Исполнение Дмитрий Янтарный
        Клан Дракона #4
        Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти.
        Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти. И отказаться нельзя - Цвета больше не намерены терпеть свою неволю и играют по-крупному. И любое промедление отныне будет стоить ему жизней членов своей семьи.
        Дитриха ждет долгий путь, полный кровавых воспоминаний и застарелой ненависти. И в конце пути он, узнавая прошлое, действуя в настоящем и определяя будущее всей драконьей расы, сделает окончательный выбор… и исполнит свое истинное предназначение…
        Пролог
        Мрачные стены огромной пещеры уже долгие сотни лет были единственным, что он мог видеть. Но его это не угнетало. Его уже практически перестало что-либо волновать. Уже не трогали попытки драконьих дураков обойти своё проклятие какими-то надуманными пророчествами, манипуляциями, интригами, заигрываниями с другими расами. Когда они уже поймут, что это бесполезно, что у них ничего не получится, что за свои деяния они обречены нести этот груз до конца своей жизни?!
        Каждые пятьдесят лет одно и то же. Каждые пятьдесят лет Турнир в честь его свержения. Хотя свержение, пожалуй, слишком громко сказано. Скорее, заточение - и то, троим из семи пришлось пожертвовать для этого своими жизнями. Что ж, видимо, судьбе было неугодно, чтобы небеса этого мира полностью очистились от драконов. Ну так пусть живут свою долгую жизнь. Пусть расплачиваются вечной болью за свою тиранию, за свою гордыню, своё самомнение. Он никогда не позволит этому прекратиться.
        Он в очередной раз сжал рукоять чёрного меча, пробивающего насквозь гигантскую цветную скрижаль. Хотя проклятой магией его заставили застыть навсегда, он всё же чувствовал, как пульсирует под этим клинком сила, перед которой так преклоняются драконы. Преклоняются настолько, что вместо призыва, приказов, повелений они… молятся ему. Но равновесие, которое взрастило из драконов самых отвратительных господ, каких только можно себе представить, оказалось нарушено. Совсем немного - но и этого оказалось довольно, чтобы Лазурь и Сирень сцепились в смертельной схватке, пожирая друг друга и уничтожая своих драконов, чтобы Янтарь и Изумруд стали враждовать, разрывая друг друга на части, чтобы Пурпур и Золото вспыхнули первобытной яростью, калеча и уродуя тех, кто пытался совместить эти крайности. И только такой ценой удалось вынудить драконов оставить остальные расы в покое. И даже почти полностью погасить проклятое Серебро.
        Воспоминания о серебряном клане были столь ненавистны, что до сих пор сохраняли отзвук этой ненависти. Изумрудные защищались до последнего, Янтарные грудью встретили опасность и даже совершили практически невозможное, но Серебряные… эти просто сдались, отдавшись на милость победителя. Наивные дураки! Если они думали, что все сотни лет угнетения, что были в него вложены, можно погасить раскаянием… впрочем, они убедились в том, что молить о пощаде было бесполезно. Лишь трое спаслись чудом.
        И теперь каждые пятьдесят лет эти четверо изыскивали новые способы добраться до него и покончить с этим. Новый план, Турнир - и поражение, раз за разом. Ему доставляло особое извращённое удовольствие наблюдать, как в честь его падения даётся Турнир, победителя награждают побрякушками, очередной план, пророчество, предсказание пытаются привести в действие, но терпят поражение - и снова ссорятся, рвут друг другу глотки и разбредаются по своим островам ждать следующие пятьдесят лет.
        И всё же в последний раз случилось нечто, что заставило его заинтересоваться происходящим. Ведь Цвета, которые он пленял все шестьсот лет, далеко не бездействовали. Они копили силы, говорили со своими главным подопечными - запретить это было никак невозможно. И наконец драконам повезло: они нашли свою иголку в стоге сена. Отыскали того, кого можно было довести до самоубийства с высокой вероятностью на Тургор. И Тургор случился - чем Цвета не преминули воспользоваться. И теперь его положению угрожал этот дракон, ибо, обладая человеческой душой, он мог войти сюда.
        - Кажется, у них наконец-то получилось, - мягко и вкрадчиво прошептал он мечу, которым удерживал разрыв в скрижали Цвета уже долгие столетия, - они наконец-то попали пальцем в небо. И как же они на него молятся. И он придёт сюда, о да, непременно придёт. А что будет дальше… А никто не знает, что будет дальше. Если они хотят рискнуть - мы с тобой всегда готовы, не так ли?..
        Впрочем, меч ничего ему не ответил. Лишь печально замерцал синими искрами, которые пробегали по абсолютно чёрному лезвию. Как забавно. Этот клинок драконы считай, что сами вложили ему в руки, запечатывая здесь навсегда. Ну, так если вместо честной смерти они предпочли вечное мучение - так даже лучше. И для них, и для него.
        Что ж, пусть приходит. Там, где риски - там и новые возможности. Драконы даже не представляют, до какой степени подставляются с этим полукровкой. Он обрушит на него всю память человеческой расы… И его собственной, и всех тех, кто жил под пятой драконов. Кажется, у него появился шанс получить отличного преемника своего дела, а самому, наконец, уйти на покой. Ступай же сюда, юный дракон… здесь тебя ждут так, как ещё не ждали нигде и никогда…
        Часть 1
        Глава 1
        Закатное солнце освещало далёкий необитаемый остров, на котором росло несколько деревьев, а большой камень выполнял роль волнореза, рассекая бесконечные волны, штурмующие песчаный берег. Но всё же было в пейзаже и нечто такое, что не вписывалось в обычную картину. Сегодня на этом берегу лежали два дракона: сиреневый и белый. Они неторопливо наблюдали за уходящим солнцем, почти соприкасаясь носами и недовольно фыркая, когда до них доставали брызги волн.
        - Дитрих, - ласково прошептала Меридия, - как же мне хорошо. Я никогда бы не подумала, что может быть ещё лучше, но ты каждый раз каким-то образом умудряешься меня удивить.
        - Всё же просто, родная, - ответил ей Дитрих, ласково ткнувшись носом в серебряный висок, - ведь мы теперь вместе. Мы были созданы друг для друга, и теперь наконец, вместе.
        Они лежали неподвижно уже несколько часов. Неудивительно: весь день они летали, летали и не могли насытиться совместным полётом, свободой, такой сладкой, так бесконечной… И сейчас всё, чего им хотелось - это лежать и смотреть на закат. Драконы всегда немного грустят, когда солнце скрывается и наступает ночь. Но одновременно это означает, что завтра наступит новый день, а с ним новые дела, новые приключения и новые впечатления.
        Внезапно в нескольких шагах от драконов из песка выкопался краб. Вероятно, посчитав драконов частью рельефа из-за их размеров, он деловито побежал боком по своим делам. Дитрих и Меридия, не шевелясь, наблюдали. И обоих просто разрывало от смеха. Хотя они стойко терпели. Но когда краб бочком приблизился к лапе Меридии и принялся ощупывать её большой клешнёй, драконы расхохотались так, что бедный краб с перепугу совершил невероятный прыжок и скрылся в воде.

* * *
        С тех пор, как драконы справили свадьбу Дитриха и Меридии, они их почти не видели. Юные драконы целыми днями пропадали, путешествуя по всему архипелагу, находя пустые, безжизненные острова и останавливаясь на них на день, два, три… И бесконечно даря друг другу любовь и нежность.
        Ни Уталак, ни Мизраел, конечно, не запрещали им этого, да и не горели желанием связывать юных драконов ограничениями. Потому что им было хорошо известно, что счастье этих драконов имеет крайне ограниченный предел. Так что, взяв с Дитриха и Меридии слово, что те не будут покидать архипелага, драконьи Хозяева позволяли молодоженам проводить время так, как тем заблагорассудится. А чтобы те совсем уж не потеряли чувство времени, им было велено прилетать на сборища драконов в дни зимнего и летнего солнцестояния, а также осеннего и весеннего равноденствия.
        Первый визит состоялся осенью. Пурпурный клан принимал гостей в честь дня осеннего равноденствия. И, конечно, стоит ли говорить, что в Пурпурном замке всюду царили порядок и дисциплина. Но Дитриха и Меридию это только смешило. Они со всей возможной серьёзностью корчили важные лица днём, на приёмах пищи, на вечерних танцах, но едва оказывались вдвоём, как тут же спешили наверстать упущенное за день.
        И при всём при том, никто из драконов и не думал делать им замечаний. Вышколенным слугам был дан прямой приказ в упор не замечать Сиреневого принца и Лазурную принцессу, которые, казалось, стремились обыскать весь Пурпурный замок в поисках укромных уголков.
        Причина этому была довольно проста: аура подавления боли от Цветов Дитриха уже действовала на многие мили вокруг. Собственно, именно по этой причине Дитриха и Меридию и обязали являться на драконьи сборища. Ведь теперь это время становилось для всех настоящей благодатью. Драконы могли испытывать любые чувства и эмоции, не опасаясь, что Цвета их накажут за такую наглость.
        - Может быть, - спросил однажды Тарган у других драконьих Хозяев, - нам стоит посвятить в эту тайну кого-то ещё? Хотя бы твоих Фиолетовых плащей, Уталак?
        - Нет, - покачал головой глава Сиреневых, - да, они посвящённые, но они остаются простыми смертными. Что захотят, в таком случае, сделать простые смертные? Правильно, запереть и изучить. А я боюсь, что если услышу от кого-то предложение лишить свободы Дитриха и Меридию, то первым этому инициатору голову и оторву.
        - Да и потом, - печально продолжил Мизраел, - если бы от этого был хоть какой-то толк. Мы прекрасно знаем, что этим свойством его наделили Цвета. И понимаем, по какой причине они это сделали. К тому же нам отлично известно, что такой эффект никак не удастся воспроизвести.

* * *
        Однако однажды эта вседозволенность сыграла с Дитрихом злую шутку. Обыскивая замок в поисках новых укромных уголков, он забрёл в подвалы. Меридии с ним не было: дочь вызвал к себе Мизраел. Дитрих же, не теряя времени даром, крался по подвалу, отмечая новые укромные места. И вот, увидев очередную дверь, он внезапно испытал жгучее, невыносимое желание войти.
        И подчинился ему. Счастливый, влюблённый дракон совершенно потерял интуицию и чувство опасности. А, между тем, изучение этой комнаты было чревато определёнными последствиями.
        Войдя, Дитрих обомлел. В зале висели картины. Семь портретов, каждый из которых изображал очень странного персонажа.
        Больше всего они походили на огненные тени, каждая своего цвета. Вот только при этом из-под ног их тянулись, извиваясь, светящиеся корни. Словно, ступая, тени проращивали в земле яркие линии. И только обведя взглядом все семь картин, Дитрих понял.
        - Это же… Цвета, - пробормотал он.
        Как можно было сразу не догадаться? Палитра, которую каждый дракон зубрит с младенчества, должна узнаваться везде и всегда. Вот изумрудная тень. Стоит, обхватив себя руками и отступая. Вот пурпурная, словно отшатнувшись от неведомого врага, посылает в сторону огненный шар. Вот серебряная. Она тонкая, почти безжизненная. И с ладоней стекают струйки, которые можно принять за… кровь.
        Лазурная тень сидела в позе медитации, и единственная из всех никак не соприкасалась с землёй. Сиреневая же словно лежала в гамаке, при этом свернувшись в клубочек и играя с чем-то. При этом все силуэты хотя и хранили неподвижность, но при этом словно мерцали, едва ощутимо освещая комнату. Не осознавая, что делает, Дитрих протянул руку к картине и коснулся сиреневой тени.
        «Некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми», - прозвучал голос в его голове. Несмотря на то, что это было в высшей степени неожиданно, Дитрих не испугался. Он уже говорил с Сиренью, и узнал её голос. Однако, несмотря на его сбалансированность, другие Цвета с ним не говорили. Кроме Янтаря, разумеется. Так, может быть, стоит попробовать сейчас? Но какой Цвет спросить?
        Принц вспомнил о Меридии, и его вновь наполнила нежность. Может быть, сейчас как раз представилась хорошая возможность прикоснуться к Золоту? Он повернулся к выбранной тени и положил на неё руку.
        «Любовь бессмертна… жаль, что бессмертия не существует», - прозвучал у него в голове печальный голос. Дитрих непонимающе заморгал. К чему это было сказано? Так и не сумев ничего понять, он повернулся к красной тени.
        «Сильным нужно быть даже тогда, когда у тебя не остаётся сил. Битвы, в которых нельзя победить, выигрываются только так».
        Дитрих по-прежнему не понимал, к чему были все эти советы, но ему казалось, что это очень важно. Он продолжил обход, коснувшись изумрудной тени.
        «Покорить вершину и вполовину не так тяжело, как её удержать», - раздался очередной совет. Дитрих задумался. Это всё очень походило на разные части чего-то целого. Но чтобы связать это воедино, нужно услышать остальные советы.
        Принц прикоснулся к серебряной тени. Ждал он долго, почти три минуты. И, в конце концов, едва слышный голос прошептал:
        «Иногда удача оборачивается настоящим проклятием. Но понимаешь это лишь годы спустя».
        Остались только Лазурь и Янтарь. Дитрих сделал было шаг, но внезапно услышал шум в коридоре. Кто-то спускался в подвал, очевидно, за тем, чтобы найти его. Портреты же, поняв, что их покой вот-вот нарушат, начали угрожающе меркнуть. Осознав, что получить два последних совета уже не успеет, принц в панике заметался. Какой портрет было спросить? Не раздумывая, Дитрих выбрал синюю тень, понадеявшись, что Янтарь и так расскажет ему то, что нужно знать.
        «Всё, что имеет начало, имеет и конец, - зазвучал голос в голове Дитриха, - и только от тебя…»
        - Принц Дитрих! - властно окликнули его сзади. Обернувшись и испуганно отдёрнув руку от картины, Дитрих увидел Таргана. Хозяин Пурпурного замка сурово смотрел на дракона.
        - Я… извините, господин Тарган, - прошептал не в меру любопытный гость.
        - Зачем вы сюда пришли, принц? - спокойно спросил Тарган, хотя взгляд его метал молнии, - вы же уже прошли инициацию и встали на крыло. Ваши Цвета уже не изменятся. Или, - дракон приподнял бровь, - они вам… что-то сказали?
        - Нет. Ничего, - прошептал принц. Тарган кивнул. С одной стороны, ему очень хотелось надрать Дитриху уши за такую вопиющую недисциплинированность. С другой - Уталак уже успел донести до всех Хозяев, что сейчас с принцем может произойти всё что угодно - и это придётся стерпеть. Вздохнув, Пурпурный хозяин сказал:
        - Возвращайтесь в зал, Дитрих. Ваша юная супруга вас потеряла.

* * *
        - Ох, Тарган, - Уталак сокрушённо покачал головой, - ну зачем ты ему помешал? Тебе жалко, если он лишние две минуты в вашем Зале Цветов постоит?
        - Мне не нравится, что по моему замку без спросуходят и везде суютсвой нос, - хмуро ответил Пурпурный хозяин, откинувшись в кресле в своём кабинете, - у вас, если мне не изменяет память, есть возможность прямого прикосновения к Цвету. Если вам для чего-то понадобился канал связи - вы имеете для этого куда больше возможностей.
        - Тарган, - успокаивающе сказал Геярр, сидевший с Уталаком на софе, - это нужно потерпеть и переждать. Цвета шестьсот лет ждали возможности освободиться. Если ты думаешь, что они нам так легко простят свою покорность и безмолвие -, то ошибаешься. Они будут играть на наших нервах, и много. И нам остаётся только молча терпеть.
        - Но почему надо терпеть такое? - вспыхнул Тарган, ударив кулаком по столу, - Это уже прямое неуважение к хозяевам замка! За одно лишь это любого другого я крепко взял бы за шкирку и преподал хороший урок. А если завтра нашим молодожёнам вздумается насладиться обществом друг друга в нашей спальне - как мне к этому относится?
        - А если на чаше весов лежит будущее без боли всего твоего семейства? - спокойно спросил Мизраел, - что для тебя важнее: сохранить статус и лицо или закрыть глаза на пару неблаговидных поступков ради тех, кто тебе дорог?
        - Неплохо сказано, Мизраел, - одобрительно хмыкнул Уталак, - так что да, Тарган, терпеть будем вместе. Я истратил немало нервов и прибавил седины в голове, пока рос Дитрих. Мизраел тридцать лет терпел все выходки и срывы Меридии. Почему только мы с ним должны отдуваться за всех?
        Тарган заскрежетал зубами. Он, действительно, был готов на всё, лишь бы его любимые дети однажды перестали ощущать боль Цветов. Но это…
        - Не переживай, дружище, - успокаивающе сказал Геярр, - мы слишком давно друг друга знаем, чтобы притворяться. И слишком стары для того, чтобы смеяться над этим. А ещё прекрасно понимаем, что в нашем возрасте даже драконы уже не изменятся. Поэтому, несмотря на то, что нам порой приходилось рвать друг другу глотки, мы всё равно поддерживаем связь и можем вот так спокойно поговорить.
        Геярр встал и, пройдя через весь кабинет, подошёл к окну, возле которого и стояло кресло Таргана.
        - И потому, что мы хорошо друг друга понимаем. Знаем, какой это тяжёлый труд и какая ответственность - быть главой драконьего клана. Поэтому не нужно натягивать маску, Тарган. Мы прекрасно понимаем, как тебе подобное неприятно. Ну вот ты выговорился, спустил пар, мы тебя выслушали и посочувствовали. Теперь же надо двигаться дальше.
        Уталак и Мизраел с завистью переглянулись. Геярр был страшен именно этой своей силой. Силой влияния и убеждения, способностью успокоить кого угодно. Даже когда Уталак в бешенстве прибыл тридцать лет назад к Золотому хозяину, спросить с него за вывод Лиалы из Сиреневого замка и попытку Мехона пробиться во сны Дитриха, Геярр его успокоил меньше чем за десять минут. И Уталаку просто ничего не оставалось, кроме как принять его извинения и компенсацию. Наверное, ещё и в этом была причина того, что драконьи Хозяева поддерживали такую тесную связь. Потому что каждый из них имел свою, особенную власть над остальными. И власть Геярра, которую даровало ему Золото, была поистине велика. Пожелай он - сумел бы вертеть всем Драконьим Архипелагом так, как ему вздумается, и ещё Анваскором помыкать в придачу.
        Впрочем, более молодому Геярру были свойственны подобные развлечения - Золотой Хозяин в своё время имел очень обширную сеть связей и знакомств везде, где только можно представить. И, стоит отметить, именно по этой причине Золотому клану меньше всего досталось в своё время от Убийцы драконов. Их подопечные тогда буквально боготворили своих крылатых хозяев, и когда пришло время восстания, они хоть и пошли за Убийцей, но позволили подавляющему большинству золотых драконов убраться подобру-поздорову.
        - Ладно, - проворчал Тарган, - проехали. Давайте вернёмся к остальным, вечер ещё не окончен. Но в будущем, Уталак, - недовольно повернулся он к Сиреневому Хозяину, - если твоим домочадцам что-то потребуется - потрудитесь подойти и сказать об этом. Мы всегда шли навстречу тем, кто честно просил о помощи…
        - Если бы всё было так просто, дружище, если бы всё было так просто, - печально ответил Уталак, - мы были прямыми свидетелями унижения Цвета, его безмолвности и покорности на протяжение всех шестисот лет. Лучше молись, чтобы это была самая высокая цена, которую придётся заплатить…
        Глава 2
        Прошло три месяца. Наступил день зимнего солнцестояния. И, как следствие, гости собрались уже в Сиреневом замке.
        Здесь у Дитриха и Меридии были развязаны руки. Принц был дома. Он был по всем законам обвенчан с Меридией. И если кому-то и не нравилось, что она так явно проводила ночи в комнате Дитриха, своё приходилось оставлять недовольство при себе.
        А, между тем, в плане близости у молодожёнов не всё складывалось так гладко. Меридии сейчас было девяносто четыре календарных года. Дитриху - тридцать. И хотя у принца было ускорение роста, всё равно по человеческим меркам ему исполнилось восемнадцать лет, а Меридии - двадцать пять. Естественно, это не могло не привести к очевидным проблемам. Дитрих просто не поспевал за своей супругой. Та, утоляя жажду, которую испытывала тридцать лет, никогда не могла вовремя остановиться. И опомниться ей удавалось только тогда, когда Дитрих, полностью обессиленный, лежал рядом с ней. Но даже в эти моменты она могла привнести нежность. Оборачиваясь драконом и обнимая свою пару крыльями, она чувствовала его дыхание, биение сердца. И всё было бы ничего, если не одно «но»…
        «В его положении старость - последняя вещь, о которой стоит беспокоиться…»
        Сказанные Янтарём слова звучали в мозгу раз за разом и отравляли существование. Собственно, это и было одной из причин несдержанности Меридии. Она боялась. Порой даже впадала в панику, страшась, что, обретя Дитриха, потеряет его снова. И этот страх заставлял её снова и снова бросаться в объятия к юному дракону, чувствовать его, находиться рядом каждую секунду.
        И вот на пятый день, уже привычно обратившись в драконицу и обняв Дитриха крыльями, принцесса закрыла глаза, засыпая… И внезапно увидела то, от чего чешуя ее похолодела. Они увидела, как Дитрих, её Дитрих уносится вверх, объятый янтарным светом. Он молчит, но тянется к ней, как и она к нему, но не может… не может его поймать!..
        Драконица в ужасе очнулась. Бережно пошевелив лапами, они прижала принца к себе. После чего аккуратно уложила на постель, приняла вторую ипостась и, накинув халат, вышла на балкон.
        Холодный зимний воздух взбодрил Меридию и утихомирил разгулявшуюся фантазию. Девушка облокотилась о парапет, созерцая луну над океаном. Наверное, стоило наконец это принять. Никакое счастье и никакая радость не могут длиться вечно. Особенно с учётом того, какой ценой Дитриху удалось остаться в первый раз. Но, проклятье, как же этого мало…
        - Мне холодно, - чуть капризно прозвучал родной голос сзади. Несмотря на то, что пока успехи на любовном поприще несколько уязвляли самолюбие принца, спать в объятиях драконицы ему нравилось. Посмотрев на Меридию внимательнее, он заботливо спросил:
        - Не спится?
        - Сны замучили, - ответила Меридия.
        - Серебро? - понимающе спросил принц.
        - Нет… неважно, - сказала девушка.
        - Может, поговоришь с Лиалой? - с искренним беспокойством в голосе спросил Дитрих, - сны - это по её части.
        - Нет… не стоит, - покачала головой принцесса. Она была уверена, что ничего нового они с Лиалой друг другу не скажут.
        - Как знаешь. Тогда пойдём спать, - Дитрих потянул Меридию в комнату, - здесь холодно. А там мне без тебя так же холодно, как и здесь…

* * *
        Месяцы летели один за другим. И всё так же не могли надышаться друг другом Дитрих и Меридия. Они неоднократно облетали весь драконий архипелаг, все города, даже несколько раз побывали в Анваскоре. Дни сменяли друг друга так быстро, словно само ополоумевшее время подстёгивало их бежать всё быстрее. И вот, наконец, наступил день весеннего равноденствия. А это означало, что теперь гостей принимали золотые драконы.
        - Опять, - грустно выдохнула Меридия, когда они проснулись на очередном острове недалеко от Виниты, - опять это сборище. Ну зачем мы им нужны?
        - Ну, милая, - справедливо возразил Дитрих, - у нас же всё-таки есть обязательства. Да и семьи за нас волнуются. Надо же как-то давать им знать, что у нас всё хорошо. Не огорчайся. Для меня эти сборища пока ещё в новинку. Я-то у Золотых ни разу не был. Ну да ладно, сейчас организую нам завтрак.
        Поднявшись, Дитрих потянулся крыльями, довольно щурясь на солнце. После чего, поднявшись в воздух, полетел в сторону океана и через пару миль… резко нырнул.
        Когда Меридия увидела это в первый раз - у неё едва сердце не выскочило от страха. Однако Дитрих как ни в чём не бывало поднялся тогда на поверхность с большой рыбиной в зубах. Да, Дитрих, как ни странно, очень любил купаться. Причём не только купаться, но и нырять. И делал это очень хорошо. Разумеется, подобное не обходилось без последствий: после пребывания под водой Дитрих становился неспособен выдыхать пламя в течение двух-трёх часов. Но с этой задачей прекрасно справлялась Меридия.
        Вообще, стоило отметить, что морская кухня на драконьем архипелаге была достаточно дорогая. Что и неудивительно: есть рыбу любили многие драконы, а вот ловить её не могли по самым очевидным причинам. В итоге подобное дело становилось отличной возможностью для тех, кто желал подняться на драконьих островах, работая на себя. Впрочем, порядок драконы поддерживали и здесь: малейшие попытки установить монополию или необоснованно завысить цены пресекались жёстко и сурово. Позволив прочим расам самим управлять собственной судьбой, на своей территории власть драконы держали крепкой и твёрдой лапой.
        И всё же подобная способность Дитриха была поистине волшебной. Ибо, с каким бы изыском ни готовили вкуснейшую рыбу в самых статусных заведениях драконьих островов, самой вкусной всё равно была именно эта, лично пойманная и лично зажаренная.
        - Может, мы могли бы убежать? - лукаво спросил Дитрих Меридию, вернувшись с тремя отменными тунцами, - я бы нас кормил. И вкусно.
        - Я думаю, Дитрих, не стоит ударяться в такие крайности, - сказала Меридия, раскладывая рыбу на подходящем камне, - если мы захотим жить отдельно - достаточно просто заикнуться об этом. И нам построят поместье там, где мы пожелаем.
        - Да я, - смутился Дитрих, - просто… Ну, знаешь… У меня такое чувство, что… Я не знаю, как это выразить словами. Я очень люблю свою семью и с большим уважением отношусь к твоей, но мне кажется, что жизнь тут - это не наше.
        - А где же ты тогда хочешь жить? - удивилась Меридия.
        - Не знаю, - покачал головой Дитрих, - собственно… поэтому я так часто хочу летать. Наверное, потому что… пытаюсь найти что-то. Хотя и сам не знаю, что именно. Как-то это глупо звучит, да?..
        Меридия задумалась. В самом деле, инициатором полетов по драконьему архипелагу всегда становился Дитрих. Ей самой было бы хорошо со своим юным мужем и в Лазурном замке, и в Сиреневом, и даже в Анваскоре. Но, в самом деле, Дитриха словно что-то тянуло. Куда-то звало. Вот только куда…
        Солнце поднялось над морем окончательно. Дитрих и Меридия съели по одной рыбине, а третью разделили, уже привычно встретившись носами. После чего взлетели и направились в сторону Золотого замка.
        Глава 3
        Однако по прибытии они усомнились в том, что попали, куда нужно. Ибо вся площадка для драконьих тренировок была буквально забита гостями.
        - А мы точно куда надо прилетели? - усомнился Дитрих, разглядывая остров, - судя по количеству гостей, тут едва ли не вся драконья знать собралась.
        - Да ну глупости, - возразила Меридия, хотя она и сама была удивлена таким количеством присутствующих, - вон же, Геярр лежит.
        В самом деле, тёмно-рыжий дракон лежал, подобрав под себя лапы, раскинув крылья и, как Дитриху показалось, хитро поглядывая в небо.
        - Интересно, наши уже прибыли? - с сомнением спросил Дитрих, высматривая среди драконов королевских.
        - Скорее всего, - сказала драконица, - по утрам же обычно прибывают. А через час уже полдень будет.
        Всё это время драконы медленно парили над островом, предпочитая оставаться в области солнца, чтобы их не сразу заметили. Впрочем, на остров интенсивно прибывали гости. Примерно через каждые пять минут новый десяток драконов приземлялся перед Геярром, отвешивали поклон и, дождавшись одобрительного рыка Золотого Хозяина, принимали вторую ипостась. После чего уже приветствовали супругу Геярра и начальника стражи, которые, по уже установленному ритуалу, встречали гостей вместе с Хозяином.
        - Ой, смотри, - неловко сказала Меридия, - вон мои сидят. И папа… он машет мне кулаком. Давай, наверное, спускаться.
        Сиреневый дракон кивнул. После чего оба они, убедившись, что на посадочной площадке пусто, спикировали вниз. Приземлившись, они встали перед Геярром, который был, наверное, раз в десять больше них, и отвесили ему поклон. Дракон одобрительно рыкнул. И этот рык, как ни странно, принёс успокоение и умиротворение, хотя до этого оба дракона были порядком удивлены таким количеством гостей. Обычно подобные празднования были более… личные. Получив одобрение, Дитрих и Меридия приняли меньшие свои ипостаси. И здесь смотревшие на них драконы чётко видели разницу, ибо первый для этого припадал к земле, а вторая - закрывалась собственными крыльями.
        - Мои дорогие, ну наконец-то, - ласково пропела Золотая Хозяйка, подходя к драконам и поочерёдно их обнимая, - заждались вас уже и мы, и семьи ваши. Хватит вам по островам скитаться, проведите уж недельку в удобстве и довольствии.
        - А… по какому поводу столько гостей? - спросил Дитрих.
        - Мы решили, что снова наступила пора всем драконам собраться вместе, - ответила Хозяйка, - ибо чувствуют наши сердца, что скоро для драконов наступят важные события. Да, наши кланы разные, и всё же что общее есть в каждом из нас. И об этом надо регулярно вспоминать.
        - А… поместятся здесь все?
        Геярр позади своей супруги зарокотал, и в этом ворчании слышалось явное возмущение. Как это так: чтобы Драконий Хозяин пригласил гостей и не позаботился о том, чтобы каждому было хорошо и удобно?
        - Поместятся, Дитрих, - шепнула Меридия, незаметно наступая ему на ногу, - простите, госпожа Иноке, он здесь в первый раз.
        - Всё в порядке, - кивнула Хозяйка, - что ж, поприветствуйте Геярра - и вперёд, в замок. По правде говоря, дожидались мы только вас.
        Подойдя к Геярру, Меридия обняла его морду и ласково погладила по носу. Огромный рыжий дракон довольно заурчал. Дитрих, сначала немало робевший перед таким гигантом, всё же заставил себя подойти и обнять дракона. И тот мгновенно наполнил его таким умиротворением и спокойствием, что юного дракона словно оглушило. При этом ему казалось, что смелости провернуть подобное ему хватит только с Геярром. Обнять Таргана осенью ему смелости не хватило, да Мизраела, по совести, обнимать ему что-то тоже не очень хотелось.
        - Я будто папу обнимаю, - подумалось ему. Впрочем, он быстро взял себя в руки и отступил с Меридией.
        - А теперь - прошу за мной, - сказала Хозяйка Иноке…

* * *
        Тем временем на верхней ложе задумчиво переглядывались три драконьих Хозяина.
        - Интересно, что он задумал, - проворчал Тарган, - ладно бы только свою знать пригласил, так нет же, всех знатных драконов со всего Архипелага стащил. Зачем? Лишний раз покрасоваться своим огромным роскошным замком?
        - Да ну брось, - отмахнулся Уталак, - Геярр всегда был выше этого, и мы все это отлично понимаем. Тут причина в другом. Мне кажется… он хочет, чтобы…
        - Чтобы знатные драконы тоже ощутили свободу от боли Цветов? - проницательно спросил Мизраел, - у меня у самого были такие мысли. В самом деле, знать Цвета жалят хоть и не так смертельно, как нас, но тоже причиняют изрядное количество неудобств. Вот только как мы им это объясним?
        - А мы им и не будем ничего объяснять, - спокойно сказал Уталак, - когда властвуешь - необязательно досконально объяснять подчинённым, как действует твоя власть. Просто скажем: «Понравилось? Значит, молча делайте то, что мы прикажем.»
        - И если у нас не получится в итоге дать им эту свободу? - скептически спросил Тарган.
        - Мне кажется, это уже не будет иметь значения, - покачал головой Уталак, - судя по тому, сколько раз Цвета спасали принца, он - единственная надежда драконов на разрушение этого страшного порядка. На карту и так поставлено всё. Одной вещью больше, одной меньше - значения не имеет. А вот если удастся воодушевить знать - это может принести свои плоды…

* * *
        Дитрих с огромным интересом созерцал Золотой замок, следуя за толпой драконов, что неспешно куда-то плыла. Стоило отметить, что именно здесь было больше всего различных украшений. Пурпурные ограничивались по большому счёту картинами. Сиреневый замок, за исключением нескольких портретов и ваз, был почти лишён каких-либо предметов роскоши. Как говорил его отец, Сирень предпочитает, чтобы её подопечные находили красоту в сокрытом. А именно: удачное сочетание камня, из которого выстроен замок, с тканями, с витражными стёклами… с тем, как неуловимо увлекают тебя коридоры замка, наконец.
        Но здесь же… Всё-таки недаром про золотых драконов говорят, что они самые падкие на драгоценные безделицы. Помимо картин замок был наполнен статуями, вазами, чашами, отделанными драгоценностями, старинным коллекционным оружием. Хотя оружие как раз удивляло: по логике драконам такое оружие не требовалось совершенно. У каждого дракона есть огонь, крылья и Цвет. Если этого оказывалось недостаточно - значит, требовалась поддержка всего рода. С таким же оружием скорее могли сражаться против драконов.
        - Тоже удивляешься, да? - понимающе шепнула Меридия, останавливаясь рядом с Дитрихом перед двусторонней глефой, - я сама в первый раз не поняла, для чего здесь всё это висит.
        - И для чего же? - с интересом спросил Дитрих.
        - Каждое это оружие в руках когда-то держали в руках те, кто восстал против драконов, - тихо ответила Меридия, следя, чтобы их не подслушивали, - и каждый из этих людей имел возможность убить дракона. Но пощадил его. И с тех пор это оружие висит здесь. Золотые специально оставили его для себя как напоминание. Напоминание о том, что живут они сейчас потому, что их жизни когда-то пощадили…
        - Верно, - важно сказал голос позади них. Испуганно обернувшись, Дитрих и Меридия увидели Геярра. Хозяин Золотого замка созерцал юных драконов взглядом, в котором сквозили снисхождение, понимание, необъятная любовь, но вместе с тем - какая-то затаённая, почти бесконечная усталость.
        - И мы совершенно не делаем из этого тайны, - забросив назад копну рыжих волос, продолжил Золотой Хозяин, - половина моих герцогов в своё время могла погибнуть от тех клинков, что сейчас висят здесь. И - в том числе для этого - я их сюда и приглашаю. Чтобы освежили память.
        - Но… зачем? - недоуменно спросил Дитрих прежде, чем Меридия успела наступить ему на ногу.
        - Как ни крути, а драконьи острова - это территория, где действуют наши законы. И, - по лицу Геярра скользнуло неудовольствие, - для некоторых наших сородичей это становится, скажем так, поводом прижать к когтю неугодных представителей других рас. Особенно с учётом того, что изгнанникам отсюда зачастую некуда возвращаться. И здесь я, к сожалению, проигрываю и вашим отцам, и Таргану. Они умудряются быстро находить и гасить подобные источники проблем, а вот я… я порой могу что-то и упустить. Поэтому и приходится уповать на подобное освежение памяти. В конце концов, профилактика всегда лучше лечения - знаете такую пословицу? Ну да ладно, ступайте вперёд, нас всех ждут в Гостевой зале.
        Поблагодарив хозяина за разъяснения, Дитрих и Меридия направились, куда было велено.
        - Милый, ну ты и безбашенный, - прошептала Меридия, - кто же о таком Хозяев спрашивает? Повезло, что это был Геярр - Тарган, так тот и из себя мог бы выйти.
        - Да уж, - пробормотал Дитрих, - особенно когда он поймал меня у себя в замке, когда я…
        - Когда это он тебя ловил? - удивилась Меридия.
        - Да так… неважно, - пробормотал Дитрих. К счастью, в этот момент они уже входили в залу, и драконица не могла продолжить его расспрашивать…
        Глава 4
        Замок действительно было просто огромным. По самым скромным оценкам, в три раза больше зала, который использовался для тех же целей в Сиреневом дворце. И этим оплот Золотых выгодно отличался. Потому что прочие драконьи кланы могли пригласить лишь собственную знать. Количество гостей, которые были приглашены сегодня, их гостевые залы не вместили бы при всём желании.
        Издали увидев своих отцов, Дитрих и Меридия поспешили к ним. И с уже привычными улыбками встретили их суровые взгляды.
        - И когда вы, наконец, угомонитесь? - устало спросил Уталак, - мы же за вас так переживаем! Неужели хотя бы на несколько дней нельзя домой прилетать?
        Юные драконы смутились. Когда Меридия первый раз предложила Дитриху отправиться на Лазурный остров, то услышала категоричный отказ. И хотя принц даже сам не понимал, что его побудило на такую резкость, ведь в Триниагос он до того летал без особых проблем, сама Меридия это отлично знала. Но помалкивала, сознавая, впрочем, что виться этой верёвочке осталось недолго. Сиреневый же остров Дитриху за тридцать лет жизни порядком надоел. И было бы глупо ожидать, что сейчас он, получив в полное распоряжение и крылья, и любимую драконицу, не умчится исследовать всё, что только можно. На самом деле Уталак и Мизраел до сих пор поражались, как Дитриху хватало выдержки держать слово и не вылетать за пределы драконьего архипелага.
        - Дорогие гости! - тем временем Геярр поднялся на возвышение перед музыкантами, которые уже всемером сидели перед своими инструментами, - я бесконечно рад приветствовать всех и каждого из вас…
        В слова Геярра даже не надо было вслушиваться - одно только звучание его голоса успокаивало и настраивало на мирный лад. Ощущение было такое, словно ты оказался рядом с кем-то, кто куда старше, сильнее, взрослее и мудрее тебя, кто позаботится и оградит от всех бед и печалей. Запоздало Дитрих удивился: как с такой харизмой у Геярра вообще могли возникать какие бы то ни было проблемы со своей знатью? Да на него сейчас не только золотые герцоги - вся аристократия драконьих островов смотрела с такой преданностью и обожанием, что, казалось, прикажи им Золотой Хозяин броситься в море - они это сделают с улыбкой на устах и с собачьей преданностью во взглядах.
        Удивлённо оглядывая всех, Дитрих приметил и отца. Уталак смотрел на хозяина замка хмуро, но одновременно и с уважением.
        - Ишь ты, - прошептал он, взлохматив сыну волосы, - в первый же день разум в глазах сохранил. До того никто: ни Мефамио, ни Рэй, ни Лиала… никто не мог удержаться и не попасть сходу под его обаяние.
        - Даже Аяри? - усомнился Дитрих. На его памяти любимая сестрица Аяри всегда обладала самым непрошибаемым характером, который, казалось, практически невозможно было чем-либо пронять. Уталак же смущённо замолчал. Право слово, ему и самому было неловко вспоминать первый прилёт Аяри на Золотой остров. Ибо весь день она не могла оторвать глаз от Хозяина Золотого замка, когда увидела, какие противоречивые Цвета тот связал в своей душе… А потом всю ночь проплакала у него на груди, проклиная свои собственные Цвета за то, что они на всю жизнь заставили её за любовь и нежность платить невыносимой болью.
        Наконец Геярр закончил свою речь и пригласил всех пройти к фуршетным столам, которые уже были заставлены сотнями закусок и бокалов с напитками. Дитрих и Меридия, хотя и не голодали во время своего медового путешествия, всё же были не прочь вкусить благ цивилизации. Впрочем, не только они одни. Драконы, большинство из которых провело в воздухе половину ночи и всё утро, радостно бросились к столам. Три из которых опустошили почти сразу, и две эльфиечки-горничные укатили их в кухонные помещения, откуда примерно через пятнадцать минут вывезли, заставленными угощениями.
        - Удобная штука, - одобрительно сказал Мизраел, глядя на передвижные столы, - опять, небось, к гномам в гости летал да поднахватался технических новинок. Надо бы и нам такие же организовать.
        Музыканты пока играли мелодию неспешную и расслабляющую, настраивая гостей гулять по залу, общаться друг с другом и просто приятно проводить время. Очередь танцев должна была наступить вечером…

* * *
        Замок Золотых драконов был похож на большой улей. Целых десять жилых этажей, и в каждом больше двадцати комнат. Сейчас пара огромных орков, втиснутых в ливреи, сноровисто носилась между гостями и показывала им их комнаты.
        - Как они только убирают такое огромное помещение? - удивлённо спросил Дитрих, когда их с Меридией проводили в их комнату.
        - Большая часть этажей держится закрытыми и запечатывается Цветом, - едва дверь за слугами захлопнулась, Меридия довольно упала в кресло, - когда мы прилетали сюда раньше - почти все они были заперты Оставался только восьмой этаж - их собственный, жилой, и десятый - гостевой, для королевских драконов.
        - Но мы сейчас на пятом этаже, - возразил Дитрих, успевший оккупировать небольшой, но очень уютный голубой диванчик, - и нас сюда персонально проводили. Как-то не сходится.
        - Ну, мы же теперь муж и жена, - пожала плечами Меридия, - следовательно, привязка к нашим кланам уже не такая строгая. Да и вообще, у них самих сейчас из-за такого количества гостей та ещё каша в голове. Хотя я вот упорно не понимаю - зачем Геярру потребовалось тащить сюда драконью знать?
        - Ну, Геярр же сам сказал, - ответил Дитрих, сделав замысловатый жест рукой, - чтоб освежить память герцогам. Мол, вы сейчас, конечно, такие большие, сильные и свободные, а только когда-то и ваши жизни были на острие этих клинков. И, по правде говоря, правильно делает.
        - Я бы здесь не была столь категоричной, - резонно возразила Меридия, - да, все, кто приезжают на драконьи острова, изначально находятся в неравном перед драконами положении, однако они должны всегда помнить о том, что присутствуют тут на правах гостей. И подчиняться общим правилам. Тебе ещё не доводилось судить и улаживать конфликты между гражданами своего города… такого рода?
        - Нет, - покачал головой Дитрих, - да и, по правде говоря, не сказать, чтобы у меня на это было так уж много времени. Я и так рос намного быстрее обычных драконят, а уж последние три года так и вообще… В общем, только в пункте приёма беженцев и отработал. Приятного мало, честно говоря.
        - Поверь, Дитрих, разбирать такие ситуации - ещё меньше приятного, - ответила Меридия, словно нарочно спеша побыстрее проскочить тему быстрого взросления Дитриха, - недаром на весах всегда имеется две чаши. Каждая может начать перетягивать в свою сторону. И нередко бывает, что виновниками конфликтных ситуаций становятся именно недраконы. И, кстати, самыми проблемными всегда оказываются выходцы из третьего поколения. Первое, то есть, непосредственно, сами изгнанники, - едут сюда, ожидая для своей жизни чего угодно. И, получая спокойное и незамысловатое существование - трудись да не ленись, и будешь сыт, одет и обут, - буквально готовы боготворить нас за такую возможность. Потом у них появляются дети, то есть второе поколение. Эти, хотя и воспринимают спокойную, сытую и размеренную жизнь как нечто само собой разумеющееся, всё же получают достаточно воспитания от родителей, и потому очень редко нарушают закон. А вот третьи… третьи - это уже тот случай, когда увещевания стариков не действуют, а непосредственно родители не всегда имеют власть - и, что не менее печально, не всегда видят необходимости
воспитать должным образом. Тут то и начинается самый смак.
        Меридия замолчала. Но Дитрих с интересом слушал свою супругу - очень нечасто её пробивало на подобную откровенность.
        - Вот тебе пример, который пришлось судить лично мне. На одной улице было два дома. В одном жило семейство орков: бабушка, мама и маленький сын. В другом - уже пожилая драконица среднего класса. То есть драконом она могла оборачиваться каждый день. И вот любимым её делом было после рабочего дня поваляться в драконьем облике на своём заднем дворе и погреть шкуру в лучах заходящего солнца. Никому она при этом, разумеется, не мешала: не ревела, не шумела, просто лежала себе спокойно и всё. И вот однажды она, как обычно, вышла на задний двор, обернулась драконицей, улеглась на привычное место… и в следующий момент оказалось, что вся земля усыпана крупными канцелярскими кнопками. Благо я тогда была в городе, так что получилось отреагировать на вызов быстро, без применения… рукоприкладства. И вот, изучив кнопки с помощью Цвета, я выяснила, что их подсыпал тот самый орк-мальчишка шести лет.
        Меридия поморщилась. Как видно, воспоминание для неё было не самым приятным, но драконице отчего-то казалось очень важным рассказать историю до конца.
        - Цвета поведали мне, что шалость он эту затеял потому, что очень весело было ему наблюдать, как несчастная пожилая драконица крутится и подпрыгивает, наступая на всё новые и новые кнопки. Я тогда серьёзно, как мне казалось, поговорила и с ребёнком, и с его матерью и бабкой. При помощи Цвета же выяснила - не пересекались ли они где ещё, не было ли в этом чего-то более личного? Оказалось, нет, просто соседи. И догадайся, что произошло ровно через неделю?
        - Он снова насыпал ей кнопок? - недоверчиво спросил Дитрих. Слишком уж напрашивался этот ответ.
        - Именно, - кивнула Меридия, - и тут уже пришлось принимать другие меры.
        - И какие же?
        - Двадцать розог, - пожав плечами, ответила драконица, - орал он, конечно, громко. И мать с бабкой за сердце хватались только так. Но - зато больше проблем не было.
        - Как-то это уж слишком жестоко, - пробормотал Дитрих.
        - Сама не была в восторге, - хмуро кивнула Меридия, - да и вообще, смалодушничала. Ни с матерью, ни с бабкой проблем до того никогда не было. Да и думала, через полгода в школу пойдёт, а там уж дисциплину приведут к приемлемому общему знаменателю. Но нет - пришлось так. Что до жестокости - это, наверное, элемент психологии. Кто не понял с первого раза - не поймёт ни со второго, ни с третьего, ни с десятого. Так что такие проблемы надо пресекать в корне.
        - Это ж какую требовалось решить проблему, если для этого понадобился Убийца драконов, - хмыкнул Дитрих.
        - Очень острую, - без тени улыбки кивнула Меридия, - да, это наша история, которую непростительно не помнить. Да ты и сам наверняка всё это хорошо знаешь. Как и то, что драконы со своими слугами порой вытворяли вещи похуже. Но - это всё было в прошлом. Ныне же мы - хозяева на этих островах. И те, что приезжают сюда жить, должны прежде всего помнить то, что драконы здесь - хозяева, и они устанавливают свои правила. И уже отсюда начинаются размышления по поводу того, что правильно, а что нет, что можно и чего нельзя. Если это кому-то не нравится - Анваскор рядом, где мы принципиально отсутствуем, в том числе и по собственным политическим соображениям. Не нравится Анваскор - пусть плывут туда, куда хотят. Здесь никто никого не держит.
        - И что это, в таком случае, меняет? - спросил Дитрих, внимательно выслушавший весь монолог, - и так, и эдак драконы устанавливают порядок.
        - Суть в том, что драконы не должны допускать, чтобы в них вызывали чувство вины из-за того, что совершил Убийца. Драконы заплатили за это свою цену. Хватит. Это должно остаться в прошлом. Взаимодействию между драконами и остальными расами должно строиться на основании того, что происходит здесь и сейчас. А не на воспоминаниях о том, что случилось шестьсот лет назад. Например, наши отцы долгое время враждовали из-за того, что Лазурь и Сирень друг с другом очень плохо сочетаются. Так что нам с тобой из-за этого расстаться надо?
        - Милая, ну что ты такое говоришь? - Дитрих поднялся с дивана и скользнул в кресло к Меридии, умудрившись юркнуть под неё и взять свою супругу на руки. Но Лазурная драконица, судя по всему, разошлась не на шутку.
        - Ты просто не понимаешь, Дитрих, с чем тебе ещё предстоит столкнуться, - азартно продолжала она, впрочем, благосклонно принимая ласки юного мужа, - все эти бедненькие, несчастненькие… Вот драконы угнетали моих десять раз пра-пра бабушек и дедушек, поэтому вы должны позаботиться обо мне, сиром и убогом. Тьфу! Если уж на то пошло, Дитрих, ссылают сюда далеко не самый благочестивый контингент с материка. Так что держи ухо востро, улыбку - оскалом, а кнут - наготове рядом с пряником. Иначе сам опомниться не успеешь, как такие несчастненькие сядут на тебя верхом и будут погонять. Да ещё и поминутно возмущаться, что везёшь ты их не так, как надо…
        Внезапно по всему замку пролетел колокольный звон…
        - Странно, - Меридия взглянула в окно, - как быстро время прошло. Уже вечерние танцы. Пойдём, наверное, не стоит оскорблять хозяев замка повторным опозданием…
        Глава 5
        Вечерний зал удивительным образом преобразился. Казалось бы, то же самое помещение, однако искусственный магический свет сделал его совершенно другим. По потолку и стенам словно бегали радужные блёстки. Волшебные огоньки в светильниках не просто светились - они мерцали, под определённую мелодию то наливаясь светом, то тускнея.
        Столы с угощениями так же присутствовали, но теперь они были расставлены по краям. Удобно вдвойне: и опустевший стол можно намного быстрее утянуть в кухонные помещения, и места посередине столько, что все гости могли бы танцевать одновременно, совершенно не стесняя друг друга.
        - Дитрих! Дитрих, иди сюда! - позвали дракона со стороны. Обернувшись, принц увидел, как машут руками сёстры. Подхватив Меридию за руку, он направился к ним.
        Вид у всех троих был самый что ни на есть заговорщический. Даже Лиала, обычно витавшая в облаках, светилась предвкушением.
        - Здравствуйте, сестрички, - мягко поздоровался Дитрих. Меридия так же сдержанно поприветствовала золовок. И юный дракон в который раз озадачился. Меридия и Олесия общались друг с другом с искренним радушием. И всё же в их разговорах постоянно мелькала тень какого-то неудовольствия. Лёгкая, почти незаметная, видимая лишь тому, кто носит в своём сердце Сирень доминантным Цветом. Но какие между ними могут быть разногласия? Неужели ревность из-за него? Но это нелепо: Олесия - сестра Дитриха. А Меридия - ныне его жена. Какой тут может быть конфликт?
        - Вы не поверите, - прошептала тем временем Аяри, - я подсмотрела, какие у музыкантов инструменты. Геярр приготовил тамтамы. Сегодня будут дикие танцы, представляете?
        - В этот нет ничего удивительного, сестрица, - улыбнулась Лиала, - Геярр больше всего не любит все эти правила этикета. Ручаюсь, он и драконов всех сюда притащил для того, чтобы они таким образом отдохнули душой.
        - Что такое дикие танцы? - недоумённо спросил Дитрих.
        - Почти что танцы без правил, - улыбнулась Олесия, - все двигаются в едином ритме. Даже если поначалу не попадаешь - потом входишь в общую волну. На самом деле это здорово. Хотя на следующий день немножко стыдно.
        - Ой, ты у нас вечный пример непорочного благочестия, - фыркнула Аяри, - природа нас создала теми, кем мы сейчас являемся. Почему нас это должно смущать?
        Олесия ничего не ответила. Только улыбнулась своей обычной искренней светлой улыбкой. Той самой, которая могла погасить любые споры и разногласия, умиротворить любого разъярённого зверя, заставить даже самого чёрствого душой человека бросить оружие и пасть пред ней на колени… Да и даже погасить океан, если тому вздумается воспламениться.
        - Вечно ты одно и то же, - раздражённо отмахнулась Аяри, - вся такая добродушная и великодушная и ещё черт знает что и сколько раз душная. Давайте лучше подбирать партнёров для танцев.
        - Принц Дитрих! - воскликнули позади драконов. Обернувшись, те увидели Бежевого герцога, который с искренним почтением смотрел на королевских драконов.
        - Ваше высочество, - продолжал драконий герцог, - для нас было бы большой честью познакомиться с вами. Ведь многие узнали о вашем существовании лишь, когда увидели вас на Турнире Клыка и Когтя. Ваш отец трепетно вас оберегал - и это лишь усиливает наше любопытство. Прошу вас…
        Дитриху явно не хотелось разлучаться с Меридией, но обижать герцога прямым отказом он всё же не решился. И потому направился в сторону драконов, что были облачены в светло-жёлтые одежды всех оттенков.
        - Надеюсь, этим недоумкам хватит мозгов не говорить ему, как взросло он выглядит для своих двадцати девяти лет, - хмуро сказала Меридия, - иначе скандал будет такой, что его не погасит даже Геярр.
        Четыре драконицы мрачно переглянулись. Им-то была прекрасно известна причина этого, но только Дитриху как такое объяснишь?
        - А из Тискулатуса так больше никто и не… - начала было Олесия.
        - Нет, - покачала головой Меридия, - только Ариадна один раз летала туда - когда преставился Арнольд, и на престол восходил Освальд. Для того, чтобы обсудить договор с новым королём и, если его что-то не устраивает, поменять условия. Возможно, даже уйти - мало ли, может, мы уже надоели людям за эти тридцать лет. Но нет, конечно, Освальд ничего не стал менять. Потому что даже простое присутствие драконов в Тискулатусе даёт ему просто колоссальные преимущества.
        - Это какие же? - удивилась Лиала.
        - Безопасность, конечно, - пожала плечами Меридия, - это мы, драконы, сородичей ценим и уважаем, и даже если припечёт в схватке сцепиться: победить, подчинить, убедить, но ни в коем случае не убивать. Для человека же прирезать сородича что за ухом почесать.
        И на фоне этого в Тискулатусе внезапно появились драконы, официально поддерживающие королевскую власть. И с учётом того, что на установление порядка за счёт драконов Арнольд мог тратить гораздо меньше ресурсов, он все силы направил на развитие внешней политики. И сейчас именно в Тискулатусе открыт Главный Континентальный банк. Другие государства охотно отдают свои деньги на хранение. Ещё бы, под охрану-то самих драконов.
        - Так что, - подвела итог Меридия, - этот Арнольд один раз для приличия приехал, поплакал над тем, кем стал Дитрих, да и улетел обратно, в своё светлое будущее.
        - Ты несправедлива, - покачала головой Олесия, - я видела тогда короля. И не могу сказать, что ему совсем уж было наплевать на сына. Всё-таки старость и понимание того, что скоро в гроб ложиться, хорошо мозги прочищают. И тут уже даже не в расе дело.
        - Ладно, - хмыкнула Аяри, - с Дитрихом всё ясно. Ты мне, Меридия, лучше вот что скажи, - она придвинулась к Лазурной принцессе и зашептала ей на ухо:
        - Сколько твой младший братец ещё булки мять будет? Каждое собрание за мной увивается, комплиментики эти, намёки… а действия где?
        - Ты это про Хольдвига, что ли? - Меридия, никак не ожидавшая услышать от Аяри такого вопроса, растерянно посмотрела на Сиреневую принцессу.
        - Ну а про кого ещё? - фыркнула та, - и вообще, думаешь, тебе никто не завидует? Ещё как завидует! Я вот, может, тоже свадьбу хочу! А братец твой начал мне оказывать знаки внимания ещё…, - смутившись, Аяри понизила голос настолько, насколько это было возможно, - со времени предыдущего Дитриха. Тридцать лет уже. Сколько можно?
        - Мне кажется… он ещё не нагулялся, - задумавшись, сказала Меридия.
        - Ну да, ну да, - вздохнула Аяри, - а я, конечно, как последняя матриархатка, на цепь хочу его посадить и всякой воли лишить.
        Меридия лишь смущённо замолчала. В последнее время Хольдвиг и правда выглядел мрачным и задумчивым. Словно пытался принять для себя какое-то решение, но каждый раз заходил в тупик.
        - Ты, конечно, извини, что я на тебя вот так накинулась, - пробурчала Аяри, - да только как тебе не позавидовать? Твой Дитрих ради тебя воскрес после Тургора, вырос в два раза быстрее положенного, на Турнир пробрался и раскидал там всех, как котят. Только на Энгефиане, правда, и обломался, но там случай особый. И вот сейчас - вы вместе. И что, ты его как-то ограничиваешь? На цепь сажаешь? Нет, вы летаете где хотите, и сколько хотите, и фигушки кто пикнет в вашу сторону.
        - Да, по правде говоря, - смущённо порозовев, сказала Меридия, - он признался мне, что не хочет жить ни в Сиреневом замке, ни в Лазурном. Мне кажется, что он ищет… ищет место. Даже сам не знает, какое, но ищет.
        Аяри как-то странно посмотрела на Меридию, после чего бережно взяла её за руку и увела в конец зала, где ровным рядом стояли несколько диванчиков. Усадив на один из них Меридию, Аяри устроилась рядом, осмотрелась, чтобы убедиться, что их не подслушивают, после чего сказала:
        - Я знаю, что это у него за ломка. Ну, то есть не ломка… То есть не у него. Просто… когда он вылупился, Янтарь всколыхнулся так, что весь Сиреневый остров содрогнулся. Признаться, мы тоже иногда испытываем подобное чувство… вскочить, взлететь и искать, искать, искать! Это - жажда Янтаря. Желание, чтобы погибший Янтарный род… возродился.
        Она замолчала. Молчала и Меридия, жадно слушавшая каждое слово и понимавшая, что всё это действительно ещё произойдёт с Дитрихом.
        - Видишь, как оно получилось. Изумруд со своей потерей… смирился. Серебро свою потерю… забыло. Но Янтарь… Янтарь так просто не сдастся. Но, с другой стороны, и я, и мама, и Вилер… хотя у нас Янтарь и Доминанта, но Сирень, родовой Цвет - третий. То есть Сирень в нас не определяет характер, но управляет им. И потому такие вспышки она довольно быстро гасила. Но вот Дитрих… у него Доминантами оказались одновременно и Янтарь, и Сирень. И потому эта жажда будет в нём гореть всегда. И он будет искать… пока не отыщет.
        Принцесса снова замолчала, созерцая драконов, которые неспешно прохаживались мимо. Некоторые из них кивали девушкам, на что те отвечали рассеяно и почти на бессознательном уровне.
        - Не знаю, что тебе посоветовать, подруга, - сказала, наконец, Аяри, - слетайте с ним в земли бывшего Янтарного клана. Может быть, там он найдёт хотя бы какие-то ответы…
        В этот момент в центре залы что-то взорвалось. Раздались испуганные вскрики.
        - Кажется, я догадываюсь, в чём дело, - закатила глаза Аяри, - пошли, пока твой новоиспечённый муж тут всех не покалечил…
        Глава 6
        Первое время всё шло даже неплохо. Дитриха познакомили с Бежевым герцогом, с Песчаным. Рассветный и Опаловый герцоги даже оставили о себе очень приятное впечатление. Хотя подсознательно Дитрих, как и всякий Сиреневый дракон, умевший чувствовать сокрытое, ощущал сожаление у них внутри. Сожаление о том, что такой молодой и юный дракон, за которого можно было бы отдать одну из герцогских дочерей, уже оказался занят.
        В этом плане все, конечно, очень завидовали Сапфировому герцогу Акримиону. Потому как его сын уже этой зимой женился на Карлии, Пурпурной принцессе. И этот брак явно благословили сами Цвета, ибо юные супруги просто души друг в друге не чаяли. Но и Сапфировое семейство тоже получило все выгоды и привилегии от такого покровителя, как Пурпурный королевский клан. С другой стороны - нельзя сказать, чтобы Сапфировому герцогу такие выгоды и привилегии сами на голову упали. В конце концов, его сыну для этого пришлось выиграть Турнир Клыка и Когтя. А это тоже чего-то да стоит.
        Однако Дитрих никак не мог отвязаться от ощущения, что пригласили его для знакомства не только за этим. Вытянутое, почти лошадиное лицо Бежевого герцога, обрамлённое копной тёмно-каштановых волос, выражало почти искреннюю благожелательность, но в глазах таилось хорошо скрытое злорадство.
        - Принц, ваше высочество, какая честь для нас с вами познакомиться, - наперебой говорили герцоги, - как же Уталак умудрился скрыть вас ото всех? Каждое новое рождение королевского дракона - величайшая радость для всего нашего рода…
        Вежливо кивая, Дитрих продолжал пожимать руки герцогам, среди которых уже затесались не только Золотые, но и Лазурные, и Пурпурные. Лишь Сиреневые, хорошо знавшие своих господ, чувствовали скрытую угрозу и потому не спешили подходить к принцу.
        Впрочем, и далеко не все пели Дитриху дифирамбы. Многие перешептывались за его спиной, и юный принц даже чувствовал всполохи Цвета, к которому герцогам зачем-то вздумалось воззвать именно сейчас. Однако, посмотрев в их сторону, он увидел, как Опаловый и Песчаный держат в ладонях алую искру и внимательно её разглядывают. Не успел он подивиться тому, зачем Золотые Герцоги заигрывают с Пурпуром, который явно должен причинять им боль, как Бежевый в этот момент добавил:
        - Принц, признаться, мы вам даже немного завидуем. Ведь вы так талантливы - и при этом так молоды, вам всего двадцать девять лет.
        Герцоги, как один, ахнули, и эти ахи явно должны были означать непередаваемый восторг от молодости и таланта Дитриха. Вот только им было неведомо, что они сейчас повесили перед принцем полноценную красную тряпку.
        - И что же, это, по-вашему, должно значить? - тихо, но с ощутимой угрозой спросил он.
        - Да… ни… ничего… я… просто… - заикаясь, пробормотал Бежевый герцог, уже жалея, что вовремя не прикусил язык, и высматривая Геярра в толпе гостей.
        - Да, нет, вы явно на что-то хотели намекнуть, - с закипающей злостью сказал Дитрих, хватая герцога за плечо, - может быть, вы хотели сказать, что двадцать девять - это для обычных драконов слишком ранний возраст?
        - Нет, нет, - простонал несчастный аристократ, безуспешно пытаясь вырваться из стальной хватки принца, - Ваше высочество, вы меня совсем не так поняли, прошу вас…
        - Да нет, я большим удовольствием поговорю с вами на эту тему, - вцепившись в герцога, Дитрих считал его Доминанты. Золото и Янтарь. Ничего удивительного. Драконы с такими Цветами часто не считают нужным вовремя остановиться. Вот только если у его мамы третьим была Сирень, что делало её любящей и благочестивой матерью и женой, то у этого придурка третьим стала Лазурь. Наверное, для того, чтобы было легче страдать за свой несдержанный язык.
        - Я прекрасно понимаю, что большинство драконов встаёт на крыло после шестидесяти лет, - Дитрих рывком развернул к себе герцога, не замечая, что вокруг них уже образовалось пустое пространство, а его ладони непроизвольно начинают светиться Изумрудом и Серебром… как известно, губительными для тех, кто сочетает в себе Янтарь и Золото, - возможно, вам кажется, странным, что я не уложился в эти стандартные сроки? Может быть, вы хотели бы поделиться с нами своими соображениями на этот счёт?
        - Господин, - герцог с мольбой смотрел за спину Дитриха, - умоляю…. Умоляю…
        На плечо Дитриха опустилась чужая ладонь. А в следующую секунду принц почувствовал, как излишки гнева его покидают.
        - Я признаю, принц Дитрих, что сейчас вас попытались оскорбить, и трудно выдумать что-либо более унизительное, чем это, - раздался голос Геярра, - и всё же прошу вас позволить мне самому разобраться с наказанием для этого дракона. Как-никак, Визенгаур - мой подданный. Вы бы меня очень обязали.
        Дитрих, понимая, каким уже стал посмешищем и как опорочил и себя, и весь свой род, внял этому голосу разума и не стал усугублять ситуацию. Он взял себя в руки, позволяя Цвету пропасть и отступая назад. Бежевый герцог тут же пал перед ним ниц.
        - Я прошу вас и всех ваших родных покинуть мой остров, - бесстрастно сказал Золотой Хозяин герцогу, - и я очень сомневаюсь в том, что вас сюда пригласят в ближайшем будущем. Так же сообщаю вам о том, что на следующие пять лет ваше семейство становится персонами нон-грата в мэрии Валиро. Если у вас возникнут какие-то трудности - не сомневаюсь, ваше остроумие поможет решить их и без того, чтобы обращаться к официальным властям города. И да, передавайте привет вашему дядюшке Эджио и намекните ему, что, возможно, стоило бы рассмотреть вопрос о назначении нового главы рода. На этом я вас больше не задерживаю.
        Вскочив и бормоча слова благодарности, Визенгаур бросился прочь. Геярр же снова положил руку на плечо Дитриху и тихо сказал:
        - Пойдём, мальчик, поговорим. Не переживай, всё в порядке. Ничего страшного не случилось.
        И Дитрих позволил себя увести. Драконы так быстро вернулись к своим делам, словно случившееся было рутиной, мелочью, не заслуживающей внимания. И, когда он проходил мимо отца, посмотрев на него, поразился. Он ожидал увидеть во взгляде злость и осуждение за несдержанность сына, но на лице Уталака были лишь затравленность и беспомощность. Снова вспомнились двое сиреневых стражей, которые за подобные слухи были едва ли не изгнаны навсегда.
        Кабинет Геярра оказался местом таким же уютным и умиротворяющим, каким был и весь Золотой замок. Нежно-каштановый стол, шкафы цвета карамели, светло-светло бежевые диваны и пара кресел успокаивали и настраивали на мирный лад.
        - Садись, Дитрих, - мягко сказал ему Геярр, сам занимая место за своим столом. Дождавшись, пока принц устроится, он мягко сказал:
        - Сначала задай самый главный вопрос, что тебя мучает, юный принц. Потом будет не так больно.
        - Вы тоже считаете меня ублюдком, и думаете, что Уталак - не мой настоящий отец? От того я и вырос так быстро? - выговорить эти слова было невыносимо больно, но, как ни странно, озвучив свой страх, принц сразу почувствовал облегчение.
        - Нет, Дитрих, не считаю, - серьёзно сказал Геярр, - и, умоляю тебя, если будешь разговаривать на эту тему со своим отцом, пожалей мать и не говори при ней таких вещей. Потому что если она услышит от собственного сына обвинение в том, что была неверна Уталаку - её удар хватит.
        - Тогда. Почему. Я. Такой. Урод?! - отчеканил Дитрих, с такой силой сжимая кулаки, что ладони его едва не онемели.
        - То, что ты непохож на других, не делает тебя уродом, - так же спокойно ответил Геярр, - хотя, понимаю, в таком возрасте самым страшным кажется то, что тебя отвергнут или высмеют сородичи. Да и вообще непонятно, на что пытался намекать этот болван. Возможно, конечно, дело в том, что он не столь давно взял на службу двух сиреневых драконов, которым отчего-то не служилось на родине, но кто я такой, чтобы осуждать этот выбор?
        Ободряюще улыбнувшись Дитриху, он мягко продолжил:
        - На самом деле подобные обвинения не несут в себе никакого смысла. Потому что любые драконы, от королевских до простонародья, лишаются крыльев примерно в тридцать лет - и получают возможность взлететь в небо снова после шестидесяти. При этом кровь не имеет никакого значения.
        - Твой феномен, принц, связан с чем-то иным. Подозреваю, что свою роль в этом сыграл Цвет - духовная материя, которую невозможно познать до конца. Мне, твоему отцу, Мизраелу и Таргану - больше двух тысяч лет. И даже мы не можем сказать, что знаем всё о Цвете. Даже о своих Доминантах. Мне точно известно, что в момент твоего рождения произошёл значительный всплеск Цвета. Вероятно, это и стало причиной такой необычности. Возможно, Цвет имеет на тебя какие-то свои планы - но подобное я, сам понимаешь, утверждать уже не могу. Поэтому Цвет и сделал тебя непохожим на других драконов. Например, Уталак сказал, что ты сбалансирован Цветами и не чувствуешь боли от эмоций. Возможно, однажды это сыграет свою роль. Но это не имеет никакого значения в плане твоего рода. Твои отец и мать - это Уталак и Ланире. Уж можешь мне поверить.
        Дитрих долго молчал. Потом всё же сказал:
        - А ещё мне нравится нырять. И я люблю грибы. Хотите сказать, что это тоже не уродство?
        - О вкусах не спорят, - мягко улыбнулся Геярр, после чего мечтательно посмотрел вдаль, - мне вот в своё время нравился мёд. Причём прямо из улья. Чтобы пчёлы в язык кусали, а сам язык в это время собирал сладкую мякоть. Не поверишь - голову терял от удовольствия. Но знают ли другие драконы о том, что когда-то их хозяин по ночам шарился по чужим пасекам и выедал весь мёд? Конечно, нет. Что до твоей любви к воде - возможно, однажды ты, мальчик мой, привнесёшь нашей расе новые качества. Ведь драконы всегда были полноправными хозяевами неба, твёрдо ступали лапами по земле и владели огнём. А вот вода всегда была нашей слабостью, уязвимым местом, противовесом, который сдерживал нашу когда-то почти безграничную мощь. А ты… как знать, может, однажды ты это изменишь? И тогда драконы будут уже восхвалять небеса за твою инаковость.
        Дитрих жадно поднял уши. Геярр сейчас почти затронул тему, от которой его отец всегда надёжно ускользал. Убийца драконов. Геярр должен быть не просто живым свидетелем - но непосредственным участником этих событий.
        - Так что поменьше обращай на эти слухи внимания. Поверь, они ни на чём не основаны. Впрочем, лишний раз дать понять герцогам, что язык всё-таки стоит держать за зубами, не повредит. Если ты, конечно, не желаешь лично истребовать компенсацию за такое оскорбление. Если хочешь - я верну сюда Визенгаура. Выберешь себе хлыст по вкусу и будешь хлестать его до тех пор, пока не почувствуешь себя полностью удовлетворённым. И сам Визенгаур, кстати, с радостью на такое согласится.
        - Почему? - Дитрих так удивился, что даже забыл про Убийцу.
        - Да потому что ты бы избил его один раз - и на этом неприятности бы закончились. А за один только запрет в течение целых пяти лет обращаться в мэрию Валиро старик Эджио будет тянуть из него жилы и нервы мотать.
        - Не стоит, - покачал головой Дитрих, - мы не дикие звери, чтобы ударяться в подобную вакханалию. Да и потом, если Бежевому клану хватило глупости вырастить такого недоумка, а потом ещё и поставить его во главе рода - пусть несут за это ответственность.
        - По-своему справедливо, - ухмыльнулся Геярр, - уж я прослежу, чтобы Бежевому герцогству эти пять лет жизнь мёдом не казалась.
        - Но, пожалуйста, - внезапно попросил Дитрих, - я понимаю, что это не моё дело, и всё же, если они выберут нового главу, то… не усердствуйте.
        - Да, наверное, это честно, - с улыбкой признал Золотой Хозяин, - что ж, в таком случае, могу ли я рассчитывать, что ты не покинешь мой остров? Хотя ты и был бы в своём праве, но подобный жест стал бы унижением уже для меня, как для Хозяина…
        - Нет. Но сегодня больше не хочу никуда идти, - сказал Дитрих, - я бы сейчас предпочел отдохнуть.
        - Как пожелаешь, - кивнул Геярр, поднимаясь из-за стола, - в таком случае - не смею задерживать.
        Уже выходя из кабинета, Дитрих внезапно со смутным раздражением осознал, что его в очередной раз ловко подцепили за нос и увели от опасной темы. То есть от Убийцы. Но в этот момент он увидел Меридию, которая, чуть не плача, дожидалась его за дверью кабинета Геярра, и прочее стало совершенно неважно…
        Глава 7
        - Ты, наверное, не хочешь возвращаться на бал, милый? - спросила Меридия после того, как Дитрих коротко передал ей суть разговора с Геярром.
        - Нет, - покачал головой сиреневый принц, - Геярр упросил меня не улетать с острова, но сейчас я никого не хочу видеть. Так что если тебе хочется на бал - ступай сама.
        - Никуда я без тебя не пойду, - возмутилась Меридия, - хотя, конечно, там сегодня дикие танцы…
        - Не переживай, - Дитрих ласково взял супругу за подбородок и чуть куснул за мягкую кожу, - у нас будут свои дикие танцы…
        Несколько минут спустя юные драконы, запершись в комнате, поспешно избавились от одежды и оккупировали роскошную кровать с золотистым балдахином.
        - О, как же хорошо, - вытягиваясь, простонала Меридия, - я скучала по мягкой постели…
        - То есть я для тебя уже недостаточно мягкий? - притворно возмутился Дитрих, занимая свою позицию.
        - Я люблю, чтобы везде было мягко, - непреклонно заявила Меридия.
        Сегодняшний раз отличался от всех предыдущих. Если они, как правило, оставшись вдвоем, тут же спешили достичь апогея, то сегодня Дитрих совсем не был настроен спешить. Сначала он деловито принялся покрывать тело Меридии поцелуями, при этом место каждого прикосновения губ он поглаживал, и в этом чувствовалась собственническая нотка. Словно Дитрих желал показать, что каждый квадратный сантиметр этого тела принадлежит ему, и только ему. После он наклонился… и требовательно поцеловал Меридию в губы. Прижимаясь к ней и ощущая грудью формы своей ненаглядной, он начинал дышать всё быстрее и быстрее. И всё же медлил. А для Меридии это было невыносимо. Она и без того почти никогда не могла насытиться своим супругом и каждый раз выжимала из него все силы до последней капли, так в этот раз он возвёл её вожделение в какую-то космическую область.
        - Хватит, мой дикий дракон, - простонала она, - сделай же это!
        И он, исполняя её желание, начал двигаться. Сначала нарочито медленно, он, тем не менее, всё ускорялся… И вот, в момент высшей сладости Меридия вцепилась в его спину и закричала. Как же она в этот момент была благодарна судьбе за своё драконье тело. Ибо оно почти ни к чему не имело привыкания, и потому каждый раз для драконов был словно новый, каждая ночь, словно та, что была сразу после свадьбы, и каждый раз чувства были бешеными, искренними и словно переживаемыми заново…
        - Ты меня сегодня распалил, как никогда, - Меридия, жарко выдохнув, перевернула Дитриха и уселась на него верхом, - так что готовься, милый… ночь длинная…

* * *
        В это же время четыре драконьих хозяина созерцали, как музыканты готовят тамтамы. Мало того - с правой стороны появился гонг.
        - Спасибо, что успокоил его, дружище, - Уталак с благодарностью посмотрел на Геярра, - я… у меня уже нет сил скрывать от него эту правду. И чувствует моё сердце, что уже очень скоро ему придётся всё узнать.
        - Да, - печально кивнул Мизраел, - Лазурь затаилась. Сейчас я это особенно остро чувствую. Счёт уже пошёл на месяцы…
        - Это всё будет потом, друзья мои, - ободряюще сказал Золотой Хозяин, - сегодня же мы - празднуем. Отдыхаем душой и телом. И да, - он улыбнулся, словно увидев что-то очень хорошее, - наши молодожёны… уже уединились. Значит, самое время…
        - Самое время для чего? - непонимающе спросил Тарган.
        - Для диких танцев, - улыбнулся Геярр, - Дитрих и Меридия сейчас всколыхнули Цвета. А, значит, и способность Дитриха гасить болевые последствия Цветов. Давайте же на эту ночь позабудем наши беды и тревоги.
        С этими словами он подал знак музыкантам. Один из орков, кивнув, взял колотушку и ударил в гонг. В тот же миг остальные музыканты стали синхронно бить по кожаным барабанам, создавая дикий, первобытный, необузданный ритм.
        И в тот же миг Золотой Хозяин, словно подавая всем пример, подхватил свою супругу и направился в центр зала. И то, что они начали танцевать, можно было описать как Дикий Вальс. Они кружили по площадке и даже почти правильно выводили все движения, вот только при этом каждые несколько секунд подпрыгивали едва ли не на половину своего роста.
        И при этом Золотые Хозяева щедро делились с гостями своей Доминантой, своим Цветом, Золотом, вдыхая в каждого чувства покоя и веселья, умиротворения и дикости, спокойствия и бешенства.
        Некоторые из герцогов, особенно Пурпурные, поначалу испуганно сжались, вполне справедливо подозревая, что такой «подарок» от Золотых господ принесёт им уже давно знакомую и неизбежную боль. И каково же было удивление знати, когда они приняли Цветовую волну Геярра… и не ощутили ничего неприятного. Герцоги начали было возбуждённо перешёптываться… но в этот момент к Геярру и Иноке присоединились остальные королевские драконы, и герцогам ничего не оставалось, кроме как влиться в общий ритм танца.
        Уталак прижимал к себе Ланире и довольно оглядывал зал. Геярр воистину устроил мероприятие, которое может войти в историю. Вся знать смотрела на него с такой преданностью и благоговением, что, казалось, готова была исполнить сейчас любую его волю.
        Вот в его зрения попали Аяри и Хольдвиг. Оба дракона отвергали Золото - и оба, пользуясь короткими моментами передышки, прижимались друг к другучто-то ласково шепча на ухо. Вот так же обнимаются Энгефиан и Карлия. Рэй, не переносящий Янтарь и всегда вынужденный сохранять печальную серьёзность, кружился с какой-то из герцогских дочек и весело смеялся. И даже Мефамио, всегда твёрдо стоявший ногами на земле, танцевал с какой-то девушкой и мечтательно смотрел вдаль, позволяя увлечь себя фантаиям, которые обычно ему, как не принимающему Серебро, были недоступны.
        Он осматривал драконов, которые впервые за долгое время осознали, каково это: сбросить оковы боли и чувствовать, жить, дышать свободно! И ведь во власти Дитриха было сделать так, чтобы это случилось и осталось навсегда. Если бы ему только удалось…
        - Мы это сделаем, - подумал про себя Уталак, - мы свои жизни положим ради того, чтобы однажды это стало именно так…

* * *
        А, между тем, Дитрих и Меридия продолжали дарить друг другу ласку и любовь. Юный супруг снова устроился сверху и, с удовлетворением отметив, как заводят его супругу собственнические прикосновения, снова совершал свой «обход поцелуями», буквально сводя с этим Меридию с ума. В конце концов, истомлённая драконица не выдержала и зарычала, пытаясь подняться. И, разумеется, не преуспела, так как Дитрих тут же начал поступательные движения, от которых оба потеряли голову… Несколько восхитительно ярких, наполненных всеми цветами секунд - и Меридия облегчённо выдыхает. Смотрит на Дитриха, который сегодня просто бьёт все рекорды выносливости… И на дне глаз которого застыло детское ожидание похвалы за перевыполненный план. Меридия улыбнулась, открыла было рот…
        И в следующую секунду снова увидела, как Дитриха уносит Янтарное облако. И, что самое страшное - он не кричит. Не просит о помощи, не умоляет, не зовёт - всего лишь уносится навстречу своей гибели, а в глазах - только застывшее слово «Прости»…
        Меридия откинулась на подушки. Снова, снова этот проклятый кошмар! Как бы дорого она заплатила, лишь бы это ужасное видение больше никогда не приходило. В отчаянии она уронила голову и с тоской уставилась в окно.
        - Ну, что такое, милая, - Дитрих аккуратно взял Меридию за подбородок и развернул к себе, целуя в кончик носа, - что не так?
        Но та лишь покачала головой, снова смотря в окно, но ещё сильнее прижимая к себе Дитриха.
        - Не бойся, - прошептал он, - ты можешь мне всё рассказать. Не бойся.
        - Я… я не хочу потерять тебя, - беспомощно выдохнула Меридия, глядя в синие глаза Дитриха. Его вертикальные зрачки от удивления сузились, но в следующий момент он твёрдо сказал:
        - Этого не будет никогда, - после чего, взяв её руку, приложил к своей груди и прошептал, - чувствуешь? Это сердце уже не сможет биться без тебя.
        И Меридия снова обняла Дитриха. И была бесконечно благодарна ему за то, что он так же крепко, без слов обнял её в ответ. Так, в объятиях друг друга, они и уснули…
        Глава 8
        Всю весну и начало лета драконы провели вдалеке от своих родовых замков. Впрочем, теперь Дитрих внял просьбе Меридии, которая прозвучала единственный раз, и теперь они стали чаще останавливаться в гостиницах разных городов.
        - А вот здесь, - показывал он супруге, когда они гуляли по Триниагосу, - была какая-то лавка магических расчётов.
        - Правда? - заинтересовалась Меридия, - что-то я не припоминаю. Хотя, конечно, меня тут и не было какое-то время… совсем я свои обязанности забросила.
        - Не бери в голову, - Дитрих на мгновение прижался щекой к щеке Меридии, - драконы женятся один раз в жизни. Думаю, они всё прекрасно понимают. Но, всё-таки, куда пропала лавка?
        - Может, поработали и в другое место уехали? - пожала плечами Меридия, - а что они рассчитывали?
        - Ну, как я понял, основным спросом пользовалась услуга по поиску второй половинки, - сказал Дитрих, вспоминая перечень услуг лавки «Расчёт Маджистик», - вроде как магичка могла эта рассчитать, где находится тот, с кем у клиента может сложиться счастливая семейная жизнь. И, как мне кажется, услуга вполне достойная. Не всем же в жизни повезло найти друг друга так, как нам с тобой.
        Меридия, вспомнив, как она перепугалась, когда поняла, что едва не потеряла Дитриха, и как тридцать лет сходила с ума, ожидая его, лишь смогла заставить себя вымученно улыбнуться. Однако, посмотрев на супруга, принцесса увидела, что и он отчего-то потемнел лицом. Проследив направление его взгляда, она увидела, что смотрит он на таверну Пьяный Вепрь. Любопытно. Это была та самая таверна, где прежний Дитрих прятался после побега из Лазурного замка. И тем удивительнее был взгляд Дитриха. Меридия поняла бы, если бы он смотрел на заведение недоуменно или с ощущением, что ему это место знакомо… Но сиреневый принц бросил на таверну взгляд с такой злостью, словно хотел спалить её здесь и сейчас.
        - Милый, - испуганно спросила принцесса, - что-то случилось?
        - Да нет, - тяжело выдохнув, сказал дракон, отводя взгляд от вывески с кабаном, который копытом удерживал пенную кружку, - всё в порядке. А, - в этот момент он уставился на супругу, - с тобой что такое, милая? На тебе лица нет.
        - Да так… грустное вспомнилось… Неважно, - ответила Меридия.

