Крушение небес Марина Леонидовна Ясинская
        Авионеры #2
        Вторая книга серии «Авионеры» Марины Ясинской, победителя IX сезона литературного конкурса «Новая детская книга».
        Мечта Николь рей Хок попасть на легендарный мыс Горн сбывается. И когда Арамантида объявляет войну Третьему континенту, девушке, едва начавшей покорять небо, в краткие сроки предстоит научиться многому, например летать на перестроенном Анселем авионе, самом скоростном в Империи. Но даже совершить первый боевой вылет оказывается гораздо проще, чем освоиться среди отважных, героических авионер.
        Марина Ясинская
        Крушение небес
        Роман
        
        Глава 1
        Ника всегда внимательно слушала лекции по ведению воздушного боя, наизусть выучила схемы и анализ исторических воздушных боев прошлого и получала высшие баллы за моделирование тактики боя на семинарах. Но стоило ей оказаться за штурвалом авиона, увидеть впереди авиолеты врага и понять, что она - одна и рядом нет никого более умелого и опытного вроде Тристана, как вся теория разом вылетела из головы. Теперь предстояло не только самостоятельно принимать решения и воплощать их в жизнь, но и делать это очень и очень быстро: в воздушном бою дорога каждая секунда.
        - Осторожней! - испуганно вскрикнула Ванесса, показывая рукой куда-то вправо, и Ника, бросив в ту сторону быстрый взгляд, с ужасом увидела, что совсем рядом с ней набирает высоту другой авион. И если девушка немедленно не скорректирует траекторию взлета, то они рискуют столкнуться!
        Ника резко повела штурвалом влево, и в ту же секунду ее прошиб холодный пот: ведь она не проверила, куда направляет «Грозу»! А если бы там оказался другой авион? Да уж, взлетать на практических занятиях на собственной полосе, не беспокоясь о том, как бы не задеть кого-то другого, было куда приятнее…
        «Все пошло не так, - думала Ника, поднимая „Грозу“ все выше и выше в небо, туда, где она сможет почувствовать себя в безопасности. - Первый раз должен был стать совсем не таким!»
        Ника много раз представляла свой самый первый самостоятельный полет и предвкушала ощущения. Конечно, в одиночку управлять огромным авионом - это огромная ответственность, но в то же время и невероятный восторг! Ника была уверена, что это очень волнительное и в то же время восхитительное чувство она запомнит на всю жизнь.
        По старой школьной традиции лучшие ученицы самостоятельно поднимались в воздух в начале весны. К концу весны первый раз в одиночку вылетали те, кто показал средние результаты, и, наконец, в середине лета этой чести удостаивались отстающие.
        Ника не сомневалась, что окажется в числе первых, и давно настроилась на совсем скорый самостоятельный полет.
        А вот о своем первом воздушном бое Ника раньше не думала. Честно признаться, мысль о нем скорее пугала. Единственное, о чем девушка иногда размышляла, так это о том, что после окончания школы у нее будет год обязательной летной практики, после которой, когда Нике исполнится восемнадцать лет, ее, вероятнее всего, отправят на мыс Горн. Но до восемнадцати оставалось почти два года, а это уйма времени!
        Да, мечтать о первом самостоятельном полете было куда приятнее, чем представлять свой первый воздушный бой. И как обычно, жизнь внесла коррективы: первый полет вовсе не стал тем праздником, который представлялся Нике, и случился гораздо раньше, чем она рассчитывала. Да еще и совпал с первым воздушным боем, а к нему, надо признаться, девушка была совершенно не готова.
        Ника стискивала штурвал так крепко, словно это был спасательный круг, и поднимала «Грозу» все выше и выше, освобождая пространство для взлетающих вслед за ней авионов. Сейчас высота казалась самым безопасным решением - там и авионов меньше, и вражеские авиолеты останутся внизу.
        Действительно, вскоре перед Никой открылась картина, поразившая ее до такой степени, что на несколько мгновений она просто перестала дышать.
        «Так вот что это такое - мыс Горн», - ошеломленно выдохнула девушка. Впереди высилась плотная стена тех самых постоянных циклонов, которые непреодолимым барьером разделяли Арамантиду и Третий континент. Она представляла собой гигантский массив плотных туч, простирающийся вдаль и вширь насколько мог охватить взгляд. Внутри них бушевали яростные ветра, гремел гром и непрерывно сверкали молнии.
        А прямо перед Никой, будто прорубленный неким гигантским топором, лежал ровный «коридор» всего в несколько сотен футов шириной. В глубине правой стены коридора переплелись в смертельной пляске вихри смерчей, левую же, покрытую обманчиво-прозрачной дымкой тумана, то и дело сверху донизу разрезали массивные всполохи молний.
        Невольно мелькнула мысль, какая смерть предпочтительнее: если авион сомнет смерч или если в него ударит яркий разряд?
        Именно здесь, между смертельно опасными стенами этого страшного «коридора», и сталкивались авионы Арамантиды и авиолеты Третьего континента, яростно сражались друг с другом - и одновременно старались не попасть в ловушку мощных стихий.
        С трудом отведя глаза от этого пугающего, но такого завораживающего зрелища, Ника переключила внимание на раскинувшуюся перед ней картину боя.
        На первый взгляд казалось, что в небе царит полный хаос и неразбериха. Но вскоре Ника поняла, что это не так и что в действиях авионер и авиолетчиков прослеживалась довольно четкая система.
        Большая группа летных машин Арамантиды расположилась ближе к началу коридора и летной базе, образовала широкий оборонительный круг; авионы летели четко друг за другом, нос в хвост, и вклиниться в этот круг было бы самоубийством для противника. При приближении вражеского авиолета авионы открывали плотную стрельбу, не нарушая при этом строгой траектории своего движения. На глазах Ники два авиолета противника попали под этот огонь и сейчас безжизненными грудами дерева и металла падали на землю.
        Другая группа авионов держалась заметно выше. Время от времени одна из летных машин пикировала вниз, на вражеские авиолеты. Практически каждый раз такая атака завершалась успехом, наглядно демонстрируя, как же верна прописная истина, которую каждый день твердили ученицам в летной школе: лучшая воздушная атака - это нападение сверху.
        Видя слаженные действия воздушных сил Империи, Ника не на шутку растерялась. У каждой эскадрильи мыса Горн был свой план действий, своя давно отработанная тактика, а у каждой авионеры - четкое место в давно продуманной схеме. Ника же не представляла, что ей делать: вклиниться в оборонительный круг или же пристроиться к атакующим звеньям, что держатся выше? А может, лучше всего было просто держаться подальше и не мешать?
        Последняя мысль казалась самой соблазнительной. Да вот только Ника поднялась в воздух вовсе не для того, чтобы болтаться в сторонке! В воздухе сновали десятки и десятки авиолетов Третьего континента, а издалека медленно, но неумолимо приближались громады вражеских зепеллинов, и не нужно было объяснять, как важно для мыса Горн отбить эту атаку. Нет уж, Ника училась летать, чтобы внести свой вклад в общее дело, и прятаться за чужими спинами она не будет!
        Дело за малым: решить, как именно она может помочь. Ника просто не представляла, с чего начать. Да что там, она даже не могла с ходу понять, где тут враг, а где - свой! Да, конечно, авиолеты внешне отличались от авионов, но на такой скорости, да еще и в постоянном напряжении и ожидании атаки, мгновенно, с первого взгляда определить, авиолет это или авион, у Ники не получалось.
        Внезапно снаружи раздался гулкий стук, словно по «Грозе» прошлись крупные капли дождя или град. Девушка не сразу поняла, что это на самом деле такое. Лишь несколько долгих мгновений спустя до нее дошло: это были пули. Кто-то ее обстреливал!
        И вот тогда ее охватил первобытный, всепоглощающий страх. Нестерпимо хотелось зажмурить глаза, закрыть уши руками, сжаться в комочек, как в детстве, когда Нику пугали воображаемые чудовища, прячущиеся в темных углах спальни, и отчаянно надеяться, что монстры вот-вот исчезнут. И позвать отца, чтобы он пришел и всех их прогнал…
        Только авиолеты Третьего континента не пропадут, сколько ни зажмуривайся. И отец не сможет их прогнать. Наоборот, теперь это ее работа - защищать и его, и всех жителей Арамантиды. И вообще не дело это - бояться и убегать, когда ты за штурвалом самого мощного авиона Империи.
        Ника сжала зубы - и сумела взять страх под контроль.
        «Если тебя атакуют сзади, уходи в вираж, - повторяли им на занятиях по тактике воздушного боя. - Противник не успеет среагировать с той же скоростью и пролетит мимо».
        Именно это Ника сейчас и сделала и, выводя «Грозу» обратно в горизонталь, увидела, как чуть ниже пронесся атаковавший ее вражеский авиолет.
        - Делай «ножницы», - вдруг сказала Ванесса, сидевшая в соседнем кресле.
        - Что? - не поняла Ника.
        - Делай «ножницы»! Тогда ты сможешь в него стрелять!
        «А ведь она права!» - подумала Ника. После выполнения
        «ножниц» авиолет окажется у нее прямо в прицеле; на уроках эту тактику им тоже объясняли. Интересно, откуда про нее известно Ванессе?
        Через несколько мгновений авиолет оказался прямо впереди. Можно стрелять.
        Ника замешкалась. Где-то тут, совсем рядом со штурвалом, был пулеметный рычаг. Они с Тристаном ни разу его не пробовали…
        - Это поможет, - подсказал Ансель, нажимая на какую-то кнопку, и перед Никой появилась прицельная сетка, похожая на те, которые использовались на тренировках на стрельбище.
        Только вот на стрельбище мишени были неподвижными. И даже в них Ника попадала не особенно точно. А уж сейчас, во время полета, когда вражеский авиолет не задерживался в рамках прицельной сетки дольше, чем на какую-то жалкую секунду…
        «А, была не была!» - махнула про себя рукой Ника, и ее указательный палец надавил на рычаг.
        Авиолет впереди начал отчаянно вилять из стороны в сторону, стремясь уйти из-под обстрела, но Ника упорно повторяла его маневры и не выпускала из прицела. И не прекращала стрелять.
        Впрочем, долгой атаки не получилось; навстречу Нике, держась строгим строем, похожим на наконечник стрелы, уже летело с полдюжины вражеских авиолетов.
        «Гроза» была быстрее и мощнее, но даже более слабый противник мог взять числом.
        Пока Ника прикидывала, как ей лучше поступить, ровный строй авиолетов, войдя в зону досягаемости оружия, неожиданно рассыпался во все стороны…
        - Они пытаются нас окружить, - спокойным голосом заметила Ванесса. - Судя по маркировке, это авиолеты Фиолина, а у них не лучшая групповая маневренность.
        У Ники не было времени удивляться познаниям Ванессы, а та вдруг уверенным тоном приказала:
        - Делай «волну» с выходом в пикирование - и открывай огонь.
        Ощущая вновь подступающую панику, Ника с радостью ухватилась за подсказку. Стараясь не думать о том, сколько вражеских авиолетчиков в этот момент стремятся поймать ее авион в прицельные сетки, девушка полностью сосредоточилась на выполнении летных фигур.
        Но прежде чем она начала подъем авиона в «волну», сразу несколько пуль попали в лобовое стекло, и оно треснуло.
        Что-то обожгло щеку. Ника не знала, пуля это или осколок, но это было неважно. Не смертельно - и ладно.
        Только подняв «Грозу» на пик «волны», Ника поняла, что Ванесса предложила наиболее оптимальный в такой ситуации вариант действий; это была идеальная позиция для атаки сразу большой группы противника. А еще Ника осознала, что полностью отвесное пикирование они с Тристаном еще ни разу не делали.
        Разумеется, Ника знала теорию пикирования, но, как оказалось, перенести ее вот так, с ходу, на практику с первой попытки крайне сложно. Ей это не удалось; вместо отвесного пикирование пошло по наклонной.
        - Корректируй траекторию на тридцать градусов и переходи в боевой разворот. Ты окажешься против солнца, и у тебя будет преимущество для стрельбы, - все тем же уверенным тоном распорядилась Ванесса.
        И снова Ника и не подумала спорить. Успешно выполнив маневр, она как на ладони увидела перед собой вражеские авиолеты, которым слепили в глаза закатные лучи, в то время как она все видела просто прекрасно.
        Не дожидаясь подсказки Ванессы, Ника открыла огонь.
        Авиолеты, хотя и потерявшие ее на несколько мгновений из вида, прекрасно поняли, что их атакуют, но вместо того, чтобы отступить, быстро сориентировались и помчались к «Грозе».
        - «Свечку»! - скомандовала Ванесса. - А из нее - «падающий лист».
        - Держитесь, - сквозь зубы бросила Ника пассажирам и резко потянула штурвал на себя.
        «Гроза» взмыла почти вертикально вверх, за считаные секунды оставив вражеские авиолеты далеко позади, а затем «падающим листом» пошла вниз.
        И вновь картина боя открылась перед Никой как на ладони. Девушка увидела, как авиолеты, не ожидавшие того, что она уйдет у них прямо из-под носа, сейчас выделывали в воздухе дикие виражи, стремясь избежать столкновения. Двум это не удалось, и они грудой крупных обломков полетели к земле. Третий, то ли заглядевшись на то, что происходит с товарищами, то ли почему-то потеряв управление, на всей скорости влетел в «стену молний» - и исчез, поглощенный яркой вспышкой света. Оставшиеся авиолеты старались выровнять курс.
        Но Ника не собиралась облегчать им задачу. Сейчас, когда она благополучно выполнила и высокую «свечку», и весьма непростой «падающий лист», ее охватил настоящий азарт. Нике казалось, что сейчас ей все по плечу!
        Девушка выровняла «Грозу» так, чтобы в прицельной сетке оказался один из авиолетов, и тут Ванесса сказала:
        - Делай «качели». Так ты в два раза увеличишь площадь обстрела.
        И снова Ника удивилась хладнокровию и своевременности подсказок Ванессы. Обстрел с «качелей» был менее эффективен с точки зрения точности, но зато имел куда больший охват. А ее целью сейчас было не столько сбить противников, сколько разогнать их.
        Ника нажала на пулеметный рычаг - и больше не отпускала.
        Спустя, казалось, целую вечность нападавшие на нее авиолеты развернулись и, признав поражение, устремились обратно в сторону Третьего континента.
        Ника выдохнула. Занятая собственным боем, она понятия не имела, что происходило в других местах.
        Подняв «Грозу» чуть выше, девушка огляделась и поняла, что авионеры остановили атаку на мыс Горн; сломленные вражеские авиолеты улепетывали к поджидавшим их вдали зепеллинам и один за другим садились на их палубы, а сами медлительные летучие громадины неторопливо разворачивались в сторону Третьего континента.
        Нику охватило ликование. Враг отступал!
        Несколько авионов преследовали отставшие авиолеты, но Ника к ним не присоединились. Хватит с нее на сегодня. Атака Третьего континента остановлена, и это главное.
        А еще она провела свой первый самостоятельный полет.
        И первый воздушный бой.
        И не погибла.

* * *
        Агата плохо помнила, как они вышли из отделения полиции, как дошли по спрятанного в подворотне мобиля и куда-то долго на нем ехали. Все было как в тумане, а страх, стиснувший сердце после того, как агенты Третьего континента хладнокровно застрелили своих же, все никак не разжимал хватку.
        Никогда прежде Агата не видела, как убивают людей. Теоретически она и сейчас этого не видела. Но звуки выстрелов заставили воображение нарисовать в чем-то даже еще более страшную картину, чем если бы она видела все произошедшее воочию.
        В голове крутилась лишь одна мысль: ей удалось избежать обращения в монкула, но как спастись сейчас, когда она оказалась в руках агентов Третьего континента? Пока они думают, что девушка одна из них, она в безопасности. Но как только выяснится, что это не так, ничего хорошего ее не ждет; вряд ли они оставят в живых ненужного свидетеля.
        А правда так или иначе скоро откроется. Агата не сумеет убедительно сыграть роль шпионки, ее с легкостью раскусят, ведь она ничего не знает не только об агентурной сети, но и о Третьем континенте, откуда она, согласно легенде, родом. Наверняка очень скоро девушка проколется на какой-то несущественной мелочи…
        Оставался один выход - бежать. Но как? Агата бросила быстрый взгляд на сопровождающих. В тесной кабине мобиля вместе с ней сидело двое взрослых мужчин и один юноша лет двадцати. Открыть дверь на ходу и выскочить не получится. Значит, немедленный побег откладывается.
        Агата глубоко вдохнула и попыталась расслабиться, насколько это было возможно в подобной ситуации. Наверняка удобный момент для побега еще подвернется, надо только его не упустить. И по возможности подготовиться. Для начала хотя бы понять, куда же они едут.
        Впрочем, когда мобиль притормозил у низкой чугунной ограды и Агата увидела возвышающийся за ней ржавый остов огромного колеса обозрения, она тут же поняла, куда ее привезли. Это был заброшенный парк аттракционов, который теперь называли не иначе как «парк Ржавых Каруселей». Агата как-то раз проезжала мимо него на конке и сразу поняла, откуда пошло это название. Парк и впрямь был ржавым - заржавевшие карусели с лошадками, покрытые рыжеватым налетом качели, ржавое колесо обозрения, ржавый навес над тиром. Даже несколько высохших, похожих на скелеты деревьев, и те казались покрытыми ржавчиной. На бортах качелей кое-где остались ошметки яркой краски, на некоторых фигурках лошадок тут и там проглядывали цветные полосы, под навесом бывшего тира болтались на ветру лохмотья разноцветных флажков, напоминая о лучших днях, которые знавал парк. И над всеми этими останками былого процветания витала атмосфера мрачного, угрюмого запустения.
        Одна из коллег Агаты в «Столичном экспрессе» как-то написала репортаж о том, что в парке Ржавых Каруселей по ночам иногда можно заметить отблески огней и какое-то движение, и утверждала, что там обитают привидения. Что ж, кажется, теперь Агата понимала, что за «привидения» здесь обитают.
        Молчаливые агенты Третьего континента заехали на территорию заброшенного парка и оставили мобиль позади неказистого двухэтажного домика. Судя по обшарпанной вывеске над входом в форме торта, когда-то здесь была кондитерская, где всласть накатавшиеся на каруселях дети с удовольствием лопали пирожные.
        Агенты зашли внутрь и сразу поднялись на второй этаж. Под потолком с тихим шипением зажглась газовая лампа, выхватила из темноты небольшой камин в углу и стол в центре. Одну стену от пола до потолка покрывали газетные вырезки, списки, схемы и чертежи. На протянутых через всю комнату веревках сушились, прицепленные бельевыми прищепками, проявленные фотограммы. В дальнем углу комнаты стоял изящный секретер из красного дерева, а на нем - телеграфный аппарат. Пахло табаком, сапожным кремом и химическими реактивами - вероятно, из ванночек, в которых проявляли фотограммы.
        Все окна были плотно завешены шторами, чтобы снаружи никто не увидел свет.
        Агату охватила невольная дрожь. Девушка прекрасно понимала, что имеет дело с вражескими агентами, но сейчас, когда она оказалась в их штаб-квартире, это понимание словно перешло на новый уровень.
        Накатившую панику остановить удалось с большим трудом. Но все же удалось; когда на кону стоит твоя жизнь, внезапно оказываешься способен на вещи, которые прежде казались невозможными.
        «Я репортер на задании, - внушала Агата сама себе. - Мне выпала уникальная возможность проникнуть туда, куда прежде никому не удавалось попасть. Эти люди принимают меня за свою, поэтому если я сыграю по-умному, то наберу действительно сенсационный материал!»
        Мысль о том, что репортаж преступницы в бегах будет тяжело куда-либо пристроить, Агата старательно от себя отогнала. И нехитрая уловка подействовала! Девушка несколько успокоилась и даже перестала чувствовать себя неловко из-за того, что потерянно стоит в центре комнаты и не знает, куда себя деть.
        - Спасибо за помощь, - обратилась она к одному из мужчин; Агата запомнила, кто отдавал команды остальным, поэтому обоснованно решила, что именно он и есть главарь.
        Мужчине было за тридцать. Среднего роста, худощавый, в аккуратной, но неприметной одежде, он легко мог затеряться в толпе, и ничто в его внешности не привлекало к себе внимания. Только рассмотрев мужчину внимательнее, Агата заметила, что короткая стрижка маскирует кудрявые волосы, что глаза у него - необычного зеленого оттенка и что правое веко немного опущено.
        В тюрьме этот мужчина показался Агате огромным и смертельно опасным. Сейчас девушка видела, что никакой он не огромный, но вот ощущение опасности никуда не делось.
        - Значит, ты агент зуру? - ответил главарь вместо «пожалуйста», подтянул к себе свободный стул, поставил его напротив Агаты и уселся, точнее даже, развалился на нем, широко расставив ноги.
        Девушка невольно напряглась от этой вульгарной позы. Благовоспитанные джентльмены Арамантиды никогда так не сидели, этикет предписывал, чтобы они плотно сдвигали колени.
        Двое других агентов держались поодаль, в тени, но Агата не сомневалась, что они внимательно за ней наблюдают и прислушиваются к каждому слову.
        - Да, - подтвердила девушка и замолчала, ожидая следующего вопроса.
        - Сколько тебе лет? - неожиданно спросил мужчина.
        Агата торопливо вызвала в памяти опухшее, изуродованное кровоподтеками лицо девушки в камере. Сколько ей было?
        - Девятнадцать, - ответила она, решив, что, хотя по избитому лицу трудно судить, девушка была лишь на пару лет старше ее.
        Главарь скептически изогнул бровь и окинул Агату недоверчивым взглядом.
        - А выглядишь ненамного старше моей дочери, - заметил он.
        «У него есть дочь?» - поразилась Агата - и сама тут же усмехнулась своему удивлению. Да, говоря о шпионах, в последнюю очередь думаешь о том, что у них могут быть дети. А ведь, не считая профессии, шпионы - такие же люди, как и остальные, а значит, заводят семьи.
        Главарь по-прежнему молчал, и Агата, скрестив руки на груди, тоже молчала; она не собиралась оправдываться за свой возраст.
        - Агенты твоего уровня редко попадаются, - наконец заметил главарь.
        - Так вышло, - небрежно пожала плечами девушка.
        - Как тебя зовут?
        - Агата, - ответила она, решив, что, если можно сказать правду, лучше так и делать, тогда будет меньше шансов запутаться в собственном вранье.
        - Давно на задании? - продолжил мужчина, и не подумав представиться в ответ.
        - Смотря о каком задании идет речь.
        - Как насчет того, из-за которого тебя едва не превратили в монкула?
        - Несколько месяцев.
        - На чем прокололась?
        - Я не прокололась. После недавних беспорядков в Сирионе Жандармерия прошлась по всему Министерству полетов и рыла намного глубже, чем обычно. Проверяла всех подряд, от уборщиков до заместительниц министров. Моя легенда была хороша, но не настолько, чтобы выдержать такую проверку.
        Мужчина неторопливо рассматривал Агату, и девушка с трудом заставляла себя оставаться на месте и выглядеть спокойной.
        - Что у тебя было за задание? - наконец спросил он. - И кто твой контакт с центром?
        - Я не имею права разглашать эту информацию, - заявила Агата с уверенностью, которой совершенно не испытывала. - Вы же наверняка знаете, какие строгие правила конспирации у агентов зуру, - наугад добавила она.
        Мужчина начал раздражаться.
        - Может, все-таки расскажешь хоть что-нибудь? Хотя бы в самых общих чертах. А то я начинаю гадать, не самозванка ли ты… или и вовсе агент Гардинарии.
        - Я назвала позывной, по которому вы меня опознали, не так ли? - холодно осведомилась Агата, старательно скрывая возникшую панику.
        - Гардинария вполне могла выпытать его у одного из наших агентов.
        - А вы убили агентов в соседней камере; это тоже можно рассматривать как то, что вы работаете на Арамантиду, - парировала Агата.
        Несколько долгих мгновений мужчина сверлил Агату пронзительным взглядом, а упрямая девушка, не сдаваясь, смотрела на него в ответ и ни на миг не отводила глаз. Затем главарь поднялся, выбросил сигарету и подошел к ней. Слишком близко по правилам этикета Арамантиды; Агата едва сдержалась, чтобы не отпрянуть.
        - Те агенты… Это была необходимость. Предатели и так слишком много разболтали, а могли выдать еще больше.
        Ожил и деловито застучал телеграфный аппарат. Из теней в углу комнаты появился юноша, потянул за кончик выползающей из недр механизма узкой бумажной ленты и начал читать появляющийся текст. Когда аппарат замолк, он оторвал полоску бумаги и передал ее главарю.
        Тот быстро просмотрел сообщение, а затем протянул бумажную ленту Агате:
        - Тебе стоит это увидеть.
        Девушка послушно взяла телеграфное сообщение и увидела бессмысленный набор букв. «Шифр», - тут же поняла она. Шифр, который, вероятно, должен был знать каждый агент Третьего континента.
        Что же там написано и как ей на это реагировать?
        - Ну и что там? - полюбопытствовал присоединившийся к ним третий мужчина. Очень привлекательный джентльмен, чего Агата просто не смогла не отметить, хотя сейчас ей было совсем не до того. Тем временем мужчина, не церемонясь, заглянул ей через плечо и начал читать вслух:
        - «Агент зуру, позывной - Санна, задание - Конструкторская, прикрытие - механикера. Арестована Жандармерией после волнений в столице».
        Чувствуя себя бесконечно благодарной этому красивому джентльмену, решившему прочитать сообщение вслух, Агата незаметно перевела дух.
        В зеленых глазах главаря появилось что-то похожее на уважение. Он отдал обрывок ленты юноше, отступил на шаг, увеличивая дистанцию между собой и Агатой, и, слегка кивнув, представился:
        - Сегрин.
        - Очень приятно, - машинально ответила Агата и тут же совершила серьезную ошибку: не раздумывая, привычно, как делала при любом знакомстве, протянула руку для формального поцелуя.
        Взрыв хохота заставил девушку вздрогнуть.
        - А она хорошо вжилась в роль! - проговорил сквозь смех красивый джентльмен. - Я почти готов поверить, что она родилась и выросла в Арамантиде! Нет, вы это видели?
        - Видели, Милорд, видели, - смеясь, кивнул юноша. У него был орлиный нос, серые глаза, очень светлые волосы и широкие, неожиданно темные брови. - Не удивлюсь, что, когда она вернется обратно домой, ей придется заново учиться, как положено себя вести.
        Обсуждение девушки в третьем лице, так, словно она не присутствовала и не слышала их разговор, задело и возмутило Агату - даже несмотря на то, что она не на шутку испугалась, сообразив, какую допустила оплошность, протянув руку для поцелуя, словно обычная жительница Арамантиды.
        Сегрин, однако, не рассмеялся. Более того, взял Агату за руку, хотя та, запаниковав, и попыталась ее вырвать, и приложился к ладони коротким поцелуем.
        И смех тут же утих.
        А Сегрин, отпустив руку девушки, скользнул жестким взглядом по товарищам.
        - Вот поэтому она - агент зуру, а вы - рядовые агенты, - произнес он. - Если работаешь под прикрытием, выдуманная личина должна стать настоящей. И ты никогда ее не снимаешь - ни с соратниками, которые знают, кто ты на самом деле, ни даже наедине с самим собой, когда тебя никто больше не видит. Если же позволяешь себе маленькие поблажки, можешь быть уверен, что рано или поздно ты себя выдашь.
        - Я могу хоть круглые сутки притворяться бесхребетным джентльменом Арамантиды, но стать агентом зуру мне это не поможет, ведь в них берут только женщин, - заметил юноша.
        - Это ты так думаешь, Кирби, - отрезал Сегрин.
        Юноша замолчал, явно сбитый с толку.
        - Тем не менее нам надо решить, что с тобой делать, - продолжил главарь, обращаясь к Агате. - Будешь связываться с центром?
        Агата промолчала. Она просто не знала, что ответить.
        - Ладно, - по-своему понял ее Сегрин. - Не хочешь говорить - не говори. Но я в любом случае обязан доложить о тебе нашему шефу, и пусть уже начальство само решает. А до тех пор…
        Агата насторожилась.
        - А до тех пор ты остаешься с нами.
        Глава 2
        Ника кружила над авиодромом. Она подлетела к нему со стороны океана и с этого угла в полной мере оценила, на краю какой высокой, отвесной скалы он располагался. Тот, кто выбирал место для летной базы, все очень хорошо продумал: со стороны океана к авиодрому не подобраться ни сухопутным войскам, ни флоту. А с другой стороны - территория Арамантиды. Идеальная природная защита со всех сторон. Кроме, конечно, воздуха, но в воздухе тоже царили авионеры.
        При всех явных преимуществах расположения базы летные полосы казались Нике опасно короткими. Нет, наверняка их было достаточно, ведь никто не срывался на взлете с обрыва и не врезался в постройки при приземлении, и все же Нике было некомфортно. А тут еще и сумерки, и авионы, которые садились один за другим, практически нос в хвост, стремительно тормозя на летных полосах и тут же уходя на боковые рулежные дорожки. Малейшее промедление - и не избежать столкновения!
        Поэтому Ника решила дождаться, когда одна из полос полностью освободится. Тогда ей придется волноваться лишь о том, чтобы уложить тормозной путь в короткую летную полосу.
        Адреналин в крови пошел на спад, и на Нику буквально обрушились ощущения, которые она совершенно не замечала во время боя. По телу волнами пробегал озноб, не защищенные перчатками руки окоченели и с трудом контролировали штурвал, а порезанную щеку жутко саднило.
        Ника украдкой покосилась на своих спутников. Ванесса обхватила себя руками, пытаясь унять видимую дрожь, Ансель грел ладони своим дыханием. Оба молчали. Неопытные, зеленые новички - прыгнули в авион в чем были! Их обычная, пусть и довольно теплая одежда не шла ни в какое сравнение со специальной утепленной защитной формой, в которую облачались боевые авионеры, ведь только в ней можно летать на высоких скоростях и больших высотах, не опасаясь получить обморожение, если разобьется лобовое стекло.
        - Откуда ты знаешь про «волну» с пикированием, «качели» и все остальное? - обратилась Ника к Ванессе, прокрутив в голове картины боя. - Мы ведь это еще не проходили, - добавила она и запоздало спохватилась, сообразив, что девушка вполне могла воспринять этот вопрос как оскорбление и как то, что ей напоминают о ее месте механикеры.
        Но Ванесса ее удивила. Вместо того чтобы отреагировать как типичная Ванесса, она слегка подрагивающим от холода голосом тихо ответила:
        - «Десять лучших воздушных боев в истории», второе издание под редакцией мадам эр Линва, глава шестая, параграфы одиннадцать - семнадцать.
        Ника не сразу нашлась, что ответить. Этот простой, спокойный ответ не только продемонстрировал, насколько серьезно Ванесса готовилась стать авионерой, но и лишний раз показал, каким ударом, должно быть, стал для нее итог Церемонии камней.
        Больше всего Нике хотелось сказать: «Мне жаль». Ей действительно было жаль. Но девушка догадывалась, что конкретно сейчас сочувствие Ванессе не нужно, оно ее лишь заденет.
        - Спасибо, - ответила она вместо этого. - Ты мне очень помогла.
        - Не за что, - проворчала Ванесса и указала пальцем куда-то вниз: - Вон там полоса освободилась!
        Ника молча кивнула и начала снижение.
        Несмотря на все старания, тормозной путь вышел длиннее, чем Ника рассчитывала, но авион все же благополучно остановился, пусть и в опасной близости от башни летного центра.
        Ника облегченно выдохнула и завернула на рулежную дорожку. Мысленно она уже успела представить, как нос летной машины врубается в одну из построек. Нелепая была бы смерть: выжить в воздушном бою - и так глупо погибнуть на авиодроме…
        Едва Ника выбралась из кабины, как рядом с «Грозой» появилась невысокая авионера с покрасневшим от холода носом.
        - Тристан, ты, как всегда, очень вовремя! - со смехом прокричала она и резко замолчала, увидев Нику. - А ты кто такая?
        - Николь рей Хок, прибыла на базу сегодня, - отрапортовала девушка, спрыгнув на землю, и отсалютовала, увидев на рукаве кожаной летной куртки авионеры знаки капитана.
        Авионера автоматически ответила на салют, вид у нее был по меньшей мере ошеломленный:
        - Как ты оказалась на «Грозе»? И где рей Дор?
        Ника вздрогнула под порывом ледяного ветра. Больше всего ей сейчас хотелось в тепло, но делать нечего, приходилось стоять навытяжку и отвечать на вопросы:
        - Рей Дора арестовали, мадам капитан.
        - Арестовали?! Но кто?
        - Военный патруль.
        - Это и так ясно! Я имею в виду - по чьему распоряжению?
        - По приказу замкомандующей базы, мадам лин Монро.
        - Что за бред? - воскликнула капитан, явно теряя терпение. - У нас нет командующей с таким именем!
        Военный устав предписывал четко отвечать на вопросы вышестоящих офицеров и без какой-либо инициативы в беседе. Но хотя конкретно сейчас капитан не задала ей вопроса, Ника поняла: если будет следовать уставу, то им придется еще очень долго выяснять, что произошло.
        - При всем моем уважении, мадам капитан, теперь есть. Новая замкомандующая прибыла сегодня на «Грозе». После приземления она отдала приказ об аресте рей Дора.
        - Но за что?
        - За невыполнение приказа вышестоящего офицера. По пути на мыс Горн мы стали свидетелями стычки между патрульными авионами и группой авиолетов Третьего континента. Мадам лин Монро приказала не вмешиваться, но рей Дор все равно ввязался в бой… и спас патрульных от неминуемой гибели, - помявшись, добавила Ника.
        Капитан слушала пояснения Ники и хмурилась, как будто пытаясь что-то вспомнить.
        - Лин Монро, лин Монро, - бормотала она себе под нос. - Ага! - воскликнула она наконец, на радостях хлопнув себя по лбу. Но уже через мгновение снова нахмурилась. - Да нет, быть того не может! Это же не Эва лин Монро, звезда синемы?
        - Она самая, мадам капитан, - подтвердила Ника.
        - И она - новая замкомандующая? Как такое могло случиться?
        - Не могу знать, мадам капитан.
        - Очень странно… - протянула авионера и потерла покрасневший на холоде нос. - Ладно, разберемся. Теперь насчет тебя. Что ты делаешь на мысе Горн… и на «Грозе»?
        - Я разбудила очень крупный аэролит, мадам капитан, - начала Ника, стараясь отвечать по-военному коротко и четко. - Для моего обучения в столицу вызвали рей Дора. И когда ему было приказано вернуться на мыс Горн, я полетела с ним. Все равно никто другой не сможет меня обучать, - добавила она.
        - Ясно, - кивнула капитан и потребовала, протянув руку: - Приказ о твоем назначении.
        - Э-э… - Ника растерялась.
        Получив одобрение от мадам эр Мада на то, чтобы лететь с Тристаном на мыс Горн, она как-то совершенно не подумала об официальной части дела. А ведь летная база - это военный объект, сюда и впрямь нельзя вот так запросто приехать и остаться, должен быть официальный приказ о назначении.
        - У меня нет приказа, - наконец растерянно призналась она и сбивчиво пробормотала: - Мадам эр Мада, она сказала, что я лечу с Тристаном, и все… Может, она отправила приказ телеграфом?
        - Может быть, - сухо согласилась капитан. - Разберемся. Пока временно поступаешь в распоряжение эскадрильи Танго. Казарма эскадрильи - в секторе Борей. Скажешь интенданте, что ты прибыла по распоряжению капитана эл Лута. Но сначала зайди в лазарет, - добавила она, глянув за засохшую на щеке девушки кровь, и показала рукой направление: - Это там. Вольно. Вопросы?
        - Так точно, - кивнула Ника. - Что насчет них? - Она посмотрела на Анселя с Ванессой, которые держались неподалеку, пританцовывая от холода.
        - Кто такие? - развернулась к ним капитан.
        Ансель не стал дожидаться, пока Ника ответит за него, сделал шаг вперед, вытянулся по струнке и четко отрапортовал:
        - Ансель рей Марн, ученик механикера. Отправлен на мыс Горн по личному распоряжению главной инженера Имперской конструкторской мадам рей Брик взамен погибших во время последнего налета механикеров, работавших с «Грозой». Приказа о назначении нет.
        - Бардак, - вздохнула капитан эр Лута. - Ни документов, ни уведомлений по официальным каналам. Отправляют на мыс Горн всех кого ни попадя, словно тут не военная база, а курорт какой-то!
        На скулах Анселя заиграли желваки; ему явно хотелось ответить, но военный устав и годами вбиваемые правила поведения благопристойных джентльменов в обществе сделали свое дело, и он промолчал.
        - Видимо, ты очень хорош, раз мадам рей Брик из всех кандидатов выбрала именно тебя, - продолжила капитан эр Лута. - Казарма механикер, сектор Нот. Интенданте скажешь то же самое: что ты здесь по приказу капитана эр Лута. Так, теперь ты, - повернулась она к Ванессе. - Давай угадаю - у тебя тоже нет приказа?
        - Так точно, - грустно подтвердила девушка.
        - Имя?
        - Ванесса рей Торн.
        - Рей Торн, - с ноткой уважения повторила капитан; фамилию рей Торнов среди авионер хорошо знали. - Но ты ведь пока тоже лишь ученица авионеры, не так ли? С рей Хок все понятно, но зачем сюда отправили тебя? Почему сорвали в середине учебного года? Ты могла бы спокойно доучиться… Или тебе тоже достался очень крупный аэролит?
        Ванесса слегка побледнела, но тем не менее гордо вскинула голову и твердо ответила:
        - Я не ученица авионеры, мадам капитан. Я ученица механикеры. Меня отправили сюда вместе с рей Марном по моей личной просьбе и с согласия мадам рей Брик, чтобы я училась работать с «Грозой» и другими авионами.
        Капитан эр Лута присвистнула и несколько секунд задумчиво разглядывала красивое лицо девушки.
        - Да уж, судьба умеет пошутить… Казарма механикер, вместе с рей Марном.
        - Так точно, мадам капитан, - ответила Ванесса.
        - И последнее, - предупредила капитан. - О том, что вы без должного разрешения взяли «Грозу», никому ни слова. Это серьезное нарушение военной дисциплины, и я не хочу, чтобы о нем болтали, ясно?
        - Так точно, мадам капитан, - откликнулись все трое и, дождавшись положенных «Кругом! Шагом марш!», зашагали прочь.

* * *
        Из-за того, что большинство больничных коек были заняты, довольно просторный лазарет показался Нике тесным.
        Девушка застыла в дверях, растерянно глядя по сторонам. Везде сновали доктора, медбратья и санитары, в воздухе висел стойкий запах йода, крови и боли. Совершенно очевидно, что весь персонал был занят пострадавшими с куда более серьезными травмами, чем эта жалкая царапина у нее на щеке; зачем их отвлекать?
        Ника непроизвольно нашарила рукой футляр с аэролитом и, прижав его к груди, попятилась к выходу. И почти сразу же на кого-то наткнулась.
        Испуганно обернувшись, девушка первым делом увидела внимательный взгляд выразительных темно-синих глаз, обрамленных густыми - любая дама позавидует! - ресницами. И лишь потом заметила длинный фартук медбрата.
        - Извините, - пробормотала она и попыталась обойти юношу, все так же прижимая футляр с летным камнем к груди.
        Медбрат неожиданно заступил ей дорогу.
        - Вам нужна помощь? - спросил он.
        - Нет, у меня просто царапина, - заверила Ника и кивнула в сторону заполненной палаты. - А у вас есть куда более серьезные пациенты.
        К полной неожиданности девушки, медбрат уверенно взял ее за подбородок и повернул голову к свету, чтобы рассмотреть рану на щеке. Впрочем, Ника и не подумала возмущаться; делать свою работу, не прикасаясь к пациентам, медбратьям невозможно. Однако, когда юноша при этом залился румянцем, она поняла, что тот стал медбратом недавно и пока еще не привык, что во время работы ему дозволены такого рода вольности.
        - Нужно смыть кровь и посмотреть, насколько рана глубокая, - заключил медбрат и распорядился: - Прошу за мной.
        Ника засомневалась, но юноша, сделав пару шагов вперед, остановился и вопросительно оглянулся, и девушка пошла за ним.
        Дойдя до отгороженного ширмой небольшого закутка, медбрат усадил Нику на стул, зачерпнул в миску воды и достал сложенную в несколько раз марлю.
        - Я не видел вас раньше на базе, - заметил он, осторожно прикладывая влажную марлю к щеке Ники.
        - Я только сегодня прибыла, - ответила она и невольно зашипела, когда кожу защипало.
        - Простите, - тут же извинился юноша, впрочем, и не думая переставать обрабатывать рану.
        - За что? Все хорошо, я потерплю.
        Медбрат на миг взглянул Нике в глаза, немного застенчиво улыбнулся, а затем, закончив промывать щеку, сказал:
        - Ранение неглубокое, так что можно обойтись без швов.
        - Ну вот, я же говорила, что это просто царапина!
        - Это глубокая царапина.
        - Но вы же только что сказали - неглубокая! - напомнила Ника, невольно улыбнувшись.
        - Для раны - неглубокая, - парировал медбрат, пряча ответную улыбку, - а вот для царапины - довольно глубокая. Надо ее обработать, и вы можете идти.
        Он загремел склянками на полках, резко пахнуло спиртом. Ника невольно поморщилась.
        - Будет щипать, - извиняющимся тоном предупредил юноша.
        - Переживу, - ответила Ника и стиснула зубы, когда щеку ожидаемо обожгло.
        - Скажите, а как вы получили ранение? - поинтересовался медбрат с явным намерением отвлечь пациентку от боли.
        - Я и сама не поняла, - ответила Ника. - То ли осколок разбившегося лобового стекла, то ли еще что-то, залетевшее в кабину во время боя.
        - Значит, вы авионера? - уточнил медбрат и внимательно посмотрел на девушку, продолжая осторожно прижимать к ее щеке пропитанный спиртом марлевый тампон.
        «Какие у него красивые глаза», - невольно подумала Ника.
        - Я ученица авионеры, - ответила она. - Можно сказать, прилетела доучиваться на практике, - пояснила девушка и добавила, почувствовав расположение к этому симпатичному юноше: - Меня зовут Николь рей Хок. Можно Ника. И можно на «ты».
        - Нильсон рей Дин, - представился юноша и свободной рукой взял девушку за ладонь и поднес ее к губам. - Очень рад нашему знакомству.
        Обычная в таких случаях фраза прозвучала из его уст очень искренне, и Ника снова невольно улыбнулась, чувствуя, как, наконец, ее начинает оставлять напряжение, сковавшее во время воздушного боя.
        - Ну вот и все, - удовлетворенно кивнул Нильсон, убирая тампон с лекарством. - В ближайшие пару дней постарайтесь… постарайся щеку не мочить и не тревожить лишний раз, и скоро все затянется.
        - Спасибо, - поблагодарила девушка и решительно поднялась; она и так отняла у медбрата слишком много времени, которое он мог бы потратить на тех, кому действительно нужна была помощь.
        - Это моя работа, - развел руками Нильсон, а затем после заминки добавил с оттенком неуверенности и намеком на вопросительную интонацию: - Увидимся.
        И слегка покраснел от собственной смелости.
        Ника нашла эту застенчивость чрезвычайно обаятельной.
        - Конечно увидимся, - ответила она и, хотя прекрасно поняла, что Нильсон пытался сказать и какие надежды выразить, не удержалась и поддразнила: - Летная база не такая большая, так что мы наверняка еще не раз столкнемся.

* * *
        Казарму механикер Ванесса нашла с таким уверенным видом, словно не первый раз была на базе.
        - Откуда ты знаешь, куда идти? - не выдержал Ансель.
        - Да что тут знать? - пожала плечами девушка. - На любой летной базе всегда пять секторов: Борей, Нот, Эвр, Лив и центральный - Эос. Нам вполне конкретно сказали, в каком наша казарма, остается только следовать указателям, - закончила Ванесса и показала на небольшие таблички на каждом здании.
        Приглядевшись, Ансель и впрямь увидел на ближайшей табличке изображение розы ветров. Луч, который обозначал Нот, «южный ветер» - на этом указателе был удлинен, а значит, они и впрямь были в нужном секторе.
        - А вот и наша казарма, - сказала Ванесса, глядя на длинную, приземистую, барачного типа постройку.
        - И куда именно нам заходить? - спросил Ансель, глядя на четыре разных входа в здание. Над каждым красовался свой символ: красный треугольник со стрелой внутри, фиолетовый квадрат с изображением крепости, черный ромб, с которого смотрели прищуренные кошачьи глаза, и, наконец, синий круг с летящей птицей внутри. Наверняка и они тоже что-то обозначали, только юноша понятия не имел, что именно.
        Ванесса уверенно указала на вход, над которым красовался синий круг.
        - Это символ эскадрильи Танго, - пояснила она и, увидев по-прежнему непонимающий взгляд Анселя, вздохнула. - Ты что, вообще не интересовался устройством летной базы? Ромб - это эмблема Тени, эскадрильи разведки. Треугольник - это Стрелы, истребительная эскадрилья. А квадрат - это Гранит, оборона.
        Ансель промолчал. Во время воздушного боя, когда Ванесса подсказывала Нике, какую тактику лучше применить, он убедился, насколько основательно девушка готовилась к карьере авионеры. Сейчас же он понял, что к поездке на мыс Горн Ванесса отнеслась не менее серьезно.
        Впрочем, Анселю по-прежнему с трудом верилось, что капризная красавица могла так сильно измениться за столь короткое время.
        - А Танго - это кто? - спросил Ансель, чувствуя себя немного глупо. Но действительно, если уже есть разведка, оборона и атака, то на чем еще можно специализироваться?
        - Танго - универсалы, которые приходят на помощь другим. Они могут все, - ответила девушка.
        - Мы, - с ухмылкой поправил Ансель, словно иронизируя над самим собой. - Мы можем все, мы же теперь тоже в Танго.
        - Ну да, - усмехнулась в ответ Ванесса и подхватила ручку тяжелого саквояжа, который Ансель отыскал на обочине летного поля, пока Ника беседовала с капитаном.
        - Помочь? - автоматически предложил Ансель; заложенные с самого детства правила поведения благовоспитанных джентльменов срабатывали сами собой.
        Девушка коротко кивнула вместо ответа. Вид у нее был холодным и надменным; словом, все как обычно. Вот такая Ванесса была Анселю хорошо знакома. Вздохнув, юноша взялся за ручку саквояжа и последовал за девушкой.
        Внутри казарма оказалась просторной комнатой с рядами двухэтажных коек и тусклым освещением. Она пустовала: все механикеры сейчас наверняка работали на авиодроме, приводя в порядок авионы.
        Внимание Анселя почему-то сразу привлекло несколько пустых, идеально ровно застеленных коек. С первого взгляда было ясно: пустуют они не потому, что их обитательницы сейчас заняты на авиодроме, а потому, что однажды они просто не вернулись…
        Ванесса, и не думая дожидаться появления интенданты казармы, уверенно прошла к одной из этих безупречно заправленных кроватей. Критически оглядев выбранное место, сняла со стены приклеенный в изголовье неумелый рисунок - синий круг с птицей внутри и двумя схематично изображенными человечками, - смяла и бросила на стоявшую рядом тумбочку. Затем сдернула с постели одеяло и закуталась в него.
        Ансель поставил саквояж Ванессы рядом с выбранной ею койкой, а затем огляделся, прикидывая, где можно расположиться ему самому.
        И замер, осененный неожиданной мыслью. А позволят ли ему вообще тут оставаться? Все механикеры - исключительно дамы. Как и авионеры. И все казармы устроены исключительно для них; присутствие джентльменов не предусмотрено в принципе. Дамы явно не обрадуются, если Ансель будет жить вместе с ними. Это и неприлично, и банально неудобно! Особенно когда дело дойдет до уборной… Но как же быть? Отдельные апартаменты Анселю явно не выделят, ведь это военная база, а не гостиница.
        С другой стороны, Тристана же где-то расквартировали…
        Решив сейчас об этом не беспокоиться и положиться на то, что интендант как-нибудь решит этот щекотливый вопрос, Ансель поставил свой потертый саквояж у входа и, увидев в углу горящий камин, направился к нему. Встал перед огнем и, ощутив исходящие от него волны тепла, блаженно вздохнул. Сейчас он немного согреется - и вернется на авиодром; нужно срочно заняться «Грозой». В первую очередь заменить поврежденное лобовое стекло, а затем…
        Хлопнула дверь, и в казарме появилось двое высоких, крупных юношей лет двадцати с очень похожими квадратными лицами. К удивлению Анселя, на них были такие же рабочие штаны и куртки, какие носят механикеры. Неужели на мысе Горн есть другие механикеры-мужчины?
        К еще большему удивлению Анселя, юноши прошли через всю казарму с таким видом, словно здесь жили.
        Складывавшая свои вещи в тумбочку Ванесса выпрямилась и окинула вошедших неодобрительным взглядом. Крупные джентльмены были не в моде, дамы ценили в противоположном поле более изящное сложение. Впрочем, Ансель полагал, что недовольство девушки вызвано не столько габаритами юношей, сколько вообще их появлением в казарме механикер.
        - Кто вы такие? - высокомерно осведомилась Ванесса.
        Юноши обернулись.
        - Я Рик, - ответил тот, кто был чуть пониже, и ткнул пальцем во второго. - А это Рейк.
        - Рик и Рейк эр Тальга, - добавил второй.
        - Братья, - пояснил первый.
        Юноши говорили размеренно и очень неторопливо, и вкупе с их массивными телами создавалось впечатление медлительности - как физической, так и умственной.
        - Чрезвычайно приятно, - саркастически протянула Ванесса. - И что вы делаете в казармах механикер?
        Братья переглянулись.
        - Мы ничего не делаем. Мы здесь живем, - ответил Рик и ткнул пальцем куда-то в дальний угол помещения.
        Ансель проследил за направлением и увидел высокую деревянную перегородку, которую из-за скудного освещения казармы он не заметил.
        - Исчерпывающий ответ, - хмыкнула Ванесса.
        - А куда делась картина Мальвы? - вдруг спросил Рик, наморщив низкий лоб, и сделал несколько шагов к койке Ванессы.
        - Вы об этом меня спрашиваете? - холодно осведомилась девушка.
        - Да, - ответил вместо Рика его брат и встал с ним рядом. - Вот здесь, над кроватью, висела картина.
        - Картина? - переспросила девушка, а потом сообразила, о чем речь. - Да это же был какой-то неумелый детский рисунок!
        - Пусть будет рисунок, - терпеливо согласился Рик, подойдя почти вплотную к койке Ванессы. В его голосе послышался намек на неподдельное волнение, когда он повторил вопрос: - Где он?
        Рейк подвинулся поближе к брату, и теперь они нависали над Ванессой как два высоких шкафа.
        Чувствуя себя явно некомфортно, Ванесса встала, но это лишь ненамного исправило ситуацию.
        - Я его выкинула, - ответила она.
        - Ты его выкинула, - медленно повторил Рейк. - Зачем?
        - Что значит зачем? - возмутилась Ванесса, явно раздраженная этим странным разговором. - Теперь здесь буду спать я, и к чему мне какие-то каракули над головой?
        - Это же была картина Мальвы! - угрюмо проворчал Рик, осуждающе качая головой. - Лорна всегда с ней разговаривала перед сном.
        - Лорна? Кто такая Лорна? - переспросила Ванесса.
        - Лорна. Раньше она спала на этой кровати, - ответил Рейк и повторил слова брата: - И всегда с картиной разговаривала перед сном. Лорна всегда желала ей спокойной ночи.
        - А еще Лорна рассказывала нам про Мальву, - продолжил Рик, когда брат замолчал. Складывалось ощущение, что каждый из них мог произнести не больше трех предложений за раз. - Мальва очень гордилась, что Лорна служила в Танго. Мальва нарисовала картину: Лорну, Мальву и эмблему Танго.
        Ванесса побледнела. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не успела, братья продолжали свой медленный монолог на двоих.
        - Лорна привезла рисунок прошлой весной, - сказал Рейк. - Лорна гордилась, что ее дочь так красиво все нарисовала, а ведь Мальве только четыре года.
        - Сейчас уже больше, - поправил Рик.
        - Но тогда было четыре, - уперся Рейк.
        Придя к согласию, братья снова укоризненно уставились на Ванессу.
        - Осенью Лорна погибла, но мы каждый вечер продолжали желать Мальве спокойной ночи, - сказал Рик и вздохнул. - Зачем ты выкинула рисунок?
        - Я не знала, - пробормотала Ванесса; она выглядела искренне растерянной. - А рисунок - вот он. - Девушка торопливо развернула смятый листок и попыталась его разгладить на тумбочке.
        В помещение с шумом ввалилось несколько механикер.
        - О, у нас пополнение! - весело заметила одна из них - и резко замолчала, увидев, что делает новенькая.
        Застигнутая на месте преступления, Ванесса повела себя так, как ей это было свойственно - прикрылась, словно щитом, фамильной гордостью: вскинула голову, задрала подбородок и с холодным тоном аристократки заявила:
        - Могу вас заверить, это было сделано непреднамеренно. Я понятия не имела о… обо всех обстоятельствах.
        Ансель не стал дожидаться продолжения и вышел. Он и так слишком задержался, ему уже давно надо было быть на авиодроме.

* * *
        Казарма постепенно наполнялась людьми; авионеры одна за другой возвращались с авиодрома, обсуждали прошедший бой.
        - Вы обратили внимание, сегодня было сразу три разных эскадрона? - доносилось до нее. - Парни из Оустера, как обычно, были сами по себе, а вот машины Фиолина и Аргеста работали в связке неплохо, каждый компенсировал недостатки другого…
        Ника лежала на койке с закрытыми глазами. Когда она пришла из лазарета, на нее буквально обрушилась вся невероятная усталость, накопившаяся за этот долгий, напряженный день, и сил на то, чтобы открыть глаза и сесть, у нее просто не было. Даже ради того, чтобы расспросить, что такое «Фиолин», который, кстати, упоминала Ванесса, - тоже. Впрочем, по обрывкам фраз ей стало понятно, что, скорее всего, это было название вражеского эскадрона.
        - Тристана никто не видел? - услышала она заданный кем-то вопрос.
        - Ходят слухи, что его арестовали…
        - Как?! - воскликнули сразу несколько авионер, но подробностей, разумеется, никто не знал.
        Некоторое время в казарме стоял лишь тихий, неразборчивый гул голосов, а затем раздался еще один голос:
        - Кстати, я слышала, что сегодня на базе видели Эву лин Монро.
        - Это та самая, которая играла в «Пленнице Мандаларских джунглей»? Звезда синемы? - загомонили авионеры.
        - Чушь, - услышала Ника совсем рядом резкий голос и, приоткрыв глаза, увидела невысокую даму лет сорока пяти, которая сидела на соседней с Никой койке. У дамы было потемневшее от загара лицо и глубокие складки у носа, глаза подведены черной краской, отчего казались глубоко запавшими, а иссиня-черные волосы с легкой проседью заплетены во множество косичек, свисающих до плеч. - Что актрисе делать на мысе Горн?
        - Да вроде она теперь наша новая замкомандующая, - раздался еще один голос.
        - Мия! А ты знаешь, что произошло с Тристаном? - посыпались со всех сторон вопросы.
        «Мия?» Ника снова открыла глаза и нашла взглядом обладательницу голоса. Это была та самая авионера, которая обнимала Тристана на авиодроме и которую Ансель назвал Мией. Но это же не может быть та самая Мия эр Валла? Ведь ту Мию они с Анселем видели. Точнее, видели монкула, и получается, это абсолютно другая Мия… Интересно, откуда Ансель ее знает?
        - Мы патрулировали восточный сектор границы, когда на нас напали авиолеты Кондора. Я даже не поняла, откуда они взялись! - Вошедшая в казарму авионера недоуменно покачала головой. - Из-за сильного бокового ветра контролировать авион получалось плохо, и меня успели изрядно изрешетить; честно говоря, я даже испугалась, что моя машина сдаст, но тут появляется Тристан и в своем духе разносит авиолеты в пух и прах. А потом мы приземляемся, и эта самая лин Монро отдает приказ об аресте Тристана.
        - Но за что? - снова взорвалась вопросами казарма. - И по какому праву она вообще отдает приказы об аресте?
        - Я же говорю, она наша новая замкомандующая, - напомнила Мия.
        - Погодите… - задумчиво протянула соседка Ники. - Но если Тристана арестовали до начала боя, то кто тогда летал на «Грозе»? А «Гроза» участвовала в бою, я лично видела все эти сумасшедшие кульбиты!
        - Может, когда началась атака, приказ об аресте Тристана отменили? - предположил кто-то.
        Тем временем в дверях появилась шустрая полная дама с тугим пучком на затылке и с огромной связкой ключей на железном кольце, недвусмысленно указывающей на то, что их владелица является интендантой казармы.
        - Николь рей Хок - есть тут такая? - громко осведомилась она.
        - Так точно, - откликнулась девушка, неохотно садясь на койке. Взгляд сам собой зацепился за надпись, идущую по стене вдоль потолка: «Трудные задачи оставляем другим, а сами делаем невозможное».
        - Отлично! Принимай, - сказала дама, подходя к Никиной койке и бросая на нее два объемистых свертка. - Сменный комплект постельного белья и два комплекта обмундирования.
        - Спасибо, - поблагодарила Ника и с любопытством заглянула в сверток с заветной формой небесного цвета. Формой, которую она видела на себе лишь в мечтах. И даже предположить не могла, что станет ее носить так скоро.
        Первый набор и впрямь включал в себя ту самую заветную голубую форму, а вот второй предназначался для регулярных полетов на больших высотах и скоростях: шелковое нижнее белье, шерстяное белье, которое полагалось надевать поверх шелкового, теплые штаны, два свитера, летные гогглы и шлем, меховая шапка, а также кожаные сапоги, перчатки и толстая, скроенная на овечьей шерсти кожаная куртка. Передвигаться во всем этом обмундировании наверняка непросто, но только так можно было защитить авионеру от холода, порывов ветра, слепящего света и прочих трудностей, которые подстерегали на больших высотах и от которых далеко не всегда спасали стены кабины и лобовое стекло.
        Ника задумчиво вертела в руках плотный кожаный шлем; когда они летали с Тристаном в Сирионе, она ограничивалась гогглами и твидовой курткой потеплее, и этого было достаточно. Но сейчас, глядя на выданное ей обмундирование, Ника с новой силой осознала, что полеты в столице были лишь репетицией - легкой, удобной и необременительной. Она училась управлять летной машиной, осваивала различные маневры, но все это происходило в нормальных погодных условиях и на небольшой, не причиняющей особых проблем высоте. А теперь все будет по-другому. Впрочем, прошедший воздушный бой и зудевшая рана на щеке уже более чем наглядно это продемонстрировали.
        - А ты что здесь делаешь? - грубовато спросила Нику соседка, окинула ее критическим взглядом и без обиняков заявила: - Ты слишком молода для авионеры…
        - Вы правы, я только этой осенью поступила в летную школу, - ответила Ника и добавила: - Я ученица Тристана.
        - Ха! Значит, это ты та самая девушка, которая разбудила огромный аэролит и ради которой Тристана вызвали в Сирион?
        - Она самая, - ответила Ника, удивленная тем, что о ней тут пусть и заочно, но знали.
        - Значит, когда Тристан полетел обратно на мыс Горн, ты решила присоединиться и продолжить обучение здесь?
        Ника молча кивнула.
        В темных глазах собеседницы появилось что-то вроде одобрения.
        - Как тебя зовут?
        - Николь рей Хок. Можно просто Ника.
        - А я - Черная Берта.
        - Черная Берта? - вместо вежливого ответа переспросила удивленная Ника. Странное имя…
        - Для друзей просто Берта, - краешком губ улыбнулась соседка. - Пойдем, покажу тебе нашу столовую; как раз время ужина.
        - Спасибо, - вежливо отказалась Ника, - я не голодна.
        Она и впрямь не ощущала голода, хотя ела сегодня лишь самую малость еще до вылета из Сириона. Но после воздушного боя Нике казалось, что такие примитивные потребности, как жажда и голод, больше вообще никогда ее не потревожат.
        Несколько мгновений Берта пристально смотрела на Нику, словно мысленно взвешивала и оценивала ее, а потом уверенно заявила:
        - Это тебе так только кажется.
        Затем она бесцеремонно развернула один из свертков, достала из него тяжелую кожаную форменную куртку, подбитую овечьей шерстью, и бросила ее Нике.
        - Пошли, заодно познакомишься с моими сыновьями.
        Глава 3
        Несмотря на подступающие сумерки, жизнь на базе так и бурлила. Ремонтники в неровном свете масляных ламп заделывали выбоины и воронки на летных полосах и дорожках, появившиеся после обстрела. Монкулы разбирали завалы. Тут и там пробегали курьеры с приказами начальства.
        И повсюду были авионы. Небольшие и громоздкие, легкие и массивные, монопланы, бипланы и полипланы, с крыльями и корпусами разных цветов и названиями, написанными на боках. Они стояли на летных полосах, они прятались под крышами ангаров, а некоторые, поврежденные в бою, так и не смогли сдвинуться с того места, где приземлились, и их отбуксовывали в сторонку деловито пыхтящие паротраки. Практически возле каждой летной машины суетилась механикера, а то и сразу несколько.
        Время от времени издалека доносился шум волн, бьющихся внизу, под высоким обрывом, на краю которого заканчивались летные полосы мыса Горн.
        Ансель проходил мимо тяжелого темно-зеленого биплана с желтыми полосами по бокам, когда до него донесся разговор двух механикер.
        - … Да посмотри сама! Пуля же ничего не пробила, только слегка поцарапала расчалку! А сам центроплан в полном порядке, - говорила одна.
        - Может, все же закрепить? - сомневалась другая. - На всякий случай…
        - Лучше вообще заменить, - не подумав, бросил Ансель на ходу. Встретился с двумя изумленными взглядами и пояснил: - На центроплане явные признаки усталостного разрушения материала. Еще один полет, возможно, два или даже четыре - и он рассыплется прямо в воздухе от самого простого маневра. Кстати, если будете менять расчалку, то растяжки из проволоки лучше заменить на растяжки из профилированной ленты. А еще их можно укоротить, это повысит маневренность.
        - Ты кто такой? - прищурилась механикера постарше.
        - Кто бы он ни был, он дело говорит, - заметила, выныривая из-под крыла, третья механикера, дама средних лет в низко надвинутой на лоб пушистой меховой шапке. - На расчалке много мелких повреждений. Каждое само по себе совершенно не критично, но все в совокупности… И я согласна, простой крепежкой тут не отделаешься. Так что меняйте расчалку, - приказала она тоном, явно указывающим на командирскую должность. - Что до замены растяжек… - Дама повернулась к Анселю и протянула ему руку в толстой рабочей перчатке: - Ида рей Тоск, старшая механикера Танго.
        - Ансель рей Марн, ученик механикера, направлен на мыс Горн личным распоряжением главной инженера Имперской конструкторской мадам рей Брик для работы с «Грозой», - уже почти привычно отрапортовал юноша и попытался приложиться губами к перчатке механикеры, но мадам рей Тоск вместо этого перехватила его руку и крепко пожала.
        - Значит, рей Марн… Я видела приказ о твоем назначении. Что ж, я, кажется, начинаю понимать, почему мадам рей Брик выбрала для работы с «Грозой» тебя, - одобрительно кивнула она и сдула лезущий в глаза мех. - Добро пожаловать в Танго. Рада видеть тебя в своей команде. Так что там по поводу растяжек?
        - Мы с мадам рей Брик делали такую замену на стандартных бипланах, и это заметно повысило их маневренность.
        - Хм, - задумалась мадам рей Тоск, - маневренность нам точно не повредит. Что еще можешь посоветовать?
        - Можно закрыть спицы колес шасси дисками, - предложил Ансель. - Правда, на практике мы это еще не проверяли, но мадам рей Брик сочла, что расчеты верны. Мадам рей Тоск, прошу прощения, но мне нужно срочно заняться «Грозой», у нее разбито лобовое стекло.
        - Да, конечно, - согласилась старшая механикера. - Давай сделаем так. Завтра приходи в четвертый ангар в секторе Эвр, мы отгоним туда этот авион и посмотрим, что у нас получится сделать с растяжками и с дисками.
        - Так точно, - кивнул Ансель и замялся.
        - Что такое? - тут же заметила это мадам рей Тоск.
        - Боюсь, мне понадобится помощь, лобовое стекло в одиночку я не заменю.
        - Я распоряжусь, чтобы тебе доставили запасное стекло, и пришлю тебе пару механикер на подмогу.
        - Спасибо, - поблагодарил Ансель и направился к «Грозе».
        Осмотр летной машины занял совсем немного времени; кроме разбитого стекла, в остальном авион отделался лишь несколькими незначительными царапинами от пуль на фюзеляже. Все-таки Ника молодец, несмотря на отсутствие опыта, провела отличный боевой вылет!
        Анесель поймал себя на мысли, что гордится девушкой. Гордится так, словно в том, что она сделала, была и его заслуга тоже. Только никакой его заслуги там и не было, Ника все сделала сама. А он всего лишь сидел рядом и дал пару подсказок про орудийные рычаги.
        Это было странно - гордиться не за себя, а за кого-то другого. Последний раз Ансель испытывал это ощущение, когда получил письмо от Мии и узнал, что она прошла Церемонию камней. Но тогда это было понятно, ведь Мия была практически его невестой…
        Мия!
        Ансель непроизвольно напрягся. В хаосе последних событий он и позабыл о том потрясении, которое испытал, увидев подбежавшую встречать Тристана авионеру. Но сейчас воспоминания вернулись.
        «Неужели это она? Нет, наверное, я просто обознался, и она только похожа на Мию…» - размышлял Ансель, заканчивая осмотр авиона. К тому же, когда он спросил авионеру, узнает ли она его, та посмотрела на него так, словно действительно видела впервые в жизни. Мия не смогла бы так убедительно сыграть. Да и зачем ей это?
        И тем не менее подруга Тристана была просто невероятно похожа на Мию!
        Словно в ответ на свои мысли Ансель услышал за спиной до боли знакомый женский голос:
        - Не знаешь, где Тристан?
        Юноша буквально застыл и помедлил, прежде чем обернуться. Он хотел еще на несколько мгновений продлить эту приятную иллюзию - будто с ним и впрямь говорит настоящая Мия.
        Но обернуться все-таки пришлось.
        Ансель взглянул на это знакомое лицо, и вся его теория, что он обознался и что эта авионера просто похожа на его Мию, разлетелась, словно пух под порывом ветра.
        Да, черты лица могут быть похожи, но как быть с тем, что эта авионера приподнимает левую бровь точь-в-точь как Мия? И точно так же чуть склоняет голову набок. И родинка на шее у нее в том же самом месте…
        Не бывает таких совпадений! Даже у близнецов! А у Мии не было сестры, это он точно знал.
        - Прости, что ты спросила? - смутился Ансель, поняв, что молчит уже неприлично долгое время и столь же неприлично долго разглядывает авионеру.
        - Я спросила, не знаешь ли ты, где Тристан.
        - Не знаю, - ответил Ансель. - Наверное, в карцере, где у вас держат всех арестантов, - предположил он.
        - Погоди, - нахмурилась авионера. - Я думала, что его уже выпустили - я ведь своими глазами видела «Грозу» в бою! Кто же тогда на ней летал, если не Тристан?
        Ансель промолчал. Капитан эр Лута просила не распространяться о том, что «Грозой» управляла Ника.
        - Значит, после боя Тристана снова забрали? - сделала вывод девушка и с досадой сдула медную прядь волос, упавшую на лицо. Точь-в-точь, как это делала Мия!
        Анселю даже пришлось помотать головой, чтобы рассеять наваждение.
        - И этот глупый приказ об аресте - что это вообще было? - возмущенно продолжила авионера. - Тем более от кого? Скажите на милость, что делать актрисе на мысе Горн, и уж тем паче в роли замкомандующей?
        Ансель понимал, что вопросы риторические и Мия не ждет на них ответов, но тем не менее пояснил:
        - Мадам лин Монро говорила, ее назначили отвечать за мораль и боевой дух личного состава.
        - Вот нелепица! - фыркнула Мия.
        Ансель не сводил глаз с девушки. Наваждение не рассеивалось, авионера выглядела точной копией Мии. Те же жесты, та же мимика, те же интонации…
        Авионера перехватила взгляд Анселя, но неправильно его истолковала.
        - Чтобы избежать недоразумений, сразу скажу - у меня отношения с рей Дором. Так что не трать время зря.
        - Извини, - ответил Ансель, и не думая смущаться. - Дело не в этом. Просто ты мне очень напоминаешь одну мою знакомую.
        - О, - откликнулась авионера. - Тогда понятно. Должно быть, она куда больше, чем просто знакомая, - с улыбкой продолжила девушка, - потому что у тебя такой взгляд…
        - Ансель, - перебил ее юноша. - Рад познакомиться.
        - Мия, - ответила авионера, протягивая ему руку для формального поцелуя.
        Ансель, как полагается, символически приложился губами к ладони. Значит, Мия? Все его силы ушли на то, чтобы не схватить девушку за плечи и не встряхнуть. В какие игры она с ним играет? И зачем?
        Авионера смотрела на юношу ровно и спокойно, словно не происходило ничего необычного. То ли она научилась так хорошо владеть собой, то ли и впрямь это другая Мия.
        - Случайно не эр Валла? - спросил Ансель, отпуская руку.
        - Нет, - качнула головой Мия. - Рей Воль… Погоди, неужели эту твою знакомую тоже зовут Мия?
        - Представляешь? - холодно усмехнулся Ансель, не сводя взгляда с ее лица. Хотел уловить малейшее изменение, поймать самый намек на фальшь. Надеялся, что девушка как-то себя выдаст.
        И ничего не заметил.
        - А откуда ты родом?
        Если она скажет, что из Кибири, то…
        Ансель не знал, что делает. Но ему отчаянно хотелось обрести хоть какую-то почву под ногами. Раз и навсегда убедиться, что эта Мия - не его Мия, а другая. Или, наоборот, выяснить, что это она, и понять, почему она делает вид, что не знает его…
        - Из Сириона, откуда же еще берутся авионеры? - немного напряженно отозвалась Мия и слегка нахмурилась.
        Это был не тот ответ, которого ждал Ансель.
        - Что ж, не буду тебя отвлекать, - сказала Мия и торопливо зашагала прочь, засунув руки глубоко в карманы теплой куртки.
        Ансель долго смотрел ей вслед. Из задумчивости его вывело пыхтение мобиля, в кузове которого лежало новое акриловое лобовое стекло для авиона.

* * *
        Общая столовая находилась прямо на стыке секторов Борей и Эвр. Как и все остальные постройки летной базы, снаружи она представляла собой приземистое, невзрачное на вид здание. Зато внутри абсолютно все было сделано из темного дерева: деревянные полы, деревянные стены, столы из досок, лавки из бревен и массивные деревянные балки на потолке. С первого взгляда было ясно, почему это место называют «деревяшкой».
        А если присмотреться повнимательнее, становилось понятно, что «деревяшка» была не просто помещением, где едят, но и местом для отдыха и общения. Повсюду сидели авионеры, механикеры и другие служащие базы, кто-то ужинал, кто-то читал книгу или газету возле камина, кто-то азартно играл в карты, кто-то громко о чем-то спорил…
        - А вот и мои мальчики! - воскликнула Берта и указала на двух рослых юношей, сидящих за одним из столов. Первый что-то писал на листе бумаги, сосредоточенно наморщив лоб, а второй считал про себя, по очереди загибая пальцы.
        «И вот эти верзилы - ее сыновья?» - поразилась Ника, идя за невысокой, сухощавой авионерой через зал.
        - Время! - вскочив на скамью, выкрикнула на весь зал какая-то авионера. - Ну, у кого сколько?
        Со всех сторон посыпались ответы:
        - Двадцать девять!
        - Тридцать два!
        - Тридцать три!
        - Тридцать шесть! - выкрикнул кто-то, и остальные одобрительно загудели.
        - Что происходит? - тихо спросила Ника у Берты.
        - Похоже, они играют в игру «Назови больше княжеств Третьего континента за две минуты», - ответила та.
        Ника постаралась не выказать удивления. Она даже и не знала, что на Третьем континенте есть княжества, его не обсуждали в приличном обществе. А на мысе Горн, оказывается, знают не только об этом, но и о том, сколько их и как они называются!
        Похоже, Берта по выражению лица девушки догадалась, что все это для нее в новинку, и пояснила:
        - Княжеств на Третьем континенте тридцать восемь, хотя… С их вечными междоусобицами и месяца не проходит, чтобы какой-то город или какой-то удел не попытался отколоться и объявить о своей независимости. Впрочем, долго их самопровозглашенная независимость обычно не длится. Вот уже почти век официально признанных княжеств все-таки именно тридцать восемь. И за все время игры еще никто ни разу по памяти не перечислил их все…
        - Ну что, похоже, у нас есть победитель? - осведомилась тем временем стоявшая на скамье авионера.
        - Есть! - неожиданно заявил один из сыновей Берты, поднимаясь из-за стола. - Я - новый победитель!
        - Ого! И сколько же княжеств у тебя?
        Юноша торжественно вскинул в воздух руку с зажатым в ней листком бумаги.
        - Сорок шесть!
        Разом грохнул смех.
        - Что такое? - непонимающе заозирался претендент на победу.
        - Княжеств всего тридцать восемь, дубина, - пояснил ему брат и дернул его за рукав, чтобы тот сел обратно.
        - Знакомься, это мои мальчики, Рик и Рейк, - представила юношей Нике Берта.
        Верзилы кивнули, а Ника едва сдержала смешок. «Мальчики» по отношению к этим великанам звучало очень забавно.
        - А это Ника, новая авионера нашей эскадрильи.
        - Ученица авионеры, - поправила девушка.
        - Здравствуйте, Ника! - почти хором сказали Рик с Рейком.
        - Очень приятно познакомиться, - вежливо улыбнулась девушка и по привычке протянула руку одному из братьев в общепринятом жесте приветствия.
        Юноша растерянно уставился на Нику, затем перевел взгляд на брата и наконец на мать.
        - Остолоп, - вздохнула Берта, мягко похлопала Нику по руке, предлагая ее опустить, и опустилась на скамью рядом с сыном. - Сколько я тебя учила хорошим манерам! Их растили не в Арамантиде, - пояснила она Нике, - а когда мы перебрались сюда, они были уже довольно взрослыми, и вбить им правила этикета оказалось крайне непросто.
        «Если они росли не в Арамантиде, то где?» - не на шутку заинтересовалась Ника, но постеснялась спросить об этом своих новых знакомых.
        - Расстроился? - спросила Берта, потрепав поникшего сына по плечу. Кажется, это был Рик. А может, Рейк; Ника еще не запомнила.
        Юноша грустно кивнул; выражение лица у него было совершенно детское, что смотрелось довольно комично в сочетании с внушительной комплекцией.
        - Победитель мог получить пинту пива, - пояснил второй сын.
        - Тогда хорошо, что не выиграли, - тут же заявила Берта. - Рано вам еще пиво хлестать. И хватит киснуть, идите-ка принесите нам с Никой поесть. Мне как обычно.
        - Да, мама, - тут же послушно отозвались юноши и ушли.
        А Ника, снова оглядевшись, заметила неподалеку Анселя с полной тарелкой в руке, он оглядывался в поисках места, куда можно присесть.
        - Ансель! - окликнула она. - Присоединяйся к нам! Берта, это Ансель, ученик механикера, он работает с «Грозой», - представила Ника юношу, когда тот подошел поближе. - А это Берта, авионера нашей эскадрильи.
        - Расскажи-ка мне, Ансель, как тебе удалось пробиться в механикеры? - сразу спросила Берта.
        Руки для обычного поцелуя вежливости авионера не протянула, и почему-то было сразу понятно, что сделала она это вовсе не для того, чтобы продемонстрировать свое пренебрежение, а просто потому, что это не входило в ее привычки.
        - Я сумел убедить мадам рей Брик дать мне шанс, - сдержанно ответил Ансель.
        - Да, Тильда хорошая тетка. Понимающая, - кивнула Берта, и Ника удивленно посмотрела на нее, услышав «тетку». Это грубое слово не считалось ругательством, но давно не использовалось, потому что носило пренебрежительный оттенок по отношению к дамам. Впрочем, в устах Черной Берты оно прозвучало почти комплиментом. - Ей бы моих мальчиков посмотреть… - задумчиво протянула она.
        Словно услышав, что мать говорит о них, появились «мальчики». Рик поставил на стол две полные тарелки, на которых снедь возвышалась горой, словно он задался целью накормить целую эскадрилью. Третью, с двумя кусками румяных тортьеров, одного мясного, а другого - сырного, отдал матери. Рейк тем временем одну за другой выстроил перед Бертой пять чашек с чаем. Ника удивленно покосилась на авионеру, а та невозмутимо подвинула к себе сахарницу и принялась размешивать сахар в первой чашке.
        Сбоку раздались возбужденные голоса, быстро сменившиеся гулом потасовки.
        Драка? Ника едва удержалась от того, чтобы вскочить с места, да и Ансель уже приподнялся со скамьи и напряженно наблюдал за происходящим; к двум изначально не поделившим что-то авионерам присоединились другие.
        А вот сидевшая рядом Берта и ухом не повела. Она с аппетитом откусила от мясного тортьера и с набитым ртом спросила у проходящей мимо авионеры:
        - Не в курсе, в чем там дело?
        - Да вроде как одна из Стрел обозвала летную машину авионеры из Гранита подушкой, а та, разумеется, обиделась.
        Берта понимающе кивнула и продолжила ужинать так, словно ничего особенного не произошло.
        Ника обменялась удивленным взглядом с Анселем.
        - «Подушками» в шутку называют авионы Гранита, - пояснила с набитым ртом Берта, заметив их недоумение. - Летные машины Гранита предназначены для обороны, у них своя специфика конструкции, и она делает авионы массивными и тяжелыми, за что их и прозвали «подушками». Между прочим, авионеры Гранита и сами между собой их так называют, но вот когда это делают другие, они иногда оскорбляются.
        - А у остальных тоже есть прозвища или только Граниту так повезло? - полюбопытствовала Ника.
        - Есть, - кивнула Берта и шумно отхлебнула из кружки. - Авионы Стрел мы называем «гусями».
        - Почему? - удивилась Ника.
        - У них основная боевая фигура группового вылета очень похожа на клин гусей. А авионы Теней - это «шпильки».
        - Такие же незаметные, - догадалась Ника.
        - Именно. И такие же острые.
        - А как насчет авионов Танго? - подключился к разговору Ансель. - У них тоже есть прозвище?
        - Нет. Во всяком случае, при нас их никак не называют. Особенно если хотят остаться с целыми зубами, - без намека на улыбку отозвалась Берта.
        Ансель с Никой обменялись веселыми взглядами, и девушка подвинулась поближе к приятелю.
        - Ну, рассказывай, как устроился на новом месте?
        - Нормально, - отозвался Ансель, но по совсем нерадостному тону юноши Ника поняла, что тот что-то недоговаривает.
        - Тебя что, плохо приняли другие механикеры?
        - Да нет, приняли-то меня как раз хорошо, - мотнул головой Ансель. - Просто…
        Юноша не договорил и уставился куда-то поверх плеча Ники.
        Обернувшись, девушка увидела, что к их столу направляется Мия.
        - Берта! - воскликнула она. - А я тебя везде ищу!
        В этот момент Мия увидела Анселя, и ее улыбка потухла. Девушка скованно кивнула, юноша напряженно кивнул ей в ответ.
        - Вижу, с Анселем вы уже знакомы, - заметила Берта, со стуком опуская на стол пустую чашку. Уже вторую. - А с Никой? Это та самая новая ученица Тристана.
        - Ого! - воскликнула Мия и присела рядом с девушкой. - Как-нибудь я попрошу тебя рассказать, как у вас проходило обучение; мне очень интересно!
        - Конечно, - легко согласилась Ника и на миг представила себе глаза Мии, когда она поведает, как Тристан заставил ее прыгнуть в холодную реку.
        - Мия, а ты давно здесь служишь? - обратился Ансель к авионере.
        - Примерно полгода, - нехотя отозвалась девушка.
        - Значит, ты окончила летную школу в прошлом году?
        Мия заметно напряглась.
        - А ты всегда так досконально выпытываешь подробности биографии у новых знакомых?
        - А что, твоя биография - это такая страшная тайна? - пошутил Ансель, но в его глазах улыбки не было.
        - Вовсе нет. Но я не привыкла рассказывать о себе все каждому встречному.
        - Извини, - легко отступил Ансель.
        За столом повисла неловкая пауза. Ника терпеть не могла такие моменты, она всегда чувствовала себя обязанной разрядить атмосферу и заполнить молчание и потому спросила у Анселя первое, что пришло ей на ум:
        - Не знаешь, почему Ванесса не пришла на ужин?
        - Ванесса плохая, - неожиданно подал голос Рик.
        Ника удивленно на него воззрилась. Хотя чему удивляться? У Ванессы был настоящий талант настраивать людей против себя… Или, наоборот, заставлять смотреть себе в рот и ловить каждое слово.
        - Она измяла и чуть не выбросила картинку Лорны, - подхватил Рейк.
        - Что это за история с картинкой? - обратилась заинтригованная Ника к Анселю.
        - Потом расскажу, - вполголоса пообещал он, потому что в этот момент в столовой раздался громкий звон и на небольшое, похожее на сцену возвышение подле одной из стен поднялась седовласая дама в форме авионеры с золотыми нашивками на плечах. И хотя генеральские знаки отличия красиво выделялись на небесного цвета ткани, внимание привлекали не они, а гордая осанка, пронзительный взгляд светло-серых, словно весенний лед, глаз и ярко-красная помада на губах дамы. А также удивительное, почти осязаемое ощущение власти и силы, которое от нее исходило.
        Ника не раз видела фотограммы этой дамы в газетах, но даже и без них она бы сразу поняла, кто это. Генерал эр Спата, в прошлом - прославленная авионера, а ныне - главнокомандующая мыса Горн.
        - Минутку внимания! - повысив голос, потребовала она, и все тут же замолчали. - Во-первых, поздравляю нас с тем, что мы снова успешно отразили атаку Третьего континента! Авионеры мыса Горн, как всегда, проявили настоящий героизм. Империя вами гордится!
        Собравшиеся одобрительно зааплодировали. Кроме разве что Берты, та и не подумала отставить третью чашку чая для того, чтобы похлопать.
        - А во-вторых, позвольте представить вам новую заместительницу командующей базы, которая прибыла на мыс Горн только сегодня. Она назначена приказом министра полетов и будет отвечать за мораль и боевой дух личного состава.
        Генерал отступила в сторону, так и не произнеся имя новой замкомандующей. Возможно, она считала, что мадам лин Монро не нуждается в представлении. Или же просто не хотела ее представлять; Ника видела генерала впервые, но в плотно сжатых губах и нахмуренных бровях ей чудилось недовольство.
        Тем временем на возвышение поднялась мадам лин Монро. Она сменила яркое красное пальто на синий костюм, и Ника не сразу поняла, что это - форма авионер с майорскими нашивками на рукавах. Почему-то на новой замкомандующей форма выглядела много красивее и элегантнее, чем на остальных. То ли потому, что она была совсем новая, с иголочки, то ли потому, что мадам лин Монро просто умела себя подавать так, что казалась королевой в любой одежде.
        Практически сразу стало ясно, что в представлении замкомандующая и впрямь не нуждается.
        - Лин Монро, это же Эва лин Монро! - пронесся по залу взволнованный шепоток.
        Мадам лин Монро совершенно очевидно его слышала - и так же очевидно им наслаждалась. Поэтому она и не торопилась начинать свою речь.
        Ника огляделась. На лицах людей вокруг появилось выражение неподдельного восторга. А на лицах некоторых джентльменов - и вовсе восхищение и обожание.
        - Добрый вечер, мои дорогие героини мыса Горн и все остальные! - хорошо поставленным голосом заговорила мадам лин Монро.
        «Все остальные», похоже, ничуть не обиделись на это обращение и зааплодировали, а некоторые и вовсе заулюлюкали.
        - Это же она сражалась с воздушными пиратами! - внезапно сказал Рейк и ткнул брата локтем. - Помнишь?
        - Да, - отозвался Рик и уставился на мадам лин Монро взглядом, полным слепого обожания. - Их там было с дюжину, не меньше! Она настоящая героиня!
        Ника удивленно покосилась на братьев. Они смотрели синему? Но где?
        - Нам на базу привозили одну ленту, «Пираты воздушного моря» или как там ее, - словно услышав ее мысли, пояснила Берта и, взявшись за четвертую чашку чая, закатила глаза. - Мои олухи смотрели ее раз пять. И кажется, так до конца и не поверили, что все это было не по-настоящему.
        - Я рада стать частью вашей дружной семьи! - продолжила мадам лин Монро и приложила ребро выпрямленной правой ладони к сердцу.
        Вот теперь столовая взорвалась восторгом, и все присутствующие повторили этот жест.
        Ника вопросительно покосилась на Берту.
        - Маленькая традиция мыса Горн. Означает «легкого взлета и мягкой посадки», - пояснила та.
        - Все вы знаете, что вот уже долгие годы Третий континент с завистью смотрит на нас и мечтает заполучить себе не только наши земли, но и самое главное богатство, которое делает нас повелителями неба и мира, - наши аэролиты. Долгие годы мы не позволяем ему это сделать. Но сейчас ситуация накалилась как никогда! Речь идет уже не о пограничных стычках с врагом, к которым мы почти привыкли. Мы стоим на пороге самой настоящей войны с Третьим континентом, и именно мыс Горн - форпост нашей славной Империи, - громким, уверенным голосом начала свою речь мадам лин Монро. - Именно мы принимаем на себя первый удар. И мы продолжим принимать его на себя, даже когда начнется война и на фронт отправятся наши регулярная армия и воздушный флот. Именно поэтому я здесь, с вами. Все вы привычны к схваткам с врагом, но война - это совсем другое дело. Во время войны дух и мораль личного состава важны как никогда, и министр полетов, прекрасно это понимая, назначила меня на должность замкомандующей, чтобы в столь непростые времена я вдохновляла вас своим примером и воодушевляла на новые подвиги. И я не сомневаюсь, что вы
на них способны. Возможно, это будут не такие яркие подвиги, как мой побег из Мандаларских джунглей или спасение потерпевших крушение на архипелаге Синих льдов, - с довольной улыбкой заметила она, и ее слова были встречены громким восторженным вздохом, - но нашей Империи важен любой подвиг, и большой, и маленький.
        Ника постаралась как можно незаметнее оглядеться вокруг. На лицах присутствующих были написаны восторг и готовность внимать каждому слову замкомандующей.
        Все они, глядя на лин Монро, видели героиню, которая сажала свой авион на опасные льды, отчаянно сражалась с воздушными пиратами или в самый последний миг вырывалась из плена дикарей Винландии. А вот Ника, глядя на мадам лин Монро, видела в ней вздорную, упрямую даму, которая отдала необоснованный приказ об аресте Тристана и даже не подумала о том, что его отсутствие ослабит ряды авионер во время атаки Третьего континента.
        - Уже с завтрашнего дня мы с вами начнем плотно работать над укреплением вашего боевого духа, - пообещала мадам лин Монро. - А сегодня я лишь хотела с вами поздороваться и высказать искреннее восхищение вашим героизмом.
        Шквал аплодисментов вызвал у замкомандующей польщенную улыбку, и она начала раскланиваться, словно стояла на сцене после спектакля, купаясь в овациях публики.
        - Благодарю, мадам лин Монро, - сказала генерал эр Спата, вставая рядом. - И если вопросов нет, то на этом предлагаю…
        - Вопрос есть! - звонко выкрикнул кто-то.
        - Да? - обернулась на голос мадам лин Монро.
        Ника вытянула шею, но так и не увидела, кто спрашивает.
        - А правда, что это вы приказали арестовать Тристана рей Дора?
        Гул в зале стих, словно на него накинули плотное ватное одеяло.
        - Да, это правда, - нахмурившись, ответила мадам лин Монро.
        - Она приказала арестовать Тристана? - медленно повторил Рик и повернулся к брату. - Ты слышал?
        - Слышал, - отозвался Рейк. - И теперь думаю, что она вовсе не героиня. Героини не арестовывают Тристана.
        - А за что? - продолжил допытываться голос.
        - За нарушение воинской дисциплины, - четко ответила мадам лин Монро и, словно почувствовав всеобщее осуждение, пояснила: - Строгое соблюдение дисциплины - это основа высокого боевого духа! Такие нарушения должны караться, и караться сурово, потому что именно они разрушают нас изнутри. А это абсолютно недопустимо!
        Мадам лин Монро оглядела собравшихся, видимо, ожидая очередную порцию аплодисментов, но на этот раз стояла гробовая тишина.
        - На этом все, до завтра, - быстро сказала мадам лин Монро и ретировалась со сцены.
        Глава 4
        Агата не думала, что сумеет заснуть той ночью; разве можно спать в логове у врага? Да еще и после всего случившегося?
        И только когда какой-то шум ее разбудил, Агата поняла, что не просто заснула накануне, но еще и проспала всю ночь словно убитая.
        Девушка огляделась. Отведенная ей комнатушка была небольшой, с голыми стенами и шкафом, забитой одеждой самых разных размеров, фасонов и цен. В крошечной смежной уборной обнаружились стопки полотенец, запас зубного порошка, мыла, зубных щеток, бритвенных приборов и шпилек для волос. Похоже, здесь на ночь-другую частенько находили прибежище вражеские агенты.
        Разбудивший Агату шум доносился из общей комнаты. Выходить девушке очень не хотелось; ей казалось, будто при свете дня все сразу поймут, что никакой она не секретный агент Третьего континента. Тем не менее Агата понимала, что не может вечно прятаться в комнате.
        В общей комнате девушка увидела Сегрина с Кирби; привлекательного мужчины, которого называли Милорд, не было.
        - Доброе утро, - поздоровалась она.
        - Доброе, - отозвался Сегрин, искоса глянув на Агату. - Как насчет оладий на завтрак?
        - Это было бы чудесно, - искренне ответила девушка, поняв, что очень голодна.
        - Я тоже так считаю, - согласился Сегрин. - Мука и масло в шкафу, молоко на окне.
        Агате потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это значит.
        - Вы хотите, чтобы я приготовила оладьи? - наконец недоверчиво спросила она.
        - Ну не нам же их готовить, - усмехнулся в ответ Сегрин.
        - Так, стоп. А раньше кто вам их готовил? - спросила Агата, старательно сдерживая возмущение; только подумать, эти мужланы считают, что она должна готовить им еду просто потому, что она - дама! Значит, вот как обстоят дела на Третьем континенте…
        - Никто, - развел руками Сегрин. - Ни я, ни Кирби не умеем их печь.
        Агата печь оладьи умела. Но не собиралась.
        - Я тоже, - спокойно сообщила она, подошла к окну и, чуть отодвинув штору, выглянула на улицу. За ночь парк Ржавых Каруселей припорошило снегом. Обычно такой покров придает всему вокруг вид нарядной зимней праздничности, но оживить силуэты навсегда застывших каруселей и качелей ему не удалось; из мрачных темных остовов они лишь превратились в угрюмых белых призраков.
        - Это все ты виноват, - услышала она за спиной бурчание Кирби. - Распинался вчера о том, что настоящий агент никогда не выходит из образа… Вот и накрылись наши оладьи.
        В голосе юноши было столько почти детской обиды и разочарования, что Агата едва не рассмеялась. А образ мужчин Третьего континента как невоспитанных грубиянов, не уважающих женщин, на время уступил место новому, где беспомощные взрослые мужчины даже не могут приготовить себе завтрак.
        Агата не выдержала и улыбнулась. Такой образ делал врагов куда менее страшными.
        - Значит, опять овсянка? Или яичница? - обреченно вздохнул Кирби и с надеждой обратился к Агате: - Ты точно не умеешь печь оладьи?
        - В Кирпичном переулке есть пекарня, где готовят очень вкусные блинчики, - ответила девушка. - Если ты так сильно соскучился по оладьям, зайди к ним.
        Кирби пробурчал что-то неразборчивое и загремел кастрюлями. Сегрин развел огонь и налил в воду чайник. Пока на плите варилась овсянка, все трое уселись за столом. Сегрин взялся перебирать какие-то бумаги, а Агата, не зная, как себя вести и чем занять, просто уставилась на стену, завешенную картами, схемами и чертежами. Краем глаза она то и дело ловила на себе взгляды Кирби - и пыталась понять, что его больше интересует: Агата как девушка или как агент зуру.
        - Интересно, что скажет насчет тебя шеф, - наконец нарушил тишину Кирби.
        - Я думаю, в ее ситуации есть только два варианта, - оторвался от бумаг Сегрин, - либо возвращают домой, потому что прикрытие засвечено, либо дают новое задание и новую легенду.
        - Но с последним они сильно рискуют, ведь ее могут узнать, - заметил Кирби. - Сегодня утром я уже видел в газете ее портрет с надписью «Их разыскивает Жандармерия». Кстати, обещают неплохую награду!
        Сердце Агаты упало. Значит, на нее подали в розыск! Это было предсказуемо, и тем не менее новость почему-то застала врасплох. Что ей теперь делать? Даже если представится возможность бежать - тут она по крайней мере жива и остается сама собой, а вот если попадет в руки Жандармерии, то неминуемо станет монкулом…
        Надо было как-то переломить эту ситуацию, обернуть ее в свою пользу. Возможно, предложить властям нечто такое, что в их глазах перевесит и ее проступок с репортажем в «Искре», и побег из тюрьмы. Например, информацию о вражеской агентурной сети, раскинутой по всему Сириону. Да, сдача властям вражеских шпионов вполне может обеспечить ей амнистию за прежние проступки! Только сначала надо собрать как можно больше информации…
        - И потом, ты забыл о третьем варианте, - продолжил Кирби, и когда Сегрин вопросительно на него взглянул, пояснил: - Ее забирают комиссары нашей контрразведки и пытают на предмет того, не перевербовала ли ее Гардинария.
        Агате потребовалась вся ее выдержка, чтобы не охнуть: из рук рядовых агентов она может попасть в лапы секретной организации Третьего континента!
        - К счастью, это не наша с тобой головная боль, - подвел итог Сегрин. - Последнее слово за шефом, и наверняка будет принято наилучшее решение.
        - Это да, - согласился Кирби.
        В голосах агентов звучало неподдельное уважение, и Агата невольно задумалась, что же из себя представляет их загадочный шеф. Воображение тут же нарисовало ей огромного, угрожающего вида мужчину…
        Девушка непроизвольно вздрогнула от мысли, что может встретиться с этим самым шефом. Он наверняка с первого взгляда поймет, что никакой она не секретный агент!
        Надо срочно бежать!

