В августе 79-го, или Back in the USSR Азат Ахмаров
        Уснув на пляже в Анапе, директор ночного клуба просыпается в 1979 году… без денег и документов, но с новейшим ноутбуком и «информацией о будущем». И тут начинается цепь невероятных приключений нашего современника в Советском Союзе эпохи застоя. Обладающий незаурядным предпринимательским талантом и великолепным чувством юмора герой книги быстро соображает, как извлечь из своего, казалось бы, незавидного положения, пользу и даже в условиях «совка» зажить на широкую ногу.
        Азат Нургалиевич Ахмаров
        В августе 79-го, или Back in the USSR
        Глава 1
        Где я? Кто я? Когда я?

«Мама, смотри, какой у дяди телевизор!» Я вздрогнул и проснулся от детского голоса: мальчик в панамке показывал на меня пальцем и дергал за руку симпатичную женщину. Она тоже странно посмотрела на мой компьютер и потащила ребенка дальше.
«Из глубинки, наверное, приехали,- подумал я,- ноутбук ни разу не видели!» После чего вышел из своей любимой «стрелялки» Serious Sam 2 (очень красивая, кстати, игра), выключил ноутбук и встал с лавочки. Жаркое анапское солнце не стояло на месте, и тень, в которой я расположился часа два назад, сползла в сторону. Посмотрев на часы, я определил, что дремал не дольше пяти минут. Потянувшись и оглядевшись, обнаружил, что народу на набережной стало больше и даже мимо моей лавочки, которая пряталась в тихом уголке, проходят по-пляжному одетые люди.
        Нашел где дремать, сопрут ведь все! Я испуганно посмотрел вниз: моя одежда и вещи лежали рядом на лавочке. Слава богу! Я положил ноутбук в матерчатый чехол-портфель и достал сотовый. Связи не было - не было даже гудка. Странно, авария у них, что ли?
        - Слышь, зема, плавки не продашь?
        Я обернулся - в трех шагах стояли два длинноволосых аборигена мужского пола лет по
25 в рубахах в стиле ретро и курили. Испугаться я не испугался - все-таки второй дан по айкидо,- скорее удивился: странный какой-то наезд, хоть бы закурить попросили, а то - плавки!
        - Не понял?..
        - Чего непонятного? Плавки, говорю, классные, не продашь?
        Угрозы в голосе не прозвучало, скорее наоборот, и я удивился еще больше, ведь плавки были обычные, черные с красной полоской, с надписью Nike. Таких в любом спортивном отделе - два десятка моделей, правда, расцветка была редкой, сам долго выбирал. Я рассердился.
        - Вы что, голубые - знакомитесь так?- Мне пришлось сделать нецензурное выражение лица.
        Парни почему-то не обиделись, с завистью взглянули на плавки и пошли дальше. У меня появилось первое подозрение и ощущение того, что происходят странные вещи. И когда я надел шорты, рубашку, солнцезащитные очки, взял портфель с ноутбуком и пошел в сторону набережной, с каждым шагом странностей становилось все больше!
        Во-первых, на месте кафешки «Аква» на проспекте Революции стояла какая-то обшарпанная столовая «Молодость», у входа в которую выстроилась очередь. Во-вторых, внешний вид людей на улице изменился - все чаще стали встречаться мужчины в рубашках с большими воротниками и девушки в очень коротких юбках и в резиновых туфлях - «мыльницах». Многие с завистью смотрели на меня, точнее, на мои шорты и рубашку. Сначала я заподозрил съемки скрытой камерой и какой-то подвох. Но для «Скрытой камеры» массовка была слишком большой, а главное - я с трудом узнавал улицу, по которой шел два часа назад. Куда-то пропали рекламные щиты и многочисленные торговые палатки, которые рядами стояли вдоль улицы.
        У происходящего могло быть два варианта объяснения: первый - здесь снимают фильм о восьмидесятых; ивторой, фантастический - я каким-то образом перенесся на двадцать - тридцать лет назад. Бред какой-то!
        Вообще я помешан на фантастике, особенно русской, и не раз встречал описания подобных ситуаций в литературе - поэтому был немного подготовлен ко второму варианту. Но первый мне нравился значительно больше, поэтому я стал искать взглядом камеры, режиссера, осветителей и… не нашел.
        Я растерялся - слишком неожиданно все случилось. Надо подумать. Я отошел за киоск
«Союзпечать» и огляделся. Поток людей не редел, и у меня сложилось впечатление, что обычные советские отдыхающие просто шли с пляжа или на пляж в обычный солнечный день в солнечном городе Анапа. Кстати, в Анапе ли? Пригляделся - точно, в Анапе - проспект Революции и основные здания на нем были узнаваемы…
        Так, спокойно, начнем с начала. Я приехал в Анапу вчера, 13 июня 2008 года, чтобы арендовать какой-нибудь ресторан или кафе для проведения летних вечеров отдыха. У меня в Перми есть свой небольшой ночной клуб, но летом в пермских клубах народу было мало, аппаратура простаивала, вследствие чего и возникла идея поработать на юге. Снял квартиру в девятиэтажке на улице Горького. Договорившись о встрече с неким Рафиком, директором ресторана «Отдых», я присел в тени и, чтобы скоротать время до встречи, решил поиграть на своем ноутбуке в «Серьезного Сэма». Немного вздремнул и… что? Где я? Кто я? Вернее, когда я?..
        А чего, собственно, голову ломать, подумал я, надо просто купить сегодняшнюю газету, и все будет понятно! Сунув руку в карман, достал мелочь, но снова задумался. А не дурак ли я? Ведь если сейчас действительно восьмидесятые, то я со своими новыми деньгами (и документами, кстати, тоже) могу быстро оказаться в милиции или даже в КГБ.
        Я отошел от киоска и увидел недалеко, на лавочке, постеленную кем-то газету
«Советская культура». Я присел на лавочку и как бы между прочим взял газету в руки. Здрасьте, приехали. Номер был от 5 августа 1979 года! Я бегло просмотрел публикации.

«Со всех концов страны приехали в Ялту пока еще малоизвестные исполнители. Молодой певец Горьковской филармонии Валерий Леонтьев привлек внимание уже на первом туре конкурса. Подводя итоги, член жюри M. Г. Фрадкин отметил отличные вокальные данные Леонтьева, репертуар, умение раскрыть тему песни, манеру поведения на сцене, костюм. «Мне кажется и хочется верить,- сказал композитор,- что Леонтьев - это открытие конкурса»…»

«Дневник седьмой Спартакиады народов СССР. Перекличка олимпийских городов…» Точно, в восьмидесятом ведь Олимпиада была в Москве! Вернее, будет.

«Вчера Леонид Ильич встретился с послом.»
        Все ясно. Чего-то подобного я уже, признаться, ожидал. Число, конечно, могло быть и не пятое сегодня, но вряд ли газета пролежала на этой лавочке двадцать девять лет. На всякий случай я снова подошел к киоску - на витрине лежали свежие газеты за 12 августа 1979 года. (Расценивая после свое состояние в этот момент, я мысленно себе аплодировал: человек узнал, что каким-то невероятным образом его занесло почти на тридцать лет назад, во времена его юности, и не впал в истерику, не запсиховал и даже не особенно сильно удивился. В глубине души я всегда подозревал, что со мной в жизни должно что-нибудь эдакое произойти.)
        Чтобы дать себе время успокоиться и привыкнуть к новой ситуации, я снова пробежал газету. Судя по рецензиям и статьям, в 1979 году снимались или вышли на экран просто легендарные фильмы: «Гараж», «Москва слезам не верит», «Место встречи изменить нельзя», «Сталкер», «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», «Пираты XX века»,
«Отель «У погибшего альпиниста»» и даже любимый когда-то мной из-за песен и актрисы Галочки Беляевой телевизионный мюзикл «Ах, водевиль-водевиль.». Все это хорошо, но в голове все равно крутилась одна мысль: без денег, без документов, без знакомых и родственников в чужом городе в Советском Союзе! Поневоле вспомнилось:
«На полу, в Ленинграде!.. »Вот, блин, вздремнул, называется!
        Я загрустил… Стоп, а это вообще я? Пощупав лицо, оглянулся по сторонам. Захотелось срочно посмотреться в зеркало. Я пошел по улице и через некоторое время увидел парикмахерскую и перед ней - небольшую очередь. Я так разволновался, что ни у кого не стал спрашивать разрешения, а просто протиснулся внутрь. Там висело большое, видавшее виды зеркало, и я с испугом в него глянул. Из зеркала смотрел загорелый мужчина спортивного вида и довольно приятной наружности, которому на вид можно было дать не больше тридцати пяти лет (на самом деле мне было сорок два года, но я особо на этот счет не распространялся). Слава богу, я остался прежним!
        И тут мне пришлось оторваться от зеркала, потому что очередь довольно громко ругалась:
        - Эти чертовы иностранцы! Совсем обнаглели! Вечно норовят без очереди пролезть!..
        - Простите, мне только посмотреться в зеркало,- смущенно пробормотал я.
        - Набрался с утра, что ли?- Очередь успокоенно захихикала.
        Я вышел из парикмахерской, и улица приняла меня в свои жаркие объятия. Итак, я - это я, только перенесся на двадцать девять лет назад. Все понятно, все нормально, нормально. То есть я хотел сказать: «Все плохо, очень плохо.»
        Так, а не рано ли я паникую?! Все ли так плохо? У меня в портфеле отличный ноутбук производства 2007 года с новейшими программами, за каждую из которых Билл Гейтс в
1979 году бросится с Эмпайрстейт-билдинг! (Если он сейчас уже чего-то петрит в компьютерах.) С фонотекой размером шестьдесят гигабайт! (Это примерно двенадцать тысяч лучших музыкальных композиций всех времен, сам собирал около двадцати лет.) Плюс библиотека фантастической литературы в цифровом виде и даже несколько фильмов. У меня навороченный сотовый телефон Nokia 95, который, конечно, здесь нельзя использовать для связи, но как мини-компьютер, видео-, фотокамеру и плеер - пожалуйста! С ним ни один современный компьютер, наверно, не сравнится, одна фотокамера чего стоит - пять мегапикселей! (Я даже разволновался.) А главное, я единственный в мире человек, обладающий Информацией!!! Именно так - с большой буквы! Информацией о будущем, о развитии различных технологий, об историческом процессе! И хотя историю по мелочам я помню плохо - так, основные вехи, и то без точных дат,- и про технологии мне, с моим институтом культуры, тоже не очень много известно, мягко говоря, я все равно сильно приободрился, так что будущая жизнь засветилась радостными огоньками.
        Я сказал себе, что решать проблемы следует по мере их поступления, и задался вопросом, какие у меня первоочередные проблемы. Это деньги, еда и жилье - время близилось к вечеру. Что имеется в наличии? Я осмотрел карманы в шортах и в портфеле: около десяти тысяч рублей, сбербанковские карточки «Виза» и «Маэстро». Есть паспорт, права, часы Casio, солнцезащитные очки, ноутбук со шнурами, сотовый, зарядка для него, ключи от снимаемой квартиры. Ключи можно выбросить - в этом времени тот дом, наверное, еще и не построен. Рубашка, шорты, плавки, сандалии. Стоп, плавки и очки! Импортные! Фирменные! Их же можно хорошо продать! Собственно, все вещи у меня импортные и фирменные, кроме ноутбука Rover Book Nautilus Z550 - его, кажется, наши собирают из импортных деталей. Но без штанов и рубашки ходить неудобно, а вот без плавок или очков можно.
        Тут же возник вопрос, где и кому их продать, а главное, за сколько? Я помнил, конечно, что водка стоила три рубля шестьдесят две копейки и четыре рубля двенадцать копеек, эскимо - двадцать две копейки, булочка с изюмом - пять копеек, но сколько могли стоить фирменные плавки с рук, я не представлял. Я решил отталкиваться от своей студенческой стипендии - сорок рублей. Некоторые советские студенты умудрялись на эти деньги жить целый месяц, но я в студенческие годы подрабатывал на двух работах, получая на каждой по восемьдесят рублей. Всего выходило двести, и это было очень круто, ведь тогда средняя зарплата была сто двадцать - сто пятьдесят рублей. Помню, отец рассказывал, как у них на заводе смеялись над свежеиспеченными инженерами: проучившись пять лет, те получали сто двадцать рублей и ответственность, а простой токарь после училища зарабатывал сто восемьдесят рубликов и назывался гегемоном.
        Так сколько же могли стоить фирменные плавки в Анапе? Догадываюсь, что очень дорого - здесь, на юге, на пляже, плавки были основной форменной одеждой для мужчины. А для мужчины, который не хочет быть «как все», фирменные плавки - нечто вроде костюма от Armani. Хотя о чем это я, откуда возьмутся в СССР 1979 года костюмы от Armani! Реальнее сказать: нечто вроде джинсов Wrangler. Правда, в джинсах-то не очень походишь по такой жаре - хотя некоторые модники ходили, сам видел на набережной.
        Я оставил свои подсчеты и пошел по проспекту Революции к центру города - Северного рынка в Анапе, наверно, еще нет, а Центральный должен быть, хоть и в советском, зачаточном состоянии. Смотреть по сторонам было прикольно - и не думал в юности, что мы жили в такой серости и убогости. Кругом очереди и полное отсутствие яркой рекламы. Плакаты с незабвенными лозунгами «Слава КПСС!» и «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!». Были плакаты с курортными надписями типа «Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья!». Умереть - не встать, как сказала бы няня из сериала.
        Правда, ярко светило солнце и повсюду было много довольных людей. Наверное, они радовались тому, что вырвались со скучной работы в серых городах и теперь наслаждаются солнцем, морем и бездельем.
        Навстречу то и дело попадались веселые компании девчонок в мини-юбках и патлатых пацанов в клешах с радиоприемниками VEF. У некоторых парней были гитары с наклейками на лицевой части корпуса. Из приемников неслась песня «Звездное лето» в исполнении Пугачевой и «Подберу музыку к дождю», которую, по-моему, пел Яак Йоала.
        Очень много было детей. Они шли группами в пионерских галстуках, и казалось, что все дети Советского Союза съехались в Анапу. Сразу же вспомнился «закон Архимеда»:
«Жидкость, помещенная в тело, через семь лет пойдет в школу!»
        Сильно захотелось пить, и я подошел к автомату с газировкой. Сто лет такого агрегата не видел! В очереди стояли пять человек, в том числе толстая носатая тетя в панаме с мальчишкой лет семи.
        - Лева, не трогай стакан, он заразный! На, возьми у меня.
        Тетка вытащила из сумки раскладной пластиковый стаканчик и сунула его в автомат. У меня не было ни стаканчика, ни троячка, ни даже медной копейки. Я честно выстоял очередь и решил попробовать незаметно сунуть в отверстие новую российскую десятикопеечную монету, которую нашел в кармане: по размеру и цвету она походила на старую советскую копейку. Раздалось шипение, и стакан наполнился прохладной газировкой. Здорово! Я напился и пошел дальше. Интересно, что подумает кассир, когда увидит монетку 2006 года?
        Пройдя еще немного, я дошел до летней эстрады и увидел вывеску «Студия звукозаписи». Надумал зайти.
        Эти заведения, помнится, были первыми очагами капитализма, и работали там не самые бедные люди. И потом, я сам занимался дискотеками с юности, очень любил музыку, особенно в стиле диско.
        За стойкой сидел худощавый чернявый парень приятной наружности, в модных темных очках в тонкой металлической оправе - я, помню, впервые привез такие из Венгрии в
84-м. У стойки вертелись подростки, выбирали песни для записи. В соседней комнате рядами стояли работяги - катушечные магнитофоны «Маяк-203». Крутились катушки. На стене висел «прайс» со стоимостью предоставляемых услуг и списком альбомов. Стоимость записи одной большой, сорокапятиминутной, катушки с двух сторон была пять рублей, а одной песни на выбор - пятьдесят копеек.
        Так, что тут у нас есть модного? ABBA, Boney М, «Веселые ребята», «Лейся песня», Пугачева, Джон Траволта, Bee Gees, Eruption - список был не очень большим по сравнению с 2008 годом.
        Вдруг я вспомнил, что за венгерский диск Boney M на черном рынке в годы моей юности просили сорок рублей. Это было больше, чем моя месячная стипендия! Причем диск был уже не новый и даже немного «запиленный». А в мое время, в 2008 году, пиратские копии новых американских фильмов привозят специальные курьеры из Штатов за несколько тысяч долларов. Копии тут же развозят по московским студиям, которые пишут их для всей России и имеют с этого уже сотни тысяч баксов.
        Интересно, сколько бы стоил сейчас, в семьдесят девятом году, новый диск «Бони-Эм» или группы «Чингисхан»? А собственно, можно ведь просто спросить?
        - Привет!
        - Привет, дорогой!- Парень с одобрением осмотрел мой прикид и оживился.
        - Что есть новенького?
        - «Ирапшн», «Спейс», Пугачиха новая, «Бони-Эм» диск новый.
        - «Океаны фантазии»?
        - Да нет, откуда, этот диск в Европе только-только вышел. А ты что, уже слышал?
        - Слышал.
        - А достать можешь?
        - Могу, наверное.
        Глаза у парня стали круглыми от удивления и жадности.
        - Что? «Пласт» или катушка?
        Я задумался: ни пластинки, ни магнитофонной катушки у меня, конечно, не было - в наше время вся музыка хранится на компакт-дисках или на жестких дисках, в формате mp3. У меня в ноутбуке, на жестком диске, были некоторые вещи из этого альбома, но, чтобы сбросить их на катушечный магнитофон, надо с помощью аудиошнура соединить компьютер с обычным магнитофоном. Глядя в хитрые глаза парня, я понял, что показывать ноутбук ему, да и вообще кому бы то ни было в этом времени, нельзя ни в коем случае.
        - Катушка, но песни не все. Только лучшие.
        - А качество?
        - Прямо с диска.
        - С собой?
        - Нет, на хате.
        - А что еще есть?
        Я прикинул, в каком году вышел первый диск группы «Чингисхан»? Вроде где-то в это время. Эх, была не была.
        - «Чингисхан» подойдет?
        По семисекундному молчанию я понял, что стал счастливым лотерейным билетом для парня. Поверил он мне сразу, так как, оказывается, в СССР почти никто даже название группы «Чингисхан» в тот момент не слыхивал.
        - А что, у них уже диск есть?- он заговорил тихо, с придыханием.- Они же только вчера на конкурсе выступили - я ночью по «Радио Израиля» слышал. Про Москву песня. Класс!
        - Не знаю, у меня приятель в Прибалтике живет, у них там стереоприемники Финляндию берут, вот он и пишет все подряд,- ответил я не подумав. Запутался совсем - то диск, то радио. Но парень ничего не заметил - он так разволновался, что у него даже очки вспотели!
        - В общем, «Бони-Эм» сейчас есть, а «Чингисхан» будет послезавтра,- пообещал я.
        - Слушай, а поехали прямо сейчас к тебе, у меня машина рядом!
        - Нет, не пойдет.- Я был в затруднении: чтобы записать катушку, мне нужен был магнитофон и квартира.- Я сегодня занят, с девчонкой тут одной познакомился. Тебя, кстати, как зовут?
        - Марат.
        - А меня Артур,- сказал я по привычке и вдруг вспомнил, что документы мои здесь и сейчас не действительны. Но решил пока оставить все, как было в 2008-м.
        - Какие девчонки, Артур?- Марат занервничал.- Здесь этих девчонок целое море. Дело надо сначала делать! Это же такие деньги!
        - А какие, кстати, деньги?
        Марат понял, что дал маху, но было поздно.
        - Ну, полтинник,- проговорил «подпольный миллионер Корейко», решив меня прощупать.
        Я молча, но старательно протер ценник на стене.
        - Ну, двести.- быстро поправился Марат.
        - Сколько у тебя магнитофонов, Марат, восемь или десять? 200 рублей - это 40 катушек, восемь часов работы!
        - Что ты говоришь, Артур, это же не все мне - у меня же квитанции!
        - Квитанции на станции,- сказал я, с трудом сдерживая смех.- А если мне на Центральный рынок сходить? К Ашоту?
        - Там Рустам работает,- нервно поправил меня Марат.- Ну, давай 500, только неделю ни к кому не идешь, хорошо? А вечером я тебя в такое место свожу!.. Ресторан новый, только для «западников».
        - Я тебя умоляю, Марат, какие в Анапе «западники», их здесь и через 30 лет не будет!- с уверенной ухмылкой заявил я.
        - Эй, а вдруг Рустаму завтра из Москвы эти диски привезут? У него всегда все раньше появляется.
        - Не бойся, не привезут. Гарантирую!- Твердо сказал я, вспомнив, что «Чингисхан» свой первый большой диск записали только после победы на международном конкурсе.- Месяца два точно не привезут!
        - Точно?
        - Точно-точно, а то и дольше! В общем, давай за семьсот. Половина - «Бони-Эм»,
«Океаны фантазии», и еще половину катушки добью песнями The Eagles - классная группа, совсем недавно диск вышел,- сделал я последнее предложение, так как топать пешком через весь город мне уже не хотелось.- Подбрось меня до вокзала и оставляй свой телефон. Я тебе перезвоню через час, скажу, куда привезти второй магнитофон, чистую катушку и бабки.
        Марат выгнал пацанов на улицу и закрыл дверь студии. Мы загрузились в серую
«Волгу» - мечту любого советского обывателя, и я подумал, что, наверное, сильно продешевил.
        Мы отправились на вокзал, и я по дороге продолжал с любопытством разглядывать советскую Анапу, более-менее привыкая к ситуации. Советские плакаты, старые названия: «Гастроном», «Универмаг», «Продовольственные товары» - одним словом, классический «совок»!
        Я надеялся, оказавшись на вокзале, снять комнату или квартиру - там во все времена, даже социалистические, стояла толпа жаждущих сдать жилье хозяев или просто посредников. Проблема заключалась в том, что у меня не было денег, а за квартиру наверняка попросят заплатить вперед. С другой стороны, после записи музыки, то есть минимум через час, я получу деньги. Ладно, попробуем что-нибудь придумать.
        Отправив Марата обратно на работу, ждать от меня звонка, я зашел в здание вокзала и, увидев кучку людей без чемоданов, подошел к самой солидной на вид тетке.
        - Нужна двухкомнатная отдельная квартира с телефоном,- негромко сказал я.
        - На сколько человек?- шепнула тетка.
        - На одного.
        Тетка подозрительно на меня посмотрела.
        - Есть, но вообще-то там человек восемь поселить можно. А цену знаете?.. Сорок рублей,- объявила она и добавила: - В сутки, естественно…
        - Где?
        - А вам на сколько надо?
        - На неделю для начала, а там посмотрим. Увидев, что я не испугался бешеной цены, тетка схватила меня за руку и затараторила на ухо:
        - На Пионерском проспекте, от пляжа два шага, вход отдельный, в доме всего две квартиры. Соседи тихие, все удобства в квартире, ванна, телефон, телевизор, холодильник - чистый «Палас-отель»!
        При официальном курсе восемьдесят копеек за доллар стоимость аренды квартиры была действительно сопоставима с расценками в каком-нибудь пятизвездочном «Меридиане».
        - Девушка,- я снисходительно улыбнулся,- какая Пионерка, вы меня еще в Сукко отправьте! Квартира должна быть в центре, где-нибудь недалеко от аквапарка и без всяких соседей!
        - Какого такого аквапарка? Я мысленно чертыхнулся.
        - Ну, недалеко от фонтана у арки. ине дальше улицы Шевченко.
        Теперь тетка посмотрела на меня уважительно и, оттащив подальше от заинтересовавшихся конкурентов, деловито зашелестела листками в потрепанном блокнотике.
        - Ну, есть одна квартира, очень хорошая, на Астраханской. правда, ее еще ни разу не снимали,- взгляд ее стал испуганным.- Там шестьдесят просят! Но велено более двух человек не селить…
        - Шестьдесят, так шестьдесят!- я уверенно кивнул (цена явно сумасшедшая, но с деньгами, похоже, у меня вскоре проблем быть не должно).- Поехали!
        Примерно через полчаса я уже осматривал уютную двухкомнатную квартиру в отдельном аккуратном одноэтажном домике с небольшим двориком недалеко от центра. В квартире имелись цветной телевизор «Витязь-722», душ, ванна, телефон, ковры, большой холодильник «ЗИС» и радиола «Мелодия». В общем, для советских времен, да еще для курортной Анапы в сезон, да еще на одного человека это было что-то неимоверное!
        Я созвонился с Маратом и, чтобы потянуть время, стал расспрашивать посредницу о квартире и соседях. Тетка откровенно все рассказала, но прозрачно намекнула, что неплохо бы, кроме денег, получить мой паспорт в залог. Услышав гудки автомобиля, я выглянул в окно вместе с теткой. Та, увидев Марата на «Волге» с огромным магнитофоном «Ростов» на заднем сиденье, зауважала меня еще больше и паспорт уже не просила - видимо, Марата в городе знали. Марат внес магнитофон в комнату.
        - Здорово, теть Валь,- сказал он.
        - Здравствуй, Маратик,- отозвалась тетка. Марат огляделся.
        - Солидные хоромы! А где твой магнитофон?
        - В кладовке,- ответил я,- сейчас подключу. Ты пока иди, а через час подъезжай, только деньги не забудь.
        - А можно мне у тебя посидеть?- неуверенно попросил Марат.
        - Нет,- твердо заявил я и деловито посмотрел на тетю Валю.- Мне с человеком пошептаться надо.
        Марат неуверенно посмотрел на меня и на тетку, но, видимо, жадность или желание
«сделать» Рустама с рынка пересилило недоверие, и он пошел к выходу.
        - Я здесь, на лавочке посижу, покурю. Деньги у меня с собой.
        Тетка в технике наверняка ничего не понимала, поэтому ее можно было не опасаться. Я объяснил, что у меня срочное дело, и уговорил ее подождать деньги около часа. Предложил посмотреть телевизор. Тетка, которая тоже была не в силах отказаться от сверхприбыли, согласилась. Я подключил ноутбук к магнитофону, выбрал нужные песни в плей-лист компьютера, поставил чистую катушку и включил функцию записи.
        Через сорок пять минут, спрятав ноутбук, я позвал Марата с улицы и включил ему магнитофон. Послушав пару песен и обалдев от качества записи, Марат сказал:
        - Высокие частотки просто класс, но это точно не с пластинки запись - шума иглы не слышно.
        - Я же говорил, что с радио.
        - Ну, а «Чингисхан»?..
        - Будет, наверное, дня через два.- Я хотел оставить себе время и точнее узнать цены.
        Вручив мне семьсот рублей - толстую пачку десяток - и пообещав заехать за мной в восемь часов, Марат заторопился на работу - «ковать бабки».
        - А магнитофон?- кивнул я на его «гробину».
        - Пусть стоит, он же скоро опять тебе понадобится.
        - Хорошо, до вечера.
        Я позвал тетю Валю, сказал, что меня зовут Артур, и заплатил за неделю вперед.
        - А вон там, через дом, тетя Вера живет,- сказала ставшая воплощением добродушия тетя Валя,- она у тебя прибираться может и сготовить чего, берет недорого - пятерку в день.
        - Хорошо, согласен, пусть приходит. Спасибо, теть Валь… А где тут у вас поблизости продуктовый магазин?
        - А что ты хотел, Артурчик?- Довольная тетя Валя спрятала деньги в кошелек и добавила: - Там же нет ничего, окромя яиц и морской капусты в банках.
        Точно, я и забыл, что на дворе социализм.
        - Теть Валь, а где можно купить вина хорошего десертного, сыра там, икры красной, ветчины, маслин и еще чего-нибудь вкусненького?
        - Артурчик, не волнуйся, я здесь всех знаю, сейчас позвоню - придешь, скажешь, что от меня, и возьмешь все, что надо. Только две цены, сам понимаешь.
        - А если с доставкой?
        - Тогда три.
        - Звоните, тетя Валя!
        Через 10 минут, проводив довольную тетку до дверей, я улегся на диван и расслабился. На часах было около семи вечера. Жизнь налаживалась, и перспективы были неплохие. Хотя вставали очередные проблемы.
        Во-первых, документы.
        Во-вторых, опять деньги, но уже большие и регулярные.
        А еще неплохо было бы разобраться, где сейчас нахожусь молодой я и моя семья, то есть родители, брат и остальные родственники. Надо завтра позвонить в Пермь. Или не надо? Я вспомнил о пресловутом пространственно-временном континууме, проблеме которого посвящено множество фантастических романов и фильмов. Это когда человек встречает самого себя в прошлом или будущем, и весь мир гибнет. Вот ведь чушь какая, но, наверное, лучше пока не рисковать.
        В 2008 году, к счастью, у меня не было ни жены, ни детей - я был по жизни холостяком и бабником, справедливо считая, что если ты умеешь зарабатывать деньги, то постирать носки и погладить брюки будет кому. А если ты симпатичный, не старый еще холостяк да еще владелец ночного клуба (правда, не очень прибыльного, но кто об этом знает!), то будет кому и завтрак приготовить. Поэтому женщины у меня были регулярно, но не задерживались - или сами понимали, что я жениться не собираюсь, или приходилось им об этом мягко намекать.
        В дверь позвонили. Посмотрим, что бог послал. В этот вечер бог послал три банки красной икры, две бутылки сладкого вина «Черный лекарь», кусок сыра, палку сервелата, две банки шпрот, банку зеленого горошка, батон, две бутылки зеленого
«Тархуна» и коробку «Птичьего молока». В приложении значился улыбчивый пацан с абсолютно рыжими волосами.
        - Здрасьте, дядя Артур!
        Так, слух обо мне уже катился по земле советской.
        - Здорово, Чубайс!
        - Я не Чубайс, я Леха,- поправил меня пацан и добавил: - А это вам мама прислала, сказала взять с вас пятьдесят рублей и посошок для меня.
        - Ох, Леха, Леха, мне без тебя так плохо,- пропел я. Строчка из дебильного, но пока неизвестного народу припевчика вызвала у Лехи бурный восторг, переждав который я спросил: - Так, Леха, сколько посошок?
        - Трешка!
        - А кто у нас мама,- спросил я, вручив пацану пятьдесят пять рубчиков,- добрая волшебница?
        - Не-а,- Чубайс опять захихикал.- Она старшей медсестрой работает в санатории профсоюзов, ей тетя Валя позвонила, про вас все рассказала.
        - Да? Простая медсестра? И где ж она берет такое богатство?
        - Она столовую санатория проверяет на калорийность и санитарное состояние, ее заведующий столовой и отоваривает,- доложил довольный пацан, деловито пряча деньги в карман.
        - Отоваривает? М-да… Спасибо, Леха, только не говори про это больше никому, а то маме плохо будет.
        - Не будет! У нас даже капитан дядя Осипенко из ОБХСС отоваривается! А вам больше ничего не надо, дядя Артур?
        - Ну, если только щетку зубную, пасту, шампунь, электробритву,- перечислил я и уточнил: - Только все импортное.
        Леха замялся.
        - Где ж я вам импортную пасту найду? И бритву? У нас в городе «Березки» нет. И шампунь только болгарский - «Кря-кря».
        - Ну ладно, делать нечего, тащи, что есть,- сказал я со вздохом.
        Леха убежал. До восьми вечера оставалось полчаса, я умирал с голода, поэтому сделал себе огромный бутерброд и налил вина. Полусладкое красное вино «Черный лекарь» было моим любимым легким спиртным напитком и в «прошлой» жизни - я не люблю сухие вина, а водку могу пить, только смешивая ее с соком, обычно с вишневым. Вместе с вином и бутербродом в организм поступило некоторое успокоение, и даже настроение улучшилось. И тут же вспомнилась фраза «Минздрав напоминает: алкоголь - причина многих увлекательных приключений!».
        За окном прозвучал сигнал машины. Ага, вот и Марат!
        - Салют!
        - Салют, Артур! А ты чего в шортах?!
        - Блин, я и забыл совсем! Я же сегодня это… на джинсы нечаянно краску пролил. масляную. ну и пришлось их выбросить.
        - Джинсы?! Фирменные?! Ну ты даешь, миллионер! Куда выбросил-то?
        - На мусорку какую-то.- Я неопределенно махнул рукой.- Да и не американские они были, а турецкие.
        - Все равно зря. Ну ладно, заедем ко мне, подберем чего-нибудь.- Марат осмотрел мои шорты.- У нас в таком виде даже на танцы не пустят! Размер 50? А ты чего с портфелем?
        - Заедем на минутку на вокзал, я кое-что в камеру положу.- Держать дома ноутбук, документы и деньги было опасно, и я решил сдать их в камеру хранения.
        - Ну хорошо, поехали, потом посмотрим новое место, только недолго, а то мне с утра в Сочи надо.
        Через полчаса, заехав на вокзал и к Марату - у него я оделся в джинсы его старшего брата,- в отличном настроении мы уже подъезжали к новому ресторану элитного корпуса санатория «Витязь» в поселке Витязево.
        Поселок Витязево был назван в честь майора с патриотической фамилией Витязь, совершившего подвиг в августе 1809 года. После взятия русскими войсками турецкой крепости Анапа в ней был оставлен гарнизон, которому приходилось постоянно сдерживать набеги черкесов. Майор Витязь вышел из крепости с двумя ротами, тридцатью казаками и одной пушкой, навстречу отряду черноморских казаков, которые шли в крепость. На отряд Витязя напали черкесы и окружили его. Бой продолжался несколько часов. Тяжело раненный, Витязь личным мужеством вдохновлял воинов, призывая их не сдаваться. Шум боя был услышан в крепости, отряду оказали помощь, в результате были спасены люди и сохранена пушка. Сам майор Витязь умер через три дня от ран.
        Эту историю рассказал мне по дороге Марат.
        - Откуда ты все это знаешь?- поинтересовался я.- Экскурсоводом подрабатываешь?
        - А мне дед рассказывал, что это его дед Витязя ранил, он ведь у нас черкесских кровей!
        - Понятно. Так ты у нас черкес?
        - Нет уже, абхаз. Вот у деда черкесская кровь еще была, он у меня боевой был, рассказывал, как Берлин брал, про немецких девушек там, какие они развратные.
        - Развратные?! Немки?!
        - Ну да. Говорит, в Берлине ногой дверь в доме, бывало, выбьешь, вбежишь внутрь, очередь из автомата в потолок дашь, а фройлян аж трясутся - так тебя хотят!
        Посмеявшись, мы закрыли машину и подошли к входу. У двери стоял мордастый парень с красной повязкой на руке.
        - Мест нет!
        - Мы к Арслану, я ему сегодня звонил.
        - Хорошо,- сказал парень, неохотно приоткрывая дверь, и добавил: - Он у сцены сидит, с Рустамом.
        - Этот Рустам опять впереди всех,- проворчал Марат, протискиваясь в дверь.
        Помещение нового ресторана поражало солидностью, громадными зеркалами, красным деревом, резной мебелью и официантами в черных фраках и белых перчатках. В зале почти не было свободных мест. На сцене пузочесы играли «Индейское лето» Джо Дассена. Площадка перед сценой была заполнена танцующими парами.
        Мы подошли к столику у сцены, за которым сидели двое солидно одетых мужчин с двумя молодыми, довольно симпатичными женщинами. Мужчины пообнимались с Маратом, поручкались со мной.
        - Это мой друг из Перми, Артур.- Марат неохотно представил меня Рустаму с рынка и Арслану, директору этого заведения.
        - Марат, у тебя, говорят, новый «Бони-Эм» появился? Я звонил в Москву - там клянутся, что альбом еще в СССР не завозили!- Рустам выглядел удивленным.
        - Ну, может, мои каналы лучше твоих, а, Рустам?!- Довольный Марат с гордостью показал пальцем в потолок.- И на старуху бывает порнуха!
        - Бывает, бывает. Дорого взял? А то я слышал, ты неплохую копию Сереге в Джемете всего за триста рублей сдал и в Сукко звонил, Андрею,- Рустам многозначительно посмотрел на меня.- Завтра, наверно, в Сочи поедешь, там точек двенадцать по всему побережью. Двенадцать по триста - неплохой подъем!
        Марат заметно смутился и искоса глянул на меня. Я сделал вид, что не слышал, и отвернулся.
        - Ничего, ничего, Марат, надо же и тебе подняться, машину вон поменять. Твоя старая уже - второй год ездишь!- Рустам хохотнул и добавил: - Кстати, в Москве сказали, что, если качество хорошее, возьмут «Бони-Эм» за две штуки. Подумай.
        - Хватит о делах! Вы ко мне в гости пришли,- обиделся Арслан.- Если хотите, садитесь с нами, не хотите - вон там столик тебе держу!
        - Спасибо, Арслан, мы там посидим, не будем вам мешать.
        Мы прошли к столику, на котором стояла табличка с надписью «Заказано», и сели лицом к сцене.
        Марат явно чувствовал себя виноватым (семьсот рублей - далеко не две тыщи!), поэтому сразу перехватил у меня из рук меню.
        - Извини, ты мой гость, я угощаю!
        К нам подошел официант и после заказа салатов спросил:
        - Что будете на горячее? Рыба, курица, поросенок?
        - Поросенка, пожалуй,- сказал Марат, явно решив выпендриться.
        - Вам с хреном?
        - Нет, хрен отрежьте,- пошутил я и дозаказал две бутылки «Хванчкары» («Лекаря» не оказалось) и фрукты.
        Я огляделся по сторонам: публика была в основном в возрасте. Молодежь занимала всего три столика. Недалеко от нас расположились четыре девушки лет двадцати пяти; они украдкой поглядывали на нас и хихикали.
        - Слушай, Артур, я знаю вон ту брюнетку с краю,- глаза у Марата плотоядно заблестели.- Это Регина, дочь директора санатория «Шахтерская слава». Я к ним подойду.
        - Давай,- легко согласился я. Дело было уже после третьего бокала, а девушки были приятные.
        Марат подошел к ним, поговорил с Региной и замахал мне рукой, приглашая к их столику. Я сделал вид, что не вижу - надо же повыпендриваться для важности. Марат вернулся ко мне.
        - Пошли, Артур, они приглашают нас за свой столик. Девочки отмечают день рождения, они почти готовы. И тобой сильно интересуются!
        - А это удобно? Я же никого из них не знаю!- Мой донжуанский опыт подсказывал, что спешить не следует.
        - Удобно, удобно, я знаю, пошли!- Марат взял меня за руку и потащил к столику девчонок.
        - Девочки, познакомьтесь, это мой друг Артур! Он холостой и ужасно скромный. Или наоборот - скромный, поэтому ужасно холостой.
        - Добрый вечер, девушки, я просто не хотел мешать вашему празднику.
        - А вы и не помешаете! Мы хотели провести день рождения Кати без мужчин - устроить девичник, но выпили и заскучали, и теперь вы нас будете веселить и вытанцовывать! - требовательно заявила Регина.
        - Да, ми вас будем поить, кормить, ми и танцевать вас будем!- Марат удачно изобразил грузинский акцент.
        Официанты перенесли наши тарелки и бокалы. Когда подали жареного поросенка, девчонки завизжали. Мы заказали еще вина, и через пять минут уже все весело болтали. Марат произносил кавказские тосты, а я смешил девушек, рассказывая анекдоты.
        Вскоре выяснилось, что все наши веселые компаньонки - дочки каких-нибудь шишек. Мне особенно понравилась Катя из Москвы. Она была худенькая, стройная, как оказалось - КМС по художественной гимнастике. У нее были темные коротко стриженные волосы и огромные живые черные глаза. Она заразительно смеялась над шутками и с интересом на меня поглядывала. Ее мама и мама Регины были подружками, и каждое лето родители Регины приглашали Катю к себе в гости, а зимой ездили к ним в гости в Москву - «гульнуть и отовариться». Я заметил, что слово «отовариться» было очень популярно в этой среде; уменя-то родители были простые трудяги, и я это выражение плохо помнил.
        - Катя у нас «голден» - так в Москве детей крутых родителей называют,- призналась Регина.
        - А ты тогда кто?- удивился я.- У тебя же папа - директор санатория!
        - Ну, таких санаториев на побережье сотни,- заскромничала Регина.- Я скорее
«мидл» - средний класс.
        - А остальных тогда как называют?- Мне стало любопытно узнать всю современную молодежную классификацию.
        - Лохи!
        - Лохи? Прикольно!- Это слово дошло и до нас, и я решил просветить Регину.- Кстати, лох - это не только растение, так на севере называют рыбу - семгу и лосося,- которая после нереста «глупеет» и сама лезет в руки.
        - А я слышал, что «лохи» - слово из тюремного жаргона и их надо «разводить»,- это вмешался Марат, который почему-то заревновал меня к Регине. Она ему явно нравилась, но я и не собирался ему мешать.
        - Про это не знаю, не сидел, слава богу,- сказал я. Мы танцевали под песни Пугачевой и Боярского, пили вино, обсуждая новые фильмы и слухи.
        - А я слышала, что у Аллы Пугачевой на съемках взорвался прожектор и выбил ей глаз. Теперь у нее искусственный,- сказала одна девушка.
        - Я тоже слышала, ей в Японии сделали,- подхватила другая.
        - Ерунда это все!- заявил я со знанием дела.- Нормальные у нее глаза.
        Я недавно скачал из Интернета книгу о Пугачевой под названием «По ступеням славы» и даже прочитал ее до конца - мне интересно было, как певица стала популярной. Внешность у нее была приятная, но на эстраде было немало красавиц, и где они все? А Пугачева и в двадцать первом веке оставалась королевой эстрады! Мне кажется, дело даже не в отличном голосе (голосистых тоже всегда хватало). Скорее всего, решающую роль сыграли ее ум и потрясающее чутье на хиты.
        - А я в «Савраске» читала, что она своих музыкантов физиономией по электрооргану возит.
        - В какой «Савраске»?- с непониманием спросил я.
        - Ну, в газете «Советская Россия», не читал?
        - Нет… Но вряд ли… Какой музыкант это потерпит? Хотя характер у нее, конечно, не сахар! Я слышал, она своему мужу машину расколотила камнем!
        - А кто у нее муж?
        - Стефанович, кинорежиссер, который снял фильмы «Дорогой мальчик», «Пена», «Душа». - Я увлекся сообщением фактов, забыв, что «Душа» была снята двумя годами позже.
        - А откуда ты в Перми все знаешь?
        - Яв Москве часто бываю, у меня там друзей много.
        Моя компания, как и все граждане Союза, явно испытывала информационный голод, поэтому мучила меня, как им казалось, знающего человека, вопросами о жизни звезд и громких событиях.
        - А правда, что Высоцкий зашивался от пьянства?
        - Правда. И таблетки специальные пил, эспераль, ему из-за границы их привозили. Он, вообще-то, и кололся, ну, в смысле наркотики употреблял. То есть употребляет.
        - Да?! Ничего себе!
        - А правда, что Ротару больше тридцати лет?
        - Да.- Я вспомнил, что в 2007 году Ротару юбилей отмечала - шестьдесят лет, и произвел в уме нехитрые подсчеты.- Она вроде сорок седьмого года рождения. Значит, ей тридцать два года.
        - А я слышала, что вчера вся футбольная команда «Пахтакор» разбилась.
        - Да, под Харьковом, два Ту-154 столкнулись, погибли все пассажиры и команда с тренерами, врачом, администратором.- Я сделал серьезное лицо.- Диспетчер ошибся.
        - Откуда ты знаешь?
        Очень хотелось сказать правду, но слово «Интернет» вряд ли что-либо кому-либо объяснило.
        - «Голос Америки» передавал.
        - Говорят, «Бони-Эм» в Москву приезжали?
        - Да, я видел концерт.- Я не стал уточнять, что видел его по видео.
        - Ты?! Был на концерте «Бони-Эм»?!
        Зависть и недоверие в глазах были такими явными, что пришлось вспоминать кое-какие факты.
        - Да, в Концертном зале гостиницы «Россия», они там и жили. Привезли с собой специальным самолетом 40 человек техников разных и музыкантов и двести корреспондентов. Семь дней выступали, по Красной площади ходили в песцовых шубах.
        - А как ты билет достал? Я помню, вся Москва на ушах стояла,- удивилась Катя.- Я папашку умоляла, умоляла, он все связи напряг, и ничего.
        - Да у меня знакомый есть в Росконцерте.
        - Там такие очереди были - с утра занимали. Я даже не пыталась занимать - бесполезно! Видела, как один грузин возле кассы махал джинсами и кричал: «Две пары джинсов мэняю на билет!» Но никто не купился.
        - Ну и как концерт? Говорят, там прямо в зале танцевали!
        - Не видел, всего ведь десять концертов было. А я только на одном был… Вообще, вряд ли, молодежи на концерте мало было, в основном номенклатура.
        - И Брежнев, говорят, был?
        - Брежнева не видел, Роднину видел, Макаревича, Пугачеву.
        - А как тебе Бобби Фарелл? Я тащусь от его голоса!
        - Этот кудрявый негр вообще петь не умеет!- Я открыл страшную тайну, которую в мое время все уже знали.- Вместо него в студии поет продюсер ансамбля, Франк Фариан.
        После этих слов даже Марат заволновался.
        - Врешь!- выдохнул он.- Что, Фарелл вообще не поет?
        - И не пел никогда, ни он, ни Мэйзи Уильямс. Это такая губастая. Она и Бобби Фарелл - танцоры, их взяли в ансамбль только для шоу!
        - Для чего?
        - Ну. чтобы зрелищно на сцене было. Бобби любит на сцене покривляться. Он и Мэйзи на студии даже не появляются - лишь на концертах. Выступают только под фонограмму. И в Москве живьем пела только Лиз Митчелл.
        - Откуда ты знаешь?- в очередной раз прозвучал сакраментальный вопрос.
        - Из компетентных источников,- ответил я. Я был уже тепленький, но очень хотел понравиться Кате, поэтому выложил еще один козырь.- Если хотите знать, Бобби Фарелл вообще голубой.
        - Что значит голубой?
        Я совсем забыл, что оказался в стране, где «секса нет».
        - Сексуальная нетрадиционная ориентация. Мужчин любит - как Элтон Джон.
        - Что?! И Элтон Джон тоже?!!!
        - Конечно.- Остапа понесло.- И Элтон Джон, и Фредди Меркьюри из «Квинов».
        Это был финиш! Поскольку четыре девушки и Марат сидели с открытым ртом, переваривая невероятную информацию, про Чайковского и Моисеева я решил умолчать.
        Тем временем в ресторане веселье било ключом: от красного добры молодцы уже стали красными, а красны девицы - добрыми. На танцплощадке места уже не хватало - народ вовсю отплясывал под «Листья желтые», «Рано, рано, рано прощаться!», но прощаться явно не собирался. Новый ресторан явно имел успех.
        Марат, наверняка забыв, что с утра собирался в Сочи, все более входил в раж, без конца угощал девчонок шампанским и танцевал с Региной. В конце он расплатился за всех по счету и предложил поехать к нему, чтобы продолжить веселье.
        - Мальчики, а вы не подумаете про нас, что мы какие-то развратные?- с ухмылкой спросила Регина.
        - Я и не подумаю - я просто на это надеюсь!- пошутил Марат.
        - Надейтесь, надейтесь,- игриво блеснула глазками Регина.
        В общем, особых возражений не последовало. Мы закупили в ресторане еще вина - ночью оно нигде не продавалось - и, сложив бутылки в багажник, с веселыми воплями и визгами кое-как влезли в машину.
        У Марата мы продолжали пить, девчонки изводили меня вопросами, а Марат уже даже не пытался ревновать. Я рассказывал анекдоты и любопытные вещи, особенно не напрягаясь по поводу временных несоответствий - так как все уже были, как говорится, в зю-зю. Все было просто классно и получилось как бы само собой: устоять перед моим напором не смогла бы и святая Катарина, Катя святой не была, и утром мы проснулись в одной кровати.
        В отношениях с женщинами мне важен не только секс, но и «момент истины», то есть момент, когда становилось понятно, что она уже согласна и все остальное - только дань приличиям. Такой момент наступил, когда мы играли в карты в дурака. Я в шутку спросил у Кати, на что мы будем играть, она серьезно посмотрела на меня и сказала:
«А на все!» Остальные сразу все поняли и тихонько ушли в другую комнату.
        Глава 2
        Когда у вас появляются деньги - у вас появляются женщины.
        Появляются женщины - пропадают деньги.
        Пропадают деньги - пропадают женщины.
        Пропадают женщины - появляются деньги…
        Если вы сможете из этого замкнутого круга
        убрать женщин - вы будете сказочно богаты.
        Утром, проснувшись рядом с Катей, я разглядел ее получше - вчера в ресторане, да и у Марата, был полумрак. Фигурка у нее, конечно, была просто класс! Но красавицей Катю нельзя было назвать, скорее очень симпатичной: я разглядел и веснушки, и слишком мускулистые ноги. Да, вчера девочка смотрелась гораздо лучше, но она, несмотря на социалистическое воспитание, оказалась весьма подкованной в плане секса и не была дурочкой, что редко сочетается с приятной внешностью. В общем, Катя мне понравилась, и я решил по возможности продолжать знакомство.
        Я, конечно, не собирался зацикливаться на одной девушке, но Катя стала первым близким мне человеком в этом несуразном времени.
        Мало-помалу на кухне у Марата стали собираться все участники вчерашней пати - сначала мы с Катей, затем немного помятые, смущающиеся Марат с Региной. Через некоторое время появились две ненакрашенные девчонки, имен которых я не запомнил. Мы все вместе попили чаю, обменялись телефонами, и девчонки засобирались - кто домой, кто на пляж. Регина пригласила и меня с Маратом на пляж их санатория. По ее словам, он был чище, и народу там было гораздо меньше, чем на городском пляже. Марат отказался, сославшись на дела, а я пообещал подъехать позже. Все снова загрузились в «Волгу», и вскоре я уже был на квартире.
        Кинув на диван пакет с шортами, я вдруг заметил, что в квартире кто-то побывал: шкаф был приоткрыт, на столе сдвинута скатерть, а я точно поправлял ее перед уходом. Сначала я заподозрил хозяина дома, но вспомнил, как тетя Валя утверждала, что того нет в городе, а ключ был в единственном экземпляре.
        Про записи, которые есть у меня, здесь знал только Марат, но тот всю ночь был рядом и вряд ли оставил бы Регину одну. И вдруг мне вспомнился внимательный взгляд Рустама в ресторане, и стало понятно, что я не зря оставил свои вещи в камере хранения. Открыть без ключей два не самых простых замка смог бы только специалист или домушник. Связываться с ворами очень не хотелось, но, с другой стороны, кто мне еще поможет сделать документы?
        Зазвонил телефон, и я уже догадывался, кто был на другом конце.
        - Привет, Рустам.
        - Привет, Артур,- произнес тот после короткой паузы.- Откуда знаешь, что это я?
        - Догадался.
        - Догадливый - это хорошо. Перетереть бы надо кое-что,- заявил Рустам.
        - Надо, но сначала тест на честность: твой человек был у меня ночью?
        - Мой.
        - Хорошо, подъезжай, адрес, стало быть, знаешь.
        Через пятнадцать минут под окном взвизгнули тормоза белой «Волги», и я пошел встречать гостя. Рустам зашел с сумкой в руке, поздоровался, оглядел мои хоромы и попросил разрешения закурить.
        - Пошли на кухню,- сказал я.- Там окно открою. Сам-то я не курю.
        - Хорошая квартира,- заметил Рустам.
        - Ничего,- для вида согласился я, вспомнив двести метров, евроремонт, джакузи и домашний кинотеатр с проектором в Перми.
        - Один живешь?
        - Знаешь ведь.
        - Ну да, знаю, город маленький, здесь местные все про всех знают.
        Мы помолчали. Рустам закурил и спросил:
        - Это ты Марату записи привез?
        - Я.
        - Я ведь и правда в Москву звонил. Нет там пока нового «Бони-Эм», и в Польше нет!
        - А у меня есть. И другое будет - все на месяц-два раньше, чем у всех!
        Рустам уважительно на меня посмотрел.
        - А зачем тогда с Маратом связался? Он же шушера, пацан еще.
        - Повезло ему, пешком ходить не люблю,- уклончиво ответил я.
        - Давай вместе работать, меня здесь все знают. И деньги будут другие. Не только здесь - с Москвы башли рубить будем!
        - А как же шмон?
        - Извини, я же не знал, что вместе работать получится.
        - Да, корова любила свое молоко, но не дотягивалась! Я пока ничего не решил.
        Рустам встал, принес из прихожей сумку и достал из нее красивую литровую бутылку.
        - Вот, прими в знак извинения! Настоящий «Арарат»! Только на экспорт идет!
        Я осмотрел бутылку. Круто! Не знал, что в Союзе такой коньяк могли выпускать: шикарное хрустальное стекло, яркие этикетки, куча медалей - я такого и в наше время не видел!
        - Хорошо. если без этих твоих уркаганских штучек.
        - Артур, мамой клянусь, больше не повторится. Какой смысл один раз воровать - постоянно сотрудничать выгодней! Да и у друзей брать западло - за это легко на разбор попасть можно. Давай выпьем за дружбу!
        - Ну давай, выпьем пока за дальнейшее сотрудничество.
        Я достал рюмки, он открыл бутылку, налил, и мы выпили. Коньяк оказался потрясающим.
        - Да, вещь!- признал я, почувствовав настоящий кайф, хотя коньяк особенно не жаловал.- Жалко, лимончика нет.
        - Как нет?! Обижаешь, дорогой!- Рустам движением фокусника извлек из сумки пару лимонов.
        - Молодец. Уверен был, что соглашусь?
        - Не совсем, но тебе со мной работать лучше будет, сам увидишь!- снова стал убеждать меня Рустам.
        Мы опрокинули еще по рюмашке, закусили лимоном, и Рустам разоткровенничался:
        - Здесь, в Анапе, центровой - Абхаз, мой кореш, даже родственник. Он общак держит, моя жена Лола - его двоюродная сестра, а мы с ним вместе на зоне чалились. Я в молодости сдуру пятеру по сто шестидесятой отхватил… (Позже я посмотрел Уголовный кодекс СССР: 160-я статья касалась хищения госимущества.) А ты сам-то кто по жизни,- вдруг спохватился Рустам,- не мент, случайно?
        - Нет, но связи везде есть.
        - И в ментуре?- заволновался Рустам.
        - Нет, в основном в «конторе».- Я многозначительно показал пальцем вверх, намекая на всемогущий КГБ.- Не бойся, там мелочами не занимаются.
        Выпив еще, мы перешли к делу.
        - Что у тебя сейчас есть конкретно?- поинтересовался Рустам.
        - А что хотелось бы?- ответил я вопросом на вопрос.
        - Ну, «АББА» всегда хорошо идет, «Бони-Эм», Пугачиха новая.- Рустам на секунду задумался и продолжил: - Молодежь все просит какую-то «Машину времени», мне в Москве предлагали. Я послушал, «Марионетки» ничего вроде песня, должна покатить, но качество было вообще паршивое - будто на «Романтике» записывали. В общем, я отказался. Может, ты сможешь достать в нормальном качестве?
        - Смогу,- уверенно ответил я, подумав: только бы не перепутать года.- А ты помнишь, какие песни тебе предлагали?
        - А что помнить, у меня бумажка с их катушки есть, сейчас найду.
        Порывшись в сумке, он протянул мне помятую бумажку, какие обычно клали в пакет с магнитной лентой.
        - Так, что здесь. «Марионетки», «Поворот», «Право», «Снег», «Свеча», «Будет день»,
«Три окна». Вроде все есть,- сказал я.
        - А качество?
        - Лучше, чем у Макаревича!
        - А кто это?
        - Руководитель их группы,- пояснил я. Насколько мне было известно, «Машину» не пускали на профессиональные студии, и два своих первых альбома они записывали в речевой студии ГИТИСа, а у меня, конечно, были качественные записи, сделанные ими позже в отличных студиях. Вот удивятся «машинисты», если услышат в 79-м свои поздние, еще не сделанные записи.
        - Слушай, за «Машину» в Москве запросто могут три штуки дать,- с уверенностью произнес Рустам.- Зуб даю! Две - тебе, одна - мне, идет?
        Я кивнул.
        - Идет.
        - «Океаны фантазии» «Бони-Эм» я слушал,- продолжал Рустам,- не очень, но за пару штук тоже возьмут.
        - Нет, «Бони-Эм» я обещал Марату неделю никому не давать.
        - Зря, через неделю вряд ли дадут больше тысячи пятьсот, но раз обещал. через неделю, так через неделю.
        - Идет. «Чингисхан» тоже через неделю, но не менее чем за пять тысяч!
        - Я его не слышал еще. Что, правда так круто?
        - Отвечаю!- твердо ответил я.- Через тридцать лет будут слушать и танцевать!
        - А если через неделю в Москву диск привезут?
        - Не привезут - нет его еще, только миньон вышел, и то небольшим тиражом, для конкурса.
        - А у тебя откуда?
        Я повторил свою старую легенду про радио Финляндии и прибалтийского друга. Рустам сделал вид, что поверил, и озвучил новое предложение:
        - Слушай, Артур, у нас здесь кафешка есть в центре, на Горького. Директор - мой братишка младший. Давай ее в дискотеку переделаем, сейчас это модно. Билеты напечатаем через комсомол, площадь увеличим, я договорюсь. С меня - помещение и ремонт, с тебя - новая музыка и аппаратура. Сможешь достать?
        - Смогу, наверно. Какая площадь?
        - Пока двести метров, но можно подобрать еще пятьсот - семьсот.
        - Бери все - в следующем сезоне у нас будет самая крутая дискотека на побережье,- пообещал я.- Бабки пополам?
        - Договорились.- Рустам довольно потер руки.- Арслан умрет от зависти. Давай, за новую дискотеку!
        Мы снова выпили, после чего я первым обратился к Рустаму:
        - Слушай, Рустам, у меня тут проблема одна есть, сможешь помочь?
        - Какой базар! Говори.
        - Хочу новый паспорт поиметь, на другую фамилию, на всякий случай.
        - Реальный или так, бумажку до первой серьезной проверки?
        - Реальный.
        - Реальный дороже и, скорее всего, с местной пропиской.
        - Пойдет.
        - У меня человек в морге работает, туда часто мертвяков привозят с документами, а родственников нет. Он подберет тебе что-нибудь подходящее по возрасту и внешности.
        - Сколько по деньгам?
        - Пятихатки хватит. Когда надо?
        - Вчера.
        - Заказ сделаю сегодня, а когда будет подходящий вариант - не знаю, может, через неделю, а может, завтра.
        - Хорошо.
        - А что, в «конторе» тебе не могут помочь?
        - А я не хочу, чтобы там знали,- заговорщицким тоном произнес я.
        - Понятно…
        - Ну, давай по последней… Такая нам досталась доля - нам не прожить без алкоголя!
        Приняв еще по пятьдесят грамм за дружбу и договорившись встретиться вечером, мы попрощались. Рустам оставил чистую катушку под «Машину времени» и укатил на работу.
        Ну что, дела вроде налаживаются, подумал я, если за неделю не попаду в милицию. Все очень даже неплохо складывается, а я ведь всего второй день в августе 79-го! Что же будет через месяц? Кстати, действительно, что же будет через месяц? Пора мне определяться.
        Я готовил себе завтрак и рассуждал про себя. Пока буду придерживаться версии, что я здесь надолго. Сильно светиться опасно - в этом времени каждый пятый стучит в органы. Но на юге, в массе народа, затеряться несложно. Неделю вроде должен продержаться.
        Дальше. Чтобы хорошо жить в Союзе в это время, чтобы полностью использовать все мои плюсы в виде компьютерных программ и музыки, нужно иметь возможность выезжать за границу, а лучше вообще смотаться насовсем. Здесь, в СССР, имея большие деньги, придется всю жизнь их скрывать, если не зарабатывать их легально.
        И тут возник второй вопрос: как в СССР я смогу заработать легально много денег и получить выезд за рубеж? Если бы у меня было техническое образование, я бы мог что-нибудь «изобрести» и прославиться. Кто еще в стране имеет легально много денег? Космонавты, ученые, спортсмены, артисты, музыканты… Айкидо пока запрещено, артист из меня так себе, музыкант тоже, певец тем более. Правда, у меня неплохой слух, я легко бренчу на гитаре и неплохо подбираю мелодии на пианино. Этим я в свое время целыми днями занимался, и время и усилия были потрачены не зря. Некоторые мои однокурсники, окончившие музыкальную школу по классу фортепьяно (я проучился в музыкальной школе, осваивая скрипку, всего один год, после чего меня с треском выперли за лень. Ну не нравилась мне скрипка так, как моим родителям!), удивлялись, как я, кое-как читающий ноты, быстро и правильно подбирал на слух аккомпанемент к какой-нибудь песне. Но на профессионального музыканта я, конечно, не тянул никак.
        И тут меня осенило. Имена Пахмутовой, Шаинского и Добрынина в СССР известны всем, эти люди богаты легально и спокойно ездят за бугор. Более того, в какой-то передаче я слышал, как Добрынин жаловался, что на отчисления ВААП только за одну песню в СССР можно было жить всю жизнь, а в современной России ему за авторство почти никто не платит! Кто мешает мне, раз уж так выпала карта, выдавать песни, которые еще не написаны, за свои и иметь за них всенародную любовь, славу, деньги и возможность выезда за границу?!
        Подробности своих грандиозных наполеоновских планов я обдумывал уже по дороге на пляж. Зайдя по пути в фотостудию, я снялся и договорился за дополнительную трешку с седовласым фотографом, что фотографии на паспорт будут готовы к вечеру.
        В центре города стояли свободные такси - и я скоро догадался почему. Хотя уже госцена проезда на такси была довольно высокой - 20 копеек за километр, по счетчику в Анапе никто из таксистов не ездил: зажиревшие водилы просили обычно два счетчика, а с вокзала - все три! Поэтому когда я, не спрашивая разрешения, уселся на заднее сиденье такси, как и положено на Западе, водитель удивленно уставился на наглого клиента.
        - Куда уселся? Заказано такси!
        - Hello, mister, take me to the Shachtiorskaya Slava sanatoria, please.
        - Опа-на, иностранец! Откуда взялся?- обрадовался таксист.- Гуд, мистер, ноу проблем! Интересно, куда ему?
        Я повторил с краснодарским акцентом:
        - Shachtiorskaya Slava sanatoria, please.
        - А, «Шахтерская слава»!- дошло до таксиста-полиглота.- Не боись, мистер, доставлю в лучшем виде!- Не пряча довольной физиономии, он включил счетчик и дал по газам, причем поехал в другую сторону.- Только сначала покатаемся.
        Сделав двадцатикилометровую петлю, таксист наконец направился в сторону санатория. Где-то на полпути он многозначительно постучал по счетчику.
        - Мистер, эй, мистер, долларс, долларс.
        - No dollars, rubel,- сказал я, сделав вид, что не понимаю.
        Таксист испугался и даже остановил машину.
        - Какой еще рубел, чурка капиталистическая, говорю тебе: но рубел, долларс. Понимаешь? Долларс - гуд! Рубел - ноу гуд!
        - А как же двадцать пятая статья, гражданин Шапиро?..- Фамилию водителя я прочитал на карточке, укрепленной на приборной панели.- Валютные спекуляции чреваты сроком от трех лет с конфискацией!
        - Вы что, из милиции?- проговорил, бледнея, таксист.
        - Нет.
        - Что, оттуда?..- Таксист еще больше испугался.
        - Расслабься, Шапиро,- пошутил я.- Давай, наконец, в санаторий вези!
        Водитель начал понемногу успокаиваться.
        - А что мне со счетчиком-то делать?
        - Не боись - оплачу!
        - Двойной?
        - Ага, еще скажи: тройной! Нечего, сам виноват! Какого ты меня в эту сторону повез? Еще бы в Сочи укатил! Скажи спасибо, что вообще оплачиваю. не будешь мухлевать больше! Ты вот что, подзаработать хочешь? Мне частенько машина бывает нужна.
        - Да? А расценки знаете?
        - По дороге и узнаю. Давай в санаторий!
        Ничего не скажу, приятно было ощущать себя миллионером! По пути я договорился с Аликом (так назвался Шапиро), что при необходимости он будет меня возить по нормальной таксе - десять рублей в час.
        Я пожалел об отсутствии сотовых телефонов, но Алик дал номер домашнего телефона и сказал, что живет недалеко от стоянки такси, так что его сынишка или жена по звонку сбегают до него за пять минут.
        Подъехав к санаторию «Шахтерская слава», я расплатился с Аликом и пошел к входу. На входе сидела грозная вахтерша и проверяла курортные карточки, но, услышав, что я к Регине, широко улыбнулась и направила меня к лодочной станции. На пляже я шахтеров не увидел, по крайней мере, какими я их себе представлял - чернолицых парней с мозолистыми руками. Зато было полно пухлых дяденек, которые с важным видом грели свои животы на солнышке. Видно было, что санаторий крутой и престижный. На территории зеленела чистая травка, ухоженные кустики с цветами, радовали глаз свежевыкрашенные скамеечки, беседки с колоннами, кабинки для переодевания. На пляже золотился чистый песочек, были там даже пальмы, а народу отдыхало относительно немного. В общем, санаторий «Шахтерская слава» являл собой нехилый уголок капитализма.
