Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Афанасьев Александр : " Зло Именем Твоим " - читать онлайн

Сохранить .
Зло именем твоим Александр В Маркьянов
        Период распада #5 Они несли на своих штыках свободу и искренне считали себя миротворцами. Простые американские парни в камуфляже и их командиры, и командиры их командиров, и даже самый главный, тот, что сидел в Белом Доме - искренне недоумевали - почему несознательные жители тоталитарных стран так отчаянно сражаются со своими демократизаторами? Ведь бомбят их и поливают напалмом лишь для их же блага, ради того, чтобы они приобщились к благам западной цивилизации. Но афганцы и иранцы, турки и русские упрямо хотели жить по-своему и имели собственное мнение о том, что такое хорошо и что такое плохо. И отстаивали свой взгляд на мир с калашниковыми в руках и ПЗРК на плечах. И даже сил единственной на Земле сверхдержавы на все не хватало. Вот теперь полыхнуло в, казалось бы, давно замиренном Ираке…
        Афанасьев Александр
        Зло именем твоим

05 июля 2014 года
        Операция Гнев Господа
        Северная группа целей
        Оперативная группа Моисей
        Иракский Курдистан, западнее города Мосул
        Операция началось этой ночью, причем неожиданно. Просто в Ираке ситуация обострилась настолько, что это угрожало срыву всей операции и было решено - сейчас или никогда.
        Их группа - группа Моисей - была смешанной, в нее входили специалисты ВВС, гражданские специалисты и сотрудники МОССАД, а так же один представитель парашютно-десантного отряда Саарет Маткаль. Он нужен был здесь для того, чтобы проконтролировать правильность подготовки точки для дозаправки, промежуточного аэродрома для вертолетов, а так же как представитель спецотряда - нельзя создавать точку промежуточной посадки без привлечения к этому процессу специалиста из того отряда, который и должен был этим всем воспользоваться.
        По поводу промежуточной посадки для дозаправки вертолетов при подготовке операции разгорелись ожесточенные споры. В принципе - ничего хитрого, просто доставить туда пару бензозаправщиков или емкости с горючим, перед этим проведя анализ топлива, чтобы вертолеты не вышли из строя от некачественного и не сорвалась вся операция. Проблема была в другом: такая практика была во многом скомпрометирована операцией по освобождению заложников в Иране, когда на точно таком же пункте промежуточной посадки Пустыня - 1 вертолет врезался в самолет, привезший топливо и вспыхнул, а операцию из-за этого пришлось отменить. Память об этом инциденте была до сих пор жива и играла немалую роль при обсуждении - никто не хотел брать на себя ответственность за "опять". Современные вертолеты спецназа - а Ясур-2010, несомненно, относился к таким - позволяют производить дозаправку в воздухе с самолетов типа С130, тем более что такие самолеты у Израиля были и приобрести комплект оборудования для конвертации транспортника в заправщик - проблемы большой не составляло. Вертолет все-таки обладает меньшей заметностью, чем самолет, а
дозаправку придется производить в непосредственной близости от иранской границы - в зоне досягаемости локаторов и ракетных систем ПВО. И на высоте - дозаправку на минимальной высоте было вести нельзя. Это не менее - а более опасно, чем промежуточная посадка, более проблематично и создает больший риск расшифровки операции - одно дело переоборудовать заправщики и лететь на них куда-то, пусть даже маскируя это под обычные рейсы и совсем другое - просто купить несколько бензовозов, залить на них керосин и подогнать в нужное место. Тем более - что группа там все равно была нужна, группа управления БПЛА, действующая в зоне "северо-запад". Поэтому - все же решились на промежуточную посадку с дозаправкой, а топлива загрузили вдвое от необходимого - чтобы в критической ситуации, если вертолеты по каким-то причинам задержатся над объектом - можно было бы дозаправить их еще раз, пусть даже и под огнем.
        Базовым районом для группы поддержки избрали точку северо-западнее Мосула, у самых предгорий и рядом с турецкой границей. Для прикрытия - обзавелись документами одной уважаемой нефтяной компании, получили у местных властей разрешение на бурение в этом районе на газ. Купили подвижную буровую установку, несколько других грузовиков, поставили жилой городок - небольшой, быстро развертываемый, нефтяники не любят жить в дикости, даже в поле. Дешевле всего, как ни странно, обошлось разрешение на буровые работы - дело было в том, что на этой территории де-факто существовало никем не признанное государство Курдистан со столицей как раз в Мосуле. Юридически это была территория единого (пока еще) Ирака - фактически же это было отдельное государство, с отдельным народом (курдов никак нельзя отнести к арабам), отдельной столицей (Мосул), отдельной армией (Пешмерга, силы народной милиции), отдельными верованиями (среди курдов почти нет мусульман и в Курдистане мусульмане составляют меньшинство), отдельной внешней политикой (курды испытывали дружеские чувства к России, ненавидели Турцию и Иран), даже отдельной
валютой. Почему то в маленьких, никем не признанных государствах бюрократия имеет куда меньший вес, чем в нормальных государствах, кроме того Курдистан нуждался в международном признании, и сам факт того, что именно в Мосул а не в Багдад обращаются представители крупной, международной нефтесервисной компании с целью получить разрешение на пробное бурение - дорогого стоит. Разрешение было получено за два дня и даже взяток не пришлось платить. Почти…
        Места это были пустынные - дело в том, что курды старались селиться подальше от турецкой границы, через которую приходил охотиться на курдов турецкий спецназ, да и потеплее было на юге и к нефти ближе - а нефтяные поля были единственным надежным и стабильным источником доходов никем не признанного государства. Если бы был вдобавок и газ - было бы немного проще, возможно поэтому к заявке отнеслись с таким пониманием, и израильтянам удалось с большим трудом отговориться от навязываемой им охраны из пешмерги. Все-таки - здесь было неспокойно, хотя террора здесь даже в самые плохие годы американской оккупации был несопоставим с тем, что творилось в шиитском треугольнике.
        Израильтян было около пятидесяти человек, технические специалисты и небольшая группа охраны. Оружие - не мудрствуя лукаво, купили на ближайшем базаре, автоматы, пулеметы, снайперские винтовки, гранатометы - все либо советского, либо местного, либо иранского производства, гранатометы РПГ, например, во всем Ираке были в основном иранские. Все, кто был на базе - прошли курс подготовки именно с советским оружием, оставалось только пристрелять купленное - и порядок. С собой привезли только пять ПЗРК Стингер, которые на базаре было не купить - с ними организовали выносной пост наблюдения и прикрытия. Этот пост разместили на горе в паре километров от места бурения и замаскировали. На нем было четыре солдата, в том числе один со снайперской винтовкой и один с пулеметом. Среди них был и Миша Солодкин.
        Летели не напрямую - летели длинным, кружным путем, мелкими группами. Из Тель-Авива - во Франкфурт на Майне, оттуда - в Дубай, уже по другим, фальшивым, но отлично сделанным специалистами МОССАДа документам. Из Дубая - рейс в Багдад, там пришлось пересидеться два дня. Только после этого - рейсом старого Боинга 737 - в Мосул.
        Пока сидели - на вилле, за пределами зеленой зоны, но все равно в относительно спокойном районе - командир их группы дал разрешение выйти в город, прогуляться по лавкам. Денег у них было немного - но и без денег можно многое понять и увидеть.
        Багдад двух тысяч четырнадцатого года от Рождества Христова, во многом восстановившийся после тяжелой войны, был чем-то похож на Ливан, чем-то - на Сайгон и производил довольно тяжелое впечатление. Чтобы спастись от террористических атак - город окружили стеной, отрезав от основного города Садр-Сити, клоаку с двумя миллионами жителей, в основном шиитов, с которыми не смогли ничего сделать даже американцы - а сам город так же поделили на сектора. Если бы у новорожденного демократического Ирака не было денег - наверное, все бы кончилось очень быстро - но деньги были, нефть добывалась, и цены на нефть продолжали расти. Багдад - это стальные ставни, сектора безопасности, вертолеты, постоянно кружащие над городом, вооруженные конвои, старые бронемашины, которые скупили по всей Европе. Багдад делился на несколько частей - зеленая зона, то есть правительственный квартал, огороженный отдельно, стеной в несколько метров, богатые районы, где были виллы богачей с частной охраной, деловой квартал и прочие районы. Каждый человек, хоть немного разбогатевший, нанимал охрану, только из иностранцев - местным не
доверяли, местные могли предать. Остальные - жили в страхе. Когда то Багдад был одним из самых зеленых городов на Востоке - теперь всю зелень вырубили, потому что нужны были чистые сектора обстрела, за деревьями легко мог укрыться снайпер или гранатометчик. Все это - какофония крякалок, с которыми пробирались по улицам многочисленные бронированные лимузины с охраной, голые улицы, статик-гарды, постоянно оглядывающиеся по сторонам, наглые таксисты… а за крепостными стенами столицы, отгородившейся от всей остальной страны - нищета и убожество, калеки, голод, баасизм, агрессивный шиизм, банды негласно контролирующие города, зеленка и болота, в которых черти что творилось. В Израиле тоже было неспокойно, перед каждым магазином стоял вооруженный охранник - но того ощущения осажденной, медленно проигрывающей войну своему же народу крепости что в Тель-Авиве, что в Иерусалиме никак не ощущалось.
        В Мосуле, где они пробыли только несколько часов, их автомобили, турецкие Мерседесы и Татры-Навистар[Чешская Татра принадлежит американской компании Навистар. На момент описываемых событий Татра была принята на ограниченное вооружение армии США как транспортная машина, более проходимая чем Ошкош.] подогнали прямо в аэропорт - как ни странно дышалось легче. Не было ощущения того гибельного раскола страны, гибельного ее распада, которое буквально в воздухе витало. Это был город, столица маленькой, но пытающейся стать нормальной страны, которая живет пусть тяжело - но уверенно смотрит в будущее. Здесь было легче дышать.
        Лагерь они разбили собственными руками - палатки, малозаметные проволочные заграждения, которые могут тормознуть нападающих. По ночам, чтобы не привлекать внимание - копали укрепления, землю разбрасывали в округе. Выравнивали площадку, пригодную для посадки нескольких вертолетов, проходили ее не раз, чтобы убрать с нее все лишнее, даже мелкий камешек был недопустим…
        Работа была тяжелой - в отрыве от цивилизации, без интернета и телефона, без отпусков в город - но им, поселенцам это было довольно таки привычно. Поселения ведь - это не халявное жилье, какое ты получаешь от правительства, это каждодневная тяжелая, горбатая работа на каменистой, скудной земле, изо дня в день одно и то же под палящим солнцем - и под обстрелами, одна рука на рычагах трактора, другая на рукояти УЗИ. Поселенцы - особые люди, не рассчитывающие на быструю отдачу от труда. Вот и они - не рассчитывали. Каждодневным трудом окультуривали тот кусок земли, на который их забросила судьба, приспосабливали его для своих целей. И что-то там даже и бурили. То, что они делали - сильно напоминали первые кибуцы, жизнь кибуцников. Тяжелую, горбатую - но именно из кибуцев выросло государство.
        Первыми появились бензовозы. Израильтяне действовали на первом этапе совершенно легальными методами - топливо для заправки они закупили на смонтированном в Курдистане и только давшем первую товарную продукцию нефтеперегонном заводе, перед этим проведя экспертизу - хотя такое же топливо поставлялось для иракских ВВС и вертолетов частных охранных и военных компаний, действующих в Ираке. Старые добрые Сикорские, рассчитанные на тяжелую эксплуатацию в море, во время боевых действий были довольно неприхотливы к качеству топлива - и то, что предлагал Курдистан израильтян вполне устроило. Арендовав несколько больших бензовозов, израильтяне купили топлива с солидным запасом и на этих бензовозах тронулись по направлению к точке дозаправки.
        До часа Ч оставалось чуть больше шести часов…
        Израиль, южнее Хайфы
        Аэродром
        Группа Саарет Маткаль
        Никто не знал, для чего их собрали здесь. Но все догадывались.
        История Израиля - это история непрекращающейся борьбы за существование, история борьбы в окружении многочисленных и крайне агрессивных врагов. Никогда не было такого, чтобы Израиль воевал против более слабого противника… кроме разве что позорной кампании шестого года, позорно начавшейся, бездарно проведенной и бессмысленно закончившейся. Израиль никогда не пытался держать оборону, это было самоубийством, учитывая размеры и небольшой мобилизационный ресурс страны. Израиль
        - всегда наступал. Иногда - наступал безумно малыми силами, нападая на врага на его территории, при том что враг превосходил численностью атакующих на два - три порядка. Основной ударной силой Израиля был спецназ, вписавший немало славных страниц в историю специальных подразделений: рейды отряда 101 Ариэля Шарона, рейды отряда 202 против египтян, рейд на Накибе, действия НАХАЛ - уникального, единственного в мире подразделения бойцов-крестьян, чьей задачей была организация поселений на враждебной территории, рейд на международный аэропорт Бейрута, когда израильтянам удалось сжечь тринадцать самолетов в международном аэропорту столицы чужой страны - я перечисляю только те эпизоды, которые мало известны, не касаясь к примеру всемирно знаменитого рейда на Энтебе. Каждый раз, когда Израиль действовал не по правилам, когда делал то, что никто и не подумал бы сделать - он выигрывал. Каждый раз, как только Израиль действовал по правилам - он проигрывал, потому что с террористами, бандитами, в том числе бандитами на государственном уровне - нельзя играть по правилам. Нужно просто делать то, что нужно
сделать - не думая ни о чем.
        Самое важное, принципиально важное задание в северной волне наступления было поручено группе Саарет Маткаль, спецназа Генерального штаба АОИ. Учитывая недостаточную численность спецназа для выполнения задачи, ее усилили наиболее подготовленными парашютистами из Саарет Голани.
        Перед рейдом, всех парашютистов спецназа перевооружили на автоматические винтовки Galil АСЕ калибра 7,62*39, которые могли принимать магазины от АК-47, потому что и в Ираке и в Иране основным является именно этот калибр, и всегда можно поживиться боеприпасами у убитых, если свои кончаются. Пулеметчики сменили Негевы на польские ПКМ, которые были закуплены в большом количестве и проведены специалистами армии обороны Израиля перед тем, как пускать их в дело. Польские ПКМ были заказаны в старом советском калибре 7,62*54, но с модернизационным комплектом - на каждом из них был складной приклад, планки стандарта НАТО для установки прицелов и третий, короткий ствол для того, чтобы пулемет можно было использовать в боях внутри зданий. Кроме того - всем снайперам были выданы снайперские винтовки Барретт калибра 12,7 и 25 миллиметров, на пятидесятом калибре - глушители, к каждой из них у снайперов было по сто пятьдесят патронов марки RUAG, Швейцария, пятьдесят в магазинах и сто в коробках. Самые лучшие из всех существующих, 12,7 поражает бронемашину типа БМП-2 с любой проекции, 25 миллиметров поражает
любой тип бронированных машин СССР и НАТО кроме танков и тяжелых БМП, кроме того, он является не бронебойным, а бронебойно-зажигательным, так же есть и осколочные снаряды высокой точности - погасить снайпера с нескольких сотен метров, положив пару снарядов в окно, из которого ведется огонь - на это способна была только такая винтовка.
        Всех парашютистов разбили на группы по четыре человека. В каждой группе - снайпер с тяжелой винтовкой, пулеметчик, два автоматчика. У автоматчиков - винтовки ACE, у одного с подствольным гранатометом, у другого - запас наствольных гранат, которые могут применяться и как кумулятивные и как легкие термобарические. Задача десанта
        - высадиться после удара на основную ракетную базу иранцев, добить все что шевелится, но самое главное - взорвать, вывести из строя подземные укрепления базы Имам Али. Если этого не сделать - завтра все повторится. С этой целью у каждого из израильтян было по два килограмма высокоэффективной взрывчатки, либо в виде пластита, либо в виде готовых кумулятивных зарядов.
        При подготовке к операции возник один щекотливый вопрос. Дело в том, что израильская армия никогда не оставляет на поле боя ни убитых ни пленных. Это краеугольный камень существования израильской армии, без него она просто не будет израильской армией. Нередко ради того, чтобы спасти тело убитого - израильтяне рисковали жизнями десятков людей - так, в восемьдесят втором году морские коммандос несколько часов вели бой с многократно превосходящими силами противника, потому что взрывом обрушило стену и придавило двоих офицеров, они были мертвы, но оставлять их так было нельзя. Но здесь, учитывая чрезвычайную опасность места проведения операции, чрезвычайную опасность самой операции - чужая страна, за тысячу километров от Израиля, особо охраняемая база, на которой находится до полка сил Аль-Кодс[Спецназ Корпуса стражей исламской революции, прославился террористическими действиями в Ираке] и иранского армейского спецназа, имеется бронетехника, после объявления тревоги возможен подход дополнительных сил противника - вполне могло получиться так, что кого-то просто невозможно будет вытащить, учитывая, что
оставаться на базе в течение нескольких часов, чтобы вытащить… к примеру солдат, блокированных в подземелье - верная гибель. Никакого решения по этому поводу так и не было принято - никто просто не решился взять на себя такую ответственность, сказать, что в таком случае тела, а может и не только тела израильтян надо бросить. Просто все рассчитывали на то, что командиры групп сами разберутся, как действовать в той или иной ситуации. При этом все понимали - потери при штурме базы будут, и они будут очень значительными, возможно больше половины личного состава.
        До этого дня - группы коммандос тренировались на плоскогорье. Одно и то же - поражение маневрирующих целей, подавление огневых точек противника, в том числе ЗПУ, маневрирование под огнем противника, проникновение в подземные комплексы при противодействии противника. Особое значение придавалось борьбе с мотоциклистами и прочими мобильными силами - Иран был силен именно этим, от мотоциклистов со снайперскими винтовками и гранатометами нахватались иракцы в свое время - по горло.
        Вечером приехал начальник Генерального штаба. Саарет Маткаль относится именно к Генеральному штабу Армии обороны Израиля, и вполне нормально, что сам начальник генерального штаба приехал, чтобы напутствовать идущих в бой людей. Израильские генералы были особенными генералами - в израильской армии совершенно не было чинопочитания, к генералу можно было обратиться на "ты", и вообще, израильская армия напоминала одну большую семью, в которой служат все, потому что обязаны - но и которая не бросит никого. Именно поэтому, начальник Генерального штаба, сам имевший опыт командования ротой специального назначения - приехал, чтобы поговорить с бойцами.
        Собрались в большом ангаре, крайнем на авиабазе. Все стояли, потому что на базе было достаточного количества мебели, да и сидеть было как то неприлично. Генералу наскоро сварганили трибуну из каких-то ящиков и дали мегафон, каким пользовались инструкторы.
        Генерал говорил в удивительной тишине, смотря прямо в глаза молодым парням, которым и тридцати не было - и которым завтра предстояло убивать и умирать.
        Когда то давно на этом месте, на том месте, где сейчас живем мы - тоже было еврейское государство. В нем жили такие же люди как и мы… из звали Абрам, Яков, Сара, Менахем… простые люди, такие же как и мы. Потом, этого государства не стало и ни у одного еврея на земле не стало ни клочка земли, которую он мог бы назвать своей.
        Мы стали народом без родины - и в этом были виноваты мы. Да, да именно мы, евреи - не стоит никого обвинять в том, что мы потеряли свою родину, свою землю. Мы не смогли ее защитить, не смогли отстоять, не смогли сплотиться. И мы потеряли ее, были вынуждены отправиться в изгнание - а потом долгие две тысячи лет расплачивались за свою слабость.
        Сейчас - у нас есть земля. У нас есть родина. Она - наша, потому что полита нашей кровью. Она - наша, потому что полита нашим потом. Она - наша, потому что обустроена нашими руками. Никто не имеет больше прав на нашу землю, потому что свое право мы доказали держа в руке плуг и держа в руке меч.
        Завтра - один из тех дней, которые выпадают не для каждого поколения, не для каждой нации. Это - день, когда решится, чего мы стоим. Это - день, когда решится, чего мы можем. Мы, уже третье, вы - четвертое поколение евреев, которое живет на этой земле. Эту землю оставили нам наши предки, рассчитывая на то, что мы сохраним ее. Они рассчитывали на то, что мы будем достаточно сильными, чтобы продолжать жить на этой земле - а здесь никому не нужны слабые. Завтра - решится, достаточно ли мы сильны.
        Наверное, многие из вас уже догадываются, куда вы пойдете завтра и что вы будете делать. Это - ракетная база Имам Али в Персии, в высокогорье, охраняемая силами специального назначения Ирана с бронетехникой и авиацией. Высокогорная ракетная база с тоннелями, с подземными центрами управления, с многочисленной охраной, с хранилищами раке. Там - стоят ракеты - нацеленные на Израиль. Ядерные ракеты.
        Генерал сделал паузу, чтобы посмотреть в глаза своим подчиненным. Каждый из них смотрел на него, каждый слушал то, что он говорил, каждому было важно услышать его. Никто не отводил взгляда, обуреваемый страхом или сомнением.
        Я скажу сразу - Иран не нападал на нас, это мы нападаем на Иран. Многие будут осуждать нас за то, что мы сделаем завтра. Многие будут называть нас убийцами и варварами. Многие будут обвинять нас в агрессии. Когда вы будете выслушивать это - помните только одно, никто из них не терял свою родину, свою страну, не становился изгнанниками и не знает, что это такое.
        Да, Иран не напал на нас. Пока не напал. Да, Иран ни на кого не напал. Опять таки
        - пока не напал. Но кроме войны явной - есть и тайная война. Хезбалла, партия Аллаха - это Иран. Раньше была одна Хезбалла - теперь есть ливанская Хезбалла, иракская Хезбалла, афганская Хезбалла, йеменская Хезбалла. Все они - были созданы совсем недавно, эта зараза расползается как чума. Люди из аль-Кодс, из Корпуса стражей исламской революции делают все, чтобы ослабить нас. Мы знаем, что их ядерные силы - силы чисто оборонительного характера - но эти силы используются только и исключительно для того, чтобы угрожая всему миру новой Хиросимой и дальше вести террористическую войну, рассчитывая ослабить и уничтожить нас.
        Только вырвав ядовитые зубы Ирану - можно решить проблему расползания этой заразы. Только вырвав ядерный меч из рук фанатиков - можно принудить их к миру, к жизни в нормальном, цивилизованном мире.
        Мы не хотим войны. Но мы не можем не защищаться. Долгие годы, поступая так, как от нас требовали другие люди, которые ничего не теряли, мы становились все слабее и слабее. Когда Саддам Хуссейн начал строить атомный реактор в Осираке - мы уничтожили его, прежде чем он был построен. Когда иранский режим начал строить свой ядерный комплекс - мы ничего не делали до тех пор, пока у них в руках не оказались ракеты с ядерными боеголовками, способные достать нашу страну и уничтожить ее одним ударом. Мы слишком долго отступали, слишком долго шли на уступки, стараясь казаться цивилизованными. Но время отступления закончилось. Оно
        - закончится завтра.
        Мне стыдно. Мне стыдно потому, что завтра вы пойдете в бой, а я не смогу сделать этого, потому что я слишком стар и слишком слаб. Мне стыдно, что завтра каждый из вас впишет в историю Израиля свои имена - а я не смогу сделать этого. Но знайте - я буду на передовом командном пункте и постараюсь сделать все возможное, чтобы вы вернулись оттуда домой. Ради Израиля. Ради нас всех.
        Произнеся речь, генерал сошел с трибуны, обошел весь строй. Пожал руку, посмотрел в глаза. Каждому.
        Ночью, ровно в ноль часов ноль минут по местному времени, в казармах прозвучал сигнал тревоги, вырывая людей из сна. Десять минут - одеться и надеть снаряжение, у каждого оно весит по пятьдесят - шестьдесят килограммов. На бетонке базы - раскручивают лопасти четыре вертолета Ясур-2010, старые Сикорские, модернизированные американцами до стандарта Pawe Low IV, лучшие вертолеты для специальных операций в мире. Только эти четыре вертолета, никакого сопровождения - ни один другой вертолет, ни транспортный, ни штурмовой не способен пролететь без дозаправки столько, сколько могут пролететь эти гиганты. Прикрытия не будет и над целью - только беспилотные летательные аппараты и истребители - бомбардировщики северной волны, которые и сами то толком не прикрыты. Если иранцам удастся поднять в воздух вертолеты и самолеты - Сикорских просто растерзают на части, вместе с десантом.
        Дробный стук ботинок о бетон, лязг оружия, тяжелое слитное дыхание. Тусклый свет в десантных отсеках - когда взлетят - не будет и его…
        Группа Иеремия
        Эскадрилья 69
        Настало и их время…
        Кромешная тьма - ночи на Ближнем Востоке темные, точно так же как день - обжигающе
        - светел. Только прожектора освещения рвут на части ночь, выхватывают из нее стальных, припавших к бетоне птиц - это одни из самых мощных ударных самолетов в мире и самые лучшие, какие только есть у Израиля. Техники, многих из которых вызвали из резерва, потому что до этого эскадрилья никогда не взлетала разом, никогда не задействовалась для нанесения ударов в полном составе - таскают на тележках бомбы, на подъемниках поднимают, крепят к бомбодержателям. Основные калибры - пятьсот и одна тысяча фунтов, есть и на двести пятьдесят фунтов, легкие, планирующие - но основной калибр все-таки пятьсот, средний. На каких-то самолетах устанавливаются противорадиолокационные ракеты AARGM, адаптированные к самолету F15, на каких то - ракеты AMRAAM, ракеты средней дальности для воздушного боя. И тех и других - по четыре штуки. Любой специалист, посмотрев на снаряженные самолеты, сказал бы, что самолеты перегружены - это раз, и что снаряжение оптимально для нанесения удара по совершенно не прикрытой с воздуха стране, у которой ПВО на уровне семидесятых годов - но никак не по Ирану.
        Впрочем, выбора у израильтян нет.
        Полковник Эгец в это время проводит последний инструктаж пилотов.
        - Идем по маршруту три, ориентируемся по моей машине. Соблюдать радиомолчание. Дозаправка в районе Зеро, вот здесь. За нами пойдут F16, мы возглавляем их группы, можно сказать, что расчищаем их путь. Расходимся в этой точке, южнее Вана. Задача каждой группы вам известна. Перед нашим подходом оборона иранцев будет подавлена, но может быть всякое. При необходимости - применять оружие без колебаний, что ПРР, что воздух-воздух. Спецназ должен постараться хотя бы вывести из строя аэродромы противника, чтобы их самолеты не мешали нам. Если собьют - катапультируйтесь, оказавшись на земле, идите на запад, в Турцию или на север, в сторону Азербайджана. На земле будут действовать группы нашего спецназа, пароль - Меч, отзыв - Голиаф. В любом случае государство Израиль сделает все, чтобы вас вытащить. Если задача выполнена - но у вас не хватает топлива до второй точки дозаправки, которая находится здесь - разрешено совершить посадку на турецкие или азербайджанские аэродромы. Это Ван, Нахичевань, Горадиз, возможно - армянский Зварноц. Если такое случится - говорите правду, ни от чего не отпирайтесь - вас
вытащат. Вопросы?
        - А турки нам друзья или враги?
        - Турки. Турки слепые, понятно? Если турки прижмут нас - неважно, на пути к целям или от нее - сопротивления не оказывать, если только они не начнут по нам палить. Если решат принудить к посадке - следовать за ними, мы не можем воевать еще и с Турцией. Но думаю, что этого не будет - турки ненавидят Иран…
        Группа Иисус Навин
        Территория Ирана, местность близ Тебриза
        - Патруль!
        Группа замерла - ложиться было уже поздно, оставалось только присесть и надеяться на то, что тебя не заметят, примут за камень, за кусок каменистого склона. Убить патруль тоже нельзя - если кто-то не вернется, его будут искать и рано или поздно что-то найдут, в любом случае объявят тревогу. И если их найдут - даже если просто дать себя убить, не сопротивляясь - тоже объявят тревогу. Вот такая вот… головоломка.
        Патруль - два мотоцикла, на одном из них пассажир пулеметчик, на другом снайпер - взлетели на гребень… тут очень опасные места, машина не пройдет, а мотоциклы только так летают, атаки можно ждать с любого направления, в руках опытного мотоциклиста мотоцикл пройдет везде, где пройдет горная коза. Только двигатели, их трескучий шум - дают возможность подготовиться и как-то замаскироваться…
        Мотоциклы, каким-то странным образом развернувшись почти на пятачке стали vis-Ю-vis, начали осматривать окрестности. Один в бинокль, другой - в прицел снайперской винтовки. На мотоциклистах - в такую то жару! - черная униформа и черные чалмы, зеленые повязки на головах - фанатики, смертники. И видно, что к делу относятся не спустя рукава - если бы по-другому, просто пронеслись бы по маршруту, сказали - все чисто. А эти - нет, осматривают…
        Давид, шедший в группе первым, чуть пошевелился, переложив поудобнее винтовку - чтобы в случае чего вскинуть и срезать всех четверых одной очередью - и парализовано замер, боясь даже дышать. Снайпер мгновенно переместил винтовку, теперь она смотрела прямо на него. Может ведь и выстрелить… просто так выстрелить, чтобы в стрельбе попрактиковаться.
        Секунда тащилась за секундой, липкие и горячие, как ползущие по лицу капли пота. А в голове идиотская фраза - мертвые не потеют. С чего бы это…
        Наконец - кому показалось, что через несколько минут, кому - через несколько лет - мотоциклы сорвались с места, полетели куда-то дальше по едва заметной тропе. Треск их двигателей растаял в горах…
        - Киш мир тохес… - выдохнул кто-то с облегчением - по краю прошлись…
        Собрались - кругом, все движения были замедленные как в воде - боялись двигаться даже сейчас…
        - Давид, сколько нам до аэродрома?
        Разведчик-следопыт сверился с картой.
        - Девять километров.
        Офицер, возглавляющий группу, немного подумал.
        - Далеко удочку забрасывают… Дальше идти нельзя. Разбиваем лагерь.
        - А аэродром.
        - Пойдем ночью.
        - Мины?
        - Навряд ли. Иначе эти… как летать будут. Пойдем рядом с дорогой, там выйдем на позицию. Все, разбиваем лагерь.
        Все разбивание лагеря: раскрыли большой кусок камуфлированной под цвет местных гор ткани - специально подбирали цвет, спрятались под него. Разжигать костер, да и просто проявлять какую-либо видимую активность - было уже нельзя. Двое - в охранение, остальным остается только спать. Ночь будет бессонной.
        Группа Авраам
        Шаетет-13
        Оманский залив
        Одной проблемой меньше - сейчас многие судовладельцы нанимают специальную охрану для того, чтобы при прохождении Аденского залива - судно не захватили пираты, которые в последнее время взяли моду базироваться не только на Сомали, но и на другой берег, йеменский. Есть пираты и в Эритрее, там власть слабая, но есть куча островков в Красном море, принадлежащих Эритрее. В общем - скверные, опасные места и присутствие на палубе вооруженной охраны не вызывает никакого подозрения.
        Натан, старший офицер сил специального назначения ВМФ Израиля, неспешно шел мимо длинного ряда выставленных на палубе в три ряда контейнеров, внимательно поглядывая по сторонам, как это и должен делать охранник. Он был одет как одеваются специалисты частных служб безопасности: американская разгрузка и обмундирование, осень удобные, но не армейского образца, усиленная кевларом каска наподобие хоккейного шлема, тактические ботинки. В руках - Blackwater X-47, переделанный американцами автомат Калашникова с барабанным магазином, таких полно в Ираке у контрактников - именно такое оружие, какое и должен иметь всякий уважающий себя контрактник. На шлеме - прибор ночного видения, на плече - рация, хорошая, но гражданская. Неспешная походка, настороженный взгляд - все как и должно быть. В конце концов - контейнеровоз класса СуэцМакс с товаром - жирная добыча, пираты и впрямь могут напасть. Прошли те времена, когда пираты представляли собой просто бывших рыбаков, нищих ублюдков на дрянной лодке со старыми автоматами, теперь и ночью нападают и на палубу могут незаметно пробраться. Нужно соблюдать
осторожность.
        Ормузский пролив - одно из самых напряженных месть для судоходства в мире, здесь почти всегда, днем и ночью стоит очередь на проводку, места опасные - мели, рельеф дна постоянно меняется - а застрянет какая-нибудь махина типа танкера - пиши пропало, встали на несколько дней, а если утечка нефти будет - еще хлеще. Впрочем, вода тут и так всех цветов радуги - дело в том, что когда танкер идет пустым - он принимает в отсеки какое-то количество воды, а перед погрузкой - ее нужно куда-то сливать. Вот и сливают…аккурат в море, когда никто не видит. Или делают вид, что не видят. Бизнес есть бизнес.
        Больше всего Натана заинтересовал катерок, идущий примерно в десяти кабельтовых от них параллельным курсом - видимо возвращается в Бендер-Аббас или на один из островков у входа в Залив - там повсюду иранские базы. Маленькая, но опасная тварь. Не ракетный, как русские малые катера, русские умудрились ставить на катера ракеты длиной в полкатера - но все равно опасный. Зенитная установка в двадцать три миллиметра в носу, на крыше рубки - ракетная установка калибра 107 миллиметров для китайских неуправляемых ракет. Еще что-то на корме… похоже на какие-то пусковые установки, но для настоящих противокорабельных ракет слишком малы. Возможно… все же противокорабелки, переделанные противотанковые управляемые ракеты, Натан помнил, что такие у Ирана есть, применяются и с катеров и с вертолетов. Одним попаданием не потопят… но дел наделают. Американцы свой флот готовили к отражению русской атаки, отрабатывали систему AEGIS, совершенствовали самолеты палубной авиации - но при этом, если крейсер и даже эсминец старых времен подобная вот зенитная скорострелка только поцарапает - то новые делают из каких-то там
легких высокотехнологичных материалов, почти без водонепроницаемых перегородок. По надстройкам пройтись, этим самым, высокотехнологичным - самое милое дело будет. Американцы грохают в свой флот деньги - а тут эти малые катера… у этого к примеру скорость не меньше сорока узлов, наверное даже больше, экипажи, готовые отдать жизнь за дело революции. И противокорабельные ракеты на автомобильных шасси, бьющие с берега, иранцы, надо отдать им должное, умеют находить слабые стороны врага, не бросаются в противоборство там, где они заведомо слабее - а ищут, упорно ищут асимметричные ответы. В свое время такой вот москитный флот в заливе ох, много бед наделал. А ведь толком то и не воевали тогда.
        А если на них - катеров пять в атаку выйдут? Или десять? Или больше? Торпед нет, ладно - но если по надстройкам из пяти зенитных установок? И ракетами добавят?
        - Седьмой, седьмой, выйди на связь!
        Натан вернулся из мира своих невеселых мыслей в реальность.
        - На приеме.
        - Доложи.
        - На палубе - чисто. По правому борту - катер Иранского ВМФ. Враждебности не проявляет. Заканчиваю обход.
        - Принято…
        Перед тем, как продолжить обход Натан подумал - вот наверное на палубах то хреново. Это если тон тут потом обливается - то там что делается?
        Внизу, на грузовых палубах, которые были заполнены не контейнерами - а бойцами, находящимися на палубах, стены которых внешне напоминали контейнеры - было и в самом деле хреново. Проветрить было нельзя, а система поддержания климата, установленная в большой спешке - не справлялась. Было темно, жарко и душно, пахло резиной, сталью, оружейной смазкой и человеческим потом - больше сотни человеческих тел, запертых в ограниченно пространстве вот уже десять дней без возможности нормально помыться - создают тот еще запах.
        Купленный на аукционе в Гамбурге - в связи с кризисом старое, не в очень то хорошем состоянии судно можно было купить относительно дешево - сухогруз Белая Звезда, ходивший под либерийским флагом перегнали на одну из британских верфей, выполнявших заказы министерства обороны и в связи с отсутствием этих самых заказов сидевшую на бобах и попросили переоборудовать в соответствии с точными спецификациями заказчика. Будь это год второй или третий нового тысячелетия, может быть британские корабелы и отказались бы выполнять подобный заказ, а заодно и сообщили бы в компетентные органы о подозрительных людях, готовящих явно корабль военного назначения, который бы с виду не выглядел таковым. Но на календаре был четырнадцатый год нового тысячелетия - странно, но ровно сто лет назад началась Первая мировая война, навсегда похоронившая мечту человечества о стабильности и нормальном, без крови развитии - и британцы, у которых кредиторы развели под пятками костер решили забыть про щепетильность и взяться за странный заказ.
        Первым делом, странные владельцы судна попросили усилить его корпус и надстройки. Так, появилось локальное бронирование, аналогичное тому, которые применяется на танкодесантных кораблях, серьезное бронирование надстроек, которое могло бы выдержать пулю ДШК, водонепроницаемые переборки как на военных кораблях. Был поставлен радар военного образца, намного мощнее, чем обычно стоит на мирном гражданском судне с возможностью контроля обстановки на триста шестьдесят градусов и даже получения информации с военных спутников и было выполнено дублирование ряда важнейших агрегатов, аналогичное тем, которое применяют на военных судах.
        Дальнейшие доработки делали уже сами израильтяне, но не в Израиле - а на Кипре, с использованием только израильских специалистов.
        Первым делом - установили три палубы, две грузовые и одну десантную, замаскированную под контейнеры. Сами контейнеры купили тут же, в порту, поставили их так, чтобы образовать ими стену и крышу, сварили между собой и сделали малозаметные проходы. Потом, в пустоту контейнеров, которую не занимали проходы - навалили земли вперемешку со стальными обрезками - получилось то же самое, что делают американцы при строительстве долговременных укреплений в Ираке и Афганистане. Внешний ряд контейнеров, который был на уровне капитанской рубки - сделали так, как делали крепостные стены в крепостях - чтобы там можно было прятаться и вести через бойницы огонь по приближающимся к судну летательным аппаратам и катерам противника. На части контейнеров крыши откидывались - и можно было вести огонь по воздушным объектам с использованием ПЗРК Стингер. От катеров противника должны были защитить крупнокалиберные пулеметы М3, старые спарки с американских стратегических бомбардировщиков, но чертовски надежные и автоматические пушки калибра 20 миллиметров французского производства. От самолетов и вертолетов - винтовки
Барретт и ракетные установки Стингер. Стены надстроек были усилены листами брони, способными выдержать выстрел ДШК в упор. Как минимум двадцать человек должны были держать оборону в этом укреплении, не допуская захвата судна силами ВМФ Ирана или его уничтожения до того момента, как израильские морские коммандос вернутся на судно. После выполнения операции планировалось полным ходом идти к берегу - любому, кроме иранского, желательно - берегу Саудовской Аравии - и садиться на мель, а всем пассажирам - скрываться. В Саудовской Аравии наготове была уже группа спасателей а саудовские ВВС и ВМФ не должны были дать иранцам разгуляться что в морском, что в воздушном пространстве страны. Саудовская Аравия любила Иран не больше, чем вредные насекомые любят ДДТ.
        Оставшиеся три палубы были грузовыми. Груз - резиновые лодки с жестким днищем типа Зодиак и счетверенными моторами для морских коммандос, оборудование для подводного плавания, в том числе приборы для зарядки кислородных баллонов, катера-дроны Elbit с крупнокалиберными пулеметами, которые должны были составить внешний периметр обороны судна - матки, запас минно-взрывных средств и оружия. Оружие в основном было советским, только винтовки Barrett - американские. Морские коммандосы еще годов с пятидесятых были вооружены АК-47 и не намеревались изменять этому простому, надежному и убойному автомату из которого в двадцатом веке убили людей, наверное, больше, чем из любого другого оружия.
        При этом, часть корабля была отдана под размещение замаскированных пусковых установок ракет класса земля-земля, в данном случае получалось "море-земля". Это были Nimrod-3, управляемые высокоточные ракеты вертикального старта, они стартовали со специальных контейнеров и не нуждались в сложных пусковых установках
        - контейнеры с такими ракетами могли легко транспортироваться и интегрироваться в оборону любого объекта - стоит только к контейнерам подвести питание и подключиться к системе управления, которая могла размещаться в обычном ноутбуке.
        Уже с того момента, как они отправились в это путешествие - портом отправления была Ларнака, Кипр - Натан запретил всем показываться на палубе даже ночью, единственное исключение - для тех, кто несет внешнюю вахту, нарядившись охранниками. Внешняя вахта на этом корабле неслась как нельзя более тщательно - вахтенные менялись каждый час и таким образом каждый морской коммандос получал возможность глотнуть свежего воздуха один час в двое суток. Это было хуже, чем в тюрьме строгого режима - там прогулка предоставляется каждый день. А идти к цели предстояло еще как минимум двое суток, учитывая сколько скопилось судов в очереди на проводку.
        И надо было что-то делать с лоцманом. Лоцманская проводка здесь просто необходимо, лоцмана можно запросить в Омане или в Бендер-Аббасе. Конечно, запрашивать в Бендер-Аббасе дураков нет - но и оманский лоцман может поднять тревогу, если увидит то, что видеть ему не следует.
        Впрочем, до лоцманской проводки надо было еще дожить.
        Саарет Маткаль
        Территория Ирана, аэродром близ Тебриза
        - Главный, Наблюдаю цели. Шесть ангаров, шесть - с моей стороны. Один открыт, пять закрыты. Между вторым и третьим ангаром стоит бронетранспортер, около него один… три, три цели. Сам бронетранспортер колесный, вооружен крупнокалиберным пулеметом. Четвертый ангар открыт, там стоит… один самолет внутри ангара, виден не полностью, второй самолет выведен из ангара, около него… ведутся работы. Профилактические работы… что-то с носовым обтекателем, он снят и там стоит переносная лестница. Два… две цели. Самолет типа двадцать девять[То есть Миг-29] , вооружение не подвешено. Самолет могу поразить с такого расстояния.
        - Принято. Вопрос всем огневым группам - наблюдаете дежурные силы, дежурные самолеты или дежурные силы охраны?
        - Первый, отрицательно. Не наблюдаю.
        - Второй, наблюдаю бронетранспортер между ангарами. Бронетранспортер… башня и два ствола, сильно похожий на русский, типа восемьдесят[Либо украинский БТР-94, либо северокорейский. На северокорейском в башне не один КПВТ, а два. Скорее северокорейский.] …
        - Второй, принято, вопрос - можешь поразить цель?
        - Главный, положительно, могу попасть в двигатель.
        - Третий, наблюдаю множественные цели. Бронетранспортер… похожий на русский, но тоже два ствола, и грузовик с солдатами. Солдат не меньше десяти у грузовика, еще неизвестное количество в грузовике. Как минимум один офицер. Курят….
        Группа Иеремия
        Самолет боевого управления
        Воздушное пространство над Турцией
        Самолет - Боинг-737, тайно модифицированный под командный пункт воздушной операцией, благо современные технологии позволяют обходится небольшим горбом там, где раньше нужна была вращающаяся тарелка на спине самолета - шел обычным пассажирским маршрутом, маскируясь под гражданский самолет, выполняющий рейс из Абу-Даби в Астану, столицу независимого Казахстана. Самолет был предоставлен израильтянам стратегическим авиационным командованием США, он был изготовлен всего в трех экземплярах и предназначался для операций подобных этой. В давние времена, с таких самолетов, летящих по обычным маршрутам, должны были координировать первый, обезоруживающий удар по Советскому Союзу. В самолете был подполковник Эгец и еще двое штабных офицеров ВВС Израиля. Миша был на земле, он координировал наземную операцию находясь в иракском Киркуке, генерал Амос Ядлин находился на американском ударном авианосце Рональд Рейган, находящемся в Красном море. Южная группа, атакующая побережье должна была управляться из центра, находящегося на побережье Саудовской Аравии - развернули его там полулегально, запасной находился в
Кувейте. Северная группа управлялась с самолета боевого управления, находящегося в воздушном пространстве Турции, запасной центр - точка дозаправки и промежуточный лагерь в Курдистане, Ирак.
        В самолете был маленький закуток, когда то здесь размещались стюардессы, а теперь здесь поставили несколько баллонов с водой. Именно здесь Миша и нашел подполковника Эгеца, сидящего прямо на баллоне с водой.
        - С тобой нормально? Сердце?
        Полковник махнул рукой
        - Нормально. Началось?
        - Нет. Режим молчания.
        Они шли в режиме молчания, рано как и ударные эскадрильи. Иранцы прослушивают эфир, любой перехват может привести к активации плана обороны и тогда атакующие понесут серьезные потери и возможно вообще не выполнят задание. А это может означать - и ядерный удар по Израилю.
        Миша махнул рукой - и пошел на свое место, смотреть за операторами, пока только отслеживающими обстановку, причем без радара, получая информацию с американских военных спутников - впервые это было в полном объеме отработано в Грузии, в восьмом году.
        А подполковник Иеремия Эгец беспокоился не потому, что его охватил "предстартовый мандраж", как это бывает у некоторых командиров. И не потому, что он находился не за штурвалом истребителя - бомбардировщика, а в кабине самолета управления, это-то он еще мог пережить. Он впервые задумался о том, что будет потом. Ну, разбомбят они эти ракетные и ядерные центры. Ну, лишат Иран возможности угрожать Израилю. А дальше то - что? Так ли велико расстояние между Израилем и Ираном, чтобы лишенный ядерного жала Иран не попытался отомстить? Так ли правильно принятое решение, стоит ли загонять Иран в угол, делая целый народ фанатиком, которому нечего терять?
        Или все же не стоит?
        Так и не найдя ответа на мучившие его вопросы, подполковник Иеремия Эгец поднялся с баллонов с водой, потер затекшую спину и отправился следом за Мишей в операторский салон. У него, как и у всех - была своя работа.
        Саарет Маткаль
        Территория Ирана, аэродром близ Тебриза
        Ожила рация. Ее поставили только на прием - четыре снайперские группы замерли, ожидая сигнала.
        - Зеленый свет, повторяю - зеленый свет.
        Сигнал ответа не требовал, он требовал действия.
        Командир разведывательно-диверсионной группы, лежащий под куском маскировочной сети посмотрел в бинокль - на ближайщий к нему ангар со стоящим рядом с ним самолетом.
        - Зеленый свет всем группам. Обратный отсчет от пяти: пять-четыре-три-два-один…
        Огонь!
        Командир, не отрываясь, смотрел на самолет - он был освещен рамой с переносными прожекторами, потому что ремонтировался. Смотрел внимательно.
        Человек, который что-то делал у стойки шасси, поддерживающей правое крыло - вдруг недоуменно поднял голову, уставившись на большую, рваную дыру, возникшую чуть выше крыла, там, где находится самолетная турбина.
        В этот же момент, двадцатипятимиллиметровый снаряд, выпущенный из винтовки Барретта - угодил в двигатель странного, с двумя пулеметами в башенке бронетранспортера. Двигатель не был заведен - и теперь, чтобы завести его - потребовалось бы несколько часов ремонта.
        Часовой на вышке, ничем не прикрытой, со старым пулеметом MG на турели, недоуменно повернулся, поднес бинокль к глазам, пытаясь понять, что там происходит на бетонке, что за странный звук он слышит - и упал, сила удара пули была такова, что его просто сбросило вниз, с вышки. Через секунду погиб и второй часовой - он спал, а проснувшись, поднялся чтобы оглядеться по сторонам - и еще одна пуля нашла его.
        За несколько секунд - точно так же умерли и остальные часовые. Все произошло бесшумно и почти неотвратимо - на тренировках, где роль часовых играли солдаты Армии обороны Израиля (стреляли естественно с лазерными имитаторами) - такого четкого уничтожения часовых достичь не удавалось.
        Оба выстрела были бесшумными. На винтовках калибра 12,7 стояли глушители AWC Cyclops, на двадцати пяти миллиметровых - безымянные, изготовленные техническими специалистами Армии обороны Израиля. И самолет и бронеавтомобиль были мгновенно, и почти бесшумно - на летном поле не было слышно уже ничего, вспышек тоже не было видно - выведен из строя.
        У товарища Берии были достойные наследники[Первым подобную тактику использовал Лаврентий Павлович Берия, назначенный ответственным за оборону Кавказа. Немцы перед выдвижением на новые позиции проводили разведку, причем в разведку обязательно шли офицеры, командный состав танковых полков. С Берией были снайперы НКВД, вооруженные снайперскими винтовками с глушителями - они устраивали засады и массированным применением подобного оружия выбивали фашистских офицеров, после чего наступление тормозилось. Это первое известное автору массированное применение снайперских винтовок с глушителями в боевых операциях.] …
        Еще один самолет - он стоял так, что находился на линии огня одной из снайперских групп - с металлическим треском упал подбитой птицей на бетон - пуля калибра 12,7 попала так точно, что перебила стойку шасси.
        Один из техников, придя в себя и поняв, что происходит - вскочил и побежал по бетонке, стреляя из пистолета.
        Израильские снайперы не стреляли по нему - у них были более важные цели.
        Вспышка! Двадцатипятимиллиметровый снаряд врезался в цистерну - и ночь превратилась в пылающий красно-черными языками пламени день…
        Со второго этажа штаба прямо в окно выпрыгнул человек - и исчез, сгорев в текущей по бетону огненной реке.
        Небо на востоке прорезали ярко-алые трассы - солдаты батальона, охраняющие аэродром - поднятые по тревоге, палили впустую, даже не видя где противник.
        Командир израильской спецгруппы взглянул на часы. Минута и сорок секунд… идут почти идеально, как не удавалось на тренировках.
        - Главному - Второй, движение в секторе Восток. Могу работать.
        - Работай.
        Пуля калибра 12,7 проделала громадную дыру в дверце машины и ударила в ноги водителю, начисто оторвав одну из них. Машина вильнула вправо… и въехала прямиком в бушующий ад. Никто, ни бородачи с автоматами, ни пулеметчик на турельном пулемете - не успели выскочить. Огонь жадно принялся за предложенную ему пищу.
        - Тревожная группа выведена из строя.
        - Принято.
        Солдаты, вместо того, чтобы защищать аэродром - занимали позиции вокруг своей казармы, палили во все стороны…
        Израильтяне ждали. Они не стреляли в кого попало, им надо было тихо отстреляться и тихо, а главное - без потерь уйти.
        Наконец - кто-то из пилотов добрался до самолета - это произошло минуте на седьмой. Техники широко распахнули двери ангара - и тут же в носовом обтекателе самолета, скрывающем сложный, дорогостоящий и чрезвычайно важный для современного самолета прибор - радар, для поиска и наведения на цели, в данном случае русский Жук-М - появилась дыра, и пилот упал на бетонку, закрыв голову руками. Еще пара снарядов окончательно вывела самолет из строя…
        Оперативная группа Моисей
        Иракский Курдистан, западнее города Мосул
        - Вон они!
        Вертолеты шли низко, прячась в складках местности, не включая навигационных огней
        - но у патруля, который занимал господствующую высоту был тепловизор, и они увидели из - светлые тени в темно-серой мгле.
        - Я доложу командиру.
        Командир патруля, высланного на господствующую высоту, не уловил в словах ефрейтора Миши Солодкина никакой задней мысли.
        - Добро… дуй, только быстро.
        Сказано было по-русски - на высоте из шестерых пятеро были русскими.
        У них на высоте был мотоцикл, старая кроссовая Ямаха… лежит не мешает, так и сгонять по быстрому куда, обеспечение мобильности вроде как. Ее и оседлал ефрейтор Солодкин, помчался вниз по склону, чудом уворачиваясь от препятствий и поддерживая себя и мотоцикл в вертикальном положении.
        Проскочил - выскочил к базе, прямо на пулеметные стволы. В ночи, горбатыми слонами стоял укрытые на всякий случай маскировочными сетями машины с запасом топлива.
        - Авраам! Авраам! - заорал таращ Солодкин общий пароль, спрыгивая с мотоцикла.
        Стволы опустились.
        - Кто?
        - Солодкин я! Солодкин!
        - Ты совсем охренел, ефрейтор!? Мы тебя чуть…
        - Что у тебя, ефрейтор? - подоспел и командир
        - Вертолеты! Две минуты осталось!
        Командир выругался
        - Мы их и так слышим! Все?
        - Все!
        - И из-за этого Абрам тебя послал?
        - Так радиомолчание же… - пожал плечами Солодкин
        - Вот придурок…
        Вертолеты уже заходили на посадку, черные туши на фоне темного, но не непроницаемо-черного, в звездах неба.
        О Солодкине все забыли, бросились обеспечивать площадку - надо было разбросать маяки, чтобы пилоты видели, куда им садиться. Вертолеты имели оборудование, позволяющее летать в полной темноте - поэтому посадочная площадка обозначалась не кострами и не ХИС - а маяками, работающие в невидимой человеческому глазу части инфракрасного спектра. У тех, кто разбрасывал маячки - были приборы ночного видения, потому что нужно было точно видеть, куда и что ты бросаешь. Одна небольшая ошибка - и вертолеты столкнутся в воздухе или один ударит по другому лопастями при посадке и операция накроется, так и не начавшись. Дух "Пустыни-один" довлел над всеми, все смотрели учебный фильм, посвященный этому рейду американского спецназа, и искренне хотели доказать, что они лучше.
        Вертолеты садились один за другим на обозначенные для них площадки, солдат чуть не сшибало с ног потоками воздуха от двигателей.
        Миша Солодкин подскочил вместе с кем-то к ближайшему топливозаправщику, помог скатать и отбросить в сторону маскировочную сеть. Никто не сказал ему и слова, и он не сказал никому ни слова - здесь все были свои, и каждым рабочим рукам были рады. Вместе с патрулем, назначенным ответственным за заправку и для этого проходившим практику на одной из баз ВВС, чтобы потом заправлять вертолет с завязанными глазами - Миша Солодкин направился к одному из вертолетов.
        Пока заправляли - он сунулся к люку одного из вертолетов, командир десантной группы в этот момент находился на временном КП, разговаривал с майором, обеспечивающим точку поддержки. Десантники сидели в вертолете в полной темноте…
        - Места есть? - по-русски спросил он
        Зачем он это сделал? Да просто… такой характер был. Остались еще такие люди.
        В каждом вертолете был запас - несколько свободных мест. Это на случай, если один из вертолетов потерпит аварию на маршруте, чтобы один из оставшихся мог подобрать десантников, хотя и с перегрузом. Заполняемость вертолетов рассчитывалась, в том числе и с этим условием.
        И десантники, сидящие в вертолете - а это были бойцы спецподразделения пограничных войск Ямам, для этой операции собирали всех, кого только можно, брали лучших, дополнительно тренировали - в каком другом случае послали бы его подальше. Но сейчас… если человек настолько псих, что сам садится в вертолет, летящий навстречу огню и смерти… стоит ли останавливать его…
        - Садись… - кто-то ответил тоже по-русски.
        Капитан Гад Регев, командовавший "красным" подразделением, заметил, что в вертолете на одного бойца больше, только когда вертолет взлетел после дозаправки и он окинул взглядом десантный отсек. Один из бойцов отличался снаряжением - у него был АК-47, и сидел на месте, которое должно было быть свободным.
        - Какого черта…
        Капитан сделал несколько шагов по дрожащему полу вертолета, незнакомый солдат вскочил навстречу
        - Какого черта ты здесь делаешь, солдат? Ты кто такой?!
        - Ефрейтор Миша Солодкин! - отрапортовал солдат, вскочив и вытянувшись.
        Капитан сразу вспомнил - про засаду на патруль, про упавший самолет. История эта - была известна по всему ЦАХАЛу, как один солдат противостоял целой банде террористов.
        - На подвиги опять потянуло, ефрейтор?!
        - Оставь его, капитан… - просто сказал один из десантников - какая теперь разница. Всем одно предназначено.
        Всем одно предназначено…
        - Будете рядом со мной, ефрейтор. После боя, получите взыскание, если живы останетесь. То, что вы сделали - это преступление, достаточное даже для трибунала.
        Капитан подумал и добавил
        - Если мы все живы останемся…
        Специальная группа Саарет Маткаль
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Ситуация оказалась намного серьезнее, чем предполагалось.
        Они работали "под курдов", в каждой группе был проводник-курд. Курды ненавидели иранцев, после того как они их предали в семидесятые, выдав многих Саддаму Хусейну. У них было почти то же самое оружие, что и у курдской Пешмерги - вперемешку автоматы АК-47 и М4 с глушителями, пулеметы ПКМ, снайперские винтовки Барретт, которые американцы поставляли в регион в большом количестве. Даже если одну из групп, заброшенных в зону проведения операции, раскроют - все равно никто не разберется в том, откуда гости до тех пор, пока не будет поздно. Перед заброской каждый из них вначале рассматривал карты местности, потом спутниковые снимки, потом они отрабатывали взаимодействие в компьютерной программе - игре "стрелялке" от первого лица, но куда можно загружать реальный ландшафт местности и реально имитировать силы противника. Во время последнего этапа подготовки они бродили по курдским горам под видом то отрядов Пешмерги, то бойцов частных охранных компаний, ведя поиск и уклоняясь от поисковых отрядов противника. Все это им организовали инструкторы израильского МОССАДа и сил безопасности, готовящие к нелегким
жизненным перипетиям курдскую полицию и силы безопасности, они же выступали в качестве условного противника, а вся эта "игра на природе" проходила как тренировочное мероприятие не для израильтян, но для курдов. Потом они перешли границу - граница здесь была оборудована плохо, пограничники были ленивыми и прикормленными контрабандистами, опасность представляли только летучие отряды на мотоциклах, которые контролировали границу путем внезапных проверок, больше похожих на налеты воинства Чингисхана. Но израильтяне были куда лучше подготовлены, они уклонились от поисковых отрядов и пошли дальше… и шли они дальше до тех пор, пока проводник, опытнейший христианин, бежавший с израильтянами из Ливана, а до этого служивший в армии границы - сказал, что дальше идти нельзя.
        Командир группы, израильтянин по имени Игал приказал всем лечь - и группа растворилась в ночи, сделавшись всего лишь камнями на земле. Сам командир пополз по направлению к тому месту, где должен был быть проводник.
        Проводник тоже залег, держа наготове свое оружие - УЗИ с глушителем, к которому он привык и наотрез отказался брать что-то более современное.
        - Ты что-то видишь, Салех? - прошептал он проводнику в ухо
        Проводник в ответ поймал руку командира, начал нажимать пальцами на ладонь, используя азбуку Морзе.
        - Посты. Впереди - посты.
        - Не пройдем? - отстучал Игал в ответ
        - Нет. Надо обойти.
        За то время, которое осталось до рассвета, они попытались обойти позиции еще в двух местах. И везде - нарывались на скрытые посты, Салеху они не нравились, и они отступали назад - Игал мог приказать идти вперед, но он не стал этого делать, потому что доверял Салеху, и знал, как легко можно погубить группу, не послушав проводника. Оставшееся время они использовали для того, чтобы перебраться в "гнездо" - укрытие для всей группы, невидимое с воздуха. Это было очень важно потому, что днем в воздух поднимались беспилотники и дежурили. У иранцев не было современных всесуточных беспилотников - и слава Аллаху.
        Гнездо они сделали - но первые же два часа показали, что ни о какой разведке, ни о каком костре для приготовления пищи, даже бездымном - не может идти и речи. Помимо беспилотников, были еще и наземные патрули. Не пешие, а намного более опасные - на кроссовых мотоциклах. Два человека и кроссовый мотоцикл - современная кавалерия, скоростная, малоуязвимая для всего кроме вертолета и опасная.
        И эти подонки на кроссовых мотоциклах не унимались - для них вообще не было дорог, они могли появиться в любом месте, трескучий шум их моторов мог раздаться с любой стороны - слева, справа, спереди, сзади, они могли в любой момент свалиться тебе на голову - Игал впервые за долгие годы службы испугался.
        Если бы тут были минные поля- их можно было бы пройти, у них было спецоборудование, и были опытные саперы. Если бы тут была колючая проволока и высокий забор - это тоже не было бы проблемой. Но это…
        Тот, кто ставил оборону этого места - знал что делать. Ни одна диверсионная группа не пойдет по местности, по которой носятся бессистемно эти проклятые мотоциклисты, готовые в любой момент выскочить из-за ближайшего холма. Да еще и беспилотники…
        - Что было ночью? - едва шевеля губами спросил Игал у проводника. Оба они лежали под маскировочной сетью, каждые полчаса рассасывая по паре кубиков горького шоколада, лучшей пищи в такой ситуации. Им придется лежать неподвижно до темноты.
        - Пост. Скрытый. Винтовка и какая-то оптика наподобие ночной.
        - Драгунов?
        - Нет. Что-то другое. Большая.
        Игал попытался вспомнить, какая винтовка может быть у иранских басиджей больше размером, чем СВД, которая тут же и производится. Steyr HS-50? Может быть, австрийцы продали Ирану восемьсот винтовок пятидесятого калибра и из-за этого попали в стоп-лист BATF[Бюро по алкоголю, табаку и оружию США, причем это не просто лицензирующий орган, они ведут и оперативную деятельность] . Как будто Иран не может сделать винтовку пятидесятого калибра сам… дело в общем то нехитрое. А может быть - это что-то другое.
        Игал не ошибся, это и в самом деле было кое-что другое. Это была полуавтоматическая винтовка калибра 14,5*114 со сложным названием на корейском, что-то вроде "ярость трудового народа". Судьба ее тоже была сложной: первые экземпляры выпустил Азербайджан, затем эти винтовки были проданы в Пакистан и частично попали в руки талибов. Эта же винтовка попала в руки китайских военных советников, они отправили ее в Китай и фирма Poly engineering, производитель тяжелых снайперских винтовок и гранатометов ее скопировала, не сильно заботясь о соблюдении авторских прав. Затем уже китайская копия винтовки попала в Северную Корею, где основным тяжелым пулеметом, устанавливаемым и на танках и на БМП, является не ДШК и не НСВ - а КПВТ, который как нельзя лучше подходит для того, чтобы отбиваться от американских вертолетов. Трудолюбивые и тоже не слишком заботящиеся о соблюдении авторских прав северные корейцы скопировали эту винтовку в пару к производимому ими КПВТ, причем скопировали с довольно хорошим качеством. Оптический прицел на винтовке тоже был северокорейский, в массивном стальном корпусе - а вот ночной
прицел, стоящий перед оптическим был китайский, потому что Северная Корея не владела технологиями производства ночной оптики. Именно из Северной Кореи это оружие попало в Иран, и о нем стоило побеспокоиться. Такая винтовка весила больше двадцати килограммов - но ей можно было запросто сбить вертолет, и можно было выиграть дуэль со снайпером, вооруженным Барреттом-107. Это была не столько винтовка - сколько мелкокалиберная полуавтоматическая пушка высокой точности на пулеметном станке.
        - Там точно была ночная оптика? - уточнил Игал
        - Точно. Или похуже.
        Похуже - это термооптика. Ее тут точно не может быть.
        Или может?!
        - Сколько там человек?
        - Шесть. Хорошо замаскировались. Кроме этой винтовки там еще и "диско[Диско - советский пулемет ДШК, до сих пор производимый например в Румынии и в самом Иране тоже. Израильтянин пользуется терминологией НАТО - именно так там обозначается этот пулемет.] " на станке.
        Шесть человек, диско, какая-то тяжелая винтовка с ночной оптикой. Скорее всего, еще автоматы и как минимум одна СВД. Для того, чтобы гарантированно пройти - придется свести всех снайперов с М107 в одну ударную группу, чтобы подавить укрепленную точку противника одним залпом. Да… почему то на снимках такого не было, они этого не увидели. Нет, они видели стационарные посты - но винтовок с ночной оптикой там не предполагалось.
        - Еще что-то?
        - Да. Мне показалось, что там есть и скрытый пост.
        - Показалось?
        - Да… Я не рассмотрел. Скрытый пост, контролирующий первый.
        Час от часу не легче. Получается, первый пост, хорошо вооруженный и оснащенный - не более чем приманка, где-то рядом есть еще один, скрытый - и там всего один человек. Задача этого человека - не высовываться, и как только что-то произойдет с первым постом - просто поднять тревогу.
        - На снимках этого не было.
        - Знаю. Но там что-то есть…
        Ракетная база
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Саргорд Арад Бешехти, вымотавшийся после двухдневных учений, связанных с отражением возможного десанта противника и теперь прикорнувший на раскладной кушетке прямо в казарме дежурной смены охраны проснулся, подскочил так, как будто в плечо ему воткнули нож…
        Это был не нож. В плечо ему выстрелил снайпер… американцы тайно окружили дом в Басре, где они прятались - и "safe house", безопасный дом моментально превратился в гибельную ловушку. На следующий день, когда накал поисковой операции спал, они вышли к машине, сели в нее, поехали - и тут снайперы американцев дали залп. Его спасло то, что один из снайперов промедлил или промахнулся - в результате пуля, Лейк Сити Матч, сто шестьдесят восемь гран, которой убиты сотни и тысячи воинов Аллаха - попала не в сердце - а много правее, чудом не задев ни позвоночник, ни легкое. Тогда саргорд Арад Бешехти выкрутился. Но с тех пор - резкая боль в ране, которая так до конца и не залечилась - давала ему понять, что что-то не так…
        Что-то не так…
        Он не знал, что именно не так - но был достаточно опытен, чтобы не отмахиваться от своих предчувствий. Предчувствие - это продолжение опыта.
        Что-то не так…
        Он поднял с пола свой автомат, повесил его на плечо. Осмотрелся… в караулке ничего не изменилось, все было по-прежнему. Автоматы в открытой пирамиде, за стеной - голоса, чтобы не заснуть, солдаты из бодрствующей смены предпочитают разнообразить свой досуг картами или еще чем-то. В этом нет ничего неправильного, они не часовые, это что-то вроде мобильного резерва, им можно…
        Саргорд вышел к солдатам, командующий ими лейтенант вскочил
        - Господин саргорд…
        - Не надо доклада. Дайте мне четырех солдат и оружие. Хочу сделать внезапный обход караульных постов.
        - Так точно! Есть!
        Через минуту перед саргордом стояли четверо солдат - огневая группа, саргорд ввел здесь такие же порядки, как в американской морской пехоте, с боевой работой которой он имел возможность познакомиться весьма близко. Четыре бойца - огневая группа, минимальная тактическая единица. На четверых - один пулемет и один гранатомет. У морских пехотинцев США не было выделенных стрелков с гранатометчиками, они носили одноразовые пехотные гранаты АТ-4 и применяли их по необходимости. Но саргорд гранатометчика оставил - он видел, что делает гранатомет РПГ-7 с различными видами боевой техники, со времен ирано-иракской войны в иранском пехотном отделении было не один, а два гранатометчика. Гранатомет поможет и против пехоты и против боевой техники - тем более что теперь каждый стрелок по настоянию саргорда помимо своего штатного снаряжения, носил одну две гранаты к гранатомету, так как это делалось в Ираке.
        - Как тебя зовут? - спросил саргорд высокого солдата, единственного из всех аккуратно побритого и с маленькими аккуратными усиками.
        - Али, господин саргорд! - отрапортовал солдат.
        - Ты старший?
        - Так точно.
        - Тогда боевая задача. Я поеду один, на квадроцикле. Проверю посты. Вы - идете передо мной на машине, там где она сможет пройти. Сеанс связи каждые десять минут, если абонент не отвечает - тревога. Все поняли?