* * *
        Дни сменялись неделями, а Дитрих и Меридия всё так же летали от острова к острову. Пару раз они даже побывали в Анваскоре, но обоим этот город показался слишком строгим и сковывающим. В итоге сюда они решили больше не возвращаться. Хотя судя по тому, что увидели, многие жители были рады и даже гордились тем, что являются гражданами этого поселения.
        Последний день весны был ознаменован окончанием занятий в школах, и теперь по городам сновали толпы ребятишек, которых ждали целых три месяца отдыха от занятий. Конечно, оставались кружки и клубы, ради которых школы оставляли открытыми даже в летнее время, но это уже, что называется, для души.
        Однако, Для Дитриха и Меридии такое время означало нечто иное. Приближался день летнего солнцестояния, а это значило, что юным драконам пришла пора нанести визит в Лазурный клан. К своему стыду Меридия была вынуждена признать, что дома она не появлялась со дня своей свадьбы. Однако главной причиной было то, что Дитрих категорически, до дрожи в крыльях и хвосте не хотел лететь в Лазурный замок. Меридия была в отчаянии. Она не понимала, почему Дитрих так упорствует - и одновременно прекрасно понимала. И казнила себя за это ещё больше: выходит, в прошлой жизни Лазурный клан причинил Дитриху столько страданий, что их не сгладили даже смерть и перерождение.
        - Дорогой, ну так нельзя, - увещевала Меридия своего мужа в день накануне того, как драконы должны были появиться в Лазурном замке, - мы - принц и принцесса. У нас есть обязанности.
        При этих словах она снова вспыхнула, вспомнив, как тридцать лет назад другой принц Дитрих говорил ей то же самое. И чем она на это ответила.
        - Прости, - юноша покачал головой. Драконы сейчас прогуливались по главной улице Стигиана. Мимо них пробежала целая свора ребятишек, ещё желавших успеть на вечерние карусели, - не знаю, почему это со мной происходит. Но я очень не хочу туда лететь. Давай не будем посещать это мероприятие.
        - Но мой отец будет весь день нас ждать, - горячо возразила Меридия, - если мы не прилетим - то нанесём ему очень глубокую обиду. Я не знаю, милый, за что ты его невзлюбил, но, прошу тебя, пожалей его. Ему и так в прошлом году пришлось успокаивать Сапфирого герцога из-за того… что я отказала его сыну после победы на Турнире. Если после этого мы ещё и откажем ему в визите - то совсем выставим его посмешищем.
        Дитрих лишь вздохнул. Они покинули людные кварталы, и сиреневый принц внимательно посмотрел на стену дома, где вроде бы совершенно ничего не происходило. Однако он остановился и простоял целых три минуты.
        - Милый, чего мы ждём? - мягко спросила принцесса.
        - Здесь, - улыбнувшись, ответил Дитрих, - иногда появляется радужная табличка. Если проследовать за ней - можно найти гадальную лавку. Я её целых два раза находил.
        - Вот как? - заинтересовалась Меридия, - что Что ж, вполне в духе Сиреневого города - устраивать своим жителям сюрпризы… разной степени приятности. И что же тебе там говорили?
        - Сказали, что я - перерождённая душа, - улыбнулся Дитрих, - и что многие… многие из тех, кого я сейчас знаю, помнят меня в прошлой жизни. Странно, да?
        К счастью, сиреневый принц продолжал разглядывать стену, и не увидел, как от лица Меридии отхлынула кровь. А Дитрих о чём-то задумался. Прищурился и стал тереть виски, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное.
        Однако в этот момент их прервали. Принц и принцесса услышали голос, встретить обладателя которого никак не ожидали.
        - Дитрих. Меридия.
        Оба дракона обернулись… и, к великому удивлению, увидели перед собой Уталака. И только несколько мгновений спустя они заметили, что Сиреневый Хозяин прозрачен и, в полном соответствии со своим статусом, мерцает сиреневым пламенем.
        - Отец? - удивлённо спросил Дитрих, - не знал, что ты умеешь подобное… Что-то случилось?
        - Да. Ты должен вернуться в Сиреневый замок. Немедленно.
        - Почему? - удивился принц.
        - Твои сёстры умирают…
        Глава 9
        От Стигиана до Сиреневого замка драконы долетели меньше, чем за полчаса. Меридия воззвала к самой Лазури, ускорив себя и Дитриха настолько, насколько это было возможно.
        На песчаной площадке их уже ожидали Мефамио и Микаэро. Приземлившись, Дитрих и Меридия поспешно обратились в меньшие ипостаси и побежали к стражникам.
        - Что?! Что с ними случилось?! Ну не тяни же, брат, - закричал Дитрих, хватая за руки Мефамио. Но увидел в его глазах лишь бессильную злобу.
        - Тебе нужно очень срочно поговорить с Уталаком. Сейчас же, - безжизненным голосом сказал старший брат, - от этого зависят жизни моих сестёр.
        Дитрих ошарашенно посмотрел на Мефамио. Он не назвал его братом, не назвал Уталака отцом, это ладно, но… его сестёр?
        - Мефамио, они, вообще-то, и мои сёстры, - непонимающе сказал принц, - или я совершил что-то, из-за чего меня изгнали из клана?
        Лицо Мефамио в этот момент скривилось. И Дитрих тотчас догадался, что Мефамио сейчас получил по мозгам. Буквально. И скорее всего, от отц… Уталака.
        - Прости, - сказал он, - просто тебе, в самом деле, нужно с ним поговорить. Он всё объяснит.
        Дитрих в поисках поддержки посмотрел на Меридию… и, к своему ужасу, увидел, что она дрожит от страха и чуть ли не плачет.
        - Ты… ты что, знаешь, что он мне сейчас скажет?
        - Я… я… догадываюсь, - чуть слышно выдохнула Меридия.
        - Ну, что ж, - Меридия почти физически увидела, как Янтарь и Сирень в Дитрихе скрутились в два жгута, - чувствую, давно пора это сделать. Наверное, сейчас я узнаю, почему так быстро вырос… почему люблю грибы и люблю купаться… куда пропал человеческий принц, которого Тискулатус отправил налаживать отношения с драконами тридцать лет назад, я тоже, скорее всего, узнаю. Не так ли… Мефамио?!
        Тот явно не ожидал таких подробностей. Зрачки в его глазах сузились, и он сделал непроизвольный шаг к Дитриху.
        - Что, снова меня ударишь? - едко спросил принц, - ну, давай, мне не привыкать.
        - Дитрих, пожалуйста, хватит! - взволнованно закричала Меридия, - неужели ты не видишь, как он страдает?! Как переживает за твоих сестёр?! Он ведёт себя так лишь поэтому!
        - Знаешь, милая, я уже не уверен, что это мои сёстры, - сквозь стиснутые зубы выдохнул Дитрих, непонятно каким чудом сдерживающийся.
        - Достаточно, - властно сказал Микаэро, - давайте пройдём к Уталаку. Уверен, там мы получим все объяснения.
        Через десять минут все драконы оказались в гостевой зале. Помимо Уталака, Ланире и Киноби здесь, к огромному неудовольствию Дитриха, оказался и Мизраел.
        - Доброго времени суток всем, - сухо сказал молодой принц, проходя к свободной софе и в одиночестве усаживаясь напротив родителей и остальных, - я так понимаю, вы все желаете мне что-то рассказать?
        - Да, сынок, - печально ответил Уталак, подождав, пока Меридия займёт место рядом с мужем, - и пусть ты возненавидишь нас за то, что сейчас узнаешь, но знай: для нас это не имело значения тридцать лет. И не будет иметь до конца жизни. Даже если ты решишь после этого покинуть наш клан навсегда.
        И Уталак пустился в долгий-долгий рассказ. Который регулярно дополнял Мизраел.
        От безумия и от желания вскочить и начать крушить всё вокруг Дитриха спасало только то, что всё это он уже слышал, пусть и в более коротком варианте. Слышал от одной женщины, хозяйки таверны «Пьяный вепрь». И хотя сейчас сказанное и звучало как полнейший бред, всё это, тем не менее, складывалось в дикую, но логичную картину. И раз уж его семья говорила ему то же самое - оставалось лишь поверить.
        - Я не знаю, как мне на это реагировать, - безжизненно выдохнул Дитрих, чувствуя, как Серебро глушит его гнев, - вы в прошлой жизни довели его… меня до самоубийства. Как вы вообще такого не предусмотрели? Если вы пригласили этого человека и были готовы даровать ему своё покровительство. Да драконы со своими слугами до времени Убийцы так не обращались.
        - Потому что за две с половиной тысячи лет моей жизни был лишь один подобный прецедент, - печально ответил Мизраел, - драконы хоть и драли со своих слуг три шкуры, но и заботились не меньше. В том числе - и держали их подальше от собственных разборок. Как ни глупо, как ни банально - мы просто забыли о том, чем это было чревато.
        Дитрих сидел и не знал, что сказать. Его душу разрывало надвое. Янтарь требовал действия, подстрекал высказать всё в лицо, здесь и сейчас. Сирень же советовала придержать месть, дождаться удобного момента и только тогда нанести удар… сильнее, больнее, невыносимее!
        - Не держи в себе гнев, Дитрих, - сказал Уталак, отлично видевший, что сейчас происходит с принцем, - позволь ему выйти. И спрашивай. Спрашивай обо всём, о чём захочешь. Ты имеешь на это полное право.
        - Почему вы не сказали этого раньше? - проговорил Дитрих, к своему собственному удивлению сохранявший сейчас полное хладнокровие. Сирень при помощи третьего Цвета, Серебра, всё-таки заглушила Янтарь. Время буйствовать ещё придёт. Сейчас жизненно важно выяснить всё до конца.
        - Как бы тебе сейчас ни хотелось уличить нас во лжи - но мы привязались ещё… к предыдущему тебе. Ты, будучи человеком, с честью проходил испытания, которые не всякому дракону по плечу. И после того, как это случилось… после того, как мы едва тебя не потеряли… После того, как мы увидели, что ты сам, силами своей души, своей силы воли удержался в этом мире и доверил нам свою жизнь… маленький, уязвимый, но всё ещё не сдавшийся… разве могли мы не принять тебя, как своего? Разве могли мы сделать тебе больно?
        Дитрих остро взглянул на своего отца, больше всего страшась, и в то же время больше всего на свете желая ему поверить.
        - Спроси Сирень, сынок, - тихо сказала Ланире, - ты же знаешь, что от неё невозможно ничего скрыть. Мы растили тебя с самого детства. Я выкормила тебя своим молоком. Для нас никогда не имело значения то, как появилось на свет твоё яйцо. И просим мы немного - и в то же время несоизмеримо больше, чем заслуживаем… Мы просим поверить нам.
        Дитрих ничего не ответил. Ибо этой было правдой. В самом деле, до сегодняшнего дня у него не было ни единой причины усомниться в своей принадлежности к Сиреневому клану.
        - Ну, хорошо, - выдохнул Дитрих, - тогда - вполне закономерный следующий вопрос. Зачем? Ради чего всё это было затеяно? Для чего вы были готовы рвать друг другу глотки из-за него… меня.
        - Пророчество, - ответил Мизраел, - если представитель королевской крови иной расы вступит в брак с королевским драконом - это ознаменует начало освобождения драконов. Освобождения от боли, что Цвета причиняют нашей расе, едва мы осмеливаемся испытывать эмоции, не присущие нашему характеру.
        - Но, - недоуменно сказал Дитрих, - я ведь теперь дракон? Значит, от меня пророчество больше не зависит?
        - Не совсем, - мягко поправил сына Уталак, - мы всё же рассчитываем, что зависит. Собственно, именно по этой причине ты быстро вырос, потерял крылья на минимальный период времени, любишь грибы и любишь купаться. Ты - чистокровный дракон, сынок, и я лично вырву язык тому, кто посмеет в этом усомниться. Но при всём при этом - у тебя осталась человеческая душа. И это оставило свой след. Не могло не оставить, сам понимаешь.
        В этот момент Дитриху на плечо легла тёплая ладонь. Повернувшись вправо, он увидел Меридию, которая тихонько подсела к нему, и о существовании которой, к великому своему стыду, он успел забыть.
        - Ты, конечно, знала? - спросил он- почему же даже не намекнула?
        И остолбенел, увидев в её глазах слёзы.
        - Я уже один раз едва тебя не потеряла, - всхлипывая, прошептала она, - и не могла заставить себя об этом думать. Ибо испытала величайший в жизни страх, который до сих пор преследует меня в кошмарах. Прости меня за это, Дитрих. Прости меня.
        И Дитрих поверил. Поверил им всем. В конце концов, прошлого уже не изменишь, и нет смысла наматывать сопли на кулак и искать виноватых. В конце концов, ничто не мешало Сиреневому клану отдать Дитриха на воспитание… да кому угодно. Но они оставили его у себя. И, стоило признать, дали всё, что только могли. Знания, силы, положение среди драконов… Дитрих, действительно, имел всё, чего только можно было пожелать.
        - И что же мне, в таком случае, делать дальше? - спросил он, - уж извините, но я не верю в это пророчество. Хорошо, у меня душа человека. Отлично, мы поженились с Меридией. И что? Драконов по-прежнему терзает боль. Так что же это за пророчество, если мучения от Цвета продолжаются? Где обещанная свобода, вместо которой драконьи принцессы начали умирать?
        - Я не знаю, сынок, - ответил Уталак, - сейчас я могу лишь просить тебя поговорить с сёстрами. Не исключено, что плата за пророчество окажется куда выше, чем мы полагали. И, как ты уже понял, первыми на острие попали твои сёстры. И не только твои. Все драконицы-принцессы сейчас в таком же обмороке. Даже, - он печально посмотрел на Меридию, - Ариадна и Трелона. После же этого… как мы уже говорили, Цвета сыграли свою роль в том, чтобы дать тебе новую жизнь. Год назад они предупредили, что время вот-вот настанет. И теперь тебе дорога только к ним. Они желали видеть тебя тем, кем ты сейчас являешься… Значит, настало время тебе исполнить их волю.
        Уталак поднялся на ноги и с отчаянием в глазах сжал ладони в кулаки, с тоской глядя на Дитриха.
        - Если бы ты только знал, - глухо прошептал он, отвернувшись, - с какой радостью каждый из нас занял бы это место, исполнил их волю, любой ценой. Если ты думаешь, что мы не знаем, насколько ты настрадался в прошлой жизни - … то ошибаешься, мы прекрасно знаем. И все считаем, что с тебя хватит. Если бы это только было в нашей власти… Но, увы, Цвет, наш безмолвный господин, непознаваемый источник великой силы и великой слабости… Сейчас пробудилась его воля, и мы перед ней, к сожалению, бессильны…

* * *
        Минуту спустя Дитрих и Меридия стояли перед комнатой Аяри… Глубоко вздохнув, Дитрих толкнул дверь и вошёл.
        Его средняя сестра, в соответствии со своими цветами, предпочитала яркие тёплые тона. На светло-жёлтых обоях - тёмно-золотой орнамент. Стол, стулья и шкаф из красного дерева. Тёмно-красная обивка на креслах. И роскошная постель с алым балдахином.
        Аяри лежала в красной ночной сорочке. Тяжёлые тёмные волосы разметались по постели, девушка тяжело дышала. Конечно, она была без сознания.
        Дитрих подошёл к сестре и взял её за руку. Если уж Цвета, по словам отца, наградили его способностью блокировать боль от эмоций, должно же его присутствие помочь хотя бы немного? Минута, другая… Меридия безмолвно стояла рядом, взяв Дитриха за свободную ладонь. И вот, наконец, Аяри устало открыла глаза.
        - А… всё-таки пришёл, братец. И, судя по твоим злым глазам, уже всё знаешь? Ну, какой бы сукой по жизни я ни была, ты для меня всё равно останешься братцем.
        Она всхлипнула и продолжила:
        - А ведь счастье было близко. Какая же я была дура! Поверила, что однажды это кончится. Что я буду свободна от этой боли. Что пойду под венец, не морщась от страданий за свою любовь! Что ж… теперь я, похоже, выйду отсюда только ногами вперёд. Но, - она схватила Дитриха за руку и лихорадочно зашептала, - знай: Цвет будет требовать плату! Требовать жизни! Умру я - не страшно, без меня мир станет только лучше. Умрёт Лиала - не смертельно, ей так и так в мире грёз будет лучше… Но, Дитрих, умоляю тебя, спаси хотя бы Олесию! Такие, как она, рождаются раз в десять тысяч лет. Спаси её, умоляю…
        В этот момент Аяри снова потеряла сознание. И Дитрих каким-то шестым чувством понял, что больше он от Аяри ничего не услышит. На короткое мгновение прижавшись губами к её ладони, он поднялся, и они с Меридией покинули комнату.
        Следующей была спальня Олесии. Удивительная комната, в которой росли живые цветы, посреди комнаты висели верёвочные качели. И всё это удивительно гармонировало с мебелью, с приятным нежно-лиловым цветом стен, с окнами из сандалового дерева, рамы которых тоже были искусно украшены узором из лозы.
        Здесь сердце Дитриха невольно сжалось. Олесия всегда была самой любимой его сестрой. И даже если бы она призналась в том, что намеренно обманывала его тридцать лет - он бы не поверил. Нельзя ТАК притворяться.
        Принц подошёл к постели сестры, осторожно вытянул руку из-под одеяла и направил в неё поток своей Сирени. И почти тотчас девушка открыла глаза и посмотрела на Дитриха.
        - Братец, - печально прошептала она, и почувствовал, как на его глаза наворачиваются слёзы, - пожалуйста, помоги мне. Я не понимаю, что происходит. Я боюсь, что если усну сейчас - то больше не проснусь никогда. Пожалуйста, помоги…
        И она потеряла сознание. И эти несколько слов, к удивлению Дитриха, вызвали в нём куда больший отклик, нежели речь Аяри. Не выдержав, он прижался к ней и заплакал. Меридия, положив ладонь ему на плечо, тоже не могла сдержать слёз. Ей было безмерно жаль всех принцесс: мало того, она понимала, что сама лишь чудом избежала такой участи.
        Но здесь была не только заслуга Дитриха. Тогда, на Турнире Клыка и Когтя, она сумела обуздать Пурпур, заручиться его поддержкой и отказать Энгефиану. А больше сочетание её Доминант враждебных Цветов не имело. Однако ради этого ей пришлось совершить такое усилие, что, воистину, наизнанку вывернуться было бы проще.
        И вот перед ними последняя дверь. Дверь, за которой маленького Дитриха всегда ждала старшая сестра, готовая показать ему самые сказочные и фантастические миры. Он открыл и вошёл.
        В отличие от своих сестёр, Лиала была в сознании. Как видно, свою роль сыграло то, что девушка и в обычном состоянии постоянно балансировала на грани между реальным миром и миром грёз и иллюзий. И теперь ей было проще оставаться в сознании.
        - Ты всё-таки пришёл, братец, - печально пропела Лиала и протянула к юноше руки. Тот, уже не пытаясь сдержать слёз, обнял сестру, сотрясаясь от рыданий, - ты уж прости нас. Прости нас всех. Несмотря на то… как оно с тобой вышло, мы всё равно все тебя любили.
        Дитрих, наконец, дал полностью волю слезам. Он изливал из себя это горе, эту правду, что камнем обрушилась на него и заставила пошатнуться самое сокровенное, что в нём было - любовь к тем, кого он всю жизнь свято считал своей семьёй. И с каждой слезой боль уходила. На смену ей заступали прощение и понимание. Понимание того, что порой жизнь может сложиться и так, и с этим можно только смириться.
        - Но послушай самое главное, братец, - продолжала шептать Лиала, - конечно, не такого будущего для себя мы хотели. Не этого желали, не об этом мечтали. И всё же, Дитрих, прошу тебя: как бы тебе ни было тяжело, сколько бы потерь ни пришлось пережить, какую бы тяжесть ни взвалили на тебя Цвета, пожалуйста… пройди свой путь до конца. Чтобы всё, что случилось, было не напрасным. Чтобы те, кому придётся умереть по воле Цветов, погибли не зря. Наша раса страдала от этой боли шестьсот лет. Они заслужили свободу. И, чтобы они обрели её, молю тебя, пройди свой путь до конца…
        Объятия Лиалы разжались, и девушка без сознания откинулась в постели. Дитрих бережно поцеловал сестру в щеку, поправил ей одеяло и вместе с Меридией вышел из комнаты.
        А, между тем, лазурную принцессу колотила дрожь. Потому как она слишком хорошо понимала, что будет означать для Дитриха пройти свой путь. Слишком уж часто она видела кошмар, в котором принц уносится прочь в облаке Янтаря, а в глазах его застывало безмолвное «Прости»…
        Глава 10
        Несколько минут спустя Дитрих стоял перед комнатой, в которой находились Чаши. Настало время поговорить с Цветом. Узнать его волю - и исполнить её. Воистину, неисповедимы пути Цвета. Выбрать человека, заставить его переродиться драконом и назначить Избранным, который должен будет заплатить за свободу драконьей расы. Что ж, наверное, в этом есть своя справедливая ирония.
        Меридии в этот раз не было - девушка очень хотела пойти с ним, но здесь Дитрих был непреклонен. ЭТО он должен был сделать сам. Без свидетелей.
        Толкнув дверь, принц переступил порог. И, словно дожидаясь его, Цвет взметнулся из всех семи чаш. Едва дракон закрыл дверь, как Цвета приняли почти человеческие очертания, практически с точностью повторяя силуэты, нарисованные в зале Инициации Пурпурного замка. Вероятно, для того, чтобы Дитриху удобнее было воспринимать их как сущности одушевлённые и имеющие волю. А уж действительно ли они выглядят так, или же Цвета просто приняли более знакомый Дитриху облик - было уже неважно.
        - Приветствую, мой последователь, - Янтарь закружился над своей чашей, - наконец-то я вижу тебя вживую. И вот теперь, после всех наших усилий, стараний, страданий и ожиданий - время пришло.
        - Но не стоит спешить, - мягко сказала Лазурь, - у него есть вопросы. У смертных всегда есть вопросы. А он заслуживает своих ответов.
        - Да, - тихо подтвердило Серебро, - он стойко принял правду о своей прошлой жизни. И, уверяю тебя, драконы не солгали: они искренне тебя любили. Впрочем, ты это уже и сам понял. Спрашивай же. Времени у нас, конечно, много, но всё же не хотелось бы тянуть сверх меры.
        - Как вообще так получилось, что я… вот так переродился, - Дитрих с мольбой глядел на Цветные силуэты, - неужели я… вымаливал у вас вторую жизнь?
        - Конечно, нет, - покачала головой Сирень, - ты стал жертвой невнимательности старых драконов, но… при всём при том сумел… Какими бы странными тебе ни показались эти слова… Ты сумел умереть правильно. Для того, чтобы то, что случилось, стало возможно. Ты просил о помощи - и тебе её оказали. Честно выстраданную, честно заслуженную. Но ни о каком пресмыкательстве и унижении речи не шло. Уж можешь нам поверить.
        - Что происходит с принцессами? - задал второй вопрос Дитрих, - почему им так плохо?
        - Им так плохо потому, что Уталак, выпросив для тебя время, дабы ты мог закончить свои любовные дела, дотянул до последнего, - с долей раздражения ответил Золотой силуэт, - впрочем, не сказать, чтобы он нас так уж этим удивил. Но свою роль сыграл и Золотой Хозяин. Устроить дикие танцы и воспользоваться тобой как гасителем… Наивно было думать, что такое не останется без долгоиграющих последствий. Нет, мальчик, наше предупреждение о том, что время истекло, должно было стать именно предупреждением. Но из-за выходки Геярра все молодые драконицы королевской крови испытали слишком сильное потрясение. Однако спешим тебя успокоить: они не умрут. Мы видим, что ты здесь, и готов исполнить нашу волю. Мы поддержим жизнь во всех принцессах.
        - Ну, в таком случае, закономерный вопрос, - тихо сказал Дитрих, - что мне следует делать?
        Цвета, казалось, ждали именно этого вопроса. Потому как вперёд выступили Изумруд, Янтарь и Серебро. Те Цвета, чьи кланы погибли.
        - Ты должен будешь вернуться туда, где происходило истребление драконов, - начал Изумруд, - туда, где всё начиналось. Где был Убийца драконов. Где он начал свою инициацию, где он карал всякого дракона, что оказывался в его власти… и где ценой огромных усилий его сумели остановить. Потом же… тебе придётся найти место, где сейчас находится Убийца.
        - То есть, - выдохнул Дитрих, - он жив?!
        - К сожалению, назвать это жизнью трудно, - сказала Лазурь, стоящая позади остальных, - потому как это состояние… транс, в котором он пребывает, делает его недоступным даже для нашего взгляда. Но ты должен его найти. Подсказки из прошлого тебе в этом помогут.
        - Я… я ведь должен буду умереть? - тихо спросил Дитрих.
        - Очень надеюсь, что это не так, - тут же возразил Янтарь, - я не для того спал почти шестьсот лет, чтобы так просто потерять своего первого за долгие сотни лет дракона. Всю силу, что копил за это время, я готов отдать тебе - скажи лишь слово. Однако, к великому сожалению, даже это не может гарантировать спасения. Жить тебе или умереть - нам, к сожалению, неведомо.
        - А я… - внезапно спросил принц, - я могу слетать в Тискулатус? Посмотреть, где и кем был в прошлой жизни? Мне кажется, это… будет важно.
        - Я не против, - Янтарь чуть дёрнулся, словно силясь показать, что кивает головой и соглашается, - любое действие приближает тебя к цели. И, как вполне может оказаться, любая мелочь способна сыграть свою роль, когда настанет время. Губительно лишь бездействие.
        - Пусть летит, - кивнуло Серебро, - это честно. Прошлое есть не только у нас и драконов - но и у этого мальчика. Если он осознает себя в прошлом - это поможет ему лучше понять настоящее.
        - Хорошо, - кивнул Изумруд, - я подожду. У тебя есть две недели. После этого возвращайся сюда, бери свою мать и деда и направляйся в Лазурный замок. Передашь Мизраелу, что он должен помочь тебе найти мои бывшие земли и бывшие земли Серебряного клана. Он поймёт. Теперь же ступай. Сказанного достаточно.

* * *
        Когда Дитрих вернулся в залу, его ждали все. При его появлении драконы вскочили на ноги.
        - Ну? - спросила Ланире, - сынок, что тебе поведали Цвета?
        - Они сказали, что мне стоит посетить Тискулатус, - отозвался Дитрих, - что это может помочь в том, что предстоит сделать. И я не вижу ни единой причины, мешающей мне отправиться в путь немедленно. Цвета сказали, что принцессы в безопасности, но намекнули и на то, что не потерпят пустой траты времени.
        - Что-нибудь ещё? - спросил Уталак.
        - Да, - кивнул Дитрих, удивившись такому странному приказу Цветов, - мама, - он обратился к Ланире, - Цвета велели, чтобы после путешествия я взял тебя, дедушку и направился в Лазурный замок. После этого мне предстоит полететь туда, где когда-то был Серебряный клан.
        - Паломничество, - кивнул Мизраел, - да, ожидаемо. Мы, конечно, и сами могли бы рассказать тебе, что тогда происходило, но, видно, Цвета желают, чтобы ты увидел всё своими глазами.
        - Тогда - до свидания.
        - Дитрих, я с тобой, - бросилась к нему Меридия. Принц обернулся и покачал головой.
        - Милая. Знай, что между нами ничего не изменилось. Я всё так же люблю тебя и не мыслю без тебя жизни. Но в Тискулатус мне нужно полететь самому. Так надо. Просто поверь. Тебя я тоже буду ждать в Лазурном замке через две недели. И в земли Серебряного клана мы отправимся вместе.
        Обняв супругу, Дитрих сухо попрощался с остальными и покинул зал. И лишь Уталаку было ведомо, как его старое сердце щемило от боли, когда он смотрел, как Дитрих выходит из зала, гордо выпрямив спину… Но как при этом едва заметно дрожат его плечи. Что и неудивительно, учитывая, какой на них сейчас обрушился груз.
        - Всё будет хорошо, девочка, - он подошёл к Меридии, которая смотрела на дверь, в которую вышел Дитрих, так, словно отказывалась верить своим глазам, - ему нужно это осмыслить. За прошедшие два часа его жизнь дважды перевернулась вверх дном. Чтобы осознать такое - нужно время. Всё будет хорошо. Сейчас - отдых… и ожидание. И - путь в Лазурный замок. Где мы, милая, - он обнял супругу, - наконец, снова увидим твоего несчастного младшего брата. Хватит ему страдать и прятаться в прошлом. Карнекир должен твёрдо посмотреть в настоящее. Иначе он никогда не станет свободным…
        Часть 2
        Глава 1
        Дитрих пребывал в невероятном смятении. Он узнал слишком много для того, чтобы вот так просто взять и принять случившееся. И даже стремительный полёт на драконьих крыльях, который обычно прекрасно успокаивал нервы, сейчас не приносил ожидаемого удовлетворения.
        По правде говоря, дракон уже через несколько минут полёта пожалел, что отказал Меридии в том, чтобы позволить ей сопровождать себя в Тискулатус. Потому что сейчас поймал себя на мысли, что ему страшно. Страшно покинуть драконий архипелаг и вот так ворваться на материк, где жили иные расы, по своим правилам, по своим законам. Да, он тоже когда-то был частью этого мира, но это… в другой жизни. А Меридия… что ж, наверное, им будет полезно провести какое-то время вдали друг от друга. Да и тем сладостнее будет момент встречи.
        И, когда он пролетал мимо Анваскора, где уже знакомый дежурный дракон привычно просил принца, чтобы тот не слишком приближался к стенам города, ему вспомнилось ещё кое-что. Хозяйка гостиницы «Пьяный Вепрь». Та, что первой рассказала ему всю страшную правду… и, по совести, та, на которую он и излил основную часть гнева и презрения за то, что считал чудовищной ложью. Но если это правда - она, как минимум, заслуживает извинений. А, как максимум… может, она могла бы составить ему компанию в путешествии в Тискулатус? Конечно, глупо было бы ожидать, что хозяйка бросит свою таверну и полетит с ним из одной только его прихоти. Да и сама она упоминала, что в своё время лишь чудом сбежала из Тискулатуса из-за того, что замышляла преступление государственного уровня. И, наверное, небезопасно ей будет туда возвращаться. С другой стороны, тридцать лет - для людей, да и для прочих рас - изрядный срок. Целое поколение. Может, и забылись уже эти прегрешения, мало ли сколько забот у Тискулатуса сегодня. В конце концов, там сейчас правит новый король. И всё же попытаться стоило.
        В Триниагос дракон прилетел под вечер. По привычке подтвердив стражам свою личность, Дитрих вошёл в город. И от него не укрылось, с каким затаённым опасением покосились на него стражники. Вероятно, Уталак и Мизраел, да и Геярр с Тарганом уже предупредили, чтобы принцу Дитриху нигде не чинили препятствий и позволяли проходить туда, куда ему будет нужно. Что ж, учитывая, какую роль предстоит сыграть принцу в этом странном пророчестве, наверное, стоило ожидать подобного. Конечный приз слишком важен и ценен, чтобы сейчас обращать внимание на такие мелочи.
        Отправившись на уже привычный променад по улице, на которой стояли лавки с травами и лечебными зельями, Дитрих нашёл переход на соседнюю улицу, где ютились милые забегаловки и постоялые дворы. Вот и знакомая табличка, изображающая кабана с отломанным бивнем и пенной кружкой. Через окно было видно, что некоторые посетители всё ещё ужинают. Впрочем, судя по табличке, сегодня заведение работало до полуночи. Ведь нынче был шестой день седмицы, а это значит, что сегодня и завтра у простых людей выходной. Который, вполне логично, многие проводили за отдыхом в подобных заведениях. В конце концов, само название говорило о том, как здесь следует веселиться. И хотя Дитрих, который даже обычное вино не очень любил, не сильно одобрял подобный способ отдыха, это уже было, что называется, не его ума дело.
        Войдя в помещение, молодой дракон огляделся. За минувший год заведение почти не изменилось. Да и должно ли было?
        - Здравствуйте, господин, - одна из девушек, видя, что гость слишком долго стоит на пороге, услужливо подскочила, готовая подсказать, - что вам угодно? Мы можем предло…
        Не договорив фразу, она внезапно умолкла и со страхом посмотрела на Дитриха.
        - Это… вы? - испуганно спросила она, при этом её руки, державшие меню, задрожали, - вы… вы пришли закрыть нас, да?
        - Я… вас… что? - Дитрих так удивился, что потерял дар речи, - почему?
        - Мы видели, как вы несколько месяцев назад проходили здесь, - прошептала девушка, - с какой злостью смотрели на наше здание. Если кто-то умудряется до такой степени разозлить высоких драконов - обычно он заканчивает не очень хорошо.
        Дитрих смутился. Он и понятия не имел, что в городе царили такие порядки. С другой стороны - было бы глупо ожидать иного. В месте, где полноправно властвуют драконы, довести до бешенства дракона королевской крови означало почти что подписать себе смертный приговор. В этот раз гостиницу «Пьяный Вепрь» спасло лишь то, что Дитрих почти сразу забыл об этом разговоре. Слишком много других важных вещей было у него на уме. Да и хозяйке, наверное, донесли и об его участии в турнире, и о последующей свадьбе. Тогдавсе справедливо ожидали, что он позабудет об этом инциденте. А вот теперь, увидев его три месяца назад, в бешенстве разглядывающим здание, замерли в оцепенении, ожидая куда более серьёзных последствий.
        - Нет, - покачал головой Дитрих, - я не намерен что-либо делать с вашим заведением. Но мне бы очень хотелось ещё раз поговорить с хозяйкой. Если это возможно.
        - Приношу свои извинения, - девушка снова поклонилась. - но сейчас к хозяйке пришли супруг и дочка. Она очень не любит, когда её беспокоят в это время.
        - Не страшно, - кивнул Дитрих, - в таком случае, соберите мне, пожалуйста, обед. Я подожду.
        - Как скажете, господин, - снова поклонилась девушка, - вам, как в прошлый раз?
        - Да. Мясо и специи. Впрочем, если у вас есть грибы с сыром, которые вы мне в прошлый раз предлагали, принесите и их. Мне они понравились.
        - Как скажете, господин, - девушка кивнула в сторону свободного столика в углу, где каким-то образом появилось кресло, которого здесь ещё минуту назад не было. Дракон удивился, но всё же занял предложенное ему место. И через несколько секунд увидел в окно, как мальчишка, которого он приметил здесь в прошлый раз, опрометью выскочил из гостиницы и помчался в сторону рынка. Самую малость вспыхнув Сиренью, дракон выяснил, что грибов как раз сегодня не имелось, и, собственно, ради того, чтобы они появились, мальчишка был в спешном порядке послан на рынок.
        Дитрих вздохнул. Он совсем не желал, чтобы из-за него разводили такие хлопоты. Если уж на то пошло - ему совсем не нравилось то, что его так боялись. Да и вообще, в детстве он мечтал, что, когда вырастет, будет оберегать более слабых и беззащитных людей, орков, гномов. Ведь те меньше и слабее, да и живут меньше, чем драконы. Конечно, были ещё и эльфы, и подземные гномы, которые запросто могли жить и по триста, и по пятьсот лет, и всё же с драконами сравниться не мог никто.
        Да что там, он в своё время даже просил Лиалу, чтобы та во сне создавала ему сказочную страну, где представители разных рас жили долго и счастливо под его мудрым правлением. И, стоило сказать, эти сны были отличным полигоном для тренировки навыков управления. Ведь Лиала то и дело подбрасывала ему ситуации, в которых к драконёнку, который во сне, конечно, был взрослым и мудрым, приходили люди, орки, гномы, эльфы со своими бедами, и тому приходилось решать их проблемы. Самые интересные моменты они с Лиалой даже записывали по утрам, и после этого Дитрих обсуждал их с папой, который не уставал удивляться тому, какой его сын смышлёный и сообразительный. Это уже потом Дитрих повзрослел, начал учить историю и узнал, что люди, оказывается, настолько слабы и беззащитны, что умудрились вскормить и вырастить того, кто самым кровавым образом умудрился встряхнуть всю драконью расу. Да так, что она не могла оправиться от этого потрясения уже шестьсот лет.
        - Ваша еда готова, господин, - и с этими словами на столике перед Дитрихом оказался поднос. Принц подивился такой расторопности: он прождал, самое большее, двадцать минут - а готово было уже всё, что он заказал.
        - Спасибо, - поблагодарил дракон светловолосую девушку, - если госпожа Фалкеста не освободится сегодня, я сниму у вас комнату. Только, ради святого Белого дракона, не надо никого выгонять, если свободных комнат у вас нет. Я найду место, где можно переночевать. И благодарен, что вы умудрились поздним вечером где-то раздобыть грибы, но, право слово, это не стоило таких хлопот.
        - Услужить каждому клиенту - наша святая обязанность, - девушка склонилась в очередном поклоне, - да и я, наверное, вас не слишком удивлю, господин, если скажу, что обычно драконы не очень любят слышать слово «нет»? Что до комнат - у нас есть свободные. Но я передам госпоже Фалкесте, что вы её ждёте. Возможно, она примет вас сегодня.
        С этими словами девушка развернулась и направилась по лестнице на второй этаж, где и был кабинет хозяйки гостиницы. Дитрих же, весь день летевший по небу, набросился на еду…
        Как и в прошлый раз, всё было очень вкусно, но даже за столом Дитрих ни на мгновение не переставал размышлять. Ему почему-то казалось очень важным додумать эту мысль до конца. Осознать, почему Убийца драконов вообще появился. Разве драконы не должны были опекать и заботиться об остальных расах, которые тогда им служили. Как жаль, что он не расспросил об этом отца, или кого-то из других Хозяев. Ведь они, живущие на свете уже больше двух тысяч лет, не просто были свидетелями того, что тогда происходило - фактически, именно их силами удалось выжить тем драконам, чьи потомки сейчас населяли архипелаг.
        Вот как протекала служба прочих рас? Возможно, главной обязанностью слуг было прокормить своих, что и говорить, весьма прожорливых в драконьих обликах хозяев. Ну и обеспечить прочие атрибуты поддержания комфортного существования. А что же потом? Если общества развивались… хотя, как ни странно, в этом и весь вопрос. А развивались ли?
        То, что драконы живут тысячи лет, не могло не оставить своего отпечатка. И такие хозяева заставали не один десяток поколений слуг. И ото всех они требовали одного и того же: обеспечения пищей и комфортными условиями существования. Таким образом, властвуя, драконы просто заблокировали естественное развитие остальных рас. Им не нужны были изобретатели, учёные, люди искусства - за исключением, возможно, бардов, которые умели красиво воспеть величие драконов, да ремесленников, специализирующихся по драгоценным металлам и камням, опять же, ровно в той степени, в которой это надо было самим хозяевам. В конце концов, вряд ли драконы допускали, чтобы их слуги носили украшения. Почему-то в том, что драконы напоминали остальным расам, кто здесь главный, регулярно, настойчиво и с удовольствием, Дитрих не сомневался…
        - Господин дракон, наша хозяйка готова вас принять, - раздался голос около принца. Тот, придя в себя, с удивлением обнаружил, что съел всё, что ему принесли. Поблагодарив разносчицу, он направился к кабинету хозяйки постоялого двора. И на лестнице столкнулся с мужчиной и девочкой. Незнакомец был высок, с небольшой залысиной, хотя волосы его ещё даже не тронула седина. На принца он хоть посмотрел и с опаской, но всё же почтительно кивнул. Девочка со смуглой кожей и чёрными волосами во все зелёные глаза смотрела на Дитриха.
        - У вас такие красивые глаза, господин дракон, - малышка сделала книксен, - а я первый развижу, чтобы у дракона были синие глаза.
        Дитриха такой комплимент изрядно удивил. В конце концов, они были в Лазурном городе. Неужели здесь это такая редкость? Меридия, в конце концов, тоже синеглаза.
        - Пойдём, Сатти, - мужчина с аккуратно постриженной бородкой мягко, но настойчиво потянул девочку за руку, - не будем докучать господину дракону. Он, вероятно, по важному делу к нашей маме пришёл.
        Отец и дочь спустились по лестнице и скрылись в зале. Дитрих же постарался выкинуть их из головы, хотя - вот ведь странность - и муж хозяйки гостиницы показался ему смутно знакомым. И всё же слишком важным был предстоящий разговор.
        Госпожа Фалкеста практически не изменилась с их прошлой встречи. То же синее платье с длинным рукавом, те же убранные в узел каштановые волосы. Такая же вежливая и деловая улыбка, которой она встретила дракона в тот раз… Вот только сейчас при помощи Сирени, которая, казалось, в несколько раз обострилась, дракон почувствовал, что внутренне Фалкеста сейчас была очень напряжена.
        - Добрый вечер, господин Дитрих, - доброжелательно поприветствовала женщина и взглядом предложила ему кресло около своего стола. Словно и не этот дракон в прошлый визит накричал на неё и обругал последними словами.
        Кивнув, Дитрих занял предложенное ему место. И, попросив сил у Янтаря, дабы побороть смущение, начал говорить:
        - У меня к вам очень важный разговор, госпожа Фалкеста. В прошлый раз вы мне сообщили много странной и неприятной информации, из-за чего я потерял выдержку и очень грубо с вами обошёлся. Надеюсь лишь на то, что вы сами понимаете, как это странно и дико звучало, что может служить мне хоть каким-то оправданием.
        Дитрих цепко взглянул на Фалкесту. Женщина никак не реагировала на то, что говорил ей принц, хотя дракон и ощущал, что внутренне она расслабилась.
        - Даже вынужден сказать больше: когда моя… семья рассказывала об этом… о моей прошлой жизни, мне очень помогло сдержаться то, что я уже слышал всё это от вас. Вы… были для меня незнакомой женщиной, и потому я значительно сдерживался в тот момент, и всё равно именно вы получили большую часть моего гнева и злости. А вот если бы я об этом услышал впервые от своей семьи, то мог бы выйти из себя от гнева… и совершить что-то, о чём наверняка пожалел бы. Так что я в некотором роде ваш должник. Вы… на меня не сердитесь?
        - Нет, господин дракон, - степенно кивнула Фалкеста, - не сержусь. Я понимаю, насколько глупо и даже бредово звучала для вас та информация. Мне жаль, что я вас тогда так огорчила, но правда… существует такой, какова она есть. Вне зависимости от того, нравится это кому-то или нет.
        - Так же ваши слуги сообщили мне… о том, что из-за того, что вы мне рассказали, вашему заведению якобы что-то угрожает. Уверяю вас: никто не станет подвергать вас какому бы то ни было преследованию. И вы, и ваши работницы в полной безопасности. Я вам это гарантирую.
        - Благодарю вас, господин Дитрих, - кивнула хозяйка, - я, конечно, догадывалась, что вы бы не стали так с нами поступать, особенно после того, как всё-таки узнали бы правду от вашего отца, но вот, увидев вас несколько месяцев назад, мои девочки… впечатлились, что и говорить, сильно впечатлились.
        Мельком посмотрев на Фалкесту, Дитрих понял, что это конец. Зачем ей бросать всё и лететь с ним? У неё здесь муж, ребёнок, своё дело. Зачем ей возвращаться туда, где она едва не лишилась жизни, и где всё ей будет напоминать о разбитых мечтах? Глупо было даже рассчитывать.
        - В таком случае - благодарю за уделённое время, - кивнул принц, - я был очень рад узнать, что вы не держите на меня зла.
        Дитрих встал и пошёл к выходу. Но на полпути Фалкеста окликнула его:
        - Господин Дитрих, неужели вы только за этим прилетали? Чтобы извиниться и сообщить о том, что мы в безопасности?
        - Да. Я прилетел за этим. И очень рад, что сделал это, раз уж ваши бедные работницы находились в постоянном страхе, что не сегодня-завтра сюда нагрянут драконы, чтобы устроить расправу.
        В ответ Фалкеста как-то странно улыбнулась и, поднявшись из-за стола, подошла к дракону:
        - Как и прошлый принц Дитрих, вы, господин дракон, хорошо ускользаете от ответа, чтобы не приходилось врать. Однако вы очень ловко избежали части моего вопроса. Только ли затем вы прилетели, чтобы принести извинения и сообщить, что не сердитесь? Или хотели чего-то ещё лично от меня?
        Дитрих удивлённо посмотрел на женщину… И увидел, как в ней сияют Пурпур и Лазурь. Да, у неё была сильная воля. Цвет такое любит. И потому сейчас приоткрывает ей чуть больше, чем может знать человек.
        - Сейчас мне предстоит сделать очень важное дело. Ведь то, что со мной случилось… имело очень серьёзную причину. Но перед тем, как взяться за это дело, я хочу как можно больше узнать о себе. В том числе - и о своей прошлой жизни. А потому собираюсь ненадолго вернуться в Тискулатус. Но мне неуютно… вот так, внезапно, впервые покидать драконий архипелаг. И я подумал… может быть, вы могли бы сопроводить меня?
        - Ты согласен пустить меня себе на спину? - Фалкеста от волнения незаметно для себя перешла на «ты».
        - Ну а как иначе я доставил бы вас на материк? - улыбнулся принц, ощутив, что шансы всё же есть, - времени у меня немного. Всего две недели. Ждать корабль и плыть им - слишком долго. Да и наставник меня научил, как правильно носить пассажира и заботиться о нём в полёте.
        Фалкеста глубоко вздохнула, возвращая самообладание.
        - Конечно, Дитрих, - с улыбкой сказала она, - две недели мои девочки прекрасно поработают без меня. Я с удовольствием сопровожу тебя в Тискулатус. По правде говоря, ты меня очень удивил такой просьбой.
        - Я и сам от себя такого не ожидал, - вздохнул дракон, - но уж слишком много на меня в последнее время всего навалилось… И, как оказалось, я не могу так просто этого простить и снова начать доверять тем, кого всю жизнь считал своей семьёй…
        - Да, я вас понимаю, - кивнула Фалкеста, - в таком случае, если спешим, сможем вылететь завтра утром. Я прикажу приготовить вам комнату и раздам сотрудницам инструкции. Как только вы завтра проснётесь и позавтракаете - мы будем готовы отправляться в путь.
        Глава 2
        Проснулся Дитрих точно с рассветом. Как, в общем, и всегда просыпались драконы, питавшие колоссальную любовь к солнцу. Если, конечно, Меридия не слишком изматывала его ночью, что, в общем-то, тоже было не редкостью.
        Дитрих печально посмотрел на пустую половину кровати. Ему очень не хватало жены этой ночью. Но что-то подсказывало, что это лишь добавит красок… в следующий раз. В самом деле, иногда удовольствие стоит придержать… потом его получается намного больше.
        Спустившись со второй этажа, дракон с удивлением увидел, что его на столе уже дожидается завтрак. В том, что еда была приготовлена для него, сомнений не оставалось: в зале попросту больше никого не обнаружилось.
        - Доброе утро, господин дракон, - за его спиной появилась светловолосая разносчица, - ваша еда уже готова. Госпожа Фалкеста сообщила, что вы с ней улетаете по делам. Она уже собирается и будет готова с минуты на минуту.
        Но Дитрих лишь с недоумением смотрел на приготовленную еду. Он же вчера даже слова не говорил о том, во сколько будет вставать и, уж тем более, не просил ничего готовить…
        - У нас часто останавливаются драконы, - девушка, казалось, поняла смущение принца, - и мы знаем, какой вы предпочитаете распорядок дня. Поэтому не переживайте: вы не доставили нам никаких неудобств. Так что, пожалуйста, ешьте. Осмелюсь дать вам совет, господин дракон: если вы летите на материк с пассажиром, вам понадобится много сил, так что нужно подкрепиться.
        Едой и в самом деле, пренебрегать не стоило. Конечно, в обычное время дракон не оставил бы так просто без внимания то, что простые смертные осмеливаются лезть к нему со своими советами, но сейчас он возлагал слишком уж большие надежды на Фалкесту в качестве спутницы.
        Дракон ещё не закончил трапезу, а из кабинета хозяйки гостиницы послышались шаги. Через несколько секунд Фалкеста вошла в зал. Своё платье и туфли она сменила на более практичные походные штаны и куртку. В руках женщина предусмотрительно держала шерстяную шапочку, которая, стоило признать, на такой высоте будет совсем не лишней. Да, от прямых потоков воздуха Дитрих её, конечно, закроет, но всё равно температура там гораздо ниже, чем на земле. А возможностями Хозяина Цвета, чтобы полностью защитить седока от внешнего влияния, дракон всё же не обладал.
        Дитрих расправился с едой меньше чем за минуту. Его охватило странное возбуждение, даже предвкушение. Словно ему предстояло что-то очень, очень важное…
        - Я готов, госпожа Фалкеста, - кивнул хозяйке Дитрих, - если вы так же готовы - прошу следовать за мной. Мы выйдем за город и уже оттуда…
        - Конечно, Дитрих, - кивнула женщина, после чего повернулась к разносчице, - Лесли. Остаёшься за старшую. Я так же попросила Айрата, чтобы он заходил каждые три дня. Если будут какие-то вопросы с поставками - сообщай ему.
        - Хорошо, госпожа Фалкеста, - поклонилась девушка, - доброго пути.
        Путешественники направились к выходу из Триниагоса. Город был совершенно пуст, что и неудивительно: сегодня седьмой день седмицы, все стараются выспаться. Хотя сейчас, летом, кое-кто уже направлялся по своим делам.
        Когда Дитрих уверенно вывел Фалкесту на подходящий холм, та печально вздохнула.
        - Ах, - грустно сказала женщина, - Дитрих, именно тут я тебя когда-то провожала в Анваскор. Если бы я только знала тогда, что вижу тебя в последний раз.
        - Ты… - дракон запнулся, - можешь рассказать, каким я был? Что ты обо мне помнишь? Это очень важно для меня сейчас.
        - Конечно, - улыбнулась Фалкеста, - мне вот порой кажется, что я для этого всю жизнь и жила. Нет, я, конечно, безмерно люблю Айрата и Сатти, но мне всегда казалось… что это не всё. Что есть ещё что-то важное.
        - Тогда - приготовься, - сказал Дитрих. Он отошёл на несколько шагов и обхватил себя руками. Фалкеста зажмурилась от внезапной сиреневой вспышки, а когда рискнула открыть глаза - перед ней уже стоял фиолетовый дракон. И женщина словами не могла передать, как он был красив. Сиреневая спина и цвет шкуры создавали впечатление, что по прочности его кожа не уступит настоящей броне. А вот янтарное брюхо и область по горлом показывали, что эти места нежны и уязвимы. И, конечно, глаза. У Дитриха совершенно не изменились глаза. Да, зрачок стал вертикальным, но это были те же, нахально-синие, лазурные глаза.
        В этот момент дракон подошёл к женщине и опустился перед ней. Фалкеста пришла в себя, вспомнив, что они здесь, вообще-то, по вполне конкретному делу. Женщина неловко ступила на коленный сустав его лапы и, перебросив ногу, осторожно уселась, обнимая ящера за шею. Однако в следующий момент дракон поднялся, и Фалкесте почудился слабый, почти незаметный магический проблеск, отчего женщина ощутила, что сидит на драконе, как влитая. Через мгновение тот резко взлетел и направился в сторону материка. При этом Фалкеста не ощущала ни тяги, ни встречного потока воздуха… лишь стало чуть холоднее, вот и всё.
        - Я же говорил, - раздался голос в голове хозяйки, - меня учили заботиться о седоках.
        - Ты… мысли читаешь? - испуганно спросила женщина.
        - Драконья речь в этом облике работает только так, - ответил Дитрих, - малыши, конечно, разговаривают, но взрослые драконы впоследствии перестают. В конце концов, девяносто процентов времени во втором облике они проводят в полёте. В это время обычно не до разговоров. Не переживайте, я не стану лезть дальше дозволенного. Просто чётко формулируйте вопрос в сознании - и я буду отвечать. Вернее… буду задавать вопросы. Вы же обещали мне рассказать… обо мне.
        Фалкеста согласно кивнула. Она стала вспоминать, как познакомилась с Дитрихом в десять лет. Как её восхищал прямолинейный и деловой принц. Как он выстроил дороги, которые обеспечили Тискулатусу процветание на десятки, если не на сотни лет вперёд. Как она попыталась устроить заговор… И как принца за это навсегда вышвырнули из собственного дома.
        - Не могу в это поверить, - недоуменно пробормотал в сознании Фалкесты дракон, - ради власти люди готовы так поступать с собственными детьми? Да папа Уталак счастлив был делегировать всем полномочия. Одному сферу стражников, другому медицинскую, третьему - общение с учёными и инженерами. А сам сидел дома и проводил время в своё удовольствие. Оно, конечно, с другой стороны и правильно: молодые и горячие драконы реализовывали свои управленческие возможности. А он так… авторитет поддерживал да изредка пальцем, кому надо, грозил.
        - И всё же, Дитрих, было так, как было, - ответила Фалкеста, - с твоего позволения, твоему отцу - больше двух с половиной тысяч лет. Охотно верится, что власть ему в некотором роде успела надоесть. Что же до Арнольда Четвёртого… Людям, которые занимают подобные посты, часто со временем кажется, что лишь они одни и в состоянии управиться со своими задачами. И, как результат…
        - А потом, - продолжала Фалкеста, - я тебя увидела, когда ты сбежал от Лазурных драконов к Сиреневым. Ты тогда был сам не свой. Я едва тебя узнавала. Ты стал… дёрганым, измученным, неустойчивым. Впрочем, учитывая то, что тогда с тобой сделали драконы, это и неудивительно. Как ты выразился: из-за твоего характера это словно выбило почву из-под ног».
        Они тем временем скользили над водой. Вокруг была морская гладь, искрившаяся на солнце. Прижимаясь к шее Дитриха, Фалкеста незаметно гладила его. Напротив её руки как раз была область, где сиреневая чешуя переходила в янтарную. И, в самом деле, сиреневая часть шкуры была хоть и гладкой и эластичной, но прочной, как кольчуга. А вот янтарная мягкой и нежной. При этом, касаясь ее, женщина чувствовала, как по дракону бежит дрожь. Наверное, ему было приятно или щекотно… Но за два часа Фалкеста уже с десяток раз проделала такую шалость… И ни разу Дитрих не попросил её остановиться.
        - Даже не знаю, - пробормотал он, - что я надеюсь там найти. Кажется, даже двух недель, что мне отведено, будет много. Ну схожу я в тамошнее драконье посольство. Ну… навещу могилу бывшего отца, наверное. Что мне там ещё делать?
        - Посмотрим на месте, - ответила Фалкеста, снова не удержавшись, чтобы не пощекотать Дитриха за нежную часть шкуры, - если ты чувствуешь тягу к этому месту - то, наверное, не просто так…
        Глава 3
        И вот океан закончился. Когда Дитрих летал к оркам, он забирал намного южнее. В итоге гладь воды сменялась степями и редкими поселениями. Сейчас же под ними пролегал огромный город-порт.
        - Веоста, - сказала Фалкеста, - прибрежное государство, имеющее целых четыре торговых города-порта. Сейчас мы пролетаем над вторым из них, Партанари. Я, кстати, именно отсюда на драконий остров уплывала тридцать лет назад.
        Ещё когда Дитрих увидел берег, он благоразумно попросил Сирень прикрыть его от нежелательных взглядов. В самом деле, обычно драконам дорога на материк закрыта. Можно, конечно, было сказать, что направлялись они в Тискулатус, где присутствие драконов допущено на государственном уровне. Но лучше не рисковать. Люди - народ впечатлительный и непредсказуемый. Могут сначала из баллисты выстрелить, а уже потом вопросы задавать.
        Здесь, в северном климате, растительность тоже отличалась. В Веосте было несколько густых лесов, которые сейчас, летом, буйно зеленели и были похожи на пушистый тёмно-зелёный ковёр.
        - Как красиво, - прошептала Фалкеста, бессознательно поглаживая шею Дитриха, - никогда бы не подумала, что будет мне такое счастье: увидеть землю с высоты драконьего полёта.
        - Ну почему же, - возразил Дитрих, - если есть большая нужда - крестьянские и средние драконы часто соглашаются отвезти человека на материк и по воздуху. И берут за это, кстати, вполне разумные деньги. По крайней мере, вполне соразмерные количеству сэкономленного времени. Если сравнивать шесть часов полёта по воздуху и шесть дней плавания по воде.
        - Да разве в деньгах дело, - ответила Фалкеста, - нет, Дитрих, дело совсем не в этом…
        Примерно за час они пролетели Веосту. Следующей на их пути была Фартензия.
        - Здесь первое время оставалась, после того, как замок покинула, - тихо сказала женщина, - но жизнь там очень тяжёлая. Хочешь - живи в столице, которая утопает в роскоши. И постоянно смотри на фальшивые лица вокруг, приклеенные улыбки, будь готов каждую минуту получить нож в спину и зубами вырывать себе место под солнцем. Как в прямом, так и в переносном смысле. А, хочешь, селись в одном из десяти остальных городов - и еле своди концы с концами. Как можешь и как хочешь. Ненадолго меня здесь хватило.
        Фартензию они пролетели меньше, чем за полчаса. Ибо дракон подсознательно чувствовал, что осталось немного. Ещё чуть-чуть, и он увидит…
        Принц как-то почувствовал, что граница снова пересечена, и он уже находится в государстве Тискулатус. Сейчас под ними раскинулся большой город со множеством старинных зданий и особняков.
        - Кархалга, - прошептала Фалкеста, - почти все дворяне и знатные люди Тискулатуса имеют здесь свой дом или надел земли с особняком или поместьем.
        Но главное было не это. А то, что от Кархалги тянулась и уходила добротная широкая ровная дорога.
        - Это… вот это я делал? - спросил дракон, указывая на дорогу, которая светлой полосой скользила под ними.
        - Да, - прошептала Фалкеста, - ты даже не представляешь, как тогда тебя были готовы боготворить. И именно поэтому хотели сделать королём.
        - Мне сейчас начинает казаться, что и к лучшему, что этого не случилось, - задумчиво сказал дракон, - мало того, что ему… мне ради этого пришлось бы убить отца и братьев, что отнюдь не добавило бы благочестия будущему королю, так ещё и несколько месяцев спустя всех постигло бы жестокое разочарование.
        - Это ещё почему? - удивилась Фалкеста.
        - Потому что наверняка люди думали, что, посадив этого принца на трон, они получат возможность удовлетворять любые свои хотелки, - со скепсисом подумал Дитрих, - вдобавок - такой принц был бы политически скован по рукам и ногам. Мол, делай что мы тебе приказали, мы же тебя на трон посадили. И, даже получив желаемое, стали бы очень быстро наглеть и требовать всё больше и больше. Люди вообще имеют обыкновение быстро наглеть. А, судя по тому, каким ты меня описала в прошлой жизни, я бы вряд ли стал терпеть какие бы то ни было манипуляции. И в итоге всё закончилось бы ещё одной кровавой бойней.
        - Ты стал рассуждать, как дракон, - печально сказала Фалкеста.
        - Ну тут уж извините, - ответил Дитрих, - на родине мне пришлось повидать самых разных людей. Некоторые в детстве даже хотели меня похитить, чтобы требовать с моего отца выкуп. Плюс не всегда люди понимают разницу между действиями в интересах общества и удовлетворением любых прихотей».
        Фалкеста не стала с ним спорить. Дитрих теперь дракон, и этого никак уже не изменить.

* * *
        Виллгард встречал их таким же, как и всегда. Фалкеста была вынуждена признать: столица нисколько не изменилась с тех пор, как она побывала здесь в последний раз. Тот же подъёмный мост ко дворцу, тот же канал, содержавшийся в чистоте, те же стражники, патрулирующие улицу. Разве что редкие здания могли похвастаться небольшим косметическим ремонтом.
        Хотя очень скоро Фалкесте удалось увидеть и изменения. Строение, раньше отведённое под казначейство, из которого Дитрих с таким трудом в прошлой жизни вытряхивал деньги на ремонт дорог, теперь было отдано под нужды драконьего посольства. О том, что это именно драконье посольство, говорила соответствующая вывеска в виде драконьей головы. А так же очень недружелюбного вида охранник, дежуривший за стойкой в холле
        Дитрих и Фалкеста ещё в полёте решили, что первым делом стоит зайти именно сюда - зарегистрироваться на всякий случай. Кроме того, Фалкесту всё ещё могли узнать, и Дитрих, по своей личной прихоти притащивший её сюда, желал принять все меры, чтобы обеспечить ей безопасность.
        - Добрый день, - он обратился к охраннику, - нам нужно зарегистрироваться.
        - Добрый, - охранник, несмотря на более, чем отталкивающий вид, вежливо кивнул Дитриху, - добро пожаловать в драконье посольство Тискулатуса. Регистрация нужна только вам?
        - Нет, - ответил Дитрих, - меня в силу личных обстоятельств сопровождает эта женщина, постоянно проживающая на территории драконьих островов. Я желаю, чтобы она тоже получила регистрацию.
        - В таком случае - вам нужно подняться на второй этаж, в четвёртый кабинет, - покачал головой охранник, - если вы желаете взять под опеку представителя иной расы - вы обязаны уведомить об этом уполномоченного министра по делам драконов.
        - Как скажете. Благодарю, - степенно кивнул Дитрих и, взяв Фалкесту под руку, неспешно повёл её на второй этаж.
        - Как-то он уж очень неприветливо выглядит, - покачала головой Фалкеста, когда они поднимались по лестнице.
        - Вероятно, потому, что почти всё время занят тем, что гоняет отсюда зевак, - пожал плечами Дитрих, - для этой цели недовольную морду лучше делать превентивно, чтобы отсеивать праздношатающихся. Да и смены в посольстве долгие, драконы по целому году тут дежурят. Он, наверное, и по своей семье тоже соскучился.
        В этот момент они прошли в коридор, где в ряд шли красные лакированные двери. Выбрав ту, над которой красовалась табличка с номером четыре, Дитрих вежливо постучал и сразу получил приглашение войти.
        Обстановка внутри была куда скромнее. Однако, посмотрев за письменный стол, дракон никого не обнаружил. После чего, услышав стук, повернулся вправо.
        В ближнем углу, сидя в уютных мягких креслах, двое играли в шашки. Один из них, несомненно, был драконом, а вот второй, упитанный, лысеющий человечек с кольцом светлых волос, вероятно, и являлся нужным им человеком.
        - Ну, нет уж, - пропыхтел человечек, забирая сразу две белые шашки своей чёрной, - в этот раз ты так меня не возьмёшь, наглая шкура.
        - Угу, - хмыкнул, вероятно, руководитель драконов в посольстве, совершенно не обидевшись на такое обращение, - в прошлые два раза ты то же самое говорил.
        - А, вот увидишь, - азартно сказал человек, снова двигая шашку вперёд, - ах, ты ж, зараза, - с огорчением сказал он, не заметив, как подставился сразу под тройной удар, - как я мог это так проморгать?
        - Глаз замылился, - пожал плечами дракон, ссыпая шашки в доску, предварительно дождавшись от человека кивка, означавшего, что тот согласен с поражением, - да и опыт, друг мой Вернон, опыт.
        - Ладно, Скимик, хватит бахвалиться, - человек ловко развернул кресло к Дитриху и Фалкесте, - чем обязаны чести?
        - Мне и моей спутнице нужно получить на две недели регистрацию в городе, чтобы у нас не было проблем с законом, - ответил Дитрих, дипломатично не заметив этой шутливой перепалки.
        - Раз плюнуть, - добродушно сказал дракон по имени Скимик, щёлкая пальцами и прямо в своём кресле переносясь за стол, - имена, цель помещения?
        - Дитрих. На экскурсию, - подумав, добавил принц. Впрочем, это было явно лишнее.
        - Дитрих? - дракон с уважением посмотрел на принца, - извинения приношу, ваше высочество, не признал… никак не ожидал вас тут увидеть. Что ж…
        - Я тоже приношу извинения, - человек встал со своего кресла и подошёл к принцу, - вы сказали, вас зовут… Дитрих?
        Он жадно вглядывался в лицо принца. Но, поймав сердитый взгляд дракона, тут же отвернулся.
        - Простите, - сказал министр Вернон, - просто я, ещё будучи студиозом в университете казначейства, запомнил принца Дитриха, которого отправили к драконам. Это же… не вы?
        - Долго объяснять, - ответил Дитрих, - но если просто - нет, не я. Уже не я.
        - Неважно, - властно сказал посольский дракон, которыйнаверняка знал всю подоплёку, - имя вашей спутницы - и можете быть свободны.
        - Фалкеста, - представилась женщина. Дракон принялся заполнять документы, но министр Вернон снова встрепенулся.
        - В который раз приношу извинения, - теперь он уже подошёл к женщине и внимательно на неё посмотрел, - мне знакомо это имя. Не вы ли, барышня, лет эдак двадцать пять-тридцать назад пытались затеять одно… крайне безрассудное мероприятие?
        - Вероятно, мне сразу стоит объясниться, - хладнокровно сказала Фалкеста, - да, когда-то я пыталась свергнуть короля Арнольда, но это было давно. Сейчас я не имею ничего против королевской семьи. Хотя бы потому, что король Арнольд изволил уйти в мир иной. Я теперь гражданка драконьих островов. У меня там остались муж и дочь. И мне глубоко безразлично всё то, что тут сейчас происходит. Я нахожусь здесь исключительно по личной просьбе принца Дитриха.
        - Поэтому, - подхватил принц, - эта женщина находится под полной моей защитой и обладает такими же правами, что и прочие драконы. В том числе - и правом на неприкосновенность. Я доступно объясняю? - сурово спросил он министра.
        - Разумеется, ваше высочество, - поспешно кивнул министр Вернон, - и всё же в мои обязанности входит сообщить об этом уполномоченным людям.
        - Несомненно, - кивнул Дитрих, - и всё же, если с моей спутницей хоть что-нибудь случится - уведомляю вас, это чревато значительным ухудшением отношений с посольством. Вплоть до полного его свёртывания. А когда - то есть, разумеется, если - драконы отсюда уйдут, прочие государства уже не с такой охотой захотят хранить свои деньги в Великом Континентальном Банке. Это, пожалуйста, тоже не забудьте передать своим уполномоченным лицам.
        - Разумеется, ваше высочество, - с поклоном ответил министр, на лице которого во время этой реплики не промелькнуло ни единой эмоции.
        - Рад, что мы друг друга поняли, - сухо сказал Дитрих, забирая у дракона документы и, предварительно открыв Фалкесте дверь и пропустив её вперёд, покинул кабинет.
        - Дитрих, - неловко спросила женщина, когда они спускались по лестнице, - может, не стоило всё же так сурово?
        - Я тоже очень хорошо знаю людей, - покачал головой Дитрих, - у кого-то могли и зачесаться руки. Если бы мы сюда приехали на длительный срок, они могли бы ограничиться просто регулярным наблюдением. А когда они знают, что времени мало, а сделать что-то вроде как надо… В таких случаях и совершаются самые глупые и необъяснимые поступки.