* * *
        - «Эти акты неприкрытой агрессии невозможно истолковать как меры защиты воздушных границ. Еще одна такая атака, и Арамантида будет трактовать ее как объявление войны», - закончила читать мадам лин Монро, опустила газету и обвела взглядом всех собравшихся на плацу. - Ответа на эту ноту протеста от Третьего континента пока не поступило, но мы готовы ко всему. И сумеем достойно встретить любой их ответ! Ура!
        - Ура! - вразнобой повторили замерзшие слушатели: авионеры, механикеры и весь остальной личный состав летной базы, ежась под порывами промозглого зимнего ветра.
        Этим утром сигнал подъема прозвучал на полчаса раньше обычного, и всем было велено явиться на плац в секторе Эос для первой тренировки морали и боевого духа под руководством новой замкомандующей.
        Тренировка состояла из распевания гимна Арамантиды, отдачи чести голубому, с белым силуэтом авиона флагу Арамантиды, марширования под бравурную музыку и декламации лозунгов вслед за мадам лин Монро, которая уверенно заявила, что подобные упражнения сплачивают, объединяют и способствуют укреплению морали и боевого духа.
        Про боевой дух Ника сказать ничего не могла, а вот то, что подобное упражнение объединяет, отрицать не могла. Ника чувствовала себя нелепо и даже несколько глупо, повторяя за мадам лин Монро пафосные речевки, и когда украдкой оглядывалась по сторонам и видела во взглядах других ту же неловкость, то сразу чувствовала, что все они тут - товарищи по несчастью.
        - Интересно, она теперь каждый день будет нас так муштровать? - простонал Ансель, когда тренировка наконец закончилась.
        - О небо, надеюсь, что нет! - воскликнула Ника, потирая замерзшие щеки.
        - А я полагаю, что да, - сказала Ванесса. Всю тренировку она почему-то держалась рядом с Никой и Анселем, хотя Ника ожидала, что девушка найдет более подходящую своей высокой родословной компанию. - Мне кажется, мадам лин Монро воспринимает свою должность очень серьезно.
        Тут Ника была согласна; мадам лин Монро и впрямь проводила нелепую тренировку с полной отдачей. Или же хорошо делала вид, все-таки она - актриса, а значит, умеет притворяться.
        - Интересно, почему она - «лин»? - задумчиво протянула Ника, наконец-то вспомнив о давно уже занимавшем ее вопросе.
        Все фамилии Арамантиды были или «рей», или «эр». Если верить легендам, в древние времена их земли населяло два клана: клан Света - «рей» и клан Воздуха - «эр». А вот людей с фамильной приставкой «лин» она ни разу не встречала. Ну, разве только в названии старинной театральной пьесы «Король лин Корбo», которая несколько сезонов успешно шла в театре «Империал» в Сирионе, но Ника всегда считала, что имя главного персонажа - вымышленное.
        - Может, она это сама придумала, чтобы сделать псевдоним более загадочным? - предположил Ансель.
        - Скорее всего, - согласилась Ника. - Но мне интересно, почему именно «лин»? Может, это что-то означает?
        - В некоторых исторических хрониках пишут, что в прошлом, задолго до Эпохи Полетов, в Арамантиде жил народ, происходящий от богов, - проговорила Ванесса. - Все их фамилии начинались с «лин», что означает «пропасть». Пропасть между ними, потомками богов, и обычными людьми. Этот народ, если верить тем хроникам, умел делать совершенно немыслимые вещи…
        - Получается, предки нашей лин Монро - потомки этого народа? - фыркнул Ансель. - Как-то слабо верится.
        - Мне тоже, - с усмешкой согласилась Ванесса. - Тем более в этих же хрониках утверждают, что никого из их народа не осталось; якобы много веков назад та часть земли, на которой они обитали, откололась от Арамантиды и навсегда улетела в небо.
        Ника удивленно уставилась на девушку; ни о чем подобном на курсах школьной истории не рассказывали! Впрочем, они вообще крайне скудно говорили о том, что происходило в Арамантиде до Эпохи Полетов, словно не хотели акцентировать внимание на временах, когда Империей правили не авионеры. Откуда же Ванессе это известно?
        Девушка, словно догадавшись, о чем думает Ника, слегка пожала плечами:
        - У рей Торнов богатая фамильная библиотека.
        - Ансель! - раздался позади чей-то голос, и, обернувшись, Ника увидела, что к ним приближается механикера в пушистой меховой шапке. В руках она держала сложенный пополам лист бумаги, который протянула юноше.
        - Что это? - спросил он, разворачивая лист и быстро пробегая по нему глазами. А потом поднял неверящий взгляд на механикеру. - Вы серьезно?
        - Что такое? - насторожилась Ника.
        Ансель без слов протянул девушке бумагу. Та быстро прочитала текст и удивленно воскликнула:
        - Тебя назначили механикером? Так скоро?
        - Сам в шоке, - хмыкнул Ансель.
        Наблюдавшая за ними механикера хлопнула юношу по плечу:
        - Привыкай, это мыс Горн, здесь не разводят ненужную бумажную волокиту. Признаюсь, я еще вчера получила телеграфное сообщение от мадам рей Брик, в котором она сообщила, что сама не успела подготовить документы о назначении, и попросила меня закончить все формальности.
        - Ансель, это же чудесно! - просияла Ника. - Ты теперь настоящий механикер!
        - Поздравляю, - сдержанно добавила Ванесса. Выражение ее лица стало совершенно непроницаемым.
        - Спасибо, - ответил Ансель; он все еще выглядел ошеломленным. - Кстати, знакомьтесь: Николь, ученица Тристана рей Дора. Ванесса, ученица механикеры. А это мадам рей Тоск, старшая механикера нашей эскадрильи.
        Дамы пожали друг другу руки.
        - Ну, что, Ансель, готов к работе? - поинтересовалась мадам рей Тоск. - Тогда вперед!.. А ты куда? - удивленно посмотрела она на Ванессу, когда девушка последовала за ними.
        - Я с вами, - уверенно заявила та.
        - Не помню, чтобы я тебя приглашала, - прищурилась старшая механикера.
        - Мадам рей Тоск, - вмешался Ансель, - Ванессу отправили сюда для того, чтобы она работала со мной. Личное распоряжение мадам рей Брик, - добавил он, видя, что не убедил механикеру.
        Мадам рей Тоск недовольно поджала губы, но все же кивнула.
        Ника проводила удалявшихся механикеров взглядом, а затем обернулась. Собравшиеся на плацу быстро расходились кто куда, и, смотря на них, Ника почувствовала растерянность. У всех были свои дела, своя работа - а что насчет нее? Она прилетела сюда, чтобы продолжать обучение с Тристаном. Но Тристан арестован, и неизвестно, что с ним будет дальше. А это значит, что и с ее собственным будущим теперь ничего не ясно.
        - Чего застыла? - бросила девушке проходившая мимо капитан эр Лута. - Или тебя учения не касаются?
        - Какие учения? - заморгала Ника.
        Учения проводили в специальных военных лагерях, куда перед началом службы отправляли всех авионер, распределенных на боевые позиции. Там будущие защитницы Империи обязательно проходили курс специализированной воинской подготовки, с ними усиленно занимались физической подготовкой, стрельбой и летной тактикой.
        Но у Ники все получалось не как у людей: и на Церемонию камней она попала не по правилам, и аэролит она разбудила не такой, как у остальных, и инструктора получила необычного. Вот и на мыс Горн тоже попала совершенно спонтанно, минуя необходимую подготовку в лагере.
        - Обычные, какие же еще? - фыркнула капитан. - Тренировки - необходимая часть службы боевой авионеры. Сбор на марш-бросок через десять минут возле арсенала. Форма - полная боевая выкладка. Марш!
        Без дальнейших промедлений Ника припустила к казармам.

* * *
        День в штаб-квартире тянулся невыносимо долго. Ни Сегрин, ни Кирби не выходили за ограду; то ли вдвоем караулили Агату, то ли просто решили не показываться на улицах, пока не уляжется шумиха.
        К счастью, и к Агате, видя ее явное нежелание говорить, они не приставали с расспросами. Девушка скрылась в отведенной ей комнатушке и провела почти все время там, благодарная судьбу за отсрочку. Чем меньше она общается с агентами, тем меньше шансов проколоться на какой-то мелочи и выдать себя с головой.
        С другой стороны, чем меньше Агата с ними общается, тем меньше узнает о них и об их шпионской сети и тем меньше информации у нее будет для властей, когда она сбежит.
        Кстати, о побеге. Чем дольше она отсиживается в своем углу, тем меньше у нее шансов улучить удачный момент для того, чтобы сбежать.
        Наконец, убедив себя в том, что побег из плена - это дело рук самого пленника, Агата вышла в общую комнату - и как раз к возвращению в штаб-квартиру Милорда.
        - О, вот и герой-любовник! - поприветствовал его Кирби.
        - Да пошел ты, - недовольно проворчал Милорд. Но, увидев Агату, нацепил на себя вежливую улыбку и, подойдя к девушке, вежливо, прямо как вылитый джентльмен Арамантиды, поцеловал ей руку.
        Милорд был ослепительно красив в щегольском костюме и модном пальто и так очаровательно улыбался, что оставаться полностью равнодушной к его чарам было просто невозможно.
        - Агата, будь добра, завари нам чаю, - попросил Сегрин, усаживаясь за стол и жестом приглашая Милорда с Кирби к нему присоединиться.
        Девушка стиснула зубы. Вежливая формулировка никак не умерила ее возмущения тем, что к ней относятся как к прислуге. Но делать нечего, она подошла к плите и принялась разводить огонь.
        Вообще-то и дома, и в апартаментах, которые они снимали вместе с Никой, Агата постоянно заваривала чай. И мыла посуду. И прибиралась, и стирала - словом, выполняла всю мужскую работу по дому, и это никогда ее не беспокоило. Но одно дело - делать что-то самой, по своему выбору, и совсем другое - когда тебе приказывают, да еще с таким видом, будто это само собой разумеется. И особенно - когда это делает мужчина. Все внутри Агаты мгновенно восставало против такого требования.
        - Ну, Милорд, чем порадуешь? - услышала она вопрос Сегрина.
        Агата устроилась у окна, откуда могла спокойно и не привлекая особого внимания наблюдать и за происходящим, и за чайником на огне. Интересно, как на самом деле зовут Милорда? И почему ему дали такое странное прозвище? Впрочем, надо признать, оно ему подходило; в щегольском костюме и с такой привлекательной внешностью он и впрямь выглядел как заправский дамский угодник.
        - Вчера были с Хеллой на кладбище Павших Звезд.
        - Опять похороны авионеры? - уточнил Сегрин.
        - Уже четвертые за этот месяц, - кивнул Милорд. - И опять какая-то нелепая случайная смерть. Эта, например, попала под колеса трамвая.
        Сегрин фыркнул:
        - Слишком много для совпадений, не так ли?
        - Верно, - согласился Милорд. - Не будь я сам агентом Третьего континента, то решил бы, что это наши провокации. Но мы-то знаем, что мы тут ни при чем!
        - Да уж, - протянул Сегрин и задумался. - Что-нибудь еще необычное заметил?
        - Хмм… А присутствие на похоронах чиновниц из Министерства труда считается?
        - Ну-ка давай поподробнее.
        - Они буквально оторвали от гроба рыдающего мужа и куда-то увели. И еще мне показалось, хотя наверняка я не рассмотрел, что они забрали с собой аэролит погибшей.
        - А вот это уже интересно, - оживился Сергин.
        Милорд с виноватым видом поерзал на стуле:
        - Следующая новость не порадует. Хелла дала мне отставку.
        - Эх ты, шляпа! Мириться пробовал? - деловито осведомился Сегрин.
        - Спрашиваешь! Как я только не пытался! Я же понимаю, что нельзя терять такой ценный источник информации в Министерстве полетов!
        - Похоже, плохо пытался, - проворчал Сегрин. - Неужели это так трудно - запудрить бабе мозги?
        Агата дернулась как от удара. Слово «баба» - едва ли не худшее оскорбление, которое только можно было придумать! Она никогда не слышала, чтобы кто-то рисковал произносить его вслух, и уж тем более - джентльмены! Впрочем, эти мужланы с Третьего континента джентльменами не являлись…
        - Ты думаешь, это так просто, да? - оскорбился Милорд.
        - А что сложного? - фыркнул Кирби. - Вертишься перед зеркалом, меняешь наряды, пляшешь на Ассамблеях и ублажаешь свою дамочку. И в нужный момент как бы невзначай задаешь ей нужные вопросы. Не работа, а сказка!
        «Значит, он и впрямь „милорд“», - сделала про себя вывод Агата. Милордами называли молодых и привлекательных любовников состоятельных и влиятельных дам. Получается, этот красавчик втирался в доверие к высокопоставленным чиновницам, чтобы через них получать важную информацию для Третьего континента.
        - Я так скажу, - угрюмо ответил Милорд Кирби, - лучше уж, как ты, шляться по темным кварталам и вонючим подвалам, чем круглыми сутками блеять, как безмозглый идиот: «Да, дорогая, конечно, дорогая, как захочешь, дорогая…»
        - Но у тебя для этого слишком смазливая физиономия, - ухмыльнулся Сегрин. - Для канав и подвалов любая рожа сгодится, а вот чтобы обрабатывать здешних дам, нужна как раз внешность, как у тебя. Грех такой пропадать!
        - Да хватит уже зубы скалить, - вздохнул Милорд. - Я вот все никак не пойму, как такие порядки терпят здешние мужчины?
        - Они не мужчины, раз позволили женщинам собой командовать! - презрительно фыркнул Сегрин и внимательно посмотрел на Милорда. - Так из-за чего Хелла дала тебе отставку?
        - Она случайно узнала, что у меня была интрижка с Гретой рей Торн, - с мрачным видом признался тот.
        - Ты с ума сошел? Зачем крутить роман со второй, когда у тебя уже есть объект в разработке?
        - Ну ты меня уж совсем за дурака не держи! - возмутился Милорд. - Та интрижка давно закончилась, просто кое-кто намеренно проболтался об этом Хелле, и та ожидаемо вспылила.
        Закипел чайник, Агата заварила чай и принялась расставлять на столе чашки. За ними последовала сахарница, ложки, блюдце с нарезанными лимонами и молоко. Никто из мужчин не обращал на девушку никакого внимания, словно она и впрямь была прислугой.
        «Вот буду наливать чай - и „случайно“ оболью кого-нибудь кипятком», - с мстительным удовольствием пообещала себе Агата, впрочем, полностью отдавая себе отчет в том, что так не сделает.
        - Что же все-таки случилось?
        Милорд вздохнул:
        - Мы с Хеллой были на официальном приеме в министерстве. И Грета тоже присутствовала. Так сложилось, что они с рей Торн друг друга, мягко говоря, недолюбливают. Вот так и вышло, что Грета, увидев меня с Хеллой, решила ее… подразнить.
        - Но ты же ей объяснил, что это было давно?
        - Конечно.
        - И?
        - И ничего. Хелла дама крутая, сначала действует, потом думает… Если вообще думает.
        «Рей Торн, рей Торн», - повторяла про себя это имя Агата. Эта фамилия казалась ей смутно знакомой.
        - Ты ее знаешь? - вдруг обернулся к девушке Сегрин.
        Агата вздрогнула. Она-то думала, что на нее никто не обращает внимания! А оказывается, Сегрин не только не выпускал ее из виду, но еще и заметил, как она задумалась, и сделал правильные выводы. Да он и впрямь опытный агент, никогда не расслабляется и не упускает ни одной детали. «Надо всегда об этом помнить», - сделала себе мысленную зарубку Агата, а вслух сказала:
        - Не ее. Я знаю ее племянницу, она тоже работала в Конструкторской.
        - И что ты можешь сказать про племянницу?
        Агата пожала плечами. Что на это ответить? Сама она Ванессу не встречала, но по рассказам Ники у нее сложился вполне определенный образ.
        - Высокомерная. Заносчивая. Не может смириться с тем, что ей не удалось разбудить летный камень.
        - Значит, это у них семейное, - усмехнулся Милорд. - Я про высокомерие.
        - Ладно, давайте обсудим дальнейшие планы, - вернул Сегрин разговор в нужное русло. - Мы не можем лишиться такого важного источника информации в министерстве. Нужна хоть какая-то замена.
        - Даже не знаю, - задумчиво протянул Милорд. - У меня есть приглашение на одно закрытое мероприятие, и там будет директриса летной школы, Анелия эр Мада. Это был бы очень хороший вариант…
        - Да, это было бы неплохо, - согласился Сегрин. - А если не выйдет, попробуй навести контакты с Тильдой рей Брик.
        Агата беззвучно охнула. Это же главная инженер Имперской Конструкторской!
        - Ха! - воскликнул Милорд. - Да ей же, наверное, лет сорок пять, не меньше!
        - И что это меняет? - холодно осведомился Сегрин. - Или ты думаешь, ты тут для собственного удовольствия? Между прочим, сейчас, когда в Конструкторской работают над секретным новым авионом, нам особенно не помешало бы знать, как продвигается дело.
        - Я слышал, мужчины рей Брик мало интересуют, - заметил Милорд.
        - Правда? А вот я слышал, будто рей Брик нравятся молоденькие юноши. Ходили слухи, что она завела интрижку с одним из своих учеников, - ответил Сегрин.
        «Неужели он про Анселя?» - подумала Агата.
        - Это только слухи… - неуверенно заметил Милорд.
        - Слухи, говоришь? Ну хорошо, сейчас мы все выясним наверняка, - пообещал Сегрин и повернулся к Агате: - Рей Брик и впрямь путалась с каким-то учеником? И вообще, с каких пор в Конструкторской появились ученики мужского пола?
        Агата порадовалась про себя, что благодаря рассказам Ники была немного в курсе происходящего в летной школе и Конструкторской.
        Ника… Чувство вины пронзило Агату насквозь. Она была так занята собственными проблемами, что даже не успела толком подумать, как там ее подруга. Не будет ли у Ники из-за нее неприятностей? А может, они уже случились и подругу арестовали по обвинению в пособничестве шпионке?
        Сегрин продолжал пристально смотреть на Агату; правое веко нависало на глаз сильнее обычного.
        «Да ему же не только нужен ответ, - сообразила девушка, - он меня еще и проверяет!»
        - Этот ученик появился осенью, - начала Агата с последнего вопроса. - Приехал откуда-то из провинции и попросил взять его в механикеры. Рей Брик хотела его выставить, но он как-то убедил ее дать ему шанс. И неплохо им воспользовался.
        - Он был ее любовником? - уточнил Сегрин.
        - Наверняка не знаю, но мне кажется, это только слухи, - ответила Агата, вспоминая все, что слышала об Анселе и его бывшей девушке, которую он приехал разыскивать в столицу… А еще о том, каким взглядом Ансель смотрел на Нику, когда думал, что этого никто не видит. Не мог у него быть роман с начальницей!
        - Вот видишь? - обернулся Сегрин к Милорду. - Это всего лишь слухи!
        - Я все равно сначала попробую с мадам эр Мада; мне кажется, у меня с ней больше шансов, - отозвался Милорд.
        - Она намного моложе и симпатичнее, да? - понимающе подмигнул ему Кирби.
        Милорд не успел ответить, в комнате раздался стрекот телеграфной машины.
        Кирби торопливо подошел к аппарату и, едва только показался кончик бумажной ленты, воскликнул:
        - Так, внимание, сообщение от шефа!
        От одного упоминания шефа агенты словно бы подобрались и непроизвольно вытянулись в струнку, выжидательно уставившись на медленно выползающую полосу бумаги.
        «Да, определенно начальник держит их в железном кулаке», - отметила Агата.
        Когда телеграфный аппарат затих, Кирби оторвал бумажную полоску и протянул ее Сегрину. Тот быстро пробежал по тексту глазами и передал Агате.
        - Держи, это и тебя касается.
        Девушка мельком глянула на буквы. Снова шифр…
        - Ну, что там? - нетерпеливо поинтересовался Милорд, и Агата про себя снова возблагодарила его за любопытство, которое спасало ее уже во второй раз!
        - Говорит, что скоро нас навестит, - ответил Сегрин.
        Агата нервно сглотнула. Встречи с шефом агентов она откровенно боялась.
        - А еще сообщает о разговоре с шефом зуру, и они совместно решили, что Агата теперь работает с нами. Поздравляю, - дружески хлопнул Сегрин девушку по плечу. - Ты в нашей команде!
        Агата криво улыбнулась. Вот счастье-то!
        Глава 5
        Патагон был симпатичным маленьким городком. Окруженный со всех сторон живописными пиками гор, поросших сосновыми лесами, он мог бы стать прекрасным курортом для состоятельных жителей Арамантиды. Но единственная железная дорога, ведущая на мыс Горн, а также близость к летной базе определили ему другую судьбу.
        Жизнь Патагона так или иначе крутилась вокруг летной базы. Фермеры поставляли в гарнизон продукты, магазины - необходимые бытовые мелочи, оружейные мастерские чинили пушки и револьверы, прачечные стирали форму, кафе всегда особенно приветливо обслуживали авионер, а сувенирные лавки старались изо всех сил, чтобы героини мыса Горн всегда могли найти у них милые сувениры, которые можно было отправить домой своим близким. В Патагоне даже был целый квартал, в котором жили исключительно члены семей авионер, решивших переехать на место службы за своими женами и матерями.
        Авионер в Патагоне уважали и чествовали, пожалуй, даже больше, чем в Сирионе. Всюду, куда ни кинь взгляд, улицы и фасады домов, тумбы для объявлений и интерьеры общественных мест были украшены голубыми флагами Арамантиды, силуэтами авионов и портретами известных авионер.
        Несмотря на то что все местные жители этого совсем небольшого городка знали друг друга в лицо, незнакомцы их совершенно не удивляли; в город, из-за его стратегического расположения рядом с летной базой мыса Горн, постоянно приезжали посторонние, и их присутствие было в порядке вещей.
        Вот и на миловидного юношу-блондина с бойкими голубыми глазами и темноволосую даму в кожаном плаще, которые сидели за столиком маленького кафе, никто не обращал ровным счетом никакого внимания, и потому они могли спокойно говорить, не опасаясь ни лишнего внимания, ни посторонних ушей.
        - Безусловно, это очень важная информация, но почему ты не передал ее по положенным каналам? Почему решил прилететь сюда? - спросила дама, задумчиво водя кончиком пальца по краю бокала и глядя куда-то поверх головы собеседника. Казалось бы, в ее внешности не было ничего особенного: черные волосы, подведенные черным глаза, черный кожаный плащ… Многим дамам нравился черный цвет. Но от этой буквально исходила аура железной уверенности в себе и - опасности. И черный цвет это словно подчеркивал.
        - Потому что после тех волнений и серии арестов я не мог быть уверен, что наш канал связи тоже не накрыли, - ответил ей юноша. - Так что я решил убить двух птиц одним камнем: и передать важные сведения прямо по назначению, и обезопасить себя. Я и так просидел в Министерстве труда до опасного долго; жандармы и Гардинария рыли так упорно, что мое разоблачение было лишь вопросом времени, и я решил не рисковать.
        - Да, твоя легенда продержалась довольно долго, - согласилась дама.
        - Это потому, что в ней много реальных фактов, - хмыкнул юноша. - На чем чаще всего горят наши агенты? На том, что стоит только копнуть, и сразу вскрываются фальшивые факты биографии. Например, те же записи об их рождении в Арамантиде. Со мной в этом плане намного проще. По всем формальным признакам я - гражданин Империи. А проверять в реестрах, есть ли записи о рождении на моих родителей, вряд ли будут. Во всяком случае, не в рамках обычной проверки.
        Дама задумчиво кивнула; казалось, она размышляла о чем-то своем.
        - Кстати, шеф, давно хотел выразить восхищение нашей разведкой. Планировать на столько шагов вперед - это прекрасный образец стратегического мышления. Внедрять в Империю людей с единственной целью произвести потомство, у которого будет гражданство вражеской страны, - это гениально! Если бы только еще существовал способ воспроизводить на свет исключительно девочек, этому плану вообще бы цены не было!
        Взгляд дамы, которую юноша назвал шефом, стал холодным.
        - Рада видеть, что тебя не задевает понимание, как и с какой целью ты появился на свет, - заметила она.
        Юноша беспечно пожал плечами, невозмутимо отправил в рот кусок ягодного тортьера, прожевал, а потом ответил:
        - Нет, это меня не задевает. То, как я узнал об этом, - другое дело. Конечно, было бы лучше, если бы мне стало об этом известно до того, как моих родителей и сестру забрали, а один из комиссаров нашей разведки с деликатностью живодера объяснил, что моя мать - агент Третьего континента и что отца она взяла в мужья из-за его гражданства Арамантиды, чтобы у их ребенка были настоящие, «чистые» документы, которые позволят ему в будущем проникнуть в любое государственное учреждение Арамантиды. И что теперь я буду работать на них, если у меня есть хоть капля гражданской сознательности. И если хочу, чтобы моя семья осталась в живых. - Юноша отломил вилкой очередной кусок тортьера и продолжил: - А гражданская сознательность у меня всегда была на высоте.
        - Твоя мать была сама виновата, - ровным тоном отозвалась его собеседница. - Она слишком заигралась в семью и решила, что ты - обычный ребенок и что она может забыть о долге перед родиной.
        - Н-да, неувязочка вышла, - с деланым сочувствием вздохнул юноша. - Женщин, которых отправляют на такую миссию, надо тщательнее проверять на отсутствие сердца.
        Шеф прищурилась:
        - Тайрек, ты хочешь мне что-то сказать?
        - Помимо того секрета Арамантиды, который я недавно раскопал? Нет, - покачал головой юноша.
        - Вот и хорошо, - с нажимом произнесла шеф. - Информацию ты доставил, я передам ее в центр, а теперь надо решить, что с тобой делать. Вернуть в Министерство труда уже вряд ли получится. И это досадно, хорошая была должность. Жаль, не удалось выжать из нее максимума.
        - Теоретически меня не раскрыли, - напомнил Тайрек, - так что я по-прежнему незасвеченный агент, и меня можно использовать.
        Шеф оценивающе оглядела юношу:
        - Есть конкретные предложения?
        - Да вы только посмотрите! - Тайрек обвел рукой вокруг. - Мы на мысе Горн. Летная база в двадцати минутах езды на мобиле. Как не воспользоваться такой возможностью?
        - На базу так просто не проникнешь; мы пытались.
        - Значит, плохо пытались, - пренебрежительно отмахнулся Тайрек. - У меня получится.
        - Уверен? - прищурила подведенные глаза шеф.
        - Уверен.
        Дама откинулась на спинку стула и усмехнулась:
        - Не представляю, как с таким характером и такими манерами тебе удается вписываться в здешнее общество и притворяться бесхребетным, безропотным джентльменом.
        - А я и не притворяюсь. Но почему-то мое поведение ни у кого не вызывает подозрения. - Юноша слегка улыбнулся.
        - Что ж, решено. Сведения о новом связном найдешь в обычном месте через два дня.
        - Будут конкретные задания?
        - Уничтожение Арамантиды. Как тебе? - иронично осведомилась шеф.
        - Амбициозно, - не остался в долгу Тайрек.
        - А как иначе? Нет лучшего способа побить врага, чем его же собственным оружием. А амбициозность - главная черта Арамантиды. Как иначе страна, которая занимала всего лишь часть даже и не континента, а, по сути, просто очень большого острова, сначала завоевала все соседние провинции, а затем установила контроль фактически над всем небом мира?
        Юноша задумчиво кивнул, рассматривая огромную, во всю стену, карту мира, украшающую кафе. По сравнению с Третьим континентом и даже Винландией Арамантида и впрямь казалась скорее большим островом. Третий континент выглядел раза в четыре больше.
        - Да, территорией Империя, конечно, заметно уступает, и тем не менее…
        - И тем не менее вот тебе наглядный пример того, что размер не всегда имеет решающее значение, - перебила его шеф. - К тому же у современной Арамантиды есть перед нами одно важное преимущество.
        - Аэролиты?
        Дама покачала головой:
        - Мощная центральная власть. Да, Арамантида добилась этого силой, завоевав соседей и безжалостно подавляя бунт в провинциях. Но это в прошлом; сейчас Империя едина. У нас же центральная власть - одно название. Мы раздроблены на княжества, где каждый тянет одеяло на себя и на так называемую центральную власть обращает мало внимания. Возьмем, к примеру, хотя бы боевые действия на мысе Горн. Что из себя представляют наши пограничные воздушные силы? Это маленькие летные армии от каждого княжества. И в воздухе они тоже каждый сам за себя; эскадрилья Кондора отдельно, эскадрилья Аргеста отдельно, то же самое с Мессесом, Либонором и остальными. А эскадрилья Аверлина, нашей формальной столицы, вообще одна из самых слабых. С флотом дела обстоят не лучше… А ведь ты понимаешь, что победить такого врага, как Арамантида, можно только единством.
        - Или разрушить это единство у врага, - заметил Тайрек.
        Несколько мгновений шеф внимательно его изучала.
        - Все-таки не зря тебя считают одним из лучших наших агентов, - наконец сдержанно произнесла она.
        - Почему это «одним из»? - притворно возмутился Тайрек.
        Дама улыбнулась его нахальству:
        - Если сумеешь успешно внедриться на летную базу мыса Горн, то я лично переведу тебя в категорию «самый лучший и единственный в своем роде».
        - Сумею, - повторил Тайрек, отламывая вилкой кусок тортьера и отправляя его в рот. - У меня там есть хороший знакомый, думаю, он поможет.
        - Что за знакомый?
        - Сосед по съемной квартире. Упорный парень; приехал в Сирион из Кибири, чтобы стать механикером, и ему это удалось.
        - Из Кибири? - зачем-то переспросила шеф, хотя прекрасно все расслышала.
        - Да, это такой маленький городок в дальневосточном секторе столичного округа.
        - Я прекрасно знаю, где это, - к удивлению Тайрека, ответила дама и в ответ на его вопросительный взгляд слегка передернула плечами. - В свое время я провела там несколько лет, выполняя одно задание… Но ты сказал - ученик механикера? - спросила она, намеренно меняя тему разговора. - Как так вышло, что мужчину взяли на такую должность, да еще и на стратегически важной военной базе?
        - Я ж говорю, он очень упорный парень. Уверен, через него и у меня получится там пристроиться.
        - Что ж, если получится, это будет огромный успех для всей нашей разведки, - подытожила шеф. - Тогда на первое время с тебя сбор общей информации, а конкретные приказы будешь получать позже. - С этими словами дама взмахнула рукой, привлекая внимание официанта, и потянулась за кошельком.
        - Позвольте мне, - остановил ее Тайрек и, поймав вопросительный взгляд, добавил: - Хочу вспомнить, как это делается у нас, когда мужчина платит за женщину.
        - Во-первых, платить в мэннингах невыгодно, здесь слишком высокий курс, - напомнила шеф со скучающим видом, вынимая из кошелька пару купюр. - Во-вторых, деньги тебе еще пригодятся. В-третьих, не стоит так по-глупому выдавать себя и привлекать ненужное внимание.
        - Просто хотел проявить галантность, - ответил Тайрек, убирая свой бумажник обратно в карман. - Рад был снова вас видеть, шеф, - сказал он и приложился губами к ее руке. - Это всегда удовольствие. Жаль, такое редкое.
        - Удовольствие не должно быть частым, иначе оно перестает быть удовольствием, - ответила дама и первой вышла из кафе.
        Тайрек преданно улыбнулся ей на прощание и отсалютовал бокалом, но когда шеф вышла, преданность во взгляде юноши сменилась холодом и жесткостью.
        И хрустальный бокал треснул в слишком сильно сжавшей его руке.

* * *
        Марш-бросок на вершину ближайшей горы и обратно занял три часа. Ника вернулась на базу чуть живая от усталости, все тело ломило, в голове гудело от напряжения. И зачем, спрашивается, так их гонять? Они же не рядовые солдаты, которым, если начнется война, придется сражаться с врагом на земле, они авионеры, их задача - летать на авионах, а не ползать на животе по грязи и копать траншеи!
        Но приказы не обсуждаются, и Ника из последних сил брела за авионерами Танго. Во главе колонны бодро шагала сержант эр Бина, дама средних лет с короткой косой и голосом, способным поднять из могилы мертвого. Ее энергии можно было только позавидовать; мало того, что она сама выполняла все то же, что приказывала авионерам, так еще успевала подгонять отстающих, точнее - Нику, которая безнадежно плелась в самом хвосте.
        Добравшись до казармы и приняв горячий душ, Ника немного ожила и отправилась на розыски капитана эр Лута; она хотела узнать, нет ли новостей о Тристане.
        - Да сколько же, гром побери, можно! - сорвалась капитан в ответ на Никин вопрос. - Хватит меня донимать, я же говорила, что в штабе мне ничего не сказали!
        Ника удивленно уставилась на мадам эр Лута, недоумевая, почему она так вспылила.
        - Прошу прощения, мадам капитан. Но если и говорили, то не мне, я у вас первый раз спрашиваю.
        - А у меня ощущение, что про Тристана спрашивает каждый второй человек на базе! - раздраженно воскликнула мадам эр Лута. - Нет, я понимаю, что за него переживают; я и сама хотела бы знать, как у него дела! Но сколько же можно меня дергать? А эта ваша новенькая механикера… Она еще из известной семьи… как там их… - пощелкала пальцами капитан, вспоминая.
        - Рей Торны, - подсказала Ника, сразу поняв, о ком речь.
        - Точно! - капитан хмыкнула. - Представь себе, эта нахалка вообще потребовала, чтобы я выяснила, что с Тристаном. Потребовала! Словно она - генерал, а я - рядовая! Ей бы поумерить гонор и зарубить себе на носу, что здесь ей не Сирион, известной фамилией никого не впечатлишь.
        Ника усмехнулась про себя, ничуть не удивившись услышанному. А затем помрачнела. Ее отправили на мыс Горн, чтобы она продолжала учиться под руководством Тристана. А в свете его ареста ее будущее теперь тоже выглядит крайне неопределенным.
        Словно догадавшись, о чем думала девушка, капитан легко потрепала Нику по плечу.
        - Я тебе вот что скажу. Не сегодня завтра вернется майор рей Данс, и уж она-то точно во всем этом разберется.
        В казарме Танго Ника уже не раз слышала, как всякий раз, когда авионеры начинали обсуждать новость о Тристане, они выражали абсолютную уверенность, что их командир, майор рей Данс, которая в данный момент выполняла секретное задание, непременно решит вопрос с Тристаном - и потому, что всегда добивается своего, и потому, что за Тристана она горой. Это обнадеживало. И заранее внушало симпатию к командиру.
        Впрочем, за пределами эскадрильи не все отзывались о майоре рей Данс так же высоко, как в Танго. Ника пробыла на мысе Горн всего ничего, но даже до нее уже успели дойти слухи, что многие и на летной базе, и в столице выказывали недовольство, когда полгода назад главнокомандующая назначила рей Данс на должность командира Танго, хотя были другие, более опытные и заслуженные авионеры.
        - Сержант эр Бина сказала, что физическая подготовка у тебя никуда не годится, - вывел девушку из задумчивости голос капитана эр Лута.
        - Так точно, мадам капитан, - вздохнула Ника, признавая справедливость нелестной характеристики, и оправдывающимся тоном продолжила: - Меня отправили на мыс Горн в самый последний момент, когда рей Дора отозвали обратно, и я не успела пройти через подготовительный лагерь…
        - Не переживай, наши инструкторы мигом приведут тебя в нужную форму! - заверила капитан эр Лута.
        Ника невольно вздрогнула от этого обещания - она и так едва передвигала ноги после сегодняшней тренировки.
        - А пока… Отработка тактик летного боя в штабе Танго только через два часа, так что ты успеешь сходить на огневую подготовку. Ты ведь прежде не стреляла?
        Ника отрицательно покачала головой, а затем, спохватившись, выпалила:
        - Никак нет.
        Нет, она не стреляла… Если, конечно, не считать ее самовольного полета на «Грозе».
        - Тогда шагом марш на стрельбище. А сразу после обеда - в штаб эскадрильи. Сегодня мы разбираем тактики обороны против основных эскадронов Третьего континента.
        Ника отдала честь и подавила невольный вздох, прощаясь с мечтой о том, чтобы проваляться на койке до самого ужина.

* * *
        От разбора стратегий обороны против основных эскадронов Третьего континента у Ники голова шла кругом - столько нового она узнала! Начиная с того, что названия эскадронов врага, оказывается, совпадали с названиями княжеств, где они были сформированы, и заканчивая тем, что все они использовали разные тактики ведения боя. К примеру, юркие, стремительные авиолеты Оустера предпочитали тактику «ударил - отступил», а авиолеты Кондора обычно атаковали агрессивно и в лоб… И масса другой информации, которую она пока еще не уложила в своей памяти, уж очень ее было много.
        Когда после занятий авионер распустили, Ника думала лишь о том, чтобы рухнуть на свою койку и проспать целые сутки. Ну а если не сутки, то хотя бы до утреннего горна, который разбудит всех на тренировку морали и боевого духа.
        Но прежде ей все-таки очень хотелось узнать что-нибудь о Тристане. Она уже выяснила, что арестантская находится в секторе Нота, и решила заглянуть туда. Вдруг ей позволят хоть на минутку увидеться с авионером?
        По пути Ника встретила Анселя, и тот, узнав, куда она идет, составил ей компанию. Девушка этому только обрадовалась.
        Оказавшись в совершенно новом и чужом для нее мире, она испытывала неосознанную потребность держаться тех людей, которые напоминали ей о знакомом прошлом. Это создавало иллюзию, будто что-то в ее жизни осталось неизменным, и давало некую опору. А таких людей на мысе Горн было всего двое - Ансель и Тристан.
        Впрочем, Ванесса тоже была из прошлой жизни, но она совершенно точно не могла дать Нике того ощущения спокойствия, которого ей не хватало.
        Арестантская оказалась расположена в одном из унылого вида каменных бараков посреди складских строений. На входе, разумеется, стояли вооруженные конвойные.
        - Не положено, - однозначно ответили они, узнав о цели визита.
        - Мы буквально на минутку. Просто хотим убедиться, что с ним все в порядке, - попробовала уговорить Ника, впрочем, прекрасно понимая бесполезность своей попытки.
        Одна из конвойных отвернулась и обратилась ко второй:
        - Я что-то непонятно сказала?
        - Да нет, - пожала плечами вторая, почти демонстративно скрестила руки на груди и повернулась боком к Нике с Анселем. - Ты все донесла предельно ясно; арестантов видеть не положено.
        Первая конвойная обернулась через плечо, бросила быстрый взгляд на визитеров и снова отвернулась.
        - Особенно рей Дора, который сидит в двенадцатой камере, - выразительно произнесла она.
        - Досадно, что его арестовали, - вздохнула вторая конвойная. - Авионер он хороший.
        - Да и как джентльмен тоже ничего, - коротко хохотнула первая.
        - Согласна, охранять такого одно удовольствие. Заперла камеру, повесила ключи на крючок у двери - и никакого тебе беспокойства. Ну очень положительный джентльмен…
        Ансель подтолкнул Нику локтем.
        - Пошли, - прошептал он и потянул ее ко входу в арестантскую.
        - Куда? - опешила Ника.
        - К Тристану!
        - Но конвойные сказали…
        Ансель лишь вздохнул и с досадой закатил глаза.
        - Да, они все сказали. Даже номер камеры. Ника, соображай быстрее!
        И, не дожидаясь ответа, юноша проскользнул внутрь.
        Девушка с опаской оглянулась на конвойных, но те по-прежнему стояли, демонстративно ее не замечая, и вполголоса о чем-то беседовали. Ника глубоко вздохнула - и прошмыгнула вслед за Анселем.
        Помещение, в котором держали Тристана, напоминало тюремную камеру лишь маленьким размером и отсутствием окон. В остальном же обстановка была совершенно не тюремной: у стены стояла кровать, накрытая меховым одеялом, в углу в переносном камине горел огонь. На столе, возле тарелки с жареной курицей и тортьерами, лежали свежие газеты.
        - Кажется, у меня очередные гости… Добро пожаловать в мои апартаменты! - с привычно насмешливой улыбкой поприветствовал визитеров Тристан.
        - Да-а… Я бы не отказалась от такой тюрьмы, она явно посимпатичнее нашей казармы, - хмыкнула девушка, оглядываясь по сторонам. - Здесь всех арестантов так содержат?
        - Насчет всех не знаю, но меня тут любят, - вновь ухмыльнулся Тристан. Вот и пойми, то ли он шутит, то ли говорит серьезно.
        - Тристан, скажи, ты как? - участливо спросила Ника.
        - Как я? Да просто отлично! Ты же сама сказала, что здесь даже лучше, чем в казармах.
        - А если серьезно? - несколько раздраженно спросила Ника; в ее понятии ситуация совсем не располагала к шуткам.
        - А если серьезно, то как только у генерала эр Спата дойдут руки до моего дела, меня сразу выпустят.
        - Но если ты в этом так уверен, зачем ждать и торчать в арестантской? Почему сразу не обратиться напрямую к главнокомандующей? - не поняла Ника.
        - О нет, я никого просить не буду! - ухмыльнулся авионер. - Когда меня освободят, это будет сделано по их инициативе, не по моей.
        Ника спрятала улыбку. В этом был весь Тристан!
        - На тебя большой спрос, рей Дор! - сообщила конвойная, заглядывая в камеру, и через мгновение из-за ее спины показалась… Ванесса!
        Увидев Нику с Анселем, белокурая красавица не успела скрыть гримасу недовольства, но быстро взяла себя в руки.
        - Вижу, вы не один, - официально кивнула она Тристану.
        - Да, вы правы, я не один. У вас ко мне какое-то важное дело? - вежливо осведомился тот.
        - Ничего важного, просто заглянула проведать, как вы тут, - делано безразлично отозвалась Ванесса. - Вижу, весьма неплохо, - заметила она, обводя глазами обстановку. - Так что я, пожалуй, пойду. Искренне надеюсь, вас выпустят в ближайшее время.
        С этими словами Ванесса удалилась, преисполненная самого что ни на есть аристократического достоинства.
        - И что это было? - проворчал Тристан, глядя вслед девушке.
        Ника с Анселем обменялись взглядами, в которых читался один и тот же вопрос: неужели Тристан не замечает симпатии Ванессы?
        - Ладно, рассказывайте, какие новости у вас самих, - предложил Тристан.
        Но прежде чем Ника или Ансель успели сказать хоть слово, в дверях камеры появилась вторая конвойная.
        - Тристан, - со смехом сказала она, - мы скоро будем брать плату за вход!
        Рей Дор ухмыльнулся, но усмешка мигом сползла у него с губ, когда он увидел позади конвойной очередного визитера. Мию.
        - Нам пора, - тут же поднялась Ника.
        Тристан, похоже, не расслышал ее слов; он в два шага сократил дистанцию между собой и Мией и крепко обнял девушку.
        Ансель почему-то медлил, и Ника дернула его за рукав. Юноша поднялся и неохотно направился к двери, бросив на прощание мрачный взгляд на Мию. Впрочем, та не сводила глаз с Тристана и этого не заметила.
        Глава 6
        Шатры были удобным районом для тех, кто хотел остаться незамеченным и в то же время не нарваться на неприятности, как в Тенях, и не привлечь к себе излишнего внимания, как в аристократических Стеллах. В окружении художниц и лицедеек, музыкантов и студенток, поэтесс и мелких ремесленников было легко затеряться, а среди разномастных сувенирных лавочек, гончарных мастерских, картинных галерей и тесных кафе никто не обращал особого внимания на нынешних обитателей заброшенного мукомольного цеха.
        Однако даже несмотря на то, что обитатели Шатров привыкли видеть самых разных людей, Вальди все же пришлось принять меры предосторожности. Да, жителей этих кварталов не удивить странно выглядящими людьми, но вот праздношатающийся монкул даже у них может вызвать подозрение.
        Поэтому Вальди как можно ниже нахлобучил огромную вязаную шапку, так, чтобы она закрывала несуществующие брови. А вот с отсутствием ресниц ничего не поделаешь. Конечно, и брови, и ресницы со временем отрастут, но сейчас Вальди слишком походил на монкула. И пусть эта похожесть совсем недавно спасла ему жизнь, сейчас она же может его выдать.
        Вальди решительно постучал в дверь бывшей мукомольни, а ныне - штаба одного из тайных подразделений Либерата. Эта ячейка их организации была самой малочисленной, и он надеялся, что ее миновала судьба, постигшая другие отделения.
        От мысли о том, что там, за дверями, его могут поджидать жандармы, Вальди решительно отмахивался. Всегда можно будет притвориться, что ошибся адресом.
        Раздались шаркающие шаги, дверь немного приоткрылась, и в образовавшейся щели появился чей-то настороженный глаз.
        - Чего надо?
        - Я… - Вальди на всякий случай оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет лишних ушей. - Я свой, из Либерата. Работал в отделении с Риной.
        - Рину и ее отделение арестовали, - последовал лаконичный ответ.
        Вальди вздрогнул и постарался поглубже загнать вновь возникшую боль.
        - Я знаю. Нас всех арестовали. Но мне удалось бежать.
        - Интересно как? - хмыкнул невидимка за дверью, и Вальди прекрасно понял, о чем тот подумал: наверняка ренегат договорился с жандармами обменять свою жизнь на предательство соратников.
        Еще раз воровато оглянувшись, Вальди стянул с себя бесформенную вязаную шапку и встал так, чтобы его могли хорошенько рассмотреть.
        - Вот так, - ответил он. - Я работал с монкулами. Когда нас арестовали, я притворился одним из них. А когда улучил момент - сбежал.
        Послышался тихий щелчок, и Вальди с запозданием понял, что это звук встающего обратно предохранителя на затворе револьвера; все это время его держали на прицеле!
        Дверь открылась, и в проеме появилась изящная, хорошо одетая дама.
        - Сбежал и оставил своих в беде? - осуждающе осведомилась она, скрестив руки на груди.
        Вальди крепко стиснул зубы и усилием воли отогнал от себя воспоминание о том, как отказывался уходить и как Рина уговаривала и убеждала его бежать.
        «Ты не сможешь нас спасти, - раздался у него в ушах сбивчивый, торопливый шепот Рины. - Но ты сможешь за нас отомстить».
        - Я ничем не мог им помочь, - глухо ответил он. - Только разделить их судьбу и быть обращенным в монкула. Но так я принесу больше пользы.
        Несколько мгновений дама изучала юношу, а затем отступила в сторону, безмолвно приглашая пройти внутрь.

* * *
        Когда Нику срочно вызвали в штаб к главнокомандующей, единственное, о чем она могла думать, следуя за курьером, так это о том, что, наверное, стало известно про ее самовольный вылет на «Грозе».
        Интересно, какое наказание ей за это светит? Выговор или, может быть, даже дисциплинарный арест? Вот и будут сидеть они с Тристаном в соседних камерах и перестукиваться.
        Войдя на негнущихся ногах в кабинет генерала, Ника, как и положено по уставу, вытянулась по стойке «смирно» и уставилась прямо перед собой немигающим взглядом.
        - Николь рей Хок по вашему приказанию прибыла, - на одном дыхании выпалила она.
        Несколько мгновений ничего не происходило, и Ника рискнула пробежаться взглядом по кабинету - разумеется, осторожно и едва заметно.
        Первым делом она увидела главнокомандующую, расположившуюся за массивным столом в центре помещения. Седые волосы забраны в строгую прическу на затылке, губы, накрашенные ярко-красной помадой, сжаты в плотную линию: сейчас ощущение исходящей от генерала власти было еще сильнее, а ее светлые глаза цвета весеннего льда, казалось, видели Нику насквозь.
        Напротив генерала с выражением оскорбленного достоинства на лице стояла мадам лин Монро. У одной стены, вытянувшись по струнке, застыли Ансель с Ванессой. У стены напротив - Тристан, небритый, в наручниках и с двумя вооруженными конвойными по сторонам. Он не столько стоял по стойке «смирно», сколько изображал ее, а на губах играла легкая насмешка, словно авионера забавляло происходящее.
        Наконец, была в кабинете еще одна дама, довольно молодая, с пышной копной кудрявых черных волос и с темными глазами, метавшими молнии. На рукаве ее формы Ника увидела нашивки майора и эмблему Танго - и догадалась, что это, вероятно, и есть командир их эскдрильи, Рия рей Данс.
        - Рей Хок, расскажите нам о том, что произошло на «Грозе» во время вашего полета из Сириона на мыс Горн, - приказала генерал.
        - Госпожа генерал, - нетерпеливо постукивая носком сапога по полу, вмешалась мадам лин Монро, - неужели слова каких-то… - Она пощелкала пальцами, пытаясь подобрать подходящее выражение, - каких-то новобранцев для вас важнее, чем слова вашего заместителя?
        При упоминании о заместителе генерал эр Спата слегка поморщилась.
        - Я собираю факты, - сухо ответила она.
        - Вы всегда лично разбираетесь в каждом случае ареста какого-то авионера? - не унималась зам.
        - Мадам лин Монро, - железным голосом сказала генерал, а Ника непроизвольно отметила, что та обратилась к ней не по званию, а как к гражданскому лицу, - вы на базе человек новый и еще далеко не все знаете. Во-первых, аресты авионер у нас случаются крайне редко, так что это событие само по себе из ряда вон выходящее. А во-вторых, рей Дор - не просто «какой-то авионер», а один из самых опытных, с очень мощным аэролитом и авионом. Поэтому - да, такие дела я беру под свой личный контроль.
        Предупреждение в голосе генерала было отчетливо слышно всем.
        Всем, кроме мадам лин Монро.
        - Странно, я всегда думала, что главнокомандующая мыса Горн занимается стратегическим планированием противодействия Третьему континенту, а не нянчится с личным составом.
        Услышав эту реплику, майор рей Данс издала возмущенное восклицание, а Тристан прищурился и смерил мадам лин Монро мрачным взглядом.
        Сама же генерал проявила недюжинную выдержку и лишь слегка повысила голос:
        - Мадам лин Монро, вы, конечно, человек новый не только на мысе Горн, но и на военной службе, однако, раз вы теперь тоже военнослужащая, настойчиво рекомендую изучить устав и запомнить, как следует обращаться к вышестоящим офицерам. А пока - помолчите!
        Мадам лин Монро слегка покраснела и обиженно поджала губы. Она явно привыкла к восхищению и обожанию и с подобным отношением к себе давно не сталкивалась.
        Несколько мгновений генерал пристально на нее смотрела, желая убедиться, что мадам лин Монро усвоила полученный урок, а потом снова повернулась к Нике:
        - Итак, что произошло на «Грозе»?
        Нике на секунду замялась. Ей очень хотелось помочь Тристану и сказать, что мадам лин Монро придралась к нему на пустом месте, безо всяких оснований. Возможно, будь она единственной свидетельницей, Ника так бы и поступила. Но кроме нее, были еще и Ансель с Ванессой. И уж последняя-то наверняка все рассказала.
        - Мы подлетали к базе, когда капитан рей Дор увидел стычку патрульных авионов с авиолетами противника, - глядя прямо перед собой, начала Ника. - Враг заметно превосходил по численности и взял авионы в кольцо. Рей Дор решил прийти на помощь патрульным, которые явно не справлялись своими силами. Мадам лин Монро приказала не вмешиваться и продолжать полет. Капитан рей Дор отказался выполнить ее приказ.
        Пока Ника говорила, генерал ни на миг не спускала с нее холодных светло-серых глаз. Девушка непроизвольно поежилась. Обычно по лицу человека можно видеть реакцию на свои слова. Но лицо главнокомандующей было непроницаемым.
        - Вы определили, чьи это были авиолеты? - спросила генерал и тут же уточнила, сообразив, что Ника - человек новый и еще не знает противника: - Как они выглядели?
        Девушка задумалась.
        - Кажется, у них были красно-белые крылья, - наконец припомнила она.
        - Кондоры, - кивнула майор рей Данс и, выразительно подняв бровь, уставилась на Тристана.
        - Очень любопытно, - подвела итог генерал эр Спата, обводя взглядом всех собравшихся. - У меня три разные версии одних и тех же событий. Мадам лин Монро утверждает, что это была рядовая стычка и вмешательства не требовалось. Рей Дор, напротив, заявляет, что одному из патрульных авионов грозила реальная опасность быть сбитым и потому немедленное вмешательство было необходимым. Оба сходятся в том, что был приказ не вмешиваться - и был отказ его исполнять. Наконец, рей Торн заявляет, что мадам лин Монро вообще не отдавала никаких приказов. И рей Марн, кстати, это подтверждает.
        Ника быстро взглянула на Ванессу. Та нацепила на себя знакомую маску аристократического высокомерия и вздернула подбородок, словно вся эта суета ее не касалась.
        Ванесса соврала, а Ансель ее в этом поддержал. Но зачем?
        Через миг Ника поняла - да чтобы выгородить Тристана!
        При этом оба наверняка должны были понимать, что крупно себя подставляют, ведь, свидетельствуя против новой замкомандующей, они раз и навсегда становятся ее врагами.
        - Рей Хок подтверждает версию рей Дора, - продолжила генерал. - Получается по два человека на две версии, и лишь у вашей, мадам лин Монро, нет свидетелей. Еще кто-то был?
        - Можно опросить авионер из патруля, на которых напали, - тут же деловито предложила майор рей Данс. - Они опишут, как проходила стычка и насколько критичным было положение дел…
        - Подождите, - вмешалась тут мадам лин Монро. - На авионе был еще один человек. Юноша, который прятался в грузовом отсеке. Он тоже все видел и слышал!
        - Гражданское лицо пряталось в грузовом отсеке? - генерал вопросительно взглянула на рей Дора. - Почему мне об этом никто не доложил?
        «А ведь и правда! - воскликнула про себя Ника. - Был же еще Тайрек! Кстати, куда он подевался?»
        - Молодой человек загорелся идеей прилететь на мыс Горн, думая, что найдет здесь свое призвание, мадам генерал, - пояснил Тристан. - Для этого он тайно проник на «Грозу».
        - Тайно проник на «Грозу», - медленно повторила генерал. - Проник на охраняемый авиодром, на не имеющий аналогов авион, представляющий огромную ценность для Империи… И его никто не заметил?
        Воцарилась гробовая тишина.
        Главнокомандующая осуждающе покачала головой:
        - Хороша же в Сирионе охрана авиодрома… Адъютанта! Передайте приказ курьерам срочно найти и привести ко мне… Как его зовут?
        Тристан повернулся к Анселю.
        - Тайрек эр Трада, - ответил тот.
        - А также найдите мне авионер из того патруля, - добавила генерал и обернулась к майору рей Данс: - Кто был в патруле в тот день?
        - Мия рей Воль и Лия эр Пата…
        - Рей Воль? - прервала генерал. - Что ж, это многое объясняет. - И, повернувшись к патрульным, приказала, кивнув на Тристана: - Освободить.
        - Нас бьют - мы летаем, - улыбнувшись, тихо сказал Тристан.
        - Но, мадам эр Спата! - возмущенно воскликнула лин Монро, когда одна из патрульных стала снимать с Тристана наручники.
        - Генерал эр Спата, - строго поправила ее майор рей Данс.
        - Генерал эр Спата, - и глазом не моргнув, повторила замкомандующая. - Невыполнение приказа вышестоящего офицера - это прямое нарушение субординации! А то, что неповиновение проявил мужчина, это тем более тревожно, в свете психических особенностей их пола. А вы вместо того, чтобы пресечь такую проблему в корне и наказать как следует…
        - Мадам лин Монро, - прервала ее главнокомандующая, - советую вам на досуге тщательно поразмыслить над нарушением субординации и о формах, которые она принимает. Например, обсуждение приказов высшего командования.
        Лин Монро слегка покраснела, несколько раз открыла и закрыла рот, но больше ничего не сказала.
        - Вопрос с рей Дором закрыт, - подвела итог генерал. - Вольно. Можете быть свободны. Все, кроме рей Дора и рей Хок. И вы, мадам майор, тоже задержитесь, - обратилась она к командиру Танго.
        Мадам лин Монро недовольно поджала губы, но все же вышла. Конвойные, а также Ванесса с Анселем последовали за ней.
        - Рей Хок, мне доложили, что сразу по прибытии на базу вы участвовали в воздушном бое, без должного разрешения взяв авион «Гроза», - ровно сказала генерал.
        Ника почувствовала, как ее сердце вначале ухнуло в пятки, а затем вернулось на место и бешено заколотилось. По лицу главнокомандующей совершенно невозможно было определить, что она думает. Генерал недовольна? Осуждает или одобряет такую инициативу?
        - Так точно, мадам генерал, - еле слышно отозвалась Ника.
        - Вы хорошо справились, рей Хок, - сухо кивнула генерал Нике. Но прежде, чем девушка успела порадоваться комплименту, главнокомандующая продолжила: - И все же для обучения существует летная школа, мыс Горн для этого не место. Здесь военная база, где постоянно идут боевые действия, и мне нужны полностью обученные авионеры. Даже не знаю, о чем думала эр Мада, когда направила вас сюда.
        Ника похолодела, поняв, к чему клонит главнокомандующая: ее собираются отправить обратно в Сирион!
        - Кроме меня, Нику больше некому учить, мадам генерал, - негромко заметил Тристан. - Вы же знаете о размерах ее аэролита.
        - Знаю. Но повторяю еще раз: здесь мне нужны не ученицы, а опытные авионеры, - непреклонно ответила генерал.
        - У нее очень крупный летный камень, мадам генерал, - вмешалась майор рей Данс. - Потенциально рей Хок сможет летать на авионе уровня и мощности «Грозы». Собственно, такой авион уже собирают в столице - «Ураган». Только подумайте, какой военный перевес нам сможет обеспечить такая машина!
        Услышав эти слова, Ника, пожалуй, впервые задалась вопросом, а не было бы проще, если бы она разбудила самый обычный летный камень - как все. Тогда ее жизнь шла бы по спокойной, накатанной колее… Будь у нее такой же аэролит, как у всех остальных, то никто бы сейчас не ожидал от необученной по сути девчонки чего-то выдающегося, такого как перевес в расстановке военных сил на мысе Горн.
        Ника только сейчас в полной мере осознала: огромный аэролит обязывает ее делать нечто особенное, такое, чего не могут остальные. Да, конечно, зачитываясь историями об авионерах мыса Горн, в мечтах она представляла себя такой же героиней. Но одно дело - представлять и совсем другое - понимать, что с ее летным камнем у нее лишь два пути: либо стать действительно выдающейся авионерой, либо испугаться и отказаться от выпавшей на ее долю ответственности. А аэролит в первую очередь именно этим и был - не подарком судьбы, не уникальной способностью, а ответственностью.
        Но конечно же отказаться от летного камня было нельзя. Ни одна авионера никогда не отказывалась от своего аэролита. Да и не смогла бы Ника уже прожить без того волшебного ощущения завершенности, которое давал летный камень; без него ее жизнь навсегда бы осталась неполной.
        Но и к такому бремени ответственности Ника была совсем не готова. Собственно, сейчас она была ужасно напугана. Она еще не умела делать и половины того, что делают рядовые авионеры с обычными аэролитами, а от нее уже ждут чего-то куда более сложного и опасного!
        Слова главнокомандующей повторили мысли девушки.
        - Что толку от пусть хоть трижды мощного авиона и огромного аэролита, если и то и другое окажется в руках необученной девчонки?
        - Мадам генерал, Ника очень способная ученица, - заверил генерала Тристан. - Еще несколько занятий, чтобы закрепить пройденное, и она будет готова к самостоятельным вылетам.
        - На чем? - подняла бровь главнокомандующая. - Насколько мне известно, «Ураган» еще не готов, и неизвестно, когда будет. А на обычном авионе с ее аэролитом делать нечего, наши летные машины не выдержат таких нагрузок. Вместо того чтобы сидеть на базе или летать с тобой пассажиром, пусть лучше спокойно доучивается в летной школе.
        Ника беспомощно переводила взгляд с главнокомандующей на Тристана и обратно. Еще минуту назад ее саму одолевали сомнения, но теперь она по-настоящему страдала. Неужели на этом все? Неужели ее отправят обратно в Сирион? Да, в том воздушном бою ей было страшно как никогда в жизни. Да, в короткие моменты слабости ей хотелось стать «как все» - ведь так гораздо легче. И все же сейчас, когда угроза вылететь с базы стала реальной, Ника отчетливо поняла, что не хочет уезжать. Сейчас она находилась там, где должна быть. Где всегда мечтала быть. Она не хочет возвращаться!
        - Прошу прощения, мадам генерал, - неожиданно подал голос самовольно задержавшийся в дверях Ансель. - Разрешите обратиться?
        Главнокомандующая кивнула.
        - Я могу построить подходящий для Николь рей Хок авион, - уверенно заявил юноша.
        Все присутствующие уставились на него в немом изумлении.
        - В столице над «Ураганом» вот уже несколько недель работает целая команда во главе с самой мадам рей Брик, а вы, молодой человек, собираетесь построить такой авион в одиночку?
        - Не такой, как «Ураган», - спокойно уточнил Ансель. - Но я уверен, что смогу модифицировать обычный авион таким образом, чтобы он стал совместим с крупным аэролитом. По мощности эта летная машина будет уступать «Грозе», а вот по скорости опередит. И пока в столице достраивают «Ураган», Ника смогла бы летать на этом авионе.
        Несколько мгновений генерал пристально изучала Анселя. Ника подумала, что под таким взглядом сама бы уже давно съежилась и маленьким шариком закатилась под плинтус, но Ансель и не думал смущаться.
        - Модифицировать? - наконец с сомнением переспросила генерал.
        - Так точно, - ответил Ансель.
        - Хмм… И давно вы, юноша, в механикерах?
        Ансель даже не запнулся.
        - С сегодняшнего дня, мадам генерал!
        Главнокомандующая выразительно подняла брови и позволила очевидному, но так и не произнесенному вслух комментарию повиснуть в воздухе.
        - Мадам эр Спата, разрешите обратиться, - вмешался Тристан и, получив утвердительный кивок, пояснил: - Ансель стал первым джентльменом, которого допустили в Конструкторскую, и это о многом говорит. К тому же мадам рей Брик очень высоко оценила его способности и выбрала новым механикером «Грозы» именно Анселя, хотя были и другие, более опытные кандидаты.
        Несколько долгих мгновений генерал изучала Анселя, а затем спросила:
        - Сколько вам потребуется времени на эту вашу модификацию?
        - При должной поддержке я справлюсь за несколько дней, - без колебаний ответил Ансель.
        - Что ж, приступайте, я распоряжусь, чтобы вас обеспечили всем необходимым, - согласилась генерал и скомандовала: - Все свободны.
        Ника вышла из кабинета главнокомандующей на негнущихся ногах. Сердце медленно и неохотно замедляло свой бег, руки дрожали, голова слегка кружилась от волнения. Ей не влепили выговор за самовольный вылет на «Грозе» и не выгнали с базы… пока.
        Выйдя на улицу, Ника прислонилась спиной к стене штаба, шумно выдохнула и огляделась. Тристан что-то бурно обсуждал с майором рей Данс, Ванесса маячила неподалеку. В штаб входили и выходили курьеры, и из-за то и дело приоткрывающейся двери был слышен стук клавиш, когда адъютанта деловито набирала послание на телеграфном аппарате. Жизнь шла своим чередом, совершенно равнодушная к тому шоку, который только что пережила Ника.
        - Ты в порядке? - негромко осведомился подошедший к ней Ансель.
        - Ты и впрямь сумеешь модифицировать авион под мой аэролит? - вместо ответа спросила девушка.
        - Думаю, что смогу. Я делал пробные экспериментальные расчеты еще в Сирионе, а мадам рей Брик проверила и одобрила их все.
        - Спасибо, - прошептала Ника. - Кажется, благодаря тебе у меня есть шанс остаться на мысе Горн.
        - Пока не за что, я ведь тебе еще ничего не сконструировал.
        - Уверена, у тебя получится, - сказала Ника, ничуть не покривив душой.
        - Посмотрим, - сдержанно ответил Ансель.
        Тем временем Тристан распрощался с майором рей Данс и жестом подозвал Нику к себе.
        - Значит, взяла «Грозу»? Ну, рассказывай, как прошел бой, - поинтересовался он.
        - Нормально, - коротко откликнулась Ника. Как вообще можно ответить на такой вопрос? После боя у нее осталось столько впечатлений и эмоций, что просто невозможно выразить словами!
        - Нормально? - фыркнул подошедший к ним Ансель. - Ты бы видел, что она творила в воздухе! На базе все до сих пор уверены, что в том бою участвовал ты!
        - Спасибо Ванессе, - тут же заметила Ника. - Она подсказывала мне, какие летные фигуры следовало делать.
        Тристан покосился на приблизившуюся к ним белокурую девушку, выражение его лица было совершенно непроницаемым.
        Ванесса нарочито безразлично пожала плечами, словно говоря: «Да ладно, я не сделала ничего особенного», но ее щеки порозовели. То ли под взглядом Тристана, то ли под порывами холодного зимнего ветра.
        - Кстати, - сменил тему Тристан, обращаясь к Анселю с Ванессой. - Ценю вашу попытку меня выгородить, но это было глупо с вашей стороны. Лин Монро вам это еще припомнит.
        - Может, это и было глупо, но приказ этой… актрисы, - презрительно скривила губы Ванесса, - еще более глуп. Тоже мне, замкомандующая! Даже не подумала, что своими капризами лишает базу лучшего авионера и самого мощного авиона!
        - Как я сказал, я ценю вашу поддержку, - повторил Тристан, - но, боюсь, вам это выйдет боком. Плыть против течения всегда чревато неприятностями.
        - И это нам говорит джентльмен, который одним своим существованием бросает вызов всему уважаемому обществу, - усмехнулся Ансель.
        Ванесса и Ника прыснули со смеху.
        Тристан и сам почти против воли расплылся в улыбке.
        - Что ж, еще раз спасибо. А теперь мне пора, надо найти Мию.
        Ника понимающе кивнула, а Ванесса отвернулась и недовольно поджала губы.
        - Я с тобой, - заявил Ансель, присоединяясь к Тристану. - Есть разговор.

* * *
        - Ты давно знаешь Мию? - сразу в лоб спросил Ансель, когда они с Тристаном отошли от здания штаба.
        Авионер удивленно покосился на юношу, но все же ответил:
        - Около полугода.
        - А где вы познакомились?
        - Здесь, на базе. Мия прилетела сюда на стажировку из столицы.
        - Сколько ей лет?
        - Почти восемнадцать. - Тристан нахмурился. - И если ты тоже собираешься напомнить мне о нашей разнице в возрасте…
        - Нет, что ты! - отмахнулся Ансель. - Я вовсе не считаю, что дамы непременно должны быть старше своих избранников. Скажи, а ты знаешь, откуда Мия родом?
        - Та-а-ак, - протянул авионер, останавливаясь, и скрестил руки на груди. - Хватит ходить вокруг да около, выкладывай начистоту!
        Ансель глубоко вдохнул:
        - Помнишь, я рассказывал о своей девушке, которую приговорили к обращению в монкула?
        - И что? - сразу понял Тристан, к чему ведет Ансель. - Мия - довольно распространенное имя.
        - Дело не в имени, а в том, что эта Мия выглядит точь-в-точь как та Мия, которую я знал. Просто одно лицо.
        Глава 7
        Ника шла через зал «деревяшки» с полной тарелкой в руках, собираясь присоединиться к уже сидящим за одним из столов Анселю с Ванессой, а также братьям эр Тальга. Да, она уже познакомилась со многими авионерами, но ей все равно хотелось провести время с теми, кого она уже давно знала.
        - Рей Хок! - услышала Ника.
        Из-за стола, мимо которого она проходила, приподнялась и приветливо махнула ей рукой авионера лет двадцати пяти с роскошным конским хвостом на затылке.
        - Я Моретта эр Клейса, эскадрилья Гранит, - с улыбкой представилась она и предложила: - Хочешь с нами поужинать? - По ее знаку сидевшие рядом с ней на скамьях авионеры раздвинулись, освобождая место.
        - Спасибо, - поблагодарила Ника и указала подбородком в сторону стола, к которому направлялась. - Но я уже договорилась поужинать с друзьями. Так что в следующий раз.
        - С авионерами Танго? - понимающе кивнула Моретта, а затем, проследив за взглядом Ники и увидев, что за столом сидят Ансель, Ванесса и братья эр Тальга, нахмурилась и сказала громко, так, что ее было хорошо всем слышно: - Так, стоп. Ты что, якшаешься с механикерами? Предпочтешь компании авионер общество каких-то… неудачников?
        Ансель то ли не услышал, то ли проигнорировал эти слова, а вот в глазах Ванессы загорелся огонь возмущения. Она прекрасно поняла, что «неудачники» обращено к ней, и это ожидаемо взбесило наследницу славной фамилии рей Торн.
        Ника в замешательстве уставилась на Моретту. Она не ожидала, что на летной базе кто-то предвзято относится к механикерам. Казалось бы, уж тут, на мысе Горн, как нигде должны были понимать, насколько важно взаимодействие всех участников, независимо от позиций и должностей!
        Моретта выжидательно смотрела на Нику, и девушка вдруг отчетливо поняла, что ей это напоминает. Старшие классы гимназии, вот что! Там столовая тоже была местом, где распределялись роли для каждой из учениц. То, с кем и за каким столом ты сидишь, означало твое положение в неформальной иерархии класса. К примеру, за отдельным столом у окна обедала небольшая группа самых популярных девушек класса, тех, которые задавали тон всей гимназии, кому подражали и на кого равнялись. А вот за столом у умывальни сидели те, кого интересовала только учеба, и популярные девушки, а значит, и все остальные относились к ним с пренебрежительной снисходительностью. За столом у черного входа собирались те, на кого навесили ярлык неудачниц и над кем постоянно и порой довольно жестоко подшучивали, и обедать там считалось крайне постыдным…
        Ника до сих пор помнила свой самый первый обед в столовой, когда она только перешла в старший класс. Напряжение и нервозность, неуверенность и даже страх… За какой стол сесть? Неизвестно, где ее примут… За стол «неудачниц»? Там точно примут, но вот хочет ли она туда?
        К счастью, у Ники была Агата, и они сели вдвоем, отдельно от всех. Сами по себе. И в итоге отучились в гимназии, так и не став частью ни одной группы, хотя даже так им не удалось полностью избежать конфликтов с одноклассницами.
        И вот сейчас Ника снова почувствовала себя маленькой неуверенной девочкой - и ощутила досаду. Она думала, что раз гимназия осталась позади, то и все эти нелепые конфликты - тоже. Что теперь, когда она стала взрослой, ей больше не придется иметь дело с чем-то подобным…
        И на этот раз все еще хуже, ведь рядом нет Агаты, а значит, нет и возможности вообще не делать этот выбор. Придется выбирать - и прямо сейчас.
        Впрочем, выбор был очевиден. Главное, чтобы хватило духу открыто о нем заявить.
        - Нет, - решилась Ника, от всей души надеясь, что ей удастся добавить в голос уверенности, которую она на самом деле не испытывала. - Я предпочту поужинать в компании своих друзей.
        Вообще-то Ника имела в виду только Анселя, но лишь произнеся эти слова вслух, поняла, что распространила свое заявление и на Ванессу, и на братьев эр Тальга. Впрочем, последних, похоже, отношение к ним других авионер волновало меньше всего.
        Моретта ехидно улыбнулась.
        - Что ж, дружить с отбросами - личный выбор каждого, - пожала плечами она, уселась обратно за стол и обратилась к соседям - все так же громко, чтобы все слышали: - Я-то думала, у нас стало одной подругой по небу больше, а оказалось, это всего лишь очередное недоразумение с летным камнем…
        Ника не ответила и, в лучших традициях Ванессы вздернув подбородок, прошла за стол, где сидели ее друзья.
        Несколько минут прошли в молчании, а потом Ванесса изрекла:
        - Зря. Тебе дали шанс стать своей, а ты его так глупо отвергла.
        - Своей среди кого? - резко спросила Ника. Она старалась не показывать виду, но в глубине души остро переживала случившееся.
        - Своей среди авионер.
        - Я и так авионера!
        - Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
        - Понимаю. А еще понимаю, что если они считают себя лучше всех остальных, то мне с ними не по пути.
        - Ну и зря, - констатировала Ванесса. - Быть с сильными куда приятнее, уж поверь мне.
        - Поверю. Ты же у нас в этом деле эксперт, - хмыкнула Ника.
        Ванесса слегка побледнела; намек был совершенно прозрачен. Но она не стала оправдываться.
        - Что ж, надеюсь, ты готова к тому, что теперь все авионеры будут о тебе совсем невысокого мнения, - заявила она.
        - Мои друзья для меня важнее, чем мнение совершенно посторонних людей, - ответила Ника так твердо и решительно, что и сама почти в это поверила.

* * *
        Разговор с Тристаном оставил неприятный осадок в душе. Авионер внимательно выслушал Анселя, задал несколько вопросов про Мию - его, Анселя, Мию - и, никак не прокомментировав, ушел. А Ансель остался стоять, растерянно глядя ему вслед, и не мог отделаться от ощущения, будто только что его обидел.
        За ужином настроение не улучшилось. Лично ему не было никакого дела до комментариев зазнавшихся авионер, он давно привык к такому поведению. Они могут говорить и думать что угодно, но это никак не отменяет того факта, что он - полноправный механикер. Первый в Арамантиде мужчина-механикер. Однако их слова задели Нику - пусть даже она и пыталась показать, что ей все равно, а то, что девушка расстроилась, огорчило его самого.
        Быстро закончив с ужином, Ансель вышел на улицу, испытывая потребность проветриться.
        Ноги сами понесли его в Конструкторскую в секторе Эвр. Та располагалась к западу от авиодрома, почти на границе с летной базой, прямо возле ограды из колючей проволоки. Практически сразу на ней начинался обрыв, и далеко внизу шумели бьющиеся о скалистый берег морские волны.
        Авиодром был безлюден, только на краю самой дальней полосы кто-то стоял - то ли авионера, то ли механикера - и смотрел в небо, будто кого-то ждал…
        Конструкторская в этот час тоже пустовала. Ансель включил лампу и на несколько минут замер посреди заваленного чертежами, инструментами и запчастями помещения, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает его. Здешняя Конструкторская сильно отличалась от просторной, хорошо организованной Конструкторской Сириона. Она была куда более маленькой, что, впрочем, понятно, ведь тут авионы не строили, а в основном чинили. Но атмосфера в то же время царила схожая.
        Ансель улыбнулся. Пока он был в столице, Конструкторская по большей части была для него лишь шагом на пути к цели - узнать, что случилось с Мией. И только когда Ансель уехал на край Империи, он понял, что, оказывается, скучает. Скучает по своему рабочему столу, по запаху смазки и пыли, по строгим окрикам мадам рей Брик и увлекательной работе над «Ураганом».
        Впрочем, в ближайшую неделю он сполна насладится рабочей атмосферой здешней Конструкторской, ведь ему предстоит модифицировать авион. На котором Ника одна полетит навстречу многочисленным врагам… Ансель встряхнул головой, отгоняя тревогу за девушку и такое неуместное для джентльмена желание ее защитить.
        Из задумчивости Анселя вывел женский голос:
        - И что делает здесь в такой час наш новый чудо-механикер, который так разогнал мой авион?
        Обернувшись, юноша увидел позади себя подполковника рей Фол, командира эскадрильи Гранит. Она стояла, опершись плечом о дверной косяк, и оценивающе рассматривала Анселя. Воротник рубашки был расстегнут, синий форменный китель слегка помят, длинный кожаный плащ и вовсе нараспашку, а в осоловелых глазах застыло какое-то странное выражение.
        Ансель собирался поправить мадам рей Фол насчет «разогнал»: благодаря небольшим модификациям, которые они сделали вместе с мадам рей Тоск, авион подполковника вовсе не начал летать быстрее, он всего лишь стал несколько маневреннее. Но юноша почти сразу понял, что даму интересует вовсе не светский разговор. Потому вместо ответа Ансель схватил с ближайшей полки первую подвернувшуюся книгу и молча показал ее. Это были «Практические советы по авионостроению».
        Подполковник рей Фол оттолкнулась от косяка и, слегка пошатываясь, подошла к юноше. Она была довольно высокой для дамы, и ее глаза оказались на одном уровне с глазами Анселя. А еще юноша был готов поклясться, что от нее слегка попахивало алкоголем.
        - Вижу, у тебя большие планы на вечер, - заметила она, поднимая бровь.
        - Так точно, мадам подполковник! - гаркнул Ансель.
        - Зачем же так официально? Можешь обращаться ко мне по имени - Гунна.
        Ансель промолчал. Он знал, что на самом деле подполковник не ждет от него ответа, а эта ее реплика - лишь повод, чтобы произнести следующую. И он догадывался, о чем она будет.
        - Могу предложить намного более интересный вариант, чем чтение учебника, - с многозначительной улыбкой сказала подполковник рей Фол.
        «Хорошо, что она командир не моей эскадрильи, - промелькнула у Анселя мысль. - Тогда бы от нее совсем не было спасения».
        - Всегда находил чтение учебников чрезвычайно увлекательным занятием, - деланно легко ответил он, надеясь свести все к шутке.
        - Да неужели? - слегка склонила голову набок подполковник. - Может, это потому, что ты просто ни разу пробовал какого-нибудь более интересного занятия?
        Не будь рей Фол командиром эскадрильи, Ансель нашел бы, что ответить! Но конфликтовать с командующим офицером, пусть даже и не его эскадрильи, ему совершенно не хотелось, и потому он сдержался. Впрочем, так и так после сегодняшнего вечера у них вряд ли получится остаться друзьями, потому что подполковник не получит того, чего хочет.
        Тем временем, превратно истолковав молчание юноши, мадам рей Фол подошла к нему почти вплотную и потрепала по плечу.
        Поняв, что свести все к шутке уже точно не получится, Ансель сделал шаг назад и, выставив перед собой книгу, словно щит, застрочил:
        - Мадам подполковник, буду с вами предельно откровенен, перспектива неуставных отношений меня пугает. Только сегодня я изучал военный устав базы, и у меня в памяти еще совсем свежи параграфы о наказании, которое за это полагается!
        - Неуставные отношения, - скривив губы, повторила рей Фол и снова сократила между ними дистанцию, - караются только в том случае, если о них становится известно.
        - А я ужасно невезучий, проверено опытом. Все мои секреты всегда выплывают наружу! Извините…
        С этими словами Ансель шмыгнул в сторону и быстро направился к выходу.
        К счастью, командир Гранита не стала его преследовать.
        Повернув за угол Конструкторской, Ансель остановился и с облегчением перевел дух.
        Просто удивительно, как одно и то же явление может принимать настолько разные формы! Обычно, когда дама проявляет внимание к джентльмену, это приятно, а порой даже льстит самолюбию. Но когда это происходило так, как сейчас, мало какой джентльмен мог почувствовать себя польщенным. Скорее уж - загнанным в угол.

* * *
        После испортившего ей настроение ужина Ника вернулась в казарму раньше остальных; она хотела дописать письмо отцу, чтобы отправить с утренним почтовым авионом.
        В казарме царила тишина, и девушка успела обрадоваться, что никого нет и никто не будет ее отвлекать, однако стоило ей сделать лишь несколько шагов - и она сразу же услышала чьи-то негромкие, но взволнованные голоса.
        - Ты меня в чем-то подозреваешь? - женский голос так и вибрировал от едва сдерживаемых эмоций. - Или сразу обвиняешь?
        - И не подозреваю, и не обвиняю, - отозвался мужской голос, и Ника узнала Тристана. - Просто пытаюсь разобраться.
        - Не в чем тут разбираться! Я понятия не имею, что этот юноша, как там его…
        - Ансель.
        - Да, Ансель. Я понятия не имею, что он себе придумал. Но я точно знаю, что я его в первый раз в жизни вижу!
        - Он говорит, ты выглядишь точь-в-точь, как его невеста. И зовут тебя так же - Мия. И лет тебе столько же… Довольно невероятное совпадение, не находишь?
        «Ах, вот, значит, почему Ансель всегда так странно на нее смотрит!» - сообразила Ника. Она помнила то ощущение неловкости, которое возникало между этими двумя всякий раз, когда они оказывались рядом друг с другом.
        «И вот почему больше не смотрит на меня…» - добавила девушка. Значит, дело вовсе не в том, что, как она думала, тут началась новая жизнь, Ансель получил стремительное повышение и все время занят ремонтом авионов. Дело было в Мие. Стоило ей появиться - хоть в образе монкула, как в Сирионе, хоть в образе похожей на нее девушки, как сейчас, - и Ансель отдалялся и замыкался в себе. А тот особенный взгляд, которым он смотрел на Нику во время вечерней прогулки в день Воздушных Шаров или в зоопарке, взгляд, от которого в животе у девушки начинали порхать бабочки, пропадал.
        Ника тряхнула головой. Сейчас не место и не время думать о такой ерунде! Есть вещи куда важнее, например, ее собственное будущее на мысе Горн. Или война с Третьим континентом. Именно о них стоит беспокоиться!
        А тихий разговор тем временем продолжался.
        - Послушай, Тристан, я его подругу не видела. И не знаю, действительно ли так сильно на нее похожа, как он утверждает…
        - Подводишь к тому, что он соврал? Но какой ему смысл?
        Ника вовсе не собиралась подслушивать, но обнаружить свое присутствие сейчас было бы как-то неловко. А просто тихо уйти, не дослушав, просто выше ее сил. И потому она осталась стоять, невидящим взглядом уставившись на девиз эскадрильи Танго, идущий по стене вдоль потолка: «Трудные задачи оставляем другим, а сами делаем невозможное», и ловила каждое слово…
        - Откуда я знаю? Но я не собираюсь ни перед кем оправдываться! - почти сорвавшись на крик, воскликнула Мия.
        - И не надо, - голос Тристана звучал успокаивающе. - Просто я хорошо изучил Анселя. И не только как механикера; он неплохой парень. И он не стал бы врать без причины.
        - А меня ты не изучил? - В голосе девушки прозвучала неприкрытая обида. - Считаешь, я все это время тебя обманывала и скрывала, что у меня есть другой?
        - Нет.
        - Тогда к чему все это?
        - Видишь ли, у Анселя непростая ситуация. Он сильно переживает; его невесту около года назад осудили и приговорили к обращению в монкулы. И тут он видит тебя, так на нее похожую…
        - Он мог просто это себе внушить, - заметила Мия. - Такое случается. На фоне сильного расстройства люди много всего могут себе придумать.
        - Если так оно и есть, - подхватил Тристан, - то я хотел бы ему помочь. И проще всего это сделать - показать ему, что ты и его Мия - два разных человека.
        После недолгой паузы Мия спросила:
        - Что ты предлагаешь?
        - Я предлагаю встретиться с ним и пройти по пунктам твоей биографии, - ответил Тристан. - И чем больше ты расскажешь о том, откуда ты, кто твои родители, где ты жила, где училась и все в этом роде, тем больше будет причин для Анселя убедиться, что ты и та Мия, которую он знал, - два абсолютно разных человека. Он успокоится и придет в себя. Заодно и я о тебе побольше узнаю, - с тихим смешком добавил авионер, - потому что я внезапно понял кое-что любопытное - и на самом деле удивительное с учетом того, что мы уже несколько месяцев с тобой встречаемся. Ничего этого я тоже про тебя не знаю… Мия, что-то не так?
        Тяжелый вздох Мии, должно быть, был слышен на улице.
        - Да, - ответила Тристану авионера. - Есть причина, почему я никогда не рассказывала тебе о своем прошлом. Дело в том, что я почти ничего не помню…
        - Как это? - опешил Тристан.
        - А вот так. Если сравнить память с картиной, то моя вся разрезана на мелкие кусочки, а затем перемешана так, что я совершенно не могу восстановить целостное изображение.
        Тристан долго молчал. Ника сделала шаг в сторону и осторожно выглянула, но лица рей Дора не увидела, он стоял к ней спиной.
        - А почему ты раньше мне об этом не рассказывала? - наконец спросил авионер.
        - Так ты меня о моем прошлом особенно и не расспрашивал.
        Видимо, на лице Тристана появилось виноватое выражение, потому что Мия утешающе погладила его по плечу.
        - Это нормально. Здесь, на мысе Горн, мы все живем сегодняшним днем, не оборачиваясь назад и не заглядывая вперед.
        - И когда это произошло? - спросил Тристан, отступая на шаг назад, словно отказывался от утешения, которое предлагала девушка.
        - Чуть больше года назад. Я пришла в себя в незнакомых апартаментах, рядом была доктор, которая объяснила, что меня сбила карета, я сильно ударилась головой, и из-за этого у меня все смешалось в памяти. Я вижу крошечные отрывки из своего прошлого, но соединить их в одно целое не могу. Это называется частичная амнезия. Доктор сказала, что однажды все может само встать на свои места, но когда это случится и случится ли вообще…
        - А твоя семья?
        - У меня нет родителей, я росла в имперском пансионате для сирот.
        - Это ты откуда знаешь?
        - Доктор немного рассказала мне о моем прошлом. Пока я лежала без сознания, они установили мою личность и кое-что обо мне узнали. Я окончила летную школу и с прошлой осени проходила практику в почтовой службе, а потом случился тот инцидент с каретой, и…
        - И зачем тебя сразу отправили на мыс Горн? - перебил Тристан.
        - Доктор говорила, что, если поместить меня в знакомую среду, туда, где я смогу регулярно летать, память может вернуться быстрее.
        - Знакомая среда была бы в почтовой службе. А на мысе Горн из знакомого - только авионы…
        - Да… Зато тут я встретила тебя.
        Ника видела, как Тристан устало потер лоб ладонью.
        - Но ты же попыталась хоть что-то узнать о себе и своем прошлом? Кроме того, что тебе сказала доктор?
        - И кого мне здесь, на мысе Горн, спрашивать? Тут меня никто не знает. И вообще, если честно, каждый раз, когда я пытаюсь или собрать всю картину воедино, или как-то заполнить пробелы в памяти, мне становится здорово не по себе. Поэтому, если ты не против, давай пока закроем эту тему.
        Наступила тишина. Ника сделала полшага вперед и увидела, что Тристан обнял Мию, а та спрятала лицо у него на плече.
        Тихо, стараясь, чтобы ее не выдал никакой шум, Ника вышла за дверь.

