Двойник. Арка 2. Том 2 Дмитрий Янтарный
        Дэмиен #4
        Подсознательно я понимал, что, раз у меня остались сверхъестественные способности - рано или поздно для меня сыщется подвиг, дабы эти самые способности можно было применить. И, как это часто и бывает, подвиг сам нашел своего героя. Ну… вернее, нашел и дал знать о факте своего существования. А состоит он в том, что Авиалу угрожает новая опасность, куда более существенная и осязаемая, чем Храм Тысячи и Семи снов. И я - один из немногих, чьи способности в состоянии остановить грядущую катастрофу. Что ж, может быть, он и к лучшему.
        Когда я встретила этого странного юношу - моя жизнь разительно изменилась. Всегда я жила с осознанием своей ненормальности, и теперь, когда узнала, что не одна такая, то уже не смогу отпустить его от себя. Ну и что, что он почти сразу заявляет мне, что уходит в другой мир, ибо его снова там ждут? Возьму и пойду с ним! Все равно здесь мне жизнь не жизнь. А там… может быть, этот мир даст мне шанс, которого не смогла дать Земля?
        Дмитрий Янтарный
        Дэмиен. Двойник. Арка 2. Том 2

* * *
        ЧАСТЬ 5. СИЛА ВЕРЫ
        Глава 5.1
        ГЛАВА 1. ДУХ ВОДЫ.
        - Вот тут Ниада на Север и сворачивает, - указал Кермол на реку, которая в метрах полтораста резко изгибалась в сторону севера, где и находился её исток. Нам же предстояло идти дальше, и никакой дороги или тракта на нашем пути, разумеется, не было. Пока мы шли по берегу - нам относительно везло: из-за часто разливающейся реки растительности на берегу было немного. Однако дальше был сплошной колючий бурелом без единого намека на место, где можно было пройти, не говоря уже о том, что весь участок представлял из-себя сплошную топь.
        - Слушайте, ну неужели нет никакого более-менее нормального пути, - уныло спросил я, - десять лет - не такой уж большой срок, как то ведь тролли выбирались из своих болот, чтобы попасть к людям. Ведь не летели же они к ним.
        - Как-то выбирались, - ответил Фрайсаш, - наверное, своя тропа у них имеется, о которой известно только им самим. Гостей они все-таки не сильно любят, предпочитали всегда сами в гости ходить.
        - Надо было в последней деревне проводника искать, - заметил Бальхиор, - не может быть такого, чтобы они полностью разорвали контакты с людьми, хоть кто-нибудь должен знать, как к ним ходить.
        - Причём, могу вас уверить, - сказал я, глядя на карту, которой нас обеспечил министр разведки в Столице, - до какого либо поселения троллей ещё очень далеко. Мы должны, как минимум, на два населенных пункта до этого выйти. Хотя как в таком месте вообще какой-то населенный пункт мог появиться…

* * *
        Должен признать: разделение отряда не принесло той желанной мобильности, на которую я так рассчитывал. Идти мы быстрее не стали - без Алаэрто на ночь снова пришлось выставлять дозоры. А в связи с тем, что я в течение дня уделяю много сил тому, чтобы все препятствия мы пересекали быстро, общим решением без учёта моего мнения было принято, что в ночных дежурствах я не участвую. Таким образом, двое из оставшихся трёх участников отряда по полночи дежурили, не смыкая глаз, - и за четыре ночи каждый из трёх уже успел вовремя поднять тревогу - все три раза это были проснувшиеся от зимней спячки медведи.
        Чтобы сбалансировать силы, я настоял на том, чтобы во время обеденного перерыва дежурившие ночью досыпали 2 часа (магией я помогал им быстро уснуть), чтобы не возникло переутомления, пока я с третьим готовлю пищу. Темнело в лесу рано, так что в сумме мы двигались хорошо если 10 - 11 часов в день. Таким образом мы и добрались, наконец, до изгиба реки.
        - У меня появилась идея, - заявил я, - я слетаю разведать обстановку. Пусть этот бурелом немаленький, - мы сможем его пересечь.
        Я подошел к Наяде и зачерпнул нужное количество воды. Быстрые и чёткие движения руками… поток силы… сгусток энергии, центр средоточия силы голема… Спустя тридцать секунд возле меня стоял грифон. Выглядел он, конечно, не так, как те красавцы, которых я видел в Зачарованном лесу, но меня это не особо беспокоило: главное, чтобы летал. Усевшись на него, я скомандовал полет.
        Поднявшись достаточно высоко, я обнаружил, что тянется бурелом не на один километр. Пойди мы напролом - и за три дня не управились бы. Я направил своего голема дальше в поисках сколько-нибудь проходимого пути. Пришлось забрать достаточно сильно влево - в этой стороне вроде как лес поредел, да земля посуше стала. Большего мне и не надо было - тропа примерно вела в нужном нам направлении, так что я развернулся и направился к своему отряду.
        - Отлично, - сказал Бальхиор, - и как мы туда доберемся?
        - По воздуху, конечно, - ответил я, - правда, не знаю, как лучше - трижды слетать с грифоном по одному или создать дракона и перелететь всем вчетвером.
        - Когда ты создал в прошлый раз дракона, то очень выбился из сил. Не боишься рецидива? - Спросил Кермол, - тем более, что нагрузка будет в два раза выше?
        - В прошлый раз мы летели почти час, здесь же полёт займет не более десяти минут. Да и в Авиале я уже довольно долго, так что способности должны были проснуться окончательно. В любом случае, таскаться по одному большой охоты нет - долго, да и бросать по одному не дело.
        Спорить никто не стал, - места, в самом деле, выглядели так, будто здесь никогда не ступала нога гуманоида, так что оставаться в одиночку желанием никто не горел. Не говоря уже о том, что недосып-таки, несмотря на все мои магические усилия, начинал сказываться, и нервы у всех были взвинчены.
        Подойдя к реке, я приступил к уже привычным действиям. Зачёрпывая воду руками и постепенно придавая ей нужную форму, я совершенно не ожидал, что мне что-то помешает. Тем не менее, внезапно меня по рукам ударило вспышкой холода.
        Ойкнув, я отскочил назад. Странно, что же это могло быть? Я огляделся - но вокруг не было никого, кроме моих спутников, которые сейчас недоуменно на меня смотрели.
        - Что с тобой такое? - спросил Бальхиор, - почему ты остановился? Может, я тебе мешаю, мне надо отойти?
        - Да не в тебе дело, - неуверенно ответил я, - но что-то мне точно помешало. Или кто-то…
        В этот момент вода за моей спиной забурлила. Кажется, я догадался, в чём дело. И верно, не прошло и пяти секунд, как передо мной предстал речной дух.
        - Не позволю, - сказал он бесцветным голосом, - забирать воду из моего источника.
        - Я приношу извинения за такое неуважение, - поспешно склонил я голову, выражая свое почтение, - но нам очень нужно пересечь эту топь. Пожалуйста, дозволь мне совершить волшебство, которое позволит нам выбраться отсюда.
        Дух молчал. Я тем временем рискнул разглядеть его получше. До сего момента я имел дело лишь с озёрным и морским духами. Озёрный выглядел почти как человек - вода, из которой он составлял доступный для нашего понимания образ, была почти неподвижна. Морского духа я как следует рассмотреть не успел - ситуация тогда не располагала к созерцанию. Речной же дух выглядел как небольшой вихрь, имеющий очень мало общего с человеческим обликом. И он был подвижен, вода в нем почти что бурлила, потоки меняли свое направление - казалось, ему совершенно невозможно остановиться даже на мгновение…хотя о чем это я…он же дух, он может принять любую форму.
        - Вы унесёте отсюда воду, - прервал, наконец, молчание дух, - и она будет очень долго возвращаться обратно. Я люблю свою воду. Я не хочу, чтобы она меня покидала.
        - Я даю тебе слово, что как только мы переберемся через препятствия, я отдам голему приказ вернуться сюда. Ты не потеряешь свою воду.
        Снова молчание. Молчат и мои спутники, осознавая, что разговор с духом - дело тонкое и опасное, и неосторожное слово может испортить всё.
        - Хорошо, но вы должны будете тоже оказать мне услугу.
        - Мы будем рады помочь тебе, дух, - не замедлил с ответом я, - но хочу обратить твое внимание, что к твоей воде мы обратились именно потому, что очень спешим. Поэтому, прошу, не давай нам поручений, которые отнимут много времени…
        - Вы должны будете посетить одну деревню, - речной дух словно не слышал моих реплик, - живущие там зовут её Древесники. Проведите в этой деревне три дня - и я буду считать ваш долг оплаченным.
        - Мы согласны, - ответил я.
        - Прекрасно. Вы можете взять мою воду. Но помните: я жду её обратно.
        С этими словами он скрылся.
        - Опять задержка, - сказал Бальхиор, - как будто сам Авиал сопротивляется нашей миссии.
        - Мое испытание научило меня тому, что судьбу обскакать или перехитрить невозможно, - пожал я плечами, - спешка может всё испортить. Ну не суждено нам попасть к троллям раньше, чем потеряв эти три дня. И я предпочту провести их в деревне, где есть тёплая еда и тёплая постель, чем эти же три дня продираясь сквозь бурелом, да ещё и в топи.
        - Какие маги всё-таки неженки, - не выдержав, хмыкнул Кермол. Я не стал с ним спорить - это действительно было так, редкие маги пускались в странствия, предлагая свой дар в отдалённых от цивилизации землях, гораздо проще обосноваться в каком-нибудь крупном городе: и все блага и удобства под боком, и в клиентах, как правило, недостатка нет. В состоятельных клиентах.
        Я вновь потянулся к воде, и в следующую секунду поразился тому, как легко мне далось волшебство. Никакого напряжения, никакого сопротивления воды, минимум затрат с моей стороны - и вот передо мной стоит голем, в два раза больше того, что я сотворил первый раз со времени своего возвращения, и готовый нести нас четверых.
        На этот раз я не стал никого предупреждать, чтобы что-то подстелили под голема: десять минут потерпят. Проследив, чтобы все уселись и без риска свалиться в самый неподходящий момент, я последним метнулся на своё место у шеи дракона и отдал приказ. В тот же миг дракон тяжело взлетел и по моему указанию направился на северо-восток.
        Нам и в самом деле пришлось пролететь почти десять минут. На грифоне все это было гораздо быстрее, однако меня в этот момент заботило совершенно не это. Впервые с того момента, когда моя татуировка окунулась в зелье разрушения устойчивости к магии, я наконец-то нащупал предел своих сил, ко мне пришло чёткое понимание, что на все это дело я растратил половину своей энергии. Впереди показалась просека, которая приглянулась мне с самого начала как подходящая для дальнейшего пешего путешествия. Опустив голема, я соскользнул с него и принялся помогать спускаться остальным.
        Фрайсаш легко соскользнул сам, без посторонней помощи. Кермолу я помог: орка немного пошатывало, что и неудивительно, так как он тоже боялся высоты. Бальхиор же в своих достаточно мобильных, но все же металлических доспехах умудрился примёрзнуть к дракону, так что на его вызволение пришлось дополнительно потратить силы: разморозив воду, нужно было тут же заморозить её обратно, дабы ревнительный дух мог удостовериться, что к нему вернулось всё, что было взято. После этих манипуляций орк с таисианом повели храмовника к ближайшему дереву, дабы тот мог прийти в себя - как выяснилось, бедняга боялся высоты ещё больше нас с Кермолом. Я же, сев на землю, закрыл глаза и сосредоточился. Мне предстояло мысленно сопроводить голема обратно к Ниаде, в нужный момент приказав ему обрушиться в реку потоком воды. Когда голем поднялся, то умудрился распугать стаю диких уток, которая, никому не мешая, ровным клином возвращалась на север после зимовья. Больше, к счастью, препятствий не было. В нужный момент придав голему форму воды, я, наконец, выдохнул и, открыв глаза, направился к остальным своим спутникам.
        - Как самочувствие? - немедленно спросил Кермол.
        - Спать хочется, - честно ответил я. Стоило признать, что и у магов были свои ограничения в использовании силы. Сила - это, знаете ли, не просто энергия, по приказу твоей мысли принимающая любые формы и исполняющая твои приказы. Нужен ещё и натренированный навык пропускать эту силу через себя для того, чтобы ее использовать. Аналогию можно провести с электропроводностью: провод может провести только то количество тока, на которое он рассчитан. Иными словами, теоретический специалист огня с неограниченным запасом силы может пускать огненные шары до бесконечности. Однако вызвать духа огня он уже не сможет - проводимости силы не хватит. Другое дело, что проводимость силы можно повышать практикой и тренировками, однако процесс этот долгий и далеко не всегда приятный.
        - Тогда здесь и ночуем, - сказал Фрайсаш, сверяясь с картой, - до этих Древесников отсюда день пути, так что завтра все отдохнувшие и пойдём.
        После этого таисиан и орк ушли на охоту, я же впервые остался один на один с Бальхиором.
        Глава 5.2
        ГЛАВА 2. ОТКРОВЕНИЯ ХРАМОВНИКА.
        Бальхиор всё ещё неважно себя чувствовал, так что распаковывать инвентарь для готовки я начал сам.
        - Мне следует извиниться перед тобой, - негромко сказал я, доставая из сумки пшеничную крупу и соль.
        - Прости, ты что-то сказал? - Бальхиор, в это время привалившийся к дереву и смотревший в другую сторону, повернулся ко мне.
        - Сказал, - ответил я чуть громче, - что мне следует извиниться перед тобой.
        - В самом деле, - храмовник не сдержал усмешки, - это за что же?
        - За то, что обвинил тебя во лжи, когда мы говорили о казнённом тобой таисиане. Во время своего сна я… в общем… видел этого таисиана и… духовные проводники сообщили мне, что все его прегрешения - это правда. Я несправедливо обвинил тебя, и потому прошу прощения.
        - Понятно, - Бальхиор снова отвернулся, - не переживай, меня таким обидеть тяжело. Я был готов морально к тому, что ты…
        - Что я - что? - спросил я, устанавливая на прутья котелок и подзывая достаточное количество воды из ручья. Обычно я хожу к ручью с котелком пешком, так как очень уважаю свой дар, чтобы использовать его направо и налево как повод похвастаться и подчеркнуть свое превосходство над остальными. С другой стороны - я, как командир, должен использовать каждую возможность для того, чтобы разговорить своих спутников и узнать о них что-то новое, а когда мы находимся вместе, откровенничать не хочется никому.
        - Меня инструктировали, как ты, - он на мгновение запнулся, выбирая подходящее слово, - ревностно относишься к несправедливости по отношению к другим таисианам. Иными словами, если перед тобой поставить спорящих человека и таисиана, чью сторону ты, скорее всего, примешь?
        - Ну, для начала я выслушаю обоих, - недоуменно ответил я, - при чем тут иное отношение. Или ты хочешь сказать, что я использую двойные стандарты, и отношение ко всем разное?
        - Не пойми меня неправильно, - осторожно ответил Бальхиор, - никто ни в чём тебя не обвиняет. Ты все-таки из иного мира, ты мало знаешь нашу историю и мало знаешь те причины, по которым таисианы занимают то положение, которое занимают.
        - Ах вот в чём дело. То есть я не знаю чего-то очень нехорошего про таисианов, так ты считаешь? И что же это такое?
        - Тебе будет лучше как-нибудь прочитать про это самому.
        - Я почитаю обязательно. Однако и скажи и ты мне: стал ли ты свидетелем этих событий лично?
        - Нет, - честно ответил храмовник.
        - А твой отец, дед, прадед, более дальние родственники?
        - Есть одна семейная история, передаётся от нашей прапрабабушки.
        - Ну что ж, в таком случае я позволю себе напомнить, что историю пишут победители. Может, со стороны таисианов что-то и произошло, но не факт, что и со стороны людей не было чего-то подобного. А потом они просто победили и затёрли тёмные пятна, которые были им невыгодны. Так что даже это вряд ли меня обескуражит.
        Бальхиор отвернулся, не став спорить со мной дальше. Видно было, что спор бессмысленный.
        - Когда мы отпускали его в первый раз, - донёсся до меня его голос, - то предлагали ему стать храмовником. Естественно, мы не могли не заметить его дар подавлять магию, его бы ждал большой успех, согласись он. И ему даже не пришлось бы отрекаться от своего бога - Вампиры, к примеру, спокойно молятся своим богам в нашей церкви, почти везде им отведена своя часовенка. Но он отказался. Знаешь… я никогда не забуду презрения в его глазах. Не знаю почему - но, казалось, он всех нас люто ненавидит. За сам факт нашего существования. Откуда… вот откуда столько ненависти?
        - Быть может, это знак того, что пора что-то менять? - вопросом на вопрос ответил я, - сколько можно продолжать притеснять таисианов? Почему они одни должны были выслуживаться за верительные, чтобы попасть на приличную работу? Да пусть и произошло что-то - но ведь это было двести лет назад! Таисианы тоже могут спросить - сколько ещё можно нас ненавидеть?
        - Жизнь обычного человека тяжела, - ответил храмовник, - о чём после тяжёлого трудового дня можно ещё поговорить, когда все новости уже изговорены вдоль и поперек?
        - Может быть. В таком случае мы должны предоставить такую новость, которая надолго отложится в головах у людей, верно?

* * *
        Ночь прошла спокойно. Несмотря на то, что я вызывался дежурить на ночь, мое предложение в очередной раз было отвергнуто, и я в очередной раз в принудительном порядке был отправлен спать. Утро было пасмурным, но дождя не предвиделось, что не могло не радовать, так как в водонепроницаемом режиме мы шли еще двое суток после того, как разделились.
        - Сегодня вечером мы доберёмся в эту деревню, - сказал Бальхиор за привалом на обед.
        - Правда? Нам же ещё два дня идти, разве нет?
        - В том то и дело, что нет, - ответил он, давая мне карту и тыкая в нее пальцем, - сначала мы полагали, что мы вот здесь. Однако сейчас вижу, что на самом деле мы вот здесь. Ты на своём драконе нас пронес гораздо дальше, чем мы предполагали по карте. Отсюда и усталость твоя.
        Я не стал допытывать его дальше, а просто решил порадоваться тому, что скоро можно будет поесть нормальной стряпни и поспать в нормальной кровати. Неделя путешествия и ночевок в самых импровизированных местах меня порядком вымотали, даром что на дворе не май месяц. Я вознёс очередную благодарственную молитву Аорташу за то, что моё тело таисиана такое крепкое и выносливое - в человеческом облике я бы давно уже истекал соплями и чихал без остановки.
        Глава 5.3
        ГЛАВА 3. ДРЕВЕСНИКИ.
        Дошли до деревни мы без особых событий. С тропой нам повезло, дорожка была хорошая, так что для того, чтобы облегчить проход, использование магии почти не требовалось.
        И вот мы возле деревни. Стоит признать - она производила гораздо более хорошее впечатление, чем посещенный мной в прошлом деревенский пункт Синие Туманы. Бревенчатые домики выглядели весьма добротно, попалось даже несколько каменных, и почти везде была дымовая труба. Изгороди, которые отмечали границы участков, тоже выглядели весьма и весьма ново и ухоженно. И, тем не менее, меня не покидало ощущение того, что что-то было не так. Как будто… трудно сформулировать… как если бы на пейзаже не хватает чего-то как будто на первый взгляд незаметного, но, тем не менее, не теряющего своей важности для полного образа картины.
        При всем при том деревня не была пустынной. На улице в салочки играли дети, да и за изгородями некоторые жители уже начинали приводить в порядок огороды, которым предстояло дать урожай. Я не знаю… как будто в какой-то мелодии сфальшивило несколько нот.
        - Вы ничего странного не ощущаете? - спросил я у своих спутников. Орк и таисиан молча покачали головами. Храмовник на пару секунд задумался, однако и он бессильно покачал головой.
        - Ничего. Самая обычная деревня. Знал бы ты, сколько раз я в таких бывал по служебному долгу. За исключением того, что деревня довольно добротная - да в такой глуши - больше ничего. Но, уверен, и этому есть логическое объяснение.
        - Что ж, может быть после своего транса я стал чересчур подозрительным. С другой стороны - не стал бы нас этот дух посылать сюда без веской причины. Так что не будем спешить с выводами.
        Перед нами встал другой вопрос - где нам эти три дня жить. Деревня была хоть и относительно немаленькая, (где то на 70 - 80 семей), однако путники тут почти никогда не бывают, так что постоялых дворов здесь точно не будет. Что вполне логично означало необходимость проситься на постой.
        - Простите, уважаемая, - обратился я к женщине лет сорока, которая сосредоточенно копала огород на своем участке, - не подскажете ли, кто у вас тут будет главный?
        Первые секунд пять она на меня даже не реагировала. Потом очень медленно повернулась и уставилась на меня, не мигая. Рассмотрев нас в течение минуты в деталях, она наконец-то спросила.
        - А сами вы кто такие будете, да откуда взялись тут? Путников у нас тут уже, почитай, лет десять не было.
        - Мы идём в земли троллей, - честно ответил я.
        - Ну и идите себе на здоровье, - лаконично ответила она, - от того, что вы к нашему главному зайдете, ближе земли троллей не станут.
        - Нам бы остановиться на несколько дней да передохнуть. Вот мы и хотим поговорить с вашим старшим, чтобы он дал нам ночлег.
        - Передохнуть, - недоверчиво переспросила она, - что то на больно уставших вы не похожи.
        - Мы не знаем, сколько нам ещё идти, - сдержанно ответил я, хотя не в меру внимательная баба начинала мне порядком надоедать, - вот и хотим передохнуть, потому как не знаем, когда нам в следующий раз выпадет такая возможность. Если вопрос в деньгах, - на опережение добавил я, - мы заплатим.
        Еще десять секунд разглядывания.
        - В церковь идите, - махнула она рукой в сторону одной из улиц, где виднелась небольшая часовенка, - небольшое у нас селение, так что управы нету. Отец-настоятель по совместительству исполняет обязанности старосты деревни. Говорите с ним, коли вам так надо ночлег тут.
        Поблагодарив её, мы двинулись в указанном направлении. Уже через десять минут мы пришли в указанное здание. Указанное здание ничего особого собой не представляло: обычная часовня с колоколом наверху, несколькими рядами деревянных скамей внутри да трибуной для отца-настоятеля. Тем не менее, вышеупомянутый отец-настоятель нигде не обретался. Однако Бальхиор уже уверенным шагом шел к исповедальне. Нам ничего другого не оставалось, кроме как последовать за ним: разумно, храмовник в устройствах церквей наверняка лучше нашего разбирается. Однако в исповедальню он заходить не стал а, сделав три шага дальше, толкнул дверцу, которую иной не сразу бы заметил, даже если глядел бы в упор.
        За дверцей оказался небольшой кабинет. На столе аккуратно расставлены стопки бумаг, так же в кабинете присутствовал шкаф с такими же аккуратными стопками бумаги. Ну а сидел за столом человек лет пятидесяти-шестидесяти. Глаза в очках были устремлены на лежащие перед ним бумаги. Он был настолько поглощен процессом, что не заметил вторжения в свой кабинет. Впрочем, дверь не скрипела, так что понять его можно.
        Бальхиор кашлянул. Отец-настоятель поднял глаза и удивлённо замер. Разглядывал он нас не меньше женщины, которая и направила нас в эту часовню. Наконец, но выдавил из себя:
        - Вы кто такие будете?
        - Бальхиор, храмовник второй степени, вместе со своими спутниками выполняем особое задание, - чётко ответил он, доставая из своего доспеха какую-то грамоту и отдавая её настоятелю. Тот, сняв очки при нашем появлении, вновь водрузил их себе на нос и неспешно принялся изучать бумагу. Прошла ещё пара минут. Наконец, он закончил её изучать и снова уставился на нас.
        - Чем же я могу помочь таким высокопоставленным гостям, - осведомился он.
        - Нам нужны еда и постель, - ответил храмовник, - мы передохнём здесь три дня, после чего отправимся дальше.
        - Зачем же вам отдыхать так долго, - удивлённо спросил он, - да и молодой человек, - его серые глаза посмотрели прямо на меня, - что же вы, командир отряда, и молчите, словно в рот воды набрали? Не пристало командиру такое поведение, вам не кажется?
        Я оторопел. Понятия не имею, как он узнал, что именно я - командир. У меня что, такой самодовольный и командный вид? В ответ на мое недоуменное лицо он тихо рассмеялся и сказал:
        - Маг ты, причем не последнего десятка. Хоть во мне самом силы пара капель, а все же чувствую…
        - То есть вы подумали, что я командир, потому что я маг, - возмущённо ответил я, - вот уж позвольте не согласиться! Командиром может быть абсолютно любой человек - да и не человек тоже - умеющий обдумывать варианты, принимать решения и нести за них ответственность. Скажу больше: большинство магов в этом деле уступает даже солдатам. Солдату поневоле приходится использовать смекалку, чтобы в меру своих возможностей исполнить приказ, а маги…
        - А маги - что? - обернувшись и пронзив меня взглядом, ехидно спросил Бальхиор. И его можно понять, ведь именно это является камнем преткновения во взаимоотношениях между магами и храмовниками.
        - А маги слишком часто полагаются исключительно на свою силу, думая, что с её помощью можно решить все проблемы на свете, - опустив голову, со вздохом закончил я свою мысль.
        - Ну, вот видишь, какой ты умный и рассудительный, - с улыбкой ответил настоятель, - кому ж ещё быть командиром, как не тебе.
        - То, что мои спутники не маги, ещё не означает, - снова было заспорил я, однако он поднял руку, призывая к тишине. Я послушался, хотя мне и было, что возразить.
        - Это всё сейчас неважно, - сказал он, - вы уж простите старика, но пожил я на своём веку немало, немало исповедовал людей и отпускал им грехи, так что любые недомолвки вижу насквозь, - его серые глаза с необычайной твёрдостью посмотрели на нас, - говорите, почему вам понадобилось провести здесь именно три дня?
        - Если мы вам скажем правду - вы нам поверите? - вопросом на вопрос ответил я.
        - Попробуйте меня удивить, - с улыбкой ответил отец-настоятель.
        - Нас об этом попросил речной дух.
        Глаза старика вмиг стали размером с пятирублевую монету - и то при сравнении она наверняка осталась бы позади. Секунд двадцать он не мог произнести ни слова. Затем все же произнес:
        - Это правда? Неужели… как же это было?
        Я коротко рассказал о том, как попытался создать голема, дабы перенести нас через непроходимый участок топи, как дух реки помешал мне, как мне удалось убедить его, и какую цену он запросил за то, чтобы позволить мне совершить задуманное.
        - Вы кому-нибудь об этом говорили? - спросил он.
        - Нет, никому, - недоуменно ответил я.
        - И не говорите. Забирайте свои вещи и уходите отсюда. Немедленно!
        Тишина. Никто из нас совершенно не понял, что произошло.
        - Отец-настоятель, будьте и вы с нами откровенны, - сказал, наконец, Бальхиор, - этот дух упомянул, что он оберегал вашу деревню от бед. У вас какая то беда, с которой вы не можете справиться?
        - Ничего у нас не произошло, - гневно ответил отец-настоятель, от предыдущего улыбающегося седого мужичка не осталось и следа, теперь там сидел насмерть перепуганный старик, разом постаревший лет на десять.
        - Мы не можем нарушить обещание, данное духу, - ответил я, - если он послал нас сюда…
        - Я освобождаю вас от вашего обещания, - старик на глазах брал себя в руки, но его всё ещё била дрожь, - меня… тронуло, что он помнит нас, но вы ничем не можете нам помочь.
        - Тогда у нас нет выбора, - сказал Бальхиор, - я как храмовник второй степени и являющийся выше рангом приказываю вам, отец-настоятель, оказать нам содействие в том, чтобы получить еду и постель. Вам известно, что будет в случае прямого неповиновения.
        Я просто не верил своим глазам. Скажи мне кто пять минут назад, что этот старичок будет смотреть на нас загнанными глазами, едва ли не плача - я бы рассмеялся ему в лицо. В конце концов, он опустил голову и со вздохом сказал:
        - Воля ваша. Вас предупредили. Ждите здесь, - он поднялся из-за стола и покинул кабинет.
        Около пары минут в кабинете царило молчание. Затем Кермол всё же нарушил его.
        - Скажи, Дэмиен, - спросил он, - велика ли сила этого духа?
        - Велика, - нехотя ответил я, - если духу молились люди и отдавали ему силу и веру своих молитв - сила такого духа велика, не всякий маг смог бы потягаться с ним, а уж о том, чтобы вызвать и подчинить его, не в пример обычным речным духам и речи быть не могло. Да и с обычными духами так поступать не стоит, это чревато последствиями.
        - Это какими же? - спросил Фрайсаш.
        - Если тебе после этого захочется искупаться в каком-либо источнике воды, шанс того, что ты захлебнёшься и утонешь, вырастет раз в пятьдесят. А когда это произойдет, и твоя душа окажется в услужении у духа, с которым ты непочтительно обошелся, придётся очень долго и мучительно расплачиваться. Странно, что ты мне вообще такие вопросы задаёшь, таисианы всегда были ближе всего к природе, нам ли не знать, как важно бережно и уважительно относиться к ней и ее созданиям.
        Фрайсаш собрался было ответить, но в этот момент дверь кабинета открылась, и в неё вошел отец-настоятель.
        - Для вас двоих, - кивнул он орку и храмовнику, - жильё я нашел. Через дорогу направо изба хозяйки Зайды - не спутаете, с большой русой косой и в синем переднике, - будете спать у неё, муж с сыном в топи на охоту ушли, больше недели не будет, поспите у неё. Да и покормит она вас - вы упоминали, что вам есть чем заплатить. Так вот она иногда выбирается в город, так что от золота не откажется. Вас же, - кивнул он нам с Фрайсашем, - селить никто не хочет. И приказывать я им не могу. Так что заночуете в церкви - две лавки рядом поставите - вот вам и кровать, подушки я вам дам.
        - Годится, - ответил я, - спасибо вам, отец-настоятель.
        Грустно посмотрев на нас, он тихо сказал.
        - А теперь, с вашего позволения, мне надо работать.
        Глава 5.4
        ГЛАВА 4. ИСТОЧНИК БЕДЫ.
        Зайдой оказалась крепкая сорокалетняя баба, как и отметил отец-настоятель, с русой косой и в синем переднике. Впервые её увидев, я понял, почему настоятель отдельно выделил передник: он был просто произведением искусства. Самые различные узоры золотистых нитей в форме зверей, цветов гармонично располагались по всей площади ткани. От вещи немного веяло магией, что и неудивительно: носить такую вещь в повседневной жизни весьма непрактично, вот магией немного и продлили ее долговечность.
        Причём в данном случае слово «баба» использовано в самом хорошем смысле: крепкая, дородная хозяйка, кровь с молоком, с очень приятными чертами лица, хотя на нём уже и лежит отпечаток повседневных домашних забот. И взгляд - взгляд хозяйки дома, которая своего мужа, когда надо, и приголубит, и приласкает, и посоветует, а когда надо - и скалкой по голове даст, и мало не покажется.
        - Так это вас я должна буду поселить у себя, - сказала она, обращаясь к Кермолу и Бальхиору, - ну что ж, входите. Экие вы все разные, - удивлённо добавила она, - орк, да чёрный, ящер, да тоже чёрный. Повидала я вашего брата, конечно, когда молодая была, но чтоб чёрных… издалека вас принесло ведь, не иначе? - вопросом закончила она свою приветственную речь.
        - Да, мы живём далеко на севере, - вежливо осклабился орк, - потому многие нас и не знают, сами мы не любим родных мест покидать.
        - Понятно, - ответила она, - что ж, заходите, вещи заносите, да располагайтесь. А вы, хвостатые ребята, идите пока погуляйте, я обещала вас покормить, да только раньше, чем через два часа еды не будет, так что не мозольте мне глаза.
        Хозяйка с орком и храмовником скрылись в доме, мы же с Фрайсашем, предоставленные самим себе, переглянулись.
        - Пойдём-ка, выйдем за деревню, - сказал я ему, - у меня появилась идея, как ненавязчиво попробовать узнать о том, что тут происходит.
        Чёрный таисиан согласно кивнул. Видно, что ему, как и мне, неуютно тут находиться, и он был бы рад ненадолго оказаться подальше от этой деревни. Свои вещи мы оставили в церкви, сразу, недолго думая, оттащив себе по паре скамей в весьма уютный уголок, где нас будет очень тяжело заметить случайному прихожанину - так что нас ничего не держало.
        День плавно перетекал в вечер, так что улицы, и без того немноголюдные, опустели совсем. Странное дело, именно по вечерам ребятня, как правило, больше всего резвится, чтобы потом спать сладким сном, а тут - ни души.
        - Дэмиен, - тихо сказал Фрайсаш, - а, может, не будем покидать деревню?..
        - Что с тобой, - удивленно обернулся я, - учуял чего, что ли?
        - Да неспроста, мне кажется, на улицах никого нет. Может, и нам не стоит…
        - Да ладно тебе, - беспечно сказал я, - при свете дня ничего с нами не случится. Да и идти торчать в церкви два часа, пока нам ужин стряпают, мне неохота. Так что пошли.
        Сам не знаю, с чего меня потянуло на эту браваду. Вынужден признать, что и мне от безлюдных улиц немного не по себе. Впрочем, не совсем безлюдных. По левой стороне улицы в своем огороде до сих пор работал с лопатой… гном?
        Мне показалось, что я ошибся. Нет, я видел, конечно, гномов, - хотя, стоит признать, до сих пор не имел с ними более тесного контакта, чем случайные мимолётные встречи, - но чтобы в деревне, людской деревне…
        - Здравы будьте, уважаемый, - вежливо поздоровался я. Гном исподлобья посмотрел на нас и продолжил работать, как ни в чем не бывало.
        - Что ж, вижу, вы очень заняты, - деликатно ответил я, - не будем вам мешать.
        - Вы не местные, что ли? Чего шастаете так поздно? - донёсся до нас его голос. Странно. С одной стороны, куры с гусями уже должны были вернуться в птичники и готовиться ко сну. С другой стороны - солнце ещё светит. Хотя уже и соприкоснулось с горизонтом. Странно это все…
        - А почему тут так поздно разгуливать нельзя, - мгновенно спросил я, - вы уж нас извините, вы не местные, всего не знаем…
        - Не местные, значит, - гном отставил лопату в сторону, подошел к забору и в упор на нас посмотрел, - так что же вас занесло-то сюда, неместных?
        В этот момент дверь его дома открылась, и из неё выбежала девушка. Человеческая девушка, очень приятная чертами лица и разодетая, что на выданье. Подбежав к нам, она спросила.
        - Кайр, дорогой, с тобой всё в порядке?
        - Да, милая, все хорошо. Вот, с не местными общаюсь, - указал он на нас.
        - Да, - повернулась она к нам, - меня зовут Виайя, очень приятно. Хорошо, Кайр, просто мне показалось… ну ты знаешь.
        Не дав девушке договорить, Кайр жестом ладони велел ей замолчать и отправиться в дом.
        - Красивая у вас жена, Кайр, - осторожно сказал я, когда девушка скрылась за дверью избы.
        - Да не то слово, - с гордостью ответил Кайр, - я, когда в родном-то селении жил, вот ни одна гномка мне в душу не западала. Ну не то, и всё тут. А вот попал однажды в Визарито, увидал её и понял: пропал. Три года клинья к ней подбивал, всех женихов обошёл, отца её уламывал, что гору сворачивал, но не отступился. И ни разу не пожалел. Красавица, умница, и поддержит всегда, и совет да…
        Он прервался и чуть ругнулся, словно отчитывая себя за болтливость. Потом снова на нас посмотрел и уже с большей теплотой в голосе сказал.
        - Послушайтесь доброго совета: уходите отсюда, да чем быстрее, тем лучше. По-хорошему говорю, худо вам будет, коли останетесь.
        После чего он развернулся и тоже отправился в дом. Уже отходя, мы секунд через тридцать услышали, как поворачивается засов на двери их избы.
        - И как прикажешь это всё понимать? - спросил Фрайсаш. Он уже не скрывал того, что был напуган.
        - Какая-то беда у них точно имеется. Вот только магов у них нет, - это раз, и от людных мест они живут далеко, помощи ждать неоткуда, - это два. Вот у них и выработался рефлекс, как у собаки Павлова.
        - Это ещё что такое? - недоуменно спросил мой спутник.
        - А, - махнул я рукой, - конечно, откуда тебе знать. В нашем мире учёные проводили эксперимент, - я вкратце передал суть касательно звонка, косточки и слюноотделения, - короче они, поняв, что побороть эту беду не могут, научились жить с ней, и так к этому привыкли, что им даже в голову не может прийти мысль о том, что кто-то может им помочь.
        В этот момент я чётко ощутил, что кто-то за мной следит. Я обернулся - но там, разумеется, никого не было. И магией я тоже никого не чувствовал, - это нечто, если оно было, отлично маскировалось.
        - Знаешь, и правда, не стоит на рожон лезть, - задумчиво сказал я. У меня было стойкое ощущение, что незашедшее солнце только лишь и мешает этому нечто заняться нами вплотную, - пойдём-ка отсюда.
        Мы пошли обратно. Не успели мы дойти, как из дома Зайды выглянул храмовник и помахал нам рукой.
        - Ну, где вас там носит, давайте быстрее сюда, хозяйка уже ругается, что хату на ночь закрывать пора, а у вас и конь не стоял.
        Зайдя в дом, мы с удивлением обнаружили, что проболтались на улице почти два с половиной часа. Мы переглянулись, но решили смолчать, иначе хозяйка рискует заполучить нервный срыв.
        Еда уже остыла, но мы с Фрайсашем с удовольствием поели варёный картофель и мясо.
        - Ишь, какие клычищи у вас, - сказала сидящая с нами за столом Зайда, - вот уж точно кому палец в рот класть не надо.
        С точки зрения этикета таисианов шутка была на грани фола, но мы были не в том положении, чтобы открыто об этом заявить. Поэтому, вежливо улыбнувшись, мы продолжили трапезу. Однако, к немалой нашей досаде, Кермол неожиданно хихикнул.
        - Ой, кто бы зубоскалил, - не выдержал Фрайсаш, - у самого-то…
        Я положил ему руку на колено, призывая к тишине. Он послушно умолк. Доев, мы поднялись из-за стола.
        - Вы, никак уходить собрались, - сказала Зайда, - темно на дворе, может, так и быть, останетесь? Соломы я вам дам, постелете…
        - Спасибо, уважаемая, мы пойдём туда, где нам дали приют, - с интонацией сказал я, - благодарю за трапезу, было вкусно.
        Орк и храмовник уже ушли готовиться ко сну. Зайда неохотно открыла дверь и выпустила нас, после чего мгновенно закрыла её обратно.
        И тут я понял, почему хозяйка, пересилив свою неприязнь к таисианам, предложила нам переночевать в её доме. На улице была темень, хоть глаз выколи. Мои зрачки таисиана хоть и привыкали к темноте, но всё равно возникало ощущение её неестественности. Не могло быть на улице так темно. С трудом нашаривая дорогу, мы вышли через калитку на улицу.
        - Дэмиен, - дрожащим голосом сказал Фрайсаш, - может, вернёмся, пока не поздно?
        - Поздно, - сказал я, хотя у самого на душе кошки скребли, - возьми меня за руку.
        Тёплая чешуйчатая ладонь почти мгновенно схватила мою. Ещё через пару секунд я накрыл нас самой сильной иллюзией, какой только мог. Однако едва мы сделали пару шагов, как внезапно повеяло жутким холодом. Мы обернулись и ужаснулись: на том месте, где мы только что стояли, клубился непроглядный мрак. Я крепче сжал руку Фрайсаша, безмолвно призывая его успокоиться и, не говоря ни слова, зашагал в сторону церкви. Перед поворотом мы еще раз обернулись - мрак в том месте уже не был таким густым, он растекался во все стороны, словно бы ища внезапно исчезнувших беглецов.
        Глава 5.5
        ГЛАВА 5. ЭХО.
        Бежали мы так быстро и бесшумно, как только могли. При этом я не отпускал ладони Фрайсаша: при физическом контакте было легче удерживать совместную иллюзию. Через пять минут мы были у церкви. Она была заперта, что и неудивительно, усчитывая, как долго мы отсутствовали. Я уже собрался было извлечь из фляжки немного воды, чтобы сделать дубликат ключа, но дверь внезапно распахнулась, и нас буквально втащил внутрь отец-настоятель.
        - Где вас так долго носило, - невозмутимо спросил он, - вас что, не предупредили, чтобы вы по темноте не шастали?
        И хотя староста прекрасно держал себя в руках, каким-то шестым чувством я понимал: он крайне удивлён тому, что мы вообще живы.
        - Ну, теперь мы знаем, - так же спокойно ответил я, - не думали мы, что здесь, так далеко от города, настолько… быстро темнеет.
        Зрачки в глазах священника расширились, но он тут же отвернулся. После чего сказал чуть дрожащим голосом:
        - Всё же лучше бы вы завтра ушли. Обещаю: никто вам и слова в укор не скажет. Если вам, правда, так важно сдержать обещание перед духом, я сам схожу к нему и объяснюсь. Просто… если вы не уйдёте завтра утром, другой возможности уже не будет.
        - Но почему? - хрипло спросил Фрайсаш, который владел собой чуть хуже, почему вы ничего не хотите нам сказать?
        - Потому что мы научились с этим жить, - сухо ответил тот, - в любом случае, вас предупреждали. А теперь идите, спите. Надеюсь, завтра утром вы примете верное решение.
        Щёлкнув пальцами, он погасил последние несколько свечей и удалился в свою келью.
        Я же потащил Фрайсаша за собой в закуток, где нас уже ожидали подушки и несколько одеял. Мы сдвинули четыре скамьи вместе, постелили поверх одно одеяло и, разувшись, накрылись вторым. Уже проваливаясь в сон, я почувствовал, как Фрайсаш снова взял мою ладонь в свою.

* * *
        Спалось мне, как ни странно, спокойно. Поднявшись с нашей импровизированной лежанки, я увидел сидящего в углу Фрайсаша, который, обхватив колени, смотрел на меня в упор. Выглядел отдохнувшим и он. Однако при этом чёрный таисиан был очень подавлен.
        - Дэмиен, - глухо прошептал он, - ты понимаешь, что мы вчера были вот на такой грани, - он поднял руку и, оставив небольшое пространство между большим и указательным пальцами, показал его мне, - неужели ты думаешь, что мы с этим справимся? Может, пока не поздно…
        - Мы никуда не пойдём, - твёрдо ответил я, - если дух послал нас сюда - значит, он уверен, что мы можем с этим справиться…
        - Да с чего ты вообще взял, что этому духу есть до нас дело? - рыкнул Фрайсаш, - Дэмиен, я тебя безмерно уважаю, и тебе это известно, но, право слово, до чего же ты наивен. Этому речному духу поклонялись жители деревни Древесники, и только до них ему и должно быть дело. Вот с чего ты взял, что ему на нас не наплевать, и он просто не решил нами пожертвовать?
        - Ты не прав, Фрайсаш, - я покачал головой, - нет, будь на месте речного духа какой-нибудь смертный - я бы согласился с твоими доводами. Но духи… они каждую жизнь ценят, понимаешь? Не стали бы они проворачивать подобное.
        Фрайсаша это явно не убедило. Он продолжал сердито и с вызовом смотреть на меня.
        - Ну, если уж тебе так хочется рассуждать именно такой логикой, - продолжал я, натягивая сапоги, - я не думаю, что духам неизвестно, кто я такой и что должен сделать. Если я умру - следовательно, ни Обелиск воды, ни Обелиск земли заряжен не будет. И, самое большее, через год краснокожие варвары кровавым ураганом пройдутся по Старому свету. В том числе - и по деревне Древесники. Так что даже с такой точки зрения - сомнительно.
        Фрайсаш задумался. Эти слова, похоже, не убедили его до конца, но и возразить ему было больше нечего. Вздохнув, он поднялся на ноги и спросил:
        - Ну что нам, в таком случае, следует делать?
        - Ну явно не бегать по деревне и размахивать водными хлыстами, - иронично ответил я, - тут нужно подумать. Осмотреться. Может, поговорить с кем-то ещё. Может, люди и научились как-то жить… с этим, но явно не всем это нравится.
        - Я не знаю, что тут можно думать, - ответил чёрный таисиан, - нигде, никогда ни о чём подобном я не слыхивал. Откуда, вот откуда может взяться такое зло?
        - В противодействие какому-нибудь добру. Или же, наоборот, такое зло должно в ответ спровоцировать появление какого то добра? - предположил я, - взять хотя бы покровительство этого духа реки, которым население Древесников пользовалось, готов поспорить, не один десяток лет. Вот после светлой полосы вполне закономерно наступила тёмная.
        - Можно подумать, они под покровительством этого духа яки цари небесные жили, - с иронией заявил Фрайсаш, - так же, каждый день тяжёлым трудом обеспечивают свою жизнь, и этим они совершенно не отличаются от многих других деревень.
        - Ну не мне тебе говорить, как сложна и разнообразна жизнь. Можно предположить все, что угодно, и всё равно потом ошибиться, - пожал плечами я, ополаскивая лицо в ушате с водой, который, как видно, заботливый отец-настоятель принёс рано утром, - ладно, пошли к Зайде. Может, Кермол или Бальхиор выведали что-нибудь. Да и перекусить надо.
        Наскоро заправив лежанки, мы выбрались из своего закутка. Однако, пройдя через несколько рядов, мы увидели стоящую на коленях девушку, которая, закрыв глаза и сложив ладони домиком, что-то горячо шептала. Кивнув на прихожанку, я поднёс палец к губам и тихо зашагал дальше. Однако, не успели мы с Фрайсашем сделать и пары шагов, как она умолкла и почти мгновенно обернулась, уставившись на меня немного пугающим, но уже привычным немигающим взглядом, наградить которым меня и моих спутников считал своим долгом каждый житель в этой деревне.
        - Я прошу прощения, уважаемая, - почтительно склонил я голову, - мы не хотели помешать вашей молитве.
        - Вы мне не помешали, - губы девушки почти не двигались, - я ждала именно вас.
        - Нас? - удивленно переспросил Фрайсаш, - но почему?
        - Это ведь вы, правда, - прошептала она? - это вас… послал сюда речной дух?
        - Да, девушка, ты права, - ошеломлённо ответил я, от удивления перейдя на ты, - ты хочешь нам что-то…
        - Не здесь, - она чуть заметно покачала головой в жёлтом платке, - через час гуляйте в деревне недалеко от двора того гнома, которого видели вчера. Я вас там найду.
        После чего она, ни говоря ни слова, поднялась с колен и пошла прочь. И, - как вовремя, - ибо пару мгновений спустя дверь кельи открылась, и из неё выглянул отец-настоятель.
        - Доброе утро, - вежливо поздоровался я.
        - Вы помните, о чём мы вчера говорили? - вместо приветствия спросил он.
        - Да, - кивнул я, - мы решили остаться.
        В глазах старосты словно что-то сломалось, но он покорно кивнул:
        - Как пожелаете. Тогда - удачи вам, - и с этими словами он скрылся у себя.
        Сегодня нам повезло, - мы подоспели к завтраку как раз вовремя. Стоит признать, - готовила Зайда отменно. И холодным-то картофель с мясом с удовольствием поели, а горячее так вообще пальчики оближешь.
        - А теперь, дорогие мои, так, - заявила она после еды, - вас четверых кормить три дня кряду я, сами понимаете, не планировала, так что и мяса, и дров у меня осталось мало. Посему поручаю вам набрать мне дров пару вязанок, да в лес сходить, словить кого, дабы ужинать вам было чем.
        Так что вышли мы от хозяйки, озадаченные самыми что ни на есть бытовыми делами.
        - Нас ведь ещё та девушка ждёт, не забывайте, - напомнил Фрайсаш.
        - Даже новостями обменяться не успели, как уже надо делиться, - проворчал Кермол, - когда вы во двор зашли, у Зайды лицо было, словно к ней мертвец заявился.
        - Вечером поговорим, - ответил Фрайсаш, - значит, делаем так: Дэмиен идет на встречу с этой девушкой…
        - Нет, - отрезал я, - на встречу с ней пойдёшь ты.
        - Я? - удивлённо спросил Фрайсаш, - но почему?
        - Потому что мне надоело, что вам приходится делать всю грязную работу, а мне - лишь ходить по балам да валяться в обмороке. Вы мне не прислуга, и тоже имеете право на уважение, - меня до сих пор бесил тот разговор с настоятелем, который считал, что маги всегда и во всём главные, - так что делаем так: Фрайсаш идёт на встречу с девушкой. Тебя она помнит, к тебе она подойдёт. Вы двое, - кивнул я орку и храмовнику, - ступайте на охоту. Мне в лесу охотиться, что огру в посудной лавке работать. А дровами я займусь сам. После встретимся и поговорим здесь.
        Все трое переглянулись, но ничего говорить не стали. Кермол и Бальхиор, проверив свои луки, которые им, наверное, выдала Зайда, отбыли сразу. Я же подошёл к стоящей во дворе телеге, которая отлично подойдёт для того, чтобы наполнить ее дровами. Неуловимый жест ладонью - и телегаоказалась запряжена големом-конём. Проверив оглобли, крепежи и узду, я отдал ему приказ, после которого он зашагал в нужную сторону.
        Фрайсаш составил мне компанию до места встречи. Девушка уже была там. Едва завидев нас, она бросилась навстречу, однако замерла как вкопанная, с восхищением глядя на хрустального, по её мнению, коня. После этого она вопросительно взглянула на меня, однако я кивнул в сторону Фрайсаша и чинно двинулся со своей повозкой дальше.
        Глава 5.6
        ГЛАВА 6. ПРОШЛОЕ.
        Я задумчиво взглянул на удаляющегося насвистывающего Дэмиена. Понятия не имею, что на него нашло. С чего это он решил, что унижает нас своим поведением? Что плохого в том, что каждый делает ту работу, которая ему лучше всего даётся. С другой стороны, вспомнилась притча об оруженосце, который делал почти всю работу за своего рыцаря, а тот лишь пожинал лавры его трудов. Устав от невнимания и неблагодарности, тот однажды убил его во сне и, забрав его доспехи и оружие, ещё лет пять рыцарствовал под его именем. Но одно дело наглый, самодовольный, неблагодарный рыцарь, и другое…
        - Простите, но куда пошёл ваш командир, - спросила девушка, - я рассчитывала поговорить и с ним тоже.
        - Он… ему надо помедитировать в лесу, - нашёлся я.
        - С телегой для дров? - недоверчиво спросила девушка.
        - Пока тело работает, ум отдыхает, - уже с большей уверенностью сказал я, - а ему есть, над чем поразмыслить, ведь ночью мы видели…
        Она тут же прижала ладонь к моим губам. Надо же, не побоялась, чай, не человеку рот закрывает; будь ситуация не такой серьёзной - щёлкнул бы зубами, дабы неповадно было. От пальцев девушки шёл едва уловимый аромат мяты.
        - Ни слова больше здесь, - прошептала она, - ступайте со мной.
        Мы двинулись вдоль деревни. Улицы снова были полны играющих детей и идущих по своим делам взрослых. На улице стояла ясная погода, и солнце было в самом зените.
        - Вот мы и на месте, - она толкнула узорчатую деревянную калитку, ведущую во двор. Во дворе стояла изба, которой, судя по пыльным окнам, ещё предстояло пройти весеннюю уборку. Пустив меня, она юркнула следом и захлопнула дверь.
        Я внимательно уставился на девушку, но она никак не могла заставить себя сказать хоть слово. После чего, открыв рот, всё же неловко спросила:
        - Может… чаю?
        Чая мне не хотелось, но отказываться я не стал. Надо же было хоть как-то начать разговор. Хотя я почти уверен: с травяными настоями из моей деревни её чай даже рядом стоять не будет. С другой стороны, вдоль стены висели засушенные венички из разных трав. Значит, в травах девушка всё же разбирается, что позволяло надеяться на то, что напиток будет не совсем уж гадкий.
        Девушка ловко поставила глиняный чайничек в ещё горячую печь, после чего взяла две кружки и налила в них немного заварки.
        - Так что же вы хотели нам рассказать? - спросил я.
        Вместо ответа она подошла к окну и проверила, нет ли кого за ним. Мне все эти меры предосторожности порядком надоели, но я проявлял терпение, понимая, что на то должны быть веские причины. К тому же, вспомнив рассказ Дэмиена о странной собаке Павлова, следует радоваться тому, что хоть кто-то вообще решился нарушить привычный ход вещей и довериться нам.
        - Когда-то нас оберегал речной дух, - грустно начала она, - и все беды обходили нашу деревню стороной. Разлив рек, наводнения, разбойники, пожары, засухи - дух защищал нас от всего. Мы же изредка молились ему, да раз в год устраивали праздник у реки в его честь. Это был единственный день, когда он приходил к нам, говорил с нами, он даже играл с маленькими детьми, и они очень любили его. И те, вырастая, помнили его ласку и любовь, и оттого жители деревни ещё более почтительно относились к нему. Не одно поколение защищал нас этот дух. И я, - наливая мне чай в чашку, она не выдержала и заплакала, - одна их последних, с кем он играл, кого баловал и ласкал.
        Она протянула мне чашку. Я сделал глоток и поразился: девчонка крепко знала своё ремесло. Для напитка, приготовленного руками человека, чай был очень и очень хорош. Не травяные настои из родной деревни, конечно, но твёрдую четвёрку девушка однозначно заслужила. Я с удовольствием отхлебнул ещё.
        - А потом… потом появился он. Квазиус, - всхлипывая, продолжала девушка, - чародей - самоучка. Он долгое время наблюдал за духом. Он… завидовал его власти и почитанию. Он считал унизительным нашу зависимость от духа. Его милость переменчива, как потоки воды - говорил он. Нельзя всё время полагаться на него. Его не слушали, пытались переубедить - бесполезно. И во время последней церемонии речной дух, почувствовав неприязнь Квазиуса, унизил его. Как - значения уже не имеет.
        - Но это стало последней каплей, - печально продолжала она, не поднимая взгляда, - он вызвал его на поединок. Мы все были в ужасе - как же так? Как можно было сотворить такое святотатство? Но дух принял его вызов. А потом - потом была схватка. И оказалось, что Квазиус подготовился к ней значительно лучше, чем мы думали. В ярости он колдовал Дезинтеграцию - магию огня, должную полностью уничтожить свою жертву. Казалось бы - что речному духу такая магия, когда он может воссоздать себя из ничего? Как оказалось - опасна, да ещё как! Квазиус творил чары раз за разом. И в конце концов дух отступил, пообещав уйти, коль скоро ему тут не рады. Больше мы его не видели.
        Девушка, не тронув свой чай, осела на пол и зарыдала. Меня же охватило какое-то странное безразличие.
        - Но за такую могучую магию он жестоко расплатился, - плакала она, - его волшебная сила полностью изменилась. Она… извратилась! Вместо того, чтобы дарить свет и тепло, он теперь может лишь порождать мрак и холод…
        В этот момент я понял, что моё тело перестало меня слушаться. А ещё через секунду надо мной оказался потолок. И не единым мускулом я не мог пошевелить…
        - А вместо того, чтобы дарить жизнь, - зарыдала девушка, уткнувшись лицом мне в живот, - он вынужден отнимать её, чтобы поддерживать своё существование. Вот почему вас просили уйти отсюда. Вот почему вы здесь в такой страшной опасности! Родных односельчан он не тронет, хотя мы и прячемся, едва наступает ночь. Но других…
        - Достаточно, Инайя, - прошелестел чей-то голос. Из-за занавеса, отделявшего спальню от остальной части дома, вышел человек. Волосы его были белы, как снег, кожа без единой морщинки… но глаза полыхали багрецом, и в них светился неутолимый голод.
        Странный человек подошёл к нам и взял девушку за волосы, поднимая её. Та покорно встала. Он же прижался своей щекой к её лицу, после чего потянул за волосы ещё выше, заставив приподнять подбородок. Когда несчастная девушка задрала горло, он лизнул ей шею, чуть надавив на кадык. После чего, отпустив волосы, зарылся лицом ей в грудь и сделал глубокий вдох. Девушка, едва слышно всхлипывая, терпеливо ожидала, когда он натешится.
        - Ну что же ты, дорогая, - бледный оторвался, наконец, от её груди и улыбнулся, - чистая работа. Умница моя.
        Девушка же продолжала беззвучно лить слёзы. Бледный же обратил внимание на меня.
        - Вот ты где, ночной беглец, - он подошел и наклонился ко моему лицу. Его пальцы ласково взяли меня за горло, - рассчитывал перекусить вами, но, вот незадача, ускользнули вы от меня! Ну да это неважно, - его пальцы начали смыкаться, мне стало не хватать воздуха, - Так даже лучше! Не люблю, когда всё слишком просто. Вот и сейчас - рассчитывал поймать вашего командира - и он снова умудрился ускользнуть от меня! Ну, ничего, тем слаще будет момент, когда он, наконец, окажется в моей власти. Ну полно тебе заливаться слезами, Инайя, - он отпустил моё горло и повернулся к девушке, - распорядись, чтобы этого ящера убрали с глаз подальше, да уделили внимание прочим. Орка и, главное, командира! - взять живьём. Трапезу я начну с орка: они быстро и яростно умирают, это раззадорит мой аппетит. Командир пойдёт на основное блюдо - его полная магии душа прекрасно утолит мой голод. А эту чёрную ящерицу - на закуску. Они так отчаянно цепляются за свои жизни - я вдоволь с ним натешусь…
        Уже теряя сознание, я расслышал последние его слова:
        - Храмовника нужно убить, едва представится шанс. Он опасен…
        Глава 5.7
        ГЛАВА 7. ЛЕС, ПРОПАЖА И ПОЕДИНОК.
        Я со своим големом, покорно тянувшим тележку, продвигался по лесу, ища дерево, которое могло бы пойти на дрова. Рискну предположить, что обычные дровосеки решают эту проблему так: ищут первое попавшееся дерево, достаточно большое, чтобы больше не рубить, но не настолько, чтобы топор или пила застряли на полпути без малейшего шанса вытащить инструмент обратно, после чего со свистом или песней приступали к работе.
        Мне же такая роскошь была недоступна. Едва я находил подходящее дерево, как непременно оказывалось, что оно занято духом. И они, понимая, что я могу их чувствовать и слышать, пищали, шипели, умоляли не трогать их дерево. Проходя мимо ели, на которую я даже и не думал покушаться, помимо уже привычного шипения мне вслед полетела ещё и шишка, которая больно стукнула меня по голове. Я озверел - уже больше получаса ищу хоть что-то, минуя столько отличных деревьев, а тут ещё и это…
        Подскочив обратно к ели, я за несколько секунд сотворил достаточно большой ледяной топор, чтобы привести в ужас любое дерево. С ели мгновенно соскользнул чёрный дрозд, тут же распластавшийся у моих ног. Я сердито рыкнул на него и, позволив воде растаять и уйти под землю, продолжил путь. Уважение уважением, а на шею позволять себе садиться тоже нельзя - особенно если это не стихийные духи, а мелкая шушера…
        Прошло ещё полчаса. Ничего путного так и не попалось. Лес был на удивление хорош - ни одного засыхающего дерева. Можно было бы подумать, что их всех перерубили - но и пеньков не видать. В отчаянии я остановился около молодой берёзы и прислонился к ней головой. Ко мне с другой стороны тут же прижался дух дерева, так что между нами образовалась в некотором смысле мысленная связь.
        - Ну помоги, пожалуйста, - взмолился я, - людям нужна древесина, нужно тепло, чтобы греться, готовить еду. Прошу, покажи, где можно взять хоть что-нибудь…
        Несколько секунд дух молчал. Потом я перестал его чувствовать. Убрав голову от дерева, я обнаружил, что около меня летает берёзовый листик, который при этом совершенно не думает падать. Я попытался схватить его, но он ловко проскользнул между моими пальцами и двинулся в направлении, почти под прямым углом идущим от того, куда я собирался идти дальше. Поняв намёк, я торопливо развернул телегу и последовал за ним.
        Через десять минут я вышел к большой ели, причём не просто большой - огромной, раза в три выше той, духа которой я припугнул топором. Берёзовый листик пропал, ясно дав понять, что свою миссию он выполнил. Хороша же рекомендация - огромное дерево, которое я до самой ночи не срублю. Однако если это было единственное дерево без духа, то особого выбора у меня не было.
        Подойдя к дереву, я расстроился ещё больше: дух в дереве был. В чём я, в общем-то, почти не сомневался с самого начала: такое старое и большое дерево просто обязано было иметь при себе хранителя. Однако, изучив дерево внимательнее, я понял, что оно болеет, как и его хранитель. Вот как. Мне на растерзание отдали больное и слабое дерево. Ну что ж, я снова сотворил из воды топор, как вдруг грубый голос прорычал мне прямо в ухо:
        - Только попробуй!
        Я оторопел от вибрации силы, которую ощутил при этом голосе. Надо же, какая мощь - это при том, что он болен и слаб. Если большинству хранителей, вздумай я срубить их дерево, не оставалось бы ничего, кроме как отбежать в сторону и со слезами на глазах наблюдать за уничтожением своего дома, то этот сможет доставить неприятности. Нет, я, конечно, его бы одолел, но было бы это весьма непросто.
        Минутку… а надо ли здесь вообще драться? Что за глупые мысли - устал я, наверное, три часа уже по этому лесу рыскаю.
        - Может… я тебе как-то помочь могу? - спросил я.
        Молчание. Затем поднявшийся вихрь поднял горсть иголок на земле и занёс их на другую сторону. Уже наученный такому языку жестов, я послушно пошёл вокруг дерева…
        И охнул. Прямо по стволу шла чёрная, обугленная трещина, уходившая почти к самому корню. Да после такого выжить-то проблематично, а этот дух ещё и собирается давать сдачи. С другой стороны - мне-то откуда знать, насколько ему плохо и больно. Для меня и для него это слишком разные категории. Тем не менее, мне стало безмерно жаль эту ель - простоявшую здесь так долго, защищавшую от ветра и от солнца так много молодых деревьев - и такой жестокий конец. Нет!
        Я подошёл к дереву, аккуратно коснувшись обугленной коры. Нет, вылечить такое нельзя никакими силами. Да и острой нужды в том не было: как бы страшна ни была рана на стволе - со временем она зарастёт сама. Куда хуже было то, что дерево не смогло передать весь заряд молнии земле, и почти вся корневая система тоже пострадала и теперь не может впитывать влагу. И вот с этим надо работать. Я наклонился к земле, дотягиваясь до всей воды, что в ней была и аккуратно собирая её возле обожжённых корней. Влага аккуратно облегала корни - и через минуту они полностью восстанавливались.
        Сама процедура заняла у меня больше получаса: легко всё лишь на словах, на деле же получалось так работать только на очень небольших участках, да и то было не так-то просто: столь нестандартно пользоваться магией - всё равно что ножом вылавливать сваренные пельмени из кастрюли: вроде бы можно, да пойди попробуй. Наконец, спустя полчаса я без сил опустился на землю и прислонился к дереву. Опустив руку на землю, я проверил, что мне удалось залечить и застонал от отчаяния: исцелить удалось едва ли треть. Тем не менее, с другой стороны дерева дух мягко коснулся моей головы и прошептал:
        - Спасибо. Дальше я справлюсь сам.
        - Да не за что, - прошептал я в ответ, - вот только мне всё равно нужны дрова.
        Я почувствовал, как дух заскользил внутрь дерева. Десятью секундами позднее ствол начал трястись. Я как раз вовремя отскочил, когда рядом со мной сверху начали сыпаться ветки. Много веток, повреждённых молнией и фактически представляющие из себя отличный хворост. Я обрадованно принялся наполнять сим ресурсом свою телегу. Хватило как раз до краёв. Ещё одно магическое усилие - и голем-лошадь, контроль над которым я оставил, пока исцелял дерево, вновь появился на положенном месте и потащил телегу в деревню. Я устало поплёлся следом…

* * *
        Надо же, какие тут звери пугливые. Кермол - отличный охотник, передвигается абсолютно бесшумно, и я был уверен, что с таким напарником, да ещё и в весенний период, когда у всех животных начинается брачный гон, поймать кого-то не составит труда. Однако же нет: трижды дичь каким-то образом ухитрялась нас услышать, и трижды наши стрелы не находили свою цель. Наконец, нам повезло - и нашей добычей стал молодой олень, наверняка искавший себе самочку.
        Когда мы вернулись, нам тут же было поручено свежевать и разделывать тушу. Оба таисиана со своих дел ещё не вернулись.
        - Как думаешь, чего на него нашло сегодня утром? - спросил я Кермола, - какие странные слова - вы мне не прислуга. Можно подумать, мы путешествуем, неся его в паланкине и удовлетворяя малейшие капризы.
        - Кто знает? - ответил орк, - может, его задел этот монах со своей мыслью, что маги, мол, во всём себя главными считают. А Дэмиен так не думает, он мнение каждого уважает. Да и вообще - не обращай внимания, - махнул он рукой с ножом, - он же только-только это посвящение таисианское прошёл. Мало ли, какой там у него сейчас заскок. Это пройдёт.
        Тут он умолк, - наш командир как раз возвращался со своего похода за дровами. Мы, честно говоря, скептически отнеслись к его затее, но спорить не стали, хотя он даже топора с собой не взял. Однако же, к нашему удивлению, телега была заполнена вполне добротным хворостом. Погнав лошадь к сараю, он посмотрел на нас и на тушу и удовлетворённо облизнулся:
        - Хорошая добыча. Ещё сырая - а уже пахнет вкусно.
        Я понятия не имею, как мясо может пахнуть вкусно, если сырое оно вкуса не имеет совершенно никакого, мало того - его без лука вообще есть противно. Как сейчас помню, в детстве умыкнул кусок сырого мяса со стола и попытался его съесть - так меня чуть не стошнило. Отец вообще хотел поставить меня в угол с этим куском мяса, да так, чтобы, пока я его не съел, оттуда не вышел, да, слава Создателю, мать вмешалась. Спорить же, однако не стал, - таисианы свой нюх имеют, так что спорить о вкусах тут явно бесполезно. Не говоря уже о том, что он, как и мы, наверняка был зверски голоден.
        - А Фрайсаш где? - услышал я новый вопрос. Пока я предавался воспоминаниям, таисиан подвёл телегу к сараю, откуда взял топор и принялся счищать с веток сучья.
        - Нету, - ответил орк, - вернулись мы с охоты час назад, думали, застанем его здесь, да ты раньше него как-то умудрился прийти.
        - Может, он в церковь пошёл, - предположил я, - ну, поговорил он с той девицей, что ж он бы тут, несколько часов околачивался да глаза всем мозолил?
        - Разумная мысль, - ответил Дэмиен, - значит, сейчас его позовём…

* * *
        Наконец, я закончил с сучьями. Надо было это, конечно, сделать в лесу, но я до того обессилел от исцеления дерева, что мне даже подумать об этом было трудно. Даром что мне, по-хорошему, никогда не приходилось таким заниматься. Сложив дрова в сарай, я кивнул орку и храмовнику и отправился в церковь.
        На улице отчего-то быстро темнело. Пока я шёл - солнце ещё садилось, и было довольно ярко, однако, стоило солнечному диску скрыться за горизонтом, как тьма стала буквально расползаться по деревне. Снова никого не было: ни детей, ни взрослых. Как будто какой-то волшебный переключатель, по сигналу которого все мгновенно прячутся по домам. Нервничая, я прибавил шагу и уже через пару минут вошёл в церковь. Посмотрев наши вещи и обнаружив их в том состоянии, в котором мы их оставили утром, я вполне закономерно пришёл к выводу, что Фрайсаша тут не было. Пуст был и кабинет отца-настоятеля, и его келья. Как была пуста и вся деревня, пока я шёл туда, а потом обратно…

* * *
        Мы с Бальхиором как раз заканчивали свежевать оленя, когда из дома вышла Зайда с большим кувшином.
        - Вы тут трудитесь, трудитесь, а за день во рту, небось, маковой росинки не было, - сказала хозяйка, подходя к нам, - попейте хоть воды.
        Я принялся собирать ножи, храмовник благодарно принял сосуд и сделал пару глотков. Я собрался было идти к колодцу, чтобы вымыть ножи, как вдруг услышал вопль Бальхиора:
        - Какого дьявола?!
        Когда я обернулся, то увидел сразу несколько вещей. Храмовник яростно отплёвывался и даже сунул палец в рот, вероятно, пытаясь стошнить жидкость, но ноги его уже не держали. Колени его подогнулись, и он рухнул на колени, кашляя. Хозяйка уже скрылась в своём доме - только и хлопнула дверь. Я подбежал к Бальхиору, однако в этот момент что-то привлекло моё внимание со стороны калитки. Повернув голову, я обомлел от страха. Ибо на меня двигался чёрный столп непроглядной тьмы.
        Застонав, Бальхиор из последних сил поднял руку, пытаясь подавить магию, но движения его уже были вялыми и слабыми. Чёрная тень едва колыхнулась. В следующий же момент она рванула к Бальхиору, подняла его в воздух и с такой силой швырнула, что храмовник опрокинул хлипкую ограду, что разделяла участок Зайды с соседями.
        Я, успев схватить свой кинжал, бросился к сгустку, однако в следующее мгновение застыл, не в силах пошевелиться.
        - Да… да… - зашептал мне в ухо бесцветный голос, - твоё тело молодо и крепко, твоя душа полна силы и ярости… вкусный, вкусный, ВКУСНЫЙ!
        А через секунду на меня обрушился поток воды, унося прочь вместе с мерзким созданием, что парализовало меня, а в следующее мгновение я понял, что способность двигаться вернулась ко мне. Я вскочил с земли и увидел своего командира, что в гневе швырял в мечущийся сгусток тьмы один ледяной гарпун за другим. После очередного, как мне показалось, особенно удачного броска облако тьмы взвыло и рассыпалось, но уже через несколько секунд собралось за спиной Дэмиена. Однако как только оно его обволокло, он рассыпался в пыль - это оказалась всего лишь иллюзия.
        Настоящий же Дэмиен, появившись левее, жестом сотворил руну, и из-под земли вырвалась ледяная глыба, наполовину приморозив сгусток тьмы к месту. Странное дело, казавшийся таким подвижным и неуязвимым, из ледяной ловушки он, тем не менее, вырваться не мог. Синхронный жест двумя руками от Дэмиена - и сгусток мрака пронзают два ледяных копья, заставив пленника зарычать от боли. Но, хотя вопль по своей громкости мог повторно оглушить уже глухого человека, Дэмиен не собирался давать ему передышки. Новый жест - и ещё два ледяных копья пронзили мрак. Ещё жест - и после него новый вопль, от силы которого весь лёд рассыпался в пыль. Следующие ледяные копья пронзили пустоту, а ещё через мгновение сгусток мрака оказался за спиной у Дэмиена. Он, явно уставший за день, не успел перейти к защитным чарам - тьма обволокла его, а через пару мгновений он рухнул на землю. Я в это время мчался к нему, хотя и не знал, что могу сделать со своей саблей сгустку тьмы, которому и магические атаки нипочём, однако это всё уже было неважно: я вновь потерял способность двигаться, а вместе с ней и сознание…

* * *
        Очнулся я далеко не в самой приятной позе: по рукам и ногам я был прикован к столу, предназначенному, судя по всему, для пыток, из одежды на мне оставили одни штаны. Слева в свете факелов, висевших на стене, мелькнул уже знакомый сгусток тьмы, который, рассыпавшись, предстал человеком с белыми волосами, бледной кожей и красными глазами.
        - Заставили же вы меня побегать, - тихо прошипел он, наклонившись к моему животу и - святая Фалла, какая мерзость! - лизнул его, словно пробуя на вкус, - но так даже лучше, скучно, скучно, когда дичь сама идёт тебе в руки, что же это тогда выходит за дичь? Дичь должна быть умна, хитра, проворна, сильна, дичь должна быть достойна своего хищника! И ты - о да, ты достоин. Как достоин и твой командир - давно я не встречал равного по силе, давно уже мне никто не мог нанести хоть сколько-нибудь ощутимый вред… но ничего, времени у меня достаточно, я каждому из вас уделю ровно столько, сколько мне угодно…
        Собравшись с силами, я рыкнул так сильно, как только мог, зовя на помощь хоть кого-нибудь…
        - Рычи, кричи, вопи, умоляй, сколько тебе угодно, - рассмеялся человек, проводя пальцем по моему животу от пупка до самого горла и слегка надавив на кадык, - мы глубоко под землёй, никто нас не услышит, а твои жалкие друзья повержены, все до единого…
        - Ты что, вампир? - спросил я хотя бы для того, чтобы прервать этот шёпот, который проникал так глубоко в сердце, вызывал такой жуткий страх, что инстинкты просто приказывали молить если не о пощаде, то хотя бы о быстрой смерти.
        - Вампир, - презрительно рассмеялся человек, - я гораздо больше, чем вампир. Ты, конечно, не знаешь… Да и откуда тебе знать, сочный кусок мяса? Я - уникальное в своём роде существо! Я могу сдерживать свой голод бесконечно долго, ждать свою жертву сколько угодно - и чем дольше я жду, тем слаще моя трапеза, - стоя у моих ног, он внезапно - ну точно какой-то извращенец! - прижался щекой к моей левой пятке и потёрся об неё, - вампиры всего лишь сосут кровь, через неё забирая у человека его жизненную энергию, оставляя лишь пустую оболочку, якобы мусор! Расточительно, как расточительно! Но я не такой, - он снова присел у моего живота, достал нож и, высунув язык от возбуждения, едва слышно прошептал, - когда я закончу трапезу, от тебя ничего не останется…
        Глава 5.8
        ГЛАВА 8. СИЛА ВЕРЫ.
        Очнулся я с большим трудом, сознание возвращалось медленно, урывками. Но оно и неудивительно - я не помнил, как меня вырубил этот сгусток тьмы, но, судя по тому, что ему это удалось, особо со мной не церемонились.
        Я лежал, скованный по рукам и ногам. Совершенно обездвиженный, могущий только с трудом поворачивать голову, чтобы смотреть по сторонам.
        А по сторонам я увидел своих спутников: слева, прикованный к стене за поднятые руки, сидел Фрайсаш, справа в таком же положении - Бальхиор. Оба в сознании.
        Внезапно раздался протяжный, отчаянный, полный боли рык. Кермол! Я дёрнулся, но тщетно - прикован я был крепко, неведомый похититель, наверняка зная о моих способностях, подстраховался.
        - Дэмиен! Очнись, нам нужна помощь, - отчаянно шептал Фрайсаш. Но что я мог? Скованный, в каком-то подземелье, без единой капли воды! Да и сил, честно говоря, оставалось немного.
        - Да что он может, ящер? - грустно спросил храмовник, - я даже отсюда вижу, что это антимагические кандалы. Пока этот металл соприкасается с его кожей - он может хоть наизнанку вывернуться, но ни капли магии из себя не выдавит. И ведь проклятые рычаги в двух шагах! Эта тварь словно нарочно издевается над нами!
        - Нет, - прошептал я, - это не проблема. Сейчас долго объяснять. Но у меня просто не осталось сил… своих сил…
        - То есть ты можешь колдовать, несмотря на эти кандалы? - недоверчиво спросил храмовник.
        - Могу. Но какой в этом толк? Здесь даже воды нету! Что я могу?
        Подземелье прорезал новый вопль Кермола. Я дёрнулся, с трудом удерживаясь от слёз. Это по моей вине его сейчас пытают. И я ничего, ничего не могу с этим поделать! Ах, если бы у меня оставался мой талант, моя интуиция, она бы подсказала выход! Ну, должно же быть хоть что-то, ну пожалуйста!
        Орк снова закричал от невыносимой боли. И вместе с этим воплем меня уносило далеко-далеко, в глубины моей памяти, когда я с младшим братом смотрю мультсериал, в котором старая волшебница воды обучает юную девушку своему искусству… и говорит ей:
        - Вода даёт жизнь всему, вода есть везде! Она есть даже там, где ты бы никогда не подумала её искать!
        Может ли это помочь мне сейчас? Сконцентрировавшись, я на одно мгновение придал своей левой руке водное состояние и вырвал-таки её из удерживающего кольца. От такой потери сил сердце кольнуло острой болью, а голова, казалось, готова была лопнуть… Но очередной крик орка помог мне остаться в сознании. Приподнявшись, насколько позволяла свободная рука, я принялся перебирать пальцами, пытаясь собрать в этом душном подземелье всю воду, до которой сейчас мог дотянуться. Через три минуты передо мной плавала небольшая сфера. Усилием воли я сделал из неё дубликат своей ладони и отправил к рычагам. Когда ледяная рука уже схватилась за один из рычагов, Кермол снова закричал. И этот вопль был настолько длинным и жалобным, что я едва не потерял контроль над водой. Но всё же удержал ледяную руку, и, наконец, она опустила рычаг.
        Поручни, державшие Бальхиора, открылись, и храмовник рухнул на землю. Впрочем, он тут же вскочил и опустил второй рычаг, освобождая Фрайсаша. Пока чёрный таисиан, кашляя, растирал свои запястья, Бальхиор подошёл ко мне, наклонился - и через две секунды удерживающие меня кандалы разжались.
        Фрайсаш помог мне подняться, однако это ничего не дало, я упал на колени через несколько секунд. Всё, это конец. Не знаю, как с моими спутниками, а со мной покончено. Развернувшись и привалившись к стене, я посмотрел на товарищей.
        - Нам без тебя не справиться, Дэмиен, - кашляя, сказал Бальхиор, - ты нам нужен.
        - Я уже ничего не могу, - прохрипел я, - пуст, абсолютно пуст. Это конец.
        - Ничего не конец, - сердито заявил Фрайсаш, садясь около меня на колени и хватая за виски, - смотри на меня!
        Мои синие глаза посмотрели в его карие. Даа… ошибся я, полагая, что он совсем без сил. Как бы ни так… Мгновение спустя он начал читать молитву. Да, я помню это наречие! Сайраш учил меня ему, когда мы спешили в Университет. Странно… кажется, его руки сияют… А в следующее мгновение тонкий ручеёк в моей душе превратился в бурный поток жизненных сил, с которым я едва справлялся… Однако же пять секунд, десять, пятнадцать - и вот я уже на ногах, свежий и полный сил.
        - Как тебе это удалось? - поражённо спросил я, хватая себя за виски и прислушиваясь к ощущениям.
        - Молитва, конечно, - ответил Фрайсаш, поднимаясь с колен и протягивая мне руку, - в час величайшей нужды один таисиан благословлением Аорташа полностью восстанавливает силы другому. Часто, это, однако использовать нельзя - иначе твоё тело разучится восстанавливать силы само. Дэмиен, право слово, - укоризненно сказал он, помогая мне подняться, - ты хоть и таисиан, а о нашем культурном наследии понятия не имеешь ни малейшего. Когда всё это закончится, я обязательно…
        Однако в этот момент новый вопль чёрного орка огласил всё подземелье, в котором мы находились.
        - Это всё потом, - закричал я, - сейчас нам надо помочь Кермолу!