* * *
        - Ну и… куда дальше? - спросила Фалкеста, когда они покинули здание посольства и вернулись на главную улицу. После чего поспешно добавила, - я, конечно, понимаю, что ты тут ничего не знаешь, но спрашиваю я потому, что хочу понимать: что ты сейчас хочешь увидеть? Мы можем сразу пойти на кладбище.
        - Нет, - покачал головой Дитрих, - перелёт всё-таки был долгим… давай лучше где-нибудь перекусим.
        - Хорошая мысль, - кивнула Фалкеста, тоже успевшая проголодаться, - в таком случае давай сходим в один трактир. Раз уж я каким-то чудом оказалась здесь - хоть дам им знать, что со мной всё хорошо. Если, конечно, тут меня совсем не забыли…
        Зданием, в которое Фалкеста привела Дитриха, оказалась небольшая таверна. Столиков, можетна двадцать, не больше. Ну и, вероятно, имелась пара-тройка комнат для высоких гостей.
        Войдя, Фалкеста остановилась, осматривая помещение. Дитрих её не торопил. Он понимал, что она сейчас с горькой памятью смотрит туда, откуда она, как ей казалось, ушла навсегда. Вместо этого дракон и сам решил оглядеться.
        Нельзя было сказать, что заведение новое, богатое или роскошное. Хотя, казалось бы, к трактиру, который находится в столице государства, и, так сказать, статусные требования должны быть соответствующие. Но нет… потёртые дубовые скамьи и столы… ковры на стенах явно висят не первый десяток лет… единственным предметом роскоши здесь была магическая лампа, дававшая хорошее освещение. Но вместе с тем было тут какое-то непередаваемое ощущение уюта. Такое Дитрих испытывал только у себя дома, когда маленьким драконёнком пробирался на кухню. Повариха-орчанка, как и все в замке, души не чаявшая в маленьком дракончике, приготовила ему корзинку, где он лежал и наблюдал за тем, как умелые зелёные руки творят непревзойдённые вкусности. И здесь… невзирая на то, что по статусу этот трактир до столичного явно не дотягивал, чувствовалось, что это место любят… что сюда приходят действительно для того, чтобы отдохнуть и расслабиться… а не напиться до свинского состояния и набить кому-нибудь морду. Даже девица лёгкого поведения, по словам старших братьев практически постоянный атрибут любых людских таверн, здесь
отсутствовала.
        Фалкеста же направилась к стойке, где стоял хозяин, которому, наверное, уже перевалило за шестьдесят. В волосах ещё сохранились остатки рыжины, а стальные глаза, так похожие на глаза самой Фалкесты, смотрели на вошедших так, словно отказывались верить в увиденное. Причём взгляд трактирщика метался от Фалкесты к Дитриху, и было неизвестно, чьё появление шокировало его больше.
        - Фалли, - прошептал он, когда женщина приблизилась к стойке, - я уж думал, что никогда… никогда тебя больше не увижу… Как же ты… а это…
        Он посмотрел на Дитриха в упор. И хотя дракон готовился к тому, что на него будут смотреть так очень часто, всё же подобное внимание значительно его смущало.
        - А это… Фалкеста, это… неужели это… это ОН?
        - Мигель, - улыбнулась женщина, - ты уж сначала собери нам поесть. Мы с долгой дороги, устали… а там и поговорим.
        Двадцать минут спустя все трое сидели в комнате для важных гостей. Перед Дитрихом стояло несколько мясных блюд, которые хоть и выглядели незнакомо, но пахли многообещающе. Фалкеста же, ограничившись несколькими бутербродами с рыбой и сыром, была готова отвечать на вопросы.
        - Так что же, - спросил Мигель, - это… принц Дитрих… тот самый принц Дитрих?
        - Это принц Дитрих, - грустно вздохнула Фалкеста, - но уже не тот, которого мы все знали. Отдавать его драконам было чревато… как мы можем видеть, необратимыми последствиями…
        - Но как… как же это случилось?
        Фалкеста вопросительно повернулась к Дитриху, который уже за обе щеки уплетал салат с сыром, говяжьим языком и нарезанными яблочными полосками. Тот утвердительно кивнул. В самом деле, если эту историю Фалкеста расскажет со своей точки зрения, большого вреда не будет.
        Повествование женщины заняло около часа. И неудивительно, ведь она рассказывала и о себе тоже. Как ушла в Фартензию, как перебралась на драконьи острова, как встретила там Дитриха-человека и как простилась с ним, не подозревая, что делает это навсегда. Как она оказалась первой, кто раскрыл уже Дитриху-дракону правду о его прошлом, и как он предложил ей прилететь сюда на несколько дней.
        - Ты лучше расскажи мне, что было потом, когда я ушла? - спросила она Мигеля, - я знаю, что Аркуса, Ахеола и Эшли казнили… но их родственники хотя бы…
        - Не переживай, мы очень быстро переправили их подальше от Виллгарда, - успокаивающе сказал Мигель, - Арнольд был до того рад союзу с драконами, этому, как он выражался, шедевру его внешнеполитической деятельности, что ни на что иное у него практически не оставалось времени. Младший брат Эшли умудрился закончить Университет казначейства и теперь работает чиновником при дворе. И даже твоя сестра спокойно отучилась в Университете Искусств и благополучно переехала в Веосту.
        - Да, об этом я знаю, она сумела передать мне весточку, - вздохнула Фалкеста.
        - А вы, значит, - Мигель обратился к Дитриху, - значит, вы могли бы нами править, будь судьба чуть благосклоннее.
        - Когда я летел сюда, - вежливо заметил Дитрих, - то не видел, чтобы в других государствах были такие же хорошие дороги, как и здесь. Я сейчас не пытаюсь себя нахваливать - но, как минимум, с дорогами вам повезло. Очень многие о таком не смеют и мечтать. Да и потом, неужели при Освальде вам так плохо живётся?
        - Нет, я бы этого не сказал, - покачал головой Мигель, - но в нём нет никакого… азарта, никакой искры. Он просто плывёт по течению. Впрочем, сравнивая его с Арнольдом, это скорее хорошо. Освальд хотя бы реагирует на внутренние проблемы там, где они возникают. Арнольд же, тотально двинутый на внешней политике, в упор не видел тех сложностей, которые предыдущему Дитриху пришлось решать, впахивая на эти дороги.
        - Я бы не был столь строг к Освальду, - заметил Дитрих, - посудите сами: сначала в государстве появились дороги. Потом союз с драконами. Затем континентальный банк. Экономика переживает скачок за скачком. Но никакая экономика не может расти постоянно - иначе она надорвётся. И, как известно, за любым ростом всегда следует падение. За любым прогрессом - кризис. И даже просто удержать то, что было построено, для короля Освальда сейчас - огромный труд. Да, лавров блестящего короля он, может быть, и не стяжает. Но сведущие люди не станут преуменьшать его заслуг, если ему удастся хотя бы сохранить в балансе то, что так долго и быстро росло.
        - Драконы хорошо обучают своё потомство, - с уважением заметил Мигель, - кажется, этому нам бы стоило у них поучиться. А то мы со своими детьми что делаем? Правильно, лепим из них то, что нам угодно и нужно. И ведь даже не со зла - а просто потому что уверены, что так правильно. Потому что если тебе твоё ремесло помогло выжить - то вполне естественно, что ты будешь учить ему своего ребёнка. Ведь утка учит своих утят плавать? Белка - собирать орехи? Так, казалось бы, что плохого в том, что кузнец или знахарь будут приобщать к этой науке своих детей? А вот, увы, не всё так просто. И понимаешь это уже слишком поздно. Но что поделать, - трактирщик развёл руками, - у нас нет сотен лет жизни, в течение которых можно искать себя и своё призвание, не боясь ошибок и того, что самое важное время безвозвратно уйдёт…
        Глава 4
        После разговора в трактире Дитрих и Фалкеста решили всё-таки сходить на кладбище. Несмотря на то, что дракона действительно сюда что-то влекло, у него просто не было идей, куда и зачем можно сходить ещё. Кладбище казалось единственной отправной точкой. В самом деле, заявляться в королевский дворец, да ещё в обществе Фалкесты, Дитрих считал неразумным. Он и без того сверх меры надавил на этого чиновника, хотя у него и не было твёрдой уверенности в том, что это необходимо. Мелькать после этого под самым носом дворцовой стражи было бы слишком большой наглостью.
        Для Дитриха кладбище было в новинку. Ведь драконы не хоронили своих умерших сородичей. Их ритуалы часто занимали целый день, когда все желающие могли прийти и проститься с почившим. После этого, обычно в полночь, тело сжигалось. Считалось, что полное уничтожение физической оболочки освобождает душу от земных привязанностей. И так она гораздо быстрее уйдёт… дальше.
        Здесь же повсюду лежали закопанные мёртвые тела. И на надгробиях были написаны имена и даты рождения. И, разумеется, даже в этом не могли не проявиться тщеславие и желание выделиться. Некоторые надгробия были меньше, другие больше и из более ценного камня. Пару раз Дитрих даже видел целые беседки, сложенные вокруг одной или нескольких могил.
        - Это кто-то из высоких чинов торговой гильдии, - пояснила Фалкеста, - они здесь ещё при мне были.
        - Бедняга, - покачал головой Дитрих, - мало того, что он в земле лежит, так на него ещё и этот груз сверху давит. Нет, здесь мы, драконы, людей не поймём никогда. Если уж ты умер и отдаёшь душу Цвету - так и отбрось всё земное, чтобы оно тебя не тяготило. Впрочем, - задумчиво сказал он, - как сказал умирающий богач в одной сказке, все эти деньги стоило заработать хотя бы для того, чтобы понять, что они ничего не стоят.
        Тем временем женщина и дракон пересекли невысокую ограду. Здесь могилы были уже немного другие. Не сказать, чтобы богаче - но всё же чем-то они неуловимо отличались… Информации на надгробьях было больше.
        - Это уже дворянский участок, - пояснила Фалкеста, - и, соответственно, здесь могут хоронить своих усопших только люди, имеющие титул при дворе. И это их привилегия: разместить на надгробии больше информации.
        - Не многовато ли титулованных? - усмехнулся Дитрих, - здесь для них так скоро места не останется.
        Это не было преувеличением. Участок для простых людей был примерно в три раза больше, чем часть, предназначенная для дворян, но если первый был заполнен едва ли наполовину, то вторая уже более, чем на три четверти. И простейший математический расчёт показывал, что на двух простых горожан в Виллграде приходится один дворянин.
        - Ну, что поделать, всем хорошей жизни хочется, - ответила Фалкеста, - вот и лезут в дворянство всеми правдами и неправдами. Особенно - в Столице. Здесь твой статус - это всё.
        - Как же у нас с этим проще, - вздохнул Дитрих, - у каждого драконьего клана - семь герцогств, осуществляющих мелкое управление метрополиями. И всем как-то хватает и власти, и статуса, и денег, и всего остального… Впрочем, - задумчиво добавил сиреневый принц, - не исключено, что драконы стали такими мудрыми, сдержанными и рассудительными не в последнюю потому, что им когда-то хорошенько дали по башке.
        - Мы пришли, - сказала Фалкеста.
        Они находились перед высокой металлической изгородью. Эта была украшена куда более искусно: звери, птицы, гроздья винограда составляли её узоры. Дитрих опасался, что увидит склеп, но нет, на кладбище просто был выделен участок, где могли хоронить только членов королевской фамилии. Здесь, как отметил принц, места оставалось достаточно: участок не был заполнен даже на четверть.
        - Кажется, я нашла, - сказала Фалкеста, указывая на дальнюю могилу в правом ряду, - мне доводилось здесь бывать, я всё помню. Только этого захоронения здесь не было.
        Они подошли к указанной гробнице. Она была изготовлена из белого мрамора. В отличие от обычной могилы здесь гроб с телом не опустили в землю, но оставили на поверхности. Вокруг был составлен небольшой барельеф в форме драконов. Как видно, это дань уважения человеку, который впервые за долгие сотни лет смог добиться союза людской и драконьей рас. В самом деле, с точки зрения истории - факт, заслуживающий уважения. Даже могущий служить поворотной точкой в истории. Если, конечно, опустить детали того, какой ценой возник этот союз.
        - Значит, Вернон не пошутил, - раздался у них за спиной голос, - это действительно вы. И вы действительно сюда пришли.
        Они обернулись. К ним подходил человек в длинном красном плаще и шляпе, украшенной лиловым пером и драгоценными каменьями. На ногах его красовались богатые туфли с пряжками. Подойдя к гробнице, человек снял шляпу и склонил голову, отдавая дань уважения усопшему. У него виднелись высокие залысины, а под глазами залегли тени, но всё же Дитрих был уверен, что в молодости этот человек был очень красив. Неподалёку от них двое неприметных людей протирали гробницы предыдущих королей, но Дитрих, Сирень которого услужливо открывала ему всё то, что другие желали скрыть, подсказала, что это личные телохранители короля Освальда. И, стоит сделать одно неверное движение, как их нашпигуют отправленными иглами.
        - Ваше величество, - Дитрих вежливо склонился, - честь для нас, что вы соизволили уделить нам время. Но почему вы с таким сомнением говорили о своём чиновнике? С какой стати он стал бы над вами шутить?
        - Да потому что слишком много он о себе возомнил, - фыркнул король, - с драконами он общий язык на ура находит, этого у него не отнимешь, но из-за этого же он стал чувствовать себя важным и незаменимым. И позволять себе… лишнее. Впрочем, это мои проблемы.
        Освальд Шестой повернулся к Фалкесте, которая бесстрастно смотрела на короля.
        - Я даю вам слово, уважаемая, что не имею по отношению к вам никаких злобных намерений. У меня и без того слишком много головой боли, чтобы ещё и ворошить дела тридцатилетней давности. Да и, если уж выражаться торговым языком: прошлый принц Дитрих выторговал вашу жизнь в обмен на то, что улетел к драконам… и, как я понимаю, стал тем, кем стал. Но, в то же время, и обеспечил нашей стране процветание. Так что опасаться вам нечего. То, что у кого-то слишком хорошая память, ещё ни о чём не говорит.
        Отвернувшись от бывшей фрейлины, Освальд повернулся к Дитриху. И того просто поразило, с какой болью, с какими горечью и тоской он на него смотрит.
        - Когда-то давным-давно, наверное, для нас обоих в прошлой жизни, когда ты без конца шутил надо мной и над тем, сколько я встречаюсь с девушками, я постоянно думал: «Ну, погоди. Вот стану я королём, и тогда ты будешь передо мной кланяться и обращаться ко мне «ваше величество»», - тихо сказал король, наверное, впервые за очень долгое время изливая душу хоть кому-то, - и жизнь в очередной раз показала, что мечты могут сбываться так, что лучше бы и не сбывались. Признаться, когда отец прилетел двадцать два года назад и сообщил нам о том, что случилось… мы с Отто и не поверили даже. Хотя, конечно, пришлось поверить. И всё же… когда ты улетел, нам стало намного труднее. Драконы, как, в принципе, и всё в этом мире, не оказались панацеей от всех бед. Их присутствие решало часть проблем - но и добавляло новых. Однако пока отец держал их в узде, а мы с Отто худо-бедно разгребали внутреннюю текучку, было ещё ничего. Но когда он вернулся от драконов… это стало для него страшным ударом. Он как мог, крепился, держался… но, в конце концов, угас. Даже наша мать вернулась из Митрании и ходила за ним эти два года.
Ничего не помогло.
        Ну а потом - Отто, конечно, отказался от престола. Все понимали, что тот ему не нужен. И свет клином сошёлся на мне. А я тоскую, очень тоскую по тем временам, когда был принцем с минимальным списком обязанностей. Ибо головной боли у меня сейчас в двадцать раз больше. И это при том, что мне прекрасно известно, что в народе как король я имею далеко не блестящую репутацию.
        Дитрих не знал, что на это ответить. Подсознательно он понимал: этот человек ощущает огромное давление на себя, постоянно находится в тисках ответственности, которую на него возложили. И ему так хочется увидеть в нём того самого Дитриха, который был его братом… Который, оказывается, потешался над тем, как Освальд в молодости бегал на свидания… Но дракон не знал, как на это реагировать. Он чувствовал себя участником какого-то дурацкого спектакля. Вот только сам уже сменил костюм и готов был отыгрывать новую роль, а прочие актёры по какой-то причине продолжали считать, будто он остается в старой. А это не так…
        - Я не знаю, что на это сказать, - тихо ответил принц, - мне жаль, что так получилось… но теперь я тот, кто я есть. И этого уже не поправить.
        - Да мне-то тебя в чём обвинять, - грустно заметил король, коротким кивком прося Фалкесту подождать в сторонке и жестом предлагая Дитриху пройтись. Тот кивнул, и они двинулись вдоль королевских могил.
        - Наверное, это даже честно, - признался Освальд, - в прошлой жизни ты сотворил для нашего государства такое чудо - и вложил в это колоссальное количество сил. А потом согласился - пусть и под определённым давлением, но согласился стать тем, кого драконы заберут себе навсегда. Так неужели ты не заслужил за свои страдания награды? Ну и вот… летаешь, не болеешь почти, наверное, жить долго будешь… Для тебя оно, конечно, само собой разумеющееся, да только, наверное, каждый человек мечтает о таком.
        - Жить долгую жизнь - это тоже искусство, - заметил Дитрих, - да, болезни тела нас практически минуют - но зато мы… по ряду причин подвержены болезням разума. Больше половины драконов не могут дожить даже до пятисот лет по одной безмерно простой и в то же время практически неизбежной причине: они сходят с ума. Так что у каждого свои трудности и места, где можно споткнуться. Не стоит завидовать тому, о чём понятия не имеешь.
        - Ну так это всё тонкости, - усмехнулся Освальд, - этого же никто не знает. Зато все видят цветного красавца, который рассекает небо взмахами широких крыльев. Как тут не позавидовать.
        Дитрих хотел было снова возразить, но в этот момент у него словно перехватило дыхание. Казалось, его обдало холодом - и это посреди летнего дня. Он огляделся. Большинство могил осталось позади - рядом с ними был только старый полуразрушенный склеп.
        - Простите, - спросил Дитрих, - а кто похоронен здесь?
        - Никто здесь не похоронен, - ответил Освальд, - этот склеп стоит тут очень давно. Он пуст - это проверяли неоднократно. Но при этом сколько бы его ни порывались снести или отреставрировать - работы постоянно срывались. В конце концов, на него просто махнули рукой. Стоит тут и стоит - хлеба вроде не просит. Место ещё много. А почему ты спросил?
        - Да… на меня из него как будто холодом могильным повеяло, - ответил Дитрих, настороженно оглядывая развалины, - давайте уйдём отсюда, ваше величество.
        - Да мне и вообще пора уходить, - кивнул Освальд, - дела, дела… моя прогулка и так затянулась сверх меры, но в кои-то веки я могу себе это позволить. И да, вот ещё что: если тебе или твоей спутнице захочется посетить дворец - вам не станут чинить препятствий. Я распоряжусь… и прослежу, чтобы особо ретивые держали нрав и рот на замке.
        - Благодарю за гостеприимство, ваше величество, - снова поклонился Дитрих. И хотя Освальд чинно кивнул в ответ, должным образом принимая должное уважительное отношение в адрес своей персоны, на дне его глаз снова на мгновение мелькнула боль от безвозвратной потери. Но он тут же отвернулся и быстрым шагом направился прочь с кладбища.
        - Он выглядел не особо счастливым, - осторожно сказала Фалкеста, подходя к принцу, - впрочем, это можно сказать о каждом, кто видит и узнаёт тебя. Так уж складывается жизнь, что когда ты жертвуешь человеком, даже во имя какой-то важной цели - то совсем не ожидаешь того, что однажды он вернётся и самим своим существованием будет укорять тебя, терзать память и отравлять жизнь.
        - Ты думаешь, я сюда напрасно прилетел? - поинтересовался Дитрих, всё ещё разглядывающий мрачные развалины.
        - Отнюдь нет, - покачала головой бывшая фрейлина, - в драконах я разбираюсь не слишком хорошо, но уверена: если драконья память позвала тебя сюда - тому должна быть веская причина. Однако задерживаться сверх необходимого тоже не стоит.
        Они вышли из кладбища. Уже начинало вечереть.
        - Хочешь сегодня пойти куда-то ещё? - спросила Фалкеста.
        - Нет, на сегодня достаточно. Пойдём лучше отдыхать. Да и, по правде говоря, - смущённо добавил дракон, - у меня и идей-то не осталось, куда пойти. Поэтому лучшим решением сейчас будет поспать. Я немного владею искусством драконьих снов - может быть, завтра у меня появятся какие-то мысли…
        Глава 5
        Однако искусство драконьих снов не помогло Дитриху вызнать какую-либо новую информацию. Серебро и Сирень молчали, возможно потому, что считали, что со своим человеческим прошлым дракону следует разобраться самому… Возможно, по какой-то другой причине. Не исключено, что и потому, что дело, предстоящее Дитриху, могло потребовать всех сил и от него самого, и от всех семи Цветов.
        Заночевать они решили в драконьем посольстве - подумали, что так будет безопаснее во всех смыслах. Несмотря на то, что Освальд лично заявил Фалкесте, что не держит на неё зла за её прошлое - он это сделал при личной встрече на кладбище, а не в стенах тронного зала перед всеми придворными и чиновниками. И потому разумная предосторожность советовала не расслабляться. Здесь другие законы, другое отношение к власти и прочие нюансы, которые стоило учитывать.
        Встав и одевшись, Дитрих постучался в комнату Фалкесты. Оказывается, бывшая фрейлина уже больше часа не спала, ожидая пробуждения дракона. Конечно, обычно Дитрих поднимался раньше, но всё же вчера он совершил длинный перелёт и нуждался в отдыхе.
        После завтрака в таверне Мигеля Фалкеста вопросительно посмотрела на Дитриха, невербально спрашивая, куда же теперь. Однако тот не мог ничего на это сказать. Могилу своего бывшего отца, как бы странно ни звучало это определение, он уже посетил. Поговорил со своим, опять же, бывшим старшим братом. Стоило ли вообще здесь искать что бы то ни было? Сейчас Дитрих почувствовал себя назойливым посетителем музея, который добился, чтобы его пустили в давно закрытую комнату. И встретило его там то, что и должно было встретить: пустота, пыль, поблёкшие или вовсе разрушенные экспонаты… запустение и забытье.
        И всё же Дитриху не хотелось так быстро отсюда улетать. Цвета дали целых две недели срока - и ему казалось, что это - не просто так. В итоге Дитрих и Фалкеста всё-таки решили посетить новую, если так можно выразиться, разблокированную для них локацию - королевский дворец.
        Но и там Дитрих не нашёл ничего такого, что напомнило бы ему о прошлом. Фалкеста, по старой памяти взявшая на себя роль провожатой, показала ему и бывшую комнату принца, где теперь жила младшая дочь Освальда, и укромный закуток, где король любил собираться с сыновьями на совещания, и кухню, на которой его встретила старая, но всё ещё бойкая повариха Аттика, которая, как и все те, кто близко знал принца в его прошлой жизни, едва не упала в обморок от этой встречи. И всё же ничего, совсем ничего не вызывало в нём духовного или эмоционального отклика, кроме, конечно, банального сочувствия всем этим людям, узнавшим, что человек, который был им в той или иной степени дорог, по факту умер. В итоге они своим путешествием так ничего и не добились.
        - Ладно, пойдём отсюда, - сказала Фалкеста, тоже изрядно утомившаяся бродить по замку, - а то чувство, будто за нами постоянно следят, уже начинает действовать на нервы.
        - Освальд вроде обещал, что никто не выйдет за рамки, - неловко начал Дитрих, по правде говоря, ощутивший, что слежку за ними начали в тот момент, когда они переступили порог дворца.
        - Дитрих, ты и вполовину не знаешь человеческую расу так, как её знаю я. Некоторые из них бывают до того без царя в голове, что их никакие приказы и никакие бумаги не остановят. Так что давай лучше просто не давать им лишних поводов.
        Обедая у Мигеля, они снова обсуждали, куда ещё можно сходить.
        - Осталось одно место, которое я могу тебе посоветовать, - развела руками Фалкеста, - магический университет Орхора, где ты проучился четыре года. Даже если и там ничего не вспомнишь, ректор Арихиэль может тебе что-нибудь посоветовать. Он уже долго живёт на этом свете, он мудр, у него для всех находится добрый совет. Больше у меня никаких идей нет, - закончила свою речь бывшая фрейлина, - мы уже побывали во всех местах, которые так или иначе связаны с твоей прошлой жизнью. И если драконья память по-прежнему настаивает, что ты можешь получить в Тискулатусе какие-то ответы, Университет - это твой последний шанс.

* * *
        Дитрих летел в Орхорский Университет, как и посоветовала ему Фалкеста. Потому как, в самом деле, больше никаких вариантов у него не было. Сама Фалкеста осталась в Виллгарде - и Дитрих взял с неё слово, что она не будет покидать пределов драконьего посольства. Он по-прежнему чувствовал тревогу, связанную именно с Фалкестой, но не мог дать ей точного определения. При этом лететь в Университет с драконом отказалась сама бывшая фрейлина. Вдаваться в подробности Дитрих не стал хотя бы потому, что подсознательно уже понимал причины её отказа: одно лишь путешествие в Виллгард должно было вызвать у его спутницы шквал горьких воспоминаний.
        А, между тем, с высоты драконьего полёта Тискулатус представлял собой достаточно, если так можно выразиться, цивилизованное зрелище. У прочной дороги, которая даже на взгляд того, кто в этом почти не разбирается, была сделана добротно, давно появилось множество таверн и постоялых дворов. На всех узлах, где дороги разветвлялись на три направления, стояли сторожевые башни. К счастью, опасаться их не стоило: за тридцать лет работы в стране драконьего посольства горожане и стража уже привыкли, что по небу могут летать драконы.
        В некоторых местах от дорог уходили тропки и каменные дорожки поскромнее, выходя к деревням, явно построенным совсем недавно. Намётанный глаз Дитриха выцеплял множество играющих ребятишек, снующих по делам взрослых, но при этом - практически отсутствовали старики, несмотря на вечернее время, когда, казалось бы, самая лучшая возможность посудачить, обсудить прошедший день и обменяться сплетнями. Однако их не было - и это значило, что в деревне едва народилось второе поколение.
        Леса, над которыми тоже пролетал дракон, были какими-то… опрятными, что ли. Никакого непроходимого бурелома, поломанных деревьев, пожарищ или куч мусора. Над бором было приятно лететь и любоваться им. Почти так же приятно, как и наслаждаться собственными заповедными лесами, вырастить которые в окрестностях Стигиана, с учётом северного морского климата, было практически нереальной задачей
        Но вот, наконец, перед драконом показалось здание Университета. Вернее, выражаясь человеческим языком, это был студенческий городок. Делился он на две большие части целыми тремя рядами высаженных деревьев. Вероятно, первой частью были учебные корпуса, второй - общежития. В вечернее время студиозы разгуливали по территории городка, парами, в группах или одиночестве. Глядя на то, как некоторые уединяются на скамейках, а те, кто побезбашеннее - и в кустах, Дитрих вспомнил Меридию и затосковал. Он уже не раз пожалел о том, что так грубо отказал своей жене в просьбе сопровождать его в этом путешествии. И всё же он по-прежнему стойко ощущал, что в собственном прошлом должен навести порядок сам.
        На дракона многие хоть и показывали пальцем, но, в целом, реагировали нормально. Значит, либо посольские драконы бывают тут регулярно… либо драконы вообще не самые редкие гости в Университете. Дитрих хотел было приземлиться возле корпусов общежития, которые он принял за преподавательские, но потом всё же заставил себя вспомнить основы приличий и опуститься за оградой.
        И там его уже ждали. Эльфийка в форме горничной стояла в уже приоткрытых воротах и с почтением смотрела как Дитрих приземляется, припадает к земле и обращается в меньшую ипостась. Но когда он повернул к ней лицо, губы эльфийки задрожали. И хотя Дитрих готовил себя к такой реакции, раз он здесь учился - его могут узнать, он в очередной раз смутился. Наверное, к такому в принципе невозможно привыкнуть.
        - Значит, они всё же не обманули, - прошептала эльфийка, после чего спохватилась, - ох, прошу прощения, господин дракон. Старшая горничная Алисия, к вашим услугам.
        - Принц Дитрих, - кивнул тот в ответ на приветствие. И, стараясь не обращать внимания на то, что несчастная горничная снова побледнела, словно сбылись её худшие опасения, продолжил, - прошу прощения, что заявился вот так, без приглашения, но… мне нужно поговорить с ректором. Это срочно и важно. Я, конечно, понимаю, что уже поздно…
        - Я передам ректору, что вы прибыли, - эльфийка дёрнула головой, беря себя в руки, и продолжила, - вам будет угодно предоставить комнату, или вы…
        - Я подожду на улице, - отказался Дитрих, - у вас замечательный парк для прогулок, я с удовольствием пройдусь там.
        - Как пожелаете, господин дракон. В таком случае, прошу вас немного подождать.
        Горничная удалилась, а Дитрих нашёл свободную скамью и, заняв её, снова принялся думать. Думать о том, насколько безрассудно он себя сейчас ведёт. Зачем было возвращаться сюда и ворошить память всем этим людям? Напоминать им о том, что могло бы случиться, пойди история немного другим путём. Вторгаться в их личную жизнь, задавать вопросы, чтобы… чтобы что?
        - Господин дракон, ректор готов принять вас немедленно, - раздался голос над его головой. Дитрих удивлённо посмотрел на горничную: прошло едва ли десять минут, а она уже успела обернуться туда и обратно через весь студгородок. Однако вопросов задавать не стал: в самом деле, чем скорее, тем лучше. Тем более, что он начинал сомневаться в необходимости этой встречи, он понятия не имел, о чём спрашивать ректора… и лишь Янтарь и Сирень, практически всё это время спавшие, шепнули, что он на верном пути.
        Если, как Дитрих понимал, преподаватели тоже жили в своём общежитии, хотя и, надо думать, более комфортабельном, чем студенческое, то у ректора был собственный домик. Алисия постучала и, получив приглашение войти, кивнула Дитриху. Тот открыл дверь и смело шагнул внутрь…

* * *
        Тем временем бывшая фрейлина так и не смогла решить, куда себя деть. Никаких книг не оказалось ни в выделенной ей комнате, ни вообще в посольстве. Да и не очень, по правде говоря, тянуло её общаться с другими драконами: невзирая на то, что Дитрих ясно дал понять, что о ней следует заботиться так же, как и о нём самом, прочие драконы явно демонстрировали своё безразличие. Проинформировав Фалкесту, когда в посольстве происходит приём пищи и выспросив у неё время, когда можно присылать служанку для уборки комнаты, драконы полностью потеряли к ней интерес. Впрочем, Фалкесту это мало смущало. За тридцать лет работы на архипелаге она прекрасно заучила, как следует общаться с драконами, и как они общаются с прочими расами. Принц Дитрих здесь был, скорее, приятным исключением. Да и то - в силу определённых и, если уж на то пошло, единственных в своём роде причин.
        Тем не менее, бывшая фрейлина честно держала слово и не покидала пределов драконьего посольства. Ибо за свою недолгую карьеру фрейлины в этой стране изучить людскую расу она тоже успела «от» и «до». И прекрасно понимала, что сейчас, оставшись без своего покровителя, подвергает себя значительному риску. Но, всё же того, что случится, не могла предвидеть даже она. Когда служанка по её просьбе принесла на ночь лимонный напиток, который Фалкеста так любила, и бывшая фрейлина его выпила, почувствовала такую усталость, что даже не нашла в себе сил раздеться. И, упав на постель, мгновенно уснула.
        Ну а проснулась она, как водится, в совсем другом месте и совсем при других обстоятельствах. Когда женщина попыталась прийти в себя, то обнаружила, что постель под ней совсем не такая мягкая, как в посольстве. А если быть точнее - под ней был мешок соломы, которая не колола тело только из-за прочности мешковины.
        Но мешок соломы - это было всё, что она могла опознать. В помещении оказалось слишком мало света, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Всего лишь полоска выбивалась из-под двери, которая, разумеется, была заперта. Фалкеста принялась на ощупь изучать помещение, в котором она находится. Получалась комната шагов десять на десять. Потолок был низким: встав на цыпочки, бывшая фрейлина смогла достать до него руками. Не сомневаясь, что рано или поздно к ней придут, чтобы объяснить хоть что-то, Фалкеста принялась размышлять о том, что случилось.
        В том, что это было похищение, сомневаться не приходилось. Удивляло другое: её умудрились выкрасть прямо из драконьего посольства. Невзирая на приказ Дитриха охранять её как себя. Но кто мог это сделать? Драконы ясно дали понять, что им на неё плевать, с какой стати им вздумалось бы сводить с ней счёты, которых не было и быть не могло? Или же… ход в посольство имел кто-то… кто-то достаточно могущественный, чтобы, увидев, что Дитрих временно покинул Столицу, попытаться до неё добраться. Но остаётся вопрос - зачем? Здесь о ней уже тридцать лет как все должны были забыть.
        Впрочем, очень скоро бывшая фрейлина получила ответ на свой вопрос. Ибо спустя пару часов дверь в темницу - другого названия придумать этому помещению не выходило - отворилась, и в неё вошёл уже знакомый человек.
        - Вернон? - Фалкеста, невзирая на малое количество света, узнала вошедшего, - какого чёрта? Что всё это значит?
        - То, моя дорогая и значит, - нехорошо ухмыляясь, ответил чиновник, - невзирая на все предупреждения принца, с тобой всё-таки что-то случится. А если конкретно - то тебя застанут с уликами, которые неопровержимо будут свидетельствовать о том, что ты долгое время готовила свержение его величества Освальда Шестого, и в Тискулатус прибыла для того, чтобы осуществить задуманное. Прямого покушения на власть, моя дорогая, второй раз тебе уже не простят. Тебя казнят - и даже принц Дитрих ничего не сможет с этим поделать!
        Закончив эту речь, мужчина с торжеством уставился на Фалкесту. С мстительным удовольствием, словно то, чего он очень долго ждал, наконец-то случилось. При этом его руки постоянно находились в движении: он сцеплял их, заламывал пальцы, сжимал в кулаки. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не вцепиться своей пленнице в горло, и помогает утерпеть ему лишь мысль, всё можно сделать ещё лучше.
        - Зато, - мягко продолжал Вернон, не дождавшись от Фалкесты никакой реплики, - драконий принц сможет поделать кое-что после твоей смерти. Ибо он, громогласно заявив, что после того, как с тобой что-то случится, закроет драконье посольство в Тискулатусе, несомненно, так и поступит. И тогда Тискулатус уже не будет таким желанным хранителем для чужих государственных денег.
        - Как-то это слишком сложно, - фыркнула Фалкеста, вопреки серьёзности ситуации сохраняющая саркастическое хладнокровие, - для этого было бы достаточно просто убить меня - и всё. Зачем столько лишних шагов? Хотя да, понимаю, - с такой же серьёзностью в голосе кивнула она, - такие гниды, как вы, Вернон, задумывая подобные гадости, очень тщательно прорабатываете планы отступления. Вам ведь хочется прожить свою жизнь долго и счастливо, не ожидая каждый день, что вас может настигнуть взбешённый дракон. Да и о том, как вы предали свою страну, вряд ли захочется оповещать такое большое количество людей, не так ли?
        - Заткнись! Заткнись, мразь! - проревел Вернон, мгновенно вышедший из себя, подскакивая к пленнице и отвешивая ей оглушительную оплеуху, - ты, удачливая шлюха, которая заварила всю эту проклятую кашу - и так же удачно свалившая отсюда ко всем чертям! Ты помнишь мою сестру Эшли? Помнишь, тварь?!
        Следующую пощёчину Фалкеста восприняла стоически. Ибо уже начинала понимать, где сходятся концы с концами.
        - Так за что мне любить эту страну, а?! За что?! - продолжал рычать чиновник, - за то, что она сделала мою сестру королевской подстилкой?! И сестра пошла на это, чтобы вытащить меня из треклятого детского приюта, которым заправляла эта сука Чёрная вдова! А потом - а что же было потом? Идеальное восстание, в которое было вложено неимоверное количество сил, стараний, души - а ты его бездарно запорола! И мало того - именно ты, проклятая тварь, именно ты сумела удрать отсюда! Именно тебя принц спас и вывел из столицы! А мою сестру, которая каждый день дарила ему своё тело, бросил подыхать! И умерла она - из-за тебя! Они все умерли из-за тебя!
        Он замолчал, переводя дыхание. Фалкеста же спешно просчитывала варианты. Она понимала боль Вернона, ибо сама, особенно в первый год, не раз просыпалась в холодном поту от ночных кошмаров, где мёртвые друзья стояли перед ней и укоризненно смотрели. Но теперь у неё на драконьих островах остались муж и дочь. Теперь ей было что терять. Да даже если бы этот долг настиг её тридцать лет назад - она бы не смогла по нему расплатиться. Потому что прошлый принц Дитрих отдал свою свободу, чтобы сохранить ей жизнь. Бывшая фрейлина принялась лихорадочно соображать.
        Если он так спокойно позволяет себе повышать голос - значит, они где-то очень далеко от людных мест, где-то, где их почти наверняка никто не услышит. Следовательно, звать на помощь бесполезно. Но где же это место? Явно не в казематах королевского дворца: Освальд ясно дал понять, что не заинтересован в ссоре с драконами, следовательно, он здесь точно замешан не был.
        - Так что то, что ты говоришь, отчасти верно, - продолжал тем временем Вернон, уже взявший себя в руки, - действительно, гораздо проще было бы тебя просто убить. И, как ты понимаешь, даже взбешённый дракон на хвосте меня не так уж сильно смущает. Во всяком случае, покровители сумеют обеспечить мою безопасность. Но ты не просто умрёшь - ты умрёшь именно за то, в чём виновна. За то, за что по твоей вине умерла моя сестра. И, уж поверь мне, это обязательно произойдёт именно так.
        - Но как ты выкрал меня из посольства? - только и нашлась что спросить Фалкеста, - им-то какой резон был тебе помогать?
        - Ты что, моя дорогая, шутишь? - расхохотался Вернон, - а я уж думал, что годы жизни на Драконьем архипелаге должны были тебя чему-то научить. Неужели ты думаешь, что драконам нравится прислуживать людям, здесь, вдали от своего дома, от своих семей? Думаю, ответ на этот вопрос очевиден. И от них даже не требовалось никаких действий. Понадобилось всего лишь убедить их в том, что если они закроют глаза на пару незначительных вещей, то спустя некоторое время посольство получит повод закрыться без какого-либо риска для своей репутации. Видишь ли, в интересах моих покровителей вышвырнуть драконов из Тискулатуса, как ты уже догадалась. Но если можно устроить так, что они уберутся отсюда сами, да ещё и рады этому будут -, так почему нет? Работать чисто - это редкое умение, которое всегда ценится превыше всего.
        - Дитрих не позволит этому случиться, - тихо сказала бывшая фрейлина, - он найдёт меня. И спасёт.
        - Моя дорогая, - снова рассмеялся Вернон, глаза которого, невзирая на мрак, уже светились безумным огнём, - неужели ты думаешь, что я не предусмотрел такой очевидной вещи? Что ж, думаю, ты можешь считать себя польщённой, ибо находишься в очень значимом для истории месте. Ибо в этом склепе когда-то убивали драконов. Очень долго, очень много и очень мучительно. Так что драконья магия, какой бы она ни была, здесь не работает - и потому принц тебя не найдёт. А когда найдёт - будет уже слишком поздно. А теперь я, с твоего позволения, откланяюсь. Пищи и воды тебе, полагаю, не нужно - чтобы меньше болтала, когда тебя найдут.
        Вернон вышел из темницы и захлопнул за собой дверь, после чего послышался лязг задвигаемого засова. А Фалкеста упала на мешок с соломой и горько заплакала…
        Глава 6
        Войдя, Дитрих оказался в достаточно роскошной, сравнивая с размерами домика, прихожей. У стены стояли два дивана, по углам - несколько кресел, в одном из которых и восседал ректор. Сейчас он, отдыхая, был облачён в сиреневое трико, изумрудно-зелёный халат и плюшевые тапочки на босу ногу. Когда дракон вошёл, он затянулся из трубки, от которой шёл лёгкий вишнёвый аромат.
        - Принц Дитрих, - ректор вежливо кивнул и взглядом предложил занять одно из кресел. Внешность у ректора была более, чем экзотическая: у него в предках явно побывали и эльфы, и орки: клыки в верхней челюсти и заострённые уши не позволяли в этом усомниться. Мало того, у него были глаза разного цвета: зелёный и карий. И сейчас они цепко оглядывали гостя. Хотя надо было отдать должное ректору: он первый из всех, кто до того встречался Дитриху в Тискулатусе, полностью сохранил самоконтроль. Что было весьма знаменательно, ибо даже король Освальд в какой-то степени не устоял.
        - Прошу вас, устраивайтесь, чувствуйте себя, как дома. Вы не возражаете, что я вот так, по-домашнему?
        - Напротив, должен поблагодарить, что вы уделили мне личное время, - ответил дракон.
        - Благодарю вас, - ректор скинул свои тапочки и, устроив ноги на мягком пуфике, снова обратил взор на принца, - итак, Дитрих, я вас слушаю.
        - Вас… не удивляет, что меня зовут Дитрих? - дракон всё-таки не смог удержаться от того, чтобы не озвучить это вслух.
        - Разумеется, - улыбнулся ректор, - что ж, чувствую, говорить сегодня придётся мне, и много. Я живу на этом свете больше семисот лет. И у меня есть знакомые среди драконов… общения с которыми, скажем так, было достаточно, чтобы не терять вас из виду даже на драконьих островах.
        - Если вам больше семисот лет, - принц, при всех своих недостатках, быстро соображать умел, - значит, вы…
        - Застал восстание Убийцы драконов? - ректор совершенно не удивился вопросу, - да, именно так. Лично участия не принимал, разумеется, ибо был слишком молод и, если так можно выразиться, недостаточно родовит, но многое видел. Тем более, что Изумрудный клан, который и владел моей расой, был разбит самым первым.
        - Что значит - Изумрудный клан владел вашей расой? - непонимающе спросил Дитрих, - разве драконы не…
        - Я могу понять, почему эти факты не сохранились в анналах драконьей истории, - ректор с укором посмотрел на принца, - но неужели ваш отец… совсем ничего вам не рассказывал?
        - К сожалению, нет. И причина того мне неизвестна, - сдержанно ответил Дитрих, хотя его душу снова начала разъедать горечь от того, что тот, кого он всю жизнь искренне считал отцом, оказался… не совсем тем, за кого себя выдавал.
        - А вот мне эта причина как раз очень даже понятна, - ректор смотрел на дракона почти с участием, словно точно знал, какие чувства вызвал у него этот вопрос, - и причина эта в том, что он тебя очень… любит. Именно как собственное дитя, любит и опекает. Беда в том, что чем старше разумное существо, тем труднее ему делать своему ребёнку больно. Даже если это необходимо в целях обучения или воспитания. Думаю, не сильно ошибусь, если выскажу предположение, что о своей прошлой жизни в самый первый раз ты тоже узнал не от своего отца. Не так ли?
        - Да, вы правы, - сдержанно ответил дракон.
        - Вот, и причина всё та же, - ответил Арихиэль, - ну да мне не сложно сделать тебе небольшой экскурс в историю…
        В этот момент раздался стук в дверь, а в следующую секунду в прихожую вошла рыжеволосая девица… весьма откровенной наружности.
        - Ой, прошу прощения, милорд ректор, - девица, увидев дракона, сконфуженно потупилась и попятилась назад к двери.
        - Ничего страшного, Линна, - кивнул ей ректор, - но нашу встречу придётся перенести на завтра.
        - Да, конечно… доброй ночи, милорд ректор, - коротко поклонившись, девушка покинула домик.
        - Мне, наверное, стоит ещё раз извиниться, - сказал Дитрих сразу же, как только за Линной закрылась дверь, - я ворвался без предупреждения и приглашения, сорвал вам встречу…
        - Ах, Дитрих, да будет тебе сокрушаться, - махнул рукой Арихиэль, снова с наслаждением затягиваясь из своей вишнёвой трубки, - беседы с драконами - вот что действительно интересно и происходит не так уж и часто, чтобы пренебрегать такими возможностями. Особенно это касается того, у кого настолько необычная судьба. А что до них, - он с лёгким пренебрежением махнул рукой в сторону двери, - третьекурсницы не стареют и не заканчиваются никогда. Уходит одна - на её место тут же приходит другая. Проверено не один десяток раз. И ведь каждая думает, что уж она-то какая-то особенная, что уж ей-то удастся вызвать серьёзные чувства. Ей-богу, сначала это так раздражало, а теперь… забавляет, не более того. Ну а я и не против… Старею я всё-таки, холодные постели по ночам мне уже противопоказаны…
        С этими словами ректор оценивающе посмотрел на Дитриха, словно хотел узнать, насколько его шокировало такое отношение. Но принц лишь бесстрастно улыбался в ответ.
        - Осуждаешь? - прямо спросил ректор.
        - Не мне вас судить, - сдержанно ответил дракон, - я уже встретил ту, кого люблю и с кем хочу провести свою жизнь. А вы… вы же не виноваты, что вам тоже хочется дарить кому-то любовь.
        - Всё-таки грамотно языком работать отец тебя научил, - одобрительно хмыкнул ректор, поудобнее устраивая ноги на пуфике, - что ж, теперь поговорим о более серьёзных вещах…
        Ректор снова откинулся в своём кресле и затянулся вишнёвой трубкой. Вероятно, говорить ему сейчас предстояло много.
        - Как ты уже наверняка догадался, драконы не правили прочими расами, так сказать, бессистемно. Нет, всё было тщательно поделено. Изумрудный клан правил лесными эльфами, Серебряный - горными. Пурпурный управлял красными и чёрными орками. Сиреневый владел самым обширным доминионом, управляя сразу подземными гномами и эльфами. Золотому клану достались зелёные орки, Лазурному - горные гномы. И, как ты понимаешь…
        - Янтарный клан управлял людской расой, - закончил Дитрих. В принципе, такому совпадению не стоило так уж сильно удивляться. Именно среди расы подконтрольной Янтарному клану родился и вырос Убийца драконов, следовательно, именно Янтарный клан заплатил самую высокую цену для того, чтобы его остановить.
        - Верно, - кивнул ректор, - и Убийца успел так или иначе отметиться в каждом клане перед тем, как вернуться на родину. Единственное - непосредственно с Пурпурными драконами он по первой сталкиваться всё же побоялся. Видать, опасался силы этого Цвета и ждал, когда войдёт в завершающую фазу своего восхождения. Но, в общем и целом, восстание происходило по единому сценарию: в земли, где обитали драконы, прибывал Убийца, население, достаточно времени угнетаемое, шло за ним - и спустя определённое время драконы в том или ином количестве бежали оттуда. И факт остаётся фактом: и Изумрудные, и Серебряные могли бы избежать гибели. Да вот беда в том, что первые слишком уж верили в собственную неуязвимость, а вторые - в то, что им позволят уйти добром. На самом деле только Золотые драконы сумели уйти относительно бескровно - и то потому, что зелёные орки, уже зная, что Убийца идёт по душу их хозяев, сами упросили их уйти.
        - И, - ректор взглянул в окно, любуясь закатом, - тебе предстоит повторить этот путь. Найти места, где Изумрудные и Серебряные были практически полностью истреблены. Как ты понимаешь, они находятся в землях лесных и горных эльфов. Поэтому даже хорошо, что ты заглянул сюда. Я сумею выправить бумаги, которые позволят тебе быстро и без лишних проволочек посетить эти места. Много эльфов учится в моей академии - мне не составит труда дёрнуть за определённые ниточки.
        - Благодарю, господин Ахириэль, - кивнул Дитрих, поражённый таким радушием и такой откровенностью от практически незнакомца, - но… вы столько делаете для меня… просто так. Даром. Я, правда, очень благодарен вам и за информацию, и за помощь, но… ваша выгода в чём?
        - А в чём была твоя выгода, когда ты ишачил на дороги в этой стране? - вопросом на вопрос ответил Ахириэль, - а оказалась твоя выгода в том, что тебя навсегда увезли в земли драконов, где ты стал тем, кто ты есть. А добрые дела, как видишь, бесследно не пропадают. Поэтому почти каждый в этой стране, кто помнит тебя-прошлого, придёт на помощь тебе-настоящему. Я живу на этом свете очень долго, Дитрих. Я видел случаи, когда с высокой степенью вероятности можно было говорить о перерождении души. И, поверь мне, порой между двумя жизнями столько невидимых связей, сколько невозможно себе даже представить. А теперь - прошу меня оставить, - ректор указал своей трубкой на дверь, - мне нужно отдыхать. Попросите нашу старшую горничную, чтобы она вас где-нибудь разместила - от неё же вы завтра получите обещанный документ. А теперь - доброй вам ночи. И вы можете мне не верить, Дитрих, но я действительно рад был вас повидать.
        Принц, покидая домик ректора, по совести, не мог сказать того же. Несомненно, господин Ахириэль снабдил его и информацией, и ресурсами, очень важными, с учётом того, что ему ещё предстояло сделать. В самом деле, в такие места дракона просто так могли и не пустить. Но даже если об этом он мог и сам догадаться, дракону было не по себе от мысли, что ему придётся посетить места, где десятками убивали его сородичей. И в который раз в голову пришла непрошенная мысль об отце: а часто ли он в детстве устраивал так, что плохие новости Дитриху передавались через кого-нибудь другого. И не преследовал ли Уталак иную, более долгоиграющую цель… с учётом того, кем являлся Дитрих.
        От всех этих мыслей начиналась головная боль. Невыносимо было думать, что отныне он не может доверять тем, кого всю жизнь считал своей семьёй. Сомнения никак нельзя было прогнать, они раз за разом возвращались и отравляли разум и светлые воспоминания о самых близких существах на свете. Но всё же усилием воли он заставил себя сосредоточиться на ином. Надо было найти старшую горничную и устраиваться на ночь, восстанавливать силы. По крайней мере, утешая себя, подумал Дитрих, у него была Меридия - и вот ей он мог полностью доверять. Ведь если не ей, то кому же еще?..

* * *
        Дитриха разместили в одном из пустующих домиков. По словам служанки, его обитатели уехали домой на летние каникулы. Но Дитриха эта информацию интересовала мало. После целого дня полётов и важных разговоров он был рад уже тому, что ему предоставили чистую и даже уютную постель. Нет, разумеется, Дитрих, будучи драконом, смог бы переночевать и на голых камнях в лютую стужу - без особого вреда для себя. Но, как говорится, если есть возможность устроиться с комфортом - почему бы ею не воспользоваться?
        Наутро же, едва Дитрих поднялся с постели, умылся водой из бочонка, стоявшего в углу домика и оделся, в дверь постучали. Открыв, он снова увидел старшую горничную Алисию. При этом она постучала так вовремя, что Дитрих даже засомневался, пришла ли девушка только что, или же ей пришлось ждать значительное количество времени. Впрочем, он ни о чём не успел спросить: та заговорила первой:
        - Вот, господин дракон, как ректор вам и обещал: бумаги, дающие вам статус гостя нашего университета и позволяющие беспрепятственно посетить Светлый Заповедник и Небесное Кольцо, где живут светлые и горные эльфы. И ещё он выправил бумаги в Матовый доминион - это одна из территорий тёмных эльфов, откуда тамошние обитатели рискуют отправлять своих отпрысков к нам на обучение. Ректор сказал, на всякий случай.
        - Благодарю, - кивнул Дитрих, забирая три грамоты, белого, зелёного и фиолетового цветов. На каждой содержалась информация о том, что её держатель является почётным гостем Университета и имеет право беспрепятственно посещать общественные территории данных областей. При этом оставалось непонятным, зачем ему дали грамоту к тёмным эльфам. С другой стороны - именно этой расой когда-то повелевали сиреневые драконы. Но, по правде говоря, этот факт только усиливал его тревогу. Ибо заявляться к тёмным эльфам и называть себя ему казалось, по меньшей мере, неразумным. Вряд ли те питали большую любовь к своим бывшим хозяевам. Но, как говорится, если дают - надо брать. Мало ли, может, в самом деле пригодится.
        - Прекрасно, - кивнула старшая горничная, - теперь, с вашего позволения, я провожу вас туда, где вы сможете позавтракать - после чего мы вас не задерживаем, если у вас, конечно, не осталось каких-то дел.
        - Нет, благодарю, - покачал головой Дитрих, - ректор вчера рассказал всё, что мне было нужно.

* * *
        После завтрака в студенческой столовой, где даже ухитрились подать два вполне съедобных мясных блюда, Дитрих поспешно возвращался в Виллгард. В самом деле, всё, что ему было нужно, он узнал в Университете. Путешествие в Виллгард было, по большому счёту, бессмысленным, и только безо всякой на то причины растревожило чувства множества людей. Вот только Дитрих не подозревал, что его ждало в Виллгарде.
        Ему заранее не понравилось, как угрюмо посмотрели на него дежурившие в посольстве драконы. И хотя они всегда были не очень веселы - видимо, сказывалась долгая командировка и нахождение вдали от родных и близких - сегодня эта хмурость показалась Дитриху зловещим предзнаменованием. И - верно - Фалкесты не оказалось в её комнате. Невзирая на то, что принц прямо запретил ей покидать посольство. И всё же дракон понимал, что это не просто её нежелание подчиняться его просьбам. Он осмотрел комнату при помощи Цвета. И узнал, что бывшая фрейлина не спала сегодня ночью в своей постели.
        Через минуту он уже стучался в кабинет руководителя драконьего посольства. И невероятно долго, через целых две минуты, в тот момент, когда принц уже в бешенстве был готов выломать дверь, он-таки получил разрешение войти.
        Кабинет был обставлен на удивление просто. С другой стороны, странно было бы ожидать иного: драконы явно не хотели прирастать душой к месту службы, которую они считали тяжким и унизительным бременем. В итоге, помимо стандартных стола для бумаг и кресла, весь интерьер составляли софа и пара деревянных стульев. Для посетителей.
        - Ваше высочество, - удивлённо сказал руководитель, отрывая взгляд от бумаг, - чем обязан таким бурным визитом?
        - Пропала моя спутница. Женщина, которая прибыла сюда со мной в первый день. Та, которая при регистрации была заявлена как моя провожатая, имеющая такой же статус гостя посольства. И, невзирая на всё это, ей позволили пропасть! Я требую объяснений, почему так получилось!
        - Видите ли, принц, - снисходительно улыбнулся в ответ на эту тираду дракон, - возможно, для вас сей факт окажется неожиданностью, но посольство здесь организовал Лазурный клан. И именно он нами командует и определяет наши полномочия и обязанности. В них входит взаимодействие с властью Тискулатуса - и только. Мы даже не были обязаны выделять вам здесь жилище, но сделали это по доброте душевной. Однако того, что вы после этого обяжете нас присматривать за какой-то там человечкой, мы не ожидали, простите, но это можно расценить исключительно как унижение. Так что мы, разумеется, выделили ей комнату, служанку и предоставили её самой себе. Это, конечно, прискорбно, но то, что она ушла гулять и не вернулась, совершенно не наше дело…
        - Да как вы смеете?! - вспылил Дитрих, - для вас что, ничего не значит слово дракона королевской крови?! Вы буквально саботировали мой приказ! Это что, бунт?
        - Я бы на вашем месте поумерил пыл, юный принц, - уже менее приветливо сказал дракон, - ещё раз повторяю: Лазурные драконы открыли здесь посольство, и не тебе, Сиреневому недорослю, здесь распоряжаться! Если для тебя так важна эта человечка - ищи её сам! У нас есть проблемы куда более важные.
        От подобного Дитрих совершенно рассвирепел. Всю свою жизнь он рос в убеждении, что драконы, хотя и могут соперничать по тому или иному поводу, никогда не откажут сородичу в помощи в действительно серьёзной ситуации. А если и откажут - то честно предупредят обо всём, что может быть важным. И теперь Дитриху предстояло осознать, что далеко не всегда это было так. Мельком он считал Цвета дракона. Лазурь и Изумруд. Да, этот дракон выдержит любой импульсивный натиск, ибо, судя по всему, к этому разговору он подготовился очень хорошо. Всё ещё полыхая праведным гневом, принц поднял левую руку и угрожающе зашептал:
        - Янтарь веселящий, дикий, бурю буйства несу…
        - Довольно! - прорычал дракон, и единственный изумрудный всполох погасил янтарный огонёк на ладони принца, - нос у тебя не дорос, мелкий нахал, тягаться со мной в таком! А теперь убирайся отсюда! А если ещё раз посмеешь докучать мне или моим людям со своими глупостями - тебя вышвырнут из посольства!
        Дитрих ощутил тревожный укол в душе. Сирень, его вторая Доминанта, настойчиво подсказывала, что он ищет решение проблем не там, где надо.
        - Я даю вам слово, - прошептал принц, - совсем скоро вы об этом пожалеете. Очень горько пожалеете…
        - Вон отсюда! - прорычал дракон, и его голос был наполнен властностью Лазури, которая, как тот наверняка рассчитывал, должна была деморализовать Сиреневого принца и заставить его подчиниться. Но это не сработало. Несмотря на то, что атакующие и давящие приёмы с Цветом принц пока освоил не очень хорошо, любые поползновения в его сторону в силу перерождённой природы Дитриха были изначально обречены на провал.
        И всё же принц подчинился. Потому что нельзя было тратить время. Промедление могло стоить Фалкесте жизни. А время платить по счетам ещё придёт. Не сейчас… но обязательно придёт……
        Глава 7
        Принц покинул кабинет, даже не потрудившись громко хлопнуть дверью. Его разум уже искал способы найти пропавшую спутницу. Несмотря на то, что он до сих пор не отошёл от шока, впервые в жизни получив отказ на свою просьбу от сородичей, сказывалось королевское воспитание: рассудок оставался трезвым и холодным.
        Обращаться к другим драконам было очевидно бесполезно: раз уж глава отказал принцу в помощи, тем скорее это сделают обычные служаки, а если надавить - отошлют к своему начальнику. Бегать же по кругу у принца не было ни времени, ни желания.
        Единственное, что ему оставалось - отправиться в комнату Фалкесты и поискать какие-то улики там. Даже если ничего вещественного и не удастся найти, хотя бы Цвета должны дать какую-то информацию. В этом Дитрих был твёрдо уверен. Несмотря на то, что принц был в ярости от услышанного Скимиком, он всё же чувствовал, что в общем и целом дракон ему не соврал. Сами они Фалкесте ничего не сделали, но почти наверняка закрыли глаза на то, что с ней случилось что-то ещё. А это значит, что при помощи Цвета замести все следы таинственные недоброжелатели никак не могли.
        Вот и нужное место. Дитрих захлопнул дверь и уселся посреди комнаты. Закрыв глаза, он сложил ладони в молитвенном жесте. Какой Цвет просить о помощи? Конечно же, Сирень - кто ещё лучше поможет найти сокрытое?
        - Сирень чистая, - начал Дитрих, - плоть загадки, тайной играющая, прибежище странного - направь своего служителя. Тому, кто чувствует тебя, слушает тебя, повинуется воле твоей - ответь. Мысли того, кто умеет искать, находить, докопаться до сути… обостри. В битве с противником неизведанным, лукавым… помоги мне!
        Из ладоней Дитриха вырвалось сиреневое мерцание, и дракон начал улавливать смутные силуэты. Вот, кажется, Фалкеста сидит в своём кресле и… просто сидит. Вот мельком появляется ещё один силуэт и сразу уходит. Фалкеста сидит, сидит… Наверное, сидит. Цвет всё же не может передать полную картинку, и потому видны лишь силуэты, и то - очень нечётко. Но вот рядом с Фалкестой, которая так и не поднялась со своего кресла, появилось уже три силуэта. И через мгновение - пустота.
        Что ж, о том, что Фалкесту похитили, можно было догадаться и без этой сложной манипуляции. А ответов на вопрос о том, кто это сделал, принц так и не получил. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что организовать похищение мог только кто-то, имеющий ход в драконье посольство. Значит в этом почти наверняка замешан странный Вернон, который явно выполняет роль связующего между драконами и людьми, и которого почему-то сильно недолюбливает король Освальд. Однако допросить его, к сожалению, не получится. Говоря о том, чтобы Дитрих не смел беспокоить его людей, Скимик наверняка имел в виду и его. Нет, скандалы в посольстве больше затевать нельзя. Значит, остаётся последний способ.
        Дитрих знал, что Цвета Фалкесты - Пурпур и Лазурь. И этим можно было воспользоваться, чтобы найти пропавшую. Один из двух Цветов можно было попросить, чтобы он помог обнаружить своего последователя. И хотя Фалкеста была человеком и, очевидно, Цветам не молилась, Дитрих надеялся, что для него один раз они всё же сделают исключение. Вот только осложняло дело то, что в качестве компаса придётся использовать Лазурь. Ибо Цвета имели строгий ранжир в боевой категории. От самого боевого к самому мирному они шли в таком порядке: Пурпур, Лазурь, Изумруд, Янтарь, Сирень, Серебро, Золото. И для такого рода поисков всегда было необходимо использовать более мирный Цвет из пары Доминант. Таким образом, Пурпур был воинственнее Лазури и потому не мог использоваться в поисках.
        Но даже не это было главной сложностью. А то, что Сирень при этом всё равно надо было использовать - как, собственно, сам источник силы, дающий возможность находить сокрытое. И всё это означало, что принцу сейчас предстояло совместить несовместимое. Соединить вместе два враждебных Цвета: Лазурь и Сирень. И не просто соединить, но и удерживать их в этом состоянии до тех пор, пока не будет найдена Фалкеста. С другой стороны - выбора у принца не оставалось. Из-за него бывшая фрейлина прилетела сюда и из-за него она попала в неприятности. Он теперь за неё отвечает, и сделает всё, чтобы её вернуть.
        - Лазурь грозная, - тихо начал Дитрих, по-прежнему удерживая Сиреневые всполохи в левой руке, - выступающая как медь, приносящая смерть! Рассекающий бич, карающий меч! Откройся жаждущему твоего покровительства! Выступающему как медь, проникающему как меч, несущему смерть - мне, внимающему тебе, внемли!
        Вокруг правой ладони Дитриха сформировался синий свет. Совершив небольшую манипуляцию, Дитрих приказал Цветам принять форму перчаток вместо шаров света, и синяя и фиолетовая эфемерные массы обволокли руки принца. При этом он буквально чувствовал, как его пальцы готовы вцепиться друг в друга и искалечить так сильно, как только возможно. Это было так же невыносимо, как удерживать два магнита в каком-то миллиметре друг от друга. Но так было надо. И усилия Дитриха не прошли даром: в воздухе появился чёткий синий след, который явно был оставлен аурой Фалкесты. И теперь принц обязательно её найдёт. Только бы успеть. Только бы успеть!..

* * *
        Даже если посольские драконы и были удивлены тем, как принц Дитрих прошёл мимо них, удерживая в нескольких сантиметрах друг от друга Лазурный и Сиреневый сгустки, то своё удивление они оставили при себе. Вероятно, уже получили приказ от начальника держаться от него как можно дальше. Но принца они больше не интересовали. За своё предательство они обязательно поплатятся, но сейчас… сейчас надо было сосредоточиться на важном.
        Заприметив-таки лёгкий след ауры Фалкесты, со слепком которой он предусмотрительно ознакомился в её комнате, Дитрих направился по нему. Выйдя из посольства, он направился по видимому только ему следу.
        Вот только Лазури и Сирени, очевидно, не слишком понравилось, что их так нагло взнуздали и заставили работать в общей упряжке. Поэтому друг на друга они бросаться перестали, зато обрушили всю мощь отката такого использования на Дитриха. И… это возымело совершенно неожиданный эффект. Ибо если Сирень хоть как-то смирялась с тем, что её последователь использовал подобное сочетание, то Лазурь неистовствовала. Давление всё усиливалось, Дитрих шёл по улице, едва успевая уступать дорогу проходящим мимо жителям… И в следующий момент он понял, что уже не может до конца воспринимать реальность…
        - Принц Дитрих, - обратился к нему кто-то, - мы вам очень, очень благодарны за то, что вы выстроили для нас такие чудесные дороги. Словами не передать нашу благодарность.
        Дитрих обернулся. Сказавшая это женщина в широком белом платье с кринолинами, летней шляпке и зонтиком в руках кивнула ему и пошла своей дорогой. Однако, стоило дракону всего один раз моргнуть, как она пропала из виду.
        - Принц Дитрих, - снова обратились к нему, - я вам так благодарен, что вы похлопотали насчёт того, чтобы из детских домов в Академию могли набирать учеников. Благодаря этому я выбрался из детского дома, избавился от этой ужасной женщины. Спасибо вам, спасибо!
        Дитрих снова обернулся. На этот раз говорившим был мальчишка в коричневых штанишках, синей курточке и зелёной шапочке-берете, лихо надвинутой на глаза. Помахав Дитриху, он скрылся за ближайшим углом. Принц подбежал к углу - за ним никого не оказалось. И только потом до него дошло…
        - Это же… Лазурь, - пробормотал он. В самом деле, грозный Цвет, умеющий чувствовать время, сейчас, вынужденный против своей природы сотрудничать с Сиренью… Нет, конечно же, не поворачивал время вспять, ибо это невозможно. Но он позволял заглянуть в прошлое… И эти, как уже догадался принц, оживающие воспоминания были связаны именно с тем, что у другого Дитриха тоже имелось здесь своё прошлое.
        Дальше он уже шёл, не обращая внимания на какие-либо оклики со своим именем, неважно, были ли они из прошлого или из настоящего, ибо для Дитриха, удерживающего в руках две противоборствующие сущности, сейчас не было между ними разницы. Значение имел только едва уловимый след ауры той, за кого он отвечал…
        - Вы знаете, что принц задумал оборудовать дороги вышками? Дороги будут не просто удобны, но и безопасны, как чудесно…
        Он продолжает идти по улице и не понимает, действительно ли на ней столько людей, или она совершенно пуста…
        - Ходят слухи, что Освальд и Отто откажутся от трона. Ах, наш принц столько сделал, будучи всего лишь принцем - каким же он тогда будет королём…
        Не обращать внимания! Не обращать на это внимания, ибо Лазурная нить с каждой секундой становилась слабее и незаметнее. И, отвлекшись один-единственный раз, потом след можно было не отыскать совсем.
        - Зачем, сестричка? Ну, зачем ты так? Ты не должна… поступать так! Ну не надо, - отчаянно говорил мальчишка в сереньких сюртуке и штанишках.
        - Не нужно, братец. Я уже решила. Да и принц добр и молод. Он не станет меня обижать. Зато ты сможешь вырваться из-под надзора Чёрной вдовы и быть счастлив. Пообещай, что будешь счастлив ради меня, - отвечала ему девушка… совершенно чужая, и в то же время такая знакомая!
        Казалось, какой-то слой памяти у Дитриха начал поддаваться. Казалось, что если он подумает об этом ещё немного - то обязательно вспомнит! Но нельзя, сейчас никак нельзя! И он покорно следует за тонкой Лазурной ниточкой, уводящей его всё дальше и дальше…
        - Он слишком молод для такого. Он не сможет сделать это. И Арнольд так просто трон не оставит. Может, отменить всё, пока не стало слишком поздно? Мы слишком многим рискуем…
        Наконец, Лазурная нить, с каждым шагом блекнувшая, начала светиться немного ярче. Дитрих обнаружил, что след Цвета привёл его на кладбище. Принц покорно шагал по следу, хотя в его груди уже начал нарастать страх. Потому что подсознательно принц понимал, где именно след должен оборваться. Но вместе с тем сознавал, что пойдёт, что нырнёт в это царство холода, ибо выбора у него не оставалось.
        И в тот самый момент, когда Дитрих прошёл мимо гробницы своего бывшего отца и приблизился к полуразрушенному склепу, источавшему дикий холод, Лазурь и Сирень, всю дорогу не оставлявшие попыток добраться друг до друга, внезапно испуганно сжались, словно почувствовали единого, общего для себя врага. Очень могущественного врага. Которого нельзя победить, нельзя одолеть, от которого можно только убежать… Убежать и забыть про существование этого места как про страшный сон.
        Дитрих внял мольбам Цветов и отпустил их. Они свою задачу выполнили: привели его туда, куда надо. Дальше он должен был действовать сам.
        Подойдя к двери склепа, он осторожно тронул её. И та, к его удивлению, послушно и практически бесшумно открылась. И когда он вошёл в помещение, то, к ещё большему удивлению, увидел две затухающие надписи. По разным сторонам склепа, синюю и фиолетовую. Несмотря на то, что сейчас он был полностью сосредоточен на поиске, принц не удержался от того, чтобы посмотреть на Сиреневую надпись.
        Мудрость - это упрощение знания.
        Ни сама фраза в целом, ни символы по отдельности ни о чём ему не говорили. И задумываться об этом не было времени, да и желания, если честно, тоже. Несмотря на то, что в склепе было лишь чуть прохладно, Дитриху казалось, что его кожу жгло ледяным огнём. Ни разу в жизни он не испытывал ничего подобного. Казалось, что сама его драконья сущность желала оказаться как можно дальше отсюда.
        Но Дитрих стоял на месте. Он был к этому готов. Готов к тому, что если уж неизвестные умыкнули человека из-под носа у драконов, то они так же примут меры и для того, чтобы похищенного не сразу нашли. Нет, он близко, он чувствовал это. Надо было только сделать последний шаг.
        Дитрих прошёл на уровень вниз. Дальше никакнельзя было спуститься, и он начал обходить стены, аккуратно их простукивая. И вот пару минут спустя ему ответили. Он услышал ответный стук. Воодушевлённый, принц направился к источнику шума. И через несколько метров перед ним предстала хорошо замаскированная дверь. Но дракон знал, по какому принципу такие секреты работают. Несколько секунд - и потайной механизм найден. Из темноты навстречу бросилась полуживая Фалкеста…
        - Дитрих, - прохрипела она, - я знала, я знала, что ты меня найдёшь. Скорее… нам надо к королю Освальду. Вернон - предатель, он должен об этом знать…
        - Вам уже никуда спешить не надо, мои дорогие. Уж можете мне поверить, - раздался зловещий голос за их спинами…
        Глава 8
        Дитрих и Фалкеста, держась за руки, с ужасом смотрели на того, кто входил в склеп. На человека по имени Вернон. И его внешний вид, несмотря на невысокий рост, отсутствие волос, полноту и даже одутловатость…внушал страх. Неведомый до того Дитриху страх. Если из дракона это место выпивало силы, то этого человека оно, казалось, ими наполняло.
        - Вы никуда отсюда не уйдёте! - прорычал он, делая ещё шаг, - тебя, драконий выкормыш, я недооценил. Кто бы мог подумать, что ради этой женщины, которая для тебя нынешнего не должна значить ничего, ты добровольно загонишь себя в этот капкан! Но теперь уже слишком поздно. Да, ваше племя до сих пор умудряется внушать ужас и трепет. Но здесь… здесь вы мне ничего не можете сделать!
        Дитрих шагнул вперёд, закрывая собой Фалкесту. Даже если это правда… она оказалась здесь из-за него. И он должен сделать всё возможное, невозможное и даже немыслимое! Вернон же в ответ на этот жест лишь расхохотался.
        - Неужели ты до сих пор надеешься меня остановить? Наглец! Ты получишь по заслугам. Ты сдохнешь! И уж тогда драконы не просто уйдут из Тискулатуса - они сравняют эту проклятую страну с землёй!
        Дитрих попытался было сделать выпад и нанести удар локтем, чтобы сбить Вернона с ног. Но тот лишь снова рассмеялся, безо всякого труда уклоняясь и, мгновенно зайдя Дитриху за спину, схватил его за шею и начал душить.
        - Ты сдохнешь, потому что слаб! - яростно прошептал он ему на ухо, - потому что и в прошлой жизни был слаб! Ты не сумел взять власть, которую тебе преподнесли на блюдечке! Слабак! Ты не смог закончить дипломатические отношения с драконами и сдох! Потому что ты был слаб! И сейчас ты сдохнешь, и твоя… твоя бывшая фрейлина тоже сдохнет! Потому что ты слаб!
        Дитрих не мог сопротивляться этой хватке. Он был так поражён тем, до какой степени это место сумело погасить его драконью сущность, что даже не мог сообразить воспользоваться хотя бы силами меньшей своей ипостаси. Он задыхался… и ничего не мог с этим поделать.
        Однако в этот момент Вернон вскрикнул. Хватка разжалась, и дракона отшвырнуло прочь. Кашляя, он судорожно повернулся. И увидел, как Фалкеста вцепилась Вернону в шею. Да с такой силой, что тот не мог её с себя стряхнуть, как бы ни силился. Хотя, казалось бы, что может слабая женщина, сутки просидевшая без еды, воды и движения? Как оказалась - ещё как может…
        - Как ты смеешь, дрянь? - ревел он, яростно пытаясь сбросить её с себя, - как ты смеешь мне мешать? Мешать раздавить того, кто должен был сдохнуть ещё при рождении? Из-за которого всё это и случилось?
        - Ты не посмеешь его убить, - просипела Фалкеста, повалив Вернона и не позволяя ему перевернуться на спину, - он уже один раз умер ради нашей страны. Ты не посмеешь причинить ему вред!
        - Да я ненавижу эту страну! - взревел Вернон, в приступе ярости начиная бросаться из стороны в сторону, силясь вырваться из хватки женщины, - я желаю видеть, как она горит! Как простые жители в ужасе бегут в соседние страны, а головы всей гнилой королевской династии и всех придворных ублюдков будут висеть на кольях! И, клянусь теми, кто сдох из-за твоей слабости, я это сделаю! Ты слышала, сука?! Ты такая же слабая, как и он! Вы два бесхребетных слизняка, которые всё погубили! Но я вас обоих раздавлю! И вы больше никогда ничего не сможете испортить!
        Пока Вернон и Фалкеста боролись на земле, Дитрих спешно перебирал варианты. Собственных сил у него совсем не осталось, странно, что он ещё оставался в сознании. Драконья сущность полностью угасла. Цвета? Лазурь, Золото, Пурпур, даже верная Сирень беспомощно отступили. Изумруд и Серебро вообще не откликнулись на призыв. И вот, в отчаянии, он обратился к Янтарю… И, к величайшему своему удивлению, получил ответ:
        - Я здесь, мой подопечный. Да, здесь когда-то казнили драконов. И потому Цвет не может прийти тебе на помощь здесь. Но - Янтарный клан остановил Убийцу драконов. Не Изумруд, не Лазурь и даже не Пурпур - но лишь Янтарь смог дать ему отпор. И потому - я могу прийти тебе на помощь здесь. Совсем немного… всего на один удар. Но всё-таки смогу. Главное - теперь нанести его правильно…
        Вернон тем временем сумел-таки сбросить с себя женщину. Схватив лежавший поблизости булыжник, он прыгнул на Фалкесту и, одной рукой придавив той горло, другую вознёс над головой.
        - Твоё последнее слово, мразь! - прорычал он.
        - Я передам Эшли, - задыхаясь, прохрипела Фалкеста, - что ты до сих пор любишь её. И что мне очень жаль, что всё так получилось.
        Эти слова настолько поразили Вернона, что целых три секунды он молчал, пытаясь переварить услышанное. А затем, когда камень в его руке дрогнул и даже чуть опустился… Воздух словно прочертила жёлтая линия. Фалкеста, увидевшая, как та исчезла за левым виском Вернона, почему-то очень удивилась тому, что линия не появилась за правым и не продолжила свой полёт. А взгляд противника в этот момент стал каким-то пустым и безжизненным. Выронив камень, он поднёс руку к голове и, казалось, сам себе не поверил, когда взглянул на пальцы и увидел на них кровь. После чего повернулся к дракону, правая ладонь которого всё ещё мерцала янтарным светом.
        - Но… этого… не может быть, - просипел он. После чего кулем повалился на землю. Фалкеста же вскочила на ноги, дико глядя на труп.
        - Ты… ты… ты убил его? - в ужасе спросила она.
        - Мне было очень жаль это делать, - глухо сказал принц, тоже поднимаясь на ноги, - но он не оставил нам выбора. Если бы я этого не сделал - он убил бы нас обоих. А мне сейчас умирать никак нельзя.
        Но Фалкеста в ужасе продолжала смотреть на Дитриха. И тот, к своему удивлению, почувствовал, как его начинает душить ярость.
        - Не смей! - прорычал он, - не смей смотреть на меня, как на чудовище! Если однажды ты была готова затеять революцию - то была готова и к тому, что крови прольётся в сотни раз больше, чем сейчас! Так не смей смотреть на меня так, будто увидела перед собой чистое зло!
        Фалкеста поспешно отвернулась. Она и не подозревала, что может так сильно его ранить. Что вместо благодарности он увидит в её глазах страх и отвращение. И, не выдержав всего того, что сейчас случилось, она заплакала. А уже через несколько секунд почувствовала на своём плече ладонь принца.
        - Фалкеста… простите меня, пожалуйста. Я… я не хотел срываться на вас. Вы, конечно же, ни в чём не виноваты. Но я должен был защитить вас - и я…
        - Неважно, - помотала головой Фалкеста, тряся головой и поспешно утирая слёзы, - просто… просто давай отсюда уйдём, Дитрих. Просто уйдём отсюда…
        - Тогда вам придётся помочь мне. На то, чтобы спасти вас, я растратил все свои силы.
        Обернувшись, Фалкеста увидела, что Дитрих сидит перед ней, опустив голову и из последних сил удерживая равновесие. И почему-то от этого ей захотелось улыбнуться. Захотелось обнять и утешить принца, таким он сейчас выглядел разбитым и измученным. Но она, конечно, не позволила себе этого. Поднявшись на ноги, женщина помогла ему выпрямиться и забросила его руку себе на плечо - Фалкеста с досадой отметила, что в человеческом облике принц чуть ли не в полтора раза легче неё - и уверенно повела его из этого проклятого склепа. Уж теперь-то всё точно будет хорошо…

* * *
        В драконье посольство они, разумеется, не пошли, ибо ни один, ни вторая больше не считали это место для себя безопасным. В итоге, ввиду очевидного отсутствия выбора, они приняли решение остановиться у Мигеля. Дитрих, который уже на выходе из кладбища чувствовал себя значительно лучше, сумел при помощи Сирени укрыть их от нежелательных взглядов. Мигель же, которому Дитрих позволил увидеть, в каком состоянии они до него добрались, тотчас сделал всё, чтобы оказать им нужную помощь. Именно через его надёжных людей король Освальд был в срочном порядке осведомлён о том, что случилось.
        Дитрих же с Фалкестой, которых эта короткая, но яростная схватка полностью истощила, больше не хотели сегодня ничем заниматься и кого бы то ни было видеть. Бывшая фрейлина заверила принца, что на Мигеля можно положиться, и потому оба они, перекусив и приведя себя в порядок, отправились спать. А на следующее утро их ждала аудиенция у короля.

* * *
        - Да, вышло, конечно, достаточно скверно, - признался Освальд, созерцая перед собой Дитриха и Фалкесту, встречу с которыми королю Тискулатуса организовали настолько быстро, насколько это вообще было возможно, - не думайте, что я не был в курсе того, чем занимается этот человек. Я прекрасно был осведомлён обо всех его делишках. И, простите меня за откровенность, искренне рад тому, что это всё закончилось именно так. Потому что понимаю, что сейчас с моих плеч свалилось порядка четверти проблем, которые были связаны с контролем этого человека. С тем, чтобы не дать ему переступить черту и начать творить по-настоящему опасные вещи, и вместе с тем сохранять его для драконьего посольства.
        - Но, ваше величество, - удивлённо спросила Фалкеста, - если вы знали, кто он если знали, кому он приходится родственником… Как же ему позволили занять тот пост, который он занимал?
        - В этом-то всё и дело. В смысле, в драконах, - с грустью пояснил Освальд, - когда драконье посольство только-только открылось, мой отец, разумеется, был счастлив проводить с драконами как можно больше времени. Узнавать, как и чем они живут, что умеют, как предпочитают действовать… и как это всё можно использовать на благо нашей страны. Но вот прошёл год, деятельность драконьего посольства была налажена. И, казалось бы, моему отцу уже не надо было бегать туда, чтобы утрясать каждую мелочь. Но в том-то и была беда: драконы всерьёз воспринимали только моего отца. Другие, даже мы с братом, были для них почти что пустым местом. И вот, когда вопрос о посреднике встал настолько остро, насколько это вообще возможно, из ниоткуда появляется он. Вернон, блестящий выпускник, закончивший университет казначейства, с отлично подвешенным языком и прямо-таки распираемый энтузиазмом применить свои таланты там, где это необходимо.
        - И, как вы понимаете, он легко нашёл с драконами общий язык. Настолько, что ему позволили проживать в посольстве постоянно - и это при том, что обычным посетителям, даже тем, что были уполномочены в той или иной степени иметь дело с посольством, никогда не позволяли оставаться там ни на мгновение дольше, чем того требовали обстоятельства. Разумеется, его родословную подняли и проверили. Но мой отец не посчитал этот факт заслуживающим внимания. С момента неудавшегося переворота прошло больше года. Главные зачинщики были мертвы. Фалкеста уплыла на драконьи острова - за вами, мадам, - он уважительно кивнул женщине, - следили до самого отбытия и, осмелюсь заметить, это было весьма мудро с вашей стороны. Со стороны тогдашнего Дитриха тем более не было и быть не могло никакой угрозы. Да и на момент тех событий юноша получал образование и почти наверняка знать не знал о том, что тогда творилось в Виллгарде.
        В итоге на эти обстоятельства было решено просто не обращать внимания. Тем более, что это не отменяло того факта, что посредник в посольство драконов требовался, и требовался срочно. Так что за юношей хоть и следили, но дали ему попробовать. И он прекрасно справился со своей ролью. И справлялся долгие годы. А потом… потом отец умер. И престол перешёл в мои руки. В это время за Верноном уже было замечено несколько довольно скверных происшествий; впрочем, ни одно с ним надёжно связать не удалось. На тот момент. Сейчас-то у нас доказательств более, чем достаточно, и было достаточно на тот момент, когда вы прилетели в Тискулатус. Но проблема в том, что драконы хотели иметь дело с одним лишь Верноном, и ни на какую другую кандидатуру не соглашались. Я не сильно оскорблю вас, господин принц, если скажу, что ваше племя… очень консервативно во многих взглядах?
        - Нисколько, ваше величество, - кивнул Дитрих, - это действительно так, и с этим нет смысла спорить. И это ещё один недостаток долгой жизни, как продолжение того, о чём мы с вами уже говорили.
        - В общем, когда я стал королём, Вернон понял, что копают под него значительно больше, и не все его, скажем так, шалости, будут и дальше сходить ему с рук, - продолжил тем временем король, - и он начал давить на нас через то же драконье посольство. Например, через месяц после того, как был открыт Великий Континентальный Банк, нам буквально выставили ультиматум, утверждая, что драконы к его охране отношения не имеют и никогда иметь не будут. Соглашение, заключённое при моём отце, включает в себя необходимость защищать страну и её жителей от внешней агрессии. А защищать чужие деньги - это ниже их достоинства, и потому они палец о палец не ударят, даже если банк взлетит на воздух. При этом во время правления моего отца на эти мелочи им было совершенно наплевать. И вдруг, ни с того, ни с сего - такие заявления. И мы, конечно же, были вынуждены согласиться. Думаю, вы и сами догадываетесь, чьи уши торчали из этих милейших эскапад. И таких случаев были десятки. В какой-то момент времени мне даже начинало казаться, что от драконьего посольства больше проблем, чем пользы. Поэтому, - король оглядел
обеденную, где находились только они трое, и тихо добавил, - как человек, я, конечно же, сожалею о том, что всё случилось именно так. О том, что этот субъект выбрал для себя путь бесконечной мести, и к чему этот путь его привёл. Но как король, я бесконечно рад этому обстоятельству. Ибо в данном случае цинизм выражения: нет человека - нет проблемы, оправдывает себя полностью.
        - И раз уж дело дошло до того, что вы едва не пострадали из-за действий этого человека: могу ли я как-то компенсировать вам ваши страдания, лишь чудом не приведшие к трагедии? И да, Дитрих, грибной соус лучше к сырным тарталеткам.
        - Можете, ваше величество, - подумав, кивнул принц, не преминув воспользоваться советом насчёт грибного соуса, - вызовите сюда, пожалуйста, короля Лазурных драконов Мизраела.
        - Короля… Мизраела? За… зачем? - Освальд даже растерялся, - у меня, конечно, есть полномочия это сделать, но… для чего вам это нужно?
        - Потому что не только у вас возникли управленческие трудности, ваше величество, - ответил принц, - драконье посольство для приезжего дракона показало себя с отвратительной стороны. Возможно, влияние этого человека сказывается, - желчно добавил он. Фалкеста сердито на него посмотрела, но он предпочёл не замечать её взгляда, - поэтому там необходимо навести порядок. И для этого мне здесь нужен Мизраел.
        - Но, Дитрих, я не желаю показаться невежливым, и, уж тем более, не несу цели оскорбить вас, и всё же… Если это сугубо ваши внутренние дела, то, может быть, вам стоило бы вызвать его сюда самому?
        - Да, это действительно можно сделать, - кивнул Дитрих, - вот только мне в такой просьбе Мизраел может и отказать. Не в самом разговоре, разумеется, а в том, где и когда он состоится. Он может просто приказать мне прилететь к нему самому со своей проблемой - и я обязан буду подчиниться. А после того, как поговорю с ним, и он пообещает разобраться с этой проблемой - я этого уже не увижу. И уж тем более не факт, что у него до этого вообще дойдут руки.
        - И вас такой вариант, как я могу догадываться, не устраивает? - понимающе спросил Освальд.
        - Нет. Я желаю сам, собственными глазами видеть, что проблема была решена там же, где она и возникла. И для этого мне здесь нужен король Мизраел.
        Видя, что Освальд всё ещё сомневается, Дитрих добавил:
        - Ваше величество, сделать это и в ваших интересах тоже. Если я поговорю об этом с Мизраелом на драконьих островах - не факт, что он вообще пожелает уделять этому внимание. Имеется у меня некоторое подозрение, что чем больше времени проходит с того момента, как прошлый Дитрих отбыл к Лазурным драконам, тем меньше у него желания заниматься этим посольством. И вам, в итоге, снова придётся иметь дело с наглыми и упрямыми драконами. Если же Мизраел появится здесь - уверяю вас, после того, как мы закончим выяснение всех вопросов, драконье посольство присмиреет до такой степени, что молча возьмёт в качестве посредника того человека, на которого вы покажете пальцем. И ещё будет радо, что дёшево отделалось. Не переживайте, ваше величества, - мягко добавил он, - вы, главное, вызовите его сюда. Всё прочее с ним взаимодействие я беру на себя.
        - Ну, если вы так ставите вопрос, Дитрих, - Освальд Шестой улыбнулся, - я, конечно же, не откажу вам в просьбе…
        Глава 9
        Лазурный хозяин появился буквально на следующее утро. Едва Освальд, а также приглашённые с ним на трапезу Дитрих и Фалкеста закончили приём пищи, как им было доложено о прибытии Мизраела.
        - Рад тебя видеть, Дитрих, - поприветствовал Лазурный Хозяин своего юного зятя, - я догадывался, что причиной для вызова послужили обстоятельства, связанные с тобой.
        - Совершенно верно, Хозяин Мизраел, - Дитрих вернул Мизраелу поклон, - и эти причины, как вы могли бы догадаться, связаны с драконьим посольством. Ибо из-за преступной халатности посольство едва не оказалось закрытым. И налаживание отношений с людьми, в которое драконы вкладывались последние тридцать лет, оказалось бы тщетно.
        - Вот как? - Мизраел удивлённо поднял брови, - хотелось бы услышать подробности.
        - Подробности обязательно будут. В присутствии ваших подчинённых, - невозмутимо ответил Дитрих, - мне бы не хотелось выдвигать обвинения у них за спиной. Вдруг им будет, что сказать в свою защиту. В конце концов, моя точка зрения на ситуацию не может быть единственно верной, ведь всегда существует, по меньше мере, ещё один взгляд на ситуацию.