* * *
        При свете дня кладбище Павших Звезд наверняка выглядело красиво и даже величественно - судя по монументальным силуэтам могильных надгробий; простых смертных здесь не хоронили.
        Однако в темноте зимней ночи кладбище казалось мрачным и даже жутковатым, и это ощущение многократно возросло, когда Агата увидела, как Кирби с Сегрином достают лопаты, и, к своему ужасу, поняла, что они сейчас будут делать!
        - Зачем? - шепотом спросила она у Кирби.
        - Чтобы забрать летный камень, зачем же еще? - удивился Кирби. - Разве ты не слышала, что рассказал Милорд?
        - Слышала, но так и не поняла, нам-то какое дело до умершей авионеры?
        - До нее нам дела нет, нам нужен ее летный камень. Если его, конечно, не забрали, как показалось Милорду… Хотелось бы, чтобы на этот раз нам повезло.
        - На этот раз? - уточнила Агата; ее репортерское мышление тут же выхватывало из сказанного собеседником любопытные детали.
        - Раньше мы аэролитов в гробах не находили, - пояснил Кирби.
        Он вообще стал намного более разговорчивым с Агатой после того, как пришло сообщение от шефа о том, что девушка остается с ними на правах полноправного члена команды. Поначалу в его тоне, когда он обращался к Агате, проскакивали намеки на уважение - видимо, все из-за ее мифической принадлежности к загадочным агентам «зуру», - но они постепенно исчезали. Им на смену во взгляде Кирби начал появляться огонек откровенного интереса, который не позволил бы себе ни один благовоспитанный джентльмен Арамантиды. От этого взгляда Агата невольно ежилась и начинала понимать, почему подобные взгляды считались нарушением правил приличия.
        Да, взгляды Кирби заставляли девушку чувствовать себя неловко и выбивали почву из-под ног и в то же время… В то же время Агата не могла не признать, что каким-то странным образом ей льстил такой интерес.
        «Неужели именно так ощущают себя наши джентльмены, когда мы оказываем им знаки внимания?» - не могла не задуматься она.
        Впрочем, кладбище ночью - совершенно точно не место для того, чтобы разбираться в собственных запутанных чувствах.
        - А зачем нам такой летный камень? От него же никакого толку, не то что от действующего аэролита.
        - Действующие мы уже доставали, - отмахнулся Кирби с таким видом, словно речь шла о чем-то незначительном, а не о главной ценности Арамантиды. - И их наши ученые уже исследовали вдоль и поперек. Им нужен камень умершей авионеры для сравнения. И вот тут-то и выясняется нечто удивительное: заполучить летный камень умершей авионеры гораздо сложнее, чем живой!
        У Агаты в голове завертелся целый вихрь вопросов. Как они добыли действующие аэролиты? Что выяснили их ученые? И почему так сложно достать летные камни умершей авионеры? Но ни один из них Агата не задала - сейчас было не время и не место.
        Из темноты раздался голос Милорда:
        - Кажется, нашли.
        - Оставайся тут и смотри в оба. Если что, подашь сигнал, - приказал Агате шедший впереди Сегрин, и агенты растворились в темноте, а девушка, закутавшись поплотнее в теплое пальто, огляделась.
        Никого, лишь темнота и тишина вокруг. Кладбище Павших Звезд находилось на самой окраине города. Когда-то оно и вовсе было далеко за его чертой, но Сирион неумолимо разрастался и вот добрался уже и до погоста.
        Впрочем, жилых домов поблизости не было, лишь какие-то унылые темные постройки и пара тусклых фонарей, свет которых так и не добирался до ограды кладбища.
        Агата подумала, что сейчас идеальное время для побега: никто за ней не смотрит и не узнает, куда она пойдет!
        Однако девушка осталась на месте. Уходить и сдаваться Жандармерии было еще слишком рано, она не набрала достаточно информации, чтобы обеспечить себе прощение за свои преступления.
        Где-то вдалеке завыла собака. Агата непроизвольно вздрогнула. Она никогда не считала себя особо чувствительной особой, не любила мрачных бульварных романов, и все же было что-то такое в сочетании ночи и кладбища, отчего становилось не по себе…
        Среди приземистых бараков впереди появилось какое-то движение. Агата насторожилась, готовая подать сигнал. Но вскоре поняла, что эти медлительные, ровные механические движения могли принадлежать только одним существам на свете - монкулам.
        Звук треснувшей ветки заставил девушку подскочить на месте. Обернувшись, она увидела, что трое агентов возвращаются обратно. Лица у них были мрачные, и это говорило само за себя - их постигла очередная неудача. Летного камня они не нашли.
        Обратно возвращались в молчании. И только когда пригород сменился пустыми улицами окраин, Агата заметила:
        - Получается, зря ходили…
        - Почему же? Очень даже не зря, - возразил Сегрин. - Теперь мы можем с уверенностью заявить, что авионер не хоронят с их аэролитами, кто-то забирает эти летные камни.
        - Но кто? - непроизвольно затаила дыхание Агата. - И зачем? Ведь эти летные камни уже использованы, их все равно невозможно повторно разбудить…
        - Хороший вопрос. И я думаю, когда мы найдем ответы, мы узнаем парочку темных тайн Арамантиды.

* * *
        Обратно в казарму Ансель шел окружным путем, вдоль периметра базы; хотелось остыть и охладить голову, побыть наедине с ночью и небом, посмотреть на падающие звезды…
        Впереди уже показались здания его сектора, когда Ансель вдруг услышал:
        - Привет!
        Юноша вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.
        И увидел, как из темноты появляется… Тайрек!
        - О, кого я вижу! - протянул Ансель, незаметно переведя Дух.
        За прошедшие дни он не раз гадал, что случилось с его бывшим соседом. Несмотря на то что Ансель был на него очень зол, он все же надеялся, что Тайрек не погиб под обстрелом вражеских авиолетов, а, наоборот, увидев все опасности жизни в таком месте, как мыс Горн, сел на поезд и отправился обратно в Сирион.
        - И что ты здесь забыл? Или опять ищешь возможность меня использовать?
        - Использовать? - оскорбился Тайрек. - Когда это я тебя использовал?
        - Ну, например, когда узнал у меня про вылет из Сириона и тайком пробрался на «Грозу»…
        - Ансель, вообще-то я пробрался на «Грозу», чтобы не подставить тебя!
        - Как это? - опешил от неожиданности Ансель.
        - Да вот так! Ты вообще в курсе, мой дорогой друг, что тебя разыскивала Жандармерия по подозрению в связях с Либератом? Да, да, разыскивала! - с победным видом закивал Тайрек, увидев на лице приятеля смятение и чувство вины. - И меня как твоего соседа наверняка стали бы допрашивать. А я, знаешь ли, не особенно хорошо справляюсь с давлением; пусть и против воли, но в конце концов я наверняка бы тебя сдал. Вот я и решил лишить их возможности вытрясти из меня информацию. Так что вообще-то вместо претензий тебе следовало бы сказать мне спасибо! И извиниться за свои необоснованные обвинения.
        - Спасибо… - неуверенно отозвался Ансель, а затем скептически поднял бровь: - Хочешь сказать, что побег ты совершил исключительно ради бескорыстного желания мне помочь?
        - Ну-у… - протянул Тайрек, - если честно, все просто удачно совпало. Мне смертельно надоело, что на меня смотрят как на безмозглого болвана, а тут в последние дни еще и весь этот кавардак с Жандармерией… В общем, надоело! Что, раз я джентльмен, то и не человек, получается?
        Слова Тайрека эхом отозвались в душе Анселя; после только что произошедшего инцидента с подполковником рей Фол он думал ровно о том же. Разумеется, Тайрек имел в виду вовсе не приставания кого-то из жандарм, но Ансель прекрасно представлял, с каким уничижительным и пренебрежительным отношением к себе во время допроса может столкнуться джентльмен, и поневоле кивнул, разделяя негодование приятеля. Если дамы занимают главенствующее положение в обществе, это еще не значит, что им позволено обращаться с джентльменами так, словно у тех напрочь отсутствует чувство собственного достоинства!
        - А тут ты со своим назначением на мыс Горн! - с жаром продолжал Тайрек. - Знаешь, я слушал тебя и, честно признаться, завидовал. Мне казалось, что вот он, человек, у которого есть дельная профессия и место в этой жизни, никто его не шпыняет, никто не смотрит на него как на пустое место и не загоняет в угол…
        - Ну ты загнул! - присвистнул Ансель. Не смотрят как на пустое место, как же! А уж про угол лучше и не начинать; он в буквальном смысле только что сбежал из одного такого.
        - Нет, я понимаю, что все это не само тебе в руки свалилось, - словно прочитал его мысли Тайрек. - Но тогда я был очень расстроен и сердит! Я слушал тебя - и понимал, что я тоже хочу, чтобы со мной считались! Вот и воспользовался возможностью… В свое оправдание, - продолжил он уже своим обычным, слегка легкомысленным и немного насмешливым тоном, словно играл на публику, - я не видел других вариантов прилететь на мыс Горн, кроме как вот так, тайком. Прости, если можешь, - с глубоким вздохом закончил юноша, и на его лице было написано искреннее раскаяние.
        - Ладно, - проворчал Ансель. Он все еще сердился на приятеля, но в то же время прекрасно понимал, как сильно можно устать от несправедливого отношения к себе. - Забыли. Расскажи лучше, как ты оказался на базе?
        - Да что тут рассказывать! Эта ваша колючая проволока так себе препятствие, - пренебрежительно кивнул Тайрек в сторону ограды.
        - Между прочим, это еще одно незаконное проникновение, - заметил Ансель.
        - Проникнуть законно через главные ворота мне бы никто не дал, - резонно возразил Тайрек. - А мне до зарезу нужно было с тобой поговорить.
        - И где ты был все это время?
        - В Патагоне. Сбежал туда сразу, как началась та воздушная атака. А когда огляделся немного и посмотрел, что к чему, то понял, что там мне делать нечего. И теперь я хочу устроиться к вам на базу.
        - Устроиться на базу, - медленно повторил Ансель. - И для этого ты незаконно проник ночью на ее территорию. Хорошее начало, ничего не скажешь.
        - Я надеялся, ты замолвишь за меня словечко, - смущенно признался Тайрек.
        Анселю оставалось только поражаться такому нахальству.
        - Надеялся, - хмыкнул он. - А я ведь мог тебя не простить.
        - Мог. Но почему-то я был уверен, что ты меня поймешь.
        В невинных голубых глазах Тайрека было поровну раскаяния и надежды, и Ансель невольно подумал, что, обрати его приятель такой взгляд на любую даму, та с радостью выполнила бы любую его просьбу!
        - Ну, поговоришь со своей начальницей? - прервал затянувшееся молчание Тайрек.
        - О чем? Тайрек, ты не механикер, не врач, не медбрат и даже не солдат. А хозяйственные работы вроде мелкого ремонта или уборки делают монкулы. Так в качестве кого ты собираешься тут остаться?
        - Может… помощником механикера? - с надеждой спросил Тайрек. - Твоему командиру можно сказать, что я кое-что смыслю в авиомеханистике, потому что ты меня немного натаскал еще в Сирионе. Я думаю, она может согласиться, ведь у вас в помощниках механикеров уже есть другие джентльмены, те же братья эр Тальга, например. В общем, прецедент имеется. К тому же механикеров на базе всегда не хватает…
        - Откуда ты столько всего знаешь про базу? - удивленно спросил Ансель, имея в виду и Рика с Рейком, и постоянную нехватку механикеров.
        - Так в Патагоне только и болтают, что о летной базе, перемывая вам все косточки! Спорим, я знаю больше сплетен, чем ты?
        - Да плевать мне на сплетни, - отмахнулся Ансель. - Хорошо, предположим - только предположим! - что мы соврем и тебя примут в ученики механикера. Но потом-то все так или иначе вскроется! Ведь на деле ты ничего в авиомеханистике не понимаешь!
        - Да брось, я очень быстро учусь! - Тайрек деловито потер руки, ничуть не обеспокоенный этим замечанием. - Ну, что скажешь?
        Голубые глаза смотрели умоляюще и с такой надеждой, словно Ансель был единственным и последним препятствием, стоящим между Тайреком и катастрофой вселенского масштаба. Противиться этому взгляду оказалось совершенно невозможно.
        - Хорошо, я попробую, - вздохнул Ансель, сам толком не понимая, зачем он соглашается на эту авантюру.
        - Спасибо, дружище! - радостно хлопнул его по спине приятель. - Ты не пожалеешь!
        - Уже жалею, - проворчал Ансель. - Ладно, пойдем поищем командира эскадрильи.
        Однако поговорить с майором рей Данс так и не удалось; Ансель не нашел ее ни в «деревяшке», ни в казарме авионер Танго, ни в офицерских бараках.
        А утром стало и вовсе не до разговоров, потому что, когда авионеры и механикеры привычно собрались на плацу перед штабом на ежеутреннюю тренировку морали и боевого духа, вместо мадам лин Монро появилась сама генерал эр Спата.
        И сообщила, что началась война…
        Глава 8
        Агата еще накануне твердо решила, что утром сходит в их с Никой апартаменты. Если Ника все еще живет там, то она попробует незаметно оставить подруге сообщение, что с ней все в порядке… ну, почти в порядке. А если же Ники там больше нет, то Агата попытается узнать, что с ней случилось.
        Опасаясь, что какой-нибудь прохожий сможет ее опознать, Агата вышла на улицу таким ранним утром, что его вполне можно было назвать ночью.
        Чтобы проверить, нет ли за домом, где они снимали апартаменты, слежки, девушка провела не меньше часа в подворотне напротив, внимательно наблюдая за окрестностями, но ничего подозрительного так и не заметила. Поэтому, когда входная дверь приоткрылась и сонная домоправительница выставила на крыльцо пустые бутылки для молочницы, Агата решила рискнуть.
        - Ну, вы, милочки, конечно, хороши! - всплеснула руками та, впуская квартирантку внутрь. - А с виду такие приличные девушки, хоть и из провинции. Обе как в воду канули, а мне и думай что хочешь! А потом еще и Жандармерия приходила, интересовалась… Что же вы такого натворили?
        - Обе? - переспросила Агата, не обратив внимания на остальные вопросы. - Получается, Ники здесь нет?
        - Так о чем я тебе и говорю! И ведь даже не зашла попрощаться! Собрала вещички и оставила мне деньги и записку. Улетаю, мол, на мыс Горн, обратно не ждите.
        - На мыс Горн! - воскликнула Агата. - Но как? Она же еще только учится!
        - А я откуда знаю? - развела руками хозяйка. - Больше того, что было в записке, я все равно рассказать не могу.
        - Да, конечно, спасибо вам большое, - рассеянно поблагодарила девушка, забирая саквояж со своими вещами, который предусмотрительная домоправительница собрала и оставила в чулане.
        Значит, Нику отправили на мыс Горн…
        Возвращаясь обратно к парку Ржавых Каруселей, Агата была полностью погружена в свои мысли - и лишь уже почти дойдя до места, словно споткнулась, услышав доносящиеся из-за угла, с широкого перекрестка, крики девочек - разносчиц газет:
        - Горячие новости! Горячие новости! Арамантида объявила войну Третьему континенту!

* * *
        - Ника, будь внимательнее - авиолет идет прямо на тебя! Добавляй скорости и начинай готовиться к атаке на проходе. Ровнее держи, ровнее! Враг заложил вираж… Подожди, что ты делаешь? Зачем пристраиваешься за ним? «Свечку» вверх - и корректируй траекторию в сторону виража авиолета. А теперь давай «падающую звезду» - и заходи на противника по прямой, срезая его дугу. Да, вот так! Правое крыло приспусти… Хорошо! Видишь, что получается: авиолет может уйти в самый крутой вираж, но ты все равно окажешься у него позади… Неплохо, Ника, неплохо.
        Ника с облегчением перевела дух.
        Выполнявшая роль вражеского авиолета белая «Чайка» Мии сделала полупетлю на прощание и повернула обратно к авиодрому.
        Ника заметила, что Тристан проводил авион подруги задумчивым взглядом. Похоже, с тех пор как он узнал, что его девушка не помнит своего прошлого и, возможно, бывшая невеста Анселя, их отношения переживали непростые времена.
        Впрочем, страдал от этого не один лишь Тристан. Всякий раз, когда Ансель сталкивался с Мией, Нике чудилось, что в глубине его глаз появляется тщательно затаенное ожидание. Видимо, юноша продолжал надеяться, что в один прекрасный день случится чудо и Мия его вспомнит.
        А пока Мия общалась с Анселем вежливо и приветливо, как с любым другим человеком на базе, и была веселой и беспечной с Тристаном, словно пытаясь снять внутреннее напряжение, которое он испытывал. Ника была готова поклясться, что ни Тристан, ни Ансель не знают, что все эти солнечные улыбки и легкий тон - лишь игра. Девушки жили в одной казарме, и Ника видела, как быстро может слететь с лица Мии фальшивая беспечность.
        - Ты выглядишь напряженной, - отвлек девушку от раздумий голос Тристана. - Устала?
        Ника покачала головой. Нет, она не устала. Просто думала об Анселе. А надо думать о полетах. Тем более что летные фигуры у нее получались с каждым разом пусть и увереннее, но все еще не идеально. А ведь они с Тристаном выполняли только фигуры простой и средней сложности, самые ходовые в воздушных боях. Фигуры высокой и высшей сложности они почти не практиковали.
        - Такие фигуры требуют мастерства и опыта, которые ты еще не набрала, а также предельной концентрации, - пояснял авионер. - И если в учебных условиях ты еще можешь с ними справиться, то в бою - нет. Так что оставим их на потом.
        Ника не возражала. Ее и так постоянно преследовала мысль, что в настоящем бою все наработанные фигуры просто вылетят у нее из головы от страха. Ведь именно это произошло в самый первый день на базе, когда они с Анселем и Ванессой самовольно летали на «Грозе».
        Тристан словно подслушал ее мысли.
        - Чем больше ты практикуешься, тем быстрее и лучше станет получаться. А практики у нас скоро будет хоть отбавляй.
        Ника криво усмехнулась в ответ. Вот уж что верно, то верно! За неделю с момента объявления войны и дня не прошло без стычек в небе!
        С началом войны Третий континент кардинально изменил состав своих патрулей. Если раньше те всегда состояли из авиолетов какого-то одного княжества, то сейчас они дежурили на границе вперемешку. Такие перемены заставляли волноваться сразу по двум причинам. Во-первых, почти сразу возникала мысль, что ради войны с Арамантидой Третий континент начал объединяться и оставил свои внутренние междоусобицы позади - и это, безусловно, сделало его сильнее. Во-вторых, теперь нельзя было выбрать тактику в зависимости от того, кого встречаешь на границе. Прежде можно было сказать: «Сегодня в небе либонорцы, они хороши в обороне, но первыми атаковать не будут», или: «Это эскадрон Аргеста, на которых чуть надави - и они побегут», или же: «А вот и ребята из Фиолина, готовимся к любым неожиданностям». Сейчас, когда в боях участвовали несколько княжеств одновременно, соответствующим образом подготовиться больше не получалось.
        Хотя пока Третий континент и не атаковал базу, но возле границы вел себя очень агрессивно. А Арамантида реагировала на каждую провокацию. Эти маневры походили на то, как бойцовские петухи примериваются к бою: вроде пока и не дерутся, но активно наскакивают друг на друга, выискивая слабые места у противника и стараясь получить в основном моральное преимущество.
        Кто выигрывал, пока сказать было сложно; обе стороны несли пусть и небольшие, но потери. Однако на мысе Горн пребывали в уверенности, что, как обычно, в этой демонстрации характеров выигрывает Арамантида - ведь одна авионера стоит двадцати авиолетчиков!
        Ника в патрулировании пока не участвовала. Ансель все еще колдовал над авионом, перестраивая его под мощности аэролита девушки, и Ника продолжала тренировки с Тристаном. И теперь два раза в день они с рей Дором улетали подальше к западу от базы, чтобы не мешать ни патрульным авионам, ни грузовым и новым боевым летным машинам, которые непрерывным потоком прибывали на мыс Горн, доставляя авионер и механикер, новобранцев и обслуживающий персонал, оружие и боеприпасы и конечно же новых монкулов - много новых монкулов.
        Тренировки с Тристаном очень помогали обретать чувство уверенности в себе, но все равно Ника частенько думала о том, что, как только ее летную машину закончат, никто больше не будет сидеть рядом с ней в кабине и подсказывать, что и как нужно делать. И скидок на ее неопытность больше не будет; от нее будут ожидать того же, что и от других авионер… Нет, не так. От нее будут ожидать большего. Намного большего.
        «А ведь могла спокойно учиться в летной школе, - напоминал Нике внутренний голос в минуты слабости, когда девушка сомневалась, справится ли она. - Никто бы силой не заставил. Все авионеры на базе получили полное летное образование, а тебя сорвали после первого триместра. Много ли будет толку от такой авионеры? Ведь размер летного камня не влияет на мастерство!»
        «Но много ли толку будет от такого обучения, если в школе некому учить, как справляться с моим летным камнем?» - парировала Ника.
        Внутренний голос пренебрежительно фыркал и замолкал. На некоторое время.
        - Обратно на авиодром? - спросила Ника Тристана.
        - Нет, у нас еще есть время. Давай-ка отработаем пикирование с переходом в «штормовую волну».
        Ника молча кивнула. Атака противника с пикирования и последующим уходом «волной» вверх, чтобы противник тебя не достал, была одной из самых эффективных тактик воздушного боя для авионов, поскольку они превосходили авиолеты по высоте, скорости и маневренности. А уж «Гроза» - особенно.
        Эту тактику они с Тристаном отрабатывали бессчетное количество раз, в самых разных вариациях: по прямой и по винтовой, восходящей и нисходящей, кабрированием, переходом из виража и заходом с разворота и выходом в восьмерку. И отдельно - тактику против зепеллинов; в этом случае на каждую последующую «волну» Тристан отводил Нике не более восьми секунд - именно столько требовалось бортовым пушкам зепеллинов, чтобы перезарядиться.
        И хотя они отрабатывали этот прием снова и снова, Ника не спорила. Если в учебных условиях она научится выполнять все основные летные фигуры не думая, на уровне рефлексов, то скорее всего сумеет повторить их и в настоящем бою, когда от страха перестанет думать голова.
        - «Восход луны» с восходящей по часовой спиралью, - обозначил заход на фигуру Тристан. - И сохраняй скорость.
        - Я стараюсь, - сквозь зубы процедила Ника. Набор высоты при «восходе луны» всегда приводил к потере скорости, но Тристан уверял, что у их аэролитов есть скрытые резервы, и главное - суметь до них дотянуться.
        - Я уверен, что мы не используем и половины возможности летных камней, - не раз говорил он. - Если бы только знать, как до них достучаться!
        Ну а Ника мечтала достучаться хотя бы до той половины, которую использовал Тристан. Когда он был за штурвалом, авион выполнял совершенно невообразимые вещи, например, фигуру под названием «подкова», которую учебники описывали лишь в теории и утверждали, что нынешние авионы не выдержат таких нагрузок. А Тристан ее выполнял с кажущейся легкостью, и лишь интенсивное свечение его аэролита выдавало испытываемое авионером напряжение.
        «Гроза» стремительно набирала высоту, но Ника видела, что скорость неуклонно падает. Она начала подъем на ста узлах, а сейчас скорость снизилась до семидесяти.
        Мысленно обращаясь к своему аэролиту, Ника упорно тянула штурвал на себя, пока Тристан не скомандовал:
        - Достаточно. Переходи в отвесное пике с переходом в «штормовую волну» на нижней точке.
        Ника застонала про себя. Отвесное пикирование у нее никак не получалось. До угла сорок пять градусов она доходила довольно легко, но последующий наклон давался ей с огромным трудом. А уж необходимые девяносто градусов казались и вовсе недостижимыми.
        И Ника прекрасно знала, что дело было вовсе не в возможностях авиона. Нет, «Гроза» легко выдерживала и отвесное пикирование, и куда более сложные фигуры, которые не раз демонстрировал Тристан. Все дело было в том, что Нику сдерживал собственный внутренний страх. Когда нос авиона устремлялся отвесно вниз, все внутри девушки восставало против этого самоубийственного маневра! А вдруг не получится выйти из пикирования и авион просто разобьется?
        - Ну же! - подстегнул девушку нетерпеливый голос Тристана. - Увеличивай наклон! Увеличивай!
        - Я пытаюсь! - раздраженно отозвалась Ника.
        - Я не вижу, как ты пытаешься! - фыркнул Тристан и резким тоном приказал: - Опускай руль высоты! Ну! Опускай же!
        Ника знала, что запаса высоты более чем достаточно, но руки отказывались слушаться. Девушка стиснула зубы, давая самой себе команду опустить руль ниже; она никогда прежде и подумать не могла, что инстинкт самосохранения может взять верх над разумом и просто не позволит сделать какие-то вещи!
        - Да что же это такое! - в сердцах воскликнул Тристан, и прежде, чем Ника сообразила, что происходит, авионер дотянулся до штурвала, положил свои руки поверх ладоней девушки и уверенно нажал.
        «Гроза» резко, со стремительно нарастающей скоростью пошла вниз. Сто двадцать узлов. Сто тридцать. Сто сорок! А земля все ближе!
        Сердце Ники замерло. Это был уже не полет, а самое настоящее падение!
        - Ника, возьми себя в руки! - вывел ее из паралича громкий голос Тристана. - Контролируй пикирование! На пятистах футах плавно переходи в «волну».
        Но Ника не смогла дождаться, когда высота снизится до пятисот футов; почувствовав, что Тристан убрал руки, она тут же потянула штурвал на себя, с облегчением ощущая, как «Гроза» послушно реагирует, плавно выходя на горизонталь.
        - Не снижай скорости и переводи в «восьмерку», - проворчал Тристан. - Не надо придерживать авион, не надо! - воскликнул он, заметив, как Ника начала сбрасывать скорость. - Доверяй виражам! Не бойся, катись на них и позволь им тебя вести!
        Ника раздраженно передернула плечами. Легко сказать - доверяй виражам…
        - Ну и что это было за недоразумение вместо пикирования? - недовольно осведомился Тристан, когда Ника вывела «Грозу» из последнего витка «восьмерки» и облегченно выдохнула.
        - Я старалась, - коротко ответила девушка. Она и сама корила себя за малодушие, и ей было совершенно не нужно, чтобы к этому добавились и чужие упреки.
        - Плохо старалась, - жестко ответил Тристан.
        - Как могла, - пробурчала Ника, чувствуя себя крайне расстроенной и кляня себя на чем свет стоит.
        - То, что ты тут изобразила, сумеет сделать любая авионера, - с укором произнес Тристан.
        - Вот именно, авионера! - парировала Ника, раздраженная недовольством своего инструктора. - А я всего лишь ученица. То, что у меня получается хотя бы это, - уже неплохо, разве нет?
        - Неплохо? - насмешливо повторил Тристан, и в его глазах загорелся опасный огонек. - Ты разбудила самый большой аэролит в истории Арамантиды, ты прилетела на мыс Горн, ты попала в эскадрилью Танго, чей девиз - делать невозможное, и все для чего? Чтобы быть, как жалкий середняк? Чтобы летать «неплохо»? Чтобы раз за разом уступать своему страху?
        Хлесткие слова били прямо в сердце. Никогда прежде Тристан не говорил с ней таким тоном! Никогда не смотрел на нее так презрительно и одновременно разочарованно.
        Ника почувствовала, как внутри вспыхнула бешеная ярость. Но она сумела ее удержать и спросила тихим, подрагивающим от бурлящих эмоций голосом:
        - Раньше ты был со мной более терпимым.
        - Раньше не было войны! - отрезал Тристан. - Со дня на день Ансель закончит твой авион… Или мадам рей Брик - «Ураган». При любом раскладе ты вот-вот окажешься внутри своего собственного авиона наедине со своим аэролитом. И я не хочу, чтобы ты погибла в своем первом же воздушном бою!
        Вся ярость, кипевшая в Нике, мигом утихла, словно огонь, на который выплеснули ведро воды. Какая же она дура! Тристан за нее переживает - и поэтому всеми способами пытается как можно лучше подготовить ее. Старается разжечь в ней злость, чтобы та помогла преодолеть страх.
        - Спасибо, - тихо поблагодарила она.
        - За что? - фыркнул рей Дор.
        - За то, что волнуешься за меня.
        Уголок губ Тристана дернулся вверх.
        - Ты мне, знаешь ли, не чужая, - проворчал он, глядя на девушку, и улыбнулся. Тепло, без привычной насмешки. Похожую улыбку у него Ника видела, только когда он смотрел на Мию, и внезапно поняла, почему авионера буквально сияет, когда Тристан так на нее смотрит. У нее и самой невольно захватило дух, а сердце выполнило кульбит, сравнимый с летной фигурой «подброшенная монета». И не было сердцу никакого дела до разумных доводов, что авионер намного старше Ники и что у него есть Мия.
        Ника слегка встряхнула головой, сбрасывая наваждение. Этого еще только не хватало! Она всегда восхищалась Тристаном только как авионером; вот пусть лучше так все и остается! А тот кульбит, что выдало сердце, это всего лишь минутный порыв, не больше.
        Сердце самодовольно ухмыльнулось ей в ответ, словно говоря: «Ну-ну… Я все равно буду чувствовать так, как хочу».
        Сумбурные мысли Ники прервало появление трех вражеских авиолетов с полосатыми красно-белыми крыльями, внезапно вынырнувших прямо перед «Грозой». Странно, ведь поблизости не было ни одного зепеллина - обычно именно они доставляли авиолеты к месту боя, потому что мощности летных аппаратов Третьего континента не хватало на то, чтобы покрыть все расстояние от их берега до мыса Горн. Так откуда же взялись эти авиолеты и как им удалось прошмыгнуть мимо патрулей с мыса Горн?
        Если для Ники появление противников стало неожиданностью, то те явно заметили «Грозу» заранее, потому как слаженно разлетелись в стороны, уверенно беря авион в кольцо.
        Прежде чем девушка успела подумать, руки сами потянули штурвал на себя, резко поднимая летную машину на «штормовую волну». Скорость и высота - вот ее главные преимущества перед противником. Скорость и высота!
        Краем глаза Ника заметила, как засветился аэролит, реагируя на испытываемые ею эмоции. А датчик скорости показывал уменьшение лишь на семь узлов! Будь они сейчас на тренировке, она бы гордилась своим прогрессом.
        - Проклятье, - процедил сквозь зубы Тристан. - Опять Кондор!
        Из разговоров на базе Ника уже узнала, что Кондор - это княжество Третьего континента, и его красно-белый эскадрон - один из самых агрессивных и опасных. И что Тристан и командир эскадрона Кондора, Красный Барон, постоянно искали возможность, чтобы схлестнуться в бою.
        Рей Дор явно страдал от того, что за штурвалом сейчас не он.
        - Отвесное пикирование, Ника, - приказал Тристан.
        Руль высоты опустился до отметки в сорок пять градусов и, как обычно, замер.
        «Я могу, - произнесла про себя Ника. - Я могу, - с нажимом повторила она. - Я могу!»
        Снаружи просвистели пули. Страх подхлестнул - и руки сами собой надавили на штурвал! «Гроза» устремилась носом к земле!
        - Переходи в штопор и открывай огонь! - выкрикнул Тристан.
        Ника тут же изменила траекторию снижения и положила палец на пулеметный рычаг. Полосатые авиолеты врага были прямо под ней, как на мишени!
        Стрекотание пулемета было глухим, словно доносилось сквозь подушку. Тра-та-та-та-та-та-та…
        Авиолеты разлетелись в стороны. Слишком быстро, слишком стремительно…
        Уверенно выведя авион из штопора, Ника собиралась провести боевой разворот и снова набирать высоту, но Тристана ее остановил:
        - Нет. Мы летим обратно на базу.
        - Но… Но они же еще там! Я не сбила ни одного! - попыталась возражать Ника. Впрочем, «Грозу» она все равно развернула и разогнала до ста двадцати узлов. Авиолеты, некоторое время упорно ее преследовавшие, наконец отстали.
        - А что, тебе непременно надо кого-нибудь сбить? - спросил Тристан.
        - Нет, но… это же враги!
        Положа руку на сердце, Ника побаивалась того момента, когда собьет свой первый авиолет… и когда вместе с ним погибнет его авиолетчик. И предпочла бы, чтобы Тристан был рядом, когда это случится.
        - Для боя еще будет время и место, - ответил авионер. - К тому же это не твой бой. Авиолеты Кондора хотели сразиться со мной, у Красного Барона ко мне личные счеты… Как и у меня к нему.
        Ника покосилась на Тристана. Не похоже, чтобы он собирался делиться подробностями. Хотя узнать их, конечно, хотелось… У Тристана, которого она знала в Сирионе, Ника, не колеблясь, спросила бы напрямую. Но сейчас она была не совсем уверена, как вести себя с этим новым Тристаном, который проявился на мысе Горн. Тут он был совсем не таким, как в столице. А может, наоборот, как раз тут он и становился собой настоящим. Менее саркастичный и колючий, он словно опустил часть защитных барьеров, которыми себя окружил, и не стремился во что бы то ни стало бросить окружающим вызов и вывести их из себя. Возможно, все дело в том, что здесь, на летной базе, Тристану не нужно было постоянно доказывать, что он находится тут по праву и что он ничуть не хуже остальных авионер.
        А возможно, все дело было в том, что началась война - и заставила каждого показать свое истинное лицо…
        «Надо будет прислушаться к сплетням, - решила Ника. - Наверняка кто-нибудь знает о причинах личной вражды между Тристаном и Красным Бароном». А вслух спросила:
        - Откуда они взялись? - И мотнула головой назад, туда, где остались авиолеты. - Я не видела поблизости зепеллина, с которого они могли слететь.
        - Это новые модели, - пожал плечами Тристан. - По слухам, они могут самостоятельно пролететь намного дальше, чем стандартные авиолеты.
        - А еще они заметно быстрее, - тихо добавила Ника. - Никогда таких не видела.
        - Да, они быстрее. И маневреннее, - согласился Тристан.
        - Ты не удивлен…
        - Слухи о новых авиолетах ходили уже давно. Третий континент не стоит на месте. Пока у наших авионов еще остается преимущество в высоте и скорости, но такими темпами враг нас скоро нагонит.
        - И что тогда? - вдруг не на шутку заволновалась Ника. Она выросла в уверенности, что авионам Арамантиды нет равных. А тут внезапно оказывается, что их преимущество в воздухе уже не такое бесспорное. - Наши-то авионы не меняются!
        - Да, и это большая беда Империи: она забралась на вершину и… успокоилась. Прекратила развиваться. И не замечает, что по склонам этой же горы уже вовсю карабкаются конкуренты моложе, злее и изобретательнее.
        Мысль о том, что скоро все авиолеты станут такими же, как и эти, из Кондора, не давала Нике покоя. Более того - она не на шутку пугала.
        - Получается, когда авиолеты сравняются по мощи с авионами, нам будет совсем нечем им ответить, - потрясенно пробормотала Ника.
        - Ну почему же нечем? - пожал плечами Тристан. - У Империи по-прежнему остаются авионеры. Ведь авиолетчики в небе - всего лишь гости. А мы в небе живем.

* * *
        Ансель с головой ушел в работу над авионом для Ники, и механикерам приходилось напоминать ему о том, что пора обедать или ужинать, но и тогда компанию в «деревяшку» он им обычно не составлял, лишь просил принести кусок мясного тортьера или даже просто бутерброды прямо в Конструкторскую.
        Но однажды, посмотрев на его измученное лицо, за дело взялась Ванесса. Она быстро сломила вялое сопротивление, и Ансель неохотно согласился пойти пообедать.
        На пороге «деревяшки» юноша застыл, удивленный необычным столпотворением возле одной из стен.
        Подойдя поближе, Ансель увидел, что ее украшают не только плакаты и лозунги с героическими призывами, которые с недавнего времени благодаря стараниям лин Монро появились повсюду на базе, но и новый стенд, на котором было написано «Доска гордости». На нем красовались портрет командира Гранита, Гунны рей Фол, и первая страница «Сирион пост» с фотограммой мадам лин Монро. Заинтересовавшись, о чем пишут столичные газеты, Ансель подошел поближе - и не поверил своим глазам!
        «Авионера лин Монро сбивает вражеский зепеллин!» - крупными буквами гласил заголовок.
        В самой же статье описывалось, как зепеллин Третьего континента хитроумно проскользнул мимо патрульных авионов, долетел до пригорода Патагона и едва не разбомбил стоящий на окраине сиротский приют, и лишь благодаря своевременным и бесстрашным действиям мадам лин Монро приют был спасен; не побоявшись неравной схватки, та бросилась в бой на своем авионе и сумела-таки расстрелять зепеллин, чем героически спасла несчастных сирот.
        - Какой приют? Какой зепеллин? - пробормотал Ансель. Пускай он практически не выходил из Конструкторской в последние дни, но он никак не мог пропустить такой новости!
        Единственный похожий случай, о котором он слышал, это что пару дней назад действительно была атака на границе, когда зепеллин Кондора при поддержке не менее двух десятков авиолетов эскадрона Мессеса, всегда отличавшихся продуманной стратегией воздушных налетов, пытался прорвать оборону, но авионы Гранита сумели его остановить, а авионеры Танго атаковали его до тех пор, пока не пробили обшивку одного из воздушных баллонов и зепеллину не пришлось ретироваться.
        - Как я пропустил такое событие? - недоумевающе обернулся Ансель к стоявшей рядом Ванессе. Еще минуту назад он умирал от голода, но сейчас совершенно об этом позабыл.
        - Да ты не пропустил, - холодно усмехнулась та и добавила, ничуть не смущаясь того, что ее слышат все, собравшиеся вокруг: - На самом деле ничего и не было.
        - Не понял…
        - А что тут понимать? Сейчас война, и народу для поднятия духа очень нужны героини. А кто годится на эту роль лучше, чем сама Эва лин Монро? Она и так уже всем известна своими синема-приключениями, к тому же у нее такое положительное героическое лицо… Вот народу и предоставили героиню.
        Кое-кто из собравшихся вокруг недовольно косился на Ванессу, а некоторые и вовсе отошли в сторону, чтобы не слушать крамольные речи. Несмотря на памятные всем тренировки морали и боевого духа, Эву лин Монро большинство по-прежнему обожало.
        - Так я не понял, она зепеллин сбила или нет? - нахмурился Ансель.
        - Нет, конечно! - нетерпеливо воскликнула Ванесса. - Но его почти сбили другие. А если опустить «почти» и заменить «других» на «лин Монро», то получается история, от которой в восторге замрут тысячи сердец. Но главное - она дает Арамантиде новую героиню, которая будет личным примером вдохновлять всех своими подвигами.
        - А сиротский приют? - тихо пробормотал Ансель. Кажется, он начинал понимать…
        - Да нет в Патагоне никакого сиротского приюта! - заявил незаметно подошедший к ним Тайрек.
        Из-за объявления войны Ансель так и не сумел поговорить насчет него с майором рей Данс, но вскоре в этом отпала всякая необходимость. На мыс непрерывным потоком прибывали новые люди, и Тайрек умело обернул поднявшееся на базе столпотворение себе на руку. Используя свой талант очаровывать, он так заболтал интенданту казармы, что она без вопросов выдала ему постельное белье и рабочую форму. А к человеку в форме по определению куда меньше вопросов.
        За считаные дни Тайрек со всеми познакомился, всех обаял, ко всем втерся в доверие, и теперь все воспринимали его как старого доброго знакомого, который, казалось, служил на базе всегда. Даже мадам рей Тоск, услышав уверенное заявление Тайрека, что он - новый помощник механикера и хотел бы работать с Анселем, лишь кивнула и тут же отправила его с поручением отыскать на складе нужную деталь оперения.
        Видя это, Ансель только качал головой. С самого детства его растили в убеждении, что ты должен следовать правилам и только так добьешься нужного результата. Тайрек же правила игнорировал и нарушал - и тем не менее неизменно получал желаемое.
        - Значит, это все придумали репортеры, - подвел итог Ансель, не до конца веря тому, что говорит.
        - Ну конечно! - воскликнул Тайрек. - Лин Монро создали эту смешную должность по духу и боевой морали именно ради того, чтобы получить законное основание выставить ее героиней, ведь она действительно авионера, а теперь совсем взаправду служит на мысе Горн. И кому в голову придет проверять, правда ли то, что о ней пишут?
        - Откуда такие подробности о назначении лин Монро? - заинтересовалась Ванесса.
        - Я хорошо поладил с личной адъютантой генерала эр Спата, - ничуть не смущаясь, с плутовской улыбкой ответил Тайрек. - Мы с ней тесно общаемся, и случается, она рассказывает мне что-нибудь интересное. Например, о назначении лин Монро.
        В это время в «деревяшке» появилось несколько монкулов под присмотром надзирательницы, несущих еще один стенд. Подойдя к стене напротив, монкулы неуклюже принялись его устанавливать. На стенде красовалась надпись «Доска порицания», но чьим лицам не повезло там оказаться, было пока не видно, так как доску загораживали спины монкулов.
        Когда те закончили работу и отошли, снедаемые любопытством посетители «деревяшки» устремились к новому стенду.
        Ансель почти не удивился, когда увидел там свою фотограмму. А также Тристана и Ванессы. Под портретами снизу был какой-то текст. Когда Ансель подошел, чтобы его прочитать, притихшая толпа быстро перед ним расступилась.
        Оказалось, это был внушительный перечень вменяемых виновным нарушений. Тут вам и неисполнение приказов вышестоящих офицеров, и дача ложных показаний, и подрыв морали личного состава, и небрежное воинское приветствие государственного флага на здании командного штаба, и недостаточно рьяное исполнение гимна Арамантиды…
        - Эге, ты прямо злостный преступник! - весело присвистнул Тайрек, ознакомившись со списком.
        - Впечатляет, не так ли? - усмехнулся Ансель.
        - Да эта курица просто мстит за ту историю с Тристаном! - воскликнула Ванесса.
        - Эй ты, полегче! Нельзя называть курицей главную героиню Арамантиды! - насмешливо протянул Тайрек.
        - И что теперь делать? - растерянно нахмурилась Ванесса. Никогда прежде не становившаяся объектом чьих-то нападок, девушка впервые ощутила на собственной шкуре, каково это - получить несправедливое обвинение в свой адрес.
        Ей не понравилось.
        - Да ничего не делать, - пожал плечами Ансель.
        - Но нельзя же это просто так оставить! Неужели тебя это ничуть не задевает? - продолжала кипятиться Ванесса.
        - Я привык, - спокойно ответил Ансель. - Когда я только начинал в Конструкторской, меня, знаешь ли, приняли далеко не с распростертыми объятиями, и я много чего о себе слышал. По сравнению с тем портрет на стене - сущая ерунда. Он не обзывает, не меряет презрительным взглядом и не подстраивает мелкие пакости. И не требует, чтобы меня отсюда вышвырнули, - добавил он, напомнив, как в свое время Ванесса пыталась через свою высокопоставленную тетку добиться увольнения Анселя из Конструкторской.
        Ванесса слегка покраснела, но сделала вид, что не поняла намека.
        - Нет, вы подумайте! - возмущенно продолжила она. - Идет самая что ни на есть настоящая война, а наша замкомандующая мается такой ерундой! Неужели ей больше нечем заняться? Если бы у нее были реальные заботы и проблемы вместо выдуманных…
        - Да взять хотя бы эти ее знаменитые тренировки, - подхватил Тайрек.
        С начала войны генерал эр Спата отменила ежеутренние тренировки морали и боевого духа.
        - Тренироваться надо, когда готовишься к войне. А когда война началась, ты идешь на нее с тем запасом, какой у тебя есть, - обосновала она.
        Мадам лин Монро приуныла, но вскоре нашла новые способы поднимать мораль и боевой дух служащих. Ежеутреннее исполнение гимна Арамантиды в «деревяшке» перед завтраком. Непременное воинское приветствие имперского флага всякий раз, как он попадает в поле зрения. Призывы и лозунги на стенах. И вот теперь - доски гордости и порицания.
        - Лично я по этим тренировкам ничуть не скучаю, - заметил Ансель. - Собственно, вряд ли на всей базе найдется хотя бы один человек, кроме самой мадам лин Монро, кто огорчился бы по поводу их отмены.
        - Что ж, ничего другого от этой неудачницы рей Хок и не ожидали, - внезапно раздался звонкий голос. - А уж от остального сброда - тем более! - во всеуслышание заявила подошедшая к стенду Моретта эр Клейса и эффектным жестом откинула за спину свой роскошный конский хвост.
        Ансель покосился на авионеру. После того инцидента в «деревяшке» за ужином Моретта не упускала возможности громко сказать о Нике какую-нибудь гадость. Юноша не раз гадал, в чем была причина такого поведения. Моретта завидует Нике из-за ее аэролита - или же у нее просто гадкий характер и ей доставляет удовольствие унижать окружающих?
        Стоявшая рядом Ванесса буквально зашипела от ярости и, вероятно, бросилась бы на Моретту, не удержи ее Ансель на месте. Девушку ужасно бесило, что она не может поставить Моретту на место, ведь даже ее громкая фамилия не могла перевесить того факта, что Ванесса была всего лишь механикерой, тогда как Моретта - полноправная авионера.
        Тем не менее просто стерпеть такое оскорбление девушка не смогла.
        - Это кто здесь сброд, паршивая ты мерзавка? - начала было Ванесса, но ее прервало появление личной адъютанты главнокомандующей.
        - Что происходит, по какому поводу сбор? - осведомилась она.
        - Делла, - тут же вышел вперед Тайрек и галантно приложился к руке дамы, а она в ответ приобняла его за плечо.
        Ансель лишь покачал головой, услышав, что приятель уже прилюдно называет адъютанту по имени. Да, этот парень времени даром не терял!
        Впрочем, адъютанта тоже не теряла времени даром. На мысе Горн всегда не хватало джентльменов, так что повышенное внимание от дам немногочисленному мужскому населению было обеспечено. И то, как рослая, на полголовы выше юноши, дама по-хозяйски положила руку на плечо Тайрека, должно было дать понять всем остальным, что эта территория занята и охраняется.
        - Мы тут, видишь ли, любуемся творческими изысканиями многоуважаемой мадам лин Монро, - улыбаясь, сказал ей Тайрек и кивнул на «Доску порицания».
        Адъютанта недовольно нахмурилась.
        - Генерал эр Спата это не санкционировала, - заметила она.
        - Думаю, тут наша замкомандующая проявила самодеятельность, - подмигнул своим друзьям Тайрек.
        - Я сегодня же доложу генералу, - все еще хмурясь, сказала адъютанта. - Она во всем разберется.
        Тайрек бросил быстрый взгляд на Анселя и украдкой поднял большой палец вверх, словно говоря, что дело в шляпе.
        Ансель спрятал улыбку. Порой Тайрек безумно раздражал его своими детскими выходками, но чего у него было не отнять, так это того, что, несмотря ни на какие обстоятельства, Тайрек всегда был готов помочь своему другу.
        - А у меня для тебя небольшой сюрприз, - услышал Ансель Деллу, увлекающую его приятеля в сторонку. - Держи. - Адъютанта протянула Тайреку небольшую коробку шоколадных конфет - самый расхожий после цветов подарок, который делали дамы своим избранникам.
        Тайрек едва заметно скривился при виде лакомства, но тут же натянул на лицо фальшивую восторженную улыбку.
        Ансель снова усмехнулся и отвернулся, но улыбка пропала без следа, лишь только он увидел входящих в «деревяшку» Тристана с Мией, а почти сразу следом за ними - Нику.
        Юноша подавил невольный вздох. Пора бы ему уже привыкнуть; но всякий раз, когда перед ним появлялась Мия, это словно заставало его врасплох. А уж когда он видел, как она смотрит на Тристана…
        Переведя взгляд на Нику, Ансель увидел, как к ней подскочил щегольского вида джентльмен, при виде которого девушка так и расцвела.
        Настроение окончательно испортилось. Нахмурившись, Ансель вышел из «деревяшки» и направился в Конструкторскую, совершенно забыв о том, что вообще-то он собирался нормально поужинать. Работа над «Молнией» подходила к концу, так что можно было написать подробный отчет о проделанной работе мадам рей Брик. Ансель не сомневался, что она будет рада получить от него письмо.
        О Нике юноша старательно не думал.
        Глава 9
        Ника столкнулась с Анселем следующим вечером на авиодроме возле почтового авиона, к которому уже тянулась длинная очередь - ведь сегодня принимали письма всего личного состава, а не только голубые конверты от авионер.
        Письма в голубых конвертах гарантированно доставлялись по всей Империи в течение суток, но право положить свое письмо в такой конверт имели только авионеры. Все остальные слали свои письма в самых обычных, желтовато-серых конвертах, и доставляла их почта по мере возможности.
        Обычную почту с мыса Горн забирали раз в неделю. Письма авионер - каждый день.
        Ника все еще не привыкла, что теперь она тоже может отправлять письма в голубых конвертах. И радовалась, что отец получает от нее весточки уже на следующий день после отправки. Как и в Сирионе, Ника старалась писать ему как можно чаще. Особенно теперь, после объявления войны, ведь он наверняка очень за нее беспокоится.
        Нет, в своих письмах отец ничего такого не говорил. Напротив, он писал, что очень ею гордится, рассказывал о ворчливом соседе в апартаментах напротив, о бродячем уличном коте, которого они с Никой раньше подкармливали, о новых книжных поступлениях в местную библиотеку, о том, как обстоят дела у него в школе… Эти малозначительные, но такие хорошо знакомые вещи словно укутывали Нику каким-то домашним уютом и заставляли невольно улыбаться; от них веяло привычной, родной жизнью, и на сердце неизменно становилось теплее… Хотя и начинало немного щемить от тоски.
        Да, письма были теплыми, словно объятия близкого человека, и только в самой последней строке каждого письма, в коротком «Береги себя. Люблю. Папа» Ника слышала то огромное беспокойство, которое испытывал отец. И на глаза невольно наворачивались слезы… И на миг - на короткий пронзительный миг - очень хотелось обратно домой, под родную крышу, в объятия отца, под уютное одеяло в своей комнате… Туда, где тебя не найдет ни одно ненастье.
        - Родителям? - спросила Ника, кивнув на конверт в руке Анселя.
        - Мадам рей Брик, - ответил Ансель.
        - Неужели она беспокоится, как ты справляешься с «Грозой»?
        - Скорее наоборот, - усмехнулся Ансель. - Я рассказываю ей, как продвигается работа над «Молнией».
        - Что за молния? - заинтересовалась Ника.
        - Твой будущий авион, - довольно пояснил Ансель. - Во всяком случае, до тех времен, когда будет готов «Ураган».
        - А почему «Молния»?
        - Потому что если мы все рассчитали верно, то твой авион будет самым быстрым и самым маневренным во всей Империи. Станет поражать врага как молния.
        - Ого! И как прогресс?
        - Почти закончили. На днях устроим испытательный полет.
        Сердце Ники пропустило удар. Неужели совсем скоро она будет летать на своем собственном авионе?
        Ансель неправильно понял отразившееся у нее на лице волнение.
        - Расчеты лично проверяла мадам рей Брик. За конструированием наблюдала мадам рей Тоск, а она очень опытная механикера. Худшее, что может случиться, - «Молния» не сумеет развить ту скорость, на которую мы рассчитываем. Но она совершенно точно не рухнет и не развалится в воздухе, - абсолютно серьезно заверил он.
        Две проходившие мимо авионеры из Гранита помахали Анселю рукой, подкрепив приветствие улыбками. Юноша вежливо кивнул им в ответ и с деловым видом повернулся к Нике, словно они обсуждали что-то крайне важное; он явно не хотел, чтобы авионеры подошли к нему и завели разговор.
        Ника тихонько прыснула.
        - Ты чего? - покосился на нее Ансель.
        - Да вот, наблюдаю, как ты становишься местной знаменитостью, - сказала Ника.
        Впрочем, несмотря на то, что она смеялась, ее заявление вовсе не было шуткой. Слухи о новом чудо-механикере быстро распространились по базе, и единственное, что пока ограждало Анселя от излишнего дамского внимания, - это то, что он целыми днями пропадал в Конструкторской.
        - Скажешь тоже - «знаменитость»! - пренебрежительно фыркнул Ансель.
        - Вчера ко мне подходили две авионеры и одна механикера. Они узнали, что мы с тобой знакомы еще с Сириона, и просили меня представить их тебе, - совершенно серьезно ответила Ника. - Это ли не популярность?
        Девушка старалась, чтобы ее голос прозвучал легко, но в глубине души она ощущала неприятное царапанье. У нее не было никаких прав на Анселя, и все же, когда им так открыто начали интересоваться другие дамы, ее это почему-то задевало.
        Ансель как-то странно на нее покосился, а потом заметил:
        - Но ведь ты тоже не обделена вниманием, разве не так?
        - В смысле? - не поняла Ника.
        - Ну, например, тот джентльмен, который подходил к тебе в «деревяшке», - протянул Ансель.
        «Ты что, ревнуешь?» - так и хотелось спросить Нике, но она промолчала. Однако на душе стало теплее. Значит, Ансель заметил, как она разговаривала с Нильсоном! Она увиделась с медбратом впервые после того вечера, когда он обработал ей рану, и, похоже, юноша был очень рад их встрече. И он так мило осведомлялся о ее здоровье и настроении!
        - Вы уверены, что все как следует посмотрели? - донесся до Ники хорошо знакомый женский голос; кажется, Ванесса опять была чем-то недовольна.
        Повернувшись в ту сторону, Ника увидела, что Ванесса стояла в самом начале очереди и о чем-то спорила с почтовой авионерой.
        - Я уже два раза вам ответила - на имя рей Торн писем нет! - сердито ответила почтальон.
        - И среди голубых конвертов? - продолжала допытываться Ванесса.
        - И среди них тоже! Все, не задерживайте очередь!
        Ванесса молча протянула ей конверт - обычный, желтовато-серый, и отошла в сторону. Через несколько шагов гордо поднятая голова девушки опустилась, а расправленные плечи поникли. Она выглядела такой расстроенной, какой Ника, пожалуй, никогда ее не видела. Даже на Церемонии камней, закончившейся для Ванессы колоссальным разочарованием, та умудрялась держать лицо.
        - Ты знаешь, что с ней? - тихо спросила Ника у Анселя. Эти двое работали вместе; возможно, юноше что-то известно.
        - Нет, - покачал головой он. - Но вчера утром она тоже ходила встречать почтовый авион. Похоже, очень ждет от кого-то письма.

* * *
        В субботу вечером были танцы - традиция, от которой мыс Горн не собирался отказываться, несмотря на объявление войны.
        Основателем традиции субботних танцев была эскадрилья Танго. Ни стычки на границе, ни вот теперь война, по твердому убеждению майора рей Данс, не должны были этому мешать. Собственно, танцы особенно нужны во время войны - чтобы напоминать всем о мирной жизни и о том, что они могут потерять…
        Главнокомандующая полностью разделяла это мнение, поэтому каждый субботний вечер после ужина столы в «деревяшке» отодвигали к стенам, освобождая пространство в центре.
        В прошлую субботу Ника на танцы не пошла; после новостей об объявлении войны у нее совершенно не было желания веселиться. А вот сегодня девушка хотела развеяться и отвлечься.
        «Деревяшка» была переполнена людьми, шумом и гомоном, смехом и звуками музыки. Доска почета и доска порицания пропали, зато появились новые плакаты: «Авионеры - доблестная профессия», «Где авионеры - там победа» и «Будь героиней».
        Авионеры мыса Горн, еще несколько часов назад сражавшиеся в воздухе с авиолетами врага, сейчас беспечно плясали и веселились, избавляясь от нервного напряжения после воздушных стычек.
        Ника покачала головой, думая о том, как изменилась ее жизнь. Подумать только, прямо сейчас ее окружали авионеры, чьи фотограммы совсем недавно она видела лишь в газетах и о чьих подвигах читала! В первые дни случалось, что Ника просто застывала на месте и восторженно на них глазела, словно маленькая провинциальная девчонка, впервые попавшая на парад в Сирионе. Однако чем больше проходило времени, тем больше далекие героини со страниц газет превращались в обычных людей, со своими достоинствами, слабостями и пристрастиями.
        Взять, например, полковника Дорну рей Хольт, командира эскадрильи Стрел, энергичную даму лет сорока пяти, которая сейчас стояла в окружении своих авионер и травила байки, встречаемые взрывами бурного смеха. С фотограмм шуршащих страниц газет авионера рей Хольт всегда смотрела на читателей пристально и сурово, под таким взглядом невольно хотелось вытянуться по стойке «смирно» и проявить свои самые лучшие черты.
        В жизни же, как оказалось, рей Хольт обожала шутить по поводу и без, а еще, несмотря на то что у нее не было ни голоса, ни слуха, громко петь под гитару. И безбашенные, отчаянные авионеры Стрел ей во все горло подпевали. Стрелы, казалось, вообще не признавали полумер. Если веселиться - то напропалую, словно сегодня последний день их жизни. Если спорить - то с таким азартом, словно от этого зависит судьба мира. А если атаковать врага - то без страха, без оглядки и без сомнений.
        Командир Теней, подполковник Джетта рей Борн, миниатюрная женщина с лицом и фигурой, по которым было трудно определить ее возраст и которая самолично провела множество дерзких диверсий глубоко в тылу врага, стояла возле выхода и затягивалась сигаретой. Она часто и много курила, особенно когда часами караулила на самом краю летных полос, дожидаясь возвращения авионер своей эскадрильи. Ника не раз ее там видела. Обычно мадам рей Борн благополучно дожидалась своих авионер. Но иногда она возвращалась обратно на базу бледная и молчаливая, садилась перед камином в «деревяшке» и, пристально глядя в огонь, курила сигареты одну за другой. А затем вместе с авионерами своей эскадрильи делала из листов бумаги маленькие авионы, и все шли к отвесному скальному обрыву над океаном, поджигали бумажные крылья, пускали горящие авионы в небо и провожали взглядами до тех пор, пока те полностью не сгорали… Так на мысе Горн прощались со всеми погибшими авионерами.
        Подполковник Гунна рей Фол, дама с длинным породистым лицом и волевым подбородком, стояла на углу, притоптывая в такт музыке, и цепко оглядывала толпу. Командир Гранита была известна тем, что после боевых вылетов снимает напряжение выпивкой и заигрыванием с привлекательными юношами. Глядя на ее раскрасневшиеся щеки, Ника подумала, что мадам рей Фол, похоже, уже успела хорошенько приложиться к бутылке.
        Их собственная командир, Рия рей Данс, страстная любительница танцев, стремительная и энергичная, с пышной копной кудрявых темных волос, казалась совсем молоденькой, особенно когда смеялась, как сейчас, глядя на Тайрека, отвешивающего под финальные аккорды музыки какой-то замысловатый поклон.
        Мазурка закончилась, заиграл мелодичный летучий вальс, и Ника невольно усмехнулась, увидев, как к Тайреку тут же подошла адъютанта главнокомандующей и, бросив на майора рей Данс предостерегающий взгляд, увлекла юношу в середину зала.
        Немногочисленных джентльменов бойко разбирали дамы. Ника улыбнулась, глядя на то, как за одного из медбратьев даже начался небольшой спор, потому что к нему подошли сразу три авионеры. Да, столичным молодым людям, подпирающим стены на Ассамблеях, такое счастье и не снилось! Их извечным страхом было то, что их может никто не пригласить. А на мысе Горн при такой нехватке джентльменов на танцы разбирали всех до единого.
        Чудесная мелодия вальса наполняла зал, и Ника поняла, что тоже была бы не прочь потанцевать. Однако, во-первых, свободных джентльменов, похоже, не осталось, а во-вторых, ей не хотелось танцевать с кем-то незнакомым, и девушка продолжала оглядывать собравшихся в поисках Тристана или Анселя.
        Рей Дора она увидела, когда тот, совершенно не смущаясь, в открытую пригласил на танец майора рей Данс - так, словно это было в порядке вещей… Или если бы объявили Белый танец. Но командир и не подумала возмущаться и охотно повела Тристана в круг танцующих. Не успев сделать первый круг, пара тут же начала шепотом о чем-то спорить, майор нахмурилась и отвернула от партнера лицо, а насмешливая улыбка Тристана сменилась недовольной гримасой…
        Анселя Ника заметила на противоположной стороне зала. Обрадовавшись, девушка направилась к нему и увидела, как тот внезапно напрягся и даже подался немного назад, словно хотел спрятаться. Недоумевая, что случилось, Ника огляделась: прямиком к Анселю целенаправленно шла подполковник рей Фол. Щеки командира Гранита раскраснелись еще больше, глаза довольно сверкали.
        Но практически перед носом у подполковника Анселя увели. И сделала это не кто иная, как Ванесса! Ника усмехнулась, увидев, как недовольно поджала губы мадам рей Фол… и какое облегчение появилось на лице Анселя.
        Тут перед Никой появился безупречно завязанный шелковый шейный платок, и, подняв голову, девушка встретилась взглядом с красивыми темно-синими глазами.
        - Нильсон, - улыбнулась она медбрату.
        - Ника! Очень рад тебя видеть! - ответил он и неловко замолчал.
        Поймав взгляд, который Нильсон украдкой бросил на пары, скользящие в вальсе, Ника снова улыбнулась, но на этот раз про себя. Симпатичный медбрат явно хотел с ней потанцевать, однако был слишком хорошо воспитан, чтобы нарушать правила приличия. Потому он сделал то, что мог, - «случайно» попался ей на пути.
        Что ж, сегодня она была совсем не против.
        - Потанцуем? - предложила она.
        Юноша с готовностью накрыл ее руку своей, затянутой в белую перчатку, и последовал за Никой в круг танцующих.

* * *
        - А ты, как я посмотрю, пользуешься большим спросом среди командиров, - заметила Ванесса, кружа Анселя в вальсе.
        - С чего ты взяла?
        - Ну, сначала с тобой танцевала майор рей Данс…
        - Просто решила поближе познакомиться с новым механикером, - перебил Ансель.
        - Да ради неба, разве кто спорит? - небрежно повела плечом Ванесса. - Но сейчас тебя явно собиралась пригласить командир Гранита… - Девушка выжидательно помолчала, глядя на Анселя.
        Юноша не стал делать вид, будто думал, что Ванесса ничего не заметила.
        - Спасибо, - проворчал он.
        - За что? - уточнила девушка, хотя наверняка прекрасно поняла, о чем он.
        - За спасение, - усмехнулся Ансель. Он и впрямь был искренне благодарен Ванессе за то, что она вмешалась.
        - Тяжело быть таким популярным, да? - с фальшивым сочувствием вздохнула девушка. - Но что поделать, за лавры чудо-механикера приходится платить.
        - О небо! - почти простонал Ансель. - Я же всего лишь чуть-чуть подправил ее авион.
        - Ты что, серьезно думаешь, что она воспылала к тебе жгучей благодарностью именно после этого? - хихикнула Ванесса, а потом посерьезнела. - Нет, лавры чудо-механикера тебе снискала «Молния».
        - Но она же еще не готова, первый пробный полет состоится завтра!
        - И что? Все уже и так успели оценить ее потенциал, так что твои выдающиеся способности сейчас не обсуждает только ленивый.
        Ансель лишь тяжело вздохнул. Вероятно, любому другому джентльмену польстила бы такая популярность среди дам, но только не ему. Как он ни старался, все же не мог забыть Мию.
        Вспомнив о девушке, Ансель почти непроизвольно зашарил глазами по толпе.
        Мию он не увидел, зато увидел крайне серьезного Тристана, танцующего с майором рей Данс, и Нику, с улыбкой кружащую в танце того самого джентльмена, которого он уже видел с ней раньше.
        - А Нильсон, как я посмотрю, время зря не теряет, - лениво заметила Ванесса, перехватив его взгляд.
        Ансель сделал вид, что не понял, о ком речь.
        - Что за Нильсон?
        - Да вон тот красавчик, с которым танцует Ника!
        Ансель слегка поморщился. Ванесса была права - ухоженный, привлекательный и модно одетый Нильсон выглядел словно столичный щеголь с Ассамблеи. Ансель невольно взглянул на свой потертый костюм, который он даже не озаботился дополнить шейным платком, чтобы хоть немного облагородить свой вид. Обычно это его совершенно не беспокоило, но сейчас, глядя на то, как Ника улыбается своему партнеру и как тот, в свою очередь, не сводит с нее глаз, Ансель внезапно понял, что здорово проигрывает Нильсону внешне.
        «Не я ли высказывал Кипу, что не в шейных платках дело?» - самокритично усмехнулся Ансель. Однако неприятное, царапающее чувство, появившееся в душе при виде Ники, улыбающейся Нильсону, так и не пропало. Хотя какое ему дело до того, кому улыбается Ника, если его сердце навсегда отдано Мие? Точнее, должно было быть…
        - Очень расторопный юноша! - продолжила тем временем Ванесса. - Не мешкая взялся за авионеру с самым крупным аэролитом… С такой хваткой он далеко пойдет.
        Откровенный намек на то, что медбрат действует исключительно по расчету, был неприятен. Главным образом потому, что если это правда, то Ника совершенно точно такого не заслужила.
        Ансель взглянул на свою партнершу. С момента прибытия на мыс Горн Ванесса стала намного реже проявлять дурные черты своего характера, и это делало ее общество вполне приемлемым. Последнюю неделю они много работали вместе, и то, как рьяно девушка старалась постигать авиомеханистику и каких успехов добилась за такой короткий срок, не могло не вызывать уважения. А еще несколько минут назад она пригласила его на танец исключительно потому, что решила избавить от неприятного общества мадам рей Фол - бескорыстный поступок, продиктованный исключительно желанием помочь ближнему.
        Но сейчас - сейчас перед Анселем снова была та прежняя, хорошо знакомая ему высокомерная Ванесса, которая не задумываясь говорила о других гадости. Точь-в-точь как Моретта эр Клейса… Не будь Ванесса механикерой, они бы наверняка спелись! Хотя, может быть, напротив, люто возненавидели бы друг друга, видя в сопернице свою конкурентку…
        Ансель вспомнил, как шустро Ванесса опередила подполковника рей Фол и как лукаво при этом усмехнулась. В тот момент девушка вызывала самую искреннюю симпатию… И почему она не может быть такой всегда?

* * *
        Тристан не стал выжидать положенный приличием первый круг вальса, прежде чем завести разговор.
        - У меня к тебе просьба, - обратился он к майору рей Данс.
        - Что у тебя опять стряслось? Клянусь расчалками, если ты снова во что-то вляпался…
        - Да, здорово же я тебя достал, если при одном только упоминании о просьбе ты сразу думаешь о неприятностях! - перебил авионер, усмехаясь, а потом посерьезнел: - Ты не могла бы заглянуть в личное дело Мии?
        - Зачем?
        - Видишь ли, она совершенно не помнит своего прошлого… Ты знала?
        - Нет. Но слышала, такое бывает. А тебе непременно нужно знать, какие оценки она получала в школе, потому что не желаешь продолжать отношения с двоечницей?
        Тристан не поддержал шутку.
        - Я серьезно, Рия. Мне нужно выяснить, что с ней произошло. Мия говорит, что доктора рассказали ей о несчастном случае, после которого она потеряла память, но мне кажется, там все намного сложнее.
        Майор внимательно взглянула на авионера. Он называл ее по имени только в самых редких случаях, и обычно это означало, что вопрос для него очень важен.
        - А почему тебе вдруг внезапно понадобилось выяснить, что было в прошлом у Мии? Ну, потеряла она память, и что с того? Вы с ней вместе довольно давно, и никогда прежде тебя подобные вещи не волновали.
        - Меня бы и сейчас это не волновало, если бы не одно «но». Мой механикер.
        - Рей Марн? - Майор бросила быстрый взгляд на Анселя, танцующего неподалеку в паре с Ванессой. - А он-то тут при чем?
        - Он утверждает, что Мия выглядит точь-в-точь как его бывшая невеста.
        - Бывшая? - сразу ухватила главное рей Данс.
        - Да. Его невесту приговорили к обращению в монкулы.
        - Раскачай мои расчалки! - воскликнула майор. - Но тогда я вообще не понимаю, какие у него могут быть вопросы.
        - А я, наоборот, понимаю, - вздохнул Тристан. - Они одного возраста, тезки и, как говорит Ансель, не просто похожи, а одно лицо. Но даже все это можно было бы считать совпадением, если бы не то, что Мия не помнит своего прошлого. Ее самые старые воспоминания - годичной давности. А невесту Анселя приговорили к обращению в монкулы как раз год назад.
        Майор рей Данс глубоко задумалась и, похоже, даже не заметила, что перестала вести в вальсе, так что Тристану пришлось быстро перестроиться.
        - Если допустить, что наша Мия и невеста Анселя - одна и та же девушка, то все это очень странно. И слишком невероятно, - наконец медленно произнесла майор рей Данс.
        - Про невероятность можешь мне не говорить; я и сам до конца не верю в то, что тебе тут рассказываю. Но тем не менее мне нужно знать правду. Да и Анселю, пожалуй, тоже.
        - А Мие? - спросила майор рей Данс.
        - Что - Мие?
        - Ей это нужно знать?
        Тристан задумчиво нахмурился.
        - Не могу сказать, - наконец признался он. - Но знаю, что это совершенно точно нужно мне.
        - Хорошо, - согласилась мадам рей Данс. - Я попробую. А сейчас прекращай это безобразие! - потребовала она и шутливо хлопнула его рукой по плечу. - Или, клянусь расчалками, я отдавлю тебе ногу!
        - Какое безобразие? - состроил невинные глаза Тристан.
        - Сам знаешь какое - ты ведешь в танце!
        - А тебе не нравится? - вкрадчиво осведомился авионер.
        Майор рей Данс открыла было рот, собираясь ответить, - и рассмеялась в ответ.
        - Ну и прекрасно, - довольно кивнул Тристан, увлекая рей Данс в крутую обводку. - Значит, продолжаем вальсировать!

* * *
        Когда закончился вальс и Нильсон с видимым сожалением раскланялся, Ника снова нашла глазами Анселя. К тому через толпу вновь целенаправленно пробиралась подполковник рей Фол, только вот Ванессы рядом уже не было, и сейчас юноша медленно отступал, пытаясь делать это незаметно и с достоинством.
        К счастью для Анселя, отступал он как раз в направлении Ники, и девушка решила, что надо спасать приятеля.
        - Потанцуем? - предложила она, подойдя к нему сзади и похлопав по плечу.
        - С удовольствием! - выдохнул Ансель, с облегчением ухватившись за предложение.
        - И давно она тебя преследует? - поинтересовалась Ника.
        - Иногда мне кажется, что целую вечность, - пробурчал Ансель.
        Ника собралась было пошутить, но промолчала, потому что вдруг примерила эту ситуацию на себя. А если бы это она была на месте Анселя и какой-то командующий офицер стал бы настойчиво оказывать ей знаки внимания?
        «Это было бы ужасно!» - тут же поняла Ника. Как сказать командиру, что его внимание - нежелательно? После такого твоя жизнь рискует превратиться в кошмар… Тогда что же остается делать в такой ситуации - неужели просто терпеть?
        Девушка поежилась. Да, джентльменам действительно не позавидуешь!
        Ника уже собиралась сказать это Анселю, но когда подняла на него глаза, то увидела, что он напряженно смотрит куда-то поверх ее плеча. Проследив за его взглядом, девушка увидела Мию, танцующую с Тристаном. Авионер что-то ей рассказывал, а та улыбалась и смотрела на него так, словно он был единственным человеком на свете…
        - Ты и правда думаешь, что она притворяется? - не выдержала Ника.
        - Ты о чем? - вздрогнул Ансель и перевел взгляд на нее.
        - О Мие. Я знаю, что она похожа на твою невесту.
        - Откуда? - нахмурившись, перебил ее Ансель.
        - Какая разница? Знаю - и все. Но подумай сам: ты же собственными глазами видел монкула, которым стала твоя Мия.
        - Видел, - после долгой паузы ответил Ансель и как-то сник. - Но эта Мия не просто похожа на мою Мию; они как две капли воды, понимаешь? Не бывает в жизни таких совпадений!
        - Значит, бывают, - отрезала Ника. - Допустим на минуту, что эта Мия - и впрямь твоя невеста. Тогда как объяснить извещение от Министерства труда, которое пришло ее родителям? Если это подделка, то чья и зачем? Опять же если это та же самая Мия, то какой ей смысл притворяться, будто она тебя не знает?
        Ансель вздохнул:
        - Ты права, я лично видел монкула Мии. И извещение Министерства труда тоже. Умом я понимаю, что притворяться ей действительно бессмысленно. Но именно что умом. А сердцем… - Юноша снова вздохнул.
        В Сирионе Нике казалось, что для Анселя не было решения хуже, чем, разыскав Мию, обращенную в монкула, день за днем возвращаться, чтобы посмотреть на нее. Но сейчас она поняла, что видеть девушку, так сильно похожую на его Мию, с другим - должно быть, было еще хуже.
        Кто-то резко толкнул Нику в спину, и она едва не потеряла равновесие. Обернувшись, она увидела, что позади нее вальсирует Моретта с одним из поваров.
        - Смотри под ноги, ты здесь не одна танцуешь! - презрительно прошипела авионера.
        Ника промолчала. Ей очень хотелось ответить, но еще сильнее она не любила открытые конфронтации. Да и портить вечер не было никакого желания. Поэтому девушка натянуто улыбнулась и собиралась продолжить вальсировать, проигнорировав выходку Моретты, но тут музыка внезапно оборвалась.
        Танцевавшие пары смешались, послышался недоуменный гул. Впрочем, он очень быстро стих, когда в «деревяшку» торжественно вошла мадам лин Монро собственной персоной, а за ней следовала целая свита монкулов, волочившая аппаратуру неизвестного назначения.
        - С сегодняшнего дня на базе начинается съемка новой ленты со мной в главной роли! - громко сообщила мадам лин Монро. - Министерство полетов считает, что героическое синема очень укрепит мораль и боевой дух жителей Арамантиды. От всех вас требуется полное содействие мне и моим синематорам для того, чтобы мы как можно скорее выполнили это ответственное задание.
        - Героическое синема с фальшивой героиней в главной роли, - не удержалась Ника.
        - Если подумать, для рядовых жителей, хоть раз побывавших в синеме, мадам лин Монро - героиня куда более реальная, чем та же генерал эр Спата, - неожиданно серьезно ответил Ансель. - Так что, как бы лично мне это и не нравилось, Министерство полетов все делает правильно.
        Ника с досадой прикусила губу - и вдруг застыла, осененная неожиданной мыслью. Она с детства зачитывалась репортажами о героических авионерах мыса Горн… А что, если они тоже были не настоящими, а такими же, как мадам лин Монро?

* * *
        Просторная столовая была залита ярким утренним светом. В звенящей тишине особенно громко звучало тиканье часов. Массивный длинный стол, покрытый накрахмаленной скатертью, в окружении пустующих стульев смотрелся не нарядно, а траурно. Из высоких окон, обрамленных тяжелыми портьерами, открывался вид на широкую улицу и дома, похожие на небольшие дворцы, которые можно найти только в Стелле - самом престижном районе столицы для аристократов и богачей.
        Во главе стола задумчиво сидела Лива рей Торн, перед ней стояла нетронутая тарелка с дымящимся омлетом. Темные глаза застыли, глядя в никуда.
        В дверном проеме появился дворецкий с серебряным подносом в руках, на котором лежала горка голубых конвертов и одинокий желтоватый конверт с краю.
        Дворецкий бесшумно вошел в столовую, приблизился к мадам рей Торн и почтительно застыл. Та не заметила его появления, и через некоторое время дворецкий осмелился негромко кашлянуть.
        - Что такое? - не переводя на него взгляд, осведомилась мадам рей Торн.
        - Утренняя почта, - ответил дворецкий и опустил поднос на стол.
        Мадам рей Торн подвинула его к себе и, недовольно поморщившись, кивнула на одинокий конверт.
        - А это что такое? Ты же знаешь, что обычную почту я разбираю в конце недели.
        - Это от вашей дочери, - коротко пояснил дворецкий и, видя, как грозно нахмурились брови мадам рей Торн, торопливо спросил: - Унести?
        Авионера промолчала, глядя на желтоватый конверт, а затем махнула рукой, приказывая дворецкому удалиться. Тот, не уверенный, как ему быть, оставил конверт на столе и вышел.
        Мадам рей Торн быстро перебрала голубые конверты, вскрыла пару писем и пробежала их глазами. Затем перевела взгляд на отложенный в сторону желтоватый конверт и раздраженно поджала губы. Некоторое время о чем-то напряженно размышляла, а затем решительно взялась за вилку с ножом и занялась омлетом.
        На так и не вскрытое письмо от дочери Лива рей Торн больше не смотрела.
        Глава 10
        Агата возвращалась в парк Ржавых Каруселей из салона красоты, где она для маскировки подрезала свои рыжие локоны и перекрасила их в темный цвет, а также получила очередное сообщение от одного из многочисленных агентов Третьего континента, работавшего там парикмахером.
        Казалось бы, что интересного можно было узнать в салоне красоты? Но все дело было в том, что именно сюда приходили стричься и укладывать прически многие высокопоставленные чиновницы. Частенько - во время обеденного перерыва или после работы. Дамы, не стесняясь, обсуждали между собой министерские дела, пока над их прическами колдовали со щетками, ножницами и горячими щипцами. И никто не обращал внимания на парикмахеров…
        За те дни, что прошли с момента объявления войны, Агата узнала очень многое об агентурной сети. Например, то, что, вопреки ожиданиям, далеко не все агенты Третьего континента были мужчинами, встречались среди них и женщины, хотя и реже. Собственно, не все агенты были родом с Третьего континента, большинство составляли местные жители Арамантиды, добровольно ставшие информаторами. Агата частенько гадала, что же заставляло их предавать свою страну. Поначалу она думала, что они делают это за деньги, но вскоре поняла: многие действовали исключительно по идейным соображениям.
        Агенты работали прислугой в богатых домах, мелкими клерками в министерствах, курьерами в Жандармерии и рабочими на фабриках… Или парикмахерами в салонах красоты. Маленькие, незаметные люди, на которых никто никогда не обращает внимания. Но именно они проделывали важнейшую работу для Третьего континента.
        Информация передавалась из рук в руки по-разному: наиболее доверенные информаторы приходили с донесениями напрямую в штаб-квартиру, другие передавали записки и документы с посыльными, с кем-то агенты «случайно» сталкивались в толпе или приходили на заранее обговоренные места для встречи. Агата всегда думала, что подобного рода действия совершаются исключительно по ночам в темных подворотнях на окраинах города. Оказалось - ничего подобного! Встречи с информаторами нередко проходили в разгар дня в кафе-мороженых и парках, в ателье и фешенебельных магазинах вроде «Лакса»… Как частенько шутили сами агенты: хочешь что-то надежно спрятать - оставь это у всех на виду!
        Впрочем, иногда тайны Империи агентам Третьего континента приходилось покупать.
        Или выбивать силой.
        Последнее особенно хорошо удавалось Кирби. Агата ходила с ним на несколько таких встреч и видела его в деле.
        Впрочем, до применения собственно физического насилия дело доходило довольно редко, в большинстве случаев хватало одних лишь угроз. Так, на днях Кирби, нарочито расслабленно опершись плечом на стену в узком переулке, негромко и почти равнодушно перечислял одной даме, что он сотворит с ней, ее мужем и детьми, если она сейчас же, немедленно не расскажет ему все, что услышала во время официального приема в Министерстве внешней защиты. От его слов и небрежного тона мороз пробирал по коже. В тот момент Агата не сомневалась: Кирби, тот самый Кирби, который рассказывал ей смешные истории, и впрямь без колебаний способен сделать все то, что обещает; от юноши так и веяло смертельной угрозой и безжалостностью…
        - Горячие новости с мыса Горн! - услышала Агата крики девочек - разносчиц газет. - Спешите первыми узнать все новости о войне!
        Газеты в последнее время народ расхватывал буквально на лету. Всем хотелось почитать о том, как героическая авионера лин Монро в очередной раз утерла нос противнику в стычке на границе.
        Пошарив в кармане, Агата выудила монетку и взяла последний экземпляр «Вестника Сириона». Броский заголовок на первой странице вопрошал: «Арамантида побеждает на границе - не пора ли перейти в наступление?»
        Девочка-разносчица с опустевшей газетной тележкой отошла в сторону и начала сосредоточенно пересчитывать вырученные деньги. У нее сегодня выдался очередной хороший день, война принесла ей неплохую выручку…
        Решив, что прочитает репортаж позже, Агата вернулась в штаб-квартиру. Плохо, что парикмахер передала сообщение не на словах, а в запечатанном конверте. Незаметно вскрыть его не получится, а значит, девушка не узнает, что же там написано. Жаль; Агата тщательно запоминала всю полученную информацию, чтобы, когда настанет момент бежать, у нее накопилось как можно больше сведений.
        Скинув в прихожей сапоги и пальто, Агата прошла в общую комнату - и застыла, наткнувшись на жесткий взгляд темно-голубых глаз незнакомой дамы в черной одежде, оседлавшей обеденный стул в центре комнаты.
        «Одна из агентов? - подумала Агата, стряхивая с себя секундное замешательство. - Или очередной завербованный информатор?» Впрочем, и для агента, и для информатора дама держалась слишком уверенно и по-хозяйски.
        - Шеф, это она, - услышала Агата голос Сегрина. - Та самая агент зуру, о которой мы с вами говорили.

* * *
        «Молния» сильно отличалась от остальных авионов; глядя на нее, было сложно поверить, что Ансель модифицировал уже существующий, стандартный дерево-металлический моноплан, а не построил летную машину с нуля. Обтекаемый фюзеляж, уменьшенная площадь несущего крыла, укороченные растяжки, всего две стойки шасси - все это превращало хорошо знакомый авион в какую-то совершенно новую, незнакомую летную машину с необычными линиями и странными формами.
        Ника обошла «Молнию» кругом, время от времени прикасаясь к корпусу кончиками пальцев и ощущая странный трепет, чем-то напоминающий о том волшебном моменте, когда ее сердце соединяется с сердцем летного камня. Девушке казалось, будто «Молния» в свою очередь тоже оценивает авионеру. Но ведь авион - неодушевленное существо, так что это невозможно, не так ли?…
        Чуть поодаль стояла небольшая группа наблюдающих: Ансель с Ванессой и мадам рей Тоск, майор рей Данс, Тристан и сама генерал эр Спата с адъютантой, явившаяся лично посмотреть на новый авион. За их спинами маячил Тайрек, никогда не пропускавший ничего интересного, а поодаль, на краю летного поля и вовсе собралась целая толпа зевак.
        - Волнуешься? - тихо спросил Ансель, подойдя к Нике.
        - Есть немного, - призналась она. - А ты?
        Юноша чуть выпятил подбородок и отрицательно покачал головой. Ника невольно хмыкнула. Конечно, он тоже волновался. Но в отличие от обычных джентльменов сдерживал эти чувства.
        Ника выдохнула - ей тоже надо учиться держать себя в руках! Она - дама; более того, она - авионера, а значит, должна быть сильной и уверенной в себе. Признаваться в своих слабостях - удел джентльменов, разве не этому их учили с детства?
        Ансель неправильно понял ее шумный вздох.
        - Все будет хорошо, - заверил он.
        Ника покосилась на юношу и вдруг поняла, что тот переживает не только за успех своего проекта - в первую очередь он переживает за нее.
        - Не сомневаюсь, - кивнула девушка, надеясь его ободрить. Дама всегда должна оставаться хладнокровной и уверенной в себе и поддерживать пришедшего в волнение джентльмена.
        Ансель в ответ с легкой улыбкой приложил ребро правой ладони к сердцу, желая ей удачного взлета и мягкой посадки.
        Чтобы не затягивать момент прощания еще больше - и не позволить возникшему в последний момент страху проникнуть уж слишком глубоко в сердце, Ника без дальнейших промедлений пошла к кабине, крепко прижимая к груди футляр с летным камнем; близость аэролита придавала ей уверенности.
        Дверь в кабину предусмотрительно распахнул Тристан. Увидев бледное лицо Ники, он похлопал авион по борту и тихо сказал:
        - Не переживай, вчера вечером я лично его тестировал.
        - Серьезно? И как прошел полет? - выдохнула девушка, стараясь скрыть охватившее ее облегчение. Если Тристан уже летал на «Молнии», значит, и она тоже справится.
        - Это… - Тристан на миг задумался, подбирая слова. - Словно оседлать ветер. Думаю, этот полет тебе запомнится надолго.
        Ника нервно кивнула. Сравнение со стихией ее снова напугало.
        - У тебя все получится, - уверенно заявил Тристан, помогая забраться внутрь, а затем приложил ребро ладони к сердцу. И улыбнулся - искренне и тепло, без привычной насмешки. Яркие, словно обведенные черным угольком глаза авионера смотрели на Нику предельно серьезно, и в их глубине горел теплый огонек. И внезапно девушка поняла, что больше не боится предстоящего полета.
        Первого самостоятельного полета в своем собственном авионе.
        - Повторяй за мной, - вдруг тихо, словно доверяя ей какой-то секрет, сказал Тристан. - Я - крылья.
        - Я - крылья, - послушно произнесла Ника, не понимая, зачем это.
        - Я - ветер, - продолжил авионер.
        - Я - ветер, - повторила девушка - и отчетливо ощутила дуновение ветра у себя на лице. Совсем скоро они будут лететь с ним наперегонки.
        - Я - небо, - произнес Тристан, и в уголках его глаз появились лучистые морщинки.
        - Я - небо, - как завороженная, откликнулась Ника.
        - Я - авионера.
        - Но я еще не… - начала было возражать Ника, но Тристан прервал ее, осуждающе покачав головой и приложив палец к ее губам.
        - Да, Ника. Авионерой тебя делает не бумага с печатью. Авионера - это единение с сердцем летного камня, это полет и душа, живущая небом. Ты - авионера.
        - Я - авионера… - прошептала Ника - и поняла, что ее переполняет бурлящая энергия и уверенность - в себе, в своем аэролите и авионе. Она была авионерой, она царила в небе. Она правила миром.
        - Я - авионера! - громко повторила девушка и решительно захлопнула дверцу кабины. Ее ждало небо.