        - Так точно.
        - Тогда все. Аллах с нами.
        Специальная группа Саарет Маткаль
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        - Наблюдаю цель. Правее четыреста от точки зеро, одиночная - доложил один из двух снайперов, которых Игал отрядил в свободный поиск - убрать[Надо сказать, что автор тут несколько приукрашивает деятельность израильских снайперов. На самом деле в Израиле довольно слабая снайперская школа и снайперская подготовка. Не сравнить ни с американской, ни с советской. Хотя в последнее время подвижки есть.] ?
        - Красный свет - мгновенно отреагировал Игал - жди.
        - Принял.
        Может быть - и это подсадной? Может быть - и за этим следят? А может быть - у него на руке есть датчик пульса, простейшая вещь, можно в любом спортивном магазине купить, и как только пульс оборвется - прозвучит сигнал тревоги в казармах?
        Игал, столкнувшись с гораздо более серьезной системой обеспечения безопасности объекта, чем это виделось на спутниковых снимках - теперь уже не верил ничему. Даже сам себе. И готов был дуть на воду.
        А если они каким то образом перехватили переговоры? Или просто отметили всплеск радиообмена?
        Игал посмотрел на часы - сигнал "два" уже передан, чуть больше часа до удара и они все еще топчутся перед линией внешних постов. Не говоря уж о том, чтобы продвинуться дальше и занять позиции.
        Нет, так нельзя.
        - Одиннадцатый, огонь по готовности. Группа Стрела - выстрел плюс два. Начали - приказал Игал.
        Израильский снайпер, вооруженный винтовкой Барретт М82 с глушителем и ночным прицелом[Не самый лучший выбор для такой работы, полагаю тут нужно пояснить, для чего израильтяне вооружили всех своих снайперов именно такими, тяжелыми винтовками. При проведении операции группы должны были столкнуться с множеством так называемых hard target - грузовики, легкие бронеавтомобили, внедорожники, пусковые установки, вертолеты и самолеты иранских ВВС, огневые точки с зенитными установками и крупнокалиберными пулеметами. Обычной М 21 или снайперскойGalil для того, чтобы подавить такие цели - явно недостаточно, поэтому группы и насытили снайперами с тяжелыми винтовками, чтобы даже если воздушное наступление захлебнется - они все равно смогли бы что-то сделать.] последнего поколения лежал на земле - он не чувствовал ни холода, ни насекомых, потому что его костюм позволяя и в снегу ночевать - и рассматривал лежащего на склоне, примерно в пятистах метрах от него иранца.
        Пятьсот метров - довольно далековато для ночной оптики, даже столь совершенной как у него - но все же он видел наблюдателя. Ожидая приказа, он успел рассмотреть его, наблюдателя, лежащего в ложбинке на голой земле и неотрывно смотрящего в бинокль на основной пост. Прежде всего - то был пацан. Не маленький, наверное лет четырнадцать - но все равно, по меркам цивилизованного государства и "правильной" войны - это пацан. Даже непонятно, было ли у него оружие, может быть, все его оружие - это рация и ракетница, чтобы поднять тревогу. Было видно, что пацан очень легко одет, а ночью в этих местах температура падает по сравнению с дневной очень существенно, самого снайпера защищал комбинезон, а этого пацана не защищало ничто. Он вообще не должен был здесь находиться, этот пацан - потому что это не его дело, это дело взрослых мужчин, которые - и с той и с другой стороны - защищают свою страну. А этот пацан должен ходить в школу, может быть в военное училище, если он хочет защищать страну - но вместо этого пацан был здесь, и собирался, по видимому, лежать так всю ночь.
        И это беспокоило снайпера.
        Юный басидж - в басиджах есть и женские и подростковые формирования. Снайпер был израильтянином, он хорошо знал, что происходит в Иране, нужно было просто взять и почитать. Жестокое, угрожающее всему миру теократическое государство, где у власти стоят подавляющие свободы религиозные фанатики. Эти фанатики не просто приказывают хватать на улице молодых людей и бить их палками только за то, что они целуют незамужних женщин[Это правда. Если ты будешь целоваться с девушкой на улице Тегерана - к тебе могут подойти басиджи, попросить документы, спросить, кто вы такие и какие у вас отношения. Могут и выпороть, если вы не в браке. Президент Ахмадинеджад кстати в 2010 году выступил по национальному телевидению, и сказал, что так делать нельзя, что это не дело басиджей, выяснять у кого какие отношения. Так что в Иране все очень неоднозначно.] . Эти фанатики подгребли под себя все земельные угодья, весь бизнес, они не дают людям зарабатывать на жизнь коммерцией, произвольно отбирают собственность, получают из госбюджета огромные деньги просто за то, что произносят проповеди и читают Коран. Можно сказать, что
эти фанатики угнетают и обворовывают иранский народ, а всех кто против этого - они гноят в тюрьмах или убивают. Это не то государство, это не тот строй, который стоит защищать.
        Но тогда почему же этот пацан его защищает?
        Что заставляет лежать его на голой земле? Снайпер был уверен, что ни за сегодняшнюю ночь, ни за любую другую, проведенную в таком скрытом дозоре - ему не заплатят денег, разве что покормят. Так ради чего же он здесь лежит?
        Снайперу внезапно стало неуютно. Он подумал, что там, наверху в штабе - чего-то не рассчитали, и сейчас им лучше не делать того, что они собираются сделать. Потому что если они это сделают - ничего не закончится.
        Все только начнется.
        - Лев! Лев, ты слышишь меня. Одиннадцатый!
        Снайпер вдруг понял, что вызывают именно его.
        - На приеме.
        - Черт бы тебя побрал! Ты получил приказ, подтверди.
        Приказ…
        - Так точно. Отработать цель по готовности.
        - Ты готов?
        - Готов, начинаю работать.
        Снайпер чуть подвигался - тело затекло от лежания в напряженной позе, приложился к большой, массивной винтовке, которую он с радостью поменял бы на М21 с глушителем, не в пример более легкую. Цель было видно плохо - пацан занял позицию в какой-то промоине, была видна только голова, рука и часть бока.
        Черт…
        Снайпер чуть сдвинул перекрестье прицела - и выстрелил. Винтовка солидно, и в то же время растянуто, плавно толкнула в плечо, и он увидел, как пацана отбросило пулей в промоину, а перед этим брызнула осколками голова и в сторону полетела часть руки, держащей что-то вроде бинокля. Снайпер предпочел бы этого не видеть, и знал, что на Страшном суде - с него спросят и за это.
        - Цель поражена - доложил он
        - Движение - резко сказал один из снайперов, назначенных в группу подавления укрепленной позиции противника - на двенадцать часов! Они что-то увидели!
        - Цель поражена! - выдал эфир.
        Похоже - что ночная, почти безветренная тишина сыграла с ними злую шутку. Барретт, пусть и с глушителем, стреляет не так уж и бесшумно, слышен и сам приглушенный выстрел и звук работающего механизма винтовки. Один из караульных что-то услышал, вероятно какой-то звук, похожий на удар железа об железо. Он резко повернулся - и уставился как раз в ту сторону, где должен был находиться снайпер - одиннадцать по имени Лев. Причем в руке у него что-то было, бинокль, и скорее всего не обычный, а ночной. Ситуация выходила из-под контроля.
        - Всем - огонь! - приказал снайпер.
        Пять снайперских винтовок хлопнули в унисон, и следом за ними, отставанием на долю секунды - еще одна.
        На позиции иранцев, которую ради маскировки не прикрыли бетонными плитами - все изменилось в одно мгновение. Того, кто поднес к глазам бинокль едва не разорвала пуля, ударившая в середину груди, он начал валиться назад с того, на чем он сидел
        - и в этот же момент вторая пуля оторвала незадачливому наблюдателю голову, случайное попадание, но чертовски эффективное. Откинулся назад стрелок, который сидел за тяжелой снайперской винтовкой на сидении, предназначенном для пулеметчика
        - и отбросило назад, так что он исчез из поля зрения - стрелок на Диско, который похоже, что дремал, навалившись на пулемет.
        - Минус два
        - Минус три - доложил один из снайперов, который увидел больше остальных.
        Еще трое.
        Один из иранцев вскочил - это было видно в ночном прицеле, резкое движение - и сразу был убит как минимум двумя пулями, прилетевшими из темноты.
        Пули такого калибра клали раз и навсегда, не стоило даже задаваться вопросом - надежно ли поражена цель.
        Еще один иранец вскочил и кинулся к пулемету. Ему надо было просто начать стрелять из пистолета, ночной воздух далеко разносит звуки - и поднялась бы тревога. Но он кинулся к пулемету - и не добежал…
        - Минус пять.
        - Наблюдаю шестого - вдруг доложил снайпер, который "пас поляну" слева - он пытается скрыться.
        Последний из оставшихся в живых, видимо понял что происходит, и сейчас, каким то образом выбравшийся из простреливаемого укрепления - быстро улепетывал на четырех костях, полуползком, полубегом на четвереньках.
        - Цель уничтожить.
        - Цель принял, веду - доложил один из снайперов - есть попадание. Он готов.
        От удара пули калибра.50 басиджа перевернуло и грохнуло оземь. После такого - не живут.
        Все? Или нет?
        - Все цели поражены - принял решение Игал - мы выдвигаемся. Снайперам держать линию, докладывать по ситуации…
        ДОТ был необычным, совсем не похожим на классические ДОТы. Классический ДОТ оставляет для стрельбы лишь узкие бойницы, а здесь был открыт весь лоб ДОТа, больше это было похоже не на ДОТ, а на пулеметную позицию афганских моджахедов, которые они делали во время войны с Советской армией. Позиция довольно открытая, можно стрелять во все стороны - но там же есть лаз в глубокую, хорошо укрепленную пещеру, в которой есть припасы и в которой можно отсидеться во время авианалета.
        Игал и еще трое израильских коммандос, у одного из которых был пулемет ПКМ - осторожно подобрались по узкому проходу, оставленному для них сапером, к самой позиции иранцев, начали обходить ее, потому что просто так забраться туда было невозможно, иранцы знали что делали, когда строили ее. Там могли оставаться еще боевики, в том числе смертники, они могли выбросить наружу гранату - в общем, следовало соблюдать осторожность. Сапер проверил подход, показал - чисто, после чего спецназовцы осторожно подобрались к самому бункеру. Два мощных фонаря со светофильтрами, отсекающими свет в видимом спектре - шарили по самому бункеру, по выставленному на позиции тяжелому вооружению, по трупам…
        Один из спецназовцев показал на пальцах - готовы, чисто…
        В бункер они спрыгнули одновременно двое, сверху, держа оружие наготове. Но оружие было не нужно.
        На точке не было ничего и никого кроме трупов.
        Один из коммандос достал инфракрасный фонарик, отсигналил в темноту азбукой Морзе
        - все чисто. Второй - сунулся в крысиный лаз, предварительно бросив туда гранату. Крысиный лаз почему то был открыт, хотя у него был люк и люк крепкий, задраивающийся изнутри…
        Сверху спрыгнул еще один спецназовец
        - Сюда кто-то едет! С севера!
        Ракетная база
        Объект Имам Али
        Саргорд Бешехти
        Саргорд Бешехти предусмотрительно отпустил моторизованный отряд вперед, и отпустил на расстояние намного большее, чем обычно. Только поэтому он остался жив.
        За то время, пока он командовал этим объектом - диверсант, занимающийся противодиверсионной обороной объекта - он выучил местное плоскогорье, местные холмы и все их тропы так, что мог найти дорогу в любую точку охраняемого комплекса с закрытыми глазами. По его настоянию, из системы обороны вывели лишние мины, потому что мины не только прикрывают объект - они сковывают и обороняющихся, лишают их инициативы и возможности маневрировать. Мины были сняты - и теперь можно было выбирать маршруты движения. Так он и сделал - он не просто ехал прямо за вторым патрулем, он следовал параллельной дорогой, не подставляясь под возможный удар.
        Да, по сути, он бросил патруль на смерть, только для того, чтобы проверить свои подозрения - но разве мы живем не для того, чтобы, в конце концов, предстать перед Аллахом? И разве тот, кто погибнет на пути джихада против неверных - не есть шахид? А они здесь ведут именно джихад, вся страна ведет джихад против наступающей со всех сторон заразы, кто бы что не говорил.
        Выключив фару, он катил по холмам, привычно помогая легкому кроссовику ногами там, где удержаться в вертикальном положении было сложно. Он старался не выкручивать мотор до ограничителя оборотов, так чтобы его звук не был слишком слышен.
        Что-то не так…
        Ныло плечо, ныл бок. Почему-то было холодно. Ночью в этих местах даже летом кажется, что холодно, большой перепад температуры - но раньше он переносил это совершенно спокойно, не раз и не два ему приходилось целыми днями скрываться в иракских пустынях и болотах. Но тогда не было так холодно…
        Гора. Даже не гора, а холм, большой и круглый, с него хорошо видно.
        Лишь в последний момент перед тем, как взлететь на вершину, саргорд понял - он не слышит больше звука двигателя багги. Не слышит!
        Упал на землю вместе с мотоциклом, больно ударился больным боком, чуть не взвыл. Извиваясь как ящерица, выполз, высвободил ногу, пополз вперед. Десять метров до вершины. Пять…
        Метр…
        Внедорожник стоял в нескольких сотнях метров от него, стоял мертво и безжизненно, без движения - и два человека, он отчетливо видел этих двоих, потому что глаз опытного человека может прекрасно видеть в темноте - приближались к машине, держа наизготовку странное, но явно не иранское оружие.
        Американцы!
        Американцы пришли в Иран. Американцы пришли на их землю!
        Враги!
        Саргорд сдал назад, извиваясь, начал отползать назад - и тут буквально перед лицом вздыбилась земля, хлестанула по лицу мелкими камешками.
        Снайперы! Американские снайперы, как тогда! Американские снайперы, умеющие убивать в тишине!
        Саргорд перевернулся, вскочил на четвереньки и бросился назад, к мотоциклу.
        Рация! Надо предупредить! Американцы здесь!
        Рация была на мотоцикле, довольно большая и мощная, способная добить до казарм, до укреплений, до подземного комплекса, предупредить всех. Саргорд схватил трубку, переключил тангету на передачу.
        - Я Зульфикар-один, я Зульфикар-один! Гнев Аллаха, повторяю - гнев Аллаха! Гнев Аллаха, действовать по первому варианту, действовать по первому варианту!
        Ничего. Невидимая буря помех, зародившаяся в нескольких километрах от границы, ложилась на иранскую землю, укутывая ее плотным одеялом безмолвия.
        Саргорд подхватил мотоцикл, скорчился от резкой боли - все-таки он уже не так силен, как раньше, не так, американцы что-то навсегда отняли у него. Дернул за стартер. Еще раз. Только бы успеть только бы мотоцикл донес его до объекта, только бы он успел предупредить всех. Только бы успеть…
        Мотоцикл взревел, трескуче, шумно - и саргорд, оседлав его, рванулся вниз по склону, петляя как безумец, как заяц, спасающийся от охотника, и в голове его была только одна мысль, только об одном он молил Аллаха.
        Успеть!
        Израильский пулеметчик, взбежав по склону - он оказался там раньше снайперов. Грохнулся на землю, пытаясь установить пулемет на какую-то твердую поверхность, на сошки. Не получилось. Тогда он встал на колено, перехватил сошки рукой, прижал локтем к боку приклад, дал одну очередь, другую. Но было уже поздно.
        Кто-то плюхнулся на колено рядом.
        - Доклад, ефрейтор!
        - Он ушел. Слишком поздно. Слишком поздно!
        Аэродром
        Остров Харк
        Южная группа
        Порт и аэродром на острове Кхарк был одним из ключевых точек в системе обороны, выстроенной иранцами для Персидского залива, здесь были сосредоточены силы, которые прикрывали Бушер с моря. Раньше, во времена шахиншаха это было довольно процветающее торговое место, сейчас, в связи с санкциями, оно захирело и больше использовалось контрабандистами. И военными. Хотя и порт и аэродром были построены властью шахиншаха - иранские аятоллы без стеснения заявляли, что только благодаря им Иран сделал громадный шаг вперед, превратившись из страны для избранных в страну для всех. Остров Харк был известен и как отправная точка для танкеров, вывозящих нефть и нефтепродукты из Ирана, там был построен крупный нефтеперегонный завод и нефтепровод, идущий с материка.
        Поскольку нормально прикрыть остров от боевых пловцов было невозможно - нужно было оставить проходы для танкеров, тут и так мелководье - прибрежные воды постоянно патрулировались легкими катерами, с них иногда сбрасывали в воду гранаты. Приходилось идти на риск…
        Две большие лодки RHIB, на каждой из которых было по два крупнокалиберных пулемета М2 с глушителями[Хотите верьте, хотите нет - но глушители на пулемет Браунинга существуют. И иногда они действительно нужны.] - средним ходом держали курс на остров Харк, в каждой из лодок было по двенадцать человек. По разведывательным данным, гарнизон на острове насчитывал около восьмисот человек, это если считать персонал аэродрома, персонал базы легких катеров и силы безопасности, занимающиеся обороной ключевого порта и нефтяного терминала. В эти восемьсот человек не включалась полиция и силы сопротивления басидж, если брать и их, то цифру нужно было сразу увеличивать втрое. Таким образом, против восьмисот человек шли двадцать четыре человека из ударной группы десанта и восемь человек подводной секции. Тридцать два против восьмисот - нормальное соотношение сил для отряда специального назначения.
        Несмотря на прогноз погоды - в эту ночь Персидский залив был неспокоен. Мелкая, но жесткая волна шла к берегу, била в резиновые борта, постоянно стараясь сбить катера с курса, заставить их промахнуться мимо острова. Обычно, в таких случаях первыми на остров высаживаются передовые группы, устанавливают приводной маяк. В данном случае высадка на остров авангарда была признана опасной, шли по данным GPS и по компасу. Постоянно смотрели по сторонам - для легких судов такое волнение не сахар, иранцы в эту ночь вообще могли не выходить в море - но могли и выйти. На легких иранских катерах носовым стоит ДШК, на средних - ЗУ-23-2. Одной точной очереди хватит, чтобы растерзать лодку и всех кто в ней.
        В темноте, там, где небо смыкается с землей - полоснул прожекторный луч. Все-таки идут…
        Лодки остановились. Открывать огонь сейчас израильтяне не собирались, можно было пройти и тихо. В Персидский залив из болот у Аль-Фао течением Ефрата выносит небольшие островки, состоящие из гниющих и живых водорослей. Накрытую маскировочной сетью, низко сидящую лодку можно принять как раз за такой островок.
        Если нет - вспыхнет прожектор, совмещенный с пулеметным стволом и рой полудюймовых пуль окатит иранский катер.
        Иранский катер прошел стороной, его швыряло на волне почище, чем резиновую лодку с низкой осадкой, на носовой зенитной установке никто не стоял, луч прожектора был направлен в одну сторону и никем не управлялся, капитан был больше озабочен тем, чтобы не поставить лодку боком к волне. И здесь - предпринимаемые Ираном меры безопасности оказались преувеличенными.
        Пусть идут с Богом. Или с Аллахом…
        Остров… Далеко выдающиеся в море причалы, часть из них свободна, часть - занята стоящими у них танкерами. Длинные жирные змеи трубопроводов уходят в море - там, в море существуют стоянки для самых крупных, для супертанкеров, их осадка такова, что они подходят к берегу только дважды в жизни: во время постройки и когда настает время разделывать их на металлолом. Зловещие факелы попутного газа над нефтеперерабатывающим заводом, темнота на берегу - ночью в Иране не работают никакие увеселительные заведения, никакой ночной жизни нет. Вилает аль-факих[Одно из базовых понятий иранской государственности. Обозначает, что за гражданской властью (и за гражданским обществом) должны присматривать сведущие мусульманские богословы, чтобы не допустить отклонений от норм Корана и прорастания безверия.] …
        - На час. Вышка…
        Эта вышка хорошо видна на спутниковых снимках. Она с прожектором и с пулеметом, там постоянно - двое солдат. Прикрывает акваторию порта, хотя единственная задача этих солдат - подать сигнал тревоги, а потом стать шахидами, вышка эта открыта для огня и ничем не защищена.
        Одна из лодок выходит вперед. Самое сложное - это прожектор, ночью он засвечивает и обычный ночной и термооптический прицел. Стрелять нужно, используя обычный прицел, в направлении света, причем стрелять ювелирно. Если, скажем, от пуль расколется и погаснет прожектор - это само по себе станет сигналом тревоги.
        А если учесть, что стрелять надо с воды, когда лодку качает на волне - задача и вовсе почти невыполнима.
        - Носовое товсь!
        - Есть готовность на носовом.
        Носовое - всего лишь пулемет, калибра 12,7. Командир этой лодки начинал на ракетном фрегате, там носовое было куда солиднее - сорок миллиметров. Но здесь, в этой игре, пулемет полудюймового калибра с глушителем, лазерным прицелом и фонарем
        - козырь, почти что джокер.
        Но стрелять будет не пулеметчик. Рядом с пулеметчиком занимает позицию снайпер, у него на плече - Барретт М82А2, произведенный недавно для "неназываемого покупателя". Почти универсальная винтовка против легкой бронетехники, автомобилей, вертолетов, пулеметных вышек и гнезд, против всего. Ствол у этой модели винтовки короче чем у той, которая предлагалась для вооружения британской армии - но на конце ствола приваренный глушитель.
        Снайпер занимает позицию, оперев ствол винтовки о пулеметный щит. Остальные наваливаются на борта, чтобы хоть немного успокоить качку.
        Выстрел, следом еще один и еще. Гильзы летят в воду, звук выстрела похож на хлопок пастушьего кнута, только более глухой и растянутый. Все остается точно так же, вот только луч прожектора замирает на темной, неспокойной поверхности воды и больше не двигается.
        - Готово. Есть поражение цели.
        Несколько человек в черном, похожем на полицейское снаряжении осторожно выбираются на причал. Причал плохо освещен, с высокого борта танкера сброшен трап, около него
        - одинокая фигура революционного гвардейца. Такие гвардейцы стоят около каждого из стоящих в порту судов, следят, чтобы с иностранных танкеров ночью не вышли в иранский город на промысел шпионы. Дикость - безумная, но это так.
        Красные точки лазерных прицелов замирают на спине и затылке иранца, хлопок - и революционный гвардеец падает вперед как подрубленный.
        Черт, надо было просто арендовать или купить какой-нибудь танкер и просто прийти сюда. Напрасно опасались, что будет обыск судна, тут все либо сонные, либо полусонные.
        Высадившиеся на берег израильтяне делятся на две группы, а те в свою очередь - еще раз на две. Впереди каждой идут трое, одетые в форму иранской армии, в каждой тройке у одного из боевиков пулемет Калашникова, глушители - только на скрытно носимых пистолетах. Это даст в случае неожиданного выхода на патруль или какого-либо офицера с бессонницей хотя какую-то возможность для маневра. Следом, стараясь не светиться, идет уже основной состав группы.
        Плохо освещенные причалы, спасительная темнота. Дальше идет сам порт - выход из него преграждает караулка, шлагбаум, около шлагбаума только один солдат, еще сколько то в караулке. Портовая зона огорожена забором из сетки-рабицы, высоким - по-видимому, местные власти озабочены больше не возможностью диверсии, а тем чтобы не дать своим подданным проникнуть нелегально в порт и бежать из "исламского рая" в свободный мир. Солдат, можно сказать, спит на ходу…
        Хлопок выстрела из темноты, придушенный глушителем, солдат падает. Черные тени появляются из темноты, кто-то бежит в караулку, кто-то оттаскивает убитого солдата в темноту. Автомат Калашникова местного производства лежит на бетоне, его поднимают и отстегивают магазин. Магазин летит в одну сторону, автомат в другую.
        Склады. Ящики… пахнет почему то гнильем. Грязь под ногами. Но для спецназовцев "Шаетет-13" важно не это - по левую руку прямо к порту примыкают казармы революционных гвардейцев, там есть небольшой мехпарк с какой-то бронетехникой. Ее можно конечно и взорвать, как планировалось взорвать легкие катера, стоящие у причала, заряды уже заложены.
        Сетка-рабица, вездесущая здесь, проход на территорию мехпарка преграждает именно она, судя по натоптанной тропинке ведется и обход, но сейчас никого не видно и даже освещения нет. Один из морских коммандос достает баллончик, начинает вырезать в заборе дыру. Легкое шипение - и проволока перерезается нить за нитью.
        Взлетевшая за их спинами ракета и глухое бухтение ДШК говорят им о том, что вечер на сегодня перестает быть томным….
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        - Иеремия, Иеремия, на связь! Иеремия, я Гад, прошу выйти на связь! У нас проблема, повторяю - у нас проблема. Концерт начался раньше, прием!
        - Гад, я Иеремия, докладывай.
        - Иеремия, концерт начался раньше, как понял, прием.
        - Гад, понял тебя, понял. Птицы на подходе, повторяю - птицы на подходе, двадцать минут!
        - Иеремия, какого черта, у меня нет и двадцати секунд! Они могут… черт!
        Связь на какое то время оборвалась - и на посту боевого управления сложилось такое впечатление, что группа Гад накрыли.
        - Гад, ты цел? Гад, ты цел, ответь Иеремие!
        - Иеремия, они бьют из ракетных установок, пытаются отрезать нас. Сейчас взлетит ракета, повторяю - сейчас взлетит ракета!
        Центр боевого управления
        Воздушное пространство Ирака
        - У меня нет ни одной группы в пределах пятнадцати минут полета. Черт, мы не прошли контрольные точки.
        - К черту контрольные точки! Есть только один вариант - вариант Вспышка. Никто не успеет.
        Вариант Вспышка… Flash, его так и называли на английском. Где то в Израиле ждут своего часа баллистические шахтные ракеты Иерихон-3 с ядерными боевыми частями в несколько десятков килотонн каждая. Если операция выйдет из-под контроля - не останется ничего, кроме как нанести превентивный ядерный удар по Ирану. Последствия этого - Израиль наносит по кому-то ядерный удар - трудно себе представить.
        Не говоря уже о том, что шансов у группы Гад в этом случае нет никаких, она погибнет вместе с иранцами.
        - Не пори горячку.
        - А я и не порю, надо решать.
        Полковник Иеремия Эгец взялся за микрофон.
        - Иеремия - всем Львам, Иеремия - всем Львам! Перенацеливаю группу Лев - один на объект один-три, повторяю - перенацеливаю группу Лев один на объект один три. Высший приоритет, повторяю - высший приоритет. Включить форсаж, но быть там через десять минут!
        - Это не поможет - мрачно сказал Миша
        - Нужно перенацелить туда ударные беспилотники. Хрен с ним, пусть ПВО не будет подавлена, но объект надо уничтожить любой ценой.
        - Это еще пять минут.
        - Так делаем! Время идет!
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Обездвиженный внедорожник, что-то похожее на американский Ченоут, машину быстрого внедрения - но тут все посолиднее. Четыре места, она довольно широкая, чтобы не переворачиваться при движении по холмам. Каркас безопасности, опоясывающий всю машину и пулемет. Крупнокалиберный пулемет на кронштейне, Дегтярева-Шпагина крупнокалиберный, самый распространенный пулемет в третьем мире…
        Один из израильтян поворачивает тумблер - и машина взревывает двигателем. Хвала Господу, движок цел, ни один из снайперов не попытался остановить машину выстрелом по движку.
        - Пулеметчикам - ко мне!
        Сам Игал садится за крупнокалиберный пулемет. Он должен командовать группой - но он понимает, что те кто сядет в эту машину отправляются на верную смерть и сам хочет быть с ними. За крупнокалиберным должен быть именно он, потому что только он знает, когда открывать огонь. Только он и никто другой - он все уже решил.
        - Натан, за старшего! Пробивайтесь к объекту.
        - Есть!
        - Пошли, пошли, пошли!
        Внедорожник срывается с места.
        Остров Харк
        Южная группа
        Несмотря на то, что людей катастрофически мало - лодки приходится замаскировать и оставить на какое-то время вообще без прикрытия. Ими воспользуются бойцы из группы, которая проникла в порт под водой и установила заряды на легкие катера, чтобы не допустить выхода этого проклятого москитного флота в Залив, внезапная атака десятков скоростных катеров может всем очень дорого обойтись. Пока все идет как нельзя лучше, заряды удалось установить тихо, в порт проникли почти идеально - и это значит только то, что дальше будет полное дерьмо…
        Беда и пришла - когда всплывшие на поверхность спецназовцы переваливались через борта замаскированных лодок, они не были готовы стрелять и не вели наблюдение за акваторией. Это и стало роковым - из темноты вынырнул, до времени прикрытый корпусом большого танкера патрульный катер, луч света как назло светил именно в том направлении, в котором была одна из лодок, и как назло у пулемета стоял пулеметчик, который увидел что-то подозрительное и недолго думая врезал по катеру и по борту танкера, у которого он стоял - из пулемета.
        Из экипажа - четыре человека - который в этот момент пытался занять места в лодке
        - выжили только двое. У того коммандо, который уже перелез через борт, но не сделал главного, не занял место у пулемета, и у того, кто только переваливался через борт - шансов не было никаких, полудюймовые пули с расстояния не больше двухсот метров моментально выбили из них жизнь, разорвав на куски. Еще двое морских коммандо, поняв что происходит что-то неладное - нырнули и этим спаслись.
        Иранец что-то орал и стрелял из ДШК, пули окончательно добивали лодку, искрил пробиваемый пулями борт танкера - и в этот момент вторая лодка, на которую успели забраться все четверо, резко сдала назад, разворачиваясь, чтобы открыть огонь одновременно из носового и кормового пулеметов. Боец на кормовом пулемете включил прожектор - и концентрированный луч света высветил рубку иранского катера и суетящихся в ней иранцев.
        Иранские скоростные катера никогда не бронировались ради достижения еще больших скоростных возможностей - и поэтому огонь сразу двух пулеметов Браунинга с небольшого расстояния обрушивших всю свою мощь на небольшой катер. Рубка сразу покрылась искрами, пулемет ДШК замолк - и через несколько секунд обстрела внутри скоростного катера что-то глухо грохнуло, корму охватило пламя. Огонь пулеметов был почти неслышен, хотя глушители на пулеметах сейчас дымились, краска слезала с них…
        Лоцман дал катеру полный назад, кто-то активировал взрывные устройства - и серия хлопков раздалась под водой. У причала взрывались катера, которым так сегодня и не выйти на воду…
        - Надо подобрать второй экипаж!
        - Нет времени! - проорал лоцман - надо зачистить пирсы! На воде еще два катера! Второй выживет!
        Когда они готовились к операции, им отдали страшный для израильской армии приказ - трупы своих не подбирать и помощь не оказывать до завершения операции. Для тех кто знает израильтян и израильскую армию - не нужно рассказывать, что это такое. В Ливане и на территориях целые подразделения рисковали жизнью, порой и несли новые потери лишь для того, чтобы вывезти тела своих, раздавленные, разбросанные взрывом
        - на родину. Точно так же поступал русский спецназ - из боя возвращаются либо все, либо никто. Первый раз подобный приказ был отдан во время подготовки к штурму аэропорта Энтебе, где находились пассажиры с захваченного террористами самолета, тогда на бетонке аэропорта истек кровью командир спецгруппы Джонатан Нетаньяху, родной брат будущего премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Второй раз этот приказ был отдан сейчас и не все в душе решили, что будут его исполнять. Этот морской коммандо - по-видимому решил, что все же исполнит приказ, как бы страшен он не был.
        Двигаясь задним ходом, он вывел лодку на воду и резко развернул. У пирсов тонули, ложились на бок катера с развороченными магнитными минами днищем, какие-то горели, какие-то просто тонули. По пирсу бежали басиджи и военные моряки, стреляя на ходу. Их было неожиданно много.
        Носовой пулемет открыл огонь, пулеметчик бил короткими, каждая пуля, выпущенная им сбивала в воду то одного, а то и двух иранцев, места на пирсе совсем не было, спрятаться было некуда и не за что, а прибор ночного видения и ЛЦУ позволял вести исключительно точный огонь. Иранцы заметались по пирсу, безжалостно истребляемые, кое-кто начал прыгать в воду, кое-кто открыл беспорядочный огонь почему то по кораблям - иранцы воспринимали команды судов, которые пришли за их нефтью как врагов и сейчас они думали, что в них стреляют именно с борта кораблей. С гулким хлопком лопнул прожектор на вышке, у которого было два мертвых тела - и в гавани стало намного темнее, чем было до этого.
        Лоцман прибавил скорость - и лодка пошла в море. Настоящие враги были там - куда опаснее, чем те что здесь.
        - Готовность на носу и корме! Смотреть по сторонам!
        Времени нет. Совсем!
        Вырезавшие дыру в заборе из сетки-рабицы спецназовцы проскакивают в мехпарк. Ряды техники… минировать некогда. Легкие бронетранспортеры, похожие на русские, но трехосные, а не четырехосные, какие-то грузовые машины, но с пулеметами в кузове. А вот это уже интересно. Машина, размером с большой американский пикап или легкий грузовик - но на ней солидное вооружение, что-то типа легкой скорострельной пушки. Во время второй мировой такие машины исполняли роль ПВО и вооружались германскими Флак-системами или сорокамиллиметровыми Эрликонами, здесь, судя по виду - русская пушка 2А42, производимая в Иране и переделанная под скорострельное зенитное орудие. Такой штукой можно остановить все кроме танка. Интересно - если вести из нее огонь, она не перевернет машину, там отдача под пять тонн? Наверное, все же лучше стрелять короткими очередями…
        Где-то совсем рядом глухо застучал Калашников.
        Один из спецназовцев, подпрыгнув, перевалился через борт грузовика, свалившись рядом с турелью крупнокалиберного пулемета. Лента в пулемет не была заправлена, но рядом в держателях были закреплены тяжелые, зеленые короба и спецназовец понял, что это и есть патроны.
        Он был плохо знаком с КПВТ, и тем более с его северокорейской пехотной версией, которая стояла на этом автомобиле - но все армейское оружие делается так, чтобы его обслуживание и работа на нем были максимально простыми и доступными даже тем, кто только что был призван в армию, особой простотой отличалось советское оружие и производные от него. Он сумел зарядить пулемет как раз тогда, когда машина двинулась вперед и выкатилась в проход между стоящей в два ряда техникой.
        Впереди уже шел бой, спецназовцы пытались отсечь рвущихся вперед басиджей и национальных гвардейцев, не дать им прорваться к технике и завести ее, если хоть один бронетранспортер сумеют завести - за несколько минут расстреляют всем. Бой резко прекратился, когда автомобиль выкатился в проход, остановился - и грохот автоматов и пулеметов перекрыл раскатистый бас КПВТ.
        Израильтянин был знаком с ДШК и много стрелял из М2, большое количество которых передали израильтянам американцы в рамках военной помощи - но все равно, мощь северокорейского крупнокалиберного пулемета поразила его. Их него можно было стрелять только короткими очередями, иранцы вместо обычного воронкообразного пламегасителя сделали что-то типа дульного тормоза как у пушки - но теперь пламя при стрельбе было такое, что можно было стрелять и без прибора ночного видения. Несколько коротких очередей - и впереди что-то вспыхнуло, а уцелевшие иранцы бросились в бегство…
        Коммандо перевел огонь на технику, короткими очередями выводя ее из строя. Он уже научился стрелять из этого монстра - тут был приклад в виде чего-то рогов, как у китайского ДШК, на них нужно было наваливаться всем телом и целиться через зенитный ракурсный прицел. Опытным путем коммандо подобрал продолжительность нажатия на кнопку спуска так, чтобы при каждом нажатии из ствола вылетало ровно две пули, так экономно расходуется боезапас. А две пули такого калибра - гарантированно выводят технику из строя, по крайней мере, до серьезного ремонта…
        Машина тронулась, разворачиваясь - и в это время иранцы первый раз выстрелили из гранатомета, но граната миновала машину и подожгла одну из тех, что стояли в ряд в мехпарке…
        Объект Имам Али
        Вторая группа
        Район Тебриза
        - Слева! Слева!
        Израильтяне, уже передвигающиеся бегом, чтобы быстрее занять позиции, не проверяя впереди ни на мины, ни на огневые точки- едва успевают упасть и занять позиции.
        Истошный вой моторов в долине, свет фар.
        - Готовность!
        Со всех сторон - в небо летят трассеры, какие-то наводчики бьют по наземным целям, заливая плоскогорье морем огня.
        В долину одна за другой влетают машины, жесткая рама, четыре колеса, мотор сзади. Два человека - один скрючился впереди, у него руль, две педали, рычаг коробки и ничего больше. Второй - за пулеметом, это либо ДШК, либо китайская или северокорейская копия КПВТ. Больше все таки ДШК…
        Продвигаясь на скорости по долине, багги на удивление быстро находят израильтян и открывают по их позициям огонь из крупнокалиберных пулеметов. У израильтян остался только один пулемет из четырех, этого явно мало - но у них есть несколько бесшумных, крупнокалиберных снайперских винтовок, которые и сами по себе - серьезный козырь в такой игре. У иранцев нет автоматических гранатометов - единственного, что могло нанести израильтянам быстрое и решительное поражение. Бухтят ДШК, взрывается фонтанами земли - и навстречу маневрирующим багги летят пули, бесшумные пули. Останавливается одна машина, за ней другая. Еще одна вспыхивает ярким, трескучим пламенем - рванул бензобак, теперь рвутся боеприпасы.
        Израильский снайпер, взобравшийся на самый гребень холма, улучив момент, устанавливает винтовку. Спаренный КПВТ - советская зенитная горная установка - бьет по окрестностям, пытаясь нащупать огнем неуловимую израильскую группу - они и не подозревают, что в пролетевшем мимо них легком внедорожнике были пятеро израильтян. Прицел плывет от вспышек выстрелов - но снайперу все же видно иранского басиджа в черном берете, сидящего на сидении наводчика и жмущего на педаль. Двадцатипятимиллиметровый снаряд попадает точно в короб с боезапасом, второй - в механизм установки. Летят искры, зенитка замолкает - и в этот момент прямо перед снайпером встает красно-черный куст минометного разрыва…
        Остров Харк
        Прибрежные воды
        Порт
        - Внимание! Цели на берегу, справа!
        На пирсе суетятся революционные гвардейцы, басиджи, кто-то, заметив знакомый силуэт катера, дает выстрел из ракетницы.
        - Они принимают нас за своих.
        - Правым бортом! ПК - огонь!
        С правого борта начинает работать ПК, рой светлячков летит к пирсу, сметая басиджей и гвардейцев, внося панику и заставляя залечь тех, кто остался в живых. У ангаров в панике мечутся люди, то ли гражданские, то ли военные, непонятно. Что-то горит…
        Остров Харк
        Шаетет-13
        - Бронетранспортер! Амрам, бронетранспортер!
        Бронетранспортер стоит в длинном ряду машин, угловатый, восьмиколесный, похожий на советский - но это не советский бронетранспортер. Странная башенка, в ней два КПВТ, а не один.
        - Заводи! Кадиш поедет за нами!
        Внутри все надписи на табличках на иранском, то есть на фарси - чрезвычайно распространенном в этой части света языке, на фарси говорят не только в Иране, разные диалекты фарси являются языками таджиков и афганцев. Ничего ни черта не понятно, но во время учений на Украине они проходили БТР-80 как технику вероятного противника. Тут все точно так же, видно что тот, кто делал эту машину брал за основу именно БТР-80. Очень прямо стоящий руль, который упирается прямо тебе в грудь, старая панель приборов со стрелочными приборами и транспарантами, педали, узкий триплекс перед тобой, через который ни черта не видно.
        Тумблер… ага, вот.
        Бронетранспортер оживает, двигатель работает куда тише, чем тогда работал русский
        - видимо, какой-то другой. Сцепление… здесь не автоматическая коробка передач, надо выжать сцепление.
        За спиной кто-то, пыхтя и то и дело пиная механика-водителя то по спине, то по затылку, устраивается на подвесном месте пулеметчика.
        - Дрор, показывай куда ехать, я ни черта не вижу!
        - Если на правое плечо наступлю - езжай вправо, если на левое - влево!
        Басиджи и иранские военные из казармы, хоть их было и больше - против израильских морских коммандос продержались несколько минут - пока группа из четырех коммандос не зашла им во фланг и не перебила их с выгодной позиции. Остальные коммандос занимали места на трофейной технике, на броне бронетранспортера, в кузове зенитной установки и пикапа с крупнокалиберным пулеметом, который тоже решили взять. Им надо было доехать до аэродрома и сделать это за несколько минут…
        Саргорд Арад Бешехти
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        - Занять позиции по боевому расписанию! Готовить технику к выдвижению на стартовые позиции. Открыть заградительный огонь!
        - Во имя Аллаха, у нас нет разрешения из Тегерана! - взмолился один из офицеров
        Грохнул выстрел.
        - Этот шакал продался жидам! Жиды напали на нас, они хотят отнять ядерный меч у правоверных, чтобы и дальше делать дела! Не я его покарал, сам Аллах его покарал моей рукой! Аллах Акбар, Хаменеи рахбар!
        - Аллах Акбар, Хаменеи Рахбар[Аллах велик, Хаменеи вождь. Хаменеи - высшее духовное лицо в Иране, аль-факих. Он и есть глава государства, человек, за которым останется последнее слово - а не президент Ирана. Это клич басиджей] !!! - громыхнуло многоголосо
        - Аллах с нами! По машинам!
        Дрогнули, пошли в сторону ворота, способные выдержать близкий ядерный взрыв, одновременно взревели двигатели нескольких шведских тягачей Вольво, которые и должны были тянуть ракетные установки, находящиеся на длинных, многоосных прицепах к стартовым столам. Разбегались, занимали позиции в машинах охранения бойцы из группы боевого охранения, наиболее преданные, наиболее фанатичные басиджи, избранные для того, чтобы охранять ядерный меч Исламской Республики Иран и при необходимости погибнуть, его охраняя. На поверхности стреляли, стреляли со всех сторон - частили зенитные установки, создавая огненную завесу непроницаемую для вертолетов и низколетящих БПЛА, стреляли пулеметные гнезда, поливая окрестные холмы. Саргорду пришло в голову, что он все таким хорошо отладил оборону - ведь им нужно только немного времени, пятнадцать - двадцать минут, чтобы произвести пуск и больше ничего. Эти пятнадцать двадцать минут ему выиграют зенитчики и пулеметчики и пусть жиды и неверные попробуют пройти сквозь шквальный огонь…
        Колонна тронулась - тяжело, так трогается тяжелый грузовой состав - и саргорд вскочил на подножку одного из тягачей, держа в руках автомат. Он вообще не любил ездить в закрытом транспорте еще со времен Ирака, потому что в закрытом транспорте ты лишен свободы маневра, ты как мишень в тире, по тебе стреляют, а ты не можешь.
        Проползли мимо полуметровой толщины ворота, охраняемые басиджами, застучал один пулемет, ведущий огонь на прикрытие, потом еще и еще. Знакомая дорога, ведущая к стартовым площадкам, к тому, что мировому сообществу представлялось как первый в мире исламский космодром, на сей раз не была почему-то освещена, поэтому машины ехали медленнее, чем во время учений.
        Машины включили фары, набирая скорость…
        Объект Имам Али
        Первая группа
        - Не стрелять! Никому не стрелять!
        Мы свои. Не стрелять…
        Прямо впереди, на холме - усиленная позиция ПВО, два ДШК и та самая, многоствольная тридцати миллиметровка под русский патрон. От ее рева содрогается земля, непонятно, то ли зенитчики нащупали цель, то ли это просто огонь на прикрытие. Непонятно так же, кто наводит эту установку на цель, собственный локатор, центр управления или вообще никто.
        Бардак…
        - Внимание, справа!
        Кто-то с оружием бежит по склону навстречу машине, что-то кричит. Но водитель не притормаживает - вместо этого он кричит в ответ и прибавляет ходу. Удивительно - но иранец понимает и в зоне огня двух ДШК они едут дальше.
        - Что ты ему сказал?
        - На меша. Это значит - не пойдет, нельзя. Я сказал, что везу офицера.
        - А он что хотел?
        - Ехать с нами, чего же еще…
        Стреляют уже со всех сторон - на холмах в воздух лупят автоматчики и пулеметчики.
        - Куда?
        - Давай влево и в гору. Осмотримся.
        Цепляясь стальными шипами - здесь на машинах совершенно особые протекторы, толстая резиновая лента вместо покрышек и в этой ленте шипы, машина цепкая как таракан - внедорожник упорно ползет вверх, на высоту. Если кто-то что-то заподозрит - конец всему. За спиной - грохочет бой, но он уже далеко. Просто удивительно, сколь самонадеянными они были, когда думали что пройдут эту сплошную линию обороны тихо и быстро, всего лишь одной небольшой группой.
        Наконец - машина вползает на вершину и останавливается. Провал в скальной стенке и пустая дорога - вот и все, что видят израильтяне.
        Они прошли…
        - Вправо! Игал, вправо!
        Игал резко разворачивает пулемет - и видит, что в паре километров от них на стартовой площадке уже стоит ракета. Остроносый карандаш уже нацелился в небо, ракета готова взлететь, неся смерть Израилю. А может - и кому другому, да и какая разница.
        Слева что-то вспыхивает, треск и летящие во все стороны искры, гул пламени - беспилотный боевой дрон атаковал позицию ПВО, уничтожив ее и самоуничтожившись. Но ждать нельзя, ждать - преступно.
        - Готовность. Занять оборонительные позиции. Двигайся с места, как только я скажу. Резко!
        - Есть.
        Игал пытается понять, какая должна быть поправка при стрельбе на два километра. Он не взял с собой ни одного снайпера, у него нет дальномера, все, что у него есть - это крупнокалиберный пулемет. Интересно, какие там патроны? Обычно ленту крупнокалиберного пулемета заряжают смесью самых разных патронов, в том числе бронебойно-зажигательных. Сможет ли он достать эту ракету, сможет ли поджечь ее очередью. Или все напрасно?
        Игал поднимает ствол, решив что рассчитывать траекторию бесполезно. Можно будет скорректировать потом по попаданиям.
        Рядом вспыхивает еще что-то, взрывы и на земле и в воздухе. Беспилотные дроны начали атаку, интересно, почему они не пытаются атаковать ракету?
        Игал нажал на спуск пулемета, тот задрожал в руках, трассеры один за другим вырвались из ствола, загорелись и полетели туда, где стояла готовая к пуску ракета.
        Объект Имам Али
        Саргорд Арад Бешехти
        - Пропади я пропадом, какой ишак стреляет?
        Саргорд с ненавистью уставился на маленькие звездочки, пролетающие над стартовыми позициями. Пулеметчик брал выше, чем нужно.
        - Там кажется, зенитная батарея… - сказал кто-то - они нас охраняют.
        - О, Аллах, какие тупые ишаки! Кто их просит стрелять в сторону стартовых позиций? Сколько еще осталось?
        - Примерно три минуты, брат. Тегеран по-прежнему не отвечает.
        Саргорд уже понимал, что и не ответит - возможно, Тегерана уже нет и Кума, где находится религиозный центр управления страной - уже нет.
        - Нужно быстрее.
        Инженер, которого саргорд тайно ненавидел - пожал плечами
        - Иншалла, брат. Быстрее нельзя, это техника.
        Новые пули прожужжали уже в опасной близости от ракеты. Саргорд понял, что так нельзя.
        - Ты - за старшего. Заканчивайте и как можно быстрее! Именем Аллаха мы должны отплатить неверным и жидам за подлый удар по нашей стране. Они пришли ночью - и умрут в ночи! Их сожжет гнев Аллаха! Ты и ты - остаетесь здесь, обеспечивайте охрану. После того, как ракеты будут запущены - присоединяйтесь к братьям, которые ведут бой с неверными. Приказываю уничтожить всех, в живых никого не оставлять. Всех!
        - Именем Аллаха, брат.
        - Ты - за мной. Бери машину.
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Капитан Давид Абрамсон
        - Раам - четыре, Раам - четыре, изменение цели, повторяю - изменение цели. Поворачивайте на курса девять ноль, ваша цель - стартовые позиции баллистических ракет в районе с координатами альфа-два-зеро-три…
        Капитан Давид Абрамсон, которому сегодня в первый раз доверили командование хоть маленькой, но все же ударной группой, состоящей из четырех самолетов Раам - не поверил своим ушам. Стартовые площадки баллистических ракет были слишком хорошо прикрыты ПВО, чтобы пытаться проломить защиту с таким малым количеством самолетов. Их должен был атаковать спецназ при поддержке БПЛА. Получается, что беспилотники, на которые возлагали столько надежд и которые должны были рисковать вместо пилотов
        - ни черта не справились?
        И в самом деле - не справились. Уже на подходе к цели беспилотные аппараты встретил плотный заградительный огонь десятков установок ПВО. Некоторые из них - были с собственными радарами, вообще система обнаружения и выдачи целей у иранцев оказалась намного более устойчивой к электромагнитной и помеховой атаке, чем это предполагалось. В итоге - из четырех ударных беспилотников были потеряны уже три и размен[Достаточно циничный термин, означает - сколько солдат противника убьет наше подразделение прежде чем погибнет с честью на поле боя. Примерно так.] - был совершенно неудачным. Последний из оставшихся отвели - он должен был попытаться с относительно безопасной позиции пробить один, самый слабый сектор, чтобы дать дорогу спасательным вертолетам. А если получится - то и оказать помощь ведущей бой на земле группе.
        - Раам - ведомый, на связь - сказал капитан Абрамсон, наслаждаясь тем, как это звучит. Он все еще - ничего толком не понял.
        - Ведомый на связи.
        - Возглавишь группу. Делаем три - один, ты наковальня, как понял?
        Три один - один из вариантов охоты. Три бомбардировщика пытаются пробить оборону с наиболее выгодной для нападающих стороны, получается со стороны запада, вызывая огонь на себя. Четвертый - пытается нанести удар оттуда, откуда не ждут - в данном случае, получается, с востока. Кто больше при этом рискует - вопрос.
        - Тебя собьют. Надо держаться вместе.
        - Это приказ. Расходимся!
        Капитан Давид Абрамсон решил сыграть в "короткую" - атаковать не с противоположной стороны, а с фланга. У него не было ответчика системы "свой-чужой", какие были у иранцев, но он решил, что самолет, подходящий к базе с севера в суматохе боя могут воспринять как свой. Когда планировали операцию - исходили из разведывательной информации, говорящей том, что основная база авиации ПВО, прикрывающей этот объект, находится именно на севере.
        Атаковать можно было двумя путями - либо снизившись до предельно малой и попытавшись проскользнуть между холмами, либо наоборот попытавшись подойти к цели на предельной высоте с последующим пикированием. Капитан выбрал не самую максимальную высоту, на какую был способен его перегруженный самолет, но такую, на которой его не смогла бы достать ствольная артиллерия малого и среднего калибра. Включив напоследок магнитофон - так называли специальное устройство, созданное израильскими спецслужбами, оно имитировало одновременно и переговоры на фарси, и запросы земли и одновременно неисправность системы ответчика "свой - чужой", в суматохе и неразберихе могло и прокатить - капитан направился к цели, заходя по широкой дуге.
        Минута прошла - полет в тишине и темноте, внизу - облачная пелена из которой могут в любой момент вырваться ракеты, ищущие след его самолета. Пошла вторая - он уже видел подсвеченные, пульсирующие изнутри светом облака - было похоже на грозу, но это внизу шел бой. Неужели проскочит? Вот тебе и свой - чужой.
        Трель системы автоматического оповещения известила его о том, что его взяли на прицел.
        Объект Имам Али
        Воздушное пространство
        Сарван Вафа Муртази
        Двадцать третья эскадрилья ВВС Ирана
        Израильские планировщики, в частности тот же полковник (уже) Эгец рассчитали все правильно - после скоординированного удара по аэродромам ни один самолет не сможет подняться в воздух в течение такого времени, которое будет достаточно для израильтян - чтобы нанести сильный обезоруживающий удар и смыться к чертовой матери. Но в жизни - всегда есть место случайностям.
        Сарван Вафа Муртази, опытный летчик двадцать третьей эскадрильи ВВС Ирана перегонял самолет Ми-29 после модернизации, но не на свою базу в Тебризе, а на Бушерскую базу ПВО. В Тебризе он должен был совершить промежуточную посадку, потом
        - гнать самолет дальше.
        Самолет этот был иранским, но модернизировали его совершенно нелегальным образом, и сделали это - в Таджикистане. Точнее не в самом Таджикистане, а в России - но через Таджикистан. Это был бизнес-проект, который устроили некоторые коррумпированные российские чиновники из МАПО Миг и ОАК[Объединенная авиастроительная корпорация.] и само его осуществление как нельзя лучше демонстрировало обстановку в России на тот период. Началось все с того, что под давлением западных стран, желая наладить отношения с США, сделать шаг навстречу - президент России принял очередное малопродуманное решение - свернуть оружейный бизнес с Ираном. Если бы это решение было принято… скажем, в Советском союзе годов пятидесятых - шестидесятых - оно было бы безусловно выполнено, тогда с этим не забалуешь. В конце восьмидесятых - уже нет, тогда образовалась оружейная мафия, начались подпольные поставки боеприпасов, запасных частей, легкого стрелкового оружия в обход государства. Сейчас же, пресловутая "вертикаль власти", отстраивание которой занимало целое десятилетие - могла четко действовать лишь в том случае, если интересы
(финансовые в основном) всех уровней управленческой пирамиды были согласованы и устремлены в одном направлении. Здесь - этим и не пахло.
        Моментально образовалось несколько коррупционных цепочек, через посольство России в Иране заинтересованные люди вышли на руководство Ирана и объяснили, что президент - сам по себе, а они - сами по себе, просто это будет стоить немного дороже. Не обязательно даже деньгами - можно поставками нефти и нефтепродуктов для контролируемых уважаемыми людьми нефтяных трейдеров, так будет нормально. Ну и… держать язык за зубами, конечно.
        Схема для модернизации самолетов выглядела следующим образом: самолеты перегонялись в Таджикистан, который имел очень тесные отношения с Ираном, входил в проект "Великой Персии" (или Великого Таджикистана, тут вопрос, на основании кого объединяться, вопрос бренда) и даже говорил на таджикском варианте фарси, так называемом "точики фарси". Там эти самолеты становились уже таджикскими и перегонялись в Россию для модернизации - Таджикистан не был связан санкциями и имел соглашение о дружбе и сотрудничестве с Россией. Сколько было самолетов у Таджикистана - точно никто не знал, потому что бардак - а может потому что не хотели знать, и сколько было самолетов Миг-29 у Ирана - тоже никто не знал, потому что в девяносто первом Саддам отправил свои самолеты спасаться в Иран и сколько их перелетело - неизвестно. Пройдя модернизацию - вопросом об источнике денег и смысле модернизации новейших истребителей для находящегося на грани новой гражданской войны Таджикистана никто не задавал - самолеты перелетали в Таджикистан где их принимали иранские летчики и гнали обратно на родину. Так, Иран модернизировал уже
половину своего самолетного парка до стандарта Миг-29СМТ++, и никто не задавал никаких вопросов. Даже американцы - они если и не знали, то догадывались - но предпочитали молчать, потому что знали, как в России ведутся дела и знали, что пытаться что-то изменить бесполезно.
        Вот сарван Вафа Муртази в качестве поощрения был назначен командованием для того, чтобы перегнать еще один вернувшийся с модернизации самолет в Иран. Для этого - ему предоставили в качестве поощрения двухнедельный отпуск, он загрузил вещи в свою машину и поехал отдыхать. Отдыхать он поехал сначала в Тегеран, пробыл там день отдав дань уважения столице Родины, потом поехал дальше - через горы на Гордан. Миновав Эльбрус - он перешел границу бывшего СССР и оказался в приграничном городе Ашгабат. Язык там был почти одинаковый с языком его родины, поэтому находиться там ему было легко, он даже подумал, что идея об объединении среднеазиатских провинций бывшего СССР и Ирана не так глупа, получится большое и сильное государство, с населением которое говорит на одном языке и молится только Аллаху. Но проводить этнолингвистические исследования было некогда - он поехал дальше по дороге, которая шла параллельно бывшей советской границе и видимо планировалась как рокадная[Военная дорога, идущая параллельно линии фронта. Автор неоднократно упоминал в разных произведениях - что у СССР был план в начале
восьмидесятых оккупировать Иран. Таким образом, мы получали прямой выход в Персидский залив и Индийский океан, возможность контроля нефтяных перевозок через Ормузский пролив, прямую границу с дружественным Ираком - а вот интересы США в этом регионе становились под знак вопроса. Этот план был сорван диким, спровоцированным иностранными агентами планом вторжения в Афганистан. Сейчас - автор находит все больше и больше доказательств, что план штурма Тадж-Бека и убийства Амина вообще не был санкционирован Политбюро! Нет ни единого документа с подобной санкцией, все с разговоров и каких-то обсуждений. На документе от 31.12.
979 года, задним числом санкционировавшим случившееся - нет подписей ни Брежнева ни других членов ПБ, которые были против решения вопроса военной силой.] .
        В Таджикистане, на базе ВВС Айни в двадцати километрах от Душанбе - сарвана дожидался капитально отремонтированный, модернизированный Миг-29. Перекрашенный под цвет таджикских ВВС, с их бортовым номером - но все же свой. Фактически это был новый самолет - сменили оба двигателя, перебрали всю начинку, поставили новую РЛС Жук-М, систему ориентирования, которая могла принимать сигналы и от GPS и от ГЛОНАСС, поставили лазерную контейнерную прицельную систему для того, чтобы самолет мог наносить удары по наземным целям, используя собственную подсветку лазером, полностью сменили интерьер кабины - теперь вместо устаревших аналоговых приборов из семидесятых там красовались многофункциональные дисплеи. Сарван с радостью поднял обновленную машину в воздух - и убедился в том, что она теперь ничуть не уступает самым современным истребителям, какие только есть - он знал это, потому что ему довелось посидеть в кабине Дассо Рафаль. Отличительной чертой двадцать девятого была огромная тяговооруженность, сейчас самолет потяжелел из-за дополнительного электронного оборудования - но теперь даже пилот средней
квалификации мог действовать на этом самолете совершенно автономно, не привязываясь к наземному центру управления и в незнакомой местности.
        То что нужно!
        Совершив два положенных полета, сарван подписал акт приемки самолета из капитального ремонта, попросил чтобы ему подвесили дополнительные баки (на всякий случай) и ночью (мало ли) вылетел на самолете в Иран. Из оружия у него была только полностью заправленная снарядами тридцатимиллиметровая пушка и контейнер с лазерной системой прицеливания, который следовало перевезти в Иран. Ракет у него не было ни одной…
        Сарван любил летать ночью. Тем более - выше облачности. Ночью, выше облачности всегда светит луна, а внизу, под крылом самолета - белая пелена облаков, скрывающая землю. И кажется, что самолет не движется - а висит, привязанный на лучиках лунного света над белой пеленой облаков, и во всем мире больше нет никого. Только ты - и самолет, который сделает все, что ты ему прикажешь. Наверное, это было богохульством, но сарван Вафа Муртази хотел бы, чтобы рай выглядел именно так, а не как он описан в книге. Больше, чем это - ему было не нужно.
        Их - он увидел, когда уже думал, как совершать посадку, он даже не запросил еще землю (наверное именно это и спасло его). Еще его спасала Наташа, как спасла многих пилотяг - о том, что в его самолет летит ракета, он узнал только из автоинформатора.
        Но тут - израильтяне промахнулись. Верней - не израильтяне промахнулись, они запустили всего одну ракету, которая всеми летчиками западного мира считалась "серебряной пулей"[То есть неотражаемое оружие, чудо-оружие.] - ракету AMRAAM. Если бы Миг-29 был старым, еще первой серии - шансов у него почти не было бы - но этот Миг, начиненный современнейшей электроникой, мог побороться за свою жизнь. Система РЭБ, которая была на каждом самолете, поставила завесу помех, включился специальный фонарь на хвостовом оперении, который дезориентирует инфракрасные головки самонаведения ракет, самолет выбросил несколько ярко светящихся ловушек - а сам сарван принял штурвал на себя, начиная резкий, на пределе возможностей набор высоты. И ракета промахнулась, повелась на горящие ярче солнца ловушки, падающие к земле, дала себя сбить с толку помехами. Едва справляясь с перегрузкой, капитан включил радар в активный режим и увидел летящие израильские самолеты. Израильтяне ставили помехи, в каждой группе самолетов был самолет РЭБ, сейчас работающий на полную мощность - но эти помехи были опасны для ракет, а не для того,
что было у сарвана. Тридцатимиллиметровая пушка ГШ301, русская, весящая меньше любой другой пушки этого калибра и мощности, с чудовищной огневой мощью. Он поднялся еще выше - и ринулся на израильтян. Прежде чем кто-то успел что-то понять - он дал две короткие очереди поджег два истребителя бомбардировщика, один развалился сразу, второй выпал из строя с горящим двигателем. Израильские (он думал, что это американские) самолеты шарахнулись в сторону, они были нагружены до предела в отличие от легкого, но почти невооруженного Мига. Еще одна ракета полетела вслед, он чудом увернулся от нее - но понял, что пора уходить, у него почти ничего не осталось, он израсходовал восемьдесят процентов боезапаса на две короткие очереди. Топлива у него тоже было немного, он израсходовал его на полет из Туркменистана, и надо было думать, где приземляться. Желательно, не на военном аэродроме, по ним американцы ударят в первую очередь. Подумав, он выбрал мало кому известный аэродром Бонаб, он там служил и до сих пор помнил достаточно, чтобы посадить там самолет, даже ночью, без наведения с земли. Топлива должно было
хватить, но в обрез. Приняв решение, сарван направил самолет в нужном направлении, путь его пролегал через воздушное пространство объекта Имам Али.
        С американцем (на самом деле, это и был самолет израильтянина Давида Абрамсона) - он едва не столкнулся в условиях плохой видимости, потому что ни тот ни другой не желали пользоваться радаром. Самолет шел направлением на Запад и сарван подумал, что этот самолет отбомбился по цели и направляется в Ирак на аэродром. Это значит, что он использовал большую часть вооружения, возможно у него и совсем ничего нет. Американец шел в одиночку, скрытно - но сарван подумал, что это потому, что ведомого сбили, у самого нет боеприпасов и ему ничего не остается, как возвращаться на аэродром и максимально тихо, чтобы не стать жертвой охотника, такого как сарван Муртази. Топлива было в обрез и у него, и боеприпасов почти не было, можно было бы пролететь мимо, тем более что средства объективного контроля этот самолет не зафиксировали. Но сарвану хотелось стать первым и возможно единственным истребителем ВВС Ирана, который за ночь сбил три американских самолета. Это сделало бы его героем и дети в школах изучали бы его биографию, а сам он стал был полковником, потом генералом. Это и решило судьбу врага - сарван
повернул свой Миг за ним.
        Американец двигался неповоротливо (возможно подбит) и он, на своем почти пустом истребителе быстро, даже без применения форсажа догнал его. В этот момент американец начал снижаться, причем резко, выходя из слоя облачности - и сарван последовал за ним. Они почти одновременно пробили нижний слой облачности - и сарван опознал ударный F15, один из наиболее опасных самолетов ВВС США, причем, что удивительно, полностью загруженный - он видел управляемые бомбы на подвесках. Небо было располосовано трассами скорострельных зениток, сарван понял, что оставаться здесь даже лишнюю секунду опасно - а американец по всему, нашел цель и лег на боевой курс. Увлеченный охотой, сарван за мгновение проиграл в голове дальнейшее - очередь всем, что у него осталось - и нырок вверх, в облака, с резким набором высоты. Выровняв самолет, он нажал гашетку, он был так увлечен этой охотой, что даже не слышал крика Наташи, предупреждавшей о том, что его самолет захвачен лучом радара. Он увидел, что у американца вспыхнул двигатель, что от самолет что-то отвалилось, потом самолет превратился в огненную комету - и он понял, что
самолет сбит и средствами объективного контроля это зафиксировано. Обрадованный - три самолета за ночь! - он принял штурвал на себя - и в следующее мгновение Миг превратился в пылающую комету, пораженную собственной же ракетой китайской копии французского ЗРК Роланд. В отличие от капитана Абрамсона - сарван Вафа Муртази катапультироваться не успел и о его подвиге в ночном иранском небе - так никто и никогда не узнал.
        Вертолет Ясур-2000
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        - Рафи, мы не прорвемся! Там зенитные установки, ты только посмотри!
        То что творилось на объекте Имам Али, самом охраняемом и самом важном объекте государства Иран выглядело величественно - и одновременно жутко. Впереди все горело, горело до сих пор, пламя было белым, и таким же белым было небо в том месте. Израильтянам удалось взорвать готовую к старту ракету типа Шахаб3С, она опрокинулась на импровизированном стартовом столе и загорелась, а потом рвануло ракетное топливо. Неизвестно было, что с боеголовкой, и какая она - могло произойти все что угодно, вплоть до атомного взрыва, кто знает, какие у иранцев боеголовки и какие там стоят предохранители. Зенитные установки внешнего периметра если и были уничтожены, то далеко не все - и сейчас уцелевшие лупили во все стороны, какие-то в небо, а какие то - во все стороны, пытаясь действовать по наземным целям. У иранцев было мало зенитных ракет, но это они компенсировали могуществом ствольной артиллерии. Сейчас работало все, что только возможно: сдвоенные, счетверенные, ушестеренные и свосьмеренные ДШК, ЗУ-23-2, обычные, ушестеренные и свосьмеренные, мотор-пушки на платформах и на автомобилях. Хотите знать, как выглядит
ночью залп из зенитной мотор-пушки, которая питается снарядами от русской БМП-2, у которой шесть стволов и темп стрельбы между двумя и тремя тысячами выстрелов в минуту? Это двухметровый язык пламени у блока стволов, рев такой, что вблизи установки достаточно и минуты, чтобы оглохнуть и нечто похожее на рождественский фейерверк в том месте, куда бьют эти снаряды - а залп из такой вот установки способен, наверное, остановить и танк Меркава. Если же даже на долю секунды вертолет попадет под залп этой установки - этими снарядами его просто разорвет пополам.
        Красная паутина трасс и белое зарево на горизонте, которого могло говорить и о том, что ядерный взрыв уже произошел.И они летели навстречу всему этому на старом массивном Ясур-2000, выпущенном хорошо если в семидесятые, "Веселом зеленом гиганте" с двумя Миниганами по бокам и крупнокалиберным пулеметом в хвосте, которые установили специально на эту операцию. На тренировках огневая мощь Миниганов поражала - но сейчас никто даже думать не хотел, о том что будет, если оператор одного их этих многоствольных монстров обратит внимание на черный силуэт вертолета на фоне этих огненных брызг и успеет развернуть свой агрегат.
        Об этом не хотелось даже думать…
        - Прокладывай курс. Соберись!
        - Давай немного влево! Метки нет! Метки нет, кус амак[Типичное ругательство Израиля, что-то вроде твою мать.] , метки нет! Площадки нет!
        Командир вертолета, человек верующий подумал, что сейчас гневить бога точно не стоит. Но замечания он не сделал - вместо этого он кинул вертолет вниз, даже не отстреливая тепловых ловушек - они привлекут внимание зенитчиков, как акулу - шматок окровавленного мяса в воде.
        Спецназовцы должны были оставить метку, приводной маяк, на который должен был наводиться вертолет, прилетевший чтобы их забрать. Метки не было - и это могло значить, что всех спецназовцев, которых они высадили - уже нет в живых…
        Белое зарево на горизонте пульсировало как живое. Противно пищала система предупреждения…
        - Критическая высота! Тридцать метров! Двадцать пять метров! Двадцать метров! Метки нет, отметки от радиомаяка не наблюдаю!