* * *
        Посольские драконы, в том числе и руководитель посольства Скимик увидев Лазурного Хозяина совершенно не удивились. Скорее, в их взглядах читалась осознанная обречённость. Впрочем, драконы, особенно назначенные иметь дело с людьми, всегда хорошо умели соображать. И, очевидно, сделали определённые выводы относительно того, чего стоит ожидать, когда Дитрих и Фалкеста выбрались из Склепа Ледяных Воспоминаний живыми, а Вернон остался там.
        Дитрих хотел было начать речь, но Мизраел остановил его.
        - Я вижу твоё нетерпение, и всё же говорить мы будем, как я понимаю, о вещах важных и для общего круга не предназначенных. А посему - поднимемся наверх. Разговор нам предстоит долгий, так давайте же разместимся с удобством.
        Пару минут спустя они вчетвером находились в кабинете Скимика. Сам глава посольства уселся в своё кресло, Мизраел устроился напротив. А вот Дитрих и Фалкеста, на присутствии которой сиреневый принц так же настоял, опустились на диванчик перед выходом. Точно напротив посольского главы.
        - А теперь, Дитрих, я тебя очень внимательно слушаю, - сказал Лазурный Хозяин.
        И принц начал свой рассказ. О том, как он прилетел в Виллгард, как зарегистрировался в посольстве. Как искал ответы о своём прошлом, как отправился в университет, оставив свою спутницу на попечение драконов… и во что это, по итогу, вылилось. По факту: для спасения своей жизни и жизни своей спутницы ему пришлось пойти на убийство.
        - Ну, Дитрих, я всё-таки не могу назвать действия своих подчинённых совсем уж неправомерными. Они, действительно, не обязаны бегать за каждым человеком, дабы постоянно удостоверяться, что с ним всё в порядке.
        Дитрих, такого ответа совершенно не ожидавший, приготовился было вскинуться и начать спорить, но его остановил холодный блеск в глазах старого Лазурного дракона. Нет, подумалось принцу, он прекрасно понимает, что в данной ситуации его визави прав. Но, будучи Лазурным Хозяином, он не мог не сделать хотя бы формальную попытку заступиться за своих слуг. Даже если те действительно виноваты.
        - Хочу вам напомнить, господин Мизраел, что я женат на вашей дочери, - с улыбкой ответил Дитрих, принимая правила и тщательно подготавливая почву для дальнейших споров, - с момента нашей свадьбы прошёл почти год - и я более, чем уверен, что за такой промежуток времени об этом событии успели услышать и здесь. И прибыл сюда я в уверенности, что для здешних драконов я уже не совсем чужой. И если уж для работающих в посольстве задача присмотреть пару дней за конкретным человеком оказалась непомерно тяжелой, то я мог бы рассчитывать, по крайней мере, на то, что меня честно предупредят об этом. И это не говоря о том, что драконы по итогам этой истории выставили себя перед Тискулатусом в самом неприятном свете. Ведь в отношении Вернона ведётся расследование, и много ли времени пройдёт, прежде чем от короля Освальда начнут поступать обвинения?
        - На это мне, увы, возразить нечего, - развёл руками Мизраел, - в самом деле, Скимик, ваша недостаточная откровенность повлекла за собой страшные, преступные последствия. Моя дочь могла лишиться своего мужа - а ведь вам, наверное, известно, как долго она его ждала? Вам есть, что сказать в своё оправдание?
        - Нет, Хозяин, - прошептал Скимик, избегая взглядов всех присутствующих в кабинете.
        - Что ж, в таком случае последнее слово за Дитрихом. Как по-твоему, мой юный зять, мне следует поступить? У тебя есть какие-то мысли, или предоставишь мне решить этот вопрос самому?
        В этот момент Дитрих подумал, что если бы удалось разрулить ситуацию как-то так, чтобы Вернон остался в живых, то он бы отдал ё на откуп Мизраелу. В конце концов, он Хозяин Лазурных драконов, и ему виднее, как следует их наказать. Но кровь, которая теперь навсегда останется на его руках, начала открывать в нём непознанную дотоле жестокость. Нет, такое нельзя оставлять без наказания. И бить надо в самое уязвимое место… Сильнее, больнее, невыносимее.
        Он встал и подошёл к столу Скимика. И хотя тот посмотрел на принца в ответ, и в глазах его были привычные насмешка и презрение, на дне глаз всё же плескалось опасение. Что ж, значит, пора воплотить эти страхи в реальность.
        - Я знаю, чего вы добивались, - медленно начал Дитрих, смакуя каждое мгновение этой победы, - вы добивались того, чтобы получить законный повод распустить драконье посольство. И ради этого поставили меня перед выбором: убить или быть убитым. Так вот у меня для вас прекрасная новость, господин Скимик: ни вы, ни каждый дракон, который сейчас находится в посольстве, в ближайшие пятьдесят лет никуда отсюда не уйдёт! В эти пятьдесят лет вы не увидите своих жён. е увидите, как ваши дети встают на крыло. А если вы имели несчастье жениться на человеческих женщинах - в таком случае, своих жён вы и вовсе никогда не увидите! Вот моё решение, хозяин Мизраел.
        А тот с болью в глазах сейчас смотрел на Дитриха. Случилось то, чему никак нельзя было позволить случиться. Познав вкус крови, принц познал и жестокость. Чистота его души, которую Уталак бережно хранил и одновременно закалял все эти тридцать лет, оказалась нарушена. Дракону нужно несоизмеримо больше времени, чтобы усмирить в себе жестокость и научиться состраданию. Такой же принц несёт в себе куда больше опасности, ибо, когда настанет его момент, он может не посчитать нужным сделать то, что от него требуется. И на его условия придётся пойти. Потому что для него не было секретом, как отчаянно сиреневый принц не хотел лететь на Лазурный остров. И теперь Мизраел должен использовать все возможности, чтобы наладить с Дитрихом отношения. И если для этого придётся пойти на такие жертвы - значит, так тому и быть. И только он открыл рот, чтобы подтвердить приговор, как вдруг со стороны дивана раздался голос:
        - Я прошу прощения… но если уж я здесь, то дозволено ли мне будет высказаться?
        - Разумеется, - Дитрих тотчас повернулся к Фалкесте, - именно вы - первая пострадавшая сторона здесь. Если вы желаете что-то добавить - конечно же, вы можете и даже должны это сделать.
        - Я, с вашего позволения, попросила бы не наказывать посольских драконов так сурово, - сдержанно сказала женщина.
        Даже у Скимика и Мизраела от этих слов брови поползли наверх. Дитрих же был ошеломлён настолько, что первоначальное удивление после первого возражения можно было счесть лёгким недоумением.
        - Но… Фалкеста, - неловко начал Дитрих, - ваша жизнь была в опасности. И… осмелюсь напомнить, но у вас в Триниагосе осталась семья, вам было, что терять. Как же вы можете…
        - Просто я слишком хорошо узнала Вернона за последние сутки, - Фалкеста, видя, что её готовы выслушать, поспешно продолжила, - У него была огромная неприязнь именно ко мне, и именно от меня он стремился избавиться в первую очередь. Но в то же время он ненавидел и эту страну, хотел, чтобы её сравняли с землёй. И хотя вина господ драконов определённо есть, они всё же стали жертвами его отравленного влияния. Даже не отравленного - разрушительного. И сопротивляться такому воздействию очень тяжело. Ведь когда человек фанатично мстит, не жалея себя, он начинает ловко подчинять себе других и манипулировать ими. И здесь драконы, на длительное время оторванные от своих родных и близких, оказались весьма удачным инструментом для его интриг. И потому я прошу для них снисхождения, Дитрих. В такой ситуации каждый может ошибиться.
        Принц очень долго смотрел на Фалкесту, больше пяти минут. Но, в конце концов, тихо ответил:
        - Как я уже сказал, вы, Фалкеста, главная здесь пострадавшая сторона. И если вы считаете, что эти драконы заслуживают снисхождения… то я соглашаюсь с вашим решением. В таком случае, дорогой тесть, приношу извинения за беспокойство. О ситуации вы осведомлены - вам решать, как будет правильно поступить.
        - Как пожелаешь, - кивнул Мизраел, - я так понимаю, ты свои дела уже закончил. Мне понадобится три-четыре часа, чтобы закончить свои, раз уж я сюда прилетел. Ты хотел бы отправиться на Лазурный остров со мной?
        - Нет, Хозяин Мизраел, - покачал головой Дитрих, - я должен доставить свою спутницу в Триниагос и убедиться, что с ней всё будет в порядке. Встретимся в вашем замке через три дня.

* * *
        - Как… как вы нас накажете, Хозяин? - неловко спросил Скимик Мизраела, когда Дитрих и Фалкеста покинули посольство.
        - Если вы уладите все вопросы с Освальдом и сделаете так, чтобы я не вспоминал о существовании этого места следующие пятьдесят лет - никак, - ответил Мизраел. Ответ, как и всегда, был с двойным дном: Хозяин вроде как и признал, что наказание слишком жестокое, но вроде как и достаточно прозрачно намекнул, что подобный вариант развития событий взят на вооружение, и при дальнейших проблемах вовсе не исключён. Как говорится, если у тебя есть слуга и шипастая плеть, лучший способ заставить слугу работать - это показывать ему плеть, но не бить ею.
        - Сейчас мне нужно сделать другое. Срочно. Зеркало сообщений с островами сюда, быстро.
        - Сей момент, Хозяин, - Скимик выскочил из кабинета, распираемый радостью от того, что страшный приговор оказался отменён, и по этому поводу желающий как можно лучше услужить своему Хозяину. И только Мизраелу сейчас было ведомо, что он готов едва ли не ноги Фалкесте расцеловать за то, что она сделала. Она неведомым образом укротила жестокость Дитриха на самой ранней её стадии. Показала ему, что даже в таких ужасных ситуациях нужно уметь находить в себе силы, чтобы прощать врагов. Что было не менее удивительно - принц послушал её. И судя по тому, как быстро и спокойно Дитрих усвоил этот урок, ещё не всё было потеряно для драконьей расы. Ещё оставался шанс исполнить, наконец, пророчество.
        Когда Мизраелу принесли зеркало, он тотчас начал магический вызов. Через несколько мгновений передним нарисовался Киртулик, работающий за столом Мизраела с бумагами.
        - Наша любимая старая развалина улетела по делам, - не отрываясь, сказал Киртулик, услышавший вызов, но не посчитавший нужным повернуться в сторону зеркала, - свяжитесь с нами позднее или оставьте послание.
        - С тобой говорит твоя любимая старая развалина, - невозмутимо ответил Мизраел. Киртулик бесстрастно посмотрел в зеркало и так же спокойно спросил:
        - Да, Мизраел? У тебя всё в порядке, или что-то случилось?
        - Да. Ты помнишь девушку Фалкесту, которую приволок на допрос тридцать лет назад?
        - Разумеется. Мы до сих пор за ней приглядываем. Что-то произошло?
        - Да, кивнул Мизраел, - найдите её и оформите над ней опеку. Так, чтобы она ни о чём не догадывалась, и чтобы ни она, ни её семья до конца жизни ни в чём не нуждались. Это просьба высшей категории.
        - Будет исполнено, - кивнул Киртулик, придвигая к себе пустой лист бумаги и начиная его заполнять. Зеркало погасло.
        - Значит, любимая старая развалина? - хмыкнул Мизраел, глядя на Скимика. Тот, неловко улыбаясь, испуганно втянул голову в плечи, - ну, что ж, наслаждайтесь, - продолжил Лазурный Хозяин, подходя к двери кабинета, - ведь может статься и так, что скоро и любить станет некого…
        Глава 10
        А Меридия тем временем гуляла по Стигиану, вспоминая всё то время, которое провела здесь как с Дитрихом, так и без него. Как долгие томительные годы она блуждала тут, дожидаясь, пока её пара достигнет, наконец, хоть какого-нибудь совершеннолетия, и как ярки и радостны были часы, которые она проводила с ним здесь. Когда она, наконец, поняла, что они МОГУТ быть вместе, что им больше ничто не мешает. Почти ничего…
        За все эти годы Меридия выучила Стигиан, как свои пять пальцев. И, надо отдать должное, этот город достаточно снисходительно относился к лазурной принцессе. Даже когда она путешествовала, сохраняя своё инкогнито. Никто не бросал на неё косых взглядов, обращались с ней так же благожелательно, как и с другими жителями. Ходила ли девушки в библиотеки, заходила ли перекусить в уютные постоялые дворы, посещала ли творческие кружки - везде к девушке относились приветливо и благосклонно. Меридия даже была вынуждена признаться себе в том, что Стигиан по гостеприимству немало превосходил Триниагос, где драконы, конечно, были более прямые и честные - но оттого и более отчуждённые. Здесь же не лучились радушием, конечно, но общий скорее положительный, нежели отрицательный настрой к гостям ощущался так, словно он витал в воздухе и являлся неписанным правилом для всех, кто родился и вырос в этом городе. Даже на улице многие встречные жители на неё смотрели с интересом, независимо от того, могли они видеть глубинную драконью сущность девушки или нет.
        Впрочем, Меридия не обманывалась. Во-первых, она прекрасно понимала, что знатные драконы её, скорее всего, неизбежно узнают, и потому всегда держат язык за зубами. Представителям же остальных сословий до неё, по большому счёту, не было дела. Ну и, во-вторых, она крепко помнила уроки отца о том, как надо вести себя в Стигиане. О том, что на радушие обязательно следует отвечать таким же радушием. Потому что, обидев того, кто предложил тебе самое лучшее, что у него есть, можно нажить себе крепкие неприятности. Вплоть до смертельных исходов в виде ножа в спине или тому подобного. Ей самой такое, разумеется, не грозило, но прецеденты бывали.
        Как и всегда, лазурная принцесса начала свой путь от библиотеки Стигиана. Это было монументальное здание, самое высокое во всём городе. Особенностью его было то, что оно дополняло образ города и в то же время ярко с ним контрастировало. Большинство зданий в Стигиане были изящными, утончёнными, порой даже обманчиво хрупкими. На язык так и просилось слово «кукольные», хотя принцессе было прекрасно известно, что на драконьих островах стандарты качества при строительстве новых зданий крайне высоки. С другой стороны, по всем статьям какого-либо возмещения расходов это была самая щедрая: компенсация от властей за строительство могла достигать трёх четвертей. Но и за такой, на первый взгляд, обманчивой расточительностью вёлся очень суровый контроль. Настолько строгий, что нерадивого архитектора могли и выдворить за пределы драконьих островов. С учётом же того, что людям, прибывающим на драконьи острова, во все остальные места нередко путь был заказан, нерадивые архитекторы на архипелаге встречались чуть реже, чем никогда.
        Здание же библиотеки, в противовес остальному городу, было большим, монолитным, однотонным. И хотя в нём имелись окна, да и само строение украшалось каменными статуями, тяжесть знаний, которые хранились здесь, ощущалась буквально кожей. Величие этого места подавляло, и в то же время успокаивало и настраивало на мирный, даже философский лад. Что, впрочем, вполне сочеталось, когда посетители желали получить информацию, и при этом вынуждены были бережно относиться к книгам. Ведь, шутка ли, некоторые книги, которые здесь хранились, были даже старше всех драконьих Хозяев.
        Но сегодня Меридия не пошла в библиотеку. Дожидаясь Дитриха, она и без того провела в ней недели, месяцы и даже годы. Чего только в ней она не прочитала? И самые разные сказочные приключения, и романтические страстные романы, и всякие научные заметки, и какие-то рецепты, и биографии великих драконов, и даже книги весьма, так сказать, откровенного содержания. Порой Меридия отключалась до такой степени, что даже не понимала, что вообще читает. И всё же одна деталь её удивила. Во всех просмотренных книгах - а нередко девушка проявляла настойчивость и пыталась искать специально - ни одного упоминания об Убийце драконов. Разумеется, сверх того, о чём кратко упоминалась во всех драконьих учебниках истории. Девушку это озадачивало и даже разочаровывало: после многочисленных восторженных отзывов от всех герцогов, которым довелось здесь побывать, принцесса ожидала большего. Но благоразумно оставляла свои претензии при себе.
        Но сегодня Меридии хотелось просто прогуляться по городу. И она двинулась своим привычным маршрутом. Вот улица, на которой были почти все творческие кружки города. С одной стороны из зданий доносилась музыка: кажется, репетировал целый оркестр. И среди общей гаммы музыки девушка безошибочно определила порхание флейты. Именно этот музыкальный инструмент вызывал у ней наибольший интерес. В этом же концерте флейта не просто звучала, но, даже, кажется, и солировала. Пять минут спустя из другого дома она услышала поэму, которую читала девушка. При этом по её голосу принцесса буквально могла представить, как бедняжка стесняется выступать перед другими, но при этом отчаянно продолжает.
        Эх, и она ведь была такой когда-то. Однако, странно же всё складывается. Меридии нет ещё и ста лет, по обычным меркам драконов она ещё дитя. Ну, может быть, отрок. И вполне может статься, что девушка, читающая этот стих - драконица, которая старше её самой. А она уже с таким снисхождением думает о других. Нет, всё-таки возраст - вещь зыбкая и относительная, и порой заставить повзрослеть могут совершенно неожиданные вещи.
        Когда лазурная принцесса заканчивала первый круг своего привычного маршрута, она, по привычке оглянувшись на место, где не столь давно ей с Дитрихом в сиреневом пламени явился Уталак, увидела какое-то радужное мерцание. И хотя девушка ничего такого раньше не видела и была готова поверить, что это очередная лампа для украшения, внезапно в памяти потянулся какой-то крючок. Всё ещё не понимая, чем её так привлекло это мерцание, принцесса, тем не менее, не поленилась развернуться и подойти ближе, чтобы рассмотреть этот странный блеск. И когда она, миновав нескольких прохожих, подошла и увидела этот предмет, то вспомнила, что именно об этом ей когда-то говорил Дитрих. Радужная табличка, призывающая поймать судьбу за хвост. Принцесса недоверчиво обернулась: жители города шли мимо, но на вывеску никто не обращал внимания, хотя, казалось бы, на такое буйство красок посреди, в общем-то, довольно однотонной улицы, хотя бы дети должны были обращать внимание. Но нет, для остальных жителей города таблички, казалось, не существовало.
        Меридия посмотрела ещё раз и, к своему удивлению, под надписью о хвосте судьбы заметила стрелку, которая пару мгновений назад совершенно точно отсутствовала. Показывала она, разумеется, в сторону того самого переулка, рядом с которым висела, и в который по неизвестной причине большинство жителей старалось даже не смотреть. Несколько мгновений принцесса колебалась. С одной стороны, её до сих пор продолжали мучить видения, в которых Дитрих то ли улетал, то ли сгорал в Янтарном огне. А, судя по тому, что супруг упомянул об этой лавке, девушка вполне могла получить ответы хотя бы на некоторые вопросы. Но с другой… несмотря на более, чем комфортное времяпрепровождение в Стигиане, девушка по-прежнему… не чувствовала в себе сил так раскрывать душу, по сути, посторонним людям. И всё же минуту спустя желание узнать хоть что-то пересилило в ней робость и затворничество. И девушка смело шагнула в переулок.
        Саму гадательную лавку, которой, по словам Дитрих, и должно было стать нужное место, она при этом искала долго, с четверть часа. При этом, по меньшей мере, пять раз за углом мерцал знакомый радужный огонь, но при повороте оказывалось, что надо идти дальше. Порой принцессе казалось, что над ней самым натуральным образом издеваются. Или же это такая маленькая месть за то, что табличка показалась ей на глаза, посчитала её достойной посетить место, где, судя по тому, как мало известно об этой лавке, из тысяч бывали лишь единицы, а она ещё стояла и носом крутила, думая, идти или не идти. Но вот, наконец, за очередным поворотом показалась дверь с радужным витражом. Не сомневаясь, что ей сюда, принцесса подошла к двери, постучала и, услышав внутри звон колокольчика и истолковав это как разрешение войти, толкнула створку и вошла в помещение.

* * *
        Первое мгновение внутри было темно. Но затем ярко вспыхнули три светильника, белый, жёлтый и синий. И перед принцессой действительно предстала комната, которую можно было назвать лавкой. На боковых полках размещалось множество разных предметов: хрустальные шары, горшочки, в которых что-то позвякивало, колоды карт, старые книги, на корешках которых что-то призывно мерцало. В итоге возникал когнитивный диссонанс: очевидно, что все эти вещи были выставлены не для продажи. Но и далеко не только для антуража: Лазурь, откликнувшись на беспокойство своей юной подопечной, опасливо предупреждала, что многие из этих предметов обладают магией… сильной магией. И в то же время хотелось называть это место именно лавкой.
        - Добро пожаловать, добро пожаловать, - приветливо промурлыкал чей-то голос. Повернувшись, девушка увидела стойку, за которой появилась представительница расы подземных эльфов. Пышная копна серебряных волос свободно ниспадала назад, лиловое платье, несмотря на свою закрытость, умудрялось подчёркивать достоинства фигуры. По крайней мере, в тех местах, которые было возможно разглядеть из-за стойки. Хрупкие же руки украшала ткань, походившая на перчатки. Но, тем не менее, ладони оставались открытыми, а небольшой отрез ткани спадал ниже. Девушка, вернее, женщина была очень красива, но Меридия знала, как определять возраст тёмных эльфов. По красноте белка глаз. Как бы тёмные эльфы ни силились скрыть годы различными магическими или косметическими эффектами, замедлить покраснение белка им не удавалось. И судя по глазам этой женщины, она вполне могла быть в два-три раза старше самой Меридии.
        - Ну, и зачем мы застыли в дверях? - укоризненно спросила хозяйка, - вроде девушка королевских кровей. Неужели плохое воспитание сказывается?
        Разумеется, в другое время и при других обстоятельствах Меридия бы не оставила такую реплику без последствий. Но сейчас ей не хотелось заострять на этом внимание и учинять скандал. Она сюда не для того пришла. Да и замечание, по совести, было в какой-то степени справедливым. Ну или данная шпилька была следствием того, что эльфийка прекрасно знала, куда и зачем смотрела Меридия и какие выводы относительно увиденного принцесса сделала.
        - Что ж, приятно, что наше заведение ещё кто-то в состоянии найти, - довольно кивнула эльфийка, когда Меридия приблизилась к стойке, - а то последние годы тоска, тоска беспросветная. Только и всей радости, что у Уталака изредка на нервах поиграть. Итак? - она вопросительно уставилась на драконицу.
        - Простите, но что - «итак»? - спросила Меридия. Эльфийка театрально закатила глаза.
        - Каждый раз одно и то же. Приделать, что ли, пояснение к табличке, что жующих сопли клиентов мы не обслуживаем? Так у нас совсем клиентов не останется. Ну, хорошо, милая, тогда начну я. У вас имеется… скажем так, трудность, которая существенно отравляет вам жизнь. И поделать ничего вы с ней не можете, не можете поделиться этим ни с кем из своих близких. И эта вещь сводит вас с ума, мешает просто жить и наслаждаться жизнью. Или я ошибаюсь?
        - Нет, не ошибаетесь, - решилась, наконец, принцесса, - дело в том, что я недавно вышла замуж за…
        - За принца Дитриха? - улыбнулась хозяйка, после чего, с удовлетворением посмотрев на недоуменное лицо Меридии, довольно продолжила, - нашу лавку хоть и нечасто находят, и всё же мы в курсе всего хоть сколько-нибудь важного, что происходит на драконьих островах. И это замечательно, что Лазурные и Сиреневые драконы, наконец, станут меньше враждовать. Быть может, у меня даже получится упросить Старших позволить мне на время перебраться в Триниагос. Всегда мечтала поработать с лазурными драконами…
        - Ага, ага, - сказал ещё кто-то, и Меридия, повернувшись, увидела подземного гнома, - я тоже хотел бы поработать с лазурными драконами. Шкуры у них говорят, очень хорошие.
        Гном был одет в типичную для охранников одежду: куртка, штаны, сапоги. На сапогах, кстати, принцесса отдельно заострила внимание: они были сделаны из драконьей кожи. Меридия тотчас обратилась к Лазури, и Цвет успокоил принцессу: кожа в своё время была подарена добровольно.
        - Вот за это вашего брата и не люблю, - обиженно прогнусавил гном, которого только за звучание голоса хотелось придушить, - только на улицу прогуляться выйдешь, как сразу на тебя все начинают змеюками смотреть. Ну а я люблю свою обувку, и горжусь ею, и совершенно не желаю этого скрывать. Вон, какая она у меня красивая, нарядная, всем на зависть, и ещё деткам, и даже, может, внукам моим останется, - с этими словами он поднял левую ногу и принялся поглаживать сапог, с каждым движением всё больше нахваливая его. И когда Меридии показалось, что гном сейчас в экстазе начнёт тереться щекой о свою обувь, внезапно сгусток энергии унёс его за прилавок.
        - Я приношу извинения, мы отвлеклись, - настойчиво сказал эльфийка, возвращая принцессу в нужное русло, - и что же не так с твоим новоиспечённым супругом? Ты внезапно поняла, что он тебе не пара, и не знаешь, как ему это сказать?
        - Нет, что вы! - Меридия отчаянно покраснела и даже не заметила того, что хозяйка перешла на «Ты», - я люблю его, я всю жизнь ждала его, я так счастлива, что мы, наконец, вместе! И всё же…
        - И всё же что-то не так, - кивнула эльфийка, после чего доверительно подмигнула и сказала, - я, конечно, понимаю, что говорить тебе об этом неприятно и, возможно, даже страшно, но всё же прошу довериться мне.
        - У меня… у меня случаются видения. Постоянно, одно и то же видение. Там… там Дитрих. И он… он горит Янтарным пламенем… и мне кажется, что случится что-то ужасное…
        Если до этого эльфийка смотрела мягко и доброжелательно, хотя инцидент с гномом явно ненадолго вывел её из себя, то тут она вмиг стала серьёзной. Вытащив колоду карт, хозяйка перетасовала её и наугад вытащила три. Меридия при одном взгляде на эти карты ахнула: она узнала редчайшую колоду гадательных карт, Звёздный расклад. Таких во всём мире насчитывается едва ли с десяток. Но эльфийке, по крайней мере, на данный момент не было большого дела до того, какой редкостью она владеет. Вместо этого она сосредоточенно смотрела на карты.
        Выпавшими оказались торговец, мечтатель и льстец. После чего снова перетасовала и вытащила ещё три. К торговцу присоединился палач, к мечтателю - учёный, а к льстецу - судья.
        - Простите… и что это значит? - удивлённо спросила принцесса, тоже немного разбиравшаяся в картах.
        - Ничего это не значит, - шумно выдохнула эльфийка, убирая карты, - все три варианта оказались бесполезны для дальнейшего развития. Торговец никогда не станет торговать с палачом, мечтатель никогда не будет слушать учёного, льстец никогда не сможет умаслить судью. Скажи, - внезапно хозяйка в упор посмотрела на Меридию, - в этих своих снах… ты видишь его смерть?
        - Я… не… нет, точно нет, - пробормотала Меридия, после чего с надеждой продолжила, - а это имеет значение?
        Вместо этого эльфийка вытащила две игральные кости. Одна была белой с выгравированными чёрным симовлами. Другая, соответственно, чёрной с белыми обозначениями. Эльфийка трижды кинула кости. Первый раз на обеих выпали единицы, потом - шестёрки, потом - тройки.
        - К сожалению, в твоём случае - ничего, - грустно сказала эльфийка, - всякая история имеет хотя бы два финала. И слишком уж много странностей сочетает в себе твой юный муж, чтобы можно было хотя бы примерно что-нибудь предсказать наперёд.
        - И вы даже ничего не можете мне посоветовать? - огорчённо спросила принцесса.
        - Совет-то я тебе, конечно, дам, а вот следовать ли ему - решай сама. А совет таков: если твоему мужу суждено сделать что-то судьбоносное, не мешай. Даже если ему придётся заплатить за это высшую цену. Потому что, развернув вектор его судьбы, ты сделаешь его несчастным на всю жизнь, ибо неисполненное предназначение будет мучить его до конца дней. И сама будешь так же несчастлива. Просто… продолжай быть рядом и поддерживать. Как бы банально это ни звучало. И тогда вполне возможно, даже если весь мир рухнет, вы сумеете удержаться на краю пропасти. Про мир это я, если что, образно, - поспешно добавила она.
        - Да, я поняла. Спасибо вам большое, - кивнула принцесса. В принципе, обо всём, что Меридия здесь услышала, она могла бы догадаться и сама. Но внезапно для себя девушка обнаружила, что после того, как выговорилась, ей стало легче. Видение уже не стало навевать такие тоску и безысходность, и она даже начала верить, что и с последним испытанием Цветов справиться им с Дитрихом по плечу. И потому отдала эльфийке один драконий серебряк и покинула лавку.…
        После девушка ещё долго блуждала по переулкам, но её это не угнетало. После всего услышанного хотелось именно тишины и покоя. Хотелось обдумать всё сказанное… и поверить, что из тупика, в который Дитриха загоняют Цвета, спасенье всё же есть. Надо лишь тщательно обдумывать все свои шаги и взвешивать последствия… то есть делать именно то, что у Меридии получалось, мягко говоря, не очень хорошо. С другой стороны - стимул научиться сейчас у принцессы более, чем достаточный.
        - Папочка, я испекла тебе пирог, - раздался голос из дома, мимо которого проходила принцесса.
        - Моя умница, моя красавица, моя рукодельница, - послышался в ответ голос мужчины, - вот увидишь, милая Нади, когда вырастешь - от женихов у тебя отбоя не будет.
        - Ну да, если ты только их всех не разгонишь, - донёсся в ответ звонкий голос. Не успела Меридия похихикать над этой незатейливой шуткой, как перед ней внезапно возникло лазурное облако. И, в связи с тем, что принцесса уже с таким сталкивалась, она догадывалась, что за этим последует. И верно, через несколько мгновений облако приняло очертания её отца.
        - Здравствуй, папа, - коротко кивнула Меридия.
        - Приветствую, доченька, - кивнул отец, - тебе нужно возвращаться домой. Дитрих уже решил все свои дела в Тискулатусе и теперь он летит домой…
        Меньше, чем через минуту из города ярким росчерком взметнулась светлая тень. Стрелой взлетев в небо, серебряная драконица уверенно взяла курс в сторону лазурных островов…
        Часть 3
        Глава 1
        Тем временем Дитрих и Фалкеста летели обратно на драконий архипелаг. И сейчас, когда они остались наедине, он не мог не задать мучивший его вопрос ещё раз.
        - Может быть, вы всё-таки поясните истинные причины вашего поступка? - спросил он, - вы ведь взрослый человек. Вы прекрасно понимаете, что эти драконы ради своих целей бросили вас на произвол судьбы. Вы для них не значите ничего. Почему тогда вам до них было дело?
        - Ну, во-первых, Дитрих, - с улыбкой подумала Фалкеста, - лазурные драконы остаются лазурными драконами. Я и так попала в поле их зрения и, соответственно, осталась в их памяти в гораздо большей степени, чем мне того хотелось. И потому я пожелала, чтобы, если уж они помнили обо мне, то как о той, кто проявила милосердие и заступилась за них. А не как о той, из-за кого они лишились возможности увидеть свои семьи на очень долгий срок. Ведь теперь, когда у меня есть муж и сын… я понимаю их тоску, Дитрих. И могу простить их за то, что они сделали.
        - То есть это был не расчёт? - дракон, казалось бы, сначала понявший намерения бывшей фрейлины, снова растерялся, - вы действительно их простили?
        - Да, - кивнула женщина, - потому что иногда поступить хоть сколько-нибудь правильно будет именно так. Простить. Даже вопреки. Потому что в противном случае ты рискуешь приумножить зло. По крайней мере, если совсем просто - эти драконы не питали злобных намерений конкретно ко мне. Просто… не посчастливилось оказаться не в то время не в том месте. И, позволив тебе исполнить твой приговор, я бы не снискала у них уважения. Но вот вступившись за них… по крайней мере, мне хочется верить, что это заставит их задуматься. В конце концов, и мне до конца жизни жить на драконьем архипелаге, и моим детям, скорее всего, тоже. От вечной лжи и ненависти я устала задолго до того, как сюда попала. И потому… ради тебя… ради такого дракона, каким стал ты… я готова дать шанс другим драконам.
        Фалкеста прижалась к Дитриху и погладила его нежную янтарную чешую на шее. Для неё было удивительно, что этот дракон сейчас так внимательно её слушает и даже, кажется, соглашается. И потому ей хотелось сказать ему как можно больше. В том числе и потому, что обострившаяся за последние несколько дней интуиция подсказывала бывшей фрейлине: на этот раз её встреча с Дитрихом действительно последняя. Как только они распрощаются в Триниагосе, им больше не суждено увидеться. Слишком уж разные у них судьбы.
        - Я много думала об этом, - прошептала Фалкеста, - о том, случилось. Об Убийце. О том, как это всё происходило. И, знаешь, когда я прожила на этих островах столько времени, то поняла, что в течение этих шестисот лет… на самом деле мало что изменилось. Драконы всего лишь оставили прочие расы в покое, вот и всё. Но они не стали видеть в других расах равных себе.
        - Но это невозможно! - подумал Дитрих, - драконы живут дольше любых других рас. У нас есть оборот во вторую ипостась, мы можем летать, можем многое другое, что не доступно остальным… Я не понимаю, как это можно: смотреть на других, как на равных?
        - Здесь имеются в виду вовсе не физические или магические возможности, - покачала головой женщина, - неужели ты не видишь, что ты уже делаешь это? Ты, дракон, смотришь на меня, человека, как на равного. Ты слушаешь меня, ты знаешь, что у меня есть своё мнение, и ты готов, по крайней мере, его выслушать. Не потому, что у тебя есть корыстный интерес, или потому что тебе это велит делать долг. А просто потому, что ты считаешь это правильным. И мне хотелось бы, чтобы другие драконы тоже посмотрели на остальные расы, как на равных. Потому что… по факту, Убийца всего лишь разорвал цепи. И это не изменило того, что в лапах драконов по-прежнему находятся рукояти цепей, а на запястьях прочих рас - кандалы. Да, кандалы стали свободнее. Да, теперь они, если так можно выразиться, надеваются по собственному желанию. Но сути это не меняет. И потому я прошу тебя, Дитрих, подумай об этом. Потому что если это не изменится - рано или поздно появится новый Убийца.
        - Я подумаю над этими словами, Фалкеста. Спасибо тебе за такую точку зрения, - задумчиво ответил принц, - я никогда раньше об этом не задумывался… А ведь, наверное, стоило. Ведь история нередко имеет свойство повторяться. С другой стороны, никто из драконов мне о таком, наверное, никогда бы не рассказал. И это ещё один довод в пользу того, что ты, может быть, права…

* * *
        Приземлившись в районе Триниагоса, Дитрих проводил Фалкесту до её таверны и сердечно с ней простился. И задерживаться не стал: дракону было совестно, что он подверг эту женщину такой опасности, и если сама она обиды на него явно не держала, то вот муж и дочь могут иметь на этот счёт иное мнение. С другой стороны, вряд ли она сама станет им обо всём рассказывать. А слухи могут сюда ползти не один десяток лет. С учётом того, что Вернон исчез настолько внезапно - и, что не менее важно, настолько удобно для короля Освальда - что вряд ли его к его исчезновению станут привлекать слишком много внимания. Но вот кровь на руках… кровь на руках останется навсегда. И с этим тоже придётся учиться жить…
        На пути к выходу из Триниагоса дракон снова посмотрел на свои руки. Конечно, внешне они нисколько не изменились, но внутренне… Когда у Дитриха наконец появилось время подумать об этом, он испытывал глубокое смятение. Его всегда учили быть сильным, уметь защититься, постоять за себя и своих близких. Но вместе с тем его учили, что к жизням сородичей всегда следует относиться бережно. И принц, разумеется, понимал это так, что к любой жизни следует относиться бережно. И, пока он оставался на архипелаге, это прекрасно работало. Но теперь… Дитрих впервые осознал, насколько смертоносны для других рас драконы. Даже в месте, где драконья сущность полностью гаснет, хватило одного-единственного броска, чтобы молниеносно прервать чужую жизнь. Впервые за всю жизнь Дитрих стал понимать, насколько велика его драконья сила, и насколько хрупки жизни тех, кто драконами не является. Так стоило ли удивляться тому, что в один прекрасный день появился Убийца?..

* * *
        В течение следующих нескольких часов Дитрих летал вокруг Лазурного острова, но так и не мог набраться смелости приземлиться на нём. Каждый раз он поворачивался в сторону замка - и каждый раз его словно обдавало холодом. И это была не Лазурь, нет, как раз Цвета значительно присмирели после того, как Дитриху удалось выжить в тех катакомбах. Нет, это был страх, и страху этому он никак не мог найти объяснения.
        Наконец, на шестом круге он внезапно заметил, как от замка к нему полетела большая чёрная тень. Несмотря на то, что верная Сирень молчала, следовательно, опасности не было, принц всё равно испугался. Он развернулся было, чтобы улететь, но чёрный дракон догнал его всего за десять секунд.
        - Мизраел устал ждать, пока ты наберёшься храбрости, Дитрих, - раздался в его голове голос драконьей речи, - давай, спускайся. Твои мать и дед тоже уже здесь. Не заставляй всех ждать.
        - Принц Дитрих, с вашего позволения, - какими-то остатками наглости подумал в ответ Дитрих, по правде говоря, немало робея от дракона, который в три раза превосходил его размером. Мало того, чёрную шкуру дракона то тут, то там покрывали шрамы, а на груди был настолько глубокий рубец, что непонятно было, как он вообще умудрился это пережить.
        - Ах, простите, ваше высочество, - язвительно подумал дракон, зажимая Дитриха в воздухе и требовательно подгоняя его к острову, - я то уж, старый служака, подумал, что раз вы муж принцессы Меридии, то и к нам отнесётесь более по-родственному.
        - А вы что, родственник Мизраелу? - поинтересовался Дитрих, нехотя сокращая расстояние между островом и своей персоной.
        - Я начальник охраны всего Лазурного острова, - с достоинством ответил чёрный дракон, - так что, сам понимаешь, фигура на этом острове не последняя.
        - Ну вот и занимайтесь своей охраной и обеспечивайте нашу безопасность, - снова нагло подумал Дитрих, - а в родственники ко мне набиваться не надо.
        Мгновение спустя над самой головой принца клацнули челюсти. Он даже почувствовал горячее дыхание на своей шее.
        - Не наглейте, принц. То, что я не могу прямо проучить вас, не означает, что, будучи начальником стражи, я не в состоянии иначе призвать вас к ответу за такое нахальство. Жаль, что принцесса Меридия уже вернулась, и жалко уж мне её. Потому что иначе я бы рискнул…
        - Меридия уже здесь? Что же вы раньше молчали? - Дитрих, до того нехотя подлетавший к замку, внезапно ускорился так, что чёрный дракон даже растерялся. Но потом с совершенно необъяснимым удовольствием смотрел, как принц поспешно летит к Лазурному замку. На самом деле Киртулик был очень рад видеть принца, хотя на дне глаз и затаилась капля печали. Ведь всё это означало, что у него получилось, что он стал тем, кем так мечтал стать. И хотя всё пошло не совсем по плану, в конце концов, Дитрих и Меридия вместе, и они счастливы. А смогут ли они пронести свою любовь через горнило поисков Убийцы… покажет только время.

* * *
        Дитриха, действительно, ждали. На сидячих местах уже сидели лазурные драконы, вероятно, успевшие собраться здесь, пока сиреневый принц набирался смелости, чтобы приземлиться, наконец, на Лазурном острове. Но не это было самым главным. А то, что на краю песчаной площадки уже стоял родной силуэт с серебряными волосами. И Дитрих, страстно соскучившийся по своей супруге, совершил рискованный трюк, обернувшись в меньшую ипостась прямо в воздухе и ловко приземляясь. А через секунду он уже обнимал принцессу Меридию…
        - Я скучала, - тихо пожаловалась она, обвивая руками его шею.
        - Я скучал не меньше, - прошептал в ответ Дитрих, прижимая принцессу к себе так сильно, как только мог.
        - Пожалуйста, не бросай меня так больше, - Меридия шумно вдохнула воздух, и Дитрих только сейчас увидел, что она едва сдерживает слёзы.
        - Прости, дорогая. Это было моё прошлое - и мне нужно было самому раскрыть эти тёмные пятна. А моё будущее - это ты. Я больше тебя не брошу. Обещаю…
        - Кхм… - раздался около них смущённый голос. Повернувшись на него, Дитрих и Меридия увидели Мизраела, - мы вас, конечно, понимаем, мои дорогие, но у вас ещё будет для этого время. Сейчас нам нужно продолжить наше дело. Не забывайте: принцессы ждут нашей помощи. И чем меньше времени будет проходить между исполнением приказа Цветов, тем лучше…

* * *
        Полчаса спустя все драконы собрались в гостиной. Принцессы Ариадна и Трелона, разумеется, отсутствовали, однако местный врач, представившийся Алвасом, заверил всех, что состояние девушек стабильное.
        Собственно, незнакомых Дитриху драконов было всего четверо. Первый - высокий мужчина с чёрными волосами и пронзительными карими глазами в чёрном охотничьем костюме. Это и был начальник стражи на Лазурном острове, представившийся господином Киртуликом. И, судя по тому, что он находился здесь, этот дракон явно пользовался большим доверием Лазурного Хозяина. Впрочем, вряд ли стоило этому удивляться. Микаэро у Уталака пользовался доверием не меньшим.
        Вторым, собственно, был сам доктор Алвас. Его синий халат выглядел несколько поношенным, а яркие жёлтые глаза и всклокоченные белые волосы придавали ему сходство с потревоженной совой. Но эти же жёлтые глаза цепко оглядывали новоприбывших, и у Дитриха создавалось чёткое впечатление, что любому присутствующему он поставит диагноз, не сходя со своего места. С другой стороны - и этому было разумное объяснение. Когда совершенствуешь мастерство сотни лет… рано или поздно приближаешься к идеалу настолько близко, насколько это вообще возможно. При том Дитрих чувствовал необъяснимую приязнь к Алвасу. Самую малость сосредоточившись, он увидел, что его Цвета - Лазурь и Сирень. Вот так сочетание. Ну вкупе с таким сочетанием Цветов любое мастерство щедро разбавляется одарённостью, и можно было смело утверждать что доктор Алвас принадлежит к лучшим из лучших в своём деле не только среди расы драконов, но и во всём мире. И его брат Рэй однажды станет таким же… наверное. Если драконы переживут поиски Убийцы и… пророчество.
        Третьим драконом, вернее, драконицей оказалась бабушка Меридии, представившаяся госпожой Карнеллой. Густые каштановые волосы с едва заметной проседью, убранные в тугие букли, сдержанный синий наряд и такие же жёлтые глаза, как и у Алваса, смотрели на Дитриха в высшей степени благожелательно. С другой стороны, а как ей ещё на него смотреть? Он же женат на её внучке, следовательно, они теперь члены одной семьи. Странно, что о таком вообще требовалось думать. С другой стороны, после того, что он услышал от тех, кого всю жизнь своей семьёй… Наверное, от таких принц теперь будет испытывать тревогу до конца жизни.
        Последним же драконом, которого Дитрих не знал, был юноша хрупкого телосложения и с гривой серебристых волос. Когда Дитрих мельком встретился с ним взглядом, то увидел, что и глаза его серые. Такой же серой и невзрачной была его одежда, и так и хотелось его называть - бесцветный. Лишь перстень с изумрудом на левой руке и золотая серьга в правом ухе хоть как-то нарушали эту бесцветность. И то эти цветные пятна выглядели несколько неуместно.
        Едва Дитрих закончил осмотр незнакомых драконов, как дверь из верхних коридоров открылась, и в помещение вошли Ланире и Киноби. Вероятно, мать и дед, в спешке прибывшие с Сиреневого острова, отдыхали после длительного перелёта.
        - Итак, все в сборе, - заявил Мизраел, как только Ланире и Киноби уселись по обе стороны от Карнекира, - и мы готовы продолжать исполнять волю Цветов и начинать паломничество. Дитрих, правильно ли я понимаю, что Цвета потребовали начать именно с Серебра?
        - Да, - ответил Дитрих, хотя и недоумевал, зачем был этот вопрос. Ведь несколько дней назад он и так сообщил об этом всем Хозяевам, и сомнительно, чтобы именно у Мизраела была плохая память. Однако в этот момент Дитрих посмотрел на Карнекира, и ему тут же стало ясно, почему это надо было повторить вслух. Карнекир поднял взгляд, в котором сквозила осознанная обречённость.
        - Давай, братец, - утешающе сказала Ланире, обнимая Карнекира, - нужно это сделать. Нужно посмотреть в прошлое. Да, мы - последние Серебряные драконы во всём мире. Да, прошлого уже не исправить. Но нужно научиться жить с этим. Нужно ещё раз посмотреть в прошлое. Ради всех, кто погиб в той войне - и ради тех, кому ещё предстоит жить.
        - Хватит, Лани, - прошептал Карнекир, - я никогда и не спорил с необходимость сделать это. Я выполню то, что должно. Но не заставляйте меня чувствовать то, что я чувствовать не могу. У меня нет на это сил. Нет и больше никогда не будет…
        - В таком случае, - Мизраел тактично сделал вид, что не услышал последних слов Карнекира, - пройдём туда, где провести первую часть ритуала будет проще всего…
        Глава 2
        Несколько минут спустя драконы поднялись в комнату на верхнем этаже замка. Пошли не все: Алвас, Киртулик и Карнелла остались в гостевой зале. И когда принц вошёл в помещение, где превалировал так любимый им синий цвет, то испытал очень странное чувство. Он совершенно точно знал, что никогда не бывал здесь раньше. Потому что ни единого раза он, собственно, не бывал на Лазурном острове. И всё же… и всё же это место было ему знакомо. Неуловимо, на каком-то краешке подсознания он понимал, что уже бывал здесь раньше. Может быть, во сне… может быть, в своих фантазиях… а, может быть, в другой жизни.
        - Я ведь здесь жил, когда прилетел впервые сюда человеком, не так ли? - спросил он Лазурного Хозяина.
        - Верно, - кивнул Мизраел, - по этой причине я и выбрал это место. Место, в котором ты уже был… И в котором звучало Серебро. Твоё Серебро, принц, твой третий Цвет. Конечно, по большому счёту такой ритуал не так уж сильно привязан к конкретному месту. Гораздо важнее наличие драконов, могущих выступить якорем и призвать нужный Цвет. Но если Цвета пожелали, чтобы этот ритуал провели в Лазурном замке, то это - лучшее место. А теперь, - он вопросительно посмотрел на остальных, - правильно ли я понимаю, что мне будет лучше уйти?
        - Да, благодарю, Мизраел, так будет лучше, - согласно кивнула Ланире, - слишком сложно в последнее время устанавливать контакт с Серебром. Твои Пурпур и Лазурь нам будут только мешать.
        - Как пожелаете. В таком случае, удачи вам… и крепитесь.
        Мизраел вышел из комнаты. Киноби подошёл к постели и сел на ней в медитативную позу, закрыв глаза и сцепив перед собой руки. Ланире села на подоконник, обхватив одно колено руками и повернулась к окну, тоже, однако, закрыв глаза. Карнекир же сел, прислонившись к двери и прикрыл лицо ладонями. Вокруг всех троих начал клубиться серый туман.
        - Располагайтесь в центре нашего треугольника, - скомандовал Киноби, - и да, Меридия, будь так добра, начни молитву. Мы подхватим.
        Дитрих и Меридия легли посреди комнаты на синий ворсистый ковёр, взявшись за руки. После чего принцесса начала говорить:
        - Серебро хладнокровное. Крепкий хребет. Вместилище всяких богатств. Покровитель стяжателей…
        - Укрепи своего служителя, - продолжил Киноби, - тому, кто чувствует его, слушает, повинуется кротко, ответит…
        - Кожу того, кто умеет хранить, вервие, связки и мышцы его, крепит, - подхватила Ланире со своего места, не отрываясь от окна, - сердце его, обращённое к спектру всяких Цветов - греет…
        - Расточителя всяких богатств, - прошептал Карнекир со стороны двери, - самоубийцу, дерзнувшего воле драконьей перечить, мучительной пытке подвергни…
        От последних слов Дитрих впал в ступор. Он ещё никогда не слышал эту, если так можно выразиться, боевую часть молитвы. И никогда, ни в одной книге не видел подобного ни у одного Цвета. Впрочем, подумать об этом он уже не успевал. Серебряный туман уже обволакивал его с Меридией, а в следующий момент его сознание отправилось в свободный полёт.

* * *
        Когда Дитрих пришёл в себя, то первое, что он увидел - это чистое небо. Настолько ярким и настолько синим он его не видел никогда. И это при том, что он сейчас находился в воспоминаниях, которые так или иначе гасили и приглушали образы, остающиеся в памяти.
        Поднявшись с земли, он обнаружил, что лежал, ни много, ни мало, посреди какой-то площади. Вокруг были старинные дома с искусно вырезанными узорами - и каждый узор был причудливо изукрашен. Перед некоторыми домами стояли лотки. Большинство из них было закрыто, но перед одним из опрокинутых прилавков лежали какие-то фигурки. Деревянные фигурки разных животных.
        - Дитрих? - неуверенно спросили его. Спросили голосом, до странного тихим. Как будто его владелец находился очень далеко. Принц тотчас обернулся. Меридия была мало похожа на себя. Казалось, что от принцессы остались лишь очертания, слабо отмеченные золотыми и серебряными штрихами. Лишь две точки на лице, должные быть глазами, ярко светились синевой. Дитрих посмотрел на свои ладони и увидел то, чего и ожидал. Бесцветный туман, который едва-едва ограничивали янтарные и сиреневые линии. А если учесть, что третьим его Цветом было Серебро, то у него вместо глаз сейчас должны быть два серых провала.
        - Как мы странно выглядим, - сказал он принцессе, удивившись, что и его голос звучит чрезвычайно тихо, - чувствую себя таким… бесплотным.
        - А какими мы ещё должны быть здесь, в чужих воспоминаниях? - разумно возразила принцесса, - мы здесь - всего лишь тени, которых тут и быть не должно. Давай поспешим, я чувствую, что время наше ограничено.
        Вот только было не совсем понятно, куда здесь, собственно, было спешить. Место выглядело пустым и безжизненным. Но не так, словно его забросили давным-давно, а так, будто все жители разом собрались и куда-то ушли.
        И едва Дитрих и Меридия успели осмотреться, как картинка стала меняться. Вернее - дополняться! Ужасными образами. Внезапно перед ними стали проявляться тела… как можно было заметить по вертикальным зрачкам погибших - драконов. И как же их было много! Десятки, едва ли не сотни тел на одной только площади. И эта ужасная дорожка из убитых вела… к замку, что был на окраине города. Внезапно Дитрих увидел то, отчего ему даже здесь, в чужих воспоминаниях и в бестелесном состоянии, стало тошно. К рассыпанными на земле деревянным фигуркам тянула руку маленькая девочка с серебристыми волосами, лежавшая на животе. А на спине её серого платьица явно виднелся отпечаток чьего-то сапога…
        - Пошли скорее! - сказал он Меридии, - у меня нет сил на это смотреть!
        Две тени поспешно метнулись к замку, нечётко проступавшему вдали. Благо что «дорожка», за которую Дитриху очень хотелось порвать кому-нибудь глотку, услужливо подсказывала, куда надо спешить.
        И вот перед ними дворец. Как и всё в этом городе - устланный безжизненными телами драконов. Внезапно над ними раздался жуткий крик. И посреди буквально молчащего города это было так дико и неожиданно, что принц и принцесса подскочили бы на месте, если бы могли.
        - Всё дело в том, - прошептала Меридия, с ужасом смотря вверх, - что мы находимся в чужой памяти. Поэтому мы не видим, как умирали эти драконы. Мы видим их только мёртвыми. Потому что этого не видели ни Ланире, ни Киноби, ни Карнекир. Скорее, бежим на этот звук. Мы должны туда успеть…
        Тени взметнулись наверх так быстро, как только могли. И, едва они ворвались в большую залу, как их взглядам предстала ужасающая картина. Убийца, мужчина очень крупного телосложения, стоял, придавив ногой шею молодого серебряного дракона. Сам он был одет в черные одежды, имел чёрные сапоги и чёрные волосы. Словно он являлся просто воплощением мрака, который, казалось, расползался от него во все стороны. Дракон же хрипел, задыхаясь под его сапогом, и до сих пор пытался освободиться, но его мучителя это, казалось, только ещё больше распаляло. По сторонам от Убийцы тоже лежали мёртвые драконы, как в больших, так и в меньших ипостасях…
        - Они почти все сдохли, мразь, - прохрипел он дракону, которого удерживал ногой, - сейчас сдохнут твои сестра и отец - и ты увидишь их смерть и осознаешь, что ты - бесполезное ничтожество. Но не переживай, скоро ты снова с ними воссоединишься. Я тебе это обещаю…
        Однако в этот момент в окне появилась большая тень. А через мгновение, разбив стекло, в замок ворвался дракон, в котором Дитрих, к удивлению, узнал своего отца. Размерами он немного уступал себе нынешнему, зато чешуя была более яркая, да и внешний вид более грозный. Впрочем, Уталак если и явился сюда, то явно не для того, чтобы драться с Убийцей. Он отбросил его в сторону хвостом - и Дитрих отчётливо понял, что сейчас Уталак это смог провернуть лишь благодаря внезапности. А так же благодаря тому, что Убийца невольно прикрыл лицо руками, защищаясь от осколков стекла. После этого, не тратя ни единого драгоценного мгновения, он среди груды тел безошибочно выцепил, вне всякого сомнения, более молодых Ланире и Киноби, второй лапой прижал к себе серебряного дракона, у которого, вдобавок, были оторваны оба крыла, тут же бросился в окно и полетел прочь.
        Убийцу же, казалось, это нисколько не смутило. Неспешно поднявшись, он, преисполненный чувством собственного достоинства, прошагал к разбитому окну, то и дело мимоходом толкая ногой того или иного дракона, дабы убедиться, что каждый из них действительно мёртв. После чего, глядя на удаляющуюся сиреневую точку, мстительно прошептал:
        - Неси, неси отсюда этих глупцов. Они видели мою силу, они познали моё могущество. Среди всей вашей поганой расы разнесут они весть о своей скорой кончине. Не сомневайтесь, я доберусь до каждого из вас…

* * *
        Видение кончилось так же резко, как и началось. Тело ломило, и Дитрих поспешно поднялся, чтобы размяться. При этом и ему, и Меридии, которую он поднял следом за собой, хватило ума не смотреть ни на кого из Серебряных драконов, которые за много лет дали волю своему страху и своим слезам. Ради того, чтобы отыскать ключ к свободе их расы.
        - И зачем мы это увидели? - растерянно спросил Дитрих, - да, конечно, это ужасно, и хранить память о таком - нелёгкая ноша. Но чем это нам может помочь сейчас?
        - Это же очевидно, внук мой, - пробормотал Киноби, откинувшись в постели, - потому что тебе предстоит с ним встретиться. Ты должен знать, к чему следует готовиться…
        - Но… даже отец в свои лучшие годы смог всего лишь ошеломить его внезапным нападением. Я-то, дракон тридцати лет от роду, что могу?
        - Уталак, в отличие от тебя, не был сбалансирован Цветами, сынок, - тихо отозвалась Ланире со своего места, - основная сила Убийцы - это его человеческая природа. Его душа, которая может меняться и подстраиваться, выгодно отличаясь этим от всех рас-долгожителей. Главной его силой против драконов было то, что он тоже покорил знание о Цветах. И умело его использовал, безошибочно уничтожая драконов их же главным оружием. Ты же, сынок, сбалансирован. Ты имеешь возможность подобраться к нему так близко, как это вообще возможно…
        - Но твоё недоумение, Дитрих, справедливо, - выдохнул Карнекир, так и не оторвавший ладони от лица, - к сожалению, наши воспоминания неполны. Что поделать, таков уж Цвет Серебра. Он глушит и смягчает болезненные воспоминания. И для того, чтобы увидеть, как всё происходило на самом деле, вам нужно побывать в месте, где это произошло. То есть сейчас вам дорога - к Небесным эльфам.

* * *
        Мешкать не стали. Одну ночь Дитриху и Меридии дали на то, чтобы отдохнуть и восстановиться, а наутро они уже стояли в кабинете Мизраела. Самого Дитриха при этом продолжал колоть предательский страх, но он отгонял его от себя. Хватит, сколько можно? Да, прошлое было тяжёлым, ну так и оставить его надо в прошлом. Здесь и сейчас ему ничего не угрожает.
        Остальные Хозяева тоже находились в кабинете, правда, в астральной своей форме. Выслушав отчёт Дитриха о произошедшем в Тискулатусе, Уталак остался крайне доволен тем, что Дитрих сумел получить документы, подтверждающие его право путешествовать по этим землям.
        - Я снова в долгу у Арихиэля, - одобрительно хмыкнул он, - надо отдать этому полукровке должное: интуицию за эти столетия он развил отменную. Если будет продолжать в том же духе - будет наслаждаться своими вечно молодыми третьекурсницами ещё очень долго.
        Дитрих подавил усмешку, вспомнив студентку Линну. И ведь, действительно, если уж они сами в постель к нему прыгают - почему он должен отказываться? Да и у каждого должна быть какая-нибудь слабость. Это ещё не самый худший вариант.
        - В таком случае, - торжественно сказал Мизраел, когда Дитрих и Меридия закончили отчёт о том, что они увидели во время вчерашнего видения, - сейчас вам, дети мои, предстоит нелёгкая дорога. Если я правильно понимаю, и следующий на очереди стоит Изумруд - значит, после этого вам дорога в Закатный лес, к лесным эльфам. Я буду ждать вас там.
        - Вы? Но… зачем? - удивился Дитрих.
        - Ну, как ты уже, возможно, знаешь, среди Изумрудного клана выжил один-единственный дракон, - с печальной улыбкой сказал Мизраел, - и этот дракон - я.
        - Что… но как… папа, ты же никогда… - начала было потрясённая Меридия.
        - Об этом вы тоже в своё время обязательно узнаете, - кивнул Лазурный Хозяин, - сейчас же - вам нужно в путь.
        После этого наступило быстрое, но очень сердечное прощание. Бабушка Карнелла поцеловала обоих супругов в лоб и благословила их в добрый путь. Алвас и Киртулик тоже одарили драконов одобрительными взглядами. И даже Карнекир нашёл в себе силы показаться на глаза остальным и даже обнять Дитриха и Меридию. Наконец, юных драконов проводили на песчаную площадку, где они, приняв вторую ипостась, тут же взмыли в небо и направились в сторону гор, где и жили Небесные эльфы.
        Мизраел же вернулся в замок и поспешил в комнату Ариадны. Он не стал ничего говорить Дитриху и Меридии про состояние принцессы, дабы не беспокоить их. Но три назад назад случилось странное… и страшное. Ариадна начала с кем-то говорить во сне. Он кричала, умоляла, говорила, обвиняла, просила… и не было этому конца. Вот и сейчас он, заходя в комнату, уже слышал знакомые реплики…
        - Ты не желаешь меня слушать, потому что я твоя совесть. Твоя совесть не погибла, и ты всё ещё способен на сострадание…
        - Ты сделал своё существование серым и безжизненным. Где жизнь, где радость, где Цвет? Что это за божественность, в который ты чернее ночи и равнодушнее мертвеца? Почему ты не хочешь уйти дальше? Неужели там тебя никто не ждёт…
        И самая частая реплика, которую принцесса выкрикивала каждые полчаса:
        - Хватит существовать в этом Кошмаре! Проснись, брат мой, проснись! Ты можешь очнуться, ты должен очнуться, проснись же, проснись!..
        Мизраел, к своему сожалению, знал, с кем говорит Ариадна. Воля её, дарованная Лазурью и Пурпуром, была так сильна, что даже проклятие Цвета не смогло запереть её в бессознательном. Подобно Лиале, Ариадна открыла в себе силы путешествовать по духовным путям. Вот только если Лиала ходила по уже готовым тропам, то Ариадна волей пробивала собственные. И воля её оказалась настолько неудержима, что она смогла даже добраться до духовного воплощения… Убийцы. Вот только убедить его она никак не могла, как бы ни пыталась. И лишь сжигала в себе и без того скудный запас сил.
        - Ты справишься, девочка моя, - прошептал Мизраел, взяв старшую дочь за руку, - ты будешь жить. Ты будешь радоваться жизни. Даже если мне придётся умереть ради этого. Я клянусь тебе, что так и будет…

* * *
        Дитрих же с Меридией летели через океан. Юные драконы были настолько рады воссоединиться, что, едва они достигли суши, как при первом же привале устроили танец радости, который сами же и придумали за год медовых скитаний по драконьему архипелагу. Однако радость длилась недолго. Уже через пару минут Меридия обратилась в человека и прижалась к морде Дитриха.
        - Не могу. Не до веселья мне, - грустно сказала принцесса, - наши сёстры лежат без сознания и умирают, а мы тут веселимся…
        - Цвета пообещали мне, что поддержат жизнь в принцессах до тех пор, пока я не встречусь с Убийцей. Уверен, они сдержат своё слово, - ответил принц.
        И всё же настроение было омрачено этими думами. И Дитрих, и Меридия думали о своих сёстрах, о тех, кто принял на себя первую волну недовольства Цветов. Впрочем, Дитрих справедливо рассудил, что сейчас об этом сожалеть уже поздно. Во-первых, конкретно его вины в том нет: когда и сколько информации ему сообщить - решал Уталак, следовательно, с него и главный спрос. Во-вторых, это совершенно не помешало ему слетать в Тискулатус и навести порядок в своём прошлом, если так можно выразиться. Ну и, в третьих, его сёстры, в конце концов, чистокровные принцессы. Следовательно, откат от боли Цветов сопровождал их всю жизнь. И вряд ли то, что с ними сейчас происходит, им так уж незнакомо болезненно.
        Последняя мысль, которую принц уцепил-таки краешком сознания, изрядно его напугала. Как, когда он научился думать так жестоко и расчётливо? С каких пор стал понимать, кому и сколько страданий будет не только не опасно, но даже и полезно? И снова перед глазами встал убитый человек Вернон, который так и не смог простить ни Дитриху нынешнему, ни Дитриху прошлому его слабости. Слабости, из-за которой его сестра, отданная в любовное услужение человеческому принцу, впоследствии не смогла получить его покровительства и погибла…
        - Милый, что с тобой не так? - спросила принцесса, от которой не укрылось смятение Дитриха. Тот настолько ушёл в себя, что даже не реагировал на то, как Меридия в уже человеческом облике обнимала его морду и изредка дула в ноздри. Хотя обычно он очень любил такие проявления ласки.
        - В Тискулатусе мне пришлось совершить убийство, - подумал тот в ответ, - и теперь я не могу найти себе покоя. Мне всё время кажется, что можно было решить вопрос мирно. Что не нужно было убивать. И мне кажется, что из-за этого я становлюсь более жестоким, расчётливым и равнодушным.
        - Поверь, милый, в той ситуации смерть была самым милосердным выходом, - Меридия обняла сиреневую морду и стала почёсывать мягкое жёлтое горло, - даже если бы и остался этот человек в живых - что бы его ждало? С учётом того, сколько времени он до этого вставлял палки в колёса Освальду, крайне сомнительно, что король просто так отпустил бы его. А даже если бы и отпустил - каково ему было бы жить с пониманием, что всю свою жизнь он потратил на никому не нужную месть? Поверь, милый, всё, что ни делается - всё к лучшему. Простая, честная смерть - это далеко не самый худший вариант.
        - Но если бы он через всё это прошёл, - снова возразил Дитрих, - если бы он простил себя, то, возможно, он бы ещё сумел стать счастливым. А так… ему не предоставили даже шанса.
        - Дитрих, этот человек был отравлен местью сам и отравлял своим влиянием других. Ты действительно готов был бы дать ему шанс, учитывая, сколько вреда он уже совершил и сколько ещё мог совершить?
        - Да… Наверное, ты права, - согласился, наконец, Дитрих, - не готов.
        - Тогда давай отдыхать. Завтра нам придётся лететь в горы, и это потребует немало сил…
        Глава 3
        Полёт в горы, в самом деле, потребовал немалого количества сил. Несмотря на то, что Дитрих считал себя в искусстве полётов если не мастером, то уж крепким середняком точно, его изрядно удивило, насколько изменился воздух всего лишь через первую тысячу метров. Мельком он вспомнил и о том, как на Турнир Клыка и Когтя прибыла группа диких драконов, которые о драконах Архипелага снисходительно отзывались как о «равнинных». Сейчас же принц понимал, что такой сарказм вполне имел право на существование.
        Царство небесных эльфов начиналось на высоте трёх с половиной тысяч метров. К этому моменту Дитрих и Меридия уже настолько вымотались, что, заметив, наконец, подходящее плато, тут же спланировали на него и приняли меньшие ипостаси. И здесь произошло то, что с Дитрихом не происходило со времён младенчества. У него из носа пошла кровь. Меридия, как дракон более взрослый, такого избежала, но и у неё на обычно белоснежном личике под глазами обозначились тени.
        - Всё в порядке, всё в порядке, - сказала принцесса, укладывая Дитриха на спину, - воздух здесь немного другой. Надо просто немного отдышаться.
        - Эвона как, глядите-ка, драконы. И ведь, действительно, драконы, - раздался чей-то незнакомый голос.
        Меридия обернулась. Оказывается, на плато, густо усеянном всякой растительностью, они из-за усталости банально проморгали тот факт, что здесь находился снежный эльф. Выглядел он слегка неряшливо: серые штаны и куртка явно давно не чистились, да и он был бос. И это весьма странно контрастировало с идеальной серебристой шевелюрой и тонким и умным лицом. Правда, впечатление немного портили глаза, смотревшие немного навыкате, из-за чего вид у эльфа был слегка безумный. Не уверенная, что этому странному пришельцу можно доверять, Меридия стала концентрировать у ладоней Лазурь.
        - Э, э, а вот этого не надо, - эльф, казалось, прекрасно видевший и, главное, понимавший, что делала принцесса, вскочил и испуганно замахал руками, - я мирный, мирный, я ничего вам не сделаю.
        - Вы что… видите Цвет? - удивлённо спросила Меридия.
        - Конечно, я ведь этот, как его там, травник, вот! - в подтверждение своих слов эльф наклонился и поднял с земли туесок, в самом деле, заполненный аккуратными пучками трав, - тут, главное, пропорции подобрать и трубочку набить правильно. И тогда я столько Цветов могу видеть, ууу, какая красота…
        Меридия с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. На драконьих островах даже обычный табак распространялся с очень большими ограничениями и по достаточно кусачим ценам. Если же обнаруживался подобный любитель более экзотической дури - то он или подвергался весьма болезненному лечению в добровольно-принудительном порядке, либо ссылался с островов навсегда. Но всё же стоило отдавать отчёт в том, что сейчас Меридия была не у себя дома.
        - А чавой-то с вашим другом случилось-то? - эльф, поняв, что Цветами его больше пугать не будут, снова стал проявлять любопытство.
        - Первый раз в горы полетел, - ответила Меридия, отметив, что Дитрих-таки потерял сознание.
        - Ну так да, с равнин сюда за раз просто так ходить быстро нельзя, - с важным видом кивнул эльф, - вы б хоть по шажочкам понемногу поднимались да привыкали, так нет же, вы ж драконы, хозяева небес, дак и не знали, что ваши небеса любимые и по мозгам могут дать? Ну да давайте тогда ко мне пойдём, я помогу вам поставить его на ноги.
        Меридии поначалу захотелось стукнуть его за такие слова. Но ведь, и в самом деле, даже её слегка пошатывало от такой резкой перемены высоты. Да и с этим эльфом, судя по всему, мало кто желает общаться, что он даже и драконов не испугался… ну почти. Да и рассказать может много чего полезного. Ведь не исключено, что даже и с бумагами Дитриха будут мурыжить невесть сколько времени, прежде чем, наконец, пустят в нужное место. Девушка кивнула и только потянулась было к Дитриху, как эльф её опередил.
        - Нет, девушка, что ж вы спину гнуть-то будете? Вот, травки мои лучше возьмите, а друга вашего и я донесу.
        С этими словами эльф всучил Меридии свой туесок, а сам ловко подхватил принца и не менее ловко забросил его себе на спину, придерживая под плечи.
        - За мной, госпожа дракон, за мной ступайте. Тут недалеко.
        Домом эльфа оказалась искусно обустроенная пещера, которая к тому же открывалась рычагом, сдвигающим один из камней. Внутри большая часть помещения была выложена тканями, на стенах висели пучки засушенных трав. Над постелью, которая представляла из себя мешанину цветных покрывал, висело два портрета, женщины и девочки. Девочка при этом показалась Меридии смутно знакомой.
        - Вот сюда, мой хороший, ложись, сейчас я тебе заварю кой-чего, - эльф, уложив Дитриха на покрывала, кинулся к очагу и, щелчком пальцев вызвав огонь, стал поочередно кидать травки. Меридия же рискнула оглядеть помещение внимательнее.
        Оно было на удивление опрятным. Запах стоял приятный, травяной. В паре деревянных ящиков даже лежали аккуратно сложенные книги. Создавалось впечатление, что и одежда у этого эльфа такая неряшливая по той причине, что другой у него просто не было.
        - Ну, вот, - эльф довольно подбежал к Дитриху с дымящимся кубком, - пусть он это выпьет, и чтоб обязательно горячее. Враз на ноги встанет.
        Кивком поблагодарив эльфа, Меридия взяла в руки кубок и, приподняв голову Дитриха, аккуратно начала его поить. Принц сделал несколько глотков, после чего закашлялся, приходя в себя.
        - Всё-всё, больше и не надо, - довольно сказал эльф, забирая отвар, - в себя пришёл - и ладно. Лучше не переборщить, а то кто его знает, какие у вас, драконов, дозировки.
        Дитрих же, придя в себя, неотрывно смотрел на портрет маленький девочки, висевший прямо над ним.
        - Милая, - тихо сказал он, - мы же уже видели эту девочку. Там, в воспоминаниях… помнишь?
        Меридия повернулась к эльфу, который стоял, словно громом поражённый. И тихо спросила:
        - Простите, пожалуйста, но… кто эти женщины?
        От этого вопроса эльф как-то весь сжался, словно из него мгновенно выкачали всю радость. Он сел возле постели Дитриха и крепко затянулся невесть откуда взявшейся трубкой.
        - Это мои жена и дочь, - глухо сказал он, - ныне покойные, как вы можете догадываться.
        - Но, - Меридия внимательно оглядела портреты, задержав взгляд на глазах, и неловко сказала, - они же были… драконами?
        По красивому лицу эльфа от этого вопроса пробежала судорога, а безумные глаза на короткий миг приобрели взгляд осмысленный, но вместе с тем - наполненный беспощадной горечью.
        - И что? - пожал он плечами, - были. И никому не было до этого дела. Если уж на то пошло, Серебряные драконы на очень многое закрывали глаза. Потому как прекрасно понимали, что нельзя выработать универсальный перечень правил на все случаи жизни. Все разные, и ситуации бывают разные, и часто приходится проявлять гибкость и смекалку. Что до меня и моей Аины… Она понравилась мне… Я понравился ей. Она была младшей дочерью какого-то не шибко знатного герцогства. Её отец… конечно, не был в восторге, но палок в колёса никогда не вставлял и недовольство своё держал при себе. Мы стали жить вместе. У нас родилась девочка…
        До Меридии только сейчас дошло, что рассказывает этот эльф о времени до Убийцы драконов. И в ужасе прижала ладони к лицу, когда поняла, что будет дальше.
        - А потом пришёл он. Убийца, - глухо продолжил эльф, - и все мои сородичи внезапно осознали, что всю жизнь ими манипулировали, их использовали. И они радостно побежали рубить головы своим хозяевам. Потому что не могли ослушаться приказа Убийцы. НИКТО не мог ему противиться. Он сказал мне, что моя жена просто использовала меня, и что её нужно за это убить. И я…
        Последовавший за этим тяжкий вздох был красноречивее всяких слов. Меридия в ужасе прижалась к Дитриху, который, понимая, насколько больную тему всколыхнул, не отрывал глаз от рассказчика.
        - А потом они все ушли, - совсем тихо закончил эльф, - а я остался. Остался хоронить их всех. Каждого из них на своём горбу тащил в могилу, уж какую получилось выкопать. С одной стороны, было хорошо, что холодно: тела не так быстро разлагались. Но и копать было тяжелее. Целый месяц… целый кошмарный месяц, который я хотел бы забыть навсегда.
        Эльф замолчал. Дитрих, уже поднявшийся с постели, бережно прижимал к себе Меридию. Нельзя было выразить словами сострадание, которое он сейчас испытывал к этому несчастному. Тому, кому Убийца приказал убить собственную жену и собственного ребёнка… И тому, кому пришлось потом лично их хоронить. Здесь любые слова покажутся издёвкой, ибо не передать тот ужас и горе, которые ему пришлось пережить. И не просто пережить - но и нести этот тяжкий груз в своей памяти долгие шестьсот лет.
        - Будь проклят этот Убийца! - глухо прошипел эльф, трясущиеся руки которого не удержали погасшую трубку, - будь проклят он и его дело! Нам не нужна была эта война. Нам не нужна была его ненависть! Нам не нужна была эта с мясом вырванная свобода! Но он пришёл и использовал нас так же, как до того использовали драконы. Вот только драконам было хоть какое-то дело до нашего благополучия, Убийца же был одержим исключительно собственной местью.
        - Простите, - Меридия рискнула подойти и коснуться ладони эльфа, - но мы здесь именно за этим. Для того, чтобы положить конец его делу. Потому что все страдают от того, что было. Прошло шестьсот лет. Все уже считают, что достаточно.
        - И что же вам здесь для этого нужно? - усмехнувшись, спросил эльф, - Убийца давно ушёл отсюда, и ни он, ни его последователи никогда сюда не возвращались. Что вы хотите здесь найти?
        - Нам нужно увидеть всё своими глазами. Там, где это происходило. Там, где он убивал королевских драконов. Мы должны увидеть эти воспоминания.
        - Зачем? - настойчиво повторил эльф. Меридия растерянно посмотрела на Дитриха. По правде говоря, она и сама не знала, зачем. Принц смущённо посмотрел на эльфа и сказал:
        - Я говорил с Цветами. Посылая меня в Паломничество по поиску Убийцы, они пожелали, чтобы я посетил места, где пали Серебряные, Изумрудные и Янтарные драконы. По правде говоря, я и сам не знаю, для чего. Но если они этого требуют, значит, это важно.
        - Вот теперь ты говоришь всю правду, - кивнул эльф, - что ж, в память о жене и дочери я помогу вам, незнакомцы. Я проведу вас туда и помогу провести обряд с Серебром.
        - Вы… вы умеете обращаться с Цветом? - снова удивилась Меридия.
        - А ты, девочка, думала, что я вижу Цвет, потому что травку курю? - усмехнувшись, спросил эльф. Меридия в ответ на эти слова покраснела.
        - Не надо смущаться, - фыркнул эльф, - мне, наоборот, выгодно, чтобы все так думали. Что взять с поехавшего головой босяка, который с травкой балуется каждый день? Вот и не знает никто о моих возможностях. И пусть дальше не знает, - многозначительно добавил он, - сейчас вам нужно пройти выше. Там будет застава совсем близко, не потеряетесь. Место, в которое вы хотите попасть, находится в самом сердце этих гор. И, как вы можете догадываться, кого попало туда не пускают. Так что вам придётся встретиться с Властями Небесного кольца. Как только они дозволят пройти - я вас туда проведу. И да, если они начнут артачиться - скажите, что если они разрешат, я на два месяца избавлю их от своего общества. Они поймут. Только начинайте торговаться от месяца, и стойте на двух до конца.
        - Хорошо. Спасибо вам большое, - с благодарностью сказал Дитрих, - и за помощь, и за то, что рассказали об этом, и вообще.
        - Для меня лучшей благодарностью будет, если ты найдёшь этого Убийцу и поможешь ему, наконец, отправиться на тот свет, - ответил эльф, - мне мои жена и дочь до сих пор снятся. Словно держит их тут что-то. Словно не могут они уйти. Думал, что из-за меня… три раза пытался счёты с жизнью свести. Не вышло. Значит, дело в нём… Всё, о чйм я вас прошу - покончить с ним…