        Я подошел к причалу с лодками и увидел там Регину с Катей. Они обрадовались, заметив меня, подлетели и расцеловали в обе щеки.
        - Здорово, что ты пришел, а то тут одни старики и нам скучно!
        - А где остальные девчонки?
        - Они отсыпаются, наверно, еще не приехали.
        - Давай раздевайся, купаться пойдем!
        - Ой, а что это у тебя в кармане?
        Я по привычке таскал в нагрудном кармане свой сотовый телефон, накинув шнурок от него на шею. И то, что должно было случиться, случилось: девчонки заинтересовались телефоном.
        - Это… это фотоаппарат,- проговорил я, испытывая растерянность, но тут же бодро уточнил: - Новая модель.
        - Такой маленький? Шутишь, да?
        - Ух ты, японский, да?
        - А куда у него пленка вставляется?
        - А сфоткай нас!
        - Да врет он все! Прикалывается!
        - Ну сфоткай! Ну, Артурчик!
        Камера в 95-м отличная, и, когда девчонки увидели себя на дисплее, они немножко обалдели.
        - Это типа «полароида», да? Моему отцу подарили. Там тоже фотки сразу.
        - А напечатать их можно?
        Услышав, что фотографии с «фотоаппарата» печатать нельзя, девчонки немного расстроились и разочаровались. Тогда я обиделся за свой любимый телефон, достал маленькие наушники из кармана и показал, как он проигрывает музыку (в памяти телефона хранились два гигабайта песен и музыкальных подборок). Навосторгавшись занятной игрушкой, все немного успокоились.
        Хорошо, что девчонки всегда плохо разбираются в технике, они даже не поняли, что держали в руках результат почти всех технологических достижений XXI века. Больше научных разработок используется только при изготовлении бумажных денег и в военной космонавтике!
        Мы искупались, Регина отобрала у меня телефон и теперь слушала музыку, лежа на песке. Катя наклонилась к моему уху и шепотом спросила:
        - Ты шпион или разведчик?
        - А какая между ними разница?- с улыбкой ответил я вопросом на вопрос.
        - Разведчики - это наши, а шпионы - нет!
        - А с чего ты взяла, что я разведчик?
        - Ну, ты информирован слишком, и фотик вон шпионский у тебя, и часы странные, с кнопочками.
        - Просто я часто за границу езжу,- сказал я.
        - Правда? И в капстраны?
        - И в капстраны, и в соц,- подтвердил я.
        - А где ты был? Я только в Болгарии была, по комсомольской путевке,- сказала со вздохом Катя.
        - В Италии, Франции, Андорре, маленькая такая страна, в Испании, в Германии три раза, в Греции, в Малайзии, в Египте раза три, в Эмиратах раз пять, в Таиланде четыре раза, в Турции вообще не помню сколько раз.- перечислял я, вспоминая.- Ну и в соцстранах побывал, в Венгрии, Румынии, Польше.
        - Ничего себе!- у Кати округлились глаза.- Ты что, дипломат? А Марат говорил, что ты во дворце культуры работаешь.
        Да, действительно, чего-то разболтался я - список стран выглядел внушительно даже для 2008 года, не говоря уже об эпохе развитого социализма, когда поездка в какую-нибудь нищую Венгрию считалась даром божьим! Но я же не виноват, что в наше время без проблем можно съездить в «загранку» - были бы деньги! К тому же во многие страны я ездил по делам. В начале бизнес-карьеры у меня был отдел видеотехники в магазине, и я возил из Эмиратов и Европы аппаратуру и другие товары.
        - Артур, а Эмираты, это где? Я про такую страну и не слышала.
        - Объединенные Арабские Эмираты находятся на Ближнем Востоке, это богатейшая страна, между прочим.- Я осекся, вспомнив, что как-то ездил в Эмираты и попал на празднование 25-летия города Дубая. Они построили город, только когда нашли у себя нефть. Может, сейчас города и нет еще? После короткой паузы я добавил: - Будет.
        Я лежал на песке и рассказывал про разные страны, в которых мне удалось побывать.
        - Катя, а ты знаешь, что всемирно известная фирма «Риббок» выпускает в Таиланде только левые кроссовки, а в Тайване - только правые.
        - Почему?
        - А чтоб работники не воровали.
        - Ничего себе!
        - А в Египте фрески заупокойного храма Рамсеса III рассказывают, как фараон приказал выплачивать каждому воину после битвы нехилую премию за каждого убитого врага. Доказательством должна была служить вражеская рука. Но среди египтян тоже были жулики: они отрубали руки у своих же павших товарищей. Тогда Рамсес повелел приносить зубы, и, естественно, многие мертвые египтяне остались без зубов.
        И все же фараон нашел выход - он приказал приносить отрезанные члены врагов.
        - Почему?
        - Потому что члены египтян отличались от остальных - они, как сейчас у евреев и мусульман, были обрезанные.
        - Как обрезанные?
        - Ну, не совсем, конечно, у них, по обычаю предков, была отрезана крайняя плоть.
        - Слушай, Артур, а тут играть перестало!- Регина прервала нашу познавательную беседу с Катей и протянула мне телефон.
        - Батарейка села. Забыл вчера подзарядить.
        - Жалко, классная музыка, я такую и не слышала никогда! Ладно, тогда пошли купаться!
        Вода была чистая и теплая, девчонки стройные и загорелые, солнышко яркое - что еще советскому мужчинке надо? Глаз не раздражали навязчивые «бананы» и парашюты, слух не напрягали шумные скутеры и наглые торговцы, как на пляжах Джомтьена. Я поймал себя на том, что мне начинает здесь нравиться.
        - Ну, Артур, ну не лежи просто так, расскажи еще что-нибудь!
        - Да, Артурчик, расскажи анекдот!
        - Хорошо, слушайте. Останавливает грузин-автоинспектор грузина-водителя и спрашивает: «Права есть?» Тот отвечает: «Ест!» - «Техосмотр есть?» - «Ест!» -
«Аптечка есть?» - «Ест!» - «Огнетушитель есть?» - «Канэчна, ест!» - «А радио есть»?- «Ест!» - «Тогда включай». Раздаются звуки лезгинки, инспектор начинает танцевать, двигаясь вокруг машины, и кричит: «Что смотришь? Не видишь, тэбэ танцую?! Дэнги давай!»
        Заливистый смех девчонок прервал громкоговоритель, висевший недалеко от нас на фонарном столбе. Бодрый женский голос пригласил первую смену питания на обед. Регина утащила нас в шикарную санаторную столовую и накормила вкуснейшим обедом. До вечера наша компашка валялась на пляже, купалась, а я и Катя даже поднимались пару раз в ее комнату в санатории и занимались там черт знает чем.
        Глава 3
        Женщины - странные существа: сначала их в постель не затащишь, потом не вытащишь…
        Ближе к пяти часам я сослался на дела и засобирался домой - надо было записать катушку Рустаму. Я позвонил Алику, воспользовавшись телефоном администратора, и тот заехал за мной через двадцать минут. Забрав из камеры хранения ноутбук и получив в студии фотографии, я приехал домой и поставил магнитофон на запись. Сам прилег отдохнуть, чувствуя, что перележал на солнце.
        Вечером, вручив Рустаму катушку и получив две тысячи рублей, перекусил чрезвычайно вредными, богатыми канцерогенами прибалтийскими шпротами и бутербродами с икрой. Запил все это «Тархуном», вспомнив вкус молодости. Поставил телефон на зарядку, посмотрел телевизор - шел фильм-балет «Галатея». Выбор программ был небогат, но зато вообще не было рекламы.
        Приходил Леха, принес заказанные мелочи, получил деньги, новый заказ на продукты и, довольный, убежал. Я посмотрел в зеркало: надо срочно побриться, а то стал похож на террориста. Пришла соседка тетя Вера, не старая еще женщина, спросила, не надо ли мне чего.
        - Тетя Вера, а где у вас в Анапе хороший сейф купить можно?- задал я, как мне казалось, неожиданный вопрос.
        - А че его покупать-то? У нас в кладовке стоит, приходи и клади чего хошь,- просто ответила тетя Вера.- Мой Семен до пенсии главбухом в порту работал, а перед уходом на пенсию сейф списал. Он его домой и привез - хотел там сбережения хранить.
        - Хранит?
        - Нет, подсчитал, что в сберкассе выгодней.
        - А сейф большой?
        - Большой, несгораемый, килограмм триста весу будет! Да ты не бойся, Семен мой круглый день дома, телевизор смотрит, так что никто к нам не зайдет без спроса. Все в сохранности будет!
        Каждый день ездить на вокзал надоело, и я решил посмотреть на сейф. Он действительно оказался неподъемным, старинным, с вензелями, с огромным кодовым замком. Шестизначный код можно было менять изнутри, как в камере хранения. Соседи вызывали доверие, и я решил хранить все свои богатства в сейфе, которому была гарантирована круглосуточная охрана. За пятьдесят рублей сейф был протерт чистой тряпочкой и сдан мне на месяц в доверительное пользование. Я набрал в качестве кода дату моего появления в Советском Союзе - «132008» и сложил в сейф свои сокровища.
        Около семи часов вечера ко мне приехал довольный Марат - видимо, поездка оказалась сверхвыгодной,- но он тут же расстроился, услышав про Рустама.
        - Но ты же обещал не отдавать записи неделю!
        - Не боись, не отдам. Но ты сам виноват - нечего было жадничать! Всего семьсот рублей против двух тысяч! Ладно, не беспокойся, я тебя не забуду - буду чего-нибудь подкидывать. Вон «Чингисхан» обещанный лежит, и всего за тысячу рублей! Поторопись, через неделю у Рустама тоже будет, правда, уже за пять тысяч.
        - Ладно, чего ж делать,- проговорил немного успокоившийся Марат, отсчитывая деньги, но не смог сдержаться и добавил: - Какой все-таки гад этот Рустам!
        Мы заехали в какую-то кафешку за коньяком и поехали на комсомольскую дискотеку в дом культуры. У входа в зал, в фойе, стояла толпа желающих попасть на веселье. Марата, как и везде, здесь знали - он снабжал местных диск-жокеев новой музыкой,- и двое парней с повязками дружинников сразу же пропустили нас в зал. Дискотека была тематической - в лучших традициях советского времени. Большой полутемный зрительный зал, на сцене за столом, уставленным магнитофонами и усилителями, стоял ведущий и читал текст по бумажке. Половину зала занимали столики с белыми, из столовой, скатертями. За столиками сидел народ, пил лимонад, закусывая заварными пирожными, и с нетерпением ждал окончания тематической программы, посвященной творчеству Аллы Пугачевой. Ведущий говорил: «Сегодня она особенно хороша - длинное черное платье оттеняет, подчеркивает ее хрупкость, женственность. И поэтому так поражает, буквально захлестывает экспрессия, сила чувства, которым наполняет артистка песню - любовное признание. А потом вдруг на наших глазах элегантная женщина превращается в циркового клоуна - маленького, смешного, несчастного.
С деревянными руками, которые, словно на шарнирах, падая, сгибаются в суставах. Пугачева поет песню Эмила Димитрова «Арлекино». Из старой, запетой песни (русский текст Б. Баркаса) она создает новеллу. Перед нами проходит жизнь циркового артиста. Смех сквозь слезы. И когда характерный - клоунский - смех вдруг сменяется трагическими интонациями, когда снята маска - сжимается сердце… Мастерство Аллы Пугачевой в этой песне заставляло вспоминать знаменитую «Маленькую балерину» Вертинского. А зал стонет, именно стонет, аплодируя.»
        На большом экране меняются слайды, изображающие Пугачеву на конкурсе «Золотой Орфей». Хрупкая Алла - это приятное зрелище, я ее такой давненько не видел!
        Нас посадили за столик с номером «8», накрытый на четверых, и Марат, пользуясь темнотой, плеснул в стаканы коньяка из красивой фляжки. Мы выпили и огляделись: в отличие от дискотек 2008 года, малолеток было немного, в основном за столами сидел народ в возрасте двадцати пяти - тридцати лет. Дискотеки в это время считались престижными мероприятиями, и билеты простым отдыхающим, естественно, не продавались.
        Наконец тематическая часть подошла к концу, в зале прибавили света, и началась викторина. Викторины были моей слабостью - у меня в клубе, перед танцевальной программой, всегда проводилась интеллектуальная игра между столиками с розыгрышем главного приза - жареного поросенка. Я всегда сам подбирал вопросы для интеллектуальной игры или обменивался ими по Интернету с другими клубами и считался довольно сильным игроком.
        Здесь вопросы оказались интересными, но ответы на многие вопросы я знал.
        - Первый вопрос,- объявил ведущий.- Ровно восемь лет назад в Монтре, на берегу острова Леман сгорело старое казино. Это ничем не примечательное событие послужило поводом для создания песни, ставшей уже классикой рок-музыки. Как называлась песня?
        - Ничего себе непримечательное событие,- возмутился я.- В этом казино в это время шел концерт знаменитого Фрэнка Заппы!
        - Как называлась песня?- Ведущий об этом явно не знал и поэтому сделал вид, что не услышал моей реплики.
        - «Дым над водой»! Группа Deep Purple, - ответил я и уточнил: - Альбом «Machine Head», семьдесят второй год.
        Народ стал оглядываться на нас, а девушка-распорядитель вручила нашему столику цветочек - отметку за правильный ответ.
        - Второй вопрос,- громко сказал ведущий.- После какого музыкального события вошли в моду галстуки-бабочки?
        Зал молчал, пауза затягивалась, и, чтобы не тянуть время, я шепнул на ухо Марату правильный ответ. Марат крикнул на весь зал:
        - После премьеры оперы Пуччини «Мадам Баттерфляй»!
        - Совершенно верно,- подтвердил явно разочарованный ведущий,- «баттерфляй» в переводе с английского означает «бабочка». Пуччини попросил всех музыкантов и актеров одеть бабочки - как символ оперы.
        Тут уже все повернулись в нашу сторону, а две симпатичные девчонки, сидевшие за соседним столом в компании двух коротко стриженных бугаев, стали перешептываться, с интересом на нас поглядывая. Получив второй цветок, Марат гордо вскинул голову, но, посмотрев на соседний столик, тут же стушевался.
        - Это «пионерские», спортсмены, борцы,- шепнул он мне на ухо.- С ними никто не связывается.
        - Почему «пионерские»?
        - У них спорткомплекс на Пионерском проспекте,- пояснил Марат,- качалка там и спортзал…
        - Третий вопрос,- объявил ведущий, с беспокойством посмотрев на нас.- Актер Каратыгин описывает в своих мемуарах похороны известного в Санкт-Петербурге композитора-картежника. За гробом, согласно завещанию покойного, шли казаки, музыканты и священник. Зачем?
        На этот раз я решил смолчать, но изрядно подвыпивший Марат нетерпеливо пихал меня локтем в бок.
        - Это последняя шутка покойного картежника,- не выдержав, сказал я, да и коньяк выпитый прибавил куража.- У казаков - пики, у музыкантов - бубны, у священника - крести.
        - А черви?- спросил кто-то с непониманием.
        - Черви - в гробу,- пояснил я суть прикола композитора.
        Зал захихикал, но тут кто-то громко заявил:
        - Это нечестно! Вон тот парень в звукозаписи работает, и диск-жокеи им заранее ответы сказали!
        Ведущий заволновался.
        - Ничего мы никому не говорили! В качестве доказательства мы исключаем столик номер «8» из дальнейшей игры!
        - Правильно!- послышалось со всех сторон - зал явно не хотел отдавать нам приз.- Верно! Не принимать их ответы!
        - Четвертый вопрос. В каком году группа.
        Мы обиделись на вероломство диск-жокея и, не став дослушивать вопрос, ушли на улицу якобы покурить, а на самом деле - за коньяком, у Марата в машине оставалось еще полбутылки. Только мы заполнили фляжку и пригубили, на улицу выскочила одна из девчонок, сидевшая за соседним столиком,- симпатичная, но крупноватая на мой вкус. Она быстро подошла к нам и сказала:
        - Я считаю, что это несправедливо! Этот придурок Женька просто испугался и вас засудил!
        - Анжела, ты бы шла обратно за столик, а то Жорик обидится.- Марат явно заволновался.
        - А я не с ним пришла.- Анжела подбоченилась.- Просто нас к ним за столик посадили.
        - И наверно, не просто так посадили.- Марат сильно нервничал.- Я не хочу проблем с «пионерскими»!
        - Да ладно уж, не трясись,- ответила девушка и повернулась, чтобы вернуться в зал, но не успела - из дверей навстречу ей уже выходили те самые стриженые амбалы.
        - В чем проблемы, Анжела?- спросил один из них.- Они к вам пристают?
        - Никто ко мне не пристает,- поторопилась ответить девушка, явно испугавшись за нас.- Просто покурить вышла.
        - Но ты же не куришь.- Парень повел мощными плечами и, набычившись, уставился на нас.- Тебя вроде Марат зовут?
        - Марат.
        - Вы чего наших девчонок клеите?
        - Ты чего, Жора, кто их клеит? Мы здесь стоим, коньяк пьем. Хочешь хлебнуть?
        - Нет, клеите,- упрямо повторил парень; он явно хотел произвести на Анжелу впечатление или просто подраться.- А это что за хрен с горы?
        - Это Артур, он из Перми.- Голос Марата звучал заискивающе.- Ко мне в гости приехал.
        - Хорошие очки.- Второй амбал обратил внимание на мои очки в нагрудном кармане.- Давай сюда!
        Я не стал спорить и отдал очки здоровяку: влезать в неприятности мне сейчас было очень некстати - документов еще не было, да и вообще, айкидо проповедует миролюбие.
        - А что еще там, в кармане?- Оборзевщий вконец качок увидел мой телефон.- А ну давай, доставай!
        Телефон отдавать было никак нельзя, так что у меня не оставалось вариантов.
        - Ребята, у меня второй дан по айкидо,- честно предупредил я.
        - Ты что, тупой?- Бугай разозлился, дернулся на меня и попытался схватить за рубашку. Лучше бы он этого не делал. Фишка айкидо состоит в том, чтобы максимально использовать вес и энергию противника. Чем тяжелей противник, тем сильнее он падает. Этот весил примерно сто двадцать кило. И упал он сильно. На асфальт. Так сильно, что едва шевелился.
        Марат восхищенно щелкнул языком.
        - Ничего себе!
        Другой верзила, Жорик, несмотря на накачанные бицепсы, дураком явно не был. (Еще бы, на-гэ-вадза смотрится весьма эффектно!) Он уважительно посмотрел на меня и спросил:
        - Это что, самбо?
        - Айкидо,- повторил я.- Один из видов боевой японской борьбы.
        - Слушай, Артур,- сразу поменял тон Жора,- позанимайся с нами хоть пару занятий - у нас лучший зал в городе! К нам приезжал один каратист из Питера, секцию вел два месяца, но повязали его за самовольное обучение карате.
        - Хочешь, чтоб меня тоже посадили?- Я все еще злился.- Очки верни!
        Жорик суетливо перевернул поверженного Голиафа, залез к нему в карман и достал очки - но те были безнадежно сломаны.
        - Ты не волнуйся, мы тебе другие купим - еще лучше!
        Интересно, где в СССР в 1979 году этот парень мог достать модель очков от Gucci
2008 года? Я махнул рукой.
        - Ладно, позвони мне завтра - заеду, посмотрю. Запиши телефон…
        Записав телефон, Жора долго извинялся за приятеля:
        - Мы же просто припугнуть хотели, извини. А раз ты из наших, спортсменов, у тебя здесь проблем не будет. Нас даже «синие» остерегаются! Ну, в смысле, уголовники.
        Слушая извинения Георгия, я подумал, что в принципе он мало походил на отморозков-бандитов - печать интеллекта на его лице присутствовала (оказалось, он был студентом-заочником). Еще я подумал, что неплохо бы заиметь парочку здоровяков для охраны, на всякий случай. Это мне сегодня повезло, но против толпы или ножа в спину даже черный пояс не спасет!
        - Хорошо, хорошо, поднимай своего кореша и возвращайся, только болтай поменьше и Анжеле о том же скажи!
        Девушка стояла недалеко от нас и смотрела на происходящее открыв рот. Мы пошли обратно в зал, где уже вовсю звучала музыка и мигали фонари.
        Народ, видимо, не мечтающий о творческой самоидентификации, танцевал, расположившись на площадке большими кругами. Всего присутствовали человек двести, и места явно не хватало. Мы сели за свой столик, Марат снова плеснул коньяка в стаканы.
        - Слушай, Артур, а зачем ты им очки отдал, если карате знаешь?
        - Не карате, а айкидо,- поправил я и пояснил: - В айкидо редко атакуют, в основном защищаются. Хотел без драки обойтись. Не хочу светиться лишний раз.
        - Возьмешь меня на занятия?
        - Посмотрим.
        - А что у тебя такое в кармане, что дороже фирменных очков?
        - Так, игрушка японская, радиоприемник, потом покажу…
        - Пошли, потанцуем?
        - Иди, я не люблю в кругу топтаться. Мы так только в пионерлагере танцевали.
        - Ну ладно, ты осмотрись пока, у вас в Перми такой дискотеки нет, наверное.
        Марат ушел танцевать, а я осмотрелся повнимательней. Действительно, таких дискотек у нас в Перми давно не было! По сравнению с современными залами здесь было просто убого - вместо светодинамических «голов» стояли самодельные светильники с крашеными лампами и крутились «мигалки», такие же, как на машине «скорой помощи». На стене висела большая рама с цветными лампочками под рифленым оргстеклом. Лампочки плавно перемигивались в такт музыке. Звук исходил из 10 колонок
«Электроника-75 АС». Мощности явно не хватало, но диск-жокей выкрутил ручки на максимум, пытаясь заглушить топот танцующих. Все это было очень примитивно, но я все равно испытал настоящую ностальгию, вспомнив, как в молодости сам готовил такие же дискотеки - красил лампочки, писал сценарии, переписывал музыку.
        Мне было очень хорошо. Я почувствовал себя в родной стихии, да еще и Миклухо-Маклаем среди папуасов. И почему-то вспомнил очень примечательный эпизод. Тогда я вел дискотеки во Дворце культуры имени Свердлова, в Перми, и меня хотели оформить на работу официально. Но такой страшной единицы, как «диск-жокей», в штате солидного учреждения быть не могло, и поэтому в моей трудовой книжке того времени появилась запись: ДОЛЖНОСТЬ - ЛЕКТОР ДИСКОТЕКИ. Серьезная женщина в очках из отдела кадров, оформлявшая документы, сказала мне: «Вот вырастет у вас сын, спросит: папа, а что такое «дис-ко-тэ-ка»?,- а вам и ответить стыдно будет!» Да, прикольно.
        За соседний столик вернулся Жорик с помятым дружком; тот испуганно покосился на меня, а Жора помахал рукой - мол, все в порядке!
        Объявили медленный танец, и ко мне демонстративно подошла Анжела.
        - Мужчина, вы не скучаете?
        - Ну, не настолько.
        - Но даме в танце не откажете?
        - Нет, не откажу.- Я как человек интеллигентный не привык отказывать дамам и нехотя пошел с Анжелой на танцплощадку. Диск-жокеи испуганно посмотрели на Жору, но тот отвернулся и сделал вид, что это его не касается. Анжела была девушкой приятной окружности, сразу прижалась ко мне своей пышной грудью и начала дотошно допрашивать, кто я и откуда. Я отделывался шутками - она была явно не в моем вкусе.
        Наконец Анжела меня окончательно достала, и я ей вежливо намекнул, что мне больше нравятся девушки спортивного или балетного типа - худенькие и стройные. Анжела обиделась и больше меня, слава богу, не приглашала.
        Неожиданно рядом со мной оказалась администратор-распорядитель.
        - Извините, вы не возражаете, если мы к вам двух девушек подсадим?- спросила она. - Просто свободных мест в зале нет, а желающих много!
        - А где они?
        - Вон там, у входа.
        Она показала на двух ярко накрашенных девиц лет двадцати, и у меня тут же вырвалось:
        - А можно всех посмотреть?
        - Что?
        - Нет, ничего, шутки у меня такие,- ответил я.- Вы знаете, я с другом сижу, а он куда-то пропал. Когда подойдет, вы у него спросите, а я вообще-то не возражаю.
        - Хорошо, давайте подождем.
        К счастью, Марат подошел не один - привел двух приятных девчонок из Саратова, и вопрос отпал сам собой. Девушек звали Светлана и Жанна. Они были крашеными блондинками, полностью лишенными интеллекта, но обладали отличными фигурами. Девчонки были в восторге - в Саратове таких дискотек пока не было,- кроме того, они выпили перед вечером две бутылки шампанского, и им было уже очень хорошо.
        После того как я вполне честно признал, что самые красивые девушки СССР живут в Саратове, а проспект Кирова - самая красивая улица в стране (а это, кстати, действительно правда - и про девушек, и про проспект: длинная, красивая мощеная пешеходная улица в Саратове, идущая от Центрального рынка до Волги, Арбату фору даст!), все было решено. Момент истины я даже не заметил - Жанна и Света были готовы с самого начала. Меня это очень удивило, я не помнил, чтобы в моем 79-м девушки были такими раскрепощенными. Хотя Анапа не Пермь, конечно, сюда приезжают отдохнуть и оторваться. Здесь тебя никто не знает: встретились - расстались!
        К тому же я и Марат были отличными вариантами для отдыхающих девушек. Оба не бедные и не жадные. Марат сразу покорял своей внешностью, «Волгой» и связями, я - апломбом и информированностью и, как следствие, загадочностью. Оба веселые и прикинутые. И с нами было просто интересно общаться. В общем, на фоне плохо говорящих по-русски местных кавказцев или бедно одетых русских провинциалов мы были вне конкуренции. Плюс ко всему у Марата был потрясающий талант - он мог смело и не пошло знакомиться с любой девушкой в любой ситуации. Например, подходил к столику, за которым сидели девчонки, и спрашивал: «Девочки, извините, вам, случайно, сережки не нужны?» Те говорили: «Какие сережки?» А Марат отвечал: «Один - я, а второй Сережка вон там сидит!» Девчонки смеялись, и он с ними знакомился. У меня так не получалось, мешала природная стеснительность.
        С Жанной же и Светой было все просто.
        - Так почем вы, девушки, красивых любите?
        - Бесплатно. Мальчики, здесь так душно, поехали на море купаться!
        - Хорошо, только голыми, а потом ко мне в гости!- Так Марат ставил точки над " i ".
        - Ладно, мальчики, только вы не поите нас больше, мы уже такие, как вам надо.
        В море, на городском пляже, купались голыми еще человек десять, и в конце концов нам пришлось удирать от чрезмерно возбужденных хохлушек из ближайшего санатория. Окончание вечеринки я помнил плохо, но в памяти осталась игра в больницу: вместо микстур «медсестры» поили нас коньяком из ложек. Проснулся я на ковре, в гостиной у Марата. Рядом лежали в обнимку абсолютно голые Света и Жанна. Марат уснул в туалете, сидя на финском унитазе,- я сфотографировал его телефоном на память.
        Сначала я немного испугался - всем известно, что чрезмерное употребление алкоголя может привести к беременности,- но потом обнаружил на ковре использованные резиновые «изделия номер два» из запасов Марата - почему-то числом три.
        Что-то много я стал пить в последнее время, подумал я. Видимо, сказывалось нервное состояние и желание как можно легче слиться с окружающей советской действительностью. Тут проснулись девчонки и, увидев меня, тоже абсолютно голого, удивленно переглянулись. Одна с укоризной посмотрела на другую, а та сказала:
        - Ты еще спроси, чей он.
        Я не смог сдержать смеха. Ситуация была анекдотическая. Правильно говорят: что же это за пьянка, если на следующий день не стыдно? Я прибрался за собой и, не прощаясь, ушел домой пешком - решил освежиться, пока не стало жарко.
        Проспал до обеда, потом решил смотаться на вещевой рынок. Надо было прибарахлиться - сколько можно ходить в чужих джинсах и в одной рубашке?! Позвонил Алику и через двадцать минут уже ходил между рыночными рядами. Фирменных джинсов и рубашек в свободной продаже я почему-то не обнаружил. Рядами стояли торговцы кавказской наружности с фруктами и бабки с обносками. Я уже стал расстраиваться, когда услышал сбоку негромкий говорок: «Джинсы, джинсы, батники, кофточки, кофточки.» Я обернулся - рядом прихрамывала немолодая цыганка с усами. Увидев, что я заинтересовался ее предложением, она поманила меня в тихий уголок.
        - Что хочешь купить, золотой мой? Не бойся, у меня все есть. Товар дефицитный, импортный!
        - Надо, чяя[Девушка (цыган.) - Здесь и далее примечания автора.] , джинсы, рубашку хорошую, белье. Что есть? Только не надо твою польскую контрафактную мануфактуру, давай фирменный товар!
        - Поняла, красавчик, сейчас все будет, не беспокойся.- Она махнула чернявому пацану, и тот притащил огромную сумку.
        - Не смеши мои тапочки, ромала,- сказал я, покопавшись в сумке.- Я же сказал: фирменный товар!
        Цыганка поняла, что джинсы с Дерибасовской меня не вдохновили, и снова махнула пацану рукой. Тот притащил зеленый рюкзак с более или менее приличными вещами. Я выбрал себе настоящие джинсы Levis, пару фирменных батничков и белье. Цыганка сунула купюры за лифчик и, посмотрев на мою толстую пачку денег, подозвала толстого бородатого цыгана и шепнула ему что-то на ухо.
        - Слушай, я вижу, ты солидный человек,- сказал цыган, решив подлизаться.- Такому настоящий дефицит нужен!
        - А что есть?
        - Все есть: дубленки, золото. Захочешь, куртку «аляску» достану, захочешь -
«Волгу»!
        - «Аляску»?- с интересом переспросил я. Куртка мне пока не нужна была - я лишь хотел узнать реальные цены.- Сколько?
        - Двести пятьдесят,- неуверенно проговорил цыган, видимо, сам испугавшись собственной наглости.
        - За двести пятьдесят я зайца в чистом поле на коленях догоню.- Я сделал вид, что рассердился.- Ладно, пиши свой телефон, надо будет чего - позвоню!
        Сложив свои обновки в модный полиэтиленовый пакет из «Березки» - презент от довольной цыганки, я пошел по рынку дальше. Заметив на краю рынка подозрительную кучку людей, я подошел к ним. Это были спекулянты, втридорога продававшие книги. Делая вид, что просто меняются книгами, они продавали дефицитные издания.
        Чуть дальше толпились пластиночники. Походил я и среди них, но на меня смотрели подозрительно и разговаривали неохотно, так как я был новенький и без «пластов». Пришлось уйти.
        Продуктовые ряды порадовали меня обилием вкуснятины, и я с удовольствием прикупил домашней колбаски, густой сметанки, сала, фруктов и живых раков. Выходя с рынка, увидел магазин в виде огромной бочки. Там продавали кубанские вина на разлив. Выстояв непременную очередь, я взял трехлитровую банку любимого «Лекаря».
        Загрузившись в машину поджидавшего меня Алика, я спросил его, где можно купить хорошие солнцезащитные очки - на рынке их ни у кого не было. Алик знал два вида очков - хорошие (импортные) и плохие (наши), и предложил заехать туда, где можно было найти первый вид, а именно в комиссионный магазин.
        Анапа почти портовый город, видимо, поэтому ассортимент в комиссионном магазине был почти такой же, как в «Березке»: одежда, мебель и аппаратура. Все импортное или сделанное «на экспорт». Была даже импортная бензопила, и я вспомнил шутку:
«Это насколько же надо разочароваться в людях, чтобы бензопилу назвать «Дружба»». Правда, цены на все были убийственными, и на очень многих товарах стояла табличка с надписью «Продано».
        Я выбрал себе польские очки а-ля Сталлоне и подошел к отделу бытовой техники. Там были выставлены цветные телевизоры, катушечные магнитофоны разных фирм и даже недавно появившиеся кассетные магнитолы. Продавец был важный, как слон.
        - Скажите, пожалуйста, а у вас видики бывают?
        - Что?
        - Ну, видики - видеомагнитофоны? Продавец заинтересованно посмотрел на меня.
        - Был на прошлой неделе один «Филипс», только мы его к телевизору не смогли подключить - не показывал совсем!
        - Телевизор импортный?
        - Да, «Грюндиг».
        - А кассеты?
        - Там всего одна была, концерт Майкла Джексона.
        - Майкл Джексон американец, и кассета, скорее всего, была в американском формате NTSC, а видик «Филипс» читает только европейский PAL/SECAM,- пояснил я продавцу.
        - Что-что?- Мужчина явно не понял ни слова.
        - Ладно, проехали.- Мне было лень объяснять ему то, что должен был объяснять мне он.- Двухкассетные магнитолы есть?
        - Есть, «Шарп».- Продавец показал на большой красивый магнитофон «Шарп-777».
        - Нет уж, это для негров, у них плечи широкие,- безрезультатно пошутил я.- Поменьше есть что-нибудь?
        - Только однокассетная «Сони».- Мужчина показал мне симпатичный небольшой магнитофончик с приемником, убрав табличку «Продано».
        - Линейный вход есть?
        - Что?
        - Понятно, давайте сам посмотрю.- Я взял магнитолу в руки и сзади обнаружил гнезда линейного входа. Через него на кассету можно было записывать музыку с компьютера или с другого магнитофона. На передней же панели был вход для микрофона.
        - Сколько стоит?
        - Триста. Сто пятьдесят сверху.
        - Беру. Еще батареек два комплекта, микрофон и кассет чистых коробку,- попросил я.
        - Послушайте, а если видеокассета будет французская, она на видеомагнитофоне
«Филипс» пойдет?- спросил продавец, пользуясь случаем.
        - Пойдет, только без перевода же!
        - А что, бывают кассеты с переводом на русский?
        - Бывают.
        - А к советскому телевизору его можно подключить?
        - Можно, только картинка черно-белая будет. Чтобы цвет был, надо поставить декодер PAL/SECAM.
        - Откуда вы все знаете?
        - Знаю, работа такая.- Я не стал говорить продавцу, что в молодости у меня в квартире стояли десять - двенадцать видиков. Я тогда профессионально занимался видеопиратством - перезаписью видеокассет. А в 2008-м у меня дома уже стоит рекордер HDVD, который по качеству в три раза лучше DVD и в шесть раз - аналоговой видеокассеты. В общем, мне, как говорится, приходилось быть «в теме».
        - Какая работа?
        - Техническая.
        - Жалко, знал бы, я бы видеомагнитофон себе бы оставил… Мы решили, что он нерабочий. У нас в городе пока вроде ни у кого нет. Послушайте, вы не оставите свой телефон для консультации, а я вам любой дефицит достану!
        - Любой дефицит?- Я задумался.- Кондиционер сможете достать?
        - Могу. Правда, советский, в Баку собирают, но по лицензии «Хитачи». В окно ставишь - весь дом прохладный, ни у кого в Анапе нет пока!
        - Оконник? Сколько?- Это было то, чего мне здесь остро не хватало. Особенно тяжело было заниматься сексом в душных комнатах.
        - Шестьсот рублей. Двести сверху.
        Это было очень дорого, но я все равно был очень рад. Кондиционер хоть как-то связывал меня с двадцать первым веком, и я купил бы его за любые деньги.
        - Когда привезете?- спросил я с равнодушным видом.
        - Завтра утром.
        Я отсчитал нужную сумму, оставил продавцу свой адрес, договорился о доставке на завтра, на утро. Прибавив еще четвертак, попросил его привезти с собой плотника, чтобы тот переделал под кондиционер окно. Долго жить в Анапе я не собирался, но отказать себе даже в неделе комфорта я не мог. Я познакомился с продавцом - его звали Илья Ваганович,- и мы даже обменялись телефонами.
        Глава 4
        Нам песня строй пережить помогает…
        Я отвез покупки домой и решил прогуляться до городского пляжа - пешком по советской Анапе я еще почти не ходил. Да и пора было приступать к осуществлению первой части моего плана, для чего следовало узнать, кто из советских звезд будет выступать в ближайшее время в Анапе или соседних городах. Рассуждал я так: самому мне в Союз композиторов не пробиться, значит, нужна поддержка какой-нибудь звезды, которой надо подарить несколько «своих» песен. Идеальным вариантом, конечно, была бы Алла Пугачева - именно она любила раскручивать молодых и многообещающих, и вообще понятие «продюсер» пришло в СССР именно благодаря ей. Но, к сожалению, в Анапе она выступать этим летом не собиралась.
        Это я узнал из программки-афишки, висевшей в кассе самого большого концертного зала Анапы. В Анапе должны были выступать Хазанов, Ринат Ибрагимов, Эдуард Хиль, Жанна Бичевская, Мирдза Зивере (кто такая, интересно?), «Синяя птица», группа Стаса Намина (в рамках какого-то фестиваля) и другие, неизвестные мне артисты.
        Больше всех импонировал мне Стас Намин с «Цветами». Во-первых, у него были действительно хорошие песни. (Я знал это очень хорошо. В бытность свою студентом института культуры я играл на клавишных в пермской самодеятельной группе «Имени 1 апреля», и в нашем репертуаре были и наминские вещи: «Звездочка», «Летний вечер»,
«Старый рояль», «Честно говоря».) Во-вторых, насколько мне было известно, он был внуком Микояна, то ли авиаконструктора, то ли какой-то шишки из Верховного Совета. Его учителем музыки был сам Арно Бабаджанян. В общем, у Намина были связи и талант. Почему бы ему не предложить, например, его же песню «Мы желаем счастья вам!», хит восьмидесятых?
        У молодой, но всезнающей кассирши я выяснил, что группа «Цветы» расположилась в санатории «Анапа», после чего отправился через парк к городскому пляжу. По пути, выстояв очередь у киоска «Союзпечать», скупил все свежие номера центральных и местных газет - надо же держать руку на пульсе событий!
        Чем ближе я подходил к городскому пляжу, тем больше людей шли мне навстречу: отдыхающие, утомившись от полуденного зноя, с красными от солнца лицами и плечами, спешили занимать очередь в столовые или просто провести самую жару в тени. Сиеста в советском варианте!.. При таком активном народо-движении, подумал я, на пляже, наверное, уже никого не осталось. Но я глубоко ошибался - песка на пляже просто не было видно из-под полуголых тел. Причем чем ближе к воде, тем плотнее располагались отдыхающие. Непонятно было, где находились до этого все, кто шел мне навстречу. Казалось, что на пляже не только прилечь - ступить было некуда! Вот когда я в полной мере оценил достоинства санаторных пляжей!
        Приглядевшись, я все-таки заметил, что свободные места иногда все же появляются, но тут же оказываются занятыми ловкими советскими отдыхающими. Зрелище было очень прикольным. Купаться мне расхотелось, да и вещи оставить при таком скоплении народа я просто побоялся. Тихонько, бочком-бочком, я стал выбираться на асфальтовую дорожку, идущую вдоль пляжа. Отойдя метров на триста, в глубине парка я разглядел зонтики открытого кафе с неизменной очередью у входа. Это было очень кстати - довольно сильно сосало под ложечкой от голода, да и пора было отведать легендарного советского сервиса.
        Несколько столиков были свободными, но на них стояли таблички с надписью
«Заказано», и я, незаметно от очереди, подмигнул толстому важному официанту, показав уголок красненькой десятки в нагрудном кармане. Он понимающе кивнул и, отодвинув очередь со словами: «Пропустите, заказ!», вежливо провел меня за столик. Сначала было как-то неуютно сидеть одному за столиком, ощущая на себе голодные взгляды стоящих в очереди людей, но после отличного шашлыка и пары стаканов любимого вина я успокоился. Даже стал разглядывать стоящих у входа дикарей, то есть курортников, остановившихся на частных квартирах, а не отдыхающих в санаториях по путевкам.
        К самому концу очереди подошли две стройные симпатичные девушки и пожилая женщина, почти старушка. Они без надежды смотрели на «гусеницу» из людей и о чем-то устало переговаривались. Вдруг одна девушка увидела меня и что-то активно зашептала подруге на ухо; та обернулась и с надеждой на меня посмотрела. Ее лицо мне показалось знакомым, и я решил проявить сочувствие.
        - Галя! Женя! Ну где вы ходите?! Я вас тут уже полчаса жду! Идите сюда!- громко сказал я, привстав и помахав рукой.
        Девчонки не растерялись, подхватили старушку под руки, протиснулись мимо понятливого официанта, расположились за моим столиком и вздохнули с облегчением. Обе они были очень даже ничего, особенно мне понравилась «Женя». У нее было тонкое, изящное лицо, длинные темные волосы, ухоженные руки, небольшая, но высокая грудь и длиннющие ноги.
        Официант тут же принес меню и предупредительно замер рядом. Это меня удивило: просто ресторан «Метрополь»!
        - Он что, ваш дядя?- сказала, тоже явно удивившись, «Женя», искоса поглядывая на нетрадиционного представителя советского общепита.
        - Почему, просто хороший работник,- ответил я не поведя бровью.
        - Наверное, передовик производства.
        - Да, победитель соцсоревнования!..- хихикнула «Галя».
        - Что будете?- Я взял в руки меню.- Шашлык просто тает во рту!
        - Какой шашлык, милок, зубов-то нету ни фига! Мне бы кашки из какашки.- Бабулька оказалась тоже не без чувства юмора.
        Такой несоветской шутке улыбнулся даже невозмутимый официант и предложил веселой бабушке картофельное пюре с тефтелями.
        - У нее сразу два зуба выпали, а знакомых врачей здесь нет. Решила терпеть до Питера,- сказала одна из «внучек» и, видимо, решив не отставать от бабушки, добавила, взглянув на официанта: - А скажите, товарищ, ваши шашлыки раньше лаяли или мяукали?
        - Докумэнты спрашивали.- Официант не обиделся и поддержал старую шутку.
        От души посмеявшись, мы заказали шашлыков, салат оливье, минералку, бутылку непременного «Лекаря» и тефтели с пюре.
        - А мы вас знаем,- заговорщицким тоном произнесла «Женя».- Вы - Александр Бялко, только в гриме!
        - Да что вы говорите?!
        - Мы вас на дискотеке видели! Вы там поразили всех интеллектом и энциклопедическими знаниями в области процедуры захоронения!
        - Да ладно, мне просто диск-жокеи ответы подсказали,- заскромничал я.
        - Не похоже,- засомневалась «Женя», подставляя свой бокал.
        - Подсказали-подсказали,- сказал я, наливая девчонкам вино.
        - А мне?- засуетилась бабуля.- Отсутствие зубов мне пить не мешает! Наливайте, молодой человек, не стесняйтесь! Анекдот знаете? Приводит парень девушку к себе в гости в общежитие и спрашивает: «Что будете? Водку или спирт?» А она: «Ой, не знаю, все такое вкусное!»
        Очередь с завистью косилась на нас, глотая слюнки. Пресловутый советский сервис я так и не прочувствовал - все было вкусно, официант без задержки приносил заказанное,- и собеседницы были потрясающие, особенно бабуля. Мы познакомились: мои компаньонки были из Ленинграда, старушку звали Роза Афанасьевна, девчонок - Марина и Женя, причем «Женя» действительно оказалась Женей.
        - Это чтение мыслей на расстоянии,- скромно признался я, объясняя этот удивительный факт.
        - Вот еще!- Женя саркастически сморщила милый носик.- Просто вы влюбились в меня на дискотеке, следили за нами и подслушивали наши разговоры. Вот! Вы - Штирлиц, только в гриме!
        - Вай нот? Влюбиться пока не влюбился, но флюиды какие-то уже витают в воздухе,- честно признался я.- А я как вам? Наверное, ужасно нравлюсь?
        - Откуда эта мания величия?- шутливо осадила меня Женя.- Ой не просто совратить честную питерскую комсомолку пожилому, франтоватому провинциалу!
        - Женечка, не ешь его до конца, оставь мне кусочек!- присоединилась к нашему веселому стебу бабуля.- Если для тебя Артурчик староват, то я легко могу испытать на нем свой материнский инстинкт!
        За разговорами мы выпили почти две бутылки вина и расправились с шашлыками и тефтелями.
        - Может, пойдем?- робко предложила Марина.- Неудобно, мы уже почти час сидим.
        - Партия не торопится - нам куда торопиться?- смело заявила бабуля, но я поддержал Марину.
        - Да, действительно, что-то мы разболтались. Давайте на посошок! Подруга дней моих суровых, чекушка верная моя!..
        Я разлил до конца вино и сделал знак официанту, изобразив желание рассчитаться. Официант принес счет на 14 рублей 22 копейки и не моргнув глазом небрежно сунул мой четвертак в карман.
        - Теперь понятно, отчего такое уважение,- заметив это, сказала Женя.- Вы - граф Монте-Кристо! Только в гриме!
        - Уровень притязаний зависит от степени благосостояния,- выдала старушка, и я открыл рот от удивления.
        - Моя бабка - профессор, доктор филологических наук,- шепнула мне на ухо Женя.- Ты не удивляйся, это она просто косит под люмпеншу.
        - Похоже, наконец-то крепость падет, не выдержав штурма такого сочетания,- хитро скосив на нас глаза, произнесла профессор.
        - Какого сочетания?- переспросила Женя.
        - Кошелька и интеллекта!
        - Фи, бабуля, что за грязные намеки!- Женя строго посмотрела на бабушку.- Тебя с нами предки зачем отправили?
        - Блюдить вашу нравственность,- согласилась старушка и хитро подмигнула мне.- Кстати, насчет нравственности. Наши соседи здесь, Карабановы, довольно пожилые люди, очень любят на старости лет играть в прятки. Утром бабушка прячет самогон, а к вечеру, если дедушка его находит, уже прячется бабушка.
        Провожаемые участливым официантом, мы гордо продефилировали к выходу, не обращая внимания на шипение очереди.
        - Как приятно почувствовать себя белым человеком,- вздохнула Марина.
        - Да, Куршевель отдыхает,- шутливо согласился я. Правда, шутку никто не оценил.
        - А вы возьмите над нами шефство, а я уговорю Женю не скрывать свои чувства,- неожиданно предложила Марина.
        - Вы что, сговорились?- возмутилась Евгения.- Мы знакомы-то всего сорок минут!..
        - Смотри, довыпендриваешься - сама совращу!- Марина игриво ко мне прижалась.
        - Да, все понятно с вами,- сказала старушка и добавила, останавливая спор: - Молодежь, куда кинем кости? Какие будут предложения?
        - А пойдемте в кино.- Марина капризно дернула меня за рубашку.- Фильм «Пираты ХХ века» уже демонстрируют!
        - Идемте,- согласилась бабуля,- только в «Родину», там не так жарко, как везде.
        - Да я его уже смотрел,- опрометчиво сболтнул я.
        - Где смотрел?- удивилась Женя.- Фильм первый день идет… всесоюзная премьера!
        - В Москве, на спецпоказе в Доме актера,- стал выкручиваться я.
        - Врешь!- не поверила Женя.- Расскажи сюжет.
        Я вкратце пересказал сюжет. Чтобы проверить меня, милые дамы изъявили желание тут же пойти на ближайший сеанс. Сидя в темном зале, я с удовольствием снова смотрел первый советский боевик. Пока на экране бандит догонял в зарослях стройную мулатку, я, пользуясь случаем, взял Женю за руку. Она слегка вздрогнула, но руку не убрала. По-моему, «момент истины» был близок.
        После кино, выйдя на улицу, Марина с бабулей бурно стали обсуждать фильм, а Женя тихо сказала мне на ухо:
        - Извини, я ведь правда тебе не поверила, думала, что выпендриваешься перед нами.
        - А я и правда выпендривался,- пришлось признаться мне.- Хотел тебе понравиться.
        - Смотри не перестарайся - не отцепишь потом!
        - Чего это вы там шепчетесь?- Марина ревниво посмотрела на нас.- Хочешь моего Артурчика отбить?
        - Да я уже отбила!
        - Ничего себе, Роза Афанасьевна, посмотрите на нашу недотрогу! Отбила она!..
        - Все женщины одинаковы, только некоторые этого не скрывают,- глубокомысленно заявила Роза Афанасьевна.- Похоже, остаешься ты, Марина, с носом. Не хотите проводить нас до дому, вьюноша?
        Я резво выказал готовность - компания мне нравилась, с бабушкой и внучками было просто и интересно. Мы пешком дошли до их дома на Астраханской, в двух кварталах от моего жилища. Комнату им сдавала бесплатно родственница Розы Афанасьевны за то, что та «пристроила» ее дочку в питерский «сельхоз» и «курировала», чтобы не выгнали за полную тупость.
        Бабулька решила сиесту провести на диване и немножко вздремнуть. А я пригласил девчонок к себе в гости на раков. К ракам полагалось пиво, и я, позвонив Лехе, заказал 3 литра «Жигулевского» на разлив. В Союзе пиво было дефицитом, и выбирать особо было не из чего. Я лично помнил только два сорта: «Жигулевское» и
«Мартовское» - хотя не любил ни то, ни другое. Девчонки пиво любили и поэтому обрадовались и «Жигулевскому». Я попробовал легендарное «Жигулевское» и поморщился: пиво было гадким, несмотря на ностальгию. Странное дело, газировку
«Буратино» или «Тархун» я пил с удовольствием, несмотря на вредные ингредиенты.
        Пока девчонки варили раков, я сбегал за компьютером и в соседней комнате записал на компакт-кассету караоке-версию песни «Мы желаем счастья вам!», а на бумажку - текст песни. Жалко, караоке-песен у меня было немного - в основном народные или
70-х годов. Вследствие этого маячила проблема: каким образом я буду показывать песни? Можно, конечно, подыгрывать себе на гитаре или фортепьяно, но певец из меня был никакой. Ладно, можно отложить пока решение проблемы.
        - Артурчик, чего ты тут делаешь?- В комнату заглянула любопытная Марина.
        - Да вот, сочинил песню, хочу предложить Стасу Намину,- ответил я, прикрыв ноутбук газетой.
        - Правда?! Ты пишешь для Стаса Намина? Женя, иди сюда! Артур пишет песни для группы «Цветы»!
        - Да ладно тебе радоваться, они пока об этом не догадываются.
        - Спой, пожалуйста!
        Я включил фонограмму на кассетнике, а сам по бумажке пытался изобразить мотив. Прослушав два куплета, девчонки выхватили у меня текст и профессионально, на два голоса, исполнили третий. Причем у Евгении был высокий звонкий голос, как у Кайли Миноуг.
        - Как вы здорово поете!- неподдельно восхитился я.- Вы что, «музыкалку» заканчивали?
        - К твоему сведению, мы с Женей заканчиваем Московскую консерваторию имени Чайковского по классу вокала и даже поем в подпольном вокально-инструментальном ансамбле «Ласточки Кремля»,- похвасталась Марина.
        - А почему не в Ленинграде? Там же тоже есть «консерва».
        - Есть, имени Римского-Корсакова, но у маман знакомые в московской, да и я захотела подальше от родителей,- призналась Женя.
        - Да мне вас сам бог послал! Поехали вместе со мной в санаторий «Анапа», там Намин живет, я хочу ему песню показать, а петь особо не умею!
        - Особо - это слабо сказано!- Девушки захихикали.- Мулявин из тебя никакой!
        Я позвонил водителю, и, пока мы заканчивали с последними раками, подъехала машина. Спрятав ноутбук в сейф, я взял магнитолу, и наша слегка выпившая компания отправилась к санаторию «Анапа». Он находился недалеко от автовокзала на улице Гребенской. За пять рублей вахтер сам проводил нас в большой киноконцертный зал, где репетировали «Цветы». Несколько ребят возились с аппаратурой на сцене, а двое стояли у входа и курили.
        - Опа, Саруханов!- удивился я, узнав одного из курящих. Правда, Игорь был совсем молодой, но такой же круглолицый и патлатый.- Здравствуйте! А где нам найти Стаса Намина?
        - Ничего себе, Игорь, тебя узнают, а меня нет!- второй курящий повернулся к нам, и я увидел знакомый прищур армянских глаз.- Здравствуйте, я Намин.
        - Меня зовут Артур, это Женя и Марина. Мы хотели бы показать вам новую песню.
        - Что за песня? Кто написал, ты?
        - Да.
        - Ну, давай.
        Я включил магнитофон и сунул девчонкам текст. Они запели прямо у входа. Во время пения вокруг нас собрались все остальные музыканты: Володя Васильев, Миша Файнзильберг и Саша Слизунов. Их привлекли поющие симпатичные девушки.
        - Звучки неплохие, и песня вроде ничего,- похвалил Саруханов.
        Надо же, ему понравились примитивные звуки проигрывателя караоке LG! Что бы он сказал, услышав мой Korg i3!
        - Не наш стиль,- категорически заявил Стас.- Это надо Кобзону или Магомаеву. С руками оторвут! А что за клавиши? Не узнаю звуки. Yamaha?
        - Korg. - Я растерялся: Стас Намин не взял свою самую популярную песню! Ничего себе прикол!
        - Korg? - с удивлением повторил Стас.- Какая модель?
        - «М-1».- Я все еще не мог прийти в себя, поэтому машинально ответил, вспомнив свой первый синтезатор. (Позже вспомнил, что «М-1» был разработан в 85-м году.)
        - Не видел такой,- с огорчением сказал Намин.- Новый какой-то?
        - Да, очень новый.
        - А еще песни есть?
        - Есть, только не с собой.
        - А откуда ты Игоря знаешь?
        - Да видел как-то на концерте,- соврал я.
        - Теперь он у меня играет. Мы его из «Синей птицы» переманили. Классный гитарист, музыкальную школу по классической гитаре закончил.
        - Да ладно, тебе, Стас, перехвалишь,- смущаясь, сказал Игорь.
        - А я думаю, что Игоря ждет потрясающая карьера поп-музыканта и композитора!- выпалил я.- Еще заслуженного дадут!
        - Поп - это от слова «попа»?- спросил с улыбкой Намин.
        - Нет, от слова «популярный». А у тебя дед кто был, авиаконструктор?
        - Нет. В правительстве работал, за торговлю отвечал до 64-го года.
        - А вы почему название поменяли? «Цветы» ведь раскрученный бренд?
        - Что такое бренд, не знаю, а группа «Цветы» Министерством культуры запрещена… цитирую постановление… «как пропагандирующая буржуазные идеи хиппи».- Стас вздохнул.- Вот такие дела. А в какой студии записывал?
        - В своей. уменя в Перми студия.- А что мне еще оставалось сказать? Что у меня дома музыкальный центр LG-караоке с его песнями?
        - В Перми студия?- с удивлением проговорил Стас.- Не слышал. От филармонии?
        - Нет, во дворце культуры. У нас завод имени Свердлова авиамоторный, богатый, он и выбил аппаратуру.
        - Ничего себе! А какой магнитофон. исколько дорожек?
        Я задумался. Цифровой магнитофон в моем компьютере позволял записывать до ста дорожек - лишь бы «оперативки» хватало. Я сам записывал до двадцати четырех. А сколько мог записывать аналоговый магнитофон в 1979 году? Я решил не рисковать и скромно сказал:
        - Восемь. Магнитофон Fostex.
        - Сколько?!- У Стаса округлились глаза.- На «Мелодии» четырехканальник!
        - Да нет, Стас, я слышал, на «Мелодию» уже шестнадцатиканальный купили,- вставил Игорь.
        - Все равно… ни фига себе, провинция! Какая-то Пермь! Восьмиканальный магнитофон!. - Намин покачал головой.- Слушай, а туда пристроиться можно на запись? Там кто рулит?
        Выхода у меня не было, поэтому я сказал:
        - Я. Только мне, наверное, придется скоро в Москву переехать.
        - А когда? Может, мы успеем?- Стас явно заинтересовался.- Ради такого дела мы и в Пермь приедем. На «Мелодию» пробиться вообще невозможно!
        - Я думаю, мне удастся все в Москву перевезти. По крайней мере, магнитофон.
        - Да магнитофон - это самое главное! Ничего себе!.. Это что же, у тебя будет частная студия? В Союзе?- Он с удивлением смотрел на меня.- О таком я еще не слышал!
        - Ну почему частная, найду какую-нибудь крышу - филармонию или ДК. Поможешь?
        - О чем разговор!- возбужденно воскликнул Намин.- Да у тебя очередь будет стоять из народных артистов!
        Мы поговорили еще немного, договорились встретиться завтра, после концерта. Стас дал нам контрамарки на концерт, и мы поехали домой. По дороге девчонки с интересом обсуждали знакомство, а я обдумывал комичность ситуации с песней «Мы желаем счастья вам!». Вообще-то она действительно не в формате нынешних «Цветов», более народная, простоватая, что ли. Но надо же, как поменяются вкусы у Стаса за какие-то пять - семь лет!
        Что же все-таки ему предложить? Чтобы было мелодичное и философское. Что-то из
«Аквариума»? «Город золотой»? Там запутанная была история с авторами. Слова написал известный рокер Хвост, а автором музыки считался какой-то средневековый лютнист. Но потом выяснилось, что диск с этой мелодией выпустил советский лютнист Вавилов и будто бы он и являлся автором мелодии. Диск с мелодией услышал Хвост и написал на нее текст. В каком году вышел диск, я не вспомнил, поэтому «Город» отпал.
        В музыкальных файлах формата mp3 есть вкладка, «тэг», в которой содержится дополнительная информация о песне: авторы, название альбома, стиль и прочее, в том числе год выпуска пластинки. Надо просто посмотреть в фонотеке, хранящейся в моем ноутбуке, содержание всех «тэгов» и выбрать песни, появившиеся после 1980 года.
        - Артур, ты чего задумался?- Женя положила руку мне на плечо.- Не расстраивайся, отдашь песню кому-нибудь другому.
        - Лещенко надо отдать, это в его стиле!- подхватила идею подруги Марина.- Или Мартынову!
        - Хорошая песня, на свадьбах в кабаках хитом будет,- изрекла историческое предсказание Женя.- А какие у тебя еще песни есть?
        - Песен-то навалом, записанных мало.- Я вздохнул.- Как показывать, если у меня ни «фоно» нет, ни гитары?
        - У меня есть гитара,- подал голос Алик.- Хорошая, немецкая, двенадцатиструнная, от брата осталась. Он в Германии служил, оттуда и привез… Сам погиб в аварии, а я играть не умею. Хочешь, продам?
        - За сколько?- с интересом спросил я.
        - Для тебя - полтинник! Девчонки переглянулись.
        - Бери, не думай,- шепнула мне Женя.- У нас в Питере концертная двенадцатиструнка на рынке не менее ста рублей стоит! А в магазинах их вообще не бывает!
        - Едем к тебе, Алик!
        Мы заехали к Алику, и он вынес отличную концертную гитару, правда, украшенную наклейкой с изображением обнаженной девицы. Я по дороге настроил гитару и даже спел под нее пару куплетов из песни «Вальс-бостон». Девчонки были в шоке.
        - Это правда ты написал?- спросила Женя.
        - Вроде так,- неуверенно произнес я.- А вы что, ее раньше слышали?
        - Нет. Песня - класс! Напишешь слова с аккордами?
        - Напишу, потом. сейчас не припомню третий куплет.
        - Спой еще что-нибудь, пожалуйста!- попросила Марина.
        - Да мы приехали уже, давайте завтра? Я вам напишу слова, и мы запишем на магнитофон пару-тройку «демо».
        - Что за демо? - в унисон спросили девчонки.
        - Ну, это презентационная кассета, которую композитор отдает исполнителю, чтобы дать представление о песне,- объяснил я.
        Мы договорились о встрече завтра с утра и распрощались. Дома я с нетерпением открыл ноутбук и стал изучать «тэги» песен, которые были хитами в свое время и по стилю могли подойти к репертуару «Цветов». К сожалению, в «тэгах» многих песен года выпуска пластинки не было - пришлось самому вспоминать. Конечно, песня могла быть написана ранее, а популярной стать только после выхода на пластинке в исполнении какой-нибудь звезды. Что в этом случае? Я решил, что для общественности доказательством авторства послужит дата регистрации «моей» песни в ВААП, а возмущенного автора успокоит энная сумма из полученных мною авторских отчислений.
        Стоп! Раз Саруханов пока широко не известен, значит, он пока не написал свои знаменитые хиты «Это не судьба» и «Желаю тебе». («Скрипка-лиса» тоже была популярной песней, но мне лично не особо нравилась.) Значит, берем две! Также я вспомнил статью из газеты про Леонтьева: раз он только начинает - значит, не написаны еще «Исчезли солнечные дни» и «Августин». Для начала хватит.
        Глава 5
        Звонок:
        - Алло…
        - И тебе «Алло», добрый человек!
        Ближе к ночи я решил прочитать газеты, которые купил днем. Перелистывая страницы, я обнаружил шикарную новость: Алла Пугачева через два дня будет давать концерты в Сочи, в концертном зале «Фестивальный»! Это был отличный шанс - до Сочи на машине можно добраться за несколько часов. У меня в телефоне была книга об Алле «Ступени славы» с подробным жизнеописанием певицы и списком всех ее хитов по годам. Надо только выбрать более поздние. Я посмотрел список: 1985 год - «Паромщик» и «Озеро надежды»; 1986 год - «Прости, поверь» и «Надо же»; 1987 год - «Найти меня». Что ж, для начала хватит.
        Перед тем как записать песни, я еще раз порылся в компьютере в поисках программ или информации, которую можно было как-то использовать или продать. Из программ, кроме стандартных, были: Photoshop SC2 - для обработки цифровых фото; Cubase Studio - для записи многоканальной цифровой музыки; Wave Lab 5 - для обработки цифровых звуковых файлов; Nero 6 - для записи дисков; Vegas - для обработки и записи видео.
        Были еще две классные игры - «стрелялки»: Serious Sam 2 и Far Cry. Имелась большая коллекция цифровых фото, библиотека фантастики, фонотека и три фильма: «Ван Хельсинг» - насыщенный спецэффектами шикарный фильм про борца с вампирами, «Место встречи изменить нельзя» и «Маскарад» - красивая порнушка. Из стандартных игрушек обнаружились интернет-шашки, шахматы, «Сапер», пасьянсы, покер, тетрис на двоих. Кстати, тетрис! Его же изобрел Алексей Пажитнов, наш компьютерщик, где-то в 80-х годах, а деньги за изобретение стал получать только после перестройки. Когда же именно он изобрел тетрис? Я напряг память и вспомнил, что работал он тогда на советском компьютере «Электроника». Значит, надо просто узнать, производят уже
«Электронику» или нет. Хотя в любом случае большие деньги за тетрис можно получить только на Западе. За фильмы - тоже. Игры и программы нельзя пока продать даже там - еще даже нет понятий «цифровой звук», «цифровое фото», «цифровая музыка». Значит, пока остаются только песни. Сейчас основная проблема - пробить их наверх.
        Весь остаток вечера я переписывал тексты песен и аккорды для гитары. Девять суперхитов! У большинства композиторов за всю жизнь не было столько.
        Плюс «Вальс-бостон» и «Мы желаем счастья вам!». Итого одиннадцать! Отлично!
        Утром, когда я вернулся с традиционной для себя утренней пробежки, у дверей дома стоял «жигуленок». Приехал лично Илья Ваганович, продавец из комиссионки, привез кондиционер и плотника. Пока плотник работал, Илья Ваганович расспрашивал меня о технических новинках и западных технологиях. Особенно его интересовали видики и эротика на видео. Сам он сказал, что сдали в магазин новинку, маленький кассетный магнитофон с наушниками - один из первых плееров Walkman Sony.
        О компьютере «Электроника» он ничего не слышал. Рассказал, что привозили как-то один импортный компьютер, но как им пользоваться, никто не знал, поэтому его вернули обратно хозяину.
        - А вы не помните адрес хозяина?- заинтересованно спросил я.
        - И хозяина знаю, и адрес, и телефон,- ответил как на духу Илья Ваганович.- Это Васильич, помощник капитана на сухогрузе «Петр Васев». Васильич постоянно за бугор ходит, всякие штучки нам сдает. Он сейчас как раз дома, в Анапе, записывай телефон.
        - А не сдавали вам какой-нибудь импортный синтезатор?
        - Это электроорган? Нет, такие вещи только на заказ - дорогие больно!
        - А кто заказы берет?
        - Ну, Васильич и берет, у него на сухогрузе слона можно спрятать - ни один таможенник не найдет! У него и каталоги есть с ценами, правда, накручивает он пятьдесят процентов, но берет даже рублями - по курсу четыре рубля за доллар.
        - Хороший курс,- со вздохом сказал я.
        - Да, очень дорого,- кивнул продавец, не поняв меня.
        Тем временем плотник закончил установку кондиционера и включил агрегат «на пробу». Весело задул холодный воздух. Это был кайф, наконец-то я почувствовал себя белым человеком!
        - Слушай, Артур, здорово холодит!- оценил достоинство кондиционера Илья Ваганович.- Надо себе тоже взять, а то я денег пожалел, думал, вентиляторами обойдусь. Как, интересно, он работает?
        - Как холодильник - гоняет по трубкам фреон, а трубки проходят через вентилятор,- объяснил я.
        - Просто. А наши раньше не делали почему-то,- вставил плотник.
        - Когда наши что-то сами могли придумать?!- Илья Ваганович махнул рукой.- Ну ладно, мне на работу пора.