* * *
        Дэмиен мчался впереди всех нас - ещё бы, из-за него бедный орк… Проклятье, об их выдержке слагают легенды, что, что с ним должны были творить, чтобы заставить его так жалобно и отчаянно кричать?
        Бежали мы недолго, тридцать секунд - и мы врываемся в очередное помещение. На двух стенах висят факелы, дающее скудное освещение, а по центру стоит стол, на котором и лежал, так же прикованный за лодыжки и запястья, бедный орк. Из его живота и рёбер торчало, по меньшей мере, десяток ножей, и обильно кровоточащие раны говорили о том, что их не просто воткнули и оставили торчать.
        Дэмиен кинулся к Кермолу. За его спиной материализовался сгусток тьмы.
        - Дэмиен, осторожнее, - закричал я, посылая блокирующий магию сгусток энергии, но он не нуждался в моём предупреждении. Мгновение - и его спина обросла ледяными шипами, выстрелившими точно в сгусток, который тотчас рассеялся.
        - Я помню, что он любит нападать со спины, Бальхиор, спасибо, - сказал Дэмиен с усмешкой, размораживая свои шипы и собирая воду около рук, - ну же, покажись, трус!
        - Трус? - прошелестел голос, обернувшийся человеком с белыми волосами и красными глазами, - вы нападаете на меня втроём, и не можете оказать никакого сопротивления. Не надо выдавать свою слабость за мою трусость!
        И снова исчез. Однако Дэмиен, метнувшись спиной к стене, вскинул вверх кулак, и в комнате возникло странное, холодное напряжение. А следующее мгновение вспышка озарила комнату. Она не слепила, наоборот, в ней я увидел размытый силуэт, до того подбиравшийся к Фрайсашу, вжавшемуся в угол с другой стороны. Мне не надо было говорить, что делать: мгновение - и подавляющий магию луч энергии пронзила пространство в этом месте. Взвыв, нападающий сбросил свою маскировку и отпрыгнул назад.
        - Иллюзии тебе больше не помогут, - сказал Дэмиен, - мы тебя всё равно увидим.
        Эта была идеальная тактика. Я прессовал палача блокирующей магию энергией, а едва он пытался скрыться с глаз - Дэмиен вспышкой холода обеспечивал его видимость. Ещё дважды он пытался атаковать нас таким образом - и оба раза у него ничего не получалось. Я заметил, что нашего командира бьёт испарина, и удерживаться на ногах ему стоит немало усилий - очевидно, молитва Фрайсаша значительно ускоряла восстановление сил, но не восполняла их полностью, поэтому он и экономит силы, и тянет время одновременно. Немалый расчёт был на мой дар гасить магию - но вместе мы успешно ему противостояли.
        Однако палач, понявший, что превосходство утеряно, судя по всему, пошёл ва-банк. Мы с Дэмиеном прижались к разным стенам, дабы не дать ему возможности очутиться у нас за спиной и вывести из строя двоих одним ударом. Он же оказался посреди комнаты и, выпустив из рук два хлыста из чистой тёмной энергии, умудрился схватить ими нас обоих. Я пытался воспротивиться, вырваться - бесполезно. Одновременно с Дэмиеном мы упали на колени, связанные по рукам путами тёмной энергии.
        - Всё, запал кончился? - с издёвкой спросил тот. Однако бравады в этом голосе было куда больше, чем изначально. Он так же стоял на коленях посреди комнаты и тяжело дышал, не в состоянии пошевелиться. Спустя двадцать секунд я обратил внимание, что хотя и обездвижен, но, помимо лёгкого жжения, более никакого вреда эта связка мне не причиняет. Очевидно, и его силы на исходе, и он потратил слишком много на нас двоих. Ещё бы чуть-чуть…
        И в это время Фрайсаш, до того не привлекавший к себе внимания, выступил из тени и шагнул прямо к палачу.
        - Ты? Я поборол твоих спутников, хотя они в разы сильнее тебя! - впрочем, голос его выдавал, очевидно, что его позиция была не столь совершенна, чтобы сражаться ещё с кем бы то ни было, - Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?
        - Я знаю, что ты уже сделал, - сказал чёрный таисиан, закрывая глаза и прижимая руки к груди, - Ты отдал все силы, чтобы удержать моих спутников, и теперь несколько минут не сможешь сделать абсолютно ничего. Мне этого достаточно.
        Подойдя к нему мгновение спустя, он распростёр над ним руки, как бы благословляя и начал читать молитву на языке ящеров. У палача глаза на лоб полезли от изумления и ужаса, а в следующую секунду его голос почти оглушил нас…
        - НЕТ!!! НЕ СМЕЙ!!! НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!!! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!
        Однако даже его вопли не могли заглушить слов молитвы. Над палачом возникло облако света, начавшее медленно опускаться. И когда несколько секунд спустя оно коснулось его головы, он завизжал изо всех сил:
        - ТЫ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИШЬ!!! Я ДОЖДУСЬ, Я НАЙДУ, Я ДОСТАНУ ТЕБЯ ДАЖЕ НА ТОМ СВЕТЕ!!! ПРОКЛИНАЮ!!! ПРОКЛИНАЮ!!!
        Однако больше он ничего не смог произнести. Облако внезапно разрослось и вобрало его в себя полностью. Кнуты тьмы, удерживавшие нас с Дэмиеном, испарились, словно их и не существовало. Командир упал на колени, судорожно откашливаясь - как видно, бой дался ему очень непросто. Я же вскочил на ноги - и смотрел на бьющийся в облаке света силуэт, и, судя по его корчам и судорогам, было ему весьма и весьма больно. А затем новая вспышка - и он исчез…

* * *
        Фрайсаш без чувств рухнул на землю. Ещё бы - молитва, да такой силы! Кто бы мог подумать, что он способен так замечательно пропускать божественную энергию Аорташа в этот мир. Однако о нём я позабочусь позже: после молитв Аорташу никто из таисианов ещё не умирал, в этом я был почему-то абсолютно уверен.
        Я глубоко дышал, бережно восстанавливая силы. Ибо, хотя противник и повержен, но расслабляться ещё рано. Пять минут спустя я всё же поднялся на ноги и заставил себя подойти к орку.
        Кермол! По моей вине тебе пришлось перенести такие страдания! И, словно этого было мало, я с ужасом обнаружил, что он всё время поединка был в сознании. Проклятый палач наложил на него чары, не дающие впасть в беспамятство. Я тотчас их сбросил, аккуратно положил ему руки на виски и успокаивающе замерцал глазами, помогая провалиться в глубокий сон. Он устало и с облегчением закрыл глаза, умудрившись улыбнуться мне напоследок.
        - Принеси мне ведро чистой воды, - сказал я Бальхиору, - быстро! Пожалуйста!
        Дважды храмовника просить было не надо. Уже через секунду он скрылся за дверью. Моё сердце разрывалось от жалости, глядя на Кермола, который даже без сознания почти не дышал, ибо каждый вдох отзывался мучительной болью… Нет, без воды я не осмелюсь его тронуть, да и каждый лишний вдох для меня сейчас был на вес золота. Лучше проверю Фрайсаша, мало ли сколько он сил отдал…
        Обернувшись и подойдя к чёрному ящеру, я приложил руку сначала к его виску, а потом, прирасстегнув куртку, напротив сердца. Да, с ним всё в порядке. Просто в обмороке от перенапряжения, сутки здорового сна - и будет как новенький. Возвращаясь к орку, я невольно посмотрел на то место, где исчез палач. И обнаружил, что там лежит какой-то камень. Подойдя и подобрав его, я обнаружил, что это чёрный алмаз. Идеально огранённый. И, судя по всему, таящий в себе… Да, ошибки не было, душу этого самого палача. Что хотя и удивительно, более того - печально, однако вполне ожидаемо: дабы обрести столько тёмных сил, одного таланта мало. Даже я со своим браслетом имею ограниченные запасы своих сил: если мне бросят вызов два мастера магии одновременно, одной лишь силой обоих мне не одолеть. Лишь заточив свою душу в подобный сосуд, можно как освободить в духовном резерве тела дополнительное место для магической силы, так и обрести дополнительный источник магии.
        Душа внутри алмаза, сначала испуганно отстранившаяся, внезапно поняла, кто её держит, и стала с яростью биться о стены своей тюрьмы. Да только это было бесполезно, ведь, как известно, самая крепкая темница - та, что ты воздвиг собственными руками. Поэтому его ярость была густо смешана со страхом, что и неудивительно: мало ли, как я решу с ним поступить. Бросить здесь, чтобы душа томилась в своей тюрьме несколько сотен лет? А то и больше, алмаз штука прочная. Может, сделать из него пояс или амулет, чтобы всегда можно было пополнить запас магических сил? Или всё-таки сжалиться, разбить и отпустить душу на волю, в мир иной? Однако, поразмыслив, я понял, что это решение принимать не мне, и сунул алмаз в карман. Оставлю его пока при себе… до поры, до времени.
        Вернулся Бальхиор с водой. И, как выяснилось, не один - в дверь уже заглядывали любопытные лица Зайды и ещё одной женщины… кажется той, у которой мы так долго выспрашивали старосту, впервые попав в эту деревню…
        - ВСЕ ВОН ОТСЮДА! - рыкнул я. Женщин как веником смело. Я поставил воду и посмотрел на утыканного ножами Кермола. Как я уже говорил, без воды я даже не осмелился притронуться к ним - кто знает, какой они формы и как глубоко вошли в плоть орка. Глубоко вздохнув, я одной рукой взялся за ручку ножа, торчавшего из рёбер и наверняка пробившего легкое. Осторожно потянул - орк в беспамятстве застонал и зашевелился. Рискнув, я вытянул его одним рывком, - и тотчас пожалел о своём поступке: несчастный Кермол зарычал и забился в судорогах, по-прежнему прикованный к столу: мой холодный, но мерзкий расчёт касательно того, что из прикованного орка вытаскивать все эти лезвия будет гораздо проще. И даже моя рука с водой, тотчас начавшая лечить рану, успокоила его лишь через десять секунд. Увидев, что мне предстоит повторить эту процедуру ещё десять раз, я содрогнулся. Как бы хороша ни была магия - ни одна стихия не могла обеспечить обезболивающий эффект. Я обречённо вздохнул и взялся за второй нож, как вдруг…
        - Дэмиен, ты его так с ума сведёшь, - сочувственно сказал Бальхиор, - давай я тебе помогу.
        - Чем же ты мне можешь помочь? - удивлённо спросил я.
        - Мой дар… в общем, в Церкви меня с его помощью учили подавлять не только магию. Глушить боль я тоже ненадолго умею. В принципе, эта техника несильно отличается от техники блокирования магии. Надо просто воздействовать…
        - Да какая сейчас разница? - возмущённо заявил я, - почему ты сразу об этом не сказал? Иди сюда!
        Я указал на нож, который намеревался вытащить следующим. Бальхиор подошёл к орку, аккуратно положил ладони на живот по разные стороны ножа, с минуту массировал этот участок кожи, закрыв глаза, после чего скомандовал:
        - Давай!
        Я вытащил нож, мгновенно начиная лечить рану другой рукой. Кермол не шелохнулся. Долечив рану до появления лёгкой розовой плёнки, я указал на следующий нож…

* * *
        Час спустя мы оба, совершенно выдохшиеся, сели, опираясь о стол, на котором лежал орк. Последние три ножа Кермол брыкался - видно, привыкание к обезболиванию дало-таки о себе знать, но, в конце концов, нам удалось извлечь все ножи. И какие это были ножи - зубчатые, извивающиеся, с зазубринами! Меня охватило жгучее желание истыкать этими ножами их собственного хозяина. Внезапно я вспомнил, что алмаз с душой палача лежит в моём кармане, так что, вполне вероятно, ему ещё придётся заплатить за причинённые страдания.
        - Теперь надо как-то унести их отсюда, - прошептал я, заставив себя подняться и начать искать механизм, который освободил бы Кермола.
        - Вот здесь, - сказал Бальхиор, тоже поднимаясь на ноги и без труда находя рычаг, открывающий зажимы, - я перенесу обоих. Мне бы только немного сил…
        Я подошёл к нему и положил ладони на виски. Совсем немного напряжения - но уже через десять секунд Бальхиор полон сил. Благодарно кивнув мне, он аккуратно водрузил орка себе на плечо и медленно и осторожно покинул помещение. Я же тем временем решил поискать вещи Кермола - не идти же ему дальше в одних штанах? Я огляделся - однако комната была совсем пуста. Я вернулся туда, где мы пришли в себя, однако ничего не было и там. Потеряв терпение, я схватил чёрный алмаз, лежащий в кармане и, пропустив через него немного энергии, мысленно спросил:
        - Где его вещи?!
        Душа, при повторном соприкосновении с моей рукой снова впала в ярость, однако поток энергии мгновенно её усмирил. В моём сознании возник подробный путь к комнате, где были вещи орка. Уверенно пройдя мимо комнаты, где мы пришли в себя, я потянул за факел, неправдоподобно одиноко висевший слева. В ответ на это действие часть стены отъехала назад, а затем в сторону, освобождая проход в комнату. И, войдя в неё, я просто оторопел…
        Половина пола комнаты была устлана одеждой, причём расправленной в полный рост: куртка, штаны, сапоги, головной убор, если он имелся, а поверх куртки лежал вещевой мешок. Не надо быть гением, чтобы догадаться: всё это - вещи предыдущих жертв. Почти все из них были люди, однако пара комплектов указывала на то, что здесь бывали и орки: чёрные меховые безрукавки и сапоги, которые даже самому крупному человеку были бы великоваты. А один комплект, справа которого лежали вещи Кермола, так и вовсе поражал своей длиной. Мало того, между курткой и головным убором лежала… да, сомнений нет, Звезда матери - красивый кулон с большим аметистом внутри и любовно вычерченными рунами вокруг него. Последней жертвой этого маньяка был тролль.
        Забрав куртку, сапоги и саблю Кермола я, хоть и дал себе слово не копаться в вещах убитых, всё же не смог оставить Звезду Матери тролля здесь - надо отнести её, надо рассказать, что он погиб. Мне было жаль всех, кто закончил свою жизнь на острие ножа этой гадины, но лишь тролли дали возможность, так сказать, идентифицировать свою личность, даже если тела после смерти не осталось. Тем более после той услуги, которую мне оказал Вариликус, вернув магию воды в момент, когда мне была так необходима поддержка, я просто обязан хоть как-то отплатить ему за добро. После чего убрался прочь оттуда…
        Глава 5.9
        ГЛАВА 9. ИСХОД.
        Мы находились в одном из домов. Куда дели текущего хозяина дома - мне было, мягко говоря, наплевать. Едва мы вышли из подземелья, я подошёл к отцу-настоятелю, который откуда-то знал, где нас ждать, и тихо, но очень убедительно потребовал предоставить нам место, где мы могли бы прийти в себя, после чего отправиться дальше.
        Фрайсаш с Кермолом были в сознании. И, наконец-то, мы обменялись всей информацией, после чего всё встало на свои места.
        - И произошло всё, кстати именно здесь, - заметил чёрный ящер, - здесь меня эта девица напоила чаем и сдала этому… этому каннибалу.
        - Я тебя понял, - сказал я, удовлетворённо оглядывая комнату. Фрайсаш сидел возле растопленной печи и с удовольствием грелся, на диванчике рядом лежал Кермол, всё ещё слабый. Покопавшись в вещах, я нашёл шерстяное покрывало, которым накрыл его, однако и покрывало, и сам диванчик были явно маловаты для двухметрового орка, так что его чёрные ступни все равно торчали наружу. Бальхиор занял кресло возле окна, изредка бросая на него взгляд.
        - Кермол, так ты точно уверен? - спросил я его…
        - Да, - слабо, но уверенно сказал орк, - ты залечил главные увечья, большего не надо. Оставь мои шрамы.
        - Да зачем они тебе? - снова начал я с ним спорить, - это не шрамы, полученные в бою, это шрамы, которые оставил на тебе палач. Они не принесут тебе славы, они лишь заставят тебя вспоминать это.
        - Как напоминание, - упрямо повторил орк, - за то, что не уберёг…
        - Кого ты не уберёг? Никто из нас не получил и царапины! - вспылил я, - да и как ты мог уберечь, если ни Бальхиор, ни я по отдельности…
        Храмовник громко кашлянул, и я вовремя закрыл рот. Не хватало только сейчас сказать ему, что он как боец не идёт ни в какое сравнение со мной или с Бальхиором. Мало того, что он весь поединок пролежал на столе для пыток как свинья, предназначенная для убоя, так я теперь ещё и напоминаю ему об этом. Тем более мне ли не знать, как беспомощна порой бывает магия. Однако меня спас стук в дверь. Вошёл отец-настоятель.
        Мы здесь находились уже больше суток. Дважды нам приносили еду, для необходимости справить нужду во дворе имелся вполне приличный деревянный туалет. Тем не менее, несмотря на просьбу оставить нас в покое, он все равно пришёл. Что ж, хоть раз, да придётся поговорить.
        - Вас ведь предупреждали, чтобы вы уходили отсюда, - тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза. На это было нечего сказать. Он прав. Предупреждали, не один раз, не два и даже не три. И всё равно мы остались… И заплатили за это.
        - Почему же вы так не верили, что мы можем справиться? - спросил я, хотя и знал ответ, - всё могло быть намного проще.
        - Свыклись, - грустно ответил он, - ни одного жителя деревни ни разу не тронул, даже тех, кто после духа приехал на постоянку жить. Даже когда совсем долго путников не было - зверел, ругался, но никого, даже если пьяный ночью заплутает, никогда… Да и силён он был, храмовник бывал здесь… не специально, так, проездом, да рангом не ниже вас, почтенный Бальхиор, а всё равно… в лапы его угодил. Вот и самое лучшее, что мы могли придумать - это сослать вас куда подальше, дабы не попались вы ему на глаза. Днём он спит, поэтому путники, что просто мимо идут, благополучно уходят, а вот кто на ночь оставался, - тяжёлый вздох, - оставался уже навсегда.
        - Но ведь мы же сказали, что нас послал дух! - не выдержал Фрайсаш, - неужели вы думаете, что он не знал силы этого человека? Что он послал бы нас на самоубийство? А из-за вашего молчания Кермол…
        Я удивлённо посмотрел на ящера. Не он ли сам мне сутки назад доказывал, что дух вполне мог и пожертвовать нами ради шанса спасти свою деревню? Вероятно, после этой истории он изменил свою точку зрения. Как минимум, он сам не меньше был ошарашен тем, что оказался способен проводить энергию своего бога. Но спорить об этом сейчас было не время.
        - Я вам безмерно благодарен и готов лично поклониться тому, кто по нашей вине перенёс такие страдания, - отец-настоятель тем временем прошёл через комнату к диванчику Кермола и поклонился, совсем немного не коснувшись лбом пальцев его ног, - но повторюсь, - сказал он, распрямившись, - мы не верили, что нам можно помочь. И для нас нет большей радости узнать, что это оказалось неправдой. Мы лишь просим прощения и просим не судить нас строго…
        Подойдя ко мне, он достал из складок рясы свиток пергамента и протянул его мне.
        - Карта в земли троллей. Новая, два года, как нарисовали с тех пор, как один из наших был там последний раз. Не заблудитесь. Ещё раз благодарю всех вас…
        Подойдя к двери, он снова обернулся и перекрестил нас, благословляя, после чего, наконец, покинул домик.
        Кермол выглядел донельзя смущённым - что, кстати, смотрелось очень забавно, учитывая, что он в это время лежал на диване, на котором даже поместиться толком не мог, да ещё и розовым шерстяным покрывалом. С другой стороны, понять его можно: не каждый день тебе в ноги кланяются. Однако, учитывая, что ему пришлось пережить, я в глубине души был согласен, что чёрный орк эту честь полностью заслужил.
        - Что ж, не желаешь расставаться со своими шрамами - как желаешь, - сказал я, словно нас и не прерывали, - дело твоё, тело твоё, тебе их носить, не мне. Тем не менее, нам осталось решить ещё один вопрос.
        Я достал из кармана чёрный алмаз. Бальхиору даже не потребовалось ничего объяснять. Храмовник сузил глаза и яростно прошептал:
        - Так и знал! Я так и знал, что эта тварь провернула что-то подобное…
        Не обращая внимания на храмовника, я коротко пояснил Кермолу и Фрайсашу, что это такое. Бальхиору, однако, не понравилось, что на него сейчас не обращают внимания.
        - Дэмиен, знал бы ты, как такие вещи ценятся в Церкви, - сказал он, - из них получаются самые лучшие амулеты и обереги, Церковь за каждый такой камень…
        - Зная то, как Церковь любит побаловаться магией крови, я бы не удивился, если бы узнал, что она и сама клепает такие камушки.
        - Да как ты смеешь?! - гневно сказал Бальхиор, - Церковь, конечно же, не делает такие камни, потому что…
        - Не получалось, - ехидно закончил я.
        - Да, Дэмиен, прости, я забыл, как ты любишь нас демонизировать, - улыбнулся храмовник, - Церковь не поступила бы так с душой благочестивого верующего. Вообще такой ритуал срабатывает лишь тогда, когда маг по доброй воле заключает свою душу в сосуд.
        - И всё равно не вижу противоречий, - хмыкнул я, порадовавшись возможности задеть Бальхиора, - взять на обучение какого-нибудь мага, хорошенько промыть ему мозги и сказать: «Давай, сын мой, проведи ритуал и заключи свою душу в этот камень. Во имя Света, шагом марш».
        - Ты можешь мне не верить - твоё право, - поднял руки храмовник, - однако правило, заложенное сыном Создателя, гласит, что каждая душа должна иметь возможность предстать перед судом после смерти. Церковь, при всём её влиянии, властвует над телами… над умами… но ни в коем случае не над душами.
        - И, тем не менее, судя по твоим словам, над этой душой церковь была бы совсем не прочь повластвовать? - ехидно заметил я, подбросив камень в воздух и с чувством глубокого удовлетворения ощутив, как в панике заметался пленник камня.
        - Ты, в самом деле, считаешь, что этот человек не заслуживает строгого наказания? - вопросом на вопрос ответил храмовник, - когда ты искал вещи Кермола, я уверен, ты задержался не потому, что долго их искал! Сколько?
        - Что сколько? - не понял я.
        - Не прикидывайся слабоумным! - взорвался храмовник, - сколько путников он убил и сожрал до нас?! Пять? Десять? Двадцать? Не ври мне, что не знаешь, я за десять лет службы в Церкви повидал всякого, и знаю, как маньяки любят собирать трофеи! Сколько жизней он оборвал, сколько мучений он причинил своим жертвам перед смертью? Хочешь сказать, его душа не заслужила участи послужить кому-то из живых, чтобы хоть как-то облегчить груз своих прегрешений?
        - Может быть, - прервал я словесный поток Бальхиора, понимая, что на такие темы он может спорить бесконечно долго, - но это не мне решать.
        - А кому же? - спросил Бальхиор.
        - Неужели непонятно? Кермолу, конечно.
        - Почему же мне? - спросил орк со своего дивана.
        - Потому что именно ты принял на себя все мучения, которые предназначались всем нам. Именно тебя держали прикованным к столу, как беспомощную жертву, в твою плоть вонзали ножи, над тобой глумились и издевались, упиваясь твоей беспомощностью, твоя подруга так и не дождалась бы тебя, опоздай мы хоть немного. Этого, как мне кажется, должно быть достаточно.
        - Дай мне его, - сказал орк после минутного молчания. Подержав камень в руке, он с лёгким удивлением сказал, - ишь ты, я его и чувствую ещё. Боится, дрянь, ох и боится…
        В этом я почему-то не сомневался. Из тысячи палачей, которые впоследствии оказались отданы на милость тех, кого они мучили, девятьсот девяносто девять заканчивали очень и очень плохо.
        - Вбить бы его в каблук моего сапога, чтобы топтать этого выродка при каждом шаге, - пробормотал он, с силой сжав алмаз в кулаке, - Да и сапоги бы дольше прослужили, так ведь? Сапоги-то добротные, ещё внуки мои поносили бы…
        Если кому-то из нас и показались такие размышления с садистским уклоном немного странными, все трое оставили своё мнение при себе. И правильно сделали: никто из нас не лежал на пыточном столе под ножами этого маньяка.
        - Забери его, - сказал орк, швыряя мне алмаз. Я вздрогнул, но от неожиданности поймал камень, - отдадим его речному духу, которого он прогнал отсюда. Уж он-то сумеет ему измыслить достойное наказание.
        Душа внутри камня издала вопль отчаяния, прежде чем я разорвал контакт, сунув алмаз в карман. Никакой жалости я не испытывал: уж сколько раз твердили миру, что моему, что этому, что гадить кому ни было то плохо, а только всё одно - гадости совершают все, а нести ответственность не хочется никому. А всё равно приходится.
        Глава 5.10
        ГЛАВА 10. ИСПОЛНЕНИЕ ОБЕЩАНИЯ.
        На следующий день мы ушли оттуда. И уход наш был донельзя неловким: провожала нас вся деревня, но все молчали - и было понятно, почему. Все расступались перед нами, все смотрели на нас, но в их глазах были растерянность, смущение, непонимание… всё, что угодно, только не благодарность. Казалось бы, всё хорошо, народ спасён, закатить бы пирушку, в лучших традициях фентези, где герои всегда вознаграждаются за свои подвиги - однако реальная жизнь не всегда так благосклонна, и фраза отца-настоятеля касательно большой радости была всего лишь дипломатическим приёмом. Такое уж ли добро мы совершили для них? От разбойников они всегда были защищены, последствия стихийных бедствий он тоже, я почти уверен, всегда помогал устранить. Ведь, в конце концов, изначально им руководило желание защищать свою деревню, но, как известно, благими намерениями…
        Так что, для них, возможно, иметь такого защитника было не так уж и плохо. Соблюдай себе несколько простых правил - и живи, как за каменной стеной. А что зверь позволяет себе поиграться со случайными путниками - так что с того? Для них это был, считай, что дядька. Да, злобный, да, со скверным характером, да, с грубой заботой… Но ведь заботился? Но ведь оберегал? Но ведь решал все проблемы, что были в его власти? А теперь… а теперь им придётся снова учиться заботиться о себе самим…
        - Ты тоже об этом думаешь да? - спросил меня Бальхиор. Я пришёл в себя - Древесники уже остались в двух сотнях шагов позади.
        - О чём именно?
        - Благо ли мы совершили. Так ли плохо было им под его защитой?
        - Как ты догадался? - удивился я.
        - Дэмиен, я же служу в Церкви, - поучительно и слегка высокомерно сказал Бальхиор, - Нас могут считать фанатиками, палачами, садистами и извергами, но читать чужие души - это наша работа. Тем более, что многие новички, схватив и, если не получилось иначе, убив первого мага крови, после этого всегда, слышишь, всегда! мучили себя сомнениями - а можно ли было поступить по-другому? И от того, удавалось ли им разрешиться от этих сомнений, и зависела их возможность саморазвития и продвижения по иерархии Церкви.
        - По иерархии Церкви? - усомнился я, - мне всегда казалось, что для продвижения по иерархии главную роль играют иные факторы…
        - Я не стану тебя полностью разубеждать, - прервал меня храмовник, чуть нахмурившись, - личные связи порой тоже имеют значение при продвижении по службе… большее, чем хотелось бы. Однако наша работа достаточно опасна, поэтому талант, равно как и желание его развивать, всегда ценится превыше всего.
        - Но ты меня отвлёк. Сомнения. Помнишь, в нашу первую встречу я сказал тебе, что ты неправильно руководишь отрядом. Я это сделал не из желания тебя обидеть - наоборот, ты на голову выше многих из тех, под чьим началом мне приходилось быть. Однако у тебя есть главный недостаток - сомнения. Ты слишком много сомневаешься. И однажды это может сослужить тебе очень плохую службу. В неподходящий момент, усомнившись всего на миг, ты проиграешь, и цена поражения будет слишком высока…
        - Может быть, ты и прав - тихо сказал я, - что сделано, то сделано. Сомневаться надо было раньше. А, учитывая, что нам и посомневаться-то не дали возможности, сожалеть об этом тем более нет смысла…

* * *
        Через полчаса мы снова вышли к реке. Подойдя к ней, я распростёр руки над водой, взывая к речному духу. И тот, словно всё это время ожидая нас, уже через несколько секунд взметнулся человекоподобным водоворотом в нескольких шагах от меня.
        - Мы… сделали, о чём ты просил, дух, - склонив голову, сказал я.
        - Да, мне об этом известно - прожурчал дух в ответ, - хранители колодцев в деревне уже сообщили, что злодея больше нет. Они так же сообщили мне, кто принял на себя все страдания от него, - впервые за время обеих наших встреч он посмотрел не на меня, - подойди сюда, орк.
        Немного нервничая, Кермол подошёл к самому берегу.
        - Протяни руку, - приказал дух. Орк с опаской повиновался. От духа протянулась лента воды, на несколько секунд войдя в контакт с ладонью Кермола.
        - Прекрасно. Мы тебя запомнили, - бесстрастно продолжал дух, - знай же: твои страдания будут вознаграждены. До тех пор, пока ты жив и пока бьётся твоё сердце, твоя родная деревня не будет страдать от стихийных бедствий. Бури с градом, наводнения, засухи - всё это будет обходить вас стороной. Мы все позаботимся об этом.
        Поражённый, Кермол молчал. Однако через несколько секунд он всё-таки догадался почтительно склонить голову и прошептать:
        - Благодарю тебя, дух. Я очень ценю такую заботу.
        - Превосходно, - словно не услышав благодарности орка, дух реки снова посмотрел на меня, - вы выполнили моё поручение и можете продолжить свой путь. Теперь, если это всё…
        - Нет, подожди, - сказал я, нащупывая в кармане камень душ. Однако, едва мои пальцы коснулись его, я оторопел - столько жалости и отчаяния изливала заточённая внутри душа. Он умолял меня, он был согласен на что угодно, на любую кару, даже на заточение в каблуке сапога - но только не во власть духа.
        - Да. Что-нибудь ещё? - дух обернулся и замер в ожидании, слегка покачиваясь.
        - Нет, - сглотнув, ответил я, - прости. Ничего…
        - В таком случае я - откланяюсь, - и через мгновение перед нами была лишь гладь текущей воды.
        - Что случилось, Дэмиен? - спросил орк, когда мы отошли на достаточное расстояние от воды, - почему ты передумал?
        Вместо ответа я достал камень и протянул его Кермолу. Тот взял его в руки. Если узник камня и излил на орка те же чувства, что и на меня, на его лице это никак не отразилось. Спустя секунд двадцать он поднёс камень к лицу и сказал со злобой:
        - Но ведь меня-то хотел сожрать, а? Хотел ведь? С потрохами хотел сожрать, так, чтобы даже костей не осталось! А до меня скольких сожрал, думаешь, я не знаю? А теперь каешься, значит?
        Ещё секунд пятнадцать узник ему что-то отвечал. Устало вздохнув, орк протянул мне камень и сказал:
        - Ладно уж, забирай его. Может, ты и прав. Со всей этой историей я совсем забыл нашу главную мораль: доблесть - это победа над врагом. А обречь его душу на такие страдания было бы ещё большей подлостью, чем та, что он хотел совершить по отношению к нам. Пусть его. В земли троллей нам ещё идти и идти - придумаем, как с ним поступить…
        Три дня мы уверенно шли по карте, данной нам отцом-настоятелем. Всего пару раз мне пришлось создавать ледяные мосты, в остальном же тропа была просто превосходная. Согласно карте, мы уже были в землях троллей, и двигаться нам следовало с огромной осторожностью. И вот, на второй день нашего пребывания на чужой территории мы услышали над собой грубоватый и одновременно мелодичный голос:
        - Тааак-таак-так, и кто это у нас в лесу потерялся…
        Часть 6. Цена силы
        Глава 6.1
        ГЛАВА 1. А ЧТО ТАКОЕ ЦЕРКОВЬ…
        - Довольно странно возвращаться туда, где уже проходило твоё путешествие, - сказала я Матти и Алу (вслух я его так называть, естественно, не решилась), - как будто ты сделал что-то неправильно и пытаешься это исправить…
        - Не обращай внимания, - сказала Матти, - самое главное, - цель же у нас сменилась. Вот сменился и маршрут её достижения. Ты, главное, почаще себя спрашивай: становишься ли ближе к своей цели. Если да - то об остальном и волноваться не о чём.
        Выглядела Матти достаточно бодро, учитывая, какое сложное волшебство ей пришлось совершить. Перемещение в пространстве оказалось настолько быстрым и гладким, что даже дракон одобрительно хмыкнул, когда мы оказались на приметной поляне в полукилометре от Иандервельса.
        И вот мы идём по городу в поисках места, где можно было бы перекусить. Да, с одной стороны, мы недавно позавтракали, с другой - волшебство Матти, как ни крути, совсем бесследно пройти не может. И, в общем-то, именно она была инициатором этой идеи.
        - Уж извините, - неловко сказала она, - но после подобного мощного волшебства я сладкого хочу - на стенку лезть готова. Пока мы вас с Дэмиеном из башни Университетской ждали - я шесть стаканов сладкой воды выдула. Тогда ведь на большое расстояние телпортировать пришлось.
        Игнорировать подобные потребности глупо: у каждого мага свои заскоки. Да мне и самой отведать местных сладостей будет интересно.
        - Неужели мы не можем отплыть туда, куда нам надо, прямо отсюда? - уныло спросила я, - тоже мне, город-порт.
        - Не в городе дело, - мягко ответил Алаэрто, - на морском пути из Иандерфельса в Матою имеется очень сильное течение. Настолько сильное, что, просто попав в него, корабль не может развернуться назад. Его понесёт по течению, прямо на Новый Свет. Преодолеть его возможно лишь в том случае, если на борту имеется два толковых мага - воздуха и воды. Маг воды замедляет силу течения, маг воздуха направляет потоки ветра в паруса - и лишь тогда можно преодолеть препятствие. Однако, как ты, возможно, догадываешься, маги рисковать своими жизнями не очень любят, да и услуги их стоят недёшево. Так что раньше, чем через пару месяцев такие суда не пойдут в южную сторону.
        Наконец, мы зашли в какую-то… При наличии определённой доли воображения это место даже можно было назвать кофейней, тем более что знакомый запах явно говорил о том, что его здесь готовят. Однако простые дубовые лавки с такими же столами, причем достаточно затёртые, да несколько свечей на деревянных стенах, украшенных парой поеденных молью ковров, делали это место обычным трактиром, разве что с немного специфичным меню.
        Запоздало мне вспомнилось, как из своего бесконечного интернет-сёрфинга я узнала, что в своё время еда в таких трактирах была ориентирована на бедняков или путешественников. Однако даже Дэмиен не упоминал, чтобы он сталкивался с совсем уж нищенскими трактирами. Как видно, Авиал в своём развитии уже успел шагнуть дальше. Так что на спрос в виде солидных желающих поесть чиновников, купцов, владельцев кораблей и тому подобных появились и соответствующего ранга заведения.
        Матти сразу направилась к стойке, чтобы сделать заказ, в то время как мы с Алаэрто облюбовали себе место в углу. Через минуту Матти вернулась с кувшином, полным розоватой воды и тарелкой… сладких разностей. В кои входили кусок пирога, нечто, похожее на марципан, вафли, которые были самым узнаваемым блюдом, тарелочка со странными коричневыми нитями. После чего села вместе с нами и принялась поглощать сию пищу. На её предложение попробовать дракон отказался сразу, я же из вежливости попробовала кусочек марципана и полвафельки. Не сказать, что было невкусно, но до такой степени непривычно, что я решила на первый раз ограничить свой опыт поглощения сладкого в этом мире.
        - Ладно, - сказала я, - пока вы тут сидите, я пойду, прогуляюсь. А то, что за дела - второй раз в городе, и второй раз никак не могу его разглядеть.
        - В доки старайся сильно не ходить, - сказала Матти, отхлёбывая сироп, - там, конечно, стража ходит, да только всё равно мало ли у кого разум откажет при виде юной девушки. А когда вернёшься, - она придирчиво осмотрела мою одежду, включавшую в себя военные полуботинки, джинсы и куртку с пуловером, - мы тебя приоденем. Рискну предположить, что в вашем мире это носят, и это даже считается практичным, однако поверь мне, здесь тебе этого надолго не хватит.
        Да… кажется, Демьян упоминал, что и его одежды надолго в этом мире не хватило. Однако, по правде говоря, я не сильно горела желанием расставаться со своими вещами: им был не один год, они были практичны и проверены временем. Возможность переодеться, если уж на то пошло, у меня была ещё в Столице, в королевском дворце. Однако в тот момент у всех на уме было другое, ну а я и не стала заострять на этом внимание. Всё-таки, несмотря на всю мою браваду, порой становилось немного не по себе от того, что всё вот так внезапно поменялось. И утешение я находила в той единственной вещи, которую забрала с Земли.
        Фотокарточка моих родителей со свадьбы. Когда мама ушла, папа был настолько огорчён, что избавился от всех вещей, которые напоминали бы о ней. Однако эту фотокарточку бабушка сумела сохранить, а потом передать мне, когда я подросла. И каждый раз, когда мне грустно, я беру убранную в ламинат карточку и смотрю на маму и папу. Правда, не сказать, чтобы мне от этого становилось легче: глядя на их улыбающиеся, счастливые лица, просто невозможно было поверить, что через три года на свет появлюсь я и навсегда разобью этот союз…
        Алрей внутри своего кулона чуть слышно вздохнул, но ничего говорить не стал. Стоит признать: чуткости и проницательности аэрофалу не занимать, он прекрасно понимал, когда можно и поговорить, и подразнить меня, когда стоит опустить с небес на землю, а когда - лучше промолчать.
        - А ты… помнишь своих родителей, Алрей? - спросила я его.
        - Не очень, - откликнулся аэрофал, - но для нас это было нормально. Едва дети моей расы учились ходить и говорить, как наступал длительный, непрерывный период обучения, в течение которого у нас почти не было времени на общение с семьёй - ведь всего через 15 лет (то есть в возрасте 21 года) нас ждало правление над предназначенным участком, населённым нашими подопечными. И любить и заботиться нас учили в первую очередь именно о наших подопечных - это казалось нам правильным, нас всегда учили, что власть всегда идёт рука об руку с ответственностью. Так что и на меня у моих родителей времени было немного, как ты сама понимаешь. Что я могу сказать? Я знал, кто мои родители, я почитал и уважал их за то, что они дали мне жизнь. Но говорить о каких-то высоких чувствах, сильной привязанности - нет, это было не про нас. Той, связи, что была между тобой и твоим папой, не было и в помине. Да и от того, что моя мать была рядом, и я в любой момент мог её видеть, я не выиграл много по сравнению с тобой…
        - Прости меня, - запнувшись, мысленно ответила я, - я не знала, что у вас это было… так…
        - Ничего страшного, - откликнулся аэрофал, - мы знали, кем рождаемся и какие привилегии с того имеем, и нам казалось совершенно нормальным и правильным, что это имело свою цену.
        Внезапно я, идущая по улицам Иандерфельса, поняла, где бы мне хотелось побывать. Да, конечно, пока что Дэмиен только ругал все Церкви в этом мире, но мне казалось неправильным составить негативное мнение, если я даже не была ни разу ни в одной из них. Заметить церковь было несложно: остроконечный шпиль с крестом на верхушке отлично просматривался из любой точки города. Я мысленно попросила Алрея помочь мне сориентироваться, и он, не став выпускать кристалл на шнурке, дабы не пугать случайных прохожих, просто легонько потянул мою руку вперёд.
        Мой путь, несмотря на предостережения Маттики, всё-таки пролегал через доки. Туда-сюда сновали грузчики с ящиками, и на меня, в общем-то, внимания почти не обращали. Я уже почти вышла на другую улицу, через которую до церкви уже было рукой подать, как путь мне всё же преградили трое дюжих мужиков.
        - Вон, ребята, смотрите, какая девчонка практичная, - сказал один из них. Я оценила размер его мускулов, учитывая, что он был в одних лишь портах да сапогах, так что все достоинства его торса отлично были видны. Его спутники всё же предпочли меховые безрукавки: как ни крути, а ранняя весна - время года холодное.
        - Что значит - практичная? - недоуменно сказал один из его спутников, пока я прикидывала в голове различные варианты, как можно убедить сих амбалов убраться своей дорогой.
        - А то и значит, - сказал лидер, - одежда и тёплая, и удобная. Не то, что эти городские крали, которые разгуливают в трёх платьях сверху да двух парах панталон снизу. И подойти к такой близко не смей: мол, не для нас, простого люда, они тут такие ряженые разгуливают. И тьфу нас них! Так что, девушка, - довольно приятным голосом сказал грузчик, - не подаришь ли нам немного ласки и тепла? Ты не смотри, чтобы мы такие огромные и неотёсанные - как правильно с девушкой обращаться надо, знаем.
        - Спасибо, не хочу, - я всё же решила дать им шанс разойтись по-хорошему, хотя Алрей уже и напрягся в браслете, пока скрытом от глаз.
        Секунд пять громила внимательно смотрел на меня своими, спору нет, выразительными синими глазами, но потом вздохнул и улыбнулся:
        - Ну, как знаешь, - разведя в сторону своими ручищами, сказал он, - за спрос в нос не бьют ведь, сама знаешь. А на нет и суда нет.
        И, к великому моему удивлению, троица расступилась, пропуская меня вперёд. Я, честно говоря, даже немного опешила, потому как на такой исход рассчитывала меньше всего. Что ж, как видно, порой всё-таки не стоит преждевременно клеймить людей нехорошими чертами, совершенно их не зная.
        - Я тоже удивлён, - прошептал мне Алрей, - но, что и говорить, хорошие люди, сдержанные.
        Через несколько минут я оказалась возле церкви. Выглядела она очень чистой и ухоженной: ни тебе трещин, ни тёмных пятен, кои нередко возникают на белых камнях от времени. И вместе с тем - очень скромно: никаких вычурных скульптур, свисающих по краям, никаких росписей - ничего. Даже купола с крестом на шпиле были бронзовые, а не золотые. Другое дело, что и они начищались регулярно, судя по всему, так что блеск на солнце был очень яркий.
        Войдя внутрь, я поначалу оторопела. Нет, меня, конечно, предупреждали, что вампиры служат в Церкви, однако всё равно как-то дико и непривычно было видеть в святом здании вампира. Для меня это было равносильно тому, как если бы лев вышел на лужайку и начал пастись травкой. Но, тем не менее, вампир, чьи тёмные волосы были аккуратно убраны сзади в хвост, сидел за стойкой у входа и с наслаждением жевал красное яблоко. На мой взгляд он дружелюбно кивнул и жестом пригласил проходить дальше. Однако я была настолько потрясена, что всё равно продолжала стоять и пялиться на него. Увидев, что я не двигаюсь с места, вампир положил яблоко, вышел из-за стойки и подошёл ко мне:
        - Девушка, с вами что-то случилось? Я могу вам как-то помочь, - участливо поинтересовался он, - вас кто-то обидел, вам нужна помощь?
        - Да нет, просто я никогда не бывала до этого в Церквях, - запинаясь, смущённо ответила я, - и никогда не видела в Церквях… ну…
        - Вампиров, - проницательно подсказал мой визави.
        - Ну, в общем, да.
        - Ничего страшного, - ободряюще улыбнулся вампир, - в самом деле, раньше мы, по большому счёту, только тренировали храмовников и совершали вылазки в предполагаемые гнёзда магов крови. Однако не столь давно церковное руководство окончательно решило перестать нас прятать, так что теперь мы принимаем более активное участие в жизни города. Нас в данный момент в Иандерфельсе четверо. Ещё двое вампиров вместе со стражниками патрулируют город днём, а ночью мы им помогаем вчетвером. Кстати, раз уж вы здесь первый раз - позволите мне устроить вам экскурсию?
        - С удовольствием, - сказала я. Благожелательно настроенный вампир полностью устранил мои подозрения, и я даже начала получать удовольствие от общения с ним.
        - Моё имя Ториус, - представил тот, - как я мог бы к вам обращаться?
        - Меня зовут Мари, - ответила я.
        - Что ж, очень приятно, Мари. Прошу, - он пригласил меня идти вперёд. Мы прошли через всё здание, остановившись перед пятью бюстами.
        - Это - самые главные святые. Их бюсты или иконы имеются в каждой церкви в любом городе. Они - родоначальники нынешней Церкви, которая полностью обязана им тем, что стала такой, какая она есть сейчас, - важно начал Ториус, незаметно для самого себя поглаживая свой серебряный крестик.
        - Это, - указал он на центральный бюст, - Карнигий Первый. Легенды гласят, что он лично был знаком с сыном Создателя, и лично принял у него из рук первый артефакт - Светлый Грааль, она же Чаша Благочестия. Этот артефакт изначально хранился в Столице, но потом церковное руководство решило, что неправильно запирать святую реликвию вдали от верующих, и потому Чаша каждый месяц под надзором отряда храмовников и вампиров путешествует из города в город, задерживаясь по одному месяцу в каждом. Единственное исключение: весь последний месяц старого года и первый - нового Чаша находится в Столице. После чего продолжает свой путь по Старому Свету. У нас она в последний раз была почти четыре года назад, и скоро снова наша очередь - сейчас Чаша должна находиться в Краспагене, а к нам она прибудет через четыре месяца. Между прочим, такому ритуалу поспособствовал этот человек, - он указал рукой на крайний справа бюст, - Айгор Всеобъемлющий. Своё прозвище он получил как активный продвиженец учения во все, даже самые отдалённые уголки Старого Света. Несмотря на его усердный труд, толку поначалу было немного.
Потому-то он и убедил Церковь позволить Чаше путешествовать по городам и крупным населённым пунктам. Узревшие силу Чаши собственными глазами - а она при прикосновении дарует невероятное просветление и оздоровление - люди гораздо активнее принимали учение Создателя.
        - Эти двое, - он указал на второй и четвёртый бюсты, - были верными сподвижниками Карнигия. Волтар Одухотворённый - его перу принадлежат многие, самые первые священные тексты. И Растог Движущий - ему принадлежат почти все самые первые молитвы и святые обряды. Больше к их биографии, однако, добавить нечего. Верные сподвижники Карнигия - вот всё, что по большому счёту о них можно сказать. Зато этот… - Ториус подошел к пятому бюсту и почтительно склонил перед ним голову.
        - Гендор Бескровный. Тот, благодаря кому случился наш союз с людьми. Тот, первый, кто проявил милосердие к человеку и отказался пить его кровь. И за это он и его последователи были возвышены, хоть и не сразу, но были приняты людьми как равные, и таким образом - сумели обеспечить будущее себе и своим потомкам.
        - Но как же вы тогда… питаетесь? - спросила я, запнувшись.
        - Хороший вопрос, - вампир снова улыбнулся, и улыбка, несмотря на выпирающие клыки, у него выходила искренняя и дружелюбная, - ответить на него мне хотелось бы, представив одного из наших местных святых.
        Он повёл меня в сторону, и через несколько секунд мы подошли к иконе, изображающей человека. Человечек был полный и, вероятно, не очень высокого роста, но его взгляд излучал одновременно добродушие, любовь и яркое желание действовать.
        - Карадай Алхимик, - торжественно представил святого Ториус, - внёс огромный вклад в изучение нашей природы, а так же - расшифровке крови человека, и тех причин, по которым мы, вампиры, в ней нуждаемся. Если в самых общих чертах - нам, для нашего метаболизма, необходимы три главных элемента: железо, которое содержит гемоглобин, глюкоза и одно из самых сильных природных веществ, замедляющих старение - янтарная кислота. Разумеется, мать-природа, как всегда, оказалась мудра и дальновидна: такие элементы содержатся во многих её дарах. Взять хотя бы, - он махнул рукой в сторону стойки, где лежало недоеденное яблоко, - этот универсальный фрукт. Содержит всё! Яблоко на завтрак, на обед и на ужин - и весь день вампир свеж, бодр и полон сил. Ещё нам хорошо подходят крыжовник, вишня, черешня… некоторые предпочитают виноград… в общем, альтернатив по вкусу очень много. Правда, с одной оговоркой. Фрукты обязательно должны быть свежими. Так что при всей нашей пользе против магов крови стоит признать: содержать вампира в зимнее время года церкви выходит очень недёшево. Да и на моей родине маги земли очень
востребованы - к сожалению, нашей расе недоступна и стихийная магия. А что до необходимости пить кровь, - Ториус опустил голову, - для кого-то, конечно, выглядит привлекательно охота на человека. Поймать, выпить кровь из слабо барахтающегося тела - звучит заманчиво для многих. Но какова цена? Такие почти сразу начинают видеть в других лишь пищу, безмозглый скот, более ни на что не годный. А это неправильно. Ведь и люди могут сочинять стихи и писать музыку, заниматься наукой и делать открытия - ничуть не менее важные и нужные, чем их делают вампиры. Только в таком балансе может поддерживаться равенство и мир между расами. Печально, что не все мои собратья это понимают и принимают. А вот этот святой, - начал было вампир, но его самым бесцеремонным образом прервали.
        - Мари, силы небесные, вот ты где! - сказала за моей спиной Матти, - мы тебя уже час по всему городу ищем! Хорошо хоть Алаэрто догадался, где тебя искать.
        Сразу за Сестрой в Церковь влетел Алаэрто. Увидев меня, он шумно выдохнул.
        - Вы родители этой девушки? - участливо спросил Ториус, - вам не помешало бы уделять более тщательное внимание образованию вашей дочери. Негоже - уже такая большая, скоро на выданье, а о Церкви понятия не имеет не малейшего.
        Судя по перекосившемуся лицу Маттики, ей на язык запросился целый букет нелестных ответов, но она, как видно, тоже питавшая к святому месту какой-то пиетет, всё же нашла в себе силы ответить вежливо.
        - Благодарю вас, почтенный, мы уделим внимание вашим замечаниям, - выдавила из себя она, - а теперь пойдём в гостиницу, доченька, мама сделает тебе атата, чтобы ты больше так от неё не убегала.
        Теперь уже мне захотелось выдать не самый культурный набор слов, но в стенах Церкви пришлось сдержаться и мне.
        - Достаточно спорить, - властно сказал дракон, - мы уходим.
        - Приятно было познакомиться с вами, Мари, - дружелюбно махнул мне рукой вампир, возвращаясь за стойку и беря в руки яблоко, - буду рад повидаться с вами снова.
        Втроём мы вышли из Церкви. Матти сразу повела нас в сторону, противоположную той, откуда мы пришли.
        - Ну и как, много нового узнала, доченька? - с улыбкой спросила она.
        - Да, мамочка, - смиренно ответила я, - я узнала про Карнигия Первого.
        - Ага. Один из немногих святых, чью историю церковные писаки побоялись перевирать. Ещё?
        - Волтар Одухотворенный и Растог…
        - Двое прилипал Карнигия, - махнула рукой Сестра, - их вклад в развитие Церкви чересчур переоценён. На свои места они попали исключительно потому, что оказались в нужное время в нужном месте. Ещё?
        - Айгор Всеобъем…
        - Несносный коротышка, совавший свой нос всюду, куда только было можно, - презрительно сплюнула она, - столько маленьких, никому не мешающих религий изничтожил, чтобы принести свет своей, правильной. Недаром Чашу у Церкви запросил, самому сил ни на что не хватило. Новатор недоделанный!
        - А ещё - Гендор Бескровный…
        - А вот с этой личностью хорошо, что ты познакомилась. Очень важная персона, его появление уже связывают с переломом эпох, переходом из одной в другую. Труд он проделал немалый, что и говорить. Даже Сёстры того времени были поражены. Ну да всё, в конечном счёте. получилось не так уж и плохо.
        - А еще - Карадай Алхимик…
        - Ну, этого святого он не мог тебе не представить, - усмехнулся Алаэрто, - учёный, специализирующейся на биологии вампиров. Труд проделал не менее важный, чем сам Гендор. Его тоже запомни хорошенько, доченька, вампиры его очень почитают, доведётся иметь с ними дело - знание этой личности сослужит тебе добрую службу.
        - Ладно, хватит вам уже, мамочка с папочкой, - фыркнула я, - сейчас-то мы куда идём?
        - В магазин одежды, как я говорила, - ответила Матти, - ты уже у нас вроде как на выданье - а одежда на тебе совершенно неподходящая…
        Глава 6.2
        ГЛАВА 2. ПЕРВАЯ СТЫЧКА.
        Вот уже третий день мы шли по тракту, ведущему в Патою. От телеги с лошадью мы единогласно отказались, ибо ни Кермола, ни Фрайсаша с нами в отряде не было, а больше никто из нас не обладал ни навыками, ни желанием ухаживать за ней. Так что мы с нашей скромной поклажей путешествовали на своих двоих. Времени у нас было предостаточно, всего за четыре дня мы должны были прийти в следующий город.
        Ну что я могу сказать? Самое смешное - мне даже и сказать-то нечего. В Иандерфельсе произошло больше событий с тех пор, как мы его покинули. Как Маттика и планировала, мы сходили в магазин одежды. По итогам похода в данное заведение я стала обладательницей почти точно такого же костюма, который был и у Дэмиена. С той лишь разницей, что он был приятного изумрудного цвета, который удивительно гармонировал с моими рыжими волосами. Маттика, до того перебравшая не один десяток походных нарядов и успевшая изрядно надоесть продавцу - высокому седовласому мужичку с весьма длиннопалыми руками и невозмутимым выражением лица, восхищённо выдохнула, поразившись тому, насколько я угадала и с цветом, и с качеством. Даже Алаэрто, соизволивший пощупать костюм, нашёл его весьма практичным и качественным (словно бы он стал критиковать качество шкуры своего сородича - помнится, мелькнула тогда мысль у меня в голове). Не отпугнула и цена в 28 золотых. Маттика, впавшая в оторопь, захотела было торговаться, но я не споря, протянула продавцу запрошенную сумму. Ничего, знаю, за что плачу - вещь на века, ещё внуки мои
будут носить… если они у меня, конечно, когда-нибудь будут…
        Поначалу было немного непривычно, но уже через два часа костюм сидел на мне, как влитой. И тут снова проявился мой необычный дар - я чувствовала, что материал сохранил эхо души своего хозяина, и каким-то образом улавливала его настроения. Впрочем, мне повезло: я ему тоже, если так можно выразиться, понравилась, причём не только потому, что его наконец-то кто-то купил, и он покинет опостылевшую полку. Нет… казалось, характер дракона, который сбросил эту шкуру, каким-то причудливым образом переплетается с моим. Странно это всё было…
        Но это и всё, что я пока могла сказать. Третий день мы шли, и третий день между собой ничем, кроме односложных реплик, мы не обменивались. Мне трудно было оценить отношение Маттики и Алаэрто друг к другу. До того, как мы разделились, оба не упускали случая подколоть друг друга ехидным замечанием. Теперь же они оба словно увидели друг друга с иной стороны, и это настолько удивило их, что они до сих пор продолжают внимательно изучать один другого… и никто никак не решится сделать следующий шаг.
        Вечер. Алаэрто впервые за всё время разделил с нами пищу - как видно, его запасы того, что он наелся впрок, начали подходить к концу. Так что я, вернувшись с охоты с двумя зайцами, которых для меня поймал мой верный кулон, одного отдала ему. Благодарно что-то проворчав, Алаэрто отошёл подальше и отвернулся, дабы не портить нам аппетит видом своей трапезы. И в самом деле, в своём человеческом облике Алаэрто достаточно красив, и в его образ поедание сырого, не освежёванного зайца никак не вписывалось.
        После ужина я всё-таки рискнула нарушить привычное молчание. Я рассказала немного о себе, вернее, своём даре на Земле и о том, как в школе в восьмом классе, несмотря на все мои предосторожности, всё-таки произошёл несчастный случай, в результате которого одного из учеников отправили в больницу в тяжёлом состоянии. Мне ещё повезло, рассказывала я, что произошёл этот случай, когда мы с ним были один на один. Так что я сумела отвертеться, выдумав, что парень полез ко мне с непристойным предложением, за что заслуженно и получил.
        С интересом выслушав мою историю, Алаэрто рассказал и о случае из своей жизни. В возрасте двадцати четырёх лет - то есть, поясняет дракон, всего три года, как он встал на крыло - с ним приключилась неприятная история. Несмотря на все предупреждения старших он возомнил, что после трёх лет усердных тренировок вполне может летать самостоятельно. Так что вечером он, втайне ото всех полетел на прогулку по собственному маршруту. Поначалу всё шло хорошо, но едва он развернулся, чтобы лететь обратно, как не справился с воздушным течением и тут же угодил в очень коварное ущелье, откуда и без того просто так не выбраться, а маленький Алаэрто умудрился ещё и сломать себе лапку. Целых три дня он ждал помощи, и, в конце концов, его, совсем обессилевшего от голода, нашли и доставили домой. Мысленно я пожалела его: для драконёнка, который в таком возрасте сравним с пятилетним человеческим ребёнком, это было тяжёлое испытание.
        Матти же, в свою очередь, тоже рассказала о печальном курьёзе из своего детства. Как оказалось, она была одной из немногих сирот, у которой впоследствии обнаруживался магический дар, и хотя ей пророчили будущее сильной волшебницы, ничего сверхъестественного в ней не было, а уж о том, чтобы учиться сразу на два магических направления, и речи быть не могло. Так что в возрасте четырнадцати лет, уже в достаточной степени неплохо владея магией воздуха, но страшно снедаемая завистью, глядя на своих более одарённых названных сестёр, юная Матти пошла к реке. И там принялась колдовать магию воды, основные жесты по которой она как вычитала в книгах, так и подсмотрела на практических занятиях других девочек. И одна-единственная поднятая в воздух сфера воды полностью истощила её силы, да так, что в реку вслед за сферой воды упала и она сама.
        Выжила она только чудом: две маленькие сестры решили подглядеть, чем же молчаливая и скрытная в последнее время Маттика будет заниматься. Они же и сумели вытащить чуть не захлебнувшуюся девочку из воды. После этого случая она во всём покаялась старшей наставнице, на что та ей ответила, что помимо волшебства есть множество талантов, которые можно развивать, и отсутствие сильного магического дара - ещё не приговор. И в самом деле, не прошло и года, а Матти уже приглянулась техника метательного оружия, а уж в сочетании с её магией воздуха уже через четыре года в этом искусстве ей просто не было равных…
        В этот момент я почувствовала странную тревогу. Хотя солнце почти скрылось за горизонтом, вокруг было ещё достаточно светло. Никого вокруг нас и дерева, которое мы себе облюбовали для ночлега, не было.
        - Тебе не мерещится, - прошептал Алрей, - сейчас что-то произойдёт…
        - Что случилось, Мари? - спросила Маттика, до того увлечённо рассказывавшая, как ей в первый раз пригодились её профессиональные навыки.
        - Я чувствую опасность, - честно призналась я.
        - Но …как … почему? Никого же нету, - недоуменно начала было она.
        Алаэрто соображал лучше. Он жестом велел нам с Маттикой подойти к дереву, возле которого лежали наши вещи. В следующий момент в радиусе полутора метров возникло огненное кольцо, которое стремительно разрослось вокруг нас. И, судя по звукам, небезуспешно…
        Иллюзия спала. Нас окружало семеро человек, что находились метрах в пятидесяти от нас. Трое были вооружены мечами и саблями, еще двоё несли с собой лук и арбалет, последняя же пара, судя по их активной жестикуляции, была магами. И на данный момент маги активно жестикулировали именно для того, чтобы сбить со своих соратников пламя, которым Алаэрто умудрился подпалить всех без исключения - дракону ли не знать толк в огне?
        Впрочем, уже через несколько секунд пламя угасло. А ещё через мгновение в одном из магов я узнала того самого грузчика, который сделал мне не очень пристойное предложение в Иандерфельсе, но, получив отказ, всё же отпустил меня добром.
        - Да, подруга, видишь, как оно выходит, - сказал он, тоже узнав меня, - не так я хотел этого, конечно…
        И Алаэрто, и Матти, казалось, только ждали момента, чтобы уничтожить нападавших подчистую. Мне же, как видно, не до конца избавившейся от своих иллюзий, было немного не по себе от этой ситуации. Нет, тут что-то нечисто. Если бы он был настоящим разбойником, он бы и в городе так просто не отступился. Да и сейчас с нами обращались слишком бережно. Я искренне не понимала, для чего им было подходить, если изсамострела за двести метров можно было легко снять хотя бы одного. Да и когда наши взгляды на мгновение пересеклись, в его глазах не было ни злобного торжества, ни жажды наживы, не весёлого безумия… лишь горечь и отчаянное желание идти до конца.
        - Постарайтесь не убивать, - прошептала я.
        - С ума сошла? - возмущённо выдохнула Матти, - ты не понимаешь, что сейчас один арбалетный болт может разрушить всю цель нашего путешествия?
        - И всё же мы не мясники, - возразила я, отметив, и Маттика оценила опасность от самострела, - надо попробовать. Да и разобраться нужно, не всё так просто, мне думается.
        Дракон и Сестра, понимая, что сейчас неподходящее время спорить, чуть кивнули. Я собралась с духом и крикнула:
        - И что, ты гнался за мной четыре дня из Иандерфельса только потому, что я тебе не дала?! Воистину поступок, достойный мужчины!
        Я знала, куда нанести удар. Он был очень одарён природой - далеко не каждый маг мог бы похвастаться такими физическими данными. Так что его самолюбие должно было быть на соответствующем уровне.
        И реплика даже слишком быстро дала желанный результат. Все без исключения его спутники самым неприличным образом заржали, адресат же моего высказывания побагровел от злости. Но важным было другое: они отвлеклись, пусть даже на мгновение - но этого оказалось достаточно.
        Алаэрто всего за две секунды вычертил огненную руну, которая по сложности не уступала Пентаграмме конвергенций Дэмиена - и в тот же миг разбойники с воплями побросали своё оружие, раскалившееся до предела. Лук и самострел - вообще вспыхнули и осыпались горкой пепла. Несмотря на непонятную блажь в моей голове, дракон предпочёл не рисковать. Через мгновение Маттика испустила пульс воздуха, отбросивший всех назад. Всех, кроме голубоглазого предводителя шайки.
        Его я схватила своим кулоном и он, связанный и совершенно дезориентированный, мгновение спустя висел около меня. Не став рисковать, так как Магия гипноза ему тоже могла быть доступна, и для неё совершенно не нужны никакие жесты руками, я основательно приложила его об дерево. А потом ещё раз - на всякий случай. После чего положила ему руку на лоб и самым грубым образом стала пить силы…
        От оружия разбойников тем временем пошёл пар - второй маг их шайки соображал хорошо. Вот только сбросить драконью магию так быстро не было никакой возможности. Поняв, что они остались без основного оружия, разбойники потянулись к своим потайным карманам, а в следующую секунду в Алаэрто полетел целый веер метательных ножей. Дракон, всё ещё восстанавливавшийся после стремительной огненной руны, не успевал себя защитить…
        Но его прикрыла Маттика: новый импульс воздуха отбросил назад все лезвия, до единого. Однако сама она пропустила сильную струю воды, сбившую Сестру с ног и хорошенько приложившую обо всё то же дерево…
        И в этот момент я явила похищенную силу. Гипнотический импульс дезориентировал всех наших врагов. Нападавшие на Алаэрто сразу потеряли всю свою волю и сбились в кучу, где дракон и заточил их в огненное кольцо. Последний же маг не сдавался: в меня полетел целый дождь ледяных стрел, но метнувшийся вперёд светившийся алмазный кулон, шнуром продолжая удерживать тело главаря в воздухе, разбил все сосульки до единой, так что меня лишь обдало безобидной ледяной пылью. А в следующую секунду мой контратакующий поток воды сбил с ног последнего врага, а ещё через мгновение он обнаружил, что связан по рукам, а кулон висит, уткнувшись ему в горло.
        - Хватит… сдаюсь… пощады! - прохрипел он…

* * *
        Десятью минутами спустя мы стояли, возвышаясь над двумя сидевшими перед нами магами со связанными руками. Вокруг них плавно летал мой кулон на шнурке, демонстрируя готовность вонзиться в горло любому из них, если он почувствует хотя бы слабый отголосок колдовства. Остальные члены шайки по-прежнему сидели в огненном кольце, которое Алаэрто благоразумно не собирался пока тушить.
        - Вот как знал, что не нужно было этого делать, - грустно сказал голубоглазый, - ты не подумай чего лишнего, девка, не мстил тебе никто… Всё куда как проще… Деньги нам были нужны…
        - Как тебя хоть зовут-то, горе-разбойник? - спросила я.
        - Гостор, - ответил грузик.
        - И с чего вы взяли, что они, то есть деньги, у нас есть? - спросила я.
        - Дык проследил за тобой один из наших, - он махнул рукой в сторону огненного кольца, - и сказал, что вышла ты из одёжной лавки пятнадцать минут спустя вот в этой одежде, - он взглядом указал на меня, - с драконьей кожи вещь недешёвая, некоторые годами на неё копят. А раз управилась быстро, то бишь не торговалась - значит, при деньгах…
        - И зачем же тебе были нужны деньги? - продолжила я допрос.
        - Ни у кого нет чувства, что мы напрасно теряем время? - громко поинтересовалась Матти. Но я не услышала её - я до сих пор помнила взгляд, которым мы обменялись с этим человеком в начале схватки - и он не давал мне покоя…
        Гостор же опустил голову. Я почти не сомневалась, что он сейчас плачет.
        - Дочка у меня есть. И воспитываю её сам. Она у меня такая умница, ей всего десять годков, а уже кашеварит так, как некоторые и за всю жизнь не сумеют. Когда б с работы поздно не пришёл - всегда меня дожидается с ужином. И уроки всегда готовые, в школе умница, в табеле одни отличные отметки… Да беда вот в том, что бесплатные у нас только первые три года обучения - исключительно научиться ребёнку читать, писать и считать, да узнать самую общую хронологию истории, ну и по живой природе туда-сюда… А дальше уже платить надо. Само обучение стоит не очень дорого - но оплатить его надо сразу и до конца курсов. А это значит - семь раз по десять золотых. А ещё нужна другая одежда, книги, набор для рукоделия, - он посмотрел на меня, - не потянул я такого сам тогда. Мать, пигалица пустоголовая, когда доченьке три года было, сбежала - не нагулялась ещё, мол… Да так уже никогда и не вернулась.
        Меня в этот момент словно под дых ударили. Я сейчас фактически слышала историю жизни своего отца. Конечно, ему не приходилось никого грабить и убивать, чтобы прокормить нас - во всяком случае, я очень на это надеюсь! - но в остальном - как же похоже. Воспитывает дочь сам… Мать бросила, когда девочке было три года… Таких совпадений просто не бывает!
        - Во всех казённых ростовщических лавках в займе мне было отказано, - шмыгнув носом, продолжил Гостор, - работаю грузчиком не по бумаге, то бишь договору - значит, в любой момент могу прекратить работать, лишиться заработка и перестать выплачивать займ. А посему - пошёл вон. И только одно мне и оставалось: взять в долг у… У других людей…
        Теперь до меня, кажется, начало доходить. Проклятье, неужели и этому миру суждено заболеть заразой ссудного процента, равно как и многочисленными службами, специализирующимися по его возврату?
        - Только вот взял я деньги в неудачное время - конец осени. Работы в порту совсем негусто. Оттого - и проблемы с долгом. Два месяца меня авторитет Фердоний терпел, а потом продал долг мой другим, менее… щепетильным людям.
        - Первый раз они словили меня, когда я с работы возвращался. Но тогда я дёшево отделался: всего-то пара ударов по животу да недвусмысленный намёк, что долги отдавать надо. Второй раз они приходили ко мне домой - слава Создателю, ни дочку не тронули, не били, не ломали ничего. Но дочка мне передала, что срок они дали один месяц. Сейчас пошла последняя неделя - я никак не успевал, работа в порту оживёт только через месяц… а если денег я не отдам… Тогда и со мной, и с моей Никеллой будет совсем другой разговор…
        - Мари, не будь наивной, - раздражённо сказала молчавшая до того Матти, - он тебе что угодно наплетёт, лишь бы мы живым его отпустили. Не прокатит. Вас ждёт Создатель, которого вы не столь давно славили. Ему и будете по ушам этой чушью елозить…
        - Да погоди ты, - сказала я, - откуда ты так уверена, что он лжёт?
        - Даже если забыть про то, что они сейчас пытались нас убить, - Матти добавила в голос столько сарказма, насколько была способна, - приведи хоть один аргумент, почему мы должны в это поверить. Нет, ну серьёзно?
        - Знаешь, с чем была связана моя реплика? Мы встретились с ним в Иандерфельсе, в порту…
        - Куда я тебе ясным языком порекомендовала не ходить. И что? - железным голосом спросила Матти.
        - Он сделал мне… непристойное предложение.
        - Что значит непристойное, - возмутился Гостор, - самое обычное. Или для чего тогда бабы мужикам нужны? Да и сами не против обычно…
        - И когда получил отказ, - продолжала я, - на своём настаивать не стал, добром отпустил…
        Маттика заливисто расхохоталась.
        - Нет, Мари, ну до чего же ты наивная! Ты думаешь, он это из высоких моральных побуждений сделал? Как бы ни так! Он это сделал потому, что после этого к нему, получив от тебя жалобу, пришёл бы тот самый вампир, с которым ты так мило беседовала в Церкви, и отметелил бы его так, как того никакие взыскатели долгов не смогли бы сделать! Так что нет, я ему не верю.
        - Алаэрто, ты-то что молчишь? - спросила я дракона.
        - Разбирайтесь с ним сами, - сказал дракон, не повернув головы, - он ваш соплеменник, не мой, так что и не мне его судить…
        - Там и судить-то нечего, - не унималась Матти, - всех - сжечь. Живьём! Дабы неповадно на нас кидаться в будущем было.
        - Нет, - твёрдо ответила я, подходя к Гостору, - есть один способ узнать, лжёт он или нет…
        Я подошла к нему вплотную и сказала:
        - Я не только силы чужие забирать умею. А ещё и память. И собираюсь сейчас проверить правдивость твоих слов. Окажется, что правду сказал - добром вас отпустим. Если выясним, что солгал - убьём. Ты готов к этому? Сейчас на кону не только твоя жизнь висит, может, не поздно сказать правду?
        - Проверяй, как хочешь, - ответил Гостор, - я всё, как на духу сказал, мне больше скрывать нечего.
        Я снова положила руку ему на лоб. И сосредоточилась…
        Всё время нашего путешествия я продолжала потихоньку систематизировать и тренировать свой дар. И вот сгусток воруемой энергии мне удалось условно разделить на три категории: энергия способностей, энергия жизненных сил и энергия памяти. В бою я пользовалась только похищением способностей и совсем немного - жизненными силами, чтобы противники быстрее уставали. Теперь же мне предстояло пробудить ото сна и воспользоваться третьёй и самой опасной частью своего дара.
        Но всё на удивление пошло, как по маслу. Мой дар, словно в ответ, стал лучше работать и исправнее служить после того, как и я стала с большим уважением, пониманием и благодарностью к нему относиться. Нужные воспоминания нашлись почти сразу в веренице отчаяния и мучительных раздумий, где взять деньги для долга. И каждый раз эти мысли оказывались щедро сдобрены страхом, когда он смотрел на свою дочь и не видел спасения из сложившейся ситуации… Это было ужасно, а я ведь всего лишь переживала эхо того, что уже произошло… Никому не посоветую оказаться в такой ситуации…
        Да, вот оно… Четверо людей хватают его и тащат в тёмный переулок… Двое из них тоже маги, сразу предупредившие, чтобы не смел рыпаться и колдовать… И обречённость, желающая только того, чтобы всё это поскорее закончилось… И второе, дочка, испуганно рассказывавшая, как приходили незнакомые люди и требовали передать отцу, что сроку ему осталось всего один месяц…

* * *
        Когда Мари положила руку на лоб Гостору, он спустя пару секунд дёрнулся: да, неприятное чувство, особенно учитывая, как она использовала на мне свой талант в день нашей первой встречи… Как будто из тебя тянут кусок твоей души, иначе и не опишешь. Но Гостор же терпеливо стоял на коленях, закрыв глаза и не смея пошевелиться. Второй маг, стоявший на коленях рядом, озадаченно смотрел на них обоих, не понимая, что они делают…
        Да, Мари… недооценил я тебя. В моральном плане ты ничуть не уступаешь Дэмиену, а в чём-то даже его превосходишь. Какой разительный контраст она провела между собой и Маттикой, которая, гневно скрестив руки, смотрела в другую сторону так, словно ей не было до этого дела… Зря, Матти, зря, лучше смотри, ведь с этой вашей Иринией ей почти то же самое проделывать придётся.
        И всё же это именно та причина, по которой мы не очень любим Сестёр. Да, судьба им достаётся нелегкая, но и одаряются за неё они очень и очень щедро… Им приходится много и усердно учиться - но все старания всегда возвращаются сторицей. И все это порождает одну очень неприятную черту характера: катастрофическую уверенность в собственной правоте. Если Сестра увидела что-то и подумала, что это так, значит, это - вот так, и никак иначе.
        А Мари всё никак не желала отпускать Гостора. Тот шумно выдохнул - если Мари пробудила его память, она должна была заставить и его заново пережить те воспоминания, что увидела сама. Закрыв глаза, оба они находились в трансе, от которого веяло хрупкостью и тревожностью. Молчали все - и пленные, и Сестра, да и мне не хотелось прерывать этот процесс.
        Наконец, Мари отпустила Гостора. Быстро вытерев глаза, которые как-то подозрительно блеснули, она сказала:
        - Он говорил правду.
        - И дёрнул же тебя чёрт пообещать отпустить их в таком случае, - сварливо отозвалась Маттика, - мир - жестокое место, где каждый как может - так и выживает. И они, - она махнула рукой в сторону разбойников, - поняли это куда лучше тебя! Судя по тому, сколько ножей они запустили в Алаэрто, и сколько ледяных стрел - в тебя, щадить они явно не собирались никого!
        - Да не хотели мы никого убивать, - подал голос Гостор, - потребовали бы деньги и ушли. Кто ж знал, что вы так сильны окажетесь… Ну а на такой случай плана у нас не было… И отступать было уже поздно…
        - Да-да, конечно, мы просто вот так взяли и поверили, - ехидно сказала Сестра.
        - Уж извини, Матти, проверять его слова по второму разу я не буду. Мне и одного с головой хватило, - устало сказала Мари, подходя к вещевым мешкам и принимаясь копаться в своём, - сколько вам нужно денег? - это уже адресовалось Гостору, - 140 золотых, если я правильно уловила воспоминания?
        - Мари, ты что, сдурела?! - разъярённо спросила Маттика, - эти люди пытались тебя убить! Ты понимаешь - убить! Им нет дела до того, что мы сейчас пытаемся предотвратить катастрофу, по своему масштабу сопоставимую лишь с самым первым вторжением варваров в Старый Свет! Им нет дела до того, что твоя смерть вдвое снизит шансы на выживание всех его жителей! Всё, что им было нужно - это деньги! Да, пусть даже предлог благовидный и правдивый - это не отменяет…
        - Как, по-твоему, поступил бы Дэмиен? - негромко спросила Мари, добравшись, наконец, до мошны с золотом и принимаясь отсчитывать монеты…
        - При чём здесь Дэмиен? - недоуменно спросила Матти.
        - Потому что я вижу, что мои моральные принципы для тебя - пустой звук! - встав, Мари гневно развернулась и посмотрела на Сестру, - что вполне закономерно, ибо я в этом мире никто, и звать меня - никак! Так потому я спрашиваю у тебя мнение о том, кого ты хоть немного уважаешь! Повторяю. Как бы поступил на моём месте Дэмиен?!..

* * *
        - Спокойно, Мари, спокойно, - успокаивающе шептал Алрей, - твои моральные установки хороши и правильны, но это не повод так грубо критиковать чужие. Прекрати перепалку и, мягко, но настойчиво заверши этот разговор.
        Алрей прав. Я подошла к Матти, побледневшей от гнева, и тихонько сказала:
        - Прости меня за мою грубость, Матти. Но пойми и ты одну важную вещь. Сёстры, несомненно, создали для тебя лучшую жизнь, чем в твоей ситуации могла сложиться ещё. И уровень знаний, который ты получила, практически несопоставим с подавляющим большинством знаний других жителей Авиала. И всё же один важный момент выпал из твоего мировоззрения. Ты не знаешь в полной мере, каково это - быть родителем ребёнка. Бояться за него, любить его, нести за него ответственность, чтобы он вырос хорошим, добрым человеком и сделал мир, в котором живёт, чуточку лучше. И страх - всепоглощающий, высасывающий душу страх, когда ты понимаешь, что твоему ребёнку грозит беда, и ты ничего, слышишь, ничего не можешь с этим поделать. Такой страх даже самого лучшего человека столкнёт в пропасть низменного инстинкта, желающего выжить и защитить своё дитя любой ценой. И потому я могу понять и простить действия этого человека. И я уверена - когда-нибудь поймёшь и ты.
        Маттика ничего мне не ответила. Внимательно разглядывая меня с минуту, она прошептала:
        - Поступай, как знаешь. Мне всё равно…
        Я вернулась к вещевым сумкам, продолжив наполнять удачно найденный кусочек ткани монетами. Наконец, отсчитав сто пятьдесят монет, я завязала его в аккуратный узелок. Подойдя к Гостору, не смевшему до этого момента пошевелиться и поверить в то, что происходит, я протянула ему узелок и сказала:
        - Сто пятьдесят золотых. Тебе хватит, чтобы расплатиться с этими людьми. И в следующий раз дважды подумай, прежде, чем с ними связываться. Второй раз тебе может так не повезти.
        Гостор вскочил на ноги, бережно принимая узелок. В его глазах уже неприкрыто блестели слёзы.
        - Я…я…я этого никогда не забуду, - прошептал он, - спасибо тебе, подруга, спасибо огромное! Ты больше, чем мою шкуру спасаешь… Ты мою доченьку, моё солнышко… - в этот момент он в порыве чувств схватил и обнял меня. Осторожно, бережно, ласково, и вместе с тем - крепко-крепко. Папа на мой последний день рождения обнимал меня почти так же…
        - Ох… - словно опомнившись, он отпустил меня, - прости, не сдержался. Но такой поступок… я, право слово, ожидал всего, чего угодно, потому как заслужил… Но чтобы так… Ты как будто с небес спустилась, словно из другого мира пришла…
        - Ладно, нам всем пора идти по своим делам, - с улыбкой сказала я, - так что давайте расходиться, пока моя подруга не передумала.
        Алаэрто убрал огненное кольцо, позволив разбойникам забрать своё оружие и собрать метательные ножи.
        - Один вопрос, если позволите, - сказал напоследок Гостор, - вы упомянули Дэмиена, героя Авиала, вошедшего в Храм Тысячи и Семи снов и разрушившего его. Вы с ним знакомы?
        - Более чем, - ответила я, - он привёл меня сюда вслед за собой из своего мира. Потому что Авиалу снова грозит опасность. Вторжение, которое Дэмиен отразил вместе с орками, рискует повториться в гораздо более широком масштабе. Поэтому сейчас мы изыскиваем все средства, чтобы это остановить.
        - Я понял. Теперь я вижу, каким на самом деле ужасным поступком было нападать на вас, и уж тем более я не заслужил того, что вы для меня сделали, - он с благодарностью поклонился нам, - Клянусь… Я этого никогда не забуду…
        Глава 6.3
        ГЛАВА 3. ЭХО ЧУЖОГО ПРОШЛОГО.
        Прошли сутки с тех пор, как мы распрощались с Гостором и его компанией, которые поспешили обратно в Иандерфельс. Я кстати, так и не узнала, кто они такие, но надо полагать, его друзья. Если Гостор - маг воды, пусть даже незарегистрированный и положенного образования не имеющий, всё равно потихоньку лечить людей он, думаю, умеет. А с такими способностями только ленивый не обзаведётся сетью знакомств с людьми, которые в трудный момент придут к тебе на помощь.
        - Скажи мне, Мари, - спросила меня Матти во время ужина на следующий вечер после стычки с Гостором, - а вот не будь у тебя этого таланта… И тебе пришлось бы делать выбор, не зная наверняка, врёт он или говорит правду… Как бы ты тогда поступила?
        - А какое это сейчас имеет значение? - устало спросила я в ответ, помешивая уже поднадоевшую кашу в своей миске, - что толку гадать, что было бы, будь оно так или эдак? Работать надо с тем, что мы имеем здесь и сейчас. А не с тем, что теоретически могло бы быть. Но я, безусловно, рада тому, что у меня была возможность проверить правдивость его слов. Не для того я всю сознательную жизнь мучилась с этим даром на Земле, чтобы и здесь он не принёс сколько-нибудь практической пользы.
        - Но всё-таки, - не сдавалась Матти, - легко делать добро, когда ты точно знаешь причины и следствия. Легко быть великодушным, когда ты силён и можешь себе это позволить. А если бы всего этого не было, и вопрос стоял лишь в доверии - смогла бы ты довериться людям, которые только что пытались тебя убить?
        - Ну, раз тебе так хочется об этом поговорить… наверное, да, - я пожала плечами, вспоминая все подробности знакомства с Гостором, - что бы ты ни говорила про вампира, который пришёл и избил бы его, вздумай он меня изнасиловать, я всё же верю, что не по этой причине меня он отпустил. Он не приставал ко мне, не настаивал, не распускал рук, не лез с поцелуями… Он просто принял мой отказ как факт, как данность, которая имеет право на существование ничуть не меньше, чем вариант развития событий, в котором я согласилась бы на его предложение. И здесь… Я уже сказала, в его глазах, когда он нападал на нас, не было ни алчности, ни жажды крови, ни безумного веселья… Я почти была уверена, что он это делает в первый раз… И что он понимает, что так нельзя. Но у него были глаза загнанного в клетку зверя, которому не оставили выбора. И, как оказалось, я была права.
        - Для своего возраста ты на редкость умна и рассудительна, Мари. Ты не уступаешь в этом плане даже Дэмиену. Интересно, вы там, в своём мире, все такие умные? - усмехнулся дракон.
        - Боюсь, тебе не понравится ответ на этот вопрос, Алаэрто, - ответила я, закончив с ужином, откинувшись на берёзу позади себя и любуясь закатом. Мой костюм, как видно, понявший, что я улавливаю его настроения, стал и вести себя соответствующим моему текущему поведению образом. Во время путешествия он слегка подогревал кожу, словно делясь своей энергией и стимулируя моё тело на выработку собственной. Во время пищи я улавливала тончайшие электрические импульсы, пробуждающие аппетит и, вероятно, помогавшие лучшему усвоению пищи. Ну а сейчас, в редкий момент блаженного отдыха, костюм мягко-мягко завибрировал, словно убаюкивая меня. В сочетании с тем потрясающим видом, которые дарило мне уходящее на покой солнце, ощущение было просто фантастическое.
        - И всё же попробуй меня удивить, - настойчиво попросил дракон.
        - Что ж, изволь. Как вам наверняка известно, любое разумное существо тридцать процентов своего характера наследует от родителей, и семьдесят - от воспитания и среды, в которой он, собственно, воспитывался. И я, и Дэмиен со своими способностями на Земле были изгоями. Он со своим первым даром знал слишком много и боялся с кем-то сближаться. Я же физически была лишена такой возможности. Потому и проводила большую часть времени в интернете.
        - А что такое интернет? - спросила Маттика.
        - Ну… в общем… - да, вот ведь незадача. Почти все жители Земли прекрасно знают, что такое интернет - и вместе с тем попробуй, объясни типичному жителю Авиала, что же это такое, - ну вот представь, что у людей есть такие устройства… Изобретения, которые имеют между собой связь. И они могут обмениваться письмами в режиме реального времени - то есть даже если они очень далеко друг от друга, с помощью этого устройства они могут поговорить между собой так же, как если бы стояли рядом друг с другом.
        - И вы сумели такое изобрести? Да это же просто чудо! - Воскликнула Матти.
        - Для нас таким же чудом является магия, - с улыбкой ответила я, - каждый мир одарен по-своему. В вашем мире это магия, у нас - технология. И всё равно везде есть свои плюсы и минусы…
        - В общем… я даже не знаю, как это точно описать, что мы с Дэмиеном стали именно такими. Наверное, всё дело было в том, что мы с ним были… частично отвергнуты обществом. Если человек - полный изгой, ему до такого додуматься не получится. И он считает само собой разумеющимся, что общество его отвергло, и поэтому он ему ничего не должен. Как тут научиться понимать других? Если всё время и все ресурсы приходится тратить на то, чтобы позаботиться о себе.
        Такая же картина происходит, когда человек полностью принят обществом. С ним взаимодействуют, общаются, обеспечивают ресурсы… еду там, крышу над головой. В такой ситуации человек почти всегда смотрит на вещи через призму собственных интересов. И понимать других… ему, в общем-то, тоже не сильно нужно.
        А мы с Дэмиеном… оказались посередине. Мы не были отвергнуты своими семьями, нас любили, о нас заботились, и необходимости выживания не было. Но зато оказалась проведена черта между нами и нашими сверстниками - и вместо активных участников жизни мы стали, скорее, её наблюдателями и созерцателями. А с этого ракурса открываются совершенно другие взгляды на жизнь. Наверное, в этом и причина… Я смогла посмотреть на ситуацию с его точки зрения, даже если забыть про мой дар… других вариантов у меня нет.
        - Мари, извини, но это звучит глупо, - фыркнул Алаэрто, - это значит, что детей воспитывать вообще не надо? Вот, мол, тебе еда, вот крыша над головой, а в остальном: что хочешь, то и делай?
        - Ах, да не знаю я, почему! - сердито сказала я, - как получилось, так и получилось. Если вам больше нравится - думайте, что случившееся произошло потому, что сильный может позволить себе быть великодушным!
        - Мари, не обижайся, пожалуйста, - мягко сказал Алаэрто, - я, правда, пытаюсь понять.
        - Ах, ты пытаешься понять! - я от злости вскочила на ноги, - что тут понимать? Мы с Дэмиеном были калеками в своём мире! Вот представь, что у вас родился детёныш без одной лапы! Все драконята могут играть в догонялки - а он не может! Все малыши могут прыгать по лужайке - а он не может! Все могут ходить друг к другу в гости, а он - НЕ МОЖЕТ! И вот тогда, когда ты лишён чего-то навсегда, тогда в голове и начинают идти эти процессы. Нечем здесь восхищаться! Знали бы, сколько раз я мечтала избавиться от этого и этой псевдомудрости на Земле! Ради обычной жизни, в которой я могла бы безопасно обнимать своего отца, встречаться с парнями, держать их за руки.
        И внезапно злость прошла так же быстро, как и возникла. Я устало опустилась обратно и пробормотала:
        - Ничего в этом хорошего нет. Всё равно, что человеку, который всю жизнь просидел без ног в инвалидном кресле, сказать, какие у него сильные руки. Не от хорошей жизни, уж вы поверьте. Хорошо, хоть этот мир изменил мой дар и мою судьбу…
        Больше мы сегодня не разговаривали. И дракон, и Сестра смотрели на меня совершенно новым взглядом, но мне не было до этого дела. Что они вообще понимают? Алаэрто так и вовсе толстошкурый монолит, которого воспитывали драконы, который на простых смертных смотрит, как на пыль под своими лапами, и которого подобные вещи не волнуют, да и не должны волновать. Матти, может, понимает немного больше, всё-таки она полтора года жила сиротой в деревне, прежде чем её забрали Сёстры. Но до конца понять меня не могла и она. Ей-то про своё прошлое вскоре удалось забыть, а вот я… Я со своим проклятием не расставалась ни на секунду всю свою сознательную жизнь…

* * *
        Сверившись на следующее утро с картой, мы обнаружили, что наши планы добраться в Патою за 4 дня оказались чересчур оптимистичны: за это время мы прошли едва ли две трети этого пути, так что еще два дня топать пешком нам было гарантированно. А припасы у нас уже подходили к концу.
        - Смотрите, - сказала я, - если мы сегодня ближе к вечеру повернём вот здесь, то должны будем выйти вот на эту деревеньку. Красные шахты. Интересное название - медь там, что ли, добывают?
        - Нет, там хорошие глинозёмные разработки, - ответила Маттика, отчего-то потемневшая лицом, - и я категорически не хочу туда идти. Давайте поднажмём и продолжим путь.
        - И далеко мы так уйдём? У нас почти ничего не осталось. Крупа, соль, приправы. Даже спичек почти кончились - ну да это ладно, Алаэрто пару раз поделится с нами огоньком, ну а с остальным как быть-то? Нет, Матти, припасы пополнить надо.
        Сестра воздержалась от споров, хотя, судя по ее лицу, и могла бы. Алаэрто же издал непонятный звук, который можно было в равной степени расценить как то, если бы он хмыкнул, так и то, если бы он вздохнул. Но от комментариев оба воздержались, хотя я почти не сомневалась, что им что-то известно об этом месте…

* * *
        Как и предполагалось, свернув в нужном месте, дошли мы до шахт уже к вечеру. Деревенька была окружена добротной каменной стеной в два человеческих роста. Маттика удивлённо подняла брови: как видно, если Красные Шахты и были ей знакомы, стена оказалась для неё новостью. Свернув по дороге направо и пройдя ещё с километр, мы нашли-таки ворота, которые ещё не успели поднять на ночь.
        - Стой, кто идёт?! - зычно рыкнули со стены. Через секунду из-за стены выглянула весёлая и полная белобрысая голова хозяина этого самого голоса. Впрочем, через секунду весёлое и добродушное выражение сменилось приступом страха и паники, словно он увидел привидение или мертвеца.
        Я с удивлением обернулась: увидев выражение лица этого бедняги, я почти не сомневалась, что кто-то из моих спутников решил шутки ради их напугать. Но нет, ничего необычного. Дракон с безразличием смотрел в другую сторону, Маттика же глядела прямо на стражника, и лицо её было холодное и отстраненное, как никогда.
        - Приветствую, Кай, - безразличным тоном сказала она, - рада видеть тебя в добром здравии.
        Белобрысое лицо Кая исчезло, Матти же метнулась вперед, дав нам знак следовать за ней. И верно, когда мы были на полпути, ворота начали закрываться. Но нам такая преграда была нипочём: короткий приказ - и кулон, со свистом вылетев из браслета, сцепил прутья решётки с одной из поперечных балок, лишив ворота возможности опуститься до конца.
        Мы, чуть пригнувшись, беспрепятственно вошли в деревню, после чего я позволила воротам с грохотом опуститься вниз. Весьма странное начало, очень похожее на приём в Столице.
        Тем временем Кай, стоявший возле колеса, должного опустить ворота, недоуменно и с ещё большим испугом смотрел на нас.
        - Ты… ты… тебя же отсюда забрали! - залототал он, тыча в Сестру пальцем, - ты чего сюда вернулась, а? Тоже чтобы забрать кого-то? Мы… мы больше никого вам не отдадим, ясно?!
        - Не смеши меня, - язвительно сказала Маттика, даже не удостоив Кая взглядом, - если с девочкой-сиротой обращаются так же жестоко, как вы в своё время обращались со мной - её заберут в любом случае, можешь не сомневаться. С тех пор, как умерли мои родители, я ни от кого из вас слова доброго не слышала, - ладони Маттики сжались в кулаки, видно, её до сих пор душила подавляемая злоба, - только - поди, найди, подай, принеси. И ещё - покачай эту крикливую девчонку. Без начала и конца. Сначала я люто ненавидела её, но два месяца спустя, как меня забрали отсюда, стала её жалеть. У собственной матери, целый день гостящей везде, где только можно, не было времени на собственную дочь. Кабы могли - забрали бы и её.
        - Да ты… Ах, ты дрянная… - Кай тоже сжал кулаки в ладони, с трудом держа себя в руках.
        - Прикуси язычок, Кай, пока я тебе молнией его не подпалила, - сказала Сестра, щёлкнув пальцами и вызвав статический щелчок электричества, - Ладно, коли нам нужны припасы, идёмте, - это уже адресовалось нам с Алаэрто, - я знаю, где их достать и без того, чтобы разговаривать с кем-то из здешнего сброда…

* * *
        Да, это будет забавно. Сначала я не хотела сюда возвращаться, а потом решила: да почему бы и нет? Любопытно посмотреть, как жизнь расставила всё по своим местам. Когда-то, почти двадцать лет назад, я была здесь лишь забитой, никому не нужной, униженной сиротой, готовой в ноги кланяться и делать всю чёрную работу за кусок хлеба - а теперь я Молчаливая Сестра, вопреки своему сиротству получившая счастливое детство и сумевшая подарить его ещё пятерым малышкам, которых мне удалось спасти. Ещё и волшебница воздуха в придачу. Да передо мной все дороги открыты! Я вольна, красива, свободна… У меня есть достойная цель, и я держусь её… Мне есть чем гордиться!
        А как они-то изменились за эти двадцать лет? В лучшем случае - никак. Всё те же толки-перетолки обо всём и ни о чём, только лица постарели, да животы отросли. Узнавали меня многие, умолкали на полуслове, ускользали в тесные переулки… Да, люди, правильно боитесь, ни от кого из вас я добра не знала.
        Мари с Алаэрто идут позади меня, ничего не говоря. Да, они оба умны и чутки, понимают, что здесь и сказать нечего. Обернувшись, я мельком посмотрела на них. Мари, поняв, куда она нас привела, шла, залившись краской. Алаэрто же лишь внимательно и с ожиданием посмотрел на меня, точно ожидая вопроса. Но на дне его глаз было что-то… Непонятное, на такое притягательное…
        Дракон. Нас всегда учили, что они - злейшие враги, ибо им мы никак не могли противостоять. К тому же нас учили, что они бросили нас в один из самых тяжёлых моментов истории. Причём не просто бросили - прочим расам пришлось буквально стряхивать со своей шеи этих дармоедов. Но Алаэрто… казалось, все мои задевания и насмешки лишь смешат его. Но порой и мне удавалось выводить его из себя. Вот только лучше я себя при этом не чувствовала. Что-то было не так. Как будто я при этом и себя ранила своими словами. А уж те две ночи, которые я провела у него под крылом… Я в такой безопасности себя даже в Приюте Сестёр не чувствовала. Так что он такое для меня? И кто я для него? И мыслимо ли такое вообще?..
        Ага! Намечается очередная любопытная интермедия. Проходя мимо избы, в которой я до одурения когда-то качала годовалую кричащую малютку, я с огромным удовольствием услышала доносящиеся из неё вопли. Звуки эти для меня были настолько отрадны, что я даже остановилась послушать. Остановились и мои спутники, понимая, что сейчас командовать лучше мне.
        Минуту спустя из окна высунулась не такая уж и старая, сколько я помню, но на удивление дряхлая и седая баба. Сколько лет, сколько зим…
        - Баба Зуйта, - с притворной радостью воскликнула я, - неужели вы ещё не отдали Создателю душу? Коптите небо помаленьку?
        Баба Зуйта была до того ошеломлена, что потеряла дар речи. Открыв рот, хлопая глазами и издавая нечленораздельные звуки, больше походившие на кваканье, она тыкала в Маттику пальцем.
        - А дочка-то ваша такая же крикливая, как и двадцать лет назад. Как же так? Что за воспитание вы ей дали, кто ж её такую замуж возьмёт? Ах, извините, я совсем забыла, что вам было не до неё. Вы же каждую ночь прыгали в койку к очередному шахтёру у него в гостях. Правильно, дочери надо подавать хороший пример, иначе как она вырастет достойной женщиной и умной женой?..