* * *
        Идти до заставы действительно оказалось недалеко. Не прошло и пятнадцати минут, как перед ними выросла ледяная стена в три человеческих роста. Для Дитриха и Меридии при этом оставалось загадкой, от кого они оборонялись с помощью этой стены. Насколько Дитрих и Меридия помнили из уроков истории, никто из других рас никогда не посягал на эти земли. Даже драконы, пожелай они, конечно, сюда вернуться, просто перелетели бы их.
        Патрулирующий на стене стражник направил драконов в левую сторону, где ещё через пять минут обнаружились ледяные ворота. Не успели Дитрих и Меридия подумать, каким образом их открывают, как тут же получили ответ на свой вопрос. Ворота внезапно засияли серебряными звёздами, а потом просто… рассыпались алмазной пылью.
        - Какая красота, - восхищённо протянула Меридия.
        - Благодарю вас, леди, - раздался голос из-за пропавшей стены. Когда Дитрих и Меридия посмотрели в сторону ворот, то увидели нового снежного эльфа. Насколько он был похож на встреченного ими до этого травника, настолько же и отличался. Прежде всего - одеждой. У него были аккуратный коричневый полушубок, меховая шапка, серенькие штаны из тонкорунной шерсти и сапоги… да, вне всякого сомнения, из кожи дракона. Сам при этом эльф хоть и явно был в возрасте, что ясно выделялось по аккуратными усам и длинной бороде, но при этом лучился энергией и жизнелюбием. Так что слово старик к нему явно не вязалось. В лучшем случае - зрелый муж.
        Помимо зрелого мужа дракона встречали ещё четверо эльфов. И вот они дружелюбием лучились куда как меньше. Да и однотонная серая одежда явно говорила о том, что это - стражи города.
        - Дожили. Драконы к нам прилетели, - первый эльф коротко поклонился, явно с иронией, хоть и беззлобной, - ну да проходите, гостями будете. Я вот Вериест, привратник нашего замечательного города. Уже восемьсот лет как привратник. И только я смог выучить почтенную ледяную магию до такой степени, чтобы так красиво ворота открывать. Словно двери в сказочную страну, правда? Нашим господам тоже в своё время нравилось.
        Дитрих и Меридия смолчали. В конце концов, для драконов они пока получали очень даже радушный приём. А что до того, что эльфы без конца поминают серебряный клан… Так это было вполне ожидаемо. Для этого они, в конце концов, сюда и прилетели.
        - Эвона, какие красавцы, - привратник Вериест, дождавшись, пока Дитрих и Меридия пройдут в проём, щелчком пальцев восстановил ворота и уставился на пришельцев, - у девушки - Золото и Серебро наше сокровенное. У юноши - Янтарь и Сирень. Такие разные - и всё же вместе. Молодцы, уважаемые, молодцы. Так а к нам, значится, по какому делу?
        - Нам нужно посетить место… где пережили падение ваши бывшие господа, - сглотнув, ответил Дитрих. Вериест, которому, оказывается, тоже не было чуждо искусство Цвета, настолько лучился радушием и гостеприимством, что даже затмевал собой недружелюбие городской стражи, которая хоть к оружию руки и не тянула, но продолжала настороженно смотреть на принца и принцессу.
        - Ага, память, значит, почтить пришли, - довольно кивнул Вериест, по-своему истолковавший намерения драконов, - это оно хорошо, это оно правильно. Да только вот, видите, какое дело. Нельзя у нас по городу вот так просто расхаживать. Это я добрый, я вам поверил, а другие - ни-ни, сначала о себе доложите по порядку, а там уже и на экскурсию, и в другие места пожалуйте.
        - У нас есть документ, - осторожно заметил Дитрих, доставая серебряную грамоту.
        - О как, - Вериест неожиданно обрадовался и, аккуратно взяв грамоту, стал её изучать, - это вот правильно. Всегда нужно при себе документ какой иметь. Потому что теперь вот и я, и ребятки мои знаем, что вы не какое-нибудь там мимо-пролеталло, а самый что ни на есть почётный гость из Университета, и сам Ахириэль, да не убавится в нём мудрости ещё долгие лета, поручился за вас. Вот теперь и вопросов к вам нет, а если у кого появится - вы ему бумажку под нос раз, и все вопросы отпадут. Ну теперь, значится, вы вольны ступать туда, куда вам надо, да только вот в качестве жеста доброй воли - заглянули бы вы к нашим правителям переговорить? Давно уж мы драконов у себя не видели… Да не сказать, чтобы это было так уж удивительно, мы, небесные, да лесные эльфы уж позаботились о том, чтобы драконы больше никогда даже не посмотрели в сторону наших земель, а только… Только иначе всё стало, и не сказать, чтобы так уж лучше того, чем было… И не сказать, чтобы всё то, что случилось, хоть сколько-нибудь себя стоило…
        После этих слов принц и принцесса внимательно посмотрели на привратника и его стражу. Прочие эльфы, увидев документ и услышав имя ректора Орхорского университета, перестали излучать в адрес гостей подозрительность. Даже больше: на дне глаз каждого из них неуловимо скользило… сожаление.
        - Конечно, мы уважим эту просьбу и побеседуем с вашими Властями, - кивнул Дитрих, - если они готовы - мы можем пойти к ним хоть прямо сейчас.
        - Они готовы. Мы знали о том, что вы здесь, с тех самых пор, как вас увидел наш чокнутый травник, - с улыбкой кивнул Вериест, - прошу следовать за мной.
        - Вы называете его чокнутым потому, что он помнит то, что вы предпочли забыть? - не выдержала Меридия такой оскорбительной характеристики от того, кто им так помог. Дитрих дёрнул Меридию за руку, призывая к сдержанности и осмотрительности. Вериест же с каким-то странным одобрением во взгляде ослепительно улыбнулся, но ничего не ответил…
        Глава 4
        Драконов вели по улицам Небесного кольца. Стоило признать, это было удивительное и даже уникальное место. Город, действительно, был построен буквально посреди скал, и у некоторых гор ютились домики. Какие-то дома буквально врастали в скалы, являя собой на первый взгляд очень хрупкие и неустойчивые сооружения. Тем не менее, в городе были чистые и ровные улицы, просто удивительные для такой местности.
        - Как же вы здесь живёте? - с сомнением спросил Дитрих, глядя на бредущих по своим делам жителей, - сейчас лето - и то далеко не тепло. Зимой же вас, да на такой высоте вообще сдувать должно. Какие тут должны быть потоки ветра, на такой-то вышине?
        - Да, юноша, - снисходительно кивнул Вериест, с нежностью посмотрев на стайку ребятишек в шубках, бегущих по своим делам, - наша жизнь значительно отличается от жизни равнинных обитателей, но именно преодоление тягот и невзгод позволяет нам оставаться единым народом, сохраняя традиции. Кроме того, именно жизнь здесь позволяет нам заниматься исконно нашим искусством… Вот, пожалуйста, посмотрите.
        Горная улица вела их мимо широкой площадки. Сейчас на ней с двадцать явно молодых эльфов занимались тем, что сидели перед глыбами льда и методично стучали по ним молоточками.
        - Прошу заметить - безо всякой магии, - с гордостью заметил Вериест, - наши мастера, закончившие обучение, могут высечь из глыбы льда что угодно. И очень многие правители не могут удержаться от того, чтобы не заказать себе собственное изваяние. Конечно, на равнине оно, продержится, самое лучшее, четыре месяца, если подгадать со временем и сделать заказ в конце осени - но им, чтобы потешить самолюбие, обычно хватает. Да и для нас это хорошо, ибо каменную статую один раз сделал - и всё, вот тебе деньги, и ступай, откуда пришёл. А ледяные статуи каждый год заказывают…
        Через несколько минут на их пути, помимо привычных домиков, встретились новые сооружения, тщательно укрытые и утеплённые. Дитрих догадался, что это теплицы, в которых эльфы выращивают себе фрукты и овощи. Что поделать, на такой высоте растениям нужна была дополнительная помощь, чтобы они могли вырасти и дать плоды.
        Но вот, наконец, перед ними предстал замок Небесных эльфов. По сути, он представлял собой множество башенок, которые, казалось, выросли из огромного каменного шпиля. Некоторые башенки соединялись между собой каменными коридорами. Дитрих, кое-что понимавший в том, какой это труд: обеспечивать комфортное существование обитателей целого замка, благоразумно не стал спрашивать, сколько ресурсов тратится на то, чтобы в такой конструкции было тепло в зимнее время года. Если эльфы возвели такое сооружение, пользуются им и их всё устраивает - это сугубо их личное дело.
        Вход в этот, без сомнения, самый странный замок, дотоле виденный юными драконами, тоже находился внутри скалы. Значит, конструкция всё же не такая неблагонадёжная, как поначалу могло показаться. Сооружение не только использовало гору в качестве опоры - гора, собственно, была частью замка.
        В парадной зале, которая, вопреки ожиданиям, была ярко освещена, в ряд стояли… да, всё те же ледяные скульптуры. Изображающие эльфов и эльфиек. Присмотревшись внимательнее, принц и принцесса заметили, что «одеты» скульптуры были в мантии, плащи и тому подобную одежду. Голову каждого так же венчала тиара, очевидно, говорившая о статусах этих эльфов.
        - Наши правители, - небрежно махнув рукой, подтвердил мысли принца Вериэст, - с самого свержения Убийцы пошла у нас эта традиция.
        Дитрих и Меридия с новым интересом посмотрели на ряд скульптур. Из уроков оба хорошо помнили, что править Небесным кольцом могла единожды обвенчанная пара. Если один из супругов умирает, другой уже не может править ни при каких обстоятельствах. Даже если вступит в брак заново. И даже с учётом этого в каждом ряду было по десять участников, то есть всего - десять пар. Для эльфов-долгожителей десять пар правителей за шестьсот лет - это невероятно много.
        Впрочем, была ещё одна ледяная скульптура. Двадцать первая, стоявшая дальше всех, между двух лестниц, которые полукругом вели на следующий этаж. И драконы сразу догадались, кто это. И даже не потому, что они уже видели этого человека в видениях. Нет, сама его осанка, черты лица, положение рук буквально кричали о том, что этот человек рождён ради битвы, живёт битвой и не перестанет сражаться даже после смерти. Ну и ярким завершающим штрихом было то, что этот человек держал левую ногу… да, вне всякого сомнения, на отрубленной драконьей голове.
        Дитрих и Меридия мрачно переглянулись. Они начали понимать, зачем их на самом деле пригласили сюда. Но оба дракона уже неоднократно платили за свою несдержанность. И уже научились противостоять подобным моральным ударам. Улыбнувшись принцессе, Дитрих деликатно заметил:
        - Приятно видеть, что вы помните и уважаете свою историю. Убийца вам позировал, когда вы её отливали, или всё же эту статую сотворили позже?
        Вериест же коротко про себя выругался. Либо он действительно забыл про эту статую, либо очень удачно притворяется.
        - Что поделать, принц, любую историю надо помнить, - коротко сказал главный привратник.
        - Несомненно, - кивнул Дитрих, после чего, указав на скульптуры, поинтересовался, - вы всех этих почтенных господ знали лично?
        - Разумеется, - ответил привратник.
        - Ну что ж, - принц ещё раз посмотрел на статую Убийцы, потом на статуи правителей, после чего сказал, - ну, надеюсь, всё это себя стоило.
        Меридия про себя улыбнулась. Отрадно было видеть, как быстро Дитрих учится пользоваться Сиренью. В самом деле, лягнуть, да так, что противник даже и не сразу сообразит, как дать сдачи - это ещё умудриться нужно.
        - Мы часто меняем правителей, потому что придерживаемся принципа сменности власти, - гневно ответил Вериэст, от которого не ускользнула ирония драконов, - а не потому что после вашего ухода у нас тут якобы бардак, и правители не могут поделить трон.
        - Да, конечно, - с улыбкой кивнул принц, - кто-нибудь случайно пронёс руку с пузырьком яда над бокалом кого-нибудь из королевской четы - и всё, принцип сменности власти сработал. Да так легитимно, что и не подкопаешься.
        Судя по перекосившемуся лицу главного привратника, ему было что на это ответить, и немало. И всё же он промолчал. Видно, посчитал, что раз уж его гости оказались в таком положении, то имеют право на определённую компенсацию. А, возможно, просто не ожидал от юных драконов столь грамотного и хладнокровного отпора.
        До тронной залы добрались без происшествий. И, к своему удивлению, за весь путь они не встретили ни одного стражника. И если Дитрих по этому поводу недоумевал всю дорогу, то Меридия сразу уловила, в чём дело. По всему замку стояли охранные чары льда. Которые принцесса, будучи происходя из Лазурного клана, всё-таки могла улавливать. И чары эти были очень мощными. Любой, кого эти чары признают нарушителем, рискует практически мгновенно оказаться глыбой льда. После чего такой нарушитель наверняка окажется в местных застенках, где его и допросят, и о самочувствии справятся, и сделают множество других, не самых приятных вещей. Посмотрев на Дитриха, Меридия очередной раз поблагодарила за Цвета за все трудные уроки, что им с Дитрихом пришлось пережить. Благо именно их плоды позволили юным драконам научиться выдержке и хладнокровию.
        Сама встреча с правителями снежных эльфов, на удивление, и Дитриху, и Меридии не особо запомнилась. Король держался холодно и надменно, королева - с чуть большим расположением и любопытством. Но, по итогу, обменявшись несколькими репликами и ответив на десяток зауряднейших даже по меркам расы драконов вопросов, принц и принцесса получили разрешение посетить место, ради которого они сюда прилетели. По правде говоря, и Дитриха, и Меридию такой приём изрядно удивил. В конце концов, согласно заверениям главного привратника, эта встреча состоялась именно потому, что этого пожелали власти. А по итогу - травник и привратник оставили после себя больше впечатлений, чем король и королева. Если, конечно, это приглашение не было провокацией, чтобы показать драконам, какие теперь эльфы свободные, сильные и независимые, как им сейчас хорошо живётся, и как они чтят память того, кто им эту самую свободу подарил. А если бы кто-то из драконов вышел из себя, что, как драконы начинали понимать, и было главной целью… то могли сработать защитные ледяные чары, и тогда они вместо гостей ректора Арихиэля получили бы
совсем иной статус.
        - Они бы нам хоть место, где можно переночевать предложили, - заметила Меридия, когда они с Дитрихом отошли подальше от замка.
        - И хорошо, что не предложили, - мрачно ответил принц, - здесь холодно и неуютно. Да ещё постоянно норовят сделать пакость. Если нужно будет где-то переночевать - лучше переночуем у этого травника.
        - Да и нам всё равно идти сейчас за ним, - сказала Меридия, - он же обещал помощь в ритуале. И мне почему-то кажется, что ему можно верить.
        - Приятно, что вы так обо мне думаете, - раздался голос сзади. Обернувшись, Дитрих и Меридия увидели своего знакомого.
        - А что… а как вы тут оказались? - удивлённо спросила принцесса.
        - Так я же травник, - улыбнулся тот, - вот, товар принёс на рынок, да продуктов себе выменял, - он приподнял свой туесок, который, судя по всему, стал более увесистым, - а тут и вы уже идёте. Ну, раз мы так удачно встретились, так давайте и ваше дело сразу сделаем. Вы ведь разрешение уже получили?
        - Получили, - сказал Дитрих, - и эта встреча с правителями была такая странная…
        - Не здесь, - эльф поднёс палец к губам, - поговорим об этом в другом месте…

* * *
        Когда троица пересекла город и принялась спускаться по тропе, которая, как увидели драконы, вела в другую часть города, травник сказал:
        - Не думаю, что сильно ошибусь, если скажу, что король и королева не проявили сильно большой интерес к вашим персонам?
        - Верно, господин… - Меридия замялась, - прошу прощения, вы так и не сказали своего имени.
        - И не скажу, - печально ответил эльф, - своё имя я похоронил вместе с женой и дочерью. Так что называйте меня как угодно. От того, что никто не обращается ко мне по имени… мне не так больно…
        - Простите, - прошептал Дитрих.
        - Всё в порядке, юноша. Вы же не знали, - улыбнулся травник, - так вот, возвращаясь к вашему визиту во дворец… Вам, несомненно, показали нечётную статую?
        - Да, - выражение лица Дитриха не изменилось, но в голосе послышался неприятный мстительный оттенок, - и у нас возникло ощущение, что только за этим нас туда и приглашали. Потому что от прохожего на улице - мы бы и то получили больше полезной информации, чем от короля и королевы.
        - Боюсь, что так и есть, - эльф снова печально улыбнулся, - вероятно, расчёт был на то, что вы не сдержитесь и наброситесь на кого-нибудь. Что поделать, они не видят того, что увидел я: несмотря на молодость, внутри вас уже выкована сталь, доступная не всякому.
        - А вы, значит, видите? - усомнилась Меридия.
        - Да, - коротко кивнул эльф, - ровно по той же причине, по которой я позволил своему имени кануть в небытие.
        Принцесса покраснела. Но на помощь ей тут же пришёл Дитрих:
        - И какой был смысл нас провоцировать? - недоуменно спросил он, - мы туда в гости не набивались. Нам вообще ни до кого здесь нет дела. Сделаем мы то, ради чего прилетели, и снова уберёмся отсюда навсегда, и пусть они живут дальше и наслаждаются своей свободой.
        - В том то и дело, - ответил проводник, - я же вам уже говорил: нам не нужны были эти война и с мясом вырванная свобода. Так что таким, не стану спорить, извращённым способом, власти хотели… задержать вас в этом городе. Но, поскольку они не предполагали, что вы сдержитесь, то и дальнейшее пошло не по плану.
        - Действительно, странный способ, - заметила Меридия, - что им стоило просто попросить нас задержаться на несколько дней. Если уж им так необходимо наше общество.
        - Да потому, милая моя, что наша раса не умеет - и вряд ли когда-нибудь научится стоять наравне с драконами. Драконы - наши бывшие господа, которых победил и прогнал Убийца. Без него бы эльфы ради своей свободы и палец о палец не ударили бы.
        - То есть снежные эльфы хотели показать нам, что живётся им хорошо, и они всем довольны, но при этом хотели нас спровоцировать и задержать в городе, потому что на самом деле это не так? - резюмировал Дитрих, - у меня от такой логической цепочки начинает болеть голова.
        - Ну а как оно должно быть иначе, если в один прекрасный день эльфы безо всякого на то своего желания оказались оторваны от драконов, с которыми до того вполне мирно существовали? Природа - она ведь всё-таки немножко понимает в том, что делает. Так ли уж случайно каждый драконий клан взял под опеку те или иные расы? Пурпурные драконы знали, что красные и чёрные орки - народ гордый, и кланяться никому не станут, и именно за это их и любили. Ведь служить и прислуживать - это совершенно разные вещи, кто бы что по этому поводу ни говорил. Сиреневые знали, что подземные гномы и эльфы неохотно идут на контакт с другими и выдают свои секреты - и их это полностью устраивало. Изумрудные знали, что эльфы живут долго, медленно, неторопливо - и никогда их в этом не упрекали. Янтарные знали, что люди деятельны, любят изобретать новое и всегда быть во всём первыми - и поддерживали в них это стремление.
        - Если бы всё было действительно так, как вы описываете, - хмуро прервал травника Дитрих, - Убийца никогда бы не появился на свет.
        - Ну, разумеется, везде были свои тонкости отношений между господами и вассалами. Вот только свобода оказалась не таким сладким фруктом, каким его себе представляли. Потому что свобода всегда - это не свобода от кого-то. А свобода - для чего то. А для чего горным и лесным эльфам свобода, которую те для себя, в общем-то, не сильно и просили - они и сами не знали. Просто слушаться своих хозяев им, с подачи Убийцы, однажды надоело. А, между тем, послушание - это ключ к свободе. Что ж, мы на месте.
        Последняя фраза до такой степени резанула принцу слух, что он даже не сразу понял, что его до такой степени дезориентировало. Послушание - это ключ к свободе… Странно, где-то что-то похожее он уже видел. Но сейчас стоило сконцентрироваться на текущей задаче.
        Драконы были до того увлечены разговором с эльфом, что не заметили, как пересекли большую часть заброшенного города. Перед ними был замок, размерами даже превосходящий нынешний замок королевской четы. Но время тоже оставило на нём свой отпечаток. Хотя здание осталось цельным, разве что камни обветрились и стёкол в окнах не было.
        И здесь драконам стало страшно. Если уж от тех поблёкших воспоминаний, что им показали Киноби, Ланире и Карнекир, кровь стыла в жилах, то что им предстояло увидеть здесь и сейчас? Посмотрев друг на друга, юные супруги взялись за руки и решительно зашагали вслед за эльфом, который уже скрылся внутри замка. В конце концов, вечно их провожатый ждать не станет… да и стоило помнить, что для него это место тоже связано с не самыми приятными воспоминаниями…
        Глава 5
        И едва Дитрих и Меридия вошли в замок, как их обдало холодом. Могильным холодом. Словно из них стала утекать жизнь. Словно они начали в разы быстрее стареть. От такой неожиданной реакции драконы пошатнулись… но, схватив друг друга за руки, всё же устояли на ногах. Хотя по всему телу начинала разливаться предательская слабость. Которую Дитрих уже однажды ощущал…
        - Это потому что… здесь происходили все эти жуткие вещи, - тихо всхлипнув, прошептала Меридия, оглядываясь и, казалось, замечая то, что могла высмотреть только она, - я… я даже вижу… оно везде, повсюду… мёртвое Серебро! Я никогда даже представить себе не могла, что с Цветом можно так поступить… что такое вообще возможно… ведь Цвета - это источники жизни. Они не могут источать смерть…
        - Обычно не могут, - печально сказал эльф, идущий впереди, - но, как известно, для всякой силы есть свой противовес. Есть он и для такого великого блага, как Цвет. И вам он, полагаю, отлично известен.
        - Если вы говорите про Кошмар, - прохрипел Дитрих, подходя к лестничному пролёту и на негнущихся ногах начиная подниматься, - то даже у него не хватило бы сил на подобное. Он может его прогнать, в исключительных случаях может заставить его погаснуть - но не настолько извратить.
        - Если говорить про Кошмар, как про абстрактную силу, которая вступает в контакт с Цветом по воле случая - несомненно, так, - согласился эльф, - однако в том-то и соль, что Убийца, получив доступ к источнику такой силы и пустив его в свою душу, получил на выходе оружие сокрушительной мощи.
        - Убийца воспользовался силами Кошмара? - Меридия так удивилась, что споткнулась и чуть не покатилась по ступенькам, но Дитрих, вовремя схватившись за перила левой рукой, правой её вовремя удержал, - но… но ведь мы читали, что он всего лишь использовал против драконов враждебные им Цвета.
        - Для того, чтобы справиться с обычными драконами, безусловно, хватало таких ресурсов, - подтвердил эльф, - но, чтобы справиться с королевскими, этого уже было недостаточно. Кроме того, до времени Убийцы Цвета и вполовину не так сильно жалили драконов, как делают это сейчас. Вдобавок - королевские драконы всегда чувствуют боль от противоположных Цветов сильнее остальных соплеменников. А, как известно, чем больнее тебе делает какая-то вещь, тем меньше у неё шансов прикончить тебя до конца. Или, проще говоря, эта боль делала королевских драконов сильнее. Да и, что бы там ни писали в учебниках истории, королевские драконы любого клана прекрасно могли за себя постоять. Впрочем, - он указал на очередную залу, - мы пришли. Сейчас вы сами всё увидите.
        Действительно, войдя в новое помещение, они вспомнили это место. Ибо, увидев даже приглушённые серебром воспоминания, забыть их повторно было уже невозможно. Как и место, где это происходило.
        - Подходите сюда и ложитесь, - эльф сел посреди залы в позу лотоса, - я… знаю, как вам сейчас плохо, и что к Цвету вы воззвать не сможете. Поэтому и пошёл с вами, чтобы помочь.
        Немного посомневавшись, принц и принцесса все-таки подошли к эльфу и улеглись, положив головы ему на колени и закрыв глаза. Тот мягко положил им на лоб ладони и начал говорить:
        - Серебро хладнокровное, крепкий хребет, вместилище всяких богатств, покровитель стяжателей - укрепи своего служителя, - голос эльфа звучал таким, каким драконы ещё его не слышали. Он был наполнен одновременно яростью и тоской. Ненавистью и печалью. Этот голос словно обращался к драконам, что жили здесь до этого, обвинял их в том, что они ушли… и в то же время понимал, что их вины в том не было. Это был словно голос ребёнка, каким-то образом сумевшего прогнать от себя своих родителей, и потом всю жизнь об этом сожалевшего, - тому, кто чувствует его, слушает, повинуется слепо - ответит! Кожу того, кто умеет хранить, вервие, связки и мышцы его - крепит…
        Конца молитвы драконы уже не слышали - их уносил поток видений. Всё, что они могли - лишь крепче стиснуть руки, понимая, что уведенное сейчас будет во стократ хуже…

* * *
        На этот раз тени Дитриха и Меридии появились прямо в зале. И сегодня зал был куда как более наполнен… подробностями. С десяток драконов стояли на коленях в стороне, словно парализованные. Посреди же зала лежал… да, вне всякого сомнения, дракон, только в меньшей ипостаси. Его одежда была обуглена, тело казалось изломанным, а в широко раскрытых глазах навеки отпечатался отблеск обиды. Словно этот дракон что-то очень сильно хотел сделать, и ему не хватило самой малости.
        С левой стороны послышался шум. Повернувшись, Дитрих и Меридия увидели Убийцу, который сражался… да, вне всякого сомнения, с молодым Карнекиром. Вокруг ладоней юного дракона хлестали потоки Серебра, и Меридия мельком подивилась, до какой степени, оказывается, может быть боевым Цвет Серебра. Но схватка была унизительно короткой. Убийца, на которого, казалось, почти не оказывал никакого влияния Цвет, в один момент просто поднял руку, и Карнекира обдало чёрным туманом. Весь Цвет, призванный юным драконом, погас, словно его и не было, а ладони его стали такими обугленными, как и тело того, кто был убит первым. Мало того - этот странный туман полностью его парализовал.
        - Как ты мог даже думать, - со смехом говорил Убийца, - что если уж твой папаша, будучи Хозяином, ничего не смог сделать, то на что-то хватит сил тебе, щенку? Превращайся!
        И Карникер покорно принял драконий облик. При этом он продолжал хранить неподвижность.
        - А теперь - наглость будет наказана, - зловеще сказал Убийца, подходя к дракону, - вот так - для начала!
        Выхватив свой клинок, он почти молниеносно отсёк у Карнекира оба крыла. Боль, казалось, отрезвила его, но всё, что дракон мог делать - это задыхаться под тяжестью сапога Убийцы.
        - А теперь, - зловеще сказал Убийца, посмотрев в сторону остальных неподвижных драконов, - подходите по одному. Да размер поменьше принимайте, а то больно много ваши туши места занимают.
        Драконы покорно приняли меньшие ипостаси и стали подходить к ним. Каждый член королевской семьи вставал на колени и опускал голову. И через мгновение её отсекал тесак Убийцы. После чего по щелчку его пальцев обезглавленное тело отбрасывало в сторону, а кровавую росу со своего клинка он стряхивал на морду Карнекира со словами:
        - Теперь эта кровь на тебе…
        Дитрих и Меридия, даже будучи бестелесными тенями, смотрели на это, застыв от ужаса. Особенно Меридия… несчастная девушка всегда воспринимала Карнекира как члена семьи, но никогда им особо не интересовалась. Просто почему-то он всегда был рядом, готовый помочь, поддержать, дать совет, иногда даже успокоить… Но только теперь Меридия поняла, наконец, что её тревожило в Карнекире все девяносто пять лет своей жизни. Ни разу она не видела его в драконьей ипостаси. И теперь было понятно, почему.
        Но вот уже восьмой раз Убийца взмахнул своим клинком и оросил морду Карнекира кровью. Тот, уже прекратив попытки вырваться, тихо скулил и завывал, хоть так провожая в последний путь умирающих членов семьи. Посмотрев в сторону драконов, ждущих своей очереди, Дитрих, к ужасу, узнал Ланире и Киноби, которые, вероятно, частично сбросили чары и теперь сидели, обняв друг друга и беззвучно плача…
        И, наконец, настал тот самый момент, который, как казалось даже Дитриху и Меридии, никогда не наступит. Через окно, брызнувшее стёклами, влетел Уталак. И, увидев, что произошло, с яростью взревел. И, опустившись на землю, послал в Убийцу яркий луч Сирени.
        Тот отбросил Убийцу в сторону, но и только. Ему оказалось достаточно поднять руки - и перед ним возник щит, словно сотканный из самой тьмы. И луч Сирени, соприкоснувшись с ним, не просто погас - он стал чернеть, и эта чернота стремительно возвращалась к Уталаку. Тот едва успел остановить поток своего же изуродованного Цвета.
        Надо было отдать должное Уталаку: соображал он очень хорошо уже тогда. Ибо молниеносно сообразил, что Цветом он в такой ситуации ничего не добьётся. Поэтому стремительный щелчок хвостом - и ничего не подозревающего Убийцу приложило о стену. Уталак же, взмахнув крыльями, мысленным приказом забросил себе на спину Киноби и Ланире, лапами подхватил полуживого Карнекира и так же стремительно улетел.
        Встав, Убийца, как и в прошлый раз, вальяжно подошёл к окну, изредка пиная обезглавленные трупы. Потом прошептал:
        - Неси, неси отсюда этих глупцов. Они видели мою силу, они познали моё могущество. Среди всей вашей поганой расы разнесут они весть о своей скорой кончине. Не сомневайтесь, я доберусь до каждого из вас…
        В этот момент тень Меридии исчезла. А облик Убийцы словно на мгновение подёрнулся дымкой. После чего он безошибочно повернулся в сторону Дитриха и прохрипел:
        - Они это заслужили… поверь мне, они всё это заслужили! Ступай ко мне, продолжай меня искать - и ты поймёшь, что всё, что с ними случилось - справедливо!..

* * *
        Когда Дитрих очнулся, то услышал приглушённые рыдания. С трудом поднявшись, он увидел, что Меридия плачет, прижимаясь к эльфу. Тот же печально поглаживал её по голове…
        - И вы потом собственными руками их всех хоронили, - всхлипывала принцесса, - как… как вам удалось это пережить? Как удалось не потерять рассудок?
        - Не знаю, - тихо ответил эльф, - на такие вопросы, наверное, никогда не будет существовать ответа. Сила воли? Чудо? Поддержка свыше? Чувство долга? Всё сразу или ничего из этого? Никто не знает…
        Дитрих принялся разминать тело. Он чувствовал себя отвратительно. Но не только потому, что собственными глазами во всех подробностях увидел, как представителей расы драконов, которые в его понимании всегда были существами наивысшего эволюционного развития, резали, как покорный, безмозглый скот. Его беспокоило другое. Убийца. Он знал, что его ищут. Он знал, что его ищут именно так. И он пытался говорить с ним. Принц точно чувствовал, что Убийца коснулся его своей сущностью. Ибо помимо печали, горечи он чувствовал мстительное, невыносимое наслаждение, которое ни имело с ним ничего общего. И если Меридия продолжала практически без сил висеть на шее у эльфа, то силы к Дитриху вернулись сполна. Словно он только что… пировал.
        В этот момент Меридия, утерев рукой слёзы, посмотрела на Дитриха… и потеряла дар речи.
        - Милый… с тобой всё хорошо? - тихо прошептала она, отказываясь верить, что глаза её любимого сейчас полыхнули таким беспросветным мраком.
        - Не… не знаю, - честно ответил принц, крепко зажмуриваясь, чтобы как можно скорее прогнать образ Убийцы, который никак не желал уходить из его сознания, - мне кажется, что… он знает. Он знает, что мы его ищем…
        - Но… как? - ахнула Меридия.
        - Не знаю, - покачал головой принц, - если он, по словам отц… Уталака каким-то образом пленяет Цвета и стравливает их между собой… то, возможно, какие-то особо сильные манипуляции с Цветом он тоже в состоянии отслеживать…
        - И… и что? Он будет вам мешать? - спросил эльф.
        - Не знаю, - третий раз ответил принц. Он не мог сейчас заставить себя сказать, что Убийца едва ли не взывает к нему. Вот только зачем? Так уверен в собственной неуязвимости? Вероятно, ведь в его распоряжении не только силы Цвета, пусть и значительно ограниченные, но и мощь Кошмара. Ни один дракон в таком случае просто не имеет шансов. Но… если верить словам Уталака - именно Дитрих уже сумел единожды побороть мощь Кошмара. Быть может, именно поэтому у него есть шансы. Что ж… пора взглянуть правде в глаза: ради благополучия и свободы всего драконьего рода Уталак и Мизраел могли отправить Дитриха и Меридию на верную смерть. Но Цвета, в особенности, Янтарь упорно настаивали, что благоприятный исход возможен. А Цвет… цвет врать не умеет. Он или говорит правду, или молчит. Значит, надо продолжать…
        - О чём ты задумался, Дитрих? - Меридия сумела подняться на ноги и подошла к принцу.
        - Неважно, - ответил Дитрих, неосознанно взяв её за руку, - нам… надо двигаться дальше. Спасибо, - он гулко сглотнул, обращаясь к эльфу, - спасибо вам большое за помощь. Я… понимаю, что для вас это было так же тяжело, как и для нас.
        - Я уже сказал вам, молодые драконы, как вы можете меня отблагодарить, - ответил эльф, даже не повернувшись в их сторону, - найдите этого Убийцу и покончите с ним. Чтобы души моей жены и моей дочери, наконец, обрели покой. Теперь ступайте. А я ещё немного побуду здесь…
        Кивнув, драконы осторожно покинули залу. Дитрих помогал Меридии спускаться по лестничным пролётам.
        - Ты… не чувствуешь слабости? - удивлённо спросила девушка.
        - Почему-то нет, - признался Дитрих, - после того, как мы эти воспоминания увидели, после транса… вся слабость ушла. Я не знаю, почему.
        - Что ж… тогда, наверное, нам стоит отдохнуть? - предложила принцесса.
        - Нет, - покачал головой Дитрих, - давай убираться отсюда. Единственный эльф, которому я доверил бы наш сон, остался здесь. Больше я ни к кому обращаться не хочу.
        - Дитрих, у меня совсем не осталось сил, - прошептала Меридия, еле-еле волочившая ноги.
        - Неважно. Я сам тебя понесу.
        Огромным желанием Дитриха обернуться драконом и улететь отсюда с Меридией на спине прямо сейчас. Ибо всё случившееся здесь только усиливало его желание оказаться как можно дальше отсюда. Но всё же принц сдержался. Мало ли, как эльфы могли отреагировать на драконов, летающих над их городом. Схлопотать ледяной гарпун в горло ему совсем не улыбалось.
        В итоге принц мягко поцеловал свою супругу, взывая к Сирени и наполняя её силами. Вот ведь как складывается… раньше они таким образом, можно сказать, только баловались; а теперь оказывается, что подобный навык имеет и очень даже практическую пользу. После чего драконы поспешили к воротам, ни на кого не смотря и ни с кем не заговаривая.
        - Что, уже покидаете нас, господа хорошие? - участливо поинтересовался Вериэст, открывая ледяные ворота, - остались бы, отдохнули бы немного.
        У Дитриха в ответ на эту реплику в голове лишь вспыхнул образ ледяной статуи, которая ногой попирает отрубленную драконью голову. С трудом подавив жгучее желание разорвать небесного эльфа на сотню маленьких привратничков, он уверенно повёл Меридию за пределы города. Оказавшись на подходящем плато, Дитрих обернулся, бережно усадил себе на спину Меридию и полетел прочь. Их путь лежал в одну из приграничных лесных деревень Закатного Леса, где уже должен был ждать Мизраел… и очередная порция кровавых воспоминаний…
        Глава 6
        Меридия уснула на спине Дитриха, и потому он, не желая её будить, не спешил приземляться. Ибо то, случилось, было в высшей степени странно. Насколько одинаково они отреагировали, когда попали в этот замок - настолько же разной оказалась их реакция после завершения ритуала. Если принцессу увиденное истощило до опасного предела, до в Дитриха эти воспоминания вдохнули странные, неведомые, даже пугающие силы. И потому дракон летел, летел, летел, не желая останавливаться, чтобы устать до предела и хотя бы так избавиться от тошнотворного чувства насыщения, которое он ощутил после того, как видения пропали.
        Горы остались позади, и лететь стало намного легче. Час полёта - и перед ними предстал океан, щупальцем залива, названного Пенным, проникающий на материк. Но Дитриха сейчас не интересовал ни сам залив, ни города, которые были у него построены. Он думал, где их сейчас может ждать Мизраел.
        По правде говоря, это было очень странное решение от Лазурного Хозяина. Почему бы им с Меридией было просто не вернуться в Лазурный замок, где Мизраел предоставил бы им всю нужную информацию? Или, что ещё проще, почему он не показал им эти воспоминания сразу после того, как Киноби, Ланире и Карнекир поделились своей памятью? Да, приятного в этом мало, но Дитрих и Меридия, несмотря на более, чем юный возраст, уже далеко не дети. Они знали, во что ввязались, они бы поняли, они бы вынесли. Так к чему все эти бесконечные телодвижения, которые, казалось, только оттягивают неизбежное? Впрочем, сильно об этом принц думать не стал. То, что он не видит веской причины в таком поведении, совершенно не означает, что её нет. Ведь каждый день промедления - это лишний день страданий и мучений всем драконьим принцессам, чьи жизни повисли в неопределённом состоянии. Значит, если драконьи хозяева так поступают, значит, у них есть для этого основания.
        Ещё через три часа полёта Дитрих на горизонте увидел кромку деревьев, которые, как он точно знал, уже принадлежали Закатному лесу. Мизраел говорил, что будет ждать их где-то в окрестностях. Значит, найти его можно одним-единственным способом.
        - Зелень тягучая, - прошептал Дитрих, представляя в сознании образ огромного зелёного дракона, - вязкая, словно смола… Обволакивающий покров… Изумруд, равняющий чаши всяких весов…
        Где-то далеко, в левой стороне от Закатного леса сверкнула зелёная искорка. И хотя блеск её продлился едва ли мгновение, намётанный драконий глаз запомнил место вспышки, и Дитрих направился к нему, никуда не сворачивая.
        Как дракон и полагал, искра привела их к одной из деревень, примыкавшей к Закатному лесу. Как Дитрих читал в учебниках по истории и географии, многие люди охотно селились возле эльфийских лесов. Во-первых, это гарантировало защиту от разбойников, которых, собственно, в эльфийских лесах не водилось. А если таковые по глупости своей заводились - то очень быстро выводились обратно, и благодарность небесам, если при этом оставались живы. Во-вторых, в отличие от людских правителей, которые ради лишней монетки налога готовы были перевернуть всё вверх дном, эльфы охотно брали пошлину за своё покровительство продуктами и тканями. Ну и, в третьих, сами эльфы весьма заинтересованы в тех, кто по доброй воле селится у их леса с добрыми намерениями и готов брать на себя такие бытовые проблемы, как выращивание пищи и производство ткани. Таким эльфы, пусть и неохотно, но всё же до определённой степени позволяли изредка прикасаться к своей целебной магии, позволяющей намного дольше оставаться молодым и здоровым. Эта целебная магия считалась самой лучшей, эталонной во всём мире. Даже Цвет, который по определению
берёт плату за каждый ответ на призыв, не может с ним сравниться. Даром что главный целебный Цвет - это Лазурь, который, как известно, отвечает за течение времени - и всегда карает за попытки этим самым временем манипулировать.
        По сему выходило, что Мизраел сейчас ждёт их в одной из таких деревень. Действительно, в сам Закатный лес Лазурный Хозяин вряд ли полетит. Учитывая, что он, Мизраел, по его собственным словам, единственный выживший член Изумрудного клана, встреча с эльфами, многие из которых наверняка живы, а так же знают и помнят этого дракона, вряд ли принесёт им много взаимной радости. Значит, искать надо в деревнях. И хотя уже здесь Дитрих не мог точно сказать, в каком из селений остановился старый дракон, узнать это было делом техники. Достаточно зайти в ближайшую деревенскую таверну, которая, как известно, всегда есть самый надёжный источник свежих новостей, и узнать, не останавливался ли здесь пару дней назад очень высокий гость…
        Найти Мизраела, действительно, не составило труда. Дитрих и Меридия, не мудрствуя лукаво, просто остановились в ближайшей таверне, где за драконий серебряк им устроили по местным меркам поистине королевский приём. Но принц и принцесса практически не замечали происходящего вокруг. Они были слишком сосредоточены на своей цели. Им даже говорить друг с другом было не нужно. Ибо они понимали, что пройдут этот путь вместе до самого конца, что бы их там не ждало.
        В итоге, потратив сутки на то, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, драконы отправились в указанный местными жителями посёлок. Идти пришлось несколько часов, но принимать второй облик драконы не захотели. Несмотря на то, что официально эти земли не являлись эльфийскими, жили всё-таки здесь те, кто покровительством этих самых эльфов пользовался. И потому Дитрих и Меридия не пожелали давать лишнего повода к себе прицепиться. Ибо уже успели уяснить, насколько странно и дико по их меркам эта раса может мыслить.

* * *
        - Я рад, что вы так скоро управились со своим заданием, дети мои, - поприветствовал Мизраел Дитриха и Меридию, когда они всё-таки нашли деревню, а так же дом, где он остановился. Впрочем, найти как раз было нетрудно: живущие здесь люди, в самом деле, казались очень добрыми и открытыми, даже на намётанный драконий глаз, который довольно трудно обмануть красивой маской. И потому путь к высокому гостю они узнали почти сразу.
        - Что ж, в таком случае, предлагаю сразу начать ритуал, - вздохнул Лазурный Хозяин, - если, конечно, у вас нет каких-либо вопросов.
        - На самом деле есть, - осторожно сказал Дитрих. Вопросов у него было немало. Более того, он понимал, что это, скорее всего, последняя возможность их задать. Искать земли Янтарного клана Дитриху и Меридии придётся самим, тут им уже никто не сможет помочь. А что будет после того, как они всё-таки найдут Убийцу - тем более никто не ведал.
        - Что ж, наивно было ожидать иного, - Мизраел, вопреки тяжёлому настроению, улыбнулся, - спрашивай, юный принц.
        - Вы знали, что Убийца подчинил себе силы Кошмара? Почему же сразу не сказали? - в лоб спросил принц.
        - Вы бы это и так увидели, - сказал Мизраел, в глазах которого, однако, таки мелькнуло виноватое выражение, - но… Что ж, наверное, здесь мне стоит сразу сказать всё. Я был одним из тех, кто запечатал Убийцу в нынешней его темнице, это правда. Но, как вы можете догадаться, Убийца не просто стоял и ждал, пока мы его обездвижим. Он сопротивлялся. Сильно. И долго. При этом нельзя сбрасывать со счётов, что он действительно обуздал силы Кошмара. И, что ещё хуже, он добровольно заплатил за эту силу соответствующую цену. Поэтому наши чары… Я даже сейчас не до конца понимаю, как у него это получилось. Но он проклял нас. Проклял нас через наш собственный Цвет. И потому все воспоминания о том, как и где его заточили… они пропали. Мы не помним ничего из этого, и потому никак не можем помочь вам в его поисках. При этом мы ещё дёшево отделались, и то лишь потому, что Иград, предыдущий Лазурный Хозяин, пожертвовал собой ради нас. И ему я обещал, что позабочусь о Лазурном клане. Но это не отменяет того факта, что мы ничего не помним. Теперь вся воля в руках Цвета, и если ему угодно, чтобы вы вели поиски именно
таким образом, значит, искать надо именно так. Полагаю, я ответил на все твои невысказанные вопросы, Дитрих? - участливо поинтересовался старый дракон.
        - Почти, - кивнул принц, - какие у меня шансы против Убийцы драконов, даже если я его найду? Я… я готов ради свободы драконьего рода заплатить высшую цену, но мне хотелось бы знать наверняка.
        - К сожалению, конкретно ничего пообещать я тебе не могу, - развёл руками Мизраел, - но если ты считаешь, что мы посылаем тебя к нему на убой без каких-либо шансов - уверяю тебя, это не так. Во-первых, ты уже умирал - и сумел возродиться. Во-вторых, у тебя была и остаётся человеческая душа. То, что не имело значения для твоей семьи, которая растила тебя, как родного, может сыграть свою роль, когда Убийца попытается использовать против тебя силы Кошмара. Кроме того, у нас есть подозрения… впрочем, это только догадки.
        - Догадки касательно чего? - спросил Дитрих, проницательно глядя на Мизраела, - того, что Убийца сам хочет со мной встретиться?
        В этот раз Мизраел посмотрел на Дитриха почти испуганно.
        - Ты что-то почувствовал во время Серебряного ритуала в Небесном кольце? - напрямик спросил он.
        - Возможно, - хмуро ответил принц, не желая открывать всю правду тем, кто тоже всю жизнь не был с ним до конца искренен, - в любом случае, я услышал то, что хотел, Хозяин Мизраел. Так что, - он взял за руку Меридию, которая почтительно молчала весь разговор, - давайте начинать.
        Принцесса вопросительно посмотрела на Дитриха, явно обескураженная последним вопросом, но тот едва заметно покачал головой, давая понять, что здесь эта тема обсуждаться больше не будет.
        - Что ж, ложитесь, - Мизраел махнул рукой в сторону большой двуспальной кровати. Сам же сел по центру комнаты. Дождавшись, пока молодые драконы устроятся удобнее и возьмутся за руки, он начал:
        - Зелень тягучая, вязкая, словно смола! Обволакивющий покров! Изумруд, равняющий чаши всяких весов - наполни меня своей тяжёлой силой. Меня, карающий молот поднявшего, слушай! Замыслы ослушника, дерзнувшего противиться - спутай! Непокорную душу его, мятежную, обезумевшую - разруши!
        И снова Дитрих понимает, что это была боевая молитва. Мирная заканчивалась совсем иначе. И нигде, за сотни прочитанных книг, ни единого намёка. Сколько же времени не произносились такие слова? Но всё это становилось неважно, ибо их уносил очередной поток воспоминаний…

* * *
        Лес. И не просто лес - а Лес с большой буквы. Деревья, которым, наверное, было по несколько сотен лет, упорно рвались вверх, к солнцу. Но при том под ногами почва мягкая, упругая… по такой, наверное, приятно ходить босиком. Хотя для Дитриха и Меридии, которые пребывали сейчас в бесплотном состоянии, такая мысль была довольно странной. И едва тени сдвинулись с места, как воспоминания стали дополняться. Везде было то же самое, что и в Небесном кольце. Мёртвые драконы. Хотя были среди них и те, кто находился в большей своей ипостаси. Вероятно, если Серебряные, помимо членов королевской семьи, просто не поняли, что вообще происходит, и не сумели среагировать… или не осмелились, то изумрудные явно пытались дать хоть какой-то отпор. И хотя тела выглядели опрятными и нетронутыми, Дитрих и Меридия этому уже не верили. Они знали, что Мизраел щадит их чувства и глушит самые невыносимые моменты. Но это тоже было нужно. К такому тоже нужно было готовиться, хотя быть готовым к такому в принципе невозможно.
        - Наверное, нам туда, - тихо прошелестел дух Меридии, указывая в сторону. Посмотрев в этом направлении, Дитрих увидел, как из тумана возникают очертания древесного дворца. Изумительное зрелище… Дитрих слышал, что эльфы могут выращивать дома-деревья, и даже видел иллюстрации, но чтобы целый дворец… Насколько же старым и сильным одновременно должно быть такое дерево?
        Войдя, Дитрих и Меридия растерялись. Уже на входе их поджидало сразу несколько лестниц, и они даже не понимали, куда им следует идти. И в этот самый момент перед ними стали возникать мёртвые тела новых драконов… словно таким извращённым способом подсказывая, куда двигаться дальше…
        И вот два духа, следуя по тропинке из трупов, наконец, оказались в большом зале. Воспоминания постепенно становились всё более чёткими, на стенах появлялись полки, а на них книги… это место было библиотекой. Запоздало принц и принцесса поняли, что это была та самая легендарная библиотека Изумрудного клана. Стоило отметить, что конкретно в этом секторе книг было не очень много, но наверняка сюда попадали только драгоценнейшие из фолиантов.
        Едва очертания зала сформировались до конца и стали чёткими, как стали проявляться и другие детали. По всему залу лежали новые тела… вне всякого сомнения, мёртвых драконов. Посреди же стоял… да, ошибки быть не может, более молодой Мизраел. Стоял и смотрел на свои ладони, словно отказывался верить тому, что видел.
        - Слишком поздно, - раздался зловещий шелест, и в десяти шагах перед драконом возник ещё один силуэт… вне всякого сомнения, Убийцы драконов, - ты опоздал, Изумрудный Хозяин. Я узнал всё, что мне было нужно, все ваши тайны и секреты для меня раскрыты… и, как видишь, вы больше никак не можете мне помешать.
        В этот момент раздался тяжёлый хрип. У ног Мизраела сформировалась ещё одна тень. Мужчина неподвижно лежал на спине, а на груди у него был ужасный рубец, идущий от левого предплечья до правого бедра. Но вот мужчина повернул лицо… и Дитрих с Меридией с потрясением узнали в лежавшем Киртулика. Меридия начинала ощущать, как её душит злость. Злость по отношению к самой себе за собственные глупость и беспечность. Карнекир и Киртулик были перед ней всю её сознательную жизнь. Они растили и воспитывали её, они учили и тренировали её - и ни разу за всю жизнь она даже не подумала поинтересоваться…
        - Прими свою участь, Мизраел, - тихо прошипел Убийца, воздевая руки, - весь твой клан истреблён, тебе больше некого защищать. Сдавайся и отправляйся вслед за ними… И тогда я, так и быть, из милосердия сделаю это быстро и безболезненно.
        Помимо своей воли Дитрих всматривался в Убийцу. Он помнил, что свой карательный поход этот человек начал именно отсюда. И, как ни странно, сейчас Убийца до сих пор не утратил свой человеческий облик, не настолько пропитался тьмой… Хотя, вне всякого сомнения, полностью перебитый драконий клан означал только одно: он уже впустил Кошмар в свою душу, получив за это колоссальные силы.
        Пока Убийца говорил, Мизраел с болью оглядывался на лежащие тела. Каждое из них словно на короткое мгновение становилось ясным и чётким, но почти сразу развеивалось дымкой. Но оно и неудивительно: такие воспоминания сами по себе страшны и болезненны, а уж вспоминать тех, кого не смог защитить, невыносимо вдвойне.
        И он решился. Выстроив ладони сферой, он что-то пробормотал скороговоркой. Мгновение спустя из его ладоней вырвалась струя зелёного света. Но он не стал ею атаковать: напротив, Изумруд выстроил между ним и Убийцей стену. Убийца, явно не ожидая такого, тут же направил в стену поток своего чёрного огня. Но недаром Изумруд - это Цвет защиты. Даже против такого сокрушительного оружия, как чёрный огонь Кошмара, Изумрудная стена держалась целых десять секунд. А когда она пропала - Мизраел, уже превратившийся в дракона и пробивший своим телом путь наружу, спешно улетал прочь, сжимая в лапах тело Киртулика.
        Убийца от такой наглости опешил. Он поднял было руки, явно намереваясь всё-таки достать Мизраела… и, судя по его уверенности, огонь Кошмара настиг бы его и на таком расстоянии, но внезапно передумал. Опустив ладони, человек, вокруг которого клубился мрак, тихо рассмеялся.
        - Что ж, лети отсюда, надменный глупец, - весело сказал Убийца, - я всё равно доберусь до тебя - и уничтожу тебя. Но, право слово, не стоит спешить. Осознай, что ты потерял всё, что только можно, что ты не сумел защитить никого из членов своего клана, что тебе больше незачем жить на этом свете. И когда ты это осознаешь - то сам приползёшь на брюхе к моим ногам. И тогда я, так и быть, подарю тебе свободу и избавлю от страданий…

* * *
        Когда Дитрих и Меридия очнулись, то увидели, что Мизраел уже сидит в кресле и потягивает вино. Они осторожно поднялись на ноги, неловко глядя на старого дракона.
        - Не нужно меня жалеть, - Мизраел предупреждающе поднял руку с бокалом вина, впрочем, в процессе существенно из него отхлебнув, - у меня было шестьсот лет для того, чтобы примириться с этим. Да и вообще, совет вам на будущее, дети мои: не бегите от воспоминаний, которые причиняют вам боль. Чем дольше вы их избегаете - тем больнее будет, когда они вас всё-таки настигнут. Ну а теперь, если у вас нет вопросов - с вашего позволения, я сейчас хотел бы побыть один. Ну а ваш путь лежит дальше, в Закатный лес.
        - Один вопрос, отец, если позволишь, - тихо сказала Меридия, - Убийца сказал, что не выжил никто из Изумрудного клана. Но ведь Киртулик был там - и он выжил. Это оговорка? Или Убийца просто не посчитал эту… погрешность?
        - Нет, дочь моя, это не оговорка. Просто на самом деле Киртулик никогда и не принадлежал к Изумрудному клану. Он происходит из клана Пурпурного. В то время мы чувствовали себя свободно и вольготно… и активно практиковали отправку молодых драконов на службу в другие кланы. Поддержание связей, развитие у молодняка социальных навыков и всякое такое. Собственно, и выжил Киртулик только потому, что Убийца на тот момент был, если так можно выразиться, заточен на убийство Изумрудных драконов. Киртулик же никогда не имел среди своих Доминант Изумруд, и тебе об этом прекрасно известно.
        - Какая же я дура, - прошептала Меридия, крепко сжимая руку Дитриха, - я жила с ними всю жизнь. И мне ни разу даже в голову не пришло спросить…
        - Меридия, дорогая, - усмехнулся Мизраел, - если бы тебе пришло в голову спросить о таком - я бы потом задал серию не самых приятных вопросов им обоим. Так что не терзай себя. То, что ты никогда не захотела их об этом спросить, говорит лишь о том, что они выполняли свои обязанности так, как нужно. От тебя в твоём возрасте требовалось расти, постигать искусство Цвета и разбираться в себе и своих способностях. Как мы оба помним - у тебя были с этим немалые проблемы, недаром ты встала на крыло только с третьей попытки. И то только потому, что… было дополнительное благоприятное обстоятельство, - туманно закончил он.
        Меридия вспыхнула. Дитрих, не понимая, о чём идёт речь, недоуменно посмотрел на супругу, но та лишь покачала головой. Понимая, что принцесса сейчас обескуражена и новых вопросов задавать не станет, Дитрих не удержался и спросил:
        - Насколько высока вероятность того, что это - последняя наша с вами встреча?
        - Один раз я уже ответил на этот вопрос, Дитрих, - мягко сказал Мизраел, снова пригубив вино, - пока мне больше добавить к этому нечего. Скажу даже больше: вы, просматривая воспоминания непосредственно там, где эти события происходили, получите больше информации, чем мы. Ибо, как ты помнишь, по воле Убийцы о том, что случилось, многое против своего желания нам пришлось забыть. И как вы, опять же, наверняка заметили, даже эти воспоминания зыбки и непостоянны. И не только потому, что мне или серебряным драконам неприятно об этом вспоминать. Но повторюсь: я верю в то, что возможен благоприятный исход. А теперь, - он указал рукой с бокалом в сторону двери, - вам пора…
        Глава 7
        Покинув деревню, в которой остановился Мизраел, Дитрих и Меридия направились в сторону Закатного леса. До эльфийской границы идти было два-три часа, так что время обдумать услышанное у принца и принцессы было.
        Шли молча. Ибо до сих пор пытались осмыслить услышанное. Осознать, как здесь вообще можно победить. Как одолеть того, кто разбрасывал обычных драконов едва ли не силой мысли. Того, кого четыре драконьих Хозяина смогли остановить, лишь принеся в жертву пятого. Причём - по его собственной воле.
        - Дитрих, - внезапно спросила Меридия, - а как ты думаешь… насколько вообще всё это справедливо?
        - Что ты имеешь в виду? - принц, проверявший пропускные грамоты в дорожном подсумке, не сразу понял, что имеет в виду его жена.
        - Ну вообще всё то, что с нами происходит, - уточнила принцесса.
        - Если ты имеешь в виду путь, который нам пришлось пройти, чтобы воссоединиться… трудно сказать. Да, безусловно, было нелегко, но эти испытания сделали нас сильнее. Да, ты долго ждала и испытывала страх, что потеряла меня навсегда. Да, я тоже долго ждал - и тоже испугался, что потерял тебя, когда проиграл Турнир. Но наши чувства выдержали проверку этими испытаниями. Мы вместе, я доверяю тебе, как себе - вот что по итогу важно.
        - Я… я не это имела в виду, - принцесса смущённо порозовела, - я вообще, про Убийцу и драконов… про то, что нас ждёт.
        - Здесь я тоже не могу дать однозначного ответа, - пожал плечами принц, - ты ведь и сама видела, как живут на наших островах люди. Работают, растят детей. Играют музыку, выращивают растения, общаются друг с другом… словом, просто живут. Ну, мелкие гадости друг другу иногда устраивают, чтобы нервы себе пощекотать. У меня нет оснований думать, что на материке люди живут как-то иначе. Даже к другим расам они практически безразличны. Ну вот, а теперь представь, что должны были делать с людьми, чтобы они целенаправленно взрастили того, чьим призванием будет убивать драконов. Не с эльфами, гномами, орками - именно с людьми! Мне кажется, этот вопрос надо было задать твоему отцу. Ему больше двух тысяч лет, он застал и время рабства людской расы, и время Убийцы, и время после него. Он-то наверняка ответил бы объективно, справедливо это было или нет.
        - Но какое это имеет отношение к нам? Нас и в помине не было, когда всё это происходило, - горячо возразила Меридия, - так почему именно мы должны…
        - Дорогая, не забывай, справедливость бывает разной. Когда волчица ловит и загрызает зайца, наверное, зайцу кажется такое несправедливым, ведь он всего лишь бедный заяц, в чём он провинился? Но у волчицы дома голодные волчата, и ей кажется справедливым, что она обеспечила себе и им пропитание. Так и здесь… мне думается, вряд ли Убийца стал губить собственную жизнь… и, как теперь выясняется, собственное посмертие, заключая сделку с Кошмаром, если бы не был уверен, что достигнуть справедливости можно только так. В целом же… дети всегда расплачиваются за ошибки родителей… и как знать, может быть, наказание для нас, необходимость идти по этому пути, не сравнится с наказанием для наших отцов. Которые вынуждены были отправить нас по этому пути, понимая, что они ничем не смогут нам помочь… Так, остановись. Кажется, мы пришли.
        Дитрих и Меридия остановились. Лес, по которому они шли, вообще не изменился. И всё же драконы чувствовали: за следующий древесный ряд так просто лучше не ходить. Словно они стояли перед туго натянутой струной, малейшее прикосновение к которой может привести к совершенно непредсказуемым последствиям.
        - Теперь - нам надо ждать, - сказал Дитрих, опускаясь у ближайшего дерева, - здесь нам не свезло с добрым проводником, который бы нам всё рассказал и провёл, куда надо. Будем придерживаться поведения обычных паломников. Если, конечно, им уже известно о нашем появлении.
        - Они точно знают, - уверенно кивнула Меридия, после чего смущённо добавила, - у меня такое чувство, что мой отец сюда прилетает далеко не в первый раз. Если это так - эльфы должны следить за тем, что сюда регулярно летает дракон, которого они в своё время очень, очень хорошо знали. Даже если он просто летает сюда отдыхать. И если за ним ведётся слежка - то стоит ли говорить, что за нами, двумя драконами, которые шли сюда от самой деревни, где остановился отец, тоже следят?
        - Разумно, - пробормотал Дитрих, скороговоркой прошептав молитву Сирени и позволив фиолетовой звёздочке на пару мгновений вспыхнуть в своей ладони, - да, следят. И не знают, что с нами делать.
        - И что дальше? - спросила Меридия.
        - Ну, ночь нам, судя по всему, придётся провести здесь, - хмыкнул Дитрих, - тем более, что эльфы явно дают понять, что в своём лесу никого не ждут, ибо парадной двери как таковой здесь нет. Так что с нашей стороны будет невежливо ломиться в стену и не дать эльфам возможность какое-то время не пускать нас к себе домой. Ну а утром… утром мы, вероятно, проголодаемся. И, вероятно, нам придется сготовить что-нибудь на открытом огне… предварительно срубив для этого какое-нибудь дерево…
        - Это лишнее! - грубо сказал чей-то хриплый голос, и мгновение спустя перед ними буквально из воздуха возникли три эльфа. Сходство с небесными заключалось только в ушах. И то - у небесных эльфов уши были покороче. Кожа более смуглая и… грубая, что ли. Если у подавляющего большинства небесных эльфов глаза были синие, серые или чёрные, то у этих явно превалировали золотистые оттенки: у двоих глаза были жёлтые, и у одного - коричневые. Зелёные куртки со штанами, луки с колчанами за спиной, лица изрисованы то ли чернилами, то ли грязью. Мимоходом Дитрих вспомнил, как безумно давно их водили в зоопарк в Стигиане, и как они там видели лесного эльфа. Казалось, между ними вообще нет ничего общего. Хотя, возможно, сказывалось недружелюбие, которое все трое следопытов активно излучали в адрес драконов.
        - Ну? - спросил первый, - что вам надо в нашем лесу, драконы? Вы ушли отсюда много лет назад, и до сего момента нам с вами не было друг до друга дела. Зачем вы пришли сейчас?
        - Дело в том, что мы совершаем паломничество, - Дитрих невозмутимо поднялся на ноги и слегка поклонился эльфам, - по ряду причин нам нужно попасть в место, где раньше жили наши соплеменники… и где их убили. Можно сказать, почтить память.
        - Почтить память, значит? - усмехнулся один из эльфов, - вам этого не требовалось шестьсот лет. Почему же возникла необходимость сейчас?
        - Простите, но это наше дело, - твёрдо сказал Дитрих, - могу лишь вас заверить, что ни до кого из эльфов нам дела нет. Мы просто проведём какое-то время в старом древесном дворце и сразу его покинем, никому не мешая и не докучая.
        Дитрих ожидал, что его слова успокоят стражей, однако те почему-то только ещё больше обозлились. Словно слова Дитриха о том, что им нет дела до эльфов, были им ещё более неприятны, чем угрозы пустить на костёр ближайшее дерево.
        - Не можем мы вас пустить, - злорадно сказал другой эльф, почему-то постоянно теребивший нагрудный карман своей куртки, - здесь вам не проходной двор, чтобы кто попало топал туда-сюда, ясно вам?
        - Так мы вовсе не кто попало, - улыбнулся Дитрих, доставая зелёную грамоту и протягивая её эльфам. Старший группы удивился, но аккуратно взял бумагу, просматривая её.
        - Надо же, - рассмеялся он, - как высоко поднялся этот полукровка. Кто бы мог подумать - целый ректор Университета. Ну, надо отдать должное, многие наши чародеи получали базовое магическое образование в этом месте. И довольно неплохое, - снисходительно кивнул он, - ладно уж, если за вас подписался этот полукровка, можете пройти. Но не раньше, чем побеседуете с нашими правителями. Мы парни простые, нам всякими бумажками голову забивать не надо. Вот они дозволят вам по лесу нашему ходить - на здоровье. А теперь топайте за нами. Нет, ну надо же, - продолжал он хихикать себе под нос, - наш полукровка, орочий ублюдок - ректор Университета, ну надо же.
        - Ну да, как же, - ехидно подумала Меридия, - перед этим полукровкой открыты почти любые двери, и сильнейшие мира сего готовы оказать ему услугу по первой просьбе. А ты, чистокровный до последней капли крови, каждый день сидишь в грязи и ешь грязь, патрулируя свой лес, до которого всему остальному миру и дела нет…
        - Но при этом они оба довольны своей жизнью и даже счастливы, - подумал в ответ Дитрих, - это ли не гармония, к которой надо стремиться? Чтобы каждый был счастлив и доволен своей жизнью?
        Несколько секунд драконы молча смотрели друг на друга. И только теперь до них дошло: они могли пользоваться драконьей речью в человеческом облике. Обычно даже между драконьими парами такое начинало происходить в лучшем случае через пятьдесят лет после того, как драконы обретали друг друга. Но, как видно, Дитрих и Меридия уже до того начинали думать в унисон, что драконья речь открылась для них сейчас. И это не могло не воодушевлять, ибо и тот, и другая уже понимали, насколько это облегчит им жизнь с учётом того, с каким количеством важных персон им ещё предстоит говорить…

* * *
        Дитрих и Меридия напрасно думали, что в Закатном лесу, собственно, везде будет сплошной лес. Примерно через полчаса ходьбы они вышли на крепкую каменистую тропинку, которая вывела их к поселению.
        Поселение это было весьма странным. И из того, что Дитрих читал в книгах, и из того, что ему рассказывали о лесных эльфах в зоопарке, он знал, что они умеют выращивать дома прямо в деревьях. Да, собственно, старый древесный дворец тоже был именно таким сооружением. Но здесь же… нет, при желании можно было насчитать и два, и три, и даже с десяток древесных домов, но и только. Все они перемежались обычными постройками, которые можно встретить скорее среди людских поселений, и которых было в разы больше.
        - Не обращайте внимания, - прорычал один из эльфов, шедший рядом с драконами и верно истолковавший удивление в их взглядах, - это квартал новаторов, как эти недоумки сами себя называют. Тупые, бездарные, ленивые! Которые не то, что не могут - не считают нужным вырастить себе собственный дом! Как их только до сих пор не вышвырнули отсюда!
        В этот момент в одном из домов открылось окно, и оттуда выглянула молодая черноволосая эльфийка с очень недовольным лицом.
        - Топайте отсюда, традиционалисты недоделанные, - гневно сказала она, - на что хотим, на то и тратим своё время. В том числе - и на целебную магию, благодаря которой мы хоть как-то нужны остальному миру. А вы можете хоть похоронить себя в обнимку с учебником истории - никто даже не заметит вашего отсутствия!
        После чего окно с грохотом захлопнулось. Стражники глядели на дом с такой злостью, словно желали силой одного своего взгляда сравнять его с землёй. Дитрих и Меридия вежливо продолжили движение, словно не замечая этой ссоры, но остановившись пятьдесят шагов спустя, чтобы стражники всё же не потеряли их из виду. Те, ещё несколько секунд посверлив взглядом дом, нагнали драконов.
        - А это всё ты, - сказал старший эльф идущему рядом, - избаловал свою дочь до невозможности! Так она мало того, что с человеком связалась, так ещё и на все наши традиции с Мирового древа плевала!
        - Если бы он не был одарённым целителем, - прошипел тот в ответ, - если бы он не был особым гостем нашего леса, если бы он…
        - Какой яркий конфликт отцов и детей, - мысленно хмыкнул Дитрих, - неужели наши дети тоже когда-нибудь будут нам так мотать нервы?
        - Если мы доживём до момента, когда у нас появятся дети - я всё стерплю, - мрачно подумала Меридия в ответ. Дитрих тоже помрачнел в ответ на эти мысли, но ничего не ответил. Хотя, стоило признать, подобная ситуация была очень странной. Ладно бы эльфийка сбежала из леса, это бы как-нибудь объяснили, мол, её охмурили, но скоро она одумается и приползёт обратно. Но чтобы эльфы позволили человеку жениться на дочери леса, да ещё и допустили, чтобы он с ней в этом самом лесу жил, подавая всем дурной пример? Немыслимо! Впрочем, настолько же немыслимо когда-то драконам казалось, что их популяцию будут контролировать при помощи меча и сил Кошмара…
        Следом за кварталом новаторов следовал другой квартал. Здесь дорожка была уже не каменной, а деревянной. С удивлением драконы обнаружили, что и дорожка - это всего лишь очередной корень, который, тем не менее, подровняли, чтобы ходить по нему было удобно. Даже их стражи ступали по древесному корню мягко и упруго, словно с почтением. Так же в этом квартале все дома были древесными. Более того, многие дома как раз соединялись между собой такими корневыми дорожками. Что ж, как бы эльфы ни любили свой лес и свою землю, месить ноги в грязи по весне и осени, наверное, не нравится даже им.
        - На грибницу похоже, - внезапно сказала Меридия, осматривая древесные дома.
        - Что говоришь, драконица? - переспросил один из эльфов.
        - На грибницу, говорю, похоже. Выращенные дома имеют между собой связь и, наверное, общие корни. Так что если какой дом и… заболеет, то другие помогут ему восстановиться. Да и затратно всё-таки каждый дом из новой корневой системы растить. Проще уж пристроиться к существующей. Да и в масштабах одного селения каждый раз новую корневую систему заводить - никакой земли не хватит.
        После этих слов эльфы посмотрели на Меридию с явным оттенком уважения. Для них явно было неожиданностью, что дочь огня и воздуха так хорошо разбирается в земле.
        В связи с тем, что был уже поздний вечер, жителей на улицах почти не было. Вероятно, как и их любимые деревья, эльфы бодрствовали по распорядку солнца, поднимаясь с восходом и завершая все свои дела с закатом.
        - Ну ничего себе, - восхищённо выдохнул Дитрих, когда они всё-таки подошли к древесному дворцу. Размерами это дивное строение не уступало королевским замкам на драконьих островах.
        - Вот-вот, - с гордостью сказали эльфы-провожатые, - вот чем надо гордиться, вот к чему надо стремиться. И то - это ещё молодой дворец, ему всего четыреста лет. Старому древесному дворцу, если что, больше тысячи.
        Выглядел дворец, надо признать, диковинно. Если в глубине, собственно, была древесная структура, которая и составляла опорный скелет здания, то вот на поверхности дворец выбросил великое, бесконечное множество ветвей, которые сейчас, в самый разгар лета, буйно зеленели.
        - Ну, это как раз ожидаемо, - мысленно прокомментировала Меридия, заметив недоумение Дитриха, - представь, сколько такому растению требуется солнечного света. Наоборот, ещё странно, что ему хватает такой малости. Наверняка за ним ведётся постоянный магический уход.
        Когда драконы и эльфы приблизились к дереву, один из стражников подошёл к оплётшим корням и ласково их погладил. Почти сразу корни разошлись, открывая что-то вроде коридора. Первый эльф прошёл через корни и поманил за собой драконов. Однако, едва те пересекли границу древа, как в них тотчас выстрелили корни. Один корень обвил Дитриха за шею, другой схватил Меридию за правое запястье.
        - Какого… - просипел Дитрих, в руках которого начал формироваться огонь.
        - Прекрати, дурак, - один из эльфов подскочил к Дитриху и ударил его по руке, заставляя пламя пропасть, - иначе вы покойники!
        После этого все трое эльфов с какими-то песнопениями стали гладить корни, пленившие драконов. И это возымело эффект: меньше, чем за минуту те отпустили драконов и уползли в стены.
        - Что… что это такое было? - спросила Меридия, потирая запястье.
        - Наша охранная магия, - ответил старший эльф, - как вы понимаете, мы очень бережём своих правителей и не можем допустить к ним тех, кто желает им зла.
        - А предупредить об этом было нельзя? - раздражённо спросил Дитрих, - мы, вообще-то, драконы. А если бы здесь действительно вспыхнул огонь?
        - Как же мы могли об этом предупредить? - искренне удивился один из эльфов, - это же охранная магия, она должна храниться в секрете.
        - Да вы что, издеваетесь над нами? - возмутилась Меридия, - нам в этом месте и делать-то нечего! Встреча с вашими правителями нам даром не нужна! Почему же для встречи с ними мы должны проходить через такие испытания, как будто нам это больше всех надо? Нет уж, с нас довольно! Дитрих, пошли отсюда!
        Она схватила мужа за руку и потащила к выходу. Дитрих так опешил от такого поведения, что не мог придумать ничего лучше, чем подчиниться. К счастью, корни не успели оплести выход, и они сумели проскользнуть наружу. Однако, едва те сделали несколько шагов, как за ними выскочили стражники.
        - Что за дерзость?! - гневно спросил старший, - вам оказана великая честь - встретиться с нашими правителями! Как вы смеете…
        Меридия остановилась. Крепко сжав руку Дитриха, сделала глубокий вдох. После чего повернулась и тихо, но отчётливо сказала:
        - Нам встреча с вашими правителями не нужна! У нас есть бумаги, подтверждающие наше право находиться на этой земле! Вы же, судя по всему, принимать гостей совершенно не умеете! Мы вам не какие-то простолюдины, мы среди своего рода - королевской крови! И то, что сейчас сделало с нами ваше древо - унизительно и оскорбительно для представителей королевского рода! Поэтому если вашим правителям так уж нужна встреча с нами - пусть изволят её провести там, где нас не будут подвергать таким унижениям! Ибо ваше поведение просто отвратительно! Вы же так чтите традиции! Разве так по традициям надо встречать гостей королевской крови? Впрочем, разумеется, неудобные традиции всегда можно проигно…
        Теперь уже Дитрих дёрнул супругу за руку, призывая её замолчать. Её возмущение было, разумеется, справедливо, но возмущение не должно было перерасти в оскорбления. Меридия чуть заметно кивнула, признавая, что и правда чуть не зашла дальше дозволенного. Больше не глядя на стражей, драконы двинулись прочь.
        - Как нам теперь найти старый древесный дворец? - скептически спросил Дитрих.
        - Как-нибудь отыщем, - раздражённо отозвалась принцесса, - если ему больше тысячи лет, наверное, он даже побольше этого дворца будет. Уж, наверное, мимо не пройдём.
        Немного подумав, драконы направились в сторону, противоположную той, откуда пришли. Наверняка подобное древо находилось где-то в сердце леса. При этом они шли по краю поселения, стараясь держаться от всех древесных домов подальше. С помощью искры Сирени Дитрих убедился в том, что стражники продолжают следовать за ними, хотя и не показывались на глаза. Пожав плечами, Дитрих тоже прекратил их высматривать. Пусть наблюдают, если им так спокойнее. Вот только близко пусть не подходят. Мало того, что небесные эльфы потрепали им нервы, горделиво показав статую Убийцы с отрубленной драконьей головой под его ногами, так теперь ещё и эти фокусы. Сейчас принц начинал чувствовать уважение и сочувствие драконам, которые этим самым эльфам покровительствовали.
        Впереди послышался шум воды. Повернувшись, Дитрих увидел родник. Из небольшой каменной гряды в землю падала упругая струя воды. Рядом с родником пара деревьев была, вне всякого сомнения, с помощью магии оформлена так, что каждое из них имело несколько углублений, чтобы туда можно было присесть. Вот только Дитрих и Меридия теперь не сели бы туда ни за какие коврижки. Принц отвернулся было и продолжил путь, но через несколько секунд обнаружил, что идёт один. Обернувшись, он увидел, что Меридия стоит на месте и во все глаза смотрит на девушек. И, что самое удивительное, те так же смотрели на неё в ответ.
        - Кадма? Голинор? - с удивлением прошептала Меридия, глядя на тех, с которыми, признаться, больше не рассчитывала когда-нибудь увидеться…
        Глава 8
        - Меридия? - удивлённо спросила одна из них, поднимаясь навстречу принцессе. Остановившийся Дитрих взглянул на девушек внимательнее. И с удивлением увидел, что только одна из них была эльфийкой. Другая девушка оказалась человеком.
        Меридия же неловко смотрела на них, явно не зная, что сказать и испытывая огромное смущение.
        - Милая, всё в порядке? - осторожно спросил Дитрих, - ты их знаешь?
        - Конечно, она нас знает, - улыбнулась эльфийка, - ведь в своё время мы очень тесно общались, не правда ли?
        - Видишь ли, Дитрих, - запинаясь, ответила Меридия, - как ты понимаешь… ты в своей прошлой жизни был не первым принцем, с помощью которого драконы пытались исполнить пророчество. Были и другие…
        - Именно, - кивнула эльфийка, - и на самом деле очень жаль, что у меня ничего не вышло. Кардел-то был очень даже ничего. Такой многообещающий, почти немыслимый - и, вместе с тем, такой перспективный союз, ведь эльфы ненамного уступают драконам по продолжительности жизни. Но нет… этот ваш Цвет… Я-то ещё дёшево отделалась, можно сказать. А вот бедная Голинор…
        Она указала взглядом на подругу. У неё были длинные волнистые светлные волосы, а взгляд пронзительных синих глаз неловко перебегал с одного дракона на другого.
        - Да, - грустно кивнула она, наконец, осмелившись заговорить, - это всё получилось так глупо. Я… я даже уверена, что Вонгитор делал это не из злых побуждений. Просто… мало того, что Цвет… так ещё и я оказалась не готова к такой, - девушка издала нервный смешок, - драконьей любви. А в итоге, чтобы спасти мою жизнь, собой пожертвовал Гиордом. Я не могла после такого там оставаться…
        - А… здесь ты что делаешь, Голинор? - неловко спросила Меридия, нервно перебирая прядь своих серебристых волос.
        - Мы как-то случайно познакомились с Кадмой, - с улыбкой ответила та, - оказалась, у нас куда больше общего, чем мы сперва думали. Она добилась того, чтобы мне позволили пожить здесь какое-то время. И даже была так добра, что позволила прикоснуться к источнику эльфийской магии. Я прекрасно понимаю, что с тех пор прошло уже несколько десятилетий. И понимаю, что в моём королевстве уже сменилось целое поколение. Но… это были такие восхитительные и безмятежные годы. Я почти оправилась от того, что случилось. И я знаю, что сюда регулярно прилетает Мизраел… но пока не чувствую в себе с ним сил поговорить.
        Дитрих и Меридия переглянулись. Значит, вот с какой целью Мизраел регулярно прилетает в пограничные с Закатным лесом деревни. Вероятно, до сих пор рассчитывает, что ему удастся поговорить с принцессой… и, возможно, убедить её попробовать ещё раз.
        - Как там, кстати, мой Вонгитор? - внезапно спросила Голинор, - с ним всё хорошо? Он… выбрал себе кого-нибудь?
        - Насколько мне известно, он так ни с кем и не сблизился, - тихо ответила Меридия, - и с тех пор, как ты покинула наш остров, он больше не произнёс ни единого слова.
        Голинор поднесла руки ко рту, испуганно глядя на Меридию и, казалось, не веря своим ушам. Увидев, насколько ошеломлена её подруга, Кадма решила подхватить разговор.
        - А вы, значит, Дитрих, - обратилась она к принцу, - что ж, наслышаны мы о вас даже здесь. Быстрый рост… Турнир… Ваш стремительный визит в Небесное кольцо… снежные эльфы остались не очень довольны вашим визитом.
        - А ещё говорят, что Закатный лес с остальным миром связей не поддерживает, - хмыкнул Дитрих, с готовностью подхватывая разговор, - да, снежные эльфы остались не очень нами довольны. С другой стороны, странно было ожидать иной реакции. Потому что они, пригласив нас к своим правителям, решили уместным продемонстрировать своё главное произведение искусства. Статую Убийцы драконов. Так что не в последнюю очередь мы отказали вашим правителям в визите потому, что не хотели подвергнуться очередному подобному издевательству. Если вы наслаждаетесь своей свободой - наслаждайтесь на здоровье. Убеждать нас в том, что вы своей свободой наслаждаетесь, не стоит.
        - Вы плохо знаете моих родителей, - неожиданно мирно кивнула Кадма, - они бы никогда не опустились до подобной низости. Даже больше: я не стыжусь признаться в том, что лесные эльфы нередко сожалели о том, что драконы покинули их навсегда. Потому, собственно, мой отец и позволил мне в своё время отправиться на драконий остров. Потому что это значило бы шанс на начало новых отношений. Драконы, как ни крути, слишком ценные союзники, чтобы ими можно было пренебрегать.
        - Ценные. Это драконы-то для вас ценные? - скептически спросил Дитрих.
        - Да, ценные, - подтвердила Кадма, - но, подчёркиваю, ценные именно в качестве союзников. Господа из вас так себе, уж не обессудьте за прямоту. Но это сейчас неважно. Я правильно понимаю, что… мой Кардел тоже пока никого не выбрал?
        - Да. Оба моих старших брата на редкость равнодушны к другим девушкам вот уже который год, - подтвердила Меридия.
        - Что ж, возможно, не всё ещё потеряно, - довольно кивнула Кадма, - я так понимаю, вы занимаетесь исполнением этого самого пророчества, из-за которого Цвета начинают выжигать душу, едва ты позволяешь единственную несвойственную тебе эмоцию? Что ж, могу только пожелать вам удачи. Если у вас всё получится - то Кардел однажды меня найдёт. Или я сама его найду. Я уже достаточно взрослая и понимаю, что время не бесконечно, и ради своего счастья готова пойти на некоторые уступки вопреки своей гордости. А там… может, мне удастся уговорить его поселиться здесь. И вот это уже будет действительно новой страницей нашей истории.
        - Если вы так хотите себе такое будущее, - внезапно сказала Меридия, вспомнившая, чем в прошлый раз был чреват визит в подобное место, - может быть, вы нам поможете? Нам… нужно посетить старый древесный дворец, но… собственно, в силу нашего происхождения нам трудно там находиться. Насколько я помню, Кадма, ты очень умело в своё время обращалась с Изумрудом. Может, ты согласилась бы выступить для нас проводником?
        - Извините - не могу, - покачала головой эльфийка, - я понимаю ваше возмущение, когда вас внезапно атаковали корни нашего дворца, но и вы, покинув дворец так резко, не позволили моим родителям загладить вину и тем самым нанесли им двойное оскорбление. Из Леса вас, конечно, не выгонят, но я теперь вам помочь не смогу. Король и королева не поймут меня. Мне очень жаль.
        - Я могу вам помочь, - внезапно сказала Голинор, - Изумруд, конечно, никогда не был моей Доминантой, но кое-что из уроков госпожи Карнеллы я помню. Я смогу сделать это для вас. А там, как знать… может, и у меня с Вонгитором будет ещё один шанс…
        - Голинор, ты уверена? - обеспокоенно спросила Кадма, - конечно, во всём лесу тебе никто не вправе приказывать… Но ты не боишься ещё одного срыва?
        - Я долгие годы копила в душе покой и безмятежность. И чувствую, что настала пора испытать себя на прочность. Ведь, при всём моём бесконечном к вам уважении, я не могу всю жизнь прятаться в этом лесу, - с достоинством ответила Голинор, - если я это переживу - значит, я наконец, готова выйти во внешний мир. Ступайте за мной, - девушка кивнула Дитриху и Меридии, - не будем отягощать Кадму особенностями её положения. Если она останется здесь - её родителям будет нечего ей предъявить…