* * *
        На мгновение Агате показалось, что пол закачался у нее под ногами.
        Шеф агентов Третьего континента - женщина? У этих грубых, невоспитанных мужчин, выросших в мире, где не просто отрицалось верховенство женщин, но и само их место в обществе было сведено на уровень прислуги? Даже в самых безумных мыслях Агата не могла предположить такого поворота событий…
        Тем временем женщина мягким кошачьим движением поднялась со стула, подошла к Агате почти вплотную и замерла, пристально ее разглядывая. Девушке потребовалось усилие, чтобы не отвести глаз.
        Шеф казалась ровесницей Сегрина, лет тридцати с небольшим, темноволосая, невысокая, изящно сложенная. Дам с такой внешностью в Арамантиде много. Однако назвать ее заурядной у Агаты не повернулся бы язык; от шефа исходила аура смертельной опасности и уверенности в себе. Возможно, дело было в длинном черном пальто облегающего кроя, черных сапогах на массивной платформе и в ярко выделяющихся на узком лице темно-голубых, цвета штормового неба, глазах, подчеркнутых темными тенями и тушью. А может быть, дело было в точных, скупых жестах, словно дама экономила каждое движение, чтобы в нужный момент нанести смертельный удар.
        - Значит, Санна? - протянула шеф мягким, низким голосом. - Или все же Агата?
        Девушка напряженно кивнула, с трудом удерживаясь от того, чтобы не поддаться панике и не броситься бежать сломя голову.
        Еще несколько мгновений шеф в упор смотрела на Агату, словно хотела прочитать ее мысли, а затем резко развернулась на каблуках и направилась обратно к стулу. Вновь села на него верхом и принялась медленно стягивать с ладоней черные перчатки с металлическими заклепками.
        Агата непроизвольно отметила, что ни один из агентов и не подумал присесть, все они продолжали стоять едва не по стойке «смирно».
        - Все, кроме девушки, - вон, - вдруг негромко приказала дама.
        Сегрин, Милорд и Кирби подчинились - немедленно и беспрекословно.
        Агата растерянно оглянулась.
        - В прошлом я тоже была агентом зуру, - сообщила ей женщина, сложила руки на спинке стула, уперлась в них подбородком и задумчиво продолжила: - Я получила задание с глубоким внедрением. Выполняла его с полной отдачей. Но есть в таких заданиях одна большая опасность… Знаешь, какая?
        Агата, словно завороженная, помотала головой, не в силах отвести взгляда от темно-голубых глаз дамы.
        - Можно заиграться. Можно так погрузиться в образ, что придуманная личина становится настоящей. И тогда ты теряешь себя.
        Дама резко встала, пинком отбросила стул в сторону, в два шага сократила дистанцию между собой и Агатой и, встав прямо перед ней, обманчиво мягким голосом прошептала:
        - Я смотрю на тебя и гадаю, а не заигралась ли ты…
        Агата с трудом сглотнула, поняв, что во рту внезапно пересохло. Казалось, что шеф все про нее знает… Или все-таки не знает, а просто проверяет?
        - Я не заигралась, - наконец сумела произнести девушка.
        - Как тебя зовут?
        - Санна.
        - Фамилия?
        Агата запаниковала. Она понятия не имела, какая у Санны фамилия!
        - Рей Мик, - наугад брякнула Агата, надеясь, что шеф могла тоже не знать фамилию Санны.
        - Сколько тебе лет?
        Агата вспомнила, что она отвечала по этому поводу Сегрину.
        - Девятнадцать.
        - Сколько лет провела в Конструкторской?
        И снова девушке пришлось придумывать ответ.
        - Год.
        - Кто твой куратор?
        Агата замолчала. Это был конец. Даже придумать ничего не получится, ведь она понятия не имеет, по именам ли называют кураторов, по специальным позывным или по номерам. А может, у зуру вообще нет кураторов?
        - Я не имею права разглашать эту информацию, - наконец умудрилась выдавить из себя Агата.
        Шеф внезапно повернулась к ней спиной, отошла на несколько шагов и вновь так же резко повернулась обратно. Заложила руки за спину и мягко спросила:
        - Я дам тебе один шанс перестать мне лгать. Лишь один. Ты меня понимаешь?
        Девушка молча кивнула.
        - Хорошо… Ты - агент Гардинарии?
        Ужас ледяной волной прокатился по всему телу девушки.
        - Нет! - отчаянно замотала головой Агата. - Клянусь вам, я вовсе не из Гардинарии!
        Шеф не сказала ни слова и продолжала стоять, заложив руки за спину. Кажется, она даже не моргала. И под этим взглядом Агате становилось все больше не по себе. Кто бы мог подумать, что простое молчание может быть эффективнее самых страшных угроз.
        - Я правда не из Гардинарии… - повторила Агата, понимая, что если прямо сейчас у нее не получится убедить шефа в том, что она не двойной агент, то утро следующего дня она уже не увидит.
        - Допустим, ты не из Гардинарии, - произнесла шеф после долгого, очень долгого молчания, за время которого Агата успела погрузиться в пучину паники едва не до самого дна. - Но ты не агент зуру.
        - Да, - торопливо призналась Агата. - Когда в Сирионе начались беспорядки, меня арестовали, и со мной в камере оказалась еще одна девушка. Она бредила после допросов, говорила какие-то бессмысленные, непонятные слова. После очередного допроса она не вернулась, и потом, когда ваши агенты пришли в тюрьму, чтобы…
        Агата замолчала, подыскивая правильные слова.
        - Чтобы подчистить следы, - подсказала шеф.
        - Да, именно… Ваши агенты зашли в камеру, и я просто повторила те слова, которые в бреду бормотала девушка. Так меня приняли за вашего агента.
        - И ты осталась здесь, чтобы шпионить для Арамантиды?
        - Нет! - отчаянно замотала головой Агата, хотя именно это она и планировала, чтобы полученными о вражеских агентах сведениями купить себе прощение. - Я не шпионю. Мне просто… мне просто некуда идти, - тихо призналась она.
        Шеф вопросительно подняла брови.
        - Меня разыскивает Жандармерия, - пояснила Агата.
        - За что?
        - Ну, во-первых, за побег из тюрьмы. А во-вторых, - девушка замялась, а потом поняла, что терять ей все равно нечего, - меня же не случайно арестовали. Это я написала тот скандальный репортаж о монкулах, который вышел в «Искре» и из-за которого начались беспорядки в городе.
        Шеф заложила большие пальцы рук за пояс пальто и с задумчивым видом начала слегка раскачиваться с носка на пятку.
        - Так вот оно как… Значит, ты из Либерата? - уточнила она.
        - Н-нет. Я просто написала им статью.
        - Либерат сам заказал тебе тот репортаж?
        - Да нет же! Я просто хотела получить работу в хорошей газете, - криво усмехнулась Агата. Вот вам и ирония судьбы: она мечтала проложить себе дорогу в солидную столичную газету, а в итоге этот репортаж привел ее сначала в тюрьму, а потом прямиком в лапы вражеских агентов. - Все началось с того, что этой осенью мы с подругой приехали из Кибири в столицу…
        - Как называется главная улица Кибири? - перебила ее шеф.
        Агата недоуменно нахмурилась. Шеф проверяет, говорит ли она правду? Но как она может узнать, верный ли ответ дала Агата?
        Впрочем, рисковать не было смысла, и девушка ответила правильно:
        - Авеню Воздушных Змеев.
        - И куда она выводит?
        - На площадь Пяти Часовен…
        Шеф задумчиво кивнула, и Агата облегченно перевела дух.
        - Значит, ты просто хотела найти работу в газете, - вернулась к первоначальному разговору шеф.
        - Да. Моя подруга Ника хотела стать авионерой, а я всегда мечтала стать репортером…
        - Какая у твоей подруги фамилия? - снова перебила Агату шеф.
        - Рей Хок.
        - Рей Хок… И что, получилось у нее разбудить летный камень?
        - Получилось, - неуверенно ответила Агата, не до конца понимая причины внезапного интереса шефа.
        - Продолжай, - подстегнул ее холодный голос. - Ты хотела стать репортером…
        - Хотела. Но когда я отправилась на поиски работы, все крупные издания меня и слушать не стали. Тогда я решила, что если напишу по-настоящему стоящий репортаж, то мне просто не смогут отказать в печати! А там и до штатной работы недалеко… Я долго думала, какую мне выбрать тему. Хотела взять что-то действительно важное и серьезное. Ну, вот и выбрала, - развела руками Агата. - Я провела расследование и написала репортаж о монкулах, а все крупные газеты отказались его публиковать.
        Шеф усмехнулась, но промолчала. Судя по всему, она вообще предпочитала молчать.
        - И тогда мне стало принципиально важно опубликовать свою статью. Я считала, что народ должен узнать правду, которую от него скрывают. И когда на меня вышел Либерат и предложил взять репортаж в свою «Искру», я согласилась.
        Агата перевела дух. Шеф подошла к окну, уперлась ладонями в подоконник и задумчиво уставилась прямо перед собой.
        - Что же мне теперь с тобой делать, Агата рей Брен? - после долгой паузы задумчиво протянула она. - Что же мне с тобой делать…

* * *
        - Это было впечатляюще, - такими словами встретила Нику генерал эр Спата, перекрывая шум стоявших поодаль зрителей, которые разразились приветственными возгласами, едва «Молния» закончила движение. - Поразительная скорость!
        «Да, - согласилась про себя Ника, не желая говорить вслух, чтобы не расплескать то хрупкое ощущение чуда, которое возникло у нее во время этого головокружительного полета. - Это было и впрямь поразительно».
        Тристан, помогавший ей выбраться из кабины, некоторое время продолжал придерживать ее за локоть после того, как она встала на землю.
        «Ты как?» - безмолвно спросили его глаза, встретившись со взглядом Ники.
        «Ну вот, я уже понимаю его без слов», - невольно отметила про себя девушка и слегка кивнула, показывая, что все хорошо.
        Голова слегка кружилась и шумела, словно после бокала крепкого вина. Только вот опьянела Ника от восторга.
        Впрочем, сначала невероятная скорость авиона ее испугала. Это было все равно что всю жизнь ездить на тихоходной кобыле, а потом вдруг пересесть на гоночный мобиль. Да, тебя предупреждают, что он будет быстрее - намного быстрее! Но никакие предупреждения не могут в полной мере подготовить тебя к реальности.
        Так и с «Молнией». Ника знала, что новый авион будет быстрее даже «Грозы», но не ожидала, что настолько. Ей то и дело казалось, что она потеряет контроль над авионом, что это он будет вести ее, а не она его.
        Однако панику можно позволить себе тогда, когда рядом есть кто-то, кто тебя успокоит и возьмет все в свои руки. А когда ты одна и полагаться приходится только на себя, паника может обойтись очень дорого.
        Уже через несколько минут после взлета Ника немного освоилась, начала чувствовать летную машину - и страх полностью прошел. Более того - ему на смену пришел чистый восторг. Какая скорость, какая маневренность… У Ники просто дух захватывало от восторга, она чувствовала себя настоящей повелительницей воздуха!
        Тем временем генерал обернулась к команде механикеров, работавших над авионом:
        - Рей Тоск, рей Марн, рей Торн - отличная работа! Вам будет объявлена официальная благодарность.
        - Служу Империи! - хором отозвались все трое.
        А затем Ванесса неожиданно спросила:
        - Мадам генерал, разрешите обратиться? - И, дождавшись кивка, продолжила: - А будет ли приказ о вынесении благодарности в письменном виде?
        - А вам обязательно нужен приказ в письменном виде? - нахмурилась генерал.
        - Никак нет, просто… - Ванесса смущенно замялась, но продолжила: - Все письменные приказы с мыса Горн дублируются в Министерство полетов, и…
        И под пронзительным взглядом генерала случилось то, чего с Ванессой почти никогда не происходило, - девушка окончательно смешалась и замолчала.
        Несколько мгновений главнокомандующая мыса Горн изучающе смотрела на девушку, а затем ее взгляд чуть смягчился и она сказала:
        - Не беспокойся, твоей матери станет известно о твоих успехах.
        Ванесса опустила глаза и слегка покраснела, а генерал обратилась к мадам рей Тоск:
        - И обязательно передайте мою благодарность всем остальным, кто помогал вам в этом проекте.
        - Ваша благодарность получена и принята. Рад был помочь! - раздался откуда-то из-за спины генерала нахальный голос Тайрека.
        Генерал слегка нахмурилась и обернулась.
        - Кто такой? - требовательно осведомилась она.
        Тайрек щелкнул каблуками, вытянулся по струнке, словно заправский солдат, и гаркнул, как на параде:
        - Тайрек эр Трада, мадам генерал!
        - Я не припомню этого джентльмена в списках механикер, - заметила та и повернулась к командиру эскадрильи. - Майор рей Данс, чьим приказом он был зачислен в эскадрилью Танго?
        Майор нахмурилась, пытаясь вспомнить, а Тайрек уже вовсю зачастил - складно, словно заранее репетировал:
        - Мадам генерал, меня в списках не было и быть не могло, потому что я не механикер, я только учусь. Я - доброволец. Обычный, рядовой гражданин Арамантиды, который узнал, что Третий континент грозит нашей Родине, и понял, что мой долг - внести свой вклад в защиту нашей славной Империи. Мыс Горн так и звал меня, и я не стал противиться этому призыву; я прибыл сюда вместе с новобранцами и с тех пор всеми силами стараюсь приносить пользу! - Тайрек выдохнул и уже совсем неуставным тоном как-то жалобно добавил: - Да вы любого спросите, и вам скажут, что у меня уже очень хорошо получается…
        Генерал перевела взгляд на мадам рей Тоск. Та улыбнулась и едва заметно пожала плечами:
        - Он действительно неплохо справляется, мадам генерал. Даже удивительно, если принять во внимание, что он не учился в Конструкторской. Конечно, не без греха - к примеру, он ужасно много болтает и частенько достает своими расспросами. - Тут старшая механикера стрельнула глазами в юношу, и тот слегка смутился. - Но парень толковый.
        Главнокомандующая изучающе смотрела на Тайрека. Тот не дыша стоял навытяжку перед генералом, смотрел прямо перед собой, но ни на миг не дрогнул под тяжестью взгляда генерала.
        Наконец мадам эр Спата слегка кивнула, решив этим самым судьбу Тайрека на летной базе, и спросила:
        - Рей Тоск, есть ли возможность похожим образом ускорить и остальные авионы, летающие на обычных аэролитах?
        Старшая механикер Танго машинально сдула лезущий в глаза мех пушистой шапки и, не смущаясь и не боясь уронить свой авторитет, переадресовала вопрос Анселю:
        - Это твой авион, тебе виднее.
        - Добиться такой же скорости не получится, ведь она по большей части зависит от мощности аэролита, - чуть подумав, ответил юноша. - А модификации авиона, которые были сделаны для «Молнии», производились главным образом для того, чтобы летная машина могла справиться с повышенными нагрузками, которые ей придется переносить из-за увеличенной скорости. Ну и для улучшения маневренности, разумеется. Мы, конечно, могли бы сделать аналогичные модификации фюзеляжа, шасси и крыльев на других авионах, но без должных мощностей это почти не отразится на их разгоне и маневренности.
        - Жаль, - обронила генерал и собралась было уже уходить, но, сделав несколько шагов, вдруг остановилась. - Николь рей Хок, с сегодняшнего дня вы - авионера. Делла, - обратилась она к своей адъютанте, - подготовьте приказ о назначении.
        Генерал и майор рей Данс ушли, стоявшие неподалеку Тристан, Ансель, мадам рей Тоск и Ванесса о чем-то спорили между собой, от края летного поля доносился шум зрителей, - но ничего этого Ника не слышала.
        «С сегодняшнего дня вы - авионера», - снова и снова эхом отдавалось у нее в голове.
        И как-то не верилось, что ее самая заветная мечта только что сбылась.

* * *
        Из грез Нику вырвал шум и грохот. Придя в себя, девушка увидела, что к ним приближается довольно странная процессия, состоящая из громко спорящих синематоров, за которыми следовали монкулы, волочившие громоздкое оборудование. Процессию возглавляла мадам лин Монро в парадной форме авионеры.
        Остановившись неподалеку от «Молнии», вся эта компания начала деловито расставлять оборудование, совершенно не обращая внимания на присутствующих.
        - Вот здесь будет хороший кадр, - скомандовала мадам лин Монро, кивая на «Молнию».
        - Чем же? - скептически поинтересовалась одна из синематоров, глядя на «Молнию». - Этот авион какой-то странный, зрители нас не поймут. Зато вон тот, с синими крыльями, - кивнула она в сторону только что приземлившейся на соседней летной полосе «шпильки», - будет отлично смотреться в кадре.
        - При чем тут цвет крыльев? - возмутилась мадам лин Монро. - Этот авион теперь - самая быстрая летная машина Империи! И в моей ленте просто обязан быть кадр, как я ею управляю, понятно? Поэтому делаем так - я сяду за штурвал, а вторая камера…
        - Она что, собирается приписать себе еще и полет на «Молнии»? - возмущенно пробормотал Ансель.
        - Ни за какой штурвал вы не сядете, - неожиданно вмешался Тристан, выступая вперед.
        Синематоры все как один повернулись к авионеру и уставились на него с таким удивленным видом, как если бы увидели говорящий фонарный столб.
        - Что вы сказали? - пораженно переспросила одна из синематоров.
        - Я сказал, что за штурвал «Молнии» ваша актриса не сядет.
        - Капитан рей Дор, - процедила побелевшая от ярости мадам лин Монро, сделав ударение на его звании, - я вижу, вас ничему не научил ваш предыдущий опыт общения со старшими по званию? К тому же «Молния» - не ваш личный авион, а авион Арамантиды. Так что не мешайте нашей работе, - взмахнула она рукой так, словно отгоняла назойливую мошку.
        - Мадам майор, - неожиданно выступила вперед Ванесса, заговорив таким высокомерным аристократическим тоном, что сразу стало ясно, у кого этот тон врожденный, а у кого - приобретенный, - вы нарушаете правила эксплуатации авионов.
        Замкомандующая опешила от неожиданности - какая-то механикера ей перечит? Однако уверенный, отточенный поколениями аристократов тон сработал, и лин Монро непроизвольно начала оправдываться:
        - Но я же не собираюсь поднимать «Молнию» в воздух!
        - Да ты бы и не смогла, - отчетливо прозвучал чей-то громкий шепот.
        Мадам лин Монро оглянулась, чтобы увидеть, кто это сказал, но так и не нашла наглеца. Зато Ника заметила, как Тайрек подмигнул Ванессе, и подавила невольную улыбку; было ужасно приятно видеть, как с мадам лин Монро сбивают спесь.
        - Так вот, - прочистив горло, гораздо менее уверенным тоном продолжила замкомандующая, обращаясь к Тристану, - я не собираюсь поднимать авион в воздух, а всего только сяду в кабину. От «Молнии» не убудет, зато в новостных синема-хрониках, которые, заметьте, будут крутить по всей Арамантиде, появится очень хороший кадр. Так что прекратите нам мешать, мы выполняем поручение государственной важности!
        Внезапный грохот и звон разбившегося стекла заставили всех подпрыгнуть от неожиданности. Оказалось, это упал и разбился один из громоздких аппаратов со сложными стеклянными линзами.
        - Как это произошло? - взвизгнула мадам лин Монро, расстроенно глядя на осколки.
        - Наверное, монкул споткнулся, - ответила одна из синематоров и вздохнула. - Похоже, на сегодня съемка отменяется.
        Недовольно фыркнув, замкомандующая быстро удалилась.
        Ника огляделась в поисках Тайрека; она была почти уверена, что «споткнувшийся монкул» - его рук дело. Но юноши уже и след простыл.

* * *
        Проводив главнокомандующую, майор рей Данс вернулась на авиодром. Удивленно понаблюдав за тем, как монкулы сметают с земли обломки синематорского оборудования, она кивком подозвала Тристана к себе и тихо сказала:
        - Я была в архиве штаба и просмотрела личное дело Мии.
        - Отлично! И что тебе удалось узнать?
        Майор растерянно покачала головой:
        - Клянусь расчалками, я никогда прежде не видела ничего подобного! Взять хотя бы свидетельство об окончании летной школы. Его нет. Есть лишь официальная бумага из Министерства труда и исправления, где сообщается, что Мия рей Воль окончила школу в позапрошлом году. И вообще почти все личное дело Мии состоит из документов и справок, оформленных именно Министерством труда. Ни одного оригинала - ни выписки из книги регистраций рождения, ни диплома об окончании гимназии, ни анкеты поступления в летную школу - ничего этого в деле нет! Один только сухой пересказ ее биографии в изложении Министерства труда, причем все датировано самое раннее прошлым годом. Создается впечатление, будто до этого Мии рей Воль и не существовало на свете.
        - Я-то надеялся, что получу ответы, а на деле вопросов стало еще больше, - расстроенно заметил Тристан.
        - И что ты собираешься делать? - спросила его майор. - Поговоришь с Мией?
        - О чем? - хмыкнул Тристан. - О своих подозрениях и домыслах? У меня нет никаких фактов, одни лишь догадки… и вопросы.
        - Ты можешь никогда не узнать ответы на свои вопросы, - заметила рей Данс, - но значит ли это, что их не стоит задавать?
        Тристан долго молчал. Когда он снова заговорил, его голос был очень тихим, без намека на обычную насмешку; даже гласные не растягивались.
        - Скажи мне, если бы ты оказалась на месте Мии - ты бы хотела, чтобы тебе рассказали то, что мы только что узнали? Точнее - все то, о чем мы не узнали. Ведь Мия все равно ничего не помнит из своего прошлого.
        Майор нахмурилась и надолго задумалась.
        - Сложный вопрос, - наконец сказала она. - Но думаю, все-таки да. Пусть я бы и не вспомнила себя прежнюю, пусть мне знакома только та я, которая существует сейчас, но я бы хотела знать. Меня бы угнетало то, что у меня нет прошлого, а тем, что мы сейчас узнали, я хотя бы частично заполнила бы эту пустоту.
        - Думаешь, Мие станет легче, когда она узнает, что, возможно, была преступницей? - протянул Тристан.
        - Именно прошлое - каким бы оно ни было - делает человека тем, кто он есть сейчас, - негромко ответила майор рей Данс. - Но решать тебе, Тристан.
        Глава 11
        «Она назвала мою фамилию! - с ужасом поняла Агата. - Получается, шеф знала, кто я такая, и просто играла со мной с самого начала».
        Как ни странно, но девушка испытала что-то вроде облегчения. Хорошо, что она не стала врать!
        - Сама понимаешь, отпустить тебя я не могу, ты слишком многое узнала, - невозмутимо говорила тем временем шеф, задумчиво рассматривая карту города на стене. - Оставить с нами? Но ты - не наш агент. Ты даже не с Третьего континента, так что я никогда не смогу быть уверена в твоей преданности. Да и не факт, что ты готова добровольно к нам присоединиться. Получается, легче всего будет просто от тебя избавиться.
        - Вы говорили, что дадите мне шанс, - хриплым от страха голосом сказала Агата. Хотя она очень старалась сохранять хладнокровие, ей было безумно страшно; она знала, на что способны эти люди.
        - И ты им воспользовалась, - ответила шеф. - Рассказала мне правду о том, кто ты такая. Если бы ты соврала, я бы уже тебя убила. Впрочем, это не значит, что я перестала рассматривать эту опцию как единственно верную.
        Агата лихорадочно размышляла: есть ли в этой ситуации для нее какой-то выход - такой, чтобы не расставаться с жизнью?
        Шеф тем временем продолжала методично рассматривать карту. А затем, не оборачиваясь, задала неожиданный вопрос:
        - Скажи, что ты думаешь по поводу того, что Арамантида перестала возвращать монкулам сознание? Впрочем, я, скорее всего, могу предугадать твой ответ, это было понятно из твоего репортажа. - Дама наконец оторвалась от карты на стене и повернулась к девушке. - А если я тебе скажу, что Министерство труда делает это совершенно намеренно? Потому что Арамантиде нужна рабочая сила. А теперь, когда началась война, еще и пушечное мясо.
        - Я не удивлюсь, - медленно ответила Агата.
        И не покривила душой. После тех материалов, которые она собрала, девушка лишилась многих иллюзий. Например, веры в то, что если по закону после отбывания наказания монкулу обязаны возвращать личность, то так оно и будет на самом деле.
        - Неприятно узнавать, что правительство может так бесчестно поступать с собственными гражданами? - почти сочувственно спросила шеф.
        - Очень, - глухо отозвалась Агата.
        - А ведь это не худшее преступление Арамантиды против своего народа…
        Агата напряглась. Куда уж хуже?
        - Империи недостаточно того, что она лишает сознания и личности тысячи своих граждан ради своих целей. Она еще и лишает свободы половину населения страны!
        - Вы о мужчинах? - догадалась, к чему клонит шеф, Агата и облегченно усмехнулась. Те, кто не вырос в Арамантиде, и впрямь могут считать устройство их общества несправедливым. - Но на самом деле наши порядки возникли не на пустом месте, для этого есть более чем весомые причины…
        Шеф сделала нетерпеливый жест рукой, обрывая Агату на середине фразы.
        - Избавь меня от зазубренных, вбитых вам в голову фраз о том, что мужчины более агрессивны, вспыльчивы, упрямы и склонны к насилию, что они хуже развиваются и поддаются обучению. Да, возможно, в чем-то это правда, но ведь и на женщин можно составить список не хуже! Мы физически слабее, мы более склонны принимать решение в порыве эмоций, мы чаще сомневаемся и сильнее переживаем из-за пустяков… Но по сути все эти причины - сущая ерунда. Нет, вам врут в главном - в том, что только женщины могут разбудить летные камни.
        - Но это действительно так! - воскликнула Агата. Уж в чем в чем, но в этом она не сомневалась.
        - А вот и нет. Мужчины тоже могут будить летные камни. Более того, некоторые их уже разбудили.
        - Я знаю, - невозмутимо ответила Агата, сразу же вспомнив о летном инструкторе Ники, Тристане. - Но единичные случаи - это лишь исключения, подтверждающие правило.
        - Единичные случаи… Как ты не поймешь, что мужчин-авионеров могло бы быть куда больше, если бы только их допускали на Церемонию камней! Но им не позволяют там присутствовать. Власти Арамантиды не хотят, чтобы женщины лишились своего главенствующего положения в обществе, а именно это и случится в тот момент, как только станет известно о том, что мужчины тоже могут будить аэролиты.
        Агата промолчала, сомневаясь, стоит ли ей ввязываться в дискуссию. С одной стороны, ей очень хотелось сказать, что до той поры, пока нет доказательств обратного, все сказанное шефом - одна лишь фантазия… С другой - спорить с человеком, от которого зависит твоя жизнь, - далеко не лучшая идея.
        - Вижу, мои слова тебя не убедили, - сделала правильный вывод шеф. - Тогда вот тебе информация к размышлению. Ты ведь наверняка слышала о пиратах с Окракока?
        Агата кивнула. Кто же о них не слышал? В газетах периодически появлялись репортажи о дерзких захватах грузовых кораблей и торговых шхун. А иногда обнаглевшие пираты нападали на пассажирские суда, захватывали заложников и требовали выкуп. У них была довольно внушительная морская флотилия, а в поддержку ей - летная; пираты предпочитали атаковать свои жертвы одновременно и с воды, и с воздуха.
        - Ходят слухи, что среди пиратов есть авионеры-мужчины, - многозначительно произнесла шеф.
        - Вы сами сказали - слухи, - поражаясь собственной смелости, парировала Агата.
        Шеф фыркнула:
        - Допустим, ты права. Тогда скажи мне, почему в шахтах, где добывают аэролиты, уже давно всех работников заменили на монкулов?
        - Потому что монкулы гораздо более дешевая рабочая сила, - пожала плечами Агата. - А горная добыча - слишком опасная работа; к чему рисковать людьми, если есть монкулы?
        - Ты права, но лишь отчасти. Главная причина заключалась в том, что во время добычи аэролитов некоторые мужчины их случайно будили. Поэтому людей заменили на монкулов.
        Агата молчала, и шеф, не дождавшись ответа, спросила сама:
        - Мне кажется или я тебя так и не убедила?
        - Я - репортер, - ответила Агата, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть свою собеседницу, - и всегда доверяю фактам больше, чем непроверенным домыслам.
        Шеф прищурилась, и девушка почувствовала, как по спине пробежал холодок. «Язык мой - враг мой; надо было во всем с ней соглашаться!»
        Стараясь не поддаться отчаянию, Агата выпалила:
        - Скажите уже прямо, что вам от меня надо?
        Шеф чуть наклонила голову и выгнула бровь.
        Но Агата упрямо вздернула подбородок: если бы шеф хотела от нее избавиться, она бы уже сделала это без лишних разговоров. А раз она тратит на нее свое время, значит, у нее на Агату есть какие-то планы.
        - Нам надо, чтобы ты заставила Министерство полетов признать правду об аэролитах, - глядя Агате прямо в глаза, тихо сказала шеф.
        - Да запросто! - усмехнулась Агата, чувствуя, как ее «несет». - Ведь министр моя близкая родственница, и я могу просто попросить ее выйти на главную площадь и все всем рассказать!
        Шеф проигнорировала иронию.
        - Если ты напишешь репортаж, такой же сильный, как о монкулах, то это может вызвать большой общественный резонанс. Министерство полетов просто не сможет его игнорировать, и им придется предоставить доказательства. - Шеф подошла к девушке и встала прямо напротив нее. - Это ты сможешь сделать?
        - Мне сложно поверить, что для выполнения такой задачи у вас не найдется своих людей, - ушла от ответа Агата.
        - Возможно, и найдутся, но с тобой проще. Мы уже знаем, как ты можешь написать, к тому же тебя знает Либерат, а нам критически важно, чтобы репортаж вышел в их «Искре». Ну и, наконец, ты у нас в руках и, честно сказать, особого выбора у тебя все равно нет, - предельно честно выложила все карты шеф.
        Агата колебалась недолго. Что тут можно сказать? Шеф права, она не в том положении, чтобы выбирать. Если откажется, то агенты избавятся от нее как от опасного свидетеля. И даже если у нее получится сбежать, ее схватят свои же - и обратят в монкула. Значит, нужно соглашаться. Нужно выживать. И платить за это ту цену, которую от нее требуют. Репортаж? Хорошо, будет вам репортаж…
        - Я согласна, - заставила себя сказать Агата. - Но не понимаю, зачем вам нужен Либерат. Почему не опубликовать репортаж самим?
        - Да потому что если мы напечатаем его сами, то это будут листовки от врага. А газета от Либерата - это совсем другое… Либерату поверят куда охотнее, чем нам.
        - И часто вы их уже так использовали? - не удержалась от шпильки Агата.
        - Почему сразу «использовали»? - недовольно спросила шеф. - Скорее, незаметно к ним присоединялись, ведь мы боремся за одну и ту же идею - за свободу всех граждан Арамантиды.
        Звучало красиво. Однако Агата не попалась в ловушку громких слов; она и сама так умела - прятать за красивыми словами неприглядную правду.
        - Уж простите, но мне сложно понять, с чего вдруг у Третьего континента такая внезапная забота о судьбе жителей другой страны, - без обиняков заявила она. - Какое вообще вам дело до того, свободны ли наши граждане, и с чего вы решили, что это ваша задача - нас освобождать? Ведь наверняка у вас хватает своих собственных проблем! Зачем копаться в нашем грязном белье?
        Шеф задумчиво прошлась по комнате.
        - Да, мы не идейные борцы за свободу, которую хотим принести всем вокруг, - наконец признала она. - Все проще. Арамантида представляет для нас серьезную военную угрозу, и мы не хотим, чтобы нас завоевали и насадили свои порядки. А вы это можете; Арамантида - весьма агрессивное государство - вспомни хотя бы, как именно вы присоединяли провинции.
        - И чтобы избавиться от угрозы завоевания с нашей стороны, вы решили разрушить нас изнутри, - подвела итог Агата.
        - Да, - откровенно ответила шеф, пристально глядя на девушку. - Но, заметь, мы не разрушаем идеальное государство. Мы разрушаем систему, построенную на лжи и эксплуатации собственных граждан. Да, мы делаем это в первую очередь ради собственной безопасности. Но и вам самим это в итоге пойдет на пользу. Вы научились летать по воздуху как птицы. Вам пора научиться жить на земле как люди.
        Никогда прежде не сталкивавшаяся с такой точкой зрения на привычный ей уклад жизни, Агата пораженно молчала, переваривая информацию. Наконец девушка сказала:
        - Предположим, вы добиваетесь своего и разрушаете наше общество. Что дальше? На смену нашему придет ваше общество, где женщин ни во что не ставят? Где нам будет отведена роль домохозяек и воспитательниц потомства, без шанса проявить себя? История Арамантиды через это уже проходила, нам хватило, спасибо. Если Третий континент несет нам именно такие перспективы, то я предпочту жить в нынешней лжи, лично меня она устраивает куда больше.
        Несколько мгновений шеф изучала возмущенное лицо Агаты, а затем подошла к двери, распахнула ее и негромко позвала:
        - Сегрин!
        Тот буквально материализовался в проеме.
        - Через два квартала отсюда есть кофейня «Аромат мечты». Принеси нам с Агатой два кофе и фруктовые тортьеры.
        Сегрин без разговоров исчез.
        - Ну и как, похоже, что на Третьем континенте женщин ни во что не ставят? - кротко осведомилась шеф.
        Агата молчала. Возразить было нечего.
        Шеф тяжело вздохнула.
        - На месте разрушенного всегда можно построить что-то новое. И только от самих людей зависит, что именно они построят, - заявила она, а затем снова удобно оседлала стул и удивила Агату неожиданным вопросом: - А пока мы ждем кофе, расскажи-ка мне все, что ты знаешь о Николь рей Хок…

* * *
        Ника искренне удивилась, когда ей передали, что ее разыскивает Тристан. Время было довольно позднее, ужин закончился час назад… Что же случилось?
        Рей Дор стоял у входа в казарму, навалившись плечом на стену; хотя все остальные авионеры Танго жили здесь, Тристана поселили отдельно, рассудив, что присутствие джентльмена в общей комнате будет стеснять дам.
        Даже в густых сумерках и неровном свете луны Ника заметила странное выражение лица Тристана
        - Хочешь полетать? - коротко спросил он.
        - Сейчас? - опешила девушка.
        - Да, сейчас.
        Ника кивнула, ни о чем больше не спрашивая. Она почти физически ощущала исходящее от авионера напряжение и, словно настроившись на его эмоции, понимала, что ему зачем-то нужен этот ночной полет. И как ни странно, ее компания.
        Не сказав больше друг другу ни слова, они пересекли спящие сектора Эвр и Эос и подошли к темному ангару с «Грозой».
        Пока Тристан открывал ворота, Ника огляделась по сторонам. Авиодром пустовал; патрульные авиолеты все еще не вернулись, и до новой смены было еще далеко.
        Увидев, как Тристан приглашающе махнул рукой, она забралась в так хорошо знакомую ей кабину «Грозы» и рассеянно наблюдала за тем, как авионер привычно вставляет свой аэролит в разъем. В голове крутились мысли о том, что перед полетом положено получить добро от осмотревшей авион механикеры, а затем - разрешение на взлет от летного центра. Но Ника молчала. Она почему-то не сомневалась, что Тристан проделывает это не впервые.
        «Гроза» легко разогналась на летной полосе, пролетела над обрывом - и начала подниматься все выше и выше в небо, пока покров зимних облаков не остался под ними, а наверху было лишь бездонное иссиня-черное небо, усыпанное яркими холодными звездами, и равнодушно взирающая на мир луна. Ее свет серебрил колышущиеся под ними облака, и казалось, что внизу раскинулся бескрайний пушистый океан…
        За окнами кабины глухо посвистывал ветер, небо тут и там расчерчивали редкие падающие звезды, а ближе к горизонту в небе медленно плыло что-то темное - то ли загадочное Седьмое Небо, этот таинственный летучий остров, на который не ступала нога человека, то ли просто туча необычной формы… Ника вдруг поняла, какое же это, оказывается, замечательное занятие - ни о чем не думая, просто лететь куда глаза глядят, оставив позади все тревоги и заботы.
        Девушка покосилась на авионера. Обычно жесткие черты лица Тристана чуть смягчились, и она поняла, что этот стремительный полет его тоже успокаивает. Что бы у него ни случилось, сейчас авионеру стало лучше.
        И в этом была своя простая логика: где же еще искать спокойствия авионерам, как не в небе?
        Ника снова перевела взгляд на горизонт - и через некоторое время словно провалилась в тихую, звездную ночь. Будь ее воля, она бы так и летела, все дальше и дальше - и никогда не возвращалась…
        Девушка не знала, сколько прошло времени. В какой-то момент она лишь отметила, что «Гроза» снова нырнула в плотную пелену облаков, а когда вынырнула, вдалеке уже появились огни авиодрома, пристроившегося на самом краю высокого скалистого обрыва… Волшебство этой странной ночи заканчивалось.
        Загнав авион обратно в ангар, Тристан откинул голову назад и прикрыл глаза. Затем достал аэролит, убрал его в потертый кожаный футляр и выбрался из кабины.
        Ника последовала его примеру. Она не была уверена, что слова не разрушат это по-прежнему осязаемое ощущение волшебства, но очень хотела поблагодарить Тристана за неожиданный, фантастический полет.
        Однако прежде чем она успела хоть что-то сказать, авионер подошел к ней и, жестом указав на пряди ее волос, тихо произнес:
        - Не удивляйся, если завтра они будут слегка мерцать.
        - Почему? - удивилась Ника.
        - Мы летали под падающими звездами… К нам могла пристать звездная пыль, - совершенно серьезно ответил Тристан.
        - Звездная пыль? - эхом откликнулась девушка; она никогда не слышала ни о чем подобном.
        Тристан кивнул, внимательно глядя на нее сверху вниз, а потом вдруг сказал:
        - Спасибо.
        - За что? - удивленно пожала плечами Ника.
        - За то, что была рядом. Видишь ли, с тем, кто тебя понимает, такие полеты намного приятнее.
        «Что же ты не взял с собой Мию?» - едва не спросила Ника, но вовремя прикусила язык и вместо этого сказала:
        - Тебе спасибо. Это было волшебно.
        - Я не сомневался, что тебе понравится, - улыбнулся Тристан, а затем вдруг наклонился к Нике. На мгновение она почувствовала запах ветра и ночи, кожи и машинной смазки и еще совсем немного - мужского одеколона; такой чужой, но почему-то притягательный аромат. А затем ощутила прикосновение колючей щетины к своей щеке. И сердце сначала замерло, пропустив удар, а затем пустилось вскачь.
        Не сказав больше ни слова, Тристан развернулся и ушел. А Ника так и осталась стоять, глядя ему вслед, и глупое сердце, все еще под впечатлением этой волшебной ночи, сжималось и рвалось вслед чему-то чудесному и недосягаемому - и никак не могло угомониться.

* * *
        Агата сидела у окна и безучастно смотрела прямо перед собой. Вот уже не первый день ее мысли ходили по одному и тому же замкнутому кругу, из которого девушка не видела выхода. Мало того что вражеские агенты вынуждают ее участвовать в диверсии против родной страны, так еще и сбежать от них не представлялось возможным - ну куда идти беглой преступнице? Несмотря на то что никто не наставлял на нее дуло револьвера, Агата прекрасно понимала, что стоит ей отказаться от предложенного сотрудничества - и она подпишет себе смертный приговор.
        Девушка поняла, что шеф не рассказала агентам правду, когда увидела, что их отношение к ней никак не изменилось. Они, конечно, заметили, что Агата замкнулась после разговора с шефом, но никто, ни Сегрин, ни разговорчивый Милорд, ни даже Кирби, не стал ни о чем ее расспрашивать.
        Какова бы ни была причина, Агата только радовалась, что никто не задает ей лишних вопросов. Кстати, джентльмены Арамантиды, воспитанные в уверенности, что настроение дамы - это одна из их первостепенных забот, уже сто раз спросили бы у нее, все ли с ней в порядке, и методично выпытывали бы подробности, тем самым лишь сильнее портя ей настроение. Конечно, забота и беспокойство - это приятно, но иногда просто хочется побыть одной.
        Впрочем, одинокой Агата себя не чувствовала. Тот же Кирби то и дело предлагал ей то сладкий чай, то свежую газету, то криво сложенный горячий бутерброд.
        Забота Кирби была несколько неумелой, но очень трогательной и заставляла Агату невольно улыбаться.
        А юноша тем временем снова приносил тарелку с ломтем свежего хлеба, намазанным маслом и вареньем, и уверял в чудодейственном влиянии еды на настроение… Или мимолетно поглаживал по волосам, попутно слегка пожимая руку… И Агата опять невольно ловила себя на мысли, что ей приятно подобное внимание.
        Кто бы мог подумать, что эти невоспитанные грубияны тоже способны на проявление чувств к даме! Конечно, делают они это совершенно не так, как джентльмены Арамантиды. Например, не имеют никакого понятия о том, что нельзя первым проявлять инициативу, навязывать свое общество и уж тем более прикасаться к даме, пока та не разрешит. Но вряд ли их можно в этом винить, ведь в отличие от джентльменов Арамантиды они не получили правильного воспитания в правильном обществе…
        Собственно, винить Агата никого и не собиралась; как ни странно, но ей нравилась эта неожиданная смена ролей, нравилось, что это не она, а ее стараются очаровать и обаять. Девушка уже и не пыталась анализировать свои чувства, позволив этой новой, незнакомой игре затянуть себя. И то, что не она диктовала правила, ее почему-то совершенно не беспокоило.
        - Пойдем, - как-то вечером позвал ее Кирби, когда они остались в штаб-квартире одни.
        - Куда?
        - Сюрприз. Пойдем, - настойчиво повторил Кирби и не церемонясь схватил девушку за руку и потянул за собой.
        - Я не хочу, - категорично заявила Агата.
        - Тебе надо развеяться, - так же категорично ответил Кирби. - По себе знаю, разговор с шефом может надолго выбить из колеи. И лучший способ прийти в себя - это немного развлечься. Тебе станет лучше, вот увидишь!
        Агата не хотела никуда идти, но у нее не было сил спорить, и она позволила-таки Кирби вытащить ее на улицу.
        И ахнула. Огромное колесо обозрения ожило и сейчас перемигивалось разноцветными огнями. В сгустившихся сумерках ржавчины видно не было, а свет огней отражался в укрывшем парк свежевыпавшем снеге. Зрелище было нереальным, просто сказочным.
        - Прокатимся? - предложил Кирби, и у Агаты от волнения заколотилось сердце.
        - А оно не сломается? - все-таки с сомнением спросила девушка; она прекрасно помнила удручающий вид аттракциона при свете дня.
        - Нет, - уверенным тоном ответил Кирби и, взяв Агату за руку, помог ей запрыгнуть в одну из медленно вращающихся кабинок и сам уселся напротив.
        - А как же конспирация? - указала девушка на разноцветные огни. - Заработавшее колесо обозрения в давно заброшенном парке аттракционов наверняка вызовет массу вопросов!
        - Или укрепит версию о том, что в парке Ржавых Каруселей разгулялись привидения, - усмехнулся Кирби с таким заговорщическим видом, что Агата невольно прыснула со смеху. Да уж, ее коллеги из того же «Столичного экспресса» наверняка расстараются и сочинят на основе этого события те еще небылицы!
        Агата отмахнулась от плохих мыслей. В конце концов, если самих агентов не беспокоит вероятность их раскрытия из-за этой выходки, то с чего беспокоиться ей?
        Кабинка медленно поднималась, и перед Агатой постепенно разворачивалась впечатляющая панорама ночного Сириона - подсвеченные огнями шпиль Облачной ратуши и купол здания Министерства полетов, лента замерзшей реки и перекинутый через нее мост Свиданий, трубы Дымных кварталов и просторное поле авиодрома. Была видна даже линия океана на самом горизонте. От всего этого захватывало дух, и Агата на время забыла о своих проблемах и страхах.
        Завороженная красивой картиной, Агата чуть не пропустила момент, когда Кирби сел рядом с ней и обнял за плечи. Она не возражала; каким-то образом его объятия только добавили очарования этому моменту.
        - Дашь мне пощечину, если я тебя поцелую, или ты все же не настолько вжилась в роль неприступной дамы из Арамантиды? - вдруг спросил юноша.
        Агата застыла от неожиданности.
        - Настолько, - все-таки прошептала она, но Кирби, похоже, не услышал ее ответа. Или предпочел не услышать. Он наклонился и поцеловал ее - и это почему-то показалось самой правильной вещью, естественным продолжением чудесного момента. И снова у Агаты не возникло даже и мысли о том, как это странно, что джентльмен поцеловал ее первым, а не наоборот. Собственно, уверенность, с которой он это сделал, превратила поцелуй в нечто особенное и волшебное; Агате и раньше случалось целоваться с юношами, но весь прежний опыт просто мерк по сравнению с этим.
        Колесо обозрения медленно, неторопливо завершало оборот, кабина, достигнув вершины, плавно опускалась, скрывая виды Сириона, но это уже не имело никакого значения, так как все внимание Агаты сейчас полностью поглотил Кирби.
        Они не сказали друг другу ни слова, словно боясь разрушить этот волшебный момент. Кирби молча подал Агате руку, помогая выбраться из кабины, а затем подхватил на руки и понес обратно в здание заброшенной кондитерской. Легко поднявшись с девушкой на руках на второй этаж, он поставил Агату на ноги и внимательно на нее взглянул. И хотя вслух не было сказано ни слова, Кирби получил ответ на свой вопрос…
        «Неужели эти глаза казались мне когда-то холодными?» - думала Агата, утопая в светло-голубых глазах юноши; сейчас в них горел такой огонь, от которого, казалось, запросто мог заняться камин.
        Пожалуй, это была последняя связная мысль девушки, потому что в этот момент Кирби мягко увлек ее за собой в спальню, и дверь комнаты тихо стукнула за их спинами, отгораживая от всего остального мира.
        Глава 12
        Красить свои авионы считалось неотъемлемым правом каждой авионеры. Кто-то превращал кабину самолета в оскаленную пасть акулы или хищный клюв орла, кто-то яркой краской выделял крылья и хвост, наносил полосы и узоры, кто-то отмечал на боках количество сбитых авиолетов… Тристан был одним из немногих, кто ничего не делал со своим авионом. Впрочем, его «Грозу» узнавали и без боевого раскраса.
        Ну а Нике хотелось сделать свою «Молнию» особенной и неповторимой, хотя для нее она уже была такой. В итоге после целого дня, проведенного в обществе Анселя, Ванессы, Тайрека и огромного количества краски, ее «Молния» стала темно-синей, как предгрозовое небо теплым летним вечером, а бока и крылья тут и там прорезали яркие желтые всполохи молний.
        Любуясь результатом совместной работы, Ника почувствовала, что вот теперь «Молния» - по-настоящему ее. Даже жаль будет оставить этот авион, когда в Имперской Конструкторской для нее закончат «Ураган»…
        Первый самостоятельный патрульный вылет на «Молнии» - событие, которого Ника с нетерпением ожидала и одновременно побаивалась, обошелся без стычек с врагом. Да, зепеллины и авиолеты Третьего континента держались неподалеку от границы, пристально наблюдая за авионами Империи, но, к облегчению Ники, не пытались атаковать.
        Впрочем, девушка прекрасно понимала, что долго так продолжаться не может, рано или поздно ей придется вступить в первый самостоятельный бой… И наверное, лучше бы это случилось раньше, чем позже, потому что чем дольше ждешь, тем страшнее становится.
        По возвращении Ника попросила разрешения на дополнительные учебные вылеты.
        - Хочу привыкнуть к «Молнии», - пояснила она, - и исследовать все ее способности, а это делать лучше не во время патруля или боя.
        - Только при условии, что за полетами будет наблюдать Тристан, - предупредила командир.
        - Разумеется!
        - Хорошо, - кивнула майор рей Данс. - Считай, что разрешение от меня получено.
        Тристан был ничуть не против оставаться инструктором Ники; «Молнию» модифицировали из обычного авиона, который предусматривал лишь одно место - для авионеры, поэтому перед каждым вылетом Тристан готовил список летных фигур, которые Ника должна была выполнить, а сам взлетал вслед за ней на «Грозе» и внимательно наблюдал за ее кульбитами или моделировал боевые ситуации, беря на себя роль врага, а по возвращении разбирал ошибки.
        - «Молния» - не «Гроза», она не такая мощная, а значит, классическая атака по схеме «град» с переходом в «штормовую волну» не подойдет, - втолковывал он ей. - Но зато «Молния» куда более скоростная и маневренная, и потому в этой ситуации лучше всего сработал бы «падающий лист» с выходом в «ливень». Запомни, Ника, если ты на большом и мощном авионе, это твое преимущество. Но если ты на маленьком и скоростном авионе, это тоже твое преимущество. Любое качество можно обернуть себе на пользу, надо только понимать как.
        Впрочем, от вылета к вылету материалов для разбора становилось все меньше и меньше, так как летные фигуры удавались девушке лучше с каждым разом, и она испытывала гораздо меньший страх даже перед самыми сложными маневрами. Ника словно поймала кураж - и ей начали подчиняться те самые виражи, доверять которым так призывал Тристан. Казалось, что девушка и авион словно настроились друг на друга - так же, как настроились в свое время сердца Ники и ее аэролита, и теперь «Молния» послушно и уверенно выполняла любые команды своей авионеры.
        Однако совсем уж очертя голову Ника никогда не рисковала и летные фигуры самого высокого риска вроде «кобры» или «колокола» не выполняла. И потому, что понимала - у нее все-таки еще очень мало опыта, и потому, что, как резонно заметил в свое время Тристан, фигуры эти были крайне зрелищными, но по большому счету бесполезными в реальном бою.
        Уже через несколько дней Ника поняла, что обычное патрулирование становится ей в тягость. Девушке приходилось летать со скоростью остальных авионов патрульной группы - ведь строй разбивать было нельзя, - но они двигались так медленно по сравнению с тем, что могла выдать «Молния»! Все равно что ехать на мобиле рядом с велосипедистами. Одно нажатие на педаль - и ты можешь оставить всех позади; но нет, приходилось смирно плестись рядом.
        Но правду говорят: будь осторожен в своих желаниях, ведь судьба может их не только услышать, но и исполнить.
        Так случилось и с Никой, раздосадованной тем, как скучно было на такой быстрой и способной на столь многое «Молнии» просто патрулировать границу. В один прекрасный день ее вызвала к себе майор рей Данс и сообщила, что Нике предстоит в одиночку провести разведку над береговой линией Третьего континента.

* * *
        Парк Веселых Ветров, несмотря на холод, был наполнен возгласами восторга, счастливым детским смехом и атмосферой праздника, которая всегда витает в парке аттракционов. Даже во время войны. Впрочем, война была где-то далеко, на страницах газет и на мысе Горн, а в Сирионе продолжалась обычная жизнь.
        Агата сидела на скамье, поджидая одного из информаторов, и бесцельно смотрела по сторонам; до условленного времени оставалось еще несколько минут. Кирби отошел к палатке со сладостями, чтобы заказать им чего-нибудь горячего.
        - Новости! Свежие новости! - доносились до девушки крики газетчиц. - Арамантида получила официальную ноту от Винландии с предложением провести переговоры о возможном военном сотрудничестве!
        Услышав за спиной горький детский плач, Агата обернулась и увидела, как в конце аллеи безутешно ревела маленькая девочка; она уронила на землю воздушный моток сахарной ваты.
        Стоявший возле палатки сладостей Кирби тоже заметил плачущую девочку; он что-то негромко сказал продавцу, отдал ему пару монеток, а затем присел на корточки рядом с девочкой и протянул ей новую порцию лакомства. Та тут же замолчала, лишь зыркнула на юношу заплаканными глазами, а затем застенчиво взяла сладкую вату из руки Кирби и что-то тихо сказала. А тот улыбнулся и погладил ее по голове.
        Еще несколько дней назад Агата не поверила бы своим глазам. Кирби - тот самый Кирби, который мог одними лишь словами запугать человека до смерти, - утешает плачущего ребенка? Но теперь она знала, каким Кирби может быть нежным и заботливым…
        При мысли об этом девушка ощутила, как на щеках загорелся румянец. Сегрин с Милордом ничего не сказали, но они наверняка заметили, что их отношения с Кирби, скажем так, изменились.
        Тем временем юноша подошел к Агате, уселся неприлично близко и протянул ей чашку горячего шоколада. Девушка машинально ее приняла и спросила:
        - Спасибо. Сколько с меня?
        Кирби облокотился на спинку скамьи и одарил Агату таким насмешливым и снисходительным взглядом, что она с досадой покачала головой. Опять она прокололась и повела себя как уроженка Арамантиды!
        - Во-первых, я - мужчина, а значит, я угощаю, - сказал он ей таким тоном, словно напоминал о прописных истинах. - А во-вторых, после того, что между нами было, у меня есть еще один веский повод всегда за тебя платить, - добавил он, явно наслаждаясь тем, что Агата все-таки не сладила с эмоциями и покраснела. - И что бы там ни говорил Сегрин, плевать я хотел на прикрытие! На нас все равно никто не обращает внимания.
        Горячий шоколад грел руки даже через плотную ткань зимних перчаток. Агата сделала глоток и на миг прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом.
        А когда она их открыла, рядом с ними на скамью уже опустился невысокий плюгавый джентльмен с хитрыми крысиными глазками.
        - Личное распоряжение министра труда для Жандармерии, - сказал он, практически не размыкая губ и, отвернувшись, положил на скамью свернутую газету. - Секретарь несколько раз его перепечатывал, потому что наделал ошибок. Когда я выносил мусор, то незаметно забрал одну испорченную копию.
        Джентльмен нагнулся, делая вид, что завязывает шнурки на ботинке, а затем поднялся и ушел.
        Агата потянулась к газете. Между страницами действительно лежал смятый лист с напечатанным текстом. Девушка пробежалась по нему глазами - и застыла, не веря своим глазам.
        «В связи с тем, что Арамантида находится в состоянии войны с Третьим континентом, Империи требуется дополнительная рабочая сила. Перед Жандармерией ставится задача в течение месяца обеспечить государство тремя тысячами новых монкулов.
        С целью получения необходимого числа монкулов Жандармерии предлагается усилить контроль за общественным порядком и ужесточить применяемые к нарушителям меры. В частности, заменить такие альтернативные виды наказания, как домашний арест или крупный денежный штраф, на обращение в монкулы вне зависимости от тяжести совершенного преступления.
        Если за счет правонарушителей получить необходимое число монкулов не удастся, Министерство труда совместно с Министерством общественных дел и при одобрении Председательницы Совета министров разрешают восполнить недостающее число монкулов за счет очистки неблагополучных районов Сириона от неблагонадежных элементов: бродяг, бездомных, нищих и попрошаек…»
        Буквы расплылись перед глазами Агаты. Рядом скрипели качели, весело смеялись катающиеся на каруселях дети, лаяли собаки, зазывали покупателей продавцы горячего шоколада, - но ничего этого девушка уже не слышала.
        У нее и раньше были свои версии и домыслы по поводу того, почему в последние годы власти не обращают монкулов обратно в людей. В том числе и предположение, что это делается намеренно. Но в глубине души она никогда по-настоящему не верила в эту версию. И уж тем более ей даже в голову не приходило, что в монкулов могут обращать за мелкую провинность, а то и вовсе без причины! Лишить невиновного человека личности и сознания лишь потому, что Империи нужна дополнительная рабочая сила?
        Мечтая о карьере репортера, Агата собиралась раскрывать людям глаза на преступления, которые государство совершает против них. Но она и предположить не могла, что эти преступления могут оказаться насколько циничными и страшными!
        Однако мятый листок бумаги со слегка смазанными буквами, который выудили из мусорного ведра, убедительно доказывал, что может…
        Кирби взял у нее газету, быстро прочитал копию приказа и пробурчал:
        - Ожидаемо.
        Судя по тону Кирби, информация о том, как Арамантида получает нужную себе рабочую силу, шоком для него не стала. А вот Агата чувствовала себя так, словно все, что она видела прежде, было лишь обманчивым фасадом и он только что рухнул…
        На смену опустошению пришла самая настоящая злость.
        Вспышка ярости была настолько сильной, что почти сразу вслед за ней накатила дурнота.
        - Что с тобой? - спросил Кирби, заметив, как резко побелела девушка. - Ты в порядке?
        Агата с трудом кивнула, хотя больше всего ей хотелось закричать во весь голос: «Нет, нет, нет!!» Нет, она не была в порядке! Ничто в этом мире больше не было в порядке!
        - Просто закружилась голова, - слабо отозвалась девушка.
        - Пей. - Кирби настойчиво подтолкнул ей руку с чашкой шоколада.
        Агата послушно сделала глоток - и совершенно не почувствовала вкуса. Тем не менее она механически сделала еще один глоток. И еще один.
        Через несколько минут Агата осознала, что Кирби закутал ее в свой шарф и сейчас, сидя рядом, обнимает ее одной рукой.
        Дурнота немного отступила, однако подниматься, куда-то идти и что-то делать совершенно не хотелось. Хотелось остаться тут, на скамье, завернутой в теплый шарф и объятие Кирби, мелкими глотками допивать горячий шоколад, смотреть на веселящихся детей и ни о чем не думать. Особенно о том, как страшно Арамантида предает собственных граждан.
        Именно так Агата и сделала - чуть откинула голову, положив ее на плечо Кирби, и сделала еще один глоток сладкого горячего напитка, не отрывая глаз от вертящейся карусели.
        Кирби, похоже, ее жест ничуть не удивил, он воспринял его как должное. Ну а Агате было все равно. Да, может, это и глупо - искать временную передышку и забытье в объятиях врага, но, во-первых, Кирби ей больше не враг, а во-вторых…
        Во-вторых, девушка больше не была уверена, что агенты Третьего континента и есть их самый большой враг. Самый большой враг, похоже, был внутри. И выдавал себя за друга.
        «… Вам надо научиться жить на земле как люди», - вспомнила она слова шефа вражеской разведки.
        В этот момент Агата решила, что напишет требуемый репортаж. Напишет сама, по собственному желанию, и напишет так, что люди, прочитавшие его, испытают те же самые чувства, что и она сегодня.
        Зло должно быть наказано. И плевать на последствия.

* * *
        Высота и впрямь была ее самым мощным оружием. Высота и скорость. Патрульные зепеллины и авиолеты, разумеется, заметили, как «Молния» пронеслась через воздушную границу, но поскольку их разделяло не меньше полутора тысяч футов высоты, они ровным счетом ничего не могли поделать. И Ника беспрепятственно летела по воздушному «коридору», с одной стороны которого кружили вихри смерчей, а с другой сверкали молнии.
        Все вражеские авиолеты сосредоточились на границе, так что Ника беспрепятственно миновала остаток своего пути и, вылетев за полосу постоянных циклонов, увидела вдалеке линию суши. У нее невольно перехватило дыхание: неужели сейчас она увидит тот самый таинственный Третий континент?
        Земля приближалась, и Ника не могла отвести глаз от постепенно открывающейся ей панорамы. Впрочем, скоро стало ясно: с такой высоты и такого расстояния Третий континент выглядел точь-в-точь так же, как Арамантида, - разноцветное лоскутное одеяло, по которому были разбросаны редкие пуговицы озер и тянулись тонкие ниточки дорог.
        Впереди появился авиодром; все как на картах, которые показала Нике перед вылетом майор рей Данс.
        - Последнюю удачную разведку удалось провести Черной Берте больше недели назад, - сообщила ей командир эскадрильи. - После этого пробиться через границу никому не удавалось. Берта доложила, что на авиодроме увеличено число боевых единиц летной техники и что особенно значительные силы стягивают к расположенному неподалеку морскому порту; она насчитала не менее полусотни судов. Нам нужно знать, по возможности как более точно, какими воздушными и морскими силами противник располагает на сегодняшний день.
        Задание было предельно ясным, оставалось лишь его выполнить.
        Вражеский авиодром выглядел во многом так же, как и их собственный на мысе Горн: ровное серое поле, по краям которого лепились приземистые коробки ангаров, складов и стоянок. Главным отличием было несколько высоких тонких шпилей - причальных мачт, возле которых парили зепеллины. Ника насчитала не меньше полудюжины разноцветных баллонов в воздухе и еще с дюжину транспортных зепеллинов на земле.
        Сколько на авиодроме находилось авиолетов, Ника не могла сказать даже примерно: все летное поле было испещрено крылатыми машинами, грузовыми мобилями и прочей техникой. И это только то, что под открытым небом; а сколько еще авиолетов скрывалось в коробках ангаров? По спине Ники пробежал холодок. Одна авионера, может, и впрямь стоит двадцати авиолетчиков, как в это свято верят в Арамантиде, но если этих авиолетчиков гораздо, гораздо больше?
        Что-то громко хлопнуло справа, и «Молния» покачнулась. Ника выровняла авион и выглянула в боковое стекло, пытаясь понять, что произошло.
        Еще один громкий хлопок, на сей раз слева и чуть позади… И еще целая серия хлопков, но уже дальше.
        Не до конца понимая, что происходит, Ника тут же бросила «Молнию» в вираж с заходом в «штормовую волну». Боковым зрением она заметила на земле ряд вспышек, а через несколько секунд совсем рядом с авионом снова раздались громкие хлопки, от которых летную машину закачало.
        «Да они же по мне стреляют!» - поняла Ника и цокнула языком. Она так привыкла к мысли, что атаковать могут лишь авиолеты и зепеллины, что ей даже в голову не пришло об обстреле с земли! Хотя почему она об этом не подумала? На их базе тоже стояли противолетные пушки. Только их было куда меньше, чем на береговом авиодроме Третьего континента.
        Заложив широкий вираж вокруг авиодрома, чтобы уйти из-под обстрела, Ника повела авион на запад. Вторым и последним пунктом ее разведвылета должен был стать морской порт. Берта говорила, что насчитала около полусотни военных кораблей, а это весьма внушительно! Сколько же их окажется теперь?
        Ника летела над берегом, старательно высматривая большие скопления судов, но порта все не было и не было… Когда впереди показался залив Бурана, девушка хмыкнула и развернула авион обратно; порт совершенно точно располагался до залива, не за ним. Но где же он тогда? Ника просто не могла его пропустить или не заметить!
        Внимательно вглядываясь в пространство, через некоторое время Ника увидела далекие полосы причальных пирсов и несколько приземистых зданий на берегу. Судя по всему, это и был порт. Но где же тогда корабли? Ника не видела ни одного судна! Неудивительно, что она его пропустила!
        Только спустившись на тысячу футов ниже и заложив вираж по наклонной, она заметила на берегу несколько лодчонок да одинокий шлюп со сломанной мачтой у одного из причалов. Это подтверждало, что перед ней действительно находился нужный ей порт, однако никак не объясняло, куда же подевался флот Третьего континента…
        Кружить дальше над пустым портом не имело смысла; от того, что она заложит еще один вираж, ответ на загадку с исчезновением кораблей не появится. Приняв это решение, Ника развернулась и направилась домой, прямиком через по-прежнему пугающий ее воздушный «коридор».
        Ближе к выходу ее ожидаемо встречали; за время отсутствия «Молнии» несколько зепеллинов набрали нужную высоту и сейчас выпускали с палуб авиолеты, которые сразу же устремлялись в сторону авиона девушки.
        Позади вражеской цепочки вдалеке Ника видела группу своей боевой поддержки. Она сразу заметила крупный силуэт «Грозы», белые крылья «Чайки» Мии и бронзовую, с алым дном, «подушку» Моретты эр Клейса. Наверное, последнюю особенно не порадовало то, что ее отправили на поддержку Ники, которую она демонстративно не любила и при каждой возможности старалась уколоть.
        Что ж, возможно, Моретте придется не просто полетать вдоль границы, но еще и вмешаться в бой. А пока… Следуя полученным перед вылетом приказам, Ника повела «Молнию» вверх, в почти вертикальную «свечку», собираясь воспользоваться своим главным преимуществом и выиграть у авиолетов и зепеллинов по высоте. Ей требуется лишь несколько секунд, чтобы набрать сотни футов; зепеллины так быстро подняться не смогут. Авиолеты - тем более.
        Прежде Нике доводилось подниматься до восьми тысяч футов; сегодня она выдала все десять. У нее заложило уши, и в кабине стало заметно холоднее - но в целом полет проходил терпимо. Враг остался далеко внизу, неспособный причинить ей вреда.
        Выйдя из коридора, Ника выдохнула и начала резкое снижение. Ее группа поддержки уже была довольно близко, когда вдруг один из поджидавших Нику авионов, светло-голубой, с изображением солнца с расходящимися от него во все стороны лучами, резко рванул в сторону границы и бросился в отчаянную «мертвую петлю».
        Недоумевая, что произошло и зачем авионера это сделала, Ника продолжала следить за «солнечным» авионом, а тот, снизив скорость, начал разворачиваться вокруг своего хвоста, выполняя «узел» - «мертвую петлю» с очень малым радиусом разворота. А «Гроза» и другие авионы тем временем резко набрали скорость и устремились навстречу «Молнии».
        Тут Нику словно осенило - да ей же показывают, чтобы она развернулась! Похоже, кто-то готовится атаковать ее сзади!
        Не размышляя и не колеблясь, Ника заложила крутой вираж, вывела из него «Молнию» в боевой разворот, а оттуда бросилась в «штормовую волну».
        То, что ей никак не удавалось во время учебных полетов, блестяще получилось сейчас: авион не терял скорости при наборе высоты, только аэролит засветился так ярко, словно внутри него зажглось маленькое солнце.
        На пике «волны» Ника выполнила еще один боевой разворот и моментально открыла огонь по подлетающим к ней авиолетам. Уже знакомым ей авиолетам Кондора - с полосатыми красно-белыми крыльями! Видимо, один из зепеллинов Кондора спрятался в густых тучах вне «коридора» и выпустил свои авиолеты в момент, когда Ника посчитала, что всякая опасность миновала.
        Страха почему-то не было. Была только охватившая Нику странная, веселая, бурлящая в крови ярость. Девушка разгоняла авион все быстрее и быстрее - и одновременно непрерывно стреляла.
        Ника пыталась целиться, однако «Молния» была слишком быстрой и девушка видела, что пули летели мимо. Несмотря на это, Ника не снимала пальца с пулеметного рычага. Было в стрельбе что-то такое, что давало успокоение; казалось, пока стреляешь ты, в тебя попасть не смогут. И потому она не останавливалась.
        Девушка отпустила пулеметный рычаг лишь тогда, когда на полной скорости пролетела сквозь линию вражеских авиолетов. Заложив вираж, Ника развернулась на сто восемьдесят градусов и вновь начала набирать высоту, попутно зорко всматриваясь в картину разгорающегося внизу воздушного боя; возможно, отправленной для ее страховки группе боевой поддержки понадобится ее помощь.
        На первый взгляд авионеры справлялись: хвост одного из авиолетов дымился, еще одна машина падала, словно полосатый камень, а остальные улетали прочь, вглубь «коридора», в сторону Третьего континента.
        Однако порадоваться Ника не успела. Девушка увидела, что белокрылая «Чайка» Мии летела неровно, время от времени судорожно вздрагивая. А у бронзовой «подушки» Моретты левое крыло повисло, словно надломленное, и летная машина теряла высоту так стремительно, что становилось ясно: благополучно приземлиться авионере вряд ли удастся.

* * *
        Моретта сумела сгладить угол пикирования, но все равно опустилась слишком низко к океану и теперь с огромным трудом пыталась набрать нужную высоту, чтобы суметь приземлиться на авиодром, расположенный на вершине скалистого склона.
        Ника в волнении прикусила губу. Если «подушка» не сможет набрать еще хотя бы триста футов, то вместо приземления на летную полосу она с размаху врежется в скалы!
        Девушка беспомощно кружила в небе, понимая, что ничем не может помочь, - а помочь ей сейчас хотелось больше всего на свете! И уже не важно, кто сидел за штурвалом - главное, это была авионера, и она была в беде.
        … Набрать высоту Моретте не удалось. Последним отчаянным усилием она все-таки сумела развернуть летную машину, чтобы избежать столкновения со скалами, а затем…
        Ника с трудом сглотнула, глядя на то, как падают горящие обломки на далекий каменистый берег. Как же так…
        Девушка не помнила, как посадила «Молнию». В себя ее привел стук в стекло кабины.
        Ансель.
        - Ты как? - встревоженно спросил он.
        Девушка пожала плечами. Только что на ее глазах разбилась Моретта. Первая гибель авионеры, которую она видела своими глазами. Как так может быть?
        Ансель помог Нике выбраться из кабины.
        - Как «Молния»? Были какие-то проблемы в бою?
        - Нет, с авионом все хорошо, - вздохнула девушка.
        Так странно: человек погиб, а жизнь будто этого и не заметила, продолжалась как обычно. Вот Ника стоит и обсуждает с Анселем «Молнию», а вон из только что приземлившейся «Грозы» спрыгивает на землю и идет встречать свою ученицу Тристан…
        - А с чем проблемы? - тут же понял недосказанное Ансель.
        - Наверное, со мной, - неохотно призналась Ника, с огромным трудом переключая мысли с гибели Моретты. - Я и так не очень хорошо стреляю, а на такой высокой скорости целиться было вообще невозможно.
        - Уверен, с практикой это придет, - попытался утешить ее Ансель.
        - Как же, придет, - буркнула девушка в ответ. На войне ведь всегда уйма времени для практики стрельбы…
        - А вот я хорошо стреляю, - заметила подошедшая к ним Ванесса.
        - Поздравляю, - откликнулась Ника, даже не пытаясь скрыть свой сарказм. И как, спрашивается, это должно ей помочь? - Предлагаешь меня потренировать или просто так хвастаешь?
        - Нет. Предлагаю взять меня на борт для стрельбы.
        - Что?
        - Я изучала чертежи авионов, - невозмутимо пояснила Ванесса. - В кабине можно вывести второй пулеметный рычаг и посадить туда второго человека, который будет только стрелять.
        - И как ты себе это представляешь? - вмешался Ансель. - «Молния» модифицирована из стандартного одноместного авиона. Это тебе не просторная «Гроза», тут даже при большом желании просто негде воткнуть второе сиденье по соседству с авионерой.
        - И не надо рядом, - спокойно парировала Ванесса. - Можно позади.
        - Но там нет места, там же второй бокс аппаратуры управления…
        - Есть. Второе кресло можно установить над ним. Оно будет возвышаться над креслом авионеры, и стрелок получит прекрасный обзор.
        - Хмм… - задумчиво нахмурился Ансель. - А это интересно!
        Тем временем из приземлившегося на соседней летной полосе небесно-голубого авиона с нарисованным лучистым солнцем выпрыгнула довольно высокая, стройная авионера с двумя светлыми косами, падающими из-под летного шлема на спину. Ника ее раньше не видела; значит - новенькая.
        Решив не откладывать благодарность на потом, девушка подошла к ней. В приоткрытую дверь кабины она увидела в углу приборной панели фотограмму Эвы лин Монро…
        - Николь рей Хок, - протянула она руку своей спасительнице. - Спасибо, вы очень меня выручили. Я вообще не видела те авиолеты, и если бы не ваш «узел», неизвестно, чем бы все для меня сегодня закончилось, - сказала она и невольно бросила взгляд на невидимый отсюда берег, где сейчас догорали обломки рухнувшего авиона Моретты.
        Авионера пожала руку в ответ, сняла гогглы, и Ника увидела, что та еще очень молода, лет двадцати - двадцати двух.
        - Эмма эр Грана. Рада, что сработало, - с улыбкой ответила она. Улыбка у нее была чудесная - искренняя и очень теплая, отчего ее милое, но самое обычное лицо буквально расцветало и становилось прехорошеньким.
        - Тоже в Танго? - кивнула Ника на круглую синюю эмблему на куртке Эммы.
        - Да. Прибыла в расположение только сегодня утром. Даже не успела толком мужа в Патагоне устроить - и вот уже мой первый вылет.
        - А это что? - не удержавшись, полюбопытствовала Ника и кивнула на фотограмму мадам лин Монро.
        - На удачу, - несколько смущенно ответила Эмма. - Когда на тебя смотрит героиня, малодушничать в бою становится стыдно.
        «Да уж, героиня», - усмехнулась Ника про себя, но вслух ничего не сказала. Если в Эву лин Монро верят тысячи людей, если она вдохновляет других авионер и помогает им показать себя в небе с лучшей стороны - что ж, пожалуй, это не так уж и мало.
        Глава 13
        Тайна аэролитов, которую от нас скрывают
        Мужчины-авионеры: вымысел или реальность
        Не только дамы могут разбудить аэролиты
        Джентльмены в небе
        Агата зачеркнула очередной вариант заголовка и с досадой принялась грызть кончик карандаша. Ей потребовалось несколько дней и множество черновиков, чтобы написать по-настоящему стоящий репортаж.
        Он получился таким, как надо: жесткий, хлесткий, по существу. Агата вложила в него куда больше, чем собиралась, - главным образом потому, что если прежде это было заданием, которое она выполняла под давлением, то теперь, после прочитанного приказа из Министерства труда, ее подпитывала злость на собственную страну.
        Именно эта злость помогла Агате отмести сомнения в том, что, по сути, она собирается строить репортаж на непроверенных фактах, чего прежде никогда не делала. Но если Арамантида была способна ради экономической выгоды обратить в монкулы тысячи невинных людей, то точно так же могла лишить половину населения полетов - просто потому, что так удобнее.
        Агата снова перечитала репортаж - и осталась довольна. И словами, которые она для него нашла, и поднятой проблемой.
        «Не репортаж, а настоящая бомба», - сказала бы она раньше. Но после своей последней статьи о монкулах Агата уже видела, что бывает, когда взрывается настоящая бомба, и теперь ей не хотелось использовать это слово даже в мыслях.
        Впрочем, как его ни называй, репортаж получился сенсацией, которая наверняка вызовет очередную волну народного возмущения. Возможно, даже большую, чем в прошлый раз…
        «Нужно ли Арамантиде такое потрясение именно сейчас, когда началась война с Третьим континентом?» - снова и снова спрашивала себя Агата. Ей не давала покоя мысль, что этим репортажем она играет на руку врагам Арамантиды. Одновременно девушка искренне считала, что умалчивать такие важные сведения об аэролитах - преступление. И против мужчин, и против всей страны.
        Чашу сомнений Агаты перевесил один веский довод: если Министерству полетов придется признаться, что джентльмены тоже могут будить летные камни, то у страны появится много новых авионеров, и в свете войны с Третьим континентом это будет как никогда кстати. Так что, по сути, Империи ее репортаж будет только во благо… По крайней мере, Агате хотелось в это верить.

* * *
        Доклад у главнокомандующей прошел из рук вон плохо.
        Никто не поверил Нике, что порт пуст.
        - Вероятно, ты просто до него не долетела и приняла за порт небольшое рыбацкое поселение, - предлагала более мягкое объяснение майор рей Данс.
        - Либо девушка просто… немного испугалась, - не церемонилась мадам лин Монро, - и повернула назад при первых признаках опасности.
        Такое недоверие ощутимо задевало. А еще было банально обидно; она получила свое первое самостоятельное задание, успешно его выполнила - а ей не верят!
        Ника снова и снова повторяла, что она видела порт, но он пустовал. И все же командование было непреклонно: куда могли подеваться полсотни кораблей, которые стояли в порту на якоре всего неделю назад? Они не могли незамеченными проскользнуть мимо морских патрулей Арамантиды; союзная Винландия, обладавшая гораздо более мощным флотом, также сообщала, что в подконтрольных ей водах никаких вражеских судов в последнее время замечено не было…
        Ответа у девушки не находилось; она бы и сама была не прочь его узнать.
        Раздосадованная результатами доклада, Ника направилась в Конструкторскую, надеясь застать там Анселя. Да, подробности ее миссии - это военная тайна, но она и не собиралась рассказывать их механикеру. Ей просто хотелось пожаловаться на несправедливость происходящего, чтобы ее внимательно выслушали - и посочувствовали. Ансель ее знал много лучше других, и от одного его присутствия и молчаливого внимания ей стало бы намного легче.
        Но в Конструкторской Анселя не было. Механикеры сказали, что вроде бы юношу видели на авиодроме.
        Исполненная решимости во что бы то ни стало поделиться с приятелем своими обидами, Ника отправилась в сектор Нот, к ангарам, где обычно работал Ансель.
        Она еще только подходила ко входу, когда услышала доносящиеся изнутри возмущенные голоса.
        - Я могу приказать тебе не лететь, а потом распорядиться о твоем аресте за нарушение приказа вышестоящего офицера, - узнала она голос майора рей Данс, который звучал непривычно раздраженно и недовольно, что было совсем несвойственно их командиру.
        - Я же все равно полечу и успею сделать это прежде, чем меня успеют арестовать, - ответил ей мужской голос, слегка растягивающий гласные.
        Ника вовсе не собиралась подслушивать, но уйти сейчас было выше ее сил. Что задумал Тристан?
        - И сколько еще авиолетов Кондора тебе надо сбить, чтобы ты наконец насытился своей местью? - возмущенно спросила майор рей Данс. - У тебя одного на счету их больше, чем у всех остальных авионер мыса Горн, вместе взятых!
        - Ты же знаешь - мне нет дела до простых авиолетов Кондора, мне нужен Красный Барон.
        - Война - не место для личной мести, рей Дор, - отчеканила командир эскадрильи. - Ты не единственный, кто потерял на мысе Горн своих близких, однако никто другой не стремится любой ценой отыскать виновников, чтобы отомстить.
        - Это их проблемы, - без намека на раскаяние отрезал Тристан.
        - Послушай, то, что ты затеял, - безумие! - Майор рей Данс попыталась воззвать к разуму авионера. - Ты же знаешь, что Красный Барон не выйдет один на один. Он заманит тебя в ловушку и расправится с тобой вместе со своими авиолетами. Ты, конечно, хорош, но не настолько, чтобы в одиночку одолеть дюжину врагов.
        - Да мне плевать, сколько их! Я буду с ними играть, уходить от обстрела, возможно даже, сделаю вид, что меня подбили, - но я сумею выманить Барона на ближний бой. И вот когда он будет у меня в руках…
        - Тристан, знаешь, что хуже всего? - перебила его командир. - Ты становишься предсказуемым. Тебе расставили ловушку, и ты идешь прямо в нее. Ты перестал здраво оценить степень риска.
        - Но я не могу иначе! Подумай сама, на кого в последнее время нападают авиолеты Кондора? На Мию - в тот день, когда мы вернулись из Сириона. Потом на «Грозу», когда мы с Никой тренировались. А теперь эта ловушка на «Молнию» во время последнего задания… Скажешь - совпадение? А вот я так не думаю! Барон явно выбирает небезразличных мне людей!
        Тут Ника не выдержала, зашла в ангар, подошла к авионеру и командиру эскадрильи и сказала:
        - Тристан, я лечу с тобой. Простите, мадам майор.
        - Этого мне еще не хватало! - схватилась за голову рей Данс. - Тристан, из-за твоей личной вендетты Арамантида может лишиться двух лучших авионов с самыми крупными аэролитами!
        - Ника, даже не думай, - категорично покачал головой Тристан, не обратив внимания на слова майора рей Данс.
        - Ха! Попробуй меня остановить! - воинственно заявила Ника, уперев руки в бока. Она вовсе не рвалась в бой, но и отпустить своего учителя одного на почти заведомо самоубийственную миссию не могла.
        - Если вы вернетесь, вас обоих ждет арест, - мрачно предупредила майор рей Данс.
        - Ника, - угрожающе нахмурился Тристан, но девушка его уже не слушала: она подошла к «Молнии» и решительно забралась в кабину.
        Мимо пробежало несколько взволнованных авионер.
        - Что случилось? - окликнула их майор рей Данс.
        - Бой на границе! - выкрикнула одна в ответ. - Кондор напал на наш патруль! Срочно нужна помощь…
        Тристан с укором посмотрел на майора, словно говоря «а ведь я тебя предупреждал», и без дальнейших разговоров забрался в кабину «Грозы».

* * *
        Долетев до границы, Ника охнула от неожиданности - все небо так и пестрело красно-белыми авиолетами! А среди нескольких огромных зепеллинов, величественно паривших поодаль, появился один - совершенно удивительный. От обычных зепеллинов с баллонами в форме эллипса этот выделялся длинным, похожим на вытянутую сигару баллоном. Гондола крепилась не на жестких металлических стержнях, а на гибких стальных тросах, передняя часть ее полностью состояла из стекла, орудийные порты в корме располагались в два ряда. Настоящая летная крепость!
        Баллон был красного цвета, гондола - белого, и Ника подумала, что, будь она Красным Бароном, непременно полетела бы именно на этом зепеллине.
        Девушка не представляла, как ей быть; все схемы обороны, которые рисовали им на учениях, сейчас не годились, потому что никаким порядком и никаким летным строем здесь и не пахло. Небо представляло собой огромное поле боя, где каждый был сам за себя и дрался один на один с врагом…
        Решив держаться Тристана, Ника повисла на хвосте у «Грозы».
        Появление авиона рей Дора вызвало явный интерес у авиолетов Кондора; многие из них резко сменили курс, нацелившись на «Грозу».
        А Тристан и впрямь, как он и говорил майору рей Данс, не собирался ввязываться с ними в схватку; авион виртуозно менял курс, выполняя одну за другой самые неожиданные и рискованные летные фигуры, и авиолеты тщетно пытались за ним успеть. Все это немного походило на детскую игру в догонялки, только смертельно опасную и в воздухе. Ника невольно вскрикивала, глядя на то безумство, что вытворял на ее глазах Тристан. То ли он действительно не сомневался в своем превосходстве, то ли майор рей Данс была права и авионер и впрямь больше не мог здраво оценить риск.
        Пока ни одному авиолету не удалось держать «Грозу» в прицеле достаточно долго для того, чтобы нанести существенные повреждения. Зато два авиолета, увлеченно ее преследовавшие, столкнулись друг с другом, когда Тристан неожиданно сделал «свечку» прямо у них перед носом.
        Все это время сама Ника старалась держаться поодаль; она не хотела оказаться в самой гуще боя, но и сильно отставать от Тристана не собиралась. Когда он атакует зепеллин, надо быть поблизости и в случае необходимости подстраховать.
        А Тристан намеревался делать именно это. На первый взгляд казалось, что «Гроза» двигалась произвольно и хаотично, и тем не менее медленно и незаметно, но Тристан подлетал все ближе и ближе к своему главному врагу.
        На зепеллине Красного Барона, похоже, тоже это поняли, потому что через некоторое время «сигара» начала разворачиваться в сторону Третьего континента.
        Увидев, как его враг ретируется, Тристан разогнал «Грозу» и довольно быстро оставил позади все авиолеты, наглядно демонстрируя, что все это время он лишь играл.
        Зепеллин командующего Кондора выстрелил. Тристан сделал в небе красивую полупетлю - и все снаряды благополучно пролетели мимо «Грозы». Сразу после залпа Тристан резко развернул свой авион, явно собираясь атаковать зепеллин, и тут…
        Летящий на перехват «Грозе» авиолет Ника заметила давно - и из-за того, что он был полностью черный, с единственной белой полосой, проходящей над кабиной, и из-за того, как решительно и целенаправленно он сближался с авионом Тристана, при этом почему-то не стреляя. Девушка подумала, что, возможно, у авиолетчика кончились патроны или заклинило пулемет… Но если нет боеприпасов, на что он рассчитывает?
        А меж тем расстояние между «Грозой» и черным авиолетом стремительно сокращалось, причем вражеский авиолетчик даже и не думал менять траекторию, словно вовсе и не боялся столкнуться с авионом…
        И тут Ника вскрикнула. Да он же и впрямь собирается протаранить «Грозу»! Но это… Это же самоубийство!
        Однако походило на то, что авиолетчик собирался поступить именно так: пожертвовав собой, уничтожить авион Тристана.
        Ника стремительно понеслась наперерез - и почти сразу поняла, что, даже несмотря на невероятную скорость «Молнии», она все равно не успеет.
        «Тристан, пожалуйста, оглянись и поменяй курс!» - мысленно взывала Ника.
        А Тристану, похоже, и в голову не приходило, что вражеский авиолетчик готов на такой безумный шаг. И лишь когда между авионом и авиолетом осталось всего несколько десятков футов, Тристан, заподозрив неладное, слегка отвел «Грозу» в сторону. Из-за этого столкнуться с авионом на полной скорости у нападавшего не получилось, но его авиолет все же успел задеть край левого крыла «Грозы».
        От столкновения больше пострадал сам авиолетчик; его черная машина закувыркалась и ушла в крутое пике, больше походившее на падение.
        «Грозу» от удара заметно тряхнуло. Повреждения левого крыла, похоже, оказались серьезными, потому что авион теперь постоянно кренило и Тристану требовалось непрестанно корректировать линию горизонта.
        Словно волки, почуявшие кровь, со всех сторон к «Грозе» начали слетаться красно-белые авиолеты Кондора.
        А Нику, не на шутку перепугавшуюся за Тристана, захлестнула волна всепоглощающей ярости. Значит, вот так? Готовы пойти на какие угодно жертвы, лишь бы сбить Тристана?
        Несколько мгновений Ника решала, как же ей поступить. Попробовать прикрыть отход «Грозы»? Но даже на таком авионе, как «Молния», она не сможет разогнать все авиолеты, ведь ее машина отличается скоростью, а не мощностью вооружения на борту. Вот если попробовать отвлечь их внимание от рей Дора чем-то очень серьезным…
        И Ника развернула «Молнию», беря курс прямо на зепеллин Красного Барона.
        Первый залп вражеских орудий ушел в никуда, Ника его ожидала и легко увернулась, едва увидев, как полыхнули бортовые пушки.
        «Один, - начала считать Ника про себя, - два, три…»
        Когда девушка дошла до шести, она снизилась, чтобы оказаться в зоне поражения пушек зепеллинов. На семи поудобнее перехватила штурвал, готовая мгновенно взмыть в небо.
        На восьмой секунде пушки зепеллина выстрелили.
        От снарядов Ника ушла такой тугой «петлей», что у нее заложило уши. И сразу же вернулась на исходную позицию, выжимая из «Молнии» все возможное.
        Ни одна из авионер Арамантиды не рисковала подлетать к зепеллинам слишком близко; пушки врага были гораздо дальнобойнее их пулеметов. А атака сверху не представлялась возможной, поскольку пробить прочную обшивку баллонов, к тому же состоявших внутри из сотен отсеков, соединяющихся между собой клапанами, до сих пор никому не удавалось. Единственным способом нанести повреждения зепеллину была самоубийственная атака на саму гондолу, но летные машины все равно не успевали добраться до врага; восемь секунд между перезарядками давали им фору лишь для того, чтобы успеть убраться с линии огня.
        Но у Ники была «Молния».
        Развернув свой авион, Ника понеслась навстречу зепеллину с той же решимостью, с которой совсем недавно летел навстречу Тристану черный авиолет.
        Восемь.
        Шум ветра за стенками кабины. Звуки выстрелов вдалеке.
        Семь.
        Два авиолета противника, кажется, поняли, что затевает Ника, и открыли шквальный огонь.
        Шесть…
        Похоже, пули задели крыло и хвостовое оперение… Как жаль, что нет времени даже на самую простую «волну», чтобы уклониться от бокового обстрела.
        Пять…
        Стук по обшивке, казалось, становился все звонче и звонче, пока вдруг разом не прекратился. Ника вышла из зоны прямой видимости преследовавших ее авиолетов.
        Четыре…
        Девушка положила пальцы на пулеметный рычаг. Все еще далеко, слишком далеко, чтобы причинить реальный вред!
        Три…
        От напряжения Ника ощущала в висках биение своего сердца: вместо обычного размеренного «тук-тук» сейчас оно наравне с «Молнией» рвалось обогнать саму смерть. ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК.
        Два…
        Гондола зепеллина уже довольно близко. Еще немного - и, возможно, у Ники появится шанс.
        Один!
        Надо уходить «свечкой» вверх - прямо сейчас, пока не поздно! Но вместо этого онемевший палец на пулеметном рычаге дрогнул - и нажал.
        Тра-та-та-та-та-та-та…
        Девушка успела заметить, что лобовое стекло гондолы зепеллина пошло трещинами, но увидеть случившееся дальше не удалось: бортовые пушки оглушающе громко выстрелили, и Ника какой-то сумасшедшей петлей кувырком бросила «Молнию» в вертикальную «свечку», одновременно понимая, что вряд ли уйдет живой - с такого расстояния не попасть в нее было невозможно.
        Нику закрутило и завертело; вместо вертикального взлета вверх «Молнию» швырнуло вбок и вниз, потому что взрывная волна от столь близко разорвавшихся снарядов отбросила авион в сторону - и помогла избежать попадания следующих снарядов.
        «Молния» застонала от внезапной нагрузки, но выдержала. Все-таки не зря Ансель провел столько бессонных ночей, стараясь укрепить металлическую конструкцию именно на случай возможных перегрузок. Любой другой авион неминуемо развалился бы на части.
        Лишь отлетев на несколько сотен футов и кое-как выровняв авион, девушка оглянулась, чтобы посмотреть, что же случилось с зепеллином Красного Барона.
        Она надеялась, что пули, пробившие стекло, как минимум, повредили панель управления или даже, в идеале, оставили эскадрон Кондора без командира. Но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания.
        Кроме лобового стекла рубки управления, пули перебили один из стальных тросов, которыми гондола крепилась к «сигаре», и сейчас та сильно накренилась. А через несколько мгновений, видимо, из-за нарушения баланса конструкции, не выдержало и лопнуло еще несколько тросов. Гондола повисла носом вниз, держась лишь на нескольких стальных канатах, прикрепленных к корме.
        «Неужели это сделала я?» - с недоверием подумала Ника и дрожащими от пережитого напряжения руками снова направила «Молнию» к зепеллину с намерением закончить начатое и попробовать перебить оставшиеся тросы.
        Но целая туча красно-белых авиолетов Кондора уже летела ей наперерез, и некоторые подобрались достаточно близко, чтобы открыть хаотичный огонь.
        Ника не стала испытывать судьбу и легко ушла из-под обстрела, стремительно набрав высоту, на которой ее никто не достанет, даже эти новые, усовершенствованные авиолеты. А когда она заложила вираж по наклонной, чтобы посмотреть, что происходит с зепеллином Красного Барона, то увидела лишь болтающуюся в воздухе красную «сигару», с которой сиротливо свисали оборванные тросы. Гондолы больше не было…

* * *
        Ника вернулась на базу, не дожидаясь остальных. Повреждения ее авиона были слишком серьезными, чтобы снова ввязываться в сражение, к тому же она видела, что после уничтожения зепеллина Красного Барона бой сам собой начал сходить на нет и авиолеты Кондора один за другим разворачивались и летели прочь, в сторону поджидавших их зепеллинов и Третьего континента.
        Совершив посадку, Ника выскочила на землю и стала в тревоге высматривать в небе «Грозу». И вот наконец та появилась на горизонте.
        Авион снижался медленно, какими-то рывками, и его так болтало из стороны в сторону, что Ника не на шутку испугалась: сумеет ли Тристан его посадить?
        Девушка даже не заметила, когда к ней подошел Ансель, лишь услышала его шумный вздох, когда «Грозу» особенно сильно тряхнуло.
        Однако не зря рей Дор считался одним из лучших авионеров Империи: каким-то чудом он умудрился посадить «Грозу». При торможении авион закрутило и развернуло боком, так что одно крыло чиркнуло о землю, и Ника громко ахнула, увидев, что у авиона напрочь снесена половина другого крыла! Просто удивительно, что «Гроза» еще так долго оставалась в воздухе. Не иначе как на одной лишь силе аэролита - и силе духа самого авионера.
        К счастью, «Гроза» затормозила прежде, чем врубилась в ограду или ангары.
        - Слава небу, - пробормотал Ансель и со всех ног бросился к авиону.
        Ника прикрыла глаза от накрывшего ее облегчения.
        - Впечатляюще, - услышала она, вздрогнула и открыла глаза.
        Рядом с ней стояла майор рей Данс.
        - Да, - согласилась Ника, - не думаю, что кто-то другой сумел бы сесть на авионе с такими повреждениями.
        - Я не о том, - покачала головой командир эскадрильи. - Я о тебе. Мне только что доложили… Твой первый сбитый враг - и сразу сам Красный Барон.
        - Спасибо, - пробормотала Ника, смущенная комплиментом, а потом спохватилась и поправилась: - Служу Арамантиде.
        - За то, как ты показала себя сегодня в бою, тебе выносится официальная благодарность от командования, и, скорее всего, ты будешь представлена к награде, - прохладным тоном продолжила мадам майор. - А за нарушение приказа командира получаешь строгий выговор с занесением в личное дело и штраф в размере месячного денежного довольствия. Вопросы?
        - Никак нет, мадам майор, - ответила Ника, думая про себя, что еще легко отделалась; до вылета майор рей Данс грозила арестом.
        Из кабины «Грозы» выбрался Тристан. Его шатало; Ника даже испугалась, что он может быть ранен. Но - нет, авионер собрался и зашагал в их сторону. И чем ближе подходил, тем быстрее шел. Лицо побелело, горящие глаза сверлили Нику.
        Когда Тристан подошел совсем близко, девушка невольно отшатнулась от этой так и хлещущей наружу ярости, которая почему-то была направлена на нее. В голове мелькнула внезапная мысль: «Сейчас он меня ударит…»
        Тристан и впрямь схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Словно издалека до Ники донесся предостерегающий оклик майора рей Данс: «Рей Дор, отставить!», но Ника едва его слышала; ее словно плотной стеной отгородил от всего остального мира собственный страх.
        В глазах авионера бушевала гроза.
        - Ты! - злобно выплюнул он, больно стиснул плечи девушки, а потом одним движением оттолкнул ее в сторону и стремительно, словно за ним гнались, зашагал прочь.
        Ника выдохнула; ее колотило.
        Она почувствовала, что кто-то ободряюще потрепал ее по плечу. Это была майор рей Данс.
        - Ты можешь подать на него официальную жалобу… Но я прошу тебя - постарайся его простить и не держи зла, - тихо, без привычных командирских интонаций попросила она.
        - Но что я такого сделала?! - воскликнула Ника. Девушка искренне не понимала, чем заслужила подобное отношение; она же фактически спасла Тристана!
        - Он очень хотел лично убить Красного Барона.
        - О, - коротко откликнулась Ника, все еще не понимая.
        Видя это, майор рей Данс вздохнула и пояснила:
        - Это Красный Барон сбил сестру Тристана.
        Глава 14
        Встречу с представителями Либерата для передачи репортажа по своим каналам организовала шеф - и лично сообщила об этом, явившись в штаб-квартиру. Впрочем, прежде чем информировать о задании, она поинтересовалась у Агаты, как ей понравилось кататься на колесе обозрения.
        Сначала девушка подумала, что ей предъявляют претензию за нарушение конспирации, но когда шеф выразительно посмотрела на Агату, она поняла - та откуда-то все знает про нее и Кирби. И покраснела.
        Казалось, шеф была вполне удовлетворена реакцией девушки и ее невнятным бормотанием - и неожиданно попросила Агату рассказать о ее детстве. И вскоре разговор сам собой свелся к тому, что Агата вспоминала о своих похождениях и проказах, а шеф молча ее слушала. Почти во всех историях фигурировала лучшая подруга Агаты, и в какой-то момент шеф попросила ее более подробно рассказать о Нике.
        - Вы ведь давно с ней дружили, не так ли?
        - А почему она вас так интересует? - удивилась Агата.
        Шеф недовольно поджала губы:
        - Николь рей Хок разбудила самый большой аэролит в истории. И мне хотелось бы узнать о ней как можно больше, чтобы проанализировать и понять, как такое могло случиться.
        Что ж, Агата пожала плечами и не стала спорить, хотя сильно сомневалась, что именно в тех далеких днях детства кроется разгадка того, как Нике удалось пробудить такой аэролит.
        Рассказывая историю за историей, Агата ожидала, что шеф ее вот-вот остановит, но та молчала, и потому девушка продолжала говорить, вспоминая все новые и новые эпизоды. Хочется шефу знать, как однажды они с Никой без билетов пробрались на ярмарку и ужасно объелись леденцами в форме авионов - пусть слушает!
        Шеф и впрямь слушала и, похоже, не упускала ни единого слова. Выражение всегда жесткого лица как-то неуловимо изменилось и словно немного смягчилось, глаза смотрели мимо Агаты, и мыслями шеф была явно далеко…
        В себя она пришла, только когда Агата надолго замолчала. Встряхнула головой, словно сбрасывала наваждение, и снова превратилась в решительную ледяную даму, от каждого слова и движения которой веяло смертельной опасностью.
        - Встреча назначена на четверг, в час пополудни, на телефонно-телеграфной станции у Облачной ратуши, - сообщила шеф. - Либерат после случившихся чисток испуган и дезорганизован. Возможно, они не готовы к следующей акции. В таком случае тебе нужно будет убедить их выпустить свою газету. Впрочем, думаю, они согласятся, ведь твой репортаж - это иллюстрация той самой идеи, за которую они боролись долгие годы: освобождение и равные права мужчин. И люди просто обязаны знать, что их долгие годы обманывают!
        Агата невольно усмехнулась, поняв, что шеф произнесла практически те же самые слова, которые она в свое время говорила Нике, объясняя, почему она во что бы то ни стало должна донести до людей правду - ведь именно в этом и состоит истинное предназначение репортера.
        Правда, в мечтах Агата видела свою борьбу за правду несколько иначе. Она представляла себя ведущим репортером одной из центральных газет Арамантиды; ее репортажи появляются на первых страницах, заголовки ее статей печатаются на первых полосах и вызывают настоящий ажиотаж у читателей, а ее имя - уважение у коллег и властей.
        Никогда в жизни у Агаты не возникало и мысли о том, что ее репортажи будут публиковаться в подпольной газете, без указания имени, и что ей придется скрываться от Жандармерии…
        Впрочем, одного не отнять - ее первый репортаж вызвал бешеный ажиотаж! Так что, по сути, ее мечта исполнилась… Судьба ведь не гарантирует, что непременно исполнит твою мечту, и уж тем более обязательно в той форме, в которой ее ты себе представляла.

