Амулет князя Ольга Яновская
        «Лето не баловало жаркой погодой, лишь изредка выдавались действительно солнечные дни, когда обрадованные долгожданным подарком люди спешили на пляжи, радостно ныряли в прохладную воду, резвились, как дети.
        Нынешний день как раз оказался из тех жарких, когда больше всего хотелось забыть о работе и предаться ничегонеделанию.
        Тем же, кто не мог или не умел отказаться от работы, оставалось только вздыхать и заниматься повседневными делами, в офисах, на предприятиях, дачах…»
        Ольга Яновская
        Амулет князя
        Глава 1
        Лето не баловало жаркой погодой, лишь изредка выдавались действительно солнечные дни, когда обрадованные долгожданным подарком люди спешили на пляжи, радостно ныряли в прохладную воду, резвились, как дети.
        Нынешний день как раз оказался из тех жарких, когда больше всего хотелось забыть о работе и предаться ничегонеделанию.
        Тем же, кто не мог или не умел отказаться от работы, оставалось только вздыхать и заниматься повседневными делами, в офисах, на предприятиях, дачах.
        Солнце будто прилипло к синему в белесых разводах облаков небу, затих ветер, птицы лениво прятались в тени. Над землей повисла тишина, словно природа затаила дыхание.
        Вдоль железнодорожного полотна, по едва заметной тропе шла полная женщина с тяжелыми сумками. Она отдувалась, устало оглядываясь вокруг, будто надеялась на помощь. Но никого не было. Пахло горячим металлом и смазкой, примешивался резкий запах горелой травы.
        Поднявшись на пригорок, она поставила сумки прямо в пыль и перевела дух.
        - Ох, тяжело, - проговорила она, сжала и разжала покрасневшие от тяжелой ноши ладони, поморщилась. - Ведь говорила же дочке, что буду сумки тащить. Но она же занята! Не могла за матерью заехать на дачу!
        Поморщилась и вдруг замолчала. Близоруко сощурившись, стала вглядываться в придорожные кусты.
        - Это что же там такое? - пробурчала женщина. - Никак блестит что-то.
        Она вытянула шею, даже на цыпочки поднялась. Снова что-то блеснуло, но разглядеть, что именно, не получилось, мешали густые заросли.
        Тогда дачница оттащила в сторону от тропинки сумки и, поминутно оглядываясь, вошла в заросли. Упругие ветки неохотно поддались, и женщина, приглядевшись, испуганно ойкнула и отскочила. Ветки с шелестом сомкнулись.
        Дачница постояла, прижимая руки к груди и успокаивая дыхание. Наконец, решившись, она уверенно вошла в заросли.
        На примятой траве лежал человек. Темные короткие волосы слиплись от крови, лицо скуластое, темное от загара расцарапано, будто он дрался с кошкой.
        Брюки из какой-то грубой домотканой ткани в нескольких местах разорваны и взялись бурой коркой. Длинная рубаха, подпоясанная кожаным плетеным ремнем, покрыта комьями грязи.
        Женщина с сожалением покачала головой.
        - Молоденький еще, - вздохнула она. - Кто ж тебя так-то?
        Вдруг парень застонал и разжал ладонь, в траву тонкой змейкой скользнула золотая цепь. Именно на ее алмазных гранях отражались солнечные лучи.
        Дачница воровато огляделась и подняла цепь.
        - Красота какая!
        Повертела в ладонях, пропустила сквозь пальцы сверкающую упругую нить, любуясь игрой света на гранях.
        - Боже мой! - восхищенно выдохнула она.
        Снова раздался стон. И женщина не глядя запихнула в карман цепь, а из другого вытащила телефон.

* * *
        Парень открыл глаза и, щурясь, огляделся.
        - Пришел в себя? Чудесно.
        Перед ним стоял мужчина в белом халате и жизнерадостно разглядывал его. На пухлом розовощеком лице светилась такая искренняя радость, словно он увидел собственную маму.
        По обеим сторонам от кровати парня было еще по соседу и три пустые кровати напротив.
        Казенные тумбочки, уставленные термосами, банками с супами и кашками, а из пакетов виднелись яблоки и апельсины.
        Казенные кровати с сеткой, застиранное постельное белье со штампом медицинского учреждения. Словом, обычная больница.
        - К вам уже приходил следователь, - сказал врач, снова искренне чему-то радуясь. - Что с вами случилось?
        Парень задумался, силясь вспомнить, устало потер рукой лоб, нащупав повязку.
        - Осторожнее, у вас гематома на левой стороне головы, проще говоря, великолепная шишка. Крепко досталось. Состоите в какой-то секте?
        - Почему вы так решили? - спросил парень, никаких воспоминаний не было, пусто, как в заброшенном городе. Только что-то неопределенное мелькает, словно призраки.
        - Одежда на вас была странная, когда доставили. Мне сразу представилось что-то такое деревенское, старинное. Словно вы были не в городе, а в глухом селе.
        - Я не помню.
        - И что это за шнурок на шее? Из чего он? Чем мы только ни пытались его срезать, ничего не получилось.
        - Я не помню, - повторил парень и закрыл глаза.
        - Ну ладно, не буду вам докучать. Отдыхайте.
        Врач ушел, мурлыкая под нос какую-то веселую песенку.
        - Эй, сосед! Тебя как звать?
        - Павел, - не глядя ответил он. Только потом повернулся на хриплый голос. На кровати рядом лежал мужик с помятым лицом старого пьяницы, толстым носом с красными прожилками и обвисшими, как у бульдога, щеками.
        Он кашлянул и, оглянувшись на закрытую дверь, сказал:
        - Ты, видать, счастливчик. Я слышал, как Лаврентьич, врач наш, говорил, что ты едва коньки не откинул.
        - Отстань от человека, - пробурчал другой сосед. - Не видишь, не до тебя.
        Павел попытался вспомнить, что же с ним произошло. Но в голове не появилось ни одного воспоминания. Навязчиво лезли мысли о прогулах на работе, что на это скажет его начальник, когда даже за малейшее опоздание он поднимал дикий крик и грозился немедленно всех уволить. Думалось о потерянной записной книжке, в которой были важные адреса.
        Так он и заснул, убаюканный неторопливым течением мыслей, а во сне чего только ни привидится. Например…
        …Электричка шла неторопливым ходом, за окном мелькал загородный пейзаж. Одинокие домики на пригорках и в низинках кокетливо прятались за высокими деревьями, попадались заброшенные кладбища, заросшие и непроходимые, как дебри джунглей.
        Павел придерживал рюкзак и удочки. Он и два его друга возвращались с рыбалки, выходные кончались, но так не хотелось возвращаться домой, с утра идти на работу и всю неделю вспоминать о выходных.
        Никита, светловолосый крепыш с чуть надменным узким лицом, азартно спорил с попутчиком.
        - Нет, не может такого быть! Ты хочешь сказать, что попади я в экстремальные условия…
        - Струсишь, - подхватил попутчик и подмигнул ему, при этом узкая козлиная бородка вздрогнула, словно тоже насмехалась над собеседником.
        Сколько было лет попутчику, Павел не смог бы сказать. В первый момент ему показалось, что тот моложе их, хоть и отпустил нелепую бороду, но, встретившись взглядом, понял, что перед ним вполне зрелый человек, много повидавший на своем веку, явно немаленьком.
        Павел почти не прислушивался к спору. Несмотря на проведенное время на рыбалке с ночевкой, он не устал. А может, не устал как раз благодаря проведенному там времени. Он лениво смотрел на пейзаж за окном и не хотел ни о чем думать.
        Аркадий, второй друг, рыжий толстяк, привычным жестом потер щеку с веснушками и вмешался:
        - Напрасно, вовсе не обязательно человек, попав в переделку, струсит.
        - Неподготовленный человек! - уточнил попутчик. - Вот как ты или твой молчаливый товарищ.
        - Да за Пашку я готов ручаться! - со смехом ответил Аркадий, снова потерев щеку с веснушками. - Вот уж кто выкрутится из любой переделки!
        Глаза собеседника азартно сверкнули, он даже подпрыгнул на месте.
        - Не может быть! И он даже готов поспорить со мной?
        Павел лениво отмахнулся, мол, отстаньте, недосуг ввязываться в глупый спор. Но попутчик оказался прилипчивей жвачки в волосах.
        - Парень, а давай поспорим? Согласен?
        Павел усмехнулся, нелепее разговора еще не было. И чтобы отвязаться от надоеды, кивнул.
        - Договорились! - радостно выкрикнул попутчик и громко хлопнул в ладоши…
        Павел вскрикнул и резко сел. Сон казался таким реальным, словно все было на самом деле. Он прислушался к себе и с удивлением понял, что это был не сон. Это действительно произошло. Но давно, словно в прошлой жизни.
        Давешний любопытный сосед куда-то исчез. «Наверное, за пивом побежал», - почему-то злорадно подумал Павел.
        Второй сосед спал, укрывшись одеялом почти с головой, только торчали седые космы, хотя в палате было даже жарко.
        Тихо-тихо открылась дверь, и в палату, словно ленивый кот, втиснулся Аркадий.
        - Все-таки нашелся! - радостно завопил он, но тут же прикрыл рукой рот. На цыпочках подошел к кровати Павла и плюхнулся на хилый табурет.
        - Ну и удивил же ты нас, дружище. Куда ты пропал? Словно испарился из электрички.
        Снова хлопнула дверь, и Павел улыбнулся новому гостю.
        - Привет, Игорь, - сказал он.
        Мужчина сел на краешек кровати, и по палате разнесся пронзительный скрип.
        - Тише, соседа разбудите, - зашикал Павел. - А ты изменился, братишка. Чего такой бледный?
        - Сказал бы я тебе, - обозлился мужчина. - Жаль, на больничной койке, а то…
        Но Павел только улыбнулся. Игорь хоть и выглядел грозно, но в душе обожал младшего непутевого братишку. После смерти родителей много лет назад из всей семьи только они и остались. Никого роднее не было.
        - Где ж тебя черти носили?
        Пригляделся, словно впервые увидел.
        - Мышцы накачал, окреп. Где ты был?
        - Я не помню, - в который раз повторил Павел. - И сколько же меня не было?
        - Год и три месяца.
        - Сколько?! - взвыл Соболев. Посмотрел на друга, но тот кивнул, подтверждая слова Игоря.
        - Что случилось в электричке? - продолжал выспрашивать брат. - Это помнишь?
        Павел прикрыл глаза и задумался. Как могли испариться из памяти события за такой огромный срок? Что же произошло после того, как странный попутчик хлопнул в ладоши?
        Соболев открыл глаза и нахмурился. На лице Аркадия сияла искренняя радость, и Павлу отчего-то стало мерзко.
        - Ты не знаешь, с кем Никита в электричке спорил? Помнишь, он еще с какими-то вопросами приставал?
        - Не знаю, - Аркадий нахмурился. - Чокнутый какой-то. Все приставал к тебе с вопросами. Что было-то?
        - Не помню, - похоже, эти два слова становились привычными для Павла. Но он действительно не мог вспомнить, чего же такого ляпнул, чтобы отвязаться от попутчика.
        - Кстати, Никита тоже пропал, - так же радостно сказал Аркадий.
        Павел удивленно покосился. С чего бы такая радость, но промолчал, - не до того. Вместо этого спросил:
        - Когда пропал? - Что-то всколыхнулось в душе Павла. Обида или злость - он еще не разобрался.
        - На следующий день после тебя. Не встречал?
        - Нет. Не обижайтесь, но я устал.
        - Конечно! - заторопились посетители, а когда за ними закрылась дверь, Павел стал мучительно искать в памяти хоть намек на события последнего года. Ему казалось, что это необыкновенно важно. Оставалось только найти ответ на простой вопрос: где он был все это время?

* * *
        После выписки из больницы Игорь привез брата домой. Позади остались изнурительные допросы следователя, дотошного и подозрительного, бесконечное лечение, от которого Павлу становилось тоскливо, а в голове билась одна мысль: сбежать!
        Павел ходил по квартире, прикасался к знакомым вещам, каждая мелочь откликалась, словно давняя знакомая.
        Братья сели на кухне, Игорь достал из холодильника початую бутылку водки, рюмки и поставил на стол. Разлил ювелирно до самого края.
        - Не повредит, - прогудел он. - Так и не вспомнил ничего?
        Павел улыбнулся и выпил.
        - Странное чувство, будто давно в рот не брал. Почти забытый вкус.
        - Ладно, братишка, выпей еще. Может, вспомнишь что-нибудь, - улыбнулся Игорь. - Я до сих пор не понял, как можно испариться из вагона электрички? Кругом народа много, рядом два друга. Пусть остальным глубоко плевать на тебя, и никто не обратил внимания, что не стало человека, который сидел всего минуту назад. Но как могли проморгать твои друзья?!
        - А у них спрашивал?
        - Только у Аркашки, - Игорь выпил водки, поморщился и отодвинул бутылку в сторону. - Он говорит, что ты и тот странный попутчик встали и стали пробираться сквозь толпу к выходу. Будто бы глаза у тебя были странные, он испугался и бросился за тобой. Говорит, людей было много, он в толпе потерял тебя.
        - А Никита? - спросил Павел и отчего-то разозлился. - Он что говорил?
        - Ничего, - мрачно ответил брат. - Он словно сквозь землю провалился вслед за тобой. Его тоже не нашли.
        - Аркадий говорил, что он пропал на следующий день, - с сомнением покачал головой Павел.
        Усмешка на лице Игоря рассказала многое. Он научился прекрасно понимать брата без слов.
        - Врет он всё. Я уверен, что что-то скрывает. После вашего исчезновения Аркашка целый месяц из дома носа не казал. Словно боялся чего-то. Больным прикидывался, только я однажды вошел к нему без приглашения.
        Павел улыбнулся и кивнул. Уж как входит разозленный брат, Соболев знает отлично.
        Павел помнил крохотную пристройку в доме Аркадия, там двоим просто не разминуться. А когда входил Игорь, он занимал собой все пространство.
        Представил, как мать Аркадия, рыжая молодящаяся толстушка, не пускала его. Он наверняка отодвинул ее в сторону и протиснулся мимо.
        Когда брат сердился, он становился похож на разбуженного посреди зимы медведя. И что почувствовал Игорь, потеряв единственного близкого человека, Павел представлял. И точно знал, что остановить разъяренного брата не смог бы и танк.
        - И что сделал Аркадий? - спросил он.
        - Под одеяло забился, еле вытащил его оттуда, - и братья рассмеялись, представляя красочную картинку. - Он что-то блеял про огонь и ад. Будто бы тебя утащил демон. Я ему чуть голову не оторвал от злости.
        Помолчали. Павел тоже отодвинул стопку, отчего-то забытый вкус вызвал отвращение.
        - Жаль, что не помнишь, - сказал Игорь. - Любопытно было бы узнать, где ты так раздобрел. Вон какие мышцы накачал. Еще немного пожил бы там, и меня догнал бы.
        И согнул руку, показывая мощный бицепс.
        - Кстати, сегодня тренировка. Без Никиты, конечно, не то. Но может, пойдешь, разомнешься?
        Привычная жизнь окутывала Павла, как теплое одеяло. И это было невероятно приятно.
        Игорь увлекался холодным оружием, и нашел таких же энтузиастов, как сам. Они сделали деревянные мечи, сабли, даже пару кинжалов и одну дагу, отыскали человека, который согласился их обучать, и организовали что-то вроде клуба по интересам. Вскоре к ним присоединился Никита, и оказалось, что семнадцатилетний мальчишка владеет холодным оружием едва ли не лучше всех. Там же Игорь с ним и познакомился, а потом привел в клуб Павла.
        Дождавшись кивка брата, Игорь обрадованно вскочил.
        - Иди, собери сумку.
        - Игорь, а с работой что? Не знаешь? Уволили меня?
        - Скорее всего. Тебя ведь объявили пропавшим без вести.
        Их прервал звонок в дверь, и Игорь пошел открывать. Послышались тихие голоса, всхлипы. Озадаченный Павел вышел в прихожую и смущенно остановился. На него смотрели огромные глаза пожилой женщины, полные отчаянной надежды. Это была мама Никиты.
        - Пашенька, - выдохнула она.
        - Лариса Олеговна, проходите, - засуетился Павел.
        Он усадил женщину в кресло и, оглядевшись, сел прямо на пол у ее ног.
        - Пашенька, ты вернулся. А ведь вас с Никитушкой уже искать перестали.
        Павел кивнул, ему было больно смотреть в глаза женщины, влажные от слез.
        - Расскажи мне всё, прошу тебя. Ты знаешь, где Никита?
        - Нет, - Павел смотрел в пол, боясь поднять взгляд и увидеть боль и отчаяние в ее глазах. - Я ничего не могу вспомнить. Доктора говорят, что это временное явление и, может быть, скоро пройдет…
        - Да… да… да… Мне говорил следователь. Но может, ты хоть что-то вспомнил?
        - Простите. Я действительно не помню абсолютно ничего.
        Женщина тяжело поднялась и направилась к двери.
        - Ничего, - сказала она, погладила руку Павла и заглянула ему в глаза. - Однажды и Никита вернется. Я подожду. Ты ведь расскажешь мне, если вспомнишь что-нибудь?
        - Конечно.
        Павел закрыл дверь и без сил привалился к ней спиной. Игорь стоял в двух шагах от него и молчал.
        - Она даже к гадалкам ходила, - тихо сказал он. - К экстрасенсам разным. И твою фотографию брала.
        - И что они говорили?
        - Что не могут найти. Но и среди мертвых вас нет.
        Павел усмехнулся и махнул рукой.
        - Ладно, - решил он. - Пойдем на тренировку. По-прежнему Татаринов гоняет молодежь?
        Игорь расхохотался, отгоняя тяжелые мысли, и кивнул.
        - А куда ж он денется, старый лось?
        Знакомый до боли спортивный зал, который они арендовали в школе, показался Павлу пределом мечтаний. Он остановился на пороге, окинул взглядом выкрашенные зеленой краской стены со шведскими лестницами и щитами с кольцами для баскетбола, заметил несколько облупившихся досок на полу и расплылся в улыбке. Как же он, оказывается, скучал за всем этим!
        В зале еще никого не было, лишь какой-то мальчишка лениво елозил мокрой тряпкой по полу. В коридоре за спиной Павла пробежали припозднившиеся девочки, захихикали и торопливо скрылись за поворотом.
        Павел переоделся и вышел в зал.
        - Забыл, наверное, всё, - усмехнулся Игорь. - Побегай, разомнись.
        Понемногу в зал стали заходить парни и зрелые мужчины, намного старше Игоря. Появление Павла встречали радостными криками и похлопываниями по спине. Он был дома, словно никогда не исчезал в неизвестность.
        Торопливо в зал вбежал низенький крепыш с рюкзаком за спиной. Седой, как лунь, но с темными усами, мужчина радостно заревел при виде Павла и сграбастал его в крепкие объятия.
        - Слышал, что ты вернулся, - крикнул он. - Рад, рад! Сейчас проверим, не забыл ли мою науку.
        И поспешил в тренерскую.
        Парни принесли из шкафа деревянные тренировочные мечи, торопливо разобрали их и встали в строй. Седовласый мужчина прошелся вдоль строя и кивнул.
        - Хорошо. Сегодня у нас особенная тренировка. И не только потому, что вернулся Соболев-младший, но и потому что через неделю мы едем на соревнования в область. Сегодня проведем несколько свободных поединков. Разбейтесь на пары.
        Павел усмехнулся и небрежно отмахнулся от брата:
        - Нет уж, прибьешь еще. Лучше кого-нибудь другого возьму в напарники.
        И встал с незнакомым парнем. За прошедший год с небольшим появилось много новых людей, вытеснив старожилов. И Павел особенно остро почувствовал пустоту в памяти. Словно черная дыра, разделившая жизнь до и после.
        - Начинаем по очереди, - объявил Татаринов. - Первая пара!
        Парни, стоявшие первыми, встали в стойку, взмахнули мечами. Раздался глухой стук, скрежет, и один меч с треском разломился пополам.
        Павел смотрел на поединок, но перед глазами стояла совсем другая картина. Широкий двор, огороженный высокими строениями, мелкая галька под ногами, а перед ним противник совсем не с игрушечным мечом. Огромный двуручный меч взлетает над головой и обрушивается на Павла…
        Он встряхнулся, отгоняя странное воспоминание, а может какую-то иллюзию. Чем бы оно ни было, сейчас не время.
        - Павел, готов? - подошел Татаринов и усмехнулся. - Начинайте.
        Противник Соболева взмахнул мечом. Павел отступил в сторону на полшага, отбил меч противника и сделал выпад. Парень удивленно заморгал, когда меч Соболева прикоснулся к его горлу.
        - Неплохо, - одобрил Татаринов. - Хочешь сразиться со мной?
        Павел повертел в руках игрушечное оружие и кивнул.
        - Почему бы и нет. Давайте.
        Парни отошли к стене, оставляя середину поединщикам, и приготовились к интересному зрелищу.
        Взлетели мечи, схлестнулись, по залу разнесся глухой стук. Удар, блок, выпад! Мечи летали словно живые в руках людей. Павел легко уловил темп Татаринова, перехватил направленный в живот удар и сделал выпад. Тело двигалось легко, чувствовалась нешуточная выучка. Разве что меч казался необычно легким, будто тросточка. Почему-то Соболев был уверен, что раньше держал в руке мечи гораздо более тяжелые.
        Он легко уклонялся от атак, блокировал неуклюжие удары. В памяти с пугающей быстротой всплывали совсем другие поединки, и Павел видел, что нынешний противник слаб и неуклюж, как ребенок, впервые взявший в руки палку.
        Соболев позволил немного растянуться поединку. Не хотелось смущать тренера быстрой победой. Но Татаринов понял, что с ним играют, и разозлился. Метнулся вперед, надеясь лихим наскоком достать Павла в незащищенный бок. Павел отбил удар и закрутил меч Татаринова, и тот, не удержав, разжал руку.
        Игрушечный меч прогрохотал по полу и замер в стороне от тренера.
        Все молчали. Молчал тренер, тяжело дыша после схватки.
        - Эй, откуда здесь взялась собака? - крикнул кто-то. Все обернулись и удивленно посмотрели на огромного черного пса. Он, оскалив клики, шел прямо к Татаринову и Павлу, угрожающее рычание растекалось по залу, заставляя людей испуганно хвататься за оружие. Хоть и пригодно для игры, но, вздумай пес напасть, отбиться можно.
        Пес замер в двух шагах от Павла и поднял голову. Их глаза встретились. Соболев качнулся от нахлынувших воспоминаний и со стоном упал на колени. К нему кинулся Игорь, но неуверенно остановился, когда между ним и Павлом встал ощетинившийся пес.

* * *
        - Что же с тобой было?
        Игорь сел напротив брата и покосился на зверя у его ног. Оказалось, что это был самый настоящий волк, а вовсе не пес, как они подумали сначала.
        Но дикая зверюка преданно заглядывала в глаза Павла и облизывала ему руки. И сам Соболев не отпускал его ни на шаг, гладил густую жесткую шерсть, кормил лучшими кусками мяса и разговаривал с ним, словно с человеком.
        - Значит, вспомнил всё? - спросил Игорь и после кивка брата приготовился слушать.
        - Ты не поверишь, - честно предупредил Павел.
        - Рассказывай, - поторопил брат и нетерпеливо заерзал на табурете.
        Павел неожиданно понял, что ему необходимо выговориться, чтобы понять, было ли все на самом деле. И он стал рассказывать…

* * *
        В ушах все еще звучал хлопок в ладони странного попутчика, когда Павел вдруг осознал, что вместо того, чтобы возвращаться с друзьями домой, стоит посреди пустынной дороги. Ни рюкзака, ни удочек не было. А у ног лежит детская тряпичная кукла. Лицо нарисовано неаккуратно, почему-то напомнило матрешку, волосы собраны в два пушистых хвоста и сделаны из каких-то ниток или тонких веревочек.
        Павел осторожно поднял куклу и повертел в руках. Мягкое тело в розовой на удивление чистой кофточке, раскинутые в стороны ручки и свисающие ножки в чем-то наподобие штанишек.
        - Нелепость какая-то! - в сердцах воскликнул Соболев и замахнулся, чтобы отшвырнуть детскую игрушку подальше. Но чей-то слабый голосок остановил его, он так и замер с поднятой рукой.
        - Не бросай! Покорми меня!
        Еще не веря своей догадке, он опустил руку и посмотрел на куклу.
        - Покорми меня и тогда задавай вопрос, - снова раздался писклявый голосок. Нарисованные губы куклы чуть дернулись, как в плохом мультике.
        - Что?
        Но кукла молчала.
        - Ладно, - сказал Павел сам себе, - спокойно. Должно же быть всему этому объяснение, в мистику я не верю, в зеленых человечков тоже… Разве что с большого перепоя… Значит…
        А вот что «значит» он не знал. Еды не было, поэтому поесть не могли ни он сам, хотя голода еще не чувствовал, ни кукла.
        Решив не забивать голову вопросами, на которые не мог найти ответы, Павел однако положил куклу в карман ветровки и огляделся внимательнее.
        Дорогой явно пользовались редко. Был полдень, судя по солнцу прямо над головой, а никто до сих пор не проехал. С одной стороны прямо к дороге подходила степь, по большей части трава была сухой, желтой, лениво качались колючки на толстых стеблях. Вдалеке Павел увидел кружащуюся стаю воронья, черная туча то падала к земле, то снова поднималась, слышалось пронзительное воронье карканье. И Павлу даже не хотелось думать, что они там нашли. С другой стороны был лес.
        И видимо, здесь было лето, Павел понял, что ему жарко в ветровке. Раньше как-то было не до того, отойти бы от шока. Пришлось снять ее.
        С обеих сторон дорога делала повороты. «Что ж, очень удобно, - подумал Павел. - Иди в любую сторону, не ошибешься».
        И пошел туда, где поворот был ближе.
        Потом был еще поворот, потом еще. Только к вечеру за очередным поворотом показалось какое-то строение. Почти вплотную к дороге жался довольно большой дом, обнесенный невысоким частоколом, широкая калитка гостеприимно распахнута настежь. Подходя, Павел сначала услышал лошадиное ржание, цоканье копыт, оживленные голоса людей, в нос ударила смесь запахов навоза, пота, свежего сена, раскаленного металла, и сразу же раздался стук молота кузнеца.
        Судя по всему, это был постоялый двор.
        Чуть помявшись, Павел направился к воротам. Денег, конечно, у него не было. Какие тут деньги в ходу? На каком языке говорят? Ему уже было все равно. Ноги гудели от долгого перехода, во рту пересохло, и он то и дело проводил языком по сухим губам.
        Войдя на широкий двор, Павел огляделся. Рядом с большим домом чуть в стороне располагались конюшни, видны были две холеные лошади, видимо гостили богатые путники, с другой стороны дома была кузница, оттуда шли волны жара и запах раскаленного металла.
        Во дворе никого не оказалось, лишь пробежал мальчишка, бросил быстрый взгляд на Павла и поспешил скрыться в доме. Соболев немного удивился. Странная одежда мальчишки напомнила исторические фильмы, словно он сам попал на съемки такого.
        Тут на глаза ему попался колодец, он едва виднелся из-за кузни. И Павел поспешил туда. Ворот без скрипа раскрутился, донесся далекий удар ведра об воду, плеск, и Соболев навалился на ворот, спеша поднять ведро. Он с жадностью приник к холодной прозрачной воде, она показалась такой сладкой и вкусной, какой он не пробовал никогда.
        - Ты кто такой?
        Павел от неожиданности едва не выронил ведро. Он резко обернулся и смущенно оглядел рослого толстяка в грязном переднике, из-под передника виднелись короткие рваные штаны неопределенного цвета. Собственно, это составляло всю одежду толстяка. Тот в свою очередь с недовольством оглядывал неожиданного гостя, поглаживая седую, лопатой бороду, седые же космы были собраны с пучок, но почти растрепались, но это совершенно его не волновало.
        - Ты кто такой? - строже рявкнул толстяк, видя, что гость не торопится с ответом.
        - Я… Я иду в город, но по дороге случилась беда, меня ограбили, отняли все деньги, - на ходу стал выдумывать Соболев. - Я подумал, может, у вас найдется работа для меня. Я много чего умею.
        - Что же ты умеешь? - Усмехнулся толстяк. - В кузнице работал?
        - Нет.
        - На поле? А может стряпать умеешь?
        Павел уверенно поглядел на толстяка с видом человека, которому терять совершенно нечего, и потому даже море по колено, портки не замочит.
        - Я всё могу.
        - Ты гляди, - восхитился толстяк, не поверив ни слову, усмехнулся в бороду и сказал: - Ну ладно, поглядим. Ты есть хочешь? Или сыт?
        - Не отказался бы поесть.
        - Тогда иди в общий зал, я велю подать чего-нибудь. Да садись где-нибудь у стены, не лезь к богатым гостям.
        Павел кивнул, подхватил ветровку и пошел к дому.
        В общем зале было чисто, занятыми оказались только два стола, да и то по три человека на каждый. Гости вели неторопливый разговор, слышался негромкий гул голосов, изредка прерываемый стуком чашек. Павел прошел в самый дальний угол и сел, устало прислонившись к стене. Только теперь он ощутил усталость.
        Неизвестность и невероятность происходящего утомили больше тягот дороги. В голове толкали одна другую множество мыслей. А ответы оставались неизвестны.
        Вспомнил о кукле, но решил отложить ее кормление на потом. Сейчас не было ни сил, ни желания.
        Толстяк показался почти сразу, по его знаку появилась маленькая хрупкая, как тростиночка, девушка и поставила перед Павлом миску с двумя кусками жареного мяса, сыр и большую горбушку хлеба, рядом с тихим плеском встал толстопузый кувшин. Пиршество для голодного гостя!
        Толстяк не спешил уходить, он сел на лавку напротив Соболева и с усмешкой поглядел на него. Есть хотелось зверски, и Павел, не обращая внимания на толстяка, принялся за еду.
        Тот молча наблюдал, но если рассчитывал испортить аппетит, то напрасно. Павел никогда не оглядывался на такие мелочи.
        Лишь увидев пустые миски, толстяк начал разговор:
        - Меня зовут Тихон. Я - хозяин постоялого двора, еще кузнец. А ты, путник, откуда идешь?
        - Издалека, - ответил Павел, отводя взгляд.
        - Понятно. В город, говоришь, шел? И что тебе в городе понадобилось?
        - Работу хотел найти.
        - Ага, ага, - протянул Тихон, о чем-то размышляя.
        Павлу совершенно не понравился взгляд толстяка. Острый, как копье, протыкал насквозь. Толстяк же не поверил ни слову! И Павел это понял.
        - Ну, вот что, - сказал Тихон. - Есть для тебя одно дело. От тебя и потребуется-то немного.
        Он помолчал, изучая лицо Соболева, скрестились взгляды карих Тихона и синих Павла глаз, стали ломать друг друга. Первым сдался Павел.
        - Сейчас мой сын отведет тебя в подвал, - сказал Тихон, за его спиной неслышно появился щуплый, сутулый мальчишка и поглядел на гостя неожиданно злым взглядом, Павел заерзал, словно на углях. - Там он всё объяснит тебе. А что будет неясно, потом узнаешь.
        Павел прихватил горбушку хлеба и сунул в карман. Шел за мальчишкой, а сам оглядывался. Что-то неправильное было в происходящем, может от того, что он вообще мало понимает мир, где оказался. Что тут скажешь? Остается идти, куда посылают, и смотреть в оба. Авось что-нибудь прояснится.
        Павел вслед за мальчишкой спустился по деревянной лестнице, пятно от его фонаря выхватило узкий проход с двумя дверями. Мальчишка подошел ко второй, загремели ключи, отпирающие замок. Пронзительно скрипнул засов, и крепкая деревянная дверь открылась.
        - Проходи, - сказал мальчишка, но вошел первым.
        Он зажег два факела на стенах и вернулся к двери.
        - И что? - растерянно спросил Соболев.
        - Хе… Посиди пока здесь.
        И захлопнул дверь, со скрежетом заперев замок. Павел кинулся к двери, ударился всем телом и отлетел назад, проехавшись по земляному полу.
        - Что за?!.
        Его неожиданная камера оказалась маленькой, пустой и душной. Никакой вентиляции тут не было, и воздух казался тяжелым и вязким.
        - М-да, - протянул Соболев и высказался о ситуации и гостеприимном хозяине. Кажется, полегчало. В кармане неожиданно что-то завозилось, Павел испуганно подскочил и, чуть не вырвав карман, достал куклу. Та безвольно болталась в руке, глядя на него нарисованными глазками.
        «Ладно, - подумал Соболев, - в таком положении и в куклы начнешь играть, лишь бы понять, куда вляпался».
        Он уселся около стены и положил куклу перед собой, достал хлеб.
        Вот чего он не ожидал, так это улыбки на лице игрушки. Словно маленькая копия человека, она неторопливо уселась на полу, подгребла поближе хлеб и игриво подмигнула обалдевшему парню. Нарисованное личико ожило, вмиг став вполне человеческим, словно проступило сквозь кукольную маску.
        - Конечно, я не очень люблю хлеб, - недовольно заметила кукла детским голосом, - но для знакомства сойдет. Лучше приноси конфеты или еще какие сладости.
        - Учту, - кивнул парень.
        Он не увидел, как кукла ела, хлеб просто исчез.
        - Меня зовут Лиза, - спокойно сказала кукла и поспешно добавила: - Да знаю, я кто ты! Спрашивай уж, вижу, что не терпится.
        Павел растерялся. Вопросов было столько, что он не знал, с какого начать.
        Хотя вопросы возникают только, если что-то знаешь, но остается какая-то неясность. А если не понимаешь вообще ничего, остается только разводить руками.
        Но кукла ждала, и он начал:
        - Что происходит?! Где я? Как попал сюда?
        - Хм… Боюсь, что на все вопросы не смогу ответить. Хлеба недостаточно для таких вопросов, - недовольно ответила кукла.
        - То есть как?!
        - По угощению и ответ. Тебе лучше не ждать здесь хозяина, за тобой уже едут.
        - Кто? Что им нужно?
        Кукла недовольно поджала губки.
        - Да где я тебе конфеты возьму?!. - возмутился Павел, но тут же сбавил тон: - Ладно, ладно. Что мне делать?
        - Я могу позвать полевиков, они выведут. Но пообещай отдать им первую кровь, - поглядела на Павла и уточнила: - Отдай первого, кого убьешь.
        - Само собой, - кивнул он, слегка смутившись. Как-то не приходилось раньше убивать.
        Кукла снова шаловливо подмигнула ему и вдруг опала мягкой пустышкой. Павел тупо глядел на игрушку, соображая: на самом деле он только что разговаривал с ней, или это бред от недостатка воздуха.
        Впрочем, бред продолжался. Мягкая земляная стена осыпалась, заполнив почти всю камеру, появился узкий темный проход.
        Павел, торопливо запихнув куклу в карман, поспешил в проход. Увязая и оскальзываясь на рыхлой земле, он почти бегом шел по проходу. Свет постоянно сопровождал его, сочился, словно влага, откуда-то сверху. Павел оглянулся лишь однажды, но за спиной, чуть не наступая на пятки, появлялась стена, и он шел дальше.
        И когда оказался на поверхности, вдохнул свежий воздух, наконец, огляделся. Он оказался совсем недалеко от постоялого двора. Покуда хватало глаз, расстилалось поле, засеянное кукурузой. Высокая ботва лениво раскачивалась от ветра, созревшие початки кукурузы манили сорвать.
        Вдруг за спиной послышался свист и вопли. Павел оглянулся. За ним спешили всадники, человек пять, они отчаянно нахлестывали коней и что-то кричали.
        Соболев не стал дожидаться всадников и пустился бежать, петляя, как заяц. Под ноги то и дело попадалась трава и камни.
        Земля под ногами задрожала от топота копыт.
        Павел оглянулся, не сбавляя шага, и успел увидеть, как первый всадник раскручивает что-то вроде тряпки. Праща! А дальше - удар точно в лоб и темнота.

* * *
        В голове стоял такой звон, словно Павел оказался в огромной кастрюле, и кто-то добрый хорошенько стукнул по ней.
        Боясь открыть глаза, чтобы не вызвать более сильного приступа боли, Соболев застонал и попытался припомнить, по какому поводу он вчера так напился, а главное с кем. Но ничего подобного не всплывало в памяти, отчего он сделал вывод, что пил даже больше, чем мог представить.
        Он повернулся на бок, рукой отыскивая подушку, но озадаченно замер. Определенно его кровать не могла быть такой твердой и холодной, к тому же даже с большого перепоя он не стал бы насыпать на кровать траву.
        В душе всколыхнулось беспокойство. Павел открыл глаза и рывком сел. Теперь он точно знал, что никакого праздника вчера не было, а была погоня и удар камня по голове. А вот и шишка отыскалась, стоило прикоснуться ко лбу. Соболев зашипел и оставил попытки исследовать шишку, и так ясно, что украшение он приобрел не самое маленькое.
        А когда огляделся, то и вовсе потерял всякую надежду. Он сидел на соломе в самом углу небольшой камеры.
        С одной стороны камера была ограждена решеткой с крупными ячейками, там же была и дверь. А дальше тянулся пустой коридор и терялся во мраке.
        Остальные три стены были сухими и теплыми. Видимо, приближался вечер, судя по тому, как сквозь небольшое окно с крупной решеткой проникал свет. Прямоугольное пятно света от окна приближалось к потолку, игриво подмигивая Павлу, то исчезая, то снова появляясь, - видимо, солнце все чаще пряталось за тучи. Вскоре в спертом стоячем, как болото, воздухе камеры запахло дождем. И это было невероятно приятно, потому что из отхожей ямы в противоположном углу шел тяжелый отвратный запах.
        Павел подошел к окну и выглянул. Для этого ему пришлось ухватиться за прутья и подтянуться. Он увидел пустой двор, присыпанный чистым песком, чуть в стороне невысокие постройки с такими же окнами, как у него. И ничего больше.
        Вздохнув, Соболев отошел от окна и присел рядом с толстой цепью. Один конец был вмурован в стену, а второй заканчивался широким кольцом. Павел взялся за металл и поднял. Цепь зазвенела, нехотя отрываясь от земли, и Павел, крякнув, уронил кольцо. Кузнец, ковавший это, поработал на совесть и металла явно не пожалел. Весила такая цепь немало, и Павел искренне посочувствовал несчастным, которых сажали на нее, как собак.
        А еще он искренне понадеялся, что не окажется на их месте.
        - Здравствуй, рыбак.
        Соболев от неожиданности подпрыгнул и испуганно замер. За дверью камеры стоял тот самый парень, который приставал к нему в электричке, и после хлопка которого он оказался здесь.
        Соболев чуть не задохнулся от радости, он кинулся к решетке и заметался вдоль нее.
        - Это ты! Наконец-то знакомое лицо. Как я рад тебя видеть, парень!
        Но тот не спешил открывать дверь, и Соболев наконец притих. Только теперь он разглядел странный наряд парня. Черные широкие штаны, заправленные в высокие сапоги, рубаха из какого-то плотного материала, а сверху на плечи наброшен тяжелый черный же плащ, застегнутый большой золотой брошью. В руке он держал длинный посох, оканчивающийся крупным прозрачным камнем, вставленным в металлическую оправу.
        Парень снисходительно улыбался, разглядывая Соболева, и молчал.
        - Кто ты? - спросил Соболев. - Зачем загнал меня сюда?
        - Меня зовут Вернон, - ответил парень. - Я придворный колдун.
        Сказал и усмехнулся.
        - Моему господину нужен новый слуга. Ты подойдешь ему.
        - И кто твой господин?
        - Он здешний князь. Зовут Дорин. Он врагов нажил множество. Спеси много, а ума боги не дали.
        - А тебе он зачем?
        Вернон помедлил с ответом, улыбнулся. Улыбка у колдуна вышла мечтательной, словно он увидел сладкий сон.
        - Есть причины. Но тебе будет не интересно. Спроси лучше, зачем мне понадобился ты.
        Ответить Соболев не успел. Слегка опешив, он смотрел на приближающегося молодого человека. Свет от факелов играл на россыпи камней, украшавших одежду, стекал по мягкому бархату и путался в дорогих мехах. И это летом-то!
        Молодой князь остановился перед решеткой и оглядел Соболева с некоторой долей любопытства. Оглянулся на сопровождающих его воинов и снова посмотрел на пленника.
        - Это он? - вопрос был адресован колдуну, и тот в ответ кивнул. - Заканчивай обряд, я тороплюсь.
        Колдун поклонился господину и обернулся к Павлу.
        - Подойди к решетке и просунь обе руки, - приказал он.
        Но Павел не торопился. Ничего хорошего ему это не сулило.
        - Если не сделаешь, как велю, тебя прирежут, - сказал колдун. - Советую поторопиться.
        Павел глянул на двоих воинов и поспешил выполнить приказ. Уж больно хмурые у них были рожи.
        Но едва он высунул руки сквозь прутья, как воины ухватили его так, что он и двинуться не мог, словно попал в капкан.
        Колдун подошел ближе и вынул небольшой нож. Примерился и быстрым движением коснулся руки пленника. Павел вздрогнул, и снова замер, из рук воинов не так-то просто вырваться.
        Порез оказался неглубоким, но кровь тяжелыми каплями закапала на пол.
        Колдун спрятал нож и вынул склянку с синей жидкостью. Едва слышно чпокнула крышка, и Вернон аккуратно вылил содержимое склянки на рану Павла. Жидкость оказалась холодной, как лед, и Павел поморщился.
        - Ну, вот и все, господин, - сказал Вернон. - Ваш амулет готов.
        Павла тут же отпустили, и он отошел от клетки, зажимая рану.
        - Что ты со мной сделал?
        Колдун был в хорошем настроении и охотно принялся объяснять:
        - Завтра мой господин отправится в дорогу. Путешествие будет опасным. Я же знаю обряд, который поможет ему выжить, если на него нападут и ранят, а то и вовсе нанесут смертельную рану.
        - Что-то мне не нравится твой рассказ, - сказал Павел, поглядывая на князя.
        Тот слушал с интересом и не пытался вмешиваться. И колдун продолжал:
        - Тут ты прав. Дело в том, что все раны или увечья, которые будут нанесены князю, достанутся тебе. Даже царапина или простуда, - все перейдет тебе вместо моего господина. Должен сказать, что жизнь у него опасная, поэтому живые амулеты, вроде тебя, быстро умирают. Последний протянул почти три месяца, дольше всех. Поэтому постарайся оберегать моего, а теперь и твоего господина. От этого зависят твое здоровье и жизнь.
        Дорин вынул кинжал и сжал клинок в ладони.
        - Уверен? - спросил он колдуна.
        - Да, господин.
        И князь с силой сжал клинок. В ответ раздался крик Павла.
        - Прекрасно, Вернон, - князь разжал ладонь и с довольной улыбкой осмотрел совершенно чистую кожу, вернул кинжал в ножны и распорядился: - Пусть лекарь осмотрит раны парня и сделает все, что нужно. Потом пришли мой амулет ко мне.

* * *
        Через час Павел стоял перед крепкой дубовой дверью и неуверенно переминался с ноги на ногу. Мальчишка-слуга улыбнулся ему и сказал:
        - Да ты не волнуйся. Наш князь будет заботиться о тебе. И работой не утруждать, и кормить сытно.
        - Как собаку, - пробурчал Павел.
        - Как собаку, - весело кивнул мальчишка. - Псам нашего князя живется лучше, чем слугам. Так что тебе повезло. Последние месяцы проведешь в сытости и достатке.
        Эдак подбодрив, махнул на прощание и убежал.
        - Гав-гав, - пробурчал Соболев и вошел в комнату.
        Князь сидел за столом и что-то читал, он придерживал пергамент, чтобы тот не скатывался в рулон, и на появление живого амулета никак не отреагировал. Соболев растерянно молчал, не зная что делать. Потоптался, и от нечего делать принялся оглядываться. Комната местного правителя не отличалась особой роскошью. Кровать в углу, аккуратно прибранная и накрытая покрывалом, рядом шкаф, а у окна широкий стол, за которым и сидел господин Павла.
        - Как твое имя? - спросил князь, не оборачиваясь.
        - Павел.
        - Ты владеешь оружием?
        - Немного.
        На этот раз Дорин обернулся и, кажется, впервые посмотрел на Соболева.
        - Здесь кинжал, - указал он на оружие рядом с собой. - Возьми его и постарайся, чтобы мы оба были живы и здоровы.
        Кинжал в простых, но добротных ножнах понравился Павлу. Он сделал несколько выпадов, привыкая к новому оружию. Кивнул, довольный, и пристегнул к поясу.
        - Куда вы завтра направляетесь? - спросил Павел и лишь потом сообразил, что ему, слуге, вряд ли можно задавать вопросы правителю. Но он никогда не чувствовал должного пиетета перед начальством. И, оказавшись в новом для себя мире, тем более не успел освоиться.
        Но Дорин оказался милостивым господином, и все его недовольство выразилось лишь в удивленном взгляде. А может потому, что Соболев был не слугой, а живым амулетом, который к тому же не протянет долго. Почему бы не проявить снисходительность?
        - Завтра поедем встречать мою невесту.
        - Почему вы хотите отправиться сами? Это может быть опасно.
        Во взгляде Дорина легко читались насмешка и снисходительность, отчего Павла бросило в жар. Он всего лишь имел в виду, что правителю не обязательно вести отряд самому, эта работа для его воинов. А встретить и привести в целости и сохранности невесту господина может любой доверенный командир с небольшим отрядом.
        - Не волнуйся, Павел, меня не так просто убить.
        «Конечно, ведь вместо тебя умирают другие», - едва не сказал Соболев. Он вовремя закрыл рот, не дав сорваться вертевшимся на языке словам. И Дорин очень вовремя отвернулся, не успев прочитать на лице слуги то, о чем он промолчал.
        - Ты будешь спать эту ночь здесь. Принеси тюфяк и брось у двери. Ступай. Пришли ко мне Логана.
        - Кто это?
        Павел едва успел увернуться от метательного ножа. Он испуганно посмотрел на застрявший в двери нож и обернулся к князю.
        - Когда я отдаю приказ, ты должен выполнять, раб. Если в следующий раз снова начнешь донимать меня глупыми вопросами, велю высечь. Впредь будет наука. Понял?
        Торопливо кивнув, Павел поспешил сбежать.
        Как оказалось, тот самый мальчишка, который провожал Павла к господину, и был Логаном, личным слугой Дорина. Павел разыскал его без труда, застав на кухне. Аппетитные запахи княжеской кухни навевали мысли о рае, и Соболев с удовольствием принял угощение от молодой кухарки.
        Все уже знали о новом живом амулете правителя и приняли его как родного. Начиная от главного повара, толстого, как боец сумо, но невероятно шустрого для такой богатырской комплекции, и кончая поварятами, все жалели Павла.
        Когда его усадили за стол и поставили миску с невероятно вкусными блюдами, он вдруг потерял аппетит. Уж больно это напоминало кормление на убой. Но, прогнав неприятные мысли, он принялся за угощения. Если уж суждено умереть, то хотя бы сытым. К тому же можно было прихватить аппетитный кусочек для куклы. Вот кого требовалось расспросить, так это ее. Должна же она что-то знать!
        После обеда Павел отправился бродить по замку. Ему хотелось найти колдуна и хорошенько расспросить этого мерзавца. Следуя указаниям, он вышел во двор и увидел чуть в стороне башню, тонкую и высокую. Здесь жил Вернон, судя по словам слуг, покидал он башню крайне редко. Колдуна никто не решался беспокоить, чревато, знаете ли.
        Но Павлу терять было нечего, и он не боялся отвлечь колдуна от высоких мыслей.
        Он долго пинал запертую дверь, но никто не спешил открывать ему. Даже покричал для очистки совести, но лишь нарвался на окрик стражника. И, решив не искушать бдительных стражей, Соболев ушел.
        Вернон наблюдал за беснующимся молодым человеком, как смотрят за игрой щенка. Глупый пес, думающий, что он умнее и сильнее хозяина. Интересно, окажется ли этот удачливее других? Или станет очередной неудачей чародея?
        Раздосадованный и злой Павел пересек двор и собирался вернуться в замок, когда его внимание привлек шум около ворот. Их разделяло довольно большое расстояние, да и люди успели собраться, желая хоть немного развлечься.
        Он легко прошел сквозь небольшую толпу. Все видели его необычную одежду и знали о новом амулете князя, потому спешили убраться с дороги от греха подальше.
        Соболев сначала увидел лишь спины стражников, ощетинившихся пиками, а уж потом разглядел за ними зверя. Черный матерый волк скалился на загнавших его в угол людей, порыкивал, когда кто-то пытался приблизиться или ткнуть пикой.
        Собравшиеся зеваки испуганно ахали и азартно подначивали стражников, но те не торопились нападать на зверя. Павел похлопал по плечу стоящего рядом парня.
        Невысокий, худой и остроносый парень охотно обернулся.
        - Логан? Тебя же князь звал, - удивился Соболев, увидев знакомое лицо.
        Но парнишка беспечно отмахнулся.
        - Я как раз от него.
        И азартно свистнул.
        - Что тут происходит? - спросил Соболев, опасаясь, что парнишка не сможет связать и двух слов.
        Но боялся он напрасно. Собеседник оказался очень словоохотливым, и тут же рассказал все, что знал:
        - Гляди, волчара-то попался непростой. Это чей-то тотем. Видать, рядом убили его хозяина, вот он и мечется, не может покоя найти. Его обычным оружием не взять, а заговоренное поди сыщи!
        - И что теперь?
        - Да ничего. Загонят за внешнюю крепостную стену, да в ров столкнут. Они ужас как не любят воду. К ночи сам издохнет. Кабы хозяин был жив, так эту тварюгу нипочем не поймать, тогда бы ему ни вода, ни огонь не страшны были бы. А теперь настолько ослабел, что сам изо рва не выберется.
        - А что такое тотемный зверь?
        Встретив ошарашенный взгляд парнишки, Соболев нахмурился. И тот решил, что проще объяснить.
        - Э-э… ну, это звери ведунов, - помедлил, вглядываясь в Павла, и пояснил: - Ведуны одинаково хорошо владеют оружием и магией, в отличие от колдунов. Эти и ножа метнуть не смогут. Так вот, у ведуна есть тотемный зверь. Если ведун жив, убить его зверя невозможно. Но стоит умереть человеку - умирает и зверь.
        - И почему ты решил, что этот зверь тотемный?
        - Погляди на его тень.
        Павел посмотрел на мостовую, но ничего не увидел.
        - И где его тень?
        - На стену смотри, да повыше, - с понимающей улыбкой пояснил Логан.
        И Павел послушно поднял глаза. Примерно на высоте в два человеческих роста на каменной стене виднелось какое-то бледное бесформенное пятно, от зверя к пятну тянулись призрачные тонкие нити, мерцая в странном ритме. Соболев присмотрелся и вдруг понял, что мерцание нитей напоминает стук сердца.
        Тем временем стражники стали обходить волка, оттесняя его к выходу. Зверь отступал, ощерившись в оскале.
        Он делал шаг к людям, грозно рыкнув и заставляя их отшатнуться, то снова отходил.
        Павел оглянулся на толпу, но люди расходились, мало кому было интересно наблюдать продолжение. И так ясно, что зверя сбросят в ров. Куда ему деваться? Одна дорога к спасению через навесной мост, да и та уже перекрыта.
        Но Соболев не хотел уходить. Он, удерживая безопасное расстояние, оставался за спинами стражников и шел к воротам вслед за ними.
        Когти волка заскребли по доскам навесного моста, он рявкнул и попытался напасть на людей, но те легко отбились. Павел видел, как кто-то особенно смелый увлекся и шагнул вперед, ткнул копьем. Зверь заскулил и отступил к самому краю.
        Стражники загоготали, довольные собой, и уже без страха стали подходить ближе, подталкивая волка к пропасти.
        - Прыгай, тварь! - рявкнул кто-то.
        - Подождите! - голос Павла прозвучал слабо, и никто не обратил на него внимания. Павел не знал, почему он поступил именно так, словно кто-то крикнул ему в ухо: «Спасай!», и он метнулся вперед, заслонил волка собой. В тот же миг почувствовал удар в бок, - стражник не успел остановить пику, - и Павла обожгло болью. Он согнулся, застонав, и прижал руку к ране. А в следующий миг в уши ударили вопли стражников, ругань и рычание волка.
        Краем глаза Соболев заметил черную тень, метнувшуюся к нему. Зверь прыгнул, всей тушей навалившись на Павла. Его отбросило на доски моста и выбило воздух из легких. Перед глазами замелькали звездочки от удара головой.
        На грудь навалилась страшная тяжесть, вжимая в землю, а у горла он почувствовал горячее дыхание зверя.
        Павел замер, боясь шелохнуться. Каждый миг он ожидал, что волк вопьется клыками ему в шею, разрывая плоть и разбрызгивая кровь. Почти услышал, как трещит прокушенная плоть, а в горле закипает предсмертный хрип… Но волк с силой оттолкнулся и кинулся бежать между застывшими стражниками.
        Черное тело стелилось по полю, а вслед неслись проклятия и отборный мат.
        Когда волк исчез, злые, как сто собак, стражники подняли Павла. Он не успел и рта открыть, как удар кулака снова швырнул его на землю. Стражники обступили парня и принялись смачно пинать ногами. Молча и азартно, словно молотили пшеницу. Оглушенный, Соболев сжался в комок и попытался прикрыть голову руками.
        Он не услышал криков князя, сорвавшегося на визг. Не увидел, как сверкнул меч, и на землю одна за другой упали головы тех, кто так увлеченно избивал его.
        Лишь облегченно перевел дух, поняв, что его больше не бьют, и провалился в беспамятство.
        Вернон наблюдал за разыгравшейся трагедией, застыв в стороне от князя. Пальцы, сжимавшие посох, побелели и чуть подрагивали. А на лице застыла такая лютая злоба, что вокруг него быстро образовалось пустое пространство, всякий стремился скрыться, чтобы не попасть под горячую руку колдуна.
        Однако причиной ярости было вовсе не то, что избили до полусмерти новый амулет князя, испортили только что сотворенную игрушку. А то, что безродный человек, не обладающий даже искрой колдовского дара, вмешался в расправу над тотемным зверем, и тот, против обыкновения, не растерзал его. Что-то неправильное произошло сейчас, сбив привычный порядок вещей. Не мог обезумевший от горя и отчаяния волк отпустить жертву.
        В памяти что-то промелькнуло, словно призрак в темном коридоре, но Вернон не успел ухватить мимолетную мысль. Вроде бы он что-то такое читал… Кажется, там говорилось о…
        - Хватит мечтать, Вернон! - в самое ухо рявкнул князь Дорин, и колдун испуганно подпрыгнул. - Что скажешь? Сильно пострадал мой амулет? Кажется, ты говорил, что нового человека не просто подобрать. Что если этот умрет?!
        Дорин то и дело срывался на визг, метался по двору и бесцельно размахивал мечом. Челядь попряталась, боясь даже нос высунуть. Попадись сейчас под горячую руку, головы точно не сносить.
        - Выживет, - равнодушно махнул рукой колдун. - Он молодой и крепкий, а у вас хороший лекарь. Да и я, пожалуй, помогу. Не пропадать же зря моему труду.
        Отвернулся и неторопливо пошел к башне. Дорин устало опустил меч и потерянно огляделся. Двор был пуст и тих, лишь где-то за стеной слышался протяжный волчий вой.
        Глава 2
        Выздоравливал Павел на удивление быстро, поражая лекаря, молодого курносого мужчину с осанкой воина. Все время, что живой амулет болел, лекарь не отходил от него, чуть не переехав жить в крохотную комнатку, куда его поселили.
        Раны затягивались легко, превращаясь в тонкие шрамы. Каждый день заходил князь Дорин и заботливо расспрашивал про свой амулет. За это время на теле Павла два раза появлялись новые порезы, - это князь упражнялся на мечах. Соболев понимал, что беспечность Дорина обернется большой проблемой для его амулета. Но сейчас это мало тревожило самого Павла. Он воспринимал все со спокойствием сфинкса.
        Несколько раз зашел колдун, всякий раз он стоял над постелью больного и молчал, сверля его пронзительным взглядом. Лишь однажды уже у дверей он обернулся и спросил:
        - Скажи-ка, волчонок, тебе снятся сны?
        Если Павел и был удивлен, то скорее тем, как его назвал колдун.
        - Нет.
        Вернон кивнул и скрылся за дверью.
        - Эй, Берт, почему он назвал меня волчонком?
        Позвякивание пестика в ступке стихло, и лекарь потянулся, сладко зевнул и только после этого ответил:
        - Странные все же люди. Имена, данные от рождения, легко забываются, а придуманные прозвища остаются надолго. Тебя так прозвали.
        - А почему не волком? - усмехнулся Павел.
        - Эк махнул. Не дорос. Будет с тебя и волчонка.
        И снова взялся за ступку.
        Так тянулись дни, недели. Соболев вскоре окреп настолько, что смог вставать и ходить по комнате. Видя успехи своего подопечного, Берт стал приходить реже. Он быстро осматривал раны и убегал по своим делам.
        Пока живой амулет выздоравливал, приехала невеста князя, но Павел так и не увидел ее. Берт говорил, что девушка не слишком красива, зато отец дал за ней большое приданое. Ходили слухи, что казна княжеская богата лишь пустыми сундуками. Хоть аукай в каждом, ни монетки не отыщешь. Но лекарь каждый раз оговаривался, что платит Дорин исправно и честно, воины довольны и преданны. Но последний раб на конюшне знает, что в день выплаты князю лучше не попадаться на глаза, больно сердит и не сдержан бывает.
        Да и свадьба была на редкость пышная, князь не поскупился на угощения и вина. Правда, сам Павел свадьбы не видел, обо всем ему рассказал лекарь.

* * *
        Комната, которую выделили для Павла, была рядом с комнатой князя. Узнал Павел об этом однажды ранним утром, когда к нему вошел Логан с охапкой одежды и бросил все это на пол.
        - Вставай скорее, - сказал он, расталкивая Соболева. - Господин давно встал, а он не любит лентяев.
        - И что? - сонно пробурчал Павел.
        - А то, что он может войти к тебе. И если застанет в постели, отправит на конюшню, а там знаешь какие мастера. Выдерут вожжами так, что любо-дорого.
        - Я думал, что князь не уходит рано от молодой жены.
        Логан усмехнулся и указал на стену.
        - Господин почти каждую ночь спит в своей комнате. Здесь, рядом с твоей. Уж я-то знаю.
        Соболев и не сомневался. Кому же лучше знать о поступках князя, как не его личному слуге.
        - Кстати, - сказал юноша, - я принес тебе одежду. Твоя разорвана была и в крови. Господин велел принести новую.
        - Спасибо, - кивнул Павел, вылезая из-под одеяла. - Логан, послушай, у меня в кармане была одна вещь. Старая кукла, тряпичная. Так, безделица, просто память о сестре. Где она? Я не могу найти ее.
        - Не знаю. Твои вещи сразу сожгли. Наверное, куклу тоже. Извини.
        «Ну, вот и всё, - подумал Павел. - Надежда на странную игрушку исчезла. Даже расспросить не успел».
        - Логан, а ты как к князю попал? - спросил Павел, разглядывая новую одежду.
        - Я всегда тут жил. Моя мать кухаркой была.
        - И где она теперь?
        - Два года назад ее засекли до смерти.
        - Извини, - оторопело сказал Соболев, до сих пор не верилось, что попал в мир, где могли запросто забить человека. И это считалось обычным наказанием.
        - А отец?
        Логан вдруг ухмыльнулся, как чеширский кот при виде сметаны. И сказал громким шепотом:
        - Мой отец - князь Дорин. Вообще-то это большая тайна, но об этом знают все.
        С сомнением покачав головой, Павел рассмеялся.
        - Да ты у нас наследник? Сколько тебе лет?
        - Пятнадцать. Только какой я наследник? - махнул рукой парнишка. - Если только заикнусь об этом, убьют, как мать.
        - А ее за что?
        - Она по глупости пришла денег попросить. Я сильно заболел, а тогдашний наш лекарь только князя и его приближенных лечил. Чтобы помощи у него попросить, нужны были деньги. Вот она и пошла к нашему князю. Да видно, под горячую руку попала.
        Логан нахмурился, слишком болезненными были воспоминания.
        - Берт тогда учеником был у лекаря. Он когда узнал обо всем, меня к себе взял. Ночами около меня сидел, из ложечки кормил. Вот теперь я у него и живу. А князь к себе слугой взял, чтоб при деле был.
        - Да. Я тоже вашему лекарю жизнью обязан.
        Логан кивнул и убежал, хлопнув дверью.
        Одежда показалась Павлу немного странной, непривычной, но вполне сносной. Штаны и рубашка дополнялись кожаным жилетом и крепкими сапогами. Все пришлось впору, было удобным, а главное чистым. И последнее - пояс с кинжалом, который ему дал князь.
        Оставшись вполне довольным, Павел вышел из комнаты и огляделся. Уже знакомый коридор уходил в обе стороны, но Павел точно, знал куда идти, чтобы оказаться во дворе.
        Он так и не узнал, в чем состоят его обязанности, у каждого есть работа. У каждого, кроме него.
        Выйдя во двор, Соболев постоял, понаблюдал за людьми, прислушался к перестуку молотка. Где-то недалеко была кузница. Интересная жизнь вокруг, оставалось только разобраться в ней. Вопросов много, а задать некому.
        Павел вспомнил о лекаре. Что-то он сегодня не заходил, а так хотелось с кем-то поговорить.
        И Павел направился к лекарю.
        Он пересек двор, завернул за угол и пошел вдоль стены мимо широкой площадки. Там собралось около десятка воинов, и, позвякивая кольчугами, тренировались. Кто-то сражался друг с другом, слышался звон мечей и сопение противников. Один прыгал вокруг деревянного потемневшего столба, нанося ему удары мечом. И знатно обтесал его. А кто-то растягивал лук. Хлопок тетивы - и стрела уже подрагивала в мишени.
        Павел остановился, наблюдая за воинами. Торопиться было некуда, а такое зрелище он увидел впервые.
        Но противники почти одновременно опустили мечи и посмотрели на высокого светловолосого парня. Он кивнул и сказал:
        - Неплохо. Свен, тебе надо следить за нижним блоком. Увлекаешься и забываешь о защите.
        Он собирался сказать что-то еще, но замолчал на полуслове и обернулся к Павлу.
        - Чего застыл? Работы нет?
        Соболев растерялся, не зная как ответить. Не мог же он сказать, что работа у него одна - умереть вместо князя. Понимая, что выглядит, как дурак, он поспешил собрать остатки самообладания и ответил:
        - Я - амулет князя Дорина.
        - Понятно. И что ты тут делаешь?
        - Иду к лекарю.
        - Тогда поторопись, Берт собирался куда-то ехать.
        Павел кивнул и торопливо направился к маленькому домику лекаря. Но уйти не успел.
        - Эй, постой! Вернись-ка, - окликнул его все тот же парень.
        Соболев обернулся, гадая, кто это такой. Судя по поведению и тому, что остальные его слушаются, видимо, занимает высокий ранг среди воинов князя.
        - Иди сюда, не бойся.
        Соболев подошел и покосился на меч в руках парня. Тот усмехнулся, перехватив взгляд, и сказал:
        - Я Николас, младший брат князя Дорина. А ты, значит, его амулет? Волчонок? Так тебя прозвали? Зачем ты кинулся защищать этого демма?
        - Кого?
        - Демма-волка. Так называют тотемных зверей. Не знал?
        - Не знал. Я издалека и многого не понимаю.
        И добавил про себя: «Еще я не знал, что у князя есть младший брат».
        - Я уж вижу, - сказал Николас. - Оружием владеешь?
        - Немного.
        - Возьми оружие на стойке. Посмотрим, годишься ли ты на что-нибудь.
        Павел повернулся и направился к стойке. Невольно отметил, что под ногами не песок, а крупный щебень, есть риск оскользнуться. Мечей было всего три. Соболев вытащил средний и взвесил в руке, махнул крест-накрест, привыкая к оружию. И обернулся.
        Княжич стоял там же, с любопытством наблюдая за новым амулетом брата. Он дождался, когда противник приблизится, и, резко вскинув меч, напал. Павел блокировал удар, раздался скрежет. Соболев, плавно шагнув в сторону, сделал выпад, целясь в живот. Но княжич успел отвести его меч, быстрым движением подсек снизу и, шагнув прямо к противнику, ударил кулаком в лицо.
        Павел вскрикнул и рухнул на землю. И замер. Кончик меча княжича касался его горла.
        - Неплохо для простолюдина, - сказал Николас.
        Отвернулся и неторопливо направился к своим воинам.
        Соболев встал и поплелся к стойке, чтобы вернуть меч. Саднила щека, расцарапанная об камни, пощипывала разбитая губа. Павел раздраженно вытер кровь и подумал, что его собственный старший брат непременно сказал бы какую-нибудь колкость. Особенно, если бы увидел, как глупо Павел проиграл поединок. И чуть не рассмеялся, вспомнив, сколько наматывал кругов по стадиону после таких проигрышей брату.
        - Николас, что ты затеял?
        Раздраженный голос князя разнесся над замершими людьми. Павел краем глаза заметил, как слуги прыснули в стороны, словно вспугнутые птицы. Никто не рискнул идти мимо тренировочного поля, где был князь, пребывающий в самом скверном расположении духа.
        - Знакомился с твоей новой игрушкой, - ответил княжич Николас, ничуть не смутившись.
        - На нем кровь. Ты ранил его?
        Павел замер под взглядами дюжины людей, его словно пригвоздили к месту.
        - Он просто упал, - беспечно ответил Николас. - Я не стал бы ломать твою игрушку.
        - Прекрати называть мои амулеты игрушками. И не приближайся к этому парню. Ясно?
        - Конечно.
        Князь Дорин пересек площадку и остановился около Павла. Оглядел его и бросил:
        - Иди за мной.
        И, не оглядываясь, пошел к замку.
        - Дорин, - окликнул его брат, - сегодня днем прибудет посол. Ты помнишь?
        - Встреть его сам, - равнодушно ответил князь, неохотно обернувшись к брату. - Как всегда. Зачем я тебе понадобился?
        Недовольно сплюнул и рявкнул на Павла:
        - Ты-то чего хватаешься за меч? Мало досталось на мосту? Знаешь ли ты, что мои амулеты не живут долго? Знаешь?
        - Да.
        - Тогда зачем лезешь под мечи? Наслаждайся остатком жизни. Я ведь работы тебе не даю, кормят тебя сытно и вкусно, как меня самого. Чего тебе не хватает для счастья?
        Павел не ответил и взгляда не отвел. Князь вдруг сник и сказал:
        - Не я ведь это придумал. Это идея колдуна, чтоб ему провалиться. Так красиво говорил, что я не смог отказаться. Да и кто откажется, если ему предлагают уйти от смерти. Не важно, что вместо тебя умрет кто-то другой. А теперь вот…
        Сказал и замолчал на полуслове. Снова нахмурился и, отводя глаза, бросил:
        - Ладно, поболтали и хватит. Пойдем со мной. Покажу кое-что, вдруг понравится больше, чем с мечом скакать.
        Уже заворачивая за угол, Павел не удержался и оглянулся. Николас и его воины смотрели вслед князю, и взгляды этих людей ему не понравились.
        Соболев еле поспевал за князем. Напряженный, как струна, Дорин тяжело печатал шаги. Эхо гулко раздавалось в каменных переходах замка. Они миновали высокие полутемные коридоры и стали подниматься по широкой винтовой лестнице.
        Павел во время прогулки видел две башни по углам замка, видимо, сейчас они поднимались в одну из башен.
        Он уже запыхался и вспотел, мышцы ног болели, словно туда плеснули кипятка, а лестница все не кончалась. Князь Дорин без устали поднимался и поднимался, и Павел спешил за ним.
        Наконец они оказались на крошечной площадке перед потемневшей дверью. Князь остановился и устало выдохнул.
        - Фу-у. Каждый день поднимаюсь сюда, а все не могу привыкнуть, - сказал он и вдруг улыбнулся. Павел оторопел, уж слишком резкий контраст был между давешним раздражением, недовольством всем и вся, и этой обычной человеческой улыбкой. Лицо князя смягчилось, а в глазах вспыхнуло радостное предвкушение праздника.
        - Здесь я провожу много времени.
        - На этой лестнице? - не подумав, спросил Павел и испуганно замолчал. Но взрыва ярости не последовало. Дорин открыл дверь и вошел.
        - Проходи, посмотри на мое святилище.
        Павел переступил порог и пораженно замер. Огромная комната была библиотекой. Ровные ряды с книгами образовывали длинные коридоры, стены скрывались за огромным количеством толстых фолиантов и тонких книжиц, здесь же были горы рулонов, перевязанных разноцветными лентами, и тонкие папки, аккуратно связанные крест-накрест простыми веревками.
        Князь снял с пояса флягу, не торопясь откупорил крышку. На полу у стены Соболев заметил миску. К ней-то и подошел Дорин. Он встряхнул флягу и налил в миску молока. И Павел совсем уже не удивился, когда Дорин из кошеля вынул горбушку хлеба и положил рядом с миской.
        - Здесь живет кот?
        Дорин вернул флягу на место и улыбнулся.
        - Нет. Это для игоши. Конечно, следовало бы позвать знающих людей, чтоб изгнали, да все руки не доходят. Жалко его. Тоже по-своему несчастное существо. Это дух ребенка одной служанки. Я помню ее, всегда ходила мрачная, нечесаная, что твоя кикимора. Какой мужик позарился на такое сокровище, не знаю. Она когда ребенка родила, сразу отказалась от него, прокляла. Ребенок и дня не прожил. Умер, горемыка, да игошей обернулся. Материнское проклятие его тут держит. Вот я и подкармливаю несчастное существо.
        - А с матерью что случилось?
        - Она через неделю умерла, говорили, от горячки.
        Помолчал и добавил:
        - В ее комнате теперь никто не живет. Она так и осталась призраком в своей комнате. Каждую ночь в горячке мечется, кричит и плачет… Я сам видел.
        Павел зябко повел плечами и оглянулся. Комната и раньше-то была мрачной, а теперь и вовсе показалась зловещей, словно у стен и за полками во мраке притаились призраки.
        - Не переживай, - сказал Дорин и хлопнул парня по плечу. - Ты попадешь прямиком в светлый дом предков.
        И безмятежно направился вглубь библиотеки.
        Павел пошел вдоль полок вслед за князем, завороженно оглядывая это царство мудрости. Поддавшись порыву, провел пальцем по корешкам книг, с детской радостью чувствуя углубления тисненых надписей, вдыхая знакомый запах библиотеки.
        В дальнем углу Павел увидел широкий стол, конечно тоже заваленный стопками книг, из-за них он не сразу заметил сгорбленную фигуру человека. Догорающая свеча плавала в плошке с водой и давала мало света, но старика в темном плаще это волновало мало.
        - Здравствуй, Ридик, - громко сказал князь, садясь на лавку рядом со стариком. - Что интересного нашел?
        Старик поднял красные глаза и подслеповато прищурился.
        - Вот эту книгу вчера привез торговец. Это же настоящее сокровище! Очень редкая книга, мой господин. Здесь говорится о каких-то иных мирах. Вроде бы есть зачарованные вещи, которые могут перенести человека в сказочные страны.
        Павел замер, боясь пропустить хоть слово. Старик же увлеченно рассказывал, не обращая внимания на нового гостя:
        - А еще здесь говорится, что есть места, через которые можно ходить в другой мир, как в соседний дом.
        - А известно, где такие переходы? - подавшись вперед, жадно спросил Павел.
        Старик недовольно покосился на него, пожевал губами и ответил:
        - Видите ли, это всего лишь выдумка. Такие, с позволения сказать, путешественники всего лишь хотели прославиться. Я уверен, что не существует никаких сказочных королевств или иных миров.
        - Где… эти… переходы?
        Каждое слово давалось Соболеву с трудом. Больше всего хотелось вцепиться в старика и трясти до тех пор, пока он не скажет. Вместо этого Павел сжал столешницу так, что заскрипели доски.
        - Здесь не написано! - с досадой выкрикнул Ридик. - Молодой человек, не станете же вы верить бредням сумасшедших?
        - Иногда сумасшедшие бывают правы, - ответил Павел, отходя от стола.
        Старик пробурчал что-то и вернулся к книге.
        - Чем же тогда ценна книга, если вы не верите тому, что там написано?
        - Здесь даны очень подробные описания мест, где побывал путешественник. Он описывает чудеса, которые якобы видел. Это уникальная в своей абсурдности книга!
        - Чудеса, вроде длинного змея, который вздыхает паром и глотает людей? Или движущейся лестницы? - съязвил Соболев, хотя насмехался он скорее над своей беспомощностью. Гадко и мерзко стало на душе, словно туда наплевали.
        - Не знаю, молодой человек, может быть, есть и такое описание, - озадаченно ответил Ридик. - Вы знакомы с этим трудом?
        - Нет, слышал где-то.
        - Конечно, - кивнул старик. - Молодости свойственна вера в чудеса. К сожалению, с возрастом понимаешь, что прожил жизнь, а чудес на твою долю не досталось.
        «Оказывается, мне повезло», - подумал Соболев, но вслух сказал другое:
        - Простите меня. Может быть, я смогу прочитать эту книгу после того, как вы ее изучите?
        - Конечно. Если хотите.
        И снова взялся за книгу. Князь с любопытством слушал их разговор, но, следуя примеру Ридика, подвинул к себе толстенную книгу, открыл где-то на середине и углубился в чтение.
        - Можешь осмотреться, - рассеянно сказал он Павлу. - Если хочешь, конечно.
        Но Павел не хотел здесь оставаться. Ему просто необходимо было поговорить с человеком, который мог выслушать его и рассказать сам. Поскольку Соболев застрял в этом мире, необходимо было узнать его лучше. Иначе пристукнут раньше, чем князя.
        И Соболев вспомнил о лекаре Берте. Кажется, этот человек был именно тем, кто нужен.
        - Простите, господин, - с некоторой заминкой сказал он, последнее слово далось с трудом. - Я хотел бы сходить к лекарю. Пусть он осмотрит меня еще раз.
        - Конечно, иди, - кивнул князь, но Павлу показалось, что он даже не услышал его, увлеченный чтением.
        Уже у двери Соболев услышал чавканье и озадаченно осмотрелся. Около миски сидело потрясающее уродливое существо, маленькое и пухленькое. Оно было одето в длинную рубаху, подпоясанную веревкой, большая для такого крошечного тельца головка была укутана платочком.
        Существо держало горбушку в коротких лапках и увлеченно поедало угощение, совершенно не обращая внимания на Павла.
        Соболев содрогнулся от отвращения и поспешил выйти из библиотеки, при этом он обогнул игошу по большому кругу, невольно приглушая шаги.