* * *
        Когда они отошли от родника на сотню шагов, Меридия задала новый вопрос:
        - Голинор, так всё-таки, как ты здесь оказалась? Ну… не верится мне, что даже Кадма смогла так просто провести тебя сюда. Да не просто провести - но и позволить здесь остаться на долгие годы. Такое поведение им несвойственно, если только не сулит какую-то фантастическую выгоду. Ведь эльфы свято чтут свой лес… мы сами в этом убедились, - заключила принцесса, вспомнив, насколько грубое поведение позволили себе эльфы по отношению к Дитриху, едва поняли, что его пламя может выйти из-под контроля.
        - Ну… в какой-то степени вы правы, - сказала девушка, увлекая драконов за собой в гущу леса, - на самом деле инициатором этой идеи выступил Мизраел. Ибо, как вы понимаете, отнести меня в Калцехиро в таком состоянии он никак не мог - это означало бы страшный скандал со всей людской расой и уничтожение тех отростков новых отношений, которые едва-едва успели зародиться. Поэтому Мизраел доставил меня сюда. И вот здесь уже его неожиданно поддержала Кадма, - голос Голинор потеплел, - вы, конечно, заметили, что она мнит о себе немножко больше, чем следует. В частности, когда говорит, что именно благодаря ей мне позволили остаться здесь. Ну… в какой-то степени это правда. Без неё Мизраел вряд ли сумел бы уломать Вендаяла и Глориксу… То есть, разумеется, короля Вендаяла и королеву Глориксу, - поспешно добавила она.
        - Нас что, могут подслушать? - скептически спросил Дитрих.
        - Могут, - кивнула Голинор, - обычно, конечно, эльфы таким не занимаются, ибо сил это требует преизрядно. Но, учитывая, что в этом лесу впервые за долгие столетия появились драконы, наверняка эльфы находятся… в состоянии повышенной готовности. Так, мы почти пришли.
        Преодолев ещё один древесный ряд, принц и принцессы вышли к искомому древу. Время над ним поработало, правда, в хорошем смысле. Убитое древо заботливо прикрыли собой молодые отростки, перемежающиеся с плющом. Стена из плюща и листьев молодых побегов так надёжно закрывала собой внутренности древа, что оно казалось старым мохнатым гигантом, который присел отдохнуть посреди солнечной опушки. Хотя, конечно, солнца наверняка здесь не было даже днём: раскидистые побеги надёжно закрывали пространство над собой, образуя своеобразный зонт.
        - Ступайте за мной, - сказала Голинор, начиная обходить древо и аккуратно отводя в сторону лианы плюща, - я иногда прихожу сюда погрустить… я знаю, как попасть внутрь, не потревожив покоя этого места. Не бойтесь, корни на вас не нападут.
        Пройдя с полсотни шагов и убирая с пути занавес из плюща, Голинор внезапно завернула за угол. Как оказалось, в этом месте дерево оставило то ли трещину, то ли дупло.
        - Это место раньше было кухней, - пояснила Голинор, указывая на помещение, - видите, здесь раньше готовили пищу, - она дополнительно указала на каменный очаг, который чудом не развалился спустя шесть сотен лет.
        - Неужели эльфы допускали, чтобы внутри дерева разжигали пламя? - удивлённо проговорил Дитрих.
        - Да, - кивнула Голинор, - разумеется, для этой цели у очага всегда дежурил эльф, который тщательно следил за тем, чтобы даже искорка не попала на драгоценную древесную поверхность. Ладно, давайте двигаться дальше.
        Поднявшись по удивительной лестнице, которая, как и множество иных вещей, была взращена прямо из дерева, они вышли в большую залу, которая раньше, вероятно, была местом приёма пищи для особ королевский крови.
        Это место Дитрих и Меридия уже помнили. Ибо именно отсюда на верхние уровни дворца вели пять лестниц.
        - Нам сюда, правильно? - спросил Дитрих, указывая на четвёртый пролёт.
        - Верно. А откуда вы знаете? - удивилась Голинор.
        - Трудно не догадаться, - хмуро заметил Дитрих, окидывая взглядом помещение. Ибо дерево куда тщательнее камня сохранило память о том, что здесь когда-то случилось. Огромные участки чёрной, казалось, выжженной древесной поверхности были повсюду. И драконы не сомневались, что почернело дерево именно в тех местах, где когда-то проливалась драконья кровь
        - Так что давайте не будем мешкать, - нетерпеливо поддержала Меридия, не желая вдаваться в подробности того, где и как они уже видели это место. Ибо оба дракона, понимая, что им сейчас предстоит увидеть, нервничали сильнее с каждой секундой. Запоздало пришла и слабость от клубившегося повсюду мёртвого Цвета. Но Дитрих и Меридия были готовы к этому и взялись за руки, едва почувствовали первые признаки недомогания.
        До библиотеки добирались больше пятнадцати минут. И всё это время Дитрих задавался вопросом: неужели одна только библиотека Изумрудного клана содержала в себе больше, нежели нынешняя библиотека Стигиана? Да на одно только строительство той библиотеки ушло почти пятьдесят лет. Сколько же лет понадобилось, чтобы не построить, но вырастить подобное? Впрочем, ответ ему уже дали эльфы. Больше тысячи лет. Причём, стоило учитывать, что больше тысячи лет дереву было до того, как появился Убийца. Значит, вполне могло такое быть, что это дерево по возрасту могло сравниться с самими драконьими Хозяевами.
        - Мы на месте, - тихо сказала Голинор, когда они вошли в очередную залу. После чего, обернувшись и увидев, что драконы тяжело дышат, спросила, - что с вами такое? Вам плохо?
        - Это нормально, это пройдёт, - нетерпеливо кивнула Меридия, - мы знали, что так будет, поэтому и попросили помощи.
        - Что ж, - ответила девушка, - чем я в таком случае, могу вам помочь?
        - Мы должны будем впасть в транс и увидеть память этого места, - ответил Дитрих, - для этого нам нужно, чтобы вы призвали Изумруд.
        - Хорошо, - кивнула Голинор, - в таком случае, прошу вас подойти сюда. Ложитесь и кладите головы мне на колени.
        Драконы подчинились. Девушка положила свои мягкие, чуть прохладные ладони им на лоб и, глубоко вздохнув, запела:
        - Зелень тягучая, вязкая, словно смола, обволакивающий покров… Изумруд, равняющий чаши всяких весов - наполни меня своей тяжёлой силой!..
        Конца молитвы Дитрих и Меридия уже не слышали. Ибо их безжалостно уносило туда, где ждали новые подробности кровавых воспоминаний…

* * *
        По счастью, тени Дитриха и Меридии очутились сразу в библиотеке. Им больше не нужно было искать сюда дорогу и по пути смотреть, сколько драконов напитало это дерево своей кровью. Впрочем, подробностей доставало и здесь. Силуэты мёртвых драконов, в воспоминаниях Мизраела бывшие зыбкими и размытыми, здесь предстали полностью чёткими. Миридия с ужасом всматривалась в лица, отмечая, что некоторые из них были очень похожи на лицо её отца. Вот лежит женщина в изумрудном платье, длинные каштановые волосы разметались по полу, а синие глаза с ужасом смотрят в пустоту. Её лицо было так похоже на лицо Мизраела? Кто это? Его мать, сестра? И хотя на теле женщины не было ни одной видимой раны, под ней упорно расползалась лужа тёмной крови…
        В этот момент материализовались и Мизраел с Убийцей. В руках Драконьего Хозяина полыхало Изумрудное пламя, в руках Убийцы - огонь Кошмара. Мизраел с ненавистью смотрел на своего врага, но тот лишь издевательски ухмылялся в ответ.
        - Никого, - шипел Убийца, - никого из них ты не спас. Никто от меня не спасётся. Никто не уйдёт и не спрячется. Каждого драконьего выродка я найду в самом дальнем углу этого мира - и подарю заслуженное возмездие.
        - Будь ты проклят! Умри! - взвыл Мизраел, воздевая руки. Изумрудное пламя, вившееся в его руках, внезапно сжалось до единственной точки, а в следующий момент выстрелило смертоносным лучом. Но Убийца лишь поднял руку - и чёрный огонь поглотил всю силу заряда. Мизраел ошеломлённо смотрел на Убийцу. И по его виду Дитрих понял, что старый дракон использовал сильнейшее своё средство… и больше у него никакого оружия не было.
        - Я и без того проклят, Мизраел, - ухмыльнулся Убийца. После чего опустил руки… и Дитрих и Меридия с ужасом увидели, что перед ним висит чёрный шар. И не просто-чёрный… тёмно-зелёный шар. Мёртвый Изумруд… А затем Убийца подхватил этот мёртвый Цвет и направил его себе в рот. И, едва он его проглотил, как его карие глаза полыхнули мраком… Дитрих ждал, что глаза Убийцы вернутся в исходное состояние, но нет…
        - Я был проклят всю свою жизнь, - с ненавистью прошипел тот, - когда вынужден был смотреть, как мой отец от рассвета до заката надрывает спину на фермах, выращивая для вас лучший скот. Как моя мать по двадцать часов в сутки варила для вас лучшие пиво и вино. Как моя несчастная бабка каждый день волочила свои старые кости, убирая за вами мусор и поддерживая чистоту. При такой жизни смерть - это единственное благо. И ты, старый дурак, никогда не поймёшь, почему это вообще случилось! Потому что никому из нас уже нечего было терять! И именно поэтому ты сейчас потерял всё! Так что хватит бороться, твоя игра окончена.
        После этих слов Убийца резко взмахнул рукой - и в Мизраела полетела чёрная… чёрно-зелёная волна силы. Его собственной, мёртвой силы. И он почти равнодушно на неё смотрел.
        - Нет, мастер Мизраел, нет! - закричал кто-то. А в следующий момент из ниоткуда выскочил молодой Киртулик и заслонил Мизраела своим телом. После чего раздался омерзительный чавкающий звук… и Киртулик упал на спину со страшной раной на груди.
        - Надо же, - задумчиво, почти дружелюбно протянул Убийца, - живучая тварь, выдержал. Ну, тем лучше. Что ж, хватит этих фокусов. Ты, Мизраел, так и быть, подыхай: Изумрудный клан уничтожен, и ты мне больше не нужен. А вот этому выродку хотелось бы уделить побольше внимания, учитывая, что и в Пурпурный клан мне предстоит наведаться. Даже хорошо, что он такой живучий…
        Мизраел же всё это время стоял, словно громом поражённый. Потом он опустил взгляд на Киртулика… и увидел его умоляющий взгляд. Но в этом взгляде не было страха перед Убийцей. Он не боялся за свою жизнь и не собирался умолять Убийцу о снисхождении. Но он… он с трудом открыл рот и прохрипел:
        - Умоляю… только… не… сдавайтесь…
        И эти простые слова словно вдохнули в Мизраела новые силы. Он вскинул руки, заставив Убийцу рассмеяться…
        - Ты всё ещё хочешь со мной драться? Хватит рыпаться! Ты уже должен был понять, что опоздал, что теперь ты ничего не можешь мне сделать. Все, кого ты любил, кого хотел защитить - погибли. Так что сдавайся и, так и быть, я подарю тебе быструю и лёгкую смерть.
        Но Дитрих и Меридия уже знали, что Мизраел вовсе не собирался сражаться. И верно: миг - и перед драконом выросла Изумрудная стена, сумевшая подарить ему спасительные секунды. А когда Мизраел пробил крону и вылетел из дворца, Убийца снисходительно прошептал:
        - Что ж, лети отсюда, надменный глупец. Я всё равно доберусь до тебя - и уничтожу тебя. Но, право слово, не стоит спешить. Осознай, что ты потерял всё, что только можно, что ты не сумел защитить никого из членов своего клана, что тебе больше незачем жить на этом свете. И когда ты это осознаешь - то сам приползёшь на брюхе к моим ногам. И тогда я, так и быть, подарю тебе свободу и избавлю от страданий…
        После этих слов тень Меридии пропала. Но Дитрих не спешил за ней уходить. Впервые он до конца осознал, что Убийца при жизни был обычным, живым человеком. И даже сейчас, несмотря на черноту в глазах, он поражал своей обычностью. Драконы, показывая воспоминания, излишне его демонизировали, окутывая тьмой и скрывая черты лица. Но теперь, когда Дитрих был готов… он увидел в Убийце человечность. В глазах, наполненных тьмой, остались каштановые проблески. Вздёрнутый приплюснутый нос, явно говоривший в о том, что в детстве Убийца был не прочь подраться с другими мальчишками. Длинные нечёсаные волосы были не чёрными, а с оттенком синевы. Да и само выражение лица… сейчас, когда Убийца улыбался, оно было совсем не страшным. Так улыбаются люди, которые после долгого дня собираются провести пару приятных часов за интересной книгой или в кругу близких. А оставались ли у него близкие? Как оказалось, у него были и родители, и бабушка, которые всю жизнь гнули спину на драконов. Принц испытал смятение. Если до того в Убийце он видел лишь мстителя, который нёс миру свою справедливость, то теперь он впервые увидел
живого человека, который, возможно, и не хотел себе всей этой проклятой силы, но который, тем не менее, понимал, что иначе уже нельзя.
        И в этот самый момент, когда в душу Дитриха скользнула капля сочувствия, очертания Убийцы подёрнулись лёгкой дымкой… а в следующий момент он посмотрел точно на Дитриха и прошептал:
        - Ты же тоже когда-то был человеком! Ты можешь понять мою боль и мои страдания! Тебе тоже пришлось пройти через подобное - ради их нужд и ради их интриг! В твоём нынешнем положении их заслуги нет! Неужели то, что происходит сейчас - несправедливо? Неужели они действительно заслуживают прощения?
        И с этими словами Дитрих, казалось, перенял часть эмоций Убийцы. А в мгновение спустя ощутил, как внутри него разгорается всепожирающий огонь ненависти…
        Глава 9
        Когда Меридия очнулась, Голинор уже стояла на ногах в нескольких шагах, держась за грудь и тяжело дыша.
        - Всё в порядке, дорогая, всё в порядке, - поспешно сказала она, едва Меридия вскочила на ноги, - я просто забыла про откат… Просто стало немного тяжелее дышать. Но это сейчас пройдёт. А… он почему не очнулся? - девушка указала на Дитриха.
        Меридия обернулась. И верно, её муж продолжал оставаться без сознания, хотя казалось, что воспоминания они покинули вместе. Но когда она приблизилась к Дитриху и опустилась перед ним на колени, он внезапно открыл глаза. И это больше не были его синие глаза. Это были два чёрных провала, из которых сочилась ненависть.
        - Ну, здравствуй, мелкая дрянь, - прошипел он, поднимаясь. Меридия до того опешила, что завалилась назад и чудом не упала на спину.
        - Значит, ты была выбрана для него в качестве подстилки? - с ледяным спокойствием спросил Дитрих, презрительно оглядывая драконицу, - чтобы он не рыпался и молча исполнял пророчество. Я разочарован. Могли бы найти кого и посимпатичнее.
        - Дитрих… ты бредишь! - Меридия поднесла руки ко рту, - ты… ты же сам выбрал меня… что ты такое говоришь?!
        - И ко всему прочему, ещё и безмозглая, - покачал головой Дитрих, - нет, с тобой говорит вовсе не он. Можешь догадаться сама, кто.
        - Ты? - с гневом и ужасом спросила Меридия, поднимаясь на ноги, - но… этого не может быть!
        - Не надо забывать, что у твоего драгоценного избранника человеческая душа, - весело сказал Дитрих, изучая своё тело, - и это не может не иметь последствий. В частности, чем дальше он суёт нос туда, куда его совать не следует, тем большую я обретаю над ним власть.
        - Если ты ему сделаешь хоть что-то, - прошипела Меридия, вызывая сгустки Лазури, - то я…
        - Нет, всё-таки ты совершенно безмозглая, - расхохотался Дитрих, - я вовсе не собираюсь ему вредить. Напротив, на этого юнца, жизнь и судьбу которого вы исковеркали так, как вам нужно, у меня особые планы. И я не меньше его драгоценного Янтаря заинтересован в том, чтобы добрался он до меня целым и невредимым. Но вот ты… ты, маленькая дрянь, постоянно отвлекаешь его, уводишь в сторону, мешаешь мыслить здраво! Без тебя ему станет только лучше, хотя он, конечно, и не сразу это осознает.
        - Это ложь! - отчеканила Меридия, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на него, - я люблю его, и хочу, чтобы он был счастлив. Мешаю, увожу в сторону… что за бред?
        - В самом деле, - деланно удивился, как уже догадалась Меридия, Убийца, - когда этот мальчик сожалел о том, что ему пришлось убить человека по имени Вернон… Когда он попытался хотя бы запоздало раскаяться в том, что не нашёл иного выхода, кроме как отнять жизнь… Что ты ему тогда сказала, мерзавка? Ты всё сделал правильно, дорогой, этот человек извёл себя ненавистью и был опасен для всех, сдох он - и скатертью дорога, всем только лучше стало. Впрочем, что толку с тобой говорить, - тело Дитриха махнуло рукой, - ты такой же инструмент в руках этих старых мерзавцев, как и он сам. Тебе сказали любить во имя клана - ты и полюбила. Но довольно. Тебе пора сдохнуть, маленькая дрянь. Да и если этот юнец найдёт меня, полыхая жаждой мести, мне это будет только на руку.
        Дитрих поднял руки. И между ними начал формироваться сгусток сиреневой энергии. Тёмный… очень тёмный сгусток. Меридия побледнела. Если Убийца использует силы Дитриха и собственные познания в области Кошмара - им с Голинор конец. И принцесса сделала то единственное, что ей было доступно: она воззвала к Лазури.
        И та откликнулась на призыв. В тот самый момент, когда в драконицу полетел луч тёмно-фиолетовой энергии, она призвала лазурный щит. И тот, к её удивлению, выдержал натиск Дитриха. Да так, что принцесса, удерживая щит, даже не почувствовала отдачи от атаки. Вероятно, либо Убийца не успел освоиться в чужом теле… либо его возможности в подобном состоянии всё-таки были ограничены.
        - Лазурь грозная! - запела Меридия, чувствуя, как в ней крепнет уверенность, - выступающая, как медь, приносящая смерть, рассекающий бич, карающий меч…
        - Как ты это делаешь, дрянь?! Это невозможно! - с ненавистью шипел Убийца, - у тебя не может быть в таком возрасте такой силы! ЗАМОЛЧИ!
        - А ты, бедняжка, видать, думал, что тебе одному в жизни несладко пришлось? - мстительно сказала Меридия, после чего продолжила, - моего врага в глубины боли, в пучины страдания ввергни! Причиняя ему мучения, разрывая его изнутри…
        - Заткнись! - проревел Убийца, - я тебе сейчас покажу глубины боли и пучины страдания! Да мы всю жизнь там жили! Некуда и некого ввергать, проклятая тварь! Сдохни!
        Оторвав одну руку от тёмно-сиреневого луча, он сотворил новый, грязно-жёлтый и направил его в Меридию. И та понимала, что атаку двух отравленных Цветов ей уже не отразить.
        Но в этот момент рядом встала Голинор, которая весь разговор никак не давала о себе знать. Но теперь она стояла напротив Убийцы и удерживала щит из Серебра. Меридия лишь печально усмехнулась. Контрцвет Голинор, конечно, подобрала правильно, да только человеческие возможности с драконьими по-прежнему несравнимы. И там, где Меридия простояла бы час, Голинор не продержится и пары минут.
        Однако вмешательство Голинор неожиданно покачнуло чашу весов. Ибо Убийца от случившегося просто рассвирепел.
        - Да как ты посмела! - с ноткой визга проревел он, - да я ценой всего освободил нашу расу от гнёта драконов! Они едва не свели тебя в могилу, а спасли только из-за политических причин, им было плевать на твою жизнь! Да как ты смеешь помогать им сейчас?! Нет, дрянь, за посрамлённую память своей расы ты очень дорого заплатишь!
        Вспышка - и Меридию, чей лазурный щит с печальным звоном пропал, отбросило в сторону. Дитрих же воздел руки, в которых клубилась чернота, и даже смотреть на эту жуткую энергию было страшно, ибо оно, казалось, хотело пожрать всё, до чего может дотянуться. И вот этот ужасный сгусток полетел в сторону Голинор… и любому было ясно, что он не оставит от неё ничего.
        Меридия собрала остатки сил и метнула Лазурный шар навстречу, подсознательно понимая, что это, скорее всего, бесполезно. Но в этот момент драконица услышала ещё один знакомый голос:
        - … в битве в противником неизвестным, лукавым, неведомым - помоги мне!
        Из ниоткуда появился ещё один сиреневый сгусток, и он был ярким, чистым, как и положено неосквернённой Сирени. И вот два шара, Лазурный и Сиреневый, встретились и, как положено двум противоборствующим Цветам, немедленно вступили в противоборство. Вот только они умудрились втянуть в свою свару и шар чёрной энергии. А в следующий момент помещение сотряс взрыв.
        Дитриха, Меридию и Голинор сбило с ног. Однако драконица успела увидеть, что в помещении появилась… Кадма. Мало того, после взрыва она сумела удержаться на ногах. И сейчас она, подняв руку, наблюдала, как тело Дитриха опутывает множество корней.
        - Что… что происходит? - ревел Убийца, пытаясь вырваться, - кто… кто посмел?!
        - Я посмела, - коротко сказала Кадма, подходя к пленённому дракону.
        - ТЫ?! - Дитрих уже почти визжал, - и ты туда же?! Да вам всем искалечили жизнь, здоровье, судьбу! Почему вы так слепы? Почему вы так преклоняетесь перед драконами, почему продолжаете им помогать?!
        - Я и не помогала, - спокойно ответила Кадма, - но ты напал на Голинор - а я за неё в ответе. Так что убирайся отсюда, Шакс, тебе здесь не место.
        С этими словами Кадма воздела руки над опутанным Дитрихом, и ладони её засияли чистым светом. Дитрих продолжал биться и вырываться, но с каждым мгновением делал это всё тише и слабее. И вот он, наконец, перестал дёргаться и снова потерял сознание. Кадма же обернулась к Меридии и Голинор…
        - Я ожидала чего-то подобного, - печально усмехнулась эльфийская принцесса, указывая в сторону Дитриха, - наивно полагать, что Убийца так просто откажется от власти над вами, ради которой он отдал всё.
        - Кадма… я… спасибо тебе, - тихо проговорила Меридия, поднимаясь на ноги, - если бы не ты…
        - То тебя бы он, скорее всего, убил, - кивнула Кадма, - но сильно не обольщайся. В первую очередь, мои поступки были продиктованы беспокойством за Голинор.
        - Да, - ответила та, тоже неловко поднимаясь с колен, - я всего лишь хотела помочь - а, в итоге получилось только хуже. Я так не хотела доставлять вам столько хлопот…
        - Это всё ерунда, - мягко сказала Кадма, и Меридия поразилась, сколько в этом голосе было сочувствия и понимания, - здесь важно другое: ты не побоялась оказать помощь тем, кто о ней просил, хотя и знала, что это всколыхнёт нежелательные воспоминания. Мало того, в минуту опасности ты встала лицом к лицу против своего врага и была готова стоять до конца. Ты готова, Голинор. Конечно, никто и никуда тебя не гонит из нашего леса, но я сейчас прямо говорю тебе: ты готова выйти во внешний мир и стойко встретить всё, что тебе уготовано.
        - Я… да, - девушка неловко, и вместе с тем очень светло улыбнулась, - наверное, ты права, Кадма. Я была готова уже очень давно… и, наверное, случившееся и правда есть знак, что надо двигаться дальше.
        - А как же Дитрих?! - Меридия, ошеломлённая встречей с самим Убийцей, только сейчас вспомнила о том, что Дитриху пришлось едва ли не хуже всех. Она подскочила к опутанному корнями телу и, коснувшись шеи Дитриха, запустила лёгкую волну Серебра. И ничего. Ничего не случилось. Серебряные всполохи погасли, едва коснувшись его кожи. Меридия ещё дважды обращалась к Серебру, потом к Золоту - бесполезно. Цвет буквально отказывался взаимодействовать с Дитрихом.
        - Мне кажется, у тебя сейчас ничего не получится, - Голинор мягко опустилась рядом с Дитрихом, ощупывая его голову, - если Убийца через него взывал к силам… к силам Кошмара, такое наверняка бесследно не проходит. Осталось… остался след пребывания Кошмара в его душе… и сейчас Цвет его боится…
        - Кадма, - понимая, что Голинор права, в отчаянии обратилась к эльфийской принцессе Меридия, - Дитрих очень пострадал от этого ритуала! Я прошу тебя…
        - Да позволим мы ему прикоснуться к источнику, позволим, - хмыкнула Кадма, с которой окончательно спала маска благонравного равнодушия - мы, конечно, гордые и надменные, но уж точно не бессердечные.
        Не сумев сдержать чувств, Меридия подбежала к Кадме и обняла её. Та невозмутимо оставалась на месте, и когда Меридия отпустила её, эльфийка мягко заметила:
        - Что ж, надеюсь, однажды и Кардел снова обнимет меня именно так…

* * *
        Дитриху никогда не было так трудно прийти в себя. Он без конца бежал по каким-то пустым серым коридорам, и ему казалось, что выход вот-вот должен был найтись. При этом он чувствовал страшную усталость, но стоило ему остановиться, как разноцветный огонёк вспыхивал буквально на расстоянии вытянутой руки, и измученному Дитриху ничего не оставалось, кроме как вскакивать и бежать дальше. Наконец, он устал до такой степени, что упал, не имея ни сил, ни возможности куда-либо бежать. И потом…
        Поверхность под нам начала рушиться. Серые камни летели вниз, измученное сердце снова подстегнул страх, и Дитрих из последних сил пополз, чтобы удержаться от страшной, чёрной, всепоглощающей пустоты, в которую он должен был провалиться. И не было от неё было спасения. И вот, когда последняя опора под ногами пропала, и он уже обречённо летел в бездну… Внезапно его поймала чья-то рука. С трудом посмотрев в сторону своего спасителя, он увидел мужчину. Его иссиня-чёрные волосы, приплюснутый нос и каштановые глаза были неуловимо знакомы. А потом этот человек вкрадчиво улыбнулся и прошептал:
        - Тебе туда рано… ты ещё не готов…
        И после этих слов Дитриха словно что-то подцепило под дых и потянуло вверх. Несколько секунд дышать было невероятно тяжело, а потом… А потом этот кошмар закончился.
        С трудом открыв глаза, Дитрих увидел над собой серые каменные стены. Испугавшись, что это снова лабиринт из кошмара, он скосил глаза… и успокоился. Сбоку журчал родник, вода в котором словно светилась мягким сиянием. Да и стены были опутаны плющом, которого он поначалу не заметил. А недалеко от места, где он лежал, стоял деревянный табурет, на котором, свесив голову и сложив руки на коленях, дремала Меридия.
        Но едва Дитрих попытался подняться со своей лежанки, как Меридия, словно сбросив оцепенение, тотчас вскочила и уложила его обратно.
        - Дитрих, любимый, дорогой, не нужно вставать. Ты ещё слишком слаб.
        Дитрих покорно откинулся назад. В самом деле, по всему телу разливалась предательская немощность.
        - Что произошло? - спросил он. Меридия замялась.
        - Ты… плохо перенёс ритуал, - уклончиво ответила она, - и был совсем обессилен. Поэтому я попросила Кадму, чтобы…
        - Меридия, - Дитрих с укором посмотрел на супругу, - не обманывай меня, пожалуйста. Что случилось?
        Меридия глубоко вздохнула, после чего выпалила, словно боялась, что ей недостанет смелости ответить:
        - Убийца после ритуала получил над тобой контроль.
        Дитрих ощутил, как его сердце зашлось в бешеном галопе. Но как такое возможно? Почему это вообще возможно?
        - И что? - спокойно спросил он.
        - Не переживай, никто не пострадал, - поспешно ответила Меридия, надеясь этими словами успокоить своего супруга. Вот только добилась она ровно противоположного эффекта.
        - Не пострадал? - Дитрих снова попытался вскочить, и на этот раз Меридии пришлось проявить настойчивость, чтобы уложить его назад, - я что, напал на вас с Голинор?
        - Не ты. Убийца напал на нас с Голинор, - терпеливо поправила его Меридия, - но не переживай, почти сразу вмешалась Кадма и прогнала его.
        Дитрих беспомощно уставился в пустоту. Расклад был пугающе ясен. Чем ближе они подбираются к Убийце, тем больше у него было возможностей дать им сдачи. В том числе - и таким извращённым способом.
        - Он что-нибудь говорил? - спросил Дитрих, вперяя взгляд в супругу, - и, дорогая, пожалуйста, не хитри. Говори прямо, как было.
        - Он сказал, что разочарован тем, что драконы выбрали тебе меня в качестве подстилки, чтобы ты не рыпался и молча исполнял пророчество. По его мнению, я недостаточно красивая и умная, - ядовито ответила Меридия, после чего спросила, - Дитрих, ну ты серьёзно ожидаешь, что он мог сказать про нас что-нибудь хорошее?
        - Хорошее - нет. Важное - да, - бесстрастно ответил Дитрих, - это - неважное. Это эмоции, которые он себе позволил, впервые за долгое время выйдя на прямой контакт с драконами. На это не стоит обращать внимания. Что ещё он говорил?
        Меридия недовольно поджала губы. Слить неудобную тему не получилось. И уж тем более ни промолчать, ни солгать сейчас не получится.
        - Он сказал, что не намерен причинять тебе вред до того, как ты до него доберёшься, - нехотя процедила Меридия, - что у него есть на тебя свои планы.
        - Кто бы сомневался, - с горечью ответил Дитрих, - и, что самое страшное, у него есть все шансы эти самые планы реализовать. Если уж он умудряется как-то брать меня под контроль. Что ещё он говорил?
        - Он… он считает, что я тебе мешаю идти к своей цели.
        - Это в чём же? - искренне удивился принц.
        - Ну, когда я тебе сказала, что человек по имени Вернон сам накликал на себя такую судьбу, и тебе не стоит на этом зацикливаться, Убийца был не согласен. Он считал, что ты должен был посыпать голову пеплом и всю оставшуюся жизнь молиться и каяться.
        К великому неудовольствию Меридии, после этих слов Дитрих помрачнел куда сильнее, чем ей того хотелось. К счастью, принц не стал акцентировать на этом внимание.
        - Образец для подражания о том, как надо поступать по чести и совести, я себе выберу как-нибудь сам, - процедил он, - что-нибудь ещё Убийца говорил?
        - Нет, - ответила Меридия, - после этого на мою сторону встала Голинор, и Убийца впал в истерику, называя её предательницей своей расы. Ну а потом пришла Кадма… и угомонила его.
        - Ясно, - хмуро ответил принц, после чего снова повернулся к Меридии и сказал, - ты же понимаешь, что это означает? Мы не можем путешествовать дальше вместе.
        - Я. Тебя. Не брошу! - отчеканила Меридия.
        - А я - не могу подвергать тебя такой опасности! - вскинулся Дитрих, - что я, по-твоему, должен был думать и чувствовать, если бы ему удалось убить тебя? А он будет продолжать попытки, можно не сомневаться. Так что даже не…
        - А если ты пойдёшь к нему один! - гневно возразила Меридия, - то он просто снова возьмёт тебя под контроль. И ты будешь плясать под его дудку и делать всё, что он скажет. И я уверена, что нынешняя ситуация с Цветами - не предел. Вполне вероятно, что всё можно сделать ЕЩЁ ХУЖЕ.
        Дитрих устало закрыл глаза. Как бы ему ни хотелось оградить свою избранницу от опасностей, определённый резон в её словах был. В самом деле, без всякой поддержки Дитрих был обречён. Бой закончится, даже не начавшись. Но и при одной мысли о том, что Меридия окажется подвергнута такой опасности, у него начинало предательски щемить сердце.
        Меридия в этот момент подошла к нему и опустила голову на грудь.
        - Дитрих, ну как ты не поймёшь? - прошептала она, едва не плача, - я без тебя уже просто не смогу. Если ты умрёшь - для меня больше не будет смысла жить! С меня довольно того, что за свою жизнь я уже дважды тебя едва не потеряла. Так что я тебя не оставлю, Дитрих, даже не проси.
        Дитрих в ответ на эти слова слабо улыбнулся и, подняв руку, погладил Меридию по волосам. И через мгновение почувствовал, как ему на грудь капают слёзы.
        Неизвестно, сколько времени они провели в таком положении. Ведь именно сейчас, когда стало ясно, насколько мало, быть может, у них осталось времени, такие моменты нежности становятся особенно ценны. И Дитрих продолжал поглаживать Меридию по волосам, пытаясь её успокоить… и в то же время лихорадочно ища спасение из этого тупика. Продолжать поиски надо, здесь нет и не может быть сомнений. Но как? Подвергать Меридию страшной опасности или оставить позади, обречённую ещё больше страдать от неизвестности? На этот вопрос у него не было ответа…
        Часть 4
        Глава 1
        Ещё около недели Дитрих приходил в себя после того, как Убийца получил над ним власть. И нередко дракон ощущал необъяснимые вспышки ярости и агрессии, с ним самим никак не связанные. К счастью, в течение этой недели Кадма без устали ворожила над Дитрихом, используя и собственные знания, и силы природы, и силу Источника. И после заключительного ритуала она сообщила принцу:
        - Мне удалось полностью очистить тебя от его воздействия. Но не обольщайся, это только до следующего контакта с ним. Я уж не знаю, с чем связано то, что он может обретать над тобой такую власть, но советую тщательно взвешивать свои следующие шаги. Второй раз тебе, скорее всего, помочь будет некому.
        После этого Дитрих и Меридия были вынуждены дать аудиенцию королю Вендаялу и королеве Глориксе, коль скоро те пошли на такие уступки и позволили чужаку прикоснуться к своему целебному источнику. И вот во время разговора с ними и принц, и принцесса явно уловили хорошо скрытое сожаление от того, что драконы ушли от них навсегда. И когда правители начали осторожно намекать на то, что данный союз было бы неплохо восстановить, Кадма внезапно прервала родителей и заявила:
        - Мама, папа, хватит этих словесных кружев. Я думаю, наши гости прекрасно понимают наши намерения, - после чего подошла к Меридии и сказала, - если ты, дорогая, ценишь то, что я сделала для твоего избранника - передай Карделу, что он нужен мне, и что я жду его здесь. Пусть прилетит хотя бы поговорить. Надеюсь, на это ему хватит смелости. Да и Вонгитора пусть с собой захватит. Обет молчания - это, конечно, патетично, но ради Голинор, как мне кажется, рот можно и открыть на несколько минут.
        В итоге, дав обещание, что передадут лазурным братьям пожелания принцесс, драконы покинули Закатный Лес.

* * *
        Следующие несколько дней Дитрих и Меридия летели в сторону материка, где находились людские королевства. Летели неспешно и осторожно, понимая, до какой степени они рискуют, приближаясь к третьей точке своего путешествия.
        И вот, прибыв, наконец, на материк, драконы остановились на ночлег на обрыве у моря. Здесь же они решили устроить длительную стоянку, чтобы наесться впрок и меньше ходить по людским тавернам и привлекать к себе ненужное внимание. В итоге Дитрих отправился на рыбную ловлю, а Меридия - в лес.
        Спустя три часа принцесса вернулась со связкой жирных перепелов, а Дитрих мог похвастаться основательным уловом из пары десятков рыбин, где были сельдь, тунец и даже одна щука. И когда Меридия стала готовить пищу, разжаривая её на захваченных с собой небольших стальных прутиках, Дитрих снова задумался. Он теперь был постоянно настороже, напряжён, как натянутая струна, и ничего не мог с собой поделать. Ведь он не знал, насколько велико влияние Убийцы, и когда он решится на повторную попытку получить над ним контроль. При этом он прекрасно понимал, что это мучительное ожидание так же тянет из него душевные силы, что в долгосрочной перспективе только ещё больше играло Убийце на руку. И всё же это единственное, что он мог сейчас делать. Постоянно быть настороже. Скоро он не сможет спать, потому что чем дальше, тем выше риск, что однажды утром рядом с Меридией проснётся вовсе не Дитрих…
        Бессознательно принц полез в свою дорожную сумку, по привычке перебирая её содержимое. Соль и специи, которыми их щедро снабдили в Закатном лесу, небольшое количество денег на случай, если всё же придётся обращаться в людские таверны за пищей и крышей над головой… и документы, данные ему ректором Арихиэлем. И когда Дитрих снова их рассматривал, ему пришла в голову странная мысль.
        Зачем ректор дал ему именно три грамоты? Для чего им пропуск ещё и на территорию подземных эльфов? Интуиция, обострившаяся до предела за последние несколько дней, отказывалась верить в то, что это была случайность. Нет, сам ректор, конечно, мог и не предполагать, что все эти документы действительно понадобятся… Но вот Цвет, выстраивающий Дитриху дорогу к Убийце, мог и повлиять на мысли ректора, чтобы тот оформил для них документы в том числе и туда. Ведь такие, как Ахириэль, прожившие на свете не одну сотню лет, обычно привыкают доверять своей интуиции. А интуиция, как известно, есть прямой ключ к взаимодействию с Цветом.
        - Послушай, Меридия, - негромко окликнул драконицу Дитрих. Та тотчас повернулась к нему.
        - Дитрих, не начинай эту волынку заново, - устало сказала принцесса, - я же сказала, что одного тебя никуда не отпущу…
        - Я не об этом, - мягко прервал её Дитрих, - мне тут пришло в голову… Мне кажется, мы берёмся за это дело не с того конца.
        - Ты это о чём, - принцесса так удивилась, что от неожиданности упустила прутик с тремя рыбинами в костёр, и тот радостно зашипел, - ой, блин, - она тотчас подхватила прутик и стала сдувать с него пепел.
        - Мы ведь сейчас полагаем, что нам надо лететь в бывшие земли Янтарного клана, правильно? - спросил Дитрих.
        - Ну, очевидно, так, - пожала плечами принцесса, - а разве тут есть варианты?
        - Я как раз думаю об этом, - осторожно сказал принц, - что, если выбор у нас сейчас всё-таки есть?
        - Какой? Бросить всё и вернуться домой? - скептически хмыкнула Меридия.
        - Нет. Мне не даёт покоя мысль о том, что нам выдали пропуск ещё и в земли подземных эльфов. Что, если это не случайность, а воля Цвета? Что, если ответы на нужные вопросы можно найти там?
        - Ну… честно говоря, я не представляю, чем они могут нам помочь. Как подземные эльфы могут связаны с погибшим Янтарным кланом?
        - Конкретно с ним - наверное, никак, - согласился Дитрих, осторожно выстраивая логическую цепочку в своих догадках, - но Сирень сама по себе - Цвет тайных знаний. Что, если к Убийце можно подобраться через него?
        - Мне кажется, если бы так было можно - Уталак бы давно его нашёл, - задумчиво сказала принцесса, после чего сама себя поправила, - хотя, конечно, отец же сказал, что Убийца их всех проклял и заставил очень многое забыть. А подземные эльфы, значит…
        - Именно, - тихо продолжил Дитрих, - что, если нам не нужно переть на Убийцу в лоб? Что, если существует, так сказать, обходной путь? Кроме того, подземные эльфы живут достаточно долго… и наверняка среди них есть те, кто ещё помнят драконов. И искусство Цвета.
        - Даже если это так - согласятся ли они нам помогать? - усомнилась принцесса.
        - Значит, - улыбнувшись, Дитрих подошёл к огню и взял себе рыбину, - нам нужно будет найти способ убедить их…

* * *
        Несмотря на то, что драконы кардинально сменили свою цель поисков, искать выход на поселения тёмных эльфов было ничуть не легче, чем искать потерянные земли Янтарного клана на целом материке. Разумеется, исходя из собственного самоназвания, логично предположить, что подземные эльфы, собственно, под землёй и проживают. Однако ничего конкретного это всё равно не сообщало, что никак не облегчало поиски.
        Конечно, можно было бы испросить помощи у Сирени, чтобы она подсказала, куда надо держать путь. Вот только сейчас Дитрих обращаться к Цвету не хотел. Даже Кадма, когда лечила его, избегала контактировать непосредственно с Цветом. Как позже объяснила Меридия - Убийца через тело дракона воспользовался силами Кошмара, и потому он какое-то время не в состоянии пользоваться Цветом. Конечно, сейчас, когда Дитрих был очищен от пагубного влияния Убийцы, можно было бы попытаться… Но Дитрих и Меридия, посоветовавшись, решили этого не делать. В конце концов, Цвет, помимо прочих своих качеств - это живое сознание. И потому не стоило его пугать.
        В итоге драконам оставалось лишь обратиться к знаниям, которым их учили наставники. В частности, они знали, что какая-то часть эльфов была вынуждена жить на поверхности для того, чтобы выращивать пшеницу, фрукты и овощи, которые под землей росли очень плохо по самым очевидным причинам. Да и скот на молоко и мясо гораздо лучше рос на поверхности, нежели под землёй. В итоге поселения тёмных эльфов порой можно было найти по вот таким прилегающим деревенькам на поверхности. Но не стоило обманываться. Охранялись такие населённые пункты по высшему разряду, и напасть на такой было не меньшим самоубийством, чем проникнуть под землю и попытаться убить эльфа королевской крови.
        При этом по какой-то причине услугами людей-наёмников тёмные эльфы пользоваться отказывались, полностью обслуживая свои нужды самостоятельно. Никто не знал, с чем это было связано. Возможно, тёмным эльфам было нечего предложить в обмен на эти услуги. Или, что более вероятно, они просто никому не доверяли.
        Около двух дней драконы блуждали по горным окраинам, где, как им казалось, и должны были находиться наземные поселения тёмных эльфов. И, наконец, им повезло. Долина, на три четверти закрытая горным кольцом, наконец, привлекла внимание драконов. Ибо на лужайке внизу паслись овцы… слишком большое количество для того, чтобы быть дикими.
        Как и в прошлые разы, Дитрих и Меридия не стали спускаться в саму долину, а приземлились снаружи горного кольца. Чтобы дать эльфам их встретить и удостовериться в том, что они не несут им зла. В конце концов, если в прошлые разы им, по сути, надо было просто навестить памятное место и уйти, то вот на тёмных эльфов они возлагали слишком большие надежды. А это значило, что придётся полностью блюсти чужой этикет, а если придётся, то и усмирить собственную гордость, принимая чужие правила игры.
        Однако, к колоссальному удивлению обоих драконов, им совершенно никто не встретился на пути. Даже верная Сирень, к которой Дитрих осторожно начал обращаться последние сутки, утверждала, что опасностей нет. В итоге драконы, потратив около часа на то, чтобы пересечь горный перешеек, отделяющий долину от остальной территории, вышли, наконец, на ту самую поляну, где и паслись овцы. Когда драконы проходили мимо, овцы вздрагивали и отходили в сторону. Величавый баран с мощными рогами, царственно расхаживающий среди овечек, тоже заметил драконов. Ему, очевидно, не понравилось, что сюда пришли непонятные чужаки и распугивают его подопечных. Он взял было драконов на прицел и хотел поприветствовать их в собственном неповторимом бараньем стиле, но в последнюю секунду почему-то передумал и скромной трусцой ускакал по каким-то своим бараньим делам.
        Драконы же, наконец, увидели пастуха, который лежал под раскидистым дубом неподалёку. Подойдя к нему, они с облегчением убедились, что прибыли туда, куда надо. Ибо пастух имел ярко выраженные признаки той расы, которую они, собственно, и искали. Синеватый оттенок кожи, длинные уши и общая хрупкость тела… хотя, стоило признать, что у виденных ими ранее эльфов кожа была темнее, уши - длиннее, а уж рыжие волосы, чудовищно сочетающиеся с таким цветом кожи, они и вовсе видели впервые. Для полноты эффекта не хватало только красных глаз, но их драконы увидеть не могли, потому что пастух дремал. Он лежал, забросив одну босую ногу на другую, и посапывал с соломинкой во рту. При этом оба дракона чувствовали, что об их присутствии пастуху прекрасно известно.
        - Добрый день, - осторожно поздоровался Дитрих.
        Пастух лениво приоткрыл один глаз, тоже оказавшийся оранжевого цвета, и так же лениво ответил.
        - Ну, добрый. И чего вам тут надо?
        - Нам нужно в земли тёмных эльфов. По важному делу, - сказала Меридия.
        - А мне нужно на драконьи острова. На Лазурные, - ехидно ответил пастух, - там, говорят, какую-то краску придумали, чтобы волосам цвет менять можно было. Вот, думаю, может и мне мои рыжие патлы другого цвета заделать, что ли, а то житья мне с ними никакого нет.
        - Если вам нужно на Лазурные острова - мы с радостью можем туда вас доставить, - ответила Меридия, - правда, должна предупредить, что с настолько ярким рыжим оттенком волос работать очень трудно. Их можно только или осветлить, или затемнить.
        После этих слов пастушок, наконец, соизволил открыть глаза и даже привстать, оторвав спину от дерева.
        - Вы чё, умные такие? - сердито спросил он, - тоже надо мной смеятьсяпришли?! А ну, вон пошли, пока я… короче, Гине! Проводи этих нахалов прочь отсюда! Почему ты их вообще не развернула, пока они шли сюда?! Ты за стадом вообще следишь или как?
        Дитрих и Меридия принялись озираться в поисках неведомой Гине. И та почти мгновенно показала себя, оказавшись чёрной коброй. Та спустилась с дерева, у которого спал пастушок, и вытянулась перед хозяином. При этом она бросала на драконов заискивающе-извиняющие взгляды, явно разрываясь между необходимостью исполнить приказ хозяина и нежеланием проявлять агрессию в сторону драконов.
        - Э, чего это она? - теперь пастух уже встал, со всё возрастающим недружелюбием косясь на драконов, - вы с ней чего сделали, уроды?!
        - Мы ничего с ней не делали, - устало сказал Дитрих, показывая пастушку грамоту, которую он давно достал из подсумка, - мы - драконы, и мы прибыли сюда по очень важному делу. Нам нужно встретиться с вашими представителями власти. Пожалуйста.
        - Ах, вон оно что, драконы, - сердито фыркнул пастух, - ну тогда понятно, почему Гине вас не тронула. Всё, отбой, - скомандовал он кобре, и та с облегчением снова уползла на дерево, - ну, раз драконы, и раз разрешение есть, тогда пошли. Мамка пока порядки в амбарах наводит, часа через три освободится - тогда и примет вас.
        - Так а это вы всех приходящих змеёй пугаете? - поинтересовалась Меридия, следуя за пастухом, который вразвалочку шёл через поляну.
        - Кому сильно надо - тот всегда доходит, - равнодушно пожал плечами тот, - если же не доходит, значит, или дело не очень важное, или храбрости не хватает. Нам ни с теми, ни с другими дела иметь неинтересно.
        - Да уж, гостеприимство тут на уровне, - мысленно фыркнула Меридия, - к тому же нас ещё и ведут к его мамке. А от неё к няньке, а от неё - ещё куда-нибудь.
        - Не переживай, - ответил ей Дитрих, - со взрослой эльфийкой мы наверняка гораздо быстрее договоримся о том, что нам нужно.
        - Эй, драконы, как вас там, - вдруг окликнул их пастух, - нечего там балакать промеж собой за моей спиной. Не люблю.
        - Да мы просто удивляемся, - невозмутимо ответил Дитрих, не выказывая удивления от того, что драконью речь, оказывается, можно засечь, - кому тут от вас что-то может быть надо? Ваши же почти всё внизу живут, ну взяли немного земли, чтобы еду выращивать…
        - Вот именно! - неожиданно с жаром поддержал эльф, - прутся и прутся сюда без конца, идиоты тупоголовые. Что им тут, мёдом намазано? То придурки эти герцогские, налогом обкладывать едут, то пустоголовые бестолочи, которым делать нечего, то… то ещё кто, - неловко закончил он. После чего, обернувшись, посмотрел на Дитриха и даже усмехнулся.
        - А ты, дракон, ничего, - одобрительно сказал он, - не знаю, чего вам от мамки надо, но говори с ней ты. У тебя больше шансов договориться. Так, стоим тут.
        Они остановились у ничем не примечательного участка скалы. Пастух же достал из кармана яблоко и, тщательно прицелившись, метнул его в скалу, угодив в не очень заметную на первый взгляд щель. И, к огромному удивлению драконов, мгновение спустя оттуда послышалась отборная брань, причём даже проскальзывали выверты, которых ни Дитриху, ни Меридии слышать ещё не доводилось.
        - Всё, - довольно сказал пастух, - сейчас вам откроют, вы им эту бумажку покажете, вас к мамке и отведут. А я пойду по своим делам. Удачи вам.
        И он довольно резво ускакал, уже через минуту скрывшись из виду. А ещё через минуту камень в стене отъехал в сторону, и оттуда выскочил ещё один эльф. Этот как раз имел больше положенных расовых признаков. Уши были длиннее, кожа - темнее, волосы почти совпадали по цвету с волосами Меридии, а глаза - положенного красного цвета. Правда, сейчас он яростно потирал нос, который определённо начинал распухать по причине недавнего яблокометания. И, вероятно, именно с этим было связано то, что эльф был зол, как тысяча чертей.
        - Кто таковы?! Чего надо?! - проревел он.
        - Мы драконы, нам надо к вашим главным, - немного испуганно ответил Дитрих, прячась за грамотой. Стражник схватил её и пробежал глазами.
        - Драконы, значит, - уже спокойнее выдохнул он, - вас сюда этот проводил?
        - Ну, пастух, - неловко ответила Меридия, - босой такой, рыжий…
        - Да то я не знаю, - уже совсем спокойно сказал эльф, - ну, полукровка, доберусь я до тебя. Вот доберусь, уж поверь. Ну, чего встали, - он указал на проход в камне, - раз пришли и раз надо - милости просим…
        Глава 2
        Когда драконы перешли скальную границу, то оказались в широком пустом коридоре, который кое-как освещался несколькими факелами. Это, впрочем, было неудивительно. В отличие от поверхности, здесь воздуха было ограниченное количество, которому надо успевать выветриться, так что позволить себе факелы на каждом шагу здесь не могли по определению.
        - Сюда, - пару минут спустя эльф указал на одно из ответвлений, - дальше у нас охотничьи угодья, вам туда нельзя.
        Дитриху и Меридии было жутко интересно, что там за охотничьи угодья, и на кого там, собственно, охотились. Ибо эта информация драконов во время обучения обошла стороной. А спросить у Уталака Дитрих тогда как-то не додумался. Тем не менее, драконы послушно повернули в указанный коридор. Здесь было совсем темно, так что ориентировались они исключительно по своему провожатому, который шёл с факелом впереди. И вот, спустя, наверное, двадцать минут…
        - Какая красота, - в унисон выдохнули оба дракона. Несмотря на напряжение, в котором оба пребывали последние несколько дней, они не смогли сдержать восхищенного вздоха при открывшемся виде. Ибо перед ними расстилался огромный город, мерцающий завораживающим сиреневым светом. И хотя яркими точками повсюду выделялись магические светильники, часть света падала и сверху, вероятно, проходя через прозрачные горные породы и в небольшом количестве проходя и сюда.
        Среди небольших домиков города явно выделялось несколько высоких. Возможно, это были школа, лечебница и другие тому подобные учреждения. Ну а посреди городка явно выделялся дворец, занимавший, наверное, не менее трети территории города. Ну, по крайней мере, видимой его части. В конце концов, учитывая, что это подземный город, он вполне мог быть многоуровневым.
        И, что больше всего поражало, этот город был так неуловимо похож на Стигиан. Даже Дитрих, уж насколько он был молод - и то ощутил какую-то светлую тоску. Если драконы строили Стигиан по образу и подобию таких городов - то было ясно, что они жалели и тосковали по эльфам, которых были вынуждены оставить навсегда. Впрочем, если это было так - то такая ностальгия могла сработать и в обратную сторону. Недаром даже этот легкомысленный пастух посоветовал говорить с властями именно ему. Потому что он нёс в себе ту самую Сирень, которой подземные эльфы когда-то служили и которую почитали.
        Спускаться к городу предстояло на подъёмном механизме, который драконы до того видели только на картинках. Но даже не это привлекло их внимание. А то, что стена в паре сотен шагов от них имела странный разлом, тоннель, уходивший неизвестно куда. Перед тоннелем же была просторная площадка, где, наверное, могло поместиться с десяток домов.
        - Простите… а там у вас что? - спросила Меридия, указывая на чёрный проём, когда они спустились на нижний ярус.
        - А это секрет, - усмехнулся эльф, уже, казалось, и думать забывший про свой распухший нос, - впрочем, миледи Талимея ещё час будет на ассамблее, так что можем посмотреть. Обещаю, впечатления будут… незабываемые.
        Заинтригованные, драконы согласно кивнули, и эльф повёл их в сторону тоннеля. Впрочем, до самого тоннеля они не дошли. Зато вошли в один из прилегающих домиков, который, вероятно, пустовал, и поднялись на второй этаж, а с него вышли на балкон. С которого, в принципе, открывался очень хороший вид на тоннель.
        - Где-то двадцать минут нужно подождать, скоро будет, - сказал эльф, предлагая драконам стулья. Те благодарно кивнули и сели, ожидая обещанный сюрприз. И вот, спустя обещанные двадцать минут…
        В тоннеле послышался грохот и почему-то громкое сопение. А несколько секунд спустя оттуда выполз… гигантский крот. Да, сомнений не было, и розовая морда со слепыми глазами, и мощные лапы - всё говорило о том, что это крот. Мало того, вслед за кротом из тоннеля выехало несколько… стеклянных шаров? Впрочем, присмотревшись, драконы заметили, что шары были опоясаны большими железными кольцами и соединены между собой цепями.
        - Вот, - с гордостью сказал провожатый, - наш способ путешествовать под землёй. Городов у нас… много, - спохватившись, уклончиво продолжил он, - а для многих из нас, кто всю жизнь провёл под землёй, выйти на поверхность смерти подобно. Так что вот, - он снова указал на крота. С его загривка в этот момент спрыгнул ещё один эльф, выглядевший не очень опрятно. Впрочем, он, вероятно, и сам понимал, что быть слишком чистым при такой работе у него не получится, потому и носил минимум одежды в виде штанов. Спустившись, он подошёл к кроту и погладил его по носу, от чего тот довольно зафырчал. После этого эльф-погонщик пошёл к стеклянным шарам, вернее уже будет сказать, кабинам, проводил какие-то манипуляции с железными обручами, в результате чего верхняя часть кабины наполовину съезжала в сторону, и оттуда выбирались пассажиры.
        - А, - Дитриху в голову пришла вполне логичная мысль, - это же, наверное, жутко неудобно. Они же там трясутся, переворачиваются и всякое такое, разве нет?
        - Нет, - эльф покачал головой, - кабины особые, гномы мастерили. С устойчивым центром тяжести вроде как. Короче, изнутри кабины почти неподвижны. Я сам ездил. Вполне терпимо. Если поездка не скоростная, даже вздремнуть можно. Ладно, пойдёмте во дворец. Ассамблея скоро закончится…
        И драконы направились дальше. По той причине, что они попали сюда в вечернее время, на улицах было полно прохожих. Мужчины, женщины, дети - все куда-то шли по своим делам. И все оборачивались на драконов и с удивлением и даже радостью смотрели на них, показывали пальцем, перешёптывались. И Дитрих внезапно ощутил, что им здесь действительно… рады. И лишь теперь, когда ему было с чем сравнивать, он начал, наконец, понимать.
        Небесные эльфы были полны затаённой злобной гордости, желая убедить всех, и самих себя в первую очередь, что живётся им славно и вольготно. Но в них ощущалась некоторая обречённость, словно те понимали, что вернуть своих драконов не смогут уже никакими силами. Ни Ланире, ни Киноби, ни уж тем более чудом выживший Карнекир никогда и ни при каких обстоятельствах ни сами туда не вернутся, ни позволят этого кому-либо другому.
        Закатные эльфы были настроены чуть более радостно, ибо знали, что в их пограничные деревни регулярно прилетает Мизраел. Да и принцесса Кадма, несмотря на первую неудачную попытку, всё ещё оставалась потенциальной драконьей невестой. Наверное, поэтому она и имела такой высокий статус, и потому ей было позволено пригласить Голинор в Лес и даже оставить её там на долгие годы. В конце концов, и сама Голинор имела такой же статус, как и Кадма, и если девушка будет считать Закатный лес своим домом, то кто знает… быть может, лесные эльфы смогут заполучить себе двух драконов… и тогда это уже будет действительно новая история их взаимоотношений. Впрочем, если Кардел и Кадма, Вонгитор и Голинор полюбят друг друга - то почему нет?
        Подземные же эльфы радовались. Конечно, так уж явно они этого не показывали, и всё же Сирень шептала Дитриху, что им здесь очень, очень рады. Но стоило отдать должное: даже дети вели себя достаточно сдержанно, привлекая к себе не больше внимания, чем взрослые.
        - А-ну! Равняйсь! Смирна! Напра-Во! Шагом-Марш! - раздался внезапно зычный голос с левой стороны. Повернувшись, Дитрих и Меридия увидели ровную каменную площадку, на которой с сотню молодых тёмных эльфов маршировали по кругу. Командовал же ими… нет, вне всякого сомнения, это тоже был тёмный эльф. Вот только он отличался от своих сородичей так же сильно, как и самый первый встреченный эльф. Ростом он уступал своим подопечным на целую голову, вид имел более коренастый и был весьма широк в плечах. Кроме того, у всех ранее встречных ими эльфов волосы были либо серебристо-светлые, либо иссиня-чёрные. Так что роскошная каштановая грива выбивалась из колеи едва ли не сильнее, чем рыжие волосы пастушка. Да и уши по размеру были хоть и немного, но всё же заметно меньше, чем у остальных.
        - Громдан. Новобранцев натаскивает, - снисходительно пояснил провожатый, проследив их взгляд. Драконы согласно кивнули, но большого интереса не выказали. Военное дело им обоим было очень хорошо знакомо.
        Наконец, они подошли к самому дворцу. Поднявшись по лестнице, провожатый постучал в дверь. Почти сразу она открылась, и здесь Дитриха и Меридию поджидал новый сюрприз в виде эльфа с очередной экзотической внешностью. Волосы у него были цвета бледного золота, кожа - практически белоснежная, что делало его почти образцом неземной красоты. К огромному сожалению, всё это дело портили красные глаза, которые с этим образом не сочетались совершенно. И эльф, казалось, знал, что его сейчас внимательно рассматривают, и потому внимательно вглядывался в лица гостей, ища признаки негативных эмоций. Но Меридия была полностью погружена в себя, Дитрих же настолько был обескуражен таким, хоть и скрытым, но всё же душевным теплом в свой адрес от совершенно незнакомых ему эльфов, что до сих пор удерживал на лице лёгкую и светлую улыбку.
        - Добро, принц Карист, - почтительно поклонился провожатый, - вот, прошу, гости к госпоже Талимее.
        - К матушке, значит, - эльф снова подозрительно уставился на драконов, - и кто же вы такие будете?
        - Господин Карист, - в глазах провожатого послышался упрёк, - ну неужто сами не видите?
        - Что же я должен увидеть, - Карист в третий раз посмотрел на драконов, и только теперь, наконец, понял, - надо же… В самом деле, как можно было не заметить? Ну что ж, господа драконы, если вам нужно к матушке - прошу за мной.
        Первый провожатый, ещё раз коротко поклонившись, отправился по своим делам, эльф же с золотистой шевелюрой знаком велел драконам следовать за собой.
        И снова по Дитриху ударила ностальгия. Ему упорно начало казаться, что в этом дворце он бывал бесчисленное множество раз. И связано это было, разумеется, с тем, что этот дворец был очень похож на его дом, в котором он вырос и провёл всю свою сознательную жизнь. Как и в Сиреневом замке, здесь эльфы не нуждались в каких-либо украшениях по типу статуй, картин, ваз и других элементах декора. Ковры на полу и стенах - вот единственный интерьер, который украшал коридоры замка. И то, казалось, ковры больше использовались в целях защиты от холода. Хотя, несомненно, с искусством вытканные разноцветные ковры, раз уж их пришлось вешать на стену, и подобраны были соответствующе презентабельно.
        И всё же этот замок, как и сиреневый, завораживал. Порой эльф сворачивал совсем не туда, куда, как казалось драконам, следовало бы, и они минимум дважды спускались по лестницам, хотя, казалось бы, комната госпожи Талимеи, к которой их, собственно, и вели, должна быть где-то наверху. Невольно Дитриху пришла в голову мысль, что если сюда будет подослан убийца, то он потеряется ещё на первых ярусах замка. Казалось, ориентироваться здесь было совершенно невозможно, но эльф спокойно вёл своих гостей дальше. И вот, спустя пятнадцать минут они пришли к маленькой и незаметной на первый взгляд двери, в которую золотоволосый Карист и постучал…
        - Да? - раздался из-за двери усталый женский голос.
        - Матушка, к тебе гости, - почтительно сказал эльф, приоткрывая дверь, - им нужно с тобой поговорить.
        - Ах, - снова раздался голос, - все сегодня решили меня доконать. Сначала эти идиоты из гильдий на ассамблее, потом визири словно сговорились против меня, а теперь ещё и вы… Ах, ну заходите, добейте меня, что ли, чтобы я уже не мучилась.
        Эльф без единой эмоции на лице отошёл в сторону, давая драконам знак войти. И, едва те переступили порог, как эльфийка с роскошной серебряной копной волос, лежавшая в кресле, взглянув на гостей, начала оживать на глазах.
        - О. О. О! - с возбуждением протягивала она, и каждое следующее О было длиннее предыдущего, - какие гости. Какая неожиданность. Какое… счастье, без преувеличения. Да, таких гостей можно принять в любое время суток. Прошу вас, садитесь, - короткий взмах рукой - и из дальнего угла к вошедшим придвинулись два уютных кресла, - прошу вас, устраивайтесь поудобнее, чувствуйте себя, как дома. Кар, милый, распорядись, чтобы нам принесли вина поприличнее.
        - Да, матушка, - коротко склонил голову Карист, закрывая дверь. Эльфийка, которая, вероятно, и была госпожой Талимеей, обратила свой взор на драконов.
        - Что ж, мои дорогие, будет знакомы. Я, как вы уже, возможно, знаете, главная советница Талимея, управляющая этого города. А вы… ну что ж, как минимум вас, - она указала на Дитриха, - я знаю. Я чувствую в вас отголосок того, кто очень долгое время покровительствовал нам и заботился о нас. Как там поживает наш дорогой Уталак? У него всё хорошо?
        - Ну, - Дитрих замялся от неожиданности, - более-менее.
        - Ну что ж, - кивнула эльфийка, - жизнь учит нас, что положение вещей всегда может стать ещё хуже, чем оно было до того. Так что, наверное, стоит радоваться тем малостям, которые у нас есть. Итак, вы, как я понимаю, Дитрих и Меридия?
        - Верно, - кивнула драконица, очнувшись, наконец, от своего транса, - а вы откуда знаете?
        - Я была на Турнире Клыка и Когтя, - улыбнувшись, ответила советница Талимея, - и, признаться, вы оба произвели на меня большое впечатление. Вы, принц, не побоялись выступить против того, кто был много сильнее и опытнее вас. Вы же, принцесса, сумели противостоять самому Цвету, сражаясь за свою судьбу. Это достойно уважения, - она кивнула драконице, - и всё же я отдаю себе отчёт в том, что если уж вы пришли сюда - значит, вам нужно что-то конкретно от меня. Не так ли?
        - Да, госпожа советник, - ответил Дитрих, - дело в том, что мы сейчас работаем над…
        - Пророчеством? - уточнила советница.
        - Похоже, о нём уже знают все, кому не лень, - сердито сказал Дитрих, - кого ни спроси - все в курсе.
        - Ну, юноша, - улыбнулась эльфийка, - мы всё-таки принадлежим к правящим кругам, так что и информированы о некоторых вещах куда больше. Это нормальная практика, вы сами, будучи родом из королевской семьи, должны это понимать. Да и… несколько наивно думать, что многочисленные попытки драконов скинуть с себя бремя, навязанное Убийцей, прошли незамеченными. И всё же - чем вам могу помочь именно я? Тёмные эльфы в своё время сумели убедить большинство сиреневых драконов уйти до того, как сюда придёт Убийца. Впрочем, это не помешало нашим господам впоследствии грудью встать на защиту умирающего Янтарного клана, - последние слова были сказаны с гордостью и печалью одновременно, - но это не меняет того, что здесь вам искать нечего. Недостающие частички информации - в забытых землях Серебряного, Изумрудного и Янтарного кланов.
        - Мы об этом знаем, - заметил Дитрих, - однако во время путешествия в бывшие земли Изумрудного клана случилось… непредвиденное, - он замолчал и выразительно посмотрел на Меридию, позволяя ей самой рассказать более полную и достоверную историю о том, что случилось…
        - Хмм, - протянула Талимея, выслушав историю, - печально, конечно, хотя вполне ожидаемо.
        Она покрутила в руках бокал с вином, которое в процессе рассказа Меридии принесли слуги и продолжила:
        - С одной стороны, это говорит о том, что вы на верном пути. Убийца опасается тебя, Дитрих, и потому делает всё возможное, чтобы помешать тебе. И одновременно он в тебе заинтересован, иначе не стал бы так рисковать. Будь принцесса Кадма чуточку умнее и опытнее - Шакс бы не отделался так легко за этот манёвр. Значит, вы хотите дотянуться до последнего клочка информации через Сирень. Умно. Хотя, конечно, прикасаться к ней напрямую… вспомнить старые уроки… Это в той же степени наслаждение, что и мучение. И всё же подобного я испытала за свою жизнь достаточно. Хотя, конечно, в память об Уталаке и всём том, что он для нас сделал… хорошо, я подумаю об этом. А теперь, если у вас больше нет вопросов.
        - По правде говоря, есть один, - Дитрих всё же не смог сдержать любопытства, - когда мы прибыли ко входу на поверхности, то встретили эльфа… очень необычной внешности. И он, когда провожал нас, говорил, что нас отведут к его матери. Не могу не спросить… это был ваш сын?
        - Конечно, - улыбнулась эльфийка, для которого эта тема, вероятно, была очень приятной, - Кинаэль, мой младший сын. Предвосхищая ваш вопрос - его отец был человеком. Очень храбрым и достойным человеком. Но… такой союз, конечно, дал очень необычный результат. В частности, он не может долго усидеть на одном месте. Пару месяцев проведёт в городе - и потом к солнцу тянется. А потом какое-то время пробудет на поверхности - и обратно в город возвращается, к привычным нам сумраку и прохладе. И так он мечется всю жизнь, бедняга. Ну да куда деваться? Я ему дала такую жизнь - мне о нём и заботиться. Тем более, что, скорее всего, я ещё и проживу… дольше него.
        - А Карист? Кто был его отец? - осторожно спросил Дитрих.
        - Ах, юноша, давайте тогда я уж вам расскажу всю историю. В конце концов, я уже старая, слабая, больная и немного сумасшедшая женщина, которая по возрасту может поспорить с некоторыми членами твоего клана. Должна быть и у меня какая-нибудь слабость. Так что да, у меня много детей, и все они - от разных отцов. Своего рода… коллекция, - с улыбкой уточнила она, - Кинаэль - сын человека. Карист - сын закатного эльфа. Громдан, которого вы, возможно, видели по пути сюда - сын горного гнома.
        - А, - Дитрих чувствовал, что ходит по грани дозволенного, но вспыхнувший Янтарь не позволил ему не задать следующий вопрос, - а сын орка у вас есть?
        - Конечно, - мягко ответила Талимея, ничуть не задетая таким вопросом, - и он сейчас является ректором самого крупного на людском материке магического университета.
        - Правда? - ошеломлённо спросил Дитрих, - господин Арихиэль тоже ваш сын? Но… но я с ним разговаривал… он сказал, что он родился и вырос в Закатном лесу, разве не так?
        - Ну и что? - пожала плечами Талимея, - я ведь тоже не всегда была главной советницей этого города. Да, когда-то я тоже жила в Закатном лесу, ибо до Убийцы все Три Великих рода эльфов ещё тесно общались между собой. Мой первый сын действительно родился именно в Закатном лесу, однако спустя какое-то время я была вынуждена вернуться сюда, а его оставить на попечение тамошних эльфов. Ну а когда у меня появилась возможность забрать и его - оказалось, что он поступил в этот Университет и стремительно делает себе карьеру волшебника. Что меня, впрочем, не слишком удивило. Его отец был очень могущественным шаманом. Я, конечно повидалась с ним, но, как и положено всякой уважающей себя матери, позволила ему жить той жизнью, которая ему по душе. Собственно, каждый из моих сыновей имеет такую возможность, - с гордостью добавила она. Драконы, внимательно слушавшие об этой, вне всякого сомнения, очень важной теме, с уважением кивнули, показывая, что они полностью одобряют такое отношение.
        - В любом случае, сейчас я слишком устала, - протянула советница Талимея, прикрывая хрупкой ладошкой рот, - так что о вашей просьбе поговорим завтра. А сейчас - прошу оставить меня. Вам уже подготовили комнаты, вас проводят…
        Понимая, что на сегодня все разговоры действительно закончены, Дитрих и Меридия поднялись и, почтительно кивнув, покинули комнату главного советника…
        Глава 3
        Весь следующий день драконы не знали, куда себя приспособить. И хотя даже среди слуг в отношении к ним чувствовать скрытая приязнь, даже это не могло их успокоить. Они были слишком близки к своей цели. Они преодолели Серебряный рубеж, Изумрудный… казалось, именно сейчас, когда у них появилось время остановиться и подумать, они в полной мере осознали, насколько близки к своей цели, и как важно им дойти до конца.
        - Дитрих, - прошептала Меридия, сидевшая со своим мужем на уютной софе и прижимаясь к нему, - скажи мне, что мы справимся. Что мы дойдём до конца.
        - Мы дойдём до конца, - уверенно заявил Дитрих.
        - Скажи, что мы выдержим. Мы сумеем это прекратить.
        - Ты думаешь, если я проговорю это вслух, шансы на его исполнение увеличатся? - со скепсисом спросил принц.
        - Конечно. Ведь нельзя победить, если ты не будешь верить в эту победу!
        - Несомненно, так, - мягко ответил Дитрих, - но надо оставаться реалистами. Я верю в то, что буду идти до конца и не поверну назад ни при каких обстоятельствах. Я так же верю в то, что ты будешь со мной до самого конца. Но я не могу сказать точно, будет ли этого достаточно.
        - Будет. Обязательно будет, - прошептала Меридия, - я точно знаю, что будет именно так. Я чувствую это.
        - Но как ты можешь знать наверняка? - хмыкнул Дитрих, - мы же не знаем, сколько драконов до нас шли по этому пути и потерпели неудачу? И им тоже наверняка казалось, что у них всё-всё получится…
        - Дитрих! - возмущённо сказала Меридия, - что ты такое говоришь? Ты как будто не хочешь, чтобы мы одержали верх!
        - По правде говоря, - тихо ответил Дитрих, - я чувствую от всего этого жуткую усталость. Столько кровавого прошлого… столько неприятной правды… Я буду идти по этому пути до конца, но я чувствую, как каждый следующий шаг требует чуть больше сил, чем предыдущий… Я уже хочу, чтобы это просто закончилось. Любой ценой.
        - Не говори так, милый, - испуганно выдохнула Меридия, ещё сильнее прижимаясь к своему супругу, - мы выдержим. Мы обязательно победим.
        В этот момент в их комнату постучали.
        - Господа драконы, - вежливо сказала снаружи, - советница Талимея просила сообщить, что готова принять вас. Вам нужно время привести себя в порядок или?..
        - Нет, благодарю, - ответил Дитрих, поднимаясь, - мы готовы идти прямо сейчас.
        - В таком случае, - сказал слуга, дождавшись, когда драконы выйдут из комнаты, - прошу следовать за мной.
        И опять путешествие по этому замку напоминало блуждание в лабиринте. Дитрих и Меридия были уверены, что вчера их привели в эту комнату совсем другим путём. И это при том, что они, вообще-то, были драконами, которые прекрасно ориентировались в пространстве. Но они не стали на этом зацикливаться. Возможно, это место имело какой-то волшебный защитный механизм, сбивающий чужаков с толку. А, возможно, дело в том, что они сейчас находились под землёй, и это в силу драконьего происхождения тоже в какой-то степени дезориентировало.
        Тем не менее, их привели к той же самой комнате, в которой их вчера принимала советник. Постучавшись и получив разрешение войти, Дитрих и Меридия увидели госпожу Талимею. Сегодня она выглядела свежей и отдохнувшей - по сравнению со вчерашним, когда она была вынуждена собрать остатки сил, чтобы дать приём гостям. Хотя и очень умело это скрыла.
        - Итак, мои дорогие, - начала госпожа Талимея, едва слуга закрыл дверь, - я готова помочь в вам в вашем начинании и даже сделать небольшой подарок в придачу. Но с одним условием.
        - Мы вас слушаем, - вежливо кивнул Дитрих.
        - Возможно, моё условие покажется вам странным, но прошу вас помнить, что я старая, больная и немного сумасшедшая женщина, и моём возрасте желать странного - это нормально. Я очень надеюсь на ваше понимание.
        Она замолчала, испытующе глядя на драконов, но те лишь вежливо смотрели в ответ. Хотя Меридия и сжала руку Дитриха чуть крепче, вероятно, что-то чувствуя.
        - Так уж получилось, - мягко продолжила госпожа Талимея, - что у меня есть сыновья от каждого представителя расы в этом мире. Не все, конечно, живут здесь, но тем не менее. Я очень любила Орнуда, отца Арихиэля. Но, несмотря на всё его могущество, он был обычным орком с очень недолгим по нашим меркам сроком жизни. И после этого… да, я нашла своё успокоение в этом. В своих детях. Именно в таких разных - и всё равно таких родных и любимых детях. И всё же моя… коллекция, - это слово она произнесла со странной смесью нежности и предвкушения, - не совсем полна. В ней не хватает одного… экспоната. Самого желанного… и самого труднодостижимого… У меня нет сына от представителя драконьей расы. И именно этого я хочу от тебя, дорогой Дитрих.
        - Да вы, - Дитрих с трудом заставил себя сидеть спокойно и проглотить слова о сумасшествии эльфийки, - это неприемлемо, - отчеканил он.
        - Почему? - мягко спросила эльфийка.
        - Я… ну, это неправильно, - с трудом выдавил Дитрих, украдкой косясь на Меридию. Принцесса сохраняла каменное выражение лица, совершенно не собираясь присоединяться к этому разговору. Вдобавок к этому её ладонь аккуратно выскользнула из руки Дитриха.
        - Ну почему же? - так же мягко, но уже с ноткой настойчивости снова спросила Талимея, - если вопрос со стороны морали, который для вас, таких юных, конечно же, стоит превыше всего - я же не требую от тебя, Дитрих, оставаться здесь навсегда. Не отбиваю тебя у твоей драгоценной супруги. Всего один раз - на такую жертву можно и пойти, учитывая, что лежит на другой чаше весов, не так ли?
        - Но… но… - Дитрих в панике искал доводы против, - вы не сможете его вырастить.
        - В самом деле? - в голосе эльфийки впервые послышался неведомый до того холодок, - ты думаешь, что мне, через руки которой в своё время прошли десятки драконьих малышей, не хватит знаний и умений позаботиться об одном маленьком драконе? Дитрих, я, конечно, понимаю, что ты молод и не застал тех времён, но слышать такое уже просто оскорбительно. Особенно от сына Уталака.
        - Но… драконы должны расти только в общине драконов, - возразил Дитрих, - это закон. Даже драконы, живущие за пределами Архипелага, никогда не допускают, чтобы драконий малыш…
        - Ах, ну теперь в ход пошла верность традициям, - улыбнулась Талимея, сделав в воздухе замысловатый жест, - в самом деле, как же от них порой бывает много мороки. Особенно когда они устаревают и начинают быть тяжким бременем. И блюсти трудно, и отказаться страшно. Особенно если они выстроены по структуре: не делай этого просто потому что не делай этого никогда и не задавай вопросов. Я же уже сказала, Дитрих, через мои руки в своё время прошли десятки драконьих малышей. И все они в положенный срок спокойно встали на крыло. Я столько сил тогда отдала ради чужих драконьих детей. Неужели я не заслужила одного малыша для себя?
        Дитрих не нашёлся, что на это ответить. Меридия тоже не собиралась ничего говорить. Молчала и Талимея, мягко смотря на драконов, но в то же время давая понять, что цена озвучена и не будет изменена ни при каких обстоятельствах.
        - Нам нужно это обсудить, - выдохнул наконец Дитрих, поняв, что в лоб переспорить такую старую и опытную эльфийку у него никак не выйдет.
        - Хорошо, - мягко кивнула Талимея, - сроков я вам, конечно, ставить не буду. Мне спешить некуда… А вот вы гораздо больше моего заинтересованы в том, чтобы получить нужное. В таком случае, сообщите через моих слуг, когда будете готовы дать ответ.