        Спасаясь от ада, разразившегося в небесах, командир вертолета решил подобраться к цели на предельно малой. Он не мог улететь и бросить десант здесь - маяка не было, но он решил побывать на том же самом месте, где он высадил десантников, чтобы удостовериться, что никого нет. Только потом, окунувшись в огненную купель он полетит домой.
        - Десять метров.
        - Слева группа целей! - закричал левый бортстрелок, и словно услышав его с земли заговорили автоматы и пулеметы. Забарабанило по борту, по лопастям, искрой хлестнуло по блистеру - и воздух ворвался в кабину через проделанную пулей дыру. Заработал один из Миниганов, а потом подключился и хвостовой стрелок.
        - Все целы?
        - Господи, справа, справа!
        Пилот не мог ничего сделать - подниматься вверх означало подниматься под ливень снарядов. Он мог только сжав челюсти вести вертолет на предельно малой, надеясь, что бортстрелки разберутся с поисковыми и отсечными командами, что здесь не окажется удачливого стрелка с РПГ или того хуже - с ПЗРК, что не выскочит в лоб пикап с установленным на нем ДШК - тогда первыми погибнут они, а потом и все остальные. Без вариантов.
        Бортстрелок по имени Дов, научившийся стрелять из Минигана месяц с небольшим назад
        - у Израиля просто нет на вооружении бортовых Миниганов - в прибор ночного видения видел еле ползущую перед ним серую, в каких-то пятнах землю. Ему хотелось кричать… он участвовал в кампании шестого года в Ливане и знал, сколь опасен полет на предельно малой высоте. Но еще опаснее - полет не только на предельно малой высоте, но еще и на предельно малой скорости. Вертолет не летел - он полз, и каждый, буквально каждый кто есть на земле - мог стрелять в него. И они станут в него стрелять, потому что ненавидят, и хотят их всех уничтожить…
        В поле зрения появились какие-то цели, семь или восемь человек, на склоне. На десять часов, то есть почти вне зоны поражения. Дов промедлил пару секунд - потому что он знал, на земле есть израильтяне, свои, и он не хотел случайно попасть в них. И понял, что допустил ошибку, когда один из тех, на склоне, указал на вертолет и все они бросились в разные стороны, вскидывая свое оружие.
        Вывернув ствол Минигана до ограничителя, Дов нажал на клавишу спуска.
        Миниган, когда работает - у него нет отдачи в обычном смысле этого слова, это больше похоже на какое-то промышленное оборудование, чем на оружие. Закрутился ствол, Миниган зарычал, посылая в цель пули со скоростью три тысячи в минуту, на срезах стволов появился огненный факел - но его не было видно из-за длинного цилиндра пламегасителя. Дов бил короткими (если по пятьдесят на раз это короткие) очередями, целясь в то место, откуда по вертолету били несколько автоматов и пулемет, и там, на том месте разверзался ад а в воздухе не пролетел бы и комар, чтобы не быть сбитым пулей. Он поворачивал пулемет и осыпал ублюдков свинцом, и те замолкали. И больше уже не стреляли в него…
        Сидевший на хвостовом Моди, Мордехай, но все хвали его Моди, потому что Мордехай было сложно выговаривать - добавил ублюдкам несколько полудюймовых гостинцев, когда Дов уже прекратил огонь и они пролетели мимо.
        - Моди, в кого ты стреляешь? - крикнул в микрофон системы внутренней связи Дов
        - Надеюсь, ты оставил одного ублюдка на закуску и мне!
        - Извини, я сам их сожрал!
        Да, это было так. Миниган не стреляя - он жрал, вот самое точное определение.
        - Господи, справа, справа! - закричал стрелок справа, по имени Рафуль, Раф - но очереди из Минигана не последовало, а вместо этого вертолет солидно тряхнуло, и звук турбин разу изменился, став надрывным.
        Дов обернулся - и увидел, как Раф лежит на полу десантного отсека.
        Бросив свой пулемет, Дов сделал то, что не должен был делать - он бросился к Рафу, оставив вертолет без защиты не только с левого, но и с правого фланга.
        - Раф!
        Раф уже поднимался, ошеломленно щупая рукой лицо… верней то, что было вместо лица. Их спасло новое снаряжение - американцы после Афганистана заказали для ганнеров бортовых пулеметов комплект, который закрывает лицо целиком и шею тоже, его сложно было надевать, в нем ты себя чувствовал как будто тебе на голову надели кастрюлю - но он работал. Реально работал. Вот и сейчас - эта кастрюля приняла на себя осколки разорвавшейся у двигателя ракеты, осколки не только ракеты, но и установленной у воздухозаборника решетчатой защиты. Разбился прибор ночного видения, но он был стальным, со старым добрым стальным корпусом и он тоже защитил лицо Рафа от осколков и взрывной волны. Дов сдернул с лица чертов прибор прибор - и увидел ошеломленные, но мигающие, не залитые кровью глаза Рафа.
        - Цел?!
        - Иди к пулемету, какого хрена!?
        Дов поспел как раз вовремя - они пролетали мимо очередного поискового подразделения иранской армии и по вертолету снова хлестали пулеметы и автоматы. Вспышки на земле были похожи на искры - и Дов открыл по ним огонь.
        - Шунтировал! Шунтировал!
        Бортмеханик успел отключить питание от поврежденной взрывом ракеты турбины, благо их было целых три. Наряду с европейским Мерлином это был единственный трехмоторный вертолет в мире…
        - Пожар?
        - Отрицательно! Вспышки нет!
        - Черт, откуда эта ракета.
        - От иранцев.
        - Внимательнее по флангам! - крикнул первый пилот для бортстрелков, потому что по вертолету снова хлестали из автоматов, и словно отвечая ему, заработали пулеметы, сначала слева, потом и справа.
        Вертолет прополз, едва не цепляя брюхом землю между низкими, пологими, поросшими чахлой растительностью холмами - и выполз к плато, на котором они оставили десант.
        - С фронта!
        - Это свои!!!
        Один из тех, кого увидели вертолетчики, начал размахивать двумя светящимися в темноте желто-зеленым светом фосфоресцирующими палками.
        - Это свои!
        - Они не обозначили площадку!
        - Мазл тов, садимся и так!
        Пилот вертолета пересчитал тех, кто ожидал их на площадке - их было трое. Площадку тоже обстреливали…
        Десантник из Саарет Маткаль сунулся в кабину, от него пахло порохом и потом. Совершенно безумные глаза… хотя и у самих, наверное, не лучше.
        - Надо подождать! - заорал он
        - Что?! - не понял командир вертолета
        - Надо подождать! Группа не подошла!
        - Как не подошла, а бэн зона[Сукин сын (иврит)] !?
        - Наши остались там! Мы их вытащим!
        - А, кус амак, нас тут сожгут!!!
        Не отвечая, десантник ломанулся назад…
        - Турбину на холостой ход! Сделай что-то с поврежденной! - заорал пилот бортмеханику
        - Что?!
        - Да что хочешь!!!!
        Объект Имам Али
        Первая группа
        Вспышка озарила горизонт - и вдалеке от них за холмом начало подниматься, пульсируя, белое, яростное пламя.
        - Попадание! Попадание!
        - Есть! Попадание!
        Игал обернулся - и увидел мчащуюся по дороге машину, она мчалась прямо на них, и пулеметчик за пулеметной турелью целился прямо в них. И ответить - не выжить - так хотя бы отомстить - никто не успевал.
        Объект Имам Али
        Саргорд Арад Бешехти
        - Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Субхана ллаху!
        Автомобиль остановился в нескольких метрах от горячей скоростной машины, вся очередь из ДШК попала в нее, бензин загорелся. Обрадованные хотя бы это маленькой, лично им одержанной победой, солдаты выскочили из машины, один из них выпустил из автомата совершенно ненужную очередь в пожираемые ярким, жадным пламенем тела.
        - Аллаху акбар!
        Саргорд не смотрел на уничтоженную скоростную машину, с которой верно и вели огонь напавшие на базу подонки. Он смотрел на поднимающееся за холмом белое пламя. Он знал, что это такое - взорвалась ракета, ракетное топливо горит с такой температурой, что сталь течет как вода. Если ракета взорвалась на стартовой площадке - то уничтожен весь стартовый комплекс.
        Саргорд повернулся, чтобы отдать приказ - и увидел на холме человека, и этот человек целился в них из гранатомета.
        - О, Аллах, за что ты нас караешь?! - закричал саргорд
        Человек с гранатометом выстрелил - и саргорда бросило куда-то во тьму.
        Вертолет Ясур-2000
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Израильский десантник снова пробился к вертолетной кабине, где экипаж вертолета был буквально на иголках. Два раза на них выскакивали моторизованные скоростные иранские патрули - но оба раза десантникам удавалось отбить атаку до того, как кто-то из иранцев успевал прицелиться в стоящий на земле вертолет из гранатомета. Рано или поздно - их везению должен был прийти конец.
        - Подъем, поднимай машину! Коридор пробит!
        На горизонте полыхало белое зарево
        - Какой курс?
        - Сто двадцать!
        - Ты охренел! Там зенитные установки на каждом шагу!
        - Там наши! Коридор пробит, поднимай машину!
        - Черт бы вас побрал, ублюдков!
        Вертолет поднялся тяжело, покачиваясь в воздушных потоках, ручка управления была тоже тяжелой. Казалось, что вертолет не хочет лететь туда, навстречу пламени, он все понимает, как живой.
        - Бортстрелкам готовность!
        - Есть левый борт!
        - Есть правый борт!
        - Есть корма!
        - Идем на предельно малой. Прокладывай курс!
        - Держу, Рафи. Давай левее… там, кажется, есть ложбина! Проскочим.
        Едва не обдирая брюхом ветки местного, жесткого и колючего кустарника, Ясур-2000 устремился по направлению к ярко разгорающемуся пламени. Пулеметные установки не были подавлены полностью, местность была нашпигована гранатометчиками, оставалось надеяться только на себя!
        - По фронту! Ракетчик по фронту!
        Неизвестный солдат, скорее всего молодой басидж, еще пацан - поднялся из зарослей кустарника, это было видно на приборе ночного видения. Видно было и то, что у него на плече гранатомет РПГ-7 и он целится им прямо в летящие на него вертолет.
        Ни влево, ни вправо, ни вверх - уже бесполезно.
        - Держитесь!
        Вместо того, чтобы попытаться набрать высоту - пилот увеличил скорость, вертолет несся прямо на стрелка.
        - Твою ма-ать! - закричал по-русски штурман, он не был русским, но хорошо помнил, как ругался в таких случаях отец.
        Фигурка стрелка окуталась пламенем и… вертолет пронесся над ним. Забухал кормовой станковый пулемет, обрабатывая место, где все еще был дым.
        - Черт, что…
        - Повреждение. Носовой локатор поврежден.
        - Критическое?
        - Нет, перехожу на дублирующую схему.
        - Господи, у нас в носу граната!
        Это и в самом деле было так - взрыватель ракеты РПГ не успел взвестись, и она воткнулась в нос израильского вертолета подобно копью. Ни один вертолет, кроме этого старого Сикорского - не смог бы пережить подобное.
        Они увернулись еще от одной ракеты - и наконец, увидели зеленый, фосфоресцирующий дым…
        - Вертолет! Вертолет!
        Несколько израильтян заняли позицию на холме, держа огнем на расстоянии боевиков иранской революционной гвардии, пытающихся наступать от подземного комплекса.
        - Приготовиться!
        Они знали что будет - вертолет сбросит им веревочную лестницу и как только последний зацепится за нее - пойдет назад, в сторону Ирака.
        Один из израильтян по имени Гад бросил пулемет и побежал по холму вниз, к горящим машинам.
        - Куда! Назад! Назад!
        - Мы должны забрать своих!
        - Нет времени! Нет времени, что ты творишь?!
        - Тогда улетайте без меня! Я останусь тут!
        С вертолета сбросили веревку. Гад, добежав до машины, где нашел свою смерть командир израильской группы и трое его сослуживцев, сорвал куртку, начал сбивать ею уже мутное, чадное, горящее из последних сил пламя.
        - Черт бы тебя побрал!
        - Командир, вертолет! Вертолет!
        - Держите его!
        - Сдай чуть вперед!
        Нервы у израильского пилота сдали окончательно
        - Да вы что, охренели, мать вашу?! - он выкрикивал все новые и новые ругательства на десантника, сунувшегося в кабину - нас сейчас второй раз ракетой подобьют и все тут останемся! Все тут останемся!
        - Там человек! Наш! Он живой!
        - Да…
        Пилот подал машину вперед, вниз, с люка в полу и с задней аппарели летели спасательные тросы, чтобы попытаться прикрепить тела.
        - Ниже! Ниже!
        - Я не могу ниже! Мы разобьемся!
        Ракета РПГ, пущенная от открытых настежь врат, ведущихся в царство Аида, пролетела левее вертолета, ей ответил пулемет с левого борта.
        - Куда?
        Двое израильских солдат спрыгнули вниз без веревки, каким-то чуджом привязали к веревкам тела. Потом потащили к свисающей из брюха лестнице наглотавшегося дыма, с обожженными лицом и руками Гада. Каким-то чудом прицепились к лестнице.
        - Все! Уходим! Уходим!
        - Поднимай их! Поднимай!
        Вертолет начал смещаться влево, разворачиваясь, оставшиеся в живых израильтяне втаскивали на борт живых и мертвых.
        Но это было еще не все - потому что вышедший к объекту боевой вертолет иранских ВВС уже засек цель…
        Объект Имам Али
        Воздушное пространство
        Капитан ВВС Израиля Давид Абрамсон.
        В последний момент, воздушный кудесник из Хеврона Давид Абрамсон - все-таки успел рвануть на себя рычаг катапульты. И вылетел из машины в облаке пламени - в F15 почти одновременно попали сразу ракета с наземного ЗРК Роланд и очередь с иранского Миг-29. Это было все, чем располагал иранский ас - и он не промахнулся.
        Пиропатроном Давида отбросило от самолета, и тут дрогнул взрыв и кресло с намертво пристегнутым к нему пилотом закувыркалось в воздухе как лист, осенним ветром несомый. Еще бы немного, секунда, если бы не доля секунды - и ракета достала бы его, и сейчас он догорал бы в обломках своей стальной птицы на безымянном склоне тебризского нагорья - а в газете, если конечно останутся в живых те, кто должны ее выпускать - появится его траурная фотография и краткая биография: родился, учился… мечтал.
        Нет, хрен вам!
        Капитан Абрамсон чуть пришел в себя от того, что его шарахнуло воздушной волной от пронесшегося рядом Мига - иранский летчик спешил убраться от разверзшегося на земле ада, потому что зенитный снаряд своих и чужих не разбирает.
        Лучше бы он в себя не приходил…
        Он катапультировался ниже нижней кромки облаков… он никогда не любил летать так, чтобы скрываться в облаках, от радара не скроешься, а видеть то, что происходит внизу было необходимо. Рывок парашютной системы - парашют в данном случае входил в состав кресла и удерживал в воздухе не только его, но и катапультируемое кресло - привел его окончательно в себя, и капитан смог полюбоваться на то, что творилось внизу.
        Он вспомнил бабушку. Бабушка приехала в Израиль откуда-то из-под Киева, и очень любила готовить дома, а маленький Давид поэтому любил проводить время у бабушки. Когда он что-нибудь умудрялся натворить - например, сломать дверку шкафа или привязать банку к хвосту бедняги кота - бабушка всегда говорила: "Давид, Давид, что ты опять натворил…". Он почему то хорошо вспомнил именно это.
        Натворил он и в самом деле - много чего.
        Он заходил на цель не с запада, как можно было бы ожидать - а с востока, потому что американские инструкторы научили его всегда появляться над целью с неожиданной стороны. За время, прошедшее с того момента, как он нажал кнопку и бомбы ушли к земле до того момента, как в самолет врезалась ракета - самолет пролетел почти что два километра… может немного меньше, может больше. Поэтому он падал не в само пламя, пламя было у него за спиной - но его все равно было видно. Зловещее белое зарево подсвечивало его со спины, и даже здесь, на высоте он чувствовал жар, исходящий от эпицентра, от того места, куда попали его бомбы. Этот жар навел его на мысль, что от его бомбы сдетонировал атомный заряд и сейчас ему лучше просто отстегнуть ремни и сигануть вниз… но почт сразу ему пришло в голову, что если бы сейчас сдетонировала атомная боеголовка, то он бы сейчас летел вниз невесомым белым пеплом, поджаренный на гриле с температурой несколько тысяч градусов Цельсия. И все равно - от пульсирующего зарева, от белого, почти прозрачного света, исходящего из-за спины - становилось страшно.
        Становилось страшно и от огненных струй, которыми иранские зенитки полосовали ставшее в один миг враждебным небо. Он, летчик, пилот истребителя-бомбардировщика знал, что рано или поздно ему придется пройти сквозь это, направить самолет в огонь и пройти через него. Но сейчас было все по-другому… это раньше пилоты штурмовиков летели через град свинца, это раньше пилоты бомбардировщиков ложились на боевой курс, окруженные черными облачками разрывов дальнобойных зениток - и нужно было, чтобы не дрогнула рука, иначе весь вылет впустую. Сейчас все происходит быстро - настолько быстро, что ты даже не успеваешь испугаться. Ты подлетаешь к объекту на скорости тысяча с лишним километров в час и какие-то парни внизу подсвечивают тебе цель. Ты сбрасываешь бомбы, говоришь "Йо-хо-хо" и летишь дальше, обгоняя собственный звук. Или ракеты… их ты вообще запускаешь вне зоны действия ПВО и твоя работа превращается в работу простого воздушного извозчика: вышел в заданную точку, нажал кнопку, отправил ракету в полет и летишь домой. А если ты напортачил - то обычно даже не успеваешь испугаться, зенитная ракета сделает
все быстро и безболезненно. Но он никогда не думал, что ему придется вот так вот висеть под стропами парашюта в безжалостно расстреливаемом из стволов всех калибров небе.
        Стволы были разные. Огонь одних из них был похож на красную пунктирную строчку на черном - словно ровные стежки швейной машинки. Огонь других - как серия футбольных мячей, только каждый - как маленькое солнце, светит, и пышет жаром - неторопливые, но мощные ДШК. Где - то эти мячи летели таким градом, что даже лучший вратарь в мире не смог бы их отбить - многоствольные ДШК, он помнил про них по подготовке.
        А где-то - сплошной, пульсирующий красный луч мотор-пушки, шарящий по небу - казалось, что грохот этого монстра был слышен и здесь.
        И он - под парашютным куполом. Его задницу защищало только американское катапультируемое кресло, и он ощущал себя жестяным зайчиком в воскресном тире в парке развлечений…
        Господь наш пастырь…
        Как ни странно, капитан Абрамсон никогда не задумывался о смерти. Да, он знал, что его работа опасна, но разве не опасно ездить по дороге домой? Точно так же какой-нибудь пьяный может вылететь на встречную и размазать тебя по асфальту. Самолет, если за ним следят техники, и если все делать как надо - ничуть не опаснее той же машины, и уж явно безопаснее, чем скоростной мотоцикл "Ямаха". Но крайней мере - у Ямахи нет катапультируемого кресла…
        А сейчас он понял одну простую вещь. Эти люди, которые там внизу, которые полосуют сталью небо - ОНИ ВСЕ ХОТЯТ ЕГО УБИТЬ. Летая на истребителе-бомбардировщике со скоростью за тысячу километров в час, у него как-то не было времени задумываться об этом.
        А земля тем временем была все ближе.
        Капитан Абрамсон грохнулся на какой-то горный склон, причем грохнулся так, что в последний момент парашют резко дернуло ветром и катапультируемое кресло перевернуло с ног на голову, так что из-под него пришлось выбираться. Но он сделал это, молча, стараясь даже не дышать и очень надеясь, что его никто не слышал и никто не видел парашют в ночном небе. Если увидели - то все, кранты. Он пропал…
        Первым делом - капитан Абрамсон полез туда, где был аварийный запас. Он бывает разным, но он бывает всегда, потому что производители боевых самолетов предусматривают такой вариант, при котором летчик может оказаться в плену, во враждебной территории. Здесь, в аварийном запасе летчика должна была лежать стандартная для американцев Беретта-92, но капитан Абрамсон в свое время сделал дело, которое пришлось как нельзя кстати. У него был друг, еще по школе, который служил в десантных частях, готовившихся как раз для спасения летчиков, сбитых за линией фронта. Он то и посоветовал Давиду купить на свои деньги глушитель к пистолету, авторитетно объяснив, что пистолет без глушителя - все равно, что ничто, потому что на первый же выстрел сбегутся муджики с автоматами и прости-прощай. А вот имея пистолет с глушителем, ты сможешь разобраться с парочкой плохих парней, забрать их АК, если он тебе так будет нужен и пойти дальше. И лазерный прицел будет нелишним, потому что если тебя собьют - нервы у тебя будут ни к черту и можно спорить на что угодно, что тебе будет не до точного прицеливания.
        Поэтому, Давид добрался до запаса, половину раскидав по земле, первым делом вытащил пистолет и надел глушитель - он был разработан для американских спецсил и не наворачивался, а надевался на удлиненный ствол, а потом застегивался специальной защелкой. Давид так и сделал - и сразу почувствовал себя лучше, как будто он и не находится посреди разворошенного муравейника, и как будто его пистолет поможет ему справиться с поисковым отрядом басиджей, вооруженным автоматами и пулеметами. Но человек с пистолетом и человек без пистолета - две большие разницы.
        Вооружившись, капитан Абрамсон огляделся, чтобы понять, нельзя ли куда-то деть кресло, которое на фоне горного склона видно. Ближайший валун, способный его скрыть, располагался примерно в сорока метрах от места падения, но был намного выше, капитан попробовал толкать кресло туда - но оставил это занятие. Зато он собрал парашют в кучу и бросил его у кресла.
        Запасная обойма к пистолету, зеркальце, складной нож, очень прочный, рацион, карта, аптечка рация. Рация… даже не рация, а устройство, предназначенное для того, чтобы подавать сигналы тревоги. Помимо этого - на руке у капитана Абрамсона были летчицкие часы Breitling, в которых тоже был встроен аварийный маяк. Инструкция требовала включить аварийный маяк немедленно - но капитан помнил занятия по выживанию, а там говорили, что у поисковых групп могут быть приемники, настроенные на частоту этого маяка. В конце концов, это ведь всего лишь маяк и сигналы он подает совсем не шифрованные, верно? К тому же и запас батареек у него не бесконечный. Но тут капитан Абрамсон вспомнил, что на земле должна была быть группа Саарет Маткаль, которую он должен был поддерживать ракетно-бомбовым ударом. Если они до сих пор на земле - у него вообще есть шанс улететь с ними!
        Вот только где они?
        Капитан прислушался - но так ничего и не услышал. Стреляют во все стороны, огневые точки в основном не видно из-за холмистой местности, просто огненные трассы бьют в небо и во все стороны. При таком грохоте и такой иллюминации ничего не услышишь.
        Решившись, капитан все же включил маяк. Если пройдет достаточно времени, чтобы понять, что если тут и были спецназовцы, то они давно улетели - он его выключит. И будет пробиваться к иракской границе пешком. В конце концов, если здесь шастают контрабандисты, как он слышал - то дойдет и он…
        Сверившись с компасом, который тоже был в его часах - капитан Абрамсон пошел на запад…
        Персидский залив
        Траверза острова Харк
        Южная группа
        - Справа! На час!
        Иранец ошибся - он не знал, что происходит в порту, но знал что что-то происходит, и поэтому спешил вернуться. Он не знал, что в море есть лодка, которая будет охотиться за ним, и поэтому включил прожектор. Это позволило морским коммандос заметить лодку противника первыми…
        Стоявший на носовом пулемете боец не стал включать фонарь, выдавая тем самым себя, его прибор ночного видения был его гарантированным преимуществом перед иранцами. Боевая лодка спецназа, сближаясь с противником заходила со стороны берега и это делало ее обнаружение еще менее вероятным. Пулеметчик хладнокровно выждал, и лишь когда расстояние между боевой лодкой и катером сократилось до полумили - навел зеленый луч лазера на вражеского пулеметчика на носовом орудии - ДШК 12,7 и нажал на спуск одиночным. Браунинг кашлянул - и пуля достала вражеского пулеметчика, пробив бронежилет и едва не выбросив того с сидения. Капитан, вместо того, чтобы увеличить скорость и попытаться как то сманеврировать - почему то сбросил скорость, и вторая очередь пришлась точно по рубке. Катер не загорелся - но окончательно потерял скорость и лег в дрейф, с кормы выскочил какой-то иранец и бросился в воду. Расстреливать его не стали.
        - Осмотреться! Есть еще один!
        Это как минимум…
        Спецназовцы наземной группы оставляли в лодке кроме двух пулеметов еще одну снайперскую винтовку Барретт и пулемет ПК в укупорке - на случай, если кончатся патроны или придется высаживаться на сушу в качестве последнего отряда, способного выполнить задание. Сейчас один из бойцов морского коммандо, вскрывший укупорку с пулеметом, показал на пальцах командиру свое предложение. Оценив, командир хлопнул по плечу - давай.
        Времени у израильтян было совсем немного, второй катер, намного более крупный, вооруженный носовым орудием - установкой ЗУ-23-2 и пусковой для неуправляемых ракет калибра 107 миллиметров, и это не считая двух хвостовых пулеметных точек, показался на горизонте еще до того, как израильтяне успели "нарисовать картину". Луч его безошибочно уперся в остановленный, дрейфующий без хода катер, потом - скользнул дальше…
        Клюнут - или нет?
        Клюнули! Катер снова тронулся, малым ходом по направлению к потерявшему ход катеру. Иранцы - и на носовой, и на обоих кормовых - настороженно осматривались по сторонам, было темно и они готовы были огрызнуться огнем на каждое движение, на каждый выстрел…
        Носовое орудие - со скорострельностью тридцать два выстрела в секунду снарядами, каждый из которых размером с банан - было нацелено точно на дрейфующий катер…
        Ракетный катер, идя малым ходом, обогнул патрульный, желая убедиться, что с той стороны не прячется какое-нибудь верткое и скоростное, вооруженное пулеметом судно, готовое нанести неожиданный удар.
        Нос ракетного катера боднул в бок патрульный, несильно, капитан тотчас отработал штурвалом, смягчая удар. Кто-то включил аккумуляторный фонарь, луч света метнулся с более высокого борта ракетного катера - и тут же раздались гортанные, возбужденные крики. На палубе распласталось тело иранского моряка, заметили иранцы и кровь. Еще один убитый иранский моряк лежал в полуоткрытой надстройке.
        Командир иранского ракетного катера полностью застопорил ход, сначала на палубу патрульного катера перепрыгнул один иранский моряк из "абордажной команды", потом обернулся, ему передали автомат, потом второй и на катер спрыгнул второй моряк. С этого-то все и началось…
        Второй погибший моряк, тот самый, который лежал, свесившись из надстройки - внезапно ожил, в руках у него оказался Микро-Узи с глушителем, передней рукояткой и лазерным прицелом. Он ожил как раз в тот момент, когда два иранских моряка не могли ответить огнем - один из иранских абордажников одной рукой передавал другому его автомат, вторая рука была занята собственным - они так и умерли, не успев понять, что происходит. Остаток очереди, убитый и внезапно оживший моряк всадил в иранца, дежурившего у пулемета по правому борту.
        На патрульном катере что-то закричали - но было уже поздно - израильтянин успел в два прыжка оказаться у борта вражеского катера. Борт его был выше, но не настолько, чтобы он не мог видеть ноги второго моряка, стоящего у пулемета по правому борту. По ним он и всадил короткую очередь, вторую - выше. Потом - повернулся и обстрелял рубку, благо эти скоростные патрульные суда и суда огневой поддержки делались на базе конструкций гражданских скоростных катеров и яхт, а у них - чаще всего бывает полуоткрытая рубка.
        Пулеметчик на носовой зенитной установке, поняв, что дело дрянь, вскочил - у него, как и у всех членов экипажа было свое личное оружие, МР-5 иранского производства, и он еще мог за себя постоять. Приведя пулемет в боевую готовность он перескочил на правый борт, вскинул автомат и хотел дать короткую очередь - как три пули пятидесятого калибра, прилетевшие издалека из темноты, выбили из него жизнь и бросили на нос патрульного катера, откуда он с всплеском свалился воду.
        Израильский морской коммандо, вооруженный Узи, вцепился в бортовое ограждение ракетного катера и перебросил себя на палубу, держа пистолет-пулемет в готовности
        - но он уже не был нужен. На ракетном катере не осталось ни одного выжившего - один скорчился у пулемета по левому борту, второй перевешивался через ограждение по правому, в рубке лежал убитый капитан. Он один - захватил ракетный катер противника…
        Из темноты подошла боевая лодка израильтян. План был просто и дерзок - но именно поэтому он и смог претвориться в жизнь. Не слишком опытные люди, заметив что-то подозрительное, сосредотачивают все свое внимание именно на этом, забывая, что опасность может грозить с разных сторон. Заметив дрейфующий патрульный катер, иранцы на ракетном сосредоточили свое внимание на нем - и не заметили ожидающую своего часа израильскую боевую лодку в полумиле. Увидев труп на палубе - иранцы решили, что на корабле все убиты и решили высадиться и посмотреть, что к чему. Пулеметчик, который прикрывал высадку - был слишком близко, если бы ракетный катер высадил абордажную команду и немедленно отошел, чтобы прикрыть ее, но с небольшого расстояния - тогда израильтянам пришлось бы куда хуже и возможно, кто-нибудь погиб бы. Но ракетный катер не только притерся вплотную к патрульному, он еще и полностью застопорил ход, что дало шанс решить проблему неожиданным и быстрым нападением. И израильтянин на палубе воспользовался ситуацией на все сто один процент…
        Трупы сбросили за борт, осмотрели повреждения - их практически не было, когда боец вел огонь по рубке, стараясь достать капитана - пули разбили пару второстепенных приборов. В остальным - израильтяне получили совершенно работоспособный катер с баком, наполненным на треть (это примерно двести морских миль хода, даже больше), на катере была русская зенитная установка, китайский ракетный комплекс и два пулемета MG-3 иранской версии с лентами на двести пятьдесят по обоим бортам. Всего этого - могло хватить, чтобы вернуться в порт и попытаться что-то сделать для второй команды.
        Боевую лодку принайтовили к кормовому крюку, который на гражданских яхтах используется для того, чтобы буксировать лыжника на водных лыжах, а тут был неизвестно для чего. Один из израильтян занял место за носовой пушкой, второй - в рубке, двое - у пулеметов. Последний, перед тем как перейти на трофейный катер - прицелился с носового и дал короткую бесшумную очередь по патрульному катеру, целясь так чтобы пробить дыру ниже ватерлинии. Оставлять его здесь на плаву - не следовало…
        Десантная группа
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Когда очередь из автоматической пушки прошлась по вертолету, вертолет затрясло и кто-то закричал в голос, ефрейтор Миша Солодкин, выругавшись так, как ругался его отец, поминавший немилосердного Верховного судью - подхватил пулемет с заправленной лентой, который лежал рядом с ним, по ногам начал пробираться к десантному люку.
        Офицер заметил это не сразу. Но заметил.
        - Солодкин, назад! - заорал он, перекрикивая даже надсадный вой работающих на пределе турбин.
        Не отвечая, ефрейтор с силой оттолкнул пытавшегося его остановить спецназовца - и канул во тьму…
        Падать было нестрашно, тем более что он даже не успел понять, что произошло - вертолет еле полз буквально в нескольких метрах над землей, перегруженный, подбитый, но не сдающийся. Слева, меньше чем в километре - адским пламенем горело зарево зажженного ими и бомбардировщиками костра, в котором сгорала иранская ядерная и ракетная программа, и небо было расцвечено мириадами разноцветных нитей трассеров, от этого было светло, почти как днем. Земля ударила ефрейтора, он перекатился, выронив пулемет - но тут же вскочил. Пулемет был совсем рядом… но черт бы все побрал… он не собьет из пулемета два иранских вертолета, которые кружили над обреченным Сикорским, отрезая ему путь к отступлению пулеметными и пушечными очередями.
        Черт бы вас побрал, кровавые исламистские ублюдки…
        Ефрейтор оглянулся - и увидел серый горб на поверхности пологого склона, нечто искусственное, с прямыми линиями, такое, чего не бывает в природе. Подцепив пулемет за ремень, ефрейтор побежал… нет, похромал, он не успел и двух шагов ступить, как ногу пронзила резкая боль, но он все равно пошел, превозмогая ее, к серому наросту на склоне горы, бывшему совсем рядом - надеясь, что там он хотя бы сможет укрыться от ответного огня вертолетов. В конце концов, он знал что почти гарантированно умрет - но все же хотел выжить.
        В огневую точку, построенную иранцами, он не вошел, свалился, причем свалился на больную ногу и от боли потемнело в глаза, он опять выронил пулемет. Но придя в себя, он огляделся - и понял, что пулемет ему в общем то и не нужен.
        Того, что он увидел - он и не надеялся увидеть. Видимо, Бог все таки был, и сегодня он был на стороне израильтян.
        Здесь были трупы… он и сам упал на труп, иначе бы ударился еще сильнее - но это было не главное. Тут было что-то вроде террасы, завешенной маскировочной сетью - и на этой террасе стояли два пулемета… или один пулемет и еще что-то, похожее на снайперскую винтовку на станке, только очень большую и мощную. И то и другое выглядело неповрежденным, только на сидение у винтовки на станке скорчился, возможно, привязанный ремнями человек, рядом со станком того, что было похоже на ДШК с зенитным, ракурсным прицелом - тоже лежал мертвый человек, а рядом с ним ефрейтор оглядел что-то, что сильно походило на валяющийся на боку пулемет ПК. Но это не главное, главное сейчас - добраться до пулемета, до самого лучшего в мире, самого нужного ему сейчас оружия, за которое он отдаст все, что у него было и есть в этой жизни. Только бы пулемет был исправен, только бы он заработал…
        Ефрейтор Солодкин прохромал к пулемету, встал коленями на сидение пулеметчика, попытался повернуть массивное, горбатое тело пулемета - это удалось неожиданно легко, пулемет и станок были хорошо смазаны и обслужены. На нем был прибор ночного видения, на глазах, целиться через ракурсный прицел с его помощью было неудобно - но все же. Вражеский вертолет Шахаб казался бурой тенью на фоне зеленого, в просверках неба. Ефрейтор никогда не имел дело с пулеметом ДШК, но он рассудил, что он должен управляться примерно так же, как и американский пулемет М2 израильской армии. Значит… тут должна быть кнопка для открытия огня, одна или две кнопки[На М2 Браунинг два спуска - для одиночного огня и для автоматического.] … Ефрейтор примерно прикинул упреждение - иранский Шахаб как раз заходил на новую атаку на израильский Ясур, нащупал под пальцем кнопку, мысленно произнес "Господи, помоги!" - и нажал кнопку. Пулемет глухо и размеренно забухтел, отплевываясь сталью - и таращ Солодкин мгновенно ослеп, потому что дульное пламя, вырвавшееся из ствола ДШК, ослепило его прицел…
        Иранский вертолетчик, заходя в атаку на своем Шахабе-205 на грузный, почти беззащитный, но непокорный израильский вертолет - он наконец-то решил его добить
12,7 миллиметровым носовым пулеметом. Он выбрал правильный курс - в мертвой зоне страшных израильских Миниганов, пулеметов, которые распиливают броневую сталь как пила… Ахмад уже попался и сейчас его машина догорала на земле погребальным костром
        - но он нет, он умнее Ахмада, он не полезет на рожон. Он уже предвкушал, как израильский вертолет задымится и окончательно пойдет к земле… а потом этих жидов Иншалла повесят на площади Тегерана - как вдруг испуганно вскрикнул бортстрелок. Пилот Шахаба обернулся - как раз для того, чтобы увидеть летящие на встречу с его машиной трассирующие пули крупнокалиберного пулемета, они были большие, каждая размером с футбольный мяч и каждая светилась как маленькое солнце. Иранский летчик понял, что не уйти, но все же рванул на себя рукоятку, пытаясь спасти вертолет и себя. И через секунду - стал шахидом…
        Израильский стрелок на левом Минигане заметил, как сверху и справа, из мертвой зоны на них пикирует проклятый легкий вертолет-истребитель, он заорал пилоту "разворот вправо!" хотя понимал, что бесполезно, что пилот не успеет, и он не сможет поднять ствол пулемета так высоко, чтобы срубить иранца. Молитву он прочитать не успел, иранский вертолет, уже вышедший на огневую позицию вдруг окутался вспышками разрывов, его начало разворачивать вправо, а потом его двигатели остановились - и он камнем рухнул вниз, горящий…
        - Противник слева уничтожен! Он уничтожен! - заорал стрелок, никогда еще не чувствовавший себя столь живым…
        - Вертолет с тыла! - закричал кормовой пулеметчик - это Кобра!
        Ефрейтор не сразу понял, что у них большие проблемы - вертолет заходил на цель с востока, как раз из-за его спины, он его не видел. И лишь когда полоснула алым автоматическая пушка, как что-то вспыхнуло на его вертолете, на вертолете, который должен был вытащить израильтян домой - вот только тогда он понял, что у них проблемы и большие…
        Кобра!
        Он попытался прицелиться в призрачный силуэт Кобры в небе из ДШК - но Кобра держалась высоко и вне зоны поражения. Он просто не мог поймать ее в прицел.
        - А-а-а кус амак!
        Винтовка. Почти мелкокалиберная пушка на станке, тяжеленная. Если станок пулеметный - то она и крепиться должна так, как пулемет, а он знал, как крепится пулемет, сам учился работать с ПК. Как тут? Ага… вот так.
        Миша Солодкин снял винтовку со станка, удивляясь, какая она тяжелая, он едва мог ее поднять. Рядом по бетону ударили пули, его осыпало крошкой - но он даже не обратил внимания на это, ему было все равно, он жил сейчас ради одного и сделать он должен был одно, а другое его не волновало. Кое-как уперев винтовку прикладом в бетон - приклад чем-то напоминал такой у ПК, русские любили скелетного типа приклады. С трудом поднял винтовку и направил ее на цель - призрачный силуэт иранского вертолета, обстреливающий место падения Ясура-2000, с которого он спрыгнул…
        - Получи! - крикнул ефрейтор Солодкин по-русски и нажал на спуск. Винтовка тяжело, солидно бухнула.
        Сначала казалось, что с вертолетом ничего не произошло - ни вспышки, ни дыма, ничего. Потом вертолет начал разворачиваться, медленно, тяжело - и он понял, что ему конец, вертолетчик понял, что его обстреливает и разворачивается, чтобы дать залп НУРСами, которые перемелют его с землей. Но вертолет не смог зафиксироваться в воздухе и прицелиться по нему, он продолжал вращаться все быстрее и быстрее, и ефрейтор понял, что вертолету конец - либо поврежден редуктор хвостового винта, либо его приводной вал. Он сбил второй вертолет за несколько минут.
        - Лех тиздаен![Посыл по известному адресу.] - на радостях выкрикнул он
        Чертовы персы…
        Его обстреливали - по укрытию откуда-то стреляли из пулемета, что-то кто-то кричал и он пополз к ДШК, не поднимаясь, чтобы не попасть под пули - просто удивительно, как не попал до сих пор. Ползти было неудобно - кто-то здесь уже поработал, трупы, кровь - но он полз, и полз до тех пор, пока кто-то не
        Схватил его за руку!
        Ефрейтор развернулся, хватаясь за пистолет.
        - Стой! Стой!
        Если бы под ним разверзлась земля - это и то не вызывало бы у него такого изумления. Человек, который каким-то образом проник в бункер - говорил на иврите!
        - Ты еврей? - спросил он на том же языке
        - Да! Я капитан Абрамсон, меня сбили! А ты? Ты из Саарет Маткаль?!
        Пуля, отрикошетировавшая от бетонной стены, ударила как раз между ними, капитан Абрамсон отдернул руку
        - Ранен?!
        - Нет.
        - Пулемет ДШК знаешь?
        - Нет!
        - А обычный пулемет.
        - Разберусь!
        - Тогда делай, что я скажу! Возьми пулемет, вон он. Когда я скажу - начинай стрелять!
        - Куда?!
        - По врагам, идиот! Иди за мной и стреляй!
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        Капитан Давид Абрамсон
        Капитан Давид Абрамсон не знал, куда точно он идет и есть ли кто еще в радиусе десяти километров отсюда, кто еврей и говорит на иврите, его языке. Он знал только то, что идет на запад, прочь из этой богом проклятой страны. Он слышал, что в Курдистане, куда он идет, есть люди из МОССАДа, они тренируют местных и помогут ему. А если нет - возможно, они заинтересуются деньгами, которые ему выдали перед полетом, и за которые они отвезут его туда, где есть цивилизация. Не исключено так же, что придется выбираться с помощью пистолета с глушителем, который у него есть. Капитан Абрамсон не был Рэмбо и не представлял, как можно убивать людей с помощью пистолета, людей, находящихся в нескольких шагах от него. Но приятная тяжесть пистолета в руке придавала ему уверенность, что он выберется отсюда.
        Один раз ему пришлось упасть на землю и несколько минут лежать - он услышал какой-то завывающий звук, а потом что-то пронеслось недалеко от него, но его не заметило и унеслось куда-то. Встав, оглядевшись по сторонам - он продолжил путь.
        Потом он увидел трассеры, услышал автоматные и пулеметные очереди, услышал гул вертолетов, и понял, что там идет бой. Это было не его дело, наземный бой - не для него, он служит в армии для того, чтобы убивать врагов ракетами и бомбами. Но он пошел туда, ему надо было взобраться на холм, чтобы посмотреть что происходит - и он взобрался на него.
        А потом - нога его оступилась и он упал вниз, тяжело брякнувшись на бетон. Он ударился так сильно, что потерял сознание, а когда пришел в себя - то понял, что рядом кто-то есть, кто-то, кто до сих пор жив. И он схватил это живое существо, просто для того, чтобы убедиться в том, что рядом есть живые люди, что в этом мире еще кто-то жив.
        Оказалось, что это израильтянин.
        Персидский залив
        остров Харк
        Южная группа
        - Они взлетают!
        Самолет разгонялся по освещенной прожекторами полосе, под крыльями у него было что-то, напоминающее противокорабельные ракеты. До самолета было не меньше полутора тысяч метров, следом за ним выкатывался на взлетку следующий самолет и решение надо было принимать сейчас.
        - Огонь! Дрор, по самолетам - огонь!
        Дрор, повернув башню, открыл огонь из обоих стволов, не заботясь об их сохранности. Он не пытался попасть в движущийся все быстрее и быстрее самолет, он просто перекрыл огнем полосу - и взлетающий самолет через пару секунд прокатился через поток огня. Передняя стойка его подломилась, он пахал какое-то время носом полосу - а потом он взорвался. Огненный куст встал на полосе - и второй, взлетающий сразу за первым самолет сначала попытался погасить скорость, а потом выехал за пределы полосы - пилот предпочел спастись сам, не попасть в мечущееся на полосе пламя.
        - Амрам!
        - По фронту! БМП!
        Русская БМП-2 вынырнула из-за пригорка, она шла по дороге навстречу им, ствол ее был нацелен точно на БТР. Прежде чем кто-то успел что-то предпринять - стрелок БМП дал очередь из автоматической пушки - и бронетранспортер вспыхнул.
        - Огонь! Огонь по ним!
        Загорелась и сама БМП, пораженная сразу из двух крупнокалиберных снайперских винтовок - но сразу за ней шла вторая, а за второй - три грузовика, с крупнокалиберным пулеметом на каждом, набитые поднятыми по тревоге басиджами…
        Группа Шаетет-13
        Атомная станция, Бушер
        В отличие от порта Харк ни о каких более-менее продолжительных скрытных действиях на суше здесь не могло быть и речи. Территорию постоянно патрулировали беспилотные летательные аппараты - лицензионные варианты китайских беспилотников. По данным МОССАДа они не несли оружия - но нельзя было быть уверенными ни в чем. Территория была буквально нашпигована средствами ПВО, включая дивизион С300ПМУ, который контролировал в этом месте Персидский залив от берега до берега, у охраны Бушера имелись танки Т-72. Возможен был лишь вариант атаки легких сил с сильным прикрытием с воздуха либо с применением управляемых боеприпасов, и именно он был выбран…
        На поверхности, чуть подернутой рябью, появился телескоп, он повернулся вправо, влево. Потом - появилась голова.
        Комплекс был ярко освещен, было видно движение. Видимо, что-то пошло не так, и объявлена тревога.
        Боевой пловец нырнул опять. Жестами объяснил ситуацию - теперь ни о какой скрытности не может идти и речи.
        Но связи с головным кораблем - не было и боевые пловцы не повернули назад. Наверное, они не повернули бы, даже если бы она и была…
        У самого берега они нашли датчики - о них предупредил перебежчик, перешедший на сторону американцев в Ираке, его считали погибшим. До этого он был не последним человеком в Корпусе стражей исламской революции и во многом благодаря ему состоялась эта операция. Контур системы контроля берега был зарыт в песок, и чтобы его обезвредить - нужно было знать, что он есть и знать, на какой частоте он работает. В этом случае - обезвреживание становилось минутным делом, что израильтяне и продемонстрировали, поставив подавитель и пройдя дальше.
        Берег. Самое страшное для боевого пловца - прибрежная полоса, там он беззащитен. Удивительно - но они не нашли на берегу ни патрулей с собаками ни быстроходных машин с пулеметами. Ничего этого не было.
        Выйдя на берег и разобрав снаряжение - пулеметы и тяжелые снайперские винтовки - они начали осторожно продвигаться по направлению к станции - но вынуждены были остановиться, не пройдя и пары сотен метров.
        Патруль. Причем патруль серьезный - пятеро солдат, какой-то внедорожник типа Ленд-Ровера, пулемет на нем. Никто не курит, не треплется - наблюдают. Если бы не совершенные приборы ночного видения, имевшиеся у каждого - они могли бы выскочить прямо на патруль, на пулемет.
        Двое, исполнявших роль разведчиков осторожно, стараясь не выдать себя движением, которое заметно даже во тьме, приняли позицию для стрельбы с колена. У них в руках были не Галили, не АК - а позаимствованные у американцев mark23, специальные пистолеты нападения. Чуть дальше, занял позицию снайпер, у него была одна цель, но самая опасная - пулеметчик.
        Несколько хлопков - и патруль уничтожен. Иранские басиджи валяются на земле, они даже не поняли, что с ними произошло.
        Израильтяне приблизились в машине, один из них включил фонарик. Так и есть - аль-Кодс, специальные силы Ирана. Непростые ребята и сидели они здесь явно не просто так. И часы бежали все быстрее - рано или поздно будет проверка и один из постов не выйдет на связь.
        Тела они просто стащили с дороги - ни на что другое времени не было. Заминировали автомобиль. Разбившись на две колонны - чтобы иметь возможность прийти друг другу на помощь - они двинулись вперед, но не пройдя и сотни метров снова были вынуждены залечь.
        Зрелище, которое они увидели - было потрясающим, местность здесь была пустынной, процветающая у побережья зелень резко обрывалась - и они могли в полной мере насладиться зрелищем. Целый дивизион С300ПМУ в полной боевой готовности был подведен максимально близко к береговой черте. Здесь же, на ограниченном клочке песчаной земли техника стояла плотными рядами - кроме полного дивизиона С300 они насчитали шесть самоходных гусеничных установок Шилка, ужаса для израильских пилотов восьмидесятых, несколько полноприводных грузовиков с зенитками в кузове, шесть танков Т72, с десяток БМП и гусеничных БТР и несколько полноприводных машин. Территорию охраняли солдаты, их было намного больше, чем нужно было и вообще все этот производило впечатление выставленной на выставке техники, а не боевого построения. Израильтяне были настолько сбиты с толку, что сначала они даже заподозрили, что это надувные макеты техники, которые научились производить русские как обманки для ракет. Но нет - это была настоящая техника, с солдатами, см вращающимися локаторами, с работающими на холостом двигателями.
        Ловушка? Но что это дает?
        - Они ждут нападения с воздуха… - прошептал один из коммандо, стараясь не рассмеяться, настолько все этот было нелепо, выставленная почти на "прямую наводку", максимально подведенная к берегу, чтобы достать до берега саудитов. Они и в самом деле ждали нападения с воздуха, они получили информацию о нападении на северную группу целей и ждали сейчас удара, максимально пытаясь перекрыть воздушное пространство над Персидским заливом для американских самолетов. Они не знали, что к ним пришли не американцы… американцы научили всех, что первым делом следует массированный воздушный удар с целью вырубить ПВО противника, разбить его взлетные полосы, уничтожить самолеты - а потом идет все остальное. Они не предусмотрели, что враг может прийти из под воды, не знают, что он прячется вон в тех кустах… что ж, будем учиться.
        - Авраам, Авраам, ответь Якову - вышли на связь морские коммандо.
        - Авраам на связи, продолжайте
        - Авраам, наблюдаю групповую цель, цель особой важности, приоритет максимальный. Прошу залп, как понял?
        - Яков, тебя понял. Мы на огневой позиции, готовы к нанесению удара. Вопрос - как насчет целеуказания?
        - Авраам, мы подсветим цели в последний момент, не хотим рисковать. Даем координаты, записывай…
        В тридцати восьми километрах от цели на судне поддержки свободные от боевого дежурства члены команды сноровисто превращали корабль из мирного контейнеровоза в боевой ракетный корабль. Чем-то он был похож на уставленные пусковыми установками большие десантные баржи, которые американцы использовали при высадке в Нормандии в сорок четвертом - больше тысячи трехдюймовых неуправляемых ракет на каждой барже покрывали землю сплошным ковром, превращая ее в настоящий ад. Сейчас было то же самое - вот только в контейнерах были далеко не устаревшие трехдюймовки, запускавшиеся с квадратной, наскоро сваренной клетки с направляющими и летящие "по цели".
        Система называлась Jumper, прыгун, она была разработана израильтянами для поддержки подразделений на уровне взводно-ротного звена высокоточными ударами, при этом носитель должен был быть универсальным, легко доставляться на место, устанавливаться на любой вид техники для транспортировки. Система Jumper представляла собой контейнер с ракетами, размером 1,4*1,4*2 метра, в контейнере находилось восемь ракет массой шестьдесят три килограмма каждая и аппаратура наведения. Сам комплекс был автономным, мог транспортироваться любым видом транспорта, устанавливаться в кузов простого бортового грузовика, не требовал ни подключения электроэнергии ни развертывания каких бы то ни было антенн, ракеты действовали по принципу "выстрелил - забыл". Различные боеголовки, устанавливаемые на ракеты, давали возможность им наводиться на луч лазера, на конкретную точку, взятую по GPS, поражать танки и укрепления противника. Фактически, это был современный, сверхдальнобойный загоризонтный ПТРК, позволяющий при наличии нормальной разведки поражать противника с безопасного расстояния, не допуская боеконтакта. Конечно, он не
сработал бы против современных танков, имеющих детекторы лазерного облучения, покрытие типа "Рогатка" и тому подобные вещи - но против старых Т72, которых Советский союз напродавал на Ближний восток - были практически идеальны. Позволял этот комплекс и наносить точечные удары по террористам, для чего была создана установка только с одной ракетой и было создано подразделение спецназа армии обороны Израиля, имеющее самый лучший уровень физической подготовки не только в Израиле, но и во всем регионе. Оно было понятно
        - этот ракетный комплекс весил до ста килограммов, и тащить его приходилось иногда несколько десятков километров…
        В данном случае, ракетные комплексы были установлены в контейнерах на верхней палубе, и чтобы из использовать - достаточно было откинуть фальшкрышки контейнеров (для этого использовались пиротехнические заряды малой мощности) и нажать на кнопку. Остальное система сделает сама…
        - Ракеты пошли, подлетное время один - сорок.
        - Включай.
        Авигдор включил лазерный целеуказатель, направил его на ближайшую радарную установку комплекса С300 - полуприцеп с большой, поднимающейся вверх антенной, прицепленный к четырехосному русскому тягачу, антенна загоризонтного видения, делающая этот комплекс особенно опасным. Лазерный луч не указывал конкретную цель, он давал возможность уже летящим ракетами сориентироваться над целью и подтверждал, что это и есть та цель, которую необходимо уничтожить. Сами цели распределяли между собой ракеты, имеющие блоки самонаведения - каждая ракета автоматически распознавала цель по силуэту и по другим признакам (большая масса железа, инфракрасное излучение от двигателя). Ракета атаковала почти вертикально, попадая в верхнюю проекцию цели, уцелеть тому же танку было почти невозможно.
        - Они что-то заметили!
        Первые несколько секунд все было нормально - потом они увидели кричащих солдат и разворачивающуюся в их сторону русскую боевую машину пехоты.
        - Минута двадцать пять!
        - Огонь! Надо выиграть эту минуту!
        Снайпер, у которого была Барретт М25, одна из двух в группе, которую они взяли вместо гранатомета - выстрелил. Песчано-желтая БМП какое-то время еще катилась по инерции, но потом остановилась, из нее начали выпрыгивать солдаты. Израильтяне открыли огонь короткими очередями, надеясь, что использование глушителей позволит им отыграть еще хоть полминуты.
        Еще одна машина, китайский гусеничный БТР с пулеметчиком с ДШК, стоящим почти открыто рванулся вперед, первый выстрел с искрами отрикошетил от брони, что было удивительно, второй - попал в цель. Теперь уже все иранские солдаты поняли, что происходит, они разбегались, залегали, открывал огонь во все стороны, в том числе и в небо. Оживились, разворачивая башни, грозные советские Шилки.
        - Сорок!
        Над позициями иранцев взлетела ракета, она была направлена в их сторону и показывала, что иранцы обнаружили направление атаки. Израильский снайпер, на которого сейчас возлагалась задача борьбы с бронетехникой, подбил одну из Шилок, благо у них была тонкая броня и перезарядил винтовку.
        - Тридцать!
        - Держи прицеливание!
        Одна из Шилок начала выкатываться вперед, огонь становился все более сосредоточенным.
        - Двадцать!
        Шилка остановилась, подбитая двадцатипятимиллиметровым снарядом - и в этот момент другая Шилка открыла огонь. Она била неточно, потому что иранский расчет не рискнул занять выигрышную позицию, выйти на прямую наводку - но все равно, это было жутко. Поток огня - красные, пульсирующие силовые трассы прошли совсем рядом с тем местом, где залегли израильтяне, они прошли на уровне человеческого роста и каждая секунда под огнем Шилки была как вечность.
        - Десять!
        На одном из грузовиков сбросили тент - и под ним оказалась русская тридцатимиллиметровая пушка 2А42, которую иранцы переделали в нечто среднее между зенитной установкой и тяжелым пулеметом. Прежде чем кто-то успел среагировать - она ударила прямо по израильским позициям.
        Где-то в небе долетевшие наконец ракеты перешли на заключительный отрезок траектории - включив сенсоры опознания, они рухнули вертикально вниз. Первым столб разрыва вспух там, где стояла огневая установка с ракетами С300 дальнего действия, затем начало взрываться все и практически одновременно. Рванул Т72, его башня подпрыгнула, подпираемая рвущимся из корпуса танка пламенем, и обрушилась на позиции иранских пехотинцев. По фронту - воцарился настоящий ад…
        У израильтян было трое погибших и пятеро раненых, основной удар пришелся в самые последние минуты, когда иранцы сумели застать их врасплох и ударить из 2А42. Но останавливаться было нельзя. И тела погибших - тоже было не вынести, оставалось только пометить их маячками и надеяться, что сюда еще удастся вернуться…
        Десантная группа
        Объект Имам Али
        Район Тебриза
        - Держитесь!
        - Полмагазина осталось!
        - Возьми!
        - Они слева! Слева!
        Скоростная машина выскочила откуда-то слева, окатила из роем снарядов, целясь по племени подбитого и догорающего на склоне вертолета - и быстро исчезла во тьме, не дожидаясь ответного огня. Еще две такие же, не считая мотоциклов и обычных внедорожников - догорали перед позициями израильтян. Наученные горьким опытом иранцы близко не подходили, действовали наскоками, сжимали кольцо.
        - Лех мертв! Мертв!
        - Держитесь! Защищайте позицию!
        В следующее мгновение произошло что-то необычное. Казалось, что дрогнула земля - так наверное бывает при землетрясении, хотя ни один из израильтян, занявших оборону на холме, не попадал под землетрясение - но оно наверное и должно было таким быть, глубокий, ровный гул и дрожащая под ногами земля. А потом - они увидели встающее над горизонтом пламя и протуберанцы новых разрывов. Разрывы приближались.
        - Всем залечь! Ложись!!!
        Следующая бомба весом в тысячу фунтов рванула совсем рядом…
        Группа Шаетет-13
        Территория атомной станции
        - Сколько еще?
        - Минут десять! Не больше! Последний заряд!
        Снайпер ничего не ответил - он лежал на крыше какого-то строения, а перед ним, в трех сотнях метров горел неизвестно откуда взявшийся здесь тяжелый пикап Форд со спаренным ДШК в кузове. Иранские гвардейцы не осмеливались приближаться и снайпера, который у них был в самом начале - уже не было…
        Десять минут. Это как быстро досчитать до шестисот. Вот только считать, находясь в теплом кресле, и считать под обстрелом - совсем по-разному получается.
        Иранцы наконец поняли, что нужно делать - одна за другой на дорогу плюхнулись круглые, большие, похожие на противотанковые мины дымовые шашки, они извергали белый, плотный, застилающий дорогу дым. Идиоты, они думают что у него прибор ночного видения.
        Впереди, на позициях иранцев раздался утробный, дикий, почти звериный вой - на Востоке таким образом пытались психологически сломить противника перед атакой.
        Снайпер подождал, пока первые бросятся вперед по застеленной дымом дороге - и только когда ему навстречу бежало уже человек двадцать, стреляя в его сторону - он начал стрелять. Тепловизор легко видел сквозь дым - и бегущие, не пытающиеся никак прикрыться иранцы были самой легкой целью, которую он когда-либо поражал.
        Первым он убил гранатометчика, вторым - пулеметчика, пулеметчик упал так неудачно, что сбил с ног еще двоих. Толпа иранцев смешалась - они понимали, что все идет не так, но на дорогу выбегали все новые и новые люди, с криками Аллах Акбар они рвались вперед, чтобы проникнуть на станцию. Снайперу удалось одной пулей подстрелить двоих - пятидесятый калибр пробивал человека насквозь, потом ему удалось это сделать еще раз. Потом ему удалось подстрелить какого-то урода со странным оружием - и на том месте, где он только что бы полыхнуло пламя, сжигая бегущих в него людей.
        Он сменил магазин, начал стрелять снова - но иранцы не отступали, они бежали вперед, и падали, соскальзывали в смерть сами не понимая что с ними произошло - но на место одного вставал другой, а потом и третий. Снайпер понял, что началось общее наступление и иранцы делают то же самое, что делали во время войны с Ираком
        - применяют тактику людских волн, когда живые идут по мертвым и нет этому конца. Будь у него СВД - он бы развлекся - но у него была М107, два или три патрона в магазине и еще один полный. Пистолет с глушителем. И все, больше не было ничего.
        - Я семнадцатый, массированная атака, повторяю - массированная атака. Держать линию не могу, отступаю на вторую позицию Видимость ноль.
        - Две минуты! Всем - две минуты и отход!
        Снайпер пополз назад, чувствуя что иранцы подобрались совсем близко, на ремне он тащил за собой винтовку - еще пригодится, оружие всегда пригодится, пусть к нему есть только один патрон. Ах да, забыл…
        Выворачивающий душу визг стальных роликов ударил по ушам - это взорвались две трофейные мины МОН-50, выставленные снайпером для прикрытия позиции. Мины он нашел в схроне на территории и носил с собой. Теперь они пригодились, как никогда раньше
        - нет ничего лучше против наступающей, фанатичной, не чувствующей страха толпы, чем пара мин направленного действия.
        Пуля ударила снайпера, когда он уже был у пулеметной позиции - но он устоял на ногах. Спрятался от пуль, вколол себе стимулятор, затянул жгут, встроенный прямо в форму - сунул руку в карман, нащупал петлю, потянул и все. Несколько минут - в течение которых решится будут они жить или нет…
        Лезть на верхотуру не было никаких сил, он держал себя только усилием воли, обхватив свою винтовку и держась за нее. Нога не болела - но в ноге чувствовалась какая-то зловещая пульсация и в голове тоже. Перевязать…
        Рана оказалась хуже, чем он думал - но он закончил с перевязкой, стараясь не смотреть туда, в это месиво. Потом - сверху спрыгнул Гад, злой и веселый, приземлялся как кошка, спружинил ногами, удерживая свой ПК со свежей лентой. Увидев человека, он повернулся, вскидывая пулемет.
        - Шиболлет! - выкрикнул снайпер волшебное слово, обеспечивающее доступ в землю Обетованную - шиболлет…
        - Дай, помогу… - Гад тоже был ранен и в разорванной куртке, вместо волос впереди - какое-то засохшее месиво из грязи и крови - вот так. Поковыляли…
        - Черт, у меня только то что в оружии осталось. И пара гранат.
        - У меня не больше…
        На станции - они старались не смотреть в ее сторону, испытывая инстинктивный страх перед атомом - что-то гулко взорвалось.
        - Черт…
        - Они знают, что делают. Что взрывать, чтобы этот урод никогда не ожил.
        - Хотелось бы надеяться…
        К их удаче они попали на сматывающуюся группу подрывников, те ехали на двух гражданских малолитражках, чем-то похожих на старые Пежо - все стекла выбиты, из салона торчат автоматные и пулеметные стволы. Каким-то образом, уместившись в салоне машины - ввосьмером, с оружием, никто не хотел ничего бросать - они погнали к водозабору…
        Бушерский атомный комплекс был построен на самом берегу Персидского залива как и для всех атомных комплексов этому требовалось большое количество холодной воды для охлаждения реактора - и бассейн водозабора выходил прямо в Залив. Под сильным обстрелом несколько черных, прикрытых кевларовыми матами, боевых лодок влетели прямо в створ водозабора и те, кто оставался к этому в живых - поспешно грузились в них, раненых бросали на лодки с трехметровой высоты, потому что иного выхода не было. Наконец, подоспела и их очередь, они побросали вниз свое оружие, а потом и сами прыгнули - и лодка, надрывно заработав моторами, понесла их в открытое море.
        - Все! Сделано!
        Когда они уже выскочили в Залив - за спиной что-то забухало и один за другим в воздух стали подниматься подсвеченные снизу столбы то ли дыма, то ли пара. Было по-настоящему жутко.
        В море они нарвались на лодки противника - сразу три из них выскочили на колонну из темноты и одна из них успела разорвать в клочья одну из лодок с морским десантом очередью из ЗУ-23-2. Они ответили - на каждой лодке был пулемет - и разошлись с потерями с обеих сторон, но у израильтян потери были заметно больше. Они ждали нового наскока, но наскока не последовало - а потом прямо перед ними замигал фонарь Ратьера, он давал сигнал свой. Будь это общепринятый сигнал свой - они открыли бы огонь, но этот сигнальщик фонарем передавал то, что не мог знать не морской коммандо. Стороны осторожно, держа друг друга на прицеле, сблизились - и увидели, что это морской патрульный катер иранцев, захваченный другими морскими коммандо из обеспечивающей группы. От них они узнали, что все те, кто был послан на остров Харк - в точку эвакуации не вышли, но ни один самолет с острова не взлетел. Договорились держаться поблизости, на случай если придется помочь друг другу…
        Зрелище контейнеровоза, сражающегося из последних сил было величественным и жутким. В него попало две противокорабельные ракеты, но он все еще держался на плаву, хотя с безумным дифферентом и креном. Что-то горело, то тут то там были масляные пятна и три скоростные лодки иранцев наскакивали на контейнеровоз как гиены наскакивают на ослабевшего льва - они тоже уяснили, что от такого врага надо держаться подальше и изматывать его. Они думали, что время на их стороне - но караван израильских лодок с пулеметами и трофейный патрульный катер развернувшись, пошли в атаку. Именно благодаря наличию трофейного катера с мощным носовым вооружением им удалось почти без потерь потопить эти проклятые лодки. Избитый контейнеровоз шел курсом нор-норд-вест, к берегам Кувейта и те, кто остался в живых - сражались за то, чтобы он туда дошел, ставили пластыри, откачивали воду и спасали тех, кого еще можно было спасти. Передав на контейнеровоз тяжело раненых, израильские лодки выстроились в некое подобие защитной формации, чтобы встретить новые наскоки иранцев грудью с оружием. Если бы кто-то в этот момент остановил
двигатели и прислушался к тому, что происходит - но может быть, он услышал бы тихий, почти на грани восприятия гул сотен авиационных моторов с неба.
        Восьмая воздушная армия США шла в наступление…
        Эль-Удейд, Катар
        База тяжелобомбардировочной авиации ВВС США
        Реликт холодной войны, который должен был обеспечивать в основном не тяжелые бомбардировщики, а патрульные Орионы, охотящиеся за советскими подводными лодками в Индийском и Тихом океане, остров Диего-Гарсия, почти заброшенный в девяностые - в нулевые внезапно стал одной из ключевых точек начавшейся GWOT, глобальной войны с террором. Здесь почти никогда не базировались какие-либо самолеты на постоянной основе - но тут было чертовски важное место, где можно было пополнить запасы топлива или боезапас, а так-же немного отдохнуть перед перелетов в Барксдейл.
        В эль-Удейд вечером приземлились один за другим восемь топливозаправщиков КС, сделанных на базе самолета Боинг - 767, все они заправились до предела авиационным керосином и немедленно взмыли в небо. Боевую задачу до них никто не доводил, им просто приказали крейсировать в одном из квадратов, вот и все…
        - Господи боже… - не сдержавшись, произнес командир одного из заправщиков, когда самолеты пробили верхнюю границу облачности и вырвались из мутной пелены в холодное и чистое, освещенное лунным светом небо.
        Наверное, со времен Вьетнама, операций Лайнбейкер-2 и Роллинг Тендер… да что там Вьетнам, наверное, со времен налетов на фашистскую Германию никто не видел такой картины. Пятьдесят два стратегических бомбардировщика В52, груженых до предела всем, что только смогли найти в Барксдейле, начиная от JDAM и кончая бомбами со спутниковым наведением, шли неровным клином, выстроившись в боевую формацию. Американцы впервые со времен второй мировой войны подняли в воздух в полном составе не только второе тяжелобомбардировочное авиакрыло в сорок четыре машины - но и триста седьмое крыло резервного авиационного командования. Крыло - три эскадрона, эскадрон - три звена и машина командующего - и вся эта сила, сопровождаемая самолетами РЭБ - надвигалась на Иран. Еще несколько десятков самолетов - уже взлетали с баз ВВС США, расположенных в Ираке, в частности с Кэмп Баллад. Груженые до предела бомбами они почти не опасались иранских ПВО и ВВС. Израильтяне пробили им дорогу - и теперь американцы намеревались воспользоваться ситуацией на все сто.
        Почти одновременно с ударом В52, призванным "зачистить" за израильтянами, два звена бомбардировщиков В2 Spirit, взлетев с промежуточной базы ВВС США Фейрфорд, Великобритания и получив поддержку с американских топливозаправщиков, взлетевших с румынских и польских баз, нанесли ракетно-бомбовый удар по Тегерану и Куму. Приоритетной целью был назван Кум - в этом городе располагались шиитские университеты, множество богословов и толкователей Корана, а так же некоторые государственные органы Ирана, такие как совет целесообразности. Как уже было сказано - чтобы не допустить падения клерикального режима основатель нынешнего иранского государства аятолла Хомейни создал несколько советов по религиозному надзору и контролю и подчинил им светскую власть, а чтобы их не совратила столичная роскошь - они жили и работали в городе Кум, религиозной столице Ирана. Координаты их домов были давно установлены Агентством национальной безопасности и Национальной картографической службой, эти люди призывали убивать и подрывать, воевать с неверными и убивать их в Ираке, Афганистане, Узбекистане, Египте, Сирии, Ливии,
Сомали, Индонезии и везде, по всему миру, их руки были в крови американцев и других граждан свободного мира. Возмездие ожидало их сегодня в виде бомбы JDAM весом в две тысячи фунтов, подвешенной в бомбовом отсеке самолета-невидимки и способной попасть в круг радиусом десять метров. Настало время расплатиться по счетам.
        Наверное, это было самое разумное, самое правильное решение, которое приняли американцы за все последнее время. Увы, остановиться вовремя они не смогли - и дальше их ждала только смерть…
        Ретроспектива