* * *
        Берта он застал в крайне задумчивом настроении. Лекарь вышагивал по комнате взад и вперед, что-то бормотал под нос и размахивал руками, словно спорил с кем-то.
        Увидев Павла, он улыбнулся и кинулся навстречу.
        - Вот не ожидал! - радостно возвестил Берт, словно они не виделись годы. - Ты-то мне и нужен. Проходи, садись за стол и скажи, чем пахнет в тех чашках.
        Соболев сел за стоящий посередине комнаты стол и придвинул две широкие чашки. В них что-то плескалось, тягучее и темное, а запах распространялся такой, что Павел с трудом заставил себя не зажать нос.
        - Это нужно понюхать? - осторожно переспросил он, косясь на чашки.
        - Ну да. Скажи, чем они пахнут?
        Павел взял первую, покрутил в руке, но так и не решился поднести к носу. Впрочем, этого не требовалось.
        - По-моему, воняет навозом.
        - А второй?
        Снова покрутив в руке, Павел сдался.
        - Не знаю, честно. Но явно не фиалками. Ты не мог бы убрать их, а то меня сейчас вывернет от вони.
        - Конечно!
        Берт подхватил обе чашки и бегом скрылся в соседней комнате, через минуту он появился снова. Запах почти исчез, благо окна открыты, и в комнату врывался прохладный ветерок.
        - Что это было? - спросил он Берта, когда тот вернулся.
        Берт задумался, колеблясь.
        - Э-э… Лучше я не буду говорить.
        - Почему?
        - Вывернет, - усмехнулся он. - Ладно. Ты со мной будешь обедать? Я с утра ничего не ел, голодный, как твой старый знакомый волк.
        Соболев вспомнил, что тоже пропустил обед, и кивнул.
        - Давай, только обещай, что больше не предложишь этой гадости.
        - Даже не напомню, - серьезно пообещал Берт. - Я сегодня не готовил ничего, сейчас схожу на кухню, попрошу что-нибудь.
        Подмигнул и весело сказал:
        - У меня такая привилегия, знаешь ли. Бывает и сам стряпаю, но редко. Подожди, я скоро.
        Не прошло и пяти минут после ухода лекаря, как в комнату ворвался Логан. Он замер перед Павлом, запыхавшийся и счастливый.
        - Видел, как ты дрался, - восхищенно выкрикнул он. - А меня можешь научить? Ну, пожалуйста!
        Ошалев от такого напора, Соболев кивнул.
        - Конечно, когда захочешь.
        Напрасно он так сказал. Парнишка понял его слишком буквально. Радостный вопль ударил по ушам, чуть не сбив Павла с лавки, и Логан метнулся в соседнюю комнату. Что-то загрохотало, покатившись по полу, и в комнату вернулся Логан. Он скакал на одной ноге, при этом со второй пытался сбросить веревку. Наконец, он справился и встал перед Павлом, глядя на него сияющими глазами преданного щенка. В руках он держал два деревянных меча, один из которых торопливо протянул гостю.
        - Вот. Только надо стол оттащить к стене, а то места мало.
        Слова о том, чтобы немного отложить первый урок, застряли в горле, и Павел просто не смог отказать юноше. Смертельно обидел бы. И он с покорным вздохом передвинул стол к стене и взял предложенный меч.
        И рукоять, и клинок были сделаны с большим мастерством и любовью. Тщательно зашкурены до блеска. Не один час был посвящен их созданию.
        - Ты сам сделал?
        Логан кивнул и приготовился учиться.
        Павлу льстило такое внимание, он сам в возрасте Логана смотрел на старшего брата, как на бога, обладающего великой тайной искусства фехтования.
        - Большинство ударов, - начал Павел, - наносятся в голову, шею и верхнюю часть туловища, словом, туда, где можно нанести смертельное ранение. По рукам бьют реже, в основном для того, чтобы выбить оружие. Удары же по ногам часто используются, чтобы вынудить противника открыть голову. Но могут нанести тяжелую травму.
        При этом Павел показывал, как следует двигаться. Его меч взлетал над головой и опускался в рубящем ударе по голове или плечу.
        - Подставляй меч и делай шаг в сторону, - говорил он. - Позволь мечу противника соскользнуть, а сам не останавливайся, бей по наклонной в голову или шею!
        В следующий момент его меч наносил удар снизу вверх.
        - Я могу попасть или в подбородок или в живот. Прикрывайся!
        Так они и скакали по комнате. Голос Павла гремел над головой юноши, а он сосредоточенно блокировал удары, бил сам или приседал, пропуская меч над собой, и тут же делал выпад.
        Возвращения Берта никто не заметил, и он не стал мешать. Замер у порога и наблюдал с понимающей улыбкой.
        - Ну, хватит на сегодня, - решил Павел, заметив лекаря.
        - А когда снова? - Логан смотрел на гостя преданными глазами, готовый выполнить любой его приказ.
        - Наверное, завтра. Приходи с утра, да пораньше. Площадка для тренировок княжича будет свободна?
        Юноша кивнул.
        - Вот и хорошо. Там и потренируемся. В комнате тесно.
        Совершенно счастливый Логан унес мечи, опять что-то грохнуло.
        - Логан, у тебя работы нет? Бегом отсюда! - прикрикнул лекарь, и юноша пулей пронесся мимо них.
        Хлопнула дверь, а Берт поглядел вслед парнишке и рассмеялся.
        - Кажется, ты нашел преданного друга и ученика.
        - Неловко было отказаться, - принялся оправдываться Павел, но натолкнулся на озорной взгляд лекаря и тоже усмехнулся. - Верно, мне самому было весело.
        Снова вернули стол на середину комнаты и сели обедать.
        Когда они утолили первый голод, Соболев сказал:
        - Берт, я случайно оказался в ваших местах. Мне сложно понять ваши законы и обычаи. Ты не мог бы ответить на некоторые вопросы?
        Слизнув куриный жир, лекарь кивнул.
        - Не сложно догадаться, что ты издалека. Никто не стал бы защищать демма. Что ты хочешь знать?
        - Ну, хотя бы кто такие деммы?
        Лекарь отодвинул тарелку, аккуратно вытер руки об штаны и взял чашку с вином. И лишь после хорошего глотка он ответил:
        - Пожалуй, я начну издалека. Скажи, ты совсем ничего не знаешь о наших землях?
        - Совсем. Так что рассказывай, как младенцу.
        И тоже сделал большой глоток. Вино оказалось вкусным, и Павел с удовольствием налил себе еще.
        - Ясно, - усмехнулся лекарь. - Тогда слушай. Начать следует с того, что у нас кроме людей обитает множество других существ. Некоторые безобидны.
        - Как тот игоша в библиотеке?
        - Вроде того. Правда, если ему не давать еду или одежду, он обидится и станет безобразничать. А так он вполне мирный. Есть такие, кто просто шкодит, а есть и откровенно враждебные. Перечислять не стану, сам можешь встретить, если проживешь достаточно долго.
        Неприятно защекотало под ложечкой у Соболева, когда вспомнил, что каждый миг под топором ходит. Но Берт не заметил, что гость хмурится, и продолжал:
        - Когда какая-нибудь тварь появляется в доме или округе и начинает вредить, а то и вовсе наводить мор, то зовут опытных людей, чтобы те изгнали или убили нечисть. Таких людей называют Серыми Псами.
        - Почему такое название?
        - Серые - потому что они не служат никому, ни князьям, ни баронам. Это не армия. Они защищают людей от нечисти, оберегают их жизни и души от магии и злобных духов. Служат людям защитой, как собака оберегает дом и жизнь хозяина. Потому - псы. Люди приходят к ним в поселения и просят помощи. Разумеется, они берут за свою работу плату.
        - Значит, они живут поселениями?
        - Да. Там новичков обучают опытные воины, передавая опыт. Такие поселения укрыты магической защитой, через которую не сможет пройти нечисть, да и людям будет сложно это сделать. Магическая защита - своего рода ловушка, войдя - потеряешься и не сможешь найти выход без помощи со стороны обитателей поселка.
        - Зачем же им такая защита? Кого они боятся? Нечисти или людей?
        - Ты не смейся. У них опасная работа. На поселения часто нападают, и не только нечисть. Бывает, что какой-нибудь правитель решит, будто Серые Псы представляют угрозу для его власти. И вреда от них больше, чем пользы.
        - Но почему?
        Берт помолчал, перекатывая в чашке остатки вина. Выпили еще вина, и только после этого разговор возобновился.
        - Во время обучения, образуются группы из трех-четырех человек. Называют их прайдами, как у львов. Они, как правило, формируются раз и навсегда. Если люди женятся, то естественно, строят себе новый дом. Дети чаще всего идут по стопам родителей. Если погибают родители, то детей берут на воспитание другие жители деревни. Это своего рода община, состоящая из многих групп, но держащаяся друг друга. Кое-кто из них владеет магией. Они используют различные амулеты, разыскивают артефакты и зачарованные вещи. Они сильны своей сплоченностью. На защиту одного выйдут все. Словом, дружить с ними лучше, чем воевать. Жаль, что есть правители, у которых страх пересиливает разум.
        - Ясно. И при чем тут демма?
        - Среди Серых Псов в основном воины. Но бывает, что рождаются дети, у которых есть колдовская сила. Помимо оружия они пользуются магией. Таких людей называют ведунами или ведуньями. Перед тем, как идти на первый заказ, ведун идет в Храм-на-Холме и обращается к богине Деммии с просьбой дать тотемное животное. Я не знаю, что там происходит и как появляется такой симбиоз. Ведуны никогда не рассказывают об этом. Но бывали случай, когда ведун не получал демма.
        - А колдуны тоже имеют своего зверя?
        - Нет. Опять же, не знаю отчего, но богиня никогда не дарует тотемного зверя колдунам. Он непременно должен быть хорошим воином. И принадлежать к Серым Псам.
        - Зверь действительно бессмертный?
        - Да, покуда жив его ведун, демма неуязвим.
        - Почему тот волк пришел в город?
        - После смерти ведуна демма часто умирают вместе с ним, но бывает, что зверь лютует, нападает на людей. Были случаи, когда такой хищник мог растерзать половину деревни, прежде чем его удавалось убить.
        - А что станет с тем волком?
        - Твоим? - усмехнулся Берт. - Сдохнет скоро.
        - Но он может кого-то убить?
        Берт пожал плечами, не желая отвечать. Но для Павла это и было ответом.
        - Не бери в голову, - сказал лекарь, увидев, что гость нахмурился. - Никто не сообщал о нападении зверя, значит, все обошлось.
        Помолчали, думая каждый о своем.
        - Скажи, - снова задал вопрос Павел, - а сколько было амулетов до меня?
        - Три.
        - И как они умерли?
        - Зачем тебе? Чтобы сна лишиться?
        - Что с ними стало? - гнул свое Соболев. Выпитое вино давало знать, и он с пьяненькой настырностью ждал ответа.
        Берт помедлил, колеблясь, но Павел ждал. И Берт сдался:
        - Понимаешь, тут что-то странное. Умерших людей… то есть тех, кто был амулетами князя, я не видел. Меня не пустили к ним. Колдун Вернон потом сказал мне, что князя пытались в первый раз отравить. А двое других умерли от удара ножом.
        - Но кто это сделал? Виновных нашли?
        - Нет. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал.
        Павлу стало совсем тоскливо. Князя могли убить в любой момент, но умрет его амулет.
        - Ты вот что, парень, - лекарь покосился на дверь и склонился над столом, поманил Соболева. - Ты не такой, как первые трое.
        - Чем же это?
        - Те метались по замку, много кричали, жаловались. Князь приказывал их запирать, чтоб людей не баламутили. А ты нет. Присматриваешься, расспрашиваешь, словно не боишься ничего. Кстати, мне рассказали, что ты с нашим младшеньким поссорился.
        - С кем?
        - С княжичем Николасом. Ты держал меч и не порезался, - расхохотался лекарь.
        - И что тут странного?
        - Другие амулеты даже приблизиться не решались к стойке с оружием. А ты не побоялся оружие поднять против нашего лучшего мечника. И Логана не обижаешь. Он нешуточно привязался к тебе. Спасибо, конечно, что с мальчишкой занимаешься, но… он горевать будет за тобой.
        - Он действительно сын Дорина?
        - К сожалению, - кивнул лекарь. - Но молчи об этом. Князь крут на расправу. Жаль мне вас обоих, но помочь ничем не могу.
        Павел благодарно кивнул и отодвинул кружку.
        - Я, пожалуй, пойду. Что-то мы заболтались, темнеет уже.
        На подкашивающихся ногах Соболев пошел к своей комнате. Ночной воздух немного отрезвил его, но мрачные мысли из головы не выветривались.
        Никого не было в темных коридорах, изредка горели на стенах факелы, но этого вполне хватило, чтобы не оступиться и не потеряться.
        Около дверей комнаты князя стоял стражник. Он проводил Павла мрачным взглядом и отвернулся, тут же забыв о нем.
        Скрипнула дверь, когда Павел вошел в свою комнату, и он поморщился. Терпеть не мог скрипучих дверей. Завтра с утра нужно попросить у кухарки масла и смазать.
        Он снял жилет и, не глядя, бросил на пол, туда же полетела рубашка. Он уже взялся за пояс штанов, когда посмотрел на кровать. И замер, раскрыв рот.
        На постели лежала девушка и с любопытством разглядывала его.
        - Где ты ходишь? - она капризно надула губки. - Лежу тут, а тебя все нет.
        - Ты кто? - растерянно спросил Павел, не придумав ничего лучше.
        Вместо ответа девушка выгнулась, как кошка. Тонкая рубашка натянулась, и Соболев поймал себя на том, что с большим интересом рассматривает плавные изгибы ее тела.
        Она поманила пальчиком, и Павел позволил штанам упасть, а сам с удовольствием обнял неожиданную гостью.

* * *
        Уже под утро, уставшие и довольные, они решили выделить немного времени для сна. Тихо вздохнув, нежданная гостья уснула. А Павел смотрел в потолок и глупо улыбался.
        Исчезли заботы прошедших дней, страх и нервозность. Этим утром Павел был просто счастлив, без всяких оговорок.
        Рядом с ним спала прекрасная женщина, теплая и податливая. А имя, кстати, он так и не спросил, - вспомнил Соболев и усмехнулся.
        Он все-таки задремал. Спалось хорошо, без снов.
        Но когда проснулся, женщины рядом не было, а в дверь стучали.
        Это оказался Логан. Он нетерпеливо подпрыгивал, сжимая деревянные мечи.
        - Утро! - радостно сообщил он.
        Павел кивнул и, одевшись, отправился на тренировочное поле вслед за юношей.
        Там они и провели все утро.
        Когда Логан убежал, Павел постоял, раздумывая. И наконец, решил, что надо бы поговорить со стариком из библиотеки. Что такого может быть в книге путешественника? Вдруг он вычитал что-то важное для Павла. Дорин ведь разрешил заходить туда, вот и нужно воспользоваться приглашением.
        Библиотека встретила его тишиной мудрости и тихим поскуливанием игоши. Уродец сидел около пустой миски и хныкал.
        Павел обошел малыша и направился прямо к столу в конце библиотеки.
        - Здравствуйте, Ридик.
        Старик прищурился, разглядывая гостя.
        - А, это вы, молодой человек. Пришли за книгой?
        - Да. Я хотел спросить. Не было ли чего интересного в той новой книге? Путешественник описывал места перехода в другой мир?
        Старик кашлянул, спрятав улыбку.
        - Садитесь, молодой человек. Простите, как вас зовут?
        - Павел.
        - Так вот, Павел. Вы все еще верите в другие миры?
        Соболев изобразил смущенную улыбку и кивнул.
        - Мне просто интересно. Не может же путешественник так бессовестно врать. Может быть, он действительно что-то видел или где-то бывал?
        - Сомневаюсь. Его рассказ звучит слишком неправдоподобно. Но в конце путешественник сообщает, что это было его последнее странствие. И он поселился в Волчьей Впадине.
        - Это далеко отсюда?
        - Молодой человек, - покачал головой Ридик и указал на рану на руке, куда колдун налил какой-то жидкости. - Если не ошибаюсь, вы не сможете отправиться к автору этой книги. У вас нынче другие заботы.
        - Все верно.
        Павел подался вперед, заглядывая в глаза старика.
        - Но давайте представим, что я свободен. Как мне дойти до Волчьей Впадины?
        - Ладно. Подождите минуту.
        Ридик отправился к дальнему стеллажу, покопался там и с радостным возгласом вынул толстый рулон.
        - Вот она!
        Старик аккуратно подвинул книги со стола и стал разворачивать рулон, закрепив по краям книгами.
        - Это карта. Смотрите, мы здесь.
        Ридик указал на значок замка.
        - Вот здесь, с севера и запада замок окружают горы. С юга - лес. А вот здесь, на востоке - поля и деревни. А вот дорога, она идет мимо полей, а потом поворачивает к лесу.
        Ридик водил пальцем, показывая, как следует ехать.
        - Когда минуете лес… если верхом, то за два дня… попадете в ту самую Волчью Впадину. Это небольшой городок, расположенный в русле реки. Раньше она была широкой и судоходной. Городок процветал за счет торговли. Теперь река обмелела, но торговля идет по-прежнему. Жителям городка повезло, что мимо них проходят караванные пути. Там необыкновенные библиотеки и прекрасные скульптуры. Вам бы понравился этот шумный город.
        Губы Павла изогнулись в усмешке.
        «Вот не думал, что попаду на лекцию. Наверное, давненько старик ни с кем не общался, кроме князя», - пронеслось в голове. Но слушал он внимательно, всякая информация нынче полезна.
        - Как видите, это совсем рядом. Только вас, молодой человек, не выпустят за ворота замка, даже не пытайтесь. И не думайте сбегать, - старик погрозил пальцем, как ребенку, - ничего хорошего не отыщете. Князь на расправу скор, не посмотрит, что вы - амулет.
        Павел кивнул, не глядя на Ридика. Признаться, мелькнула у него мысль сбежать. Это ведь рядом! А вдруг есть надежда? Но он понимал, что Дорин даже слушать не захочет. Более того, узнав, что его амулет может получить свободу, запрет покрепче, да еще сторожа выставит.
        Павел помог свернуть карту и направился к выходу, когда спросил:
        - Кстати, а как зовут этого путешественника?
        Морщинистое лицо Ридика расплылось в улыбке, и он ответил:
        - Смешное у него имя. Ставр Великий.
        - Так уж и великий?
        - Ну, этот человек много ездил, бывал в самых гиблых местах, залезал на самые высокие горы. Может, он не великий, но умудренный опытом точно.
        Павел задумчиво кивнул. В голове крутились навязчивые мысли о том, что спасение может быть рядом, а он даже покинуть замок не может.
        - И еще, молодой человек! - крикнул вслед Ридик. - Если снова решите зайти, захватите молоко и хлеб для нашего игоши, а то он станет пакостить вам.
        - Непременно, - пообещал Павел и вышел из библиотеки.
        А вечером снова пришла та самая женщина. Она распустила русые волосы и улыбнулась полными сочными губами.
        - Тебя как звать-то? - спросил Соболев.
        - Зачем тебе мое имя? Жениться хочешь?
        И в ответ на растерянность Павла громко рассмеялась.

* * *
        В коридоре рухнуло что-то с громким металлическим звоном, прокатилось и стихло. В ночной тишине грохот показался особенно оглушительным, и Павел выскочил из постели, стал поспешно натягивать одежду. Штаны почему-то путались и второпях никак не надевались. Разозлившись, Соболев на миг замер, успокаивая дыхание, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, и только после этого дело пошло быстрее. Одевшись, он оглянулся на гостью. Она спала, укрывшись одеялом до подбородка, и отчего-то хмурилась во сне.
        Павел тихо подошел к двери и выглянул.
        На полу лежал стражник, около ниши все еще покачивался шлем, царапая налобником пол. А около ладони стражника валялась алебарда. Павлу показалось, что еще миг, и он сожмет ладонь на крепкой рукояти и встанет, пылая гневом. Но в коридоре было тихо. Единственный звук - это едва слышный звук шагов князя Дорина.
        Так-так. А он-то куда собрался? Посреди ночи - это не самое удачное время для прогулок.
        Но Дорин, видимо, думал иначе. Он куда-то спешил, освещая путь факелом, который подрагивал при ходьбе, и свет метался по стенам, выхватывая запертые двери и статуи в нишах.
        Соболев огляделся. Кроме их двоих и стражника, тихо лежащего на полу, никого не было. Вздохнул и поспешил за князем.
        Куда бы тот ни направился, Соболеву следовало разузнать побольше. Секреты Дорина не прибавят здоровья его амулету.
        Рассудив так, Павел пошел за князем, оглядываясь по сторонам. Нужно было хорошо запомнить дорогу, всякое может приключиться, а, зная обратный путь, есть шанс выжить.
        Князь между тем миновал темные пустые коридоры, ничего не опасаясь, и остановился перед массивной дверью, запертой на тяжелый висячий замок. Павел услышал скрежет ключа, щелкнул замок.
        Дверь легко и бесшумно приоткрылась ровно настолько, чтобы мог пройти человек, и Дорин вошел. За ним поспешил и Павел. Когда он осторожно заглянул за дверь, то понял, что щель между дверью и косяком не такая уж большая, и придется протискиваться в нее. Но и там ничего хорошего не ожидало.
        За дверью начиналась винтовая лестница, уходящая вниз. И Дорин спускался по каменным ступеням. Слышны были его шаги, торопливые и гулкие. Если Павел собирался идти дальше, то нужно было поторопиться. Факела-то он не догадался захватить, и теперь рисковал остаться в кромешной тьме.
        Сплюнув через левое плечо, Павел пробурчал:
        - Бог не выдаст, князь подавится, - и стал спускаться вслед за Дорином.
        За лестницей оказался короткий коридор. Павел замер на ступенях и наблюдал, как Дорин остановился перед еще одной дверью, отпер ее и вошел. На этот раз Павел услышал скрежет ключа с обратной стороны. Вот так, дальше не пройти.
        Впрочем, этого и не потребовалось. В нескольких шагах от двери оказалось крошечное оконце, за которым появился свет и донеслись голоса.
        Соболев прокрался по коридору, касаясь рукой стены. Холодная, шершавая и немного влажная, она словно плавилась от прикосновения. Капли стекали по пальцам и мягко щекотали ладонь.
        И когда он миновал коридор, ладони были мокрыми и немного липкими. Поморщившись, Соболев вытер пальцы об штанины и присел. Окно располагалось почти у пола, и когда Павел заглянул, понял, что сама комната за стеной находится еще ниже. Так, что Дорину пришлось спуститься на три высокие ступени, чтобы встать на пол.
        Комната была роскошной. Павел и сам бы не отказался пожить в такой. Стены закрывали огромные гобелены, изображавшие сцены охоты. Словно живые, звери испуганно косились на охотников. Заяц несся, прижав уши, надеясь укрыться в высокой траве. Вон уже и поле видно, последний рывок остался. Но охотница на белом коне вскинула арбалет и вот-вот нажмет на спуск. Тогда не уйти серому. Уж больно самодовольная ухмылка на ее лице…
        Павел встряхнулся. Что за наваждение? Он словно увидел охоту, и всадницу и дичь.
        Прогнав видения, он снова стал оглядывать комнату.
        От ступеней до стены пол укрывали роскошные шкуры, почти касаясь низкого широкого топчана. Там-то и лежала хозяйка комнаты. Или скорее ее пленница, так как ногу женщины украшал широкий браслет из серебристого металла, от него тянулась толстая цепь, а другой ее конец был вмурован в стену.
        Женщина лениво покачивала ножкой и прислушивалась к тихому позвякиванию цепи.
        На гостя она не обратила внимания, словно была полностью поглощена этим увлекательным занятием. Звяканье цепи то прекращалось на миг, то снова раздавалось. И Павлу показалось, что в воздухе звенит легкая завораживающая мелодия.
        - Силли, прекрати, - раздраженно сказал князь.
        Женщина рассмеялась и подняла голову. Павел посмотрел на ее лицо и восхищенно выдохнул. Она была красива, как богиня. Мраморная кожа, совершенные черты лица, она напоминала статуи греческих богинь. Такая же красивая и такая же холодная.
        - Значит, у тебя появился новый амулет? - спросил женщина.
        Дорин закрепил факел на стене и замер у двери, нервно сжимая и разжимая кулаки.
        - Да. Колдун привел еще одного. Он говорит, что это последний. Следующего можно найти только через год. А это так долго!
        Дорин шагнул было к женщине, но снова нерешительно замер.
        - Я понимаю, - кивнула она. - Постараюсь не убивать его сразу. Иди ко мне.
        Обрадованный приглашением, князь кинулся к ней, на ходу вынимая кинжал.
        - Я так соскучился по тебе, Силли.
        - С чего бы? - наигранно удивилась она. - Ведь ты теперь женат. Зачем тебе я?
        - Силли, - покачал головой Дорин. - Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя. Я каждую ночь засыпаю с твоим именем, глаза закрываю, но вижу тебя.
        Женщина вдруг всхлипнула.
        - Отпусти меня, Дорин, - голос Силли подрагивал и звенел, вот-вот хлынут слезы. Против такой мольбы трудно устоять, даже Павел едва не кинулся ей на помощь, но сдержался. Сначала нужно выяснить, отчего князь держит горячо любимую женщину в темноте глубоко под землей. А уж потом обряжаться в сверкающие доспехи и спешить на помощь прекрасной принцессе.
        Но и Дорину было несладко. Он упал на колени и пополз к женщине, как преданный пес.
        - Не могу, Силли, ты же знаешь. Не могу, и не проси. Разве я плохо забочусь о тебе? Ты сыта и укрыта от всех. Что тебе еще нужно? Только скажи!
        Глаза женщины вспыхнули, как два угля. Она оскалилась, и Павел с содроганием увидел два острых клыка, сверкнувших, как клинки.
        - Дай отведать его крови! - потребовала она вдруг охрипшим от нетерпения голосом.
        - Конечно… конечно…
        Князь вскинул руку, и Павел увидел в ней кинжал. Удар! И острая боль в руке скрутила Соболева. Он упал на колени, зажимая рану. Но боль только усиливалась.
        Вампирша впилась в руку Дорину и жадно сосала кровь. Он же гладил по голове женщину и нежно улыбался.
        На миг Павлу показалось, что вместо волос на голове женщины шевелятся змеи. Но наваждение пропало. Остался ужас, когда он понял, что вампирша сосет кровь из него. Он увидел, как из глубокого пореза вытекает кровь, но исчезает, едва сорвавшись с руки.
        К горлу подкатила дурнота, закружилась голова от внезапной слабости. Завертелись стены, отчего-то решившие поиграть в догонялки. Соболев упал на колени, закачался и не слишком удивился, когда пол вдруг ушел из-под ног и, словно дубина великана, врезался прямо ему в голову.
        Но сознание не погасло. Павел лежал на полу, чувствуя, как стынет спина, и холод пробирает до костей. А из окна доносились голоса.
        - Этот амулет самый вкусный, - сказала Силли. - Спасибо за угощение.
        Звонкий голос женщины отражался от стен и звенел колокольчиком. Вампирша была сыта и в прекрасном настроении.
        - Ты не убила мой новый амулет? - забеспокоился Дорин, но его прервал смех Силли.
        - Нет. Он жив, хотя и сбит с толку. Даже напуган. Кстати, если не хочешь, чтобы он умер, то поспеши.
        - Ничего страшного, - равнодушно ответил князь, тут же забыв о человеке, который умирал вместо него. - Как только вернусь, тут же направлю к нему лекаря.
        - Нет-нет. Ты стал беспечным, Дорин. Даже не оглядываешься через плечо. Когда-нибудь это погубит тебя.
        - Может быть. Когда-нибудь.
        - И все же поторопись. Твой амулет лежит под моим окном, и вот-вот истечет кровью.
        - Что?!
        - Я сразу почуяла его. Он так забавно прятался.
        Павел услышал торопливые шаги, хлопнула дверь, и сквозь пелену увидел князя. Чего больше хотел Дорин: то ли добить мерзавца, осмелившегося следить за ним, то ли заботливо перевязать рану, - Павел не понял. Видимо, всего понемногу. Но, поколебавшись, князь решил, что все-таки живой амулет ему нужнее. А за вольности можно взыскать и потом.
        Он оторвал кусок материи от своей рубахи и перевязал рану на руке Павла, и только после этого взвалил его на плечо и с кряхтением понес к выходу.
        Но Соболев провалился в спасительное беспамятство и этого уже не видел.

* * *
        Павел очнулся в своей комнате. Около кровати стоял маленький стол, полностью уставленный разной снедью. И пахло просто великолепно.
        Павел осторожно сел, подождал, когда пройдет головокружение, и опустил ноги на пол. В комнате никого не было, стояла тишина, и он, радостно потерев руки, придвинул столик к себе. Заскрежетало, хоть уши зажимай. Но Соболев лишь поморщился.
        Еда исчезала с тарелок быстро, словно ее ветром сдувало. Сначала Павел даже не чувствовал вкуса, глотая большими кусками, как голодная утка. Рвал руками жареную птицу, жадно запивал водой, заталкивал в рот огромные куски пирогов.
        И лишь когда почувствовал, что сыт, он снова упал на кровать и тут же заснул.
        В другой раз его разбудили. Тычок в бок и грубый окрик заставили его вскочить и испуганно озираться.
        Перед ним стоял князь, на лице застыло вечное раздражение, отчего он смахивал на жабу.
        В комнате Павла кроме кровати стоял табурет у стены, на нем любил сидеть лекарь, когда подолгу оставался у больного. Теперь на него сел Дорин. Табурет жалобно скрипнул, но разваливаться не собирался.
        - Значит, ты узнал мою маленькую тайну, - хмуро сказал Дорин. - И что мне с тобой делать?
        Но Павел уже справился с паникой и не слишком опасался княжеского гнева. Он ответил спокойно, неторопливо:
        - Я сначала думал, что у тебя действительно опасные враги, на каждом углу норовят ножом и стрелой угостить. А все оказалось проще. Князь влюбился?
        Дорин запыхтел, как паровоз. Вот-вот из ноздрей пар повалит. Вон даже меч сжал так, что пальцы побелели. Но Павел не боялся его. Раньше он не понимал, насколько реальна для него опасность. Ну да, могут напасть на князя, могут ранить, а могут убить. Когда-нибудь. Но призрачная угроза смерти где-то в будущем не слишком пугает. Все мы смертны и когда-нибудь умрем.
        Но теперь, когда Павел увидел свою судьбу, понял, что убьет его скорее всего не стрела наемника или нож из-за угла, а клыкастая любовь князя, высосет всю кровь до капли, однажды увлекшись, - и вдруг стало страшно.
        И одиноко.
        Он ничего не знал об этом мире. Его бросили, как бросают щенка в воду. Но Павел не мог выплыть, потому что не знал, кого просить о помощи, если уж сам не может справиться с колдовством.
        - Значит, - продолжал Соболев, - другие амулеты умерли от потери крови? Их съела твоя вампирша?
        Павел ждал гнева, воплей, или, на худой конец, угроз, но князь неожиданно расслабился и улыбнулся.
        - Да, - ответил он, мечтательно улыбаясь. - Силли живет у меня почти десять лет. Я нашел ее, когда был совсем юным. Ее поймали крестьяне. Жалко им стало несколько людишек!
        Павел содрогнулся, глядя на лицо князя. Вроде и человек, а что-то проскользнуло в чертах эдакое жуткое. Будто из-под маски человека настоящая личина показалась. Но Дорин увлекся, он говорил и говорил, боясь, что его прервут, и он не сможет закончить рассказ.
        - Они привязали бедняжку к столбу и хотели сжечь. Но я вмешался. Я влюбился с первого взгляда в эти огромные глаза цвета ночи, совершенные черты, алые губы. Мои воины отвязали ее, и я привез Силли в замок. Глупые крестьяне зароптали, но я не стал их слушать. Удивляюсь, как не сжег всех до последнего! Но тогда я был юн и наивен.
        Князь смущенно улыбнулся, словно извинялся за ошибки юности.
        - Вот, наверное, обрадовался твой отец, когда увидел вампира в своем доме, - попытался съязвить Соболев, но князь был далеко в воспоминаниях. Легко откровенничать с человеком, который вот-вот умрет. А ведь так хочется выговориться, вспомнить и рассказать кому-нибудь то, что так долго скрывал.
        - Наш отец умер рано. Поэтому я уже был князем. По моему приказу сделали комнату в подземелье, устроили так, чтобы Силли было удобно. Но возникла проблема с питанием. Около года я доставлял ей животных, и она пила их кровь.
        Павел уже догадался, что ей по вкусу было другое угощение.
        - Моя Силли стала слабеть. И тогда я начал отлавливать в лесах бродяжек. Но вскоре пошла дурная слава, стали шептаться, что в лесу без следа пропадают люди. Думали, что там поселилось чудовище.
        Он рассмеялся, но Павел понял, что люди говорили правду. Там действительно появилось чудовище.
        - Я хорошо помню первую вылазку. Я взял троих людей, самых проверенных и преданных, и мы отправились в лес. Затаились около проездной дороги и стали ждать. Примерно через час показалась первая повозка.
        И Павел словно наяву увидел то, что происходило тем днем…
        … - Смотрите, господин, их там трое. С ними дети.
        Повозка ехала неторопливо, поскрипывая задним колесом. Уставший мужик понукал чахлую лошаденку, охаживал ее по впалым бокам. Но старая кляча не прибавляла шаг, покорно тащила груженную сеном повозку.
        Мужик успел задремать, когда лошаденка испуганно всхрапнула и замерла перед четырьмя вооруженными людьми. Возница вскинулся, поглядывая такими же испуганными глазами, как и его кляча.
        - Что угодно господам?
        За его спиной сидела молодая женщина и укачивала ребенка. Малыш хныкал и сосал кулачок, худой, как веточка. Рядом сидела девочка, закутанная в одеяло, на голове был огромный платок. Лишь на худеньком лице блестели огромные зеленые глаза.
        - Кто такие? - спросил Дорин, нахмурившись.
        - Мы погорельцы, господин. Все село сгорело. Нынче лето засушливое, на небе ни тучки. Вот и случилась беда. Соседский мальчишка играл с огнивом и кресалом, украл паршивец у деда и спрятался в стогу сена. От того стога их дом принялся, а дальше и вспомнить страшно. Пожар на соседние дома перекинулся. Мы жили на окраине, успели хоть какой-то скарб спасти, а некоторые люди сами в огне сгинули и добро свое не спасли.
        Князь получал доклад об этом пожаре, в нем говорилось, что выжили всего семь человек из всего села. Пожар случился поздно вечером, когда люди спать укладывались. Огонь спалил спящих, успели, как и сказал возница, только те, кто жил дальше от очага возгорания.
        - Куда же вы едете?
        - У меня брат на мельнице работает. Здесь, недалеко. Давно приглашал, ему одному тяжело справляться. А я все не решался. Вот теперь за меня боги решили.
        Дорин вздохнул, злясь на себя за жалость. И откуда только выползло это гадкое чувство?
        - Ты вот что, возьми деньги, - князь запустил руку в кошель и вытащил полную пригоршню монет. - Тебе пригодится. Да купи молока ребенку. Видишь, голодный он… И себе поесть купите.
        Ошалевший от такого нежданного подарка мужик стащил с головы шапку, и князь высыпал в нее деньги.
        - Езжайте, - приказал Дорин.
        Долго еще слышались голоса возницы и его жены, даже малыш подал голос, потребовав еды.
        - Следующего вяжем, кто бы ни был, - хмуро сказал князь, стыдясь внезапной жалости к погорельцам.
        Следующим оказался всадник на рыжей низкорослой кобыле. Всадник и сам смахивал на свою кобылу, широкий в плечах, кряжистый, как старый дуб, с копной нечесаных огненно-рыжих волос.
        Он покачивался в седле и что-то напевал под нос. Когда вышли князь и трое воинов, он придержал кобылу и озадаченно поглядел на них.
        - Кто такой? - потребовал ответа Дорин. - Куда едешь?
        - Домой, - ответил мужик, испуганно икнув.
        - Слезай, - велел один из воинов. - Не видишь, кто перед тобой? Князя не узнал?
        - Как же, узнал, - стал оправдываться тот. - Что не так-то?
        - Слезай, узнаешь.
        От такого обещания мужику поплохело. Но перечить не осмелился.
        Едва он слез, один из воинов вынул нож и ударил рукоятью по затылку. Мужик без звука упал.
        - Забирайте его, поехали скорее.
        Когда мужика бросили под ноги Силли, тот очнулся. Но Дорин уже запер дверь и поспешил к выходу. Вдогонку ему несся отчаянный вопль человека, но князь зажимал уши и бежал прочь.
        Появилась нелепая мысль разыскать семью этого несчастного и как-то помочь, но Дорин поспешил отмахнуться от этой глупости. Он обожал свою Силли, и для ее счастья готов был сделать все, что угодно!
        И тогда в душе Дорина что-то сломалось, но он не заметил этого. Просто перестали сниться лица тех, кого он заталкивал в комнату вампирши. И Дорин принял это за хороший знак…
        Павел потряс головой, прогоняя наваждение. Князь же не замечал ничего, поглощенный воспоминаниями.
        - Стало опасно красть людей в лесу. Из окрестных деревень снаряжались отряды, чтобы отыскать чудовище. И я вынужден был искать другой способ. Тогда моя Силли подсказала выход. Она напомнила о людях из деревни, которые хотели замучить бедное создание. Я не сразу согласился с ней. Меня еще мучили угрызения совести. Но Силли была так терпелива и так нежна, что я решился. Все оказалось очень просто. Главное не воспринимать их как людей. Ну, едим же мы скот. Со временем стало легче, я больше не слушал совесть. Милосердие, доброта, - это стало для меня пустым звуком.
        - А что стало с теми людьми из деревни?
        - Однажды ночью я с самыми надежными людьми приехал в деревню. Мы вытащили всех, кто там был, даже младенцев с матерями. Загнали их в подземелье рядом с комнатой Силли. И она много лет пировала ими.
        По спине Павла пробежали мурашки. Теперь он был уверен, перед ним сидел монстр страшнее вампирши. Она - зло, которое не скрывает своей натуры, она никогда не изменится и не станет жалеть «обед». Не бывает милосердного зла. Но то, что сотворил с собой Дорин, было ужаснее.
        - Почему же на ней цепь?
        - О! Это случилось незадолго до появления первого амулета! - охотно пояснил князь. - Она съела последнего человека из деревни и была голодна. Дверь не смогла остановить ее. И Силли слегка попировала в замке. Мне с большим трудом удалось вернуть ее обратно в комнату. Тогда Силли порвала мне руку. Я приказал выковать цепь и покрыть ее серебром.
        - И как же появилась идея живых амулетов? Тоже Силли подсказала?
        - Нет. Это заслуга Николаса.
        - Твой брат тоже знает?!
        - Конечно! И всячески поддерживает меня.
        У Павла закружилась голова. Он на минуту прикрыл глаза, но князь рассказывал дальше, не обращая внимания на такую мелочь, как внимание собеседника.
        - Это Николас привез колдуна. И тот находил людей, подходящих для ритуала, и накладывал заклятие. И теперь я могу быть с моей Силли! Она пьет мою кровь, но умирает другой.
        Павел слушал рассказ и чувствовал, как в груди разгорается ненависть, нешуточная, яростная.
        - А дальше что будет? - спросил он.
        - Силли обещала, что не станет убивать тебя быстро, растянет удовольствие. Но мне придется приводить людей, чтобы утолить ее голод.
        «И ведь убить его не могу, - вдруг подумал Соболев. - Умру-то все равно я. А он продолжит пакостить».
        - Вот и получается, - со вздохом сказал князь и встал. - Придется запирать тебя здесь, чтобы не разболтал о Силли. Напрасно ты, парень, узнал обо всем. Гулял бы себе, бегал по девкам, жрал в три пуза. А теперь будешь сидеть здесь до конца. Но сам виноват.
        За князем закрылась дверь, и громко щелкнул замок, а Павла сдавила тишина.
        Глава 3
        Только-только показалось солнце из-за горизонта, разгоняя мрак ночи, как Берта разбудил грохот. Кто-то так отчаянно барабанил в дверь, что та чудом оставалась на месте.
        - Кто там? - испуганно вскинулась молодая женщина, растрепанные со сна волосы она торопливо заплетала в косу.
        - Сейчас узнаем. Не волнуйся, Милания, - пообещал Берт и слез с печи.
        Перехватив удобнее дубину, лекарь пересек комнату. Засов нехотя поддался, и дверь распахнулась. Там стоял Логан, бледный и перепуганный насмерть.
        - Что случилось?
        Берт втащил мальчика, заботливо усадил на лавку и едва не силой напоил водой. Только после этого Логан немного пришел в себя.
        - Что случилось, малыш?
        - Понимаешь, я сегодня раньше обычного пошел к комнате Волчонка… Ну, хотел, чтобы мы раньше начали, князь велел доспехи начистить, а я вчера не успел. Думал…
        - Ясно. И что же?
        - Я пришел, постучал, никто не ответил. Ну, я заглянул.
        - Логан!
        - Знаю! Но дверь была не заперта. Там никого не было. Я уже собрался уходить, когда увидел князя. И спрятался.
        - И что? - поторопил Берт.
        - Он нес Волчонка. Положил на кровать и ушел, а я пробрался в его комнату. Он был бледный, словно мертвец. Я жутко испугался. Приложил пальцы к шее, как ты учил, и послушал биение жизни. Оно было очень слабым, но Волчонок все-таки был жив… Можно еще воды?
        Берт кивнул и сходил к печи. Там на лавке стояло ведро. Загрохотала крышка, выскользнув из подрагивающих рук лекаря.
        - Вот вода. Пей и рассказывай дальше.
        Парнишка отпил, громко хлюпая, и ответил:
        - Нечего больше рассказывать. Я посидел с ним немного, а как рассвело - к тебе побежал. Не к добру это. Помнишь, что стало с другими амулетами? Они тоже в первый раз такими были, словно вот-вот к предкам отправятся. А потом их запирали.
        Берт прекрасно помнил об этом. Сколько протянули эти несчастные после внезапной болезни? Самый удачливый - третий - восемь дней. А остальные и того меньше.
        - Логан, - начал лекарь, - ты же знал, что Волчонок - амулет.
        - Не надо! Не говори со мной, как с ребенком! Он не умер еще.
        - Логан!
        Но юноша не стал слушать, только дверь стукнула так, что чуть не слетела с петель.
        В углу за занавеской завозились.
        - Что-то случилось, Берт? - раздался мужской голос. Занавеска отодвинулась, и вышел светловолосый парень. Если бы Павел был здесь, он непременно узнал бы своего друга Никиту. Именно с ним спорил в электричке колдун Вернон.
        - Да. У нашего князя новый амулет. Помнишь, я рассказывал тебе о тех несчастных?
        Никита кивнул. Он сел рядом с Бертом на лавку, придерживая левую руку. Лекарь поднял рукав, осторожно развязал тряпицы и осмотрел рану.
        - Скоро будешь как новенький, - сказал он. - Так вот. Недавно появился у нас странный парень. Колдун наложил на него заклятие, превратив в амулет Дорина. И судя по всему, очень скоро этот парень умрет.
        - А почему ты назвал его странным?
        - Видишь ли, - лекарь сходил за котомкой и принялся неторопливо выкладывать коробочки. Выбрав одну, он вернул остальные в котомку, а из оставшейся зачерпнул густую светлую мазь и принялся наносить ее вокруг раны. При этом он рассказывал: - Одет был необычно. Но самое интересное случилось, когда в замок попытался прорваться демма-волк. Его, ясное дело, стали загонять в ров, а парень возьми да встань между ним и стражниками. Волк сбежал, а стражники малость помяли заступника. И других странностей хватает, по мелочи, всего и не вспомню. Ты чего?
        Никита сидел с окаменевшим лицом, глядя на печь остановившимся взглядом. Берт обернулся, но ничего странного не увидел. Милания хлопотала у печи, не обращая внимания на мужчин. И лекарь снова посмотрел на гостя.
        - Значит, демма не пытался напасть на него?
        - Меня там не было. Говорят, что волк напал, но рвать не стал.
        - Пойдем в замок, - сказал Никита. - Я хочу посмотреть на него.
        - Ты думаешь, это может быть тот человек, которого ты разыскиваешь? Нет, вряд ли.
        - Я просто проверю. Ты же все равно должен осмотреть его.
        - Как хочешь, - не стал спорить Берт. Он давно знал Никиту, и знал, что спорить с ним бесполезно. - Сейчас позавтракаем и отправимся.
        Но к Павлу их не пустили. Напрасно лекарь просил князя. С раннего утра, как грозовая туча, Дорин не желал ничего слушать.
        - Сам поправится, - рявкнул он на осторожные возражения лекаря. - Ничего страшного. Простая царапина, немного крови потерял. Вот и все. Тебе заняться нечем?
        И к комнате не подступиться. Теперь охраняли не только комнату князя, но и Павла. Лекарь потоптался перед хмурыми сторожами и отправился восвояси. А в голове вертелся навязчивый вопрос: Волчонка охраняли или держали под охраной, учитывая толстый засов снаружи на его двери?

* * *
        Павел ждал ночи со страхом. Поглядывал в оконце, поглаживал ноющую под повязкой рану на руке и оглядывался на дверь.
        Вечером с последними лучами солнца угасла и его надежда на чудо. В комнате темнело, но никто не приходил со свечой. Да и обед с ужином давно прошли, а Павел остался голодным.
        Он лежал на постели и дремал, интереснее занятия не нашлось, и оставалось воспользоваться минутой затишья.
        Вдруг сквозь сон Павел услышал, как с двери сняли засов, и кто-то вошел со свечой. Поморгав, он встал и оторопел.
        - Никита?!
        Его друг ухмыльнулся, как довольный кот. Он шагнул к Павлу и обнял.
        - Наконец-то я отыскал тебя! Перевернул весь край, а ты, оказывается, рядом был. Если б не ранение, снова отправился бы в путь.
        - Ты-то как здесь оказался? Да вы садитесь, - засуетился Павел, он только сейчас заметил, что вместе с Никитой пришли лекарь и невысокая тоненькая девушка. Он так очумел от счастья, что не знал, какое место предложить, и метался по комнате, пока его самого не усадили.
        Хозяйственный Берт пододвинул маленький стол, развернул объемный узелок и принялся расставлять нехитрую еду. В животе у Павла заурчало при виде такого изобилия, но сначала хотелось расспросить Никиту. Соболев боялся, что это сон или наваждение.
        Но гости не исчезали. Они охотно принялись за еду, и Павел вскоре присоединился к ним.
        - Никита, как ты здесь оказался? - донимал Павел вопросами. - И познакомь меня с девушкой. Как-то невежливо.
        - Прости. Это моя сестра Ярослава. Берт сказал, что ты уже знаешь о Серых Псах?
        Соболев кивнул.
        - Мы с Ярой из одного прайда. Пять лет назад убили нашего друга, и меня забросило в ваш мир. А когда ты исчез вместе с колдуном, меня, наверное, затянуло с вами. И я снова оказался дома.
        Вопросов роилось множество, и Павел не знал с какого начать, но Никита прервал его:
        - Погоди, свою историю я расскажу в другой раз. С тобой-то что случилось?
        Павел отложил недоеденный бутерброд и молча размотал повязку. Берт внимательно осмотрел рану.
        - Нож? - это скорее было утверждение, чем вопрос. И Павел кивнул.
        - Нож. А затем зубы вампирши.
        Он рассказал все, начиная с момента, как оказался в новом мире. Получилась не слишком длинная история, но конец ее заинтересовал друзей.
        - Значит, - задумчиво сказал Никита, - тобой питается вампир. Для этого потребовались князю амулеты, чтобы быть ближе к любимой женщине. Вроде в его руку впивается Силли, а расплачивается другой.
        - Погоди! А как вы прошли мимо стражников? - вздрогнул Соболев.
        - Их не было.
        Берт выглянул за дверь и вернулся крайне озадаченный.
        - Ясно, - кивнул Павел. - Князь приказал им уйти. Значит, хочет спокойно сходить к своей клыкастой.
        Сказал и вдруг закричал, сжимая руку. Казалось, рука попала в огонь, до того нестерпимой была боль. Он чувствовал, как вгрызаются острые зубы, жестоко рвут плоть, словно голодный пес.
        Павел стал лихорадочно стягивать повязку с первой раны, словно надеялся, что это поможет избавиться от кошмара.
        - Что мне делать? - закричал Никита. - Как помочь?
        Но лекарь развел руками.
        - Придержи его, чтобы не разбил голову. Будем надеяться, что нежить его не убьет.
        - Я сам ее отыщу!
        Но Никиту перехватили у двери и вернули обратно.
        - Успокойся! Все равно не успеешь. Смотри, Волчонок затих, и кровь больше не исчезает.
        - Жив?
        - Жив. Только без сознания.
        Лекарь проверил пульс и кивнул.
        - Подай мою котомку. У двери вон лежит.
        Взял протянутую котомку и принялся за дело.
        Никита не стал смотреть, как Берт пытался кое-как смыть кровь и залечить разорванную руку. Он отвел в сторону сестру и спросил:
        - Что думаешь? Можно снять заклятие?
        Девушка помолчала, не обращая внимания не нетерпение брата, и неуверенно кивнула.
        - Я слышала о такой магии. Читала где-то. Снять заклятие невозможно. Разве что попробовать убить колдуна, тогда может быть получится. Может быть, - повторила она.
        - И что теперь? Идем к колдуну? - холодный тон Никиты не понравился девушке, она уже слышала такой однажды, когда убили их друга, и Никита отправился к его убийце. А еще она помнила, что с того дня прошло пять лет до возвращения брата.
        - Я могу связать ведьмину лестницу для твоего друга. Если все получится, то заклятие удастся блокировать. Но он должен всегда носить ее с собой. Если потеряет - умрет.
        - Хорошо, а я наведаюсь к колдуну…
        - …и он тут же убьет Волчонка, - договорила Ярослава. - Сначала надо его защитить от заклятия, а потом думать, как быть дальше. К тому же никто не должен знать, что мы делаем. Если не получится, то князь убьет амулет, едва узнав обо всем.
        - Ладно. Когда ты сделаешь эту лестницу?
        Ярослава усмехнулась, поглядела в окно и ответила:
        - Скоро полночь. Постараюсь все сделать до утра.
        - Постарайся, ведунья, - вмешался Берт. - У него мало времени осталось.
        Девушка кивнула и убежала, словно растворилась в ночи. А Никита сел рядом с другом и приготовился к долгому ожиданию.

* * *
        Ярослава вышла в коридор, пустой и тихий, огляделась и негромко позвала:
        - Кошка!
        В темноте зашуршало, и к девушке приблизилась черная пушистая кошка. Она поглядела на хозяйку желтыми горящими глазами и мяукнула.
        - Ты нашла подземный ход из замка? - спросила ведунья.
        Кошка в ответ мурлыкнула, и в голове девушки возникли картинки двора. Изображение сместилось, указывая на неприметный куст. Растение было колючим и густым, но кошка упорно указывала на него.
        Ярослава кивнула и поспешила за своим тотемным зверем.
        Вместе они миновали двор, пересекли тренировочное поле, по левую руку осталась башня колдуна, когда девушка увидела куст, который кошка показывала ей мысленно.
        Куст действительно был усыпан мелкими острыми иглами, и Ярослава заколебалась. Тут еще кошка передала изображение огненного шара на ладони хозяйки, но она покачала головой.
        - Нельзя, - шепотом ответила девушка. - Рядом башня колдуна, он учует магию и поднимет тревогу. Придется пробираться своим ходом.
        Яра достала укороченный меч и принялась срубать ветки. Кустарник оказался старым и подсохшим, и работа продвигалась легко и быстро. Вскоре показалась маленькая темная дверь, и Яре пришлось встать на колени, чтобы попробовать протиснуться в нее.
        Девушка толкнула дверь, но та не сдвинулась с места, а кошка тут же подкинула картинку, где видна была задвижка с другой стороны.
        - Откуда ты знаешь?
        В ответ демма показала в ускоренном варианте свое путешествие по тоннелю.
        - Понятно. Можешь открыть? Там вроде простое дерево, металлом оно не усилено.
        Фыркнув, зверь приблизился к двери, быстрый удар когтями - и задвижка на той стороне развалилась пополам, а заодно отвалился и кусок самой двери.
        Подземный ход вывел путешественниц в лес далеко от замка. Ярослава торопливо прикрыла выход, поглядывая на небо, и поспешила к примеченной днем полянке.
        Там, как она помнила, бил родник и было достаточно хвороста для костра. Девушка спешила. Такое сильное колдовство должно было твориться в урочный час. Для каждого ведуна было свое время, когда все удается, когда силы переполняют тело и стоит протянуть руку - сожмешь в ладони колдовскую нить.
        Для Ярославы таким временем была полночь и следующий за нею час. Ее учитель часто говорил, что это самое опасное время, когда можно творить самое черное колдовство, и сама природа будет помогать. А можно, - добавлял он, - в этот час обратиться к любой травинке, и природа отзовется на зов светлой магии.
        Ох, как же нужна была помощь Ярославе. Она не верила, что сможет сплести такую путанку, которая защитит от черной магии.
        Почуяв неуверенность ведуньи, кошка завела мурлыканье и принялась тереться об ногу хозяйки. И она, ощутив под пальцами мягкий мех животного, принялась за дело.
        Натаскала хворост, развела на поляне костер и развязала котомку. На разложенную чистую тряпицу девушка положила моток красных ниток, маленький нож, три мешочка с травой. Каждый она понюхала, проверяя, и только после этого аккуратно выставила рядком. В четвертом мешочке оказались разноцветные бусины, их девушка тоже положила перед собой.
        Огляделась и взялась за нитки.
        Отмотала длинную нить и отрезала ножом, при этом губы девушки беззвучно двигались, что-то шепча. За первой нитью она отмотала еще две и отложила моток.
        Подняла одну нить, пропустила между пальцев, насыщая ее своей силой, полюбовалась отблеском пламени на ней.
        - Быть тебе воздухом чистым, - прошептала ведунья, - защити от взгляда дурного, пусть вернется зло к сотворившему его.
        Подняла руку перед собой и мягко сжала ладонь.
        - Быть тебе нитью крепкой, - повернула ладошку, вглядываясь в нее, и плавно притянула к концу алой нити, привязала что-то. Воздух завибрировал, хлопнуло где-то за лесом, но ведунья даже головы не подняла. Снова стала пропускать нить между пальцев, только на этот раз рядом с ней показалась еще одна, прозрачная, воздушная, она словно срасталась с алой нитью.
        Закончив с первой, Ярослава взялась за вторую.
        - Быть тебе пламенем чистым. Защити от поступка дурного, пусть зло обойдет стороной.
        Девушка поглядела на огонь и протянула руку. На миг она испугалась, что не получится, помедлила, но отступать было поздно. И ведунья приблизила руку к огню, мягко сжала лепесток пламени и потянула. В пальцах оказалась тонкая огненная нить. Она извивалась и пылала, но послушно следовала за рукой мастерицы.
        Ярослава связала концы нитей огненной и алой и пропустила между пальцев.
        Когда пришел черед третьей, Яра склонилась к роднику и опустила руку в холодную воду.
        - Быть тебе водой прохладной. Защити от мысли дурной, пусть прольется зло сотворившему слезами горючими.
        И соединила алую нить с синей водяной.
        Убедившись, что пока все идет правильно, девушка свела концы нитей вместе и связала. Ловко двигались пальцы ведуньи, когда она принялась вязать узелки, каждый проверяла на прочность, чтобы не развязался ненароком. Время от времени она выбирала бусины и вплетала в ведьмину веревку. Нити, словно живые, сплетались в прекрасный узор, ни одна не порвалась, не запуталась. И ведунья начала верить, что на ее зов откликнулись, помогают, ведут руки мастерицы.
        Пока плела, вскрикивала. Нити резали ладони, чтобы кровью усилить колдовство. Снова шептала что-то тихо-тихо, вплетая в лестницу заветные слова.
        А когда закончила, положила готовую ведьмину лестницу на тряпицу и тут же завернула в нее.
        - Ну, вот и все, - сказала девушка, поглаживая кошку за ушком. - Пора возвращаться в замок. Может, еще выспаться успею.
        Кошка откликнулась согласием, передав хозяйке картинку уютной кровати в их доме и себя на толстом одеяле. И Яра облегченно рассмеялась, отпихивая наглое существо.

* * *
        Князь провел день в заботах и удивил этим немало народа, в первую очередь брата. С самого утра Дорин против обыкновения не отправился в библиотеку, а вышел в зал приемов. Люди расступились, пропуская князя, а вслед ему несся удивленный шепот.
        Николас встал с княжеского кресла и с поклоном отступил.
        - Сегодня ты сам будешь принимать просителей?
        Дорин с достоинством сел и откинулся на высокую спинку. Он успел забыть, что кресло жесткое и неудобное.
        - Да, - и махнул рукой. Распорядитель стряхнул оторопь и пропустил первого просителя.
        Дорин искренне старался сосредоточиться на словах низенького толстяка, но не мог. Воспоминания о прошлой ночи не давали покоя. Силли едва не убила его амулет! Уговоры не помогли, и лишь удар кинжала отбросил вампиршу к стене, а Дорин отбежал и долго орал на нее.
        Когда ярость прошла, князь заботливо осмотрел вампиршу, зажила ли рана от кинжала, и облегченно улыбнулся. Он боялся повредить Силли, но не хотел, и чтобы жизнь амулета кончилась так быстро.
        Князь нахмурился, погруженный в мысли, но толстяк принял это за недовольство. Он снова принялся раскланиваться и что-то втолковывать. И снова Дорин его не слушал.
        «А ведь этой ночью я не смогу ее остановить, - подумал он. - Придется дать ей выпить кровь до конца. Жаль. Теперь нужно ждать целый год, пока я смогу снова дать свою кровь Силли. Ну, не совсем свою, но она будет так близко, будет держать мою руку в своих. Таких прекрасных и холодных, как мрамор».
        Дорин мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия.
        «И все это будет только через год. Как же долго!»
        - Дорин, позволь мне ответить. - Князь вздрогнул и обернулся к брату. Молодой княжич почтительно склонился и смотрел с большим почтением.
        - Да, пожалуйста, - кивнул князь.
        - Мы выслушали тебя, купец, и дадим ответ, как только все обсудим. Оставь прошение и ступай.
        Толстяк поклонился и попятился к выходу. Распорядитель махнул следующему.
        Дорин тоскливо посмотрел на приближающегося человека и подумал, что не напрасно оставил эти обязанности брату. Это, оказывается, такая скука!
        Словно подслушав его мысли, Николас спросил:
        - Ты не здоров?
        - Все хорошо, - отмахнулся князь, и Николас отступил.
        Однако и дальше брат старался отвечать за него, все видели, что князь задумчив и раздражителен. И когда он не выдержал и вышел из зала, люди вздохнули с облегчением.
        До вечера Дорин слонялся по замку, но не мог избавиться от томительного ожидания. Сегодняшняя ночь была особенной, потому что Силли выпьет кровь живого амулета, и Дорин больше не сможет почувствовать боль и удовольствие от ее укуса.
        Он стоял у окна и мрачно наблюдал за угасанием дня, а в груди разрасталось странное и пугающее чувство. Непонятно откуда взявшийся страх холодил ладони, словно Дорин попал в ловушку, из которой нет выхода.
        Из углов выползал вечерний сумрак, заполнял комнату, словно болотный туман. Удлинялись тени, ползли по стенам, изгибаясь в углах.
        Дорин оглянулся и вздрогнул. На один жуткий миг ему показалось, что над ним нависло чудовище, закрывая свет огромными крыльями.
        Но это было лишь его воображение. В комнате никого не было, кроме него. Солнце село, и Логан принес свечи. Он поставил их на стол, подождал, но господин молчал. Зная по опыту, что в такие моменты с ним лучше не заговаривать, мальчик тихо ушел.
        Дорин вышел из комнаты и оглянулся на соседнюю дверь. По его распоряжению, стражи не было, коридор встретил его тишиной и мраком.
        «Интересно, Волчонок догадывается, что нынче ночью все кончится?» - с легким любопытством подумал князь. Снял горящий факел и перехватил поудобнее, на пол с громкими шлепками упали несколько капель смолы, зло зашипел огонь и отозвался искрами. Дорин вдохнул знакомый запах и с улыбкой пошел по привычному пути к своей Силли.
        Вампирша встретила его звоном цепи, ножка покачивалась вверх-вниз, вверх-вниз. И Дорин завороженно следил за ней, но встряхнулся, как пес, и вынул кинжал.
        - Значит, ты решился? - рассмеялась Силли.
        - Если ты хочешь.
        Силли наблюдала за ним с улыбкой собственника. Взгляд скользил по безвольно опущенным плечам, покорно склоненной голове. Этот человек отчаянно любил, но стал рабом своей любви. Ее рабом.
        - Иди ко мне, - поманила вампирша. Губы изогнулись в жестокой ухмылке, когда князь упал перед ней на колени и протянул порезанную руку. Он предлагал кровь с восторгом в глазах.
        Вампирша впилась в руку человека и стала с наслаждением пить кровь. Она услышала стон, но не обратила внимания. И даже когда Дорин попытался вырвать руку, вампирша крепче сжала пальцы, не желая выпускать добычу. Ей было плевать на слова человека. Голод отступал с каждым глотком, наполняя ее силой. Горячая человеческая кровь бурлила в теле упыря, наполняя жизнью и дикой радостью.
        Когда Силли осушила человека до последней капли, она отпустила руку князя, и с удивлением посмотрела на безвольно рухнувшее тело.
        - Дорин?
        Она прикоснулась к мертвому телу и покачнулась от страшной боли. С выпачканных кровью губ сорвался стон.
        - Дорин…
        Заклятие не сработало, и она только что выпила кровь самого князя. Что же это? Горло сдавила судорога, а тело скрутила боль куда страшнее голода.
        - Дорин…
        Она подняла тело князя с величайшей нежностью и прижала к себе, но боль не отступала. Вампирша не понимала, почему так отчаянно больно, это было откуда-то из прошлой жизни, что-то давным-давно забытое.
        И когда послышались чьи-то шаги, она подняла голову и сквозь слезы посмотрела на княжича Николаса, вставшего перед ней.
        С шуршанием меч покинул ножны, и вампирша зажмурилась, с готовностью подставляя шею.