* * *
        Когда драконы двадцать минут спустя вернулись в свою комнату, то очень долго избегали смотреть друг другу в глаза. Наконец, первым заговорил Дитрих.
        - Ну и что… ты думаешь обо всём этом, дорогая?
        - Мне кажется, выбирать предоставили тебе, Дитрих, - так же равнодушно ответила Меридия, - значит, и решение тоже принимать тебе.
        - Но меня, вообще-то, интересует то, что ты думаешь по этому поводу, - заметил Дитрих.
        - А оно так уж имеет значения? - хмыкнула Меридия.
        - Вообще-то да, - ядовито сказал Дитрих, - потому что мало того, что это будет измена, что уже само по себе, как ты понимаешь, не очень приятно, так это ещё и нарушение нашей главной традиции. Драконы должны расти вместе с драконами. Это закон. Талимея может сколько угодно пренебрежительно к нему относиться, сколько угодно бахвалиться, что она в состоянии с закрытыми глазами вырастить и воспитать дракона - это всё равно закон. Причём закон, появившийся далеко не по самым хорошим причинам.
        - Ну хорошо, Дитрих, - устало выдохнула Меридия, - озвучу я своё мнение - и что это изменит? Да, мне неприятно думать о том, чего требует от тебя эта женщина. Вот только, уж извини, психованной ревнивой дурой я перестала быть с тех самых пор, как ты пережил Тургор и удержался в этом мире - ради меня. Я прекрасно понимаю, что выбор у нас действительно невелик: или лететь в земли Янтарного клана и лоб в лоб сталкиваться с Убийцей, что приведёт к очевидному результату, либо принять помощь этой женщины и получить хоть какие-то шансы на победу и на то, что мы вообще это переживём. Я предпочту второй вариант, даже если за это придётся заплатить.
        Драконы снова замолчали. Потому как здесь, в самом деле, больше не о чем было говорить. Подсознательно Дитрих понимал, что он может брыкаться и ворчать сколько угодно: на самом деле всё уже решено.
        - Может, с Уталаком посоветоваться? - пробормотал Дитрих, - у тёмных эльфов наверняка должны быть средства для этого разговора. Не верю я, что они обрубили все связи.
        - Даже если и есть - сомневаюсь, что тебе это чем-то поможет, - впервые в голосе Меридии послышалось сочувствие, - ты же помнишь, что наши отцы дали тебе полную свободу действий, потому что итоговый результат слишком важен, и ради него можно принести в жертву очень многое. Так или иначе, это будет прежде всего твой сын. Так что, я уверена, Уталак не станет ни запрещать, ни разрешать тебе делать этого. В том числе и потому, что, как нам сказал мой отец, мы должны пройти этот путь с минимальным вмешательством Старших драконов.
        - Даже если отбросить всё это, - мрачно сказал Дитрих, глядя в пустоту, - это всё равно будет мой ребёнок. Которого я, скорее всего, никогда не увижу. А что, если ему здесь будет плохо?
        - Ну с этим уже будет немного легче, - улыбнулась, наконец, Меридия, - потому что это уже есть с кем обсудить…

* * *
        Когда драконы спустя полчаса снова предстали перед госпожой Талимеей, Дитрих сказал:
        - Прежде, чем я дам ответ на вашу просьбу, у меня будет встречная. Я хочу поговорить с вашими сыновьями.
        - Могу я поинтересоваться - зачем? - вежливо уточнила Талимея.
        - Потому что, по сути, вы требуете от меня, чтобы я навсегда бросил своего ребёнка и больше никогда не пытался что-либо узнать о его судьбе, не так ли? Так вот я желаю знать, будет ли для него такая жизнь комфортной и безопасной. Как бы ни были оскорбительны для вас такие мысли - уж извините меня за это, но таково моё условие.
        - Я всё понимаю, - кивнула Талимея, - разумеется, пока малыш будет расти, он будет полностью под моим покровительством. Я даже могу обещать тебе, что буду воспитывать его так же, как Сиреневые драконы воспитали тебя. Но если он вырастет и однажды захочет узнать своего отца и познакомиться с ним - я, конечно же, не стану ему препятствовать.
        - Прекрасно, - мрачно хмыкнул Дитрих, - то есть, если мы, конечно, выживем после того, что нам предстоит сделать, ко мне однажды может прилететь юный дракон и сказать мне: «Здравствуй, папа. А где ты был всё то время, пока я рос?»
        - Такого вопроса он тебе не задаст, - несмотря на то, что взгляд и голос Талимеи не изменились, Дитрих уловил, что этот вопрос вызвал в ней большое неудовольствие, - я даю тебе в этом своё слово.
        - Так я могу поговорить с вашими детьми? - уточнил Дитрих.
        - Разумеется, - кивнула Талимея, - надеюсь, суток вам хватит. Сначала поговорите с Каристом - слуги вас отведут. А он потом вас отведёт и к Громдану, и к Кинаэлю. А теперь прошу оставить меня…
        - А ты молодец, Дитрих. Очень быстро учишься, - одобрительно сказала Меридия, когда драконы покинули комнату Главного советника, - это был очень, очень хороший вопрос, который она от тебя явно не ожидала.
        - По крайней мере, я теперь точно знаю, о чём их следует спрашивать, - ответил Дитрих, - ибо я не сомневаюсь, что росли эти дети здесь, действительно, имея всё, что только можно пожелать. Но вот послушать, что они все думают о том, что им пришлось расти без отца только потому, что того захотела их мать, мне будет очень и очень интересно…

* * *
        - Вот уж действительно неожиданный сюрприз, уважаемые, - эльф Карист с любопытством смотрел на драконов, которые совершенно внезапно для него самого решили его навестить. Когда Дитрих и Меридия заявились к нему, он работал на каком-то диковинном устройстве со множеством кнопок.
        - Это - пишущая машинка, - с гордостью сказал он, - братец Громдан притащил, когда последний раз у гномов бывал. Хотя писать всё равно предпочитаю от руки - так вдохновение лучше приходит. А потом, чтобы мою писанину мог кто-нибудь прочитать, перепечатываю. Так чем могу вам помочь? Мне казалось, что дело у вас было к моей матушке?
        - Это не изменилось, - подтвердил Дитрих, - однако наши с ней… дела потребовали большей… информированности, чем я первоначально думал. Поэтому мне нужно поговорить с вами.
        - Моя матушка хочет от вас ребёнка? - проницательно спросил Карист.
        - Это действительно так сильно в глаза бросается? - поинтересовался Дитрих.
        - Моя матушка всегда хотела ребёнка от дракона, - с такой же понимающей улыбкой ответил Карист, смахнув со лба прядь своих золотистых волос, - последние лет двадцать она буквально бредила этим вопросом… Но не сложилось. И теперь ей так удачно подворачиваетесь вы. Уж не знаю, что вам от неё нужно, но она своего добьётся, уж можете быть уверены.
        - Вот именно поэтому мы хотим поговорить именно с вами, - кивнул Дитрих.
        - А со мной-то о чём говорить? - удивился Карист, - если у меня будет младший братик или сестричка-дракон, я только рад буду. Если же вы боитесь, что ему тут будет плохо или его будут обижать - уверяю вас, моя мать сделает всё, чтобы ему здесь было так же хорошо, как и на Драконьих островах.
        - Я хотел спросить, - настойчиво повторил Дитрих, смутно ощущая, что его потихоньку уводят в сторону, - приходилось ли вам жалеть о том, что вы росли без отца?
        - Без отца, - хмыкнул Карист, - я считаю, что отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Если вы думаете, что в моём воспитании не было мужской руки - то ошибаетесь. Старый Ворржин всех нас воспитывал, дай Прародители каждому. Громдан вон, настолько его воспитанием увлёкся, что и сам в армию пошёл.
        - А своего настоящего отца вы знали? - Дитрих не повёлся на очередной уход от темы.
        - Виделся раз, - нехотя ответил тот, - по глупости решил съездить, познакомиться. Чего я от этой встречи хотел - непонятно. С первого же взгляда было ясно, что мы друг для друга - чужие, и чужими и останемся.
        - И вы думаете, что ваш отец совсем не жалел об этом? - допытывался Дитрих, - о том, что у него больше не будет ни одного шанса стать для вас родным? О том, что он мог бы для вас что-то значить, если бы ему дали шанс участвовать в вашем взрослении?
        - Прошу меня простить, господа драконы, но меня утомил этот разговор, - резко ответил Карист, поднявшись из-за своего стола, - какая разница, что было бы, если бы да кабы? Мы живём здесь и сейчас, и я не вижу никакого смысла сожалеть о том, что уже случилось.
        - Вот поэтому я и задаю вопросы, - Дитрих И Меридия тоже встали, - потому что однажды может случиться так, что мой сын или моя дочь прилетит ко мне, посмотрит на меня и скажет: «Ты мне чужой». И улетит, ни разу не обернувшись. Я не хочу, чтобы это оказалось так. И это именна причина, по которой я вас об этом спрашиваю. Спасибо, что уделили нам время. Громдана и Кинаэля мы как-нибудь сами найдём…
        Вежливо кивнув эльфу, драконы покинули его комнату.
        Глава 4
        Громдана драконы нашли на том же плацу, что и вчера. Его подопечные как раз ровным строем куда-то направились, вероятно, на ужин, так что эльф с каштановой гривой волос удачно оказался в одиночестве.
        - Простите, уважаемый, - Дитрих окликнул эльфа, - Громдан, правильно?
        - Правильно, - эльф обернулся и с интересом посмотрел на драконов, - а вы, значит, наши высокие гости, из-за которых весь Скьярн ходуном ходит?
        - Мы, по правде говоря, этого не заметили, - с вежливой уклончивостью ответил Дитрих, - в любом случае, мы бы хотели с вами поговорить.
        - А от меня-то вам что нужно? - удивлённо спросил Громдан, - у вас же было дело к моей матушке.
        - Ваша матушка разрешила нам с вами поговорить. Это повлияет на наше с ней дело, - уточнил Дитрих.
        - В самом деле? - эльф озадаченно почесал затылок, - ну коли так - пойдёмте говорить.
        Говорить они пошли в одно из высоких зданий города, вероятно, отданных под военные нужды. При этом внутри самого здания они почему-то не поднимались наверх, а спускались вниз. На первом нижнем ярусе была, вероятно, столовая, где молодые эльфы, смеясь и подшучивая друг над другом, принимали пищу. На втором уровне - ровный ряд жилых комнат по обеим сторонам, совершенно одинаковых на первый взгляд. Наконец, дойдя до конца коридора, Громдан открыл дверь и пригласил драконов войти.
        Помещение оказалось небольшим кабинетом, которое, вероятно, было рабочим местом эльфа. Стол перед окном, пара стульев для посетителей перед столом, диванчик с правой стороны. Возле дивана был горшок с каким-то растением, которое ни Дитрих, ни Меридия до того не видели. Больше всего оно походило на одуванчик, вот только Дитрих и Меридия впервые видели одуванчик ростом пять футов, у которого был древесный ствол, а верхушки зонтиков светились мягким сиреневым светом. Кроме того, в левом углу присутствовала застеленная постель.
        - Что ж, присаживайтесь, - эльф махнул рукой в сторону стульев, - и я вас слушаю.
        - А разве в такие места не должны требовать пропуск или что-то в этом роде? - спросил Дитрих, опасаясь сразу переходить к сути разговора.
        Эльф как-то странно гыгыкнул, после чего со смущением поспешно добавил:
        - Даже если отбросить тот факт, что на весь город действует система контроля, которую вы уже прошли… Вы первые драконы, которые почтили нас своим присутствием за очень долгие годы. И недоумок, у которого хватит глупости потребовать у вас пропуск, потом очень сильно об этом пожалеет.
        - Но почему? - искренне удивился Дитрих, - ведь сюда могут прибыть и с недобрыми намерениями.
        - Драконы - не могут, - уверенно покачал головой Громдан, - прибыть сюда с недобрыми намерениями. Даже если вас здесь доведут до бешенства, вы никого не убьёте. Просто не сможете.
        - Да что вы такое говорите? - подобные выказывания так дезориентировали Дитриха, что он едва не забыл, зачем сюда пришёл, - да я бы в любом случае не стал бы так поступать.
        - Вы не понимаете, - Громдан с усмешкой покачал головой, - даже если виновника вам предоставят, закованного в колодки, и топор в руки вложат, и скажут, что вы сейчас свершите правосудие, вы всё равно не сможете его убить. Я знаю, о чём говорю. Сиреневые драконы правили нами больше тысячи лет, хотя я, конечно, этого времени не застал. И с нашей стороны тоже было много всякого, что доставляло драконам немало головной боли. И никогда драконы не пользовались правом смертной казни, хотя право такое у них было. Могло быть изгнание. Могло быть телесное наказание. В самых крайних случаях могли ослепить или отрубить руку. Но смертная казнь - никогда. Драконы просто не могут поступить так с теми, кого взяли под своё покровительство. Ваши отцы это знают - но не посчитали нужным вам этого говорить, потому что, скорее всего, считают, что такие навыки никому из драконов больше никогда не понадобятся.
        - В очередной раз я слышу о том, какие драконы были чудесные и замечательные хозяева, - скептически ответил Дитрих, - и в очередной раз вынужден возразить: если бы всё было действительно так, то Убийца драконов никогда бы не появился на свет.
        - Убийца, - покачал головой Громдан, - верил в то, что считал правдой. И верил так сильно, что решился на то, на что ещё никто и никогда не решался. Впрочем, даже если его правда и была таковой, она не могла быть единственной правдой на свете. Но к тому времени он уже настолько далеко шагнул за черту, что противиться его воле стало невозможно. И когда он говорил, что драконы - зло, которое надо уничтожить, все ему верили, просто потому что у них не было выбора.
        Помолчав, эльф добавил:
        - Так вы за этим ко мне пришли, господа драконы? Поговорить об Убийце?
        - На самом деле нет, - покачал головой Дитрих, удивившись, насколько далеко может завести невинный вопрос про пропуска, - мы хотели поговорить о вас… Вернее, о вашем отце.
        - А чего о нём говорить? - искренне удивился эльф, - я каждый год с ним вижусь в Синем Доминионе. Отец как отец. Главным шахтёром работает в своём посёлке. Выпить любит, в кости перекинуться любит. Работу свою любит, о подчинённых заботится. Хороший гном, и общение с ним мне приятно.
        - И у вас вот так всё… просто? - не поверил Дитрих, - вы же выросли здесь, правильно я понимаю? И когда вы увиделись с ним в первый раз, у вас прямо так и возникло полное взаимопонимание?
        - Ну, - уклончиво ответил эльф, перебирая пальцами карандаш, - первый раз оно, конечно, было не так хорошо. Батя даже растерялся. Он, как потом мне сказал, даже не догадывался о моём существовании. Впрочем, зная свою матушку, скорее всего, так оно и было. Но он честно пытался идти мне навстречу. О себе рассказывал, мной интересовался. И даже сюда приезжал один раз. Причём не через знакомых или по блату - а сам навёл справки, нашёл наш город и приехал сюда. Для горного гнома найти и заявиться в город подземных эльфов - это подвиг. Да и потом… много ли в таком случае можно требовать? Мы оба понимали, что того, что могло бы быть, уже не вернуть, зато ещё можно успеть что-то построить сейчас. Тут уже зависит от того, чего ты конкретно от этой ситуации ждёшь. Карист со своим отцом помириться так и не смог. Но у коренных эльфов это тяжело. У них так мозги устроены, как корни у деревьев: если с самого рождения привязанности не появилось, то потом, скорее всего, и не появится. А Кин со своим отцом так и вовсе знаться не хочет. Но там всё очень сложно. Спросите его сами, захочет - сам расскажет. А вы для
чего всем этим, собственно, интересуетесь? В научных целях? - с усмешкой спросил он.
        - Не совсем, - осторожно ответил Дитрих, - дело в том, что ваша матушка… в обмен на свои услуги желает… с моей помощью завершить свою… коллекцию.
        - Так это же здорово, - неожиданно Громдан искренне обрадовался, - если у меня будет братец-дракон… о, как мы все будем счастливы, Дитрих, ты даже не представляешь…
        Внезапно он умолк и уже новым взглядом посмотрел на Дитриха.
        - Значит, вот что тебя гложет, дракон, не так ли? Боишься в один день оказаться чужим для своего ребёнка?
        - Да. Очень боюсь, - ответил Дитрих, - я не сомневаюсь, что здесь у него будет всё, чего только можно пожелать, и что воспитание у него будет достойное. Но вот то, что однажды у меня с ним будут такие же отношения, как у Кариста со своим отцом… Мне даже думать об этом больно.
        - Здесь я тебе ничего не могу посоветовать, - развёл руками Громдан, - когда я рос, мне как-то не приходило в голову задавать вопросы об отце. Банально не было времени. Ну а когда всё-таки спросил, мама рассказала о нём. И, раз уж у неё родился я, значит, в какой-то момент времени она его действительно любила и считала хорошим гномом. Но в большинстве своём она предоставила мне возможность самому с ним познакомиться и составить о нём впечатление. Так что не переживай, наговаривать на тебя плохого никто не станет. И когда твой ребёнок однажды прилетит к тебе и скажет: «Здравствуй, папа», дальнейшее будет зависеть только от тебя.
        - Благодарю, - Дитрих кивнул и вместе с Меридией поднялся на ноги, - это был очень полезный разговор. Благодарю вас за откровенность.
        - Всегда пожалуйста, - Громдан тоже встал проводить гостей, после чего поинтересовался, - вам никогда не говорили, господин дракон, что вы мыслите слишком взросло для своего возраста?
        - Неоднократно, - с усмешкой ответил Дитрих, - всего вам хорошего…

* * *
        Кинаэля они нашли в том же положении, что и в первый раз. Эльф-привратник поворчал, конечно, что из его пропускного пункта сделали проходной двор, но драконов всё же выпустил. И на поверхности Дитрих и Меридия почувствовали небывалое облегчение. Да, конечно, подземные эльфы оказали им очень тёплый и радушный приём, и все же открытого неба над головой для драконов не могло заменить ничто.
        Несмотря на то, что уже вечерело, и овцы начинали беспокойно блеять, пастушок и не думал просыпаться. Впрочем, понять его можно. На него как раз падало вечернее солнце, приятно согревая, а надвинутая на глаза соломенная шляпка, в первый раз не замеченная, закрывала глаза от света. Драконы и сами любили побаловаться подобным, ведь погреться в лучах уходящего солнца для драконьего тела было наслаждением особого сорта, которое нельзя было передать словами.
        Впрочем, нельзя было сказать, что стадо осталось совсем без присмотра. Один раз драконы успели увидеть чёрную змею, которая скользила между овцами. Пока они добирались до пастуха, то даже успели увидеть, как кобра может действовать. Когда от стада отбилась одна овца, Гине поспешно заскользила к ней и, поднявшись перед её мордой, несколько секунд смотрела ей в глаза. После чего овца покорно побрела обратно.
        - Ну, и чего вам опять надо? - недовольно спросил Кинаэль, которому не дали насладиться дрёмой в лучах уходящего солнца, - не смогли с мамкой договориться, что ли?
        - Для того, чтобы мы могли с ней договориться, нам сначала нужно поговорить с вами, - ответил Дитрих, - если вы, конечно, не против.
        - А со мной-то что говорить? - хмыкнул Кинаэль, казалось, искренне удивившийся, что до его мнения кому-то есть дело, - я тут ничего не решаю. Хоть и сын главного советника, а вон - стадо пасу. Какой с меня может быть спрос?
        - Да будет вам прибедняться, - не выдержала Меридия, - может быть, среди людской расы быть пастухом - невелика заслуга, хотя и тут можно поспорить. Вы же своим народом были допущены на поверхность, чтобы следить за стадом, мясом с которого наверняка весь город кормится. При таких условиях вы не могли не пройти соответствующую подготовку, в том числе и боевую.
        Кинаэль одобрительно посмотрел на Меридию.
        - А вы, девушка, тоже соображать умеете, - уважительно кивнул он ей, - только это ничего не меняет. Я по-прежнему не понимаю, о чём со мной можно говорить. Сколько здесь овец, и сколько с них мяса и шерсти уходит в Скьярн каждый месяц, вас вряд ли интересует. А больше со мной и говорить не о чем.
        - И всё же поговорить есть о чём, - настойчиво сказал Дитрих, - и потому мы спрашиваем у вас разрешения, потому что тема эта для вас может быть неприятна.
        - Да спрашивай, спрашивай, - хмыкнул Кинаэль, принимая сидячее положение, - уже и самому интересно стало, что там за тема такая, что сами драконы передо мной, простым пастухом, такие танцы вежливости наворачивают.
        - Я хотел бы спросить вас о… вашем отце.
        Стоило отдать должное Кинаэлю, эмоции в себе он сдержал, хотя Дитрих и Меридия и уловили вспышку хорошо скрытого неудовольствия в виде мимолётного колебания Пурпура.
        - Ну, хорошо, - сдержанно сказал пастушок, - и что вас именно интересует?
        - Какие у вас с ним отношения? - осторожно спросил Дитрих.
        - Я знаю, что он существует. Мне этого, в принципе, достаточно, - хмыкнул Кинаэль.
        - И что, он ни разу даже не попытался увидеться с вами? - поинтересовалась Меридия.
        - Ну почему же, - ядовито ответил Кинаэль, - пытался. И это было самой большой моей ошибкой.
        Он замолчал, явно вспоминая что-то очень неприятное. После чего продолжил:
        - Когда я достиг местного совершеннолетия, то уже давно интересовался своим отцом. И от матушки я получил подробные инструкции, как и где его найти. Уже к тому времени я полностью завершил своё обучение, и потому мог постоять за себя и позаботиться о себе. Я прибыл в город, где он, как мне рассказали, уже успел стать герцогом. Одной только встречи с ним я добивался целую неделю. Вот только случилась она не совсем так, как я ожидал.
        Веточка, которая в этот момент попала к нему в руки, треснула. Но он этого даже не заметил, продолжая сминать щепки.
        - Чего только я о себе за эту неделю не наслышался. Экзотическая тварь и остроухий выродок были ещё не самыми плохими словами. В конце концов, я не выдержал и кинулся с кулаками на одного особенно горланистого, мнящего себя остроумным. И, как ни странно, это ускорило встречу с моим отцом. Меня привели к нему под стражей. И знаете, что я увидел? Десяток его детей, которые алчными глазами смотрели на него, вернее, на его кресло. И тогда я понял, что даже не хочу говорить ему, кто я такой. Зачем? Для него я буду всего лишь ещё один претендент на его драгоценное герцогское кресло. Мне от него ничего не нужно. Так что меня бросили в темницу, той же ночью Гине стащила для меня ключи, и я убрался оттуда, оставив письмо от матери в камере на память.
        - Значит, - осторожно спросил Дитрих, - вы не дали ему даже шанса с вами познакомиться?
        - Я не видел в этом смысла, - покачал головой Кинаэль, - уверен, ему детей и так хватает. Ещё один, да ещё и такой экзотический, вряд ли добавил бы ему настроения.
        - Но госпожа Талимея сказала, что ваш отец был хорошим человеком, - возразила Меридия, - неужели она, по вашему мнению, ошибалась?
        - Возможно, он был таковым на тот момент, когда был простым командиром небольшой дружины. Но когда человек проводит столько времени у власти, уже невозможно оставаться хорошим. И дети его, кроме как с точки зрения наследников, уже вряд ли интересуют.
        - Но ваша мать тоже уже, судя по всему, долгое время является главным советником города, - заметила Меридия, - по такой логике и она должна испытывать пагубное влияние власти.
        - Нет, ну вы, сравнили, конечно, - рассмеялся Кинаэль, - для чего у нас, интересно, имеется и Совет Визирей, и Круг Гильдий? Это же три части нашего, так сказать, законодательного собрания, если считать и Главного Советника. И любой закон или постановление должно пройти одобрение и Главного Советника, и Совета Визирей, и Круга Гильдий. Так что власть Главного Советника значительно ограничена и сдерживается другими элементами законодательного собрания. А у людей что? Герцог на своей территории - это законодательная, исполнительная и судебная власть в одном лице. А дойти до князя, которому герцог подчиняется, способны очень немногие. Такая абсолютная власть в руках портит даже самых лучших людей. Так что с тем, во что превратился мой отец сейчас, я знаться точно не хочу. Мне и матери с братьями для удовлетворения потребности в семье более, чем достаточно.
        Однако Дитрих не поверил этим последним словам. Ибо вместе с ними аура Кинаэля вспыхнула Сиренью… и Лазурью одновременно. Что говорило о горечи… тщательно скрываемой горечи…
        - Так вы поэтому постоянно выходите на поверхность? - забывшись, спросил Дитрих, - вы ждёте, что…
        - Мне кажется, достаточно вопросов в мой адрес, - грубо прервал Дитриха Кинаэль, - зачем вы всем этим интересуетесь?
        - Ваша мать желает, чтобы вы, если так можно выразиться, перестали быть младшим братом в семье.
        - Хочет себе драконьего малыша, значит, - фыркнул Кинаэль, поднимаясь и глазами начиная пересчитывать стадо, - ну, мог бы и сам догадаться. Ибо последние годы этому вопросу она уделяла львиную долю своего времени. Сколько раз при этом она поминала Убийцу всякими словами, даже подумать страшно. И что же тебя, дракон, смущает? Что твоему ребёнку здесь будет плохо?
        - Меня смущает то, что я буду для него совершенно чужим, - ответил Дитрих, - что у меня даже шанса не будет стать для него значимым. Что он так же, как и вы, найдёт меня однажды, посмотрит на меня издали да и решит, что не нужен он мне, и проще развернуться и молча уйти.
        - А что тебе мешает прилетать сюда и навещать его? - спросил Кинаэль, начиная подгонять стадо в сторону построек снизу холма, - ты же дракон. Захотел увидеться - обернулся драконом, да прилетел. В лучшем случае день в пути потратил. Это ж нам, сухопутным, или на своих двоих шкандыбай, или лошадью обзаводись. А у тебя-то с этим что за беда?
        - Это условие вашей матери, - ответил Дитрих, - она не желает, чтобы я как-то вмешивался в процесс его взросления.
        - Это она тебе так лично заявила? - уточнил пастушок.
        - Ну… не совсем, но…
        Эльф же в ответ на эти слова неожиданно захихикал. После чего снисходительно пояснил:
        - Всё-таки видно, господа драконы, что с нашими вы общаться совершенно не умеете. Вы, кажется, не понимаете, до какой степени вам все здесь рады. Хотя, конечно, напрямую этого никто никогда не покажет. Но факт остаётся фактом: все будут только счастливы, если ты каждый год будешь сюда прилетать. Мы же эльфы, не забывай. Для нас кого-то о чём-то просить - хуже смерти. Так что смело говори матушке свои условия, при которых ты сможешь сюда прилетать… И, обещаю, ты ещё удивишься, как она быстро на них согласятся.
        - Благодарю вас, - кивнул Дитрих, наблюдая, как чёрная кобра загоняет овец в хлев, - это был очень откровенный разговор с вашей стороны. Мы это очень ценим.
        - Ага, - рассеянно сказал Кинаэль и, когда драконы уже уходили, крикнул вдогонку, - и это, Дитрих, ты уж постарайся, чтобы братик получился. С братиком всё-таки оно повеселее будет.
        - Я постараюсь, - хмыкнул про себя Дитрих…
        Глава 5
        Драконы возвращались в город эльфов. К главному советнику решили отправиться немедленно. Хотелось скорее закончить с этой неприятной необходимостью, да и вообще - время поджимало.
        - Мне кажется, в этом случае нам крайне повезло, что мы оказались драконами, - заметила Меридия, когда они проходили мимо тёмного разлома, в котором, как они теперь понимали, находились тоннели, ведущие в другие подземные города, - с прочими эльфы вряд ли были бы до такой степени откровенными.
        - Да уж, - согласно фыркнул Дитрих, - могли бы и сами догадаться. Такие честные и полные ответы на столь откровенные вопросы - и от тех, в ком течёт кровь подземных эльфов. Мог бы и сам додуматься, что достаточно лишь попросить - и я спокойно смогу навещать своего будущего ребёнка. С другой стороны - подобное отношение идёт вразрез всему, чему нас учили. Нам всегда говорили, что за пределами Драконьего архипелага многие нас боятся и ненавидят. Следовательно, подобного отношения мы и ожидали.
        - Ну по большому счёту они были правы, - возразила Меридия, - кто же мог знать, что нас когда-нибудь занесёт к тёмным эльфам. Да и то, Дитрих, будем откровенны: радуются они в первую очередь тебе. Мне уж так, постольку-поскольку. Думается мне, прилети я, принцесса Лазурного клана, сюда одна, вряд ли мне оказали бы подобный приём. И Родовой Цвет враждебен Сирени, и перспективы для личных интересов Талимеи нулевые. А так, почти везде драконов действительно боятся и ненавидят. Так что нельзя сказать, что такие предостережения не имеют под собой никаких оснований.
        - Везде, да не везде, - рассеяно ответил Дитрих, - когда я был в гостях у Алдора, что первый раз, что второй, то не почувствовал в свой адрес никакой скрытой неприязни. Причём не только среди членов семьи Алдора, но и вообще среди всех жителей деревни. Боятся и ненавидят… Нет, не верю. По крайней мере, не везде. Далеко не везде. Даже, наверное, уже не везде.
        - Ну, Дитрих, орки - это тоже по-своему особая раса. Как ты думаешь, почему среди них больше всего укротителей диковинных зверей?
        - Наверное, как-то находят с ними общий язык, - пожал плечами Дитрих.
        - В точку, - хмыкнула Меридия, - потому что по факту они зверей не укрощают. Скорее, приручают - и то в некоторой степени на условиях зверей. Что, впрочем, совершенно не мешает им эффективно взаимодействовать. Это, наверное, их ключевая особенность. Орки могут с кем угодно о чём угодно договориться. Недаром их в каждой торговой гильдии пруд пруди. В том числе орки отлично умеют договариваться и с природой. Поэтому они вполне умеют выживать и даже вести комфортный образ жизни в любых условиях. И именно за это эльфы, кстати, их и терпеть не могут.
        - Действительно, - согласно кивнул Дитрих, - эльфам-то надо, чтобы вокруг лес зеленел, а всё остальное хоть пропади пропадом. И в противовес им - орки, которые в любом месте устроятся так, чтобы и себе хорошо, и окружающую природу калечить не надо. В самом деле, для подобной неприязни нужны более веские причины, чем различия во внешности. А как ты думаешь, милая, - внезапно спросил он, - почему оно вообще вот так получается? Если сравнивать орков и эльфов… ну очевидно же, кто покажется более привлекательным неискушённому человеку. А навыки социального взаимодействия - с точностью до наоборот. Почему так? Эльфов что, в детстве недолюбили или как?
        - Знаешь, Дитрих, я много над этим думала. Всё-таки тридцать лет ждать тебя… надо же было чем-то занять ум, - рассеянно ответила Меридия, - и пришла к выводу, что любовь к детям… ну она же тоже разная бывает. Можно прививать ребёнку чувство… даже не знаю, как это описать… наверное, чувство причастности? Ну, то есть что не случится плохого, что он попробует подойти к кому-то и заговорить с ним. Спросить о том, что его интересует. Это… такая тонкая грань. Я нередко наблюдала её, когда летала на острова драконьих малышей. Вот чтобы ребёнок не считал, что весь мир должен исполнять любую прихоть по щелчку его пальцев, но и с самим миром взаимодействовать тоже не боялся. Выходит, у орков как-то получается эту грань выдерживать. А эльфы… ну, любить своих детей они наверняка любят, но и постоянно наказывают за пределы леса или за пределы города не выходить. И что тогда должен думать маленький эльф? Что там опасно, что там могут навредить, что там ничего хорошего не ждёт.
        - Да что далеко за примером ходить, - Меридия перешла на мысленную речь, явно не желая, чтобы её следующие слова услышали местные жители, - мы же сами видели, как эльфы путешествуют между городами. Вместо того, чтобы выйти на поверхность, насладиться чистым небом, свежим воздухом, разными новыми запахами, они готовы сидеть в стеклянных шарах в кромешной тьме глубоко под землёй. Что угодно, лишь бы не выходить не поверхность. Что это, как не подтверждение того, что воспитывают своих детей эльфы таким образом, чтобы они никогда и ни при каких обстоятельствах не покидали родного города или леса. Каких же тогда социальных навыков от них ожидать? Если такой эльф просто выйдет за пределы леса или города и не упадёт после этого в обморок - это уже чудо будет.
        - Ты это сейчас говоришь для того, чтобы ещё больше меня смутить? - хмуро поинтересовался Дитрих, - чтобы я точно знал, что и моего ребёнка тут будут держать взаперти и говорить, что на поверхности опасно?
        - Не будут, - уверенно возразила Меридия, - членам семьи главного советника явно позволено несколько больше, чем всем остальным. Да и если Талимея мнит себя великим знатоком по выращиванию драконов, она не может не знать, что им жизненно необходим солнечный свет.

* * *
        Несколько минут спустя драконы снова были в комнате главного советника. Возникало ощущение, что эльфийка всё это время ждала их тут, хотя это, конечно, явно было не так: Дитрих и Меридия потратили больше четырёх часов на то, чтобы поговорить с детьми Талимеи. Сомнительно, чтобы у главного советника за это время не нашлось других дел.
        - Итак, мои дорогие, - спросила госпожа Талимея, - вы переговорили с моими детьми? И что же вы решили?
        - Да, - кивнул Дитрих, - я поговорил с каждым из ваших сыновей, и я признаю, что здесь моему ребёнку будет хорошо. И всё же, госпожа Талимея, я желаю принимать в жизни своего ребёнка более активное участие, нежели необходимость испариться до того, как ребёнок сам начнёт задавать вопросы о том, куда подевался его папа. Раз в год я желаю на несколько дней прилетать сюда и навещать своего малыша.
        - Я согласна на эти условия, - с улыбкой сказала Талимея.
        - В самом деле? - Дитрих опешил от того, насколько Кинаэль оказался прав, - вот так просто? Но вы же сами ранее давали понять, что желаете воспитывать его самостоятельно.
        - Давала понять - но не говорила этого напрямую, - усмехнулась Талимея, - впрочем, не говорила напрямую и того, что не против того, чтобы ты сюда прилетал.
        - И зачем тогда было вводить Дитриха в заблуждение? - недовольно спросила Меридия, - вы и без того требуете от него… многое. Зачем же ещё и такие увиливания? Лишний раз нервы потрепать?
        - Ну, во-первых, милая моя, то, что я желаю ребёнка-дракона, совсем не означает, что я готова, так сказать, осуществлять своё желание с первым встречным драконом. Нет, я желала узнать Дитриха лучше, насколько это было возможно. И, увидев, насколько он готов печься о благе своего будущего ребёнка… Да, я знаю, что ты будешь хорошим отцом для любых своих детей Дитрих. Орнуд был почти таким же, - тихо добавила она, - знали бы вы, чего в своё время Закатному лесу стоили его визиты, учитывая, что эльфы, мягко говоря, не хотели пускать орка на свою территорию…
        - Ну и во-вторых, - печально продолжила Талимея, - не забывай, что Убийца прочно занимает своё место не только в истории драконов, но и в истории каждой расы. Когда он изгнал драконов с земель тёмных эльфов (между нами, и изгонять-то было уже особо некого), то заставил нас поклясться, что мы больше никогда ни словом, ни делом не станем звать драконов назад. Это если коротко, клятва намного длиннее и противнее. Но факт остаётся фактом. Я не могла первой ни при каких обстоятельствах сказать тебе, Дитрих, что не буду против того, чтобы ты регулярно навещал своего ребёнка. Но я рада, что ты сам на этом настоял. Что ж, если ты согласен - прощу следовать за мной.
        - Как? Вот так сразу? - растерялся Дитрих.
        - Конечно, - ответила Талимея, - а чего тянуть? Всё готово и для моего ритуала… и для твоего. Вы, моя дорогая, - кивнула она Меридии, - можете подождать здесь. Я краду вашего прекрасного супруга на пару часов, не больше, обещаю. После этого он целиком и полностью ваш.
        Меридия лишь мягко и сдержанно улыбнулась. Для неё, в самом деле, не прошли даром все жизненные уроки. В голове сама собой вспыхнула вереница воспоминаний… Вот ещё прошлый Дитрих прилетает впервые на Лазурный остров и ловко избегает участи быть облитым приветственными помоями… Вот он смотрит на неё, когда она третий раз становится на крыло… и у неё, наконец, получается обуздать свои крылья… Вот он смотрит на неё со страхом и обидой, прижимая к груди сломанную руку, а Аяри кричит на весь зал: «Какая же ты дура!»… И вот отец уводит его для того, чтобы извлечь воспоминания для сбора доказательств против Уталака… если бы она только знала, что видит его тогда последний раз…
        А потом чудовищный страх… и невероятное облегчение от того, что Тургор не убил Дитриха, смешанное с тоской от того, что теперь придётся долго и невыносимо ждать… её ответный взгляд, которым она вдохнула в Дитриха силы и помогла встать ему на крыло… безумное упорство её избранника, с которым он прорывался на Турнире… И слёзы бессилия, когда оказалось, что последний соперник слишком силён… Его гордый и непреклонный отказ, когда он узнал о себе правду и улетел в Тискулатус… и бесконечное счастье, когда он вернулся, и принцесса с облегчением поняла, что, невзирая на годами скрываемую правду, между ними ничего не изменилось… И все эти годы непрерывный шёпот Янтаря, раз за разом звучавший в мыслях: «Старость - последняя вещь, о которой ему стоит беспокоиться»… И сны, в которых Дитрих беспомощно сгорал в Янтарном огне, и она ничего не могла с этим поделать… Нет, по сравнению с тем, что они пережили, и с тем, что им ещё предстояло пережить, условие Талимеи подарить ей ребёнка выглядело пустяком, на который даже обижаться-то было смешно…

* * *
        Несколько тёмных коридоров - и вот Талимея приводит Дитриха вероятно, в свою личную опочивальню. Разумеется, здесь преобладал фиолетовый цвет, но был он светлым, нежным, как цветки той самой сирени, что росла на его родном острове почти круглый год. С левой стороны - большое зеркало с тумбой и табуретом, где советник, вероятно, приводила себя в порядок. С правой стороны - окно, из которого удачно был виден тот немногий солнечный свет, что проникал сюда сквозь хрустальную породу. Пол под ногами устлан мягким ковром, а по углам - горшки с диковинными растениями. Одно из них, гигантский одуванчик с мерцающими зонтиками, Дитрих уже увидел, другие же, плющ с искрящимися золотистым светом листьями или растение, которое больше всего напоминало клубок длинных чёрных переливающихся колючек, он видел впервые.
        - Что ж, принц, приступим, - мягко сказала Талимея, подходя к своему туалетному столику и доставая из нижнего ящика пузырёк, - вот, сперва выпей это.
        - Зачем? - подозрительно поинтересовался дракон.
        - Это особый эликсир, совершенно безвредно, уверяю, - ответила Талимея, - чтобы ты не страдал от угрызений совести… и чтобы с ребёнком уж точно всё получилось.
        Хмыкнув, Дитрих взял пузырёк, откупорил его и выпил содержимое… И после этого память словно подёрнуло багровым туманом… Вот он, казалось бы, ещё стоит на ногах… а вот уже лежит на кровати, а на нём восседает статная эльфийка, которую возраст в девятьсот лет совершенно не портил… и затем лишь упругие толчки, и каждые несколько минут - взрыв невыносимого наслаждения. Но какая-то бесконечно малая часть Дитриха оставалась в сознании… вероятно, его третий Цвет, Серебро, позволял даже в таком состоянии отрешиться и мыслить отдельно от тела… Нет, Талимея была хороша всем, и делала она всё правильно… и всё же она была не Меридия, и этим всё было сказано.
        Наконец, спустя, по ощущениям, несколько часов, Дитрих, уже совсем без сил лежавший на кровати, почувствовал, как что-то льётся ему в рот. Раскрыв глаза, он увидел, что Талимея поит его из очередного пузырька.
        - Пей, Дитрих, - мягко говорила она, - это вернёт тебе трезвый ум. Ты молодец. Всё сделано, как надо. Давно я не была так довольна.
        После отрезвляющего тоника красноватая дымка перед глазами пропала, а картинка в глазах снова стала чёткой. Дитрих видел, что Талимея была не просто довольна - она была едва ли не счастлива. Глаза блестели, на щеках, даром что бледно-синих, заиграл лёгкий румянец, и казалось, что её сейчас переполняла энергия. В полный противовес самому дракону, который, наверное, впервые в жизни был так обессилен и уязвим.
        - Так что сейчас - самое время приступать ко второй части нашего ритуала, - сказала она, - именно сейчас - самое подходящее время, чтобы ты мог получить интересующую тебя информацию.
        - Что? Прямо сейчас? Да вы с ума сошли! - прохрипел Дитрих, - я же сейчас совсем без сил, я ничего не смогу…
        - Поверь мне, Дитрих, так и нужно, - успокаивающе сказала Талимея, прикрывая обнажённое тело дракона лёгким покрывалом, - сейчас самый подходящий момент. Знаешь, почему в прошлый раз Шакс смог взять тебя под контроль? Потому что он в нынешнем своём состоянии сильно реагирует на эмоции в свой адрес. И оно позволяет подцепить тебя за эти самые эмоции, притом неважно, ненавидишь ты его или жалеешь, и потянуть за них, как за крючок. И именно поэтому ты должен вступать с ним в контакт, будучи совершенно равнодушным наблюдателем. Я же сейчас получила от тебя столько сил и энергии, что смогу безо всякого для себя вреда призвать столько Сирени, сколько потребуется, чтобы дотянуться до искомого. Заходите! - властно сказала советник.
        После этих слов в спальню вошли четверо эльфов, два юноши и две девушки. Все четверо были одеты в сиреневые безрукавки и штаны свободного покроя, а серебристые волосы удерживал чёрный обруч из неизвестного металла. Коротко поклонившись Талимее, они расселись. Юноши друг напротив друга, у окна и у зеркала соответственно, девушки - по бокам от кровати, на которой лежал Дитрих. Сама же Талимея встала у изножья своей постели. И дракон внезапно понял, для чего. Сейчас эльфы образовывали… ритуальную пятиконечную звезду.
        - Начинайте, - коротко скомандовала Талимея.
        - Сирень чистая, плоть загадки, тайной играющая, прибежище странного, - нараспев начали говорить адепты, в ладонях которых начали формироваться фиолетовые огни., - отзовись на наш зов, помоги нам раскрыть нераскрытое. В битве с противником неизвестным, лукавым, неведомым - помоги нам…
        - Отлично. Узлы готовы. Мой черёд, - кивнула Талимея минуту спустя, после чего торжественно начала молитву, - Сирень чистая, плоть загадки, тайной играющая, прибежище странного - отзовись на мой зов…
        В отличие от адептов, ладони Талимеи исторгли целый поток Сирени. Мало того: этот Цвет никуда не пропадал. Он кружился вокруг постели Дитриха, формируя нечто вроде купола, который надёжно укрывал дракона. Наконец, когда происходящее за пределами сиреневой сферы уже стало невозможно различать, Талимея крикнула:
        - Давай, Дитрих, зови свой Янтарь! Не бойся: к своему единственному в мире последователю он явится даже на самый слабый зов.
        Дитрих покорно поднял руки и, сложив ладони домиком, зашептал:
        - Янтарь веселящий, дикий, бурю буйства несущий, кости дробящий, захлебнувшийся в хохоте - откройся жаждущему твоего снисхождения… В благую волю того, кто просит тебя - вникни. Кровью пополни кровь, крепость в душе моей - воздвигни. Укрепляя мысли мои, кости мои - стихни! Насыщая жажду мою, одержимость, укрывая меня под собой - вздрогни…
        И с удивлением дракон отметил, что его состояние, в самом деле, в гораздо большей степени облегчало ритуал, чем он мог себе представить. Ибо обессиленное тело слишком легко отпустило дух в вольный полёт, навстречу последней порции воспоминаний…
        Глава 6
        В этот раз воспоминания привели Дитриха в огромную пещеру. И, судя по цветным всполохам, он попал в самый разгар битвы. Пятеро драконов в меньших ипостасях метались из стороны в сторону, поочерёдно то отражая, то уклоняясь от чёрных потоков, что посылал в них стоящий по центру Убийца. При этом собственные цветные потоки драконов, которые те изредка себе позволяли, он гасил с лёгкостью, отвлекаясь от собственных атак едва ли на долю мгновения…
        Четырёх драконов узнать можно было без труда: шестьсот лет практически не коснулись нынешних драконьих Хозяев. Но вот пятый… Грива совершенно белых, серебряных волос, пронзительный взгляд зелёных глаз и синие одежды… и внезапно Дитрих понял, кто это. Это предыдущий Хозяин Лазурного клана, тот, кому, как рассказывал Мизраел, пришлось пожертвовать жизнью, чтобы запечатать Убийцу в его нынешней темнице. И память даже услужливо извлекла единожды услышанное имя… Иград…
        Эта бешеная, полная цветных вспышек схватка длилась целую минуту. И вот, когда Дитриху начало казаться, что их поражение так же неизбежно, как и все предыдущие столкновения драконов с Убийцей, внезапно пять Хазяев атаковали единым потоком. Убийца привычно выставил свой чёрный щит, но атака драконов была направлена вовсе не на это. Соединившись, потоки Цвета заключили Убийцу в сияющее кольцо.
        Тот, поняв, что его обманули, тут же принялся прорывать эту ловушку. Однако Цвет, до того смертельно боявшийся любыч соприкосновений с Кошмаром, сейчас оказывал любым атакам Убийцы более, чем достойное сопротивление. И, несмотря на всю ярость атак заключённого, клетка упорно держалась. Даже больше: Дитрих видел, как в одном месте удара сконцентрировались Лазурь и Сирень… и чёрный поток бессильно гаснет. Второй поток вместе отражают Серебро и Пурпур, удерживая кольцо.
        - И чего вы этим добились? - Убийца, до того стремившийся прорвать окружающее его цветное кольцо, внезапно прекратил свои попытки, - всех ваших сил хватает лишь на то, чтобы удержать меня на месте! Даже если бы вас здесь были эти два придурка, Энези и Аргайан, вы бы и всемером ничего бы мне не сделали! Слишком поздно! Я несу в себе ту самую силу, которой вы, жалкие трусы, ползающие на брюхе перед Цветом, больше всего боитесь! Держите меня здесь день, два, неделю, месяц, да хоть год! В таком положении время играет против вас - и рано или поздно этой темнице придёт конец. А значит - конец жалким жизням драконов, и вашим, и всем тем, кто трусливо прячется у вас за спиной.
        - Нет, - полным спокойствия голосом ответил Иград, - ты пролил достаточно драконьей крови. Ты сам выбрал свою судьбу - и это место станет твоей вечной темницей.
        - Не станет, - захихикал Убийца, - всех ваших сил хватает лишь на то, чтобы задержать меня. И стоит лишь одному из вас дать слабину - как всё начнётся сначала.
        - Ты не прав, мальчик, - печально улыбнулся Иград, - как и многие до тебя, ты получил слишком много силы разом, и теперь считаешь, что с её помощью можешь всё, что угодно. Но тебе неведомо, что всегда существует ещё большая сила, ещё большее могущество… на любое действие всегда есть противодействие, и вопрос лишь в цене, которую за это придётся заплатить. Ты пожертвовал многое ради той силы, что имеешь сейчас… Но это не значит, что и мы не можем поступить так же. Начинайте! - властно сказал он другим драконам.
        - Послушание - это ключ к свободе! - громко сказал Мизраел, и с этими словами поток Изумруда хлынул в кольцо, удерживающее Убийцу.
        - Мудрость - это упрощение знания! - сказал следом Уталак, направляя мощный поток Сирени в цветное кольцо.
        - Да как вы смеете?! - прошипел Убийца, - как вы смеете запечатывать меня добродетелями?! Да кто вам дал такое право, драконьи выродки?! Это вам не поможет! Вам уже ничего не поможет!
        - Справедливость - это правда в действии! - сказал следом Тарган, отдавая в чары весь свой запас Пурпура.
        - У вас нет правды! - разъярённо шипел Убийца, - у вас есть только звериные инстинкты, жрать и подчинять! И поэтому рано или поздно вы все сдохнете! Вы можете быть сколько угодно сильны; даже если я умру - однажды найдётся тот, кто продолжит моё дело!
        - Храбрость - это всегда выбор! - возвестил Геярр, разводя руки и исторгая из себя колоссальный поток Золота.
        - Вы обречены. Вам даже это не поможет, - тихо сказал Убийца, - ваш жалкий Цвет всегда будет вторичен Кошмару, вечной бесцветной тьме, из которой он когда-то вырвался, как всегда будут вторичны капли порядка, произошедшие из когда-то единого хаоса.
        - Это поможет, - мягко возразил Иград, после чего посмотрел на отца Меридии, - Мизраел. Я знаю, что тебе пришлось пережить. И потому знаю, что именно ты исполнишь мою просьбу, как никто другой. Прошу, дай мне слово, что позаботишься о моём клане.
        - Я… даю тебе в этом слово, - гулко сглотнул Мизраел.
        - Что… что ты задумал?! - прорычал Убийца.
        - Смирение - основа всех добродетелей! - заявил Иград, и его слова эхом пролетели по всей пещере. А затем в руках Лазурного Хозяина возник кинжал, который он без малейших колебаний вогнал себе в грудь.
        - НЕТ! - взревел Убийца, - это тебе не поможет!
        Тело Играда рухнуло на землю, как подкошенное. А через мгновение из него вырвался дух синего дракона, который начал кружить перед Убийцей, махая крыльями. И с каждым взмахом цветная клетка становилась всё теснее… входя в контакт с чёрной субстанцией кошмара, Цвет пропадал… но и сам Убийца от этого становился медленнее. Словно от этих действий силы Кошмара застывали, как лёд, всё больше и больше замедляя Убийцу. Четыре дракона исправно отдавали свои силы, и вот Убийца уже еле-еле двигается, словно силы Кошмара, до того клубившиеся вокруг него, внезапно стали вязкой смолой, которая слишком быстро застывала.
        - НЕТ! - внезапно взревел Убийца, - ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ СО МНОЙ!
        Из последних сил подняв руку, он умудрился схватить синего дракона за хвост. А в следующий момент в него хлынул поток чёрной энергии. Дух яростно вырывался, но ему самому не хватало сил… А четыре других дракона, отдавая в запечатывание темницы последний Цвет, ничем не могли ему помочь. И внезапно облик синего духа, наполненного чернотой до краёв, начал меняться. Он становился меньше и тоньше, принимая облик… меча. И вот в руках Убийцы был чёрный клинок с печально блестевшими синими искрами по краям. И Убийца, уже почти обездвиженный, заносит клинок над собой… и с размаху опускает его на пол, пробивая цветную скрижаль, на которой он всё это время стоял.
        И это действие не прошло даром. Все четверо драконов упали на землю и схватились за виски, сдерживая мучительные стоны. Но это было уже неважно. Ритуал завершён, и Убийца, стоявший на одном колене и пробивающий мечом с душой Играда скрижаль Цвета, больше не мог пошевелиться.
        - Вы думаете, что это конец? - хрипло спросил Убийца, с трудом шевеля губами, - ничего ещё не конец. Вы будете вечно страдать за это. Я проклинаю Лазурь и Сирень! Я проклинаю Изумруд и Янтарь! Я проклинаю Пурпур и Серебро! Ваш род больше никогда не сможет жить спокойно. Вы навсегда обречены страдать! Я лично буду нести эту стражу, и душа этого дракона, единственному, которому хватило храбрости сделать хоть что-то, будет нести её вместе со мной. Больше вы никогда сюда не вернётесь! Никогда!
        Остальные драконьи хозяева помогали друг другу подняться и, не оборачиваясь и не произнося ни слова, покидали пещеру. Дитрих же, вынужденный видеть всё от начала до конца, тихо порадовался тому, что он сейчас полностью чист от эмоций. И даже в таком состоянии в нём блуждало эхо сочувствия Играду, которого Убийца обрёк на такую ужасную участь. А драконы уходили… и Дитрих направился за ними. Пара минут - и вот перед ними возникает стена света, в которую они и уходят. Портал… давным-давно позабытое искусство, которое и в те годы встречалось не чаще одного раза в столетие. И когда Дитрих прошёл через портал вместе с драконами, оказался в каком-то огромном склепе и поднялся на поверхность, то уже не видел, как остальные драконы молча разлетелись в разные стороны. Он смотрел на город в нескольких сотнях шагов от склепа, на канал, который протекал мимо города и был в куда более запущенном состоянии, нежели сейчас… На дворец, который в это время был едва-едва отстроен… и понимал, что он знал это место! Он знал, куда им теперь надо лететь, и знал, как добраться до Убийцы. Какая ирония! Тот, кому предстояло
однажды встретиться с Убийцей драконов, в прошлой жизни родился и вырос едва ли не над его головой.
        Да, это неизбежно. Можно было сколько угодно прятаться на землях драконов, прикрываясь юностью и незнанием, новой жизнью и новым телом, но судьбу даже такими вещами не обмануть. Всё закончится именно там, где и началось.
        Внезапно в этот момент Дитрих ощутил чьё-то касание. И обернувшись, он увидел… Убийцу! Который, покинув свою темницу, сейчас висел напротив него и тянул к нему чёрные щупальца, которых в прошлых видениях не было. Но дракон сейчас понимал, что он нисколько не боится Убийцы. Если жить в постоянном страхе, однажды наступает момент, когда перестаёшь бояться. Потому что понимаешь, что твой страх всё равно ничего не изменит. И чёрные щупальца проходили сквозь дух Дитриха, не причиняя ему никакого вреда.
        - Наконец-то научился держать себя в руках? - с усмешкой спросил Шакс, поняв, что второй раз свой фокус ему провернуть не удастся, после чего вкрадчиво продолжил, - что ж, теперь ты знаешь, что и почему я сделал. Ты так же знаешь, чем на это ответили ваши отцы, и почему то, что сейчас происходит с драконами и Цветом, вообще происходит. Теперь тебе известно, где меня искать. Выбор за тобой…

* * *
        Когда Дитрих очнулся, то неприятным открытием для него стало то, что один из адептов стоял рядом, прижимая клинок к его горлу. Взгляд адепта при этом выражал глубокую печаль - но в то же время и решимость при необходимости сделать то, что должно.
        - Спокойно, Амиэлла, спокойно, - мягко сказала Талимея, стоящая позади, - даже если это Шакс - сейчас ему ни на что не хватит сил. Но я уверена, что всё прошло так, как надо. Дитрих, это ведь ты?
        - Да, советник Талимея, - прохрипел принц, - вы были правы. Вы во всём были правы. Я увидел недостающую часть истории, узнал, куда нам теперь нужно лететь, и Убийца никак не смог нам помешать. Вы… вы полностью выполнили свои обязательства…
        - Благодарю, принц. Из уст дракона, даже такого молодого, подобные слова - огромная ценность, - важно кивнула главный советник, - ну да это всё издержки огромного опыта. Конечно, нельзя предусмотреть всё на свете, но я рада, что принятых мер оказалось достаточно. В таком случае, Краст, Ульгарр, проводите принца в комнату. Я же извещу принцессу о том, что у нас получилось всё задуманное…
        Адепты тотчас со всем возможным почтением помогли Дитриху подняться, укрыли его халатом и, поддерживая под руки, осторожно повели из комнаты. Следом одна из девушек несла сложенные вещи дракона. Вторая девушка осталась в комнате, а вот госпожа Талимея поспешила к Меридии…

* * *
        Лазурная принцесса сидела, как на иголках. Разумеется, она понимала, что при иных условиях Дитрих ни за что не согласился бы на подобное, но сердце всё равно изнывало и обливалось кровью. Да, ей пришлось многое пережить… Но именно пережитые страдания, как ни парадоксально, делали эту ситуацию по-своему невыносимой. Ибо эти страдания были платой за то, что она, наконец, воссоединилась с Дитрихом, и платой немалой. Естественно, что после всего пережитого хотелось, чтобы Дитрих был рядом каждое мгновение, даром что было неизвестно, жить им ещё несколько столетий или всего несколько дней. И невыносимо было даже думать, что эти выстраданные мгновения Дитрих проводит с кем-то ещё. Но приходилось держать себя в руках. Ибо она - принцесса, а на них сейчас возложена слишком ответственная задача, чтобы сомневаться или останавливаться в угоду личным переживаниям.
        Наконец, спустя, наверное, целую вечность Талимея вернулась в комнату, где ждала Меридия. И выражение лица эльфийки было таким довольным, что принцесса испытала жгучее желание затолкать ей в глотку несколько лимонов. Впрочем, по совершенно странному стечению обстоятельств эльфийка, заняв своё кресло, придвинула к себе блюдо с фруктами и взяла сочное зелёное яблоко. Что ж, не лимон, но тоже сойдёт.
        - Я надеюсь… всё прошло успешно? - поинтересовалась, наконец, принцесса, сохраняя непринуждённый тон.
        - Более, чем, - кивнула Талимея, - всё оказалось именно так, как я и планировала. После моего… ритуала мы сразу провели ритуал для Дитриха. И у нас получилось. По его словам, он увидел всё, что было нужно.
        - Правда? - взволнованно сказала Меридия, - и Убийца не…
        - У него не вышло, - ответила главный советник, - из того, что вы мне рассказали, я поняла, что Шакс цеплял Дитриха за эмоции. Вся беда в том, что, покачнись весы в сторону ненависти или жалости, равновесие нарушится, и Шаксу это лишь на руку. Бешеной ненависти в сторону Убийцы я не заметила, поэтому рискну предположить, что однажды у Дитриха пусть на мгновение, но промелькнула жалость к нему. После моего же ритуала Дитрих был полностью очищен от эмоций - и Шакс не смог к нему подступиться. Так что это вам мой маленький подарок вдобавок к оказанным услугам: больше Убийца не попытается взять Дитриха под контроль. По крайней мере, таким образом.
        - Благодарю вас, - поднимаясь, почтительно кивнула Меридия, против своей воли испытывая благодарность за то, что Дитриху теперь можно не опасаться рецидива, - в таком случае, если это всё…
        - Почти всё, принцесса, - тихо сказала Талимея, - вы бы… очень меня обязали, если бы выслушали ещё кое-что.
        Меридия уселась обратно. И, посмотрев на главного советника, с удивлением обнаружила, что та выглядит… опечаленной.
        - Я понимаю, что тебе эта ситуация, вероятно, в высшей степени неприятна, - ещё тише начала советник, - но… я тоже ничего не могла с собой поделать. Потому что слишком тоскую по Орнуду. Я знала, чем это закончится, когда связывала с ним свою жизнь. Я знала, что неравенство между нами никуда не исчезнет, но… тогда это всё было так неважно. Ты же ведь тоже знаешь, каково это, принцесса? Дитрих ведь не всегда был драконом… и ты тоже когда-то готовила себя к тому, что когда его не станет, тебе ещё жить и жить. Я надеюсь, что ты меня поймёшь.
        Меридия, внимательно выслушавшая Талимею, кивнула. Невзирая на неприязнь, подобная откровенность - это возможность сохранить с тёмными эльфами хорошие отношения. Да и с учётом происхождения и положения Талимеи, наверное, это максимум извинений, на которые она в принципе способна. Выждав ещё несколько секунд и поняв, что больше ей ничего не скажут, Меридия снова поднялась и, ещё раз кивнув, направилась к выходу.
        - Это, конечно, не новость, - вдогонку сказала Талимея, - но этот дракон к тебе очень привязан. Даже я была удивлена, насколько, оказывается, сильна связь драконьей пары. Потому что даже в моменты… высшего наслаждения… он обращался ко мне твоим именем. Как же раздражало! - недовольно проворчала советник, и Меридия не смогла сдержать самодовольной усмешки, - доброй завистью вам завидую. Ты действительно будешь с ним счастлива, принцесса. Как я… когда-то…
        В коридоре Меридию встретила девушка в фиолетовых одеждах с чёрным обручем в волосах, которая и проводила принцессу до их с Дитрихом комнаты. И Меридия драконьим чувством уловила, что для этой девушки тоже не чуждо искусство Цвета. Но почти сразу эти мысли вылетели из её головы, когда она вошла и увидела лежащего на постели Дитриха.
        - Меридия, - едва слышно с улыбкой прошептал он, - наконец-то. Мне так тебя не хватало.
        Меридия лишь почувствовала, как у неё на глаза наворачиваются слёзы. Отголоски обиды, которую принцесса всё-таки не смогла подавить в себе до конца, пропали окончательно после признания Талимеи. Как бы неприятно не было случившееся, оно только лишний раз доказало, что Дитрих принадлежит ТОЛЬКО ей.
        - Я всё узнал, - сказал Дитрих, взяв Меридию за руку, когда та подошла, и прижимая родную ладонь к своим вискам, - я знаю, куда нам нужно лететь. Я знаю, где его искать и как к нему пройти. Я…
        - Всё хорошо, Дитрих, - мягко сказала Меридия, - ты молодец. Ты замечательно справился. А теперь отдыхай. Ты должен восстановить силы.
        - Не уходи, пожалуйста, - совсем тихо попросил Дитрих, закрывая глаза.
        - Не уйду, - ласково ответила Меридия, погладив своего супруга по волосам, и совсем тихо добавила, - и сделаю всё, чтобы никому из нас не пришлось уходить…
        Часть 5
        Глава 1
        Больше суток Дитрих восстанавливал силы после двойного ритуала. И всё это время Меридия, к великому его счастью, не отходила от принца ни на шаг. Смутно при этом Дитрих всё-таки ощущал вину за случившееся. Нет, он был уверен, что Меридия всё понимала, но не оставляло его и ощущение того, что этот поступок ещё бросит свою тень на их будущие отношения. Впрочем, сейчас об этом беспокоиться было рано. Для того, чтобы будущие отношения вообще были, требовалось сначала пережить встречу с Убийцей драконов.
        Двое суток спустя драконов провожали из Скьярна. И Талимея, разумеется, лично присутствующая в этот момент, сказала:
        - Ты можешь прилетать сюда в любой момент, Дитрих. Тебе здесь всегда будут рады. Ну и вопрос о ребёнке, разумеется, не стоит: ты можешь навещать его тогда, когда тебе захочется. А теперь - я вижу, что вас снова зовёт дорога. Я знаю, сколько раз до того Уталак и остальные пытались исполнить это пророчество, и мне известно, что вы первые, кто настолько близко к этому подобрался. Я буду молиться за вас. Да укроет нас Сирень…
        И вот драконов уводят обратно, к подъёмникам, мимо чёрного разлома, из которого как раз прибыл очередной крот с составом хрустальных шаров. Быстрый подъём, проход по коридорам, и вот над драконами снова светит солнце и сияет небо.
        - Вы всё-таки это сделали, - беззаботно крикнул им Кинаэль, когда они проходили мимо стада, ибо планировали обратиться в драконов подальше отсюда, чтобы не пугать овец, - обещаю, Дитрих, буду лично за братиком присматривать. Ему-то тоже солнышко будет нужно… Надеюсь, что ему, - задумчиво закончил он. Дитрих и Меридия молча кивнули в ответ и продолжили свой путь.
        - Милая, - мысленно обратился к ней Дитрих, - ты же понимаешь, что если бы на кону не стояло благополучие всех драконов, я бы ни при каких…
        - Я знаю, Дитрих, - ответила Меридия, - я всё понимаю. Что было, то прошло. Давай не будем об этом.
        - Но это важно для меня, - возразил Дитрих, - и для тебя тоже. Я не для того переродился, вырос, пробрался на Турнир и почти всех там победил, чтобы потом какая-то эльфийка…
        - Дитрих, давай оставим эту тему, - с нажимом попросила Меридия, - я охотно верю, что ты поступил так лишь потому, что выбор у тебя был невелик. Либо переть в лоб на Убийцу, что почти наверняка означало самоубийство, либо бросить всё, сдаться и вернуться назад, что означало бы предательство. И всё же иногда бывают ситуации, в которых нельзя поступить полностью правильно. Просто… должно пройти какое-то время. И тогда всё встанет на свои места.
        Покинув, наконец, долину, где выпасали свои стада подземные эльфы, драконы позволили себе, наконец, принять вторую ипостась и взмыли в небеса. И лёгкость на сердце, когда они снова ощущали упругие струи воздуха под крыльями, перемежалась с тяжестью, ведь теперь их путешествие подходило к концу. И, по словам Талимеи, они были первыми, кому удалось зайти так далеко.
        А вот, кстати, интересно, почему? Другим драконам не хватало сил или Цвета? Воспоминания погибших драконьих кланов не желали им открываться? Убийца брал их под контроль и уничтожал? Или они просто не хотели исполнить желание той же Талимеи в обмен на безопасное получение последней частички информации? Подумав, Дитрих решил, что он не очень-то и хочет знать ответ на этот вопрос. Впервые в нём начала крепнуть уверенность, что он сумеет это закончить. Хотя при этом и сам не понимал, на чём эта уверенность была основана. На том, что он теперь, наконец, чётко знал, что им нужно делать? Или потому, что даже смерть не позволила ему ускользнуть от своей судьбы? Ответа не было. Но была уверенность, и Дитрих щедро делился ею с Меридией, и мерные взмахи крыльев были плавны и ритмичны. До Тискулатуса отсюда всего несколько часов полёта. Скоро, очень скоро они, наконец, смогут положить этому конец. По крайней мере… в это очень хотелось верить.