* * *
        На ремонт пострадавших авионов ушло несколько дней, а потом Ансель взялся за модификацию «Молнии»: безумная, казалось бы, идея Ванессы о добавлении в экипаж стрелка встретила одобрение майора рей Данс. После того как юноша перекроил обычный авион в «Молнию», она, видимо, решила, что для этого механикера нет ничего невозможного.
        Ника измаялась в ожидании, когда будет готова «Молния». Казалось, все вокруг идет не так. Возвращающиеся из патрулей авионеры рассказывали о том, что новые авиолеты появились не только у Кондора, но и у других подразделений воздушных сил Третьего континента. В частности, их уже видели в рядах эскадронов Аргеста, Мессеса и Оустера. Более быстрые и мощные, способные оставаться в воздухе намного дольше и куда меньше привязанные к зепеллинам, они стали совершенно новой и куда более серьезной угрозой для авионер Империи.
        Еще более тревожащей была новость о том, что вот уже несколько раз на границе появлялись абсолютно черные авиолеты. Они возникали словно из ниоткуда и делали то же самое, что и в случае с «Грозой», - шли на таран. «Авиолеты смертников» - так стали их называть на летной базе. Мыс Горн уже потерял таким образом пять авионер. И мысль о том, что Третий континент потерял столько же авиолетчиков, ничуть не утешала.
        Все чаще и чаще вечерами с края обрыва взлетали горящие бумажные авионы…
        А из столицы доносились слухи о том, что Арамантида готовится к решающему удару. Но не с мыса Горн, потому что враг ожидает нападения именно здесь, через воздушный коридор в полосе постоянных циклонов. Говорили, будто Империя договаривается с Винландией о перевозке основной массы авионов постоянной летной армии морем, на их судах. Еще говорили, что если удастся договориться, то вместе с воздушным флотом на их кораблях отправят основные силы сухопутной армии, и сопровождать их будет морской флот Империи.
        Бывалые авионеры мыса Горн с сомнением качали головами, думая о таких перспективах. Хоть отправляемые на войну авионеры и считались состоящими на военной службе, реального боевого опыта у большинства из них не было. Разумеется, они тренировались и проводили учения, но ведь это не то же самое, что настоящие стычки с врагом. Воевали в последние годы только авионеры мыса Горн, а регулярные летные войска в последний раз участвовали в боевых действиях еще в те времена, когда Арамантида подавляла бунт в провинциях.
        Впрочем, слухи насчет договора с Винландией могли оказаться лишь слухами, а вот факты, напечатанные в газете, - это уже совсем другое дело.
        Так, из свежего выпуска «Утреннего телеграфа» стало известно, что уничтожение одного из лидеров Третьего континента, Красного Барона, было делом рук… мадам лин Монро! Репортаж довольно точно описывал ход событий, и в нем была лишь одна неточность: утверждалось, что эту удивительную атаку провела героическая авионера лин Монро.
        Ника о репортаже узнала из уст майора рей Данс; та вызвала ее к себе и, бросив перед ней на стол газету, ничего не выражающим тоном пояснила, что в это непростое время Империи нужны подвиги, но не нужно слишком много новых героев. Народу привычнее слышать о новых подвигах старых, уже хорошо известных героинь, и Эва лин Монро - как раз одна из таких. Разумеется, во всех внутренних документах мыса Горн события отражены верно, а что до газеты, то сейчас это не столько источник новостей, сколько важный инструмент в формировании народного настроения.
        Как ни странно, но вся эта история с репортажем Нику не задела. Девушка слушала пояснения мадам майора и механически кивала. А сама думала о том, как долго еще Тристан будет ее избегать. Негодование и обида, возникшие после того инцидента на авиодроме, давно утихли, сменившись желанием во что бы то ни стало разрушить выросшую между ними стену отчуждения.
        В один из дней, набравшись храбрости, Ника первая подошла к Тристану и спросила его напрямую:
        - Ты все еще злишься, что я сбила Красного Барона?
        Тристан, заросший щетиной больше обычного, промолчал, но девушка ясно видела в глубине его глаз тлеющую боль, и ее сердце рвалось хоть как-то его утешить.
        - Я не хотела отнимать у тебя твою месть, - тихо продолжила Ника. - Я просто видела, что тебя того и гляди собьют…
        - Меня бы не сбили! - возмутился Тристан, и девушка облегченно вздохнула про себя: вот это уже было больше похоже на хорошо знакомого ей рей Дора.
        - В любом случае, тебе приходилось несладко, вот я и решила отвлечь внимание авиолетов Кондора на себя. У меня и мысли не было…
        - Я все понимаю, Ника, - перебил ее Тристан.
        - А если понимаешь, то как долго ты еще собираешься меня игнорировать?
        Авионер некоторое время молчал, потом наконец тихо заговорил:
        - С тех пор как погибла Трисса, не проходило и дня, чтобы я не вспомнил о ней. Мы были очень близки, Трисса и я… И это я должен был за нее отомстить. Я так долго жил мыслью об этой мести, что сейчас, когда она свершилась, я просто не знаю, как заполнить возникшую пустоту… Прости…
        Ника ничего не ответила, лишь шагнула к авионеру и крепко обняла его.
        Да и что можно было сказать в ответ на такое?

* * *
        В четверг в строгом соответствии с инструкциями Агата пришла на станцию в самом центре города. Возле входа стояла девочка-разносчица с газетами в руках и звонко выкрикивала:
        - Свежие новости! Арамантида и Винландия провели очередные переговоры о военном сотрудничестве!
        Войдя внутрь станции, Агата подошла к телефонистке и спросила, в которой из кабинок заказан звонок в Патагон.
        - Кабина номер два, - не глядя на девушку, отозвалась телефонистка.
        Агата прошла вдоль ряда тяжелых, плотно прикрытых дверей, за каждой из которой находился телефонный аппарат, и, дойдя до нужной двери, решительно потянула за ручку.
        В тесной кабине, где едва могли уместиться двое, ее уже ждали. Честно говоря, Агата ожидала увидеть ту же темноглазую даму с резкими, рублеными чертами лица и с длинной косой, уложенной узлом на затылке, которая однажды подошла к ней на улице и навсегда изменила ее жизнь.
        Но вместо нее девушка увидела… монкула!
        Лишь через несколько мгновений Агата поняла, что это не монкул, просто на голове юноши не было волос, а на узком длинном лице - бровей и ресниц, и именно из-за этого она и приняла его за хомонкулуса. Но живые бойкие глаза могли принадлежать только настоящему человеку.
        - 3-здравствуйте, - с запинкой сказала Агата, гадая, с какой целью юноша добивался такого внешнего сходства с монкулами.
        - Я слышал, вы не сразу согласились отдать первый репортаж в «Искру»… А сейчас вдруг сами нас ищете. С чего вдруг? - вместо приветствия спросил ее юноша.
        - Это правда, - не стала увиливать Агата. - Тогда я еще верила, что наши газеты свободны и независимы от властей, - усмехнулась она, - и надеялась, что мой репортаж возьмет одна из них. Ну и меня заодно - в свой штат. Но когда я поняла, что газеты боятся печатать правду…
        Агата развела руками, не договорив.
        Громкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
        Юноша с внешностью монкула снял трубку с рычага; до Агаты донесся женский голос, но слов она не разобрала.
        Невозмутимо повесив трубку обратно на рычаг, юноша пояснил:
        - Телефонистка сообщает, что пока не получается соединиться с указанным адресатом. Что, впрочем, неудивительно, ведь такого адресата нет, - с легкой улыбкой добавил он. - Значит, у вас готов очередной сенсационный репортаж?
        - Готов, - без колебаний ответила Агата. - Это репортаж о летных камнях и о том, что на самом деле джентльмены тоже могут их будить.
        Она ожидала увидеть на лице юноши удивление и шок, но, казалось, ее слова не произвели на него особого впечатления.
        - У вас есть доказательства? - только поинтересовался он.
        - Да, - ответила Агата, испытав мимолетный укол вины. Все-таки для своего первого репортажа о монкулах она лично собирала факты и могла поручиться за верность написанного. А в этом репортаже она полагалась на сведения, добытые другими.
        - Что ж, это то, что нам надо, - удовлетворенно кивнул юноша и протянул руку. - Давайте.
        Агата засунула руку во внутренний карман своего неприметного серого пальто, достала оттуда конверт и протянула собеседнику.
        - Скоро? - спросила она, имея в виду выход газеты.
        - Неделя, - коротко ответил он.
        Больше говорить было не о чем. Агата взялась за ручку дверцы телефонной кабины, собираясь выйти, и на прощание сказала:
        - Передавайте привет Рине.
        В глазах юноши вспыхнула боль. И тут же погасла.
        - Рину арестовали, - ничего не выражающим голосом сообщил он.
        Агата невольно приложила руку к губам. Значит, Рина теперь - монкул…
        - Мне очень жаль, - пробормотала она и вышла из телефонной кабины.

* * *
        Для испытания установленного на «Молнию» второго пулемета с отдельным орудийным рычагом в воздух в качестве мишеней запустили несколько небольших воздушных шаров.
        Ника подняла авион в небо, разогналась и принялась выписывать разные летные фигуры.
        Ванесса сидела позади, собранная и сосредоточенная, в теплой куртке авионеры, пристально смотрела сквозь установленную над пулеметным рычагом сетку прицела и, когда в ней оказывался очередной воздушный шар, стреляла.
        Глядя на то, как одна за другой падают на землю мишени с пробитыми воздушными баллонами, Ника не могла не отдать должное мастерству Ванессы - та и впрямь отлично стреляла! Более того, девушка сбивала мишени вовсе не потому, что поливала все вокруг безостановочным огнем! Нет, она выпускала прицельные короткие очереди, и практически все попадали с первого раза.
        Когда последний воздушный шар полетел вниз, Ника развернула «Молнию» на авиодром.
        Бросив взгляд назад, девушка увидела, что Ванесса задумчиво смотрит прямо перед собой. Ника не могла понять, в каком та настроении. Казалось бы, девушка должна быть довольна собой.
        - Кажется, неплохо получилось, - наконец заметила Ника. - Ты очень быстро сбила все мишени.
        - Могла бы еще быстрее, если бы управляла не только пулеметом, но и авионом, - холодно ответила та. - А так приходится подстраиваться под траекторию полета, которую я совершенно не контролирую и не представляю, какой маневр будет следующим. А на такой высокой скорости это крайне затруднительно.
        - Ну извини, - фыркнула Ника. Ванесса, как обычно, в своем репертуаре.
        На авиодроме их уже поджидала целая толпа зрителей, которая разразилась приветственными возгласами, как только они приземлились.
        К изумлению Ники, в числе зрителей были и командиры других эскадрилий, и даже сама главнокомандующая.
        - Неплохо, - заявила она девушкам, а затем подозвала к себе Анселя. - Рей Марн, эта орудийная конструкция полностью готова или она еще в работе?
        - Почти полностью готова, мадам генерал, - ответил Ансель. - Теперь, когда я убедился, что все работает, мне осталось…
        - Покрепче подкрутить гайки, мадам генерал! - влез крутящийся рядом Тайрек, ничуть не смущаясь того, что его никто не спрашивал.
        - Прекрасно, - одобрила главнокомандующая и распорядилась: - Рей Хок, рей Торн, с сегодняшнего дня вы летаете вдвоем.
        - Но рей Торн же не авионера, мадам генерал! - вмешалась подошедшая к ним подполковник рей Фол.
        Ника заметила, что от этих слов Ванесса побледнела и, как всегда в таких случаях, гордо вздернула подбородок.
        - Да, она не авионера, - невозмутимо подтвердила генерал эр Спата, глядя на командира Гранита. - Рей Торн была механикерой, а теперь будет… - Генерал на секунду задумалась. - Летным стрелком. Не вижу никакой проблемы. Адъютант, подготовьте соответствующий приказ.
        С этими словами генерал ушла, что послужило сигналом расходиться и остальным зрителям.
        Толпа стремительно редела, а Ника так и осталась стоять возле «Молнии», не зная, как реагировать. С одной стороны, она была рада тому, что теперь есть кому стрелять. А стрелять надо, в бою без этого никак. Но с другой стороны - постоянно летать с Ванессой?…
        Ника покосилась на девушку. Та глубоко вздохнула, сняла с головы гогглы и любовно провела по ним пальцем. А затем на миг прикрыла глаза, словно хотела спрятать от мира эмоции, которые ее захлестнули.
        Когда она их снова открыла, в них были лишь спокойное удовлетворение и невозмутимость. Которая, впрочем, тут же исчезла, стоило только увидеть приближающегося к ним Тристана.
        - Похоже, у нас появился новый боевой экипаж? - протянул он, оглядывая девушек.
        - Похоже, - отозвалась Ника. Ванесса в качестве напарницы не вызывала у нее энтузиазма, а вот то, что Тристан, похоже, наконец-то немного оттаял, ее порадовало.
        - Ты видел меня в деле? - обратилась Ванесса к рей Дору, кокетливо заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.
        «Меня», - невольно отметила про себя Ника. Как будто Ванесса сделала всю работу, а она, Ника, - так, просто сидела рядом. Но Ванесса явно хотела получить похвалу от Тристана - и не желала ее ни с кем делить.
        - Еще нет, - хмыкнул Тристан. - Я видел тебя на тренировке. В деле ты себя проявишь во время первого настоящего боя. Вот тогда и посмотрим.
        Нике пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, - такой у Ванессы был обескураженный вид! Впрочем, та быстро взяла себя в руки, гордо вздернула подбородок и надменно заявила:
        - Да, посмотрим.
        И, сохраняя аристократическое достоинство, удалилась.
        Тристан проводил ее взглядом и повернулся к Нике с Анселем:
        - После ужина приходите в штаб Танго. Мы отмечаем день рождения Эльзы.
        Ника согласно кивнула, а когда Тристан ушел, повернулась к Анселю.
        - Эльза - это механикера? - с сомнением спросила она, хотя, как ей казалось, знала по именам всех механикер их эскадрильи.
        - У нас таких нет.
        - Странно. Среди наших авионер Эльзы тоже точно нет, - сказала Ника. - Разве что только среди новоприбывших. Но вряд ли эскадрилья будет праздновать день рождения незнакомой им авионеры, ведь так?
        - Эльза была авионерой Танго, - пояснил Тайрек, как обычно, появившийся словно из ниоткуда. И как всегда, он снова все обо всех знал. - И напарницей Триссы, когда нужно было вылетать боевыми звеньями.
        - Триссы? - переспросил Ансель.
        - Да, Триссы рей Дор, сестры Тристана. Говорят, пару раз Эльза ее буквально спасала. В тот вылет, когда Трисса погибла, Эльза валялась в казарме с воспалением легких. А потом, когда Триссу сменил Тристан, какое-то время она летала в паре с ним.
        - И откуда тебе все это известно? - протянул Ансель, не особенно, впрочем, удивленный; он уже привык, что Тайреку нравится все про всех знать, и нередко лично наблюдал, как юноша при каждой удобной возможности расспрашивает старожилов то об одном, то о другом служащем базы.
        - И где Эльза сейчас? - так и не поняла Ника. Если ее нет в Танго, выходит, ее перевели в другую эскадрилью?
        - Эльза погибла четыре года назад, - на секунду запнувшись, тихо сказал Тайрек. - Но авионеры Танго не пропускают ни один ее день рождения.
        На глазах Ники невольно навернулись слезы.
        Она не знала Эльзу. До сегодняшнего дня она даже ни разу не слышала о ней. Но при мысли о том, что эскадрилья каждый год отмечает день рождения погибшей авионеры так, словно она еще жива, сердце наполнялось гордостью за свою страну, которая вырастила таких людей.
        Глава 15
        Новость о том, что в честь наступающей ночи Проводов Года в Патагоне пройдет Ассамблея, на которую приглашены все свободные от боевых дежурств авионеры и механикеры, разнеслась по летной базе прежде, чем о ней официально объявили командиры эскадрилий.
        Казалось бы, какие танцы и праздники, когда идет война? Разве жизнь не останавливается на все это время? Но именно сейчас как никогда были нужны праздники, чтобы люди могли почувствовать себя живыми.
        - Ассамблея пройдет завтра вечером в здании городской ратуши, - сообщила генерал эр Спата вечером в «деревяшке». - Все, кто завтра не заступает в патруль, могут ее посетить. Однако спешу напомнить, - главнокомандующая повысила голос, чтобы перекрыть восторженный шум, - что форма авионер - это не только отличительный знак! Это еще и символ нашей Империи, наша главная сила и мощь, а также защита мирных жителей от врагов с Третьего континента. И эта сила и защита не может - повторяю, не может! - напиться в хлам и отплясывать на столах! Не может распевать похабные песенки, устраивать потасовки, задирать местных жителей или приставать к неженатым и уж тем более женатым джентльменам! Всем ясно?
        - Так точно! - неровным хором откликнулись собравшиеся.
        Ника испытывала непривычное волнение. Даже в родной Кибири на Ассамблеях она бывала нечасто: ей не нравилось, что мероприятия, которые предполагали танцы, общение и веселое времяпрепровождение, уже давно превратились в повод пощеголять друг перед другом новыми нарядами и, главным образом, присмотреть себе мужа или заарканить жену.
        Возможно, в Сирионе на Ассамблеях все было иначе, но Ника так и не выбралась ни на одну, хотя Агата не раз ее звала.
        При мысли об Агате Ника привычно нахмурилась. Она очень скучала по подруге, и ей было тяжело примириться с мыслью о том, что ее обратили в монкула.
        Да, поначалу Нику совершенно не воодушевило объявление об Ассамблее, она даже решила не идти. Но за ужином, когда вокруг все только и делали, что обсуждали предстоящее развлечение, девушка невольно заразилась царившей вокруг атмосферой радости и предвкушения праздника.
        - А ты поедешь? - спросила она сидевшего напротив Тристана.
        - Да. Не стоит упускать возможности развеяться, тем более кто знает, когда она у нас в следующий раз появится, - серьезно ответил рей Дор, а потом с усмешкой добавил, повернувшись к сидевшей рядом с ним Мие: - Разве я могу оставить мою даму без сопровождения? Это было бы очень не по-джентльменски с моей стороны.
        Мия шутливо ткнула его локтем в бок.
        Ника улыбнулась, но про себя подумала, что ей по-прежнему чудится между этими двумя какое-то напряжение. Оба делают вид, что с ними все в порядке, но на самом деле это не так… А может, Нике это только казалось, потому что она знала подоплеку всей этой подозрительной истории с двумя Миями, эр Валла и рей Воль.
        - А ты что, не хочешь ехать? - вдруг спросил Тристан, и Ника вздрогнула: как он догадался?
        - Ну, у меня же нет сопровождения, - пошутила она в ответ.
        - А ты позови Нильсона! - подмигнул рей Дор.
        - Да, он будет просто счастлив, - подхватила Мия.
        Ника на миг задумалась. Может, и впрямь позвать медбрата? Он явно к ней неравнодушен; и дня не проходит, чтобы он не попался - разумеется, исключительно «случайно»! - ей на пути. И за те несколько минут вежливой беседы, которую они вели, Нильсон всегда успевал вызвать на лице девушки улыбку. И он всегда так на нее смотрел…
        - Если хочешь, я могу составить тебе компанию, - вдруг предложил Ансель.
        Ника взглянула на юношу, пытаясь понять, что кроется за его словами. Он весь вечер просидел, не проронив ни слова, - впрочем, как всегда, когда видел Мию вместе с Тристаном. Ансель действительно хочет поехать с ней - или же делает это в отместку Мие?
        Девушке хотелось думать, что все-таки первое. В конце концов, Ансель должен понимать, что для Мии подобный ход с его стороны вовсе не будет местью - скорее всего девушка даже не обратит на это внимания.
        - Буду рада, - ответила Ника и ощутила, как сердце на миг сжалось в радостном волнении.
        Не из-за Ассамблеи. Из-за того, что ее будет сопровождать Ансель.
        Ника только покачала головой. И это ведь то же самое глупое сердце, которое еще несколько дней назад зашлось в восторженном стуке, когда ее чисто по-дружески поцеловал в щеку Тристан! Ну и где тут логика?

* * *
        В отличие от остальных механикер Анселю хватило совсем немного времени, чтобы приготовиться к Ассамблее: всего-то и требовалось - отряхнуть сюртук, который лежал свернутым в ящике тумбочки, и сменить рабочий комбинезон на брюки и свежую рубашку.
        «Нильсон наверняка будет одет с иголочки, - совершенно некстати подумалось ему. - Жилетка, фрак и шейный платок». У самого Анселя не было ни фрака, ни тем более шейного платка; наряды с собой на мыс Горн он не взял. Да и не было у него никогда таких нарядов, он даже не думал, что ему доведется посещать тут Ассамблеи.
        Собственно, он и на эту-то идти не собирался…
        Ансель нахмурился. Ему показалось, что Ника обрадовалась, услышав, что он предлагает составить ей компанию, и почувствовал себя виноватым. Юноша сказал это под влиянием минутного порыва, когда увидел, как Мия улыбается Тристану - хотя его не должна была задевать ее улыбка, ведь по сути они с этой Мией почти незнакомы и она ничем с ним не связана и ничем не обязана. А вот Ника - Ника не заслужила подобного отношения к себе. Особенно от него, ведь девушка была ему далеко не безразлична. И даже в присутствии Мии, так сильно напоминающей ему о его Мие, чувства к Нике то и дело давали о себе знать. И делали это особенно громко, когда речь заходила о Нильсоне.
        Поняв, что настроение у него окончательно испортилось, Ансель вышел из казармы - все равно он там лишний, только мешает остальным механикерам наряжаться - и направился в «деревяшку», собираясь там скоротать время до начала праздника.
        Зал пустовал, на кофейном столике в углу лежала стопка привезенных только сегодня свежих столичных газет.
        Ансель устроился на диване и не глядя взял верхнюю газету. Это оказался «Сирион пост». На первой странице было напечатано обращение министра полетов к гражданам Арамантиды. Подобные обращения публиковали каждый день, и их содержание мало чем отличалось; министры и высокопоставленные чиновники заверяли, что Империя готова к военным действиям, что все жители страны должны объединиться в это непростое время и что их обязательно ждет победа. Что одна авионера стоит двадцати авиолетчиков и что авионеры правят небом, а значит, миром.
        Не став тратить время на чтение хорошо знакомых речей, Ансель развернул газету - и сразу же увидел крупный заголовок: «„Молния“ - новый авион, который выиграет войну».
        Сердце замерло от удивления и предвкушения; надо же, о его «Молнии» уже стало известно в столице! Ансель начал жадно читать статью.
        «Главная инженер Имперской Конструкторской, мадам рей Брик, спроектировала уникальный авион, которого еще не знала наша Империя. Новая летная машина называется „Молния“, потому что летает с такой же скоростью, в разы превышая скорость не только вражеских авиолетов и зепеллинов, но и даже самые быстрые авионы Империи. А маневренность нового авиона не имеет себе равных! „Молния“, безусловно, станет грозным оружием в нашей войне с Третьим континентом.
        В данный момент боевой экипаж этого авиона состоит из авионеры Николь рей Хок и первой в нашей Империи летного стрелка Ванессы рей Торн. „Молния“ уже отлично зарекомендовала себя, приняв участие в операции по устранению Красного Барона, когда прославленная авионера Эва лин Монро показала нам всем пример беспримерной храбрости и отваги.
        Министерство полетов выразило свое восхищение работой главной инженера и сообщило, что мадам рей Брик представлена к государственной награде…»
        Ансель потрясенно опустил газету. Надо же, а ведь еще недавно ему казалось, что у него плохое настроение… Нет, вот теперь оно у него по-настоящему испортилось!
        Газета громко зашуршала, и Ансель понял, что неосознанно смял листы в руке. На душе было гадко; появилось ощущение, будто его предали. Нет, разумеется, Ансель не думал, что мадам рей Брик прямо заявит: «На самом деле идея „Молнии“ принадлежит нашему механикеру Анселю рей Марн». Ему не нужна была ни Имперская награда, ни признание в газете. Но он никак не ожидал, что мадам рей Брик вообще не упомянет о его участии и припишет все заслуги себе. Это было очень на нее непохоже; главная инженер была резкой, порой - грубоватой, но всегда - справедливой. Тем неприятнее читать этот репортаж.
        - Эй! О чем задумался?
        Ансель вздрогнул и, подняв глаза, увидел перед собой Тайрека. Тот, как обычно, улыбался, только на этот раз в глазах у него улыбка не отражалась.
        - Да так, - ответил Ансель, кладя газету обратно на стол, - читал последние новости.
        - У меня для тебя тоже есть новость, - сказал Тайрек, усаживаясь в кресло напротив, и нахмурился. От привычной насмешливости на лице не осталось и следа; вечно улыбчивый балагур исчез, на его месте появился какой-то другой, совершенно незнакомый человек.
        - А я точно хочу ее слышать? - вяло пошутил Ансель. - Судя по выражению твоего лица, новость так себе.
        - Мне кажется, ты должен об этом знать, - предельно серьезно ответил Тайрек. - Тристан просил майора рей Дор посмотреть личное дело Мии.
        - Как ты… - начал было Ансель, собираясь спросить, откуда ему известно о разговоре Тристана и майора рей Данс.
        Тайрек прервал его жестом:
        - Неважно. Важно то, что почти все документы в ее личном деле - это выписки и протоколы Министерства труда. У Мии рей Воль нет сертификата об окончании летной школы, только служебная записка Министерства труда о том, что она ее окончила. Нет выписки из книги регистрации рождения, зато есть справка Министерства труда о том, когда и где она родилась…
        В голове зашумело, как от удара. Выводы, которые напрашивались после услышанного, косвенно подтверждали самые невероятные предположения Анселя!
        - И все-таки откуда ты все это знаешь? - спросил он.
        - Так через Деллу же, - пожал плечами Тайрек, открыто признавая свою связь с адъютантой генерала. - Я попросил ее сделать мне ма-аленькое одолжение, и она показала мне личное дело Мии.
        - Зачем? - процедил Ансель. - Я что, тебя просил?
        Он злился на ситуацию и сейчас выплескивал эту злость на того, кто находился рядом.
        - Тебе и не надо было! - почти обиделся Тайрек. - Вообще-то я считаю тебя своим лучшим другом, а друзьям не надо просить о помощи. Я же вижу, как ты страдаешь, вот и решил сделать, что могу.
        Ансель выдохнул и постарался взять себя в руки.
        - Спасибо, конечно, но все равно это еще ничего не значит, - наконец твердо сказал он, словно хотел сам себя в этом убедить и не дать догадкам разрастись. - Мало ли по каким причинам в ее деле присутствуют документы из Министерства труда.
        Тайрек кивнул, молча глядя на приятеля.
        - Я так понимаю, ты знаешь, что Мия рей Воль очень похожа на мою Мию, да? - вздохнул Ансель, не особенно, впрочем, удивляясь; Тайрек каким-то образом знал обо всех и обо всем.
        - Знаю.
        - И все-таки она не может быть моей Мией, - твердо заявил Ансель, словно надеясь, что чем увереннее он это скажет, тем больше вероятность, что сказанное станет правдой. - В извещении Министерства труда говорилось, что Мию приговорили к пожизненному обращению. Сильно сомневаюсь, что власти передумали и освободили ее через полгода. Но даже если вдруг приговор почему-то и впрямь досрочно отменили, Мии должны были вернуть ее личность, и тогда она бы все помнила. А она не помнит. Значит, все это просто ужасное совпадение, логично?
        Ансель взглянул на Тайрека. Тот смотрел на него выжидающе и немного сочувственно. И молчал, словно хотел позволить приятелю выговориться и сделать все выводы самому.
        - Почему ты вообще рассказал мне об этом? - спросил Ансель.
        - Я просто решил, что ты должен знать, ведь это касается тебя напрямую.
        - А как на эту новость отреагировал Тристан?
        - Так же, как и ты, - разложил все по полочкам: и про извещение, и про пожизненный срок, и про то, что монкулам возвращают их сознание обратно. И сделал вывод, что Мия рей Воль и Мия эр Валла - два разных человека.
        - Значит, у него сомнений не осталось, - хмыкнул Ансель. - А Мия?
        - А что Мия?
        - Как она отреагировала?
        - Тристан ей не рассказал.
        - То есть как не рассказал? Почему?
        Тайрек только развел руками, словно говоря, что он может поделиться лишь тем, что слышал и видел, а не тем, что творится в головах других людей.
        А Анселя осенила неожиданная мысль. Либерат рассказывал ему, что последние годы Министерство труда вообще перестало возвращать монкулам сознание. А раз так…
        - Слушай, - обратился он к Тайреку, - ты же работал в Министерстве труда, скажи, это правда, что вот уже несколько лет монкулам перестали возвращать личности?
        - Откуда у тебя такие сведения? - прищурился Тайрек.
        - Какая разница? - отмахнулся Ансель. - Мне неважно, почему это произошло. Просто скажи мне, так это или нет. Потому что если так, то, значит, Мия рей Воль - точно не моя Мия.
        - Да, - подтвердил Тайрек после долгой паузы. - Вот уже несколько лет личности монкулам не возвращают.
        Ансель выдохнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Несмотря на разочарование, он одновременно испытывал облегчение от того, что наконец-то наступила какая-то ясность во всей этой запутанной ситуации. Может, хоть теперь он наконец-то перестанет беспрестанно оглядываться в прошлое…
        Но следующая фраза Тайрека снова перевернула мир с ног на голову.
        - Но вот только Мия рей Воль и Мия эр Валла все-таки один и тот же человек.

* * *
        Ника уже бывала в Патагоне, она приезжала сюда пару раз во время коротких увольнительных, бродила по улочкам центра, заглядывала в магазины, сидела в кафе и даже звонила пару раз с телефонной станции в школу, где работал отец, и недолго с ним разговаривала. А потом заходила на банк и делала денежный перевод на его имя; все равно ей не на что было тратить жалованье, которое им платили за службу на мысе Горн.
        Но сейчас Ника городок буквально не узнавала. Патагон к Проводам Года прихорошился, словно завзятый модник: огней на улицах стало намного больше, свежевыпавший снег ярко сверкал в свете газовых фонарей, всюду были развешаны гирлянды и флажки. Городок выглядел нарядным и даже немного игрушечным, словно сошел со страниц красочных книг детских сказок.
        Ассамблея проходила в центральном холле городской ратуши. Зал украсили гроздьями рябины и мохнатыми еловыми ветками, в одном углу играл оркестр, в другом возвышалась барная стойка с напитками, в огромном камине гудел огонь, под потолком горели газовые шандальеры. Зал пестрел яркими нарядами местных жителей и синими формами авионер.
        Ника поехала на Ассамблею вместе с Анселем, Ванессой и Тристаном с Мией. В самый последний момент в кузов их мобиля втиснулись Рик с Рейком, и Ванесса при виде их недовольно наморщила нос. Впрочем, их с братьями эр Тальга нелюбовь была взаимной.
        Ника же, наоборот, обрадовалась появлению Рика с Рейком, они разрядили напряженную атмосферу, царившую в салоне. Тристан был молчалив и мрачен, и Мия, видя это, тоже нервничала. А Ансель, который сегодня выглядел особенно хорошо, несмотря на откровенное несоответствие его костюма строгим светским правилам, казался далеким и отстраненным. Самой Нике оставалось только делать вид, что ничего особенного не происходит, и, как ни странно, это отнимало уйму моральных сил.
        - А где Берта? - спросила девушка братьев; она не видела свою соседку уже несколько дней.
        - Мама на задании, - ответил Рейк.
        - Мама не танцует, - почти одновременно с ним сказал Рик и ткнул брата локтем. - Ты чего? Это же военная тайна!
        - Так я ничего и не сказал, я только сказал, что она на задании.
        - Это и есть тайна, дубина!
        - Это ты дубина! Тайна - это то, что она полетела с секретной миссией на встречу с амбассадорами Винландии. Вот если бы я рассказал про это, тогда бы и раскрыл военную тайну.
        - Да ты же только что ее раскрыл! - застонал Рик, в отчаянии хлопая себя ладонью по голове.
        - Когда? - удивился его брат.
        Ника спрятала невольную улыбку. Здоровенные братья эр Тальга, вопреки своей угрожающей внешности, на самом деле были милыми ребятами. Недалекими, но милыми.
        - Значит, Берта не танцует, - вмешалась она в накаляющийся спор Рика с Рейком, опасаясь, как бы они не начали махать кулаками. - А вы?
        Братья удивленно уставились на Нику.
        - Мы танцуем, - выдал Рик неожиданный ответ.
        - И хорошо танцуем, - добавил Рейк.
        Ника была поражена. Нет, конечно, все благовоспитанные джентльмены Арамантиды должны уметь танцевать, это ведь один из самых важных навыков: без него тебе нечего делать на Ассамблеях, а именно там джентльмены чаще всего и знакомились со своими будущими женами. И все же Ника никак не ожидала, что Рик с Рейком тоже умеют танцевать; ей почему-то казалось, что этикету в их образовании уделяли очень мало внимания. Они ведь даже не целуют руку даме при приветствии!
        - Ни за что бы не подумала! - вырвалось у нее.
        - Почему? - почти обиделся Рик. - Мы же служим в эскадрилье Танго.
        - А при чем тут танцы и наша эскадрилья? - не поняла Ника.
        - Но в нашей эскадрилье все должны уметь танцевать! - пояснил Рейк.
        - Я думала, в Танго должны уметь делать невозможное, - со смешком напомнила Ника девиз эскадрильи.
        Братья ее шутку не поддержали.
        - Если ты не умеешь танцевать, в Танго тебя не возьмут, - со знанием дела сообщил Рик.
        - Разве тебя не просили станцевать, когда ты только прилетела? - спросил Рейк.
        Братья говорили так уверенно, что на миг Ника даже растерялась.
        - Нет… А должны были?
        Братья довольно переглянулись.
        - Что, поверила? - первым рассмеялся Рик. - А мы пошутили!
        - Хорошая у нас шутка, да? - подхватил Рейк.
        - Хорошая, - согласилась Ника, непроизвольно улыбнувшись. - Но знаете, что мне интересно? Почему нашу эскадрилью называют именно Танго?
        Вместо братьев неожиданно ответил не произнесший за все время пути ни слова Тристан.
        - Потому что танго - это танец-откровение. Он свободен от влияния моды и строгого этикета, и единственный способ исполнить его правильно - это полностью ему отдаться. Вот и мы - летаем и сражаемся, так же отдавая небу себя без остатка, без оглядки на кого-либо или что-либо.
        Ника промолчала, несколько ошеломленная этим ответом. В который раз рей Дор ее удивлял. То он вполне серьезно рассказывал ей о сердце летного камня и о том, что сердца аэролита и авионеры должны биться в унисон. То, как сейчас, сравнивал воздушный бой с танцем…
        Остаток пути прошел в молчании.

* * *
        Здание городской ратуши заливал яркий свет. Многочисленные украшения из еловых ветвей и рябины наполняли помещение атмосферой праздника Проводов Года.
        Оставив теплое пальто в гардеробе, Ника подошла к холлу и замерла на пороге. Под потолком и на стенах горели шандальеры, и девушка не сразу поняла, что с ними не так. А когда сообразила - ахнула! Это были не свечи, не газовые и уж тем более не масляные светильники, а настоящие лампочки накаливания с угольной нитью внутри стеклянной колбы! Электричество все еще было новинкой, и хотя Ника и видела подобные лампочки прежде, но никогда - в таких количествах!
        В центре просторного зала, заполненного музыкой, кружились в танце пары. Парадная синяя форма авионер эффектно разбавляла яркие наряды дам и джентльменов, гости Ассамблеи прохаживались вдоль огромных окон, из которых открывался вид на укутанный снегом парк, собирались у столиков с легкими закусками, рассматривали танцующих, беседовали и смеялись. В смежных комнатах те, кто не желал танцевать, играли в шахматы и в карты или просто сидели на глубоких диванах и, потягивая горячие напитки, мирно беседовали.
        В воздухе витали запахи выпечки, сосновой смолы и праздника. Ника глубоко вдохнула, с удовольствием погружаясь в эту чудесную атмосферу. Хотелось забыть обо всех тревогах и беспокойствах и с головой отдаться сиюминутной радости.
        Именно так Ника и решила поступить. И для начала - потанцевать!
        Девушка завертела головой, ища Анселя, и увидела его возле стойки бара у дальней стены зала.
        «Прямо как в Кибири», - усмехнулась она, вспомнив их первое знакомство, и направилась к юноше.
        Однако она не успела дойти до бара, как ей перегородил дорогу Нильсон, такой нарядный, будто появился тут прямо из столичной Ассамблеи.
        - Как тебе? - с улыбкой спросил он, обводя рукой просторный зал.
        - Неплохо, - коротко отозвалась девушка, надеясь свернуть разговор поскорее.
        - Согласен, для провинциальной Ассамблеи очень даже неплохо, - подхватил Нильсон. - Хотя, конечно, со столичными не сравнить. Взять хотя бы ежегодную Ассамблею цветов у рей Кайлов. То, как они оформляют фойе, - это настоящее искусство! А изгородь из живых цветов для оркестра? Говорят, в прошлом году на нее ушло четыреста лилий…
        - Извини, - перебила его Ника, поняв, что юноша решил повести себя как настоящий благовоспитанный джентльмен на Ассамблее и, как это и положено на таких мероприятиях, поговорить о цветах, нарядах и других светских бессмысленностях. - Я обещала кое-кому танец, так что должна идти. Встретимся позже, хорошо?
        Нильсон отступил в сторону с легким поклоном и проследил за взглядом девушки, выискивая соперника. Ника, впрочем, этого уже не видела. Она подошла к барной стойке и услышала, как барменша сказала:
        - Это будет четыре мэннинга.
        Ансель выложил на стойку банкноту.
        - Что пьешь? - спросила Ника, вставая рядом и снова невольно вспоминая их первую встречу. Только тогда на ней было строгое выпускное платье, а сегодня - синяя форма авионеры, которую она даже и не мечтала получить так скоро.
        - Фруктовый глинтвейн, - ответил Ансель.
        Ника одобрительно кивнула; метель за окном делала выбор горячего напитка особенно привлекательным.
        - Приготовьте и мне один, - обратилась она к барменше и протянула ей два желлинга. Судя по тому, что Ансель заплатил четыре мэннинга, этого должно было хватить.
        Однако барменша деньги не взяла.
        - Авионерам бесплатно.
        - Бесплатно? Почему?
        - Ну, как же… - барменша растерялась. - Вы же авионеры. Героини. Защищаете нас от врага…
        - А механикеры, значит, не защищают? - нахмурилась Ника. - И вообще авионы прекрасно летают без них?
        Барменша огляделась по сторонам, словно в поисках поддержки.
        - Я… я не знаю. Это же было не мое решение…
        - Ника, не стоит, - тронул девушку за руку Ансель.
        Назревающий скандал, который намеревалась устроить Ника, прервало появление у дальней стойки бара подполковника рей Фол. Никого не замечая, она поставила на стойку пустой бокал и потребовала:
        - Повторить!
        Рядом с ней появилась миниатюрная командир Теней.
        - Гунна, это уже четвертый, - предостерегающим тоном сказала она.
        - И что? - фыркнула подполковник рей Фол. - Это же Проводы Года! Мы празднуем!
        - Но мы все равно на службе, - настойчиво напомнила мадам рей Борн. - А если воздушная тревога?
        - Джетта, какая же ты все-таки зануда! - смеясь, отмахнулась командир Гранита и залпом осушила бокал, который поставила перед ней барменша.
        - Пойдем потанцуем, - тихо предложил явно чувствующий себя неловко Ансель.
        - А что, объявляли Белый танец? - подняла брови Ника.
        - Нет, - невозмутимо отозвался юноша, - но разве ты не за этим меня искала?
        В устах кого-то другого это заявление прозвучало бы самонадеянно, и можно было бы заподозрить, что таким образом человек пытается привлечь к себе внимание. Но не Анселя. Он не рисовался и не пытался выглядеть этаким романтическим бунтарем, демонстративно бросающим вызов нормам общественного поведения. Он был самим собой. И именно таким Нике и нравился.
        Так и не дождавшись ответа девушки, Ансель взял ее за руку и потянул в круг танцующих, а там обнял за талию - и они закружились в калейдоскопе пар.
        Ника полностью отдалась музыке. Было так приятно скользить под звуки красивой мелодии, с партнером, который идеально за ней следовал, наслаждаться слаженными движениями и ни о чем не думать!
        Казалось, и Ансель получал удовольствие от танца, однако через несколько минут Ника заметила, что его лицо потемнело. Проследив за взглядом юноши, она увидела, что тот смотрит на Мию с Тристаном, танцующих неподалеку. Запрокинув голову, девушка не сводила глаз со своего партнера и что-то весело говорила, а на лице Тристана вместо обычной для него слегка насмешливой ухмылки была пусть и едва заметная, но вполне искренняя улыбка.
        Ника подавила раздраженный вздох. Она это уже проходила! Тогда, в Сирионе, Ника убеждала себя, что глупо ревновать к монкулу - это же словно ревновать к умершему. Сейчас девушка пыталась убедить себя, что ревновать глупо, ведь на самом деле Анселю нравится не Мия, она просто напоминает ему о его Мие, которой, по сути, все равно что нет в живых. И потом, чтобы ревновать, должны быть отношения, а вот их-то у нее с Анселем совершенно точно не было и нет!
        - Спасибо за танец, - слегка раздраженно сказала Ника, едва затихли последние аккорды, и, круто развернувшись, зашагала прочь.
        Ансель нагнал ее в два шага.
        - Подожди… - начал было он, но его прервало громкое, восторженное восклицание:
        - Ансель!
        Ника обернулась и увидела, что к ним сквозь толпу торопливо пробирается румяный юноша. Несколько рыжих вихров одолели помаду и бунтарски выбились из гладкой прически, а модный костюм намного лучше подошел бы кому-то заметно более стройному, чем его нынешний владелец. Но на круглом лице юноши сияла такая счастливая улыбка, которая затмевала все недостатки его внешности.
        - Кип! - удивленно и радостно выдохнул Ансель, и они дружески обнялись. - Неужели это ты?
        - Я! - подтвердил юноша. - Какими судьбами?
        - Я теперь механикер, и меня перевели на мыс Горн, - ответил Ансель. - А вот ты-то как здесь оказался?
        - Ты не поверишь! - восторженно выпалил Кип, но тут заметил стоявшую рядом Нику, смутился и мгновенно залился краской. - Ой, извините…
        - Ничего, - улыбнулась девушка. - Я так понимаю, встреча старых друзей?
        - Именно так, - подтвердил Ансель. - Кип, позволь мне представить тебе Николь рей Хок. Она авионера и летает на авионе, к которому я приписан.
        Кип вежливо приложился губами к протянутой руке девушки.
        - Ника, - продолжил Ансель, - позволь представить своего давнего приятеля - между прочим, он наш с тобой земляк из Кибири! - Кипа рей Фина.
        - А вот и нет! - сияя, словно новенькая монета, выпалил юноша.
        - Что нет? - не понял Ансель.
        - Я больше не Кип рей Фин, - с довольным видом сообщил юноша и победно поднял руку, показывая кольцо на безымянном пальце: - Я уже два месяца как Кип эр Грана!
        - Да ты что? Поздравляю! - обрадовался Ансель за приятеля. - Ну вот, а ты переживал, - добавил он. - Вы с супругой живете в Патагоне?
        - Нет, - покачал головой весь светящийся от радости Кип. - То есть да. То есть - она живет на военной базе. Ну а я, как и все мужья авионер, - здесь, в летном квартале города.
        С улыбкой наблюдавшая за друзьями Ника нахмурилась. Какая-то мысль крутилась у нее в голове, но она все никак не могла ее ухватить.
        - О, значит, твоя супруга - авионера, - протянул Ансель.
        - Да, - гордо ответил Кип. - И одна из лучших!
        И тут Ника наконец поняла.
        - Эмма эр Грана - ваша жена?
        - Да! - подтвердил Кип. - Вы ее знаете?
        - Знаю, - ответила Ника. - Мы с ней в одной эскадрилье. Кстати, на днях она буквально спасла мне жизнь.
        - Да, она такая, - довольно кивнул юноша.
        - Вот ты где! - раздался женский голос, и через несколько мгновений к ним подошла Эмма. Длинные светлые косы авионера уложила в красивый узел, умело подвела глаза и подкрасила губы нежно-розовой помадой; словом, выглядела она просто прекрасно. И это многие отмечали; Ника заметила, что не один местный джентльмен посматривал в сторону элегантной мадам эр Грана.
        Ника невольно задумалась, почему эта яркая молодая дама из всех возможных кандидатов выбрала себе в мужья такого, честно говоря, невзрачного и простоватого юношу.
        - Представляешь, дорогая, это мой давний приятель из Кибири! - радостно сообщил ей Кип, указывая на Анселя. - И мадам рей Хок тоже!
        Ника вздрогнула от неожиданности. Она совсем не привыкла к тому, чтобы ее называли «мадам рей Хок».
        - Вот это встреча! - улыбнулась Эмма Анселю и приветливо кивнула Нике. - Что ж, приглашай земляков в гости.
        - А можно? - так и засветился Кип.
        Ника спрятала улыбку. Кажется, она начинала понимать, что Эмма увидела в этом нескладном и немного нелепом юноше: для того, чтобы сделать его счастливым, требовалась самая малость. А когда он чувствовал себя счастливым, то просто преображался! Счастливые люди всегда красивы.
        - Разумеется можно, - улыбнулась мужу в ответ Эмма.
        - Я просто подумал, у нас же апартаменты еще не до конца обставлены… И шторы на окна мы не купили.
        - Но это же не повод отказываться от хорошей компании, не так ли? - Эмма ласково потрепала по плечу разволновавшегося Кипа, и тот тут же успокоился. - Давайте поступим так, - обратилась она к Нике с Анселем, - посмотрим, когда у нас всех троих получится взять увольнительную в один день, и тогда милости прошу к нам в гости. Ну, «к нам» - это, конечно, сильно сказано, дома живет только Кип, а я так, изредка отпрашиваюсь, но все же…
        - Буду рада, - ответила Ника, чувствуя, как все больше ее располагает к себе Эмма.
        В зале раздались звуки вальса, и Эмма с улыбкой протянула обе руки Кипу.
        - Потанцуем?
        Глава 16
        Ансель с улыбкой проводил взглядом сияющего приятеля. Он был искренне рад за Кипа; тот всегда мечтал о том, чтобы стать мужем, и вот его мечта сбылась! Бывало, Ансель думал, что такого мягкого, добродушного, уступчивого и неуверенного в себе юношу вполне может захомутать какая-нибудь циничная, прожженная жизнью дама средних лет, которая, разочаровавшись в прежних отношениях, решит найти себе комфортного спутника жизни - такого, кто будет безропотно сносить все ее выходки и дурной характер. А зная Кипа, Ансель всегда опасался, что первую же даму, которая обратит на него внимание, он вообразит той самой единственной и, конечно же, ответит согласием. Но, похоже, мадам эр Грана совсем не такая.
        Кип с женой смешались с другими танцующими парами, и Ансель медленно направился к выходу из зала. Настроение, немного улучшившееся после встречи с приятелем, снова стало мрачным, а внутри с новой силой разгоралось раздражение, снедавшее его всю дорогу на Ассамблею. Все шло не так, как должно было! И эта статья в газете, и этот любящий взгляд Мии, обращенный на Тристана во время их танца, и обиженная его поведением Ника…
        Тут мысли Анселя приняли другое направление. Почему Тристан утаил от Мии то, что узнал из ее личного дела? Разве она не должна знать правду о своем прошлом?
        Нет, разумеется, Ансель понимал, что у Тристана были свои собственные соображения на этот счет: таким способом он оберегал их с Мией отношения. Что ж, зато у Анселя подобных соображений не было, а значит, ничто не останавливает его от того, чтобы рассказать девушке правду!
        Словно в ответ на свои мысли, юноша увидел спускающуюся по лестнице со второго этажа Мию. Что за удачный момент!
        Не позволив сомнениям себя остановить, Ансель направился прямиком к девушке.
        - Можно с тобой поговорить?
        Мия настороженно на него посмотрела и оглянулась по сторонам, словно в поисках повода отказаться. Ансель ничуть не удивился; он знал, что Мия чувствует себя неловко в его компании, а своими расспросами о прошлом он только сильнее настроил ее против себя, так что она по возможности старалась его избегать.
        - Это не займет много времени, - пообещал он.
        - Хорошо, - нехотя согласилась Мия.
        Они отошли к окну в холле; из распахнутых дверей зала доносились звуки музыки и гул голосов многочисленных гостей Ассамблеи, но никто не обращал на них никакого внимания.
        - Помнишь, я говорил тебе, что ты очень похожа на мою бывшую девушку? - начал Ансель - и сам подумал, как глупо сформулировал: «Помнишь?» Разумеется, она помнит!
        Мия скрестила руки на груди.
        - Мы же, кажется, все выяснили, - с нажимом сказала она.
        - Не совсем. Ты, например, не сказала, что не помнишь своего прошлого.
        Девушка не стала спрашивать, откуда он это узнал, и сделала было движение, словно хотела уйти, но Ансель уперся рукой в стену, преграждая ей дорогу.
        - Убери руку! - холодно потребовала Мия.
        - Еще минуту, - и не подумал слушаться Ансель. - Тебе следует знать, что у Тристана, когда он об этом узнал, возникли те же подозрения, что и у меня. И он попросил майора рей Данс посмотреть твое личное дело.
        Мия нахмурилась.
        - Оказалось, что в нем нет ни оригинала выписки о регистрации рождения, ни диплома об окончании гимназии или летной школы - ничего. Одни только документы Министерства труда, в которых пересказывается твоя биография. И все датированы не ранее чем год назад. Создается ощущение, будто министерство создало тебе новое прошлое взамен того, которое ты потеряла…
        - Или же они таким образом просто напомнили мне о моем прошлом, которое я забыла, - возразила девушка.
        - С чего бы Министерству труда заботиться о даме, с которой произошел заурядный несчастный случай?
        - Послушай, я знаю, что твою невесту обратили в монкула, и я вижу, к чему ты клонишь. Но тебе не кажется, что в твоей версии по-прежнему много пробелов? Да, я не помню своего прошлого, похожа на твою невесту и в моем деле много документов Министерства труда, но это еще не значит, что я и она - один и тот же человек!
        - Я тоже пытался себя в этом убедить, - кивнул Ансель. - Хотя уж слишком много невероятных совпадений для того, чтобы это было случайностью. Тристан, кстати, тоже так считает.
        Словно услышав свое имя, в дверях зала появился авионер.
        - Что происходит? - спросил он, переводя взгляд с Анселя на Мию.
        Девушка повернулась к рей Дору с таким видом, словно собиралась атаковать.
        - Почему ты не рассказал мне?
        - О чем?
        - О том, что узнал из моего личного дела!
        Тристан бросил мрачный взгляд на Анселя, сразу поняв, откуда Мия узнала про его просьбу к майору рей Данс, и придержал вопрос о том, каким образом об этом проведал сам Ансель.
        - Потому что ничего конкретного я оттуда не узнал. И поскольку стоящих фактов не было, я решил не беспокоить тебя попусту.
        - Фактов, может, и не было, но подозрений достаточно! - возмущенно выговорила Мия. - Получается, что он может быть прав, - кивнула девушка в сторону Анселя, - и я действительно была в прошлом его невестой!
        - Нет, - твердо возразил Тристан. - Я много об этом думал и пришел к выводу, что есть одна веская причина, почему ты не можешь ею быть. Если ты и вправду была невестой Анселя и тебя обратили в монкула, то при отмене наказания тебе бы вернули твою личность, в том числе и память. Ты же просто ничего не помнишь. Значит, ты - не она.
        На лице Мии появилось облегчение.
        - Только это все-таки она, - заявил Ансель. И не дав Мии с Тристаном ни возразить, ни возмутиться, продолжил: - В штабе на каждого из нас есть еще одно личное дело. Первое, в которое заглянула майор рей Данс, было, скажем так, для всеобщего пользования. А второе - секретное, и доступ к нему есть только у главнокомандующей. Именно в этом личном деле написана правда.
        Тристан воинственно скрестил руки на груди.
        - И как, позволь полюбопытствовать, ты заглянул в это личное дело, если оно доступно только главнокомандующей?
        - Я и не заглядывал, - пожал плечами Ансель, не собираясь выдавать Тайрека. - Но верю словам того, кто это сделал.
        - Допустим. И что же написано в том личном деле? - продолжил расспросы Тристан. Кажется, он все еще не верил.
        Ансель перевел взгляд на Мию. Она смертельно побледнела, и ему стало ее искренне жаль. Но остановиться юноша не мог: он уже пустил паровоз под откос, и вслед за ним неумолимо летел весь состав.
        - В нем было указано настоящее имя Мии - Мия эр Валла. Ее арестовали по подозрению в шпионаже.
        Мия шумно выдохнула и пошатнулась. Тристан тут же ее поддержал, не сводя прищуренных глаз с Анселя.
        - После многочисленных допросов, на которых она так и не призналась в преступлении, ее приговорили к обращению в монкулы, - продолжил юноша. - А потом… а потом жандармы нашли и арестовали настоящую шпионку.
        Ансель криво усмехнулся и покачал головой. Невероятно, но порой истории в реальной жизни оказываются удивительнее любых выдумок в приключенческих романах!
        - Как оказалось, у Жандармерии был портрет подозреваемой, составленный со слов свидетелей, - продолжил он пересказывать то, что услышал от Тайрека. - И по этому портрету Мия действительно походила на агента Третьего континента. Когда арестовали настоящую шпионку, Министерство труда отменило приговор Мие. Однако они немного опоздали. Когда курьер прибыла на фабрику монкулов с приказом о немедленном освобождении, процесс обращения как раз запустили. Его, конечно, прервали, но к тому времени память и личность Мии уже раздробили и частично удалили.
        - Почему же ей не восстановили память, раз выяснилось, что она была ни в чем не виновата? - спросил Тристан сквозь стиснутые зубы.
        - Потому что не знали как. Мие не повезло; опытный работник довел бы процесс до конца, а потом запустил бы обратный процесс, то есть процесс восстановления. Но Мией занимался неопытный новичок, который спасовал перед курьером, прямо с порога приказавшим немедленно прервать процесс обращения. Обращение было остановлено на середине, и никто не знал, как быть. Конечно, они попробовали обычную процедуру возвращения сознания, но она не сработала.
        - Ты мог все это придумать, - едва слышно выговорила Мия.
        Она цеплялась за соломинку. Вероятно, на ее месте Ансель поступил бы так же.
        - Мог, - сказал он. - Только вот я ничего не придумывал.
        Несколько мгновений Ансель переводил взгляд с девушки на Тристана и обратно, а затем, так и не дождавшись от них ни слова, молча ушел, оставив этих двоих наедине.
        Наверное, юноша должен был чувствовать себя удовлетворенным, ведь он сделал то, что хотел, - рассказал правду. Теперь и Мия, и Тристан все знают.
        Однако почему-то ни удовлетворения, ни счастья Ансель не ощущал.

* * *
        Ника видела, как Ансель говорит с Мией в холле, и решила, что с нее хватит. В конце концов, на Анселе свет клином не сошелся, будь он хоть трижды талантливый механикер! Собственно, его талант тут вообще не играл никакой роли. Есть и другие джентльмены, которые совершенно точно находят ее интересной. Которые, танцуя с ней, будут смотреть на нее, а не на другую. Например, Нильсон. Приятный, красивый, хорошо воспитанный молодой человек.
        Девушка огляделась, ища медбрата в толпе. Она приехала на Ассамблею, чтобы от души повеселиться и потанцевать, и, разрази все гром, она это сделает!
        Нильсон стоял в компании раскрасневшейся от вина и уже слегка нетвердо держащейся на ногах подполковника рей Фол и одетой в расшитый жемчугом корсет и очень смелую короткую юбку местную жительницу Патагона. Все трое мило беседовали, но не нужно было слышать, о чем речь, чтобы понять - на самом деле за этой светской болтовней дамы решали между собой, кому на следующий танец достанется симпатичный медбрат. И похоже, мадам рей Фол побеждала.
        Ника непроизвольно замедлила шаг, сомневаясь, стоит ли ей вообще подходить к Нильсону, когда он и так окружен дамским вниманием. Но юноша сам ее заметил, обрадованно улыбнулся и, извинившись перед дамами, двинулся ей навстречу.
        - Неужели сейчас случится то, о чем я мечтаю весь вечер, и ты пригласишь меня на танец? - с улыбкой спросил он.
        - Приглашу, - ответила Ника, глядя в красивые синие глаза Нильсона, и ей стало откровенно приятно, когда в них отразилась неподдельная радость.
        Впрочем, они не успели сделать и круга по залу, когда музыка внезапно сбилась, а затем и вовсе стихла. А через широко распахнутые двойные двери в зал вошла мадам лин Монро. За ней, словно шлейф, тянулась уже привычная команда синематоров с громоздким оборудованием, а несколько монкулов уже суетились на другом конце зала, прикрепляя к одной из стен широкое белое полотно.
        Появление знаменитости вызвало настоящий восторг у всех присутствующих. Мадам лин Монро с наслаждением купалась в поднявшихся овациях, а затем, когда наступила тишина, обратилась с пламенной речью к слушателям.
        - Я хочу быть первой, кто сообщит вам важные новости! - начала она. - Только что Арамантида подписала официальный пакт о военном сотрудничестве с Винландией, и она выступит на нашей стороне в войне с Третьим континентом. А это значит, что наша победа неминуема и близка!
        Последние слова потонули в восторженных криках, которыми разразилась толпа.
        А затем, к огромному восторгу публики, мадам лин Монро объявила о том, что жителям Патагона выпала огромная честь стать самыми первыми зрителями новой синема-ленты с ней в главной роли; даже в столице премьерный показ состоится только завтра.
        В зале притушили свет, и вскоре затаившие дыхание зрители с восторгом смотрели, как на белом полотне появилось простое и непритязательное название «Будни героини».
        Эта лента не походила на обычные. В ней звезда синемы была не отважной искательницей приключений или исследовательницей диких джунглей - она была самой собой, авионерой и замкомандующей мыса Горн.
        И вообще казалось, что в этой ленте все было по-настоящему. Приказ о назначении мадам лин Монро замкомандующей мыса Горн, который показали зрителям в самом начале. Вдохновляющая речь, которую она произносила перед авионерами, плакат с надписью «Авионеры - гордость Империи», который она лично вешала на стену, тактические карты и схемы, над которыми она склонялась и с серьезным видом чертила какие-то линии карандашом. Слезы в ее глазах, когда она под звуки гимна Империи смотрела на развевающийся голубой флаг Арамантиды, прижав руку к сердцу. Сирена воздушной тревоги; удивительная, совершенно необычной формы летная машина с молниями на боках и мадам лин Монро, с решительным видом направляющаяся к ней. И взлет авиона в небо, навстречу авиолетам противника. Лица авионеры за штурвалом «Молнии» не было видно, но у зрителей не возникало сомнения, что это, разумеется, Эва лин Монро.
        Когда в зале снова зажегся свет, несколько секунд царила полная тишина. А потом зал Ассамблеи едва не рухнул от аплодисментов. Ника поймала себя на том, что ее тоже заразил всеобщий восторг, хотя она-то, как никто другой, знала, кто на самом деле сидел за штурвалом «Молнии».
        Мадам лин Монро с нескрываемым удовольствием принимала всеобщую любовь и восхищение, а когда овации стихли, снова обратилась к собравшимся с пламенной речью, в которой говорила об Арамантиде и авионерах, о небе и о хитрости врага, о силе духа, о важности единства и о том, что в душе каждого человека есть место для подвига, большого или малого… Она говорила вроде бы очевидные, но вместе с тем очень правильные вещи, и все собравшиеся на Ассамблее впитывали каждое ее слово, затаив дыхание. Ника видела, как люди расправляли плечи и глаза их начинали гореть каким-то особым внутренним огнем, - и впервые подумала о том, что, пожалуй, вот за это умение так зажечь людские сердца лин Монро можно простить ее глупость, самоуверенность, фальшивую личину героини и все остальное.

* * *
        … Волнение распространялось по заполненному нарядными людьми залу, как порывы ветра; вот кто-то из старших офицеров начал выкрикивать приказы, вот кто-то куда-то побежал, вот стали останавливаться в растерянности прямо посередине танца пары…
        Ника тоже остановилась, выпуская из рук ладонь Нильсона.
        - Кажется, что-то случилось, - пробормотала она, глядя на встревоженную толпу. - Вы не знаете, что произошло? - спросила она пробегавшую мимо знакомую механикеру.
        - Не знаю, - бросила та на ходу. - Сама хочу выяснить.
        Ассамблея прервалась: затихла музыка, распались танцующие пары, взволнованный гул голосов становился все громче…
        - Срочно все на базу! - перекрывая шум, выкрикнула майор рей Данс. - В первую очередь авионеры, за ними - все остальные! По прибытии немедленно поднимаемся в воздух. Если ваш авион уничтожен, немедленно следуйте в сектор Борей к ангарам с запасными авионами!
        «„Если ваш авион уничтожен…“ - крутилось в голове у Ники, пока она бежала к выходу. - Неужели нас атаковал Третий континент?»
        В дверях образовалась толчея, все торопились на улицу, где гостей уже поджидали мобили. Ника слышала вокруг обрывки взволнованных фраз и нескончаемые вопросы; никто не знал, что происходит.
        Ника и еще несколько человек забрались в один из мобилен, и тот, трясясь и подскакивая на неровной дороге, на всех парах помчался на базу. Темнота вокруг клубилась напряжением и ожиданием беды. Никто не знал, что именно произошло, но то, что случилась беда, понимали все.
        Напротив Ники с закрытыми глазами сидела подполковник рей Фол; от нее сильно разило спиртным. Что же будут делать «подушки» без своего командира? Подполковник была явно не в состоянии поднять свой авион в воздух!
        Вскоре стали слышны взрывы и выстрелы - это противолетные пушки базы пытались отогнать противника, а в воздухе уже вовсю кипел бой.
        Мобиль затормозил прямо возле авиодрома, авионеры высыпали наружу.
        Ника со всех ног помчалась к хранилищу за своим летным камнем; оно было благоразумно расположено в подземном бункере, чтобы обезопасить самый ценный ресурс Арамантиды от атаки с воздуха. Звуки щелкающих совсем рядом пуль заставляли сердце сжиматься от ужаса.
        В хранилище царила настоящая толчея, работницы не успевали выдавать аэролиты, и авионеры сами хватали свои чехлы и, не беспокоясь о том, чтобы оставить роспись в журнале учета и контроля выдачи летных камней, мчались обратно на авиодром.
        Схватив футляр со своим аэролитом, Ника побежала к ангару, где обычно стояли «Гроза» с «Молнией», моля небо, чтобы авионы уцелели. Остовы горящих летных машин, крытых стоянок и складов, то и дело встречавшиеся по пути, заставляли ее бежать все быстрее, хотя Ника прекрасно понимала, что если их ангар уже разбомбили, то ее появление ничего не изменит…
        К огромному облегчению девушки, ангар уцелел. Более того, двери были распахнуты настежь, и «Гроза» отсутствовала. Значит, Тристан уже в небе!
        А возле «Молнии» Нику уже поджидала Ванесса.
        Без лишних слов кивнув девушке, Ника забралась в кабину, дождалась, когда Ванесса займет свое место, вырулила на одну из летных полос и начала разгон.
        «Молния» взмыла в небо - и тут же едва не столкнулась с вынырнувшим из ночной темноты авиолетом. Тот оказался так близко, что при очередной вспышке взрыва на земле Ника рассмотрела цифру 81 на хвосте и лицо пилота в кабине. Совсем юное и по-настоящему испуганное. Разве у врага может быть такое лицо? Нет, вражеское лицо должно быть суровым и жестоким, перекошенным злорадной ухмылкой или гримасой ярости…
        На миг взгляд Ники встретился со взглядом авиолетчика, и в глазах юноши появилась та же растерянность и недоумение, которые ощущала она.
        Ника даже не подумала нажимать на рычаг пулемета, но тот застрекотал сам собой. Лишь через несколько мгновений девушка сообразила, что огонь открыла Ванесса. Но вместо того, чтобы преследовать авиолет, она бросила «Молнию» в крутой вираж, а затем направила авион вверх. Пятьсот футов, семьсот, тысяча…
        Громкое восклицание Ванессы: «Ника, он же был у меня на прицеле!» - она проигнорировала.
        Оказавшись на высоте, где, кроме «Молнии», никого больше не было, Ника взглянула вниз. Отсюда картина воздушного боя была видна намного лучше. «Подушки» не сумели организовать действенную оборону и вместо того, чтобы единым строем защищать базу, группами бестолково перемещались с места на место. «Гуси» и «шпильки» также вместо единой атаки ввязались в индивидуальные схватки. Вдалеке Ника увидела несколько авионов Танго, которые попытались было организовать защитное кольцо, но их было слишком мало для действенной обороны и их довольно скоро смяли налетевшие противники…
        Внезапно картина боя резко изменилась. Казалось, что авиолеты Третьего континента получили приказ не продолжать бой; действительно, сейчас, когда в небо поднималось все больше авионов, авиолетчикам становилось все труднее удерживать свое численное превосходство в воздухе. Добившись главного - разбомбить базу, они начали постепенно оттягивать силы назад. Все, кроме пары абсолютно черных авиолетов, по-прежнему круживших над базой, словно стервятники, выискивающие жертвы. Это были те самые авиолеты-смертники, о которых все чаще говорили на мысе Горн. Поднявшиеся в воздух авионеры, уже зная, чего от них можно ожидать, благоразумно избегали сближения и держали их на расстоянии.
        Ника пустилась было в погоню за отступающими авиолетами и очень быстро оторвалась от своих, но вскоре задалась вопросом: а стоит ли так рисковать? Ну, собьет она один авиолет. Или даже два. Что это изменит? Потеря врагом нескольких крылатых машин даже близко не сравнится с теми потерями, которые понесла их база!
        Внезапно Ника увидела с трудом державшийся в воздухе одинокий авион с сильно поврежденным хвостовым оперением. Авионере потребуется вся ее удача, чтобы суметь приземлить свою летную машину в таком состоянии!
        Впрочем, такого шанса ей могло и не представиться; вокруг подбитого авиона кружил авиолет, беспрепятственно поливая его пулеметными очередями.
        Без раздумий Ника спикировала вниз, а затем, пользуясь преимуществом высоты, села вражеской машине на хвост - и предоставила Ванессе действовать. Короткими очередями застрекотал их пулемет.
        Авиолет попытался уйти из-под обстрела: заходил то на вираж, то в «петлю», бросался в штопор и поднимался «свечкой», но «Молния» была намного быстрее и маневреннее, так что Ника продолжала упорно держаться на хвосте врага, а Ванесса не отпускала пулеметный рычаг до тех пор, пока авиолет внезапно не замер в воздухе, словно подбитая птица, а затем горящим камнем полетел вниз.
        Ника проводила взглядом падающую на землю машину - и успела рассмотреть цифру 81 на его хвосте, прежде чем та яркой кометой ударилась о землю.

* * *
        Ванесса первой выбралась из кабины «Молнии», а Ника еще некоторое время сидела за штурвалом, уставившись невидящим взглядом на приборную панель.
        Подошел Ансель, постучал по стеклу.
        Девушка заставила себя собраться и усилием воли отогнала образ юного, испуганного лица авиолетчика. Это война. К тому же она - дама; более того, она - авионера. Значит, она обязана быть сильной!
        Жаль, что никто ее не предупреждал, как это, оказывается, тяжело - быть сильной…
        Ника выбралась наружу - и ей пришлось опереться на авион; ноги не держали.
        - Ты ранена? - испуганно спросил Ансель, подхватывая ее под локоть.
        Ника отрицательно покачала головой. Нет, она была в порядке. Во всяком случае - физически.
        Ансель с сомнением на нее взглянул, но комментировать не стал.
        - Много повреждений? - спросил он.
        Ника не успела ответить, ее опередила Ванесса.
        - Не думаю. Кажется, по касательной чиркнуло несколько пуль, но и все. Хотя… - Девушка присвистнула, дойдя до хвоста. - Нет, посмотри-ка, триммер сбит, и подфюзеляжный гребень тоже надо подправить.
        - Ты что, собираешься заниматься «Молнией»? - удивился Ансель.
        - А у тебя есть возражения? - холодно осведомилась Ванесса. - «Гроза» на тебе, значит, кто-то должен заняться «Молнией». С учетом того, что происходит, - обвела она рукой царящую вокруг разруху, - я думаю, будет лучше, если мы разделимся. Или думаешь, я не справлюсь?
        - Уверен, что справишься, - улыбнулся Ансель. - Просто я полагал, раз тебя назначили стрелком на «Молнию», то…
        - То все остальное время, когда Ника не летает, я буду сидеть сложа руки? - холодно подняла бровь Ванесса. - Сейчас, когда каждая механикера на счету?
        Ансель промолчал. Видимо, не знал, что ответить. Не скажешь же: «Да, именно этого я от тебя и ожидал». Да и Ника тоже. Но Ванесса их удивила. В очередной раз.
        Мимо пронеслись санитары с носилками, на которых стонала раненая. Рядом с ними бежал Нильсон, на ходу ладонью зажимая рану на плече авионеры. Он был немного помят, но все такой же элегантный, в модном пальто и костюме - как и все, прямиком с Ассамблеи.
        Увидев Нику, медбрат что-то сказал санитарам, и один из них занял его место возле раненой. Санитары продолжили свой путь к лазарету, а Нильсон бросился к девушке.
        - Ника, слава небу! - воскликнул он. - Ты жива!
        Мрачного взгляда, который бросил на него Ансель, Нильсон не заметил.
        Или проигнорировал.
        - Как видишь, - ответила Ника.
        Заметив, что на Нике лица нет, он снова заволновался:
        - Ты ранена? Давай я отведу тебя в лазарет!
        - Отведи, - неожиданно ответил за Нику Ансель. - Она не ранена, но, кажется, у нее шок.
        - Со мной все в порядке, я просто устала, - раздраженно заявила девушка; ей не понравилось, что кто-то принимает решения за нее.
        - Вот в лазарете мы это и выясним, - заявил Нильсон и взял девушку под руку. - Тебя разве в детстве не учили, что медбратьев надо слушаться? - шутливо нахмурился он, почувствовав, что Ника упирается.
        - Слушаться надо врачей, - поправила Ника и невольно улыбнулась.
        - Это почти то же самое, - отмахнулся Нильсон. - Пойдем!

* * *
        Лазарет был переполнен, и в первый миг Нику шокировало обилие раненых: они заняли все койки, а некоторые пострадавшие лежали и сидели прямо на полу! В воздухе висел густой запах крови, спирта и боли, со всех сторон раздавались стоны, тихие ругательства и проклятия.
        Ловко лавируя между ранеными, Нильсон привел Нику в тесный закуток, отделенный от остального помещения ширмой.
        Усадив Нику на один из стул, Нильсон мигом скинул с себя щегольское пальто и сюртук. Закатал рукава рубашки по локоть и деловито зашарил по полкам. Ника заметила, что манжета на левом рукаве была испачкана уже подсохшей кровью.
        - Вот, держи, - протянул Нильсон Нике стакан с водой и что-то накапал в него из одного из пузырьков.
        - Что это? - подозрительно принюхалась к резкому травяному запаху девушка.
        - Ничего особенного, это поможет тебе расслабиться и крепче спать сегодня ночью, - объяснил Нильсон.
        - Кто-нибудь, помогите! - раздался громкий женский крик, и Нильсона как ветром сдуло.
        Ника выглянула из-за ширмы. В дверях лазарета появилась Эмма эр Грана, с трудом удерживая буквально повисшую на ней всем весом авионеру, грудь которой была залита кровью.
        Подбежавший к ним медбрат спешно уложил раненую на кушетку, и та тут же потеряла сознание. Медбрат стащил с нее китель, надорвал на плече рубашку и, обернувшись, выкрикнул:
        - Врача! Тяжелое ранение в грудь!
        - Свободных врачей нет, - бросил пробегавший мимо санитар. - Все заняты, нужно подождать.
        - Но если не достать пулю прямо сейчас, она истечет кровью!
        Санитар лишь развел руками и, схватив носилки, выбежал из лазарета; на авиодроме оставалось еще много раненых.
        Медбрат растерянно оглядывался, стоя над потерявшей сознание авионерой, словно надеялся, что один из врачей вот-вот освободится.
        А потом Ника увидела, как Нильсон решительно направился к полкам с операционными инструментами, и положил несколько на металлический поднос. Словно завороженная, девушка не сводила с него глаз.
        Нильсон подошел к авионере, быстро осмотрел рану и приказал медбрату:
        - Горячей воды, чистых полотенец и побольше бинтов. И быстрее!
        - Зачем? - изумился тот.
        - Я собираюсь извлечь пулю и перевязать рану, - спокойно пояснил Нильсон.
        - Но ты же… ты же… - растерянно пробормотал медбрат.
        - Она того и гляди умрет, а свободных врачей, как ты сам слышал, нет, - отчеканил Нильсон, прекрасно уловив недосказанную фразу. - А так у нее будет хоть какой-то шанс.
        Медбрат испуганно кивнул и испарился. А Нильсон взял в руки какой-то блестящий хирургический инструмент и склонился над раненой.
        Наблюдая за операцией, Ника не могла не обратить внимание на то, как преобразился Нильсон. Он почти не походил на милого, вежливого юношу, которого она знала. Теперь медбрат был предельно сконцентрирован, на лице написана решительность и в то же время некоторая отрешенность. Движения рук уверенные, будто он не раз проводил подобные операции.
        И лишь выступившие на лбу капли пота выдавали колоссальное напряжение, которое он испытывал.
        … Сплющенная пуля громко звякнула о дно металлической миски. Нильсон начал зашивать рану а второй медбрат ему помогал, приподнимая руку авионеры, чтобы было удобнее.
        Когда Нильсон взялся за перевязку, к ним подбежала врач с серым от напряжения и усталости лицом. Оценив увиденное, она одобрительно кивнула, бросила: «Молодец. Продолжай перевязку» - и заспешила к другим раненым.
        - Она все еще жива, - удивленно пробормотал второй медбрат, когда рана была надежно перебинтована.
        Тыльной стороной ладони, не испачканной кровью, Нильсон утер лоб, но на коже все равно остались багровые следы.
        - Надеюсь, так будет и дальше, - устало выдохнул он.
        Ника не сводила с него глаз и думала, как же так получается, что газеты, снова и снова пишущие о подвигах авионер, совершенно упускают из виду других героев…
        Глава 17
        Следующим утром Нике сообщили, что ее разыскивает майор рей Данс.
        В штабе Танго командира не было, но девушке сказали, что майор отправилась в штаб командования, и Ника поспешила туда.
        В штабе, в приемной генерала эр Спата, уже стоял рей Дор.
        - Тоже вызвали к командиру? - спросила Ника.
        - Да, - коротко подтвердил тот. - Она на совещании у главнокомандующей.
        Ника кивнула и не стала расспрашивать дальше, хотя полагала, что рей Дор наверняка знает, зачем их вызвали. Но с тех пор, как она сбила зепеллин Красного Барона, между ними по-прежнему оставалось напряжение, хотя, казалось, они поговорили и все выяснили. Так или иначе, но пока у нее не получалось общаться с Тристаном как прежде.
        На столе в приемной зазвонил телефон. Через несколько мгновений из кабинета выскочила адъютанта генерала и сняла трубку.
        Из-за неплотно прикрытой двери в кабинет до Ники донеслись голоса находящихся внутри.
        - … настояли на том, чтобы осуществить всю транспортировку в один прием, а не партиями. Винландия утверждает, что у них достаточно судов, чтобы перевезти основную массу наших военно-воздушных сил к побережью пролива Брейга, - услышала девушка голос Черной Берты. Значит, она уже вернулась со своей секретной миссии, о которой проболтались ее верзилы-сыновья.
        - Хорошее место, - ответила генерал. - Сразу за берегом начинаются поля, есть место для взлета.
        - Так точно, - сказала Берта. - А еще отсутствие военных баз и каких-либо поселений поблизости. Представительница Министерства полетов, которая была на переговорах, тоже это отметила и подтвердила, что предложенное для высадки место может стать хорошей отправной точкой для атаки на Аверлин.
        - От нас потребуется воздушное сопровождение?
        - Нет, представители Винландии заверили, что у них есть несколько больших кораблей с палубами, достаточно длинными для взлета и посадки авионов, так что прикрытие будут обеспечивать сами летные войска.
        Адъютанта положила трубку телефона и вернулась обратно в кабинет, закрыв за собой дверь.
        Через несколько минут из кабинета вышли командиры всех эскадрилий. Все, кроме Гунны рей Фол, как тут же отметила Ника. «Неужели после вчерашнего ее разжаловали?» - невольно подумала она, вспомнив, в каком состоянии была подполковник - и как деморализованные «подушки» не смогли организовать оборону базы.
        Майор рей Данс тут же увлекла Нику с Тристаном в сторонку и сообщила, что им предстоит срочно отправиться с поисковой миссией вдоль полосы циклонов.
        - Кого ищем? - деловито осведомился рей Дор.
        - Мадам лин Монро, - ответила молодая майор, совсем едва заметно поморщившись. - Ее или останки аэростата, на котором она улетела. - Увидела вопросительно поднятые брови Тристана и продолжила: - Нашей замкомандующей срочно захотелось заснять настоящие боевые сцены для своей новой ленты. И когда авиолеты Третьего континента уже начали отступать, она и ее синематоры погрузились в аэростат и полетели им вслед.
        - Но почему аэростат?
        - Похоже, из него удобнее снимать на эти их синема-камеры… Не суть важно, - отмахнулась майор рей Данс. - Главное в том, что они подлетели слишком близко к западной стороне полосы циклонов и их утащило внутрь.
        - И поделом, - проворчал Тристан.
        - Рей Дор, ты же понимаешь, что нравится нам это или нет, лин Монро - героическое лицо нашей базы. Едва ли не у каждой второй из новоприбывших авионер в кабинах приклеены ее фотограммы на удачу! Мы не можем позволить себе в разгар войны потерять героиню мыса Горн, которую знает в лицо вся Арамантида. И чью новую ленту, будь она неладна, сегодня смотрят во всех синема-театрах Империи.
        - Значит, мы ищем лин Монро, - протянул Тристан и скрестил руки на груди. - Надеюсь, ты понимаешь, что шансы на успех очень малы. Да, ее аэростат могло выкинуть с нашей стороны полосы циклонов, но с тем же успехом могло и протащить насквозь и выбросить со стороны Третьего континента. А скорее всего, он попросту затонул внутри полосы.
        - Разумеется. Но мы все равно должны сделать все возможное. Задание ясно?
        - Так точно, - кивнул Тристан.
        - Мадам майор, разрешите обратиться? - спросила Ника. - Я не уверена, что «Молнию» успели починить…
        - Тебе не нужна «Молния». Авион должен лететь как можно ближе к полосе циклонов, чтобы было больше шансов заметить остатки аэростата, и «Гроза» справится с этим куда лучше «Молнии», она намного тяжелее и устойчивее. А ты летишь с Тристаном. Чтобы пройти по самой кромке полосы циклонов, рей Дору придется полностью сосредоточиться на управлении, так что смотреть в иллюминаторы и искать аэростат предстоит тебе. Вопросы?
        - Никак нет, мадам майор!
        - Тогда вылетайте, и как можно скорее.

* * *
        Поднялась метель. Авиодром тонул в снежных сумерках раннего утра, таких густых, что, казалось, ночь и не думала заканчиваться. Серые фигуры монкулов расчищали летные полосы от снега.
        Засунув руки в карманы куртки, Ансель задумчиво за ними наблюдал. Совсем недавно всякий раз, когда он видел монкулов, он сразу вспоминал о Мие. Было неприятно осознавать, что она стала таким же механическим, безжизненным существом и он не в силах это изменить.
        И вот оказывается, что случилось невероятное, его Мия жива и здорова - и находится совсем рядом! Только вот она совсем его не помнит. И любит другого.
        Ансель пытался понять, когда ему было больнее: тогда, когда он думал, что Мия - монкул, или сейчас…
        - «Гроза» готова к вылету? - услышал он голос у себя за спиной и нехотя повернулся. Видеть Тристана ему совершенно не хотелось. Говорить с ним - тоже.
        - Готова, - тем не менее отозвался он. Разумеется, готова, иначе он не стоял бы тут, засунув руки в карманы, и не бездельничал.
        - Очень удачно, что ты здесь один. Нам надо поговорить.
        - Ты так считаешь?
        - Да. Нам с тобой предстоит еще долго работать вместе… Или недолго, все-таки идет война, - ухмыльнувшись, поправился Тристан. - В любом случае, мы с тобой в одной связке и нам лучше сразу выяснить отношения.
        - Не очень понимаю, что нам выяснять, - чуть пожал плечами Ансель. Холодный ветер бил в лицо, хлестал пригоршнями колкого снега, но он был этому только рад; мерзкая погода вполне соответствовала его настроению. - Ты не знал. Мия не знала. Да и я тоже ничего не знал. Никто ни в чем не виноват, просто так вышло.
        - Я рад, что ты это понимаешь, - протянул Тристан, и в его голосе отчетливо прозвучала насмешка. - Вопрос в том, принимаешь ли ты это. Например, я могу все понимать головой, но при этом продолжать злиться. Собственно, я и злюсь!
        - А ты-то на что злишься? - искренне изумился Ансель.
        Он не собирался жаловаться, но считал, что пострадал в этой ситуации больше других. Тристан о прошлом Мии не знал и не мог знать. Мия своего прошлого не помнила. А вот он - он помнил все. И потому тяжелее всех переживал потерю Мии, хотя девушка была жива. Для нее Ансель - чужак, пришелец из неизвестного прошлого. А он, всякий раз глядя на нее, невольно вспоминал те счастливые дни в Кибири, когда они вместе встречали закаты, держались за руки и строили воздушные замки своего счастливого будущего. Вспоминал, как нежно она на него смотрела… И видеть, что сейчас Мия точно так же смотрит на Тристана, было поистине невыносимо.
        - Ну, начнем с того, что я злюсь на тебя, - ошарашил Анселя неожиданным ответом авионер. - Если бы ты здесь не появился и не начал бы так упорно копать, ничего бы этого не произошло.
        Ансель молчал.
        - Я не виню тебя за то, что ты хотел узнать правду, - продолжил свой монолог Тристан. - Пожалуй, на твоем месте я поступил бы так же. Но, возможно, было бы лучше, если бы и Мия, и я оставались в счастливом неведении. Потому что сейчас мы все знаем правду, но вот только кому от этого стало лучше? Ей? Нет. Мне? Точно нет. Может быть, тебе? Я в этом почему-то сомневаюсь…
        Яркие, словно обведенные черным угольком глаза Тристана смотрели пристально, и Ансель понял, что не уйдет от ответа. Разумеется, он может соврать Тристану, но вот соврать самому себе не выйдет.
        Что вело его вчера, когда он решил все рассказать Мие? Желание восстановить справедливость? Или, может быть, забота о девушке? Надежда, что она все вспомнит?
        Нет! Его вели эмоции, вела обида и, как ни смешно, что-то, похожее на чувство мести по отношению к Мие с Тристаном за то, что они так счастливы, в то время как он страдает. Да, ему хотелось разрушить это счастье! Ансель расстроился из-за репортажа в газете про мадам рей Брик и «Молнию», а рассказ Тайрека и вовсе выбил почву у него из-под ног. Ему было плохо, и он хотел, чтобы плохо стало и всем остальным вокруг. Особенно тем, кто имел к этому самое непосредственное отношение.
        - Мия должна была узнать правду, - пробормотал Ансель, понимая, что его словам не хватает убежденности. - И ты тоже.
        Тристан запрокинул голову, подставляя лицо хлещущему снегу, и простоял так несколько мгновений.
        - Должна была узнать правду? - задумчиво повторил он. - Зачем? Возвращаясь к моему первому вопросу - кому от этого стало лучше? Точно не Мие и не мне. И не тебе. Так зачем?
        Ансель молчал.
        - Впрочем, мне кажется, я понимаю, почему ты это сделал, - продолжил рей Дор. - Наверное, надеялся на чудо; вот расскажу я все Мие - и к ней вернется память! А может, думал о том, как это несправедливо, что ты страдаешь один, в то время как остальные наслаждаются счастливым неведением…
        Ансель отвел взгляд. Тристан попал в точку.
        - Вероятно, на твоем месте я испытывал бы такие же чувства и поступил бы так же, - продолжал авионер. - Но я не на твоем месте, и я на тебя злюсь. И за то, что ты сделал этим плохо Мие, и за то, что поставил под удар наши с ней отношения. Так что если ты найдешь в этом какое-то утешение - не тебе одному сейчас плохо.
        - Я думал, что найду, - глухо признался Ансель, испытывая нечто похожее на презрение к самому себе сейчас, когда он проанализировал свои мотивы и увидел всю их неприглядность. - Но, похоже, я ошибался.
        Тристан некоторое время молча смотрел на своего механикера, а потом серьезно сказал:
        - Спасибо за честность. Могу я рассчитывать на еще одну?
        Ансель вопросительно взглянул на Тристана.
        - Что ты собираешься делать дальше? - спросил авионер и, встретив непонимающий взгляд юноши, пояснил: - Я люблю Мию. И то, что я о ней узнал, никак не меняет моего к ней отношения. Я еще не знаю, изменит ли это ее отношение ко мне… Но в любом случае, я готов бороться за нее. А вот что собираешься делать ты? Будешь пытаться ее вернуть?
        Юноша оценил откровенность Тристана - и не мог не ответить тем же.
        - Я тоже любил Мию, - сказал Ансель - и слегка поморщился, поняв, что сказал «любил» в прошедшем времени. - Я был уверен, что потерял ее. А потом произошло чудо, и я снова ее нашел. Представляешь мое состояние? Но затем выяснилось, что нашел я вовсе не ее. Точнее, ее - но уже другую. А я любил прежнюю Мию. Ту, которой больше нет…
        Ансель замолчал, обдумывая слова, которые только что произнес. В какой-то мере это оказалось открытием для него самого. Он был так переполнен эмоциями, что прежде не мог спокойно в них разобраться.
        И только сейчас, отвечая Тристану, юноша понял, что ему наконец удалось это сделать. Получается, новая Мия лишь напоминает ему о той девушке, которую он любил. Но той Мии больше нет. И эта Мия ею не станет. А значит, ему нужно ее отпустить.
        - Мне некого возвращать, Тристан, - твердо ответил Ансель, приняв для себя важное решение. - Я любил Мию и сделал бы что угодно, чтобы ее вернуть. Но мне некого больше возвращать, потому что твоя Мия - совсем другой человек.
        Несколько мгновений Тристан пристально смотрел на юношу, а затем протянул ему руку и крепко пожал.