* * *
        - Ты уверена, что сработает? - в десятый раз за последние десять минут спросил Никита, и Ярослава побагровела.
        - Если спросишь еще раз… - но не договорила, а просто запыхтела, сжала кулаки и погрозила брату.
        Но Павлу было не до их перепалки. Рука то и дело прикасалась к странной путанке. Ярослава надела ее на шею Павла и связала концы.
        Сначала он возмутился, отпихнул бабское украшение, но ведунья нахмурилась и прикрикнула:
        - Хочешь, чтобы упырь высосал твою кровь? Нет? Тогда делай, что говорю.
        И он покорно присел перед ней.
        Ночь подходила к концу, на горизонте вспыхнуло зарево пробуждающегося солнца, и у Павла впервые после появления в этом мире появилась надежда.
        - Кажется, кто-то идет, - вскинулся Берт. - Князь?
        - Нет, - ответила Яра. - Кошка говорит, что это молодой княжич. И он в ярости.
        Ведунья зябко повела плечами, почувствовав эмоции Николаса, которые показала ей кошка.
        - Он идет сюда.
        Друзья переглянулись. Прятаться было некуда, а убегать поздно. И они напряженно смотрели на дверь в ожидании княжича.
        Он вошел мрачный и бледный и без удивления посмотрел на собравшихся людей. Долго сверлил Павла взглядом, будто хотел проделать пару хороших дыр, но не сумел. Оттого еще больше озлился и, наконец, спросил:
        - Как у тебя это получилось? Ты - колдун?
        - Нет, - Соболев устало поник, он не понимал, насколько велико было напряжение и ужас. А теперь все кончилось. Значит, Ярослава справилась. Она улыбнулась, когда встретила его взгляд и прочла все, что он хотел сказать, но не смог найти слов.
        Княжич посмотрел на них и медленно кивнул.
        - Твои друзья - Серые Псы? Тебе повезло, Волчонок.
        Никита и Яра подняли рукава и показали клеймо. Павел видел раньше тату друга в виде змеи, опутавшей запястье в два кольца. Но сейчас змея казалась другой. Плоское изображение вдруг показалось ярким и живым. На глазах пораженного парня изображение змеи покрылось легкой рябью, засветилось, наполняясь ровным синим светом.
        Николас помолчал, потоптался, как нетерпеливый конь, и сказал:
        - Ладно. А теперь слушайте. Сегодня ночью моего брата убил пробравшийся в замок упырь. Утром я займу княжеское кресло. Говорят, ссориться с Серыми Псами опасно. Тем более в начале правления. Поэтому я прощу вмешательство ведуньи, хотя на ее совести смерть моего брата. Но при одном условии. Едва рассветет, ступайте к моему писцу и возьмите подорожную, а на кухне припасы, - я распоряжусь, - и убирайтесь из замка.
        - А что будет с колдуном? - хмуро спросил Соболев.
        - Он сбежал. Знал, наверное, что я спрошу с него за все, что произошло.
        Николас повернулся к двери, но не удержался и снова обжег Павла яростным взглядом.
        - И никогда не возвращайтесь сюда. Если встречу в замке тебя, Волчонок, или твоих друзей, Серых Псов, велю повесить на воротах.
        И ушел, за ним захлопнулась дверь, и посыпалась пыль с дрогнувшего потолка. Миг все молчали, боясь нарушить тишину.
        - А он быстро нашел и упыря и брата, - задумчиво сказал Никита, словно рассуждая вслух. - Что-то не спалось нынче младшему. Видать, шпионы донесли о нас, вот он и ждал развязки.
        - И что теперь будет? - тихо спросил Павел. - С княжеством? С княгиней?
        - Ничего особенного, - так же тихо ответила Яра. - Скорее всего, Николас женится на молодой вдове, и с соседним государством будет заключен мир, укрепленный браком. Снова. А люди не заметят перемен. Он и раньше управлял княжеством, просто теперь будет делать то же самое, но официально.
        - А мне теперь всегда носить эту веревочку?
        Яра покосилась на парня, и по губам скользнула едва заметная грустная улыбка.
        - Теперь у тебя за спиной притаилась смерть. Если захочешь покончить с собой - сними ведьмин шнурок. Но учти, что у нас самоубийц хоронят подальше от населенных мест, и судьба их мало привлекательна.
        - Учту, - Павел прикоснулся к неожиданному украшению, ощутил под пальцами тепло нитей и легкую прохладу бусин. - А если кто-то сорвет ее?
        - Вот это вряд ли. Теперь никто не сможет ни снять, ни срезать ведьмин шнурок с тебя, пусть хоть мечом секут. Пострадает только твоя голова.
        - Значит, от меча он не защитит?
        Звонкий смех Яры разбил напряжение, витавшее над людьми, и все рассмеялись вместе с ней.
        - От меча защищайся сам, как умеешь. Что ж, светает. Нам пора уходить. Куда теперь? - и посмотрела на Никиту и Павла.
        - К нам в поселок, - решил Никита.
        - Нет, - покачал головой Павел. - Есть один путешественник, который говорил, что знает места перехода в иные миры. И живет он недалеко отсюда. Так что я иду к нему.
        - Кто тебе рассказал об этом? - отчего-то разозлился Никита. - Может, глупости одни. Мало ли кто языком метет.
        - Может быть, но я хочу поговорить с ним. Вдруг он укажет путь домой. Спасибо за помощь, друзья, но я пойду к этому человеку.
        Никита и Яра переглянулись.
        - Ладно, друг мой, мы проводим тебя. Ты мало знаешь нашу жизнь, и можешь снова попасть в беду.
        Сборы были недолгими. Из вещей у Павла и было-то только то, что на нем, подаренный князем Дорином кинжал да котомка, которую Яра дала ему.
        - Пригодится, - сказала она. - Продукты разделим на всех. Мало ли что в дороге случится.
        Они уже были в дверях, когда Никита обернулся и удивленно спросил:
        - А чья здесь игрушка? У тебя в гостях были дети?
        Павел не поверил глазам, когда увидел в углу куклу. Ту самую, которую считал потерянной.
        - Это моя, - немного смутившись, ответил он. И поднял игрушку. - Как я раньше ее не заметил?
        И бережно спрятал в котомку.
        Пока Никита отправился на конюшню, а Ярослава в кухню, Павел пошел в библиотеку. Он не знал, застанет ли старого Ридика, но перед отъездом хотел повидаться с ним.
        Библиотека встретила его тихим поскуливанием игоши.
        - Прости, я опять про тебя забыл, - сказал Соболев, и на всякий случай обошел маленького уродца подальше.
        В конце комнаты по-прежнему сидел старик, склонившись над книгой. Он поднял красные воспаленные глаза и улыбнулся.
        - Надо же, не думал, что увижу вас снова, молодой человек. Значит, нашли способ обойти заклятие… Не могу сказать, что рад за вас. Князь Дорин был славным человеком, и мне жаль, что все так кончилось.
        Павел не стал спорить. Зачем разочаровывать старика? Пусть хоть кто-то оплакивает смерть князя, хоть он и не заслужил ничьих слез.
        - Зачем вы пришли?
        - Хотел узнать, все ли у вас в порядке, - ответил Павел, мучительно выискивая причину. - Вы останетесь здесь?
        - Не знаю. Молодой князь еще не решил. Слишком много дел и без меня. А вы, молодой человек, ступайте. Как я понимаю, вы намерены найти Ставра Великого? Все еще верите в неведомые миры?
        - Да, - кивнул Павел. - Прощайте.
        И уже у двери помедлил, на миг захотелось вернуться и все рассказать про свой мир и про то, что прав путешественник Ставр, может и не великий, но все-таки умудренный опытом.
        Именно это и спасло его от развесистой паутины с жирным черным пауком в центре. Паутина оплетала весь коридор между стеллажами, да так густо, словно тут трудились сотни пауков. Тем более странно, что пятью минутами раньше, когда Соболев шел к старику, путь был свободным.
        Воровато оглянувшись на занятого чтением Ридика, Павел снял с полки первую попавшуюся книгу и аккуратненько намотал на нее паутину.
        Никита и Яра ждали его во дворе, рядом маялся Логан. Он первым увидел Соболева и радостно поспешил к нему.
        - Волчонок! Ты жив!
        Павел искренне обнял юношу и, отстранившись, потрепал по голове.
        - Берт рассказал, что ты спас меня. Это же ты поднял тревогу, когда меня заперли. Спасибо.
        - Ты ведь будешь заезжать ко мне?
        И такая искренняя надежда светилась в его глазах, что слова сорвались сами собой:
        - Конечно. Я обещаю, что непременно приеду за тобой, и мы еще попутешествуем вместе.
        И оглянувшись, добавил тихо:
        - А когда вырастешь, то я помогу тебе завоевать свое собственное княжество.
        - Логан! - окликнул Берт. - Не пора ли за работу браться?
        - Сейчас! - юноша помахал Павлу и крикнул, убегая: - Я буду ждать!
        Как-то нехорошо стало на душе. И зачем обманул мальчишку? Само вырвалось, а слово, как известно, не воробей. Но если повезет, Павел найдет дорогу домой, и забудет о странном приключении. А когда станет дедом, то будет убеждать молодых, что чудес не бывает, как старый Ридик.
        - Пора ехать, - окликнул его Никита. - А то доблестная стража вся извелась. Как бы алебардами не поторопили.
        Он и Ярослава уже сидели на конях, а Павлу подвели спокойную рыжую кобылу.
        Соболев поглядел на животину и обернулся к другу. Тот улыбался во весь рот, довольный собой и всем миром.
        - Я подумал, что тебе будет удобнее на покладистой коняге. Помнится, ты ходил в конную школу что-то около месяца. И то потому, что я тебя вытащил. Теперь скажи мне спасибо.
        Павел помнил тот ужасный месяц. С первого взгляда он понял, что верховой спорт не для него. Нет, против лошадей он ничего не имел, но взбираться на них, да еще скакать, словно за тобой гонятся все черти ада, - это было мучением.
        Впрочем, Никита был прав, и теперь пригодились полученные там навыки.
        - Спасибо, Ник, - пробурчал Соболев. Вставил ногу в стремя и кое-как влез на кобылу.
        - Поехали!
        И трое путников покинули замок, за спиной у Павла остались мрачные воспоминания и страх смерти. Дорога послушно стелилась под ноги, из-под копыт летела пыль, и путники спешили навстречу новому дню, нахлестывая коней.
        Никто из путников не обернулся и не увидел, как на стену замка вышла богато одетая женщина с длинными русыми волосами и посмотрела вслед всадникам. Рядом появилась служанка и услужливо накинула на плечи шаль.
        - Он все-таки выжил, госпожа, - сказала служанка. - Вы не боитесь, что он может когда-нибудь вернуться и узнать, что к нему приходила не какая-нибудь кухарка, а сама княгиня?
        - Он не вернется, - беспечно отмахнулась она. - Конечно, я думала, что он умрет и не разболтает о наших свиданиях. Дорин заставлял меня скучать ночами, гадко с его стороны! Но Волчонок уехал, и я могу спокойно выйти замуж за нового князя.
        Служанка льстиво рассмеялась, но смолкла. Княгиня не выглядела особенно счастливой, не следовало веселиться и ей.

* * *
        Подходил к концу второй день пути. Друзья ехали по широкой тропе через лес - самой короткой дороге до Волчьей Впадины.
        - Смотрите, там какой-то дом, - сказал Павел и указал на старый покосившийся сарай.
        Зрелище было жалким. С видимой стороны ни окон, ни дверей Соболев не заметил. Потемневшие стены грозили вот-вот рухнуть и с трудом выдерживали вес дырявой крыши. К сараю не вела ни одна тропка, наверное, давно к нему никто не ходил. Примерно на три шага вокруг была выжженная черная земля, словно кто-то провел аккуратный круг. Но следов пожара не видно. Ни деревья, ни сам сарай не знали огня.
        Не самое лучшее место, но, если сравнивать ночлег в лесу или под крышей, пусть и дырявой, Павел склонялся к последнему.
        - Конечно, не дворец, но для ночлега подойдет, - решил он. - Остановимся здесь?
        - Вряд ли, - возразил Никита. - Это убогий дом, там никто не станет ночевать.
        - Почему? Что особенного в этом доме?.. Сарае?
        Никита и Ярослава переглянулись и рассмеялись.
        - Покажи ему, Ник. Вдруг понравится такой ночлег.
        Павел нахмурился, стараясь понять, от чего веселятся его спутники.
        - О! Смотри, а вот и постоянный житель убогого дома! Гляди, еще шатается по земле.
        Павел обернулся и оторопел. Из-за угла выбралось нечто непонятное. Тонкое тело с обвисшим тряпьем когда-то было человеческим. Существо ковыляло на полусогнутых ногах и опиралось на тонкие высохшие руки, как обезьяна. Оно вышло на свет и замерло. С огромным усилием подняло голову и одной рукой отвело в стороны спутанные волосы. На путников глядели белые глаза мертвеца на высохшем сером лице.
        - Кто это? - прошептал Павел и закашлялся.
        - Мертвяк, - ответил Никита. - Самоубийца. Таких, как он, не хоронят на кладбищах. Для них ставят убогие дома подальше от людей, в лесах. Там внутри глубокая яма. Туда-то и бросают самоубийц без захоронения.
        - А этот почему разгуливает?
        - Кто ж его знает? Редко, но бывает, что мертвяки встают из могил. В этом убогом доме много сброшенных трупов, а один из всех встал. Он давно уже бродит, никак покоя не найдет. Видишь черный круг? - указал Никита, и Павел кивнул. - Его специально сделали, чтобы мертвяк не мог отойти от убогого дома. Бывает, что таких заговоренных вокруг нет, и тогда восставшие из могил бродят среди людей, воруют хлеб. Они, конечно, не едят, просто по старой памяти.
        - И никто не пытался вернуть его обратно в могилу?
        - Нет. Если уж мертвяк выбрался из могилы, значит, провинился чем-то особенным перед богами. Так и будет маяться, пока не выйдет срок жизни, отпущенный при рождении. Его ничем не уничтожить, ни огнем, ни водой. Пытались колом к земле приколачивать, но через время он опять выбирался. Вреда от него никакого, кроме воровства. Однако мало радости встретить такого среди ночи.
        - Да уж, - кивнул Соболев. - Днем тоже не радостно.
        - Это верно. Поехали. Тут недалеко есть полянка. Там и заночуем.
        Павел ехал за спутниками и оглядывался на мертвяка, пока убогий дом не скрылся за деревьями. А мертвяк все стоял и глядел им вслед.
        Никита тем временем вывел их к небольшой полянке, окруженной высокими кустами и могучими, толщиной в три обхвата, дубами.
        Павел слез с кобылы и на подрагивающих ногах доковылял до края поляны, где была более густая трава, и упал.
        - Как хорошо на земле! - выдохнул он. Счастье от того, что можно отдохнуть от проклятой тряски и скрипа надоевшего до тошноты седла, сделали Павла добродушным и веселым.
        Никита привязал коней своего и Яры и кобылу Соболева, дал им корма.
        - Чего упал? Надо костер разжечь и ужин приготовить. Голоден?
        Но Павел уже спал, вымотанный долгим днем. Никита усмехнулся и пошел собирать хворост. А когда весело разгорелся костер, Ник разложил одеяло и укутал друга.
        - Каша готова, - позвала Ярослава.
        Он достал ложку и подсел к костру.
        - А Волчонок? - девушка посмотрела на спящего Павла и улыбнулась. - Ишь, как сморило с непривычки. Значит, вы с ним были друзьями в его мире?
        - Да. Он спас меня однажды.
        - Расскажи. Что с тобой случилось после того, как ты ушел к убийце?
        - Не сейчас, Яра. Как-нибудь потом.
        Она не стала настаивать, знала, что Ника переупрямить нельзя. Если уж замолчал, то никаким тараном не прошибешь. Девушка ела кашу, но не чувствовала вкуса, отчего-то горько было на душе. Никита вернулся совсем другим, стал замкнутым, молчаливым. Яра всей душой тянулась к брату, старалась пробиться через стену отчуждения, но он будто не замечал ничего.
        Так и легли спать, не сказав друг другу ни слова.
        Едва рассвело, Никита растолкал Павла. Он потянулся и сел, поморщившись от боли в мышцах. После двух дней в седле ныли не только мышцы, но и кости.
        - Иди, поешь, - позвала Ярослава. - Ты ведь вчера голодным уснул. Сегодня небось живот подвело.
        Просить дважды Соболева не нужно было. В животе требовательно заурчало, а в котелке над костром что-то булькало и аппетитно пахло. Павел принюхался и поспешил присоединиться к друзьям.
        - И ты выходи! - крикнул Никита, глядя куда-то в лес. - Выходи уж, я тебя давно услышал.
        - Ты кому? - оторопел Павел. Вспомнился мертвяк в убогом доме, и по спине парня пробежали мурашки.
        Но он напрасно опасался. Из леса вышел Логан, на смущенной роже светилась улыбка, а в глазах ни грамма раскаяния.
        - Откуда ты взялся? - Павел сразу заметил и дорожную крепкую одежду, и теплый плащ на плечах, и котомку.
        - Я с вами пойду, - ответил юноша. - Князь Дорин умер, а Николас услал меня на конюшни. Нечего мне там делать. Вот и решил вас догнать.
        - А Берт знает?
        - Знает, - ответил Логан и опустил глаза.
        - Значит, тайком сбежал, - сделал вывод Павел. - Ты хоть знаешь, куда и зачем мы идем?
        - Мне Берт рассказал. И о том, что ты откуда-то издалека тоже. А правда, что где-то есть другие миры? - жадно спросил он.
        Павел и Никита переглянулись и оба вздохнули.
        - Садись к костру. Каша горячая.
        - Спасибо, - Логан охотно подсел к ним, вытащил большую ложку и принялся за еду.
        После завтрака Павел отвел Никиту в сторону и спросил:
        - Что будем делать? Возьмем его с собой?
        - Пусть едет. Когда найдем твоего путешественника, тебя отправим домой. А мы с Ярой вернемся в поселок Серых Псов. Это рядом с замком, оттуда мальчишка дойдет без приключений.
        - Значит, ты не хочешь возвращаться со мной? - Павел раньше не думал о том, что Никита решит остаться. Не до того было. Соболев еще не привык, что дом Никиты здесь, и он может не захотеть покидать его.
        Вместо ответа Никита хлопнул его по плечу и направился к лошадям.
        - Логан, садись позади меня, да держись крепко, - крикнул он нежданному попутчику. - Если свалишься, ждать не стану.
        И вся компания отправилась в путь.
        Ближе к вечеру лес поредел, а вскоре путники вышли к реке. Павел придержал кобылу и огляделся. На другой стороне реки виднелся крохотный порт. На слабых волнах покачивались три шхуны и около десятка лодок. Слабовато для торгового города.
        Река не произвела на Павла большого впечатления. Грязная вода неспешно текла по неглубокому руслу. Чуть в стороне Павел заметил густые заросли камыша, оттуда раздавалось дружное лягушачье кваканье и плеск волн, а налетевший ветер принес запах гниющих водорослей и болотной тины.
        Над рекой разносился скрип колеса на пароме. Тощий мужик подгонял осла, привязанного к колесу, и животное, понуро опустив голову, тащилось по кругу.
        «Неплохо, наверное, идут дела у паромщика, - подумал Соболев. - Не сам работает, а осла привязал».

* * *
        Миновав высокие и длинные постройки порта, путники вышли к городским воротам. Городок Волчья Впадина, несмотря на название, располагался на холме. За воротами виднелись узкие улочки, ровные, словно их строили под линейку.
        Путники въехали в город и, придерживая коней, двинулись по главной улице. С обеих сторон располагались лавки и магазинчики. Они тесно лепились друг к другу, стена одного была стеной же другого. Блестящие крыши высоких богатых магазинов нависали над старыми низкими строениями, тени от них скрывали заплаты и старое покрытие у менее удачливых собратьев.
        Людей на улице было немного, и путники легко продвигались вперед. Перед ними расступались уличные торговцы и редкие покупатели, к стенам жались оборванцы в ветхих балахонах, но с толстыми посохами путешественников, жалобно ныли нищие с протянутой рукой.
        - Куда теперь? - спросил Павел, он с любопытством вертел головой и увлеченно разглядывал людей.
        - На постоялый двор, - ответил Никита. - Снимем комнаты, поедим и ляжем спать. А завтра поищем твоего путешественника.
        - Погоди-ка, - Павел резко натянул поводья, и бедная коняка испуганно всхрапнула. - Не хочу я есть. Нужно найти его сегодня!
        Ярослава, успевшая обогнать Павла, удивленно обернулась, но вмешиваться в спор не стала.
        - Мы устали, - раздраженно ответил Никита. - Никуда не денется этот путешественник до завтра. А вот если ты явишься к нему посреди ночи, он вряд ли обрадуется. Чего доброго стражу позовет.
        - Еще не ночь, - упрямо заявил Соболев. Он был прав лишь отчасти. Солнце клонилось к горизонту, и в воздухе чувствовалась вечерняя прохлада.
        Никита вздохнул и небрежно бросил:
        - Хозяин постоялого двора может знать знаменитого путешественника. Тогда и решим, что делать. Согласен?
        И, не дождавшись ответа Павла, направил коня вперед.
        Они завернули за угол и въехали в гостеприимно распахнутые ворота, к ним подбежали двое мальчишек-слуг и придержали коней.
        - Оботрите и накормите, - распорядился Никита, спешился и передал поводья слугам. - Свободные комнаты есть?
        - Да, господин, - поклонился мальчик.
        Проголодавшиеся и уставшие, путники заняли стол в углу, Павел принялся оглядываться. Неплохое место, если не придираться. Чистые выскобленные столешницы, крепкие лавки, много света благодаря большим окнам.
        - А если не найдем твоего путешественника? - спросил Никита, когда расторопный слуга убежал выполнять заказ. - Или он врал. Никаких мест перехода не знает, и вообще дальше своего огорода не был. Что тогда?
        Павел не ответил, даже взгляда не оторвал от огромного камина. В таком огромном камине можно быка целиком зажарить. Но сейчас он пустовал, лишь зола и пепел напоминали о том, что им все-таки пользуются.
        - Я к тому, что можешь пожить в нашем поселке, - не унимался Никита. - Мы ведь изредка находим зачарованные вещи. Некоторыми пользуемся, а которые опасные - храним в защищенных местах.
        - И что?
        - Вдруг кто-то слышал о таких переходах или находил вещи, которые могли бы тебе помощь.
        Павел не хотел говорить об этом. Что будет, если он не найдет путешественника? Или что будет, если самого Павла пристукнут по дороге? Зачем гадать о том, что неизвестно.
        - Поживем - увидим, - хмуро ответил он. - А что такая суета? Или здесь всегда так?
        Пока они ждали заказ, в зале действительно стало больше народу, но все молчали, сновали по лестнице на второй этаж и бегом спускались, торопливо скрываясь в кухне.
        - Не знаю, - Никита проводил взглядом мрачного верзилу, спешащего наверх с большим тазиком в руках, и пожал плечами. - Кто их знает.
        Сказал и поспешил отвернуться к пробегающему мимо хозяину постоялого двора. Шустрый и юркий, как вьюнок, он не сидел на месте. Хозяйство требовало заботы, и он поспевал всюду. И сам не бездельничал и другим не позволял.
        - Эй, хозяин! - окликнул его Ник. - Отчего такая суета? Что-то случилось?
        Тот охотно откликнулся. Он подошел к столу и, согнувшись, ответил:
        - Ничего особенного, господин.
        Но Никита прищурился и с усмешкой наблюдал за смущенным хозяином.
        - Говори уж, мы не сбежим. Может, помочь сможем.
        Он поднял рукав и показал клеймо. Дав возможность разглядеть тату, Никита снова опустил рукав. Хозяин захлопнул рот и посмотрел на гостя с почтением.
        Хозяин покачал головой и сказал:
        - Я слышал о знаке Серых Псов, но раньше не доводилось видеть. У нас вообще тихий город, редко какая напасть приключится. Да и то больше житейские дела. К тому же живет здесь один колдун. К нему многие обращаются. Правда, в последнее время стараются обходить стороной его хижину.
        - Хижину? - переспросил озадаченный Ник. - Колдун живет в хижине?
        - Да. На окраине города, почти у городских ворот. Кто поймет причуды старого колдуна? В последнее время он стал особенно мрачным и неразговорчивым. Если раньше к нему частенько обращались люди, чтобы от хворобы избавиться, или девки приходили, зелья всякие просили, то сейчас поток страждущих сильно поредел.
        Хозяин воровато огляделся и, понизив голос, продолжил:
        - Вчера он пришел сюда. Такого не случалось давненько. А тут как снег на голову. Представьте мое удивление. Но я усадил его на лучшее место, угостил как полагается. Он долго сидел тут, а потом вдруг упал. Мы перенесли его в комнату, уложили. И проклятый колдун заявил, что умирает!
        Многозначительно поглядев на гостей, хозяин вздохнул.
        - Как видите, господин, это не для вас работа. И теперь утром мы будем пробивать крышу. И так сплошные расходы, а тут это. Посетители, узнав о колдуне, разъезжаются. Никто не хочет оставаться, - и добавил, заискивающе заглядывая в глаза: - Но ведь вы не уедете?
        - Нет, - успокоил его Ник. - Мы точно останемся.
        - Вот и хорошо, - обрадовался хозяин. - Я приготовил для вас комнаты. Приятного отдыха.
        - Хозяин, а не слышал ли ты о человеке по имени Ставр Великий? Он путешественник и говорят, что живет где-то здесь.
        - Верно. Был такой человек.
        - Был?
        - Недели две как умер, - опечалился хозяин. - Хорошим рассказчиком был. Помню, как придет, сядет и давай рассказывать всякие забавные вещи. Ко мне народ валом валил, места свободного не было. Его всем городом провожали. Да… Хороший был человек.
        И снова убежал. Павел молчал, глядя на худую спину хозяина. Ему по-прежнему казалось, что сейчас проснется и окажется в своей постели. Не могло с ним приключиться такой странной истории. С кем угодно, только не с ним.
        Глава 4
        После ужина путники поднялись наверх, слуга указал им комнаты. Одну отдали Ярославе, а другую заняли сами. Правда, кроватей оказалось всего две, но хозяин принес толстый матрац и бросил на пол между кроватями. Места заметно поубавилось, но парни не собирались устраивать народные танцы, а для ночлега комната вполне подходила.
        Соболев не произнес ни слова, и никто не рискнул соваться к нему с вопросами или сочувствием. Так и отправились спать в полном молчании.
        Павлу не спалось. В голову лезли разные нелепости. Вроде того, что на работе начальник станет возмущаться, он давно грозился всех уволить за прогулы. И теперь непременно это сделает.
        Потом вспомнился брат, и стало совсем тоскливо. Что ему скажут? Что Павел исчез из электрички? Провалился сквозь землю, словно и не было никогда?
        Павел вылез из постели и, стараясь не шуметь, оделся и вышел. Он прикрыл за собой дверь и неторопливо направился по коридору. Все здесь казалось ему диким, нереальным: и пара факелов, чадивших на стенах, и деревянный пол с поскрипывающими кое-где половицами, и поразительная тишина вокруг. В городе всегда слышится какой-то шум за окном, просто к нему привыкают и не замечают. Это и проехавшая машина, и прошедшие мимо люди, и стук у соседей за стеной, - жизнь не смолкает с наступлением ночи. Здесь же стояла поразительная тишина.
        Павел прошел мимо комнаты, где, по словам хозяина, лежал колдун. Ноги сами понесли его к двери. На пороге он чуть замешкался, как-никак ночь на дворе, не врываться же к человеку просто так. Тут обычный человек обозлится, а уж колдун и вовсе на край света забросит или, того хуже, в другой мир.
        Соболев потоптался, не решаясь войти.
        - Чего стоишь? - раздался старческий голос из-за двери. Павел вздрогнул и огляделся. - Входи уж! Вижу, что неймется.
        Все еще колеблясь, он толкнул дверь и вошел в небольшую комнату. Из мебели там и было-то только кровать и стол рядом.
        - Простите меня, - сказал он. - Вы, наверное, спали?
        - Нет, - прокаркал старик и закашлялся. Успокоив дыхание, старик продолжал: - У меня мало времени. Три дня уже хвораю, а никак помереть не могу.
        Павел неловко потоптался, не зная, что сказать. Старик вдруг прищурился, разглядывая его, и ухмыльнулся эдак радостно, словно подарок получил.
        - А ведь ты нездешний, парень.
        - Да, - буркнул он. - Издалека.
        - Да уж вижу. Значит, дорогу домой ищешь? Могу помочь.
        К горлу Соболева подкатил ком. Старик даже не представляет, насколько далеко от дома занесло его гостя.
        - Жаль, что мы поздно встретились, - продолжал хозяин. - Любопытно расспросить про твой мир. Да не дергайся так, знаю я про такие вещи, слышал.
        - Значит, есть способ вернуться?!
        Вот это новость! Павел чуть не подпрыгнул от нетерпения. Хотелось немедленно что-то делать, куда-то бежать, лишь бы не стоять на месте и не изнывать от неизвестности.
        - Я слышал, что есть цепь, которая открывает врата между мирами. И каждое ее звено - это новый мир. Может, и свой сможешь отыскать.
        - Где ее найти?
        По комнате разнесся то ли смех старика, то ли воронье карканье.
        - Экий ты шустрый! Если б каждый мог взять эту цепь и гулять по мирам, то дома бы только ленивый сидел. Я слышал, что у одного колдуна есть волшебное кольцо. Говорят, он иные миры видел, много диковинных сказок рассказывал, да ему никто, понятно, не верил. Да помер он давно. А было ли то кольцо или нет, никто не знает.
        - Я слышал, завтра у вас в комнате дыру в потолке будут долбить. Зачем?
        На лицо старика набежала тень, свет факела испуганно припал к стене, но через миг снова выпрямился.
        - Так полагается, - нехотя ответил хозяин. - Я ведь колдун, пришло время мне помирать.
        Павел озадаченно хмыкнул, но рассудил, что не его это дело, пусть местные чудачат как хотят.
        - Что ж, пойду я. Спасибо за помощь.
        - Ступай, парень, - кивнул старик. - Хотя постой! Подай мне воды, в горле пересохло. Вон чашка на столе стоит.
        - Конечно.
        Соболев подошел к столу и взял чашку. Вода показалась черной, словно деготь.
        - Я налью другой, - сказал он.
        Но старик заторопился:
        - Нет-нет! Дай эту! Давай же скорей!
        От резкого окрика Соболев вздрогнул и неуверенно протянул чашку. Старик жадно ухватил ее обеими руками, сжав и ладонь Павла.
        Сухая горячая рука старика вдруг обожгла парня как огнем. Радостный смех колдуна взвился под потолок, нарушив мирную тишину ночи, взвился и стих. Рука старика безвольно упала, чашка выскользнула, упала на пол и с громким хлопком разлетелась на мелкие осколки, при этом вода, оказавшаяся самой обычной, растеклась по полу.
        Соболев оторопело смотрел на старика. Тот лежал на подушке с закрытыми глазами и не дышал. Это Соболев понял очень хорошо. Колдун умер. Но что он сделал с Павлом?
        На тыльной стороне ладони, где прикоснулся старик, пылал болью ожог, словно к коже приложили раскаленный прут.
        Встряхнув руку и тихо пожелав старику оказаться на сковороде у чертей, Соболев торопливо выбежал из комнаты. В коридоре никого не было, и он облегченно вздохнул. Нелегко было бы объяснить, почему он вышел из комнаты колдуна, а за спиной оставил его труп.
        Чуть ли не в три прыжка Павел добежал до своей комнаты, ввалился и закрыл дверь, привалившись спиной.
        - Ты чего не спишь? - пробурчал Никита. - По ночам тут бродить не принято.
        Павел не мог отвечать, он боялся признаться даже себе, что произошедшее в комнате колдуна напугало его до чертиков.
        Он подошел к кровати и сел, ожог болел по-прежнему. Впрочем, подумалось Павлу, не заживет рука сразу. Наверное, у проклятого колдуна что-то в ладони было.
        Соболев припомнил всё, прокрутив картинку снова и снова.
        Не было ничего! Пустые ладони, жадно тянущиеся к чашке.
        - Ник, послушай… - сказал и замолчал. О чем спросить? Не был ли я дураком, пробравшись ночью в комнату умирающего колдуна? Или как тот умудрился обжечь меня?
        - Ты где был? - Голос Ника вывел из оцепенения.
        Соболев вздрогнул, что-то в голосе друга его насторожило. Слишком встревоженный и вовсе не сонный.
        - Гулял, - пробурчал Соболев.
        Но Никита не собирался отступать. Павел услышал стук, и на столе вспыхнула свечка. Ник неторопливо спрятал кремень и кресало и поглядел на друга.
        - Вы чего не спите? - сонно пробурчал Логан, перевернулся на другой бок и укрылся с головой.
        - Рассказывай. Что случилось? - велел Никита. - Встретил кого-то на улице?
        - Нет. До улицы я не дошел.
        Никита озадаченно молчал, видимо прикидывая варианты.
        - Значит, ты встретил кого-то в доме? Как он выглядел?
        - Ник, постой. Хозяин говорил, что здесь колдун.
        - Только не говори, что ты пошел к нему, - со стоном сказал он.
        По лицу Павла легко читался ответ. Никита подошел к нему и взял за руки.
        - Та-а-ак, - протянул он, разглядывая ожог. - Колдун, значит, нашел способ умереть.
        - Что это? Как он меня обжег?
        Ник вернулся на свою кровать и привалился спиной к стене.
        - Что ты знаешь о том, как умирает колдун?
        - Ничего. В фильмах их убивают и, как правило, мечами.
        - Ну да, верно. Но если колдун доживает до старости и приходит его время умирать, то рядом с ним должны быть ученики. Он непременно должен передать колдовской дар преемнику. Если же такового нет, то колдун умирает долго и мучительно. Единственный способ ему помочь - это пробить дыру в крыше, чтобы его душа смогла уйти.
        - Я слышал, что на рассвете так и собирались сделать.
        - Но ты опередил их. Обычно окружающие не прикасаются к колдуну, чтобы тот не передал свой дар. Не все, знаешь ли, хотят такой подарочек.
        - Ох, нет.
        - Ох, да, - передразнил его Никита. - Ты позволил ему прикоснуться к руке. И этого хватило.
        - То есть я теперь колдун?
        Ник хмыкнул и покачал головой.
        - Иметь гитару еще не значит уметь на ней играть. Но вот до старости тебе нужно найти преемника.
        - А можно как-то избавиться от этого подарочка?
        Судя по задумчивой мине друга, Павел понял, что вряд ли ему так повезет.
        - Я слышал, что в святых обителях можно отмолить такого, как ты, человека. Но это будет сложно.
        - И что мне теперь делать?
        - Пожалуй, нам надо убегать, и побыстрее.
        - Почему?
        - Когда утром обнаружат мертвого колдуна без дырки в потолке, люди все поймут. Не сложно будет тебя найти, вон какая отметина! Догадайся, что с тобой сделают после этого?
        Соболев сразу вспомнил о кострах инквизиции в своем мире, пыточных подвалах, где добивались признания в колдовстве, и очень захотелось поскорее унести ноги.
        - Но ведь этого колдуна не трогали, - попытался он возразить.
        - А ты попробуй припугнуть матерого волка. Видел, чтобы охотники выходили на хищника с пустыми руками? Скорее всего, этого колдуна побаивались и старались не трогать. А тебя, неопытного сопляка, всем миром скрутят.
        - Ясно. Нам пора!
        Никита отвернулся, пряча усмешку, и друзья стали торопливо собираться.
        - Логан, вставай. Выспишься по дороге.
        - По дороге куда? Ночь ведь.
        - Потом объясню. Вставай!
        Вещи почти все были в дорожных мешках, а чтобы одеться, времени много не надо.
        - Я разбужу Яру, - сказал Никита.
        Он бросил мешок Павлу и вышел.
        За окном по-прежнему стояла ночь, хотя Павлу показалось, что прошла вечность. Ущербная луна мягко освещала землю, изредка прячась за лениво проплывающими тучами.
        «Утром, наверное, будет дождь, - подумал Соболев. - А меня вздернут на ближайшем суку, если не унесу ноги. Угораздило же влипнуть в историю!»
        Рассвет застал друзей далеко от города. И снова они ехали по лесу, но теперь в обратную сторону, к поселку Серых Псов.
        Соболев плохо помнил дорогу, все слилось в сплошное покачивание и борьбу с усталостью.
        Кажется, Павел задремал. Сказывались бессонная ночь, беседа с колдуном и последующее путешествие.
        Ему снилось, что он загорает на надувном матраце. Вокруг море, пригревает солнце, матрац покачивается и убаюкивает.
        - Здравствуй, крестник.
        Павел испуганно вскочил, матрац опасно качнулся, отчего парень едва не оказался в воде.
        Перед ним сидел тот самый колдун, поджав под себя ноги, и улыбался.
        - Тебе что надо?
        - Ничего, - безмятежно ответил тот и прищурился. - Пришел сказать спасибо. Все-таки помог, взял себе дар. Значит, теперь ты мой крестник.
        - Если бы я знал…
        И задохнулся от эмоций. Хотелось сказать что-то значимое, сильное. Или на худой конец просто выругаться. Но слова почему-то не шли. И Соболев лишь развел руками, прожигая глазами проклятого колдуна. Но старика не трогали суровые взгляды Павла. Он нежился под теплым солнышком, черпал ладонью воду и брызгал на лицо.
        - Правильно делаешь, что едешь в деревню Серых Псов, - сказал он, вытерев лоб рукавом. - Попробуй здесь пожить, глядишь, и домой не захочется. Но будь осторожен, там старейшина не промах, в гневе не сдержан. Голову снесет, а потом извинения попросит.
        - А тебе-то что?
        - Объяснил ведь, крестник ты мой, вот и беспокоюсь. Искусство мое должно преемнику перейти, а не в земле сгинуть. Не хочешь колдуном становиться - не надо. Только от дара моего не так просто отказаться.
        - Вот спасибо!
        Матрац неожиданно качнулся, Павел замахал руками, но не смог устоять. Сверкающая поверхность воды оказалась перед самым лицом. Еще миг - и Соболев плюхнется в море…
        - Приехали, просыпайся!
        Сон исчез вместе с колдуном и морем, и Павел с раскалывающейся головой сполз с лошади. Ему пришлось поднапрячься, чтобы устоять на подкашивающихся ногах. Мышцы от долгого напряжения дрожали и горели огнем. Павел потянулся до хруста и потащился вслед за Ником, Ярославой и Логаном.
        Как оказалось, до поселка они еще не добрались, а завернули на мельницу.
        - Вроде мы не встречали мельницу по дороге в Волчью Впадину, - озадаченно спросил Павел.
        Мимо него как раз проходила Ярослава. Она и ответила:
        - Мы пошли другой дорогой. Она короче.
        - Ясно. И зачем мы сюда приехали? - Соболев тоскливо поглядел на добротные ворота и забор. Как городской человек, он впервые видел мельницу, и его поразили огромные крылья, которыми играл ветер.
        - Здесь живет наш давний друг, и мы частенько гостим у него. Помогаем на мельнице или в огороде. Его дочери одной справляться трудно, а я, например, люблю покопаться в земле. Ну и выгодно, конечно. Мельник нам за помощь дает продукты и муку.
        - Ясно, - протянул Соболев, перед глазами стояла веселенькая картинка мельничных жерновов, и он, таскающий мешки с мукой.
        Ярослава ободряюще улыбнулась ему и направила лошадь во двор. Павел поглядел ей в спину, взглядом прошелся вдоль толстой косы и вздохнул. Придется учиться не только драться на мечах, но и выращивать продукты на огородах… Или таскать мешки с мукой.
        Вслед за спутниками Соболев отвел свою кобылку на конюшню, привязал и расседлал.
        - Тебе помочь? - подбежал Логан и придержал кобылку.
        - Я справлюсь, - ответил Павел. - Иди, я догоню.
        И отвернулся. Настроение было испорчено, и поводов для этого предостаточно.
        Павел потянул за веревку седельной сумки, дернул и громко выругался. Концы веревки запутались, словно их специально завязывали в большой узел, наружу торчали только разлохмаченные концы.
        - Да что же тут…
        - Наверное, это наш сенной, - раздался голос, и Павел от неожиданности вздрогнул и обернулся. В дверях конюшни стояла девушка с пустым ведром и улыбалась.
        - Что?
        - Тут живет сенной, - охотно пояснила она. - Он любит узлы затягивать. С утра только и работы, что развязывать веревки.
        Она смахнула с лица рыжий локон и небрежно затолкала его под косынку.
        - Значит ты - друг Серого Пса? - спросила она, и Павел неожиданно обнаружил, что тоже улыбается, глядя на девушку.
        - Да. Но мы только приехали. Ваш сенной не успел бы.
        - А он у нас шустрый, - и рассмеялась звонко и радостно. - Лучше обрежь ножом, быстрее будет.
        - Анита! Ты где? - на пороге мельницы появился обсыпанный мукой с ног до головы человек. - Иди сюда.
        Девушка испуганно охнула и понеслась к нему, ведро в руке прыгало и закручивалось на веревке.
        - Ты даже до колодца не дошла! - возмутился мельник. - Где ты слонялась?
        Но девушка на бегу послала ему воздушный поцелуй, и на измазанном лице мельника появилась улыбка. Он покачал головой и скрылся за дверью.
        Никита проводил насмешливым взглядом девушку и подошел к Павлу.
        - Держи точильный камень, - сказал он. - Оружие должно быть всегда готовым к бою, иначе второго шанса может не быть.
        - Да какое у меня оружие? Один нож.
        - Тоже немало. Идем, нас обедать звали.
        Время на мельнице словно летело. Павел не заметил, как стало вечереть, протянулись длинные тени, изламываясь на холмах.
        Вечером он взял точильный камень и сел на бревно около забора.
        - Занят? - Никита подсел, не дожидаясь ответа. - Что собираешься делать дальше?
        - Не знаю. Буду искать дорогу домой.
        Он поднял взгляд и посмотрел на проходящую Аниту. Залюбовался рыжими кудрями, рассыпавшимися по спине. Такое богатство даже косынка не могла сдержать. Ветер играл кудрями, и Павел пожалел, что не может подойти и запустить руку в золотую россыпь волос.
        - Эй, заснул?! - Соболев вздрогнул от окрика друга и снова принялся натачивать нож.
        - Ник, все случая не было спросить. Как ты попал в мой мир? Тоже отыскал проход?
        - Хм… Отыскал…
        Никита покачал головой на невысказанный вопрос Павла.
        - Нет, конечно. Не было никакого прохода. Все началось пять лет назад. Тогда нам встретился один колдун. Он убил парня из моего прайда. Конечно, он знал, что я стану мстить, и сказал, что будет ждать меня в башне в Снежных Горах.
        - И ты пошел?
        - Пошел. Прихватил с собой один сильный амулет, оружия, которого хватило бы на маленькую армию, и отправился к нему.
        Помолчал, улыбаясь давним воспоминаниям, и сказал:
        - Не забывай, что мне тогда было семнадцать. Чуть больше, чем сейчас Логану. Мне тогда казалось, что я непобедим. Подумаешь, колдуна прихлопнуть! Эка невидаль! Да еще жажда мести глаза застилала. Вот и отправился к башне в Снежные Горы…
        …Снежные Горы оправдывали свое название. Никита упорно карабкался по заснеженной тропинке вслед за проводником, сапоги оскальзывались, и он часто падал, но снова вставал и спешил вперед.
        Узкую стрелу башни было видно издалека, но вела к ней изломанная тропинка, она петляла между обрывами, огибала ледники и резко поднималась вверх по каменистой скале. Не будь проводника, долго бы он искал дорогу или закончил бы путь где-нибудь на дне ущелья.
        Проводник привел прямо к воротам башни и заторопился назад.
        - Здесь нельзя долго оставаться, - бормотал он. - Напрасно вы, добрый человек, пришли сюда. Ничего хорошего здесь не отыскать.
        Но Никита только отмахнулся, и проводник поспешил уйти. Небольшая, но крепкая на вид дверь оказалась незапертой, словно его ждали, легко поддалась на толчок. В башне было тепло и светло. На стенах разместились большие шары, от которых освещался коридор, и Никита закрыл за собой дверь. Как же приятно было оказаться в тепле после ветров и морозов горных вершин.
        Никита успел пройти всего несколько шагов, когда перед ним появился колдун. Парень сжал в кулаке амулет, а другой рукой потянул меч. Но колдун только улыбался.
        - Я ждал тебя, - сказал он и взмахнул рукой…
        - И что было дальше? - поторопил Павел замолчавшего друга.
        - Дальше?.. Я очнулся в больнице в твоем мире. Я ничего не понимал. Где я? Зачем? Оказалось, чтобы приспособиться к новой жизни, я занял место другого человека. Колдун узнал, что незадолго до моего появления умер парень, пролежавший долгое время в коме. А потом сделал так, чтобы его родители приняли меня за своего сына.
        - Как это?
        - Вроде бы он не умер, а очнулся. Представь радость родителей. Мне прошлось учиться всему заново. Я не знал ничего о жизни в вашем мире, - и добавил ядовито: - Но это же естественно, после многолетней комы. Верно?
        Павел растерянно молчал.
        - Почти два года я пытался приспособиться к новой жизни. А потом нашел секцию боевого единоборства. Я многому смог научить самого тренера, - и рассмеялся, нервно запихнул точильный камень в котомку. - Там тренировался твой брат. Он-то и познакомил нас. Помнишь?
        - Помню. Все-таки зачем колдун отправил тебя в наш мир?
        - Какая разница? Теперь я дома, и это уже не важно.
        Павел смотрел, как Никита вернул меч в ножны. Уже почти стемнело, и он не увидел злости, промелькнувшей в глазах друга.
        - Значит, ты можешь провести меня к башне колдуна? - сказал Соболев, обдумывая вариант встречи с Верноном.
        - Нет, - Никита раздраженно отпихнул ногой веточку. - Что ты не понял из того, что я рассказал? Колдун поймает тебя так же легко, как меня. И что ты станешь делать?
        Павел прекрасно понимал, чем грозит встреча с колдуном, но на сегодняшний день это был единственный человек, который знал дорогу в его мир.
        - Ничего не выйдет, - сказал Никита. - Нужно найти другой способ.
        - Какой же? Может подскажешь?
        - Идем в поселок. Там тебя научат владеть оружием. Я знаю, что ты не новичок, но в твоем мире жизнь учителей не зависела от владения мечом. Они не могли научить настоящему искусству. А в поселке будут люди, оттачивающие мастерство в реальном бою.
        - И зачем мне это?
        - Ты ведь хочешь найти колдуна? Не повторяй моих ошибок. Ты должен больше узнать об опасностях нашей жизни, ее особенностях. Иначе тебя убьют на первом же перекрестке.
        - Ладно. Посмотрим, - кивнул Павел и неторопливо пошел в дом.
        Никита проводил взглядом Павла и в сердцах сплюнул.
        Память услужливо напомнила о той ночи на рыбалке.
        Никита вспомнил, как сидел на берегу моря почти всю ночь, вслушивался в плеск волн. Стрекотали неугомонные кузнечики, а в кронах деревьев шумел прохладный ночной ветер. Никита сжимал в кармане маленький флакончик, и не мог заставить себя войти в палатку.
        Лишь на рассвете он подошел к спящим друзьям. Артем громко сопел, завернувшись в теплое одеяло, и время от времени что-то бормотал во сне.
        Никита осторожно приблизился к Павлу, вытащил флакон и поднес его в зажатом кулаке к ладони друга. Сжал с силой и услышал знакомый хлопок. Ладонь Никиты охватило яркое сияние, и в палатке сразу стало светло. Но он знал, что никто не проснется, магия колдуна навевала крепкий сон. Никита мягко прикоснулся к ладони друга и принялся старательно выводить руну.
        И когда работа была сделана, встряхнул ладонь. Свет исчез, и в палатке снова стало темно.
        А следующим утром их встретил колдун.
        Воспоминания терзали душу, а совесть выла на высокой ноте, заглушая оправдание, будто бы не было у него выбора. И что Павел не пострадал, ведь Никита помог ему, спас от смерти.
        И не так уж важно, что Никита искал дружбы Павла только для того, чтобы выдать колдуну. Потом он действительно привязался к нему. И жалел его не так, как первых трех парней, которых отправил на смерть.

* * *
        Павел вышел во двор и огляделся. Ночь была светлой, полная луна заливала двор серебристым сиянием, было тихо и немного прохладно.
        Он сел на порог и вытащил куклу. Перед ней положил кусочек сыра и вгляделся в нарисованное лицо.
        - Помоги мне, - прошептал он.
        Личико куклы дрогнуло, нарисованные брови удивленно приподнялись, и Павел услышал:
        - Опять не сладость? - недовольство сквозило в каждом слове.
        - Прости, не было другого. Ответь мне.
        Кукла помолчала, и Соболев испугался, что она не захочет отвечать.
        - Спрашивай, - наконец, сказала она.
        - Как мне вернуться домой? Я надеялся на путешественника, но он умер. Да еще проклятый старик передал мне колдовской дар. А я хочу вернуться домой! Помоги мне!
        - А кто тебя там ждет? Зачем возвращаться?
        - То есть как?! - опешил Соболев. - Это не мой мир. Мне здесь не место. Там у меня своя жизнь. Работа, брат. Он же останется один во всем свете! У нас же никого из родных. Я не могу его бросить.
        И снова кукла задумалась.
        - У меня нет ответа, - вздохнула кукла. - Может и есть путь в твой мир, но я его не знаю.
        - А колдун Вернон знает?
        - Вернон, - хихикнула она. - Он знает, но не вернет.
        - А как его убедить?
        - У меня нет ответа, - повторила кукла.
        - Должен же быть способ!
        Но кукла снова была простой игрушкой. Нарисованные глаза бессмысленно таращились в небо, равнодушные ко всему.

* * *
        Странно было видеть большой по здешним меркам поселок без всяких ограждений. Не было ни высоких стен, ни простого частокола. Единственное, что смущало - это густой туман у самой земли вокруг поселка.
        - Здесь мы и живем, - радостно возвестил Никита, он нетерпеливо подпрыгивал в седле, словно хотел побежать впереди коня. - Вот увидишь, тебе здесь понравится.
        - А что это за туман у земли?
        - Магическая защита. Такая есть во всех поселках Серых Псов. Войти в поселок можно только через арку, и то если пропустят. Иначе можно сгинуть в тумане.
        - И много таких поселков?
        - А кто их считал? Не знаю.
        Они спешились у самой кромки тумана, и Ярослава подошла к широкой арке, отмечающей вход. На ней висел небольшой колокол, и девушка дернула за шнурок.
        Звук оказался неожиданно сильным и гулким, он разнесся по округе тревожным набатом.
        Павел огляделся, но никто не спешил с кольями через поле. Люди по-прежнему занимались своими делами, не обращая внимания на пришедших.
        К арке подошел стражник, за ним неторопливо трусила огромная псина. Длинная серая шерсть была аккуратно расчесана и лоснилась на солнце. Псина посмотрела на гостей, подошла к каждому и внимательно обнюхала.
        - Это демма-зверь, - прошептал Никита. - Обычно тотемные звери привязаны к человеку, а этот - к поселку. Никто не помнит, откуда он взялся. Кажется, пес был тут всегда. Он охраняет поселок и людей от черной магии. Бывает, Серые Псы находят артефакты, зачарованные вещи, назначение которых не знают. Пес сразу распознает магию, опасную для жителей, и не пропустит такую вещь. Видишь, в стороне холм?
        Павел посмотрел в указанном направлении и кивнул.
        - Под холмом сделано хранилище для опасных артефактов. Туда может войти только пес, он относит артефакты, чтобы никто не смог воспользоваться ими.
        Между тем пес потерял интерес к гостям, плюхнулся толстым задом в пыль и принялся радостно мести хвостом.
        - А как его зовут? - Павлу понравилась псина, хотелось подойти и запустить руку в мягкую густую шерсть. Но клыки демма-зверя и неожиданно осмысленный взгляд не допускали фамильярностей.
        - Никак. У тотемных зверей нет имен. Ведун просто зовет зверя, и тот откликается. Привет, Саймон! - махнул он стражнику. - Михей свободен?
        - Свободен, - кивнул он. - С утра по комнате мечется.
        - Что-то случилось?
        - Да, - Саймон хмуро посмотрел на Павла и Логана. - Все из прайда Дикона погибли. Он один выжил.
        - Как? - мрачно спросил Никита.
        - Не знаю. К Дикону сейчас лучше не подходить, он двух мальчишек привел, возится с ними, как с родными детьми. Вы, я вижу, тоже не сами пришли.
        - Да. Это мои друзья.
        - Ну-ну… Идите сразу к Михею, он добрый после обеда, может не прогонит.
        Павел вдруг понял, что нервно стискивает рукоять ножа. Он уже опасался и ненавидел этого Михея, хотя не встречал ни разу.
        Никита, проходя мимо, хлопнул его по плечу и подмигнул.
        - Михей - наш старейшина. А еще он родной дядька мне и Яре. Так что не волнуйся. Все будет в порядке.
        Но встреча была совсем не радостной. Старейшина оказался дородным крепким детиной с косматыми седыми волосами. Он выслушал рассказ Никиты и Яры, мрачно поглядел на Павла и Логана. И молчал. Молчал так долго, что гости готовы были провалиться сквозь землю от пристального взгляда старейшины.
        - И почему я должен верить молодому колдуну, да еще помогать?
        Никита нахмурился.
        - Он - мой друг. И я верю ему, - сказал и посмотрел дяде прямо в глаза.
        - Так-так, - протянул тот. - Что ж, если все, что вы рассказали, правда… Повторяю, если. Пожалуй, у меня кое-что есть для тебя, парень. Ждите здесь.
        И вышел.
        Павел, лишившись настойчивого и недоверчивого внимания, почувствовал себя легче. И с любопытством огляделся. Небольшая комната напоминала свалку. Массивные полки почти скрывали давно некрашенные серые стены. На полках, тесно прижавшись друг к другу, стояли книги, большие и маленькие, пухлые, как старые торговки, и тонкие. Там же громоздились разнокалиберные кубки и миски. Из всего великолепия выделялись посохи, стоящие вдоль стеллажей. Посохи были самые разные, начиная от крохотных и заканчивая длинными и толстыми, вырезанными из дерева и увенчанными различными изображениями.
        - Ну вот. Давненько они у меня. Думал, что не пригодятся.
        Павел вздрогнул, не заметив возвращения Михея. Перед ним на столе лежали два толстых браслета. Он озадаченно глянул на хозяина и взял один из них, повертел. На плоской поверхности была выбита пентаграмма, вписанная в круг, а вдоль круга виднелись какие-то символы.
        - Что это? Зачем мне бабьи украшения?
        - Это Оковы Магнуса, умник, - ответил Михей. - Они из серебра и усилены защитными рунами. Оковы не позволят применить к тебе некоторые виды магии или найти с ее помощью.
        - Это хорошо, я полагаю, - осторожно заметил Павел.
        - Это всего лишь побочные эффекты. Основное назначение Оков Магнуса - не позволить колдуну использовать магию. Если ты наденешь их, то магические способности будут недоступны. Согласен?
        Павел снова посмотрел на браслет. Странная вещица. На ощупь теплая, словно на ладони пригрелся живой зверек.
        - А как их снять?
        - Ну, поскольку тебя не силой заковывают, то ты волен в любой момент их снять. Но лучше тебе этого не делать. Я только выгляжу добряком, но если заподозрю угрозу - не сносить тебе головы. Учти это, парень. Добро пожаловать в клан.
        - Спасибо за гостеприимство.
        - Давай сюда руки, - сказал Михей, широко улыбаясь.
        Павел подтянул рукава, а старейшина один за другим надел браслеты. Раздался звонкий щелчок, и оковы крепко сжали запястья. Соболев вздрогнул, но промолчал. Он так и не понял, как именно те сработали. На гладкой поверхности оков не было ни единой щели или видимого замка. Лишь ровная поверхность, покрытая надписями.
        - Не жмут? - поинтересовался Михей.
        - Нет, - бодро ответил парень, натянуто улыбаясь.
        - Вот и хорошо. Тогда ступайте. Ник покажет тебе и Логану деревню. Устраивайся. Завтра с утра начнется ваше обучение. К нам пришли еще двое новеньких, так что будет нескучно.
        Михей посмотрел на дверь, за которой скрылись друзья, и вспомнил Дикона. Именно он этим утром привел в деревню двоих юнцов.
        Высокий светловолосый и огромный, как медведь, Дикон вошел в дом старейшины и устало опустился на табурет около стола.
        - Как все прошло? Где Белла и Артур? - спросил старейшина.
        - Демон оказался сильнее, чем мы думали, - мрачно ответил Серый Пес и замолчал.
        Михей ждал, разглядывая его.
        - Он растерзал Артура руками. А мы с Беллой ничего не могли сделать… А потом он убил и ее.
        На щеках старейшины вспыхнули горячечные пятна. Что-то много смертей за последний год.
        - Что было дальше? - голос Михея прозвучал спокойно, словно и не кипели в нем ярость и боль.
        - Ничего, - ответил Дикон, глядя в пол. - Он исчез.
        - Ну а ты как выжил?
        - Не знаю. Он просто отпустил меня… Я все равно найду его.
        Что ж, старейшина знал, что будет дальше, видел таких, как этот.
        Дикон будет упорно идти по следу демона и непременно настигнет его. Только окончится все плохо. Для Дикона.
        - Что у тебя с рукой?
        Серый Пес вяло отмахнулся, бросив взгляд на перевязанную кисть руки.
        - Обжегся.
        Помолчали, каждый размышляя о своем.
        - Ты зачем привел сюда мальчишек?
        Губы Дикона искривила смущенная улыбочка, и он ответил, комкая в кулаке концы пояса:
        - Один из них, белобрысый, мой сын. Было дело, заночевал в той деревне, вот и…
        - Та-а-ак, - протянул старейшина. - А Белла знала?
        - Нет…
        - Как же они выжили?
        - В лесу были, а когда вернулись, демон ушел. Не оставлять же мальчишек в пустой деревне, там одни трупы.
        Михей несколько минут вглядывался в порозовевшую рожу воина.
        - Ладно, - решил он, - пусть у тебя в доме поселятся. Ступай. А руку подлечи.
        - Ерунда, - отмахнулся Дикон. - Заживет.
        Глава 5
        - Бей! Еще! Что ты двигаешься, как сонная овца?!
        Павел уклонялся от ударов палки в руках учителя. Высокий, жилистый и юркий, как ящерка, учитель легким ударом отбил палку Павла и хорошенько приложил его по плечу.
        Соболев крякнул и присел от боли.
        - Лентяй, - раздраженно рявкнул учитель. - Ты тренировался вчера?
        - Да, Тит. Но зачем нужна эта палка, когда есть меч?
        - Оружием может быть любая вещь. Палка, кнут, тарелка на твоем столе или щепка на полу, куда тебя сбили хорошим ударом. Я могу научить тебя использовать любые подручные средства, если ты захочешь учиться, разумеется. Готов?
        Усмешка мелькнула на губах Тита, и она не сулила ученику ничего хорошего. Павел тут же отступил и удобнее перехватил палку. За два месяца, что прошли с начала подготовки, он быстро усвоил, что такая радость почти всех учителей оборачивалась большими неприятностями для него и Логана. Парнишка обладал несомненным талантом и быстро схватывал все науки, как в учебном классе, так и на тренировочном плацу. Но еще большим у него был талант нарываться на неприятности.
        Павел хорошо помнил, как Логан и двое других новичков сцепились с первой же встречи.
        Они тогда впервые вышли на тренировочный плац - довольно большое поле для такого поселка. Ограждениями служили различные сарайчики от совсем крохотных и узких до широких и длинных, вполне пригодных для тренировок внутри. Как потом выяснил Павел, так оно и было. В особенно холодные дни они могли войти в такой зал и тренироваться в относительном комфорте.
        В других же трех сарайчиках располагались оружейные. А в оставшихся четырех Павел еще не бывал.
        Когда они с Логаном появились на тренировочном плацу, там уже маялись от безделья двое подростков, один крепыш с короткими светлыми волосами и смешным курносым носом, а другой выше его на целую голову с лохматой гривой темных курчавых волос.
        Светловолосый окинул их ироничным взглядом и громко сказал:
        - Гляди, Итан, а новичок-то наш колдун. Только его на поводок посадили, как демма-пса. Видать, колдун из него, как из тебя поломойка.
        И рассмеялся. Но второй его не поддержал, а только поплотнее укутался в куртку, утро выдалось прохладное, ветреное, небо затягивалось тучами, готовыми разразиться мелким холодным дождем.
        Павел лениво поглядел на глупого юнца и отвернулся, но Логан смолчать не смог.
        - Открывай рот, когда что-нибудь умное скажешь. А лучше молчи, чтоб мозги не напрягать.
        Светловолосый словно ждал этого. Он с готовностью вскочил, и Логан увидел, что в руках противник держит два деревянных меча.
        - Лови, храбрец.
        Деревянный меч с глухим стуком упал на землю у ног Логана.
        - Дырявые руки. Поднимай!
        - Сэб, хватит, - с ленцой протянул второй юноша. Судя по тону, он давно привык к подобному поведению друга, и скорее по привычке пытался его остановить.
        Щеки Логана вспыхнули, и он резво подхватил тренировочный меч.
        - Логан, - Павел подошел к юноше и положил руку на плечо. - Оставь ты его, поранишь еще.
        И подмигнул.
        Сэб нетерпеливо вышагивал перед ними и подначивал. Логан стряхнул руку Павла и встал перед противником.
        Соболев знал, что юноша не сможет выдержать поединка, но отошел без слов. Хоть и говорят, что умный учится на чужих ошибках, но каждый бывал в ином положении, иначе наука впрок не пойдет.
        Первый удар Логан отбил, неуклюже подставив меч под удар, нацеленный в голову. Руки дрогнули, он растерянно отступил, когда кончик меча Сэба неожиданно кольнул в живот. Опустил меч, запоздало закрываясь, но Сэб уже чиркнул поперек груди и, не останавливая движения, шагнул к Логану и ударил локтем по лицу.
        Юноша пошатнулся, и Сэб небрежно толкнул его в грудь. Логан растянулся у ног противника и замер. Кончик меча Сэба коснулся горла юноши, а нога прижала грудь.
        - Оставь-ка его, малыш, - негромко сказал Павел. Но Сэб услышал. Он обернулся и шагнул к Соболеву.
        - Тогда возьми меч ты.
        - Не боишься? - Павел оценил и крепкие запястья юноши от работы с мечом, и ширину плеч, неплохо развитые для мальчишки пятнадцати лет.
        Сэб не ответил, и Павел вдруг озлился. Он так долго сдерживал злость от неудачи с путешественником, растерянность и страх (чего скрывать) перед новым миром, что хватило одной капли. И все, что копилось с первой минуты его появления в этом мире, вдруг вырвалось наружу.
        Он не заметил, как оказался перед нахальным юнцом, а в руке сжимал деревянный меч Логана.
        Сэб напал без предупреждения. Качнулся вправо, меч стремительно метнулся к горлу, но натолкнулся на выставленный клинок. Юноша не принял во внимание мелочь, что Павел старше и сильнее.
        Соболев легко перенял инициативу. Сэб отшатнулся перед напирающим противником, удары посыпались, казалось, со всех сторон. Он успевал блокировать, приседал, пропуская меч над собой, норовил достать снизу прямым выпадом, но наталкивался на блок.
        Соболев принял рубящий удар на клинок и с силой толкнул. Юноша не удержался и стал падать на спину. Извернулся, как кошка, перекатился и снова встал на ноги.
        - Не устал? - усмехнулся Павел. Справедливости ради стоит сказать, что юноша оказался сильным противником. Соболев прилагал массу усилий, чтобы не пропустить удар, сосредоточившись на поединке.
        Но Сэб не ответил. Он запыхался, на лбу выступил пот, и он торопливо смахнул его рукавом. И снова напал.
        Выпад, блок, уклонение и скользящий удар по горлу. Сэб напирал на противника, стремился задавить, смять, заставить уйти в глухую защиту. Но Павел не позволил перехватить инициативу. За спиной была стена, нельзя оказаться прижатым, и он, отбив рубящий удар, сделал выпад. Сэб уклонился, пропуская клинок мимо, подбил снизу вверх, а левой рукой выхватил из сапога тонкий стилет. И ударил в бок подошедшего опасно близко Павла.
        Соболев успел заметить выпад, но блокировать мечом не мог. Рефлекторно крутанулся на пятках, стремясь уйти с линии удара. Не сделай он этого, и в него вонзился бы длинный клинок. Но спастись не удалось. Клинок пронзил куртку и вскользь распорол кожу.
        Павел прижал руку, чувствуя, как рубашка быстро намокает от крови. Боли почти не было, только в ушах стоял гул.
        - Что вы творите? - рявкнул словно выросший из-под земли Дикон. - Силу девать некуда?
        - Он ударил настоящим оружием! - закричал Логан, голос задрожал от слез. - Подлый удар!
        - Не могли дождаться учителей? - продолжал ворчать Дикон, он не смотрел на Павла, упорно пряча глаза. - Живой, парень? Иди к Ярославе, она подлечит.
        - Но как же… - попытался вмешаться Логан.
        - Хватит! Подумаешь, кровь увидали. Хорошо, что кишки не вывалились. Иди, Волчонок, чего стоишь?
        Павел оттолкнул руку Логана и направился к дому. Он старался идти бодро, набычившись, как взбешенный теленок.
        По дороге ему так никто и не встретился. Михей собрал в своем доме почти всех и что-то рассказывал. Новичков, естественно, не позвали, а отправили подождать на плац, размяться. Вот они и размялись.
        Ярослава была дома. Она отмахнулась от приглашения и отправила Никиту послушать за двоих. А сама занималась уборкой.
        - Вытирай ноги! - крикнула она из своей комнаты, гремя ведром.
        - Яра, - позвал Павел, он сел на стул и посмотрел на кровь, которая сочилась сквозь пальцы. - Иди сюда.
        Девушка тут же появилась в дверях, без слов все поняла и взялась за дело.
        Спустя пятнадцать минут, когда рана была промыта и зашита, Яра прикрыла глаза и мягко прикоснулась ладонью к только что обработанной ране.
        Павел почувствовал легкую щекотку и холод. Через минуту девушка отошла и улыбнулась ему.
        - Вот и все. Первая кровь. Поздравляю.
        - Спасибо, - Павел застыл, боясь пошевелиться.
        - Не волнуйся. Я там немного помогла заживлению. Можешь спокойно возвращаться на плац, швы не разойдутся.
        - И что ты сделала? - спросил он и покосился на рану.
        Но все оказалось не так страшно, как он опасался. Шов выглядел почти зажившим, словно прошло много времени с момента ранения.
        - Как это?
        Яра рассмеялась и потрепала его по волосам. Но тут же отдернула руку.
        - Извини, я по привычке. Так Никиту дразню. А твоя рана неопасная, так, царапина.
        Она села за стол напротив Павла и подперла кулаком щеку.
        - Нельзя знать всё. Вот и в магии есть много разных возможностей. Я, например, развивала дар целительства. Кто-то лучше владеет магией стихий, но и там свои сложности. У кого-то лучше огонь слушается, у кого-то вода. И так дальше. Есть магия оружия. Например, такие ведуны могут усиливать оружие магическим огнем или ядом. Очень полезная вещь, когда встречается демон, например.
        - И как понять, что лучше развивать?
        В больших синих глазах Ярославы заплясали озорные огоньки, и она снова рассмеялась.
        - А почему люди выбирают разные профессии? Пекари, мельники, кузнецы? Так и в магии. Случай или к чему душа лежит.
        Она покосилась на Оковы Магнуса и вздохнула.
        - Сам поймешь, что ближе. Да и что получится лучше.
        - Магия целительницы - полезная вещь, - Павел невольно прикоснулся к заживающей ране.
        - И редкая. Мне повезло.
        - А эта плетенка? - Павел коснулся ведьминой лестницы, которую сплела Яра. - Тоже из разряда целительства?
        - Не совсем. Но ведь она спасла тебе жизнь. Верно?
        - Верно. Кажется, я в большом долгу перед тобой.
        Он посмотрел на девушку, словно впервые заметил и ясные глаза, и пухлые губки, и русые волосы, заплетенные в толстую косу. Смотрел, но перед глазами упрямо вставало другое лицо с удивительно зелеными глазами и рыжими непослушными волосами.
        Но все это было в первый день, а сейчас Павел едва успел подставить палку, защищая голову, чуть отступил, перенес вес на другую ногу и ударил сам. Но Тита уже не было на том месте, а на спину Павла обрушилась палка учителя.
        - Ничего, - сказал Тит с довольной улыбкой. - Теперь давай медленно. Я покажу, как ударил и почему ты получил по горбу. Подними палку… Вот так… Запомни, сейчас мы делаем медленно… Да не спеши ты, торопыга! Медленные движения войдут в твои мышцы, как масло в теплую кашу, закрепятся там. А уж потом ты сможешь сделать так быстро, как потребуется.
        Рядом раздавался частый звонкий стук, это отрабатывали удары трое других учеников, а чуть в стороне звенели клинки - Серые Псы не сидели сложа руки между заказами.