* * *
        Как и в прошлый раз, Тискулатус встретил Дитриха совершенно равнодушно. Но это было даже хорошо. Хорошо, что идущие по своим делам люди отреагировали совершенно спокойно, когда два дракона приземлились и преобразились у дверей своего посольства. Хотя в само посольство ни Дитрих, ни Меридия не собирались. Дитрих с момента последнего визита в посольство не испытывал никакого желания встречаться с тамошними драконами ещё раз. Ну а Меридия, узнав, что по милости этих драконов Дитрих, вынужденный защищать Фалкесту, едва не погиб, тем более готова была там всех поубивать. Мельком Дитрих ощутил лёгкий всплеск Изумруда, связанный с тем, что глава посольства догадался, кто прилетел сюда с Дитрихом… и порадовался тому, что в посольство драконы решили не заходить.
        Драконы же спешили на кладбище. В тот самый склеп, где Дитриху и Фалкесте пришлось спасаться от обезумевшего чиновника Вернона. В тот самый, где драконьи силы испуганно гасли, словно парализованная от ужаса жертва перед броском хищника. И теперь Дитрих понимал, почему. Ведь где-то там, внизу, находился Убийца, душа которого была полна сил Кошмара, гасившего Цвет. Очевидно, какие-то отголоски этой страшной силы проникали и на поверхность. Но как же тогда… Если даже всего лишь на втором уровне склепа сил Дитриха хватило на единственный удар Янтарём, то что он сможет, находясь в непосредственной близости от Убийцы? Как тогда победить?
        - Нам… нам ведь туда? - хрипло спросила принцесса, указывая в сторону склепа. Драконы только вошли на территорию кладбища, участок с королевскими могилами был ещё в паре сотен шагов, но принцесса ещё раньше самого Дитриха уловила, куда им надо идти.
        - Да, - подтвердил Дитрих, - он там. Это совершенно точно.
        Когда драконы увидели, наконец, склеп, то и Дитрих стал ощущать слабость и холод. Меридия к этому времени едва двигала ногами. Дитрих мысленно хотел попросить её остаться снаружи… и понял, что у него не получается. Драконья речь тоже переставала здесь работать. Впрочем, взглянув в глаза Меридии, Дитрих и так получил ответ на ещё невысказанную просьбу.
        - Я буду с тобой до самого конца, - тихо проговорила принцесса, - о другом и не проси.
        Поддерживая Меридию, Дитрих толкнул дверь склепа. Здесь практически ничего не изменилось. Всё те же древние захоронения, при этом совершенно пустые. Словно этот склеп успели построить, но не успели никого в нём похоронить. Или, что более вероятно, это был проход к тем самым скрижалям Цвета, который в целях маскировки оформили как склеп.
        Спустившись на уровень вниз, Дитрих осмотрелся. Разумеется, здесь… прибрали после того, как принц и бывшая фрейлина последний раз здесь побывали.
        - Что-то мне… немного нехорошо, - пробормотала Меридия, после чего поспешно добавила, - всё в порядке, просто… мне надо посидеть…
        Принцесса опустилась на камни, впрочем, не спуская глаз с Дитриха. Тот же начал методично обыскивать комнату.
        Дальше спускаться было некуда. Из воспоминания Дитрих помнил, что драконы прошли через одну из стен. Значит, здесь должен быть проход. Вот только как его открыть? Этого, к сожалению, в воспоминаниях не было. Как же так? Как Янтарь, показывая ему последнюю часть воспоминаний, упустил эту информацию? Впрочем, значения это не имело. Придётся искать самому.
        Дитрих уже шёл по третьему кругу, изучая стены. Но всё тщетно. Проход оставался закрытым, и принц всё больше впадал в отчаяние. Меридия пока оставалась в сознании, но Дитрих понимал, что это место действует на неё ещё сильнее, чем на самого принца, и потому стоило спешить. Принцесса почувствовала это страшное место, едва они вошли на кладбище, в отличие от Дитриха, который, придя сюда в первый раз с Лазурью в одной руке и Сиренью в другой, ощутил слабость только внутри склепа… и Цвета испуганно гаснут, страшась той всепожирающей силы, что притаилась внизу… И Сирень гаснет… и Дитрих видит на стене… Да вот же оно!
        «Как вы смеете запечатывать меня добродетелями?» - снова раздался в его голове гневный шёпот Убийцы.
        На самом деле ему показали всё, что было нужно. Оставалось только сложить два и два.
        - Мудрость - это упрощение знания! - сказал Дитрих, взывая к Сирени. И та откликнулась на его зов, пусть и единственной искрой, но подсветив руну на стене.
        - Послушание - это ключ к свободе, - продолжил Дитрих. На той же стене замерцала зелёная руна.
        - Храбрость - это всегда выбор, - с воодушевлением продолжал принц, наблюдая, как на стене вспыхнула третий, золотой знак.
        - Справедливость - это правда в действии, - продолжил принц, и рядом с тремя рунами вспыхнула четвёртая, красная.
        - Смирение - основа всех добродетелей, - раздался слабый голос позади. Дитрих обернулся - и увидел, что Меридия стоит совсем рядом. Она всё ещё была бледна, но в глазах горел огонь решимости. Повернувшись к стене, Дитрих увидел, что зажглась и пятая, синяя руна.
        - Я никогда не понимала, для чего мы учили все эти добродетели, - тихо сказала принцесса, - просто… ну это же так очевидно. Оказывается, вот, для чего. Это не просто пустые и красивые слова. Это… ключи…
        Тем временем все пять рун ярко вспыхнули… и погасли. Но сама стена при этом словно подёрнулась рябью. Словно это была иллюзия, и достаточно было лишь протянуть руку - и там окажется пустота.
        Дитрих так и сделал. Протянув руку к стене, он действительно не ощутил никакого препятствия.
        - У нас получилось, - сказал он, обняв Меридию, - мы открыли проход! Теперь же…
        - Мы пойдём туда вместе, - непреклонно заявила Меридия, - если… если нам не суждено оттуда выбраться, то все мгновения, что у нас остались, я хочу провести с тобой.
        - Я, - Дитрих до последнего искал способы убедить Меридию остаться здесь, но понимал, что так лишь сильнее обидит её и ещё сильнее ранит, - хорошо, милая. Пошли…
        Но пойти вместе не получилось. Едва драконы, держась за руки, шагнули к проходу, как случилось непредвиденное. Дитрих спокойно прошёл сквозь стену, для Меридии же… камень остался камнем. И теперь они держались за руки по разные стороны друг от друга, ибо ладонь драконицы никак не желала проходить сквозь, казалось бы, несуществующую для Дитриха стену.
        - Проклятье! Почему я не могу пройти?! Я должна пройти! - отчаянно крикнула Меридия, прилагая все усилия… но тщетно. Несмотря на все старания принцессы, на слабые вспышки цвета, стена всё равно оставалась для неё непроходимой.
        - Что ж, - мёртвым голосом сказала Меридия, опуская голову, - похоже, меня там не ждут. Ступай, Дитрих. Покончи с этим.
        - Милая, - Дитрих вышел за пределы стены и прижал руку Меридии к своей груди, понимая, что сейчас он должен как-то её утешить, - я не смогу сделать это сам. Я не смогу сделать это без тебя. Обещаю, я найду способ убрать этот барьер. Пожалуйста, жди и будь готова. Проверяй его каждую минуту. И если… когда он пропадёт, сразу иди ко мне. Хорошо?
        - Хорошо, - Меридия чуть слабо улыбнулась, - только и ты там сильно не затягивай, ладно?
        - Я постараюсь сделать это как можно быстрее. Обещаю.
        - Тогда поспеши. Я уже по тебе соскучилась, - ещё тише сказала принцесса. Дитрих ободряюще ей улыбнулся и, собравшись с духом, отпустил руку драконицы и шагнул навстречу неизвестности…
        Глава 2
        Впереди не было совершенно ничего. И хотя в воспоминаниях драконы, запечатав Убийцу, очень быстро выбрались на поверхность, Дитрих шёл и шёл по мрачному и совершенно пустому каменному коридору. И вот, когда принцу внезапно пришло в голову, а не стоит ли он на одном месте, так искусно обездвиженный какими-то чарами, как вдруг перед ним вспыхнула первая руна. Красная.
        «Справедливость - это правда в действии» - замерцали перед ним слова. А в следующую секунду перед ним возник дух того, кого Дитрих предпочёл бы в своей жизни больше никогда не видеть. Перед ним мерцал дух Вернона, с яростью смотревший на своего убийцу.
        - Значит, ты считаешь, что это справедливо? - спросил он с ледяной яростью, - моя сестра служила тебе игрушкой для постельных утех два года - и ты даже не попытался её спасти. Улетел к своим драконам и стал там совершенным существом, для которого другие люди не более, чем грязь под ногами!
        - Может быть, ты уже прекратишь видеть во мне того Дитриха? - с раздражением спросил принц, ощущая, как чувство вины по этому поводу, наконец, начинает его покидать, - я не помню о том, что тогда происходило.
        - Так вспоминай! - взревел Вернон, обрушивая на Дитриха поток Пурпура. Тот покорно принял его, и вот…
        Воспоминания действительно начали в нём просыпаться. Медленно, толчками, отдельными фрагментами-островками… но воспоминания пошли. Постройка той самой дороги, семнадцатилетие и подарок на него… девушка, назначенная фавориткой. Идеальный выбор… дерзкая и покорная, услужливая и своенравная одновременно. И… кажется, искренне верившая, что она поступает правильно. Даже тогда, когда он шёл по тюремным казематам для осуждённых, чтобы… нет, эти воспоминания ещё слишком болезненны!
        - Твоя сестра обеспечивала ваше будущее, - ответил, наконец, Дитрих, - уж можешь мне поверить, работа кухарки или поломойки тоже оставили бы свои неизгладимые следы. И это был её выбор. Ты можешь быть сколько угодно с ним не согласен, но это был её выбор. Который ты ей так и не простил, и за который был готов мстить кому угодно. Вот только я уже не тот Дитрих. Ты мстил не тому. И потому справедливо, что ты проиграл. Вот моя правда в действии.
        Дух перед ним ничего не ответил, только мрачно фыркнул. Но и Дитрих непреклонно смотрел в ответ. Потому что здесь он считал себя правым. Потому что не стоило зацикливаться на ошибках прошлой жизни - это осталось в прошлом. Сейчас у него есть куда более важные обязательства.
        - Это всё, что ты хотел сказать? - спросил дух.
        - Почти, - ответил Дитрих, после чего тихо сказал, - несмотря на всё это… мне жаль, что так получилось. Прости меня… если сможешь. Я не хотел тебя убивать. Но ты не оставил мне выбора.
        - Что ж, если ты сможешь пережить те презабавнейшие вещи, которые тебя ждут дальше, - ухмыльнулся дух, - то, наверное, сможешь себя простить. А теперь прощай…
        Впрочем, надолго Дитриха не оставили одного. Не прошло и минуты, не успел он сделать и нескольких шагов, как перед ним вспыхнула вторая, зелёная руна. Которая развернулась в слова следующей добродетели:
        «Послушание - это ключ к свободе.»
        А затем появился и новый дух. Этот был уже настроен куда как дружелюбнее. Он смотрел на принца с обожанием - и одновременно с ощущением вины в глазах. Впрочем, память, просыпающаяся с подачи Вернона, услужливо подсказала, кто это. Его бывший телохранитель… Ахеол.
        - Вы такой молодец, вашбродь, - прошептал дух, - вы так далеко зашли, вы столько успели сделать. Я просто не могу на вас нарадоваться, вашбродь. Вы это заслужили. Вы заслужили такое счастье - быть драконом и при жизни уметь летать в небесах. Вам бы только пережить то, что вас ждёт.
        - Спасибо… Ахеол, - тихо сказал Дитрих, - но почему я вижу здесь… тебя?
        - Так вот эти ж слова, - Ахеол печально указал на зелёные руны, - ко мне самое прямое отношение имеют. Я ж, вашбродь, был ещё той занозой в причинном месте. Никого не уважал, никого не слушал. Кроме вас, конечно, и то не во всём. Ибо рос сиротой на улице, который детский дом Чёрной вдовы послал ко всем чертям и сбежал из него через неделю. Это была моя жизнь и моя свобода. И потому я делал, что хотел и сколько хотел. Говорил что хотел и кому хотел, и хотя меру знал, но нередко переходил за рамки, и вам приходилось нести за это ответственность. И мне за это справедливо воздалось. Я думал, что был свободным - но я был рабом собственной свободы и не понимал этого. А вы, вашбродь, вы так красиво всё делали. И ваша свобода уже совсем близко. Вам бы только пережить то, что вас ждёт. Я буду молиться, чтобы вы пережили. Потому что сюда вам ещё рано. Вы в этом мире ещё столько можете сделать… Удачи вам, вашбродь.
        Дух Ахеола пропал вместе с зелёным мерцанием. А Дитриха донимали новые воспоминания… как он, когда-то безумно давно идёт по тюремным казематам, заходит в камеру для особых заключённых… и видит там измордованного, практически потерявшего человеческий облик телохранителя… и прощает ему его преступление. Но что было тогда… обречённый на смерть телохранитель и обречённый на изгнание принц. Теперь же… тугой узел, всё время бывший где-то в глубине его души, ослаб. И стало немного легче.
        Дитрих не знал, сколько прошло времени. Ему было страшно. Он не думал, что добраться до Убийцы будет так тяжело. Пройти по лестнице собственных воспоминаний, снова переживать то, что было уже пережито. Ради чего? Ослабить его? Заставить повернуть назад? Но ответов не было. Цвета молчали… Меридии осталась позади, а его сёстры и другие принцессы всё это время умирали. Дитрих не мог повернуть назад и не мог рассчитывать на чью-либо помощь. Сейчас он мог помочь себе только сам.
        Наконец, перед ним появилась третья, золотая руна. Которая рассыпалась фразой:
        «Храбрость - это всегда выбор.»
        А рядом появился новый дух. Человек хрупкого телосложения с чёрными волосами, угловатый, болезненный, с почти погасшими глазами. Память услужливо извлекла и это имя из своих глубин. Кучер, управлявший экипажем принца во время поездок. Аркус.
        - Я так вами горжусь, принц, - сказал он, с печальной радостью смотря на Дитриха, - вы всегда были таким храбрым. И в прошлой жизни вам хватило храбрости и дороги построить, и против проклятого спирта выступить, и к драконам улететь. И в этой жизни вам хватило храбрости на такое, на что никто из драконов никогда бы не решился. Вы заслуживаете своё счастье, Дитрих. В отличие от меня.
        Дух замолчал, но почти сразу продолжил:
        - Мне не хватило когда-то храбрости постоять за свою мечту. Я мечтал учиться рисовать, мечтал стать художником. Но я выбрал трусливое следование приказам. Мне никогда не хватало храбрости поговорить с вами об этом. Ведь, может быть, вы бы и похлопотали за меня, окажись у меня чуть больше смелости. Но нет. Даже в этом заговоре у меня не было храбрости. Я всего лишь прятался за чужими спинами, пока Ахеол, Эшли и Фалкеста делали всю грязную работу. И больше всего меня раздражало, что они прекрасно знали о моей натуре и никогда не попрекали за это. И сейчас я понимаю, насколько это было невыносимо. Ведь это значило, что на мне уже все поставили крест, считая бесхребетным трусом. Даже хорошо, что я умер, Дитрих. Жить жизнь никому не нужного труса было бы невыносимо, а так… быть казнённым за попытку государственного переворота - это, наверное, лучшая смерть, на которую мог рассчитывать такой, как я.
        - Ты не совсем прав, Аркус, - ответил Дитрих, слушая оживающие воспоминания и чувствуя, насколько ему жаль этого духа, - храбрость тоже бывает разная. Храбрость совершить единомоментный подвиг и храбрость жить ради чего-то важного вопреки невыносимым условиям - разные вещи. И мою храбрость ты сильно переоцениваешь. Я вынужден был быть храбрым, чтобы начать строить дороги, потому что если бы я не убрался из дворца, даже Ахеол рано или поздно не смог бы меня спасти. У меня не было выбора, лететь к драконам или не лететь. И у меня не было выбора, участвовать в Турнире или нет. Мы часто выбираем храбрость, потому что у нас нет другого выбора. С каждого спрашивается по его собственной мере. Тебе хватило храбрости быть рядом со своими друзьями до конца и не отречься от них. Значит, в какой-то момент времени ты тоже был храбрым, Аркус.
        - Благодарю, что даже сейчас жалеете и утешаете меня, Дитрих, - прошептал дух кучера, - хотя сейчас вы намного больше меня достойны утешения. Ведь то, что вас ждёт… ах, Дитрих, я бы отдал всю храбрость ради того, чтобы вы пережили эту встречу. Но я буду надеяться… мы все будем надеяться, что у вас получится. Прощайте… и спасибо вам за всё…
        Дух Акруса пропал вместе с золотыми рунами. А Дитриха наполняли всё новые и новые воспоминания о том, как эти трое, вернее, четверо пытались изменить судьбу целого государства, и как жестоко им пришлось за это заплатить. Но этого было мало. Воспоминания тянулись дальше, к тому, как он прилетел к драконам, и что там с ним происходило… И даже это, как уже догадывался Дитрих, было не последним, что его ждало. Принц был уверен: ради того, чтобы окончательно сломать его, Убийца заставит Дитриха вспомнить и повторно пережить самое страшное: собственную смерть…
        Глава 3
        Дитрих шёл дальше по тёмному коридору, который, как он теперь уже был почти уверен, существовал лишь в собственном воображении. И всё же выбора у него не было. Цвета замерли, напуганные близким присутствием Кошмара, драконья сущность погасла, и сейчас Дитрих мог только идти вперёд.
        Наконец, перед ним появилась четвёртая, Сиреневая руна. И Дитрих уже знал, какую фразу она ему покажет. Важнее было то, кого он сейчас увидит.
        Мудрость - это упрощение знания - ожидаемо возвестили руны. А под ними появился призрак девушки с каштановыми волосами и печальными зелёными глазами.
        - Ах, Дитрих, - с горечью заговорила она, - если бы ты только знал, как я сожалею о том, что так получилось. В том, что случилось, виновата я и только я. Ведь я никогда не жалела о том, что всё произошло именно так. Уж мне ли не знать, насколько хуже порой складывается жизнь. И смерть свою я заслужила, ибо забыла об этом, стала считать своё положение чем-то самим собой разумеющимся… Мы, конечно, прикрывались красивым лозунгом, мол, это всё во имя родного государства, но никакой человек, имеющий доступ к такой власти, не рано или поздно не устоит перед тем, чтобы не воспользоваться ею в собственных целях.
        Она замолчала, печально посмотрев на плавающие перед ней сиреневые руны. И продолжила:
        - Но я никогда не понимала своего младшего брата до конца. Я знала, какие ужасы ждут детей в сиротском приюте Чёрной вдовы и сделала всё, чтобы вытащить Вернона оттуда. Я очень любила своего брата, но эта же любовь сыграла со мной злую шутку. Я часто забывала, что он был именно младшим братом, и вела себя с ним, как с равным. И вот оно, то, почему я сейчас стою перед тобой, Дитрих. Я знала, что Вернону будет это неприятно, но мне не хватило мудрости, чтобы понять, до какой степени это может его ранить. И я жестоко заплатила за свою ошибку, ибо вынуждена была наблюдать, как два самых дорогих мне человека убивали друг друга. Прости меня, Дитрих. Прости, что из-за моей беспечности тебе пришлось взять на душу грех убийства. Не казни себя, ибо главным образом в этой ситуации виновата я. Вернон рано или поздно обретёт покой, а тебе ещё жить… Потому что ты будешь жить, Дитрих. Потому что если ты не переживёшь это… Нет, я даже вслух такого говорить не буду. Ты справишься. Ты обязательно справишься, Дитрих! А теперь прощай… и спасибо за то, что был в моей жизни.
        Дух Эшли пропал, и мерцание золотистых букв погасло вслед за ней. Дракон ничего не успел ей ответить, но ему было достаточно и услышанного. Ведь, в самом деле, какие страдания должна была испытывать Эшли, отдав жизнь за Вернона и поняв, что вместо того, чтобы просто жить и быть счастливым, её несчастный младший брат посвятил мести всю свою жизнь. Такой путь всегда ведёт к одному-единственному, неизбежному финалу. Наверное, тому даже в какой-то степени повезло, что ему подарили быструю смерть и избавили от дальнейших мучений и унижений. Потому что, как уже говорила Меридия, король Освальд, которому Вернон мотал нервы весь срок его правления, вряд ли упустил бы возможность полностью расплатиться по счетам, окажись тот у него в руках.
        Дитрих шёл дальше, во тьму, и впервые почувствовал страх. Но не страх того, что он вот-вот встретится с Убийцей: к этому он был готов уже очень давно. Нет, он боялся последней встречи. Встречи с тем, кто придёт с последней, лазурной руной. Даже воспоминания о собственной смерти, которые уже становились опасно отчётливыми, не так его пугали.
        Но вот, наконец, последняя руна вспыхивает. Синие буквы возвещают последний ключ:
        - Смирение - основа всех добродетелей.
        А под ними - дух человека, которого Дитрих, казалось, однажды видел в своей жизни. Вот только неизвестно где… может быть, во сне. Но страшнее было то, что он откуда-то прекрасно знал, что это был за человек.
        - Сынок, - мягко обратился к нему дух Арнольда Четвёртого, - если бы ты только знал, как я сожалел о том, что заставил тебя пройти через всё это. Я даже не смею просить у тебя за это прощения: такое нельзя простить. Но я прошу лишь понять меня и поверить мне: я не хотел твоей смерти. Да, я был готов удерживать трон. Да, одной из причин тому было то, что мне нравилось властвовать. Но другой причиной было то, что никто из вас, моих сыновей, не был готов по-настоящему сесть на трон. И потому я организовал тебе эту миссию, Дитрих. Чтобы ты набрался опыта и однажды вернулся в Тискулатус править вместе со своей невестой, если с Отто и Освальдом не сложилось бы. Да, чтобы успокоить людей, я был вынужден ускорить твою отправку из страны, но ты улетел слишком быстро и не дал мне возможности с тобой поговорить.
        - И ты так и не узнал, что у тебя всегда была возможность вернуться, что у тебя всегда был дом, где тебя ждали. Я, конечно, был королём, но я всё равно оставался твоим отцом. И я любил тебя так же, как и ты любил меня, сынок. Знал бы ты, как я тобой гордился, когда мои шпионы докладывали мне о твоих разговорах с этой фрейлиной и о том, что ты не смог бы убить меня. В устах члена королевской семьи это - знак проявления высочайшей преданности. Так вот как ты не смог бы убить меня - так и я никогда бы не поднял на тебя руки, сынок. Но ты искренне верил в то, что у тебя больше не было дома, что теперь ты сам по себе, и вступиться за тебя некому. Что драконы могут творить с тобой всё, что им вздумается, а у тебя не будет иного выбора, кроме как молча терпеть. Что ж, надо отдать драконам должное, они извлекли из этого положения максимум выгоды.
        Дитрих молчал. Его захватывали новые воспоминания, о том, как он прибыл к драконам, как его проверяли, как он впервые столкнулся с Цветом. Как учился пользоваться драконьими крыльями, как его первый раз довели до срыва, и он провалился в Кошмар, и только дух Гиордома не позволил тогда поставить в этой истории точку. И он лишь молча смотрел на отца, который печально созерцал плавающие над ним руны.
        - Но всё это меня нисколько не оправдывает, - продолжал Арнольд Четвёртый, - ибо эти слова - моя карма и моё проклятие. Ибо отсюда произрастают все мои поступки. Потому что я не мог с этим смириться. Я не мог смириться с тем, что ты был лучше меня во всём, Дитрих. Уже в таком юном возрасте ты продвигал такие идеи, от которых в будущем выигрывали абсолютно все. Дороги, от которых выиграли и простые люди, и купеческие караваны, и вся страна, престиж которой неимоверно вырос благодаря тому, что путешествовать по ней стало приятно и удобно. Закон об ограничении распространения алкоголя, который ты со слишком большим усердием вытащил, регулярно поднимали и я, и Освальд, когда требовалось добавить себе в народе репутации. Забота о детях, кстати, отлично поднимает репутацию, помни об этом, если тебе доведётся когда-нибудь стоять у власти. Но меня всё это бесило. Я не мог смириться с этим, не мог простить тебе того, что ты лучше меня во всём, и что меня, который правил страной больше двадцати лет и который положил столько сил ради хороших отношений с соседними государствами, могут так быстро и просто
сменить. Я не смог смириться… и был жестоко за это наказан. Это был самый страшный день в моей жизни, сынок. Когда я прилетел к драконам и увидел уже тебя нынешнего. Когда я понял, что у меня больше нет сына… И что всё это я сотворил собственными руками.
        Дитрих внимательно слушал Арнольда - и параллельно с этим в нём продолжали просыпаться воспоминания. Как он впервые познакомился со своей, как потом окажется, будущей семьёй. Как Меридия не сдержалась и покалечила его, выставив себя на всеобщее посмешище перед драконами. Как они впервые сумели сблизиться, и как легки и безмятежны были эти две самые счастливые недели в его жизни. Как они снова столкнулись с людьми Уталака, который не желал так просто расставаться с надеждой заполучить принца, и на что пошёл Мизраел, чтобы добыть против него доказательства. Как он узнал о том, что Меридию за проявленную расхлябанность выгнали из замка, и как он сам, не выдержав такого давления, сбегает с Лазурного острова. И именно этот момент настолько ярко высветился в пробуждающейся памяти, что принц даже сначала растерялся, почему. А потом понял. Потому что именно тогда он подумал об отце с искренней любовью в последний раз. «Прости, отец. Я тебя подвёл…»
        - Я не смею просить у тебя прощения, сынок, - совсем тихо повторил дух Арнольда, приблизившись к Дитриху, - такое нельзя простить. Я не прошу от тебя понимания - ибо сейчас, познав многие вещи по Ту Сторону, я осознаю, каким был тщеславным глупцом. Я прошу всего лишь каплю милосердия, сынок - и даже это несоразмерно много по сравнению с тем, чего я на самом деле заслуживаю. Потому что не ты меня подвёл, Дитрих. Я подвёл тебя…
        Дух исчез, и синие руны растворились в пустоте. А Дитрих, наконец, позволил себе дать волю слезам. Вспоминать такое было слишком тяжело и слишком больно. И особенно невыносимо было осознавать, что всех этих ужасных вещей можно было избежать, если бы между людьми было бы хотя бы капельку больше взаимопонимания. И особенно его нынешнее положение… Из него слепили дракона исключительно ради того, чтобы столкнуть с Убийцей. Впервые Дитрих почувствовал себя в этом теле чужим и потерянным. Он даже не знал, как точно описать это чувство. Наверное, это было сродни человеку, которого избили хлыстом до беспамятства и полусмерти, а потом дали за это мешок золота. Какой человек будет счастливее? Тот, которого избили, искалечили на всю жизнь и дали за это денег? Или тот, которого никогда не били и денег не давали?
        Впервые Дитрих почувствовал, как в нём снова разгорается ярость. Как драконы могли так с ним поступить? Как посмели они так с ним поступить?! Он был обычным человеком - и никогда на это не жаловался. Он был готов жить свою недолгую жизнь и никогда не роптал по этому поводу, как бы принц ни благоговел перед драконами. Но нет… его хрупкую человеческую душу вырвали из несовершенного тела и дали ей тело драконье, хорошее, настоящее. Да ещё наверняка и обстряпали всё так, чтобы принц сам захотел возродиться. Лживые подонки!
        Дракон внезапно почувствовал, как в нём просыпаются его Цвета, Сирень и Янтарь. Как они темнеют, насыщаясь проклятой силой Кошмара. Никогда Дитрих ещё не испытывал такой ненависти к драконам. Никогда ещё он так не сочувствовал Убийце и не считал его дело правым. Если учитывать, что драконы, когда имели полную власть над людьми, могли вытворять с ними вещи и похуже… даже не для дела, а просто, развлечения ради.
        Дитрих ощущал, как его наполняют гнев и ярость. И понимал, что теперь хочет дойти до Убийцы совсем по другой причине. Он хотел прийти к нему и занять его пост. Взять в руки меч с душой ублюдка Играда и продолжить удерживать трещину в Скрижалях Цвета, чтобы драконы и дальше испытывали боль, всякий раз, когда они посмеют выйти за рамки своих эмоций. И чтобы эта боль бесконечно жалила их ещё сто, тысячу, десять тысяч лет! Ибо нет другого способа обезопаситься, нет другого способа спасти от их неограниченного влияния остальные расы.
        На мгновение Дитрих даже представил, какие будут лица у Старших Хозяев, когда они поймут, какой выбор сделал Дитрих. Представил, как Мизраел бессильно опускает голову, как Геярр отказывается верить своим глазам, как тихо рычит от ярости Тарган, как отворачивается, будучи не в силах вынести горечь поражения Уталак. Когда они поймут, что их дочери никогда не очнутся от Кошмара… Нет, такое всё-таки слишком жестоко. В конце концов, все принцессы родились уже после Убийцы, и они не виноваты в том, что всё это происходило. Так что он, вероятно, позволит им очнуться и жить дальше. Но чувствовать боль никто из них не перестанет никогда. Ибо он понимал, что именно это будет самым страшным ударом по Уталаку, Мизраелу, Таргану и Геярру: когда они увидят, что у них в очередной раз ничего не получилось, и им всё придётся начинать сначала.
        Дитриху почему-то доставляло особое злое удовольствие представлять себе поражение именно Мизраела. Потому что воспоминание о том, как его, напуганного и беспомощного, ведут к этому проклятому устройству, а потом копаются у него в голове, жгло даже сильнее, чем ложь Уталака. В сторону своего приёмного отца Дитрих, хоть и скрипя зубами, но вынужден был признать, что обязательства любящих родителей Уталак и Ланире исполняли полностью, придраться было не к чему при всём желании. Но Мизраел… Мало того, что он залез к нему в голову, так ещё после этого и лишил его единственного источника утешения, выгнав из замка Меридию… Меридия… Меридия…
        Это имя заставило Дитриха, наконец, очнуться от ненависти, которая уже почти поглотила его. Заглянув внутрь себя, он с ужасом увидел, что его Янтарь и Сирень потемнели до такой степени, что уже с трудом можно было отличить один Цвет от другого. Нет. Терять над собой контроль нельзя. Он узнал всю правду - и это было хорошо, ибо ею можно будет многократно воспользоваться в своих интересах. Но терять голову недопустимо. Ибо в противном случае вместо объекта манипуляции драконов он станет объектом манипуляции Убийцы. Дитрих не знал, какое он примет решение, но знал одно: оно будет его собственное, и никто не посмеет на него давить.
        Глава 4
        Наконец, чёрный коридор закончился. И уже издали Дитрих видел силуэт того, к кому так стремился всё это время. Черный силуэт, стоявший на одном колене и державший в руках чёрный клинок, по лезвию которого бегали синие искры. И, когда Дитрих вошёл в пещеру, искры на клинке словно забегали быстрее.
        - Я бы на твоём месте не сильно радовался, - едва слышно прошипел Убийца клинку, - скоро он станет твоим тюремщиком вместо меня.
        После чего Убийца… начал вставать. С огромным трудом, с глубоким вздохом, он явно впервые за очень долгое время поднимался на ноги. Не отпуская, впрочем, рукоятки меча.
        И - невероятно - когда он поднялся, чернота, казалось обволакивающая его и стирающая любые черты, отступила. Можно было снова разглядеть образ, уже увиденный в воспоминаниях: длинные запутанные волосы, каштановый отблеск в глазах, нос с крупной горбинкой… и улыбку. Несмотря на то, что улыбка явно выходила располагающей, Дитриха она напугала, хотя тот и не мог понять, почему. Но в этот момент Убийца заговорил:
        - Ну что ж, здравствуй, дорогой Дитрих. Я долго наблюдал за тобой… Пожалуй что с самого твоего рождения. Потому что любое колебание Цвета я способен почувствовать. Когда каждый дракон молится своим цветным господам ради какой-либо мелочи - мне становится об этом известно. Когда любой из этих четырёх идиотов взывает к мудрости своих астральных господ - я это знаю. И осознаю, насколько же драконы, такие живучие и долгоживущие, ничтожны сами по себе. Они - древние ископаемые, которые не передохли ещё до возникновения других рас по той лишь причине, что сумели установить связь с Цветами. И превосходство их над остальными лишь связью с Цветом и объясняется. Отними у них это знание или сделай его достоянием всех - и через пару сотен лет драконы опустятся до уровня ездовых животных. Ибо по-хорошему это всё, на что они годятся.
        - Так что когда ты пережил Тургор, - продолжал он, созерцая Дитриха, - то всколыхнул Цвета так, как этого не делал никто со времени моего заточения. Разве мог я не обратить на тебя внимания? Разве мог не наблюдать за тем, над кем тряслись эти четыре маразматичных придурка? И разве мог позволить тебе прийти сюда, не поведав тебе всю правду о том, кто и откуда ты на самом деле?
        Он замолчал. Молчал и Дитрих, понимая, что он первый, с кем говорит Убийца за все шестьсот лет, и что слушать его надо внимательно… очень внимательно, ибо в таком состоянии тебе могут поведать такое, чего не скажут ни при каких обстоятельствах.
        - Забавно, что твой главный Цвет - это Янтарь, - ухмыляясь, продолжал Убийца, - потому что это именно то, что сделали с твоей душой. Заточили в янтарь. Как жука, который мог бы пролетать отпущенные ему несколько месяцев и спокойно уйти из жизни, поймали и залили янтарной смолой, чтобы оставить его там навсегда. При этом, несомненно, во имя великой цели.
        - Но довольно болтовни, - Убийца снова усмехнулся, - прошу простить мне эту слабость, ведь здесь совершенно не с кем поговорить. Этот, - он кивнул в сторону своего клинка, - мне ещё в первые годы наскучил. Ты теперь знаешь о себе всё. Как и знаешь всё, что тебе нужно, обо мне. Ты знаешь, кем я был и почему сделал то, что нужно. И я предлагаю тебе своё место и свою силу, Дитрих. Ты уже должен был понять, что драконы этого заслуживают. Что держать их в узде иначе нельзя. Потому что если этой защиты не станет - то уже не для дела, а потехи ради они будут поступать вот так!
        Он щёлкнул пальцами. И с этим щелчком разум Дитриха начал заполняться последними воспоминаниями. О его побеге, о метаниях по Триниагосу, о полёте в Анваскор. О том, как с любовью и заботой его там прижал Уталак, предоставив выбор без выбора и унося на Сиреневый остров. Как принц, оказавшись в родной среде, где все, казалось, его понимали и любили, расслабился… и как именно в таком уязвимом состоянии его и настиг Тургор.
        Казалось, Дитрих снова переживает эти ужасные мучения, когда его переполняет Цвет, кипит в нём, стягиваясь в его тело отовсюду - и одновременно стремясь вырваться из него. Как он ползёт по камням, которые плавятся от его касания, как он добирается до зала, где стоят чаши с Цветами, не понимая, что так он только делает всё ещё хуже… И, наконец, тот самый момент, когда его разрывает…
        Этот момент был самый невыносимый. Словно ты просыпаешься во сне от внезапного чувства падения с бешено колотящимся сердцем и никак не можешь понять, очнулся ты или всё ещё летишь вниз… Вот только этот миг длился куда дольше, и был куда страшнее…
        И внезапно всё кончилось. Дитрих понял, что он лежит на каменном полу. Но главным, конечно, было не это. А то, что он ощущал… невероятную лёгкость. Лёгкость и чистоту в мыслях и в душе. Какую-то светлую радость - и одновременно светлую печаль. Словно на стекло его души плеснули водой, и смыли всю грязь злобы и ненависти, позволив засиять первозданной чистотой. Теперь, смотря на всё произошедшее, он почему-то перестал чувствовать ненависть к драконьим Хозяевам. Теперь он мог их только жалеть, ибо понимал и их боль. Боль от того, что они на протяжении сотен лет наблюдали, как страдают от боли их подопечные, и были бессильны что-либо с этим поделать. Теперь он мог до конца их понять. А простить… что ж, наверное, когда-нибудь сможет и простить…
        В этот момент он увидел, что Убийца тянет к нему свободную руку, и из неё идёт чёрный поток энергии. Нет, Убийца не атаковал, как могло бы показаться. Он действительно предлагал Дитриху свою силу - и та шла к нему медленным потоком, касаясь груди и заключая его тело в свои объятия. И всего минуту назад Дитрих бы с мстительной, ненавистной радостью принял бы эту силу, встал бы на эту стезю и мстил бы, мстил и мстил, но после того, как он повторно пережил свою смерть… в его голове словно что-то перемкнуло. Убийца, конечно, достаточно настрадался в своей жизни, ибо вынужден был наблюдать, как значительно раньше своего срока бессильно угасают его родные в бесконечном служении драконам. Он имел право на все эти поступки, он имел право чувствовать гнев и ярость. И всё же Дитрих ощущал, что ему на этот путь вступать не следует. Ибо каждое действие, которое происходит на земле, имеет значение. Ибо оно приносит драгоценный опыт и знания, опираясь на которые, можно понимать и предугадывать, какие действия можно совершать дальше, а какие - лучше не стоит. Но в каждом действии есть одна непреложная истина: в
любом действии главное - вовремя остановиться. И потому Дитрих с лёгкой улыбкой покачал головой, и чёрный поток энергии внезапно отпрянул от Дитриха с таким же испугом, с которым Цвета избегали любых контактов с самим Кошмаром.
        Убийца, казалось, не поверил своим глазам. Решив, что произошла какая-то ошибка, недоразумение, он снова направил поток чёрной энергии Дитриху, предлагая принять его. И, получив второй отказ, он снова полностью утратил человеческие черты.
        - Почему? Почему ты отказываешься?! - с яростью прошипел он, - ты же понимаешь, что вот это, - в разуме Дитриха вспыхнули воспоминания о первом срыве, из которого его спасал Гиордом, - вот это, вот это, равно как и это, - воспоминания о том, как Меридия ломает ему руку, как Мизраел копается в его воспоминаниях, как он снова переживает боль Тургора, - было сделано не случайно? Что драконы именно этого и добивались?!
        - Ну, с Меридией я бы поспорил, - мягко возразил Дитрих, - конечно, Мизраел извлёк из этого свои выгоды, и всё же я сомневаюсь, что она это сделала специально. А так да, я готов поверить, что всё остальное было подстроено Старшими драконами намеренно.
        - ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ УПОРСТВУЕШЬ?! - в отчаянии прорычал он сквозь стиснутые зубы.
        - Потому что то, что предлагаешь ты - ещё хуже. Потому что ты вместо янтаря хочешь заключить меня в чёрную смолу. Потому что вместо того, чтобы оставить все эти вещи позади и двигаться дальше, навстречу новому, ты предлагаешь мне запечатать все эти страхи и страдания в своей душе и, бесконечно преумножая их, обращать в силу, необходимую для такой мести.
        - Ты что, шутишь? - тёмная материя, обволакивающая Убийцу, с гневом колыхнулась, - забыть о том, что творили со мной и с моими близкими? Просто оставить это позади? Да ни за что!..

* * *
        Шакс отказывался верить своим глазам. Он искренне не понимал, как Дитрих может быть сейчас так твёрд и спокоен. Нехотя он признавал, что перед ним сейчас стоит дракон, силой духа не уступающий Играду, чья душа томится в этом проклятом клинке. Но почему?
        - А ты думаешь, - заговорил Дитрих, - твои родные одобрили бы твой выбор? Если бы ты честно расправился с драконами, и все предстали бы друг перед другом По Ту Сторону - такое, может бы, и одобрили. А так… мучительно заставлять себя жить дальше каждый день… Неужели оно того стоит? Сейчас твои близкие уже там, где им ничто не принесёт огорчений. Но радуются ли они за тебя, зная, на какие страдания ты обрёк себя ради мести?
        И эти слова будто надломили лёд в душе Шакса. Чёрный лёд, в трещине которого забрезжил свет. Воспоминания о близких словно навеяли давно позабытое тепло. И уже который раз до него донёсся кричащий шёпот Мизраеловой дочери, которая каким-то невероятным образом пробила к нему астральную тропу:
        - Очнись, брат мой, очнись от этого Кошмара. Очнись, прошу тебя, очнись!..
        Но чуда не случилось. Трещина в душе заросла обратно, свет погас, тепло ушло, поглощённое холодом Кошмара. Шакс снова смотрел на Дитриха… и понимал, что тот не уступит. Он почти кожей чувствовал сострадание, искреннее сочувствие, которое к нему испытывал дракон… Но ощущал, что его стороны он не примет.
        - Как же это случилось? - беспомощно спросил Шакс, - как у тебя получилось так просто это принять? Ты должен был стать моим…
        - Ты несколько… переусердствовал, - неожиданно хмыкнул Дитрих, - после того, как со мной говорил дух моего бывшего отца, я на коленях готов был молить тебя о том, чтобы ты передал мне своё бремя. Но ты заставил меня вспомнить слишком много. В том числе и собственную смерть.
        Взгляд Дитриха затуманился, и оттуда на мгновение проглянула бездна. Такая манящая и притягательная, обещающая долгожданный покой, что Шакс, почти забыв обо всём, едва не отпустил чёрный клинок. Почти… ибо в последний момент он всё-таки сдержался.
        - А смерть здорово очищает душу, - продолжал Дитрих, казалось, даже не замечая, какие сомнения он посеял в его душе, - сразу очень многое становится на свои места. Сразу испаряются гнев и злоба, которые ни в одном правом деле не помощники. Становится так легко, так хорошо… без сарказма, рекомендую. Вернее, рекомендовал бы, если бы не особенности твоего… нынешнего положения.
        - Ну так, попробуй, убей меня, - прорычал Шакс, - ты подошёл ко мне слишком близко, и ты до сих пор находишься под влиянием этой вероломной остроухой шлюхи. Я ничего не могу тебе сделать, а даже если бы и мог…

* * *
        - … то не захотел бы? - проницательно спросил Дитрих.
        - Я делал на тебя слишком большую ставку, - прохрипел Убийца, опускаясь обратно, - пожалуй, даже большую, чем эти четверо. Проклятье, Дитрих, зачем ты мне об этом напомнил? Напомнил, как я устал, как я хочу, чтобы всё это кончилось…
        - Извини. Я не специально, - виновато развёл руками дракон.
        - Значит, не будешь пытаться убить? - снова недоверчиво спросил Шакс, - тебя же готовили именно к этому.
        - Несомненно, - кивнул Дитрих, - драконьи хозяева много чего хотели и много к чему меня готовили - во имя своих собственных целей. И именно поэтому я точно знаю, что нам с тобой не нужно драться. Потому что никто от этого не выиграет. Потому что если проклятие уйдёт так - от этого не будет никакого толку. Чтобы драконы действительно очистились от проклятия и смогли жить дальше, надо… - он замолчал. Ибо последние слова были настолько невозможны, что даже просто вслух их произнести было неимоверно трудно.
        - Надо что? - спросил Шакс, вперяя в Дитриха тёмный взгляд.
        - Надо, чтобы мы оба поверили в то, что драконы заслуживают этого шанса, - тихо закончил он.
        - То есть ты не веришь в то, что драконы его заслуживают?! - с торжеством спросил Убийца, от волнения снова поднимаясь на ноги и с надеждой смотря на принца.
        - Я верю в то, что никакое наказание не может длиться вечно, - спокойно ответил Дитрих, - справедливо ли то, что происходило с драконами последние шестьсот лет? Скорее всего, да. Но… всему должен быть хоть какой-то предел. Верю ли я в то, что драконы заслуживают второго шанса? Скажу честно - не знаю. Но я верю в то, что это надо прекратить. Надо позволить драконам попробовать ещё раз. Потому что если и дальше душить их этой болью - надолго ли хватит их терпения? На что будут способны драконы, если узнают, что от боли они никогда не избавятся, и терять им нечего? Ты, конечно, можешь их довести до такого состояния, до которого они довели тебя. И в твоих глазах это, наверное, даже будет честно. Но ты же понимаешь, что так же это неизбежно запустит новый виток ненависти. И рано или поздно снова прольётся кровь… гораздо больше крови, ибо подобных тебе уже не будет ни среди людей, ни среди других рас. Я не желаю такого исхода. И потому я признаю, что драконы заслуживают второго шанса, даже если не особо в это верю.
        Убийца долго молчал. Но потом всё же прошипел:
        - Ты хорошо умеешь убеждать, Дитрих. Очень хорошо. Ты почти сумел меня убедить. Но я от своего не отступлюсь. Если эти придурки думали, что смогут бросить тебя мне на съедение и откупиться этим - то они глубоко заблуждались. Для них ничего ещё не кончено. Подобное нельзя искупить болтовнёй, как бы красивы и правильны не были слова. И им об этом прекрасно известно.
        С этими словами Убийца вновь опустился на одно колено и опустил голову, давая понять, что разговор окончен. Дитрих печально смотрел на него. Разумом он, конечно, понимал, что убеждения, сформированные при жизни и надёжно зацементированные шестисотлетним заточением, развеять будет непросто. Но сердце его нового тела, которое в течение всей жизни питали Цвета, так привыкло верить в чудеса и творить их, что подсознательно дракон желал убедить Убийцу и верил в то, что это возможно. Что ж, видимо, не судьба. Он осторожно подошёл к Убийце. Тот не шевелился и, казалось, больше ни на что не обращал внимания. Но при этом его тело слегка вздрагивало, и дракон с удивлением понял, что это было… дыхание! Убийца дышал! Значит… Он до сих пор был жив. Он не мертвец, не зомби, не оживленец… Словно силы Кошмара заморозили все процессы его тела, или, вернее, законсервировали, но всё же он был жив. Но какую же тогда он должен был чувствовать усталость? И ценой каких усилий заставлять себя жить дальше? На мгновение Дитриху стало так жаль Шакса, что он начал тянуть к нему руку, надеясь тронуть его за плечо, как в этот
момент…
        - Дитрих! - раздался голос со стороны выхода из пещеры.
        - Меридия! - Дитрих бросился к драконице, к которой он сейчас ощущал просто колоссальный прилив нежности. Ведь именно её имя помогло ему вовремя одуматься, не поддаться всепоглощающей ненависти, удержать себя в руках. И именно благодаря ей в этом мире не появился второй Убийца, готовый ещё шестьсот лет нести драконам боль и страдания.
        - Дитрих, милый, - исступлённо шептала Меридия, прижимаясь к нему так, словно больше никогда не хотела отпускать, - я делала всё так, как ты говорил. Проверяла каждую минуту. И ты был прав - какое-то время спустя барьер действительно пропал. Я, разумеется, поспешила сюда…
        - Ты всё правильно сделала, - шептал Дитрих, поглаживая драконицу по волосам и целуя в серебристую макушку, - ты молодец, милая, ты просто молодец. Ты даже не представляешь, как ты мне помогала, даже находясь вдали…
        - А это, - Меридия, слегка отстранившись от Дитриха, посмотрела ему за плечо, - это… это же он? Это, правда, ОН?
        - Да, Меридия. Это Шакс.
        - И… И… И что случилось? Если барьер пропал, значит, ты… Ты…
        - Нет, - покачал головой Дитрих, - мы просто с ним… поговорили. О жизни. О справедливости. О мести и о памяти, ради которой творят эту месть.
        - И… и что же?! - требовательно спросила Меридия.
        - Ничего, - повторил Дитрих, - мы ничего друг другу не сделали. Я знаю, что Уталак, Мизраел, Тарган и Геярр долго нас стравливали. Я знаю, что это нужно им. Но это не то, что нужно мне.
        - Дитрих… что ты такое говоришь? - ужаснулась Меридия, сжимая его запястья, - мы проделали весь этот путь ради того, чтобы найти его! Мы столько к этому готовились… столько его искали… ради этого я даже закрыла глаза на то, что ты… с этой чокнутой коллекционеркой… Как ты можешь просто так взять и отказаться от этого?
        - Я не отказываюсь от этого дела, - покачал головой Дитрих, - но я не хочу действовать способами и инструментами, которые мне дали Уталак и Мизраел. Неужели ты не понимаешь? Если мы убьём его - то на самом деле будем заслуживать того, чтобы нас всю жизнь терзала боль.
        - Добром я от этого не отрекусь, - глухо сказал Убийца, не поворачивая к ним головы, - если вы думаете, что это что-то меняет - то ничего это не меняет!
        Меридия отреагировала на это заявление достаточно сдержанно, как, собственно, и на сам факт того, что Убийца не находится в трансе, а прекрасно их слышит. Она осторожно обошла его и встала перед ним на колени.
        - Ну, здравствуй, - мягко проговорила она, вглядываясь в его лицо, - вот она я, безмозглая подстилка, которая не дала тебе всласть порезвиться в Закатном Лесу. Ну, что же ты отворачиваешься? - драконица чуть повысила голос, - в чужом теле, когда ни за что не отвечаешь, ты герой и на язык, и на магическую силу? А теперь стыдно в глаза посмотреть?!
        Дитрих обеспокоенно положил Меридии ладонь на плечо, но та лишь стряхнула с себя его руку.
        - Не надо, Дитрих. Я, как ты помнишь, тоже преодолела свою нелюбовь к враждебному Цвету. Он мне ничего не сделает.
        - И что тебе это даёт? - Убийца так резко поднял голову, что Меридия вздрогнула от неожиданности, - да, ты преодолела свои слабости и обрела власть над Пурпуром. Но тебе это ничего не даёт. Никому из вас это ничего не даёт, глупцы!
        Помолчав, Убийца нехотя продолжил:
        - Да, я готов признать, что вы выросли достойными драконами, как бы противоестественно ни звучало подобное. Я даже готов признать, что… несколько погорячился с твоей характеристикой, девочка. Но это ничего не меняет. Ваши отцы вырастили вас и бросили на съедение тому, кого сами однажды не сумели победить. За это я лишь презираю их ещё сильнее! Вы можете говорить что угодно и сколько угодно: до тех пор, пока живы эти четверо, я никогда не отступлюсь. Если бы им хватило смелости - они бы пошли вслед за ним, - он кивнул в сторону своего клинка, - ибо он, помимо Лазури, нёс в себе Янтарь и Серебро. Они бы провели ритуал Семи Цветов и покончили бы с этим раз и навсегда. А вместо этого весь Цвет они направили в мою темницу, не понимая, что этим они сделали для себя только хуже.
        Убийца вновь замолчал, переводя дыхание. Что и неудивительно, ибо ему явно впервые приходилось говорить так много за шестьсот лет.
        - Но ваши отцы - всего лишь жалкие трусы. Вы всерьёз поверили в ту ложь, которую они вам преподносили, мол, дороги сюда не помнят, где меня заточили, забыли? Всё они знают и всё они помнят! Да только прийти сюда и ответить за произошедшее у них кишка тонка. Даже сейчас они смотрят на вас откуда-то издалека, из безопасного места, и молятся, чтобы вы, наконец, покончили со мной. И страшно на вас злятся, что вместо этого вы тратите драгоценное время на пустые разговоры.
        - Это неправда, - мягко раздался чей-то голос позади. Обернувшись, Дитрих и Меридия увидели всех четверых Хозяев, входящих в пещеру…
        Глава 5
        - Папа? - выдохнула Меридия, поднимаясь на ноги, - Уталак? Но как вы… Что вы…
        - Я думаю, - вперёд вышел, как ни странно, Геярр, - что сейчас вы заслуживаете полные объяснения произошедшему, ибо за время беседы с Шаксом правда и ложь смешались в такой тугой клубок, что сразу и не разберёшь, где что…
        - Знали ли мы, где искать Убийцу? - спросил Тарган, после чего сам же и ответил, - разумеется, знали. Но мы знали и то, что ни у кого из нас не получится к нему подойти. Ты ведь тоже с этим столкнулась, не правда ли? - Пурпурный Хозяин кивнул Меридии, - точно так же не прошли бы и мы. Пройти мог только Дитрих, дракон с человеческой душой.
        - Тогда почему вы не сказали нам об этом сразу? Зачем вы бросили нас одних? - беспомощно спросил Дитрих, уже зная, какой ответ получит, но желая услышать его именно от них.
        - Потому даже ты сюда бы не прошёл, если бы того не пожелал Убийца, - Тарган пожал плечами, - поверьте, мы безмерно сожалели о том, что вам пришлось в одиночку пройти по этому пути и увидеть то, к чему вы даже отношения не имели. Но если бы мы летели по этому пути все вместе - то в конце лишь встретили бы тупик. А так… мы знали, что Убийца не устоит перед искушением передать тебе свой пост, Дитрих. И знали, что ты сумеешь сдержать себя в руках.
        - Какая ложь! - прорычал Убийца, - да вы ничего о нём не знаете! Я презираю вас за это! Вы даже не представляете, как вам с ним повезло!
        - Наверное, ты прав, - все четыре дракона на удивление спокойно созерцали того, кто был причиной их мучений все эти шестьсот лет, - наверное, мы никогда до конца этого не поймём.
        - Хотели ли мы стравить вас с Убийцей, чтобы вы поубивали друг друга? - продолжил тем временем Мизраел, - нет, не хотели. На самом деле, Дитрих, твоя задача была предельно проста: дойти до Убийцы и этим хотя бы ослабить барьер. В остальном же мы готовились ко всему. Мы были готовы даже к тому, что ты станешь одержимым Кошмаром так же, как и Шакс. Но ты превзошёл все наши ожидания, сумев удержаться. Как тогда, когда ты пережил Тургор и удержался от того, чтобы уйти дальше, так же ты удержался и здесь. Никакими словами не передать, насколько это достойно уважения.
        - Дальше. В наш адрес прозвучало обвинение, что мы подстроили смерть предыдущего тебя во имя своих целей, - продолжил Уталак, мягко глядя на Дитриха и Меридию, - не стану отрицать, мы хотели сделать из тебя дракона. И, вероятно, это было бы весьма болезненно. Но, разумеется, совершенно не таким образом. Всё должно было пройти под нашим чутким контролем, чтобы мы могли вмешаться и поддержать всякий раз, когда это требовалось. Хотя, каюсь, все возможные выгоды из этого извлекли - коль скоро всё случилось именно так, пришлось работать с тем, что было. Опыт длиной в две тысячи лет сказывается, сам понимаешь. И несмотря на то, что твоих страданий, Дитрих, никто не преуменьшает, мы рады, что всё получилось именно так. Мы рады тому, что имели возможность вырастить тебя как собственного сына. И как бы ты ни ненавидел нас за сокрытие правды и за наши эгоистичные стремления, ты знаешь, что мы всегда тебя любили, всегда были готовы поддержать тебя… и всегда гордились тобой… сынок.
        Дитрих мотнул головой, отгоняя прочь эмоции и не поддаваясь чарам Уталака. Ему уже давно следовало догадаться, что настолько старые драконы, как он, запросто могут позволить себе такую амбивалентность. Можно годами, десятилетиями, даже столетиями с любовью и усердием натачивать клинок, любоваться им, даже прикипеть к нему душой - и потом без малейших колебаний пустить в дело, ибо надо.
        - Зря ты так, сынок, - покачал головой Уталак, явно угадавший его мысли, - да, волею судьбы ты получил те качества, которые имеют колоссальное значение для всей нашей расы. Но ты - не средство и не инструмент. В первую очередь ты - наш сын.
        Дитрих ничего ему не ответил. Сейчас было не до того. Сейчас он должен был понять, что они все собираются делать.
        - Рассчитывали ли мы на то, что вы с Убийцей сумеете договориться, - подхватил разговор Геярр, - да, спорить глупо, сколько бы ты не прожил на этом свете - умирать всегда страшно, и всегда можно найти тысячу причин, чтобы отсрочить свою смерть. Так что да, какая-то глубинная, животная часть нашего сознания желала этого невозможного финала. Просто потому что такова природа любого разума, который всеми силами всегда будет стремиться сохранить себя в нынешнем состоянии. Но если нам придётся принести себя в жертву - а мы теперь видим и знаем, что придётся - мы сделаем это без колебаний.
        - Ничего у вас не выйдет. Я вам этого не позволю, - прошипел Убийца, - Играда больше нет, и некому заполнить недостающие Цвета в Размыкающем круге, чтобы распечатать мою темницу. Да, я готов признать, что за эти столетия вы стали несколько честнее и с другими, и с самими собой. Я даже несколько удивлён тому, каких достойных детей вы умудрились вырастить. Но это ничего не меняет. Сам я не отступлюсь. И Размыкающий Круг вы тоже не сумеете сотворить. Уходите, нам больше не о чем говорить.
        - К сожалению для тебя, это неправда, - мягко сказал Геярр, - потому что Размыкающий круг сотворить возможно.
        - Что это вообще такое? - непонимающе спросила Меридия.
        - Размыкающий круг - это призыв всех семи Цветов в одно место, доченька, - пояснил Мизраел, - такое действие снимает практически любые чары и проклятия, какими бы сильными и древними они не были. Темницу Шакса, в которую мы в своё время столь безрассудно вложили все свои силы, разрушить можно только так. Беда в том, что драконы для этого должны призвать и отдать весь свой Цвет. И качестве призываемых Цветов можно использовать только Доминанты.
        Дитрих и Меридия при этих словах сжали руки друг друга со страшной силой, ибо, наконец, вся эта страшная мозаика встала на свои места. Все четверо несли в себе Пурпур общей силой, и Сирень, Лазурь, Изумруд и Золотой силой своих кланов. Недостающие же два Цвета…
        - И это ещё одна причина, по которой мы были уверены, что вы справитесь, - печально кивнул Геярр, - потому что так ли уж случайно, что ты, Дитрих, принёс сюда недостающий Янтарь? Так ли уж случайно то, что ты, Меридия, принесла сюда недостающее Серебро? Нет, в этом деле мы уже давно перестали верить в случайности.
        - Вы готовы бросить на жертвенник собственных детей? - прошипел Убийца со своего места, - какие же вы подонки! Как я вас презираю за это! Клянусь, даже если вы сумеете меня изгнать - даже На Той Стороне я никогда не перестану вас терзать!
        - Ты не сможешь презирать нас больше, чем мы презираем себя сами, - печально усмехнулся Уталак, - потому что мы знаем, что заслужили это. Мы смалодушничали, не смогли последовать за Иградом и бросили его здесь, на растерзание тебе на все эти шестьсот лет. Теперь мы вынуждены не только сами идти на этот жертвенник, но и вести на него за собой собственных детей. Это пытка, но мы знаем, что заслуживаем это.
        - Значит, - упавшим голосом спросил Дитрих, - таков будет исход, да? Никто из нас не выйдет отсюда живым?
        - Увы, сынок, - подтвердил Уталак, - как бы мы ни хотели, как бы ни желали - но не всегда наши желания зависят от нас. С проклятием драконов должно быть покончено любой ценой. Чтобы наша раса, наконец, смогла посмотреть в будущее без тяжкого бремени прошлого. Мы все были готовы умереть ради этого. И мы молили Цвета, чтобы хотя бы вы это пережили. Но, видно, этому случиться не суждено. Нам жаль. Нам безмерно жаль, что подлость за подлостью мы строили путь к этой цели - но повернуть с этого пути уже было нельзя. И мы вынуждены были продолжать платить столько, сколько нужно.
        Дитрих и Меридия прижимались друг к другу, не в силах переварить услышанное. Значит, вот для чего Цвета позволили им воссоединиться. Только для того, чтобы они, подобно недостающим частям механизма, заняли своё место и канули в небытие ради исполнения Пророчества. Дитрих почувствовал, как его сердце, внезапно поняв, как мало ему осталось, заколотилось в груди, как бешеное. Долгая драконья жизнь, которую он предвкушал и которой гордился, оказалась лишь красивой завлекающей обёрткой, за которой скрывались лишь пустота и забвение. Но где-то в глубине души Дитриха, которая была переполнена отчаянием и безнадёжностью, билась крохотная искра надежды. Ребёнок. У него будет ребёнок. В этом мире всё-таки останется его след. И хотя он уже никогда не сможет его увидеть, эта мысль капельку утешала. Значит, он не исчезнет совсем бесследно. Значит, он будет жить в своём сыне… или дочери. Возможно, хотя и маловероятно, что он или она даже когда-нибудь узнает, кем был их папа. И, что ещё менее вероятно, поймут его и будут им гордиться.
        А Меридия с трудом удерживалась от того, чтобы не разрыдаться в полный голос. Значит, вот что за видения были ей всё это время. Не только Дитриху - им всем суждено сгореть в пламени, каждому - своего Цвета. И все страдания, всё, что они пережили, всё это - было напрасно! Им не суждено остаться вместе, их не ждёт долго и счастливо! Нет, их ждёт только забвение и небытие. И осознавая, как мало времени им осталось, Меридия лишь сильнее прижимала к себе Дитриха. И каждое мгновение, каждое его дыхание, каждый удар сердца были невообразимым подарком, ценнее которого на свете не было ничего. Потому что каждый этот подарок мог стать последним. А в голове бились уже казавшиеся издевательскими слова Янтаря: Старость - последняя вещь, которой ему стоит бояться.
        - Пурпур Яростный, - Драконьи Хозяева тем временем встали полукругом по краям пещеры так, чтобы в центре была Цветная Скрижаль с находящимся на ней Убийцей, - придающий нам силы! Цвет воителей и пророков! Знамя праведных, алая кровь - дай власти ставшему твоим бранным посланником! Обо мне, ставшем твоим правым посланником, вспомни! Укрепи мой щит, неразрушимостью его окутай! Поймай острие чужого клинка - цели своей достигни!
        Из рук всех четырёх хозяев к стене пещеры направился поток Пурпура. Но внезапно он остановился и испарился так, словно его и не было.
        - Боевые! Боевые молитвы читайте, твари! - яростно прошипел Шакс, - чтобы он знал, как вы нас укрощали! Чтобы он видел, что вы с нами творили!
        Драконы переглянулись, но покорно начали ритуал заново.
        - Пурпур Яростный, причиняющий раны, Цвет карателей и пророков, знамя праведных, алая кровь, - снова в унисон заговорили они, - дай власти ставшему твоим бранным посланником. Обо мне, ставшем твоим правым посланником, вспомни! Заточи мой меч, разрушением мой удар наполни! Кровь и силы из жил моего врага исторгни! Направь острие моего клинка, цели своей - достигни!
        В этот раз четыре потока Пурпура не пропали. А, поднявшись вверх, соединились в единую сферу, которая плавала над головой Убийцы.
        - Лазурь грозная, - сделал шаг вперёд Мизраел, выпуская из рук синий поток, - выступающая как медь, приносящая смерть, рассекающий бич, карающий меч - откройся жаждущему твоего покровительства! Выступающему, как медь, проникающему, как меч, несущему смерть - мне, внимающему тебе, внемли! Моего врага в глубины боли, в пучины страдания ввергни! Причиняя ему мучения, разрывая его изнутри - медли! Когда воззовёт к тебе, пожелает найти тебя - смолкни!
        После этих слов Лазурного Хозяина словно приподняло на насколько шагов. И он так и остался парить, удерживаемый своим лазурным потоком. А синий Цвет тем временем принял вид сферы и стал плавать рядом с Пурпурной.
        - Золото тёплое, - шаг вперёд сделал Геярр, - мягкая плоть, касание света, источник жизненной силы - явись на мой зов, помоги не сорваться мне в бездну. На краю, тонкой, душевной струною - удержи меня. Силу чистую, яркую, непокорную в меня - направь, мощью сердце моё - восполни. Моего врага горечью, безысходностью, одиночеством - наполни! Ослабляя его сознание, замедляя жизненный пульс! В бездну пропасти бездонной, безжизненной, бесцветной его - столкни. Струну, что он тщится держать и вернуться обратно - без жалости вырви.
        Золотистый поток так же приподнял Геярра над землёй, после чего принял вид очередной сферы.
        - Зелень тягучая, - вперёд вышел Тарган, - вязкая, словно смола! Обволакивающий покров! Изумруд, равняющий чаши всяких весов - наполни воина своей тяжелой силой! Меня, карающий молот поднявшего, слушай. Замыслы ослушника, дерзнувшего противиться - спутай! Непокорную душу его, мятежную, обезумевшую - разруши!
        Наконец, на земле из четверых остался один Уталак. Убийца по-прежнему стоял, опустив голову и ни на что не реагируя. Обернувшись к Дитриху, Уталак посмотрел на него последний раз - и принц увидел в глазах того, кого считал все эти годы отцом, неприкрытую мольбу. Мольбу о прощении за всё, чему он вынужден был подвергнуть Дитриха за его жизнь - и мольбу сделать то, что должно. Просто потому, что иначе уже нельзя.
        - Сирень чистая, - возвестил Уталак, поднимая руки, - тайной играющая. Прибежище странного - отзовись на мой зов, помоги покарать непокорного. В битве с противником неизвестным, лукавым, неведомым - помоги мне! Обманом и хитростью тщившийся правду мою одолеть - погибнет! Наблюдавший за мной, желавший найти мою слабость - ослепнет! Сердце его пропадёт, молот его упадёт, голос его - смолкнет!
        И вот сиреневый поток уносит вверх и Уталака. Он отдаёт свой Цвет - и вот уже пять сфер мерцают под потолком. Остаётся ещё две. И два дракона, которым предстояло их отдать, никак не могли найти в себе сил.
        - Дитрих, я не смогу, - драконьей речью шептала Меридия, не отрывая взгляда от парящих в воздухе Хозяев, которые не шевелились и, кажется, уже были наполовину мертвы, - я просто не смогу этого сделать.
        - Мы можем уйти, - тихо ответил Дитрих, - можем бросить всё это и уйти. И, уверен, они ничего нам не скажут.
        Меридия не поверила своим ушам. Она посмотрела на Дитриха, взглянула ему в глаза - и увидела печальную, обречённую улыбку. И поняла, что он на самом деле уже всё решил.
        - Но сможем ли мы быть счастливы, если предадим всё это? Предадим шанс драконов освободиться от боли? Ты знаешь, что нет. И потому мы должны это сделать. Но знай. Пусть в этой жизни было много всего, чего я не пожелал бы даже злейшему врагу - в моей жизни так же была и ты. И уже только поэтому всё случившееся многократно себя стоило. Я благодарю тебя за то, что была со мной, Меридия. И слабым, почти невозможным, но всё же утешением мне служит то, что и после смерти мы сможем быть вместе. Я люблю тебя. Спасибо тебе за всё.
        После этого он подарил ей последний поцелуй. Мимолётный, совсем немного коснувшись её губ. Но она его поняла. Поняла, что если они сейчас позволят себе больше - то у них уже не будет сил от этого отказаться.
        - Янтарь веселящий, - начал Дитрих, вскидывая руки в воздух и сразу ощущающий, как неведомая сила словно тянет из него жилы, - дикий! Бурю буйства несущий! Кости дробящий, захлебнувшийся в хохоте, оседлавший смерч - откройся просящему твоего снисхождения!
        В этот момент в его голове начали вспыхивать тёмно-жёлтые руны. Это был текст обращения к Янтарю, но немного другой. И тут Дитриха осенило. Ведь и верно, он не знал боевого варианта своей молитвы - и верный Янтарь сейчас подсказывал ему нужные слова.
        - В благую волю того, кто просит тебя, вникни! Кровью пополни кровь, осквернителя воли моей - настигни! Разрушая мысли его, кости его - стихни! Разрывая жаждой его одержимость, погребая его под собой - дрогни!
        И вот ноги Дитриха отрываются от земли, и он летит. И чувствует, что неведомая сила словно продолжает тянуть из него энергию. В подвешенном состоянии он чувствовал, словно что-то подцепило его за живот в области пупа, и за шею - и теперь из его горла и из живота уходит вверх сияние Цвета, принимая облик шестой, Янтарной сферы.
        Меридия оставалась на земле одна. Вскинув руки вверх, она начала было:
        - Серебро хладнокровное…
        После чего закашлялась и упала на колени. Потом встала и снова повторила попытку:
        - Серебро хладнокровное… крепкий хребет…
        Но и теперь сил ей не хватило. Упав на колени, она спрятала лицо в ладонях и зарыдала:
        - Я НЕ МОГУ ЭТОГО СДЕЛАТЬ, ОТЕЦ! ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ… ДИТРИХА… Я НЕ МОГУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ УБИТЬ ВАС!!!
        - Ты должна это сделать, Меридия, - глухо пророкотал Мизраел. Дитрих, у которого в его состоянии совершенно отнялся язык, был поражён, что у Мизраела хватает сил вообще что-то говорить, - я знаю, как это трудно, больно и несправедливо. Но это нужно сделать. Мы слишком многое принесли в жертву, чтобы это, наконец, случилось. Прошу тебя… Умоляю тебя… Доченька, прости меня…
        Голос Мизраела оборвался - кажется, на эти слова он растратил последние силы. Но Меридии этого оказалось достаточно. Встав и тряхнув головой, девушка вскинула руки и поспешно начала молитву, словно боясь, что выдержка может отказать ей в любой момент:
        - Серебро хладнокровное! - рыдая, закричала она, - крепкий хребет! Вместилище всяких богатств! Покровитель стяжателей - укрепи своего служителя! Тому, кто чувствует его, слушает, повинуется слепо - ответит! Кожу того, кто умеет хранить, вервие, связки и мышцы его - крепит! Сердце его, обращённое к спектру всяких Цветов - греет! Расточителя всяких Цветов, самоубийцу, дерзнувшего воле драконьей перечить, мучительной пытке… Подвергни!
        Наконец, девушка воспарила в воздух вслед за остальными. И, наконец, рядом с шестью сферами появилась недостающая, седьмая. И сразу все драконы пришли в движение. Их словно начало крутить по кругу. Все быстрее и быстрее они, удерживаемые струнами из собственных Цветов, начинали крутиться, словно на какой-то безумной карусели. Вот только висели они словно на собственных пуповинах, и с каждым мгновением Дитрих чувствовал, как его покидают силы. Но он даже почти не был разочарован таким исходом. Ведь, в конце концов, они своего добились. Ибо куда лучше заплатить тысячу золотых монет и получить-таки вожделенный товар, даже если красная цена ему всего сотня, или заплатить девятьсот монет - и не получить ничего. Если этому суждено кончиться - то пусть оно кончится хотя бы так. Вот только жаль Меридию… и жаль своего будущего ребёнка. Но… наверное, нельзя получить всё и сразу. И за всё всегда приходится чем-то платить…
        Глава 6
        И в этот момент, когда сознание Дитриха уже почти растворилось в Янтаре, который невыносимо тосковал по своему единственному умирающему последователю, он уловил какие-то голоса:
        - Умоляем, пощади…
        - Пощади наших детей…
        - Ты получил всё, что хотел…
        - Забери наши жизни…
        - Наши души, наш Цвет…
        - Но, умоляем, пощади наших детей…
        Несколько мгновений ничего не происходило. И когда Дитрих уже решил, что никакой надежды не осталось, и дорога им теперь только одна, как внезапно Янтарная струна, удерживающая его в этой чудовищной карусели, лопнула, и его отбросило в сторону. Он больно ударился плечом о стену, казалось, чуть ли не до крови… однако эта боль его только обрадовала. Ему больно, значит, он чувствует, он существует… он будет жить.
        Посмотрев вверх, Дитрих увидел, что и серебряная струна лопнула, и Меридия отлетает в сторону. Кажется, она тоже сильно ударилась, и даже вскрикнула. Дитрих заковылял к ней так быстро, как только мог. Добравшись до Меридии и ежесекундно морщась от боли, он осторожно перевернул девушку. Кровь на макушке явно говорила о сотрясении не самой слабой степени, но всё это было неважно. Их пощадили. Как бы это не было невероятно, невозможно, немыслимо - их пощадили. И Дитрих чувствовал, как по его лицу текут слёзы, и видел, как слёзы бегут по щекам Меридии, которая даже потеряв сознание, не могла перестать плакать.
        К великой печали Дитриха, больше Убийца не пощадил никого. Карусель раскручивалась всё сильнее, и драконы, из которых всё это время Размыкающий круг исправно выкачивал Цвет, стали стремительно стареть. Это было ужасно, отвратительно, невыносимо, но Дитрих не мог оторвать от этого взгляда. Ему казалось, что он должен, обязан хотя бы так проводить их туда, откуда уже никому нет возврата. Но в этот самый момент его взгляд выхватил лицо Уталака, которое уже наполовину лишилось мяса и кожи. И Уталак… ободряюще улыбнулся ему. И в этом бесконечно долгом взгляде он увидел и прощение Уталака, и просьбу простить его за всё, что так получилось.
        Дитрих не стал смотреть дальше. Он лишь крепче прижимал к себе Меридию, которая до сих пор сотрясалась от рыданий и прижимала к себе принца. Минута, вторая, третья… И вот ослепительная вспышка заставила Дитриха поднять голову.
        Сферы Цвета стали единым кольцом, которое продолжало стремительно вращаться. Но, вращаясь, оно опускалось вниз, к Убийце. Тел их отцов уже не осталось, словно их стёрло в пыль этим безумным круговоротом. А кольцо опускалось всё ниже и ниже, пока, наконец, не достигло уровня Убийцы. И после этого, ослепительно вспыхнув последний раз и отдавая всю накопленную энергию, оно пропало.
        И когда оно пропало, вокруг Убийцы возникли четыре драконьих духа. Изумрудный, Пурпурный, Сиреневый и Золотой. Они взревели, и, к удивлению Дитриха, в этом рёве он слышал не гнев, ярость и печаль, но воодушевление и облегчение. И в этот момент Дитрих понял, что они на самом деле этого хотели. Они на самом деле слишком долго жили, и слишком устали от этого, но были повязаны таким количеством обязанностей и забот, что были вынуждены заставлять себя жить дальше год за годом… столетие за столетием. Но теперь, когда все драконы свободны, свободны и они. И теперь эти четверо, наконец, могут устремиться туда, куда они на самом деле стремились уже очень давно. Они отправились навстречу покою. Сиреневый дух Уталака напоследок коснулся Дитриха, и он едва сдержал в себе слёзы, чувствуя, как любит его и гордится им его отец. Изумрудный дух Мизраела коснулся Меридии - и рыдающая девушка помимо своей воли улыбнулась. А затем, торжествующе взревев, духи драконов стремительно улетели прочь, вверх, в небо, в котором больше не было ограничений усталости тела и земных забот, а только полная и бесконечная свобода.
        Но Убийца всё ещё оставался здесь, и мгновение спустя Дитрих понял и причину этого. Он ждал его для своего последнего слова. Но Дитрих, знал, что Убийца заслуживает большего. Потому что то, что он сотворил, было подвигом, который мало с чем можно сравнить. После того, как он вынужден был наблюдать медленное угасание всех, кто ему дорог, после шестисотлетнего заточения, он сумел совершить невозможное… он сумел найти в себе искру милосердия к драконам. И потому Дитрих встал и заковылял к нему. А, подойдя, отвесил настолько глубокий поклон, насколько мог в своём состоянии.
        - Не нужно этой показной шелухи, дракон, - равнодушно ответил Убийца, сверкнув глазами, - я сделал это не ради тебя, и уж тем более не ради ваших отцов, которым впервые в жизни хватило смелости попросить чего-то не для себя. Размыкающий круг открыл мне глаза на грядущее. Я знаю, что теперь драконы рано или поздно вернутся на материк. Рано или поздно они снова начнут контактировать со всеми расами. И рано или поздно снова может возникнуть угроза возникновения того, что вам пришлось так мучительно исправлять. Я оставляю тебе жизнь, Дитрих, чтобы ты стоял над тем, как драконы и люди будут строить совместное будущее. Чтобы ты помнил, чем может кончиться такое неравенство, и чтобы ты нёс эту мудрость до тех пор, пока Власти людей и Власти драконов не найдут способ безопасного сосуществования. Потому что одна ошибка, один неверный шаг - и всё может начаться сначала. Всё обязательно начнётся сначала, если позволить этой памяти кануть в небытие. Вот для чего ты будешь жить, Дитрих. Помни это… Помни меня…
        Дитрих снова почтительно склонился перед Убийцей. И тот, взревев, вырвал, наконец, чёрный клинок из Скрижали Цвета. И в его крике слышалось всё: боль, отчаяние, ненависть, ярость, месть, но вместе с тем и прощение, облечение, освобождение. Не переставая кричать, Убийца поднял клинок над своей головой, вспышка тьмы - и вот, наконец, душа Лазурного дракона снова засияла первозданной синевой и, ярко вспыхнув и чуть коснувшись Дитриха и Меридии, благодаря их за проявленную храбрость и стойкость, тоже взметнулась вверх, вслед за четырьмя другими духами. А потом Убийца последний раз посмотрел на Дитриха и, казалось, его губы тронула едва заметная улыбка… А через мгновение его не стало. Он рассыпался чёрным пеплом так быстро и стремительно, словно был всего лишь миражом, который сдул неосторожный порыв ветра. Но, наверное, это справедливо, ведь его тело, живущее лишь чудовищной волей разума Убийцы, должно было умереть давным-давно, и теперь оно, наконец, обрело покой.
        После этого Дитрих вернулся к Меридии. Он помог ей подняться на ноги, чтобы девушка хоть немного прошлась и отвлеклась хотя бы на это. Они вместе сделали несколько шагов, и тут оказалось, что и это было ещё не всё.
        Со всех сторон им послышался смех. Детский смех. Множество, великое множество детских голосов сплеталось в единый смеющийся хор, и в этих голосах сквозили такое облечение и счастье, каких не было ни в драконьих духах, ни в крике Убийцы. И из стен пещеры внезапно показалось множество цветных искр. Эти маленькие потоки света сновали по всей пещере, казалось, бесконечно радуясь тому, что их заточение, наконец, закончено. Часть огоньков подлетела к Дитриху и Меридии, заключая их в своё сияние, и драконы с удивлением поняли, что их травмы и ушибы исцеляются на глазах. Другая часть огоньков деловито сновала над оставшейся в Скрижали трещине, и драконы видели, как они подстраиваются в неё, заполняя собой, и трещина очень медленно начинает зарастать. Они не сомневались, что рано или поздно огоньки залечат этот разлом полностью.
        Но даже это не могло их успокоить до конца. Меридия продолжала плакать, до сих пор не веря, что он сумели это пережить, и прижималась к Дитриху, боясь его отпускать, словно думала, что это какая-то ошибка, и если она его отпустит, то на этот раз действительно потеряет навсегда. Но Дитрих и не намеревался ей мешать. Она должна выплакаться. Ей пришлось пройти через слишком многое, встать наравне с драконьими хозяевами и быть готовой пожертвовать всем, ради чего она всю жизнь боролась и страдала. Нет, подумал Дитрих со слабой улыбкой, теперь она заслужила своего мужа столько, сколько пожелает.
        И вот они, провожаемые танцующими цветными огоньками, летят прочь из этого места, где обрели, наконец, заслуженный покой шесть душ, которым пришлось страдать шестьсот лет. И вот они выбираются из склепа, Дитрих бросает мимолётный взгляд на замок Виллгарда, который когда-то был ему домом, и понимал, что он ещё не раз сюда вернётся. Ведь теперь, когда Мизраела больше нет, у короля Освальда могут снова возникнуть проблемы с драконьим посольством. И Дитрих, переживший такое, теперь как никто другой сумеет удержать драконов в узде…
        И вот они летят домой. Летят и не могут поверить, что всё это происходит, что всё, наконец, кончено, и все они теперь свободны. Они летели и летели, а под ними проплывали горные поля, где на мягкой траве лежал босой эльф с белоснежными волосами и травинкой во рту… и своим драконьим зрением Дитрих и Меридия увидели, что он им благодарно подмигнул, после чего умиротворённо закрыл глаза. Вот они летят над Закатным лесом и видят пруд, возле которого сидят эльфийка с каштановыми волосами и человеческая девушка с ярко-светлыми. И они тоже увидели драконов и даже чуть кивнули им. При этом эльфийская принцесса, словно точно зная, что драконы всё увидят, требовательно подмигнула, напоминая о данном им обещании. Вот пролетают над долиной, где рыжеволосый мальчишка с синеватой кожей и длинными ушами стережёт стадо овец, а его покой стережёт верная чёрная кобра, ползающая где-то рядом. И когда Дитрих и Меридия уже почти скрылись, мальчишка соизволил открыть один глаз и проводил исчезающих драконов задумчивым взглядом.
        А Дитрих и Меридия летели над океаном. И принц размышлял о том, что будет дальше. Он догадывался, что Старшие драконы наверняка спланировали собственную смерть и предусмотрели то, чтобы после них всё оставалось в порядке. Их жёны наверняка были предупреждены и получили подробные инструкции, как и что делать, если, конечно, они вообще в них нуждались. Мефамио и Вонгитор, а так же Аноран и Глинкс, старшие сыновья Золотого и Пурпурного кланов, готовы встать во главе кланов и вести их дальше. Конечно, им потребуется время, чтобы принять на себя все полномочия и привилегии глав, ведь Цвета тоже должны будут их признать… но им в этом помогут и матери, и остальные члены клана. И даже если среди знати начнутся волнения - их быстро успокоят. Первые несколько лет Дитрих хотел оставаться с Меридией на драконьих островах и проследить, чтобы старшие сыновья приняли регалии Цвета, а так же успокоить остальных драконов, когда те обнаружат, что Цвет их больше не жалит, и правильно объяснить, как и ради чего умерли Уталак, Мизраел, Тарган и Геярр.
        А потом… несмотря на то, что Дитрих вырос на драконьих островах и всегда будет с трепетом вспоминать об этом доме, он чувствовал, что должен лететь дальше. Он должен вернуться на материк и заняться возрождением Янтарного клана. Он понимал, что Убийца был прав, и драконы рано или поздно начнут тянуться назад на материк. Значит, это будет происходить через него, и первые контакты будут осуществляться под его неусыпным контролем. И рядом с ним, конечно же, будет Меридия, которая, он это точно знал, последует за ним куда угодно - и они будут счастливы, обязательно будут. Их ждали новые задачи, новые трудности, новые преграды. У них целая жизнь впереди, полная приключений, их долго и счастливо будет таковым, несмотря ни на что - но это уже совсем другая история…

* * *
        Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: Ищущий да обрящет!
        Эпилог
        (… десят лет спустя)
        - Нет уж, мои дорогие, - мрачно покачал головой Дитрих, - один раз мы приняли эту причину, но второй раз такое уже не пройдёт. Вы обещали поработать над поведением своего сына, так что второй раз - это уже не довод.
        Дитрих сидел за длинным столом в просторном кабинете и мрачно созерцал своих посетителей. Брандуг, один из советников Янтарного клана, и его сын, Алакей. Сын прибыл с драконьего архипелага совсем недавно и уже второй раз за месяц успел устроить публичный скандал. Первый раз отец горой встал за сына, убедив Дитриха и остальных, что, мол, голова дурная, кровь горячая, он примет меры и такого больше не повторится. Как оказалось, принятые меры не помогли.
        - Поэтому решение такое, - подвёл итог Дитрих, - если вы не в состоянии унять в своём сыне дурость головы и горячность крови - этим займутся мои люди. Двадцать розог будут отличным уроком. Вы же отстраняетесь от Совета на три месяца. Подобное поведение можно себе позволить на драконьих островах, где драконы - полноправные хозяева. На материке же, где драконы гости - я это особо подчёркиваю - гости, такое недопустимо! И времени разжёвывать вам это у нас нет. Поэтому…
        - Господин Дитрих, - укоризненно всплеснул руками Брандуг, - ну это же слишком сурово. Неужели из-за какой-то там недовольной человечки…
        - У нас есть резервный вариант, - перебил советника Дитрих, - вы и всё ваше семейство возвращаетесь на Архипелаг. Наше казначейство возьмёт на себя эти расходы.
        - Это… Дитрих, это неприемлемо, - Брандуга начало раздувать от гнева, что явно доказывало, в кого пошёл его сыночек с таким чудесным характером, - в конце концов, вы не можете принять такое решение единолично!
        - Да, вы совершенно правы, единомыслие часто портит целостность картины, - неожиданно покладисто согласился Дитрих, после чего посмотрел на девушку по левую сторону, - Аяри, что скажешь?
        - Солидарна, - кивнула та, поправив выбившуюся прядь тёмно-каштановых волос, - перед тем, как любые драконы допускаются на материк, они проходят очень, очень подробный инструктаж о том, что из допустимого на драконьих островах на материке совершенно неприемлемо. Ваш сын этот курс, судя по всему, либо пропустил мимо ушей, либо вовсе прогулял. А за подобное поведение всегда наступают последствия. Имейте ответственность их принять.
        - Да, примерно так, - кивнул Дитрих. Он, конечно, не хотел так открыто оскорблять советника тем, насколько его сын бестолков, раз даже толком не запомнил такие важные аспекты. Впрочем, его сестра, как всегда, плевать хотела на чувства окружающих и всегда говорила любую правду в лицо. Ей здесь явно очень нравилось, - Трелона? - повернулся он к девушке по правую сторону.
        - Я согласна полностью, - кивнула та, мрачно разглядывая посетителей, - даже больше скажу: я против того, чтобы в принципе нянчиться в таких случаях. Никаких вторых шансов! То, как читаются такие курсы, постоянно инспектирует мой брат. И читаются они максимально доступно и понятно. Поэтому за подобные эскапады нужно сразу давать плетей и отстранять от Совета. А ещё лучше сразу вышвыривать обратно на Архипелаг, чтобы подобные уникумы не позорили благородную драконью расу. Да и времени и нервов с такими меньше терять будем.
        - Ну-ну, - мягко сказал Дитрих, - всему своё время. Ну так что, господин Брандуг, - участливо обратился он к советнику, который, минуту назад злобно на него смотрев, теперь глядел с умоляющей надеждой, - организовываем вам обратный путь до Архипелага?
        - Нет, господин Дитрих, - прошептал тот, - мой сын пройдёт назначенное вами наказание. Кроме того, - злобно добавил он, повысив голос, - исполнителю этого наказания я даю право назначить моему сыну общественные работы по своему усмотрению. Я так же складываю с себя полномочия советника на три месяца, господин Дитрих.
        Алакей, которому всё это время хватало ума изображать смирение и раскаяние и смотреть в пол, не выдержал и злобно посмотрел сначала на отца, а потом - на Дитриха. Но дракон, которого уже многие начинали именовать Янтарным Хозяином, лишь усмехнулся. За прошедшие десятилетия на него так смотрели столько раз, что это лишь навевало скуку. Но это приносило свои плоды: теперь Дитриху в подобных случаях достаточно было прищемить хвосты провинившихся всего один раз, качественно и надёжно, чтобы в будущем проблем с ними больше не возникало.
        - Как они мне надоели, - устало сказала Аяри, когда дверь за ними закрылась.
        - Да ну брось, - улыбнулся Дитрих, - тебе же нравится их строить.
        - Мне это нравится, когда от этого есть толк, - возразила сестра, - подобное же сродни рисованию на берегу моря: сколько ни старайся - всё равно придёт новая волна, и всё придётся начинать заново. Хотя, надо отдать тебе должное, - она с искренней любовью улыбнулась брату, - теперь прищемлять хвосты можно со всей подобающей любовью и творческим подходом. Раньше я такой роскоши себе позволить не могла.
        - Меня вообще удивляет другое, - угрюмо сказала Трелона, - я думала, что куда больше проблем будет с людьми. Когда мы селились здесь, то знали, что люди быстро развернут тут инфраструктуру. И что очень быстро появятся те, кто считает себя приближённым к драконам и потому считающим, что им позволено больше, чем остальным. А по факту - нам не помешало бы из собственных глаз брёвна повытаскивать. Взять хотя бы этого идиота. Ладно я бы поняла, если бы буянить взялся кто-то из нового поколения. Но он же ещё застал время, когда Цвета причиняли боль. Ну он-то должен знать, какой ценой далась нам эта свобода. Так нет же…
        - Увы, это так, - кивнул Дитрих, - люди за шестьсот лет шагнули очень далеко в своём развитии. Всё-таки быстрое взросление и понимание того, что век недолог, и потому пустая трата времени недопустима, имеет свои преимущества. Нам определённо есть, чему у них поучиться. Ну а для того, чтобы не было приближённых людей, я и завербовал сюда всех орков из торговых гильдий, до которых смог дотянуться. Потому что они таким, мягко говоря, чудачествам подвержены куда меньше остальным, хотя я так до конца и не понимаю, почему.
        - Да, на орков грех жаловаться, - задумчиво кивнула Аяри, - сама, по правде говоря, не ожидала. Ну да сама и виновата, ибо слишком долго носа из своего замка не высовывала. А так… Мне порой кажется, что неплохо бы кого из орков и в наш, внутренний совет ввести. А то всё как-то так быстро растёт… нас троих уже маловато становится.
        - Ну, если твоя дочь на кого из орков глаз и положит, - усмехнулся Дитрих, - то, вполне возможно, что и введём.
        - Да я тебе сейчас все лохмы повырываю, - тут же взвилась Аяри, - чтобы моя Алкеста, да с каким-то зелёным, клыкастым…
        - Ооо, вот и пошло, - фыркнул Дитрих, совершенно не мешая Аяри теребить свои волосы, - как в гильдии сидеть да инфраструктуру тащить - так орки хорошие. А как потенциальный жених - так сразу зелёные и клыкастые. И ещё забыла добавить, что немытые и некультурные.
        - Умник, да, - уже куда миролюбивее пробурчала Аяри, - а если твой Райлаг на орчанку западёт - тогда что?
        - Я только порадуюсь за него, - с улыбкой пожал плечами Дитрих, - ему с ней потом жить, не мне. Да и потом, - задумчиво добавил он, - если вспомнить, кто был первым мужем его матери, я даже не сильно этому и удивлюсь.
        - Тьфу на тебя, - отмахнулась Аяри, - непрошибаемый. Олесия на тебя в детстве дурно повлияла.
        - Так ладно, - сказал Дитрих, - у нас ещё есть кто-то сегодня?
        - Двое идиотов из просящих, - закатила глаза Трелона, - третий раз уже приходят. Боюсь, что в этот раз я не сдержусь и запущу в них чем-нибудь, и даже Изумруд мне не поможет.
        - Ну… вы тогда разберитесь с ними сами, ладно? - попросил Дитрих, - а то… мне нужно…
        - Да иди, иди, - фыркнула Аяри, - мы всё понимаем. Странно, что ты сейчас вообще в состоянии заниматься делами. Хотя да, конечно, ты же наш Янтарный Хозяин, и тебе всё всегда по плечу.
        Уже поднявшийся из-за стола Дитрих, подходя к потайной двери в кабинете, щёлкнул сестру по затылку. Аккурат в туго завязанный пучок волос. Сестра же довольно захихикала: ей подобное очень нравилось, и именно на это она и рассчитывала. Наконец, потянув за книгу в шкафу рядом, Дитрих открыл проход и просочился прямо сквозь стену…

* * *
        Конечно, всё это было нелегко. Дитрих и Меридия и года не смогли продержаться на драконьих островах. Конечно, всем было тяжело, все страшно скорбели по ушедшим Хозяевам. И даже несмотря на то, что они вымолили им с Меридией жизнь ценой всего, Дитрих так и не смог простить их до конца. И потому, убедившись, что волнения на Архипелаге более-менее улеглись, они покинули острова.
        Они хотели поселиться в Тискулатусе, потому что именно туда Дитриха и тянуло. Но потом всё же решили обосноваться в Веосте, так как в Тискулатусе уже было посольство, и одному государству сразу столько преимуществ давать было неразумно. Плюс в Веосте был выход к морю, и если уж Дитрих и Меридия вознамерились фильтровать всех драконов, которых потянет на материк, то гораздо проще это было делать, имея рядом порт.
        Власти Веосты с радостью согласились на предложение драконов и даже помогли им за два года отстроить поместье, комфортное и продуманное, чтобы и в больших ипостасях драконам было где развернуться. Все эти два года Дитрих и Меридия проработали советниками в Веосте и почерпнули очень многое из того, что им потом очень пригодилось в работе как с людьми, так и с драконами.
        Когда же они заселились в своё поместье, не прошло и месяца, как у них на пороге появились Аяри и Хольдвиг. Они, наконец, поженились и теперь желали жить рядом с Дитрихом и Меридией. И те не сомневались, что привёл их сюда именно Янтарь. Им поместье отстроили за год, ибо теперь рабочим было где спать и хранить материалы, да и дорога за год сформировалась.
        Ещё через два года к ним присоединилась Трелона, которая, к великому удивлению Дитриха, вышла замуж за одного из стражников, что долгое время нёс службу на Сиреневом острове и был, мягко говоря, не слишком большого ума драконом, хотя и преданным и послушным, как никто другой. Впрочем, видя, с каким обожанием он смотрит на свою супругу, Дитрих охотно верил, что ради такой любви Трелона была готова закрыть глаза на некоторые вещи.
        И после этого всё завертелось. По правде говоря, Дитрих слукавил, когда сказал, что сам стянул сюда всех орков. Нет, к принцу приезжал погостить его старый друг Горрт, который, увидев такое дело, сразу же безапелляционно предложил дракону свою помощь. И всего через три года вокруг поместий драконов начал разрастаться остальной город, который и назвали в честь Янтаря - Эмберто. И благодаря драконам вокруг Эмберто разошлось такое движение, что деньги текли к ним бурным потоком, даже безо всякой помощи с драконьих островов. Конечно, владельцы четырёх портов Веосты были не очень довольны тем, что в стране появился пятый порт, который стягивал в себя куда больше пятой части доходов. Но, видя, с каким благоговением к драконам относятся Власти Веосты, благоразумно держали своё недовольство при себе, терпеливо дожидаясь, когда драконы совершат ошибку…

* * *
        Дитрих спешил вниз, на ходу нащупывая кулон, который ему сделал его сын, совершенно неожиданно для всех нашедший в себе способности к ювелирному делу. Он исправно летал в Скьярн каждые полгода и навещал своего ребёнка, который, к великому его удивлению, усилиями Талимеи умудрился родиться таковым, что в нём полностью доминировала драконья кровь. И хотя в его внешности были и синеватый оттенок кожи, и длинные уши, рос он именно так, как дракону и полагалось. И хотя в последнее время отношения между ними были напряжёнными, Дитрих всё равно каждый раз с нежностью вспоминал о сыне и не переставал носить его кулон. А что до напряжения в отношениях… он готовился вставать на крыло, а драконы к этому времени часто бывают нервными и раздражительными. Так что это временно, это пройдёт…
        Наконец, он вышел на задний двор поместья, где на огромной лужайке, раскинувшись серебряным драконьим телом, лежала Меридия. Когда он подошёл к ней, драконица придирчиво его обнюхала, словно желая убедиться, что это действительно он. После чего приоткрыла крыло, милостиво позволяя подойти.
        А под крылом… у Дитриха каждый раз дрожало сердце, когда он видел это. Четыре маленьких дракончика, который вылупились совсем недавно, три дня назад. Такие маленькие, такие беззащитные. Но уже проявляющие отголоски будущих характеров. Красный дракончик уже пытался сидеть по стойке смирно и старался не обращать внимания на золотистого братца, который ластился к нему и тёрся головой о его горло. А синий дракончик лежал и ни на что не обращал внимания, в то время как сиреневый, спрятавшись за лапой матери, то и дело трогал его за хвост. Синий дракончик вскакивал, грозно, как ему казалось, рычал, после чего притворялся, что никого не нашёл, и снова укладывался, дожидаясь, пока сиреневый снова тронет его за хвост.
        Увидев папу, драконята дружно загомонили и бросились к нему, и он с огромной нежностью обнял их всех, чувствуя, как ему на глаза наворачиваются слезы счастья.
        - Дитрих, - мысленно сказала Меридия, - я до сих пор не могу в это поверить. Неужели это действительно они? Неужели они к нам вернулись?
        - А я вот этому нисколько не удивлён, - мягко ответил Дитрих, стараясь успеть приласкать одновременно всех малышей, - ведь те, кого мы любим, никогда не уходят от нас навсегда. Они остаются жить в нашем сердце, мы зовём их, когда нам грустно и плохо, и они всегда приходят. Кроме того, круговорот жизни вечен, и, наверное, мы за свою жизнь ещё не раз встретим тех, кого знали в прошлой, просто не будем этого понимать…
        - Я счастлива, Дитрих, - совсем тихо сказала Меридия, уложив голову на колени Дитриху и позволяя ему устроить драконят у себя на макушке, - конечно, мне всегда было с тобой хорошо, и когда мы ушли с островов, и когда жили в столице Веосты… Но теперь я понимаю, что это было всё не то… Я понимаю, что именно теперь я по-настоящему счастлива.
        - Иначе и быть не может, - улыбнулся Дитрих, поглаживая пальцами нежный серебристый нос и целуя его, - теперь это место - наш дом. Который мы сами создали, сами построили. Здесь мы - сами себе хозяева, и всё будет именно так, как мы захотим.
        Так они и сидели: Меридия уронила голову на колени Дитриху и дремала, а драконята прыгали по её спине, стараясь не упасть самим и столкнуть других. И Дитрих знал, что теперь всё действительно будет так, как нужно. Конечно, их ждало ещё много трудностей и преград. И ему ещё долго придётся играть свою роль часового, ибо, несмотря на все его старания, до полного примирения людям и драконам было ещё ой как далеко. Но теперь в его душе горел свет, который ни одна сила в мире не в состоянии погасить… И он знал, что теперь-то уж точно всё будет хорошо…
        Дорогие читатели. Всем огромное спасибо за то, что вы прошли со мной это путешествие. Не передать словами, как для меня важна была любая поддержка в этом нелёгком пути. И автор напоминает, что самая лучшая награда для автора - ваши лайки и комментарии. Для вас - пустяк: ткнуть сердечко и написать несколько слов, а для автора - мощный стимулятор для дальнейшей работы. Проявите активность - поддержите автора! И до встречи на страницах новых книг!