* * *
        Справившись с собой, Баба Зуйта наконец-то исторгла поток нецензурной брани. Матти же, засмеявшись злым и заливистым смехом, пошла дальше. Когда наш путь пролегал через, если так можно сказать, маленькую парковую зону, Матти внезапно остановилась возле одной из лавок. Лицо её помрачнело.
        - Эй ты, - крикнула Маттика проходившему мимо мужику, - поди сюда.
        Мужик не из трусливых был: если и знал, кто это такая и кем она должна была стать, испугу своего не выдал.
        - Во-первых, здравствуй, Маттика, - кивнув, невозмутимо сказал он, - я, конечно, понимаю, что любить эту деревню тебе особо не за что, но и кидаться на каждого встречного тоже неправильно. Большинство её жителей не сделали тебе ничего плохого.
        - Да ты, смотрю, тут самым умным и правильным заделался, Эвин? - прорычала Маттика, - а где же были твой ум и твоя правильность, когда этот придурок Кай под юбку мне лез, опрокинув вёдра с водой, когда я с таким трудом тащила их из лесного колодца? Правильно, стоял рядом и смеялся! Так что можешь снять с себя маску правильности и благодушия, меня ты этим не проведёшь!
        - Все мы были детьми, мелкими и глупыми, - тихо ответил Эвин, - было и такое, отрицать не стану, гордиться нечем. Ты же и сама понимаешь, почему это было так?..
        - Конечно, понимаю, - злобно ответила она, - вздумай вы сотворить такое с любой другой девчонкой, к вам домой потом пришел бы её отец и уши открутил так, что потом ещё неделю маковым цветом горели бы. А потом собственные отцы так надрали бы вам зад, что месяц сидеть больно было бы! А сирота - кому она нужна, кто за неё вступится, верно?
        - Тебе может показаться это странным, но именно ты и эти поступки в своё время заставили нас по-новому взглянуть на эти вещи, когда мы выросли, и понять всю глубину их подлости…
        - Рассказывай эти сказки кому другому, Эвин, - фыркнула Маттика, - скажи лучше, где дедушка Артан?
        Эвин вместо ответа отвернулся и глубоко вздохнул. Я почти не сомневалась, почему.
        - Неужто умер? - неверяще спросила Сестра, - когда я ушла отсюда, ему всего пятьдесят было, и резвости его, проработавшего на шахте больше тридцати лет, мог позавидовать любой другой шахтёр.
        - Умер, да не сам, - снова вздохнул Эвин, посмотрев на нас, - стену эту мы не от хорошей жизни построили. Полуночница завелась у нас. Писали обращения и в Иандервельс, и в Столицу, но куда там… Проще до Лун докричаться. Сначала жену лавочника Торма словила… Утром высохшую и опустошённую нашли. После той ночи он сам лично возглавил строительство стены, все свои деньги, все ресурсы, всю пищу отдал рабочим, чтобы воздвигли. А как управились - повесился через два дня. Да только как-то она и через стену порой пробирается. Второй стала одна из девок, ты её не знаешь, уже после тебя тут родилась. Со свидания шла, да и смерть свою нашла. Ну а третьим… - Эвин беспомощно пожал плечами.
        - Ясно. Спасибо, что рассказал, - пробурчала Маттика, отворачиваясь.
        - Да не за что, Матти. Да, кстати, я и возле ворот был. Ты сказала, что волшебницей воздуха заделалась? - в его голосе прозвучала слабая надежда, - я, конечно, понимаю, нас тебе любить не за что, но…
        - Что, не нравится постоянное ощущение страха, отчаяния и собственной беспомощности? - мстительно спросила Мати, - а я в нём полтора года прожила! Проживёте и вы! А теперь проваливай, пока я тебе не помогла!
        Эвина как ветром сдуло. Мы же развернули свой маршрут под прямым углом.
        - Сходим к нему на кладбище, ладно? - тихо попросила она, - дедушка Артан единственным был, кто жалел меня… Впрочем, его вся деревенская ребятня любила. День, когда дедушка Артан был выходной от шахты, был для нас праздником. Вечером мы прибегали к нему, и он нам такие сказки рассказывал… Он, конечно, подвыпить любил, как каждый одинокий мужик, но аккуратно. Прочее мужичьё, если уж к бутылке присосалось, вдесятером не оторвёшь. А он - стопочку аккуратно утром и стопочку вечером - и весь день бодрый, как жеребёнок. К нему я плакаться приходила, когда совсем тяжело было. Всегда меня жалел, на коленях качал, утешал, как мог… Добрый, в общем, дядька был… помянуть бы его. Из семьи у него никого не осталось, жена ещё до моего рождения померла, а дочери вышли замуж да по другим сёлам разъехались… Готова спорить, похоронили его кое-как, да и забыли…
        Глава 6.4
        ГЛАВА 4. НЕУЛОВИМАЯ ПОЛУНОЧНИЦА.
        Минут через десять мы оказались на кладбище.
        - Вот дура-то, - выругала себя Матти, - спросить то, где его могила, я и забыла. А их тут вооон сколько за двадцать-то лет прибавилось. Чай, не сельцо маленькое, сотен пять семей тут точно живут.
        - Это не беда, Матти, - прошептала я, поднимая руку с браслетом и тихонько прося Алрея нам помочь, - мы его быстро отыщем.
        Кулон, выйдя из браслета, испустил лёгкий силовой импульс, после чего осторожно повёл меня через ряды могил. Я медленно пошла за ним, вслед за мной, храня почтительное к месту усопших молчание, следовали Маттика и Алаэрто. Идти нам пришлось долго, почти минут двадцать. Наконец, выйдя к одинокой могилке, на которой стоял покосившийся деревянный полусгнивший крест, кулон безошибочно указал на неё.
        - Ну, я как знала, - всплеснула руками Маттика, - свиньи! Он всю жизнь ишачил на этой чёртовой шахте, и хоть бы какое-никакое надгробие бы ему сделали - ну что за люди пошли?!

* * *
        - Поправимо и это, Матти, - тихонько сказала Мари.
        Кулон вновь вышел у неё из руки и потянулся в сторону лежащего неподалеку камня. Аккуратно обвив его, алмазный наконечник стал на удивление резво обтёсывать камень и отсекать лишнее. На удивление странное, и вместе с тем - занятное зрелище. Никогда не видел ничего подобного. И уже через пятнадцать минут этот кулон из камня умудрился сделать вполне себе приличное надгробие. Небольшое - наверное, с мою вытянутую руку будет - но достаточно было и того.
        - Матти, что бы ты хотела на нём написать? - участливо спросил я молчавшую все это время Сестру. Она подошла ко мне и прошептала слова, которые, судя по всему, держала в себе уже очень долго. Кивнув, я сосредоточился на надгробии. Несколько мгновений спустя на нём огненными рунами высветилась надпись: «Дедушке Артану от Матюши». И распустившаяся роза под нею.
        А потом Матти, наконец, дала волю слезам, обняв меня и уткнувшись в плечо. Я, тихо шепча утешения, поглаживал её по плечу. Да, нелегко такое переживать, но лучше так, чем всю жизнь копить злобу и носить её в себе. Теперь, отдав последний долг единственному человеку, который любил и жалел её в этом месте, она сможет гораздо быстрее простить и забыть этих людей.
        Мари же просто не знала, куда себя деть. Пару раз она тоже погладила Матти по плечу, но большую часть времени просто стояла и смотрела на нас. Я легонько кивнул ей, давая понять, что всё нормально, просто нужно чуть-чуть подождать. Кивнув мне в ответ и отвернувшись, Мари громко воскликнула:
        - Что вам здесь нужно?!
        Матти отпрянула от меня быстрее, чем если бы мы были влюблённой парой, которых в самый неподходящий момент застукали посторонние. Стоит ли говорить, что на её лице не было и тени слёз, которые она почти сразу высушила своей магией.
        Неподалёку от нас стояла баба Зуйта, одетая в староё чёрное платье, стоптанные валенки и шерстяной платок, который когда-то был цветным, и оценивающе смотрела на нас.
        - Помянуть старика пришла? - прохрипела она, - понимаю, нам всем его не хватает… А всё нечисть эта треклятая.
        - Не хватает вам его, как же! - тут же взвилась Маттика, - эта рухлядь, которая стояла на его могиле, так недвусмысленно говорила о вашей к нему любви.
        - Девка, уважь старость хоть немного! - печально вздохнула старуха, - любить мне тебя, конечно, было некогда, но хоть прокормили мы тебя, да и кормили бы дальше, не уведи тебя… эти.
        - Да нет, баба Зуйта, я рада, что получилось так, как получилось. В падчерицах ходить - приятного мало, уж можете мне поверить.
        - Дело твоё, - баба Зуйта махнула сухонькой ладошкой, - так вот, такие кресты мы поставили не из жадности, а потому, что полуночница оскверняет могилы своих жертв. Могилка жены лавочника, которая стала первой её жертвой, неподалёку стоит, её даже видать отсюда - вон, такой же крестик. А всё потому, что за ночь все надгробия, все старания людей - каждую ночь всё насмарку. И ведь обычных умерших не трогает, только своих жертв могилы разоряет. И эту красоту, что вы щас навели, - в этот момент она подошла поближе, - сделано хорошо, добротно, с душой. Да вот только ночью она всё равно придёт и всё переломает. Так что прошу тебя, Маттика, от лица всей деревни прошу, хотя бы из уважения к памяти старика, если в твоих силах избавить нас от этого - окажи нам помощь. Больше - некому.
        - Скажите, сколько времени эта полуночница здесь? - спросил я.
        - Да два года уж…
        - Два года? Да кого вы обманываете? - недоверчиво хмыкнула Маттика, - за два года она как минимум полсотни человек извела бы, а у вас трое всего…
        - Так стену мы эту напрасно, думаешь, строили? - уперев руки в бока, сурово спросила баба Зуйта, - на полтора месяца поставки глины прекратили - всё на стену ушло. Как видно, не зря. Больше полугода жертв не было, расслабились… А зря, нашла всё-таки лазейку где-то. Ладно, я знаю, Маттика, как тебе неприятно смотреть на меня и разговаривать со мной, так что не буду надоедать, - развернувшись, старуха заковыляла прочь.
        С минуту мы стояли неподвижно, погружённые в свои думы.
        - Когда Дэмиен спрашивал нас, стоит ли нам оставить в отряде Бальхиора, - наконец, произнесла Маттика, - он честно признался, что находится под эмоциональным давлением и не способен судить полностью беспристрастно. Вынуждена признать - сейчас похожее чувство испытываю и я. И потому я спрашиваю вашего совета: Мари, Алаэрто, как нам должно поступить?..
        - Помочь, - незамедлительно сказал я, - хоть тебе это и неприятно слышать, этот парень, Эвин, был прав: большинство жителей этой деревни ни в чём перед тобой не виноваты. А смерть, как ты видишь, не щадит никого - и дорогой тебе человек в том числе стал жертвой этого чудовища. Да и вообще: если ты одарена силой - для чего же она тебе дана? Не для того ли, чтобы помогать тем, кто не в состоянии сам себя защитить от подобных бед?
        - А если я не хочу их защищать? - сдавленно выдохнула Сестра, сжав ладони в кулаки, - если я не хочу, чтобы они жили добротно и вольготно? Почему я, никогда не слышавшая от них ни единого доброго слова, должна тратить силы, время, рисковать жизнью ради их благополучия?
        - Знаешь, что такое порочный круг ненависти, Матти? - отвернувшись и обхватив себя руками, прошептала Мари, - это страшная по своей природе вещь, обладающая невероятной прочностью. С чего всё начинается? Один ударил второго. Пусть случайно, пусть - в шутку, а другому - было больно и обидно! И он, сразу ли, или дождавшись удобного момента, даёт сдачи! А теперь обидно первому - он уже забыл свою шутку, и теперь искренне считает, что его несправедливо обидели. И с каждым разом они стремятся ударить друг друга всё сильнее и сильнее. Никто уже даже не помнит, с чего вообще всё началось - но оба уничтожают друг друга. Порочный круг ненависти страшен тем, что все его участники питают его, делая прочнее и прочнее. И разорвать его - это великий труд и истинное чудо… Матти, не ради них - но ради самой себя, если ты действительно желаешь доказать себе, что ты лучше этих людей, что ты выросла достойным человеком, силы воли которого достаточно, чтобы разорвать такой порочный круг - помоги им.
        - Да уж… Умеешь ты убеждать, Мари, что и говорить, - глубоко вздохнув, прошептала Сестра, - есть правда и в твоих словах. Ну да чёрт с ними, помочь так помочь! Да только вот где искать-то её, эту мерзавку?

* * *
        - Ну, думаю, мой кулон нам и тут поможет, - сказала я, вновь выставляя вперёд руку с кулоном и прося у Алрея помощи. Однако, вместо того, чтобы указать направление, как он это обычно делал, кулон бессильно висел на шнурке. Минута, вторая напряжённого молчания… И бессильный шёпот Алрея:
        - Нет, Мари, мне очень жаль, но я не могу её обнаружить. Если это и нежить, то какая-то необычная, очень хитрая, умеющая заметать следы.
        - А мы точно уверены, что это - полуночница? - внезапно поинтересовался Алаэрто.
        - А почему ты об этом спрашиваешь? - спросила Матти, - много правды им, конечно, нет резона мне говорить, но тут уже шкурный интерес, касающийся их собственных жизней. Вряд ли в этом они бы стали лгать…
        - А я и не говорю, что они тебя обманули намеренно, - мягко возразил дракон, - но посуди и ты: сами они эту полуночницу в глаза не видели. Кто видел - тот уже никому ничего не расскажет. А подобный результат лишения жизни оставляют не только полуночницы, но ещё и много кто. Мавки. Утопленники. Ворожеи. Да кто угодно…
        - Ну, утопленники точно отпадают, - фыркнув, сказала Матти, - подходящих мест, где можно топиться, тут нет, это я тебе точно говорю. Мавки, - в этот момент Сестра задумалась на пару секунд, - тоже навряд ли. Чтобы стать мавкой, сам знаешь, надо помереть злобной женщиной, за всю жизнь не родившей ни одного ребёнка. А в деревнях такое ох как редко бывает. Даже если в девках баба всю жизнь проходила - кто-то при жизни да задерёт ей юбку. А уж вытравит она потом плод или родит да бросит, как кукушка - уже неважно. А вот ворожеи…
        - Извините… Вы это серьёзно? - испуганно сказала я, - какие мавки, какие утопленники? Да откуда тут…
        - А Дэмиен, по-твоему, выдумал историю о том, как он с гарантюгами дрался? - фыркнула Матти, - да и некроманты, думаешь, от нечего делать своему ремеслу учатся, потому что не к чему свой дар магии земли пристроить было? Даром что после постижения этого искусства тебе ходу нет во все Церкви… Почти во все, - смущённо поправила она саму себя, - в Столице одну Церковь-таки оставили, куда некромантам дозволено заходить. И то - король с советом на Церковь ради этого надавили. В кои-то веки в чём-то согласились друг с другом. А во все прочие - ни-ни. Да и люди суеверны: не каждый некроманту на ночь приют даст, не каждый за стол позовёт. И нет дела никому до того, что он, в общем-то, просто делает свою работу и при этом ничуть не хуже водника, который каждый день людей лечит, али ветровика, который нужную погоду нагоняет…
        - Ладно, ладно, убедили, - я примиряюще подняла руки, - и всё же мы отвлеклись от темы. Алаэрто, почему ты так уверен, что это - не полуночница?
        - Потому что я знаю, что это за штука у тебя на руке, Мари, - усмехнувшись, сказал Алаэрто, - нечего сказать, хорошо о тебе Дэмиен печётся, раз провёл туда, где такие вещи лежат и на руку тебе её надел. Так вот насчёт боевых качеств её можно поспорить…
        - Что-что там прошепелявило это чешуйчатое?! - мгновенно вскипел Алрей, - да я ему сейчас, - не прошло и секунды, как кулон без моей команды выскочил из браслета, обвил шею Алаэрто и уставился ему алмазным наконечником в горло.
        - Эээ… Прошу прощения, Мари, как это понимать? - невозмутимо спросил дракон.
        - Плохо же ты знаешь эти штуки, Алаэрто, если даже не в курсе, что у них есть свой характер и что они отлично понимают нашу речь, - изо всех сил стараясь сохранять непринуждённый тон, сказала я, - и как ты, вероятно, догадался, твои последние слова не пришлись ему по вкусу. Вернись на место, - это уже было адресовано кулону. Алрей нехотя подчинился, отпустив дракона.
        - Что ж, для меня это, в самом деле, в новинку, - признал Алаэрто, потирая шею, - в таком случае - приношу свои извинения, - он почтительно кивнул кулону, - в любом случае: поисковые способности таких артефактов не имеют себе равных. Они способны найти что угодно и где угодно - достаточно лишь озадачить их целью. И если он не может найти полуночницу, которую ты приказала ему найти, это означает только одно: её не существует. И это лишь подтверждает мою догадку о том, что мы имеем дело с чем-то ещё.
        - И как же нам, в таком случае, это выяснить? - спросила Маттика.
        - Очень просто. Эта старая женщина уже подсказала нам, как быть. Если этот неведомый осквернитель могил постоянно этим занимается - значит, он будет заниматься этим и сегодня. И тут-то мы его и поймаем на горячем. Не исключено даже и то, что это никакая вовсе и не нечисть…
        - Тогда для подстраховки нам нужно сделать следующее - азартно продолжила я…

* * *
        Лавку с припасами, в отличие от таинственного расхитителя гробниц, Алрей нашёл довольно быстро. Уже через полчаса мы переступили порог магазинчика, наполненного продуктами да разными мелочами.
        - Что, Некил, сиротой быть нынче не сахар? - задорно спросила Маттика, едва переступив порог лавки, - не так сильно, видать, тебя твой папашка любил, раз даже жить ради тебя не пожелал, а в петлю полез.
        Я сердито схватила Маттику за руку, призывая её к благоразумию. Я, конечно, всё понимаю, Маттике эту деревню любить не за что, но такая шутка уже даже не на грани фола, а далеко за его пределами. Взрослому человеку так себя вести не пристало…
        Хозяин же лавки, как я поняла, сын лавочника, чья мать стала первой жертвой, а отец после этого повесился, лишь в бессильной злобе сжал кулаки.
        - Нечего меня одёргивать, Мари, - весело сказала Матти, - этот паренёк в бытность мою сиротой здесь был ещё похуже придурка Кая. Тот всего-то пару раз приставал ко мне, а этот так вообще проходу не давал. И даже погоняло придумал мне - Безродная. Ну, делись впечатлениями, каково быть безродным-то? И нечего солёную воду в глазах копить, чай, не малое дитё уже, сумеешь о себе позаботиться.
        Наконец, справившись с собой, Некил исторг из себя поток отборной брани, которой даже баба Зуйта позавидовала бы.
        - Вот примерно то же самое я хотела бы тебе сказать во время нашей последней встречи, да жаль, мой словарный запас ещё не был так богат, - невозмутимо кивнула Сестра, - Ну да, ближе к делу. Припасы, будь любезен. Крупа пшеничная, крупа перловая по половине ункаты (унката - 1,3 земных килограмма). Спички одну пачку. Соль треть ункаты. Вяленого мяса пару ункат. И да, ещё точильный камушек для ножей - как-то при экипировании из Столицы этот предмет выпал из нашего списка, а лезвия заточить не помешает. Да пошевеливайся, времени у нас мало.
        Некил просто задохнулся от возмущения. После чего секунд пять спустя в простых и ясных выражениях сказал нам убираться. Но в наши планы это определённо не входило.
        - Значит, так, - сказала Маттика, вызвав в своей руке шаровую молнию, - или ты немедленно наполняешь прилавок товарами, которые я только что заказала, или я тебе обеспечу очень скорую встречу с мамочкой и папочкой! Считаю до трёх…
        Перепуганный Некил мгновенно исчез в кладовке, и уже через минуту на прилавке оказалось всё, что нам нужно. Доставая деньги, я просто не знала, что и думать. Ну не могу я судить Маттику, я не жила её жизнь, я не знаю, каково это - полтора года мыкаться неприкаянной так, как это пришлось пережить ей. Жизнь просто расставляет всё по своим местам - вот то единственное объяснение, которое я могла себе найти…
        - Сдачу оставь себе, - с презрительным высокомерием сказала Маттика, беря у меня четыре золотые монеты и выкладывая их на стол, - подаяние бедному сироте. Вот, подаю тебе пример, сирот жалеть надо, а не так поступать с ними так, как вы это делали в своё время со мной.
        Некил, проглотивший очередное оскорбление, судя по всему, молился, чтобы это, наконец, закончилось. Не став терроризировать его дальше, Маттика направилась к выходу. Мы с Алаэрто облегчённо поспешили за ней.
        Через двадцать минут мы оказались около ворот, где Кай, переговариваясь ещё с кем то, уже готовился их закрывать на ночь.
        - Вы? - удивлённо спросил он, - вы… Уходите?
        - Конечно, - сказала Маттика, - у меня сложилось впечатление, что мне здесь не рады. Не считаю нужным навязывать своё общество тем, кто его не ценит. Всего вам доброго.
        - Но… как же, - пролепетала его собеседница, как оказалось, черноволосая девушка, - баба Зуйта сказала, что вы…
        - Баба Зуйта должна была сказать вам, что мы подумаем, - поправила её Матти, - мы подумали. И я решила, что плевать я на вас всех хотела! Единственного человека, за которого я бы заступилась, эта ваша полуночница уже убила. Больше мне в этой дыре никого не жалко. И посему - не считаю нужным тратить на вас своё время. Так что счастливо оставаться…
        - Да сколько можно лелеять детские обиды! - закричал Кай, - ведь речь идёт о жизнях всей деревни! Неужели тебе нас ни капельки не жаль?!
        - Вот знаешь, Кай, - грустно сказала Маттика, посмотрев на него, - ничуточки. Не жаль. Я вот смотрю на вас, на всех вас, на тебя, на Эвина, на Некила, на бабу Зуйту - и понимаю, что мне вас совершенно не жаль. Чтобы у человека было хорошее к тебе отношение, надо сначала посадить в нём семечко доброты. Хотя бы одно. Но это не наш с вами случай. И потому - прощайте.
        После чего три наши иллюзии зашагали к воротам. Мы же, прикрытые невидимостью, остались стоять на месте. И тут же мой план, рассчитанный на то, что нам удастся убедить жителей деревни, что мы ушли, дал трещину. Кай бросился вслед за нашими иллюзиями, готовый умолять и стоять на коленях, но Матти не сплоховала. Создав на удивление точную ударную волну, она отбросила Кая обратно от иллюзий. Выглядело это очень эффектно: иллюзия Матти всего лишь шевельнула ладонью возле своего плеча. Кай же, смирившись, принялся закрывать ворота.
        Недаром я всё-таки в памяти Гостора столько времени провела - вон сколько сил удалось накопить. Так мне магии воды не только на иллюзии - не на одну хорошую схватку хватит…
        Вернувшись на кладбище, мы устроились неподалёку от могилы дедушки Артана. Дав Алрею команду следить и подать сигнал, если ближе, чем в трёхстах метрах от нас начнётся какое-то движение, я убрала маскировку, экономя силы. Мы с Маттикой перекусили вяленым мясом, немного восстановив силы. После чего приготовились ждать…
        Глава 6.5
        ГЛАВА 5. ПОЕДИНОК НА КЛАДБИЩЕ.
        Когда наши иллюзии покинули город, солнце уже соприкоснулось с горизонтом. Так что уже через час наступила темнота.
        - Жаль, что облачно так, - вздохнув, тихонько сказала Маттика, - ночи здесь красивые, звёзды на небе как будто в два раза ближе видны… Небольшим утешением мне было по ночам на небо полюбоваться, если спать не давали…
        Прошёл час, другой, третий, четвёртый. Мы были просто напряжены до предела: кем же окажется наш таинственный враг, коль скоро это не полуночница? И вот, наконец, Алрей подал мне сигнал. Через минуту во тьме нам почудилось какое-то шевеление. А несколько мгновений спустя к могиле подошла… девушка. Та самая черноволосая девушка, с которой стоял Кай возле ворот, и которая смотрела на наши уходящие иллюзии. Вот только сейчас у неё и глаза и волосы светились белёсым мертвенным цветом.
        - Всё-таки ворожея. Да какая разожравшаяся, - шепнула мне на ухо Матти. Понятия не имею, по каким признакам она это поняла, так что поверю ей на слово. Ворожея же подошла к новенькой могилке дедушки Артана и уставилась на неё. Простояв с минуту, она неожиданно пнула её… И в следующую секунду, взвыв от боли, запрыгала на одной ноге. Вероятно, Алаэрто, выжигавший на ней огненные руны, придал камню дополнительную прочность. И в этот момент, когда она отвлеклась, я скомандовала атаку.
        Алаэрто, только и ждавший моей команды, сложил ладони так, как будто он пытается удержать в руках сферу… А через мгновение над его ладонями появилось огненное кольцо, из которого в ворожею полетело какое-то тёмное, особо жаркое пламя.
        Матти, сложив ладони в том же жесте, что и Алаэрто, вызвала внушительный заряд статического электричества, который тут же запустил молнию в нашего врага.
        Ну а я пока воздержалась от атаки, решив выждать, что из этого получится и, возможно, атаковать в тот момент, когда эта ворожея перейдёт к контратаке. Однако случилось так, что мне пришлось защищаться вместе с остальными.
        Ворожея с какой-то неестественной лёгкостью отразила как огонь Алаэрто, так и молнию Маттики, после чего пронзительно завизжала в ответ, оглушая нас. Не теряя времени, я создала гипнотический щит, переплетая его с вакуумной завесой, которую сотворила вокруг нас Маттика, чтобы не пропустить губительные звуковые волны. А затем…
        А затем ворожея разделилась на три полноценные свои копии. Различие было лишь в том, что у первоначальной ворожеи волосы светились полностью, у этих же светилось только по несколько прядей. Они бросились на нас, заставив отступить и разделиться…
        Ворожея, напавшая на Алаэрто, не спешила с ним сближаться: даже в человеческом облике дракон поражал своей мощью, огонь послушно струился вокруг его рук, очень точно стреляя по врагу… А в момент, когда она попыталась сблизиться для атаки, он выдохнул самый настоящий драконий пламень, по силе сопоставимый разве что с Дезинтеграцией мастеров магии огня. Поняв, что с наскоку его не одолеть, ворожея принялась атаковать его короткими звуковыми волнами, параллельно каким-то образом делая воздух нестабильным вокруг самого Алаэрто. Его пламя горело очень неровно, рвалось, вспыхивало… Неизвестно, на чьей стороне было преимущество…
        Маттике же пришлось спешно отступать от своей копии. Даже с втрое меньшим запасом сил для Сестры это был опасный и могучий враг. Маттика попыталась было поразить её электричеством, но ворожея лишь приняла заряд на себя и, пропустив его через свое тело, позволила ему уйти в землю. После чего прыгнула на Сестру, заряжая воздух вокруг себя какой-то тяжёлой, мертвенной силой. Маттика спешно разорвала дистанцию, рисуя новый узор руками… И в следующий момент у ворожеи вылезли на лоб глаза, и она стала хвататься руками за горло. Матти просто создала вокруг своего врага вакуумную подушку, перекрыв ей путь к воздуху. Однако уже пару мгновений спустя ворожея издала вопль, полностью разбивший вакуумный барьер Матти. И снова Сестра ускользает по кладбищу от своей соперницы…
        Моя же копия так же сначала не спешила вступать со мной в бой, но и я пока не стремилась раскрывать всех своих козырей. Создав и запустив в неё пару ледяных стрел, я так же поспешно сотворила водяной хлыст, готовая защищаться им. Казалось, моя ворожея даже расслабилась, с лёгкостью отражая мои простенькие атаки. А в следующий момент несколько прядей на её волосах погасли. А вот на голове копии, сражавшейся с Алаэрто, эти недостающие пряди вспыхнули, и положение дракона резко усугубилось. Если до того момента он со своим врагом находился в шатком равновесии, то теперь резкое преимущество получил его оппонент, забирая порядком уставшего дракона в кольцо какого-то странного, пепельного огня. Вот оно что. Кажется, эта ворожея контролирует запасы своих сил через волосы. И моя оппонентка сейчас ослабела до такой степени, какой было бы достаточно для сражения с обычным магом воды. Вот только я не совсем обычный маг воды… но нет!
        Я не хочу брать себе в пользование эти силы! От одного их вида у меня кровь в жилах стынет, и мурашки по всему телу. Нет, эту страшную и ужасную силу я копировать не хочу. У меня имеется другое оружие… Алрей уже несколько минут взывал ко мне, прося разрешения поразить врага, но я пока его сдерживала. Ошибаться было нельзя. Всё дальше и дальше я увлекала её, замахиваясь водяным хлыстом, изредка стреляя ледяной стрелой и якобы с большим трудом уворачиваясь от пепельных фаерболов, на которые копия не скупилась. И вот момент настал. Приказ!
        И Алрей мгновенно вылетел из браслета, обвивая ворожею. Вот только если все предыдущие жертвы после этого оказывались связанными в полной моей власти, то ворожея явно не собиралась сдаваться так просто. Она завизжала, и я впервые ощутила, как моему оружию оказывают достойное сопротивление. Я так же осознала, что Алрею и в его нынешнем состоянии может быть больно, я на каком-то подсознательном уровне слышала, как скрипят его мышцы и рвутся связки от напряжения. Алмазный наконечник странно замерцал, словно намекая, что силы кулона тоже не безграничны. Ещё немного, и ворожея вырвется! Хватит, довольно! Тут уже не до игры в благородство. Получив новый приказ, кулон приподнял ворожею и швырнул на землю, а в следующий момент её голова с отвратительным звуком ударилась об одну из могильных плит.
        Новый оглушительный визг наполнил кладбище. А в следующую секунду ворожея, которую я с таким трудом продолжала удерживать, вырвалась и бросилась в сторону… Одновременно к ней рванули другие копии ворожеи, до того почти задавившие дракона и Сестру своей страшной силой… И через мгновение ворожея предстала перед нами уже в единственном своём экземпляре. Вот только волосы у неё светились вполовину слабее, чем до того светились у её копии, сражавшейся со мной. Но оно и понятно: получив такое тяжёлое увечье, ворожея была просто вынуждена отдать львиную долю сил на то, чтобы не умереть на месте.
        Поднявшись, она вновь попыталась атаковать нас звуковой волной, но я окончательно потеряла терпение. Кулон вновь схватил и обвил ворожею, а через секунду я дополнительно пропустила по шнурку к алмазному кулону холод, который ещё больше сковывал и без того ослабевшего врага.
        Это продолжалось целых три минуты: ворожея упрямо не хотела сдаваться, прекрасно понимая, что её ожидает в случае поражения. Но, наконец, настал момент, когда её волосы погасли окончательно, и она, дрожа от холода, с трудом выдавила из себя:
        - Хв… хв… атит-т-т… по… пощад-ды-ды…
        Я приказала кулону вернуться на место, попутно поблагодарив Алрея за такой труд и такое напряжение сил, на которое он не поскупился ради меня. Услышав непонятное довольное ворчание в ответ, я поняла, что мысленно аэрофал уже спит и не стала больше его тревожить и мешать восстанавливать силы.
        - Вот так новость, - злорадно сказала подошедшая Матти, отряхивая одежду от земли, - всё-таки ворожея. Да не приблудшая со стороны и не из-под земли вылезшая… Самая настоящая, что жители деревни своими собственными руками взрастили. И главное - как хорошо пряталась! Да уж, теперь многое становится понятным. Такой даже не надо было даже убивать людей. Так, раз в полгода придушить кого-нибудь, чтобы народ ляхи не расслаблял, да питаться их страхом, силой наливаясь, как в сказке…
        - Так поэтому ты сказала, что она разожравшаяся? - неуверенно уточнила я.
        - А то! Видела сама, как волосья у неё лунным светом сияли? Самые тепличные условия для неё тут, говорю же. Столица далеко, маги далеко, некромантами тут вообще сто лет не пахло. Что хочу, то и ворочу. Эй, подруга, отвечай, как тебя угораздило в ворожеи записаться? Из старух приходил кто да научил?
        Вместо ответа девушка заплакала. И Маттика тотчас изменилась в лице.
        - Карика…это ты, что ли? - глухо спросила она.
        - Откуда… откуда вы знаете моё?.. - неуверенно начала девушка в ответ.
        - Да я этот плач из тысячи узнаю, - с горечью хмыкнула Маттика, - знала бы ты, сколько я тебя в детстве качала и воплей твоих наслушалась. А как увели меня отсюда, видно, ты совсем никому не нужна стала. Эх, баба Зуйта, баба Зуйта… Старая похотливая дура, собственными руками ворожею вырастила…
        - Не надо так говорить про мою маму, - тихо сказала Карика, - она, конечно, не самая идеальная…
        - Ой, Карика, мне-то сказки не рассказывай, - с досадой отмахнулась Матти, - я у вас в доме полтора года жила, и тот факт, что моим местом был угол с соломой и старыми тряпками в сенях, ничего не меняет. Я знаю, насколько весёлой вдовушкой была твоя мамаша, потому как на тебя у неё времени не было вообще. Да и что ж ты думаешь, Сёстры меня ничему не научили? Думаешь, я не знаю, как ворожеи появляются? Прекрасно знаю! Скрывающаяся внутри душа, бьющаяся, точно птица в клетке, от осознания собственной ненужности и никчёмности, порождает колоссальный заряд негативной энергии. Если при этом у человека есть хотя бы минимальный магический дар - рано или поздно он становится дурным глазом, если это парень, или ворожеёй, если это девушка. А дальше - дело техники. Однажды ты заставила ощутить человека страх - и внезапно осознала, что это даёт тебе странные, ранее неведомые, но такие притягательные силы. И пошло-поехало… Скажешь, не так было?
        - Так, конечно, - всхлипывая, подтвердила Карика, - Некил, придурок этот, когда мне было шестнадцать, под юбку ко мне полезть вздумал. А случилось это за деревней, так что кричать и звать на помощь было бесполезно. И вот, когда он повали меня и уже собирался с себя штаны стягивать, я внезапно ощутила… это. Мои руки, до того отчаянно сопротивлявшиеся его рукам, внезапно стряхнули тело, словно соломенное. А затем уже я сверху него прыгнула и начала душить. Хорошо так начала, у него аж глаза на лоб полезли. И страх… Я тогда впервые познала вкус человеческого страха. Если бы вы только знали, как это было… сладко. Но тогда я опомнилась и не стала его убивать. Хотя на шее у него и остался огромный синяк. Я уж не знаю, чем он тогда его объяснил, но, ясное дело, не мной, так как его за это очень сильно наказали бы. Прошло полгода… и я поняла, что моя жажда мести за пережитые мгновения унижения не угасла…
        - И ты подстерегла мать Некила и убила её? - проницательно спросила Матти.
        - Точно, - всхлипывая, кивнула Карика, - подстерегла ночью. Да поблагодарила её за воспитание, которое она своему сынку дала. И с тех пор мимо кого не пройду - так сразу прилив сил чувствую. Когда на стройку стены ходила, смотреть, как перепуганные мужики туда-сюда снуют - для меня это вообще верх блаженства был. И этой силы мне надолго хватило. Чтобы люди не расслаблялись, мне всего-то надо было регулярно могилу эту разорять.
        Карика выдохнула и на несколько секунд замолчала. Никто из нас не стал её торопить - ночь длинная, спешить некуда. И ещё неизвестно, как нам с этой девчонкой поступать придётся. Так пусть хоть исповедуется напоследок.
        - Больше года держалась, не хотела никого убивать, - продолжила Карика, - но потом так получилось… Я уже на взводе была, силы не хватало… Да ещё с матерью в тот день сильно поругалась. И вот иду я ночью, злобой дышу, а навстречу мне девчонка эта. Такая радостная, такая счастливая, песенку насвистывала… В общем, пропела она недолго.
        - Ну а дедушку Артана-то за что? - печально спросила Матти, - он даже ко мне, сироте, добр и ласков был, вся деревенская ребятня, я почти уверена, до самой смерти его любила… Ну, честное слово, неужели больше некого было?
        Карика подняла на нас заплаканные глаза, после чего разрыдалась ещё громче.
        - Маттика, клянусь тебе, я не специально! Пришла я как-то одной ночью на кладбище. Ничего тогда дурного не делала, просто силе своей волю дала, а то давно сдерживала… Ну там ветер подул немного, волосы у меня, ясное дело, засветились. И тут смотрю - возле одной из могил неподалёку дедушка Артан стоит и на меня смотрит. Ну, вот скажите мне, какого чёрта он забыл на кладбище?! Ночью! Даром, что середина рабочей недели была - ему с утра на шахту надо… Нет, Маттика, ты представляешь, человеку восьмой десяток лет шёл - а он всё никак на покой не хотел уходить. И… инстинкты тогда сработали молниеносно. И только когда я его уже умертвила, мне пришло в голову, что я могла просто заставить его забыть это и уйти. Но было поздно…
        Она вновь подняла на нас глаза. По инерции девушка продолжала всхлипывать и шмыгать носом, но больше не плакала.
        - Делайте со мной, что хотите, - устало прошептала она, - я попала в ловушку, в которую попадали тысячи до меня. Пришла тёмная сила, тёмная радость от обладания ею - а позже, всегда позже приходит цена. И вот цена моей силе - я ДАЖЕ НЕ ПОДУМАЛА поступить тогда как-то иначе! Я становлюсь зверем, чудовищем!. Если вы хотите убить меня - убивайте. Я всё равно больше так не могу…
        - Ну, отлично, - прошептала я, - и что нам с этим делать?
        - Ну… Не убивать же, - ответила Матти, - не нежить всё-таки, живой человек, которому просто неоткуда было научиться пользоваться внезапно свалившейся силой. И это ещё не самый плохой вариант развития событий, смею вас заверить. Не всегда, к сожалению, мы, Сёстры, успевали туда, где были нужны, и… В общем, поверьте, разное было. Алаэрто, ты что думаешь?
        - Она ваш соплеменник, не мой, - невозмутимо сказал Алаэрто, до того приводивший свою одежду в порядок, - не мне…
        - Да что ты всё заладил - соплеменник, не соплеменник. А если бы она своим чёрным огнём тебе дырку в голове прожгла, твои сородичи, прилети они за твоим телом, тоже сказали бы - сами судите её, она ваш соплеменник, - сердито сказала я.
        Алаэрто поначалу даже растерялся. Он посмотрел на меня так, как будто разглядел во мне что-то новое. Но я выдержала его тяжёлый взгляд, хотя почти наверняка и знала, какая гневная тирада за этим последует.
        - Учитывая, что ты почти ничего не знаешь о нас, я всё же сделаю скидку на твой запал, - усмехнувшись, сказал Алаэрто, - так вот могу тебе сказать, что нас, драконов, воспитывают крайне сурово. Учат самым разным вещам, самоконтролю в том числе. Ну да ты на примере Дэмиена видела, чем его отсутствие может обернуться - а он не дракон, всего лишь таисиан. Хотя его силы на тот момент и были вполне сопоставимы с силами дракона. Впрочем, он ещё неплохо держался - а уж поверь мне, опьянение силой - это не шутки. Недаром даже их Аорташ всполошился. Ну да не суть. Суть в том, что жизнь каждого дракона священна для его соплеменников. И если дракон совершает братоубийство - неважно, по какой причине - его ждёт суровое наказание. Нет, не смерть. С виновником проводят ритуал и навсегда заставляют в нём заснуть драконью кровь. После чего он, как человек, изгоняется навсегда. А если бы дракон убил трёх своих соплеменников… Ну я даже не знаю… Его вполне могли бы отвести куда-нибудь в горы, повыше, и сковать лапы цепями без возможности обратиться в человека. И бросить там умирать от холода и голода. И уж поверьте
мне, дракон, обладающий колоссальным запасом жизненных сил, мучился и умирал бы очень долго.
        - Так что вот вам моё мнение, дамы, если вам так надобно его было услышать, - с коротким смешком сказал дракон, - я храню молчание в таких случаях не из гордости или надменности. А потому, что у нас разные законы и разное отношение к жизни. Человек, устроивший восстание и лично умертвивший сотню-другую соплеменников, вполне может считаться героем, занимать должность у власти и даже быть причислен к лику святых после смерти. Следовательно, вам виднее, как поступать. Впрочем, если вы хотите, я могу поступить так, как только что сказал. Подходящие горы здесь где-нибудь должны иметься, да и цепи на пару недель я сотворить сумею, на больший срок вряд ли нужно…
        - Нет, нет, прошу вас, - зарыдала ещё громче Карика, - клянусь, я не мучила, не пытала, не издевалась над теми, кого лишила жизни! Если вы уж решили убить меня - то хоть убейте быстро! Разве я так много прошу?!
        - Нет, - сказала напряжённо думавшая до того Матти, - у меня есть идея получше…
        Глава 6.6
        ГЛАВА 6. ЗАКРЫТИЕ ДОЛГОВ.
        Сестра внимательно смотрела на девушку, словно решаясь и заставляя саму себя поверить в то, что поступает правильно. После чего, глубоко вздохнув, продолжила:
        - Изгнание, если так можно выразиться. В этой деревне тебе оставаться нельзя, Карика, думаю, ты и сама это понимаешь. Так вот я вижу альтернативу в том, чтобы отправить тебя к Сёстрам. Не в пример более знающие наставницы помогут тебе разобраться с твоей новой силой. Не всё настолько потеряно, насколько тебе сейчас кажется. Выучившись всем нужным вещам, в будущем ты даже сможешь обратить свой дар на пользу людям, возникни у тебя такое желание. Но сюда ты больше вернуться не сможешь. Да и после того, как проведёшь там пару месяцев, сама не захочешь и предпочтёшь забыть это место как страшный сон. Ну, как тебе предложение?
        - Это правда? - прошептала Карика, вытирая слёзы, - меня научат, как правильно? Конечно, конечно я хочу! Вы не представляете, как я устала держать эту злую силу под контролем. Спасибо тебе Маттика, спасибо, конечно, я согласна!
        После этого Матти попросила меня скопировать её силу, так как для должного ритуала нужны двое магов воздуха. Два часа мы отдыхали и восстанавливали потраченную в бою энергию. Карика хотела попрощаться с матерью, но Маттика запретила. Ещё бы: узнай та, что её дочь стала ворожеёй, вполне возможно, и сама бы ей голову оторвала. В прямом смысле. Наконец, на рассвете мы с Матти после нескольких минут управления потоком силы совершили ритуал, и Карика, сжимая в руке амулет от Маттики, должный сообщить другим Сёстрам, кто дал ей дорогу к ним, отправилась навстречу своей новой жизни.
        - А вот теперь можно и с жителями деревни поговорить, - потирая руки, довольно сказала Маттика, - я вся в предвкушении… Идёмте на площадь, они имеют привычку там по утрам собираться.
        Мы с Алаэрто молча шли за Маттикой: ей было виднее, куда нас вести. Немного заалел горизонт - солнце возвещает новый день. Я с грустью смотрела на покосившиеся бревенчатые домики и гадала: как же жители деревни отреагируют на такую новость? Поверят ли они нам? Не обвинят ли во лжи? И не бросится ли обезумевшая баба Зуйта на Маттику, и не случится ли так, что придётся убегать отсюда или, что хуже, прорываться с боем? Сил у меня не осталось ни от Маттики, ни от Гостора, и защищаться, в случае чего, мне придётся кулоном. А если ему придётся противостоять сразу трём десяткам человек… не факт, что обойдётся без жертв.
        Тем временем вы вышли на площадь. Там и в самом деле о чём-то оживлённо переговаривалась пара десятков человек. Волей случая среди них были и стражник Кай, и баба Зуйта. Ну, последняя-то наверняка заметила пропажу дочери, но, как видно, жители деревни, хорошо знавшие повадки их семьи, тревогу бить не спешили.
        Тем временем Матти подошла достаточно близко и не удержалась от того, чтобы эффектно привлечь к себе внимание раскатом грома. Подскочившие на месте люди поначалу не поняли, что произошло, но уже через несколько секунд обратили на нас внимание.
        - Вы, - испуганно пролепетал Кай, тыча в нас пальцем, - вы же вчера ушли…
        - А мы вас обманули, - злорадно улыбаясь, довольно сказала Маттика, - и должна сказать, что конкретно я получила от этого огромное наслаждение.
        - Ну и к чему был весь этот спектакль? - устало спросила баба Зуйта, посмотрев на нас.
        - А к тому, что я со своими спутниками на кладбище провела магический ритуал, - встав на помост и небрежно столкнув с него какого-то мужика, важно начала говорить Сестра, - и выяснила, что ни полуночницы, ни мавки, ни какой другой нежити тут нет и в помине. Ну, в данном случае нежити - то есть неживой, бездушной нечисти. А это значило, что убийцей был один из жителей деревни. Ощутивший в себе злую силу и волей случая научившийся грамотно ею пользоваться. Поэтому мы и убедили всех в том, что ушли. Вы сами, баба Зуйта, дали нам подсказку: разоритель могил должен был прийти и сломать то, что мы сделали для дедушки Артана. И… так оно и случилось.
        - Мы и сами не раз так хотели поступить, - кивнул один из стражников, - но… боялись. Магов среди нас нет, и достойный отпор дать было бы некому. Так кто же это был?
        - Ворожея, - невозмутимо ответила Маттика, - молодая, но очень сильная. Вы её полтора года своим страхом кормили. Так раскормили, что мы втроём с ней еле-еле сдюжили. Ну а там, сами понимаете, сладить с такой сильной… Не до того нам было, чтобы её щадить. На последних силах держались… Да и испепелили её к прадедам.
        - А имя-то? Имя?! Кто это был?! - громче спросил тот же стражник.
        Маттика посмотрела на бабу Зуйту… И впервые испытала смущение перед этими людьми. Да, обращались с ней неласково, и не любили её почти. Но ведь как-то, да кормили, как-то, да одевали. А сейчас… Какой бы отвратительной матерью Зуйта не была бы, родная кровь всё равно останется родной кровью.
        - Это была ваша дочь, баба Зуйта, - выдохнула она.
        Несколько секунд люди переваривали эту информацию. После чего один из жителей бросился на старуху с кулаками…
        - Ах ты, старая шлюха! - данная реплика не позволяла усомниться в осведомлённости о бурной молодости бабы Зуйты, - да твоя дрянь мою дочь ни за что, просто так порешила! Никогда не пересекались с вами, ни поступка, ни слова дурного… И ещё будешь твердить, что не знала, что за дочь вырастила?! Да я тебя сейчас!..
        Впрочем, стоявший рядом Кай сработал мгновенно: подскочив к мужику, он ребром ладони аккуратно ударил его по шее. После чего бережно подхватил обмякшее тело и уложил его возле стены одного из домов. Похоже, Кай и в самом деле был профессионалом: мужчина даже не потерял сознания, скуля и всхлипывая от ненависти и собственного бессилия.
        Баба Зуйта же охнула и опустилась на землю. Она была настолько потрясена, что даже не плакала. Я настороженно осматривала других жителей деревни: нет ли тех, кто готов заклеймить нас лгунами и броситься, как на диких зверей? Поверили ли они нашим словам? Судя по всему - да: настолько их поразило то, что Маттика всё-таки осталась, чтобы им помочь, что этим людям даже в голову не пришло подвергнуть её слова сомнению.
        Тем временем один из стражников подошёл к бабе Зуйте, помог ей подняться и куда-то увёл. Кай и ещё один парень бережно приподняли плачущего отца погибшей девушки и увели его тоже.
        - Её, разумеется, будут судить - сказал подошедший к нам Эвин, - никто не поверит ей, что она совсем ничего не знала. Вы тоже можете остаться и сказать слово в её защиту или её вину.
        - Нет уж, спасибо, - хмыкнув, сказала Маттика, - мы и так потратили на вас куда больше времени, чем вы того заслуживаете. Ворожеи больше нет, вашим жизням теперь ничего не угрожает. Так что сейчас нам должно продолжить свой путь, мы и так задерживаемся, - сказала она, отворачиваясь и собираясь уходить.
        - Прошу, постой, - сказал мужчина, осторожно удерживая Сестру за руку. На площади никого не осталось, все ушли вслед за бабой Зуйтой. Повернувшись, Маттика не поверила своим глазам, и только потрясение, наверное, помешало ей испепелить его на месте, - я знаю, как ты к нам относишься, и я примерно представляю, какое усилие тебе пришлось над собой совершить, чтобы принять такое решение. И я - мы все - очень ценим это. Спасибо тебе. Мы никогда этого не забудем, - и с этими словами он почтительно опустился перед ней на одно колено и склонил голову.
        С минуту Маттика молчала. После чего сказала:
        - Что бы я тебе сейчас ни ответила, мои слова буду полны злобы, яда, ехидства и презрения. И ты знаешь, что я не могу по-другому. Ты знаешь, почему я не могу по-другому. Это равносильно тому, как если бы вы из глиняной шахты пожелали добывать железо или медь. Но я принимаю твою благодарность, ибо теперь хотя бы вижу, что не совсем зря поступила так, как поступила. А теперь, прошу, уходи.
        И Эвин тотчас поднялся на ноги, и, не говоря ни единого слова, стремительно зашагал прочь. Через минуту на площади мы остались одни.
        - Я сейчас себя очень странно чувствую, - сказала Маттика, поворачиваясь к нам, - как будто произошло некое… просветление. Такое иногда бывало, когда мы медитировали по многу времени. Эта лёгкость, как будто ты сейчас безо всякой магии воспаришь. Как вы думаете - причина в том, что я сделала именно такой выбор?
        - Конечно, - с воодушевлением сказала я, - души проживают жизни в разных мирах для того, чтобы чему-нибудь научиться. И у каждого испытания свои. И духовный рост - тоже. Судя по тому, что ты сейчас ощущаешь себя так - ты только что чуточку выросла. Ты, в самом деле, очень сильная, Маттика, я горжусь тобой. И знаешь, - смущённо добавила я, - если и мне когда-то выпадет такое тяжёлое испытание - я хотела бы пройти его с честью и достоинством так, как это сделала ты.
        - Ах, Мари, - счастливо рассмеялась Матти, - слышала бы ты себя со стороны. Ты только что похвалила меня, почти как любящая мать, и в то же время хочешь быть похожей на меня, как любящая дочь. Воистину у тебя великий дар убеждения, ты даже в самоубийцу, залезшего в петлю под осиной и готового спрыгнуть, сможешь вдохнуть веру в свои силы и желание жить.

* * *
        Часом позже мы, покинув Красные Шахты, продолжали свой путь в сторону Матои. Шли мы быстрым шагом - времени, как ни крути, мы потеряли достаточно, и уже к завтрашнему вечеру нам нужно было прийти в наш пункт назначения. А я, не спав всю ночь, чувствовала себя не самым лучшим образом. Покрасневшие глаза болели и слипались, начинала кружиться голова, и даже мой умный костюм, потихоньку вибрировавший и испускавший лёгкие целебные волны, не мог вдохнуть в меня бодрость.
        - Матти, нам всё же придётся сделать перерыв, - сказал Алаэрто, - Мари совсем обессилена. Ничего страшного, мы ночью за несколько минут преодолеем расстояние, которое шли бы весь день. Ничего страшного, никто нас не заметит. А если и заметят… мы уже две недели в пути. Уверен, слухи на балу и весть о предстоящем вторжении уже успели разлететься по Старому Свету. Так что отболтаемся как-нибудь.
        Повернувшись и внимательно меня изучив, Матти всё же смилостивилась и согласилась сделать привал. Очень кстати неподалеку нашёлся огромный орешник, под которым мы и устроились. Я, постелив на землю спальный мешок, села, прислонившись к дереву и всем своим видом показывая, что тревожить меня сейчас было бы верхом неблагоразумия. Маттика и Алаэрто принялись вместе готовить еду. Это было так мило, что я с удовольствием полюбовалась бы на них, не будь во мне такое сильное желание спать. Внезапно Матти достала свой кулон в форме птицы, которую мне трудно было узнать с такого расстояния, и поднесла его к уху, точно прислушиваясь. Затем, убирая, довольно сказала:
        - Карика попала, куда надо. Теперь я за неё спокойна.
        - Скажи, Матти, - внезапно сказала я, всё ещё борясь со сном, - а почему же Сёстры сразу не забрали её? Ведь она была так несчастна, и вон что вышло.
        - Потому что не могли этого сделать Сёстры, Мари, - грустно ответила Маттика, - волшебный дар на тот момент в ней ещё не пробудился. И сиротой она не была - у неё была самая настоящая мать. А закон Семьи свят для нас, мы не имеем права изымать ребёнка, когда у него есть родители. Это ограничение необходимо, ведь мы и сами понимаем, какую силу несём, и как нас за неё боятся и ненавидят. И потому эти два правила строго нерушимы: или опасный дар, или сирота. Если нет ни того, ни другого - ребёнок неприкосновенен. Ладно, а теперь поспи. Мы все слишком устали. Вот когда на корабль сядем - у нас будет масса времени, чтобы поговорить…
        Часть 7. Вендетта из прошлого
        Глава 7.1
        ГЛАВА 1. ГРАНИЦА.
        Мы вчетвером дружно посмотрели вверх. Над нами, сидя на дубе, сидел тролль и размахивал ногами. Одет он был в стёганую жилетку и меховые штаны. Вопреки уже устойчивому мнению он был не бос - как видно, холодное время года всё-таки заставляло их поступиться своей нелюбовью к обуви. И он не был лыс - его длинные чёрные волосы были убраны сзади в конский хвост. Смотрел он на нас так, как будто впервые за целый день увидел что-то интересное, и теперь был намерен позабавиться настолько, насколько это было возможно.
        - Приветствую, - почтительно склонив голову, сказал я, - а мы как раз искали… кого-то, кто мог бы проводить нас…
        - А я что, похож на проводника? - хмыкнул тролль, - куда шли, туда себе и идите. Желательно - сделав очень хорошую петлю влево. Не все мои родичи, такие же добрые, как и я. Можете и стрелу в глаз получить, - он выразительно поднял невидимый снизу до этого самострел, - стреляем мы метко, уж, поверьте. Даже эльфам конкуренцию можем составить.
        - Мы полностью осознаём, что находимся на чужой территории, - снова кивнув, сказал я, - но…
        - Но раз так, - перебил меня тролль, - я вам ясно даю понять: вам, как гостям, мы не рады, и в гости к себе не зовём…
        - Но, тем не менее, - твёрдо продолжил я, не позволив перебить себя в третий раз, - шли мы именно в земли троллей. По очень важному делу.
        Вместо ответа тролль соскользнул с дуба на землю и почти вплотную подошёл ко мне. Орк и храмовник потянулись к своим клинкам, но я остановил их.
        - Не стомт, - тихо сказала я, - возможно, нам, как гостям, тут не рады, и всё же мы здесь гости. А гостям не пристало так себя вести.
        - Ишь ты, умный какой, - самодовольно сказал тролль, почти вплотную приблизившись ко мне. Между нашими глазами, с учётом физиологии моего нынешнего лица, не было и двадцати сантиметров, - верно говоришь, нельзя так себя тут вести. Надеюсь, вы не питаете иллюзий касательно того, что я тут один? Нет, незваные гости, нас тут достаточно, чтобы каждый из вас получил болт в глаз, стоит лишь сделать неверное движение. И что же за важное дело у вас такое, что вы, несмотря на неоднократное и достаточно прозрачное предупреждение, не желаете уходить?
        - Нам нужно поговорить с вашим мастером магии земли.
        Вместо ответа из-за соседней ели выскочил ещё один тролль с самострелом наперевес.
        - Я так и знал, - прорычал он, - людской король снова взялся за своё! Мало мы ему предупреждений сделали?! Мало ему трёх отказов и убитого посла! Что ж, скоро будут новые, - он возвёл свой самострел на уровень моей головы и прошипел, - скажи, как тебя зовут, продажная ящерица, я, так и быть, запомню имя того, чья шкура подарит мне пару добротных сапог.
        - Эй, эй, Роднет, успокойся, что с тобой? - отступая на шаг и поворачиваясь к нему, успокаивающе сказал первый тролль, - развернём их обратно, да и всё, зачем так то…
        Фрайсаш в шаге от меня охнул от гнева. Если я хоть что-то понимаю в этикете таисианов, вызов на дуэль - это самое меньшее, что просто обязано последовать за таким оскорблением. Но я взял его за руку и послал ему пару успокаивающих гипнотических волн, призывая сохранять холодный рассудок.
        - Ты ставишь себя в крайне унизительное положение, тролль, - невозмутимо заметил я, - позволяя себе оскорблять того, о ком ты ничего не знаешь и на своей земле, зная, что гость не может ответить на такое оскорбление.
        - Хочешь сказать, что ты что-то можешь мне противопоставить? - с издёвкой сказал Роднет, - ну, попробуй, раз ты такой умный…
        Гнев вспыхнул во мне… и через секунду занял положенное ему место, уступая контроль расчёту и сосредоточенности. Спасибо тебе за твои уроки, Аорташ. Шёпотом приказав своим спутникам не вмешиваться, я скользнул далеко вправо, дабы остальные вышли из-под его прицела. Выстрел - и болт пронёсся чуть левее меня, но я вовремя притормозил, а дальше понеслась уже моя иллюзия, увлекая Роднета прочь от настоящего себя. Он повторно выстрелил по миражу - и не сплоховал: обманка рассыпалась пылью. Я же, находясь в двадцати метрах правее, собрал вокруг себя сферу воды, которая, приняв на себя очередной болт, вытянулась резким хлыстом и щёлкнула тролля по голове. Упав, он тотчас вскочил обратно, но мой хлыст вырвал из его рук самострел, оставив безоружным.
        Первый тролль при этом почему-то тоже не вмешивался. Лишь с интересом наблюдал. Мало ли… Может, позволил своему подчинённому развлечься? Конечно, подними мы руки и уйди подобру-поздорову, он, скорее всего, приказал бы Роднету успокоиться… Но, увидев в моих словах твёрдость и самоуверенность, решил позволить событиям течь своим ходом.
        В итоге самострел Роднета оказался в моих руках. Тролль же был, самое меньшее, в двадцати метрах. Сначала я хотел было сломать самострел, но что-то остановило меня. Тролль бежал ко мне, но на свой арбалет смотрел так, словно я не оружие сейчас сломаю, а его руку. На короткое мгновение я позволил вспыхнуть магии Слёз, вызывая воспоминания о том, кто сделал этот самострел. О том, что это оружие - память о том, кто был дорог и ушёл, навсегда оставшись в сердце. Подбежав, Роднет остановился рядом, не смея протянуть руку.
        - Тебе его отец сделал, правда? - спросил я внезапно на тролля. Глаза у Роднета расширились: я почти уверен, что этого вопроса он ждал меньше всего.
        - Извини меня, пожалуйста, - осторожно протягивая полыхающему злобой троллю его оружие, - я чуть не сломал его. Но тут прошу извинить - я не люблю, когда в меня стреляют из арбалета. Возьми.
        Роднет, выражение лица которого говорило о том, что шутку он не оценил, грубо вырвал свой самострел. Но всё же больше не целился в меня из него.
        - Так как тебя все-таки зовут, таисиан? - спросил он, стараясь сохранять ровный и спокойный голос.
        - Меня зовут Дэмиен, - ответил я. Тихо, но уверен, что услышали все.
        Теперь уже тихо охнул Роднет, отступая на несколько шагов назад. Первый же тролль, внимательно и с неподдельным интересом наблюдавший за нами, вновь подошёл вплотную и снова уставился на меня.
        - И ведь верно, синие глаза. Как я мог это так явно проморгать? - он даже хлопнул себя по лбу, - ну да с другой стороны - кто ж мог знать, что Герой Авиала вздумает посетить наше скромное захолустье?
        - Я не имею привычки называть чужой дом захолустьем, - ответил я.
        - Ой ли? - спросил мой визави.
        - Как я могу составить мнение о том, чего ещё ни разу не видел? - вопросом на вопрос ответил я, - земли таисианов многие точно так же могут считать захолустьем. И, тем не менее, это совершенно не так.
        Вместо ответа тролль рассмеялся.
        - Да уж, верно про тебя бают, зубы заговаривать ты хорошо умеешь, - после чего, помолчав, махнул рукой, - ладно уж, только из уважения к тебе и тому, что ты совершил для нашего мира, мы позволим тебе с ним поговорить. Но предупреждаю сразу - напрасно теряете время.
        - Это уж мы сами решим, - кивнул я, - благодарим вас. И, кстати, позвольте узнать ваше имя - мы и без того достаточно в неравном положении, вдобавок к этому я ещё и не знаю, как к вам обращаться.
        - Меня зовут Зикард, - осклабившись, сказал тролль.
        - Мои спутники, - указал я на своих подошедших товарищей, - Фрайсаш. Кермол. Бальхиор.
        Без интереса кивнув, он дал нам знак следовать за собой. Пошёл с нами и Роднет, не спуская с нас глаз - но и не держа под прицелом оружия. И дважды я ловил на себе его цепкий взгляд, недоверчивый, оценивающий, непонимающий. Я даже не знаю, с чем сравнить - вот, как если бы на его глазах растение-колючка, которое только цепляет, портит одежду, ранит кожу - и вдруг распустилось прекрасным цветком.
        Мельком я оглядел своих спутников. Не смутил ли я их таким мягким поведением? Но нет, лишь ожидающие и даже одобрительные взгляды. То ли привыкли… то ли пониают, что в такой ситуации без десятка танцев вежливости добиться хоть чего-нибудь не получится.
        Глава 7.2
        ГЛАВА 2. ТАРКУС.
        Шли мы долго, около двух часов. Несмотря на относительно успешное - как себя вести дальше, было совершенно неясно. С одной стороны, нас здесь видеть, очевидно, не рады. С другой стороны - всё же сделали одолжение. В такой ситуации лезть с расспросами казалось верхом неприличия - но и молчание вызывало почти такой же ощутимый дискомфорт. Так что в таком гнетущем молчании мы продолжали идти вслед за Зикардом.
        Странно… Сейчас ранняя весна, снег почти везде растаял. Я вполне закономерно ожидал, что будет, мягко говоря, грязно, но нет. Земля была мягкой, упругой, но совсем не спешила приставать к обуви, предпочитая оставаться на месте. Впрочем, скоро я перестал обращаться на это внимание - тут и так было на что посмотреть. На деревьях набухали почки, и скоро все ясени, тополя, дубы, березы зазеленеют буйной листвой. То тут, то там встречались и хвойные сосны, ели, лиственницы, на кончиках веток которых уже нежно зеленели новые побеги.
        - Здорово, - негромко сказал я, остановившись и оглядывая огромные деревья, - летом здесь, наверное, очень красиво.
        - Приходи в гости посмотреть - и увидишь, - сказал Зикард впереди.
        - Да с удовольствием приду, если вы меня будете рады видеть, - хмыкнул я.
        - Тебя - будем, - невозмутимо ответил тролль.
        Ещё час пути. Солнце начало клониться к закату - в лесу это всегда очень остро ощущается, так видимость падает в разы быстрее.
        - Ну, наконец-то дошли, - проворчал Роднет, уже убравший арбалет за спину и шедший рядом с Фрайсашем, замыкая нашу цепочку, - в два раза больше времени понадобилось с такими косолапыми спутниками.
        Отвечать на его ехидство никто из нас не стал - тролли и в самом деле первые полчаса шли слишком быстро, и им всё же пришлось поневоле снизить свою скорость.
        - Мы в пути уже вторую неделю, - ответил я (то время, которое мы провели в Древесниках, отдыхом нельзя назвать даже с очень большой натяжкой), - и, вполне естественно, немного устали.
        А дошли мы до какого-то деревянного сруба. Больше всего похоже на избушку лесника. Вот только навряд ли тролли на своих землях нуждались в лесниках.
        Зикард с Роднетом тем временем обошли её с другой стороны, жестом указав нам следовать за ними. Подойдя к ним, мы вышли к двери с необычайно высоким порогом - почти полметра.
        - Летом жарко - двери оставляем открытыми, - пояснил Роднет снисходительно, уловив мой недоуменный взгляд, - зверьё не лезет, а вот змея заползти вполне себе может. А обувь мы, сам знаешь, не любим, так что да, змеи для нас - это проблема.
        Перешагнув, мы оказались в сенях. Возле дверки в следующую комнату стояла чья-то пара сапог.
        - О, надо же, всё ещё тут. Не отоспится никак, - хмыкнул Зикард, так же сбрасывая сапоги, - значит так, гости дорогие, разуваемся тут. Кого увидим в обуви на ковре - утром собственноручно чистить заставим.
        Открыв дверь, оба тролля, с наслаждением перебирая ступнями по необычайно ворсистому ковру, направились вглубь. Фрайсаш с Кермолом тоже быстро сбросили свои сапоги и ушли в комнату, следом за ними, сбросив обувь, вошёл и я. Храмовник, решивший, видимо, полностью освободиться от своего облачения, присоединился к нам через несколько минут.
        Сама комната включала в себя котелок для готовки, небольшой стол с двумя скамьями по бокам да пять гамаков, которые в цветочном порядке крепились к опорной балке посередине комнаты - и к стенам с другой стороны. Ну и, разумеется, ковёр на всю комнату. Два ковра, вернее.
        И одна из лежанок была занята троллем, мирно посапывающим во сне. Как и Роднет, он тоже был лыс - видать, волосами и впрямь далеко не все мужчины-тролли могли похвастаться. Тем временем к нему уже направлялся Зикард. Не став заострять на этом внимание, я со своим вещевым мешком направился к котелку. Если это нечто среднее между казармой и базой отдыха, то котелок с очагом здесь вряд ли используются часто. Если очаг ещё годится для того, чтобы согреться зимой - хотя уже сейчас, стоило признать, в помещение была вполне комфортная температура - то готовить тут что-либо смысла не было. Если сюда посылают патрули - проще им дать с собой сушёного хлеба и вяленого мяса. Но есть хотелось и мне, и моим спутникам, уверен, тоже. А поскольку продуктом здесь очевидно нет, придётся кашеварить самому.
        Вытаскивая из вещевого мешка крупу и остатки мяса с намерением сотворить из этого что-нибудь съедобное, внезапно я услышал, как кто-то кому-то отвесил хороший щелбан, за которым последовал возмущённый возглас. Я с интересом обернулся. Мои спутники паиньками уселись на одной из скамей, в настоящее время стоявшей около правой стены, с другой стороны Роднет разбирал свой самострел, как видно, проверяя его на наличие трещин после стычки со мной. Зикард же стоял возле тролля в лежанке, потиравшего свой лоб.
        - Да что вы ко мне всё цепляетесь, - возмущённо заявил он, - поспать спокойно не даете!
        - Да то же, что и всегда, - спокойно и одновременно устало ответил Зикард, - тебя сколько раз просили спать ногами к стене, а не к опорной балке?
        - А мне так спать неудобно, - ответил разбуженный тролль, - у меня так ноги мерзнут.
        - А так у тебя мозги мёрзнут! Причем, судя по всему, уже отмёрзли! - отрезал Зикард, - покрывала для таких вещей существуют! Или ты хочешь, чтобы вся опорная балка провоняла?
        - Да будет тебе ворчать, - пробурчал в ответ тролль, укладываясь обратно, - я же пятками в неё не упираюсь. Вечно ты готов ворчать по поводу и без повода… волосатик.
        Я отвернулся, желая снова заняться едой. Однако пару секунд спустя звук упавшего тела заставил меня повернуться обратно.
        Лежанка со стороны опорной балки была развязана, упавший тролль лежал на спине, а сверху на него сел Зикард, схватив за шею и ощутимо давя на неё. Тролль хрипел, безуспешно пытаясь вырваться и бормоча непонятные ругательства. Я искоса посмотрел на Роднета - тот, как ни в чём не бывало, разбирал свой самострел. Как видно, это был уже своеобразный устоявшийся ритуал. Тролль ещё какое-то время пытался вырваться, но это было бесполезно, так как Зикард умудрялся своими коленями удерживать ещё и руки бедолаги, так что всё, что тому оставалось - это бить ногами по полу, но толку от того было, понятное дело, немного.
        - Ладно, ладно, - прохрипел бедняга, - беру свои слова обратно. Прости за волосатика. Отпусти меня.
        - Не так быстро, - ответил Зикард, ослабляя хватку, чтобы его собеседник мог дышать, - куда пропала вся еда? Я превосходно вижу, что запасник пустой. Там мяса на три дня было. В эту хату на отдых только через четыре дня смена придёт. Ты что, сам все сожрал?
        - А хоть бы и так - что с того? - недовольно пробурчал тролль.
        - Таркус, ты что, с ума сошёл? - неожиданно искренне и с испугом сказал Зикард, - да разве можно есть столько мяса за раз? Ты что, не знаешь, к каким это последствиям может привести?
        - Да как же не знаю, - снова, задёргавшись, прорычал Таркус, - вы этим мне мозги постоянно и полощете! А только плевать я на это хотел, ясно тебе?! Вам вон хорошо, у вас подруги-жёны есть и детки, хотя обоим даже двадцати пяти нет! А мне уже тридцать четыре, и я никому не нужен! И не буду нужен, такой неудачник! Так что хватит меня поучать, это моя жизнь, как хочу её жить, так и буду. И слезь с меня, в конце концов!
        Зикард вздохнул, но больше не стал удерживать беднягу в столь унизительном положении. Поднявшись, он направился ко мне: я в этот момент осторожно размораживал мясо, которое в дорогу благоразумно заморозил. Таркус тем временем принял сидячее положение, потирая шею.
        - Вы ещё и перед чужаками меня так опозорили, - хмуро сказал он, увидев нас, - ну удружили, так удружили, родичи, нечего сказать. Кто они хоть такие?
        - А возьми и догадайся сам, - подал голос Роднет с другого угла, - раз ты считаешь, что идёшь в ногу с жизнью и в курсе, что вокруг тебя творится - попробуй узнать, кто к нам в гости пожаловал.
        - Ой, молчали бы уже, - не выдержал я, колдуя над мясом, - сами-то продвинутые дальше некуда, а пока я сам не сказал своего имени - в упор не узнавали.
        - Там другое, - пояснил Зикард, подойдя ко мне и оценивая ситуацию, - там мы не знали вас, и из соображений безопасности действовали иначе, и голова у нас была другим занята. А тут спокойная обстановка, раз мы вас сюда привели, то показываем: вам можно доверять. Ну, по крайней мере, мы рассчитываем на твоё честное имя и полагаем, что это так. Ты тут что, готовить собрался?
        - Конечно, а почему нет? - ответил я, закончив с мясом и принимаясь за крупу, - у вас, судя по всему, никакой еды нет. А голодными ходить как-то не с руки. Вы-то, может, на дежурстве своём за день чего-то и пожевали, но вот ни у меня, ни у моих ребят за весь день во рту маковой росинки не было.
        - И как же ты будешь её варить? - ухмыльнувшись, спросил Зикард, - питьевой воды здесь нигде нет.
        - Ну, уж извини меня, но для мастера магии воды эта проблема решаема, - фыркнул я в ответ, - за окном вон снега ещё сколько осталось. Приманил, отфильтровал - готово.
        Таркус, тем временем тоже подошедший, при словах «мастер магии воды» встрепенулся и обошёл меня с другой стороны, чтобы увидеть моё лицо.
        - Синие глаза, - прошептал он, - Ты Дамиаш, он же Дэмиен, Герой Авиала. Какая честь видеть тебя на наших землях, - он склонил передо мной голову.
        - Боюсь, вы очень скоро перемените своё мнение, почтенный Таркус, - хмыкнул я, в очередной раз удивившись, как много народу, вопреки заверениям Кичандаша на Земле, в курсе моих первых похождений по Авиалу, - ведь здесь я для того, чтобы надоедать вашему мастеру магии земли просьбами о том же, о чём его просили людские послы не столь давнее время тому назад.
        - Да какое это имеет значение? - ответил Таркус, уходя обратно к своей лежанке, - твой подвиг достоин похвалы - ты вошёл в этот проклятый Храм, готовый умереть за этот мир, хотя даже не принадлежишь ему. И то, что ты выжил, ничуть не преуменьшает его значимости. Не мог бы ты рассказать, что же там было? - спросил он, снова завязывая гамак и укладываясь в него.
        - Я не желаю об этом разговаривать! - впервые за очень долгое время в моём голосе прорезалась сталь. И обстановка в хижине сразу переменилась. Мои спутники, до этого тихонько переговаривавшиеся, разом умолкли. Молчал и Зикард, подошедший к Роднету с явным намерением что-то ему сказать.
        - Извините меня, - тихо сказал я минуту спустя, - не хочу переживать это по второму разу. Одного с головой хватило. Плохо там было, очень плохо. Думаю, этого достаточно.
        Но полностью разрядить обстановку мне не удалось. Даже когда я сварил-таки свою кашу с мясом и позвал всех к столу, всё равно на меня смотрели, как на пороховую бочку.
        Поспешно расправившись со своей порцией, я вышел из хижины проветриться на сон грядущий.
        Проклятье, как же прав был Аорташ! Гнев - это как паутина, которая готова налипать на тебя снова и снова, и ты вынужден бороться с этим до бесконечности. И - что самое ужасное - себя так легко оправдать! Ведь я был в этом Храме? Был! Страдал за Авиал? Страдал! Так почему же я, спрашивается, не могу позволить себе чуть больше?
        Потому что не могу. Движение, развитие собственной души, своего разума, жизненного опыта может идти только вверх. Или вниз. Даже стоять на месте возможно гораздо меньше, чем кажется - после этого начинаешь медленно, но верно соскальзывать. И это та причина, по которой многие герои, звёзды, знаменитые люди порой так плачевно заканчивали свою жизнь: им казалось, что предел уже достигнут, и дальше рваться вверх смысла нет. И падали… И я в растерянности… Я не хочу падать вниз, но и куда рваться выше - тоже не вижу… Что ж, сейчас самое главное - это обелиски. А дальше - будет видно…
        - Эй, Дэмиэн, - окликнул меня из хижины Зикард спустя полчаса, - мы укладываемся спать. Но лежанок пять - на всех не хватит. Так что на ночь выставим дозор. Будет необходимость - поменяемся.
        - Превосходно, - безразлично ответил я, - я буду дежурить со своей стороны первый, ну и вы ставьте дозорным одного. Моим скажи, чтобы ложились.
        Тролль кивнул и скрылся в сторожке. Я же впервые за очень долгое время снова обратил внимание на небо Авиала. И в самом деле, целых две луны - на идеально чистом небе, усыпанном звёздами, это было очень красиво. Одна из Лун сейчас находилась примерно в трети уходящей фазы, вторая же чуть больше половины фазы прироста. Дни, когда обе Луны полностью видны на небе - очень большая редкость… и в Храм я входил как раз в один из таких дней. Но важно другое - по ночам, как говорилось во многих книгах по волшебству, особо одарённые маги воды испытывают прилив сил. Однако ко мне это не относилось - я со своим браслетом находился на одном уровне силы постоянно. И это было немного грустно.
        Прочие маги могли испытывать, прилив сил, как волшебных, так и душевных, я же был лишён этой радости. Напоминание о том, что моя магия - заёмная. Если провести аналогию с рукой, то у других она живая, ей может быть жарко, холодно, больно, она может сломаться - но в то же время её могут погладить, ободрить, взяться за неё и поддержать в трудную минуту. Моя же рука была механической: даже если я её полностью потеряю - то вообще не должен буду этого почувствовать. И, наверное, это был самый первый момент, когда я понял, что моя сила не навсегда, в один прекрасный момент мне придётся расстаться с ней насовсем и жить дальше без неё…
        Глава 7.3
        ГЛАВА 3. ПАМЯТЬ СЛЁЗ.
        Прошло ещё полчаса. Холодок потихоньку начал пробирать и меня, так что я не стал тянуть с возвращением. Тем более было интересно - кого мне оставят в напарники на дежурство.
        Разумеется, был оставлен Таркус, проспавший весь день. Все прочие уже улеглись в гамаки. Стараясь не шуметь, осторожно сложил посуду и на несколько минут удалился. Вернувшись с девственно чистыми тарелками и ложками, я разложил их на полке над котелком, после чего подсел к Таркусу. Тролль уже успел подтащить скамью к единственному в хижине окну и с тоской в него пялился, подперев голову обеими руками. Мельком я осмотрел спящих: все были укутаны пледами. Шерстяные покрывала явно были рассчитаны на огромных троллей, так что длины хватило даже Кермолу.
        - Не против немного поболтать? - шепотом спросил я, подсаживаясь рядом и с удивлением отмечая, что забрано окно было во вполне добротный, хотя и цельный лист стекла.
        - Валяй, - равнодушно ответил Таркус.
        - Не сердись, что я так вспылил на вопрос о Храме, - сказал я, - там и в самом деле было очень плохо. Как бы все не были готовы почитать меня за это - спастись удалось только чудом. И это было очень страшно.
        - Проехали, - усмехнулся Таркус, - я и сам мог скумекать, что тебя туда через полмира не на увеселительную прогулку тащили. Да только сердит был я… ну ты и сам видел, как со мной обходятся.
        Да уж, подобное не заметить было очень тяжело. Но больше всего удивляло то, что он сам допускает подобное. Может быть, его что-то… гнетёт? Но разве спросишь о таком? Да и с чего он будет раскрывать душу незнакомцу. Но… всё же стоило хотя бы попробовать. Зайти издалека…
        - А почему он так испугался, когда услышал, что ты съел всё мясо? - я, наконец, нашёл, с какой стороны подступиться, - ладно бы отчитал, я бы ещё понял - но ты как будто стакан ядовитого пойла заглотнул на его глазах.
        - Потому что подавляющее большинство гуманоидов, то есть практически всех рас Авиала так или иначе произошли от обезьян, - равнодушно стал пояснять тролль, - кто-то, как люди или эльфы, в своём генетическом развитии шагнули гораздо дальше, и то - эльфы убеждённые вегетарианцы, молоко и масло из-под палки едят, а уж чтобы другого живого скушать - для них святотатство. Потому что поедание мяса в той или иной степени является каннибализмом. Соотвественно, люди, которые злоупотребляют мясом, после наступления среднего возраста начинают и выглядеть соответственно, сам, небось, видел. Ну а с нами, троллями, дело ещё быстрее идёт.
        Мне оставалось лишь молча таращиться на него. Вот чего я точно ожидал в последнюю очередь - это того, что средний среди своего племени тролль начнёт рассуждать о генетическом воздействии злоупотребления мясом на организм.
        - Что, то же самое? - успехнулся Таркус, - тролли тупые, безмозглые, безграмотные и далее по тексту. На стекло тоже пялился так, будто раса, специализирующаяся на магии воды и земли, не научилась делать стекло. Только что в шкуры зверей не одеваемся и в землянках не живём.
        - Ну - тут прошу простить мне такое пренебрежение, - ответил я, почтительно склонив голову, - такое, пока сам не увидишь…
        - Расслабься, - улыбнулся тролль, - мы уже привыкли. Охота кому думать, что мы - полуграмотные дикари - на здоровье. Подобная иллюзия - тоже хорошее оружие.
        - И тебя не пугает, что ты объелся мяса, и теперь можешь стать?.. - осторожно вернулся я к первоначальной теме…
        - А для кого мне стараться и беречься? - с горечью спросил Таркус, - мне уже даже почти не больно об этом говорить. Сам же слышал: мне 34 года, и никто из женщин за 15 лет моей жизни мне так и не ответил взаимностью - хотя я пытался, о, как же я пытался. Но почему-то каждый раз случалась какая-нибудь штука, в результате которой я оказывался полным посмешищем. Надоело. Видать, на роду мне не написано семьёй обзавестись. Ну и наплевать! - почти крикнул он. Один из моих спутников всхрапнул во сне, и тролль испуганно умолк.
        При всём при том было видно, как ему не наплевать. Его руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев стали почти белыми - при зелёной коже в почти полной темноте. И челюстью он двигал так, что сомневаться не приходилось: окажись между его зубами уголь - он имел бы все шансы превратиться в алмаз.
        - Ты, конечно, прости, что я тебе вот так в душу лезу, - очень аккуратно начал я, - но… может, я тебе смогу помочь?
        Тролль обернулся на меня, явно не ожидая услышать подобное.
        - Помочь? Чем? - грубо спросил он. Однако не стоило обманываться: то, что он не послал меня сразу или, того хлеще, не заехал по морде, уже было достижением. И немалым. Вероятно, свою роль сыграл и тот небольшой пиетет, что Таркус ко мне явно питал за мои заслуги перед Авиалом.
        - Мои способности мага воды… могли бы.
        - Пытались мне уже маги воды помогать, Дэмиен, спасибо за заботу, - махнул рукой Таркус, отвернувшись, - сам Вариликус благославляет наше племя магией воды, думаешь, некому было попробовать? Да только никто не сумел, последние два года уже и те на смех поднимают и прочь от своих жилищ гонят.
        - А маги слёз среди них… были? - осторожно спросил я.
        - Ну, допустим, не было, - Таркус уже плохо скрывал раздражение, - и что? Предлагаешь мне поплакать - и всё станет хорошо?
        - Таркус, ты серьёзно думаешь, что я тебе предлагаю это для того, чтобы понасмехаться над тобой? - в упор спросил я. С полминуты тролль меня разглядывал, после чего покачал головой.
        - Нет, - согласился он, - кое-что мы о тебе слышали и… я признаю, что ты не из тех, кто получает удовольствие от подобных развлечений. Ну хорошо. Делать всё равно нечего - валяй.
        Не веря своей удаче, я встал и подошёл к нему сзади, положив руки на голову.
        - Имей в виду, это не гипноз, это именно магия Слёз, - тихонько сказал я, подготавливая себя к ритуалу, который собирался проводить в первый раз, - здесь не будет внушений, попыток заставить разум что-то сделать и тому подобного. Она противопоставляется магии крови потому, что делает разум полностью свободным. И сейчас я не буду тебя никак лечить. Просто… я помогу тебе увидеть всю твою жизнь. Подобный результат - почти всегда эффект потрясения, пережитого в детстве и неправильно истолкованного. Поэтому будь готов. И… это могут быть сильные эмоции, не нужно себя сдерживать…
        - Я в своей жизни немало слёз пролил, и в несколько раз больше - удержал в себе и проглотил, - сквозь стиснутые зубы рыкнул Таркус в ответ, - хватит со мной нянчиться, начинай уже, раз решил.
        Я потянулся к силе и направил её в кончики пальцев. Однако стоило мне начать аккуратно воздействовать на мозг Таркуса, как вдруг его череп словно стянуло менатльной непроницаемой оболочкой - и он оказался полностью недоступен для моей магии. Чего и следовало ожидать. Наивно было бы полагать, что мне просто так позволят совершить подобное. Даже совершаемое во благо - такое воздействие остаётся воздействием на уязвимый разум. И на него нужно получить своего рода… разрешение.
        - Помолись, пожалуйста, Вариликусу, - попросил я его.
        - С чего это вдруг я должен молиться тому, кто оставил меня давным-давно, - сердито рыкнул Таркус.
        - Ну и напрасно ты так думаешь, - так же спокойно я, - мне сейчас ясно дали понять, что я ступаю на чужую территорию. Кроме того, я полностью обязан вашему богу тем, что могу сейчас использовать свою магию воды. Я не могу после этого с таким неуважением отнестись к его правилам - и на его земле. Поэтому прошу тебя. Любую молитву, хоть самую короткую…
        Вместо ответа Таркус сложил ладони корабликом и заворчал на каком-то своём наречии. Впрочем, уже через двадцать секунд он закончил.
        - Готово.
        - Прекрасно. А теперь закрой глаза и расслабься, - и с этими словами повторно обратился к его разуму. Лёгкой всполох иллюзии… Выше… Гипнотический импульс… Ещё выше… И вот оно! Вызвать слёзы было несложно: два мимолётных касания разума показали, насколько Таркус зажат, забит и потерял веру в себя. Такое зрелище действительно заслуживает жалости - и искреннего желания помочь. Потоки энергии, чистой, проясняющей, осторожно направились в его мозг. Запоздало пришёл страх: мозг - это самый сложный орган у любого живого существа, и повредить его даже опытнейшему целителю - слишком просто… Очень медленно… Очень аккуратно.
        - Не переживай, ящерка, у тебя хорошо получается, - одобрительно кто-то шепнул мне на ухо, - чуть смелее.
        Шёпот был искренним и наполненным волнением… Как видно, Вариликус, переживая за своё дитя, немного направил меня… Совсем немного я увеличил напор, по-прежнему сомневаясь, правильно ли поступаю. Магия слёз должна сейчас развёртывать перед ним его жизнь - кто знает, можно ли здесь спешить?
        - Да, так лучше, - прошептал внезапно Таркус, - давай ещё быстрее. Я почти вспомнил… почти…
        В этот самый момент его разум словно начал развёртываться… Как если бы нити, прежде смотанные в клубок и запрятанные глубоко-глубоко, внезапно стали разворачиваться, да не просто так, а сплетаться в узоры, которыми должны были стать уже очень давно. Это было непередаваемое ощущение, чудесное, неповторимое. Ещё пара слёз… И течение моей магии захватило разум Таркуса, окончательно срывая все покровы его тёмного прошлого и помогая его переосмыслить. Ещё пара минут - и я почувствовал, что моя магия иссякает. Из последних сил я с величайшей осторожностью свернул волшебный поток и убрал ладони с его головы. После чего без сил опустился рядом с троллем.
        Он же вскочил, словно сам себе не поверил. Сам я опустился рядом со скамьёй и закрыл глаза. Я слышал, как он стремительно ходит по комнате… и чувствовал, что он плачет. Таков один из эффектов подобной магии - никто не сможет скрыть своих слёз от меня. Затем он подошел ко мне и опустился рядом, положив руку на плечо.
        - Когда мне было семь лет, - шептал он, сотрясаясь от рыданий, - я гулял в лесу. Один. Зашёл как-то очень далеко. Сам уже не помню, как позабыл родительские наказы и оставил далеко позади ручей, ходить за который мне было запрещено. И в один момент на меня кто-то напал. Кто-то большой, сильный… И невидимый. Я всегда был крупным ребёнком по сравнению со многими другими, а он поднял меня, как соломинку… И я почувствовал какое-то жуткое зловоние. А потом это нечто рыкнуло… И почему-то выронило меня. Хоть я очень сильно и повредил ногу, всё равно побежал так быстро, как только мог.
        Он прервался, часто и тяжело дыша. Я ему не мешал - самое сложное Таркус преодолел - он вспомнил. Оставались мелочи: выговориться и принять то, что случилось.
        - Уж и не помню, как оказался в селении. Но помню, что измарал портки. И первый раз в своей жизни стал посмешищем, ведь мне, конечно же, никто не поверил. И каждый, каждый тыкал в меня пальцем и смеялся, смеялся, смеялся без конца. Охотники, конечно, прочесали лес после моего рассказа - но ничего не нашли. А родителей дома не было три дня. И я, сгорая от унижения, вынужден был приводить себя в порядок у соседей. И с тех пор за мной по пятам ходит невезучесть: что бы я ни делал, за что бы ни брался - в моём сознании вспышкой проносится тот страх, что я испытал тогда - и всё валилось из рук.
        - Ничего, - я тоже осторожно положил ему руку на плечо, - ничего. Ты вспомнил это, хотя тебя почти наверняка заставили тогда поверить, что тебе это показалось. Ты снова пережил это - и подавленное воспоминание больше не будут тебя угнетать. Теперь ты будешь сильным и достойным. А теперь тебе надо поспать, - сказал я, нагоняя на него лёгкий гипноз, на который ещё оставались силы, - и завтра ты проснёшься совсем другим… Уж можешь мне поверить. Ложись. Я подежурю один.
        Таркус не стал спорить. Поднявшись, он лёг на скамью животом и почти сразу уснул. И я был почти уверен, что сегодня сон его был спокойным, как никогда.
        Ещё два часа я мерял шагами комнату, стараясь не уснуть. После чего уже просто сел на ковёр и невидящим взглядом уставился на дверь. Ещё через час Фрайсаш встал по нужде. Вернувшись в хижину, он подошёл ко мне, пощупал мою голову… И без дальнейших разговоров указал на свой гамак. Спорить не было ни сил, не смысла. Я с трудом доковылял до него и без сил повалился. Уже сквозь пелену бессознания почувствовал, как Фрайсаш поправляет покрывало, после чего отключился…