        Мы распрощались, и я пошел на кухню завтракать. Дома, в 2008-м, я не мог позволить себе завтракать каждый день красной икрой, поэтому сейчас кушал деликатес с удовольствием и без спешки. Жаль, чай был неважнецкий - «индийский» непонятного сорта. Я заел икру домашней колбаской и отполировал густой, как масло, сметаной. Ох, хорошо!.. Надо бы полежать на диване, но тут раздался звонок в дверь - пришли Женя и Марина.
        - Икоркой завтракать изволите?- язвительно проговорила Женя.
        - Угощайтесь, девочки! Таможня дала «добро»!- я уже досыта наелся икры и сейчас понимал киношного таможенника Верещагина.
        - Спасибо, мы позавтракали,- сухо сказала Женя. Она выглядела излишне строгой сегодня, наверное, решила, что была вчера излишне откровенной.
        - А я ужасно люблю красную икру,- сказала Марина. Она уже накладывала толстый слой икры на хлеб.- И черную тоже!
        Я осторожно налил всем чаю и решил развеселить подружек.
        - Девчонки, последний анекдот слышали? Встречаются двое. Один спрашивает: «Ты чего весь в синяках?» Другой отвечает: «Да вот, бумеранг нашел, от него и синяки». «Да выкинь его на фиг!» - «На, сам выкинь!»
        Девчонки засмеялись, и я предложил:
        - Может, коньячку для голоса? У меня еще остался «Арарат».
        Увидев шикарную бутылку, Женя и Марина закричали от восторга, забыв про строгий вид и скромность. Женя теперь выглядела жизнерадостней.
        - Откуда это чудо?- спросила она.
        - Взятка,- честно признался я.
        - Наливай быстрей, Артурчик, не томи! В жизни такого не пробовала,- простонала Марина.
        - Эй вы, ханжи и алкоголички! Не заработали еще!
        - О да! С такими напитками я скоро стану алкоголичкой.- Марина покачала головой. - Потрясающий запах! А вкус!..
        - Да, не хуже «Реми Мартен»!- с видом опытного сомелье произнес я.
        - Артур, я уже не различаю, когда ты говоришь серьезно, а когда нет,- призналась Женя.
        - Ну все, хватит пьянства, идемте работать,- сказал я, решив сменить тему.
        Мы зашли в комнату, я приготовил магнитофон и микрофон, отдал девчонкам тексты и взял гитару.
        - Слушай, а почему у тебя так прохладно, даже холодно?- Женя поежилась.
        - Это кондиционер, сейчас убавлю температуру.
        - Что такое кондиционер?- хором спросили девчонки.
        - Холодильник с вентилятором. Мы петь будем сегодня?- с наигранной серьезностью произнес я.
        Прослушав «Желаю тебе» и «Это не судьба», девчонки неожиданно замолчали и переглянулись.
        - Что, не понравились? Это мои любимые песни.
        - Артур, я вчера с Мариной всю ночь проговорила,- сказала Женя.- А зачем тебе отдавать песни кому-то? Песни просто супер! С такими песнями любая группа сразу станет знаменитой. Тебе надо создать свою группу! Возьми нас! Я с Маринкой. мы согласны даже бросить свой ансамбль!
        Я задумался. Идея была хорошей, только для начала надо заиметь связи и деньги на аппаратуру. Есть песни мужские и женские - значит, в коллективе должны быть солисты и солистки. Есть песни для высоких голосов и низких - значит, в ансамбль нужно взять сопрано и обязательно хотя бы один бас. Русские песни на Западе не пойдут - значит, нужны англоязычные солисты.
        - Девочки, а вы английский знаете?
        - Женя знает отлично - у нее мама преподаватель английского в универе, а я так, на четверочку,- призналась Марина.
        - Да ладно скромничать, нормально знаешь, только выговор питерский,- сказала Женя.- Язык ведь несложный.
        - Кстати, девочки, вы знаете, что самый простой язык в мире - китайский? На нем разговаривают полтора миллиарда человек! Шутка! А если по делу - будем выходить на международный уровень!
        Я поделился с девочками своими мыслями о составе группы.
        - У нас в «консерве» кто хочешь есть,- сказала Марина.- И басы, и баритоны. Все профессионалы - хоть сейчас на сцену!
        - Ну, не скажи, Марина,- возразила Женя.- Во-первых, у нас все-таки в основном классическое образование. Если преподы узнают, что мы эстраду поем,- выгонят на фиг! Во-вторых, английский знают не все.
        - А в-третьих, человек должен быть артистичным и подвижным. На сцене нужно уметь держаться свободно, непринужденно и уметь танцевать - это вам не арии на сцене исполнять!- уверенно добавил я.- А вы что, в ваших «Ласточках» не эстраду поете?
        - Рок, только в «консерве» об этом никто не знает,- ответила Марина.- Мы в ДК железнодорожников репетируем.
        - Это все хорошо, только нам сначала надо денег заработать на аппаратуру, костюмы и запись. А главное, связи наверху заиметь!
        Я рассказал девчонкам о сочинских концертах Пугачевой.
        - А если ты,- Женя посмотрела на меня,- пока звезд ублажать будешь, все свои песни на них потратишь?
        - Все не потрачу - я жутко талантливый! Слушайте еще одну!
        Я пропел им все приготовленные песни. Женя и Марина как профессионалы схватывали мелодию на лету, и где-то часа через два у нас было готово две демо-кассеты - одна для Стаса Намина, другая для Пугачевой. Не успели мы тяпнуть за окончание работы, как раздался звонок в дверь - это явилась бабуля-профессор.
        - Я пришла вас блюдить. Чего это вы тут делаете? Я думала, вы давно на пляже. О, а это что такое. «Арарат», настоящий! Артурчик, я тебя люблю!..
        - Бабуля, мы тоже любим Артурчика и хороший коньяк - тут осталось всего грамм сто!
        - Вкус настоящего старого коньяка понимаешь только в зрелом возрасте. Вон, пейте свое пиво! Артурчик, наливай! Мне коллега-профессор рассказывал, как к нему на экзамен студент коньяк принес. Профессор сказал: «О, коньяк - это хорошо!» А наглый студент возразил: «Нет, профессор, коньяк - это «отлично!»»
        Профессорша отобрала у нас остатки коньяка и забалдела с бокалом в кресле.
        - Бабуля, а у тебя есть знакомые в филармонии или Госконцерте?- спросила Женя.
        - А тебе зачем?- поинтересовалась разомлевшая профессорша.
        Пришлось рассказать ей идею про супергруппу и дать послушать демо-кассеты. Бабуля молча прослушала все песни, достала из сумочки очки, протерла их, водрузила на нос и посмотрела на меня умными глазами.
        - Артур, вы или великий талант или великий мошенник! «Найди меня» и «Августин», конечно, лабуда, но «Вальс-бостон» и остальные песни - это просто гениально!
        - Роза Афанасьевна, «Августин» и «Найди меня» - песни ритмичные и зажигательные, здесь все зависит от удачной аранжировки и хорошей аппаратуры,- объяснил я.
        - А вы сможете сделать удачную аранжировку?
        - Не сомневайтесь,- уверил я.- Не хуже Добрынина!
        - Бабуля, нам нужен выход на какую-нибудь шишку из мира эстрады!- сказала Женя.
        - Телевидение, фирма «Мелодия», Союз композиторов, московская филармония, Пугачева,- уточнил я.
        - Пугачева.- Роза Афанасьевна задумалась.- Ну, с Аллой я не знакома, а вот Женечку Болдина знаю отлично.
        - А кто это?- спросила Марина, явно не читавшая «Ступени славы».
        - Это директор-администратор ее коллектива,- пояснил я.- По совместительству любовник.
        - Ну, это пока только слухи,- притормозила меня профессорша.- Я его знала, когда он был еще директором программ фестивального отделения Росконцерта. Евгений Борисович Болдин. А с Аллой они познакомились год назад, в мае. Вообще-то он пока женат, и у него дети. Я хорошо знаю его маму, сейчас позвоню ей в Москву, у меня есть ее домашний номер.
        Она порылась в своем ридикюле, нашла пухлый замусляканный блокнот и, заказав разговор по межгороду, дозвонилась до Москвы. Узнала, что Болдин уже в Сочи, готовит концерт. Она спросила телефон гостиницы в Сочи и узнала, в каком номере проживал Болдин.
        - Алло, Женя, это Роза Афанасьевна, из Питера, помнишь? Ну и отлично! Да, отдыхаем, в Анапе. Почему рано, время уже полдвенадцатого! Да ничего не случилось. Просто моя внучка поет в группе у Артура, замечательного композитора, у него есть шикарные песни, и я уверена, что они понравятся Аллочке. Ты моему вкусу доверяешь? Ну и отлично! Когда им подъехать? Завтра, к пяти? На мою фамилию, Селезнева. Хорошо! Спасибо! И с Женечкой, кстати, познакомишься наконец. Ну пока. Целую!
        Она аккуратно положила трубку и с гордостью на нас посмотрела.
        - Ты, бабуля, просто молодец!- с восторгом произнесла Женя.
        - Спасибо, Роза Афанасьевна!- Я был потрясен тем, как быстро бабуля решила основную нашу проблему.
        - Завтра, в пять вечера, гостиница «Жемчужина», номер четыреста один. Алла уже будет в гостинице.
        Женя закажет пропуск на два лица. Удачи, Артур, уверена, что эта встреча ускорит ваше восхождение на вершину славы!
        - Я тоже!- кивнул я.
        - И я хочу в Сочи, к Пугачевой!- заявила Марина.
        - Ну, в Сочи я вас обеих возьму, а в гостиницу пустят только меня и Женю - пропусков всего два. Ждите, завтра заеду за вами в двенадцать часов.
        Зазвонил телефон - это был Марат.
        - Привет, Артур, как дела? Чего не звонишь? Я тут посадил приятеля в студию - решил отдохнуть немного. Поехали на пляж, к Регине?
        - Марат, я не один, с девчонками.
        - Сколько их?
        Бабуля показала мне три пальца.
        - Трое,- ответил я.
        - Красивые?
        - Да, особенно третья!- Я улыбнулся профессорше.
        - Хорошо, тогда поехали в Сукко, я там классные места знаю. И народу там меньше, и вода чище.
        - Девочки, нас приглашают на пляжи Сукко! Вы как?
        - Нормально. Только надо домой зайти, переодеться и взять купальники.
        - Подъезжай, Марат, через десять минут мы будем готовы. Да, возьми с собой пару кассет с музыкой, я тут кассетник прикупил.
        Девчонки с бабулей ушли переодеваться, а я отнес компьютер в сейф. Сложив в пакет еду и вино, взял магнитофончик и пошел встречать Марата.
        Мы провели отличный день на пляже в Сукко, купались, играли в карты на раздевание. Бабуля классно играла в покер и раздела нас с Маратом до полотенец. Правда, пляж мне не понравился - он был не песчаный, а из мелкой гальки. Зато народу было гораздо меньше. Мы пообедали в грузинском заведении у знакомого Марата. Отведали харчо и сациви, чахохбили и киндзмараули. Неплохо!
        - Капеля некотина убивает лошать. Капеля кин-дзмараули - и лошать синова на ногах! - шутил хозяин-грузин.
        - Мы завтра собираемся в Сочи. Марат, не подбросишь нас?
        - А зачем вам в Сочи?
        - Да к Пугачевой в гости.
        - К Пугачевой?!- Марат обалдел.- Это что, шутка?
        Мы объяснили Марату ситуацию, он недоверчиво посмотрел на меня.
        - Слушай, Артур, ты меня постоянно удивляешь! То карате, то Пугачева!
        - Так отвезешь или нет?
        - Не могу, завтра договорился поставить машину на ремонт, масло течет.
        - Ну ладно, с Аликом договорюсь.
        - Кстати, тебя «пионерские» спрашивали. Ты им не звонил?
        - Нет, закрутился совсем. Вообще-то надо бы, а то я уже четыре дня без тренировок - только пробежки. Так и квалификацию недолго потерять! Давай сегодня к ним заедем. Девчонок завезем и заедем.
        - Куда заедете? Мы тоже хотим!- Марина капризно надула губки.
        - В спортзал, вам там неинтересно будет. Мы вас перед концертом заберем,- пообещал я.
        Мы завезли девчонок и Розу Афанасьевну домой и поехали на Пионерский проспект. Спортивный зал был действительно неплохой - с «тренажеркой», сауной и бассейном. Жору мы нашли в раздевалке.
        - Привет, Жора.
        - Привет, Артур, а мы тебя заждались уже. Я про тебя всем рассказал.
        - Ну, всем - это зря. Выбери человек десять, по-надежней, и собери в зале.
        - А почему только десять?- с удивлением сказал Жора.- Все хотят! У нас семьдесят человек!
        - Нет, только десять. Это дело заслужить надо!- твердо ответил я.- Да и эффекта не будет при толпе. И найди нам какую-нибудь форму.
        - Понял, сейчас сделаю!
        Жора выдал нам по трико и ушел, а мы, я и Марат, переоделись. Я понимал, что постигать философию айкидо этим парням особо некогда и незачем, и поэтому решил показать только несколько эффектных бросков и приемов. Мы зашли в зал, и я присвистнул от удивления: в зале стояли десять самых крупных, наверное, людей в городе. Это были молодые здоровенные парни, каждый весил не меньше 120 килограммов! Теперь понятно, почему их в городе остерегаются.
        Я прошел в центр зала, а Марата поставил в строй. В строю, кстати, оказался и второй амбал, которого я уронил у дискотеки.
        - Меня называйте сэнсэй,- начал я.- Обращаться ко мне и друг другу надо так.- Я показал жест приветствия-поклона.- То, что вы здесь увидите и чему научитесь, никому никогда не показывайте! Про меня и занятия никому не рассказывайте! Ясно?.. Айкидо - самый красивый и эффектный вид японской борьбы. Слово переводится как
«путь гармонии жизненной энергии». Это боевое искусство было основано в девятом веке одним из наследных принцев японской императорской династии, позже оно стало достоянием рода Минамото. На протяжении веков техники боя были дополнены и усовершенствованы философией дзен-буддизма и самурайской этикой. Основатель айкидо Морихей Уесиба из комбинации военного дела и религиозной идеологии создал новое боевое искусство, элементам которого я вас научу.
        Я вызвал к себе трех самых рослых парней и, велев им нападать на меня, показал три самых эффектных приема из группы никаджо. Надже ваза (бросковые приемы) и те-ваза (техника работы с кистью) смотрелись круто. В зале раздался общий возглас удивления.
        - Эти приемы не требуют большой физической силы. Болевые приемы на кисть очень распространены в айкидо. Так сложилось потому, что в прошлые времена японские воины в бою носили на теле доспехи, а кисти противника были всегда легко доступны и уязвимы.
        Я показал составные части приемов и стал отрабатывать их с учениками. Ребята работали старательно, в полную силу, и где-то через час полностью выдохлись. Я построил их в строй и, поклонившись, попрощался.
        В раздевалке ко мне подошел Жора.
        - Сэнсэй, а по скоко собирать?
        - Что собирать?- Я не понял вопроса.
        - Ну, денег… Тот, из Питера, брал по пятерке с каждого за тренировку.
        - Все занятия бесплатно. Но иногда мне нужны будут люди для сопровождения, по паре человек.
        - Типа телохранителей, так?
        - Да.
        - А вам-то телохранители зачем?- удивился Жора.- Вы же десять человек за минуту раскидаете!
        - Для представительности.
        - Ага, понятно. Сделаем! Не хотите в бассейн или баньку?
        - В бассейне можно окунуться, а в баню уже некогда - на концерт опоздаем. Да, кстати, у тебя есть кто-нибудь на машине, завтра в Сочи надо съездить?
        - Конечно, у Валеры есть машина и у Ромы. Я бы сам, на своей, свозил, но занят завтра. Вам во скоко надо в Сочи быть?
        - В пять.
        - Хорошо, сейчас договорюсь. Одного человека хватит?
        - Давай двоих. Наверное, в Сочи переночуем, вечером сходим куда-нибудь.
        - Понял.
        Жора ушел в зал и вскоре привел Рому и того самого наглого бугая из дискотеки.
        - Вот, у Ромы «жигуль», а это Валера, вы его знаете. У него в Сочи друзей полно - будет где переночевать.
        Валера не то чтобы овечкой стал, но был сама услужливость - всячески пытался помочь и как-то загладить свою вину. Я дал парням свой адрес, и мы договорились, что они заедут за мной завтра в двенадцать часов. Я с Маратом поплавал в бассейне, и, переодевшись, мы поехали за девчонками.
        - Мне тут Регина звонила,- сказал Марат походя.- Говорит, Катя тобой интересовалась, спрашивала, почему не звонишь.
        - А сама что не звонит?
        - Говорит, звонила, тебя дома не было.
        - Да, я дома мало сижу. Надо как-нибудь позвонить. Хотя Женя поинтересней!- признался я.
        - Да, классная девчонка! Но Марина тоже ничего, мне симпатична.
        - А мне казалось - Роза Афанасьевна!- пошутил я.
        Мы забрали девчонок и поехали на концерт группы Стаса Намина. Концерт мне понравился - вспомнил песни своей молодости. Хотя несколько удивило полное отсутствие сценического светового оформления. Кстати, и концерты, виденные мною по телевизору в этом времени, поражали полным отсутствием какого-либо театрального света и динамики. Певцы и певицы, не двигаясь, как истуканы, стояли на сцене с серьезными лицами. Смотрелось это ужасно, и я сделал себе заметку на память.
        После концерта мы подошли к Стасу, и я отдал ему демо-кассету. Он тут же вставил ее в кассетную деку и включил звук через усилитель. Послушать песни собрались все музыканты группы, администраторы, «паяльники» и еще какой-то народ. После того как прозвучали песни «Желаю тебе» и «Это не судьба» (леонтьевские вещи я решил не показывать пока), Стас спросил:
        - А ты в ВААПе песни регистрировал?
        - Нет.
        - Ну и зря! Срочно пошли туда ноты и слова всех своих песен - тебе будут проценты отчислять, песни-то хитовые.
        - А для этого не обязательно быть членом Союза композиторов?
        - Для регистрации песен - нет, а для тебя главное - застолбить их, раз они уже массово звучать будут. А то, знаешь, такие жуки бывают, слижут, и потом фиг докажешь, что это твои вещи. А так дата регистрации в ВААП будет стопроцентным доказательством… Вообще-то ты прав, у нас без членства в союзе ты никто! Официально, чтобы членом стать, требуется высшее музыкальное образование, членство в партии и классические сочинения - симфонии там или оперы. Ну, или лапу мохнатую надо иметь. Тогда деньги сами посыплются.
        - А как процент начисляется?
        - Там разные расценки. С концерта - пять процентов. Например, звучит двадцать песен разных авторов. Весь сбор от концерта подсчитывается, и пять процентов от суммы делится на двадцать - число авторов. Вроде бы копейки, но если песня хитовая, по всей стране звучит - огромные деньжищи получаются! Представь себе, сколько в стране ресторанов, дискотек, дворцов культуры, да еще с пластинок доля пойдет. А у тебя песни классные - стопроцентно покатят!
        - А где ближайшее отделение ВААП?
        - Наверно, в Краснодаре есть. Я всегда в Москве регистрирую. А эти твои песни мы берем, завтра же сделаем аранжировку!
        - А как же рапортичка?- В разговор вмешался какой-то мужчина, видимо администратор группы.- Этих же песен в рапортичке нет.
        - Что за рапортичка?- поинтересовался я.
        - Весь репертуар концерта принимается на худсовете филармонии или Росконцерте и вписывается в рапортички. Запрещено исполнять песни, которых нет в рапортичке,- пояснил Стас и ответил администратору: - Так мы же в рамках фестиваля работаем. Тем более песни не иностранные и тексты литовские (то есть в формате советского ЛИТа - регистрирующей организации). А в Москву приедем, впишем в репертуар и утвердим. Может, и на пластинку потом запишем!
        Мы поговорили еще о тонкостях советской бюрократии, и разговор естественным образом вернулся к проблемам любого советского ВИА, а именно к аппаратуре. Стас жаловался, что весь хороший фирменный аппарат идет в республики, а в РСФСР можно пробить только венгерскую или гэдээровскую аппаратуру. Поэтому республиканские коллективы работают на «Динакордах» и «Пивеях», а российские - на «Беагах» и
«Регентах». Основная проблема российских ВИА этого времени состояла в отсутствии новых тембров и звучаний. Ну, электрогитары, барабаны, иногда духовые инструменты - и все! Клавишные инструменты были примитивны - могли издавать мало хороших звуков,- поэтому приходилось иметь несколько синтезаторов. А они были очень дорогими и дефицитными вещами. Приличный «Роланд» стоил как полмашины.
        И тут Стас показал мне проспект фирмы Mellotronics и инструмент, о котором он мечтал,- Mellotron Mark V. Я никогда не слышал о таком и заинтересовался. Инструмент представлял собой аналоговый сэмплер. Он позволял проигрывать любые звуки, записанные на магнитную ленту. С помощью этих звуков можно было воспроизводить любые мелодии, так как у инструмента были фортепьянные клавиши. В придачу к инструменту шли кассеты с записанными в студии тембрами: оркестр, духовые инструменты, живые гитары и даже женский и мужской хор. Стоил инструмент немало - 3800 долларов, зато на комплекте прилагавшихся кассет имелось около 1200 тембров!
        Вот решение проблемы, которая не давала мне покоя! Дело в том, что все песни в моей фонотеке были записаны с голосами известных певцов и тембрами электронного века. А голос убрать с фонограммы почти невозможно. Как я мог показать кому-нибудь песню, исполненную, например, Пугачевой - все сразу узнают ее голос! Да и другие песни я тоже не мог использовать в оригинальном звучании - тогда надо было бы предъявить исполнителя! Следует заменить голоса настоящих исполнителей голосами своих солистов. Выходом могла стать только «минусовка», то есть фонограмма без голоса. А как ее записать без современных инструментов? Многие хиты просто не будут звучать под живые барабаны и примитивные электроорганы! А с помощью такого инструмента, о каком рассказал Стас, можно записать любые тембры, которые еще не изобрели, но которыми сыграны те песни, что имеются в моей фонотеке. Из них можно вырезать любой звук, используя программу Wave Lab, и записать на кассету от Mellotron. Получается, что с помощью одного этого инструмента и цифрового многоканального магнитофона, который есть в моем ноутбуке, я могу записать
фонограмму любой песни двадцатого века в оригинальном звучании, но без голоса настоящего исполнителя и после наложить на нее голоса своих солистов!
        Значение этого факта можно осознать, если вспомнить, что в это время на Западе целые фирмы занимались созданием новых тембров и стоили эти тембры тысячи долларов. Многие известные музыканты в мире стояли за ними в очереди!
        Я записал название фирмы, адрес и телефон в Лондоне.
        - Ты что, собираешься в Лондон?- саркастическим тоном произнес Стас.
        - Я - пока нет, но есть один моряк, который часто там бывает,- сказал я, вспомнив о Васильиче.
        - А деньги?- Стас не скрывал удивления.- Это же по курсу один к четырем почти шестнадцать тысяч рублей!
        - Пятнадцать тысяч двести,- уточнил я, понимая его удивление: это была рыночная цена «Жигулей» последней модели или кооперативной квартиры в небольшом городе!
        - Ничего себе! У тебя что, папа директор гастронома?
        - Нет, но возможности есть,- ответил я, скромно улыбнувшись.
        - Ну-ну.- Стас недоверчиво посмотрел на меня, но открыто сомневаться не стал, видимо, вспомнив фонограмму песни «Мы желаем счастья вам!».- Купишь - покажешь.
        Перед тем как попрощаться, Женя попросила Стаса сняться с ней на специально захваченный «Зенит», а я попросил Марину снять на видео нас со Стасом и его группой с помощью моего телефона. Она уже видела мой телефон и не удивилась его возможностям. Другое дело Стас - он, в отличие от девчонок, понимал, какой технический прорыв представляла моя «игрушечная кинокамера». Но, к счастью, СССР был так отделен от остального мира «железным занавесом», что все мои рискованные демонстрации только еще раз убеждали советского человека в техническом превосходстве Запада.
        Стас пообещал по возвращении в Москву поискать мне крышу под студию, и мы обменялись телефонными номерами. Время уже было позднее, поэтому мы не стали больше никуда заезжать - отвезли девчонок домой и поехали отсыпаться. Перед сном я записал пару новых катушек Рустаму, так как деньги подходили к концу.
        А с каким удовольствием я выспался в прохладной благодаря кондиционеру комнате! Жалко, что без Жени. Но я сказал себе: гнать лошадей не стоит, она девочка гордая и своенравная, надо ей дать время. С такими мыслями я уснул, мой четвертый день в
1979 году закончился.
        Глава 6
        Сочи.
        Настоящий мужчина должен ездить на юг с ребенком. Но ребенок должен быть чужим, и ей должно быть больше восемнадцати.
        На следующее утро позвонил Рустам.- Привет, Артур, «Машина» ушла влет! Еще есть что-нибудь? Может, «Чингисхана» подгонишь уже? Москва торопит!
        - Нет, неделя не прошла еще. Подъезжай с деньгами, кое-что другое есть.
        - Понял. Сколько катушек?
        - Две.
        - Что там?
        - Подборка из хитов «Пинк Флойд», «Телекс», «Иглз». У «АББЫ» новый альбом вышел,
«Voulez-Vous», с него лучшие песни.
        - Лучше бы полный альбом!
        - Нету, да и зачем писать заведомо нехитовую вещь? Пусть лучше будут сборники лучших песен.
        - Хорошо, но непривычно как-то. Москва всегда целыми пластинками пишет. Сколько денег?
        - По три за катушку.
        - Понял. Сейчас приеду,- без разговоров согласился Рустам. Видимо, «Машина» действительно ушла хорошо.- Артур, а ты бы не мог сразу по две первые копии мне писать?
        - Зачем?
        - Одну я буду в Москву отправлять, а со второй сделаю копии и по побережью развезу, по точкам, ну, по студиям звукозаписи. Чем в Москве брать третью или четвертую копию, лучше они у меня вторую будут брать за те же деньги.
        - Так никто же не отличит третью и вторую копии, это же не видео!- удивился я.
        - Почему не отличит, я отличу!
        Я вспомнил, сколько лет Рустам занимался звукозаписью, и согласился - слух у него был очень тренированный, как у любого профессионала.
        - И что, каждый раз будешь лично развозить?
        - Нет, только один раз. В следующий раз отправлю по почте - или сами приезжать будут.
        - Понятно, свою дилерскую сеть открываешь?
        - Что?- с недоумением произнес Рустам.
        - Нет, ничего. Я, кстати, и Марату дам по катушке, для внутреннего пользования. За вторую копию сколько денег?
        - По 500 добавлять буду!
        - Договорились.- Мне было не трудно - поставил на запись и спи.- Слушай, достань мне еще того коньяка «Арарат», больно классный. За деньги, естественно!
        - Я его за валюту беру, а рублями где-то по пятьдесят получается.
        - Вези пару бутылок.
        - Хорошо. Через полчаса буду.
        Одну бутылку я хотел в качестве благодарности презентовать профессорше, тем более что она была настоящим ценителем. Вторую я повезу Болдину - вдруг пригодится?
        Рустам подъехал, и пока я с ним решал вопросы, позвонила Катя и пригласила на пляж в санаторий. Три дня без секса - это было для меня слишком, и я с удовольствием согласился:
        - Хорошо, но я только до половины двенадцатого свободен, потом в Сочи надо скататься.
        Я положил трубку и спросил Рустама:
        - Подкинешь меня до «Шахтерской славы»?
        - Без проблем,- ответил тот.
        Рустам подвез меня до санаторного пляжа, и я снова попал в объятия Регины и Кати. С ними были те же две подружки. Все девчонки были бронзовыми от загара и какими-то возбужденными - оказалось, по поводу хорошей погоды они уже приговорили бутылку холодного советского шампанского.
        Девчонки взахлеб расспрашивали меня, куда я пропал и что делал.
        - Кое-кто здесь по тебе очень скучал.- Регина с хитрой улыбкой посмотрела на Катю.
        Я свежим взглядом оценил Катю: хороша, конечно, особенно фигура, но Женя красивее на лицо и гораздо стильнее. Да с ней и общаться интереснее. В общем, Катя была попроще.
        Я рассказал девчонкам про Стаса Намина и свои песни. Подружки были в отпаде. Долго расспрашивали меня о Стасе и его группе. Про то, что я еду на встречу с Пугачевой, я рассказывать не стал - совсем бы замучили.
        Мы купались, загорали и болтали. Я, как всегда, веселил девчонок анекдотами. Через час Катя утащила меня наверх, в номер, и я не сильно сопротивлялся.
        - Ты что, нашел себе кого-нибудь?- спросила Катя после того, как мы чуть не сломали кровать.
        - Нет. видишь ведь.- Я вытер пот со лба и сделал честные-пречестные глаза.- Просто работы было много.
        - А ты надолго в Сочи едешь?
        - На день, может, на два.
        - Возьмешь меня с собой?
        - Не могу. Извини, машина полная,- почти не соврал я. Объяснять Кате основную причину отказа я не стал из природной скромности.
        - Мы через неделю уезжаем домой, в Москву.
        - Ну, до отъезда увидимся. ая и сам скоро переберусь в столицу.
        - Правда?- Катя обрадовалась.- Я тебе дам свой адрес.
        - Но ты же еще не уезжаешь?
        - А вдруг мы не увидимся.- Она посмотрела на меня умными глазами.- Вдруг у тебя еще дела будут.
        - Обязательно встретимся,- сказал я, испытывая смущение.- Обещаю… Кстати, ты не поможешь мне в Москве квартиру снять на первое время?
        - Первое время можешь и у нас пожить. У нас четырехкомнатная квартира, в центре. Родители против не будут, они у меня очень гостеприимные.
        - Нет, это вряд ли. Не хочу ни от кого зависеть, тем более что деньги у меня есть.
        - Хорошо, я маме позвоню, она в этих делах лучше разбирается. А сейчас пойдем в душ.- Катя игриво потянула меня за руку.- Сделал дело - вымой тело!
        Оказавшись дома в половине двенадцатого, я перекусил и собрался. В двенадцать приехали Рома с Валерой, мы забрали девчонок и покатили в Сочи. До Сочи было километров двести пятьдесят. Проезжая знаменитые советские здравницы, Новороссийск, Туапсе, Джубга, Геленджик, я еще раз убеждался, что это обычные грязные совковые поселки, разве что расположенные рядом с морем. Никакого сравнения даже с примитивными курортами Хургады. Но все познается в сравнении, а девчонкам сравнить было особо не с чем, и поэтому они с удовольствием глядели по сторонам и весело болтали. Рома и Валера оказались нормальными общительными ребятами, хотя видом, конечно, напоминали вышибал или рэкетиров. Марине Рома явно понравился (я так понял, ей многие нравились, девчонка была без комплексов). Ребятам я объяснил цель поездки, и они прониклись.
        По дороге, чтобы не скучать, мы по очереди рассказывали всякие истории из студенческой жизни. Валера вспомнил смешной случай.
        - Дело было поздней весной в студенческой общаге. Пацаны прикадрили трех девчонок на улице и, отоварившись, как водится, пивом-водкой, потянули их к себе в общагу. Причем потянули в прямом смысле этого слова. Поскольку вход охраняла неприступная бабка-вахтерша, парни поднялись к себе на третий этаж и с балкона спустили коридорную ковровую дорожку - типа, цепляйтесь, девки, по очереди, будем втягивать наверх! Первую втянули. Вторую. Осталась третья, последняя. А у пацанов силы уже на исходе, и эта оставшаяся чувиха была довольно полновата. Тянут-потянут… До второго этажа еле-еле доехали. Девчонка висит молча, как мешок с какашками, и думает: «Лишь бы не бросили, надо было первой подниматься». Общежитие формой напоминало букву «П», и вскоре на балконах уже целый амфитеатр старшекурсников собрался - за этой картиной наблюдают. И тут один из них крикнул: «Да бросьте вы ее на фиг! Мы ее знаем, это Люська, она все равно никому не даст!» После этой новости «эскалатор» предательски затормозил и чуть дрогнул. Люська секунд пять повисела и как заорет на весь двор: «ДАМ! ДАМ! ВСЕМ ДАМ!!!» Говорят, в ту ночь
пьянка была грандиозная!..
        Мы приехали в Сочи около четырех часов дня, немного проехались по центру, затем заехали на территорию гостиницы «Жемчужина» и пошли в ресторан гостиницы, решив пообедать. Увидев внушительные фигуры борцов, охранник на стоянке не стал спрашивать пропуска, и мы важно устроились в ресторане за столиком в углу. Видимо, компании в таком составе частенько посещали одну из самых престижных гостиниц Сочи и обладали определенной репутацией. Официант также не стал медлить и быстро принес меню. Мы отведали стерляжью уху и цыпленка табака. Кухня была бесподобной. Девчонкам я заказал бутылку полусладкой хванчкары. В общем, прочувствовать советского сервиса я опять не смог. Хотя, скорее всего, в «Жемчужине» всех так обслуживали - слишком высок был статус гостиницы. Пока мы обедали, в зал то и дело заходили клиенты; все они с опаской поглядывали на Рому с Валерой и уважительно - на меня, принимая, видимо, за мафиози с любовницами.
        Около пяти часов я с Женей подошел к стойке администратора; забрав пропуск на фамилию Селезневой, мы поднялись на четвертый этаж. И вот мы в номере люкс с белым роялем и кожаной мебелью - для СССР это было очень круто! Евгений Борисович оказался вежливым, приятным человеком с красивым, интеллигентным лицом. Никогда не видел Стефановича, но что касается Болдина, он был очень эффектен, и я оценил вкус Аллы Борисовны. Коротко расспросив тезку о здоровье бабушки, он внимательно посмотрел на меня и спросил:
        - Послушайте, а это не вы только что внизу в ресторане сидели, когда я за сигаретами заходил?
        - Да, мы, наверное.
        - А я думал - мафиози какой-то.- Евгений Борисович уважительно посмотрел на меня.
        - Да это просто ребята знакомые, борцы из моей секции.
        - Что за секция?
        - Айкидо. Японская борьба.
        - Айкидо? Не слышал… но ребята, признаться, впечатляют! Я бы Алле таких нанял. У нее один шофер, и скоро поклонники совсем проходу давать не будут! Частных охранных агентств у нас нет, а милиция в этом плане - долдоны, опыта нет совсем! Да и вообще, для солидности неплохо будет хотя бы на время концертов нанимать таких охранников.
        - Без проблем, поговорю с ребятами,- пообещал я.
        Евгений Борисович послушал пару песен с нашей демо-кассеты на большом двухкассетнике Sharp.
        - Мне очень нравится, но Алла Борисовна, сами понимаете, все решает сама. Она подъедет где-то через полчаса, посидите пока. Кофе будете, коньяк?
        - Коньяк у нас с собой есть. Вот - презент! Болдин сначала снисходительно хмыкнул, но, увидев бутылку, расцвел:
        - Ничего себе, настоящий «Арарат». Сто лет его не видел. Это же экспортный вариант!..
        Пока мы пили коньяк и мило беседовали, в номер стремительно ворвалась Алла Борисовна.
        - Женя, ты представляешь, в этом «Фестивальном» стен нет! Продувает все насквозь. А если дождь?
        - Ну, Алла, сцена-то закрыта со всех сторон. И вообще, зал шикарный, согласись.
        - Шикарный-то шикарный, но ведь новый совсем еще. Какая-нибудь недоделка выскочит или отпадет чего!
        - Не волнуйся, там уже выступал ансамбль «Березка», а они, сама знаешь, скачут как лошади. Все, что могло отпасть, уже бы отпало. Лучше познакомься. Вот Артур Башкирцев, а это Женя, внучка профессора Селезневой из Ленинграда. Артур - молодой композитор из Перми, пишет для Стаса Намина. Смотри, какой коньяк они привезли!
        Алла Борисовна наконец удостоила нас своим вниманием.
        - Ничего себе молодой. - Она ухмыльнулась, внимательно посмотрев на меня.- Но коньяк хороший, наливай. А что ты написал для Стаса?
        - Две песни, новые, пока не записанные.
        - А мне что принес?
        - У нас фонограмма под гитару только пока, но зато пять песен.
        - Ничего, разберусь, не маленькая!- Пугачева села в кресло, закинула ногу на ногу и пригубила коньяк. Я никогда не видел ее близко, тем более в молодости, и скажу, что для своих тридцати она смотрелась совсем неплохо. Не суперкрасавица, правда, но изюминка в ней точно была, а главное - из нее просто перла энергетика лидера!
        Прослушав первый куплет «Паромщика», она доброжелательно посмотрела на меня.
        - Была я в Перми, грязный такой город! А песня ничего, ничего.
        Прослушав «Озеро надежды», она задумалась и через некоторое время спросила:
        - А слова чьи? Твои?
        - Да.
        - Слушай, Женя, первый раз слышу песни, в которых не надо ничего менять - ни одного слова!

«Еще бы,- мысленно ухмыляясь, подумал я,- ты же их сама уже правила - попробуй, придерись!»
        - Что, Алла, нравятся?- обрадованно спросил Болдин.
        - Да ты что, это же готовые шлягеры! Если остальные песни такие же - вот вам готовая пластинка!
        Остальные песни ей тоже понравились, кроме «Найди меня»; действительно, под простую гитару песня не слушалась.
        - Здесь надо аранжировку сделать ритмичную, синтезаторную,- поспешил вставить я.
        - А ты знаешь как?- спросила Алла Борисовна.
        - Да, я уже делал, в Перми… Вот кассета, здесь есть наброски.- И я, вконец обнаглев, достал из кармана свой главный козырь - кассету, на которой был записан инструментальный фрагмент песни «Найти меня», то место, где Пугачева не поет, а идет гитарный проигрыш. Я включил магнитофон.
        - Ни фига себе!- Тут даже Женя не выдержала, и это понятно: звучание 87-го года было лучше звука 79-го года на порядок, а то и на два! Конечно, был риск проколоться - откуда в Перми такие инструменты и такая студия? Но я специально ухудшил качество фрагмента и придумал объяснение:
        - У нас в Перми при Дворце культуры имени Свердлова студия была, но сгорела. Аппарат там был хороший. Завод ведь богатый, авиамоторный…
        - А что за инструменты?- поинтересовался Болдин.
        - Ну, барабаны Tama, тарелки настоящие Paiste, двухмануальная Vermona, большой Lesley Hammond, гитары Telekaster, - вдохновенно врал я, вспоминая недостижимые мечты моей юности.
        - Ничего себе!- поразился Болдин.- Такого аппарата и у нас, в «Ритме», нет!
        - А аранжировку кто делал?- спросила Пугачева.
        - Я,- уверенно заявил я (слизать ноты с готовой, уже аранжированной песни мог и первоклассник в музыкальной школе).
        Болдин и Пугачева переглянулись.
        - Ну вот, а ты говорила, что Авилова заменить некем. Да он не хуже Буйнова будет!
        Я понял, что у них были какие-то проблемы с Александром Авиловым, руководителем ансамбля «Ритм», который аккомпанировал Пугачевой. И решил сразу расставить все точки над "i".
        - Извините, но только ездить по гастролям я не буду даже с вами, Алла Борисовна,- уважительно, но твердо сказал я.- Не по мне это - мотаться по гостиницам за пять рублей!
        - Ну, положим, не за пять.- Певица с любопытством посмотрела на меня.- А чего же ты хочешь?
        - Сейчас или вообще?
        - Сейчас… И вообще!
        - Сейчас я хочу, чтобы мои песни исполняла великая Алла Пугачева!..
        - Ну уж и великая.- Алла Борисовна махнула рукой, но было видно, что мои слова были ей приятны.
        - А вообще планирую перебраться в Москву, стать членом Союза композиторов, получать авторские за свои песни и раскрутить свою группу.
        - А у тебя есть своя группа?
        - Пока нет, но будет,- уверенно ответил я.
        - Ну, если песни не кончатся.
        - Не кончатся, я могу по хиту в неделю выдавать!- нахально заявил я.
        - Да, скромный молодой автор,- иронично, но дружелюбно проговорила Алла Борисовна.- А какие ты песни Стасу предложил?
        - Две лирические, про любовь.
        - Хорошие?
        - Ну. Мальчик родился.
        - ???
        - Я так говорю, когда мелодия хитовая получается.
        - Кассеты нет? Я развел руками.
        - Тогда напой!
        - У меня голоса нет, а вот Женя может.- Я повернулся к скромно сидящей в уголке Евгении.- У тебя слова с собой?
        - Да.- Она достала из сумочки бумажку с текстом, а я сел за рояль.
        - Класс!- сказала Пугачева после прослушивания.- Что ни песня, то хит! Да ты просто машина для хитов! Тухманов отдыхает.
        Я сделал вид, что покраснел, а сам в душе извинился и поблагодарил Саруханова и других пострадавших авторов.
        - Только постановка пальцев неправильная. Ты что, не по «фоно» школу заканчивал?- спросила наблюдательная Алла.
        - Нет, на скрипке,- ответил я, решив особо не распространяться.
        - А что за девочка, где училась?
        - Московская консерватория,- похвастался я.- Солистка моей будущей группы!
        - Да, серьезные дела затеваются, а, Борисыч?- Пугачева взглянула на Болдина.- Как бы нам в стороне не остаться,- сказала она и перевела взгляд на меня.- Эти песни я тоже беру - вместе целое отделение получается!
        - Алла Борисовна, эти песни я уже пообещал Стасу. это будет непорядочно. А для вас у меня еще есть. «Вальс-бостон» и «Мы желаем счастья вам».
        Я попытался напеть и наиграть куплет вальса.
        - «Вальс» под гитару надо,- безошибочно определила Алла Борисовна,- а вторая станет хитом на свадьбах. Только вместо «мы» надо сделать «я».- Она прослушала, как Женя поет под фонограмму «Мы желаем счастья вам!», и добавила: - Эй, ты где раньше был?
        - В Перми,- просто ответил я. Пугачева снова посмотрела на Болдина.
        - Подумай, Жень, сколько таких талантов по всей стране пропадает!

«Таких - ни одного»,- подумал я гордо, ведь ноутбука, как у меня, пока ни у кого не было!
        Почувствовав расположение звезды, я решил обнаглеть.
        - Алла Борисовна, если дадите денег в долг, на студию, я вам уже с аранжировкой готовый «минус» сделаю!
        - Ну, готовый «минус» мне не надо, я на концертах вживую работаю! Как ты себе представляешь - на пластинке будет одно звучание, а на концерте другое?
        - А вы купите для вашей группы инструменты, как у меня в студии, и похоже будет!- категорично сказал я.
        - А сколько тебе денег надо?
        - Тысяч сорок. Через полгода отдам. Может, раньше.
        - Вот так запросы!- Евгений Борисович покачал головой.- Да и, положим, за сорок тысяч нормальную студию не купить - одни барабаны тысяч пять стоить будут! Я уже молчу про магнитофон многоканальный, его только за валюту привезти можно!
        - Есть у меня выход на заграницу, моряк дальнего плавания. А валюту и купить можно. Мне нужны только клавишные, микшер и микрофон, барабаны не нужны - буду писать электронные,- пояснил я.
        - Электронные?- Болдин брезгливо поморщился.- Слышал я как-то на выставке ритм-машинку «Ямаха» - звуки примитивные, детские.
        - Ритм-машины разные бывают. Здесь,- я показал на кассету с инструментальным фрагментом,- все барабаны электронные.
        - Точно? А я-то думаю, что это у барабанов звук какой-то неестественный, сочный. Какая фирма?
        - Mellotronics.
        - Первый раз слышу.
        - Денег дадите - покажу!
        Пугачева задумалась и после паузы сказала:
        - Да деньги не проблема, пять-шесть левых концертов. или вон шубу за валюту продам, которую мне в Сургуте подарили. На фига мне три!.. Если песня уже с аранжировкой, да еще такого уровня - это же фирма! Такого звучания в Союзе ни у кого нет! Соня от зависти умрет.

«Такого звучания и на Западе пока ни у кого нет!» - подумал я.
        - Ну ладно, с пропиской помогу. Квартиру сам снимешь, с Союзом композиторов тоже проблем не должно быть. Если ты десяток таких песен напишешь, они тебя сами с руками возьмут!
        - Ну, Алла, так уж сразу и возьмут,- с иронией проговорил Болдин.
        - Поможем,- твердо сказала Пугачева.- Подкинешь пару песен Кобзону, еще кое-кому, а те нажмут на Тихона Николаевича и Орбеляна.
        - Алла Борисовна, а телефон Кобзона дадите?
        - Да вон, Болдин даст. Позвони ему, предупреди, Женя, ладно?- Наконец она довольно тряхнула головой.- Честно говоря, столько хитов сразу мне еще никто не предлагал! В общем, договоримся так. Ты мне делаешь отделение - десять песен, вот с такими аранжировками, а я тебе дам деньги на полгода и помогу всячески. Идет? Ну и ты поможешь моим музыкантам - инструменты, тембра там подобрать.
        - Алла, группу менять надо!- опять вставил Болдин.
        - Да знаю я, отстань. Он тоже студию не завтра откроет. так ведь, Артур?
        - Месяца через два. влучшем случае,- неуверенно пообещал я.
        - Ну вот, а за два месяца мы новую группу найдем, инструмент нам Артур поможет подобрать. Только условие - Ротару песен не давать!
        - А я-то все думаю, что за Соня такая,- сказал я.
        - Ну как, договорились?
        - Конечно, мне же не Ротару помогать будет!
        - Ну вот и лады. Давай еще коньячку за дружбу - давно «Арарат» не пила.
        Мы выпили еще по рюмочке, обсудили подробности договора, обменялись телефонами. Договорились, что деньги мне Болдин выдаст через два дня, под расписку, а я привезу новые песни. Потом поговорили о проблемах советской культуры. Пугачева была интересным собеседником, правда, не без звездности - как-никак царица советской эстрады! Спокойно могла и выразиться нецензурно, но получалась у нее это как-то естественно и не пошло. Рассказала, кто решает вопросы на телевидении, на
«Мелодии» и в Союзе композиторов.
        Коньяк пошел хорошо, все расслабились, и дошло дело до анекдотов. Тут проявил себя Болдин и насмешил всех вот таким анекдотом про медика-практиканта.
        Едут в машине «скорой помощи» врач, фельдшер, медсестра и практикант. Едут, едут, вдруг ни с того ни с сего фельдшер начинает задыхаться. Хватает себя руками за горло, глаза на выкате - ужас! Медсестра невозмутимо берет чемоданчик и охаживает его по голове. Фельдшер тут же успокаивается.
        Тут врач хватается за горло, начинает задыхаться, падает на пол и бьется в конвульсиях. Медсестра и его потчует чемоданчиком по голове. Это приводит врача в чувство. Он садится и едет как ни в чем не бывало. Студент в ступоре. Он поворачивается к врачу и говорит:
        - Я даже не слышал о подобных симптомах! А методы лечения настолько странные, что я растерян окончательно. Не объясните ли мне хотя бы в общих чертах…
        Врач, махая рукой, говорит:
        - Не бери в голову. У медсестры вчера муж повесился. Это мы ее подкалываем.
        Пугачева хохотала громко и заливисто. Я и Женя скромно подхохатывали. Обстановка стала совсем дружелюбной, мы даже снялись с Пугачевой на «Зенит» Жени и мой телефон - правда, опять пришлось врать про «детскую кинокамеру». После этого я спросил:
        - Алла Борисовна, вы не боитесь давать такие деньги совсем незнакомому человеку?
        - Артурчик,- певица покровительственно похлопала меня по плечу,- во-первых, ты не с улицы пришел, за тебя Болдин поручился, правда ведь, Женя?
        - Да, конечно,- неуверенно согласился Евгений Борисович.
        - Во-вторых, такие песни на дороге не валяются, с любой из них даже неизвестный исполнитель может в звезды пробиться. да и у меня они быстро окупятся.
        - Так может, тогда мне не обязательно деньги возвращать?- съехидничал я.
        - Да ты только за авторские отчисления за них от ВААПа две студии сможешь купить! - вмешался Болдин.- Если твои песни Пугачева споет - их завтра вся страна петь будет!
        - Ну, это когда будет.
        - Будет, будет,- заверила меня Алла и добавила: - А в-третьих, я считаю, что немного разбираюсь в людях!
        Это она заявила несколько самоуверенно - если знать про ее будущие неудачные вложения в соловьевскую «Властелину».
        - Мне кажется, ты порядочный и очень талантливый человек. идалеко пойдешь,- наконец польстила мне звезда.

«Властелина» и «Эконика» будут позже, а сейчас Пугачева официально получает 47 рублей за концерт и только недавно переехала из однокомнатной «хрущевки» в обычную трехкомнатную квартиру. Поэтому я не сразу поверил тому, что она действительно сможет дать мне такие деньги. Сыграло мне на руку, скорее всего, то, что в 1979 году Пугачева еще не была бесспорной королевой - у нее шла постоянная негласная борьба за корону с Софией Ротару. Но, к счастью для меня, Алла Борисовна уже в
1979 году была неплохим бизнесменом и тоже не собиралась ездить «за пятерку по гостиницам», а уже зарабатывала приличные деньги. А я, в свою очередь, не собирался ее обманывать - с поддержкой Пугачевой у меня проблем должно стать гораздо меньше. В общем, пока фортуна была на моей стороне, и не воспользоваться удачей было бы глупо.
        Наконец мы распрощались и спустились вниз, в фойе гостиницы, где нас уже заждались ребята с Мариной.
        - Ну, вот они!- завопила Марина и кинулась к нам.- Ну как?
        Чтобы не привлекать излишнего внимания, мы вышли из гостиницы и поехали в дендрарий - прогуляться и освежиться. Расположились на лавочке в тени бамбуковой рощи; ребята открыли пиво, купленное в буфете «Жемчужины». О подробностях беседы с Пугачевой я попросил Женю не распространяться, и она рассказывала Марине и ребятам в основном, во что была одета певица и как выглядела. Я показал им видеозапись с Аллой Пугачевой и Евгением Болдиным, и восторгам не было конца.
        Мы решили отметить это знаменательное событие, но перед этим надо было решить вопрос о ночлеге. Валера нашел исправный телефон-автомат и дозвонился до приятеля - у того была знакомая в санатории, расположенном в сочинском районе Светлана. Две комнаты по 15 рублей за ночь - цена была вроде бы божеская. Сам Валера с нами ночевать не собирался - у него была подружка в пригороде.
        - Валера, а где в Сочи можно вечером цивильно отдохнуть?- спросил я.
        - Ну, самым крутым местом считается тот ресторан в «Жемчужине», где мы обедали. Там лучшие музыканты работают, в сезон даже из Москвы группы приезжают. Только туда попасть трудно… Среди молодежи самое модное место - молодежный лагерь
«Спутник», там дискотека и бары. Но это не в центре, ехать далеко надо.
        - Лучше в «Жемчужину», поздно уже далеко ехать. Можно позвонить Болдину, он места закажет. А пока, может, съездим искупнемся?- предложил я.
        - На городском пляже вода грязная и народу много. Лучше заехать на какой-нибудь санаторный пляж. Забашляем на входе и без проблем искупаемся,- сказал всезнающий Валера.
        Мы так и сделали - дозвонились Болдину и поехали купаться. За десятку бабуля на входе сразу пропустила нас на пляж. На чистеньком пляже санатория людей было мало - основная масса отдыхающих была на ужине,- и мы без помех, как пьяные тюлени, накупались в теплом море.
        После встречи с Пугачевой Женя смотрела на меня какими-то другими глазами - она уже не иронизировала, как это частенько бывало раньше. Видимо, уважительное отношение Аллы Борисовны ко мне и ее неожиданное доверие произвели на Женю сильное впечатление. А сумма кредита вообще поразила воображение - ведь это была ее стипендия почти за восемьдесят лет! Она дождалась момента, когда ребята с Мариной ушли купаться, и стала меня расспрашивать:
        - Артур, а что это за левые концерты, о которых упомянула Алла Борисовна? Как можно скрыть концерт Пугачевой? Весь город будет знать - не говоря уже об афишах! И милиция будет на концерте, и ОБХСС.
        - Ну, это просто. Например, грядет юбилей у какого-нибудь крупного металлургического комбината где-нибудь на севере или колхоза-миллионера где-нибудь в Дагестане. Директор там - царь и бог, вся милиция у него в руках. Он через посредников и администраторов приглашает выступить Пугачеву или других артистов на юбилее в качестве шефской помощи - как бы бесплатно. А после концерта дарит ей соболиную шубу или дорогой перстень или вообще вручает администратору заранее оговоренную сумму. Где он ее берет и по какой статье проводит - это уже его проблема, а не артиста.
        Даже в крупных городах на больших концертах умудряются заработать дополнительно. Администратор зала нанимает двух или трех своих людей, те продают контрамарки в очередях на дополнительные якобы места, причем потом сами проводят зрителей в зал и усаживают их на специально оставленные кресла. Часть такой прибыли идет на стимулирование дополнительной заинтересованности артистов.
        - Но ведь у артистов тоже могут спросить, откуда у них соболиные шубы, квартиры и лимузины?
        - Могут, конечно, но кто тогда на концертах ко Дню милиции выступать будет, на юбилеях министров и членов правительства? Звезд такого уровня без особых причин не трогают. Тем более что они своими концертами и пластинками приносят государству прибыли в тысячи раз больше!
        Накупавшись, мы поехали в ресторан гостиницы «Жемчужина»; он уже был полон. Важный метрдотель нашел нас в списке приглашенных, после чего, окинув взглядом, сказал:
        - Простите, но у нас вечером без галстуков нельзя!
        - А где их можно купить?- небрежно спросил я, как будто всю жизнь носил джинсы с галстуком.
        - Пройдемте.
        Метрдотель привел нас в гардероб и вручил три не новых, уже завязанных галстука. Я дал ему десятку, мы надели галстуки и прошли в большой зал. Нас посадили за большой, украшенный цветами стол, на котором стояла табличка с надписью «Алла Пугачева». Метрдотель, предложив нам меню, будто невзначай спросил:
        - Вы не знаете, Алла Борисовна не спустится к нам сегодня?
        К ответу прислушивалось, наверное, ползала.
        - Нет, вряд ли, она сказала, что здесь слишком чопорно - все в галстуках!- громко отомстил я ему. Табличку убрали, и любопытные соседи, надеявшиеся увидеть певицу, разочарованно отвернулись.
        Метрдотель гордо удалился. Мы демонстративно сняли галстуки и повесили их на спинки стульев. Девчонки прыснули в кулачок. Посетители заведения тем временем стали посматривать на сцену. Там появился толстенький, бойкий конферансье. Поприветствовав публику и отпустив пару «одесских» шуток, он объявил выступление ВИА «Жемчуг» под руководством Александра Барыкина.
        Я с удивлением узнал в молодом парне с гитарой будущую звезду советской эстрады. Видимо, в это время он еще не спел свои знаменитые песни - «Букет» и «Программа телепередач на завтра»,- группа работала в стиле поп-рок и пела в основном на английском языке. Вообще, многие советские группы почитали особым шиком петь песни на английском, даже считалось, что настоящие музыканты должны уметь слизывать
«один в один» известные вещи Deep Purple или Uriah Heep. С английским репертуаром всячески боролись многочисленные комиссии, и мне сейчас кажется это правильным.
        Я догадывался, почему сложилась такая ситуация. Во-первых, все, что приходило с Запада, было модным - начиная с техники и кончая музыкой. Во-вторых, дело было в примитивных текстах про любовь, про Родину, которые разрешали петь нашим ВИА. И только с появлением рокеров типа «Машины времени» советские музыканты стали понимать, что ВИА может петь содержательную русскую музыку. Хотя здесь, в
«Жемчужине», видимо, комиссии особо не лютовали. Музыканты пели что хотели! Другое дело - нравилась ли эта «крутая музыка» тем, кто сидел в зале. В зале было мало хипповой молодежи - в основном солидная и респектабельная публика, жаждущая русской и нерусской попсы. Поэтому, кроме наших девчонок, группе «Жемчуг» особо никто не аплодировал. Ну, и Барыкин, показав свою крутость, начал играть более-менее попсовые кабацкие мелодии. К этому времени мы уже заказали полный стол всякой всячины - осетрину, копчености, фрукты, вино. В свое советское время я такой роскоши даже не видел. Девчонки танцевали, а парни ели не торопясь и внимательно оглядывали зал - контролировали ситуацию.
        Я тоже осмотрел зал. За столиками вокруг восседали солидные дядьки с женами или любовницами и иностранцы. У стойки бара сидели симпатичные, ярко накрашенные девицы - видимо, ожидали клиентов. В глубине зала, в углу, расположилась подозрительная компания местных кавказцевв - шесть человек в темных костюмах. Главным у них явно был пожилой, седой мужчина, похожий на чеченца. Он то и дело окидывал зал цепким взглядом, попивая вино из огромного бокала. Иногда поглядывал и на нашу компанию. «Это Анвар, чеченец. Они в городе рынок держат и здесь, в гостинице,- девочек валютных»,- незаметно шепнул мне Валера. В перерывах между танцами на сцене выступали фокусники и жонглеры, разбавлял программу анекдотами неутомимый конферансье.
        Хотя наши девчонки и были самые симпатичные в зале, к ним никто не подходил даже близко - опасались Рому с Валерой. Тем более что все медленные танцы Женя танцевала только со мной, а Марина - с Ромой. Во время одного такого танца и произошел момент истины. Женя прижалась ко мне всем телом и спросила:
        - Артур, а ты женат?
        - Нет. А почему ты только сейчас спрашиваешь?
        - А меня, может, только сейчас это заинтересовало. Ведь на юге все мужики холостые.
        - Так, может, я тоже вру?
        - Сейчас уже не сможешь,- уверенно сказала Женя.
        - Почему?
        - Ну не сможешь!
        - Не смогу,- признал я.- Да и незачем мне врать, я действительно не женат. А ты что, замуж за меня собралась?
        - Пока нет, молодая еще. А вот семью разбивать не хочу. У меня принципы.
        - Не понял - замуж не хочешь и семью разбивать не хочешь?!
        - А я что, тебе не нравлюсь?
        - Нравишься.
        - Вот и дерзай, а захочу замуж, я тебя быстро окручу,- самоуверенно заявила Женя. - Только я тебя разочарую… ты у меня не первый.
        - Москвич?
        - Почему москвич?
        - Да это я анекдот вспомнил. После постели парень говорит девушке: «Милая, можно я буду звать тебя Джульеттой?» - «Почему?» - «Ты у меня первая!» - «Хорошо, но я тогда буду звать тебя москвичом».- «Почему?» - «А ты у меня четыреста двенадцатый!»
        Женя больно ущипнула меня за мягкое место.
        - Я тебе покажу четыреста двенадцатый!
        - Так это же не про тебя, это анекдот!- оправдывался я (благо в это время все мои анекдоты еще не были бородатыми).
        - У меня в жизни только один мужчина был,- призналась Женя,- преподаватель наш, по гармонии. Мне, в принципе, нравятся только умные мужчины в возрасте.
        - Спасибо.
        - Не за что. А ты какой-то странный, не от мира сего,- вдруг призналась Женя.- Даже говоришь как-то странно.
        - Почему странно?- Я насторожился - выделяться мне пока было опасно.
        - Ну, не знаю. постоянно слова незнакомые произносишь, и выражение лица у тебя такое многозначительное, и тон снисходительный… будто знаешь чего-то, чего никто не знает.
        - Понял, исправлюсь,- бодро сказал я, а сам подумал: «Вот так Женя, раскусила за три дня!» - и добавил: - Тебе бы в КГБ работать - шпионов ловить!
        - В КГБ пошла бы с удовольствием - там, наверное, интересно!.. А исправляться тебе не надо - я не люблю обычных людей!
        - Хорошо, не буду,- кивнул я, подумав, что надо внимательней следить за речью и своим поведением - не дай бог, нарвусь на настоящего кагэбэшника.
        В зале было много «фирмачей», то есть иностранцев,- они чем-то неуловимо отличались от наших людей. Хотя все в зале были хорошо одеты, иностранцев отличало поведение, манера общения, даже какая-то высокомерность. За соседним столиком сидела интересная пара: пожилой мужчина в светлом летнем костюме и симпатичная дама в белых перчатках. Они разговаривали на английском языке и искоса, с любопытством поглядывали на наш столик. Я немного понимаю по-английски - все-таки поездил по миру - и разобрал несколько слов из их беседы. Они говорили о нас - мужчина называл меня мафиози и говорил о том, что не хотел бы встретиться с Ромой и Валерой ночью на улице, а женщина восхищалась цветом кожи Жени и ее волосами.
        Через некоторое время я пошел в туалет. Когда я вошел в огромный, мраморный холл туалета, там курил как раз этот иностранец. Увидев меня, он невольно попятился. Я вежливо улыбнулся и сказал ему по-английски:
        - Не бойтесь, я не мафиози - я простой композитор. А вы англичанин?
        - Нет, американец.- Мужчина немного успокоился и протянул мне открытую пачку
«Мальборо».- Курите?
        Я не курил, но отказываться не стал - знакомство с иностранцем мне могло пригодиться. Взяв одну сигарету из пачки, прикурил от его зажигалки.
        - Откуда у простого композитора такая охрана?- неожиданно по-русски, с легким акцентом спросил он.- Вы, наверно, очень известны?
        - Это не охрана, просто мои приятели,- соврал я,- товарищи по спорту. А откуда такое шикарное знание русского языка? Лэнгли?
        - Нет, к ЦРУ я отношения не имею. Русская бабушка, дворянка, хранительница традиций, воспитала внука на Чехове и Достоевском.
        - А чем вы занимаетесь сейчас?- поинтересовался я, хотя слышал, что у американцев неприлично спрашивать, чем они зарабатывают на жизнь.
        - Я профессор, языковед, преподаю в Калифорнийском университете,- ответил иностранец.- Здесь, в России, я и моя жена отдыхаем как туристы и параллельно практикуемся в языке. Она тоже наполовину русская, из семьи кинопродюсера Майера.
        - Того самого, основателя Metro Goldwin Mayer?
        - О, откуда такие знания?- удивился профессор.- Для сотрудника КГБ вы слишком выделяетесь из толпы.
        - Я не из органов. но вы ведь не поверите. Кагэбэшников у нас действительно много, особенно вокруг иностранцев. Просто я интересуюсь любопытными фактами. Интересно ведь, что простой эмигрант из Минска стал основателем крупнейшей кинокомпании.
        - Значит, не простой. Талантливый бизнесмен - светлая голова! Ольга, это моя жена, его немного помнит - он ее дедушка.
        - Ничего себе!- Пришла моя очередь удивляться.- Миллионерша и красавица! Повезло вам!
        - Ну, с вами девушки не хуже, особенно брюнетка. Жена?
        - Нет, подруга. Студентка консерватории.
        - Да, Россия - это родина красивых женщин,- проговорил, кивая, иностранец и, спохватившись, добавил: - Меня зовут Леопольд Гарин. Кстати, вот моя визитка.
        Я взял карточку с золотым тиснением. Говорят, чем витиеватее визитка, тем глупее и авантажнее ее владелец, но Леопольд на глупца не походил - слишком хитрые у него были глаза.
        - У меня визитки, к сожалению, с собой нет. Артур Башкирцев, композитор,- представился я и подумал: «А что, хорошо звучит, надо привыкать к своему новому званию».- Да и место для обмена визитками не совсем подходящее.
        - Да уж.- Леопольд огляделся.- Хотя этот туалет больше походит на помещение для приемов. Пойдемте в зал, нас, наверное, уже потеряли.
        Мы вернулись, и профессор представил меня своей жене, а я познакомил Леопольда со своей компанией. Ольга тоже неплохо говорила по-русски, но акцент у нее был явно сильнее. Мы говорили о кино и спорте, музыке и балете. Я не смог удержаться и все-таки рассказал анекдот на «буржуйскую» тему. Вот такой. Разговаривают два капиталиста. «Представляешь,- говорит один,- вчера моей жене в глаз попала соринка. Пришлось обращаться за помощью к окулисту, и это стоило мне триста долларов». «Это что,- сказал второй,- моей жене вчера в магазине на глаза попалась норковая шуба, и это стоило мне три тысячи долларов!»
        - Скажите, Артур,- обратилась ко мне Ольга,- а каким видом спорта вы занимаетесь?
        - Айкидо, это вид японской борьбы. Слышали про Стивена Сигала?
        - Нет, а кто это?
        Я не помнил, в каком году вышли первые фильмы с участием Сигала, поэтому озвучил общеизвестные факты:
        - Американец, чемпион по айкидо, единственный европеец, который обучал самих японцев их же борьбе.
        - А, это типа Брюса Ли?
        - Да, только айкидо гораздо зрелищнее кун-фу, а Стивен Сигал прекрасно бы смотрелся на экране!
        - Да?- произнесла Ольга заинтересованно.- Наши в свое время проморгали Брюса Ли, и он уехал сниматься в Гонконг. Потом локти кусали с досады, но было поздно - он уже умер. Если этот ваш Сигал хотя бы вполовину эффектен так же, как Брюс, фильмы будут иметь успех. Надо будет подсказать дяде. Где Сигал живет, вы говорите?
        - По-моему, в Сан-Франциско. У него там была своя школа.
        Она записала имя Сигала в записную книжку, а мне стало очень приятно, что я помог популяризации айкидо, да и Сигал стал должен мне бутылку.