* * *
        - Волчонок, возьми Логана и иди ко мне, - крикнул Михей. - Работа есть.
        Павел вернул меч в ножны и побежал за старейшиной, за ним спешил и юноша.
        Михей поджидал их около ворот. Он похлопал по боку крепкую низкорослую кобылу, впряженную в телегу, и кивнул стражнику.
        - Отворяй.
        Рядом вертелся пес - сторож поселка, обнюхивал всех и недовольно поглядывал на кобылу.
        - Волчонок, ты ведь знаешь, где мельница старого Панкрата? - спросил Михей.
        - Да. Я там был.
        - Значит, не заблудишься. Поедете к мельнику и возьмете десять мешков муки. Чтоб к вечеру вернулись.
        - Ясно.
        Павел с готовностью принял вожжи и сел на облучок. Логан залез на телегу и устроился с удобствами на мягком сене, покрывающем дно.
        Кобыла легко бежала по дороге, но Павел то и дело подгонял ее.
        - Куда спешишь? - не выдержал Логан. - Не убежит от тебя мельница.
        Но Соболев торопился. Почти каждую ночь ему снилась рыжеволосая хохотушка, слышался ее звонкий смех. И он подгонял кобылу, сдерживая нетерпение.
        На мельнице стояли еще три телеги, и мужики, обсыпанные мукой, таскали мешки. Павел не торопился. Он ждал за воротами, тем более места во дворе все равно не было.
        Хорошо был виден огород Аниты, и сама девушка, рыхлившая саженцы. Рыжие волосы она заплела в косу и укуталась платком. Дул прохладный ветер - признак приближающейся осени, развевал пушистый кончик косы, и волосы сияли на солнце, как волшебное золото.
        - Пойдем, поздороваемся, - весело предложил Логан. - Не к Панкрату же ты спешил.
        - В другой раз, - Павел нахмурился и отвернулся от девушки.
        - Что так?
        - Мал еще, подрастешь - узнаешь.
        Логан хмыкнул и сказал, поглядывая на Павла:
        - Тогда я сам схожу. Невежливо как-то.
        Но Соболев промолчал.
        - Да что не так-то? - возмутился Логан. - Девушка вон глаза сломала, на тебя смотрит.
        Подавив вздох, Соболев ответил:
        - Я все равно вернусь домой. А она здесь останется.
        - И что? Уверен, что найдешь дорогу-то? А если нет? Так и будешь всю жизнь за миражом гоняться? А ну как впустую всё?
        Но разговор не клеился. Соболев хмурился и смотрел куда угодно, только не на девушку, и Логан замолчал. Зачем душу травить, если человек сам не знает, чего хочет?
        Когда выехала последняя повозка, Панкрат остался на пороге мельницы и наблюдал за въезжающими Павлом и Логаном.
        - Значит, остались в поселке? - усмехнулся он, глядя на парней. - А я не верил, дурак.
        - Почему? - Павел отдал вожжи Логану и направился к мельнику.
        - В последнее время пошел слух, что Серых Псов истребляют. Будто бы демон какой-то появился, нападает на прайды Серых Псов и истребляет всех до единого. Правда или врут?
        - Есть доля правды, - кивнул Соболев, но уточнять не стал. Мельник хмыкнул в бороду и похлопал по фартуку. Поглядел на оседающую мучную пыль, помолчал.
        - Ладно. Отдохнули и будет. Пошли за мешками, парни.
        Сгибаясь под тяжестью мешков, Павел и Логан перетаскали все, что было отложено для них, и привалились к телеге. Логан устало вытер лоб и хихикнул.
        - Ты чего?
        - По мне, так лучше целый день на плацу с мечом прыгать, чем один час мешки таскать.
        - Кому что, - прогудел мельник. - А я бы не променял свою мельницу ни на что. Здесь мы с женой начали новую жизнь. Спасибо князю Дорину, подкинул деньжат. Мы после пожара с тем и остались, в чем из дома выбежали. Если б не он, туго пришлось бы.
        Павел вздрогнул и переспросил:
        - Какого пожара?
        - Да видишь ли, - охотно принялся рассказывать Панкрат, - лет десять назад сгорело наше село. Я с семьей перебрался на эту мельницу к брату, а по дороге встретил князя Дорина. Он когда услышал о наших бедах, дал денег и добрые слова сказал.
        - А что стало с матерью Аниты?
        Мельник нахмурился и снова встряхнул свой фартук.
        - Пропала она. Почти два года прожили мы на мельнице, а потом однажды утром как в воду канула. А спустя месяц и брат пропал.
        Павел застыл, чувствуя, как запылали щеки, а в груди полыхнула злоба. Не будь проклятый князь мертв, растерзал бы его своими руками!
        Соболев помнил рассказ Дорина о первой семье, встреченной на дороге, о жалости к голодным детям. Запомнил князь эту семью потому, что стыдился проявленного милосердия, не смог отдать их на съедение упырю.
        - Погодите, значит, кроме Аниты, есть еще ребенок? - вспомнил он слова князя, что детей было двое - девочка и младенец.
        - А как же, - лицо мельника осветилось улыбкой, вмиг исчезли из глаз давняя боль и тоска. - Младшая дочка Ириша. Она копия матери, смотрю на нее, и сердце оттаивает.
        - А где же она?
        - Ах да, вы же не встречались! Когда вы гостили у нас, она в соседней деревне была. Здесь рядом две деревни, одна совсем рядом, рукой подать, а вторая за рекой. Ириша моя славится тем, что может любого ребенка успокоить. Она хоть и маленькая еще, а нянька умелая. Ее часто зовут в помощь. А я не против, деньги не помешают, и ей легче, чем здесь. Она и сейчас в приймах.
        В ворота с грохотом въехала телега, и мельник поспешил вернуться к работе.
        Логан за все время ни разу не вмешался в разговор, но слушал с большим интересом. Едва Панкрат ушел, юноша поправил мешок и проверил веревки.
        - Думаешь, князь приложил руку? - небрежно спросил он.
        Павел вздохнул.
        - Наверное.
        - Странно, что никто не ходил в Храм-на-Холме. Не просил помощи у богини.
        Павел покосился на юношу и усмехнулся.
        - Ты не хмыкай. Всем известно, что богиня Деммия может послать своего наместника на земле, чтобы он защитил слабых.
        - И часто он помогал?
        - Наместник-то? Мать рассказывала, что раньше часто отзывался. Подолгу жил в каком-нибудь городе или деревне, помогал отбиваться от врагов. Он ведь бессмертный, его нельзя убить ни простым оружием, ни зачарованным. Говорят, его только демма-зверь порвать может. Но какой ведун натравит своего зверя, которого дала сама Деммия, на ее же слугу?
        - А наместник мог убить тотемного зверя?
        - Кто ж его знает? Мать рассказывала, что в руках наместника любое оружие становилось зачарованным.
        - А теперь что же? Наместник не отзывается?
        Юноша посмотрел за спину Соболева, и на круглой роже появилась радостная ухмылка.
        - Не знаю, как наместник, а дочка мельника не отпустит тебя.
        Павел обернулся и едва не столкнулся с подошедшей девушкой.
        - Ох, прости, Серый Пес, - отпрыгнула она. - Я не хотела тебя напугать. Ты не поможешь мне?
        - Конечно, - кивнул Павел, мрачный, словно на похоронах.
        - Мы на огороде дерево спилили, а корни остались, - и добавила торопливо: - Оно молодое было, корни не глубоко. Отец занят, а я боюсь, что не справлюсь.
        Потоптавшись, как медведь, Соболев посмотрел на Аниту и кивнул.
        - Помогу. Логан, идем.
        - Еще чего?! Я устал. Иди один с Анитой. Она же говорит, что дерево было молодое. Справишься.
        Павел ожидал, что Анита поведет его в свой огород, но девушка вышла с мельницы и направилась вдоль реки. Она шла по узкой тропинке, перепрыгивала мелких лягушат, кидающихся врассыпную от людей.
        Молчание Аниту не слишком тяготило. Она иногда оборачивалась к Павлу и пыталась что-то сказать, но всякий раз передумывала.
        - Далеко еще? - не выдержал Соболев.
        - Почти пришли, - весело ответила девушка. - Смотри. Это наш сад.
        В окружении дубов, словно под их защитой, росли плодовые деревья. Три яблони и два вишневых дерева. Ветки склонялись под тяжестью созревших плодов и наполняли воздух чудесным ароматом.
        - Вот здесь отец спилил дерево, - девушка указала на торчащие их земли корни. - Справишься?
        - Конечно, - преувеличенно бодро кивнул Павел.
        Конник появился неожиданно. Он выехал из леса и уверенно направился прямо к Павлу и Аните. Он пустил коня в галоп, размахивая мечом. К разговорам он явно не был расположен.
        - Беги к мельнице! - приказал Павел, вынимая меч.
        Девушка метнулась к лесу, зная более короткую дорогу, и вскоре скрылась из виду.
        Конник налетел, как ураган. Павел пригнулся, но противник был более опытный и предугадал его движение. Удар гардой пришелся прямо в затылок Павла, и он рухнул без сознания.

* * *
        Павел очнулся в большой клетке, рядом сидел Логан, под глазом у него расплылся огромный синяк.
        - Как ты тут оказался? - Павел встал, ощупывая затылок и морщась от боли.
        - Спешил к тебе на помощь. Но этот гад оказался проворнее.
        - Кто он такой?
        - Разбойник. Такие появляются изредка. Они отлавливают людей, как зверье, а потом продают на невольничьих рынках за морем.
        Почти стемнело. Разбойник сидел у костра и что-то кашеварил.
        - Тихо там! - прикрикнул он.
        Парни замолчали, поглядывая на спокойного разбойника.
        - Смотри, Волчонок, в кустах кто-то есть, - прошептал Логан. Обернувшись, Павел увидел два светящихся глаза и вздрогнул. Только хищников или нечисти не хватало!
        Он собирался отвернуться, когда в голове всплыла картинка. Он увидел себя самого на мосту замка, испуганного и нерешительного, услышал рык зверя.
        - Это же волк! - прошипел он громче, чем собирался.
        - Тихо вы! - прикрикнул на них разбойник.
        - Что? - удивленно спросил Логан. - Откуда ты знаешь?
        - Это тот демма-зверь, которому я помог на мосту. Он показал мне это.
        Логан посмотрел на темные кусты, где минуту назад прятался зверь, потом на Павла и покачал головой.
        - Нет, такого не может быть. Чтобы у ведуна появился тотемный зверь, он должен попросить богиню в ее храме. Никто не получал таких подарков, к тому же демма, потерявший хозяина, погибает в любом случае.
        - Откуда я знаю, - прошипел Павел.
        И снова в голове всплыла картинка, как черная тень метнулась из кустов и с утробным рычанием впилась в горло разбойника.
        - Нет! - крикнул Соболев. - Не надо.
        - Эй! - возмутился разбойник. - Я сказал замолчать!
        Он лениво потянулся за кнутом и усмехнулся, как сытый кот.
        - Не люблю рабов с характером. От них много проблем.
        Он подошел к клетке, поигрывая кнутом.
        - Что ж, времени у нас много. Поучу-ка я вас уму-разуму. Ты, болтливый, выходи, - указал он на Павла и отпер клетку. - И смотри без глупостей, а то шкуру спущу.
        Павел вышел из клетки и замер.
        - Волк… - прошептал он.
        - Что ты там шепчешь? Молитву?
        - Нет, - Павел обернулся к кустам, он точно знал, что в темноте замер волк. - Зову демма-зверя.
        С рычанием на поляну вышел черный зверь.
        Разбойник с трудом заставил себя оторвать взгляд от волка и посмотреть на Павла. Сначала он осознал, что на руках пленника надеты Оковы Магнуса, снова поглядел на тотемного зверя и испуганно икнул. Вывод напрашивался сам собой. И разбойник его высказал:
        - Э, парень, да ты ведун. Кто же тебе Оковы надел?
        - Сам, - ответил Павел.
        - Что ж, бывает, наверное, и такое, - разбойник часто-часто закивал головой, при этом испуганный взгляд возвращался к волку. - Ты не серчай, ведун. Наше дело маленькое. Отзови зверя, и можешь идти.
        - И мой друг тоже?
        - Конечно!
        Разбойник торопливо снял замок и распахнул дверь решетки.
        - Если увижу тебя еще раз, - прошипел Павел прямо в бледное лицо мужика, - натравлю волка.
        Демма-зверь рыкнул в ответ, и в голове Соболева возникла картинка оскаленной пасти огромного волка и лежащего на земле разбойника. Сладко запахло кровью, словно зверь уже разорвал жертву. Павел похолодел от ужаса и обернулся к волку.
        - Нет, - прошептал он.
        И тут же зверь ответил новой картинкой. Разбойник убегал так быстро, что едва не падал на четвереньки, а волк зло порыкивал ему вслед.
        - Именно, - сказал Павел, он очень старался, чтобы слова прозвучали веско и убедительно для демма-зверя, но понял, что тот чувствует его страх и словно насмехается.
        Соболев равнодушно посмотрел в спину убегающему разбойнику и устало опустился на траву. К нему присоединился Логан, поглядывая на волка.
        - Когда ты успел побывать в Храме-на-Холме?
        - Что? - рассеянно спросил Павел, мыслями он был около Аниты. Знал, что с ней все в порядке, но не мог успокоиться. Он хотел быть рядом с ней и снова почувствовать мягкость ее волос. - Какой храм?
        - Этот волк - твой тотемный зверь. Ведуны ходят в Храм-на-Холме за такими зверями.
        - Не был я нигде. По-моему, это тот самый волк, которого я спас в замке. Помнишь?
        - Еще бы. И ты можешь с ним общаться? Он отвечает тебе? - азартно подпрыгнул Логан.
        - Вроде бы. И что? - Павел посмотрел на волка и вдруг улыбнулся. Огромный зверь вытянулся у самых ног человека и следил за глупой бабочкой, норовившей сесть ему на нос. Звонко щелкнули челюсти, но бабочка оказалась проворнее. Волк поглядел ей вслед, фыркнул и положил голову на лапы.
        - Я не знал, что бывают такие случаи, - покачал головой Логан, он не отрывал восхищенного взгляда от волка. - Говорю же, обычно ведуны просят демма-зверя, а тебе его подарили.
        - Логан, я не ведун. Колдовать я не умею и не хочу. А волк… Что с ним делать-то теперь?
        Хоть Павел обращался к Логану, ответил волк. В голове Павла возникла картинка огромной косточки с остатками мяса, и Соболев расхохотался. Разом испарилось напряжение прошедшего дня, исчез страх и неуверенность. Рядом с ним было существо, от которого исходила любовь и преданность, на которую способны лишь животные.
        - Возвращаемся в поселок, - сказал он. - Может, там найдется что-нибудь для моего волка.
        Но той ночью они не вернулись. Панкрат и Анита уговорили их остаться на мельнице до утра. Какая необходимость гнала их в ночь? - подумали парни. Логан кивнул, поддерживая слова хозяев, и Павел сдался.
        Им постелили на сеновале. Анита дала одеяла и отправилась спать. Но Павел не мог изгнать из памяти долгий взгляд девушки и улыбку, коснувшуюся ее губ.
        Рано утром их разбудил Панкрат.
        - Солнце восходит, - прогудел он. - Пора в дорогу, а то Михей будет бушевать.
        И усмехнулся. Но парням от такой мысли стало невесело. Вызвать гнев старейшины они не хотели, тем более теперь, когда немного освоились в поселке. И, наскоро перекусив, выехали на груженой телеге.
        На этот раз оба сидели на облучке, но вожжи держал Логан. Волк старался держаться на отдалении, но кобыла чуяла его, испуганно фыркала и косилась в его сторону.
        - А у тебя были родители? - спросил Логан. - Там, в твоем мире?
        - Нет, - ответил Павел. - Мы со старшим братом Игорем остались одни.
        - Что с ними случилось?
        Павел вздохнул и улыбнулся. Приятно было вспомнить то, что казалось теперь далеким и нереальным, словно было давным-давно, а может и в другой жизни.
        - Их убили. Забрались в дом воры и зарезали всех во сне. У нас еще была младшая сестра.
        - А как же ты выжил? Тебя не тронули?
        - Меня не было дома, - горько усмехнулся Соболев. - Я сбежал на ночную дискотеку. - И пояснил: - Место, где танцуют и поют.
        - У вас был праздник?
        - Да, - не хотелось объяснять, и Павел кивнул. - А когда вернулся и увидел… Игорь служил тогда… э-э… словом, на военной службе был. Ему месяц оставался до возвращения. А тут такая новость.
        Колесо телеги наехало на камень, и парней тряхнуло.
        - Мне тогда всего двенадцать лет было, - сплюнув в пыль, продолжал Павел. - Брат нашел работу и забрал меня из сиротского приюта. Так мы и жили. Он увлекся холодным оружием, нашел учителя и стал ходить на тренировки. А потом и меня с собой стал брать.
        - А с Никитой как вы познакомились?
        - Там же на тренировках. Он часто подменял тренера и сначала подружился с братом. Но однажды в зале случился пожар. Дом был старым, ветхим. Вспыхнуло знатно, мы едва успели выбежать на улицу. Никита бежал последним, он помогал самым младшим. Дети растерялись и метались по залу, а он не ушел, пока не вывел всех.
        Павел помолчал, заново переживая тот кошмар. Логан не торопил друга, боялся, что он замолчит и не захочет ничего рассказывать.
        - Никита стал задыхаться и потерял сознание, когда вернулся за последним мальчишкой. Дом рушился, а они все не появлялись, и тогда я пошел за ними.
        Он до сих пор помнил, как ворвался в горящий дом, заметался по залу в поисках Никиты и мальчика. Соболев прижимал к лицу платок, но едкий дым лез в ноздри и рот, царапал горло и мешал дышать. Сквозь дым сложно было что-то увидеть, и Павел двигался почти на ощупь.
        Когда он увидел на полу Никиту и мальчика, то чуть не расплакался от облегчения. Взвалил на себя обоих и на подкашивающихся ногах потащился к выходу.
        Вокруг бушевал пожар, ревело пламя и скрипели старые стены. Павел уже увидел выход - еще немного, и единственный проход отрежет огонь. Но ноги предательски подкосились, закружилась голова, и он упал. Спасение было всего в трех шагах, но сил не осталось.
        Их тогда вытащили пожарные, приехавшие на вызов. И после этого случая Никита и Павел стали друзьями. А еще Игорь долго орал, когда узнал о поступке брата. Он пришел в ужас, когда представил, что единственный брат чуть не сгорел заживо.
        - Интересная у тебя жизнь, - выдохнул Логан. - А мне и вспомнить нечего. Всю жизнь прислуживал князю.
        Но Павел только рассмеялся.
        В поселке уже бурлила жизнь, когда парни миновали арку. Они направили кобылу к большому сараю на окраине поселка. Их встретил старик, открыл ворота сарая и хмуро наблюдал за парнями. Они перетаскали мешки с мукой, старик строго пересчитал все и только после этого закрыл ворота.
        - Ступайте на кухню, - сказал он. - Там оставили для вас еду. Я сам позабочусь о кобыле, а то загнали совсем несчастную животину.
        Парни не стали слушать ворчание старика и пошли в большую общую кухню. Запахи там витали самые соблазнительные. Парни сглотнули слюну и сели на лавку за длинный стол.
        В кухне никого из Серых Псов не было, к этому времени все успели поесть и занимались своими делами. Остались только женщины, которые занимались исключительно приготовлением еды для всех жителей поселка. Они никогда не ходили на задания, но их работа была ничуть не менее важной. И оплачивалась из общей казны даже больше, чем самый сложный заказ.
        Они занимались закупкой продуктов, заготовкой на зиму, и, конечно, с утра до ночи кухарили для всех жителей, занятых тренировками и заданиями.
        К парням подбежала молоденькая девушка с тяжелым подносом.
        - Привет, Светик, - подмигнул ей Логан, и она ответила сияющей улыбкой.
        Девушка поставила перед ними миски с супом и кашей.
        - Извините, но мясо кончилось. Будет готово только к обеду.
        - Светик, - сказал Павел, - у вас не осталось костей?
        Девушка чуть не уронила поднос от удивления.
        - Зачем тебе кости? Зубы чешутся?
        - У меня появился тотемный зверь. Волк. Я хотел бы его покормить. Можно?
        - Конечно, - ответила она после минутной заминки. - Зови его. У нас осталась гора костей, так что твой волк не останется голодным.
        На зов Павла словно из пустоты вынырнул зверь и потерся ухом о ногу хозяина.
        Светик убежала за невысокую перегородку и вскоре вернулась, еле удерживая на подносе целую гору костей. Тут она не преувеличила.
        После завтрака Павел и Логан отправились к своему дому и застали Никиту и Яру. Они сидели за столом и что-то бурно обсуждали. Но едва парни вошли, хозяева замолчали.
        - Что-то вы долго, - недовольно пробурчал Никита. - Случилось что?
        - Случилось, - кивнул Логан и обратился к Павлу: - Покажи им.
        В открытую дверь неторопливо вошел волк и оглядел всех пристальным взглядом, словно пробовал на вкус.
        - Та-а-ак, - протянул Никита. - И откуда у тебя демма-зверь?
        Парни сели за стол и принялись рассказывать обо всем, что с ними случилось. Хозяева слушали молча, обмениваясь напряженными взглядами.
        - Хм-м-м… - протянула Ярослава. - По-моему, тебе пора покупать меч. Да и одежда новая не помешает. Причем всем. Но вот проблема, у нас мало денег. Когда пропал Никита, и я осталась одна, то не могла выполнять задания, за которые хорошо платят. Перебивалась мелочью всякой. Но мне хватало. А теперь в нашем прайде появились сразу трое мужчин, - Логан покраснел, от того, что его приравняли к остальным, и гордо расправил плечи.
        - Через две недели, - сказал Никита, - в Волчьей Впадине будет осенняя ярмарка. Если к тому времени сможем заработать денег, то поедем туда и купим все, что потребуется.
        - Как же я поеду? - вскинулся Павел. - Сам ведь говорил, что меня убьют местные.
        - Теперь все изменилось. Ты стал жителем поселка, получил демма-зверя, находишься под покровительством Серых Псов. Более того, в недалеком будущем можешь стать одним из нас. Поэтому никто не вспомнит, как и когда ты получил колдовской дар.
        Все помолчали, и Ярослава подвела черту:
        - Значит, сегодня же пойду к Михею и порошу задание. Только на задание пойдем мы с Никитой, вам двоим рано. И не возражайте. У вас одно дело: учиться. Какой прок от вас, если умрете в первом же поединке?

* * *
        Павел метался во сне и кричал. Какие-то неясные видения врывались в сон, что-то пугало и мучило его.
        Закричав, Соболев резко сел и уставился невидящим взглядом в темноту. Кожа под браслетами саднила и покалывала.
        На соседней кровати заворочался Логан, но не проснулся. После целого дня тренировок с добрейшим дядюшкой Михеем они еле ноги волочили. Дошли до кровати и свалились без сил. Даже крик Павла среди ночи не смог разбудить уставшего юношу.
        За окном шелестел дождь. Незаметно подошла осень.
        Дни новичков были заполнены тренировками на плацу, рассказами опытных воинов в теплых комнатах, изматывающими нагрузками.
        Они почти не виделись с Никитой и Ярой. Возвращались домой только с наступлением ночи и уходили с рассветом.
        Демма-волк почти не жил в поселке. Он изредка появлялся и снова исчезал. Причем никакая защита его не могла удержать. А когда Соболев негромко звал:
        - Волк…
        Тот возникал рядом с ним, словно выскакивал из-под земли.
        И тогда Никита и Ярослава впервые после его возвращения пошли выполнять заказ, и Павел с Логаном остались в поселке без привычной поддержки друзей.
        Соболев помнил, как утреннюю тишину разорвал звон колокола. Нанимателя, худого измученного старика, проводили в дом старейшины.
        Михей выслушал его и кивнул.
        - Конечно, мы поможем. Сейчас же направлю людей с вами. Оплата, как договорились.
        Михей спрятал задаток, который пойдет в общую казну, и позвал Никиту и Яру. Задание было сложным, и оплата за сделанную работу обещала быть отличной. Им хватило бы на все необходимое. Оставалась мелочь - выполнить работу.
        Павел зажег свечу и вышел в общую комнату. Без Ника и Ярославы дом казался пустым и необжитым. Соболев поежился, вспоминая свою квартиру, и вздохнул. Двушка, где они с братом жили, была не пределом мечтаний, но все же полностью принадлежала им. Он с большим старанием обустраивался в своей комнате и, возвращаясь домой, запирал дверь и чувствовал себя легко и приятно. Это был его дом.
        Здесь же все было чужим.
        Отмахнувшись от глупостей, Соболев поставил свечу на стол, усадил рядом куклу и придвинул ей тарелку со сладостями.
        - Подскажи, что мне делать, - сказал он.
        Личико куклы ожило, угощения стали исчезать, и когда тарелка опустела, кукла с удовольствием вздохнула и сказала:
        - Спрашивай. Сегодня ты хорошо угостил меня, придется отвечать.
        - Почему меня мучают кошмары?
        - Это не кошмары, недотепа, - хихикнула кукла. - Тебе нужно снять Оковы Магнуса.
        - Зачем? - Оковы стали для Соболева чем-то привычным. Теперь же кукла посоветовала снять их, и Павел растерянно помолчал.
        - Сними их, и сможешь увидеть любопытные вещи. К тому же это будет полезно не только тебе, но и друзьям.
        И снова упала пустышкой.
        Но Павел помнил разговор со старейшиной. Михей ясно дал понять, что в этом случае ему придется плохо.
        С другой стороны, - рассуждал парень, - кто сказал, что я сделаю что-то плохое? Ведь я же не собираюсь колдовать. Я всего лишь хочу разобраться в том, что происходит со мной. Это эксперимент в чистом виде!
        Так успокоив совесть, Павел взялся за браслет и потянул. Тот поддался неожиданно легко и скользнул в ладонь. За первым последовал второй. Соболев аккуратно положил их на стол, проверил, заперта ли дверь, и отправился спать.

* * *
        Никита осторожно переступил сухую корявую ветку и осмотрелся. Старая хижина выглядела так, словно имела больше сотни лет. Трухлявое дерево легко крошилось, стоило прикоснуться. Сквозь огромные дыры в крыше проникал серый свет пасмурного дня. Двери не было вовсе, и пустой проем отчего-то смущал его. Никита так и не решился переступить порог.
        - Что думаешь? - спросила Ярослава.
        Она подняла сухой лист и растерла в пальцах, на землю полетел мелкий сор, ветер подхватил остатки листа и мягко опустил на сухую потрескавшуюся землю.
        За ней тоскливо наблюдал худой человек в залатанной рубахе и застиранных штанах. Босые грязные ноги казались такими же старыми и сухими, как земля, на которой стоял мужик.
        - Я построил этот дом восемь лет назад, - сказал он, и в голосе зазвучала такая тоска, словно он вспоминал родного человека. - Глядя на этот сарай, не поверишь, что дом был крепким, а земли вокруг плодородными. Трудно в это поверить, верно?
        Яра кивнула, оглядываясь. Действительно, с трудом верилось, что когда-то здесь были сады, полные плодоносящих деревьев. Нынче из сухой земли торчали пеньки и скрученные остовы деревьев. Кое-где виднелась высохшая желтая трава, колючая и мертвая, как все вокруг.
        - Когда начал умирать сад? - спросила она.
        - Около двух лет назад. Сначала исчезли все собаки в деревне. Однажды утром те, кто не был привязан, убежали, а сидящие на цепи издохли. Вскоре на домашний скот напал мор. Потом пропали птицы, перестали стрекотать кузнечики, не осталось никакой живности. А потом и люди стали болеть и умирать.
        Мужик вздохнул, но закашлялся, закрываясь ладонью. Отдышавшись, он тоскливо посмотрел на темную кровь на ладони и небрежно вытер об себя.
        - Все уехали, остался я один. Но скоро не станет и меня.
        Он вздохнул, поглядывая на сарай.
        - Я приехал сюда, чтобы растить сады, и полюбил эту землю. Выясните, что ее убивает. Может проклятие какое?
        Никита отстраненно кивнул, вглядываясь в развалины, темнеющие вдали.
        - А что там? - спросил он.
        - Когда-то стоял замок. Давно это было. Я слышал, что там жил один барон. Говорят, лютый на расправу был, за любую провинность мог забить насмерть. Вот народец и не выдержал. Однажды взбунтовались и растерзали его, а заодно и всех домочадцев вместе с прислугой.
        - Когда это было?
        - Давно. Еще деды рассказывали эту историю. Неужто призрак барона вернулся?
        - Вряд ли, - ответил Никита. - Долго он ждал, чтобы отомстить.
        Ярослава хмыкнула и бросила палку.
        - Барон, умирая, мог проклясть эти земли. Может, что-то пробудило древнее проклятие?
        - Что-то не верится.

* * *
        Сон развеялся, и Павел открыл глаза. Приснится же такое! Увидел Никиту и Яру словно наяву.
        Соболев покосился на спящего Логана и вздохнул. Надо поскорее надеть Оковы, пока никто не увидел их лежащими на столе.
        На плацу Соболев никак не мог сосредоточиться. Часто пропускал удары, растерянно отступал, пропуская удобные моменты для атаки. Наконец, Тит со злостью вогнал деревянный меч в землю, едва-едва не задев ногу Павла, и посмотрел на ученика.
        - Что случилось? - спросил он.
        Павел заколебался, хотелось спросить о том, что приснилось. Что могло вызвать мор скота и засуху?
        - Эй, Волчонок, плохо спал? - влез Сэб, отпихнул палкой Итана и повернулся к Павлу, на губах заиграла самая ехидная улыбочка. - Или просто не умеешь драться?
        Но Павел не собирался вступать в глупые перепалки с мальчишкой. Уже по привычке ухватил за рукав Логана, готового ответить Сэбу, и отошел в сторону.
        Тит, Павел и Логан отошли к изгороди, и Соболев принялся рассказывать о тех изменениях, которые произошли в деревне из его сна. Гибель животных, причем всех, смерти людей, засохшие остовы некогда плодоносящих деревьев, сухая потрескавшаяся земля.
        Тит слушал внимательно. И когда Павел замолчал, он поднял на него сосредоточенный взгляд, пожевал губами и, наконец, сказал:
        - Вот что, юноши, идемте ко мне. Там удобнее будет говорить.
        Тит привел Соболева и Логана в свой дом и кивнул на лавку около печи.
        - Садитесь. А ты, Волчонок, покажи свои Оковы.
        Учитель внимательно осмотрел серебряные браслеты и кивнул.
        - Так откуда, говоришь, ты узнал о таком явлении?
        - Сон приснился, - честно ответил Соболев.
        - Ясно. Снимал Оковы, - это был не вопрос, и Павел не стал отвечать.
        Тит помолчал, выстукивая пальцами по лавке, и крикнул:
        - Марика! Принеси нам чаю!
        За занавеской завозились, и показалась худенькая девочка. Она испуганно вздрогнула, когда Павел посмотрел на нее, торопливо поставила чашки и убежала.
        Тит проводил ее взглядом и сказал:
        - Два года назад оборотни растерзали ее мать… На ее глазах. Мы пришли поздно, но Марику отбили. У нее левая рука в уродливых шрамах. Ей повезло, что выжила, да еще руку сохранила. Ярославе спасибо. С тех пор пугливая, как мышка. Редко из дома выходит.
        Из-за занавески снова показалась девочка, она тащила большой самовар, над которым вился пар.
        - Давай помогу, - предложил Павел, он встал ей навстречу, но девочка испуганно вскрикнула и отшатнулась. Ногой наступила на подол, раздался треск рвущейся материи. Девочка выпустила самовар и упала на спину. Огромный самовар с кипятком рухнул рядом, окатив руку и плечо девочки кипятком.
        К ней бросились и отец, и Павел, и Логан, пинком отбросили самовар и подхватили кричащую девочку.
        - Куда же ее везти? - крикнул Павел.
        Днем раньше умерла старая целительница, не успев выучить преемницу. Не так просто найти ведунью с редким даром целителя. А Яра уехала.
        Тит прижал к себе дочку, словно хотел впитать в себя ее боль, и тихо укачивал. Крики девочки стали стихать, перешли во всхлипы.
        - Что случилось? - никто не заметил, когда вошел старейшина.
        Тит молча кивнул на самовар и показал красную обоженную ладонь девочки.
        - Надо везти в замок князя, к Берту. Только он может помочь.
        - Это же почти два дня пути! - возмутился Павел.
        - Я велю приготовить телегу, - сказал Михей. Он отмахнулся от Павла и вышел.
        Когда за старейшиной захлопнулась дверь, Соболев раздраженно почесал запястья под Оковами. Кожа зудела, словно он сунул руки в крапиву.
        Он заметался по комнате, расчесывая зудящие руки. Наконец, Павел раздраженно выругался и стащил Оковы. И облегченно выдохнул, зуд исчез, но в ладонях появилось легкое покалывание, почти щекотка.
        - Марика, мне надо собрать вещи. Посиди, милая. Я быстро, - Тит посадил девочку на лавку и бегом скрылся в другой комнате.
        Марика притихла. Она испуганно сжалась в комок и поглядывала на Павла и Логана, как зверек из норки. Жалкий, несчастный зверек.
        - Не бойся меня, - сказал Павел. - Я не причиню тебе вреда.
        Взгляд Марики смягчился, и Соболев рискнул приблизиться к ней. Протянул руку и, сам не понимая отчего, мягко прикрыл обожженную ладонь девочки.
        Вернувшийся Тит застыл на пороге и уронил узелок с вещами. Так и стоял, не решаясь заговорить. Вокруг Марики и склонившегося к ней Соболева метались синие искры, кружились в бешеном танце. Глаза парня и девочки были закрыты, а на губах обоих блуждали улыбки.
        - Что происходит? - от громкого крика Михея Павел вздрогнул, искры вспыхнули и растаяли, а Павел удивленно огляделся. Натолкнулся на яростный взгляд старейшины и опустил глаза. - Я спрашиваю, что ты делал? Колдовал?!
        Соболев молчал, потому что не знал, что ответить. Он просто хотел помочь девочке, а что случилось потом - просто чудо.
        - Я ведь говорил тебе, чтобы не снимал Оковы, - тон, каким говорил Михей, не предвещал ничего хорошего, и Павел почувствовал себя в западне. Старейшина сразу приметил валявшиеся на полу Оковы Магнуса и рассвирепел не на шутку. - Я не потерплю чужаков, да еще колдунов.
        За спиной Михея появились четверо воинов. Павел видел их раньше, кажется, они были братьями из одного прайда. Молчаливые и хмурые, словно четыре тучи, они посмотрели на Павла так, что его пробрал озноб.
        Комната и раньше-то не была особенно большой, а теперь и вовсе показалась теснее некуда.
        Воины окружили его и посмотрели с большим интересом.
        - Уведите его в наш особенный дом, - приказал старейшина. Павел знал, что так называлась яма, накрытая решеткой. Не самое приятное место.
        Михей кивнул, и воины вцепились в Соболева мертвой хваткой, потащили к выходу. Павел резко вывернулся и ударил ногой в голень одного, освободил руку и тут же ударил локтем.
        Но на этом все кончилось. Серые Псы набросились на него и повалили, посыпались удары, как горох из дыры. Он скрючился, прикрываясь руками, и постанывал сквозь зубы.
        Дико закричала Марика, зажав уши руками, и отчаянно заголосила.
        - Стойте! - к Серым Псам одновременно бросились Логан и Тит. - Михей, останови их!
        Раздался треск разряда, и все четверо воинов с криками разлетелись в стороны. Над Павлом стоял Тит, а сжатые кулаки светились ярким светом.
        - Где твоя голова, Михей? - возмутился Тит. - Неужели ты не видишь, что парень излечил Марику одним прикосновением? Ее руки чисты. Обе. Исчезли даже старые шрамы. Нам повезло найти такого лекаря, как он. А ты натравил на него этих тупых скотин… Лежать!
        Вспышка ослепила Павла, он услышал, как вслед за треском разряда раздался многоголосый стон. И снова стихло. А четверо братьев лежали у стен без движения.
        - Его не за что наказывать, - уже более спокойно сказал Тит. - К тому же сама Деммия подарила ему тотемного зверя. Значит, она признала его как ведуна. Парня надо научить пользоваться даром, а не сажать в яму.
        Михей сплюнул на пол и растер сапогом.
        - Вот ты и учи. Ты будешь отвечать за него. Если этот колдун что-нибудь выкинет, накажу не только его, но и тебя.
        Парней утащили, и вслед за ними ушел Михей.
        Павел посмотрел на захлопнувшуюся дверь и попытался встать. Его подхватили две пары рук и усадили на лавку. Павел вздохнул, кажется, ребра целые. Повезло. Посмотрел на маленькую компанию и рассмеялся.
        - Ты чего? - насторожился Тит, переглянулся с Логаном, и оба рассмеялись. К их гоготу присоединился робкий смех девочки.
        - Какой из тебя ведун? - выдохнул Тит. - Даже про волка своего забыл. Со временем он научится чувствовать угрозу для вас обоих и появляться без приглашения. А пока ты должен был позвать его.
        И снова в маленькой комнате грохнул хохот.

* * *
        В сумраке заката развалины казались мрачными, даже зловещими. Ярослава посмотрела на потемневшие камни кладки и тихо позвала:
        - Кошка.
        Черный демма-зверь потерся о ногу девушки и мурлыкнул.
        Яра вошла в густой сумрак и огляделась. Над головой сохранились остатки крыши, прогнившие балки с кусками связанной пуками соломы.
        - Смотри, Никита, - позвала она брата. - Откуда солома взялась? Даже камни скоро в труху превратятся, а солома цела.
        Никита вошел с горящим факелом и поднял выше, чтобы лучше разглядеть.
        - Смотри не подожги. Сухое всё, вспыхнет так, что и сами не успеем сбежать, - Яра опасливо покосилась на факел и землю под ногами. Но тут гореть было нечему. На потрескавшейся земле валялись одни камни да пыль густым слоем. Давно сюда никто не заходил, судя по единственным отпечаткам ног самой Яры и Никиты.
        - Действительно, откуда тут солома? - Никита пригляделся к пучкам соломы над головой. - Может магия?
        - Да какая магия? - послышался голос их нанимателя, и в развалины вошел он сам. - Ничего тут странного нет. Года три назад здесь один бродяга поселился. Ну, знаете, бывают такие скитальцы, что бродят по миру, как перекати-поле, и нигде надолго не задерживаются.
        - Колдун? - опасливо спросил Никита.
        Но мужик рассмеялся.
        - Эх, тяжело вам, наверное, жить. Везде колдуны мерещатся. Он был обычным человеком, каких много, просто по натуре бродяга. Он сперва у меня жил, а уж потом сюда перебрался. А никто не возражал. Место уединенное, пустое, никто из местных не стал бы тут селиться. Его честно предупредили, что это за место такое, а он только смеялся. Все рассказывал о своих скитаниях. Умный был человек, много повидал. Но больше всего печалился о любимой. Говорил, ее разбойники убили давным-давно. После этого он и отправился в путь. Вот он-то и сделал крышу.
        - И что с ним стало?
        - Его нашли тут утром. Накануне крики женские слышны были, словно плачет кто-то, голос такой пронзительный, аж мурашки по спине бегали. Ночью, понятно, никто не пошел сюда. А утром поздно было.
        Никита и Яра переглянулись.
        - Что ж ты раньше-то не рассказал?! - воскликнул он.
        - А что? - удивленно спросил мужик. - Помер бродяга. Что ж тут важного?
        - Скажи-ка, все это случилось до того, как начался мор скота и засуха?
        Мужик нахмурился, припоминая, и кивнул.
        - Верно. Аккурат перед нашими бедами и случилось. А что?
        - А то, что вечер уже, скоро ночь, и мы не успеем убежать.
        - От кого?
        Ответила Яра, оглядывая стены:
        - От баньши.

* * *
        - Кто такая эта баньши? - спросил Павел.
        Тит положил на стол толстую книгу и, полистав, открыл на нужной странице.
        - Никто не знает, откуда берутся баньши. Бывает, что она объявляется около дома какого-нибудь бедняги и начинает голосить, как настоящая плакальщица. Обычно такая баньши - кто-то из умерших членов семьи. И ее плач - верный признак того, что кто-нибудь умрет в этом доме. Но бывают случаи, когда баньши поселяются в каких-нибудь руинах или пустынной местности.
        - Верно, - задумчиво кивнул Павел. - Там были развалины замка.
        - Не повезло тем, кто живет рядом. Баньши ненавидят все живое и уничтожают все вокруг. Но есть и хорошая новость, - улыбнулся Тит.
        Соболев скептически покачал головой. Сложно представить, что же может быть хорошего в такой истории.
        - Какая же?
        - Баньши часто охраняют сокровища. То, что любили при жизни.
        - М-да… Это утешает. И как уничтожить эту тварь?
        Тит пробежал глазами текст в книге и озадаченно потеребил ухо.
        - Я не сталкивался с баньшами. Они встречаются крайне редко. Тут говорится, что нужно заклятие, чтобы помочь этой несчастной душе уйти в Свет. Но здесь нет ничего похожего на заклятие.

* * *
        - Значит, вы думаете, что это может быть душа убитой девушки? - спросил наниматель. - И как с ней справиться?
        Никита посмотрел на Яру, но она покачала головой.
        - Никогда не слышала об изгнании баньши.
        - Повезло нам, - хмыкнул Никита.
        Заметно потемнело, на небе вспыхнули первые звезды.
        - Значит, - сказала наниматель, - эта тварь хранит сокровища?
        И жадно потер ладошки.
        - Толку нам с них? Добавим свои кости к тем, что уже валяются вокруг развалин. Все равно сбежать не успеем.
        Где-то за стеной послышался вой, протяжный, пронзительный. Яра и Никита переглянулись и достали оружие. Никита - саблю, а Ярослава длинный обоюдоострый нож.
        - Что будем делать? - тихо спросил Никита, но сестра покачала головой. Она никак не могла вспомнить ничего, что касалось бы баньши. Слишком редкая эта тварь.
        Единственное, что приходило на ум - это серебряный клинок. Именно такой и был в ее руке, режущие кромки были покрыты слоем серебра, а в желобке клинка выжжены защитные руны.
        Ведунья первая вышла из руин, за ней бесшумно появился Никита. И оба застыли.
        На черном небе сияла ущербная луна, и ее серебристый свет мягко окутывал фигуру женщины. Длинные белые волосы падали на худые узкие плечи и сгорбленную спину, белое тело едва прикрывали обрывки платья, висевшие грязными клочьями.
        Рядом испуганно заскулил мужик. Он что-то забормотал и стал отползать обратно в развалины, постанывая о каком-то долге.
        Но Никита не обернулся к нему. Он смотрел в огромные белесые глаза женщины и тонул в их бездонной глубине. По ушам ударил пронзительный женский крик, в нем слышалось столько тоски, столько боли и отчаяния, что сердце Никиты застучало часто-часто, а потом вдруг сжалось от жалости. И он сам не знал, кого жалел. То ли несчастную жертву разбойников, ставшую проклятой скиталицей, то ли самого себя. «А ведь есть за что пожалеть!» - подумал он и прижал кулаки к груди, словно хотел избавиться от стыда.
        Словно наяву Никита вспомнил тот день, когда начертил руну на ладони первого друга, а потом передал его колдуну. Знал ведь, что не на праздник отправляет, и все равно передал. А ведь парень был наивным и добрым, поверил каждому слову Никиты.
        «Вот тогда ты и стал рабом колдуна, - били по ушам жестокие слова. Никита различал их в крике баньши. - Ты мог отказаться и спасти их всех! Но вместо этого отдал в лапы колдуна!»
        - Нет! - закричал Никита, падая на колени и зажимая уши. - Простите меня! Я не хотел!
        Рядом о чем-то просила Ярослава, сжавшись в комок. А над ними все несся и несся крик баньши, пробуждая в душах людей самые страшные тайны и заставляя их заново переживать боль и отчаяние…
        Что-то изменилось в крике баньши. Плач стал тише, перешел во всхлипывания и вскоре смолк. Но вместо него раздавался другой звук. Кто-то насвистывал, словно на приятной прогулке. И людям стало легче, получилось вдохнуть сладкий ночной воздух, даже ощутить запах выгоревшей травы, и он показался самым прекрасным на свете.
        Никита и Ярослава подняли головы и осмотрелись. Между ними и баньши стоял человек и продолжал насвистывать. Странный мотив, словно теплым одеялом, окутывал баньши, и она качнулась, удивленно подняла руку и прикоснулась к чему-то в воздухе.
        Свист смолк, и человек заговорил. Слова невесомыми нитями оплели женщину, вспыхнули в ночи ярким ореолом. Баньши замерла и закрыла глаза, вслушиваясь в стихи.
        Воздух вокруг баньши засветился и задрожал. Она выгнулась и открыла рот, чтобы закричать, но не произнесла ни звука. Ее подняло над землей и закружило. Вокруг хрупкой фигурки взметнулись вихри, черное небо прорезала ветвистая молния, и тут же громыхнул гром. А человек все говорил и говорил.
        С последними словами вихрь взметнулся к небу и опал. Баньши исчезла, осталась только пыль, медленно осевшая на притихшую землю, и все стихло.
        Человек обернулся, и Никита открыл рот от удивления. Перед ним стоял Павел. Он кивнул и растаял в воздухе.

* * *
        - Получилось?
        Логан заглядывал в глаза Павлу и нервно покусывал губы. Соболев открыл глаза и огляделся. Он по-прежнему был в комнате, на окне стояла свеча, а на табурете рядом сидел Логан.
        - Получилось? - снова спросил он. - Как Тит это назвал? Астральная проекция?
        - Да, - кивнул Павел и тихо съехал по стене.
        Никита и Яра переглянулись и встали. Девушка принялась отряхивать штаны. За спиной завозился их наниматель, испуганно икнул и огляделся.
        - И что? - тихо спросил он. - Все кончилось?
        - Кончилось, - ответила Ярослава. - Похоже, один из членов нашего прайда нашел способ изгнать баньши.
        Никита хмыкнул и уверенно направился к развалинам.
        - Куда ты? - крикнула Яра, едва поспевая за ним.
        - За сокровищами, - весело ответил он. - Как думаете, где баньши спрятала их?
        Наниматель отчаянно закашлялся и махнул рукой.
        - Ищите сами. Я скоро умру, так что мне они без надобности. Главное, что земля теперь чистая, люди могут вернуться и снова разбить сады.

* * *
        Выпросив у соседей теплые плащи, прайд Никиты направился на ярмарку. Они разместились на телеге, Никита взялся за вожжи, и резвая кобыла легко повезла их в город Волчью Впадину.
        Хоть клада они так и не нашли, но заработанных денег вполне хватало на покупки. Яра и Логан были в радостном предвкушении, смеялись и торопили хмурых Павла и Никиту.
        Павлу не хотелось ехать на ярмарку, в памяти были свежи воспоминания о первой поездке, о самом большом разочаровании. До сих пор не верилось, что путешественник умер, и Соболев не смог расспросить его.
        Мельницу они миновали без остановок, ни Панкрата, ни Аниты не было видно.
        До Волчьей Впадины они доехали вечером. И вот тут Павел понял, что такое осенняя ярмарка. Такого количества телег и приехавших людей он еще не видел. Паром неторопливо перевозил желающих попасть в город, и Соболев подумал, что паромщик озолотится после одной такой ярмарки.
        - Думаю, нам придется здесь заночевать, - сказал Никита. Его спутники окинули взглядами длиннейший хвост до парома и уныло согласились. Широкая лесная тропа, упирающаяся в реку и переправу, была заполнена гружеными повозками. Люди из окрестных деревень, опоздавшие на первый день ярмарки, торопились попасть хотя бы на другой день. Иначе ни продать выгодно товар, ни купить необходимое для всей семьи не получится.
        Очередь продвигалась медленно, время тянулось, словно густой кисель, темнело. Все чаще вокруг телег стали вспыхивать костры, и женщины принялись кашеварить.
        Над рекой загорелись факелы, и разнеслось сообщение, что паромщик закончил работу. Люди проводили завистливыми взглядами исчезающий в темноте паром и стали размещаться на ночь.
        Ярослава и Логан разожгли костер, достали котелок, и вскоре по маленькой полянке разнесся чудесный запах.
        Парни сели вокруг костра. Ярослава зачерпнула первой, и за ней дружно застучали ложки.
        - Добрый вечер, - раздался старческий голос.
        Около них стояла худая старуха, тяжело опираясь на толстый посох.
        - Не найдется ли у вас ложечки каши для меня?
        Никита заворчал и отвернулся, раздраженно сплюнул в огонь и снова принялся за еду.
        - Садитесь, - Логан и Павел подвинулись и предложили место между собой. Старуха поклонилась и охотно присоединилась к ним.
        - Добрая каша, - сытно выдохнула старуха. - Благодарю, молодые люди. В город едете? На ярмарку?
        - Тебе-то что? - огрызнулся Никита. - Поела даром и ступай.
        - Никита! - одернула его сестра. - Извините его. А вы тоже на ярмарку?
        - Нет, - рассмеялась старуха. - Что мне там делать? И денег совсем нет, и не требуется ничего.
        Она встала и отряхнула юбку.
        - А тебе, парень, - обратилась она к Соболеву, - мой совет. Не ходи в город, нечего тебе там делать. Судьба уже расправила крылья над тобой.
        И скрылась в лесу, словно растворилась в ночи.
        Друзья смотрели ей вслед, раскрыв рот от удивления.
        - Отвратительная старуха, - проворчал Никита.
        - Почему отвратительная? - возразила Яра, лениво подкидывая хворост в костер. - Обычная скиталица. Немного чокнутая, и только.
        Глава 6
        Павла окатили ледяной водой. Захлебываясь, он закашлялся и открыл глаза. Вот неожиданность! Вокруг каменные стены маленькой, даже крохотной камеры. В дальнем углу стояла жаровня, где над огнем аккуратно разместились металлические шесты. Кончики успели раскалиться, и по камере распространился тошнотворный запах горелого мяса. И откуда взялось? - удивился Соболев. Рядом на лавке лежали самые разные инструменты, и об их назначении не трудно было догадаться.
        Сам Павел висел прикованным к стене, рубахи не было, обуви тоже. Спасибо хоть штаны снимать не стали, а то робел бы, как девка. Но на руках холодили кожу Оковы Магнуса. Браслеты крепко сжимали запястья, и от них шел неприятный холод, словно от прикосновения ядовитой змеи.
        Перед ним стоял худой и сутулый мужик. Из одежды были штаны и фартук на голое тело. Он все еще держал ведро, из которого и окатил Павла.
        - Наконец-то очнулся. Я уж думал, что ты умер, - около металлической двери сидел богато одетый человек, табурет для него был низкий, и человек придерживал над землей меч. - Я - господин Сайлас. Именно так ты будешь меня называть. В городе я слыву местным чудаком. Знаешь, почему? Потому что я веду тихую жизнь затворника. То, что меня интересует, не требует внимания окружающих людей.
        Павел молчал, сбитый с толку. Он помнил, как въехал в город вместе с друзьями. Они направились прямо на постоялый двор. Свободных комнат, конечно, не было, но хозяин позволил оставить телегу. И цену за это заломил такую, словно хотел продать все хозяйство вместе с домочадцами. Никита оказался неожиданно покладистым и равнодушно выложил деньги.
        Павел отправился к колодцу, с самого утра першило в горле и немного знобило. Хотелось пить так сильно, что пересохли губы.
        Но едва он подошел к колодцу, сзади послышались шаги, и голова взорвалась от боли.
        - Почему я здесь? - спросил он и закашлялся от боли в горле. В камере было душно, и спертый воздух оставлял во рту неприятный привкус, словно испорченное молоко.
        - Ты, мой дорогой, отнял у меня любимую игрушку, - Сайлас манерно изогнулся и капризно надул губы.
        - Не помню, чтобы мы в чем-то соперничали.
        - А умирающего старика на постоялом дворе помнишь? - и усмехнулся, увидев выражение лица Павла. - Он принадлежал мне.
        - Как это принадлежал?
        - Скоро узнаешь. Но тебе это не понравится, - пообещал он, и Соболев охотно поверил. - Старик должен был передать дар моему человеку, но тут явился ты и все испортил!
        Тонкие ноздри Сайласа гневно раздулись, он раздраженно передернул плечами и резво вскочил.
        - Утром к нему должен был прийти мой человек. И что же он застал? Мертвеца! А мальчишка, которому достался приз, сбежал!
        Павел молчал, разглядывая яркие цвета одежды странного хозяина. В серой камере и рядом с палачом, лоснящимся от пота, он выглядел павлином на птичьем дворе.
        - Молчишь? Ну-ну… Я объявил награду за твою поимку. И вскоре мне донесли, что тебя видели в поселке Серых Псов. Это осложнило задачу. Но пока ты не стал одним из них, я имею право на тебя.
        Тонкие губы растянулись в самодовольной ухмылке, и Сайлас продолжил рассказ. Он не ждал ответов Павла, довольный тем, что его слушают.
        - Тебя поджидали около поселка. Когда-то же ты должен был выйти? И дождались. Но ты оказался сильнее, чем я думал. Позвал демма-волка. Вот это был сюрприз! И приятный, должен заметить. Мой раб будет очень силен.
        - Значит, это ты послал того разбойника? А я думал…
        - Нет-нет. Это было не случайное нападение разбойника. Конечно же, я хотел встретиться с тобой. Но просто пригласить не мог. Ты бы не пришел. Верно?
        - Верно, - кивнул Соболев. Он давно вопил про себя, призывая волка. Но почему-то не чувствовал его. И к горлу подкатил настоящий страх. Что могло задержать его зверя?
        - Я убрал всех, кто мог мне помешать. Но проклятый старик неожиданно отказался повиноваться! У нас был договор. Взамен его дара я позабочусь о его семье.
        - У него была семья? - удивился Павел. - Но я слышал, что он жил в какой-то лачуге.
        - Да. В городе жила одна вдовушка. И старик захаживал к ней. Он считал ее своей семьей. Хотя какая может быть у колдуна семья? Я думал, что мы договорились, но тут появился ты, и он предал меня! Что в тебе особенного? Чем ты его соблазнил? Чем обманул глупого старика?
        - Я не знаю! - крикнул Соболев. - Я даже не знал, что могу получить дар. Я случайно попал к нему в комнату.
        - Случайно? - Сайлас расхохотался, прикрывая рот ладошкой. - Ты случайно вышел из комнаты среди ночи, случайно вошел к умирающему колдуну. И совершенно случайно прикоснулся к нему. А он передал тебе дар. Не верю я в такие совпадения.
        - Конечно, я знал, что он колдун. Но я не хотел его дара. Мне нужен был совет.
        - И что? Ты получил совет?
        - Нет.
        - Ясно. Видимо, придется оставить тебя наедине с нашим хозяином, - он кивнул на палача, и тот радостно осклабился, выражая полную готовность. Павел же, напротив, отчаянно захотел оказаться подальше отсюда.
        - Но я говорю правду! Во-о-олк!
        Но даже такой отчаянный призыв остался без ответа. Где-то далеко раздался волчий вой, протяжный, жалобный. А в голове Павла на миг вспыхнула картинка волка, кидающегося на обычные кусты. Но едва он прикасался к веткам, его отбрасывало назад.
        - Мой дом окружен магической защитой, - весело сообщил Сайлас. - Один колдун… Он говорил, что ты его знаешь. Его зовет Вернон. Так вот он окружил мой дом прочной защитой. Твой волк не сможет проникнуть сюда. А Оковы Магнуса не позволят тебе колдовать.
        Хозяин снова сел на табурет, гордо выпятив грудь.
        - Мы проведем обряд, после которого ты станешь моим рабом телом и душой. Раз уж ты принял колдовской дар от прежнего владельца, то примешь и его обязанности.
        Но ответить Павел не успел. Дверь, скрипнув, открылась, и в камеру вошел Вернон. Закутанный в черный длинный плащ, он выглядел грозовой тучей на ясном небе.
        Павел посмотрел на того, с кем давно хотел встретиться, и не смог найти слов. Впрочем, их встречу Соболев представлял иначе, и он не висел на стене, и Вернон не был в такой ярости.
        Хозяин вскочил и недовольно поджал губы.
        - Я тебя не звал, Вернон. Зачем ты пришел?
        Но колдун смотрел на Павла и обратился к нему, не замечая хозяина:
        - Я слышал, ты хотел со мной встретиться? Пожалуй, самое время. Позволь я помогу тебе.
        И тут же Соболев почувствовал, что падает. Он встал, растирая ушибленный локоть, повел плечами, разгоняя кровь. Со звонким щелчком расстегнулись Оковы Магнуса и упали к ногам Павла.
        - Спасибо, - кивнул он. - Но я думал, что ты не хочешь встречаться со мной.
        - Что это значит?! - сорвался на фальцет Сайлас. Его бесило, что никто не обращал на него внимания. - Вернон!
        Колдун не глядя щелкнул пальцами, Сайлас и палач завизжали и вспыхнули, как два факела.
        Соболев испуганно молчал, глядя на две кучки пепла - все, что осталось от двух людей.
        - Не бойся, - усмехнулся колдун. - У тебя другая судьба.
        - Хм… Какая же? Ты знаешь?
        - Предполагаю, - кивнул Вернон. - Но сегодня я пришел, чтобы сделать тебе подарок. Вот этот дом. Хозяин возражать не будет, а наследников у него нет. Я устроил так, что ты станешь единственным хозяином. В доме никого больше нет, осмотрись. Торопиться некуда.
        - Зачем мне дом?
        - Считай это моим извинением. Кстати, магическая защита будет пропускать только тебя и тех, кого ты пригласишь. Никто другой войти не сможет.
        - Мне не нужен дом. Я хочу вернуться в свой мир. Ты можешь помочь?
        - Нет. Раньше мне помогала зачарованная вещь. Именно она перенесла тебя сюда. Но теперь ее сила исчезла.
        - И что теперь? Я не хочу здесь оставаться!
        Вернон усмехнулся и открыл дверь.
        - В нашем мире много колдовства, - сказал он.
        - Значит, есть и другие зачарованные вещи?
        - Может быть. Но я на твоем месте не стал бы их искать, а огляделся вокруг.
        - Постой!
        Павел кинулся вдогонку уходящему колдуну.
        - Ты перетащил меня сюда, значит, тебе и возвращать!
        - Почему? - усмехнулся Вернон. - Чего тебе не хватает? Живешь в поселке Серых Псов, проходишь обучение у лучших мастеров. У тебя есть друзья. А теперь и дом. Кстати, тут неплохие запасы вина в подвале. О такой жизни можно только мечтать.
        Вернон хлопнул его по плечу и стал подниматься по лестнице. Павел смотрел вслед колдуну и растерянно молчал. В голове была полная сумятица, и нужно было время, чтобы разобраться во всем.

* * *
        - Пожалуй, тебе не нужно больше ездить в Волчью Впадину, - весело сказал Никита и отсалютовал полным кубком вина. - В первый раз ты получил колдовской дар, во второй - богатый дом. Что будет в следующий раз? Меч непобедимого героя?
        - А такой бывает? - равнодушно спросил Павел и попробовал вино.
        - Приедем в третий раз - узнаем.
        И залпом выпил полный кубок вина.
        После ухода колдуна Соболев побродил по пустым коридорам дома, заглянул в несколько комнат, а потом отправился к выходу и открыл дверь.
        Волк радостно кинулся к нему и принялся тихо поскуливать, в глазах застыло виноватое выражение. Павел взял мохнатую морду в ладони и сказал:
        - Ты не виноват. Спасибо за помощь.
        Павел вышел из дома и огляделся. Дом был в два этажа, но в сравнении с соседними усадьбами выглядел скромным работягой на приеме знатных особ.
        Вокруг дома был разбит небольшой сад, и Павел с удовольствием вдохнул запах яблок, прикоснулся к шершавым стволам невысоких вишневых деревьев. Сквозь густую зелень листвы виднелись мелкие алые ягоды.
        «Неплохое наследство свалилось», - подумал он и улыбнулся.
        - Эй! Волчонок!
        Павел обернулся к воротам и поспешил пригласить в дом друзей.
        И вот каждый нашел себе занятие. Ярослава обходила комнаты, заглядывала в шкафы. А когда отыскала оружейную, радостно закрылась в ней и принялась осматриваться.
        В подвале парни отыскали бочки с хорошим вином, как обещал Вернон, и решили немного попробовать. Но Логану не сиделось на месте. Он отмахнулся от предложенного Никитой кубка, отправился вглубь подвала и пока не появлялся.
        - Значит, колдун спалил хозяина и просто так ушел? - после дегустации очередной бочки спросил Никита.
        - Не просто ушел. Но и дом в подарок оставил, - Павел с улыбкой потрепал по холке волка, в ответ зверь поймал ладонь человека и чуть-чуть прикусил мощными челюстями. Совершенно счастливый, он не отходил от хозяина ни на шаг, но откровенных вольностей тоже не жаловал.
        - Даже смотреть страшно. Как бы руку не оторвал.
        - Он просто играет, - Павел показал целую ладонь, но вытер об штанину волчьи слюни.
        Никита лихо выпил и налил снова.
        - Странная щедрость. Не верь колдуну, - с хмельной откровенностью сказал он. - Я-то знаю. Это ведь он заставил меня так поступить.
        Павел пил мало, с удивлением глядя на друга, который не уставал наполнять кубки.
        - Как поступить?
        - Прости меня. Я виноват перед тобой.
        Чего не ожидал Соболев от друга, так это пьяной исповеди.
        - Перестань, - отмахнулся он. - Никто не виноват.
        - Ты ведь не знаешь, - упрямо продолжал Никита. - И не перебивай меня! Вот как было на самом деле. Это ведь я заманил тебя в ловушку. Я пометил тебя и передал колдуну.
        Павел почувствовал, как где-то в животе разрастается ледяной ком.
        - Если и так, то дело прошлое, - попытался отмахнуться Павел и отвел глаза от лица друга.
        - Знаешь, как сложно хранить такие тайны?! - Никита пьяно икнул и захихикал, вино выплеснулось на плащ и растеклось бурыми разводами, так неприятно напоминающими кровь. - Ну вот, испортил чужую вещь.
        - Зачем ты это сделал?
        Никита прекрасно понял, что Павел имел в виду предательство, а не порчу плаща, и разозлился.
        - Зачем?! А что бы ты сделал? - лицо Никиты побагровело, и Соболев испугался, что его хватит удар. - Если бы тебя изо дня в день сжигали на костре, а на следующий день ты оказывался жив и здоров. И все начиналось снова! - он икнул, размазывая по лицу слезы. - Я-то понимал, что проклятый колдун наводит морок, но боль была настоящей! И никак не кончалась!
        Павел посмотрел на густое темное вино в кубке и с отвращением выплеснул на пол.
        «Иногда лучше не знать правды», - мелькнула трусливая мысль. Но слова сказаны, и в груди появилась и стала расти пустота от предательства друга.
        - Прости меня, - хныкнул Никита.
        - Ничего, бывает, - сказал Соболев, отнимая руку, в которую старался вцепиться Серый Пес. - Выспись.
        Никита вздрогнул, словно от пощечины, и привалился к бочке. А через минуту Павел услышал храп.
        Волк ткнулся носом в колено хозяина и заглянул в глаза. В его взгляде читалось сочувствие.
        - Ничего, - Соболев опустил руку на голову зверя, ощущая прилив сил. От простого прикосновения стало легче на душе. - Отнесем его в комнату, а то проснется и снова примется за вино.
        Он взвалил на плечо спящего Никиту и стал подниматься по лестнице.
        - Волчонок, подожди! - из глубины подвала вынырнул Логан. - Идем со мной. Я там кое-что нашел… А что с ним?
        - Перебрал, - хмуро ответил Соболев. - Подожди, отнесу его наверх и вернусь.
        Он положил Никиту на первом же диване.
        - Останься здесь, - велел он волку и вернулся в подвал.
        Логан нетерпеливо вышагивал по узкому коридору, и едва появился Павел, торопливо поманил за собой.
        - Пошли скорее!
        - Что там? - после признаний Никиты хотелось самому напиться, и желательно до такого же беспамятства. Но парень тянул его за собой, и Соболев сдался.
        Далеко идти не пришлось. Они спустились еще по одной лестнице и оказались перед открытой дверью. Логан вошел первым, воткнул факел в держатель на стене и обернулся.
        - Смотри, Волчонок. Теперь ты очень богатый человек.
        Соболев был не просто удивлен, он был раздавлен. В небольшой комнате, выложенной камнем, стояли три огромных сундука. Крышки были открыты, и в свете факела в первом сверкали камни, там были и большие, с кулак мужчины, и россыпь мелких камней. Во втором и третьем блестели золотые монеты.
        Павел никогда не видел такого богатства. И теперь понял, что чувствовали пираты, когда все приключения позади, выкопана огромная яма, а на дне оказывается сундук, полный сокровищ.
        Ему пришлось отвернуться, чтобы вернуть ясность мышления.
        - Как ты вошел? - спросил он.
        - Дверь была не заперта, - ответил Логан.
        Он подошел к Павлу и развернул к себе.
        - Что случилось? Ты сам не свой.
        - Ничего. Просто растерялся от такого богатства.
        - И что ты будешь делать?
        Павел усмехнулся, подошел к каждому сундуку по очереди и, напрягшись, захлопнул тяжелые крышки.
        - Оставлю здесь. Когда-нибудь пригодятся.
        И направился к выходу.
        - Завтра с утра вернемся в поселок, - сказал он. - Не знаю, как ты, а я хочу закончить обучение.

* * *
        Утром Никита проснулся помятый, как его штаны. И совершенно ничего не помнил. Павел позволил ему сделать несколько глотков вина и решительно отнял кубок.
        - Мы сейчас выезжаем, - сказал он. - А на тебя вино плохо действует.
        - Да? - озадачился Никита. - Я вчера буянил?
        Соболев покосился на него и промолчал. Он придержал рукой меч и постарался выбросить из головы воспоминания о вчерашней беседе.
        Выбранный же в оружейной меч был полуторным, достаточно легким для его руки. Рукоять меча была короче, чем у двуручных, и разделена на две части - цилиндрическую у гарды и коническую у противовеса. Меч легко лег в руку Павла, словно пес, нашедший хозяина. Свет вспыхнул и заструился по долу вдоль лезвия. Соболев опробовал оружие. Меч, словно живой, вычертил восьмерки и круги, со свистом рассекая воздух.
        И теперь этот меч висел на поясе Соболева, а с другой стороны - кинжал в кожаных ножнах.
        Но в поселок они все-таки не поехали. Ярослава напомнила, что покупки так и не сделаны, а зима не за горами. И парни со вздохами отправились за ней на ярмарку.
        Только к вечеру, уставшие до невозможности, они выехали из города. Парни поглядывали на счастливую и полную сил Ярославу. Она же сидела на козлах и покрикивала на лошаденку.
        - Умаялись? - девушка обернулась и звонко рассмеялась. - Зато теперь у нас и одежда к зиме есть, и оружие, какое требуется.
        До мельницы они добрались затемно. Никита спрыгнул с телеги и азартно забарабанил в ворота. Никто не ответил, и он снова постучал.
        - Панкрат! Открывай! Гости приехали!
        Послышался стук двери за воротами, во двор вышел мельник и направился к воротам.
        - Кто там? - крикнул он.
        - Это мы, - откликнулся Никита.
        Панкрат хохотнул.
        - А мы ждали вас завтра. Сейчас открою.
        Заскрежетала задвижка, и легко распахнулись ворота.
        - Въезжайте.
        Никита взял лошадь под уздцы и завел во двор.
        Павел отошел к забору и сел на землю. Он наблюдал, как Никита отвел лошадь на конюшню, и улыбнулся. Вспомнились слова Аниты про сенного. Придется завтра развязывать узлы. Ярослава и Логан занесли покупки в дом и сложили у двери.
        - Заходите в дом, - пригласил мельник, оглянулся на Павла и махнул ему. - Волчонок, идем, на улице холодно. Там Анита на стол накрыла. Поедите перед сном и согреетесь.
        И продрогший Павел охотно поспешил за мельником.
        После ужина Анита повела гостей наверх. Парни вошли в небольшую комнату и огляделись. На полу были расстелены матрацы, лежали подушки и теплые одеяла.
        - Спокойной ночи, - улыбнулась Анита и поспешила к лестнице.
        Словно случайно, она оказалась около Соболева и замешкалась.
        - Когда все уснут, выходи во двор, я буду ждать.
        И убежала.

* * *
        - Куда мы идем? - в третий раз спросил Павел, но Анита лишь улыбнулась.
        Они покинули мельницу, и девушка вела его в лес. Она несла факел и освещала дорогу, точнее узкую тропку, по которой они торопливо шагали. Павел не знал, куда она спешит, но шел за ней без опасений.
        После трех кусков плаща, оставшихся на колючих кустах, и двух безуспешных попыток удержаться на ногах, когда Соболев спотыкался об ветки, они остановились.
        - И где мы? - Павел огляделся. Ночь. Тьма. И одинокий факел в руке девушки.
        - Сегодня ночь Симуса Райли, - она обернулась к Павлу. - Видишь, тропа довольно широкая в этом месте?
        Соболев кивнул, хотя в ночи сложно было что-то рассмотреть.
        - Когда-то давно здесь располагался постоялый двор. Дорога была людной, и хозяин не бедствовал. Но с тех пор прошло больше трехсот лет. От постоялого двора не осталось и следа, дорога заросла, но каждый год в эту ночь здесь появляется призрак Симуса Райли и его дочери Марты.
        - И что с ними случилось?
        - Вроде бы ничего особенного. Симус торопился домой, он заехал на постоялый двор только, чтобы купить еды в дорогу. Хозяин предлагал ему остаться на ночь, но Симус ответил: «Я непременно утром буду дома или будь я проклят!»
        Павел усмехнулся.
        - Верно, - кивнула Анита. - Неизвестно что задержало его в дороге, но обещание не было выполнено. Ни он, ни его дочь так и не вернулись домой. А с тех пор каждый год в эту ночь они появляются на этом самом месте. Смотри! Вот и они.
        Анита оттащила его за деревья, и они затаились.
        Павел увидел повозку, которую везла резвая кобылка. На козлах сидел немолодой уставший мужчина, сбоку от него покачивался фонарь с ярким огнем внутри. А за спиной возницы на мягком сиденье ехала молодая девушка. Она зябко куталась в теплую шаль и раздраженно оглядывалась вокруг.
        Повозка ехала совершенно бесшумно, хотя выглядела вполне реальной. Только приглядевшись, Павел различил легкое сияние вокруг путников.
        Между тем кобылка остановилась, и мужчина торопливо спрыгнул на землю.
        - Он идет за едой, - прошептала Анита.
        Мужчина исчез, но вскоре появился, помахал кому-то рукой и хлопнул вожжами кобылку. И за миг до того, как раствориться, Павлу показалось, что мужчина оглянулся и посмотрел прямо ему в глаза.
        Соболев вздрогнул и покачал головой.
        - Не повезло беднягам, - сказал он, стараясь прогнать гнетущее чувство.
        - Да, - кивнула Анита. - Иногда необдуманные слова могут попасть в уши тому, кто примет их всерьез. Тебе повезло, Волчонок, что вернулся именно этой ночью. Иначе пропустил бы такое зрелище.
        Павел обернулся к ней и, набравшись духу, сказал:
        - Я должен рассказать тебе кое-что о себе. Это важно.
        - Хорошо.
        Анита сняла с плеча котомку и вынула одеяло, расстелила его около высокого дуба и села.
        - Ночь только начинается, так что ты можешь рассказывать все, начиная с рождения, - и усмехнулась.
        - Так далеко не потребуется… Я родился в другом мире. Там иная жизнь и магии нет совсем.
        - Шутишь?
        - Поверь, я говорю правду.
        И он стал рассказывать все, начиная с поездки на рыбалку и первой встречи с колдуном. Рассказ получился длинным. Анита часто перебивала его и задавала вопросы, а Павел старался отвечать доходчиво.
        Когда он закончил историю, Анита молчала. Он поглядывал на нее и ждал ответа. Девушка могла попросту не поверить ему.
        - Значит, ты отворачивался от меня не потому, что я некрасивая? - спросила она.
        И Соболев рассмеялся от облегчения.
        - Кто тебе сказал такую глупость? Я с первой минуты мечтал погладить твои волосы и поцеловать глаза.
        - Только глаза? - спросила Анита и усмехнулась. Она прекрасно знала силу своих чар и наблюдала за парнем с довольной улыбкой.
        В глазах Аниты плясали озорные искорки, и Павел сдался. Он мягко притянул девушку к себе и поцеловал.
        - Постой, - Анита отстранилась и заглянула ему в глаза. - Нам надо вернуться на мельницу. Если отец узнает, что я ушла с тобой в лес…
        Соболев рассмеялся и кивнул.
        - Тогда бежим. Кстати, ты дорогу знаешь? А то я, кажется, потерялся. С таким следопытом, как я, мы и к утру не найдем дорогу.
        - Не волнуйся. Я знаю, куда нам нужно идти, - сказала девушка и улыбнулась.