1994 год
        Пограничная зона, город Шарман, Пакистан
        Талибан
        За десятилетие… ну, почти десятилетие этого безумия, Кабул был покорен трижды - в девяносто втором, девяносто шестом и две тысячи втором годах. Все эти три раза Кабул пал незаметно и тихо, без особых боев в городе. Вероятно, взятие Кабула все эти три раза было каким-то итогом, чертой под очередным этапом внутриафганского вооруженного противостояния - и одновременно оно же давало старт новому этапу бойни. В Афганистане последних тридцати лет победитель на каком то этапе противостояния становится врагом для всех без исключения - и цикл этот, кровавый и безумный, повторяется раз за разом.
        Третий этап бойни завершился в начале девяносто второго года, когда по какому то сигналу моджахеды вошли со всех сторон в город. Это стало не результатом предательства режима Наджбуллы со стороны СССР, как пишут некоторые авторы, это стало результатом полного банкротства партии НДПА, политического и морального. Скорпионы не могут править страной, особенно - скорпионы, брошенные в одну банку, чтобы убивать друг друга. Наджибулла вероятно стал бы хорошим акушером, он был приличным по меркам этой страны руководителем спецслужб - но при этом он был плохим политиком и почти никаким - национальным лидером. Он не объединял, как делает национальный лидер, не ставил целей как политик - он раз за разом обтачивал переименованную в Ватан[Отечество.] партию НДПА, убирая все новых и новых людей, не согласных с генеральной линией. При этом - у него не было ни силового ресурса ни порядка в стране, чтобы так делать, он был не Амином, хитрым и жестоким, умеющим лить кровь и любящим это делать. Он думал, что вот в этой вот политической грызне, в войне с неугодными, в провокациях, благодаря которым в Пакистан ушел
Танай и множество офицеров - халькистов вместе со всеми планами обороны страны - вот в этом во всем и есть национальная политика, а грызня является смыслом существования властных органов. Он думал, что сначала надо обеспечить единство в Политбюро, потом - в партии и только потом - в народе, не понимая, что все надо делать ровно с точностью до наоборот.
        Вход в Кабул моджахедов стал ожидаемой неожиданностью - боев в последнее время почти не велось, и моджахеды не входили в город только потому, что надо было заранее как то разделить его - иначе неминуема была уже свара между моджахедами, а этого надо было избежать. Президент свою семью из Афганистана отправил уже давно, сам же оставался в городе до самого конца, непонятно на что надеясь. О последних днях президентства Наджибуллы сложено много мифов и легенд, кто-то говорит, что он отказался покинуть страну, оставаясь на мостике тонущего (и им же угробленного) корабля до конца, кто-то говорил, что он то ли пытался бежать, то ли хотел попытаться это сделать - но его не выпустили генералы, потому что он им был нужен. Придя к власти моджахедам нужен был кто-то, на кого можно было все списать, на ком
        - выместить, и генералы, не желая быть этими "кем-то" подставляли Наджибуллу. Наиболее вероятной мне кажется версия о том, что моджахеды вошли тогда, когда было достигнуто соглашение остатков афганской армии и ХАД с частями Достума и Масуда об интеграции, и как только соглашение было достигнуто - афганские генералы просто сменили сторону, Наджибулла же должен был в таком случае оставаться в городе как заложник, вот они его и не выпустили. Как бы то ни было - когда моджахеды вошли в город, все что успел сделать Наджибулла - это укрыться в миссии ООН в Кабуле.
        Войдя в город, муджахеддины поделили его - на севере стояли отряды Масуда, относительно свежие, не измотанные боями, получившие в свое время значительное количество вооружения из СССР, с ним же был генерал А.Р. Достум со своей узбекской пятьдесят третьей дивизией, сохраненной в полном составе и узбекскими племенными ополчениями. Они же в основном взяли центр города, на юге же были боевики Гульбеддина Хекматьяра, председателя Исламской партии Афганистана. Остатки партии Ватан мгновенно раскололись на два лагеря, при этом раскол произошел не только по партийному, но и по национальному признаку. Парчамисты - в основном представители этнических меньшинств, таджики, узбеки, хазарейцы, но были и пуштуны из генералитета, которые не хотели встречаться с Танаем, мог отомстить за подавление его мятежа - ушли к Масуду и Достуму. Халькисты - в основном этнические пуштуны - ушли к Хекматьяру, пуштуну, собиравшему под свое крыло пуштунов под националистическими лозунгами. Не последнюю роль в решении халькистов сыграло то, что на стороне Хекматьяра воевал бывший министр обороны Афганистана Шах Наваз Танай. Самое
интересное было то, что пуштуном был и сам Наджибулла, самым настоящим пуштуном из рода ахмадзаев, но если пуштун Хекматьяр требовал его смерти (скорее всего его устами требовала смерти бывшего президента пакистанская разведка) - то таджик Масуд не торопился с подобными решениями, вероятно намереваясь использовать бывшего президента в каких то политических раскладах, ведь он был последним законно избранным руководителем страны.
        Сразу после взятия Кабула началась дележка власти. Естественно - недемократическая, о какой демократии можно говорить в разоренной многолетней войной стране. На данный момент сильнее были люди Масуда, потому что к нему переметнулась значительная часть "почищенной" Наджибуллой армии, да и сам Масуд был намного более умеренным, чем Хекматьяр - был же у него начальник охраны русским и половина охраны тоже из русских - и что? Да ничего, русские и русские, Масуд отличался терпимостью к таким вещам. Поэтому - Масуду удалось продавить на должность президента Афганистана сначала на шесть месяцев, а потом и на два года - профессора Бурханутдина Раббани, вожака моджахедов, руководителя Хезб-джаммат-е-ислам, Исламского общества Афганистана, одного из старейших борцов, имевших среди своих кличку "устад", профессор.
        Выбор оказался неудачным и обрекающим страну на новую бойню. Профессор Раббани был стар и не имел опоры среди моджахедов, от его имени в ИОА фактически руководил Масуд, но сам Масуд становиться президентом не захотел. Президент был таджиком - для пуштунов, большинства населения Афганистана, причем коренного населения, а не пришлого с севера - этот выбор был как красная тряпка для быка, пуштун не мог подчиняться не пуштуну. Кроме того Раббани был педофилом и все это знали - его и из Кабульского университета исключили не только за высказывания против властей, но и за педофилию.
        Пост премьер-министра страны был предложен Хекматьяру и он его принял. Возможно для нормальной страны это было вы выходом, но не для Афганистана. Работать подчиняясь таджику Раббани Хекматьяр не захотел, выстраивать деятельность правительства тоже не захотел, да наверное и не смог бы, потому что сопротивляться советскому вторжению - это одно, а обустраивать собственную страну - совсем другое. Борьба началась сразу же - принимая пост премьер-министра, Хекматьяр потребовал отстранения от должности своего давнего врага Масуда, занимавшего в его правительстве должность министра обороны - с Масудом он открыто воевал с 1989 года, а также потребовало вывода из Кабула самой организованной военной силы - пятьдесят третьей дивизии узбека Достума. Раббани, таджик как и Масуд, отчетливо понимая что будет потом - выполнить требования Хекматьяра отказался. После этого - в городе начались вооруженные столкновения, боевики ИПА Гульбеддина Хекматьяра проиграли их и были выбиты из города. Сразу после этого - начались обстрелы Кабула и бои - фактически с прежних позиций.
        Хекматьяр проиграв первую схватку за власть, оставил Кабул и начал укреплять свои власть и влияние на юге и частично востоке страны, в местах где пуштуны составляли абсолютное большинство населения. Тогда же он начал укреплять свою финансовую базу
        - если для Масуда финансовой базой стали копи на севере страны где добывался лазурит, другие драгоценные камни и (тс-с-с) уран - то для Хекматьяра финансовой базой стали наркотики и наркоторговля. В южных провинциях страны, особенно в Гельменде появились первые посевы опиумного мака, которых тут никогда не былою. Афганцы не выращивали опиумный мак, потребность в наркотиках они удовлетворяли за счет свободно растущей конопли, которую не надо было выращивать. Хекматьяр же из всей Пешаварской семерки был самым крупным и самым опытным наркоторговцем - и алые ковры покрыли землю Афганистана. Кроме того - Хекматьяр начал вооруженную борьбу за возвращение пуштунов во власть.
        Первыми шагами нового правительства было провозглашение Исламского государства Афганистан, узаконивание захватов земли и недвижимости в Кабуле - этому просто невозможно было помешать - и введение шариата как основы жизни нового афганского общества. Больше ничего толкового правительству сделать не удалось: пешаварский альянс семи мгновенно рассыпался, Раббани не обладал ни авторитетом ни армией, он едва мог удержать Кабул и обе стороны противостояния понимали, что страна фактически раскололась на две части - пуштунскую и непуштунскую. Налоги центральной власти платить естественно никто не желал, а значит и нормальный государственный механизм создать было невозможно. Начался раскол и в обоих противостоящих лагерях: бывшие дивизии и армейские корпуса, бывшие фронты и группировки моджахедов, превратившись в одинаковые, ничем не отличающиеся друг от друга банды оседали на земле, какую реально могли контролировать, и начинали обирать живущих там людей. Таким образом, создавались очаги власти неподконтрольные никому. Генерал армии Абдул Рашид Достум занял со своим воинством четыре северные провинции,
населенные преимущественно этническими узбеками и создал там квази-государство, с собственной административной системой, судами, вооруженными силами, валютой, столицей провозгласил Мазари-Шариф. На северо-востоке, где жили таджики - свою страну создавал Масуд, он мог опираться на неприступный Пандшер, взять который не было под силу никому. На западе, в Герате создал свое государство Исмаил-хан, в конце правления НДПА перед самым выводом он пошел на замирение с правительством и получил от него немало оружия. Юг держали различные полевые командиры Хекматьяра, пробавляющиеся выращиванием наркотиков и грабежами, сам Хекматьяр был им нужен только потому, что выращенный опиум должен был кто-то купить - таким образом бывший полевой командир создал центральную сбытовую структуру, скупающую опиум, кредитующую под будущий урожай, торгующую оружием. Полевые командиры, дабы легализовать свою, опирающуюся на насилие власть организовывали на местах "исламские комитеты" и "советы джихада", объявляли себя вали - губернаторами или амерами - начальниками, при этом Кабул имел возможность только наблюдать за этим.
Вооруженные до зубов банды воевали за территорию и сводили счеты друг с другом, насильно брали рекрутов в свои воинства, грабили на дорогах, потому что наряду с наркотиками дорога была источником денег для них. Пошатнулась торговля, в городах стало не хватать товаров. Столкновения между бандами - а на вооружении этих банд была техника, оставшаяся со времен советского присутствия, если с вертолетом никто не знал что делать, то как из гаубицы пальнуть худо-бедно разбирались - сопровождались многочисленными человеческими жертвами. Процветало насилие над женщинами, расправы и всяческий харам, про шариат никто и не помнил. В целом, все это напоминало эпоху средневековья, только с АК-47 и гранатометами РПГ.
        В этот момент - момент точно рассчитанный, когда все жители Афганистана поняли, что несут им эти банды, и возненавидели бывших спасителей - на афганской политической арене появились талибы. Их появление могло выглядеть случайностью только для очень наивного, не знающего Афганистана и Востока в целом человека, они были нужны в конкретном месте и в конкретное время - и они появились.
        Талиб в переводе - студент, дословно "ищущий знаний". Талибан был проектом пакистанской и саудовской разведок, впервые талибы появились в лагерях беженцев в Пакистане. Многочисленных детей беженцев надо было учить, и для этого в лагерях беженцев были открыты медресе, все это оплачивал король Саудовской Аравии из личных средств. "Учителя" в медресе были тоже из Саудовской Аравии, и преподавали они ислам в том единственном виде, в каком он был разрешен на их родине - он преподавали ваххабизм. Тогда же началось внедрение в движение исламского сопротивления зародившееся в Пакистане еще одного саудита - сына миллиардера и дальнего родственника короля Осамы Бен Ладена. Если американцы ставили перед собой конкретные задачи - изгнать Советы из Афганистана - то саудиты и другие шейхи присматривались к создаваемому американцами механизму на иные, гораздо более глобальные цели. Восток всегда смотрит дальше, чем запад. После вывода советских войск из Афганистана - медресе, основанные на деньги короля не только не закрылись, но и появились в самом Афганистане.
        В девяносто четвертом году в провинции Кандагар группа вооруженных до зубов боевиков из банды бывшего генерала афганской армии напала на село, ограбила его и ушла. При этом были захвачены две женщины, даже не женщины, а девочки-подростки, которых увели с собой, чтобы насиловать а потом убить. Разъяренные жители села бросились в медресе, которое было рядом, в медресе преподавал мулла Моххамад Омару Ахунзада[Точное имя муллы Омара.] , тридцати одного года от роду на момент описываемых событий, участвовавший в боях с советскими войсками и лишившийся глаза. Вооружившись чем попало - а оружия на руках в Афганистане всегда хватало - местные жители и студенты медресе прошли по следам банды и напали на них в уездном городе. Был жестокий бой, в ходе которого примерно половина из жаждущих справедливости погибла, мулла Омар так же участвовал в бою. Но банда была уничтожена, а ее главарь - повешен на стволе танкового орудия. Так начинался Талибан.
        Версия эта, предполагающая прежде всего случайность образования Талибана как ответной реакции на бесчинства боевиков - не выдерживает никакой критики, прежде всего из-за состава действующих лиц. Мулла Мохаммад Омар был не совсем муллой - он всегда был воином и в период сопротивления против советских войск состоял в бандформированиях Наби Мохамади, одного из членов Пешаварской семерки, правда состоял там рядовым амером джамаата. Теологическое образование он получил в печально известном медресе Хаккания, расположенного близ Пешавара - там преподавали ваххабизм, и все те, кто был вокруг Омара так же были ваххабитами. Несомненно, что мулла Омар был задолго до описываемых событий был знаком и с Осамой Бен Ладеном. Наконец - с "чем попало" дойти до Кандагара, одного из крупнейших городов Афганистана, напасть там на блок-пост, оставшийся от советских войск, на котором был как минимум один танк, захватить его и повесить на стволе танковой пушки командира, и при этом при всем остаться в живых…
        Как говорил Станиславский - не верю!
        Город Кандагар после падения просоветского режима стал играть едва ли не роль главного города Афганистана, в отличие от Кабула, все больше и больше терявшего свою власть. Влиятельность того или иного города определяется не в последнюю очередь его торговым оборотом и удобством для дукандоров. А Кабул был неудобен - к нему лежал путь либо через Хайберский проход, через линию фронта между пуштунами и непуштунами, либо через весь Афганистан - и опять таки минуя Кандагар. На дорогах где взимали мзду, где откровенно грабили до нитки - все зависело от нужды и степени отмороженности полевого командира, контролирующего ту или иную часть дороги - и для товарооборота это было как то… не комильфо. А вот Кандагар…
        Кандагар находился на самом юге страны, здесь с одной стороны - дорога с Ирана, от Заболя на Заргани или на Фарах, дальше напрямую а с другой - дорога из Пакистана, так называемая "американка", дорога построенная американцами и восстановленная сейчас общими усилиями. Путь - от Карачи, крупнейшего морского порта региона, куда приходят все товары, на высокогорную Кветту и дальше - прямо на Кандагар, причем девять десятых этого пути приходятся на спокойный Пакистан, где не грабят на дорогах. Да и на афганском отрезке пути напасть сложновато - не та местность, все прекрасно видно. Кандагар использовался как крупнейший торговый и логистический центр, здесь товар либо распродавался в розницу, либо мелким оптом и дальше торговцы везли его сами, принимая на себя все риски. Согласитесь - одно дело разграбить целый караван и совсем другое - одну старую бурубахайку или даже одного человека, везущего увязанный на спине товар для себя. Овчинка выделки не стоит.
        Майор пакистанской разведывательной службы Алим Шариф вместе с группой офицеров армии и разведки, находился в Кандагаре уже больше двух лет, их контора скрывалась в Джабадаре, рядом с аэропортом и называлась максимально неопределенно - исламское бюро. Преимуществом этого места было то, что его как раз не пришлось строить - заняли бывший советский блок-пост, укрепленный как крепость, и это место было как раз на основной дороге, по которой шел поток грузов, за спиной был аэропорт и мост. И то и другое надо было охранять - мост дважды пытались взорвать. Гадать кто
        - не приходилось, конкуренты, из Джелалабада, им не нравилось, что товарный поток пошел другим руслом. А не нравится - и… бронепоезд им навстречу.
        Майор Шариф проявил себя настолько хорошо, что командовавший ими здесь полковник Джалим уже дважды отправлял на него благодарности командующему. Прежде всего - майор (тогда еще капитан) организовал инициативную группу и, когда здесь был еще полный бардак, стащил со всех окрестностей к зданию будущего поста технику: семь БТР, из них три были на ходу, еще один отремонтировали, в одном восстановили пулемет и использовали как стационарное огневое средство, пять БМП, в том числе две машины второй модели на ходу, с мощными скорострельными тридцатимиллиметровыми пушками, три танка, де БРДМ и несколько автомобилей, которые удалось восстановить все. Моджахеды не умели обращаться со сложной техникой - а ему научили этому шурави, он же в свою очередь научил пакистанских военных. Так, самостоятельно вооружившись тяжелым вооружением, они обезопасили себя, взяли под контроль дорогу и могли решать задачи, которые им ставило государство Пакистан. Более того - наличие нескольких БТР позволило организовать группу сопровождения: полковник Джалим выписал из Пакистана солдат, настоящих солдат, а не бандитов и они на
бронетранспортерах создали группу сопровождения - начали сопровождать колонны из приграничного Шармана, который капитан Шариф хорошо знал - через пустыню в Кандагар. Эти места капитан Шариф знал еще лучше, потому что именно через Кандагар его в свое время забрасывали к душманам, и знание местности помогало ему планировать операции по проводке. Полковник разрешил ему привлечь в отряд нескольких бывших офицеров народной армии - пакистанцы не были фанатиками, какая разница кто зарабатывает для них деньги. Сформировав караван в Шармане они вели его до Кандагара, за это брали немалые деньги - но торговцы их платили, потому что лучше заплатить положенное, известное и переложить цену на товар - чем лишиться по дороге всего товара, возможно и жизни. Большую часть денег отдавали полковнику, но и им что-то оставалось. Полковник отправлял большую часть из того что ему доставалось наверх, в Равалпинди, и им за это были так довольны, что в следующем году собирались произвести в генералы. Таким образом, довольны были все - Шариф, пакистанцы, афганские торговцы, полковник, генералы. Не была довольна только
кабульская власть - ей от этого ничего не отстегивалось. Но ее мнение мало кого тут интересовало - руки коротки.
        Небольшой караван из трех бронетранспортеров, кустарно усиленного броней Урала со спаренным ДШК в кузове и двух Тойот с ДШК остановился на обочине у самого городка Шарман на пакистанской территории. Несколько минут назад они прошли никем не охраняемую границу и теперь достигли места. Рынок - на самой окраине города, скопище автомобилей и морских контейнеров, перегруженное товаром. Когда то давно это был обычный маленький городок, ничем не примечательный, тут просто останавливались караваны с товарами, чтобы караванщики могли перекусить, потом в соседнюю страну пришли шурави и этот город вырос вдвое населением, за счет беженцев, здесь открылись вербовочные пункты всех партий "Альянса семи", здесь же, на окраине в чистом поле вырос большой базар из старых морских контейнеров - порт то был совсем недалеко. Потом на какое то время, на два-три года - рынок этот увял, но теперь снова воспрянул, не в последнюю очередь благодаря усилиям его, Алима Шарифа, майора межведомственной разведки Пакистана.
        За все прошедшее время Алим Шариф разочаровался в коммунизме и в том, что он несет
        - он стал приверженцем теории жесткого порядка, и порядок этот должна была поддерживать армия. Он сильно пожалел о том, что выдал мятеж Таная, правильно тогда поступил рафик Шах Наваз, надо было взять Кабул и всех повесить. Вот Пакистан - как только Бхутто начал разводить демократию - его взяли и повесили, и в стране порядок. А разве людям нужно что-то кроме порядка, разве им интересна правота тех, кто грызется в Кабуле за власть, как беспородные дворняги грызутся за брошенную в пыль кость? Разве им интересно это, когда в стране упадок и хаос, разве важно - кто тогда прав? Нет, людям просто нужен порядок, и армия должна его обеспечивать. Вот и все.
        Сначала к нему присматривались. Не доверяли, задвигали. Только с прошлого года, как пошли деньги, реально большие деньги откараванного пути - его признали, потому что каждый хочет кушать и неважно, кто поставит перед тобой тарелку с ароматным, дымящимся пловом.
        Майор Шариф спрыгнул на обочину, держа руки на автомате, повешенном на груди - раньше так не спрыгнешь, везде мины, огляделся. Базар жил собственной жизнью, покупатели покупали, торговцы торговали, обманывали как могли - но уже стояли у контейнеров нагруженные добром машины, и уже бежали к Уралу торговцы - записываться в караван. Платили всем - русскими рублями, иранскими туманами, пакистанскими рупиями, в последнее время - много китайскими юанями. В Афганистане не было валюты, новое правительство не выпустило своих денег, их элементарно было не на что напечатать, в ходу были старые деньги, от королевских до коммунистических - но здесь их не принимали. Любые нормальные деньги нормальной страны - с удовольствием, но только не эти.
        - Алиджон! - не оборачиваясь, позвал Шариф
        От Тойоты к нему подбежал человек, рафик, бывший майор, учился в Союзе. Один из немногих, кто хорошо знает грамоту и языки.
        - Сегодня по три восемьсот за маленькую машину, по пять с половиной за большую. Пусть выстраиваются заранее, чтобы не ждать как прошлый раз. Кто не успеет - уйдем без него. До четырнадцати ноль-ноль все свободны, только посты выставьте.
        - Кха, рафик джагран[Да, товарищ майор.] .
        Конвойщики - тоже закупали товар, небольшой, поценнее, обычно аппаратуру, чтобы немного подзаработать. Алим Шариф делал вид, что не замечал этого. Он сам ничего не закупал - вместо этого он пошел в то место, где когда то давно была вербовочная контора Хекматьяра. Сейчас там было что-то вроде харчевни, недорогой - а он был голоден. Сам не зная почему, он всегда заходил пообедать в это место.
        Заказал он как всегда плов и лаваш с мясом, дорогие, очень дорогие блюда, в детстве они совсем не видели мяса, потом пришли шурави и мясо появилось, но его было немного. Теперь он был караванщиком и одновременно пакистанским разведчиком и мог кушать мясо хоть каждый день. Чтобы запить, он попросил бутылку обычной кока-колы. Все здесь было привычно - низкий потолок, мухи, заунывная мелодия из дешевого магнитофона - и когда ему принесли заказанное, с аппетитом принялся за еду. Ложкой, он всегда ел ложкой, носил ее с собой - приучили шурави, которые не ели руками.
        Так как он сидел спиной к стене и лицом ко входу - то и нового посетителя он заметил сразу. Посетитель был одет в недорогой, синий с белым китайский спортивный костюм - дешевые китайские вещи здесь носили все больше и больше людей, у него не было ни оружия ни рации, ничего - только небольшая сумка. Ходить так по городу было опасно - могли ограбить и убить.
        Это был бригадир Фахим.
        Бригадир Фахим, ставший одним из руководителей пакистанской разведки, был тем кто "открыл" Алима Шарифа, и поэтому благоволил ему. Только поэтому его направили на станцию в Кандагар, в один из приоритетных для ИСИ городов, и направили оперативным, а не техническим работником. Алим догадывался что бригадир Фахим был основным адресатом заработанных им денег в Равалпинди.
        Бригадир Фахим подошел к нему, присел.
        - Разрешите?
        В ответ Алим крикнул
        - Эй, бача! Принеси моему другу то же что и мне!
        Бача - афганский пацан, из беженцев, уже новое поколение, афганцы не знающие Афганистана, родины, родившееся здесь и как то устроившееся - понесся на кухню. Официальным владельцем этой харчевни конечно же был пакистанец, афганцам за редким исключением оставалась роль наемных работников или рабов, даже такие харчевни открывали на имя пакистанцев.
        - Рад тебя видеть, Алим - сказал негромко бригадир
        - И я рад вас видеть…
        - Называй меня только по имени - мгновенно предупредил бригадир - мы только старые друзья, меня зовут Ага.
        - И я рад тебя видеть, Ага…
        Генерал зачем то оглянулся по сторонам.
        - Тобой довольны. Ты хорошо работаешь.
        - Слава Аллаху.
        Бригадир поморщился
        - Не надо. Какой Аллах? Аллах на небе, а мы здесь, на земле и нам надо кормить себя и свои семьи. Есть мнение присвоить тебе досрочно полковника и перебросить в Исламабад.
        - Мне два месяца назад присвоили звание майора.
        - Для хороших людей не жалко. А хочешь - через год будешь начальником станции, если не хочешь в Исламабад?
        Принесли еду, бригадир принялся с аппетитом есть
        - Вкусно… - пробормотал он с набитым распаренным рисом ртом - давно такого не ел. Простая еда - она самая вкусная. Так как?
        - Нет - отрицательно покачал головой майор
        - Но почему?
        - Меня устраивает то, что я делаю здесь. Меня устраивает служить, когда то я дослужусь до подполковника, а потом и до полковника. Я не хочу в кресло своего начальника, которое я не заслужил, это плохо.
        Бригадир продолжал есть. В молчании…
        - Странный ты человек, Алим… - сказал он, когда съел свою порцию и обтер ложку куском лепешки - я не знаю ни одного человека кроме тебя, который не согласился бы на то, что я тебе предложил. А ты - отказался.
        - Я такой, какой я есть, Ага.
        - Хорошо. Тогда окажи одну услугу. Мне. Можешь?
        - Могу.
        - Тогда доедай. Поговорим по дороге.
        - Ты знаешь этого человека?
        Они шли по улице, неспешно шли, направляясь к базару. Алим смотрел на фотографию, фотография была плохая.
        - Нет.
        На фотографии был человек в форме генерала пакистанской армии, Алим его и в самом деле не знал.
        - Это Насралла Бабар, генерал-полковник. Министр внутренних дел. Этот человек пуштун. А ты сам…
        - Я тоже пуштун. Но не каждый пуштун - мне брат.
        - Хорошо что ты это понимаешь. Предают только свои. Этот человек отправил караван, восемь дней назад.
        - Какой караван?
        - Тридцать большегрузных машин. Мерседесы.
        - Такого каравана не было.
        - Просто Бабар решил, что нам совсем ни к чему знать о караване. И делиться - тоже ни к чему. Этот караван шел без нас.
        - И? Его ограбили?
        - А сам как думаешь?
        - Где? - вопросом на вопрос ответил Алим
        - В районе Тулькалач
        - Зеленка…
        Она самая. Страшная кандагарская зеленка, каждая сотня метров которой отмечена рытвинами от фугасов и остовами сгоревшей советской техники. Теперь эта зеленка жила исключительно грабежом.
        - Но получается, мы не отвечаем за этот груз.
        - Не отвечаем. Но это шанс, который надо использовать. Генерал Бабар отправлял груз не сам. Его отправляли уважаемые люди, а бригадир дал гарантию, что груз дойдет до места назначения. Он проплатил сколько надо всем по пути следования. Оказалось, что этого недостаточно.
        - Всем не заплатишь.
        - Это верно. Если мы вызволим груз и вернем его уважаемым людям, они сделают правильные выводы. Выводы о том, кому следует платить в Афганистане, если хочешь, чтобы твой груз дошел до места цел и невредим. И выводы о том, что связи генерала Бабара с пуштунами, о которых он рассказывает всем, кто пожелает его слушать - не стоят хорошего плевка. Как думаешь, это будут благоприятные для нас выводы?
        - Полагаю, что да, Ага.
        - И я тоже так полагаю. Груз взял Джемаль-ака, он находится в Ходжамульке, там стоит его банда. Он торгуется, потому что столько груза ему не нужно. Он не знает, куда его девать, но не может договориться о возврате.
        - У него в банде больше ста человек. Ходжамульк - там раньше стояли шурави, есть укрепления, не хуже чем у нас. Нам потребуются люди.
        - Люди будут - бригадир Фахим передал еще одну фотографию.
        - Омар.
        - Моххамад Омару Ахунзада. Ты его знаешь?
        - Да, эфенди.
        Бригадир никак не отреагировал на уважительное обращение к нему.
        - И что ты скажешь про него? Можно ему доверять?
        - Нет.
        Бригадира Фахима это так удивило, что он остановился посреди улицы
        - Почему? - осторожно спросил он
        - Это фанатик. Безумец.
        Бригадир махнул рукой, снова пошел
        - Я то думал… Они все фанатики. И психи. Фанатик и псих - лучший инструмент в разведке, это как самонаводящаяся торпеда. Спасения нет.
        - Вы не поняли, Ага-эфенди. Он фанатичен настолько, что с ним нельзя иметь дело. Он ненормальный, это понимает любой разумный человек, который оказывается рядом с ним. За последние два года я видел немало фанатиков, призывавших к джихаду. Этот - единственный из всех, кто говорил искренне. Если ему дать возможность усилиться - он начнет менять мир, а это плохо.
        - Не так уж и плохо. Ты стал консерватором, Алим, не ожидал. Разве коммунисты не хотят изменить весь мир?
        - И что получилось? Наша страна разорвана! Сейчас мы наладили - с вашей помощью, Ага-эфенди - хоть какое-то подобие порядка. Вот я сейчас поведу караван. В караване везут товары, они будут привезены в Кандагар и проданы там. Каждый торговец меняет свои деньги на гарантию того, что по дороге его не ограбят и не убьют. Это хоть какой-то порядок.
        - Говори тише - недовольно сказал бригадир. Алим почувствовал это недовольство и мгновенно замолчал.
        - Когда ты пришел к нам - ты был коммунистом… - начал свою речь бригадир - и это было плохо. Сейчас ты говоришь как полковник пакистанской армии, но в этом тоже нет ничего хорошего, Алим, пусть ты и стал одним из нас. Если мир не изменим мы - его изменят другие так, как сочтут нужным. Твои слова - сами того не желая - подтвердили мне то, что мы делаем правильную ставку. Ты прав, Алим, Афганистану нужен порядок. Порядок под единой властью. И не только Афганистану. На север от вас лежат богатейшие земли, там люди пришли к исламу, но власть остается в руках муртадов и мунафиков. Скажи, Алим, ты можешь назвать меня истинно верующим человеком?
        Алим подумал над ответом. Решил сказать правду.
        - Боюсь, что нет, Ага-эфенди…
        - И это в самом деле так, Алим, я им не являюсь. Джихад для меня лишь инструмент, в то время как для Омара и таких как он - он суть и смысл их жизни. И я не намерен лишать их этих заблуждений. К северу от вашей страны лежат богатые, но заброшенные земли. Там нет власти, способной повести за собой людей, русские оттуда ушли, а вместо русских никто не пришел. Да даже если русские придут туда - они ослабли, выдохлись и больше ни на что не способны.
        Майор Шариф не стал бы так говорить про шурави - он знал шурави, учился у шурави, воевал с шурави и знал, на что они способны. Пусть и играл он теперь на другой стороне - шурави он уважать не перестал.
        Но говорить об этом он тоже не стал. Он просто промолчал.
        - Представь себе, Алим. Ты вряд ли сможешь это представить, чтобы это представить надо жить в большой стране - но все же представь. Представь себе государство, которое никого и ничего не боится - ни шурави, ни американцев, ни англизов, никого больше. Представь себе государство, в которое ходят Пакистан, Афганистан и все то, что русские оставили нам в Азии, бывшие бухарские владения и эмираты. Там есть нефть в Каспии, есть золото, есть уголь. Есть все. Русские оставили там заводы и города - способны ли эти варвары, что там живут понять, что оставили там русские? Какую ценность все это имеет? Только представь себе, Алим - там есть страна, в которой население не превышает и двадцати миллионов человек, но живут они на территории, которая больше нынешнего Пакистана. А в нашей стране живет под двести миллионов человек, ты видел как живут беженцы из твоей страны? Там, той стране много земли, уже распаханной - бери и паши ее. Там родится много хлеба - когда в твоем кишлаке, Алим, в том что ты родился ели досыта хлеба, скажи мне? Скажи, разве справедливо то, что у двадцати миллионов людей земли больше чем
у двухсот?
        - Наверное нет - осторожно ответил Алим, отметив, что бригадир говорит громче чем обычно, и на них уже смотрят.
        - И в самом деле нет, ты прав, Алим. Это несправедливо. У нас есть армия. У нас есть порядок. А скоро у нас будет то, что есть только у самых богатых держав, у самых сильных держав на планете. Никто не посмеет диктовать нам свою волю, Алим. Никто! И тогда мы пойдем вперед. Но мы пойдем вперед не сами - впереди нас пойдут такие люди как Омар - жестокие и фанатичные. Они будут умирать за нас - но не они наследуют политую кровью землю, чтобы ее наследовать, нужно учиться в британской школе при посольстве, а не в медресе Хаккани!
        Бригадир вдруг замолчал, снова остановился, пристально глядя на Алима
        - Ты ничего не понял… - с сожалением констатировал он
        - Я стараюсь вас понять, эфенди - осторожно ответил Алим
        - Ты пока не сможешь меня понять. Но рано или поздно поймешь. Знаешь, почему ты лучше их? Потому что тебя учили русские, а не полуграмотный мулла. Выходцы из медресе Хаккани нам тоже нужны, но такие как ты нужны больше. Я учился в британской школе, и это хорошо, потому что британцы создали величайшую империю, какую только видел мир. Ты учился у русских - но и это хорошо, потому что русские тоже создали империю и значит - у них есть чему поучиться. ТЫ помнишь русский язык?
        - Да, Ага-эфенди.
        - Не забывай его. Он тебе еще пригодится, и скорее чем ты думаешь. Скоро настанут перемены, великие перемены, мой друг. Ты и я - мы будем их причиной.
        Бригадир какое-то время помолчал, потом протянул сумку, которую нес на плече.
        - Возьми это. В этой сумке то, что ты должен будешь использовать, чтобы вызволить груз у бандитов. Деньги и приказ, которого Омар не посмеет ослушаться. Дай часть денег Омару, он их заслужил.
        Алим не стал проверять сумку, вместо этого он задал вопрос, который его беспокоил.
        - Что в машинах?
        Бригадир Фахим облизал губы
        - Скажем так… это не должно тебя сильно беспокоить.
        - Это меня беспокоит. Там есть, к примеру то, что может взорваться?
        - Может. И взорваться и выстрелить - все может. Поэтому - будь осторожен.
        - Кто руководит операцией?
        - Ты, кто же еще? - сказал бригадир - те деньги, которые там есть, они твои за исключением того, что ты сочтешь нужным дать Омару и другим людям. Полковник… уже осведомлен о твоем особом задании, ему приказано оказывать тебе полное содействие. Я… дам тебе совет. Когда ты будешь наступать - поставь вперед Омара и его людей, а за ними иди уже сам. Так ты кое-что поймешь, мой друг…
        - Но Омар…
        - Омар - агент Бабура. И фанатик. Его выдворили из Пакистана, потому что у нас и без него хватает работы. Таких Омаров как он… найдется достаточно, медресе Хаккани работает и сейчас. Если Омар не вернется из этого боя - никто не будет горевать об этом, а я - меньше всего.
        Тот же день, вечер
        Провинция Кандагар, Афганистан
        К муллу Мухаммеду Омару пустили не сразу.
        Под медресе - особо никем не признанное, но медресе не хватало, потому ходили и сюда - Омар и его люди заняли два небольших здания в пригороде Кандагара даже не в самом городе, оттуда радо было ехать, это была уже кишлачная зона. Когда то давно здесь была школа, когда то давно здесь были учителя, которые пытались учить детей. Они погибали сами - для душманов учителя были смертельными врагами, их предписывалось уничтожать с особой жестокостью, чтобы отбить у других охоту учительствовать, или учиться. Потом, когда пришли другие времена - в школьном здании, построенном на деньги шурави открылось медресе, в котором преподавал Омар, рассказывая Коран и шариат так, как он знал их сам, как его научили ваххабиты в медресе Хаккани. Поскольку в этом кишлаке не было муллы - его и стали называть мулла. Мулла Омар.
        Майор Алим Шариф подъехал к зданию бывшей школы, когда был уже вечер, когда темнело, подъехал на Тойоте с пакистанскими номерами, которую сопровождала еще одна Тойота с пулеметом ДШК в кузове. Вместе с ними было несколько человек - наиболее опытных караванщиков. Над головной Тойотой развевался высунувшийся из окна черный флаг - флаг священной войны, джихада, с начертанной на нем шахадой. Майор вышел, огляделся, Тойота проехала дальше и остановилась, направив на "медресе" ствол пулемета. Все было как обычно - нищие, лепящиеся к горным склонам домишки, звенящий на галечном перекате ручей, зеленка рядом с ним, догорающий где-то за горами закат, как будто высвечивающий горы изнутри. Все было как всегда, как и сто лет назад - если не брать здание школы и ржавую тушу БТР с дырой в борту
        - у переката.
        Вздохнув, майор Шариф пошел к школе.
        Ему заступил дорогу один из этих - в черных чалмах, которые носят только они, с автоматом Калашникова в руках. Их было немного, ищущих знаний, они старались держаться вместе и помогать друг другу, даже говорили на каком то таинственном, никому особо непонятном языке, пусть в основе его быт обычный пушту. \От талиба пряно пахло гашишем, он что-то жевал и молча преграждал ему путь. Обкурился до тех самых пор, что не было видно зрачков - одни бельма.
        - Прочь - сказал майор пакистанской разведки.
        Талиб не ответил, не от ступил, он стоял как живой труп, как истукан.
        Неизвестно, чем бы закончилась эта история, потому что этих тут было человек шестьдесят, но у Шарифа были опытные люди, были ПК и ДШК. Талиба отодвинул в сторону такой же, в черной чалме, но с нормальными, человеческими глазами. Просто молча отодвинул в сторону и вышел вперед - Тойоты уже увидели.
        - Во имя Аллаха Милостивого Милосердного, Господа всех миров. Вся хвала Аллаху, Единому, Который ослабляет планы кафиров, Единому, Который сотрясает сердца тиранов и вселяет страх в отступников…
        Майор Шариф прервал гнусавые, с надрывом в голосе причитания
        - Скажи мулле, что я хочу его видеть. Я майор пакистанской армии, если ты понимаешь, о чем речь. А если не понимаешь - просто пропусти меня.
        - Мы собирались встать на намаз.
        - В таком случае, я хочу свершить намаз вместе с вами.
        Отказать мусульманину в праве совершить намаз было тяжким оскорблением, и талиб знал это. Поэтому - он пропустил Алима Шарифа в здание школы, а следом ушел и "часовой", бросив на произвол судьбы пост.
        Это был четвертый по счету намаз из пяти, которые каждый правоверный обязан выполнять в течение дня - намаз Магриб. Он выполняется сразу после захода солнца и является символом смерти. А время последних проблесков света до полного их исчезновения и наступления темноты, время между намазами магриб и иша (ночным намазом) - символизирует то, что обычно человека будут помнить лишь короткое время после его смерти. И потом забудут.
        Майор Шариф разулся, совершил омовение - вуду, чтобы очиститься. Ему нашелся молитвенный коврик, старый совсем - но дело ведь не в этом, правда? В большой комнате, которая раньше была классом - снесли внутреннюю стену, объединив два класса в одном - майор встал на колени вместе со всеми и погрузился в мелодичный распев ракатов, делая то же что и все.
        Отдав Аллаху положенные ракаты, прочитав фразы, завершающие молитву, майор Шариф поднялся. Ему почему то было неприятно на душе, как будто он кого то обманул.
        Мулла тем временем приблизился к нему, бледный, с черной повязкой на глазу, со шрамом на лице. Когда шурави пришли сюда - он вступил с ними в бой и едва не был убит. Ходила легенда, что когда осколок шурави ударил его и глаз повис на нерве - это было как раз возле мечети - мулла рукой оторвал глаз, бросил его в сторону, потом отколупнул глины со стены мечети, пожевал и закрыл рану. Потом продолжил бой. Насколько это было правдой - судить никто не брался.
        - Мы ради видеть брата в вере своей в нашем доме - нараспев сказал Мулла, голос у его был сильным и приятным
        - Аллах направил мои стопы сюда, Аллах и мой долг - ответил Шариф
        - Нет и не может быть никакого долга, кроме долга перед Аллахом, и долг этот так велик, что никогда нам не отдать его. Разве не сказал Дауд, обращаясь к своему Господу:`'О Аллах, как я могу воздать тебе полную благодарность, если за то, что я благодарю тебя, я уже опять должен благодарить тебя''.И Аллах ответил ему:`'О Дауд, теперь ты познал Меня''.
        - Долг перед Аллахом не противоречит долгу пуштуна накормить гостя…
        За столом они были все вместе, ели довольно бедно. Майора поразил один факт - несмотря на бедность, на столе было мясное блюдо, здесь было где пасти скот, и поэтому мясо здесь все таки было. Мулла Омар отказался есть мясо, хотя все муджахеддины ели его, накладывая из общего блюда. Вместо этого он взял лепешку, и макая ее в кислое молоко с зеленью стал ее есть, не обращая внимание на едящих мясо сподвижников.
        - Почему вы не едите мясо? - спросил Омар с любопытством и подозрительностью, увидев это он тоже не стал есть мясо
        - Горе нам, Аллах покарал нас раздорами и ненавистью за то что мы впали в ширк и безбожие, подчинились тагутам, и пока мы не придем к совершенству таухида - голод и болезни не уйдут с нашей земли. Только когда на последнем клочке нашей земли поклонение будет принадлежать одному лишь Аллаху и когда у самого последнего бедняка на столе будет мясо - только тогда и я внушу его, того, что разрешил нам Всевышний в пищу.
        - Омен - синхронно оторвавшись от пищи, произнесли остальные
        Майор Шариф смотрел ему в глаза - и видел, что мулла не шутит, он серьезен как никогда…
        После совместной трапезы, они поднялись туда, где мулла спал - комнату охранял вооруженный талиб.
        Поверил ли ему майор? Ни черта не поверил, скорее разуверился еще больше, потому что слова - это одно, а дела - совсем другое. Он знал, что делал мулла Омар со своими сподвижниками здесь. В этой школе работала учительница, присланная из Кабула, она была так глупа, что не бежала, как остальные. Моджахеды изнасиловали ее прямо в школе, все вместе, а потом четвертовали. Все это делалось со словами об Аллахе.
        - Какие вести ты принес из Пакистана, брат? - мулла Омар сильно изменился, теперь он был почти нормальным
        - Не из Пакистана. Я служу здесь.
        - Я знаю - сказал Омар - ты безбожник, так и не пришедший к Аллаху
        - Я совершил намаз вместе с вами.
        - Это ничего не значит. Ты обращался к Всевышнему с положенными словами, но в твой душе нет жажды, ее напоили коммунисты ядом харама.
        - Жажды чего?
        - Жажды таухида. Ты чужой.
        Майор покачал головой
        - Тогда почему ты разговариваешь со мной? Убей меня и покончим с этим.
        - Мы примем нусру[Помощь.] от тебя. Примем ради приближения того часа, когда на земле Афганистана не окажется ни одного человека, кто бы не признал Аллаха и не склонился перед ним в почтении.
        - Скорее это мне нужна нусра. Мне нужны все люди, каких я могу собрать.
        - Для чего тебе нужны люди?
        - Чтобы покарать грабителей и убийц. Шариат запрещает воровать.
        - Это правда, но он не запрещает брать на джихад. Кто эти люди?
        Майор передал фотографии, вместе с пачкой денег и письмом. Письмо было написано на арабском языке, отправитель был в Пешаваре. Там же, где была мечеть и медресе Хаккани, рассадник ваххабизма.
        Мулла снова повел себя странно, он прочитал это письмо несколько раз, раз за разом, потом - спрятал его за пазуху, как будто боялся, что его отнимут.
        - Приказывай - коротко сказал он
        Естественно, майор Шариф как опытный, подготовленный советскими военными специалистами диверсант и не подумал выдвигаться к логову банды на броне: даже шурави теряли броню в кандагарской зеленке, что уж говорить о них, не имеющих ни достаточного количества обученных людей, ни резерва, ни поддержки с воздуха. Зеленка была давно заминирована, тропы знали только местные - но местные то как раз были, люди муллы Омара привели того, кто эти тропы знал. Выступление наметили на следующий вечер.
        Три грузовика - Урал и две разбитые бурубахайки, выехали этим вечером на дорогу, ведущую в Кабул, но остановились у самого края зловещей зеленки. Дальше ехать было опасно - местным было все равно и на шариат, и на Аллаха, они делали намаз, а потом шли разбойничать и грабить. Они пойдут на прорыв потом, на максимальной скорости, когда дело будет сделано.
        - Здесь… - сказал проводник - здесь начинается дорога.
        Майор Шариф надел маску, шерстяную, такие пользуют пакистанские коммандос, но здесь от нечистой шерсти только саднит лицо. Ничего, можно потерпеть.
        - Точно здесь? - спросил он проводника
        Один из боевиков Омара, сидевший в машине - тоже с бельмами вместо глаз, совершенно безумного вида, тронул и так испуганного проводника за плечо.
        - Аллах жестоко покарает тебя, если ты солгал нам, ты умрешь смертью шакала и не услышишь даже запаха рая. Если ты лжешь сейчас - подумай, стоит ли это того.
        - Я не лгу, эфенди, Аллах свидетель - испуганно сказал проводник - не лгу. Все так, как я и сказал.
        - Аллах да будет тебе свидетелем…
        Майор похлопал рукой по рации, посмотрел на боевика.
        - Смотри. У меня такая и у тебя такая же, понимаешь?
        - Да, брат, понимаю. Я сам воевал против неверных и знаю, что это такое, тогда такие были только у амеров.
        - Теперь она есть у тебя. Смотри, она настроена, вот это - не трогай. Понимаешь - не трогай.