        Мы выпили за процветание кинокомпании Metro Goldwin Mayer, за Олимпийские игры в Москве - еще никто не знал, что американцы будут их бойкотировать, Афган будет в конце 1979 года. Девчонки с любопытством расспрашивали новых знакомых о звездах американского кино, то и дело звучали названия фильмов: «Клеопатра», «Каскадеры»,
«Золото Маккены». Мне казалось, что в СССР в это время демонстрировалось мало американских фильмов, и в основном зрители знали Челентано, Пьера Ришара и Раджа Капура. Но любимым фильмом Жени оказалась лента «Генералы песчаных карьеров», и она замучила Ольгу вопросами о Кенте Лейне и Тише Стерлинг.
        Мы выпили за советско-американскую дружбу и за Большой театр, за здоровье Картера и Карпова. Всем было хорошо, мы поспорили немного о преимуществах двухпартийной политической системы и романах Стивена Кинга. Леопольд блеснул знанием русского языка и рассказал свежий анекдот от русских эмигрантов: «Босс с Брайтон-бич, собрав на совещание персонал фирмы, говорит: «Должен обратить внимание наших новых сотрудников, прибывших из СССР и работающих непосредственно с русскими клиентами, что выражение «всякая хренотень» не в полной мере отражает ассортимент товаров и услуг, предлагаемых нашей компанией!»»
        - Неплохо, Леопольд, неплохо,- похвалил я рассказчика.
        - Послушайте, Артур, для кагэбэшника вы слишком начитанны и образованны. хотя вам по должности, наверное, полагается.- Разомлевший Леопольд вернулся к пресловутой теме.- Правда, я надеялся, что после двенадцати лет сотрудничества с учеными Советского Союза, многочисленных конференций и симпозиумов уже заслужил доверие
«конторы» и приставлять ко мне никого не надо.
        - Леопольд, я ведь вам уже говорил, что не являюсь сотрудником КГБ!
        - Да бросьте, Артур, кто еще здесь может быть так информирован и откровенен в суждениях. Чуть ли не каждое предложение - скрытая провокация! Как можно уверенно рассуждать о фильмах и книгах, не видя их? Скажите честно, вы капитан или майор? По возрасту скорее майор,- сказал с хитрой улыбкой профессор и похлопал меня по плечу.
        Вообще-то верхом моей воинской карьеры было звание рядового-связиста отдельного полка связи в Свердловске и музыканта Ансамбля песни и пляски Краснознаменного Уральского военного округа. Туда меня перевели после «учебки», узнав, что я в армию попал после окончания Пермского института культуры. Я писал сценарии для воинских праздников вместо двух перезрелых методисток - жен старших офицеров, пристроенных в Дом офицеров по блату. Что касается армии, я всегда к ней относился (и сейчас в этом плане ничего не поменялось) резко отрицательно. Не терпела моя творческая личность команд и приказов. Поэтому я обиделся, а так как был уже довольно выпивши, решил во что бы то ни стало доказать иностранцу, что я не офицер КГБ.
        - Хорошо, смотрите сюда.- Я придвинулся к профессору и, прикрывая дисплей мобильного телефона рукой от посторонних взоров, включил ему один видеофайл - популярный в Интернете прикольный японский ролик - пародию на порнушку. Самурай летал с партнершей по воздуху, вертел ее под собой и над собой - в общем, творил что попало! Даже на американский раскрепощенный взгляд это было запрещенное порно.
        - Может ли быть у офицера КГБ такое в кармане?- Я торжествующе посмотрел на Гарина. Когда я увидел его округлившиеся глаза, мне стало понятно, что я явно переборщил.
        - Оля, ты посмотри, какое чудо!- воскликнул профессор, поворачиваясь к жене.- Это же переворот в технике! Какая-то Nokia. эти японцы опять перегнали нас на двадцать лет! Ничего подобного я нигде не видел! Ручной телевизор или даже видеомагнитофон с экраном!..
        - Что это?- с удивлением сказала Ольга.- Покажите мне!
        Я уже пожалел, что показал профессору телефон, и хотел спрятать его обратно в карман, но он так цепко вцепился в него, что вырывать уже было невежливо. Ольга посмотрела на ролик, но, в отличие от мужа, ее удивила техника съемки.
        - Я думала, что все знаю о спецэффектах,- проговорила она.- Кто это снимал? Какая компания? «Уорнер бразерс»? Нет, не может быть, они в жизни не опустятся до эротики. Неужели японцы?! Откуда это у вас?
        - Знакомый привез из Японии,- ответил я, смущаясь, мысленно ругая себя: «Ну и идиот же я! Хорошо, хоть финское слово «Nokia» напоминает что-то японское».
        Я убрал телефон в карман и жестом показал официанту, чтобы тот принес счет. Надо срочно сматывать удочки! Мы спешно расплатились и попрощались с иностранцами, но в вестибюле меня догнала Ольга и остановила за руку.
        - Я верю вам, что вы не из КГБ, но чувствую за вами какую-то тайну, а я обожаю тайны. Если будете в Америке или в Москве, найдите меня, пожалуйста, вот моя визитка.
        Она сунула мне в руку визитку, слегка пожала мне руку и ушла обратно в зал.
        - А чего мы так резко сорвались, Артур? Я только разошлась.- Марина уже была тепленькая. Женя взяла ее под руку и повела к машине. Она ни о чем не стала меня спрашивать, оказалась очень понятливая - раз уходим, значит, так надо.
        Ребята тоже не особо суетились, поэтому мы сели в машину и уехали. По дороге в санаторий завезли Валеру к какой-то подружке и договорились, что заберем его завтра, в одиннадцать утра. В санатории уже все спали, только дежурная ждала нас, желая получить свои денежки. Она без лишних разговоров расселила нас по номерам, причем само собой получилось, что я оказался в одном номере с Женей, а Марина с Ромой - в другом.
        - Что случилось в ресторане, Артур?- спросила Женя, когда мы остались наедине.
        - Слишком расслабился, но ничего, вроде обошлось…
        А опасность была, кстати, очень велика: если меня начнут проверять даже обычные милиционеры, то, не получив документов, сразу начнут обыскивать и найдут телефон. Как я смогу оправдаться, что я не шпион, при наличии такой технологичной штуки в кармане? В КГБ наверняка решат, что это какая-то новая рация, разработанная в ЦРУ. Похоже, пора избавляться от привычки всегда с собой носить телефон.
        Я немного успокоился и подумал, что вряд ли Ольга с Леопольдом будут рассказывать о телефоне кому-то из органов - «фирмачи» терпеть не могли «контору». А на Западе им просто никто не поверит - тем более что они были уже достаточно навеселе, когда увидели техническую новинку. Может, они и сами не вспомнят завтра ничего, хотя вряд ли, у Ольги были слишком умные глаза. Остается надеяться, что она не захочет сделать мне что-нибудь во вред - из-за чего-то она мне явно симпатизировала.
        - А почему они так всполошились, увидев твой фотоаппарат?- после короткой паузы снова задала вопрос Женя.
        - Это действительно очень новая секретная технология, она еще проходит испытания в Японии. Мне привез аппарат мой знакомый музыкант из Токио, просил пока никому его не показывать, а я не удержался и похвастался.
        Не знаю, поверила ли моим сумбурным объяснениям Женя или просто решила отложить вопросы на потом, но, неожиданно толкнув меня на диван, она стала медленно раздеваться. То, что вытворяла Женя в постели, мало походило на занятия по гармонии в Консерватории имени Чайковского. Видимо, ее недоступность ей самой порядочно надоела, при всем том было видно, что она не притворяется, а получает от секса полное удовольствие. В таком возрасте это случается довольно редко, и не скажу, что мне это было неприятно.
        Сделав небольшой перерыв, мы выпили и стали играть в ролевые игры: комсомолка уговаривает секретаря комитета комсомола не отправлять ее на картошку, выпускница консерватории осваивает разные музыкальные инструменты в оркестре. Лучше всего ей удалось поработать с флейтой-пикколо.
        Утром нас разбудил робкий стук в дверь - оказалось, времени уже было десять тридцать и вскоре надо было ехать за Валерой. Неохотно выбравшись из постели, мы сходили на пляж, и утреннее море освежило нас в своих прохладных волнах. Заехав за Валерой, мы позавтракали и решили заскочить на вещевой рынок, чтобы немного прибарахлиться.
        Рынок в Сочи был гораздо крупнее анапского, мне сказали, что еще больше были только рынки в Одессе и Калининграде. Я приобрел себе солидный, представительный костюм, Марина - пару мини-юбок и «разлетайку». Жене один торговец предложил джинсовые шорты - последний писк моды. Зная про эксклюзивность товара, торговец за него запросил триста рублей - как за полный джинсовый костюм. Мне захотелось сделать Жене приятное, и я, проявив чудеса исключительной щедрости, купил шорты, попытавшись предварительно сбить цену до двухсот пятидесяти. Чтобы носить такие шорты, нужна была достаточная смелость, а размер был редкий и маленький - примерно
42-й. Когда Женя одела шорты и вышла из-за шторки, продавец, увидев, как они сели на ее аккуратную попку, сам зацокал от восхищения. И поняв, что на толстых богатых тетенек такие шорты все равно не налезут, он согласился отдать их за двести пятьдесят рубликов.
        В этих шортах длинноногая загорелая Женя, с распущенными волосами, ступала по рынку подобно королеве. Народ расступался перед ней, как льдины перед ледоколом. Маринка с такой завистью смотрела на Женю, что мне пришлось и ей купить пару дефицитных мелочей.
        В какой-то момент я немного отвлекся, присматривая себе спортивный костюм, и не заметил, как здоровый толстый кавказец схватил Женю за руку.
        - Дэвушка, выпей со мной шампанского, шашлык-машлык - я угощаю!
        Я подошел и убрал его руку.
        - Извини, дорогой, девушка со мной.
        Мое появление не произвело на него особого впечатления - он весил тяжелее меня килограммов на сорок!
        - А ты кто такой, слюшай! Откуда взялся? Проблемы хочешь, да?
        Вокруг нас сразу образовалось пустое пространство и круг из любопытных зрителей.
        Я не стал больше разговаривать с пузаном, а просто кивнул своим ребятам. Они тут же заслонили своими могучими фигурами меня с Женей. Кавказец понял, что его огромный живот не катит против их бицепсов, и, зло выругавшись на своем языке, повернулся и ушел.
        - Мне, наверно, не надо было такие шорты надевать,- робко сказала Женя. Она сильно испугалась.
        - Вот еще, у тебя же к шортам бесплатное приложение - Рома с Валерой!- беззаботно пошутил я.
        Мы выбрались с рынка и, нагруженные покупками, пошли к машине. По дороге я купил девчонкам потрясающие розы. Такие огромные бутоны можно увидеть только на нашем юге.
        В двух шагах от машины нас догнала компания - наш знакомый толстый любвеобильный кавказец с четырьмя носатыми дружками.
        - Ну что, поговорим?
        Я жестом остановил ребят, которым не терпелось проверить на практике свои достижения в айкидо, и посмотрел на кавказца.
        - А что, Анвар в курсе этого беспредела?
        - А ты что, знаешь Анвара?- смутился кавказец.
        - Да вот, хотел познакомиться,- неопределенно ответил я.
        - Хотел - давай познакомимся.- К нам подошел седой вчерашний чеченец из ресторана с двумя молодыми парнями.- Откуда такой, назовись, кто за тебя слово сказать может?
        - Артур меня зовут, Абхаз из Анапы меня знает,- ответил я, решив блефануть.- Рустам с рынка со мной работает.
        - А, Абхаза знаю, про Рустама тоже слыхал.- Голос у Анвара подобрел.- А это что, Жоры пацаны?
        - Да.
        - К нам по делам или на отдых?
        - К Алле Борисовне в гости заезжали.
        - Да, видел вас за ее столиком, хотел на саму посмотреть, цветы подарить - нравится она мне. Да не вышло пока.
        - Ничего, она три дня выступать будет, на концерте и увидишь.
        - Хорошо… А ты, Шота,- Анвар повернулся к оробевшему толстяку,- когда нормальных людей от лохов сможешь отличать? Да и слюни на чужое добро не распускай!
        Он с удовольствием посмотрел на Женю и пожал мне руку.
        - Ну, добро, Артур, передавай привет Рустаму и Абхазу. Отдыхайте, не волнуйтесь, никто к вам больше не подойдет.
        Глава 7
        Мужчину от мальчика отличает лишь стоимость игрушек.
        Мы распрощались и уехали из слишком гостеприимного Сочи. Надо бы мне притихнуть пока, да как-то не получается. Хотя поездка получилась даже более удачной, чем я ожидал. Сейчас оставалось два сложных дела - документы и аппаратура, которую надо как-то привезти из-за бугра. Я решил сразу же по приезде в Анапу навестить всемогущего морехода Васильича. Но сразу не получилось - дома вовсю звенел телефон.
        - Ты куда пропал, я тебя второй день ищу!- Это был Рустам.- Сиди дома, сейчас подъеду. Дело есть!
        Суть дела он мне рассказал, как только переступил порог. Оказалось, в морг доставили бомжа, утонувшего по пьянке. На берегу аккуратной кучкой лежала его одежда, но карманы были пустые. Тело, как неопознанное, вместе с одеждой привезли в морг. А там опытный Михалыч, санитар морга, под подкладкой поношенного пиджака обнаружил паспорт утопленника, его трудовую книжку и справку об окончании школы-интерната. Михалыч сразу вспомнил просьбу Рустама и позвонил ему.
        - Смотри, какое совпадение,- сказал Рустам, хлопнув об руку паспортом,- его тоже звали Артур, и документы милиция не нашла. Я выяснил, что он корефанился с Профессором, алкашом с кладбища, они там подрабатывали иногда - могилы рыли. Больше его никто не знал. Я Профессору денег дал на билет и велел больше в Анапе не показываться!
        Рустам дал мне потрепанный паспорт и замусоленную трудовую книжку на имя Мудакирова Артура Керимовича. В паспорте лежала сложенная вчетверо справка об окончании Березовской школы-интерната.
        - Что за интернат?
        - Детский дом так называется. В общем, сирота ты.
        - Да ты что, Рустам, он же на меня вообще не похож… да и фамилия - ухохочешься.
        - Ничего ты не понимаешь!- Рустам усмехнулся.- Наоборот, все к лучшему. Ты случайно падаешь в воду на пристани - там вся вода в нефти от катеров,- фотка в паспорте портится, и ты пишешь заявление на замену паспорта. В паспортном столе моя знакомая - сделает все без очереди! А пока выдаст тебе справку, что паспорт находится на замене.
        - А фамилия? Мне же с такой фамилией в приличном обществе не показаться!
        - Ничего ты не понимаешь, наоборот - классная фамилия! Подаешь еще одно заявление с просьбой поменять ее как неблагозвучную - и выбираешь себе любую, хоть Брежнев! Комар носу не подточит!
        - Ну, Брежнев не разрешат, конечно. А прописка? Он же прописан в какой-то общаге в Сургуте!
        - Да это вообще не проблема. У нас в Анапе есть дом, развалюха на окраине, и моя знакомая туда всех прописывает, проблем ни у кого не было!
        - И много она туда уже народу прописала?
        - Ну, моих только человек пять.
        - Нет, так не пойдет, это подозрительно, при первой проверке погорю.- Я задумался.- Лучше сделать так - подождем, когда сгорит какой-нибудь дом. И пусть она туда меня и пропишет. Только сам сгорит, слышишь, Рустам?!
        - Да понял, понял. Хорошо.
        - Смотри, какая у меня трудовая биография.- Я полистал трудовую книжку с множеством записей.- Последнее место работы - лесоруб Красноселькупского леспромхоза Ямало-Ненецкого округа! Из лесоруба - в композиторы, крутой поворот!
        - А что, работа на свежем воздухе располагает к поэзии,- пошутил Рустам.- Да и кто у тебя «трудовую» смотреть будет?!
        Вариант был неплохой, впрочем, и выбирать мне было особо не из чего - такого случая больше могло и не представиться. Сценарий только нужно было немного подчистить. Но с Рустамом это обсуждать совсем не обязательно.
        Мы поехали на пристань, где я на виду у дежурного матроса, изображая пьяного, поскользнулся и упал в воду. Перед этим в паспорт я вложил кусочек поролона, так что результат был налицо, вернее, на фотографии - она была неузнаваема. Матрос помог мне выбраться из воды, за что тут же получил десятку. Я с Рустамом доехал до паспортного стола, где собственноручно написал два заявления. Фамилию решил оставить старую - Башкирцев, тем более что именно под ней меня знают Пугачева и Намин. Тут же сдал испорченный паспорт и получил справку о том, что мой паспорт находится на замене в паспортном столе. Большая часть дела была решена, оставалось только дождаться прописки. Я поблагодарил Рустама и отправился искать дом Васильича - помощника капитана сухогруза. Васильич оказался крепким нестарым еще мужчиной с черными усами и хитрым взглядом. Я поздоровался и сказал:
        - Я от Ильи Вагановича. У меня большой заказ. Внимательно осмотрев меня, Васильич приоткрыл двери в дом, приглашая войти. Жилище его оказалось нехило упаковано: японский телевизор, музыкальный центр и даже импортный холодильник. Холодильники иностранного производства были большой редкостью в СССР, так как ввоз крупных фирменных вещей из-за границы был связан со множеством хлопот.
        Васильич оказался очень осторожен - он тут же позвонил Илье Вагановичу:
        - Алло, Илья Ваганович? Тут от вас человек подошел, Артуром представился. Поговорите с ним, он это или не он.
        После проверки, успокоившись, он поинтересовался, какие товары меня интересуют. Я вкратце объяснил.
        - Вовремя подошел, мы через четыре дня уходим из Новороссийска в Гамбург.
        Из толстой пачки Васильич вынул несколько каталогов и рекламных проспектов музыкальных инструментов и аппаратуры. Я выбрал себе шестнадцатиканальный микшерский пульт Yamaha, электрогитару Telekaster, два студийных и пять концертных микрофонов Neumann. Среди рекламных проспектов я обнаружил один проспект с фотографией певицы Кейт Буш, рекламирующей новинку - концертный беспроводной радиомикрофон. Кейт Буш, оказывается, первая в истории мировой эстрады использовала в своем концертном туре радиомикрофон. Стоил он бешеных денег - около двух тысяч долларов, поэтому я с сожалением вынужден был от него отказаться.
        Я решил заказать студийный четырехдорожечный катушечный магнитофон Tascam c 38-й скоростью - именно этот стандарт звукозаписи использовали в это время почти все студии мира. Для концертов я выбрал профессиональную кассетную деку Tascam, процессор эффектов Yamaha и неплохой новый синтезатор Roland Juno.
        - А в Англию вы не будете заходить?
        - В этот раз нет. Но ты не волнуйся, в Гамбурге есть магазин музыкальных инструментов, один из самых крупных в Европе, там все есть. А если чего-то нет - всегда можно заказать!
        - Особенно мне нужен вот это инструмент, Mellotron Mark V. - Я записал Васильичу название фирмы и сэмплера.- Он стоит три тысячи восемьсот долларов.
        - Ничего себе!- удивился старпом.- А всего заказ на сколько?
        - Около семи тысяч долларов, но я хочу еще разные мелочи заказать - шнуры, студийные кассеты, наушники, еще блестящую ткань для костюмов - участникам моей группы. Также для себя лично презервативы (советские резиновые изделия № 2, благодаря своей толщине, конечно, увеличивали размер вашего мужского достоинства, но были мало приспособлены для секса) и хорошую фирменную электробритву -
«Харьковом» только газоны стричь. Получается всего около семи с половиной тысяч долларов.
        - Вот это заказ!- Старпом выглядел ошарашенным.- У меня такой заказ впервые. Деньги в рублях?
        - Да, но только сорок тысяч. Я слышал, ты пятьдесят процентов накручиваешь?
        - Вообще-то да, но для тебя можно сделать скидку.- Он быстро подсчитал что-то на большом калькуляторе.- Все-таки заказ крупный, да и в магазине мне наверняка дискаунт будет. Когда деньги привезешь?
        - Через два дня. А гарантии?
        - Расписку напишу, не волнуйся, все будет нормально. Я двадцать лет в загранку хожу, меня здесь все знают - проблем никогда не было.
        - А вернетесь когда?
        - Через две недели.
        - Договорились.
        Я приехал домой довольный и усталый и, прежде чем лечь спать, сделал на компьютере с помощью «Фотошопа» небольшой фотомонтаж. Нашел у себя в фотобазе фотографию Брежнева и смонтировал себя в обнимку с генеральным секретарем компартии Союза. Затем взятым у Жени «Зенитом» я сделал фото прямо с экрана монитора ноутбука и чуть не засмеялся, представив лицо приемщика в фотостудии, когда он будет выдавать мне готовое фото. В базе у меня было много знаменитостей, но фото с президентом США или Элвисом Пресли в Советском Союзе вызвало бы массу ненужных вопросов.
        Следующие два дня прошли без особых приключений. Рома нашел нам через знакомых хороший санаторный пляж, и мы впятером (включая Розу Афанасьевну) все время проводили там, загорая и купаясь. Вечерами мы с Маратом ходили на тренировки, а после тренировок - с девчонками на дискотеки или в рестораны. Женя мне все еще сильно нравилась, и, несмотря на многократные приглашения Марата сходить по девочкам, я дни и ночи проводил в ее компании. Роза Афанасьевна сквозь пальцы смотрела на ночные отсутствия внучки и то ли в шутку, то ли всерьез просила ее не приносить никого в подоле.
        Я съездил с Маратом в Краснодар и завез в отделение ВААП ноты и тексты двадцати песен, которые собирался использовать в первую очередь. Ноты и тексты мне помогли записать девчонки - принтеры пока не были изобретены, а сам бы я провозился неделю. Через два дня мы снова всей компанией съездили в Сочи: я отвез Пугачевой еще пять новых песен и получил от Болдина большой пластиковый пакет с пачками новеньких сторублевок. Заезжать куда-нибудь с такими деньгами было опасно, и мы без остановок вернулись в Анапу. Сразу же заехали к Васильичу, и я передал ему под расписку деньги. Пока возбужденный старпом пересчитывал деньги, я стал разглядывать пластинки, стоящие на полке серванта. Пластинки были в основном импортные, но попадались и выпущенные фирмой «Мелодия». Среди наших был «пласт» Нила Седака «Неожиданный успех» 1978 года. Я стал разглядывать его и обнаружил надпись: «Изготовлено по лицензии фирмы Polydor International GmbH, Гамбург».
        - Слышь, Васильич, а вы долго в Гамбурге стоять будете?- спросил я старпома.
        - Два дня. Разгрузимся - загрузимся и обратно.
        - А ты не сможешь зайти в одно место и занести туда одну вещь?
        - Какую вещь?- Васильич насторожился.- Ты не шпион, случайно?
        - Да нет, композитор, а в Гамбурге студия находится известная. Вот смотри,
«Полидор интернэшнл».- Я показал ему пластинку.- Я тебе кассету дам со своими сочинениями - вдруг они немцев заинтересуют и они пластинку выпустят?
        - Твои сочинения?- Васильич с недоверием посмотрел на меня.
        - А ты знаешь, что я для Пугачевой пишу и для группы Стаса Намина?
        - Ты? Для Пугачевой? А не врешь?
        - Не вру. А ты, кстати, знаешь, что такое ложь?
        - Что?
        - Ложь - это лазновидность зелновых култул!- прикололся я, достал из кармана фотографию, сделанную Женей своим фотоаппаратом (я в обнимку с Аллой Борисовной), и показал Васильичу. Возможностей «Фотошопа» в это время еще никто не представлял, и Васильич проникся.
        - А адрес есть?
        - В справочной узнаешь.
        - Хорошо, договорились, приноси кассету - завезу. Правда, мне еще бинокли развезти надо.
        - Какие бинокли?- с удивлением спросил я. Васильич разоткровенничался. Оказывается, он за рубли покупал в наших приморских городах бинокли и телескопы и сдавал их за границей уже за валюту. Наша оптика там ценилась, и у него даже были постоянные клиенты-перекупщики, которые сами развозили товар по маленьким магазинчикам. А за вырученную валюту покупал заказанные товары, и получался тройной навар.
        - На сорок тысяч ты скупишь все бинокли в Советском Союзе,- сказал я с улыбкой.
        - Там еще часы наши «Командирские» идут, фотоаппараты «Зенит», ну и ювелирка, конечно. Завтра поеду в Сочи - затариваться, у меня там знакомые в торговле есть.
        Мы попрощались, и я отправился домой готовить демо-кассету.
        Голосов новой группы у меня еще не было, и я решил записать инструментальные фрагменты лучших песен Modern Talking и Bad Boys Blue, чтобы выдать их за песни несуществующей пока своей группы. И тут я поймал себя на том, что у меня не было названия группы.
        Я задумался. Название должно быть простым, запоминающимся и «международным» - оно должно быть русским, но его должны знать и иностранцы. Какие русские слова знают за границей? Матрешка, Иван, Москва? А что, группа «Москва», это звучит хорошо и патриотично и легко запоминается. Я написал на кассете крупными буквами: disco group «Moscow», Arthur Bashkirtzev. Московских координат у меня пока не было, и я решил дать адрес и телефон в Анапе, все равно недели две мне еще придется здесь пожить - надо дождаться возвращения Васильича.
        В этот же день я завез кассету Васильичу. В том, что любая фирма ухватится за мое предложение обеими руками, я не сомневался, вопрос был в другом - каким образом мне получать гонорары за пластинки за границей? Обладателей валютных счетов в СССР пока еще не было, это было противозаконно - даже просто обладание валютой каралось по статье 25 УК сроком от трех до пяти лет с конфискацией имущества. Единственный вариант - класть деньги на безымянный закрытый счет, а потом видно будет.
        Вообще-то рано я размечтался, у меня и группы-то еще нет!
        Через два дня мне позвонил Рустам: его знакомый пожарный, которого он просил сообщать обо всех пожарах, позвонил и рассказал, что на окраине города сгорел деревянный дом вместе с хозяйкой - одинокой семидесятилетней старушкой. Рустам выяснил, что родственников у нее не было, а дом восстановлению не подлежит. Он отдал мне бумажку с данными на старушку: Коломенских Мария Григорьевна, Пионерский проспект, 113. Его знакомая в паспортном столе сделала мне прописку по этому адресу задним числом, и я наконец получил свой новый серпастый паспорт на имя Башкирцева Артура Керимовича. Для меня это было большим событием - наконец-то я стал полноценным советским гражданином, а не подозрительным нелегалом. По этому поводу я устроил Рустаму шикарный банкет в крутом ресторане и записал ему бесплатно катушку с песнями Майкла Джексона с нового альбома «Со стены».
        Утром позвонила Катя: оказывается, ее мама нашла мне в Москве двухкомнатную квартиру возле метро «Театральная». Квартиру сдавали их знакомые, работавшие за границей. По словам Кати, хата была шикарная, с мебелью и телефоном, и сдавалась недорого, всего за триста рублей в месяц - так как через знакомых. Катя продиктовала мне адрес и телефон хозяев и немного грустно сообщила, что послезавтра уезжает. Я вспомнил, что обещал увидеться с ней до ее отъезда. Мне стало стыдно, и я пригласил ее с подружками вечером в ресторан на прощальную вечеринку. Потом дозвонился до Марата и попросил заказать места в каком-нибудь хорошем месте и объяснил ситуацию.
        - А Регина будет?- поинтересовался Марат.
        - Конечно, все девчонки будут.
        - И Женя?- съехидничал Марат.
        - У нас прощальная вечеринка, а не турнир по женскому боксу. Для Жени я уехал по делам.
        - Понял. Давайте съездим в Джемете, там в санатории «Голубая даль» ресторан хороший - люди хвалят.
        - «Голубая даль», говоришь? А там безопасно?- Я ухмыльнулся, опять вспомнив, что, термин «голубой», видимо, пока был малоизвестен.
        - В смысле?
        - Да так, ничего… Хорошо, договорились, заказывай шесть мест на вечер.
        - Артур, а как насчет новой музыки?
        - Ах да, к вечеру запишу нового Майкла Джексона, захвати чистую катушку.
        - Отлично, до вечера.
        Как только я положил трубку, послышался сигнал дверного звонка. Я подошел к двери и глянул в глазок - за дверями стоял милиционер. Документы у меня были в порядке, но сердце неприятно защемило - это был первый мой официальный контакт с властью. Я открыл дверь.
        - Здравствуйте, проходите,- пригласил я милиционера.
        - Здравствуйте, капитан Селиванов, ваш участковый. Третий день пытаюсь вас застать, но постоянно никого дома нет. («Слава богу»,- подумал я.) А мне положено всех проживающих на участке знать, чтобы, так сказать, быть в курсе - тем более что дом этот пустой всегда был. Можно документики посмотреть?
        - Да, конечно, вот паспорт.- Я с волнением протянул ему свой паспорт, в который
«случайно» были вложены мои фото с Пугачевой и Стасом Наминым.
        - Так, хорошо, Артур Керимович. так вы наш, местный? А чего ж дома не живете?
        - Да вот беда у меня. Работал я на севере, долго, денег прикопил, приехал домой. мы тут с теткой жили, в своем доме, на Пионерке. адом-то сгорел вместе с теткой. Старенькая она была уже, наверно, плитку не выключила.
        - На Пионерке? Да, слышал, это на участке у майора Мухамадеева. Жалко старушку. А это что за фото, можно посмотреть?- спросил он для вида.- Кто это с вами? Так это же Пугачева!
        - Да, мы Аллой Борисовной хорошие знакомые - я для нее песни пишу.
        - Вы композитор?- удивился участковый, и тон его переменился - вместо важного и строгого стал уважительным и даже предупредительным, когда он добавил: - Первый раз вижу живого композитора. А какие песни вы написали?
        - Новые, она их еще не исполняла. Может, коньячку? Присаживайтесь!
        - С удовольствием. С таким человеком очень даже приятно будет.
        Коньяк у меня был всегда, я лишь достал из холодильника лимон, нарезал его и разлил коньяк по стопкам. Мы выпили и разговорились - ничего так не располагает к взаимопониманию, как хороший коньяк. Участковый жаловался на начальство и жителей участка: постоянно, мол, сдают жилье, а это незаконно - ни регистрации, ни порядка.
        - Начальство требует, чтобы я всех проживающих знал,- сказал он со вздохом,- только как же их всех узнаешь, текучка такая - каждые две-три недели новые отдыхающие приезжают. Своих бы, местных, запомнить!..
        После третьей мы перешли на «ты», и я даже рассказал анекдот про ментов:
        - Начальник спрашивает: «Капитан Иванов, хотите получить майора?» - «Так точно!» -
«Поедете в вытрезвитель и там получите майора Петрова!»
        Участковый смеялся от души и вроде не обиделся, поэтому я перешел к делу:
        - А ты, Савельич, майора Мухамадеева давно знаешь? Хороший человек?
        - Да нет, он у нас новенький - из Геленджика перевелся. А что?
        - Мне надо будет участок на Пионерке в наследство оформлять, помощь его может понадобиться,- ответил я. (На самом деле я решил подстраховаться, вдруг кто-нибудь будет интересоваться, жил такой человек по такому адресу или нет. В первую очередь обратятся к участковому - а он про меня и не слышал.) И грустно добавил: - Да и похоронить надо тетушку.
        - Какие проблемы, сейчас позвоним ему, он наверняка у себя, в участке.
        Савельич тут же дозвонился до майора Мухамадеева:
        - Рашид, это я, Савельич, с пятнадцатого. Ты в ближайшее время на месте будешь? Я к тебе подъеду с коньячком и хорошим человеком, композитором… для самой Пугачевой песни пишет! Ему помочь надо. Договорились!- Довольный, он положил трубку.- Идем!
        - Не торопись, Савельич, чего пешком ходить - сейчас машину вызову!
        - Понял. А мне машина не положена, потому как участок небольшой. хотя бегать много приходится,- посетовал он и с завистью посмотрел на меня.
        Через полчаса мы уже сидели у майора Мухамадеева и пили коньяк за упокой души моей тетушки Марии Григорьевны.
        - Прописка у тебя есть? Хорошо. А я уже думал, что мне придется похоронами заниматься,- сказал с видимым облегчением майор.- А там и хоронить-то почти нечего. А может, у нее кроме тебя еще родственники есть?
        - Нет вроде, я же детдомовский. Из всех родственников только тетка и была, к себе прописала. А так у меня в Анапе только друзья.
        - А кто, если не секрет?
        - Рустам, у него студия на рынке, Марат, Жора с Пионерки.
        - Жора? Это из борцов?
        - Да.
        - Знаю. Сам-то он ничего, а от его ребят проблем много - то побьют кого-нибудь, то к девчонкам пристают!.. Ну ладно, а ты что думаешь делать - строиться?
        - Пока нет - хочу в Москву перебираться, на постоянное место жительства. Там у меня много дел намечается. Потом, если время будет, что-нибудь построю.
        - Хорошо, наследство я тебе помогу оформить, и по закону ты вступишь в права через полгода… а потом, если надумаешь участок продавать, мне сначала скажи, договорились?
        - Договорились.
        Мы закрепили договор крепким рукопожатием и допили коньяк, не чокаясь.
        С утра я занимался печальными обязанностями - организацией похорон и поминок; Мухамадеев помог мне найти место на кладбище. Гроб был закрытый, народу на поминках мало - в основном старушки-соседки, которые и сами-то плохо знали покойную. Но ели и пили на поминках с удовольствием - сочувствовали мне, вспоминая, каким хорошим человеком была покойница. По крайней мере, меня все запомнили, а так как свою тетушку на самом деле я не знал, то окончания трапезы ожидал, особо не печалясь. Наконец все закончилось, и бабушки разошлись.
        Уже ближе к вечеру наша компания опять нежилась на санаторном пляже. Мы плескались в море, играли в покер; опять выигрывала Роза Афанасьевна и смешила нас антисоветскими прибаутками, например такой: «Один русский - алкаш, два русских - драка, три русских - первичная партийная ячейка».
        Я рассказал, как, будучи студентом, во время сбора картошки в колхозе со звучным названием «Трактор» находил с товарищами время на приколы. Однажды, отметив очередной день рождения и, соответственно, подогревшись замечательной вишневой брагой тетки Галины, решили мы отомстить завклубом Ашоту Гадиеву по прозвищу Гадя. Этот Гадя не разрешал посещать танцы в клубе нашим студентам, так как они якобы
«провоцировали беспорядки на культурных мероприятиях».
        Необходимо учесть, что из ста двадцати студентов, которые вместо колхозников выкапывали картошку в этом колхозе, было всего одиннадцать парней, трое из которых были оркестранты, четверо - хореографы, а один вообще библиотекарь - то есть люди, совершенно не способные к дракам. Честно говоря, участниками всех драк, как и организаторами охраны наших девчонок в женской общаге от ночных поползновений местных, были трое - я и бывшие десантники Миша с Сашей, тоже почему-то решившие стать методистами - организаторами клубной работы. Также надо учесть, что инициаторами всех драк в клубе были сами местные пацаны. Гадя это знал, но все равно запретил пускать нас в клуб. Я тогда вспомнил забавную историю, произошедшую в одном из колледжей США, и решил ее повторить. Мы, забравшись ночью в местный свинарник, утащили оттуда трех поросят и выпустили их в огромном трехэтажном Доме культуры. Весь прикол состоял в том, что на лоснящихся телах свинушек мы написали гуашью цифры: «1», «2» и «4». На следующий день весь ДК стоял на ушах: поросята бегали по зданию и визжали, за ними по всем этажам бегали, пытаясь их
поймать, толстый Гадя со своей жирной женой-худруком - естественно, Гадиной. Причем, как вы понимаете, даже после того, как были пойманы «первый», «второй» и «четвертый» поросята, поиски продолжались и затянулись до самой ночи.
        - Артурчик, ты вот целыми днями с нами. А когда ты успеваешь песни писать?- неожиданно спросила Женя.- Я слышала, что это долгий процесс. У меня, например, не получается совсем!
        - А у меня очень богатый запас уже написанных песен, да и пишется легко - иногда песня за вечер получается,- бессовестно соврал я.- К слову, сегодня вечером я как раз хотел посидеть в одном клубе, уже договорился - у них пианино есть.
        - Здорово!- Марина захлопала в ладоши.- Мы с тобой пойдем! Никогда не видела композитора за работой.
        - Э, нет!- Я слишком темпераментно замахал руками.- Работаю я только один - вы меня отвлекать будете!
        - А ты, милый, случайно, не собрался меня с кем-нибудь сравнить?- подозрительно спросила Женя.
        - Да нет, с кем тебя можно сравнить!- ответил я, чувствуя, что краснею.
        - Пусть сделает перерывчик,- с умным видом заявила Роза Афанасьевна.- Мужчинам иногда нужно давать проветриться - отпуская их на длину поводка.
        - Никогда не сидел на поводке и не собираюсь!- сказал я, посмотрев на профессоршу, встал и пошел домой.
        Действительно, сказал я себе, пора сделать перерыв в отношениях с Женей - слишком близко подпускать к себе одного человека очень опасно для такого закоренелого холостяка, как я. Как бы ни была хороша одна девушка, всегда найдется другая, в чем-то ее лучше. Даже хорошо, что так получилось - теперь нет необходимости врать и изворачиваться.
        Вечером я с Маратом заехал за Катей, Региной и двумя их подругами - все забываю, как их зовут,- и мы все вместе поехали в ресторан. Катя выглядела возбужденной, была слишком оживлена. Тайну такого поведения мне раскрыла Регина:
        - Катя случайно видела тебя с какой-то очень красивой девушкой в городе. Сильно расстроилась, но решила вида не подавать. Не хочет портить прощальный вечер.
        - Прощальный. скем? Я с ней прощаться не собираюсь.
        - Ну и хорошо,- радостно сказала Регина.- Давай выпьем за прощание с Анапой!
        - А ты тоже уезжаешь?
        - Да, хочу съездить к Кате в гости, прогуляться по Москве.
        - Долго там будешь?
        - Недели три.
        - Я тоже собираюсь в Москву через пару недель, значит, там и увидимся,- сказал я с улыбкой и добавил, обращаясь ко всей компании: - Кстати, девочки, знаете, чем отличается водка от спирта?
        - Нет?- ответил женский хор.
        - Спирт пить можно…
        - А водку?
        - А водку - нужно! Ваше здоровье!
        В зале сидело много молодежи. Наших «свободных» девчонок постоянно приглашали на медленный танец, и в конце вечера они просто пересели за другой столик, который занимала компания веселых парней.
        - Оторвутся сегодня наши девочки,- заметила Регина.
        - Пусть отрываются - как-никак последний день!- сказала Катя, тряхнув головой.
        Я решил похвастаться и показал девчонкам мою фотографию с Пугачевой. Восторгам не было границ!
        - А ты еще для кого-нибудь пишешь?- поинтересовалась Катя.
        - Да вот, хочу Кобзону предложить пару песен.
        - А вы знаете, что Кобзон завтра приезжает в Новороссийск, будет выступать там перед моряками?- спросила Регина.- Моему папе очень нравится, как Кобзон поет, он даже собирается съездить на его концерт.
        - А твой папа сможет меня с собой взять?- в свою очередь спросил я.
        - Конечно,- кивнула Регина,- тут два часа езды. Я с ним договорюсь, он мне никогда не отказывает.
        Когда мы собрались уже ехать к Марату, выяснилось, что две подруги Кати и Регины остаются в новой компании и с нами не поедут. Мы не стали их уговаривать: парни вроде были приличными, а девушки - взрослыми, и поэтому мы без них уехали.
        Ночью Катя была ласкова и ненасытна - как будто это была наша последняя ночь. Едва успокоилась только под утро, а в двенадцать уже уходил ее с Региной поезд. Я с Маратом отвез их, невыспавшихся, в санаторий за вещами, и вместе с отцом Регины, Рашидом Ильгизовичем, мы проводили их до вагона. Девчонки заскочили в вагон в последнюю минуту, и Катя махала мне рукой уже из-за стекла вагона. Рашид Ильгизович пообещал заехать за мной в шестнадцать часов - он был на служебной
«Волге» с водителем.
        - А жена с вами не поедет?- полюбопытствовал я.
        - Нет, она Кобзона не любит - молодая еще. Приятель мой собирался, Юрий Петрович, из горкома партии,- вот втроем и поедем.
        Дома я оказался только в час - там вовсю надрывался телефон.
        - Добрый день, Артурчик,- услышал я голос Розы Афанасьевны, взяв трубку.- Ты уж прости меня, старуху, за мой язык длинный, сама от этого постоянно страдаю - ляпну что-нибудь, не подумав, а потом жалею!
        - Конечно, Роза Афанасьевна, я уже забыл.
        - Ну вот и славненько, а то меня Женя уже совсем загрызла. Поедешь с нами на пляж?
        - Нет, сегодня не могу - в Новороссийск еду, на концерт Кобзона.
        - На Кобзона? А возьми нас с собой, мне его голос очень нравится!
        - Я сам приглашенный, на птичьих правах, да и в машине мест нет,- соврал я - мне вовсе не улыбалось знакомить бабушку Жени с отцом подруги Кати.
        - А когда приедешь?
        - Наверное, поздно вечером.
        - Ну ладно, Артурчик, тогда до завтра. Еще раз извини.
        Я сходил за компьютером и стал просматривать фонотеку в поисках песен, которые можно было бы предложить Кобзону, ведь репертуар у него специфический. В конце концов я выбрал четыре песни: «Как упоительны в России вечера», «Погода в доме»,
«Благословляю этот вечер» и «А ты себя побереги». Можно было, конечно, подобрать еще что-нибудь патриотическое - в папке, называвшейся «Старые советские песни», у меня было несколько вещей, в частности «Не расстанусь с комсомолом» или «Любовь, комсомол и весна»,- но я не помнил, в каком году они были написаны, и не стал рисковать. Записав песни на магнитофонную кассету под гитару, я пожалел, что рядом не было девчонок: голос у меня был отвратительный, и в этом я еще раз убедился, прослушав результат. Оставалось надеяться, что Кобзону понравятся сами мелодии. Какое, кстати, у него отчество, подумал я, Давыдович или Давидович? Решил перезвонить Розе Афанасьевне, она все знает, но профессорши не оказалось дома - видимо, уже ушла с девчонками на пляж.
        В четыре часа дня за мной заехал Рашид Ильгизович, и мы с ветерком рванули в Новороссийск. В машине я познакомился с Юрием Петровичем - заведующим отделом культуры анапского горкома партии.
        - Вы в самом деле пишете песни для Аллы Борисовны?- спросил он.
        - Да, но недавно, песни пока не записаны. Еще для группы «Цветы»… А вы, случайно, не знаете, какое отчество у Кобзона - Давыдович или Давидович?
        - Мне это положено знать. Давыдович.
        - Но ведь он еврей, а еврейское имя Давид пишется и произносится без «ы» - оно известно уже четыре с половиной тысячи лет.
        - Все называют Кобзона Давыдовичем. А скрывать свое еврейское происхождение ему нет никакой необходимости,- уверенно заявил партработник.
        - Ну, это сейчас, а раньше, наверное, скрывал,- возразил Рашид Ильгизович.
        - У нас такое не скроешь!
        - Да, Юрий Петрович, а вы с ним лично знакомы?- спросил я.
        - Были как-то вместе на банкете после концерта, в Краснодаре. но он, наверное, меня не помнит - там много народу было.
        Оказалось, помнит. Это выяснилось, когда мы после концерта, воспользовавшись удостоверением Юрия Петровича, зашли в гримерку к Кобзону. Иосиф Давыдович вспомнил и мероприятие, и Юрия Петровича - как тот приглашал артиста в Анапу с концертами.
        - Иосиф Давыдович, познакомьтесь.- Юрий Петрович указал на меня.- Это Артур Башкирцев, композитор, пишет для Аллы Борисовны, для Стаса Намина.
        Кобзон внимательно посмотрел на меня: на лице его светилась дружелюбная улыбка, но взгляд был жестким, оценивающим.
        - Башкирцев? Не слышал. Давно работаете с Аллочкой?
        - Недавно. уменя и для вас есть несколько вещей, не послушаете?- Я протянул ему кассету.
        - Не люблю я эти модные штуки, кассеты, то да се. Я привык по старинке, вживую. Пойдемте на сцену, к инструменту, там и послушаю.
        Он повел меня на сцену, к роялю, где я попытался внятно пропеть «Как упоительны в России вечера».
        - Да, неплохо, неплохо. песня с двойным смыслом. У нас в России это дело любят… - Кобзон пощелкал пальцем по горлу.- Еще что-нибудь есть?
        Я напел ему по куплету из остальных подобранных песен. Видно было, что песни ему понравились, но он почему-то пытается это скрыть - лицо его не выражало особых чувств. Тут слово взял Юрий Петрович.
        - Шикарные песни!- воскликнул он.- Как раз в вашем стиле. ислова, как говорится, в формате!
        - Да слышу я, слышу,- успокоил его Иосиф Давыдович,- хорошие песни. Меня другое смущает. Вы член союза?
        - Пока нет, но очень хотелось бы! Алла Борисовна говорила, что вы можете помочь.
        - Образование есть?
        - Только музыкальная школа.
        - Это плохо, там у нас бюрократов много, сложно сейчас. У тебя классического ничего нет?
        - Нет.- Я задумался.- Вот, есть музыка для кино!
        - Это хорошо, поможет, это всегда солидно звучит. Я позвоню на «Мосфильм», узнаю, что там у них в планах есть на подходе. Телефон мой московский запиши.
        - У меня есть, мне Болдин дал.
        - А, Женя. Понятно. Тогда звони в четверг, я как раз в Москве буду, дома. Еще песни есть?
        - Будут!- многозначительно пообещал я. Иосиф Давыдович внимательно посмотрел на меня и, поняв, что я имел в виду, усмехнулся.
        - Не переживай, с союзом помогу, я слов на ветер не бросаю. Тем более песни у тебя отличные!
        Мы поговорили еще немного и попрощались. В машине Юрий Петрович долго хвалил Кобзона, называл его умным и деловым человеком. Мне Кобзон тоже понравился - очень уверенный в себе человек, он и с людьми общается правильно - уважительно, без звездности.
        Приехали мы поздно вечером, обменялись телефонами и дружески распрощались. Я был доволен - знакомство с влиятельным чиновником мне не помешает.
        На следующий день с утра ко мне явилась вся компания - Марина с Ромой, Женя и Роза Афанасьевна; они тактично не стали упоминать о позавчерашнем разговоре, а сразу потащили меня на санаторный пляж. По дороге я им рассказал о Кобзоне и его обещании помочь мне с Союзом композиторов. Рома передал просьбу Жоры не забывать о тренировках - в самом деле, я три дня не появлялся на Пионерке. Потом я обратился к Жене:
        - А сколько лет надо учиться в консерватории на композиторском?
        - Пять лет на теоретико-композиторском отделении плюс пять лет аспирантуры,- ответила она.
        - Нет, столько мне не выдержать,- со вздохом сказал я.
        - А зачем это тебе?- удивилась Женя.- Играешь ты прилично, а сочиняешь здорово - этого никакое образование не даст!
        - Так-то оно так, но диплом мне бы явно не помешал.
        - А что, Пугачева с Кобзоном у тебя диплом спрашивали?- с усмешкой спросила Роза Афанасьевна.
        - Они - нет, а вот в ВААПе спросили сразу же. А денежки-то ВААП платит!
        - Но песни-то зарегистрировали?
        - Да, но к «Мелодии» без корочек не подпускают, и в рапортичках исполнителей должно быть не менее восьмидесяти процентов песен членов Союза композиторов.
        - С такими песнями им придется тебя сделать членом,- сказала Марина и сама же захохотала вместе со всеми.
        На пляж тем временем стали подтягиваться после завтрака отдыхающие сограждане; они с завистью поглядывали на наших загорелых девчонок и японскую магнитолу, из динамиков которой доносилась незнакомая им музыка. Молодежь старалась устроиться поближе к нам, чтобы послушать музыку, о которой еще никто в Союзе не знал,- группа Secret Service выпустит этот альбом только через три месяца. Наконец, не выдержав, к нам подошла симпатичная молодая пара: высокий блондин и яркая брюнетка.
        - Скажите, пожалуйста, а что это за музыка у вас играет?- вежливо сказал светловолосый парень.
        - «Сикрит сервис». Шведская группа,- ответил я.
        - А не знаете, где ее можно записать? А то у нас на дискотеке в санатории одно старье крутят.
        - Мы не знаем,- пришлось честно признаться мне - я еще не отдавал эту запись ни Рустаму, ни Марату - было рановато.
        - А вы из нашего санатория?
        - Нет.
        - Приходите к нам вечером на дискотеку со своей музыкой,- включилась в разговор девушка-брюнетка.- У нас молодежи много и аппаратура есть - а вечером скучно!
        Видя, что у нас завязалась беседа, постепенно к нам подтянулась вся молодежная компания. Парни и девушки с любопытством разглядывали магнитолу: для 1979 года это была большая редкость - кассетных магнитофонов в СССР тогда еще не выпускали.
        - А что, правда, давайте сходим?!- с энтузиазмом сказала Марина.- Артур, ты, помнится, говорил, что тоже дискотеки проводил.
        - Проводил.
        - Тем более!
        - А нас пустят в клуб?- заинтересовавшись, спросил я.- Кто у вас там командует?
        - Вот, Лариса у нас культмассовик.- Блондин указал на маленькую симпатичную девушку с веснушками на носу, которая очаровательно улыбалась.- А директор вечером в клубе и не появляется. Пластинки крутит радист Петрович. Я с ним договорюсь, ему тоже надоело, что его все ругают за музыку.
        Мне идея понравилась - захотелось вспомнить молодость. Мы договорились о встрече на восемь вечера - у них как раз закончится ужин, а у меня - тренировка.
        Вечером мы всей компанией - даже профессорша захотела оттянуться - зашли в огромный зал клуба санатория « Волна».
        Нас уже поджидали Лариса, радист Петрович и Сергей и Лиля - тот парень и та девушка, которые подошли к нам на пляже. Петрович показал мне на аппаратуру, и я с удивлением увидел довольно приличный комплект чешской «Теслы» в хорошем состоянии с микшерским пультом и микрофонами.
        Я подключил к пульту свою магнитолу, вставил заранее записанную кассету с подборкой новой музыки в стиле диско. Подборка была составлена из западных композиций, которые должны были выйти в текущем или следующем году. Также в подборке были ремиксы старых советских песен. Все композиции были смикшированы заранее в танцевальные блоки, включающие пять быстрых песен и две медленные, и звучали без пауз. Я включил усилители: громкости для большого зала явно не хватало, но зато качество звука было неплохим. На сцене висела чешская светодинамическая приставка, которая весело моргала цветными лампочками в такт музыке, а в центре потолка вращался зеркальный шарик. Этим ограничивался декор зала. Еще не закончилась первая песня, как в зал повалил народ; молодежь сразу же пускалась в пляс. Наши девчонки тоже пошли танцевать, а я с бабулей, Петровичем и Ларисой сидел за кулисами в окружении декораций, и вместе мы подкреплялись винцом, которое я захватил для веселья.
        - Ну, слава богу, танцуют,- проговорил Петрович.- А то ни Мартынов им не нравится, ни Хиль… Сами не знают, чего хотят! Где я им современную музыку найду?
        - Нормально все будет, Петрович, мы из тебя шикарного диск-жокея сделаем!- сказал я с улыбкой и, наполнив всем стаканы, добавил: - Давайте выпьем за хороших людей - нас так мало осталось!
        - Ой, а мне нельзя - я же на работе!- заволновалась Лариса.
        - Пей, Лариса, не волнуйся, никто ж не узнает,- успокоил ее Петрович. А я для поднятия настроения рассказал такой анекдот.
        Сидит мужик на открытой площадке ирландского паба, попивает. Мимо проходит монашка. Ловит взгляд мужика и говорит укоризненно: «Как ты можешь прожигать свою жизнь в этом пристанище блуда и разврата!» А тот говорит: «Да нет тут никакого разврата, сестра…» - «Анна».- «Да, Анна… Все нормально. Я просто пью».- «И это противно Господу».- «Ты сама-то, сестра Анна, пробовала хоть раз?» - «Нет, конечно!» - «Как же ты можешь утверждать, что это плохо? Вот я сейчас куплю тебе выпивку, и ты попробуешь…» - «Побойся Бога! Чтобы люди увидели, как монашка пьет спиртное?.. » - «Я попрошу, чтобы тебе налили в чашку».
        Монашка неохотно соглашается. Мужик подходит к стойке и говорит бармену: «Две порции виски, но одну налей в чайную чашку». Бармен оборачивается: «Что, опять сестра Анна?.. »
        Когда мы выпили почти половину двухлитровой банки крепленого вина, в зале уже не осталось свободного места: оказалось, этот клуб был один на два санатория, и за вход, естественно, плата не взималась. Люди, прослышав о новом диск-жокее, буквально повалили на дискотеку. Настроение после вина у меня стало боевое, и я решил провести несколько прикольных конкурсов - растрясти народ. Лариса приготовила призы, а Петрович включил полный свет.
        - Добрый вечер, дамы и господа!- по привычке сказал я и тут же поправился: - То есть. товарищи и. товарищи! Мы сегодня собрали вас здесь для того, чтобы вы не собрались где-то в другом месте! Как настроение?
        Мне ответил хор голосов:
        - Отлично!
        - Молодец, хорошая музыка!
        - Давай каждый день такую!
        - Начну с анекдота. Я сегодня в ювелирный зашел. Вижу, мужчина стоит. Продавщица ему кокетливо так говорит: «Мужчина, у нас новые поступления, купите что-нибудь своей девушке!» Тот грустно отзывается: «У меня нет девушки». Продавщица с удивлением произносит: «Как, такой симпатичный мужчина - и нет девушки? Почему?» Мужчина еще грустнее отвечает: «Жена не разрешает».
        В зале раздается дружный смех.
        - У нас тут есть несколько призов,- бодрым голосом произнес я.- Товарищи мужчины, кому жена разрешает, приглашаю на сцену - мы эти призы сейчас разыграем!
        На сцену быстро поднялись шестеро молодых людей. Я попросил каждого из них выбрать в зале по одной девушке и вывести на сцену.
        - Конкурс называется «Щека к щеке»!- продолжил я.- Правила такие. Звучит музыка, парни идут по кругу вправо, а девушки - влево. Как только музыка останавливается, каждый парень бежит к «своей» партнерше и прикасаетесь к ней той частью тела, которую я назову: например, щека к щеке или колено к носу. Пара, которая выполняет условие последней, выходит из борьбы. Понятно?
        Нужно заметить, что конкурс этот действительно очень веселый, и после пятой или шестой позы типа «рука между ног к носу» народ обычно уже падает со смеху. Неискушенные советские отдыхающие, привыкшие к таким развлечениям, как бег в мешках или перетягивание каната, веселились даже больше, чем я ожидал. Для участия в следующем раунде на сцену вышли уже человек двадцать! Я тоже получал огромное удовольствие, вспоминая молодость, сказывался также градус. Да и люди с большим желанием участвовали во всех конкурсах и веселились от души! Лариса смотрела на все происходящее широко открытыми глазами и строчила карандашом у себя в блокноте - записывала мои конкурсы и приколы.
        - А сейчас, товарищи, я предлагаю разыграть первого, кто войдет к нам в зал!- громко сказал я, закончив очередной раунд конкурса «Щека к щеке».- Я попрошу его изобразить кенгуру, а ваша задача - делать вид, что не узнаете кенгуру, договорились?
        - Договорились!- закричали зрители в предвкушении веселья.
        В зал вошел не подозревающий ни о чем паренек. Я вызвал его на сцену и попросил изобразить животное, которое я назову ему на ухо и которое должны были отгадать зрители. Когда парень стал прыгать по сцене, в зале кто-то неуверенно произнес:
        - Зайчик?
        Парень замотал головой и запрыгал еще активнее.
        - Кролик?
        - Колобок?
        - Белочка?
        Зрители увлеклись розыгрышем, а бедный парень прыгал по сцене, выделывая такие колена, что хохотали все без исключения. Мне стало жалко парня, и я наконец его остановил и громко сказал:
        - Мы продолжаем нашу дискотеку! Мужчины, приглашайте девушек на медленный танец, не бойтесь! Они такие же, как и мы, только приятнее на ощупь!
        После чего включил музыку и пошел с Петровичем за кулисы - заправляться дальше. Едва я произнес: «Ручки, ножки стали зябнуть, не пора ли нам дерябнуть?!» - прибежала Лариса и с волнением сообщила:
        - Директор санатория пришел! Никогда не приходил, а тут пришел - вас хочет видеть! Пойдемте в радиорубку!
        - Ну, ведите.- Мне стало любопытно, что понадобилось от меня директору.
        Тот оказался моложавым мужчиной лет сорока. Поздоровавшись, он сразу взял с места в карьер, предложив мне работу.
        - Кем?- полюбопытствовал я.
        - Замом по культуре,- ответил он.- Оклад сто восемьдесят плюс столько же - премиями! Проживание и питание бесплатное!
        - Спасибо за предложение, конечно, но у меня другие планы - я здесь просто отдыхаю, развлекаюсь, а сегодня молодость вспомнил.
        - Жаль, жаль.- с огорчением проговорил директор, но тут же спросил: - Может, дело в деньгах? Так я могу выбить еще ставку аккомпаниатора! Еще восемьдесят!
        - Нет, спасибо, дело не в деньгах. вернее, не в таких деньгах.
        - А долго еще отдыхать у нас будете?
        - Неделю.
        - Ну хоть это время приходите - всегда будем рады видеть!- Директор крепко пожал мне руку и с явным сожалением распрощался.
        Когда я вернулся за кулисы, меня поджидала вся наша компания.
        - Ну что? Ругался?- спросила Лариса.
        - Нет, на работу пригласил.
        - Вы у нас очень разносторонняя личность,- съехидничала Роза Афанасьевна.- И жнец, и кузнец, и на дуде игрец! Что ж не согласились массовиком поработать?
        - Не массовиком, а замом по культуре,- уточнил я.- Четыреста сорок рублей плюс харчи.
        - Сколько?- выдохнула Лариса.- А я восемьдесят получаю плюс премия сорок.
        - Лариса, что ты себя с Артуром сравниваешь,- сказал Петрович.- Ты в зал выйди и посмотри, что с народом делается. У нас ни на одном мероприятии больше сорока человек не набиралось, а сегодня там стоять негде!
        - Это правда,- согласилась Лара и посмотрела на меня.- Артур, а вы дадите мне еще несколько сценариев разных конкурсов?
        - Дам, но прежде давайте выпьем на брудершафт!
        - Артурчик!- Женя шуточно погрозила мне пальцем.- На брудершафт только со мной!
        - Или со мной,- вставила бабуля.
        Покончив с банкой вина с помощью Петровича, Лары и бабули, я провел еще несколько конкурсов и попытался закрыть дискотеку. Куда там - возбужденная толпа требовала:
«Еще! Еще!» - и не собиралась расходиться. Музыки у меня было записано только две кассеты - часа на три, и мне пришлось поставить их заново. Лариса не отходила от меня ни на шаг и, пользуясь отсутствием Жени, которая пошла танцевать, то и дело задавала мне вопросы о конкурсах. Раскрасневшаяся и веселая от вина, она была чудо как привлекательна и хороша! Женя снисходительно посматривала на нее со стороны - делала вид, что не боится конкуренции. И совершенно зря, кстати, я бы с удовольствием спрятался на часок с очаровательной Ларочкой где-нибудь в гримерке!.
        Наконец Петрович не выдержал и, включив свет в зале, стал выпроваживать танцующих, напирая на то, что устал и пора спать. Кое-как ему это удалось, и, провожаемые группой новых друзей, мы пошли к выходу из санатория, где у Ромы стояла машина. Прощаясь в толпе, я незаметно пожал Ларисину ладошку; девушка покраснела, но на пожатие ответила. Рома завез меня и Женю ко мне домой, и мы занялись с ней развратом в прохладной комнате.
        Следующая неделя пролетела очень быстро: по вечерам я пропадал в санатории «Волна» и даже успел сходить в гости к Ларочке. Она жила в отдельной комнате для персонала санатория, кровать у нее оказалась очень скрипучей, и мы все делали прямо на полу, на коврике. Надо признаться, до Жени ей было далеко.
        В среду позвонил из Москвы Стас Намин - оказывается, он не забыл о своем обещании - найти место и крышу для студии.
        - Артур, привет, как дела?
        - Дела вроде нормально - нашел денег, аппаратуру заказал, должны привезти из Гамбурга через два дня. Через неделю собираюсь в Москву.
        - Я нашел тебе отличную крышу - ЦДСА!
        - А что это?
        - Центральный дом Советской армии, главное культпросветучреждение при политуправлении армии и флота. При нем библиотека - одна из самых крупных в Москве, а там фонотека, и лингафонные кабинеты, и даже студия небольшая - записывают фонограммы для своих, армейских мероприятий. Я переговорил с начальником ЦДСА генералом Шевцовым, он моего деда знал. Берет тебя заведующим фонотекой. Оклад сто десять рублей плюс пайковые, и лезть ни во что не будет! Правда, придется для армейцев немного позаписывать.
        - А там разве не военные должны работать?
        - Нет, вольнонаемные, гражданские тоже. Захочешь, тебе даже звание дадут - сержант, там, или прапорщик, но службы, конечно, никакой!
        - А что, мне там пластинки выдавать надо будет?
        - Нет, у тебя под началом три тетки будут и радист - ты только руководить будешь. Классное место, точно говорю, от ЦДСА каждый месяц концертные бригады за границу ездят - наш воинский контингент обслуживают в Европе. ЦДСА это, вообще, государство в государстве, начальник никому, кроме министра, не подчиняется!
        - Ну, не знаю,- с сомнением проговорил я,- не люблю я армейских. Посмотреть надо!
        - Ну, не понравится, что-нибудь еще подыщем,- уговаривал меня Стас.- Хоть попробуй! Хорошо? В общем, как приедешь в Москву - звони, вместе съездим.
        - Хорошо, договорились,- сказал я, ведь других вариантов у меня пока не было.
        В пятницу раздался долгожданный звонок - приехал Васильич и привез все заказанное. Я также спросил его о кассете, и он ответил, что кассету занес, но ответа не дождался. Поговорив с Васильичем, я тут же позвонил Марату; он помог мне перевезти груз, и через час у меня на квартире мы уже распечатывали яркие коробки. Первым делом я распечатал сэмплер Mellotron Mark V. Инструкции на русском языке, конечно, не было, но я без труда разобрался с принципом работы и прослушал, как звучит инструмент. Несмотря на аналоговое преобразование, звуки были приличные - в основном духовые и скрипичные. Это было не удивительно, ведь меллотрон воспроизводил настоящие звуки саксофона, трубы, виолончели и т. д. Я тут же открутил главную крышку и посмотрел на устройство инструмента: меня интересовало, какие носители использовались для записи звуков. Оказалось, звуки записывались на куски широкой магнитной ленты, которая, в свою очередь, вставлялась в специальные кассетки. Точно такая же широкая магнитная лента применялась, как я и рассчитывал, в четырехканальном студийном магнитофоне Tascam, который теперь также
красовался у меня на столе. Так, сказал я себе, теперь я самостоятельно могу записывать на магнитофон любые тембра и вставлять их в сэмплер!
        Более того, у меня в комнате, благодаря ноутбуку, находилась самая совершенная и суперсовременная студия в мире! Теперь мое будущее было обеспеченным. Даже в
2000-х годах, когда профессиональных студий в Москве не менее сотни, час записи стоит в среднем триста - пятьсот долларов в час, представьте, что нужно дать за час записи в СССР, где всего три или четыре студии на всю страну?..
        Я проверил остальные покупки - микшер, микрофоны, гитару, процессор. Все отлично работало. Марат вместе со мною рылся в коробках и вдруг завопил от восторга - он наткнулся на большую упаковку фирменных немецких презервативов с фруктовой смазкой. Для СССР, в силу особой специфики товара, это был просто супердефицит! Дело в том, что источниками импортных товаров в Союзе были в основном магазины
«Березка», иностранные гости и наши туристы. В «Березках» презервативы не продавались, наши туристы в первую очередь покупали аппаратуру, так как это было гораздо выгодней, а иностранец с полным чемоданом презервативов сразу вызвал бы смешки и вопросы на таможне. В общем, большая коробка презервативов (600 штук) стоила в СССР целое состояние. Марат даже заурчал от удовольствия, разрывая упаковку.
        - Ты губы-то не раскатывай, Марат,- с наигранной строгостью сказал я,- вот возьми пять пачек и убери руки! А то все магнитолы заказывают, а как приспичит - начинают стрелять как сигареты! Эта коробка, между прочим, сто пятьдесят долларов стоит!
        - Артур, будь другом, дай в долг хотя бы десять пачек, я тебе со следующей доставки верну!- взмолился Марат.- Мне же девочки только из любопытства давать будут!
        - Ладно, бери, но потом столько же отдашь!
        Я вскрыл упаковку с электробритвой Philips и с удовольствием побрился. Не Philishave, конечно, но и не «Харьков»! Когда мы развернули рулон с тканью, в дверь позвонили - пришли Женя с Мариной.