* * *
        Проснувшись, я стал свидетелем занятного зрелища. Таркус, до того о чём-то споривший с Зикардом, ловко вывернулся из его захвата, после чего сам опрокинул сородича на ковёр, зажав в той же унизительной позе, в которой пребывал вчера сам. И с наслаждением стал отвешивать ему щелбаны. Зикард был так поражён, что даже не сопротивлялся. Однако после седьмого он не выдержал и яростно задёргался, однако Таркус, явно смакуя момент, отвесил ему один за другим ещё три щелчка. После чего, наконец, отпустил.
        - Да что на тебя сегодня нашло, - пробормотал поражённый Зикард, потирая лоб.
        - Чтобы не забывался, - поучительно сказал Таркус, - я старше тебя на добрых десять лет. А старших надо уважать.
        С трудом поднявшись с пола, Зикард увидел, что я подсматриваю, и обвиняюще ткнул в меня рукой.
        - Это всё твои проделки! Потому и дрыхнешь, небось, до сих пор! Что ты с ним вчера ночью сделал?
        - А с чего ты взял, что я с ним вчера что-то сделал? - неразборчиво промычал я, - и что у меня вообще хватит духу что-то сделать троллю на его земле?
        - Да потому что он совсем другой стал! И о твоих похождениях прошлых нам известно гораздо лучше, чем ты думаешь. И вот это - твои проделки, можешь не отнекиваться.
        - Ну, даже если что-то и было, - широко зевнув, ответил я, совершенно не желая подниматься с гамака, - это его личное дело. Захочет - расскажет сам, - и, перевернувшись на другой бок, ехидно добавил, - но, в общем-то, ты прав, безнаказанно кулаки об него чесать у вас больше не получится. Уж вы извините меня за это.
        Мои спутники дружно заржали. Мне подобное показалось странным - не так уж это было и смешно. Впрочем, им со стороны виднее, да они и не видели и не слышали ночью всего того, что слышал я.
        - Всё это, конечно, очень хорошо, но что мы есть-то будем? - спросил Роднет, - то, что ты наконец-то стал похож на настоящего тролля, Таркус, конечно, радует, но не отменяет того факта, что ты вчера в одиночку слопал весь запас мяса.
        - Ну, так давай решим эту проблему, - невозмутимо ответил Таркус, - тебе Дамиаш самострел пощадил для чего? Чтобы ты его тискал каждые пять минут? На охоту - шагом марш. Я пойду с тобой.
        - Если вы не против, - сказал Фрайсаш, поднимаясь, - я составлю вам компанию. Я тоже неплохо умею стрелять, - кивнул он головой на свой арбалет, прислонённый к стене возле входной двери.
        Тролли не стали возражать. Через пару минут мы остались в хижине вчетвером.
        - Так всё-таки, Дэмиен, что ты с ним сделал? - полюбопытствовал Зикард, потирая лоб, - ты не подумай, мы вовсе не претензии, просто…
        - Ещё раз говорю - это его личная жизнь, и его тайна. Если он посчитает нужным рассказать - расскажет.
        - Ладно уж. Только есть ещё одна проблема. Одно мясо мы есть не можем, потому что…
        - Да, опасность каннибализма, Таркус мне вчера рассказал, - начал было я.
        - Прекрасно. Меньше объяснять. В общем, отсюда в получасе ходьбы есть ещё одна хижина. И там должно быть съестное, потому как она расположена глубоко в сторону от привычных маршрутов. Так что если ты составишь мне компанию…
        Глава 7.4
        ГЛАВА 4. ПЕРВЫЙ РАЗГОВОР.
        Вечерело. Мы пришли в первое крупное поселение троллей. Как ни странно - дома были на удивление похожи на те, что мы видели в Древесниках. Вот только бегали, суетились, оживлённо переговаривались, глядя на нас, тролли.
        Как сказал Таркус, это селение называлось Озёрное Сердце. Название очень красивое - и очень скоро стало понятно, почему оно появилось. Всё селение расположилось вокруг озера, в котором даже сейчас, ранней весной, вода была прозрачна, как слеза. Пришли мы сюда вшестером - только вместо Роднета пошёл Таркус. Последний очень настоял на том, чтобы пойти с нами, и Роднету пришлось уступить и остаться охранять границу.
        А я, между тем, был в глубоком смятении. Как с ними говорить? О чём говорить? Как подступиться? Да, возможно, я сумел внушить доверие и уважение нашим двоим сопровождающим - но как это проделать с целой расой? Ответа не было… уповать я мог только на чудо.
        Не упустил я из виду и внезапную перемену поведения одного из своих спутников. Кермол и Фрайсаш освоились довольно быстро и уже сутки спустя могли непринуждённо разговаривать с обоими троллями, смеяться над их шутками и, в свою очередь, подшучивать над ними. Бальхиор же… нет, я понимаю, что ему, как представителю светлой расы находиться на земле тёмных не очень приятно, но он совсем замкнулся в себе. Я… Словно себя вспомнил в те моменты, когда шёл из Порт-Охраса, разрываемый муками совести за то, что чуть не совершил. И поведение Бальхиора предвещало что-то очень нехорошее, храмовник словно знал о чём-то, чего не знали остальные, и это ужасно угнетало его.
        Наконец, мы подошли к невысокому, но вытянутому срубу.
        - Одна из наших казарм, - пояснил Зикард, - на четверых рассчитана. В этом селении одна средняя, на двенадцать постояльцев, и три маленьких, по всей деревне разбросаны. Вам в самый раз. Мы сейчас пойдём, доложим о вас. Если вы желаете говорить с нашим мастером - нужно, прежде всего, получить дозволение старосты этой деревни, чтобы вам позволили идти дальше, вглубь наших земель. Таковы правила: если в сердце наших земель идут чужаки, они должны получить разрешение старосты из приграничной деревни. Скорее всего, сегодня он вас уже не примет, но кто знает - он часто допоздна засиживается, так что может статься, что идти разговаривать придётся прямо сейчас. Подождите нас, это много времени не займёт, минут через двадцать мы вернемся.
        С этими словами тролли покинули помещение. Мы же принялись располагаться. Помещение ничего необычного собой не представляло: четыре деревянных кровати с подушками, набитыми, судя по всему, сушёными травами вперемешку с обычным пером. Прочим бельём были два меховых пледа - один в качестве простыни, другой в качестве покрывала. К каждой кровати прилагался деревянный столик. Так же в избушке был сложен очаг, но для готовки по своим размерам явно непредназначенный. Максимум - согреться и одежду просушить.
        Сбросив сапоги, моя команда, порядком вымотанная за день, повалилась на кровати.
        - Есть-то как хочется, - хмуро пророкотал Кермол. Я его отлично понимал: у самого с утра во рту маковой росинки не было.
        - Извини, могу только питьевую воду организовать, - с виноватой улыбкой развёл руками я, - дождёмся уж наших провожатых. Наверняка они и сами не прочь перекусить, так что, глядишь, и о нас вспомнят.
        Несколько минут все лежали молча.
        - Дэмиен, а вот как ты думаешь, - спросил Бальхиор со своей постели, - какие у нас шансы?
        - Понятия не имею, - я, сидя на своей кровати и подобрав под себя ноги, пожал плечами, - начало у нас сам видишь - какое. Без особых воодушевлений, но и руки опускать рано. А почему ты спрашиваешь? Сам же не прочь поучать меня был по разным мелочам - неужто не видишь, какая ситуация? И вообще - что с тобой последнее время творится? Молчишь второй день подряд, как будто воды в рот набрал. Главный болтун нашего отряда, конечно, не ты, но за тобой прежде не водилось.
        - Да я вот думаю, - ответил Бальхиор, почёсывая голову, - а нужно ли вообще было идти сюда? Шансы всё равно крайне низки. Может, лучше было бы идти вместе с Мари и остальными?
        - Нет, не лучше, - твёрдо сказал я, - хотя бы потому, что у Мари не факт, что её дело выгорит. Конечно, в теории… Даже, скорее, в перспективе, она должна уметь делать такие вещи. Но вот научится ли она этому так скоро - вопрос достаточно открытый. Так что, как бы низок не был шанс уговорить троллей, нельзя их сбрасывать со счетов. И не забывайте о моей сделке с советниками. Договор чётко обозначен - привлечь к делу защиты Авиала мастера магии земли троллей. Если мы приведём им Мари, способную зарядить обелиск воздуха, они, разумеется, будут рады. Будут очень долго нас благодарить и, возможно, щедро наградят. Но посольством таисианов они заниматься не станут.
        С этими словами я посмотрел на Фрайсаша. Лицо того не выражало ровным счётом ничего потому, что он закрыл глаза. Я отвернулся было от него, но что-то заставило меня обернуться на него снова. И в этот момент моя Магия Слёз проснулась, подсказывая, что с моим спутником не всё в порядке… Он не плакал, но ему определённо было больно.
        Я молча встал и подошёл к нему сзади. Орк и храмовник с интересом наблюдали за мной. Я осторожно положил руки на голову ящера. Фрайсаш испуганно открыл глаза, но, увидев моё лицо, успокоился.
        - Что-то случилось, Дэмиен? - тихо спросил он.
        - Конечно, случилось. У тебя голова болит, а ты, как дурак, ходишь и молчишь, - с раздражением ответил я, - для того я в отряде мастер магии воды, чтобы у меня команда увечная ходила? Ложись на живот и лежи смирно.
        Фрайсаш послушно перевернулся. Я встал перед ним на колени и начал аккуратно массировать затылок, прогоняя волны целебной магии по сосудам мозга и очищая кровь. Однако мне это давалось куда хуже, чем оно было с тем же Таркусом. Как будто где-то в глубине было что то, что препятствовало нормальному кровотоку. Может, что-то… Да ну, ерунда, в этом мире такое, наверное, было раз в сотню лет, а чтобы ещё и у таисиана. И всё же…
        - А ну-ка, ещё раз открой глаза.
        Фрайсаш послушно открыл глаза, смотря на меня вертикальным зрачком, окружённым золотисто-карей радужкой. Вот только радужка определённо не была такой мутной. А вот это уже нехорошо…
        - Давно голова болит? - спросил я, продолжая массировать его затылок.
        - Да с утра начала сегодня, - ответил таисиан, снова закрыв глаза, - но я думал, что это с недосыпа, вот и не стал никого беспокоить…
        Договорить он не успел. Потому что в этот момент я испуганно ойкнул и сел на пятую точку, сильно прищемив себе при этом хвост. И было от чего…
        - Что-то случилось? - ящер снова испуганно открыл глаза и посмотрел на меня.
        - Фрайсаш, у тебя аневризма, - безжизненным голосом проговорил я.
        - Что-что? - непонятливо спросил орк.
        - Скопление сосудов в головном мозге, которое может привести к кровоизлиянию со смертельным исходом, - Бальхиор встал с кровати и тоже подошёл к Фрайсашу, щупая его затылок, - какие варианты? Ты же можешь его вылечить?
        - Я? Бальхиор, ты что, шутишь? - меня начинала колотить дрожь, - да никто из ныне живущих - и живших - не овладевал целебной магией настолько искусно, чтобы осмеливаться лечить мозг! Естественно, и я не умею!
        - А размассировать аневризму не можешь? - спросил храмовник.
        - Нет. Она уже очень сильно набухла, - я даже не замечал того, что мой голос стал дрожать, - если её лишний раз потревожить, она только лопнет. Как она только вообще у него появилась? У таисианов строение мозга - рептилоидное, то есть с нижней костью черепа мозг не соприкасается. При таких обстоятельствах само возникновение этого недуга полностью исключено.
        Внезапно я вскочил, так как мне в голову пришла превосходная мысль, как можно помочь Фрайсашу. Если бы кто-то из моих спутников в этот момент сказал бы, что у меня над головой вспыхнула электрическая лампочка, я бы этому не сильно удивился. Даже с учётом того, что мои спутники в принципе не могут знать, что такое электрическая лампочка.
        - Есть идея. Если в этом селении есть хотя бы одно, даже самое простейшее святилище Вариликуса, Фрайсашу можно помочь. Ждите здесь!
        Я опрометью понёсся к выходу. Выскочив, я тут же оказался перед троллями, которые только собирались войти.
        - А, Дэмиен, не надо быть таким нетерпеливым, - сказал с улыбкой Таркус, хватая меня за плечи и ставя перед собой, - а наш староста готов поговорить с вами…
        - Таркус, пожалуйста, сейчас нет на это времени. Моему другу очень плохо, у него обнаружилась скрытая травма головного мозга, и если ему не помочь сейчас, то он может умереть. Но такие травмы слишком сложны, я не умею такое лечить. Мне нужно святилище Вариликуса, единственный шанс на то, что он поделится своей мудростью и поможет. Прошу вас!
        Я, не раздумывая, рухнул перед ним на колени. Мне сейчас было наплевать, что они обо мне подумают. Меня осенило повторно: почти наверняка аневризма у Фрайсаша образовалась после схватки в Древесниках. Шутка ли, пропустить через себя столько божественной энергии, пусть даже светлой и благодатной? И если я позволю ему после этого умереть…
        - Не вопрос. Селение у нас маленькое, так что комната под святилище отведена в моём доме. Но этого должно хватить, - ответили мне. Я поднял глаза - на меня смотрел незнакомый мне тролль. Он был крупнее и Таркуса, и Зикарда - почти два с половиной метра ростом, - а на его затылке висел единственный украшенный шнурками чуб. Я быстро поднялся на ноги и бросился обратно в казарму.
        - Вставай, Фрайсаш! - крикнул я, - нам позволят провести ритуал, есть шанс. Скорее!
        Однако Фрайсаш, похоже, не горел никаким желанием куда-либо идти. Или, что более вероятно, у него просто не осталось сил.
        - Не проблема, - Таркус подошёл к чёрному таисиану и бережно водрузил его на плечо, - вперёд.
        - Прекрасно. Вы оставайтесь тут, - сказал я Бальхиору и Кермолу.
        - Чтобы мы тут с ума сошли от неизвестности?! - сердито рыкнул в ответ чёрный орк, - ну уж нет.
        - Кермол, я прошу тебя, не спорь. Я не ставлю под сомнение твои навыки, но сейчас ты ничем помочь не сможешь. Я в своих-то силах сомневаюсь…
        Через несколько секунд я с Таркусом, несущим Фрайсаша, Зикардом и незнакомым мне троллем, вероятнее всего, старостой деревни, быстро шли по улицам селения. Зикард успел мне шепнуть, что нашего нового спутника зовут Сундарк. Солнце окончательно село, но в сумерках ещё можно было разглядеть очертания домиков. Внезапно староста свернул в сторону - минутный марафон через узкую улочку - и мы вышли к ещё одному срубу. Староста толкнул дверь, и вся наша процессия вошла в дом. Начинался он с очень длинной комнаты, вдоль которой стоял круглый стол и порядка двадцати стульев вокруг. Тролли выверенными движениями сбросили обувь и пошли в сторону боковой двери. Я запоздало посмотрел на Фрайсаша, но потом понял, что его сапоги остались в казарме. Поспешно сбросив свою обвуь, я поспешил за остальным.
        - Это здесь, - сказал Сундарк, - клади его сюда.
        Комната была очень небольшой, всего три на три метра. Одна стена комнатки была полностью разрисована различными сценками из жизни троллей. Охота, посвящение, дарение Звезды Матери… Да, надо обязательно не забыть её отдать… Перед стенкой же стояла деревянное изваяние Вариликуса. Фрайсаша положили на кушетку перед статуей божества троллей.
        - Что дальше? - спросил Сундарк, - мы ещё можем вам как-то помочь?
        - Нет, - ответил я, - то есть да. Кто-то один, пожалуйста, останьтесь. Есть вероятность, что Вариликус не ответит на мой зов - и будет в своём праве, я ведь не представитель его расы. Тем более я собираюсь просить о немалом. Мне нужно поручительство кого-то из вас.
        - Не вопрос, я останусь, - сказал Таркус.
        - Нет уж, Таркус, ты пойдёшь по своим делам, - сердито сказал Зикард, - ты уже на своей шкуре убедился в могуществе Дэмиена. Моя очередь.
        - Какое могущество? - спросил я в панике, - вы что, смеётесь надо мной? Я понятия не имею, что мне делать. Сейчас вся надежда на милость Вариликуса. Прошу вас, определитесь быстрее.
        - Хорошо, пусть остаётся Зикард, - покладисто сказал Таркус. Вместе с Сундарком они покинули комнатку.
        - Что мне делать? - спросил Зикард.
        - Сядь около нас. И молись Вариликусу, зови его сюда… И будем надеяться, что он снизойдёт до нас.
        Зикард сел, подобрав под себя ноги, упёр левый кулак в правую ладонь и закрыл глаза. Магия слёз, которая уже несколько минут витала вокруг меня, благо я был не в состоянии себя контролировать, показала мне, что он засветился сине-серебристым сиянием.
        Я снова обратился к Фрайсашу. Ящер начал тихонько стонать, не приходя в сознание. Я бесконечно бережно снова стал ощупывать его голову. Аневризма начинала потихоньку разбухать. Я с хирургической осторожностью принялся направлять потоки магии вокруг недуга, легчайшими движениями надавливая на него и предотвращая дальнейший рост. Это было сложнее, чем если бы я пытался переложить рис из одной тарелки в другую посредством двух иголок. По одному рисовому зёрнышку за раз. Я посмотрел на Зикарда - тот сидел, закрыв глаза, и ни на что не реагировал…
        Прошло два часа, и ничего не происходило. Но я ждал такого варианта событий. Я ждал, что меня будут испытывать. Ведь именно сейчас, в момент стресса и переживаний, должна распахнуться моя душа и явить все те тёмные стороны, которые обычно прячутся за маской благожелательности - и лишь тогда будет вынесено решение, достоин ли я помощи. Но не в моём случае! Я не стану никого обвинять, никого проклинать. Если Фрайсашу суждено умереть, я это приму. Но, если есть хотя бы один шанс помочь ему - я просижу здесь и час, и два, и шесть, и двенадцать, и сколько потребуется…
        Глава 7.5
        ГЛАВА 5. БОЖЕСТВЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО.
        - Ну что, никак не получается? - спросил кто-то сзади полчаса спустя. Я, впавший в состояние транса, обернулся - Зикард стоял за моей спиной и как-то странно улыбался. Вот только что-то было не так. Ну конечно. Его глаза. Больше не обычные зелёные, а светившиеся мягким синим цветом.
        - Вариликус, - поражённо прошептал я.
        - А то, - самодовольно ответил бог троллей, - как оно здорово, однако, вспомнить, что такое быть живым, - он потянулся, с удовольствием хрустнув костями, - ощущать тело, чувствовать биение сердца… В положении бога, конечно, есть множество преимуществ, но порой становится так скучно и тоскливо, ты даже представить себе не можешь. Что могу сказать, хорошо сложилось, что я сумел тут оказаться. Верный последователь, да и всё вокруг пропитано благодатной Магией слёз. Правильно сделал, что Зикарда оставил - Таркусу ты, конечно, хорошо помог, спасибо тебе большое, да только ещё нескоро он восстановит в себе веру. С ним бы сейчас такое не прокатило.
        С этими словами он подошёл к лежащему без сознания Фрайсашу.
        - Так, и что у нас тут такое? - он погладил чёрного таисиана по голове, - ну надо же, какая нехорошая болячка. Умереть ему по-хорошему от неё надо, кто ж так топорно божественную энергию через себя проводит?
        - Ну ситуация тогда не располагала к изящному профессионализму, - сдержанно ответил я, - ему можно как-то помочь? Если да - помоги нам, пожалуйста…
        - Дэмиен, ты самый что ни на есть настоящий наглец, - сурово посмотрев на меня, покачал головой Вариликус, - тебе не приходило в голову, что такие травмы - это все, финишная черта? И если это произошло - значит, твоему другу пора умереть, и тут ничего нельзя сделать? Как же ты меня всё-таки раздражаешь своим ослиным упрямством и бестолковостью, хотя, казалось бы, не дурак. Вот, как и в первую нашу встречу, испытываю огромное желание стукнуть тебя чем-нибудь тяжёлым по голове, да придавить ногой хребет, чтобы знал своё место!
        - Если после этого ты поможешь Фрайсашу - я готов, - бесстрастно ответил я.
        Несколько секунд Вариликус внимательно меня изучал.
        - И не шутит ведь. Ладно уж, убедил. И с Аорташем сам разберусь, ибо нечего тут на моих землях помирать от всяких недомоганий. Только если ты…
        - Да, - я поднял на него взгляд, готовый согласиться на всё, что угодно.
        - Да нет, ничего, - рассмеялся Вариликус, махнув ладонью, - не вижу смысла связывать тебя какими бы то ни было обещаниями. Ты и так никогда не отказывал в помощи тем, кто у тебя её просил - не откажешь и на этот раз, я в этом уже убедился.
        - Помощи кому? И в чём? - недоуменно спросил я.
        - Неважно. В своё время ты узнаешь. А теперь иди сюда. Будем лечить твоего незадачливого товарища.
        Я осторожно подошёл к кушетке, на которой лежал чёрный таисиан.
        - Положи ладони на голову своего друга. Осторожно.
        Я подчинился. Голова Фрайсаша была очень горячей.
        - А теперь, - он сзади взял меня за запястья, - делай вот так…
        Я чуть было не изогнулся дугой от сладости той силы, что протекла через всё моё естество к ладоням, собираясь в причудливые, едва заметные узоры.
        - Повнимательнее, - сердито сказал Вариликус, приводя меня в чувство вспышкой холода, - сейчас неподходящее время биться в экстазе, ты не находишь?
        Его слова устыдили меня. В самом деле, мой друг передо мной балансирует между жизнью и смертью, а я даже не могу толком сосредоточиться. Я сконцентрировался на своей главной задаче.
        Удивительная энергия, струившаяся под моими руками, казалось, только и ждала моего приказа. Вздохнув, я осторожно направил её в мозг таисиана…
        Энергия текла очень медленно, но это как раз тот самый случай, когда спешить было ни в коем случае нельзя. Потихоньку, извилина за извилиной, она охватывала всю поверхность мозга ящера, как бы заключая его в золотистую паутинку. Медленно, но верно она добиралась до злополучного мешочка. И именно возле него она начала концентрироваться, аккуратно разглаживая, очень осторожно растягивая сосуды по сторонам, мгновенно залечивая малейшие деформации, возникавшие в процессе.
        Это продолжалось больше часа. Я сидел, закрыв глаза и сосредоточившись, как никогда в своей жизни. Было очень тяжело - я ощущал себя чуть ли не линзой, соединяющей в себе все цвета спектра в единый белый луч света и направляя его, куда должно. Но это давало результат: аневризма уменьшалась с каждым касанием. Ещё, ещё, ещё…
        И вот спустя ещё один час наступил момент, когда кровяной мешочек полностью изгладился. Я устало откинулся. И только в этот момент заметил, что никто больше не держит меня за запястья.
        - Прекрасная работа, - Вариликус сидел возле стены, закинув ногу за ногу, и пару раз тихонько хлопнул в ладоши, - ну вот, а ты так боялся, что не сумеешь ничего сделать сам. А вот видишь - сумел.
        - Как… это, - ошарашенно спросил я, второй раз за вечер непроизвольно падая на задницу от удивления, и, конечно, тут же прищемив свой несчастный хвост, - но ведь ты же…
        - Моя роль была минимальна, - снисходительно пояснил бог троллей, делая замысловатое движение указательным пальцем правой руки, - всего лишь показать тебе, какую энергию необходимо вырабатывать и куда её направить. Мне даже не пришлось задавать тебе темп - ты прекрасно всё понял сам. Браво, просто браво. А теперь, - кивнув, сказал он, - с твоего позволения, я откланяюсь. Мой бедный Зикард завтра из-за этого ритуала будет ходить совершенно разбитый - ты меня очень обяжешь, если поможешь ему прийти в себя. А теперь нам всем не помешает немного отдохнуть, - и с этими словами глаза Зикарда погасли, и он, опустив голову и уронив заброшенную на колено ногу, продолжил свой сон…
        Что ж, пусть у меня всё получилось, но от этого ритуала я до того обессилел, что от одной только мысли, что придётся подниматься на ноги и куда-то идти, мне становилось дурно. Похоже, придётся спать прямо здесь - времени прошло уже много, я крайне сомневаюсь, чтобы другие тролли ждали нас. Да и зачем им было это делать: учитывая, что никто из них ничем помочь не мог, они почти наверняка отправились спать. Внезапно меня осенило. В самом деле, а почему бы и нет? Я доковылял до Зикарда, осторожно уложил тролля на пол, положил под его голову какое-то полотенце, подвернувшегося под руку. После чего самым наглым образом положил голову на его живот, найдя его ничуть не менее удобным, чем подушка. И едва я сомкнул глаза, как меня унесло в водоворот сновидений…

* * *
        Передо мной стоял Аорташ, укоризненно глядя на меня. Я неловко улыбнулся в ответ.
        - Ну что же ты наделал, Дэмиен, - печально спросил он, - твой друг должен был попасть сюда, его жизнь должна была прерваться, он и сам прекрасно это знал, творя ту молитву.
        - И что же это за молитва такая, что от неё умирают, - недоверчиво переспросил я.
        - Какое это имеет значение? - отмахнулся Аорташ, - я призвал его сюда, он нужен мне здесь! Какое ты имел право вмешиваться?! - впервые в голосе всегда лукавого и жизнерадостного бога прорезались нотки раздражения.
        - Что значит - какое? - возмущённо ответил я, - он мой друг, мой спутник, я несу ответственность за его жизнь! Мне нужно было сидеть, сложа лапы и смотреть, как он умирает? Да и вообще, он младше меня, он даже пожить толком не успел!
        - Ты что, считаешь себя самым умным? - тихо спросил Аорташ. Мне стало страшно: никогда он ещё не говорил так тихо и так угрожающе. Мне вдруг очень сильно захотелось проснуться.
        - Даже не рассчитывай, - сказал он, оказавшись за моей спиной и ласково сжимая моё плечо, - ты никуда не пойдёшь, пока я не разрешу. Ну?!
        - Но ведь он нужен Мари, - тихо ответил я в последней надежде.
        - Совершенно он ей не нужен! - прорычал мне в ухо Аорташ, - они просто двое увлечённых друг другом дураков, совершенно не понимающих, что им не быть вместе! Ни один из них не откажется от своей сущности ради другого!
        - Тебе-то откуда знать? - спросил я, - ты же сам мне говорил, что тебе неведомо будущее.
        Аорташ вздохнул за моей спиной и отпустил плечо. После чего на мою голову обрушился удар огромной силы, от которого я упал на живот. А в следующее мгновение что-то прижало меня к полу, оставив ровно столько пространства, сколько мне нужно было для дыхания.
        - Вариликус был прав, - удовлётворенно хмыкнул он сверху, - и правда, давно следовало так поступить.
        - Ты этим ничего не доказал, - сказал я, догадавшись, что Аорташ сейчас своей ногой удерживает меня на земле.
        - Пусть так. На то мы и боги, чтобы спускать пар так, как мы того пожелаем сами. Ну, так и что мы будем делать? - спросил он, наклоняясь и ласково поглаживая меня по голове, - отчего бы нам не поискать ответ в твоей памяти? В вашем мире столько занятных историй, ты перед тем, как попасть сюда, получил очень неплохую подготовку по, так сказать, сторонним сферам… о, вот это то, что нам нужно.
        Перед глазами замелькал образ давно забытого мультфильма… Про мальчика, у которого смерть забрала всех родных, но взамен подарила возможность лечить… Про мальчика, который знал правила: если смерть стоит в ногах жертвы, помочь ей нельзя… Про мальчика, который нарушил это правило, чтобы спасти от болезни девушку… и заплатил за это своей жизнью.
        - Что случилось с юношей, когда он спас того, кто должен был умереть, - ласково-разъярённо прошептал Аорташ, - его жизнь была забрана в обмен на ту, что он спас, верно? Думаю, придётся так же поступить и с твоей.
        - Ты что, шутишь? - испуганно спросил я, - мне ещё мастера магии земли просить о помощи, самому Обелиск воды заряжать! Куда мне сейчас умирать?
        - А вот об этом надо было думать раньше, - зловеще сказал Аорташ, - раз ты считаешь себя таким умным - посмотри, в какое положение ты меня поставил.
        Он взмахнул рукой, и серый туман перед моими глазами обрёл очертания. В возникшей картине передо мной на кухне деревянного сруба сидела молодая пара таисианов, обнимая друг друга. Мужчина в этот момент как раз наклонился к животу своей супруги и ласково его поцеловал. И, судя по размерам живота, таисианка готовилась снести яйцо. Я горестно вздохнул, только сейчас поняв, что же я наделал.
        - Ну, хоть здесь тебе хватило смекалки! - сердито сказал Аорташ, надавив ногой на мою спину, - в высшей степени благочестивая пара таисианов. Прошедшая огромное количество преград и испытаний, чтобы обрести друг друга, построить дом - и вот, наконец, долгожданное дитя должно вылупиться через семь месяцев. Догадываешься, кто это должен был быть? А благодаря тебе теперь у этой женщины будет выкидыш. Она родит совершенно здорового, но мёртвого ребёнка! Поздравляю!
        - Хорошо, я сделаю это, - тихо прошептал я.
        - И как это надо понимать? - спросил Аорташ, хотя, судя по его тону, он прекрасно всё понимал.
        - Я сделаю это. Только дай мне время закончить дела. Если мы не зарядим Стихийные обелиски - погибнут все, в том числе и эта благочестивая пара. После этого я приду в ближайший храм таисианов и отдамся в твою власть.
        - Да уж, ты-то отдашься, - проворчал Аорташ, убирая ногу, - ну хорошо. Ты, конечно, непроходимый и наивный упрямец, и всё же до этой поры у меня не было причин сомневаться в твоём слове. Но всё равно знай: я приглядываю за тобой. И не тяни! Чем меньше времени душа проведёт в не родившемся теле, тем труднее ей будет освоиться в дальнейшем. Многое должно прийти на бессознательном уровне - и пока малыш находится в животе матери, и пока он сидит в яйце. Но это уже детали. А теперь ступай, у тебя и в самом деле ещё немало дел…

* * *
        Проснулся я от того, что кто-то гладил меня по голове. Я открыл глаза… и встретился взглядом с Зикардом, который лукаво на меня смотрел. Смутившись, я испуганно вскочил, но споткнулся и рухнул обратно на тролля, который успел меня подхватить.
        - Как спалось? - насмешливо спросил он.
        - Спасибо, хорошо, ты очень мягкий, - выдавил из себя я со смущённой улыбкой.
        - Я так и подумал. Ты так сладко спал, что мне прямо было жаль тебя будить. И знаешь, - замялся он, - я тебе сейчас скажу, быть может, обидную вещь, но именно благодаря ей я пойду вместе с вами к нашему мастеру магии земли и буду просить его выслушать вас.
        - Мне вашего брата много пришлось повидать, я четыре года путешествовал по Авиалу, - начал говорить тролль, - а поскольку после ссоры с королём светиться перед светлыми расами мы не желали, то искал я приюта у вампиров и твоих названных сородичей. И я часто видел, как они спят. Нелегко вашему брату живётся в Авиале, что и говорить. Почти у всех сон неровный, напряжённый, казалось, бедолаги в любой момент готовы вскочить защищать свою жизнь. НИ У КОГО не было во время сна такого по-детски наивного, но оттого такого притягательного выражения лица - лица ребёнка, желающего подарить свой свет всем, без исключения.
        Я молчал, полностью обескураженный такими речами от взрослого тролля. Что и неудивительно - вот как мало мы знаем о других расах, вот как, оказывается, могли чувствовать и сопереживать тролли.
        - Знаете, вам всё-таки надо чаще выглядывать во внешний мир, - пробормотал я, - тогда бы всем сказочникам и бардам, описывающим троллей как тупых, жадных и бесчувственных чудовищ, пришлось бы подавиться текстами собственных произведений.
        Откинув голову, Зикард захохотал. Понятия не имею, что такого смешного я сказал, но тролль никак не желал утихать. Когда он уже начал всхлипывать от смеха, я вспомнил, наконец, ради чего мы вообще сюда пришли. Я осмотрел комнатку, но Фрайсаша на кушетке уже не было.
        - Ну, насмешил, Дэмиен, - пробормотал сквозь смех Зикард, - право слово, не будь у тебя таланта мага - была бы тебе дорога в актёры, там бы ты точно не голодал.
        - Да при чём тут это? - спросил я, - просто… я бы и сам никогда бы не подумал услышать от тролля подобного…
        - А мне нечасто приходится видеть, как другие ради своих друзей без раздумий встают на колени перед чужаками, - парировал Зикард, - для тех, кто хоть немного умееть шевелить мозгами в голове, этого более, чем достаточно, чтобы сделать нужные выводы.
        - Ладно, неважно, - сказал я, - а теперь иди сюда и ложись на эту кушетку сам. Ночью через твоё тело Вариликус пришёл мне на помощь - да ты, наверное, по самочувствию, и так это понимаешь. И он настоятельно просил обследовать тебя после ритуала, так как твоё тело к нему непривычно, и могут возникнуть… Осложнения.
        Зикард послушно лёг на живот, куда было сказано. Я принялся массировать его затылок, тщательно проверяя на наличие малейших повреждений. Чистота. Зикард был здоров, как бык, не считая закономерной усталости после столь энергозатратной ночи. Вслед за головой моему сканированию подверглись грудь и живот. Запустив напоследок целебно-сканирующую волну по всему телу и не обнаружив ровным счётом ничего, я сказал:
        - Есть тебе сегодня будет хотеться много - ничего страшного, ешь. У тебя небольшое истощение - питание его восстановит. Завтра утром проснёшься, как новенький. А теперь пойдём… признаться честно, я голоден, как зверь.
        Рассмеявшись, Зикард поднялся с лежанки и велел мне следовать за собой.

* * *
        Поскольку на постое в это время находились ещё два отряда по четыре тролля, для них работала столовая, кстати, и рассчитанная всего на десять персон. Как видно, сами тролли уже поели, так что в помещении находился лишь Кермол да повариха, у которой чернокожий орк явно вызвал интерес, так как он нехотя отвечал на …дцатый её вопрос. Когда мы с Зикардом вошли, он радостно замахал нам рукой. Когда я взял тарелку и подошёл к поварихе, та недовольно посмотрела на меня, посмевшего прервать её беседу с Кермолом, но потом всё же сжалилась и насыпала какую-то смесь из картофеля, крупы и овощей - что-то вроде рагу. Выглядело не очень аппетитно, но пахло на удивление вкусно - даром, что я был в облике таисиана, которые не сильно жалуют овощи. Впрочем, сейчас я был так голоден, что слопал бы, не задумываясь, любую пищу.
        Быстро умяв сию нехитрую снедь, я помчался разыскивать Фрайсаша. Естественно, я догадываюсь, что, чувствуй он себя плохо, то не рискнул бы вставать с кушетки, но дело ещё и в другом. Он тоже почти наверняка знал, чем это должно было закончиться.
        В казарме его не оказалось. Только Бальхиор сидел на своей кровати и читал какую-то книгу, время от времени задумчиво хмыкая. Увидев меня, он приветственно кивнул и на невысказанный вопрос ответил всего одно слово: «Озеро». Благодарно кивнув в ответ, я помчался, куда было сказано.
        Фрайсаш и в самом деле обретался на берегу озера. С почти безразличным выражением лица он наблюдал, как просыпающиеся утки, уже вернувшиеся с зимовки, и начинают рыскать на мелководье в поисках пищи. Даже когда я подошёл к нему и поздоровался, положив руку на плечо, он никак не отреагировал. Я был в замешательстве. Я не ждал восторгов и благодарностей за то, что на моём месте сделал бы каждый, но такое равнодушие совершенно выбило меня из колеи. Подождав ещё пару минут и убедившись, что сейчас мне от него ничего не добиться, я пошёл обратно.
        - Зачем ты это сделал Дэмиен? - тихо спросил он меня, не успев сделать и шага, - такие болезни не умеют лечить. Я должен был от этого умереть.
        - Ну и напрасно ты так думаешь, - хмыкнул я в ответ, - мастера магии воды в своё время умели лечить и не такое. Просто сейчас так долго учиться никто не хочет. Их право.
        - Но это не меняет сути дела, - печально ответил таисиан, - такой тяжёлый недуг может означать только одно: Аорташ призвал меня, посчитав мою жизнь законченной. Переломив его волю, ты нарушил баланс…
        Развернувшись, я подошёл к нему и, схватив за плечи, развернул таисиана лицом к себе.
        - Значит так, - прорычал я, - всё, что действительно важно в этом мире, всегда даётся нелегко. И за это всегда стоит бороться. И моя с тобой дружба - одна из таких вещей. Что бы ты подумал, когда твоя душа отлетала бы после твоей смерти? Горечь разочарования от того, что я даже не попытался тебе помочь?!
        - Но, - растерянно начал было Фрайсаш.
        - Я не закончил! - рыкнул я, - и второе, - я наклонился к его уху, - это Мари. Ты ответил ей взаимностью, ты теперь важен для неё, теперь твоя жизнь принадлежит не только тебе. Ты обещал ей беречь себя, чтобы вернуться - и ты так просто забываешь свои слова? Имей в виду: сделаешь ей больно - не посмотрю на нашу дружбу. Безо всякой магии в порошок сотру! Усёк?!
        На самую малую долю секунды в глазах Фрайсаша мелькнуло весёлое сомнение касательно моего заявления. И неудивительно, без магии уж скорее чёрный таисиан, бывший крупнее в полтора раза, меня по стенке размажет. Но уже через мгновение он посмотрел на меня совсем другим взглядом и счастливо прошептал:
        - Спасибо, Дэмиен. Мне это было нужно, - и невольно сделал шажок вперёд.
        - Иди уже сюда, - проворчал я, обнимая своего чещуйчатого друга, - всё в порядке. У любого, кто побывал на краешке жизни и смерти, голова может начать работать с перебоями. Но для того и нужны друзья, чтобы помочь это пережить, верно?
        - Угу, - прошептал Фрайсаш, закрыв глаза и совершенно не собираясь меня отпускать.
        - А раз так - то пошли к старосте договариваться, - сказал я, аккуратно освобождаясь из его объятий, - мы тут не на прогулке, вообще то, у нас ещё есть дела…
        Глава 7.6
        ГЛАВА 6. ДАР ТРОЛЛЕЙ.
        Мы вчетвером сидели в доме у Сундарка. Я отвечал на его вопросы касательно нашей цели прибытия. Подобно прочим троллям, он сильно сомневался в успехе нашей затеи, но причин препятствовать нам идти дальше тоже не видел. Справившись о самочувствии Фрайсаша, он хотел было отпустить нас, но тут я вспомнил ещё про одну важную вещь.
        - Подождите, пожалуйста, - я достал из нагрудного кармана Звезду Матери неизвестного тролля, убитого в Древесниках, - скажите, вы можете как-то определить, кому она принадлежала?
        Дальнейшая реакция Сундарка меня изрядно напугала. Чуть ли не выпрыгнув из-за своего места за столом, он подскочил ко мне и вырвал амулет из рук. Я испуганно отстранился, но Сундурк, кивком головы велев мне остаться, принялся осматривать амулет.
        - Извини за резкость, Дэмиен, - пробормотал он, - просто мы уже отчаялись его найти. Два года ни слуху, ни духу. Как бы далеко тролли ни путешествовали, раз в году они всегда возвращаются домой хотя бы на несколько дней - чтобы остальные сородичи знали, что с ними всё в порядке. Я так понимаю, хозяин этого амулета мертв?
        Сглотнув, я кивнул. Мёртв, если даже не хуже…
        - Тогда сиди здесь, - сказал он. После чего вышел из комнаты и на тролльем что-то сказал Зикарду, который терпеливо дожидался нас снаружи. Тот утвердительно ему ответил и ушёл, Сундарк же вернулся и сел на своё место.
        Ждали мы минут двадцать. После чего Зикард вернулся в сопровождении женщины, чья чёрная коса шла почти до пояса, а пронзительный взгляд карих глаз заставлял чувствовать себя не в своей тарелке.
        - Дагона, - кивнула нам она, - чем обязана визиту, староста? - спросила она уже Сундарка. Тот кивнул на Звезду Матери, лежащую на столе. Дагона охнула, подходя к столу и взяв украшение в руки.
        - Ардок, сыночек, - еле слышно выдохнула она, однако плакать себе не позволила. Вместо этого она подняла взгляд на нас и спросила:
        - Это ведь вы его принесли? - она даже не спрашивала, она утверждала, - как это случилось?
        - Вот теперь, Дэмиен, рассказывай, - кивнул мне Сундарк. Но у меня словно что-то застряло в горле. Одно дело рассказывать это другим троллям, и совсем другое - матери, потерявшей сына.
        - Посмотри на меня, милый Дэмиен, - сказала женщина, подходя ко мне и поднимая мою голову за подбородок на уровень своих глаз, - сейчас ты мне всё-всё без утайки расскажешь о том, как к тебе попал этот амулет. Хорошо?
        И хотя Дагона явно не была магом воды и магией Гипноза, соответственно, не обладала, был в её взгляде какой-то магнетизм, сопротивляться которому не представлялось возможным. Я покорно начал рассказ о том, как мы прибыли в Древесники, как нам это селение показалось странным, как мы в первый раз ускользнули от чёрного тумана, как нас перехитрили и взяли в плен. Как этот псих мучал Кермола (орк на этом моменте расстегнул жилетку и продемонстрировал всем испещрённый шрамами живот), как мы с Бальхиором дали ему отпор, и как Фрайсаш своей молитвой поставил жирную точку на его жизни.
        - Ему поэтому было так плохо ночью, - говорил я, - слишком сильная это была молитва, сотворив её просто так, без подготовки, Фрайсаш подверг себя сильному риску, но в той ситуации иначе было нельзя.
        - И что, от него совсем ничего не осталось? - подозрительно спросила Дагона.
        - Что от него могло остаться? - вопросом на вопрос ответил я, - он уже длительное время поддерживал свою жизнь за счёт других. Фактически он стал нежитью, хотя и очень высокого уровня. От таких после смерти только пыль и остаётся, и то не всегда.
        С этими словами я невольно сунул руку в карман, нащупывая камень души Квазиуса. И снова пленник, последнее время сидевший тише воды, ниже травы, взмолил о пощаде. Что и неудивительно: попади он в руки к Дагоне - та очень быстро проведёт нужные ритуалы на святилище Вариликуса - а тот вряд ли благосклонно отнесётся к его душе. Я по-прежнему не знаю, что мне с ним делать. Всё-таки, возможно, лучше будет разбить этот алмаз и отпустить его душу. Судить - удел богов, потому как лишь им доступно увидеть всю жизнь подсудимого, взвесить все поступки и вынести справедливый приговор. Простым смертным такого не дано.
        - Что ж, благодарю тебя. Лучше уж горькая правда, чем изматывающее безвестие, - кивнула она, после чего достала из своей косы кожаный шнурок и, сделав на нем несколько узелков, подошла ко мне и перевязала вокруг запястья.
        - Э, - пробормотал я, - спасибо, конечно, но для чего это?
        - Чтобы вы могли беспрепятственно продолжить свой путь дальше, - ответила она, - я поручилась своей жизнью за твою порядочность.
        Я вспыхнул. Не умел я принимать такие подарки. Я потянулся было к шнурку, но тут Сундарк одарил меня таким взглядом, что почти физически стало больно. Пришлось оставить, как есть.
        - Спасибо, конечно, - повторился я, - но не слишком ли это опрометчиво - поручаться жизнью за того, кого видите первый раз в жизни?
        - Ну, раз ты спрашиваешь, - Дагона, уже собиравшаяся было уйти, посмотрела на меня и успехнулась, - могу пояснить. Во-первых, Таркус - мой двоюродный племянник. И вчера вечером он поведал о твоей благодетели и о том, как она помогла ему переосмыслить себя и измениться. Второе. Я знаю, что для тебя значат твои друзья, раз ты не побоялся ради них встать на колени перед даже не сородичами для тебя - перед чужаками иной расы. И последнее. После того, что вы пережили в этой деревушке, ни у кого бы язык не повернулся упрекнуть тебя, если бы ты решил забрать с собой этот амулет в качестве наживы. А ты так не поступил. Мне кажется, этих причин достаточно.
        С этими словами Дагоне ещё раз остро на меня посмотрела, после чего удовлётворенно кивнула и сказала:
        - Поэтому я полностью уверена, что поступаю правильно. Ступайте к своей цели дальше и ничего не бойтесь - никто, даже самый ярый ненавистник иных рас, коих, к сожалению, хватает и среди нас, не посмеет тебя и пальцем тронуть.
        После того, как Дагона ушла, отпустил нас и Сундарк. Как уже было сказано, хоть он и не видел успеха в нашем плане - но и не видел причин чинить нам препятствия. И потому мы, пообедав, снова отправились в путь.
        Нашими провожатыми по-прежнему были Таркус и Зикард. Причём первый менялся почти на глазах: мы не видели его всего сутки, но даже за это короткое время в его взгляде появились такие сила и уверенность, что невольно проникался уважением, хотя даже не понимал его причины.
        Глава 7.7
        ГЛАВА 7. ПУТЕШЕСТВИЕ.
        Честно признать, я даже не ожидал, что земли троллей окажутся настолько обширными. Всегда считалось, что эта юго-восточная часть Авиала была сплошным непроходимым болотом, на освоение которого не было смысла тратить ни сил, ни времени - так вот это неправда. Во время первого своего путешествия я со своей командой обогнул эти земли по северу, кое-где зацепив и земли таисианов - оказалось, что всего-то парой сотен миль южнее раскинулась целая страна, населённая троллями. Тогда уж действительно и Эррс, тролль-охранник в Порт-Охрасе, находился ближе к родине, чем я мог представить, и уж тем более ему совсем не трудно было раз в год навестить сородичей и дать знать, что с ним всё хорошо.
        Ещё дважды мы проходили через посёлки троллей, где нас всегда достаточно радушно встречали. По очевидной причине: раз мы прошли пограничную деревню, значит, доказали, что имеем право идти дальше. И всё же Таркус с Зикардом ни на мгновение не спускали с нас глаз, и когда мы пришли в первый крупный город троллей, который назывался Спирайс, это оказалось не лишним. Один из местных жителей, увидев Бальхиора, буквально обезумел и кинулся на него с оружием. Его вовремя перехватили и, принося извинения, оглушили и унесли прочь, прийти в себя.
        Храмовник, и без того с каждым днём мрачневший всё больше, после этого случая совсем ушёл в себя. С этого момента он даже на ночь не снимал доспехов, а шлем снимал лишь для того, чтобы принять пищу или умыться. И хотя мы с Таркусом и Зикардом неоднократно убеждали его, что подобного больше не повторится, он лишь отмалчивался. Иногда я начинал жалеть, что позволил Маттике выбрать только кого-то одного. Поворчала бы, конечно, но зато храмовник там куда как более ко двору был, тут же ему совсем не место. И ведь гложет его что-то, по глазам вижу. Но вот только моей совершенной интуиции больше нет, и достучаться никто из нас до него сейчас не способен.
        Мы шли к главному городу троллей, что назывался Форпирост, ещё пять дней. Две ночи мы заночевали в таких же лесных сторожках, одну - в Спирайсе, и ещё одну ночь нам пришлось провести прямо на плоту, когда мы больше суток плыли к месту своего назначения. Независимо от успеха нашей миссии несколько дней надо будет провести в городе, чтобы восстановиться: мы четверо просто валились с ног от усталости. Таркус и Зикард, видя наше состояние, подбадривали нас, говоря, что после сплава ещё пара часов пешком - и мы будем в Форпиросте.
        Наконец, мы прибыли в место назначения. Город удивительным образом умудрился затаиться прямо посреди могучего леса. Конечно, он был куда больше всех предыдущий поселений. Были здесь и двух, и трёх этажные дома, некоторые из них даже не стыдно было бы назвать и теремами. Думаю, излишне говорить, что сносно работающая канализация имелась в любом мало-мальском поселении. Тролли достаточно рано сообразили, что нечистотам на поверхности не место, и очень толково приспособили свои способности магов воды и земли, коих среди них всегда было в достатке.
        Когда мы подошли к воротам, навстречу нам вышли двое охранников, которые тут же вступили в беседу с Таркусом и Зикардом. Во время этой беседы один из них подошёл ко мне и, знаком велев показать левую руку, внимательно изучил шнурок Дагоны. Мне по-прежнему неловко было его демонстрировать: ну не привык я к такому обращению. Осматривавший шнурок тролль, увидев моё смущение, неожиданно дружелюбно улыбнулся мне и вернулся к своему напарнику.
        И в этот момент по моим плечам словно колючим терновником прошлись. Я тотчас обернулся - но за мной стояли лишь мои товарищи, удивлённо на меня смотревшие. И всё же что-то было нечисто, я это остро чувствовал. Словно на меня сейчас посмотрел кто-то очень злой… и очень голодный.
        - Дэмиен, идём, - позвал нас Зикард, - вас разместят, накормят и дадут отдохнуть. С магом земли вы встретитесь завтра, сегодня его в городе всё равно нет.
        В качестве жилища нам предоставили две комнаты в одном из постоялых дворов, коих в Форпиросте был аж целый десяток. После чего нас накормили отменным ужином, причём для нас с Фрайсашем повара не поленились зажарить целый окорок - и это при их-то настороженном отношении к мясу. Мы с чёрным таисианом заглотнули его в один присест; хозяин, глядя на двух уминающих окорок таисианов, лишь снисходительно посмеивался. После сытного ужина я честно хотел было заплатить, но тролль принимать деньги отказался.
        - Спасибо, юноша, но имперские деньги тут не в ходу, - с мягкой улыбкой хозяин таверны покачал головой, - причину, думаю, ты и сам понимаешь. Кроме того, ты носишь этот шнурок, и потому я просто обязан предоставить тебе кров и жильё по долгу крови.
        - И что вы теперь, должны бесплатно работать? - с удивлением поинтересовался я, - а если все вокруг начнут с такими шнурками ходить?
        - А если все начнут ходить с такими же шнурками, то это будет означать как минимум, войну, и уж тогда моей первейшей обязанностью будет обеспечить пищей и местом для отдыха всех, кто способен держать в руках оружие.
        На это мне даже было нечего возразить. Тролль же, снова снисходительно улыбнувшись, кивком головы предложил нам удалиться в свои комнаты, после чего вернулся к делам.
        - На моей памяти, Дэмиен, ты первый, кто с таким упорством бегает за всеми и предлагает им свои деньги, - хмыкнув, сказал Бальхиор. За последние дни это было едва не первое цельное предложение, которое он соизволил выдать.
        - Ну а что плохого в том, что любой труд должен быть оплачен? - возразил я, порадовавшись возможности разговорить, наконец, храмовника, - тому, кто этот труд совершает, тоже кушать хочется. А в девяти случаях из десяти ещё и семью кормить. Вот неизвестный мне мастер сделал тебе эти доспехи. Даже на мой взгляд того, кто в этом совершенно не разбирается - весьма неплохие. Хочешь сказать, что сделавший их мастер не достоин того, чтобы ему за них заплатили?
        - Но вот в наших общинах денег нет, Дэмиен, и тебе прекрасно об этом известно, ведь тебе и на островах Тигрового Глаза побывать довелось, - возразил Кермол, - наши зеленокожие собраться недалеко от нас ушли в этом плане, ты разве можешь припомнить среди них деньги?
        - Да, конечно, бартер. Обмен товарами напрямую - это, конечно, хорошо, но не всегда же один товар можно измерить в стоимости другого. Вот вам простой пример: бортник, собирающий мёд диких пчел, захотел сделать подарок своей жене и подарить ей ювелирное украшение. Как можно измерить стоимость кольца или браслета в меду диких пчёл? А если у ювелира аллергия на мёд, то бортнику придётся сначала узнавать, чего хотелось бы ювелиру, и обменять свой мёд на это. Долгая история, вы не находите? Всё, что появляется в обществе, появляется потому, что в этом возникает потребность. Лодки и корабли появились потому, что была необходимость в путешествиях по воде. Канализация появилось потому, что возникла потребность в чистом и свежем воздухе около своего жилья. Так же появились и деньги - как универсальная мера стоимости, в которой можно измерить цену чего угодно.
        - То есть те, у кого нет денег, по-твоему, отсталые? - недовольно спросил Кермол.
        - Я бы так не сказал. Если я не ошибаюсь, у вас имеются общаки, где каждый берёт себе по потребностям, не так ли? - и, дождавшись утвердительного кивка орка, продолжил, - у вас просто менталитет другой. Уважение к своим сородичам позволяет вам обходиться без денег - в какой-то степени это выглядит куда более развито. У тех же эльфов денег тоже не было и в помине - а там было, что купить, и немало, уж можете мне поверить.
        - Ладно, хватит заумных речей речей, - зевнул Фрайсаш, - вымоемся с дороги и будем отдыхать, завтра у нас трудный день…
        Глава 7.8
        ГЛАВА 8. МАСТЕР МАГИИ ЗЕМЛИ.
        - Ну, посмотри, как он сладко спит, - донёсся до меня чей-то голос, - прямо даже будить его жалко.
        - А придётся, - сквозь пелену бессознания расслышал я, - как говорится, сначала надо сделать дело, а потом уже предаваться заслуженному отдыху. Мы тут все на нервах, вот-вот будет ясно, стоило ли нам сюда идти, а этот дрыхнет без задних ног…
        С последним аргументом было не поспорить, так что я с неохотой разлепил глаза и принялся подниматься. Вся команда уже полностью была собрана, так что и я наскоро умылся и оделся, после чего мы пошли на завтрак.
        Однако, вопреки вчерашнему нашему состоянию, сегодня никому кусок не лез в горло. Вчера мы были слишком уставшими и измученными, чтобы у нас были силы ещё и волноваться об этом, сегодня же сомнения вернулись сполна.
        Минут двадцать спустя к нам присоединились Таркус и Зикард, причём мысли первого явно блуждали где-то очень далеко, второй же был не в пример мрачен и неразговорчив. Когда мы всё-таки закончили с завтраком, тролли велели нам следовать за собой.
        Утром город был ещё более оживлённым. Все спешили по своим делам, с товарами, каким-то вещами, или просто группами куда-то шли. Из любопытства я посмотрел на их ноги. Некоторые смельчаки уже отваживались ходить босиком, но многие всё ещё не решались снимать обувь, хотя явно было заметно, с каким нетерпением они ждут, когда это можно будет сделать.
        На нашем пути лежал базар. И, к моему удивлению, здесь было много фруктов и овощей, причём явно очень свежих. Хватало и других товаров: домашняя утварь, одежда. Но всё же куда больше меня заинтересовали фрукты и овощи: ну откуда им тут взяться в такое время года? Даром что я прошёл мимо прилавка, на котором вместе лежали черешня и клубника. Чуть ниже шли корзинки с ягодами (черника, смородина красная, чёрная, голубика, ежевика). А под прилавком скромно притаились арбузы. И, судя по лицу торговки, гордо занимавшей прилавок, за любую попытку усомниться в качестве товара вполне можно было недосчитаться пары зубов.
        - Откуда же здесь такой базар, если у вас нет денег? - спросил я Таркуса.
        - Да деньги-то у нас есть, но их строго ограниченное количество, - рассеянно ответил он, - больше не выпускают ни при каких обстоятельствах. Любого старейшину, который предлагает подобное решение проблемы, с позором изгоняют из Совета.
        - Что, вообще не выпускают? Но это же невозможно! - удивился я.
        - Почему это, - с любопытством спросил Кермол.
        - Вы что, снова хотите от меня лекцию по экономике? - фыркнул я, - ну извольте. Простой пример: на рынке есть тысяча монет и десять торговцев, в распоряжении которых имеется сто килограмм помидоров. Следовательно, килограмм помидоров торгуется по цене в десять монет. Но вот на рынок пришло еще двое троллей, которые тоже хотят продавать свои помидоры. Но если денег больше не стало, то теперь эта же тысяча монет должна быть эквиваленту уже не ста, а ста двадцати килограммама помидоров. И килограмм уже будет продаваться, - я на секунду задумался, - по восемь с половиной монет за килограмм. Или, чтобы было проще, за десять монет можно будет купить уже килограмм и двести грамм помидоров. А если на рынок придут ещё торговцы помидорами, то они ещё более подешевеют. А ведь речь идёт только об одном товаре. А если на рынке ещё будут появляться огурцы, яйца, масло, сметана? Одежда? И всё это должна будет обслуживать одна тысяча монет? Никто не спорит, что власть не должна злоупотреблять производством денег, но и в другую крайность тоже впадать нельзя, потому что тогда уже начнут обесцениваться товары.
        - Как-то ты слишком хорошо в этом разбираешься, Дэмиен, - задумчиво сказал Фрайсаш.
        - Это должно было стать моей профессией в моём родном мире, - неохотно ответил я.
        - Что ж, твоя правда, - с улыбкой сказал Зикард, - новые деньги, в любом случае, в ыпускаются очень редко, не чаще одного раза в пять лет, но у нас имеется другая, если так можно выразиться, валюта. Мы в обмен на товар пишем обязательство на особой бумаге и заверяем её подписью и прикосновением Звезды Матери. Как правило, это обязательство выполнить какую-либо работу или предоставить определённое количество товара. И это очень ходкая здесь вещь.
        Я в ответ пожал плечами. Ещё один камень в огород тех, кто считает троллей недалёкой расой: если уж в плане биологии они уже осознали всю опасность злоупотребления мясом, а в плане градоустройства вовсю используют канализацию, то почему бы в плане экономики им не додуматься до аккредитивов, пусть даже это слово и не используется напрямую? Тем более, что такой инструмент даёт ещё одно важное преимущество: он даёт огромную мотивацию каждому троллю овладеть хотя бы какой-нибудь профессией. Иначе тот не сможет написать аккредитив, потому как он просто ничего не умеет. С голоду сородичи ему, конечно, умереть не дадут, но как же такому бедолаге должно быть стыдно за собственную бесполезность.
        Пока мы разговаривали, базарный ряд кончился, а ещё через несколько улиц начались… теплицы. Их как раз открыли для регулярного проветривания, и я мог наблюдать, как две женщины в них аккуратно зачаровывают побеги.
        - Только до тех пор, пока растение не даст цветы, - проследив мой взгляд, пояснил Зикард, - появление и рост плодов - уже процесс исключительно естественный. Если ещё и плоды магией подгонять - они уже будут не такие вкусные, да и, если разобраться, пользы в них тоже мало. Не говоря уже о том, что девать такую прорву фруктов и овощей просто некуда. Даже таким сдержанным методом мы собираем четыре, а то и пять урожаев за год.
        Но вот мы, наконец, прибыли к месту нашего назначения. Посреди очередной площади, которую окружали растущие дубы, возвышался храм Вариликуса, настолько большой, что его при желании даже за чертой города можно рассмотреть.
        - Он ждёт вас там, - почтительно тихо прошептал Зикард, - удачи…

* * *
        Храм, стоило признать, поражал не только снаружи, но и изнутри. Все стены были расписаны сценами из жизней троллей, по бокам стояли святые в капюшонах, державшие в руках кто кадило, кто свиток, кто свою звезду матери. А напротив на всю стену было изображение огромной звезды матери. Очень, очень красивой. В ней были и сапфиры, и изумруды, и рубины… Все одиннадцать лучей звезды были исписаны рунами и украшены каменьями. И хотя это был всего лишь рисунок, даже он поражал воображение. Ведь такая вещь наверняка существовала, а, может, и до сих пор существует на самом деле.
        - Это - звезда праматери троллей, - шепнул мне Кермол, - та, что дала жизнь аватаре Вариликуса, когда он являлся своим подопечным. Думаю, очевидно, что она пользуется среди них почётом едва ли не большим, чем сам Вариликус…
        И осёкся. Потому что прямо под звездой матери кто-то стоял на коленях и молился. И не заметил я молившегося потому, что сначала спутал его с частью расцветки одного из лучей звезды.
        Несмело подойдя ближе, я был вынужден утвердиться в том, что мне это действительно не померещилось. Передо мной на коленях, спиной ко мне стоял антропоморфный леопард. Его мощный торс украшала блестящая, лоснящаяся шкура. Голову собой представлял вполне себе кошачий череп с парой ушек с чёрными кончиками. Он не был наг, простые холщовые штаны он всё-таки на себя одел, но вот его ступни вполне закономерно были покрыты очень плотными подушечками и оканчивались несколькими коготками.
        - Итак, несмотря на множество предупреждений до того, вы сюда все-таки явились, - в этот момент нервно дёрнулся его хвост, на который я до того времени не обратил внимания, - любому чужаку, который посмел бы столь бесцеремонно прервать мою молитву Вариликусу, - продолжал он, поднимаясь и поворачиваясь ко мне, оказавшись на добрую голову выше меня, - я бы преподал очень болезненный и запоминающийся урок. Но, коль скоро ты носишь этот браслет на своей руке, - в этот момент он, чуть наклонившись, грубо схватил меня за руку и обнюхал шнурок, словно желая убедиться в его подлинности, - то я просто обязан вас выслушать. Говорите! - приказал он, отпуская мою руку.
        И я, прочистив горло, начал говорить. О том, кто я такой, зачем вернулся в Авиал и почему сейчас стою перед ним. Об опасности, первую волну которой приняли на себя орки, и которая грозит повториться чуть ли не в десятикратном масштабе. О том, как именно можно их задержать. О том, как нужна его помощь, помощь мастера земли, как видно, ветви созидания.
        - Тебя ведь предупреждали, что мне бесполезно всё это говорить? - равнодушно сказал леопард, - пусть варвары приходят сюда, если им так неймётся. Нам есть, чем их встретить, в том числе и магию крови.
        - Кажется, мне не удалось донести до вас масштаб катастрофы, - горячо возразил я, - первой волной было пять кораблей с тысячей воинов на них. Второй волной будет армия, которая по размерам в десять раз минимум будет её превышать. Спорить не стану: вас действительно много. Путешествуя по вашим землям, я лично в этом убедился. Но они будут просто давить массой! И если они будут давить всех по одному, то очень скоро весь Старый Свет падёт к их ногам. Падут все: и орки, и таисианы, и люди, и вампиры. И большинство из них ни в чём перед вами не виновато! Как вы можете из-за одной старой обиды подписывать приговор всему миру?
        - Это не наша проблема, - равнодушно ответил мастер магии земли на все мои речи, - никто не мешал магам других рас учиться на мастера. Если для вас на мне свет клином не сошёлся - это исключительно ваши трудности. Когда люди отказались выдать нам того трусливого воришку - заметь, даже не для заслуженной казни, а для честного поединка, - то очень красноречиво обозначили свою позицию. Мы им были не нужны. Вообще. Вот и пусть теперь разбираются со своими трудностями сами.
        Я бессильно замолчал. Мне нечего было ответить. Да, мне говорили, меня предупреждали, но я до последнего верил какой-то наивной, почти детской верой в то, что случится чудо, и у меня всё получится! Что ж, не всегда жизнь соответствует нашим желаниям. Опустив голову, я повернулся… и увидел Бальхиора, выставившего руку вперёд, явно прося немного подождать.
        - То есть, - твёрдо начал он, - если бы вам сейчас предоставили того воришку, то это решило бы проблему? Хотя бы один раз помочь не только нам, но и всему Старому Свету Авиала вы бы согласились?
        - Решаю не я, - равнодушно ответил леопард, снова поворачиваясь спиной к нам и усаживаясь обратно на колени, - но, скорее всего, да.
        - Отлично, - сказал Бальхиор, снимая шлем, - я перед вами! И я готов принести себя в жертву в угоду вашей справедливости, если после этого вы окажете помощь Авиалу…
        Глава 7.9
        ГЛАВА 9. ИСТОРИЯ БАЛЬХИОРА.
        У нас с Фрайсашем после этой реплики отпала челюсть в самом буквальном смысле слова, и, судя по тому, как нервно хихикнул Кермол, выглядело это действительно забавно.
        - Вот как, - наш собеседник не то, что не пошевелился, он даже голоса не повысил, - а почём мы можем знать, что это действительно ты? Тролль, который в своё время был обворован этим человеком, к нашему прискорбию, покинул нас. Опознать тебя - некому.
        - Я могу описать то, что украл тогда, - продолжил храмовник, - мраморный пятиугольный камень, инкрустированный одним аметистом посередине и тремя изумрудами по краям. От аметиста тянется руническая строка на языке, который мне неизвестен. Вот так он выглядел, - в этот момент он достал из поясной дорожной сумки пергаментный свиток и бросил его к ногам тролля. Тот, не оборачиваясь, хвостом подобрал бумагу и подтянул её к себе.
        - Да, это, в самом деле, та звезда матери, - сказал он, изучив пергамент, - ну хорошо.
        Он щёлкнул пальцами, и часть камней в Храме пришла в движение. Несколько десятков камней, до того как-то незаметно лежащих по углам, собрались позади тролля в какое-то подобие алтаря.
        - Подойди сюда и положи ладонь в отверстие.
        Бальхиор подчинился. Сняв с левой руки перчатку, он подошёл к алтарю и положил руку на выемку.
        - А теперь - рассказывай. Всё с самого начала, - сказал тролль, по-прежнему стоя на коленях и не делая даже попытки изменить позу, - даю тебе последний шанс сейчас, пока ещё не поздно: если ты самозванец - отступись! Потому как этот дух, учуяв хотя бы малейшую ложь, раздробит тебе ладонь. Это будет достаточным для тебя наказанием за попытку обмануть нас.
        - Мне скрывать нечего, - ответил храмовник, в голосе которого я услышал бесконечную боль, бесконечную усталость и надежду на то, что груз, который угнетал его уже очень давно, наконец-то покинет его плечи.

* * *
        - Я - Бальхиор Зельгард, средний сын советника Эстебана Зельгарда. Мой старший брат, тоже бывший храмовник, ныне покойный: погиб во время вылазки в земли тёмных вампиров. Изначально стезя храмовника меня не привлекала, хотя способности развеивать чары в себе я обнаружил достаточно рано: мне ещё не успело исполниться пятнадцати лет. В то время меня куда больше интересовала и восхищала возможность развивать свои ловкость и скрытность. В таком возрасте запретный плод становится особенно сладок именно по причине своей запретности - думаю, вы меня понимаете. А уж возможность, в отличие от большинства других людей, добраться до куда более запретного, недоступного и от того более сладкого плода, и по этой причине делавшая тебя поистине уникальным, просто пьянила кровь и будоражила разум.
        - К счастью, на тот момент натворить чего-то серьёзного я не успел, ибо был пойман своим собственным отцом при попытке залезть к нему в кабинет и почитать секретные документы, на все вопросы о которых я получал только порядком набившее оскомину «Не твоё дело». Я серьёзно ожидал порки и домашнего ареста, но у моего папы были достаточно прогрессивные взгляды на такие вещи. Как видно, вспомнив в этом возрасте себя и понимая, что подобными способами такое не лечится, он вместо этого… переговорил со своим знакомым из гильдии воров высокого ранга, куда меня впоследствии и приняли.
        Храмовник опустил голову. Как видно, те воспоминания были для него в высшей степени неприятными.
        - Романтика кончилась очень быстро. Мне сразу дали понять, что такое ремесло вора и по какой причине ему начинают учиться. Почти все мои, если так можно выразиться, коллеги были нищими, которые начали красть для того, чтобы прокормиться, и которые были достаточно удачливы, чтобы в течение какого-то времени не попадаться стражникам и при этом ухитриться быть замеченными влиятельными людьми. Меня брали на разного рода дела - и, как человек, находящийся очень близко ко двору, я имел счастье лицезреть все последствия своих же дел. Взломанная ювелирная лавка, в которой я элегантно подделал документы, на следующий день получила обвинение в двойном ведении счетов. И для того, чтобы откупиться, хозяину пришлось с молотка по бросовой цене продать почти две трети своего товара в магазине - который гильдия, отправив нужного человека в нужное время, почти полностью подгребла под себя. И таких случаев - десятки, сотни, тысячи.
        Он глубоко вздохнул.
        - Все ненавидят воров и их ремесло. Но, поверьте, никто не ненавидит это ремесло больше самих воров. И очень, очень много тех, кто был бы и рад сменить род деятельности, да только жизнь сложилась так, что кроме как воровать, они больше ничему не научились. Потому среди них так много алкоголиков и наркоманов - для них это спасительная возможность забыться, убежать хотя бы ненадолго от самого себя, от того, чем ты стал, от того, что другой жизни у тебя уже никогда не будет! Поверьте, это страшно. Даже те, кто в первые годы находит злое удовольствие от воровства, считая его эдакой местью обществу за то, что оно вырастило его таким, какой он есть, в конце концов, спиваются, чуть ли не воя от ненависти к самому себе.
        - Двух лет мне с головой хватило для того, чтобы осознать всю пагубность того пути, на который меня толкнули мнимые романтика и собственное всемогущество. Я вернулся домой к отцу с матерью и сказал, что больше никогда не стану таким заниматься. В течение трёх следующих месяцев я приходил в себя, одновременно подтягивая науки, в которых безнадёжно отстал, с преподавателями, которых мой отец мог позволить себе приглашать на дом. После этого меня устроили в Университет документации и казначейства, выпускникам которого почти гарантировалось место в соответствующего рода заведениях. Однако через полтора года отец пришёл ко мне с поистине неожиданной новостью.
        Храмовник замолчал. Он уже был совершенно пунцовый, и я примерно догадывался, как тяжело ему сейчас в таком исповедываться, и сколько сил он прилагает, чтобы заставлять себя говорить дальше.
        - Он… он сообщил мне, что я должен… вспомнить старые навыки и сделать одно дело. Я тогда ушам своим не поверил, но он сказал, что всё благополучие нашей семьи зависит от этого дела. И мне, конечно же, пришлось подчиниться. Моей задачей не обязательно было красть какую-то конкретную звезду: сгодилась бы любая. Всю защиту я тогда преодолел по памяти: тролли действительно, - в этот момент он снова запнулся, - очень доверчиво отнеслись к предложению короля о взаимовыгодном союзе и никак не ожидали такой подлости. Ну а что было потом, вы знаете. Амулет нашли, отец ценой огромных усилий меня выгородил, нужный скандал, в конце концов, разразился, ну а я… я хотел выйти к тому, кого так оскорбил, но отец мне запретил. Тролли должны были уйти из Столицы. И ценой репутации моей семьи Совет этого добился.
        - Но я знал, что хотя тот тролль и получил свой амулет назад, вендетта на этом могла и не закончиться. И потому я пошёл на храмовника в Церковь - ибо только она на тот момент могла гарантировать мне безопасность.
        - Вы можете мне не поверить, - сказал он, завершая свой рассказ, - но я рад тому, что всё завершилось именно так. Я рад, что наконец-то имею возможность ответить за свой поступок. Потому что тот стыд, тот позор, который я должен был носить в себе больше десяти лет, - он вздохнул, - это с каждым годом было все более невыносимо. Если бы не всё это - вполне возможно, что через год-другой я и сам бы залез в петлю.
        Неподвижно всё это время стоявший на коленях леопард (ни у кого так и не хватило духу спросить его имя) пару раз неопределённо махнул хвостом, после чего сказал:
        - Ты не солгал, вор. Ты действительно тот, за кого себя выдаешь. Что ж, я услышал тебя. Мы проведём совещание и решим, как с тобой быть. Сейчас же - ступайте отсюда.

* * *
        Как только мы покинули Храм, я тут же набросился на храмовника.
        - Бальхиор, какого чёрта?! Почему я узнаю об этом только сейчас?! Как ты мог забыть сказать такое?
        - А ты серьёзно думаешь, - печально ответил тот, - что Совет не предусмотрел всё для того, чтобы твоя миссия увенчалась успехом? Ты и без того пришёл в Столицу с вполне хорошо укомплектованным отрядом. Неужели ты ни разу не задался вопросом, почему советники навязали тебе ещё одного члена команды? Уж извини, Дэмиен, но ты, конечно, привык верить в чудеса и в то, ч то всё будет хорошо, но как-то исторически сложилось, что в Совете сидят люди, которые более реально смотрят на ситуацию.
        - Да при чём тут вообще это, - возмущённо начал было я и осёкся, только сейчас обратив внимание на то, что компанию нам снова составляют Зикард и Таркус.
        - Не переживай, Дэмиен, - ободряюще улыбнувшись, сказал Зикард, - мы стояли у входа в храм. И мы всё слышали.
        - И… что вы думаете на этот счёт? - осторожно спросил я.
        - Порой люди живут в таких нелепых условиях, и создают себе настолько непонятные проблемы, что даже не знаешь, чего они более достойны: того, чтобы над ними посмеялись, или того, чтобы их пожалели, - хмыкнул Таркус, - идти для достижения цели таким сложным путём, когда достаточно было всего лишь сказать троллям: Извините, наш с вами союз не оправдал ожиданий. И тролли ушли бы, слова дурного не сказав. А вместо этого зачем-то понадобилось строить такую хитроумную комбинацию. Нет, люди - воистину, мастера самим себе портить жизнь.
        - Эээ… это, конечно, было интересно, но я спрашивал о вероятности успешного исхода нашей миссии, - деликатно уточнил я.
        - Ну, то, что этот человек оказался здесь, конечно, сильно упрощает дело, - согласно кивнул Зикард, - но буду откровенен: в обмен на успех вашей миссии я бы не сильно рассчитывал на то, что ему удастся уйти отсюда живым.
        - Меня это уже мало волнует. Если оно должно кончиться так - значит, так тому и быть. В жизни есть вещи куда более худшие, чем смерть, я на своей шкуре неоднократно в этом убеждался, - печально ответил Бальхиор…

* * *
        Остаток дня прошёл в гнетущем молчании. Я метался по комнате, как зверь, загнанный в угол, и впервые не знал, что мне делать. Фрайсаш и Кермол беспомощно смотрели на меня, но сказать им явно было нечего. Пару раз я открывал рот для того, чтобы сказать хоть что-то, но каждый раз бессильно опускал руки.
        - Надо было мне настоять на том, чтобы ты ушёл с Мари, - бессильно ответил я, сев на свою кровать и опустив голову.
        - И тебя бы послали куда подальше, - ответил Бальхиор, - несмотря на всю твою расчудесность, всю помощь, которую ты оказал троллям - тебя бы всё равно послали. Ты не видел того, что видел я, ты не видел того возмущения, которое вылилось на голову моему отцу, когда он отказался выдавать меня, ты не слышал тех угроз и проклятий, которые сыпались на его голову. И этот нарыв, Дэмиен, набухал целых десять лет. И если уж тролли получили право удовлетворить свою жажду мести - они им обязательно воспользуются. И ты здесь бессилен. Смирись. Свою задачу ты выполнил уже тем, что добрался до этого тролля - и меня привёл вслед за собой.
        Не в силах осознать его правоту, я встал со своей кровати и покинул комнату. Не желая, чтобы меня лицезрели другие постояльцы, я накинул на себя иллюзию и, аккуратно лавируя между троллями, вышел на улицу.
        Как ни печально это признавать - но Бальхиор прав. Я ничем не могу ему помочь. Мой измученный последними событиями мозг прокручивал в воображении десятки вариантов - и всё равно не находил выхода. Храмовник, до того казавшийся надменным и спесивым, внезапно оказался верным другом и надёжным товарищем. И, скорее всего, всё, что я смогу для него сделать - это смотреть на то, как он будет умирать…
        Ноги сами меня принесли к источнику воды - озеру, по размерам не уступавшему тому, что являлось источником названия для деревушки Озёрное Сердце. Специально обойдя его и подойдя к берегу со стороны, вероятно, парка - во всяком случае, в этом месте почти сразу начиналась роща, по которой наверняка очень приятно гулять летом - я сел почти около самой воды и стал успокаивать разум игрой с водой. По приказу моей руки вода принимала различные формы, попеременно меняя состояние из твёрдого в жидкое и наоборот.
        Так прошло неопределённое количество времени. Солнце уже успело совсем скрыться за деревьями, и вокруг очень быстро начинало темнеть.
        - Развлекаешься? - спросил чей-то бархатистый голос сзади. Обернувшись, я увидел позади себя леопардового тролля, который со странным предвкушением смотрел на меня. Я не стал ничего ему отвечать, а просто продолжил предаваться своему увлечению.
        - Что, так ничего и не скажешь? - спросил он немного разочарованно.
        - Не похоже, чтобы ты долго меня искал, - ответил я.
        - Ещё бы, - гордо ответил он, - я - мастер магии земли, на котором лежит ответственность за этот город. Неужели ты думаешь, что вас, четырёх чужаков, я не учуял вчера ночью, когда вернулся в город? Думаешь, хоть одно мгновение вы здесь провели без моего ведома?
        - Ты пришёл сюда только для того, чтобы сказать мне об этом? - безразлично ответил я, - напрасно потерял время. Об этом я и сам мог бы догадаться. Скажи лучше, как тебя зовут, - запоздало спросил я, - в Храме Вариликуса… как-то в голову не пришло.
        - Не поминай Вариликуса всуе, таисиан, - рыкнул он, подходя ко мне и сжимая рукой плечо, самую малость царапая кожу когтями.
        - Да, это было неправильно с моей стороны, мои извинения, - согласно кивнул я, - особенно учитывая то, скольким я ему обязан.
        - Что это значит? - недоуменно спросил тролль позади меня.
        - Ты так и не представился, - напомнил я.
        - Ринианд, - нетерпеливо рыкнул тот, - ну, я жду.
        - Как тебе, вероятно, известно, моя магия воды в некотором роде заёмная, - я закатал левый рукав, демонстрируя синюю татуировку, - во время событий на архипелаге Тигрового Глаза я испытал колоссальное перенапряжение и потерял способности к магии. Потом, когда я летел на драконе к эльфам, он помог мне уснуть особым образом… и там я встретился с Вариликусом, который восстановил моё сродство к магии воды. Далее. Как ты, опять же, вероятно, заметил, чёрный таисиан, что путешествует со мной, недавно перенёс очень тяжёлую травму головного мозга. И только милостью Вариликуса и его помощью мне удалось излечить Фрайсаша. Так что да, я обязан вашему богу своей способностью творить магию воды и жизнью своего друга. И я уверен, что Вариликус полностью заслуживает уважительного к себе отношения, и уж тем более я согласен с тем, что его имя негоже трепать по пустякам.
        - Как то всё это невероятно звучит, - пробормотал тролль, хотя его хватка на моем плече и ослабла, - до меня он снисходил всего один раз в жизни, ты же с ним, похоже, уже чувствуешь себя хорошим приятелем.
        - Мне всё равно, веришь ты мне или нет, - ответил я, грубо вырываясь из его хватки и, поднимаясь, уходя прочь. Глупец, нашел чему завидовать, каждая беседа с богом - это колоссальное напряжение и колоссальная цена, которую за это приходится платить, Фрайсаш на своём примере, один-единственный раз взмолившись Аорташу, это наглядно доказал! Мне по сравнению с ним подобное, можно сказать, сходит с рук, и то, я почти уверен, лишь потому, что я стараюсь делать что-то не только для себя.
        - Мы решили, как поступить с твоим товарищем, - донёсся до меня его голос, заставив притормозить. После этого тролль, явно отыгрываясь за мою несдержанность, тянул время.
        - Ну и? - спросил я спустя минуту молчания.
        - Учитывая все обстоятельства, мы решили дать ему ещё один шанс. Он не обманул меня там, в Храме, он действительно хотел выйти и ответить за свой поступок. Мы даём ему эту возможность. Завтра его ждёт поединок с одним из нас.
        - И после этого ты пойдёшь с нами? - недоверчиво спросил я.
        - Это будет зависеть от результата поединка, - ответил тролль. Поблагодарив его за ответ, я поспешил обратно на постоялый двор, где меня дожидалась моя команда…
        Глава 7.10
        ГЛАВА 10. ДВЕ СХВАТКИ.
        Бальхиор в ответ на мой рассказ лишь печально покачал головой. Он был уверен, что не обойдётся без подвоха: не могли тролли, десять лет терпевшие эту обиду и, наконец, получившие возможность расплатиться по всем счетам, так просто взять и отказаться от этой возможности. Информации, чтобы спорить с ним, у меня не было, так что пару часов обмена бессвязными фразами и односложными репликами спустя я скомандовал отбой.