* * *
        Поначалу лететь так близко к стене циклонов было страшновато. Несмотря на то что «Гроза» была по-настоящему большим и тяжелым авионом, в такой близости от штормовых ветров ее трепало и трясло, словно легкий деревянный биплан, и Нике оставалось только поражаться выдержке Тристана, который уверенно вел авион совсем по кромке, настолько близко к полосе, насколько это было вообще возможно.
        Но правду говорят, человек ко всему привыкает. Вот и Ника привыкла к тому, что совсем под боком клубится и беснуется опасная стихия, и перестала то и дело отрывать взгляд от воды, чтобы опасливо взглянуть на темные туманные вихри.
        Правее, на расстоянии примерно четырехсот футов, летел черно-серый «Ворон» Берты, а позади, отстав от них на тысячу футов, - еще два поисковых авиона.
        - И как долго нам продолжать поиски? - спросила Ника, когда пошел четвертый час полета и державшиеся позади авионы развернулись и направились обратно на базу. Берта, впрочем, продолжала лететь впереди.
        Тристан неопределенно пожал плечами.
        Еще через два часа, когда глаза уже устали бесконечно смотреть на воду, Ника заметила:
        - Еще немного - и мы долетим до конца полосы циклонов.
        - Не преувеличивай, - усмехнулся Тристан и повел затекшими плечами; многочасовое напряжение от полета в таких непростых условиях давало о себе знать. - Полоса кончается в середине океана Сломанных Крыльев, а туда лететь не меньше суток.
        - И все-таки - сколько еще ты намереваешься продолжать нашу миссию?
        - Ну, как минимум, пока не развернется Берта. Не можем же мы оставить ее одну?
        Ника взглянула на серо-черный «Ворон». Ну и как долго он будет лететь? Обычные авионеры в среднем выдерживали по восемь часов непрерывного полета, а затем их силы истощались и аэролиты больше не могли поддерживать летные машины в воздухе. Они пока летят только пять с половиной часов… Но ведь еще предстоит возвращаться обратно! А что, если Берте не хватит сил?
        Словно в ответ на ее мысли «Ворон» вдруг устремился вверх, сделав при этом сложный вираж, словно хотел привлечь внимание «Грозы».
        - Кажется, она что-то увидела, - оживился Тристан и направил авион вслед за Бертой.
        А та поднималась все выше и выше - пока перед ними не открылось что-то вроде огромного облачного поля. Впереди, на горизонте, полоса циклонов по-прежнему уходила ввысь, но тут словно образовалось широкое плато.
        Берта уверенно полетела над этим облачным полем. Ника задалась вопросом, что же та могла разглядеть в этой клубящейся массе грозовых туч, - и тут перед ее глазами появилось невероятное и пугающее зрелище: в одном месте тучи завихрялись, образуя огромную воронку. И «Ворон» летел прямо к ней!
        «Гроза» следовала за Бертой, держась футах в трехстах позади. Ника покосилась на Тристана и увидела, что тот выглядит озадаченным. Похоже, авионер тоже гадал, что же задумала Берта.
        А та подлетела прямо к эпицентру завихрения - и внезапно бросила свой авион в отвесное пикирование! Под пораженным взглядом Ники «Ворон», устремив нос вертикально вниз, понесся прямиком в сердцевину воронки - и скрылся из вида.
        У Ники вырвался невольный вскрик:
        - Что… что она делает?
        Тристан не ответил, лишь свел брови на переносице и тоже направил «Грозу» к центру воронки.
        - Ты собираешься… - Ника не договорила.
        - Да, - коротко ответил Тристан. И, помолчав, повторил: - Берта явно что-то увидела.
        - Но…
        Тристан догадался, что хочет, но не может напрямую спросить девушка.
        - Если Берта сумела провести этот маневр, то я тоже смогу, - уверенно ответил он и, прежде чем Ника успела возразить, заложил полупетлю над эпицентром воронки, а затем бросил летную машину носом вниз.
        Ника изо всех сил вцепилась в подлокотники кресла и с трудом подавила желание зажмуриться от страха. Вокруг клубилось плотное полотно темно-серых туч, время от времени прорезаемых всполохами молний, авион трясло, и Нике казалось, что они не столько пикируют, сколько падают.
        Промелькнула пугающая мысль: если с Тристаном что-то случится, она ни за что не сможет повторить такой маневр и вывести «Грозу» обратно…
        Тряска резко прекратилась, темнота сменилась серым светом, а «Гроза» снова полетела параллельно земле.
        Ника с трудом перевела дух. Покосилась на Тристана; выражение его лица осталось невозмутимым, лишь ярко светился аэролит в разъеме, выдавая истинные чувства авионера.
        Переведя взгляд на лобовое стекло, Ника увидела впереди снижающийся «Ворон» Берты, а еще дальше - довольно большой остров, в центре которого возвышался спящий вулкан. Небольшой авиодром с одной летной полосой и двумя причальными мачтами для зепеллинов располагался недалеко от берега. Ни одного авиона Ника не увидела - лишь небольшой зепеллин и парочку авиолетов. А дальше… Ника невольно охнула. Дальше на воде стояло внушительное скопление многоярусных кораблей, которое больше всего напоминало плавучий город.
        - Тристан, что это? - почему-то шепотом спросила она, пытаясь вспомнить карту и определить, что за остров лежит внизу.
        - Окракок, - спокойно ответил Тристан, и Ника снова охнула.
        Окракок! Крупный остров, лежащий к западу от мыса Горн, между Арамантидой и Третьим континентом, был расположен практически внутри полосы циклонов, что делало его посещение - по крайней мере, на авионе - крайне затруднительным занятием. Да и не стал бы его никто посещать, потому что вот уже много лет Окракок являлся пристанищем пиратов, отбросов общества Арамантиды, Третьего континента и небо знает кого еще, которые промышляли грабежом морских и воздушных судов.
        Зачем Берта привела их сюда? И, что куда важнее, откуда она знала, как сюда попасть? Ника, например, ни за что бы не догадалась, что путь к Окракоку лежит через эту страшную воронку; такое могли знать только те, кто прежде здесь бывал…
        Ника едва не подпрыгнула от осенившей ее догадки, которая стремительно превращалась в уверенность; выходит, слухи о том, что Черная Берта раньше была пираткой, оказались правдой?
        Ошеломленная этой мыслью, Ника не сразу заметила ярко-желтую кляксу на песчаном берегу.
        У аэростата, который они искали, был желтый баллон…
        Что ж, кажется, они нашли мадам лин Монро и ее спутников.

* * *
        Дорогая мама!
        Хочу сообщить тебе радостную новость: сегодня я впервые поднялась в воздух как полноправный член летного экипажа.
        Вероятно, тебе вскоре так и так станет об этом известно, но я хотела сообщить тебе лично. Меня назначили воздушным стрелком в боевой экипаж авиона «Молния». И сегодня в первом же бою я сбила свой первый авиолет.
        Да, я по-прежнему не авионера, но я считаю, что в моей ситуации я сделала все, что могла, и даже больше. Я отправилась на мыс Горн, чтобы приносить пользу нашей Империи, я прилежно училась и стала очень хорошей механикерой, так что мне уже дозволяют самостоятельно работать не только с обычными авионами, но и с «Грозой» и «Молнией». И, что самое главное, я стала летать и приносить в этих полетах реальную пользу. И я рассчитываю, что впереди у меня еще много вылетов - и много сбитых авиолетов врага.
        Я очень надеюсь, что ты простишь меня за мой самовольный побег из дома. Ты была права; не пройдя Церемонию камней, я действительно повела себя недостойно фамилии рей Торн. Но я постараюсь все искупить здесь, на мысе Торн. И я очень надеюсь, что мой сегодняшний полет - первый из многих - это первый шаг на моем пути.
        Надеюсь также, что ты получишь и прочитаешь это письмо; на те, которые я отправила на наш домашний адрес, я не получила ответа, поэтому решила послать тебе это письмо на твой адрес в министерстве…
        Ванесса отложила перо и задумчиво перечитала написанное, размышляя, стоит ли еще что-нибудь добавить. Ей хотелось сказать очень многое, но все это она уже писала в предыдущих письмах. Письмах, на которые ни разу не получила ответа.
        Может, хоть на этот раз мать ей ответит?
        Вздохнув, Ванесса сложила исписанный лист пополам и положила его в конверт. В обычный конверт.
        А затем, под влиянием внезапного порыва, взяла голубой карандаш и закрасила им нижний правый угол конверта. Да, она не может использовать голубые конверты, не будучи авионерой. Но после последнего полета и сбитого авиона уж этот-то уголок она заслужила!

* * *
        На неприглядного вида авиодроме их уже ждали - к приземлившемуся авиону подъехала невероятная самоходная конструкция, которую язык не поворачивался назвать мобилем. В ней сидело четверо мужчин. Взглянув на них, Ника искренне удивилась; она-то думала, что яркие камзолы и рубашки с пышными кружевными манжетами, золотые серьги и цепи и длинноствольные револьверы за поясом бывают только у пиратов на картинках в старых книгах, ну или еще на подмостках театров. Но оказалось, что настоящие пираты вполне соответствуют своим образам на страницах старинных романов.
        - Погоди, - остановил Нику Тристан, когда та собралась выходить из авиона. - Пусть Берта идет первой.
        Девушка с изумлением покосилась на авионера. Да, правила этикета предписывали джентльменам в незнакомых ситуациях держаться позади, но когда это рей Дор им следовал?
        - Пираты могут отнестись к нам благосклоннее, если увидят свою знакомую, - пояснил Тристан, поняв причину Никиного изумления.
        «Значит, про Берту - это все-таки правда!» - кивнула девушка, получив лишнее подтверждение своим догадкам, а вслух сказала:
        - Или, напротив, увидят ее - и вспомнят, что она от них ушла. Кстати, а почему так получилось? - спросила она, почти не сомневаясь, что Тристан знает ответ.
        - В свое время Арамантида объявила амнистию всем авионерам, покинувшим Империю, и Берта решила ею воспользоваться.
        - А как она вообще оказалась среди пиратов? - продолжила жадно расспрашивать Ника, но Тристан ее уже не слушал; выбравшаяся из кабины и идущая навстречу пиратам Берта махнула им рукой, и Тристан поспешил к ней присоединиться.
        Навстречу авионерам выступил мужчина с невероятной внешностью: смуглый, с золотыми серьгами в ухе и в ярко-алом тюрбане, из-под которого виднелись кудрявые черные волосы, которые их владелец зачем-то красил хной в рыжий цвет. При виде Берты он сверкнул улыбкой, продемонстрировав золотые зубы, и лениво протянул:
        - Ба, какие люди! Черная Берта собственной персоной! Мы просто счастливы видеть вас в нашем скромном убежище!
        Ника совершенно не поняла, издевается он или говорит серьезно.
        - Я тоже счастлива, что ты еще не сдох, Шестопер, - проворчала Берта в ответ, засунув руки глубоко в карманы теплой куртки авионер.
        - Форма тебе к лицу, - заметил тот, кого назвали Шестопером, и осклабился: - Неужто решила вернуться к домой? Достало, что другие бабы тобой командуют?
        - Даже не надейся, - ответила Берта. - Я здесь по поводу вон того аэростата, который к вам занесло, - кивнула она в сторону спущенного желтого баллона. - Точнее, по поводу его пассажиров. Они живы?
        Шестопер кивнул и прищурился.
        - Вот и прекрасно. Где они? Мы их заберем и улетим.
        - Погоди, не спеши! - воскликнул Шестопер. - Думаешь, мы не знаем, каких жирных птичек принесла нам буря?
        Теперь прищуриваться настала очередь Берты.
        - Мы хоть и живем вдали от цивилизации, но в курсе всех важных новостей. И уж кого-кого, а саму Эву лин Монро мы узнаем!
        - Рада твоей осведомленности, - сухо откликнулась Берта. - Где она?
        - Непревзойденная Эва лин Монро наслаждается нашим гостеприимством, - сообщил Шестопер и вздохнул. - И попутно испытывает наше терпение.
        Ника едва удержалась от смешка.
        - Что ты имеешь в виду? - спросила Берта.
        - Она постоянно чего-нибудь требует! Причем именно требует, а не вежливо просит, как подобает любым порядочным гостям. То ей покажи, как устроены наши жабли, то предоставь ей инструменты, чтобы починить какое-то оборудование, то возьми с собой в налет, чтобы заснять все на ленту, то посади ее на жабль и покажи в действии, как корабль становится зепеллином… Она ходит по нашей базе, сует везде нос и возмущается, если что-то идет не так, как она хочет. А уж когда наша дорогая гостья слышит отказ - о, тут начинается такой скандал! - Шестопер растерянно покачал головой. - Давненько я не слышал таких изысканных оскорблений!
        «Что это за жабли такие?» - задумалась Ника и решила, что, возможно, так называются пиратские корабли.
        - Что ж, буду рада избавить тебя от этой обузы, - сухо улыбнулась Берта. - И даже не потребую с тебя компенсации.
        - Э, помедленнее, дорогуша! - возразил Шестопер. - Пускай эта актрисочка нас изрядно раздражает, но какой бы она ни была занозой, мы не можем просто так отпустить наших дорогих гостей, которых мы спасли от бушующих стихий, бесстрашно жертвуя своими людьми и имуществом… Вы же понимаете, о чем я?
        Берта скрестила руки на груди и нахмурилась, но тут вперед выступил Тристан.
        - Значит, все-таки она пленница, а не гостья? - уточнил он.
        Ника покачала головой. Все это звучало слишком невероятно! Пираты захватывают людей в плен только в бульварных романах да в синема-лентах, в которых снимаются актрисы вроде мадам лин Морно… Какая ирония, что именно с ней это произошло по-настоящему!
        Шестопер мельком глянул на Тристана - и небрежно взмахнул рукой, словно отгонял назойливую мошку.
        - Кыш, - сказал он. - Не мешай взрослым обсуждать свои дела. Иди лучше приберись в кабине или приготовь вкусный куриный супчик. Или что ты там еще научен делать.
        Ника глянула на Тристана и поняла, что означает выражение «глаза метали молнии». Именно это сейчас и происходило с Тристаном.
        - Я - капитан рей Дор, авионер мыса Горн и командир этого авиона, - отчеканил он, кивая на «Грозу».
        - Ха! - хмыкнул Шестопер, с недоверчивой улыбкой окидывая взглядом авионера в длинном черном кожаном плаще, но, натолкнувшись на пристальный взгляд рей Дора, посерьезнел. - Мужчина-авионер? - недоверчиво спросил он и перевел взгляд на Берту. Та кивнула, а Тристан процедил:
        - Как видишь. Так что засунь свои советы про супчик куда подальше.
        - Для выросшего в бабьем царстве ты слишком наглый, - заметил Шестопер, наклонив голову набок, и в следующую секунду широко осклабился. - И мне это, разрази меня гром, нравится! Вашей Арамантиде давно не хватает нормальных мужчин.
        Тристан демонстративно терпеливо вздохнул:
        - Мы будем обсуждать общественное устройство Арамантиды - или ты скажешь наконец, что хочешь получить за освобождение лин Монро?
        Не переставая улыбаться, пират протянул Тристану руку:
        - Джаггернаут Шторморожденный, повелитель южных циклонов, владыка шести океанов, трех морей, двух прудов и воздушно-морского флота Окракока… Для друзей - Шестопер.
        Ника удивленно хмыкнула. Интересно, как из всех этих пышных титулов получился Шестопер? И откуда вдруг взялось целых шесть океанов, когда их в мире всего три?
        Тристан тем временем ответил на рукопожатие и повторил:
        - Так что насчет лин Монро?
        Шестопер на миг задумался, а затем приглашающе махнул в сторону странной самоходной телеги, на которой приехал:
        - Присаживайтесь! Кто же обсуждает такие важные дела под открытым небом да на голодный желудок?
        Глава 18
        Агату подташнивало от волнения, и это несмотря на то, что перед тем, как отправиться на учебный авиодром, Кирби приложил все усилия, чтобы ее успокоить. И пока они лежали на кровати в его комнате за закрытой дверью, отгораживающей их от остального мира, и юноша крепко обнимал Агату, у нее получалось немного расслабиться. Но как только они покинули парк Ржавых Каруселей, девушка снова занервничала.
        В третьем часу ночи улицы были пусты, не считая редких монкулов-уборщиков. На авиодроме не было и их, но зато возле каждого из ангаров стояли караульные.
        «И как нам с ними быть?» - хотела спросить Агата, но промолчала, побоявшись услышать пугающий ответ.
        Кирби извлек из кармана часы, откинул крышку и посмотрел на циферблат.
        - С минуты на минуту, - то ли сказал, то ли пообещал он.
        И снова Агата не стала спрашивать, что именно должно случиться с минуты на минуту, хотя это было совсем на нее не похоже. Но девушка слишком волновалась и слишком плохо себя чувствовала.
        Через несколько минут откуда-то издалека донесся громкий звук взрыва, и над центром города поползли клубы дыма.
        «Это Сегрин с Милордом взорвали Конструкторскую», - поняла Агата.
        Вскоре над городом, словно стая вспугнутых птиц, заметался тревожный колокольный перезвон пожарной тревоги.
        Караульные, нерешительно переглянувшись, не выдержали и бросились туда, откуда доносились крики и поднимались густые клубы дыма.
        В другое время Агата непременно отметила бы эту явную безответственность караульных, но сейчас она только порадовалась тому, что их не придется… устранять.
        Кирби уже подошел к ангару, с усилием поднял тяжелый засов и приоткрыл высокие двери, а затем, присев на корточки, положил рядом на землю тусклый металлический футляр, который прихватил с собой из штаб-квартиры. С такими же футлярами чуть раньше ушли и Сегрин с Милордом.
        Внутри оказалась стеклянная колба и ворох разноцветных проводов, к которым были присоединены маленькие наручные часы. Кирби аккуратно достал их из футляра и начал неторопливо подкручивать.
        «И зачем я тут вообще нужна?» - невольно задалась вопросом Агата. Кирби прекрасно справился бы со всем в одиночку.
        «Да чтобы крепче тебя привязать, - подсказал ей внутренний голос. - Ничто не сплачивает так крепко, как совместно совершенное преступление».
        Пока Кирби возился с часами, Агата от нечего делать заглянула внутрь ангара - и увидела темный силуэт авиона.
        «А ведь его строили для Ники», - мелькнула у нее мысль.
        Где-то в глубине помещения ей почудилось слабое мерцание лампы и неуловимое движение тени на стене.
        - Там кто-то есть, - испуганно прошептала она, но Кирби ее не услышал. Он положил часы обратно в футляр, нажал на колесико завода, и тут же послышалось мерное тиканье.
        - Вам посылка! - весело сказал юноша, бросив футляр внутрь ангара, схватил Агату за руку и потянул за собой со словами: - У нас две минуты. Бежим!
        И они побежали. За ними никто не гнался, но сердце у Агаты стучало как сумасшедшее, и каждую секунду она ждала взрыва. А когда он наконец прозвучал, девушка все равно вскрикнула от неожиданности. И всхлипнула.
        - Мне кажется, в ангаре кто-то был, - пояснила она в ответ на вопросительный взгляд юноши.
        - Даже если и так, то что с того? - равнодушно отозвался Кирби.
        - Как - что?! - воскликнула Агата и замолчала, не в силах сразу же подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Одно дело - взрывать здания и совсем другое - людей…
        - Знаешь, порой мне просто не верится, что ты и впрямь агент зуру, - прищурившись, заметил Кирби.
        Агата только закрыла глаза. Как же она устала! Устала бояться за свою жизнь, устала опасаться проколоться на мелочах, устала увиливать и недоговаривать, выдавая себя за ту, кем она не является, устала жить в постоянном ожидании беды…
        А еще устала жалеть, что поддалась своим эмоциям и завязала отношения с Кирби. Это был, мягко говоря, не самый умный шаг с ее стороны, даже несмотря на то, что юноша ей искренне нравился. Но сейчас она уже начинала задаваться вопросом: действительно ли он ей нравился или свою роль сыграли те сложные обстоятельства, в которых она оказалась? Может быть, все дело в том, что ее душили страх и одиночество, и, когда Кирби предложил ей свою поддержку, она приняла свое облегчение и благодарность юноше за нечто большее?
        - В любом случае, даже если там кто-то и был, теперь уже слишком поздно, - заметил Кирби и утешающе обнял девушку.
        Агата с отсутствующим видом кивнула и обернулась к оставшемуся позади авиодрому. Она смотрела на пляшущие языки пламени и не могла отделаться от ощущения, что перешла сегодня какую-то невидимую грань, после которой обратной дороги к прежней жизни не будет…

* * *
        Залетев в темную подворотню, Вальди приник к холодной каменной кладке и с трудом перевел дух, прижимая ладонь к груди. Там, под тканью бесформенного балахона, который он носил, чтобы быть готовым в любой момент прикинуться монкулом, лежало несколько бумажных листков.
        Вальди до сих пор не мог поверить, что ему удалось их раздобыть и, что еще более невероятно, удрать. Охранницы в Министерстве труда следовали за ним по пятам, и от неминуемой поимки юношу спас лишь внезапно раздавшийся оглушительный взрыв - такой, словно на воздух взлетел дом по соседству. Это отвлекло охранниц и дало Вальди драгоценные мгновения для того, чтобы улизнуть.
        Выбежав на улицу, он увидел густые клубы дыма, поднимающиеся из-за соседних крыш.
        «Неужели взорвали Министерство полетов?» - подумал Вальди, быстро прикинув, что находится в той стороне. Впрочем, проверять было некогда. Звонили пожарные колокола, отовсюду сбегались люди - словом, поднялась та самая суета, затеряться в которой проще простого! Затеряться и унести с собой ценнейшую информацию, которая - юноша был уверен - станет для Либерата важным оружием в их идейной борьбе.
        Вальди не успел дойти даже до конца квартала, когда увидел впереди патруль Жандармерии. Нырнув в ближайший переулок, юноша подождал, когда тот пройдет мимо.
        - Наверняка они не могли далеко убежать, - донеслись до него слова одной из жандарм. - Конструкторскую взорвали меньше пяти минут назад.
        От облегчения у Вальди на миг даже ослабли колени. Жандармы искали не его, а тех, кто взорвал Министерство полетов.
        Впрочем, расслабляться не стоило; выйдя через переулок на другую улицу, юноша увидел еще один черно-белый мобиль. Жандармы явно оцепили территорию. А ему нужно было убираться отсюда как можно скорее; с такими документами, как те, что у него за пазухой, по улицам не расхаживают.
        Вальди оценил свои шансы пройти сквозь оцепление. Вряд ли жандармы будут останавливать всех подряд, так что можно попробовать просто идти как ни в чем не бывало. Главное, не выдать свое волнение.
        Но существовала одна маленькая проблема: сейчас все бежали к горящему зданию Министерства полетов, и человек, спокойно двигающийся в противоположном направлении, наверняка привлечет к себе пристальное внимание.
        Спасение явилось неожиданно и очень кстати; на другом конце улицы появилась многочисленная группа монкулов в сопровождении надсмотрщицы, и шли они в противоположную от пожара сторону. Как раз то, что надо!
        Вальди торопливо скинул куртку и, оставшись в бесформенном балахоне, приготовился, как он не раз уже делал, смешаться с монкулами. А как только они выйдут за пределы оцепления, он незаметно улизнет.
        Первая часть плана прошла успешно: он влился в группу монкулов, и вскоре черно-белый мобиль Жандармерии остался позади. Вальди облегченно выдохнул и уже собрался было незаметно улизнуть, как вдруг рядом с ними остановился грузовой мобиль.
        На землю спрыгнула водительница в воинской форме.
        - Загружай! - крикнула она надсмотрщице.
        Та поднесла к губам свисток, и монкулы начали послушно забираться внутрь.
        Вальди замешкался.
        Надо бежать, прямо сейчас! Но, как назло, мобиль Жандармерии был слишком близко. Если юноша побежит, его наверняка перехватят. А уж когда при нем найдут документы, которые он раздобыл в Министерстве труда… Вальди поежился.
        Что ж, значит, придется искать удачный момент для побега позже. С такими мыслями Вальди забрался в грузовой мобиль и приготовился к поездке.
        Когда позади остался центр города, юноша не переживал. Но вот когда грузовой мобиль пересек окраину Сириона и устремился дальше, к побережью моря, Вальди заволновался не на шутку. Куда их везут?
        Ответ на свой вопрос он получил, когда мобиль остановился в порту. Возле причалов швартовались десятки кораблей, на которые непрерывным потоком шли солдаты наземной армии и авионеры, а толпы монкулов без устали грузили бессчетные ящики с боеприпасами и провиантом.
        Вальди сразу же вспомнил репортажи из газет последних дней: о пакте с Винландией и о том, что они предоставляют Арамантиде свои суда, чтобы перевезти через океан их армию и воздушный флот.
        Значит, вот для чего их сюда привезли - чтобы помочь с погрузкой!
        Вальди вздохнул при виде цепочки военных караульных, растянувшейся вдоль всего периметра порта. Да, сбежать пока явно не удастся…

* * *
        Оказавшись внутри «плавучего города», Ника увидела, что вблизи эти высокие, многопалубные, чем-то похожие на многоэтажные дома корабли, из которых он состоял, тоже были пестрыми и яркими, такие же, как одежда их владельцев; цветные паруса, гирлянды флажков, деревянные скульптуры на форштевнях и вычурные украшения вдоль бортов. И попугаи - много крикливых, разноцветных попугаев.
        Под всем этим кичливым многоцветием были почти незаметны орудийные порты в бортах, хищные дула пушек и аккуратно смотанные тросы с абордажными крючьями…
        К удивлению Ники, самоходная повозка Шестопера остановилась не возле одного из этих красочных гигантов, а возле корабля куда более скромных размеров. На нем не было гирлянд разноцветных флажков и позолоченной фигуры на форштевне, зато находилось какое-то громоздкое устройство на корме и лежащий на палубе огромный свернутый парус, едва ли не превышающий длиной сам корабль.
        - Тристан, - шепотом позвала она сидящего рядом авионера. Ника мало что понимала в морских кораблях, но этот казался ей каким-то особенно странным; кажется, на обычных судах ничего подобного не было. - Ты знаешь, что это такое?
        - Это жабль, - вместо Тристана неожиданно ответил ей Шестопер, услышавший ее вопрос несмотря на то, что сам он сидел на переднем сиденье, а повозка нещадно громыхала. - Он плавает по морю как обычный корабль, но если требуется, то мы наполняем баллон воздушным газом, и тогда судно взлетает в воздух как зепеллин. Ни у кого таких больше нет, только у нас! - хвастливо добавил он.
        Ника пораженно покачала головой - ничего себе!
        Несмотря на то что корабль, возле которого они остановились, выглядел совсем бледно на фоне своих красочных соседей, интерьер просторной каюты, в которую их привели, поражал воображение. Такого обилия бархата, зеркал и позолоты Ника нигде и никогда не видела!
        Шестопер скинул плащ с меховой пелериной, под которым обнаружился расшитый золотыми нитями изумрудно-зеленый камзол, и уселся за массивный стол, занимающий почетное место в самом центре каюты. Щелчком поправил сбившееся кружево манжет на рукаве и, перекинув одну ногу через ручку кресла, ощерил золотые зубы в улыбке:
        - Что ж, вот теперь можно и поговорить о делах.
        - Сколько ты хочешь за лин Монро? - без предисловий спросила Берта.
        - Я тебя умоляю! - картинно вскинул руки Шестопер. - Ведь мы с Арамантидой друзья… Ну, во всяком случае, точно не враги. А разве между друзьями могут быть денежные расчеты?
        - Не тяни! - резко перебила его Берта. - Выкладывай, что тебе надо?
        - Всего лишь маленькое одолжение, - буквально промурлыкал пират, складывая унизанные перстнями пальцы домиком. - Небольшой жест помощи одного друга другому.
        - Шестопе-о-ор… - угрожающе протянула Берта.
        - Ну хорошо. - Шестопер вздохнул. - Нам нужно, чтобы вы доставили одного из наших людей на Седьмое Небо. А потом привезли обратно вместе с… э-э-э, небольшим грузом. Словом, сущая безделица!
        «На Седьмое Небо!» - ахнула про себя Ника. Легендарный летучий остров, который время от времени появлялся высоко в небе - и исчезал за горизонтом лишь для того, чтобы через некоторое время появиться вновь.
        Седьмое Небо было легендой, которая будоражила сердца многих. Каких только предположений не существовало на его счет, каких не ходило домыслов и слухов! А сколько предпринималось отчаянных попыток в надежде добраться до Седьмого Неба! Сколько было погублено жизней - ведь попасть на летучий остров никому так и не удалось.
        Но что же получается - пираты там побывали? Раз речь идет о грузе, который надо забрать…
        - Ты прекрасно знаешь, что еще никому не удалось сесть на Седьмое Небо, - вмешался Тристан.
        - Что ж, теперь у Арамантиды есть стимул, - усмехнулся Шестопер, скрестил руки на груди и с довольным видом откинулся на спинку кресла.
        - Я бы не переоценивал важность мадам лин Монро, - протянул Тристан.
        - Наоборот, я ее, можно сказать, недооцениваю и отдаю со скидкой! Вы же не думаете, что такие интеллигентные и просвещенные люди, лишь волею жестокой судьбы вынужденные ютиться на этом небом забытом острове, не в курсе происходящего в мире? Мы все с огромным интересом следили за фантастическими военными успехами мадам лин Монро на газетных страницах. А эта новая лента, которая недавно шла во всех синема… «Героические будни», кажется? Это же воистину шедевр, и он непременно войдет в историю! Пропажа такой героини в самом начале войны, безусловно, очень плохо отразится на морали и боевом духе не просто маленькой базы, но и всей великой Империи… - Шестопер поцокал языком и делано сочувственно покачал головой.
        - Да, смотрю, балаболить ты не разучился. Значит, маленького одолженьица захотелось? - не выдержала Берта. - А губа не треснет?
        - Не треснет, - неожиданно жестко, мигом отставив все свои ужимки, ответил пират. - Я прекрасно знаю, чем вам конкретно сейчас грозит потеря этой аховой актрисульки. И уж можешь мне поверить, если вы решите оставить ее у нас и представить все так, будто она героически погибла в бою, то мы выставим вас в таком неприглядном свете, что вам даже беззубый завр не позавидует! Все узнают, что их любимую лин Монро захватили обычные пираты и что у Арамантиды кишка тонка вызволить ее у горстки отщепенцев.
        Шестопер выдержал паузу, по очереди всматриваясь в лица авионер. Когда его взгляд задержался на Нике, девушка невольно отшатнулась - таким он был безжалостным и холодным.
        - Я донес свою мысль?
        - Донес, - нехотя признал Тристан. - Но я не могу гарантировать, что у нас получится добраться до Седьмого Неба, даже если мы очень постараемся.
        - О, я все понимаю! - с готовностью согласился Шестопер; к нему снова вернулись его фальшиво-дружелюбные манеры, и он снова засверкал золотыми зубами. - Какие уж тут гарантии? Жизнь - она такая непредсказуемая. Взять, например, вашу лин Монро. Банальный насморк, переходящий в тяжелое воспаление легких, или несвежая еда, приводящая к смертельному отравлению… Вы вообще знаете, как часто, оказывается, застревают в горле рыбные кости? Ах, жизнь - такая хрупкая штука!
        - Хватит, - не выдержав, вмешалась Берта.
        Шестопер ее словно не услышал.
        - А еще я не могу гарантировать, что сведения о пленении мадам лин Монро не просочатся - ах, совершенно случайно, ведь эти репортеры такие проныры - во все ваши имперские газеты.
        На скулах Тристана заиграли желваки.
        - Что тебе надо на Седьмом Небе?
        Пират довольно хлопнул себя ладонями по коленям.
        - Вот это уже деловой разговор! - воскликнул он. - Но тебя совершенно не должно касаться, что именно мне там надо. С вами полетит один из моих людей и сам заберет все, что нужно. Ваша роль проста до невозможности - привезти туда и увезти обратно.
        - И кто с нами полетит? - сквозь зубы процедила Берта.
        - Мне кажется, ты будешь рада такой компании! - весело осклабился Шестопер. - Твоя давняя подружка, Белая Мамба! - И махнул рукой, давая сигнал стоящим в дверях пиратам.
        Через несколько мгновений в каюте появилась женщина, от вида которой Ника просто оторопела. Высокая, широкоплечая и… чернокожая! Девушка слышала, что где-то на далеких островах Туманного океана якобы обитают племена чернокожих людей, но сама ни одного в глаза не видела.
        Однако Белая Мамба поражала не только черным цветом кожи. Белые волосы она заплела в многочисленные косички и выкрасила в белый цвет брови и ресницы, да и сами глаза у нее были такие светлые, что казались белыми. По щекам шли две тонкие полосы белых татуировок, в ноздре широкого носа продето золотое кольцо, а другое такое же кольцо красовалось в нижней губе.
        - Нет! - резко ответила Берта. - Она с нами не полетит.
        Полные губы Белой Мамбы растянулись в жутковатой улыбке, обнажив остро заточенные зубы.
        - Ты кое-что напутала, дорогуша, - протянул Шестопер. - Я не спрашиваю, можно ли, чтобы она полетела. Я сообщаю, что она полетит.
        Берта смерила Белую Мамбу уничижающим взглядом и, похоже, собиралась спорить дальше, но тут вмешался Тристан:
        - Давай кое-что уточним. Разумеется, мы приложим все усилия, чтобы попасть на Седьмое Небо, но…
        - За одни лишь усилия я вам лин Монро не верну, - перебил Шестопер. - Разве только часть. Например, локон с ее прекрасной головы, - добавил он и оскалился: - Или мизинец.
        - Где гарантии, что она вообще жива и что ты сдержишь свое слово?
        - Мы же не дикари какие-нибудь, - показушно обиделся Шестопер. - Мы хоть в основном и с Третьего континента, а не из вашего бабьего царства, но все же правилам приличия научены.
        Тут снаружи раздался шум и звуки перебранки, в которой особенно выделялся визгливый женский голос. Шум приближался, и через несколько мгновений в каюте появилась мадам лин Монро собственной персоной.
        - О, а вот и сам король идиотов! - воскликнула она при виде Шестопера. - Ну, в твоем скудном мозгу наконец-то созрела умная мысль, что твоему вонючему флоту будет только польза, если мы снимем его для нашей ленты? Или я слишком хорошо думаю об уровне твоего развития?
        - Порой мне кажется, что я не выдержу и вырежу ей язык уже сейчас, - пробурчал пират, страдальчески морщась.
        Мадам лин Монро тем временем увидела Тристана и возмущенно уперла руки в бока.
        - Наконец-то! Почему так долго? И почему опять ты - неужели не нашлось никого другого? Хотя понимаю, у остальных авионов меньше вместимость… Значит, мы делаем так: сейчас моя оператор грузит на твой авион оборудование, мы взлетаем и делаем панорамную съемку пиратского города с воздуха. А потом ты, - ткнула она пальцем в Шестопера, - поднимаешь в воздух свой жабль; такого кадра еще не было ни в одной ленте!
        Тристан и Шестопер смотрели на мадам лин Монро с одинаковым изумлением. Поразительно! Она казалась совершенно оторванной от реальности. Идет война, а ее главная забота - снять очередной красивый кадр для ленты! Ну а то, что у пиратов она вовсе не в гостях, замкомандующая, похоже, так и не поняла.
        - Чего застыли, рей Дор? - прикрикнула мадам лин Монро. - Выполняйте приказ! Поскорее все отснимем - и пора убираться из этой дыры!
        - Я, конечно, безумно рад, что вы так высоко оценили наш скромный остров, - включился в разговор Шестопер, - но, думаю, пора кое-что прояснить. Я до последнего думал, что вы сами сделаете нужные выводы, но, похоже, этого не произойдет никогда.
        - Что за выводы? - нетерпеливо осведомилась мадам лин Монро.
        - Похоже, наша любезность ввела вас в некоторое заблуждение. Вы здесь не гостья. И уж тем более не хозяйка, которая может предъявлять требования. Вы - заложница.
        - Что ты несешь? - выдохнула мадам лин Монро, покраснев от ярости.
        - Заложница, - с готовностью повторил пират. - Пленница. Военная добыча. Так понятнее?
        - Как - пленница? - растерянно переспросила мадам лин Монро.
        - Так же, как в ваших синема. Правда, в них вы частенько проделываете удивительные финты и сбегаете, но поверьте, мы приложим все усилия, чтобы в данной ситуации такого не случилось.
        Ошеломленная этой новостью, мадам лин Монро безропотно позволила вывести себя из каюты, а Шестопер снова обратил все свое внимание на Тристана с Бертой.
        - Вопросы? Замечания? Пожелания?
        - Да, - мрачно ответил Тристан. - Отвези нас обратно на авиодром.

* * *
        В ожидании возвращения «Грозы» Ансель без дела маялся на базе. Да, были другие авионы, которые нуждались в починке, но ему четко дали понять, что сейчас его приоритет - «Гроза» и «Молния».
        «Молнию» они с Ванессой уже починили, и теперь Ансель просто ждал…
        На базе кипела бурная деятельность: монкулы и волонтеры активно восстанавливали поврежденное летное поле, разрушенные амбары, стоянки и склады.
        На границе секторов Солан и Эвр Ансель увидел группу людей, разбиравших завалы на месте бывшего ангара. Проходя мимо них, юноша замедлил шаг; ему показалось, что он узнал одного из рабочих.
        - Кип? - наконец удивленно спросил он, останавливаясь.
        - Ансель, привет! - радостно откликнулся Кип и уважительно присвистнул, увидев приятеля в рабочем комбинезоне механикера, с круглой голубой эмблемой Танго на рукаве.
        - Решил помочь восстанавливать базу? - спросил Ансель, хотя это было очевидно.
        - Да, мэр собрала всех жителей на площади, рассказала, что база серьезно пострадала, и призвала к гражданской сознательности. И вот я здесь, - немного смущенно ответил Кип.
        - Молодец! - искренне похвалил Ансель. - А твоя супруга не против?
        - Эмма еще ничего не знает, - пожал плечами Кип и внезапно нахмурился. - Я надеюсь, что она не будет против. Но я с ней не посоветовался… Почему я с ней не посоветовался? - не на шутку разволновался юноша.
        - Может, потому, что мадам эр Грана почти все время находится на базе, а ты - в городе, и ты чисто физически не мог с ней поговорить? - напомнил Ансель.
        - Да, конечно, - облегченно выдохнул Кип и тут же снова забеспокоился: - Но прежде я никогда не принимал таких решений, не спросив ее мнения!
        - Послушай, Кип, - не выдержал Ансель, - ты самостоятельный, совершеннолетний джентльмен. Ты не должен спрашивать разрешения жены на каждый свой шаг.
        - Я не должен? - беспомощно взглянул на него Кип - и живо напомнил Анселю того самого юношу, который мучительно долго собирался на Ассамблеи, считая, что цвет жилета и модный узел на шейном платке помогут ему найти жену.
        - Нет, не должен, - твердо ответил Ансель, гадая про себя, не означает ли такое беспокойство Кипа, что жена контролирует каждый его шаг и требует ставить ее в известность обо всем, что он делает. Мадам эр Грана не производила впечатления домашнего тирана, но внешность часто бывает обманчива.
        Словно в ответ на его мысли появилась жена Кипа собственной персоной. В летной форме, без макияжа, Эмма казалась совсем юной, и несколько лет разницы в возрасте между ней и Кипом были совершенно незаметны.
        При виде супруги Кип засуетился, бестолково топчась на месте и не зная, куда себя деть. И этим только укрепил Анселя в своих подозрениях.
        - Кип! - удивленно воскликнула авионера, увидев мужа, и, вежливо кивнув Анселю, продолжила: - А что ты тут делаешь?
        Кип покраснел, потом побледнел и сбивчиво забормотал:
        - Мэр нам сегодня сказала, что база пострадала… призвала помочь… Вот я и… Работаю… Как-то так…
        Мадам эр Грана прервала его, воскликнув:
        - Это же чудесно, Кип! У нас сейчас действительно каждая пара рук на счету.
        - Правда? - вскинул на нее глаза Кип.
        - Правда. Я очень тобой горжусь.
        Кип просиял. Авионера улыбнулась в ответ и взяла его за руки.
        А Ансель незаметно отошел в сторонку, оставив этих двоих наедине. Он чувствовал себя пристыженным. Юноша всегда считал, что судить человека надо по его личным качествам, а не по тому, где он родился и в какой семье вырос. Ансель терпеть не мог, когда дамы, совершенно его не зная, судили о его характере и уме, считая, что он бестолков, агрессивен и вспыльчив, и все лишь потому, что он - джентльмен.
        И вот сейчас он сделал то же самое: ничего не зная о мадам эр Грана, подумал, что раз она - дама, значит, наверняка третирует Кипа, а тот ей и слова поперек сказать не может.

* * *
        В ожидании, когда соберется в дорогу Белая Мамба, авионеры стояли на пустом причале возле корабля Шестопера. Неподалеку, в том же самом невероятном мобиле, который привез их сюда, сидела и приглядывала за ними группа пиратов.
        - Что не так с этой Мамбой? - первым делом осведомился Тристан, помня, как изменилось выражение лица Берты, когда она узнала, кого им навязывают в спутники.
        - Совершенно безумная, кровожадная и бешеная баба, - буквально выплюнула та.
        Ника даже не знала, что ее проняло больше - интонация, с которой Берта об этом сообщила, или же вопиюще неприличное и давно искорененное из обихода ругательство «баба». Впрочем, оно давало весьма красочное представление об их новой спутнице.
        - Фанатично предана Шестоперу и не обременена ни совестью, ни жалостью, - продолжала тем временем Берта. - Впрочем, авионера она неплохая.
        - Она - авионера? - вырвалось у Тристана.
        Ника тоже была поражена услышанным.
        - Она что же… окончила летную школу в Арамантиде? - недоверчиво спросила девушка. - Но как?
        - Я с ней вместе не училась, так что по этому поводу ничего сказать не могу. Но то, что у нее есть аэролит и что она летает на авионе, - это факт.
        Долгое время никто не произносил ни слова. Наконец Ника нарушила тишину:
        - С тем же успехом они могли попросить достать им звезду с неба.
        - Последняя зафиксированная попытка подняться на Седьмое Небо была предпринята пять лет назад авионерой Кирой эр Фида, - с отсутствующим видом заявил Тристан. - Успехом не увенчалась, авионера не выжила.
        - Интересно, почему за столько лет никому так и не удалось туда попасть? - задумчиво спросила Ника, не ожидая, впрочем, ответа. В журналах по авионавтике она читала несколько самых разных, порой совершенно невероятных теорий. Какая из них была правдой? Вряд ли кто-то это знал, потому что свидетелей, которые могли бы рассказать о Седьмом Небе, не имелось - никто не выживал после попытки покорить загадочный летучий остров.
        - Потому что там нет даже мало-мальски ровного места для приземления, - вдруг ответила Берта.
        От неожиданности Ника поперхнулась.
        - А ты откуда знаешь? - А потом замирающим от восторга и недоверия голосом спросила: - Неужели ты пробовала летать на Седьмое Небо?
        - Я - нет. Но когда я еще жила здесь, несколько наших ребят пробовали, и не раз. Они и рассказали о том, что видели.
        - И что они видели?
        - Что там нет подходящей площадки для приземления авиона, - повторила Берта.
        - Бедная мадам лин Монро, - вздохнула Ника. Замкомандующая девушке никогда особенно не нравилась, но ей нельзя было не посочувствовать. Должно быть, актрису ждала весьма печальная участь, когда пираты поймут, что Арамантида не сможет выполнить их требование.
        - Когда-то людям казалось, что и летать невозможно, - заметил, не отрывая глаз от пестрого плавучего города, Тристан.
        - Ты это к чему? - насторожилась Берта.
        - К тому, что трудные задачи мы оставляем другим, а сами делаем невозможное, - напомнил Тристан девиз эскадрильи Танго.
        - Неужели полетишь на Седьмое Небо? - с некоторой досадой в голосе спросила авионера.
        - А какие еще у нас варианты?
        - Кроме как выкинуть Мамбу из кабины во время полета и оставить лин Монро у пиратов? Да никаких, - вздохнула Берта. - Мы люди военные; прикажут - полетим.
        - Не в этом дело, - негромко ответил Тристан. - Если у кого-то и есть шанс попасть на Седьмое Небо, то это у меня и «Грозы». До сих пор все попытки предпринимались на обычных авионах, работающих от обычных летных камней. Никто не пробовал добраться до Седьмого Неба с аэролитом моего размера и на таком мощном авионе, как «Гроза». И с моим уровнем мастерства управления летной машиной, - без лишней скромности заключил он.
        - И как, скажи на милость, тебе помогут твои хваленые авион, аэролит и мастерство, если поверхность там настолько неровная и каменистая, что даже зепеллину не сесть - разве только разбиться? Это же безумный риск!
        - И что? - пожал плечами Тристан. - Мы рискуем каждый день.
        - Да, но это будет еще и бессмысленный риск. Одно дело - рисковать жизнью ради чего-то стоящего, и совсем другое - ради этой побрякушки лин Монро! - сердито произнесла Берта. - Неужели, по-твоему, она того стоит?
        Тристан ответил не сразу. Но когда ответил, его голос прозвучал неожиданно твердо:
        - Какой бы она ни была, лин Монро - авионера. Авионеры не бросают своих в беде.
        Глава 19
        Казалось, свежий выпуск «Искры» появился сразу везде. Его читали на улицах и в парках, в кафе и магазинах, в трамваях и мобилях…
        В памяти жителей Сириона еще был жив недавний репортаж о монкулах и начавшиеся вслед за ним беспорядки. С той поры власти сделали несколько опровергающих заявлений, назвав публикацию в «Искре» выдумкой, ложью и бездоказательным поклепом. В крупных столичных газетах одно за другим вышли длинные интервью с теми, кто совсем недавно отбыл свой срок в монкулах и кому благополучно вернули сознание и личность.
        Но раз посеянное, сомнение взросло в слишком многих душах. Кто эти люди, интервью с которыми печатают газеты? Мы их не видели, мы их не знаем… Может, они вовсе и не были монкулами?
        Вот и сейчас «Искра» как никогда оправдывала свое название, разжигая из слабо тлевшего недовольства и недоверия настоящий пожар. Люди, и так взбудораженные недавними взрывами в самом центре города, бурно обсуждали шокирующую новость об аэролитах и власть, допускающую такой беспредел, - вражеских агентов, запросто взрывающих Конструкторскую, и обман собственных граждан, не допускаемых к полетам.
        В воздухе витало напряжение и растущее недовольство, кое-где уже слышались бурные обсуждения и споры.
        Отряды жандарм очищали улицы и пытались изъять «Искру» - но безуспешно; Либерат напечатал слишком много экземпляров.
        Агата увидела, как один джентльмен начал громко возмущаться, когда у него силой забрали газету, и к нему подтянулось несколько других. Повышенные голоса, стремительно нарастающий градус напряжения - казалось, вот-вот начнется стычка. И как только она случится, то станет сигналом к началу массовых волнений, которые тут же раскатятся по всему городу.
        От мысли, что ее репортаж вот-вот станет причиной столь масштабных, сотрясающих саму основу Империи событий, по спине Агаты пробежал озноб, и ее даже замутило от страха. Поистине силу и власть слова колоссально недооценивают! В умелых руках оно может творить чудеса!
        «Или, - подсказал Агате внутренний голос, - творить катастрофы…»
        Агата прислонилась к фонарному столбу и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Все эти приступы внезапно накатывавшего головокружения и слабости были совсем на нее не похожи!
        «Это все волнения последних недель», - успокаивала себя Агата, не сбиваясь с ритма дыхания: вдох - раз-два, выдох - раз-два-три-четыре, вдох - раз-два…
        Ритм помогал восстановить дыхание, но не помогал избавиться от тревожных мыслей. Вообще-то девушка и прежде волновалась и переживала, но никогда так себя не чувствовала. Впрочем, то, из-за чего она беспокоилась в Кибири, что когда-то казалось проблемами, сейчас выглядело смешным и не шло ни в какое сравнение с тем, из-за чего она волновалась сейчас.
        «Когда все это закончится, устрою себе долгий отдых», - пообещала себе Агата.
        Знать бы только, когда это все закончится. И как.

* * *
        - Проклятые репортеры! - воскликнула в сердцах майор рей Данс, бросила газету на стол главнокомандующей и оглядела всех собравшихся командиров эскадрилий. - И откуда они только могли пронюхать про лин Монро?
        - Хороший вопрос, - мрачно, что было ей совсем несвойственно, протянула полковник рей Хольт.
        Подполковник рей Борн, как обычно, промолчала.
        Мадам рей Фол, разжалованная в майоры, но все же не лишившаяся должности командира Гранита, лишь покачала головой.
        - И так некстати! - с досадой нахмурилась майор рей Данс. - «Героические будни» уже показали во всех синема-театрах, и теперь лин Монро - настоящий символ героизма!
        - Что ж, здесь тоже есть свои плюсы, - отозвалась молчавшая до сих пор командир Теней. - Когда люди теряют свой символ, это может их разъярить и вдохновить на невероятные подвиги.
        - Или, напротив, раздавить, - заметила майор рей Данс, но ее уже перебила командир Стрел, подполковник рей Хольт:
        - Рей Борн, вы что, предлагаете позволить пиратам убить лин Монро?
        - Нет, - невозмутимо отозвалась командир Теней. - Я просто напоминаю, что, если случится худшее, у нас есть возможность обернуть это себе на пользу и сделать из лин Монро жертву, за которую страстно захотят отомстить.
        - Что ж, это тоже вариант, - нехотя согласилась генерал эр Спата. - На случай, если миссия на Седьмое Небо провалится.
        - Вы все же рискнете отправить «Грозу»? - спросила майор рей Данс.
        - Вообще-то я хотела дождаться «Урагана», мадам рей Брик на днях телеграфировала, что он практически готов, но… - Генерал указала на заголовок газеты, лежавшей у нее на столе, и все присутствующие понимающе кивнули.
        Свежую газету из Сириона только что доставили, и заголовок говорил сам за себя: «Трагедия в Имперской Конструкторской. Главная инженер погибла, самый мощный авион Империи уничтожен».
        - Не хотелось бы рисковать нашим самым лучшим аэролитом и авионом, - высказалась полковник рей Борн.
        - И лучшим авионером, - добавила майор рей Данс.
        - Честное слово, Рия, - фыркнула майор рей Фол, - складывается ощущение, что у вас с Тристаном роман, - так вы его нахваливаете!
        - Отставить споры! - нахмурилась генерал. - Да, рисковать не хотелось бы, но я не вижу другого выхода. Если у кого и есть шанс попасть на Седьмое Небо, так это только у рей Дора с его «Грозой». И если миссия удастся и мы вернем лин Монро в целости и сохранности, эта история может очень вдохновить народ. Особенно если репортеры постараются.
        - А я все думаю - откуда же они пронюхали? - протянула майор рей Данс.
        Рей Хольт хмыкнула; командир разведэскадрильи, она уже сделала самый очевидный вывод.
        - Утечка на базе. Им сливает информацию кто-то из наших.
        - Да, пожалуй, это единственный вариант, - согласилась генерал.
        В этот момент дверь кабинета бесшумно распахнулась и внутрь вошла невысокая сухощавая дама в сером пальто, с порога заявившая:
        - На самом деле есть еще один вариант.
        Сразу вслед за незнакомкой в кабинет влетела расстроенная адъютанта.
        - Мадам генерал, я говорила, что у вас совещание, но она…
        - Она из Гардинарии, - закончила за нее незнакомка и продемонстрировала всем присутствующим серебристый значок с хорошо известной каждому жителю Арамантиды эмблемой скрещенных мечей. - Старшая следовательница эр Муна.
        - И что же это за вариант, мадам эр Муна? - осведомилась генерал, хотя всем присутствующим уже был ясен ответ на этот вопрос. Там, где появляется Гардинария, ищи вражеских шпионов.
        - На летную базу мыса Горн внедрились агенты Третьего континента, - ожидаемо ответила следовательница. - Я и мои следователи прибыли, чтобы их найти.

* * *
        Когда Ника пришла в «деревяшку» на ужин, на миг она даже замерла от неожиданности, увидев вокруг столько незнакомых лиц. Да, с момента объявления войны на базу почти ежедневно прибывали новые люди, но на сей раз их оказалось как-то очень много!
        Анселя она нашла за тем же столом, за которым они обычно ужинали. Но на этот раз там не было ни Берты, которая, вероятно, все еще отдыхала после полета, ни Тристана, который наверняка был сейчас с Мией. Зато рядом с Анселем сидел его старый друг из Кибири, а также Ванесса и Тайрек.
        - Добрый вечер, - поздоровалась Ника, усаживаясь рядом. - Нас не было всего около суток - откуда столько людей?
        - Это добровольцы из Патагона, - пояснил Ансель. - Они весь день помогали нам на базе, и в благодарность командование решило накормить их ужином.
        Ника взглянула на Кипа и увидела, что юноша буквально светится.
        - Как впечатления? - спросила она.
        Кип залился краской смущения, но все же ответил:
        - Мне понравилось! И работа, и особенно вот это все здесь, сейчас. - Он обвел рукой помещение столовой, заполненное авионерами, механикерами и остальными работниками базы.
        - Что, понравились наши тортьеры? - шутливо осведомился Тайрек.
        - Да нет же! - отмахнулся Кип, заливаясь краской. - Я не про еду, хотя тортьеры очень вкусные, это правда. Я просто и подумать не мог, что когда-нибудь окажусь на мысе Горн и даже буду сидеть за одним столом со всеми вами!
        Ванесса негромко хмыкнула и с усмешкой покосилась на юношу. А Ника невольно улыбнулась его смущению и безыскусной искренности.
        - Нет, правда! - с воодушевлением продолжил Кип. - Когда Эмма сделала мне предложение, я считал, что со мной случилось самое лучшее из всего возможного: я стану мужем авионеры! Но теперь, когда я здесь…
        Кипа прервал громкий звон; это главнокомандующая поднялась на возвышение в центре «деревяшки» и застучала вилкой по пустому бокалу.
        - Дорогие жители Патагона! - громко произнесла она. - От лица командования мыса Горн хочу выразить вам благодарность за вашу помощь в восстановлении базы.
        Добровольцы довольно загомонили в ответ.
        - А сейчас я хочу сообщить вам о подлом ударе, который враг нанес в самое сердце нашей Империи, в Сирион, - продолжила генерал. - Прошлой ночью диверсанты Третьего континента проникли в Имперскую Конструкторскую и взорвали авионы, проектировавшиеся там для нашей скорейшей победы. Арамантида лишилась не только ценных летных машин и не менее ценных наработок, но и главного инженера Конструкторской, мадам рей Брик, которая во время взрыва находилась в строительном ангаре.
        Ника подавила невольный вскрик и взглянула на Анселя. Для него эта новость должна была стать огромным ударом, девушка знала, как он уважал инженера и как многим был ей обязан.
        Юноша и впрямь побелел и стиснул кулаки с такой силой, что слегка задрожали руки.
        - Предлагаю почтить минутой памяти всех погибших, - продолжила генерал эр Спата. - Почтить - а потом отомстить за их гибель, бросив все наши силы на борьбу с врагом!
        Тихий шум отодвигаемых стульев и скамей, и вот уже вся «деревяшка» стояла в траурном молчании, и в глазах собравшихся горел огонь решимости и ярости.
        Ника снова взглянула на Анселя. Тот уставился в пол, и только на скулах играли желваки.
        «Мне очень жаль», - хотела сказать Ника, но не успела: рядом с ней появилась незнакомая ей женщина в сером пальто и тихо попросила следовать за ней, мельком показав девушке серебристый жетон со скрещенными мечами.

* * *
        - «Николь рей Хок, шестнадцать лет, родилась в Кибири. Отец - Грегори рей Хок, школьный учитель, личность матери остается под вопросом», - зачитала следователь Гардинарии, приведя Нику в небольшой кабинет в командном штабе и усадив за одинокий стол в центре пустой полутемной комнаты, освещаемой лишь одной-единственной лампой. Сейчас эта лампа была направлена Нике прямо в лицо, и она непроизвольно щурилась от света.
        Ника не была уверена, что следователь ожидает от нее ответа, и потому решила промолчать. Она знала, что ни в чем не виновата, но когда тебя забирает Жандармерия или тем более Гардинария, страх приходит сам собой.
        - Вы благополучно прошли допрос, который проводился несколько недель назад в Министерстве полетов после массовых беспорядков в столице, - продолжила следователь, - но я вижу в нем один большой пробел. Тогда так и не коснулись темы вашей матери.
        И снова Ника промолчала. Последняя фраза звучала как утверждение, а не вопрос.
        - Вы поддерживаете связь с матерью? - осведомилась мадам следователь.
        - Нет, - покачала головой Ника.
        - Когда вы видели ее в последний раз?
        - Не помню. Мне было два года, когда она ушла.
        - Когда вы получали от нее последние известия?
        - Ни разу. После того как мама оставила нас с отцом, она ни разу не прислала ни одного письма.
        - Вы пытались с ней связаться?
        - Как?! - воскликнула Ника. - Я не знаю, где она. Даже не знаю, жива ли! Как я могу пытаться с ней связаться?
        - Что вы о ней знаете?
        - О маме? - спросила Ника. На самом деле, если задуматься, знала она совсем немного. Ее звали Скайла рей Хок, она была в Кибири проездом, когда случайно встретилась с отцом на вокзале, они влюбились друг в друга и поженились через неделю после знакомства. Через год у них родилась она, Ника, а еще через два года мать уехала в Сирион, чтобы стать авионерой. Больше они с отцом о ней ничего не слышали.
        - Папа мало про нее рассказывал, - наконец ответила Ника. - Он очень переживал, когда мама нас оставила, и потому нечасто о ней вспоминал.
        Следователь откинулась на спинку стула и, постукивая карандашом о край стола, несколько минут о чем-то размышляла, изучающе рассматривая девушку.
        - Значит, вы утверждаете, что не знаете свою мать и на связь с ней не выходили?
        - Да.
        - А ваш отец?
        - Он тоже не получал от нее никаких сообщений.
        - Вы уверены?
        - Да. Если бы мама прислала письмо, он бы мне рассказал.
        Следователь снова замолчала, пристально разглядывая Нику. Девушка заерзала.
        - Мадам следователь, если вы меня в чем-то подозреваете, то лучше уж скажите мне об этом, чтобы я могла все объяснить, - не выдержала она.
        - Я подозреваю, что вы мне врете, - ответила та, глядя на Нику в упор. - Я подозреваю, что вы прекрасно знаете о том, что ваша мать родом с Третьего континента. Я подозреваю, что вашей целью было проникнуть в ряды авионер, где вам крупно повезло с аэролитом, потому как, разбуди вы любой другой, вас все равно бы не приняли в летную школу. Я подозреваю, что теперь, когда вам удалось проникнуть на базу мыса Горн, вы поддерживаете с матерью связь и через нее передаете секретную информацию врагу.
        Ника пораженно уставилась на следователя. В голове было совершенно пусто от шока, за исключением одной-единственной мысли. И вовсе не о том, что Гардинария подозревала ее в шпионаже. Оказывается, ее мать родом с Третьего континента?! Но как такое вообще возможно?
        Вариант был только один: мама оказалась в Империи в качестве вражеского агента. Но если так, зачем ей все это было нужно - муж, ребенок? Разве шпионы обзаводятся семьями в стране врага?
        - Я первый раз об этом слышу, - наконец выдохнула Ника.
        Следовательница подняла брови и одарила девушку холодным взглядом. Похоже, она ей не поверила. А может, следовательницам Гардинарии просто полагалось принимать такое выражение лица, чтобы допрашиваемые никогда не расслаблялись.
        В дверь кабинета громко постучали, и сразу следом, не дожидаясь ответа, появилась голова майора рей Данс.
        - Вы закончили с рей Хок?
        - Не закончили.
        - Что ж, придется продолжить позже, ее срочно вызывают к генералу эр Спата по поручению государственной важности.
        - Мы еще не закончили, - повторила следовательница.
        - Клянусь расчалками! - воскликнула майор, теряя терпение. - Вы что, не слышали? У меня личный приказ главнокомандующей! Или ваши полномочия превышают полномочия генерала?
        - Нет, - нехотя признала следовательница. - Хорошо, продолжим позже, - процедила она, сверля Нику мрачным взглядом.

* * *
        Когда Ансель вернулся в казарму, чтобы подготовиться к полету на Седьмое Небо - его отправляли вместе с остальными на случай, если «Гроза» получит повреждения и нужно будет их устранить, - он увидел на своей койке конверт.
        И замер, увидев, от кого оно.
        Мадам рей Брик.
        Ансель до сих пор не пришел в себя от новости о ее гибели. Да, после того репортажа в газете он чувствовал себя уязвленным, но весть о смерти мадам рей Брик стала для него серьезным ударом. Даже если главная инженер и впрямь сказала репортерам, что именно она придумала «Молнию», это не отменяет того факта, что она взяла Анселя в Конструкторскую и дала ему шанс, который не дал бы никто другой - стать механикером. Она не просто его учила, она оценила его способности и предложила работать над «Ураганом». И уберегла от неприятностей. И никогда, никогда не считала его человеком второго сорта просто из-за того, что он - джентльмен.
        Юноша уже знал, каково это - терять близких людей; чуть больше года назад он лишился Мии. Но тогда все было по-другому; формально, будучи монкулом, Мия оставалась жива. И, как недавно выяснилось, еще и вполне в сознании, пусть и не помнила своего прошлого.
        А вот гибель мадам рей Брик - это было нечто непоправимое, необратимое и окончательное. Настоящая потеря, первая в его жизни. И Анселю было непросто ее принять.
        И сейчас это письмо. Привет из прошлого, которого уже не вернуть. Мадам рей Брик писала его, когда еще была жива…
        Ансель почувствовал, как на глазах сами собой наворачиваются слезы, и отчаянно заморгал, стараясь загнать их обратно. Да, джентльменам позволялось проявлять свои чувства; собственно, это даже поощрялось, потому как считалось, что если мужчины долго держат свои эмоции в себе, то со временем становятся более вспыльчивыми и агрессивными. Но Анселю не нравилось чувствовать себя слабым, а именно таким он себя ощущал, когда позволял чувствам брать над собой верх.
        Усевшись на койку, Ансель подвинулся поближе к висящему на стене светильнику, аккуратно вскрыл конверт и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Это было само по себе необычно; все письма, которые он до сей поры получал от мадам рей Брик, состояли из целой стопки листов, исчерченных вычислениями и различными схемами. А тут - всего одна-единственная тонкая страница…
        «Ансель, - начал читать юноша, - уверена, к тому времени, когда ты получишь мое письмо, ты наверняка уже прочитаешь тот репортаж в газете, в котором рассказывают о „Молнии“. Сразу хочу тебе сказать, я возмущена им до глубины души. Ума не приложу, откуда эти бумагомараки прознали про „Молнию“, но могли хотя бы подойти ко мне и задать несколько вопросов, прежде чем выпускать эту статью! Но - нет, они и не подумали это сделать и сразу приписали все заслуги мне.
        Одно меня радует; теперь все уверены, что авионы типа „Молнии“ создают здесь, в Конструкторской Сириона, и если вражеские агенты захотят нам помешать, то они придут сюда. И просчитаются, ведь ни „Молнии“, ни расчетов по ней здесь нет.
        На случай возможной атаки на Конструкторскую я также отправила тебе кое-что ценное. Не уверена, что наши письма не вскрывают и не читают, поэтому не буду писать, что именно. Но когда ты это получишь, сразу поймешь, что тебе нужно сделать. Я вложила туда все, что могла, и теперь тебе предстоит достойно закончить работу…»
        Ансель опустил лист бумаги на колени и на миг прикрыл глаза. В груди бушевала настоящая буря эмоций. Радость и облегчение, что мадам рей Брик до конца оставалась той самой дамой, которую он знал, - прямой, честной и откровенной. Благодарность за то, что она беспокоилась о нем и сразу ему написала. И конечно же боль потери и бесконечное сожаление, что ее больше нет в живых…
        Ансель не торопился переворачивать лист и читать дальше. Это была его последняя возможность поговорить с мадам рей Брик. Когда он дочитает письмо, то больше никогда не услышит ее слов. И Ансель хотел оттянуть этот момент как можно дольше… Поэтому он аккуратно сложил недочитанное письмо и спрятал глубоко в тумбочке, среди вороха старых расчетов и чертежей.
        Глава 20
        Шеф появилась в парке Ржавых Каруселей поздним утром, как всегда внезапно и без предупреждения.
        Не здороваясь, молча стянула черные перчатки и бросила их на стол, а сама села на стул и закинула ноги на соседний. То, что все остальные стояли, ее ничуть не беспокоило.
        - Поздравляю, твой репортаж сработал как надо, - сказала она Агате. - Народ полон возмущения и уже стекается на площадь Первого Полета.
        - Значит, дело сделано, - с довольным видом потер руки Сегрин.
        - Дело еще не сделано, - резко оборвала его шеф. - Толпа сама себя не организует. Сейчас наша задача - направить зарождающиеся беспорядки туда, куда надо нам. И не дать Либерату все испортить, у этих наивных ребят есть свои бредовые идеи о том, что воля бунтующей толпы является непререкаемым гласом народа, - с насмешкой протянула она.
        Агата задумалась. А что, неужели есть разница между народом и толпой?
        Словно в ответ на ее мысли, шеф продолжила:
        - Действуем по отработанной схеме: смешиваетесь с толпой, в нужный момент выкрикиваете отработанные фразы. Но только на этот раз уж будьте так любезны, не допустите повторения недавнего провала. И главное - действуйте сообща, - процедила шеф ледяным тоном.
        - Будет сделано, - заверил Сегрин, слегка побледнев. - Разрешите, мы пойдем прямо сейчас?
        - Прекрасная идея, - одобрила шеф.
        - А куда мы идем? - переспросила ничего не понимающая Агата.
        - На площадь Первого Полета перед Министерством полетов, - ответил Кирби, доставая теплую, подбитую мехом накидку и помогая Агате ее надеть. Поймав вопрошающий взгляд шефа, который та бросила сначала на него, а потом на девушку, Кирби многозначительно кивнул.
        - И что от нас требуется?
        - Ждать, пока там соберется достаточно большая толпа.
        - А потом?
        - А потом, - подмигнул ей Кирби, - потом мы будем делать революцию.

* * *
        Все, что произошло после того, как майор рей Данс увела Нику с допроса, терялось словно в тумане. Кажется, в штабе Танго, куда она пришла вместе с командиром, обсуждали план полета на Седьмое Небо; Ника слышала слова, но они совершенно не задерживались у нее в сознании. В голове крутилась только одна мысль: неужели ее мать родом с Третьего континента?
        Девушка смутно помнила, как вернулась в казарму, легла на кровать и провалилась в сон. Когда же проснулась, ее по-прежнему словно отделяла от остального мира плотная стена.
        Ника не слышала Берту, недовольно бурчавшую из-за того, что ее не включили в состав группы, летящей на Седьмое Небо. Она едва ли заметила Нильсона, пришедшего на авиодром ее проводить…
        Из охватившего ее оцепенения Ника вышла уже во время полета. И даже не представляла, сколько прошло времени с тех пор, как взлетела «Гроза».
        Ника огляделась. За штурвалом, разумеется, сидел Тристан; вид у него был такой, словно они отправились в самый что ни на есть обычный, рядовой полет, а не на легендарное недосягаемое Седьмое Небо.
        Позади рей Дора на узкой скамье расположился Ансель и пустым взглядом смотрел прямо перед собой. Юноша был явно глубоко погружен в собственные мысли.
        Рядом с ним застыла неподвижная, словно изваяние, Белая Мамба. Когда они приземлились на мыс Горн и стало известно, что на базе появилась Гардинария, Берта буквально просияла. И разочарованно вздохнула, когда Мамбу тут же увезли в закрытом мобиле.
        - Гардинарией давно выдан бессрочный контракт об уничтожении ее на месте, - пояснила она Нике.
        Все время, пока они были на базе, Белую Мамбу держали вдали от посторонних глаз - и привезли к «Грозе» прямо перед вылетом.
        - Очнулась? - услышала Ника насмешливый голос Тристана.
        - Да, - отозвалась она и краем глаза заметила, что Ансель, услышав ее голос, моргнул, возвращаясь обратно из тех далей, куда увели его мысли, и посмотрел на Нику. В темных глазах была неподдельная тревога.
        - Ты как? - тихо спросил юноша, подавшись с заднего сиденья вперед, поближе к девушке.
        - Не знаю, - пробормотала Ника. А затем вспомнила, что сообщила всем в «деревяшке» генерал эр Спата, прежде чем ее забрала следователь из Гардинарии, и спохватилась: - Ансель, мне так жаль! Я знаю, как ты уважал и ценил мадам рей Брик…
        - Не надо об этом, - оборвал ее механикер и, нахмурившись, отвел взгляд.
        - И ты тоже, Тристан, - обернулась Ника к авионеру. - Знаю, это и для тебя большая потеря.
        Рей Дор помрачнел и глубоко вздохнул:
        - Все нормально. А теперь признавайся, что тебя так выбило из колеи. О чем с тобой говорила следователь? Неужто обвинила в куче преступлений и теперь тебе грозит превращение в монкула?
        - Не смешно, - пробормотала Ника, подумав, что на самом деле авионер очень близок к правде. На нее и впрямь нарыли грешок, пусть и такой, в котором виновата не она лично, а ее мать.
        - Не переживай, - утешил Тристан. - Меня, например, совсем недавно обвиняли и в том, что я двойной агент и работаю на Третий континент, и в том, что на самом деле никакой я не рей Дор, а вражеский шпион, талантливо внедрившийся в Арамантиду. К счастью, с обвинением насчет ненастоящего рей Дора здорово помогла моя матушка, которая прекрасно помнила, как меня родила.
        - Они обвинили тебя в том, что ты агент Третьего континента? - охнула Ника. - Но почему?
        - Потому что я - мужчина, и я разбудил аэролит, да еще и самый крупный. Ни один джентльмен Арамантиды не может разбудить летные камни, и раз мне это удалось, значит, я - не с Арамантиды. Такая вот нехитрая логика.
        Ника пренебрежительно фыркнула. Логика и впрямь так себе.
        Но вот что интересно: раз Гардинария сочла шпионом даже Тристана, значит, они частенько предъявляют подобные обвинения, не имея к тому доказательств. Вероятно, это просто такая тактика допроса, рассчитанная на то, что виновные в чем-нибудь да признаются.
        От сердца немного отлегло.
        Да, Ника по-прежнему понятия не имела, кто ее мать, но она уж точно никакая не агент Третьего континента!
        - К счастью, мне такого обвинения не предъявляли, - ответила девушка - и вдруг вспомнила, что у них в кабине сидит Белая Мамба. Оглянулась и увидела, что та сидит все в той же позе и, кажется, даже не моргала. Невольно возникал вопрос, а слышит ли она их… и понимает ли?
        - Но что-то тебя расстроило, - настойчиво продолжил допытываться Ансель.
        Ответить Ника не успела - внезапный порыв сильного ветра тряхнул авион. Чтобы восстановить равновесие, Тристан соскользнул в компенсаторный «маятник», и в ответ на его резкий маневр из грузового отсека раздался грохот.
        Без слов Ансель скрылся в орудийно-грузовом отсеке, а когда минуту спустя снова появился в дверях, то тащил за собой упирающегося человека. Когда тот поднял голову, Ника ахнула, не поверив своим глазам:
        - Тайрек?

* * *
        - Что-то мне все это подозрительно напоминает, - процедил Тристан, мигом оценив ситуацию. - Ансель, добавь в список инспекции авионов перед вылетом один новый пункт, исключительно для «Грозы»: проверять кабину и орудийно-грузовой отсек на предмет наличия там посторонних лиц. Ника, бери управление на себя, - скомандовал он, а когда та устроилась в кресле авионеры, уселся на место Ники и повернулся к Тайреку: - Рассказывай!
        Чувствуя себя возмутительно уверенно для сложившейся ситуации, Тайрек удобно, насколько это позволяла очень узкая и тесная скамья, устроился между Анселем и Белой Мамбой, на которую сначала настороженно покосился, и кротко осведомился:
        - Что именно рассказывать?
        - Рассказывай, кто тебя так притеснял на этот раз, что мыс Горн стал невыносим и ты снова решил бежать за лучшей жизнью? А может, это Гардинария тебя испугала? Ты, часом, не шпион?
        По насмешливому тону Тристана было совершенно непонятно, серьезно он говорит или нет.
        - Очень смешно, - фыркнул Тайрек.
        - А вот мне не смешно, - вдруг заявил Ансель. - Из Сириона ты сбежал, когда в Министерстве труда начались проверки Жандармерии. С мыса Горн бежишь, как только там появляется Гардинария…
        - А что, на базу прилетели следователи Гардинарии? - переспросил Тайрек. Взгляд голубых глаз был бесконечно удивленным.
        - Прилетели, прилетели… - протянул Ансель, подозрительно оглядывая человека, которого считал своим приятелем. - Может, ты и правда шпион?
        - А что, ты думаешь, отвечают на такой вопрос настоящие шпионы? - усмехнулся Тайрек. - Полагаешь, они говорят: «О, гром! Да, я шпион, ты меня раскусил!»?
        - Между прочим, в этой версии есть здравое зерно, - вмешался Тристан. - У тебя удивительный талант проникать на хорошо охраняемые объекты вроде «Грозы». Очень полезный навык для шпиона…
        - Издеваетесь?! - обиженно воскликнул Тайрек. - Или вас тоже накрыла эта всеобщая паранойя и вы поверили, что по всей Арамантиде так и рыщут сотни вражеских агентов?
        - Про сотни - нет, а вот насчет тебя у меня теперь вполне конкретные подозрения, - отозвался Тристан. - Но их легко развеять. Всего-то и требуется, что рассказать, зачем ты снова пролез на «Грозу».
        - Да тут, собственно, никакого секрета, - развел руками Тайрек. - Кстати, - обернулся он к Анселю, - насчет того, что я сбежал из Сириона сразу же, как начались проверки Жандармерии, ты не прав. Если помнишь, жандармы трясли министерство несколько дней, и все это время я был там с…
        мадам рей Старк. Даже домой не приходил ночевать. Так что, если бы я был шпионом и боялся, что меня раскусят, я сбежал бы гораздо раньше.
        Ансель неохотно кивнул, признавая правоту друга. Да, именно так все и происходило.
        - А насчет этого раза - так я просто краем уха услышал, что вас отправляют на Седьмое Небо, и подумал, что это же возможность, которая дается раз в жизни! Побывать в таком легендарном загадочном месте, узнать тайны, которые оно скрывает! Да это же приключение из приключений! И я решил, что просто не могу упускать такой возможности. Но если бы я попросился, никто бы меня, разумеется, не взял. Вот я и решил пробраться на «Грозу» тайком…
        Объяснение было нелепым, но очень в стиле Тайрека. Легкомысленный, быстро загорающийся новыми идеями юноша и впрямь мог возжелать приключений. Невзирая на последствия.
        «И от кого, интересно, он услышал о том, что мы летим на Седьмое Небо?» - подумала Ника. Она не сомневалась, что эту миссию хранили в строгой тайне.
        Впрочем, ответ был очевиден. Тайрек очень тесно общался с адъютантой генерала.
        - Значит, ты решил оставить свой пост и тайком пробраться на авион, отправляющийся на секретную миссию, - подытожил Тристан. - А воинская дисциплина, как я понимаю, для тебя лишь бессмысленный набор слов.
        - Почему же? Воинскую дисциплину я очень уважаю, - прижав руки к груди, заверил Тайрек. - Но только до тех пор, пока она мне не мешает.
        - Перестань паясничать, - неожиданно серьезно сказал рей Дор. - Ты думаешь, тебе в очередной раз все запросто сойдет с рук?
        - Об этом я пока вообще не думаю, - в своей обычной легкомысленной манере пожал плечами Тайрек. - Может, мы и вовсе не вернемся с Седьмого Неба; например, разобьемся, пытаясь на него приземлиться, - оптимистичным тоном, совершенно не вяжущимся со смыслом произносимых слов, сказал он. - И тогда вопрос о моем наказании потеряет свою актуальность.
        Тристан только фыркнул.
        Тайрек же кивнул на абсолютно неподвижную Белую Мамбу и спросил:
        - А это кто такая? - А потом, не дождавшись от нее никакой реакции, неожиданно ткнул пальцем ей в плечо. - Она вообще живая?
        Движение Белой Мамбы было стремительным и незаметным. Казалось, она даже не пошевелилась, но Тайреку прилетел болезненный шлепок по ладони, он ойкнул, отодвинулся от странной пассажирки как можно дальше на скамье и притих.

* * *
        Народ все прибывал на площадь Первого Полета, и уже через какой-то час все пространство вокруг внушительного белого здания в форме подковы, с классической колоннадой по периметру, высоким арочным сводом над главным входом и ведущей к нему мраморной лестнице - Министерства полетов - было полностью запружено толпой.
        Оглядываясь по сторонам, Агата чувствовала себя крайне неуютно. Во-первых, за время, проведенное на улице, она успела продрогнуть, и это несмотря на две выпитые кружки горячего чая и очень теплое пальто. Во-вторых, она по-прежнему плохо себя чувствовала: усталой, разбитой, с легким головокружением и намеком на тошноту. Слишком много напряжения за последние дни, слишком много нервов и усталости… Слишком нужен отдых - и физический, и особенно моральный.
        В-третьих, никогда прежде девушке не доводилось бывать в такой огромной толпе и среди такого количества джентльменов. А вокруг были в основном одни лишь джентльмены. Впрочем, неудивительно, ведь репортаж «Искры» касался как раз их.
        И наконец, все эти мужчины сейчас мало походили на хорошо знакомых Агате вежливых, тихих и предупредительных джентльменов Арамантиды. Они были взбудоражены и злы, они едва ли замечали, когда случайно толкали Агату в бок или наступали ей на ногу - и даже не думали за это извиняться. Написанные на их лицах возмущение, недоверие и ярость превращали людей в чужаков, агрессивных и опасных. И от этого Агате становилось особенно не по себе. Сейчас джентльмены ничуть не отличались от мужчин Третьего континента. Хотя, откровенно говоря, те мужчины Третьего континента, которых она видела постоянно - Сегрин, Милорд и Кирби, - большую часть времени тоже не настолько уж сильно отличались от джентльменов Арамантиды. Выучить их нескольким правилам приличия - и разница будет совершенно незаметна! Но, как ни странно, она всегда находила эту мысль несколько… тревожащей. Если мужчины Третьего континента не так уж и отличаются от джентльменов Арамантиды, тогда в чем же заключается та разница между ними, которая превращает их во врагов?
        Толпа заколыхалась, словно огромная неуправляемая стихия, и Агате стало еще страшнее. Если начнутся беспорядки, ее же просто затопчут!
        Словно почувствовав испуг девушки, Кирби крепко взял Агату за руку.
        - М-да, если мы не вмешаемся, нас ожидает самый цивилизованный бунт из всех, которые я только видел, - усмехнулся он.
        - Откуда ты знаешь? - пробурчала Агата, когда кто-то снова больно заехал ей локтем в бок. Ей это столпотворение вовсе не казалось цивилизованным!
        - Здешние мужчины слишком долго прятались под юбками женщин. Даже если они и захотят устроить бучу, их хватит максимум на то, чтобы написать несколько неприличных слов на заборе да разбить пару окон, - презрительно фыркнул Кирби. - Это тебе не то, что у нас.
        «Страшно даже представить, что же там тогда у вас», - подумала Агата.
        Тем временем на постамент со старинным авионом, возвышающийся в центре площади, вскарабкался какой-то невысокий джентльмен в лихо заломленном картузе. Немного подумав, он забрался в открытую кабину авиона и встал на кресло авионера.
        Агата невольно подумала о том, что, будь она репортером, непременно сделала бы фотограмму, уж очень символичным получился этот момент, когда джентльмен забрался на кресло авионеры, куда ему в принципе не было хода.
        - Правду! - выкрикнул он, и его голос неожиданно громко разнесся надо всей площадью - так, словно джентльмен выкрикнул в рупор. - Мы требуем правду! Прав-ду!
        Толпа взревела, подхватив его призыв.
        - Один из наших? - спросила Агата, непроизвольно прижимаясь к Кирби, настолько ее пугала такая близость сотен распаленных, разозленных людей.
        - Нет.
        - Неужели один из тех, кто прятался под юбками? - не удержалась от шпильки Агата. Как ни странно, презрительные слова о джентльменах Арамантиды почему-то ее задели. Вовсе не так уж они плохи, джентльмены Арамантиды, как это представляют агенты.
        - Скорее всего, кто-то из Либерата, - покачал головой Кирби.
        - Почему ты так думаешь?
        - Когда начинается массовое волнение, толпе хочется не топтаться на месте, а действовать. И самый эффективный способ управлять ее энергией - это дать короткие лозунги, которые легко скандировать, - четко, словно цитируя хорошо заученный параграф из учебника, ответил юноша.
        - И что? - так и не поняла Агата.
        - А то, что новички, претендующие на то, чтобы возглавить народные волнения, обычно об этом не знают. Они бестолково суетятся, толкают слишком длинные речи и, как следствие, быстро теряют контакт с толпой. А этот действует продуманно. «Прав-ду!» Слышишь, как легко кричится? Вот потому я и думаю, что он из Либерата. Впрочем, если вдруг это кто-то из местных джентльменов, то можно только порадоваться.
        - Почему?
        - Это означает, что еще не у всех здешних мужчин напрочь отмерло все мужское, - одобрительно пояснил Кирби.
        - Мужское - это горланить во всю мочь, призывая к насилию? - снова не сдержала ехидства Агата.
        На этот раз Кирби заметил издевку.
        - Эй, ты чего? - нахмурился он.
        - Ничего, - пробормотала Агата. - Просто мне от всего этого, - обвела девушка рукой толпу, - не по себе.
        - А я и не знал, что агенты зуру вообще могут испытывать страх, - хмыкнул Кирби.
        Агата прикусила губу. С того самого вечера, когда они катались на колесе обозрения в парке Ржавых Каруселей, Кирби перестал быть для нее врагом. Да что уж там - после всего, что между ними было, он превратился в близкого человека. И судя по тому, как он к ней относится, Агата тоже была ему небезразлична… Из-за этого девушка теперь постоянно забывала о том, что и с ним ей тоже надо быть начеку.
        Тем временем джентльмен в картузе, так и оставаясь на постаменте, выкрикнул новый призыв:
        - Министра! К ответу! Министра!
        Словно гулкое эхо умножило и разнесло его слова над площадью Первого Полета.
        - Ми-нис-тра! - подхватила толпа. - К от-ве-ту!
        Агата поежилась - не столько от холода, сколько от сгустившегося в воздухе напряжения. Казалось, невидимая пружина закручивалась все сильнее - и ее вот-вот сорвет. Что случится тогда, девушка даже боялась себе представить.
        Несколько долгих минут толпа без устали скандировала «Министра! К ответу!», и этот призыв звучал все громче и все яростнее.
        А «к ответу» почему-то начинало все чаще звучать как «котлету»…
        Кирби вытянул шею.
        - Что там? - не удержалась Агата.
        - Жду сигнала; нам давно уже пора действовать.
        - Зачем? Шеф же говорила, что в нужное время надо просто выкрикивать лозунги, чтобы подстегнуть толпу. Но, похоже, толпа и сама неплохо справляется.
        - Люди могут требовать выхода министра до бесконечности, а та так и не явится. Потому надо их немного подтолкнуть.
        - Например? - нахмурилась Агата, не ожидая ничего хорошего.
        - Ну, например, звук бьющегося стекла творит чудеса, - оскалился Кирби.
        Агата взглянула на него и невольно вздрогнула: в этот миг она не узнала юношу, таким он выглядел чужим. Что она делает здесь, в этой толпе, с этим незнакомцем?
        Звук разбитого стекла и звон падающих на мостовую осколков пробился сквозь царящий на площади гул - и сработал, словно невидимый сигнал: толпа резко замолчала.
        Никогда прежде Агата не слышала такой тишины - не в пустой комнате или заброшенном доме, не в классе во время экзаменов и не в зале перед концертом, а тишины, царящей над огромной, только что кричавшей, а сейчас резко замолчавшей толпой. Это была страшная, ни с чем не сравнимая тишина, и ожидание, нагнетавшееся в воздухе, ее только усиливало.
        - Нет, ну вы только посмотрите на этих вежливых слюнтяев, - недовольно пробурчал Кирби, а затем во все горло заорал: - Бей!
        На другом конце толпы его клич подхватил другой голос - наверняка кто-то из агентов:
        - Бей!
        К ним примкнул третий голос:
        - Бей!
        Агата видела, как неуверенно переглядываются стоящие вокруг джентльмены. Им с пеленок внушали, что проявление агрессии категорически недопустимо, и вот так, в одночасье, сломить этот барьер было непросто.
        И все же толпа обладала особой силой. То, на что человек никогда не решился бы в одиночку, куда проще сделать в толпе, ведь когда все вокруг делают то же самое, то лично ты не виноват, виноваты все. Или же, наоборот, - никто.
        - Бей окна! - снова выкрикнул Кирби.
        - Бей, - без особого запала, но все-таки поддержало несколько человек неподалеку.
        Еще один камень полетел в окно министерства, и на сей раз звон разбивающегося стекла толпа встретила восторженным гомоном.
        - Бей! Бей! - все смелее выкрикивали новые голоса.
        И когда казалось, что всеобщая ярость вот-вот прорвется наружу разрушением и насилием, откуда-то сзади раздался громкий, уверенный женский голос:
        - Граждане Сириона!
        Море голов заколыхалось, оборачиваясь. Как и все остальные, Агата тоже оглянулась - и увидела, что среди высоких колонн портика, стоявшего на противоположной стороне площади, напротив здания министерства, появилась сама министр полетов.