        - Какая прелесть!- воскликнула Марина и стала прикладывать к себе шикарную красную парчу с серебряными звездами.- Это ткань для наших костюмов? Супер! Ничего подобного не видела!
        - А ты представь, как будут такие костюмы смотреться с соболиными манто,- подлил я масла в огонь. Марина издала стон умирающего лебедя. Даже Женя не выдержала и обмотала свою стройную фигуру фотомодели блестящей тканью.
        - Да, круто! Мировой уровень. В таких костюмах не стыдно будет и в «Ла Скала» выступить!
        Девчонок мало интересовала аппаратура, но даже они поразились обилию техники, стоящей в комнате.
        - Тебе привезли все, что хотел?- деловито спросила Женя.
        - Да, хоть сейчас садись за работу!- довольно отозвался я.- Послезавтра заканчиваю все дела здесь - и сразу в Москву! Вы со мной?
        - Нет, мы сначала в Питер, к родителям. Только через неделю, к сентябрю, поедем в Москву, уже на учебу,- с сожалением сказала Женя.
        - Хорошо, я как раз к сентябрю студию приготовлю, и начнем работать! Вы не передумали еще петь в моей супергруппе «Москва»?
        - А почему «Москва»?- удивились девчонки, и я объяснил им свою концепцию группы.
        - Мне еще понадобится звукооператор, бас и баритон.
        - Повесь объявление в «консерве», и дело в шляпе,- со знанием дела сказала Женя. - Только нужна будет какая-нибудь «заманушка». Типа высокой зарплаты или загранконцертов.
        - За бугор с концертами нас вряд ли пока выпустят, а вот зарплата - это можно. Сколько надо предложить? Пятьсот рублей в месяц нормально?
        - Ты с ума сошел?- Женя покачала головой.- За пятьсот к тебе все наши профессора в очередь встанут!
        - А мне и нужны суперпрофессионалы - действительно самые лучшие! Чтобы схватывали все с первого раза! Чтобы звукооператор был с золотыми руками, а солисты - с такими же голосами! Вы что, еще не поняли, что через полгода нас будет слушать полмира?
        - Так уж и полмира? Шутишь?- с недоверием сказала Марина.
        - Да, шучу.- Девчонки еще не понимали серьезности происходящего, и я не стал их пугать раньше времени. Но сам-то знал, сколько денег и славы имел тот же Дитер Болен или «АББА». А ведь у них не было моего талантливого ноутбука!
        - Звукаря лучше в Бауманском искать,- посоветовала Женя.- На радиотехническом, они там все на аппаратуре помешаны.
        - Отлично,- кивнул я. Настроение у меня было превосходным, а перспективы - радужными!
        Глава 8
        Директор Московского зоопарка приехал в столицу много лет назад с одним сусликом в кармане.
        Через два дня на перроне железнодорожного вокзала Анапы творилось что-то невообразимое - провожать меня в Москву собралось чуть ли не полгорода. Пришли Марат и Рустам, девчонки с Розой Афанасьевной, пришла соседка тетя Вера с мужем Семеном, прибежал рыжий Леха - Чубайс, пришла целая толпа молодежи из санатория
«Волна» во главе с Ларисой. А когда привалил Жора почти со всеми своими борцами, на перрон в испуге выбежали все милиционеры из вокзального отделения.
        Мне пришлось скупить все четыре места в купе, потому что в СВ я бы просто не поместился со своим багажом: ребята привезли вещи на двух машинах. Я, правда, догадался перед отъездом спрятать коробки от аппаратуры в неприглядные сумки и стал похож на цыгана-мешочника.
        Пассажиры моего вагона с удивлением разглядывали меня в окна, а проводницы шепотом интересовались у провожающих моей персоной. Самое смешное, что толком никто и не мог сказать, кого они провожают - то ли композитора, песен которого никто не слышал, то ли культмассовика, который официально нигде не работал! Спортсмены вообще ничего никому не говорили - только хлопали меня по плечам и смущенно улыбались. Наконец меня загрузили в мое купе, я перецеловался со всеми девчонками, и поезд тронулся. Начинался новый этап моей новой жизни, на который я уже не смотрел со страхом и неуверенностью.
        Я сразу же прилег отдохнуть на единственное свободное от коробок место: голова у меня раскалывалась - отвальная длилась почти двое суток подряд! Всего проспал я около десяти часов, а когда проснулся, дико захотел есть. В ресторан я не захотел идти - боялся оставлять вещи без присмотра. Но поезд идет тридцать шесть часов, и за оставшееся время пути можно было умереть от голода. И тут я вспомнил, что заботливая Женечка вручила мне какой-то пакет с едой, и я стал его искать. Вскоре пакет был найден, а в нем я обнаружил кучу всякой еды, включая две банки икры и бутылку моего любимого «Черного лекаря». Такой обед скучно было проводить в одиночестве, и я открыл запертую прежде дверь купе и вышел в коридор в поисках компании. В коридоре стояли одни пенсионеры, и я вернулся обратно в купе - придется кушать одному. В дверь робко постучали.
        - Да, кто там?
        В купе заглянула пожилая, на удивление приветливая проводница - видимо, сцена моих проводов ее впечатлила.
        - Может, чаю желаете или еще что-нибудь надо?
        - Чаю желаю,- ответил я.- А еще супчика горячего.
        - Вообще-то у нас еду только в СВ носят, но я попрошу Люсю из вагона-ресторана, она принесет борща.
        Да, подумал я, вот именно так и должны звать официантку из вагона-ресторана - Люся! Вспомнив фильм «Вокзал для двоих», я ожидал увидеть кого-то наподобие Гурченко. Но явилась полногрудая пышно-телая мадам с ярко накрашенными губами. Она принесла совершенно невкусный борщ и все норовила задеть меня огромной грудью. Я кое-как избавился от Люси, похлебал борщ и зарекся что-нибудь есть в советских вагонах-ресторанах, кроме яичницы.
        Утолив голод, я закрыл дверь купе, достал свой бесценный компьютер и стал играть в свою любимую «стрелялку» Serious Sam 2. Жалко, что зарядки аккумулятора хватает только на два часа! Я проиграл все два часа и снова лег спать, теперь уже до Москвы.
        В Москве меня обещала встретить Катя, и я удивился, увидев рядом с ней, кроме двух носильщиков, молодого симпатичного парня. Но Катя кинулась мне на шею и поцеловала прямо в губы - видимо, успела соскучиться.
        - Привет, милый, как доехал? Регина хотела со мной поехать тебя встречать, да ты сказал, что вещей много. И я ее на твоей квартире оставила - прибираться. Это Володя, водитель моего отца, его командировали нам в помощь.
        Пока носильщики вытаскивали из купе крупный багаж, я познакомился с Володей.
        - У вас какая машина?- спросил я у него.
        - «Волга».
        - Похоже, придется брать еще такси - вещей очень много!
        Когда, кое-как нагрузив багаж на две тележки, мы двинулись к выходу с перрона, к нам подошел милицейский патруль и потребовал документы. Видимо, приняли за спекулянта. Я дал патрульным паспорт и, увидев, как вытянулся старший лейтенант и отдал честь, вспомнил, что в паспорте лежала моя «фотография» с Брежневым. У носильщиков отпали челюсти от удивления. Обнаглев до предела, я попросил лейтенанта найти нам такси. Не говоря ни слова, тот бросился на стоянку такси и, не обращая внимания на огромную очередь, первую же подъехавшую машину направил к нам. Это мне понравилось, я сделал себе заметку на память - хотя прекрасно понимал, что перебарщивать с этим «фото» было опасно. Мы кое-как распихали вещи по двум машинам, я посадил Катю с таксистом, а сам сел с Володей, крепко прижимая драгоценный портфель с ноутбуком.
        В квартире нас встретила Регина, мы расцеловались; она выглядела очень неплохо - я даже сказал ей пару комплиментов. Разгружались недолго - слава богу, в доме был лифт. Я глянул в окно - вид был хороший, все-таки пятый этаж! Квартира была двухкомнатная, отличная, с потолками в три метра, импортной мебелью и хрусталем в серванте. Плюс импортные телевизор, телефон, холодильник, проигрыватель, имелись даже пианино и ванна. Видно было, что хозяева долго работали за границей. Не хватало только кондиционера, но я привез из Анапы свой, попросив плотника аккуратно вынуть его из окна.
        - Артурчик, давай, сходим куда-нибудь, посидим?- предложила Катя.
        - Не могу, у меня есть еще важное дело!- ответил я.
        - Какое дело?
        - Мне надо срочно где-то сейф купить.
        - Сейф? Сейчас?
        - Да. Бабушка оставила наследство, золото, бриллианты, просто так оставлять нельзя - нужен большой сейф! Володя, поможешь?
        - Я, кажется, видел сейфы в магазине «1000 мелочей»,- отозвался тот.- Поехали!
        К счастью, сейфы в СССР не были дефицитом, и часа через два, кое-как затащив с помощью Володи и лифта на пятый этаж тяжеленный сейф и спрятав туда свои
«драгоценности», я с девчонками отправился в Парк имени Горького гулять и отмечать начало покорения Москвы.
        Утром, приняв душ и оклемавшись, я сделал пробежку и отправил Катю домой на такси. После завтрака позвонил Стасу - пора было решать вопрос со студией. У Стаса были новенькие «Жигули», и мы с ветерком доехали до ЦДСА. По дороге Намин объяснил мне новую ситуацию: начальник ЦДСА генерал-майор Василий Иванович Шевцов получил задание подготовить и записать диск-гигант дважды Краснознаменного, ордена Красной Звезды академического ансамбля песни и пляски имени Александрова. Однако, несмотря на включение записи в планы «Мелодии», сделать ее хронически не удавалось - коллектив был очень большой, только в оркестре участвовало сорок человек! А в
«Мелодии» большая студия только одна, и очередь на запись в ней просто бесконечная. А самое главное, Борис Александрович Александров, руководитель ансамбля, был очень придирчив: он постоянно слышал, как кто-нибудь из музыкантов или певцов «лажал», и заставлял все заново переписывать - диск-то за границу пойдет.
        В общем, они в график «Мелодии» никак не вписывались - только переругались там все! Тогда ушлый Василий Иванович решил создать свою студию: помещений у него в ЦДСА много, микрофоны и пульт на сорок каналов ему по заказу привезли из ГДР - только многоканального магнитофона нет, а сроки поджимают!
        - Он уже помещение оборудовал: звукоизоляция, контрольные динамики, стекло, кабины - все, как положено. Я ему про тебя рассказал, и он теперь мне покоя не дает. У тебя же восьмиканальный магнитофон?
        - Нет, четырехканальный,- ответил я.
        - Ну и что, зато время-то не ограничено - хоть неделями пиши! На два канала - оркестр, а на два - голоса! На «Апрелевку» уже готовую «мастер-катушку» принесете, и все дела!
        - Знаешь, Стас, не очень мне хочется сутками в студии сидеть!
        - Я тебе главное забыл сказать - Шевцов же из Московской областной филармонии звукооператора переманил. Игорь Букин, слышал?
        - Нет.
        - Не может быть?! Он классный звукарь и «паяльник» опытный - золотые руки! В общем, ты только числиться на работе будешь, а сам делай что хочешь!
        - Как-то гладко у тебя все получается,- с сомнением проговорил я.
        - Сейчас приедем, сам поговоришь. Василий Иванович нормальный мужик, отвечаю!
        Действительно, переговорив с начальником ЦДСА, я об особых условиях не услышал - обязанности чисто номинальные, а студия почти готова и полностью в моем распоряжении. Услышав, что я пишу песни для Пугачевой и Кобзона, генерал меня зауважал и даже устроил мне экскурсию по ЦДСА. Чего там только не было: лекционные, концертные, кино- и выставочные залы, методические кабинеты, учебные аудитории, огромнейшая библиотека (свыше 500 тысяч томов), летний парк с театром. Имелись также залы отдыха, комнаты для настольных игр, танцевальные залы и даже гостиница. Проходя по своим владениям, Василий Иванович то и дело покрикивал на подчиненных и выявлял недостатки. Показал он и студию: мощные стальные двери, толстенные стены, огромный микшер, аппаратная и даже комната отдыха с диванами - все было сделано с генеральским размахом.
        В общем, я согласился - с условием, что могу уйти в любой момент. И попросил поставить в аппаратную большой сейф. После чего, обменявшись рукопожатием с Василием Ивановичем, пошел в канцелярию оформляться на работу. Перед оформлением бумаг меня пригласил на беседу заместитель генерала полковник Баталов из особого отдела. К счастью, зная о расположении ко мне генерала, долго меня не мучил - задал лишь несколько общих биографических вопросов, спросил о родителях и попросил принести фотографию на пропуск.
        Покончив с формальностями, я вернулся в студию и обнаружил там симпатичного длинноволосого парня, который и оказался звукооператором Игорем Букиным. Мы познакомились и обговорили технические мелочи - я пока не собирался рассказывать ему про ноутбук и делал ставку на «четырехканальник».
        - Ну, наконец-то магнитофон появится, а то Василий Иванович только обещает!- с энтузиазмом сказал Игорь.- Где магнитофон сейчас, дома у тебя? Так он что, твой личный?
        - Да, почти, Пугачева денег подкинула.
        - Ну ни фига себе!- Игорь покачал головой. (Личный «многоканальник» в СССР - это было круче, чем личный «мерседес»!) - Давай сейчас и съездим, заберем.
        - У меня машины нет,- сказал я, разведя руки.
        - Какие проблемы… Ты что, забыл, где работаешь? Здесь все есть - каждый день дежурит автобус, грузовой автомобиль, две «Волги». И солдаты есть. Сейчас позвоню на хоздвор.
        Игорь подошел к телефону и набрал номер.
        - Это студия!- важно проговорил он в трубку.- Нам через сорок минут понадобится автобус для поездки в город и трое солдат. Будем ждать у проходной.
        После чего объяснил мне:
        - Сейчас студия у генерала под особым контролем - никто ни в чем не отказывает! Василий Иванович с любого шкуру сдерет!
        - А почему через сорок минут?
        - Сходим пока в столовую, пообедаем. Привыкай к халяве! Питание бесплатное, усиленный паек.
        Тем временем в студию с охами и кряхтением шестеро солдат-срочников затащили огромный сейф и поставили его в угол.
        - А это зачем?- удивился Игорь.- В студию, кроме меня и тебя, доступа никто не имеет!
        - А Александров, а солдаты?.. Нет, я рисковать не хочу - у меня здесь ноты песен и мои личные записи будут храниться.
        - Ну ладно, пошли в столовую. А ты что, сам песни пишешь?
        По дороге в столовую я рассказал Игорю про Пугачеву, Кобзона, Намина и группу
«Москва». Столовая оказалась большой и просторной - как, собственно, и все остальные помещения в ЦДСА. В нем работали в основном офицеры, их жены и солдаты-срочники. Служить срочниками в таком месте справедливо считалось большой удачей, поэтому бойцы старательно шуршали по всему ЦДСА. Еда на удивление оказалась вкусной и наваристой, был даже небольшой выбор блюд.
        - Зарплата у меня здесь маленькая, сто двадцать целковых всего,- сказал, жуя, Игорь.- И шабашек пока нет. Вот я и экономлю на еде. А что, кормят нормально - мне нравится!
        Мне Игорь показался порядочным, интеллигентным человеком, к тому же он хорошо играл на клавишных инструментах и, как выяснилось, был отличным аранжировщиком. Я решил частично посвятить его в свои планы - все равно мне нужен был помощник для черновой работы.
        - А хочешь получать еще триста в месяц?- спросил я, посмотрев на Игоря.
        - А за что?- с удивлением произнес он.
        - За работу звукооператором - только уже лично на меня. И триста - это только первое время, потом пойдут совсем другие деньги, в баксах!
        - Имея такие деньги, можно и не шабашить вообще. Конечно, согласен! А что конкретно надо делать?
        - Мои песни и песни заказчиков аранжировать и записывать… У меня одна новинка есть… друг из Японии за огромные деньги привез… компьютер называется. Он может записывать до ста каналов и обрабатывать музыку.
        - Сколько? Сто каналов?! Врешь! Не может быть!- Гоша не мог поверить своим ушам. - А с каким качеством?
        - Тебе и не снилось! Привезем, покажу, он у меня дома. Только два условия. Первое. О компьютере никому ни слова, а то вояки его живо конфискуют - эти технологии пока запрещены к ввозу в СССР. Второе. Я тебя научу на нем работать, но работать будешь только при мне. Я ухожу - в сейф его прячу, договорились?
        - Конечно. А он в сейф-то влезет? Ведь сто каналов! Огромный, наверное?
        - Не очень,- ответил я, усмехаясь.
        Когда мы привезли всю мою технику в студию, подключили «Mark», я поглядел на довольное лицо Игоря - счастливее человека в мире не было!
        - Посмотрим на твою физиономию, когда я тебе компьютер покажу!- сказал я с улыбкой.
        Я решил научить Игоря пользоваться программой Cubase Studio - многодорожечным магнитофоном и программой Wave Lab - процессором для обработки музыки. Про фонотеку и остальные программы и файлы я, естественно, рассказывать ему не собирался и даже защитил их сложным паролем.
        Когда Игорь раскусил возможности компьютера, он сказал:
        - Теперь понятно, как на Западе с таким качеством пишут и скоростью. Мы же ансамбль Александрова за два дня запишем. Будем писать каждый инструмент и голос в отдельности, по очереди, и спокойно выровняем любой канал в финале! Артур, вот это вещь! «Мелодия» отдыхает!
        Я бы ему сказал, что и Запад отдыхает, да жалко стало - и так слишком много впечатлений для одного дня!
        Я понял, что фаната Игоря теперь из студии не выгонишь и метлой, поэтому забрал ноутбук домой.
        Игорь был отличный технарь, а мне надо было решать организационные вопросы. Съездив в Московскую консерваторию, я повесил на стенде среди других скромное объявление: «ВИА «Москва» срочно требуются бас и баритон с интересной внешностью, зарплата 300 рублей в месяц. Прослушивание в музыкальной студии ЦДСА 1 сентября в
10.00. Иметь с собой паспорт». Чтобы объявление не оторвали раньше времени, насмерть приклеил его клеем «БФ» к доске объявлений. Народу в «консерве» было много, но в основном абитуриенты - занятия еще не начались. Вполне возможно, подумал я, что и среди них найдутся подходящие таланты.
        Из дома я позвонил Рустаму, Жене и Васильичу в Анапу, рассказав о новом месте работы, дал свои московские адреса и телефоны. Потом дозвонился до Болдина и Кобзона и, также сообщив им свои адреса и телефоны, мягко намекнул о московской прописке. Кобзон дал мне номера домашних телефонов Муслима Магомаева, Льва Лещенко и Эдуарда Хиля, посоветовав подарить им по песне для знакомства и налаживания хороших отношений - это были влиятельные люди, и они могли бы сказать словечко при поступлении в союз. Я удивился: певцы редко делятся своими авторами, тем более с потенциальными конкурентами - раньше русалка на шпагат сядет! Но, видимо, Иосиф Давыдович уже не боялся конкуренции и симпатизировал мне.
        Ближе к вечеру я спустился во двор и познакомился с соседскими бабушками, которые знали в доме и по соседству всех и про всех. За то, что я вежливо с ними разговаривал и даже угостил конфетами к чаю, они тут же помогли мне найти плотника и пожилую домохозяйку. Плотнику я заказал новую раму для окна в большой комнате - под кондиционер, а с домохозяйкой договорился об уборке квартиры, стирке и приготовлении еды. Звали женщину Люда, и она согласилась работать за сто двадцать рублей в месяц. Я дал Людмиле денег на продукты и заказал борщ.
        Вечером я завез деньги за квартиру родственнице хозяев, работавших за границей, адрес которой дала мне Катя. Ею оказалась симпатичная молодая женщина с ребенком и большим желанием познакомиться поближе. Мы обменялись телефонами и договорились о визите вежливости в конце недели.
        Перед сном я отобрал песни для Лещенко, Хиля и Магомаева, после чего вырезал звуки из песни группы Modern Talking «Братец Луи», собираясь завтра использовать их для записи первой «минус-фонограммы» группы «Москва». Наконец, усталый, но довольный, я лег спать.
        На следующее утро, приехав на работу, я узнал, что на двенадцать часов была запланирована первая запись военного ансамбля в студии. Борис Александрович, руководитель, оказался немолодым, требовательным мужчиной и сразу взял быка за рога.
        - Артур, расскажите, каким образом пойдет запись? Надо спланировать так, чтобы успеть за месяц. Если надо, будем работать день и ночь!
        - День и ночь не надо, Борис Александрович,- сказал я и объяснил: - Работаем так. Сначала запишем все песни целиком, с солистами, не обращая внимания на ошибки и на громкость инструментов. Это будет черновик. После этого записываем каждого солиста и инструмент отдельно. Солист будет слушать черновик и по нему играть или петь только свою партию, и вот здесь вам нужно отследить, чтобы не было ошибок. На громкость же не обращайте внимания - ее отстроим в конце записи. Если кто ошибается, все переписывать не будет необходимости - только нужный кусок. Так сэкономим массу времени.
        - Понятно, начнем.
        Я подключил компьютер к пульту,- Александрову мы сказали, что это осциллограф,- и мы, делая вид, что ведем запись на магнитофон, начали работу. Примерно через час Игорь понял принцип записи и справлялся уже вполне самостоятельно. Работа была несложной, но долгой - записать нужно было каждого музыканта отдельно, правда, не весь концерт, а только партию музыканта.
        Пока Игорь занимался записью, я решил не терять время и стал сочинять русский текст для «Братца Луи», решив, что все песни группы «Москва» должны быть на двух языках. Текст Минаева не совсем подходил - его припев со словами «Не смотри на меня, братец Луи, Луи, Луи, не нужны мне твои поцелуи» явно не устроил бы никакую советскую комиссию. Текст был пошловатый и в целом мне не нравился, так что пришлось его переделывать.
        К одиннадцати часам вечера у Игоря была готова треть фонограммы, а у меня - русские тексты для четырех песен.
        - Хватит на сегодня,- твердо сказал я.- А то завтра будем зевать и ошибаться. Борис Александрович, вы составьте на завтра примерный график записи для музыкантов, и пусть каждый приходит в назначенное время - уже незачем держать их всех в студии.
        Хорошо, что Александров ничего не понимал в технике, иначе сразу догадался бы, что невозможно записать по отдельности сорок пять человек на четырехканальный магнитофон. Ну и хорошо, подумал я, ему важен был результат, а мне - время, чтобы побыстрее заняться своей группой.
        Три дня мы беспрерывно записывали военный ансамбль, прерываясь только на сон и еду. Зато к концу четвертого дня я вручил Александрову готовую «мастер-катушку» с записью, которая удовлетворила его полностью.
        - Всего четыре дня! Артур, Игорь, вы волшебники!- Восторженный Александров схватил нас за руки и потащил в кабинет к начальнику ЦДСА.
        Шевцов сначала не мог понять причину его восторгов.
        - Василий Иванович,- объяснил Александров,- мы на «Мелодии» три недели писались - и без толку! А эти кудесники за четыре дня все сделали, да еще с каким качеством!..
        Его восторги по поводу качества записи можно было понять - мы использовали для улучшения звука внутренние примочки программы Wave Lab - компрессор, гейт, лимитер и т. д. Ничего этого еще не было не то что на «Мелодии», но и даже на лучших западных студиях! Запись была действительно отменной.
        - Ну спасибо, сынки, ну удружили! Не ожидал, не ожидал,- сказал возбужденный генерал.- Просите чего хотите, а премию, понятное дело, я и так вам выпишу!
        - Василий Иванович, нам бы перерыв на пару недель, кое-что свое хочу записать, да и Алле Борисовне обещал сделать «минус»,- сказал я.
        - Месяц!.. Месяц к вам никто не подойдет!- пообещал довольный Шевцов.- Делайте что хотите! Какая помощь нужна - обращайтесь!
        - Спасибо, товарищ генерал!
        - Вам спасибо, сынки!
        Довольные, мы вернулись в студию, где я вогнал в сэмплер новые тембра и наиграл Игорю мелодию первой песни. Особенно Игоря восхитили звуки электронных барабанов - я взял их у Modern Talking, причем из ремикса 2006 года. Барабаны звучали сочно и мощно - нужно было всего лишь вовремя нажимать на клавиши сэмплера.
        - Надо же, люди мучаются, всю жизнь учатся играть на барабанах, а ты садишься за клавиши и без труда отстукиваешь сложнейшую партию!- восхищался Гоша.
        - Причем ты можешь отстучать ее медленно при записи, а запись проиграть быстро - так не сыграет ни один барабанщик в мире!- сказал я.
        - А на скрипке или саксофоне надо учиться играть еще дольше! А здесь они как живые!
        Слизать уже сочиненную фонограмму оказалось гораздо проще и быстрее - не надо было пыжиться и сочинять аранжировки, поэтому через четыре часа работы у нас уже был готовый «минус» «Братца Луи».
        - Вот это хит!- то и дело восхищался Игорь.- «Бони-Эм» отдыхает!
        - Да, неплохо получилось,- согласился я и ляпнул: - Почти один в один.
        - Что один в один? - с недоумением спросил Игорь.
        - Ну, как и задумывал,- поправился я, мысленно отругав себя: «Вот балда! Чуть не проболтался!» И добавил: - Осталось только голоса наложить.
        - А кто петь будет?
        - Две девчонки из «консервы», они в начале сентября подъедут. А двух парней надо будет еще отобрать - я объявление дал.
        К вечеру мы сделали еще одну песню Modern Talking - «You're My Heart, You're My Soul», и я уехал к Муслиму Магомаеву, с которым заранее договорился о встрече. Он встретил меня в домашнем халате и провел в квартиру, стены которой были увешаны фотографиями с изображением эпизодов его выступлений в различных оперных театрах мира - оказалось, Магомаев один из немногих, кому посчастливилось стажироваться в миланском театре «Ла Скала». Выступал он и во Франции, на сцене знаменитой
«Олимпии».
        - А мне Иосиф звонит, говорит, вы такой талант - Пахмутова обзавидуется. Ну, показывайте, что принесли?- с улыбкой сказал певец.
        - Лирическая песня, но со сложной гармонией, как раз для вашего голоса. Называется
«Не тревожь мне душу, скрипка!».
        - Да, неплохо,- сказал Муслим Магометович после прослушивания песни.- С чего это Иосиф расщедрился?.. Впрочем, неважно, отличная песня, беру!.. Вы, Артур, член союза?
        - Нет пока…
        - А, ну тогда понятно… Не волнуйтесь, окажем поддержку, а будут еще песни, приходите, не забывайте дорогу.
        На следующий день я посетил Льва Лещенко и Эдуарда Хиля, у которых произошли примерно такие же сцены. Льву Валерьяновичу я подогнал две его же песни: «Где же ты была?» и «Родительский дом», а Эдуарду Анатольевичу - «Там, за туманами». Песни были приняты благосклонно, и поддержка также была обещана. К обеду я приехал на студию и до вечера сделал с Игорем еще три песни - «Девочку» Крылова, «Странник мой» Аллегровой и «Hands Up» группы Ottawan.
        В этот же вечер я заглянул в спортивный клуб ЦДСА, где был отличный спортивный зал, в котором занимались самбисты, в основном молодые офицеры спецслужб. Мне необходимо было место для тренировок и новые знакомства. Я предложил тренеру секции самбо, Виталию Кузнецову, как оказалось, чемпиону Европы по самбо, поработать с его ребятами в новой технике.
        Он, попробовав на себе несколько приемов, сказал:
        - Это же айкидо! Я в семьдесят первом на чемпионате Европы в Гетеборге видел такую технику. Японец показывал, вне соревнований, и рассказывал про философию айкидо - политику ненападения и другую чушь… А сама борьба мне понравилась! Ты где занимался?
        - В Перми, один знакомый китаец меня учил.- Выражение «в Перми» для москвичей звучало экзотично, вроде «тайги» или «Сибири».
        - Давай приходи завтра вечером на тренировку, в восемь, покажешь технику, из желающих наберешь группу - и занимайся. Я к тебе тоже буду заглядывать, идет?
        - Конечно, приду, мне самбо тоже интересно.
        - Ну вот и ладненько.
        Для меня это было очень удачно. Во-первых, рядом с работой, во-вторых, знакомства с офицерами спецслужб мне совсем не помешают, а в-третьих, не надо заниматься подпольно - секция легальная.
        Поздно вечером позвонила Катя, она хотела приехать в гости на ночь.
        - А что родители скажут?- спросил я с иронией.
        - А родители уехали на дачу, на два дня,- простодушно ответила она.
        Чувствуя, что соскучился, я пригласил ее - имея в виду и то, что завтра приезжает Женя и мне будет уже не до Кати. Правильно говорят: женщина хочет многого от одного мужчины, а мужчина - одного, но от многих женщин.
        Глава 9
        Хорошая болезнь склероз: ничего не болит, и каждый день новости.
        Утром нас разбудил телефонный звонок - звонил взволнованный Игорь:
        - Ты чего спишь? Приезжай срочно - тут такое творится! На студию ломится какая-то толпа и требует какого-то прослушивания!..
        - Черт, я и забыл, что сегодня первое сентября!.. Я же назначил на сегодня отбор солистов.
        Я спешно умылся, побрился, посадил Катю в такси, а сам поехал в ЦДСА. У входа в студию стояли примерно сорок молодых и не очень мужчин, по большей части отличавшихся артистической внешностью. Все они переругивались или распевались - причем в полный голос! Да, подумал я, наверное, с зарплатой действительно перебор вышел.
        Игорь, у которого была всклокоченная шевелюра, подскочил со стула, увидев меня.
        - Ну наконец-то, Артур, мне уже здесь раз десять предлагали взятку и раз пять - интимную дружбу!
        - Чего ты испугался? У тебя же банальная сексуальная ориентация,- со смехом сказал я и добавил: - Включи в кабинке микрофон и приглашай мужичков по одному в порядке живой очереди!
        Каждого входящего я просил спеть под фонограмму «битловскую» песню «Yesterday» на английском языке, оценивая голос и умение держать себя. Обращая также внимание на внешность - мне нужны были не красавчики, а скорее люди с необычной, запоминающейся внешностью. Петь умели все, поэтому выбирать было трудно. У самых голосистых я спрашивал адрес или телефон. Часам к двум, когда я прослушал не более четверти кандидатов, в коридоре раздался громкий генеральский голос:
        - Что такое здесь происходит?!- В студию быстро зашел генерал Шевцов со свитой.- Артур, что за херня, зачем тебе все эти пи..ры?
        - Василий Иванович, хочу создать свой музыкальный коллектив, ВИА, вот, отбираю кандидатов.
        - Ну ни фига себе.- Голос у генерала был по-генеральски строг.- А почему меня не предупредил - весь ЦД на уши поставил!
        - Я же не знал, что придет столько желающих, думал, будет человек пять или шесть.
        - Думал он!.. Знаю я, чем ты думал!..
        - Что за шум, а драки нет.
        Дверь в студию открылась, и появился совсем нежданный гость - Алла Пугачева собственной персоной! За ней вошел Болдин и еще кто-то.
        - Привет, Артурчик! Ну показывай, как ты тут устроился?- с улыбкой сказала певица.
        - Алла Борисовна! Какими судьбами?- произнес генерал сразу подобревшим голосом.- Надо было предупредить, и я бы лично встретил.
        - Здравствуйте, Василий Иванович, да я не к вам, а к Артуру. посмотреть, не обижает ли кто?
        - Ну что вы, Алла Борисовна, мы все его ценим. Вы знаете, он Александрову за четыре дня целый диск записал. двенадцать песен, сорок пять человек живьем! А на
«Мелодии» за месяц не смогли,- доложил Швецов.
        - Да? За четыре дня? Силен! Значит, мое отделение уже тоже готово?
        - Некогда было,- ответил я,- пока только одна вещь - «Странник мой». Хотите послушать?
        Я достал текст песни и попросил Игоря включить «минусовку».
        - Понял, сейчас сделаю!- отозвался тот.
        Пока Игорь готовил фонограмму, Пугачева села за стол возле мониторов, а я сунул текст песни с нотами обалдевшему при виде таких гостей очередному потенциальному солисту моей группы, ставшему невольным свидетелем всей сцены. Профессионализм взял свое, и он моментально ухватил мелодию. При первых же звуках фонограммы Пугачева торжествующе оглядела всю компанию - качество звука и тембра были на высоте! Слушая первый куплет, она довольно качала головой в ритм мелодии. После второго куплета она не выдержала, зашла в кабину и, отобрав у исполнителя текст песни, сама исполнила третий куплет. Я включил громкость у дополнительных, мощных колонок в студии. Звук заполонил все помещение, и у меня от чувственного, сильного голоса певицы мурашки побежали по телу. С первого же прослушивания она поняла идею песни и нашла себе образ для ее исполнения! Да, она действительно Певица с большой буквы!
        Едва стихли последние звуки песни, студия взорвалась аплодисментами: хлопали все - и генерал со свитой, и Болдин, и мы с Игорем. Заглядывая в открытую дверь, неистово хлопали толпившиеся в коридоре кандидаты, которые тоже все слышали. Может, им действительно понравилось, а может, они решили, что Пугачева будет членом отборочной комиссии. Выйдя из кабинки, Алла подошла ко мне и крепко пожала руку.
        - Молодец! Видишь, я в тебе нисколько не ошиблась! А сейчас покажи, что это за чудо - инструмент с такими звуками!
        Поняв, что он лишний, генерал попрощался с Пугачевой, пожал мне руку и ушел к себе вместе со своим воинством. Я показал Алле Борисовне и новому руководителю ее группы сэмплер «Марк» и объяснил принцип его работы - естественно, я не стал объяснять им, что тембра взял из песен 2008 года, а соврал, что они уже были в инструменте. Руководитель записал название фирмы и марку инструмента.
        - Чтобы сыграть вживую такую фонограмму, как у «Странника», надо минимум пять
«Марков»,- сказал я.- Мы ведь делали многократное наложение звука, а таких тембров больше нет ни у какого другого инструмента.
        - Это плохо. Пять «Марков» мне не потянуть.- проговорила Пугачева и задумалась.
        - Возьмите пока два, для концертов,- предложил я.- А остальные тембра подберите похожие. Для телевидения и пластинок работать «вживую» не обязательно.
        - Да, наверное, так и сделаем,- согласилась Алла Борисовна.- Ты когда закончишь работать с моими остальными песнями? А то я слышала, ты раскидываешься ими направо и налево!
        - Это мои песни, отдаю, кому надо,- сказал я, немного обидевшись.- А наш уговор помню - Ротару песен не пишу. Ваши песни будут готовы недели через две, как и обещал.
        - Отлично, а мы к тому времени решим вопрос с твоей пропиской, ну, и еще один сюрприз приготовим.
        - Спасибо.
        - Ну ладно, до встречи, Артурчик,- сказала Пугачева и добавила, показав на парня, исполнявшего первый куплет «Странника»: - И приглядись к этому мальчику, он вроде ничего!- После чего удалилась со своей свитой.
        Парень действительно выглядел колоритно: элегантная «чеховская» бородка, длинные черные волосы, серые глаза, отличный мягкий баритон. Я вспомнил, как легко он поймал мелодию новой песни, и спросил, как его зовут.
        - Владимир Ремянников, третий курс,- ответил парень.
        - Оставьте свой телефон,- попросил я.- Через неделю начинаем работу.
        Часам к семнадцати мы прослушали всех остальных и предварительно отобрали еще двух басов. Договорились встретиться с ними через неделю, седьмого сентября. До этого надо было сделать «минуса» для Пугачевой и «Москвы».
        Я понимал, что официальные большие деньги меня ждут не скоро и надеялся в основном на доходы от бизнеса с Рустамом. Хорошо бы, конечно, напрямую выйти на центральных
«писчиков», которые записывают музыку для всей страны, но где же их найти? У них сети по всей стране, тем не менее их личности - секрет из секретов! Хотя если привлечь к этому делу офицера из органов и объяснить ему план действий…
        План может быть такой - выяснить, с какого почтового отделения Москвы регулярно отправляется одновременно много бандеролей размером с пару магнитофонных катушек в разные регионы страны. Конечно, отправляет бандероли какой-нибудь «попка» - подросток или пенсионер. Надо проследить его маршрут до отправителя и, не напугав его, попробовать с ним договориться. Конечно, сложный план, но для начала надо найти офицера из органов, который бы согласился мне помочь. Да, кстати, у меня же сегодня в восемь вечера тренировка!
        Я спрятал компьютер в сейф и поспешил в спортзал. Когда я, переодевшись, зашел в зал, Виталий остановил тренировку, громко сказав:
        - Внимание всем!.. Как вы знаете, боевое самбо - это синтез разных боевых искусств и техник, мы берем на вооружение все, что может принести победу. Сегодня с одним из видов японской борьбы айкидо вас познакомит Артур Башкирцев. У него второй дан - это примерно соответствует нашему мастеру спорта. Если кому-то из вас эта техника понравится, а вы понравитесь Артуру, можете заниматься с ним дополнительно.
        Техника айкидо понравилась всем, и мне пришлось выбирать из тридцати человек десять. Почему не всех? Во-первых, ради чего я бесплатно должен заниматься с большой толпой; во-вторых, айкидо сейчас в Союзе - спорт избранных, таким он и должен оставаться. Поэтому я выбрал десять самых крупных парней с умными глазами и увел их вместе с Виктором в соседний зал. Поговорить по поводу «писчиков» ни с кем не получилось - да и рановато было пока.
        На следующий день позвонила Женя; она приехала в Москву и начала учиться. Женя предложила вечером сходить на какой-то полуподпольный концерт в один из столичных рок-клубов, который находился вблизи Киевского вокзала - на том самом месте, где в
2008-м красуется гостиница «Рэдиссон Славянская». По словам Жени, это было самое модное место среди московской элитной молодежи.
        После работы мы встретились и поехали на тусовку. Маленький и невзрачный клуб вмещал сотни две зрителей и снаружи напоминал сортир. До входа, на котором сиротливо болтался тетрадный листок с надписью «Дискотека», еще нужно было добраться. Касса клуба находилась высоко над землей и представляла собой небольшой туннель. Подойти к кассе было просто невозможно из-за страшной толчеи. Билет стоил полтинник, и некоторые просто бросали деньги в направлении окошка кассы, откуда в ответ то и дело доносилось визгливое: «Не кидайте, пожалуйста, деньги!» Я удивился: как те, кто бросает деньги, попадают без билета в клуб? Решив посмотреть, как обстоит дело у входа, повел Женю поближе к охраннику - амбалу Васе. Многие подходили к Васе и на вопрос о наличии билета отвечали: «Билет в кассе, у бабушки!»
        Этот ответ, видимо, служил паролем, и мы также с его помощью бесплатно прошли в клуб. Многие проносили с собой портвейн «Даляр» за 98 копеек или крепленое вино
«Золотая осень» за 96 копеек. Мы подобными напитками не запаслись и смотрели на все трезвыми глазами.
        Внутри был небольшой грязный зал, заполненный людьми - в основном длинноволосыми и нетрезвыми. На сцене рок-группа, называвшаяся «Удачное приобретение», самозабвенно наяривала что-то в стиле ритм-энд-блюз. Женя показала мне самых известных московских тусовщиков - Маму Рыбу, Рыжего Бека, Васю Лонг, пьянющего Эдика Мамина. Они сидели за одним столом, а Бек - громко, пытаясь перекричать музыку,- рассказывал про своего соседа - мальчишку пяти лет, сына плотника и, вследствие этого, большого знатока ненормативной лексики:
        - Вчера мать повела его в поликлинику - ему надо было первый раз в жизни сдать кровь,- но как это будет происходить, не объяснила. Они зашли в процедурный кабинет, мальчика посадили, медсестра, как обычно, взяла его за пальчик и уколола. Пацан такого оборота совсем не ожидал! Он не заплакал, а удивленно посмотрел на палец, потом на медсестру и выдал: «П..да, ты че сделала?!»
        Мы присели за соседний столик. Я никогда не был любителем рока, тем более в таком исполнении. Поэтому обратил внимание лишь на знакомую фамилию басиста группы - Матецкий, подумав: «Неужели тот самый, будущий композитор?» Я с Женей пробыл там не более часа и с облегчением покинул прокуренное, шумное помещение.
        Не успели мы отойти от входа, как увидели, как к клубу несется толпа - человек пятьдесят с ремнями и палками. Они кричали:
        - Бей хиппарей! Гони урлу!
        Мы оказались прямо на пути этой дикой толпы, и мне ничего не оставалось, как просто положить Женю на асфальт и лечь самому сверху. К счастью, на нас особо не обратили внимания - я не был длинноволосым, и, пнув меня походя пару раз под ребра, толпа кинулась на хиппарей у входа. К моему удивлению, «дети цветов» не особо испугались и, вызвав подмогу из зала, бросились в драку. Причем драка шла на полном серьезе - с кровью и увечьями! Били и цепями, и тяжелыми палками прямо по лицу! Хиппарей было гораздо больше, и хотя они были в основном задохликами, они просто стали давить противника своей массой. Вдруг раздались звуки сирены, следом за ними - крики «Шухер! Милиция!», и толпа бросилась врассыпную.
        Я подхватил Женю за руку, и мы бросились наутек вместе со всеми; бежать пришлось по железнодорожному полотну. Мы держались за основной массой и наконец выбежали в какой-то проулок. Милиция нас не преследовала, и мы с Женей, немного отстав от всех, стали искать выход на центральные улицы. Почти у выхода, в темном туннеле, стояла стая - человек шесть с обрезками металлических труб в руках.
        - Вот, глядите, мужики, еще хиппари прутся! А ну, стоять!- скомандовал нам немолодой мужик с хищным лицом. Меня несколько удивило, что нас поджидали не молодые пацаны, а взрослые парни в возрасте двадцати пяти - тридцати лет. Разглядев, что мужчина всего один, а у девушки длинные, красивые ноги, они, став полукругом, начали теснить нас к стене.
        В айкидо есть раздел, посвященный работе с мечом; яего знал слабовато, но вполне достаточно, чтобы справиться с шестью непрофессионалами. У крайнего из них тоже был в руках кусок водопроводной трубы, но парень слегка расслабился и не успел среагировать на мой бросок. Труба оказалась у меня в руке, и я провел кири-агэ (рубящий удар мечом сверху вниз). Труба, конечно, мало похожа на боккэн (меч), но даже формальная техника работы с мечом - кэн-но-ката позволяет бороться с несколькими бойцами, вооруженными мечами,- а передо мной были обычные полупьяные работяги.
        В другой ситуации я бы просто положил их на землю, но сегодня меня сильно разозлили - может, это кто-то из них пинал меня по ребрам! Я догадывался, что бы сделали с нами эти подонки, если бы на моем месте оказался обычный «ботаник». Поэтому я не стал сдерживаться, а стал по очереди ломать трубой им руки - хотелось навсегда отучить их от нехорошей привычки драться на улице! Причем старался нанести повреждения в одном месте: правая рука ниже локтя - своего рода фирменный знак. Ясно, что это противоречило всей философии айкидо, но зато соответствовало поганым реалиям жизни в «совке».
        Они, конечно, попытались сопротивляться - дебилы не могли сразу отличить яйкидоку от хиппи, несмотря на мои стойки и специфичные крики,- поэтому мне не пришлось никого догонять по улице. Через минуту на асфальте валялись шестеро вопящих уродов. Так как вопили они довольно сильно, я схватил Женю, смотревшую на все широко открытыми глазами, за руку и увел на ближайшую освещенную улицу.
        Да, мы, конечно, могли попасть в плохую историю из-за этого культмассового мероприятия, но благодаря ему мне пришла в голову интересная мысль: в СССР людям почти негде тусоваться, и они заплатят любые деньги, чтобы попасть в модное место. А если место будет действительно интересное и цивильное, люди на все пойдут, чтобы именно там тусоваться. Как создать интересное место, я знал отлично: таких мест в
2008 году было много, назывались они «элитный ночной клуб», и принцип их функционирования был достаточно отработан.
        На следующий день с утра я пришел к начальнику ЦДСА и рассказал о своей идее.
        - Дискотека? Да ты что! Туда же ходит один молодняк! Приличным людям там нечего делать!- сказал Василий Иванович, махнув рукой.
        - Не просто дискотека, а концертная!- пояснил я.- А если там будет шикарно оформленный современный зал со столиками и большой сценой, в баре будут продаваться настоящий импортный ром и настоящий мартини, а сцена и танцплощадка будут оформлены суперсветом и классным звуком?..
        - Ну, не знаю. вообще-то спиртное у нас не положено.- задумчиво проговорил генерал.
        - А если каждый вечер на сцене будут выступать такие артисты, как Алла Пугачева, Яак Йоала, Стас Намин, «Веселые ребята», Иосиф Кобзон, Хиль, Мартынов?! Если будет снимать телевидение?!
        - Иосиф Кобзон? А он согласится?- с сомнением сказал Василий Иванович.
        - Согласится. все согласятся - в очередь выстроятся, когда дискотека станет модной и ее покажут по телевизору! И дискотеку назовем по военному - «Звезда»!
        - Ну, это, наверное, не только военный термин,- хитро усмехнулся генерал.- Но для министра сойдет. Нам, конечно, в виде исключения, неплохо бы иметь место, которое не стыдно показать иностранцам,- а то все думают, что в советской армии досуг проводят, маршируя на плацу. Опять же, гостей будет куда пригласить. А Кобзон точно будет?
        - Будет,- уверенно ответил я, хотя именно Кобзона приглашать не очень хотел - не дискотечный формат!
        - Ладно, уговорил. Что от меня надо?
        - Помещение кинолектория - я уже осмотрел его, подойдет! Строителей хороших, электриков, зеркал очень много, мебель хорошую, броневое стекло для катеров, листов четыреста, деньги и еще лазеров три штуки, вольт на пять - семь.
        - Подожди, сейчас начальника по тылу вызову.- Генерал взял трубку.- Петрович, зайди, дело есть!- сказал он и после короткой паузы добавил: - Денег, конечно, мало, но кое-какие фонды есть. Мебель не проблема, строители тем более - хоть стройбат бери! Броневое стекло в Питере делают, договорюсь, лазеры в Подмосковье. В общем, особых проблем не вижу. давай, бери Петровича, и по месту решите, что надо!
        Петрович оказался хватким полковником, опытным хозяйственником - он сразу переводил мои идеи в конкретное русло. Зал был большой, вмещал семьсот деревянных кресел, а главное, в нем был экран и чешская киноустановка. За экраном размещался огромный склад, за счет которого можно было значительно увеличить площадь клуба. Я решил разделить зал на пять зон: большая сцена, танцпол, зона столиков первого уровня - на пятьсот сидячих мест, банкетный зал на двести мест, весь перекрытый стеклянными стенами, и VIP-балкон на двадцать мест с выходом на сцену. На балконе будут находиться приглашенные звезды и «очень важные персоны», которые смогут посидеть за столиками рядом со звездами. Задник сцены будет представлять собой экран, на котором сзади, на просвет, будут демонстрироваться фрагменты фильмов, слайды или тени танцоров.
        Красивых отделочных материалов в СССР не было, но у меня была отличная идея касательно оформления. Дело в том, что если между зеркалом и тонированным стеклом поместить лампочки в виде круга, то они будут многократно отражаться и возникнет
«эффект туннеля». Когда пол и стены так оформлены, создается впечатление глубины. На такой пол, напоминающий колодец, даже страшно вначале ступать. В качестве поверхности пола и стен я планировал использовать тонированные бронированные стекла, закрепленные в стальные рамы. Потолок должен состоять из зеркальных призм в виде звезд, украшенных множеством мелких лампочек, а сцену должны подсвечивать огромные световые панно из цветного оргстекла.
        Основной проблемой было отсутствие мощных динамичных световых приборов, но я, зная принцип их работы, нарисовал местным электрикам Мише и Аркаше несложные схемы, основанные на мощных лампах для советских кинопроекторов и вращающихся зеркал. Чтобы «живые» лучи были видны в зале, нужны были дым-машины. Основу их конструкции составляли переделанный электроутюг и вентилятор, которые нагревали смесь медицинского глицерина и дистиллированной воды. За небольшие наличные деньги эту проблему даже в СССР несложно было решить.
        Но главной фишкой светового оформления должны были стать мощные лазеры, направленные на быстро вращающиеся зеркальные призмы. Многократно отражаясь от зеркальных стен, пола и потолка, они дадут потрясающий эффект! Такого зрелища не видел еще никто в мире, так как лазеры на сцене еще никто не использовал.
        Заведующей кинозалом работала молодая женщина Марина Николаевна, жена полковника Трутнева из Министерства обороны. Она очень обрадовалась изменениям, которые произойдут с ее залом, так как предыдущая работа была скучной, а она - женщиной активной и деятельной. Генерал решил оставить ее формальным руководителем под моим непосредственным руководством, тем более что исполнителем она была хорошим и очень ответственным. Обозначив перед ней первоочередные задачи, я вернулся в студию.
        В студии Игорь с нетерпением ждал, когда я достану ноутбук из сейфа. Мы записали еще две фонограммы для «Москвы»: «татbo № 5» (Lou Bega) и «Чудная долина» (Мистер Кредо). Вечером позвонил Стас Намин и напомнил о моем обещании записать их новый альбом. Мы договорились, что завтра и послезавтра студия и Игорь будут в его распоряжении. Стаса не обмануть, он ноутбук с осциллографом не спутает, поэтому
«Цветы» будут писаться на «четырехканальник».
        Я же решил два дня позаниматься клубом вплотную: нужно было съездить в зеркальный цех и на склады Военторга - заказать мебель и аппаратуру. К сожалению, почти ничего подходящего я там не нашел: все советское было ужасным, а на импортное нужна была валюта.
        Глава 10
        Где совок, там и мусор.
        Через два дня меня вызвал к себе полковник Баталов - заместитель начальника ЦДСА из спецотдела. Я уже давно ожидал, когда мной заинтересуются органы, и подготовился к беседе. Поздоровавшись, полковник сказал:
        - Артур Керимович, я знаю об особом отношении к вам Василия Ивановича и Аллы Борисовны, но выяснить некоторые вопросы просто обязан - затем меня сюда и поставили.
        - Да, конечно,- кивнул я.
        - Первый вопрос сам собой напрашивается. Вы ведь детдомовский, ничего, кроме школы-интерната, не заканчивали, так? Но, пообщавшись с вами, этого не скажешь, вы производите впечатление образованного человека. Речь, знания, фортепьяно и даже английский - откуда это все?
        - Самообразование… я всегда любил читать. Вообще-то, английский я знаю слабо, а инструмент освоил в интернате - у нас там было старое пианино. Кстати, постановка пальцев у меня неправильная, как у самоучки, можете спросить у специалистов.
        - Уже спрашивал, действительно неправильная. А как вы объясните тот факт, что у Коломенских Марии Григорьевны, якобы вашей тети, не было ни брата, ни сестры?
        - Я об этом догадывался. тетя так внезапно объявилась. Она подошла ко мне на концерте, который давал наш интернат в Анапе. Сказала, что она моя родная тетя, постоянно слала мне посылки и приезжала в гости. что мне, отказываться надо было? Наверное, просто понравился симпатичный мальчик, кудрявый такой, а она одинокая, вот и придумала легенду о племяннике.
        - Я запрос отправлял на старое место вашей работы в Ямало-Ненецкий округ. Там вы были пьяницей и дебоширом, и вдруг - композитор! А зачем вы фамилию поменяли, сорок лет устраивала - и вдруг?..
        - Хорошо, Владимир Иванович, я вам во всем честно признаюсь. никому не рассказывал, а вам расскажу,- доверительно проговорил я и начал заливать: - Я тогда на лесоповале работал. Попалась мне случайно газета в бараке, и я узнал, что Иоганн Себастьян Бах тоже был сиротой - его родители умерли, когда ему девять лет было. Надо же, подумал я, сирота, а всему миру стал известен! Тут меня как перемкнуло: как я живу?! Работа, драки, бабы и водка. А кто мне мешает тоже сочинять музыку и стать богатым и знаменитым? Не классическую, конечно, но эстраду, например… Попробовал - вроде ничего получается! Приятелям да дружкам нравилось. И я решил начать новую жизнь, денег подкопил - и в Анапу, к тетке. Там нанял учительницу. Она меня как бы к институту готовила, по своей программе. Русский язык, история, английский, музыка, ну и так далее. Полгода занимался серьезно. Фамилию поменял, чтобы со старой жизнью ничего не связывало. И все время песни писал. Показал некоторые Пугачевой, Кобзону - им понравилось, они и помогли в Москву переехать. Алла Борисовна денег даже одолжила. Вот так.
        - А откуда айкидо?
        - Китаец один научил, из ссыльных.
        - Ну ладно. кстати, тут тебе письмо пришло из посольства ФРГ - ты же знаешь, у нас все такие письма проверяются.- Полковник протянул мне вскрытый конверт.- Здесь приглашение на прием в посольство. С чего бы это?
        Я взял конверт и раскрыл приглашение: там по-русски было напечатано, что через неделю герр Башкирцев приглашается на прием для переговоров с представителем фирмы
«Полидор интернэшнл».
        - Ничего себе,- удивился я,- как они меня нашли?
        - Кто?
        - Фирма звукозаписывающая, «Полидор». Я попросил одного моряка занести кассету с моими песнями к ним в офис, в Гамбурге. Видимо, им понравилось.
        - Какого моряка? Фамилия?
        - Не помню.
        - Ну хорошо, понятно,- подумав, сказал полковник и добавил: - Доступа к секретам у вас нет. Но после визита в посольство надо будет зайти ко мне и рассказать, о чем шла речь на встрече.
        - Да, конечно.
        Мы распрощались, и я ушел на студию, где Стас вовсю эксплуатировал Игоря.
        Конечно, хитрый полковник вряд ли поверил в мои откровения, но конкретных доказательств у него нет. Он понимал, что дело нечисто, но в чем именно дело, он даже не подозревал. Ну не шпион же я на самом деле! Надо будет держать с Баталовым ухо востро, он меня в покое не оставит.
        Тут я вспомнил о письме и бросился к телефону - надо было срочно собрать группу и записать хотя бы пару песен, чтобы показать что-то готовое в посольстве. Я обзвонил всех и назначил репетицию на послезавтра. Также неплохо было бы показать фото группы в костюмах. В ЦДСА была своя мастерская по пошиву костюмов, но мне нужны были меха, чтобы костюмы выглядели солидно. Деньги у меня были - Рустам как раз прислал переводом за очередные катушки три тысячи рублей. Но где в Москве взять меха, не покупать же в «Березке» шубу? Я позвонил Кате и рассказал о проблеме. Катя обещала поговорить с мамой и перезвонить.
        Кстати, надо заехать сегодня же в московское отделение ВААП, напомнил я себе, и зарегистрировать песни для первого альбома. Больше всего меня бесило в этом времени отсутствие принтера: все ноты и тексты приходилось писать от руки или печатать на машинке - хорошо хоть, что машинистки всегда были готовы подшабашить.
        Я достал ноутбук из сейфа и закрылся в комнате отдыха - надо было переписать тексты песен и ноты. Через пару часов ко мне постучался Стас. Я прикрыл ноутбук газетой и открыл дверь.
        - Слушай, Артур, тут у меня знакомые спрашивали, можно ли будет им тоже записаться. Группа «Пламя»… За деньги, конечно.
        - А сколько можно запросить?
        - Ну, Штильман на «Мелодии» берет пятьдесят рублей в час, и у него очередь. Я думаю, рублей тридцать смело можно просить.
        - Не круто?
        - Нормально. знаешь, какие они деньги на шабашках гребут?! Все ведь под фонограмму работают.
        - Хорошо, но только через две недели, не раньше, мне надо сначала свою группу записать - похоже, наклевывается контракт с «Полидором».
        - Что, серьезно? С «Полидор интернэшнл»?- с сомнением сказал Стас.
        - Вот, приглашение на переговоры пришло.- Я показал ему конверт.
        - Ни фига себе! Это же валюта!.. Только наши все равно все отберут! Все контракты заключаются только через Министерство культуры. Тебе достанется шиш да маленько!
        - Я же могу не говорить никому!
        - Еще хуже будет - пластинку-то не спрячешь! Сразу спросят, куда валюту дел. Ты лучше договорись, чтобы часть оплачивали официально государству, а часть - тебе лично, валютой. Кстати, ЦДСА тоже имеет право заключать договора с иностранными фирмами напрямую. Поговори с Иванычем, он мужик ушлый, от валюты не откажется.
        - Ну, пока рано, может, еще и не получится ничего.
        - Ладно, расскажешь потом, я пошел работать. Через два дня группа «Москва» собралась на первую репетицию полным составом: я, Женя, Марина, Володя и Герман - длинноволосый красавец-блондин. Герман, несмотря на женоподобную внешность и такие же манеры, обладал потрясающим басом. Ничего, на Западе модно иметь голубого в группе. Познакомились поближе, обговорили условия. Я, кроме зарплаты, пообещал коллективу долю от чистой прибыли от шабашек и левых концертов. Рассуждал я так: пять долей должен получать композитор, три - автор слов, две - продюсер, две - аранжировщик, три доли - человек, вложивший деньги в проект, а так как это был я, у меня получалось восемьдесят процентов. Одну долю я оставлял звукооператору, то есть Игорю, и по одной - солистам. Итого двадцать долей. Причем, я сразу обговорил свое право в любой момент поменять любого солиста. Затем предложил всем подписать контракт на бумаге. Не привыкшие к западным методам работы, ребята сначала растерялись, но выбора у них не было, и контракт все подписали. Каждого в основном интересовала твердая зарплата, а я смотрел немного дальше и поэтому
подстраховывался. Конечно, в советские времена можно было бы и не платить им ничего, кроме зарплаты, но потом они бы все равно поняли, что их обманывали, и плохо бы про меня думали.
        Так как фонограммы «минус» уже были готовы и оставалось только наложить голоса, то дело шло быстро. Слова учить тоже пока не надо было - тексты пели с листа. Все ребята были профессионалы, мелодию схватывали сразу же и сами раскладывали ее на голоса. Когда ребята услышали первую готовую песню - «Братца Луи», они в восторге завопили - ничего подобного в СССР еще никто не исполнял! К ночи мы записали четыре песни на русском и английском языках и даже отметили такой день в комнате отдыха.
        - Завтра с утра, в девять,- все на примерку в мастерскую,- напомнил я, так как уже договорился с мастером и даже купил у скорняка, которого мне нашла мама Кати, четыре хвоста и большие куски шкурки чернобурки. На это ушло почти полторы тысячи рублей, но зато костюмы получатся не хуже, чем у «Бони-Эм»! Мы поговорили о внешнем виде и имидже каждого солиста: на фото и видео у каждого должен быть постоянный, запоминающийся образ. Даже я выбрал себе имидж: парик, черные очки и приклеенные усы. Многие звезды жалуются, что не могут появиться на улице, поэтому я решил подстраховаться заранее и появляться на сцене или экране только в таком виде.
        Мы закончили уже за полночь. Женя с Мариной поехали ко мне, потому что в общежитие их бы уже не пустили, а ребята-москвичи разъехались по домам.
        - Слушай, Артур, а ведь действительно классные песни получаются. неужели мы станем знаменитыми?- восторженно спросила Марина, когда мы сели в такси.
        - Чтобы стать известными, надо записать пластинку или чтобы по телевизору показали,- рассудительно проговорила Женя.
        - Не обязательно,- уверенно заявил я.- Сейчас у каждого второго в доме магнитофон, и «Машина времени», например, стала популярна только благодаря магнитоальбому.
        - Артур, а хочешь, я к тебе перееду?- вдруг спросила Женя, когда мы приехали домой.- В общаге тесновато, да и за тобой присмотреть некому.
        Подобное предложение мне уже поступало, и я опять отказался - свобода была дороже.
        - Не волнуйся,- ответил я,- меня тетя Люда и кормит и обстирывает.
        - Надо посмотреть на эту тетю Люду, может, ей восемнадцать лет, и ноги у нее от ушей,- сказала с ухмылкой Марина.
        - Ей за пятьдесят, и весу в ней килограмм сто. И вообще, я люблю естественных девушек.
        - Это как?- полюбопытствовала Марина.
        - Подходишь к девушке на улице и спрашиваешь: «Девушка, вы не могли бы провести со мной ночь?»
        - А она?
        - А она должна ответить: «Естественно!»
        - Ладно, маньяк сексуальный, пойдем в другую комнату, сегодня я неестественно проведу с тобой ночь.- Женя взяла меня за руку.- Это надолго, а завтра вставать рано.
        - Снятся людям неспроста эрогенные места,- пропела нам вслед Марина.
        Несмотря на усталость, часа полтора я вспоминал свои любимые позы из «Камасутры» и пытался обучить им свою старательную подружку. Она на удивление быстро все схватывала и даже пыталась импровизировать.
        По прошествии нескольких дней все фонограммы для первого диска группы «Москва» были готовы. Фотографии тоже подоспели - нам их сделали в самой известной фотостудии Москвы, и они вышли просто супер! Мы записали фонограммы на компакт-кассету, и я взял ее с собой, собираясь в посольство. Мне незачем было вести в посольство Женю - я решил, что ни ей, ни кому-то другому знать подробности переговоров незачем, а переводчики у немцев наверняка были свои. Надев свой костюм с галстуком и взяв портфель, в котором лежали фотографии, я отправился на встречу.
        У входа в посольство меня остановили наши милиционеры и охранник посольства; япоказал им приглашение. Охранник по телефону позвонил кому-то, и через пять минут ко мне вышел элегантный молодой человек. Он поздоровался по-русски и проводил меня в большой кабинет, где уже ожидали двое немолодых немцев. Один, герр Шнитке, оказался представителем «Полидор», а второй, герр Готлиб,- атташе посольства ФРГ по культуре. Они дали мне свои визитки и с помощью переводчика (им оказался парень, который меня встретил) начали беседу.
        - Герр Башкирцев, нас серьезно заинтересовали ваши записи. Это ваши песни?- спросил герр Шнитке.
        - Да, и права на них у меня оформлены должным образом.
        - А есть ли у вас готовые фонограммы с голосами?
        - Да, вот здесь у меня сорокапятиминутная демо-кассета с полным альбомом группы
«Москва». Вот фотографии группы.- Я достал из портфеля снимки и вместе с кассетой передал герру Шнитке.
        - Карл, поставь кассету,- попросил по-русски переводчика герр Готлиб. На столе стоял музыкальный центр «Грюндиг» с кассетной декой, и с его помощью немцы прослушали по куплету с припевом из всех одиннадцати песен альбома. Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, ко мне снова обратился герр Шнитке:
        - Скажите, а есть ли у вас возможность профессиональной студийной записи альбома в международном формате?
        - Да, фонограмма на катушке с тридцать восьмой скоростью и нужным качеством уже готова.
        - А к какой концертной организации вы относитесь? Имеет ли она право на заключение международных договоров?- спросил уже герр Готлиб.
        - Организация не совсем концертная - ЦДСА, но право на заключение международных договоров она имеет,- ответил я.
        Немцы переговорили между собой, потом герр Готлиб кому-то позвонил - видимо, выяснял функции этой организации, после чего вновь обратился ко мне:
        - Мы хотим предложить вам не только заключить контракт на выпуск этого альбома, но стать вашими представителями на Западе для выпуска последующих альбомов и организации турне.
        - Для начала я хотел бы знать, на каких условиях будет выпущен наш первый альбом.
        - Мы предлагаем вам стандартный контракт: за тираж в сто тысяч мы переводим на ваши счета триста тысяч марок, за каждые последующие тиражи - по двести тысяч марок.
        Может быть, для любого советского человека эта сумма была огромной, но я был сыном двадцать первого века и умел считать.
        - Сколько будет стоить одна пластинка?- спросил я.
        Немцы переглянулись и немного смутились.
        - Около десяти марок,- сказал герр Шнитке.
        - Двенадцать марок девяносто пфеннигов,- уточнил я, просвещенный старпомом Васильичем. Почему-то в Германии почти все пластинки сейчас стоили одинаково.- То есть общая прибыль от тиража составит примерно один миллион триста тысяч марок.
        - Я понимаю, на что вы намекаете, герр Башкирцев,- кивнул герр Шнитке,- но нужно учитывать и наши расходы на производство и рекламу нового, не известного никому коллектива.
        - Но на последующие альбомы рекламы понадобится гораздо меньше, почему же выплаты уменьшаются?
        - Это общепринятая мировая практика.
        - Не думаю, что меня устроят такие условия.- Я решил блефануть.- Мы сейчас ведем переговоры с Atlantic Records. Думаю, они смогут предложить нам лучшие условия.
        То ли поверив мне, то ли поняв, что я не похож на советского лоха, немцы переглянулись и заговорили по-другому.
        - Хорошо, каковы ваши условия?- спросил герр Шнитке.
        - За первый тираж - семьсот тысяч марок, за последующие пластинки и другие доходы - восемьдесят процентов от оборота.
        - Послушайте, герр Башкирцев, вы не понимаете специфику западного бизнеса. Мы не можем платить с оборота - только на налоги у нас уходит около тридцати процентов. Мы согласны платить восемьдесят процентов, но только от чистой прибыли.