* * *
        Проснулся я от того, что кто-то легонько тряс меня за плечо. Открыв глаза, я, к своему большому удивлению, увидел перед собой Таркуса.
        - Дэмиен, - тихонько сказал он, - мне очень нужна твоя помощь. Пойдём со мной, пожалуйста.
        Привстав на кровати, я огляделся. За окном едва-едва начало светать. Вся моя команда всё ещё благополучно почивала на своих местах, на то, что в комнату вошёл посторонний, не среагировал никто. С другой стороны, это и неудивительно: в искусстве скрытности тролли, передвигающиеся без обуви, могли потягаться с эльфами, а в некоторых случаях и оставить их позади.
        - Это срочно? - так же шёпотом спросил я, - где-то через пару часов Бальхиору придётся сражаться с одним из ваших и, вполне возможно, отдать свою жизнь. И если изменить этого я никак не могу, то хотя бы быть рядом с ним в этот момент просто обязан.
        Но Таркус с таким умоляющим выражения лица смотрел на меня, что я невольно кивнул головой. Что ж, может быть, удастся быстро проделать то, что Таркусу нужно, и вернуться обратно. Кроме того, не на это ли намекал Вариликус во время нашей последней встречи?..
        Когда орк, человек и таисиан проснулись, то увидели, что их командира в комнате нет.
        - И куда он, интересно, мог запропаститься? - сказал Кермол, спешно одеваясь.
        - За ним Таркус утром приходил, просил с чем-то помочь, - ответил Фрайсаш, натягивая сапоги, - я проснулся и услышал. Надеюсь, он скоро вернётся.
        Однако он не вернулся и через полчаса, и через час. Остальные успели умыться и позавтракать, а Дэмиена всё не было. Ещё через полчаса раздался стук в дверь, и на пороге появился Зикард.
        - Вам пора, - процедил он, причём по его лицу явно было видно, что он очень сердит и зол, - вас уже… так, а где Дэмиен?
        - Без понятия, - пожал плечами Кермол, - сами сидим, ждём его. Как его Таркус забрал утром - так до сих пор и не вернулся.
        - Таркус? - выражение злости на лице Зикарда сменилось озадаченностью, - странно, зачем он мог сейчас понадобиться Таркусу…
        Но несколько секунд спустя тролль хмуро оглядел остальных и сказал:
        - Значит, придётся идти без него. Ждать вас никто не будет, сами понимаете. Следуйте за мной…

* * *
        - Тебе идти-то без башмаков не холодно? - с сомнением спросил я тролля, идя позади него.
        - Пойдёт, - безразлично махнул тот рукой.
        - Таркус, - нервно сказал я, - может быть, ты объяснишь мне, куда мы идём? Да ещё и сегодня? Все тролли наверняка соберутся смотреть поединок Бальхиора и того, кого вы назначили ему в соперники…
        - Вот именно, - пробормотал Таркус, - все тролли будут там. И пока все они будут смотреть в другую сторону, может быть, удастся…
        - Что удастся? - непонимающе спросил я. Но Таркус лишь покачал головой. А через пару минут ходьбы внезапно спросил:
        - Ты вчера, когда в город заходил, ничего странного не почувствовал?
        - Да вроде нет, - начал было я и осёкся. Ну конечно, как я мог забыть то злое и холодное чувство? Но как Таркусу об этом стало известно?
        - Недоговариваешь? - понимающе спросил тролль.
        - Но как ты это понял? - удивлённо спросил я.
        - Я тоже вчера это почувствовал, - ответил Таркус, - даже больше скажу: в тот день, о котором я тебе рассказывал в нашу самую первую встречу, я тоже испытал это ощущение. Сам понимаешь, такое забыть невозможно.
        - Так ты хочешь, чтобы мы…
        - Да, Дэмиен, - в этот момент тролль повернулся ко мне с самым умоляющим выражением на лице сказал, - ты уже много для меня сделал, и я в неоплатном долгу перед тобой. Но для того, чтобы завершить это, я прошу тебя: помоги мне найти этот источник страха и покончить с ним.
        Мне на это сказать было нечего. Такого я от него ну никак не ожидал.
        - Это обязательно было делать прямо сейчас? - сердито ответил я, - вполне возможно, что в этот момент Бальхиор там умирает! И я вместо того, чтобы, как и положено командиру, быть около него, сейчас должен искать с тобой этот мифический источник страха!
        - По-другому никак, Дэмиен, - печально ответил тролль, - я годами после искал его и сам, и прося Ринианда о помощи, но, как ты можешь догадаться, остался ни с чем. И вот вчера я снова ощутил это чувство. И сейчас все тролли будут там, это точно. Поэтому если и есть способ найти это нечто, пока оно снова не испарилось, то делать это надо немедленно. Я даю тебе своё слово в том, что если исход поединка сложится… не в вашу пользу, - на этом моменте он запнулся, - то я изыщу средства убедить Ринианда пойти с вами.
        - Что ж, ладно, - хмуро ответил я, становясь на колено и касаясь руками земли, - сейчас стой смирно и не шевелись.
        Конечно, зачаровать землю я бы не смог, да и не собирался этого делать. Но вот вода, которая в этой самой земле содержится, содержит информации ничуть не меньше, чем сама земля. Просто для того, чтобы её получить, надо правильно попросить…
        Вынужден признать - время года сейчас было на моей стороне. Засушливым летом или морозной зимой мне бы такое провернуть не удалось. Но сейчас была весна, и влага, которой земля жадно напитывалась для того, чтобы вдохнуть в растения новую жизнь, охотно откликнулась на мой зов. Очень медленно я запустил сканирующую волну вокруг себя, и каждая капелька отвечала мне, нарушал ли её покой кто-либо… По большому счету это были звери, которые искали себе пропитание, но вот в километрах трёх к северу отсюда внезапно влага сообщила мне, что эту землю топчет кто-то огромный, тяжёлый… и очень страшный.
        - Идём, - сказал я Таркусу, поднимаясь с колен и указывая направление, - может быть, твой страх обретается в той стороне, но обещать ничего не могу…

* * *
        Фрайсаша, Кермола и Бальхиора вели по городу, который сейчас был совсем пустым. Когда они дошли да Храма Вариликуса, то Зикард, который их вёл, внезапно свернул налево, дав остальным знак не отставать. Их провожатому вернулось его дурное и злое настроение, до троицы то и дело доносились его сдавленные ругательства, но спросить их причину ни у кого не хватило духу.
        Через десять минут ходьбы они вышли из квартала с домами на большую каменистую площадь, по краям которой, кажется, уже собралось несколько сотен троллей-мужчин, явно кого-то ждущих. При их приближении они расступились, издевательски свистя и улюлюкая. Кто-то даже бросил в храмовника камень, но Зикард в этот момент развернулся в сторону, откуда прилетел снаряд, и так рыкнул, что ни у кого больше не хватило духу сотворить что-либо подобное.
        Дойдя до черты, которая кругом обозначала центр площади, Зикард остановил Фрайсаша и Кермола, Бальхиору же дал знак идти дальше. Храмовник покорно зашёл в круг, где его уже ждал кто-то, стоя к нему спиной на одном колене и накрывшись черным плащом. Когда Бальхиор приблизился, его оппонент, поднялся, повернулся, скинул плащ… и это оказался Ринианд.
        - Да, человек, я буду твоим соперником, - издевательски ухмыляясь, сказал леопардовый тролль, поворачиваясь к сопернику и разминая связки, - смертоносная дуэль, от которой ты бегал десять лет, наконец-то состоится.
        Фрайсаш и Кермол позади зарычали от ярости, осознав всю подлость этого плана. Конечно, как храмовник, Бальхиор имеет колоссальное преимущество перед магом, пусть даже мастером. Но если он убьёт тролля, всё их путешествие сюда окажется напрасным. Поэтому у него просто нет другого выбора, кроме как проиграть… и позволить себя убить.
        - Не будем медлить, - раздался голос сверху: говорил седой тролль, вероятно, один из старейшин, - каждый знает, для чего мы здесь собрались. Начнём же.
        Леопард рыжей молнией метнулся к храмовнику… и через мгновение, пролетел мимо него, падая на землю и принимая свой обычный облик. Его это настолько шокировало, что секунд двадцать он просто осматривал своё тело, не в силах осознать, что сейчас произошло. После этого он встал и, сконцентрировавшись, снова стал принимать облик антропоморфа, но, не дойдя и до середины превращения, через пару мгновений снова оказался в облике тролля.
        - Никакой магии, мальчик, - усмехнувшись, сказал Бальхиор, опуская руку, которой только что запустил в противника пожирающий чары снаряд, - ты, конечно, победишь и убьёшь меня, но это право тебе сначала придётся заслужить.
        Из толпы Ринианду бросили меч, который со звоном упал в двух шагах от тролля. Взревев от ярости, тролль схватил клинок и бросился на храмовника, который уже ждал его со своим оружием…

* * *
        Я безошибочно шёл по следу, который мне щедро показывала находящаяся в земле влага. Уже через двадцать минут мы пришли на то место, откуда я получил первый сигнал. И да… земля и мох были изрыты следами огромных лап. До странного знакомых лап…
        - Это существо было здесь, - тихо сказал я, указывая на следы, - но ушло. И всё же будь готов, далеко оно уйти не могло.
        Тролль, кивнув с самым серьёзным видом, принялся изучать следы.
        - Ничего не напоминает? - нервно спросил я, - мне вот так даже очень, даром что я - родом не из этого мира.
        - Если бы меня напугало это, - пробормотал Таркус, - я бы запомнил. И очень сомнительно, остался бы после такого в живых. Веди дальше.
        Ещё десять минут ходьбы - и я почувствовал, как мы приближаемся к этому существу. Ещё одним косвенным доказательством тому служила оглушительная тишина, совсем нетипичная для утреннего леса ранней весной.
        - Да сними ты свои сапоги, - умоляюще сказал Таркус, когда я четвёртый раз за минуту неловко умудрился чуть ли не споткнуться на ровном месте.
        - Ещё чего, - возмущённо прошипел я, - это вас, троллей, хлебом не корми, дай босиком побегать, а я рептилия, мне холодно!
        - Тогда хоть башмаки свои зачаруй, чтобы не шуметь, - так же тихо ответил он. Я хотел было последовать его совету, но через пару секунд творения чар обнаружилось, что вещь из кожи дракона зачаровать невозможно. Как видно, подобная материя, сохраняющая отпечаток характера хозяина и, если так можно выразиться, считающая себя высшим эталоном качества, напрочь отвергала любое магическое вмешательство в свою структуру. Наверное, первый раз в своей жизни помянув драконов непечатным словом, я-таки стянул с себя сапоги, перевязал шнурком и закрепил на ремне. После чего мои собственные стопы спокойно поддались чарам бесшумной ходьбы, и я неслышно заскользил вслед за Таркусом, которой безо всякой магии умудрялся двигаться, не издавая ни единого звука.
        Ещё десять минут спустя мы вышли на какую-то полянку. Нехорошее предчувствие, проснувшееся ещё несколько минут назад, сейчас уже вовсю било тревогу. Говорил об этом и пульс, который мне посылала вода прямо из этого места, информируя о том, что этот кто-то большой и страшный находится совсем рядом. И всё же на полянке никого не было.
        Таркус взглядом спросил меня, что дальше. Я непонимающе пожал плечами. Интуиция говорила мне, что мы на месте, и всё же это странное нечто пряталось. Но где здесь можно было спрятаться, на ровном месте? Если только…
        Невероятно медленно я поднёс правую руку к своему виску. После чего, скрестив указательный и средний пальцы, коснулся своей головы, посылая лёгкий магический импульс, и закрыл глаза. А когда открыл их, то онемел от ужаса.
        В двадцати шагах от нас стояла гарантюга! Огромная, больше всех тех, с кем мне приходилось сталкиваться. И сейчас она, как я понял, невидимая стояла и смотрела на нас. И когда она поняла, что я её вижу, то угрожающе взревела и кинулась прямо на меня.
        - Таркус, в сторону! - крикнул я, совершая рывок направо. Таркус, хоть и не видевший врага, но явно услышавший рёв, без промедления нырнул влево, и тварь пронеслась мимо нас. После этого я совершил два жеста рукой, сотворяя два очень энергозатратных заклинания. Первое создало почти полную мою копию, которая в тот же момент бросилась прочь. Второе же укутало меня в тройную защитную иллюзию, которая должна была уберечь меня даже от самого цепкого нечеловеческого взгляда. Вот только минусом было то, что и Таркус перестал меня видеть. Я подбежал к нему в тот момент, когда он поднялся и уже успел занять позицию за большой сосной.
        - Таркус, спокойно, это Дэмиен, - сказал я, прислонив руку к его виску и проделывая с ним ту же манипуляцию, - это гарантюга. Огромная. Да ещё каким-то образом умеющая пользоваться невидимостью. Теперь мы сможем её видеть, но что же мы сделаем, если нас всего двое и… ох!
        Болезненная отдача, на мгновение скрутившая мои внутренности, очень красноречиво говорила о том, что мою иллюзию догнали и, собственно, путем нехитрых манипуляций выяснили, что это была всего лишь иллюзия. Я тем временем взял у Таркуса его двуручник, который тот предусмотрительно взял с собой, и спешно стал накладывать на него чары холода. Из-за спешки работа получилась очень топорной, и относительно годной её делало лишь то, что в процессе зачарования я вдохнул в клинок колоссально много энергии.
        - Держи, - устало выдохнув, сказал я, протягивая троллю его оружие, - ближайшие полчаса ранить им гарантюгу будет можно. Но смотри сам не коснись лезвия голой кожей - иначе рискуешь стать глыбой льда…

* * *
        Ринианд владел клинком неплохо, но явно не так хорошо, как храмовник, последние десять лет которого совершенствовать данный навык было прямой обязанностью. Каждый бросок, каждая попытка пробить защиту встречались Бальхиором едва ли не с пренебрежением, а после особо неудачной попытки храмовник провожал тролля ударом плашмя по пятой точке. Бедняга Ринианд уже просто не владел собой и, пылая от злости, кидался на Бальхиора со всё большим остервенением, не замечая, что храмовник уже десять раз мог нанизать его на свой клинок. Фрайсаш и Кермол с трудом сдерживали самодовольные ухмылки, глядя, как Бальхиор откровенно унижает Ринианда на глазах у сотен его сородичей. Но и поделом ему, раз он согласился участвовать в таком гнусном плане.
        В конце концов, Бальхиор выбил меч из рук тролля и, мощным пинком опрокинув его на землю, приставил к горлу соперника клинок.
        - Мне кажется, тебе пора сдаться, - сказал он, - силы явно не равны. Я пощажу твою жизнь.
        В ответ на такое издевательское заявление тролль совершил молниеносный перекат и отпрыгнул от Бальхиора. А в следующий момент схватил пузырёк, который кто-то кинул ему из толпы, и залпом его осушил. И вновь принял свой наполовину леопардовый облик. Бальхиор снова попытался было заблокировать его силу, но в этот раз потерпел неудачу. Его гасящая магию энергия, сталкиваясь с аурой тролля, словно начинала в ней вязнуть, и все привычные энергетические движения давали в сотни раз меньший эффект.
        - Что, не получается? - оскалившись, спросил тролль, - а вот теперь посмотрим, кто чью жизнь будет щадить…
        Вот только и Бальхиор оказался не лыком шит. Поняв, что от его дара подавления магии толку сейчас мало, он полностью сконцентрировался на своем мече. И когда Ринианд, телекинезом подтянув к себе своё меч, бросился на него уже в облике леопарда, с очевидно возросшими физическими характеристиками, он спокойно выдержал его атаку. И вторую. И следующую. Всё это время он спокойно уходил от его ударов, позволяя мечу тролля лишь совсем немного скользить по своему клинку. Взбешённый Ринианд поднял было храмовника чистой телекинетической энергией, но в этот момент замерцал доспех Бальхиора, поглощая всю враждебную магию. Если усиливать магией себя Ринианду теперь ничто не мешало, то вот воздействовать магией на храмовника он по-прежнему не мог. И вот Бальхиор снова твёрдо стоит на земле. Фрайсаш и Кермол были не в силах оторвать взгляда: их поединок был настолько динамичен, так завораживал, это чувство тонкого равновесия, которое вот-вот будет нарушено, когда один из них вот-вот возьмёт верх над другим, было подобно наркотику, заставлявшего смотреть ещё и ещё. И вместе с ними на поединок с восхищением
смотрели и все остальные тролли, уже успев позабыть, что исход этого поединка, в общем-то, уже предрешён… А Дэмиена до сих пор не было…
        Глава 7.11
        ГЛАВА 11. СИЛА ПАМЯТИ.
        Вынужден был признать: данная гарантюга не только больше и сильнее всех тех, с кем я сталкивался, она была ещё и невероятно сообразительной. Таркуса с ледяным мечом она к себе и близко не подпускала, зато мне почти сразу пришлось от неё со всей возможной поспешностью удирать. И продолжался этот аттракцион больше пяти минут, пока я, наконец, не догадался спрятаться за спиной у Таркуса. Лезть под удар ледяного меча гарантюга явно не собиралась. Вместо этого она ходила кругами, выжидая удобного момента. Это действие продолжалось ещё минуты две. После чего гарантюга, видимо, изучив скорость дыхания тролля, уловила момент, когда тот сделает полный выдох, после чего совершила молниеносный бросок лапой, в результате которого Таркус, не успев даже пикнуть, отлетел в сторону, уронив свой клинок. Я же в следующую секунду оказался прижат лапой чудища к земле, и от силы, с которой оно вдавливало моё брюхо в землю, у меня глаза полезли на лоб. Пару мгновений спустя оно наклонило ко мне свою уродливую морду и лизнуло языком. Сравнить данный эффект мне не с чем; просто поверьте, что это было омерзительно!
Гарантюга же довольно облизнулась, после чего обнажила свою почти акулью пасть и…
        - Вот так! - раздался чей-то незнакомый, низкий, но приятный голос. В следующий момент сила, с которой гарантюга вдавливала меня в землю, стала ощутимо слабее, а через секунду другая сила вырвала меня из-под неё и отбросила в сторону. Поднявшись на ноги, я увидел орка с чёрным посохом за спиной, который, очевидно, только что воткнул гарантюге в хребет деревянный кол с нанесёнными на него письменами. В результате этого действия гарантюга лежала на животе, полностью обездвиженная и могущая лишь хрипеть.
        - Хорошо сработали, ребятки, - довольно сказал он, беря в руки посох с сиреневым навершием, - я уж которую неделю за этим красавцем охочусь, да только толку с того немного: вон как он хорошо прячется, а я всё-таки некромант, а не иллюзионист, куда мне с таким тягаться. А вы так славно на роль живца подошли, и даже не пострадал никто, ну красота прямо. А теперь давайте с этим разделаемся побыстрее, колышек мой проработает недолго.
        Он подошёл к гарантюге, у которой от одного взгляда на чёрный посох с фиолетовым шаром на верхнем конце и невероятно заострённом наконечнике на нижнем выпучились глаза, если два белёсых мутных шара можно было так назвать.
        - Святой создатель единый, жизнь всему давший и каждую жизнь переживающий вместе с живущим, силы жить нам давший, смысл жизни и цель её для нас осветивший - откройся верному слуге твоему, исполнителю воли твоей, в единое лоно каждую заблудшую душу вернуть стремящемуся, - речитативом запел орк, занося посох, фиолетовый шар которого начинал потихоньку светиться, - обо мне, верном твоём соратнике, давшем клятву и в этой жизни, и после неё искать и возвращать в лоно твоё тех, кто сбился с пути истинного, вспомни. Силой образумить каждого, по своей ли воле, по воле ли злого рока, ложными целями и интересами обманутого, с пути верного сбившегося, в паутине поступков запутавшегося… наполни.
        В этот момент гарантюга тоскливо взвыла, понимая, что на сей раз от справедливого возмездия ей не уйти.
        - Да утихомирься ты, - сердито рыкнул орк, пнув гарантюгу по голове, - знал бы ты, что с тобой церковники сотворят, так сапоги бы сейчас лизал мне за то, что я сделаю всё быстро и безболезненно, тварь неблагодарная!
        - Не думаю, что он тебя понимает, - осторожно сказал я, понимая, что вижу сейчас в деле настоящего некроманта. Тот сердито посмотрел на меня… и через секунду выдохнул:
        - Да, ты прав, таисиан. Много нервов мне эта нежить потрепала, долго за ней охотился. Каюсь, не сдержался, - после чего продолжил тем же твёрдым и уверенным голосом, - прими сию заблудшую душу в лоно своё, душу испуганную, душу запутавшуюся, душу, позабывшую свет твой, любовь твою, поддержку твою, бесконечное тепло твоё, дарующее жизнь всем и каждому. Будь милостив к нему, коль достоин он кары и наказания - молю тебя проявить всякое милосердие, елико только возможное. Молю дать ему ещё один шанс прожить жизнь свою и выполнить миссию свою, для которой он был рождён в этой жизни. Ас Тегерас!
        И с этими словами он воткнул свой посох гарантюге в голову. Сработало мгновенно: тот рассыпался прахом ещё быстрее, чем в своё время это сделал Сафтимиель, которому мы подарили столь желанную им свободу.
        - Ну-ну, мой хороший, не пугайся, - ласково сказал он, поглаживая фиолетовый шар, который в это время замерцал, - попутешествуешь со мной пару месяцев, потом я в Столицу отдыхать и отчитываться вернусь, да и выпущу там тебя.
        - Это… в смысле, ты сейчас в свой посох его душу запер, что ли? - удивлённо спросил я.
        - Ну да, - рассеянно ответил тот и, спохватившись, что явно сболтнул лишнего, поспешно добавил, - это так надо.
        - Правда? - с сомнением спросил я, - и зачем же?
        - Прежде всего, позвольте представиться, - сказал он, подходя к нам (Таркус всё это время вёл себя до странного тихо), - Я - Меннг, орк-некромант, как вы могли догадаться, уже три года путешествующий по Авиалу в поисках мест, где могли бы пригодиться мои услуги.
        - Меннг, - я испуганно отшатнулся от него. С другой стороны, а чего я ожидал? Меня предупреждали, что он пошёл в некроманты. Что же удивительного.
        - Ну да. А чего ты так перепугался? - удивлённо и даже немного обиженно спросил тот, - я, сколько себя помню, таисианам зла не делал никогда, даже порой по мере своих скромных сил помогал. Почему же ты меня боишься?
        - Меня зовут Дэмиен, - тихо ответил я.
        - А то ж мне это неизвестно, - хохотнул Меннг, - кто же единственного синеглазого таисиана на весь Авиал не знает? Да ещё и того, кто Храм треклятый смог-таки разрушить?
        Я с сомнением посмотрел на него. Стоило ли ворошить это сейчас? Мало ли он сам себя после этого казнил, если после полного своего оправдания пришёл в семью Дхасса с готовностью стать заменой убитому? Мало ли он наказал себя, пойдя в вольные некроманты, которых Церковь, мягко говоря, недолюбливала? Неужели с него не довольно того, что из каждых десяти дверей в этом мире девять для него закрыты навсегда?
        - Наверное, это не имеет значения, - тихо сказал я, - да и ты всё равно мне не поверишь.
        - Да нет уж, дружок, - сердито сказал он, ткнув меня своим посохом в грудь, - я хоть и некромант, но остался орком, и недосказанностей и недомолвок не люблю. Говори.
        - В прошлый свой визит в Авиал я путешествовал с орком по имени Дхасс, - сдавшись, начал я рассказывать и, конечно, замечая, как тут же побледнел орк, - так же в процессе я оказался в родной деревне, где встретился с орком по имени Сенсат. Вдвоём они опознали во мне брата Дхасса по имени Дменн. Выходит, что ты… что ты убил меня в моей прошлой жизни.
        Несколько секунд на поле стояла оглушительная тишина. После чего орк подошёл ко мне совсем близко и заглянул в глаза.
        - Да, - тихо сказал Меннг, - не зря я три года посох некроманта ношу, уже умею видеть кой-чего дальше обычного глаза. Так и есть, таисиан, так и есть. Значит, - продолжил он, отвернувшись, - в укор хочешь мне поставить то, что убил тебя?
        - Нет, не хочу, - твёрдо сказал я, - ты сейчас спас нам жизнь - и мы тебе за это благодарны. И уж конечно, я не собирался бередить твои старые раны и заставлять тебя испытывать чувство вины за то, в чём ты не виноват, и за что уже давно расплатился. Я… я даже общался с душой того орка, что тебя проклял, - я благоразумно умолчал о том, что теперь эта душа является моим хранителем, - и он признал, что за тобой нет никакой вины. Так что и мне не в чём тебя винить.
        Несколько мгновений орк молчал. После чего повернулся и совершенно неожиданно обнял меня, после чего прошептал:
        - Спасибо тебе, парень. Слыхал я, что каждому в душу ты силы вдохнуть способен, вот и со мной сейчас такое проделал. Хоть умом и понимаю я, что вины моей в том не было, а сердце всё равно заставляло вспоминать твои потухающие глаза… Твой взгляд, в котором был лишь один вопрос, все эти годы заставлявший меня в холодном поту просыпаться от одного и того же кошмара… За что?… Мне очень важно знать, что ты не держишь на меня зла. Спасибо.
        С тридцать секунд я оставался неподвижным, дозволяя несчастному осознать произошедшее и, наконец-то простить самого себя. После чего мягко отстранился и напомнил:
        - Ты так и не сказал, для чего тебе было запирать эту душу в посохе?
        - Да это, - замялся вначале было орк, но потом доверчиво сказал, - не для широкого круга информация, но уверен, болтать ты не станешь. Когда я постигал экспертную степень некромантии - да, знаю, формально она запрещена, но по факту без теории, которую ты получаешь во время её изучения, работать просто невозможно. Церковь это знает, но смотрит сквозь глаза, оставляя экспертную ступень формально запрещённой для того, чтобы отвадить желающих баловаться подобной ерундой. Любой же нормальный некромант хотя бы с каплей совести в голове в последнюю очередь будет творить нежить. Короче!
        - Во время этого мне открылось знание из иного мира, - продолжал объяснять орк, - о том, что души, которые провели какое-либо время в телах нежити и успевшие навредить другим живым, в начале своего… пути после смерти должны найти некоего Архорда. Это, если так можно выразиться, полубог, отвечающий за то, чтобы такие души прошли определённое очищение, прежде чем им позволят пройти дальше. Беда в том, что конкретно его найти очень сложно по меркам загробного мира. Несчастные порой годами скитаются только для того, чтобы его найти: на том эфирном плане, который им на данный момент доступен, помогать им не хочет почти никто. Я же несколько раз в году бываю в Церкви, в которую дозволено ходить представителям моего ремесла. И там я отпускаю их души и положенной молитвой направляю прямо к Архорду. Тут у меня их уже четверо - последний раз в Церкви был на Новый год, вот, поднакопились.
        - И что, они на тебя потом совсем за такое обращение не сердятся, - спросил я.
        - Наоборот, - хмыкнул Меннг, - потом снятся и благодарят, и не один раз. Первое время надоедали, конечно, но потом я научился это ценить. Живые всё-таки по большей части настороженно и недоверчиво относятся к некромантам. Я, конечно, не ради благодарности делаю свою работу, но когда тебя потом за неё хоть кто-нибудь благодарит, это всё же приятнее.
        - Понятно, - озадаченно сказал я, - спасибо за доверие, обещаю не распространяться на эту тему. Таркус, - обернулся я к троллю, - что-то ты подозрительно долго молчишь. Мы разобрались с твоим источником страха, не слышу твоих радостных…
        И осёкся. Потому что тролль на коленях стоял на том самом прахе, который еще пять минут назад был гарантюгой. И в руках он держал… сомнений нет, настолько искусная отделка могла означать только одно.
        - Звезда матери? - ахнул я, подходя к нему, - этот гарантюга при жизни был троллем?
        - По правде говоря, меня это мало удивляет, - вежливо заметил Меннг, осторожно приближаясь к нам, - это земли троллей, как ни крути. Меня бы больше удивило, окажись он не троллем.
        - Это был не просто тролль, - сдавленно сказал Таркус, у которого подозрительно дрожал голос, - и теперь я знаю, почему он меня пощадил… тогда. Посмотрите сами, - с этими словами он достал из-под куртки свою Звезду матери - и сходство было просто поразительным. Те же четыре аметиста, образующие странный узор изломанного ромба, такой же нефрит, нежно-зелёные линии в бесконечности переходили в белые. Те же янтарные руны.
        - Вот сюда смотри, - ткнул пальцем в янтарные руны на своей звезде Таркус, - эти чёрточки означают число рода. У меня их семнадцать - это значит, что я - семнадцатый в поколении своего рода с тех пор, как он не прерывался по мужской линии. А на этой звезде матери их пятнадцать. Как думаешь, что это означает?
        - Что это был твой дедушка? - испуганно прошептал я.
        - Именно, - прорычал Таркус, - я не ослышался, - уже куда более спокойно спросил он Меннга, - его душа сейчас в этом шаре?
        Орк настороженно кивнул.
        - Можно мне… хотя бы чуть-чуть… - сдавленно прохрипел он.
        Понимающе кивнув, Меннг зашептал заклинания, проводя рукой около шара и внимательно за ним наблюдая. После чего поднёс свой посох к Таркусу и аккуратно коснулся фиолетовым шаром лба тролля.
        Наступила пауза. Тролль смотрел на нас, но никого не узнавал: его взгляд блуждал где-то очень далеко. Через минуту его лицо прочертили две дорожки слёз, которые эхом отразили во мне ту боль, что он сейчас испытывал. Ещё через минуту тролль сам отстранился от посоха.
        - Благодарю тебя, - он низко поклонился орку, - а теперь пошли обратно! И ты иди с нами, орк. Свою работу ты выполнил полностью. И уж мне-то известно, как не любят вашего брата-некроманта многие другие. Я лично прослежу, чтобы тебя как следует наградили. И давайте поспешим! Хорошо, что все сейчас собрались там: мне много есть, что сказать и Ринианду, и нашим советникам…
        Глава 7.12
        ГЛАВА 12. ДОЛГ КРОВИ.
        Бальхиор понимал, что всю эту катавасию пора заканчивать. С каждым разом ему было всё труднее уклоняться от атак Ринианда, который, казалось, уже откровенно забавлялся со своим соперником так же, как это в начале делал храмовник. И при этом он не выказывал ни малейших признаков усталости. Пара мощных вдохов прямо во время боя - и, казалось, сама земля наполняет его новыми силами. Что было и неудивительно, учитывая, кем он являлся. Против храмовника антропоморф всё ещё не мог использовать ничего из атакующего магического арменала, но вот усилить энергией самого себя ему ничто не мешало: Бальхиор по-прежнему никак не мог воспрепятствовать его попыткам использования магии. И вот, наконец, это случилось: не успев уйти от очередной атаки, храмовник принял на себя опустошительный удар, который чудом на месте не выбил из него дух. Он упал, но уже через несколько секунд кто-то поднял его, сорвал шлем и с ненавистью сжал пальцы на горле. Но Бальхиор давно был к этому готов. Он закрыл глаза, готовясь отдать свою душу Создателю, как вдруг…
        - Остановитесь! - рыкнул подозрительно знакомый голос.
        - Таркус! - властно и сердито ответил кто-то, - как смеешь ты прерывать благочестивый поединок? Какова причина твоего поступка?
        Однако Таркус, явно пребывающей в бешенстве, не спешил с ответом. Он подошёл к Бальхиору и Ринианду, с вызовом встав между ними. После чего вытащил и поднял высоко над головой свою страшную находку.
        - Это - я нашёл после боя с гарантюгой! - прорычал он. По толпе побежали испуганные шепотки: несмотря на всю репутацию Таркуса, ему явно верили, и верили в то, что такое он выдумать не смог бы. Тот же разъярённо продолжал, - это Звезда матери моего деда! Про которого вы говорили, что он храбро погиб! Про того, кто хоть и не был образцом благочестия при жизни, но умер, отдав свою жизнь достойно!
        Теперь Таркус сверлил взглядом трибуну, на которых сидели старые тролли. И я с удивлением увидел, что они не столько возмущены, сколько смущены таким поворотом событий.
        - Вы лично говорили всё мне это, старейшина Эвардо! - казалось, Таркус из последних сил сдерживается, чтобы не броситься на старейшин с кулаками, - как вы могли так меня обмануть?! Как вы могли сокрыть такое - и подвергнуть всех нас такой опасности?!
        Мгновение спустя он повернулся к Ринианду, который настолько опешил от такого состояния Таркуса, что даже сделал несколько шагов назад. Храмовник кашлял и отплёвывался - кажется, леопард не жалел сил, когда схватил его за горло. Подойдя к магу земли, Таркус обвиняюще указал рукой и на него.
        - Как ты мог не поверить моим словам тогда?! - яростно выдохнул он, - как ты мог упустить гарантюгу, которая хозяйничала в наших лесах двадцать лет?! Да как ты смеешь после этого называть себя нашим защитником?!
        На Ринианда сейчас больно было смотреть: всегда гордый, с властным, но снисходительным взглядом, сейчас он стоял, опустив голову, и, казалось, даже его шёрстка поблекла, перестав отражать солнечный свет. Он чувствовал, что всё это правда. А, значит, это его личное поражение и унижение.
        - Не понимаю, - прошептал он, осознавая, что должен ответить хоть что-то, - за всё это время никто из троллей не погиб от него… от его лап. Иначе я бы обязательно об этом узнал. Я… я не знаю, что тебе ответить, Таркус, - виновато закончил он.
        - Мне кажется, я могу немного прояснить ситуацию, - набравшись храбрости, громко сказал я, выходя на середину боевой площадки вслед за Таркусом, - но прежде один вопрос, с вашего позволения. Почтенный Эвардо, прошу ответить: был ли дед Таркуса при жизни магом воды?
        - Был, - нехотя ответил старейшина, устало опустившись в своё кресло, - и сила его была не меньше, чем твоя, таисиан по имени Дэмиен. Но, святой Вариликус, какой же у него был омерзительный характер. И, значит, это всё-таки случилось. Хотя обвинения Таркуса и справедливы, мы всё же не были уверены до конца, что это действительно случилось. Мы много молились Вариликусу за его посмертие, но, как оказалось, он всё же успел при жизни перешагнуть последнюю черту.
        - Тогда у меня есть этому объяснение, - кивнул я, - в землях эльфов я встречался с подобным… с гарантюгой, которая сохранила разум и воспоминания прошлой жизни. Живому с сильной волей такое дано, хотя и неизвестно, благо ли это. Я думаю, он помнил свою предыдущую жизнь, и потому никогда не вредил своим сородичам, пусть и бывшим. По этой же причине он в своё время отпустил и Таркуса. Он не мог не почувствовать в нём отголосок своего рода. Тому же, что его за двадцать лет не смог обнаружить даже Ринианд, тоже есть объяснение. Он сохранил свою магию, пусть даже и малую её часть, но этого хватило для того, чтобы прятаться. Таким образом, его никак нельзя было обнаружить, если не искать специально.
        - Спасибо тебе, Дэмиен, - кивнув, сказал мне Таркус, после чего снова с издёвкой посмотрел на старейшин, - вот, орк-некромант и таисиан-иллюзионист сделали для меня больше, чем сделали остальные сородичи за всю мою сознательную жизнь. И в таком свете я начинаю думать, - желчно продолжал он, - что, хоть каждую расу и есть, за что упрекнуть, благородство нашей собственной сильно преувеличено!
        - Ах ты, наглый мальчишка, - разъярённо закричал старейшина Эвардо, вновь вскакивая со своего кресла, - да как ты смеешь…
        - Он прав! - пророкотал Ринианд, подняв голову.
        - Что? - ахнул Эвардо, - Ринианд, да как ты, зная о том, что случилось, можешь…
        - Что случилось, того не изменить, - кивнув, твёрдо продолжил леопард, - но и судить всех по горстке недостойных было неправильно. Что для нас сделали чужаки? Помогли осмыслить себя тому, кому каждый из нас давно уже отчаялся помочь. Избавили нас от угрозы, которая рано или поздно нанесла бы удар и унесла много жизней. Что мы сделали в ответ? Устроили поединок, в котором не оставили выбора своему сопернику. И, святой Вариликус, видал такую справедливость в гробу, дядя! Как бы не поступили тогда с нами люди, укор Таркуса справедлив: сейчас мы ничем не отличаемся от них.
        Старейшина, стоит признать, умел держать удар. Кивнув, он тихо ответил:
        - Твоя жизнь, твой дар и твоя судьба - только в твоих руках, племянник. И окончательное решение - только за тобой.
        - Я пойду за этим таисианом и выполню его просьбу, - громко прорычал Ринианд, так, чтобы его услышал каждый мужчина, находившийся здесь, - этот таисиан и словами, и поступками доказал, что он достоин нашей помощи, и коль скоро он её просит - я ему её окажу…

* * *
        - Знаешь, Дэмиен, я всё-таки ошибался в тебе, - сказал Бальхиор, когда мы на следующий день отдыхали в отведённой нам комнате, - в самую первую нашу встречу я думал, что у тебя действительно не хватит духу послать на смерть подчинённого в тот момент, когда это будет нужно. Теперь же я знаю: ты сможешь это сделать. И он умрёт за тебя с улыбкой на устах, и душа его потом долго будет тебя вспоминать с благодарностью, потому как будет знать: ты сделал для него всё, что мог, и даже больше.
        - Давайте, в конце концов, сменим тему, - сердито ответил я, - смерть и без того проявляет к вам прямо-таки патологическую назойливость. Сначала Кермол оказался во власти этого психопата… потом Фрайсаш едва не отправился на тот свет… теперь ты со своими тайнами рода… вы даже не можете себе представить, как я устал за вас бояться. Самое лучшее, что вы можете для меня сделать - это перестать умирать. Так давайте хотя бы в такие редкие моменты покоя поговорим о чём-нибудь другом.
        Как и в Древесниках, праздничного настроения ни у кого не было. Да, мы оказали троллям огромную услугу, и не единожды, но события сплелись в такой клубок, что сходу и не разобраться было, радоваться или огорчаться. Да, нас, конечно, вкусно и сытно накормили. Да, нас благодарили за помощь, кое-кто даже пожимал руки. И всё же тяжёлых вздохов мы услышали достаточно, чтобы понимать, каково их отношение на самом деле.
        Мы ураганом ворвались в их уютный мирок, в котором они существовали долгие годы, ураганом прошлись по их моральным принципам и установкам и показали им, как безнадёжно они отстали во времени. Что будет дальше? Лес ненадолго покинет Ринианд - и вернётся с новостями и слухами. Людские советники, конечно, попытаются наладить с ним контакт, но ничего у них не получится: антропоморф слишком предан своей расе и слишком сильно чувствует ответственность, чтобы уйти куда бы то ни было. Но его слова разожгут сомнения в тех, кто молод, горяч, ищет применения своей силе - и не застал тех вещей, которые заставили троллей отгородиться от людей. И они обязательно захотят изведать новый мир… Мы принесли им перемены. За это никогда не благодарят.
        Глава 7.13
        ГЛАВА 13. БОЖЕСТВЕННОЕ НАПУТСТВИЕ.
        Нам дали ещё три дня на то, чтобы отдохнуть и подготовиться к путешествию обратно. Все это время, я уверен, Ринианд, которому слова Таркуса в самом буквальном смысле попали вожжёй под хвост, носится по округе, ища малейшие признаки опасности, которой могут оказаться подвергнуты его сородичи, пока он сам отсутствует. Я же, наконец, позволил себе расслабиться. Всё это время я почти не вставал со своей кровати, пребывая в полудрёме и вполуха слушая, как мои спутники рассказывают разные случаи из своей жизни - и с моего лица никак не желала сходить довольная улыбка.
        - Дэмиен, чего у тебя рожа такая счастливая, - не выдержал, в конце концов, Кермол, закончив историю об очередной грандиозной охоте, - как будто медовые соты за щеку сунул и теперь лежишь, довольный.
        - Да ну тебя, - притворно отмахнулся я, - не скажу. Будешь смеяться.
        - Не буду. Честное слово, - пообещал орк. Не осмелившись подвергать сомнению честное слово орка - за что, между прочим, можно было и по голове получить - я выдохнул.
        - Вы трое, когда решили идти за мной, доверили мне свои жизни. И теперь я радуюсь тому, что оправдал ваше доверие.
        - Это точно, - с жаром сказал Фрайсаш, - кабы не ты, так помер бы я ещё там, в Озёрном. Я, правда, до сих пор не уверен, что это было правильно…
        - Фрайсаш, мы с тобой уже об этом говорили, - очень убедительно имитируя раздражение, сказал я, - будь на то действительно воля богов - ничего бы у меня не получилось. Зато ты получил исключительную возможность увидеть, что я за друг. И, надеюсь, увиденное тебя не разочаровало.
        - Да что за вещи ты говоришь, - горячо сказал таисиан, - да я…
        Но в этот момент в дверь постучали, и через пару секунд в комнату вошёл Таркус.
        - Отдыхаете? - участливо спросил он, - не помешаю?
        - Вовсе нет, заходи, - кивнул я, - поделись хоть новостями. А то мы весь город так встряхнули своими выходками, что нам неловко теперь и нос отсюда казать.
        - Да всё становится на свои круги. Я убедил Меннга провести ритуал тут, чтобы душа моего… деда как можно скорее пришла к Вариликусу. Ему, конечно, ох как долго придётся заслуживать прощение, но я хотя бы буду знать, что теперь он на правильном пути. По такому случаю, думаю, Вариликус и остальным душам поможет как можно скорее найти нужную дорогу. Меннг был даже рад. Он не очень горел желанием делать крюк и возвращаться в Столицу. Тем более, что, как я и обещал, мы его прилично наградили.
        - Это теми-то деньгами, которые тут строго ограничены, - не выдержав, хмыкнул я.
        - Ой, будет тебе, - махнул рукой Таркус, - для таких вещей у нас не только деньги есть. В общем, - неловко продолжил он, - не знаю, как ещё вас благодарить. Я, конечно, хотел было устроить хоть какой-то небольшой праздник в вашу честь, но… сам понимаешь.
        - Спасибо, Таркус, это лишнее, - ответил я, - тут большинству не до праздников теперь будет. Если ты хочешь помочь - помоги мне провести ещё одну ночь в храме Вариликуса. Мне это очень нужно…
        - Конечно, Дэмиен, - кивнул тролль, - это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

* * *
        Несколько часов спустя я находился в Храме. Компанию мне составлял Ринианд.
        - Уж извини, Дэмиен, но при всём нашем к тебе уважении одного я тут тебя не оставлю. Не положено.
        - Всё в порядке, так даже лучше, - кивнул я, - Вариликус с большей вероятностью откликнется на мой зов, если при этом рядом будет искренне верующий последователь.
        Пожав плечами, Ринианд указал на подушку, которая лежала в дальнем левом углу Храма. Благодарно кивнув, я занял указанное место и медленно начал погружать себя в транс. Уже в полудрёме я ощутил, что с непривычки падаю, но кто-то бережно меня подхватил…

* * *
        Когда я раскрыл глаза, то увидел, что нахожусь около озера. Здесь в самом разгаре было цветение деревьев, было уже тепло, но ещё свежо… такая погода бывает, когда апрель передает маю эстафету.
        - А вот и ты пожаловал, - удовлетворенно сказал кто-то. Я обернулся - и увидел Вариликуса, лежащего в гамаке и потихоньку качающегося.
        - Ты… меня ждал? - удивлённо спросил я.
        - Конечно, - хмыкнул тот, - когда герой совершает труд, он всегда является просить награды за проделанную работу. А работу ты проделал немалую, что и говорить.
        - Да не нужна мне никакая награда, - сердито сказал я, - я не стану требовать награду за то, что на моём месте сделал бы каждый.
        - Да я знаю, - лукаво улыбнувшись, сказал Вариликус, - просто у тебя в такие моменты такое искренне-сердитое выражение лица, что просто грех тебя чуточку не подразнить.
        - К тебе, наверное, в последнее время слишком часто заходил в гости Аорташ, - мрачно хмыкнув, сказал я.
        - И как это надо понимать? - спросил кто-то меня сзади знакомым голосом, одновременно положив руку на плечо.
        - Потому что раньше я не замечал за Вариликусом такой потребности играть на чужих нервах, какая имеется у тебя, мой покровитель, - спокойно ответил я, - я, между прочим, тут стараюсь, чтобы моя миссия увенчалась успехом, переживаю, ночей не сплю, а вы…
        - Хам, - спокойно констатировал Аорташ, - за такое обращение с любой бог тебя бы очень серьёзно наказал… Ну да что поделать, я всех своих детей люблю, родных или приёмных, - с этими словами он, погладив меня по голове, соизволил появиться в поле моего зрения, - что же до игры на нервах: только на нервах таких, как ты и играют. Просто расслабься и делай своё дело с ответственностью, но без фанатизма.
        Взгляд альбиноса затуманился. Как видно, его настигли собственные далёкие воспоминания.
        - И мы когда-то были смертными, Дэмиен. Как ты можешь догадаться, одними из самых выдающихся в своём роде, за что были возвеличены подобным образом в посмертии. И мы тоже искренне радели, страдали, переживали за то, что мы делаем, за то, для кого мы это делаем, за то, получится ли у нас задуманное. И когда мы умерли, то обнаружили презабавнейшую вещь. С нашей смертью в мире не поменялось ничего. Нашлись новые возмутители спокойствия, которым обычная жизнь была не по нутру. Нашлись и герои, усмирившие их и получившие благодарность и память в поколениях. Жизнь идёт своим чередом, и так будет до тех пор, пока нерушимы скрепы этого мира. Не справишься ты - на твоё место встанут другие. Даже если тебе кажется, что нет того, кто мог бы занять твоё место, знай: он всегда есть. Просто он не проявит себя до тех пор, пока в том не возникнет великой нужды.
        - Ладно, хватит всей этой философии, - зевнув, сказал Вариликус, - ко мне-то ты зачем пожаловал, коли награда тебе не нужна.
        - Я хотел попросить, - запнувшись, сказал я, - об одном знании. Знании магии воды.
        - В самом деле? - спросил Вариликус, - и о каком же именно?
        - Мне и моим товарищам удалось убедить Ринианда пойти с нами. Беда в том, что время сейчас работает против нас, нам нужно как можно скорее вернуться, учитывая, что нам ещё и до обелисков добираться. Я хотел просить у тебя знания о том, как можно телепортировать через воду.
        - Хорошенькую же ты награду себе выбрал, - Вариликус даже привстал со своего гамака, почёсывая затылок, - да только знание это не совсем и знание, если уж на то пошло. Это, выражаясь, понятным языком, специализация. Как тебе известно, подавляющее большинство магов овладевают только одной, что, собственно, и означает, что он постиг мастерскую её ступень. Мастера магии огня, например, ветви разрушения, овладевая дезинтегрирующим пламенем, строго выбирают, что именно оно будет сжигать бесследно. Металл? Дерево? Камни? Живую плоть? Чужую силу воли?
        Я поморщился. Неприятно было вспоминать тот эпизод, когда моё собственное Злое Эго едва не перечеркнуло всё.
        - Конечно, - продолжил Вариликус, - а ты как думал? Стал мастером и всё, все возможности высшей магии стали тебе доступны? Мастера лекари, например, иногда отказываются от возможности лечить мозг ради способности исцелять прочие ранения одним касанием. Мало кто из водников-разрушителей прельщался способностью превращаться в образ водяного или ледяного существа. Гораздо чаще они либо совершенствовали способности призыва и творения, чтобы удерживать большее количество духов/големов под контролем, либо учились творить своеобразную водно-ледяную броню, которая защитит тело от любого повреждения. К чему я это, собственно, веду?
        - Твой дар помог тебе овладеть многими специализациями настолько оптимально, насколько это возможно. Но он же после своей пропажи сыграл с тобой и злую шутку: твой мозг полностью, если так можно выразиться, укомплектован специализациями магии воды. Ты умеешь лечить мозг, ты умеешь превращаться в водяной образ - да, не смотри на меня так недоверчиво, то, что у тебя это плохо получается, не означает, что делать этого ты не можешь. И тебе доступна Магия слёз. Твой ум уже нагружен до предела. И если мне придётся вдохнуть в тебя еще и подобное знание - то только за счёт чего-то другого. И речь даже не о магии. Освоив специализацию единожды, отказаться от неё нельзя. Она оставляет отпечаток в душе мага, и даже принудительно опустошив память от одной специализации, другой её уже не наполнить. Поэтому жертвовать придётся другим… способностью любить, сопереживать, сострадать, понимать, чувством прекрасного. Так что прости меня, Дэмиен, но в твоей просьбе я вынужден тебе отказать. Ибо не чувствую в себе права так тебя уродовать, даже ради общего блага.
        Я опустил голову. Сказать на это мне было нечего. Вариликус прав; если уж раньше некому было сказать мне, что в плане магии я окончательно зажрался, то сейчас для того было самое время.
        - Вариликус прав, мой подопечный, - кивнул Аорташ, - ты, конечно, единственный в своём роде, но всякой уникальности должен быть предел.
        - Но нам очень нужно вернуться в Краспаген как можно скорее, - горячо сказал я, - мы очень долго сюда добирались. Кто знает, сколько времени у нас осталось - с учётом того, сколько нам его ещё может понадобиться.
        - Так попроси о помощи того, кто умеет такое делать, - пожал плечами Аорташ, - как ты сам в своих размышлениях недавно заметил, Порт-Охрас находится отсюда совсем недалеко. А от него до деревушки, где живёт тот, кто может вам помочь, вообще рукой подать.
        Я вспыхнул. Нельзя сказать, что я совсем не думал об этом варианте, и всё же рассчитывал, что удастся обойтись без него. Уж очень не хотелось мне снова встречаться с Кичандашем.
        - Ну и чего молчишь? - лукаво спросил Аорташ, - так плох совет?
        - Стыдно мне у него… будет просить помощи, - выдавил из себя я.
        - То, что стыдно - это хорошо, - довольно заметил Аорташ, - значит, ты и сам отдаёшь себе отчёт в том, что обошёлся с ним не очень хорошо. Тогда, конечно, упрекнуть тебя было не в чем, ты замечательно справился, сдержав свой гнев и сохранив ему жизнь, хотя и имел полное право поступить иначе. Но сейчас, обернувшись и увидев, как много ты прошёл, и как много с тех пор изменилось, пора бы уже и осмыслить, что тогда ты обошёлся с ним слишком сурово и унизительно.
        - Да как ты можешь такое говорить? - ахнув, сказал я, - да он тогда Сайраша едва на тот свет не отправил! Хочешь сказать, он не заслужил того, что получил?
        - Он искренне считал, что делает благо, - сказал Аорташ, - и Сайраш знал о последствиях и был готов к ним.
        - Так что же теперь, уступать дорогу и в ножки кланяться всем, кто считает, что делает благое дело? - разозлился я, - зачем я тогда вообще затеял весь путь сюда? Давайте просто отдадим себя на растерзание варварам! Они же ведь тоже искренне считают, что делают благое дело, желая обратить все расы Старого света в рабов!
        - Ты сгущаешь краски, мой подопечный, - с усмешкой сказал Аорташ, - Кичандаш желал сберечь от дальнейших посягательств то, что было дорого ему. Варвары же желают разрушать и убивать - в этом нет никакой святости, и ты сам это понимаешь. Ладно, на этой ноте я вас оставлю, меня ждут другие дела. Но ты над моими словами всё-таки подумай, Дэмиен. Я не стану тебя принуждать делать это, вне зависимости от твоего выбора, но я желаю, чтобы ты это обдумал сейчас. Ведь, даже если не станешь просить у Кичандаша прощения, в деревню тебе всё равно лучше заглянуть. Если ты и впрямь вознамерился создать посольство для таисианов, неплохо было бы озаботиться и тем, кто будет в нём работать. Ты его возглавить так или иначе не сможешь, ты ведь мне должен, не забывай.
        С этими словами альбинос сделал шаг назад и испарился.
        - Должен он тебе, как же, - хихикнул Вариликус, откинувшись обратно на гамак, - хотел бы я посмотреть, когда он…
        - Эээ… прошу прощения, вы о чём? - спросил я.
        - Ты что, всё ещё тут, - с искренним удивлением спросил тролль, - ну хорошо. Всего тебе сказать не могу, но всё же намекну: делай своё дело и ни о чём не беспокойся. Насчет извинений этому Кичандашу - решай сам. Но помни, для каждого из нас боль нашего подопечного - это и наша боль. И нам всех своих детей одинаково жалко, любимчиков нет. Что до твоих просьб, - он задумался, - в любом месте в пределах моих земель сотвори ледяного голема любого размера, который унёс бы вас всех - я позабочусь о том, чтобы до самого Порт-Охраса силы тебя не покинули. Ну а дальше уж сам. И… спасибо за Таркуса. Сложная жизнь досталась ему, трудные условия, что и говорить, не каждый выдержал бы. Но теперь его ждут великие дела… и поверь, твой вклад забыт не будет. Теперь же тебе пора, юный таисиан. Хоть ты уже и привык к тому, что мы болтаем, как старые знакомые, чувствую я, что вот так видимся мы в последний раз. Тебя тоже ещё ждут дела, не менее славные, чем самого Таркуса - но вашим дорожкам, скорее всего, больше не суждено пересечься. Прощай же… и да не собьёшься ты с пути своего, как бы тяжёл и труден он тебе порой
не казался…

* * *
        Очнулся я, разумеется, на руках у Ринианда, который положил мою голову к себе на колени и, медитируя, рассеяно гладил меня по голове. Он был настолько отвлечён, что даже не заметил, что я очнулся. Пролежав пару минут, получая огромное наслаждение от того, что меня по голове гладит когтистая рука с подушечками на пальцах, я зашевелился, вежливо давая Ринианду понять, что прихожу в себя. Тот, конечно, поспешно убрал руки, помогая, тем не менее, мне прийти в себя.
        - Ну что, получил ты то, чего хотел? - спросил он, когда я окончательно пришёл в себя и сфокусировал на нем свой взгляд.
        - Ну не то, чтобы совсем, - задумчиво сказал я, поднимаясь на ноги, - но без помощи всё-таки не оставили. Да и пищи для размышлений подкинули.
        Ведь и в самом деле, думал я, выходя из Храма вслед за Риниандом, а кто-нибудь, кроме моей команды и советников вообще в курсе, что такая сделка существует? Далеко в этом не уверен. И потому наведаться к таисианам всё равно придётся. Потому что, как ни крути, достаточно хорошо я знаком только с Кичандашем, и с ним мне, скорее всего, придётся советоваться касательно комплектации таисианского посольства. И это тоже наверняка займёт время. Поэтому медлить нельзя.
        - Ну что, Дэмиен, сделал ты всё, что хотел? - спросил меня Фрайсаш, едва я переступил порог нашей комнаты.
        - Да, и даже больше. Собирайтесь, мы отправляемся в путь.

* * *
        Через час мы стояли возле реки. Ринианд переоделся в более подходящую одежду, заменив холщовые штаны на более прочные и накинув куртку-безрукавку. Тем не менее, обуваться, равно как и менять свой леопардовый облик, он отказался наотрез.
        - Это - труд всей моей жизни, - непреклонно заявил он, - чем я и имею полное право гордиться. Если другим это будет не по нраву - это сугубо их личные проблемы.
        Больше я на этом внимание заострять не стал. Его право. Вместо этого я принялся за свою работу. От дракона я решил отказаться - не исключено, что дракон, пригодный для того, чтобы нести пятерых седоков, будет чересчур тяжёл для того, чтобы даже просто подняться в воздух. Да, Вариликус обещал мне помощь с силой, но всё же не хотелось злоупотреблять его благоволением. Поэтому вместо дракона я создал ледяного грифона, осторожно, аккуратно, внимательно проверяя, чтобы он был как можно больше похож на настоящего: лететь на нём предстояло далеко. После чего просто скопировал чары, создав четырёх точно таких же. После такого трудоёмкого акта стало немного тяжело дышать, но в этот момент словно кто-то любящий и заботливый погладил меня по спине, и магическую усталость как рукой сняло. Сконцентрировавшись ещё раз, я создал грифонам прочные и тёплые сёдла, чтобы никто из моих спутников не замёрз во время полета.
        - Грифоны? Серьёзно? - спросил Бальхиор, недоверчиво подходя к одному из них и внимательно рассматривая, - мы полетим на них? Это духи или големы.
        - Големы, конечно, - рассеяно ответил я, проверяя, не упустил ли чего, - духи воды имеют целый ряд уникальных и полезных умений, но вот способность летать к их числу, к сожалению, не входит. Значит, так, лететь мы будем около трёх часов. Поэтому если кому-то надо поесть, попить или сделать другие дела - делайте это сейчас…
        Через пятнадцать минут все были готовы и сидели по грифонам. Я, отдав големам приказ, ощутил, как лапы грифона отрываются от земли. А ещё через минуту мы уже парили высоко в небе, наслаждаясь просто потрясающими видами раскинувшихся на много миль вокруг землями троллей. Справа от нас солнце уже клонилось к горизонту, чтобы было весьма удобно, так как убегать или улетать в закат романтично только на картинке. И на душе у меня было радостно: ещё бы, мне удалось сделать невозможное, мне удалось убедить мастера магии троллей пойти с нами. И при этом даже сохранить жизнь Бальхиору, хотя тот, казалось, сам до сих пор не верил в своё спасение. Ну а впереди нас ждал Порт-Охрас, и деревня таисианов, так и оставшаяся пока без названия. А дальше… а дальше будет видно, что надо делать…
        Часть 8. Эффект двойника
        Глава 8.1
        ГЛАВА 1. МАТОЯ.
        - Всё-таки зря ты Гостору столько денег отдала, Мари, - с сомнением сказала Маттика, когда через пару дней после событий в Красных шахтах мы добрались, наконец, до Матои. По прибытии мы сразу же разместились в первой гостинице, которую, к моему удивлению, сразу одобрили и Маттика, и Алаэрто. Меня оставили отдыхать в снятой на трое суток комнате - я была совершенно разбита этим путешествием. Сначала атака на Гостора, потом дальнейший с ним контакт, затем использование его сил в схватке с ворожеёй - и снова я меняю свои силы, копируя дар Матти, чтобы обоим нам хватило сил соорудить приличный телепорт и доставить Карику в безопасное место. Я просто выдохлась. Все эти дни я вертела своим даром, как самым настоящим кубиком-рубиком, используя его и так, и эдак, что меня, вполне естественно, истощило. Того же мнения были и мои спутники.
        - Перенапряжение, - в один голос заявили они, проверив моё состояние; каждый по-своему. После чего наказали с постели не подниматься, а сами в это время ушли искать корабль, который мог бы доставить нас по месту назначения.
        - Сделанного не воротишь, - ответила я, не желая даже открывать глаз. Слишком уж чувствовала себя вымотанной, - да и не думаю, что Дэмиен бы меня осудил.
        - Маттика, а ты точно уверена, что я не могу там пролететь? - спросил было дракон.
        - Нет, Алаэрто, - ответила Сестра, - я точно знаю, что там у тебя не будет возможности маневрировать. Ведь, чего греха таить, мы и выбирали это место с расчётом на то, чтобы вы туда не могли добраться, - со вздохом закончила она.
        - А корабль, туда, значит, сможет пройти? - с сомнением спросил её визави.
        - Корабль - сумеет. Не всякий, конечно, но сумеет, - уточнила Сестра, - в самом крайнем случае мы с Мари соорудим воздушную сферу и перенесём нас прямо к пещере - но для этого нам надо быть совсем близко. И точно знать, куда лететь. Я, конечно, хорошо, представляю, куда нам надо плыть, но не до таких мельчайших подробностей.
        - Алрей, что со мной, - мысленно спросила я аэрофала, - почему мне так плохо уже который день?
        - Пару дней придётся потерпеть, - ответил мне пленник кулона, - копаться в чужой памяти - это, знаешь ли, дело, от которого с непривычки может получиться очень сильная отдача. Плоха она ещё и тем, что отодвинута во времени. Вдобавок твой талант, дремавший в твоём мире почти двадцать лет, сейчас пробуждается так же интенсивно, как пробуждается и спавшая целый год магия воды Дэмиена. Только у тебя ко всему прочему он ещё и трансформируется. Не всегда это приятный процесс. Вот так наложились два негативных эффекта, и от того у тебя сейчас такая слабость. И я тебе ничем помочь не могу. Эта боль сейчас трансформирует тебя, чтобы ты могла расти и развиваться дальше. Я могу её забрать - но она всё равно вернется, чтобы довершить начатое.
        Не открывая глаз, я поделилась этой информацией со своими спутниками.
        - Ну, я, по правде сказать, нечто подобное и предполагал. Мы ведь испытываем похожие трудности, когда у нас начинают расти крылья, - сочувственно сказал дракон, - знали бы, как у меня тогда всё чесалось, брр. Мать с отцом тогда почти неделю надо мной сидели, аккуратно расчёсывая те места, которые зудели ну просто невыносимо. И это был лишь самый активный период - всего он длился почти год. Именно в этот период молодым дракончикам дозволяется больше всего спать - в прочее же время наши тренировки достаточно суровы и тяжелы. В общем, как-то так, - неуклюже закончил он, - потерпеть немного надо. Зато потом знаешь, какой сильной будешь? Может быть, - ненадолго замолчал он, - и природу дракона повторить сумеешь. А, может быть, и таисиана…
        - Кхе-кхе, - несмотря на мою слабость, выразительное покашливание прозвучало достаточно убедительно, чтобы не заводить разговор в это, на данный момент нежелательное для меня русло.
        - Кажется, мы утомили Мари, - сказала чуткая Сестра, - пойдём, мы ещё и половины порта не прошли, мало ли, может, дальше нам повезёт чуть больше?
        Убедившись, что пара булок и стакан сладкой воды на случай голода находятся в пределах моей вытянутой руки, Алаэрто и Маттика покинули комнату. Я же снова предалась мыслям о Фрайсаше.
        Что мне делать? Хочу ли я разделить с ним свою жизнь? Не знаю, годы одиночества научили меня здраво и взвешенно подходить к любым поступкам, которые могли бы изменить мою жизнь. Даже если и захочу - как нам быть с нашими обликами? Сможет ли Фрайсаш ради меня стать человеком? Смогу ли я ради него стать таисианкой? Кому придётся это делать: мне или ему?
        - Алрей, как мне быть? - мысленно спросила я аэрофала.
        - Не могу тебе ничего сказать, Мари, - тихо ответил птицевоин, - это то судьбоносное решение, которое ты должна обязательно принять сама. Единственный совет, который я себе позволю: не спеши. Когда всё кончится, проведи с ним какое-то время. Убедись, что вы точно нужны друг другу - а не только он один тебе. И потом уже задавайся тяжёлыми вопросами. Сейчас же лучше поспи.
        Драконий костюм, всё это время охлаждавший моё пылающее жаром тело, сейчас уютно завибрировал, позволяя почти мгновенно провалиться в сон. И мне снился Фрайсаш. Он улыбается, он счастлив, он идёт ко мне, протягивая руки и желая обнять. А мне почему-то до смерти страшно посмотреть на свои ладони…
        Глава 8.2
        ГЛАВА 2. УНЖАК.
        Маттика и Алаэрто шли по порту, придирчиво осматривая корабли и оценивая, какой из них был бы достаточно крепким и достаточно маневренным, чтобы пройти там, где нам было надо. Медлительные баржи и остроносые клипера Сестра отметала сразу: ни скорости, ни манёвренности им явно недоставало. Печально проводила взглядом аак, на который так рассчитывала, да только его капитан был до того измучен последним рейдом, что, когда дракон и Сестра нашли его в таверне, сразу стало ясно, что ничего не выгорит. И он отказывал с явным сожалением, ибо был не прочь заработать лишние полсотни золотых, но к своему здоровью он относился очень ревностно, и потому закономерно решил, что всех денег не заработать. Мрачно проводила взглядами Маттика добротные шхуну и небольшую каравеллу: корабли были перспективные, однако, когда она увидела рожи капитанов, которые весьма символично играли друг с другом в Порочную благодать в одной из таверен, то поняла, что не обратится к ним даже в том случае, если выбора больше не будет. С такими масляными и хитро-злыми рожами, как у них, они при первой же возможности попытаются сделать
то, что хотел сделать с Мари Гостор, только вот его вежливостью и сдержанностью там даже пахнуть не будет. И тут взгляд Сестры упал на плоскодонку, которой раньше тут точно не было. Покопавшись в памяти, Маттика даже сумела вспомнить точное её название, прочитанное однажды в библиотеке Сестёр: унжак. Корабль отвечал всем требованиям: будучи плоскодонным, он будет обладать достаточной для их путешествия устойчивостью. Вместе с тем он был на удивление узок: если шесть человек возьмутся за руки, крайние спокойно смогут ухватиться за борта корабля руками, каждый со своей стороны. Только бы теперь с капитаном сложилось…

* * *
        Дракон и сестра искали капитана этого судна уже второй час. Побывали в трёх тавернах, где он отдыхал со своей командой, однако каждый раз трактирщик говорил, что они совсем недавно ушли гулять дальше.
        - Проклятье, как же неудачно сложилось, что с нами нет Мари, - в сердцах чертыхнулась Маттика, - с её кулоном давно бы уж нашли этих гуляк.
        - Не переживай, милая, раз они так шустро кочуют от таверны к таверне, значит, полны сил и наверняка на наше предложение согласятся, - рассеяно ответил Алаэрто.
        Сестра остановилась так резко, что дракон на неё налетел. И она чуть не упала на землю от силы толчка, но тот в последний момент успел-таки её подхватить.
        - Что ты сейчас сказал? - тихо и отчетливо прошептала она, убедившись, что снова твёрдо стоит на ногах.
        - В смысле, - удивился дракон, - я сказал, что раз они так быстро бегают по тавернам, то…
        - Не это! - выпалила Маттика, - раньше!
        Очень медленно она повернулась. Её лицо пылало. И только сейчас до него дошло. Алаэрто и сам невольно залился краской.
        - Ты назвал меня «Милая», - прошептала она, рассматривая дракона так, словно не верила своим глазам и ушам.
        - Если тебе это было неприятно, прости меня, - поспешно извинился тот. С секунду разглядывая дракона, она фыркнула и отвернулась.
        - Но я бы хотел назвать тебя так ещё раз, - тихо, но твёрдо сказал Алаэрто. На мгновение её спина окаменела, после чего Сестра сказала чуть более резким, чем обычно, голосом:
        - Пойдём искать капитана. Об этом мы успеем поговорить…

* * *
        Маттика шла, и хотя поток свежего ветра, который она тут же на себя направила, позволил согнать краску с лица, голова всё равно отказывалась верить в то, что произошло. Если учесть всю ту неприязнь, которую их расы на протяжении веков друг к другу испытывали, этот дракон только что признался Сестре в том, что она ему нравится. И Матти просто не знала, что с этим делать! Как же это всё не вовремя! Да и нужно ли ей это вообще? Увы, на этот вопрос у девушки не было ответа.
        Ведь так уж сложилось, что Сёстры всегда считали себя сильными и самодостаточными. Любовь, которую они дарили друг другу при воспитании и обучении, заменяла то, чего почти все девочки были лишены в детстве. И всё же каждый год находилось Сестра, которая покидала Обитель ради мужчины, которого она себе выбрала, в странствиях ли, в бою - бывало и такое. И только теперь Маттика начинала понимать, почему. Наставницы могли заменить материнскую нежность, могли заменить сестринскую любовь, но нельзя себя бесконечно обманывать: каждая сильная женщина гордится, но втайне и тяготится своей силой. Потому что втайне, глубоко лелеет искорку мечты. Мечты встретить того самого, чьи руки уберегут и защитят от любой опасности. Того, кто будет понимать с полуслова, с полувзгляда, с полудвижения. Того, кто, как кусочек мозаики, идеально к тебе подойдёт, и вдвоём вы составите единое целое…
        В своих мыслях Сестра так далеко улетела в небеса, что возвращаться в реальность ей пришлось посредством приветствия двери очередного трактира собственным лбом. Алаэрто ничего не сказал, лишь открыл перед ней дверь, стоит признать, достаточно увесистую, и жестом пригласил Сестру войти первой…
        Таверна производила очень хорошее впечатление, как, впрочем, и все заведения подобного рода в этом городе, в которых нам пришлось побывать. Трудно сказать, то ли мореходы сами хотя бы чуть-чуть уважают места, в которых они отдыхают (что, впрочем, маловероятно); то ли сами хозяева поддерживают чистоту и порядок из уважения к своим посетителям (во что тоже верится не очень сильно); то ли всякого рода проверки здесь проводятся довольно регулярно, и поддерживать чистоту приходится уже для того, чтобы не схлопотать приличных размеров штраф (что, несомненно, является наиболее вероятным вариантом). Но итог один: Сестра бы и сама была не прочь провести время в подобном заведении. Да хоть бы и с Алаэрто… так, об этом - потом!
        Нужных нам дракон и сестра определили сразу - фактически они были единственной компанией здесь, все остальные посетители сидели поодиночке либо парами. После чего направилась прямо к ним. Алаэрто шёл за Маттикой след в след.
        Капитан, состояние «навеселе» которого продвинулось значительно дальше средней черты, даже не сразу понял, что обращаются именно к нему. Тем не менее, когда он сфокусировал на них взгляд, то даже сумел выдавить из себя неожиданно вежливую фразу:
        - Ох, вы со своим парнем пришли сюда на свидание, и мы слишком сильно шумим? Не вопрос. Эй, ребята, а ну потише, мы тут не одни вообще-то!
        Матти снова порозовела от смущения. Неужели они с драконом настолько похожи на влюбленную пару? Она недоверчиво оглянулась на дракона - но зеленоглазый блондин, за которого тот себя выдавал, с самым искренним недоумением в глазах пожал плечами. Впрочем, та смогла-таки разглядеть в глубине его взгляда лукавство, сплетённое… с надеждой?
        - Нет, уважаемые, мы искали именно вас, - твёрдо обратилась Маттика к капитану, - это ведь вы хозяин того унжака, который приплыл сюда сегодня, верно?
        - Ишь ты, - крякнул капитан, - ещё и название правильно сказали. А то всякие умники недоделанные так и норовят переврать, - в этот момент он вылез из-за стола и, дав им знак следовать за собой, направился к стойке.
        За стойкой он положил бармену серебряк, и тот без лишних слов поставил перед ним требуемое - огуречный рассол. Сделал несколько глотков, после чего уже более осмысленным взглядом посмотрел на нас и сказал:
        - Ну, прежде всего, будем знакомы: меня зовут Андрак, - кивнув, когда Маттика и Алаэрто представились в ответ, он продолжил, - Я вас слушаю…
        Капитан в целом производил приятное впечатление. Судя по тому, что по прибытии в порт он сразу повёл свою команду активно отдыхать, выглядел мужчина в высшей степени опрятно для того, кто после минимум месяца плавания едва сошёл с корабля. В одежде ничего примечательного: поношенная серая куртка с десятком карманов, штаны, карманов в которых тоже было не меньше пяти, и башмаки. Куда более интересным было его лицо. По возрасту капитану можно дать лет сорок - но при этом на лице ни морщинки. Нос крупный, правильной, благородной формы. Каштановые волосы до сих пор умудрялись кучерявиться, хотя у мужчин этот эффект почти всегда держится самое позднее, до тридцати лет. И, что самое интересное, у него была гетерохромия: один глаз был нежного янтарного оттенка, другой - совсем серый. В тот момент, когда Маттика заканчивала описание места, в которое им надо попасть, то посмотрела прямо ему в глаза - и оторопела от увиденного. Нет, девушка, конечно, читала о таком, благо библиотека Сестёр по полноте своей не уступит ни университетской, ни королевской, но одно дело прочитать, и другое - увидеть собственными
глазами.
        - Ага, тоже заметили, да, - довольно осклабившись, сказал Андрак, - вы не подумайте, родился я нормальным, с карими глазами, да вот не свезло мне с одной волшебницей. Подвозили мы одну старушку, уж очень ей хотелось на старости лет побывать на острове, на котором она выросла. И всё бы ничего, но какой же у неё был дотошный и сварливый характер. Нашего рулевого доконала в самом прямом смысле: туда рули, туда не рули, здесь помедленней, там побыстрее. А когда терпение уже лопнуло и у меня, я подошёл к ней и в достаточно простой и грубой форме разъяснил, что так дело не пойдёт. В ответ на что получил в рожу какой-то магический удар, от которого ослеп на месте, и, упав, потерял сознание от удара. Я уж не знаю, как моим ребятам хватило выдержки не выкинуть её за борт прямо там, но когда я очнулся, то видеть всё-таки мог, хотя ребята мне сразу сказали, что глаза у меня теперь отличаются. Эта старушка потом уж так извинялась, и по окончании заплатила в два раза больше, но сделанного не воротишь: вот такой я теперь. И маги воды мне помочь ничем не могли: мол, это заклинание задело какую-то жидкость
глубоко внутри глаза, которая за его цвет отвечает. Правому глазу досталось меньше, он только немного посветлел, а вот левый-таки выцвел совсем. И лечить такое не рискнул никто: все как один утверждали, что я с большей вероятностью только окончательно ослепну.
        Вздохнув, припоминая эти события, он сделал ещё один глоток рассола и продолжил:
        - Слава создателю, миловал он меня, деткам моим по наследству такое уродство не передалось. Оба мальчика, один в маму пошёл, голубоглазый, другой в меня, с карими глазками. И слава Создателю, - повторил он, - я-то уже мужик взрослый, где надо - просто внимания не обращу, а где надо - и в морду дам, а они же дети. А детки любую инаковость воспринимают куда как серьёзнее, чем мы, взрослые; задразнили бы их сверстники, как есть задразнили бы…
        Он снова замолчал, о чём-то размышляя. Маттика и Алаэрто не решались прервать его молчание: после такого излияния души слишком просто нарушить хрупкость момента неосторожным словом. В конце концов, он снова посмотрел на своих собеседников и сказал:
        - Я знаю, где то место, которое вам нужно. Понятия не имею, за каким рожном вас туда понесло, но это сугубо ваше дело. Насчёт срока: мои ребятки сегодня только сошли на берег после двух месяцев плавания, хотя бы денька три им отдохнуть надо. Насчёт оплаты: сто золотых. И довезём в лучшем виде, уж можете поверить.
        - Хорошо, - ответила я. У нас оставалось чуть больше двухста, так что в бюджет мы вполне укладывались.
        - И желательно бы предоплату сразу, - чуть виновато моргнув, сказал Андрак, - а то на мели мы сейчас. С одним моим лоботрясом история произошла тёмная… короче, раскошелиться пришлось. А всё-таки надо кой-какое снаряжение заменить, инструменты…
        Сестра потянулась было к кошелю, но Алаэрто почти незаметно положил ей руку на плечо, призывая не спешить.
        - Мы принесем вам её на корабль сегодня вечером, - сказал дракон. Задумавшись на самую секунду, Сестра кивнула: и верно, нечего на глазах у всей таверны светить таким количеством золота. Да и всяко лучше взглянуть на товар, прежде чем отдавать за него деньги.
        - Отлично, - хлопнул в ладоши капитан, - тогда возьмите это, - он достал из своего кармана бронзовую табличку и протянул её Маттика. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она покрыта какими-то чёрными рунами, - это, мой, так сказать, индивидуальный знак клиента, означающий, что вы имеете право пользоваться моими услугами. Покажете его часовому на корабле и смотрителям порта, если возникнут трудности. Они вас пропустят…
        Глава 8.3
        ГЛАВА 3. ПОРТ МАТОИ.
        Невероятно медленно я приходила в себя после сна, который был на редкость тягучим, вязким, никак не желавшим меня отпускать. Впрочем, уже через три минуты и кулон, и костюм почувствовали трудность, с которой я столкнулась, и оба посылали мне бодрящие энергетические заряды.
        - Давно ты очнулась, Мари? - спросил меня Алрей, причём, судя по тому, что количество ехидства в его голосе зашкаливало, он стал свидетелем какой-то невероятной сцены.
        - Достаточно, - мысленно ответила я.
        - А ты видела, как Маттика и Алаэрто целуются? - ещё более ехидно спросил меня аэрофал.
        - Нет.
        - А хочешь, покажу?
        - Да не хочу я ничего! - забывшись, сердито вскрикнула я. В раздражении я хотела быстро подняться с постели, но моя общая слабость плюс тот факт, что лежала я на самом краешке, привели всего лишь к тому, что я с неё упала.
        - Силы небесные, Мари, что с тобой? - кто-то вскочил с кресла и подбежал ко мне. В следующую секунду передо мной возникло обеспокоенное лицо Маттики.
        - Да так… кошмар приснился, - буркнула я в ответ, поднимаясь на ноги. Я хоть сама никогда и не встречалась с парнями - по очевидным причинам - но общее представление о том, какое это нежное и деликатное дело, имела. Особенно когда подобное происходит с представителями враждующих фракций, которым презирать друг друга на роду написано. Так что ни словом, ни делом я не дам им знать, что благодаря одному крайне вредному аэрофалу стала свидетелем такого личного.
        - Я, между прочим, всё слышу, - заявил упомянутый вредный аэрофал, - и могу очень сильно обидеться. И вообще, я их осуждаю, что ли? Это же чудесно! Если они станут парой, то положат начало к примирению драконов и Сестёр. Конечно, от такого решения и те, и другие не раз скрипнут зубами, но коль скоро они так уважают выбор своих сородичей, то и препятствий чинить им не будут. И их детям будут открыты дороги и туда, и туда. И, если всё пойдёт хорошо, то высока вероятность, что их внуки не застанут и отголосков этой вражды.
        Я помотала головой из стороны в сторону. Слишком много информации на меня вылилось залпом, чтобы всю её сразу вот так переварить. Открыв глаза, я увидела и Алаэрто, который с подносом уже спешил ко мне. На подносе помимо сдобы и сладкой воды обретались и тарелка с кашей, и хорошо прожаренный кусок мяса, а так же пара томатов. Благодарно кивнув, я водрузила поднос на прикроватный столик и принялась сноровисто работать ложкой. И в этот момент мне в голову закрался неожиданный вопрос:
        - А помидоры-то в такое время года откуда?
        Маттика с удивлением переглянулась с Алаэрто, после чего осторожно сказала:
        - Магией в теплицах выращивают, конечно. Это мастеров магии в Авиале днём с огнём не сыщешь, прочих же хватает. Да и такую ерунду, как ускорить рост овощей - долго ли умеючи?
        Я рассеяно кивнула. Нет, как же всё-таки много мне ещё предстоит узнать об этом мире. Задай я такой вопрос любому жителю Матои, он, вне всякого сомнения, покрутил бы пальцем у виска.
        - Как дела с судном? - приступив к десерту, спросила я.
        - Один кораблик нашли, - ответил Алаэрто, - по всем параметрам подходит. Как раз сейчас собираемся предоплату нести - и тебя заодно хотим с собой взять. А то два дня уже лежишь, не вставая с постели. Так что подышать свежим воздухом и развеяться тебе необходимо.
        Я всё ещё чувствовала в себе слабость, но всё же решила последовать совету дракона: если сейчас я хоть немного не разомнусь, то вечером не усну вообще. Так что смотреть корабль мы пошли втроём.
        Идти было далековато: гостиницу мы сняли в спальном районе, там, где имелись приличные комнаты для отдыха. Большинство заведений в непосредственной близости от порта такими похвастаться не могли: там в каждой спальной комнате стояло минимум по четыре кровати, порой даже двухъярусные… А с учётом того, что моя слабость начала проявляться ещё за сутки до того, как мы пришли в Матою, было решено хоть и заплатить больше - но снять отдельную комнату, где нас никто бы не беспокоил.

* * *
        Вечерняя Матоя, наверное, была очень красивая. К сожалению, сейчас проверить это не было никакой возможности, так как море принесло в город просто шквальный ливень. Из-за этого в городе было темно почти как ночью, хотя солнце село совсем недавно. Но нам это, конечно, нисколько не мешало: Маттика, раскинув над нами воздушный купол, уверенно вела нас в сторону порта.
        Шли мы почти полчаса. Хотя порт и был не так уж далеко от спального квартала, где мы и остановились, вода значительно осложняла наш путь в порт. Пару раз даже приходилось искать обходные пути: хотя обувь у нас троих и позволяла пересекать лужи глубиной двадцать-тридцать сантиметров, лезть в воду по пояс не хотелось никому.
        - Так, ну всё, мне это надело, - чихнув, сердито заявила я, когда на нашем пути выросла очередная канава, до краёв наполненная водой. Вскинув руку, я коротко приказала, - перенести!
        Верный кулон понял меня без лишних слов. Выйдя из браслета, он быстро и аккуратно обвил Алаэрто и перенёс его на другую сторону. Потом проделал ту же процедуру с Маттикой. После чего зацепился за деревянный выступ на одной из крыш и потянул меня вверх.
        - Раскачивайся, - шепнул он мне, - посадка будет мягкая, обещаю.
        Я тотчас выполнила его приказ. И вот, в момент наивысшей перемены амплитуды кулон отцепился, и я полетела к своим спутникам, которые ждали меня на той стороне, удивлённо наблюдая за происходящим. Однако кулон в полёте умудрился опередить меня. Пролетев к земле, он мгновенно скрутился на ней пружиной, на которую я и приземлилась своей пятой точкой. Как ни в чем не бывало поднявшись, я демонстративно вернула кулон в браслет и спросила:
        - Ну что, идём дальше?
        - Ну, ты и позёрка, Мари, - рассмеявшись, покачал головой Алаэрто.
        - Я тут самая маленькая, мне можно, - отмахнувшись, легкомысленно сказала я, - пошли уже искать этот ваш корабль, пока его не затопило эдаким ливнем.
        Еще десять минут пути - и мы были в порту. Однако на том месте, где Маттика вчера видела корабль, сегодня, судя по её растерянному взгляду, его не обнаружила. Я снова подняла руку, и кулон, не выходя из браслета, потянул меня в нужную сторону.
        Через пять минут ходьбы мы прибыли в очень странное место. Огромная отдельная пристань, полукругом примыкавшая к порту, была накрыта водонепроницаемым магическим куполом. Как только мы подошли и аккуратно прошли барьер насквозь, вода осталась по ту его сторону.
        - Ну, наконец-то, - устало выдохнула Маттика, позволяя испариться своей защите.
        В этот момент к нам подошли двое, судя по всему, работников порта. Несмотря на то, что одним был худенький, долговязый человек, а вторым - низенький коренастый гном, оба они были одеты в совершенно одинаковую синюю с серым униформу.
        - Рады приветствовать вас в Особой секции порта Матои, - вежливо сказал гном, обладавший роскошной каштановой шевелюрой, - Меня зовут Гунрак, моего коллегу - Дейт. Чем мы могли бы вам помочь?
        - Мы ищем капитана унжака, который прибыл сюда сегодня утром, - не растерявшись, ответила Маттика, - у нас с ним назначена встреча. И, судя по тому, что сейчас мы не нашли его там, где он был пришвартован сегодня днём, то предположили, что можем найти его здесь. Вот его знак, - добавила она, вытаскивая из кармана своего одеяния табличку, которую, вероятно, капитан оставил ей при первой встрече.
        - Да, конечно, - кивнул гном, бросая на табличку мимолётный взгляд, - мы поняли, о ком вы говорите. Прошу вас, следуйте за нами, мы вас отведём.
        Огромный водонепроницаемый купол накрывал не только пристань с кораблями. Немалая часть суши, на которой громоздились ящики с товарами, так же надёжно была укрыта от дождя.
        - Извините, пожалуйста, почтенный Гунрак - неловко начала я, смотря на всё это великолепие.
        - Да, уважаемая, - тут же повернулся гном, выжидательно смотря на меня.
        - Не могли бы вы поведать, как тут появилось… вот такое? - указала я на купол.
        - Да, разумеется, - его снисходительный тон говорил о том, что отвечать на этот вопрос ему приходится далеко не в первый раз, - это, в некотором роде, налог для всех магов в городе за то, что они могут заниматься здесь своей деятельностью. Магистрат Матои очень длительное время вёл расчёты и пришёл к выводу, что бесперебойно работающий порт приносит в городскую казну больше дохода, чем даже если собирать со всех магов налоги золотом. Тем более что сильно высокий налог магам и не сделаешь, маги-то они, вишь ты, гордые и обидчивые, могут и несогласие своё выказать… разными способами.
        - Так что всё сделали намного проще. Каждый маг, регистрируясь в Матое на постоянное место жительства и получения лицензии для работы, приносит сюда собственноручно сделанный кристалл, который он, и только он может заряжать своей энергией. Затем энергия из всех кристаллов передаётся в один, более мощный - кажется, кто-то из высших магов полвека назад такой у драконов выпросил - и вот он уже поддерживает эту водонепроницаемую защиту. Заведует этим делом дежурный маг, который проверяет количество заряженных кристаллов, отключает защиту, когда в ней нет необходимости, ведёт учёт магам, которые приходят сюда - каждый должен приходить не реже одного раза в квартал - ну и тому подобное. В итоге довольны все: и маги, которым налог со своего дохода платить не надо совсем, и магистрат, в казну которого идёт стабильный поток золота, и мы, рабочие порта, которым куда как приятнее работать в таких условиях, нежели под дождём.
        В этот момент из-за баррикады из ящиков, мимо которой мы шли, донеслись ругательства, после чего несколько ящиков сверху полетели прямо нам на голову. Я не успела даже испугаться и разбудить Алрея, который мирно почивал в моём браслете, а Гунрак уже поднял левую руку, на которую была надета перчатка из странно знакомого материала. Ящики тотчас повисли в воздухе, после чего аккуратно легли рядом с нами.
        - Старший смены сюда! Живо! - рявкнул гном. Ругательства сменились обречённым бормотанием, после чего за ящиками зашаркали чьи-то, судя по всему, немаленькие ноги, и вот перед Гунраком стоят трое орков, виновато потупив глаза.
        - Что за халтура? - сердито рыкнул гном, расхаживая перед орками, - что за несерьёзность?! Да стоимость этого товара…
        Глядя на гнома, который распекает на все лады орков, бывших раза в два выше его ростом, я невольно улыбнулась: настолько забавно это выглядело. И в этот момент господин Дейт взял меня за руку, одновременно приложив палец к губам и качая головой. Я поспешно согнала улыбку со своего лица: если уж его напарник так чутко на это отреагировал, тому должна быть веская причина.
        - А ну, руку дай, - внезапно сказал Гунрак старшему смены. Орк покорно протянул ему свою зелёную пятерню. Гном же взялся за запястье, вероятно, слушая пульс.
        - Вы сколько времени не спали, вы, бестолочи? - угрожающе прошипел он.
        - Извините, господин Гунрак, - виновато пророкотал орк, - но господин Дракх сообщил, что завтра к нам прибывают сразу три сухогруза из Визарито, которые принадлежат компании Салони, и потому весь этот товар…
        Закончить орк не успел - гном заскрежетал зубами так, что оставалось только удивляться, как он не стёр их себе в порошок.
        - Опять этот алчный олух, - прошипел он, - ну, я ему сейчас устрою. Вы, - сказал он оркам, - оставляете это дело здесь, идёте перекусить и сразу в постель, ясно?! Кто через час не будет спать, - в этот момент он поднял свой увесистый кулак, - тому лично помогу! Понятно?!
        - Так точно, - ответили орки, и я только сейчас заметила, какими вялыми голосами они говорили в сравнении с тем же Кермолом. Развернувшись, они покинули нас.
        - Извините, что вам пришлось это увидеть, уважаемые, - гном повернулся к нам, виновато разводя руками, - место у нас очень хорошее, вот многие и усердствуют, не хотят работу потерять, благо что и платят прилично. Да и определённые разногласия в управляющем составе… Дейт, будь так добр, отведи их к этому унжаку сам.
        - Как скажешь, - покладисто кивнул человек.
        - А я пойду улаживать разногласия в управляющем составе, - мрачно сообщил гном, направляясь, вероятно, к главному зданию порта, которое наполовину тоже было защищено от дождя…
        - Извините, господин Дейт, - сказала я минуту спустя, - но не могли бы вы…
        - Конечно, девушка, - понимающе улыбнувшись, сказал господин Дейт, волосы которого были редкими и белёсыми, - с чего мне начать?
        - Почему вы попросили меня перестать улыбаться? - спросила я.
        - Как ни крути, а Гунрак ниже ростом и меня, и, наверное, почти всех сотрудников порта. Поначалу главным в нашей паре был я, но Гунрак в таком случае по статусу был почти равен мальчику на побегушках, что очень его обижало. Тогда-то я и предложил ему занять ведущую позицию - и, стоит сказать, во всём он справлялся не хуже, а где-то даже и лучше меня. Тем более представьте, какой это воспитательный момент для тех же орков: тебя отчитывает гном, который в два раза ниже тебя ростом. Задохнуться же от унижения можно. В том числе и поэтому здесь все такие старательные. Кому же хочется, чтобы гном тебя распекал у всех на глазах? Тем более, что никому не хочется его сердить ещё и потому, что многие его на самом деле любят и уважают. Вы, в общем-то, только что видели, почему.
        - Вы имеете в виду этого Дракха? - уточнила я.
        - Именно. Он тоже гном, но с Гунраком он полная противоположность. В глазах одни расчёты прибылей и убытков наравне с желанием выжать как можно больше из каждого рабочего и заработать как можно больше золота. Этой паре сцепиться ничего не стоит, даже сейчас, готов поспорить, уже… начали улаживать разногласия, - дипломатично закончил Дейт.
        - И что, руководство порта это терпит? - не поверила я.
        - Да, поэтому Дракха тут и держат. И потому, что многие его расчёты и проекты всё-таки принимают в оборот, пусть и позволяя Гунраку вносить некоторые коррективы. Всё-таки, если смотреть здравым взглядом со стороны - они друг друга отлично уравновешивают. Да и вообще, в любом рабочем коллективе должен быть плохой начальник, которого можно не любить и валить на него все шишки. Вот Дракх для рабочих порта таковым и является. Самым любимым делом рабочих после тяжёлого трудового дня, как вы можете догадаться, является посидеть за кружкой пива в какой-нибудь таверне и поперемывать кости Дракху. А тому на это наплевать: ему подобные вещи, как с гуся вода. А что до того, что они с Гунраком постоянно отношения выясняют, так в это никто не вмешивается: всё-таки они оба гномы, там может быть и что-то более личное. Руководству порта хватает и того, что они всегда для этого выбирают уединённое место.
        - Спасибо, это очень интересно, - сказала я, - а как господину Гунраку удалось так аккуратно опустить те ящики? Неужели он - маг воздуха?
        - Нет, конечно. Перчатка из кожи дракона, - уточнил Дейт, - вам, вероятно, известно, что материал из кожи дракона зачарованию не поддаётся. Так вот хочу вам сообщить: в Матое живёт алхимик, тоже, кстати, гном, которому, цитирую его слова: удалось подружиться с кожей дракона и убедить её довериться его рукам. Звучит странно, понимаю, однако ему удаётся делать подобные перчатки. Такие делают только для тех рабочих порта, кто проработал тут больше пяти лет. Гунрак тут уже больше семи лет работает, поэтому у него такая есть. А я вот только четыре с половиной года тут, мне только через полгода такую сделают, - на этом моменте он тяжко вздохнул.
        - И почему же вы с такой печалью об этом думаете? - недоуменно спросила я.
        - Да потому что как только это случится - нашу с Гунраком пару расформируют, - грустно пояснил Дейт, - порт всё время растет, коллектив расширяется, появляются и новые управленцы. А по уставу порта - для сведения к нулю как случаев порчи товара, так и травм, которые могут получить рабочие - в паре управленцев хотя бы один должен быть с такой перчаткой. Так что такой роскоши, чтобы двое управленцев разгуливало по порту с перчатками, руководство точно не допустит. И слава Создателю, если у его нового напарника достанет ума не делать из него подайлу. Затравит он его: в итоге вместо одного Дракха у нас будет целых два.
        - Ладно, - сказал он, останавливаясь, - спасибо, что выслушали. Мы на месте.
        С этими словами Дейт, почтительно поклонившись нам, повернулся и пошёл своей дорогой. Я же обратила внимание на корабль, на котором нам предстояло плыть. И, даже на мой взгляд той, кто совершенно в этом не разбирался, судно производило благоприятное первое впечатление. Небольшой, но при этом очень устойчивый. Неудивительно, что Матти отдала предпочтение именно ему.
        - Экие они болтливые, - хмыкнула Маттика, - ну просто находка для шпиона, все корпоративные тайны готовы на блюдечке выложить.
        - Ну, скучно им тут, наверное, - пожала плечами я, - контактируют друг с другом по большому счёту, прочие же посетители в ясную погоду на склад почти не ходят, вот и разговорились. Да и, вынуждена признать, здесь есть, чем похвастаться. Кстати, Алаэрто, этот гном упомянул, что кто-то из высших магов какой-то кристалл для этого дела выпросил, это правда?
        - Не напоминай, - сердито выдохнул Алаэрто; я даже на расстоянии двух метров ощутила жар его дыхания, благо он был в облике человека, - сам я, конечно, в этой истории не был замешан, но помню её прекрасно. Один малолетний недоумок отправился гулять без присмотра старших. Естественно, залетел на людскую территорию и не мог не найти человеческую ферму, где выращивался отборный скот в экологически чистых условиях, как любят выражаться люди. И корова со свиньёй, которые он по своей глупости задрал, а так же до полусмерти перепуганные дети фермеров вылились нашим Старшим в изрядный скандал с людским Советом. Пришлось откупаться. Зато недоумка этого так потом отодрали… Ладно, это всё дела минувших дней. Давайте уже смотреть корабль…
        Однако, поднявшись на палубу по трапу, мы внезапно услышали, что в капитанской каюте ведётся разговор на очень, очень высоких тонах. И то, что мы слышали, явно не предвещало ничего хорошего ни нам, ни хозяину корабля…
        Глава 8.4
        ГЛАВА 4. СТРАХОВОЙ ВЫМОГАТЕЛЬ.
        - Да что тебе, чёрт дери, ещё от нас нужно?! - вещал первый голос, - вину мы свою признали, ущерб - возместили, так какого чёрта вы не оставите нас в покое? - кричал, судя по всему, капитан корабля.
        - Да потому, что слишком дёшево вы отделались, как по мне, - прорычал в ответ чей-то незнакомый голос, - ишь ты, обстоятельства непреодолимой силы их настигли! Не могли мага нанять, чтобы он ураган утихомирил?! В итоге десяток килограмм бесценной пряности оказался просто испорчен! Ну, заплатили вы свою неустойку в двадцать золотых - тьфу! А нам аж на триста пришлось раскошелиться!
        - Ну, так на то вы и страховая компания, чтобы в несчастных случаях убытки возмещать, - ответил капитан, - понимаю, собирать с людей деньги все готовы, а вот расставаться с ними не очень хочется, ну да вы сами знали, на что подписывались.
        - Ты мне тут шуточки свои шутить не моги! - яростно ответил капитану шипящий голос, - почём нам знать, может, прикарманили вы эту пряность да сбыли где?
        - Наш корабль обыскивали маги из охранного управления в паре с вампирами. Кроме того, все члены моего экипажа были подвергнуты допросу - по вами же установленному порядку! Что за околесицу вы несёте?
        - Если ты ещё не понял, недоумок, нам нет никакого дела до этого, - вкрадчиво прошипел его собеседник, - или ты завтра же приносишь нам недостающие триста золотых, или…
        - Или что?! - грозно спросила я, распахнув дверь и бесцеремонно врываясь в помещение. Услышала я достаточно: страховые компании этого мира в том, чтобы извращать и истолковывать всё, что угодно, лишь бы не платить, ещё не настолько поднаторели (да и с магией в этом плане, в общем-то, сильно не разгуляешься, магические аргументы опровергать очень сложно). Но вот практику неофициального возмещения убытков за счёт виновных, по их мнению лиц (или тех, кого можно выставить виновным), судя по всему, используют вовсю.
        - А вы ещё кто такие, - собеседник капитана повернулся к нам. Выглядел он ну очень представительски: материал, из которого была пошита его одежда, был если не драконьей кожей, то очень убедительной её имитацией. Аккуратно зачёсанные чёрные волосы, бородка, постриженная наверняка по последнему писку здешней моды, на одной из рук скромно поблёскивал золотой перстень с изумрудом. Тем не менее, в его глазах, таких же зелёных, как и у меня, не было ни капли человеческого: только алчное звериное бешенство.
        - Мы потребители услуг данного капитана корабля, - ответила Маттика, подходя к капитану и доставая его бронзовую табличку, - и мы крайне недовольны тем, что у нашего поставщика самым наглым и незаконным образом вымогают деньги.
        - Вы суёте нос в дело, которое вас вообще не касается, - стоит признать, для того, кто фактически был пойман с поличным, он очень неплохо держался, - смотрите, леди, как бы вам не отсекли лишний кончик.
        - В самом деле, - меня окончательно взяла злость, - и всё же мы рискнём. Взять! - кулон со свистом вылетел из браслета, и вот неудачливый страховой вымогатель висит около стены, не в силах пошевелиться.
        - Да как ты смеешь, - прорычал он, безуспешно пытаясь вырваться, - да знаешь ли ты, кто я такой…
        - Вот как раз это и собираюсь выяснить, - ответила я, подходя к нему и положив руку на лоб…
        - Мари, а может, не надо, - попытался поиграть в доброго полицейского Алаэрто.
        - Надо, - твёрдо ответила я…