* * *
        Меч со свистом рассекал воздух и яростно вгрызался в деревянную колоду. В стороны летели щепки. Снова и снова Павел рубил и колол тренировочный снаряд.
        Медленно кружились снежинки и падали на разгоряченное тело, превращаясь в воду. Но Павлу было жарко, в груди пылало пламя ненависти и злобы, и он снова нападал на колоду.
        В голове навязчиво вертелся утренний разговор с Никитой. Начиналось все как обычно. Ярослава поджидала их в общей комнате. Она успела сходить на кухню и принести каждому по яичнице и компоту. Когда все расселись и принялись за еду, Никита лениво поковырялся в тарелке вилкой и посмотрел на Павла.
        - Что происходит? - спросил он напрямую.
        Павел понимал, что рано или поздно этот разговор состоится, но старался избегать его как мог. Это как поход к зубному врачу, понимаешь, что нужно сходить, но всякий раз находишь оправдание, чтобы оттянуть неприятную процедуру.
        С Никитой он почти не общался, благо для этого были все возможности. А когда Серый Пес пытался заговорить с ним, Соболев отводил глаза и старался уйти. Не мог он, как прежде, смотреть на бывшего друга. А уж говорить с ним и вовсе не тянуло.
        - Волчонок, - окликнул Никита, - я чем-то обидел тебя?
        И осекся, когда Павел посмотрел ему прямо в глаза.
        - Ты что?
        Ярослава и Логан застыли, прислушиваясь к разговору. Они давно видели, что между Павлом и Никитой словно пролегла пропасть. Но на их вопросы Никита только удивленно разводил руками, а Павел отмахивался и не желал говорить.
        - Ничего, - ответил Соболев и взялся за еду, но никто не ел. Все смотрели на него и ждали ответа.
        - Волчонок, - сказала Ярослава, - у нас не принято таить злость. Все в прайде должны доверять друг другу. У нас опасная работа, и если кто-то может подвести и в решающий момент не прикрыть товарища, то…
        - Что?! - вскрикнул Павел. - Значит, это мне нельзя доверять?
        - Я не говорила этого, - попыталась утихомирить его Яра. - Я хотела…
        - Прекрасно! Тогда, может, Никита расскажет кое-что из своего прошлого?
        Никита застыл под удивленными взглядами друзей.
        - Может, ты расскажешь им о том, как я попал сюда? Что же ты молчишь? Хотел откровенного разговора? Тогда начинать тебе.
        Их взгляды встретились, и Никита уронил вилку. От громкого стука все вздрогнули.
        - Да что происходит? - потребовала Яра. - Никита! Волчонок!
        Павел вдруг успокоился, губы исказились насмешливой улыбкой, и Никита отшатнулся, как от удара.
        - Павел, о чем ты говоришь? - осторожно спросил он.
        - О том, что именно ты пометил меня руной и подстроил встречу с колдуном. Именно ты отправил меня в ваш мир, зная, что сделает со мной колдун. Скажешь, нет?
        - Я… Кто…
        - Убил бы тебя, - прошипел Соболев прямо в лицо Никиты и вскочил. Табурет с грохотом упал на пол и, скрипнув, развалился на части, словно его придавила огромная ладонь.
        Павел удивленно покосился на руку, вокруг которой медленно затухало сияние, и выбежал на улицу. Он забыл об одежде и оказался на морозе без теплого плаща, но возвращаться не стал.
        Оскальзываясь на турусах - вчерашней грязи и лужах, Соболев добежал до плаца, достал меч и принялся скакать вокруг тренировочной колоды. Он вкладывал в удары всю ярость и боль от предательства друга, и вскоре земля была усыпана щепками.
        Вдруг отлетевшая щепка впилась в палец. Павел поморщился и аккуратно вынул ее. Ранка была неглубокой, и он не хотел возвращаться в дом. И снова взялся за меч.
        Ударил и зашипел от боли. Словно специально вторая щепка пропорола палец точно в том месте, где попала первая. На этот раз вонзилась глубоко, почти до кости.
        Соболев выругался и рывком вытащил щепку, на землю закапала кровь. В его даре целителя был один существенный недостаток. Он мог вылечить всех, кроме себя. А идти к Ярославе после всего, что он наговорил ее брату, Соболев просто не мог. Он кое-как оторвал кусок от рубахи и крепко перебинтовал палец. «Ничего, - решил он, - для начала сойдет, а там поглядим».
        И взялся за меч. Критическим взглядом осмотрел колоду и принялся наносить удары, при этом он стал отсекать неровности ближе к земле.
        - Неплохо ты ее обтесал.
        Павел не заметил подошедшего Михея и от неожиданности ощетинился мечом.
        - Эй, полегче, мальчик, - рассмеялся старейшина. - Меня так просто не обстругаешь. Ты вот что, сходи за Логаном, и езжайте на мельницу. Привезите Аниту.
        - Зачем? - оторопел Павел.
        - Она каждую зиму перебирается к нам. Помогает женщинам на кухне. Что ей делать на мельнице зимой? Ни огорода, ни охоты. Не мешки же с отцом таскать, для этого он нанимает помощника.
        Павел кивнул и пошел к дому, чувствуя, как сама собой расплывается довольная улыбка.
        - И берегите в дороге девушку! - прикрикнул Михей ему вслед. - Если с ней что-нибудь случится, я с тебя шкуру спущу!
        - Да я умру за нее! - весело ответил Павел и не заметил изумленного выражения лица Михея.
        В доме была одна Ярослава. Она терла толстую столешницу с такой яростью, словно собралась превратить ее в тончайший лист.
        Соболев нахмурился и, вытерев ноги о тряпку на пороге, прошел в комнату парней и взял плащ.
        - Волчонок, подожди. Я хотела поговорить.
        - Я не могу. Михей посылает на мельницу. Потом поговорим, - махнул Павел и поспешил выбежать на улицу.
        А через полчаса он уже нахлестывал лошадь. Логан сидел на телеге и кутался в подбитый мехом плащ. В лицо хлестал морозный ветер, швырял пригоршнями снежные хлопья, завывал в верхушках голых деревьев. Ветки трещали и со стонами гнулись, словно под могучей рукой великана.
        Где-то в чаще завыли голодные волки. Говорили, что этой зимой их особенно много развелось в лесах, они сбивались в большие стаи и нападали даже на хорошо вооруженные отряды людей. Бесстрашно кидались на мечи и жестоко рвали людей и коней.
        Лошадь испуганно заржала и шарахнулась в сторону, но Павел удержал ее. Демма-волк стелился рядом с телегой, чутко навострил уши и рыкнул в ответ. Ветер подхватил его рык и разнес по лесу.
        Уже показалась мельница, когда Логан перебрался к Павлу и взял у него вожжи. Лошадь послушно остановилась, а Логан нахмурился и запыхтел.
        - Послушай, Волчонок, я не знаю, что нужно говорить в таком случае. Но хочу, чтоб ты знал, я не предаю друзей.
        - Спасибо, - Павел забрал вожжи и хлестнул лошадь.
        И от таких простых слов у обоих на душе было легко и весело, как после кружки хорошего вина.
        Анита их ждала, и сборы были недолгими. Парни помогли перенести ее вещи на телегу и остались ждать на улице. Панкрат заботливо укутал ее в теплый плащ и помог сесть в телегу. А потом долго глядел вслед дочери и махал рукой.
        На этот раз лошадью правил Логан, а Павел и Анита сидели рядом, укутанные одним одеялом.
        - Никогда так не радовалась переезду, - рассмеялась она.
        Павел поцеловал ее и притянул ближе.
        - Волчонок, ты вернешься в свой мир? - неловко кашлянув, спросила Анита.
        - Как? Даже колдун Вернон говорит, что не осталось зачарованных вещей. А иных путей я не знаю.
        - А если появится возможность?
        И посмотрела ему в глаза. Павел растерялся. Тем более что Логан обернулся и тоже ждал ответа.
        - Я… я не знаю, - выдавил Соболев.
        - У тебя там кто-то есть? - спросила и опустила глаза Анита.
        - Там только старший брат. Я ведь говорил тебе.
        - Не уходи, - едва слышно прошептала девушка.
        Павел вздохнул и погладил ее по щеке.
        До поселка они доехали спокойно. Стражник пропустил их через арку и улыбнулся девушке.
        - А вот и помощница Светика! Теперь и суп вкуснее будет, и пироги румянее.
        Анита рассмеялась и помахала ему рукой. Рядом вертелся демма-пес и ластился к девушке, словно родной.
        - Волчонок! Логан! - закричал им Михей. - Чего рты разинули? Отведите лошадь на конюшню. А потом бегом на плац. Вас Тит заждался.
        Парни удивленно переглянулись, но не стали перечить. Конечно, хотелось погреться у теплого очага и поесть. Но когда Михей не в духе, лучше перетерпеть голод, чем нарваться на неприятности.
        Снова нужно будет тренироваться: растягивать лук, скакать на лошадях и махать тренировочными мечами.
        А вечером, когда они добрались домой и без сил рухнули в кровати, то уснули раньше, чем проснулся голод.
        Никита не спал. Он лежал в темноте и страдал от жалости к себе. Все в его жизни пошло не так, как он когда-то мечтал. Он думал, что станет бесстрашным охотником, будет гордо ступать по земле и приходить на выручку попавшим в беду людям. А в ответ получать уважение и славу.
        А что сейчас? Вместо славы - ненависть Павла и молчаливое осуждение Логана. Одна Ярослава пыталась оправдать его. Но от этого было только хуже.
        И Никита огрызался и отталкивал единственного человека, кто любил его просто за то, что он есть.
        «Павел сам виноват, - думал Никита. - Я всего лишь подчинялся силе, у меня не было выбора. А он разыгрывает из себя героя. Обидели его! Да я дал ему новую жизнь. Спасибо лучше сказал бы, ведь я спас его от князя, а Яра дала сильную защиту от упыря. Если бы не я, он так и скакал бы по спортивному залу с игрушечной сабелькой. Кому там нужно его умение?»
        Но никакие слова не могли заглушить голос совести. И Никита так и уснул под ее противный визг.

* * *
        Утром Павел и Логан заторопились в общую кухню. Соболев спешил туда по двум причинам: не хотел снова встречаться и тем более говорить с Никитой, и не терпелось повидаться с Анитой. Какая из этих причин гнала его сильнее, он так и не определился.
        Они поздоровались с Ярославой, кивнули Никите и вышли под пронизывающий ветер. Ночью выпал снег, и появились неглубокие сугробы. И парни на каждом шагу проваливались почти по щиколотку.
        За ними протянулись цепочки следов от их дома. Около кухни снег успели смести, и парни с облегчением вышли на белую дорожку.
        В кухне было жарко, царили запахи свежеприготовленной еды, ароматной выпечки и душистого чая с сильным запахом сушеной мяты.
        Павел вошел вслед за Логаном и плотно закрыл дверь. Он стряхнул снег с плаща и обернулся.
        Рядом со столами замерла Анита с пустым подносом, а перед ней на колене стоял Сэб и под общий хохот протягивал бумажный цветок.
        - Самой красивой девушке! - кричал Сэб. - Возьми его, душа моя!
        Анита рассмеялась и капризно надула губки.
        - Зачем мне мертвый цветок? Оставь себе, - и направилась на кухню.
        Но парень не отставал. Он догнал ее и ухватил за руку.
        - Куда ты убегаешь, цветочек? А поцелуй?
        Не успела девушка и пикнуть, как Сэб сгреб ее в охапку и поцеловал. Кухня вздрогнула от хохота. Но Павлу отчего-то было не смешно. В глазах потемнело от нахлынувшей ярости, он оттолкнул вошедшего воина и выбежал из кухни. Он не видел, как Анита уперлась кулаками в грудь Сэба, но парень легко отпустил ее и посмотрел на захлопнувшуюся дверь. В темных глазах плескалось целое море самодовольства и радости.
        - Если еще раз!.. - прошипела Анита и наотмашь ударила по лицу парня. От звонкой оплеухи Сэб покачнулся, удивленно округлив рот, под рукой он почувствовал пылающий отпечаток девичьей ладошки.
        - У-у-у-у! - разнеслось по кухне.
        Анита усмехнулась и гордо огляделась. Насколько она помнила, это была первая оплеуха за всю ее жизнь. На мельнице никто не пытался приставать к девушке, прекрасно понимая, что огребет от ее отца по полной. А в поселке раньше не находилось желающих приударить за ней. Хмурые Серые Псы часто выбирали спутниц из соседних поселков, таких же воинов, как они сами. Конечно, это было оправданно, так как образующиеся прайды были крепкими и опасными для врагов. Может поэтому, отец легко отпускал девушку в поселок на всю зиму и не особенно беспокоился о ней.
        Но все веселье исчезло, когда Анита увидела, что на пороге стоит Логан и хмуро разглядывает новоиспеченную парочку, а за дверь только что ушел Павел.
        - Волчонок! - крикнула она и бросилась за ним вдогонку. Анита выбежала на мороз, огляделась. Было раннее утро, темно, медленно кружились снежинки, покрывая рыжие локоны и плечи снежным одеялом.
        Анита знала, где искать Соболева, и уверенно направилась на плац. Глухие удары были слышны издалека. Девушки миновала сарай и увидела Павла. Он упражнялся с мечом, снова обстругивая колоду. На этот раз новая колода оказалась крепче предыдущей, а может удары были слабее. Павел забыл о такой мелочи, как еда. Но Анита помнила, что он ничего не ел со вчерашнего утра, и пожалела, что не прихватила что-нибудь для него.
        - Волчонок, - окликнула она. - Ты так быстро убежал, что не успел увидеть мой лучший удар.
        Павел нахмурился, не желая отводить глаза от колоды.
        - Оцени мою силу, когда увидишь щеку Сэба, - усмехнулась она и гордо выпрямилась, она спрятала руки за спиной и торопливо сжимала и разжимала кулаки. Мороз пробрался под платье, и девушка почувствовала, что начинает дрожать.
        Павел вогнал тренировочный меч в колоду и снял плащ.
        - Беги назад, - усмехнулся он. Теплый, подбитый мехом плащ укутал Аниту, а капюшон спрятал роскошные волосы от холодного ветра. - Замерзла уже. И обязательно выпей чаю.
        - Волчонок, тебе не нужно ревновать, - прошептала Анита.
        - Беги уж, - усмехнулся он, а когда девушка поспешила на кухню, зябко передернул плечами и пошел в теплый тренировочный зал. В одном конце стояли два длинных стола, около стен высились стеллажи с книгами. А большая часть зала была отведена для тренировок. Но сейчас Соболев был один. Он прошелся вдоль стеллажей и выбрал книгу. Полистал ее и сел читать.
        Логан ворвался в зал, словно ураган.
        - Поешь, - он положил перед Павлом сверток. - Голодом не победишь противника.
        Упрашивать дважды не пришлось. Павел был так голоден, что съел бы целую кобылу, причем снимать подковы и седло было бы не обязательно.
        Понемногу зал заполнялся. Пришли дети, от самых маленьких до подростков, с ними стал заниматься Дикон. Он покрикивал на бегающих детей, и вскоре занятия пошли своим чередом.
        - Смотри, Итан, наш Волчонок потерял аппетит, - крикнул Сэб, едва успев переступить порог. - Наверное, ему не нравится стряпня дочки мельника. Не переживай, дружище, целуется она лучше, чем готовит.
        Логан побагровел, но промолчал. Он давно взял за правило не соваться в драку после первой же колкости Сэба. Наученный опытом, он старался выглядеть таким же равнодушным, каким был сейчас Павел. Казалось, Соболев даже не услышал слов парня. Но краем глаза отметил яркое пятно на щеке неудачливого поклонника и улыбнулся.
        Сэб сел за соседний стол и огляделся.
        - Эй, Дикон, вон тот толстый пацан ленится, - крикнул он наставнику. Мальчишка, в которого ткнул пальцем Сэб, обиженно засопел и прибавил скорости.
        Дикон гонял своих подопечных так, что парней холодил сквозняк от пробегающих мимо детей, а по ушам бил топот.
        - Итан, принеси книги, - велел он. - Я вчера не дочитал вон ту, что лежит у окна.
        Павел проводил взглядом молчаливого Итана и снова взялся за чтение. Но когда в десятый раз прочел одну и ту же строчку и ничего не запомнил, он отодвинул книгу и покосился на Сэба.
        - Что ты делаешь? - прошипел Логан.
        Он смотрел, как Павел приподнял над столом руку и принялся указательным пальцем закручивать в воздухе спираль. Тихо с губ парня срывались слова, и в ответ воздух потянулся за пальцем, словно густая патока. Вскоре на кончике пальца гудел и набирал силу маленький ураган, направленный широким концом в сторону Сэба и Итана.
        - Волчонок, перестань, - попытался вмешаться Логан, но Соболев его не слушал. По губам скользнула усмешка, и Павел несильно толкнул ураган. Между столом и маленьким торнадо пролетела молния, под потолком громыхнуло, и качнулись стены. Закричали испуганные дети и толпой бросились к дверям.
        Торнадо распался, и волновой удар обрушился на Сэба и Итана, отшвырнул их к стене, словно кукол. И разом все стихло.
        Оглушенный, Павел щелчком пальцев зажег потухшие факелы и огляделся. Дети успели выбежать, а около Сэба сидел Дикон и со спокойствием сфинкса ощупывал голову парня. Когда вспыхнул свет, Дикон встал и поглядел на руки, выпачканные в крови.
        - Что с ними? - спросил Логан.
        - Выживут, - мрачно ответил Серый Пес. - Ярослава вылечит.
        С грохотом открылась дверь, и в зал вошел Михей.
        - Кто это устроил? - спросил он, но смотрел только на Павла. - Ты?
        - Да, - кивнул Соболев, - Не рассчитал силу.
        Косматые брови старейшины поползли вверх, а глаза помаленьку наливались злобой.
        - Значит, колдуем? И кто тебе велел напасть на учеников?
        - Никто.
        - Дикон, они сильно пострадали?
        - Выживут, - снова повторил наставник, словно других слов не находил.
        - Понятно. Выбирай, Волчонок. Или ты сейчас же собираешь вещи и уходишь из поселка, или Дикон высечет тебя. Причем будет сечь столько, сколько посчитает нужным. Никто останавливать его не будет.
        Испуганно вскрикнул Логан, и Павел вспомнил, что его мать засекли до смерти. По спине пробежал холодок, когда он представил, что озлобленный Серый Пес сделает с ним за своих воспитанников.
        - Выбрал? - поторопил Михей.
        И Павел кивнул. Не мог он уйти из поселка, все бросить и уйти в неизвестность. А значит, придется смириться с наказанием и надеяться на искусные руки Яры.
        - Я останусь, - ответил он, и под тяжелым взглядом Михея усмехнулся пересохшими губами.
        - Прекрасно. Снимай рубаху и ступай за Диконом. Он привяжет тебя к столбу.
        Тут-то Павел и понял, зачем к потолку были привязаны веревки в углу зала.
        Дикон связал руки Соболева веревками и обернулся к Михею. Тем временем раненых парней отнесли к Ярославе, а зал стал наполняться людьми. Михей протянул кнут Дикону и отошел в сторону.
        - Я всегда говорил, что мне не по душе этот молодой колдун, - раскатистый голос старейшины разнесся над головами людей, словно он звал их в бой. - И я вздохнул бы легче, покинь он сейчас поселок. Но Волчонок согласился на наказание. Что ж, это его право.
        Люди притихли, и Соболев почувствовал спиной их напряженные взгляды. Рядом оказался Логан, словно вырос из-под земли, и завязал рот тряпкой.
        - Зажимай зубами, - шепнул он, - я знаю, будет легче.
        Но в глазах Павла прочитал все, что тот думал. Логан ободряюще улыбнулся и смешался с толпой.
        - Начинай, Дикон, - велел старейшина.
        Павел услышал свист кнута и вскрикнул от обжигающей боли. Серый Пес умел обращаться с кнутом, знал, как ударить так, чтобы треснула кожа, а кровь окрасила пол. Раз за разом свистел кнут, и Павел с ужасом понимал, что боль становится невыносимой, и с каждым ударом сильней впивался в тряпку зубами.
        И когда ему стало казаться, что Дикон никогда не остановится, и порка будет продолжаться вечность, неожиданно все кончилось.
        Соболев открыл глаза и увидел рядом Михея.
        - Не дергайся, - раздраженно сказал он и сильно дернул за веревки. Павел застонал, а на лицо упала капля крови из растертых веревками запястий. - Впредь будешь умнее, парень. И колдовство будешь применять против врагов, а не своих же товарищей.
        Наконец, он развязал веревки, и Павел тяжело упал на пол.
        - Волчонок!
        К нему кинулись Логан и Никита и бережно подняли.
        - Ничего страшного, - сказал Никита, помогая вытащить тряпку изо рта. - Это бывает. Тит, говорят, чуть друга своего не прихлопнул. С него тогда едва шкуру не спустили, причем в прямом смысле. Отец того парня был ведуном. Ох, и осерчал он тогда! И ничего, Тит живой, невредимый. А тебе и досталось-то всего десять ударов. Сейчас Яра тебя подлечит, и будешь как новенький.
        Так приговаривая, они помогли Соболеву выйти из зала. Позади суетливо семенила Анита, она пыталась набросить на плечи Павла рубаху, но оставила эти попытки. Ткань быстро пропиталась кровью и прилипла к ранам.

* * *
        На следующее утро Павел проснулся с болью не только в спине, но в запястьях и даже в голове. Он лежал на животе и боялся пошевелиться. В комнате никого не было, и он снова заснул.
        В другой раз оказалось, что за окном ночь, а на соседних кроватях спят Логан и Никита. И снова Павел закрыл глаза и не заметил, как провалился в сон.
        И лишь проснувшись в третий раз, он почувствовал себя совершенно здоровым. Хотя под повязками на запястьях немного побаливало, а спина отозвалась ноющей болью, Павел чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.
        В общей комнате была одна Ярослава. Она держала в руке нож и тщательно натачивала клинок. Точильный камень легко скользил по кромке, словно летал в руке девушки. Она подняла глаза на Павла и улыбнулась.
        - Наконец-то проснулся. Анита не отходила от тебя все три дня. Еле уговорила ее пойти поспать.
        - Три дня?
        - Да, - рассмеялась девушка. - Я не могла лечить тебя. Иначе какое же это наказания? Пришлось просто усыпить, чтобы легче и быстрее заживали раны. Как себя чувствуешь?
        - Прекрасно. Только есть хочу.
        - Иди на кухню, я думаю, там найдется что-нибудь для тебя.
        Павел сходил за плащом и уже у двери задержался.
        - Признайся, ты ведь все равно лечила меня?
        - Может, чуточку. Но это секрет. Кстати, где твой волк?
        Соболев задумался и развел руками.
        - Не знаю. А что?
        - С демма-зверями нужно уметь находить контакт. Советую сегодня отправиться в лес вместе с волком. Поохотиться с ним. После обеда сил у тебя прибавится, а спина заживет быстрее, - и, понизив голос, добавила: - Я помогла немного.
        Павел озадаченно слушал. Он как-то не задумывался об этой стороне владения демма-зверем. Ярослава кивнула, прекрасно понимая его мысли, и сказала:
        - Пусть он покажет тебе свои охотничьи секреты, отработайте поединок в паре. Постарайся увидеть мир глазами своего демма-зверя.
        - Спасибо, - кивнул Соболев. - Так и сделаю. А где Никита и Логан?
        - Оба тренируются.
        - А ты? - усмехнулся Павел.
        - А я сейчас наточу нож и присоединюсь к ним. Иди на кухню, а то Анита сама скоро прибежит.
        Павел кивнул ведунье и вышел из дома.

* * *
        Волк обернулся к Павлу и раздраженно рыкнул. А в ушах Соболева словно граната взорвалась, - так для волка были слышны шаги человека.
        - Ладно, ладно, - прошептал Павел. - Я буду шагать тише.
        Зверь прижимался к обледеневшей земле и мягко ступал лапами, напряженный и готовый к броску. За ним крался Павел, изо всех сил стараясь подражать ему.
        Они целый день бродили по лесу, и Соболев уже мечтал о горячем супе и теплой кровати. Но волк вошел во вкус и хотел продолжить прогулку. Он успел показать хозяину заячьи тропы и следы огромного секача, стороной обошел медвежью лежку. Волк рыкнул, и в голове Павла на миг всплыла картинка разъяренного медведя, которого разбудили посреди зимы, и Соболев в ответ кивнул.
        - Ты прав. Мы не будем тревожить лесного хозяина. Пусть спит.
        Уже близился вечер, зимой день короткий, но ведун и его зверь успели многое узнать друг о друге. Павел чувствовал малейшие оттенки запахов, а в голове возникали картинки с объяснениями от волка. Кто оставил след и когда, откуда взялась поломанная ветка или едва видный в снегу отпечаток.
        Два раза они обходили стороной княжеские патрули. Волк чуял их заранее и предупреждал человека. Тогда они затаивались и оставались незамеченными. Павел поразился, насколько шумными могли быть люди, и какая смесь запахов исходила от них.
        Почти стемнело, и Соболев устало огляделся.
        - Я все хотел тебя спросить, волк, - Павел стряхнул снег с поваленного дерева и сел. - Как погиб твой прошлый хозяин? Помнишь, мы встретились, когда тебя чуть не убили?
        Но волк не отвечал.
        - Прости. Тебе неприятно вспоминать о нем?
        Но в ответ Павел увидел совсем не то, что ожидал. Зверь передал ему картинку огромного зала, свет струился по ледяным стенам, стекал на каменные полированные плиты. Высокий купол потолка украшали рисунки разных животных, тут были и лисы с пушистыми хвостами, и медведи, вставшие на задние лапы с оскаленными пастями, и разные птицы, парящие в небе, и волки, и коты. Их было множество, сразу и не охватишь взглядом.
        Павел словно наяву увидел, как в центре зала появился снежный вихрь, взметнулся ввысь и опал, оставив женщину в длинном ярком наряде. Она подняла к потолку большие синие глаза и указала на зверя.
        - Волк…
        Картинка на потолке потускнела, а у ног женщины возник черный волк, потерся об ее ногу и заскулил, преданно заглядывая в глаза.
        - Тебя ждет хозяин, - сказала она. - Иди к нему.
        Картинка изменилась, и Павел увидел тот самый подъемный мост, где он впервые встретил волка. Но сейчас он смотрел глазами зверя. И видел себя, нерешительно топчущегося за спинами стражников. Но рядом с ним стояла та самая женщина, которая была в зале, она приблизилась к Павлу и шепнула: «Спасай!»
        Соболев встряхнулся, как после сна, и обернулся к зверю.
        - Значит, тебя послали ко мне? Не было погибшего ведуна, а ты не потерялся?
        Волк заскулил и потерся ухом об ногу хозяина, словно просил прощения за что-то.
        - Но как? Мне говорили, что ведун должен сам войти в Храм-на-Холме и попросить зверя. Но я тогда понятия не имел о том, что существуют такие звери, как ты. Тем более не был ведуном! Почему же тебя прислали ко мне?
        Но волк молчал. Он положил голову на колени человека и преданно заглядывал в глаза.
        - Ладно, - усмехнулся Павел. - Мы с тобой все узнаем. Верно? Я обязательно обо всем узнаю. Обязательно.
        В поселок Павел вернулся вымотанный больше, чем от тренировок. Он вместе с волком направился прямо на кухню. Мимо пробежал демма-пес, охраняющий поселок, и поспешил к арке. Там кто-то пришел, и он торопился проверить гостей.
        Было время ужина. В кухне было шумно и душно. От жаровен валил пар, в камине плясало жаркое пламя, а на вертеле жарился кабан.
        Едва Павел переступил порог, на миг разговоры смолкли, и он оказался под прицелом множества глаз. Его словно пригвоздили к месту, ни слова не сказать, ни шага не сделать.
        - Волчонок! Иди к нам! - крикнул Логан и помахал из дальнего конца стола. Рядом сидели Никита и Ярослава, и оба едва не засыпали над тарелками.
        Он кивнул и направился к ним, но прежде проследил взглядом за волком. Рядом с камином ему уже приготовили большую миску с кусками мяса, и черный зверь с жадностью набросился на угощение. Чуть в стороне стояла миска для кошки Яры, а на широкой полке у стены сидел ястреб и чистил перья. Звери почти всех ведунов поселка собрались сегодня на ужин, не хватало еще двоих, рыси и второго кота. Но они были на задании вместе с хозяевами.
        - Вы чего такие помятые? - спросил Павел, усаживаясь рядом с Логаном.
        - Пришлось с демоном столкнуться.
        - Вы ходили на задание?
        Никита кивнул, без аппетита откусывая хлеб.
        - Когда же вы возьмете нас с Логаном?
        - Не раньше последнего испытания, - ответила Ярослава.
        - Мы много слышим о последнем испытании, но никто не говорит, в чем оно состоит.
        - Придет весна, и все узнаете.
        Глава 7
        - Волчонок, зови своего зверя, и пойдем со мной, - велел Тит.
        Павел с тоской посмотрел на недоеденный суп и отложил ложку. Опять не успел толком позавтракать, а когда снова появится возможность поесть, неизвестно.
        Но с учителем не поспоришь. Логан похлопал его по плечу и принялся за свой суп с удвоенным рвением.
        - Волчонок, - уже у двери его поймала Анита и сунула в руку сверток. - Поешь потом.
        - Спасибо, - с чувством сказал Павел, быстро поцеловал девушку и поспешил за Титом.
        Они миновали входную арку поселка и направились в лес.
        - Куда мы идем?
        - На прогулку, - весело ответил Тит. Волк недовольно зарычал, но старый ведун погрозил ему пальцем. - Цыц. На белку рычать будешь, а не на меня.
        Они вышли на пригорок, дул холодный ветер, забирался под плащ и старался добраться до самого сердца. Деревья прятались под снегом, гнулись, протяжно скрипели на ледяном ветру.
        - Я сейчас уйду, - сказал Тит, - а вы с волком постарайтесь меня отыскать. Причем я буду нападать на вас и пытаться ранить. Учти, Волчонок, это не игра, бить стану в полную силу.
        - А мне можно не сдерживаться?
        На лице Тита расплылась ухмылочка, и Павел поежился. Обычно после такой гримасы ему доставалось от учителя.
        - Ну-ну…
        И стал спускаться с пригорка. Павел наблюдал за ним с интересом. Как учитель намерен исчезнуть? На снегу четко видны следы, и не сложно отыскать человека, оставившего их.
        Он выждал оговоренное время и посмотрел на волка.
        - Идем?
        Он первым пошел по следу.
        Взгляд скользил по веткам, засыпанным снегом кустам. На снегу четко видны были следы учителя, и Павел уверенно шел вперед. Они миновали широкую поляну, два раза обогнули непроходимый бурелом, забрались на пригорок. И тут Соболев столкнулся с первой проблемой. Следы оборвались прямо на вершине пригорка.
        - Не улетел же он, - растерянно сказал Павел и посмотрел на волка.
        Зверь вытянул морду и принюхался. В нос Павла ударили сотни запахов. Он точно знал, где час назад пробежал заяц, а где этой ночью спала лисица. Обострился слух, и Павел услышал белку, грызущую орехи. Скорлупа поддавалась с трудом, и белка нетерпеливо фыркала.
        Павел услышал окружающий мир ушами своего зверя, ощутил запахи его носом, даже почувствовал, как приминается снег под лапами.
        Волк покрутился на пригорке и спустился вниз. Он что-то нашел, странный запах, который прежде не встречал. Но Павел вспомнил его. Эта трава… Как же ее называл Тит?.. Перелунь-трава. Если ее поджечь, то дым отобьет запах. А после трех особенных слов с ее помощью можно отвести глаза. И она же, если носить семечки на шее, как амулет, поможет разоблачить морок.
        «Редкая травка, - говорил Тит. - Она растет в самой чаще леса, около трухлявого пня. Травка впивается усиками в кору могучего дерева и высасывает соки из него. И когда дерево превращается в труху - трава входит в самую силу».
        Значит, Тит решил навести морок, чтобы спрятаться и напасть неожиданно. Он вообще может идти за спиной Павла, а потом тюкнуть по голове увесистой дубиной.
        Волк растерянно покрутился вокруг молодого деревца. Следов больше не было, а противный запах все больше раздражал.
        Павел подозвал волка и огляделся. В голове всплыли слова заговора, и он их произнес.
        Что-то неуловимое изменилось в воздухе. Павел точно помнил, что дерево, около которого они стояли, прежде было высоким, на ветках лежал снег, а куста не было. Теперь же все было иначе. И куст вот он, но с одной стороны осыпался снег, и дерево с обледеневшими ветками выглядело искореженным и больным.
        Волк угрожающе рыкнул и принюхался. Запах перелунь-травы исчез, а на снегу один за другим стали появляться следы.
        - Стой! - крикнул Павел, и волк послушно замер, едва касаясь земли лапой.
        Скрытая мороком ловушка готова была захлопнуться. Причем ловушка-то простая. Обычная веревочная петля лежала прямо на снегу, и волк едва не попался в нее.
        Но зверь смотрел и не видел ничего. Для него снег был гладким и пустым.
        - Вот она, - сказал Соболев волку. - Смотри.
        И волк удивленно отступил. Теперь уже он посмотрел на мир глазами человека. Хоть для него и было это равносильно едва ли не полной потери зрения, но ловушку он увидел.
        Отошел и помотал головой.
        Резкий порыв ветра хлестнул по лицу, как пощечина. Павел зажмурился и отступил. Где-то протяжно завыли волки, тоскливый напев подхватили много голосов, похоже, собралась большая стая. И как назло следы вели именно в их сторону. Может, Тит решил проверить ученика в реальной схватке? А может, сам Тит попал в беду?!
        Павел обеспокоенно огляделся. Может, учитель повстречал стаю волков, и те разорвали его?
        - Не чуешь крови? - спросил он демма-зверя. И ощутил все, что смог уловить чуткий нос волка, но кровью там не пахло. Зато явно чувствовался запах Тита.
        Павел пошел по следам, а волк ушел в сторону и исчез из виду.
        Совсем рядом послышался волчий вой, и Павел испуганно огляделся. В последнее время волки совсем потеряли страх, сбивались в большие стаи и нападали даже на деревни.
        Рядом появился демма-зверь и обеспокоенно завертелся.
        В голове Павла вспыхнула картинка. Примерно в десяти шагах к северу от них стояло странное существо. Покрытое белой шерстью, оно напоминало вставшего на задние лапы зверя. Чуть сгорбленное тело с длинными передними конечностями, вытянутая морда была скорее кошачьей, по крайней мере так показалось Павлу. Глаза его были закрыты, а уши нервно вздрагивали и чутко ловили каждый звук. Острые когти одной лапы вонзились в кору дерева и оставили глубокие борозды.
        Павел посмотрел на следы, ведущие в том направлении, и заколебался. Идти прямо к существу, о котором ничего не известно, было глупо. Но и просто развернуться и уйти тоже нельзя. И он решил продолжить путь.
        Меч скользнул в ладонь Соболева словно живой. Казалось, Павел ступает тихо, но в ушах тревожным гулом отзывались шаги, - так слышал его волк.
        Соболев увидел существо, едва обогнув высокую елку, и застыл. Странная смесь тревоги и интереса словно пригвоздили к месту. Ноздри существа вздрогнули, и оно открыло глаза. Ярко-желтые с узкими кошачьими зрачками. Влажно блеснули клыки, и существо рыкнуло.
        Соболев вздрогнул и приготовился защищаться. Краем глаза он увидел сбоку ощетинившегося демма-волка. Но существо не собиралось нападать. Рыкнув, оно развернулось и унеслось прочь. Оно словно летело, едва касаясь лапами земли.
        - Быть беде.
        Павел не просто обернулся, он отпрыгнул и едва не рубанул на голос. Прямо на снегу сидел Тит и развязывал узелок.
        - Иди, перекусим, - спокойно предложил он.
        Соболев вернул меч в ножны и сел рядом с учителем. Плевать, что на снег.
        - Почему быть беде?
        Тит протянул ему бутерброд, второй взял себе, а волку, делавшему вид, что смотрит в другую сторону, бросил кусочек мяса. Щелкнули челюсти, и мясо исчезло, не успев коснуться земли.
        - Потому что легенды оживают.
        Павел покосился через плечо на оставшиеся следы существа. Достал свой узелок, заботливо переданный Анитой, и тоже развернул.
        - Угощайся, - сказал он. - Так кто это был?
        Тит вздохнул и принялся рассказывать:
        - Легенды говорят, что у богини Деммии есть слуга.
        - Я слышал, - отмахнулся Павел. - Ты думаешь, что это наместник Деммии?
        - Наместник, да не тот. Верно, у богини есть любимый слуга, который приходит на помощь людям, откликается на зов попавших в беду. Вот только наместник давно не появлялся на земле. Еще мой отец рассказывал, что однажды ходил в Храм-на-Холме и просил помощи у богини. Но ответа не получил. Никто не видел наместника, остались только рассказы стариков о нем. Но виновником всех бед люди называют бога Черноборода. Именно он забирает души в огненные воды подземной реки.
        Павел скептически хмыкнул, но промолчал.
        - У Черноборода тоже есть слуга на земле. Он сеет зло, разжигает войны и уничтожает урожай. Его называют Темным Посланцем. И он только что был тут.
        - Это существо? - удивился Соболев. - Нет, это просто какая-то тварь. И не особенно сильная, если убежала, едва увидев меч. И убить ее можно, как любую другую.
        Но Тит покачал головой.
        - Именно так его рисуют в книгах.
        Павел не поверил Титу, но спорить не хотелось. Он доел бутерброд и зябко поежился, за это время парень промерз до костей.
        - Пора возвращаться, - сказал Тит, поглядев на ученика. - Наше занятие перенесем на другой раз.
        - Тит, а почему у тебя нет демма-зверя?
        Ведун посмотрел на черного волка и вздохнул. Зверь носился по снегу, как щенок, падал на спину, вскакивал и снова кидался в сугроб.
        - Я - как раз тот случай, когда на просьбу ведуна Деммия отвечает молчанием. Я ходил в Храм-на-Холме, но не получил тотемного зверя.
        - Почему?
        - Как только встречу богиню, непременно спрошу.

* * *
        - И где сейчас твой волк? - спросила Анита.
        - За тем холмом, - указал Павел на заснеженный пригорок. За ним был овраг, но снега там было мало, потому что сильный ветер выдувал со дна и наметал огромный сугроб у самого выхода. И узкий проход превращался в непроходимую стену.
        - А что он делает?
        - Охотится, - улыбнулся Соболев. - Там под кустом затаился заяц. И волк сейчас подкрадывается к нему. Надеется напасть неожиданно. Но с другой стороны кустов прячется лиса. Они чуют друг друга. Но лиса хоть и обычный зверь, а уступать добычу не хочет. Я думаю, заяц сбежит от них обоих.
        Анита звонко рассмеялась, представив храброго зайца в окружении голодных хищников.
        - Он же утром сожрал два куска мяса и миску костей. И это не считая мелких перекусов. Он не наелся?
        - Дело не в этом. Волка привлекает сама охота.
        Анита отодвинула ветку и обернулась. В глазах плясали озорные искорки.
        - А тебе? Тоже нравится охота? Говорят же, что ведун и его зверь похожи.
        И вскрикнула, едва успевая увернуться от снежка.
        - А мне нравится гладить твои волосы, - Соболев зачерпнул снег и принялся сминать в снежок.
        - Однажды я срезала волосы так коротко, что отец чуть не умер от ужаса. Это было года два назад. К нам тогда зачастил один парень из соседней деревни. Мы еще удивлялись, отчего это он стал предлагать помощь всем соседям, и чуть не каждый день приезжал.
        Девушка зябко повела плечами, и Павел не понял, то ли от холода, то ли от неприятного воспоминания.
        - Он был коротышкой, да еще конопатым, как старый ботинок. Я на него вообще внимания не обращала. А он однажды застал меня на кухне. Мы поговорили о чем-то, уже и не помню. Глупости какие-то болтали. А потом вдруг подошел и схватил меня за волосы сзади. Сгреб их в охапку, оттянул голову назад и сказал: «Маленькая самовлюбленная дрянь. Так бы и стукнул об стол». Я тогда даже не испугалась. Странное спокойствие, словно я была хозяйкой положения. Сжала его руку и сказала: «Отпусти волосы».
        Она помолчала, заново переживая испуг.
        - Он постоял так и отпустил. Я сказала, чтобы он больше не появлялся на мельнице, иначе все расскажу отцу.
        Павел понимал, что угроза Аниты была суровой. Если мельник откажется принимать у семьи зерно, то им придется искать другую мельницу. А это непросто. Ехать далеко не только сложно, но дорого и опасно. В дороге может случиться всякое. Удивительно, что парень вообще решился на такой поступок. Такое мог совершить только отчаявшийся человек.
        - И что потом? Он больше не приезжал?
        - Нет. С тех пор ездил его младший брат. А я в тот же вечер отрезала волосы почти под корень. Сначала мне показалось, что я такая смелая. Не испугалась, когда на меня напал мужчина, дала отпор, как настоящий воин. Но когда посмотрела на отрезанные волосы на полу, поняла, что испугалась до самых пяток. Просто характер у меня вредный. Если меня заставляют что-то сделать, то я отмахиваюсь всеми силами. Вот тут и сработал мой нрав.
        И рассмеялась, но веселья в голосе не было.
        - Ты действительно смелая, - сказал Павел и запустил снежок.

* * *
        - Павел, я хотел поговорить с тобой, - сказал Никита.
        Соболев удивленно хмыкнул. Давно никто не называл его по имени. Все больше Волчонком звали, и он успел привыкнуть к прозвищу. А Никита с тех пор, как Павел вспылил, почти не разговаривал с ним.
        - Логан, выйди, - попросил Никита.
        Юноша недовольно засопел и посмотрел на Павла.
        - Сходи, попей воды, - кивнул Соболев.
        Он подождал, когда за Логаном закроется дверь, и сказал:
        - Я устал сегодня и собирался спать.
        Никита сел на кровать и кашлянул.
        - Завтра мы с Ярославой идем на новое задание. Хочешь пойти с нами?
        - А Логан?
        - Он останется здесь, - ответил Никита. Снял пояс и принялся мять его, словно не знал, куда девать руки.
        Предложение Серого Пса было очень соблазнительным. Соболев давно рвался на полевое испытание. Хотелось настоящего дела, а не учебных тренировок. И он едва не согласился. Но в соседней комнате вышагивал Логан.
        Вон как топает, чтоб не подумали, будто подслушивает.
        Но оставить его в поселке, а самому отправиться с прайдом Никиты, - это почти предательство. Павел глянул на закрытую дверь и покачал головой.
        - Я тоже останусь.
        - Зачем тебе Логан? - раздраженно выкрикнул Никита. - Он еще мальчишка. Не боишься рисковать им?
        - Разве я опытнее?
        - Ты-то?! - Никита едва не задохнулся от возмущения. - Скромность, конечно, хороша. Но не для тебя. Ты самые сильный ведун из всех, кого я встречал. Знаешь, что астральная проекция ведуна не имеет колдовских сил? А твоя имеет. И ты при таких условиях сумел изгнать баньши.
        Честно говоря, Павел не знал об этом. И усмехнулся. Если б ему сказали, что он не сможет этого сделать, он бы и не смог.
        - А твой дар целителя вообще невероятен. У нас давно не было такого, как ты. Может, заметил, что к нам стали приезжать из соседних поселков и деревень? О тебе слава идет по всему княжеству.
        - Так уж и по всему? - рассмеялся Павел, чувствуя, как в груди появилась теплая волна самодовольства.
        Никита чутко прислушивался к словам друга. И сразу уловил изменение в настроении. Этого он и ждал.
        - Конечно, - серьезно подтвердил он. - И все учителя в один голос твердят, что ты преуспел в воинских искусствах. Даже Сэб признает, что ты лучший.
        Павел вздрогнул, как от пощечины, и поспешил согнать с лица самодовольную ухмылку. И чего он размяк, как мед на солнце?
        Вспомнил угрюмое лицо Сэба и почувствовал привычное раздражение.
        - Хватит на сегодня, - буркнул Соболев. - Спать пора. Ярослава говорила, что на задание мы с Логаном сейчас не можем пойти. Мы подождем.
        Никита едва не швырнул пояс об пол. Не вышло! А он надеялся, что сумеет расположить Павла к себе. Немного лести, легкая подачка в виде долгожданного предложения, - и они снова друзья.
        - Как хочешь, - он отвернулся, чтобы скрыть недовольство. - Позови Логана, а то он всех перебудит своим топотом.

* * *
        В очаге весело потрескивало пламя. Стрельнуло полено, выпустив фонтан искр, но сидящая около очага женщина даже не моргнула. Она смотрела в темное окно пустым взглядом, равнодушная ко всему на свете. Спутанные, давно не чесанные волосы лежали на плечах и спине и напоминали свалявшуюся овечью шерсть.
        Она сидела на лавке, выпрямив спину и сложив руки на коленях.
        За окном мелькнула тень, донесся хруст снега под чьими-то ногами. Женщина подняла пустой взгляд и посмотрела на вошедшего человека, но разглядеть его не смогла. Гость застыл у порога во мраке.
        - Зачем ты пришел? - устало спросила женщина. - У меня больше ничего не осталось. Ты забрал всё.
        - Осталось еще одно, - ответил гость. - Твоя жизнь.
        На бледном лице женщины появилась тень улыбки, осветила когда-то красивые черты и погасла.
        - Ты давно забрал ее.
        Гость вытянул руку к свету.
        - Ты не уберегла своего подопечного, Сильвия, не выполнила условия сделки.
        На вытянутой ладони вспыхнула яркая искорка, затрепетала, словно от сильного ветра.
        Женщина закрыла глаза и всхлипнула. По щекам потекли слезы. Гость сжал ладонь, по комнате разнеслось шипение, и между сжатых пальцев просочился дымок, потянулся к потолку, поблек и растаял.
        Женщина вздрогнула и посмотрела на ладонь гостя, но в больших глазах словно погасла жизнь. Они казались пустыми и холодными, как у сломанной куклы.
        Что-то сверкнуло, и женщина без звука сползла на пол и застыла, глядя в потолок мертвыми глазами. В горле торчала рукоять ножа.
        Павел открыл глаза и сжал горло, словно боялся, что обнаружит тот самый нож, который ему приснился. Сон казался слишком реальным. Он до сих пор ощущал запах смолы от горевших поленьев в очаге.
        - Не спится? - усмехнулся Никита и поглядел на него мутными со сна глазами. - Не передумал? Может, пойдешь с нами?
        - Нет, - Павел встал и торопливо оделся. - Есть хочется, - признался он. - Пойду на кухню, а то начну грызть стол.
        - Ну-ну, - усмехнулся Никита, - приятного аппетита. Смотри щепками не подавись.
        Логан зевнул и смачно потянулся.
        - Рано еще, а вы не спите, - недовольно пробурчал он. - Хоть раз дали бы выспаться.
        - Вставай, - Никита глянул в спину выходящему Соболеву и усмехнулся. - Вы с Волчонком стали большими друзьями, как я погляжу. Наверное, не останетесь в нашем прайде?
        - И что? - настроение у Логана сразу испортилось, и он рывком сбросил теплое одеяло и торопливо принялся одеваться. Как же не хотелось вылезать из тепла постели! В комнате было прохладно, Ярослава только-только растопила остывшую за ночь печь, и гудящий за окном ветер уже не казался таким страшным. - Скоро весна. Мы пройдем последнее испытание и станем такими же Серыми Псами, как все.
        Никита хмыкнул и вышел в общую комнату.
        Вдруг размеренную жизнь поселка разорвали крики людей, звериный рык и визг. Логан, Никита и Ярослава переглянулись и бросились на улицу. За спинами собравшихся людей ничего не было видно, и молодые люди стали пробираться вперед. Логан первым выбрался в первые ряды и пораженно замер. На земле лежал Соболев, а над ним высился Михей и отчаянно избивал его.
        Голова парня моталась из стороны в сторону, правый глаз заплыл и не открывался. Кровь была повсюду.
        А в стороне сцепились звери. Черный волк, оскалившись, нападал на ястреба и рысь. Клочья шерсти и перья кружились над рычащим и воющим клубком.
        Лишь демма-пес, охранник поселка, не участвовал в драке. Он сидел в стороне и равнодушно смотрел на людей и зверей.
        - Стойте! - закричал Логан, но его никто не услышал. Голос юноши потонул в яростном рыке зверей и криках людей.
        - Куда ты? - Никита схватил Логана за руку и попытался оттащить в сторону. - Отойди, а то достанется и тебе.
        Но юноша стряхнул руку Никиты и бросился к Михею и Павлу.
        - Прекрати! - завопил он и со всех сил ударил старейшину ногой в лицо. Михея отшвырнуло на спину, он проехался по снегу и остановился у ног притихшей толпы. Взгляды враз замолчавших Серых Псов налились яростью, и многие потянулись за оружием. Логан встал на колени перед Павлом и пытался его поднять. - Вставай, Волчонок!
        Завыв, распался клубок из зверей. Черный волк, припадая на переднюю ногу, приблизился к Павлу и заскулил, вильнул хвостом и, вывалив язык, лизнул его в щеку.
        - Ах ты, щенок! Убью! - закричал Михей, он тяжело поднялся и направился в сторону Соболева и Логана.
        Волк зарычал, расставил лапы и приготовился драться. Вид ощетинившегося демма-зверя несколько охладил боевой пыл старейшины, и он притормозил, растерянно глядя на волка.
        Рядом со зверем встал Логан, в руках он сжимал меч и поглядывал на окруживших его людей с видом человека, готового на всё.
        - Остановитесь! - вперед выбежал запыхавшийся Тит. - С ума сошли? Что вы тут устроили? Михей, почему ты напал на моего подопечного? С каких пор ты избиваешь учеников?!
        - Этот щенок убил Сильвию!
        - Что? - пораженно замер Тит. - Сильвия убита?
        - Да. Я нашел ее зарезанной в ее же доме.
        - Но при чем тут Волчонок?
        Логан, видя, что немедленной расправы не будет, снова наклонился к Павлу и помог ему встать. Соболев смотрел только одним глазом, второй заплыл и отливал чудесным синюшным оттенком. Закашлявшись, Павел сплюнул кровь, а вместе с ней зуб.
        - Я никого не убивал, - сказал он.
        - А кто еще мог это сделать?! - взорвался Михей. - До твоего появления ничего подобного не было! А едва ты пришел в поселок, начались безобразия.
        - Какие?!
        - Ты напал на Сэба и Итана. Применил колдовство против них.
        Тит оттащил готового снова затеять драку Павла.
        - Погоди, Михей. Расскажи все по порядку.
        - Что тут рассказывать?! Я обнаружил Сильвию, и выбежал на улицу. А тут он идет!
        И замолчал. Теперь, немного успокоившись, Михей понимал, что его слова звучат как-то нелепо. В тот момент, когда он увидел женщину с ножом в горле, у него потемнело в глазах. Он не помнил, как оказался на улице, не помнил, как закричал, когда увидел Волчонка, спокойно шагающего по улице, словно ничего не случилось! Михей знал только одно - самый дорогой для него человек лежит сейчас на полу в луже крови. И при одном взгляде на Волчонка в нем всколыхнулись все подозрения и вся неприязнь к молодому колдуну.
        А дальше все смешалось в голове Михея. Он налетел на парня, сбил с ног и бил… бил… бил!..
        Все это он и рассказал, с трудом подыскивая слова. Но как ни пытался оправдать свои поступки старейшина, выходило неубедительно.
        В наступившей тишине вдруг ясно послышался женский крик со стороны кухни.
        - Анита! - Павел, прижимая руку к боку, пылающему болью, поспешил к кухне. К нему кинулся Логан и подставил плечо под его руку.
        Дверь кухни распахнулась, и выбежала Анита. Она бежала, оскальзываясь на покрытом легким снежком льду, и ревела в голос. И едва не снесла Павла, прижалась и затихла, всхлипывая, как ребенок.
        - Что случилось? - спросил он. - Успокойся, милая. Всё хорошо.
        - Меня не выпускали из кухни, - Анита вытерла слезы и нахмурилась. - Я услышала шум, увидела, как Михей бьет тебя, но Светик и другие женщины держали меня и не пускали к тебе на помощь!
        Павел рассмеялся и поморщился. Смеяться было больно, впрочем, говорить тоже, и стоять, и даже объятие Аниты доставляло боль. Но он молчал и старался не морщиться.
        - Ладно, расходитесь, - крикнул Михей. - Чего тут смотреть? Анита, возвращайся на кухню, ничего с твоим Волчонком не случилось.
        - Не случилось?! - лицо Аниты побагровело, она встала перед старейшиной, уперев руки в бока. - Да ты едва не убил его!
        - Хватит! Отведите Волчонка к Яре, пусть подлечит. А мы будем разбираться с убийством, - старейшина обжег Павла ненавидящим взглядом и пошел прочь.
        Выздоровление Соболева затянулось почти на две недели. Сначала он лежал, спал и боялся лишний раз глубоко вздохнуть. А на исходе второй недели, изнывая от безделья, Павел оделся и вышел на улицу. Все две недели Ярослава не выпускала его из дома. То ли беспокоилась о состоянии его здоровья, то ли опасалась за его жизнь. Из обрывочных фраз, что слышал Соболев, он понял, что многие из Серых Псов разделяли мнение старейшины. Ярослава же надеялась, что страсти улягутся, и жизнь войдет в привычное русло.
        Павел жалел только, что Логана нельзя укрыть в доме так же, как его самого. Ему доставалось за обоих. Учителя гоняли его с утра до вечера, не давая передышки. Одни тренировки сменялись другими, причем спарринги с партнерами давно потеряли учебный вид и напоминали приближенные к боевым.
        Лишь в последние дни Логану удалось-таки выкраивать время для чтения книг.
        Соболев радостно вдохнул прохладный воздух и огляделся. Уже чувствовалось приближение весны. Снег начал таять, и дороги превратились в раскисшие непроходимые болота. Серое небо над головой, затянутое тучами, то плакало мелким моросящим дождем, то осыпало примерзшие лужи липким снегом. Но настроение Соболева было прекрасным. Так после долгой болезни мир кажется волшебным и особенно прекрасным.
        Павел шагнул в жидкую слякоть и улыбнулся разлетевшимся брызгам.
        Логана он застал в тренировочном зале за чтением книги.
        - Что нового? - спросил Павел, он сел рядом с Логаном и заглянул к нему в книгу. - Зачарованные места? Даже такие бывают? Чего же нет в вашем мире?
        Логан покосился на Соболева и захлопнул книгу.
        - Ты бы перестал мучить себя.
        - Что?
        - Думаешь, я не вижу, что ты не смирился с новой жизнью? По-прежнему хочешь найти дорогу домой? А если нет ее, дороги этой? Так и будешь всю жизнь витать в мечтах? И в этом мире не жить и в свой не попасть?
        - Да ты стал философом, - рассмеялся Павел. - Это на тебя шишка повлияла? Кто тебя так приложил?
        Логан прикоснулся к огромной шишке на лбу и нахмурился.
        - Ерунда, зазевался, вот и получил.
        - Ты обо мне не волнуйся, - сказал Павел. - Расскажи лучше, что тут слышно нового? Отыскали убийцу?
        Логан покосился на двух учителей, гонявших мальчишек, и покачал головой.
        - Нет. Михей злой, как сто гадюк. Он лично допросил каждого, но ничего не узнал. Та женщина жила одна. По слухам, два года назад погибли все из ее прайда, выжила только она. С ней жил мальчик, но и он погиб. Говорят, провалился под лед. С тех пор она почти не выходила из дома. Один Михей каждый день к ней приходил.
        Павел перехватил взгляд Серых Псов, обучавших мальчиков, и поежился. Видимо, положение в поселке было хуже, чем он представлял. Оставалось сходить на кухню и увидеть глаза всех жителей поселка.
        Приходившая каждый день Анита рассказала, что Серые Псы склонны верить старейшине. За столом часто вспыхивали споры, и в защиту Павла высказывалось все меньше людей.

* * *
        Обед в общей кухне проходил в тишине. Странно, когда два длинных стола заняты до отказа людьми, но никто не произносит ни слова. Слышны были стук ложек, покашливания и неловкое ерзание задов по лавкам.
        Павел и Логан сидели в самом конце стола и ели, боясь поднять головы. Они не чувствовали вкуса еды, словно в миске плескалась похлебка из безвкусной травы, а не наваристые щи. Женщины торопливо разносили еду, убирали пустые миски, сметали крошки со столов.
        - Так и будете молчать? - вскочил Павел. Он не мог выносить напряженной тишины и настороженных взглядов. - Если хотите что-то сказать, то говорите. Вот он я!
        - Зачем? - послышался голос Сэба. Павел отыскал его взглядом и почувствовал, как побледнел от ярости. - Мы уже слышали твои оправдания. Ты решил признаться?
        Павел сжал край столешницы с такой силой, что затрещали доски. С каким наслаждением он вцепился бы в глотку мелкого паршивца. Впрочем, мелким его можно было бы назвать условно. За прошедший год и он, и Итан, и Логан выросли и возмужали. Каждодневные тренировки не прошли для них даром.
        - Я знаю, что вы считаете, будто это я убил женщину…
        - Ее звали Сильвия, - перебил Сэб. - На память жалуешься, Волчонок? Или тебе плевать на всех нас. Даже имен запомнить не можешь?
        - Не плевать, потому что я - один из вас.
        - Это вряд ли, - снова сказал Сэб, и в голосе послышалась открытая насмешка. - Ты никогда не сможешь стать одним из нас, колдун. Серые Псы не принимают тех, кто убивает их женщин.
        Павел оглядел людей и с ужасом понял, что Сэб озвучивает не только свои мысли, но и многих из Серых Псов. На столах остывала забытая еда, все слушали перепалку двух учеников так, словно решалась судьба всего поселка.
        - Ты-то почему говоришь, как Серый Пес? Думаешь, что покровительство Дикона заменит мастерство?
        - При чем тут мастерство? - возразил Сэб. - Я говорю о жизни Сильвии. За что ты ее убил? Чем тебе помешала одинокая женщина?
        Павел собрался снова крикнуть, что не убивал он ее! Но поймал взгляд парня и сник. Он позволил мальчишке втянуть себя в бессмысленную перепалку, потерял контроль над собой, разозлился, как ребенок. А Сэб остался спокоен и уверен, и снова его звучали убедительно.
        И теперь в виновность Соболева были склонны верить даже те, кто еще сомневался.
        Павел развернулся и выбежал из кухни, спиной чувствуя насмешливый взгляд Сэба и злые - собравшихся людей.
        Тита он застал дома. Марика собирала миски со стола и испуганно оглянулась на стук двери. Но, увидев Павла, улыбнулась и кивнула. Тонкие косички прыгнули на плечах, и девочка, недовольно вздохнув, откинула их за спину.
        - Что случилось? - спросил Тит. - Рожа бледная, будто змею в сапоге увидел.
        Соболев устало опустился на лавку и развязал плащ.
        - Я сейчас на общей кухне был, - сказал он. - Мы с Сэбом поговорили немного.
        Стукнули миски в руках девочки, она смотрела на Павла огромными глазами загнанной лани.
        - И что? Кто кого переорал? - спросил Тит.
        Соболев недовольно поглядел на учителя. Все бы ему насмехаться!
        - Мы не орали… И он, похоже, убедил всех в моей вине. Что мне теперь делать? Никто не поверит, что я тут ни при чем!
        - Для начала успокойся, - тихий голос учителя заставил Павла примолкнуть. Он снова начал раздражаться, но под насмешливым взглядом и размеренным голосом Тита притих. - Никто тебя не обвиняет. Пока… Но Михей почему-то невзлюбил тебя и непременно выживет из поселка.
        - Приятная новость. И что теперь?
        - Не знаю, - вздохнул Тит. - Попробуй наняться к кому-нибудь на службу. К князю, например.
        Но Павел покачал головой.
        - Последний раз, когда я виделся с князем Николасом, он велел не появляться на его пути, иначе обещал вывесить мою голову на воротах.
        Стены дома вздрогнули от мощного хохота Тита.
        - Умеешь ты заводить друзей, парень. Уважаю. Тогда можно попробовать кого-то попроще. У нас всегда есть спрос на хороших воинов. А ты к тому же ведун, имеешь демма-зверя. Не горюй, всегда найдется тот, кому потребуются твои услуги. Но с Михеем держи ухо востро. Он от тебя не отстанет. И если зазеваешься, сожрет с потрохами, одни сапоги выплюнет.
        И хлопнул по плечу так, что Павел чуть не свалился с лавки.

