Любимец Мария Геннадьевна Артемьева
Мария Артемьева
«ЛЮБИМЕЦ»
Иллюстрация Киры Артемьевой
Как-то мы с приятелем случайно встретились на углу Серпуховской и Павловской улиц и разговорились, присев на крыльце продуктовой лавчонки, той, что позднее других закрывается в этом квартале.
Беседуя, мы с любопытством поглядывали в прозрачное окно-витрину. Оно было приоткрыто и сквозь него нам было не только видно, но и слышно все, что происходило внутри.
Продавщица, рыжая невзрачная женщина с безнадежно тоскливыми глазами, нависая над прилавком, нехотя, односложно и резко отвечала на вопросы двух покупательниц.
- О, такую я бы ни о чем просить не рискнул! - сказал приятель. - Похожа на сушеную воблу. Наверняка мегера.
- Внешность обманчива, - усмехнулся я. - К женщине надо иметь подходы. А у этой муж - ничтожество и мерзавец. Пьет и бьет. Есть у нее маленькая дочка, на которую она молится. Но старуха-свекровь покоя не дает обеим. У этой женщины душа не на месте. А ведь она… Впрочем, смотри-ка лучше сам.
Дверь магазина приоткрылась - брякнул колокольчик.
От порога прозвучало мягкое, бархатистое:
- Мррр-мяу.
Усатая черно-белая физиономия всунулась в лавку. Крупный пушистый кот с боевой отметиной - багровым шрамом через глаз и ухо, переступил лапами на пороге и тут же скрылся.
- Мяу! - воззвал он из-за двери.
Вялое лицо продавщицы вспыхнуло нежным девичьим румянцем. Прервав саму себя, она обратилась к покупательницам:
- Простите, пожалуйста, ведь вы подождете минутку? Он пришел! Так давно не появлялся, и вот…
Удивленные дамы кивнули.
- Конечно, Галочка! - сказала одна из них.
Мы с приятелем переглянулись.
Продавщица Галочка юркнула в подсобку и спустя секунду выскочила оттуда с миской кошачьего корма - запах разнесся по всему магазину.
С умилением глядя, как зверь поедает предложенную пищу, Галочка ворковала, объясняя женщинам:
- Вы не поверите, какой он деликатный! Никогда не заскакивает, не орет, не требует, как другие. Здесь ведь много кошек шляется. Те лезут внаглую, приходится выгонять. А этот - мой любимец… Явится, одну лапку на пороге поставит: «Мяу!» Покажет - мол, я здесь. И - сразу за дверь. Ждет, пока я к нему выйду. Такой милый, воспитанный. Настоящий принц кошек! Он очень давно не заходил. Я уж и беспокоиться начала…
Глаза ее увлажнились, грубоватый голос смягчился. Все теплое, страстное, женское пробудилось, заиграло в глазах, улыбке и телодвижениях ее - помимо воли.
Краснея, она не в силах была скрыть, удержать свою радость - как молодая жена, которая, еще не зачерствев с годами супружества, встречает суженого после долгого дня разлуки заботой и миской домашнего варева, думая при этом о предстоящей ночи и вспыхивая от воспоминаний о предыдущей.
Потрясенные переменой покупательницы с удивлением наблюдали за продавщицей Галочкой…
- Вот. Что скажешь? - спросил я приятеля.
- Вижу, ты питаешь к ней определенные чувства. Может, пора что-нибудь предпринять?
Его слова удивили меня. И заставили задуматься.
* * *
«Этот кот - единственное существо, которое меня по-настоящему любит. Только он один меня понимает.
Говорят, кошки эгоистичны. Говорят, они не могут быть благодарными. Но разве это не благодарность, не преданность? Он такой ласковый, такой нежный».
Прибирая товары с витрины, Галина готовила магазин к закрытию - подсчитывала и снимала кассу, завязывала мешки, закрывала коробки, сметала мусор. Она не спешила, хотя темнота уже разлилась по переулку и в подворотне дома напротив затаились черные тени.
Возвращаться домой не страшно. Страшнее то, что ожидает дома. Горы грязной посуды - не райский ландшафт, способный привлечь и обрадовать женщину. И в нем муж, который постоянно пьян. А если случайно в какой-то день он трезв, то это еще хуже: от похмелья он впадает в раздражительность и лупит за всякий пустяк. Свекровь терпеть не может невестку: держит за прислугу, наговаривает сыночку гадости. Боится, что Галина нарушит ее незыблемые права хозяйки дома. Старуха и внучку свою нянчит, словно котенка тискает. Сидит с ребенком, только чтобы Галина работала. Конечно! Кому еще и работать в семье, кроме Гали?