* * *
        Всё это время капитан неподвижно сидел в своём кресле, никоим образом не желая вмешиваться в происходящее и вообще отказываясь верить в то, что происходит. Вымогатель же спустя несколько секунд после того, как рука Мари вошла в контакт с его лбом, выпучил глаза, а ещё через секунду раздался его жалобный вопль. Который, впрочем, прервался уже через пару секунд, и бедолага просто кулём обвис в своей ловушке, не в силах помешать Мари как следует покопаться в своей памяти.
        - Что ж, господин Бюрверст, будем знакомы, - сказала девушка, отпуская его и освобождая из пут своего кулона, - мне было очень приятно узнать, что подобные методы вы используете уже далеко не первый раз. Уверена, что хоть с городской стражей вы и наладили прочный контакт, с храмовниками и церковными вампирами ситуация не такая радужная, не так ли?
        - Ты, - прошипел он, - ах, ты… да как ты…
        - Как - вас должно меньше всего волновать, - фыркнула в ответ Мари, - сейчас же я могу вам сказать лишь одно: вам предстоит на себе ощутить смысл поговорки «Скупой платит дважды». Завтра вы должны принести этому капитану три сотни золотых, которые только что безбожно у него вымогали. Иначе канал с трактирщиком из Серебряной Розы окажется безвозвратно загублен. А, учитывая тот факт, сколько оборотного товара там сейчас залегло в связи с инспекцией из Столицы, это был бы неудачный вариант. И скупщику из цветочной лавки «Ночная фиалка» тоже придётся навсегда прекратить свою деятельность. Как и, - о, какое коварство! - вампиру, который, выдавая себя за светлого, оказался падок до человеческой крови. Вы, конечно, можете перекрыть все эти каналы, да вот только мы оба понимаем, что вашей компании это обойдётся в десять раз дороже, верно?
        - Ты понимаешь, рыжеволосая малявка, что только что нажила себе смертельного врага? - прошипел в ответ вымогатель.
        - Это вы нажили себе врага, господин Бюрверст, - невозмутимо ответила Мари, - причём врага, который досконально знает все средства, которыми вы можете воспользоваться. Так что на вашем месте я бы молча принесла требуемую сумму денег, после чего залегла на самое глубокое дно и не вылезала оттуда лет десять, моля всех богов, чтобы обо мне просто забыли. А теперь проваливай отсюда!
        Господин Бюрверст ещё какое-то время волком смотрел на Мари, но та невозмутимо и хладнокровно смотрела в ответ. И внезапно он сник, да так, что аура силы и превосходства, прежде витавшая над ним и почти физически давившая на всех, кто находился в одном помещении с этим человеком, внезапно пропала, словно её никогда и не было. Так, наверное, ощущают себя люди, которые до того занимали прочное положение в обществе, обзаводились деньгами, связями, принимали правила игры той жизни, которая выпала им прихотью судьбы, обретали катастрофическую уверенность в собственных силах - и всё же получали от судьбы сокрушительный удар, ломающий хребет и сбивающий на землю с такой опустошительной силой, что лишь единицы из тысячи потом находят в себе силы подняться после этого на ноги снова.
        - Вы получите своё золото, - почти потухшим голосом сказал он, подходя к двери - завтра же. Надеюсь, что после этого вы сдержите своё слово и не станете вредить нам посредством этой информации.
        - Нет, - внезапно сказал капитан.
        - Вам мало? - слабо улыбнувшись, ответил господин Бюрверст, - вы и без того поставили меня в тупик, тупик безвыходный и унизительный. Вы хотите ещё и ноги об меня напоследок повытирать?
        - Нет, - ответил капитан, - я готов признать, что все мы погорячились и зашли слишком далеко. Каждый поддался власти эмоций, каждый наговорил лишнего, каждый позволил себе то, что выходит за рамки общения цивилизованных людей. Давайте же просто притворимся, что всего этого безобразия не было, и договоримся, что наши взаимные претензии полностью погашены.
        - Вам, думаю, об этом надо её спрашивать, - тихо сказал господин Бюрверст, указав на Мари, - очевидно же, что главная здесь она. Тем более, с таким-то оружием, и такими-то способностями…
        - Капитан - пострадавшая здесь сторона, - ответила девушка, - если у него нет к вам претензий…
        - Нет, - подтвердил капитан.
        - То будем считать так.
        Несколько секунд господин Бюрверст молчал. После чего склонил голову и сказал:
        - Вы бы меня очень обязали.
        - Вот и прекрасно, - сказала Мари, - вы можете идти, только с одним дополнительным условием: ни о моём оружии, ни о моих способностях вы распространяться не будете. И тогда мы все тоже позабудем о вашей… ценной информации.
        - Я даю вам в том своё слово, - кивнув, сказал господин Бюрверст. После чего покинул капитанскую каюту…
        Маттика от произошедшего была в восторге. Таких людей только так и надо ставить на место. Большую часть времени Сестра молчала, уж слишком много мыслей надо было обдумать: и о том, что произошло в Красных Шахтах, и так ли уж сильно она хочет навсегда позабыть это место; и о том, что сказал ей Алаэрто, что случилось между ними потом, и как ей следует к этому относиться… Так что весь вечер она больше слушала, нежели говорила. И Мари… как же она необычна. У них с Дэмиеном столько общего… Неудивительно, что им, в самом деле запертым до того в своём одиночестве и волей судьбы получившим наслыханный шанс реализовать себя, удаётся рисовать свою жизнь такими необычными, яркими штрихами, вызывающими недоверие, сомнение, но где-то в глубине души - искреннее восхищение.
        - А где ваша команда-то, - спросил капитана тем временем Алаэрто, - бросили вас разбираться с этим… человеком самому?
        - Так спят ведь, гуляли весь день, - пожал плечами в ответ Андрак, - да и звукоизоляция тут хорошая, я позаботился в своё время, много важных клиентов бывает с очень личной информацией. Да и не касается их это: улаживать дела с недовольными клиентами - это моё дело.
        То, что случилось в следующий момент с Мари, всех просто поразило. Казалось, уходя, господин Бюрверст умудрился заразить её своим плохим настроением. Отойдя к стене, она обхватила себя руками и опустила голову, казалось, едва сдерживая слёзы.
        - Мари, дорогая моя, что с тобой? - метнулась к ней Маттика, осторожно поглаживая по плечу.
        - Мне не следовало так с ним поступать, - пролепетала та в ответ.
        - Силы небесные, Мари, да что ты такое говоришь? - всплеснув руками, искренне удивилась Сестра, - да с такими только так и надо! Неужто сама не видела: рожа холёная, чванливая, высокомерная… такие давят людей, как клопов, одним движением руки. То, что с ним сейчас произошло - справедливый и даже закономерный итог его поведения. Почему же сейчас ты говоришь такие вещи?
        - Но какое право я имела его судить? - тихо плача, ответила девушка. После чего подняла на Матти взгляд своих зелёных глаз и тихо спросила, - будь я на его месте, была бы я лучше него?
        И этот вопрос поставил Маттику в полный тупик. Ну никогда, Сестёр, не учили предаваться подобным размышлениям. Они - те, кто они есть, те, кем они родились, кем выросли и кем стали. Всё остальное - вторично. И всё же ей нечего было сказать Мари. Но в этот момент к ней подошёл Алаэрто. Ласково обняв девушку, он прошептал:
        - Ты очень, очень быстро растёшь, Мари. Увы, столь быстрый рост невозможен без душевных страданий, которые ты сейчас переносишь раз за разом. Не спеши так взрослеть, девочка… ты еще успеешь дорасти до всего этого естественным путём, уж можешь мне поверить.
        Неуверенно кивнув, Мари вытерла слёзы. Алаэрто же повернулся к капитану, который всё это время тише воды, ниже травы стоял, не смея издать ни единого звука.
        - Вы уж извините нас за то, что так получилось, - разведя руками, сказал дракон, - вот так иногда и бывает.
        - Всё в порядке, - сглотнув, сказал капитан, - в чём-то ваши рассуждения верны, уважаемая Мари, по крайней мере, на досуге об этом и в самом деле стоит поразмыслить. Что, впрочем, не отменяет того факта, что и я, и вся моя команда очень вам обязаны.
        - Что ж, - сказала Маттика, подводя точку к обсуждению этой темы, - мы пришли сюда отдать вам предоплату и заодно осмотреть судно. Так что, если вы позволите…

* * *
        Много времени осмотр корабля не занял. По большому счёту мы только прошлись по верхней палубе, да заглянули в гостевую каюту, где имелись надёжно закреплённые вещевые шкафы, пара тумбочек и несколько натянутых гамаков.
        - Если будет очень нужно - поставим кровати, - сразу сказал Андрак, - но не рекомендую: почти все пассажиры, которым ставили, отказывались ими пользоваться. Всё-таки корабль у нас лёгонький, и на качку реагирует ощутимо. Потому спать в кроватях не всегда удобно. А вот в гамаках будете почивать, как голубчики, руку даю на отсечение.
        Меньше чем через десять минут мы снова стояли в кабинете капитана, и Маттика отсчитывала ему золото. Капитан сначала хотел было отказаться, коль скоро мы его от такой напасти в виде господина Бюрверста и долга в триста золотых избавили. Да вот только я - единственный раз с того момента, как мы вышеупомянутого господина спровадили - твёрдо заявила, что деньги мы заплатим в любом случае. Капитан пожал плечами, не желая спорить дальше: благородство благородством, а своих людей ему тоже чем-то кормить было надо. А уж, судя по тому, что предоплату он попросил в самом начале, его финансовое положение действительно было очень стеснённым. Хотя, не исключено, что и по той причине, что приход господина Бюрверста он ожидал. Наконец, мы покинули его корабль и направились обратно в свою гостиницу.
        - Алрей, мне ведь сегодня будет плохо, да? - тихо спросила я своего хранителя.
        - Да, Мари, будет. Такое бесследно никогда не проходит. Я, - запнулся он, - повторюсь: я могу облегчить твои страдания, но боль, которую тебе положено за это вынести, всё равно вернётся. Так что тут уж решай сама.
        Я отказалась от помощи Алрея. Сама виновата: вполне можно было изыскать средства убраться господина Бюрверста, не прибегая к столь радикальным мерам. Но я пошла по другому пути, я поддалась эмоциям, и теперь отдача, ответственность за свой поступок непременно меня настигнет. А что же…
        А как же я тогда должна буду войти в контакт с этой спящей Сестрой, Иринией? Да подобное действие меня просто убьёт! Неужели всё это напрасно?
        - Нет, не напрасно, - успокаивающе сказал Алрей, - если ты сумеешь убедить её в том, что тебе нужна помощь, она тебе её окажет. Кто умеет просить - всегда получает желаемое.
        Увы, его слова были слабым утешением. Несмотря на все усилия Маттики и Алаэрто, которые изо всех сил пытались мне помочь, спала я отвратительно. Казалось, во мне осталось два отпечатка личности, и если эхо Гостора было относительно спокойным и действовало на меня так только потому, что иначе это не работает, то эхо Бюрверста ещё долго кричало во мне, вызывая боль во всём теле и мстя за унижение, которое я причинила его хозяину. Бессонная ночь, полная метаний и еле сдерживаемых стонов, наконец-то закончилась. Едва дождавшись, пока лавочки и магазинчики Матои начнут открываться, Маттика тотчас умчалась в город. Полчаса спустя она вернулась, держа в руках пузырёк с каким-то зельем.
        - Матти, дорогая, я не уверен, что ей это стоит пить, - обеспокоенно сказал дракон, всё это время ни на шаг от меня не отходивший. При этом его голос прозвучал как-то гулко, словно он был в какой-то далёкой и глубокой пещере.
        - Я не могу смотреть, как она мучается, - так же, словно продираясь сквозь туман, донеслись до меня слова Сестры, - это зелье хотя бы позволит ей забыться сном.
        Маттика подошла поближе и положила руку мне на плечо. Разлепив красные от бессоницы глаза, я с трудом сфокусировала свой взгляд на ней.
        - Мари, это - сонное зелье на основе настойки корня валерианы, полыни и корешков папоротника. На вкус гадкое, но тебе поможет. Проспишь ты долго, дня два-три. Скорее всего, мы в этот момент уже будем плыть к месту нашего назначения.
        Я была так измучена бессонницей и болью, что согласилась бы взять в рот ещё и не такую гадость, но сил комментировать это у меня уже не было. Поэтому я просто взяла пузырёк и залпом осушила его. Тьфу, тоже мне гадость - подумалось мне, когда я проваливалась в спасительное забытье. Вот когда я дома горло Йоксом от простуды брызгала, вот это была та ещё гадость…
        Глава 8.5
        ГЛАВА 5. В ПУТИ ПО МОРЮ.
        Проснулась я в тёмном и незнакомом месте. Интересным был тот факт, что лежала я в гамаке, и, несмотря на это, меня очень уютно укачивало.
        - Сколько я пробыла без сознания? - спросила я свой кулон.
        - Четверо суток, - ответил мне мой верный хранитель, - должна была меньше, но я продлил твой сон для того, чтобы отдача ушла окончательно. Так что не переживай, всё самое страшное уже прошло.
        - Я так понимаю, мы уже плывём к месту назначения?
        - Да. Алрей и Маттика трое суток ждали твоего пробуждения, но так и не дождались. Я не стал входить с ними в контакт: незачем им знать, что помимо характера я обладаю ещё и разумом. В общем, вчера вечером они принесли тебя на этот унжак, и рано утром корабль покинул Матою. Сейчас где-то около полудня.
        - Ага, - мысленно сказала я, чувствуя, как после полноценного восстановления организм начинает требовать дозаправки в виде еды и питья, - теперь бы пойти какой-нибудь закуской разжиться…
        Как раз в этот момент дверь в каюту открылась, и в неё вошёл Алаэрто.
        - Святой белый, очнулась, - радостно сказал дракон, - наконец-то!
        После чего он выбежал и вернулся в сопровождении Маттики, которая тащила поднос с едой.
        - Как же долго ты пробыла без сознания, - заботливо сказала Сестра, - мы с Алаэрто уже не знали, что и думать. Наверное, этот бестолковый алхимик с концентрацией зелья переборщил.
        Благодарно кивнув ей, я приняла в своём гамаке более-менее устойчивое сидячее положение и накинулась на нехитрую снедь, состоявшую из солёного мяса и варёных яиц. Наконец, насытившись, я благодарно вернула поднос Маттике.
        - Вот, держи, специально для тебя купили, - с улыбкой сказал мне Алаэрто, доставая стеклянную бутыль объёмом в два литра и отдавая её мне, - плыть нам ещё дня три, должно хватить. С питьём тут, сама понимаешь, проблемы. Или вода, или вино - вот то, что может храниться и не портиться сколько-нибудь значительное время.
        - Три дня, - удивлённо подняла я брови, с наслаждением делая глоток персикового сока, - это не так уж и далеко.
        - Ну а как же, - кивнула Маттика, - раз в десять лет Сёстры навещают могилу Иринии Эхо - дабы убедиться в том, что с ней всё в порядке. К сожалению, больше таких искусниц в магии перемещений у нас нет, поэтому группа сначала телепортируется в Матою, потом пешком идёт… немного на юго-запад где-то сутки, и уже оттуда прыгают к самой гробнице. Не знаю точно, меня ни разу не брали с собой.
        - Ладно, - сказала я, убирая бутыль, - тогда сейчас мне не помешает подышать свежим воздухом. Да и с остальной командой Андрака познакомиться будет интересно.
        Впрочем, команды как таковой было не очень много. Всего восемь человек, включая и самого капитана, который же исполнял роль рулевого. Ещё четверо мужчин, вероятно, помогали настраивать паруса, один сидел на верхней мачте в специально сделанной для этого корзине. Последние двое, как сказал Алаэрто, занимались едой.
        - А… убирается кто? - недоуменно спросила я.
        - По очереди. Или тот, кто плохо себя ведёт, - ответил с другого конца корабля капитан. Я позавидовала его слуху - вокруг плеск воды, над нами кричали немногочисленные чайки, да и разговаривала я не так, чтобы уж очень громко.
        Я решила ещё раз поговорить с капитаном. И, подойдя к нему, я впервые убедилась, что выражение «светиться от счастья» - это не пустой звук. Капитан выглядел таким счастливым, словно он попал в рай на земле. Но, вероятно, для него это место и было таким. У него был свой корабль, команда и, вероятно, любимое дело. И этот морской воздух, гладь воды перед глазами - это место, в котором он чувствует себя, как рыба в воде.
        - Очнулись вы, наконец, леди, - голос капитана вырвал меня из моих мыслей, - наконец-то. А то уж волноваться я начал. Хорошо, что всё-таки вы тоже пришли мой корабль тогда смотреть, - многозначительно добавил он, - коли бы я первый раз вас увидел, когда ваши друзья вас принесли - ни за что бы не взял.
        - Почему? - удивлённо спросила я.
        - Потому что в этом случае я бы подозревал, что вас опоили какими-то наркотиками и увозят в рабство.
        Алаэрто и Маттика на другом конце корабля, вероятно, тоже обладали очень хорошим слухом. Ибо первый при этой реплике возмущённо чихнул, а вторая поперхнулась соком.
        - Это вам только сейчас кажется, что оно смешно и вообще ересь несусветная, - невозмутимо пояснил капитан, - а мне вот совсем не смешно было, когда мой корабль наняла супружеская чета с тихой и спокойной девочкой с просьбой отвезти их на Тигровые Острова. Повезло, что ещё до отплытия к нам прибыли храмовники и задержали их. Оказывается, эта пара давно промышляла тем, что воровала детей и продавала их в рабство. Мой корабль потом месяц в порту держали, сколько я денег из-за простоя потерял - подумать страшно. Да и мысль, что я мог поспособствовать тому, чтобы двенадцатилетняя девочка стала наложницей какого-нибудь орка, тоже, знаете ли, душу не греет.
        - Вы что-то имеете против орков? - полюбопытствовала я.
        - Против орков - нет. А вот против тех, кто обзаводится рабынями-наложницами - да, - лаконично ответил капитан.

* * *
        Собственно, плавание ничем особенным не отличалось. Мы ели, спали и гуляли по кораблю. Маттика и Алаэрто, вероятно, более вымотанные, отсыпались больше. Я же, уже отдохнувшая сверх меры за четверо суток, больше пыталась разговаривать с матросами, но те были не так словоохотливы, как их капитан. Впрочем, и по их лицам, и по манере речи я понимала, что их жизнь до попадания на этот корабль была не самой радужной. Например, кок, лицом которого из-за шрамов вполне можно было пугать непослушных детей, прямо признался, что сидел в тюрьме и был взят капитаном на поруки. Впрочем, готовил он превосходно, на что я не преминула обратить внимание, когда на ужин оказались сочные, хорошо прожаренные кусочки мяса.
        - Да это что, - польщённо махнул рукой верзила, - в тюряге порой приходилось из грязи и гнилья что-то пристойное готовить. И только попробуй сготовить так, что какому старшаку не понравится - запросто могли где-нибудь за углом потом подловить. И хорошо, если просто рожу начистят, а то ведь могут и штаны спустить, и прису…
        - Гатси, - рыкнул капитан, - ты разговариваешь с девушкой!
        - Ой, - смутился верзила, - простите, миледи, не хотел вас оскорбить.
        Я лишь мрачно хмыкнула в ответ. Ничего, будет мне уроком. Лишнее напоминание, что этот мир - не сказочное царство волшебных фей. Бывает и такое, и ничего с этим не поделать. Впрочем, такие выводы я могла бы и после встречи с Гостором сделать.

* * *
        Когда капитан предупредил, что через сутки мы приплываем к назначенной цели, мы трое закрылись в своей каюте.
        - Думаю, для подстраховки мне стоит взять твою силу, Матти, - сказала я, - если это место - действительно гряда скал, где дракону маневрировать невозможно - лучше, если на подстраховке будут две волшебницы воздуха.
        - Да, - кивнула Матти, - мы тоже думали об этом. Так, в самом деле, будет безопаснее.
        После этих слов Сестра сразу заняла свой гамак. Я же взяла её за руку и сосредоточилась.
        Мой дар уже полностью подчинялся моей воле. Сразу отметая способности, ворующие память и жизненные силы, я сосредоточилась на том, чтобы взять и удержать как можно больше силы магической.
        - Странное чувство, - пробормотала Маттика, - всегда было интересно, как это происходит, а, оказывается, ничего особенного. Просто голова кружится.
        - Ты же уже делилась со мной силами, - удивилась я, - там, на кладбище, помнишь?
        - Тогда у меня голова другим была забита, - призналась Сестра, - я тогда на это даже внимания не обратила.
        - Ну, вообще это потому что я уже навострилась с ним, - пробурчала я в ответ, - изначально процесс был малоприятный и для меня, и для того, с кем я вступала в контакт. Можешь Алаэрто спросить, если мне не веришь, - лукаво добавила я. Дракон, вспомнив нашу первую с ним встречу, в ответ на эту реплику только мрачно хмыкнул.
        Наконец, я почувствовала, что силы достаточно. Да и Маттика, сонным голосом пожелав нам спокойной ночи, тут же провалилась в сон. Алаэрто, не желая терять время даром, тоже полез в свой гамак. А мне, наоборот, не сиделось на месте.
        Волшебница воздуха! Пусть ненадолго - но я стада волшебницей воздуха! В голове, разумеется, тут же пронёсся знакомый, родной и засмотренный до дыр мультсериал про маленького воздушного кочевника с синей стрелой на голове. А потом его же позорная лайв-экшен адаптация, запоровшая выход четвёртого сезона…
        Странное дело. Когда я позаимствовала силы у Гостора - то не испытывала ничего подобного. Конечно, ситуация к тому тогда не располагала, но и после я пользовалась магией воды, когда билась с той же ворожеёй - и ничего, никакого воодушевления. А здесь меня буквально распирало от желания попробовать что-нибудь.
        Выйдя на палубу, я осмотрелась. На небе, как и всегда, было две луны. Первая была в полной фазе, вторая - в угасающем серпе. Увидев лунную дорожку, я решила испробовать способности на ней - ведь, в самом деле, каким образом ещё ночью можно увидеть эффект такой магии. Почувствовав силу внутри себя, я выставила вперёд руки… и в следующее мгновение выстрелила тугой струёй воздуха. Это было невероятно! Воодушевлённая, я хотела было сотворить молнию, но благоразумно передумала. Во-первых, такой акт магии был гораздо сложнее, во-вторых, мне не хотелось пугать молниями посреди ясного неба моряков, которые могут их совсем неправильно истолковать.
        Обернувшись, я снова увидела около себя капитана Андрака. У меня порой возникало ощущение, что капитан умеет ни много, ни мало телепортировать в пределах своего корабля. На удивление ловко он всегда оказывался там, где требовалось его присутствие. И по доскам корабля ступал совершенно бесшумно.
        - Взяли силу у своей подруги? - участливо спросил он.
        - Ну… да, - нехотя ответила я, - нам завтра понадобится.
        - Я так и понял, - улыбнулся Андрак, - вы изумительная девушка, Мари. У вас чудесный дар.
        - Не согласна, - угрюмо возразила я, испытав внезапное жгучее желание излить душу, - у меня нет ничего своего, что делало бы меня - мной. Понимаете? Я просто воровка, только другого уровня. Самозванка. У меня нет ничего своего - но при этом есть возможность забрать то чужое, которое я пожелаю. Не думаю, что это - предел моих мечтаний.
        - У кого-то нет даже этого, - мягко ответил капитан. После чего подошёл и положил мне руку на плечо, - вот взять хотя бы меня. Что видят во мне другие люди? Капитана хлипкого судёнышка, в команде которого нет даже десятка человек, и который перебивается случайными заказами. Однако я счастлив, Мари. Я действительно нашёл своё место. Я счастлив, когда выхожу в море, когда передо мной - безбрежные воды. Солёный воздух и моя команда, неидеальная, нравная, с тяжёлым прошлым - но верная мне, как самим себе. Вот и всё, что нужно для счастья. Дома - верная жена, которая всегда ждёт и понимает. Вот в этот раз она поняла, что я взял дополнительный заказ - у меня в этом году старший мальчик пойдёт в четвёртый класс, младший - в первый. Это всё траты. И какую с меня за это взяли плату? Глаза разного цвета. Да какая ерунда! Я сам этого не вижу, а жена и дети, наоборот, говорят, что их папа самый уникальный на всём белом свете. Так и вы, Мари, уверен, найдёте своё место. Однажды - обязательно найдёте.
        Ещё раз улыбнувшись мне, капитан пошёл прочь. А я осталась стоять в полном недоумении…

* * *
        На следующее утро Маттика спала дольше всех. Впрочем, я это предвидела и потому попросила Алаэрто не будить её, а так же кока Гатси - оставить ей немного еды. Сестра проснулась два часа спустя после завтрака.
        - Как себя чувствуешь? - тут же спросила я.
        - Как выглядит похмелье, я не знаю, потому что мне никогда в жизни не приходилось пить алкоголь, - пробормотала Сестра, неохотно вылезая из гамака, - но, уверена, это что-то похожее.
        Впрочем, Маттика быстро взбодрилась. Проглотив завтрак, она увела меня на верхнюю палубу, где принялась учить меня заклятию воздушной сферы, которая должна была удерживать нас у скал. В связи с тем, что память Матти я брать не пожелала, сила у меня появилась, но вот учиться ею владеть пришлось на ходу.
        - Скорее всего, мне придётся иногда впадать в транс, - сказала Сестра, - я не знаю точно, где находится это место, так что, возможно, тебе придётся какое-то время поддерживать заклятие самой.
        - Надеюсь, что до этого не дойдёт, - испуганно поёжившись, ответила я, - силу я у тебя, конечно, позаимствовала, но при этом у меня она - конечный ресурс. А конечный ресурс, как известно, имеет свойство заканчиваться. Причём в самый неподходящий момент.
        - Мы уже близко, - сказал подошедший Алаэрто, - вон скалы.
        В самом деле, на горизонте показалась цепь пока ещё мелких утёсов. Капитан уже отдавал приказы матросам, которые натягивали парус так, чтобы корабль шёл максимально медленно и плавно и мог в любой момент быстро развернуться и поплыть обратно.
        Примерно через сорок минут матросы по команде капитана развернули парус. Корабль остановился на месте.
        - Приплыли, господа хорошие, - с лёгким поклоном сказал он нам, - извините, но ближе подходить не буду. У меня посудина лёгкая: ежели на какой риф налетим - так на нём и останемся.
        - Спасибо вам большое, - кивнула Андраку Маттика, - дальше и не нужно. Дальше мы справимся сами. Мари, готова? Как я тебе показывала - раз, два, три…
        Мы вместе с Матти и Алаэрто стояли на доске, по которой, как известно, нерадивые матросы, осуждённые всей командой, совершали соответствующие прогулки в один конец. Однако судя по тому, как долго её доставали и какой пыльной она была, становилось ясно, что эту доску очень долго не использовали по назначению, если вообще использовали. С другой стороны, даже пираты далеко не всегда использовали подобный метод казни. Ведь, в самом деле, зачем казнить человека, если его всегда можно продать в рабство или хотя бы оставить для пыток. И всё же подобный способ покинуть корабль оставил у меня зловещее предзнаменование.
        Тем не менее, всё пошло, как по маслу. Капитан и его команда сердечно простились с нами, и вот мы с Матти и Алаэрто в сфере из воздушных потоков уносимся прочь…
        Глава 8.6
        ГЛАВА 6. ГРОТ.
        Вообще само по себе такое заклятие очень трудоёмкое. Ведь для того, чтобы внутри сферы ты не крутился, как бельё в стиральной машине, а хотя бы относительно спокойно висел на месте, уже внутри самой сферы требовалось поддерживать крепящие узлы. И всё равно мы трое вращались вокруг своей оси в хаотическом порядке, что уже через две минуты начало сбивать нас с толку. Мы с Сестрой постоянно тянули сферу воздуха в разные стороны, не хуже Лебедя и Щуки из известной басни. Хорошо хоть метафорический Рак в виде Алаэрто старалтся нам не мешать.
        - Давайте-ка по очереди, - крикнула, наконец, Матти, - иначе мы так вообще никуда не доберёмся.
        Кивнув, я взяла управление сферой на себя. И тут же ощутила, как сила стала кончаться даже не вдвое - втрое быстрее. Но это дало эффект: магическая конструкция направилась туда, куда нам было нужно.
        Алаэрто хмуро созерцал скалы. В самом деле, огромные каменные столбы, котороые вообще непонятно как появились, были испещрены острыми выступами. При этом они так тесно лепились друг к другу, что даже относительно небольшой воздушной сфере лавировать было непросто.
        - Вот уж действительно - не рой другому яму, - пробормотал дракон.
        - Алаэрто, не зли меня сейчас! - сквозь стиснутые зубы прошипела Матти.
        - Нет-нет, не надо ссориться, пожалуйста, - взмолилась я.
        К счастью, и Сестра, и дракон понимали, что выяснять отношения, в самом деле, не самая лучшая сейчас затея, поэтому ограничились этими репликами, больше сказанными для того, чтобы хоть немного сбросить напряжение.
        Прошло ещё пятнадцать минут. Сестра, закрыв глаза, что-то шептала про себя на незнакомом мне языке. Алаэрто взял её за руку, благодаря чему та перестала крутиться вокруг своей оси. Кроме того, в месте, где сцепились их руки, пару раз вспыхнули огненные руны. После второй руны лицо Маттики разгладилось, и она закричала:
        - Нашла! Отпускай чары, Мари, дальше поведу я.
        Однако если принять чары от Сестры я сумела, то вот передать управление ими не получилось. Как закономерный итог: воздушная сфера исчезла, и мы с криками полетели вниз.
        Положение спас Алрей. С неимоверной скоростью размотавшись, он сумел за секунду организовать что-то вроде паутины, на которую мы и приземлились.
        - Извините, извините, - запричитала я, - не знаю, что случилось. Силы, наверное, кончились.
        - Не страшно, главное, целы, - пробормотал Алаэрто, испуганно глядя вниз, - всё-таки хорошо, что у тебя есть эта штука, Мари. Если бы мне пришлось превращаться - я бы точно застрял.
        - Матти, так куда нам надо? - уточнила я. Сестра, ещё не отошедшая от шока, молча указала рукой направление. Проследив, куда она показывала, я и в самом деле увидела небольшой выступ. Чуть больший, чем подавляющее большинство из тех, что мы уже видели.
        - Не проблема, - сказала я, - сейчас я нас перенесу. Схватитесь за камни, чтобы можно было убрать паутину.
        Опасливо поглядывая вниз, мы аккуратно поползли к камням. Они были влажные и скользкие: по какой-то причине волны внизу были такие сильные, что брызги долетали едва ли не в половину высоты.
        Наконец, каждый из нас зафиксировал себя в более-менее устойчивом положении. Кулон мгновенно смотался, но в то же время выстрелил в сторону указанной пещеры и, зацепившись за камень, подтащил меня, куда нужно. Когда я приземлилась, то направила свой кулон в сторону Маттики. И по собственной глупости едва не свалилась в воду. Привыкнув думать о том, какой у меня чудесный и замечательный браслет, я всё это время как-то не учитывала тот факт, что когда кулон поднимает какой-то груз, то в качестве точки опоры используется всё-таки моё собственное тело. В итоге когда кулон поднял Сестру - я шмякнулась носом в камни. Было даже не столько больно, сколько обидно.
        Однако и дальше всё пошло не очень гладко. Когда кулон поднимал Маттику, Алаэрто всё-таки не удержался и сорвался вниз. Правда, Маттика не сплоховала и сотворила для него воздушную сферу. Правда, точкой опоры она озаботиться не успела, из-за чего бедный дракон кружился и кувыркался внутри. Мало того, на меня обрушился ещё и центр тяжести от дракона, которого Маттика тащила за собой. В итоге я, поднявшись на четвереньки, уткнулась носом в землю повторно. При этом ощущение было такое, что сверху на меня положили лист фанеры, на который медленно заезжает грузовик.
        Из последних сил застонав, я всё-таки приподнялась, чтобы не лишать кулон опоры. При этом руку, на который был браслет, я так и не смогла оторвать от камней. Через тридцать долгих секунд кулон, наконец, втащил Сестру, а ещё через пять секунд около нас приземлился Алаэрто, порядком позеленевший.
        В итоге мы больше десяти минут только и делали, что лежали и приходили в себя.
        - Сама виновата. Идиотка, - вполголоса ругала себя Маттика, - знала же, что буду передавать чары. А показать, как это делается - не показала. Вот и вышло, что вышло.
        - Да ладно, - утешающе сказала я, - справились же.
        - Это называется - справились? - выдохнул Алаэрто, чьё лицо уже успело приобрести естественный цвет, - я уже сбился со счёту, сколько раз мы обязаны жизнью этой штуке. Да и вообще - я всё больше и больше чувствую себя обузой. Если бы не я - вы бы двое уже давно справились.
        - Это как посмотреть, - возразила Маттика, - и в битве с Гостором, и в битве с Карикой твоя помощь была очень даже не лишней. И путь до Матои мы на тебе срезали прилично. Да и вообще - как мы обратно отсюда выбираться будем? Очевидно же, что на тебе.
        - Ладно, хватит вам, - устало сказала я, поднимаясь, - что толку говорить о том, что могло быть и чего не могло? Просто лишний повод сказать Дэмиену спасибо за то, что он экипировал меня этим. А теперь давайте, наконец, посмотрим, куда мы, собственно, попали.
        Кряхтя и ворча, Сестра и дракон поднялись на ноги. Мы уставились вглубь пещеры. И, к своему удивлению, увидели, что спустя всего два метра она заканчивается ровной серой стеной. Алаэрто с вежливым недоумением посмотрел на Маттику, но та упрямо заявила:
        - Это точно здесь. Я почувствовала! Не знаю, как это точнее объяснить… Но, в самом деле, ты же не думал, что наша почитаемая Сестра лежит на виду у всех? Естественно, её гробница запечатана!
        - Предположить подобное нетрудно, - кивнул дракон, - но как же нам попасть внутрь?
        - Ну, - замялась Матти, - я когда-то читала об этой гробнице в нашей библиотеке… Но точно не помню.
        - Мне кажется, мы снова наступаем на одни и те же грабли, - сказала я, поднимая руку с кулоном, - покажи, как открыть гробницу.
        Из-за недавнего напряжения изрядно потускневший кулон выскользнул из браслета и, простукав всю стену, упёрся в небольшую выемку в верхнем левом углу. При прикосновении кулона выемка чуть засветилась, явив нам силуэт ладони.
        - И что же это значит? - скептически хмыкнул Алаэрто.
        - По-моему, ответ очевиден, - ответила я, - чтобы открыть гробницу, надо, чтобы кто-то приложил сюда руку. Ну а с учётом того, что это место создавали Сёстры, то и откликнется он только на касание кого-то из них.
        Всё это звучало здраво и логично, и всё же Маттика целую минуту не могла набраться храбрости прикоснуться к сияющему рисунку. Наконец, она решилась и приложила ладонь к стене. Несколько секунд ничего не происходило, затем часть стены по центру начала светиться мягким сиянием.
        - Мне кажется, я знаю, что это такое, - Алаэрто подошёл к стене и аккуратно попытался её коснуться. Вместо того, чтобы встретить поверхность камня, ладонь дракона провалилась внутрь, - так и есть. Здесь проход. Давайте сюда.
        Он первым шагнул в арку. Я последовала за ним. Последней вошла Маттика, и в следующий момент раздался глухой щелчок.
        - Кажется, стена закрылась, - озабоченно сказал дракон, в голосе которого зазвучало неприкрытое беспокойство.
        - Ничего страшного, - я указала на точно такую же выемку, но уже в верхнем правом углу стены, - я думаю, Маттика выпустит нас отсюда так же, как и впустила.
        - Да, наверное, - пробормотал Алаэрто. Я подумала, что ему, дракону, должно быть, не очень уютно находиться в замурованной пещере, оттуда и его беспокойство.
        Мы огляделись и только сейчас увидели, что источником света, который, собственно, и позволил нам увидеть выемку в стене уже внутри пещеры, являются светящиеся кристаллы, во множестве торчащие из стен. И они не выглядели дикими - все были более-менее одинаковой формы. Надо думать, Сёстры прошлого поколения предусмотрели и то, что однажды сюда кому-то придётся войти.
        Первой шла Маттика, почтительно сцепившая ладони перед собой и с благоговением разглядывая гробницу. Мы же осторожно шли следом. Воздух на удивление не был спёртым или застарелым - как видно, где-то гробница имела небольшое отверстие для вентиляции. Что и неудивительно: если даже Ириния находится в летаргическом сне, ей всё равно надо дышать. Без воздуха извне за пятьдесят лет она бы просто задохнулась.
        Спускались мы достаточно долго. Кристаллы со светом закончились, и Алаэрто пришлось идти первым, поддерживая небольшой огонёк. И вот мы предстали перед очередным тупиком.
        - Должна быть та же самая схема, - пробормотала Маттика, - если это делали Сёстры… да, вижу, нашла!
        Сестра подошла к стене, сделав пару шагов вправо, и уверенно положила ладонь на стену. Каменная поверхность перед нами снова замерцала, и теперь уже я первая шагнула вперёд.
        Как и ожидалось - это был небольшой каменный мешок, где на явно искусственной каменной возвышенности на каких-то простынях лежала женщина.
        Во-первых, сразу хотелось отметить, что в каменном мешке было значительно теплее, чем даже в коридорной части гробницы. Во-вторых, помещение выглядело настолько опрятным, насколько это вообще было возможно. Даже простыни, на которых лежала Ириния, были хоть и выцветшими от времени, но чистыми. Ни пыли, ни каменной крошки, ни плесени - ничего.
        У Иринии были длинные светло-коричневые волосы, которые струёй ниспадали назад. Лицо у неё было строгим, но одновременно снисходительным. Однако, помимо всего этого, Ириния лежала нагой. И это вызвало у меня смущение и недоумение.
        - Она и при жизни любила спать без одежды, - шепнула Маттика, не забыв почтительно склониться перед святой Сестрой, - да и на время сна наверняка не стали одевать, потому что всё равно истлело бы. Вон, даже простыни, - она чуть коснулась бледно-красной ткани ногтем, и старый шёлк тотчас разошёлся так, будто она его разрезала ножом, - уже расходятся. Что уж об одежде говорить. Тут, конечно, магии натянули - будь здоров, но всё равно - пятьдесят лет. Шутка ли…
        Я кивнула. Алаэрто целомудренно смотрел в сторону. Маттика же внимательно глядела на меня.
        - Ну… начинай, что ли, - неуверенно сказала она.
        - Что начинать? - созерцая лицо Иринии, которое выглядело от силы лет на тридцать, я даже не сразу поняла, что она имеет в виду.
        - Бери у неё силу, - нетерпеливо сказала Маттика, после чего, ойкнув, уже куда тише сказала, - ради чего мы это всё, по-твоему, затеяли? Ради чего я и Алаэрто, нарушив приказ наших Старших, бросили Дэмиена и отправились сюда?
        - Да поняла я, поняла, - тихо ответила я, набираясь храбрости. Ведь сейчас мне предстояло совершить куда более серьёзное вмешательство, чем все предыдущие разы, вместе взятые. Мне предстояло проникнуть в разум человека, который больше пятидесяти лет провёл в коме, и выпить все его силы.
        - Не бойся, Мари, - шепнул мне Алрей, - я тебя подстрахую.
        Неуверенно кивнув, я подошла к ложу Сестры и опустилась рядом. Так, чтобы не упасть, если вдруг потеряю сознание. После чего осторожно взяла Иринию за руку. Её тело было холодным, но не окоченевшим. Когда я чуть сжала её руку, мне показалось, что она попыталась сделать то же самое в ответ. Я закрыла глаза… и начала пить её силы…
        Глава 8.7
        ГЛАВА 7. ИРИНИЯ ЭХО.
        И в тот же самый миг я почувствовала, что проваливаюсь. Проваливаюсь в бесконечную серую пустоту, во мрак. Вниз, туда, где ничего нет, туда, где тускло и серо, туда, где нет, не будет и в принципе не может быть жизни, туда, где…
        - Держись, держись! - я услышала чей-то крик. И сверху ослепительной белой молнией пронеслись чьи-то крылья, а в следующий момент меня подхватили под руки.
        - Держись, Мари, держись, я не дам тебе упасть, - шептал мне аэрофал, - сконцентрируйся, возьми себя в руки.
        И - удивительно - едва я ощутила чью-то поддержку, как паника отступила. Мерное хлопанье крыльев аэрофала помогало успокоиться и восстановить концентрацию.
        - Странно, - удивлённо сказала я некоторое время спустя, успокоившись окончательно, - такого со мной никогда не было.
        - Ну, так и силу у человека из комы ты пытаешься взять впервые, - заметил аэрофал, - думаешь, поддерживать таким образом жизнь просто? Как бы ни так. Разум, вынужденный существовать против своей воли, запертый в бессознательном состоянии, может вытворять удивительные вещи. В том числе - и создавать целые миры внутри самого себя. Вероятно, разум Иринии, спасаясь от неизбежного безумия, сотворил нечто подобное. Так что да, нам придётся её поискать.
        Искали мы её долго. Я судила не по времени, которое здесь было очень трудно измерить, а по количеству образов, которые нам пришлось увидеть. Аэрофал проносил меня и под увядшими бесцветными садами, и через горные ущелья, и через заброшенный порт с врезавшимся в берег мёртвым кораблём, и в странных запертых пространствах, где, казалось, всё состояло из одних камней и шипов, и…
        - Смотри, - прошептала я, указывая на очередной сад, - здесь появился цвет. Должно быть, она уже недалеко.
        В конце концов, перед нами в сером круговороте появилась какая-то дверь. Не задумываясь, я протянула руку и распахнула её. И…
        На первый взгляд, это было похоже на небольшую квартиру. Однако довольно богатую: почти все стены были затянуты красными бархатными портьерами, на стенах висели картины… пейзажи, портреты… и в то же время помещение выглядело старым и заброшенным: толстый слой пыли под ногами, из опрокинутого шкафа в соседней комнате выпали почти все книги, а по центру размещалась груда какого-то хлама, прикрытая старой скатертью.
        - Какое странное место, - прошептала я, оборачиваясь к аэрофалу, - это ведь всё мираж. Почему же он такой подробный?
        - Потому что это место создала не Ириния, а ты, - мягко ответил Аэрофал.
        - Как это? - удивилась я, - это же её разум? Какую я тут могу иметь власть, чтобы творить подобное?
        - Это - её спящий разум, - поправил меня аэрофал, - в таком состоянии он уязвим к внешним воздействиям. Я, будучи уже долгие годы мёртвым и, соответственно, отвыкшим от живого тела, могу проникать в такие места почти незаметно. Но вот твой разум, оторванный от тела, бессознательно пытался сотворить какую-то привычную для него опору. Вот и получилось… это.
        Внезапно позади нас раздались торопливые шаги. Как будто пробежал ребёнок. Мы обернулись - но позади, конечно, никого не было.
        - Как странно, - пробормотала я, - если это - порождение моего разума, почему тут так мрачно и страшно?
        Я подошла к шкафу с книгами. Подняла один том, с тёмно-синей обложкой. Открыла его - и ничего не смогла понять.
        - Ну да, конечно, - прошептала я, отбрасывая книгу, - это же сон. Во сне нельзя читать.
        Обернувшись, я посмотрела на Алрея. Аэрофал пытался сдёрнуть портьеры с окон, но у него ничего не получалось.
        - Ну, давай же, - бормотал он, начиная тянуть сильнее и сильнее. Однако, когда одна из портьер начала-таки поддаваться его натиску, я внезапно испытала панический страх.
        - Не надо! - я не узнала своего голоса, - не открывай! Нельзя открывать!
        - Почему? - удивился Аэрофал.
        - Нельзя. Просто нельзя, - я, забыв, что нахожусь во сне, начала тяжело дышать от охватившего меня ужаса, - давай лучше выбираться отсюда.
        Мы вышли из гостиной с опрокинутым шкафом, но мой взгляд внезапно зацепила белая вспышка слева. Я повернулась, и увидела что-то похожее на санузел.
        - Погоди, - пробормотала я, - посмотрим, что тут… о, господи!
        При первом же шаге блеск рассеялся, и стало ясно, что его причиной стала куча стеклянных осколков. Однако, присмотревшись, я увидела, что в ванной все осколки были… в крови.
        - Я не могла создать это место! - панически закричала я, отступая назад, - я никогда не думала о самоубийстве!
        - Тише, тише, - успокаивающе прошептал Алрей, прижимая меня к себе, - конечно, не думала. Эти нехорошие окровавленные стекляшки появились здесь сами собой…
        - Я тебя убью! - взвыла я, вырываясь из его хватки. Однако он ласково клюнул меня в мочку уха, и вся злость мгновенно сошла на нет. Я тихо всхлипнула и, перестав вырываться, попросила меня отпустить.
        Когда мы вышли из ванной, то увидели, что слева находится ещё одна комната. Она была пустой, за исключением огромной колыбели, которая с нашей стороны была затянута такой же красной портьерой.
        И в этот момент я испытала не то, что страх - ужас.
        - Нет, - я снова забилась в руках птицевоина, - давай не будем туда ходить. Не хочу, не хочу туда смотреть, не хочу знать, кто там сидит, это всё какой-то бред, кошмар, абсурд, давай уйдём отсюда, просто уйдём!
        - Но мы должны найти Иринию, - возразил Алрей, - ты же не можешь подвести Дэмиена и остальных.
        - Если бы Ириния была здесь - она бы давно откликнулась, - я снова начала всхлипывать от состояния жуткой беспомощности, - это всего лишь какой-то угол больного воображения. Пусть даже моего! Давай просто уйдём, пожалуйста!
        - Нет, - твёрдо сказал аэрофал, - я обещал заботиться о тебе и оберегать тебя. А это значит - и помочь в ответственный момент посмотреть в глаза своего страха. Ты не должна бояться того, кто сидит в этой колыбели. Ты должна посмотреть на него.
        Всхлипывая, я шаг за шагом начала обходить портьеру, не выпуская руки Алрея. Но вот он сам отпустил меня, я, зажмурившись, сделала недостающие три шага, открыла глаза и…
        В колыбели сидела на коленях маленькая девочка, лет десяти, не больше. У неё были коротенькие белоснежные волосы и испуганные синие глаза. Вообще она выглядела очень хрупкой и беззащитной. Одета она была в пижамное зелёное платье, а у колен лежала тряпичная кукла.
        - Привет, - тихо поздоровалась она, - ты моя мама?
        Я так опешила, что даже и не знала, что отвечать. После всех ужасов, что я здесь увидела и испытала, увидеть здесь маленькую девочку я ожидала в последнюю очередь. Но та продолжала на меня смотреть, и я нашла в себе силы покачать головой:
        - Нет, прости. Я не твоя мама, - после чего, сглотнув, тихо добавила, - я вообще не мама.
        - Жаль, - сказала девочка, - а то я вот маму жду. Долго так жду. Она была здесь, но куда-то убежала. Но она точно вернётся, я знаю. Она же моя мама.
        Последние слова были сказаны с такими нежностью и любовью, что у меня перехватило дыхание. И, кажется, я только теперь поняла, почему моё подсознание нарисовало это место. Эту безысходность, бесконечные зашторенные окна, ванну с кровавыми осколками, разбитый опрокинутый книжный шкаф… и маленькая девочка, которая обречена вечно ждать бросившую её маму.
        - Как тебя зовут? - спросила я девочку.
        - Ирма, - радостно ответила та.
        - Ирма… я не думаю, что твоя мама… когда-нибудь придёт, - выдавила я из себя. К моему большому удивлению, девочка не заплакала и даже не расстроилась. Она лишь улыбнулась и сказала:
        - Но ты же ведь хочешь, чтобы мама однажды пришла?
        - Да… хочу… - прошептала я, сама не осозновая, что говорю.
        - Ну, значит, - кивнула Ирма, взяв в руки и обняв свою тряпичную куклу, - настанет день, и наша мама обязательно вернётся.
        И после этих слов я, упав на колени, заплакала. Сколько времени я себя обманывала, сколько раз говорила себе, что это пустое, не имеет значения, что мне нет до этого дела… И какая же это всё была фальшь!.. Я очень скучала по маме, я очень хотела, чтобы она однажды вернулась… И даже после того, как я пошла в первый класс, после того, как все одноклассники после уроков заботливо поделились со мной тем, что они думают по этому поводу… и после того, как троих из них я отправила в больницу в состоянии тяжелейшей комы, я запретила себе об этом думать. Собственно, именно по этой причине до пятого класса я потом училась дома, с бабушкой. И я ругала себя каждый раз, когда думала о маме, не разрешала себе вспоминать о ней… сама, когда подросла, выкинула все без исключения её фотографии и убедила себя в том, что это сделал отец! И только фотокарточку с папой бабушка упросила его оставить. Упросила… меня… оставить.
        - Ну, ну, родная моя, хватит плакать, - сказал кто-то. Подняв взгляд, я увидела, как Ирма меняется… Волосы наливаются карамельным цветом, растут, да и сама Ирма становится старше…
        - Ириния! - воскликнула я, без труда узнавая эту женщину, - но… зачем?
        - Родная моя, - Ириния улыбнулась и ласково погладила меня по голове, вылезая из колыбели, - как я могла позволить тебе страдать этой неразрешимой болью? Ты бы никогда не простила ни себя, ни её, и жила бы до конца своих дней с этим чувством вины, от которой нет спасения. И рано или поздно это чувство свело бы тебя с ума. И искалечило бы и твою жизнь, и жизнь твоих детей. Прости себя и отпусти прошлое. И тогда сразу станет легче.
        Спустя какое-то время я поднялась. Казалось, в комнате стало чище: пыль ушла, алые портьеры словно посвежели, и из-за них даже стал пробиваться солнечный свет.
        - Спасибо большое за такую заботу, Ириния, - благодарно сказала я, и в самом деле, чувствуя огромное облегчение, - но мы здесь находимся потому, что…
        - Я всё знаю, - мягко ответила Сестра, - пока вы путешествовали по этому месту, я всё изучила. Я же не просто так вместо честной смерти выбрала летаргический сон. Мне было видение, что мои способности опередили своё время. И для того я позволила другим Сёстрам сохранить мне жизнь. Я, там, кстати, не сильно старая? - тут же деловито уточнила она.
        - Н…нет, - выдавила я из себя, - вам лет тридцать, тридцать пять, не больше…
        - Неплохо, - кивнула та, - значит, Визара всё-таки успешно закончила эксперимент над «потоком молодости». Жаль только, что всё это было напрасно.
        - Почему? - удивлённо спросила я.
        - Потому что для того, чтобы взять мои способности, тебе придётся забрать с собой и мою душу, милая Мари, - с улыбкой ответила Ириния, - ведь тебе нужно не просто уметь творить высшую магию - тебе нужно будет и сотворить её в достаточном количестве. А для этого мне придётся пойти с тобой в куда более тесном смысле, чем ты изначально полагала. А тело моё, просуществовавшее больше пятидесяти лет благодаря магии, без души просто рассыплется прахом.
        - Но… я не могу… убить вас, - беспомощно выдохнула я, поражённая той ценой, которую Ириния будет вынуждена заплатить.
        - Тебе и не нужно будет, - мягко сказала Ириния, - я освобождаю тебя от этой ответственности. По правде говоря, я и сама буду бесконечно рада тому, что исполню своё предназначение и обрету свободу. Не нужно так относиться к смерти, милая Мари. После неё всё только начинается. Если, конечно, жизнь была прожита с толком. Так что возьми меня ещё раз за руку… и ничего не бойся.
        Я послушалась Иринию и протянула ей руку… И как только наши ладони сомкнулись, окружающее нас пространство внезапно померкло и стало закручиваться… Нас троих, меня, Иринию и Алрея куда-то унесло, а потом…

* * *
        Моё тело ужасно ломило. Я открыла глаза и тут же закрыла их, ощутив, как неприятно их резануло светом.
        - Прости, - виновато сказала Ириния в моей голове, - я посмотрела на свет вместе с тобой. А ведь я его очень долго не видела…
        - Мари, силы святые, что же ты наделала? - раздался чей-то голос. Обернувшись, я увидела Маттику, которая безумным взглядом смотрела на ложу Иринии. Однако сейчас на ложе была лишь горсть серого праха.
        - Ты же её убила! - причитала Маттика, - неужели никак иначе было нельзя?
        - Дай мне поговорить с ней, - шепнула Ириния, - я её успокою…

* * *
        Маттика, конечно, знала, что нельзя исключать и такого варианта, и всё же это было слишком ужасно: увидеть величайшую из Сестёр лишь для того, чтобы позволить ей рассыпаться прахом.
        Однако Внезапно Мари закрыла глаза… а когда открыла, то один глаз вместо зелёного стал синим. И этот дикий двойной взгляд завораживал и не отпускал… И тогда Маттика всё поняла.
        - Милая Маттика, милая моя Сестра, - заговорила Мари потусторонним голосом, - я бесконечно рада видеть тебя и бесконечно рада тому, что вот-вот исполню своё предназначение. Но это, - она махнула рукой в сторону ложи, - было моим собственным выбором. После этой миссии мне надлежит идти дальше. И потому не вини Мари в том, что произошло. В том нет её вины.
        Сглотнув, Маттика кивнула. Мари же повернулась к Алаэрто.
        - Алаэрто, мудрый дракон, - кивнула она ему, - мне отрадно видеть, что и раса благородных ящеров так же встала на защиту Старого Света. Да, мудрейшие из нас хотя и не ведали причин вашего бездействия, но свято верили тому, что у вас есть свои причины для того, чтобы не вмешиваться в обычные конфликты… И теперь, увидев за Гранями истину, я вижу, что была права. И теперь же я смею надеяться, что однажды драконы и Сёстры перестанут враждовать и смогут, наконец, понять друг друга. А теперь идём же.
        Она поманила за собой дракона и Сестру и первая пошла вверх по лестнице. Через несколько минут Маттика выпустила всеми из пещеры, и перед героями предстали уже знакомые скалы.
        - И как нам быть дальше? - спросил дракон, - если бы вы подняли своей магией нас хоть немного, то я…
        - Слишком сложно, Алаэрто, - сказала Мари, и голос её был уверенным в себе, как никогда, - ведь я же теперь стала высшей волшебницей воздуха. И Ириния уже поделилась со мной своими знаниями. Мы просто телепортируем - прямо отсюда. Мы с Дэмиеном договорились встретиться в Краспагене - значит, туда наш путь и лежит. Вот так! - она вскинула руки, и вокруг них замерцали грозовые руны, - а теперь закройте глаза и… готово!..
        Часть 9. Стихийные обелиски
        Глава 9.1
        ГЛАВА 1. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПОРТ-ОХРАС.
        Стоило признать - на силу Вариликус не поскупился, и за всё это время усталость даже не коснулась меня. В городе мы были уже через час. Приземлились, разумеется, не в самом городе, но это было излишней мерой. Всё равно настолько разношёрстная группа обречена привлекать к себе внимание.
        - Дэмиен, а в город-то нам зачем? - недоуменно спросил Фрайсаш, - направились бы сразу к этому Кичандашу, если он нам так нужен.
        - Стыдно признаться, - пробормотал я, - но я не помню, где находится эта деревня. Попали в прошлый раз мы в неё при весьма неприятных обстоятельствах. В связи с чем и покинуть её хотелось так, чтобы забыть и больше никогда туда не возвращаться. А здесь… думаю, мы найдём здесь таисиана-проводника. Он нас и проводит. Уж мы его убедим как-нибудь.
        Как и следовало ожидать, первая же встреча с городской стражей закончилась проверкой документов. Впрочем, одного взгляда на лист с приказом советников заставил капитана поочерёдно покраснеть, побледнеть и позеленеть. После чего он с поклоном вернул нам и бумаги и неловко сказал:
        - Дэмиен… Дамиаш. Да если бы вы только знали, как мы вам благодарны за то, что вы делаете. Конечно, коль скоро вам понадобилось заглянуть сюда, вы можете…
        - Благодарю за радушие, капитан, - прервал я словесные мучения бедолаги, который явно привык больше командовать, нежели лебезить, - лучше проводите нас в ваши казармы. Нам нужно поговорить с другими таисианами.
        - Так проводить вас в казармы мы, конечно, можем, - кивнул капитан, - да только других ящеров вы там не обнаружите.
        - Как? Почему? - опешил я, - что случилось?
        - Вы разве не знаете? - удивился капитан, - неделю назад, значит, вышел указ, что ящеры отныне освобождены от режима с верительными. И после этого все как один - сгинули в неизвестном направлении.
        Я замялся. Действительно, как можно было об этом забыть? Советники, в самом деле, обещали авансом исполнить это обязательство - и они сдержали слово, придраться не к чему. Однако плохо теперь то, что проводника в нужную нам деревню найти не получится. Эх, была бы здесь Мари со своим кулоном…
        - А жаль ведь, что ушли-то ящеры, - задумчиво продолжал тем временем капитан, - службу всегда несли усердно и покорно. Любо дорого было посмотреть. Какую работу ни прикажешь сделать…
        В этот момент он смутился и замолчал, испуганно глядя мне за спину. Мне не надо было даже оборачиваться, чтобы догадаться, каким «ласковым» взглядом на него сейчас посмотрел Фрайсаш.
        - Извините, господин Дамиаш, если обидели вас, - неловко пробормотал он, снова поклонившись.
        - Я совершенно без претензий, - примиряюще поднял я руки, - я просто предоставлю вам возможность самому догадаться, почему таисианы бросили службу, едва представилась такая возможность.
        Капитан смутился ещё больше. Я же, не тратя больше времени на разговоры, дал команде знак следовать за собой и направился искать постоялый двор. Судя по всему, сходу найти проводника не получится, следовательно, хотя бы одну ночь придётся провести в городе.
        На вывеске первой таверны, которую мы обнаружили, была изображена стреляющая пушка. И название было соответствующее - «Пушечный выстрел». Странно, что-то знакомое. Ах, да, кажется, именно здесь дворянин Неридот должен был встретить своих подчинённых, с которыми он организовал неудачное нападение на орка Воррта.
        В трактире я сразу же организовал нам ужин и две комнаты на ночь. Трактирщик, приняв от меня два золотых, сказал, что еда будет готова через час. Впятером мы собрались в одной комнате, чтобы решить, как быть дальше.
        - Есть ещё одна мыслишка, - сказал я, - таисиан Сайраш раньше работал здесь, в порту. Может быть, он вернулся сюда после боя на Архипелаге. По крайней мере, сходить спросить стоит. Кермол, пойдёшь со мной, - я указал на орка, - остальным - отдыхать.
        Ринианд и Бальхиор кивнули и направились в трёхместную комнату, которую они делили с чёрным орком - медитировать.
        - Я бы тоже с вами прошёлся, - заметил чёрный таисиан.
        - Фрайсаш, давай не будем привлекать ещё больше лишнего внимания, - попросил я, - на Ринианда и так половина города пялилась.
        Фрайсаш нехотя кивнул, после чего стал разбирать свой мешок. Он делил комнату со мной.
        - Лучше не пропустите ужин через час и захватите для нас съестного, - сказал я, - потому как мы не знаем, когда вернёмся.

* * *
        Мы с Кермолом спешили к порту. Солнце уже садилось, и мы запросто могли опоздать к закрытию. К счастью, дорогу в порт я быстро вспоминал по памяти. И, когда мы вышли к причалу, то увидели корабль, с которого грузчики таскали товар.
        - Эй-эй, в сторону, не мешайте, - рыкнул чей-то знакомый голос, когда мы подошли к самому трапу. Я обернулся - и увидел Воррта, который тащил на корабль кучу пустых ящиков.
        - Здравствуй, Воррт, - с улыбкой сказал я.
        - Здорово, - бросил тот, - а откуда меня знаешь, ящер? Не припоминаю, чтобы мы с тобой знакомились. Али послал кто?
        Ну, конечно. Воррт же помнил лишь мою человеческую ипостась. И абсолютно не догадывается, кто перед ним сейчас.
        - Воррт, это же я, Дэмиен.
        Ящики, которые орк держал в руках, полетели в воду - настолько резко тот, стоя на трапе, обернулся, что не удержал их в руках. Я тотчас отдал приказ воде - и струя вынесла ящики обратно и поставила у моих ног.
        - Дэмиен, как - ты? - удивился он, - неужели в ящера преобразился? Вот так новость. Ну, погодите нас немного, нам пустую тару на это судно осталось погрузить - и на сегодня мы будем свободны. Подождите нас на складе… ну ты помнишь, где это.
        Через полчаса Воррт и ещё пятеро рабочих присоединились к нам в каморке, где грузчики обычно отдыхали.
        - Эвона как, - ухмыльнулся Воррт, выслушав мою историю, - нет тебе покоя от великих дел, одно сделал - и уже другое за ним в очередь стоит. Но - вынужден тебя огорчить - Сайраш сюда не возвращался. С тех пор, как он с вами ушёл - больше мы его не видели.
        При этом он с таким любопытством смотрел на Кермола - и тот с таким же интересом смотрел на него в ответ, что становилось ясно: на сегодня чёрный орк будет недоступен. Отдельного внимания заслуживал ритуал их приветствия: оба что-то пропели на незнакомом мне языке, после чего ударили кулаками в грудь сначала себя, а потом - друг друга, внутренней стороной кулака, после чего крепко обнялись.
        - Дэмиен, - неловко сказал Кермол, - ты, наверное, оставь меня здесь сегодня. Завтра утром я сам приду в Пушечный выстрел. Мне же здесь не дадут умереть с голоду? - хитро посмотрел он на Воррта.
        - Что-нибудь сообразим, - усмехнулся зелёный орк.
        - Ладно, - проворчал я, - только постарайся сегодня хотя бы немного поспать. Нас завтра марш-бросок ждёт.
        Ну как я мог ему отказать? Чёрный орк, всю жизнь проживший в затворничестве в родной деревне, сейчас впервые в жизни видел зеленокожего сородича. Естественно, ему хочется с ним поговорить. А уж с учётом того, что у них обоих были татуировки отличия, разговор обещал быть очень долгим.

* * *
        Когда я возвращался обратно, жителей уже почти не было. Спешить обратно не очень хотелось, так что я решил позволить себе пройтись по городу и поностальгировать. Вот цветочная лавка, возле которой я когда-то напугал Сайраша. Вот магазин Ады Хелли, где может подобрать себе одежду по вкусу даже самый капризный покупатель. Мне даже показалось, что за стеклянным окошком во входной двери я увидел знакомый силуэт огромного охранника. Всё же интересно, что заставило тролля служить человеческой женщине? Притом он ей настолько предан, что даже не бросил её, когда остальные тролли покинули большинство человеческих городов. Наверное, она как-то помогла ему завязать с разбойничьим ремеслом. Но точно я этого уже не узнаю, ибо моя совершенная интуиция канула в небытие навсегда…
        - Дяденька ящер, а, дяденька ящер! - раздался голос позади. Обернувшись, я увидел мальчишку восьми лет, рыжего, веснушчатого, чьи наглые зелёные глаза с ошеломительным самодовольством смотрели на меня.
        - Чего тебе, парень? - устало спросил я.
        - Дяденька ящер, а я знаю, что вам нужно, - ещё более нагло заявил пацан.
        - В самом деле? - я улыбнулся самой «располагающей» улыбкой из всех, что были у меня в арсенале, - если ты думаешь, что я хочу сожрать наглого рыжего смердящего поросёнка - то ты ошибаешься.
        - А вот и неправда, - пацана, казалось, нисколько не испугал мой оскал, - вам нужно в деревню таисианов, что в трёх днях пути отсюда.
        Я уже заинтересовался всерьёз.
        - Суёшь свой нос, куда не надо, поросёнок? - строгим голосом спросил я.
        - Но ведь проводник же вам нужен? - голос пацана так сочился наглостью, что хотелось его отшлёпать.
        - Ну, допустим, нужен, - вдохнув, признал я, - и дальше-то что?
        - Я могу вам показать, где взять проводника, - сказал мальчишка, - с вас один золотой.
        Стоило отдать пацану должное - шары у него были железные. Вымогать такие деньги у таисиана, который только что улыбался во все тридцать шесть клыков и недвусмысленно называл тебя поросёнком - надо иметь фантастическую храбрость.
        - Ну ладно, малец, - я улыбнулся куда более «мягко», - за храбрость - так и быть.
        Ловким движением вытащив из кармана золотой, я большим пальцем подросил монету в воздух в сторону мальчишки. Так монета даже не успела набрать высоту, как уже была поймана маленькой ладошкой и исчезла в кармане куртки.
        - Отлично! Вот - он, - мальчишка гордо указал на себя пальцем. Я оторопел.
        - То есть как. Проводник - это ты, что ли?
        - Именно, - гордо сказал мальчишка, - и я могу проводить вас в эту деревню. С вас - три золотых.
        - Пацан, ты мне надоел, - устало сказал я, обходя мальчишку, - ту монету, так и быть, оставь себе, но любой спектакль надо вовремя заканчивать.
        - Дяденька, да погодите, - мальчишка вприпрыжку бежал рядом, - я туда, правда, каждый месяц хожу! У меня мама болеет, так тамошний маг мне за просто так зелье даёт. Ну не за просто так, конечно, летом я ему помогаю, да и кой-какой товар из города ему ношу. Маг там такой, большой, с тёмной чешуёй и красными глазами. Он очень строгий, но очень добрый. Его зовут мастер Кичандаш.
        Я остановился. Если всю эту историю ещё можно было выдумать, то имя уже из головы взять было никак невозможно. Похоже, мальчишка и в самом деле имел туда ход.
        - Ну, допустим, - нехотя сказал я, - ты только скажи, зачем тебе денег столько? Девчонкам дарить драгоценности тебе вроде ещё рано.
        - Да я, это, - весь самодовольный вид мальчишки исчез без следа, теперь вид у него был угрюмый и удручённый, - у меня папа, короче… он употребляет…
        - Вино? - подсказал я.
        - Нет. Хуже, - угрюмо сказал мальчишка, - дурь…
        Я так и замер. Отец-наркоман, вот так новость. В таком случае - удивляться напористости мальчишки не стоило. Как ему ещё было прокормить себя и больную мать?
        - Вот, я коплю, чтобы мага нанять. Хочу, чтобы он отца от зависимости исцелил. А мы бы с отцом тогда маму отвезли к тому магу. Я бы упросил, чтобы он её вылечил. Он даже и согласный, но так, чтобы она сама к нему пришла. Но она слаба, у неё нет сил на такую дорогу. А он в город тоже сам не может. Нельзя ему сюда, говорит. А отец только бегает и дурь себе ищет. А сам я маму не смогу туда доставить. Так что, дядя, три золотых с вас, а? Не для себя ведь прошу. А уж я вас туда в самом лучшем виде, короткой тропкой.
        - И что, хватит тебе на мага? - усмехнулся я.
        - Конечно, - сказал мальчишка, - один золотой я нашёл с полгода назад. Спрятал его под камень, на следующую ночь пришёл - а там уже два лежало, представляете? Жаль только, такое чудо больше не повторялось…
        На этом месте я споткнулся, после чего снова посмотрел на мальчишку. Неужели, в самом деле - тот самый? Чья золотая монета так мне помогла в прошлый раз? Нет уж, воистину, ничего случайного в жизни не бывает.
        - Ещё золотую монету - сам заработал. Вы мне сейчас одну дали. Ещё три - и я смогу мага нанять, чтобы он хотя бы отца исцелил. А там уж мы с ним маму в деревню доставим.
        - Не стоит, пацан, - я покачал головой, - я сам маг и умею хорошо лечить. Давай так: я тебе отца вылечу - а ты меня и моих товарищей за это в деревню отведёшь.
        - Правда, дяденька ящер? - пацан удивлённо посмотрел на меня, - тогда, пожалуйста, вылечите и маму! Прошу вас. И ваш золотой отдам, и три золотых сверху, что у меня есть… и свисток свой отдам, он у меня из старого тростника, прочный-прочный… и камушек синий блестящий вам отдам, что нашёл два года назад. Может, он ценный будет.
        Я вздохнул. В этом и была проблема добрых людей: их слишком легко подцепить на крючок чужих проблем. Но, с другой стороны, когда тебя о помощи просит мальчишка - как можно отказать? И ведь он готов заплатить больше любого богача… потому что он готов отдать всё, что у него есть.
        - Пошли, - обречённо сказал я…

* * *
        Жил мальчишка, как и ожидалось, далеко не в самом богатом квартале.
        - Идите спокойно, господин ящер, - тихо сказал мальчишка, - я-то догадываюсь, что вы за себя постоять можете, да только меня с вами уже увидели. Так что мне потом за вашу удаль боевую отдуваться. Вы, главное, ни на кого слишком пристально не смотрите - и на вас внимания обращать не будут.
        Однако мальчишка, похоже, и сам сильно не верил своим словам. Особенно с учётом того, что я был одет в одежду из драконьей кожи - один из самых лучших материалов в этом мире. Тем не менее, он оказался прав: на меня косились, но почти все провожали равнодушными взглядами. Лишь когда уже почти подошли к домику в конце улицы, с нами поравнялся мальчишка лет двенадцати.
        - Здорово, Верест, - довольно дружелюбно сказал он, - а кого это ты сюда ведёшь?
        - Доктора, - коротко бросил мальчишка, - будто ты не знаешь, зачем я последние полгода деньги копил.
        - Доктора? Ух ты, и где же ты такого взял? - он с удивлением посмотрел на меня, - а, может, доктор-маг тогда и меня посмотрит?
        - Доктор-маг берёт дорого, - хмуро сказал я, - лекарственная лавка дешевле обойдётся.
        - Ууу, - обиженно прогундосил парень, - вечно вы, маги, со всех три шкуры дерёте.
        - А как иначе? - удивился я, - правило трёх качеств знаешь?
        - Что ещё за правило трёх качеств? - удивился парень.
        - Быстро, качественно, недорого. Любой товар или услуга может вместить в себя только два из трёх качеств. Если надо быстро и качественно - то готовься к тому, что будет дорого. Если надо качественно и недорого - готовься к тому, что это будет долго. Ну а если тебе предлагают что-то быстро и недорого - то это, скорее всего, шарлатан.
        - Я запомню, - пацан, на удивление внимательно слушавший меня, кивнул и пошёл своей дорогой.
        - Дяденька ящер, - спросил мальчишка, - а, всё-таки, почему маги так дорого берут за свои услуги?
        - Потому что если они будут брать за свои услуги дёшево - от людей отбоя не будет. В итоге маг всё своё время будет тратить на то, чтобы оказывать услуги людям. А маги - тоже живые, им тоже нужно время на еду, на сон, на свои дела… И, вообще, мальчишка, как там тебя, Верест, давай живее! Ты был прав: нам нужен проводник, вот только он нам нужен ещё и быстро! Завтра утром мы уже выдвигаемся из Пушечного выстрела, так что нечего время терять.
        - Да-да, - кивнул Верест, - мы уже пришли.
        Двери домика выходили прямо на улицу. Если двор и был, то находился он с другой стороны. В доме же нас ждала не самая приятная картина. В небольшой гостиной, увешанной коврами, мужчина в старом засаленном костюме кричал на женщину в ночной сорочке, которая съёжилась от страха в единственном кресле:
        - Куда ты дела мои серебряки? Отвечай, паскуда проклятая! Они вот здесь, под вазой лежали!
        - Ты их сам вчера потратил, - всхлипнув, ответила женщина, - не брала, не брала я твоих денег.
        Внезапно мужчина обернулся на входную дверь и увидел нас.
        - Верест, ублюдок мелкий! Где ты весь день шлялся? И что здесь делает эта чешуйчатая морда? Да чтоб я…
        - Спать, - скомандовал я, подняв руку и направляя в мужчину поток энергии. Тот рванулся было, но тут же осел на пол, а потом и вовсе упал и захрапел.
        - Верест, сынок, кто это? - испуганно спросила женщина.
        - Мамочка, это доктор, он вылечит и тебя, и папу! Я же обещал, что я справлюсь, - сказал Верест, бросаясь к матери и обнимая её.
        Я тем временем сотворил носилки, которые аккуратно перенесли мужчину на диван. Выглядел он в полном соответствии со своим статусом: немытый, нечёсаный, кожу избороздили морщины, хотя ему было едва ли тридцать лет, под глазами огромные мешки, а изо рта уже текла ниточка слюны.
        Заставив себя не обращать внимание на неприятный запах, я взял мужчину за виски и направил в мозг поток благотворной очищающей энергии. Раньше я бы побоялся проводить подобную операцию, но после аневризмы Фрайсаша это было не сложнее, чем заполнить прописи в грамматике. Времени это много не заняло - случай был на удивление не самый запущенный, хотя по внешнему виду этого человека такое трудно предположить.
        - Готово, - выдохнул я, поднимаясь на ноги, - предупреждаю сразу: спать он будет долго. Ничего страшного. Если под себя сходит - можно не переживать. Теперь давайте вы, почтенная.
        Женщина покорно встала с кресла и сопроводила меня в спальню, которая была на удивление опрятной по сравнению с остальным домом. Когда она легла на кровать, я подошёл к изголовью и взял её за виски.
        И здесь меня поджидал неприятный сюрприз. Впервые моя магия, такая замечательная, такая совершенная - встретила твёрдый, непреклонный отказ, и я ничего не мог с этим поделать. Недомогание этой женщины было связано с тем, что у неё от старости выходила из строя детородная система. Такое, как известно, лечится только хирургическим путём. Даже если женщина желала продолжать рожать и была готова оплатить услуги по полной замене этих органов - старые всё равно требовалось удалять… вручную. В итоге я ограничился общим стимулирующим волшебным потоком, который улучшал самочувствие.
        - Мне жаль, мальчик, но маме твоей я помочь не могу. Тут… возрастное. Немного я вам самочувствие улучшил, так что месяц боли беспокоить вас не будут. Но они всё равно вернутся, и с этим ничего не поделать. Тут нужен особый доктор, который умеет со скальпелем работать. Я такое, к сожалению, не умею. Так что монеты, пацан, - с этими словами я подошёл к Вересту и положил в его ладонь три золотых, - оставь себе. Они тебе ещё пригодятся. Возможно, вам к такому доктору в Столицу ехать придётся.
        - Дяденька, - упавшим голосом сказал Верест, - спасибо вам огромное. Я… я не знаю, как вас…
        - Я понимаю твою радость, Верест, - настойчиыо сказал я, - но напоминаю: мы очень спешим. Так что завтра в семь часов утра - ждём тебя в Пушечном выстреле. Пожалуйста, не опаздывай.
        Полчаса спустя я вернулся, наконец, в таверну. Я был так вымотан, что едва нашёл в себе силы сказать Фрайсашу, что разыскал-таки проводника, сообщить, что Кермол придёт завтра утром, съесть то немногое, что Фрайсаш пронёс на тарелке в комнату, рухнуть на кровать и уснуть без сновидений…
        Глава 9.2
        ГЛАВА 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕРЕВНЮ ТАИСИАНОВ.
        Стоило отдать мальчишке должное - утром, когда мы только спускались на завтрак, он уже ждал нас в таверне. Так что ему ещё пришлось нас ждать, пока мы позавтракаем. Все, в том числе и вернувшийся Кермол, изрядно удивились при виде такого проводника, но вопросов задавать не стали.
        Впрочем, мальчишка тоже ни к кому с расспросами не приставал. Хотя связано это было скорее с тем, что он с восхищением разглядывал Ринианда, который неспешно расправлялся с увесистым куском зажаренного мяса и довольно урчал. Впрочем, на Ринианда таким взглядом смотрели все, что, впрочем, троллю явно льстило. Оно и неудивительно: сородичи давно уже воспринимают наличие рядом с собой высшего мага земли как данность, как нечто само собой разумеющееся. А, между тем, если развивать магический потенциал естественно, собственными усилиями и ежедневным трудом - то для достижения такого результата нужны колоссальные терпение и выдержка. Даже десяти лет, наверное, будет мало.
        Наконец, мы все покончили с едой. Я отдал трактирщику ещё один золотой, после чего мы все отправились в путь. Мальчишка, как и все мы, тоже тащил с собой заплечный мешок. И то, что он был ему явно великоват, Вереста смущало мало.
        - Там кое-какие зелья для мастера Кичандаша, - пояснил мальчишка, поймав мой взгляд, - ну, то есть, не зелья, а эти, как их там… алхимические основы. А зелья он уж сам варит, конечно.
        Стоило признать: мальчишка, в самом деле, хорошо знал дело, за которое взялся. Я серьёзно ожидал, что мы потратим целых три дня на путь, но он уже к вечеру первого дня он умудрился вывести нас к тому самому Храму, где и произошла моя трансформация в таисиана.
        - Вы молодцы, - похвалил нас мальчишка, - быстро идёте. Я и сам нечасто до этого Храма за одну ночь доходил. Тут и заночевать можно. А завтра к обеду будем уже в деревне.
        Так что, наскоро перекусив, мы постелили свои спальные мешки прямо в Храме. Я всерьёз ожидал, что мне приснится Аорташ, но нет, таисианский бог хранил молчание и ждал. Ждал, когда я закончу начатое, чтобы забрать мою душу и направить её в новую жизнь.
        Эх, жаль, что я не успел рассмотреть таисианскую пару как следует. Ведь это мои будущие родители. С другой стороны - какое это имеет значение? Я так или иначе забуду всё, что со мной было в этой жизни. И магию воды я, кстати, тоже не сохраню - ведь браслет-татуировка привязан именно к моему телу, а не к душе. Эта мысль, конечно, была не очень приятна, но привыкать к ней следовало сразу.
        Между тем, тягостные мысли преследовали только меня. Верест за неполный час успел посидеть на коленях у каждого из моих спутников (даже Бальхиор не остался обделённым), а Ринианда - так и вовсе убедил прокатить на шее. Тролль сначала долго ворчал, но потом всё же согласился. И между тем, сообразительности Вересту было не занимать: оказавшись в непосредственной близости от головы Ринианда, он тотчас принялся почёсывать его за ухом, справедливо решив, что раз Ринианд наполовину кот - то и ему должно быть такое приятно. И, верно, от раздражения Ринианда не осталось и следа, и он целых сделал целых три круга по храму. Когда я наблюдал за ними и мой взгляд упал на статую Аорташа, мне показалось, что бог таисианов наблюдает за ними со снисходительным одобрением. Но нет, конечно, это всего лишь игра света от магического светильника, который я сотворил, чтобы не разводить огонь. А Ринианд-то, оказывается, не так-то прост и, судя по всему, отлично знает, как надо ладить с детьми. Ну да дома его, такого красавца, детишки тоже, небось, боготворят.
        Вместе с тем я с беспокойством смотрел на Бальхиора. Верест-то ладно, он в этом Храме, судя по всему, не раз бывал, да и любые боги с большим снисхождением относятся к детям, но вот каково здесь находиться ему? Но Бальхиору, казалось, всё было нипочём: в его глазах светилась такая радость от того, что он справился со своей задачей, остался жив и скоро вернётся к своей семье, что его сейчас ничем нельзя было огорчить. В итоге, позволив Вересту ещё немного понадоедать моим спутникам, я скомандовал отбой.

* * *
        И вот, наконец, перед нами появилась искомая деревня. Рисовые поля, с которых мужчины в прошлый раз собирали урожай, сейчас стояли пустые, аккуратно убранные. В остальном картинка осталась неизменной. Тот же охранник возле ворот, который нынче был полностью облачён в свою броню. Что и неудивительно, ведь было ещё достаточно холодно.
        - Здравствуйте, дяденькая Креаш, - мальчишка, остановившись в пяти шагах от таисиана, склонил перед ним голову.
        - Здорово, Верест, - настороженно ответил таисиан, - и кого же ты сюда изволил привести?
        - Да вот, добрые путники, - неловко ответил мальчишка, - очень им сюда, значит, было надо.
        - Добрый путники, значит? - хмыкнул ящер, - ну, этого-то, с синими глазами, мы знаем хорошо - натворил он здесь дел в прошлый раз, конечно, ну да в своём праве был. Собрата с дальнего севера мы тоже видеть всегда рады. А остальные кто будете?
        Кермол, Ринианд и Бальхиор представились. На чёрного орка ящер посмотрел безо всякого интереса, перед Риниандом почтительно склонил голову - видимо, хорошо знал, каких усилий стоит стать мастером магии - а на храмовника настороженно посмотрел.
        - А вот человека мы здесь видеть не очень рады, особенно такого, - хмуро закончил он, разглядывая доспехи храмовника, - почём нам знать, что он не навредит нашему мастеру?
        - Не смешите меня, - фыркнул Бальхиор, - ваш мастер в Столицу приходил, чтобы получить инструкции по розыску Дэмиена. И никто его пальцем не тронул. И вообще: церковь охотится на тех магов крови, которые предпочитают использовать кровь других без их на то согласия. Если ваши культурные ценности предполагают функционирование в поселении мага крови, для чего вы вырастили и обучили оного - это сугубо дело вашей расы.
        - Я беру его под свою ответственность, - поспешно добавил я, заметив, что ящер явно не улавливает столь долгую мысль.
        - Под ответственность, - проворчал таисиан, - ладно уж. Но и мы за ним следить будем, уж не обессудьте.
        Храмовник лишь равнодушно кивнул. После произошедшего на территории троллей, казалось, ничто не могло пошатнуть его непоколебимости. Всё ещё хмурясь, стражник Креаш открыл ворота и пропустил нас в деревню.
        Сейчас поселение выглядело весьма пустынным. Что и неудивительно: теплолюбивые ящеры предпочитали сидеть по домам. Да и зимабыла единственным временем отдыха для них, ведь всего через пару недель начнутся сельскохозяйственные работы, и таисианы использовали последнюю возможность набраться сил перед долгим периодом полевых работ.
        - Слушайте, - неловко сказал мальчик, - ну я, наверное, пойду? Отдам мастеру Кичандашу склянки, да и обратно отправлюсь. Вы в деревне, а меня дома мама с папой…
        - Конечно, Верест, - кивнул я, - спасибо. Только одна просьба - передай Кичандашу, что к нему сейчас придёт маг воды Дэмиен. Пусть он… будет морально готов.
        - Передам обязательно, - кивнул рыжими вихрами мальчишка, после чего подбежал ко мне и быстро обнял, - спасибо вам большое, дяденька ящер. Словами не передать, как вы мне помогли. Обещаю: вырасту - ещё отблагодарю вас, - после чего опрометью помчался прочь.
        Я же отвёл свою группу на постоялый двор тётушки Риаши, снял для спутников две комнаты и заказал плотный обед. Им всем не помешает хорошенько отдохнуть: столь быстрое путешествие изрядно всех утомило. Мне же предстояла далеко не самая приятная встреча.
        - А дочка ваша где? - спросил я хозяйку, которая сегодня сама разносила еду.
        - Замуж вышла, - покачав головой, сказала тётушка Риаши, - не захотел же ты, синеглазый красавец, в жёны её брать. Вот девочка наша подумала, подумала, да и не стала отказывать следующему жениху. Конечно, свадьба в конце осени - не самое лучшее время, но лучше уж так. Давно ей пора была, давно…
        Видимо, с посетителями сейчас совсем негусто, раз на простой вопрос хозяйка дала такой подробный ответ. Я кивнул и снова принялся за еду. Мельком посмотрел за соседний стол: храмовник и чёрный орк о чём-то негромко переговаривались. К Ринианду и Фрайсашу подсел супруг Риаши, и они втроём тоже увлечённо о чём-то беседовали. Что ж, смысла тянуть дальше нет. Надо идти.