* * *
        - Вставай, дружище. Сегодня счастливый день для лесной прогулки!
        Никита потормошил Павла и дождался, когда он окончательно проснется. За окном шелестел дождь, и Соболев зябко передернул плечами.
        - Кому счастливая, а кому и не очень, - проворчал он. - Логан! Просыпайся, нас Тит ждет.
        - Куда в такую погоду идти? - проворчал парень. - Простудимся, перемажемся в грязи. А кто потом будет стирать? Опять на меня все свалите?
        - Не ворчи, лентяй.
        - Кто тут лентяй? - бурчал Логан, торопливо натягивая одежду. - Не могли дождаться теплой погоды? Тогда бы и назначали испытание.
        Накануне вечером Павла, Логана, Сэба и Итана позвали к старейшине. Он повернулся к вошедшим молодым людям и отложил в сторону посох. Длинный и тяжелый, судя по перекошенному лицу Михея, посох качнулся и с тихим шорохом съехал на пол. Знатно грохнуло набалдашником об доски пола, и у парней запершило в носу от поднятой пыли.
        Михей торопливо ухватил посох и, кряхтя и отдуваясь, вернул его в вертикальное положение. Поглядел с подозрительным прищуром, не падает ли, и обернулся к парням.
        - Значит так, соколики, завтра с утра отправитесь в лес. С собой возьмете только ножи, все остальное оружие оставите дома.
        Парни озадаченно переглянулись, не шутит ли старейшина. Виданное ли дело, чтобы в лес выйти с одним ножом!
        - Надолго? - спросил Сэб и неуверенно переступил с ноги на ногу.
        - До следующего утра. А в лесу вы не цветочки будете нюхать. Сейчас пора созревания семян перелунь-травы. Она за зиму в самый сок входит. Вот и постарайтесь найти ее. Кто принесет эти семена, получит… - старейшина задумчиво постучал пальцем по столу и радостно сказал: - Получит вот этот посох!
        И указал на тот самый неустойчивый, с которым только что маялся сам.
        Энтузиазма это предложение не вызвало. Ни задание, ни приз за удачное выполнение не обрадовали молодых людей. И Михей, глядя на их постные лица, расплылся в улыбке. Так улыбается голодный мужик, когда перед ним появляется миска с жирными кусками мяса. «Еще б ладошки потер, чтоб совсем похоже было», - злорадно подумал Павел.
        - Завтра встанете с рассветом и отправитесь за семенами перелунь-травы. Свободны.
        Парни вышли на улицу и поплелись к тренировочному залу.
        Павел перебирал в памяти все, что читал о перелунь-траве, и то, что ему рассказывал Тит. Старый ведун находил семена этой травки и использовал их. Против Соболева же и применял, пытался навести морок, запутать, сбить со следа.
        Травка эта особенная, и не только своими магическими свойствами. Она вырастает невысокой. Стелется у земли тонкими усиками, которые впиваются в могучее дерево и высасывают соки из него. А листья похожи на раковины моллюска, но вместо прекрасной жемчужины в них зреет одно семечко. Раковины покрыты тончайшими волосками, острыми, как у ежа. Поэтому надо не только найти травку, забравшись поглубже в чащу, но и суметь открыть раковину.
        «Как увидите, что деревья стали попадаться больные и корявые, значит правильно идете, - рассказывал Тит. - Тогда смотрите внимательно под ноги, чтобы не наступить на перелунь-траву. Она такого обращения не прощает, можете не только ног лишиться, но и головы».
        А на удивление учеников отвечал неизменной ухмылкой.
        «Узнаете, коли встретить доведется».
        И теперь, глядя в окно, Павел и Логан представляли, как будут месить ногами жидкую грязь и мокнуть под холодным весенним дождем, и с тоской думали о теплом тренировочном зале.
        В общей комнате их ждала Ярослава, на столе дымилась в мисках каша, а на большом блюде лежали большие куски мяса.
        - Садитесь, - гостеприимно пригласила парней Яра. - Сегодня у вас сложный день, поешьте в тишине.
        В глазах Павла вспыхнула искренняя благодарность. После вчерашней перепалки с Сэбом он не хотел идти на общую кухню. И не позаботься ведунья о завтраке, пришлось бы ему попасть под прицел множества глаз.
        Парни уселись за стол и дружно застучали ложками. Расправившись с кашей, принялись за мясо, и вскоре миска опустела.
        - Волчонок, ты похож на своего зверя, скоро вас станут путать, - рассмеялась Ярослава и принялась собирать миски.
        Совсем не хотелось выходить под проливной дождь, Павел и Логан остановились на крыльце под навесом и плотнее запахнули плащи. Постояли, глядя на лужи, по которым барабанили крупные капли. Выстреливали в стороны фонтанчики брызг, часто-часто, словно вода, только что пролитая тучей, стремилась вернуться снова в небо.
        Холодный ветер хлестнул по ногам мелкой моросью, разметал полы плаща.
        Павел вздохнул и сказал:
        - Готов?
        Логан кивнул и первым вышел из-под навеса. Их ждал лес и счастливый демма-волк, который принялся повизгивать и крутиться у ног, едва они вышли за арочные ворота поселка.
        К полудню дождь прекратился, но легче от этого не стало. На сапогах налипло столько грязи, что тяжело было поднимать ноги. Павел по дороге оглядывался на волка. Он часто терял его из виду, но чувствовал его присутствие, ощущал запахи и улавливал звуки обостренными чувствами.
        - Костерок бы разжечь, - мечтательно сказал Логан.
        Павел и сам бы не отказался погреться. Оба парня продрогли до костей, но во всем лесу не найти ни одной сухой ветки.
        - Мне кажется, или потянуло дымком? - озадаченно спросил Павел.
        Логан шумно вдохнул, помолчал с задумчивым выражением и выдохнул.
        - Есть что-то. Волк отыщет костерок? Обогреемся, поедим!
        - Размечтался, - одернул его Соболев. - Кто станет бродить по лесу в такую погоду?
        - Мы станем, - ворчливо ответил Логан. - Может, Итан и Сэб?
        - Сейчас поглядим. Тихо.
        Из кустов бесшумной тенью метнулся волк. Глаза человека и зверя встретились, и волк снова скрылся в кустах. Логан посмотрел на Павла и зябко передернул плечами. Интересно, сам Волчонок догадывается, какого цвета у него глаза, когда он видит то же, что и волк? Черные, словно два агата, и такие же пустые и холодные.
        Ноздри Павла вздрогнули, он принюхался и оскалился, как волк.
        Сейчас его зверь припал к земле и рассматривал людей на большой поляне. В углублении, чтобы не затушил ветер, ярко пылал костер, потрескивал и плевался искрами. В котелке над огнем что-то булькало, волк принюхался и фыркнул. На его вкус, там варилось что-то мерзкое и невкусное. Но он почувствовал, что хозяину нравится, так бы и съел все, только ложка бы стучала о стенки котелка.
        Вокруг костра сидели трое, еще трое охраняли лагерь и поглядывали по сторонам. Крепкие кольчуги, чистые теплые плащи, дорогое оружие. «Не похожи на разбойников, уж больно ухоженные, словно домашняя собачонка», - мелькнуло в голове Павла.
        В стороне стояли привязанные и стреноженные лошади, к мордам были привязаны сумки, и животные аппетитно хрустели чем-то.
        Волк принюхался. Знакомые запахи были у этих людей. Он узнал их, по крайней мере одного, сидящего спиной к нему. В голове Павла всплыла картинка, где князь Николас сжимал меч и нервно оглядывался по сторонам.
        «Это он?» - удивился Соболев, и в ответ волк рыкнул: «Он».
        Тренькнула тетива, и сорвавшаяся стрела ударила в бок волку, раздался треск, и на землю упала сломанная около наконечника стрела.
        - Что там? - вскочили воины.
        - Господин, там демма-волк.
        В редких голых после зимы кустах люди разглядели черного волка, который даже не пытался скрыться. Зверь встал и сделал два шага к ним, замер, вглядываясь в людей.
        Князь Николас с интересом посмотрела на зверя, хотел было шагнуть к нему, но передумал.
        - Я приветствую тебя, ведун, - сказал он. - Не хочешь ли погреться у нашего костра? Мы будем рады оказать гостеприимство.
        Волк рыкнул и метнулся в лес.
        Павел поморгал, привыкая к человеческому зрению, и посмотрел на Логана.
        - Как думаешь, можем погреться?
        - Я замерз и хочу есть. К тому же князь сам зовет нас.
        - Но он же не знает, что ведун - это я. В последнюю нашу встречу он чуть не прибил меня.
        Логан вздрогнул от холода и поморщился.
        - Пошли греться, если сам князь приглашает.
        И первым направился к лагерю.
        Если Николас и удивился, когда увидел Логана и Павла с волком у ног, то ничем не показал этого. Он осмотрел обоих придирчивым взглядом и кивнул в знак приветствия.
        - Садитесь к огню, - сказал он. - Погрейтесь. И каша уже подоспела, угощайтесь.
        Молодые люди сели на бревно и протянули к огню озябшие руки.
        - Каша? - усмехнулся Соболев. - Я думал, что за князем следует большая свита вместе с поваром и поварятами.
        - Бывает и такое, - усмехнулся князь. - Но не сегодня.
        Он поглядел на Павла, который гладил волка по голове и усмехнулся.
        - Мне сообщали, что вы живете в поселке Серых Псов. А ты, Волчонок, говорил, что не колдун.
        - Колдовской дар я получил позже, - ответил Павел, поглядывая на воинов.
        - Значит, ты кое-что умеешь как ведун? И богиня Деммия отметила тебя, - задумчиво сказал князь, словно убеждал сам себя.
        Павел облизал ложку, аккуратно завернул в чистую тряпицу и спрятал в сапог.
        - Вам что-то нужно, ваша светлость? Говорите прямо, мы с Логаном можем помочь?
        Князь нахмурился, словно на лицо набежала тень, черные брови столкнулись на переносице, а губы сжались в тонкую полоску. Вмиг молодой князь превратился в грозного правителя, готового вот-вот вскинуть руку и громовым голосом призвать в бой. По спине Павла пробежали мурашки, и он удивленно замер.
        - Тебя не удивляет, Волчонок, что со мной всего пять воинов? - рявкнул он. - Спрашивай, не бойся.
        - Удивляет, - признался Павел. - На охоте были?
        - На охоте, - с отвращением сказал князь, ноздри гневно раздулись, а на лбу забилась жилка. - На охоте, да не за зверями.
        Яростно сверкнули глаза правителя, когда он стал рассказывать:
        - В замке и окрестных лесах снова стали пропадать люди. Боги наказывают меня за то, что помогал брату в его делах. Три дня назад княгиня поехала кататься на любимой лошади. К вечеру вернулся только один воин из сопровождавших ее. Он рассказал, что лошадь княгини потеряла подкову, и они заехали к кузнецу. Около замка в деревне живет отличный кузнец, к нему-то они и отправились. Он сказал, что с неба на них напали странные существа, огромные крылатые твари. Они схватили княгиню и двоих воинов и унесли с собой.
        Князь замолчал, и Павел с удивлением понял, что беспокойство Николаса настоящее. Он страдал от потери жены, как страдают о любимой женщине.
        - И что было потом?
        Князь Николас поглядел на Павла и вздохнул.
        - Я знаю того, кто послал этих тварей. В детстве мы с ним дружили. Он был сыном служанки, замкнутый худой мальчик. Все с червяками возился, любил их резать. Мне было интересно дружить с ним. Он много интересных историй рассказывал.
        Логан озадаченно хмурился, но явно не мог вспомнить такого человека. Князь глянул на парня и сказал:
        - Он давно ушел. Ты не застал его, Логан.
        - Кто же это? - подал голос Соболев. - Зачем ему понадобилось нападать?
        - На второй вопрос я ответить не смогу. Не знаю. Тот угловатый нескладный мальчишка теперь стал некромантом.
        Шумно выдохнул Логан, но Павел смотрел только на князя. Не шутит ли он?
        - Судя по тому, что я читал, некромантов в мире невероятно мало. Встретить такого мага - большая удача. То есть, - тут же поправился Павел, - как раз наоборот. Большая неудача. Я имел в виду, что их почти не осталось.
        - Это верно. Тот мальчик родился с проклятием. В нем всегда жила магия смерти. Он ушел подальше от людей, в такую глушь, куда не все звери хотят забредать.
        - Погодите-ка, - Павел поежился то ли от холодного ветра, норовившего забраться под плащ, то ли от страха. - Значит, вы отправились к некроманту, прихватив пятерых воинов?
        Сказал и тут же понял, что ошибся. Улыбка князя вышла кривой и болезненной, словно Павел запустил руку в открытую рану.
        - Мы возвращаемся в замок после встречи с некромантом. Точнее с его посланцами. Со мной было большое войско, но все остались там, у стен его башни.
        - И что теперь?
        - А теперь, - бодро закончил князь, - я встретил ведуна и хочу предложить работу.
        Соболев догадывался, что Николас не просто так рассказывает ему обо всем. Обычно первому встречному не открывают душу, чтобы просто полегчало. Тем более такие люди, как князь Николас. А потому разговор давно перестал увлекать Павла.
        Логан оглянулся на Соболева и кашлянул.
        - Но почему вы не пошли в Храм-на-Холме? - спросил он. - Конечно, богиня давно не откликалась на мольбы людей, но вдруг сейчас вернется ее наместник.
        - Если бы не было ведунов и демма-зверей, я сказал бы, что богини давно нет. Поэтому сейчас скажу, что она, видимо, устала от людей и крепко заткнула уши. Ну, так как? Согласишься, ведун, спасти княгиню?
        Павел смотрел на огонь и молчал. Если быть откровенным перед собой, то он боялся. Никогда прежде не думал, что может столкнуться с нечистью. Но это-то его пугало меньше, чем возможность встречи с некромантом, которому подвластна магия смерти. Умереть от его руки, отдавая жизненную силу черному колдуну, а потом вернуться его рабом, верным и бездушным, - такая судьба пугала больше, чем простая смерть.
        - Что ты решил, ведун? - поторопил его князь.
        - Почему вы, ваша светлость, не поедете в поселок Серых Псов и не наймете опытного ведуна и его прайд? Я ведь ученик. А это трудное дело, от исхода которого зависит жизнь княгини.
        - Потому что я был уже там, - он посмотрел на открытые рты парней и усмехнулся. - Прежде чем идти к некроманту, я побывал в поселке и попросил помощи. Поверьте, я предлагал большие деньги. Огромные! Но Михей отказался. Сказал, что сражаться с некромантом - это все равно, что пытаться заплыть вверх по водопаду, все равно утонешь, только из сил выбьешься.
        Бревна, на которых сидели парни, вдруг показались неудобными и холодными, как лед. Они вспомнили, что отправились в лес не гулять, а выполнять задание. И по их взглядам князь понял, что спасать прекрасных дев они не рвутся.
        Князь побагровел, хоть фитиль поджигай.
        - Значит, и вы отказываетесь, - сказал он и усмехнулся. - Жаль Берта, хороший был лекарь.
        - Берта?! - вскинулись оба парня.
        - Да. Я не сказал, что он был одним из первых пропавших?
        Тон князя не понравился Павлу, а взгляд из-под нахмуренных бровей и того больше. То ли врал, чтобы добиться согласия, то ли действительно приберег весомый аргумент напоследок. И ведь не проверишь слова князя. Если Павел пошлет волка в замок, тот может не пройти через стражу. Напуганные нападениями стражники не пропустят зверя за ворота.
        - Я ведь только ученик, - неуверенно сказал Павел, душа трепетала, как заячий хвостик, и норовила убежать в пятки. Но если князь сказал правду, и лекарь Берт действительно попал к некроманту, Павел не мог оставить его в беде. Когда Соболев попал в этот мир, Берт оказался единственным, кто искренне хотел помочь, лечил его и поддерживал. - Я могу не справиться.
        На губах князя заиграла улыбка. Он понимал, что ведун не сможет отказаться, а значит, удача повернулась к нему совсем не той стороной, что была минуту назад. И это было прекрасно.
        Глава 8
        К вечеру они добрались до башни некроманта. Спрятавшись в зарослях, Павел и Логан осматривались.
        Мрачная громадина высилась на фоне темнеющего неба, вокруг башни расстилалась безжизненная земля, сухая и черная, словно по ней прошелся огненный смерч. А вокруг бесцельно бродили мертвяки.
        Павел вспомнил, как видел одного в убогом доме. Но тот не мог отойти далеко, в отличие от этих. Они были не похожи друг на друга. Трое когда-то были рослыми мужчинами, воинами, судя по сохранившейся одежде. Кольчуга на широких плечах покрылась толстым налетом грязи и пыли, из-под нее выглядывали остатки рубах. Штаны тоже превратились в рваные ошметки, почти не прикрывающие ног. В двух других Павел признал женщин, что оказалось непросто. Они сидели на земле и тихонько подвывали, согнутые худые тела раскачивались из стороны в сторону, ветер трепал грязные волосы, скрывающие лица и плечи. Из-за башни показались еще трое, но было слишком далеко и быстро темнело, чтобы можно было разглядеть их. А между ними носились белесые тени.
        - Невероятно! - выдохнул Павел. - Тут еще и призраки!
        - И как мы на это согласились? - пробурчал Логан, склонившись к другу.
        Павел готов был поддержать его слова, от страха бешено колотилось сердце, словно он участвовал в гонке и пришел последним.
        Попятившись, они выбрались из зарослей и встали. Рядом росло старое покореженное дерево, густо опутанное тонкими усиками, словно сетью. И Павел удивленно покачал головой.
        - Гляди-ка, это же перелунь-трава!
        - Где?
        Соболев достал нож и осторожно приблизился к дереву.
        - Кажется, мы выполнили задание Михея, - усмехнулся он. - Посох наш. Вот повезло-то.
        Он осторожно поддел раковину. Вставил лезвие в тонкую щель между створками и нажал. Но усыпанная мелкими острыми шипами раковина не поддавалась.
        - И что с ней делать?
        - Плюнь на нее, - отмахнулся Логан. - У нас другая проблема. Я никогда не слышал, чтобы в наших краях появлялись некроманты. О них вообще стараются не говорить, а если и говорят, то шепотом.
        - Почему?
        - Потому что с ними связывать опасно. Если сильно повезет и удастся убить такого, то перед смертью он проклятие нашлет, от которого сам за ним отправишься.
        Павел спрятал нож и отошел от перелунь-травы. Он понимал, что поступил глупо, ввязался в такое дело, о котором не имел ни малейшего понятия. Если князь говорил правду, и Михей отказался помочь ему, то ученику подавно тут делать нечего. Но отступать поздно. Соболев покосился на старое дерево с заветной травкой. На кончиках игл перелунь-травы появились крохотные огоньки, словно капельки росы, сверкающие в темноте.
        - Красота, - сказал Логан. - Может, еще вернемся сюда. Теперь-то знаем, где найти травку. Идем к князю, он, наверное, заждался.
        Костер князя они заметили издалека. Опешив от такой беспечности, они постояли в темноте, прислушались. Волк, обследовавший окрестности, сообщил, что все тихо.
        Николас грелся у костра, у его ног лежала котомка, и он часто притрагивался к ней, словно боялся, что пропадет ее содержимое.
        - Не нужно было зажигать костер, - сказал Павел, появляясь в свете огня. Их появление встретили спокойно, словно рядом не было ни башни некроманта, ни мертвяков.
        Логан удивленно хмыкнул и снова отступил во мрак, поморгал, чтобы глаза привыкли к темноте. Он не хотел, чтобы неожиданно из темноты вышли мертвяки и застали их врасплох. И решил подежурить, не полагаясь на воинов князя.
        - Волчонок, иди сюда, - позвал князь. - Присядь рядом. Хочу тебе кое-что показать.
        Павел оглянулся на лес, прислушался, но все было тихо. Он сел на расстеленный плащ рядом с князем и удивленно посмотрел на него. С чего бы такая забота?
        - Есть у меня одна вещь, Волчонок. Тебе понравится, вот увидишь. Дай-ка руку.
        Николас посмотрел на ладонь Павла.
        - Кстати, помнишь, когда ты жил в замке, к тебе приходила девушка, и ты провел с ней ночь?
        Павел не успел заметить, когда в руке князя появился дротик. Острый конец впился в раскрытую ладонь, словно жало осы. Павел вскрикнул и хотел отдернуть руку, но тело неожиданно отказалось слушаться. Он безвольно упал на плащ, заботливо расстеленный князем. В лесу где-то во мраке заскулил волк, на миг Павел почувствовал боль своего зверя, отчего-то он не мог встать и с трудом тащился по земле, уходя прочь.
        Вялые прежде воины вдруг преобразились. В глазах вспыхнули азарт и сумасшедшая радость.
        Соболев увидел, как Николас вынул из котомки кандалы, покрутил в руках.
        - Гляди-ка, а некромант не врал, - сказал он. - Действует, значит, яд. На дротике было одно опасное снадобье, Волчонок. Оно лишает магических сил, а через сутки убивает. Если, конечно, не принять противоядия.
        Николас не спеша надел металлическое кольцо на шею ведуна. Вспыхнуло. И кольцо оказалось запаянным, словно поработал кузнец.
        От кольца на шее тянулась толстая цепь к ручным кандалам. Цепь оказалась короткой. Руки Павлу подняли к самой шее и застегнули в металлические кольца. Снова вспышка, и он оказался крепко скован.
        - Кстати, если ты не знал, Волчонок. Приходившая к тебе девушка, это моя жена.
        Павел не мог говорить, но в его глазах князь прочел ответ и кивнул, на лице расплылась довольная улыбка.
        - Конечно, я не стал бы тебе мстить за это. Но тут подвернулся удобный случай. Ты вдруг понадобился некроманту. Я был рад помочь старому другу.
        «Где же Логан?!» - подумал Соболев и скосил глаза на молчаливый лес. К горлу подступила дурнота, он хрипло закашлялся и с трудом сплюнул вязкую слюну.
        Из темноты выступили три молчаливые фигуры. Воины князя настороженно замерли, нервно поглаживая рукояти мечей, но мертвяки не обращали на них внимания.
        - Я выполнил все, что мне велели, - голос князя дрожал от страха. - Где моя жена?
        Из темноты вышел еще один мертвяк, хилый и сгорбленный с серым лицом, на котором вместо носа зияла огромная дыра. Он нес на руках женщину. Павел узнал в спящей красавице ту самую, что появлялась в его комнате. Значит, она была княгиней. Что же ей не сиделось-то в своей комнате?
        Николас взял жену на руки.
        - Кстати, Волчонок, наш лекарь Берт никуда не исчезал. Он живет в замке, жив и здоров.
        И небрежно кивнул на Соболева.
        - Забирайте, он ваш.
        Мертвяки подошли к ведуну, взялись с четырех сторон за концы плаща, на котором он лежал, и подняли. Молчаливая процессия двинулась через лес.
        Никто не заметил Логана, который держал на руках потерявшего сознание волка. В ладони он сжимал семечко перелунь-травы. Морок, наведенный парнем, надежно скрывал его и от живых и от мертвых.

* * *
        Первое, что почувствовал Павел, когда пришел в себя - это был холод. Ведун открыл глаза. Милое местечко, в такое даже гиена умирать не приползет. Каменные стены с белесой плесенью, капли воды, стекающие с потолка. Кап… кап-кап… кап… Мутные ручейки на полу среди липкой грязи. И холод.
        С трех сторон его окружали стены, и лишь с одной - решетка.
        Соболев пошевелил руками, насколько позволяли оковы, отчего неожиданно громко зазвенели на нем цепи. Потянулся, с удовольствием ощущая свое тело. Хорошо, когда снова можно встать и размять ноги. Тем более это было единственное доступное занятие в таком крохотном пространстве.
        Появление некроманта Павел заметил не сразу. Он успел попрыгать, присесть раз-другой, когда за спиной хмыкнули. От неожиданности Соболев снова подпрыгнул, звякнув цепями, и зашипел, когда шею сдавило от резкого движения. Собирался только поупражняться, а на деле чуть голову себе не отвинтил.
        Некромант на первый взгляд не производил впечатления опасного человека или сумасшедшего, каким его рисовал в воображении Павел. Ни черного плаща, ни роскошной бороды, конечно же тоже черной, ни тем более безумно сверкающих глаз не было.
        Соболев вздохнул, немного разочарованный. Перед ним стоял низенький, хлипкий на вид парнишка. Он зябко кутался в плащ, отороченный мехом, и часто проводил рукой по торчащим в стороны волосам.
        - Холодно тут, - сказал он, разглядывая Павла с большим интересом. - А я представлял тебя иначе. Ты ведь Волчонок?
        - Волчонок, - кивнул Соболев. - Да и я ожидал другого.
        - Верно, верно, - весело кивнул некромант. - Все так думают. Людская молва такого наплела!
        - А ты добрый и пушистый, - пробурчал Павел, но его услышали. Некромант усмехнулся и пригладил непослушные волосы.
        - Я слышал о тебе много интересного. И решил, что должен с тобой встретиться.
        Соболев чуть не рассмеялся от такого признания.
        - Мог бы просто зайти в гости.
        - Не мог, к сожалению, - парень развел руками, на миг показалась светлая рубаха с ажурной вышивкой. - Если бы я пришел в поселок Серых Псов, меня бы опознали сразу. Демма-пес у вас знает дело хорошо. А ты редко покидал поселок, да и то не один. Я подумал, что ты мог бы сам зайти ко мне. Но как позвать? Не письмо же с голубкой посылать?
        Слегка сбитый с толку Павел хмыкнул, представив такое послание. «Не хотите ли заглянуть в гости к некроманту?» Спасибо, что-то не тянет. Словно прочитав мысли, хозяин башни кивнул.
        - Я подумал, - продолжал он, - что только князь имеет достаточно власти, чтобы приказать тебе явиться ко мне. Но и тут вышла заминка. Князь Николас имеет слабую память на друзей, пришлось пригласить в гости его жену, чтобы он выполнил мою просьбу. Он явился к старейшине поселка и сказал, что хочет нанять тебя для работы. И был настолько глуп, что рассказал обо мне! Представляешь?!
        Соболев кивнул, озадаченно разглядывая парня. Что-то в нем все-таки было не так. Видимо, общение исключительно с мертвяками не проходит даром для рассудка.
        - Конечно, старейшина отказался! - продолжал парень.
        Павла такая новость удивила. Он-то думал, что Михей только и ждал случая, чтобы прихлопнуть его, а оказалось, что старейшина не захотел посылать ученика на смерть. Даже приятно стало от такой заботы.
        - Тогда князь узнал, что тебя намерены послать в лес. Вот и устроил засаду.
        - От кого узнал?
        Но некромант покачал головой.
        - Не знаю. Я не спрашивал.
        - А ты откуда обо мне услышал? Местные грачи разболтали?
        Парень хохотнул, на бледном лице светилась такая искренняя радость, что Соболеву захотелось врезать ему покрепче.
        - Теперь я убедился, что ты мне подходишь. Не хочешь спросить, зачем?
        - Зачем? - повторил Павел и поморщился. Кандалы успели сильно натереть шею и запястья, кое-где показались капельки крови.
        Некромант махнул рукой, и тут же к нему приблизился мертвяк. Он тащил за собой тяжеленное кресло, прочерчивая ножками глубокие борозды в грязи. Некромант уселся в кресло, запахнул плащ, рукой пригладил волосы и улыбнулся. Улыбка вышла открытой и радостной, как у беззаботного мальчишки.
        - Так вот, - продолжил он прерванный разговор. - Извини, но я не люблю стоять, когда разговариваю с интересным собеседником.
        Стоящий в камере Соболев звякнул цепями и мрачно поглядел на него.
        - Понимаю, но удобства обещаю, только если согласишься на мое предложение. Кстати, еще нет покалывания в спине и головной боли? Нет? Ничего, скоро будет. Князь отравил тебя. Ты знаешь?
        Павел не знал, то ли перед ним сумасшедший, то ли просто дурак. Но в любом случае руки чесались, так хотелось врезать паршивцу.
        - Почему я? - опешил Соболев.
        - Мне нужен товарищ, - сказал некромант. - Я часто отправляюсь в путь, но одинокий путник всегда привлекает внимание. Часто приходится применять методы внушения, а то и попросту убивать, чтобы оставили в покое. Такой человек, как ты, Волчонок, мне бы пригодился. Я, видишь ли, с оружием не в ладах. А ты учился у Серых Псов, к тому же ведун, даже зверя получил. А то, что ты ученик, а значит, не принадлежишь ни к какому прайду, только к лучшему.
        Соболев растерянно молчал. Слишком неожиданным оказалось предложение. Он-то думал, что некромант его убьет или чего похуже. А тут на службу зовут!
        - Чего морда растерянная? - хмыкнул парень. - Язык от радости проглотил? Ну так как? Будешь у меня служить?
        - Послушай… Тебя как зовут-то?
        - Свен. Так мать называла.
        - Послушай, Свен, - начал Павел осторожно. Перечить некроманту опасно, обычная смерть в таком положении покажется чуть ли не спасением. - Я ведь в поселке Серых Псов живу. Ты знаешь, чем они занимаются?
        - Знаю, - кивнул парень. - Нечисть всякую уничтожают. Да я ведь тоже простых людей не трогаю. Почти. Разве что сами нарываются. Тогда приходится их жизни выпивать. Мне по вкусу тварей разных ловить и их жизнями питаться. Они сильнее обычных людей, сытнее. Понимаешь? Поэтому я и гуляю по миру, охочусь на них.
        Где-то за стеной завыл волк. Ему откликнулись еще несколько голосов, подхватили тоскливый напев, затянули, высоко задрав морды к луне. Но среди них не было зверя Павла. Он пытался звать, но не чувствовал его. Успокаивал сам себя, что не может волк умереть, пока жив он сам. А значит, все будет хорошо. Жив он, жив.
        - Эк голосят-то, - хмыкнул Свен. - Не к добру. Чего молчишь-то? У тебя времени мало, скоро помрешь от яда.
        В душе Павла шла отчаянная борьба. С одной стороны, ему был противен некромант. Он отнимал жизни, утолял свой голод за счет других, более того участь этих несчастных была страшной. Не обрести покоя после смерти, а оказаться в плену черного мага - жестокая судьба. Но с другой стороны, предложение некроманта было соблазнительным от того, что по плечу Соболева уже похлопывала смерть, которая не окажется концом.
        Он позволил себе минуту слабости, в голове мелькали слова оправдания. Ведь некромант убивает монстров, и ты будешь делать хорошее дело, помогать уничтожать этих тварей!
        Но это была лишь минута слабости. Какими бы красивыми и правильными ни были оправдания, себе Павел врать не мог. Уничтожая одних монстров, он станет служить более жестокому существу. И если некромант решит между делом утолить голод подвернувшимся человеком, то Павел не сможет остановить его. Черный маг не был доверчивым, и не станет держать рядом с собой свободного человека, а значит, есть цепи, которые Соболев разорвать не сможет, если согласится на сделку.
        Он тянул с ответом, хотя знал, что решение уже принято. Но так не хотелось терять последнюю надежду на спасение.
        - Серые Псы уничтожают тех, кто угрожает людям. Я не могу служить тебе, - сказал ведун, отрезая путь назад самому себе, чтобы не было соблазна упасть на колени и униженно просить о спасении.
        - Почему?! Ведь ты убиваешь монстров, я тоже. Отчего бы нам не помочь друг другу, не стать друзьями?
        - Друзья не подмешивают яд.
        - Мы еще не друзья, - усмехнулся некромант. - У тебя времени до утра. Крикни, когда надумаешь. Если до первых лучей солнца не выпьешь противоядия - умрешь.
        Парень встал и отряхнул полы плаща. Застывший мертвяк безучастно смотрел в стену пустыми глазницами. Некромант махнул ему и направился к лестнице.
        - А если умрешь, - донесся до Соболева голос некроманта, - все равно будешь мне служить. Но иначе.
        Павел расправил плечи, чувствуя, как под лопатками появилась слабая боль, казалось, что в кожу впиваются сотни иголочек. «Началось», - подумал он и устало сполз по стене.

* * *
        Голова раскалывалась от боли, и Павел шипел сквозь зубы, под лопаткой, казалось, двигался пчелиный рой и жалил без остановки. Боль накатывала волнами. Достигала пика, когда Павел впивался зубами в руку, чтобы не заорать, и отпускала, а во рту оставался солоноватый привкус собственной крови.
        - Ведун!
        Соболев открыл глаза, он лежал на полу. Холод камней приятно охлаждал истерзанное болью тело.
        - Ведун…
        Около решетки стояла девочка лет двенадцати и с любопытством рассматривала его.
        - Ты кто? - спросил Павел.
        - Господин зовет меня Веточкой.
        - Красиво, - усмехнулся он. Имя подходило девочке. Тоненькая и по-детски угловатая, она действительно напоминала веточку.
        - Почему ты не хочешь служить господину?
        Павел вздохнул и закрыл глаза. Не было ни сил, ни желания объяснять что-то девочке. Вот-вот накроет новая волна боли, и Павел терпеливо ждал ее.
        - Господин добрый, я знаю.
        - Как ты здесь оказалась?
        Девочка улыбнулась, перекинула косу из-за спины и принялась заплетать кончики в тоненькую косичку.
        - Он выкупил меня у мачехи и привез сюда.
        - И хорошо тебе живется?
        - Да! С тех пор, как я живу здесь, я забыла о побоях, у меня больше нет синяков! Я всегда сыта. Я готовлю для господина, прибираю в его комнате, - и, понизив голос, добавила: - Только боюсь немного мертвяков. Они здесь повсюду. Но господин говорит, что они меня не тронут.
        За ее спиной из темноты появился некромант и взял девочку за плечи. Она вздрогнула и испуганно посмотрела на него.
        - Что ты здесь делаешь, Веточка?
        - Я… я просто хотела посмотреть на ведуна.
        Некромант легонько подтолкнул ее к лестнице.
        - Ступай к себе.
        Павел и Свен смотрели вслед девочке, и когда она скрылась во тьме, некромант обернулся.
        - Скоро рассвет. Что ты решил?
        Он протянул руку к решетке, и Соболев увидел маленький глиняный пузырек.
        - Это противоядие. Выпей его и будешь жить.
        Как же хотел Павел протянуть руку и взять пузырек. Он сжал кулаки и отвернулся, крепко-крепко зажмурившись.
        - Как хочешь, - донесся голос некроманта, в нем звучало искреннее сожаление. - Я надеялся, что мы станем друзьями. Утром я приду за тобой. Готовься к до-о-о-олгому существованию в разлагающемся вонючем теле.
        Павел чуть не завыл от ужаса и снова впился зубами в руку, чувствуя собственную кровь.

* * *
        Приближалось утро. Серело небо, радуясь пробуждающемуся солнцу, отряхивались со сна птицы и принимались щебетать.
        Волк отряхнулся и вскочил на ноги. Рявкнул сидевшему рядом Логану.
        - Что? - спросил тот. - Куда ты собрался?
        Волк завертелся, посмотрел в глаза человека тоскливым взглядом, заскулил.
        - К нему? Ты знаешь, где он?
        Волк снова рявкнул и вдруг посерел, очертания зверя стали расплываться, словно тающий воск. Логан пораженно наблюдал за исчезающим зверем. Видел, как он расплылся, и на его месте появился легкий завиток тумана. Ветер подхватил его и понес к башне некроманта через выжженную землю, полную ловушек, мимо равнодушно шагающих мертвяков и завывающих тварей.
        Павел то терял сознание, то снова пробуждался. Он уже не сдерживался и выл от боли, разорвав руки в кровь.
        Паузы между пиками становились все меньше, давая миг отдыха, и снова скручивая тело узлом.
        Он опал, дрожа всем телом, жадно хватая ртом воздух. На пересохшие губы что-то капнуло, потекло в рот, и он невольно сглотнул. Кровь! Он опять рвет себя? Прислушался… Нет.
        Кровь попадала в рот крупными каплями, и он жадно глотал, чувствуя, как отступает боль, и тело наполняется силой, бурлит в нем, как пробуждающийся смерч. Рядом что-то загрохотало, звякнуло.
        Соболев глубоко вдохнул и открыл глаза. Ни боли, ни оков. Павел встал и посмотрел на руки. Синяки от цепей и рваные раны от своих же зубов затягивались на глазах. На полу жалкой горкой валялись кандалы, а рядом сидел демма-волк и зализывал кровоточащее плечо.
        Павел рванулся к нему, обнял, погружая руки в жесткую шерсть.
        - Жив! Как ты здесь оказался? Что произошло?
        Волк недовольно зарычал, отстраняясь. Павел видел, что он счастлив не меньше его, но вольностей не любил. В голове одна за другой стали вспыхивать картинки и ощущения.
        …Волк скулит от боли на руках Логана, тело бьется в судорогах, выгибается дугой…
        …Боль слабеет, отступает. Яд, убивающий волка и его хозяина, растворяется в крови и помаленьку исчезает из тела волка…
        …Удивленные глаза Логана, когда волк встает, справившись с ядом…
        …Бьющийся на полу ведун, распахнутый в крике рот. Зверь рвет зубами свое плечо, склоняется над человеком, и в рот ему стекает кровь…
        Павел отряхнулся, прогоняя видения.
        - Погоди-ка, - пораженно сказал он. - Значит, ты получил яд вместе со мной? И что? Ты справился с ним и спас меня?
        Волк распахнул пасть, насмешливо разглядывая человека, тявкнул и ткнулся лобастой головой ему в ногу.
        - Оказывается, бывает и так, - поразился Павел. - Попробуем кое-что, кажется, сила вернулась.
        Он подошел к решетке и сжал прутья, постоял, прислушиваясь.
        По металлу заструились трещины, клетка вздрогнула, как от сильного толчка, и взорвалась пылевым смерчем, закружились в воздухи крохотные частички и опали на грязь, покрывая ее серым.
        - Вернулась сила! - Соболев радостно посмотрел на руки и вышел из камеры. Следом за ним трусил демма-волк.
        Соболев снял со стены факел, от щелчка пальцев вспыхнул огонь, освещая дорогу.
        Они прошли по коридору и стали подниматься по лестнице, узкие ступеньки уходили вверх.
        Лестница вывела их в широкий зал. Через узкие, длинные, от пола до потолка окна проникал серый рассвет, тени от трех горящих факелов метались по стенам, как неприкаянные души. И не ясно было, то ли на самом деле носятся призраки, то ли просто разыгралось воображение.
        Волк уверенно направился через зал к темнеющему проходу, и Павел поспешил за ним.
        В утренней тишине раздался шорох, в окна ворвался холодный ветер и бросился к ногам человека. Павел остановился и вгляделся в темноту прохода. Зарычав, к нему попятился волк и оскалился во мрак.
        В зал бесшумными тенями стали входить мертвяки, хилые, горбатые, со следами разложения. Они поднимали головы, словно принюхивались, и жались к стенам.
        Зашипел огонь на факеле Соболева, притух. Рука Павла разжалась, и на открытую ладонь перелетел огонь, словно птичка с ветки.
        Из тьмы вслед за тварями вышел некромант. На этот раз он был одет в черный плащ, а голову скрывал капюшон. Свен поднял голову и глянул на ведуна пылающими злобой глазами.
        - Удивил ты меня, - сказал он. - Я ждал нового слугу, а пришел живой человек.
        Он посмотрел на волка, и тот зарычал в ответ, на холке вздыбилась шерсть. У Павла от страха мелко дрожали руки, и тень от огня в его руке прыгала по лицам тварей, пугая человека еще больше.
        Ведун отделил один лепесток от огонька и легко бросил в ближайшего мертвяка. Сухое тело ярко вспыхнуло, мертвяк качнулся, шагнул раз-другой и рухнул безжизненной колодой. Вслед за первым лепестком Соболев метнул другой… третий…
        Мертвяки качнулись и, как один, шагнули к нему, замыкая круг, отрезая пути к бегству. Тогда Соболев подбросил огонь к потолку. Он полыхнул и разбился на отдельные лепестки, которые закружились над ним все быстрее и быстрее. Ведун принялся раскручивать их, словно лассо. Воздух загудел, раскалился от огненного круга, к каменному полу опала стена пламени и полыхнула в стороны.
        Мертвяки сгорали мгновенно, словно щепочки, а огонь все кружился в диком танце и гудел. Где-то дико закричал некромант, заслоняясь руками от огненной волны, но крик потонул в гуле пламени.
        Раскалившиеся камни стен стали трескаться, вверх ударила волна жара, и крыша с надсадным скрипом разлетелась. В бледное светлеющее небо взвился огненный столб, посыпались стены, пол плясал, словно взбесившийся конь, и Павел с трудом удерживался на ногах, продолжая раскручивать огненный вихрь.

* * *
        Логан смотрел на разыгравшееся буйство огня, открыв рот. Чудовищные волны жара докатывались даже до него, листья на ближайших деревьях потемнели и пожухли, а в воздухе закружились хлопья пепла.
        Заскрипела и медленно стала оседать башня, вверх взметнулось облако черного дыма, закружилось над пожарищем, и в небо тонкой стайкой потянулись яркие звездочки душ, плененные некромантом. Теперь они были свободны.
        Логан протер глаза. Сквозь пепел и гарь появилась одинокая фигура человека, у ног которой трусил зверь. Волчонок! Логан выдохнул. Слава богам! Он жив!
        Ведун пересек пустошь и остановился перед другом. Осунувшийся, грязный, он посмотрел на Логана и упал на землю без сознания.
        Глава 9
        Весна выдалась ранняя. Истосковавшиеся по солнцу люди старались подолгу находиться на улице, подставляли лица под легкий весенний ветерок. На деревьях стали распускаться почки, и дети растирали их в пальцах и вдыхали запах липкого сладкого сока.
        В такой солнечный погожий день около арки поселка Серых Псов остановились всадники. Князь Николас натянул поводья и с интересом посмотрел на плотный туман, клубящийся у земли вокруг поселка. Он обернулся к старому вояке, державшемуся чуть позади, и велел:
        - Позвони в колокол.
        Воин, низкорослый, коренастый, как старый гриб, легко соскочил с лошади и ударил в колокол. Звонкий голос набата разнесся по округе.
        Пелена в арке задрожала и исчезла, а навстречу всадникам вышел стражник и демма-пес.
        - Мне нужны услуги Серых Псов, - сказал князь. - Передай старейшине.
        Он старался не следить взглядом за огромной собакой, терпеливо обнюхивающей каждого воина. Достать до всадника он, конечно, не мог, потому замирал около всхрапывающей лошади и долго принюхивался.
        - Милости прошу, - посторонился стражник, когда пес вернулся к нему и плюхнулся задом в пыль, пушистый хвост принялся мести пыль, и стражник отошел в сторону. Очень не хотелось попасть в облако пыли, которую поднял приветливый пес.
        - Он всегда такой дружелюбный? - спросил Николас, он спешился и вошел в поселок, держа лошадь под уздцы, остальные последовали его примеру.
        - Только если не чувствует угрозы для жителей, - ответил стражник, поглядывая на милого пса. - Если он почует что-то неладное, то не будет таким ласковым. Ступайте за мной, господин, я провожу вас к старейшине.
        Михей встретил князя на пороге своего дома.
        Когда князь Николас и Михей расположились в удобных креслах, стоящих в доме старейшины специально для приема гостей, хозяин разлил по чашкам вино и приготовился слушать.
        - Я не так давно занимаю княжеское кресло, - сказал Николас. - Но часто помогал брату справляться с делами.
        Михей кивнул, всем видом показывая, что внимательно слушает и совершенно согласен с гостем. Сам же подумал, что молодой князь лукавит. Всем было известно, что его брат Дорин давно переложил дела на плечи младшего, и со смертью старшего всего лишь изменился статус Николаса.
        - Чем же мы можем помочь?
        Николас помолчал, собираясь с мыслями, а Михей внимательно поглядывал на гостя и прикидывал причины, приведшие его в поселок.
        - Я хочу видеть Волчонка и Логана. Сейчас же!
        Михей опустил взгляд, разглядывая половицы, и кивнул.
        - Я сам позову их, ваша светлость. Но они еще ученики, и я отвечаю за них. Поэтому хотел бы узнать, для чего они вам понадобились. Помнится, в последнюю нашу встречу вы упоминали о некроманте.
        Князь Николас побледнел.
        - О нем можно не беспокоиться. Мои люди донесли, что его башня сгорела дотла, видимо вместе с ним и его творениями.
        Михей снова кивнул и вышел на улице, князь смотрел ему в спину злыми глазами, поскрипывая от ярости зубами.

* * *
        - Мне пора возвращаться на мельницу. Отец ждет меня. Да и огород пора засевать.
        Анита прижималась к Павлу и заглядывала в глаза, как доверчивый зверек.
        - Ты ведь будешь приезжать ко мне?
        - Конечно.
        - Часто?
        - Я тебе надоем еще, - усмехнулся он, хотя понимал, что будущее у него неизвестно. Что с ним будет через час - и то не знал.
        Девушка рассмеялась так доверчиво и открыто, что он пожалел о своем обещании.
        - Я буду ждать тебя. Ты обязательно приходи. Ладно?
        - Приду, - ответил он, а в груди защемило от боли.
        Довезти Аниту до мельницы вызвался Тит. И сколько Павел ни возмущался, старейшина не разрешил ему ехать с девушкой. И ему оставалось только стоять около арки ворот и махать ей на прощание.
        - Волчонок, - он почти не удивился, когда обернулся и увидел Михея за спиной. - Оплакиваешь любовь?
        Злость не только затуманивает рассудок, но может и помочь. Это Соболев понял давно. Злость - настолько сильная эмоция, что иногда прочищает мозги не хуже спиртного. И сейчас Павел не стал отвечать, ощущая ее отголосок в груди.
        - Найди Логана и приходите ко мне в дом. Вас ждут.
        Павел кинулся в дом, Логан возился с посохом. Тем самым, который получил за найденное семечко перелунь-травы. Огромный и тяжелый посох неожиданно заинтересовал парня, он отыскал какие-то надписи на нем и теперь пытался перевести их. Работа шла медленно, но Логан не сдавался.
        Соболев застал его, как и ожидалось, за столом. Перед ним лежали три открытые книги, и парень что-то усердно читал.
        - Логан, нас Михей зовет. Бросай книги и пошли, а то отправит на кухню чаны драить.
        Логан отстраненно кивнул, посидел, размышляя, но Павел подхватил его под руку и потащил к выходу.
        Прошло почти три недели с тех пор, как Логан принес потерявшего сознание Соболева в поселок Серых Псов. Ведун долго восстанавливал силы после такого колдовства.
        Тит явился сразу, едва Павел открыл глаза. Выслушав его, долго барабанил пальцами по столу, хмыкал и усмехался. Наконец, сказал:
        - В книгах были описаны случаи, когда демма-зверь справляется с ядом или болезнью хозяина в своем теле. Поскольку они тесно связаны, то болезнь одного отражается на другом. Жизнь демма-зверь зависит от жизни и здоровья ведуна, поэтому твой волк смог справиться с ядом в своем теле, а потом передал через кровь выработанное противоядие.
        Учитель снова побарабанил по столу.
        - Меня беспокоит другое. Не думал, что ты сможешь справиться с некромантом, да еще разнести его башню по камешку. В тебе скрыта большая сила, и через нее тебе грозит опасность.
        - Какая? - усмехнулся Соболев, после такой победы пребывающий в легкой эйфории.
        - Люди могут решить, что такая сила в руках человека опасна. Кто знает, вдруг ты передумаешь и решишь присоединиться к Темному Посланнику. Ходят слухи, что его видели в округе. Рыщет, словно зверь, но пока к людям не приближается. А ну как люди решат, что тебя безопаснее убить?
        - Да ты что?! - Павел покраснел и обиженно подскочил. Ничего себе заявления после того, как он уничтожил некроманта. А перед этим чуть не расстался с жизнью и душой! Одно только сомнение терзало его. В той башне была девочка. И он не спас ее.
        - Да ты не прыгай, а то зад отобьешь. Лучше слушай, что говорю. Не ровен час оступишься, а над тобой до сих пор висит обвинение в убийстве Сильвии. Могут припомнить.
        - Спасибо, утешил, - пробурчал Павел, укладываясь обратно в постель.
        Жизнь потихоньку входила в привычное русло. Продолжились тренировки, редкие прогулки с Анитой, и снова тренировки.
        Теперь же Логан и Павел спешили к дому старейшины, теряясь в догадках. Они вошли в дом и застыли под тяжелым взглядом князя Николаса. Михея не было, и парни почувствовали себя крохотными птичками перед голодным удавом.
        - Значит, ты выжил, - проговорил князь. - И что теперь намерен делать?
        - Убивать тварей, - ответил Павел.
        Князь кивнул, разглядывая стоящих учеников.
        - Что ж, я должен сказать спасибо. Думаю, больше всех удивился сам некромант.
        - Да, - кивнул Соболев. - У него был расстроенный вид, когда я поджег его.
        И заслужил еще один злой взгляд.

* * *
        Дикон шагал к тренировочному полю, обогнул сараи и вышел в самый центр. Застыл. В глазах не было ни крупинки сознания, словно он спал.
        В тени сарая кто-то стоял, но разглядеть его было нельзя. Некто качнулся, в свете луны сверкнул метательный нож, и Дикон всхлипнул, сжимая рукоять ножа, впившегося в горло. Ноги Серого Пса подломилось, и он упал…
        Павел вскочил и оглянулся на окно. Серый рассвет лениво вползал в комнату. Логан спал. Они этой ночью были одни. Никита и Ярослава ушли на задание и еще не вернулись.
        Опять этот сон! Даже не верится, что ему приснилось убийство Дикона.
        Павел сел, посмотрел на спящего парня и принялся торопливо одеваться. В прошлый раз ему приснилось убийство Сильвии, и ее нашли мертвой. А теперь он увидел, как убили Дикона. Может, действительно с ним случилась беда?
        Соболев тихо вышел из дома, но помедлил на пороге. Было начало лета, но жара стояла необыкновенная, даже утром не чувствовалось прохлады.
        «Нет, надо пойти на тренировочное поле и все проверить!» - решил он и почти бегом направился к виднеющимся сараям.
        Обогнув один, Павел выбежал на поле, в самом центре лежал человек. Дикон, - его Соболев узнал сразу.
        Дорожка крови тянулась от лежащего человека, и Соболев склонился, отчаянно надеясь, что жизнь еще теплится. Но едва ведун перевернул тело, сразу увидел рукоять ножа, торчащего из горла.
        Павел встал и посмотрел на руки, кровь была повсюду. За спиной послышались шаги, а в следующий момент голова взорвалась болью…
        - Это он убил!
        Павел вздрогнул и открыл глаза. Его тут же подхватили под руки и подняли. Он поморщился, на затылке, куда пришелся удар, пульсировала боль, но хуже было то, что рядом стоял Сэб с увесистой дубиной, а вокруг кричали разозленные Серые Псы.
        Соболев услышал вой своего демма-зверя, прислушался. Волк вертелся в небольшой клетке, и не мог выбраться. Что-то было нечисто с прутьями.
        - Волчонок, - прошипел Михей. - Вот ты и попался.
        Кого Павел не хотел видеть, так это старейшину. Еще свежи были воспоминания об избиении после убийства Сильвии. Голова раскалывалась от боли, и ведун не сразу понял, что собрало так много людей вокруг него. Но ему объяснили.
        - Тебя застали над убитым Диконом, - сказал Михей, в его руках звякнули Оковы Магнуса. - Серый Пес убит точно так же, как и… Сильвия.
        С трудом Михею удалось произнести ее имя. До сих пор в груди болело от утраты.
        - За что ты их?
        - Я не убивал, - ответил Соболев, покосился на двоих Серых Псов, крепко державших его под руки. Ни упасть не дадут, ни сбежать. - Я нашел Дикона и хотел помочь.
        Люди зароптали, разозленные и испуганные. Как же так?! Убийца ходил рядом, ел вместе с ними, учился у них. А сам готовил ножи для убийства!
        Соболев повернул голову и встретился взглядом с Логаном. Его тоже держали двое. «Плохо, - подумал Павел. - Кажется, Логану досталось из-за меня рикошетом».
        Михей проследил за его взглядом и усмехнулся.
        - Логана в яму, - приказал он.
        Соболев вздрогнул и увидел, как парня потащили за тренировочное поле. Там была глубокая яма, накрытая решеткой. Обычно она пустовала, но иногда туда бросали провинившихся.
        - А ты, - сказал Михей Соболеву. - Протяни руки.
        Не успел ведун ничего сказать, как двое помогли ему поднять руки, и старейшина показал Оковы.
        - Я не убивал! - крикнул Павел, рванулся, но тут же задохнулся от удара в живот.
        Ледяной холод сковал запястья, когда старейшина надел Оковы Магнуса на Павла. Запылал болью шрам, оставленный на ладони умершим колдуном.
        - Тащите его к столбу, - приказал Михей. - Пора ему отвечать за убийства.
        Павла тащили по площади, он смутно различал собравшихся людей, слышал ропот и отдельные крики. Проклятия и угрозы раздавались все чаще и громче.
        Воины втащили его на деревянный помост и поставили к столбу. Кто-то завел руки за столб и крепко связал. Другие, не особо осторожничая, обвязали веревками вокруг груди, пояса, ног и горла. Последнее оказалось особенно болезненно, потому что озлобленные люди постарались прижать посильнее. Павел захрипел, напряг мышцы, силясь вырваться. Он понимал, что бесполезно, конечно же, но в нем пылали злость и отчаяние, он не хотел умирать только потому, что эти люди боялись его, чужака. И при первом же случае обвинили во всех бедах.
        Перед ним встал старейшина. Он мрачно смотрел, как веревку на горле немного ослабили, давая возможность судорожно дышать парню и кашлять.
        Наконец, все отошли. И тогда старейшина сказал:
        - Мы приняли этого человека в наш поселок, обучали его, давали кров, пищу и нашу защиту. Он просил помощи, и мы не отказали.
        Ропот разнесся над площадью, угрозой навис над Павлом. Он всматривался в лица людей, которые еще утром улыбались ему. Взгляд парня остановился лишь на одном. Марика, дочка Тита, стояла в стороне, по щекам катились слезы, но она не вытирала их.
        Павел встретил ее взгляд и прошептал: «По-мо-ги…»
        - Не надейся, - старейшина подошел к нему вплотную и прошипел в лицо: - Никто не станет помогать тебе. Ты убивал наших близких. Ты хуже тех тварей, которых мы истребляем. Они хотя бы нападают в открытую.
        - Я не убивал… - прошептал Павел в который раз.
        - Не смей больше врать, - вкрадчиво сказал старейшина. - Хватит с нас. Мы послали за судьей. Завтра на рассвете он решит твою судьбу.
        Михей спустился с помоста, когда его догнал вопрос Павла:
        - Что вы скажете Никите и Яре, когда они вернутся? Вы даже не позволили мне защищаться!
        Старейшина остановился, но оборачиваться не стал. Молчал, молчали и люди, ожидая ответа.
        - Расходитесь, - распорядился он. - Завтра на рассвете судья решит его судьбу. Сейчас у нас достаточно дел, которые важнее колдуна-убийцы.
        Павел наблюдал, как редеет толпа. Позвякивая оружием, жители расходились по своим делам. Бросив последний взгляд, ушла и Марика.
        Так прошло несколько часов. Пить хотелось нестерпимо, болело обожженное на солнце лицо. Соболев облизывал пересохшие губы, но от этого становилось только хуже. Проклятое солнце словно прилипло к небу, не желая опускаться за горизонт.
        Соболев подумал, что напрасно оставил куклу в доме, а не взял с собой, как обычно. Хотя как бы он смог достать ее из кармана и попросить о помощи? Сейчас даже рукой пошевелить и то проблема.

* * *
        Солнце клонилось к закату, медленно к ногам парня подбиралась спасительная тень.
        Он смотрел на серую полоску с такой надеждой, словно мог заставить ее двигаться быстрее.
        Вокруг текла обычная жизнь. В стороне за домом старейшины тренировались Серые Псы. Павел слышал команды, звон клинков - явно разминались старшие воины. Женщины в основном были заняты приготовлением пищи, по площади разносились соблазнительные запахи, и Павел сглотнул слюну, вспомнив, что последний раз ел рано утром.
        Когда тень укрыла его с головой, самую малость стало легче. Павел уже подумал, что хуже не может быть, и с нетерпением ждал прохладной ночи, когда в щеку ударил первый камень. Соболев разлепил глаза и увидел, как собравшиеся дети подбирают камни.
        - Нет… - прохрипел он. Не имея возможности не то что увернуться, а хотя бы закрыть лицо, Павел мог только зажмуриться и терпеливо сносить удары. Мелкие камешки почти не причиняли вреда. Брошенные детской рукой, часто падали у ног узника, не долетая. Но все чаще под общий хохот камни попадали в лицо, - более старшие упражнялись в меткости.
        - Что вы делаете, поганцы? Убирайтесь!
        Павел узнал голос Марики и мысленно вздохнул с облегчением. Послышались мягкие шаги, плеск воды, и к лицу парня прикоснулось холодное мокрое полотенце. Освежающие капли потекли по горячей коже, даря облегчение. Он радостно выдохнул, едва не повисая на веревках от нахлынувшей слабости.
        К губам прикоснулся край чашки, и Павел стал жадно пить воду.
        - Марика!
        Чашка дрогнула в руках девушки, отчего расплескалась оставшаяся вода.
        Соболев открыл глаза и увидел, что к ним идет старейшина, и судя по всему, настроение у него не радостное.
        - Кто тебе позволил поить колдуна? - рявкнул он, нависая над хрупкой Марикой. Но девочка и не думала пугаться. Она аккуратно положила полотенце в миску с водой, неторопливо подняла чашку и только после этого обошла Михея и стала спускаться с помоста.
        Старейшина выглядел так, словно получил дубиной по голове. Он смотрел вслед неторопливо уходящей девочке и молча разевал рот. Никогда прежде за Марикой не водилось такая наглость или уверенность, - что именно Михей, похоже, так и не решил.
        И лишь когда Марика скрылась в доме, старейшина обернулся к Павлу. Во взгляде читалось такое, отчего захотелось провалиться сквозь землю.
        - Что ты с ней сделал? - спросил Михей, видно было, с каким трудом он сдерживает ярость.
        - Ничего.
        - Врешь, колдун. Значит, мало Оков, чтобы лишить тебя колдовства. Вот уж не думал, что в тебе столько силы. Как ты это сделал? Как околдовал ее? Заговор какой-то?
        Павел молчал. Совершенно не представляя, что можно сказать. Ему же не поверят, хоть пляши он тут польку-бабочку.
        - Ну, подожди, - продолжал бесноваться Михей, - больше ты не произнесешь ни слова!
        Не успел Соболев испугаться, как старейшина подозвал проходящую мимо женщину и взял у нее полотенце.
        - Будешь молчать до самого прихода судьи. Вот тогда и попробуешь на нем свои колдовские штучки.
        Он обвязал рот пленника и завязал концы за столбом. Теперь Павел не мог даже головой качнуть.
        - Вот теперь попробуй поколдовать. Смотри на меня сколько влезет, хоть язык себе откуси, мне все равно.
        И направился к дому.
        Ночь принесла прохладу, как Павел и надеялся. Он спал, изможденный и опустошенный.
        - Проснись, Волчонок, проснись.
        Он недовольно замычал, но кто-то упорно тряс его за плечо. Он открыл глаза, но ничего не смог разглядеть. Ночь была темной, да и зрение не слишком хорошим.
        - Это я, Марика. Я хотела сказать… не верю, что ты убил их.
        Павел снова закрыл глаз, надеясь провалиться в сон, но девочка не отставала.
        - Я хочу помочь. У меня есть необычная вещь. Никто не знает о ней. Мне отец подарил.
        Она снова потрясла Павла, вырывая из сна.
        - Да послушай же! Это цепочка поможет тебе вернуться домой. Завтра с первыми лучами солнца ты должен пожелать вернуться в свой мир. Крепко сжимай цепочку в кулаке и молись своим богам, чтобы они помогли.
        Соболев замычал, но Марика покачала головой.
        - Я не могу развязать тебя или снять кляп. Для того чтобы использовать зачарованную цепь, достаточно искренне захотеть вернуться домой. Остается только дождаться рассвета, первого луча солнца, упавшего на тебя.
        Вот чего-чего, а желание вернуться домой у Павла было огромное. Немного жаль оставлять друзей, они будут думать о нем как об убийце. И тоскливо сжалось сердце, когда он подумал об Аните. Все-таки подло поступил с ней. Хоть и не по своей вине, а бросает. Да и Логану несладко придется. Оставалось надеяться, что к нему будут более милосердными, чем к Павлу. Как бы он хотел вырваться на свободу и найти настоящего предателя, доказать, что ни в чем не виноват!
        Но ничего не поделаешь. Оставалось довериться Марике и ее зачарованной цепочке. Глядишь, и получится найти дорогу домой.
        Девочка тем временем вложила в ладонь упругую нить, и Павел крепко сжал ее в кулаке.
        - Смотри же, не урони. Дождись первого луча, упавшего на тебя, хоть краешка, и молись.
        Быстро оглядевшись, Марика чмокнула Павла в щеку и убежала.
        С ее уходом Соболев окончательно потерял сон. Он боялся даже глаза прикрыть, чтобы не уснуть. Цепь могла выскользнуть из ослабевшей руки, и тогда последняя надежда исчезнет.
        Серый рассвет Павел встретил с облегчением и надеждой.
        На площади стали появляться люди, они занимались своими делами, поглядывая на проклятого колдуна.
        Вдруг зазвенел колокол.
        Соболев не видел, что там происходило. После всего, что свалилось в один момент, он лишь вяло наблюдал за тем, что было прямо перед ним.
        - Судья… судья…
        По толпе разнесся шепоток, но, как оказалось, не судья был его причиной.
        - Что происходит?
        Павел вздрогнул, прямо перед ним появился Никита, а за ним спешила Ярослава.
        Ник ошарашенно смотрел на друга и, насколько Павел знал, готов был вот-вот взорваться.
        - Ох, ну и рожа у тебя, братец, - сказал он и обернулся к толпе. - Почему Волчонок привязан к столбу?
        Из дома вышел старейшина и направился к людям. За ним шел пожилой невысокий человек в нелепом красном колпаке и пыльной одежде. Он шел чуть припадая на правую ногу и опирался на корявую палку, которую крепко сжимал в руке.
        - Так-так, - сказал он и с интересом поглядел на привязанного парня. - Значит, вы обвиняете в убийствах этого человека?
        - Да, судья, - ответил Михей.
        - Снимите с него кляп.
        Кляп торопливо стащили, и Павел облизнул сухие губы.
        - Судья, - вмешался Никита. - Он - член моего прайда, и я готов ручаться за него.
        - И я, - вмешалась Яра.
        Павел же посматривал на солнце. Тень понемногу отступала, и к ногам парня подбирался солнечный свет. Никогда еще Соболев с таким нетерпением не ожидал восхода.
        Он почти не слушал того, что говорили вокруг, в кулаке чувствовал цепь, судорожно сжимал ее и молился всем богам.
        Кажется, его о чем-то спрашивали, но он молчал.
        Вдруг люди заговорили громче, и Павел заставил себя прислушаться.
        - Я говорю: «виновен»! - выкрикнул судья. - За свои преступления приговаривается к смерти.
        - Постойте! - вмешался Никита. - Вы не можете убить его! Никто не доказал, что именно Волчонок совершил убийства.
        - Не будем повторять все снова, Ник, - отмахнулся Михей. - Судья вынес решение. Вы, двое, отойдите от приговоренного.
        - Нет, - в один голос ответили Никита и Яра.
        У Павла полегчало на душе. Друзья верили ему, а это главное. Тем временем солнечный свет почти коснулся его ног.
        - Оттащите их, - приказал старейшина.
        К ним кинулись воины, но ни Никита, ни Ярослава не стали сопротивляться. Их стащили с помоста и отвели в сторону.
        - Дядя, прошу тебя!
        Но их не слушали.
        Старейшине протянули арбалет. Он поднял оружие и прицелился.
        Солнечный свет коснулся ног Павла, и он крепко сжал цепь, закрыл глаза и всей душой пожелал оказаться в своем мире, дома!!
        Он услышал щелчок арбалета. Но вместо удара стрелы почувствовал, что падает. В лицо ударил порыв ветра, а потом удар - и темнота.

* * *
        Павел глотнул пива, чтобы промочить пересохшее от долгого рассказа горло. Игорь помолчал, глядя круглыми глазами на брата, и Павел понимал, о чем он думает. То ли с ума сошел младший, то ли… Вон какие небылицы мерещатся.
        - А ну колдани что-нибудь, - сказал Игорь.
        - Я же не Старик Хоттабыч, - устало возразил Соболев. - Пробовал уже. Ничего не выходит, не чувствую никакой силы. А вот с волком общаюсь как обычно. И как он смог в мой мир перейти, ума не приложу.
        Игорь хмыкнул, не поверив ни единому слову.
        - Ты, братец, лучше ищи работу. Может, сходи на прежнее место. Займись чем-нибудь полезным, а дурь из головы выброси.
        Он похлопал Павла по плечу и вышел из кухни. «Хорошо бы забыть, - мелькнула трусливая мысль. - Но не получается».
        Соболев помнил всех и с удивлением понимал, что тоскует. Воспоминания об Аните заставляли тоскливо сжиматься сердце. Он всегда старался держать дистанцию, боялся, что сблизится и не сможет уйти в свой мир, когда появится возможность. И всегда отстранялся от нее, хотя всей душой хотел прижать к себе и зарыться носом в рыжие кудряшки.
        А что стало с Логаном? Соболев надеялся, что парня выпустят из ямы, все у него наладится, он станет Серым Псом, и забудет о странном друге из другого мира.
        Чтобы как-то отвлечься, Соболев часами шатался по городу, вглядывался в знакомые дома и улицы. Но все чаще ловил себя на мысли, что хочет пройтись по лесу. Не здешнему, редкому и мертвому, давно потерявшему душу. А другому, пахнущему хвоей и свежей травой, откликающемуся тысячами голосов птиц и зверей, стрекотом кузнечиков и шуршанием насекомых.
        И отчаянно хотелось войти в ворота мельницы, прижать к себе рыжеволосую хохотушку и никогда не отпускать.
        На работу его взяли неожиданно легко. На старой работе его помнили, и охотного оформили заново.
        И снова Павел взялся за чертежи и электронные модели.

* * *
        Павел смотрел на экран компьютера и понимал, что крепко забыл, что и как делать. Кажется так… Нет, кривая улетела совсем в другую сторону.
        Через проход от него две тетушки что-то бурно обсуждали. Павел старался не обращать внимания, убеждал себя, что возраст нужно уважать. Поболтают и замолчат. Должны же они хоть когда-то работать! Но тетушки не то что не успокоились, а перешли на «музыкальное» сопровождение. Полненькая, как колобок, и всегда резкая в суждениях, Любовь Владимировна (кажется, так ее звали) взяла тонкую металлическую линейку и принялась выстукивать по столу.
        Окружающие поглядывали на нее, но, зная вздорный характер обеих подружек, старались помалкивать и делать вид, что им совершенно не мешает противный металлический лязг.
        Павел поймал себя на мысли, что хорошо бы сейчас выйти во двор и размяться с мечом в руках, а не пялиться в экран.
        Тетушка все стучала и стучала… А у людей находились срочные дела, которые требовали немедленного ухода.
        - Да прекратите стучать! - рявкнул Павел и едва успел затормозить, чтобы не приложить кулаком по столу.
        Любовь Владимировна испуганно откинула линейку и удивленно посмотрела на парня, ее подруга уже буравила Соболева многообещающим взглядом. «Бедные косточки, - усмехнулся про себя Павел. - Будет все перемыты».
        Дни потянулись однообразные, скучные, как старая ржавая карусель. И разбавляли скуку лишь бесконечные беседы тетушек, замолчать которых никто заставить не мог.
        - Нет, нынешние молодые не могут так веселиться, как мы, - снова завела толстушка. - Ты же помнишь, подруга, мы однажды одной знакомой положили в сумочку кирпич. А она все удивлялась, отчего такая тяжелая сумка. У нее тогда ручки оборвались, и сумка упала, чуть не прибив ей ногу.
        Соболева бесили эти курицы, и он готов был вскочить и наговорить им все, что накипело. Вместо этого Павел встал и вышел в коридор. Только тут смог немного расслабиться. И вдруг он подумал, что ненавидит этих куриц, эту работу, эту жизнь!
        Вернуться! - понял он, глядя на неторопливо шагающих по коридору людей.
        Глупо, конечно, все выходило. Он так мечтал найти дорогу домой, в свой мир, а теперь не знал, что делать, чтобы заглушить тоску по людям, которых оставил в чужом для себя мире.
        Дни пролетали за днями, недели за неделями, приближалась осень, стали появляться желтые листья на деревьях и кустах, и по ночам стало холоднее. Зачастили дожди, мелкой моросью напевавшие песню уходящему лету.
        И Павел понял, что измучился, истрепал душу в клочья. Нужно было вернуть цепь, которая перенесла его сюда. А там будь что будет!
        Глава 10
        Утро выдалось хмурое, ненастное. Над поселением низко нависли тучи, дул холодный ветер, словно посреди лета вдруг наступила дождливая осень. Люди посматривали на небо и спешили скрыться в домах.
        Но тренировочное поле не пустовало.
        Яра с мечом в руках скакала вокруг колоды, оружие было явно тяжеловато для нее. Обычно девушка пользовалась другим. Отец, когда еще был жив, отыскал кузнеца, который неплохо разбирался в магии и очень любил свое ремесло. Он-то и выковал для Ярославы укороченный меч и кинжал. И усилил оба оружия магическими рунами.
        Но сейчас Яра взяла именно тренировочный меч и отчаянно терзала беззащитную колоду. Мышцы гудели от напряжения, ветер холодил выступивший пот, но она не останавливалась.
        Загудел колокол. Яра остановилась, устало опустив меч, и прислушалась. Мелькнула мысль, что вернулся кто-то из Серых Псов. А вдруг с ними пришел Волчонок? Но тут же выругалась и злобно набросилась на колоду.
        У арочных ворот воин приоткрыл завесу и впустил двух женщин. Они кутались в дорожные плащи, головы укрывали капюшонами.
        - Прошу вас, сестры, - почтительно отошел в сторону воин, когда демма-пес обнюхал гостей и неторопливо потрусил в сторону кухни. - Я провожу вас к старейшине.
        Женщины кивнули и пошли за сопровождающим. Они пересекли площадь, и воин открыл им дверь, пропуская в дом старейшины.
        - Мы просим помощи, - сказала старшая, обе скинули капюшоны, открывая миловидные лица, волосы по обычаю сестер ордена Терновника были заплетены в косу и уложены в виде короны.
        - Прошу, садитесь.
        Старейшина почтительно указал на удобные кресла.
        - Сейчас принесут теплого вина, чтобы вы согрелись. Не часто к нам обращаются из святых обителей. Это большая честь. Расскажите, что за беда у вас приключилась?
        - В нашей обители стали происходить странные вещи, - сказала старшая. - По ночам раздаются вопли, падают вещи без причины, хлопают двери. Мы не можем спать. Как такое могло произойти у нас?
        Михей задумчиво кивнул.
        - Я догадываюсь. Видимо, кто-то из сестер неосторожно пригласил гостя в вашу обитель. Такие существа не могут обойтись без приглашения. Может быть, он обманом заставил это сделать, а может, кто-то из сестер…
        - Нет! Никто не мог предать наше доверие!
        Михей промолчал. На душе отчего-то стало гадко, словно провели сальной тряпкой.
        - Предателем может оказаться тот, кого вы любите больше всего. Кто знает, какая тьма скрывается в душе человека. Вы можете предоставить ему кров и защиту, а он безжалостно ударит в спину.
        - Старейшина, - улыбнулась младшая из сестер, - я вижу, что вы мучаетесь от какой-то вины. Я видела столб на площади и почувствовала чью-то боль. Кто-то умер там недавно?
        Но Михей меньше всего хотел это обсуждать.
        - Да, - нехотя ответил он. - Мы казнили убийцу. Но вернемся к вашей проблеме. Я пошлю с вами Серых Псов. Они помогут. Может ли обитель оплатить нашу работу?
        - Конечно, - с достоинством кивнула старшая. - Мы принесли задаток. Остальное после окончания работы.
        В комнату вошла девушка и аккуратно поставила на стол поднос с кувшином и тремя чашками.
        - Спасибо, Светик. Позови Никиту и Ярославу.
        Девушка смущенно замялась.
        - Что случилось?
        - Старейшина, Никита собирает вещи. А Ярослава тренируется.
        Девушка испуганно умолкла, увидев, как побагровел старейшина от такого известия.
        - Подождите меня здесь, сестры.
        Он так хлопнул дверью за собой, что женщины подпрыгнули, едва не выронив предложенные чашки с подогретым вином.
        Михей пошел на звуки ударов. Как и ожидалось, Ярослава отыскалась на тренировочном поле. Она по-прежнему занималась с мечом, но теперь это напоминало махание тяжеленным топором. Бесполезное и бессмысленное.
        - Яра, где Никита?
        Девушка устало опустила меч и обернулась.
        - В доме.
        - Идем за мной.
        Старейшина отвернулся и направился к дому Никиты и Яры. Там он и нашел парня. Тот сидел за столом в большой комнате и ковырялся вилкой в яичнице.
        - Куда собрался? - прямо с порога спросил Михей и уселся напротив него.
        - Хочу пойти в свободный поиск, - ответил он. - Давненько не бродил по дорогам.
        - А как же Яра? Снова бросишь ее одну?
        Никита хмуро поглядел на дядю, продолжая ковырять дыры в яичнице.
        - Я ненадолго.
        - Послушай, Ник. С тех пор, как был казнен Волчонок, не было ни одного убийства. Ты все еще думаешь, что он невиновен?
        Вилка со звоном полетела об стол, подпрыгнула и свалилась на пол. Никита вскочил так быстро, что дядя растерялся и замер, глядя на разъяренного парня.
        - Я знаю Волчонка. И знаю, что он не мог убить.
        - Ему передали колдовской дар! - рявкнул в ответ Михей. - Откуда ты знаешь, как он мог повлиять на него? Нрав у Волчонка был далеко не кроткий. Помнишь его стычку с Сэбом? Он чуть не убил его! Так что не надо изображать его святой невинностью. Вдруг темный дар колдуна не прошел даром?
        Никита отвернулся и пошел в свою комнату.
        - Ну, нет! - крикнул Михей, догоняя его. - Тебе не уйти от разговора. Признайся, ты думал об этом.
        - Думал! - крикнул в ответ Ник. - Думал.
        Оба замолчали. Хлопнула дверь, и Ярослава встала между ними.
        - Хватит кричать, - спокойно сказала она, вмиг остудив спорщиков. - Светик сказала мне, что пришли сестры ордена Терновника. Отправь на задание меня. Как я поняла, там не слишком сложное дело. Я справлюсь.
        - Ладно.
        Старейшина нахмурился, брови сошлись на переносице, как две черные стрелы.
        - Ник, даю тебе три месяца. Ты знаешь правила, заработай положенную сумму и возвращайся. Если опоздаешь, снова будешь проходить испытания посвящения, как новичок. Считай это одолжением от меня.
        - Спасибо.
        Когда за Михеем закрылась дверь, Ярослава устало села за стол, яичница на тарелке брата давно остыла, и она небрежно отодвинула ее.
        - Ник, позволь мне пойти с тобой, - тихо сказала она.
        - Ты же в обитель идешь. У тебя задание.
        - Где тебя искать? Я справлюсь с заданием и найду тебя.
        Никита молчал, и она обернулась. Кажется, она впервые после смерти Волчонка вгляделась в него. Под глазами залегли тени, а лицо стянуло в маску безразличия. Только глаза выдают боль.
        - Ты не виноват, - осторожно сказала она.
        Давно все было высказано и выплакано. Но боль не отпускала. Ярослава знала, что он винит себя за то, что Павел оказался здесь, и за то, что не смог помочь ему вернуться домой. А если по совести говорить, то не очень стремился. У него не было по-настоящему близкого друга здесь. И вот шутка богов: он встретил его в другом мире. А встретив, не хотел потерять.
        Но хуже то, что он не смог защитить Павла от самых близких людей. Позволил увести себя с помоста, позволил старейшине выстрелить.
        Он видел, как стрела коснулась тела Павла. Видел, как и все, вспышку.
        Ярославу же мучили воспоминания того, что произошло на следующий день. Она, Никита и Логан встали перед собравшимися Серыми Псами, притихшие и подавленные. Михей бросил взгляд на судью и сказал:
        - По нашим законам члены прайда, из которого вышел убийца, должны снова поклясться в верности Серым Псам и отречься от убийцы.
        Он кивнул. Люди посмотрели на Никиту, и он, запинаясь, начал говорить положенные слова.
        Клятва верности включала в себя не только верность людям поселка, но и внутри прайда. Никита говорил заученные слова, глядя в землю, и убеждал себя, что поступает правильно. Павел мертв, и ему все равно, что друзья отрекаются от него, а Никите тут жить. И пусть это выглядело как предательство, - снова, - но Никита не хотел, чтобы его подвергли наказанию. Ведь вздумай он противиться и вступиться за Павла, его бы ждало суровое испытание.
        И Никита, запнувшись только на миг, быстро договорил положенные слова.
        За ним повторила Ярослава. Она была спокойна, и волнение выдавали только пунцовые щеки. Но когда дело дошло до Логана, повисла напряженная тишина.
        - Логан, твоя очередь, - поторопил Михей. - Говори.
        - Волчонок не убивал, - мрачно сказал парень. - Я уверен в этом. Вы казнили невиновного!
        По площади разнесся недовольный ропот.
        - Тихо! - прикрикнул старейшина. - Логан, ты понимаешь, что должен отречься от него? Понимаешь, что будет, если ты станешь упорствовать?
        Как было бы легко и удобно просто сказать несколько слов вслед за остальными. Что значат слова? Мелочь, не стоящая внимания. Но в душе осталось бы осознание того, что ты переступил через себя, и превратился в мелкого дрожащего труса, отвернулся от друга сразу же, едва тот оказался в беде.
        Никита и Ярослава легко произнесли клятву. Даже не поперхнулись словами. А Логан так не мог. Было в душе что-то такое, что не давало переступить через правду, плюнуть вслед за другими в человека, которому вчера клялся в вечной дружбе.
        Логан знал все, чем грозит его отказ. Зажмурился, страшась будущего, и покачал головой.
        И теперь Ярослава лежала долгими ночами, глядя в потолок, а перед глазами стояло лицо Логана, бледное и испуганное, но с упрямо сжатыми губами.
        «Он поступил глупо», - думала девушка и злобно била подушку кулаками, заглушая тоненький голосок совести.
        Ярослава посмотрела на единственного близкого человека, которого любила безоглядно. Брат для нее был целым миром.
        - Ник, - снова сказала Яра. - Возьми меня с собой.
        - Прости, сестренка, я хочу побыть один.
        Он взял рюкзак, забросил на плечо и ушел. Ярослава смотрела ему вслед. Молчала. Надеялась. Но он не обернулся.
        Слеза прокатилась по щеке, но пустоту в душе не смыть слезами.
        - Ведуньи не могут иметь семью. Любимые всегда уходят рано или поздно. Но я знаю, что делать. Теперь знаю.