        - А как я из СССР смогу следить за всеми расходами и подсчитать чистую прибыль? Тем более что расходы можно увеличить искусственно (по крайней мере, в наше время в России так делают все, подумал я). Мне гораздо проще умножить цену пластинки на тираж, отпечатанный на конверте.
        - Мы в Германии стараемся вести бизнес честно, и у нашей фирмы серьезная репутация,- попытался обидеться герр Шнитке.
        - Да, я знаю. Но поймите и вы меня - я пока живу в СССР.
        Они переглянулись, и представитель посольства сказал:
        - Герр Башкирцев, после заключения договора вы в любой момент сможете эмигрировать в Западную Германию. Посольство окажет вам любую посильную помощь - вы будете богаты и будете иметь официальный статус политического эмигранта.
        - Я подумаю об этом потом, а сейчас будем исходить из настоящих условий. Я гражданин СССР. У меня самый перспективный музыкальный проект нашего времени. Какой процент от оборота вы можете предложить и каким образом я лично смогу получать деньги?
        - Вы не страдаете излишней скромностью,- пошутил герр Шнитке и добавил: - Мы предлагаем вам такой вариант. Пока вы гражданин СССР, мы заключаем два контракта: один официальный, на двести тысяч марок,- с вашей организацией и второй - лично с вами. По нему триста тысяч марок мы переводим в любой банк на закрытый счет на предъявителя. Доход от последующих тиражей и альбомов мы делим так: тридцать процентов от общего оборота - вам и десять процентов официально по контракту - ЦДСА. Также мы хотим получить эксклюзивные права на все последующие альбомы.
        - Нет, только на первый,- твердо заявил я,- зачем мне себя ограничивать. Когда группа станет суперпопулярной, я смогу обговаривать условия по-другому. Но вас я попрошу стать моим представителем по авторским правам на Западе, и вы будете получать за это комиссию - десять процентов.
        - Хорошо, договорились.- Герр Шнитке был явно доволен - действительно, десять процентов от прибыли за исполнение во всем мире хотя бы одного хита могли запросто превысить всю прибыль от пластинки!
        - Пока Карл готовит проект совместного контракта, я предлагаю выпить за начало нашего совместного бизнеса. Коньяк, водка, виски?..
        - Коньяк… У меня к вам просьба. Мой экземпляр договора положите в ячейку сейфа того же банка. Кстати, посоветуйте, какой банк выбрать?
        - Вот визитка с адресом старейшего банка Германии - Warburg & Co. - Герр Готлиб протянул мне визитку.- Если вы не против, можно воспользоваться его услугами.
        - Хорошо.
        - Карл, внеси в контракт реквизиты этого банка. Мы выпили коньяка, поговорили о подробностях контракта и на другие темы. Я оставил немцам свои координаты и телефон начальника ЦДСА.
        - А ведь Гамбург - почти родина «Битлз»,- вспомнил я.- Ведь гастроли в Гамбурге в 1960-м стали первой ступенью их славы. Там они познакомились с Ринго Старром. Тогда вы не смогли их разглядеть - может, теперь наверстаете упущенное.
        - Будем надеяться, что ваша слава и доходы будут сопоставимы с успехом и доходами ливерпульцев!- с улыбкой сказал герр Шнитке.
        Мы подписали договор и распрощались. От радости и гордости меня просто распирало, и, выйдя из посольства, я не сразу заметил, как рядом со мной остановилась черная
«Волга» и из нее вышел человек в строгом костюме. Он показал мне красное удостоверение сотрудника КГБ и попросил сесть в машину. У меня сразу вспотели руки: неужели все?!
        На Лубянке меня обыскали - заранее предвидя это, я оставил сотовый в сейфе на работе. Хорошо, что догадался оставить и свой экземпляр договора в посольстве. Потом завели в какой-то кабинет и посадили напротив угрюмого человека в штатском. Тот делал вид, что меня не замечает, и старательно писал что-то на каком-то бланке. Недалеко от меня на стул сел кагэбэшник, который меня задержал. Хотя никто пока со мной ничего плохого не делал, по моему телу уже побежали мурашки от страха - слишком много фактов про зверства КГБ было обнародовано в мое время. Но тут в кабинет мимоходом заглянул другой сотрудник в штатском и, увидев меня, сказал:
        - Артур Керимович, а вы что здесь делаете?
        Я с трудом узнал в нем одного из тех офицеров, которые у меня тренировались. Сейчас он был не в трусах, а в солидном темном костюме. Я не помнил его имени, но он, к счастью, хорошо помнил меня.
        Кстати, несмотря на мои попытки познакомиться поближе, никто из моих подопечных спортсменов из органов на контакт не шел, и дальше обычных спортивных отношений дело не двигалось. Видимо, у них это было запрещено, а дисциплина в «конторе» была на высоком уровне - и только сейчас обозначилось какое-то сочувствие.
        - Вот, доставили.- Я движением головы указал на задержавшего меня офицера.- Пока не объяснили.
        - Валера, что с товарищем?
        - Да вот, ходит в посольство ФРГ, как к себе домой. Решили проверить, кто такой.
        - Артур Керимович, а кто вас курирует? Полковник Баталов?
        - Да.
        - Он в курсе вашего визита в посольство?
        - Конечно.
        - Валера, позвони Баталову в ЦДСА. Я товарища знаю, он у нас секцию айкидо ведет.
        Валера дозвонился полковнику, тот разъяснил ему ситуацию, и меня отпустили, попросив сейчас же заехать к Баталову. Настроение у меня снова поднялось, и я поехал в ЦДСА.
        - Что, попался, шпион?- весело встретил меня Баталов.- Ну, рассказывай, уговорили тебя капиталисты изменить Родине? Предлагали венгерок с бородами и ружьем?
        - Честно говоря, предлагали,- признался я.
        - А что, отказался?- Полковник сразу посерьезнел.- У тебя ведь ни семьи, ни детей.
        - А кому я там нужен? В чужой стране, среди чужих людей, без языка и друзей. да и вообще, мне наши девушки очень нравятся. В общем, патриот я.
        - Да?- недоверчиво произнес полковник.- Ну, а что «Полидор»?
        - Предложили двести тысяч марок за первый альбом моей группы.
        - Сколько?!
        - Двести тысяч немецких марок.
        - Тебе?
        - Ну, не мне лично, конечно. Договор будут заключать с ЦДСА. Я думаю, Василий Иванович не откажется.
        - Я тоже так думаю… А ты не врешь? Откуда у тебя группа?
        - Собрал, поет мои песни. Называется «Москва».
        - Не слышал.
        - Новая группа, недавно начали.
        - Хорошо, пойдем к генералу, обрадуем. Надо же, двести тысяч марок!..
        Мы пришли в кабинет начальника ЦДСА и поздоровались с генералом. Полковник пошутил:
        - Вот, Василий Иванович, привел вам двести тысяч немецких марок!
        - Да? И где они?- с усмешкой спросил генерал.
        Я объяснил ему ситуацию, и он поверил мне гораздо быстрее - так как частенько вывозил ансамбль песни и пляски и другие коллективы за границу, где также платили валютой.
        - Но ведь ансамбль не числится у нас в штате?
        - А что, если зачислить как совместителей, а меня в штат - руководителем ВИА,- предложил я.- У вас в штате есть ведь должность руководителя ВИА?
        - Под такое дело я вам всем штатные должности найду. Сколько человек?
        - Со мной и «звукарем» шесть!- Я показал генералу фотографии коллектива.
        - А у тебя есть этот же альбом на русском языке?
        - Есть.
        - Надо срочно его залитовать - завтра же соберем комиссию. Хорошо, что у нас там все свои, в Росконцерте ты бы вряд ли быстро прошел.
        - Почему? У меня тексты совсем безобидные!
        - Что, не знаешь историю про группу «Цветы»?
        - Знаю. хорошо, договорились.
        - Когда из посольства позвонят?
        - Обещали завтра.
        - Здорово! Двести тысяч марок! Внебюджетные фонды, да еще в валюте!
        Мне пришлось немного охладить пыл генерала.
        - Василий Иванович, я на склады Военторга ездил, но там для нашей дискотеки нет ни мебели приличной, ни аппаратуры. А вот на валюту можно это из Германии привезти!
        - Ах вот оно что. А я-то думаю: какой у тебя интерес? Это, что, твои условия?- Генерал внимательно посмотрел на меня.
        - Я думаю, тысяч сто марок хватит. это же на общее дело!
        - Ну ладно, все равно деньги дармовые,- согласился наконец Василий Иванович.- А группа действительно стоящая?
        - Первый класс,- с воодушевлением ответил я,- не хуже вашего ансамбля песни и пляски!
        - Ну, ты сравнил!- Генерал засмеялся.- Мой ансамбль только за одни гастроли по Франции полмиллиона заработал!
        - Так их сто человек, а нас шестеро. И уже двести тысяч без всяких гастролей! Притом марок, а не франков.
        - Ладно, ладно, завтра поговорим, может, немцы еще и передумают.
        - Вряд ли,- уверенно сказал я.- Они у меня просили эксклюзивные права на все последующие диски!
        Тут полковник вспомнил про свои функции и спросил генерала:
        - А это не слишком? ВИА из ЦДСА выпускает альбом на английском языке в стране вероятного противника.
        - В этой стране этой же фирмой уже выпущено около тридцати советских исполнителей.
        - Но классика, а не ВИА.
        - А какая разница? Валюта-то идет государству.
        - Ну, не совсем государству - армии, а этим, кстати, будут очень недовольны в Министерстве культуры.
        - Их проблемы - пусть работают лучше!
        - Это понятно… - Полковник кивнул.- Ну что ж, отступать поздно, я думаю, если информацию подать правильно, министр нас поддержит.
        - Кстати,- перебил его генерал,- если ВИА будет числиться в ЦДСА, то нужно будет дать несколько концертов в гарнизонах.
        - Хорошо,- бодро произнес я,- как раз программу обкатаем. Только недалеко от Москвы и в выходные, музыканты ведь мои еще учатся.
        - Договорились!..- Василий Иванович потер ладонь об ладонь.- А теперь давайте-ка по водочке за это дело!
        Он достал из шкафчика неизменную бутылочку «Столичной» и рюмки. Мы выпили за успех общего дела, обсудили подробности, потом повторили еще по сто, и я даже вспомнил такой вот анекдот про царского генерала.
        Пожилой генерал возвращался с маневров на пролетке. Проезжает мимо озера. Вдруг видит, в озере купается пышная белотелая женщина с длинными светлыми распущенными волосами. Генерал останавливает пролетку и приказывает денщику: «Иван, раздевайся быстрее, сплавай к этой даме и спроси ее, как она насчет поездки со мной в город, гостиницы, вина, картишек и так далее.» Денщик раздевается и бросается в озеро, доплывает до купальщицы, делает круг вокруг нее, возвращается обратно и докладывает: «Ваше превосходительство, насчет гостиницы, вина и картишек они согласные, а насчет так далее не могут-с, они поп-с.»
        На следующий день с утра наша группа дала свой первый концерт; правда, зрителями были только члены репертуарной комиссии. Выглядела комиссия необычно и прикольно - почти все были военные, в званиях не ниже полковника. Надо было видеть их ошарашенные физиономии! Видно было, что такой репертуар они утверждают впервые, и, естественно, вряд ли бы утвердили, если бы не генерал Шевцов. Несмотря на то что концерт был на русском языке и я включил колонки на минимальную громкость, многие члены комиссии морщились, слушая непривычные для них ритмы.
        Обычно аттестационные комиссии заставляли вставлять в репертуар концертных коллективов не менее семидесяти процентов произведений членов Союза композиторов, но здесь все понимали, что на Западе они никому не нужны, и репертуар был утвержден почти единогласно. После аттестации меня вызвал к себе Василий Иванович: в генеральском кабинете сидели герры, переводчик, начальник финансового управления армии, Баталов и еще какие-то люди. Подписав договор о намерениях и обговорив подробности, довольный генерал и герры выпили водочки и долго жали друг другу руки. Я тихо сидел в сторонке и делал вид, что не имею к этому никакого отношения.
        Интересно, сколько официально мне лично перепадет денег за то, что я принес государству двести тысяч марок? Как выяснилось позже, наше великое государство выделило от щедрот своих мне и каждому из участников группы премию по двести пятьдесят рублей и по триста чеков магазина «Березка»! Неудивительно, подумал я, что в год из СССР эмигрируют по пятьдесят тысяч человек!
        Правда, генерал, догадываясь, что это лишь жалкая подачка, вызвал меня к себе и пояснил:
        - Я понимаю, Артур, что это все несравнимо с твоим вкладом, но официально я больше ничего сделать не могу. Мне и так с трудом удалось выбить вам чеки Внешторгбанка - это вообще первый случай в моей практике! Но зато мне удалось отстоять пункт договора, согласно которому на сто тысяч марок они поставляют нам оборудования и мебели для «кинолектория», так что можешь зайти к заму по тылу и выбрать по каталогам.
        В армии почему-то все делалось быстрее, чем в Министерстве культуры,- видимо, благодаря тому, что в армии приказы не обсуждаются. В общем, уже через две недели все бумаги были утверждены и окончательные договора подписаны. Я торжественно передал герру Шнитке драгоценную катушку с записью альбома, еще одну копию (на всякий случай) и пленку с фотографиями коллектива. Василий Иванович и немцы снова отметили это дело водочкой, но на этот раз налили и мне; все были довольны и разговорчивы. Генерал после второго тоста заявил, что я большой знаток анекдотов, и попросил что-нибудь рассказать. Отказываться было неудобно, и я рассказал об одном эпизоде, произошедшем во времена правления Александра III.
        Некий солдат Орешкин напился в царевом кабаке. Начал буянить. Его пытались образумить, указывая на портрет государя императора, висевший в кабаке. На это солдат ответил: «А плевал я на вашего государя императора!» Солдата арестовали и завели дело об оскорблении государя. Познакомившись c делом, Александр понял, что история гроша ломаного не стоит, и начертал на папке: «Дело прекратить, Орешкина освободить, впредь моих портретов в кабаках не вешать, а Орешкину передать, что я на него тоже плевал».
        Герры смысла исторической прибаутки не поняли, но тоже слегка посмеялись за компанию с военными. Когда все отвлеклись и рядом никого не было, переводчик Карл шепнул мне:
        - Наше предложение об эмиграции остается в силе, а деньги уже переведены на ваш счет, вот его номер.- Он незаметно передал мне клочок бумаги с номером счета и банковской ячейки, а также запечатанный конвертик из банка с паролем.
        Через два дня после подписания договора мне позвонил известный корреспондент телевидения Александр Галкин.
        - Артур Керимович, это правда, что ваш ВИА «Москва» единственная советская группа, чей диск вскоре будет выпущен на Западе?- спросил он после приветствия.
        - Не знаю точно, наверное.- ответил я.
        - А сколько лет существует группа? Почему ее никто в СССР не знает?
        - Группа существует месяц. ???
        - Дело в том, что все песни для группы я сочинил давно, и только недавно получилось их записать с помощью ребят из Московской консерватории. Запись случайно услышали представители фирмы «Полидор» и заинтересовались.
        - Случайно? Ни за что не поверю!.. А правда, что вы пишете песни для Пугачевой и Кобзона?
        - Да, и еще для Стаса Намина, Хиля, Муслима Магомаева, Льва Лещенко,- похвастался я.
        После небольшой паузы корреспондент сказал:
        - Я хочу сделать репортаж о вас лично и вашей группе. Я думаю, что смогу им заинтересовать руководство ЦТ. Ведь ваш случай беспрецедентный!
        - Хорошо, но надо согласовать съемки с генералом Шевцовым.
        - Без проблем, ему позвонят из редакции ЦТ.
        Это было очень хорошо - настала пора мне зарабатывать очки, а центральное телевидение мало кому само предлагало снять про него передачу!
        Шевцов, узнав о предстоящей съемке, попросил срочно закончить официальное оформление всех ребят на работу. Голос у него был довольный - не часто телевизионщики «засвечивали» его «царство» без указаний сверху.
        На следующий день в ЦДСА приехала съемочная группа. Телевизионщики сняли интервью со мной, замаскированным усами, париком и темными очками. Сняли студию и даже ансамбль, исполняющий две песни на главной сцене ЦДСА в своих шикарных костюмах. Сняли они и зал будущей дискотеки, где вовсю шел ремонт. Генерал пытался под это дело разрекламировать свою организацию, но Галкина больше интересовал мой композиторский феномен и неизвестная пока группа. Его поразил факт, что композитор пишет песни почти для всех звезд в СССР, выпускает диск на Западе, а про него никто ничего не знает. Галкин загорелся идеей стать моим первооткрывателем. Он дотошно расспрашивал меня и солистов об ансамбле, репертуаре, биографиях. Складывалось впечатление, что он собирался снимать целый сериал. Я спросил его, сколько времени из снятого выйдет в эфир.
        - Минут пятнадцать - семнадцать,- ответил корреспондент,- и то если будет принципиальное согласие сверху.
        - А зачем тогда столько усилий?
        - Чтобы было из чего выбирать. Одному начальнику не понравится одно, другому - другое.
        - А когда будет эфир?
        - Репортаж внеочередной. Никто не знает, когда появится «дыра» в эфире - может, через неделю, может, через месяц. Я позвоню вам перед выходом.

«Дыра» появилась через неделю: в новостях культуры показали на удивление большой кусок интервью со мной Галкина и даже фрагменты двух песен группы на русском языке. Передача прошла под следующим соусом: «До каких пор Запад будет пичкать нас образчиками своей субкультуры? Пора и нашей эстраде показать себя за границей, тем более что наш балет и наша опера давно уже отлично зарекомендовали себя за рубежом».
        О том, что пластинка выйдет на английском языке, естественно, нигде не было сказано. В передаче также прозвучала мысль о том, что надо нашим мэтрам от Союза композиторов давать дорогу молодым авторам, которые пробили своей музыкой «окно» в Европу, снабжают своими песнями самых известных советских эстрадных исполнителей, а сами даже не являются членами союза.
        В этот же день фрагмент съемки использовался в передаче «Музыкальный киоск». Элеонора Беляева рассказала о скором выходе новой пластинки, и была показана еще одна наша песня.
        На следующий день я почувствовал эффективность советского телевидения - как говорится, проснулся знаменитым. Мой телефон буквально не умолкал: звонили корреспонденты молодежных газет, просили об интервью, какие-то люди приглашали выступить на свадьбах и юбилеях, но основная масса звонящих спрашивала, где можно будет купить пластинку или приобрести запись группы «Москва». Настала пора обеспечить требования народа, желающего приобщиться к высокой поп-культуре.
        Я заехал в ближайшую студию звукозаписи и обратился к хозяину:
        - День добрый! Слышали про группу «Москва»?
        - Да, но записей пока нет, на неделе зайдите.- Мужчина, видимо, замученный подобными вопросами, отвечал с недовольством.
        - Диск будет только через месяц,- со знанием дела сказал я.- Пока есть магнитоальбом на русском языке, первая копия. Сколько дадите за катушку?
        - Группа «Москва»? Правда?- Мужчина даже подскочил на месте.- А качество? Не с телевизора? Дайте послушать!
        Я протянул ему катушку, он поставил ее на магнитофон и включил воспроизведение. При первых же звуках музыки он повернулся ко мне.
        - Где взяли? Еще у кого-то есть?
        - Это моя группа,- признался я.- Запись прямо из студии.
        - Так вы Артур Башкирцев?! В передаче вроде с усами были и длинными волосами?
        - Маскируюсь.
        - Понятно. Пленку еще кому-то повезете?
        - Да, всем по городу.
        - Может, только мне? Я дам. две тысячи!
        - Хоть пять! Нет, всем. Не хочу, чтобы по стране ходили двадцатые копии.
        - Понятно. Тогда только пятьсот рублей.
        - Хорошо, но мне надо сделать двадцать копий с этой пленки.
        - На мои катушки? Тогда четыреста, и сегодня к вечеру сделаю.
        Вечером я объехал все известные студии звукозаписи в Москве, и меньше чем за пятьсот рублей ни одна катушка не ушла. Кстати, по предлагаемой «писаками» цене я определил самых из них солидных. Чем больше хозяин предлагает денег за катушку - тем обширнее его сеть. Выявив так подходящих клиентов, я договорился с ними о постоянной поставке новой музыки. Отправил я по катушке и Рустаму с Маратом, естественно, тоже всего по пятьсот рублей - мне сейчас важнее было раскрутить диск по стране.
        За одну неделю я дал около тридцати интервью, причем половину - корреспондентам зарубежных изданий, отвез катушки с программой на радио, подарил по две песни Рымбаевой, Понаровской и Мартынову, которые, кстати, сами где-то узнали мой телефон и позвонили лично. Игорь днем и ночью писал на студии новых клиентов, которых становилось все больше: в день студия приносила по двести - триста рублей. Если дело так и дальше пойдет, подумал я, то через два-три месяца я смогу расплатиться с Аллой Борисовной!
        Позвонили из Росконцерта и Московской филармонии - пытались нас к себе переманить. Я отказался - для меня сейчас важнее было наличие свободного времени и относительная независимость. Концертные организации заставили бы нас ездить по стране с гастролями, а это мне совсем не было нужно.
        Строительство дискотеки тоже продвигалось успешно - перестройка носила в основном декоративный характер. Электрики собрали первый светодинамиче-ский прибор по моим чертежам и продемонстрировали мне, как он работает. Мощные лучи прожектора двигались в двух плоскостях, меняя цвет. Не уверен, что подобные приборы были в это время даже на Западе. Я предложил им усилить вентиляцию лампы и поставить производство приборов на поток: только мне в зал нужно было по крайней мере сорок штук.
        По выходным группа съездила пару раз на концерты в подмосковные гарнизоны. Успех был не меньше, чем у «Бони-Эм»! Дважды звонил генерал Шевцов - по его большой личной просьбе группа выступила на свадьбе у дочери какого-то шишки из генерального штаба и на встрече начальников штабов стран Варшавского договора. Работали мы, конечно, под фонограмму «минус» - живьем только пели. На сцену выставляли два клавишных синтезатора, на которых якобы играли девчонки. Ребята брали в руки электрогитары и тоже делали вид, что играют. Выступали почти бесплатно, но каждый из членов группы и так получал официально сто пятьдесят рублей в месяц и от меня лично - по триста. Только во время официальных концертов каждому шли еще концертные ставки - по пять рублей двадцать пять копеек в час. Смешно, конечно, но зато Шевцов не ограничивал нас ни в чем. Мы сшили для ансамбля еще два комплекта концертных костюмов - в виде ярких полувоенных кителей с огромными погонами и звездами. Ребятам хронически не хватало времени на учебу, и приходилось регулярно просить кого-нибудь из звезд отмазать их в консерватории.
        Глава 11
        Привлекательные девушки отвлекают.
        До каких пор наши успехи в труде будут мешать счастью в личной жизни? На личную жизнь времени не хватало - искать новых подружек было абсолютно некогда. Иногда в гости заезжала Катя, иногда - Женя, причем каждая догадывалась о наличии другой. Но если Катя уже видела меня с Женей на юге, то Женя постоянно пыталась узнать что-нибудь о сопернице и как-то раз вечером подкараулила нас у моего дома.
        - Привет, Артурчик! Как дела?- сказала она, демонстративно разглядывая Катю, которая смутилась и отвернулась.
        - Привет, Женя! Ты что, меня караулишь? Мы с тобой сегодня не договаривались о встрече.
        - Да вот хотела на твою новую зазнобу посмотреть!
        - Почему новую? Я с ней познакомился раньше, чем с тобой.- Мне эта ситуация совсем не нравилась, и я рассердился.- Ну, посмотрела? Тогда мы пойдем.
        - Артур, можно тебя на минуту?- Женя не хотела просто так сдаваться.
        - Хорошо, но только на минутку,- сказал я и отошел с ней чуть в сторону.
        - Ты предлагаешь расстаться?- спросила она.
        - Женя, я не хочу расставаться ни с тобой, ни с Катей. Более того, если мне понравится еще кто-то, я не буду у тебя спрашивать разрешения. Как, впрочем, и ты у меня. Мы не женаты и ничем друг другу не обязаны. Если тебя это не устраивает, давай не будем больше встречаться - только не надо больше этих слежек и взаимных претензий.
        - Хорошо, я больше не буду, только не уходи сейчас с ней,- произнесла Женя умоляющим голосом, и в ее глазах блеснула слезинка.
        - Женя, пойми, я с Катей и так встречаюсь гораздо реже, чем с тобой. Мы договорились о встрече заранее, и если я сейчас уйду, то этим ее оскорблю.
        - А меня - нет?
        - Нет - ты ведь меня не предупредила, что хочешь сегодня встретиться.
        - Ладно.- Женя повернулась и медленно пошла к остановке. Плечи ее слегка вздрагивали.
        Мне стало так жалко Женю, что я хотел окликнуть ее, но, посмотрев на Катю, передумал. Действительно, в этой ситуации была и моя вина - надо было давно поставить все точки над Тем более что вины Кати здесь вообще не было - она давно знала про Женю и ничего мне об этом не говорила. Я подошел к Кате.
        - Что будем делать? У меня совершенно испортилось настроение.
        - Она очень красивая… решай сам.
        - А пойдем все вместе в кино, на вечерний сеанс?
        - С Женей?
        - Если ты не против. А после кино я отправлю вас обеих на такси по домам и наконец-то высплюсь.
        - Хорошо, как ты скажешь.
        Мы подбежали к остановке, где все еще стояла Женя.
        - Женя, мы с Катей хотим сходить на ночной сеанс в кино,- сказал я.- Пойдешь с нами?
        - Куда?- Она удивленно посмотрела на нас.- В кино, всем вместе?
        - Ну да!- Я принял извиняющийся вид и взял ее за локоть. Женя, быстро поняв, что это уже не так обидно и унизительно, как просто оставить нас двоих, хитро на меня посмотрела. Глаза у нее загорелись, и она решила не покидать поле боя.
        - Хорошо, но только фильм я выбираю!
        - Конечно, а перед сеансом идем в буфет - я угощаю!
        Женя обожала актеров братьев Соломиных, поэтому выбрала музыкальный фильм «Летучая мышь», экранизацию одноименной оперетты. Мы остановили частника и доехали до кинотеатра, где в буфете взяли бутылку коньяка и лимон. Чувствуя неловкость ситуации, все разговаривали демонстративно громко и сразу стали активно выпивать, пока немного не расслабились. Обсуждали новые фильмы и актеров, которые, на наш взгляд, заслуживали внимания.
        - А вот Артурчику не нравятся музыкальные фильмы. Ему, как и всем мужчинам, больше нравятся детективы (термин «боевик» пока не был известен в СССР). Правда, Артурчик?- с хитрецой сказала Катя.
        - Да, но мне как музыканту надо быть в курсе всех музыкальных событий,- сказал я, тем самым поддержав Женю в ее выборе фильма.
        - Конечно, в институте физкультуры не обязательно увлекаться музыкой,- уколола соперницу Женя.- Там важнее мускулы.
        - Институт я закончила три года назад, а музыку очень люблю, особенно песни Артура,- парировала Катя. Она работала тренером в детской спортивной школе.
        - Ну и отлично! Значит, фильм всем понравится. Так, давайте, допиваем коньяк и идем в зал - сеанс уже начинается!- прервал я разгорячившихся девчонок и налил всем по рюмашке.
        Во время сеанса я сел между девчонками, но, усталый и подогретый коньяком, стал клевать носом. Под конец фильма даже засыпал несколько раз, негромко всхрапывая, но тут же просыпался от тычков локтями с обеих сторон.
        Наконец фильм закончился, и мы вышли на свежий воздух. Поймать такси в это время было проблематично, и мы решили пройтись пешком. Настроение у меня было игривое, и я всю дорогу рассказывал девчонкам о рекордах мусульманского многоженства.
        - А вы знаете, девчонки, что гарем Рашида ибн Гаруна, султана Оттоманской империи, состоял из четырехсот женщин? Этот официальный рекорд даже зафиксирован в Книге рекордов Гиннесса. Из них он выбирал только четырех жен, и только их дети имели право на наследство. Представляете, какая у них была конкурентная борьба! Причем других мужчин, кроме султана, они вообще не видели - к ним были вхожи только евнухи, которым, кроме того самого. ну, вы понимаете. еще и лицо уродовали. У султана Брунея было восемьсот восемьдесят восемь детей. А всем известный Магомет подарил деревянную лошадку на свадьбу своей четвертой жене - ей было всего одиннадцать лет.
        - О чем мы говорим?- с возмущением проговорила Женя.- Мало того что у нас вообще мало мужчин, так наши мужчины иногда и одну жену удовлетворить не могут! А сколько у нас пьяниц или уголовников! Порядочной девушке и выбрать некого!
        - Это как в известной песне,- поддержала ее Катя.- Стоят девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят! Потому что на десять девчонок по статистике трое в армии, трое в тюрьме, трое алкоголиков и один нормальный, но женатый!..
        - Ну, вам-то грех жаловаться, девочки,- польстил я им.- Вы такие красавицы - у каждой, наверное, по куче женихов!
        - Ты же знаешь, Артур, что мне, кроме тебя, никого не надо!- вдруг серьезно сказала Катя и вызывающе посмотрела на Женю. Та отвернулась и промолчала.
        - Это тебе по молодости кажется.- Я отвел взгляд в сторону. О влюбленности Кати я давно догадывался, но попытался перевести разговор в шуточное русло.- А вы знаете, что каждый мужчина хочет услышать от девушки?
        - Нет.
        - Послушай, дорогой, здесь все так дорого! Может, сразу ко мне?.. Вон, кстати, такси едет!
        Мы сели в машину и поехали в мою сторону. Дружить втроем в постели Женя и Катя пока были явно не готовы, и потому я решил никого не обижать и идти домой один. Пока меня высаживали у моего дома, я, прощаясь с девчонками, сказал:
        - Мне очень хотелось бы, чтобы вы подружились. В конце октября мне из посольства ФРГ прислали бандероль - десять больших пластинок группы «Москва». На яркой обложке, на фоне кремлевских башен и снега, был изображен поющий красивый ансамбль в шикарных меховых костюмах со звездами. В углу даже изобразили меня, с усами и в парике, играющего на Mark V. Я не хотел, чтобы по стране расходились записи моей группы на английском языке, поэтому не стал отдавать диски «писакам». Пять дисков я раздал участникам группы и Игорю, строго-настрого запретив давать кому-нибудь на перезапись. Один подарил Кобзону, еще два - генералу Шевцову и полковнику Баталову. Последний диск решил оставить себе, а предпоследний повез Алле Пугачевой.
        Она с мужем Стефановичем проживала на улице Горького, в доме номер 37, напротив ресторана «Охотник». У квартиры был тринадцатый номер, но это певицу не пугало. Пугачева вообще считала, что для нее это число счастливое. Она и на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в 1974 году выступала именно тринадцатой. И хотя победы там не добилась, но сразу всем запомнилась.
        Пугачева встретила меня в домашнем халате.
        - Здравствуйте, Алла Борисовна! Я вам подарок привез - вот, моя первая пластинка, в Гамбурге выпустили!
        - Да, слышали, слышали… Спасибо за подарок! Всех переплюнул, молодец! И как только в Министерстве культуры разрешили?
        - А я же через армию, через ЦДСА.
        - Ну, тогда понятно, Василий Иванович своего не упустит!.. У меня для тебя тоже новость есть. Я пробила для тебя шикарную двухкомнатную кооперативную квартиру недалеко от ЦДСА. Дом индивидуальной планировки, сдают через месяц. Первоначальный пай - всего пять тысяч рублей, остальное - в течение десяти лет. Причем сразу же получаешь московскую прописку.
        С деньгами у меня проблем вроде уже не было - только студия приносила около семи тысяч в месяц, не говоря уже о «писаках», поэтому я спросил:
        - А трехкомнатной там, случайно, нет?
        - Ну ни фига себе!- удивилась Алла Борисовна.- Хорошо живешь! А не жирно будет?
        - Да вроде дела нормально идут, а брать двухкомнатную - лишняя головная боль. Сейчас ремонт сделаешь, а потом все равно переезжать.
        - Ты лучше внимание к себе не привлекай пока,- посоветовала Пугачева.- Сразу вопросы появятся - откуда деньги? Ты же еще авторские не получаешь?
        - Нет. Иосиф Давыдович обещал к новому году членство в союзе организовать.
        - Ну вот. Так что пока не советую суетиться. И с ремонтом особо не пыжься - разбогатеешь официально, тогда и организуем обмен. На тебе уже сейчас будет излишняя площадь числиться.
        - Хорошо, Алла Борисовна, спасибо за совет,- сказал я, подумав: «Действительно, что-то раздухарился я раньше времени».
        Мы посидели еще немного, и я распрощался. Честно говоря, съемная квартира меня пока вполне устраивала, да и с новым жилищем появятся новые проблемы: обустройство, мебель, ремонт. Опять понадобятся деньги и время. Но московская прописка была необходима - без нее меня бы не выпустили за границу, да и любой милиционер на улице может запросто остановить, а это чревато головной болью.
        Примерно через полтора месяца после заключения договора с фирмой «Полидор» меня вызвал к себе генерал Шевцов и обрадовал: пришел мой заказ - мебель и аппаратура для дискотеки. Пришло также оборудование для бара и посуда. Все уже стояло на складе в ЦДСА. Это было очень хорошо, так как ремонт в дискоклубе был уже практически закончен, и оставалось установить и закрепить световую и звуковую аппаратуру, оборудовать бар и кухню, расставить мебель. Даже вывеска была готова, яркая и огромная: «Концертный дискоклуб «Звезда»».
        Электрики ЦДСА вместе с бригадой солдат-срочников целыми днями работали в новом зале, заканчивая монтаж. Марина Николаевна, заведующая кинолекторием, теперь значилась руководителем дискоклуба и даже успела выбить у руководства ЦДСА необходимые ставки для электрика, звуко- и светооператоров, барменов, официантов и поваров. Подготовительная рекламная кампания была также проведена: в каждом своем интервью я рассказывал корреспондентам о новом, суперсовременном дискоклубе западного уровня, и слухи о новом заведении уже ходили по Москве.
        В обмен на будущие постоянные места в VIP-зоне «Звезды» и относительно небольшую мзду я легко нашел поставщика дефицитных спиртных напитков и продуктов для клуба - начальника одного из воинских складов полковника Кушнира. Оказывается, из расположения наших войск в ГДР, Венгрии, Югославии в СССР постоянно специальными воинскими вагонами, не подлежащими досмотру, шли импортные продукты и товары, которые предназначались в основном для обеспечения генералитета. Генералы покупали товары в Москве со складов по госцене. На одном из таких замечательных складов и работал Олег Вольдемарович Кушнир. Благодаря ему и моему неофициальному финансовому вливанию в работу руководства военного склада дискотека «Звезда» должна была стать раем для гурманов. Их ждали виски, мартини, другие многочисленные напитки и импортные деликатесы плюс изящная посуда и невиданное в СССР барное оборудование, включая льдогенераторы и кофеварки. Я заказал в Германии даже мощный кондиционер для VIP-зоны.
        Желающих работать в новом престижном месте была масса, и мы легко набрали и отличных поваров, и симпатичных официанток, и классных техников. Я договорился с шикарным эстрадным танцевальным ансамблем при Институте культуры - из тридцати человек выбрал двенадцать самых лучших и сманил их руководителя Юрия Генкеля, отличного постановщика современных танцев. Они уже вовсю репетировали на огромной сцене нашего дискоклуба.
        На ключевую должность администратора клуба я назначил своего человека - прохиндея и проныру Сашу Мильмана, с которым познакомился на пластиночной толкучке и который не брезговал спекуляцией дисками и знал половину деловой Москвы. Я покорил его постоянным наличием новой музыки и тем, что давал деньги в долг. Через некоторое время мы стали почти друзьями. Он некоторым образом заменил мне Марата: у него была куча знакомых, и он мог за небольшое вознаграждение решать любые вопросы или доставать какой-нибудь дефицит.
        Однако была очень крупная проблема - как зарабатывать на клубе? Билеты официально не могли стоить дороже пяти рублей, и все деньги должны поступать в кассу ЦДСА, откуда потом какую-то часть мы могли тратить на зарплату сотрудникам и приобретение продуктов и материалов. Такое положение меня, естественно, не устраивало, и я придумал, как можно обмануть систему. Я утвердил у генерала Устав
«Общественного Совета дискоклуба», председателем которого стал сам, а заместителем председателя назначил Мильмана. Согласно положениям этого устава, девяносто процентов билетов по госцене должны были распространяться общественными распространителями среди членов клуба - то есть были полностью в моем распоряжении.
        Мильман подошел как-то вечером к Большому театру, где перед спектаклями постоянно работали те, кто перепродавал билеты, и выбрал троих, самых солидных. Он предложил им давать на реализацию большую часть билетов новой дискотеки по свободной цене - от десяти до двадцати рублей, в зависимости от мест в зале. Спекулянты, понимая, что легко продадут их по пятнадцать - тридцать рублей, тут же согласились. У них годами складывались свои сети распространения дефицитных билетов среди иностранцев и нашей богемы, поэтому билеты на первые два вечера без всякой рекламы были скуплены оптом.
        Таким образом, я за каждый вечер в дискотеке, насчитывающей пятьсот посадочных мест, должен был иметь от трех тысяч рублей сверху. Часть этих денег я планировал распределять среди сотрудников и нужных людей, а большая часть шла бы для приглашенных артистов. Военному начальству я давать деньги побоялся - но они и так были довольны, имея без отказа дефицитные билеты и бесплатные пригласительные в самое крутое место Москвы.
        Был, конечно, риск, но относительно небольшой. Даже если бы сотрудники ОБХСС повязали спекулянтов билетами, Мильман был бы чист - так как отдавал билеты своим общественным распространителям. Он же не виноват, что те продавали их втридорога. И даже если бы те сдали его, он смог бы сказать, что излишние деньги были получены за ранее выданные билеты. В общем, в любом случае я был бы ни при чем и смог бы вытащить Сашку из неприятностей - к этому времени я уже обзавелся массой полезных знакомств во всех нужных местах.
        Первого и второго ноября на открытии новой дискотеки была вся богемная Москва - и никто об этом не пожалел. Я обзвонил знакомых звезд, и на VIP-балконе вместе с гордым генералом сидели и Кобзон, и Пугачева, и Стас Намин, и другие известные исполнители. Все, кто был в зале, с удивлением разглядывали необычный интерьер и солидное оформление клуба. В меню было множество дефицитнейших напитков и неслыханных в СССР коктейлей. Официантки не успевали обслуживать всех желающих, поэтому многие посетители сами подходили к барам и заказывали себе все что хотели. Купить это все в Москве за советские деньги невозможно было даже в самом престижном рублевом ресторане, поэтому первое время у барных стоек образовались очереди - все боялись, что это изобилие будет недолгим. Через некоторое время, поняв, что запасы постоянно пополняются, народ немного успокоился. Это была одна из главных «заманух» новой дискотеки.
        Второй «заманухой» были звезды; они сидели в VIP-зоне, огороженной прозрачной стеклянной стеной, и видеть их мог любой присутствующий. Билеты на двадцать лучших мест в зале я бесплатно разослал во все крупные средства массовой информации - газеты и радио. Даже с Центрального телевидения были два редактора, приглашенных Кобзоном. Увидев в первый день все это великолепие, на второй день они привезли с собой съемочную группу и сняли специальный репортаж.
        Выступать на сцене в первый вечер должны были Стас Намин и Алла Борисовна; их, естественно, встречали тепло и восторженно. Во время их выступлений впервые были включены дым-машины и светодинамические приборы. Намин сам обалдел от такого шоу, не говоря уже о зрителях в зале. Все открыли рты и даже на некоторое время забыли о выступающих звездах, любуясь невиданным зрелищем. Но что началось, когда на сцену вышла группа «Москва», песни которой уже звучали из каждой форточки! Впервые в мире зал перегородили световые стены, созданные лазерами. Фоном для группы служил огромный экран, на котором демонстрировались кинокадры видов Москвы, а на сцене, впервые в истории советской эстрады, шоу-балет исполнял специально поставленные под эти песни подтанцовки. Вся сцена, потолок и зал были заполнены стремительными лучами, звук от мощнейших «Дина-кордов» буквально пробирал до костей, но не оглушал тех, кто сидел за столиками, а был направлен в основном на танцплощадку.
        Как я и ожидал, танцевать все первое отделение никто не решился - все глаз не могли оторвать от шоу-программы. Песни группы «Москва» были смикшированы и шли подряд без перерыва - только шоу-балет иногда заменялся огромными танцующими тенями на экране.
        Когда началось второе отделение, конферансье пригласил всех желающих танцевать, и, так как музыка была ритмичной и забористой - я сам лично отбирал самое лучшее,- танцплощадка быстро заполнилась танцующими людьми. Танцевальные номера чередовались с выступлениями фокусников и циркачей, ведущий проводил прикольные конкурсы, в которых охотно участвовали подвыпившие гости. В конце второго отделения самый активный столик был награжден специальным призом от шеф-повара - жареным поросенком килограммов на десять, фаршированным яблоками.
        Я сидел в VIP-зоне, за столиком рядом с генералом и Аллой Борисовной. К счастливому генералу то и дело подходили разные люди и поздравляли его с открытием нового зала. Мало кто знал, что новая дискотека была, по сути, моим детищем, поэтому меня никто не поздравлял. В VIP-зону шли в основном, чтобы поглазеть на Пугачеву и других звезд. В конце концов я велел поставить у входа в VIP-зону офицера из военного патруля, несшего дежурство в зале, чтобы ограничить поток поздравляющих.
        На следующей неделе ко мне подбежал Саша Мильман.
        - Слушай, Артур, я вчера слушал радио «Свободная Европа». Песни группы «Москва» заняли пять первых мест во всех хит-парадах Европы! Обогнали «АББА», «Бони-Эм» и даже «Чингисхан»! Такого еще не было никогда - в хит-параде Европы еще никогда не было ни одного советского исполнителя!
        - Давно пора. Сейчас попрут предложения.- Я довольно потер руки, но прав оказался лишь частично.
        Глава 12
        Концертный зал - для концертов.
        Банкетный зал - для банкетов.
        А для чего же тогда актовый зал?
        Через неделю меня вызвал к себе генерал Шевцов; унего в кабинете сидел полковник - представитель политуправления Генерального штаба.
        - Артур Керимович,- без вступления начал он,- нам поступило восемь предложений от западных компаний о выпуске ваших следующих дисков, шестнадцать предложений об организации турне по различным странам и приглашения на участие в трех международных фестивалях, в том числе в Сан-Ремо.
        - Подождите, а почему только следующих дисков? А первый?- с удивлением сказал я.
        - Видите ли, на первом диске крупными буквами написано: «Эксклюзивные права на переиздание этого альбома имеет только «Полидор»»,- напомнил мне полковник.- Похоже, что мы немного продешевили при заключении первого договора.
        - А что «Полидор»?- полюбопытствовал я, в душе не соглашаясь с полковником, так как меня условия договора устраивали.
        - «Полидор» предлагает дополнительный выпуск первого альбома - тираж пятьсот тысяч и десять процентов от продаж.
        - Ну что ж, хорошие условия,- сказал я, театрально кивая, и произвел нехитрые подсчеты в уме.- Это же шестьсот тысяч марок! Немного больше, чем двести пятьдесят рублей, которые я получил за первый альбом.
        - Мы понимаем вашу иронию, Артур Керимович, но вы же советский человек, понимаете, как нашему государству нужна валюта.
        - Понимаю,- с серьезным видом произнес я.
        - Поэтому мы хотим потребовать от «Полидор» других условий. А что касается второго альбома - тем более!
        - Знаете, я не планирую пока выпуск второго альбома,- сказал я, возвращая жадного полковника на землю; мне совсем не улыбалось ссориться с «Полидором».- Хиты - это не пирожки, их по приказу не сочинишь. Хиты выстрадать надо!
        - Но как же,- растерянно проговорил полковник,- надо ковать железо, пока горячо!
        - Я же не машина для хитов,- слукавил я, не собираясь отдавать свои права на выбор издателя в чужие руки, и, притворно вздохнув, добавил: - В первый альбом вошли песни, которые я вынашивал лет десять. Для написания второго альбома потребуется много времени и вдохновения. Поэтому вам не стоит ссориться с
«Полидором», других фирм все равно не будет пока. Надо соглашаться на их условия. Шестьсот тысяч очень неплохая сумма!
        - Да, но все же… - Полковник задумался.- А если включить во второй альбом не очень хитовые хиты?
        - Дискредитировать свое имя не собираюсь!- твердо заявил я.- Да ведь немцы не дураки - послушают, перед тем как брать.
        - Ну, хорошо, мы подумаем,- с явным недовольством сказал полковник.- А вы тоже подумайте, если хотите участвовать в «Сан-Ремо».
        - А что, у вас другие кандидатуры есть, чтобы достойно представлять нашу страну?- с улыбкой спросил я.
        - Ну, вы не сильно зазнавайтесь, у нас ведь тоже терпение не бесконечное!- сердито заявил полковник.
        - Василий Иванович,- обратился я к генералу,- вы помните нашу договоренность о том, что я могу уйти в любой момент?
        - Да, конечно,- неохотно проговорил генерал.
        - Если я вас чем-то не устраиваю… у меня есть предложения и от Росконцерта, и от Московской филармонии.
        - Нет, нет, все нормально!- с волнением сказал Василий Иванович.- Иди, Артурчик, не горячись, работай спокойно, мы все решим.
        На следующий день он позвонил мне с утра.
        - Артур, завтра с утра ничего не планируй - нас приглашают на Старую площадь.
        - Вызывают или приглашают?- уточнил я, так как вызывали обычно наверх для головомойки.
        - Приглашают, приглашают,- успокоил меня Василий Иванович.- Севрюк Владимир Семенович, замначальника отдела пропаганды ЦК, желает лично с тобой познакомиться. От этой встречи очень много зависит, так что ты не гоношись там. Да и Севрюк вроде положительно по отношению к тебе настроен.
        - Конечно, Василий Иванович, я понимаю.
        С утра меня с генералом привезли на черной «Волге» на Старую площадь, к зданию ЦК КПСС. У нас тщательно проверили документы и пропустили в здание. Пройдя еще два поста охраны, мы подошли к огромным дверям. Перед дверями в большой кабинет сидела пожилая некрасивая секретарша - видимо, симпатичных здесь держать было подозрительно. Хозяин кабинета встретил нас не по-советски демократично - встал с кресла и пожал нам руки.
        - Здравствуйте, Василий Иванович! Артур Керимович, давно хотел с вами познакомиться! Мне помощники все уши прожужжали. как-никак впервые группа из СССР доказала, что и у нас есть эстрада мирового уровня! Я уже поставил задачу напечатать итоги европейских хит-парадов в «Комсомолке». Такие успехи надо всячески поощрять и приветствовать! Есть у нас лучший в мире балет, есть лучшие фигуристы - теперь будет и эстрада!.. Валюта, это, конечно, хорошо, Василий Иванович,- я наслышан про ваши миллионные контракты. Но здесь гораздо важнее пропагандистский и политический эффект успеха советских музыкантов и ваш лично, Артур Керимович. Этот успех и начинание надо всячески поддерживать и поощрять! Я слышал, вы еще не член Союза композиторов?
        - Да. уменя нет консерваторского образования.
        - Ничего, я сегодня же позвоню Тихону Николаевичу. Иногда они очень долго раскачиваются, надо это дело ускорить.
        - Спасибо, Владимир Семенович,- обрадовался я.
        - Не за что, сами заслужили - ваши песни уже вся страна поет!
        - Тут нам приглашения пришли на участие в международных фестивалях и турне,- сказал я, решив прощупать ситуацию.
        - А вот с этим спешить не будем. Сначала надо вам создать необходимые условия. ато вдруг вы решите, что вас здесь мало ценят, и захотите там остаться?- Севрюк пристально на меня посмотрел.
        - А зачем, если мне здесь будет гораздо лучше - уважение и признание.
        - И всенародная любовь,- улыбаясь, сказал Севрюк.
        - Тем более,- согласился я и добавил: - И поддержка сверху.
        - Будет,- кивнул Владимир Семенович и неожиданно сказал: - С деньгами, я слышал, у вас уже особых проблем нет - одна студия пару тысяч в месяц приносит?
        - Даже больше,- честно признался я, смело глядя ему в глаза.
        - Какая студия, какие тысячи?- всполошился генерал.
        - Да ничего, Василий Иванович, он же не ворует, а своей головой зарабатывает,- успокоил его всезнающий партайгеноссе и строго на меня посмотрел.- Хотя, это, конечно, называется незаконным предпринимательством. Но мы же своих людей не обижаем по мелочам. И вас, Артур Керимович, в обиду никому не дадим. Кстати, у меня к вам личная просьба. Вы не могли бы написать парочку молодежных комсомольских песен в таких же современных ритмах, как вы умеете? Мы бы их включили в большой диск-гигант - и на «Мелодию». Это даст нужный толчок в патриотическом воспитании нашей молодежи. А то куда ни пойдешь, то «битлов» поют, то Высоцкого!..
        - Без проблем, Владимир Семенович, конечно, напишу,- ответил я с готовностью, потому что не собирался ссориться с всесильным ЦК, и подумал: «Видимо, все-таки придется покопаться в папке «Старые советские песни» в компьютере».
        - Ну вот и отлично… Кстати, я слышал, что некоторые наши сверхбдительные товарищи придираются к текстам некоторых ваших песен?
        - Да, Владимир Семенович, замучили совсем своими придирками,- подтвердил я. Действительно, эта проблема стояла для меня очень остро - в каждой строчке моих совершенно безобидных текстов бюрократы и некоторые критики постоянно искали какой-то второй, тайный смысл.
        - Ничего, мы их успокоим - вы же не антисоветчик какой-нибудь, а наш, советский композитор, сам из трудящихся, так ведь? Насчет этого не волнуйтесь! Да, Артур Керимович, почему вы еще не член партии, ведь членом Союза композиторов может стать только партийный?
        - Владимир Семенович, во-первых, я не чувствую себя достойным, а во-вторых, мне кажется, что, будучи беспартийным, я буду вызывать больше доверия и смогу принести больше пользы. Вы меня понимаете?
        - Да, пожалуй, понимаю,- ответил он, поверх очков взглянув на меня, и я подумал, что на таком уровне дураков действительно не держат.- Наверное, я смогу убедить товарищей, что для вас можно сделать исключение. И еще у меня к вам будет просьба от Олимпийского комитета. Олимпиада у нас на носу, нужна нам хорошая песня на закрытие.
        - А вы знаете, есть у меня подходящая песня.- Я вспомнил, как плакали миллионы людей, слыша слова «До свидания, наш ласковый Миша, олимпийская сказка, прощай!».
        - Отлично. Моя секретарша даст вам мой прямой телефон,- с хитрой улыбкой сказал Севрюк.- А вот вам от нас подарок.
        Он протянул мне удостоверение с печатью ЦК, на которой значилось: «Пропуск в ГУМ, секция 100».
        - Спасибо, а что это?- с недоумением спросил я.
        - Василий Иванович объяснит… Ну что ж, очень рад был с вами познакомиться. Если что, звоните прямо мне лично. амы будем следить за вашими успехами!
        Мы душевно распрощались и уехали в ЦДСА. По дороге Василий Иванович объяснил мне, что я получил не просто постоянный пропуск в эксклюзивный, валютный отдел ГУМа, где по советским ценам можно было купить любой фирменный товар по зарубежным каталогам. Это был пропуск в высшую касту советского общества - в номенклатуру. Право отовариваться в спецсекции имели чиновники не ниже замминистра. Пропуск автоматически давал право на обслуживание в спецклинике, спецателье и спецкассе железнодорожных и авиабилетов.
        Через два дня меня официально пригласили на заседание правления Союза композиторов, и после получасовой беседы, просмотра многочисленных отзывов и рецензий наших мэтров от эстрады было вынесено решение о принятии меня в члены этого почетного общества. Мне выдали удостоверение и взяли с меня членские взносы. Я снова съездил в московское отделение ВААП и снова зарегистрировал все «свои» песни, но теперь уже в статусе члена союза.
        До этого момента я удивлялся, почему большинство взятых у меня интервью не появлялись в газетах, но, видимо, после нашей встречи с Севрюком сверху поступило соответствующее разрешение, и газеты запестрели заголовками: «Советская эстрада бьет рекорды популярности!», «Группа «Москва» - лидер европейских хит-парадов!»,
«Артур Башкирцев - 24 шлягера за два месяца!», «Миллионные контракты с молодым ВИА из Дома Советской армии!».
        Только ехидная очкастая репортерша из «Советской культуры» попыталась немного поддеть меня в своем интервью.
        - Артур Керимович, а почему тексты большинства ваших песен так бездуховны, малосодержательны?
        - А вы ходите в театр в спортивном костюме?- ответил я вопросом на вопрос.
        - Нет конечно, а почему вы спрашиваете?- растерялась репортерша.
        - А на картошку вы не надеваете праздничное платье?
        - Нет конечно, к чему такие вопросы?
        - Так же и с музыкой. Есть музыка бардовская, и она предназначена для прослушивания и требует серьезных текстов. А есть музыка танцевальная, которая предназначена для дискотек, для танцев, и в ней главное - зажигательная мелодия и ритм.
        - А еще я заметила, что вы пишете в разных стилях, из-за чего вас трудно узнать. Складывается впечатление, что ваши песни написаны разными людьми.
        - Мои песни не трудно узнать,- не согласился я, немного испугавшись прозорливости журналистки.- Все они мелодичны и популярны. А музыкальный стиль - это только обрамление для красивой мелодии. И чем разнообразнее обрамления, тем интереснее слушателям.
        - А правда, что у вас нет музыкального образования?
        - Да, я воспитывался в детском доме и не имел возможности получить официальное музыкальное образование. Но я очень люблю музыку с детства, и в свое время я постоянно упражнялся в игре на стареньком пианино у нас в интернате. Хотите послушать?- Я сел за рояль и сыграл «Менуэт» Боккерини - единственную классическую вещь, которую я знал наизусть. После чего сказал: - Кстати, на первый же свой авторский гонорар я куплю для своего родного детского дома хороший рояль.
        - А сами вы не пишете классику?
        - Нет, только музыку для кино. В следующем году на экраны выходят два замечательных фильма - «Эскадрон гусар летучих» и «Вам и не снилось». Там будет звучать моя музыка.- Действительно, режиссеры Илья Фрэз и Станислав Ростоцкий, по совету Иосифа Давыдовича, обратились ко мне с просьбой написать музыку для их фильмов. Я легко согласился - музыка к этим фильмам уже была у меня в фонотеке.
        Репортерша наконец утихомирилась и написала вполне достойную, умную статью.
        Телефон в студии раскалялся, Игорь уже просто не подходил к нему: звонили певцы и певицы с просьбой о песнях, звонили клиенты в студию, звонили поклонники и поклонницы. Откуда все узнавали телефон, непонятно! Мне пришлось договориться с одной из женщин, работающих в фонотеке, чтобы она за дополнительную плату брала трубку и отвечала на звонки. Время от времени ведь звонили нужные люди, которые не могли застать меня дома - там я появлялся только поздно ночью. Как не хватало мне в этом мире сотовой связи!
        Глава 13
        Товарищ, пройдемте для выяснения наличности.
        Я просто задыхался от нехватки времени: клуб, студия, группа, новая музыка, песни. А тут появились первые серьезные проблемы: на дискоклуб, который стал самым популярным местом в Москве и уже работал четыре дня в неделю - четверг, пятницу, субботу и в воскресенье, наехала братва.
        Как выяснил всезнающий Мильман, в Кисловодске в этом году прошла всесоюзная сходка цеховиков и воров в законе. На ней постановили, что все цеховики и другие труженики незаконного бизнеса, валютчики, торгаши должны отчислять десять процентов прибыли в воровской общак. В ответ воры в законе обещали подпольным коммерсантам покровительство и защиту. В Москве в это время орудовал известный вор в законе Лакоба; ему приглянулся наш клуб, и начать он решил с распространителей билетов: пару раз его ребята ловили их и отбирали у них выручку и билеты, требуя встречи с хозяином. Я догадывался, что десятью процентами дело не ограничится. Лакоба не успокоится, пока не подгребет под себя клуб. Надо было срочно что-то решать. Обратиться в милицию я, конечно, не мог. Можно было обратиться в КГБ - я слышал, что они частенько используют братву в качестве информаторов,- но так бы я полностью попал в зависимость от органов.
        Я решил идти другим путем и, собрав информацию о Лакобе, позвонил в Анапу - Жоре в спортклуб. Я объяснил ему ситуацию и, пообещав оплатить перелет и вечерний банкет в крутом кабаке, пригласил его с ребятами на день в Москву - прогуляться и заодно помочь мне решить мою проблему. Он пообещал прилететь с ребятами к субботе. Даже с учетом авиабилетов и банкета решение вопроса должно было обойтись всего в пару тысяч рублей. А клуб уже сейчас приносил мне около восемнадцати тысяч чистого дохода в месяц.
        Я вызвал к себе Мильмана и обговорил с ним детали «стрелки»: он должен был договориться со сторожем заброшенного аэродрома на окраине Москвы, нанять пять или шесть машин - все должно выглядеть очень круто. В офицерском тире при ЦДСА работал смешной старичок Семеныч, прапорщик запаса, большой любитель заложить за воротник. За ящик «Экстры» Саша выпросил у него на день десяток списанных «калашей» и пару
«макаровых» со спиленными бойками.
        Мы приехали в Домодедово встречать ребят на шести машинах и наблюдали интересную картину: по аэропорту, раздвигая толпу, как ледокол, шли двадцать два коротко стриженных широкоплечих бугая, каждый весом не менее 100 кг. Народ безропотно уступал дорогу и уважительно шептался вслед: «Наша сборная со сборов возвращается».
        - Мужики, «Динамо» бежит?- негромко окликнул я.
        - Привет, Артур!- радостно откликнулся Жора, узнав меня, и полез обниматься. Я поручкался со всеми ребятами и познакомил их с Мильманом. Отойдя на привокзальной площади в сторонку, я вкратце объяснил ребятам их задачу. Мы расселись по машинам и двинули на место «стрелки». По дороге, в безлюдном месте, недалеко от аэродрома, мы остановились, и Саша раздал автоматы и обрезки металлических труб, заранее спрятанные в багажнике.
        На припорошенном снежком старом аэродроме стояли две «Волги», «Жигули» и человек восемь рядом с ними. Жалко, я не разглядел выражение лиц бандитов, когда они увидели, что на бетон выезжают шесть машин, полных вооруженных людей. Сцена напоминала фрагменты послеперестроечных фильмов про бандитские разборки.
        Конечно, я не собирался никого убивать или драться, мне нужно было всего лишь произвести сильное впечатление на бандитов, и я этого добился. Наши машины встали полукругом напротив уголовников, и из них, оставив только испуганных водителей, вылезли борцы, небрежно потряхивая в руках трубы и нежно поглаживая приклады автоматов. Зрелище было очень внушительное. Нужно заметить, что в это время в СССР еще не было крупных бандитских группировок, состоящих из многочисленных бывших спортсменов, и поэтому двадцать два здоровенных вооруженных человека представляли собой очень грозную силу.
        Мы с Жорой были в расстегнутых кожаных пальто; сунув пистолеты за пояс, мы вышли из машины последними и неторопливо подошли к уркаганам. Лакобу я сразу вычислил по большому носу и командирским манерам. Он первым оправился от растерянности, вызванной нашим появлением, и недовольно проскрипел с кавказским акцентом:
        - Кто такие? Назовитесь!
        - Я Башкир. Это мои люди. Клуб «Звезда» под нашим присмотром.
        - Какой еще Башкир? Не знаю такого. Где короновали?
        - Я не вор в законе. Я сам по себе.
        - А ты в курсе, что братва в Кисловодске перетерла?
        - В курсе. А с чего вдруг ты в Москве стал общак держать? Кто тебя здесь смотрящим назначал? Монгол в курсе, что за беспредел ты творишь? Ты что, думаешь, гостиница
«Советская» не может загореться, как «Россия»?
        Здесь мне пригодилась сенсационная информация из документального фильма 2006 года о страшном пожаре в гостинице «Россия», во время которого погибли сорок два человека. Пожар произошел в 1977 году, и некоторые очевидцы склонялись к тому, что виновником пожара был абхазский вор в законе Юрий Лакоба, не поделивший «черные» ставки на бегах. Но выяснилось это гораздо позже, в конце 1980-х, а сейчас за информацию об исполнителях поджога любой офицер КГБ сразу же получил бы очередное звание. Вся Москва тогда стояла на ушах: гостиница была крупнейшей в Европе, на пять тысяч человек - целый город в городе,- и являлась символом и гордостью советской эпохи. Сведения же о том, что сейчас банда Лакобы базировалась в гостинице «Советская», недалеко от ипподрома, мне добыл Саша Мильман.
        Судя по округлившимся глазам Лакобы, удар достиг цели. Важное выражение лица вора и его гонор сменились испугом, даже откровенным страхом.
        - Какой пожар… Что за пургу ты мне метешь?- забормотал он и оглянулся по сторонам.
        - Что, ставки не поделили?- продолжил давление я.- А сорок два трупа на кого повесил? В общем, так, клуб «Звезда» под моим контролем, и если хоть одна рожа из твоих корешей появится на нашей территории, мы приедем в «Советскую» и поставим всех на четыре точки! Веришь?
        Для иллюстрации моих слов стодвадцатикилограммовый Валера легко согнул толстую чугунную трубу буквой «Г» и презрительно отбросил ее в сторону.
        - Ладно, замяли.- Лакоба махнул рукой свите, и та с явным облегчением расселась по машинам и укатила восвояси вместе с вором.
        Когда машины с бандитами скрылись за лесом, всех рассмешил расстроенный Валера.
        - Слился Лакоба. Жалко, подраться не удалось.- Он с сожалением плюнул на снег.- Как в анекдоте. Подходят ночью ко мне двое с ножами и говорят: «Снимай шубу и шапку». Я так и сделал. Достал наган, с одного снял шубу, с другого - шапку…
        Борцы расхохотались - все испытывали эйфорию после победы и чувство необыкновенной уверенности в себе.
        - Отлично, всем спасибо, мужики! Вечером всех жду у себя в дискоклубе «Звезда». Машины в вашем распоряжении до вечера, катайтесь, кому куда хочется! Кто не захочет в кабак - подъезжайте прямо в Домодедово. Самолет в двенадцать ночи.
        Ребятам понравилось приключение, и они, сложив оружие в один багажник, с веселым гомоном расселись по машинам и поехали в город. Вечером, присаживаясь за богато накрытый стол, каждый из парней с удивлением обнаружил на стуле подарок - красивую коробку. В коробке находилась суперновинка - первые в мире электронные часы Casiotron, производства Японии, с индикацией года, месяца и числа. Я купил их вчера лично в «Березке», предварительно поменяв рубли на купоны. А Жорику, кроме часов, подарил огромный золотой перстень-печатку, очень модную вещицу среди советских крутых пацанов. Все были очень довольны. Прощаясь в аэропорту, Жора отвел меня в сторону.
        - Артур,- сказал он,- я вижу, ты тут круто устроился. Если надо будет, звони, я тебе семьдесят человек привезу, и мы всю Москву под себя подомнем!
        - Нет, Жора, время еще не пришло, да и по тюрьмам я сидеть не собираюсь. Вот лет через двадцать, может быть, у тебя получится. А сейчас мне проще другим путем подняться.
        Меня никогда не привлекала карьера в преступной среде, и с приблатненными ребятами я старался общаться только по необходимости. А в этом времени, где почти все крупные группировки находятся под колпаком КГБ, это было бы, по крайней мере, глупо.
        Отправив анапских ребят домой, мы с Сашей завезли в тир оружие и вернулись в
«Звезду», чтобы отметить удачное завершение дела. С долей иронии выпили за появление нового мафиози по кличке Башкир. Я подсчитал все расходы, связанные с мероприятием: как я и рассчитывал, получилось около двух тысяч рублей. Но результатом явилось то, что больше никогда на дискоклуб никто не наезжал - видимо, слухи по Москве расходились быстро.
        Через месяц мне пришел первый перевод от ВААПа. Полученная сумма меня огорошила: только за один месяц всего одна песня «Паромщик» принесла мне две тысячи пятьсот рублей. Ее еще в сентябре Пугачева исполнила по ЦТ. Позже переводы шли регулярно, и к декабрю я уже вернул долг Алле Борисовне и даже купил себе новенькую «Волгу». Прятаться не было смысла - я уже был официальным композитором с официальными большими доходами.
        Дела шли отлично: дискоклуб работал уже каждый день, кроме понедельника, известные исполнители стояли в очереди за песнями, и студия была полна заказами. Из-за границы постоянно шли приглашения для группы на участие в различных конкурсах и фестивалях, но за рубеж меня пока не пускали - видимо, по-прежнему боялись, что я там останусь. Песни с первого диска не спускались с верхних строчек европейских и американских хит-парадов. Фирма «Полидор» выпустила уже третий тираж моего альбома - на этот раз немцы напечатали полтора миллиона пластинок, и еще одна солидная сумма - более миллионов марок - прибавилась на моем заграничном счете, сделав меня реальным, но тайным долларовым миллионером.