* * *
        Когда я шёл по пустынной деревне и предавался воспоминаниям, то внезапно увидел возле колодца ещё одного ящера. Он сосредоточенно крутил рычаг, поднимая ведро. Рядом стояло ещё одно заполненное ведро, а около него лежало синее коромысло. Но в этот момент ящер, вытащив-таки ведро, повернулся ко мне лицом… и у меня от изумления пропал дар речи.
        - Сайраш? - Неверяще прошептал я. Изумрудно-зелёный таисиан мгновенно поднял голову и уставился на меня.
        - Кто тут меня по имени кличет… погодите-ка, - он выпрямился и сделал пару шагов, тоже отказываясь верить своим глазам, - Дэмиен?! Неужели это ты?!
        - Да! - счастливо сказал я, бросаясь к таисиану. И уже через мгновение оказался в его объятиях. Чёрт возьми, я уже и забыл, какой он могучий. Но даже хрустнувшие рёбра не помешали моей радости.
        - А что… как ты тут… ты теперь здесь живёшь? - спросил я.
        - А то, - самодовольно сказал ящер, возвращаясь к вёдрам, надевая их на коромысло и играючи подхватывая, - вернулся сюда, значит. И таисианы тут, ничего, добрые живут. Первое время, конечно, неловко было, но ничего, свыкся. Да и ты, Дэмиен, - он с такой благодарностью на меня посмотрел, что мне даже стало неловко, - меня такой уверенностью в своих силах наделил, что в груди будто свет зажёгся. И я понял: смогу. Вот всё смогу. В итоге мне дом построить помогли. Да быстро, всего за месяц управились, даром что холода подступали. Хотя, конечно, и Кичандаш тоже помогал… ему-то больше всех, конечно, неловко было, но я его не виню. Сам тогда знал, на что шёл и чем рисковал, так что его вины в том не было. А вот и он, смотри.
        Я повернулся в направлении его взгляда - и увидел добротный сруб, в котором даже была печная труба.
        - Здорово, - сказал я, - и свой дом у тебя теперь есть. Сайраш, какой ты молодец. Я так за тебя рад.
        - Так это ещё не всё, - развернувшись перед самой дверью, Сайраш хвостом ловко её открыл и нырнул внутрь. Я вошёл следом. Мы оказались в небольших сенях, куда Сайраш и сгрузил воду. После чего открыл дверь в горницу и сказал, - смотри!
        Горница была обставлена как гостиная: несколько кресел, в дальнем углу место, затянутое ширмой, наверное, кровать. В другом углу - стол и стулья с печью. А в одном из кресел сидела и что-то вязала… Аксоша.
        - Дэмиен, - приветственно сказала Аксоша, - какая радость… как ты сюда попал?
        - Вы поженились? - ахнул я, - какие вы молодцы, я за вас так рад!
        - Не просто поженились, - гордо сказал Сайраш, подходя к супруге, присаживаясь около неё и ласково поглаживая по животу, - вот!
        - Вы ждёте ребёнка? - я не уставал восхищаться, - и ты скоро станешь папой! Святой Аорташ, как же это замечательно.
        Вместо ответа таисианы ласково коснулись друг друга носами. И в этот момент, когда я сумел увидеть их обоих из-за спины, в моей голове внезапно возникло воспоминание. Ведь где-то я это уже видел. Где-то… когда-то… ну, конечно! Когда Аорташ показывал мне семью, которая ждёт ребёнка… это же были они! Выходят, Сайраш и Аксоша станут моими новыми родителями? Воистину, всё в мире связано тонкими, незримыми нитями…
        - Дэмиен, почему ты плачешь? - спросили меня. Я, погружённый в свои мысли, только сейчас заметил, что у меня из глаз, в самом деле, текут слёзы.
        - Я… я просто очень рад за тебя, друг, - выдавил я из себя, - после того, о чём мы с тобой говорили… я так счастлив видеть, что у тебя всё хорошо.
        Сайраш потупил взгляд. Ему было настолько неловко, что даже хвост, обычно неподвижный, несколько раз дёрнулся из стороны в сторону. Что ж, значит, не так и плохо Аорташ всё устроил.
        - Я всегда всё устраиваю по высшему разряду, - самодовольно шепнул мне чей-то голос.
        - Так, всё-таки, Дэмиен, я безмерно рад, что ты выжил в Храме, и что я снова тебя вижу, но как ты тут оказался?
        Решив, что лишний час погоды не сделает, я с удовольствием рассказал о том, что произошло с тех пор, как мы расстались на орочьих островах. О храме, о жизни в своём мире, о том, как меня нашёл Кичандаш, как вернул сюда и меня, и Мари привёл с собой. Как я во дворце узнал, почему тролли порвали все контакты с людьми. Когда я упомянул ритуальный сон, во время которого меня ждало испытание Аорташа, оба таисиана почтительно кивнули.
        - Правильно, - сказал Сайраш, - все мы через это проходили. Сам своё испытание как вчера помню. Ну, раз ты даже через такое прошёл - значит, теперь полноправно наш родич. И тем злым языкам, что будут говорить, мол, не нашего ты роду-племени - можешь смело морды бить и хвосты откручивать.
        - А помнишь, как мы с тобой тут познакомились, Аксоша? - с улыбкой спросил я таисианку, - ты ведь могла на меня тому же Кичандашу донести. Но не донесла. И вот как оно теперь всё получается.
        - Да я как-то… поверила тебе сразу тогда, - призналась таисианка, - словно чутьё мне шептало - не врёшь ты, в самом деле за тобой много нитей завязано.
        - В общем, - резюмируя, сказал я, - мы со своей задачей справились. Ринианд, мастер магии земли, готов принять участие в общей задаче. И, в обмен на это, - смущённо сказал я, - в Столице будет открыто посольство таисианов. И я сам его возглавлю.
        Аксоша, которая в это время заваривала мне чай, уронила чашку на пол от изумления. К счастью, глиняная чашка упала на стопу девушки и потому не разбилась, но та уже про неё забыла.
        - Дэмиен… ты это серьёзно? - ахнул Сайраш.
        - Абсолютно, - кивнул я, - сейчас для этого самый выгодный момент. Режим с верительными уже отменён - и не имеет значения, нравится это кому-то или нет. Лёд уже треснул - значит, надо продолжать пробивать его дальше. Стоит учитывать, что вторжение с этим ритуалом не отменяется - всего лишь откладывается. И когда оно всё же произойдёт - каждый, я подчёркиваю, КАЖДЫЙ житель Старого Света должен будет отдать все ресурсы, чтобы его отразить. И для этого нужно, чтобы представитель КАЖДОЙ расы стоял наравне, плечом к плечу с остальными, защищая свой дом. Кстати, мне и об этом хочется поговорить с Кичандашем. Он, как мне кажется, один из самых влиятельных таисианов не только в этой деревне, но и во всём Чернотопье. Ведь посольство мало открыть - его нужно наполнить таисианами, молодыми, горячими, способными, сообразительные, которые бы искренне верили в то, что такая задача им по силам.
        - Не жди, что Кичандаш отнесётся к этому радостно, - заметила Аксоша, - он уже таисиан в возрасте, да ещё и с весьма специфичным ремеслом, которое тоже уже оставило свой отпечаток. Таким уже поздно менять свои взгляды. Но молодых, перспективных таисианов он тебе, конечно, посоветует.
        - Прекрасно. Тогда не стану терять времени. Мне пора поговорить с ним.
        - Дэмиен… а меня вы к себе возьмёте? - смущённо спросил Сайраш, - как знать, может, и от меня была бы польза.
        - Сайраш, тебе сейчас - нужно быть со своей женой и будущим ребёнком. Ты же сам по ним через несколько недель истоскуешься. Ну а там, когда всё устаканится, и посольство начнёт стабильно работать… приходи, посмотрим, как оно будет…
        Глава 9.3
        ГЛАВА 3. СТАРЫЕ ДОЛГИ.
        Через пятнадцать минут я стоял около дома, в котором когда-то безумно давно напугал маленькую девочку. И теперь чувствовал, что это здесь - моё незаконченное дело. Если уж Кичандаш ничего не смог поделать с кошмарами своей дочери…
        Стоило отметить, что дом Кичандаша был больше, чем любой другой в деревне. И за домом угадывался большой внутренний двор, где маг крови выращивал нужные ему травы. Набравшись смелости, я поднял руку и постучал.
        Открыли не сразу. Ждать пришлось почти минуту. Наконец, дверь отворилась, и на пороге предстал сам хозяин дома.
        - Дэмиен, - улыбнувшись самой ласковой из всех улыбок, протянул Кичандаш, - я знал, что ты сюда обязательно придёшь. Ну, заходи, негоже на пороге стоять.
        Он посторонился, и я вошёл в горницу. И обомлел: прямо рядом с дверью в следующую комнату было подобие вешалки: деревянная доска с вырезанными деревянными же крючками. Вот только вместо одежды там висели… хлысты.
        - Нравится? - вкрадчиво спросил Кичандаш, - тебя, голубчика, висят, дожидаются. Вот это, - он подошёл к вешалке и погладил первый кнут, - самый простой, для молодых да неоперившихся. Так, чтобы было не столько больно, сколько обидно. Да и орудовать им больше не по спине, а под хвостом, под хвостом, чтоб запомнилось хорошенько, раз мать с отцом в детстве мало драли, и деревенскому магу вместо книг и склянок с зельями за розгу брать приходится. Вот это, - он указал на внушительного размера хлыст, заканчивавшийся несколькими шнурами, на каждом из которых висел увесистый железный шарик, - для совсем уж преступников, кому надо разум вправлять так, чтобы черепушку продавило. Но тебя мы таким, конечно, бить не будем, тебя же хоть и надо отодрать, но всё же научить нужно, а не покалечить. Нет, для тебя мы припасли вот это, - он указал на средний хлыст, плеть которого соединялась с ручкой через стальное кольцо и очень напоминала нагайку донских казаков, - следов почти не оставляет, что и правильно: твоя шкура тебе ещё послужит. Но вот по ощущениям… на всю жизнь запомнишь, обещаю…
        - Милый, хватит пугать гостя, - сурово сказала его супруга, тоже выходя в сени, - да, в прошлом у вас были разногласия, но святой поединок показал, что он был прав, а ты - ошибался. Так возьми на себя, наконец, за это ответственность и перестань пугать этого бедного мальчика. Не для того к тебе приходят юные таисианы. Да и скажи уж честно, что и сам не помнишь, когда эти хлысты в руки-то последний раз брал.
        - Нет, почтенная хозяйка, - я вежливо склонился перед таисианкой, после чего, с трудом выдавливая из себя слова, продолжил, - я, в самом деле, слишком рьяно и без почтения проводил этот святой поединок - и, поддавшись эмоциям, перешагнул черту допустимого. Кроме того, ваш супруг пошёл на это, - я указал на его трёхпалую ладонь, - чтобы доставить в этот мир мою спутницу, девушку по имени Мари. И потому я считаю, - я глубоко выдохнул, набираясь храбрости, чтобы сказать то, что хотел, - если он желает получить за это компенсацию - он в своём праве.
        - Молодец, - одобрительно кивнул Кичандаш, хотя и не смог сдержать удивлённого блеска в глазах, - смирение и признание своей неправоты - важный шаг в собственном развитии. Ну, дабы не откладывать дело в долгий ящик, - он указал на дверь в противоположной стене, даже не сразу заметную, - выходи на задний двор.
        Его супруга удивлённо посмотрела на меня, но ничего не сказала. Пожав плечами, она удалилась вглубь дома. Я же покорно двинулся, куда было сказано. Всё моё естество кричало о том, что это была ошибка, но я заставил себя молчать. Хватит. Стоило признать правду хотя бы сейчас: Кичандаш тогда был уверен, что поступает правильно. А я первым начал его оскорблять во время святого поединка Аорташа - и мои действия привели к тому, к чему они привели. А если быть ещё точнее - то нечестными картами я начал играть ещё до поединка, когда заставил Гульбашу увидеть страшный сон. Так что надо задушить гордыню и сделать это. Тем более, что жертвы Кичандаша стоили такой малости: не каждый решится повторить с собой то, что сделал он. Причём буквально по моей простой прихоти. Мы же не знали на тот момент, что Маша может стать аватаром для четвёртого мастера магии. Моя шкура неделю поболит, да и перестанет. А с учётом того, что травмы, нанесённые себе во время ритуала магии крови исцелить нельзя никак, Кичандашу без двух пальцев ходить теперь до конца жизни.
        Во дворе одиноко стояла колода, на которой рубили дрова. Я всё понял и без слов. Сняв куртку, я животом улёгся на холодное дерево, ожидая суровой расправы. Кичандаш же, стоя надо мной, медлил, явно смакуя момент, которого он так долго ждал. Без куртки из кожи дракона тело сразу начал пробирать холод. Внезапно вспомнилось видео из моего мира о том, как жестоко в Сингапуре наказывали человека, который водил машину в пьяном виде. Надеюсь, Кичандаш до такого зверства не дойдёт. Сам же сказал, что калечить меня в его планы не входит.
        Маг крови тем временем сделал замах… и в следующую секунду нагайка мягко опустилась на мою спину.
        - Достаточно, - сказал он, глубоко дыша.
        - Как? Всё? - я от удивления даже забыл встать с чурбака.
        - Я хотел это сделать не потому, что желал причинить тебе боль, - устало сказал Кичандаш, - хотя святым прикидываться не буду - и это тоже. Но главное: мне хотелось усмирить твою гордыню. Но раз ты сам сумел её побороть - значит, и мне стоит сдержать свои инстинкты и не опускаться до уровня зверя. Однако, - в этот момент в мой затылок уткнулась рукоятка нагайки, - моя дочь по-прежнему страдает от кошмаров. По твоей милости. Так что, будь добр, помоги ей - и тогда мы будем в расчёте.

* * *
        Несколько минут спустя я находился в комнате маленькой таисианки, что была на втором этаже. Девочка играла с куклами: одна была выстругана из дерева, вторая - сшита из соломы, третья - связана из старых тряпочек.
        - Здравствуйте, - тихо сказала она, - я вас помню. Вы в моём сне украли моего папу, а потом дрались с ним на большой площади. Зачем вам нужно было драться?
        Я сердито обернулся и посмотрел на Кичандаша: ну неужели нельзя было сразу объяснить всё своей дочери? И, к великому своему удивлению, увидел, что Кичандаш смущён, как никогда в своей жизни. Как видно, старый маг крови питал очень нежные чувства к своему дитя и всячески оберегал её от лишних знаний.
        - Так получилось, - тихо ответил я, - по одному очень важному делу у меня было своё мнение, у твоего папы - своё. Договориться словами у нас не получилось… пришлось драться.
        В этот момент я тоже смущённо умолк. Какое враньё… я даже не попытался тогда договориться словами! А сразу бросил вызов. А нужна ли вообще была та драка? Но, с другой стороны, тогда бы мне не открылось знание магии слёз…
        - Как и все мальчишки, - фыкнула Гульбаша, - вы, наверное, вообще никогда не вырастаете. Только повод дай - тут же чешую один другому драть побежите. А что за дело-то хоть было?
        - Мой товарищ… помог мне очень сильно, когда я ещё был человеком. Ты же знаешь, что я лишь наполовину таисиан? Так вот твой папа считал его виновным и хотел наказать. А я вступился за него.
        - А, ну это ерунда, - с явным облегчением махнула рукой девочка, - главное, что вы дрались не из-за моей мамы. Старшие мальчишки всё время из-за девчонок дерутся. Самое главное, что вы не хотите увести у нас маму.
        - Нет, - я не удержался от улыбки, - я не претендую на вашу маму. Я просто пришёл… к тебе. Скажи, тебе кошмары снятся с тех пор, как я тебе… приснился?
        - Раза два в месяц точно, - грустно сказала девочка, - я так от них устала. А ты… - она снова посмотрела на меня, оторвавшись от своих кукол, - ты можешь сделать так, чтобы кошмары ушли?
        - Могу. Если ты мне разрешишь, - улыбнулся я, не обращая внимания, что девочка от волнения перешла на «Ты».
        - Здорово! - сказала Гульбаша, вскакивая на ноги, - папочка, можно этот дядя, что тогда побил тебя на главной помощи, уберёт мне кошмары?
        Лицо Кичандаша в этот момент надо было видеть. Вопреки раздражению, унизительным воспоминаниям и злости он умудрился сохранить ласковый взгляд и даже сказать:
        - Конечно, доченька. Ведь для этого дядя сюда и пришёл.
        - Здорово, здорово! - обрадованно сказала девочка, снова обращая взор на меня, - что мне надо делать, дяденька?
        - Ничего сложного, - с улыбкой ответил я, - ложись в свою кроватку и закрывай глазки.
        - Не надо разговаривать со мной, как с маленькой, - сурово сказала Гульбаша, тем не менее, послушно укладываясь на кровать, - мне уже двенадцать лет! Скоро мальчишки уже из-за меня драться начнут.
        - Прямо так и начнут? - снова с улыбкой спросил я, подходя к изголовью маленькой постели.
        - А то, - гордо сказала девочка, закрывая глаза, - особенно этот противный Карьяш. Вечно в играх даёт мне самые скучные роли, вечно норовит что-нибудь такое сделать, вечно норовит гадость сказать или за хвост дёрнуть. Уух! Ну ничего, вот вырасту я - он за мной ещё собачкой побегает! Вот тогда я отыграюсь.
        - Ага, - пробормотал сзади Кичандаш, - Карьяш, значит… Хорошо, запомним…
        - Папочка, я запрещаю тебе что-либо делать Карьяшу! - отчеканила Гульбаша, - это мои трудности, я с ними сама разберусь. Ты же сам учил меня быть самостоятельной. И вообще, я тебя, конечно, очень люблю, но я не хочу, чтобы ты распугал всех моих будущих женихов.
        Я, уже подносивший руки к голове девочки, даже замер от неожиданности. Ну как же хорошо Гульбаша для своих лет соображала и понимала ситуацию. И в самом деле, уже рассуждает, как взрослая. Посмотрев же в это время на перекосившееся лицо Кичандаша, на котором, вопреки всему, сохранялось страдальческое любящее выражение, я впервые осознал, что любить своих детей - тяжёлый труд. Хотя, возможно, плоды этого труда - самое величайшее счастье, какое бывает на этом свете…
        - Дяденька, вы там что, уснули? - недовольно спросила девочка, - я уже давно готова.
        Помотав головой, выбрасывая из неё лишние мысли, я снова протянул руки к вискам девочки. И в этот самый момент на видимом только мне ментальном уровне череп Гульбашы оказался заключён в стальную оболочку. То же самое, что было с троллём Таркусом. Однако стоило мне остановиться, как в голове раздался голос Аорташа:
        - Всё в порядке. Несмотря на то, что ты добровольно отдался во власть Кичандаша, он сдержал свою звериную натуру и не стал тебя калечить. Я очень доволен таким исходом. Ты можешь вылечить девочку. Нужно лишь обратиться к твоему уникальному искусству.
        Вот оно что. Проклятие, насылающее кошмары девочке, было завязано на магии слёз. Так, чтобы маг крови сам ни за что не смог его снять. Зажмурившись, я вызвал из своего глаза одну слезу и, удерживая капельку в воздухе, стал проводить стандартные целебные движения. Несколько секунд спустя капелька упала на лоб девочке, и духовный блок, прежде никого не подпускавший к разуму Гульбаши, рассеялся без следа. Дальнейшее было делом техники. Несколько простейших движений, немного магии Гипноза - и воспоминание, прежде заставлявшее девочку каждые несколько дней просыпаться в ночи от страха, померкло, побледнело и навсегда растворилось в глубинах подсознания.
        - Всё, - с улыбкой сказал я, поднимаясь, - кошмары больше не придут. Обещаю.
        - Здорово, - сказала Гульбаша, - в самом деле, такая лёгкость в голове. Папочка, - укоризненно сказала она Кичандашу, - ты же говорил, что самый сильный маг воды. Почему же случайный дядя с улицы умеет такое, чего не умеешь ты?
        Судя по тому, с какой силой Кичандаш стиснул челюсти, он сейчас страшно жалел, что Гульбаша - не один из его нерадивых учеников, а в руке у него нет хлыста. Тем не менее, он нашёл в себе силы открыть рот и сказать:
        - Магия, доченька, обширна и многогранна. Даже премудростям одной стихии нельзя обучиться полностью. Даже за всю жизнь. Вот и выходит, что в каких-то вещах я силён и сведущ, а в других - нет.
        - Ну, ладно, - протянула девочка, - спасибо, что помогли. Только на нашу маму всё равно не заглядывайтесь, понятно? - сурово добавила она, - мама - моя! И немного папина, - подумав, добавила она, уже возвращаясь к куклам.
        Когда мы спускались по лестнице, я тихонько пробормотал:
        - Да уж, тут безо всякой магии крови нервы ни к чёрту станут.
        - Дурачок, - тихо рассмеялся Кичандаш сзади, - уж не обессудь - но когда у тебя будут свои дети, один раз я к тебе в гости всё-таки приду. Исключительно для того, чтобы посмотреть, как твои дети будут вить из тебя верёвки. И какое у тебя в этот момент будет блаженное лицо идиота, потому что только тогда ты осознаешь, что это - величайшее счастье в жизни.
        - Но, ближе к делу, - мы снова оказались в горнице, и он взглядом предложил мне кресло у печи, сам же сел за стол, - я знаю, чего ты потребовал от Совета в обмен на доставку мастера магии Земли.
        - Правда? - удивился я, - и… что ты по этому поводу думаешь?
        - Множество противоречивых вещей, - ехидно сказал Кичандаш, после чего обратился к своей супруге:
        - Милая, будь добра, принеси нам чего-нибудь выпить. Разговор будет долгий…
        Глава 9.4
        ГЛАВА 4. ЭКИЭРАШ.
        Спустя минуту мы с Кичандашем устроились за столом. Его супруга принесла какую-то сладкую наливку с лёгким, едва заметным градусом. Подобное больше стоит пить, что называется, для согрева, а так же миску с чем-то, что можно было назвать солёными сухарями.
        - Конечно, у вас ничего не получится, - снисходительно посмотрев на меня, сразу в лоб заявил Кичандаш, - с вами носятся ровно до тех пор, пока в вас есть нужда. Как только вы сделаете то, что от вас требуют - вас просто выкинут, как мусор.
        - Ничего подобного, - возразил я, хлебнув наливки, - мы заключили магическую клятву с первым советником. Если Ринианд зарядит обелиск магии земли - они при всём желании не отмахнутся от этого обязательства. До тех пор, пока я не признаю, что созданное посольство отвечает всем требованиям. Это значит - будет выделено здание. Будут приняты сотрудники. Будет создан законопроект, который подпишут и король, и советники, и который будет выступать гарантом законности этого посольства. А дальше… естественно, надо будет самим продолжать бороться за свои права. Сидеть и ждать, пока придёт добрый дядя и облагодетельствует тебя, никто не будет. И это понимаю я, и это должны понимать будущие сотрудники посольства.
        - Вот то-то и оно, - проворчал Кичандаш, хрустя солёными сухарями, - сам в эту ересь веришь, так и других же на неё подсадишь. Ладно уж, отправлюсь с вами делать это ваше… посольство. Должен же у вас быть под боком кто-то старый и сварливый, кто всё будет ругать, критиковать и во всём искать двойное дно?
        - Ты с нами отправишься обязательно, - внезапно сказал я, вспомнив важную вещь, - ты же ведь знаешь, почему с нами сейчас нет Мари?
        - Только не говори, что пропала девчонка, - хмуро сказал Кичандаш.
        - Только не говори, что тебе её жалко, - улыбнулся я.
        - Мне не её жалко, а свои два пальца, которые я отгрыз себе, дабы притащить её сюда, - заявил он, - не очень хочется узнать после такого, что всё это было напрасно.
        - В том то и дело, что не напрасно, - азартно продолжил я, - слушай…
        И я коротко поведал нашу историю после прибытия в Столицу и о том, почему нам пришлось разделиться.
        - Понимаешь? Твоя жертва не просто не была напрасной - ты, фактически, ценой своего здоровья подарил Авиалу шанс получить четвёртого мастера магии и продлить срок перед войной. Так что ты более, чем заслуживаешь места в посольстве, и уж мы позаботимся о том, чтобы твоё имя как следует запомнили в истории Авиала.
        - Заслуживаю… запомнили… скажешь тоже, - проворчал Кичандаш, хотя даже от меня не укрылось, как ящер сейчас был польщён и доволен, - ладно уж. Так вот, вызвал я сюда из Прозрачных топей одного паренька. Вроде как пожилому чиновнику в Столице прислуживал, помогал человеку старость в тишине и покое доживать, а уж тот его своим наукам научил крепко. Зовут его Экиэраш. Чрезвычайно смышлёный и образованный парень. Все эти тонкости бумажной волокиты знает, как свои пять пальцев. По первой будет тебе верным помощником, а после и твоим преемником станет.
        - В смысле - преемником? - удивился я, после чего смущённо поправился, - не то, чтобы я был такой жадный до власти, но руководить посольством я собирался сам. Ну, не в смысле, руководить сам - но принимать участие в его жизни, так уж точно.
        - Дэмиен, - устало покачал головой Кичандаш, большим пальцем подбрасывая вверх сухарик и тут же ловко его поймав, - вот сейчас я страшно жалею, что не ударил тебя хотя бы пару раз хлыстом-то. Гордыню ты свою, может и усмирил, но вот ума в голове не прибавилось ни на йоту. И нести тебе свою наивность, похоже, до самой смертной доски. Ей-богу, такое уже ничем не лечится. Ты - мастер магии воды. Неужели ты думаешь, что сейчас, в преддверии скорой войны, тебе так просто дадут сидеть в посольстве и слушать жалобы и нытьё обиженных жизнью? Думаю, ответ очевиден. Так что готовь Экиэраша в качестве преемника сразу же. Даст Аорташ, месяца три тебе дадут поработать в посольстве, и это в самом лучшем случае. Так что - не тяни. А теперь, - поднявшись, он указал на дверь, - не смею задерживать. Экиэраш прибывает сегодня - вот и познакомитесь. Отбываем завтра: я догадываюсь, что сюда ты прибыл ещё и потому, что вам надо как можно быстрее оказаться в Столице. А, значит, нужны мои навыки телепортации через воду. Но это всё - завтра. А сегодня - я слишком устал. Мне нужно отдохнуть перед долгой дорогой.

* * *
        Когда я покидал дом Кичандаша, у меня на сердце было намного легче. Этой встрече действительно нужно было состояться - и она всё замечательно расставила по местам. Кошмары Гульбашу больше мучить не будут. Кичандаш получил возможность отыграться на мне за все страдания, что я ему причинил - и не воспользовался этой возможностью, чем сильно вырос и в моих глазах, и в глазах Аорташа. И, как оказалось, даже за Мари у старого ящера болела душа, хотя в таком он не признается, хоть ты ему все остальные пальцы отгрызи.
        Когда я вошёл в гостиницу, то увидел, что вся моя команда уже сидит за одним большим столом вместе с супругом Риаши, а сама хозяйка уже накрыла стол считай что по высшему разряду, даже поставив на стол несколько бутылей с вполне очевидным содержимым.
        - Дэмиен, - неловко сказал Фрайсаш, - а мне вот тут… за встречу затеяли…
        - Отдыхайте, - махнул я рукой, - Кичандаш предупреждён о том, что он нам нужен, и набирается сил. Завтра мы окажемся в Краспагене. Только нужно ещё одного таисиана дождаться. Зовут его вроде бы Экиэраш.
        - Экиэраш? - спросила Риаши, - так он сегодня утром прибыл, за час до рассвета. Измотанный, бедолага, видать, двое суток не спал - так сюда спешил. Отсыпается наверху сейчас.
        - И давно он спит? - поинтересовался я.
        - Да уж часа четыре, - чуть прикинув время, ответила хозяйка.
        - Значит, придётся его разбудить, - сказал я, - нам нужно многое ему поведать. Особенно если он, в самом деле, планирует быть тем, кем сказал Кичандаш.
        Поднявшись на второй этаж, я постучал в указанную комнату под номером девять - ту же самую, кстати, в которой и я когда-то спал. И буквально через минуту дверь мне открыл её постоялец… и я с огромным удивлением узнал в ящере того бедолагу, что мне пришлось утешать и успокаивать в Столице, когда зажиточный гражданин отказался дать ему работу и вытолкал взашей, едва не покалечив.
        - Дамиаш, - ящер, одетый в одни штаны, страшно смутился и, шлёпая босыми пятками, помчался обратно в комнату, натягивать куртку и сапоги. Я тактично остался за дверью, дожидаясь, пока тот приведёт себя в порядок. Наконец, минуты три спустя он снова открыл дверь и почтительно склонился:
        - Очень рад вас видеть, Дамиаш. Кичандаш вызвал меня сюда, когда узнал, что ты… собираешься сделать для всех нас… для меня будет огромной честью помогать вам…
        - Можно на ты, - сказал я, пожимая протянутую руку, - и да, нам о многом надо поговорить. Так что спускайся вниз. Я знаю, что ты только утром прибыл - так что мы тебя и накормим. И заодно введём в курс дела.
        - Благодарю, - кивнул ящер, и я с интересом обнаружил, что у него были зелёные глаза. Очень любопытный момент. Среди всех таисианов, что я повидал, глаза у них были красные, карие и жёлтые. Зелёные же вижу впервые. Тоже, вероятно, редкий вариант.
        Мы с Экиэрашем спустились вниз, где ему уже приготовили стул за общим столом. Когда мы сели, Риаши тут же положила перед ним полную миску мяса, на которую бедолага накинулся буквально волком. Я сочувственно посмотрел на ящера: видать, ел он в пути ещё меньше, чем спал. Ну да пусть отъедается.
        И я снова начал свой рассказ о том, что с нами происходило с тех пор, как мы покинули Столицу. О том, что происходило в Столице, я предпочёл не упоминать, чтобы лишний раз не травить душу ни Ринианду, ни Бальхиору. Только коротко пересказал разговор с Советниками и наш договор. Когда я упоминал Звезду матери, которую отдал Сундарку и Дагоне, Ринианд качнул головой и сказал:
        - Да, Дэмиен. За это, хоть и с опозданием, благодарю тебя и я. Это был добрый поступок, за который ты заслуживаешь шнурок Дагоны на своей руке. К сожалению, на тот момент я был настроен слишком предвзято, чтобы узнать, как ты его получил.
        Закончив рассказ, я умышленно умолчал о том, о чём со мной разговаривали боги. Во-первых, это было бы слишком хвастливо. Во-вторых, у меня ещё оставались обязательства, о которых я и сам умудрился позабыть. Как удачно, что этот паренёк, Экиэраш, прибыл сюда. Потому что, по факту, ему придётся становиться моим преемником немедленно: моя душа больше мне не принадлежит, и после ритуала моей жизни придёт конец.
        - Прекрасно, - сказал Экиэраш, успевший насытиться и даже осушить целый стакан с местной наливкой, - значит, делать нам всем надо следующее. Прежде всего, здание. Должно быть не очень близко от дворца и прочих органов, чтобы всякие надоедливые проверки, которые организовываются от нечего делать, нас не касались, но и не очень далеко, чтобы по действительно важным делам до нас можно было быстро добраться. Дальше. Легитимность. Наша деятельность должна быть полностью законной. То есть официальные бумаги, которые подпишут и совет, и король. Чтобы прежде всего стражники - то есть первичные носители исполнительной власти - понимали, что работаем мы на законных основаниях. Что в любой магазин, гильдию или другое место работы мы имеем право прийти и потребовать объяснений: например, почему вы с таисиана такого-то требовали верительную, когда этот закон отменён уж сколько месяцев как. И, наконец, самое главное, - Экиэраш внимательно на меня посмотрел, - полезность. Чем мы можем быть полезны людям? Что можем им предложить в обмен на то, что нашему посольству позволят существовать?
        - А это-то тут при чём? - удивился я, - открытие посольства - это часть сделки.
        - Вот именно, - мягко улыбнулся Экиэраш, - открытие посольства. Я не буду спорить, советники сделают всё, чтобы его открыть. Но вот о том, чтобы поддерживать его существование, договора не было. А, это значит, что о дальнейшей его судьбе нам придётся заботиться самим. Если бы посольством взялся управлять ты - у нас был бы хороший разбег во времени: непосредственно у тебя посольство отнимать бы не стали. Даже самые испорченные властью постыдились бы так терять лицо, отнимая то, что было получено за честное исполнение сделки. Но я почти уверен: тебя, как сильного мага воды, уберут решать другие задачи. Следовательно, нам надо озаботиться теми ресурсами, которые мы можем предложить королю и Совету. Потому что финансировать посольство будут тоже за счёт налогоплательщиков королевства. И как бы я ни болел душой за свой народ, у меня язык не повернётся осудить советников, когда они откажутся финансировать орган, который не приносит никакой ощутимой выгоды. Благо, что тролли, - он снова почтительно кивнул Ринианду, - однажды уже наступили на эти грабли. Только нам, в отличие от троллей, посольство очень
нужно. И стоит учитывать все предыдущие ошибки.
        - Как ты хорошо во всё это вник, да так сразу, - уважительно заметил Фрайсаш, - вот уж тебе в посольстве - так самое место.
        - Спасибо, северный брат, - тепло улыбнулся Экиэраш, - мастер Кичандаш же вам говорил, что я последние четыре года ухаживал за старым чиновником, который при Совете секретарём всю жизнь проработал. Очень он удружил моей семье в своё время, вот я и отрабатывал долг, ухаживая за ним и помогая провести остаток дней в относительном комфорте. Никого у старика не осталось, дом старости его ждал. И потому хоть он часто бывал мной недоволен, ругался и ворчал, но по факту - держался за меня, как за соломинку. Но я не обижался. Видел ведь, что на себя он в первую очередь злится, за то, что всю жизнь за властью и карьерой гонялся, за то, что не успел семьёй обзавестись. И говорил он очень много всякого, разного. Только успевай нужные вопросы задавать. Советники бы узнали, что он мне рассказывал - на плаху бы сослали без суда и следствия. А так - я научился такому, чему ни один этот университет не научит. Так что ни разу не зря потерянное время это было.
        - Так ты поэтому тогда говорил тому… человеку, что режим с верительными отменён? Ну, когда мы первый раз встретились? - уточнил я.
        - Конечно, - кивнул Экиэраш, - старик тот хоть и на пенсии был - да кое-какие люди к нему всё равно в гости приходили, так что в курсе свежих новостей он был почти всегда, ну и я вместе с ним. Так что о том, что мастер Кичандаш прибыл в Столицу, я тоже знал. А потом буквально через три дня после того, как он Столицу покинул и тебя искать отправился, преставился мой старик. Я его последнюю волю исполнил: похороны организовал, да после них отправился в Краспаген и передал бумаги на дом какой-то неизвестно сколько юродной племяннице, которая за четыре года и не навещала его ни разу. Себе я не взял ничего, кроме небольшой суммы денег. И совершенно не жалею об этом. Этот старик дал мне такое богатство, которое больше никто в этом мире не смог бы дать.
        - Я даже не знаю, что нам и предложить-то, - выслушав весь этот сокрушительный монолог, я растерянно развёл руками, - ну, могу к Нейетти в университет вернуться преподавать. В преддверии войны спрос на магов наверняка вырастет. Так что это всем должно быть выгодно.
        - К Нейетти тебя тоже не отпустят, - покачал головой Экиэраш, - мне жаль, но это так. А вот мастер Кичандаш - вполне возможно, что и сгодится в преподаватели. И не смотри на меня с таким скепсисом, Дамиаш. Я знаю, о чём ты думаешь, но ты просто понятия не имеешь, как у него болит за всех таисианов душа. Ведь ради своей расы он однажды и взялся практиковать магию крови - прекрасно осознавая все последствия этого решения. Так что он, хоть и со стиснутыми зубами, но усмирит свою гордость и пойдёт преподавать. Да и ректор Нейетти, думаю, его не обидит.
        Тебе же, с позволения, мой совет: после всей этой истории сразу подойди к советникам и спроси, где ты был бы больше всего полезен. Потому что если ты этого не сделаешь - тебя всё равно путём окольных интриг выковырнут из посольства и вынудят пойти туда, куда надо власть держащим.
        - Экиэраш, ты уж меня, конечно, извини, - хмуро сказал я, - но это больше походит на то, что это вы меня стремитесь как можно быстрее вытолкать из посольства. Мол, открыл ты его нам, спасибо тебе большое, а дальше уж мы сами, а ты ступай своей дорогой.
        - Дамиаш, да как ты можешь так говорить? - укоризненно сказал Экиэраш и даже привстал со своего стула, - да даже если забыть, как ты нам всем помогаешь; если смотреть с точки зрения одной лишь выгоды - нам выгоднее, чтобы ты как раз оставался в посольстве. Чтобы советники его не трогали и молча финансировали, даже если по первой этот орган и будет… убыточным. Но мы же давно живём в этом мире, мы привыкли реально смотреть на вещи, которые здесь происходят. Ну не дадут тебе, мастеру магии воды, спокойно просиживать штаны в посольстве. Ну это так, прими это.
        - Ладно, - мрачно сказал я, - отдыхайте. А я, с вашего позволения, откланяюсь. Голова разболелась - может, если посплю, то пройдёт…
        Когда я лёг на кровать в своей комнате, на душе отчего-то чувствовалась досада. Сравнить это можно было с ощущением, когда меня в моём мире коллеги поздравляли на работе с днём рождения. Да, событие. Да, все похлопали и сказали несколько красивых слов. После чего молча вернулись к работе. Так и здесь. Сделал ли я многое? Конечно, сделал. Но жизнь-то идёт дальше. И, возможно, для того, чтобы удержать мои достижения, кому-то в будущем придётся прилагать в десятки раз больше сил. Наверное, Кичандаш прав. Я, и в самом деле, так наивен, что это уже не лечится. И вот этот совершенно внезапно проснувшийся комплекс недооценённости - прямое тому подтверждение. Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас стоит немного поспать…

* * *
        На следующее утро Кичандаш уже ждал нас в таверне. Риаши, накрывая на стол, поставила тарелку и ему.
        - Риаши, да не стоило, - непонятно отчего смутился таисиан.
        - Ешь, давай, - сурово сказала Риаши, - раз уж собрался в Столицу - значит, нормального мяса ещё долго не поешь. Потому что люди как начали криво готовить мясо - так и готовят до сих пор так, что в его в рот взять невозможно. Лучше бы и дальше траву с корешками жевали. Слава Аорташу, режим с верительными отменили. Теперь нашим парням не надо по два года в людских городах служить да тамошние помои есть.
        - Ничего, - тут сурово возразил уже Кичандаш, - зато знавали, каково оно: далеко от семьи да от сородичей. Ценить потом это начинали. А то когда тебе каждый день на тарелку лучший кусок мяса - так и зажраться недолго, особенно, если не воспитывать.
        Уверен, Риаши и Кичандаш могли бы ещё долго препираться, но, к счастью, с завтраком в этот момент разобрались все. Вся моя команда, включая Экиэраша, выглядели довольно бодро, хотя, судя по шуму, они ещё изрядно посидели за разговорами. Вот только я уже почему-то чувствовал себя среди всего этого чужим. Как будто что-то начинало меня отдалять от всех, даже отторгать. Может, Аорташ уже начал проводить какие-то свои манипуляции? Чтобы не было так больно и обидно умирать, когда придёт время расставаться с душой?
        - Хватит использовать такую глупую формулировку, - раздался голос в моей голове, - никто у тебя твою душу не забирает. Просто ты начнёшь жизнь заново. Все души это делают.
        Кичандаш, убедившись, что все готовы, подхватил свой заплечный мешок и скомандовал следовать за ним. Направлялись мы, как и ожидалось, к озеру, на площадке рядом с которым когда-то и состоялся мой с ним поединок.
        - Дэмиен, - обратился ко мне Кичандаш, - пентаграмму бы? Конечно, в Авиале силы ко мне вернулись сполна, да только зараз шестерых телепортировать - с пентаграммой всё же было бы сподручнее.
        Кивнув, я сконцентрировался, и в следующую секунду ледяной рисунок появился прямо под ногами мага крови. Я настолько часто проделывал эту процедуру, что, казалось, даже ночью разбуди меня - тут же нарисую без единой ошибки.
        - Хорошо, - глубоко вдыхая и похрустывая пальцами, сказал Кичандаш, - чувствую, чувствую, как сила-то течёт, родимая. Так! - скомандовал он, - все выстроились в ряд перед озером и заходим по одному. Не дёргаться, не паниковать. Всё будет орагнизовано в лучшем виде. Экиэраш, пошёл!
        Зеленоглазый ящер покорно вошёл в воды озера и побрёл к середине. Однако на полпути его внезапно подхватил поток воды и, словно заключив в большой пузырь, утащил под воду.
        - Следующий! - скомандовал Кичандаш. Недовольно фыркая, в воду поплёлся Ринианд. Впрочем, тролля можно было понять: его не очень радовала перспектива мочить свою шёрстку. Но деваться было некуда: через несколько секунд под водой скрылся и он.
        В течение двух минут Кичандаш заключил в водные пузыри всех шестерых. Когда вода обволакивала меня, было не столько холодно, сколько почему-то щекотно. Я этому изрядно удивился: в шкуре таисиана щекотка - последняя вещь, которая меня беспокоила. Однако, осмотрев поток воды, которая обволакивала меня, словно капсула, я увидел, что по краям бегает великое множество маленьких пузырьков. И эти пузырьки, давая возможность почти полноценно дышать, в то же время были везде, проникая всюду и причиняя сильную щекотку. Но в этот момент Кичандаш и сам погрузился в воду, после чего начался сильный водоворот. Нас крутило, и вращало, быстрее и сильнее, минуту, две три, и вот…
        Глава 9.5
        ГЛАВА 5.
        И вот мы оказались прямо посреди тренировочной площадки в Краспагене. Опустив руки, я с восхищением на них уставилась: это было просто невероятно! Такая сила, такое мастерство! Всего лишь взмах руками - и мы уже в другом месте. Сколько же Иринии пришлось учиться за свою жизнь, чтобы настолько искусно овладеть магией воздуха?
        - Всю жизнь и училась, милая Мари, - ласково прошептала в голове Ириния, - дня не проходило, чтобы я не узнавала что-то новое о своих способностях.
        Однако в этот момент над нами раздался какой-то взрыв, от которого всё вокруг заволокло дымом. В следующее мгновение я разогнала весь дым одним движением ладони. Но нас уже окружали четыре… странных существа. Наверное, големы. Или стражи. Стихийные стражи: по одному на каждую.
        - Вторжение на территорию Университета, - пророкотал огненный страж, - убить нападающих.
        - Не убить, а обезвредить, - поправил его ледяной голем, - и только если будут сопротивляться - убить.
        - Да какая разница? - почти с человеческим пренебрежением сказал огненный элементаль, - они мне не нравятся. Чего они сюда вторглись, спрашивается? Дверью воспользоваться для них слишком скучно и обыденно?
        - Мы просто возвращались издалека и немного промахнулись, - поспешно сказала я, пока стражи не решили, что надёжнее нас всё-таки будет нейтрализовать, - пожалуйста, позовите ректора! Мы всё объясним!
        - Да вон он бежит уже, - махнул рукой воздушный голем, - эх, опять не повеселиться. Скукота.
        - А всё эта сосулька! - ехидно сказал огненный, - миротворец чёртов.
        - Утихни, уголёк, - парировал ледяной, - наша задача: защищать университет, а не убивать всех, кто случайно сюда попал. Из пушек по стенам они, по крайней мере, не бомбили.
        Однако в этот момент ректор Нейетти подбежал к нам и, щелчком пальцев отослав духов прочь, спросил:
        - Мари? Безусловно, рад вас видеть, но что вы здесь делаете? Почему вы не с Дэмиеном?
        - Это - долгая история, милорд ректор, - радостно сказала я, - наша группа разделилась и… короче, я смогла на время стать мастером магии воздуха, вот!
        У милорда ректора челюсть так и упала от изумления. Но уже через секунду он взял себя в руки и скомандовал:
        - Прошу, пройдёмте в мой кабинет. Я должен знать всё…

* * *
        - Хороший же расклад, - пробормотал ректор, выслушав мой доклад, - значит, Мари, вы уже умеете делать такие невероятные вещи? Это же просто фантастика! И теперь у Старого Света, в самом деле, есть шанс получить ощутимый срок на подготовку к вторжению.
        Посмотрев на моих спутников, что вместе расположились на гостевом диване, которых я коротко представила в самом начале, он спросил у Маттики:
        - Почтенная Сестра, надеюсь, вы без претензий ко мне? Как вы знаете, мне в своё время пришлось вступить в бой с вашими… сподвижницами, и даже пойти на убийство.
        - Без претензий, милорд ректор, - кивнула Маттика, - что сказала в своё время Дэмиену - повторю и вам. Мы неверно истолковали намерения судьбы, за что и поплатились. И это был ценный урок для всех нас. Излишняя самоуверенность ещё никому не приносила пользы.
        - Рад это слышать, - серьёзно кивнул ректор, после чего обратился к дракону, - Алаэрто, почтенный дракон… не сочтите за назойливость, но ваше имя мне знакомо…
        - Я был тем драконом, кто остановил Дэмиена, когда Сёстры… пытались вернуть его домой в обход исполнения пророчества.
        - Нет, - покачал головой ректор, - я не об этом. И даже не о том происшествии, когда молодой дракон залетел на людскую территорию. Кажется, ещё раньше…
        - Милорд ректор, - серьёзно сказал Алаэрто, - если вы слышали моё имя ещё раньше - то я тем более не рекомендую это ворошить. Вы знаете о нас несколько больше, чем обычные жители Авиала, и вам известно, почему мы не делаем свою деятельность достоянием общественности.
        - Да, конечно, прошу меня простить, - кивнул ректор, после чего скомандовал, - Зарилия!
        В кабинет тотчас вошла девушка в форме горничной.
        - Пожалуйста, будьте добры, Зарилия, поселите наших гостей. Вроде бы на этаже воздуха должны быть три свободные спальни…
        - Конечно, милорд ректор, - девушка почтительно поклонилась, - уважаемые гости, прошу следовать за мной.
        - Я же ведь правильно понимаю, что вы с Дэмиеном договорились встретиться здесь? - уточнил милорд ректор.
        - Да, господин Нейетти, - сказала я, - мы подумали, что всё равно вы тоже отправитесь на это… мероприятие. Так что, с мастером магии земли или без - Дэмиен придёт сюда. Да и, по правде говоря, мы даже не знаем, куда идти.
        - Насчёт этого не переживайте, - кивнул Эльтеко Нейетти, - я уже отослал Совету информацию о том, где находится это место. В данный момент Совет выделил людей, который готовит лагерь и проводит раскопки.
        - Раскопки? - удивилась я, - неужели это место завалено?
        - Вход - разумеется, - кивнул ректор, - ведь эти обелиски по возрасту сравнимы с этой башней. Но ритуальная зала должна была остаться цела. Не переживайте. У Совета достаточно, - в этот момент его лицо помрачнело, - квалифицированных магов. Уверен, они успеют уладить этот вопрос. А теперь - прошу меня оставить. Мне надо уладить кое-какие дела. Зарилия покажет вам ваши комнаты, а так же место, где вы сможете перекусить.

* * *
        Однако на следующий день сразу после завтрака я получила персональное приглашение к ректору Нейетти. Недоумевая, чем я могла заинтересовать ректора, я в сопровождении Зарилии направлялась в его кабинет. И, когда я постучала и получила разрешение войти, ректор ждал меня, стоя у окна спиной к двери.
        - Проходите, Мари, садитесь, - радушно сказал ректор. Мне же, однако, показалось, что он нервничает. Когда я прошла и села в кресло, он обернулся и посмотрел на меня.
        - Вас, должно быть, удивил столь неожиданный вызов, Мари? - с улыбкой спросил ректор Нейетти, - я хотел бы задать вам несколько вопросов, с вашего позволения. Вы не возражаете?
        - Нет, конечно, спрашивайте, - кивнула я.
        - Я хотел бы поинтересоваться у вас, Мари, - осторожно начал милорд ректор, - чем бы вы хотели заниматься после того, как выполните… свою миссию?
        - Заниматься? - неуверенно спросила я, - да… честно говоря, я и не задумывалась об этом. Естественно, раз уж я обеспечу зарядку Обелиска воздуха - надо будет что-то попросить у Совета. Чем-то, конечно, заниматься будет надо.
        - Я хотел сделать вам предложение, - ещё более осторожно сказал ректор, - раз уж вы стали могущественной волшебницей воздуха… может быть, вы могли бы поучаствовать в том… чтобы передать свои знания другим?
        - Вы имеете в виду… чтобы я учила других магии воздуха? - я начинала понимать, к чему клонит этот человек.
        - Верно, - кивнул ректор, - мастеров магии воздуха Старый Свет не видел уже сотню лет. А, между тем, сейчас, в преддверии войны, спрос на них будет так же велик, как и на другие стихии. Так что да, Мари, я предлагаю вам работу. И с оплатой не обижу, уж можете мне поверить. Я… имел долгий и тяжёлый разговор и с Советом, и с королём, - он мрачно ухмыльнулся, - по итогу которого советники всё-таки обязались выделять мне такое финансирование, какое необходимо для того, чтобы я мог обеспечить своим преподавателям достойный заработок. А не те гроши, что мне любезно выделяли в течение последних двадцати лет.
        - Благодарю вас за столь щедрое предложение, - вежливо кивнула я, - но, к сожалению, вынуждена отказаться.
        - Почему же так, Мари? - искренне удивился ректор.
        - Ну, вы же вчера сами всё слышали, - ещё более печально ответила я, - это не моя магия воздуха. Я поглотила душу другого человека. Душа этого человека согласилась на подобное лишь ради того, чтобы мы зарядили четвёртый Стихийный обелиск. Для того, чтобы отодвинуть войну. Этот симбиоз появился за этим. И только за этим.
        - Но… может быть, - неловко начал ректор, почти беспомощно посмотрев на меня, - хотя бы немного. Хотя бы год… Целый огромный год…
        В этот момент я ощутила, как Ириния просит контроль. И тут же уступила, позволяя Сестре самой всё объяснить. Я закрыла глаза. А когда открыла - на ректора смотрели один зелёный глаз и один синий.
        - Я понимаю твои боль и тоску, человек, - ласково пропела Ириния, - но, к сожалению, я не могу тебе помочь. Не волнуйся. За упадком всегда следует рост, и сейчас, в преддверии войны, появятся новые сильные маги. Среди них будут и маги воздуха, и, возможно, даже мастера. Твой университет ещё ждут годы славы и почёта, уж поверь мне. Но я, к сожалению, тебе помочь не смогу. Ради того, чтобы сделать то, что должно сделать сейчас, я запрещала себе умирать целых пятьдесят лет. Прошу меня понять. Я просто слишком устала.
        - Я понял вас, почтенная Сестра, - кивнул ректор, - я понимаю ваше положение - и принимаю ваш отказ. И всё же - спасибо вам за слова поддержки. Хочется верить, что всё это действительно будет так.
        В этот момент за окном появилась яркая красная вспышка.
        - Новое вторжение? - удивился ректор, - ну, кажется, я знаю, кто это прибыл. Ну, точно, вон они, из озера вылезают.
        - Дэмиен прибыл? - обрадовалась я, - тогда надо скорее спешить к нему. Пока ваши стражи его не покалечили.
        - Полно, Мари, - улыбнулся ректор, - они ещё ни разу никого не покалечили. Их функция - исключительно парадная. Если на Университет действительно нападут - в ход пойдут… скажем так, иные средства. Впрочем, в чём-то вы правы. Не стоит заставлять наших гостей ждать и, уж тем более, нервничать. Пойдёмте, встретим их.

* * *
        Когда я выбрался из воды - сразу огляделся. Кичандаш, Фрайсаш и Экиэраш выбирались вместе со мной. После чего Кичандаш тут же стал совершать пассы руками, вследствие чего воды вынесли на берег сначала Кермола, а потом и Бальхиора. Я тоже поспешно заработал руками, высушивая всем одежду, а мокрому и продрогшему Ринианду - ещё и шерсть.
        - Бальхиор, Кермол, вы в порядке? - обеспокоенно спросил я, закончив с магией и подходя к ним, чтобы помочь подняться.
        - Я его убью, - тихо прорычал Кермол, хватая меня за руку, - я убью этого красноглазого ублюдка и на куски порву! Ты почему не предупредил нас? - взорвался он, повиснув у меня на плече, - я чуть не подох от щекотки, ты, урод!
        - Не спеши, - прошипел сзади Бальхиор, - и мне оставь кусок шкуры, который можно будет отодрать!
        - Возьмите себя в руки, почтенные, - Кичандаш, словно понимая, что ни Кермол, ни Бальхиор сейчас сделать ничего не смогут, подошёл к ним, - нам нужно было преодолеть огромное расстояние мгновенно. А задаром ничего не бывает. Я специально послал вас в воду последними. К тому же, уверен, вы ещё и брыкались, хотя я ясно сказал вести себя смирно и не дёргаться.
        - А предупредить почему нельзя было?! - проревел Кермол.
        - Ну, извините, - заявил Кичандаш, - забыл. Не каждый день такую магию творить приходится. Вылетело из головы.
        Я хотел было возразить, как вдруг раздался чей-то голос:
        - Эй, ну чего вы прекратили ссориться? Давайте, кто-нибудь, убейте кого-нибудь.
        Я обернулся - рядом с нами стояли четыре… наверное, стихийных духа, и с любопытством на нас смотрели.
        - А вы ещё кто такие? - удивился я.
        - Вторжение на территорию Университета, - скучающим голосом начал огненный дух, - по приказу мы должны вас убить.
        - Да не убить, огненный болван, а обезвредить, - сказал ледяной страж.
        - Это я-то болван? - обиделся огненный, - сам такой! Ни одна мысль в голове не задерживается, всё… утекает.
        - Я тебе сейчас так утеку, - мрачно сказал ледяной. Подраться, однако, они не успели. Потому что со стороны Университета к нам уже шли милорд ректор и… Мари.
        - Дэмиен, рады вас видеть! - издали поприветствовал нас Эльтеко Нейетти, щелчком пальцев отзывая духов прочь, - судя по составу вашей группы, - он с любопытством остановил взгляд на Ринианде, - вам удалось выполнить свою миссию. А теперь, прошу, поднимемся в мой кабинет - меня и Мари необходимо ввести в курс дела.
        Фрайсаш подхватил под плечо орка и аккуратно повёл его в сторону башни. Экиэраш так же помогал Бальхиору. Я же, намеренно задержавшись сзади, тихо спросил у Кичандаша:
        - Признавайся: специально ведь про щекотку не предупреждал?
        - Храмовника проучить хотел, - пробурчал Кичандаш, - убил он моего ученика в Краспагене, лично казнил. А за чёрного орка… каюсь, вот за него не подумал, что у него тоже кожа, и оно ему так будет…
        - Кичандаш, - я покачал головой, - я видел этого убитого таисиана, когда проходил своё… посвящение. Сам Аорташ после этого почтил меня беседой. И он подтвердил, что все прегрешения этого таисиана были правдой, и он получил справедливое возмездие.
        - Да знаю я, - с горечью прошептал Кичандаш, - непутёвый ящер был, несдержанный. Уж как я с ним не бился, как ни пытался до него достучаться и научить самоконтролю - бесполезно. Моё величайшее за всю жизнь поражение. Даже когда ты меня по земле катал тогда… когда мы дрались с тобой - и то мне не было так стыдно и унизительно, как когда он покидал меня - и я понимал, что так и не смог ничем ему помочь. И потому храмовнику ничего не сказал и на бой вызывать его не стал - потому как тот в своём праве был.
        - Зато пакостить по мелочам - можно? - спросил я, - и, думаешь, Аорташ бы такое одобрил?
        - Я признаю, что поддался слабости, но я и не жду от тебя понимания, - ответил Кичандаш, - многие вещи, чтобы понять, надо прочувствовать на своей шкуре. И смерть своего ученика как следствие того, что ты не смог передать ему должные мудрость и опыт - одна из таких вещей.
        Я не стал с ним спорить, хотя и мог бы. Сейчас же мне предстояло повторить свой рассказ ректору и Мари и, в свою очередь, выслушать, получилось ли у неё с тем, что мы задумали. Впрочем, судя по её воодушевлённому виду, получилось. А, между тем, Кермол и Бальхиор по разу обернулись и достаточно красноречиво посмотрели на Кичандаша. И я был уверен, что они ещё призовут его к ответу за такую выходку. Впрочем, ему это только на пользу пойдёт…

* * *
        Вчетвером мы находились в кабинете ректора. Я, Мари, Ринианд и сам милорд ректор. Кермола и Бальхиора отправили в больничное крыло. Туда же отправились Фрайсаш и Экиэраш, где с ними должны были обменяться новостями Маттика и Алаэрто.
        - Итак, - торжественно сказал милорд ректор, после того, как мы все обменялись новостями, - все в сборе. Мы выполнили свою миссию, и даже больше. Я связался с советниками - раскопки идут полным ходом. Шпионы же сообщают, что эскадра варваров Нового Света, хотя и состоит в полной боевой готовности, но в путь ещё не отправилась. Это значит, что неделя отдыха у нас ещё имеется. И я крайне рекомендую вам - именно вам троим - как следует отдохнуть и восстановиться. Потому что проведение ритуала такой сложности может потребовать всю вашу энергию. Впрочем, - задумчиво добавил он, - я не думаю, что те, кто строили эти обелиски, намеренно сделали их такими. Вероятно, в те времена в таких магах нехватки не было и, возможно, даже ступень мастера была не потолком развития, а именно, что лишь очередной ступенькой.
        - Истинно так, - сказала Мари, и мы поняли, что через неё сейчас говорит Ириния, - я сама за всю свою жизнь смогла лишь чуть-чуть подняться над уровнем мастера… но и для этого мне требовались долгие десятилетия.
        - Благодарю, - кивнул милорд ректор, - в общем, друзья мои, отдыхайте. Где ваши комнаты - вы знаете. Если вам, в силу специфики вашего организма, - он почтительно кивнул Ринианду, - потребуется персональное меню - смело обращайтесь к поварам. Я их предупрежу. Рискну предположить, что вы, как и наши болотные гости, - вероятно, ректор таким витиеватым способом назвал меня, Фрайсаша, Кичандаша и Экиэраша, - предпочитаете мясо?
        - Да, благодарю, - кивнул тролль, - вы очень гостеприимны, милорд ректор.
        - В таком случае, если у вас нет вопросов - я вас не задерживаю…
        Глава 9.5.1
        БОНУСНАЯ ГЛАВА. КИЧАНДАШ.
        Шёл третий день пребывания гостей в Университете. Таисиан Кичандаш направлялся в свою комнату после сытного ужина, довольно поглаживая брюхо. Стоило признать, кормили здесь хотя и не как дома, но всё же очень и очень недурно. На твёрдую четвёрку. Даже мясо, от которого Риаши приходила в ужас, было вполне съедобным. Если бы так кормили в придорожных тавернах - можно было бы и деньги с чистой совестью заплатить. Конечно, не то, чтобы он не платил деньги за еду в тех немногочисленных случаях, когда ему приходилось путешествовать, но, положа руку на сердце: такая еда почти никогда не стоила денег, которые за неё требовали. Хотя, конечно, все рекорды побили те ужасные консервы, которыми его угостили Дэмиен и Мари на Земле. Вот уж точно, такую дрянь только с голодухи и можно жрать, чтобы лапы не протянуть.
        Когда Кичандаш подошёл к своей комнате, то, к удивлению, увидел, что на ручке висит маленький бронзовый дракончик, уцепившись за неё хвостом и слегка раскачиваясь. При виде Кичандаша он тотчас воспарил, подлетел к нему и тонко пропищал:
        - Мастер Кичандаш. Милорд ректор просит вас прийти к нему в кабинет для важного разговора. Убедительная просьба - чем скорее, тем лучше.
        После чего тут же умчался. Кичандаш озадаченно смотрел ему вслед: чем он мог заинтересовать милорда ректора сейчас? Хотя кое-какие смутные подозрения и начали закрадываться в голову.
        Поднявшись на нужный этаж, он постучал в дверь из красного дерева и тотчас получил приглашение войти.
        Милорд ректор на сей раз сидел в своём кресле. При виде Кичандаша он улыбнулся - что было для мага крови большой редкостью, когда он встречался взглядом не с сородичем - и пригласил его сесть.
        - Мастер Кичандаш, - кивнул ректор, - не буду тратить ваше время и ходить вокруг да около. Я хочу просить вас об услуге.
        - О какой именно? - вежливо поинтересовался Кичандаш, хотя уже и догадывался, каким будет ответ.
        - Я хочу предложить вам работу. Вы - полноценный мастер магии, что для нашего мира - большая редкость. И хотя ваша конечная специализация является искусством запрещённым, уверен, что вы прекрасно владеете магией иллюзий и магией гипноза. Мне сейча очень не хватает подобного специалиста. Тем более, Дамиаш упоминал, что вы в своей деревне являетесь своего рода наставником - и потому подобная работа для вас будет не в новинку.
        - Но для этого мне придётся бросить свою семью и свою деревню, - недовольно сказал Кичандаш, - какая мне с того выгода? Для чего мне это делать?
        - Ну, во-первых, подобный поступок сразу повысит значимость таисианов. Вы же отдаёте себе отчёт в том, что первое время… полгода, или даже год, посольство таисианов будет… хм… в высшей степени убыточным предприятием. А подобный поступок значительно повысит его статус. Да и протекцией Дэмиена посольство долго пользоваться не сможет. Мы же с вами разумные лю… существа, и понимаем, что такой… вольный мастер магии воды волю свою сохранит недолго, и ему очень быстро найдут дело. Даже я, невзирая на все полученные от Совета привилегии, не стал на него претендовать.
        Кичандаш недовольно поморщился. Обо всём этом он буквально вчера беседовал с Экиэрашем. И тот настоятельно рекомендовал согласиться на такое предложение, если он его получит. И даже привёл те же самые аргументы. Милорд ректор, однако, истолковал его недовольство по-своему.
        - Я не пытаюсь вами манипулировать, почтенный Кичандаш, - ректор встал со своего кресла и подошёл к окну, - вы же ведь и сами понимаете, что я прав. Хотя, спорить не буду: мой Университет очень нуждается в преподавателях. Но ещё больше, - ректор обернулся и в упор посмотрел на Кичандаша, - он нуждается в новых учениках. Понимаете, - ректор замялся, - когда я в прошлый визит Дэмиена помог ему с его делом, то по удачному стечению обстоятельств познакомился со старейшиной таисианов, которые проживают в Краспагене. Он порекомендовал мне двоих юных таисианов. Я принял их в университет и помог определиться со стихийной специальностью. Я окружил их заботой и вниманием, так, чтобы они чувствовали себя комфортно, и, считай, лично слежу за тем, чтобы никто их не обижал. Впрочем, - ректор снисходительно усмехнулся, - с учётом того, что они оба поступили на факультет Воды - бывшие ученики Дэмиена справляются с этим куда лучше меня. И всё же, хотя я и передал старейшине, что буду рад видеть и других таисианов, и попросил его распространить эту весть - за полгода ни один ящер не пришёл в Университет.
        Кичандаш молчал. Его, конечно, тронуло, с какой заботой ректор отнёсся к юным ящерам, но он всё ещё не понимал, почему ректор делает такое предложение именно ему.
        - Теперь видите? - мягко спросил ректор, - вы мне нужны не только, как специалист магии воды. Но и как таисиан. С учётом того, какое мероприятие сейчас стремится провернуть Дэмиен - поступление на работу в Университет таисиана ещё больше усилит этот эффект. Так ящеры увидят, что к ним, действительно, начинают относиться как к равным. И тогда - с куда большей охотой будут идти в мой Университет. В место, где их правильно научат пользоваться магией. Помогут определиться со специализациями. И прочие важные вещи. И, рано или поздно, все ученики этого Университета так же встанут на защиту Старого Света. Как видите, я поддерживаю точку зрения Дэмиена. И со своей стороны считаю, что учиться магии вправе каждый, кто оказался ею одарён.
        - Очень хорошо, - сдался Кичандаш, - убедили, милорд ректор. Но - всё же я прошу дать мне отсрочку. Мы зарядим эти обелиски и узнаем точно, сколько у нас будет времени. Я так же приму участие в открытии посольства. Экиэраш, конечно, смышлёный малый, но на этапе открытия рядом будет нужен тот, кто сможет сдерживать его чрезмерный энтузиазм. После мне нужно будет вернуться в родную деревню и подготовить преемника - вы, конечно, понимаете, насколько это важно. И, думаю, к осени, то есть, если я ничего не путаю, к началу нового учебного года - я буду полностью в вашем распоряжении.
        - Превосходно, - просиял ректор, - меня полностью устраивает этот вариант. Я прошу от вас лишь воспользоваться всем этим временем с толком. В том числе и сообщать всем: Университет открыт для таисианов точно так же, как и для представителя любой другой расы.
        - Конечно, милорд ректор, - согласно кивнул Кичандаш, - обязательно буду сообщать.
        - Великолепно, - Эльтеко Нейетти лучился воодушевлением, которого он, казалось, уже не испытывал очень давно, - в таком случае - я вас больше не задерживаю. Если, конечно, вы не желаете меня ещё о чём-то спросить.
        - Нет, милорд ректор, - покачал головой Кичандаш, вставая, - думаю, время для вопросов ещё придёт. А сейчас - я хотел бы откланяться.
        Попрощавшись, Кичандаш покинул кабинет. И уже по пути обратно он лениво подумал: как же ловко ректор подобрал время для этого разговора. Аккурат после ужина, когда ты, сытый и довольный жизнью, возвращаешься к себе - то настроение у тебя самое что ни на есть, приподнятое. В таком настроении на что угодно уболтать можно. Конечно, Кичандаш не питал иллюзий насчёт безоговорочного благочестия ректора. Наверняка с новых учеников он будет иметь какие-то свои выгоды, и материальные, и статусные.
        И всё же для его сородичей это был шанс получить качественное магическое образование. Ведь таисианы и тролли, как ни крути, больше были специалистами именно по магии воды. Реже - земли. Но если у кого-то из ящеров обнаруживались способности к магии огня или воздуха - им предстояла длительная головная боль, связанная с поиском наставника. Кичандаш даже лично знал случай, когда целая таисианская деревня сбрасывалась на обучение своего сородича у человеческого мага воздуха. Мало того, что таких специалистов самих по себе было немного, так они ещё и таисианов учить, мягко говоря, не очень хотели.
        Да и сам Кичандаш на таком посту сумеет обзавестись влиянием и полезными связями. А уж если такое его назначение ещё и принесёт дополнительные очки репутации будущему посольству таисианов - то тут даже вопрос не стоит.
        Когда Кичандаш, наполненный благородными мыслями о том, сколько пользы он сейчас приносит своему племени, подошёл к двери, то его поджидал ещё один сюрприз. Не успел он взяться за ручку, как дверь открылась, и его втащили внутрь две пары рук.
        - Ну что, шутник, попался? - послышался злорадный голос, в котором Кичандаш узнал Кермола.
        - Попался, попался, - довольно сказал второй голос, в котором без труда узнавался Бальхиор, - давай на кровать его. Сейчас он на своей шкуре испытает всю прелесть тех ощущений, что так любезно организовал нам.
        - Пре… прекратите, - вырывался Кичандаш, - да что на вас такое…
        - А то, что ты сейчас получишь по заслугам, - прорычал чёрный орк, - значит, в очередь поставить нас последними не забыл. А предупредить, что будет щекотка, от которой подохнуть можно, забыл? Научись врать лучше, хвостатый. Сейчас тебе будет щекотка.
        Кичандаш брыкался, но могучий Кермол, бывший, наверное, в два раза тяжелее ящера, цепко держал его, сидя на спине. Бальхиор же демонстративно взял щётку для чистки одежды, подошёл к ногам Кичандаша и сдёрнул с него сапоги.
        - Не… не надо, пожалуйста, - взмолился Кичандаш.
        - Тогда говори правду, - сурово сказал Кермол, - зачем такую подлянку нам подстроил?
        - Да забыл же, говорю вам, - жалобно простонал Кичандаш.
        - Ах, забыл, - ехидно сказал Бальхиор, - для мастера магии склероз - качество непростительное. Будем лечить.
        В следующую секунду ладонь Кермола вжала голову Кичандаша в подушку, не позволяя ему открыть рот, храмовник же начал быстро водить щёткой по его ступням.
        У Кичандаша глаза на лоб полезли. Ему всегда казалось, что шкура таисианов подобной уязвимости подвержена меньше, чем любая друга кожа, но уж слишком жёсткой была щётка. Да и храмовник, по долгу службы имевший кой-какой опыт в искусстве заплечных дел мастеров, наверняка знал, как это надо делать так, чтобы ощущения были яркими и полноценными.
        - Ну что, - сурово спросил Кермол минуту спустя, отпуская Кичандаша, - вспомнил?
        - Да забыл, же говорю, - снова заскулил Кичандаш, тяжело дыша, - я старый, больной, искалеченный таисиан, как вам не стыдно…
        - Значит, не вспомнил, - хмыкнул Кермол, - лечим дальше.
        Кичандаша рывком перевернули и уложили на спину, после чего молниеносно расстегнули куртку. Однако не успел он среагировать, как сверху снова уселся Кермол и зажал его руки. Бальхиор же прижал его морду одной рукой, а в следующую секунду щётка забегала уже по его брюху.
        Кичандаш вырывался изо всех сил, щекотка буквально сводила его с ума, но освободиться не было никакой возможности. Любую магию Бальхиор гасил на подлёте, строго следя за тем, чтобы мага крови ничто не отвлекало от раскаяния. Его же физические данные с возможностями орка, конечно, были несопоставимы.
        - Ну? - сурово спросил Бальхиор пару минут спустя, при этом щётка плавно смещалась от брюха к горлу, самому уязвимому месту.
        - Нет, нет, пожалуйста, хватит, - жалобно простонал Кичандаш, - я расскажу, всё расскажу, пощады, пощады.
        - Ну вот, так-то лучше, - довольно сказал орк, отпуская таисиана, - сразу не мог признаться? Нам, думаешь, приятно было вот это вот с тобой делать?
        Кичандаш тем временем уселся на кровати, застёгивая куртку. Он искренне надеялся, что больше никто не стал свидетелем этого унижения. И, вместе с тем, подсознательно он понимал: сам виноват. Ибо сам напросился.
        - В общем, - неловко начал Кичандаш, глядя на храмовника и орка, что уже успели расположиться на соседней кровати, - правы вы, специально я это сделал. Из-за тебя, храмовник. Потому как в Краспагене ты казнил моего бывшего ученика.
        - Что?! - взвился Бальзиор, вскакивая на ноги, и лишь Кермол с огромным трудом удержал его на месте, - да знаешь ли ты, что этот ящер…
        - Я знаю, - печально кивнул Кичандаш, - я всё прекрасно знаю. Но - не сумел удержаться. Потому что вот до сих пор у меня за него болит душа. Потому что до сих пор я не могу себя простить, что ничем не смог ему помочь. Потому и затеял эту подлянку. Уж простите мне мою слабость. Особенно ты, орк, - Кичандаш печально посмотрел на Кермола, - за тебя, каюсь, вообще не подумал. Честью предков клянусь. Хочешь - дай мне за это в морду. В своём праве будешь.
        С минуту и орк, и храмовник молчали, разглядывая подавленного Кичандаша с неожиданным сочувствием и пониманием. После чего чёрный орк встал и, подойдя к своему вещевому мешку, который зачем-то тоже был здесь, вытащил из него большую бутыль. Теперь уже пришёл черёд Кичандаша вздыхать. Хотя этот алкоголь явно по крепости превосходил то, что обычно употребляют таисианы, он понимал: пить придётся. Ибо, как ни крути - а уж орка он точно обидел, что называется, ни за что, ни про что.
        - Вот я дурень, - выругался Кермол, шаря в мешке, - за стаканы-то и не подумал.
        Таисиан лишь молча взмахнул рукой - и на тумбочке рядом с кроватью появились три чашки. Пусть иллюзорные, временные, но от этого не менее материальные. Бальхиор ловко подвинул тумбочку на середину комнаты, а Кермол наполнил все три сосуда. Выпили залпом.
        - Знаете, - тихо начал Бальхиор, пока Кермол снова наливал, - мы ведь тоже… пытались помочь ему… хоть как-то. Церковь, конечно, не так безгрешна, как себя рисует. И ей не чужды ни материальные блага, ни политическое влияние… чёрт возьми, мой наставник бы голову мне оторвал за эти слова, - пробормотал он, - но всё же в каждой церкви всегда есть неравнодушные. Те, кто искренне верят в то, что другим можно помочь исправиться. И те, кто без остатка этому себя посвящают. Церковь держится не на прелатах, увлечённых своими интригами. Не на вампирах, которые, считай, безвозмездно несут службу в церкви, и даже не на храмовниках. А на тех, кому не наплевать на других. С ним многие пытались общаться, понять… но он лишь плевал всем в лицо. Я понимаю тебя, маг крови, - тихо закончил храмовник, - это не только твоё поражение - это наше общее поражение. Все мы имели шанс что-то сделать - и никто не смог ему помочь.
        Человек, орк и таисиан снова опустошили свои чашки. В этот момент в комнату постучались, и через три секунды, получив разрешение, в неё вошёл Дэмиен.
        - Кичандаш, я тебя искал, Фрайсаш… - начал было он, но, увидев Кермола и Бальхиора, спросил:
        - Что тут происходит? Что вы с ним делали?
        - Да уже ничего, - махнул рукой Кичандаш, - разобрались уже. Кермол, ты же на меня не сердишься…
        - Да какое там, - махнув рукой, орк в следующую секунду прижал к себе Кичандаша так, что у бедолаги хрустнули все кости, - не каменные. Всё понимаем. Упаси Святая Фалла меня такое пережить…
        - А это ещё что такое? - сурово спросил Дэмиен, с праведным гневом в глазах указывая на бутыль, - вы что, с ума сошли? Мы в Университете! Тут дети учатся, здесь так нельзя! Что за необходимость, таверна в двух шагах отсюда!
        - Да мы это… таисиана поминали, - сказал Бальхиор, пряча подозрительно блеснувшие глаза, - того, что я… у тебя на глазах в Краспагене казнил… помнишь?
        Весь праведный гнев враз исчез из глаз Дэмиена. После чего он закрыл за собой дверь, после чего подошёл к кровати, где сидел Бальхиор, и плюхнулся рядом с ним.
        - Налейте и мне тоже, - угрюмо попросил он, махнув рукой. На тумбочке появилась четвёртая чашка.
        Теперь уже четверо выпили по своей порции. После чего Дэмиен со злобой отчеканил:
        - Когда я проходил посвящение, то тоже его видел, - он с такой силой сжал кулаки, что, казалось, вот-вот проткнёт когтями шкуру на ладони, - и ему даже там покоя не было. Ему мучили, избивали, заставляли вспоминать всё самое кошмарное. Мне даже там пришлось отвоёвывать ему хотя бы кусок покоя. Я не понимаю. Он… кажется, он даже… Кажется, его таким специально сделали, понимаете? Боги пошутили так! Сотворили строптивого и неукротимого. Для того, чтобы всю жизнь его укрощать и дрессировать. Шутки ради. Для забавы. Ненавижу!
        После этих слов Дэмиен снова разлил из бутыли по кружкам. Но сам Дэмиен при этом пить явно не умел. Потому как после второй кружки глаза его закатились, и он рухнул аккурат в объятия Бальхиора. Тот, поставив кружку на тумбочку, невозмутимо уложил Дэмиена себе за спину, к стене.
        - Ну, - неловко сказал Кермол, - выпьем ещё? За упокой души этого бедолаги? Раз мы здесь сидим и сожалеем о том, что не случилось для него лучшей жизни… значит, и он свою прожил не совсем напрасно, правда?
        И они выпили ещё…
        Глава 9.5.2
        БОНУСНАЯ ГЛАВА. РИНИАНД.
        Троллю Ринианду очень нравилось пребывание в Университете. Ректор оказался человеком честным, благородным и приятным в общении. Да и внимание остальных учеников, которые в немом благоговении каждый раз рассматривали его леопардовую шкуру, изрядно льстило самолюбию.
        Однако наступил период, когда это благоговение стало перерастать в раздражающую назойливость. На третий день пребывания в Университете во время ужина, когда он сидел за столом с Кичандашем, на него смотрела стайка девчонок из людской и эльфийской рас. При этом в их взгляде читалось, что сегодня одними разглядываниями они не намерены ограничиваться. И, верно, после того, как Кичандаш, закончивший трапезу раньше, удалился по своим делам, буквально несколько секунд спустя он обнаружил рядом с собой хитрую девушку со светлыми волосами, фиалковыми глазами и заострёнными ушками. Эльфийка.
        - Простите, - неловко начала она, - уважаемый… маг, а не могли бы вы рассказать, кто вы такой?
        - Вы наверняка и сами обо мне давно всё разузнали, - равнодушно ответил Ринианд, - но если уж вам так важно услышать это от меня, пожалуйста: я - Ринианд. Мастер магии земли. По специализации, которую я, как вы можете видеть, совершенно не скрываю - оборотень.
        - Как интересно, - сказал другая девушка, и Ринианд внезапно почувствовал, как его гладят по голове. Он тихонько, с угрозой зарычал, но это лишь привело к тому, что девочки вокруг захихикали, а в следующий момент его уже почёсывали за ухом.
        Такой наглости Ринианд сам не ожидал. Вскочив, он прорычал уже гораздо громче, отгоняя от себя нахалок. После чего с достинством отчеканил:
        - Подите прочь, вероломные человеческие и эльфийские самки! Я - тролль! По меркам ваших рас я - страшилище, и будь я в своём обычном виде - вы бы даже не взглянули на такого, как я. А теперь убирайтесь вон!
        К его удивлению, на девчонок эта фраза не произвела никакого впечатления. Наоборот, они только ещё сильнее захихикали, хотя больше и не рисковали подходить. Одна даже шепнула другой:
        - Да, совсем забыла. Оборотни не любят, когда их отвлекают от еды. Не будем ему мешать…
        Через десять минут Ринианд поднимался к себе. И всё это время его преследовало назойливое девичье хихиканье, хотя, сколько он ни оборачивался, так никого и не увидел. Наконец, он добрался до своей комнаты и тут же упал в весьма полюбившееся ему мягкое кресло. В голову лениво лезли мысли о том, что надо бы такое же сделать в своём будущем доме, только чтобы сзади обязательно было отверстие для хвоста. Однако в этот момент в дверь постучали, а через секунду она открылась, и на пороге были… точно, те же самые девчонки.
        - Что вам нужно, вероломные человеческие и эльфийские самки? Я же ясно попросил оставить меня в покое.
        Однако в ответ на это заявление хихиканье только усилилось. После чего старшая из девушек сказала:
        - Дяденька леопард, ну не сердитесь на нас, пожалуйста. Мы впервые видим такого красавца, как вы. Такого умелого, сильного… Мы же ведь всего лишь слабые девушки. Разве не в том состоит наша задача, чтобы восхищаться подобной красотой?
        Что произошло дальше, Ринианд так и не понял. Однако пять минут спустя его оккупировало, по меньшей мере, десяток девчонок. Две почёсывали его за ухом, ещё две чесали брюхо, третья пара, уложив его ноги на тумбочку, исследовала его стопы и громко ими восхищалась, остальные же, пританцовывая вокруг, так же сыпали комплиментами. А Ринианд сидел, полностью офигевший от происходящего и не понимающий, почему он вообще допускает такое с собой обращение. Да, ему льстило чужое внимание, да ему было приятно то, что с ним сейчас делали… но он же не домашний кот, в конце концов.
        - Девочки, вы всё делаете неправильно, - внезапно сказала одна из эльфиек, - посмотрите, какая у него длинная и красивая шерсть. Тут надо вот так…
        В следующий момент шерсть на его брюхе… стали расчёсывать деревянным гребнем. Подобное было настолько на грани наслаждения, что он неосознанно вцепился в ручки кресла.
        - Ой, поглядите, - хихикнула ещё одна девочка, державшая в руках его пятку, - у него коготки вылезли. Ему нравится! Ах, он такой лапочка…
        В этот момент в дверь постучали, а в следующую секунду в неё вошла Мари:
        - Ринианд, привет, а Фрайсаш зде…
        Она замерла, как вкопанная, глядя на то, что происходит в комнате. После чего, покраснев, с извинениями выскочила обратно. Ринианд, однако, услышал, как девушка, закрывая дверь, прошептала: «Господи, только бы в этот мир не проникла зараза фурри…»
        - Дяденька леопард, - тем временем заговорщическим голосом сказала эльфийка с фиалковыми глазами, - а вы можете нас научить своему искусству?
        Если бы этот вопрос Ринианд услышал в обычной обстановке - то отреагировал бы куда спокойнее. И даже, при удачном стечении обстоятельств, мог бы и согласиться. Однако услышав такое сейчас, на вершине неги, когда он позволил себе хотя бы чуточку поверить, что такое внимание ему оказывают потому, что им восхищаются, тролль пришёл в бешенство. Вскочив, он проревел:
        - А ну, убирайтесь отсюда, пока я вас всех не разорвал!
        Впрочем, полностью перепуганные девушки от страха даже не могли сдвинуться с места. Но Ринианда это не волновало. Подняв руку, он начал методично щелкать пальцами. И с каждым щелчком очередную девушку выносило за дверь, и очевидно, тролля не сильно волновало, насколько мягкая у них будет посадка.
        К счастью, ученицам хватило ума убраться восвояси. Целых полчаса Ринианд успокаивал себя, одновременно ругая за то, что пошёл на поводу у своего самолюбия. Мало того, он позволил незнакомой девчонке вычёсывать себе шерсть. Какое унижение! Подобной чести могла быть достойна только его супруга. Но в этот момент в дверь постучали. Ринианд, всё ещё выведенный из себя, рывком распахнул её… и с изумлением увидел рядом с собой крошечного дракончика.
        - Мастер Ринианд, - пропищал кроха, паривший на уровне его головы, - вас желает видеть милорд ректор в своём кабинете. Если вас не затруднит. И просьба: чем скорее, тем лучше.
        Несмотря на то, что такой вызов его порядком удивил, Ринианд даже обрадовался. Вот, отличный случай продемонстрировать ректору, какие его ученицы - вульгарные и бесстыжие девки. И с него и потребовать ответ за их хамское поведение.
        Оказавшись возле красной двери, Ринианд постучал и тотчас получил приглашение войти. Однако, когда тролль вошёл и сам сел на стул перед креслом, радушно улыбающийся ректор сразу начал говорить:
        - Мастер Ринианд, не буду ходить вокруг да около. Я хочу сделать вам предложение. Деловое предложение. Я прошу вас об услуге.
        - Ка… какой услуге? - Ринианд настолько опешил, что забыл, с какими мыслями сюда шёл, даже почти бежал. Ибо его ни разу в жизни человек ни о чём не просил так вежливо и уважительно. И сейчас он мог только молча смотреть на ректора.
        - Именно. Я хочу предложить вам работу. Работу преподавателя в моём Университете. Разумеется, я понимаю, насколько тролли вашего уровня привязаны к своему племени и какую ответственность несут за их благополучие, и всё же я прошу вас хотя бы рассмотреть…
        - Да вы тут все, что, сговорились, что ли? - в бешенстве прорычал Ринианд.
        - Сгово… прошу прощения, я не понимаю, о чём вы… - недоуменно начал ректор.
        - Приходили ко мне уже с такой просьбой… ваши засланки, - грубо ответил Ринианд, вставая с кресла и начиная расхаживать по комнате.
        - Приношу извинения, - сказал милорд ректор, - одну минуту.
        Его глаза подёрнула дымка, словно он видел что-то, что находилось далеко отсюда. А в следующий момент тролль с удовлетворением заметил, как лицо ректора начинает приобретать характерный кирпичный оттенок.
        - Я… я приношу вам извинения за такую ситуацию, - сдавленно прохрипел милорд ректор, снова фокусируя взгляд на Ринианде. После чего повернулся в сторону небольшой бронзовой статуи справа и буквально дохнул огнём, спуская таким образом пар. Впрочем статуя, вероятно, именно для этой цели там и стояла, потому что она впитала в себя весь жар пламени и даже не закоптилась.
        - Мне… безмерно жаль, что вы оказались в такой оскорбительной и унизительной ситуации, - уже более твёрдым голосом продолжил Эльтеко Нейетти, - я лично прослежу, чтобы ничего подобного больше не повторилось. И, уверяю вас, я бы ни за что не стал… организовывать подобное бесстыдство. И всё же… даже такое поведение явно свидетельствует о том, как студенты изголодались по подобным знаниям. Я уже вижу в ваших глазах отказ, - ректор поднял руки, заранее признавая поражение, - но позвольте же мне договорить. Как Дэмиен считает, что представитель каждой расы достоин своего посольства и уважительного отношения к своим правам - так и я считаю, что обучаться магии должен каждый, кто оказался ею одарён. И с тех пор, как ваши сородичи покинули Столицу - десять троллей, что обучались у меня, бросили Университет и ушли, и ни одного нового не пришло учиться. А я очень хотел бы, чтобы это изменилось. Я очень хотел бы, чтобы каждый, открывший в себе магический дар, приходил сюда обучаться без страха того, что его будут травить за расовое происхождение. Я уже предложил эту работу мастеру Кичандашу - и он, к большой
моей радости, согласился. И теперь я смею надеяться, что таисианы будут охотнее идти учиться магии в мой Университет. Признаюсь, подобное я хотел бы организовать и с вашей помощью, чтобы тролли, хотя первое время, идя сюда, знали, что здесь есть сородич, к которому можно обратиться за помощью, если я вдруг буду не в силах её оказать.
        - Простите, милорд ректор, - сухо ответил Ринианд, - вы правы. У меня на родине есть обязательства, которыми я не вправе пренебрегать. Я понимаю ваши взгляды и даже сочувствую им, но всё же вынужден вам отказать.
        - Понимаю, - кивнул ректор, - место, где мы родились, где находятся наша семья и наши корни - это самое главное для каждого. Благодарю за уделённое время.
        Кивнув, Ринианд встал. Он вновь невольно ощутил уважение к ректору Нейетти: даже не каждый его сородич был в состоянии с таким же достоинством принять отказ, как это сейчас делал этот человек. Но он свой выбор сделал.
        Когда Ринианд пятнадцать минут спустя вернулся в свою комнату и снова устроился в кресле, в дверь снова постучали. Понимая, что лимит эмоций на сегодня исчерпан, Ринианд молча встал и потащился открывать. Открыв дверь и без всякого удивления увидев ещё одну девочку, он устало спросил:
        - Чего тебе надо, ученица? У меня нет ни времени, ни сил выслушивать тебя.
        - Дяденька леопард… и всё же я прошу вас выслушать меня, - пролепетала девочка, отчаянно теребя свои светлые локоны, - это очень важно. Пожалуйста!
        Ринианд устало мотнул головой, приглашая девочку войти и закрывая за ней дверь. После чего глухо спросил:
        - Ну?
        - Дяденька леопард, я хотела… извиниться за своих подружек! - выпалила девочка.
        - Подружек? - слабо удивился Ринианд.
        - Да! - заламывая руки, ещё более тихо прошептала девочка, - дело в том, что они просили вас… из-за меня!
        - А ты-то тут при чём? - заинтересовался Ринианд.
        - Дело в том, что я, - совсем уж тихо проговорила девочка, - тоже открыла в себе дар… дар преображения. Но здесь меня совсем некому учить… вот, смотрите!
        Она подняла руку. И та, к куда большему удивлению тролля, начала преображаться. Пальцы укорачивались, из них полезли коготки. Рука уменьшалась и обрастала рыжей и чёрной шерстью… и вот у девочки вместо руки была лисья лапка.
        - Топорная работа, - равнодушно отметил Ринианд, - кость превращена неправильно, ты её сломаешь при первом же прыжке. Ты не трансформируешь кожу - тоже ошибка, так ты будешь чесаться уже через два часа, потому что вся исколешься шерстью. Когти должны быть намного крепче: в таком облике это твоё единственное оружие.
        - Вот видите, дяденька леопард? - отчаянно спросила девочка, глядя Ринианду в глаза, - я этому трюку училась целый год… когда свободное время от других занятий было. И всё равно половину делаю неправильно. Мне очень нужен наставник. И не только мне, - в этот момент её лапка легла на ладонь Ринианда, и она прошептала, - пожалуйста…
        Тролль лишь печально вздохнул. Как он сейчас мог ей отказать? Подружки ведь наверняка ей рассказали, с каким треском они провалились, и как зол был тролль, выгоняя их прочь. И всё же эта скромная тихоня, в самом лучшем случае пятнадцати лет от роду, собрала в себе всю храбрость, на которую только была способна, и сама пришла просить злого, грозного леопарда.
        - Я подумаю, - сказал он, - а сейчас, пожалуйста, оставь меня. Я устал, мне нужно отдыхать…

* * *
        Полчаса спустя Ринианд снова стучал в дверь кабинета ректора. Запоздало ему пришла в голову мысль, что уже поздно, и ректор мог отправиться отдыхать, однако почти сразу услышал приглашение войти.
        - Мастер Ринианд? - удивился ректор, увидев гостя, - слушаю вас, вам что-то нужно? Надеюсь, мои ученицы вам больше не докучали? - тут же с беспокойством осведомился он.
        Ринианд поднял голову. Глубоко вздохнул. И медленно начал:
        - Я не хочу связывать себя никакими обещаниями. И всё же, если по завершении этой истории с Обелисками я вернусь домой и успею… подготовить себе преемника из перспективных магов… То осенью я приду к вам преподавать. Если, конечно, ваши ученики нуждаются в преподавании такого, как я.
        - Самый главный лёд недоверия Дэмиен уже растопил в прошлом году, - улыбнулся ректор, - мои ученики уже усвоили, что магия не привязана к одной расе. Любой её носитель может прийти в Университет и научить самым разным вещам. По крайней мере - я очень хочу, чтобы это стало так. Поэтому - я буду ждать вашего прихода, мастер Ринианд. Я понимаю, какой это тяжёлый для вас шаг - согласиться на подобное после той истории… И благодарю вас за доверие. Я сделаю всё, чтобы оправдать его.
        Покидая кабинет ректора, Ринианд чувствовал странное воодушевление. Почему-то ему казалось, что он поступает правильно. Ведь, в самом деле, сколько можно жить в ненависти, оглядываясь на старые обиды? В мире живёт и много хороших, достойных людей… и не только людей. Вероятно, настала пора поднять голову и увидеть, что ещё может предложить этот мир ему и его сородичам…
        Глава 9.5.3
        БОНУСНАЯ ГЛАВА. МАТТИКА И МАРИ.
        Маттика находилась в своей спальне и буквально не знала, куда себя деть. Она испытывала колоссальную бурю эмоций. Ведь напротив неё сидел Алаэрто. И она не знала, что с этим делать.
        Да, они тогда поцеловались, в Матое. Но что это на самом деле значило для них обоих? Усталость и необходимость снять напряжение? Которое непременно случилось бы, пробудь Мари в обмороке ещё некоторое время. Или всё же что-то большее…
        Она не знала, как ей быть. Она, взрослая, уверенная в себе женщина, вдруг почувствовала себя девчонкой, маленькой, несмышлёной, не знающей, что ей делать. Всю жизнь она верила, что жизнь среди Сестёр - это великое благо, и что любовь Сестёр, что они щедро дарили друг другу - это высшее проявление эмоций. И вот теперь перед ней маячит дверь, за которой сияет свет нового, непознанного счастья - а она в неё не верит, и страшится её открыть, и в то же время отчаянно боится, что дверь пропадёт навсегда…
        Напротив неё сидел Алаэрто. И он только что сказал ей три слова, которые втайне мечтает услышать каждая женщина в любом мире. И не просто услышать - а услышать их, понимая, что слова сказаны искренне, от чистого сердца, и произнесший их готов подарить тебе всего себя…
        - Я тебя люблю, Маттика, - снова повторил дракон, держа её за руку и глядя в глаза, - я понял, что ты мне нужна. Когда я тебя впервые увидел - то, без преувеличения, готов был порвать на куски. Но потом, с каждым новым днём этого путешествия, я всё больше и больше понимал: ты совершенно другая. И вот сейчас я понимаю, что ты мне нужна, и я без тебя больше не смогу. И я прошу тебя: выходи за меня замуж.
        - Да, - смутилась Маттика, мечтая провалиться сквозь землю, - разве драконы женятся?
        - Мы всё сделаем так, как надо, - дракон мягко приблизился и прижал Сестру к себе, - мы выберем город и назначим дату. Там, где ты захочешь. И пригласим на неё наши семьи. С одной стороны будет сидеть вся моя родня и скрежетать зубами от злости. С другой стороны будут сидеть твои названные сёстры и наставницы - и тоже скрежетать зубами от злости. Но это всё будет неважно. Потому что я люблю тебя. Наши кланы не имеют никакой официальной политической силы. И потому ни мне, ни тебе не придётся жениться по расчёту. Мы свободны и вольны делать всё, что захотим. И мы будем вместе! Я люблю, тебя, Матти, - дракон ласково прижался к шее Сестры и повторил, - ты выйдешь за меня замуж?
        - Да, - решившись, сказала Маттика и тотчас ощутила такие счастье и лёгкость, которые дотоле не испытывала никогда, - да, тысячу раз да!
        В следующий момент они слились в неистовом поцелуе. А затем Матти повалила на кровать Алаэрто и горячо зашептала:
        - Хочу тебя, мой жаркий дракон! Как же я тебя хочу!
        - И я тебя вожделею не меньше, милая, - прошептал в ответ дракон, припадая лицом к её груди, - но так нельзя. Соблюдём благочестивые обряды до конца. Близость - только после свадьбы.
        - Коварный негодяй, - простонала Маттика, - если я не получу тебя сейчас - я расплавлюсь от жара!
        - Ну, остудить тебя мне будет не трудно, - тихо рассмеялся дракон. После чего вскочил с кровати, подхватил Маттику на руки и бросился в окно. Хорошо хоть открыть его не забыл по пути.
        Маттика даже испугаться не успела. Просто несколько секунд она летела вниз, а затем вспышка - и вот она уже верхом на драконе парит над башней Университета.
        - С ума сошёл? - возмутилась Матти, - что скажут люди?
        - Ректор отболтается, - отмахнулся дракон, - скажут, с иллюзией напортачили. Лучше посмотри, какой вид!
        В самом деле, на небе не было ни облачка, и перед ними был красивейший закат. Конечно, замок Сестёр находился высоко в горах, и потому Маттика повидала немало красивых закатов и рассветов, но одно дело смотреть на них с земли, и совсем другое - со спины дракона высоко в небе.
        - Словами не передать, как я счастлива! Я люблю тебя! - мысленно воскликнула Матти и принялась целовать складки кожи на шее дракона. И с каждым поцелуем злорадно ощущала, как по драконьему телу прокатываются волны жара.
        - Довольно, - взмолился, наконец, Алаэрто, - Матти, прошу, довольно истязать меня! Мне так откажет выдержка, и я… не сдержусь!
        - Нет уж, - коварно заявила Матти, - отказал мне в любви - теперь страдай! - и снова осыпала его шею полцелуями.
        Впрочем, оба быстро взяли себя в руки и просто наслаждались видом, которого оба не видели уже очень давно.
        - Смотри-ка, - подумала Матти, - сегодня удачная ночь для романтики.
        И, в самом деле, внизу, на одном из незаметных балконов сидели Мари и Фрайсаш. Чёрный таисиан, который был раза в полтора больше самой девушки, бережно прижимал её к себе и ласково что-то шептал на ухо. И Мари в его руках выглядела до того хрупкой и беззащитной, и выглядело это так трогательно, что Маттика даже прослезилась от умиления.
        - Ладно, забирай выше, - сказала она Алаэрто, - не будем подглядывать и смущать их.
        - А тебе от перепада давления дурно не станет? - обеспокоенно спросил дракон.
        - Я - волшебница воздуха, и не самого последнего уровня, - возмутилась Матти, - ты что, думаешь, я правильно дышать на высоте не умею? Я буду дышать быстро-быстро. И потеряю сознание. И ты возьмёшь моё беспомощное тело и…
        Взревев, дракон тут же стал набирать высоту. Мимоходом Маттика подумала, что за такой звук ректору оправдаться будет уже сложнее. Впрочем, в следующую секунду её совершенно перестало это волновать.