* * *
        Тит попятился и вышел из комнаты, поглядывая на Аниту виноватым взглядом.
        - Прости, - шептал он. - Прости.
        Девушка услышала, как застучали копыта лошади, и усмехнулась. Тит рассказал о том, что произошло с Волчонком, о казни и о судьбе Логана, но это мало тронуло ее. Анита с самого начала знала, что Волчонок найдет дорогу домой. И то, как он исчез после выстрела, лишь подтвердило ее подозрения.
        Она вздохнула, глядя в окно, и покачала головой. Главное, что Волчонок жив. Она была в этом уверена.

* * *
        Никита вернулся в поселок раньше ожидаемого срока. Его не было чуть больше месяца, и по каким дорогам бродил, что видел, рассказать не успел. Он вошел в пустой дом и огляделся. Давно здесь никто не жил, везде лежала пыль.
        Никита бросил котомку на пол и сел за стол. Печальное зрелище. От его прайда ничего не осталось. Павла казнили, Логана заковали в кандалы и продали в рабство. Что с ним стало дальше, Никита старался даже не думать. И Ярослава куда-то пропала.
        Хлопнула дверь, и в комнату вошла Светик.
        - Тебя старейшина хочет видеть, - сказала она, хмуро поглядывая на парня. - Говорит, что это важно.
        Никита кивнул.
        - Иду.
        И поспешил к дому старейшины.
        Никита вошел в комнату Михея и оглядел ставший давным-давно привычным беспорядок, пыльную комнату с разбросанными книгами и вещами. И как старейшина умудрялся жить в таком запустении и при этом знать, где что находится?
        - Что-то случилось? - спросил Никита. - Зачем звал?
        - Ты давно не видел Ярославу?
        Явно не ожидая такого вопроса, Никита нахмурился и отвернулся.
        - Со смерти Волчонка. А что? Тебе что-то нужно? Или просто поговорить не с кем?
        Сказал и смущенно умолк. Но старейшина не обратил внимания на грубость. Он подошел к Нику, развернул к себе и нарочито грубо встряхнул.
        - Хватить жалеть себя, парень. Ты знаешь, что наша работа вредна для здоровья. Волчонка нет, но осталась Ярослава. Не забыл о сестре?
        - С ней что-то случилось?
        Михей не торопился с ответом. Он столкнул горку книг со стула, взвилось облако пыли, закружилось в солнечном свете. Никита покосился на старейшину, изнывая от нетерпения, но молчал. По опыту знал, если поторопишь, то ничего не добьешься. Молчание растянется до бесконечности.
        Михей раздраженно постучал пальцами по столу и кивнул на второй стул, точно так же заваленный книгами.
        - Садись, разговор есть.
        Никита аккуратно переложил книги и сел.
        - Что с ней?
        - До меня дошли слухи, что она сейчас в монастыре, - в ответ на удивленный взгляд Никиты он пояснил: - Нет, она не приняла постриг. Говорят, мать-настоятельница ею недовольна. Надо бы съездить и посмотреть, что там да как.
        - Михей, я в последнее время мало уделял ей внимания.
        Старейшина усмехнулся и кивнул.
        - Как она попала в монастырь?
        - Это было ее последним заданием. Помнишь в день твоего ухода пришли сестры из ордена Терновника? Ты ушел и бросил ее одну.
        Взглянув на порозовевшего племянника, Михей хохотнул. Но веселье быстро исчезло. Уж очень неприятный намечался разговор.
        - Ты помнишь, чем знаменита эта обитель?
        - Там почитают богиню Мариту?
        - Да, богиню смерти. Сестры считают, что она забирает воинов, погибших на поле битвы, в свою дружину.
        Никита догадывался, почему Яра осталась там. Он слышал, что сестры тамошнего монастыря якобы могли общаться с павшими воинами. А после смерти стать спутницами умерших героев.
        - Сестры сказали, что их беспокоит какой-то дух. Попросили помощи в его изгнании. Вызвалась Яра. Сказала, что легко справится с работой. Я не стал спорить и отправил ее. Вскоре сестры оплатили работу, сказали, что дух изгнан, в обители снова тишина и покой. Но Яра не спешила возвращаться.
        - И теперь снова что-то случилось?
        - Не совсем. Яре нужна помощь. Она не может стать смиренной монахиней, не тот характер.
        Что ж, дядя был прав. Если все так, как он рассказывает, то Ярослава явно нуждается в помощи.
        Однако на деле все оказалось даже хуже, чем предполагал Никита.
        Дорога заняла больше суток, путники торопились и почти не делали привалов. Лишь глубокой ночью отдохнули несколько часов. Но с первыми же лучами солнца продолжили путь.
        В монастыре их проводили в большую комнату, уютно обставленную мягкой мебелью.
        - Приятно, наверное, здесь жить, - сказал Никита, со вздохом опускаясь на диван.
        Хлопнула дверь, и вошла невысокая полная женщина. Она с ног до головы была укутала в черные одежды, впрочем они не портили красоты румяного лица.
        - Мне передали, что хотите поговорить о нашей гостье?
        Дождавшись кивка, она радостно вздохнула.
        - Как же вы вовремя! Эта девушка глубоко переживает горе. Она сказала, что погиб близкий человек, и ей трудно пережить утрату. Что-то упоминала о вине перед ним. Говорила, что один человек предал ее, а другого предала она. Однако в монастыре свои правила. Сестры здесь живут, работают и молятся. А она сидит в своей келье и не встает с колен. Когда бы к ней ни зашли, она всегда погружена в молитву. Отказывается от еды. Единственное, что ест - это яблоки, и мне пришлось распорядиться, чтобы ей приносили больше яблок. Сестры недовольны. Так продолжаться дальше не может.
        - Не могли бы вы проводить нас к ней? - спросил Михей.
        - Да. Конечно, - покладисто ответила мать-настоятельница и вышла из-за стола.
        Когда Михей и Никита вошли в келью, картина показалась совсем безрадостной. Ярослава стояла на коленях перед распятием с закрытыми глазами, она даже не подняла головы.
        - Яра? - тихо окликнул ее Никита.
        Девушка встрепенулась и испуганно огляделась. Затравленный взгляд заметался с одного гостя на другого.
        - Вы? Как вы тут оказались? - помолчала и добавила тихо: - Конечно. Мне опять чудится. Кажется, я схожу с ума.
        - Тебе не кажется, - заговорил Михей. - Девочка, очнись. Время траура кончилось. Пора идти с нами.
        - Куда? - безразлично сказала она.
        - Осталось одно неоконченное дело, - сказал старейшина. - Надо закончить одно дело Волчонка.
        Ярослава вздрогнула, как от удара, и болезненно сморщилась.
        - Взгляни на себя, - продолжал старейшина, - ты исхудала, как скелет. На тебя страшно смотреть!
        Он с удовольствием заметил, как Ярослава нахмурилась и поджала губы. Конечно, никакая женщина не потерпит такого замечания относительно своей внешности. Пора было возвращать ее к жизни. И тут любые средства хороши.
        - Собирайся, мы уходим. Даю тебе неделю на то, чтобы выспаться и отъесться. Потом еще неделю на тренировки, надо восстановить все навыки, а то сейчас и в слона дубиной не попадешь.
        И снова Ярослава вскинулась, уже более рьяно. Мелкие шпильки достигали цели. Уж Михей знал уязвимые места девушки.
        - Готова?
        Она медленно, неуклюже встала, морщась и растирая затекшие ноги.
        - Кажется, да.
        - Вещи будешь собирать?
        - Да какие у меня вещи? - сказала и усмехнулась. Но Михей был счастлив. Девушка явно очнулась от своего горя. Вон и глаза засверкали почти как прежде, и в движениях появилась былая уверенность. Совсем другое дело!

* * *
        Ярослава сидела у очага и глядела в огонь. В соседней комнате спал Никита, после возвращения в поселок он изменился. Стал более молчаливым, замкнутым, хотя и раньше не отличался разговорчивостью. Он снова рвался куда-то уйти, но всякий раз откладывал.
        Ярославу удивительно мало беспокоила отчужденность брата. Пребывание в обители помогло ей вернуть былую уверенность в себе и избавиться от зависимости от брата, чуть не стоившей ей жизни.
        Ее мысли занимала другая проблема, которая не давала покоя. Кто был настоящим убийцей?
        Мысли текли неторопливо, словно облака, подгоняемые ленивым ветром.
        «Если это был не Волчонок, - думала он, - тогда кто? Новички?»
        Стрельнуло полено, выпустив фонтан брызг.
        «Сэб и Итан пришли в тот же день. Как утверждает Дикон, один из них его сын. Сэб, конечно, славный малый. Даже похож на Дикона. Виноват один из них или оба сразу? Если так, то Дикон их прикрывал. Почему?»
        Но тут же одернула себя:
        «Стоп! Стоп! Я повторяю ошибку дяди. Если чужак, то виновен. А вдруг это кто-то из наших? Вдруг кто-то продался?»
        Но подумала и покачала головой.
        «Нет. Что-то тут не сходится. Попробую зайти с другой стороны. Кто погиб? Первой была Сильвия. Она не ходила на задания больше двух лет. Помнится, на последнем погибли все из ее прайда, выжила лишь она. Еле живую привезли крестьяне того селения, где они убивали монстра. Кто был тем монстром? Не помню. Теперь и не узнать. Вместе с ней пришел мальчик. Но той же зимой он провалился под лед и погиб».
        Ярослава подтолкнула кочергой выпавшее полено обратно в очаг, огонь вспыхнул, обдав жаром лицо, и снова опал. Несмотря на это, Яре вдруг стало зябко. Она поплотнее укуталась в одеяло и снова задумалась.
        «Потом был Дикон. И тоже потерял всех. Вернулся сам и привел двух парней из вырезанной деревни. Мы так и не выяснили, кто из монстров лютует».
        И замерла. В голове вспыхнули слова из недавно прочитанной книги. Заходил Тит и предложил почитать. Сказал, что будет интересно.
        «Что там говорилось? Ах, да! Приход Темного Посланника будет сопровождаться смертями защитников людей. Нас то есть».
        У ног появилась кошка, потерлась о ногу Яры и заурчала.
        - Где была, гулена? - спросила девушка и ласково почесала за ушком.
        Но демма лишь мурлыкнула в ответ.
        - Нам с тобой нужно кое-что выяснить, милая. Пойдем.
        Ярослава почти бежала к дому Тита. Пусть ночь на дворе, она не могла ждать до утра, слишком важное было дело. И так потрачено впустую время, казнен Волчонок, и совесть голосит, едва вспоминается судьба Логана.
        На стук вышел Тит. Он посмотрел на встревоженную Ярославу и пропустил ее в дом.
        - Что случилось?
        - Тит, мне нужен совет.
        Девушка подошла к камину, едва тлеющий огонь давал мало тепла, но она зябко вздрогнула и протянула руки. Тит подбросил три полена в камин и указал на лавку.
        - Садись, погрейся.
        Девушка небрежно отмахнулась и сказала:
        - Послушай, ты дал мне книгу, где было описано появление Темного Посланника. Но там слишком мало. Что ты знаешь об этом?
        Серый Пес смотрел на огонь и молчал, а Ярослава терпеливо ждала ответа. Наконец, он вздохнул и сказал:
        - Я слишком поздно увязал все нити этой истории. Иначе смог бы понять все раньше… И спасти Волчонка и Логана.
        - Что ты понял? - почти шепотом спросила девушка.
        - В книгах написано, что Темный Посланец уже появлялся в нашем мире, и не раз. Это было давно, но последнее его появление было хорошо описано. Им был парень, которого приняли в поселке Серых Псов… не у нас это произошло, поэтому мало кто помнит… Его привел выживший член прайда. Парня обучали как Серого Пса. Когда он почувствовал, что готов, то убил своего покровителя и скрылся.
        - Подожди…
        - Верно, - кивнул Тит. - Сильвия выжила единственной из прайда и привела мальчика. Видимо, что-то не сложилось. Он погиб. Но Дикон привел двоих. Чтобы наверняка.
        - Нет, не может быть, чтобы Серые Псы продались Чернобороду!
        - А кто сказал, что они продались? Я только недавно понял, что меня смущало в Диконе. Ты помнишь, каким он был раньше? Балагур и весельчак. Его же нельзя было унять.
        - Но смерть всех…
        - Конечно, так я и думал. И не один я. Но Сильвия была такой же. В их глазах словно не было жизни. Я уверен, что от несчастных бедолаг остались одни тела, души были украдены Чернобородом. Именно так он заставил их служить себе, заставил провести парней в поселок и принять под свою опеку.
        - Ты думаешь, что либо Сэб, либо Итан - Темный Посланец?
        Тит кивнул, глядя на огонь.
        - Боюсь, мы скоро это выясним. Они ушли из поселка сразу после того, как Логана отдали наемникам, и пока не вернулись. Уверен, что они больше не приедут сюда.
        - Но зачем Посланнику нужна была смерть Волчонка и продажа в рабство Логана?
        - Кто знает? Может, пробовал свои силы, заставляя людей убивать друг друга. Именно этим славится Посланник. Он стравливает людей и наблюдает со стороны.
        Тит замолчал, поглядывая на девушку. Он не сказал лишь одного. Серый Пес прочел еще одну вещь: в мире должно сохраняться равновесие. По преданию, Темный Посланец должен появиться вместе с Наместником богини Деммии. Значит, Наместник снова будет ходить по миру и откликаться на мольбы людей о помощи.
        Глава 11
        Клетка подпрыгивала на ухабах, покачивалась, прыгая по дороге вместе с телегой, на которой была укреплена. Приближался вечер, и Логан устало поглядывал по сторонам. От жары прутья клетки нагрелись, и узник не мог к ним притронуться, не рискуя обжечься.
        Ничего примечательного вокруг не было, и Логан вспоминал события прошедших дней. Он надеялся хоть на миг избавиться от духоты, изматывающей тряски, жажды и боли в потрескавшихся губах. И спешил найти спасение в воспоминаниях.
        Логан не видел казни. Его выпустили из ямы только на следующий день, чтобы он произнес слова клятвы. Но вернули в яму, когда услышали отказ. Над головой хлопнула решетка, и Логан снова оказался в одиночестве. Он сполз на землю и тихо заплакал. Слезы текли по щекам, а в голове билась трусливая мысль: «Закричи сейчас. Скажи, что передумал! Они все поймут и простят. Ты только откажись!»
        Но минута слабости прошла, и Логан лишь вздохнул, размазывая по щекам слезы.
        А на следующий день заглянул Тит и сказал, что исчез демма-волк Павла. Просто испарился из клетки, которая была зачарована. Никто не смел произнести вслух то, что вертелось у всех в головах. Казнь Волчонка прошла совсем не так, как обычно. Никто раньше не вспыхивал огненным шаром после попадания стрелы. Даже колдуны просто умирали, повисая на веревках.
        Вспышка ослепила всех, а когда зрение вернулось, то на месте привязанного к столбу человека никого не было. На помосте валялись обожженные веревки, разлохмаченные концы еще дымились, тонкими струйками устремляясь к небу. А в клетке выл волк, задрав морду. Тоскливый напев пробирался в душу и пробуждал грусть и отчаяние.
        После казни люди расходились по домам и отводили глаза от столба. От волчьего плача становилось совсем невмоготу.
        Исчезновение демма-волка могло означать то, что Павел жив. Лишь богам ведомо, как ведун мог бы выжить, но надежда - такое чувство, что не поддается разуму. Просто нашептывает приятные слова, облегчая боль.
        Телегу тряхнуло, и Логан чуть не упал. Он схватился за прутья и тут же зашипел от боли и потряс рукой. Клетка целый день находилась на солнце, и парню казалось, что прутья скоро засветятся от жара.
        Пить хотелось нестерпимо, но когда он прошлый раз попросил воды, наемники, которые везли его, расхохотались и, проезжая мимо клетки, стукнули ногой по ней.
        Солнце наполовину скрылось за горизонтом, но легче не стало.
        Их маленький караван въехал в ворота постоялого двора. Трое наемников спешились, к ним уже бежал слуга, чтобы взять вожжи.
        Телегу с клеткой отвезли под навес, и Логан облегченно выдохнул.
        - Эй, малец, - крикнул наемник слуге. - У вас кузнец есть?
        - Да, господин, очень хороший, - торопливо кивнул тот. - Вон там, за домом.
        - Хорошо, - кивнул он. - Нужно лошадь перековать. Эй, раб, держи воду.
        Логан поймал флягу с водой и жадно приник к горлышку.
        А наутро они снова отправились в путь.
        Семь дней пути тянули и тянулись, складываясь в бесконечную тряску по пыльным дорогам, которые сменялись редкими минутами отдыха в селениях и изредка в городах, и радовали ночлегами под открытым небом.
        Когда они подъехали к мосту через реку Везер, а на горизонте показались стены города Миндерен, Логан окончательно упал духом. Он и сам не знал, на что надеялся всю дорогу. Просто хотел думать, что кто-нибудь непременно придет на помощь. Никита и Ярослава могли бы поехать следом и постараться выкупить его или просто поддержать и деньгами обеспечить лучшую жизнь невольнику. Он часто смотрел на дорогу, не появятся ли всадники, спешащие за ними. Но бывшие друзья отказались не только от Волчонка, но вычеркнули из жизни и Логана.
        И когда колеса телеги загрохотали по мосту через реку Везер, он постарался выбросить из головы воспоминания о прошлой жизни. Впереди ждало неопределенное будущее, но бывшему слуге князя Дорина и недоучившемуся Серому Псу оставалось уповать на свою счастливую звезду.
        Логана провезли через город, когда солнце стояло в самом зените, и жители лениво прятались в тени лавок и многочисленных мастерских. Почти никого не встретив, наемники провезли клетку с пленником через Миндерен и выехали из города через южные ворота.
        Прямо за стенами города расположилась большая ферма, пять длинных и широких конюшен стояли бок о бок, образуя пятиугольник с широким полем посередине. Правда, пятая заметно уступала размерами другим. На ферме содержали драконов. Нигде больше эти крылатые твари размером с лошадь не приживались. Это было единственное место, которое нуждалось в защите чутких до нечисти и огнедышащих созданий.
        Мимо фермы вела извилистая, почти заросшая дорога и в часе езды упиралась в магическое поле, словно купол укрывавшее некогда богатый и многолюдный город, а теперь называемый не иначе как проклятый.
        Логан слышал эту историю от матери. Она рассказывала ее как сказку, но повзрослев, Логан стал думать, что многое из рассказанного когда-то матерью могло случиться на самом деле.
        Обычно он садился вечером за стол, мать подвигала ему тарелку со скудным ужином и начинала рассказ. При этом Логан просил подвинуть ближе свечу, потому что ему казалось, что страшная история проклятого города Локруса не такая пугающая при ярком свете.
        - Давным-давно город Локрус был словно жирный торговец, - рассказывала она. - Закрома богатых домов ломились от золота и драгоценных каменьев, еды было столько, что его жители давно забыли о голоде, со всех окраин стекались к нему караваны с различными товарами. Празднества и бесконечные карнавалы сменялись одно за другим.
        Малыш любил слушать эту историю, торопливо грызя жесткую корочку, и представлял несметные сокровища в мрачных подвалах, запертых на огромные замки, и ароматные яства, от обилия которых подгибались ножки столов.
        - Но однажды, - говорила мать, приглушая голос, - небо над Локрусом окрасилось в алый цвет, появились тяжелые дождевые тучи, и на землю посыпались жабы. Сотни склизких тварей сыпались на головы празднично одетых людей, стучали по крышам домов и падали на мостовые. А за ними посыпались камни, убивая людей и разрушая дома.
        Мальчик испуганно оглядывался на окно, словно боялся услышать стук падающих жаб.
        - Люди испугались и стали молить богиню Деммию о спасении, но она не отзывалась. Тогда люди в ярости разрушили ее храм и отреклись от богини. Той же ночью на город напали сотни тварей. Нечисть словно лезла из-под земли. Кого там только не было! Даже подумать страшно! Крики несчастных слышались всю ночь, а утром чудовища стали покидать разрушенный город и расползаться по округе. И тогда Деммия укрыла Локрус волшебным покрывалом, чтобы удержать тварей внутри.
        Мать обычно улыбалась затаившему дыхание мальчику и продолжала рассказ:
        - Шли годы, и волшебное покрывало стало истончаться. Поговаривали, что в городе смогли выжить люди, которые спрятались в первую страшную ночь. Иногда доносились крики о помощи, жалобные стоны и плач.
        - А что с ними стало потом?
        - Не знаю, малыш. Говорят, что чудовища постепенно убили их всех, а потом стали вырываться в наш мир. И чем больше проходило времени с той первой ночи, тем чаще прорывалась через волшебное покрывало разная нечисть. Именно из этого города в нашем мире появились все проклятые создания.
        - И Серые Псы не боятся с ними сражаться? - замирая от сладкого страха, шептал малыш.
        - Нет, - усмехалась мать. - К тому же люди, которые жили рядом с проклятым городом, приручили драконов. Отважные наездники уничтожают тех чудовищ, которые прорываются в наш мир. К сожалению, они не могут остановить всех. Но люди придумали еще один способ, как удержать тварей внутри проклятого города.
        - Какой?
        - Понимаешь, малыш, в нашем мире есть воры, убийцы, разбойники. И когда их ловят воины князя, то отдают таких людей наемникам. Их отвозят в Миндерен, на ферму драконов. Там они работают во славу нашего князя. А раз в год из этих невольников отбирают двадцать человек, отвозят к Локрусу и вталкивают в проклятый город. Войти-то туда можно легко, а вот выйти - нет. И пока твари сыты, они не станут прорываться в наш мир.
        - Мама, а почему на Локрус свалились эти беды? Чем провинились те люди?
        - Не знаю, малыш. Об этом в истории ни слова.
        И теперь Логан знал, какая участь уготована ему. Никто еще не возвращался из Локруса, чтобы рассказать о жизни в проклятом городе.

* * *
        - Кого привезли? - Их встретил надсмотрщик, и, судя по заискиванию других, он здесь был главным.
        Логана вытащили из клетки за шкирку и поставили перед ним. Главный надсмотрщик был дородным мужиком. Лоснящиеся от жира щеки висели на плечах, как у пса, а крохотные глазки жадно блестели из-под широких бровей. Он придирчиво осмотрел Логана и поджал губы.
        - Теперь присылают детей? За что его?
        - А мне почем знать? - равнодушно пожал плечами наемник. - Его отдали Серые Псы.
        Мужик настороженно сверкнул глазками, снова оглядел парня, отмечая и стать, и широкие плечи, и крепкие руки.
        - Ясно, - протянул он. - Чем же ты не угодил Серым Псам?
        Но Логан молчал, разглядывая стоптанные сандалии, которые ему дали наемники в первый же день.
        - Ну ладно, щенок, - пробурчал мужик, - ступай за этим человеком. Он даст тебе работу.
        Мужик подозвал надсмотрщика и кивнул на Логана.
        - Принимай новенького.
        Тот кивнул и подтолкнул парня.
        - Пошли, крыса, отдыхать будешь в другом мире, - и придал ускорение мощным тычком в спину.
        Первый день работы Логану показался адом. Его отправили в стойла и дали в руки лопату. Стойла драконов были шире и больше, чем лошадиные, раза в три. Всего их в одном сарае Логан насчитал восемь.
        От раскаленной земли поднималось марево, кружилась пыль и оседала серым на волосы, руки, одежду. В стойлах было еще хуже, чем на улице. Спертый воздух был вязким, словно патока, и Логан едва мог перевести дух. В нос забивалась вонь, а воздух звенел от жужжания потревоженных мух.
        Вечером, когда солнце почти скрылось за горизонтом, невольников согнали на площадь между строениями, и вынесли тонконогий стол, на него толстый и насквозь потный мужик бухнул кастрюлю, верткий помощник поставил гору мисок и со звоном высыпал ложки.
        - Подходите, крысы! - прокричал давешний надсмотрщик нетерпеливо топтавшимся невольникам.
        Люди в полном молчании выстроились в длинную змейку, толстяк наливал полную миску похлебки и протягивал очередному невольнику. Логан оказался в самом конце очереди и, получив свою миску, огляделся. Невольники сидели на земле по всей площади, собравшись небольшими группами, тихо переговаривались и торопливо хлебали из миски.
        Логан сел в стороне от всех, поставил миску на землю и на минуту прикрыл глаза. И уснул, словно провалился в омут.
        На спящего парня оглянулись сидевшие недалеко, усмехнулись щербатыми ртами. Самый тощий из них поднялся. Сгорбленный, будто стеснялся своего роста и все время старался казаться ниже, бледный и худой, невольник украдкой огляделся и подошел к парню.
        - Не голоден, наверное, - усмехнулся он. - Тогда я съем.
        Но едва тощий взялся за миску, как его запястье оказалось в кольце твердых как сталь пальцев. Тощий пискнул и испуганно покосился на стоящего рядом бородатого мужика.
        - Ремми? Я не услышал тебя. Отпусти, - заискивающе улыбнулся бледный. - Парень неголоден, вот я…
        - Латек, лучше поставь на место, - прошипел бородатый мужик прямо в бледное перепуганное лицо.
        - А то что? - начал было тощий, но тут же поперхнулся словами, когда бородач сжал кулак и поднес к его носу.
        - А то…
        - Конечно, - торопливо закивал тощий, как жердь, Латек. - Отпусти!
        Он аккуратно, чтобы не расплескать, поставил миску на землю и отошел, потирая запястье.
        Ремми присел около Логана и потряс его за плечо.
        - Проснись. Надо поесть.
        Сквозь сон Логан что-то пробурчал и постарался отмахнуться, но его не оставляли в покое. Тогда он сел и только после этого открыл глаза. Бородатый мужик держал перед ним миску с похлебкой и ложку.
        - Поешь, - велел он. - А то завтра не хватит сил на работу.
        Запах, конечно, был далек от чудесной стряпни женщин из поселка Серых Псов, но в животе Логана требовательно заурчало, и он принялся за еду.
        - Спасибо, - сказал он, управившись с похлебкой. - Меня зовут Логан. А тебя?
        - Ремми, - помолчав, ответил бородач. - Что ты натворил? Почему тут оказался?
        Логан усмехнулся, помедлил, но ответил:
        - Промолчал, когда другие говорили. А ты?
        Ремми поглядел на парня и усмехнулся.
        - А я наоборот высказался, когда другие молчали.
        Посмотрели в глаза друг другу и рассмеялись.
        - Тихо там, крысы! - рявкнул надсмотрщик.
        Невольники притихли.
        - Кто это? - спросил Логан и указал на пятерых людей, появившихся со стороны города Миндерен. Их сопровождали двое надсмотрщиков. Пришедшие люди были одеты так же, как и все невольники, в старые бесформенные рубахи и короткие штаны, но держались гордо, словно были хозяевами фермы. Они прошли мимо стола с остатками похлебки и небрежно отвернулись, никто из пятерых даже не оглянулся на огромную кастрюлю.
        Ремми поглядел на них и нахмурился.
        - Это надомные работники. Они прислуживают в домах наездников драконов. Удачно пристроились. С ними хорошо обращаются, едят вместе с хозяевами, к тому же из них не будут выбирать смертников.
        Бородач покосился на Логана и сказал:
        - Знаешь ведь, что в конце лета двадцать человек отправятся в Локрус?
        Логан кивнул. Он смотрел, как пятерка невольников неторопливо вошла в общий барак. Вскоре за ними потянулись остальные. Горка мисок быстро росла, когда люди возвращали посуду и направлялись в барак.
        Уже у дверей его обогнал тощий и сутулый мужик, тот, кого бородач назвал Латеком. Он воровато огляделся, на миг в кулаке показался длинный гвоздь, и тощий ловко ткнул в бок Логана. Парень зашипел от боли, прижав ладонь к ране. На рубахе под ладонью быстро расплылось пятно крови.
        Невольников затолкали в барак и закрыли двери.
        - Что с тобой? - спросил Ремми, когда Логан, скорчившись у стены, пытался остановить кровь.
        Бородач поднял рубаху и поглядел на рану.
        - Неглубокая, - мрачно сказал он. - Но болеть будет долго.
        Быстро оторвал кусок рубахи и постарался перевязать парня.
        - Ну вот, лекарь из меня не ахти, но жить будешь. Кто тебя так? Заметил?
        В наступающих сумерках Логан отыскал тощего и указал на него. Бородач кивнул и подошел к троице невольников, скаливших щербатые рты в усмешке.
        Без лишних слов Ремми набросился с кулаками на ухмыляющуюся троицу. Он бил сильно и жестоко, словно молот кузнеца. Остальные невольники бросились в стороны от дерущихся.
        Ремми не позволил подняться ни одному из троицы, молотил руками и ногами, смачно харкая. И когда он отошел, рожи щербатых были перемазаны кровью и распухли. Скорчившись, они поскуливали и прикрывались руками.
        Не проронив ни слова, Ремми вернулся к Логану и сел. Не торопясь вытер кровь с кулаков об свою рубаху и сплюнул.
        - Э-э… Ремми…
        - Спи, парень, - пробурчал бородач. - Они извинялись и обещали больше не трогать тебя.
        Логан растерянно молчал, не зная что следует сказать или сделать.
        Усталость прижимала к полу, в боку пульсировала боль, и Логан сдался. Он сполз на пол и закрыл глаза. Рядом с ним лег Ремми, подоткнул под голову солому и сладко зевнул. В бараке потемнело, и послышались храп и сопение.
        Утром невольников вытолкали из барака и выстроили разношерстной компанией.
        Они ждали, когда наездники выведут из загонов драконов и поднимут их в воздух.
        Никогда раньше Логан не видел драконов, и сейчас с первого взгляда понял, что ненавидит и боится этих рогатых тварей.
        Наездники выводили драконов на площадь под уздцы, как лошадей, гладили рогатые морды, что-то приговаривали, с любовью глядя в огромные глазищи и улыбались в ответ на оскалы зверей.
        Драконы один за другим раскрывали огромные крылья, как у нетопыря, делали несколько взмахов и взлетали в воздух. Наездники заставляли их сделать три круга над фермой и направляли к проклятому городу.
        Морды драконов сильно смахивали на морду летучей мыши, только больше раз в сто. Звери чутко принюхивались курносыми острыми носами, кружились вокруг проклятого города, выискивая прорывающуюся нечисть.
        Драконы чувствовали места, где волшебное покрывало было особенно тонким, и кружились рядом. Самое странное, что всякий раз эти места менялись, словно кто-то заделывал прорехи.
        Но, как в старой ткани, едва успеешь наложить заплатку в одном месте, как появлялась новая дыра.
        Вскоре наемники услышали визгливые вопли, рев драконов, увидели всполохи выдыхаемого пламени.
        Ремми вздрогнул и испуганно сплюнул.
        - Скоро кого-то из нас отправят на съедение в Локрус, - прошептал он, поблескивая черными глазами. - Год истекает со дня последнего откупа. Видать, твари сожрали всех, вот с голодухи-то и прут через покрывало Деммии.
        Логан промолчал. Он старался не думать о том дне, когда приедет князь Николас и будет лично выбирать людей для откупа. Вот обрадуется, когда увидит Логана!
        От невеселых мыслей его отвлек удивленный шепот невольников.
        - Фридо…
        Перед ними появился главный надсмотрщик. Прошелся, мрачно поглядывая на притихших невольников.
        - Должен сказать, что этой ночью умер наш лекарь. Двое из вас сложат погребальную краду.
        Логан, оказавшись вместе с Ремми во втором ряду, спросил:
        - Чего он так горюет? Другого лекаря не найдет?
        - Они были братьями.
        - Плохо дело, - пробурчал Логан. Он слышал, что в лагерях невольников частенько приносят жертву вместе с умершим родственником. Бывало, что в такие лагеря приезжали издалека, чтобы купить невольника - жертву.
        Фридо прошелся вдоль ряда и остановился перед троицей щербатых. Оглядел распухшие лица невольников и усмехнулся.
        - Чего у вас рожи синие? - отогнул губы и поглядел. - И зубов убавилось. Кто затеял драку?
        Тощий Латек растянул разбитые губы в злорадной усмешке и ответил:
        - Вон тот новенький, - и ткнул грязным пальцем в Логана.
        Надсмотрщики выволокли парня из ряда невольников и поставили перед Фридо.
        - Ну… Значит, это ты затеял драку?
        Логан молчал, ожидая, когда подаст голос Ремми, покосился на бородача, но тот отводил глаза и упорно смотрел в землю.
        - Чего молчишь, щенок? Отвечай.
        Логан вздохнул и сказал:
        - Да. Это я затеял драку и избил их.
        - Чудесно, - расплылся в довольной усмешке Фридо. - Расстрелять.
        Логан удивленно вскинулся. Ему ловко связали руки за спиной и подтолкнули к стене. Уро, правая рука главного надсмотрщика, радостно потянул арбалет из-за спины.
        - Стойте! - закричал Логан. - За что?
        - У нас есть закон. Никаких драк! - рявкнул Уро, продолжая тащить парня к стене. - Зачинщика расстреливают.
        Логан ударился об камень стены и замер, стараясь унять ужас. Перед ним стоял Уро, стрела во взведенном арбалете смотрела прямо парню в грудь.
        - Подождите! - крикнул он. - Я могу заменить лекаря, пока вы не найдете нового! Я могу пригодиться!
        - Да? - Фридо лениво поднял бровь. - Ты - лекарь?
        Логан торопливо закивал.
        - Мой приемный отец - лекарь князя Николаса! Он многому научил меня!
        Уро и Фридо переглянулись.
        - Что же отец тебя не выкупил?
        - Так велели Серые Псы, - ответил Логан, и вопросов по этому поводу не возникло.
        Фридо знал, что парня отдали наемникам именно Серые Псы, и перечить им не посмел бы даже князь. Лучше отдать неугодного им парня, чем вызвать ярость Серых Псов.
        - Ясно, - протянул Фридо. - Ну, хорошо, развяжите его.
        Логан постарался незаметно перевести дух, когда Уро развязал веревки и подтолкнул в спину.
        - Пошли, покажешь мастерство.
        Логан вошел в дом, стоящий позади строений для драконов, вслед за Фридо прошел через просторную комнату и оказался в длинной, как палка, комнате. По обеим сторонам стояли кровати для надсмотрщиков, а справа отделен угол тонкими перегородками. Туда-то Логана и подтолкнули.
        - Здесь жил наш лекарь, - сказал Фридо. - Посмотри его лекарства, травы. Сможешь заменить его?
        Логан словно попал домой. Вдоль стены висели сушеные травы, на полках высились баночки и миски, стояли запечатанные кувшинчики.
        - Смогу, - улыбнулся парень. - А могу я прямо сейчас воспользоваться запасами лекаря? Я поранился…
        - Ну, хорошо, - протянул Фридо, подозрительно прищурившись. - Показывай умение.
        Часом позже Логан присоединился к Ремми, чистящему загоны. Молча взялся за лопату, стараясь не смотреть на хмурого бородача.
        Загон становился чистым, а невольники молчали, упорно налегая на лопаты. Первым не выдержал Ремми.
        - Парень, ты это… не сердись на меня.
        Логан поглядел на бородача и промолчал.
        - Послушай, я ночью сорвался.
        Логан посмотрел на виноватую рожу бородача и улыбнулся.
        - Бывает, - сказал он. - Ты как невольником оказался?
        Ремми потер широкой ладонью щеку, оставив грязную полосу.
        - Я был разбойником. Мы промышляли на большой дороге здесь поблизости. Год назад нашего атамана прирезали. Знаешь, бывает такое, когда атаман забывает, что деньги любит не только он один. Вот однажды ночью ребята пошли в его хижину и полоснули ножичком по горлу.
        Ремми помолчал, глаза загорелись давно забытым азартом, заново переживая события той ночи.
        - И что? - спросил Логан. - Ты был против убийства?
        - Я? - искренне удивился Ремми. - Нет, конечно. Я-то всех и подговорил на это.
        Логан хмыкнул, но промолчал, а бородач охотно продолжал:
        - Я объявил себя атаманом на следующее утро, когда мы закончили делить деньги. Но атаманство продлилось не долго. Оказалось, что мой друг тоже хотел верховодить, - бородач горько усмехнулся и закончил: - А на следующее утро меня пригладили дубиной по голове и привязали к дереву прямо на пути патруля. Моя морда хорошо была известна, вот и представь радость патруля, когда они нашли меня связанного, как барана на вертеле.
        За разговором они не забывали работать под внимательным взглядом Уро.
        - Ремми, а почему ты защищал меня?
        - Скучно было, - равнодушно ответил бородач. - Мне до самых печенок надоели эти трое, а тут случай представился размяться.
        Приближалось обеденное время. Над фермой появились первые драконы, рассекая воздух широкими крыльями.
        Логана и Ремми выгнали из загонов. Чистка была окончена, теперь нужно было накормить зверей, и невольники стали таскать туши из ледника в глубоком подвале в кормушки драконов. Другие невольники носить воду в широкие бадьи, и звери жадно пили, отдуваясь паром.
        Логан посматривал на толстые хвосты драконов, которыми они нервно били из стороны в сторону, и захотел оказаться подальше от летающих ящеров, выдыхающих огонь.
        Чья-то рука зажимала рот Логана, руки и ноги прижимали к полу.
        Он открыл глаза и в утреннем свете увидел, как троица щербатых окружили его и крепко держат. Тощий Латек осклабился и ударил парня в бок ногой. Логан замычал, удар пришелся прямо в рану, едва успевшую затянуться.
        Его товарищи, имена которых парень так и не узнал, захихикали.
        - Это тебе на завтрак, - прошипел Латек и, не замахиваясь, врезал ногой.
        Логан замычал, вырываясь и яростно сверкая глазами.
        Стукнул засов ворот, и щербатые бросились врассыпную.
        - Вставайте, крысы! - раздался привычный окрик Уро.
        Рядом сонно замычал Ремми и поспешил встать, привычно не успевая увернуться от копий надсмотрщиков.
        Логан пробурчал проклятие и поспешил за невольниками на улицу. Щербатые давно испытывали его терпение. И когда только успевали придумывать разные гадости? То наплетут на него с три короба Уро, и ему приходится оправдываться, то толкнут исподтишка, а то и попросту вот так нападут, пнут пару раз и бросятся в стороны, как тараканы от хозяйского тапка.
        Сонный Ремми покосился на веселую троицу и сплюнул. Он тоже старался не ввязываться в драки, справедливо полагая, что расплата слишком велика.
        - Эй, парень, - шепнул он Логану, когда невольников выстраивали перед бараком. - Все хотел спросить. У тебя не осталось никого, кто хотел бы помочь? Ты совсем один?
        - Ты к чему спрашиваешь? - поглядел на унылую физиономию бородача и усмехнулся. - Я уже не жду помощи ни от кого, Ремми. Единственный, на кого могу надеяться - это я сам.
        - Ты изменился, - проворчал бородач. - Обычно люди здесь либо ломаются, либо крепчают.
        Посмотрел на исхудавшего парня и добавил:
        - Не телом, конечно.
        Вздохнул и добавил тихо:
        - Жаль мне тебя, парень, сильные люди уходят в Локрус первыми.
        Как-то уже под вечер Логан заметил странных посетителей. Двое высоких людей, одетых в длинные одеяния, прошествовали в маленький домик главного надсмотрщика. Странным было то, что одежда казалась во всем слишком. Слишком теплой и тяжелой для такого жаркого дня, слишком черной и слишком чистой, несмотря на пыль, кружащуюся в воздухе. И держались посетители слишком надменно. Даже в этом был перебор.
        - Кто это? - подпихнул Логан бородача Ремми. Тот бросил тележку, выбросив содержимое в выгребную яму, и вытер пот со лба. Едва он увидел посетителей, от ужаса чуть не упал.
        - Ох, опять они…
        - Кто это? - снова спросил парень.
        - Не болтать! - рявкнул надсмотрщик. Логан вернулся к работе с удвоенной энергией. Он уже знал, что Уро отличался особенной жестокостью и любил за малейшую провинность хвататься за кнут. А уж как Уро управляется с кнутом, знали многие. Логану пока везло, и он не попробовал на себе мастерство надсмотрщика, но искушать судьбу не стоило. От ударов Уро, рассекавших спины до кости, многие невольники теперь носили следы, оставшиеся на всю жизнь.
        Уро следил за ними, как коршун за добычей, отмечал малейшую лень. И невольники под таким наблюдением старались работать как можно лучше.
        В тот день Логан больше не видел странных посетителей.
        А ночью, когда невольников загнали в барак, парень подошел к Ремми. Он сел рядом с бородачом и спросил:
        - Знаешь тех людей? Кто они такие?
        Ремми открыл глаза и недовольно засопел.
        - Тебе-то что? Чего привязался? Ну, люди и люди.
        Логан усмехнулся, понимая, что бородач ответит. Логан прекрасно умел разбираться в людях, уж этому-то его научила жизнь.
        - Они вернутся завтра, - пробурчал Ремми. - Когда будут ходить и смотреть на нас, ты прячь глаза, смотри куда угодно, только не на них. Глядишь, и уцелеешь.
        Логан удивленно поднял брови, и Ремми снова засопел, но ответил:
        - Я не знаю, кто они такие. Сам встретил впервые, когда оказался здесь.
        - И давно?
        - Скоро год будет. Так вот, они приходят за день до полной луны. Выбирают одного из невольников и уводят.
        Бородач вздохнул. Люди, сидящие вокруг, мрачно отворачивались и испуганно вздрагивали.
        - Той же ночью мы слышим крики. И скажу я тебе, парень, что так кричат только перед смертью… Аж мороз по коже после такого… А потом рев, от которого дрожат стены. И той ночью из домов не выйдет никто, хоть заплати шапкой золота.
        - Так что же происходит? - шепотом спросил Логан, поддавшись всеобщему страху.
        В ответ Ремми отвернулся, положил под голову горсть соломы, и вскоре послышалось громкое сопение.
        - Завтра узнаешь, - кто-то раздраженно сказал из другого угла. - Если выберут тебя.
        Невольники беспокойно заворочались, зашептались, но вскоре все стихло. Быстро потемнело, уставшие и дрожащие от страха люди провалились в сон.
        Утром Логана и Ремми как обычно отправили в стойла и дали лопату.
        - И когда эти зверюки успевают столько нагадить? - привычно заворчал бородач и взялся за тележку. - Чего стоишь, парень?
        Логан принялся за работу, посматривая на улицу. Из домика Фридо вышли двое посетителей. Тех самых, кого так боялись невольники. Перед ними, указывая дорогу, спешил Уро. Надсмотрщик был напугал и бледен, но старался кланяться ниже и улыбаться шире, чтобы почетные гости не обиделись.
        Ремми оглянулся и вздрогнул. Посетители не смотрели по сторонам и направлялись прямо к их загону. Бородач побелел от ужаса и взялся за лопату с таким усердием, словно от этого зависела его жизнь.
        Между тем Уро привел гостей к загону и указал на Логана.
        - Вот он, уважаемые, - низко поклонился. - Тот, о ком вы спрашивали.
        Логан выпрямился и, оперевшись на лопату, рассматривал гостей. Один из них был выше Логана и шире в плечах. На нем длинные широкие одежды сидели ладно, словно на девице. На голову был наброшен капюшон, несмотря на жаркую погоду, на узком бледном лице сверкали черные глаза, как два агата в оправе пушистых ресниц.
        Второй оказался почти стариком. Бледный, словно он никогда не бывал на солнце, старик сутулился и поглядывал на Логана раздраженным взглядом. Седая борода лежала на груди, но острый взгляд парня приметил круглый медальон с изображением змеи.
        - Мы - жрецы аспида. Тебе сегодня повезло, потому что мы обратили на тебя свои взоры и помыслы. Иди за нами, - приказал старик и вышел из загона.
        Логан слегка опешил от слов старика, от которых разило самодовольством. К тому же он никогда раньше не слышал о жрецах аспида.
        Не обращая внимания на удивление парня, двое надсмотрщиков ловко скрутили руки за спиной и крепко связали.
        - Куда идем? - спросил Логан, не особенно рассчитывая на ответ.
        На него оглянулся молодой гость и охотно ответил:
        - Всё узнаешь. Тебе нечего бояться. Скоро все закончится.
        Логан зябко передернул плечами, пытаясь отогнать мысли об этом самом конце.
        Впереди шли двое жрецов, указывая путь, за ними Логан, мрачный и настороженный, а позади его подталкивали два надсмотрщика.
        За спиной парень услышал горестный вздох Ремми, поймал счастливые взгляды щербатой троицы и сам радостно оскалился. С лиц троицы тут же сползла радость, словно смытая водой позолота. Логан люто ненавидел их за вечную подлость и попытки напакостить. И, проходя мимо них, молил богиню о том, чтобы в жертвы этим летом выбрали их.
        Город встретил их шумом и веселой суетой.
        После размеренной жизни на ферме драконов Логан слегка растерялся, но двое надсмотрщиков подхватили его под руки и потащили вслед за жрецами аспида.
        Люди поглядывали на их разношерстную компанию, отводили глаза и торопливо уходили с дороги. С удивлением Логан заметил, что жрецов здесь побаиваются. Как же так получилось, что о них не рассказывали бродячие сказители, и слухи не поползли по княжеству? Кому они поклоняются? О чем молятся?
        Они миновали шумную базарную площадь, прошли по узким улочкам и вышли к пустырю, примыкающему к городской стене. Перед ними стоял старый покосившийся дом, знававший лучшие времена. Обветшалый и потемневший от времени, он напомнил Логану ожившего мертвяка. Такой же пустой, лишенный души, мрачный и пугающий. Что-то витало в воздухе, словно вонь от пожара. К дому никто не приближался, люди старались обходить его стороной, даже вездесущая детвора не пыталась затевать игры в заброшенном доме.
        Молодой жрец оглянулся на парня и радостно улыбнулся.
        - Мы пришли, - сказал он.
        Если жрец хотел подбодрить невольника, то у него не получилось. Страх, который Логан пытался загонять поглубже, при виде заброшенного дома зашевелился, заворочался, как недовольный медведь. И к горлу подступила паника.
        Логан позволил миг слабости, когда в голове вспыхнула мысль: «Все кончено! Меня здесь разрежут и скормят псам!»
        Но миг прошел, и Логан вдруг разозлился. В нем закипели волны ярости, и страх потускнел и почти исчез.
        Невольника втолкнули в дом, и вся компания оказалась в небольшой комнате, везде лежала пыль, грязь. По всему выходило, что здесь давно никто не жил.
        Надсмотрщик потянул за кольцо в полу, и из открывшейся дыры дохнуло сыростью и плесенью. Вспыхнул огонь, и жрецы стали спускаться первыми, свет метался по сырым стенам, отражался в капельках влаги и струился вдоль стен к полу.
        Под домом оказалась широкая пещера, около стен стояли молчаливые фигуры с факелами в руках.
        Логана поставили в двух шагах от входа и застыли, склонив головы.
        Вперед вышел старик и мрачно оглядел собравшихся людей. Логан вздохнул. Похоже, сейчас начнет речь.
        - Мало кто из ныне живущих знает правду, - начал старик, сжимая в сухом кулачке медальон. - Ты, жалкий невольник, удостоился высокой чести!
        Дребезжащий голос звучал глухо в сырой пещере. Как ни крути, а великие жрецы выбрали не самое удобное место для собраний. И среди жидкой черной грязи и бульканья капель пафос старика стал смешить Логана. Он вглядывался в лица более молодых жрецов и понимал, что улыбку пытается скрыть не только невольник.
        - Пади ниц, червь! - завопил старик, срываясь на визг.
        - Достаточно, - спокойно прервал его Логан. - Я вырос в замке князя Дорина и кое-что понимаю в интригах, нагляделся.
        Сморщенное лицо жреца пошло пятнами, высохшие руки задрожали.
        - Как…
        - Погоди, мудрейший, - раздался высокий сильный голос, и старик вмиг растерял все величие, сгорбился, будто на плечи легла тяжелая ладонь.
        Логан понял, что только что объявился тот, кто на самом деле является главой ордена. И он не ошибся. Из мрака вышел тот самый молодой жрец, который сопровождал его. На этот раз капюшон был откинут на спину, а черный волосы свободно лежали на плечах.
        - Я - Ронан. Меня зовут глашатаем воли Черноборода. Что ты говорил об интригах? - спросил он. - Что ты знаешь о нашем ордене?
        Логан покачал головой.
        - До этого момента никогда не слышал о вас. Но успел кое-что понять.
        Жрец махнул рукой, поощряя невольника к откровенности.
        - Вам, наверное, известно, что в последнее время перед неволей я учился у Серых Псов. И лишь смерть друга не позволила стать одним из них.
        Молодой жрец кивнул, тонкие губы растянулись в усмешке.
        - Знаем. Мы многое знаем.
        - Видимо поэтому, вы искали именно меня… Судя по тому, что я слышал, вы выбираете невольника каждое полнолуние и приносите в жертву. Кому? Сначала я терялся в догадках. Но сейчас почти уверен, что догадался правильно.
        Логан указал на широкий круг посередине пещеры, очерченный неглубоким узким рвом.
        - Те знаки, начертанные в круге, указывают на присутствие джинна. Я видел такие в одной книге, когда учился в поселке. И читал, что требуется для вызова кутруба. Так ведь? Вы выбрали самого слабого из джиннов?
        Жрецы удивленно загомонили.
        - Тише! - прикрикнул Ронан, и снова в пещере повисла тишина. - А почему, по-твоему, мы выбрали именно его?
        - Кутрубы прекрасно чувствуют себя на кладбищах. Они жрут трупы недавно умерших людей, но не гнушаются и живыми. Именно это вы и делаете. Отдаете на расправу живых невольников. А когда кутруб насытится, он может свободно переходить через волшебное покрывало Деммии. Ведь по сути проклятый город - это огромное кладбище. Но самое главное, что он в силах вернуться в наш мир.
        - Все верно, - кивнул Ронан.
        - Остается один вопрос. Зачем вы отправляете кутруба в Локрус? Что он там ищет?
        Ронан молчал. Молчали жрецы.
        - Знаешь ли ты, за что были наказаны люди в Локрусе? Почему на их головы посыпались жабы и камни?
        - Нет. В истории, известной всем, об этом не говорится.
        - Конечно, - кивнул Ронан. - А все дело в камне мрака. Давным-давно камень был вставлен в магическую оправу, чтобы лишить чар. С его помощью можно управлять пространством и временем, разорвать границы миров!
        «Обычная мечта о власти», - подумал Логан.
        - Кольцо с камнем мрака было найдено и доставлено в Локрус.
        - И что произошло?
        - Мы не знаем, - ответил жрец.
        - И зачем вам я?
        - Ты правильно сказал, что мы искали именно тебя. Почти год мы отправляем кутруба в проклятый город, но он так и не нашел кольцо.
        - Как же вы удерживаете его в повиновении?
        - Есть способы, - усмехнулся жрец. - И когда среди невольников появился Серый Пес, то поняли, что нам нужен такой, как ты. Если ты сможешь найти кольцо с камнем мрака, то легко перейдешь через покрывало Деммии и вернешься назад.
        - А кольцо отдать вам?
        - Конечно, - кивнул жрец. - Ты принесешь нам клятву верности, и вернешься на ферму.
        Но Логан покачал головой.
        - С меня достаточно неволи, чтобы добровольно влезать в новую кабалу.
        Кажется, такого ответа жрецы не ожидали. Растерянность сменилась яростью, Ронан выкрикнул несколько слов на неизвестном языке и бросил щепотку порошка в центр круга.
        В лица людей ударил смрадный ветер, жрицы и Логан закашлялись, прикрываясь руками. По пещере разнесся звериный рык.
        Логан сплюнул и посмотрел на существо, появившееся в центре круга. Огромное, волосатое, с острыми клыками, выпирающими из пасти, и маленькими красными глазками, горящими злобой и голодом. Острые уши, как у кота, вздрагивали и без конца двигались, улавливая малейший шорох.
        - Звали? - прорычал кутруб и огляделся. - Где человек? Он?
        Логан замер, когда когтистая лапа потянулась к нему. Но едва монстр собрался выйти из круга, как на дне рва вспыхнуло пламя, взметнулось к потолку, отрезая путь кутрубу. Тварь заревела и отпрыгнула в центр круга.
        - Дайте! - рявкнул кутруб. - Хочу его!
        Логан почувствовал себя куропаткой на тарелке, и по спине пробежали мурашки. Жрецы смотрели на него с мрачной решимостью, и сзади уже стали подталкивать ближе к твари.
        - Выбирай, - сказал Ронан. - Или приносишь клятву верности и возвращаешься на ферму драконов. Или кутруб тобой полакомится.
        - Я выбираю третье, - ответил Логан, нервно поведя плечами, очень уж неуютно было чувствовать на себе голодный взгляд твари, а в спину ощущая тычки острых копий. - Куда мне девать это кольцо? Не себе же брать, чтобы навлечь на свою голову дождь из лягушек. Если найду кольцо, принесу вам. А если не найду, то все равно пропаду в проклятом городе.
        - Дайте! - рявкнул кутруб и снова попытался дотянуться до жертвы. Зашипело пламя вокруг монстра, отгоняя его назад.
        Логан понимал, что рискует. Он был слишком уставший и испуганный, чтобы придумать доводы поубедительнее, но приносить клятву верности жрицам аспида - значило отдаться душой и телом в полную их власть. А это похуже рабства на ферме драконов.
        - Поймите, - торопливо убеждал он жрецов, - я просто не знаю, что делать с таким мощным артефактом! Мне не справиться с ним одному!
        Его все подталкивали и подталкивали. Радостно порыкивал кутруб, разевая зубастую пасть, а с клыков капала слюна.
        - Да поймите же, клятва верности ничего не решит! - уже кричал Логан. - Будет лучше, если я буду свободен!
        - Стойте! - распорядился вдруг Ронан. - Может, ты и прав. Хорошо, будем считать, что мы договорились. Ты пойдешь в проклятый город, найдешь камень мрака и отдашь его нам.
        - Договорились! - облегченно выдохнул Логан, все еще не веря, что получилось и не пришлось произносить клятву верности.
        «Что-то в последнее время мне не везет с клятвами верности, - усмехнулся парень. - Одни неприятности от них».
        - Тебя проводят на ферму, - сказал Ронан. - Если выполнишь работу - увидимся. За кольцо получишь богатую награду. Ну а если не сможешь найти…
        Логан направился прочь из подвала, а в спину ему ударил рев кутруба и шипение огня.
        Шел и представлял удивленный взгляд Ремми, когда он увидит парня, которого уже считал мертвым.
        Усмехнулся, подумав, какие кислые рожи будут у троицы щербатых. И вздохнул с облегчением, когда затих вопль твари, бесновавшейся в огненном круге.
        Только-только занимался рассвет. Логан проснулся от грохота в стойлах драконов. Рядом испуганно переговаривались люди, вставали, но двери барака были заперты, и никто не спешил выпускать невольников.
        - Что случилось? - спросил Логан у прошедшего парня. Тот посмотрел на него круглыми от ужаса глазами и поспешил к дверям. Там уже вовсю стучали люди, сбивая кулаки в кровь.
        - Да что случилось?!
        Ответить никто не успел.
        Где-то зарычали драконы, слышно было, как наездники торопливо выводят зверей из загонов, послышались хлопки крыльев.
        Пол под ногами качнулся. Люди закричали, кто-то попытался схватиться за стены и ворота. Логан упал, и по нему пробежались испуганные люди. Он крякнул от ударов ног и свернулся калачиком.
        - Землетрясение! - закричали люди. Запертые в бараках невольники бездумно метались, сталкивались, падали, через них спотыкались и с проклятиями падали рядом.
        Пол снова качнулся, на этот раз сильнее. Заскрипели стены, затрещала крыша, и на головы людей посыпались щепки.
        Снова качнуло.
        С грохотом посыпались камни из стен, в лица людей ударил солнечный свет из появившихся дыр, полетели бревна и солома из крыши.
        Вопли людей слились в один многоголосый рев, смешался с грохотом обвалившихся стен и крыши.
        Логан, как мог, избегал сыплющихся бревен и камней. Но рухнувший обломок задел его по плечу, и парень зашипел, отпрыгнул, но натолкнулся на кричащего мужика, прижатого огромным осколком стены.
        - Помогите! - вопил мужик, но его никто не слушал. Люди кидались в дыры в стенах, но застревали по двое-трое, не желая пропускать друг друга, им на головы сыпались камни, и вскоре бедняги замолкали, обливаясь кровью.
        Логана толкнули, и он споткнулся обо что-то, взмахнул руками и упал. Закричал, закрываясь от падающего бревна.
        Кто-то схватил его и в последний момент выдернул из-под обломка крыши, встряхнул.
        - Очнись! - закричал в лицо. - Бежим!
        Логан не сразу понял, куда и зачем его волокут, он то и дело спотыкался, падал, но его снова дергали, и он бежал вперед.
        В лицо ударил порыв ветра, и парень огляделся. Ремми по-прежнему волок его прочь от барака. Логан оглянулся, но увидел лишь обломки барака, мечущихся людей, услышал крики и стоны.
        Они бежали по кукурузному полю, вместе с ними спешили еще человек десять. На горизонте появился спасительный лес, там драконам будет сложно отыскать сбежавших невольников. «Только бы добраться до леса, - причитал Ремми, - а там уж пускай отправляют погоню!»
        Людей накрыла огромная тень, мелькнула, кто-то закричал. Логан выругался, уверенный, что их догнали драконы, и посмотрел вверх.
        Но от увиденного споткнулся и растянулся в зарослях кукурузы. Высокие колосья на миг скрыли его. Рядом упал тяжело дышащий Ремми.
        - Что это за твари? - крикнул он.
        Логан мог бы ответить, но времени на лекцию не оставалось.
        Над головами людей кружили уродливые твари, смахивающие на огромных птиц с длинными острыми когтями. Широкие крылья плавно рассекали воздух, поднимали тяжелые птичьи зады, переходящие в женское тело с человеческой головой.
        Твари пронзительно вопили и бросались на мечущихся невольников, разрывали когтями и поднимали в воздух окровавленные ошметки.
        Логан рухнул на землю и придавил Ремми, над ними промелькнула тварь, злобно завыла и снова бросилась на добычу.
        Время для Логана словно остановилось. Он остро осознал, что руки пустые и защищаться нечем. А на них несется тварь, выставив острые когти, как кинжалы. Он почти почувствовал удар когтей.
        Но тварь неожиданно пронзительно заверещала и метнулась в сторону. За ней летел дракон. Из раскрытой пасти вырвался столб пламени, коснулся перьев твари, и под визг охватил уродливое тело. Полыхнуло, и на землю рухнула обугленная тварь.
        - Бежим! - закричал Ремми и поволок Логана за собой. - В лес!
        Над головами людей шло сражение. Вопли тварей слышались все чаще, и под рев драконов на землю сыпались горящие и обугленные тела.
        Лес был все ближе, манил прохладой и спасением. В который раз Логан выругался, вспомнив, как наемники отняли семечко перелунь-травы. Они сразу поняли, что висит на шее парня, и под хохот сорвали, чуть не свернув ему шею. Он-то упирался, не хотел расставаться с драгоценным семечком, за это шнурок сорвали грубо, расцарапав кожу.
        Беглецы ворвались под тень деревьев, остановились перевести дыхание. Ремми согнулся пополам, сплюнул вязкую слюну и хохотнул.
        - Гляди, а ведь смогли!
        - Что это? - напрягся Логан. - Собачий лай?
        Ремми побледнел.
        - Погоня. Быстро же они очухались. Бежим!
        Они бросились дальше не разбирая дороги. По лицу хлестали ветки, острые кусты рвали рубахи и царапали тело, но беглецы ничего не чувствовали. Их гнал страх и настигающий собачий лай. Дорогу преградил ручей, и они прыгнули в ледяную воду, побежали. В стороны полетели брызги.
        Вдруг Ремми, бежавший за Логаном, вскрикнул и с громким плеском упал. Логан бросился к нему, попытался поднять. Но едва бородач встал на левую ногу, с криком упал, утянув парня за собой в воду.
        - Проклятие! Подвернул ногу! Беги один! - и оттолкнул Логана.
        Но было поздно. На берегу показались здоровенные псы. Они рвались с цепей и захлебывались лаем. Надсмотрщики с трудом удерживали их, тяжеленные зверюки злобно скалились на беглецов и клацали зубами.
        - Набегались, - усмехнулся Уро, помахивая перед невольниками плетью. - Однако здоровы же вы бегать. Значит, сил много. Сегодня без еды будете, а работать каждый за двоих. Я лично прослежу. И если не справитесь, вместо ужина отведаете плетей.
        Их подняли на ноги и подтолкнули, не обращая внимания на причитания Ремми.
        Уро сдержал обещание. И следил за ними, как коршун за добычей. Если другие невольники получили нежданный отдых, то Логан и Ремми таскали камни строителям, когда те пришли восстанавливать бараки. Невольников, осмелившихся сбежать, а главное единственных добравшихся до леса, подгоняли плетьми, когда они разгребали завалы и чистили стойла. Ради смеха на них натравили драконов, и Ремми завопил в голос, когда попал под мощный выдох зверя, и на нем задымилась рубаха.
        И лишь когда солнце почти скрылось за горизонтом, им позволили пойти в бараки, которые они же помогали восстанавливать. Голодные и вымотанные, Логан и Ремми рухнули прямо у порога, едва сумев отойти в сторонку, и тут же уснули.
        - Эй, парень, не спишь?
        Логан проснулся мгновенно, сказывалась давняя привычка. Когда он служил князю Дорину, господин бывало просыпался посреди ночи и требовал то еды, то вина, а то и вовсе отправлял слугу начистить доспехи. Это потом слуга понял, что князь старался отослать его, а сам спешил к упырю. Конечно, Логан не мог отказать господину, и приходилось просыпаться и выполнять приказы князя.
        - Не сплю, - ответил он. - Чего тебе, Ремми?
        Мужик засопел, под ним скрипнули доски пола. Он даже кашлянул для храбрости.
        - Слышь, парень. Говорят, что ты учился у Серых Псов? Правда или брешут?
        - Кто говорит? - лениво спросил Логан, стараясь не показать напряжения. В бараке стояла тишина, явно никто не спал. Ни привычного сопения, ни храпа, словно люди замерли в ожидании ответа.
        - Ну, так, - протянул Ремми. - Говорят. Так правда, что ли? Ты из Серых Псов?
        Логан прекрасно понимал их. Завтра невольников выстроят перед бараками, и князь Николас лично отберет тех, кого отправят в проклятый город. И невольники хотели иметь хоть крупицу надежды на спасение.
        - Да, я учился у них и собирался стать Серым Псом. Но перед самым посвящением угодил сюда.
        Люди радостно зашептались.
        - Значит, ты знаешь тех тварей, что напали на нас? И можешь с ними справиться?
        - Знать-то я знаю, - усмехнулся Логан. - Только драться нечем.
        - Кто это был? - раздался испуганный шепот из дальнего угла.
        - Гарпии. Это полуптицы-полуженщины. В некоторых источниках их описывают как отвратительных злобных существ, а пахнут они так, что мертвяки снова умрут от зависти. А в других источниках я встречал их описание как прекрасных дев. Разумеется, до пояса. А ниже пояса - птичий хвост и когтистые лапы. Что мы и видели.
        - Значит, это гарпии? - спросил кто-то. В бараке было темно, и Логан узнавал людей только по голосам. - Жаль, что бабы они только сверху.
        Кто-то заржал, но на него зашикали.
        - Что же делать? - раздался испуганный шепот в темноте.
        - Если бы знал, не сидел бы здесь, - вздохнул Логан. - Давайте спать.
        - Сам-то надеешься, что хозяин тебя не отправит в проклятый город, - злобно процедил Ремми.
        Но Логан был уверен как раз в обратном. Если князь Николас будет сам выбирать жертв, то бывшего слугу выберет непременно.
        Утром зарычали тревожно драконы, забили крыльями в загонах, едва не снося перегородки. В невольничьих бараках распахнулись ворота, и стражники принялись поднимать людей тычками копий.
        - Вставайте, крысы, выспитесь в другом мире!
        Логан вскочил бодрым, словно сладко проспал всю ночь, и даже сумел увернуться от копья. Усмехнулся, выходя на улицу с остальными невольниками. Подумал: «Неплохое начало дня. Особенно для жертвоприношения. Прохладное утро, мрачный князь со своими воинами перед бараками и наш хозяин, трясущийся от страха перед господином, - точно окажусь в проклятом городе».
        Как и думал Логан, князь равнодушно смотрел на унылые и испуганные лица невольников и тыкал пальцем в людей.
        - Первый… второй… третий… А это кто? - и указал на Логана.
        Фридо поклонился и заискивающе улыбнулся, заглядывая в лицо князя.
        - Этот невольник у нас около трех месяцев, ваша светлость.
        - Я знаю его, - отмахнулся князь и радостно заулыбался во все зубы. - Четвертый… Есть последнее желание, Логан?
        Парень поклонился и, скорчив грустную физиономию, сказал:
        - Да, господин. У меня здесь появились друзья. Вон те, трое щербатых. Я прошу, чтобы их не бросали вместе со мной в проклятый город.
        И замер, ожидая ответа князя Николаса.
        - Вот как? Друзья? - нехорошо усмехнулся князь. - Тогда не буду вас разлучать.
        И указал пальцем на каждого из троих щербатых:
        - Пятый… шестой… седьмой…
        И пошел дальше отсчитывать двадцать невольников, обреченных на смерть. А Логан покосился на щербатых и расплылся в счастливой улыбке, увидев выпученные в ужасе глаза ненавистной троицы.
        Глава 12
        Павел немного волновался, когда подошел к старой поцарапанной двери. Когда-то заботливо обитая черным дерматином, дверь давно нуждалась в ремонте. Куски дерматина испытали силу кошачьих когтей и свисали кусками, оголяя светлое дерево. Коврик на пороге вонял кошачьей мочой, и Павел поморщился.
        Если ему правильно дали адрес, то будет непросто заставить отдать цепь.
        В глубине квартиры пронзительно рявкнул звонок, послышались торопливые шаги, и дверь открыла невысокая полная женщина. Бесформенная юбка и старенький, но аккуратно залатанный свитерок не прибавляли ей обаяния.
        - Здравствуйте, меня зовут Павел Соболев. Мне сказали, что здесь живет женщина, которая нашла меня.
        - Да, - хозяйка смутилась, но поспешила натянуть улыбку. - Да, это я. Проходите. Я вас не сразу узнала.
        Она отошла, пропуская Павла в узкую прихожую. В нос ударил уже знакомый запах кошек, впрочем, ободранные обои и следы когтей на дверях в комнату тоже много рассказали о хозяйке. Она проводила гостя в зал и указала на видавший виды диван. Павел поколебался, но, чтобы не обижать хозяйку, осторожно сел на краешек и осмотрелся. Почти всю противоположную стену занимал шкаф, сверху донизу забитый книгами, стол у окна тоже был погребен под огромными стопками книг. На полу, почти скрытый столом и, конечно, книгами, был расстелен старый плед. А на нем лежали три кошки. Чувствовали они себя вольготно и по-хозяйски. На Павла животные не обратили внимания, лишь одна открыла глаза и поглядела на него, но тут же снова сделала вид, что спит.
        - Вы хорошо выглядите, - сказала женщина. - Извините, но когда я нашла вас…
        - Да, спасибо, Лидия Петровна? Вас так зовут?
        - Да, - кивнула она. - Что вы хотели?
        Павел поколебался, чувствуя горячий шар страха в животе. А если она откажется? Или вовсе скажет, что в жизни не видела цепь? Тогда что?
        - Понимаете, когда вы меня нашли, у меня была золотая цепь. Она мне очень дорога.
        И торопливо добавил:
        - Я могу заплатить, сколько скажете!
        Женщина замялась, комкая в руках поясок.
        Ответить она не успела. Совсем с другой стороны раздался голос:
        - Сколько вы заплатите?
        Павел подскочил от неожиданности и обернулся. В дверях стояла девушка. Темное платье висело на чуть полноватой сутулой фигуре, делая ее похожей на старую бабку, черные волосы она заплела в косу, но несколько прядей выбились и придавали небрежный вид.
        - Ну… - Павел растерянно помолчал. - Я не знаю. Сколько вы хотите?
        Девушка задумчиво поморщилась.
        - Оплатите ремонт в ванной. И цепочка ваша.
        Павел вздохнул, прикидывая, где взять деньги, и медленно кивнул.
        - Хорошо. Давайте цепь.
        - Нет, - усмехнулась девушка. - Не считайте нас дурами. Вы сейчас возьмете цепочку и сбежите.
        Оглянувшись на притихшую хозяйку, он поморщился. На лице той сиял восторг, жадно блестели глаза, и Павлу стало немного не по себе.
        - Хорошо, - кивнул он. - Я зайду завтра и приведу подрядчиков. Они составят смету, и я все оплачу. А вы мне вернете цепь. Согласны?
        Девчонка изобразила сомнение, выводя Соболева из себя. Но он молчал, глядя на нее с самым спокойным видом.
        - Согласны. Но после ремонта.
        Павел еле сдержался, чтобы не выругаться. Но лишь изобразил улыбку.
        - Конечно. Спасибо за всё, дамы. До завтра.
        Спускаясь со второго этажа, Соболев вдруг со всего маху врезал кулаком в стену, потряс разбитой в кровь рукой, но на душе, кажется, полегчало.
        Что ж, по крайней мере он точно знал, где зачарованная цепь. Это плюс. Вот только в минусах то, что спасительница оказалась такой стервой!
        Он откладывал деньги на черный день. Кажется, наступил именно такой. Оставалось надеяться, что денег хватит.
        Ванная комната сияла белым кафелем, ванной и раковиной, свет отражался в новеньком смесителе.
        Павел нетерпеливо вышагивал по коридору и ждал хозяйку. Лидия Петровна снова была в длинной юбке и залатанном свитерке. Она вышла из ванной и сияла не хуже смесителя.
        - Вы довольны? - спросил Павел. - Теперь я могу получить свою цепь?
        Женщина нервно закивала и поглядела на гостя жадными глазенками.
        - Конечно, - ответила она. - Вам очень дорога эта цепь? С другой стороны, я ведь спасла вам жизнь. Ведь если бы я не нашла вас там около путей, кто знает…
        - Просто принесите цепь, - раздраженно прервал ее Соболев.
        - Павлуша, - сладко протянула она. - Я вам так благодарна за помощь, но ведь и вы мне обязаны. Верно? У дочки в комнате давно ремонт требуется.
        Павел ждал чего-то в этом роде. Терпимость к ближним - похвальная черта, но наглость ближних выводила его из себя. Хотелось по-хорошему. Но нет - так нет.
        - Волк…
        У ног Павла словно из-под земли вырос черный волк, посмотрел на хозяйку и оскалился.
        Женщина испуганно пискнула и замерла, прижимая к груди пухлые кулачки.
        - Найди ее, - велел Соболев зверю.
        Волк принюхался, чувствуя магию зачарованной цепи, и метнулся в зал. Послышались вопли котов, злобное шипение. С грохотом обвалились книги и рассыпались по полу. Хозяйка не сводила с Павла перепуганных глаз, молча зевала раскрытым ртом, но не решалась что-либо произнести.
        Глаза Павла почернели, когда он посмотрел через своего зверя, женщина охнула и упала на пол. Соболев равнодушно глянул на потерявшую сознание хозяйку и улыбнулся волку. Тот вышел в коридор и чихнул от пыли. В пасти он аккуратно держал золотую цепь.
        Человек и зверь вышли из квартиры, и за спиной захлопнулась дверь. Павел сжал в кулаке магическую вещь и прислушался к ней. Он почувствовал слабое биение силы, как угасающее мерцание фонарика. Еще один переход - и сила исчезнет, цепь станет самой обычной вещью.
        Павел вышел из подъезда и огляделся. Сентябрь окрасил листья багровыми красками, затянул небо сизыми дождевыми тучами, готовыми разразиться холодным осенним ливнем. В лицо ударил порыв ветра, и Соболев вдохнул терпкий аромат прелых листьев.
        - Эй, Павел!
        Во двор, образованный четырьмя домами, вошел Аркадий.
        Он радостно махал другу и торопливо шагал, часто оглядываясь по сторонам. Во дворе никого не было, то ли люди испугались пасмурной погоды, то ли (что более вероятно) многие были на работе.
        Аркадий удивленно посмотрел на черного зверя у ног Соболева и остановился в десятке шагов от него.
        - Странный у тебя пес. Где ты такого достал?
        Павел не хотел ничего придумывать и просто отмахнулся. Но появление Аркадия его удивило. И время, и место было для него неподходящими. Если Павел отпросился с работы, чтобы зайти к Лидии Петровне, то Аркадию тут делать было нечего.
        - Что здесь делаешь? - спросил он.
        - Шел за тобой, - ответил парень легко, словно это было понятно с самого начала. Замялся и сказал: - Никита так и не вернулся, а ты странно себя ведешь. Я хочу все выяснить.
        Павел кивнул на лавку около подъезда и сел сам. Руки он держал в кармане куртки и крепко сжимал цепь.
        - Тогда расскажи, от чего или от кого ты прятался после нашего исчезновения?
        Аркадий привычным жестом потер щеку с веснушками и смущенно улыбнулся.
        - Понимаешь, тогда на меня давили со всех сторон. И полиция не отставала, и твой брат по пятам ходил, и на работе расспрашивали. А что я мог рассказать? Что видел, как ты растворился в воздухе вместе с тем пацаном, что приставал с расспросами? Меня бы в психушку запихнули.
        Соболев видел, что Аркадий что-то недоговаривает. Может быть, колдун Вернон явился к нему и припугнул? Вот он и прятался целый месяц под одеялом. Но сейчас это мало его интересовало.
        - Иди на работу, - сказал Павел и встал, отряхнулся. - А за мной больше не ходи.
        - Пашка, послушай…
        Но Соболев вышел из дворика и, не оглядываясь, пошел по улице. Редкие прохожие испуганно отходили в сторону и косились на огромного зверя, шептались, что такого надо держать на привязи, да еще в наморднике. Мало ли что! Но Павел был счастлив.
        Брата он застал в кузнице, как и ожидал. Между рейсами на своей фуре он зависал в построенной им же кузнице на самой окраине городка. Оттуда слышался стук молотка, шипение раскаленного металла. Игорь работал для души, делал металлические ограждения, навесы, хорошо расходились подставки для цветов в сады и дачи. Прибыль от его увлечения была небольшой, но Игорь и не стремился к этому. Он воссоздавал процессы ковки мечей и ножей, сабель и кинжалов, копался в книгах и пропадал в интернете.
        И Павел не удивился, когда услышал знакомый стук молотка.
        - Ну и духота у тебя, - выдохнул он, окунаясь в жар кузницы.
        Игорь улыбнулся и отложил молоток.
        - Пошли, разговор есть, - сказал Павел.
        Братья сели под навесом позади кузницы, Игорь достал из холодильника бутылку холодной воды и жадно приник к горлышку.
        - Хорошо! - выдохнул он. - Рассказывай, в чем дело?
        - Я нашел ту вещь, которая перенесла меня домой.
        Он достал из кармана цепь и показал брату. Упругая нить уютно разместилась на ладони парня, словно золотая змейка.
        - Красивая вещь, - сказал Игорь, глотнул воды и сел рядом с Павлом. - Братец, давай предположим, что я поверил тебе. Про все эти миры, колдовские вещи и прочую нечисть.
        Павел насмешливо покосился на Игоря и взял у него бутылку, выпил воды, чувствуя, как ледяная волна прошла по телу.
        - Вот скажи мне, - продолжал Игорь, - за каким чертом тебя несет обратно? Если верить твоим же рассказам, тебя там обвинили в убийствах, едва не казнили. А раньше ты успел отведать кнута. Ты же сам говорил, что все время искал дорогу домой.
        Павел кивнул, покрутил в руках бутылку и протянул брату.
        - Отдай, разольешь, - Игорь завинтил крышку и поставил бутылку на пол. - Почему ты искал эту цепь?
        - По синякам соскучился, - усмехнулся Павел.
        - Вот только не надо!..
        - Ладно, ладно. Я словно потерялся между двумя мирами. Я когда попал туда, никак не мог отойти от шока, рвался домой, ничего вокруг не замечал. А теперь понимаю, что был дураком. Я вспоминаю всех, кого оставил там.
        - Аниту? - рассмеялся Игорь.
        - Аниту, - без улыбки ответил Павел. - И Логана, и других.
        - Мне бы следовало отвести тебя к врачу, братец, чтобы пилюлек прописали, электричеством шарахнули. Или как там сейчас лечат? А я сижу и слушаю твой бред.
        - И где я, по-твоему, пропадал больше года?
        Игорь покосился на брата, посмотрел на волка, растянувшегося у его ног, и пожал плечами.
        - Сложно поверить в твою историю. Пойми, братец, мы живем в обычном мире, а тут являешь ты и начинаешь рассказывать про магию, князей всяких, нечисть! Как в такое проверить?
        - И не верь. Но завтра утром я собираюсь вернуться туда.
        - А если тебя вздернут на ближайшем суку? Или старейшина решит довести казнь до конца?
        Но Павел лишь усмехнулся, и по спине Игоря пробежали мурашки от такой усмешки. Он вдруг поверил, что его маленький глупый братец изменился. Смотрел и не узнавал.
        - А меня с собой возьмешь? - вдруг спросил Игорь.
        Павел покосился на брата, вгляделся в мрачное лицо, стараясь запомнить его таким.
        - Нет. У меня билет в один конец. Ты не сможешь примерить на себя новый мир и вернуться домой, как после отпуска. Мне невероятно повезло, что удалось отыскать зачарованную цепь. И магии в ней хватит только на один переход. Я больше не вернусь сюда.
        - Угу, - протянул Игорь. - И одним пропавшим без вести станет больше.
        Павел кивнул, разглядывая сухую травинку. В последнее время Игорь был мрачен и неразговорчив. Он не верил, что рассказанная Павлом история случилась с ним на самом деле, но боялся, что брат снова исчезнет, как в прошлый раз. Он не хотел потерять его и остаться один на всем свете.
        - Кстати, - сказал Павел. - Ты познакомишь меня со своей подругой? Скрываешь ее. Боишься, что уведу?
        - Конечно, - серьезно кивнул Игорь. - Вон какой богатырь стал.
        - Скоро женитесь?
        Игорь смущенно хмыкнул, но расплылся в улыбке.
        - Не оставаться же холостяком.
        - Рад за тебя, братец.
        Подозрение в глазах брата веселило Павла. Он уже все решил и прощался с единственным родным человеком.