        - Не трогай - повторил талиб.
        - Как только услышишь мой голос или увидишь две ракеты, понимаешь - две ракеты, одна за другой - поезжай вперед, куда - ты знаешь. Понял?
        Майор объяснял талибу что нужно делать точно так же, как ему самому в школе объясняли шурави. Но шурави учили их грамоте, чтобы они были такие же грамотные как и сами - а этого никто грамоте не учил, только вдалбливали в голову, что надо убивать неверных.
        - Но до того, как ты услышишь свой голос - ни с места, понял. Никуда не уезжай.
        - Я понял, амер.
        - Все. Мы пошли.
        - Аллах с вами, амер.
        - Да, Аллах с нами…
        Девять человек - в масках, восемь из них с оружием - соскочили с грузовиков и растворились во тьме…
        За время войны кандагарская зеленка превратилась из озелененного русла реки, одного из немногих мест в Афганистане где Аллах может послать трудолюбивому земледельцу хороший урожай - в смертельно опасный лабиринт, где незнающий человек
        - сгинет навеки. Русские сбрасывали на зеленку кассетные бомбы, минировали ее с вертолетов и вручную, мины ставили и моджахеды. По ней били всеми видами бомб, в том числе полуторатонными и трехтонными. В зеленке было полно змей, они любят места, где есть зеленая лоза и рядом вода. Наконец в зеленке были кяризы - древние оросительные системы, идущие от реки на многие километры тоннели, по которым может пройти человек.
        Наконец - в зеленке могли быть боевики, бандиты. Стоит хоть одному начать палить - и о скрытности можно забыть.
        Человек сидел около полуразрушенного близким ударом бомбы строения, сидел не небольшом валуне. Во тьме отлично был виден огонек сигареты или косяка с чарсом - типичное времяпрепровождение для бандита. Было уже темно, и сколько еще таких вот… может быть в окрестностях - было неизвестно.
        Алим сделал знак рукой - и бойцы, среди которых были как пакистанцы, так и афганцы залегли на тропе, один из них сбил с ног проводника и навалился на него, поставил колено на спину, чтобы не убежал. Этот дом можно было бы обойти одному человеку, но не девятерым, тем более что один из них - такой же бандит, и как он поведет себя - неизвестно.
        Приняв решение, Алим вытащил нож - он сделал его таким же, как делали шурави, заточенный, зачерненный кусок арматурины, рукоять из тонкой веревки, плотно обмотанной и посаженной на клей, ножны из куска резинового шланга. Перекинув автомат за спину, он скользнул вперед…
        Боевики, захватившие машины и водителей - они стояли тут же, прямо на улицах кишлака, места не хватало - располагались в одном из дальних выносных постов системы обороны Кандагара - это всегда был бандитский край, и при шурави здесь было три линии обороны. Объект напоминал крепость, два этажа что здесь редкость, пулеметные гнезда, перекрытые траншеи. Конечно же бандиты почти не предпринимали мер предосторожности - только наверху, у крупнокалиберного пулемета были двое, остальные - кто спал, кто обкурился, несколько сидели в разных местах на открытом месте, обнимая свое оружие - то ли просто спали, то ли обкурились, а то и все это вместе. Несмотря на кажущуюся легкость задачи - могли быть проблемы, особенно если эти уроды у пулемета не умрут сразу.
        - Вали… - шепотом сказал Шариф
        - Да, эфенди
        - Кончай.
        Проводник захрипел, забулькал горлом, скорчился на земле - он им был больше не нужен, они прошли…
        - Джавад, бери брата и наверх. Вон туда - майор показал пальцем - будь готов. Иди осторожнее, могут быть мины и растяжки, иди очень осторожно. Ты будешь стрелять только тогда, когда начнут стрелять они, не раньше. Как только дойдешь - посигналь фонариком, одна вспышка - готов. У тебя есть фонарик с красным стеклом?
        - Да, амер.
        - Отлично, вот им ты и просигналишь. Не стреляй, пока не начнут стрелять они.
        - Я понял, амер, а что мне делать потом?
        - Сиди, пока я не отсигналю тебе так же. Как только увидишь сигнал такого же фонаря - спускайся, но осторожнее, лучше тем же путем, что ты шел туда. Ты все понял?
        - Да, амер.
        - Иди. Аллах с тобой.
        Двое - Джавад, который раньше воевал в составе спецподразделения ХАД и его младший брат, который два года воевал у душманов - ушли с тропы. Путь их был опасен, хоть бандит и уверил, что они не выставляли новых минных полей - в зеленке могло оказаться все что угодно, ее слишком долго минировали, не оставляя карт минных полей. Если они сейчас подорвутся - атаковать придется в лоб и сразу…
        - Торкам.
        - Да, амер
        - Ты лучше всех бросаешь гранаты из нас. Можешь бросить гранату так, чтобы она попала туда, где пулемет?
        Торкам немного подумал
        - Смогу, амер.
        - Тогда ты должен подобраться ближе. Следи вон за тем… как только он упадет - начинай. Или когда начнется стрельба. Не подведи нас Торкам.
        - Я скорее умру, амер.
        - Не время умирать. Аллах с тобой, Торкам, иди.
        Торкам, тоже афганец, воевавший в отрядах Хекматьяра, а потом прибившийся к ним и полюбившийся своей безотказностью, исполнительностью и умением очень точно кидать гранаты пополз вперед.
        Майор Алим Шариф беспокоился напрасно - были не те времена. Это раньше… когда в горах действовал советский спецназ, амер банды мог расстрелять обкурившегося на посту муджахеддина, потому что проспавший атаку мог погубить весь отряд. Сейчас никто никого особо не боялся, шурави ушли, а вместо ни воевали такие же бандиты, разболтанные, недисциплинированные вояки, так и норовящие поспать, обкуриться, кого-то ограбить…
        Когда с возвышенности, с которой простреливалась большая часть поста отсигналили - майор, увидевший это в ночной прицел своего автомата - повернулся, целясь в обкурившегося боевика, сидящего у стены. Затвор лязгнул громче, чем был звук выстрела, черный мешок начал заваливаться набок. Майор перевел прицел дальше, нажал еще раз. Что-то едва заметно плеснуло, душман повалился на бок.
        Никто даже не обратил внимание на то, что произошло.
        На крыше хлопнуло, подобно новогодней хлопушке, Новый год стали отмечать при шурави, палили в небо из всего, что было в руках, теперь перестали, патронов нет, вспышка на мгновение высветила тело пулемета и погасла. Больше пулемет этот опасности не представлял.
        Бойцы бросились вперед по тропе, возглавляемые Шарифом, до блока было метров семьдесят, раньше это пространство было вырублено, уничтожено под ноль, чтобы никто не мог подобраться незамеченным к крепости шурави, сейчас заросло.Когда добежали - в кишлаке уже слышались крики, основная часть банды ночевала не на блоке, она ночевала в кишлаке, в домах - и сейчас они выскакивали, полуодетые, с оружием в руках - кто бежал к блоку, потому что там было тяжелое оружие и даже танк, неисправный, брошенный шурави - а часть наоборот бежала прочь, в зеленку. С горки кишлак стегали трассы Джавада с братом, у них была снайперская винтовка и пулемет, сыгранный дуэт, от блока бил майор Шариф - его автомат с ночным прицелом и глушителем бил прицельно, вырывая из жизни то одного душа, то другого. Их было много, больше сотни - творящие харам, прикрываясь именем Аллаха - и сейчас Аллах отвернулся от них. Спастись можно было только одним способом - бегством…
        Аллах акбар!
        Талибы - черные как вороны, как грифы, с черными чалмами на головах - ходили по месту ночного боя, подбирали оружие, но по карманам убитых не шарили.
        В одном из блиндажей, где раньше были советские солдаты - обнаружили рабов, водителей машин, нескольких рабов с предыдущих налетов и двух девочек - подростков, похищенных бандитами с понятными целями. На рабов было страшно смотреть. Одну машину успели разграбить, половину собрали, половины - не было, видимо бандюки уже успели продать.
        На стволе танковой пушки висел со свернутой шеей Джемаль, главарь банды. Местные жители опасливо подходили, смотрели. Для них он был властителем их жизней - а теперь он висел на стволе танковой пушки. Демонстрация была наглядной и убедительной.
        Майора Шарифа и его людей нельзя было отличить от талибов, они так же были одеты во все черное и навертели черные чалмы на голову. Светиться не стоило.
        Мулла, пользуясь случаем, решил выступить перед людьми, для этого у него был старый мегафон. Шарифу до этого в общем то не было никакого дела, он сейчас рассаживал водителей по машинам, тридцать машин и всего две конвойные, опасно, группа на двух бронетранспортерах уже выдвинулась на окраину Кандагара, связь есть, если что - она сорвется навстречу им, но все равно желательно бы пройти зеленку без потерь. Хватило того что уже случилось… груз вовремя не пришел, и проблемы в любом случае будут. Тем не менее - краем глаза Шариф слушал то, что говорил мулла Омар.
        С именем Аллаха Милостивого, Милосердного, Хвала Аллаху Господу Миров, мир и благословение предводителю муджахидов Пророку Мухаммаду, его роду, сподвижникам и тем, кто последовал по его прямому пути вплоть до Судного Дня. Ассаляму алейкум уа РахматуЛлаху уа Баракятуху!Слушайте же меня, ибо я объявляю войну бандитам и безбожникам, которые хуже кяффиров, потому что сначала взывают к Аллаху, а потом объявляют войну правоверным, и творят харам. Это путь - путь расулюллах, путь по которому мы следуем. Единственный путь к миру на нашей земле - путь Джихад фи-сабилиллях, и мы пойдем по нему, пока в его конце поклонение не будет принадлежать одному лишь Аллаху!
        - Амер…
        Майор, который о чем-то задумался - вернулся в этот мир.
        - Говори, Торкам
        - Все машины готовы. Четыре из них выведены из строя настолько, что их пришлось подцепить к другим машинам.
        - Но они дойдут?
        - Я надеюсь, амер. Больше десяти километров в час давать не стоит, иначе будут неприятности. Надо успеть до заката.
        - Тогда едем прямо сейчас. Ободри братьев, мы все сегодня сделали правильно.
        - Благодаря вам, амер, мы побили разбойников, не потеряв ни одного человека.
        - Благодаря вам всем, Торкам. Благодаря вам всем. Иди в хвостовую машину. Ты мне сегодня нужен там.
        Ретроспектива
        Сентябрь 1996 года
        Кабул, Афганистан
        Мулла Омар
        Моххамад Омару Ахунзада, известный как мулла Мохаммад Омар - основатель и духовный лидер движения "Талибан" родился в 1959 году в небольшой деревне Нодех около Кандагара в семье бедных крестьян. Отец Мохаммада умер рано, поэтому будущему правителю Афганистана пришлось уже в юности стать кормильцем в семье. Он стал деревенским муллой и открыл свое медресе. В семьдесят девятом году он вступил в ряды моджахедов и воевал против советской армии, потом против войск правительства Афганистана, оставшегося до 1992 года со времен "ограниченного контингента" советских войск. В этой войне мулла Омар был четыре раза ранен и потерял правый глаз.
        Неожиданный взлет движения муллы Омара начался именно с тех самых пор, когда была уничтожена банда Джемаля, освобождены заложники, а сам Джемаль повис на стволе танковой пушки. Произошедшее стало известно, более даже не по умыслу пакистанской разведке, просто люди уставшие от безумия войны всех против всех потянулись к муллу Омару, чтобы присоединиться к силе, несущей порядок. Тем более, что сила эта была в чем-то справедлива и хорошо воспринималась жителями Афганистана. Привыкшие за время войны к немыслимой для цивилизованных стран жестокости и дикости, они с радостью восприняли новые порядки: смерть за убийства и разбой на дорогах, отрубание рук за воровство, забивание камнями до смерти жены, проявившей неверность. Все это было по законам шариата, источника права, понятного для правоверных афганцев, а правоверными в регионе были почти все, это был пуштунский край. Что же касается забивания женщин - то и тут афганские мужчины восприняли это с пониманием, потому что безбожный пуштунский режим освободил женщин, дал им невиданную волю и право перечить мужчине, а афганский мужчина не может считать
себя мужчиной, если жена не считает его господином, первым после Аллаха[Одними из последних защитников Саурской революции были женщины, они стояли насмерть даже когда мужчины предавали и бежали со своих позиций. Потому что понимали - кроме этой власти никакая другая не даст им права быть человеком. И даже нынешняя власть, власть Карзая ничего им не дала - Карзай например, узаконил изнасилования и педофилию.] .
        Немаловажную роль сыграл тот факт, что новообразованное движение не грабило и не убивало. Любая война - партизанская, повстанческая - ведется за счет населения, грабят его обе стороны и победитель в этой войне всегда вынужден оставаться наедине с народной ненавистью. Талибы вели себя чрезвычайно корректно, все продовольствие им либо привозилось, либо они покупали его за деньги. Мулла Омар кое-что перенял от своих пакистанских друзей, он смог создать систему финансирования движения, а потом и государства, которая даже не слишком зависела от наркотиков. Производства в Афганистане почти не было, облагать налогами здесь было нечего - но была торговля. С самого начала мулла Омар ввел очень тяжелый налог на торговцев, такой что стоимость товаров поднималась едва ли не втрое - но этот налог был налогом на безопасность и стабильность, торговцы были вынуждены платить даже такой налог, только бы жить в какой то понятной системе координат, знать что их не ограбят и не убьют на дороге. Впоследствии мулле Омару удалось взять под контроль и значительно, на порядок сократить выращивание опиума - за его
культивирование полагалась смертная казнь для всей семьи.
        Кандагар взяли быстро, практически без боя, все боеспособные части Хекматьяра были севернее, сражались с войсками Масуда и Достума, причем сражались довольно вяло. Сам Хекматьяр отнесся к появлению талибов на территории, которую он, безусловно, считал своей довольно пассивно и позволил им развиваться и разрастаться. Недостатка в рекрутах у талибов не было, на тот момент это была единственная сила, к которой бойцы шли добровольно, лозунг "сражайтесь за Аллаха" нашел отклик в сердцах простых афганцев. К тому же - если другие жили грабежом, что ограбил то и твое - то у талибов платили жалование. Почти сразу же в движении появились опытные военные специалисты - в основном пуштуны из числа бывших людей Таная, который так же благоволил новому движению, хотя и был в рядах армии Хекматьяра. Все это - организованность движения, изначальное наличие у него большого количества денег, появление в рядах движения военных специалистов, странное поведение прежде не терпевшего конкурентов, тем более в своем тылу Хекматьяра, который фактически прикрыл движение и дал ему вызреть в большую армию - делает смешной
версию, что движение возникло случайно, по воле малограмотного деревенского муллы.
        Скопив силы, после Кандарага - пошли по соседним провинциям, захватывая их практически без боя, население встречало людей в черных чалмах с радостью, как избавителей от тирании местных князьков, вступало в его ряды. Как то странно рассосалось воинство Хекматьяра, влившись в ряды Талибана, а сам Хекматьяр живой и здоровый уехал в Пакистан, чтобы заниматься бизнесом и наркоторговлей, он проявится вновь только в 2002 году, а потом, в девятом американцы признают его "умеренным"[От признания Гульбеддина Хекматьяра умеренным автору хочется то ли смеяться, то ли плакать. Как справедливо заметил один американский военный аналитик - если этот умеренный, то какие же тогда неумеренные?] и начнут с ним переговоры. Начался переход на сторону талибов мелких полевых командиров, бывших ранее сторонниками Масуда, Раббани и Достума - они могли воевать против Хекматьяра, но не могли воевать против партии Аллаха, так называли себя талибы. Масуд, опытный военачальник и полевой командир понял, к чему идет дело и оставаться в Кабуле не захотел - он приказ оставить столицу и отходить на север. Там у него было
неприступное логово - Пандшер, надежно взять который не удавалось и Советской армии, а его союзник Достум мог прикрыться Салангом, через который вел единственный тоннель. Кроме того - Масуд понимал и националистическую подоплеку движения Талибан: если по пуштунским территориям они шли как триумфаторы, то на севере жили национальные меньшинства Афганистана, которые пуштунов не пустят на свою землю в принципе, какими бы лозунгами те не прикрывались. По некоторым данным Масуд предлагал бывшему президенту Наджибулле уходить с ним, он так и жил все это время в миссии ООН - но Наджибулла отказался. То ли не поверил Масуду, то ли по каким то другим причинам, может быть считал что он как пуштун договорится с другими пуштунами.
        Но он ошибался…
        Второй за последнее время штурм Кабула прошел сложнее, чем первый - Масуд, отходя, оставил небольшой арьергард, и сейчас он с боями отходил по направлению к баграмской дороге. Перехватить путь отхода не было никакой возможности, авиации у талибов не было, мобильных сил очень мало, да и нужны они были в других местах. Да и задачи такой, на блокирование отходящих никто не ставил - отходят и пусть отходят.
        Перестрелки еще гремели - некоторые защитники отказались покидать город, оставались в нем до конца, Кабул все же был не пуштунским, население в основном говорило на дари, не на пушту - когда с юга в город въехали несколько автомобилей Тойота и различных грузовых машин, эта колонна шла от самого Кандагара. В грузовых машинах были талибы, хорошо подготовленные и уже обкатанные в боях части, отличавшиеся даже внешним видом - здоровые, темноволосые, молодые, с длинными черными бородами, хорошо вооруженные. В легковых автомобилях были пакистанцы - специальная группа, возглавляемая бригадиром Фахимом. В числе пакистанцев был и Алим Шариф, теперь уже подполковник. Звание ему присвоили досрочно, через два месяца после вызволения захваченного бандитами каравана, когда по Афганистану поползло и пакистанская разведка приняла единственно верное в такой ситуации решение.
        Если не можешь остановить процесс - возглавь его!
        Алим Шариф не был в Кабуле несколько лет, последнее, что он помнил о нем - смазанные впечатления бегства, бег волчьей стаи навстречу пропасти - и теперь он смотрел на город, где когда то ему дали квартиру, как будто видел его впервые. Кабул изменился - никакого общественного транспорта, мало машин, что-то горит, стены избиты пулями, на улицах не защитники революции, молчаливые, строгие - а талибы где то стреляют, где то грабят, где-то потрясают автоматами, кричат Аллах Акбар! стреляют в воздух. Выбитые стекла, закрытые дуканы, усыпанные самыми разными гильзами улицы в рытвинах от снарядов, которыми обстреливали Кабул вот уже несколько лет, следы пожаров на некоторых домах. Ощущение катастрофы, острое ощущение горящего, рушащегося в пропасть мира.
        Колонна, возглавляемая Тойотой свернула по нужному адресу, проезжая мимо домаТойота дала сигнал и проехала дальше, набитый боевиками грузовик боднул прочные ворота. Потрясая автоматами, изрыгая воинственные вопли - воинство бросилось на приступ.
        Бригадир Фахим брезгливо наблюдал за всем через тонированные стекла машины. Его британское воспитание, полученное при посольской школе остро протестовало при виде таких вот зрелищ, хотя не понимать их необходимости он не мог.
        Сотрудники ООН конечно же не могли ничего сделать с ордой, они понимали за кем пришли эти бородатые, вонючие, озверевшие люди, и не собирались умирать ради этого человека
        - Господин бригадир, они могут там все поджечь.
        - Ты прав… - сказал бригадир - надо идти. Держись рядом со мной.
        Грузовик - старый индийский Мерседес, разукрашенный всеми цветами радуги - преграждал вход во двор миссии ООН, Алим вышел вперед, с силой долбанул прикладом по двери со стороны пассажира.
        - Ты, сын осла, сдай назад, не видишь что ли?!
        Водитель послушно нажал на газ, машина сначала дернулась вперед, окатила тяжелым солярным, оседающим на языке выхлопом. Потом, кашляя изможденным мотором, подалась назад, тяжело выкатываясь на улицу и перекрывая ее длинным кузовом.
        В здании был полный бардак, били стекла. Из здания уже несли - неважно, что для этих компьютер - всего лишь непонятный ящик, неизвестно зачем существующий. На базаре можно продать, а если не купят - выкинуть. Двери были вынесены, сорваны с петель.
        В здании копошились, несли, пакистанские коммандос вышли вперед, чтобы провести группу, щедро раздавали удары прикладами зазевавшимся. Комната, где находился президент была хорошо известна - пакистанская разведка приложила немало сил, чтобы узнать - где именно в какой части здания скрывается Наджибулла. Штурмующих предупредили - за его смерть при штурме - всех повесят. Возможность разобраться им дадут потом.
        Президента сбили с ног и немного помяли - но он все же был жив. Мухаммед Наджибулла, бывший акушер, бывший посол, бывший начальник ХАД и бывший президент Афганистана - а теперь просто изгнанник в собственной стране сидел на полу в комнате, где он жил в окружении злобно смотрящих на него пуштунов - талибов. Простая комната, здесь даже нет окна, стол, стул, походная койка. Несколько книг.
        - Уберите всех лишних, лейтенант - приказал бригадир офицеру пакистанских коммандос - и сами выйдите. Около двери не стоять, займите позиции не меньше чем в пяти метрах от нее. Кто осмелится подойти ближе - трибунал.
        Пакистанцы, вооруженные в отличие от душманов короткоствольными МР-5 вытолкали талибов взашей и вышли сами. В комнате, наедине с бывшим президентом остались только трое: бригадир, подполковник Шариф и еще один офицер пакистанской безопасности.
        Все трое не знали, что это должно было быть их последнее задание, после того, как ни выполнили бы его - всех троих должны были ликвидировать как носителей тайны. Тайны, смертельно опасной для государства Пакистан, угрожающей самому его существованию - которой еще не существовало, но которая должна была появиться после выполнения ими задания. В ИСИ боролись за власть несколько группировок и бригадир Фахим с его подозрительными связями в Афганистане, с его контактами с бывшими офицерами коммунистического режима Наджибуллы, их активное использование, связи с Танаем, пуштуном по национальности… все это многим не нравилось. В таких делах посвященных убирают всегда, бригадир Фахим в принципе подозревал недоброе, но он не мог отказаться от задания. Тем не менее - и он предпринял кое-какие меры предосторожности, чтобы не быть убитым…
        Но Аллах распорядился иначе.
        - Встаньте, господин президент - сказал бригадир - не дело сидеть на полу. Поднимите его, посадите на стул.
        Алим Шариф и еще один пакистанский офицер выполнили приказ.
        - Я не президент.
        - Вы президент. Последний законно избранный президент этой страны.
        - А мои граждане решил таким образом воздать мне почести?
        Бригадир вздохнул
        - Воздавать почести вам не за что, господин Наджиб. Вы допустили то, что ваши генералы вас же и предали. Если хотите вешать - надо вешать. Если хотите миловать
        - надо миловать. Но нельзя делать и то и другое сразу. Правила должны быть едины для всех.
        - Да… я зря не повесил Таная…
        Фахим рассмеялся
        - При чем тут Танай? Танай увидел на чьей стороне сила и сделал выбор. Нельзя убивать врагов, если можно сделать их друзьями. А друзьями врагов делает старый добрый страх. Пусть и лицемерными друзьями.
        - Что вам надо? Я вас кстати знаю… Фахим?
        Бригадир хлопнул в ладоши.
        - Вспомнили? Великолепно. Тогда мне не надо объяснять кто я и откуда. Перейдем сразу к делу. Вас не удивляет, почему мы, Пакистан, вмешиваемся в ваши дела?
        - Как ни странно - нет.
        - Действительно, тут нет ничего удивительного, хотя проблема не в том, о чем вы только что хотели иносказательно намекнуть. Проблема в том, что в Афганистане у нас никогда, до последнего момента не было друзей, настоящих друзей.
        - А настоящие друзья - эти? - президент кивнул на дверь
        - Да. Как ни странно с ними можно дружить, и знаете почему? Потому что они не пуштуны, а воины Аллаха. Для них все равно, кто ты по национальности, и для них все равно где на карте проведена черта. Они глобально мыслят.
        - Ах вот вы о чем… Нетрудно было догадаться.
        Линия Дюранда - одно из многих преступлений Британской империи перед человечеством. За время колониального господства Британия выработала несколько принципов, как можно править территориями, в десятки раз превышающими по площади и населению метрополию. Два из них - первый "разделяй и властвуй", второй - "всегда нужно иметь повод для войны". Именно этими принципами руководствовался сэр Мортимер Дюранд, когда в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году заставил афганского короля подписать договор о передаче части афганских земель в аренду Британской Индии, тогда еще единой и включающей территорию современных Бирмы, Пакистана и Индии. Проведенная произвольно линия пролегла по землям расселения пуштунов и разделила племена надвое. Потом, после крушения британской колониальной империи Индия отделилась и провозгласила независимость в сорок седьмом году, а Пакистан - только в пятьдесят шестом, таким образом получалось что Пакистан стал правопреемником британских колониальных активов, в том числе и этого договора аренды. Пакистанская часть пуштунских племенных земель получила название "зона племен" и
управлялась племенной администрацией, власть особо не вмешивалась в их дела, граница между Афганистаном и Пакистаном никак не была делимитирована за исключением отдельных участков, как например в районе стратегического Хайберского прохода. Тем не менее - вопрос зоны племен был камнем преткновения между двумя странами: ни одна власть в Афганистане не могла признать эту границу, потому что немедленно была бы свергнута, а Пакистану пуштуны приносили одни проблемы - но после двух бездарно просранных войн с потерей территорий пакистанские военные, всегда правившие в этой стране не могли пойти на то, чтобы отдать еще и Зону племен. Ситуация изменилась с вводом советских войск в Афганистан - в зону племен хлынули беженцы, в обратном направлении - оружие, кустарным изготовлением которого там всегда занимались, начали работать лагеря подготовки боевиков и медресе с ваххабитами - преподавателями, в которых пуштунские дети становились теми, кем они никогда не были - исламскими экстремистами. Пытаясь перекрыть границу, афганское правительство с советскими войсками сначала перекрыло ее заставами - это перекрыло
кочевые пути для многих племен и они взялись от этого за оружие, а потом начало операцию "Завеса" - охоту спецназа и вертолетов на караваны. В караванах шли не только военные, но и гражданские грузы, их сопровождали их владельцы, гибнущие от ударов шурави - что мира и добра за эту землю не приносило. Так, всего за два десятилетия Зона племен превратилась в некое подобие Сектора Газа, только еще более крупного по территории и опасного. Землю, где терроризм воспроизводит сам себя.
        Ах, да, забыл сказать. Договор об аренде земель был на сто лет. И заканчивался он, соответственно в одна тысяча девятьсот девяносто четвертом году. И Пакистан возвращать земли конечно же не собирался.
        - Да, именно об этом. Покажи.
        Третий офицер - у него был чемоданчик, небольшой - раскрыл его и начал выкалывать на стол бумаги.
        - Подпишите это, и я выведу вас отсюда.
        Наджибулла усмехнулся
        - Чтобы выбросить с вертолета? Я слышал, вы практикуете такое.
        - Отнюдь. Мы же коллеги. Мы отправим вас к семье. Кроме этого - вы должны будете записать обращение, где подтвердить подлинность подписи документа. Нам невыгодно будет ваша смерть, нам нужен будет живой свидетель.
        Это был договор о делимитации границы. Над его подготовкой трудились несколько месяцев, подгоняли.В портфеле у Таная нашли несколько чистых листов советской бумаги - договор был напечатан именно на этой бумаге, на специально купленной электрической советской печатной машинке.
        - Обратите внимание вот на что. Всем нужен будет мотив. Мотив того, что вы это подписали. Этим мотивом будут двадцать миллионов долларов, которые мы перечислили на открытый номерной счет. Этот счет и в самом деле существует, и мы и в самом деле перечислили на него деньги, еще тогда, давно. Подпишете - и счет ваш.
        Еще тогда, давно… Пакистанская разведка готовилась провернуть эту операцию еще в девяносто втором, но не получила доступа к президенту - тот перехитрил всех и скрылся в миссии ООН. За провал сняли директора ИСИ, но дело было не поправить. На реализацию этого проекта ушло целых четыре года.
        - А если я откажусь?
        - У вас есть семья… - пожал плечами Фахим - подписывайте. Она будет залогом того, что вы будете молчать.
        Президент зачем то посмотрел на стену, потом подвинул к себе бумаги, взял ручку и…
        И Фахим и даже Шариф расслабились, они не воспринимали президента как человека, способного оказать чисто физическое сопротивление, тут сказывались чистые предрассудки, что за главу государства воюют такие как они, бойцы невидимого, а порой и видимого фронта. Но перед ними был очень сильный физически человек, пуштун, борец - и сейчас видимо он решил, что терять ему уже нечего. Упоминание семьи сыграло для этого гордого человека роль триггера, спускового крючка.
        И началось безумие.
        Взревев как раненый бык, президент вскочил, опрокидывая стул, перехватил ручку и воткнул ее в глаз стоящему рядом пакистанскому разведчику, пистолет у него был на поясе, в открытой кобуре - и он выхватил его. Плеснуло кровью, ужасом, бригадир Фахим оцепенел, а Алим Шариф сунулся за пистолетом, который носил скрытно, но достать пистолет и выстрелить не успел. Президент успел первым, Алима бросило на пол, еще две пули принял в себя бригадир Фахим, один из самых опытных разведчиков Пакистана…
        Озверевшая толпа боевиков, услышав выстрелы, рванулась вперед, пакистанские коммандос тоже побежали к дверям - там были люди, за безопасность которых они отвечали головой, и страшно было подумать, что могло случиться в той комнате без окон. Выбив двери, коммандос нарвались на выстрелы - один коммандос были убит, еще один - тяжело ранен. Больше президент ничего сделать не успел - разъяренная толпа сбила его с ног, заодно затоптали до смерти тяжело раненого бригадира Фахима - Алим Шариф, тоже раненый упал у стены, и только поэтому его тоже не затоптали до смерти. Командовать пакистанцами было некому - из троих сотрудников разведки, которым они должны были подчиняться, один был убит на месте, еще один умер, последний был довольно тяжело ранен, поэтому пакистанцы и сами впали в панику. Талибы, накинув на шею президента веревочную петлю, осыпая его пинками, ударами прикладов, плевками, протащили его по коридорам миссии ООН и вытащили во двор уже полуметрового, а может быть и мертвого. Потом из здания на пинках вынесли родного брата президента, генерала Шапура Ахмадзая, бывшего начальника президентской
охраны и во дворе забили до смерти. Потом, с бранью и проклятьями, тела братьев потащили на улицу, кто-то подогнал старый советский кран. Президента вздернули на кране, а его брата - повесили на фонарном столбе на обрывке троса. Потом начали танцевать на улице, кричать "Аллах Акбар!" и стрелять в воздух.
        Подполковник Шариф, перевернувшись на живот, пополз из разгромленной комнаты. Он хотел крикнуть "не надо, остановите их" - но губы не слушались, изо рта вырывалось только шипение. Потом кто-то забежал в комнату, это был солдат. Он достал аптечку и начал оказывать первую помощь, Алим Шариф хотел ему показать… сказать… как то донести до него что президента надо отбить любой ценой, надо остановить все это безумие.
        Но у него ничего не получалось.
        Втоптанный в пол, изорванный, на полу лежал договор о делимитации границы Афганистана с Пакистаном. Сотрудников ООН срочно эвакуируют из Кабула, а договор, в числе прочих бумаг, кто-то подберет и использует для растопки земляной печи.
12 июля 2014 года
        Ирак, севернее аэродрома Тикрит-Южный
        Разведывательная группа специального назначения Генерального штаба ВС Турции
        Позывной Курт-3
        Весь мир должен жить по законам турков!
        Эта нехитрая, жутковатая фраза, отражающая самую суть идеологии БозКурт начала воплощаться в жизнь именно в этот день, двенадцатого июля. В этот день, ровно в четыре часа утра части турецкой армии получили сигнал, ставший уже знаменитым в узких кругах. Аслан Атлади, лев прыгнул. Первый раз этот сигнал означал сигнал к фашистскому государственному перевороту. На сей раз - по этому сигналу части второй полевой армии перешли в наступление.
        План аннексии Ирака, который и назвался "Аслан", Лев - был прост и почти один в один повторял план американцев в операции "Свобода Ираку" - только наступление шли не с юга на север, а с севера на юг. План турков заключался в максимально быстром ударе моторизованными частями в направлении Мосула и дальше, параллельно железнодорожному полотну и реке Тигр- на Багдад. Примерно в D+90 - то есть через девяносто часов после начала наступления, передовые части турецкой армии - семидесятая механизированная бригада, оснащенная идущими в авангарде танками Бер - должны были ворваться в Багдад.
        Но кое-кто - шел перед наступающими частями, которые находились еще в районе Баи.
        Несколько внедорожников и пикапов Тойота, с установленными на них крупнокалиберными пулеметами, быстро продвигались вперед, обходя Тикрит с запада. Над головной машиной реял черный флаг - но не пиратский, а флаг джихада, на котором было написано "Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его". На машинах были следы от пуль, в одной машине было сильно повреждено лобовое стекло. Люди в машинах были хорошо вооружены разномастным оружием - от АК-47 до пулемета М240, одеты в разномастный камуфляж, скрывали лица под шемахами и имели на голове шахады
        - повязки, свидетельствующие о том, что их обладатель идет по пути джихада. Вообще, отряд этот сильно походил на хорошо где-то вооружившуюся, опытную банду иракской Аль-Каиды, которая, несмотря на громкие заявления, отнюдь не была уничтожена.
        Местность была пустынной, ровной как стол - и крупнокалиберные пулеметы на внедорожниках позволяли "держать" местность примерно на полтора километра в любую сторону. Но им пока не попадалось ничего, что заслуживало хорошей порции пуль из ДШК. По крайней мере, в последний час не попадалось…
        Пассажир, идущей второй машины, иранского Нисcан Патруль с полностью срезанным верхом, такой же как и все, с замотанным клетчатым платком лицом, вооруженный автоматом АКМС, поднял затянутую в перчатки без пальцев руку.
        - Стой!
        Машины остановились, без команды разъезжаясь, разворачивая стволы в разные стороны.
        Пассажир достал из бардачка бинокль, поднялся в полный рост, начал осматриваться по сторонам.
        - Черт, где эти ублюдки… - недовольно сказал он, смотря в сторону насыпи.
        - Ты же видел, что творится в Тикрите - откашлявшись, философски заметил водитель, который сейчас улучил момент и выбивал от пыли свой платок
        В Тикрите и в самом деле творилось неладное - когда они проезжали - были видны столбы дыма, подпирающие светлеющее утреннее небо. Новое "демократическое" правительство Ирака для того, чтобы в Тикрите было поменьше террористов и сторонников казненного президента Хусейна - поступило точно так же, как Хусейн поступил в Курдистане - начало переселять туда инородцев, причем - шиитов. В итоге
        - сейчас шииты и сунниты в Тикрите увлеченно резали и жгли друг друга, им было наплевать на приближающиеся танки семидесятой механизированной бригады турецкой армии.
        Пассажир джипа-рейдера сплюнул в пыль.
        - Рацию.
        С заднего сидения передали гарнитуру.
        - Бер четыре, это Курт - три, как принимаешь. Бер четыре, это Курт - три, выйдите на связь, прием.
        - Курт - три, связь установлена, прием.
        - Бер - четыре, дорога свободна до точки с координатами - один-два-семь-три-три-пять-браво, обозначаю маяком, как понял, прием.
        - Курт - три, тебя понял, ориентир маяк на точке один-два-семь-три-три-пять-браво, прием.
        - Бер - четыре, принято верно. Курт-три продолжает движение, прием.
        - Бер - четыре, конец связи.
        С одного из внедорожников, повинуясь команде сбросили маяк - устройство размером с термос, с антенной.
        - Куда теперь?
        - Идем дальше по маршруту
        Майор спецназа ГШ ВС Турции Абдалла Гуль посмотрел на часы.
        - У нас полтора часа форы.
        - Господин майор, может быть, истратим хотя бы полчаса на то, чтобы пообедать мясом. Где-нибудь в едальне.
        Майор недобро глянул на водителя.
        - Пообедаешь в Багдаде, Хамза. И я пообедаю вместе с тобой. Вперед!
        Колонна продолжила движение - и через пять минут о ней напоминали только следы на песке, улегающаяся пыль и прибор, похожий на термос…
        - Один, два, три… четыре, пять, шесть, семь, восемь…
        - Вон еще.
        - Вижу… девять, десять… одиннадцать. Одиннадцать танков, господин майор.
        Майор Гуль досадливо прищелкнул языком
        - Да вижу…
        Один из бойцов спецотряда переключил рацию на прием.
        - Внимание всем Скорпионам. Я Курт-три, имею цели…
        Под общим позывным Скорпион работали полевые штабы наведения авиации, движущиеся в боевых порядках наступающей турецкой армии. Скорпион - и порядковый номер.
        Капитан Гуль протянул руку
        - Дай…
        Спецназовец отдал рацию.
        - Я Курт три-главный, вызываю Скорпион три или четыре, кто ближе ко мне. Я работаю в районе железнодорожной ветки между Тикритом и Самарой, прием.
        - Я Скорпион-три, работаю в твоем районе, Курт-три. Нужна огневая поддержка, прием.
        - Скорпион - три, мне нужна пара самолетов с ракетным вооружением, атака по команде, цель подсветим лазерами. Без команды открывать огонь запрещаю, повторяю - без команды открывать огонь категорически запрещаю, прием.
        - Курт - три, понял тебя, огонь только по команде, расчетное время прибытия восемь минут, аэродром Аль-Сахра взят, прием.
        - Скорпион три, рад слышать это. Огонь только по команде, я буду в опасной зоне, прием.
        - Курт - три, понял тебя. Конец связи.
        Майор Гуль спрыгнул на землю, попрыгал, разминая затекшие ноги. Они не думал, что восстанавливать империю - это так просто и одновременно - так утомительно для ног и для задницы. Перебросил за спину автомат, проверил пистолет в кобуре.
        В пяти сотнях метров от них танкисты совершали намаз, расстелив коврики прямо у остановленных танков.
        - Абдалла, что ты задумал? - спросил подошедший из хвоста колонны капитан Эрим. Майора ему должны были дать на днях.
        - Я хочу поговорить с ними
        - Ты спятил? Пусть самолеты сделают свое дело!
        Майор повернулся, посмотрел в глаза своего друга.
        - Что ты там видишь, Охран?
        - Я вижу там с десяток танков, не считая другой техники. И мусликов, которые сейчас стоят кверху задницами и славят Аллаха, вместо того, чтобы воевать! А что, ты видишь там что-то, кроме этого?
        - Да, вижу. Я вижу там несколько танков, которые сильно нам пригодятся, когда мы будем восстанавливать Османскую Империю. Пригодятся, Охран, очень сильно пригодятся. И я вижу там будущих граждан этой империи, которых обучили американцы. Нужно просто с ними поговорить, вот и все…
        - Эти танки могут смешать нас с песком! Могут раскатать нас в лепешку.
        - Могут. Но не сделают это.
        Капитан Эрим знал, что с Гулем спорить бесполезно.
        - А мне что делать?
        - Возьми свою дуру и прикрывай меня. Хорошо прикрывай. Принимай командование, пока я там…
        Капитан Эрим посмотрел в спину уходящему другу, потом сплюнул.
        - Боевой порядок. Готовьте ракеты! Снайперам готовность.
        - Мяхряба.
        Иракские танкисты, брошенные остатками того, что в нормальных странах называется властью навстречу катящемуся на Багдад стальному валу нашествия, конечно же не могли пропустить намаз, это было бы грешно. Время намаза застало их в дороге, они покинули танки, расстелили молитвенные коврики, определили направление на Мекку по компасу и совершили намаз. А когда они отдали положенное Аллаху - они увидели, что навстречу им идет человек. Вооруженный человек, он идет по пустыне навстречу танкам и не боится ни их, ни их танков. Все боялись их танков, это были такие же танки, как и те, на которых американцы сокрушили Саддама.
        Все боялись. А этот человек - не боялся.
        - Салам - настороженно ответил капитан иракской армии Салем, держа руку на рукояти пистолета, который еще находился в кобуре.
        - Мир вам, именем Аллаха!
        - Ты правоверный? - настороженно спросил капитан
        - Нет, нельзя сказать, что я правоверный, потому что я хоть и верю в Аллаха, но не совершаю намаз пять раз в день. У меня нет на это времени. Но я солдат, такой же как и вы. Солдат.
        - Ты не солдат, а бандит.
        - Смотри не на одежду, смотри на человека.
        - На твоей голове повязка, на ней написана шахада.
        - Я солдат. Что бы ни было написано на моей головной повязке.
        - И какой же армии ты солдат?
        - Я солдат Великой Османской Империи, чье падение принесло народам Востока рабство и неисчислимые беды - ответил неизвестный
        - Великой Османской Империи? - презрительно ответил капитан - должно быть ты сумасшедший.
        - На этих танках есть детектор лазерного облучения - сказал неизвестный - пусть один из твоих людей проверит. Но только один, потому что второй - умрет.
        С этими словами неизвестный поднял левую руку, очень медленно поднял ее вверх, чтобы это не выглядело, как попытка бросить нож и гранату. Именно в этот момент капитан убедился, что никакой это не сумасшедший а дело серьезнее, чем кажется. Он имел дело с американцами, американцы построили несколько учебных центров для новой иракской армии. Рядом с его центром, где его обучали ездить на танках, был тренировочный полигон иракского полицейского спецназа SWAT, их тренировала американская Дельта. Он заметил, что американцы все делают левой рукой. Он спросил почему, и ему сказали, что правая рука должна быть всегда свободна, чтобы успеть выстрелить. Именно то, что незнакомец поднял левую руку, свидетельствовало о том, что он прошел серьезную специальную подготовку.
        - Мустафа, проверь!
        - Так точно!
        Невысокий, как и все танкисты, молодой иракец бросился к своему танку
        - Значит, ты говоришь, что ты солдат Великой Османской Империи?
        В этот момент лейтенант краем глаза заметил движение, довольно далеко от того места, где он стоял и где стоял неизвестный. Примерно полмили… немного поменьше. Такое движение, осторожное, почти незаметное лучше видно именно боковым зрением - и лейтенант понял, что их окружают.
        - Да, это так.
        - Может, это твоя империя вторглась в нашу страну утром?
        - Мы не вторглись. Мы пришли с миром.
        Лейтенант достал пистолет.
        - Расстрелять!
        Неизвестный даже не пошевелился - в абсолютной тишине лейтенанта танковых войск иракской армии вдруг ударил невидимый кулак, он пролетел метра два и только потом упал на землю. В груди его была огромная, действительно огромная, больше чем с кулак дыра.
        - О, Аллах…
        - Стоять! Стоять! - неизвестный правой рукой мгновенно выдернул пистолет и выстрелил несколько раз в воздух - строиться!
        - Господин лейтенант, мы под… - Мустафа не договорил до конца, потому что докладывать было нечего. Но все поняли, что он хотел сказать. Мы под прицелом…
        - Строиться! Слушать меня!
        И иракские танкисты, привыкшие сначала к властной, жестокой руке Саддама, а потом пришедшие в новую армию - в основном при Саддаме они были феллахами, крестьянами, в армию пришли после процесса "дебаасификации", когда из армии изгнали всех баасистов, а не баасистов в армии не было вовсе и новую иранскую армию американцы строили с нуля. Только потом начали обратно принимать каких-то солдат на офицерские должности… этот лейтенант видимо и был из таких. Остальные - просто феллахи. И поэтому они просто выстроились заново перед властным и решительным человеком, у которого был всего лишь автомат против двенадцати танков и стольких же БМП.
        - Все вы помните, что раньше вы были частью единой империи! Османской Империи со столицей в Константинополе! Кто тогда смел напасть на вас?! Кто тогда смел прийти на ваши земли с мечом?! Кто тогда указывал, как вам жить?! Кто тогда запрещал вам молиться Аллаху?
        Неизвестный резко махнул рукой
        - Арабы смогут жить, как они хотят, только восстановив империю! Только в этом случае мы сможем получить справедливую цену за богатства этой земли! Только в этом случае никто не будет бомбить наши города и безнаказанно вторгаться в наши земли, как это сделали американцы! Я турок! И я горжусь тем, что я турок! Мы вынуждены были отступить с этих земель, наши прадеды не сохранили империю - но сохранили Турцию! Наши деды и отцы - сделали Турцию сильной! Наше дело - воссоздать Великую Империю. Вы можете стать врагами Империи и погибнуть прямо здесь и сейчас, и я погибну вместе с вами! Вы можете принять протянутую мной руку и стать частью Великой Армии Османов! Той самой армии, которая дошла до Вены, той армии, от страха перед которой дрожали все жители Европы, которые несколько лет унижали вас на вашей же земле! Если вы пожмете протянутую вам руку - никто не посмеет вас больше обидеть! Никто не посмеет вас больше унизить! Итак, я протягиваю вам руку и жду вашего решения!
        Иракские танкисты - их было больше двухсот человек, если считать экипажи БМП и мотопехоту - переминались с ноги на ногу, украдкой смотрели по сторонам.
        - Так вы не американец, бей? - нерешительно спросил кто-то.
        Бей! Дело сделано. Бей - так звали турецких визирей и управляющих крестьяне этой земли сто лет назад. То, что вбивалось в подсознание столетиями, покорность туркам
        - не выбить уже ничем, это глубоко в подкорке, это передается с кровью. И иракский танкист обратился к турецкому офицеру именно так, как его прадед обращался к турецкому хозяину.
        - Ты идиот? - спросил его майор - или Аллах лишил тебя зрения? Где ты видел таких американцев как я, придурок?
        Засмеялся сначала один танкист. Потом еще несколько. Через минуту - смеялись, истерически хохотали уже все.
        Немного подождав, майор Гуль достал зеленую дымовую шашку, дернул за кольцо, бросил на песок. Потом снова выстрелил в воздух из пистолета и все замолчали.
        - Вы в армии! И команды ржать не было! Построиться в четыре шеренги! Приготовить солдатские книжки! Стройся!
        Наступление