* * *
        - Найди мне Фрайсаша, - упрямо требовала я от кулона, измучившись искать чёрного таисиана по всему Университету. К счастью, я не вызывала столько внимания и вопросов, сколько те же Кичандаш и Ринианд, но всё равно они изрядно действовали на нервы.
        - Сначала расскажи - что такое фурри! - неизменно требовал аэрофал.
        - Да ты меня достал! - взорвалась я, - неважно! Не хочу об этом думать! Это отвратительно!
        - Но, Мари, - мягко сказала в моей голове Ириния, - мне тоже интересно, что такое фурри.
        - Извращение, - процедила я, - просто поверьте на слово.
        - И всё же, - сурово сказал Алрей, - пока не скажешь - Фрайсаша тебе не будет.
        - Ну, хорошо, - устало выдохнула я, - сами напросились. Видели, как эти… чокнутые ученицы ублажают нашего леопарда?
        - И что в это плохого? - удивилась Ириния, - да, когда они чесали ему шерсть на животе или восторгались его лапой, это был несколько, ммм, перебор, но, честно говоря, за ушком и я бы его почесала. Он такой мягонький, такой пушистый. И он мурлыкал, честное слово, я слышала. Значит, не так уж ему это и не нравилось. Но, Мари, это же юные девочки, которые впервые увидели такое чудо. Естественно, что их немного, ммм, повело.
        - Ну, так вот если бы они сорвали с него одежду и начали предаваться плотским утехам, то вот это было бы фурри.
        Несколько секунд и Алрей, и Ириния молчали. Потом Сестра неловко прошептала:
        - Создатель милосердный… это откуда же у вас такие мысли вообще возникли в голове, Мари?
        - От того, что каким-то людям слишком нравилось какое-то животное, но в жизни им не повезло вовремя встретить партнёра для активной половой жизни, - мстительно подумала я. Мне даже вспоминать о таком было противно, я до сих пор помнила, как об этом узнала. Поспорила в ролевом чате на то, что перейду на страницу по ссылке… и потом целый вечер плевалась от того, что увидела.
        - Фрайсаш наверху, - тихо сказал Алрей, - ступай. Мне кажется, он ждёт именно тебя.
        Дважды мне повторять было не надо. Я бросилась наверх по лестнице, куда меня однажды водил Дэмиен, и было это, наверное, сто лет назад, но сегодня до лаборатории я не добежала. В один момент браслет на руке повёл меня в сторону, и я увидела небольшой коридочик, который заканчивался таким же небольшим, но очень уютным балконом. И на этом балконе в одиночестве сидел Фрайсаш.
        Я обрадованно подошла к нему, радуясь, что наконец-то нашла ящера. Вероятно, он находится здесь, чтобы избежать лишнего внимания. С Кермолом, например, перезнакомились уже все здешние орки, и тот был этому очень рад. Фрайсаш же наверняка в первый день быстро переговорил с двумя юными таисианами, а потом просто лишил остальных возможности расспрашивать себя. Он повернулся и протянул ко мне руки. Я радостно села к нему на колени и прижалась, ощущая уже знакомый и почти родной запах кислой ягоды.
        - Мне тебя не хватало, - прошептала я, зарываясь лицом в его куртку, - очень не хватало.
        - Мне тебя тоже не хватало, Мари, - выдохнул таисиан, - к своему стыду вынужден признать, что однажды в путешествии я не уберёг себя - и едва не расстался с жизнью. И только помощь Дэмиена помогла мне удержаться в этом мире. Я обязан ему жизнью. Да что там: и я, и Бальхиор, и Кермол - все трое обязаны ему жизнью. Наш маленький брат, конечно, несколько наивен. Даже, пожалуй, излишне наивен. Но, возможно, именно в своей наивности он и черпает силы. Ибо он с таким упорством верит в то, что помочь можно всем, и так выкладывается ради этого каждый раз… так упирается всеми четырьмя лапами, если есть хоть малейшая возможность, что поневоле и мы начинаем вслед за ним верить, что невозможного нет…
        - Мне холодно, - прошептала я.
        - Я тебя согрею, - ответил Фрайсаш, обнимая меня и прижимаясь мордой к моему плечу. Я в шутку приподняла руку и пощекотала его горло.
        - Как твои рефлексы? - хитро спросила я, - не обострились от того, что я тебя пощупала?
        - Нет, - улыбнулся Фрайсаш, - ты меня теперь можешь щупать где угодно.
        - Правда? - я не замедлила воспользоваться шансом, - ну, тебя никто за язык не тянул.
        В следующую секунду я стащила с ошарашенного Фрайсаша левый сапог и принялась изучать его стопу. А что? Мне до сих пор интересно, как у таисиана пятка устроена. Ступня там или всё-таки лапа? А то Дэмиен, недотрога такой, так и не дал себя поизучать. Ну не очень-то и хотелось. Как оказалось - была именно ступня. И кожа была гладкая и упругая.
        - Не боишься щекотки? - хитро спросила я.
        - От тебя я уже ничего не боюсь, - Фрайсаш тоже не замедлил воспользоваться ситуацией, зарываясь мордой в мои волосы и глубоко вдыхая…
        - Мари, - тихо сказал мне Алаэрто, - а ты знаешь, что если у вас с Фрайсашем будет это… то ты тоже станешь немножко фурри?
        - Если ты не заткнёшься, - разъярённо подумала я, изо всех сил пытаясь, чтобы моё лицо не растеряло умиротворение и безмятежность, - я найду самое глубокое ущелье в этом мире и зашвырну тебя туда так…
        - Молчу, молчу, - тут же стушевался Алрей, теряясь на задворках сознания, где он о чём-то переговаривался с Иринией. Я их почти не слышала, да и не хотела слышать. Впервые я ощущала себя такой умиротворённой. Впервые я чувствовала себя полностью в безопасности. Я бережно держала в руках ладонь Фрайсаша и бережно осматривала её, изучая каждую чешуйку. Ящер же, обнимая меня, изредка касался моей шеи своим тонким раздвоенным языком. Теперь бы только понять, кому из нас решиться на смену расы… мне или ему…
        - Мари, - ко мне снова воззвал Алрей, - мы тут немного покопались в твоей памяти и нашли странное слово. Мы уже знаем, что пожалеем об этом, но всё же скажи, что такое футана…
        - Я вас убью!!! - мысленно взвыла я…
        Глава 9.6
        ГЛАВА 6. КОНЦЕНТРАЦИЯ СИЛ.
        С момент описываемых событий прошло два дня. За эту неделю лично меня не оставляли в покое ни на секунду те же студенты магии воды, которых я обучал в прошлое своё путешествие. Из-за особенностей временных потоков для них прошло всего несколько месяцев, и в конце года их, собственно, ожидал выпуск. Они даже умудрились-таки устроить вечеринку в мою честь, которую им не удалось организовать в прошлый раз. И, что не менее удивительно, им даже удалось меня на ней основательно споить. И всё же такое отношение было безумно приятно. Ведь, казалось бы, прошло столько времени. А они всё ещё искренне благодарны мне за науку, которой мне удалось их обучить. А что может порадовать больше, чем понимание того, что дело, в которое ты вкладывал душу, оказалось кому-то нужно? И всё же спустя два дня мы получили приказ явиться в кабинет милорда ректора. И это означало, что пришло время нам сделать то, ради чего это всё, собственно, и было организовано.
        Спустя два дня ректор получил сообщение о том, что работы в лагере закончены, и доступ в залу со Стихийными обелисками открыт. Мы немедленно собрались в его кабинете, после чего он поведал нам следующее:
        - Думаю, не стоит отправляться туда немедленно. Всё равно именно сегодня мы вряд ли будем этим заниматься. Нам всем нужно будет выспаться - такие сложные магические ритуалы лучше всего делать на пике силы, то есть сразу после сна. Да и потом, доставит нас туда Мари сейчас - сама же часть сил и отдаст, а это может отразиться на качестве работы. И потом нам бродить там до конца дня. Нет уж, прибудем туда вечером и сразу ляжем спать. А утром… утром уже и делом займёмся.
        В итоге вечером, на закате солнца, группа, в которую входили я, Мари, Маттика, Алаэрто, Кермол, Фрайсаш, Бальхиор, Экиэраш, Кичандаш, Ринианд и ректор Нейетти, отправилась к площадке перед башней Университета, где обычно тренировались маги. Собственно, с целью совершить телепортацию. И переход был донельзя эффектным: Мари просто подняла руки, и пространство вокруг нас словно подёрнулось рябью, а в следующую секунду мы поняли, что стоим совсем в другом месте. Земля под ногами стала мягкая, подул ветер, который обычно в городе отсутствовал, да и вообще стало ощутимо прохладнее.
        - Какая точность, - восхитился ректор, оглядываясь, - вон, лагерь всего в сотне шагов.
        Собственно, лагерь представлял собой большое количество паталок, рядом с которыми сидели шахтёры и рудокопы и готовили себе пищу. Вид у них был измученный: почти наверняка бедолаги всё это время работали на износ. Чуть дальше стояло две более роскошные палатки, где, вероятно, обитали какие-то официальные представители власти.
        Разумеется, перед входом в лагерь нас встретила стража, но задерживать не стала: вероятно, были предупреждены о том, кто мы такие и зачем сюда пришли. Так что мы сразу направились к роскошным шатрам - отчитаться.
        Как и ожидалось, внутри шатра отдыхало трое советников. На моё удивление, глава Совета, Ильрик Кедосский, не поленился лично прибыть на сие мероприятие и всё проконтролировать, невзирая на более, чем почтенный возраст. С другой стороны, понять его можно: клятву со мной заключал именно он, и если я свои обязательства выполнил, ему нужно обговорить условия выполнения своей части сделки. И получить моё на это согласие. Второй советницей была женщина, что танцевала со мной на балу. Своё роскошное платье из шёлка она, разумеется, сменила на куда более практичный походный костюм… да, тоже, вне всякого сомнения, из драконьей кожи светло-рыжего цвета. Каштановые волосы, которые едва-едва тронула седина, были убраны назад в аккуратный тугой пучок, а взгляд её карих глаз светился таким довольством, словно, увидев меня, она выиграла какое-то пари. Последним был лысый советник, сменивший свой жёлтый камзол на походную одежду, не такую броскую, как у его коллеги, но тоже весьма богатую. Когда мы вошли, он поднялся со своего кресла, и его губы задрожали. И только сейчас я понял, почему. Это же отец Бальхиора.
Тот, кто послал своего сына к троллям. И тот, кто был вынужден подготовить себя к тому, что тролли могут потребовать кровавую дань, которую не получили десять лет назад.
        - Я приношу извинения, - советник бросился к Бальхиору, - сынок, как я рад, что ты жив!
        - Это всё благодаря Дэмиену, отец, - Бальхиор сдержанно обнял отца, - я не единожды обязан ему своей жизнью.
        - Эстебан, это всё, конечно, очень трогательно, но это всё можно отложить и на потом, - требовательно сказал советник Ильрик, - итак, мастер магии воды Дэмиен, выполнили ли вы то, что вам было поручено?
        - Выполнил, советник, - кивнул я, жестом приглашая пройти Ринианда вперёд. Тот кивнул и сделал несколько шагов к советникам.
        - Ринианд, - степенно кивнул он, - мастер магии земли из племени троллей. Мне известно, что от меня требуется, и я готов выполнить эту работу.
        - Вы за это хотите что-либо лично для себя? - уточнил советник Ильрик.
        - Нет, - покачал головой леопард, - меня устраивает то, что хочет сделать Дэмиен. Пусть таисианы попробуют. Мы на это посмотрим. Если мы увидим, что вы провели работу над ошибками, как знать… быть может, в будущем наши правители решат, что можно попробовать ещё раз…
        - Амели? - вопросительно посмотрел Ильрик на советницу слева.
        - Вы очень впечатляюще выглядите, почтенный Ринианд, - кивнула советница Амели, с живейшим интересом разглядывая тролля, - должна признаться, я ничего подобного до этого…
        - Амели, - тихо, но очень отчётливо прошипел Ильрик, - не заводи меня сейчас…
        - Ах, Ильрик, да расслабься ты. Мы получили трёх мастеров магии, всё идёт как нельзя лучше. Ну, хорошо. Свидетельствую, что Дэмиен исполнил свои обязательства полностью.
        - Хорошо, - сказал Ильрик, - в таком случае, ответные условия на нашу часть сделки следующие. После того, как вы зарядите обелиски, у вас будет три дня на то, чтобы сформировать все условия. Что будет представлять собой это здание, что делать, какие подготовить бумаги и так далее. После этого в течение двух месяцев мы обязуемся всё это выполнить.
        - Простите, советник, - я покачал головой, - трёх дней нам мало. Хотя бы одну неделю. В течение трёх дней в Столицу подтянутся ещё таисианы, которые составят основной костяк посольства. С ними мы всё это и будем обговаривать. Но в такой спешке, как два месяца, тоже нет необходимости. Пусть будет три. В конце концов, нужно ещё к этому и остальное население подготовить. Пусть эта мысль хотя бы немного уляжется у людей в голове.
        - Я совершенно не против таких условий, - кивнул советник Ильрик, - просто я полагал, что вы пожелаете увидеть результат немедленно, и потому я называл вам эти, разумные, на мой взгляд, сроки, в которые мы могли бы уложиться. Но если вы согласны на три месяца - мы с радостью примем такие условия. Потому что, в самом деле, даже простой режим отмены с верительными… скажем так, не везде восприняли радушно и благожелательно. И уж тем более вопрос об оповещении населения о такой вещи, как посольство, потребует более пристального внимания. Потому что, сами понимаете, эта история с предательством таисианов во время последней войны с варварами всё ещё свежа в головах людей. И потребуются определённые усилия, чтобы сместить настроение населения в более благоприятную сторону.
        - Прошу прощения, - уточнил я, почувствовав холодок, идущий по спине, - о чём вы сейчас говорите? Что за предательство, я не понимаю?
        - Как? - отец Бальхиора удивлённо посмотрел на меня, - разве вы не в курсе? Вторжение Нового Света в прошлый раз было таким кровопролитным и продолжительным именно потому, что раса таисианов отказалась участвовать в войне. И не просто отказалась - а стала добровольно снабжать краснокожих варваров информацией. В самом деле, Дэмиен, при всём уважении - вы же не думали, что подобное отношение к таисианам сформировалось лишь потому, что у них чешуя вместо кожи и хвост?
        Предыдущий я, который впервые попал в Авиал, наверное, не постеснялся бы начать выяснять отношения сразу же. Нынешний же я, как мне очень хотелось верить, всё же немного успел морально вырасти и повзрослеть. Подняв взгляд, я сдержанно посмотрел на советника Ильрика и начал говорить:
        - И что же меня здесь должно удивлять? Я уверен, что писавшие историю победители приложили все усилия для того, чтобы сохранить документальные подтверждения о предательстве таисианов. А вот истинным причинам, почему они вдруг ни с того, ни с сего стали помогать внешним захватчикам, которые с самими таисианами ещё неизвестно как поступят - милостиво позволили кануть в небытие. Здесь всё очевидно. Из таисианов сделали расу рабов, которые по факту рождения должны выслуживаться за бумаги, и которым закрыт путь в большинство мест. Как же, наверное, весело было жить таисианам того времени, которые думали, что вот, они прислуживают людям, их отцы и деды прислуживали людям, и их сыновья и внуки по факту своего рождения тоже будут прислуживать людям. Вот счастье-то им было жить на белом свете. Вам не приходило в голову, что испытания, подобные этим вторжениям - это проверки на единство всех рас, что живут в Старом Свете? И если эти проверки не будут проходить - Старый Свет рано или поздно окажется в рабстве полностью.
        - Не надо нам, пожалуйста, читать нотаций, - гневно сказал советник Ильрик, - мы, кажется, покорно согласились на все ваши условия.
        - Но вы попытались вывести меня из себя, дав моральную оценку таисианам прошлого. Так вот, господа Советники, оценка вашего политического курса: на целый Старый Свет у вас был всего один мастер магии, готовый помочь со вторжением. Старый Свет протрепыхался бы ровно один год, после чего оказался бы захвачен варварами. НЕ БУДЕТ политический курс эффективным, пока из одних вы делаете расу рабов, а из других - расу господ! Говорите, они предали вас в прошлом? Так, продолжай вы гнуть линию расы рабов - они бы и сейчас вас предали. И правильно бы сделали. А, между тем, достаточно было всего лишь попытаться наладить отношения между остальными расами - и у вас есть четыре мастера магии, которые обеспечат целое поколение на подготовку к войне.
        - Вы хотели сказать - три мастера магии? - уточнила Амели, владевшая собой лучше остальных советников после моего монолога.
        - Четыре, - повторил я, после чего обратился к Мари, - будь добра, расскажи им сама, что ты теперь умеешь, и чего за это хочешь. И, да, господа советники, я не закончил. Конечно, я собираюсь жить долго и счастливо, но всегда лучше перестраховаться. Вот этот молодой таисиан, - я чуть более грубо, чем требовалось, схватил за руку Экиэраша и вытянул его вперёд, - мой непосредственный заместитель. Если со мной всё же вдруг что-то случится, этот таисиан по имени Экиэраш становится моим преемником, и именно он будет завершать нашу с вами сделку, подтверждая, что все требуемые условия по открытию посольства выполнены.
        - Принимается, - глухо сказал Ильрик, - спасибо, Дэмиен, у нас к вам больше нет вопросов.
        - Прекрасно, - кивнул я, - в таком случае - я отправляюсь отдыхать. Завтра тяжёлый день - надо набираться сил.
        - Стражники у шатра проводят вас к вашим палаткам, - сказала напоследок Амели, - благодарим вас, Дэмиен, вы подбросили нам немало пищи для размышлений.
        Я вышел из шатра и сообщил стражнику, кто я такой, после чего тот указал мне, какая палатка приготовлена для меня. Обычная палатка, хотя и немного больше, чем большинство шахтёрских палаток. Возможно, там предстоит спать двоим или даже четверым.
        Запомнив палатку, я, увидев пробегающую неподалёку реку, направился к ней. Вид бегущей воды всегда помогал мне успокоиться.
        - Дэмиен, - неловко позвали меня сзади. Обернувшись, я увидел Фрайсаша, Кичандаша и Экиэраша. Маг крови смотрел на меня с плохо скрываемым презрением. Фрайсаш - виновато и даже со стыдом, Экиэраш же сохранял полную беспристрастность.
        - Что вам нужно? - хмуро спросил я, - вы уже получили от меня всё, что только было можно. Или, может, хотите сказать ещё что-то, о чём забыли сообщить ранее?
        - Так и знал, - сплюнул Кичандаш, - я только было поверил, что ты, наконец, хотя бы немного повзрослел. Стал лучше видить причины и следствия, понимать корни проблем и, невзирая на то, что было, всё равно искренне веришь в то, что ситуацию можно исправить к лучшему! Но нет, тебе всё равно лишь бы поразмазывать сопли по лицу…
        - Помолчите, мастер Кичандаш, - сурово одёрнул мага крови Экиэраш. Тот так поразился подобной наглости, что, и в самом деле замолчал. Экиэраш же подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо.
        - Я понимаю, Дэмиен, что ты смущён этой информацией, но прошу проявить понимание и к нам: мы хотели умолчать об этом потому, что здесь, в самом деле, нечем гордиться. И всё же, в момент высшего ошеломления и уязвимости, ты ответил открыто и достойно. И я верю, что слова твои шли от сердца, и, хотя ты на нас сейчас и сердишься, и имеешь на то полное право, но на самом деле понимаешь, что был прав, говоря то, что говорил. И потому я клянусь тебе: до тех пор, пока я остаюсь в этом посольстве, ты всегда будешь там желанным гостем, ты останешься другом нашей расы и всегда сможешь рассчитывать на помощь и поддержку. АОРТАШ МЕНЯ ПРОКЛЯНИ, - эти слова он выпалил так громко, что даже я вздрогнул, - если однажды это окажется не так. А теперь - мы больше не будем сейчас тебе надоедать.
        - Такая клятва, - сварливо проворчал Кичандаш, - слишком много чести для такого нытика…
        - Довольно, мастер Кичандаш, - властно сказал Экиэраш, - подобные наивность и восприимчивость - это всего лишь следствие юного возраста. Все мы когда-то были такими. Это не преступление. И он однажды это перерастёт.
        Кичандаш очень выразительно хмыкнул, но от дальнейших комментариев всё-таки воздержался. Они с Экиэрашем ушли. Через минуту я почувствовал на своём плече большую и тёплую ладонь Фрайсаша.
        - Дэмиен, - тихо сказал он, - я обязан тебе своей жизнью. Я видел тебя в действии как командира - и, что бы ты сейчас ни думал о нашей расе, я всё равно буду считать тебя своим другом. А что до этого, - он горестно вздохнул, - тут ничего нельзя поделать. Мы и стыдимся того, что наши предки так поступили, и в то же время понимаем, что они это делали для того, чтобы дать нам будущее, хотя бы чуточку лучше той жизни, что они имели сами. Я даже не знаю, что здесь нужно сказать так, чтобы это прозвучало правильно. Прости нас за это… если сможешь.
        Мягкие удаляющиеся шаги подсказали, что ушёл и Фрайсаш. Я же сел на землю и стал созерцать воду. Наверное, Фрайсаш прав. Здесь действительно нельзя разделить поступки на правильные или неправильные. Таисианы тоже не одно поколение расплачивались за это. Да и наивно было бы думать, что удастся переломить такое расистское отношение, не проникнув в самые глубокие корни проблемы. А откопанная правда имеет обыкновение дурно пахнуть. Поэтому мудрые люди обычно семь раз думают, прежде чем один раз взяться за лопату.
        Внезапно мне на плечо легла новая ладонь. Я в раздражении вскочил было, но тут увидел перед собой… Миариали!
        - Миа? - выдохнул я, - Создатель, какое счастье, но… что ты тут делаешь?
        - Я прибыла сюда специально к тебе, - сказала эльфийка, радостно ко мне прижимаясь, - с тех пор, как ты вошёл в земли троллей, я не смогла с тобой связываться… и очень скучала. Ты рад?
        - Я безумно рад, - я прижал к себе девушку и обнял так крепко и бережно, как только мог, - осталось совсем немного. Я исполню это обязателсьтво - и буду свободен! Мы будем свободны! Если ты уже решила проблемы, ради которых была отправлена в Столицу - мы можем пожениться хоть сразу же… Вот только, - горечь от обмана таисианов навалилась на меня с удвоенной силой, и я опустил голову.
        - Не огорчайся, - ласково сказала Миа, - пойдём в мою палатку. Расскажешь мне всё. Ты же знаешь, я всегда поддержу тебя… Я всегда буду с тобой…
        Глава 9.7
        ГЛАВА 7. ЧЕТВЁРТЫЙ МАСТЕР.
        - Вот оно как, - задумчиво сказал Ильрик, глядя на меня, - в самом деле, всё слишком удачно получилось. Впрочем, - добавил советник, - всё это означает лишь то, что мы сейчас движемся в правильном направлении.
        Только что я рассказала советникам, что получила в своё распоряжение силу магии воздуха. Правда, в Университете мы специально сочинили легенду о том, что я взяла только способности. О том, что мне пришлось для этого ещё и поглотить душу, я благоразумно промолчала. Незачем советникам знать такие подробности касательно моих сил. Даже простого условного копирования способностей было более, чем достаточно.
        - Что ж, - усмехнулась Амели, - ещё один факт в пользу моей теории.
        - Какой теории, - недоуменно спросила я.
        - Ну, сейчас начнётся, - закатил глаза отец Бальхиора.
        - Эстебан, не умничай, - отмахнулась Амели, - лучше пойди прогуляйся с сыном и поговори с ним. Потому как скоро времени у нас не будет ни на что, кроме работы.
        После чего посмотрела на меня и начала свой рассказ:
        - Я, дорогая Мари, хоть и не оказалась в своё время одарена способностями к волшебству, но вот теорию магии одно время изучала очень глубоко. И в итоге составила целый научный труд, который даже Эльтеко Нейетти признал имеющим право на существование. Суть в том, что магия сама по себе не терпит рамок классификаций. То есть - у каждого она уникальна. И чем больше люди пытаются загнать её в рамки определений - тем больше возникает неувязок. Взять, например, тех же телепатов. Вот к какой магии их отнести? Вода? Или всё-таки воздух? И это лишь один из бесконечных примеров. Вот, ваши способности проявились именно так. Я бы даже сказала, что это нечто из разряда зеркальной магии - если уж вы можете повторить любые способности.
        - Но на самом деле это всё сейчас, конечно, несущественно. Важно то, что вы сможете исполнить роль четвёртого мастера магии. И это, безусловно, важно, так как если раньше мы могли надеяться только на десять лет, то теперь можем рассчитывать на целых двадцать пять. Это просто невероятный подарок судьбы. Целое поколение. Мы не просто будем готовы отразить вторжение - мы будем готовы нанести ответное.
        - Зачем? - удивлённо спросил молчавший до этого Алаэрто, - неужели вам так хочется воевать?
        - Именно, что не хочется, - усмехнулся Ильрик, - но придётся. Это уже второе вторжение варваров, и я сильно сомневаюсь в том, что, получив отпор, они успокоятся. Конечно, загадывать так далеко ещё рано, и всё же нужно принять меры. В идеале - устранить воинственную верхушку и установить свою власть. Потому как большинство людей, как ни странно, воевать не любит. Хотя, конечно, как они воспитывают детей, мы не знаем. Признаться, до этого времени мы были несколько беспечны в этом вопросе.
        - Очень хорошо, Мари, - кивнула Амели, - если вы пошли на такой риск и приложили такие старания - то вы заслуживаете за это отдельной награды. Что бы вы хотели от нас попросить? Говорите смело. Хоть просьба и должна быть в рамках разумного, всё же наши возможности, как вы догадываетесь, весьма велики.
        - По правде говоря, я не думала об этом, - призналась я, - если возможно, я бы не хотела спешить со своей просьбой. Прежде мне нужно попутешествовать. Познакомиться с этим миром, с разными расами. Увидеть, как здесь живут обычные люди. Вы же знаете, что я гостья из другого мира. Здесь очень легко ошибиться.
        - Хорошо, - кивнул Ильрик, - тогда через год, два или три вы будем ждать вас и будем готовы выслушать вашу просьбу. Устраивает?
        Я хотела было кивнуть, но в этот момент браслет обжёг меня.
        - Мари, не глупи, - прошептал Алрей, - власть имущие помнят о простых смертных ровно до тех пор, пока от них есть польза. Заключай с ним магический договор.
        - Меня устраивают эти условия, - кивнула я, - но, с вашего позволения, я бы хотела заключить такой же договор, какой вы заключили с Дэмиеном. Сами понимаете, - я улыбнулась, - событий будет много, память может что-то и не удержать.
        - Разумно, - кивнула Амели, вставая, - только такой договор с тобой буду заключать я. Ильрик уже находится в слишком преклонном возрасте, и если ты будешь три года гулять по Авиалу - до твоего возвращения он может просто не дожить.
        - Согласна, - кивнула я, дождавшись одобрения Алрея и Иринии. Мы взялись с советницей за руки.
        - Я, Мари Аникано, - так я решила обозначить здесь свою фамилию, - обязуюсь принять участие в Стихийном ритуале и зарядить магией Обелиск воздуха.
        - Да, - улыбнулась советница, - коротко и по существу. Я, советница Амели Ивиас, от имени совета обязуюсь в обмен на участие в ритуале исполнить просьбу Мари Аникано, если данная просьба будет находиться в рамках наших возможностей, а так же не будет унижать чести и достоинства членов совета. Просьба может быть комплексной, но она должна быть одна. Устраивает? - спросила советница Амели.
        - Да, - кивнула я.
        - Ещё одна поправка, - мягко сказала Амели, - если в течение трёх лет ты не приходишь к нам и не называешь свою просьбу - будет считаться, что ты отказалась от своих притязаний. Уж извини, но бессрочным договором я себя и своих коллег связывать не хочу. Думаю, за три года ты определишься, что тебе нужно.
        - Принимается, - подтвердила я. На этот раз магию для закрепления договора пришлось использовать мне. Яркая зелёная вспышка - и готово.
        - Отлично, - кивнула Амели, - а теперь, с вашего позволения - нас ждут дела. Надо сообщить остальному совету об изменении сроков вторжения, пусть пересмотрят некоторые моменты в нашей политике.
        Я, Матти, Алаэрто и ректор Нейетти тоже покинули шатёр.
        - Неплохо, Мари, - улыбнулся милорд ректор, - вы грамотно воспользовались ситуацией. В самом деле, всегда лучше подстраховаться.
        - Да, - рассеяно кивнула я, - а теперь нам, наверное, нужно перекусить и идти отдыхать…

* * *
        Вместе с Миа я лежал в её палатке и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Какое же счастье, что она у меня есть. Причём - почти задаром. Нам не пришлось проходить долгих периодов встреч, притирок, недомолвок, недопониманий. Впрочем, так ли уж задаром? Храм я разрушил, причём ценой своей совершенной интуиции. Сейчас заряжаю Обелиск воды - не для себя. Для того, чтобы открыть посольство таисианов - опять же не для себя. Так неужели я не заслужил хотя бы немного личного счастья?
        Миа выслушала все мои приключения. И даже утешила моё огорчение по поводу того, что таисианы… что таисианы оказались не такими униженными и оскорблёнными, как мне казалось.
        - Милая, за что ты меня полюбила? - спросил я, прижимаясь к её груди, - я - наивный дурачок, который будет нести свою наивность до конца жизни.
        - За что-то всё-таки полюбила, - улыбнулась она, ласково проводя пальцами по моему чешуйчатому носу, - не огорчайся. Ты сейчас карабкаешься вверх - а это всегда трудно. Поверь, всё обязательно наладится. А теперь, мой маленький монстр, - она поцеловала меня в лоб, - превращайся в прекрасного принца. Я так по тебе соскучилась…
        Пару часов спустя, обнимая уснувшую Миа, я с ужасом думал о том, что на самом деле это - конец. Я не смогу от этого отказаться. Не смогу умереть в Храме Аорташа и бросить всё это. Как я брошу моих друзей? Как я брошу её? Я ведь обещал ей, что буду с ней - как теперь можно уйти?!
        - Мне жаль, Дэмиен, - печально сказал Аорташ, - но таковы законы круговорота жизни. Нельзя отменить неизбежное - можно лишь отсрочить. Кто-то всё равно должен был умереть. И кто-то должен будет по нему плакать. Если это будет не Фрайсаш - это будешь ты. Но душа таисиана должна занять место сына Сайраша и Аксоши.
        - Душа… любого таисиана? - судорожно спросил я.
        - Да, душа таисиана… погоди, - если бы я увидел сейчас Аорташа, то почти наверняка увидел бы и хитрый прищур на его лице, - что ты хочешь этим сказать? Что ты готов убить другого таисиана ради этого?
        - Я… я не могу потерять Миа… я слишком много вынес для того, чтобы к ней вернуться.
        - Ну, как знаешь, - на удивление равнодушно сказал Аорташ, - мне, в принципе, неважно, чья это будет душа. Но последняя точка закрепления произойдёт ровно через сутки. Так что выбор у тебя невелик, коль ты решился на подобное, сам понимаешь, невелик. Кичандаш, Экиэраш, Фрайсаш. Или ты умираешь сам. Выбор за тобой, мой подопечный.
        Голос Аорташа пропал, а я тихонько поднялся и принялся одеваться. Я и не подозревал, что во мне могут проснуться такие жестокие инстинкты! Близость скорой смерти сводила с ума, и мозг лихорадочно думал, пытаясь принять решение. Кичандаш, Фрайсаш и Экиэраш. До других таисианов я добраться не успею. Нет, Экиэраш точно отпадает. Ведь он - мой преемник в посольстве, и на него завязана клятва. С другой стороны - если я останусь жив, то смогу остаться и в посольстве! И тогда Экиэраш будет не так уж сильно нужен. Конечно, он умный, смышлёный, но всё же - не незаменимый.
        Или же лишить жизни Кичандаша? Конечно, он обязался преподавать в Университете - но и это тоже могу делать я! И пусть советники только попробуют что-то вякнуть или попытаться манипуляциями чего-то от меня добиться!
        Или же сделать то, что должно было случиться? И убить Фрайсаша? Того, кто раскрыл мне свою душу. Того, кто поклялся быть мне другом до самого конца. Да мне, по совести, даже и самому убивать его не надо. Просто подойти к нему, протянуть кинжал и сказать: «Прости, дружок, но мне было видение от Аорташа, что ты должен умереть. Так что, чтобы мне не пришлось марать руки, будь добр - сам, аккуратненько». А рядом будет стоять Мари и смотреть на это. И тогда уже она окажется в ситуации, когда тот, кто ей дорог, должен уйти, и она, едва получив надежду на счастливую жизнь в этом мире, снова потеряет её и впадёт в отчаяние…
        В этот момент мне, уже вышедшему из палатки и подошедшему к реке, захотелось вскинуть голову и взвыть так сильно, как это только возможно. Ну, почему так?! Почему всем, всем в этом мире нашлось место и дело? И только я, выжатый, использованный всеми, должен умереть! Почему так несправедливо? ПОЧЕМУ ТАК НЕСПРАВЕДЛИВО?!
        - Дэмиен, - мне мягко кто-то положил ладонь на плечо, - чего не спишь? Нам сил набираться надо.
        Говорившим оказался Ринианд. А с учётом того, что я пребывал в человеческом облике, то и рука его ощущалась иначе. Я опустил голову. У меня больше не было сил притворяться, что всё хорошо.
        - Я скоро умру, - прошептал я, - и ничего не могу с этим поделать.
        Ладонь Ринианда сжалась так, что его коготки даже сквозь куртку кольнули мою кожу. Но потом он отпустил мою руку и тихо сказал:
        - У нас так говорят: если тебе суждено умереть, значит, в этой жизни ты сделал всё, для чего был рождён, и тебя ждут в следующей. Следовательно, смерть надо принять с честью и достоинством, чтобы другие запомнили тебя именно таким.
        Я мягко стряхнул с себя его руку. Он, безусловно, говорил правильные вещи, но сейчас мне хотелось побыть одному.
        - В любом случае - решать, конечно, тебе. И всё же, - он мягко коснулся моей ладони, позволяя почувствовать подушечки на пальцах, - один раз ты уже был готов умереть, входя в Храм Тысячи и Семи снов и понимая, что это может быть конец. И всё же ты жив. Как знать, может быть, и в этот раз всё будет хорошо. Ведь ты хоть и наивен, Дэмиен, но даже наивность в правильных руках порой творит самые настоящие чудеса. Ведь что нужно, чтобы случилось ещё одно чудо? Нужно, чтобы в него кто-нибудь поверил.
        Из моих глаз давно текли слёзы от острой жалости к себе, но плакал я молча. Чуткий леопард, понимая, что сейчас он здесь лишний, покинул меня. Я же спустя пару минут посмотрел в сторону палаток, где спали таисианы, и внезапно понял, что не смогу так поступить ни с кем из них! Не такой ценой! Понимая, что лучше всего последовать совету Ринианда, я вернулся в свою палатку и, не раздеваясь, уснул мёртвым сном.

* * *
        Утром я, на удивление, чувствовал себя хорошо. Всё-таки неделя отдыха в Университете тоже давала о себе знать. Выйдя из палатки, я увидел, что почти все уже встали. Не было только Мари и Фрайсаша. В этот момент меня даже проняло любопытство. Как же они будут обходить своё расовое различие, если всё же захотят быть вместе? Фрайсаш ради неё станет человеком? Или Мари решится стать таисианкой?
        Может, поговорить с ней на эту тему? Она, как и я - с Земли, следовательно, Аорташ не сможет изменить её природу до конца. И она станет таким же перевёртышем, как и я. С другой стороны - я хоть и ценил по достоинству тело таисиана, но моей парой всё же была Миа, и детей заводить я тоже хотел в человеческом облике. А вот будет ли готова Мари рожать маленьких таисианчиков… даже не рожать. До полного рождения малыша обычно должно пройти сорок недель. Тридцать недель мать носит яйцо в себе, и потом ещё десять недель яйцо содержится в тепле, в особых условиях. Малыш должен вылупиться из него сам. Мне вот, судя по всему, то же самое предстоит.
        Мы наскоро позавтракали, после чего стражники и советники повели нас к месту ритуала. Им оказался старый, заброшенный склеп. Я недоуменно посмотрел на советников.
        - Не обращайте внимания, - сказал Ильрик, - это место, конечно, спрятали и замаскировали в своё время. Вход внутри. И, осторожно, там темно. И да, что в конце, мы не знаем. Раскопки окончились огромной дверью, которую мы никак не могли открыть. Очень надеемся, что для вас, мастеров магии, она откроется.
        Первым в склеп направился милорд ректор, удерживая над ладонью небольшой огонёк и подсвечивая им себе путь. Следом шёл Ринианд, затем я. И замыкала шествие Мари, вызвавшая небольшую шаровую молнию, которая тоже давала немного света.
        В склепе было несколько каменных гробов. Ректор поднял огонь выше - прохода не было видно.
        - Что за ерунда? - недовольно спросил он, - и куда идти?
        - Вот, смотрите, - позвала нас Мари к дальнему левому саркофагу. В нём, в отличие от других, дна не было, а была видна каменная лестница, ступени которой уходили в темноту.
        - Как оригинально, - фыркнул я, - какой смысл было устраивать проход там? Его обнаружил бы первый же мародёр.
        - Но при этом - хватило бы у этого мародёра духу сунуться дальше? - резонно возразил ректор, - напомню, в нашем мире искусству некромантии не от хорошей жизни учатся. Да и если бы хватило духу - до Залы стихий он всё равно бы не добрался. Лучше бы советники сообщили об этом заранее, - поморщился он, - не факт, что даже мы эту дверь откроем.
        Лестница вела на следующий, нижний этаж. И вот там посередине комнаты уже было круглое отверстие в полу, по которому шла каменная винтовая лестница. Вероятно, расчищали именно склеп. Если первый этаж был полон камней, крупных и мелких, то здесь был лишь толстый слой пыли, скрадывающий шаги.
        Мы осторожно спускались цепочкой. Внезапно Мари вскрикнула сзади.
        - Что случилось, Мари? - я обернулся и схватил девушку за руку, удерживая её на лестнице.
        - Всё в порядке, - пробормотала она, - просто… уж очень глубоко под землю мы спускаемся. Мне… немного нехорошо.
        - Давай я помогу, - я приложил ладонь к её виску, запуская поток бодрящей энергии, - вот, на пару часов хватит.
        - Спасибо, - улыбнулась девушка, - лучше.
        Мы спускались долго, почти пятнадцать минут. В некоторых местах лестница частично обвалилась, и в один такой провал едва не угодил ректор, по-прежнему шедший впереди. Спасло его то, что Ринианд успел вцепиться в его плащ и удержать ректора на месте.
        - Спасибо, друг мой, - искренне кивнул Нейетти, - я ваш должник.
        Наконец, спуск закончился. И метрах в пятидесяти от нас что-то мерцало.
        Когда мы подошли ближе, оказалось, что это круглая дверь из мутного хрусталя.
        - Прекрасно, - выдохнул Ринианд, - и как нам это открыть? Погодите-ка, - он так взволнованно посмотрел на хрусталь, что незаметно для самого себя взял ректора Нейетти за руку с огоньком и поднял её выше, - я знаю эти руны! Но… почему они здесь?
        - Что это за руны, уважаемый? - немедленно спросил ректор.
        - Руны жертвоприношения, - сказал Ринианд, после чего поспешно пояснил, - убивать никого не надо, но нужно заплатить двери кровью… Вот только, - голос Ринианда упал, - нужна кровь четверых… разной расы.
        - Как это? - не поняла Мари.
        - Нужно, чтобы этой двери коснулась кровь представителей четырёх разных рас.
        - Проклятье! - выругался ректор, - что же теперь, возвращаться? Нас трое, может быть, почтенный Кермол или почтенная Миариали согласятся…
        - Подождите, - сказал я, - не нужно. Давайте попробуем так. Мы мы с Мари - из другого мира. При этом я сейчас - таисиан, а она - человек. Может быть, эта дверь засчитает такое как разные расы?
        - Попробовать стоит, - кивнул ректор, - Дэмиен, будь так любезен, организуй нам ножи. Любые…
        Минуту спустя каждый, рассадив себе ладонь, коснулся круглой хрустальной двери. Ринианд даже ненадолго принял свой истинный облик, что и логично: разрезать кожу намного проще, чем подушечку на лапе. Несколько секунд - и дверь с грохотом и скрежетом откатилась в сторону.
        - Получилось! - радостно сказал я, поспешно залечивая всем раны, - наконец-то!
        Едва мы вошли, как на стеных залы вспыхнули руны. Помещение оказалось огромным. И как же давно здесь никого не было! В пещере даже успели вырасти сталактиты и сталагмиты. Так что ступать приходилось осторожно. Но четыре монолита в три человеческих роста узнавались без труда. Расписанные незнакомыми рунами, они, казалось, равнодушно взирали на нас, посмевших потревожить их покой…
        Глава 9.8
        ГЛАВА 8. РИТУАЛ.
        - И как же нам определить, какой обелиск какой стихии? - спросила Мари. Вопрос был, что называется, в десятку. Внешне обелиски походили друг на друга, как две капли воды.
        - Может быть, сотворить небольшое колдовство? - предположил ректор, - если эти Обелиски создавались для того, чтобы впитывать магию, может, они отзовутся?
        Проверяя свою теорию, он поднял руки и создал огненную птицу. И верно, один из обелисков замерцал алыми всполохами. Путём этих нехитрых манипуляций каждый из нас нашёл свой обелиск.
        - И… дальше что?
        - А вот сейчас самое интересное, - сказал ректор, - я долго думал, почему для этого требуется именно мастер магии? И, несмотря на все мои расчёты и догадки, вывод напрашивается сам собой: только у мастера хватит именно энергетического резерва для того, чтобы заполнить такое строение магией полностью. Следовательно, всё, что нам требуется - это отдавать Обелискам свою энергию. Вот только, я уверен, процесс передачи магии должен быть непрерывным. Поэтому вам нужно создать вокруг себя магический фон своей стихии. И с его помощью направлять энергию.
        - Дэмиен, ты же умеешь рисовать пентаграмму, которая силу увеличивает, - напомнила Мари, - может, воспользуешься ею сейчас?
        - Боюсь, в данной ситуации это плохая идея, - я покачал головой, - дело в том, что эта пентаграмма для усиления стягивает энергию отовсюду. Если я нарисую её для себя - вам троим будет сложнее пользоваться своими чарами. Если же я нарисую их несколько - они просто нивелируют друг друга.
        - Ладно, хватит отвлекаться, - сказал ректор, - смотрите на меня и повторяйте за мной. В рамках своей стихии, разумеется.

* * *
        Ректор поднял руки, и воздух вокруг него стал нагреваться. Через несколько секунд стали вспыхивать искры, ещё мгновение спустя - огненные руны. А в следующий момент в его руках заплясало пламя - и ректор направил его небольшой, но стабильный поток в обелиск, который жадно поглощал магию.
        Следующим рискнул попробовать Дэмиен. Он тоже поднял руки вверх, и воздух рядом с ним стал холодеть. Несколько секунд спустя вокруг него затанцевали снежинки, пару секунд спустя вокруг рук появилась вода, ещё мгновение - и Дэмиен направляет поток холода в свой обелиск.
        Следующим решился Ринианд, предварительно сбросив свою куртку-безрукавку. Встав около своего обелиска, он сложил перед собой ладони лодочкой. В следующий момент они засветились зелёной энергией. Но оно и было понятно: Ринианд не маг камней и не маг растений. Он маг трансформаций, и его магия, хоть и связанная с землёй, но шла от него самого. Воздух вокруг леопарда сгущался, но всполохи зелёного света направлялись в обелиск, который жадно поглащал магию.
        «Всё в порядке» - сказала мне Ириния, - «Я знаю, что нужно делать. Доверься мне».
        Я покорно уступила Иринии контроль. И в следующую секунду моё тело вскинуло руки, и воздух вокруг них стал искриться. Потянуло свежестью, какая бывает после дождя, ещё пара секунд - и вокруг меня заплясали молнии. Кулон с Алреем тоже вышел из браслета, накапливая электрические разряды и передавая их энергию моему телу, через которое Ириния, в свою очередь, направляла силу в обелиск.
        Наверное, со стороны зрелище было красивое. Потому что каждому из нас приходилось постоянно двигаться, поддерживая магический фон вокруг. И это было похоже на медленный танец. Впрочем, наверное, это и стоило воспринимать как танец. В конце концов, так ли уж случайно все древние магические обряды были связаны с песнями и плясками?
        Прошло полчаса. И только сейчас я заметила, что Обелиски меняются. Руны, которыми они были расписаны, начинали светиться снизу, и свет постепенно поднимался вверх. Вот оно что. Вероятно, таким незатейливым образом обозначается, насколько заряжен обелиск. Пользуясь тем, что Ириния полностью сосредоточилась на магии, я скосила глаза, подсматривая, как обстоят дела у остальных.
        Дэмиен стартовал увереннее всех. Его обелиск был заряжен более, чем наполовину, но сейчас он казался уставшим и выдохшимся. Синие руны ползли вверх очень медленно.
        Ректор Нейетти действовал грамотнее всех. Его обелиск был заряжен, наверное, процентов на сорок, но при этом он ни разу не сбился с темпа, направляя в обелиск такой же стабильный поток энергии, как и на старте ритуала.
        Ринианду приходилось тяжелее всех. Его способности были завязаны на призыве других животных и собственном преображении, и потому внешняя магия давалась ему с трудом. Тем не менее, он честно направлял поток магии в обелиск, который, тем не менее, пока был заряжен всего на треть.
        Посмотрев на свой обелиск, я с удивлением увидела, что мы уже даже обогнали Дэмиена - Обелиск был заряжен на две трети.
        - Не спеши, Мари, - крикнул мне ректор, - заканчивать ритуал мы должны будем вместе. Если ты слишком быстро закончишь ритуал и выдохнешься - результат будет неполноценный.
        «Прости, Мари. Увлеклась» - виновато прошептала Ириния, ослабляя поток.
        Вот ректор и Дэмиен сравнялись со мной на отметке в три четверти. Ринианд едва дополз до шестидесяти процентов.
        - Почтенный Ринианд, прошу вас, поднажмите, - взмолился ректор, - мы не сможем вас столько ждать.
        - Делаю всё, что могу, - виновато выдохнул тролль, - у меня никогда не было такой практики. Я, наверное, вас уже не догоню. Выкладывайтесь полностью, мои силы вот-вот иссякнут.
        - Тогда мы ориентируемся на тебя, - ответил ректор, - когда выдохнешься полностью - подавай знак.
        Бедный тролль едва передвигал ногами. Впрочем, стоило отметить, что и мы стали ощущать усталость. Дэмиен возле своего Обелиска тоже гораздо медленнее перебирал лапами. Ректор тоже предпочитал стоять на месте. Даже отсюда я видела, как с его лица бегут капельки пота. В этот момент я заглянула внутрь себя… и с ужасом увидела, что Ириния почти полностью истощила свою сущность.
        - Ириния! - мысленно воскликнула я, - зачем ты так?! От тебя же ничего не останется!
        - Всё в порядке, - слабо улыбнувшись, ответила Сестра, - я сама этого хочу. Все эти пятьдесят лет я помнила не только эту свою жизнь, но и шесть предыдущих. Моя душа устала нести столько воспоминаний. Не переживай, Мари, ядро моей души в любом случае сохранится. Просто я, если так можно выразиться, пойду на длинный цикл перерождения. И пусть вернусь к жизни я позже, но зато - с новой, наивной, доброй, полной сотен новых возможностей душой. Я сама это выбрала. Теперь же - просто отпусти меня…
        Ответить я ничего не успела - тролль в этот момент отчаянно взревел, давая нам понять, что он отдаёт последние силы. Остальные тоже напряглись, толчками выдавливая из себя остатки магии и отдавая их Обелискам. Несколько секунд - и в моей душе, казалось, лопнула какая-то струна, а в следующий момент я перестала ощущать магию воздуха. Это означало только одно: Ириния ушла, ушла навсегда. Алрей горестно вздохнул внутри своего кулона.
        Поднявшись на ноги, я принялась осматривать работу других. Ринианд из последних сил довёл уровень энергии своего обелиска примерно до 80 %. Дэмиен - примерно до 90 %. Ректору, наверное, не хватало 4 - 5 % до полного заряда… мой же обелиск бы заряжен полностью. Но какой ценой!
        - Моё почтение, Мари, - ректор слабо кивнул мне, - воистину мастерская работа. Моё восхищение почтенной Иринии.
        - К сожалению, она его уже не услышит, - всхлипывая, сказала я, - Ириния пожертвовала своей душой ради этого…
        Впрочем, времени на сантименты у нас не было. В этот момент четыре столпа энергии взметнулись из обелисков вверх, вероятно, и приводя в действие защиту. Однако наши проблемы на этом только начинались. Потому что пещера задрожала… и было очевидно, что произойдёт дальше…
        - Обвал! - крикнула я, - уходим отсюда, быстро!
        Ректор и Ринианд тут же бросились прочь. Мой обелиск был ближе всех к двери, да и верный кулон расталкивал камни надо мной, пока я мчалась к выходу.
        Дэмиену же не повезло. Его Обелиск оказался дальше всех, и он банально не успевал. Потоки энергии, пробивавшие потолок, усиливались, и обвал происходил слишком быстро.
        - Дверь! Проклятье! - закричал ректор. Я обернулась - огромные хрустальные ворота закатывались назад, грозя запечатать выход!
        - Спаси его! - крикнула я, выбрасывая вперед руку с браслетом. Алмазный кулон яркой искрой пронёсся к Дэмиену, обвил его, но в этот момент шнурок придавило сразу два огромных камня. А ещё мгновение спустя хрустальная дверь встала на своё место.
        Ректор, Ринианд и я ошарашенно смотрели на стальной шнурок, который остался торчать из двери.
        - Это… как же так? - растерянно пробормотала я, - неужели Дэмиен…
        Однако в следующую секунду я услышала стук, который даже перебивал грохот камней с той стороны. Нервно я посмотрела на потолок в коридоре - нет, здесь стены хоть и дрожали, но пока не обваливались. А в следующую секунду я увидела, как каменная стена рядом с дверью крошится. И мгновение спустя в ней показалось отверстие размером с мышиную нору, из которой и вылез мой кулон.
        - Алрей, ты умница! - я со слезами радости на глазах прижала к губам пыльный алмазный наконечник, - теперь, пожалуйста, сделай отверстие больше для Дэмиена.
        - Нет, Мари, - ответил с той стороны Дэмиен, - я в порядке. Я создал над собой ледяную защиту - и пока в безопасности. А теперь слушай меня внимательно. Вы должны как можно скорее выбраться отсюда!
        - Мы тебя не бросим, - упрямо сказала я.
        - Мари, дослушай до конца. Вы должны выбраться отсюда и найти эльфийку Миариали. Она тоже здесь. Скажите ей, чтобы она нашла меня при помощи своих способностей и сделала то, что сделала на островах Тигрового глаза. Она поймёт! С её помощью я смогу принять водное обличье и выбраться отсюда, как бы ни был велик обвал. А если вы останетесь здесь - то, скорее всего, погибнете! Я продержусь, вы только поспешите!
        - Он прав, Мари, - Ринианд схватил меня за руку, - уходим. Мы так только все вместе погибнем.
        Нехотя я кивнула, и мы втроём бросились к выходу. Однако и там нас ждал неприятный сюрприз.
        - Проклятье! - выругался ректор, - чёртова лестница обвалилась! Как же быть?
        - Может, если я буду делать ступеньки? - неуверенно предложил Ринианд.
        - Нет. У меня есть идея получше, - возразила я, вскидывая руку, - Алрей, вперёд!
        Кулон выстрелил из моей руки и бросился вверх. Впервые мне требовался шнур такой длины, и про себя я молилась, чтобы его хватило. Секунда, две, пять, десять…
        - Готово, - выдохнул Алрей, - хватай своих друзей - и я вас вытащу отсюда.
        Я передала команду остальным.
        - Я возьму вас, - заявил тролль, - я точно уверен, что удержу обоих.
        Одной рукой тролль крепко обнял меня, прижимая к себе, другой - ректора. Однако, когда я приказала кулону подниматься, ничего не произошло.
        - Прости, - прошептал Алрей, - вы трое слишком тяжёлые. Вся магия завязана на алмазном наконечнике - а он сейчас удерживает точку опоры.
        Когда я передала эту информацию остальным, ректор сказал.
        - Это поправимо! Главное, чтобы он мог сворачиваться. А с весом можно подшаманить. Почтенный Ринианд, возьмите меня за пояс и держите очень крепко.
        Ринианд покорно отпустил ректора и взялся за его ремень. Ректор же откинулся назад и скомандовал.
        - Давай, артефакт, поднимай нас!
        И выстрелил двумя струями пламени из своих рук, упирая их в землю. И только сейчас я поняла, в чём состоял его план. Своим огнём ректор сейчас буквально выталкивал нас из этого колодца. И, в самом деле, кулон потащил нас наверх. Минута, вторая, третья…
        Ринианд, удерживая меня, глухо зарычал, словно от боли. Удивлённо посмотрев на него, а потом вокруг нас, я только сейчас поняла, что камни, в огромном количестве сыпавшиеся на нас сверху, падали по краям. И догадалась, каких усилий ему стоят сейчас эти чары.
        Минута… ещё минута… и ещё минута… конец всё ближе. И, наконец-то, вот выход.
        Когда кулон вытащил нас из колодца, Ринианд взревел и из последних сил бросил ректора в сторону, чтобы тот не упал обратно в колодец. С весом двух тел кулон уже справлялся лучше и аккуратно приземлил нас рядом.
        - Прекрасно. Ринианд, ты умница! - я обняла леопарда, но тот лишь потерял сознание.
        - Истощён, - вынес вердикт ректор, подползая к троллю и ощупывая его, - мы должны вынести его отсюда.
        - Алрей! - взмолилась я, - умоляю, последнее усилие!
        Браслет снова вспыхнул, и шнурок аккуратно обвил тело Ринианда и приподнял его в воздух. Вот только я сейчас увидела, как алмазный наконечник, всегда сиявший ярким светом, сейчас светился с перебоями, словно лампочка, которая вот-вот перегорит.
        Тем не менее, тело Ринианда было под моим контролем, и я поспешно направила его к лестнице. Задыхаясь, я карабкалась по пыльным ступеням, таща за собой Ринианда, а за мной полз ректор.
        - Мари… слушай меня внимательно, - почти неслышно обратился ко мне Алрей. Испугавшись такого тихого голоса, я посмотрела на кулон и с ужасом увидела, что он еле светился, - я своего предела достиг, и вот-вот уйду следом за Иринией. Спасибо тебе за всё, что со мной случилось за это время. Я желаю тебе удачи. И я исполняю своё обещание и открываю тебе правду о твоих способностях.
        В кулоне едва трепетала последняя искорка, а я уже не могла сдерживать слёз. Я даже представить себе не могла, как привяжусь к несносному аэрофалу, и как тяжело будет с ним прощаться…
        - Не плачь обо мне, милая Мари. Меня впереди ждёт долгожданный покой. Но запомни. Ты поглотительница. Ты способна вместить в себя любой дар. И случившееся с Иринией лишь дополняет последний кусочек мозаики. Ты способна вместить в себя… даже душу бога. И коль скоро ты оказалась в этом мире, можно не сомневаться: однажды ему понадобится и такое. А теперь прощай… и спасибо за всё.
        Кулон из последних сил вытолкнул Ринианда из саркофага, в котором была спрятана лестница. А затем… с оглушительным звоном взорвался. И браслет, до того твёрдо сидевший на моей руке, бесполезными кусками металла посыпался на землю.
        - Вот они! Наконец-то!
        - Быстрее, несносные тупицы, - взревел кто-то, - чёрт бы вас всех побрал за душу!
        Подняв голову, я увидела, как Кичандаш стоит по центру гробницы, вскинув руки, словно удерживая что-то в воздухе. А потом поняла, что весь первый уровень склепа покрыт льдом, и только поэтому он до сих пор не обвалился. А ладони Кичандаша сочились кровью…
        Подскочивший Фрайсаш схватил обессиленного Ринианда и потащил его к выходу. Ректора подхватил Кермол, а когда меня схватили за руку, я поняла, что меня тянет прочь Маттика…
        - Нет! - безумным голосо закричала я, бросаясь назад, к обломкам браслета! Я отказывалась верить в то, что Алрей ушёл вот так, что я о стольком не успела его спросить, что он…
        - Мари, здесь сейчас всё обвалится. Уходим, - ласково, но твёрдо сказала Маттика, увлекая меня.
        - Наконец-то, - прорычал сзади Кичандаш, отпуская контроль и выпрыгивая из склепа последним. В следующий момент он гневно посмотрел на меня и сказал:
        - Негодная девчонка. Третий раз из-за тебя кровь проливаю! - он указал на истыканную ножом левую ладонь, на которой не хватало двух пальцев, - да ты мне по гроб жизни должна теперь!
        Не в силах больше сдерживать эмоции, я бросилась к нему на грудь и разрыдалась. Его куртка пахла торфяным болотом, и я плакала, плакала, плакала, не в силах остановиться.
        - Ну, ну, маленькая, - невероятно ласково сказал он, поглаживая меня здоровой рукой по плечу, - всё хорошо. Вы молодцы, вы справились, вы смогли. Не сердись на меня, старого, нервного, больного ящера. Я же понимаю, что вы для всех нас…
        - А Дэмиен где? - разрезал пространство чей-то пронзительный голос. Проклятье, я забыла! Оторвавшись от Кичандаша, я бросилась к уже знакомой тёмной эльфийке и схватила её за руки.
        - Слушай, - прохрипела я, - он просил передать, чтобы ты нашла его мысленно. И сделала то, что делала на островах Тигрового глаза. Сейчас он заперт внизу, но так он сможет принять обличье водного голема и выбраться. Но он сказал, что ему нужна твоя помощь!
        - Поняла! Спасибо! - выдохнула Миарили, отбегая в сторону, садясь на землю и хватая себя за виски.
        Я же без сил упала на колени. Но меня тут же подхватили и помогли подняться на ноги.
        - Мари, ты должна пойти, - мягко сказал кто-то. Подняв глаза, я увидела, что это Фрайсаш, - подводят итог вашей работы. Все мастера уже там, ты тоже должна пойти…
        И я покорно последовала за сильной чешуйчатой ладонью, которая вела меня куда-то. Когда мы пришли, то увидели, что Ринианда уже привели в чувство, и он сидит, опираясь на бочку с питьевой водой. Ректор сидел рядом с ним в позе лотоса, разве что руки держал более вольно. А по центру стоял советник Эстебан и, держа в руках какой-то прибор, вероятно, артефакт, выжидательно смотрел на меня. Советники Ильрик и Амели сидели позади него.
        - Итак, - важно начал Эстебан, когда все сели и стали слушать его, - был завершён важнейший ритуал. И результатами мы очень довольны. Как вы знаете, один заряженный обелиск способен удержать защиту целый год. Два - пять лет. Три - десять лет, и четыре - двадцать пять лет. Кстати, о защите, - он выставил свой магический градусник вперёд, и все увидели тонкий столп радужного пламени, который устремлялся ввысь, - почтенный дракон уже улетел посмотреть, как эта защита появится и как она будет работать.
        - Но ближе к делу. Для расчёта точного срока нам нужно знать, с какой скоростью расходуется энергия из Обелисков. Если обелиск будет один, за год он израсходует весь свой заряд. Если два - то за год они будут тратить двадцать процентов своей энергии. Три обелиска в год будут отдавать по десять процентов энергии, а четыре - всего по четыре процента в год.
        - А теперь результаты. Обелиск земли, - он снова взялся за свой градусник и, взяв его двумя руками, закрыл глаза и прислушался, - заряжен на 81 %. Обелиск воды - на 91 %. Обелиск огня на 96 %. И обелиск воздуха на все 100 %. Мастерская работа, - отметил он, - что же это нам даёт? Целых двадцать лет Обелиски будут отдавать по четыре процента энергии. Затем Обелиск земли разрядится, и оставшиеся три продержатся ещё один год. И потом - ещё два-три месяца продержатся последние два Обелиска. Ну а сам Обелиск воздуха не продержится и месяца. Так что в нашем активе - гарантированно двадцать лет.
        - Потрясающая работа, - сказал Ильрик, - король будет в восторге. Я немедленно извещу его об этом.
        - Миариали, - я обратилась к эльфийке, которая сидела десяти шагах от меня, - что там с Дэмиеном? Он выбирается?
        - Я… - дрожащим голосом сказал Миа, - я не могу его найти…
        Глава 9.9
        ГЛАВА 9. ЦЕНА САМОУБИЙСТВА.
        Я честно держал ледяную защиту, слушая, как бьются сверху камни. И откуда только силы? Всё-таки страх смерти - сильная вещь. Казалось бы, только что отдал всю магию - и всё же снова могу творить чары. С другой стороны, сотворить ледяную защиту требовалось всего один раз, дальше же - только поддерживать. И сейчас я мог лишь гадать, что происходит наверху. Выбрались ли уже Мари, Ринианд и ректор Нейетти? Всё ли с ними в порядке? Передала ли Мари мою просьбу Миа? Ищет ли она меня при помощи своих способностей? И не станет ли толща камней для неё препятствием…
        И в этот момент меня охватило уныние. Для чего мне возвращаться? Я всё равно должен умереть, так какая разница - где и когда? Если я выживу сейчас - как мне потом объясняться с остальными по поводу моих дальнейших действий? Как мне смотреть в глаза Миа, когда я скажу ей о том, что должен умереть в храме Аорташа?
        Уныние расползалось по телу всё сильнее. И всё меньше было желание бороться дальше. Не было смысла. Я был измучен, я устал страдать, устал преодолевать испытание за испытанием, устал разрываться на части. Наверное, это и есть мой предел… И теперь меня ждёт лишь бесконечное падение. И пусть… сил бороться больше нет. Не хочется больше узнавать о чужих мрачных тайнах, не хочется больше быть объектом для чужих манипуляций, хватит лжи, хватит недомолвок и утаиваний… Пусть всё кончится здесь и сейчас…
        Ледяная защита надо мной треснула. Трещина побежала по поверхности защитной скорлупы. А, между тем, сверху падали камни. Ещё и ещё. И вот, наконец, защита треснула. Рядом со мной упал камень, потом ещё и ещё. Валуны сыпались, больно ударяя по рукам и ногам, несколько секунд - и меня опрокинуло на спину, а левую руку придавило массивным камнем. На глаза навернулись слёзы - кажется, её раздробило. И в последний момент я помню лишь то, как мне точно в сердце летит сталактит. Я закрыл глаза, молясь о том, чтобы всё это кончилось, и в следующий момент вспышка…

* * *
        Я обнаружил себя висящим в странном месте. Казалось, вокруг меня было бесконечное количество огней, преимущественно синих и фиолетовых. Больше всего это походило на какое-то виртуальное пространство. Я осмотрел себя… моё тело ни капли не изменилось, как и одежда. Ощупав себя, я пришёл к выводу, что даже являюсь плотным, хотя и повис в воздухе, ибо никакой опоры надо мной не было. Однако в этот момент раздался печальный голос, которого я уже не слышал очень давно…
        - Ах, Дэмиен! Как же обидно ты проиграл! Тебе оставалось совсем чуть-чуть до победы!
        Обернувшись на этот голос, я увидел того, кого больше не надеялся увидеть в этой жизни… В нескольких шагах от меня в воздухе парил синий демон Флексорт… мой хранитель.
        - Ты пришёл забрать меня? - спросил я, - почему же ты говоришь о том, что я проиграл? Я бы всё равно умер.
        - Ах, да нет же, - воскликнул Флексорт, - это всё было проверкой, понимаешь? Проверкой на твоё право владеть такой могущественной магией воды! Ты спас Фрайсаша ценой огромных усилий! С тебя потребовали цену - и ты согласился её уплатить. Ты справился с Обелисками. Тебе намекнули на то, что жизнь свою ты можешь выкупить в обмен на чужую - и ты отказался воспользоваться этим правом. Для победы тебе оставалась такая малость! Всего лишь выжить… И в этот момент ты опускаешь руки и перестаёшь бороться! Ты понимаешь, что ты не просто проиграл в шаге от финиша! Цена твоего поражения слишком высока. Фактически - ты покончил жизнь самоубийством! Ты же знаешь, какие за это бывают последствия?
        - Прости меня, мой подопечный, - рядом с Флексортом появился белоснежный таисиан с красными глазами, - коль скоро я взял твою душу на попечение - то я и получал приказы о том, какими должны быть твои испытания. Знал бы ты, как мне было тяжело приказывать тебе отдать свою жизнь после того, как ты совершил немыслимое врачебное чудо для этого мира. Ты спас моё дитя от верной смерти, проявив кротость и смирение. Я наблюдал за тобой и гордился тобой… а потом ко мне пришли и вынудили создать такую ситуацию. Я же тебе уже говорил, мой маленький подопечный, что в потустороннем мире я не самый главный… далеко не самый главный.
        - И ведь самое обидное, что ты почти прошёл свой земной путь, - добавил Флексорт, - в том плане, что предназначенную тебе чашу испытаний при жизни ты почти осушил. Тебя бы ждала спокойная, размеренная жизнь. Ведь твоя избранница, Миариали, ждёт от тебя ребёнка…
        - ЧТО?! - прорычал я, - как… почему она не сказала?
        - Она не хотела тебя нервировать, - сказал Флексорт, - чтобы ты был полностью сосредоточен на задаче. Ведь ты делал мир, в котором будет жить твой ребёнок, чуточку лучше и безопаснее.
        Я глубоко вздохнул и попытался заставить себя успокоиться. Криками, воплями и истериками я ничего не добьюсь. Особенно - здесь.
        - Так для чего вы со мной сейчас говорите? - спросил я бога таисианов и своего хранителя, - что меня ждёт? Я вообще умер или как?
        - В этом, как ни странно, и весь вопрос, - улыбнулся Хранитель, - как бы досадно ты сейчас ни проиграл - для Авиала ты сделал слишком много, чтобы даже Глашатаи могли так просто от этого отмахнуться.
        - Что за Глашатаи? - уцепился я за новое слово.
        - Неважно, - тут же сказал Аорташ, даже немного испуганно, - тебе это знать не нужно, просто поверь на слово.
        - В общем, - продолжал Флексорт, - сейчас у тебя есть выбор. Небогатый, но всё же выбор. Первый - ты уходишь на перерождение, как сам того и хотел. Однако, как ты помнишь, самоубийцы должны проживать такую же жизнь заново. Конечно, точь в точь такой же она не будет, но общие поворотные моменты, сам понимаешь. И то - для того, чтобы дойти до этого этапа, придётся провалиться в Кошмар и искать выход оттуда. Все самоубийцы делают это. Собственно, это то, что с тобой должно было произойти немедленно. Но твои поступки дали Аорташу право вмешаться в твою судьбу, что он и сделал, отсрочив приговор.
        - И какой второй вариант? - испуганно спросил я, прекрасно понимая, что проваливаться в кошмар мне не хочется от слова совсем.
        - Во втором случае ты отправишься в иное место. Не могу сказать тебе всех подробностей, скажу лишь, что это мир, в котором есть живые и даже разумные существа. Хотя тебе поначалу и покажется, что это не так. И тебе придётся сыграть там свою роль, чтобы вернуться в Авиал.
        Какой у меня был выбор? Теперь Миа ждёт от меня ребёнка. Я разорвусь на части, но найду путь домой. Теперь моя жизнь принадлежит не только мне. Поступать так было преступлением… и теперь мне придётся нести за это ответственность.
        - А как же Сайраш и Аксоша? - спросил я, - как же они будут теперь… У них родится мёртвый ребёнок?
        - Дэмиен, как тебе не стыдно? - укоризненно спросил Аорташ, - ты считаешь меня таким извергом? Или ты думаешь, что в моих покоях недостаточно душ таисианов, которые ждут возможности прожить новую жизнь? В конце концов, ты же сам во время моего испытания с кровью и мясом выбил одной заблудшей душе шанс на искупление. Не вижу причин не попробовать с ними. В конце концов, Сайраш пережил множество испытаний, которые заставили его поменять некоторые свои взгляды. В конце концов, думаешь, просто так он владеет именно кастетами?
        - Он говорил, что работал телохранителем, - ответил я, - впрочем, какая сейчас разница. Мне уже всё равно. Все лгут.
        - На самом деле он тебе не соврал, - заметил Аорташ, - просто не сказал всей правды. Телохранители требуются обычно тем, кто ведёт довольно опасный образ жизни, сам понимаешь. Впрочем, встреча с тобой кардинально изменила его. Он на многое пересмотрел точку зрения. Особенно после того, как ты очистил его имя в глазах сородичей. Так что, я уверен, он станет очень хорошим папой.
        - Конечно, я выбираю второй вариант, - сказал я, - если есть хоть шанс, что я смогу вернуться к Миа и своему ребёнку… разве я могу поступить иначе?
        - К сожалению, для этого тебе понадобится отдать последний долг, - сказал Флексорт, - и подсказать тебе мы не можем. Ты должен догадаться сам.
        Я принялся устало перебирать в мозгу всё, что со мной случилось. И не мог припомнить никаких долгов. То есть долг был всего один, но если Аорташ стоит передо мной и говорит, что никаких долгов у меня перед ним нет, то что тогда? Преемника в посольство я назвал, и Совет от него не отмахнётся. Дал возможность получить компенсацию Кичандашу и исцелил его дочь от кошмаров.
        - Думай, Дэмиен, думай, - подбодрил меня Аорташ, - ты же должен понимать, что не просто так я тут до сих пор стою.
        Может, спутники? Фрайсаша я от смерти избавил. Бальхиор тоже выжил, хотя и он, и его отец были готовы к более печальному исходу. И Кермол, которого мы избавили от вампира-психопата… Вот оно! Камень с его душой был до сих пор со мной.
        Сунув в куртку руку, я вытащил чёрный алмаз. И запертая в нём душа с отчаянием и мольбой заметалась, умоляя об освобождении, но почти не надеясь на него. Что ж, наверное, это справедливо. Как я уже думал раньше, судить - удел богов. Вытянув руку с чёрным алмазом вперёд, я прошептал:
        - Отпускаю…
        И в следующий момент камень разлетелся на тысячу осколков, и душа чёрным мотыльком, не веря в собственную свободу, радостно рванула прочь. Впрочем, далеко она не улетела; её тут же поймал Аорташ.
        - Не так резво, мой хороший, - ласково сказал он, удерживая чёрного мотылька за крылышки, - твою жизнь прервали моей молитвой, значит, я теперь за тебя отвечаю. Да и сам посуди, кто тебя куда пустит, такого грязного? У меня есть отличное место, где ты сможешь поработать, стать чуточку чище… А потом уже полетишь туда, куда захочешь…
        В этот момент он посмотрел на меня и сказал:
        - Ты молодец, мой подопечный. Я верю, что ты справишься с тем, что тебе уготовано. Самое главное - не сдавайся.
        И он исчез.
        - Хорошо, - кивнул Флексорт, - ты справился. А теперь - я могу лишь пожелать тебе удачи. Как уже было сказано - тебя ждёт множество испытаний, но они все тебе по плечу. А сейчас - прощай. И приготовься…
        В следующий момент меня закрутило, завертело и понесло куда-то далеко-далеко…
        Эпилог
        Эпилог. Мари.
        - Как это ты его не чувствуешь? - поражённо спросила я, - он что, мёртв?
        Миа вместо ответа схватилась за свой кулон в форме ящерицы и поднесла к груди, вслушиваясь к чему-то…
        - Дэмиен? Мёртв? - гневно спросил Ильрик, - как это надо понимать? Это что, диверсия? - он обвиняюще ткнул в таисианов, - признавайтесь, это вы его устранили? Получили от него посольство и решили избавиться, чтобы не маячил?
        - Да как вы смеете обвинять нас в таком? - Фрайсаш едва не кинулся с кулаками на советника, но Кичандаш вовремя схватил его за плечо.
        - Не спеши, дружок. Мы все очень раздосадованы этим заявлением. Сейчас проверим.
        Снова сделав надрез на своей многострадальной ладони, он замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Ильрик, Амели и Эстебан сурово глядели на него. Больше десяти минут Кичандаш молчал. В конце концов, маг крови открыл глаза и сказал:
        - Его нет в этом мире. Я не слышу его кровь.
        - То есть вы хотите сказать, что он мёртв? - настойчиво спросил Эстебан.
        - Я сказал то, что хотел сказать, советник, - раздражённо повторил ящер, - Дэмиена именно нет в этом мире. Если бы он умер, даже в самой холодной точке Старого Света или вообще где бы то ни было - его кровь не могла остыть так быстро. Я бы услышал её. Хочу напомнить, что именно по этой причине вы отрядили искать Дэмиена именно меня: я знаю, как звучит его кровь. Но в Авиале его больше нет. Я, к сожалению, не знаю, почему.
        - Вам, - Амели подняла трясущуюся руку на таисианов, - это так с рук не сойдёт. Вы не представляете, сколько наших планов полетело псу под хвост! Потерять целого мастера магии. Мари, - неожиданно ласково и учтиво обратилась ко мне советница, - я правильно понимаю, что вы свою магию воздуха потеряли?
        - Да, - кивнула я, - я же уже говорила: эта магия была заёмной. И всё, что я взяла - я отдала в Обелиск. И лишь поэтому у меня получился такой результат. Я отдала всё до последней капли.
        - Подобного мы и ожидали, - кивнула Амели, - жаль, конечно, но, с учётом того, что на стихию воздуха мы изначально не делали ставок - лучше уж так, чем никак.
        - Прошу прощения, Мари, - обратился ко мне советник Эстебан, - но на балу я видел у вас очень любопытный браслет. Я, как вы уже догадались, весьма опытный артефактолог. И мне бы хотелось…
        - Браслета больше нет, - печально сказала я, показывая пустое запястье, - все его возможности я использовала, чтобы вытащить нас оттуда целыми и невредимыми.
        - Как жаль, - опечалился Эстебан, - столько возможностей упущено…
        - Но не обольщайтесь, - Амели снова обернулась к таисианам, которые теперь уже все стояли, побледневшие от гнева, - мы проведём собственное расследование. И если выяснится, что вы хоть как то причастны к исчезновению Дэмиена… Скажем так, открыть посольство мы обещали. Но что можно открыть - можно и закрыть обратно. Причём очень быстро…
        - Пожалуйста, хватит, советница Амели, - выдохнула Миариали, - таисаны ни в чём не виноваты. Дэмиен жив. Это точно.
        - Почему вы так решили, посол Миариали? - недоверчиво спросил Ильрик.
        - Такой же кулон я отдала Дэмиену, чтобы мы могли через него общаться. Каким-то чудом он сработал на несколько секунд. Но, к сожалению, мне это почти ничего не дало. Я не знаю, где он, что с ним, не ранен ли он. Дэмиен жив - вот всё, что я могу сказать.
        - Что ж, - вздохнула Амели, возвращая самообладание, - значит, остаётся лишь предположить, что магическая аномалия при активации этих обелисков исказила пространство вокруг… И Дэмиена куда-то телепортировало. Ему, в принципе, не впервой пропадать подобным образом. Будем надеяться, что однажды он вернётся. Жаль, конечно, что мы лишились такого мага, но не может же всё всегда идти идеально. Мы и так получили целых двадцать лет вместо десяти. Будем выращивать новых мастеров.
        - Господа таисианы, - она кивнула ящерам, - наши вам искренние извинения. Прошу понять: столько планов провалилось от того, что Дэмиен пропал. Да и жаль его всё-таки. Столько сделал для всех нас.
        - Мы всё понимаем, советник, - сдержанно кивнул Экиэраш, - мы и сами испытываем те же чувства. Мы очень хотели видеть Дэмиена в посольстве… хотя бы какое-то время. Чтобы юные таисианы знали, благодаря кому им удалось сделать шаг к дружбе с другими народами. И мы не меньше вашего будем верить и надеяться, что он однажды вернётся.
        - В таком случае, - сказал Ильрик, - нам надо возвращаться в Столицу. Предстоит много работы…

* * *
        - Значит, вот как оно было? - грустно спросила меня Матти. Я сообщила советникам, что желаю начать своё путешествие немедленно. Так что, прихватив с собой три сотни золотых, что нам остались от командировочных Дэмиена, мы отправились в путь. Первые сутки с нами шёл Кермол, но потом попрощался с нами и повернул в город. Фрайсаш отправился в Столицу с остальными таисианами. Он справедливо решил, что если зелёным таимианам удалось наладить отношения с людьми, то и чёрных к этому делу тоже надо привлечь. Обоим мы отдали по двадцать золотых - больше они брать отказались. И сейчас мы направлялись в Храм Сестёр - Маттика была уверена, что там мне помогут полностью разобраться со своим даром. Я и сама была не против. Лишившись магии воздуха и кулона, я чувствовала себя ужасно неполноценной… и желала как можно быстрее и лучше овладеть той силой, что мне осталась.
        - Да Матти, - печально кивнула я, без аппетита ковыряясь в тарелке с пшённой кашей, которую мы заказали в трактире, что попался нам на пути, - Ириния сама выбрала эту судьбу. Мне жаль, что всё так получилось. И своего оружия я лишилась… Хотя это неважно. Я всё равно обещала душе, что в нём была заперта, освобождение после того, как Обелиск воздуха будет заряжен. А теперь Иринии нет. Браслета нет. И Дэмиена тоже нет. Мне так одиноко… и страшно.
        - Не переживай, Мари, - ласково сказала Маттика, - я потому и позвала тебя с собой. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело и как нужна поддержка. А что насчёт Фрайсаша. Вы…
        - Сейчас ему не до меня, - отмахнулась я, - у него в посольстве дел по горло. Да и я хочу проверить наши отношения временем. Как знать: быть может, пройдёт пара месяцев - и мы уже забудем друг про друга. А если это будет так - зачем кому-то из нас портить себе жизнь, меняя расу? Ведь это выбор на всю жизнь, и обратного пути не будет. Здесь не стоит спешить. Я обязательно увижусь с ним через полгода. И тогда, уверена, время всё расставит по своим местам.
        - Мудрый выбор, - улыбнулась Матти, прикладываясь к стакану с любимой сладкой водой.
        - А что вы с Алаэрто? - спросила я.
        - Сейчас Алаэрто ждёт долгий путь, - сказала Матти, - ему предстоит досконально изучить, как работает эта волшебная защита и какие будут последствия её появления. Возможно, она не будет пропускать косяки рыб под водой или стаи птиц по воздуху. Это ударит по природе - но такова цена. А если я буду нужна ему, - Маттика вздохнула и сказала, - он сам меня найдёт…
        Эпилог. Дэмиен.
        Когда я очнулся, то понял, что вот-вот запекусь заживо. Было так жарко, что я сначала подумал, что оказался в какой-то духовой печи. Поднявшись на раскалённом песке, я оглядел свои руки. Шкура таисиана. Какой ужас. Если уж в хладнокровном облике ящера я умираю от жары - то в теле человека моментально отброшу копыта. Я огляделся - пустыня. Вокруг пустыня без единого признака жизни.
        Посмотрев же в небо, я опешил: надо мной светило два солнца. Именно поэтому здесь был такой обжигающий жар. Интересно, здесь ночь вообще бывает? Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Поблизости не было ни единой капли воды - следовательно, моя магия бессильна. Воздух был настолько горячим, что то и дело подёргивался, почти раскалённый. Сразу захотелось пить - но, как уже было сказано, воды нигде не было.
        Поднявшись, я вдруг почувствовал, что мой костюм трансформируется. А в следующий момент за моей шеей оказалась складка материи, которой там раньше не было. На ощупь я определил, что это капюшон. Мысленно поблагодарив умную ткань, я натянул капюшон на голову, хотя бы так спасаясь от сокрушительного жара. После чего сделал шаг. И едва не упал. Потом второй шаг. И третий. Взяв в ладонь кулон в форме ящерицы, я зашагал дальше. Ради Миа и ради своего будущего ребёнка я выдержку. Я всё стерплю, я всё преодолею. И однажды я обязательно вернусь домой…
        КОНЕЦ