* * *
        На следующее утро Павел стоял на балконе и смотрел на темное небо. У его ног спал волк, безмятежно порыкивая во сне. Соболев с улыбкой посмотрел на зверя. «Наверное, снится охота, - подумал он. - Вон как клыки показываются. Соскучился по лесу и свободе. Ничего, потерпи немного. Надо дождаться первого луча солнца, и мы будем дома».
        Встал Игорь, прошлепал в тапочках по коридору.
        - Собрался уже? - спросил он.
        Смущенный Павел обернулся, в утреннем сумраке сложно было разглядеть брата. Соболев поправил куртку, смахнул несуществующую пылинку со штанов и отвернулся к улице. Где-то загудела машина, ей ответил трамвайный звонок, звонко процокали женские каблучки по тротуару.
        - Думаешь, я не догадался, что ты вчера прощание затеял? - усмехнулся Игорь. - Не дурнее тебя. Понимаю, что цепочку волшебную нашел, и сегодня хочешь улететь в свою сказочную страну.
        - Игорь… Я ведь все объяснил…
        - Ну да… Послушай-ка, у меня было время подумать. И я решил, что поеду с тобой.
        - Куда? - опешил Павел.
        - На кудыкину гору! - рявкнул раздраженный брат. - В твою волшебную страну.
        - Нет, постой, - Павел замахал на брата руками. - Я же сказал, что вернуться ты не сможешь. Оставайся дома. Женишься, заведешь детишек, будешь жить, как все!
        Игорь помолчал, по губам блуждала легкая улыбка, и Павел хорошо знал, о чем он сейчас думает.
        - Остаться и упустить такую возможность! К тому же я хочу посмотреть на твою девушку.
        - А как же твоя?
        - Мы расстались. Я говорить не хотел, как-то к слову не пришлось.
        Горизонт окрасился розовым, потянулись золотые всполохи солнечных лучей, ночной мрак с неохотой отступал, цепляясь за свечки домов, вытянулись длинные тени.
        - Я все решил, - тихо сказал Игорь, - и готов идти за тобой.
        Павел с удивлением разглядел, что брат одет по-походному, только на ногах стоптанные домашние тапочки. И рассмеялся. Его смех подхватил Игорь. Они смеялись весело, задорно, хлопая друг друга по плечам, смахивая с глаз выступившие слезы и хватаясь за бока.
        Волк зарычал, недовольный, что его бесцеремонно разбудили. И братья, отсмеявшись, вмиг посерьезнели и посмотрели на приближающийся солнечный свет.
        - Готов? - тихо спросил Павел.
        Игорь встал рядом с ним и сжал его руку. У ног крутился обеспокоенный волк, поглядывая на людей.
        Игорь оглянулся на сонную квартиру.
        - Значит, мы никогда не сможем вернуться назад? - спросил он.
        В ответ Павел покачал головой.
        - Как-то не верится, что все взаправду.
        - Уверен, что хочешь? - в который раз спросил Павел. - Потом не исправишь.
        - Да что ты меня, как девку, пытаешь, - нервно откликнулся брат. - Сказал же, что иду с тобой. Я за последний год чего только не передумал. Нет уж, я уверен.
        - Тогда закрой глаза и крепко держись! - крикнул Павел, зажмурился и отчаянно захотел оказаться около мельницы, увидеть рыжеволосую Аниту, вдохнуть ставшие родными замахи летнего леса…

* * *
        Никита еще сонный ввалился в дом старейшины и едва не упал. Была раннее утро, и его чуть не силой вытащили из постели.
        Михей оторвался от книги, посмотрел на него и снова опустил глаза.
        - Тебя спрашивают у ворот, - бросил он. - Говорят, что-то важное.
        - Дядя, где Ярослава? Она ушла на задание две недели назад. Скажи, куда ты ее послал?
        - Почем мне знать?! - рявкнул Михей так, что посыпалась пыль с книг. - Завели привычку своевольничать! Думаешь, эта девчонка спросила меня о чем-нибудь? Она просто собралась и ушла!
        - Не может быть.
        Никита отступил, боясь даже поверить в такое. За сестрой водилось много сумасбродных выходок, характер тот еще! Но сорваться с места и исчезнуть, не сказав ни слова, - это перебор даже для нее.
        - Она что-нибудь сказала?
        - Только то, что отыскала убийцу, - нехотя ответил Михей. - Сыщик, видишь ли, сыскался. Я пытался остановить ее, но она даже слушать не стала! Не силой же ее держать.
        - Отыскала убийцу? Сказала, кто он?
        - Послушай, племянничек, я и так слишком мягок с вами. Любому из Серых Псов за такие выходки давно бы шкуру спустил. Люди недовольны.
        - Чем? - мрачно осведомился Никита.
        - Ступай-ка лучше к воротам. Узнай, кто пришел и чего хочет. И возвращайся в дом. Никаких заданий в ближайшее время. Посиди тут, подумай.
        - А Яра? Вдруг ей помощь нужна?
        Михей постучал пальцами по столу, посопел и ответил:
        - Ступай.
        Никита выбежал из дома и торопливо пошел к воротам. Настроение было хуже некуда, кто бы ни пришел, для него же лучше, если что-то действительно важное.
        Он миновал ворота и огляделся. На пригорке паслись два коня. Никита отметил, что кони холеные, дорогие. Значит, гости не из бедных. Это может быть выгодно. И более внимательно пригляделся к людям.
        Чуть в стороне стояли двое мужчин, закутанных с головы до ног в плащи. И к одному из них, словно лиана, прижималась девушка. Никита не сразу узнал Аниту, из-под капюшона выбилась рыжая прядка, девушка оглянулась и радостно улыбнулась. Рядом с ними высился Тит, мрачный, словно тюремная башня.
        Никита нахмурился. Не так давно Анита ходила хмурая и утирала слезы, вспоминая Волчонка. А сейчас повисла на каком-то мужике и счастлива, как кошка. Недолго же она страдала по прошлой любви!
        - Кто меня искал? - спросил он, заранее ненавидя гостей.
        Мужчина обернулся и открыл лицо. Никита думал, что удивить его нельзя, но, увидев лицо гостя, схватился за нож.
        Лишь облапив Соболева и спросив в сотый раз:
        - Ты вернулся… - Никита смог успокоиться настолько, что разглядел второго гостя.
        - Игорь?! Ты-то как здесь?..
        Никита никак не мог поверить, что перед ним действительно братья Соболевы.
        - Как вы здесь оказались? Марика сказала, что дала тебе, Павел, зачарованную цепь. Я надеялся, что ты переместился.
        - Так и было, - ответил Павел. - Но я снова использовал цепь, чтобы прийти сюда.
        В голове Павла промелькнули воспоминания. Он первым пришел в себя и огляделся. Вокруг был лес, деревья мрачно нависали над ним, скупо пропуская солнечный свет. Волк радостно повизгивал и вертелся вокруг, то радостно гонялся за хвостом, как глупый щенок, то терся спиной о шершавую кору деревьев. Павел улыбнулся и вдохнул аромат леса, провел ладонью по мягкой сочной траве. Прислушался. Недалеко журчала река. Он узнал места. Там, за густыми зарослями орешника, за пригорком раскинулся садик Аниты.
        Все получилось! Они оказались около мельницы Панкрата.
        Рядом завозился Игорь и резко вскинулся. Поглядел по сторонам, озадаченно пожевал губами.
        - И что? - наконец спросил он. - Куда мы попали? Надеюсь, не в ближайшую рощу?
        - Разве похоже? - рассмеялся Павел и легко встал на ноги. - Посмотри вокруг, братец! Это настоящий лес!
        - А не заблудимся? Куда идти-то знаешь?
        - Знаю. Я здесь целый год тропы изучал, - ответил Павел и уверенно зашагал по траве.
        Братья спустились с пригорка и миновали садик. Павел не стал выходить из зарослей и остановился, глядя на мельницу. У ворот стояли три телеги с седоками, которые терпеливо дожидались очереди. Огромные мельничные крылья вертелись без устали, заставляя работать тяжелые жернова, во дворе сновали люди, перетаскивая на спинах мешки.
        Павел вдруг испугался, что Аниты здесь нет, что она вообще могла выйти замуж за другого и уехать в чужой дом. С чего он взял, что его будут ждать? Ведь для всех Волчонок, убийца и предатель, погиб на площади в поселке Серых Псов!
        Павел посмотрел на волка и сказал:
        - Сходи туда. Найди Аниту.
        Волк словно растворился. Черной тенью метнулся через поле к мельнице. Павел видел, как испуганно заржали лошади, впряженные в телегу, вскочили возницы, выхватывая рогатины. Но волк неторопливо вошел во двор и огляделся.
        Павел посмотрел через глаза своего зверя и улыбнулся. Как же он соскучился по этому миру!
        Игорь глянул на брата и торопливо отвернулся.
        Трудно смотреть в совершенно черные, словно грозовые тучи, глаза. Где-то в глубине глаз вспыхивали и гасли алые вспышки, медленно закручивался мрак, словно могучий смерч.
        Игорь отвернулся и сплюнул через плечо. От такого зрелища аж по спине мурашки пробежали.
        Между тем волк обогнул мельницу и вышел к огороду. Замер, вглядываясь в тоненькую фигурку девушки. Вмиг на сердце полегчало, когда Соболев увидел Аниту, дергающую сорняки. Рядом с ней лежала небольшая горка травы, подвядшие листочки пожелтели и поникли.
        Шум во дворе мельницы отвлек девушку, и она удивленно обернулась. Увидела волка и испуганно замерла.
        Зверь открыл пасть и вывалил огромный язык, шумно задышал от жары. Солнце припекало, и все старались спрятаться в тенек.
        Анита встала и вгляделась в глаза зверя.
        - Волчонок? - неуверенно спросила она.
        Зверь радостно тявкнул и побежал назад, обернулся, словно призывая за собой. Анита бросилась за ним. Она побежала за волком не разбирая дороги. Выбежала из ворот мельницы и увидела знакомую фигуру.
        Анита бежала, не чуя ног, неслась, словно за спиной шелестели крылья…
        К вечеру Павел, Игорь и Анита приехали в Волчью Впадину. Укутавшись плащами, которые они попросили у Панкрата, ошалевшего от свалившегося неизвестно откуда гостя, они побывали в доме Павла, взяли денег и купили все, что требовалось. В первую очередь одежду и оружие.
        На ночь они остались в доме. Павел уснул, прижимая к себе Аниту, вдыхая запах ее волос.
        И той же ночью он снова сумел создать астральную проекцию.
        Павел открыл глаза и удивленно огляделся. Он стоял в крохотной комнатке, слабый костерок в углу освещал земляные стены и потолок, в углу темнел сваленный в кучу хворост, а рядом горка поменьше из яблок.
        А перед Соболевым застыл Логан с дубиной в руках. Парень напряженно вглядывался в ночного гостя, изготовившись в драке. Исхудавший, бледный, с черными кругами под воспаленными глазами от недосыпа, седыми взъерошенными волосами, Логан держался на одной злости.
        - Логан? - подал голос Павел. - Это я, Волчонок. Где мы?
        В глазах парня мелькнула надежда, но он поспешил ее отогнать.
        - Так я и поверил, - процедил он. - Убирайся откуда пришел, я тебе не по зубам.
        - Логан, это правда я. В ночь перед казнью ко мне пришла Марика и дала зачарованную цепь. Когда меня коснулись первые лучи солнца, я переместился домой.
        Логан озадаченно посмотрел на гостя.
        - И как ты здесь оказался?
        - Я снова использовал цепь и вернулся в этот мир. Я сейчас в своем доме в Волчьей Впадине, честно говоря, надеялся, что ты в поселке. Что произошло? Где мы?
        Логан без сил опустился на пол и усмехнулся.
        - Долго рассказывать. Мы сейчас в Локрусе. Это проклятый город. Извини, но я очень устал, давно не спал нормально. Эту землянку нашел, когда зацепился за крышку. Здесь более-менее безопасно. К тому же я начертил вокруг крышки защитные руны. Но в Локрусе так много разной нечисти, что спастись от всех одними рунами просто невозможно.
        Павел сел рядом с Логаном и сказал:
        - Поспи, а я посторожу. Тебе надо хорошенько выспаться, а то едва на ногах стоишь.
        - Значит, ты применил астральную проекцию? Хм, как же я рад тебя видеть.
        - Честно говоря, - смущенно улыбнулся Соболев, - это получилось само собой. Ложись, выспись.
        Логан закрыл глаза, и сон сморил его мгновенно. Многодневное напряжение вымотало парня, и появление Волчонка было очень кстати.
        Соболев всю ночь просидел около спящего Логана, над головой раздавались вопли, часто ревел какой-то зверь, слышался гулкий топот, иногда он вскакивал, глядя в потолок. Казалось, что дрожащая крыша вот-вот обвалится, но проходила минута, другая, и все стихало.
        Наутро Павел проснулся в своей постели, но Аниты рядом не было. Он немного полежал, вспоминая ночное путешествие, и с неохотой выбрался из-под одеяла.
        Анита суетилась на кухне. Мебель и посуда сверкали свежевымытыми боками, радостно приветствуя женскую руку, что-то булькало в печи, и кухня наполнилась аппетитными ароматами.
        Появился сонный Игорь, поглядывая на счастливую парочку.
        - Будет вам обниматься, - добродушно заворчал он, усаживаясь за стол.
        А после завтрака все отправились к поселку Серых Псов…
        - Зачем ты вернулся? - озадаченно спросил Никита, отвлекая Павла от воспоминаний.
        Соболев не ответил, вглядывался в лицо друга, и Никита отвел глаза.
        - Тит рассказал о том, что было после моей казни.
        - Павел, - торопливо заговорил Никита. - Послушай…
        Но Соболев отмахнулся от него.
        - Я не хочу ничего слушать. Один вопрос, Никита. Ты не находил маленькой куклы? Помнишь, у меня была детская игрушка?
        - Нет. Мы с Ярой обыскали весь дом после твоей казни, но ничего не нашли. Она почему-то хотела найти эту игрушку, говорила, что чует в ней что-то странное.
        Соболев удивленно хмыкнул, но промолчал.
        - Ладно, - и обернулся к Титу. - Учитель, что ты знаешь о проклятом городе? Как оттуда выбраться?
        - Пойдем в поселок, - предложил Никита, - Тебе больше нечего бояться, Павел, никто не считает тебя убийцей. Ярослава сумела доказать, что убийца не ты.
        Тит кивком подтвердил слова Никиты.
        - Конечно, - сказал он, - Темного Посланника часто видели в княжестве. И где бы он ни появлялся, везде случались раздоры и смерть.
        Но Павел посмотрел на Аниту и усмехнулся.
        - Давайте уж лучше здесь. Значит, вы уверены, что Сэб - Темный Посланник? А что стало с Итаном? Он всегда был молчаливым и тихим.
        Тит усмехнулся и покачал головой.
        - Итана нашли мертвым вскоре после их ухода. Страшно было смотреть на то, что осталось от бедного парня.
        Анита вздрогнула и покрепче стянула плащ.
        - Понятно, - медленно кивнул Павел. - Значит, из них двоих остался Сэб.
        Помолчал, вспоминая высокого худого и всегда спокойного Итана. В душе всколыхнулась жалость, но Павел постарался отогнать мысли о парне. Все-таки он был виноват в убийствах в поселке не меньше Сэба.
        Пора было подумать о Логане.
        - Тит, расскажи о Локрусе или проклятом городе, как его называют, - спросил Павел, решительно пресекая все иные мысли.
        Расстелили плащи и расселись. И Тит стал рассказывать:
        - Судя по записям, там когда-то был храм богини Деммии…
        Тит поведал сказку, которую матери рассказывали сыновьям. О дожде из жаб и камнях, об отказе людей от богини и ее гневе.
        Замолчав, Тит задумался и неуверенно поглядел на Павла.
        - Что? Что-то вспомнил?
        - Говорят, было три человека, которые в разное время сумели выбраться из проклятого города.
        - Как?
        - Волчонок, это всего лишь легенда. Пойми, на протяжении сотен лет смогли выжить лишь трое. И они могли попросту соврать.
        Тит не хотел рассказывать, но натолкнулся на жесткий взгляд Павла и кивнул.
        - Ну, хорошо, слушай. Храм Деммии находился во внутренней части города, который отгорожен стеной. Это был самый богатый и охраняемый район. Там располагался дворец правителя и дома его приближенных. После того, как город прокляли, там остались все его жители. Никто не знает, что с ними стало, скорее всего их убили вырвавшиеся в наш мир твари.
        - Тит, как выбрались те люди?
        Серый Пес усмехнулся и пригладил бороду.
        - Нужно прикоснуться к алтарю в храме проклятого города, и окажешься в Храме-на-Холме, далеко за пределами Локруса, на свободе. Но…
        - Да, да, - отмахнулся Павел. - Я понял, что это легенды.
        - Учти, в той местности частенько случаются землетрясения. Драконы чуют и предупреждают людей. Храм мог давно разрушиться.
        - Волчонок, - подала голос Анита, - если бы в храм мог войти каждый желающий и прикоснуться к алтарю, то не было бы смысла в жертвоприношениях. Подумай, оттуда никто не смог выбраться.
        Павел покосился на брата. Тот прислушивался к разговору с большим интересом, но не вмешивался.
        - Мы завезем Аниту на мельницу и отправимся в Локрус.
        Девушка разозленно вскинулась.
        - Погоди-ка! Я поеду с вами!
        - Анита, ты поедешь домой и будешь ждать меня, - сказал Соболев, и Анита притихла. Тон был не допускающим возражений.

* * *
        Миндерен встретил братьев шумом и веселой суетой. Ровно неделю назад голосящих и упирающихся невольников втолкнули в проклятый город. Волшебное покрывало на миг покрылось рябью, и снова разгладилось, поглотив обреченных людей.
        Игорь чувствовал себя, как на карнавале, поддался всеобщему веселью и радостно глазел по сторонам.
        - Давай зайдем в корчму, - предложил он и указал на крепкое строение с дверями, гостеприимно распахнутыми.
        Павел поколебался, но ему тоже хотелось поесть и отдохнуть. Не мешало еще расспросить кого-нибудь о ферме драконов и невольниках.
        Братья спешились, привязали коней и вошли в корчму.
        В большом зале было шумно, под потолком клубился дым от курительных трубок. Волк первым встрепенулся, и в голове Павла вспыхнула картинка. Он увидел Ярославу, сидевшую за столом в углу и неторопливо потягивающую вино. Он даже запах почувствовал.
        - Кажется, нам удастся не только поесть, - обрадовался Соболев и направился прямиком к ведунье.
        Девушка ничуть не удивилась появлению гостей. Она посмотрела на Павла долгим внимательным взглядом и кивнула на лавку.
        - Садитесь, - сказала она. - Кошка увидела вас еще за городом. Я от удивления чуть со стула не упала. Значит, ты вернулся?
        Ярослава заметно изменилась за это время. Похудела, едва не до истощения, на бледных щеках горел нездоровый румянец, а в потухших глазах поселилась тоска.
        Она невесело улыбнулась и посмотрела на Игоря.
        - Кто это?
        - Извини, - встрепенулся Павел, с трудом привыкая к новому облику ведуньи. - Это мой брат. Мы вернулись вместе.
        Ярослава кивнула и снова выпила.
        - Что думаешь делать?
        - Пойду за Логаном, - не задумываясь ответил Соболев.
        Ярослава смотрела в окно и не забывала прикладываться к кружке.
        Павел молчал, выжидая.
        - Ну, что ты молчишь?! - Ярослава не выдержала первой и хлопнула кружкой об стол, будь в ней хоть что-нибудь, непременно выплеснулось бы. На них оглянулись, разговоры на миг стихли. Но скандал не разгорался, и в корчме снова загомонили посетители.
        - Нечего говорить, - ответил Соболев. - Рассказывай, что удалось узнать. Ты ведь не из-за сладкого вина здесь оказалась.
        - Ладно, - вздохнула Яра и посмотрела на Игоря. - У меня здесь есть человек, у которого два года назад я вывела одну нечисть. Мелкий был паразит, но жизни не давал. А я тут проездом оказалась, вот и взялась помочь.
        Она заглянула в кувшин, но и он оказался пуст. Девушка вздохнула и отодвинула кружку.
        - Вчера я пришла к нему и стала спрашивать.
        - И что он рассказал? - поторопил Павел, когда Яра снова замолчала.
        - Логан жил на ферме немногим больше трех месяцев. Судя по всему, жизнь у невольников невеселая, - она смущенно хмыкнула и продолжала: - Говорят, что он заменял лекаря, но выгоды от этого не было. Кормили, как всех, и работал много. Еще этот человек рассказал, что случилась одна странная вещь. Здесь, в городе существует некое общество. Называют они себя братством камня мрака. Что за камень такой, я не знаю. Но раз в месяц точно в полнолуние они покупают одного невольника с фермы драконов. Той же ночью люди слышат страшные вопли, и все стараются покрепче запереть ставни и двери.
        - А что говорит городской глава? - вмешался Игорь. - Все знают, что этой ночью убивают людей, и только запирают двери?
        Ярослава кивнула без улыбки.
        - Да. Они заплатили за невольника и вправе использовать его как хотят. К тому же говорят, что городской глава сам входит в их число. И вот, в последнее полнолуние перед откупом на ферму снова пришли жрецы и выбрали Логана.
        Павел напрягся, боясь услышать продолжение. Но Яра покачала головой, увидев окаменевшее лицо парня.
        - С ним ничего не случилось. Следующим утром он вернулся на ферму, молчаливый и мрачный. А потом попал в число жертв. Перед откупом проклятому городу сам князь Николас приезжает на ферму и выбирает невольников.
        Павел усмехнулся, вспомнив, как он и Логан расстались с князем.
        - Значит, Логана выбрал сам князь?
        - Да, - кивнула Яра.
        Помолчали. Павел не заметил, как Игорь сходил к стойке и вернулся с полным кувшином вина. Когда кружки снова наполнились, Соболев выпил первым.
        - Волчонок, - тихо окликнула его Ярослава. Кружка перед ней была не тронута, а в глазах ни грамма хмеля. - Я потому и напивалась, что не могла решиться на такой поступок. Не могла я перейти через волшебное покрывало и отправиться за Логаном. И забыть о нем не могла.
        Помолчала и неуверенно спросила:
        - А ты собираешься в Локрус?
        Павел кивнул, бросил взгляд на брата и сказал:
        - Оставайся здесь. Тебе не нужно идти со мной.
        - Не пей много, - усмехнулся Игорь и отнял кружку. - Ишь присосался, спасатель.
        - Игорь!
        - Угомонись, - негромко сказал старший брат, и Павел по привычке умолк. Мигом вспомнились годы, когда Игорь заменял отца. - Я пойду с тобой. Чего мне тут делать одному? Влезешь еще куда-нибудь. Знаю я тебя, пацана.
        Ярослава пригубила вино, но в глазах плясали озорные искорки.
        - Тогда вам нужно идти на ферму и просить разрешения у Фридо. Он там хозяин. Если он не позволит пройти в Локрус, то драконы спалят вас задолго до проклятого города.
        Братья удивленно переглянулись.
        - Я думал, - сказал Игорь, - что они служат, чтобы не выпускать из Локруса.
        - Так и есть. Они охраняют подступы к городу. Но так заведено, что без его разрешения ни войти, ни выйти никто не может.
        - Что же он захочет? - со вздохом спросил Павел.
        - Откуда я знаю? - Ярослава рассмеялась так весело, словно услышала забавную шутку. - Мало кто хочет идти в Локрус по своей воле. Бывает, он просит выполнить работу, а бывает и просто берет деньги.
        Павел положил на стол три монеты и встал.
        - Спасибо за всё, Яра.
        Ведунья посмотрела вслед братьям и придвинула ближе кувшин. Вина оказалось мало, и она махнула рукой хозяину. Перед ней появился еще один кувшин, полный до краев. Но девушка перелила вино во флягу и решительно встала. Пора было ехать домой. О Логане теперь позаботятся другие, и совесть чиста. Ведунья с радостью предвкушала новые задания и новые охоты.
        До фермы драконов братья добрались быстро. Встретил их конопатый надсмотрщик, выслушал их с кислым выражением лица. Павел видел, что он мучается болями в животе и срывается на всех и каждом. Но на гостей рявкать не стал, покосился на черного зверя и поклонился вполне приветливо.
        - Я провожу вас к хозяину, - и гостеприимно распахнул дверь маленького уютного дома.
        Фридо сидел в широком кресле, удобно подоткнув одеяло. Он долго рассматривал гостей, прежде чем начал разговор.
        - Простите, что принимаю вас в таком виде, - сказал он. - Но после ухода лекаря меня снова скрутила боль в спине.
        - Логан был лекарем? - спросил Павел.
        - Да. Я хотел оставить его, но князь даже слушать не стал.
        Фридо развел руками, и Павел увидел, что он действительно опечален.
        - Значит, вы приехали за ним? А парень уверял, что никто не станет его искать.
        - Он думал, что я умер. А я вот жив.
        Фридо кивнул, толстые щеки заколыхались, уютно ложась на плечи.
        - Так-так, - протянул он. - Я охотно пропущу вас в Локрус. Но прежде хочу попросить об одолжении.
        Павел кивнул, под рукой он чувствовал жесткую шерсть волка. Они были готовы к любым неожиданностям. Но хозяин драконьей фермы не собирался нападать.
        - На моей сестре Миле лежит страшное проклятие. Еще в детстве она стала пропадать на несколько дней, ее искали днями и ночами. А потом она возвращалась и не могла вспомнить, где была и что делала. Выяснилось, что Мила - оборотень. Но в отличие от других, она превращалась в самую обычную кошечку. Никаких тебе кровавых охот, ни злобных оскалов. Просто добрый котенок.
        Павел покосился на брата и усмехнулся. Тот всегда имел слабость к кошачьему племени, всюду таскал с собой запасы еды и кормил всех бездомных котов. Лицо брата разгладилось, едва он услышал о таком оборотне, и в глазах заплясали озорные чертенята.
        - Месяц назад Мила снова исчезла, - продолжал Фридо, - а недавно она вернулась, но в человека не превращается. Ты же ведун? Подскажи, что с ней случилось?
        - Где она?
        Фридо звякнул в колокольчик, и сказал вошедшему невольнику:
        - Принеси Милу.
        Когда невольник вернулся, на руках у него лежала красавица-кошка. Грациозная, пушистая с яркими зелеными глазами. Темно-серая шерсть была аккуратно расчесана, а на шее повязан белый бантик.
        Оказавшись на коленях Фридо, кошка с опасением посмотрела на волка, но тот и ухом не повел. Зевнул во всю пасть, звонко клацнув зубами, и равнодушно посмотрел на Милу.
        Глаза Павла налились чернотой, когда он посмотрел через зверя. Для волка маленькая кошка сияла ярким золотым ореолом - явный признак магии.
        Павел поморгал, привыкая к своему зрению, и взял кружку с водой со стола. Поднес к морде кошки и посмотрел на воду.
        - Отражение не врет, - сказал он. - Посмотрите.
        Фридо и Игорь заглянули в кружку, там виднелась часть человеческого лица с миндалевидным зеленым, как молодая трава, глазом.
        - Это она! - радостно крикнул хозяин фермы. - Мила.
        В ответ кошечка заурчала и потерлась пушистым ухом.
        - Скажи-ка, Фридо, ты находил нож, вогнанный в землю?
        - Да, - кивнул хозяин, озадаченно хмурясь. - А что?
        - Верни на то самое место, откуда вынул. И поторопись.
        - Я же встать не могу, - пожаловался он.
        - Я помогу, - улыбнулся Павел. - У меня есть дар целителя. А когда вернешь нож на место, твоя сестра снова сможет обернуться человеком. Часто оборотни должны перекинуться через зачарованную вещь, чтобы обрести форму зверя, а потом снова стать человеком. Когда ты вытянул из земли нож, сестра оказалась запертой в теле кошки. Вот увидишь, она вернется к тебе в человеческом обличье.
        Через час Фридо торопливо схватил покрывало и большой добротный нож.
        - Подождите здесь, - попросил он. - Угощайтесь.
        И кивнул на стол, ножки которого подкашивались от тяжести блюд и угощений. Братья весело переглянулись и охотно приняли приглашение.
        Но едва они успели приняться за еду, как со стороны небольшого садика раздался вопль Фридо. Он ревел, как раненое животное, вопил во всю силу легких.
        - Веду-у-у-у-у-у-н!!
        - Кажется, это тебя, - усмехнулся Игорь, впиваясь в сочный окорок.
        Павел, а за ним и брат торопливо обогнули дом. Дрожащий, растерянный хозяин фермы глазел на кошку.
        - Ведун, почему она не обернулась?
        - Да! В чем дело? - неожиданно крикнула сама кошка. Братья пораженно застыли, глядя на говорящую кошку, как на чудо света.
        - Она говорит? - сказал Игорь и тоже посмотрел на Павла.
        Оказавшись под прицелом множества глаз, - на крики хозяина сбежались многие надсмотрщики, - Соболев растерялся. Догадка всплыла почти сразу, и ведун подошел к ножу. Из земли торчала рукоять, почти скрываясь в густой сочной траве. Павел рывком вынул нож и пригляделся. Как он и думал, кончик ножа был сломан, и блестел кривой гранью.
        Оглядевшись, Павел взял свой нож и принялся копать. Вскоре показался круглый камень с глубокой бороздкой, а рядом обломок ножа оборотня.
        - Ты, видимо, торопился, уважаемый Фридо, - сказал он. - И с силой вогнал нож в землю. К сожалению, ты попал в камень и сломал лезвие. Поэтому к Миле вернулся дар речи, но человеческий облик вернуть нельзя.
        Испуганно запищала кошка, а лицо Фридо налилось краской. Он перевел испуганный взгляд на сестру и нахмурился.
        - Что же делать? - хныкнула кошка. - Я хочу снова стать человеком! Надоела мне шерсть!
        - Есть один способ, - сказал хозяин фермы, осторожно подбирая слова. - Скажи, ведун, ты собираешься идти в Локрус, чтобы помочь другу? Верно?
        Павел кивнул, не понимая, куда клонит Фридо.
        - Значит, ты знаешь, как оттуда выбраться?
        - У меня нет уверенности, уважаемый Фридо. Я лишь предполагаю, что есть такой способ.
        - Ты слышал, что в Локрусе был храм богини Деммии? Так вот, алтарь в том храме обладал необычной силой. Одно прикосновение к нему исцеляло больных. Оборотничество Милы - болезнь. И алтарь мог бы помочь ей.
        Соболев кивал, догадываясь, к чему ведет хозяин.
        - Если ты взял на себя благородную миссию и бесстрашно идешь в проклятый город, то не откажешь несчастной девушке. Помоги ей найти алтарь и прикоснуться к нему. Я не поскуплюсь на награду.
        Братья озадаченно переглянулись.
        - Я не знаю, - растерянно протянул Павел. - Брать с собой девушку в проклятый город…
        - Это единственный способ снять заклятие. Прошу вас!
        Игорь улыбнулся и поднял кошку на руки. Она обнюхала его и потерлась ухом об палец. В широких ладонях мужчины кошечка смотрелась как игрушка.
        - Кажется, брат решил помочь ей, - улыбнулся Павел. - Что ж, тогда нам пора в путь.
        Глава 13
        Павел и Игорь поглядывали на небо и невольно втягивали головы в плечи.
        Над ними кружились драконы, длинные крылья легко держали в воздухе толстые змеиные тела, на которых черными точками виднелись наездники.
        Соболев отказался от приглашения счастливого Фридо и не стал пережидать приближающуюся ночь. Он торопился. Логан, конечно, мог за себя постоять, но долго выдерживать нападения монстров не смог бы никто. Неизвестно, что творится за волшебным покрывалом.
        Братья остановились перед необычной преградой. Покрывало состояло из множества крохотных огоньков, каждый из которых излучал слабый свет. Тонкие, как паутина, нити света переплетались друг с другом и образовывали сложную вязь, напоминающую морозный узор на стекле.
        Мила испуганно вздрагивала на плече у Игоря, хвост нервно хлестал по бокам, цепляя шею человека.
        - Ох, говорят там страшно, - прошептала кошка, испуганно по-детски икнув.
        Волк презрительно фыркнул, и кошка в ответ принюхалась и чихнула. Животные с первого взгляда невзлюбили друг друга. Пока выражалось это в бесконечных бурчаниях кошки и раздраженном рычании волка. До драки дело дойти не успело, - прошло всего-то полдня. Но Павел опасался, что простыми перепалками дело не ограничится.
        И втолковывал зверю, чтобы не смел даже фыркать на кошку. Не хватало потасовок внутри их маленькой группы.
        «Успеешь клыки показать, - говорил Соболев. - Если верить рассказам, в Локрусе хватает тварей, которые захотят нами перекусить. Вы должны защищать друг друга и нас с Игорем, а не ругаться».
        Переглянувшись, братья одновременно переступили волшебное покрывало. Замерли. Огляделись настороженными взглядами.
        Прямо перед ними высилась городская стена. Сейчас от нее мало что осталось. Огромные дыры делали ее похожей на решето, потемневшие в трещинах камни валялись с обеих сторон стены, словно их разметал великан.
        И все укрывала зелень. Гибкие лианы тянулись вверх по уцелевшим частям стены, стелились вдоль массивных валунов, просачивались в узкие щели.
        За стеной на пригорке виднелся сам город, когда-то бывший жемчужиной княжества. Полуразрушенные улицы скрывались среди густых зарослей бурьяна и корявых деревьев.
        - Город превратился в дремучую чащобу, - сказал Игорь то, что вертелось на языке Павла. - Тут сложно будет пройти.
        Волк рыкнул и прыгнул в дыру в стене, зашуршала трава и сомкнулась, скрывая зверя.
        - А ведь в таком городе, - кивнул Игорь, - должны быть подземные ходы. Может, поищем?
        - Как? К тому же, если есть, то в них полным-полно тварей, которых к ночи поминать не хочется.
        Вынырнул волк, потерся ухом об ногу.
        - Что видел?
        В голове Павла вспыхнула картинка крепкого дома, построенного из камня. Дом был обнесен добротной высокой стеной, лишь на месте ворот зияла дыра. И главное, что во дворе сидели люди.
        - Там кто-то есть, - сказал Павел. - Надо бы посмотреть.
        Маленькая группа миновала арку ворот, на удивление уцелевшую, и отправилась вдоль улицы. Впереди бежал волк, поглядывал по сторонам и скалил зубы. Уж ему-то было видно постоянное сизое свечение, окутавшее город. Так светилась зараженная нечистью земля.
        Довольно быстро они вышли к высокому каменному забору. Павел не заметил ни единой дыры или на худой конец выпавшего камня. Забор высился целехонький, словно только-только каменщик сложил инструменты и оглядел работу.
        Волк уверенно вывел братьев к пустому проему, где когда-то были ворота. В нескольких шагах от них сидели три человека, один подпирал кулаками щеки и что-то мычал, видимо пытаясь напеть мотив. Двое других поглядывали на дом и старательно сплевывали.
        - Эй, уважаемые! - окликнул их Павел. - Давно вы тут отдыхаете?
        Троица обернулась, и Павел немедленно окрестил их про себя щербатыми, едва те растянули губы в улыбках.
        - Давненько, - ответил самый худой из них, потер впалую бледную щеку и снова улыбнулся. - У вас случаем нет еды? А то мы второй день только траву жуем.
        Павел и Игорь переглянулись. В котомках за спинами у них были кое-какие припасы, а на поясах висели фляги с водой и небольшие мешочки с сухарями на случай, если котомки потеряются. Но делиться с троицей щербатых они не спешили.
        - Пошли бы к волшебному покрывалу. Я видел там яблони.
        Худой кивнул.
        - Конечно, мы знаем, да только выходить из этого двора опасно. Вокруг полно голодных тварей, а тут заговоренное место. Никто не пройдет. Вот и сидим, думаем, как бы выбраться живыми. А ты, как видно, ведун. Не знаешь ли способа?
        Павел оглянулся на брата и покачал головой.
        - Нет.
        - А вы сами, - продолжал словоохотливый тощий, - как здесь оказались? Среди невольников вас не было. И явились позже. Чего тут забыли?
        Игорь хотел что-то сказать, но перехватил взгляд брата и промолчал. Он решил не вмешиваться, полагая, что более опытному Павлу виднее.
        Не дождавшись ответа, тощий встал.
        - А вы знаете, что все богатства этого города остались здесь? В богатых домах, как этот, сундуки ломятся от золота.
        На бледном лице заиграла смущенная улыбка, острые плечи склонились в раболепном поклоне, и тощий продолжил:
        - Мы были в доме и нашли кое-что, - он подмигнул и склонился еще ниже. - И нашли та-а-а-кие богатства! На всю жизнь хватит.
        Павел хмыкнул.
        - И долго вы тут жить собрались?
        - Верно подметил, ведун, - развел руками тощий. - В самую точку попал. Нам самим ни за что не выбраться отсюда. А ты - человек опытный, магии обучен, самой богиней Деммией замечен. К тому же пришел сюда сам, а значит, уверен, что найдешь выход. Не самоубийца же ты! Возьми нас с собой, и мы поделимся богатством.
        Игорь слушал тощего с интересом. Конечно, в богатом городе, где золото водилось даже у попрошайки, осталось множество кладов. В любом доме можно отыскать что-то ценное. Только вот беда - от голода в проклятом городе золото не спасет, и от зверя не защитит.
        Мила потерлась пушистым ухом об щеку Игоря и шепнула:
        - А мне пошло бы ожерелье из жемчуга?
        - Цыц, - шикнул он в ответ, и кошка обиженно фыркнула.
        Игорь же с удивлением услышал смешок брата. Вроде поводов для веселья не было, а он скалился, словно получил подарок.
        - Неужели находятся простаки, которые лезут в подвал?
        На лице тощего отразилось непонимание и растерянность.
        - Мой зверь давно углядел вашу сущность. Ну, удачной вам охоты.
        Ухватил брата под руку и потащил прочь. Вдогонку им понеслись крики, сменившиеся визгом и ревом.
        Испуганная кошка скатилась с плеча и спряталась за пазухой у Игоря, затихла, только хвостик подрагивал от ужаса.
        Они быстро миновали две улицы, пока не стихли вопли.
        - Кто это был? - нервно спросил Игорь. - Что?..
        - То были не люди, - Павел устало огляделся и запустил руку в мешочек с сухарями. - За домом я заметил надгробия, видимо там было захоронение. А на усадьбу действительно наложено заклятие, чтобы удержать этих тварей внутри.
        Он захрустел сухарем и продолжил рассказ:
        - Это падальщики, они питаются мертвецами, но охотно сожрут и живого. Не знаю, как они оказались запертыми и кто их там оставил, но падальщики могут принимать облик любого сожранного человека. Вот они и обернулись теми беднягами, чтобы заманить других людей.
        Игорь вытер лоб и огляделся. Кажется, он только сейчас понял, в какую переделку угодил. Раньше он не мог представить, что бывают такие ужасы!
        - Слушай, Павел…
        Но его прервал радостный визг волка. Он крутанулся на месте и метнулся за угол ближайшего дома. Павел облегченно выдохнул, уловив картинку от зверя, и побежал за ним. За углом сидел Логан и хрустел яблоком. Уставший, вымотанный до предела и седой, как старец, но живой.

* * *
        Они сидели в той самой землянке, в которой Павел побывал в виде астральной проекции. Логан рассказал им о месяцах, проведенных на ферме драконов, о Ремми, которого утащил червь размером с лошадь, о ночах, когда парень боялся сомкнуть глаза. Но усталость брала свое, и два раза он засыпал так крепко, что только чудо спасало его от зубов голодных тварей.
        А когда услышал про падальщиков, принявших облик щербатой троицы, только усмехнулся и сплюнул.
        - Жалею, что сам не придушил их.
        Все перекусили запасами братьев, Логан с восторгом съел мясо и сыр, выпил воды.
        - Значит, вы говорите, что выход в храме Деммии? Хм…
        Он вздрогнул, когда над головой кто-то протопал, привычно поплевался.
        - Я видел храм, когда охотился. Он во внутреннем городе, и видны одни обломки. Даже не представляю, сохранился ли вход внутрь.
        - Тогда пошли! - вскинулся Игорь. - Мне не терпится вырваться отсюда. Как-то неуютно от того, что каждый хочет съесть меня.
        Но Логан покачал головой.
        - Не получится. Днем на поверхности относительно спокойно. А ночью город кишит нечистью и разными тварями. Если останемся без укрытия, то не протянем и часа. Навалятся толпой и разорвут.
        Парни помолчали, а Логан закончил:
        - За один день мы не успеем добраться до храма. Везде завалы, и придется идти кружными путями, искать тропы и отбиваться от нападения. А ночью нужно отыскать убежище, начертить защитный круг, чтобы удержать тварей.
        - Тогда, - решил Павел, - эту ночь переждем здесь, а на рассвете отправимся в путь. Если храм видно, то не заблудимся.
        Улицы внешнего города они преодолели относительно спокойно. Один раз на них вылетел маленький крылан, распахнул зубастую пасть. Друзья вскинули мечи и приготовились защищаться. Но зверек, видимо, решил поискать более покладистую добычу. Он пронзительно закричал и исчез среди зарослей.
        - Это что за чудо с крылышками? - проворчал Игорь. - На летучую мышь похож, только зубов много и вопит, как бензопила.
        Павел поглядел в заросли, где скрылся крылан, на миг показалось, что оттуда сверкнули два красных огонька, и зашуршало густой зеленью.
        - Не знаю, - ответил он. - Но лучше не подпускать близко, а то вцепится в шею, и не оторвешь.
        Игорь зябко передернул плечами, не сложно представить атаку твари, когда вокруг клацают зубы и раздается рык.
        - А ты не царапайся, - шепнул он Миле, завозившейся за пазухой. - А то высажу.
        В другой раз нападение произошло, когда они перелезали через завал на улице, соседней со стеной внутреннего города.
        Из щелей вдруг вынырнули тонкие ящерки, юркие и проворные, как ленточка на сильном ветру. Только и видно было мелькание зеленых созданий. Беспорядочное мельтешение сбивало с толку и не позволяло поймать хоть одну. Слышался шорох - коготки ящерок царапали камень.
        Первым закричал Логан. Две ящерки впились в ноги, и парень попытался оторвать их. Соболев бросился к нему на помощь, но тут же в ноге вспыхнула боль, и он увидел повисших ящерок.
        Три гадины вгрызлись в ногу и с громким чмоканьем сосали кровь.
        Игорь пытался отбиваться от прыгающих ящерок, и даже смог разрубить нескольких на две аккуратные части. Другие брызнули в стороны, затаились.
        Вокруг Павла и Логана бесновался волк. Он звонко клацал зубами и с хрустом переламывал тонкие тельца ящерок.
        - Волк! - закричал Павел, когда боль стала невыносимой. Они с Логаном упали и силились как-нибудь снять присосавшихся тварей, но ничего не помогало.
        Демма-зверь проблему решил легко. Он вцепился в первую ящерку и перегрыз пополам. Брызнула кровь, но челюсти твари разжались, и на землю свалилось дергающееся тельце. За первой последовала вторая. И за минуту волк разжевал всех кровососов, отфыркался, смахивая лапой кровь с морды.
        - Сможешь залечить? - спросил Логан, кровь не останавливалась и тонкой струйкой вытекала из ранок. У Павла было не лучше.
        - Попробую, - пробормотал он.
        Накрыл ладонью рану на ноге Логана и закрыл глаза. На миг ладонь засветилась, мягкое сияние окутало ногу парня, как покрывало. Он почувствовал зуд, словно в ранке копошились крохотные червячки. А когда сияние исчезло, стало видно, что ранки затянулись, и выделяются нежной розовой кожей.
        Проделав то же самое для себя, Павел встал.
        - М-да, - протянул Игорь. - С твоими способностями мы не пропадем.
        Но Павел не разделял радости брата.
        - Лечение отняло много сил. Видимо, в зубах этих кровососов был какой-то яд. Я себя чувствую, словно передвинул самосвал, стоящий на ручном тормозе.
        Логан, не понявший ни слова, удивленно покосился на друга. Уж не спятил ли тот? Но Павел уже торопил друзей.
        - Надо идти дальше. Уже перевалило за полдень, а мы не добрались даже до внутреннего города.
        Дальше они пошли без происшествий. Единственная проблема - это завалы. В некоторых местах им пришлось возвратиться назад и пойти кружным путем, когда не удалось обойти ни поверху, ни вокруг.
        Когда перед ними встала стена внутреннего города, друзья решили немного передохнуть и подкрепиться.
        Запасы, которые прихватили братья, быстро исчезали.
        Павел вытряхнул мешочек, в котором лежала еда, и аккуратно сложил его.
        - Пригодится, - по-хозяйски заметил он.
        Приближался вечер. Потянуло прохладой, подул свежий ветерок, принеся запахи болотной тины и гниющих водорослей. Где-то в стороне радостно заквакали лягушки. В нестройное пение вплелись голоса кузнечиков.
        - Чего это они? - удивился Игорь. - Я думал, что в таком месте нет обычных звуков.
        - А кто сказал, что они обычные? Наверняка какие-нибудь голодные твари, - проворчал Логан. - Пошли скорее. Надо найти место для ночлега. Ночь тут наступает быстро, и если останемся на улице - съедят.
        Стена внутреннего города на удивление сохранилась прекрасно, не было видно ни щелей, ни дыр от выпавших камней.
        - Колдовство? - спросил Логан, указывая на крепкую стену.
        Павел посмотрел глазами демма-зверя и мрачно кивнул.
        - Да. Полыхает, как пожар. Тот, кто наложил заклятие на стену, был сильным магом. Заклятие не позволит нам перебраться через стену.
        Он попробовал прикоснуться и отдернул руку, потряс ею и отошел на два шага назад.
        - Что будем делать? - пискнула кошечка, высунув пушистую мордочку наружу.
        Парни переглянулись, и за всех ответил Игорь:
        - Ищем укрытие, а утром пойдем искать дыру.
        Они огляделись. Вокруг было множество разрушенных домов. Рядом с ними стояло две стены и часть крыши, от ветра все сооружение отчаянно скрипело и грозилось развалиться. Дальше стояли четыре одноэтажных дома, относительно целые. И парни направились к первому.
        Друзья вошли в дом. По углам зашуршало, прыснули в стороны серые тени, когда Логан хлопнул в ладоши. Павел вгляделся в небольшое пространство комнаты и покачал головой.
        - Не пойдет.
        - Почему? - удивился Игорь. - На вид стены крепкие. Остается только дверной проем, но его не сложно будет охранять.
        Вместо Павла ответил Логан:
        - Если будут нападать твари и перекроют единственный выход, то мы окажемся в ловушке. Нужно отыскать дом, где был бы запасной выход. Желательно не больше норы, нам хватит, чтобы сбежать.
        Таким оказался третий по счету дом.
        Волк вошел первым, рыкнул на что-то в углу. Оттуда раздался писк, что-то жалобно захныкало, как новорожденный щенок.
        - Ой, что там? - кошечка отважилась спрыгнуть на пол, но на этом ее отвага иссякла. - Кто скулит?
        - Не подходите, - велел Логан. - Я читал об этом создании. Медленно выходим, осторожно, не шумите.
        Парни были уже около выхода, когда мимо дома проскакал бык. Земля вздрогнула, когда черные копыта впечатались в твердую почву. Бык заревел и пронесся дальше по улице, оставляя за собой тучу пыли.
        - Откуда здесь бык? - ошалел Игорь, откашливаясь.
        - Может, случайно прошел через волшебное покрывало, - ответил Логан. - Такое бывает. В основном мелкие животные попадаются в ловушку проклятого города. Но этот, судя по виду, не простое животное.
        - Хватит лекций, - прервал их Павел. - Поглядите сюда!
        Парни, Мила и волк обернулись.
        В свете заходящего солнца они разглядели призрачное создание, легкое и невесомое, словно облачко. Оно колыхалось от малейшего ветерка.
        - Что это? - прошептал Игорь.
        И ответил снова Логан:
        - Это дух камней. Его называют мими.
        - Он опасен? - спросил Павел, не торопясь убирать руку с меча, хоть создание и выглядело бестелесным и воздушным, а меч вряд ли мог помочь.
        Логан помедлил, вглядываясь в бледное безликое облачко.
        - В общем-то, мими не опасны, - неуверенно сказал Логан. - Конечно, если они не голодные.
        - Что?..
        Облачко потемнело и вытянулось от пола до потолка, растянулось вширь.
        - Кажется, оно проголодалось…
        - Волчонок, скорее! - крикнул Логан. - Вызови ветер.
        Для Игоря по-прежнему колдовство было чем-то невероятным. Он наблюдал за братом и на миг забыл про странное существо, вытянувшееся вширь, словно огромная амеба, с тонкими щупальцами. Сначала оно неуверенно выстреливало черными полупрозрачными отростками, но, видя замерших в неуверенности людей, осмелело, щупальца замелькали быстрее, словно всполохи черного пламени.
        С рук Павла сорвался воздушный вихрь, ударил мими в самую середину. Существо вмиг съежилось и с жалобным писком вылетело в пустой проем окна.
        - Я проведу ограждающую черту, - сказал Логан, устало вздохнув. Он оглянулся на друзей, второй день в проклятом городе для них был непростым. Логан успел немного освоиться. Человек такая тварь, которая привыкнет даже к страшным ночам Локруса.
        - Костер-то развести можно? - пробурчал Игорь.
        - Извини, - ответил Павел. - Лучше не привлекать внимания.
        Все расселись в центре оберегающего круга. Солнце почти село, и в полуразрушенном доме было темно.
        - Все-таки я допустил ошибку, когда отправился с тобой, - со вздохом сказал Игорь и сел прямо на пол, покрытый мелкой крошкой. - Это не по мне. Не знаю, как тебе удалось вписаться в эту жизнь? Будто по-другому никогда не жил!
        Павел погладил за ушком Милу, и в ответ раздалось мурлыканье.
        - Я должен был отговорить тебя. Прости. Наверное, я хотел, чтобы ты был рядом, как раньше.
        За стеной зашуршало, словно кто-то шаркал ногами. Игорь примолк, а на коленях завозилась Мила.
        - Сидите в темноте? - раздался голос из ночного мрака. - Разжигайте костер, не бойтесь. Я разогнал всех, кто слонялся вокруг.
        В пустом дверном проеме показался силуэт.
        - Кстати, я хворост принес. Вдруг у вас нет, а я не люблю темноту.
        - Странно, - усмехнулся Логан, - а мне казалось, что для кутрубов темнота лучше. Приглашать не буду, все равно пройдешь через зачарованный круг.
        Вспыхнул костер. Яркий, высокий, едва не опалив людей. Парни испуганно отшатнулись, прикрываясь от жара огня.
        - Садитесь, небось замерзли.
        Если Логан выглядел не слишком удивленным, то Павел и Игорь замерли около стены и не отрывали взглядов от высокого существа с мохнатым кряжистым, как старый дуб, телом. Морда гостя кривилась в оскале, пугая острыми клыками.
        - Зачем явился? - спросил Логан.
        Павел лихорадочно вспоминал все, что читал о кутрубах. Но в памяти всплывало мало, за книгами просиживал Логан, когда Соболев предпочитал боевые тренировки. Он оглянулся на друга и искренне понадеялся, что тот знает, что делает.
        Логан тем временем преспокойно сел к огоньку и протянул руки. Ночь действительно выдалась холодная, и люди озябли.
        - Не бойтесь, - прогудел кутруб. - Я хочу помочь.
        - С чего вдруг? - Павел озадаченно разглядывал нечисть, но тоже подсел к костру, махнул брату, приглашая присоединиться. Игорь же, хоть и крепился, но не смог заставить себя сдвинуться с места.
        Кутруб обжег Павла взглядом огненно-красных глаз, едва не заставив того отшатнуться.
        - Значит, хочешь помочь нам? - Логан поспешил отвлечь внимание твари от Павла. - Тебе же нужно отыскать камень мрака?
        Кутруб расхохотался скрипучим визгливым смехом, добродушно похлопывая себя по коленкам, покрытым жестким темным мехом.
        - Пусть думают, что смогут получить его. Дурачье! Давно известно, что перстень с камнем исчез в мире тех существ, что проникают через разлом. Никому его не вернуть.
        - Зачем же ты ходишь сюда?
        - А почему я должен отказываться от угощения? Жрецы исправно кормят меня. Я сыт, силен. Зачем же их разочаровывать? Пусть надеются.
        - И… - неуверенно протянул Павел. - Ты явился, чтобы…
        Кутруб вздохнул, недовольно засопел, как труба.
        - Когда-то давно мой род служил богине Деммии. Нынче нас осталось мало, но мы по-прежнему исправно служим ей.
        - Я не знал, - удивленно сказал Логан. - В книгах об этом не писали.
        Гость лишь усмехнулся, не желая отвечать.
        - Я провожу вас к храму Деммии. Помогу перебраться через стену внутреннего города и доведу до самого алтаря.
        - Но почему?
        - Так велела госпожа.

* * *
        В центре полуразрушенного зала высился темный камень, крепко вросший в землю. Парни встали вокруг и разглядывали шершавый, потрескавшийся алтарь. В руках Игоря нетерпеливо подрагивала кошечка, а у ног Павла испуганно прижимался к земле волк.
        - Ну что? - прошептал Логан. - Все прикасаемся?
        - А вдруг не получится? - сказал Игорь и оглянулся через плечо на застывшего позади них кутруба.
        - На счет три, - велел Павел. - Один… два… три!
        Мир закружился вокруг людей, сжимая тугим кольцом, загудел раскалившийся воздух. Крики боли вплелись в странный рисунок бушующего мира, окрасились в алое.
        И вдруг все кончилось.
        Люди рухнули на каменные плиты, жадно хватая воздух. Завозились, морщась и потирая ушибленные места.
        - Ой! - испуганно вскрикнула женщина. - Я же…
        Парни поспешили отвести глаза от женщины. Она спряталась за алтарем, выглядывала только русоволосая головка с огромными, как у газели, глазами.
        - Мила? Это ты? - Игорь торопливо стал стягивать рубашку, руки тряслись, и он путался.
        Затрещало, когда Игорь, озлившись, рванул.
        - Вот, возьми, - он протянул рубаху женщине, комкая оторванный рукав.
        - Где мы? - Павел огляделся.
        Перед глазами навязчиво вставала картинка, которую передавал волк. Высокая женщина в ярком платье смотрит на потолок. Там, как и в воспоминаниях волка, изображения разных животных.
        - Мы в Храме-на-Холме! - выдохнул он. - Получилось!
        Парни огляделись, боясь поверить в удачу.
        Логан облегченно выдохнул и без сил опустился на пол. А через миг измученный парень спал, привалившись к алтарю.
        Волчонок взвалил на плечо спящего Логана и поспешил за братом и Милой. Они вышли из Храма-на-Холме и неторопливо направились прочь.
        С высокой башни, оставаясь незамеченными, за ним наблюдали двое: высокая женщина в ярком платье и колдун Вернон.
        - Волчонок справился со всеми испытаниями, - с улыбкой сказала Деммия.
        Вернон кивнул, глядя вслед неторопливо шагающим людям.
        - Он поразил меня, когда бросился спасать демма-зверя. Трое его предшественников только скулили, не решаясь что-то сделать.
        - Это было только начало, - рассмеялась женщина. - Он легко вживался в этот мир, конечно, не без нашей помощи.
        Колдун кивнул, вспомнив подаренный Волчонку дом, его влюбленность в девушку, жизнь в поселке Серых Псов. Парню кидали наживки, и он заглатывал их, словно голодная рыба.
        - Больше всего меня поразила твоя выдумка с куклой, госпожа. Зачем нужно было превращаться в игрушку и попадать ему в руки?
        - Так я могла быть всегда рядом с ним и направлять в нужную сторону.
        Далеко внизу люди остановились. Волчонок уложил Логана на траву и устало сел рядом.
        - Дадим ему отдохнуть год-другой, - продолжала Деммия, - пусть он корнями врастет в эту землю, чтобы об ином не помышлял. А потом предложим стать Наместников вместо тебя, Вернон. Все-таки ты отыскал интересного человека!
        - А что станет с остальными?
        Деммия небрежно качнула плечом.
        - Ну, брат его одиноким не останется. За невестой обещано большое приданое. Кузнецы всегда нужны, и его примут в любой деревне. А Логан и Волчонок отправятся к Серым Псам и станут одними из них. Пусть наберутся опыта. Чернобород вырастил сильного помощника. Сэб будет опасным противником, и Волчонку понадобится все его умение.
        - С таким другом, как Логан, его спина будет надежно прикрыта, - усмехнулся Вернон. - Жаль, что у меня не было такого напарника.
        - Более того, у тебя не было и такой жены, какая будет у Волчонка, - мягкая улыбка коснулась губ Деммии. - И таких детишек…