12июля2014года
        Десантный вертолет СН-53
        Воздушное пространство над Ираном, провинция Хузестан
        - Добрый день уважаемые дамы и господа, мать вашу!
        В вертолете было шумно - но голос взводного все слышали.
        - Мне, конечно, не сдалось быть стюардессой у таких хитрозадых ублюдков как вы, но приказ есть приказ. Рамирес, закрой пасть!
        Взводный шел в хвост вертолета, с кем-то обмениваясь рукопожатием по-морпеховски (это когда сталкиваются кулаки), кому-то просто кивая.
        - Сегодня у нас на обед жаркое из перса, только не кота, как некоторые из вас могли подумать. На закуску - наше коронное блюдо калибра пять-пять-шесть, вашу мать! Довожу, б…ь до вашего сведения, какого хрена нас подняли по тревоге и в какую задницу мы летим! Вчера евреи как следует надрали задницы этим ублюдкам с полотенцем на головах, а сегодня до нас дошли чертовски неприятные сведения! Разведка считает, что эти скототрахи намереваются использовать заглушенный ядерный реактор в Бушере для того, чтобы достать оттуда всю дрянь, которая там есть, и распылить это по всему Востоку. Чтобы здесь был… как там у русских было, мать их?
        - Чернобыль, сэр - подсказал снайпер, капрал Дон Бучетт, сидевший в обнимку со своей М107 и еще умудрявшийся что-то читать при этом.
        - Что ты сказал, Бучетт?
        - Чернобыль, сэр. Стоит там задержаться на некоторое время - и вы сможете читать без света в темноте. Или у вас вырастет еще один х…
        - Было бы неплохо… - сказал кто-то.
        - Эй, это что там за педики завелись? - зыркнул взводный сержант.
        Молчание стало ответом.
        - Так вот, эти чалмоносцы хотят устроить здесь такое же дерьмо, как и русские, только если русские обосрали свою квартиру - то эти ублюдки не прочь обосрать здесь все вокруг, в том числе и то, что им не принадлежит. Поэтому мы, американская морская пехота, должны помешать им сделать всю эту хрень и помешать быстро. Держаться до тех пор, пока сюда не подойдут ребята на лучших в мире танках Абрамс и не напинают всем задницы. Штаб поставил нам боевую задачу - высадиться в горах Хузестан в месте, которое отмечено как точка сто одиннадцать пять и продержаться там до тех пор, пока не посеет помощь. Причем продержаться - это значит, занимать, в том числе и круговую оборону. Евреи сильно потрепали иранские ВВС, я не могу сказать, что их не будет вовсе - но, по крайней мере, их будет мало и проживут они недолго. Нас поддержат всем, что есть в распоряжении авиации Корпуса морской пехоты США и ВВС, будут и большие уроды. И их будет много, черт побери, чертовски много! Вот такая у нас будет прогулка, мать вашу!
        Рядовой первого класса Джек Пинкстон, длинный, тощий техасец служил в корпусе морской пехоты США только второй год и никогда не думал, что ему придется выполнять именно такое боевое задание. Его прадед тоже служил в морской пехоте и погиб на Окинаве, еще один его дед погиб во Вьетнаме, получив посмертно Серебряную звезду и Пурпурное сердце. Отец едва сводил концы с концами, занимаясь перевозками
        - он был тракером, у него был собственный грузовик и жил он год от года все хуже. Топливо дорожало, нормальных клиентов становилось все меньше и меньше, а тех, которые еще были - отбирали крупные транспортные компании, у которых было по несколько сотен грузовиков - они покупали грузовики сразу парками или "флотами" как это называли, точно так же оптом покупали топливо, и конкурировать с ними по издержкам было почти невозможно. Тем не менее, Райан Пинкстон был человеком упертым, он хотел, чтобы его сын сел за баранку отцовского грузовика и продолжил его дело - но Джек Райан Пинкстон воспротивился. Он был неглупым парнем и видел, что столько, сколько его отец зашибает за месяц - крутые ребята с карабинами М4 зашибают в большой песочнице за пару удачных дней. Конечно, бывает всякое, бывает и так что их хоронят в закрытых гробах - но ведь и среди коллег отца больше половины умерли намного раньше, чем можно было предполагать. Лишняя банка пива, крутой поворот, некстати навалившийся сон после четырнадцати часов за рулем - готово. Лучше он отслужит контракт в морской пехоте, станет по-настоящему крутым
парнем - а потом перейдет в какую-нибудь частную охранную компанию. Станет бородатым профессионалом в черных очках, который выкупает дом из ипотеки меньше чем за год, и у которого дома висят фотографии из разных интересных мест. Морских пехотинцев не хватало - и поэтому его сразу после Кэмп Леджун перебросили в состав экспедиционных сил в Саудовскую Аравию, обеспечивать безопасность режима короля Ас-Сауда и хоть какую-то стабильность рвущихся в небеса нефтяных цен. Саудовская Аравия ничем не запомнилась - песок и скука, спиртного не было, было жарко. Они занимали базы, в изобилии настроенные в пустыне - но увольнительных не было. Вообще. Нельзя было пойти в какой-нибудь город, посмотреть на людей, снять девочку и напиться - лучше было бы, если бы морские пехотинцы не появлялись в городах, чтобы не осложнять и без того взрывоопасную обстановку. Боевых операций было только две - оба раза они гонялись за ублюдками из Аль-Каиды, один раз по пустыне, другой раз их десантировали в городе, там Джек первый раз попал под обстрел, в том числе из гранатометов. В тот раз были раненые, но никто не погиб - а после
операции местные пацаны стали бросать в них камни, когда они ждали вертолет на эвакуационной площадке. Джек не понимал одного - почему режим в Саудовской Аравии сам говорит о том, что государственной религией в стране является ваххабизм, и в то же время он охотится за ваххабитами, причем приглашает для этой охоты их, морских пехотинцев США. Получалось как-то ненормально и неправильно. Он задал этот вопрос взводному сержанту - но тот в ответ только выругался.
        А теперь их подняли посреди ночи, посадили в вертолеты - и теперь, они летят навстречу восходящему солнцу - захватывать Иран.
        Джек летел не один, он летел вместе со своим другом. Этот друг назывался FN Mk46 mod 1, легкий пулемет калибра пять-пять-шесть производства американского филиала FN и предназначенный для огневой поддержки мелких подразделений на поле боя. Пулемет был нештатным, его закупали чуть ли не подпольно, на замену изношенных М249. Еще у морских пехотинцев был пулемет М27, винтовка НК с тяжелым стволом и барабанным магазином - но он показал себя скверно, поставить огневую завесу он был неспособен. Раз закупили - он все же был, в том числе и у них во взводе, но его выдавали вместо обычных винтовок для обеспечения огневой поддержки на малой дистанции. К нему шла оптика, и с оптикой он был хорош до четырехсот метров, если бить короткими очередями.
        Так, они загрузились изрядно. Их рота погрузилась в пузатые "Морские Коньки", за ними затащили ящики с боеприпасами, гранатомет Мк-47 и крупнокалиберный пулемет Браунинга М-2 - для обеспечения и удержания зоны. Еще только в их вертолете были два гранатомета серии Javelin и обычные - против танков, у Ирана было много, чертовски много танков. Были и два нештатных гранатомета Мк777 - морские пехотинцы покупали их на собственные деньги, потому что имея их можно было пускать в дело трофейные гранаты РПГ, которых везде полно. Боеприпасов они взяли больше чем обычно, по меньшей мере, на два дня боя. Единственно, что они не взяли и что, наверное, пригодилось бы - это миномет, хотя бы легкий. Может быть, миномет им сбросят потом, снабжать их будут, скорее всего, с помощью управляемых парашютных систем.
        Интересно, сколько времени все это займет…
        Нельзя сказать, что ему не было страшно - было, было страшно, как наверное и всем. Морские пехотинцы - всегда шли первыми, но последнее время работа морских пехотинцев заключалась в основном в изнурительном патрулировании с риском попасть под взрыв СВУ в любой момент, да в боях с неуловимым, жестоким противником, прячущимся в зеленке или среди мирняка в городах, нищих, грязных, чужих. Очень давно морским пехотинцам не попадался такой враг, которого не придется искать, который сам придет к тебе. Здесь, судя по всему, будет именно такой враг и у него будут танки.
        Танки, черт побери. Он никогда не сталкивался ситуацией, когда танки - не на его стороне.
        Он уже не смотрел в иллюминатор - надоело. Минут десять назад они прошли мимо какого-то города, там в нескольких местах все горело как от бомбежки и кажется, шел какой-то бой, но кто с кем сражался - непонятно. Поэтому сопровождавшие их Кобры, серые хищные пташки, казавшиеся игрушечными на фоне грузных десантных вертолетов, не стали отвлекаться и искать там себе цели.
        Теперь же - под брюхом вертолета была довольно безжизненная местность, поля и сады перемежались большими пространствами безжизненной земли, деревни казались большими и нищими, по сравнению с саудовскими это было особенно заметно. В Саудовской Аравии, стране на песке, у каждой более-менее богатой семьи есть собственный бассейн.
        - Пять минут! Приготовиться!
        Готовиться, собственно говоря, было и нечего. Оружие в порядке, он всегда заботился о своем оружии, как и полагается морскому пехотинцу. Самое главное сейчас - не забыть батарейки к целеуказателю, они маленькие, забыть их проще простого… нет, кажется, не забыл. Ленты, пистолет, гранаты, дымовые шашки, рацион. Рация - самое главное, без рации сейчас никуда… а вот и запасной аккумулятор к ней.
        Готов.
        Над самой целью "гадюки" вырвались вперед, окатили место высадки снарядами Зуни, потом заработали пушки. Им ответили из нескольких пулеметов и одной зенитной установки, их начали подавлять ракетами Хеллфайр с дальнего расстояния. Иранцы не проявили выдержку, не подпустили поближе, раскрыли свою систему огня - и теперь платили за это.
        - Одна минута!
        Все встают, строятся побортно. Молодые, сосредоточенные лица, решительность, призванная скрыть самый настоящий страх.
        - Идем на врага, джентльмены! Гунг хо!
        - Подходим к цели. Наблюдаю движение, на час от меня, примерно два клика.
        - Дробовик, наблюдаю вооруженных людей по фронту. Легкое оружие.
        - Отель новембер, вас понял, мы займемся ими
        Вертолет зависает, открывается люк, в люк стравливают трос - таким образом, через люк в полу должна высадиться группа обеспечения высадки, она должна зачистить и обозначить посадочную площадку. В группу входит и Джек - видимо, все таки он напрасно поторопился стать пулеметчиком, пулеметчиков вечно суют в самое пекло.
        - Двигаемся, двигаемся!
        Земля летит навстречу, пулемет бьет по боку и почему то такое ощущение, что он сейчас упадет. Удар, привычно амортизируемый ногами - и влево, сражу же влево, в свой сектор, уступить место для следующего бедолаги.
        Черт, а ведь он высадился сюда вторым. Подумать только - второй морской пехотинец США, ступивший на землю Ирана. Будет о чем написать.
        - Что у тебя? Что у тебя?
        Над головой стучит пулемет, гильзы сыплются рядом по гильзоотводу. За грохотом пулемета и вертолетных турбин ничего не слышно…
        Джек перекатился за валун, точнее даже не валун, а большой камень, который давал хоть какое-то убежище, Выставил пулемет.
        - Слева чисто! Противника нет! - выкрикнул он, надрывая горло.
        Если морской пехотинец не надрывает горло - значит, происходит что-то тайное, незаконное и очень хреновое.
        Шлепок, почти неслышимый - пуля бьет по камням.
        - Снайпер! Снайпер!
        - Где он? Кто-нибудь видит цель? Кто видит цель?!
        Снова заходят в атаку Кобры - и на склоне вздымаются новые облака разрывов.
        - Кто видит цель, мать вашу?!
        - Мы его не видим! Двигаемся, времени нет! Пинкстон, прикрой!
        Скалы не голые, они поросли жестким, колючим, почти безлистным кустарником, кое-где видны нормальные деревья и что-то напоминающее хижины, возможно покинутые. Местность дикая и на вид враждебная. Возможно - именно так должна была выглядеть высадка землян на другую планету с десантных шаттлов. Но это не другая планета. Это - полная задница.
        Снова шлепается пуля - вот теперь рядовой понял, что стреляют конкретно по нему, потому что фонтанчик от пулевого попадания вздымается совсем рядом. Он целится непонятно куда, выпускает одну короткую очередь, потом другую, потом соображает, что с поддержкой будет хреново и боеприпасы стоит поберечь. И прекращает огонь.
        - Какого черта? Принстон, ты его видишь? Вопрос - ты его видишь?
        - Браво четыре, здесь Дробовик- три, я видел дымок примерно в полуклике от вас. Ложитесь и ждите концерт!
        - Принято, всем залечь!
        Одна из Кобр заходит на склон в атаку, почти непрерывно работает трехствольная носовая и то место, где было что-то похожее на хижину, исчезает в облаке пыли.
        - Вот… так. Браво - четыре, мы ждем оценки попадания.
        - Дробовик - три, добраться туда не могу, но на вид все выглядит круто. Ты добрый парень.
        - Браво - четыре, будешь должен.
        - Отель новембер единица, зона высадки обозначена!
        - Мать их!
        Начался минометный обстрел. Пока иранцы ошибались и сильно, да и миномет был явно небольшого калибра, шестьдесят миллиметров - но шевелить задницами следовало быстро. Они высадились примерно в клике от вершины - и если ее займет кто-то другой, то тут то и начнутся настоящие проблемы.
        - Кавано! Ты из третьего взвода?
        - Так точно, сэр!
        - Бери своих и вперед! Занять высоту и доложить! Бегом, бегом!
        - Так точно! Все мои - ко мне!
        В третьем взводе шел и рядовой первого класса Пинкстон, вместе с ним шел и снайпер, капрал Бучетт. Шли вытянутым ромбом - пулеметчик на острие, дальше, в колонну по двое морпехи, причем ряды отстоять друг от друга ровно на тридцать футов, чтобы не толкаться локтями, в хвосте - замыкающий пулеметчик и снайпер. Один из вариантов передвижения по враждебной территории, отработанный в Афганистане, пулеметчик и снайпер в хвосте колонны меньше всего рискуют, они должны вытащить всех, если дело пойдет совсем хреново. Бучетт на сей раз спрятал свою книжку, шел осторожно. Во взводе он считался немного шизанутым.
        - Капрал.
        Бучетт хмыкнул, что говорило о том, что он готов слушать.
        - А что вы читаете?
        - Эта книга называется Крепость Мусульманина. Ислам Нури.
        - Крепость Мусульманина?!
        - Да, рядовой. Советую и тебе читать что-то подобное…
        - Сэр… разве у нас нет S2[Зам командира батальона по разведке.] ?
        - Рядовой, крепость головы нашего S2 ничуть не уступает крепости вон того валуна. Ее не прошибить даже моей большой пулей. Я не представляю, как он занимается разведкой, если он не знает ни одного местного языка, а всех местных называет не иначе как скототрахами. Рано или поздно с такой разведкой мы попадем в большую беду.
        Пинкстон никогда не задумывался об этом. Их S2 был родом из Техаса, он разбирался в небольшом самолетике со складными крыльями, который он всегда таскал с собой в отдельном рюкзаке, и с которого можно было посмотреть, что творится впереди. Если они знают, что впереди, все нормально, разве не так?
        Тишина разорвалась треском пулеметной очереди, через секунду к ней присоединяется автомат, потом еще один. Головные стрелки уже вышли на гребень холма, гребень - их.
        - Давай поднажмем, первый класс[Прайвит фест класс, рядовой первого класса, аналог ефрейтора.] . Становится жарко…
        Это были пацаны. Пацаны с зелеными повязками на головах, на которых было что-то написано буквами, похожими на белых червяков. Они совсем немного не успели к вершине - и полегли все как один под огнем двести сорокового. Тут, на склоне - не спастись.
        Рядовой Тим Альверде нагнулся над одним из пацанов, долго смотрел на него, потом выпрямился. В глазах его было недоумение.
        - Сэр, это же дети. Это… это дети, сэр[Это не моя попытка обострить повествование, а реальность. Существуют отряды юных басиджей, там учат фанатизму и ненависти с детства. Во времена ирано-иракской войны дети вызывались своими ногами разминировать минные поля перед атакой, муллы вручали им пластмассовые ключики - от рая.] .
        - Эти дети грохнули бы тебя за милую душу, если бы капитан отдал приказ чуть позже. Ты видишь, у них стволы!
        - Да, сэр, но это… дети.
        - Вашу мать. Собрать оружие, боеприпасы, средства выживания. Кто знает, сколько нам тут еще торчать. И начинаем окапываться. Быстро, быстро!
        Морские пехотинцы как-то скованно переходили от одного пацана к другому, вырывали из окровавленных рук трофейные автоматы, срезали подсумки, стараясь не смотреть друг на друга. Их обстреливали откуда-то издалека - но пули пока что не долетали.
        - Браво - два, я Кинжал один-семь, вошел в ваш квадрат, жду целеуказания, прием…
        Сержант Стюарт посмотрел на капрала, который держал прибор AN-PEQ-1 наведенным на дорогу.
        - Держишь?
        - Так точно, сэр…
        Черт бы их побрал…
        По узкой горной дороге, одной из немногих, кто соединял эту часть страны с остальной ее территорией, шли машины. Их было много, и они были гражданскими, там точно не было ни басиджей, никаких таких гвардейцев, ни военной техники - просто беженцы, спасающиеся от войны. Но выбирать не приходилось - танки могли появиться в любой момент.
        - Кинжал один-семь, даю целеуказание лазером, прошу подтвердить получение.
        - Минутку… Браво - два, отметку вижу. Тридцать секунд до удара, прячьте свои задницы.
        - Ложись!
        Где то в выси, в нескольких десятках тысяч футов от земной поверхности, бомбардировщик Б-52 открыл бомболюки - и несколько тяжелых бомб весом по две тысячи фунтов каждая - устремились к земле, наводясь по лазерному лучу.
        - Браво два, груз сброшен. Двадцать секунд до удара!
        Морские пехотинцы - и тот, кто наводил, и не кто обеспечивал охранение - про себя отсчитывали секунды.
        На двадцатой - словно невидимый кулак ударил по горам и они вспухли ровно в том месте, которое американцы подсветили лазером и которое показалось наиболее неустойчивым. На месте удара поднималось большое, серое облако, навстречу им со скоростью разогнавшегося под горку тепловоза шла пыльная ударная волна. Удар! Воздушный кулак, стена спрессованного воздуха ударила наводчиков, стало трудно дышать, заболели уши. Но волна прошла дальше - и они остались на своем месте, засыпанные пылью и песком, чуть оглушенные, но живые.
        - Черт, вот это дало… тьфу! Тьфу…
        Песок и пыль скрипели на зубах, в глазах саднило.
        - Браво - два, я Кинжал один-семь, прошу оценки попадания, отклоняюсь к востоку…
        Пыль медленно оседала, было видно, что ущелье, через которое проходила дорога, перестало существовать, теперь там были груды валунов, все осело, и теперь земля приспосабливалась к новому для себя существованию.
        - Кинжал один-семь, я Браво - два, отлично сработано. Просто отлично, дороги больше нет.
        - Браво два, рад слышать. Обращайтесь, если начнет припекать задницу.
        - Черт бы все побрал…
        Они вкапывались в землю, которая содержала в себе и камни и даже железо и сама была тверда как камень. Они вкапывались в нее, вырубали из нее куски и делали брустверы, пока дежурные огневые средства держали на расстоянии одиночных стрелков и еще кого-то, по-видимому - местное народное ополчение. Всем понимали, что скоро сюда подойдут регулярные части, причем что с той что с другой стороны - и будет весело.
        Отсюда, с высоты птичьего полета, было очень далеко видно прибрежную долину. То тут, то там поднимались столбы черного дыма, было видно действия атакующих штурмовиков и бомбардировщиков. Американские, а возможно и не только американские самолеты делали сейчас все, чтобы максимально ослабить отрезанную от остальной страны войсковую группировку, численностью не меньше, чем в две полноценные дивизии. То, что останется после бомбежек и ударов с кораблей - пойдет на них - пойдет на них.
        - Крэк, время пыхнуть косячком! - весело крикнул кто-то.
        - Ща, пыхнем. Эй, Гарри, покажи фокус!
        Гарри, разбитной малый из Калифорнии, который всегда был готов отмочить какой-нибудь фокус - выскочил на выложенный из камней бруствер, снял штаны и повернулся спиной к долине, за которой были новые горные цепи. В морской пехоте это называлось "подмигнуть карим глазом".
        - Эй, скоротрахи! Как вам вот такое.
        - Черт, ну и придурок…
        - Я его хочу…
        - Значит так… Мы - здесь.
        Первый лейтенант Мерсо ткнул пальцем с точку на планшетной карте, отмеченную карандашом…
        - Вот здесь - Альфа. Здесь - Чарли. С ними можно взаимодействовать.
        Сержант Галвестон многозначительно хмыкнул.
        - Это на расстоянии два с лишним клика, сэр?
        - Мы можем поддерживать друг друга огнем, гранатомет достанет. Наша главная и основная задача - не допустить восстановления сообщения между этой провинцией и остальными частями страны. Для этого мы навели управляемую бомбу на горную дорогу и разрушили ее, теперь мы должны не дать разобрать завалы. Нашим и так сложно при высадке, не хватало еще, чтобы к этим чалмоносцам пришла помощь. Это - естественный рубеж обороны и мы должны его удерживать, понятно?
        - Да, сэр…
        - Теперь второе. Не далее как завтра нам обещают подкрепления. Поэтому - мы должны удерживать вот эту местность как площадку, чтобы дать возможность вертолетам высадить их. Это - наша вторая задача.
        - Да, сэр… - повторил сержант
        Когда приходишь на курс подготовки офицеров - тебя учат, что твой взводный сержант
        - твоя надежда, опора и лучший помощник в любых делах, касающихся службы. Ты - хороший парень, он плохой, ты - Танго, он - Кэш[Танго и Кэш - два офицера полиции из популярного одноименного голливудского боевика. Режиссер Андрон Кончаловский.] . Но иногда - взводный сержант способен вывести из себя, как никто другой в мире.
        Что вы думаете, обо всем этом, сержант? - решил идти напрямую офицер.
        Галвестон, прежде чем ответить, достал коробочку с табаком, сунул щепоть за десну. Просто омерзительная привычка.
        - Скажу, сэр, что если бы в Морской пехоте существовала медаль "За тупость" - ее следовало бы дать тому парню, который все это придумал. Нас здесь - всего лишь несколько взводов, сосредоточенных в каких-то точках на чертовски большой и сложной местности. А они могут бросить в бой всю свою армию, чтобы пробить коридор. Да… определенно, тот, кто все это придумывает, заслуживает медали за тупость.
        - Не нам обсуждать приказы.
        - Так точно, сэр. Нам их выполнять. Лично я считаю, что чем больше мы сейчас прольем пота - тем меньше потом прольется крови. Надо копать, копать и еще раз копать, надо использовать взрывчатку, которой нас снабдили столь щедро, чтобы выкопать окопы в этой чертовски негостеприимной земле.
        - Они пойдут в атаку ночью - не спросил, а скорее высказал мысли вслух лейтенант.
        - Да, сэр, они пойдут в атаку ночью. Я бы не стал растягивать наши позиции, мы все равно не сможем оборонять большую по размерам площадь. Сейчас бомбардировщики работают по ним, как я слышал, ночью у нас уже будет и артиллерийская поддержка.
        Оба - и сержант, и офицер, прислушались к далекому грохоту. Наступление шло по нескольким направлениям. Удары наносились и с территории Афганистана, с заранее подготовленных позиций - правда, с Афганистана наступления навстречу не было. Наступление было здесь, потому что в этом районе сосредоточены основные запасы иранской нефти, если не считать Каспий. И тут же был расположен Бушер - объект, который отдавать в руки иранцев было нельзя.
        - Да, будет.
        - Тогда нам не поспать ночью, но это и к лучшему. И я бы прямо сейчас отправил как минимум взвод вон туда, сэр. Нужно заминировать там все, выложить заграждение. Иначе ночью нам придется туго.
        - Сэр! - один из солдат, ни сержант, ни лейтенант потом не могли вспомнить, кто это был - подбежал к ячейке, в которой они были.
        - Сэр, кажется, вам стоит взглянуть. Капрал Лефтвич играет с огнем.
        Сержант встал в полный рост, присвистнул
        - Что за придурок…
        - Лефтвич, придурок, уноси свою задницу оттуда, пока тебя не подстрелили!
        - Да пошли они! Эти придурки и в слона не попадут.
        - Лефтвич! Мать твою, это приказ!
        Капрал подтянул штаны - и вдруг что-то цвикнуло, и он как стоял, начал валиться на бок, криво улыбаясь.
        - Ложись!
        - Снайпер! Заградительный огонь! Заградительный огонь!
        Сержант упал там же, где и стоял, пополз к выкопанным укреплениям на первой линии. С грохотом заработал пулемет, перерабатывая ленту.
        - Дым! Дайте дым! Санитара сюда!
        Пинкстон был не на своем месте - не от большого ума и опыта он тоже решил посмотреть, как придуривается Лефтвич - и произошедшее в один момент научило его большему, чем могла научить учебка. Не подставляйся, не свети своей задницей, не считай дураками тех, кто следит за тобой в прицел - они совсем не дураки. Относись к врагу даже с большим уважением, чем к своим офицерам, используй любую возможность - тогда, может быть, ты останешься в живых.
        Когда Летфвич упал - он собирался бежать к нему, но кто-то подсечкой сбил его с ног и рывком втащил в выкопанную в скальном грунте стрелковую нишу на двух человек.
        - Лежи и не дергайся. Разберутся без тебя…
        Бучетт лежал за снайперской винтовкой, целясь куда-то далеко, по гребню расположенного больше, чем в клике от них горного пика.
        Пинкстон вспомнил, что Лефтвич как раз и был прикрытием у Бучетта. Не вторым номером - а прикрытием, потому что на второй номер он никак не тянул.
        - Разберутся без тебя. Видишь прибор наблюдения?
        Прибор наблюдения стоял на низенькой треноге и напоминал большой бинокль. Или прибор для наблюдения за деньги - там бывает такая прорезь, опускаешь туда монетку и смотришь.
        - Да, сэр.
        - Работать на нем умеешь?
        - Нет, сэр.
        - Ерунда, я подскажу. Давай.
        Прайвит переполз к прибору, попытался поудобнее устроиться.
        - Видишь? Он там. И не один.
        - Сэр, разве у муджиков есть винтовки, способные стрелять на такое расстояние?
        - Пуля русской снайперской винтовки может лететь милю.
        Сложно подтверждая эти слова - пуля с громким шлепком впилась в выложенный перед их позицией бруствер. Прайвит вздрогнул.
        - Ерунда. Он бьет наугад. Видишь дерево? Оно там одно.
        Дерево там было. Небольшое, изогнутое, сопротивляющееся жестокости местных ветров с скудости местной почвы. Одно - на весь склон, но оно там было.
        - Да, сэр - прайвит пошевелил прибор, наводя на цель.
        - От него влево. Шесть делений.
        Пинкстон попытался навести - там ничего не было, кроме каких-то развалин, напоминающих хижины, но без крыши.
        - Хижины, сэр?
        - Да нет же! Он не такой дурак. Ниже!
        - Сэр, я…
        В осыпи мелькнула искра, мимолетная - но он ее увидел.
        - Видел?
        - Да, сэр.
        - Это новый. Полчаса назад его там не было. К нам подбираются, и явно не только с этой стороны. Смотри внимательно. Увидишь попадание пули, скажешь, какую брать поправку. По делениям. Понял, Пантера?[Пинкстон, Пинк - намек на знаменитый мультфильм Диснея.]
        - Да, сэр.
        Винтовка бухнула неожиданно и резко, он не раз слышал, как стреляет Барретт - но впервые оказался в нескольких дюймах от стреляющей винтовки. Резко запахло пороховыми газами, ветер был в их сторону.
        - Внимание…
        На горном склоне поднялось маленькое серое облачко.
        - Четыре влево и вниз, сэр.
        - Сколько вниз, Пантера?
        - Э…
        - Черт с ним, следи!
        Винтовка бухнула еще раз, в этот момент там, вдалеке на склоне что-то зашевелилось
        - и вдруг это что-то ударило и перевернуло, было похоже на то, как будто подбросило мешок.
        - Есть! Попадание! Есть!
        - Не ори так…
        Пинкстон жадно смотрел в прицел, пытаясь увидеть снайпера противника, увидеть его оружие - но было слишком далеко.
        Бучетт достал из кармана блокнот, огрызок карандаша, начал что-то писать.
        - Эй, Пантера, у меня есть к тебе деловое предложение. Как?
        - Сэр.
        - Мне нужен помощник. Понимаешь, Лефтвич хоть и придурком был - но все же каким-никаким помощником. И я бы не хотел оставаться без помощника именно сейчас, понимаешь?
        Капрал заговорщически подмигнул, продолжая писать.
        - Сегодня ночью будет большое веселье. По правилам, точный выстрел не считается, если у тебя нет свидетелей, подтверждающих его, то что попал именно ты, а не какой-нибудь Джонни Дубинноголовый, который садит длинными очередями в белый свет как в копеечку. Мне нужен свидетель, понимаешь. Взамен - я подам рапорт после того, как мы выберемся из этой задницы, и ты будешь моим помощником, а если повезет - то и вторым номером. В этой роли обещаю тебе много пива, бифштексов, увольнительные и офицеры не будут эксплуатировать твою задницу. Единственная проблема - можно умереть, но, по крайней мере, ты умрешь быстро. Итак, мне нужен свидетель для сегодняшнего стрелкового соревнования. Что скажешь?
        Он псих… Точно псих.
        - Сэр… полагаю, мой пулемет будет нелишним совсем в другом месте и я не смогу отвлекаться на что бы то ни было другое.
        Капрал Бучетт пожал плечами.
        - Как знаешь. Тогда уноси свою задницу с моей стрелковой ячейки. Ты меня демаскируешь.
        По дороге к своей стрелковой ячейке, Пинкстон встретил Алана, парня, с которым Лефтвич был из одного города. От него то он и узнал, что рядовой Лефтвич погиб.
        - Черт… Черт бы все побрал…
        Прайвит Джек Пинкстон пробежал несколько шагов, держа пулемет с заправленной лентой перед собой - и плюхнулся рядом с Громыхалой Маком - отрядным специалистом по подрывным и саперным работам, сержантом Биллом МакРафферти. Места за валуном для двоих было мало - но хоть какое то укрытие успокаивало.
        Рядом с Громыхалой лежал его мешок - Громыхала спрятал его за валун, а на оставшееся место - втиснулся сам. Весьма разумно - учитывая что одна попавшая в мешок пуля способна превратить место где лежит мешок в воронку глубиной в пару метров.
        - Какой придурок придумал минировать все здесь…
        Самолеты прошли низко над горной грядой, оглушив ревом двигателей - и унеслись дальше. Интенсивность воздушных налетов не снижалась, а только возрастала.
        - Наш взводный сержант… - пробурчал Пинкстон, устанавливая пулемет - интересно, вот за теми горами - много хаджей?
        - Там их до черта, парень, и они ждут ночи, чтобы врезать нам как следует. Я установлю здесь заряд и двинусь дальше, а ты прикрывай мою задницу. Но без нужды не стреляй, понял. Я от стрельбы нервничаю.
        - Так точно.
        Извиваясь, как змея, сержант пополз вниз, таща мешок и прикрывая его своим телом…
        Местность для обороны - было не из самых лучших. Они заняли отрезок горной цепи, господствующий над местностью, но дальше шли склоны, ущелья - и новые горные пики. Местность труднопроходимая, для техники и вовсе непроходимая - но прайвит предпочел бы находиться на ровной местности, где можно обрушить на врага всю мощь отрядного оружия прямой наводкой, где врага можно заметить за пару миль. Их бы конечно обошли… но их сейчас и так обойдут, главное - чтобы не прошла техника.
        Сухо, отрывисто хлопает пистолетный выстрел.
        - Сэр?!
        - Змея… все нормально, рядовой. Я ее убил. Давай ко мне, я тебя прикрываю.
        Держа пулемет перед собой, прайвит так быстро, как может, ползет от укрытия к укрытию. Громыхала спрятался в том, что напоминает дом со снесенной крышей, стены здесь по грудь и можно спрятаться от снайпера.
        Земляной пол без малейшего следа ног, какие то камни. Что-то, напоминающее очаг в центре этого помещения, но без следов золы. Или это алтарь?
        - Что это, сержант?
        - Не знаю, парень. И честно говоря, не хочу знать…
        Темнота обрушилась на них внезапно - живая, злобная, освещенная лишь звездами и пожарищем где-то у них в тылу. Горело здорово, на треть горизонта - багровое, пульсирующее зарево.
        - Нефть…
        - Что, рядовой?
        Рядовой Пинкстон сидел рядом с Громыхалой, который израсходовал почти все свои запасы взрывчатых веществ и сейчас превратился в простого стрелка. Их позиция была господствующей - Громыхале надо было видеть все позиции, всю обстановку перед линией обороны как можно лучше, а Пинкстону, как пулеметчику нужен был как можно лучший сектор обстрела для своего пулемета. Морпехи выстроили свои позиции неровной цепью, опираясь на господствующую высоту и на отрытые укрытия для стрелков. Их обстреливали, но обстреливали достаточно вяло, отвечали стрелкам только дежурные огневые средства - так приказал лейтенант, чтобы не раскрыть противнику систему огня. Иранцы стреляли навесом, с большого расстояния, попасть так в кого-нибудь можно только если сильно повезет.
        - Нефть, сэр. Так горит нефть. Я из Техаса, видел пару раз, как она горит.
        - Ты техасец? А я, парень, из Федерального округа Колумбия. У вас в Техасе есть нефть, есть скот, есть пшеница. А у нас нет ничего кроме дерьма.
        Рядовой хохотнул, потом взял себя в руки, опасаясь, что сержанту это будет неприятно. Сержант это заметил.
        - Брось, парень. Хоть ты и младше меня по званию, мы с тобой оба - американцы. И оба одинаково думаем обо всем этом дерьме. Здесь никого нет, кто мог бы назвать нас экстремистами и настучать на нас. Хочешь, скажу, зачем мы здесь?
        - Было бы интересно, сэр.
        Сержант доверительно наклонился вперед.
        - Один парень, можно сказать, что мой бадди, участвовал в операции "Мирные намерения". В первом эшелоне. Помнишь, что это такое?
        - Операция по стабилизации обстановки в Саудовской Аравии[Мирные намерения - операция по стабилизации обстановки в Саудовской Аравии летом 2013 года после массовых беспорядков, инспирированных шиитами и радикальными исламистами. Беспорядки начались после смерти короля и бардака с преемником. Выполнялась силами морской пехоты США. Завершилась успешно.] ?
        - Точно, парень. В самую точку. Так вот - они тогда прикрывали группу ЦРУшников, они вломились в здание АРАМКО, когда там никого не было, и пока они охраняли - ЦРУшники рылись внутри. Потом они вышли, мрачные как туча и приказали таскать бумаги. Бумаг этот набрался целый грузовик, они все это стащили в кузов, потом мой бадди и еще один парень ехали в этом кузове и сильно нервничали. Один ублюдок с коктейлем Молотова - и вся эта бумага вспыхнула бы разом и поджарила их. Потом ЦРУшники нажрались и бадди слышал, как родин из них протрепался другому, что мол что они думали, то и получилось, никаких запасов нефти у Саудовской Аравии нет, и гребаный король втравил Америку в дерьмо. А второй ответил, что так оно и есть, что теперь все равно придется охранять, но уже охранять не бочку нефти, а пустое место.
        - Так мы охраняем пустое место?!
        - Здесь - нет. А там - похоже, что так, парень. Я над этим крепко поразмыслил, и вот что у меня получилось. Сауды врали всем, что у них есть нефть - но у них ее нет. Когда началась операция по стабилизации - это выяснилось - но уйти уже было нельзя. Если выяснится, что сауды лгали - цена оставшейся нефти подскочит до небес, а выгодно это будет тем, у кого нефть еще есть. И как ты думаешь, кто это?
        - Русские - мрачно сказал Пинкстон
        - Да, русские. И не только. Все те, у кого в последнее время были проблемы с добычей нефти. Русские свою нефть не разведывали, а то что разведывали - извлекали так неаккуратно, что на некоторых месторождениях наши, американские компании смогли бы еще что-то добыть. Ирак, откуда мы ушли несолоно хлебавши. Венесуэла, где этот ублюдок совсем охренел. И Иран. Все наши враги - в плюсе кроме нас, понял?
        - А откуда вы так хорошо знаете про нефть, сэр?
        - Не считай меня дебилом, пусть я всего лишь сержант. Мне стало интересно, я зашел в Интернет и почитал. Теперь понял, почему мы вломились сюда?
        - За нефтью.
        - Точно. Мы не нашли то, чего искали в Саудовской Аравии. Кубышка пуста, а эти шейхи скоро останутся с носом со своими стеклянными городами в пустыне. Теперь нам нужна нефть, и мы ее найдем здесь.
        - А евреи?
        - Ну… это уже слишком. Про евреев я ничего не знаю. Знаю только то, что мы здесь не просто так. И мы с этой гряды не слезем, как бы того не хотелось ублюдкам в чалмах. Ты давно осматривал наш сектор?
        Пинкстон почувствовал, что ему стыдно - так точно проболтать свою голову и всех товарищей
        Сейчас, сэр.
        У рядового первого класса Пинкстона имелся обязательный сейчас для морских пехотинцев монокуляр ночного видения, дешевый, но все же дающий возможность видеть в темноте. Он опустил его на глаз (постоянно держать его включенным было нельзя, не выдержит или батарейка, или глаз), всмотрелся и…
        Темнота шевелилась. Вдалеке на склоне - темнота шевелилась.
        Рядовой первого класса зажал приклад пулемета.
        - Контакт с фронта!!!! Контакт!!!
        Пулемет хлестанул струей трассеров по склону раз. Другой…
        - Алла!!!!
        Слитный утробный рев сотен глоток, парализующий волю, пугающий - в темноте. И разрывы мин на склоне…
        Идут!
        Морские пехотинцы, скрючившиеся в своих окопах переждать обстрел - поднимались, занимали позиции на брустверах с оружием в руках.
        Темнота движется на них. И они - уже прошли половину пути.
        Шипя, с чьей-то позиции взлетела ракета, потом еще одна, высвечивая ползущих по земле людей - людей с оружием.
        - Аллах Акбар!!!
        По позициям морских пехотинцев снизу вверх ударил настоящий град свинца, земля внизу, в долине затрепетала вспышками. Они укрепили свои позиции, и в них почти невозможно было попасть прямым выстрелом - но воздух наполнился летящим свинцом, прайвит впервые понял, что этот значит на самом деле.
        - Огонь!
        Точный и сосредоточенный огонь морских пехотинцев сразу проредил надвигавшихся на них басиджей, прайвит в неверном свете видел, как вдалеке замирают, перестают двигаться тела - но остальные продолжали ползти, они ползли целеустремленно и неотвратимо, в то время как их товарищей распинали пули. Склон то тут, то там - вскипал султанами разрывов - басиджи подтянули минометы…
        - Ястреб, я Браво два! Я Браво два, так вашу мать! Нахожусь в точке с координатами Эхо Чарли Лима Эхо Виски Сьерра Чарли Виски Сьерра, занимаю господствующую высоту! Подвергаюсь атаке превосходящих сил противника, повторяю - подвергаюсь атаке превосходящих сил противника при поддержке минометов и горной артиллерии, прием!
        - Браво два, продолжайте!
        - Ястреб, запрашиваю поддержку, мы не можем уничтожить огневые точки противника своими силами, они вне зоны прямой видимости! Мне нужна артиллерийская поддержка или авиаудар немедленно, прием.
        - Браво два, запрос принят, ожидайте. У нас тут черти что творится, чалмы как стемнело словно с цепи сорвались!
        - Ястреб, у меня нет времени ждать, мне нужна поддержка немедленно, прием! Их все больше и больше!
        - Браво два, вопрос, ваш новембер-дельта-папа[Night defense perimeterНочной периметр.] прорван, прием
        - Ястреб, отрицательно, повторяю, отрицательно, периметр пока держится, но у меня тут полный Багдад. Я не могу эффективно работать моей большой мамочкой[М2 Браунинг пулемет 50 калибра.] , а гранатомет скоро откажет от перегрева. Повторяю - поддержка…
        Ярко-белая вспышка сверкнула прямо в центре позиций морских пехотинцев - белый фосфор, мина восемьдесят два миллиметра. В отличие от других - это попадание было как нельзя более точное…
        - Браво два! Браво - два, это Ястреб, ответьте! Браво два, это Ястреб, немедленно выйдите на связь…
        - Экономь патроны!
        Прайвит обернулся - не на крик, на резкий толчок в плечо
        - Что?!
        - Экономь патроны! Шей короткими! Кажется, мы крепко влипли!
        - Их там сотни!
        Громыхала как раз вставил в свой Мк777LW, который он таскал с собой в числе прочего барахла противопехотную китайскую реактивную гранату.
        - Прикрой! - отдал он совершенно противоположную предыдущей команду
        Прайвит приник к пулемету, пулемет дрожал в руках, выпуская пулю за пулей. Над ухом бухнуло, запахло горелым, маленькая звездочка понеслась вниз, чтобы лопнуть на склоне гибельной вспышкой.
        - А-ха! Держись капрал, держись!
        В этот момент, пулемет прожевал остаток ленты и заглох, капрал сполз назад, чтобы сменить ленту.
        - Посветить?
        - Не надо…сэр.
        Сержант зарядил новую гранату, с рубчатой насечкой и длинную, как бейсбольная бита.
        - Много осталось?
        - Еще четыре, сэр… кажется.
        Господи… если ты существуешь, благослови дрилла Тиммонса, который заставлял их в лагере таскать на себе рюкзак с камнями и целыми днями не давал жрать. Рюкзак с камнями или рюкзак с лентами - там невелика разница, но здесь это разница между жизнью и смертью. В буквальном смысле слова.
        - Готов?
        - Да, сэр.
        На счет. Три - два - один…
        Они снова заняли позиции, и капрал снова выпустил ракету РПГ, а он прикрыл его пулеметным огнем. Они уже оглохли от боя и не слышали, что молчит и автоматический гранатомет, и крупнокалиберный пулемет, основные огневые средства их отряда. Ракеты улетела куда-то вниз, прайвит продолжал стрелять, не смотря на сержанта. И лишь когда потребовалось заменить ленту - он сполз назад и заметил, что сержант лежит на спине и не шевелится.
        И не дышит.
        - Браво - два, я Кинжал четыре два, приближаюсь с запада, прошу целеуказания, прием. Браво два, кто-нибудь меня слышит, прием!?
        - Кинжал четыре два, это Браво два три, вы чертовски вовремя! Я работаю по своей машине, большая разбита, прямое попадание в КП. У меня тут куча подонков насела на меня, их тут сотни, тысячи, прямо передо мной! Мы долго не продержимся, давайте быстрее!
        - Браво два три, рад вас слышать, чертовски! Запрос - обозначьте передний край, повторяю - обозначьте передний край! Мы будем атаковать с ходу, прием.
        - Кинжал четыре два, вас понял! Выполняю!
        Капрал Мартин Рамирес, сейчас командующий тем, что осталось от третьего взвода, бросив гарнитуру, заорал во весь голос, как могут орать только контуженные.
        - Обозначьте передний край и прячьтесь, мать вашу!!!
        - Обозначьте передний край и прячьтесь, мать вашу!!!
        Слова доносились как будто через мокрую вату, напиханную в уши, он оглох от грохота пулемета, сам пулемет уже был на последнем издыхании - у него не было времени, чтобы заменить ствол и сейчас он светился в темноте зловещим малиновым светом. Прайвит старался не думать, сколько еще осталось лент.
        Самолеты - штурмовики F/А 18 с какого-то авианосца, подошедшего к берегу проскользнули над позициями морских пехотинцев - и через секунду ночь вспыхнула. Это был огненный ковер в самом натуральном понимании - сплошная, длинная и широкая полоса разрывов с искрами, разлетающимися в разные стороны. Запрещенные международным правом кассетные боеприпасы в полный рост, каждый суббоеприпас мощностью с три пехотные гранаты, на десяток метров выкашивает все подчистую. Учитывая плотность наступающих - промахнуться было невозможно.
        - Браво два, я Кинжал четыре два концерт на ближайшие полчаса окончен. Всего вам доброго.
        Всего вам доброго…
        Рядовой первого класса Пинкстон даже не понял, что произошло. Он добивал предпоследнюю ленту - когда сбоку что-то фыркнуло. Он успел повернуться и увидеть что-то светящееся, и это что-то летело не на него, а над ними, над позициями. А потом - все взорвалось[Скорее всего, это была бангалорская торпеда. Первоначально
        - средство для проделывания прохода в минных полях. Ракета, которая летит и тащит за собой в гибком шланге заряд взрывчатки, потом подрывает. Но потом кто-то сообразил - что если взрывчатку обложить стальными шариками - то получится отличное средство для пробивания обороны противника, зачистки зеленки и прочего. Американцы применяют в Афганистане бангалорские торпеды именно так.] …
        В двадцать первом веке, в веке торжества модерна, здесь, в горах Загрос творилось безумие. Гражданские и военные, мужчины, женщины и даже дети - они шли вверх, в гору, по направлению к позициям морской пехоты - и даже оружие было не у всех. Они шли по крутому горному склону, многие из них не пытались прятаться от пуль, потому что укрытий было намного меньше, чем людей. Они шли и умирали, те кто шел а ними - подбирали оружие павших и продолжали идти. То же самое было в Сталинграде, на Окинаве, на Корейском полуострове. Такое же было здесь в восемьдесят первом - но даже тогда не было так страшно…
        - Браво два, я Отель Сьерра один, ты слышишь меня? Запрос - Браво два или кто-нибудь из группы Браво меня слышит?
        Командир вертолета МН-47, перевозивший десантников из сто первой дивизии, которые высадились в районе боевых действий только утром, вопросительно посмотрел на второго пилота.
        - Сэр, кажется, ничего нет. Они не удержали позицию.
        - Продолжай вызывать. Я не хочу рисковать.
        - А Кобры, сэр? Можно вызвать Кобры.
        - Только за это утро сбили пять машин. Я не хочу рисковать еще несколькими. Тем более - их нам и не дадут, иранские танки атакуют наши позиции с юга.
        - Понял, сэр. Браво два, я Отель Сьерра один, прошу ответить. Браво два, это…
        - Отель Сьерра один, я понял тебя парень - голос был едва слышен из-за помех, отвечавший говорил очень тихо
        - Сэр, что-то есть. Браво два, прошу назвать себя.
        - Нет времени, парень. Если ты хочешь приблизиться к позиции Браво, не советую этого делать, повторяю - не советую этого делать. Она захвачена. Эти ублюдки оседлали вершину, они развернули большую мамочку, которая у нас была и готовы как следует встретить тебя. У них есть большая мамочка, как минимум одна тяжелая снайперская винтовка, которая готовится проделать большую дыру в твоей заднице и есть несколько ракетчиков, которые тоже не прочь поразвлечься. И все они - в чем-то сильно похожем на нашу форму. Ты все понял, летун…
        Второй пилот повернулся к командиру, который тоже все это слышал.
        - Дай-ка я. Станция Браво два, я командир Отель Сьерра один и группы Отель Сьерра. Запрос - прошу идентифицировать себя.
        - Я тот, кто остался в живых после бучи, устроенной нам муджиками. И после того, как нам ни хрена не выделили поддержки, мать твою. Это все, что я собираюсь сообщить о себе. Так ты хочешь поиграться с ублюдками или нет, прием?
        Командир прикинул - если бы неизвестный абонент сообщал бы, что склон свободен и можно лететь как над Нью-Йорком - он бы заподозрил неладное. Но неизвестный сообщал об опасности - зачем ему это, если у него недобрые намерения.
        - Окей, парень, который называет себя, Браво два, поиграем. Что у тебя есть?
        - У меня? Сэр, у меня есть Сьерра Альфа Сьерра Ромео и несколько патронов к ней. Еще у меня есть автомат с парой магазинов и пистолет с глушителем. А что есть у тебя?
        - Несколько взводов десантников, которые рвутся в бой. И по паре Миниганов на каждом вертолете. Но мне это не поможет, верно?
        - Верно, сэр. Против большой мамы не поможет ничего, что есть у тебя. Но поможет то, что есть у меня. Слушай мой план, летун…
        Рокот вертолетных двигателей уже был слышен - и одни басиджи зажгли какую-то дрянь, чтобы задымить позицию и затруднить собственную идентификацию как противника, а другие в этот момент готовились к бою, пользуясь своим вооружением и вооружением трофейным. И вертолет появился, но он почему-то появился только один - большой, черный, прямоугольный вертолет, он шел на предельно малой, едва не царапая брюхом склон, он как бы поднимался по склону и пока был вне зоны огня главного огневого средства боевиков - пулемета Браунинга. Басиджи оказались в той же ситуации, в которой оказались сами морпехи несколькими часами раньше, они не могли стрелять из Браунинга вниз, не позволяла пулеметная станина. Тем не менее - другие басиджи попытались сбить вертолет сосредоточенным огнем из винтовок и пулеметов. И поплатились за это.
        Бум!
        В грохоте поднявшейся стрельбы никто не понял, что открыл огонь располагающийся где-то на склоне снайпер. Пуля ударила в механизм пулемета, выбив сноп искр как от электросварки, и напрочь повредила его.
        Под огнем вертолет неожиданно легко, с тяжелой грацией бегемота, начал подъем, разворачиваясь бортом.
        Бум!
        Целящегося в вертолет из крупнокалиберной винтовки снайпера отбросило в одну сторону, винтовку - в другую.
        Тр-р-р-р
        На вертолете ожил бортовой Миниган, поливая свинцом внезапно потерявшую защиту позицию - и вторя ему с левого борта заговорили пулеметы десантников. Выбив бортовые иллюминаторы, десантники стреляли из пулеметов, давя огневые позиции иранцев и спасая свои жизни.
        Бум!
        Один из ракетчиков, прицелившийся в вертолет, плюхнулся на задницу, заряженный гранатомет уставился оливковой морковкой кумулятивного заряда в небо, палец в агонии нажал на спуск - и смертельно раненого пулей пятидесятого калибра стрелка сожгла струя реактивного выхлопа…
        Аллаху Акбар!
        Все новые и новые боевики появлялись из-за гребня холма и падали под градом пуль. Второй вертолет в это время медленно двигался над склоном, сбрасывая десант, американцы прыгали на каменистый склон, занимали оборону, продвигались вперед под прикрытием огня. Склон покрывался все новыми и новыми телами - и иранские басиджи, фанатичные, но плохо подготовленные - проигрывали эту схватку.
        Горный склон рядом с какими то развалинами зашевелился - и несколько американских десантников направили свои автоматы на поднимающегося человека.
        - Замри! Замри!
        - У него оружие!
        - Свои! Свои! Браво - два!
        - Хоули шит[Излюбленное американское ругательство.] …
        Лицо снайпера было вымазано смесью грязи и наверное крови, только непонятно то ли своей то ли чужой. Камуфляж изорван - но не было заметно, что он ранен.
        - Сэр, кто вы?
        - Браво два. Я тот, кто прикрывал ваши задницы при высадке. Где ваш командир?
        Бой уже перевалил за гребень - американским десантникам удалось зацепиться за разгромленные вчера позиции морских пехотинцев и, занимая господствующую высоту, они успешно истребляли менее подготовленные части иранцев, в основном даже не кадровые части, а ополчение. Под огонь попали и гражданские строители, которые уже успели на треть расчистить заваленную авиаударом дорогу. Под огнем была и техника, которая ждала проезда.
        На сей раз иранцам уже не светило взять высоту. Наконец то удалось доставить "эм-три семерки", новейшие легкие буксируемые гаубицы, которые иракцы прозвали "драконами пустыни" и против которых не могло устоять ничто, потому что они били шестидюймовым снарядом на сорок километров. Американская военная машина задыхалась, перебрасывая в западный Иран людей, технику, боеприпасы - но с каждым часом силы американцев прибывали, а силы иранцев истощались. Все-таки Америка была объективно сильнее Ирана, фанатизм в современных условиях не заменит большое количество современной техники и профессионализм военных, ею управляющих. По некоторым данным - в Тегеране молодежь вышла на улицы, ожидая прихода американских освободителей - и демонстрация была со звериной жестокостью разогнана фанатичными басиджами. Кум - оплот религиозной реакции - уже бомбили.
        Майор воздушно-десантных войск Теренс Уилкинсон, к которому десантники препроводили снайпера, и который до этого видел, что сотворили с морскими пехотинцами на этом гребне, и сколько иранцев полегло при взятии высоты (трупы в некоторых местах лежали в два-три слоя) - изумленно уставился на снайпера.
        - Это вы прикрывали нашу высадку?
        - Собственной персоной
        - Как же вам удалось уцелеть?
        - Все просто. Немного везения, и чуть-чуть любви, мать ее.
        Майор десантников подумал, что морпеховский снайпер спятил.
        Тело рядового первого класса Пинкстона так и лежало на своей позиции - порванная осколками спина, запекшаяся кровь. Перед его позицией на склоне лежали иранские басиджи - бородатые, в черной форме - те, кого он убил из своего пулемета. Подобных картин, наверное, не было со времен Окинавы - но американские морские пехотинцы, вопреки злословию, продемонстрировали, что достойны своих дедов и прадедов. Никто не отступил со своей позиции, никто не дрогнул, никто не побежал. Кроме… кроме одного человека, который вовремя понял, что дело проиграно, высоту не удержать, вовремя отошел и замаскировался, чтобы нанести смертельный удар тогда, когда этого никто не ждет. Это трусость? Хм… Спросите у пилотов вертолетов, которые должны были высадить десантников, и которые неминуемо попадали под огонь пулемета калибра.50 - что это. Они то вам ответят…
        Капрал Бучетт, видя, как десантники из спешно собранной похоронной команды запихивают тело рядового в черный мешок, только вздохнул.
        - Пантера, пантера… Может быть, и жив бы остался
        Один из десантников тронул капрала за рукав
        - Сэр, это последний вертолет. Больше не будет до вечера.
        Майор приказал, чтобы этого сумасшедшего морпеха немедленно отправили с высоты. Он его элементарно боялся и не хотел иметь под своим командованием. Основание - единственный выживший… точнее не единственный, нашли еще одного тяжелораненого морпеха, которого чудом не добили озверевшие басиджи, прошедшие по трупам и взявшие высоту. Такого по любому надо отправлять в тыл на психологическую реабилитацию, хотя майор видел, что этому то как раз никакой психолог не нужен.
        - Да… Вертолет.
        Капрал подвинул десантника, взявшегося за край черного мешка. Потащил его к вертолету…
        Ночь на 12июля2014года
        Морской вертолет Н-60
        Севернее острова Файлака (принадлежность Кувейту)
        Amphibious Ready Group
        United States Marine CorpsMaritime Special Purpose Force
        - Внимание! Зона высадки! У вас будет две минуты!
        Тим-лидер первой группы Морских сил спецназначения Морской пехоты США, относящихся к амфибийным силам постоянной готовности - хлопнул штурмана по плечу, повернулся к своим бойцам.
        - Зона высадки! Десантируемся с ходу!
        Один из морских пехотинцев оттолкнул в сторону люк десантного отсека, вертолет уже гасил скорость, задирая нос и опускаясь, чтобы при десантировании быть не более, чем в шести футах от воды. Ночью, когда небо и водная гладь сливаются в одну черную массу, когда нельзя включать огни - для такой высадки требуется особая сноровка.
        Первым в воду летит контейнер на транспортной платформе, затем - один за другим в воду прыгают морские пехотинцы, уже в гидрокостюмах и со скубами на спине. Две минуты - высадка завершена, и вертолет уходит выше, ложась на курс домой. Противник потревожен и здесь шныряют слепые ночью, но опасные иранские скоростные катера. Не дай Бог при высадке наткнуться на один из них.
        Где-то южнее точно так же десантируются части десятого отряда SEAL, боевых пловцов флота. Десантироваться южнее и ближе к берегу еще опаснее, но общеизвестно, что все котики как с дуба рухнули, псих на психе. Что же касается морских пехотинцев - то они лучше проплывут лишнюю милю под водой.
        Морская пехота - двести лет безостановочного прогресса[Лозунг морской пехоты США.] .
        Вертолетов - несколько, всего - сорок восемь боевых пловцов, самая массовая операция, начиная с девяносто первого года, когда они разминировали побережье Кувейта, готовя плацдармы для амфибийных сил, и обеспечивали захват нефтяных вышек (сам захват проводили морские котики). Морские котики и сейчас должны выйти на берег первыми, завязать бой, если получится - то закрепиться на берегу тихо.
        Высадиться тихо не получилось. Порт Имама Хомейни был на своего рода полуострове, полуострове внутри материка. Для того, чтобы его захватить - нужно было захватить и отрезать его от самого города, с которым он был связан достаточно узкими и уязвимыми дорогами. Это нужно было сделать, не нанеся критических повреждений нефтеперерабатывающим комплексам и резервуарам с нефтью. Когда морские пехотинцы высадились на берег - там уже шел бой.
        Прямо в зоне высадки Индия, у береговой черты - ярко, почти без дыма, горел неизвестно чем подорванный бронетранспортер, до сих пор рвались боеприпасы. С территории нефтеперерабатывающего комплекса вели огонь иранцы, там тоже уже что-то горело. Трассерами, разрывами - было исполосовано все небо.
        Тим-лидер морских пехотинцев, загребая грязный, липкий от нефти песок первым пополз вперед, пока не наткнулся на позиции морских котиков, они продвигались вперед ползком, не поднимаясь и стреляли. Тим-лидер подполз к ближайшему, тот резко повернулся с неизвестно откуда взявшимся пистолетов в руке.
        - Свои! Свои! Не стреляй! Морская пехота!
        - Мать твою, дубинноголовый - морской котик спрятал пистолет
        - Что здесь за хрень творится!
        - Они нас ждали, мать твою! Кто-то сдал, они нас ждали!
        А кому тут сдавать - тут, по сути, и место для высадки то только одно, догадаться несложно.
        Внезапно - морской котик дернулся, как от удара током - и безжизненно распластался на песке…
        Твою мать!
        Тим-лидер перекатился, сделав из тела котика что-то наподобие баррикады для пуль. Поправил микрофон.
        - Альфа - один - зеро, на прием.
        - Альфа один зеро на приеме! Сэр, что тут творится, мы под огнем с господствующих над местностью точек, у нас двое раненых!
        - Альфа один зеро, приказываю продвигаться… - руки сами приводили в боевую готовность винтовку Мк20 - приказываю продвигаться направлением сьерра - виски до полуклика, занимать позиции. Нужно занять оборону, пока нас не сбросили обратно в море. Двигайтесь!
        - Альфа один, принято, выдвигаемся!
        Комплекс в ночном прицеле винтовки выглянул как хаос теней и вспышек, мешал и свой огонь и чужой - но капитан нашел нужную регулировку прицела и был за это вознагражден красным, светящимся перекрестьем на бело-черно-зеленом фоне. Перекрестье легло как раз на пульсирующую вспышку пулеметного пламегасителя, выстрел, второй - и пулемет замолчал.
        Вот так…
        Ударный самолет АС130Н, позывной Жнец-три
        Зона высадки Индия
        Плыви, плыви, волшебный дракон
        Над землей под названием Вьетнам…
        Волшебный дракон Пуфф
        Популярная песня американских пехотинцев
        Продвигаться дальше было нельзя - совсем никак. У гвардейцев не было тяжелой бронетехники, потому что никакая тяжелая техника не смогла маневрировать в столь сырой, заболоченной местности. Только бронетранспортеры и легкие внедорожники с пулеметами - но и они, активно маневрируя, сдерживали морских пехотинцев. Был нанесен удар по позициям противника с воздуха - но это не помогло, самолеты не стали бомбить нефтеперерабатывающий комплекс, где и скрывались крупные силы противника. Оно и понятно - легковоспламеняющийся объект, пара бомб - и гореть тут несколько суток…
        - Альфа один - зеро, это Жнец - три, вошел в ваш квадрат. Говорят, вас сильно прижали очень уж нехорошие парни, прием.
        - Жнец - три, противник на север, на юг и на восток от нас. Нефтеперерабатывающий комплекс занят противником, и он нам чертовски мешает. Напрашиваем огонь в опасной близости от дружественных сил, прием!
        - Альфа один зеро, обозначьте свой плацдарм, прием.
        - Жнец три, мы удерживаем плацдарм примерно двести ярдов на триста, не больше. Обозначаем маяками, прием.
        - Альфа один-зеро, маяки видим. Черт… ну тут у вас и целей. Мы пройдемся Гатлингом, спрячьтесь, как следует.
        - Вас понял
        Залп из пушки Гатлинга на земле похож на Гнев Божий - иначе это назвать нельзя. Пушка стреляет короткими очередями - но в каждой по двадцать - двадцать пять выстрелов. Со стороны кажется будто земля вспыхивает в том месте, где ударила очередь - и искры летят во все стороны как на фейерверке Четвертого июля. Самолет был старый еще с сорокамиллиметровым Бофорсом вместо Бушмастера - и рокот Гатлинга то и дело прерывался разрывами сорокамиллиметровой.
        Game оver.
        - Альфа один зеро, мы подавили передний край противника перед вами, можете наступать. Переносим огонь дальше, там еще есть цели.
        - Жнец три, не советую, повторяю - не советую. Мы не наем, что находится в городе, там могут быть зенитные установки, прием
        - Альфа один зеро, мы разберемся с ними. Оставайтесь на приеме…
        - Майк, эти ребята внизу, они дело говорят… - сказал специалист по связи самолета АС-130Н, лейтенант Рик Делавер - здесь чертово осиное гнездо и его еще как следует не проутюжили.
        - Вот мы этим и займемся… Доложить готовность.
        - Все системы стабильны. Проход - один.
        - Принял, проход один.
        - Какого хрена они не послали вертушки?
        - Вертушки прибудут с десантом, им нужно около часа времени, чтобы прибыть на место.
        Самолет АС-130 первоначально предназначался для того, чтобы бороться с партизанами и плохо вооруженными регулярными армиями третьих стран, он был как нельзя лучше приспособлен для действий ночью. Но во Вьетнаме начались проблемы - после нескольких месяцев удачной охоты над тропой Хо Ши Мина вьетнамцы смекнули в чем дело, а русские предоставили им переносные ПЗРК, для которых АС-130 был почти идеальной целью - неторопливый, невысоко летающий. После потери нескольких самолетов, летать над тропой Хо Ши Мина запретили и самолеты действовали над Южным Вьетнамом, поддерживая разведгруппы и аванпосты, атакуемые боевиками Народного фронта. Потом АС-130 оказался кстати для противодействия партизанским формированиям, для маленьких и грязных войн. Но тут - под ними был самый настоящий Вьетнам, если не еще хуже…
        - Черт… Наблюдаю резервуары. Тут повсюду эти чертовы резервуары с нефтью, и кое-что кажется, уже горит. Один неверный выстрел - и мы поджаримся даже на высоте…
        - Исходная точка вышка с факелом, повторяю - вышка с факелом.
        - Есть исходная точка вышка с факелом, фиксирую.
        - Фиксирую активность. Активность по всем направлениям, люди с оружием.
        На экране дисплея отражалась обстановка внизу - было видно, что на территории комплекса есть басиджи с легкой техникой. А может и не басиджи, а работники комплекса с оружием в руках. В этих чертовых тоталитарных странах не поймешь, кто есть кто.
        - Черт… их много. Наблюдаю два грузовика, там полно этих ублюдков. На север от вышки, дорога. Единиц пятьдесят.
        - Майк, кажется, они направляются к тому месту, где находится десантная группа. Может, подстрелим их?
        - Эй, мы не завершили проход.
        - Все уже понятно. Готовность Бофорсу. Движущиеся цели, скорость примерно тридцать.
        - Есть готовность, орудие синхронизировано с радаром.
        - Открываю огонь!
        Оператор нажал на клавишу - и дорога, по которой ехали два набитых солдатами грузовика, взорвалась, один из грузовиков даже перевернулся, второй просто вспыхнул и остановился, перекрыв дорогу.
        - Есть попадание.
        - Черт, они как тараканы. Они разбегаются.
        - Гатлинг - пошел.
        Рокот шестистволки, вспышки на земле.
        - Есть. Есть накрытие.
        - Они зашевелились. Наблюдаю ракетчиков, они готовы стрелять.
        - Они думают, что мы вертолет. Цель?
        - Цель - ангар, ноль точка три клика севернее, там же диско не вырубается.
        - Готовим крупный калибр.
        - Лейт, может накрыть их Бофорсом? Черт, крупный калибр и нефтяной терминал - хреново сочетающиеся вещи.
        - Где ты видишь нефтяной терминал. Это всего лишь склад. Доложить готовность.
        - Сэр, мы готовы, большая мамочка заряжена.
        - Рок-н-ролл.
        Осколочно-фугасный снаряд пробивает тонкую крышу, все летит в разные стороны, самолет слегка вздрагивает. Очередь из Гатлинга приканчивает стрелков ДШК.
        - Есть попадание, цель уничтожена.
        - Кажется, один еще жив…
        Стрелок с РПГ, которого сбросило разрывом с крыши, пытался уползти, уже без оружия.
        - Черт с ним. Продолжаем.
        - Черт, как мне нравится долбать это маленькое злобное королевство.
        - Оно не маленькое, Дэ. И это не королевство.
        - А что это такое, тогда?
        - Исламская республика, мать ее так. И она - с треть Штатов.
        - По мне это королевство. Сраное королевство, где людям нужен король. Если нет короля на земле, они ищут его на небесах. Эти люди не хотят свободы, так их мать.
        - И мы им ее даем.
        - Точно…
        - Эй, Майк, может вернемся к работе. Мне не нравятся вон те парни, кажется они…
        - Вот ублюдки. Захват…
        - Они что-то выпустили!
        От позиции и стрелков потянулась тонкая белая линия, потом еще одна.
        - Это не…
        Рычит Гатлинг, позиция стрелков исчезает в белых вспышках разрывов.
        - Это эй-эй[AAanti aircraft, система ПВО.] !
        - Отражатели! Противодействие!
        - Новый курс сто девяносто!
        Плывут к пылающей земле сверкающие шары тепловых ловушек, смещается картинка происходящего на земле…
        - Первая ушла. Вторая. Не вижу вторую!
        - Вторая взорвалась. Взорвалась.
        - Есть отражение, ложусь на курс.
        Специалист по РЭБ посмотрел на экран, нахмурился
        - Захват не сорван. Нас пометили.
        - Атака сорвана, ракет нет.
        - Это не…
        - Ракета! Ракета по курсу два-два ноль! Нас атакуют!
        Самолет взревел всеми четырьмя моторами, пытаясь уйти от пущенной по нему ракеты - но это сделать уже не удавалось. Ракетная установка ПВО Тор М1, одна из немногих уцелевших, только что прибывшая и установленная в районе девяносто шестой дороги - нашла себе цель…
        Амфибийные силы
        Зона высадки Индия.
        - Сэр, Чарли на связи! Чарли - на связи!
        Оглохший от грохота трофейного крупнокалиберного пулемета, который каким-то образом остался целым, в то время как автомобиль, на котором он был установлен - был обездвижен. Благодаря этому пулемету им только и удавалось сдерживать атаки басиджей и гвардейцев в направлении порта, тим-лидер отряда морских сил спецназначения КМП США Дэвид Кэмп схватил протянутый ему микрофон.
        - Альфа один - зеро на связи!
        - Альфа один зеро, это Чарли - лидер. Подходим к зоне высадки Индия, РВП - восемь минут. Вопрос - для нас есть плацдарм? Он безопасен? Прием.
        - Чарли лидер, мы держим плацдарм, но он ни хрена не безопасен!
        - Альфа один зеро, прошу повторить, вас не слышно.
        Еще бы было слышно - в пяти футах от работающего ДШК.
        - Чарли лидер, давайте быстрее, мать вашу! Мы держим плацдарм из последних сил. Находимся под перекрестным огнем! Здесь полно муджиков и они нам ни хрена не рады, прием!
        - Альфа один зеро, вас понял. Нас обстреливают с берега, но мы продвигаемся. Ждите, мы почти у порога…
        - Ракета!
        Уорент-офицер Кэмп пришел в себя только на земле, в грязи. В глазах двоилось, трассеры, пролетающие над ним, оставляли белый, медленно меркнущий свет - как метеоры в небе.
        - Сэр… Черт, командир ранен!
        Уорент-офицер попытался встать… все было нормально - но конечности почему-то слушались хреново.
        - Надо отходить. Они нас тут порвут.
        - Не отходить. Держать линию…
        Вокруг все взрывалось, иранцы взялись за маленький, держащийся из последних сил отряд по-серьезному. Это не могли быть только басиджи, разведка дала численность максимум две тысячи человек в этом месте. Это было и население портового города, названного именем Великого Аятоллы Хомейни.
        - Что, сэр.
        - Не отходить… Держаться… Группа Чарли уже на подходе… Дайте… автомат…
        Группа Чарли состояла из четырех машин EFV[ExpeditionaryFightingVehicle, новый десантный транспортер КМП США.] и шести более старых AAV-7, наполненных морскими пехотинцами со снаряжением. Точно такая же группа должна была высадиться на зоне высадки Новембер, перерезав дорогу к порту еще в одном узком месте. Скоростные катера, вошедшие в гавань порта Имама Хомейни, обстреливали берег из крупнокалиберных пулеметов.
        Тяжелые, неуклюжие, похожие на грузных морских животных амфибийные высадочные средства именно в этом случае, и именно для такой местности, заболоченной, где земли и вода перемешаны в невообразимом симбиозе - оказались как нельзя кстати. Выползая прямо на берег, они включались в бой немедленно, подавляя противника огнем пушек, пулеметов и автоматических гранатометов. Десяти машин вполне хватило, чтобы серьезно обезопасить плацдарм, а наступать в сторону города им запретили. Сейчас две группы наступали в направления плацдарма Новембер, зачищая завод.
        Сейчас тим-лидер спецгруппы находился в развернутом прямо во всей этой грязи под прикрытием перевернутого грузовика мобильном полевом штабе. Их обстреливали из миномета - но они прикрылись дымом, а минометные мины взрывались одна через две, остальные падали либо в воду, либо в жидкую грязь. Уорент-офицер Кэмп уже оправился, санитар, как смог сумел привести его в норму, у него оказалось несколько мелких ранений от осколков, в таком дерьмовом месте грозящих всем чем угодно, вплоть до заражения крови - но так он был в относительном порядке.
        Возглавлял группу Чарли подполковник Уолтер Киллберг, черный как ночь, злой как дьявол, он сейчас одновременно курил сигару и пытался договориться со штабом насчет авиаудара по городу Имам Хомейни. Левая рука у него почти не двигалась - после Афганистана, руку спасли, но она теперь действовала на тридцать процентов.
        - Черт бы их всех побрал. Вертолеты находятся на более важных миссиях. Черт! Какого хрена мы вообще полезли сюда!
        - Сэр, у меня два парня уже в Багдаде[Это недавно появившиеся сленговые выражения. Кто-то в Багдаде - погиб, рядом с Багдадом - тяжело ранен, нужна срочная эвакуация. Операция в Ираке оставила у американских военных очень тяжелые воспоминания.] и столько же потеряли морские котики. Какого хрена мы здесь играемся в Рэмбо?
        - Спроси что полегче. Меня подняли позавчера, я не успел даже подгузники в самолет погрузить. Что-то здесь совсем неладное делается.
        Словно подтверждая это, совсем рядом рванула мина, палатку, которой они накрылись осыпало землей, мелкими осколками, хорошо что ткань была армированной.
        - Что дальше?
        - Наша задача - захватить и удерживать эти позиции, отрезать порт и нефтепереработку от города, не допустить причинения этим объектам серьезного ущерба. Штаб считает, что эти ублюдки настолько фанатичны, что попытаются здесь все взорвать к чертовой матери. А мы не должны этого допустить. Вторая волна десанта будет с рассветом, их будут направлять к нам по мере появления резервов.
        - Черт, так у нас нет резервов?
        Подполковник недоумевающе посмотрел на спецназовца
        - А ты этого еще не понял? В Кэмп Леджуне все носятся так, как будто им задницу подпалили. Все снабжение - только самолетами, работает воздушный мост.
        - А суда?
        - Сейчас направляются сюда, все, какие только у нас есть. Но многие - только вышли с Окинавы и тому подобных мест.
        - Черт, черт, черт… Кто только придумал этот идиотизм…
        - И не говори. Но я чертовски вам благодарен, что мне пришлось высаживать людей на плацдарм, а не под огнем этих фанатичных ублюдков. С меня причитается.
        - Пустяки…
        Рванула новая мина….
        - Сэр, вас по связи. Ястреб.
        Подполковник послушал рацию, потом протянул ее Кэмпу.
        - Это вас, офицер…
        - Тот самолет, который поддерживал нас - ублюдки сбили его.
        - Мать…
        - Да, сбили. Они доложили, что совершают жесткую посадку в болотистой местности примерно в паре кликов отсюда. Посадка не должна быть жесткой, учитывая состояние почвы, тем более что С130 может эксплуатироваться с грунтовых аэродромов. Связи с ними нет - но нужно, чтобы кто-то пробился к ним и обезопасил место падения. Командование не может допустить, чтобы самолет и экипаж этого самолета попали в руки к противнику. Это недопустимо.
        Кэмп оглядел свой потрепанный отряд. Он сократился едва ли не наполовину - за счет тех, кто был либо убит, либо ранен настолько тяжело, что дальше продолжать бой не мог. Остатки его специального отряда сгрудились у подбитого выведенного из строя иранского БТР типа М113, в нем можно было спрятаться от мин и случайных пуль, если потесниться.
        - Командование понимает, что мы после захвата плацдарма практически небоеспособны, ни мы, ни котики. Тем не менее - экипаж надо вытаскивать, пока иранцы не сообразили, что к чему и не занялись ими всерьез. Это задача для нас, котики пойдут соседней тропой.
        Кэмп оглядел свое воинство.
        - Кто не готов?
        Морские пехотинцы переглянулись. Потом один из них, парень с восточного побережья по прозвищу "Ворона" высказался за всех.
        - Мы готовы, сэр. Мы сделаем. Только прикажите.
        - Подходим. Зона высадки по фронту от нас.
        - Есть.
        - Обработать? - спросил ганнер, целясь из автоматического гранатомета по темному, болотистому берегу.
        - Не надо. Просто контролируй. Немец, на прием.
        - Берег чист, сэр. Ноль-контакт.
        - Принял.
        Плывущая по воде вперемешку с грязью стальная корова уткнулась во что-то, напоминающее берег - именно напоминающее, потому что земли и воды здесь не было, была жижа, в некоторых местах был ковер из растений, пружинящий под ногами и готовый в любой момент расступиться. Гусеницы проворачивали всю эту мерзкую жижу, искали опоры, десантное высадочное средство продвигалось вперед, но выбраться на действительно твердую поверхность никак не удавалось.
        Потом они и вовсе встали…
        - Пустой номер, сэр - выругался водитель AAV - дальше не продвинуться. Нос уткнулся во что-то твердое, но это все. А температура двигателя такова, что на нем уже можно жарить яичницу.
        - Высаживаемся через верх - решил тим-лидер группы - осторожнее! Контролировать берег! Контролировать берег!
        Первым, вылез через верхний люк штатный снайпер группы, занял позицию, доложил, что все штатно. Затем двоим удалось пройти вперед и высадиться - земля была склизкая, покрытая какой-то дрянной растительностью, сырая - но, по крайней мере, это была именно земля, а не пружинящий ковер под ногами. Дальше - на этот островок (пока не продвинулись дальше, приходилось считать это именно островком) - высадились и остальные…
        - Шустрик. Ищи маяк - приказал тим-лидер
        Штатный разведчик группы, успевший измазать лицо и руки местной грязью, которая была лучше любого камуфлирующего крема - достал свой приемник GPS размером примерно с полтора i-phone, повел по сторонам, как будто он не получал сигнал по спутника, а напрямую искал его.
        - Есть, сэр. Примерно клик строго на север.
        Тим-лидер подумал, что новая техника иногда бесит - но иногда ей нет цены. Еще двадцать лет назад в поисках этого самолета пришлось бы или шарахаться по всем болотам, или искать его с вертолета, рискуя получить ракету или очередь из Зевса, который так и ждет, чтобы распылить твою задницу в другое временное измерение.
        - Выдвигаемся и быстро. Походная колонна с дозорами. Шустрик, давай в авангард, веди нас.
        - Попадание! Попадание!
        - Черт, мы падаем!
        - Третий двигатель нестабилен, четвертый вышел из строя.
        - Возгорание! Возгорание!
        Командир экипажа, опытный летчик, отлетавший на своем Спуки[Spooky привидение - общее название всех американских самолетов - ганшипов.] не одну сотню летных часов над Ираком и Афганистаном ни разу в своей жизни не был сбит, не терпел аварию, но понял, что оставаться в воздухе с поврежденным самолетом просто рискованно - это могло закончиться еще одной ракетой, которая уж точно их добьет. Самолет поврежден достаточно серьезно, ублюдки из ВВС не позаботились о ракетной установке ПВО - а, судя по силе взрыва, едва не оторвавшей крыло, это была не ПЗРК, а именно ракетная установка - короче говоря, надо садиться. Садиться можно на воду - а можно и на болото. По крайней мере - спасти экипаж, самолет дядя Сэм обеспечит новый. Можно… кажется, к югу есть подходящие площадки на твердой земле, но чтобы дотянуть до них, нужно держаться в воздухе еще несколько минут. За это время - их успеют завалить, кроме того, они могут рухнуть прямо на нефтяные терминалы и тогда погребальный костер у них будет ого-го…
        - Принял решение на экстренную посадку. Приготовиться!
        - Сэр, третий двигатель зафлюгирован. Он не выдержал!
        - Держаться! Экипажу приготовиться к удару!
        Место, где они сели было не болотом, а так - чем-то средним, им повезло, потому что они успели увести самолет от однозначно гиблых участков, где он затонул бы с экипажем за минуту. Командир самолета не стал даже пытаться выпускать шасси - смысл это делать на такой поверхности? Самолет коснулся поверхности земли с креном, но не таким сильным, чтобы сразу оторвало крыло, самолет начала вертеть, а то и кувыркать. Вместо этого, он ударился брюхом, но не подскочил, потому что мягкая, болотистая почва самортизировала большую часть энергии соударения. Он пер по земле, как торпедный катер, поднимая усы из грязи и зарываясь в грязь носом. Скорость у самолета была небольшая, пропахав носом несколько десятков ярдов, он, наконец, замер, наполовину закопавшись носом в землю. Что-то протяжно и жалобно заскрипело - будто сам самолет жаловался на жестокую и несправедливую судьбу.
        - О черт… - второй пилот провел руками по лицу, приходя в себя - Бад, как ты там…
        Командир воздушного судна уже пытался отстегнуть ремни пилотского кресла
        - Мы тонем?
        - Нет… Кажется нет…
        В кабине пахло горелой изоляцией
        - Отключи питание. Сейчас погребальным костром вспыхнем.
        - Есть…
        Пока второй пилот занимался питанием, командир - сорвал с креплений небольшой огнетушитель, шикнул белым паром вокруг себя. Еще раз…
        - Сэр, вы целы? - в кабину сунулся оператор систем связи
        - Целы, целы. Что там у вас?
        - Кажется, Майк руку сломал. А Дейв разбил лицо.
        - Черт бы их побрал. Вечно с ними не так…
        Командир корабля чувствовал, что кое-что не так и с ним - остро болела грудина, он не помнил, чтобы он ударился при посадке так сильно, чтобы что-то там сломать или повредить. Но она все равно болела…
        Надо выбираться. Может, они сейчас начнут тонуть вообще…
        - Питание отключено. Я включил средства тушения на всякий случай.
        - Вижу. Давай выбираться…
        Оказалось, что фюзеляж не был разрушен, хотя и лежал на земле несколько криво, идти было непривычно. Узкие коридоры, обитые специальным, негорючим и мягким, смягчающим удары материалом серого цвета. Кровь на одном из пультов.
        - Сэр, давайте помогу.
        - Что это за кровь?
        - Дэ ударился лицом при посадке.
        - Сильно?
        - Кажется, нос сломал…
        Они пробрались дальше, в отсек где были сорокамиллиметровое орудие Бофорс и ста двадцатимиллиметровое[АС-130 модернизируются, на них устанавливается 30 мм пушка Бушмастер-3 и 120 мм миномет. Но все идет ни шатко ни валко, поэтому такое сочетание - старый Бофорс в качестве орудия среднего калибра и новейший 120 мм миномет - вполне возможное сочетание.] . Привычная теснота, конвейер с минами, обоймы с сорокамиллиметровыми снарядами - Бофорс заряжался так же, как и во времена Второй мировой. Не горело никакое освещение, даже аварийное, пробираться к люку приходилось на ощупь, ориентируясь по брошенному около него ХИС.
        Выбрались…
        Целы были все - учитывая, что произошло, это было настоящим чудом, не только не пострадал серьезно никто из экипажа, но и относительно целой осталась машина. Все-таки С130 - реально крепкий самолет…
        Включили фонари, осмотрели крыло - ужаснулись. Ракета едва не вырвала гондолу четвертого двигателя из крыла, само крыло держалось на честном слове. Третий двигатель видимо был поврежден осколками. Чудом было и то, что осколки от четвертого двигателя не полетели во все стороны, в том числе и в фюзеляж. Все-таки
        - раньше технику умели делать.
        - Что будем делать, сэр?
        - Предложения - спросил капитан
        - Продвигаться к своим.
        - А ты знаешь, где они - свои? Маяк включить, ждем спасательную команду.
        Болото жило своей жизнью, что-то булькало, где-то вдалеке грохотали разрывы. Пахло нефтью - видимо, про экологию здесь никто не задумывался, просто сливали все ненужное в болото. В сочетании с привычной для болот запахом тухлятины - от аромата выворачивало на месте. Было темно, и только химические источники света давали хоть какой-то свет, цвет зеленый, химический, нереальный. Было страшно…
        - Стоп. Всем стоп…
        Морские пехотинцы мгновенно преобразовали походную колонну в оборонительное построение. Залечь… нельзя, тут грязь, сырость, а у них не АК.
        Уоррент-офицер Кэмп двинулся вперед, рассчитывая каждый шаг. В головном дозоре было трое, у одного - recon-винтовка с термооптическим прицелом, одним из двух, имевшихся в группе.
        Головной дозор залег прямо на тропе… даже не тропе, тут не было троп. В месте, которое не пружинило под ногами.
        - Что там?
        Назначенный разведчик осматривал окрестности в громоздкий термооптический прицел. Пулеметчик прикрывал его, встав на колено и надев прибор ночного видения - чтобы видеть лазер на своем пулемете.
        Командир патруля протянул Кэмпу свой бинокль, молча показал, куда смотреть…
        Это был самолет. Тот самый, который они искали. Чуть накренившийся, лежащий на боку, с поврежденным, вспахавшим землю носом - но самолет выглядел на удивление целым - ни разломанного фюзеляжа (хотя виден был только верх), ни следов пожара, крылья тоже были на месте. Хвостовое оперение торчало над мрачным болотным пейзажем, как внушающий опасения плавник касатки - над стылой, северной водой.
        - Это он…
        - Сэр, там нет движения. Мне это не нравится.
        В бинокле, работавшем в ночном режиме, что-то пульсировало рядом с самолетом, какая-то подсветка, неяркая, бросающая лишь слабые отсветы на его бока.
        - ХИСы?
        - Кажется да, сэр. Движения нет.
        - Гарри… Ты ведь Гарри?
        Разведчик, осматривающий окрестности через термооптический прицел, установленный на винтовкe SR-15 с глушителем, на секунду отвлекся от наблюдения.
        - Да, сэр. Точно.
        - Здесь что-то есть?
        - Ничего. Впереди чисто, сэр. Источников тепла нет.
        И все-таки что-то здесь не то.
        - Может, они ушли от самолета, сэр?
        Но куда? И почему не взяли с собой маяк, ведь спасатели будут искать их по маяку и они не могут этого не знать.
        - Укрепиться здесь. Будьте готовы открыть огонь.
        - Да, сэр…
        Уорент-офицер вернулся к основной ударной группе, ожидавшей на тропе. Уже выставили мины - они делали это всегда, на каждой стоянке, у каждого была как минимум одна мина Клеймор, ее легко устанавливать и снимать, а при нападении - подорвать и вырвать у противника инициативу.
        - Рацию… Ястреб, это Альфа один - зеро. Вышли к Жнецу три. Контакта нет, повторяю
        - контакта нет.
        - Альфа один зеро продолжайте.
        - Ястреб, прошу картинку с птички или поддержку, прием.
        - Альфа один зеро, ответ отрицательный, район признан опасным для полетов. Пока не подойдут Ласки[Дикие Ласки, специалисты по подавлению систем ПВО. Сейчас действуют на самолетахEf-18.] с авианосца - зона закрыта для полетов. Вопрос - у вас есть контакт с противником?
        - Ястреб, отрицательно, контакта с противником нет, дружественные силы тоже не наблюдаем. У нас отрицательный параграф.
        - Альфа один зеро, вас понял, приказ - взять под контроль место падения Жнеца три, провести поиск. Результаты доложить немедленно.
        - Ястреб, вас понял, выдвигаемся… Конец связи.
        Американцы подошли к месту падения самолета сразу с двух сторон. Две отдельные группы, состоящие из пулеметчика и снайпера - контролировали окрестности.
        Трое штурмовиков, один за другим, сменив основное оружие на пистолеты с глушителями - проникли в самолет. Лазерные лучи метались по десантному отсеку, искали цели - и не находили.
        - Экипаж Жнеца-три, мы спасатели морской пехоты США! Мы пришли за вами! Если вы здесь, обозначьте себя!
        Ответа не было.
        - Сэр!
        Командир штурмовой тройки проследил взглядом до лазера, указывающего на рабочее место оператора систем наведения. Кровь на нем была совсем черной.
        - Крови немного, он мог удариться при падении. Фюзеляж самолета почти не пострадал.
        Из кабины вернулся еще один штурмовик.
        - Сэр, следов крови в кабине нет. Ремни отстегнуты руками.
        - Аптечки тоже нет.
        Ясно, значит, куда-то ушли…
        - На выход. Живо!
        - Сэр, в самолете чисто. По-видимому, они приземлились успешно и покинули самолет. Аптечки нет.
        Уоррент-офицер Кэмп глянул на глубоко зарывшийся в сырую, болотистую землю нос самолета, многозначительно хмыкнул.
        - Успешно, Уоллас?
        - Сэр?!
        - Группы по два человека. Зона поиска сто метров по радиусу от самолета. Я хочу, чтобы вы перерыли здесь все. Загляните под каждую кочку, мать вашу.
        - Есть, сэр!
        Сообщение пришло почти сразу.
        - Сэр, здесь что-то есть.
        Уоррент-офицер Кжмп узнал голос Ченса Лайтинга, молодого, но подающего надежды лейтенанта
        - Что там у тебя, Ченс?
        - Устройство, сэр.
        - Устройство?
        - Да, сэр. Что-то похожее на радиобуй, понимаете? Штука с небольшой антенной.
        Радиобуй?!!!
        - Группа Альфа один - зеро, все - сматываемся отсюда! Быстро к тропе, бегом, бегом, бегом!!! Мать вашу!!!
        Но не прошло и минуты - как раздался треск, похожий на то, как рвется крепкая ткань, но многократно более сильный, оглушительный - и сплошная стена разрывов накрыла место падения самолета. Иранцы использовали мобильную трехсотмиллиметровую систему залпового огня на вездеходном шасси, они закупили ее у Китая и использовали в качестве блуждающих, наводимых разведгруппами и наводчиками из местных, и их было так много, что в первый день ВВС не смогли подавить и пятую часть от общего количества. А наносить внезапные высокоточные удары - научились уже и иранцы…
        Экипаж самолета Жнец-три так никогда и не найдут.
        Наступление