Нет. Ни здесь, ни дома - нигде ничего нет для нее, кроме работы. Работы и тоски. Безбрежной, бесконечной, серой, как мышиные хвосты…
Колокольчик над дверью неожиданно звякнул.
- Магазин закрыт!
Спохватившись, что забыла запереть дверь, Галина бросилась ко входу, но кто-то уже вошел. Дверь захлопнулась за ним.
Женщина успела заметить только высокую тень: лампа дневного света, горевшая над прилавком, ярко вспыхнула и погасла. В темноте прозвучал мужской голос - теплый и завораживающе мягкий. Что-то смутно знакомое услышала в нем Галя.
- Это я, - сказал ночной гость. - Ты ждала меня?
- Кто вы? - прошептала рыжая продавщица, вглядываясь во мрак. Тусклый свет ближайшего уличного фонаря порождал странную игру теней на стенах и предметах, но не вносил ясности в окружающую реальность. - Кто… ты?
- Твой волшебный принц. А ты моя любимая принцесса. Поцелуй меня.
Как близко его дыхание! И сколько мягкой силы в его руках. Галина не успела и шагу ступить - он обхватил ее плечи. И прикосновение было таким бережным, каким только и может быть прикосновение тьмы - когда бытие того, кто обнимает, скрыто и растворено в едином этом ощущении близости, и свет не нужен, чтобы знать друг друга. Сердце Галины звякнуло льдинкой.
И разлетелось на тысячи осколков.
- Поцелуй меня, - попросил незнакомец. - Освободи от злых чар… Любимая. Согласна?
Это было так сказочно и невозможно, как будто вернулось детство. Маленькая Галочка протягивает руки за самым желанным подарком, и теплые усы чародейского деда щекочут ее щеки.
Задрожав, она потянулась вперед. Ее губы ощутили мягкую преграду. Усы. И колкие острые зубы. И вспышка.
Белые звезды посыпались на землю, холодные, как капли осеннего дождя.
* * *
- Ну, что, Галка не объявлялась? - на детской площадке у истощившейся песочницы под грибком сидели бабка с двухлетней девчушкой и небритый мужик в помятом тренировочном костюме.
Костюм держал бутылку крепленого пива, глядя на ребенкамутным, остановившимся взглядом.
- Смылась от тебя твоя шалава - к гадалке не ходи, - буркнула бабка. - Смылась и ребенка бросила.
К песочнице подбежала худая рыжая кошка. Села и уставилась на девочку тревожными звериными глазами.
- Брысь! - цыкнул на кошку мужик. Бутылка в его руках качнулась, пиво запенилось и вылилось в песок.
- Ззараза!
Кошка дрогнула, отступила на шаг и снова уселась в сторонке, глядя на ребенка.
- Пусть сидит, тебе-то что? - сказала бабка. - Она уж который день тут. Сонька ее за хвост таскает, а она ничего - терпит. Даже урчит, мявчит. Ребенку забава.
Девочка, копавшаяся в песочнице, восторженно ударила лопаткой - песок взвился фонтаном и засыпал глаза. Малышка заревела.
- Ах, ты, чучело огородное. Ну, не плачь. Иди сюда.
Бабка взяла хнычущую девчушку на руки и начала тетешкать ее, приговаривая:
- Тра-та-та, тра-та-та, выдам замуж за кота.
За Кота Котовича, за Иван Петровича. А-а! А-а!
Рыжая кошка вскочила. Шерсть на загривкеподнялась дыбом, глаза засверкали. Хвост с остервенением охлестывал бока.
- Глянь-ка! Ненормальная какая-то зверюга, - заметил мужчина. - Может, больная?
Допив свое пиво, он рыгнул и запустил пустой бутылкой в кошку.
- А ну, брысь! Пошла!
Кошка увернулась, отскочила. Но осталась возле песочницы.
- А ну, кыш отсюда, тварь. Брысь, говорю!
Кошка завертелась под ногами у мужика, глядя на него снизу вверх заискивающе и жалобно.
- Шалава, - сказал мужик и отбросил кошку пинком. Вякнув, она отлетела, ударилась о бордюр, но поднялась и, благоразумно отбежав на пару шагов в сторону, легла и принялась внимательно следить за играющей в песочнице девочкой.
По крайней мере, теперь Галочка избавлена от изнурительной работы, подумал я. Освободив ее, я лишился постоянного пропитания. Но чего не сделаешь ради любимца!
Я умею ценить добро и всегда щедр с подданными, в особенности с теми, кто мне по-настоящему предан.
Довольный, я умыл лапами морду и, с достоинством подняв хвост в зенит, заторопился: моей аудиенции уже с нетерпением ожидали в другом месте.
Март 2013
|