* * *
        Ника дремала, когда услышала взволнованный возглас Тайрека:
        - Смотрите скорее!
        Лениво приоткрыв глаза, девушка быстро осмотрела небо. На протяжении последних нескольких часов Тайрек то и дело выкрикивал: «Вот он!» и «Я его вижу!», принимая за Седьмое Небо то облака необычной формы, то тучу на горизонте. Казалось, из всех присутствующих именно Тайрек больше всех предвкушал встречу с легендарным островом.
        Вот и сейчас он принял за него очередную тучу.
        Поняв свою ошибку, Тайрек с досадой вздохнул.
        - Вот интересно, как все-таки Седьмое Небо держится в воздухе? - задумчиво протянул он.
        Последние несколько часов Тайрек болтал без умолку, и его ничуть не смущало отсутствие реакции остальных. То ли юноше было просто жизненно необходимо сотрясать воздух, то ли за этой болтовней он скрывал собственное волнение.
        - А еще интересно, почему Седьмое Небо летает всегда по одному и тому же маршруту, - тарахтел Тайрек. - Почему никогда не пролетает над Винландией? Вот бы узнать, откуда оно появилось… А что, если на нем когда-то жили люди? Интересно, какие они были? А если у нас получится приземлиться и окажется, что на Седьмом Небе приличные условия для жизни, может, кто-то захочет его колонизировать?… Вот оно! - снова подпрыгнул на скамье Тайрек и указал пальцем куда-то в небо.
        Ника устало вздохнула, увидев очередную тучу.
        Потянулась, немного разминая затекшие мышцы, и тронула Тристана за плечо в безмолвном приглашении поменяться местами. Тот был за штурвалом уже очень долго, пора бы ему передохнуть.

* * *
        - Не думал, что она на это решится, - пробурчал Кирби, глядя на министра полетов. - Но она все равно опоздала.
        - Почему опоздала? - переспросила Агата. Будучи репортером, она привыкла быстрее всех схватывать суть происходящего, но сейчас чувствовала себя потерянной и совершенно не понимала, что происходило - и что произойдет в следующую минуту.
        - Она не может сказать ничего такого, что заставило бы толпу утихомириться. Никто не поверит ее словам о том, что конечно же мужчины не могут будить аэролиты, - уверенно заявил Кирби.
        - Граждане Сириона, - повторила министр полетов, и редкие выкрики прекратились совсем. - Граждане Арамантиды! - продолжила она, и ее громкий голос был слышен всем собравшимся, словно портик его многократно усиливал. - Вы все знаете, что мы находимся в состоянии войны. У нас с вами серьезный враг. Предлагаю не усугублять наше положение внутренними распрями! Мы должны оставаться сильными, мы должны быть едины перед лицом угрозы и…
        - Нам нужна правда! - перебил министра джентльмен в картузе, по-прежнему стоя на авионе в центре площади.
        - Какая правда? - ледяным и нетерпимым тоном обратилась министр к новоявленному вождю толпы.
        - Правда об аэролитах! - воскликнул тот и вскинул в воздух руку с зажатой в нем «Искрой». - Вы скрываете от нас то, что мы тоже можем разбудить летные камни!
        - Джентльмены не могут разбудить аэролиты! - отчеканила министр полетов. - Это было установлено много лет назад, когда летные камни только появились.
        - Установлено? Ха! - насмешливо воскликнул джентльмен в картузе. - И как же?
        Министр сделала над собой заметное усилие, чтобы оставаться хладнокровной; она явно не привыкла, чтобы ее слова подвергали сомнению и уж тем более допрашивали на глазах сотен зрителей.
        - Джентльмены тоже пробовали разбудить аэролиты, но у них раз за разом ничего не получалось, в то время как дамы будили летные камни одна за другой.
        - И когда джентльменам давали такую попытку в последний раз? - не унимался новоявленный вождь толпы.
        Министр полетов недовольно поджала губы и прищурилась, словно оценивая дальнейшие варианты развития событий: продолжать разговор - или же принимать более жесткие меры… Для последнего все было готово, площадь уже давно оцепили вооруженные жандармы.
        - Вот! - торжествующе воскликнул джентльмен в картузе, не дожидаясь ответа министра, и повернулся к толпе: - Им нечего нам сказать! Потому что все это - вранье! Нам много лет лгали! Загнали нас по домам, лишили всех прав - и не давали даже шанса стать авионерами! А все почему? Потому, что нас боятся!
        - Молодец парень, - одобрительно пробормотал Кирби. - Нет, он точно из Либерата; случайный человек с улицы так складно говорить не смог бы.
        Слова джентльмена в картузе были встречены одобрительным рокотом.
        - Они боятся, что, когда мы станем авионерами, они уже не смогут держать нас на коротком поводке!
        Возмущенный рокот все нарастал.
        А джентльмен в картузе снова повернулся к побелевшей от ярости министру полетов.
        - Мы требуем правды! - воскликнул он.
        - Требуете? - звенящим от сдерживаемой ярости голосом повторила министр полетов.
        Агата поежилась. В любое мгновение министр полетов даст сигнал жандармам - и начнется жестокое кровопролитие…
        - Да! Мы требуем, чтобы нас допустили к Церемонии камней! Мы тоже хотим быть авионерами! - запальчиво ответил джентльмен, совершенно не ощущая нависшей над всеми ними угрозы. А может, стоя во главе огромной толпы, он просто чувствовал себя в безопасности.
        - Хорошо, - неожиданно поразила всех своим ответом министр. - Вы хотите Церемонию камней - будет вам Церемония камней! - продолжила она, вбивая каждое слово в толпу, словно гвозди в дерево. - Завтра в полдень в Зале аэролитов Министерства полетов. Будут допущены все желающие джентльмены. И все желающие зрители, которые смогут поместиться в Зале.
        Толпа притихла, а затем снова загудела, но это был уже не рокот возмущения, а, скорее, гул интереса и возбуждения. Неожиданное, шокирующее предложение выглядело крайне заманчиво.
        Агата, впрочем, этого настроения толпы не разделяла. Уверенность, с которой прозвучало предложение, невольно вселяла сомнения. Министр не стала бы звать джентльменов на Церемонию, если бы не была уверена в своей правоте, не так ли?
        Министр полетов тем временем прошлась по толпе холодным взглядом, убеждаясь, что ее слова возымели должный эффект, а затем процедила:
        - Если больше вопросов нет, то… пошли вон!
        И удалилась.
        Глава 21
        Ночью Тайрек задремал и перестал видеть в каждом облаке Седьмое Небо. Но, проснувшись, снова принялся в нетерпении всматриваться в каждую тучу.
        Ника давно перестала реагировать на вскрики юноши, и когда, уже ближе к полудню, он в очередной раз выдал свое коронное «Вон оно!», лишь лениво проследила взглядом в указанном направлении. А затем напряженно выпрямилась. Девушка никогда прежде не видела Седьмое Небо, но сейчас с первого взгляда поняла - это действительно оно!
        Седьмое Небо походило на огромный конус из камня. Этакая башня или пирамида, перевернутая вверх основанием. «Стены» Седьмого Неба опоясывала узкая полоса, напоминающая дорожный серпантин, который прокладывают в горах. Довольно правильная форма парящей глыбы и достаточно ровный «серпантин» невольно наводили на мысли о том, что вряд ли их создала природа…
        «Гроза» взлетела над поверхностью Седьмого Неба, и Ника, кинув лишь один взгляд на открывшееся ей зрелище, сразу поняла, что приземление - это безнадежная задача. Как и описывала Берта, поверхность была неровной, каменистой и безжизненной. И уж тем более никаких сапфировых гор и янтарных лесов, о которых упоминали сказки и легенды о Седьмом Небе.
        - Э… И как сюда садиться? - задал Тайрек вслух вопрос, который крутился у всех на языке. - На зепеллине еще был бы хоть какой-то шанс… Хотя зепеллин так высоко все равно не поднялся бы. А на авионе…
        Тристан проигнорировал вопрос, заложил повторный широкий вираж над Седьмым Небом и еще больше снизился.
        «Что же нам делать?» - думала Ника, когда после очередного круга они так и не обнаружили мало-мальски приличного места посадки.
        - Нет, нам точно не сесть, - озвучил очевидное Тайрек.
        - Не сесть, - согласился Тристан и обернулся к их безмолвной, неподвижной пассажирке: - Мадам Мамба, может, у вас есть какие идеи?
        Кажется, впервые за все время полета Белая Мамба пошевелилась и перевела взгляд на Тристана.
        И промолчала.
        - Если есть, в ваших же интересах с нами поделиться. Потому что иначе мы или не сядем вовсе, или разобьемся, пытаясь это сделать, - продолжил Тристан. - А вам, я так понимаю, надо оказаться на Седьмом Небе живой, чтобы выполнить вашу таинственную миссию.
        И вновь не добился никакого ответа.
        Тристан процедил сквозь зубы какое-то ругательство, а затем направил «Грозу» вниз, к самому краю Седьмого Неба - так, словно собирался заходить на посадку. Но… но там же нет даже мало-мальски ровной поверхности, кроме разве что…
        Сердце Ники пропустило удар.
        Нет! Он же не может всерьез рассматривать такой вариант! Это безумие! Самоубийство!
        - Тристан, ты что, собираешься… - начала было Ника - и не договорила.
        - Да, - твердо ответил авионер, опуская «Грозу» еще ниже. Теперь он летел вдоль самого края Седьмого Неба.
        - Но это же… невозможно!
        - Мужчина-авионер - это тоже невозможно! - отшутился Тристан.
        На лице рей Дора была хорошо знакомая Нике насмешливая ухмылка, словно Тристана забавляла и вся эта ситуация, и волнение девушки, а самому ему предстоял не более чем легкий увеселительный полет. И Ника ему почти поверила…
        Если бы не аэролит. Его яркое, пульсирующее свечение выдавало настоящие чувства Тристана с головой.

* * *
        Зал аэролитов поражал воображение. Несмотря на нервозность, Агата не могла не глазеть по сторонам, отдавая должное созданной в этом огромном помещении атмосфере величия и гордости за Империю.
        Высокие прозрачные потолки, сквозь которые было видно небо и казалось, что где-то там, под самым потолком парили три старинных авиона, включая знаменитый ярко-желтый, с черными полосами на крыльях, принадлежавший легендарной Кейве рей Линн. Многочисленные зеркальные панно на стенах. Негромкая торжественная музыка. И конечно же стоящие в центре зала буквой П массивные столы, затянутые черным бархатом, на которых сейчас красовалась вся суть величия Арамантиды - летные камни.
        Единственное, что выбивалось из общей картины, - это обилие жандарм. Однако их присутствие было более чем объяснимо обстоятельствами, при которых проводилась эта Церемония.
        Как ни был огромен Зал, он не мог вместить всех желающих своими глазами увидеть происходящее; Агата только порадовалась, что они догадались прийти заранее, намного раньше назначенного министром времени, потому что, когда вдоль стен больше не осталось свободного места для зрителей, всех тех, кто пришел позже, просто перестали пускать внутрь.
        А вот джентльменам, желающим попытать свою удачу, не отказывали и не разворачивали обратно; их отправляли в конец очереди, стоявшей перед широкими двойными дверями, над которыми красовался девиз Министерства полетов - «Покорившие небо правят миром». Со своего места Агата видела, что очередь тянулась по всему коридору и исчезала за поворотом. Интересно, сколько же джентльменов сюда сегодня пришло? Сотня? Полторы? Две?
        Последними в Зал впустили репортеров. Они заняли места перед толпящимися вдоль стен зрителями и приготовили фотограммные аппараты, блокноты и ручки.
        Агата почувствовала волнение. Сейчас на их глазах случится историческое событие, когда кто-то из джентльменов разбудит летный камень… Не может не разбудить! В очереди не меньше сотни человек, а то и больше; наверняка среди такого количества найдется несколько, кому это удастся! И когда один из аэролитов засветится, это ознаменует начало совершенно новой эры Арамантиды!
        Впервые за последние дни Агата ощущала, что поступила правильно, написав репортаж для «Искры». Начнись вчера в городе беспорядки, и она бы, безусловно, чувствовала себя виноватой. Но сейчас конфликт мог решиться весьма цивилизованно. Властям придется признать, что джентльмены тоже могут быть авионерами, и - да, некоторое время общество будет лихорадить, но в конце концов это пойдет лишь на пользу. И не только потому, что летные войска усилятся новыми авионерами, но еще и потому, что джентльменам предоставят равные с дамами права, они смогут учиться в университетах и получать достойную работу. Возможно, власти даже отменят мэннинги и желлинги и введут единую валюту…
        Агата одернула себя. Сейчас не время мечтать! Для начала надо дождаться, когда будет разбужен первый аэролит. Что до реформ - с ними в любом случае придется повременить, ведь сначала предстоит выиграть войну с Третьим континентом.
        Третий континент… Агата покосилась на стоявших рядом Кирби, Сегрина и Милорда. Их эта Церемония совсем не порадовала. Вчера вечером агенты выглядели заметно разочарованными и расстроенными тем, что митинг на площади Первого Полета так и не перешел в массовые беспорядки. Им совершенно не нужны были мужчины-авионеры, им был нужен бунт, который погрузил бы Сирион в хаос и оставил Империю без сильной и сплоченной столицы в разгар войны.
        Внезапно стоявший рядом Милорд завозился и подался назад, словно хотел спрятаться.
        - Ты чего? - удивленно покосился на него Кирби.
        - Не хочу, чтобы меня ненароком заметили, - пояснил он, кивнув на появившуюся в зале делегацию Министерства полетов.
        - Там твоя бывшая?
        - Угу, - промычал Милорд. - А также одна из несостоявшихся.
        - Это которая? - заинтересовался Сегрин.
        Милорд указал на возглавлявшую процессию красивую, элегантную черноволосую даму в парадной форме авионеры.
        - Мадам эр Мада, директриса летной школы.
        Сегрин тихо присвистнул; Агата уже знала, что так мужчины Третьего континента выражали свой интерес к даме, которую сочли привлекательной.
        - А ты уверен, что пытался к ней подкатить ради дела, а не ради собственного удовольствия? - раздался позади знакомый голос.
        Обернувшись, Агата с трудом узнала шефа. Она выглядела совершенно не похожей на себя и одновременно казалась смутно знакомой. Возможно, потому, что неподведенные глаза, распущенные волосы и практичное, неприметное зимнее пальто делали ее похожей на самую обычную даму Арамантиды, за которую не зацепится взгляд в толпе.
        Милорд слегка покраснел, но не успел ответить, потому что мадам эр Мада вышла в центр Зала и, встав между покрытыми черным бархатом столами, громко сказала:
        - Приветствую вас на Церемонии камней!
        Агата почувствовала, как по телу пробежала дрожь восторга и предвкушения.
        - Правила следующие: кандидаты проходят вдоль столов по одному, - продолжила мадам эр Мада. - Пока один не закончил обход, другой не начинает! Если вы прошли весь периметр и ни один камень не загорелся, вы можете остаться там, - указала директриса на пустующую четвертую стену Зала, - и понаблюдать дальше за церемонией. Или выйти. Предупреждая возможные претензии - точно такие же правила у нас для дам; если они не разбудили аэролит с первой попытки, вторую мы не даем, потому что она бессмысленна. Ты или будишь аэролит сразу, или можешь пробовать хоть тысячу раз, он все равно не проснется. Соблюдайте очередность, тишину и порядок. Зрители, это вас тоже касается! Вопросы?
        - А что будет с джентльменами, которые разбудят летные камни? - выкрикнул кто-то.
        - Начнут обучение в летной школе, разумеется, - невозмутимо ответила мадам эр Мада. - Новые авионеры нам не помешают, особенно во время войны. Итак, начинаем Церемонию камней.
        Агата глубоко вдохнула. Момент истины настал!

* * *
        Тристан собирался приземляться на «дорогу», которая серпантином обвивала пирамиду Седьмого Неба! Ника до сих пор не могла в это поверить, хотя сейчас намерения авионера уже не вызывали никаких сомнений.
        «А что, если эта так называемая дорога окажется слишком узкой для авиона? - так и крутилось у девушки на языке. - А что, если нам не удастся затормозить? Никто не приземляется по спирали, все садятся по прямой! А что, если…»
        Страхам и опасениям не было числа, а над всем этим парила одна мысль: наверняка приземлиться на серпантине невозможно, иначе кто-нибудь из отчаянных авионер-героинь прошлого, та же Кейва рей Линн, уже наверняка бы это сделали!
        Когда впереди показалось начало «дороги», Ника снова взглянула на Тристана. Собранный, предельно сосредоточенный. И как всегда, уверенный в себе и своих силах. По крайней мере - внешне. Если бы не тревожное сияние его аэролита, то Ника наверняка черпала бы в невозмутимости авионера собственное спокойствие.
        А сейчас, кажется, Тристану и самому не помешала бы помощь.
        Ника легко дотронулась до локтя авионера, и, когда его яркие, словно обведенные угольком глаза остановились на ней, едва слышно, больше губами, чем голосом, сказала:
        - Ты - крылья.
        Тристан улыбнулся - одними глазами.
        - Я - ветер, - откликнулся он.
        - Ты - небо, - продолжила Ника.
        - Я - авионер, - закончил Тристан - и в следующий миг колеса шасси ударили о землю.
        Авион бешено затрясло, и он на огромной скорости помчался вниз.
        Сзади кто-то сдавленно охнул. Ника невольно вцепилась в подлокотники кресла и вжалась в спинку. Справа, совсем рядом, неслась каменная стена, по которой едва не чиркало краем правое крыло «Грозы». Слева зиял обрыв в никуда.
        На обычном авионе, вероятно, было бы проще: с меньшим размахом крыльев легче уместиться на «дороге». А сейчас левые колеса шасси ехали по самому краю, потому что стоило забрать чуть правее - и прощай крыло, его тут же сомнет о камни. Но стоит чуть вильнуть влево - и прощай авион, он сорвется вниз.
        Как Тристану удавалось вести «Грозу» с такой ювелирной точностью, да еще и вписываться в крутые повороты серпантина, Ника просто не представляла. Сердце комом стояло в горле, и девушку пронзил новый страх: а что там, в конце «дороги»?
        Аэролит Тристана не просто сиял - он горел. А сам авионер заметно побледнел, отчего отросшая щетина на лице стала казаться особенно черной.
        «У него не получится затормозить», - внезапно со всей ясностью поняла Ника.
        Она почти физически ощутила мерзкое, холодное дыхание смерти - неотвратимой, неодолимой, и замерла, парализованная ужасом.
        Девушка не знала, сколько прошло времени. Скорее всего, не больше нескольких секунд, но эти секунды длились, казалось, целую вечность. Вечность, наполненную страхом гибели.
        А затем Ника почувствовала, как авион наконец-то начал замедлять бег. Сначала едва заметно, а потом все больше и больше…
        И очень вовремя. В боковой иллюминатор Ника видела, что они уже почти достигли нижней части «пирамиды» Седьмого Неба.
        Остался всего один оборот на серпантине. Авион должен остановиться прямо сейчас - или будет слишком поздно.
        Последний поворот - и Ника увидела впереди конец «дороги». Он не упирался в отвесную каменную стену, как ей рисовало воображение, а уходил в темную пещеру. Что там внутри - отсюда было не разглядеть.
        Колеса шасси наконец-то замерли, но набранная инерция хода продолжала волочь «Грозу» вперед. Прямиком в зев пещеры.
        Ника успела подумать о том, что вход слишком узок для размаха крыльев «Грозы», а затем раздался громкий треск, авион дернуло, Нику швырнуло вперед так, что она ударилась лбом о приборную панель, и наступила темнота.

* * *
        Первым пройти вдоль столов с аэролитами довелось джентльмену лет тридцати пяти в некогда модном, но теперь изрядно изношенном пальто.
        Он, кажется, поверить не мог своему счастью - и тому, что находится здесь, в Зале камней, и тому, что оказался первым в очереди, и тому, что перед ним открылась невероятная возможность, о которой раньше он не мог даже мечтать, - стать авионером.
        Увидев сигнал, поданный мадам эр Мада, джентльмен на негнущихся ногах приблизился к составленным буквой П столам и медленно пошел вдоль них, внимательно вглядываясь в каждый аэролит. Зрители ободряюще заулюлюкали, а репортеры защелкали затворами фотограммных аппаратов и застрочили ручками в своих блокнотах.
        Агата поймала себя на том, что и сама нервно стискивает кулаки, а сердце колотится в груди от волнения.
        Джентльмен миновал первую секцию столов, когда улюлюканье толпы начало постепенно стихать - и полностью прекратилось, когда он прошел мимо второй секции, а ни один аэролит и не подумал загораться.
        Мимо третьей секции джентльмен шел в полной тишине. До края столов оставалось совсем немного, и он замедлил шаг, словно хотел дать аэролитам немного больше времени подумать. Или просто пытался оттянуть неизбежное.
        Последний шаг - и выстеленная вдоль столов красная дорожка закончилась.
        Разочарованный вздох вырвался из груди джентльмена и был подхвачен и умножен многочисленными зрителями.
        - Следующий! - резко скомандовала мадам эр Мада, со скрещенными на груди руками и гордо вздернутым подбородком стоявшая позади столов.
        - Ничего, ничего, - едва слышно пробормотала Агата себе под нос, глядя, как по красной дорожке начинает путь следующий джентльмен, низкорослый и упитанный, с нелепо высоким цилиндром на голове, который, вероятно, должен был визуально делать своего обладателя выше и стройнее. - Далеко не у всех дам получается разбудить аэролиты…
        Джентльмен в цилиндре тем временем осторожно ступил на красную дорожку - и затрясся, словно лист на ветру. Непонятно, что его испугало больше - перспектива не разбудить аэролит или же, напротив, разбудить и не иметь иного выбора, кроме как стать авионером.
        На сей раз зрители не улюлюкали, пока второй кандидат медленно шел вдоль столов. И когда красный периметр закончился, они встретили неудачу сдержанным ропотом.
        - Следующий! - раздался громкий голос мадам эр Мада, и Агата невольно вздрогнула. Директриса говорила это так, словно давала команду «Огонь!».
        Третий джентльмен, юноша лет девятнадцати с окрашенными румянцем волнения щеками, шагнул на красную дорожку.
        Агата заметила, что репортеры опустили фотограммные аппараты, устав держать их постоянно наготове, а зрители начали украдкой озираться по сторонам и переминаться с ноги на ногу. Чудо пока не спешило случаться, и охватившее всех поначалу напряжение постепенно начинало отпускать.
        Румяный юноша дошел до конца периметра и замер. К нему приблизилась одна из жандарм и что-то негромко сказала. Молодой джентльмен упрямо покачала головой и отступил на шаг назад. Жандарм нахмурилась и повысила голос.
        - Правила Церемонии были озвучены с самого начала, - донесся до Агаты ее голос. - Повторная попытка не дается никому, ни дамам, ни джентльменам.
        - Но я уверен, что во второй раз у меня получится! - упрямо воскликнул юноша.
        Сразу несколько жандарм подошли к нему и, крепко схватив его под руки, силой вывели из зала. Юноша вырывался и протестовал, но на него никто не обращал внимания, в том числе и джентльмены, стоявшие в очереди; мысленно они были внутри Зала и шли вдоль столов с аэролитами.
        - Следующий! - выстрелил голос мадам эр Мада.

* * *
        В себя Нику привел голос Тристана.
        - Жива?
        - Кажется, да… - неуверенно ответила девушка, морщась от боли во лбу. Вспомнила страшный треск, сопровождавший их остановку, и с тревогой спросила: - Что с «Грозой»?
        - Что-то точно сломано, - с неуместным энтузиазмом отозвался Тристан и, отстегнув ремни, обернулся назад. - Эй, вы! - позвал он пассажиров. - Все живы?
        Никто не отозвался. Не на шутку встревожившись, Ника тоже обернулась - и в царящей в пещере полутьме разглядела, что один из юношей валяется на полу, а другой безжизненно свесился с узкой скамьи позади кресел авионер.
        Белой Мамбы нигде не было видно.
        - Что с ними?! - воскликнула девушка, сама прекрасно понимая, насколько глуп ее вопрос; и так ясно, что Ансель с Тайреком или без сознания, или еще хуже…
        Потянувшись, Тристан взял за плечо того, кто лежал на полу, и осторожно, а потом все сильнее потряс.
        Безрезультатно.
        Ника почувствовала, как ее охватывает паника. Сама она крепко приложилась лбом о приборную панель, но эти-то двое сидели сзади, и когда их швырнуло вперед при столкновении, они ударились самое большее о кресла авионер. Неприятно, но точно не смертельно.
        «А может, это все проделки Белой Мамбы?» - мелькнула у нее шальная мысль.
        - Что будем делать? - наконец сумела спросить Ника, втайне гордясь тем, как спокойно прозвучал ее голос, хотя в душе она просто паниковала.
        - Для начала предлагаю вытащить этих двоих из кабины. Там мы осмотрим их и «Грозу», а заодно и место, где мы оказались, - деловито предложил Тристан.
        Ника согласно кивнула. Когда кажется, что весь мир вокруг рушится, единственное, что может помочь, - это думать о следующем маленьком шаге, и только о нем. И ни в коем случае не заглядывать слишком далеко вперед, потому что от мысли, с каким хаосом еще предстоит разобраться, могут опуститься руки.
        Пыхтя от усилий - кабина была очень тесна для таких маневров, - Тристан принялся вытаскивать наружу Тайрека, который лежал на полу.
        Ника поджидала его снаружи и склонилась над телом, пока авионер лез обратно за вторым. Тайрек совершенно точно был без сознания. Девушка приложила ухо к груди юноши, пытаясь понять, жив ли он, но ее собственное сердце так громко стучало в ушах, что она ничего не разобрала.
        Тристан тем временем вытащил наружу Анселя. Перевел дух и, взглянув на Нику, сказал:
        - Да живы они, живы. Просто без сознания.
        А затем довольно грубо потряс Анселя за плечо и пару раз шлепнул по щекам. Юноша не очнулся, и тогда Тристан спокойно поднялся и отправился осматривать «Грозу». Ника почти позавидовала его практичности; сделав вывод, что с этой конкретной проблемой они сейчас справиться не могут, авионер перешел к следующей. А вот ей хотелось продолжать попытки как-то привести юношей в себя…
        Тем не менее Ника заставила себя последовать примеру Тристана и тоже начала обход авиона. И почти сразу вскрикнула от ужаса. Полутьма в пещере затрудняла осмотр, но даже того скудного света, который в нее проникал, вполне хватало для того, чтобы увидеть смятое и треснувшее на конце правое крыло авиона и вдребезги разбитую стойку шасси…
        Мысль о том, что такие серьезные повреждения ни за что не починить в походных условиях, даже если Ансель придет в себя, Ника огромным усилием воли отогнала. Если позволить себе думать об этом, то она наверняка впадет в панику. А паникующая авионера - жалкое зрелище.
        - Что ж, с «Грозой» все ясно, - подвел итог Тристан. - Пойдем посмотрим, где мы с тобой оказались.
        - А они? - спросила Ника, показывая на Анселя с Тайреком.
        - А что они? Мы пробовали привести их в себя, и у нас не получилось. Так что вариантов два: или мы сидим здесь и вянем от скуки, ожидая, когда же молодые джентльмены соизволят очнуться, или идем разведывать, что там, в пещере.
        «А смысл?» - хотела спросить Ника. Идти никуда не хотелось. Хотелось перестать уже держать себя в руках - и дать волю отчаянию! Запаниковать, закричать, заплакать, наконец! Ансель с Тайреком без сознания, и неизвестно, придут ли они в себя. «Гроза» повреждена так, что не сможет взлететь, и они навсегда застряли тут, на этом безжизненном летучем куске камня… Все плохо. Все очень плохо! И уже совершенно неважно, что там, в глубине пещеры…
        «Если бы Кейва рей Линн так думала, мы бы никогда не узнали о землях Синих Льдов», - пришло вдруг в голову Нике.
        Историю открытия земель Синих Льдов пересказывали и учебники, и энциклопедии, и иллюстрированные детские книжки. Подлетая к неизведанным землям, легендарная авионера попала в страшный шторм, и ей пришлось срочно приземлиться, если не сказать - рухнуть на ближайший пригодный для этого участок суши. Ее авион получил серьезные повреждения, а если точнее - пришел в полную негодность. И Кейва рей Линн тоже могла бы остаться там, где потерпела крушение, решив, как сейчас Ника, что смысла продолжать исследования уже нет, все равно она застряла тут навсегда и о ее открытии никто не узнает… Но легендарная авионера и не подумала сдаваться. Она соорудила из уцелевших частей авиона плот и отважно поплыла навстречу неведомому. Именно благодаря этому Арамантида узнала о землях Синих Льдов, а сама Кейва рей Линн нашла древний, но все еще рабочий аэростат, неизвестно как занесенный в эти далекие края судьбой, - и сумела вернуться на нем домой.
        В детстве Ника зачитывалась этой историей, а став старше, восхищалась мужеством отважной героини и не раз мысленно представляла себя на ее месте…
        Что ж, вот вам и пожалуйста! Она оказалась с поврежденным авионом на неисследованной территории, на легендарном Седьмом Небе. Вот он, ее шанс проявить мужество, выдержку и крепость духа, которыми она так восхищалась в детстве!
        Только вот в учебниках, энциклопедиях и детских книжках не было сказано ни слова об ужасе, панике и отчаянии, которые испытывали легендарные авионеры, попав в ситуации, которые и сделали их потом героинями. Читателям казалось, что страх им был просто неведом!
        Но сейчас, побывав на мысе Горн и немного узнав авионер, о подвигах которых писали нынешние газеты, Ника точно знала, что это не так. Авионеры, даже самые легендарные, такие же люди. А это значит, что у них точно так же, как у Ники сейчас, сердце в груди колотится от страха, и им тоже знакомо отчаяние.
        Но они все равно идут вперед - невзирая ни на что.
        А раз так - она тоже справится!
        С этой мыслью Ника заставила себя подняться и быстро нагнала Тристана.
        Они прошли едва ли больше ста футов, как вокруг стало совершенно темно, и Ника уже успела подумать, что надо было прихватить с собой спички и соорудить какой-никакой факел, как вдруг откуда ни возьмись появился слабый свет, слегка рассеивающий непроглядную тьму. Девушка заозиралась по сторонам, пытаясь понять, откуда он идет. Найти источник не удалось, но зато Ника увидела, что она каким-то образом оказалась в довольно просторном каменном туннеле. И что Тристана нигде нет!
        Ника запаниковала - как они могли потерять друг друга? В темноте не заметили, что из пещеры ведет несколько разных туннелей?
        Девушка уже собиралась поворачивать назад, как поняла, что свет набирает силу. Казалось, сияние исходило прямо от каменных стен туннеля.
        Завороженная удивительным зрелищем, девушка не сразу заметила нечто куда более удивительное. Из рассеивающейся полутьмы навстречу ей шагал… человек!
        Глава 22
        - Что-то не так с этим монкулом, - услышал Вальди слова одной из надсмотрщиц и едва не споткнулся на качающейся под ногами палубе; ему показалось, что она показывает прямо на него.
        - С каким, вот с этим? - переспросила другая надсмотрщица; и на этот раз сомнений не осталось - она ткнула пальцем прямо в юношу.
        Вальди застыл, сердце испуганно заколотилось в груди. Вот уже несколько дней он плыл на корабле Винландии, одном из тех огромных транспортных судов, которые Арамантида по условиям пакта о сотрудничестве получила для перевозки своей армии и летного флота к берегам Третьего континента.
        Сбежать из порта Вальди старался упорно и отчаянно, но это ему так и не удалось. Вместе с десятками других монкулов его погрузили на одно из судов - и отправили в плавание.
        Вальди не находил себе места. У него были документы чрезвычайной важности, а он никак не может их передать! Да и постоянно держать их при себе опасно. Улучив минутку, Вальди их тщательно перечитал и спрятал в одном из трюмов. Если повезет, то он за ними вернется. Если нет - что ж, по крайней мере он заучил текст.
        Впрочем, куда больше документов его волновало собственное прикрытие. В Сирионе Вальди не раз притворялся монкулом, но это никогда не длилось сутками, без перерыва. Обычно несколько часов, максимум - ночь, и он возвращался обратно, спокойно сбривал отросшие на голове и бровях волосы, отдыхал… Здесь таких возможностей не было. К тому же приходилось постоянно оставаться начеку, чтобы вовремя заметить приближение кого-то из надсмотрщиц и угадать, какой именно приказ она отдает с помощью свистка. А еще - постоянно удерживать на лице выражение полного безразличия и не выдать себя случайным жестом или движением…
        Всего несколько дней такого плавания - и Вальди был готов взвыть!
        - Да вроде монкул как монкул, - услышал юноша слова второй надсмотрщицы.
        - Ну, тогда ты попробуй, - предложила ей первая. - Попробуй отдать ему команду свернуть вон те канаты!
        Надсмотрщица поднесла свисток к губам, и Вальди послушно побрел к валяющимся у кормы канатам.
        - Может, у меня что-то со свистком? - предположила первая надсмотрщица, и у Вальди отлегло от сердца. Кажется, на этот раз пронесло!
        И все-таки нужно было что-нибудь сделать. Им предстоят недели плавания, и дальше так продолжаться не может. Вальди уже некоторое время всерьез подумывал о том, чтобы рискнуть и, стянув одежду у матросов Винландии, переодеться и притвориться одним из них. С винландцами он постарается не пересекаться, а свои навряд ли заметят пропажу одного монкула и появление лишнего матроса; все они пребывали в приподнятом настроении от того, что теперь, когда Винландия на их стороне, противостоянию с Третьим континентом оставались считаные дни, ведь против объединенных сил двух стран врагу не устоять.
        С самого момента отплытия среди авионер и солдат Империи царили веселье и радость, все словно заранее праздновали победу. Про себя Вальди думал, что это, пожалуй, не лучшее настроение для боя, даже если он и впрямь будет последним и победным, но кого интересовало его мнение?
        Надсмотрщицы отошли, Вальди выдохнул и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, сел на палубу, прислонился спиной к мачте и уставился на горизонт. Да, он оказался в паршивой ситуации, но этого уже не изменить, а значит, нужно искать в случившемся свои плюсы. Например, совсем скоро он окажется на загадочном и таинственном Третьем континенте, где не бывал почти никто из Арамантиды.
        И кто знает, возможно, ему повезет и он лично узнает, почему же Третий континент - Запретный…

* * *
        Ника застыла, рассматривая идущего ей навстречу незнакомца. Его тонкие черты лица могли в равной степени принадлежать как мужчине, так и женщине, а лысая голова и странный серо-зеленый комбинезон мешковатого покроя надежно скрывали другие внешние признаки, по которым можно было бы понять, кто перед ней. Такая внешность вызывала… замешательство.
        Ника прочистила горло и заставила себя сделать шаг вперед.
        - Приветствую! - сказала она и, нервно сжав ладони, поймала себя на мысли, что сейчас была бы очень рада компании Тристана.
        Незнакомец не отреагировал, словно не услышал.
        Или не понял.
        Сейчас он был уже буквально в десятке футов, и Ника увидела, что на его лице нет абсолютно никакой растительности, ни бровей, ни ресниц. Прямо как у… монкулов!
        Но это же не монкул? Откуда он мог взяться на Седьмом Небе?
        Незнакомец тем временем подошел совсем близко и застыл напротив Ники.
        «Нет, это точно не монкул», - сделала вывод Ника. Глаза монкулов были бесцветными и неподвижными и всегда смотрели прямо перед собой. В глазах этого… существа сочетались оттенки темно-серого и дымчато-голубого, и самое главное, взгляд был не застывшим и пустым, а внимательным и живым.
        Да и волосы, как оказалось, у него были, просто такие светлые и такие короткие, что издалека голова выглядела лысой, а ресницы и брови оказались и вовсе бесцветными.
        - Приветствую, - повторила Ника, гадая, представляет ли незнакомец для нее опасность. И вообще, что ему надо?
        Ни намека на кивок, ни проблеска хоть какой-то реакции в глазах.
        - Вы меня понимаете?
        Вот теперь веки незнакомца едва заметно дрогнули.
        Ника это заметила и оживилась.
        - Вы здесь живете?
        На этот раз незнакомец на миг прикрыл веки.
        - Кто вы?
        Никакого ответа, ни намека на движение.
        - А разговаривать вы умеете?
        Взгляд незнакомца стал цепким и внимательно прошелся по девушке. Ника глубоко вдохнула, готовясь сама не зная к чему, и непроизвольно прижала к себе футляр с летным камнем, словно ища поддержки и силы в волшебном состоянии единения и завершенности, которое давал ей ее аэролит.
        И в этот момент она услышала голос - тихий и шелестящий, словно сухие листья: «Приветствую, Николь». Казалось, он раздался у нее в голове…
        Ника вздрогнула. Ей почудилось?
        «Нет, тебе не кажется, ты меня слышишь», - снова прозвучало в голове.
        От неожиданности девушка растерялась. Как она может слышать то, что не сказано вслух?
        - Кто вы? - ошарашенно спросила она.
        Существо слегка склонило голову набок и, как показалось Нике, слегка прищурилось, словно выражая удивление и непонимание.
        Может, оно ее не понимает, но не из-за языка, а из-за того, что она говорит вслух?
        Не успев засомневаться и передумать, Ника сосредоточилась и постаралась сформулировать про себя мысль: «Кто вы такой?»
        «А ты еще не поняла?» - услышала она в ответ.
        «Нет», - мысленно произнесла Ника и покачала головой, все еще не веря, что она и впрямь ведет безмолвный диалог.
        «Значит, твое время пока не пришло», - загадочно ответило существо.
        Девушка с досадой вздохнула. Подобного рода загадками всегда изъяснялись в сказках и легендах, и обычно ей нравилось пытаться разгадать таинственные иносказания. Кто бы мог подумать, что, когда то же самое случится по-настоящему, это будет так раздражать!
        И все-таки Ника решила попытаться получить хоть какую-то полезную информацию.
        «Вы здесь живете?»
        «И здесь тоже», - снова загадочно ответило существо.
        А затем оно перевело взгляд с лица Ники на футляр с летным камнем, который она все это время держала в руках, и потянулось к нему.
        Девушка непроизвольно шагнула назад, прижимая аэролит к себе, словно боялась, что его отнимут.
        Существо сделало шаг к ней - и Ника снова отступила. Неужели оно хочет отнять у нее аэролит?
        Оказалось - нет, не отнять. Всего лишь прикоснуться.
        Когда существо дотронулось до футляра с летным камнем, мир вокруг словно вздрогнул - весь, целиком, от основания до самого неба; никак иначе Ника не могла описать то, что произошло. А когда он снова успокоился, девушка вдруг поняла, что все вокруг как-то неуловимо изменилось. То чувство завершенности, которое давал ей аэролит, словно стало полнее, хотя она и подумать не могла, что такое возможно.
        И если прежде в состоянии единения Ника всегда была лишь один на один со своим аэролитом, сейчас она отчетливо ощущала присутствие других. Например, она чувствовала Тристана, авионер был где-то тут, в недрах таинственной пещеры с лабиринтами перехода. Чуть дальше Ника ощущала Анселя и Тайрека, которые, как теперь она откуда-то абсолютно точно знала, просто спят…
        И она могла их разбудить! Сейчас Ника совершенно точно это знала. И она мысленно потянулась к Анселю; он им нужен, чтобы починить «Грозу».
        Легкое усилие, которое она и сама ни за что не смогла бы объяснить - и Ансель пришел в себя. А Ника… Ника услышала, как пространство вокруг нее наполняется тихим и знакомым звуком. Биением сердца.
        Она знала, что это было. Это билось сердце ее летного камня.
        Ника взглянула на свой аэролит, который светился мягким янтарным светом. Затем она перевела взгляд на стоящего перед ней незнакомца - и увидела, что свет ее аэролита отражается в его глазах.
        Ей потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы понять - это было не отражение; теперь его глаза сияли тем же самым мягким янтарным светом, что и аэролит.
        Незнакомец улыбнулся и одобрительно кивнул.
        «Теперь ты поняла», - сказал он.
        «Да, - ответила Ника, чувствуя, как все ее существо охватил трепет; слишком невероятным было то знание, что к ней пришло. - Кажется, теперь я поняла…»

* * *
        Горный массив с тремя вершинами чем-то напоминал крепость. Он то ли парил в воздухе, то ли просто вздымался так высоко, что пронзал тучи, и сейчас они клубились у подножия, словно взъерошенный, сердитый океан.
        По отвесной скале, ведущей к неприступным вершинам, карабкались двое, мужчина и женщина. Вокруг них с криком кружили чайки.
        Крошечные фигурки упорно штурмовали крутые каменные стены. Несколько раз то один, то другой был близок к тому, чтобы сорваться, и их спасала лишь вовремя протянутая рука спутника. И они продолжали свой трудный подъем.
        Мужчина и женщина слышали, что на краю земли, там, где небо встречается с землей, возвышается гора Трех Сестер. Ходили легенды, будто тот, кто сумеет добраться до ее главной вершины, может исполнить любое свое желание. Мужчина и женщина не верили во всемогущие высшие силы, но им нравился вызов, и они решили покорить высоту, которая никому не давалась. Они поднимались к вершине Трех Сестер не потому, что были смертельно больны или мечтали о богатстве, власти и славе. Их привела сюда жажда приключений и желание стать первыми, кому это удалось. Именно эти жажда, и желание и объединили таких разных существ - мужчину и женщину.
        Они не верили, что там, на горе, и впрямь найдут исполнение своих желаний. Но когда они, измученные и обессиленные, добрались до вершины и увидели, что их ждут, растерялись.
        - Что вы хотите? - спросили у них обитатели Трех Сестер.
        Женщина была мечтательницей и желала свободы.
        - Я хочу, чтобы мы летали как птицы.
        Мужчина был завоевателем и желал господства.
        - Я хочу власти над людьми.
        И тогда каждый из них получил по камню, которые начали светиться, едва оказались в руках своих владельцев. И мужчина с женщиной начали долгий спуск с Трех Сестер.
        Мужчина был счастлив, а женщина выглядела задумчивой и то и дело поглядывала на мужчину; ей казалось, что он изменился. Его взгляд стал холоднее, голос - отчужденнее, а слова - нетерпимее. Он смотрел словно сквозь женщину, а когда обращался к ней, то не советовался и не предлагал, а приказывал и требовал. В этом надменном, резком незнакомце женщина больше не узнавала своего мужчину.
        Спуск по отвесной скале давался ничуть не проще, чем подъем. И вот, как это было на пути наверх, настал момент, когда рука одного из них соскользнула, а нога не нашла опоры. И первым это случилось с мужчиной. Он требовательно взглянул на женщину, ожидая, что та протянет ему руку, как не раз делала на пути наверх. Но вместо этого женщина ухватилась за сумку мужчины - и рванула ее на себя. Мужчина удивленно взмахнул руками, на миг словно завис в воздухе, а затем камнем полетел вниз.
        Женщина провожала его взглядом до тех пор, пока тело не скрылось в облаках у подножия Трех Сестер, а затем прижала к груди сумку, в которой лежал камень мужчины, и продолжила спуск…

* * *
        Ансель резко сел и встряхнул головой, прогоняя остатки странного сна, в котором была гора с тремя вершинами, клубящиеся тучи и карабкающиеся по отвесным склонам люди.
        Юноша огляделся, пытаясь понять, где он. Последним воспоминанием был несущийся по серпантину авион, стремительно приближающийся вход в пещеру, и… И вот тут все обрывалось.
        «Должно быть, я потерял сознание», - сделал вывод Ансель и прислушался к себе. Раз он потерял сознание, значит, был удар. И значит, должно что-то болеть.
        Ничего не болело.
        Глаза, быстро привыкшие к полутьме, разглядели силуэт авиона и лежащего невдалеке Тайрека.
        Ансель потряс приятеля за плечо, затем поспешно прижался ухом к груди.
        С облегчением выдохнул - сердце стучало. Значит, Тайрек жив, просто тоже без сознания. Еще раз сильно встряхнул друга, и Тайрек недовольно застонал.
        Успокоившись, что приятель приходит в себя, Ансель выдохнул, и тут его буквально подбросило на ноги. Ника! Что с ней? И… где она?
        Беглый осмотр кабины авиона показал, что ни Ники, ни Тристана, ни чернокожей пиратки там не было. Зато даже не требовалось подходить к крылу, чтобы увидеть, как сильно оно повреждено. Впрочем, Анселю казалось, что у него все же получится его подлатать. Во всяком случае, на один полет должно хватить. Другое дело, что сам факт взлета отсюда представлялся нереальной задачей.
        Подумав, что нужно решать проблемы по мере их поступления, Ансель счел разумным для начала найти Нику и Тристана. И вышел из пещеры, предположив, что они там.
        Авионеров снаружи не оказалось. Зато открылось нереальное зрелище уходящей в небо гигантской махины Седьмого Неба. И облака внизу, совсем рядом. Можно было даже вообразить, что они не на Седьмом Небе вовсе, а на вершине очень высокой горы, настолько высокой, что ее пики пронзают облака, а те клубятся внизу, словно море.
        Мысль об этом тут же напомнила о сне, который видел Ансель. Тот воссоздался в голове мгновенно - во всех красках и подробностях. Слишком уж ярким, слишком четким он был для обычного сна…
        Позади раздался тихий звук шагов. Обернувшись, Ансель увидел Тайрека, потирающего себе затылок, и искренне обрадовался.
        - Что произошло? - спросил Тайрек.
        - Похоже, мы совершили невозможное, - ответил Ансель. - Мы приземлились на Седьмое Небо.

* * *
        Вот уже час Ника без дела сидела на земле и наблюдала за Анселем.
        После странной встречи с загадочным существом в глубине пещеры ошеломленная Ника вернулась обратно к авиону и обнаружила там Тристана, а также очнувшихся Анселя с Тайреком. Белой Мамбы по-прежнему не было.
        - Что-то нашел? - спросила Ника у авионера, невольно затаив дыхание.
        Тристан задумчиво покачал головой.
        - А ты?
        - Тоже ничего, - ответила она, решив не рассказывать о встрече, которая сейчас, при свете солнечного дня, почему-то все больше казалась ей чем-то нереальным… Может, никого она на самом деле не видела и все это ей просто привиделось?
        А может, Тристан тоже встретил в глубине пещеры похожее существо - и теперь, как и Ника, молчит, не уверенный в том, что это произошло на самом деле. Или опасается говорить о случившемся, словно слова могут спугнуть то чудо, к которому они случайно прикоснулись?
        Решив, что Белую Мамбу искать бесполезно - «Надо будет - сама явится», - резко высказался Тристан, - авионер уселся за штурвал «Грозы» и умудрился вывести ее из пещеры наружу, и там уже Ансель с Тайреком принялись за починку. А Ника, спросив, нужна ли помощь, и получив отрицательный ответ, уселась на землю и принялась задумчиво наблюдать за работающими механикерами.
        Через какое-то время к ней подсел Тристан.
        - Плохо наше дело? - спросила Ника.
        Тот не спешил соглашаться.
        - Ансель дружен с авиомеханистикой как никто другой. А он пока не сказал, что все безнадежно.
        Ника хотела возразить, что даже если «Грозу» каким-то чудом и удастся подлатать, взлететь они все равно вряд ли смогут, ведь у них совершенно нет места для разгона, но промолчала. Наверняка не только она, но и все остальные думают о том же. Однако у них хватает сил молчать и заниматься делом вместо того, чтобы сидеть сложа руки, раз все так плохо.
        Девушка перевела взгляд на Анселя - и ей вдруг показалось, что она видит юношу словно впервые. На лице застыло выражение предельной сосредоточенности, лоб нахмурен, движения уверенные и четкие. Никакой паники, никакого волнения. Ансель полностью погрузился в работу, ни на что не отвлекался и лишь время от времени отдавал короткие распоряжения Тайреку, и тот подавал ему инструменты и разнообразные запчасти, извлеченные из грузового отсека авиона.
        Говорят, именно критические ситуации проверяют человека, именно в них проявляется вся его истинная суть. Что ж, если считать случившееся с ними проверкой на личные качества, Ансель прошел ее с блеском, и Нику восхищало то, что она видела.
        Девушка с досадой вздохнула. Возможно, они навсегда застряли на Седьмом Небе, а у нее в голове - всякие романтические глупости! И похоже, они были написаны у нее на лице, потому что Тристан покосился на Нику и ухмыльнулся.
        - Хорош, да? - подмигнул он.
        - Кто? - Ника сделала вид, что не поняла.
        - Ну, не Тайрек же! - фыркнул Тристан. - Ансель, конечно. Если у него получится починить «Грозу» и мы сумеем вернуться, я точно попрошу Рию представить его к медали.
        Ника слегка покраснела. И от того, что авионер заметил ее неравнодушие к Анселю, и от того, что были моменты, когда ей казалось, будто она испытывает нечто похожее к Тристану и она чувствовала себя за это почти виноватой; разве можно одновременно увлечься двумя джентльменами?
        - Почему ты называешь майора рей Данс по имени? - с облегчением ухватилась Ника за повод перевести разговор. Если мадам эр Мада Тристан называл Нелли с явным желанием вывести ее из себя, то с командиром эскадрильи он был явно дружен. - Вы с ней знали друг друга еще до мыса Горн? - предположила девушка.
        - Нет, - покачал головой Тристан и слегка улыбнулся. - Мы с Рией начинали вместе. Прибыли на базу в один день. Оба необстрелянные новички. Частенько вместе вылетали на задания. Она не раз прикрывала меня, а я - ее. Как-то раз Рию подбили, и я буквально чудом ее вытащил. Такое сближает…
        - А потом? - спросила Ника, когда голос рей Дора затих, а глаза подернулись дымкой воспоминаний. И похоже, приятных воспоминаний, судя по легкой улыбке на губах.
        - А потом мы вернулись и она получила за ту миссию медаль и майора, - пожал плечами Тристан.
        И Ника сразу же поняла несказанное вслух: ему, вернувшемуся из той же миссии, новое звание не присвоили. Впрочем, Тристан явно не таил обиды на мадам рей Данс.
        Авионер тем временем поднялся.
        - Похоже, наш чудо-механикер закончил. Пойдем посмотрим, что он сумел сделать.

* * *
        Ансель с довольным видом отряхнул грязные руки, что, впрочем, не сделало их чище, отступил на пару шагов и полюбовался результатами своей работы. С учетом того, что повреждения были серьезными и пришлось пользоваться подручными средствами, вышло неплохо.
        - Готов? - поинтересовался подошедший к нему Тристан.
        - Почти, - ответил Ансель. - Но прежде надо выровнять баланс. Пришлось пускать в ход подручные средства, и теперь поврежденное крыло тяжелее другого.
        - И как мы будем его выравнивать?
        Вместо ответа из грузового отсека появился Тайрек с пустым ящиком в руках, подошел к скале, возле которой на земле валялись каменные осколки, и принялся складывать их внутрь.
        - Наполним несколько ящиков, поставим их в хвосте авиона слева, закрепим - и это должно будет частично компенсировать неравномерное распределение веса, - пояснил Ансель и присоединился к Тайреку.
        Наполнив камнями три ящика, Ансель решил, что этого довольно, и, установив их внутри авиона, заявил об относительной готовности к полету.
        Очевидный вопрос о том, как взлетать, если нет летной полосы, он не задал.
        - Что ж, осталось только дождаться нашу загадочную мадам Мамбу, и будем отправляться, - беззаботно сообщил Тристан.
        Словно в ответ на его слова, из пещеры показалась Белая Мамба собственной персоной. А следом за ней… Ника с трудом сдержала изумленный возглас. Следом за ней шло такое же странное, похожее на монкула существо в бесформенном комбинезоне, как и то, которое она встретила в глубине пещеры!
        Метнув быстрый взгляд на Тристана, Ника увидела, как на его лице промелькнули настороженность и недоумение. И со всей четкостью поняла, что там, в глубине пещеры, когда они разошлись по разным коридорам, рей Дор тоже встретил такое существо. Если на лицах Анселя и Тайрека было написано неподдельное изумление - у последнего даже рот приоткрылся! - то авионер удивленным не выглядел. Скорее - озадаченным.
        Интересно, какой вывод сделал Тристан по поводу того, что из себя представляют эти существа?
        Тем временем озадаченность на лице рей Дора сменилась привычной насмешливой ухмылкой.
        - Мадам Мамба, вы как раз вовремя, - протянул он. - Да не одна, а с компанией… Не хотите нас друг другу представить?
        Разумеется, ответа не последовало. Зато Белая Мамба подошла к хвосту «Грозы» и похлопала по люку грузового отсека, без слов давая понять, что хочет, чтобы его открыли.
        - Намекаете, что ваш спутник полетит с нами? Ну так пусть сам об этом попросит.
        Белая Мамба уставилась на Тристана, сверкающие белесые глаза на черном лице пугали. Во всяком случае, Нику; рей Дор же, похоже, ничуть не впечатлился и скрестил руки на груди.
        Пиратка демонстративно закатила глаза и шумно вздохнула. А затем наконец-то заговорила. Голосу нее отказался отрывистый и какой-то лающий:
        - Лин Монро нужна? Открывай!
        - Да, с таким убедительным и хорошо аргументированным доводом и не поспоришь, - хмыкнул Тристан и выполнил требование.
        Однако когда монкулообразное существо прошло мимо, он не удержался и спросил у него:
        - Вы действительно хотите… улететь?
        Существо не замедлило шага и даже не посмотрело на Тристана - словно не услышало.
        Белая Мамба с довольным видом проводила его взглядом и, убедившись, что оно находится внутри, направилась к кабине авиона.
        - Я так понимаю, мадам Мамба, груз, о котором вел речь ваш коллега Шестопер, это вот он и есть? - осведомился Тристан.
        Мамба обернулась и молча уставилась на авионера белесыми глазами. А затем похлопала авион по боку, словно скаковую лошадь, и кивнула в сторону неба.
        - Что ж, спасибо за исчерпывающий ответ. - Тристан изобразил насмешливый полупоклон.
        Глядя на невозмутимое лицо Белой Мамбы, Ника подумала, что зря авионер тратит на пиратку свою иронию, она все равно ее или не понимает, или не реагирует. Но, видимо, такова уж была его натура.
        - Что ж, давайте попробуем взлететь, - потер руки Тристан с таким видом, будто им предстояло веселое приключение, а не нечто невыполнимое и почти наверняка смертельное.
        - А этот… - подал голос Тайрек, запнулся, несколько раз открыл и закрыл рот, а затем наконец сумел кое-как облечь свои чувства в слова. - Эта… это… Вон тот, это кто такой? И откуда он здесь взялся?
        - Меня можешь не спрашивать, все вопросы к Белой Мамбе, - отмахнулся Тристан.
        Тайрек глянул вслед рослой чернокожей женщине и нервно сглотнул.
        Юноши забрались в кабину и устроились на скамье рядом с пираткой, Тристан сел в кресло авионера и вложил аэролит в разъем, как обычно, ласково его погладив. А Ника… Ника пристегнулась, лихорадочно перебирая в памяти все, что говорилось в учебниках о взлете по короткой полосе с препятствиями.
        «Для взлета с препятствиями всегда используется Vx, дающая более крутой угол набора, - всплывали у нее перед глазами строки текста. - Поэтому для такого взлета закрылки не используются, следует их закрыть еще до начала разбега. При разбеге носовую стойку поднять на скорости тридцать узлов. Сразу после отрыва продолжать выбирать штурвал на себя, не допуская роста скорости выше сорока узлов…»
        Да, все это было хорошо, вот только у них нет ни длинной, ни короткой полосы - у них, собственно, вообще нет прямой полосы для взлета! И что Тристан собирается делать?
        Очень хотелось задать вопрос, какой у авионера план. Но девушка решила не отвлекать Тристана в такой важный момент.
        Рей Дор тем временем развернул авион на серпантине и начал руление. Вверх, на гору!
        «Неужели он собирается вот так подняться на самую вершину? - мелькнула у Ники мысль. - Но это бессмысленно, ведь там все равно нет площадки, с которой можно взлететь! Да и шасси столько не выдержат!»
        Словно в ответ на ее мысли, под колеса попался какой-то камень, и авион ощутимо тряхнуло.
        Девушка глянула на приборы. Тристан старался набирать скорость; сейчас он уже почти дотянул до семнадцати узлов, что было само по себе удивительно - при таких-то взлетных условиях. Хотя… толку-то в скорости, если неоткуда взлетать?
        Скорость показывала двадцать пять узлов, когда под колеса попался еще один камень. Авион снова тряхнуло, Тристан неожиданно резко выкрутил штурвал - и «Грозу» буквально вышвырнуло в воздух, за пределы Седьмого Неба.
        Но только если прежде при взлете у них всегда имелся запас скорости для выполнения маневров, то на сей раз это было просто падение - камнем вниз…
        Глава 23
        Три часа спустя разочарование охватило даже самых оптимистически настроенных зрителей, включая Агату, которая до последнего хотела верить в лучшее.
        Первый час она напоминала сама себе: далеко не каждая дама может разбудить аэролит, значит, не стоит ждать, что это сразу получится у первых же джентльменов. В тому же, возможно, потенциальные авионеры среди мужчин встречаются реже, чем среди женщин, вот и придется пройти через Церемонию еще не одному десятку кандидатов, прежде чем появится Тот Самый.
        К концу второго часа ждать Того Самого становилось все сложнее и в душу закрадывались сомнения. А еще начала постепенно редеть толпа зрителей, и это о многом говорило.
        На исходе третьего часа куда-то пропала шеф.
        И Агата поняла, что надежды на чудо почти не осталось.
        Как и джентльменов в очереди; их за широкими дверями Зала стояла лишь пара дюжин. Зато в дальнем углу собралась целая толпа бывших кандидатов в авионеры.
        - Не может быть! - в отчаянии восклицала Агата, глядя на то, как очередной джентльмен уходит ни с чем, а камни так и остаются лежать на столах, холодные и безжизненные. - Не могу поверить, что во всей этой толпе не нашлось ни единого джентльмена, способного разбудить аэролит! Как же так?
        Ответ напрашивался сам собой. Просто мужчины не могут будить аэролиты…
        Агата пыталась отмахнуться от этой мысли, но это было непросто. Главным образом потому, что она слишком хорошо все объясняла. И до недавнего времени считалась непреложной истиной, которую внезапно подвергли сомнению и захотели проверить.
        Что ж, вот и проверили…
        Но тогда почему это получилось у Тристана рей Дора? Просто исключение из правил?
        Агата нахмурилась. Во всей этой ситуации ей чудился какой-то подвох, вот только девушка пока не могла понять, какой. Но ей казалось, что кто-то знал чуть больше, чем остальные, и сейчас этот кто-то явно водил всех за нос…
        Словно подслушав мысли девушки, один из зрителей внезапно выкрикнул, когда очередной кандидат закончил свой путь вдоль столов:
        - Да это же не аэролиты! Они подсунули нам самые обычные камни вместо летных!
        Толпа мигом оживилась, и все взгляды разом обратились на мадам эр Мада. Жандармы подобрались и потянулись к оружию, готовые в случае необходимости в корне душить зародыши бунта.
        Директриса же, как настоящая боевая авионера, и не подумала пугаться неожиданного удара.
        - Дамы, - спокойно обратилась она к толпе зрителей, - есть ли среди вас желающие попробовать разбудить аэролит?
        Толпа взбудораженно зашумела.
        Агата поймала себя на мимолетном желании выйти вперед, но вовремя опомнилась: ее же по-прежнему разыскивают! Но зато в душе снова встрепенулась надежда. Если Министерство полетов и впрямь подсунуло им фальшивки, сейчас это быстро выяснится!
        Почти сразу же на смену азарту прошло сомнение. Если бы камни и впрямь были фальшивые, мадам эр Мада не стала бы так уверенно предлагать дамам попробовать их разбудить. Значит, директриса рассчитывает на успех. А это, в свою очередь, означает, что аэролиты настоящие.
        Из толпы тем временем вперед выступило несколько взволнованных дам.
        - Джентльмены, вы пропустите их вперед? - обратилась мадам эр Мада к стоявшим первыми в очереди.
        Те молча кивнули.
        Первую даму постигла неудача, но уже вторая наглядно продемонстрировала, что аэролиты на столах не фальшивые - на первой секции столов засветился летный камень.
        Зрители, репортеры и джентльмены из очереди наблюдали за этим явлением, затаив дыхание.
        - Ну? - резко хлестнул голос мадам эр Мада, а прищуренные от ярости глаза обводили взглядом собравшихся. - Кто еще считает, что аэролиты ненастоящие?
        Джентльмены в очереди либо отводили глаза, либо смотрели совершенно невинными взглядами, всем своим видом демонстрируя, что не имеют к возмутительной заявке никакого отношения.
        - Благодарю за помощь, - кивнула мадам эр Мада даме, не разбудившей летный камень, и остальным двум, которые так и не дождались своей очереди. Дала сигнал одной из своих коллег сопроводить на выход даму, разбудившую аэролит, а затем повернулась к зрителям и повысила голос: - Продолжим?
        Джентльмены без энтузиазма кивнули. Похоже, никто из них уже не верил, что кому-то удастся разбудить аэролит.
        Когда в дверях Зала камней осталось всего несколько человек, из служебного входа в Зал вошла сама министр полетов. Встав рядом с мадам эр Мада, она с невозмутимым видом наблюдала за тем, как оставшиеся джентльмены уныло плетутся вдоль столов со спящими аэролитами. Когда последний из них закончил свой путь по красной дорожке, министр повернулась ко всем джентльменам, кто его уже прошел и сейчас толпился вдоль стены.
        Агата ожидала, что министр скажет громкую речь. Напомнит, что она сразу говорила: мужчины не могут будить летные камни, это издавна всем известно. Призовет впредь не верить слухам, которые разжигают враги. Спросит, остались ли у кого-то еще сомнения.
        Но министр полетов только переводила взгляд с одного лица на другое, и джентльмены стыдливо отводили глаза. Потом министр повернулась к зрителям и окинула их таким же уничижающим взглядом.
        А затем круто развернулась и вышла из Зала камней.
        Она так ничего и не сказала. Неразбуженные аэролиты сделали это за нее.

* * *
        Их падение обманчиво напоминало отвесный штопор. Казалось, еще чуточку усилий - и авион получится из него вывести!
        Вцепившись в края кресла, Ника покосилась на Тристана. На лбу авионера выступили капли пота, и он изо всех сил тянул на себя штурвал, пытаясь мощью своего аэролита побороть силу земного притяжения.
        Впрочем, времени на сражение с ним осталось всего ничего; в этой схватке время неумолимо выигрывало.
        Все существо Ники буквально пронзила паническая мысль «Мы разобьемся!». Она почти физически ощутила мерзкое, холодное дыхание смерти - неотвратимой и неодолимой, и замерла, парализованная ужасом.
        И тут внутри словно переключился какой-то невидимый рычаг. Не рассуждая и не размышляя, Ника нашарила футляр со своим аэролитом и достала летный камень. Кристалл мягко замерцал, и парализовавший девушку страх исчез, его вытеснило уже привычное, но по-прежнему восхитительное чувство завершенности и единения с сердцем своего аэролита.
        А затем, словно по внезапному наитию, Ника мысленно схватилась за штурвал и потянула его на себя, всем своим существом сосредоточившись на летном камне. Аэролит должен прекрасно ощущать ее состояние. Должен понимать, чего она хочет. И должен это сделать, даже несмотря на то, что не вставлен в разъем. В конце концов, летный камень поддерживает авион в воздухе просто своим присутствием на борту, а разъемы были созданы лишь для удобства авионер.
        Однако даже в воображении штурвал, который мысленно тянула на себя Ника, совершенно не реагировал, его словно заклинило.
        А «Гроза» тем временем набирала все большую скорость в своем стремительном и неконтролируемом падении.
        «Пожалуйста! - безмолвно взывала Ника к аэролиту. - Нам надо выровнять авион! Пожалуйста!»
        В кабине кто-то кричал, снаружи оглушительно завывал ветер, и, кажется, что-то пытался сказать Тристан, но это словно происходило где-то далеко-далеко. Все мысли Ники были сосредоточены на аэролите, который она сейчас ощущала всем своим существом. Более того, ей казалось, что он отзывается. Что он старается, но у него все равно не получается остановить падение…
        «Если два самых больших летных камня Арамантиды не могут ничего сделать, то это и впрямь безнадежно», - мелькнула у Ники мысль - и неожиданно сменилась другой. А что, если…
        Девушка даже зажмурилась, стараясь сосредоточиться, и мысленно словно растворилась в своем аэролите. А затем, когда это произошло, «осмотрелась» вокруг и, ощутив совсем рядом другой аэролит, «потянулась» к нему. Ближе, ближе…
        Казалось, еще чуть-чуть, и летные камни соединятся! И все же для этого им не хватало какой-то малости…
        - Тристан! - изо всех сил выкрикнула Ника, сама не зная, что собирается сказать, и непроизвольно потянулась к нему рукой.
        Ладонь наткнулась на локоть рей Дора, Ника вцепилась в него и почувствовала что-то, похожее на резкий толчок, выплеснувшийся из самой глубины ее существа.
        А затем услышала тихий, но отчетливый звук.
        Знакомый звук.
        Ника не сразу поняла, что он походил на биение сердца.
        Несколько мгновений понадобилось на то, чтобы понять: это было не ее сердце. Это билось сердце ее аэролита.
        И ему вторил другой такой же стук.
        Не открывая глаз, Ника «огляделась», ища источник. И нашла. Аэролит Тристана, бьющийся в унисон сердцу ее летного камня.
        Затопившее Нику ощущение было не похоже ни на что из прежде испытанного. Девушка считала, что с тем упоительным чувством завершенности и правильности, возникающем при единении с аэролитом, не сравнится ничто.
        Она ошибалась.
        Сейчас, когда сердца двух аэролитов настроились друг на друга и Ника была связана с одним из них, она увидела мир словно в каком-то новом измерении. Сейчас она знала и понимала так много всего вокруг!
        Ника улавливала лиловый оттенок напряжения Тристана и ощущала холодную решимость его воли во что бы то ни стало побороть безнадежный штопор. Девушка невольно восхитилась силой его духа; даже в такой отчаянной ситуации рей Дор не сдавался и боролся до конца.
        На скамье сзади Ника уловила всполохи оранжевого страха, исходящие от Тайрека. И белоснежную ярость Белой Мамбы…
        Снова сконцентрировав внимание на Тристане, Ника мысленно присоединилась к нему и потянула за штурвал. Только сейчас она больше не боялась. Сейчас она знала, что лишь от них самих зависит судьба авиона, а раз так, то не стоит зря переживать.
        Ника почти физически почувствовала, как штурвал под рукой Тристана слегка дрогнул, а потом немного сдвинулся. И еще немного. И еще.
        С каждый новым рывком штурвал поддавался все легче. И вот наконец «Гроза» вышла из штопора, и Ника мысленно отпустила рукоять и бессильно откинулась на спинку кресла, предоставляя Тристану сделать все остальное.
        - За чем бы вас ни посылали на Седьмое Небо, оно того не стоило, - казалось, целую вечность спустя пробормотал Тайрек, сопроводив это нервным смешком.
        Никто ему не ответил.
        Ника глянула на Тристана. После того как он вывел «Грозу» в горизонтальный вираж, связь между их аэролитами пропала… Да и была ли она, или же Нике просто показалось со страху? И тем не менее она прекрасно ощущала, какое напряжение сковывает авионера.
        - На Окракок, - внезапно подала голос Белая Мамба.
        - Нет, - решительно отмел это предложение Тристан.
        - На Окракок! - с нажимом повторила пиратка.
        - «Гроза» очень сильно повреждена, она может не выдержать приземление на остров. Авиону нужен ремонт. А потом мы доставим вас на Окракок.
        Одним неуловимым движением Белая Мамба оказалась за креслом Тристана, и к горлу авионера прижался внушительных размеров нож.
        - На Окракок, - тихо промурлыкала она, и от этого обманчиво мягкого тона Нику продрал мороз по коже. Пиратка не блефовала; если потребовалось, она бы спокойно перерезала Тристану горло.
        Но авионер, вероятно, слишком уставший после борьбы с падением, лишь слегка пожал плечами и ничуть не впечатлился очередной угрозе своей жизни.
        - И чего вы надеетесь этим добиться, мадам Мамба? Ну, зарежете вы меня, и что дальше? Авион рухнет на землю, и мы все погибнем. Вам станет от этого легче?
        В следующий миг Ника не сумела сдержать испуганного возгласа, когда ощутила, что теперь уже в ее горло ощутимо впивается холодное лезвие.
        - Да что ж вам все неймется, - устало вздохнул Тристан. - Выгляните в иллюминатор и посмотрите на крыло. Будь на Окракоке нормальная посадка, мы бы могли попытаться. Но с таким крылом нас просто сомнет в том туннеле среди облаков, который является вашим единственным входом. Этот сценарий тоже заканчивается массовой гибелью. Вам оно надо? Даже если вы перережете глотки всем нам по очереди, крылу это никак не поможет.
        Несколько нестерпимо долгих мгновений к горлу девушки все еще прижималось лезвие, а затем давление исчезло.
        Ника почти ожидала, что Белая Мамба теперь приставит нож к горлу Анселя - надо же быть последовательной в своих действиях! - но, похоже, пиратка все же услышала доводы разума. Она уселась обратно на скамью, скрестила руки на груди и демонстративно уставилась в иллюминатор.

* * *
        Толпа зрителей вела себя тихо и чинно, выходя из здания Министерства полетов. Полученный урок заставил их присмиреть и задуматься. Зрители и несостоявшиеся авионеры собирались небольшими группами, что-то негромко обсуждали и через некоторое время расходились кто куда.
        - Плохо дело, - протянул Сегрин, глядя на сосредоточенные, серьезные лица прохожих. - Они все сейчас мирно разбредутся по домам и думать забудут о том, что были чем-то недовольны и собирались бунтовать.
        - Еще бы! Это была слишком наглядная иллюстрация, - хмыкнул Милорд. - Против таких убедительных фактов не попрешь.
        Агата слушала разговор лишь краем уха. Она чувствовала себя разочарованной, ошеломленной и опустошенной. Выходит, она зря написала репортаж! Он не привел к разоблачению лжи века; напротив, лишний раз продемонстрировал, что все эти годы власти, оказывается, говорили правду: мужчины не могут разбудить аэролиты.
        «А как же рей Дор?» - напомнил девушке внутренний голос.
        Агата пожала плечами. Значит, рей Дор - просто редкое исключение, подтверждающее правило. А правило было сегодня продемонстрировано во всей красе. Уже вторая дама из пытавшихся легко разбудила летный камень, в то время как из нескольких сотен джентльменов не повезло ни одному, и это нельзя списать на простую случайность.
        - Шеф нас размажет, - мрачно заметил Сегрин. - Мы должны были подтолкнуть народ на восстание, а в итоге все расходятся по домам, поджав хвосты.
        - Да, но что мы можем поделать? - огрызнулся Кирби. - Мы же не знали, что министр допустит мужчин на церемонию! И про мужчин и аэролиты…
        - Да какое вообще значение имеет правда! - в сердцах отмахнулся Сегрин. - Ты здесь что, для того, чтобы нести народу правду? Нет! Ты здесь для того, чтобы устроить восстание! А восстанию все равно, правда его ведет или ложь. Наша задача была его начать. А мы провалили дело.
        - Ах, если бы хоть одному из этих недотеп удалось разбудить самый маленький камешек! - в сердцах воскликнул Милорд.
        - Много же толку от твоего «если бы», - вздохнул Сегрин. - Все кончено! Пока в людях тлеет возмущение, из него в любой момент можно раздуть пожар. А у этих все погасло!
        - Возможно, еще не все, - неожиданно заявил Кирби и решительно направился к небольшой группе несостоявшихся авионеров неподалеку.
        - Ловко они нас обставили, да? - небрежно бросил он, подойдя к джентльменам.
        - В каком смысле? - нахмурился тот, кто оказался к Кирби ближе всего.
        - Да я про трюк с проверкой, настоящие ли там лежали аэролиты или фальшивка.
        - Все равно не понял, - ответил джентльмен, а остальные начали внимательно прислушиваться к разговору. - На наших глазах одна из дам разбудила аэролит. Значит, там действительно были летные камни.
        - Да знаю я эту даму! - фыркнул Кирби. - Она авионера! Проныры из министерства взяли ее аэролит и положили среди обычных булыжников. Наверняка они просчитали, что кто-то попросит их доказать, настоящие ли аэролиты на столах. А тут выходит эта дамочка, делая вид, что она простая зрительница, проходит вдоль столов - и ее аэролит начинает светиться! Выглядит, конечно, так, будто она его только что разбудила, и все сомнения по поводу остальных камней снимаются. Я ж говорю, ловко!
        - То есть, получается, все камни там были не аэролиты? - спросил кто-то.
        - Я этого не говорил, - быстро ответил Кирби. - Я просто говорю, что знаю даму, которая на наших глазах якобы разбудила аэролит.
        Джентльмены озадаченно переглянулись.
        - А не врешь? - подозрительно спросил один из них.
        - А какой мне смысл? - развел руками Кирби.
        Парировать было нечем. Некоторое время джентльмены озадаченно хмурились и обдумывали услышанное, а затем начали расходиться.
        Оставшись один, Кирби оглядел площадь и, увидев на другом конце еще одну небольшую группу, направился к ней.
        - И что это было? - спросил Милорд, глядя ему вслед.
        - Это называется «сеять сомнение», - одобрительно глядя в сторону Кирби, ответил Сегрин. - Не теряй время, присоединяйся! - скомандовал он и тоже направился к выходящей из здания группе несостоявшихся авионеров.
        - И как вам эта подставная Церемония? - обратился он к ним.
        Милорд, ухватив суть игры, тоже наметил себе очередных жертв, и лишь одна Агата так и осталась стоять на месте, чувствуя себя окончательно запутавшейся и сбитой с толку. Все вокруг лгали - и шеф, и агенты, и Министерство полетов. Лгали друг другу, лгали народу, лгали самим себе. И никому не было дела до истины, ведь главным в этой игре было во что бы то ни стало добиться своих целей.
        И как же она оказалась втянутой в эту игру?
        Накатили головокружение и тошнота. Агата бросилась к ближайшей подворотне, и там ее вырвало. Когда дурнота немного отступила, девушка подняла глаза и увидела, что совсем рядом с ней из двери, ведущей в какую-то контору, выглядывала скромно одетая дама.
        - Вам помочь? - спросила она, увидев, что Агата немного пришла в себя.
        Девушка криво усмехнулась. Да, ей бы не помешала помощь, да только она так глубоко увязла в своих проблемах, что ее оттуда, пожалуй, уже никому не вытащить.
        - Я в порядке, спасибо, - произнесла она, сделала пару шагов - и тут ее ноги подкосились.
        Не задавая лишних вопросов, дама подхватила ее под руку и подвела к двери, из которой только что вышла.
        «Лечебный кабинет доктора эр Синна», - прочитала Агата, а затем перед глазами все закружилось, и ее накрыла темнота.
        Глава 24
        Седьмое Небо осталось далеко позади, когда внизу открылось невероятное зрелище: десятки и десятки кораблей, пересекающих свинцовые просторы зимнего моря. На палубах самых больших судов стояли крылатые авионы, на судах поменьше перевозили стрелковые орудия, мобили и людей. В небе над этим огромным флотом кружились летные машины - воздушный караул.
        - Неужели это все наши корабли? - удивленно протянул Ансель, приникнув к иллюминатору. - Я и не знал, что у нас их столько!
        - Наших кораблей тут совсем немного, - со знанием дела пояснил Тайрек, тоже с любопытством разглядывая открывшуюся внизу картину. - Практически все, на которых стоят авионы, - это корабли Винландии; таких больших транспортировочных судов у Арамантиды раз-два и обчелся.
        - А ты откуда знаешь? - покосился на него отдыхавший в кресле второй авионеры Тристан.
        - Про то, что у нас нет больших транспортировочных кораблей?
        - Не прикидывайся, будто не понял. Я про корабли Винландии.
        - Но это же очевидно! Посуди сам, зачем еще нам нужна была Винландия, чтобы заключать с ней пакт? У них ни авионов, ни даже зепеллинов с авиолетами. Зато у них есть огромный флот, в том числе и большие суда, на которых они возят этих своих чудовищ, завров, - начал обстоятельно пояснять Тайрек. - Все ждут, что, когда Арамантида пойдет в наступление, развернется оно именно на мысе Горн, ведь других вариантов все равно нет, так как мощности летных камней не хватит на то, чтобы авионера облетела полосу циклонов, добралась до Третьего континента - да еще и сохранила силы для воздушного боя. А кроме атаки с мыса Горн, единственным вариантом остается перевозка всего нашего воздушного флота на кораблях через океан и высадка где-нибудь на берегу Третьего континента. Но так как своего флота для таких грандиозных действий нам попросту не хватит, то логично найти союзника, у которого есть подходящие корабли, не так ли?
        Никто не ответил. Впрочем, вопрос Тайрека был явно риторическим и не требовал ответа.
        - Красивое зрелище, - через некоторое время негромко произнес Ансель, разглядывая внушительную панораму внизу.
        «И немного пугающее», - подумала про себя Ника. Вид этой нагруженной людьми и авионами флотилии был, безусловно, величественным и наглядно демонстрировал всю мощь Империи. Но Ника при виде флота не могла отделаться от мысли о том, что это будет очень большая война. А значит, погибнут сотни и тысячи людей.
        А затем ей в голову пришла другая мысль, еще более пугающая. Изрядная часть военно-воздушных сил Арамантиды сейчас находилась на палубах кораблей - совершенно беспомощная. В случае опасности авионы даже не смогут подняться в воздух и дать бой врагу, ведь у них нет летных полос. Если кто-то захочет уничтожить всю военную мощь Империи одним ударом, то сейчас у них для этого идеальная возможность! И та дюжина патрульных авионов, что кружит в небе, попросту не сумеет этому помешать.
        «Наверняка наше командование все продумало, - успокоила себя Ника. - Наверняка приняло меры для того, чтобы об этой операции никто не узнал».
        И все же поселившаяся в груди тревога не спешила рассеиваться.

* * *
        На летной полосе «Грозу» ждали майор рей Данс и Ванесса. Молодая майор была заметно напряжена, а непослушные черные кудряшки, обрамлявшие лицо, подчеркивали его бледность.
        Видя это, Тристан даже не стал дожидаться, чтобы, как положено по уставу, старшая по званию обратилась к нему первой, и, едва выпрыгнув из кабины на летное поле, тут же сообщил:
        - У нас получилось. - Вглядевшись в лицо командира, он встревоженно спросил: - Рия, что произошло?
        - В Сирионе едва не началось восстание. На площади Первого Полета собралась толпа, заявив, что власти скрывают от них правду, и потребовала допустить джентльменов до Церемонии камней.
        - И что? - насторожился Тристан.
        - Сам знаешь что, - пожала плечами майор рей Данс. - Для них провели Церемонию, но ни один джентльмен аэролит так и не разбудил. Так что восстание как бы сошло на нет, но настроение в столице по-прежнему тревожное, что особенно опасно в военное время… А ты откуда тут взялся? - удивленно воскликнула командир, увидев выбравшегося из кабины Тайрека.
        - Я могу все объяснить, мадам майор! - с готовностью выпалил тот.
        - Да уж не сомневайся, отчитаешься по полной программе, - сурово ответила командир и снова повернулась к Тристану: - Так что за важный груз был у пиратов на Седьмом Небе?
        - Сейчас сама увидишь, - ухмыльнулся авионер и постучал по стенке кабины. - Эй, мадам Мамба, вылезай! Вылезай, тебе говорят! На починку авиона уйдет не меньше полсуток, не будешь же ты все время там сидеть!
        Минуту спустя на летном поле появилась Белая Мамба и, сверкнув белками глаз, ярко выделяющихся на черном лице, кивнула в сторону грузового отсека.
        Тристан без вопросов направился к люку, открыл его, пиратка забралась внутрь - и вышла оттуда уже в обществе загадочного обитателя Седьмого Неба.
        - Не поняла! - воскликнула майор рей Данс. - Откуда у вас на борту монкул? И почему он так странно одет?
        - Это не монкул, - ответил Тристан.
        - Закрути мои расчалки! - пораженно выдохнула майор. - А кто же это?
        - Рия, это очень долгая история, - закатил глаза Тристан. - Давай мы устроим куда-нибудь наших… э-э-э, гостей, и потом я все тебе расскажу.

* * *
        Авионеры разошлись по своим делам, Белую Мамбу с «грузом» увел конвой, Тайрек отправился в Конструкторскую за инструментом и запчастями, и Ансель остался с «Грозой» один на один. Ему предстояло очень много работы, и он догадывался, что времени у него в обрез; наверняка совсем скоро Тристана снова отправят на Окракок, за мадам лин Монро.
        Он уже сходил в Конструкторскую и заручился обещанием мадам рей Тоск прислать ему на подмогу парочку механикер, а также все нужные запчасти. В ожидании этого Ансель внимательно осматривал авион; о крупных повреждениях он прекрасно знал, но на фоне таких серьезных проблем, как разбитое крыло и стойка шасси, он вполне мог просмотреть какие-то более мелкие и незначительные.
        Ансель как раз проходил мимо открытого люка грузового отсека, когда заметил внутри какое-то движение. Поначалу юноша решил, что ему почудилось, но затем раздался шум, и спустя мгновение в проеме появилось…
        Механикер буквально опешил от неожиданности, увидев перед собой существо, очень похоже на то, которое привезла Белая Мамба, - безволосое, с бесцветными бровями и ресницами, словом, очень похожее на монкула. Только монкула, сделанного из подростка, - стоявшее перед Анселем существо сложением походило на мальчишку лет тринадцати… или на девчонку; сказать с уверенностью он не мог.
        «Приветствую», - прозвучало у юноши в голове.
        Ансель оглянулся. Кто-то что-то сказал или ему послышалось?
        «Это я с тобой говорю. Нет, тебе не показалось, ты действительно меня слышишь, - снова прозвучал у него в голове необычный, слегка шелестящий голос, который мог в равной степени принадлежать как мальчику, так и девочке. - И ты можешь говорить со мной так же».
        Ансель недоверчиво уставился на странное существо, зачем-то пробравшееся к ним на «Грозу», но все же попробовал мысленно сформулировать вопрос: «Кто ты?»
        К полной неожиданности, его услышали, потому что тут же раздался ответ: «Меня зовут Айх Эмм Ёр. Можно просто Ёр».
        Что ж, понятнее от такого ответа не стало.
        «А меня - Ансель, - тем не менее ответил юноша. - И откуда ты тут… эм… взялся? Взялась? Или взялся?»
        «Захотелось полететь с тобой».
        «Зачем?»
        «Захотелось».
        «Исчерпывающий ответ, - хмыкнул Ансель. - И все-таки?»
        «Ты… Ты в некотором роде снова меня разбудил. И теперь я с тобой».
        «Когда это я успел тебя разбудить? - опешил механикер. - Я тебя в первый раз вижу!»
        «Неважно. Я просто какое-то время побуду рядом».
        Ансель задумчиво потер лоб. Вот так история! И как теперь быть с этим… этой Ёр? Как только его… ее увидят, сразу появятся вполне закономерные вопросы, кто это такой и откуда взялся.
        «Ты когда-нибудь бывал… бывала… - Юноша запнулся и, устав гадать, спросил напрямик: - А ты кто? Мальчик или девочка?»
        Ёр заинтересованно склонило голову набок и внимательно посмотрело на Анселя темными карими глазами. А потом слегка улыбнулось, чем, на взгляд Анселя, стало чуть больше похоже на девочку.
        «А это что, так важно?»
        «Ну… наверное… да», - ответил Ансель, несколько растерявшись от такого вопроса. Никто никогда его не спрашивал, важно ли вообще, мужчина ты или женщина; это было настолько само собой разумеющимся, что высказанное Ёр сомнение буквально ввело его в ступор.
        «А почему? - заинтересованно спросило Ёр. - Это что, как-то поменяет твое отношение ко мне?»
        «Да в общем-то нет», - признался Ансель, немного подумав.
        «Получается, это все-таки не важно, ведь так?» - подвело итог Ёр.
        Механикер кивнул, при этом ощущая, будто его умело загнали в ловушку, которую он же сам себе и построил.
        «Пусть будет девчонка, - решил он для себя, ему все же было удобнее, когда у собеседника есть пол, и снова обратился к Ёр: - И что мне теперь с тобой делать?»
        «Тебе? Ничего. Когда понадобится, я тебя найду».
        Ансель задумался. Отвезти Ёр обратно на Седьмое Небо все равно невозможно, так что если уж ей так хочется, пусть крутится здесь. Что до вопросов, на которые он так и не получит от Ёр ответов - что ж, возможно, в следующий раз получится лучше.
        «На переднем подкосе стабилизатора нужно подтянуть регулировочный болт, - вдруг сказала Ёр, а затем прощально взмахнула рукой. - До встречи!»
        Ансель проводил удаляющуюся фигурку внимательным взглядом, гадая, откуда Ёр знает авионную терминологию, а затем вернулся к хвосту «Грозы». Он уже проверял его и не нашел ничего, отклоняющегося от нормы. Болт, о котором говорила Ёр, тоже выглядел как полагается. И все же Ансель взял накидной ключ и попробовал подкрутить.
        К его удивлению, он сделал два полных оборота.

* * *
        После того как Белую Мамбу вместе с ее «грузом» разместили в одной из комнат офицерского барака и приставили охрану, Тристан отправился на поиски Мии. Ему не терпелось поговорить с ней и узнать, что она решила насчет них двоих. И решила ли…
        В казарме Танго девушки не оказалось. В «деревяшке» тоже.
        Предположив, что, раз там Мии нет, она должна быть в патруле, Тристан вернулся обратно в сектор Нот, на авиодром, и обнаружил девушку возле ангара, в котором обычно стояла «Гроза». А напротив нее застыл странный субъект невысокого роста и щуплого, словно у подростка, телосложения; он был подозрительно похож на монкула и еще больше - на обитателя Седьмого Неба, которого привезла с собой Белая Мамба… И на того, другого, которого он встретил в глубине пещеры на Седьмом Небе - и о ком не рассказал ни Нике, ни кому-либо еще…
        - Ансель, - услышал Тристан голос Мии, и его кольнула ревность: что она тут делает? Зачем пришла? - Почему этот монкул так странно себя ведет?
        - Это не монкул, - откуда-то из глубины отозвался юноша. - Просто похож. Ее зовут Ёр.
        - А откуда он? - спросила Мия и тихо ойкнула, когда Ёр чуть наклонил голову, словно глядя на что-то необычное, и вдруг легко тронул ее пальцем между бровей.
        Взгляд Мии застыл, и Тристан не на шутку перепугался: что этот странный тип делает с его подругой? Он бросился на помощь, но тут Ёр отступил, а Мия несколько раз удивленно моргнула, будто только что проснулась, и огляделась по сторонам.
        - Ты в порядке? - побежал к ней Тристан и взял за руку.
        - Кажется, да, - неуверенно ответила девушка, а затем подняла на авионера глаза и вежливо спросила: - Простите, а кто вы?