        Это странно, но жизнь в СССР мне стала нравиться. И это не удивительно, ведь главные «прелести» советского строя - всеобщий дефицит и лизоблюдство - меня почти не касались. Почти любую импортную вещь или продукт я мог купить в «Березке» или заказать по каталогу в спецотделе ГУМа. Сильное прикрытие сверху позволяло мне особо не пыжиться, прославляя советский строй и его «достижения». Несколько раз мне снова предлагали вступить в партию, но я твердо отказывался под предлогом, что не чувствую себя достойным, и от меня отстали. Мне не надо было сидеть на многочисленных собраниях и торжественных заседаниях. «Написав» несколько патриотических песен, я выполнил свой долг перед советской родиной и относился ко всем социалистическим загибам с тайной иронией.

«Москву» часто приглашали выступать на различных торжествах и юбилеях. Я принимал только самые выгодные предложения и давал согласие выступать только на самых престижных мероприятиях. Популярность у группы была такой, что солисты уже не могли спокойно выйти на улицу. Мне помогало только то, что меня почти никто не видел «в натуральном виде» - без усов, парика и темных очков.
        С Женей мы почти не встречались: при моих деньгах и славе можно было спокойно хоть каждый вечер знакомиться в дискоклубе с разными девушками. Иногда приезжала Катя, но я не хотел портить ей жизнь и постепенно от нее отдалялся.
        Меня часто приглашали в разные комиссии, на различные мероприятия, но я постоянно отказывался под различными предлогами - мне это все было неинтересно и не нужно, да и времени было мало.
        Глава 14
        Хорошая вещь одиночество…
        Если есть кому сказать, что одиночество - хорошая вещь.
        В общем, все было прекрасно, пока 20 декабря я, просматривая почту, не обнаружил обычное письмо с московским штемпелем и необычным обратным адресом: Москва, ул. Потешная, дом 3, психбольница номер 4, палата 12, Бабарыкин. Мне приходило много почты, но из психушки я еще писем не получал.
        Я вскрыл конверт и обалдел: на листке из школьной тетрадки было написано неровным почерком всего пять слов: «Горбачев, перестройка, Ельцин, Путин. Помогите!»
        От удивления я сел на стул и пару минут не двигался.
        Выходит, этот самый Бабарыкин «прибыл», как и я, из путинского времени, но не смог сориентироваться или приспособиться. Вследствие чего попал в психушку. Помогать или нет, я не раздумывал - мне сильно не хватало родственной души, то есть человека из своего времени. Я вскочил в машину и быстро поехал в больницу. И совершенно зря, потому что к пациентам пускали только родственников и врачей. Пришлось ехать домой переодеваться: без парика, очков и усов меня в больнице не узнали.
        К известному композитору отношение сразу же изменилось - меня тут же проводили к главному врачу. Он рассказал мне необычную историю, которая, тем не менее, полностью совпала с моими предположениями. На пляже Рублевского водохранилища к милиционеру обратился пострадавший: во время отдыха на пляже он прикорнул на песочке и уснул. Когда проснулся, не обнаружил ни одежды, ни документов, ни денег, ни машины - все украли. Сначала он назвал милиционеру несуществующий адрес, нес какую-то чушь про работу в каком-то несуществующем институте радиотехники и электроники. Потом замкнулся и замолчал.
        В милиции проверили его данные: такой человек в Москве вообще не проживал, и в списках пропавших и разыскиваемых он также не числился. Пробовали его раскрутить по линии КГБ, но потом бросили, так как на вопросы он отвечал странно, даже после применения спецсредств. Очень похоже на случай частичной амнезии. На всякий случай оставили его в больнице; вел он себя тихо, только постоянно читал - особенно газеты и журналы.
        - Вы его знаете, Артур Керимович?
        - Он очень похож на моего старого друга… Мне можно с ним поговорить?
        - Да, конечно, вдруг ваша встреча поможет ему избавиться от амнезии.
        Главврач попросил привести больного Бабарыкина к себе в кабинет, а сам тактично вышел. Через пару минут в кабинет вошел симпатичный пухленький парень лет тридцати. Увидев меня, он протянул ко мне руки и с волнением заговорил:
        - Это вы! Слава богу! Я уже начал сходить с ума! Вы действительно Артур Керимович Башкирцев?
        - Не совсем Керимович.
        - Я так и подумал. вы из нашего времени, но вам удалось ассимилироваться, достать документы и даже стать знаменитым!
        - Да… А как получилось у вас? Как вас зовут, кстати?
        - Сергей, Сергей Евгеньевич Бабарыкин, кандидат технических наук, работал в Московском институте радиотехники, электроники и автоматики.- Он рассказывал торопливо, видно было, что сильно переживал.- Тринадцатого августа две тысячи восьмого года поехал на своей «десятке» на пруды, искупаться, вещи в машине запер. Ополоснулся, решил на песочке полежать - и заснул. Просыпаюсь - ни машины, ни вещей! Я сначала разницу-то не понял - деревья и деревья вокруг! Сдуру сразу к милиционеру бросился, тот мимо проходил. Говорю, так и так, машину угнали, ВАЗ,
«десятку». Это я потом понял, что «десятки» еще вообще не выпускают. Милиционер на меня странно так посмотрел и повез в отделение - на мотоцикле! Я еду, смотрю - что-то не то! Здания в городе не те, рекламы на улицах никакой! Что за хрень такая?! Пока доехали, сообразил, что попал в какое-то другое время. Но доказательств-то никаких! Ни вещей, ни документов - одни плавки! Стали меня допрашивать. Пробовал говорить правду хотя бы частично: адрес, там, место работы - фиг вам! Никто не верит! Дальше больше - шпиона во мне заподозрили. Ну, думаю, если я о своих технических знаниях заговорю, об электронике - точно за шпиона примут! Решил вообще молчать, изображать потерю памяти.
        - Это правильно. А вы. ты правда в электронике рубишь?
        - Конечно, у меня тема кандидатской - «Промышленное производство интегральных микросхем».
        - Это здорово! А как про меня догадался?
        - Услышал по радио песню «Как упоительны в России вечера» в исполнении Кобзона и вспомнил, что эту же песню пела группа «Белый орел» гораздо позже! Узнал, что написал эту песню некий Артур Башкирцев, и стал следить за его творчеством. Через некоторое время обо всем догадался, мне только было непонятно, как вы запомнили слова всех песен - я и по одному куплету не всегда помню. Вы, наверное, были музыкантом?
        - Почти.- Я пока не стал говорить Бабарыкину, что очутился в 1979-м вместе с ноутбуком.- Лучше подумаем, как тебя вытащить отсюда.
        - Я постоянно читаю нынешнюю периодику и более-менее готов к этому времени. Надо сделать вид, что вы меня узнали и у меня улучшение.
        - Подожди, но надо же найти реального человека, которого ты будешь изображать,- иначе тебе не дадут документы. А имя надо придумать сейчас, я ведь главврачу должен сказать, что тебя узнал.
        - Да я все продумал. Вы же, по легенде, анапский интернат заканчивали?
        - Ну. недалеко от Анапы.
        - Скажите, что мы вместе были в детском доме, но вы не помните мою фамилию, только имя - Сергей. Что вам надо съездить в анапский интернат и посмотреть документы на меня. А там уже по старым каналам достанете мне какую-нибудь справку.
        - Хороший план, действительно, лучше не придумаешь.- Я был так рад, что встретил нормального человека из 2008 года, что даже не вспомнил о своих планах и делах - главное, что я теперь не один. И вдруг в моей голове мелькнула догадка.
        - Послушай,- сказал я,- если мы оба оказались здесь в один день, почему бы не быть еще таким же «счастливчикам». А знаешь что? Надо найти всех наших, и мы этот мир на уши поставим!..
        Через две недели я привез Сергея к себе домой. Используя старые связи в Анапе и новые знакомства в Москве, мне удалось выправить Сергею документы, и теперь он официально носил свою фамилию Бабарыкин.
        Он осмотрелся в квартире и заметил:
        - Ну что ж, для этого времени, наверное, неплохо.
        - Уверяю тебя, для советского времени все это - очень хорошо! Во всей Москве не больше десятка кондиционеров в квартирах! Есть хочешь?- Я открыл холодильник.- Имеется борщ, котлеты с пюре, икорка, копченая колбаса. А может, хочешь водочки за свободу?
        - Да, повод есть. полгода не употреблял алкоголя, да и кормили в больнице не икрой.
        - Доставай рюмки, бери икру. ине стесняйся - чувствуй себя как дома.- Я открыл водку, налил и добавил сок.- Ну, давай, за начало новой жизни!..
        - Ты на самом деле думаешь, что мы здесь до конца?- спросил Сергей после первой рюмки.
        - Да, и нисколько об этом не сожалею,- ответил я, накладывая на хлеб икру.- Кто я был там? Ну, мелкий частный предприниматель в провинциальном городе. А здесь меня знает вся страна, у меня в немецком банке больше миллиона долларов. Правда, до них еще нужно добраться. но я и здесь не бедняк!
        - А откуда у тебя валюта? Она ведь запрещена в СССР?
        - Контракт с немецкой фирмой грампластинок - негласно продал им свой альбом.
        - Понятно. А что делать мне?
        - Надо подумать. слушай, а ты сможешь организовать производство компьютеров?
        - Без станков, без оборудования и материалов?.. Нет конечно.
        - А если будут станки и оборудование?
        - Откуда взять такое оборудование? Говоря проще, чтобы делать чипы - нужны станки с чипами, технология должна быть соответствующего уровня. Здесь такой пока нет.
        - А на Западе?
        - Ну, я читал, что в США начали делать простенькие компьютеры - Apple-2. Но это же первый уровень, четвертый «Пентиум» по сравнению с ним - как велосипед рядом с
«мерседесом». К тому же необходимо программное обеспечение. А так. смысла нет.
        - А если есть программное обеспечение?
        - Откуда? Даже Ай-би-эм пока уперлась в «бейсик».
        - А если есть готовый образец?
        - Образец чего?- с недоумением сказал Сергей.
        - Компьютера 2008 года. Я оказался здесь вместе со своим ноутбуком,- сказал я и достал компьютер из сейфа.
        Сергей пару минут переваривал новость, затем, включив ноутбук в сеть, стал быстро просматривать имеющиеся программы, бормоча себе под нос:
        - ЖК-монитор пока не обязательно, сойдет и ЭЛТ. лазерный накопитель можно пока заменить стриммером. главное, что есть «материнка», «оперативка» и контроллеры. И готовая «Винда» с основными программами. только один «Офис» принесет миллиарды…
        Наконец он оторвался от компьютера и повернулся ко мне.
        - Ты хоть представляешь, что у тебя есть?
        - А что?
        - Мы, имея деньги, можем через полгода наладить массовое производство компьютеров двадцатого века, перескочив через тридцать лет научных поисков и изобретений! Мы будем первыми в самой перспективной и доходной области официального бизнеса! Ведь сейчас даже в США считают, что компьютеры - это только игрушки для длинноволосых
«ботаников»!
        - Только где мы будем это делать, здесь, в СССР, или на Западе?- спросил я, сам уже зная ответ.
        - На фига нам поддерживать этот загнивающий строй - здесь все наши разработки выдадут за достижения социализма, а нам дадут премию или в крайнем случае звезду Героя Соцтруда! Едем за бугор, в Силиконовую долину,- там и технологии, и мешать никто не будет!
        Я задумался: по большому счету, Сергей, конечно, прав, но если мы эмигрируем из СССР, то дорога на родину нам будет отрезана двадцать лет! Без друзей, без родственников, без знаний законов организовывать производство в чужой стране?..
        - Ты английский в каком объеме знаешь?- спросил я.
        - Свободно, даже технический,- уверенно ответил Сергей.
        - Хорошо тебе - а я очень слабо!
        - Время есть, поднатаскаю. Мы же не завтра уезжать будем.
        - Хорошо. Давай сейчас подумаем, как нам найти наших «коллег».
        - Без телевидения ничего не получится - они могут быть в любой точке страны.
        - На ЦТ не пропускают ничего, кроме отредактированного текста.- Я задумался.- Слушай, а если вставить пароль в текст песни?
        - Точно!- воскликнул Сергей.- Чтобы любой сразу догадался позвонить тебе… А какой пароль? Про Путина или Горбачева?
        - Нет, они же реальные люди, Горбачев уже в ЦК - не пропустят редакторы.
        - А что тогда?
        - Что-нибудь из две тысячи восьмого года, например: «Олимпиада-2014 в Сочи».
        - Точно, сейчас спортивная тема вообще хорошо пойдет - в следующем году Олимпиада в Москве!
        - Слушай, надо взять песню из кинофильма «Карнавал», там слова уже подходящие:
«Позвони мне, позвони. через время протяни.» Текст переделать немного и добавить про Олимпиаду в Сочи в две тысячи четырнадцатом году.
        - И про Володю из Питера.
        - Из Ленинграда,- поправил я.
        Через два дня я принес переделанную песню в студию и записал ее вместе с группой. Через месяц должен был выйти наш первый диск-гигант на «Мелодии», и я ее вставил в программу вместо другой песни и поменял название альбома. Теперь он назывался
«Артур Башкирцев и группа «Москва». Протяни мне через время руку!». Тиражная комиссия легко приняла альбом с новой песней - тема спорта сейчас всячески поощрялась. Вообще, сравнивая свое продвижение к славе с путем советских артистов, я видел, как трудно приходилось пробиваться даже нашим действительно талантливым звездам, например Антонову! Мне, скорее всего, помогала моя удача и несоветская самоуверенность, скорее даже наглость. И конечно, поддержка сильных мира сего.
        Ближе к Новому году произошло несколько значительных событий.
        Во-первых, наши войска вошли в Афганистан. Советский народ в преддверии праздника практически не обратил внимания на это историческое событие.
        Во-вторых, вышел мой второй диск на Западе, составленный в основном с помощью
«итальянцев». В альбом вошли самые известные песни Тото Кутуньо, Пупо, Аль Бано,
«Рикки и Повери», Риккардо Фольи и Челентано. Правда, эти уважаемые люди об этом не догадывались. Солисты моей группы итальянские тексты учили на слух. И если успех моего первого диска многие музыкальные критики на Западе называли случайным, то вторая пластинка все расставила по своим местам - все поняли, что бренд «группа
«Москва» и Артур Башкирцев» - это новое, многогранное и серьезное явление в мире эстрады. Диск сразу же разошелся миллионными тиражами с помощью моих старых немецких друзей, правда, на несколько других условиях. Генерал Шевцов тоже был очень доволен значительным валютным приливом.
        В-третьих, вышла моя первая советская пластинка, и сразу же нашелся третий путешественник во времени. Он позвонил мне из Волгограда и произнес приятным женским голосом: «Две тысячи восьмой год, Олимпиада в Сочи. Путин».
        У Ирины история была не хуже наших. Ей было 27 лет, она училась в Санкт-Петербурге, после окончания госуниверситета работала в Перми. Ирина с мамой решила отдохнуть на пароходе «Федор Гладков» - маму премировали путевкой на двоих от Перми до Астрахани. Они плыли в двухместной каюте на трехпалубном стареньком пароходе производства 1961 года. Сервис был так себе, молодежи было мало, она уже скучала и жалела о затраченном на путешествие времени, как вдруг получила полноценное «приключение».
        Где-то около Волгограда она прикорнула с книжкой в шезлонге на палубе после обеда. Проснувшись, решила вернуться в свою каюту. Она даже не поняла сразу, что попала в другое время: пароход был тот же самый, только новее.
        В их каюте находились совершенно незнакомые люди. Они очень удивились: оказывается, они плывут в этой каюте уже 7 дней и ни Ирины, ни ее мамы никогда не видели. Была вызвана начальник маршрута, которая сделала вывод: Ирину раньше на пароходе никто не видел - значит, она тайком пробралась на судно в Саратове и ее надо высадить на ближайшей остановке, то есть в Волгограде.
        На пароходе были уже другие пассажиры и гораздо больше молодых парней и девчонок, которые за неделю уже успели перезнакомиться, и все с удивлением смотрели на новенькую симпатичную пассажирку. Но той было не до знакомств - она волновалась за пропавшую маму, которую никто нигде не видел.
        В результате через два часа ее выставили на берег в Волгограде в одних тапочках и халате. Ирина в этом городе не была ни разу и поэтому сразу тоже не поняла, что на дворе 1979 год. Она пошла в отделение милиции на речном вокзале и сказала, что отстала от парохода. Молодой лейтенант, увидев красивую девушку, проникся к ней сочувствием, но никак не мог понять, от какого же парохода она отстала. Ошарашенная непонятными событиями, Ирина долго сама не сознавала, что же с ней произошло. Она только повторяла, что отстала от парохода и что там осталась ее мама. Милиционер понял, что у нее временный психологический шок, и, чтобы успокоить Ирину, повел ее в столовую обедать.
        Ирина была девушкой неглупой и по дороге в столовую начала понимать, что попала куда-то не туда. Увидев советские плакаты с наглядной агитацией, она неожиданно повернулась к лейтенанту и спросила:
        - А какой сейчас год?
        - Как какой?- растерянно проговорил лейтенант.- Семьдесят девятый, конечно.
        - Ну да, конечно.- Девушка наконец поняла ситуацию и немного успокоилась - по крайней мере, ей стало ясно, что она не сошла с ума и с мамой, наверное, тоже все нормально. Та, скорее всего, плывет на пароходе в своем 2008 году. Она представила, какая суматоха царит на пароходе: шутка ли - пассажирка пропала! И лишь после этого стала думать, что делать. Ей даже в Пермь нет смысла ехать, никто ее там не знает - она ведь еще и не родилась!
        Решилось все на удивление легко - ей помог тот самый лейтенант, влюбившийся в нее по уши и охотно выполнявший все ее просьбы. Ирина легко убедила его, что потеряла документы, и он помог ей сделать новые и устроиться на работу. Она жила у него и уже согласилась выйти за него замуж, когда услышала по телевизору песню об Олимпиаде-2014 в Сочи.
        Ирина сильно обрадовалась, узнав, что не единственная путешественница во времени, и, позвонив мне, сразу же приехала в Москву. Мы с Сережей встретили ее на вокзале и привезли домой. У нее оказалась потрясающая внешность и твердый характер - не удивительно, что она легко вила из жениха веревки. По междугороднему телефону много не поговоришь, и поэтому мы услышали подробности ее приключений уже в Москве.
        Ирина, узнав, что мы тоже не знаем причину «временного пробоя» в 1979 год, расстроилась - у нее была надежда, что мы сможем помочь ей вернуться.
        В принципе, ее устраивала уже налаженная жизнь в Волгограде, и хотя мы, честно рассказав ей о наших планах насчет эмиграции, предложили отправиться туда с нами, она отказалась. Будучи почти замужем, Ирина пока боялась менять только-только налаженную спокойную жизнь на неизвестность за границей.
        - Ребята, вы решайте свои дела без меня,- сказала она.- Я пока не готова уезжать из России, да и в семейных делах надо разобраться. Я вам честно скажу: боюсь! Боюсь, и все! Ну СССР, ну социализм, но все свои, родные. А там непонятно что. вдруг у вас с бизнесом не получится что-нибудь? Я и так перемен натерпелась, а здесь хоть какая-то определенность! Через месяц-два я разберусь со своими чувствами, а вы определитесь с бизнесом - тогда и решим, хорошо?
        - Хорошо, договорились,- ответил я. Мы не стали настаивать, тем более сами были еще не в курсе, как там, на Западе, все получится.
        Мы проводили Ирину на самолет, а сами сели за столик в кафе аэропорта - слишком много надо было срочно обсудить. Взяли водки, задумались. Особенно крепко надо было мне подумать: здесь вроде все наладилось, я - звезда, любимец публики, а там - перебежчик, предатель Родины. Известно, как даже там к таким относятся! Вспомнилась история композитора Зацепина, который с трудом уехал на Запад, а потом подрабатывал в Париже в кабаке игрой на аккордеоне. Начинать все с нуля мне было страшно! Но тут в голове у меня зашевелилась пара извилин.
        - Слушай, Серега, у меня же в США есть отличные знакомые.- Я вспомнил американского профессора и его жену Ольгу.- Она миллионерша из семьи киномагнатов Майеров и не откажет в помощи первое время. У меня ее визитка есть! Кстати, у меня же в «компе» отличный фильм есть - «Ван Хельсинг». Если его снять хорошей камерой прямо с экрана, качество будет не хуже, чем у современных советских картин! Там такие спецэффекты, мама не горюй! Голливуд отдыхает!
        - Для видеокассет качество действительно отличное, но для больших экранов в кинотеатрах не потянет - разрешение маленькое!
        - Ну и что? Мы и с кассет получим отличные деньги. Это же по всему миру пойдет! Все, завтра звоним Ольге!
        Но позвонить Ольге так просто, естественно, не получилось. Мы же были в СССР! Помогло всемогущее удостоверение - пропуск в ГУМ, в секцию 100. Оказывается, на Центральном телеграфе, если предъявить этот пропуск, можно было заказать международный разговор. Он наверняка прослушивался, но я ничего крамольного говорить и не собирался. В карточке был указан, видимо, домашний телефон. У человека, взявшего трубку, я по-английски попросил позвать к телефону мисс Ольгу. Тот важно сообщил, что мисс Ольга сейчас находится в Москве, проживает в отеле
«Россия» в номере 1011. Я радостно поблагодарил его - все складывалось как нельзя лучше.
        Я тут же позвонил в «Россию» и попросил номер мисс Майер. Трубку взял Леопольд и сразу меня узнал. Он обрадовался и предложил встретиться в нейтральном месте - на Новом Арбате, у их хороших знакомых-москвичей. Те охотно предоставляли им свою квартиру для встреч, справедливо подозревая, что все номера в «России» регулярно прослушивались. Леопольд не стал по телефону говорить точный адрес, и мы договорились, что он встретит нас возле книжного магазина завтра вечером. Такая таинственность меня сначала насторожила, но потом, вспомнив, сколько иностранцев сидело по нашим тюрьмам совсем ни за что, успокоился.
        Перед этим мы попытались узнать у знакомых, связанных с кино, о том, возможно ли в условиях СССР переписать фильм с жесткого диска на видеокассету VHS. Оказалось, невозможно. Качественные импортные кинокамеры на «Мосфильме», конечно, были, и на кинопленку прямо с экрана монитора ноутбука фильм записать было можно. Но не было в СССР пока устройства перезаписи с кинопленки на видеокассету. Поэтому нам пришлось рискнуть и принести к американцам сам ноутбук, правда, замаскированный под видеомагнитофон.
        Мы спрятали ноутбук в чемодане под японским видеомагнитофоном JVC. Видео- и аудиопровода нужно было подключить к телевизору и ноутбуку, у которого были внешние кнопки управления видеоплеером. Должно создаться полное впечатление, что воспроизведение идет с видеокассеты видеомагнитофона. Титры в начале и конце фильма мы вырезали с помощью программы Vegas, вместо них вставили поддельные: придумали киностудию «Луч», режиссером для прикола назначили Серегу Бабарыкина, продюсером - меня, а для актеров придумали русские имена и фамилии.
        Леопольд встретил меня и Сергея очень дружелюбно, но выглядел немного озадаченно.
        - Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди!- радостно сказал профессор и посмотрел на меня.- Следим за вашими успехами, Артур! Честно говоря, мы думали, что вы, став известным, про нас уже забыли. Пойдемте, квартира наших друзей здесь рядом, за углом. Ольга с нетерпением ждет встречи!
        - Добрый день.- Ольга встретила нас тихим голосом со своим мягким приятным акцентом.- Проходите. Вы, Артур, теперь звезда международного масштаба, на Западе вы и ваша группа - сенсация номер один! Мы вас сразу узнали по телевизору, несмотря на вашу маскировку. Про вас почти никто ничего не знает, но на всех дискотеках и радиостанциях звучит только ваша музыка. В СССР даже не подозревают, насколько вы популярны на Западе! Я хоть завтра готова организовать ваше международное турне. хотя вам, наверное, это сотни раз уже предлагали.
        - Проходите, садитесь,- вежливо предложил профессор.- Это ваш друг?
        - Да, это мой друг,- кивнул я,- талантливый кинорежиссер и профессор в электронике Сергей Евгеньевич Бабарыкин!
        - Очень приятно. Очень талантливый, но пока еще малоизвестный?..- Ольга улыбнулась.- Я вашу фамилию раньше не слышала. Хотя близко знакома со всеми крупными советскими кинодеятелями.
        - К счастью, наш гений уже перерос советское киноискусство,- с апломбом сказал я. - Через два часа вы в этом убедитесь! Мы принесли вам его первую работу!
        - Ах вот в чем дело,- с недоверчивой улыбкой произнес Леопольд.- А мы ломаем себе голову, зачем скромные американцы понадобились суперзвезде.
        - На самом деле мне действительно приятно вас видеть,- честно признался я, искоса взглянув на Ольгу.- Вы единственные мои знакомые-иностранцы, и я надеюсь, что мы станем друзьями.
        - Для начала, как у вас положено, нужно угостить дорогих гостей.- Леопольд подошел к холодильнику и по-хозяйски открыл дверцу.- Мы немного помогаем друзьям со спиртными напитками и еще кое-чем. Вам что? Виски? Водку? Коньяк?
        - А текилы, случайно, нет?- подал голос Сергей.- Сто лет не пил текилы.
        - Нет,- ответил профессор.
        - Тогда, если есть, Jameson или Johnny Walker со льдом,- попросил Сергей.
        - А мне Martini Bianco с тоником,- сказал я.
        - Ничего себе, советские граждане! Да вы эстетствующие английские лорды!- сказал профессор, доставая из холодильника бутылки, после чего взглянул на меня.- Тоника нет, минеральная вода подойдет?
        - Да, спасибо.- Я кивнул и добавил: - Что ж, во Франции на должность сомелье меня точно не возьмут - терпеть не могу сухие вина… Кстати, вспомнил старый французский анекдот. Париж, вечер, небольшой ресторанчик. За столом сидит женщина. К ней подсаживается мужчина. «Мадам торопится?» - спрашивает он. «Мадам не торопится»,- отвечает женщина. «Мадам выпьет бокал «Шато»?» - «Мадам выпьет бокал «Шато»».-
«Мадам замужем?» - «Мадам замужем».- «А мадам может позвонить мужу и сказать, что ее изнасиловал неизвестный мужчина?» - «Мадам может позвонить мужу и сказать, что ее изнасиловал неизвестный мужчина шестнадцать раз!» - «Шестнадцать раз?!» - «А что, мсье торопится?..»
        Мы посмеялись и расселись в кресла за журнальным столиком, который профессор живописно сервировал бутылками, закусками и вазой с фруктами.
        - Как видите, Артур, мои предсказания исполнились,- после нескольких глотков и коротких общих фраз сказала Ольга.- Вы очень быстро поднялись, как говорят русские!
        - Да, и не думаю останавливаться - планирую еще не раз удивить «золотой миллиард», - похвастался я.
        - Что это за выражение?- заинтересованно проговорил профессор.- Я такого не слышал!
        - Да?..- Я на долю секунды растерялся, подумав, что эта теория появилась, наверное, только в наше время. Но быстро ответил: - Ну, это выражение я прочитал где-то в прессе, оно означает совокупность населения богатых, высокоразвитых стран.
        - Очень интересно.
        - Но мы, собственно, по делу,- поспешил я сменить тему разговора.- Мы хотели показать вам фильм Сергея. Он разработал новую технологию съемки спецэффектов в кино - компьютерную графику. Уверяю вас, ничего подобного вы еще не видели!
        - Не уверена, что в СССР индустрия даже официального кино хотя бы приближается к западным технологиям,- сказала Ольга и посмотрела на Сергея.- А вы, как я понимаю, свой фильм не на «Мосфильме» снимали?
        - Нет, маленькая любительская студия «Луч». Продюсер Артур, а я режиссер,- с улыбкой ответил Сергей.- Начинающий, самодеятельный.
        - Как только кто-то узнает, что я из семьи кинопродюсеров, сразу начинает предлагать сценарии, музыку для кино, рекомендовать талантливых актеров или режиссеров. Я боюсь вас разочаровать, но ничего достойного мне еще не предлагали ни разу! Мы, конечно, посмотрим фрагменты, но сразу предупреждаю: я ничего не обещаю,- честно призналась Ольга, снисходительно глядя на Сергея.
        - Давайте не будем делать преждевременные выводы, вдруг потом вам будет неудобно, - заявил я довольно бесцеремонно.- Я уже удивлял вас несколько раз, но сейчас вас ждет самое сильное удивление!
        - Вы, Артур, заинтриговали даже меня, кто не очень любит кино,- сказал Леопольд. - Ну, правда, Ольга, давай сначала посмотрим!..
        - Хорошо, Артур, но только ради вас.
        - Спасибо, госпожа Майер. Вы не пожалеете! Пока профессор разворачивал кресла к телевизору, я отвлекал Ольгу, чтобы она не заметила, как Сергей незаметно подключает ноутбук к большому телевизору Grundig, стоящему в комнате. Наконец
«режиссер» включил видик, и по экрану поползли первые титры. Я этот фильм смотрел два раза; он был немного затянут, но мы его сократили до полутора часов, оставив самое интересное. Поочередно поглядывая то на экран, то на Ольгу и Леопольда, я с удовольствием наблюдал, как постепенно вытягивались от удивления их лица. Действительно, вид летающих фурий и потрясающе сделанных монстров красочно иллюстрировал возможности компьютерной графики нового века.
        - Но как?!- Ольга показала, что хочет прервать просмотр и что-то спросить, но я попросил подождать с вопросами до конца фильма. Постепенно, к концу фильма, Ольга успокоилась, но выглядела по-прежнему пораженной.
        - Я понимаю, что все эффекты рисованные, но, чтобы нарисовать с таким качеством такое количество рисунков, необходимо десять тысяч художников и пятьдесят лет работы!- сказала она после просмотра.- Даже у Лукаса в «Звездных войнах» было задействовано около двухсот рисовальщиков. Снять такой фильм в самодеятельной студии в Советском Союзе невозможно!
        - Да, если бы не идея Сергея - автоматизировать процесс рисования с помощью компьютера,- попытался объяснить я.
        - Видела я компьютеры, это же детская игрушка!- Ольга махнула рукой.
        - Боюсь, что всех возможностей компьютера не знаю даже я,- признался Сергей и гордо добавил: - Хотя сегодня я - лучший компьютерщик на свете!
        - После этого фильма я даже в шутку не могу назвать вас нескромным,- признался профессор, также сидевший в кресле все время просмотра, приоткрыв рот, подобно ковбою, впервые увидевшему «прибытие поезда» в синематографе.
        - Я не сомневаюсь, что мой дядя Джон Майер, нынешний владелец кинокомпании, даже за небольшой процент возьмется за прокат этого шедевра по всему миру! Лукас умрет от зависти!.. А если Сергей согласен, дядя охотно примет его на работу и будет платить любой оклад! Хоть сто тысяч долларов!..
        - Я тоже в этом не сомневаюсь,- остановил я не в меру разошедшуюся Ольгу.- Но наши планы немного шире! Да и есть большие проблемы. Во-первых, фильм сделан с качеством VHS и для большого экрана не пригоден. Во-вторых, Сергею некогда будет заниматься спецэффектами в вашей кинокомпании, так как мы планируем организовать массовое производство подобных компьютеров. Для этого нам и понадобится ваша помощь.
        - А зачем производить массово аппараты, которые требуются только крупным кинокомпаниям? Ведь их не так уж и много?- с недоумением сказала Ольга.
        - Вы не поняли, Ольга,- стал объяснять Сергей,- компьютерная графика - эта одна тысячная часть возможностей мощного компьютера! Его возможности неограниченны, это и наука, и производство, и обучение, и творчество! Через десять - пятнадцать лет. надеюсь, с нашей помощью. компьютер будет в каждой западной семье! А прибыль от выпуска компьютеров и программ к нему сравняется по прибыли от продажи алкоголя или нефти!
        Ольга недоверчиво посмотрела на меня, и я утвердительно кивнул головой,- в наше время только корпорация «Майкрософт» при восьмидесяти тысячах сотрудниках имеет годовой оборот двенадцать миллиардов долларов и чистую прибыль восемь миллиардов!
        Ольга переглянулась с мужем и деловито спросила:
        - Хорошо, мы вам верим. Что от нас требуется, Артур?
        - Мы хотим переехать на Запад, в США, но не хотим стать «врагами народа». Вы сможете найти нам американских фиктивных невест и организовать грин-карты?
        Ольга подумала и ответила:
        - Американских невест найти не проблема, грин-карты тоже не проблема. Это вопрос только ваших денег и наших связей. Но я боюсь, что вас, Артур, символ международного эстрадного успеха СССР во всем мире, за границу насовсем никто уже не выпустит. А если вы уедете нелегально, то вам придется прятаться от КГБ всю жизнь - они такого предательства вам не простят. Такие случаи уже были…
        - Да, мне тоже так кажется,- согласился я.- А Сергей? Он простой, никому не известный инженер, на военном производстве не работал, в армии не служил. У него здесь ни семьи, ни квартиры.
        - С ним проблем нет. Кстати, летом у вас будет Олимпиада, приедут тысячи гостей. Я уверена, что мы легко найдем ему «невесту» и организуем обустройство в США - нужны только деньги.
        - Деньги будут,- уверенно сказал я.- Как вы думаете, Ольга, сколько может принести такой фильм только на видеокассетах?
        - У нас не было такого прецедента, чтобы фильм без показа на широком экране продавался только на видеокассетах. Видеомагнитофонов в мире пока не так уж и много, хотя это сейчас самый ходовой товар. Обычно продажа видеофильмов приносит один миллион, в лучшем случае два. Но у вас суперфильм, который нельзя увидеть в кинотеатре. иэто будет отличная реклама для производителей видеомагнитофонов. Не зная, что у вас нет широкоэкранного варианта, они за отказ показывать фильм на большом экране купят эксклюзивные права на ваш фильм по бешеной цене - не менее пяти миллионов долларов, а то и больше! И при этом не окажутся внакладе, так как видеомагнитофонов продается все больше, а прибыль от фильма будет расти с каждым годом!
        - Вы сможете стать представителем нашей кинокомпании на Западе?- спросил я, глядя на Ольгу в упор.- Предположим, за… пять процентов?
        - Если вы гарантируете, что никто не предъявит даже частичных прав на этот фильм - ни сценарист, ни композитор, ни Госкино…
        - Никто, а в Госкино о фильме даже не знают!- заверил я.- Мы даже согласны убрать из титров все русские имена и название киностудии - пусть все думают, что фильм был создан небольшим филиалом Metro Goldwyn Mayer. Этот фильм ведь не опозорит вашу кинокомпанию?
        - Не опозорит, конечно,- улыбаясь, сказала Ольга и добавила с подозрительностью: - Значит, с этим фильмом действительно что-то нечисто?
        - Все чисто,- уверил я ее. Единственной проблемой могло стать то, что кто-то из актеров в фильме сам себя узнает. Но в основном они сильно загримированы, да и узнать себя в том, кто на двадцать восемь лет старше, маловероятно!
        Подумав немного, я продолжил:
        - На эти деньги Сергей построит в Силиконовой долине самый современный завод по производству компьютеров и откроет фирму по созданию программного обеспечения. Советую вам скупить побольше акций этого предприятия. Не пожалеете!
        Мы обговорили подробности нашего соглашения, условия обустройства Сергея в США и по-дружески расстались. По дороге Сергей спросил:
        - Ты же не отдашь мне ноутбук в США?
        - Нет,- подтвердил я.- У тебя есть технические знания, а у меня их нет. Возьми все схемы, фотографии каждой платы, программы сбрось на скиммер. Я все-таки надеюсь выбираться иногда за границу, да и тебе не запретят въезд в СССР. Будет большая необходимость - сможешь приехать.
        - Хорошо, тем более что начинать придется с более простых вариантов, типа
«Пентиум-286»…
        Глава 15
        - Алло, это вы вчера на кухне анекдот про партию рассказывали?
        - Да…
        - Выходите, машинка подъехала.
        К лету 1980 года я стал официальным советским миллионером - мои гонорары за песни, несмотря на все усилия ВААПа уменьшить их, в сумме составили более четырехсот пятидесяти тысяч рублей. А зарубежные отчисления в ВААП за мои песни за границей, несмотря на то что девяносто процентов забирала себе добрая Родина, составили кругленькую сумму - двести тысяч долларов. Что, исходя из рыночной стоимости доллара один к трем, составило шестьсот тысяч рубликов. Валюту, правда, мне выдавали чеками Внешторгбанка из расчета восемьдесят копеек за доллар, но реальную их цену знали все. Некоторое время меня пытались проверять финорганы и ОБХСС, но один мой звонок наверх Севрюку решил все проблемы.
        У меня вышло два диска-гиганта за границей и еще два неофициальных магнитоальбома в Союзе, причем один из них «блатной», в исполнении уголовного барда Тимофея, которого я нашел поющим на Арбате. Он сидел на ящике из-под водки, весь в наколках и под гитару пел «Мурку» довольно приятным баритоном. Я поговорил с ним: у мужика не было ни работы, ни жилья, а из документов имелась только справка об освобождении. Пришлось привести его к себе и помочь с документами. Потом я снял ему комнату. В своей студии, которая, кстати, стала самой дорогой в стране, я записал с ним шестнадцать блатных песен - самых популярных хитов моего времени, а альбом почти бесплатно раздал по студиям звукозаписи. Через два месяца
«Владимирский централ» и «Ушаночку» пели во всех тюрьмах и колониях нашей необъятной Родины.
        Тимофей оказался благодарным человеком и честно отстегивал мне со всех своих неофициальных концертов пятьдесят процентов, тем более что за этим следил администратор, которого я к нему приставил «в помощь». Все были уверены, что Тимофей исполнял собственные песни, но признавать себя автором песен я ему запретил. Тиму называли голосом зоны, и даже самые известные воры в законе спешили первыми при встрече пожать руку знаменитому шансонье. А у меня благодаря этому не было проблем с уркаганами.
        Второй подпольный альбом я записал с помощью малоизвестной рок-группы «Имени 1 апреля» с солистом Гошей Субботиным во главе. Группа репетировала в каком-то подвале, играя на самодельных инструментах, и не боялась никаких комиссий, так как терять им было нечего, а из комсомола их давно выперли. Я купил им хорошую аппаратуру, записал в студии самые известные песни популярных в 80-е рок-групп -
«Кино», «Наутилус Помпилиус», «Аквариум» и других. Этот альбом, названный «Группа крови», я также слил по студиям звукозаписи, чем сделал Гошу Субботу (такой я придумал ему псевдоним) легендой рок-движения. На вопрос об авторстве Гоша честно отвечал, что автор песен не он, а один хороший человек, который не хочет, чтобы о нем узнали. Эту тему долго мусолили советские молодежные газеты, но тайна так и осталась нераскрытой.
        Еще один, на этот раз официальный, альбом «Песни Артура Башкирцева в исполнении группы «Ласковый май»» я выпустил в мае 1980 года. Для этого пришлось специально отбирать в интернатах трех способных мальчишек. Они обладали симпатичной внешностью и неплохими детскими голосами. Ажиотаж группа вызвала не меньший, чем в
86-м! Правда, не было групп-близнецов и бешеных официальных гонораров, но за левые концерты «бедным сироткам» платили огромные деньги и дарили отличные подарки. Подарки я с помпой передаривал разным детским домам по всему Советскому Союзу. Это отлично работало на мой имидж «бывшего детдомовца» и «покровителя сирот», да и детей было жалко, а дарить им подарки приятно.
        Счета за границей тоже увеличивались в геометрической прогрессии, и, по моим скромным подсчетам, мой капитал приблизился к цифре двенадцать миллионов марок. В Анапе, как мы и договаривались с Рустамом, была открыта с моей помощью самая большая и крутая дискотека на побережье, и уже в июне она приносила отличный доход.
        Неплохо дела шли и в дискоклубе «Звезда»: цены на черном рынке даже за билет в общий зал доходили до пятидесяти рублей, а в предновогодние праздники даже до ста рублей! Чтобы отметить юбилей в стеклянном банкетном зале «Звезды», нужны были знакомые уровня не ниже министра, военное начальство было также о-о-о-чень довольно! Генерал Шевцов, хорошо понимая, что теперь меня в ЦДСА держит только привычка и удобное положение, не напрягал меня ничем, кроме просьб о банкетах в
«Звезде» для своих знакомых. Теперь так называемый блат у меня был везде - от Сандуновских бань до ЦТ.
        Глава 16
        - Давай про спорт.
        - Давай. У Ходорковского девять миллиардов долларов!
        - А при чем тут спорт?
        - Это абсолютный рекорд для закрытых помещений.
        Приближалась московская Олимпиада, и однажды меня пригласил к себе начальник ЦДСА.
        - Артур Керимович,- сказал он после приветствия,- Севрюк звонил, ему очень понравилась ваша песня про ласкового Мишу. И еще. Он просит предоставить на время Олимпиады «Звезду» под молодежный олимпийский центр. Да и ансамблю твоему придется бесплатно повыступать.
        - Ну что ж, надо, так надо!- бодро сказал я, по-прежнему не собираясь ссориться со всемогущим партийным бонзой.- А вы, Василий Иванович, намекните ему про спорткомплекс «Олимпийский». Почему бы после игр не передать его Спортивному клубу армии? Мы бы открыли там еще один клуб - самый большой и лучший в Европе!
        - Маловероятно, но попробовать можно,- кивнул генерал.- Уж очень много к Олимпиаде понастроили - всех московскому спорткомитету все равно не прокормить.
        К Олимпиаде Москву вылизали и вычистили. Всех пьяниц и «ненадежных» лиц выселили за 101-й километр. Кстати, алкашей, имеющих прописку и квартиру в Москве, после игр обратно так и не вернули. Москвичам очень настойчиво рекомендовали переселиться на дачи. В столицу не пускали машины с иногородними номерами. Со всей страны свезли сотрудников милиции, которые патрулировали город в белых кителях, ведя больших собак на поводке, через каждые пятьсот метров. В магазинах появились импортные товары, и ассортимент удивлял даже москвичей!
        Один капитан милиции, занимавшийся у меня в секции, рассказал, что Министерство внутренних дел пошло на экстраординарные меры по предотвращению преступлений. Незадолго до Олимпиады июльским утром оперативники МУРа проехались по квартирам и
«хазам» и задержали двадцать самых известных воров в законе и криминальных авторитетов, которых доставили в машинах на Огарева, 6, в здание МВД СССР. Там с ними встретились министр Николай Щелоков и его первый заместитель Юрий Чурбанов, высказавшие требование «избавить столицу от нежелательных эксцессов в период Олимпиады». Эти пожелания были встречены присутствовавшими лицами с полным пониманием, после чего их на тех же машинах развезли по домам.
        В Москву приехало много иностранных болельщиков, правда, в основном из соцстран. Все гостиницы были забиты битком. Иностранных спортсменов поселили в Олимпийской деревне и вывозили на автобусах на соревнования и экскурсии.
        В это время на автомобильных рынках Москвы появилось много относительно недорогих и почти новых импортных автомобилей. Если раньше поставщиками таких машин были в основном моряки, то сейчас из Европы приехало множество иностранных туристов на автомобилях, от которых они выгодно избавлялись. Я попросил вездесущего Сашу Мильмана подобрать мне хорошую, солидную иномарку. Следить за своей «Волгой», у которой постоянно что-то не работало, мне надоело. Да и наглость таксистов достала: узнав меня в парике, они сразу же удваивали счетчик. И вообще, несолидно было мне, популярнейшему композитору, ездить в советских машинах и без шофера. Через два дня Мильман привез меня в какой-то подпольный гараж-сервис, в котором я с удивлением увидел белый Mercedes-Benz-126.
        Этот автомобиль класса «S» и в 2008 году считается самым красивым седаном, выпущенным компанией «Мерседес». Дизайн его кузова, который знающие толк в солидной эстетике дипломаты и арабские шейхи почитают эталоном интеллигентности и
«высокого стиля», разработал итальянец Бруно Сакко.
        Кузов Mercedes-Benz-126 считается его лучшей работой. Подвеска этой машины сделана до того «неубиваемой», что большинство хозяев таких авто даже двадцать лет спустя после их покупки и эксплуатации ее состояние не считали нужным проверять! При этом, несмотря на довольно простую конструкцию, машина «плывет» над дорогой ничуть не хуже лимузинов с массой сложнейших устройств под днищем.
        Автомобилю был всего год, и просили за него бешеные по тем временам деньги - сорок пять тысяч долларов. (К слову, двухкомнатная кооперативная квартира в районе Университета стоила в это время у черных маклеров двадцать пять тысяч долларов.) Поэтому официальную цену продажи пришлось занижать почти в три раза. «Мерседесы» в СССР, конечно, были, но такой новой моделью тогда никто не владел! Партийным начальникам иметь импортный автомобиль вообще запрещалось, а у советских звезд таких официальных денег не было или они их жалели.
        Водителя я нашел себе сам - это был бывший тренер по самбо, пенсионер по прозвищу Саныч. Несмотря на сто двадцать кило веса и возраст, он все еще с легкостью гнул подковы. Родина забыла про него, несмотря на титул чемпиона Европы, и оставила с нищенской пенсией. Саныч очень любил автомобили и отлично в них разбирался, а в мою новую машину просто влюбился. Я бы не удивился, если бы он согласился водить такую машину даже без зарплаты, хотя триста рэ в месяц, которые я ему пообещал, были отличным заработком даже для профессора.
        Двадцать шестого июля по Москве пронесся слух: вчера от сердечного приступа во сне умер Владимир Высоцкий. Я не помнил точную дату его смерти, но помнил, что похороны выльются в массовую демонстрацию всенародной любви к поэту и артисту. Меня сначала удивило, что при таком строгом режиме соблюдения безопасности МВД разрешило похороны, но потом понял, что запрет вылился бы во всенародные акции и беспорядки и испортил бы хорошую мину властям перед многочисленными иностранными гостями. Поэтому на похороны, которые состоялись 28 июля, даже в опустевшей Москве пришло больше народу, чем на похороны Сталина. Мы с Серегой купили на рынке цветы и приехали вместе со всем составом группы «Москва». Ребят и девчонок, конечно, узнавали, но никто за автографами не подходил - не та была ситуация. Вообще в очереди стояло много известных людей, особенно актеров. Из всех окон доносились слова песен Высоцкого, которые многие знали наизусть,- а ведь ни один из его текстов не был на тот момент напечатан. Известен Высоцкий был только благодаря многократно переписанным магнитным катушкам и своим ролям, особенно Жеглова.
        Очередь из тех, кто хотел попрощаться с Высоцким, растянулась на пять километров вдоль набережной Яузы. Когда люди поняли, что старое здание Театра на Таганке не сможет пропустить всех желающих и их к гробу просто не пропустят, они стали просить стоящих впереди передать цветы в театр. Зрелище было потрясающим: река живых цветов!.. Несмотря на огромное скопление народа, давки не было. Какие-то люди в штатском шепотом говорили каждому, что надлежит делать. Стоя в толпе, я вдруг поймал себя на мысли о том, что масштаб личности Высоцкого многие начали осознавать только здесь, на его похоронах, увидев десятки тысяч людей, провожающих в последний путь Поэта.
        Глава 17
        - Девушка, вы ждали принца на белом коне?
        - Ну.
        - Вот я и пришел!
        - Круто! А где принц?
        Каждый вечер в клубе «Звезда» проходили мероприятия, посвященные какой-нибудь стране - участнице Олимпийских игр. Зал был битком набит иностранцами, спортсменами, журналистами и москвичами, которым посчастливилось достать по огромному блату пригласительный билет.
        На одном из таких вечеров я и увидел Юлию. Даже мне, вконец избалованному красивыми девицами, она показалась совершенством - такой красоты мне ни разу не доводилось видеть! Высокая, смуглая, стройная и гибкая, как верба, с великолепной, будто лакированной черной копной волос до пояса и потрясающе красивым лицом с огромными черными глазами! Она сразу же обращала на себя внимание своей подвижностью, очаровательной непосредственностью, белозубой улыбкой и неуемной энергией!
        Юлия и сама понимала, что нравится всем, и воспринимала восхищенные взгляды как ординарное явление. Даже женщинам, которые с завистью незаметно косились на нее, она дружелюбно улыбалась, как бы говоря: «Ну, вот такая я - я же не виновата!»
        В общем, я влюбился. Да и немудрено: в Юлию влюбилась вся мужская половина зала - да и многие женщины, наверное, тоже! Она пришла с двумя кавалерами в шикарных белых костюмах. Я немного растерялся, но все-таки догадался подмигнуть своему опытному администратору, важному, как министр. Тут же оказалось, что в зале три места есть только за шестиместным столиком, где уже сидели мы с Серегой.
        Я не любил находиться в VIP-зоне, чтобы меня, как рыбу в аквариуме, разглядывали посетители из зала, гадая, что это за важная шишка запросто сидит со звездами,- ведь не будешь каждый день приклеивать себе усы и носить парик. Мне нравилось быть в самой гуще народных масс, поэтому я всегда сидел за обычным шестиместным столиком в основном зале, откуда, правда, открывался хороший обзор.
        Юлия оказалась журналисткой из «Работницы», а ее приятели работали журналистами в
«Комсомольской правде». Мужчины вели себя как хозяева жизни и истинные представители «четвертой власти».
        - Юлечка, представляете, здесь в меню американский виски и французское вино, а цена в рублях! Наверняка сейчас скажут, что только что виски закончился,- уверенно заявил блондин с тонким лицом и лермонтовскими усиками.
        - Или официант вообще не подойдет!- поддержал его брюнет, у которого был нос с характерной горбинкой.
        - Чтобы вызвать официанта, надо нажать зеленую кнопку в центре стола,- подсказал я.
        - Интересно.- Брюнет нажал кнопку, и над столиком загорелась зеленая лампочка.
        Я посмотрел на часы: Мильман клялся, что вышколенные им официанты должны подходить в течение двух минут после сигнала - иначе их штрафовали. Официант нарисовался через тридцать секунд - видимо, знал, что за столиком сидят друзья самого администратора. Я свою должность не афишировал даже перед персоналом клуба.
        - Любезный,- по-купечески обратился к нему блондин,- как у нас насчет виски?
        - Вам какой? У нас пять сортов,- ответил официант. Фраза напомнила мне про пиво из монолога Карцева «Склад».
        Блондин явно не ожидал такого ответа и растерялся. Тут подал голос брюнет:
        - «Белая лошадь» есть?
        - Конечно. Вам со льдом? Сколько порций?
        - Две со льдом,- ответил брюнет и обратился к красавице: - А вам что заказать, Юлечка?
        - Какое-нибудь сладкое вино.
        - Какое у вас есть сладкое французское вино?- Брюнет снова повернулся к официанту.
        - Простите, но французы не делают сладких вин - только полусладкое шампанское,- с невозмутимым видом произнес официант.
        - Я так и думал,- самоуверенно заявил блондин,- что у вас нет французского сладкого вина, а вот в пятницу в валютном баре в «России» мне его подали.
        - А название, случайно, не запомнили?- съехидничал Сергей.
        - Не помню точно… «Бордо», кажется… - с заминкой проговорил блондин.
        - Неважно,- сказала Юля, выручая коллегу,- я хочу сладкого шампанского!
        - Есть «Асти Мартини», итальянское,- предложил официант.
        - Отлично, давайте бутылку!- сказал, махнув рукой, блондин.
        - И фрукты.- Брюнет разглядел, что я и Сергей пили французский коньяк, ели осетрину, икру, креветки, французский коньяк и фрукты были самым скромным пунктом нашего заказа.
        - Ребята, давайте познакомимся с соседями по столу, а то неудобно,- сказала девушка и первая с улыбкой протянула мне руку.- Юлия, журналист из «Работницы».
        - Юра. Лев. «Комсомолка»,- неохотно протянули руки журналисты.
        - Артур, музыкант.
        - Сергей, инженер.
        Услышав, что мы не директора и не заведующие гастрономом, парни приободрились.
        - Что, ребята, премию прогуливаете?- снисходительно-покровительственно спросил Лев, брюнет.- А как билеты достали, через профком?
        - Да нет, по случаю купили - за три цены…
        - А у нас задание. Главред сказал, что все газеты взахлеб «Звезду» хвалят и надо бы что-нибудь остренькое найти, для интриги,- сообщил Юра, блондин.
        - Но в пределах разумного,- добавил Лев.- Слишком хорошо кто-то сверху здешних вояк прикрывает.
        - Ну, «Комсомолке» всегда разрешались некоторые отклонения от курса, молодежи нравится,- сказал я, включаясь в разговор.- А у «Работницы», читал, вообще самый большой тираж в мире среди ежемесячников.
        - Да?- с удивлением произнесла Юля.- Не знала. А откуда такие факты?
        - Из Книги рекордов Гиннесса.
        - А вы что, читаете по-английски?- снова удивилась Юля.- Ведь на русском языке эта книга не издается.
        - Немного читаю. Ну, а вообще мне Сергей переводил, он свободно владеет языком.
        - Ничего себе, у нас инженеры пошли,- театрально качая головой, проговорил Юра.- Языки знают, в «Звезде» шикуют!
        - Это меня Артур сюда привел,- немного смущаясь, сказал Сергей.- Я вообще-то не любитель тусовок.
        - Вообще-то тусовка на уголовной фене - это встреча воров,- блеснул эрудицией Лев.
        Сергей смутился еще больше - он не ожидал, что это слово еще не вошло в обиход. Лев тем временем рассказал свежий анекдот про корреспондентов «Советского спорта», над которыми постоянно подшучивали журналисты всех остальных изданий.
        Корреспондент «Советского спорта» берет интервью у боксера. Спрашивает: «А зачем вам голова?» Боксер отвечает: «Для адекватного восприятия окружающей действительности». «Чего-чего?» - с недоумением говорит корреспондент. «Да шучу я, шучу,- смеется боксер.- Ем я в нее!»
        Слушая Льва, я подумал, что плохо знать много анекдотов: когда надо - не вспомнишь, когда другие рассказывают - не смешно.
        В этот момент на сцену вышел конферансье и объявил о начале концертной программы.
        - Интересно, кто из гостей сегодня будет выступать?- с явным интересом сказала Юля.
        - Этого никто не знает. Такую информацию здесь держат в тайне, чтобы заинтриговать гостей,- пояснил Лев.
        - Хорошо бы группу «Москва» живьем увидеть. Я их видела только по телевизору,- со вздохом произнесла Юлия.
        - Сегодня будут выступать Юрий Антонов, «Синяя птица» и «Москва»,- решив произвести впечатление на Юлю, сказал я.
        - Откуда вы можете знать?- с иронией сказал Юра.- Мы слышали, что артистов до начала выступления никому не показывают - даже работникам «Звезды»! И никто из них не знает, кто будет выступать.
        - Ну, не все, конечно. Директор и звукооператор знают.
        - А вы что, директор?- недоверчиво улыбаясь, спросила Юля.
        - Нет, но я с ним хорошо знаком,- ответил я.
        - Хорошо, сейчас проверим. Смотрите, конферансье вскрывает конверт.- Лев указал на сцену.
        На сцене ведущий программы действительно вскрывал специальный конверт. Через секунду он торжественно объявил:
        - Первым гостем нашего клуба будет. Юрий Антонов и группа «Аракс»!!!
        Под шум аплодисментов на сцене появился Антонов с музыкантами, и из динамиков зазвучала «Анастасия», его популярная песня. Обалдевшие журналисты, с удивлением поглядывая на меня, даже не обратили внимания на потрясающие световые эффекты. По-моему, я немного заинтриговал новых знакомых.
        Не слушая слов замечательной песни, они засыпали меня вопросами, причем тон у них тут же изменился. Но я прервал этот поток, сказав, что «Анастасия» одна из моих любимых песен. Это, кстати, было правдой.
        Все первое отделение журналисты пытались выведать у меня какую-нибудь информацию. Особенно их раззадорило появление ВИА «Синяя птица», так как те уже давно нигде не выступали. Я упрямо хранил молчание, хотя скрывать что-либо от умоляющих глаз Юлечки было сладким мучением. Немного отвлекло их начало выступления группы
«Москва», и я успел шепнуть Мильману на ухо пару слов. Он кивнул и убежал за кулисы.
        В конце концертной программы на сцену снова вышел конферансье и объявил:
        - А последней в нашей концертной программе прозвучит новая песня композитора Артура Башкирцева, которую он посвятил замечательной девушке. Она, кстати, присутствует сегодня в нашем зале! Песня исполняется впервые!
        Многие зрители стали оглядываться по сторонам, но после первых слов припева большинство посетителей, занимавших соседние с нами столики, стали посматривать на покрасневшую Юлю. Со сцены звучала песня «Джулия» группы «А-Студио», всего четыре дня назад записанная мной для группы «Москва», что оказалось очень кстати. Сказать, что Юра с Левой удивились - значит ничего не сказать! Они с раскрытыми ртами уставились на Юлю и не отрывали от нее взгляда, пока смущенная девушка шепотом не спросила: «А с чего вы взяли, что песня про меня? Не одна же Юля в зале?»
        - Про вас, про вас.- Я посмотрел ей прямо в глаза.
        - Конечно, про тебя,- хором сказали Юра с Левой, в отличие от Юли, ни о чем не подозревавшие,- слишком я сейчас не похож был на свой артистический образ.
        Юлия же явно догадалась, с кем сидела за столиком, и, возможно, поэтому весь вечер танцевала только со мной, несмотря на обиды и возмущения коллег. Другие мужчины в зале, похоже, просто боялись приглашать на танец такую красавицу и только с завистью украдкой бросали взгляды на наш столик.
        После окончания вечера я предложил журналистам подвезти их домой, причем Юле - серьезно, а остальным - из вежливости. Все охотно согласились. Когда они увидели мой автомобиль, возле которого, как всегда, толпились зеваки, их подозрения, что я не простой музыкант, подтвердились еще раз. Пришлось их разочаровать, сообщив, что машина не моя, а знакомого композитора.
        - Уж не самого ли Башкирцева?- медленно проговорил Лев.
        - Его,- не стал скрывать я - об этом автомобиле знало уже пол-Москвы.
        - Слушайте, организуйте нам интервью с Башкирцевым!- Юра взял меня за руку.- А то у него какая-то тетка на телефоне сидит. всех отсылает.
        - Не знаю, я уже Юле пообещал,- соврал я.- Вдруг вы на самом деле что-нибудь неприглядное про него накопаете?
        - Что вы, Артур! Публикация материала - только после прочтения статьи самим Артуром Керимовичем!
        - Да Юля уже почти все у меня про него выпытала!
        - Стоп!- вдруг громко сказал Лев.- А у вас какое отчество? Не Керимович, случайно?
        - Наконец-то дошло!- Юля хихикнула.
        - Но подождите!- Юра замахал руками.- Башкирцев же усатый, пожилой, с седыми лохмами!
        - За «пожилого» спасибо, конечно,- в шутку обиделся я.- Но раз уж вы меня раскусили, я дам вам интервью, но с условием: про мою настоящую внешность - никому!
        - А зачем вам этот маскарад с усами?- спросил Юра.- Они же вас старят и не красят совсем.
        - Ну и простак ты, Юра,- ответил за меня Сергей.- Представь себе, что бы было, если бы в зале увидели Башкирцева в знакомом всей стране виде. Вечер бы сорвался!
        - А его бы на кусочки растеребили!- добавила Юля.
        - Слушайте,- снова включился в разговор Сергей, который понял, что мне не хочется расставаться с Юлей,- а поехали к нам в гости. Там и возьмете свое интервью!
        - Неудобно как-то ночью. Я не поеду.- стала отказываться Юля.
        Но я поспешил сказать:
        - Все нормально, мы живем одиноко, по-холостяцки, никому не помешаем. Только про наш адрес тоже молчок!
        - А мы, кстати, знаем ваш адрес. Ваша квартира на Кировском, здесь недалеко, но там ремонт и никого, кроме ремонтников, не бывает!- признался Лева.
        - А как вы узнали адрес?- с удивлением спросил Сергей.
        - По прописке, да и связи в УВД имеются!- гордо ответил Юра.
        Дело в том, что я квартиру уже выкупил и даже прописался там, но из-за ремонта туда еще не переехал, а жил на старой, съемной квартире. Со мной же жил и Сергей, у которого своего жилья не было - да он его и не собирался покупать в связи со скорым отъездом на ПМЖ.
        - Не помогли вам ваши связи - мы живем в другом месте,- сказал я.- Сейчас узнаете, где именно.
        Но Юля категорически отказалась ехать, хотя было видно, что поехать ей хочется. Мы отвезли ее домой, а сами успешно доехали до нашего дома и закатили мужскую пирушку с перерывами на интервью. «Комсомольцы» оказались нормальными, компанейскими парнями, а Юля. В Юлю я точно серьезно влюбился - причем общаясь всего один вечер. У нее был добрый, веселый нрав. К тому же она была прекрасно начитанна, свободно владела английским языком и французским. У меня создалось впечатление, что у нее вообще нет недостатков.
        Утром, взяв у каждого из новых друзей номер телефона и адрес, с помощью Саныча я отправил всех по домам.
        На следующий день я позвонил Юле на работу и спросил, как идет работа над статьей. Она ответила неожиданно сухим и официальным тоном, что работа идет по плану. Услышав мою просьбу о встрече вечером, она сказала, что скоро собирается замуж и что встречаться нам без особых причин нет смысла. Это был просто другой человек! Для меня, не знающего никогда отказов, это был сильнейший удар по самолюбию. Но что я мог поделать? Пришлось пока утереться. У меня оставалась надежда, что во время разговора по телефону рядом кто-то был. И еще оставалась моя убежденность, что любую женщину можно добиться, если сильно захочешь,- нужно только время, деньги и правильный подход. Я надеялся, что у меня все это есть.
        Глава 18
        Жить - хорошо, а хорошо жить лучше не здесь!
        Через неделю после начала Олимпийских игр Сергей, как мы и договаривались ранее, позвонил Ольге, родственнице кинопродюсера Майера, и договорился о встрече. Я с Сергеем поехал на стадион «Лужники» якобы для того, чтобы посмотреть соревнования легкоатлетов. На самом деле Ольга должна была «случайно» познакомить Сергея с
«невестой из США». Наши места на трибуне оказались рядом с местами американцев, и Сергей впервые увидел свою «избранницу» - довольно миленькую на лицо, но толстозадую девицу в джинсовом сарафане. «Невесту» звали Анна, и она даже немного говорила по-русски - была внучкой кого-то из белой эмиграции. Свои хлопоты она оценила в пять тысяч «зеленых» плюс, естественно, все расходы по пребыванию в стране и перелету в Союз и обратно. «Молодые» сели рядом и нежно ворковали, иногда прерываясь на аплодисменты: наш гимнаст Александр Дитятин в этот день завоевал одну из трех своих золотых медалей. Я с Ольгой обсуждал подробности ее первых переговоров с компаниями, выпускающими видеомагнитофоны и видеозаписи. Ознакомившись с фильмом, генералы от капитализма легко принимали наши нахальные условия, и по деньгам прибыль получалась даже больше, чем мы планировали в лучших своих мечтах. Права на выпуск фильма на видеокассетах должны были принести нам около восьми миллионов долларов. Доллар в 1980 году был гораздо увереннее, чем в
2008-м. Этого вполне должно хватить на приобретение новейшего оборудования для небольшого заводика.
        После посещения «Лужников», само собой, мы направились продолжать «знакомство» в
«Звезду», где сегодня отмечался День Болгарии. Во время Олимпиады мне некогда было ходить по соревнованиям, поэтому наше деловое свидание позволило мне хоть немного погрузиться в атмосферу этого воистину всенародного праздника. Я с неожиданным удовольствием дышал спортивным воздухом и вместе со всеми советскими людьми радовался нашим победам.
        Наши современные журналисты, вспоминая об Олимпиаде, писали в основном о 101-м километре, необычно полных прилавках и пакетиках сока с трубочкой. А я действительно прочувствовал атмосферу народного единения, как бы это пафосно ни звучало. Не зря все-таки наши спортивные начальники тратились на меха для жен международных олимпийских функционеров, пробивая решение о проведении Олимпиады именно в Москве. Ведь изначально предполагалось, что Игры будут убыточными,- но государственный пиар важнее! Олимпиада-80 обернулась для Советского Союза не только нежданно наступившим на две недели в отдельно взятой столице коммунизмом. Игры стали настоящим праздником для всех, кто их посетил. Конечно, такое небывалое количество золотых (80!), серебряных (69!) и бронзовых (46!) медалей было завоевано в основном благодаря отсутствию спортсменов из капстран и наличию в нашей сборной спортсменов из союзных республик, но ведь и видов состязаний было меньше, чем в 2008 году (в Москве разыгрывалось всего 203 комплекта медалей, а в Пекине - 302).
        В общем, мне все так понравилось, что я даже сподобился посетить третьего августа официальное закрытие Олимпиады.
        Оформление так внезапно вспыхнувших чувств между Сергеем и гражданкой США Анной Шварц заняло, несмотря на все мои связи, целый месяц и стоило мне целую кучу подарков из «Березки». Правда, сведущие люди из очереди в ОВИРе, рассказали Сергею, что обычно эта процедура длится пять - семь месяцев даже без продажи квартиры. А квартиры продавать было нельзя, только менять - квартиры должны были отходить в собственность государства. Помогали «черные маклеры», но брали за услуги не меньше половины стоимости квартиры.