15июля2014года

11MEUTank element,TFKiller
        Район Бехбахан
        - Контакт! Т-72! Один клик по фронту! На один час!
        - Принято… есть захват. Заряжающий!
        - SABOT[Бронебойный, подкалиберная стрела.] в стволе, сэр!
        Т-72, старый противник американских танкистов последних лет - медленно выползал на дорогу, повернув пушку в другую от них сторону. Было видно, что танк пытались модернизировать. Обварили решетками - но им эти решетки не помеха.
        - Сэр?
        Первый лейтенант Телл демонстративно посмотрел на часы
        - Не дергайся, Рэт. Подстрелить его мы всегда успеем. Держи сопровождение.
        Километр - если он что-то увидит, игра перестанет быть томной. Но куриная слепота тэхи хорошо известна и в принципе риск первого лейтенанта - в рамках разумного. Он хочет посмотреть, не выползет ли кто из-за дороги еще.
        Было такое ощущение, что танк заблудился. Скатившись с дороги, он перебрался через канаву, потом резко застыл, замер на месте.
        - Внимание… БМП! БМП на час!
        Китайская БМП - верней не китайская, вас местная копия китайской - довольно резво выползла на дорогу, и вот она то их не видеть не могла.
        - Огонь!
        Танк дернулся, покачнулся на гусеницах - и в километре от того места, где он стоял обреченный Т-72 принял в борт бронебойный, который должен был пробить его насквозь. Он и пробил… несколько секунд Т-72 стоял обездвиженный, потом резко, и на первый взгляд неожиданно взорвался, башня с длинным пушечным хоботом подскочила на столбе огня - и неуклюже плюхнулась рядом.
        - Отель!
        Отель - это HE, High-explosive, осколочный. Боевой машине пехоты этого будет достаточно, даже с лихвой. САБОТы надо поберечь, одному дьяволу известно, сколько еще у иранцев таких вот танков. К югу отсюда - местность для танков вполне проходимая…
        - Есть!
        - С ходу!
        БМП попыталась применить задымление, но не успела - наводчик поймал ее в прицел вручную, без сопровождения, танковая пушка бухнула - и на том месте, где только что была БМП, осталось лишь грязно-бурое облако…
        - Попадание…
        - Мать их… - пробурчал механик-водитель в переговорное устройство - лейт, что у нас с разведкой? Я ни хрена не вижу.
        - И я тоже. Долбаная буря.
        Миллиарды, вложенные в систему глобального наблюдения и обернувшиеся еще одним дисплеем у командира, на который он мог вывести информацию из системы полевого Интернета - с любого пилотируемого или беспилотного аппарата, и даже со спутника - пошли псу под хвост из-за песчаной бури.
        - Что дальше?
        - Секи сектор. Верзила, давай САБОТ на всякий случай. Что-то мне беспокойно.
        - Есть сэр…
        - Лейт, мне что-то тоже неспокойно - сказал Рэт, наводчик - помните, Джека Висенса подорвали в Басре? Какие-то ублюдки подкрались под прикрытием бури, и…
        - Если желаешь прогуляться вокруг и посмотреть что к чему - я не против.
        - Сэр, я просто думаю, не сменить ли нам позицию.
        - Подбирай пока.
        Башня, увенчанная стадвадцатимиллиметровым пушечным стволом начала медленно поворачиваться…
        - Громила - один, это Ястреб, выйдите на связь, прием.
        Штаб…
        - Громила один на связи. Сэр, у нас танго юниформ[Танго Юниформ - на сленге означает что-то вроде "с ними покончено".] - один Т 72 и одна БМП. Повреждений нет.
        - Громила - один, рад слышать. Вы удерживаете позицию?
        - Так точно, сэр, мы прикрываем дорогу. Но нам ничего не видно из-за долбаной пыли.
        - Громила один, принято, плохая видимость сохранится еще в течение как минимум двенадцати часов. Будьте внимательны. После прохождения песчаной бури вам приказывается во взаимодействии с отрядом с позывным Огайо, который сейчас выходит
        - продвинуться вперед и выйти на отметку с координатами один три шесть три восемь девять, как поняли, прием.
        - Ястреб, вас понял, приказано выйти на точку с координатами один три шесть три восемь девять во взаимодействии с отрядом Огайо, прием.
        - Громила один, верно. Конец связи.
        Лейтенант достал бутылку с изотоническим напитком, отхлебнул. На языке такой омерзительный вкус, как будто ржавчину лизал.
        - Громила два всем Громилам. Я перескочил на ту сторону нитки, занял позицию. Пока все тихо, кажется, эти ублюдки заблудились в буре, прием.
        Лейтенант посмотрел по карте, прикинул.
        - Громила один всем Громилам. Принял решение продвинуться дальше - ориентировочно на один клик и занять позицию севернее отметки с координатами…
        Колонна бронетехники подошла примерно через час, намного раньше, чем они ожидали. Семь бронетранспортеров LAV-25-III[В настоящее время испытывается. Основа - DesertPiranhaV.] , в том числе один - со стапятимиллиметровой пушкой, еще три БМП Бредли, несколько Хамви и столько же совершенно ненужных AAAV-7, десантных высадочных средств. У морских пехотинцев вообще было очень скверно с техникой, воевали налегке, а та, что была - чаще всего была изношена до предела.
        Командовал группой Огайо полковник Чарльз Брил, довольно опытный офицер, который был военным советником в Афганистане, а до этого - три года сидел в Ираке на разных должностях, в основном боевых. От Ирака у полковника осталась контузия и поэтому - он не говорил, а орал хуже дрилл-сержанта, так что к концу брифинга у подчиненных начинала болеть голова.
        - Я видел, вы немного нашалили здесь, первый лейтенант! - сказал полковник, кровожадно улыбаясь
        - Есть немного, сэр… - первый лейтенант не хотел вдаваться в полдробности.
        - Сколько у вас на счету?!
        - Пять, сэр!
        - Это здесь?! Или за все время?
        - Здесь, сэр. Я недавно в должности командира танка.
        - За пару дней у тебя будет возможность довести свой счет до пятидесяти, сынок! - оптимистично заявил полковник.
        - Сэр…
        Полковник положил на колени большой планшет.
        - Вот смотри. Буря, по нашим данным, продлится еще около тридцати часов. Мы дали этим ублюдкам возможность прослушать наши переговоры. На самом деле - мы выступаем немедленно. Вы пойдете впереди, моя колонна - за вами. Ускоренным маршем мы должны достигнуть вот этой точки. И закрепиться на ней. А потом пройти перевал - и ударить вот сюда. Они этого - никак не ждут. Ну, что скажешь?
        - Полагаю это опасно, сэр.
        - Точно. Опасно. Вот поэтому это сделаем мы, морские пехотинцы. Они этого от нас - никак не ждут. К тому же - мы кое-что приготовили для них…
        - Внимание, населенный пункт. До точка - семь клика от нас, по фронту.
        Танк остановился, чуть сдвинувшись влево.
        - Что думаешь?
        - Не нравится мне это… Думаю, мне стоит занять место за пулеметом…
        Хамви, идущий в колонне вышел из ряда бронированных машин и встал рядом с танком…
        - Койот - три, я Громила один, вышел на точку, отмеченную как Индия, что скажешь?
        - Громила - один, скажу - стой на месте и не двигайся. В деревне два БТР с диско[Диско - ДШК.] и два грузовика, на одном тоже диско. Как минимум один ноль парней с РПГ ждут не дождутся, когда ты подойдешь ближе.
        Первый лейтенант присвистнул.
        - Койот, вопрос - нужна помощь, прием?
        - Громила, отрицательно, помощь не нужна, просто будь наготове.
        Это и был план, придуманный полковником. Койот - группа разведчиков морской пехоты, располагающих четырьмя квадроциклами, на двух из которых были пулеметы М
240, еще на двух - снайперские винтовки SASR. И пулеметы и снайперские винтовки были с глушителями и термооптическими прицелами. Продвигаясь вперед, разведчики морской пехоты искали танкоопасные цели, проверяли дорогу, используя при необходимости легкие боевые дроны, которые у них тоже имелись. Действуя бесшумно и смертоносно, они пробивали путь колонне бронетехники, а в случае неприятностей - могли рассчитывать на ее помощь. Сейчас группа тихо заняла господствующую высоту, уничтожив наблюдателей, и готовилась зачистить деревню.
        Еще одна команда снайперов - разведчиков находилась в Хаммере, следующем за головным танком.
        - Три. Три цели в моем секторе. Два РПГ.
        - Шесть… в моем секторе шесть. В мечети… кажется пулеметная точка, ее нужно убирать первой.
        - Есть…
        - Парень у диско, за домом.
        - Водитель?
        - На месте. Они ждут.
        - Мак, возьмешь их.
        - Есть.
        - Начинаем, джентльмены. В эфире просто бешенство творится.
        Красное перекрестье прицела тяжелой снайперской винтовки замерло на первом номере расчета то ли тяжелого гранатомета, то ли ПТРК - по крайней мере, выглядела эта штука так, что ее стоило опасаться.
        - Ноль.
        Хлопок, снайпер произносит про себя "один", перемещает прицел влево и делает еще один выстрел. Второго отбрасывает от установки.
        - Минус два…
        Перекрестье на изящной, древней решетке, из-за которой торчит пулеметный ствол, там, на минарете - пулемет, с ним можно контролировать всю жилую зону и окраины, можно врезать и по ним, если они не обкурились и вовремя сориентируются. Плохо что не видно самого расчета… снайпер начинает стрелять, всаживая в решетку пуля за пулей и видя, как выламываются куски из стены, из решетки. Пулеметный ствол остается неподвижным.
        - Диско на крыше - Танго-Юниформ…
        Один из гранатометчиков, видимо поняв, что что-то неладно, пытается перебежать - и бесшумная очередь настигает его, он спотыкается и падает навзничь.
        - Минус один…
        Машина начинает движение, парень за Диско насторожен и сосредоточен, он понимает, что что-то не так - но он не стреляет, он пока целится. Машина продвигается по единственной улице поселка, чтобы обстрелять подошедших по дороге американцев, по-видимому, они недоумевают, почему передовой дозор не сообщил о кяффирах, они так ничего и не поняли. Бесшумная очередь, пущенная с точно рассчитанным упреждением, отбрасывает его от пулемета, следующая бьет точно по лобовому стеклу, машина катится еще какое-то время, потом останавливается.
        И эти - танго-юниформ.
        Зашевелились, ублюдки…
        На улицу выкатывается какой-то бронетранспортер, странный, больше похожий на машину, обшитую броневыми листами и с пулеметом. Он катится, не приближаясь к танковой колонне, а удаляясь от нее, пытаясь сбежать - но первому лейтенанту Теллу это отлично видно, даже через бронестекло защиты ганнера. Он высчитывает упреждение, нажимает на спуск - и наблюдает за тем, как трассеры летят к обреченной машине. И накрывают ее - сверху, они попадают в нее сверху. Машина останавливается - сразу.
        - Иеху!
        - Вот придурок…
        Тишина сменяется выстрелом, за ним еще один и еще. В деревне начинают стрелять, пока неуверенно, не видя цели. Деревня просыпается.
        - Не важно. Он отвлечет их от нас. Работаем.
        Гранатометчик прячется за дувалом - и при попытке высунуться для выстрела пуля отрывает ему руку вместе с гранатометом.
        Еще один - выскакивает в проем между домами - и падает от неслышной, но смертоносной очереди. Все это больше похоже на компьютерную игру - они расстреливают врагов, а они даже не знают, что происходит.
        Рокот и перестук гусениц до разведчиков доходит не сразу. Но доходит. От деревни ведут две дороги, одна из них в горы, другая - к нужному им перевалу - и свет фар в сочетании с глухим ревом дизелей говорят о том, что начались настоящие неприятности.
        - Громила - один, это Койот. Наблюдаем бронетехнику противника, пока видим две единицы. Это Т-72, повторяю - Т72. Т72 идут сюда, до них примерно два клика.
        - Вас понял, Т72 в двух кликах от нас.
        Первый лейтенант моментально ныряет вниз, люк за собой не закрывает. Кажется, настало время для настоящей работы.
        - Вперед! Башню на девяносто, заряжающий - САБОТ. У нас два Т-72, огонь с ходу по головному.
        - САБОТ в стволе, сэр.
        - Сэр, мы сблизимся с деревней, нас могут достать из РПГ.
        - Ни хрена они не могут. Пришло время настоящей работы…
        - Есть прицеливание!
        - Стоп! Огонь!
        Это был риск, но риск рассчитанный. Если танк остановится - он станет мишенью, но и сам сможет стрелять намного точнее, а цель сможет захватить намного быстрее. Что же касается Т-72 - взрыв и вспышка должны ослепить его и так никуда не годные приборы ночного видения.
        Выстрел! Танк качнулся, загудел насос продува ствола.
        - САБОТ! Заряжание!
        - Попадание! Есть попадание!
        - Контроль! Контроль!
        Не раз и не два было так, что увлекшийся экипаж, решив, что вражеский танк подбит, от него же и получал плюху калибра сто двадцать пять в подарок. Что ни говори - русский Т72 сделан крепко, даже в экспортной, изначально ослабленной версии. Даже САБОТ с урановым сердечником может не убить его с первого раза, тем более, если стреляешь не в борт, а в лоб.
        - САБОТ в стволе, сэр!
        - Прицеливание!
        В паре километров отсюда - наблюдать удобно, потому что подбитый Т72 расположен выше, чем охотящийся на него М1 - ситуация наконец проясняется. Подбитый иранский танк взрывается, вспышка - и вверх тяжело летит башня с длинным стволом.
        - Первый уничтожен! Я видел взрыв!
        - Где второй! Где второй?!
        Только бы не начал отходить. Если он начнет отходить, да еще он будет знать о наличии рядом американской танковой колонны… и сообщит о ее присутствии по связи дальше… одному Богу известно, что может случиться. Они сунули палку в осиное гнездо - и осы могут чертовски больно ужалить.
        - Второго нет.
        Черт…
        - Громила - один, запрос, всем кто наблюдает танки. Мы не видим второй танк, повторяю - у нас нет визуального контакта с целью, прием.
        - Громила один, это Койот. Наблюдаем второй танк, он пытается отойти, движется задним ходом, прием.
        - Койот, этого нельзя допустить, повторяю - этого нельзя допустить, прием.
        - Громила один, вас понял, атакую.
        В небо взлетает яркая, ослепительно белая звездочка, она летит по очень крутой траектории - а потом вспыхивает еще ярче - и устремляется вниз. Гремит взрыв.
        - Наблюдаю вспышку, повторяю - наблюдаю вспышку.
        - Громила- один, танк противника подбит, повторяю, танк противника подбит. Наблюдаю танго, повторяю - один танго из экипажа пытается спастись. Уничтожить?
        - Койот - один, отрицательно. Пусть сваливает.
        - Громила - один вас понял…
        - Громила один, это Огайо. Визуально наблюдаю разрыв минометной мины в опасной близости, повторяю - разрыв минометной мины в опасной близости. Давайте убираться отсюда, пока какое-нибудь дерьмо не рухнуло нам на голову.
        - Огайо, вас понял, мы уже идем. Бредли - три, продвинься вперед и прикрой маневр. Свободный огонь, повторяю, свободный огонь.
        - Громила один, вас понял, выдвигаюсь…
        Клинообразная, с тонким стволом скорострельной пушки и решетками противогранатной защиты, БМП "Бредли" выдвинулась вперед, чтобы прикрыть колонну от возможных угроз со стороны селения. Танк начал движение…
        - Ничего нельзя поручить этим ублюдкам в танке. Черт, даже с танками должны бороться мы.
        - И не говори. Когда брали Багдад, эти ублюдки вошли в город последними, когда мы разобрались со всеми танкоопасными целями.
        - Куда дальше…
        Командир попытался найти общий язык с небольшим, похожим на IPad, только большим по размерам компьютером, потом плюнул, достал карту.
        - Здесь прохода нет. И мне очень не нравится вот это место, тут не может не быть тропы.
        - Мы по ней не пройдем. Ты что, предлагаешь бросить технику?
        - Я и не предлагаю. Надо запустить птицу. Посмотреть, что там делается.
        В этот момент, еще одна мина рванула совсем рядом, так что одного из койотов даже сшибло с ног.
        - Черт. Вот ублюдки!
        - Ты цел?
        - Да… кажется.
        - Мы здесь слишком долго стоим. Надо убираться отсюда…
        - Идем вот этой дорогой. Потом сворачиваем.
        - Основной?!
        - Другого выхода нет. Двигаемся, джентльмены!
        Еще одна мина плюхнулась неподалеку…
        Пока боевая машина пехоты, выдвинувшись вперед, перекрыла дорогу, колонна сворачивала направо, на дорогу, которую освещал горящий Т-72. Койоты, более разворотистые унеслись вперед, танк же тяжело ворочался, выбирая дорогу. Абрамс и при рождении то был немаленьким, а сейчас, с бронированием для городских боев, не каждая поверхность могла его выдержать.
        Все произошло внезапно и быстро. Где-то в центре населенного пункта вспыхнул огонек, он метнулся к бронированной БМП, перекрывавшей ему дорогу, вспышка, гром и дым и никто не успел ничего предпринять.
        - Атака!
        - Вот черт… Атака по левому флангу. Ракетчик, ракетчик!
        - Огонь!
        Наперебой затекали сразу несколько крупнокалиберных, перекрывая их голос, загремели скорострельные пушки. Забухали разрывы гранат.
        - Где он?
        - Огайо, кто визуально наблюдает цель, прошу ответить!
        - Сэр, он где-то там! Эта крыса там! Мать его!
        Спасательная команда добралась до БМП достаточно быстро - но спасать там было уже некого. Китайская тандемная боеголовка, может быть, и не справилась бы с броней Абрамса, тем более в версии для городских боев - но Бредли, даже с противогранатными решетками был ей не помехой…
        - Огайо, всем - прекратить огонь! Вести огонь только по ясно видимой цели!
        - Сволочь…
        - Сэр, у группы Огайо проблемы…
        Бригадный генерал Лату, командовавший всеми соединениями в секторе смотрел на экране что-то наподобие кино - дымящаяся БМП, суетящиеся вокруг нее люди, яркие просверки пушечных трасс, вспухающие разрывы гранат в селе. Вот только это было не кино.
        - Что это за место?
        - Они прошли треть пути, сэр. Контрольная точка Индия, перекресток.
        - Запросите их.
        - Есть. Так точно. Ястреб вызывает Огайо, Ястреб вызывает Огайо.
        - Ястреб, это Огайо. У нас здесь неприятности.
        - Огайо, мы видим вас. Доложите о потерях.
        - Сэр, при обмене присутствуют какие-то помехи - полушепотом сказал один из операторов - я отстраиваюсь, но их вообще не должно быть.
        Бригадный генерал нетерпеливо махнул рукой, показывая что его это не интересует.
        - Ястреб, это Огайо. У нас три парня в Багдаде и еще у пятерых - ранения разной степени. Оказываем помощь.
        - Огайо, доклад принят. Вопрос - поврежденная техника боеспособна?
        - Ястреб, отрицательно, подбитая выведена из строя, повторяю - техника выведена из строя, она небоеспособна.
        - Подорвать - спокойно приказал бригадный генерал.
        - Огайо, приказ - уничтожить поврежденную технику подрывом и продолжать движение, как поняли?
        - Мы зачистим дорогу - сказал генерал
        - Огайо, мы пройдем по дороге и зачистим ее.
        - Ястреб, вы хотите, чтобы я уничтожил поврежденную БМП подрывом, подтвердите.
        - Огайо, мы хотим именно этого, сделайте это немедленно и продолжайте движение, как поняли?!
        - Ястреб, вас понял…
        Приказ был необычным - такие не отдавались черт знает сколько времени, возможно, со времен Вьетнама, а то и еще круче - со времен Кореи. Такие приказы отдаются только тогда, когда начинается настоящая война…
        - Продвигаемся дальше по дороге - приказал генерал - я хочу, чтобы мы проверили весь путь до исходной точки. Мне неприятности не нужны.
        - Есть, сэр.
        Изображение начало смещаться, проплыл побитый танк Т-72 за ним еще один - они ослепили половину экрана. Панорама под беспилотником была нищей и пустой, это был Афганистан, а не Ирак.
        - Внимание! Движущиеся цели. Четыре цели, движутся направлением на… восток.
        - Наблюдаю маяки. Четыре маяка. Это свои.
        - Подтверждаю, это свои. Мы видим группу Койот.
        - Дальше, дальше.
        - Есть, сэр. Та-а-к…
        Изображение поплыло дальше.
        - Внимание, населенный пункт. На два часа.
        - Проверь его.
        Населенный пункт был довольно большим, несколько улиц, дома, не одна, а целых три мечети со шпилями, устремленными в небо.
        - Активность, сэр. Они здесь кишмя кишат.
        - Черт… Наблюдаю бронетехнику. Один… Три бронетранспортера и грузовики, северный сектор.
        - Здесь до черта хаджей, сэр.
        - Вижу, Гонсалес, вижу. Вызывай…
        - Вот черт!
        Изображение на экране мгновенно пропало, экран покрылся серой рябью.
        - Что за черт?
        - Они чем-то сбили беспилотник, сэр. Его у нас больше нет…
        Мать их…
        - Связывайся с Огайо, у них проблемы по фронту. Ублюдки успели занять оборону.
        - Громила - один, я Койот. Наблюдаю скопление противника, кажется, ублюдки пытаются минировать дорогу. Я вижу два грузовика, и что-то вроде саперной команды. Они, кажется, очень спешат.
        Первый лейтенант выругался
        - Мать их. Они минируют дорогу.
        - Час от часу не легче… - меньше всего, конечно же, обрадовался механик-водитель.
        - Койот, это Огайо, главный, как принимаете? - в эфире послышался голос полковника
        - Огайо - главный, принимаем громко и четко. Слушаем вас, сэр.
        - Койот, опишите ситуацию, прием.
        - Огайо, мы видим примерно в клике от нас два грузовика, стоящих на дороге. С этих грузовиков сгружают, и кажется, закладывают под полотно что-то вроде артиллерийских снарядов. Работает примерно двенадцать человек.
        - Койот, вопрос - они вооружены? Это солдаты регулярной армии?
        - Огайо, положительно, мы видим оружие.
        - Койот, слушай боевой приказ. Наблюдаемого противника - саперную команду - уничтожить. Дальше занять оборону, не допустить минирования дороги, как поняли, прием.
        - Сэр?
        Полковник раздраженно посмотрел на своего S2, начальника разведки.
        - У вас есть дополнения, Гобсон?
        - Сэр, я не советую группе Койот открывать огонь. Это разведка, наши глаза и уши.
        - Черт, для чего у них оружие, по-вашему? Это боевая группа!
        - Сэр, у нас нет ни беспилотного аппарата, ни нормальной картинки со спутника, ни воздушной поддержки. Это очень плохо, мы идем наугад, рискуя на каждом метре. Если Койот попадет в беду - мы не сможем оказать им помощь раньше, чем через полчаса….
        - Это спецназ. Я принял решение.
        - Сэр.
        - Группа Койот, ранее отданный приказ подтверждаю. Сделайте этих ублюдков, покажите им, где раки зимуют!
        - Вас понял, сэр. Спасибо, сэр!
        - Готовность. Разбираем цели.
        - Грузовики?
        - Отрицательно. Работаем по мягким целям[То есть по живой силе. Твердая (hard) цель - грузовик, легкий бронетранспортер, антенна РЛС.] .
        - Понял.
        Для упора снайперы использовали свои квадроциклы - их начали использовать только в новом веке, и их использование привнесло в действия спецназа совершенно новую степень мобильности. Каждый спецназовец мог передвигаться со скоростью до шестидесяти миль в час, проходить там, где пройдет лошадь и везти с собой до ста пятидесяти килограммов различного снаряжения. Шесть снайперов быстро разобрали цели.
        - По сигналу… вспышка!
        Шесть бесшумных выстрелов в унисон - по шести наиболее опасным целям. Двое басиджей, у одного из которых был пулемет, которые залегли ниже по дороге, чтобы прикрыть саперов от подхода американских частей умирают мгновенно, падает один из саперов, еще один боевик на охранении, еще…
        Второй сапер падает - и тут же начинает движение одна из автомашин, стремясь скрыться, пока есть хоть малейшая возможность.
        - Автомобиль движется!
        - Огонь!
        Четыре тяжелые снайперские винтовки - способны решить практически любую задачу по борьбе с бронетехникой, но тут происходит то, что всегда происходит в бою - то, что шло хорошо внезапно превращается в полное дерьмо. Видимо, один из снайперов не рассчитал поправку на движение машины, целился по водительской кабине, но попал в кузов. И то, что было в кузове - моментально сдетонировало. Огненный, ослепительный, желтый с черными прожилками шар вспух на дороге…
        - Громила - один, это Огайо, выйдите на связь!
        - Огайо, Громила на приеме.
        - Громила - один, вопрос - вы можете пропустить вперед разведывательную группу?
        Первый лейтенант не понял, вопроса.
        - Огайо, вас не понял, повторите.
        - Громила один, вопрос - вы можете освободить дорогу и пропустить вперед разведывательную группу?
        - Огайо, положительно, мы можем это сделать, прием.
        - Громила - один, приказываю освободить дорогу для разведывательной группы, прием.
        - Огайо, принято.
        Танкисты недоуменно посмотрели друг на друга
        - Что они задумали, сэр? - недоуменно спросил заряжающий
        - Кажется, полковник хочет послать вперед легкие силы. Впереди что-то происходит.
        - Но порядок выдвижения…
        - Черт, я знаю. Впереди всегда идет танк. С тралом. Видимо, полковнику неймется, если он если бросить в прорыв легкие части. Давай, Джо, пропустим Страйкеров.
        Танк, тяжело ворочаясь, сполз чуть в сторону - и через минуту мимо один за другим прошли три Страйкера, два с крупнокалиберными пулеметами и один - машина огневой поддержки со ста пятимиллиметровой пушкой.
        Первый лейтенант проводил их взглядом.
        - Джо, продолжаем движение. Мы и так здесь задержались больше, чем следовало бы. Я за пулемет.
        - Все целы?
        - Черт…
        - Сэр, у меня что-то с прицелом. Кажется, он не работает.
        - Ублюдки. Там пара тонн была, не меньше.
        Желтые вспышки осветили долину - стреляли откуда-то из города, что смутно угадывался впереди. Через пару секунд - примерно в сотне метров от позиции разведывательной группы - встали первые разрывы.
        - Ракетная установка!
        - Сматываемся! Живо! Мак, веди!
        - Да, сэр.
        Мак, прошедший курсы подготовки рейнджеров, привычно прыгнул за руль квадроцикла, на какой-то момент в голове промелькнула мысль, что он не заведется, и они не смогут выйти из-под удара. Но нет - привычно, солидно зарокотал дизельный мотор[Армейские квадроциклы по спецзаказу оснащаются именно малогабаритным дизелем.] , свет фары привычно пробил тьму - его было видно только в прибор ночного видения, потому что на фаре стояла специальная заглушка, пропускающая только свет невидимого спектра. Он вывернул руль и газанул, рассчитывая убраться отсюда так быстро, как только это возможно, он видел тропу, возможно, им удастся пройти по ней. Тропа вела в правильном направлении - они уйдут из-под обстрела, выйдут на господствующую высоту над городом, зачистят ее и дадут целеуказания основной боевой группе, которая подойдет позже. В любом случае - отсюда надо уходить и как можно быстрее.
        Они уходили быстро, не запустили дрон и не проверили что перед ними - и поплатились. Квадроцикл взлетел по тропе, перевалился через гребень, уверенно пошел по едва заметной тропе, и тут, метров с трехсот по нему ударил ДШК. Коротко и основательно - словно молния сверкнула, соединив незамеченную вовремя огневую точку на склоне и пробирающийся по склону квадроцикл - и квадроцикл, верней то, что от него осталось, покатился вниз по склону вместе с тем, что осталось от пришедшего на иранскую землю американского разведчика.
        Уничтожив головной дозор - ДШК ударил по остальной группе, которая на свою беду, в основном успела пройти перевал…
        - Огайо, я Роадраннер. Продолжаю движение в направлении новембер-виски. Признаков противника не обнаружено, боеконтакта нет.
        - Роадраннер, вас понял, продолжайте.
        LAV-25, он же Piranha - основное колесное боевое и разведывательное средство морских пехотинцев США сейчас производится на той же основе Piranha-3, что и Stryker аэромобильных частей армии США, поэтому и ту и другую машину можно было называть Страйкером. Тем более, что морские пехотинцы, вслед за армией добились таки закупки нормального средства огневой поддержки - не миномета, установленного в кузове LAV-25 на месте десантного отсека, а той же самой "легкой огневой самоходной системы"- ста пятимиллиметровой пушки на колесном шасси. Если раньше морские пехотинцы уделяли повышенное внимание огневой мощи и на Lav-25 стояла двадцатипятимиллиметровая пушка Бушмастер - то теперь, после Ирака и Афганистана ее сменил 12,7 миллиметровый пулемет с системой дистанционного управления. Тем самым, американская боевая машина проигрывала даже устаревшему русскому БТР-80 вооруженному могучим КПВТ, не говоря уж о БТР-90 с его тридцатимиллиметровой пушкой. Проблема в Ираке и в Афганистане заключалась в том, что сложно было обнаружить врага, а не отбиться от него, талибы почти не практиковали массированные открытые
нападения на колонны и гарнизоны, как это делали моджахеды во время боев с Советской армией. С этими, откровенно неповоротливыми, плохо вооруженными машинами морские пехотинцы США вступили в войну с регулярной армией, с армией государства, которое до этого восемь лет вело тяжелейшую войну с равным по силе противником, которое восприняло не только американскую, но им советскую доктрину ведения боевых действий, требующую подавлять врага не высокоточными ударами, а огневой мощью. Стоит ли удивляться тому, что произошло потом.
        Морские пехотинцы ехали не на броне машин, как это делают русские солдаты - а внутри, под защитой брони. Внутри было удобно, швейцарская машина очень высокая и широкая, с удобным десантным отделением, у каждого бойца было индивидуальное кресло со специальными подставками под ноги, чтобы избежать перелома лодыжек при подрыве на мине. Впереди, в "зоне управления" ехал командир, наводчик, который смотрел на экран, куда выдавалась информация по тепловизионному каналу и механик - водитель. Дорога здесь была довольно приличной, пусть местами засыпанной песком - и бронемашины продвигались быстро.
        - Пять минут - сказал командир наводчику - что у тебя?
        - Ничего, сэр.
        Примерно пять минут и, судя по карте - стоп.
        - Впереди что-то горит, сэр. Черт… и сильно горит.
        Прогорело почти все, что могло прогореть - но и того, что оставалось было достаточно для того, чтобы ослепить термооптику наводчика.
        - Стоп. Огайо, вызывает Роадраннер, прием.
        - Огайо на связи, продолжайте.
        - Сэр, я в район перевала, отмечен как точка Зулу. Дорога повреждена, впереди горящая техника, прием.
        Эфир донес до разведчиков ругательство полковника
        - Роадраннер, вопрос - сможет ли танк пройти дорогу, прием.
        - Огайо, не могу сказать точно. Вероятно, нет…
        Почему-то никто из американцев даже не подумал во время остановки высадиться и занять оборону вокруг машин, они считали эту остановку временной и ждали приказа на продолжение движения. А напрасно - если бы они высадились, возможно, увидели бы вовремя полосующие небо лучи фар и надрывный рев двухтактных мотоциклетных двигателей.
        Первым понял, что творится что-то неладное наводчик на головной машине, он увидел мечущийся луч, потом еще один - и понял, что к колонне кто-то приближается и приближается быстро.
        - Сэр, у нас гости.
        - Что?
        - Роадраннер, что там у вас?
        - Сэр, у нас…
        Вылетевший на склон мотоциклист на мгновение остановился - и пассажир, который обучался именно поражать цели с короткой остановки и даже с ходу - навел на стоящие в паре сотен метров и ниже едва видимые американские бронемашины гранатомет.
        - Атака!
        - Роадраннер…
        Застучал пулемет Браунинга - но было уже поздно. Гранатометчик выпустил гранату, водитель мотоцикла моментально сорвался с места, уходя от ответного огня, когда-то, такими вот налетами - наскоками останавливали иракские танковые полки и три неуклюжих, вооруженных всего лишь двумя пулеметами и пушкой, которая не могла подниматься вверх машины, были для иранских коммандос-противотанкистов легкой добычей. У иракцев были хотя бы жуткие ЗУ-23-2 и ДШК на УАЗах, у этих - не было ничего…
        Шедший замыкающим в небольшой колонне квадроциклов снайпер понял, что дело неладно и остановил машину до зоны поражения ДШК. Они должны были идти редкой цепочкой, чтобы не попасть под огонь одновременно - но сейчас они уходили от огня, боялись потерять друг друга в темноте… да и просто облажались, мать твою.
        С винтовкой в руках, царапая щитками на локтях и коленях о землю, он выбрался на огневую позицию и плюхнул винтовку цевьем на какой-то подходящий камень - раскладывать сошки и нормально устанавливать винтовку - было некогда. Пулемет был совсем рядом, метров пятьсот, не больше, для Барретта это ерунда. Ему вторили несколько автоматов.
        Поймав в перекрестье прицела неторопливо басящий ДШК, он перевел перекрестье выше вспышек дульного пламени и нажал на спуск.
        Подыхай, ублюдок…
        Пулемет заглох, несколько автоматов били форсированными очередями, пытаясь добить тех, кто еще был жив в этой гребаной долине и ища новые цели. Он выстрелил еще раз и еще. Погасил автоматчика, за ним еще одного, за ним ушел к Аллаху тот, кто попытался встать на пулемет - его согнуло пополам от удара пули и отбросило от пулемета. Какая-то случайная (или нет?!) пуля отрикошетила от камня и ударила снайпера по боевой маске, хорошо, что вскользь[Боевая маска - защищает лицо от осколков и рикошета пули, бронированная. Впервые начала использоваться бортстрелками (ганнерами) вертолетов в Афганистане.] . Но все равно было так, как будто он пропустил хороший хук слева. Тряхнув головой, снайпер приник к прицелу, истребляя одного иранского солдата за другим - у него было преимущество, он их точно видел, и убивал одного за другим.
        Подыхайте, гады…
        Все?
        Несколько костров горели на склоне и в долине. Это были его друзья. Его сослуживцы. В конце концов, это были американцы, мужья и отцы, убитые теми, кто носил полотенце на голове и испражнялся прямо на улице.
        Хотелось выть.
        Снайпер подошел к первому квадроциклу - Джим, бывший хулиган из Детройта истекал кровью, но еще был жив. Пулей ему напрочь оборвало руку, вторая - попала в бронежилет и проломила его. Не пробила, а именно проломила.
        - Джим? - снайпер посветил в лицо умирающего фонариком, наскоро осмотрел его - и понял, что бесполезно.
        - Мак… - в горле тяжелораненого клокотало - вляпались… мы
        - Да, брат… вляпались…
        - Напиши… Дженне… у меня… все нормально…
        - Напишу.
        - И… - Джим протянул руку, снайпер во тьме нащупал ее, крепко сжал - отомсти… за нас… мы ведь… банда.
        - Точно, парень. Мы - банда…
        Джим захрипел и умер.
        Где-то впереди, в долине, видно не было из-за деревьев и кустов - замелькали вспышки, раздался вой двигателей. Новые силы иранских басиджей на мотоциклах и легких скоростных машинах спешили вперед, чтобы обойти американцев по флангу.
        Мак мог смыться. Квадроцикл был исправен, на нем самом - ни одной царапины.
        Но вместо этого, он осторожно вынул из укладки на квадроцикле Джима пулемет M240, отстегнул с заднего крепления мешок с лентами и связку одноразовых реактивных гранат. И пошел назад, к винтовке, на позицию.
        Потому что он решил для себя - здесь никто не пройдет!
        Для заряда РПГ-7, предназначенного для поражения танков, Страйкер и вовсе не был помехой. Да, во время войны в Ираке американцы приняли кое-какие меры для повышения стойкости своих легких боевых машин к ударам РПГ - но это были не более чем полумеры. Иранские басиджи нанесли удар внезапно, используя специальные заряды, произведенные в Китае специально для поражения легких боевых машин с повышенной защитой. Они были удлиненными, с двумя последовательно расположенными зарядами, летели несколько быстрее, чем стандартный снаряд - но второй заряд был легче, чем у обычной противотанковой "тандемки", потому что ему предстояло пробивать не танковую, а куда более тонкую броню. Дистанция нанесения удара - пятьдесят метров и позиция гранатометчиков - "слева-сверху" еще больше затруднили какой бы то ни было ответ. Конечно же, разрекламированная израильская система защиты Trophy не справилась: удар был неожиданным, быстрым и сильным, по каждой из боевых машин было выпущено, по меньшей мере, по два заряда.
        Длинная и тонкая - как копье - боеголовка - ткнулась в защищающую машину решетку, пробила ее и через долю секунды уже была в отсеке управления головного БТР. Там она - лопнула веером осколков, калеча людей и выводя из строя аппаратуру. Мгновенная вспышка - вот и все, что успел увидеть командир разведывательной группы
        - а потом он уже ничего не видел.
        Хлопок - и дым в десантном отсеке. Еще через долю секунды по броне хлестнули осколки - это система защиты все-таки расправилась с одной из боеголовок.
        Заработала система пожаротушения - и тут заглох двигатель. Головная машина встала, блокируя тем самым всю колонну.
        - Высаживаемся! - командир десантной группы служил в Ираке, и знал, что вопреки инструкциям оставаться в подбитой машине нельзя, так в ней и сгоришь - занять оборону, прикрывающий огонь! Пошли-пошли-пошли!
        Один из солдат дернул рычаг, который экстренно открывал аппарель десантного отсека
        - и в этот же момент несколько ракет Град легли точно по пристрелянному заранее участку дороги. А потом - еще несколько.
        Не выжил никто…
        - Впереди - слева!
        Первый лейтенант каким-то чудом успел среагировать на запоздалый крик в наушниках. Он повернул пулемет, дал короткую очередь - и вылетевший на колонну мотоцикл вспыхнул факелом, закувыркался по склону.
        - Противник слева! Слева! РПГ!
        Откуда-то сверху полетела ракета РПГ, что-то вспыхнуло, боевые машины разворачивали свои башни с длинными, тонкими пушкам, открывали заградительный огонь!
        - Огайо - лидеру движения! Продвигаться вперед, не останавливаться, как поняли?
        - Громила - лидер, вас понял…
        Абрамс тяжело попер вперед, утюжа дорогу тралом, первый лейтенант снова открыл огонь короткими очередями по склону, где-то вдалеке взлетела осветительная ракета и первый лейтенант отвлекся на секунду. А потом что-то ударило его снизу, подбросило и перехватило дыхание. Какая-то неведомая, могучая сила ударила семидесятитонный Абрамс так, что на какое-то мгновение гусеницы оторвались от земли, и вперед полетел оторвавшийся, искореженный взрывом трал.
        В себя первый лейтенант пришел через несколько минут - его куда-то тащили, положив на легкие пластиковые носилки, и вокруг все стреляло, от винтовок М16А2 до стадвадцатимиллиметровых минометов. Пахло горелым, болела голова, желто-красное зарево плясало перед глазами - потом он понял, что это не видение, и что-то и в самом деле горит. Потом его положили в свободный десантный отсек одного из Страйкеров, и санитар вколол ему прямо через одежду иглу в руку - и сразу стало легче. Повернув голову, он наткнулся взглядом на черный пластиковый мешок, рядом с которым стояли его носилки - он не знал, что это механик - водитель из их танка. Голова приятно кружилась - лекарство действовало, и воронка небытия засасывала его, и ему было уже все равно - кто лежит рядом, и почему…
        Бронетанковая колонна американской армии, имевшая кодовое название TF Ohio была остановлена в южной части горного хребта Загрос, и к утру стало ясно, что нужно думать уже не о выполнении задачи о выходе в тыл крупной иранской группировки - а о деблокировании колонны, подвергающейся нападения и артиллерийским обстрелам. Ее удалось деблокировать только к концу следующего дня, массированно применив боевую авиацию. К этому времени боевая группа понесла тяжелые потери, было сожжено одиннадцать боевых машин. Двенадцатую сожгли американские летчики, ошибочно выведенные на цель - но об этом традиционно умолчали.
        Те же летчики подтвердили - дорожное полотно на пути выдвижения серьезно повреждено, по меньшей мере, в пяти местах, дальнейшее продвижение вперед невозможно. Линия фронта начала стабилизироваться, о планах выйти в пустынную часть Ирана и хотя бы попытаться отрезать юг Ирана вместе с портом Бендер-Аббас - пришлось забыть.
        Еще через день группа спасателей ВВС наткнулась на место последнего боя разведывательной группы Койот и эвакуировала тела. Удалось эвакуировать и тело первого лейтенанта Адриана МакДжинти, разорванного восьмидесятидвухмиллиметровой миной. Озверевшие от двух неудачных атак - в полный рост с криками "Аллах Акбар!
        - басиджи просто расстреляли американца с дальнего расстояния из миномета. Потом удалось выяснить, что обороняя позицию, первый лейтенант убил из снайперской винтовки и пулемета более шестидесяти басидждей и иранских революционных гвардейцев, поджег пять транспортных средств противника. Посмертно, ему был присвоен орден Почета Конгресса США.
18 июля 2014 года
        Порт Бандар-е-Хомейни
        SecondPlatoonSEALTeam10
        Автоматная очередь прогремела где-то совсем недалеко сухо и отрывисто, совершенно неожиданно для всех. По звуку - Калашников, но это ничего не значит, Калашниковых здесь как грязи и каждый уважающий себя боевой пловец уже обзавелся старым добрым АК-47, на счету которого не сотни, не тысячи - а сотни тысяч жизней американских парней, которым просто не повезло оказаться в полном дерьме. АК - дешевая, скверно выглядящая железяка - но дело свое она делала. И изрядно.
        Проверявший на столе свое снаряжение молодой, крепкий негр рассмеялся, хлопнул изо всех сил по спине бледновато выглядящего соседа.
        - Что, Карло, за…л? Добро пожаловать в Засрабад!
        - Засрабад, Томми? - спросил еще один из боевых пловцов, занимающихся своим делом на другой половине стола.
        - Да… - легко согласился негр - это я сам сегодня придумал. На карте полно таких названий, которые заканчиваются на - бад. А та параша, в которой мы сейчас сидим, называется так сложно, что простому ниггеру с Гарлема невозможно это произнести. Вот и я решил - пусть эта раздолбанная помойка называется Засрабад. А?
        - Но этот же город не заканчивается на "бад".
        - Ну и что? А у меня будет так. Здесь каждая дыра должна заканчиваться на - бад[Игра слов "bad" по-английски - плохо.] , черт бы все побрал.
        - Ты скажешь…
        Кто-то усмехнулся. Кто-то махнул рукой.
        - А что, не так? - вдруг завелся негр - здесь куда не глянь, одно сплошное дерьмо! Смотрели вчера по телеку, как турки в Багдаде с мусликами разбираются? Если бы нас за руки не хватали - сейчас бы мы в Багдаде были, а не эти…
        - Младший лейтенант Дженкс…
        - Сэр! - вытянулся негр
        - Будьте любезны заткнуться.
        - Сэр, так точно, сэр.
        Не обращая внимания на подчиненного, лейтенант Вернон Трули продолжал работать со снаряжением. Снаряжение в патруль каждый готовит сам для себя.
        Все бойцы понимали, почему мрачен лейтенант. Это случилось два дня назад, когда пара придурков решила сфотографироваться на фоне какой-то мечети, которую разрушило прямым попаданием снаряда и купол которой упал на землю. Лейтенант первым понял, что что-то неладно, первым успел выхватить пистолет и выстрелить. На восьмилетнем пацане обнаружили самодельный пояс шахида и ключик из дешевой желтой пластмассы. Эти ключики раздавали муллы и говорили, что это - ключ в рай. С тех пор лейтенант не мог найти себе покоя.
        Карло Агостини и в самом деле был новичком, он прибыл на ближневосточный ТВД, чтобы заменить в группе Джека Гаргио, отправленного в США в состоянии, почти несовместимом с жизнью - пятьдесят килограммов в тротиловом эквиваленте рванули совсем рядом, Джек выжил совсем чудом. Карло, как и Джек в группе исполнял обязанности специалиста по взрывным работам, просто у Джека был опыт еще с Багдада, с которым сейчас разбирались турки. Разбирались кстати круто, вчера показывали виселицы, турки обожали вешать, потому что повешенный не попадет в рай, и они это знали. Но Джек был еле жив, он ошибся и поплатился за свою ошибку, а вот Карло пока жив. И ему опыт - и нарабатывать еще и нарабатывать.
        - Готово, сэр! - отрапортовал специалист по тяжелому оружию, машинист Гэри Райкер, хлопнув рукой по своему комплекту снаряжения.
        - Не трепался, вот и справился первым - сказал лейтенант.
        Остальные промолчали.
        В ближайшие минуты со снаряжением справились и все остальные, по команде все переместились на одно рабочее места вправо, проверяя снаряжение своего коллеги - дыхательное снаряжение, вооружение, средства ориентации - а младший лейтенант Том Принс, который в их отряде исполнял обязанности AOIC[AssistantOfficer inCharge, заместитель командира.] направился к снаряжению командира - проверить его. Командир направился проверить снаряжение Принса. Аккуратность и контроль на каждой стадии, вот что необходимо при погружениях под воду, что в боевом, что в тренировочном режиме. Каждый проверяет друг друга, и ничего в этом нет, проверка - это не сомнение в твоем профессионализме, это, наоборот - подтверждение твоего профессионализма таким же профессионалом как ты сам.
        - Сэр, проверка закончена, снаряжение исправно! - отрапортовал младший лейтенант Принс, проверив снаряжение командира.
        В течение минуты отрапортовали и все остальные. Морской патруль-четыре в боевой готовности…
        Взяв с собой свое снаряжение - оно весит больше сорока килограммов - они вышли к ожидавшим их двум Хаммерам. Было темно, на горизонте - полыхали зарницы, слышался непрекращающийся гул. Артиллерийские части морской пехоты США вели почти непрекращающийся заградительный огонь по позициям иранцев. Недавно они видели, как на позиции подвезли старые 105 миллиметровые гаубицы из резерва, они били недалеко
        - но их было столько, что гаубицей можно было усилить каждый пост морской пехоты и стрелять почти непрерывно. Их делали еще для войны с Советским Союзом.
        Два бронированных Хаммера осторожно пробирались по улицам города, который раньше назывался Бандар-е-Хомейни, а теперь с легкой руки некоего Томми Ашера, энсина и негра из Гарлема назывался Засрабадом. Было у него и другое название - отметка сто одиннадцать - три или опорная база "Отель", но как нельзя лучше к этому городу теперь походило название "Засрабад".