* * *
        Когда снаружи донесся вскрик Мии, Ансель тут же вылетел наружу. Что случилось?
        Девушка выглядела потрясенной и растерянной, напротив нее стоял Тристан - и вместо привычной, слегка насмешливой и немного вызывающей маски на его лице отражалось неподдельное волнение.
        Увидев Анселя, Мия бросилась к нему, схватила за руку и воскликнула:
        - Ансель, ты тут! Слава небу! А… а где мы и что происходит?
        Юноша почувствовал себя так, словно его с размаху ударили под дых. И не столько из-за слов девушки, сколько из-за ее взгляда. Да, на этот раз никаких сомнений не возникло. Так смотрела на него та, прежняя Мия, которую он знал еще в Кибири, которая мечтала стать авионерой и уехала в Сирион. Та Мия, которая его любила - и которая, как он считал, навсегда осталась в прошлом.
        - Что произошло? - спросил он у Тристана.
        - Он что-то сделал с Мией! - выпалил авионер и заозирался по сторонам, словно искал кого-то.
        - Кто?
        - Не знаю! Но выглядел он точь-в-точь как те, кого мы встретили на Седьмом Небе! Куда он пропал?
        «Ёр», - сразу понял Ансель и тоже огляделся. Ёр должна была быть здесь, ведь Мия буквально минуту назад про нее спрашивала. Однако Ёр и след простыл…
        - Ансель, - растерянно произнесла Мия, - что происходит?
        - Расскажи мне последнее событие, которое ты помнишь, - попросил он в ответ, с трудом сдерживая волнение.
        Мия нахмурилась.
        - Не пойму, - наконец пробормотала она. - Все очень путано! Я помню, что прошла Церемонию камней… Помню, как получила твое письмо, - слабо улыбнулась девушка. - А потом… потом все как-то смешивается. Вижу отдельные картинки, но они так мелькают, что я не успеваю их рассмотреть…
        Ансель бросил быстрый взгляд на Тристана. Тот побледнел, глаза горели, на скулах играли желваки, и, казалось, ему стоило огромных усилий держать себя в руках.
        - Ты помнишь, как оказалась на мысе Горн?
        - Так, значит, это мыс Горн!
        - Да. Тебя перевели сюда на службу уже почти год назад. Помнишь?
        Мия покачала головой.
        - А как насчет меня? Меня ты помнишь? - вмешался Тристан.
        Мия перевела смятенный взгляд на авионера.
        - Вы кажетесь мне знакомым, но… Но я пока не могу понять почему.
        Тристан шумно выдохнул и повернулся к механикеру:
        - Она что, снова потеряла память?
        - Вообще-то, похоже, она как раз вспомнила то, что забыла, - поправил Ансель.
        - Да, и при этом забыла все то, что случилось с ней после потери памяти, - проворчал Тристан.
        - У меня была потеря памяти? - вмешалась Мия.
        - Да, - одновременно ответили Ансель с Тристаном, а затем авионер предложил: - Пойдем, я провожу тебя в казарму, и мы поговорим.
        Мия невольно подалась назад и теснее прижалась к Анселю.
        Тристан резко втянул воздух и стиснул челюсти.
        - Спасибо, - выдавила девушка. - Но, кажется, сейчас мне лучше побыть… - Не договорив, девушка бегом бросилась прочь.
        Тристан с Анселем провожали Мию взглядами до тех пор, пока она не скрылась из виду, а затем рей Дор, так и не сказав ни слова, тоже ушел.
        Ансель долго стоял на месте, глядя вслед давно исчезнувшей из виду Мие. В голове поочередно сменяли друг друга две мысли: «Мия вернулась» и «Как это произошло?». Впрочем, какая разница, как это случилось? Когда тебе в руки с неба падает счастье, ты же не спрашиваешь, почему и как так произошло - ты просто радуешься чуду и принимаешь его с благодарностью.
        Вот только Ансель пока так и не мог понять, счастлив ли он…

* * *
        Придя в пустующую казарму, Ника обнаружила у себя под подушкой красивую коробку с письменными принадлежностями - и улыбнулась. Этот приятный сюрприз ей мог сделать только Нильсон.
        «Обязательно поговорю с ним до вылета», - пообещала она сама себе и растянулась на кровати в абсолютной уверенности, что ни за что не сможет заснуть. Слишком уж много впечатлений было после посещения Седьмого Неба, слишком много удивительного она узнала! Да и предстоящий полет на Окракок тоже переполнял каждую клеточку нервным волнением.
        И тем не менее, несмотря на все эти беспокойные мысли, Ника как-то незаметно уснула. Проснулась она только через несколько часов, чувствуя себя неожиданно бодрой, и обнаружила на тумбочке возле кровати записку о том, что вылет назначен на четыре часа пополудни. Бросив взгляд на часы, она убедилась, что в запасе у нее еще есть немного времени.
        Девушка приняла душ, а затем, воспользовавшись подарком Нильсона, написала небольшое, буквально на полстранички, письмо отцу. Конечно, она не могла рассказать ему и десятой части того, что узнала за последние дни, но все равно каждый раз, когда она ему писала, на душе становилось спокойнее и теплее.
        - Отправишь, пожалуйста, с завтрашним почтовым авионом, - попросила Ника вернувшуюся в казарму с ужина Берту и протянула ей запечатанное письмо. Взгляд невольно задержался на голубом конверте - надо же, она отсылает письма в конвертах авионер! До сих пор не верится!
        - Без проблем, - ответила та. - Как слетали?
        - Успешно, - коротко ответила Ника и многозначительно кивнула. Берта знала, куда они летали и зачем; Ника не видела причин скрывать от нее, чем закончилась миссия.
        - Как Белая Мамба?
        - Да никак. Всю дорогу молчала, а… - Ника помедлила, выбирая слова, - когда мы прилетели туда, куда были должны, она скрылась и вернулась обратно уже с… грузом. Так никому ничего и не сказала. Правда, потребовала, чтобы мы полетели оттуда прямиком на Окракок.
        - Я бы на ее месте тоже хотела как можно скорее там оказаться.
        - Почему?
        - Да потому что за некоторые свои делишки она заслужила алый след, и чем больше времени она проводит вне Окракока, тем больше шансов, что он ее найдет.
        - Что за алый след? - не поняла Ника.
        - Это такая… пиратская метка. Она дается тому, кто нарушил какую-то из главных заповедей нашего… то есть их кодекса, и получателя рано или поздно настигает смерть.
        Девушка только покачала головой. Услышанное прозвучало как отрывок из увлекательного приключенческого романа.
        - Ладно, пусть так, - согласилась Ника. - Но если Белая Мамба живет на Окракоке с пиратами и там ее явно держат за свою, то кто же тогда будет ее убивать?
        - А ты думаешь, все пираты дружно и мирно живут на Окракоке? Ничего подобного! Да, Окракок - самое крупное пиратское пристанище, но есть много других, которые не желают подчиняться Шестоперу и его капитанам… О, пираты враждуют между собой не хуже княжеств Третьего континента!
        Ника вновь лишь покачала головой. Ей до сих пор не верилось, что Берта и впрямь в прошлом была пираткой!
        - Кстати, где-то час назад в «деревяшке» тебя искал этот хорошенький медбрат…
        Ника невольно улыбнулась, сразу поняв, что речь шла о Нильсоне.
        - Бедняга весь испереживался; пока вас не было, места себе не находил, так и крутился возле авиодрома. Сходи, что ли, порадуй его. А то он уже знает, что «Гроза» прилетела, и весь измаялся.
        - Схожу, - согласилась Ника, чувствуя, что на душе становится теплее. Как же это все-таки приятно, когда за тебя переживают и ждут!
        Накинув теплую куртку, Ника вышла из казармы и в дверях буквально столкнулась с Мией. На авионере лица не было. Не глядя по сторонам и, похоже, не видя ничего вокруг, Мия прошла к своей койке, с размаху на нее села, оперлась локтями о колени и зарылась лицом в ладони. От ее позы так и веяло смятением и отчаянием.
        Обернувшись к Берте, Ника вопросительно указала на Мию. Та только развела руками.
        Ника нерешительно помялась на месте. Причин, по которым сейчас так переживала Мия, могло быть множество. Например, тяжелый воздушный бой, в котором она чудом осталась жива. Или, возможно, на ее глазах сбили один из их авионов; видеть гибель соратниц всегда непросто. Каждая авионера переживала это по-своему, и по неписаному обычаю в таких случаях их оставляли один на один с болью - если только они сами не просили о помощи.
        И все же Ника, вместо того чтобы идти куда собиралась, вернулась обратно в казарму, подошла к койке Мии, присела возле девушки на корточки и спросила:
        - Что-то случилось?
        Мия медленно отняла ладони от лица и взглянула на Нику.
        - Мы с тобой тоже знакомы, да? - задала она совершенно неожиданный вопрос.
        Ника растерянно кивнула. А Мия нахмурилась и отвела взгляд; она словно пыталась прислушаться к чему-то, слышимому лишь ей одной.
        - Ника, так? - наконец спросила она. - Ты - ученица Тристана…
        - Мия, что с тобой произошло?
        - У меня была потеря памяти… Ты знала?
        Ника молча кивнула.
        - Так вот, сегодня память ко мне вернулась.
        - Да ты что! - воскликнула Ника и тут же невольно поймала себя на мысли, что раз Мия вспомнила прошлое, значит, вспомнила и Анселя. - Но как?
        Мия только развела руками:
        - Словно что-то щелкнуло в голове - и будто рухнула перегородка, которая отделяла от меня мое прошлое.
        - Но это же… хорошо? - неуверенно спросила Ника; уж слишком Мия выглядела несчастной и усталой.
        - По идее - должно быть, - вздохнула авионера и как-то обреченно махнула рукой. - Но конкретно сейчас у меня голова кругом… Вижу знакомые лица, но понятия не имею, откуда их знаю.
        «Интересно, а Ансель уже в курсе, что к ней вернулась память? - невольно подумала Ника. - А Тристан?»
        Словно в ответ на ее мысли, в дверях казармы появился рей Дор. В глазах, в которых обычно плясали искорки насмешки, сейчас была только неподдельная тревога. Пожалуй, впервые Ника видела всегда такого невозмутимого и уверенного в себе авионера столь… уязвимым.
        - Мия, - тихо позвал он.
        Девушка подняла на авионера усталые глаза и покачала головой:
        - Я же говорила, мне нужно побыть одной.
        Ника тихо отступила в сторону, а затем пошла к выходу. В этом разговоре она совершенно точно будет лишней.
        За дверью в лицо хлестнул холодный ветер, швырнул пригоршню колкого снега.
        Ника поежилась.
        Что сделает Ансель, когда узнает, что Мия его вспомнила? Наверняка захочет быть с ней! Все, что он делал с момента приезда в Сирион, он делал ради Мии, не так ли? Именно мысль о ней вела его вперед. А те моменты, когда между ней и Анселем проскакивала какая-то искра - да и были ли они вообще? - это лишь мимолетное чувство, мгновенно развеивающееся при одном воспоминании о Мие.
        Да, Ансель наверняка захочет быть с Мией. Как, впрочем, и Тристан. Неясно только одно: кого из соперников выберет Мия? Прошлую любовь, о которой она наконец вспомнила, или ту, что была в настоящем? Анселя или Тристана?
        Ника остановилась у входа в «деревяшку» и с досадой саданула кулаком по стене. Если Мия выберет Тристана и Ансель останется свободным, то что делать ей? Да, юноша ей нравится, и порой ей казалось, что и она ему тоже. Но даже если Ансель и будет с Никой, ее никогда не отпустят мысли о том, что, имейся у него выбор, он бы предпочел Мию.
        А если Мия выберет Анселя и свободным будет Тристан, то… Ника даже мысленно не решалась представить себе перспективу отношений между ней и рей Дором. И не только потому, что Тристан был лет на десять старше и на целую пропасть опытнее. Еще и потому, что он видел в Нике всего лишь ученицу и, в лучшем случае, соратницу-авионеру. Это она себе там что-то напридумывала… И сама пугалась тех странных, запутанных чувств.
        Раздраженно встряхнув головой, Ника толкнула дверь в «деревяшку» и замерла на входе. Проходить внутрь не хотелось. Не хотелось никого видеть, не хотелось ни с кем говорить, на душе было муторно. Ника прижалась спиной к стене и прикрыла глаза.
        А затем криво усмехнулась. А еще говорят, что это джентльмены не умеют управлять своими страстями! Да вы посмотрите на нее! На носу выполнение миссии имперской важности, а она стоит тут и переживает по поводу чужого любовного треугольника, в котором каким-то образом оказалась четвертым углом!

* * *
        Тристан не знал, как ему поступить. Мия ясно дала понять, чтобы он оставил ее в покое, но все его существо противилось тому, чтобы уйти.
        - Я скоро снова улетаю и до отлета хотел узнать, как ты себя чувствуешь, - как можно более миролюбиво произнес он.
        - Я очень устала, - ответила Мия, потирая виски и слегка морщась, словно от боли. Затем подняла темные глаза на авионера. - Если это тебя утешит, тебя я вспомнила. И нас - тоже.
        Тристан резко выдохнул и подался к Мие, но его остановила следующая фраза девушки:
        - А еще я вспомнила Анселя…
        Челюсти Тристана сжались так, что на скулах заиграли желваки. Он скрестил руки на груди и вздернул подбородок. Но прежде чем авионер успел задать вопрос, Мия продолжила:
        - Я понимаю, чего ты от меня ждешь, но… Ты не представляешь, какой растерянной я себя чувствую! Во мне сейчас словно живут два разных человека. Две совершенно разные Мии, которые впервые встретились и пытаются понять, как им теперь быть… И которая Мия - настоящая. Та, что была в прошлом, или та, которая жила последний год на мысе Горн.
        - Так какая же из них настоящая? - напряженно спросил Тристан, прекрасно понимая, что от этого ответа зависит дальнейшая судьба их отношений.
        - Пока не знаю. Но именно поэтому мне и нужно еще немного побыть одной. Чтобы разобраться…
        - Я могу помочь?
        - Нет, - покачала головой девушка. - Как раз ты помочь не можешь.
        Следующие слова дались Тристану нелегко, но он все же их произнес - потому что знал, что Мия ему нужна и что ради нее он готов на очень многое. Даже переступить через себя, отойти в сторонку и не вмешиваться, хотя все его существо призывало к действиям.
        - Тогда я буду ждать.
        Мия вскинула на него взгляд - и вдруг улыбнулась.
        - А я буду ждать твоего благополучного возвращения, - сказала она и на миг словно снова стала той прежней Мией, которую он знал весь этот год. Будто и не было ни Анселя, ни вернувшихся воспоминаний прошлого, будто весь мир отошел в сторонку, оставив их наедине.
        Наплевав на то, что Мия просила его уйти, Тристан сел рядом с ней на жесткую казарменную койку и без спросу взял девушку за руку.
        - Ну теперь-то я наверняка вернусь, - заверил авионер, наслаждаясь этим чудесным моментом - и зная, что в любую секунду он может закончиться.
        Мия посмотрела на ладонь Тристана, сжимающую ее руку, а затем хмыкнула и, не поднимая глаз, сказала:
        - А ведь вы с Анселем в чем-то очень похожи.
        Чудесный момент, словно вернувший их двоих в прошлое, со звоном разбился на мелкие осколки, впившиеся прямо в сердце Тристана. Но Мия этого не заметила.
        - Оба одинаково настырные, когда вам чего-то надо, - продолжила она, так и не поднимая глаз. - Не ждете, когда решение примут за вас, берете все в свои руки и действуете. И плевать вы хотели на то, нарушает это правила приличия или нет. Наверное, именно поэтому я и не могу понять, кому из вас…
        Мия подняла взгляд на Тристана и оборвала фразу, увидев непроницаемое, словно маска, выражение его лица.
        Авионер аккуратно разжал руку и поднялся. Несколько мгновений смотрел сверху вниз на Мию, словно искал в ней ту девушку, которую любил.
        - Мне пора, - наконец мягко сказал он.
        - Я понимаю, - кивнула Мия. - Я тебя провожу.
        - Не стоит, - резко оборвал Тристан. Если Мия придет его провожать, это будет почти как прежде, да вот только как прежде уже никогда не будет.
        - Хорошо, не пойду, - растерянно согласилась Мия.
        Тристан молча направился к дверям.
        - Неужели ничего не скажешь мне на прощание? - вырвалось у девушки.
        Авионер замер и через несколько мгновений повернулся.
        - Ты говоришь, что вспомнила о нас?
        Мия кивнула, и темные глаза неожиданно заблестели от навернувшихся слез.
        - Тогда ты должна была вспомнить, что я тебе говорил и что делал, - сказал Тристан. - Что я к тебе чувствую и что ты для меня. Это не изменилось.
        И вышел.

* * *
        - Ника, с тобой все в порядке? - услышала девушка взволнованный голос и открыла глаза. Перед ней стоял Нильсон, в красивых синих глазах смешались радость и беспокойство.
        - Да, - пробормотала Ника, приходя в себя. - Просто устала.
        - Я слышал, ты опять улетаешь? - участливо осведомился юноша. - Позволишь? - спросил он, беря Нику под руку и отводя ее к свободному столу.
        - Да, улетаю, и уже скоро, - ответила девушка, бросив взгляд на часы на стене.
        - Тебе принести что-нибудь поесть? - заботливо осведомился Нильсон.
        - Принеси, - согласилась она. - Только немного, у меня совсем мало времени.
        Нильсон испарился. Ника огляделась по сторонам. Несмотря на разгар ужина, народу в «деревяшке» было меньше обычного. По обрывкам доносящихся до нее фраз девушка поняла, что все разговоры вокруг лишь о недавних беспорядках в столице да о Гардинарии, арестовавшей нескольких человек по подозрению в шпионаже.
        Снова появился Нильсон, с чашкой горячего чая и куском сырного тортьера.
        - А ты сам? - спросила девушка, набрасываясь на выпечку. Еще мгновение назад у нее совсем не было аппетита, но при виде еды она поняла, что жутко голодна.
        - Я уже поужинал, - отмахнулся Нильсон, усаживаясь напротив.
        Ника быстро прикончила тортьер и, допив чай, поднялась.
        - Мне пора. Спасибо за компанию.
        - Можно тебя проводить?
        - Я смотрю, ты без перчаток. Не замерзнешь?
        Нильсон только покачал головой в ответ, не сводя с Ники глаз.
        Почти весь путь до авиодрома они проделали в молчании, и только когда впереди уже показался ангар, где стояли «Гроза» с «Молнией», девушка спохватилась:
        - Кстати, спасибо за подарок! Только я не поняла, в честь чего…
        Нильсон слегка покраснел. То ли от холода, то ли от смущения.
        - Я знаю, джентльмены не должны делать дамам подарки без разрешения, - покаянно произнес он, - но я подумал… Сейчас война, мы на мысе Горн, и тут все совсем не так, как в обычной жизни. Ты постоянно улетаешь на опасные миссии, а когда возвращаешься, выглядишь такой напряженной и усталой… Вот мне и захотелось сделать тебе приятное.
        - У тебя получилось, - призналась Ника. - Откуда ты знал?
        - Я видел, что ты часто отправляешь письма, - с улыбкой ответил юноша.
        Словно тугая пружина разжалась у Ники в груди. Она и не осознавала, насколько была расстроена и напряжена, и только сейчас, от этого теплого и такого ненавязчивого внимания Нильсона ей наконец-то стало легче.
        Девушка нашла рукой ладонь медбрата и слегка ее пожала.
        В глазах юноши синим огнем вспыхнули радость и надежда, и снова в душе Ники что-то словно само собой откликнулось в ответ на это пламя.
        - Спасибо, - искренне произнесла девушка. - Мне очень приятно.
        - Я рад, - выдохнул Нильсон и, осмелев, взял руку Ники в свои ладони. Они были такими горячими, что девушка чувствовала это даже через кожу перчаток. - Я бы хотел всегда делать тебе приятно.
        Ника смотрела в синие глаза Нильсона и думала о том, что он по всем параметрам замечательный юноша. Милый, заботливый, воспитанный и чуткий. И очень красивый. А самое главное - он совершенно точно в нее влюблен. И это так чудесно - чувствовать себя объектом чьего-то обожания. Так почему бы не дать ему шанс? Лишь потому, что ее сердце не екнуло ни при их первой встрече, ни при последующих? Да, ее сердце всегда билось быстрее при виде Анселя, но много ли от этого толку? И пару раз - в обществе Тристана, но это, похоже, оказалось просто временным помешательством. Зато внимание и забота Нильсона окружали ее, словно уютный мягкий плед в зимний вечер, и это было восхитительное ощущение!
        Нильсон стоял, затаив дыхание, и ждал ответа Ники.
        Вместо ответа девушка привстала на цыпочки и обняла юношу за плечи. Нильсон на миг замер, а затем он наклонился, и Ника почувствовала, как его руки обхватили ее за талию и осторожно притянули к себе.
        Уткнувшись лбом в плечо Нильсона, Ника закрыла глаза и подумала, что вот именно этого ей не хватало - хорошего объятия.
        И почти неважно, кто тебя обнимает.
        Глава 25
        Ансель чувствовал себя словно оглушенным. Можно было списать это на усталость после долгого полета на Седьмое Небо и на страшный недосып за последние несколько суток, но юноша знал, что дело вовсе не в этом.
        Все дело было в возвращении Мии. Те минуты, когда она, такая потерянная и испуганная, цеплялась за его руку в поисках поддержки и спрашивала, где она, оказались потрясением не только дня нее, но и для Анселя. Он уже столько раз терял Мию, столько раз находил - и все для того, чтобы вновь потерять…
        Всего несколько дней назад Ансель наконец окончательно смирился с тем, что Мии, которую он знал когда-то, больше не существует. И как только принял это, сразу почувствовал себя свободнее, словно избавился от невидимых оков и постоянно преследовавшего его чувства вины - и за то, что не уберег Мию от случившегося, и за то, что сейчас ему нравилась другая девушка… Он понял, что готов двигаться дальше, не оглядываясь назад. И тут вдруг Мия смотрит на него глазами его Мии и держится за него так, словно он ее единственная опора в рушащемся мире!
        «Она все вспомнила», - тупо повторял про себя Ансель - и не понимал, что делать дальше. Вместе с мадам рей Тоск и другими механикерами он поспешно менял стойку шасси «Грозы» и чинил разваливающееся крыло, но все это делал механически; мыслями юноша был далеко.
        Впрочем, не настолько уж и далеко - здесь, на мысе Горн, с Мией. Очевидно, что случившееся стало для нее огромным шоком, и Ансель очень хотел быть рядом, чтобы поддержать ее в эту трудную минуту. Но, увы, он не мог уйти, у него срочная работа.
        Да даже если бы и мог, Мия могла бы и не принять его поддержку и компанию. Когда девушка осознала, что последний год жила совершенно другой жизнью, что в этой жизни у нее появились новые друзья, новая работа и новая любовь, она сама отдалилась от Анселя. Если первые несколько минут Мия от него не отходила и расспрашивала о том, что с ней произошло, то потом, по мере того как к ней возвращались воспоминания о новой жизни, она все больше замыкалась в себе. Наконец, пробормотав, что ей надо побыть одной, девушка ушла, а Анселю не оставалось ничего другого, кроме как проводить ее взглядом…
        «Она все вспомнила», - повторял про себя Ансель и возвращался к одному и тому же вопросу: захочет ли Мия снова быть с ним? Или же предпочтет Тристана? Какое чувство окажется сильнее?
        О том, хочет ли он сам быть с Мией, если она выберет его, Анселя, юноша старался не думать. За время долгих поисков девушки он привык к тому, что конечно же хочет ее вернуть, и любой другой вариант казался ему кощунственным. Но после недавнего разговора с Тристаном что-то изменилось. Ансель впервые по-настоящему отпустил память о Мие и смирился с тем, что ее нет. И вот она снова появилась. А Ансель все никак не мог принять того, что теперь он больше не уверен, хочет ли он быть с ней.
        От всех этих мыслей голова шла кругом. Ансель очень надеялся отвлечься, усердно работая, но ничего не помогало.
        «Интересно, как там Мия, - отрешенно думал он. - И Тристан…»
        Как ни странно, но мысли о Тристане и Мие уже не вызывали прежнего возмущения. Куда больше Анселя сейчас волновало то, что он не мог разобраться в самом себе. Что он будет делать, если Мия решит выбрать его?
        Ансель вздохнул. Хотел бы он и сам это знать…
        Впрочем, если Мия выберет Тристана, то ему не придется об этом беспокоиться.
        Ансель вышел в проход ангара и просто стоял там, бездумно глядя на падающий снег. А затем среди белой пелены он заметил на обочине ближайшей летной полосы обнимающуюся парочку. Взгляд равнодушно скользнул было дальше - обнимаются и обнимаются, подумаешь! Нравы на мысе Горн были куда более свободными, чем в светском обществе Сириона и даже их провинциальной Кибири, - но затем вернулся обратно и застыл. Ансель узнал девушку, это была Ника! А обнимавший ее джентльмен - Нильсон, будь он неладен!
        - Что с «Грозой»? - услышал Ансель голос майора рей Данс и вздрогнул; он даже не заметил, как та подошла.
        - Все в полном порядке, к вылету готова, - несколько рассеянно ответил он.
        - Прекрасно, - кивнула капитан эскадрильи. - Тристан с Никой уже пришли?
        - Тристана еще не видел, а Ника - вон она, - кивнул Ансель на парочку, которая сейчас уже больше не обнималась, но держалась за руки, и медбрат что-то пылко говорил девушке, не сводя с нее глаз.
        - Нильсон? - мгновенно оценила ситуацию майор рей Данс. - Хороший выбор, - одобрила она.
        От этих слов у Анселя буквально свело челюсть, словно он съел что-то очень кислое. Значит, Нильсон - хороший выбор?
        - Что за выбор? - вмешался в их беседу еще один голос. Тристан.
        Майор рей Данс кивнула на Нику с Нильсоном.
        - Она могла бы выбрать и получше, - только и заметил авионер.
        - Ты про себя? Так ты уже занят, - широко ухмыльнулась майор рей Данс. - А кто еще?
        - В принципе, есть достойные кандидаты. - Тристан бросил быстрый взгляд на Анселя. - Но…
        - Кстати, - перебила его майор, - что там с Мией?
        Лицо Тристана помрачнело.
        - К ней практически полностью вернулась память.
        - Но это же хорошие новости, разве нет? - не поняла майор рей Данс, сбитая с толку сумрачным видом авионера. - Или… - Командир замолчала, осененная догадкой. - Или в ее прошлом было что-то, что меняет ее отношение к тебе?
        - Она вспомнила джентльмена, с которым у нее были отношения прежде, чем она лишилась памяти, - ровно ответил Тристан.
        - И?
        - И она сказала, что ей надо подумать.
        Майор рей Данс хмыкнула, но никак не прокомментировала услышанное.
        Тут подошла Ника.
        - К вылету готова, - доложила она, отсалютовав командиру.
        - Прекрасно. Ждем Белую Мамбу, и можете отправляться, - ответила майор рей Данс. - Кстати, пора бы ей уже появиться, - добавила она.
        - Значит, надо ее поторопить, - предложил Тристан и, не дожидаясь ответа командира, зашагал к офицерским баракам. Ника последовала было за ним, но, увидев, что за рей Дором уже пошла майор рей Данс, остановилась.
        Тем временем к оставшемуся в одиночестве Анселю подошла Ванесса - и сразу огорошила его вопросом:
        - Это ведь ты тот джентльмен, у которого в прошлом были отношения с Мией?
        Юноша помолчал, собираясь с мыслями. С одной стороны, спрашивать «с чего ты так решила?» - все равно что ответить «да». С другой - стоит ли хранить это в тайне?
        - Как ты узнала? - все же спросил он.
        На мгновение красивые голубые глаза Ванессы радостно вспыхнули.
        - Я умею сложить два и два… Значит, Мия тебя вспомнила и теперь вы снова будете вместе?
        - А тебе-то какое дело? - довольно нелюбезно пробурчал Ансель. Он и так сам себя накрутил этими вопросами, а тут еще и Ванесса!
        - Мне надо, чтобы Тристан был свободен, - предельно откровенно ответила она. - Он мне нравится, но он был с Мией, а я не хотела его отбивать.
        - Не хотела - или не смогла? - уточнил Ансель.
        Ванесса слегка покраснела:
        - Неважно. Важно то, что теперь, когда Мия все вспомнила и захочет быть с тобой, Тристан станет свободен, и я могу забрать его себе.
        «Заберешь ты его себе, как же!» - невольно фыркнул про себя Ансель. Он точно знал, что хотя обычно это дамы выбирали джентльменов, а те принимали их выбор, Тристан будет только с той, с кем сам захочет.
        - Не факт, что Мия выберет меня, - вслух сказал он.
        - Но ты-то хочешь быть с ней? - нахмурилась Ванесса. - Ты же ее любил! Надо бороться за свою любовь!
        «Займи Мию, чтобы Тристан остался свободным для меня», - вот что на самом деле она имела в виду, и Ансель это прекрасно понял.
        - Решение за Мией, - только и сказал он.

* * *
        Дверь, ведущая в комнату, где расквартировали Белую Мамбу, была сорвана с петель, а все внутри оказалось перевернуто вверх дном. На кровати неподвижно, словно изваяние, сидело существо, которое Белая Мамба забрала с собой с Седьмого Неба, и пустым взглядом смотрело в белую стену напротив, на которой ярким пятном горел алый отпечаток ладони…
        - Закрути мои расчалки! - протянула майор рей Данс, хватаясь за голову, и повернулась к караульным, бестолково топтавшимся у дверей. - Что произошло?
        - Не знаем, - смущенно призналась одна. - На нас кто-то напал. Так стремительно, что мы не успели ничего заметить. В один момент стоим на посту, а вот уже приходим в себя и видим… вот это все.
        - А это что такое? - ткнула майор в красное пятно на стене, не очень-то, впрочем, ожидая ответа.
        - Алый след. Метка, которую вручают пиратам за нарушение их кодекса, что карается смертью, - задумчиво проговорил Тристан. - Берта рассказывала, - пояснил он, увидев недоумевающий взгляд командира. - А я, честно признаться, думал, что она врала…
        - Пусть так, - сухо согласилась майор рей Данс. - Но каким образом пираты могли оказаться у нас на базе и уж тем более привести в исполнение свою месть - или как там это у них называется?
        Тристан только покачал головой.
        - Проклятье! - выдохнула командир. - И как нам теперь вызволять мадам лин Монро, если Белой Мамбы больше нет?
        - Как и прежде, - пожал плечами Тристан. - Груз ради которого они нас отправили на Седьмое Небо, по-прежнему с нами, - кивнул он в сторону неподвижного монкулообразного существа на кровати. - Так что, думаю, у нас остается шанс. Передадим его пиратам и будем надеяться на лучшее.
        - Да, ничего другого не остается, - согласилась майор и потерла пальцами виски. - Что ж, давай брать его… ее… и идем на авиодром.

* * *
        Когда Тристан с майором рей Данс вернулись на авиодром, по их хмурым, напряженным лицам сразу стало понятно, что все плохо. Да и отсутствие Белой Мамбы говорило само за себя.
        За авионером и командиром эскадрильи равнодушно, словно монкул, следовал обитатель Седьмого Неба.
        - Что случилось? - спросила Ника, но Тристан только покачал головой.
        Девушка обернулась к Анселю. Взгляд у нее был такой смятенный и растерянный, что юноша почувствовал почти непреодолимое желание ее подбодрить и утешить. Но тут перед глазами возникла картина: Нильсон держит Нику в объятиях. Ансель оглянулся. Медбрат все еще стоял на обочине летной полосы и терпеливо ждал взлета авиона.
        И вместо того чтобы сказать слова поддержки, которые Нике сейчас бы очень пригодились, Ансель лишь приложил ребро правой ладони к груди, желая хорошего взлета и мягкой посадки.
        В глазах девушки промелькнуло что-то, похожее на разочарование, и Ансель внезапно со всей четкостью осознал мелочность своего поступка и преисполнился презрения к самому себе. Ника наверняка переживает по поводу предстоящего полета, а он лелеет свои смешные обиды, сводит счеты!
        - Ника, - начал было он, но не успел больше сказать ни слова, потому что услышал, как кто-то позади зовет его по имени.
        Механикер обернулся и увидел появившуюся возле ангара Мию, на которой лица не было.
        - Ансель, я только сейчас поняла! - всхлипнула она, бросилась к нему и схватила за руки. - Мои родители! Что с ними? Как они отреагировали, когда узнали, что меня осудили?
        Юноша живо вспомнил день, когда пришел к Мие домой и ему показали извещение Министерства труда…
        - Для них это стало ударом, - не стал скрывать он.
        У Мии задрожали губы.
        - Бедные! Они же все это время думают, что меня больше нет!
        Ансель не раздумывая шагнул к Мие и обнял ее.
        - Не расстраивайся, - тихо приговаривал он, успокаивающе покачиваясь из стороны в сторону. - Они живы и здоровы, и это главное. Напишешь им сегодня письмо, и уже завтра они станут самыми счастливыми людьми на свете.
        Мия всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. Ансель обнимал девушку, шептал ей слова утешения и то и дело ловил себя на мысли о том, что впервые за год с лишним он обнимает Мию - его Мию! - но не испытывает ничего, кроме дружеского тепла и участия…

* * *
        Увидев Анселя, обнимающего Мию, Тристан замер, и в груди что-то противно заныло. Значит, девушка сделала свой выбор…
        Авионер почувствовал, как майор рей Данс, которая конечно же тоже видела Анселя с Мией и все прекрасно поняла, утешающе потрепала его по плечу. Тристан отшатнулся.
        - Мы готовы, - отрывисто сообщил он. - Ника, вылетаем!
        Девушка тоже смотрела на Анселя с Мией; между бровями у нее залегла морщинка, а глаза были печальными.
        «Похоже, не у меня одного сегодня плохой день», - усмехнулся про себя Тристан. Впрочем, эта мысль не особо утешала, в груди по-прежнему скреблась противная боль, требуя выхода.
        Ника забралась в кабину авиона и пристегнулась. И куда только подевались ее боль и растерянность? Выражение лица девушки сейчас было собранным и сосредоточенным. Настоящая авионера; что бы ни происходило в твоей жизни и что бы ни было у тебя на душе, долг превыше всего. Как ни странно, но именно сейчас Тристан гордился своей ученицей больше всего.
        Авионер завел послушного обитателя Седьмого Неба в грузовой отсек, надежно закрыл люк и, махнув на прощание рукой майору рей Данс, подошел к кабине.
        Там его ждала Ванесса.
        - Чего тебе? - резко спросил Тристан.
        - Просто хотела пожелать тебе счастливого пути, - ответила та, прикладывая ребро ладони к сердцу.
        Авионер взглянул на Ванессу и понял, что на самом деле за словами, произнесенными вслух, крылось больше, гораздо больше, а в красивых голубых глазах плескалось чувство, которому не было названия, но тем не менее Тристан его сразу же безошибочно определил.
        Ноющая, противно тянущая боль в груди встрепенулась, увидев выход.
        Не раздумывая и не колеблясь, Тристан в два шага сократил дистанцию с Ванессой, наклонился и без слов крепко ее поцеловал. А затем забрался в кабину «Грозы» и захлопнул дверцу.
        Боль в груди немного утихла. Тристан прекрасно понимал, что это лишь временно, но сейчас был рад и такой короткой передышке.

* * *
        Агата совершенно не помнила, как дошла до парка Ржавых Каруселей. Она чувствовала себя так, словно превратилась в монкула и сейчас лишь механически повиновалась чьим-то неслышным командам, в то время как ее мозг совершенно не участвовал в происходящем; все затмевал шок, который она испытала, услышав слова доктора эр Синна. Они крутились у нее в голове, и она все никак не могла их принять.
        День подходил к концу, смеркалось, но несмотря на то, что обычно в эти часы в городе становилось людно, потому как закрывались все конторы, магазины и мастерские, сейчас на улицах было непривычно пусто. Жители Сириона тоже пережили шок с этой Церемонией камней.
        Ничуть не беспокоясь о том, заметит ли кто-то, что она идет на территорию заброшенного парка аттракционов, Агата прошла сквозь ржавые ворота и поднялась на второй этаж старого здания, ставшего пристанищем штаб-квартиры вражеских агентов.
        Возле двери у нее снова закружилась голова, и девушке пришлось опереться о косяк и перевести дыхание.
        Когда ей это наконец удалось, Агата собралась с силами и уже положила руку на ручку двери, но замерла, услышав рассерженный голос шефа.
        - Что ж, я очень надеюсь, что ты прав! Потому что если она смылась…
        - Шеф, никуда она не смылась, я вам отвечаю. Может, поначалу она и хотела сбежать, но сейчас, я уверен, и думать забыла о побеге.
        Агата сразу узнала голос Кирби и на мгновение ощутила облегчение и надежду: сейчас она ему все расскажет, и вместе они непременно что-нибудь придумают!
        Но уже в следующий миг ее пронзила ледяная догадка: «Они же говорят обо мне!»
        А следом за ней - другая мысль: «Неужели Кирби знает обо мне правду?»
        - Я бы на твоем месте не была такой самоуверенной, - донесся до Агаты холодный голос шефа. - Да, ты молодец, невооруженным глазом заметно, что девчонка к тебе привязалась… Кстати, сам сумел или пришлось брать уроки у Милорда?
        Невнятный ответ Кирби девушка не разобрала. Впрочем, даже если бы юноша его прокричал, она бы вряд ли его услышала. Агата еще не отошла от первого шока, а сейчас получила второй удар. В голове зашумело, а мозг оказался не в силах справиться с услышанным.
        - Что ж, как я уже сказала, ты неплохо справился, - продолжила шеф. - Но расслабляться нельзя. Не стоит переоценивать несколько ночей, проведенных вместе. Да, у нас дома женщина придает этому очень большое значение, но дамы Арамантиды совсем не такие, для них подобное событие - еще не повод забыть обо всем на свете и намертво привязаться к мужчине.
        - Я знаю, - покорно ответил Кирби.
        - А раз знаешь, тогда будь любезен, когда Агата все-таки явится - а я очень надеюсь, что ты не ошибся и она явится, - постарайся как следует. Мне нужно быть уверенной, что она на нашей стороне. Не думаю, что в ближайшее время она будет готова искренне принять наши идеи, но из личной привязанности к тебе всегда можно вырастить хоть какую-то лояльность…
        Агата не стала слушать дальше. На негнущихся ногах она спустилась на первый этаж и укрылась среди пыльных прилавков, с которых когда-то торговали лакомствами. Дождалась, когда уйдет шеф, и только потом снова поднялась на второй этаж.
        Сапог у входа не было, значит, Сегрин с Милордом еще не вернулись. Что ж, это, пожалуй, и к лучшему.
        Не разуваясь и не снимая пальто, Агата вошла в общую комнату. В голове было совершенно пусто, девушка не представляла, что собирается говорить и что делать…
        В помещении царил уютный полумрак, вместо электрических ламп горели свечи, и было совершенно очевидно, что это сделано не с целью маскировки, а для создания романтического настроения.
        При виде Агаты Кирби торопливо поднялся ей навстречу.
        - Ну наконец-то! - воскликнул он. - Я так переволновался! Ты потерялась после того, как мы вышли из министерства.
        - Я решила не мешать вам… сеять сомнения, - ответила Агата.
        - Замерзла? - спросил Кирби, беря ее за руки, и девушка с удивлением поняла, что, оказывается, ее бьет дрожь. Подняв взгляд на юношу, она увидела в его глазах то, что еще недавно приняла бы за неподдельное беспокойство. Это же надо так мастерски играть!
        - Немного, - заставила себя ответить она.
        - Пойдем скорее, выпей горячего чая, тебе надо согреться, а то…
        - А то что? - неожиданно резко перебила его Агата.
        - А то заболеешь инфлюэнцей, - немного растерянно отозвался Кирби, смущенный ее тоном.
        - И что? Тебя накажут за плохо выполненное задание?
        - Ты о чем? - еще больше растерялся Кирби и даже отступил на шаг назад.
        - Я обо мне. И о твоем задании соблазнить меня, чтобы добиться… как шеф это назвала, личной лояльности? Знаешь, чего я не понимаю? - продолжила Агата без паузы, не дав юноше вставить ни слова. - Не проще ли было просто от меня избавиться? Зачем вообще все эти проблемы? Подыгрывать мне, делая вид, будто по-прежнему считаете меня одной из своих, постоянно следить, чтобы я не сбежала… Соблазнять, наконец… Кстати, последнее могли бы поручить Милорду, у него и опыта побольше, и сам он будет посимпатичнее, - припечатала Агата, не без удовольствия видя, как исказилось лицо Кирби, и чувствуя при этом пусть и низменное, но такое приятное удовлетворение от того, что тоже сумела сделать ему больно.
        Замешательство в глазах Кирби было очевидным. Он глубоко выдохнул, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и заговорил:
        - Агата, ты все не так поняла.
        - Ну конечно! - воскликнула девушка. - У вас в разработке есть еще одна дама по имени Агата, и это именно о ней вы с шефом говорили!
        - Нет. Мы говорили о тебе, но… - От наносной невозмутимости не осталось и следа. Кирби на миг закрыл лицо руками и покачал головой. - Проклятье! - воскликнул он и принялся взволнованно ходить взад-вперед. - Что бы я сейчас ни сказал, это будет звучать как жалкое оправдание. Но дело в том, что ты мне сразу очень понравилась. С самого начала. Еще тогда, когда я думал, что ты и впрямь агент зуру. И когда шеф все про тебя рассказала, для меня ничего не изменилось. Да, шеф дала мне задание… Но я клянусь, что все просто удачно совпало! Я бы все равно захотел быть с тобой. Не ради нашего дела - ради тебя. Все, что я тебе говорил, все, что между нами было… все, что я чувствовал, - это по-настоящему…
        Голос Кирби оборвался, когда он взглянул на девушку и увидел, что она лишь неверяще качает головой.
        И все же он попытался. Подошел ближе, взял Агату за руку. Но она тут же ее вырвала.
        Больше всего девушке сейчас хотелось заплакать. Выплеснуть всю обиду, всю боль. Хотелось выкрикнуть: «Как ты мог так со мной поступить? Ведь я тебе действительно поверила!»
        А еще ее буквально сжигало чувство стыда. Какой она, должно быть, выглядела наивной простушкой, когда искренне отвечала на улыбки и взгляды Кирби, принимая их за чистую монету. Как он, наверное, потешался… Как они все потешались!
        Подумать только, а ведь Агата шла сюда, собираясь просить у Кирби совета и надеясь на… Девушка и сама не знала, на что надеялась, ведь она прекрасно понимала, что у них нет будущего и у них не может быть нормальной, обычной жизни. И все-таки она до последнего надеялась… Какая же она дура!
        Именно невыносимое, разъедающее изнутри чувство стыда подстегнуло Агату и помогло ей собраться.
        - Что ж, раз уж так случилось, я рада, что мне тоже больше не надо притворяться.
        - Притворяться? - непонимающе повторил Кирби.
        - Ну разумеется, святая ты наивность! - воскликнула Агата, втайне гордясь тем, как убедительно у нее получается. - Неужели ты и правда думал, что я купилась на твои нехитрые приемы? Да нет же, я тоже собиралась тебя использовать. Хотела усыпить твою бдительность и выведать как можно больше секретов!
        Лицо юноши перекосилось, и появившееся на нем выражение целебным бальзамом пролилось на сердце Агаты.
        Впрочем, уязвленный или нет, Кирби оставался агентом. Он скрестил руки на груди и мрачно спросил:
        - Так что же, ты все-таки агент Гардинарии?
        Ах, как сильно Агате хотелось ответить: «Да!» Это была бы поистине достойная, завершающая точка в ее маленьком спектакле для одного-единственного зрителя. Да что там точка - настоящий восклицательный знак!
        Но благоразумие все же возобладало. Если она так скажет, то долго не проживет.
        - Да нет же, никакая я не агент, - криво усмехнулась Агата. - Просто обычная девушка, которая романтизировала себе идеи борьбы за правду и огребла на свою голову кучу неприятностей, а потом оказалась в ненужном месте в ненужное время…
        «И вот теперь вляпалась по самое не могу», - добавила она про себя.
        - Я тебе не верю, - вдруг заявил Кирби.
        - Что я - не агент Гардинарии?
        - Я не верю, что ты притворялась, - упрямо повторил он.
        Похоже, вопрос чувств волновал Кирби сейчас больше всего. «С чего бы это?» - удивилась Агата, а юноша уже подошел к ней и взял ее за плечи.
        - Я был рядом, я видел твои глаза, слышал твое дыхание. Невозможно так притворяться!
        «Это потому, что я не притворялась», - с болью подумала Агата и опустила глаза, чтобы не выдать себя.
        Кирби, помедлив, обнял девушку и прижал к себе, словно хотел сделать сказанные им слова правдой. Неужели это и впрямь имело для него такое значение?
        Агата позволила себе один короткий миг слабости. Лишь один. Она прикрыла глаза, уткнулась лбом Кирби в плечо и разрешила себе на миг поверить… Поверить, что, возможно, где-нибудь в другом месте, в другом времени все могло бы сложиться по-другому. Там Кирби не был вражеским агентом, а она - попавшей в беду девушкой. Их страны не воевали, и познакомились они при совершенно других обстоятельствах… Они были просто юношей и девушкой. Встретились - понравились - полюбили. Поженились - родили ребенка - жили долго и счастливо…
        Девушка подавила всхлип. Ничего этого не будет. Не будет любви, не будет семьи, не будет ребенка и долгой и счастливой жизни…
        Впрочем, нет, как ни крути, ребенок уже есть. Доктор эр Синна была в этом абсолютно уверена.
        Да, ребенок уже есть, но вот Кирби в его жизни совершенно точно не будет.
        Агата заставила себя разорвать объятия и отступила назад. Бросила на Кирби, как она надеялась, холодный взгляд, молча прошла в комнатушку, которую ей отвели, и захлопнула за собой дверь.
        Она надеялась, что Кирби не станет стучать.
        А еще она совершенно точно знала, что сегодня ночью сбежит…
        Глава 26
        Когда «Гроза» наконец благополучно опустилась на летную полосу авиодрома на Окракоке, Ника облегченно выдохнула. Второй спуск в воронку над островом был не менее страшным, чем первый.
        Как они заранее условились, Тристан выбрался наружу и выступил вперед, Ника же встала у грузового люка, готовая по сигналу открыть его и вывести наружу обитателя Седьмого Неба.
        Пираты уже ждали их на авиодроме. На этот раз они подъехали на другой странной самоходной конструкции, немного смахивающей своими размерами и крытым кузовом на грузовой мобиль.
        При виде Тристана на летное поле выбрался Шестопер. Сегодня он был в тюрбане поражающего воображение и бьющего по глазам ярко-зеленого цвета, из-за чего крашенные хной кудри казались еще более рыжими. На его лице расползалась широкая золотая улыбка.
        - Какие люди! - радостно воскликнул он. - Ну вот, а ты говорил «невозможно»!
        - У меня не очень хорошие новости, - отрывисто сказал Тристан. - Белая Мамба пропала.
        - Когда? - нахмурился Шестопер.
        - Сегодня утром. На мысе Горн.
        - Что вы делали на мысе Горн? - так и взвился пират. - Вы должны были лететь прямиком сюда!
        - Мой авион получил серьезные повреждения. Мы бы не дотянули до Окракока, - сухо пояснил Тристан.
        Шестопер скрестил руки на груди и сжал губы.
        - И как она пропала?
        - Не знаем. Утром мы ее просто не нашли в комнате. Но зато нашли там алый след.
        Лицо Шестопера помрачнело еще больше, он нехорошо прищурился.
        - А может, никуда ты и не летал и ни на каком Седьмом Небе не был? Привезли Белую Мамбу на базу, грохнули ее там, выждали немного - а теперь внаглую явились сюда, чтобы выставить меня дураком?
        На скулах Тристана заиграли желваки.
        - Я бы на твоем месте остерегся называть меня лжецом. К тому же у меня есть доказательство того, что я был на Седьмом Небе.
        - И какое же? - скептически поднял бровь Шестопер.
        - У меня с собой… груз, который забрала оттуда Белая Мамба.
        - Он и правда тут? - оживился Шестопер.
        - Да, - кивнул Тристан и подал сигнал Нике.
        Девушка открыла люк грузового отсека, зашла внутрь и жестами позвала обитателя Седьмого Неба за собой. Тот послушно последовал за ней.
        При виде обитателя Седьмого Неба Шестопер повеселел, и Тристан тут же этим воспользовался:
        - Я так понимаю, наша сделка по-прежнему в силе? Мы отдаем тебе груз, а ты нам - лин Монро?
        - В силе, в силе, - рассеянно отозвался Шестопер. Похоже, теперь пропажа пиратки и загадочный алый след перестали его волновать.
        - Тогда сначала ты нам лин Монро, а потом я тебе - груз.
        Пират не спорил. По его сигналу из кузова необычного мобиля вывели мадам лин Монро. Растрепанная и взъерошенная, она все еще не потеряла боевого духа и при виде Тристана сразу же окатила его ушатом ругательств и претензий, что за ней не явились раньше. Шестоперу и другим пиратам тоже досталось. Главным образом, насколько сумела понять Ника из потока ругани, за то, что они уничтожили все синема-оборудование.
        Тристан проигнорировал брань мадам лин Монро и подтолкнул обитателя Седьмого Неба к Шестоперу.
        - Ну, привет, приятель, - широко улыбнулся тот. - Вот мы наконец и встретились…
        Нике очень хотелось посмотреть, что будет дальше, но по заранее обговоренному плану ей полагалось вернуться в кабину, занять место авионеры и приготовиться к взлету, потому что если в последний момент пираты передумают, по крайней мере в ее распоряжении окажутся установленные на «Грозе» пулеметы, а это весьма мощное средство убеждения.
        Девушка уселась в кресло авионеры, вставила аэролит в разъем и стала ждать возвращения Тристана и лин Монро.

* * *
        Тайрек нашел Анселя вскоре после того, как улетела «Гроза» и немного успокоившаяся Мия наконец забылась беспокойным сном, так что юноша вернулся к себе в казарму с твердым намерением отдохнуть. Правда, проворочавшись с полчаса на койке и так и не заснув, Ансель здорово измучился и почти обрадовался появлению Тайрека.
        - Надо поговорить, - шепнул тот, чтобы не разбудить остальных, и кивком указал на улицу.
        Ансель без разговоров поднялся и вышел. Все вокруг было укрыто свежим слоем снега, от которого отражался свет луны, заливая пространство мягким серебристым сиянием.
        Тайрек пару раз прошелся взад-вперед. Анселю показалось, что на скуле приятеля красуется кровоподтек, но в слабом свете луны он не мог рассмотреть его лицо как следует.
        Похоже, Тайрек волновался, что было на него совсем непохоже. А когда он заговорил с Анселем, голос звучал необычно - ни следа привычной легкомысленности или насмешки.
        - Я должен тебе кое-что сказать, - сообщил Тайрек, и тут Ансель заметил, что левой рукой приятель придерживает перед собой правую, согнутую в локте - так, словно та болит или сломана.
        - Что случилось? - кивнул он на руку.
        - Так, пустяки, - отмахнулся Тайрек. - Я хочу сказать тебе кое-что важное.
        - Ты узнал что-то еще про Мию? - устало спросил Ансель. Если раньше он надеялся на чудо и ждал его, то сейчас, когда это чудо наконец-то свершилось и к девушке вернулась память, оно почему-то оказалось далеко не таким счастливым, каким это виделось в мечтах.
        - Ну-у… - протянул Тайрек.
        - Это уже неважно; сегодня к ней вернулась память.
        - Серьезно? Но как?
        Ансель пожал плечами, а потом махнул рукой на тайны. Тайрек - его хороший приятель, и, несмотря на кажущуюся легкомысленность, он не разболтает, если Ансель его об этом попросит.
        - Ты в курсе, что с нами с Седьмого Неба прилетел еще один тамошний обитатель?
        - Хочешь сказать, кто-то еще, кроме того, которого прихватила с собой Белая Мамба?
        - Да. И, похоже, это именно он… она каким-то образом вернула Мие память…
        Тайрек так глубоко задумался, что пару минут спустя Анселю пришлось напомнить ему о себе.
        - Ты говорил, что собираешься рассказать мне что-то важное.
        - А? - встрепенулся Тайрек, выходя из задумчивости. - Ах да, - вспомнил он. - Действительно собирался. Хотя твои новости - они о-очень многое меняют.
        - Что меняют? - не понял Ансель.
        - Неважно, - встряхнул головой Тайрек, и тут Ансель совершенно точно увидел, что по скуле приятеля растекся огромный кровоподтек. - Важно то, что, возможно, вскоре ты услышишь обо мне… кое-что очень плохое. К сожалению, многое из того, что до тебя дойдет, будет правдой. Но я просто хочу, чтобы ты знал: что бы обо мне ни говорили, ты для меня действительно был настоящим другом и я очень ценю нашу дружбу.
        Ансель нахмурился:
        - Я не очень понимаю, к чему ты ведешь… И что за плохие слухи о тебе пойдут?
        - Когда все случится, ты поймешь. Просто помни, что я тебе сказал, ладно?
        - Ладно, - растерянно ответил Ансель.
        - Тогда мне пора, - сказал Тайрек. - Спасибо тебе… за все, - чуть помедлив, добавил он и ушел.
        А Ансель еще долго смотрел ему вслед и гадал, что же такое тут произошло…

* * *
        Существо с Седьмого Неба никак не отреагировало на слова Шестопера; впрочем, точно так же оно вело себя и на мысе Горн, поэтому Тристан не увидел в этом ничего удивительного. А вот пират, похоже, растерялся.
        - Эй! - повысил голос он и щелкнул пальцами перед лицом существа. - Ты меня слышишь?
        Существо даже не перевело на пирата взгляд, оно продолжало смотреть прямо перед собой.
        - Пойдем с нами, - приказал Шестопер, но обитатель Седьмого Неба не отреагировал.
        Пират отступил на пару шагов назад и окинул существо задумчивым взглядом.
        - Что же, мне тебя силой тащить? Но так никуда не годится, я планировал совсем другой вариант развития наших с тобой отношений… А может, вы привезли мне бракованного? - повернулся он к Тристану.
        - Кого Белая Мамба привела, того мы и привезли, - ответил авионер, напрягаясь; похоже, без приключений убраться с Окракока не получится.
        - Эй, есть там кто? - почти выкрикнул Шестопер и помахал ладонью перед лицом существа.
        - Не надо так кричать! - вдруг неожиданно подала голос лин Монро. - Он все прекрасно слышит. Просто ты не слышишь его.
        - А вы, значит, слышите? - насмешливо протянул пират, разворачиваясь к актрисе.
        - Слышу, - подтвердила та и, постучав пальцем по виску, пояснила: - В голове.
        - А вы уверены, мадам, что слышите именно его, а не голоса своего бурного воображения?
        Лин Монро оскорбленно поджала губы.
        - Ну хорошо, спросите тогда, как его зовут, - предложил Шестопер.
        Замкомандующая негодующе фыркнула, но все же повернулась к существу и внимательно на него посмотрела. К неожиданности Тристана неподвижный взгляд обитателя Седьмого Неба дрогнул, и он тоже посмотрел на нее в ответ.
        А еще авионер заметил, что в этот момент мадам лин Монро прижимала руку к перекинутому через плечо футляру, в котором хранился ее летный камень… Очень интересно! А что, если?…
        - Его зовут Зей, - сообщила лин Монро.
        - Да что вы говорите! - не поверил Шестопер. - Ладно, удобный ответ, мы ведь проверить не сможем. Тогда попросите его что-нибудь сделать. Ну, например, поднять руку.
        Лин Монро снова повернулась к существу, и через несколько мгновений его рука потянулась вверх.
        - Вот и прекрасно, груз не бракованный, а значит, нам пора улетать, - довольно сказал Тристан и кивнул на лин Монро: - Развяжите ей руки.
        - Не так быстро, - протянул Шестопер. - Она с вами не полетит.
        Замкомандующая издала возмущенный вопль, который бесцеремонно прервал один из пиратов, попросту зажав ей рот.
        - У нас был уговор, - напрягся Тристан. Не то чтобы он ожидал от пиратов уважения к слову чести, но все равно стоило попытаться напомнить об этом.
        - Был. Но, видишь ли, какое дело: получается, что именно она может с ним, - кивнул он на существо, - общаться. К тому же по уговору ты должен был вернуть мне Белую Мамбу и груз. Груз у нас есть, а вот Белой Мамбы нет.
        - Но я же объяснил тебе, что произошло!
        - Ну и что? Ты потерял мою единственную авионеру, поэтому я меняю условия сделки. Теперь мне нужна лин Монро, без нее этот груз бесполезен.
        Тристан не стал спорить. Он положил руку на футляр со своим летным камнем и пристально посмотрел на обитателя Седьмого Неба. Когда глаза последнего дрогнули и встретились со взглядом авионера, Тристан спросил у Шестопера:
        - Тебе же не нужна именно лин Монро, тебе нужен кто-то, кто может с ним говорить, верно?
        - Верно, - медленно ответил Шестопер, переводя внимательный взгляд с авионера на обитателя Седьмого Неба и обратно. - Хочешь сказать, тебя он тоже слышит и понимает?
        Тристан кивнул.
        - Ну-ка, попроси его повернуться на месте.
        Через миг странное существо обернулось вокруг своей оси.
        Пират еще раз пристально оглядел сначала обитателя Седьмого Неба, затем лин Монро и Тристана. Взгляд был цепким, не пропускал ни одной мелочи.
        - Дело в летном камне, - наконец сделал вывод он.
        - Ну так что, тебе нужна именно лин Монро - или сгожусь и я? - повторил Тристан.
        Пират осклабился:
        - Сгодишься! Собственно, так даже лучше, не придется терпеть эту стервозную дуру.
        По сигналу Шестопера мадам лин Монро развязали руки и подтолкнули к «Грозе». Та сделала было пару шагов, но затем замерла, обернулась и растерянно взглянула на Тристана.
        - Идите, мадам лин Монро, - спокойно кивнул авионер. - Вы очень нужны Арамантиде.

* * *
        Мадам лин Монро уселась в соседнее кресло и коротко распорядилась:
        - Вылетаем.
        - Как? - опешила Ника. - А Тристан?
        - Тристан остается, - ответила мадам лин Монро.
        - Но… - Девушка осеклась. Она не собиралась улетать без Тристана!
        Выглянув в окно, Ника увидела, как рей Дор вместе с Шестопером идет к этой их странной самоходной конструкции. Что случилось? Он же не мог примкнуть к пиратам, не так ли? Однако девушка не видела, чтобы кто-то наставлял на него оружие или уводил силой.
        - Что произошло, мадам лин Монро? - снова спросила она замкомандующую.
        - Я же сказала - Тристан остается здесь. А нам надо улетать…
        Чувствуя себя совершенно сбитой с толку, Ника нехотя положила руки на штурвал и приготовилась начать руление.
        Снова глянула в окно. Рей Дор как раз забирался в кузов повозки.
        Ника надеялась, что Тристан подаст ей хоть какой-то знак. Что-то сделает… Хотя бы обернется!
        Тристан не обернулся.
        Больше всего Нике сейчас хотелось выпрыгнуть из кабины на летное поле, побежать за пиратами и выяснить наконец, что же происходит!
        - Взлетаем, рей Хок! - подстегнул ее голос мадам лин Монро.
        И Ника начала разбег…
        Полет проходил в молчании. Мадам лин Монро, необычно тихая, сосредоточенно о чем-то размышляла и хмурилась. Ника не пыталась задавать ей никаких вопросов, догадываясь, что все равно не получит ответов.
        Но когда на горизонте показался берег Арамантиды, мадам лин Монро вдруг приказала:
        - Бери курс на столицу.
        - Зачем? - опешила девушка.
        - Затем, что я должна быть там.
        - Но у меня приказ вернуться на базу, нас там ждут!
        - Послушай, - усталым и каким-то совершенно несвойственным ей тихим голосом заговорила мадам лин Монро, - мне очень срочно нужно в Сирион. Пожалуйста, Ника, не спорь. Доставь меня в столицу.
        Спокойный, вежливый тон, да еще и обращение по имени совершенно сбили девушку с толку. Лин Монро не требовала, не кричала, не угрожала. Она просила. И похоже, ей это действительно было очень важно.
        К тому же она была вышестоящим офицером, приказы которого, как ни крути, Ника обязана исполнять.
        «Что ж, значит, в Сирион», - решила про себя девушка. И возможно, по пути она все же выяснит, что произошло с Тристаном.

* * *
        Тайрек решительно вошел в приемную генерала эр Спата.
        - Делла, у генерала сейчас кто-то есть?
        - Да, у нее на приеме мадам следователь из Гардинарии, - ответила адъютанта, не отрываясь от текста, который набирала на печатной машинке. - А что тебе надо у генерала?… Что с тобой? - воскликнула она, подняв голову и увидев разбитое лицо Тайрека и кровь на рукаве куртки. - Ты ранен?
        Тайрек словно не услышал.
        - Следователь? Так это просто замечательно! - пробормотал он себе под нос и решительно толкнул дверь в кабинет.
        - Тайрек! Тайрек, постой, ты куда? - бросилась за ним вслед адъютанта. - Мадам генерал, извините, - пробормотала она, влетев внутрь и едва не столкнувшись с юношей. - Я пыталась его остановить, но он…
        - Юноша, у вас что-то настолько важное, что вы врываетесь ко мне в кабинет без приглашения, да еще в разгар совещания? - холодно осведомилась главнокомандующая.
        - Да, мадам генерал, настолько, - уверенно ответил тот.
        Генерал эр Спата дала знак адъютанте и, когда та послушно вышла за дверь, бросив напоследок на Тайрека испепеляющий взгляд, снова обратилась к юноше:
        - Итак?
        - Мадам генерал, - начал тот, - в последние дни у нас на базе разыскивают шпиона, который поставляет секретную информацию Третьему континенту.
        - Да вы чемпион очевидности, юноша, - фыркнула с любопытством наблюдающая за ним следователь. - Какая отменная наблюдательность! После того как мои сотрудницы допросили практически весь личный состав и уже арестовали нескольких человек по подозрению в шпионаже…
        - Я знаю, кто шпион, - перебил ее Тайрек.
        - И кто же? - подняла брови главнокомандующая.
        - В данный момент он стоит перед вами, мадам генерал.

* * *
        Приземление в Сирионе почему-то напомнило Нике ее последний вылет, который она совершила вместе с Тристаном перед тем, как отправиться на мыс Горн. Тогда, вернувшись на авиодром, она почувствовала себя так, словно на время полета выпала из жизни и, пока она парила в небе, на земле произошла трагедия.
        Тогда это было извещение об атаке на мыс Горн и о тяжелых потерях, которые понесла летная база.
        Что случилось на этот раз, Ника не знала, но, снижаясь, она заметила, что Сирион словно вымер - тихий, настороженный и безлюдный. Почти не было конок и паробусов на улицах, не видно людей. Конечно, можно было списать все на раннее утро, но все равно даже в такой час в Сирионе уже наблюдалось движение: заканчивали уборку на улицах монкулы, начинали ходить первые трамваи, возвращались с ночной смены рабочие…
        Хорошо знакомый Нике учебный авиодром, куда она направила «Грозу», тоже пустовал, только на дальнем краю, напоминая о трагедии, высился обгорелый остов ангара, где когда-то строили предназначавшийся девушке авион. Создавалось впечатление, что он тоже был заброшен - ни наземных служащих, ни света, ни сигнальных флажков на летном центре… Лишь ощущение тревоги и ожидания беды, витающее над всем этим мрачным безмолвием.
        Мадам лин Монро выскочила на летное поле, едва только авион остановился, и, коротко поблагодарив Нику, торопливо направилась к летному центру.
        Девушка проводила ее взглядом и задумалась. Что же ей теперь делать? По логике вещей следовало как можно скорее возвращаться на мыс Горн. Однако по правилам безопасности после такого длительного, многочасового полета, который она совершила, ей требовалось хотя бы немного отдохнуть. Но ведь на базе ее ждут. Они еще ничего не знают - ни о том, что лин Монро наконец-то освобождена, ни о… Тристане.
        «Лечу обратно», - решила Ника. Все равно она сейчас так взбудоражена, что ни за что не заснет!
        Авион легко и послушно взмыл в небо, и девушка невольно подумала о том, как она незаметно с ним сроднилась. Пожалуй, в чем-то даже больше, чем со своей «Молнией». Но это и понятно, ведь на «Грозе» она налетала куда больше.
        Руки привычно делали свое дело, взгляд бездумно уставился в небо. Глубоко погруженная в свои мысли, Ника не сразу услышала глухие звуки, доносящиеся откуда-то издалека. А когда наконец услышала, первой ее мыслью было: «Неужели стреляют?»
        Уже в следующий миг Ника усмехнулась. Да нет же, она в Сирионе, откуда здесь стрельба? Наверное, это гром…
        Ника оглядела небо. На востоке, за Сирионом, в небе и впрямь собралась какая-то темная масса, похожая на тучу. Выходит, и действительно идет гроза.
        К счастью, сама Ника летела на юг, а значит, сражаться с непогодой ей не придется. Разве только с усталостью, которая может накатить в самый неподходящий момент.

* * *
        Когда высоко в воздухе раздались звуки стрельбы, Вальди действовал по привычке, выработанной на темных улицах Сириона в бесчисленных акциях Либерата, - бросился в укрытие, чтобы его не задела шальная пуля.
        Притаившись под каким-то навесом, юноша глянул в небо. Там показалось несколько юрких авиолетов. Они кружили над флотом Винландии и хаотично стреляли по авионам сопровождения, не причиняя им, впрочем, особого вреда.
        Скоро стало понятно, что авиолетов совсем немного. Авионеры тоже это поняли и сразу же предприняли слаженную контратаку. Противник и не подумал принимать сражение и понесся прочь. Воздушное сопровождение Арамантиды с азартом бросилось их преследовать. Провожая взглядом авионы, гонящие врага прочь, Вальди подумал, что хорошо бы и на Третьем континенте все прошло точно так же: враг напал, наткнулся на слаженное сопротивление - и тут же в испуге ретировался…
        Авиолеты улетали все дальше, авионы сопровождения нагоняли отстающих и, кажется, даже сбили нескольких, и юноша почувствовал, что его охватывает ликование, то самое, которым последние дни жили все авионеры, весело обсуждая грядущую победу. Впервые за все то время, что он провел на корабле, Вальди разделял это настроение.

* * *
        Из сна Кирби вырвал далекий раскат грома.
        Приподнявшись на локте, юноша пытался понять, что происходит. Накануне он заснул прямо в одежде, на заправленной кровати, и все тело затекло от неудобной позы, а голова гудела.
        Дверь в комнату распахнулась от резкого пинка, в проеме появилась шеф, как всегда в черном, как всегда окруженная ореолом опасности, в котором сегодня отчетливо ощущалась ярость.
        - Где Агата? Она вообще вчера возвращалась?
        - Да, - подтвердил Кирби и поморщился, когда немилосердно закололо руку, которую он отлежал.
        Вдалеке продолжало непрерывно грохотать. Слишком часто для грозы…
        - И где она сейчас?
        - А разве она не в своей комнате?! - воскликнул Кирби; остатки сна тут же улетучились, а возникшее было подозрение о том, что, возможно, это вовсе не гроза, а взрывы, сразу отошло на второй план.
        - Нет, ее нигде нет!
        - Может, просто вышла прогуляться? - предположил незаметно подошедший Сегрин. - Она уже несколько недель без присмотра, не раз уходила одна - и всегда возвращалась…
        - Кирби! - Шеф требовательно уставилась на юношу. - Что вчера произошло?
        - Ничего, все было нормально, - пробормотал он, заранее зная, что его затея обречена на поражение; шеф всегда безошибочно распознавала ложь.
        - Кирби… - угрожающе повторила она, и юноша сдался.
        - Кажется, вчера она услышала часть нашего с вами разговора, - признался он.
        - И? Ты что, не мог ей наврать? Убедить, что она тебе на самом деле нравится?
        - Я пытался, - угрюмо признался Кирби.
        - Значит, плохо пытался, идиот! - в сердцах воскликнула шеф, с досадой стукнув кулаком по ладони, а затем принялась ходить туда-сюда по комнате. - Не умеешь влюбить в себя девушку - так попросил бы совета у Милорда!
        - Шеф, не переживайте, даже если она прямо сейчас явится в Жандармерию, мы ее найдем и устраним в два счета, - попытался успокоить ее Сегрин. - В крайнем случае, если она успеет что-то разболтать, сдвинем агентурные сети - в конце концов, нам это не впервой.
        - Жандармерии сегодня будет не до нее, - отмахнулась шеф и, поймав вопросительный взгляд своих агентов, кивнула в окно, откуда доносились глухие раскаты. - Слышите? Это наша воздушная армия атакует Сирион.
        Сегрин с Кирби переглянулись. Эта новость их явно застала врасплох.
        - Так что насчет Агаты? - уточнил Кирби, очень надеясь на положительный ответ. - Искать ее?
        Впрочем, он и так собирался разыскивать девушку, вне зависимости от того, что ему скажут.
        Шеф задумчиво потерла лоб, словно пыталась решить непростую задачу, а затем в сердцах воскликнула:
        - Сколько же от этой маленькой дряни проблем! Неблагодарная мерзавка, я дала ей такой шанс, а она попросту сбежала!
        - Если позволите, шеф, - осторожно проговорил Сегрин, - и все-таки почему вы оставили ее в живых? Ведь не из-за репортажа же, на самом деле. Да, он был хорош, но не настолько, чтобы так рисковать…
        - Да, не настолько, - признала шеф. А потом с горячностью продолжила: - Я оставила ее в живых только из-за Николь…
        Тревожная трель телеграфного аппарата прервала непривычно эмоциональную речь шефа. Она подошла к нему и стала ждать появления текста на узкой ленте.
        Сегрин с Кирби обменялись недоуменными взглядами. Получается, шеф оставила Агату в живых из-за какой-то девчонки-авионеры? А при чем здесь вообще она?
        Глава 27
        Вальди несколько лет провел в Либерате, не раз бывал в серьезных переделках, и ему не в новинку было держать револьвер, слышать звуки выстрелов и даже самому нажимать спусковой крючок. Он считал себя вполне опытным и бывалым человеком.
        Но когда совсем рядом раздалась оглушительная канонада и палуба корабля содрогнулась под ногами, ему стало по-настоящему страшно.
        Что произошло? Неужели на них напали? Но кто? Вокруг лишь флот Винландии. Суда Третьего континента просто не смогли бы подойти незамеченными!
        На палубе началась суета, матросы подбежали к спасательным шлюпкам, принялись торопливо спускать их на воду, а солдаты и авионеры Арамантиды бестолково метались туда-сюда, пытаясь придумать, как спасти летные машины. Только теперь Вальди в полной мере осознал происходящее, хотя сильно накренившаяся палуба говорила сама за себя. Они идут на дно.
        Вальди застыл на месте, словно оглушенный, и вовсе не потому, что была необходимость маскироваться под монкула. Просто когда на тебя обрушивается осознание непоправимой катастрофы, это настолько ошеломляет, что ты совершенно не знаешь, что делать.
        Корма корабля стремительно погружалась в воду, и стоять на палубе стало уже практически невозможно, приходилось цепляться за снасти и поручни. Один из авионов, дрогнув, начал медленно сползать в море. А затем один за другим заскользили по палубе монкулы - все такие же равнодушные и несопротивляющиеся. И совершенно не осознающие, что вот-вот погибнет и их физическая оболочка.
        Зрелище того, как монкулы падают в воду и, словно безжизненные манекены, идут ко дну, было невыносимым. Уцепившись за обрывок каната, Вальди отвернулся. Хоть бы кто-то из надсмотрщиц спохватился, подул в свисток и отдал команду зацепиться за снасти или поручни! Впрочем, никому не было дела до монкулов, сейчас люди пытались спасти самих себя…
        Кстати, о спасении. Вальди огляделся и, увидев ближайшую шлюпку, стал пробираться к ней. Да, пускай монкулы себя так не ведут, но сейчас не до конспирации, сейчас важнее всего выжить…
        Вальди уже почти добрался до шлюпки, когда неподалеку раздался новый орудийный залп, и он увидел, как еще один корабль поблизости дрогнул и накренился. Да кто же по ним стреляет?
        Юноша огляделся - и окаменел; глаза отказывались верить тому, что он видел. Над соседним судном поднимался дымок от только что выстреливших пушек… Их уничтожали корабли Винландии! Корабли их союзников! Те, кто предоставил им суда для перевозки воздушного флота к берегу Третьего континента!
        Но зачем?
        Впрочем, несмотря на шок, Вальди прекрасно знал ответ на свой вопрос. Раз Винландия по ним стреляет, значит, Третий континент предложил им больше. Больше денег, больше ресурсов, больше поддержки. Словом, заплатил достаточную цену за то, чтобы Винландия предала своих союзников и пустила ко дну собственный флот - вместе с авионами Арамантиды.
        Непонятно одно - почему ничего не предпринимают авионы прикрытия? Ведь они для того и кружили над флотом, по очереди взлетая с кораблей со специальными длинными палубами, - чтобы защищать их от врага, любого врага! Они же наверняка видят, что происходит!
        И тут до Вальди дошло… Да нет у них сейчас никаких авионов сопровождения! Они все полетели за авиолетами! Купились на дешевую уловку, позволили себя обмануть и, как дети, побежали за подразнившим их противником, оставив флот без прикрытия. Пусть и ненадолго, однако этого хватило.
        Судно тем временем неумолимо погружалось в воду.
        Спасательная шлюпка была уже полна, когда Вальди забрался внутрь и уселся прямо на дно, бесцеремонно расчистив себе место локтями. Снова бросил взгляд на ближайшие корабли. Нет, Винландия расстреливала не все суда подряд, а только те, у которых были палубы, пригодные для взлета и посадки. На всех остальных кораблях деморализованные офицеры и солдаты Арамантиды попросту сдавали оружие под наставленными на них дулами пистолетов…
        Тем временем в небе наконец появились авионы прикрытия и закружили над флотом, не зная, что делать: приземляться им было некуда, все пригодные для этого суда уходили на дно.
        Вальди знал, что силы авионер и летных камней небезграничны, они не могут вечно оставаться в воздухе, им нужно сесть, иначе они разобьются. Авионеры тоже это понимали, и через некоторое время их машины одна за другой стали улетать прочь, кто-то - в сторону Третьего континента, а кто-то - обратно к Арамантиде. Вальди от всей души пожелал им добраться до суши.
        - Подумать только, - вздохнул сидящий рядом матрос. - Просто невероятно…
        Вальди мысленно согласился. Да, это было невероятно. Разве мог хоть кто-то представить, что за какие-то полчаса - и практически без боя! - воздушный флот Арамантиды и сопровождающие его силы Имперской армии окажутся в плену?

* * *
        До мыса Горн оставалось еще не меньше часа полета, когда Ника увидела впереди два непонятно откуда летевших авиона. Странным было то, что они летели со стороны океана; оба были повреждены и здорово сдали в скорости и маневренности, а их неумолимо нагоняло не меньше десятка авиолетов Третьего континента.
        У авионов не было ни единого шанса дотянуть до базы своими силами, и Ника, ни на миг не задумавшись над тем, как ей поступить, рванула на помощь. Там, впереди, были авионеры, и они были в беде!
        До авионов оставалось не меньше тысячи футов, когда девушка увидела, что наперерез ей мчится сразу несколько авиолетов - тех самых новых моделей, куда более скоростных и маневренных.
        Ника заложила крутой вираж, чтобы уйти с траектории их стрельбы, но несколько пуль все же задели корпус, и девушка со страхом поняла, что у новых авиолетов были не только новые возможности - оружие у них тоже новое и куда более мощное. Ника увидела вмятину на носу, которую оставила одна из пуль. Если такая попадет в стекло, ему несдобровать. А если оказаться под перекрестным огнем, то долго в воздухе авиону не продержаться. Даже «Грозе».
        Прекрасно понимая, что подмоги ждать неоткуда, Ника тем не менее все равно решила отвлечь внимание врага на себя, чтобы поврежденные авионы успели уйти. Ввязываться в такой бой в одиночку, пусть даже и на «Грозе», было, вероятно, задачкой по зубам Тристану, но не ей. И потому девушка решила действовать иным способом. «Качели», «узел», «падающий лист», пикирование и крутые виражи - Ника выполняла фигуру за фигурой, не давая авиолетам себя атаковать, и незаметно уводила противников за собой, все дальше от авионов и все ближе к береговой линии.
        Когда землю внизу сменила морская гладь, Ника немного расслабилась. Наверняка за это время авионы уже успели ретироваться. Теперь и ей пора как-то отрываться от противника.
        Уворачиваясь от парной атаки двух авиолетов, подобравшихся к ней слишком близко, Ника бросила «Грозу» в продольный вираж - и внезапно практически налетела на невесть откуда взявшийся зепеллин… Зепеллин с уже готовыми к стрельбе пушками!
        «Восемь секунд», - выдохнула Ника и тут же поняла, что это ее не спасет. Ведь восемь секунд требуется на то, чтобы перезарядить пушки после залпов. А этот зепеллин еще не сделал ни одного выстрела…
        Все произошло почти само собой. У Ники не было времени на обдумывание ситуации, и руки сами нажали на штурвал, бросая «Грозу» вниз. Но даже для того, чтобы войти в отвесный штопор, требовалась пара секунд. Секунд, которых у нее сегодня не было…
        Раздалось несколько залпов, почти тут же Ника почувствовала сильный удар и сразу же поняла: ее подбили. Поняла еще прежде, чем увидела практически полностью снесенное залпом левое крыло и огромную дыру в фюзеляже.
        Все.
        Теперь даже самый большой аэролит империи не мог удержать авион в воздухе.
        «Гроза» на миг замерла в воздухе, а затем, кувыркаясь, полетела вниз. Ника не раз видела, как это происходит, со стороны. Но теперь это происходило с ней…

* * *
        Стоя перед зеркалом, Лива рей Торн придирчиво осмотрела себя. Форма отглажена, ремень застегнут, темные волосы забраны в строгий узел, не выбивается ни одного волоска. Именно так она и должна выглядеть - строго и уверенно. Только так можно остановить панику, которая уже наверняка поднялась в Министерстве полетов, ведь никто даже в самых страшных снах не мог представить, что Третий континент нападет на столицу.
        До министерства Лива рей Торн добралась на служебном мобиле, отметив, какими пустынными выглядели улицы города. Конечно, час был еще ранний, но вовсе не это держало людей по домам. Там их держали звуки, которые они никогда прежде не слышали, - звуки обстрела.
        Впрочем, вот уже некоторое время назад все затихло. Однако Лива не спешила радоваться. Отбитая атака врага - это еще не конец, а всего лишь передышка.
        В коридорах министерства и впрямь витал запах спешки и паники, а откуда-то издалека даже раздавались отголоски испуганных вскриков. Лива недовольно покачала головой. Многие из высокопоставленных чиновниц, будучи авионерами, никогда не поднимались в небо больше чем на прогулочные вылеты, никогда не сталкивались с грозами и штормами - и уж тем более с врагом. И то, что вот уже несколько недель Империя находится в состоянии войны, ничего не меняет; для них война шла где-то далеко, на мысе Горн, и представляла собой лишь цифры погибших с обеих сторон да уйму дополнительной бумажной работы. А сейчас вдруг война приблизилась к ним на расстояние вытянутой руки и стала пугающе настоящей.
        - Где министр? - спросила Лива, проходя мимо секретаря, сидевшего перед дверью ее кабинета.
        Парнишка с готовностью вскочил на ноги и ответил слегка подрагивающим голосом:
        - На совещании в Зале больших собраний, мадам рей Торн. Просила вас присоединиться, как только вы появитесь.
        Лива молча кивнула и, заметив, что юноша все так же стоит, недовольно осведомилась:
        - Что еще?
        - Свежая почта, - протянул он ей стопку конвертов и телеграмм.
        - Положи мне на стол, - приказала она, но в последний миг почему-то передумала и нетерпеливо протянула руку: - Дай посмотреть.
        Секретарь послушно вложил ей в руки стопку писем, она быстро перебрала их и задержалась на одном конверте, белом с голубым уголком.
        - Если будут звонить из приемной министра, скажи им, я буду через минуту, - сообщила Лива, зашла в свой кабинет, села за стол, несколько мгновений подержала в руке конверт, словно размышляя, читать или не читать, но затем все-таки вскрыла его и вынула сложенный пополам листок.
        Дорогая мама, хочу сообщить тебе радостную новость: сегодня я впервые поднялась в воздух как полноправный член летного экипажа…
        Раздался резкий стук в дверь.
        - Я же сказала, буду через минуту! - раздраженно произнесла Лива рей Торн, подняла глаза и увидела в дверном проеме вооруженных мужчин в форме Третьего континента.
        - Вы арестованы, - лаконично сообщил один из них. - Попрошу за мной.
        Не споря, Лива вышла из кабинета. Она умела здраво оценивать шансы и мгновенно поняла: здесь и сейчас сопротивление бесполезно.
        Недочитанное письмо от дочери так и осталось лежать на столе…

* * *
        Последних секунд падения Ника не заметила, все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы вынуть аэролит из разъема, поместить в чехол и повесить его на себя, надежно перекинув лямку через плечо. Первая заповедь любой авионеры, терпящей крушение: всегда старайся спасти свой аэролит - вдруг ты выживешь?
        Удара «Грозы» о воду Ника не ощутила; в это же самое мгновение она открыла дверь кабины, потому что прекрасно понимала - когда авион окажется под водой, сделать это будет практически невозможно.
        Вода смягчила удар, но уже в следующий миг зимний океан обжег Нику ледяным огнем, и несколько долгих, мучительных мгновений девушка просто не могла вдохнуть. А когда у нее наконец получилось, она поняла, что должна немедленно выбираться из кабины!
        Несколько сильных гребков - и Ника благополучно выплыла на поверхность. Высоко в небе кружили вражеские авиолеты. К счастью, они не стреляли по воде, видимо, решив, что авионера разбилась вместе с летной машиной. А может, они ее просто еще не разглядели. И Ника от души надеялась, что так будет и дальше.
        Сделав пару гребков, девушка оглянулась - как раз вовремя, чтобы увидеть, как самый мощный авион Империи, одним своим видом наводящий страх на врага, идет ко дну. Осознание этой потери на миг ошеломило; казалось, что Ника потеряла не летную машину, а друга и что вместе с «Грозой» на дно безвозвратно уходит большой кусок ее жизни.
        Впрочем, пронизывающий холод мгновенно отвлек девушку от печальных мыслей куда более важной и насущной проблемой: как сейчас самой не пойти ко дну под тяжестью намокшей формы или не умереть от переохлаждения, а последнее при такой температуре воды грозило случиться уже через каких-то четверть часа.
        Авиолеты улетали прочь от сцены крушения. Берега было не видно, но Ника помнила, в какой он стороне, и направилась туда. Однако тяжелая одежда мешала, а тело быстро коченело от холода. Девушка делала гребок за гребком, каждый давался все тяжелее, и в какой-то момент отчетливо поняла - она сейчас утонет. Все существо Ники пронзил страх. Страх, который почему-то казался знакомым. Однажды она уже едва не утонула в ледяной воде. Тогда, в Сирионе, когда Тристан едва только начал обучать ее полетам.
        Словно издалека, из плотной пелены тумана воспоминаний донесся голос рей Дора: «Представь, что твой авион подбили враги и ты падаешь в океан. Что ты будешь делать, когда летная машина рухнет в воду?»
        «Это просто безумие какое-то», - ответила тогда Ника, раздумывая, прыгать ли ей в реку, как он приказал.
        Что ж, вот это безумие и случилось. И куда раньше, чем девушка могла предположить.
        Голова ушла под воду. Точь-в-точь как тогда. Только на этот раз рядом не было Тристана, готового вытащить ее на берег; предстояло спасаться самой.
        Отчаянным рывком Ника вытолкнула себя на поверхность, жадно, торопливо глотнула воздуха, ухватилась за что-то плавучее, оказавшееся рядом - то ли пустой бак, то ли деревянную часть сбитой «Грозы», - и постаралась уцепиться как можно крепче. Но быстро поняла, что надолго ее сил не хватит. Тогда она с усилием вытащила ремень из брюк, одним концом обмотала себе руку, а другой закрепила на обломке.
        Облегчение от того, что ей все удалось, было временным; тело по-прежнему уходило под воду, хоть рука теперь и была пристегнута к плавучему обломку.
        Ника сделала очередной рывок, отчаянно закашляла и попыталась задержаться на поверхности, чтобы успеть набрать в легкие воздуха. Руки разжались, и она снова погрузилась под воду.
        Еще один рывок… Еще одно погружение… И так - до бесконечности.
        Силы, и физические, и моральные, стремительно иссякали в неравной борьбе с ледяным океаном. Сознание, несмотря на все усилия Ники, неумолимо меркло.
        «Какая глупая смерть, - мелькнуло в голове у девушки, и руки безвольно разжались. - Летать в воздухе, как птица, а погибнуть в воде, как…»
        А потом мыслей не осталось.

* * *
        После разговора с Тайреком Ансель вернулся в казарму и проворочался на койке всю ночь, но так и не заснул; ему не давали покоя мысли о Мие и еще больше - непонятно с чего появившееся сильное беспокойство за Нику. В итоге Ансель сдался, встал с рассветом и решил прогуляться, раз ему так и так не спалось.
        Воздух на улице был морозным и холодным, серые утренние сумерки плотным коконом охватывали базу, на которой ни днем ни ночью не прекращала кипеть жизнь.
        Ноги сами принесли Анселя на край летных полос, туда, где они заканчивались обрывом и откуда открывался вид на далекий берег и неумолимые волны. Туда, откуда по вечерам запускали горящие бумажные авионы в память о погибших в бою авионерах…
        Ансель понимал, что это глупо - стоять на краю и ждать; отсюда он увидит появление «Грозы» ничуть не раньше, чем с авиодрома. Но… кажется, он начинал понимать подполковника рей Борн, которая частенько тут стояла, дожидаясь своих авионер. Его переполняли мрачные предчувствия и ощущение какой-то неотвратимой беды, и терпеть их здесь, на самом краю летного поля, было почему-то немного легче.
        Появление Ёр Ансель не столько заметил, сколько почувствовал. Она встала рядом, и некоторое время оба молчали, глядя на горизонт. Обмен ничего не значащими банальностями вроде «Как дела?» казался сейчас абсолютно неуместным.
        «Это ты вернула Мие память?» - наконец мысленно спросил Ансель.
        Он был почти уверен в том, что знает ответ. Но Ёр его удивила.
        «Ты».
        «Что значит - я?» - опешил Ансель.
        «У нее была заблокирована часть памяти, а ты хотел, чтобы она все вспомнила».
        «Да, но я-то тут при чем? Я же ничего не делал!»
        «Тебе не надо было ничего делать».
        Ансель раздраженно вздохнул. Ёр отвечала, но понятнее не становилось.
        «А почему тогда она забыла все, что было с ней в последний год?»
        «Новая личность, которая функционировала все это время, сейчас подавлена наплывом старых воспоминаний. Но через некоторое время все стабилизируется».
        «И которая же личность останется? Та, что была до потери памяти или после?»
        «Постепенно они наложатся друг на друга и станут одним целым».
        Ансель лишь покачал головой. Тайрек говорил, что стертую часть личности Мии пытались восстановить, но ничего не вышло. Почему же это произошло сейчас? И почему, разрази его гром, Ёр утверждает, будто это сделал Ансель?
        «Почему ты говоришь, что это я вернул ей память?»
        «Потому что ты этого хотел».
        «Да, ты это уже говорила, но ведь я хотел этого давно. Почему именно сейчас?»
        «Потому что раньше у тебя не было меня. А теперь я есть».
        Ансель поперхнулся.
        «Хочешь сказать, ты что-то вроде волшебного духа, исполняющего желания?» - спросил он, сам не веря, как вообще может произносить такие слова, пусть даже и мысленно.
        «Нет, конечно», - ответила Ёр, и сейчас Ансель расслышал в ее голосе намек на усмешку.
        «Тогда кто ты?!» - воскликнул юноша, теряя терпение.
        «Неужели ты еще не понял?»
        Ансель молча покачал головой и скрестил руки на груди. Он так устал от всех этих загадок!
        «Я - то, что вы называете сердцем камня».

* * *
        Воздух с трудом наполнял легкие, вызывая мучительную боль. Тело закоченело, и любая попытка пошевелиться отзывалась болью. Сознание возвращалось с трудом…
        Кто-то помог Нике сесть, с силой похлопал ее по спине, чем вызвал новый приступ кашля. Наконец девушка немного пришла в себя, хотя у нее и осталось ощущение, что ее качает, и зашарила руками по груди и бокам. Не нащупав футляр с аэролитом, не на шутку запаниковала, хотя, казалось бы, разве можно паниковать, когда ты только что побывала в руках смерти? Ничего более страшного все равно случиться не может…
        - Вы это ищете? - услышала она мужской голос и увидела перед собой футляр, который ей кто-то протягивал. Механически его взяла, подняла голову и увидела над собой какого-то незнакомого джентльмена.
        - Спасибо, - выдохнула она. - Где я?
        - Вы на лодке, мадам.
        - На лодке? - переспросила Ника.
        - Да, мадам. Я вышел в море за рыбой и увидел, как падает ваш авион. Я подплыл поближе, чтобы посмотреть, есть ли кто живой.
        - Благодарю за спасение, - пробормотала Ника. - А какой ближайший отсюда город?
        - Шайрель, мадам.
        Мысли думались с трудом, словно тоже онемели от холодной воды, и все же Ника сообразила, что прибрежный городок Шайрель находился к северо-востоку от мыса Горн. Не близко, но и не слишком далеко.
        - Можете доставить меня на берег? Я была бы вам еще больше благодарна… Кстати, а где он, берег? - спросила Ника, озираясь по сторонам. Вокруг простиралась лишь морская гладь.
        - Там, - указал рукой рыбак. - Мы довольно далеко, потому вы его и не видите. Но вы не беспокойтесь, к завтрашнему вечеру мы будем на месте, - заверил он. - А может, и раньше, если повезет с ветром.
        «К завтрашнему вечеру?!» - едва не воскликнула Ника, но в последний момент удержалась. Что толку возмущаться? Лодка от этого все равно быстрее не поплывет.
        Тем временем рыбак извлек из-под кормы какой-то матерчатый сверток и протянул девушке:
        - Накройтесь, все потеплее будет.
        Ника с благодарностью приняла предложение, закуталась в пахнувшее рыбой тряпье и, сжавшись в комок на дне, чтобы быстрее согреться, прикрыла глаза. Когда ей стало немного теплее, буквально провалилась в забытье - накопившаяся в ней за последние дни нечеловеческая усталость взяла свое.
        Очнулась Ника, когда лодка ударилась о берег, на котором их уже поджидало несколько любопытных местных жителей. Неужели она проспала почти целые сутки? Или же им повезло с ветром и их домчало до берега намного быстрее?
        - Спасибо вам за помощь, - сказала девушка рыбаку и обратилась к стоящим на берегу людям: - Приветствую! Я авионера, меня сбили авиолеты врага. Буду очень благодарна, если кто-нибудь из вас даст мне сухую одежду и подскажет, как быстрее всего добраться до Сириона или до мыса Горн.
        - У меня найдется сухая одежда, - с готовностью ответил один из рыбаков. - Что до Сириона… Мадам, Сирион пал.
        - Как - пал?! - воскликнула Ника. Как такое возможно? Ведь Арамантиду и Третий континент разделяет мыс Горн, и его авионеры ни за что не позволили бы врагу прорваться к столице!
        - Мы знаем только то, что вчера утром Сирион атаковали воздушные войска Третьего континента. - Рыбак развел руками.
        У Ники закружилась голова, но виной тому было не только ее физическое истощение.
        А рыбак продолжил, и каждое его слово одно за другим словно откалывало огромные куски от мира, который Ника знала:
        - Войска Третьего континента заняли столицу. Министр полетов арестована, Совет министров распущен. Говорят, Винландия захватила наш воздушный флот и армию, а провинции готовы присягнуть на верность новым властям.
        - То есть все сдались?! - потрясенно воскликнула Ника, не веря тому, что слышит. Арамантида, великая Империя, правящая небом и миром, пала за какие-то несколько часов? Не может быть!
        - Не все, - ответил рыбак, и его глаза блеснули. - Мыс Горн отказался сдаваться. И сейчас это последний оплот нашей Империи.