        Морские пехотинцы США были не готовы к тому, чтобы атаковать Иран, приказ пришел совершенно неожиданно. Так, они находились в составе экспедиционных сил в Саудовской Аравии и Кувейте, частично - в Ираке в качестве инструкторов. Что король ас-Сауд, что эмир ас-Сабах после волны революций одиннадцатого-двенадцатого годов, закончившихся большой кровью - уже не верили ни собственному народу, ни собственной армии, и их трон обеспечивали морские пехотинцы Соединенных штатов Америки. Потом - пришел приказ обеспечить временную оккупацию южного Ирака и западного Ирана, где находятся крупные нефтяные и газовые месторождения - и они выполнили этот приказ, выполнили в блестящей, присущей морской пехоте США стратегии быстрого, сокрушительного удара с обходом и подавлением основных узлов сопротивления. Севернее действовали хорошо подготовленные части турецкой армии, они вклинились на территорию Ирана не больше чем тридцать-сорок километров и заняли оборону по горному хребту Загрос, взорвав все основные магистрали, ведущие в провинцию Хузестан и отрезав ее от остальной территории страны. Эта блестящая в военном
отношении операция - не решила ни одну из проблем Персидского залива - а только положила начало новым и куда более страшным. Если это не понимали в Вашингтоне - то вот эти американцы, боевые пловцы, пробирающиеся по улицам притихшего иранского прибрежного города - это хорошо понимали.
        Грязь… Мусор. Стоящая на дороге бронетехника - тяжеленные, грузные высадочные средства AAAP-7, бронетранспортеры, Хаммеры, ощетинившиеся пулеметами грузовики. Пробирающиеся на северо-восток колонны из порта - боеприпасы и пополнение для линии обороны по холму Загрос, укрепляемой с каждым днем. Пока у иранцев нет боевой авиации - эту естественную линию обороны им не взять…
        В порту - его брали они, десятая группа SEAL и части MSPF[Боевые пловцы морской пехотыСША,MaritimeSpecialPurposeForce.Малоизвестное, но не хужеSEALподготовленное подразделение спецназа морской пехоты, специализируется на подводном проникновении.] - был относительный порядок, спецназовцам удалось захватить порт, не допустив подрыва нефтяных терминалов и нефтеперегонного завода фанатиками из басиджей. Оба Хаммера остановились у небольшого причала, где на воде покачивалась Марка-5, основной скоростной катер американского спецназа.
        Марка-5 был основным козырем американцев в этой быстрой и жестокой игре, которая велась последние несколько дней. Американские самолеты нанесли бомбовые удары по всем прибрежным портам - но у иранцев, похоже, остались еще какие-то силы москитного флота, который они развивали до войны. Легкие скоростные катера со скорострельными пушками и пулеметами, развивающие на воде до семидесяти миль в час. Противостоять им могла только модернизированная Марка пять, которые доставили в Басру самолетом С5 Гэлэкси, а потом перевезли сюда. Марка пять имела радар, превосходящий все, что было у иранцев, усовершенствованный эхолот, позволяющий прочесывать водную толщу в поисках мин и, возможно, подводных лодок противника и пять огневых точек. Носовая - вместо обычного М134 Миниган там теперь стояла артиллерийская установка Мк38, имеющая в своей основе пушку М242 от боевой машины пехоты, это единственное орудие, которое умещалось на Марке-5 и которое могло противостоять ДШК и ЗУ-23-2 иранских катеров, когда оно стреляло - лодку раскачивало от отдачи. Побортно, в дополнение к носовому орудию были установлены пулеметы
М2 и гранатометы Мк19 - по одному на каждый борт. В узком, тесном пространстве между рубкой и кормовой палубой с пулеметчиками было место для восьми боевых пловцов со снаряжением. То есть - это было место для них.
        Марка пять могла действовать быстро и бесшумно - но у нее был слишком небольшой запас хода, особенно с полной загрузкой, это был гепард моря, способный развить огромную скорость - но на короткой дистанции. До недавнего времени это было проблемой - но с тех пор, как на траверзе спорного морского порта Аль-Фао[Принадлежность этого порта оспаривали Ирак и Иран. Во время войны
1980-1988 годов здесь происходили самые жестокие сражения.] поставили судно обеспечения USS Maryland- проблема эта была снята. Судно обеспечения служило площадкой для ударных вертолетов быстрого реагирования, боевых пловцов и таких вот боевых лодок, где они могли получить поддержку топливом и легкий ремонт. Охранялось это судно по схеме, отработанной в Черном море против куда более опасных русских боевых пловцов - боевые противоминные и разведывательные роботы в сочетании с живыми тюленями…
        По переброшенным сходням, боевые пловцы перешли на Марку-пять, которая для экономии топлива не запускала турбину. За пулеметами занимали позиции бойцы второй группы транспортного обеспечения SEAL - они должны были обеспечивать переброску боевых пловцов в любую точку земного шара - а теперь сами были вынуждены вставать за пулеметы. Боевые пловцы хорошо знали своих коллег из транспортного обеспечения, поэтому продвижение к своим местам в каютах то и дело прерывалось рукопожатиями и ни к чему не обязывающими разговорами…
        За штурвалом Марки пять был капитан Дик Слаггер, суровый рыбак с западного побережья, который пошел на флот, когда обанкротилась компания, на которую он работал. Капитан Слаггер был настоящей находкой для американского ВМФ - суровый, требовательный к подчиненным, готовый работать круглыми сутками без одобрительного похлопывания по плечу на каждом шагу, он быстро продвигался по службе, несмотря на то, что на флот пришел совсем недавно. Здесь он находился в качестве командира подразделения катеров, включающего в себя два катера Марка-пять со всеми средствами обеспечения, включая средства для перевозки катеров по суше.
        Лейтенант Верн Трулли прошел на мостик, который, как и все помещения на этой лодке был тесным и перенасыщенным аппаратурой, пожал руку капитану. Рука капитана была бугристая и мозолистая, рука рабочего человека, совершенно не похожая на руки обычного офицера ВМФ США, которые, если им надо было сделать какую-то физическую работу, просто находили матроса и приказывали ему это сделать.
        - Что нового? - спросил лейт
        - Особо ничего. Эти проклятые чалмоносцы никак не успокоятся. Вчера Принстаун атаковал какую-то цель на рейде, которая на экране эхолота сильно походила на малую подводную лодку, черт бы ее побрал.
        - Где-то на побережье есть их гнездо, о котором мы не знаем. Там подводный вход.
        - Да, есть - подтвердил капитан - я слышал краем уха в штабе, что кое у кого родилась идея поискать это гнездо на побережье.
        - Великолепная идея, мать твою! - выругался лейтенант - я готов пропустить вперед любого, кто это придумал.
        - Да, великолепная идея. Надо будет остановиться по дороге и проверить, кого это там прищучил Принстаун.
        - Так вот зачем мы сегодня берем баллоны…
        - Да…
        - Где это будет?
        - Вот здесь.
        Заскорузлый палец капитана ткнул в точку на планшете, отмеченную жировым карандашом.
        Лейтенант посмотрел на точку - и точка ему не понравилась. Как раз в паре миль от танкерных погрузочных площадок, выдающихся далеко в море. Что там было делать иранской подводной лодке - непонятно, скорее она должна была бы охотиться на сами танкеры на фарватере, благо он узкий и не позволяет большой возможности маневра. Да и сама махина танкера - явно не то судно, которое может резко маневрировать.
        - Пойдем только мы?
        - Да… штаб просто хочет, чтобы мы оценили ситуацию на месте. Если там иранская субмарина потопленная - они вышлют плавучий кран и попытаются ее поднять. А если алкоголикам с Принстауна просто показалось - то мы расскажем об этом и все.
        - Алкоголикам?
        - Была одна история… они меня чуть не протаранили. Иди, готовься, лейтенант, сейчас отправляемся…
        Марка пять пошла к выходу тихо и быстро, работая турбинами всего на треть мощности
        - но это было быстрее, чем некоторые старые калоши на полном ходу. Канониры на палубе надели приборы ночного видения, отчего стали похожи на фантастических насекомых, капитан ловко и быстро маневрировал по одному ему известному фарватеру, выводя лодку на оперативный простор. Иранцы, когда поняли что дело дрянь - им удалось утопить несколько судов на фарватере, в основном рыболовных траулеров - развалюх, но легче от этого не стало. Фарватер до сих пор не расчистили, несколько судов застряли в порту, два из них с грузом пшеницы, которую, чтобы не испортилась, раздавали сейчас населению. Еще на одном судне морские пехотинцы устроили плавучую казарму и штаб - но сдвинуться с места это судно не могло. Сейчас портом Бендер-е-Хомейни могли пользоваться только скоростные катера легких сил и десантно-высадочные средства.
        Оба берега были темны, страшны - здесь вообще не было электричества, с наступлением ночи все погружалось во мрак. Лодка шла фарватером, потушив все огни, только в каюте было включено освещение, но не белый свет - а красный, не засвечивающий приборы ночного видения, отчего капитан и его ассистент выглядели как черти в аду.
        - Пойду, немного проветрюсь… - нарочито небрежно сказал энсин Агостини, поднявшись со своего места
        - Смотри не выпади за борт… - пробурчал в темноте кто-то.
        Люк на палубу пахнул свежестью, морским воздухом с неизбежной здесь примесью паров нефти и гари. Лодка шла крейсерским, примерно на три пятых полного хода, чтобы экономить топливо, они уже вышли в Персидский залив, и теперь по правую руку от них было циклопическое сооружение на бетонных быках - трубопровод, идущий далеко в море, он нужен был для того, чтобы наполнять черной кровью этой земли морских левиафанов - супертанкеры, которые повезут эту нефть в Даллас. Даже ночью там горели огни, мелькали искры электросварки - восстановительные работы шли днем и ночью, мастеров наняли в основном из беженцев, которых после событий 11-12 годов на Востоке было достаточно, и которые были готовы на любую, самую опасную работу. По левому борту стремительно скользящей по водной глади Марки пять не было ничего кроме черноты…
        Карло Агостини, энсин военно-морского флота США никогда не задавался вопросом, зачем он здесь, он знал и искренне верил в то, что он здесь для того, чтобы люди жили лучше. Ему не давал покоя другой вопрос - почему люди здесь не живут, так как американцы и упорно не хотят жить как американцы. Сегодня заканчивался пятый день его спецкомандировки в зону боевых действий - но он успел понять, как их ненавидят уже по пацанам, кидающим камни в американский транспортный конвой, идущий от Хоремшахра. Это были пацаны, которые, наверное, были еще слишком малы, чтобы ходить в школу, и они кидали камни в американские бронированные машины, Хаммеры и Ошкоши, идущие по шоссе. Разве они не понимают, что так как они живут - жить неправильно. Здесь тридцать лет правил жестокий, фанатичный режим, здесь людей пороли как скот на площадях, вешали, женщин забивали камнями. Здесь нищета такая, что выглядит это просто жутко, здесь во время выборов власти сделали все, чтобы не победил демократический кандидат, а потом, когда недовольные фальсификацией люди вышли на улицы - открыли по ним огонь. Разве они не понимают, что
разрабатывать ядерное оружие в стране, в которой у многих людей нет машины - нехорошо и еще хуже
        - грозить этим ядерным оружием другим государствам. Ведь как только в Тегеране придет к власти умеренное, демократическое правительство, которое будет сотрудничать с мировым сообществом, а не пытаться любой ценой захватить горный хребет Загрос - так они сразу же уйдут отсюда, как они ушли из Ирака.
        Скоростная лодка Марка пять скользила по воде, и по курсу ее была только тьма. Ничего кроме тьмы…
        - Карло.
        - Сэр!
        Повторяю для тебя - ты идешь по левому борту. Еще раз - по левому. Ты должен постоянно видеть лидера.
        - Так точно, сэр.
        - Как подавать сигналы, помнишь?
        - Так точно, сэр.
        - Тогда все. Готовность, джентльмены!
        Каждый, смочив маску и повернув регулятор подачи воздушной смеси, хлопает по плечу впереди стоящего - готов.
        - Пошли!
        Восемь человек неуклюже шлепают ластами по палубе, продвигаясь к корме, плюхаются в черную воду…
        Карло Агостини погружался к предполагаемому месту затопления иранской подводной лодки во второй четверке, находясь на левом ее фланге, по статистике это самое безопасное место, туда обычно ставят новичков. Его так и называют "место новичка"
        - но Карло не обижался, потому что понимал - несмотря на все учебные погружения он все равно новичок. Пройдет немало времени, прежде чем он сможет скользить в черной воде так же буднично, как и все остальные.
        Вода давила. Дневное погружение не так страшно, с таким снаряжением не погружаются на серьезные глубины и даже когда ты под водой - ты все равно видишь свет. А тут света не было - лишь черная мгла, давящая, обхватывающая тебя плотным резиновым обручем. Ты знаешь о том, что если ты допустил малейшую ошибку при подготовке или сейчас допустишь, или какой-нибудь придурок перепутал смесь, которой заряжают баллоны - мгла не простит ошибки, мгла тебя не отпустит. В лучшем случае ты окажешься на поверхности, но навсегда лишишься допуска к водолазным работам. В худшем - Персидский залив станет твоей могилой…
        Снаряжение американского боевого пловца двадцать первого века шагнуло далеко вперед даже по сравнению со снаряжением двадцатилетней давности. Британским инженерам (британцы были традиционно сильнее в производстве подобного рода снаряжения) удалось, наконец-то создать первую, по-настоящему надежную скубу[Акваланг. В английском это именно скуба и во многих других языках - тоже.] замкнутого типа, в котором ты не рискуешь повернуть что-то не то - и вдохнуть пары катализатора или еще какую-нибудь дрянь. Каждый из пловцов передвигался с помощью небольшого подводного скутера - тягача размером примерно с двадцатидевятилитровый баллон воды, с запасом хода примерно два часа, если сделать максимально экономичный ход. На скутере же находился дополнительный баллон с воздухом - тридцать минут. Им почти никогда не пользовались, само подключение к нему представляло большую сложность - но когда он есть, это греет душу. У каждого боевого пловца был шлем, на дисплее перед глазами отображалась обстановка, что позволяло двигаться в полной темноте, не включая фонарей. Можно было включить этот персональный эхолот и в
поисковый режим - чтобы найти, к примеру, затонувшую подводную лодку, к которой моряки с Принстауна сбросили погружающийся буй с маячком. Еще один, небольшой экранчик располагался на левой руке пловца, рядом с многофункциональными водолазными часами. На боку - ненужный сейчас контейнер, в котором находится оружие выживания - автомат FN SCAR PDW и четыре снаряженных магазина к нему. На правом боку - подводный пистолет НК Р11 и боевой нож. Состояние пловца контролирует специальный компьютер, данные выдаются на дисплей, туда же можно вывести, к примеру, график декомпрессии, нужный при всплытии - просто смотри вперед и программа тебе подскажет, правильно ли ты всплываешь.
        Они плыли в боевом строю - два ромба, в центре каждого - платформа с нейтральной плавучестью, на платформе - оборудование, необходимое для подводных работ на лодке, а так же несколько взрывных устройств. Взрывные устройства нужно было закрепить на корпусе лодки на случай, если иранцы вернутся и попытаются что-то сделать.
        До самого дна погружаться не стали - дно здесь чудовищно грязное, там можно найти все что угодно - от битой бутылки до затонувшей машины, пропороть даже армированный гидрокостюм - нечего делать. Так и скользили над дном, в полной темноте и тишине, ориентируясь только по сильным, ритмичным сигналам буя. Они были уже близко.
        Вот он!
        Мощный, водонепроницаемый аккумуляторный фонарь на мгновение пронзил водную толщу в строго выверенном направлении. Несколько метров до погруженного буя, там же должна была быть лежащая на боку, с разорванным корпусом подводная лодка, или хотя бы ее обломки.
        Но ничего этого не было…
        Дальнейшие действия были отработаны и не требовали каких-либо дополнительных пояснений. Четверки превратились в пары - как в авиации, ведущий и ведомый. Сектора поиска были поделены заранее - на глубине нет времени согласовывать действия, твоя жизнь измеряется количество кислородной смеси в твоих баллонах.
        Агостини шел в паре с младшим лейтенантом Принсом, их вектор поиска был северным - то есть, они повернули назад. Агостини плыл выше и левее капитана, прикрывая его с самого незащищенного борта, сам постоянно оглядывался назад - противник если и будет атаковать, он постарается атаковать сзади и скорее всего сверху, падая на жертву как хищная птица и целясь в шланги дыхательной системы. Но тут никого не было - а было только грязное, захламленное дно. Лейтенант слышал, что когда тут произошла исламская революция - какие-то роскошные машины вывозили на шаландах на фарватер и сбрасывали их в воду вместе с владельцами, запертыми внутри. Правда это или нет - энсин не знал, но поверить было можно.
        Левее. Еще немного…
        Младший лейтенант просигналил рукой - впереди - и энсин обратил свое внимание вперед. Мельком глянул на время - они уже почти доплыли до так называемой промышленной зоны, то есть места, где грузятся танкеры.
        И ту он увидел ее. Ему даже проще было увидеть ее, потому что он плыл выше и обзор у него был чуть получше. Сначала ему показалось, что это подводный трубопровод, потом - что это брошенная декомпрессионная камера, но потом он понял - нет, это то, что они искали.
        Иранская подводная лодка!
        Было удивительно видеть, насколько она маленькая. Она была на порядок меньше современного атомного ракетоносца - кургузая, не покрытая толстым слоем гасящей лучи локаторов резины, с на удивление маленькой рубкой она лежала на боку, перископ был в походном положении и не было заметно, что ее корпус каким-то образом поврежден. Энсин еще раз взглянул на часы и на компас, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, где они находятся. Получалось, что лодка была едва ли не у самой промышленной зоны. И что она тут делала - непонятно.
        Потом вдруг он понял, что не так с лодкой - один из люков у нее был открыт. Не сорван взрывом - а именно открыт. Было такое ощущение, что лодку затопили, и команда покинула ее.
        Младший лейтенант обернулся, несколькими жестами объяснил, что нужно делать. Плавучие платформы они оставили у буя, надо обозначить новое местоположение лодки маяком, потом вернуться. Вполне возможно, что лодку стоит не взрывать - а поднять. Если она в таком хорошем состоянии - это прекрасный материал для изучения. Лодка не русская, он видел русские лодки и знал, что они больше и обязательно покрыты слоем черной резины. Видимо, это северокорейская лодка, они их делают на две или на шесть торпед, маленькие жестяные корыта, примитивные - но по зазевавшемуся противнику, в мирное время - предельно эффективные. Такие лодки покупают те, у кого мало денег и много смертников, недавно две такие его сослуживцы обнаружили в южной Мексике. Вместо торпедных аппаратов там были емкости для перевозки пакетов с героином.
        Младший лейтенант оставил скутер висеть в воде, опустился ниже, заглянул в люк, подал сигнал - безопасно. Видно было плохо - из залива несло всякую дрянь, в воде взвесь мельчайших частиц да и нефтью тут загрязнено сильно.
        Течение сносило его направлением на зюйд-ост, он чуть подрабатывал ластами и ждал.
        В какой-то момент он увидел на дисплее шесть точек, шесть точек, движущихся согласованно и целенаправленно. Они шли тремя парами, прикрывая друг друга. Шесть человек - получается, младший лейтенант сообщил остальным о том, что лодка найдена, и лейтенант вместе с остальными возвращаются. Но почему тогда они не захватили с собой груз, ведь вшестером они смогут отбуксировать обе платформы. Все просто, построение удлиненный ромб, лидер, дальше две пары буксируют по платформе и замыкающий. Сейчас придется возвращаться…
        Вдруг, ему в голову пришла мысль, от которой он похолодел.
        Маяк был у него. Он - специалист по взрывным работам и маяк был у него.
        И приближались неизвестные не с юга, а с востока.
        Это были враги.
        - Первый, опасность с востока! Шесть единиц!
        Подав сигнал тревоги - энсин забарабанил ластами, меняя позицию - они вступали в бой совершенно с невыгодной позиции, двое против шести и в отрыве друг от друга. Им надо было прежде всего соединиться и занять боевые позиции. Из-за борта субмарины вырвался младший лейтенант, интенсивно работая ластами, он пошел вверх, стараясь занять наиболее выгодную позицию над вражеским отрядом - сверху! Но и противник, который был совсем рядом - что-то почувствовал. Сразу несколько фонарей распороли черноту воды, и два из них нащупали живой кусок этой черноты. А дальше произошло что-то - Принс даже не успел ничего сделать, забурлила вода, энсин видел вырывающиеся пузырьки, и он видел, как внезапно обмяк младший лейтенант, его ведущий в паре. Он вдруг перестал работать ластами и так и застыл в воде, мертво застыл, и из его тела что-то сочилось, это хорошо было видно в свете фонарей, держащих его как прожектора ПВО держат в перекрестье своих безжалостных лучей одиночный ночной бомбардировщик.
        Энсин выхватил из кобуры свой Р11 - и замер.
        Стоп!
        Что он может сделать?! Отстреляться наугад - один против шести? Хорошо шести он убьет одного, двое - это уже недостижимо. Остальные - нащупают его лучами и добьют.
        Предупредить остальных? Но как?
        Скутер. Черт, скутер. Можно было бы пустить скутер на них, отвлечь - но надо сжимать рукоятки, скутер не работает без человека.
        Лучи шарили в воде, разыскивая его, иногда даже упирались в него - но он был намного дальше, чем младший лейтенант, футов на семьдесят дальше. В грязной воде семьдесят футов - все равно, что на воздухе семьдесят миль, а вода здесь была грязной. Очень.
        Они не видят его.
        Он их видит, а они его - нет. Он их видит, а они его нет. Они целились на лодку, поэтому и увидели младшего лейтенанта Принса. А его они не видят.
        Он их видит, а они его - нет.
        Передав пистолет в левую руку, правой энсин достал нож, с мощным, хорошо заточенным лезвием и рукояткой, обеспечивающей нейтральную плавучесть. С этим смертоносным набором в обеих руках, энсин начал медленно, стараясь не работать ни руками, ни ластами, опускаться на дно.
        Лейтенант посмотрел на часы - время. Дальнейший поиск просто бессмысленен, так они не успеют провести декомпрессию.
        Рукой он отсигналил - возвращение.
        Внезапно он увидел, увидел на самом краю дисплея, которым при необходимости становилась часть его водолазной маски - точки, обозначающие боевых пловцов, по крайней мере, они плыли равномерно и в строю, это не могли быть животные. Лейтенант бешено забарабанил рукой по воде, одновременно отдавая команду в электромегафон.
        - Нападение! Массированное нападение с востока. Развернуться в боевой порядок!
        Американцы и иранцы сошлись на глубине примерно двадцать метров, иранцев было вдвое больше, чем американцев - но иранцы не могли видеть врага сквозь толщу воды
        - а американцы могли. Кроме того - у американцев были скутеры, дававшие им двойное преимущество в скорости над иранцами, возможность быстро нанести удар и уйти от ответного. Но и у иранцев было преимущество - то, которого никто не ожидал.
        Американцы атаковали на скорости, нападая двумя тройками, они атаковали в лобовую, открывая огонь примерно с двадцати метров - предельная дистанция боя для стреляющего иглами пистолета Р11. Вариант при двойном превосходстве был такой - быстрый кавалерийский наскок, огонь из пистолетов, резкий и быстрый уход на скутерах, сбор - и потом в ножи. Никто не воспринимал иранцев как серьезных противников, тридцать выпущенных игл должны были вывести из строя хотя бы шестерых для того, чтобы схватиться на ножах поровну. А дальше… а дальше должно было сыграть роль техническое превосходство, хотя бы потому, что у американцев дыхательные шланги сделаны из материала, который не разрежешь никаким водолазным ножом. Да и скутеры никуда не денутся. Возможно, если бы против них шли русские боевые пловцы, лейтенант выбрал бы более осторожную тактику - например, опуститься на дно и неожиданно атаковать снизу, иглами, потом холодным оружием. Но он выбрал кавалерийский наскок - и за это поплатился.
        Пистолет едва заметно дергался в руке, выпуская стрелу за стрелой, лейтенант управлял скутером одной рукой на счет, отсчитывая время атаки и таким образом решая, когда сманеврировать. Поначалу все шло нормально - стрелы летели в нужном направлении и не могли не попадать в кого-то. Несколько мгновений все так и шло - но потом включились фонари, мощные фонари - и все в один миг изменилось.
        Что-то ожгло ногу, еще что-то пролетело мимо, потом скутер в руках дернулся и почему то заглох, лейтенант катастрофически терял скорость, а скутер превращался в бесполезную игрушку. Пистолет был разряжен, перезаряжать было поздно, он оказался наедине с противником, вооруженным чем-то таким, что стреляло быстро и много, наводилось это оружие просто - по лучу фонаря. Бросив бесполезный скутер, лейтенант заработал ластами, чувствуя, как ногу сковывает холод - гидрокостюм, в котором были материалы с заранее заданными свойствами, локализовал место повреждения, но надолго этого не хватит. Он попытался уйти выше, зайдя на цель, которую он наметил слева, со стороны нерабочей руки. Но ему нужен был ведомый, который его прикроет…
        - Два-ноль, прикрой!
        Ответа не было. Он обернулся - но не увидел ничего, не было ни скутера, ни его водителя.
        Иранец каким-то образом умудрился заметить падающего на него сверху боевого пловца, у него в руках было что-то, что занимало обе руки. Развернуться он не успевал - но он каким-то невероятным движением ушел с линии атаки, нож американцы промахнулся мимо шлангов и чиркнул по толстой стали баллонов. Бросив то, что он держал в руках, иранец выхватил свой нож - но американец успел достать его, не смертельно - но ранив. Он видел - как у иранца потекла кровь, это был как иссиня черный ручеек. И тут что-то прилетело из темноты, что-то такое, что сильно ударило его в грудь и вгрызлось в ногу, лейтенант выпустил рукоятки скутера, попытался грести - и тут понял, что он не может делать это. Последним, что он помнил - была нарастающая волна боли…
        Что они делают?
        Для того, чтобы его не обнаружили - энсин был вынужден лечь на дно, заваленное всяким мусором и подкрадываться к противнику буквально ползком. У иранцев не было такого совершенного оборудования поиска и ориентирования, какое было у него - поэтому иранцы стремительными черными рыбинами скользнули над ним и ушли куда-то в сторону.
        Подводная лодка! Их интересует подводная лодка! Что-то на подводной лодке, что они должны заполучить любой ценой. Или заминировать ее, что тоже не исключено. Если заминировать, то он умрет, подводный взрыв безжалостен, повреждения человеческого тела при взрыве под водой бывают намного более серьезными, чем повреждения на суше, даже взрыв обычной гранаты может превратить человека в обтянутую резиной мясную котлету. Но минировать лодку - смысла нет, игра идет с открытыми картами. Значит, им что-то нужно, что-то в самой лодке…
        И тогда у него есть шанс…
        Голубой огонек в воде резанул по глазам, он был как Полярная звезда, на которую ориентируются путешественники всего мира. Энсин смотрел на нее, пытаясь понять, что происходит, потом понял…
        Подводная сварка! Они режут корпус лодки, хотят вытащить что-то!
        Первого своего противника он убрал быстро и чисто - это была его игра, он видел его, а иранец его - нет. Он был дальше всего от лодки, охраняемой семью боевыми пловцами, выстроившими что-то вроде неровного каре вокруг лодки. Он лениво шевелил ластами, удерживаясь на одном месте и на нужной глубине - и энсин подкрался к нему так близко, что мог убрать с одного движения. Но он ждал. Он ждал и видел, что у него что-то в руках, что-то, напоминающее русский подводный автомат, которые русские - как они клялись - не продавали Ирану. И только когда двое со специальной горелкой, способной работать в водной среде проникли в лодку, только когда запас дыхательной смеси в основном баллоне подошел к концу, только когда вражеский боевой пловец изменил позу, заработал ластами и "лег" на воду, чтобы присоединиться к своей группе - только тогда энсин атаковал. Он атаковал против правил, в воде, как и в воздухе, нужно атаковать сверху, на пикировании, имея запас по высоте - он атаковал снизу, можно толкнувшись ногами и выбросив вперед руку с зажатым в ней боевым клинком. Он рассчитывал на один единственный удар - и
не ошибся - попал туда, куда надо, в печень Враг замер, будто пораженный током - а он, продолжая движение, проплыл мимо, сумев выхватить из послабевших рук автомат. И потом он сделал то, что по здравому размышлению не сделал бы никогда в жизни - он, не спеша и не прячась, размеренно работая ластами, направился к лодке и группе людей, суетящихся около нее,
        Врага обманул автомат. Он нарочно плыл, выставив его вперед, луч света мазнул по нему - иранцы почувствовали, что рядов в воде кто-то есть - но он заставил себя плыть, зная, что он обнаружен, и зная, что если он ошибся, то по нему сейчас ударят из нескольких автоматов и изорвут его на клочки. Но по нему не ударили, он рискнул, он сыграл - и выиграл. И, как это обычно и бывает - если не наносишь удар ты - наносят удар тебе. Подплыв на расстояние, с которого невозможно промахнуться, и мысленно прорепетировав перенос огня - энсин открыл огонь по противнику из подводного автомата…
        Плот - стандартный, надувающийся при помощи баллона с углекислым газом - медленно тонул, потому что он был настроен на нейтральную плавучесть, а одна из стрел, выпущенных автоматом энсина, пробила одно из его отделений. На плоту, уже отстыкованном от лодки - в боку лодки было вырезано большое, прямоугольное отверстие - лежало, принайтовленное широкими резиновыми ремняминечто.
        В голове мутилось, уже чувствовался недостаток кислорода - регенерационная смесь работала на пределе - и энсин знал, что если эта дрянь опустится на дно, то он ее уже не поднимет. Ни за что. Но плот не опустился, впереди плота было что-то вроде лошадиной упряжи, упряжь была рассчитана на двоих, причем явно двоих сильных пловцов, не страдающих от недостатка воздуха для дыхания. Энсин оглянулся - и не увидел никого, кого бы можно было впрячь в эти сани. Только он, единственный выживший среди мертвых тем, взбаламученных донных отложений, щедро разбавленных кровью, кровью своих и чужих. И он решил, что пусть он отравится и сдохнет - но он должен попробовать отбуксировать эту дрянь наверх. Потому что иначе - все будет напрасно.
        Как его поднимали на борт Марки пять вместе с его грузом - энсин не помнил.
        Через несколько часов
        Индийский Океан
        Ударный авианосецUSSRonaldReagan(CVN-76)
        Вице-адмирал Джей - родители дали имя Джузеппе, но со времен Норфолка он предпочитал стандартное и незапоминающееся Джей - Галеано, прадед которого немало попортил крови американцам, воюя в составе знаменитой "десятой флотилии"[10MAS, decimaMAS - спецназ военно-морского флота Италии, боевые пловцы. Действия легких сил итальянского флота, боевых пловцов и торпедных катеров - отличались предельной эффективностью в отличие от остального флота, воевавшего бездарно и покрывшего себя позором.] - нервно вымерял шагами длину своего рабочего кабинета, который временно предоставил ему капитан ударного авианосца Рональд Рейган, сам перебравшись в менее притязательную каюту. В капитанской каюте Рональда Рейгана стоял роскошный стол, за которым сам Рейган работал, будучи губернатором Калифорнии, а кабинет был отделан под Красный кабинет, в котором Рейган частенько работал вместо полагающегося президенту Овального. Вице-адмирал считал эту обстановку омерзительной, но работать приходилось здесь, потому что больше было негде. От стенки до стенки в этой каюте было двадцать два шага, и вице-адмирал знал это уже
наизусть.
        Напротив него в кресле растянулся молодой капитан Ник Малдини, тоже итальянец, один из немногих людей, пользующихся доверием подозрительного вице-адмирала. Капитан Мальдини относился к управлению военно-морской разведки и координировал разведку в акватории Персидского залива для ликвидации "москитных" сил Ирана и обеспечения свободного мореплавания. В его задачу входил так же поиск прибрежных укрытий малых подводных лодок Ирана - то есть в его зону ответственности входило так же побережье и все порты.
        - Черт, как эти ублюдки могли про…ть такое?! - адмирал как всегда не стеснялся в выражениях - эти хаджи могли поднять нас на воздух!
        - Сэр, у нас были данные о некоторых экспериментах в этой области.
        Адмирал резко остановился, так резко, что чуть не упал.
        - Так какого же хрена вы молчали об этом, капитан?!
        - Сэр, у нас не было ни единого подтверждения.
        - Похоже, сейчас оно у нас есть. Вы уверены, что сейчас какой-нибудь хаджа не буксирует заряд на погружаемом плотике в нашем направлении? Там - адмирал показал на стену с фотографиями, имея в виду берег - найдется миллион желающих стать шахидами, подохнуть, только чтобы поджарить нам задницы…
        - Сэр, информации не было…
        Вице-адмирал раздраженно махнул рукой, взялся за телефон
        - Это Галеано говорит. Что там у вас, вы разобрались с этим дерьмом? Черт, ну хорошо давайте босса… Это адмирал Галеано. Что-то есть? Хорошо, поднимайтесь, поднимайтесь. Черт бы все побрал…
        Через несколько минут, в капитанской каюте появился реакторный босс - низенький, почти квадрантный Том Дженкис, гениальный механик и специалист по любым механизмам. Глядя на его грубые, мясистые пальцы, трудно было поверить, что он способен починить механические часы - но членам команды он их чинил не раз.
        - Сэр!
        - Без этого. Докладывайте, что у вас и нормальным языком.
        - Мы проверили устройство дозиметром, вскрыли транспортную капсулу - или то, что считали транспортной капсулой. Дальше я лезть не решился, нужно ждать специалистов министерства энергетики или группы обеспечения ядерной безопасности.
        - Специалисты из Минэнерго уже на Кипре, Треска за ними вылетела. С чем мы имеем дело?
        - Сэр, я не могу давать заключения…
        - Черт, Дженкинс, мне не до плясок.
        - Сэр, я полагаю, мы имеем с ядерным взрывным устройством мощностью до килотонны, первоначально изготовленным в виде ранцевого ядерного фугаса, а потом переделанного в морскую ядерную мину. Мы считаем, что это устройство действующее, это не макет и не пустышка, набитая отработанным реакторным топливом.
        Слово шиболет[Синоним слова "пароль". Это из библии, во время древнееврейских междоусобиц галаадяне разбили ефремлян и заняли переправы через реку Иордан. Всех, желающих переправиться они просили сказать шиболет, у ефремлян получалось сиболет, потому что в их диалекте не было буквы "ш". Тех, кто не мог сказать правильно, убивали, и убили сорок две тысячи.] было произнесено, и в каюте повисло тяжелое молчание
        - Мы сидим на атомной бомбе? - наконец сказал вице-адмирал - она не взорвется? Что касается меня, то я хотел бы дожить до ужина.
        - Не думаю, что она взорвется, сэр. Мы не установили никакой активности и считаем, что ее просто не поставили на боевой взвод. Не успели.
        - А утечка радиации?
        - Есть, но небольшая, сэр. Мы с ней справляемся.
        Вице-адмирал понял, что надо звонить в Вашингтон, снял трубку спутникового терминала закрытой связи - по правилам надо было идти в радиорубку, только там могут обеспечить связь соответствующего уровня секретности - но он решил просто позвонить кое-кому в Вашингтоне и предупредить заранее, чтобы он знал, как ему быть и готовился что-то предпринимать. Это был адмирал Ван Баскирк, под началом которого вице-адмиралу довелось служить, сейчас он был заместителем председателя Объединенного комитета начальников штабов.
        Трубку в Вашингтоне, несмотря на неподходящее время дня взяли быстро…
        - Сэр, это Галеано - представился вице-адмирал
        - Джей, рад тебя слышать. На меня насели сверху, требуют информации…
        - Информация есть, сэр. Но думаю, она не понравится верхам. Сэр, мы подтверждаем Сломанную стрелу. Красный уровень угрозы.
        Через несколько часов части Морской пехоты США, уже пробившие оборону иранцев на юге и готовые развивать успех в направлении города Бендер-Аббас - неожиданно получили приказ остановиться и занять оборону, тот же самый приказ получили подразделения, готовящиеся к броску со стороны Афганистана. Причин этого так никто никогда и не узнает.
        notes
        Примечания

1
        Чешская Татра принадлежит американской компании Навистар. На момент описываемых событий Татра была принята на ограниченное вооружение армии США как транспортная машина, более проходимая чем Ошкош.

2
        Спецназ Корпуса стражей исламской революции, прославился террористическими действиями в Ираке

3
        То есть Миг-29

4
        Либо украинский БТР-94, либо северокорейский. На северокорейском в башне не один КПВТ, а два. Скорее северокорейский.

5
        Первым подобную тактику использовал Лаврентий Павлович Берия, назначенный ответственным за оборону Кавказа. Немцы перед выдвижением на новые позиции проводили разведку, причем в разведку обязательно шли офицеры, командный состав танковых полков. С Берией были снайперы НКВД, вооруженные снайперскими винтовками с глушителями - они устраивали засады и массированным применением подобного оружия выбивали фашистских офицеров, после чего наступление тормозилось. Это первое известное автору массированное применение снайперских винтовок с глушителями в боевых операциях.

6
        Бюро по алкоголю, табаку и оружию США, причем это не просто лицензирующий орган, они ведут и оперативную деятельность

7
        Диско - советский пулемет ДШК, до сих пор производимый например в Румынии и в самом Иране тоже. Израильтянин пользуется терминологией НАТО - именно так там обозначается этот пулемет.

8
        Надо сказать, что автор тут несколько приукрашивает деятельность израильских снайперов. На самом деле в Израиле довольно слабая снайперская школа и снайперская подготовка. Не сравнить ни с американской, ни с советской. Хотя в последнее время подвижки есть.

9
        Не самый лучший выбор для такой работы, полагаю тут нужно пояснить, для чего израильтяне вооружили всех своих снайперов именно такими, тяжелыми винтовками. При проведении операции группы должны были столкнуться с множеством так называемых hard target - грузовики, легкие бронеавтомобили, внедорожники, пусковые установки, вертолеты и самолеты иранских ВВС, огневые точки с зенитными установками и крупнокалиберными пулеметами. Обычной М 21 или снайперскойGalil для того, чтобы подавить такие цели - явно недостаточно, поэтому группы и насытили снайперами с тяжелыми винтовками, чтобы даже если воздушное наступление захлебнется - они все равно смогли бы что-то сделать.

10
        Это правда. Если ты будешь целоваться с девушкой на улице Тегерана - к тебе могут подойти басиджи, попросить документы, спросить, кто вы такие и какие у вас отношения. Могут и выпороть, если вы не в браке. Президент Ахмадинеджад кстати в
2010 году выступил по национальному телевидению, и сказал, что так делать нельзя, что это не дело басиджей, выяснять у кого какие отношения. Так что в Иране все очень неоднозначно.

11
        Хотите верьте, хотите нет - но глушители на пулемет Браунинга существуют. И иногда они действительно нужны.

12
        Одно из базовых понятий иранской государственности. Обозначает, что за гражданской властью (и за гражданским обществом) должны присматривать сведущие мусульманские богословы, чтобы не допустить отклонений от норм Корана и прорастания безверия.

13
        Аллах велик, Хаменеи вождь. Хаменеи - высшее духовное лицо в Иране, аль-факих. Он и есть глава государства, человек, за которым останется последнее слово - а не президент Ирана. Это клич басиджей

14
        Достаточно циничный термин, означает - сколько солдат противника убьет наше подразделение прежде чем погибнет с честью на поле боя. Примерно так.

15
        Объединенная авиастроительная корпорация.

16
        Военная дорога, идущая параллельно линии фронта. Автор неоднократно упоминал в разных произведениях - что у СССР был план в начале восьмидесятых оккупировать Иран. Таким образом, мы получали прямой выход в Персидский залив и Индийский океан, возможность контроля нефтяных перевозок через Ормузский пролив, прямую границу с дружественным Ираком - а вот интересы США в этом регионе становились под знак вопроса. Этот план был сорван диким, спровоцированным иностранными агентами планом вторжения в Афганистан. Сейчас - автор находит все больше и больше доказательств, что план штурма Тадж-Бека и убийства Амина вообще не был санкционирован Политбюро! Нет ни единого документа с подобной санкцией, все с разговоров и каких-то обсуждений. На документе от 31.12.1979 года, задним числом санкционировавшим случившееся - нет подписей ни Брежнева ни других членов ПБ, которые были против решения вопроса военной силой.

17
        То есть неотражаемое оружие, чудо-оружие.

18
        Типичное ругательство Израиля, что-то вроде твою мать.

19
        Сукин сын (иврит)

20
        На М2 Браунинг два спуска - для одиночного огня и для автоматического.

21
        Посыл по известному адресу.

22
        Отечество.

23
        Точное имя муллы Омара.

24
        Да, товарищ майор.

25
        Помощь.

26
        Одними из последних защитников Саурской революции были женщины, они стояли насмерть даже когда мужчины предавали и бежали со своих позиций. Потому что понимали - кроме этой власти никакая другая не даст им права быть человеком. И даже нынешняя власть, власть Карзая ничего им не дала - Карзай например, узаконил изнасилования и педофилию.

27
        От признания Гульбеддина Хекматьяра умеренным автору хочется то ли смеяться, то ли плакать. Как справедливо заметил один американский военный аналитик - если этот умеренный, то какие же тогда неумеренные?

28
        Зам командира батальона по разведке.

29
        Прайвит фест класс, рядовой первого класса, аналог ефрейтора.

30
        Это не моя попытка обострить повествование, а реальность. Существуют отряды юных басиджей, там учат фанатизму и ненависти с детства. Во времена ирано-иракской войны дети вызывались своими ногами разминировать минные поля перед атакой, муллы вручали им пластмассовые ключики - от рая.

31
        Танго и Кэш - два офицера полиции из популярного одноименного голливудского боевика. Режиссер Андрон Кончаловский.

32
        Пинкстон, Пинк - намек на знаменитый мультфильм Диснея.

33
        Мирные намерения - операция по стабилизации обстановки в Саудовской Аравии летом
2013 года после массовых беспорядков, инспирированных шиитами и радикальными исламистами. Беспорядки начались после смерти короля и бардака с преемником. Выполнялась силами морской пехоты США. Завершилась успешно.

34
        Night defense perimeterНочной периметр.

35
        М2 Браунинг пулемет 50 калибра.

36
        Скорее всего, это была бангалорская торпеда. Первоначально - средство для проделывания прохода в минных полях. Ракета, которая летит и тащит за собой в гибком шланге заряд взрывчатки, потом подрывает. Но потом кто-то сообразил - что если взрывчатку обложить стальными шариками - то получится отличное средство для пробивания обороны противника, зачистки зеленки и прочего. Американцы применяют в Афганистане бангалорские торпеды именно так.

37
        Излюбленное американское ругательство.

38
        Лозунг морской пехоты США.

39
        AAanti aircraft, система ПВО.

40
        ExpeditionaryFightingVehicle, новый десантный транспортер КМП США.

41
        Это недавно появившиеся сленговые выражения. Кто-то в Багдаде - погиб, рядом с Багдадом - тяжело ранен, нужна срочная эвакуация. Операция в Ираке оставила у американских военных очень тяжелые воспоминания.

42
        Spooky привидение - общее название всех американских самолетов - ганшипов.

43
        АС-130 модернизируются, на них устанавливается 30 мм пушка Бушмастер-3 и 120 мм миномет. Но все идет ни шатко ни валко, поэтому такое сочетание - старый Бофорс в качестве орудия среднего калибра и новейший 120 мм миномет - вполне возможное сочетание.

44
        Дикие Ласки, специалисты по подавлению систем ПВО. Сейчас действуют на самолетахEf-18.

45
        Бронебойный, подкалиберная стрела.

46
        Танго Юниформ - на сленге означает что-то вроде "с ними покончено".

47
        В настоящее время испытывается. Основа - DesertPiranhaV.

48
        Диско - ДШК.

49
        То есть по живой силе. Твердая (hard) цель - грузовик, легкий бронетранспортер, антенна РЛС.

50
        Армейские квадроциклы по спецзаказу оснащаются именно малогабаритным дизелем.

51
        Боевая маска - защищает лицо от осколков и рикошета пули, бронированная. Впервые начала использоваться бортстрелками (ганнерами) вертолетов в Афганистане.

52
        Игра слов "bad" по-английски - плохо.

53
        AssistantOfficer inCharge, заместитель командира.

54
        Боевые пловцы морской пехотыСША,MaritimeSpecialPurposeForce.Малоизвестное, но не хужеSEALподготовленное подразделение спецназа морской пехоты, специализируется на подводном проникновении.

55
        Принадлежность этого порта оспаривали Ирак и Иран. Во время войны 1980-1988 годов здесь происходили самые жестокие сражения.

56
        Акваланг. В английском это именно скуба и во многих других языках - тоже.

57

10MAS,decimaMAS - спецназ военно-морского флота Италии, боевые пловцы. Действия легких сил итальянского флота, боевых пловцов и торпедных катеров - отличались предельной эффективностью в отличие от остального флота, воевавшего бездарно и покрывшего себя позором.

58
        Синоним слова "пароль". Это из библии, во время древнееврейских междоусобиц галаадяне разбили ефремлян и заняли переправы через реку Иордан. Всех, желающих переправиться они просили сказать шиболет, у ефремлян получалось сиболет, потому что в их диалекте не было буквы "ш". Тех, кто не мог сказать правильно, убивали, и убили сорок две тысячи.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к