        К счастью, у Сереги не было ни квартиры, ни работы, ни прописки, ни родственников. Даже в ЗАГСе не стали ждать положенного срока в связи с фиктивной справкой о беременности невесты и талоном на полное собрание Большой советской энциклопедии для заведующей. В результате через два месяца, в сентябре, Сергей с Анной уже гулял по знаменитой Стрип - главной улице Лас-Вегаса. В столицу игрового бизнеса они приехали не для того, чтобы поиграть в казино, а благодаря весьма либеральному законодательству штата Невада в отношении разводов. Не получив развода, свой бизнес Сергею в США начинать было нельзя. Если бы Анна узнала, что ее липовый муж миллионер, вряд ли она захотела бы так просто выполнить условия негласного договора.
        Поэтому сразу же после получения Сергеем грин-карты они поехали в Лас-Вегас разводиться. Через пять лет после получения грин-карты Сергей мог стать полноценным американцем и даже получить избирательное право. Проблем с этим быть не должно, так как уже через неделю после развода на счету у господина Бабарыкина лежала кругленькая сумма в два миллиона долларов - первые перечисления видеомагнатов. А в США любят иметь много американцев-миллионеров.
        Ольга была, конечно, не бедной женщиной, но возможность самой заработать пятьсот - семьсот тысяч долларов и доказать родственникам-миллионерам свою финансовую состоятельность заставляла ее лично помогать Сергею первые два-три месяца. Она ездила с ним на все переговоры, составляла договоры и помогла обустроиться в Сан-Хосе - самом крупном городе Силиконовой долины. А через полгода я с удивлением узнал, что Ольга и Сергей решили связать себя узами брака. Сергей регулярно сообщал мне о своих делах, о ходе строительства завода, но о личных отношениях с Ольгой ни разу даже не намекнул - видимо, стеснялся моей дружбы с Леопольдом, бывшим ее мужем. Правда, свою знаменитую фамилию она менять не стала и осталась Ольгой Майер.
        У меня же на личном фронте все было очень плохо: других женщин, кроме Юли, я не хотел видеть, а она категорически отказывалась со мной встречаться, даже рукопись статьи обо мне прислала с курьером. Пришлось идти в обход. Для начала я с помощью того же Мильмана, который по моей просьбе «склеил» секретаршу из «Работницы» Аллочку, узнал все подробности жизни Юли.
        У нее действительно был официальный жених - заместитель главного редактора
«Работницы», некий Валерий Крылов - довольно солидный мужчина тридцати пяти лет, приятной наружности, член партии, с квартирой, машиной, дачей. Он был родственником главного редактора и знал Юлю с детства, так как они жили в одном доме на Арбате. Она жила вдвоем с больной матерью. Крылов всю жизнь опекал ее, доставал лекарства для матери, помог поступить Юле в МГУ и постоянно продвигал. Она чувствовала себя обязанной ему, хотя всячески пыталась казаться независимой. Как только Юля стала совершеннолетней, он стал предлагать ей выйти замуж, но она под всякими предлогами (надо закончить университет, надо закрепиться на работе и так далее) ему отказывала, всячески оттягивала сам момент свадьбы, хотя ни с кем никогда близко не встречалась.
        Жених старательно оберегал ее от всяческих контактов с мужчинами, даже на интервью отпускал очень неохотно. После работы он сам отвозил ее домой на машине, поэтому встретить ее после работы, как я вначале планировал, было весьма проблематично. Тогда я попросил выяснить в районной поликлинике, чем болеет мама Юлии. Оказалось, что она много лет страдает тромбофлебитом. Поговорив с ее лечащим врачом, я понял суть проблемы. При этом виде болезни больному были противопоказаны любые резкие движения, потому что в любой момент со стенки глубокой вены бедра мог оторваться крупный тромб и, пройдя через полую вену, попасть в сердце или легкое и его закупорить. Такая ситуация называется «тромбоэмболия легкого» и в восьмидесяти процентах случаев грозит смертельным исходом. Поэтому мать Юлии уже много лет находилась на постельном режиме и даже не могла самостоятельно выходить на улицу.
        Я позвонил Сергею в США, и он в свою очередь проконсультировался с американскими профессорами. Оказалось, что на Западе уже есть решение этой проблемы - так называемый кава-фильтр, маленький паучок из специального сплава, который через небольшой разрез вставлялся в полую вену (в районе живота), и оторвавшиеся крупные тромбы застревали в нем, как в ситечке. Тромбы находились в фильтре, пока их не размывало сильным кровяным потоком.
        Проблема была в том, что в Москве не было пока оборудования для установки кава-фильтров, а Ангелина Дорофеевна (так зовут маму Юлии) была нетранспортабельна.
        К счастью, оборудование для установки стоило относительно недорого - шестнадцать тысяч долларов плюс две тысячи за обучение специалиста. Для меня, из доходов которого каждый месяц только ВААП присваивало десять - пятнадцать тысяч долларов, это были копейки. Главврач Первой городской клиники им. Пирогова профессор Олег Рутковский был моим хорошим знакомым и принял мое предложение без раздумий. Шутка ли, американская технология, единственное оборудование в СССР, да еще так быстро! Через месяц, несмотря на препоны, чинимые советской бюрократией, в созданном флебологическом отделении уже делались первые операции. В первой десятке оперируемых, естественно, оказалась Ангелина Дорофеевна.
        Операция - это, конечно, громко сказано. Процесс велся при местной анестезии и длился примерно полчаса. Используя рентгеновскую установку, врач вставлял сложенный кава-фильтр в вену через маленькое отверстие в предплечье и с помощью специального зонда доводил до полой вены и там разжимал. Пациент через час самостоятельно покидал операционную и через день наблюдений выписывался домой.
        История с моим подарком широко освещалась в советской прессе и ТВ, в том числе и самой Юлией в «Работнице». Она, правда, не догадывалась, что было основной причиной, побудившей меня совершить этот благородный поступок. Но это недоразумение исправил профессор Рутковский через день после операции Ангелины Дорофеевны. Произошло это в отдельной палате, где находились Юля и ее мама.
        - Большое спасибо вам, Олег Всеволодович,- сказала с волнением Юля.- Теперь моя мама сможет сама ходить…
        - Подождите, Юля,- перебил ее профессор и посмотрел на ее маму.- Ангелина Дорофеевна, я должен рассказать кое-что важное. Правда, Артур Керимович просил меня молчать, но в глубине души, наверное, был бы не против. В общем, это я должен поблагодарить вас за оборудование и за новое отделение. Именно из-за вашего случая Артур Керимович заинтересовался проблемой тромбоэмболии, узнал о новой технологии, каким-то образом разыскал в США производителей кава-фильтров, оплатил оборудование и добился у Министерства здравоохранения быстрого открытия в нашей клинике флебологического отделения.- Профессор на секунду замолчал, повернулся к Юлии и продолжил: - Сначала я не догадывался об истинных мотивах его поступка, но, увидев вас, Юля. Я слышал, что вы избегаете встреч с ним. на мой взгляд, он заслуживает по меньшей мере благодарности.
        - Но я же не знала!
        - Теперь знаете.- Олег Всеволодович укоризненно посмотрел на Юлю и вышел из палаты.
        На следующий день, утром, придя на студию, я с удивлением обнаружил там сидящую на диванчике Юлию.
        - Артур Керимович! Я должна.
        - Ничего ты не должна, это всего лишь деньги! Я не хочу, чтобы ты считала себя чем-то мне обязанной!- выдал я, хотя, конечно, был уверен в обратном. После чего сказал: - Я хорошо знаю твою ситуацию с женихом… Скажи, тебе нравится работать в
«Работнице»?
        - Не очень… Меня завалили бумажной работой, реальных заданий почти не дают, на интервью не отпускают. единственное интервью было с вами,- честно призналась Юля.
        - А где бы ты хотела работать?
        - Ну, если бы был выбор, то в «Комсомолке», наверное.
        - Хорошо, я попробую тебе помочь,- пообещал я. Мне важно было отдалить ее от Крылова, избавить Юлю от его навязчивой опеки.- Ты его любишь?
        - Не знаю,- после короткой паузы ответила Юля.- Но это и не важно. Я должна за него выйти. Хотя бы ненадолго.
        - По-моему, у тебя гипертрофированное чувство долга,- запротестовал я.- Тебе решать, конечно, но, по-моему, это слишком!.. Не торопись, подумай. А что касается работы, я позвоню тебе послезавтра. Надеюсь, ты будешь говорить со мной не таким тоном, как в прошлый раз.
        - Конечно. извините, пожалуйста.
        - Кстати, о голосе.- Мне пришла в голову шикарная мысль.- А ты петь никогда не пробовала? У тебя слух есть?
        - В детстве я пела в школьном хоре, но музыкального образования у меня нет. А что?
        - Зайди-ка сюда.- Я завел ее в звукоизолированную комнату, где были микрофоны, и махнул рукой Игорю, стоящему за стеклом, у микшерского пульта.
        Игорь включил микрофон, и я тут же ему сказал:
        - Поставь нам, пожалуйста, какой-нибудь известный «минус»… Юля, ты знаешь песню
«Паромщик»? Слова помнишь?
        - Первый куплет вроде помню,- неуверенно проговорила растерявшаяся Юля.- А зачем? У меня голоса нет!
        - Кому нужен голос!- Я махнул рукой.- Ты бы слышала Зверева с Моисеевым! Главное - слух!.. Хотя с моим вокодером и он не особо нужен. Спой хотя бы первый куплет, а потом решим.
        - Что решим?
        - Все решим, но сначала спой! Вот, наушники надень.
        В наушниках зазвучала фонограмма песни «Паромщик», и Юля запела. Голос у нее был - не сравнить с Пугачевой, конечно, но довольно красивый.
        - Ну вот, а ты прибеднялась!- воскликнул я.- Салтыкова бы умерла от зависти!
        - Какая Салтыкова?- с недоумением сказала Юля.
        - Ирина, будущая звезда российской эстрады,- просто сказал я, ничего не объясняя. - В общем, так… хочешь стать популярной советской певицей? Пока Салтыкова не развелась?
        - Я? Певицей? Хочу, конечно,- ответила Юля, не став скромничать.- А как?
        - Надо слушаться меня. Подберу. э. сочиню тебе несколько хитов. Запишем диск, снимем пару роликов - я договорюсь с ТВ. Глядя на тебя, никто и песни-то слушать не будет!
        - Артур Керимович, а вам это зачем? Или мне для этого надо будет с вами спать?- вдруг прямо спросила Юля.
        - Ну что ты выдумываешь?- стал врать я.- Я на тебе зарабатывать буду! Контракт подпишем грабительский - три года на семьсот рублей в месяц жить будешь!
        - Вообще-то я сейчас на сто восемьдесят живу,- с улыбкой призналась журналистка самого популярного ежемесячника в мире.
        - Да?- Я немного растерялся - с такими зарплатами в моем кругу знакомых почти не было.- Заставлять себя надо. Ты у меня как папа Карло пахать будешь. по пять концертов в день. не хочешь?
        - Хочу!- Глаза у нее заблестели.- Очень хочу! Мне всегда говорили, что я буду известной актрисой. Я даже на актерское отделение в Щукинское поступала, но не прошла по конкурсу.
        - Милая моя, ты знаешь, сколько наши актрисы получают?.. Даже самые известные?
        - А мне это не важно.
        - Все так говорят сначала.- Я вздохнул.- Моих «москвичек» тоже сначала пятьсот рублей в месяц в восторг приводили, а сейчас намекают, что три тысячи не так уж много. Ну ладно, решено - завтра в десять утра репетиция. А сейчас едем обедать.
        - Не могу, мне на работу надо,- сказала Юля.- Я ведь до обеда отпросилась, будто бы для интервью с вами.
        - Постой, Юля, а почему Крылов тебя ни к кому на интервью не пускал, а ко мне сегодня отпустил?
        - Не знаю точно, но думаю так. Во-первых, из-за мамы и вашего подарка больнице. А во-вторых, он, как и многие, считает вас старым - вас же никто без грима не видел! А когда вас по телевизору показывают, вам все шестьдесят дать можно!
        - Ну, ты загнула! Шестьдесят.- Я улыбнулся и добавил: - В общем так, завтра главному редактору «Работницы» из ЦК позвонят, и отпустит тебя Крылов переводом без отработки. Для начала будешь числиться солисткой в ВИА ЦДСА. Кстати, официальная зарплата - семьдесят пять рэ!.. Ну так как, подвезти тебя?
        - Нет, не надо, а то кто-нибудь на работе увидит. иВалере будет неприятно.
        - Хорошо. Не забудь, репетиция в пятницу. И тебе еще документы оформить надо,- напомнил я Юле и проводил взглядом ее точеную фигурку до двери. Недолго тебе осталось Валеру вспоминать!..
        Глава 19
        Человек - сам кузнец своих трудностей.
        Я родился 13 июля и несмотря на это всегда считал себя везучим человеком. Уверенность в этом несколько уменьшилась 15 августа 1980 года. Олимпиада уже закончилась, дела шли нормально, и я начал пробивать будущую идею Аллы Борисовны (с претворением которой в жизнь у нее до конца не сложилось) о создании своего театра песни. Все проблемы, конечно, упирались в деньги. Меня просто бесила постоянная необходимость согласовывать трату каждой заработанной мною в клубе копейки с вышестоящим начальством! Надо мне поменять «одежду» сцены - генерал согласен, денег на счете полно, но фигушки! По этой статье денег потратить не могу - лимит! Надо нанять дополнительных танцоров - нельзя, превысил штат! И так во всем! Поэтому создание своей официальной структуры с более демократичной финансовой системой действительно назрело. Вопрос решался на уровне отдела пропаганды ЦК: отказывать мне никто не собирался - задержка была в выборе помещения и составлении необычных для социалистической системы финансово-уставных документов. Все хотели помочь, но никто не знал, как это сделать в рамках дебильных советских законов,
поэтому все затягивалось.
        Но вернемся к 15 августа. Я и мои друзья, американец Леопольд и журналисты из
«Комсомолки» Лева и Юра, решили опуститься на «дно». Идею озвучили наши всезнающие журналюги, которые предложили посетить вечеринку на окраине Москвы: в какой-то подвальной кафешке проходили первые в СССР гей-вечеринки. Это было необычно, прикольно и опасно, так как статью 121, подразумевающую уголовную ответственность за мужеложство, еще никто не отменял. Я, конечно, слышал, что у «голубых» было неофициальное место встречи - Пушкинская площадь, но чтоб вечеринки!.. Мне стало любопытно, да и Лепа (так я ласково называл Леопольда) сильно заинтересовался. Называлось это мероприятие «Вечер любителей поэзии «Зеленая лампа»». Вечера проходили каждый четверг и вторник и приносили забегаловке, где они устраивались, восемьдесят процентов плана. Машину, чтоб никого не спугнуть, пришлось оставить за два квартала.
        Заведение называлось кафе «Метелица», но по виду было обычной столовкой. На нас, как на новеньких, сразу стали коситься у входа обеспокоенные женственные охранники, но мы, вспомнив Левины инструкции, нежно взялись парами за руки. Охранники успокоились, и мы спокойно прошли в кафе. Из динамиков негромко подвывал Элтон Джон. В довольно большом обшарпанном помещении располагалось примерно двадцать столиков, за которыми сидели, видимо, все «голубые» Москвы и Московской области - всего человек восемьдесят. Нас усадили за отдельный столик; мы сразу же привлекли к себе всеобщее внимание - оказалось, что новички здесь появлялись редко. К нам подошел официант, попросил заплатить по рублю за вход и принес потрепанное меню. Мы заказали весь список - в надежде, что среди всего столовского ассортимента найдется хоть что-нибудь съедобное. Окружающие, увидев, как наш столик заставляют напитками и закусками, стали понемногу успокаиваться - наверное, решили, что у ментов, выполняющих задание, столько денег быть не должно.
        На свободное место перед баром вышел худой импозантный молодой человек в бабочке и очках.
        - Мы начинаем наш вечер, посвященный творчеству Альберта Кука!- объявил он.- Этот величайший поэт всех времен и народов внес свой вклад.
        Ведущий возвышенно и проникновенно понес какую-то лабуду про неизвестного нам Кука. Это было скучно, и мы временно занялись употреблением водки «Экстра».
        Через некоторое время было объявлено второе отделение, конкурсное, во время которого будут выступать самодеятельные поэты с самодеятельными стихами. Это было немного веселее - каждый второй посвящал свои стихи объекту своей страсти, который, как правило, находился в этом же зале. Все было бы ничего, если бы один из выступающих не посвятил свои стихи мне; он так и заявил: «Русоголовому красавцу с серыми глазами за двенадцатым столом». Весь зал, затаив дыхание, следил за моей реакцией, поэтому пришлось соответствовать. Я отодвинулся от Леопольда и послал поэту воздушный поцелуй. Зал, который и так не пытался слушать стихи, после этого еще сильнее загудел.
        Мне по характеру работы приходилось часто общаться с «голубыми», и я знал, что они редко меняют своих партнеров, отличаются верностью и ревностью. К тому же в
«гетерорасистском» советском обществе найти нового партнера было чрезвычайно трудно и даже опасно. Здесь же царила на удивление фривольная атмосфера.
        После недолгого выступления самодеятельных поэтов присутствующие единогласно выбрали короля поэтов - того самого Валентина, которого никто не слушал и который мне посвятил свои стихи. После этого ведущий рассказал анекдот, который, как выяснилось позже, явился суровым предзнаменованием: «Идем мы как-то с Альбертиком, а нам навстречу - толпа хулиганов. «Ну как, отбились?» - «Дурачок! Разве от нас с Альбертиком так легко отобьешься!»» Затем он объявил начало дискотеки, и я, уже посмотревший «Полицейскую академию», приготовился увидеть танцы а-ля «Голубая устрица», но так и не дождался. Парами никто танцевать не пытался, а, как обычно на советских танцульках, самоорганизовалось несколько танцевальных кругов, в которых танцующие мужчины-соседи улыбались друг другу или даже хлопали по плечам. Леопольд рассказал о забавной закономерности: если американцу скажешь, что он выглядит как педик в трауре, тот обязательно спросит: «А почему в трауре?»
        Мне приспичило в туалет, и я необдуманно оставил свою компанию. Этим тут же воспользовался Валентин, который явно дожидался меня, но старательно делал вид, что с удовольствием курит «Яву» в вестибюле.
        - Привет,- обратился он ко мне тоном бывалого завсегдатая, то есть с нежностью.- Я вас раньше у нас не видел. Покурим?
        - Тело и душа должны находиться в равновесии: выпил - покури!- пошутил я и показал рукой на туалет.- Пардон, мне сначала туда.
        - Да-да, конечно, я подожду,- с готовностью сказал Валентин. «Вот дурачок,- подумал я,- никак не может понять, что я неГЕЕспособен».
        Выйдя из туалета и побеседовав с влюбленным поэтом, я попытался в мягкой форме объяснить ему, что у меня есть любимый человек, Леопольд, которому я изменять не собирался. А воздушный поцелуй был лишь шаловливой формой моей благодарности за прекрасные стихи.
        Вернувшись в зал, за столик, я с друзьями, не забывая про «Экстру» с томатным соком, продолжил наблюдение за тем, что происходило в зале. Дискотека то и дело прерывалась конкурсами типа «найди с завязанными глазами спрятанные на мне двадцать прищепок». Все происходящее, включая слова ведущего, вроде бы не отличалось от обычных советских вечеров отдыха, но если вы знали о сексуальной ориентации присутствующих, все обретало второй, нетрадиционный смысл. Было прикольно, так что мы веселились от души. Особенно интересно было американцу; он бывал на подобных вечеринках в Америке, и по его рассказам выходило, что наши
«голубые» отличались особой интеллигентностью и деликатностью. И неудивительно, так как среди «наших» не было ни одного шофера или слесаря. У нас нетрадиционная сексуальная ориентация была уделом интеллигентов и поэтов. Поэтому поэтический клуб был отличным прикрытием, чтобы устроить свою личную жизнь и оргию.
        Через какие-то два часа я вспомнил, что при мне был мобильный телефон, а я был уже сильно навеселе. «Не дай бог потеряю!» - подумал я и решил отнести телефон в машину, где нас ждал Саныч, почитывая свой неизменный «Крокодил», и заодно освежиться. Я предупредил ребят и вышел на темную улицу. Пройдя двадцать метров, я услышал за спиной:
        - Получи, пи..ряга!
        Обернуться я не успел - явно сказалось действие алкоголя,- и удар чем-то очень тяжелым пришелся по затылку.
        Очнулся я от холодной воды, которой брызгали на меня мои приятели. Я лежал в кресле, в вестибюле кафе, с окровавленным затылком. Вокруг нас стояла возбужденная толпа посетителей кафе. Они возмущенно махали руками и громко обсуждали нападение на меня.
        - Это «железнодорожные»! Опять устроили охоту!..
        - Помните, как Изю избили две недели назад? Он в больнице скончался. А взяли-то всего три рубля!..
        Я пощупал свои карманы, и у меня внутри похолодело. Телефона не было! Не было вообще ничего - ни денег, ни часов, ни паспорта. Но если денег даже жалко не было, то пропажа телефона и часов была настоящей катастрофой! Необычные вещицы непременно заинтересуют органы - их наверняка примут за шпионскую рацию или еще какое-нибудь устройство!
        - Надо в милицию заявить!..
        - Безобразие!..
        - Это быдло совсем распустилось!..
        - Так, стоп!- Я постепенно приходил в себя.- В милицию заявлять не надо. Все равно никого не найдут, только допросами замучают.
        - Нельзя им все так спускать,- неуверенно, но спокойно произнес администратор кафе.
        - Ладно, поехали домой.- Я взялся за плечо Лепы и встал.- Не волнуйтесь, денег у меня не было, а сам жив. так что все в порядке. Спасибо за сочувствие!.. Валя, проводи меня.
        На лицах у окружающих гнев сменялся состраданием и пониманием. Валентин бросился ко мне и, подставив правое плечо, участливо сказал:
        - Пойдемте, я вас до такси провожу.
        Мои друзья непонимающе переглянулись, но двинулись за нами.
        Когда я доковылял до машины, из нее выскочил испуганный Саныч и помог мне сесть на переднее сиденье. Пока приятели рассаживались на заднем сиденье, я подозвал пальцем Валентина.
        - Вот мой телефон, позвони мне завтра с утра, пожалуйста,- попросил я.- Дело есть!
        Валя заговорщицки кивнул - видимо, подумал о чем-то неприличном, дурачок!
        Когда он позвонил утром следующего дня, я, чтобы не вызывать подозрений, назначил ему встречу на Пушкинской площади в семь часов вечера. После чего сам позвонил Мильману и попросил собрать всю информацию о «железнодорожных», охотниках на
«голубых».
        Проблему надо было решать срочно. Поскольку ни в милицию, ни в «контору» обращаться было нельзя, так как это могло для меня выйти боком, я решил сыграть в
«уточку-приманку». В качестве «уточки» должен был поработать Валя. Я предложил ему за это двести рублей, и он согласился, но, видно, не только из-за денег - в его глазах светилась надежда. Эх, дурачок!.. Его задачу я определил просто: ему следовало вечером ходить по темным улицам вокруг «Метелицы», изображая пьяного. Он надел на голову большую кепку, в которую засунул оловянную тарелку - получился своеобразный защитный шлем. За ним, метрах в тридцати, незаметно ходили я и Саныч, пряча в рукавах обрезки чугунных труб. Первый вечер прошел безрезультатно, что нас не удивило, ведь поэтические вечера в кафе проходили по вторникам и четвергам. Охоту я решил продолжить завтра - в четверг.
        На этот раз все получилось, правда, Вале немного досталось. Его стукнули по голове, но вскользь - всетаки он был трезв и успел увернуться. Нападавших было четверо, и мы работали по плану - троих вырубили, а самого хлипкого прижали к стене.
        - Здорово, Чикатило!- сказал я.- Разговор есть. Кто позавчера здесь работал? Взяли часы, деньги, паспорт и приемник?
        - Пошел ты!
        - Саныч, давай,- кивнул я.
        Саныч вроде не сильно ударил хмыря по руке чуть ниже локтя, но сломанная рука повисла плетью. «Железнодорожный» завизжал поросенком.
        - Что ж ты кричишь так, больно, что ли?- проговорил я тоном Мюллера.- А, руку сломали. Так у тебя вторая есть. идве ноги. А вот член всего один. Повторить вопрос?
        - Не надо!- Парень стиснул зубы; он был бледен и держал свою сломанную руку, как маленького ребенка.- Череп вчера работал с бригадой. Он не наш, из «казанских» вроде. Где-то на Черемушках греется. Точно не знаю - к маме не ходи!
        - Где его найти можно?
        - Не знаю!
        - Саныч!
        - Ладно, ладно! В «Достархане» бывает часто. На Котовского. К маме не ходи!
        - Если соврал, найду и все остальное обломаю… видишь, у меня твой пропуск на завод есть. Веришь?
        - Верю! Не соврал! Отпустите!..
        Мы забрали разошедшегося Валентина, который во время нашего допроса не терял зря времени - пинал отрубившихся «железнодорожников» между ног, селив машину и отвезли его домой. Я вручил ему обещанный гонорар и сказал, что мы созвонимся. После чего сразу вместе с Санычем поехал на Котовского, в ресторан «Достархан».
        На дверях ресторана висела неизменная табличка с надписью «Мест нет». Специально для вразумления неверующих у двери стоял молодой амбал восточного типа.
        - Иссямбесес[Здравствуйте (тат.).] ,- уверенно произнес я.- Марат здесь?
        Ход был беспроигрышный: я знал, что если где-то собрались три татарина, то одного из них наверняка зовут Марат.
        - Здесь. Заходи, абый[Абый -у татар уважительное обращение к старшему.] !
        Несмотря на то что был будничный день, большой зал, богато украшенный коврами, был полон - видимо, постоянные посетители не работали на заводах. Кругом сидели хорошо одетые малаи[Парни (тат.).] с золотыми перстнями на пальцах и толстенными цепочками с полумесяцем на шее. Хватало и чернявых красавиц с томными взглядами, золотыми зубами и большими серьгами. На сцене играл что-то, причем на хороших инструментах, и пел по-татарски настоящий ВИА.
        Пока мы стояли у входа в зал, ожидая метрдотеля, на нас презрительно поглядывали посетители, занимавшие ближайшие к входу столики. Переодеться мы не успели, поэтому одеяние на нас было более чем скромное, явно не вечернее. К нам подошел официант в восточном халате и, снисходительно ухмыльнувшись, все-таки провел за свободный столик с низкими диванчиками. В меню было, как ни удивительно, много восточных блюд и десертов. Я кивнул официанту и провел по меню пальцем сверху вниз. Официант насторожился и вопросительно на меня посмотрел.
        - Все по два раза и побыстрей!- сказал я. Мне надо было произвести впечатление, и это удалось.
        Официант бросился на кухню. Через две минуты уже два официанта стали заставлять наш столик едой и напитками.
        - Вас будет только двое?- спросил один из них.- Не желаете компанию?- Он движением головы указал на столик у стены, который занимали четыре черноволосые жрицы любви. Те на минуту перестали жр... то есть кушать и, призывно посмотрев на нас, захлопали огромными накладными ресницами. Надо было соблюдать традиции, и я шепнул официанту:
        - Двух, похудее и поинтеллигентнее на вид. Официант задумался, кивнул и ушел. Через минуту к нам подошли две действительно худенькие симпатичные девушки и, не спросив разрешения, сели за наш столик. Я подумал: «Восточные женщины хороши до безобразия! А также во время безобразия и после безобразия».
        Они были одеты современно, но в расцветке преобладали восточные мотивы. Звали их Фатима и Гюльчатай. Ну прямо героини популярного фильма «Белое солнце пустыни».
        - А как же «покажи личико»?- спросил я с наигранной досадой.- Никакой интриги…
        - У нас и без личика есть что показать,- заявила Фатима и тут же огласила прейскурант: - Пятнадцать рублей - час!
        - Понятно. Делу время, а потехе пятнадцать рублей - час!- сказал я и добавил: - Знаете старый анекдот? Идет вечером по темной улице женщина с двумя огромными авоськами. Навстречу ей - мужик, которому нравится раздеваться принародно. Он останавливается и распахивает перед ней плащ. Под плащом, естественно, ничего нет. Женщина, взглянув на мужика и тяжело вздохнув, говорит: «Вот черт, яйца забыла купить».
        Тест на чувство юмора прошли обе восточные красавицы - захохотали неприлично громко, так что посетители стали оглядываться на наш столик.
        - Кызлар[Девочки (тат.).] , не знаете, случайно, кто такой Череп?- спросил я.
        Девчонки переглянулись и равнодушно пожали плечами.
        - Нет, мы сами здесь недавно,- ответила Гюльчатай.
        Следуя уркаганской логике раздачи логинов, Череп должен быть лысым, как арбуз на бахче. Но в зале было много лысых или коротко стриженных посетителей, следовавших казанской уличной моде. Кто же из них Череп? Я сомневался, что кто-то в зале захочет с нами об этом разговаривать. Тем временем музыканты перестали играть, и на сцену вышел молодой татарин в костюме-тройке.
        - Иптяшляр[Друзья (тат.).] !- громко сказал он.- Сегодня у нас большой праздник! Уважаемый Леонид Маратович,- татарин показал рукой на самую многочисленную компанию за большим столом, во главе которого восседал солидный мужчина в тюбетейке,- сегодня отмечает свой пятидесятый день рождения, дай Аллах ему здоровья! Близкие друзья Леонида Мартыновича приготовили ему дорогой подарок. Сегодня впервые на сцене ресторана «Достархан» выступит наш золотой голос Арбата, знаменитый шансонье Тимофей!
        Раздались аплодисменты, а я, зная расценки Тимофея, немного обалдел: друзья у именинника были действительно не простые. Почему не пригласили татарских звезд, например Георгия Ибушева, я не мог представить. Скорее всего, Тимофей был сейчас даже среди казанской братвы номер один, вне национальностей!
        На сцену вышел мой протеже и приятным, чуть хрипловатым баритоном начал петь свой (вернее, мой, точнее, Трофима) суперхит «Снегири». Аплодируя, многие уважительно смотрели на важного именинника - вот это человек! Круто! Такой подарок не каждому делают! Вах! Многие подпевали - песня была действительно замечательная и популярная в народе.
        Появление на сцене подопечного сначала меня расстроило, но чуть погодя я сообразил, что без его помощи мне здесь никто слова не скажет, если не хуже. А с Тимофеем я легко выйду на Черепа и решу свои проблемы. Тимофей, ослепленный прожекторами на сцене, сначала меня не заметил, но во время исполнения третьей песни, когда он спустился с микрофоном в зал, лицо его озарилось радостным удивлением. От неожиданности он чуть не забыл слова исполняемой песни, но быстро взял себя в руки и, то и дело поглядывая на меня, исполнил ее до конца. После этого, сунув микрофон растерявшемуся ведущему и шепнув ему что-то на ухо, подошел к нам, обнял меня и сел за наш столик.
        Ведущий объявил начало танцевальной программы, и музыканты из ВИА заиграли что-то из Челентано. Официанты, увидев, что Тимофей сел за наш столик, сразу бросились к нам с дополнительными приборами и рюмками.
        - Привет, Артур! Какими судьбами?- с неподдельной радостью спросил Тимофей.
        У наших девчонок восточные глаза расширились от удивления: за их столиком сидела звезда шансона, Тимофей, песни которого ежедневно звучали во всех ресторанах страны. Многие гости тоже заинтересовались, что это за друзья у Тимофея оказались в зале.
        - Привет, Тима! Опять ты небрит, а ведь с этого начинается Родина!- шутливо отозвался я и пояснил: - Да вот, проблемы кое-какие появились, здесь и решаем.
        - У тебя проблемы?- с удивлением сказал Тимофей, и лицо его сразу стало серьезным.- В чем дело? Помочь смогу?
        Я шепотом рассказал ему суть дела, не посвящая в подробности. Тимофей выслушал и, похлопав меня по плечу, сказал:
        - Ну, это не проблемы! Ты знаешь, у кого здесь сегодня юбилей? У самого Леонида Дворникова - Француза! Этот человек здесь может решить все… Кстати, это он в Москву «казанских» и привел. А вот он сам к нам идет!
        Действительно, к нам, идя вперевалку, направлялся именинник.
        - Тимофей Иванович, дорогой!- Он развел руки.- Вы почему нас забыли? Все волнуются!
        - Леня, тут у нас проблемы,- серьезным тоном произнес Тимофей и показал на меня. - Твои люди хорошего человека обидели! Перетереть бы надо.
        - Так. Понятно.- Француз кивнул.- Пойдемте, побазарим без ушей.
        Я кивнул Санычу, и мы вчетвером прошли в пустой банкетный зал на втором этаже. Выслушав суть претензии, Леня вызвал к себе здоровенного татарина, видимо свою правую руку, и приказал тому:
        - Марат, срочно найди мне Черепа! В зале его нет?
        - Нет. Не светился еще. Он со своими бакланами обычно к часу подтягивается.
        - Как придет, возьми его за кадык и стряси все «покупки», что позавчера взял у нашего друга Артура.
        - Понял. Сделаем. А если он уже верхняк[Верхняк (жарг.) - большая часть добычи.] по скупщикам рассовал?
        - Значит, бабками вернет.
        - Леня,- вставил Тимофей,- человека бабки не волнуют - хотя их там прилично было. Блески[Блески (жарг.) - наручные часы.] надо вернуть, паспорт, ксиву, ну, и радиоприемник там был, маленький, японский.
        - А что за ксива?- насторожился Француз.- Не ментовская?
        - Да ты что, Леня! Обидеть хочешь?- Тимофей укоризненно покачал головой.- Я с боланами[Боланы (жарг.) - оперативники.] дел не имею - все знают!.. Пропуск в дом культуры, армейский. Человек там шишкует. Неудобно ему без визы[Виза (жарг.) - документ.] .
        - Лады. Череп все вернет и бабки тоже - чтобы на нас ни у кого обиды не осталось! - твердо сказал именинник и, посмотрев на меня и Саныча, добавил: - Спокойно отдыхайте - все принесут! А теперь пойдемте, а то там балешник без нас закончится. - Француз повернулся к Тимофею.- А ты бы, Тимофей Иванович, сбацал для меня
«Владимирский централ», больно душевная песня!..
        Мы вернулись в большой зал. Я, конечно, не все понял из разговора, то есть базара, но суть уловил и успокоился. Тимофея, он же Золотой голос зоны, все блатные уважали больше, чем некоторых воров в законе, и вряд ли отказались выполнить его просьбу.
        Тимофей снова запел, и веселье продолжилось. Только под утро, когда я с Тимофеем и Санычем, сидя за столом Француза, допивал с девчонками третью или четвертую бутылку водки, официант принес на подносе большой конверт из плотной бумаги и шепнул мне на ухо:
        - Просили вам передать с извинениями за задержку - документы пришлось искать в мусорных баках.
        Я распечатал конверт. Все было на месте: телефон, и часы, и документы, и деньги, правда, немного замызганные. У телефонной батареи кончилась зарядка, и мобильник действительно легко было принять за небольшой радиоприемник.
        - Все в порядке?- спросил для вида именинник.
        - Да, спасибо, все на месте,- подтвердил я и, решив приколоться, спросил: - Леня, а ты не слышал, случайно, про одного беспредельщика. Башкир у него погоняло?
        - И слышал, и видел - вот как тебя! Крутой братишка. унего лучшая в городе бригада - до двух сотен пацанов со стволами за два часа может собрать! И пацаны не простые - все качки-каратисты! Захотел бы этот Башкир, пол-Москвы бы под себя подмял!
        - А он что, не хочет?- не выдержав, спросил я.
        - А зачем ему? Он и так миллионами ворочает, причем в баксах, ну и по заграницам постоянно! Ему по мелочи светиться незачем.
        - А встретиться с ним нельзя?- Я насторожился в ожидании ответа - неужели кто-то под меня работает? Или это московский «глухой телефон» все так преувеличил?
        - Ты знаешь.- Француз секунду помедлил.- Не советую - не тот уровень! Если что растереть, так я тебе и сам помогу, не суетись!
        Понятно, подумал я, значит, просто слухи, но как бы с такими слухами на меня бы не вышла «контора», ведь крупные авторитеты это уже их епархия.
        Глава 20
        Сам себя не похвалишь - весь день ходишь как оплеванный!
        После очередной репетиции, когда мы с Юлей ужинали в каком-то небольшом ресторане, она неожиданно стала расспрашивать меня о моей семье. В наших отношениях уже чувствовалось потепление, и интерес девушки ко мне был понятен.
        - Я, Юля, детдомовский. Из близких была только тетка, да и то не родная. Она умерла два года назад.
        - Тяжело без родственников - ни помощи, ни совета,- со вздохом сказала Юля.
        - Всякие бывают родственники,- возразил я.- Иногда чужой человек ближе отца родного.
        Сказал, а сам задумался. Родители мои всю жизнь пахали, мать - медсестрой в детском саду, а отец - сварщиком на заводе. Всячески вытягивали нас с братом, на всем экономили. Мы вчетвером ютились в однокомнатной хрущевке. Да еще к нам постоянно приезжали многочисленные родственники из деревни, которые ночевали на полу. В общем, было трудно - правда, как и многим другим в этой стране. И тут мне стало стыдно: я, один из богатейших людей в СССР, из-за каких-то гипотетических опасностей боюсь помочь своим родителям, родственникам - да и самому себе!
        Я давно понял: раз мое появление в этом времени уже изменило реальность, значит, это не моя реальность, где я вырос, а какая-то другая, параллельная, что ли. А это значит, что моя встреча со мной же, но молодым, не должна привести к какому-либо временному коллапсу. И мне, честно говоря, стало все равно - очень захотелось увидеть родных людей, как-то им помочь, и я сказал:
        - Юля, завтра репетиции не будет… Я уеду на неделю по делам.
        - На неделю?- Она удивилась.- Но ведь завтра запись диска, а в пятницу - концерт.
        - Запись отложим, а концерт и без меня пройдет - я там особо не нужен. Просто очень важные и срочные дела!
        - Может, мне с тобой поехать?- робко предложила Юля.- Что я буду здесь одна делать?
        Если она сказала «одна», это хорошо, это значит, что про Валеру она уже не вспоминает. Я задумался и ответил после паузы:
        - Нет, лучше оставайся здесь на связи - может понадобиться твоя помощь здесь.
        Вряд ли мне будет нужна ее помощь, подумал я, для этого у меня в клубе есть Мильман и секретарша Анжела, но Юлю надо было привязать к себе общими задачами.
        На следующее утро, оставив все свои дела, я уже садился на самолет Москва - Пермь, Большое Савино. Чтобы не ходить пешком по городу, я отправил Саныча в Пермь на
«мерседесе». Мне самому трястись в авто около шестнадцати часов не хотелось, а солидная машина могла помочь произвести впечатление на провинциальных чиновников. Саныч в Перми тоже мне мог пригодиться: он хоть и не отличался особой сообразительностью, но уже не раз оказывал мне помощь в щекотливых делах. Силенки у него хватало, и болтать он не любил.
        Я сказал ему, будто бы у меня в Перми оказался внебрачный сын, которому я хотел бы чем-нибудь помочь, но не желал, чтобы об этом кто-либо узнал. Мне должно быть тринадцать лет и я должен учиться в 43-й средней школе, в Мотовилихе. Я пока не знал, чем смогу помочь своей семье, и поэтому просто взял с собой крупную сумму денег - около двадцати тысяч рублей. Также кинул в сумку свои парики и несколько коробок конфет «Рафаэлло», невиданного в СССР лакомства.
        Прилетев в Пермь, я поселился в самой приличной гостинице города - «Прикамье», напротив ЦУМа, где заранее забронировал двухместный номер люкс. Родной город встретил меня осенней облачной погодой, грязными, серыми улицами, смурным, злым народом в очередях и на остановках. По улицам торопливо сновали мои земляки, одетые в темную одинаковую одежду; никто не улыбался и не смеялся. На меня, одетого в стильный светлый импортный плащ и итальянские ботинки Boss, смотрели с завистью и злостью.
        На такси я проехал по Компросу: даже по сравнению с Москвой город казался карикатурой на советский строй. Провинция будто говорила: мы не столица - мы вообще другая страна. Через Южную дамбу я добрался до бульвара Гагарина, где находилась родная школа. Особого плана у меня не было - для начала я хотел просто посмотреть на юного Артура Башкирцева. Зайдя в школу - как раз была перемена,- я словно перенесся в годы своей школьной юности. Вокруг с воплями носились школьники, одетые в одинаковую форму: мальчики были в темно-синих костюмах, а девочки - в коричневых платьицах с черными фартучками.
        В канцелярии сидела симпатичная толстушка; спомощью коробки конфет я выяснил у нее, что учусь в седьмом «В» классе и что сегодня у нас пять уроков. Последний урок, химия, заканчивался через сорок минут. Я решил подождать себя на улице перед школой.
        Недалеко от крыльца стояла компания школьных хулиганов, и одного из них я даже вспомнил: его звали Илья Мялицин, а кличка у него была Муромец. Он был на год старше меня, занимался боксом и был грозой школы - его боялись даже старшеклассники. От него постоянно доставалось всем, в том числе и мне. Однажды очередную головомойку увидел мой сосед по дому рыжий Санька и нажаловался на Муромца своему старшему брату, настоящему бандиту. Он с друзьями так отмутузил хулигана, что тот неделю ходил с синим от синяков лицом. После этого Муромец притих и долго никого не задирал, но, видимо, этот случай еще не произошел - сейчас Илья вел себя как король. Компанию ему составляли пацаны постарше, которые, видимо, уже закончили восьмой класс, а в девятый их не взяли; такие обычно шли в ПТУ. Они курили и громко матерились, то и дело поплевывая на асфальт. У меня появилось дикое желание припомнить Муромцу все школьные обиды, но как это сделать, я еще не знал - не бить же мне школьника!
        Тем временем закончился пятый урок, и из школы повалила толпа учеников, у которых этот урок был последним. Все опасливо обходили стоящую посреди дороги компанию хулиганов, явно кого-то поджидающую. Иногда к ним подходили мальчишки-школьники, молча совали Муромцу что-то в руку и так же молча уходили. Вдруг Муромец высмотрел кого-то в проходящей толпе и грозно прикрикнул:
        - Эй, Миха, а ну-ка иди сюда!
        К хулиганам неохотно подошел маленький, сутулый паренек с сумкой на плече. Я узнал его, хотя и с трудом: это был Валерка Михалев из нашего класса.
        - Ты, Миха, никак оборзел? Ты ничего не забыл? Какой сегодня день?- Муромец схватил Валерку за грудки.- Где положенный полтинник, козлище? Почему я тебя искать должен?
        - У меня сегодня нет,- жалобно произнес Валерка.- У матери аванс только завтра. Она мне бутеров с колбасой сделала, я не ел. хочешь, отдам?
        - Ну ты попал, Миха! Сейчас я тебя убивать буду!- Муромец размахнулся, но ударить не успел: я перехватил его руку и завернул ее ему за спину.
        - Э, ты чего, отпусти, козел!- Наглый Муромец еще не врубился в ситуацию, да и надеялся на помощь дружков, которые стали незаметно окружать меня, как стая волчат. «Ну, раз так, я не виноват - сами напросились!» - сказал я мысленно. Вокруг нас стала собираться толпа школьников.
        - Эй, мужик, отпусти его,- угрожающе процедил самый здоровый пацан - ростом он был не меньше меня.
        - А то что?- Я насмешливо посмотрел на него и отвлекся на секунду. В этот момент Муромец вырвался, развернулся и попытался нанести хук слева. Жалеть я его не стал - поймал за палец и уронил лицом на грязный асфальт. Потенциальные пэтэушники намека не поняли и бросились на меня. Вернее, попытались броситься: от двоих я просто увернулся, а еще двоих так сильно стукнул лбами, что звон был слышен на весь школьный двор.
        Толпа учеников восхищенно загудела - авторитет вымогателей падал на глазах всей школы. Муромец попробовал исправить ситуацию. Он встал в боксерскую стойку и запрыгал передо мной. Я снова поймал его за кисть во время удара, развернул его вокруг собственной оси и, перевернув через голову, уложил на асфальт. Это было, как всегда, очень эффектно и очень унизительно. Муромец громко взвыл от боли и обиды.
        - Что здесь происходит?- Раздвигая школьников руками, к нам подошла Маргарита, завуч школы. В школе ее не любили - она была жутко вредной, нудной злюкой.- Немедленно отпустите мальчика!
        - Этот мальчик, Маргарита Алексеевна, вместе с теми мальчиками, - я показал на двух лежащих ублюдков (остальные потихоньку смылись),- обирают полшколы. Избивают младшеклассников. Вы - завуч и об этом не подозревали?
        - Откуда вы меня знаете?- Маргарита немного растерялась.- Вы наш родитель? Или бывший ученик?.. Лицо знакомое… Илья, конечно, не отличник, но у него порядочные родители. унас касательно него таких сигналов не было!
        - Считайте, что сигнал поступил. Зинаида Григорьевна у себя?
        - Нет, директор уехала на совещание в районо,- отрапортовала завуч и с явным напряжением спросила: - А вы откуда?
        - Я из Москвы,- важно сообщил я.- Завтра подъеду к Зинаиде Григорьевне, предупредите ее.
        Маргарита напряглась еще больше.
        - Вы журналист или из министерства?
        - Не важно!- отрезал я и вдруг увидел в толпе себя, юного и кудрявого.- Где у вас тут ближайшее отделение милиции?.. Вот ты, мальчик, проводи-ка меня.
        - Я?!- Удивился Артур.- А почему я?
        - А ты что, боишься? Нет? Тогда пойдем! Покажешь мне дорогу!- Я крепко взял Муромца за ухо и, как теленка, повел за собой. Он придерживал вывихнутую руку другой рукой и тихо скулил. Артур пошел вперед, а я украдкой на него поглядывал. Вот, оказывается, каким я был двадцать девять лет назад - симпатичным, лохматым, в лоснящемся на локтях пиджачке; яиспытывал странное отцовское чувство нежности и умиления.
        В отделении милиции я нашел дверь с табличкой «Инспекция по делам несовершеннолетних. Инспектор Плотникова Мария Сергеевна» и, вежливо постучав, втащил в кабинет испуганного Муромца и в двух лицах зашел сам.
        - А, Мялицин,- устало проговорила седая инспекторша в звании майора, увидев грязного хулигана.- Кого опять избил?
        - Сегодня не успел,- сказал я и объяснил ситуацию.
        - Ну, допрыгаешься ты у меня, Мялицин, до колонии - год уже на учете! Придет конец моему терпению!
        - А что, в школе не знают, что он на учете у вас состоит?
        - Да все руки не доходят. А это кто? Сын ваш? Очень похож.
        - Нет, просто родственник,- смутился я.
        - Свидетелем будет?
        - Нет,- ответил я, увидев злые глаза Муромца, и добавил: - Он ничего не видел, после всего подошел.
        - Ну хорошо, оставляйте Мялицина, я его сама домой отведу. переговорю еще раз с его родителями.
        Посмотрев на успокоившегося Илью, я понял, что родителей он не боится. Так, сказал я себе, надо самому предпринимать меры. Я положил на стол инспекторши коробку конфет в пакете и спросил:
        - Товарищ инспектор, а кто тут у вас участковый?
        - Капитан Обметко.
        - Как он, ответственный работник?
        - Нормальный работник. А вам зачем?
        - Познакомиться хочу.
        - У него пятнадцатый кабинет.
        - Спасибо, мы сейчас подойдем снова. Идем, Артур.
        Выйдя в коридор, я рассказал мальчику свою легенду:
        - Артур, я двоюродный брат твоего папы, приехал из Москвы. Меня тоже зовут Артур - Артур Башкирцев. Мы, я и твой папа, поссорились в молодости, поэтому ты ни ему, ни маме ничего не говори, хорошо? А то отец расстроится.
        - Хорошо… - неуверенно произнес Артур.
        - А я сейчас в Москве очень важный, большой начальник. И я вам всем, и маме, и папе, и тебе, и твоему брату, хочу помочь. Только об этом никто, кроме тебя, знать не должен. Договорились?
        - Договорились… Но чем вы нам помочь хотите? Мы ведь и так хорошо живем, не бедно.
        - Да уж, квартира однокомнатная, машины нет, дачи нет!
        - Дача есть!- возразил Артур.
        - Ах да, есть уже дача.- Я вспомнил, как мы с отцом целое лето с помощью лебедки выкорчевывали на участке огромные пни.- Четыре сотки в лесу, в трех километрах от речки Бабки. Вот что тебе сейчас больше всего хотелось бы? Представь, что ты поймал золотую рыбку. Какие бы у тебя были бы три желания?
        - Ну… во-первых, джинсы фирмовые, конечно. Во-вторых, велосипед - а то мой украли. А в третьих… чтобы отец не пил.
        - Хорошо, скажи мне вот что. Если я подарю тебе, например, ножик.- Я достал из кармана и показал Артуру швейцарский раскладной нож с двенадцатью лезвиями.
        - Ничего себе!- У него загорелись глаза.- Что, правда подарите?
        - Подожди, не перебивай. Вот подарю я тебе ножик, ты его домой принесешь, а родители спросят: где взял? Что ты им скажешь - нашел или украл?
        - Скажу, что нашел!
        - А джинсы? А велосипед? Артур задумался.
        - Вот то-то и оно!- сказал я.- Надо все по-умному сделать… Ты мне поможешь?
        - Конечно, дядя Артур!.. А ножик можно себе оставить? Такого ни у кого в классе нет!
        - Такого ни у кого и в Перми нет! Это же швейцарский армейский нож Victorinox Swiss Tool - с пожизненной гарантией! Бери!- Я протянул мальчику нож и добавил: - Ну, хорошо, подробнее потом поговорим, а сейчас идем к участковому.
        Найдя пятнадцатый кабинет, я постучал, и мы сразу вошли.
        - Здравствуйте,- сказал я и уверенно пожал руку не старому еще усатому капитану с хитрыми хохляцкими глазами.- Вы капитан Обметко?
        - Здравствуйте.- Милиционер оглядел мой дорогой прикид и внутренне напрягся.- Я, а что?
        - Я не начальство, просто работник культуры из Москвы, но я очень хочу помочь нашей милиции. У вас ведь участок большой?
        - Большой.- Капитан медленно кивнул.- От Лумумбы до Ушинского.
        - Вот! Участок большой, а вы все пешком, да пешком.
        - Так не положен участковым транспорт. У нас только проезд бесплатный, в трамвае и в автобусе.
        - Это же не то, вам свой нужен транспорт. Как насчет мотоцикла? В личное пользование?
        - Какого мотоцикла?- с недоумением спросил участковый.
        - Персонального. Ну, «Урал» там или «Минск». Что у вас в городе купить можно?
        - В «Спорттоварах» «Минск» стоит. но лучше «Ява»,- ответил Обметко, видимо, начиная понемногу понимать, к чему я клоню.- «Яву» на рынке можно взять - даже новую! Правда, с переплатой.
        - Это ерунда.- Я небрежно махнул рукой.- Главное - чтобы мотоцикл был новый!
        - А в чем ваша проблема?- Хитрый участковый теперь был весь во внимании.
        - У меня племянник в сорок третьей школе учится.- Я показал на мальчика.- Вот он, Артур. В этой школе хулиганы завелись. Один сейчас у Марии Сергеевны сидит. Илья Мялицин, кличка - Муромец. Ну и пэтэушники всякие. Они там, возле школы, трутся, деньги у младших школьников отбирают, избивают их.
        - Избивают?
        - Да. Может, вы лично возьмете шефство над школой и персонально - над Артуром? Он вас информировать будет, кто, где и кого обижает, ведь заступиться там за ребят некому. Мялицину, по-моему, уже не место в школе, а пэтэушникам вообще нечего делать у школы. Я думаю, нужно будет иногда встретить ребят после уроков или во время перемены в туалет школьный зайти и припугнуть там всех - в общем, порядок навести в школе.
        - Порядок это хорошо… - Капитан задумался и даже при этом усами зашевелил.- А что, дело хорошее,- сказал он после паузы,- давно пора взять шефство над школой. В плане предупреждения преступлений у нас ведь ничего не делается, а давно пора. это и начальству понравится. Короче говоря, завтра и зайду к директору. Ну, в смысле, заеду.
        Я намек понял.
        - Договорились. Завтра с утра - на рынок. А потом в школу, к директору.
        - Отлично!- Капитан широко улыбнулся.- А сейчас зайдем к Марии Сергеевне. Посмотрю я на этого Муромца. ипро остальных хулиганов выясню.
        Я записал телефон Обметко, и мы все вместе пошли в инспекцию по делам несовершеннолетних, где обалдевшая инспекторша и Муромец узнали, что над 43-й школой берет шефство лично товарищ капитан. Он жестко взял Мялицина за вихор и, сурово глядя ему в глаза, проговорил:
        - Ну что, допрыгался, говнюк? Я тебе покажу, как маленьких обирать и кулаками махать! Я с тобой нянчиться не собираюсь! Запомни - ты под особым контролем! Один залет, и ты у меня прямиком из школы в колонию для малолеток полетишь белым лебедем! Понятно?!
        - П-понятно,- запинаясь, ответил не на шутку перетрусивший Илья.
        - Так, а теперь говори, кто из твоих дружков сегодня у школы был?
        Голос у капитана был такой, что стало ясно: он вытрясет из Муромца все, что нужно. Я решил, что Артуру незачем это наблюдать, и поспешил сказать:
        - Ну, мы пойдем, пожалуй. До свидания.
        Мы вышли из отделения и пошли по направлению к нашему с Артуром дому.
        - Значит, так,- сказал я на ходу,- даю тебе первое задание. Походя узнай у мамы, кто в их управлении «Пермгеофизика» отвечает за распределение квартир, хотя бы фамилию. Понял?
        - Понял.
        - Дальше. Сегодня же выпроси у папы под любым предлогом денег - не меньше двух рублей. Чтобы мама тоже об этом знала.
        - А зачем?
        - Потом сразу же беги в ближайший магазин и покупай у кассирши на все деньги билеты разных лотерей, ДОСААФ, «Спринт» и других, причем постарайся, чтобы кассирша тебя запомнила. Задавай побольше глупых вопросов. Понятно? Не волнуйся, если все получится, как я запланировал, папа тебе сам джинсы купит и мопед. Ну, все, давай прощаться до завтра.- Я пожал руку себе-подростку и повернул к проезжей части, чтобы поймать такси.
        Поздно ночью приехал из Москвы Саныч. Он успел поспать, хоть и недолго, поэтому на рынок мы поехали на «мерседесе». Но сначала, разумеется, заехали в участок за Обметко. Капитан, увидев машину, остолбенел.
        - Ну ни фига себе!- медленно проговорил он.- «Мерседес»! Совсем как новый! У нас в городе такого ни у кого нет! Это кем же надо работать, чтобы такую машину можно было купить? Небось, ваш друг капитан дальнего плавания?
        - Машина моя, Саныч работает у меня водителем и помогает во всем,- пояснил я.
        - Теперь понятно, что вам «Яву» купить не накладнее будет, чем кулек семечек!- завистливо произнес участковый, поглаживая кожаную обшивку салона.
        Мы сдуру заехали на авторынок и этим полностью заблокировали его работу. Вокруг нашего «мерседеса» тут же собралась такая толпа, что мы с Обметко с трудом сквозь нее протиснулись. Саныча оставили у машины - отвечать на многочисленные вопросы любопытных, а сами дошли до места, где продавались мотоциклы. Там рядами стояли потрепанные «Ижи», «Мински», «Уралы», были даже два трофейных немецких BMW. Владельцы чешских «Яв» важно стояли в стороне - эти мотоциклы хоть и стоили в магазине гораздо дороже советских - шестьсот пятьдесят рублей (отечественный
«Ковровец» стоил двести пятьдесят рублей), но в свободной продаже найти их было очень сложно. Я, не теряя зря времени, подошел к самому новому красавцу с хромированными трубами. Ко мне нехотя приблизился владелец.
        - Сколько просишь?- поинтересовался я ценой.
        - Это «Ява-350», двухгоршковая, новая, сто двадцать км дает без проблем! Короче, восемьсот пятьдесят рэ.
        - А вы знаете, что на рынке торговля новыми товарами запрещена?- К нам незаметно подкрался капитан; он был в форме, и владелец мотоцикла слегка стушевался.
        - Ну, мотоцикл не совсем новый, триста пятьдесят км пробег,- проговорил он.
        - А раз не новый, давай дешевле!- напирал на мужика Обметко.- У него нового госцена - шестьсот пятьдесят!
        - Так я сам за столько купил!- оправдывался испуганный хозяин «Явы».- Ну, хорошо - семьсот пятьдесят!
        - Ах ты, спекулянт! У меня зарплата сто восемьдесят! Ты что, хочешь, чтоб я на него год горбатился?- продолжал давить наглый участковый.
        - Ну ладно, семьсот. только для вас, товарищ капитан. Но это край!
        - Край, так край,- согласился довольный Обметко.- Показывай документы.
        Расстроенный спекулянт достал документы, и через десять минут он и Обметко уже ехали в ГАИ переоформлять документы. Я же с Санычем отправился в школу. Там мы познакомились с молодым физруком Григорием Валетовым и также убедили его охранять Артура и других учеников младших и средних классов. Обошлось мне это гораздо дешевле - всего лишь в стоимость японской двухкассетной стереомагнитолы Sharp-800, купленной в комиссионном магазине. Большой, красивый, с яркими огоньками, магнитофон так понравился физруку, что тот поклялся каждую перемену заглядывать в школьный туалет - место сборища школьного хулиганья - и провожать Артура после уроков целых два квартала. Я рассказал Грише о сотрудничестве с милицией и попросил объединить усилия.
        От Артура я узнал, что распределением квартир в управлении «Пермгеофизика» ведала председатель профкома - некая Мария Владиславовна Жукова. Приехав в управление, с помощью всемогущей коробки конфет «Рафаэлло» я выяснил у секретарши, что Жукова - немолодая, одинокая, но еще симпатичная женщина с неплохой фигурой. Ездит на новенькой зеленой «шестерке», которую оставляет возле места работы, здесь же, на улице Лодыгина.
        После работы Мария Владиславовна обнаружила, что у ее красавицы проколоты сразу два колеса. Я с Санычем в этот момент «случайно» проезжал мимо. Мы остановились, и я спросил у женщины:
        - Извините, вы, случайно, не знаете, где находится управление «Пермгеофизика»?
        - Здесь,- ответила она и сказала в сердцах: - Проклятые хулиганы!
        - Что?!- притворно оскорбился я.
        - Это я не вам, извините. Какие-то обормоты прокололи мне два колеса сразу! Что делать, не представляю - у меня всего одна запаска!
        - Да, проблема.- согласился я.- А где у вас ближайший шиномонтаж?
        - На Моторостроителей, в автопарке.
        - Саныч, вылезай!- Я махнул рукой своему помощнику.- Надо помочь симпатичной даме. Поменяй, пожалуйста, одно колесо, а второе сними и отвези в шиномонтаж, пусть по-быстрому все сделают. И сразу возвращайся сюда, а я пока постою здесь с… - Я посмотрел на женщину.
        - Мария Владиславовна,- сказала она, краснея как маленькая девочка.
        - А меня зовут Артур Керимович, работник культуры из Москвы,- представился я и добавил: - Вот, значит, Саныч, я с Марией Владиславовной здесь тебя ждать буду.
        - Вы меня так выручите!..- с волнением произнесла она.- Большое вам спасибо!
        - Какой смысл ставить запаску, если колесо все равно ремонтировать надо? Я лучше сниму и отвезу в ремонт оба колеса,- предложил Саныч.
        Я с ним согласился, предупредив:
        - Только сумку мою оставь здесь - она на заднем сиденье.
        - А вы по каким делам в «Пермгеофизику»?- спросила Мария Владиславовна, когда Саныч принялся за дело.- Кстати, вы из-за меня опоздали. Мы работаем до шести. Все, наверное, уже ушли.
        - А вы тоже там работаете?
        - Да, в профкоме.
        - Неужели в профкоме? Вы-то мне, наверное, и сможете помочь,- слукавил я.
        - А вы чем занимаетесь? Наверное, работаете в Министерстве культуры? У вас шикарная машина, я таких у нас ни разу не видела.
        - Я композитор, фамилия моя Башкирцев.
        - Как? Тот самый знаменитый Башкирцев? Но я видела его по телевизору, и вы совсем на него не похожи!
        - Только вас, Мария Владиславовна, посвящу в свою тайну. Смотрите!- Я достал из сумки усы и парик, свои маскировочные причиндалы, и быстро надел их.
        - Надо же!- Председательша всплеснула руками.- А я сначала вам не поверила, извините.
        - Приходится маскироваться, иначе нельзя было бы на людях появиться.
        - И как вас в нашу глушь занесло, Артур Керимович?
        - Да вот, дела появились.
        - А к нам, в «Пермгеофизику», что привело?
        - Ну, об этом на улице неудобно говорить. Давайте дождемся Саныча, поставим вашу
«Ладу» на стоянку, заедем в «Аэлиту» и там посидим, поговорим.
        - Конечно. только там, наверное, мест нет.
        - А я надену парик и усы, и пусть только попробуют не пустить!
        - Да, я же забыла, кто вы… Жалко, мне же никто не поверит. А у вас, случайно, фотоаппарата нет?
        - Случайно есть.- Я достал свой мобильник и сфотографировался вместе с ней. Показал. Она, конечно, удивленно ахнула при виде моментального фото, но огорчилась, что оно только на экране. Я ее успокоил, пообещал в Москве напечатать снимок на фотобумаге и прислать ей по почте, подумав: «Опять придется обычным фотиком с дисплея переснимать». После этого снял парик и усы и сложил в сумку.
        Наконец приехал Саныч и поменял колеса. Жукова поставила машину на стоянку, и мы поехали к «Аэлите» - самому модному ресторану в Перми. Я не стал преображаться, просто сунул швейцару-охраннику десятку, и тут же нашелся свободный столик. Мы сделали заказ, закусили, выпили, поболтали. Мария Владиславовна оказалась неглупой женщиной, которая, правда, так обрадовалась общению со мной, что просто замучила меня вопросами о жизни московской богемы. Мы даже потанцевали под музыку местного ВИА. Тетенька от выпитого вина раскраснелась, но, как только я завел речь о деле, сразу сделалась серьезной.
        - У меня в Перми родственники живут. Башкирцева Софья Александровна. Она в детском саду «Перм-геофизики» работает, старшей медсестрой.
        - Башкирцева? Знаю, хороший работник.
        - Хотел я за нее похлопотать. Она с мужем и двумя сыновьями в однокомнатной
«хрущевке» много лет живет, а работник она хороший, вы сами это говорите. Нельзя ли им хотя бы трехкомнатную организовать? Если кого надо подмазать, без проблем, только скажите сколько?
        Жукова задумалась, видимо, немного опасалась провокации - она ведь совсем меня не знала,- хотя известный композитор Башкирцев этим не стал заниматься.
        - Очередь у нее еще, конечно, не подошла.- сказала после короткой паузы Мария Владиславовна.- Но она работает семь лет на одном месте, и стаж у нее большой. Попробовать можно. Я подниму вопрос на следующем же заседании профкома и с директором переговорю.
        - А сколько благодарности?- Я выразительно потер друг о друга подушечки большого и указательного пальцев.
        - Я думаю, трех тысяч хватит,- ответила она.
        - У вас в сумочке конверт, а в нем пять тысяч,- сказал я.- Саныч положил, когда вы в туалет ходили.
        - Зачем заранее-то? Вопрос ведь еще не решен.
        - А я вам доверяю, Мария Владиславовна, вы ведь не последний человек в управлении!
        - Ну, вообще-то, нам недавно главк две квартиры вне нормы выделил. Так что, я думаю, решим вопрос.- Жукова уверенно положила сумку на колени.
        - Вот и хорошо!- Я улыбнулся.- Давайте выпьем за вашу красоту и ваши деловые качества!
        Весь вечер председательша строила мне глазки и будто бы случайно прижималась ко мне упругой грудью во время танцев, но я делал вид, что не понимаю намеков, решив, что для нее и денег достаточно будет. Тогда она переключилась на Саныча - видимо, очень хотелось одинокой женщине мужской ласки и тепла. А где его взять председателю профкома? На работе нельзя, надо должности соответствовать, а тут приезжие, иногородние, солидные - никто не узнает, и никакого ущерба для авторитета. Саныч был совсем не против - Жукова ему понравилась. В итоге после ресторана он завез меня в гостиницу, а сам с новой знакомой уехал к ней ночевать.
        На следующий день утром, а был четверг, я оставил у Центральной сберкассы Саныча. В четверг в газете «Труд» публиковались таблицы выигрышей государственных лотерей и лотереи «Спортлото» «6 из 49», и в эту сберкассу будут обращаться люди со всего города и даже со всей области с выигравшими билетами. Задача Саныча - вычислять владельцев билетов с крупными выигрышами и перекупать их, ссылаясь на долгие сроки и мороку при получении выигрыша (это действительно было правдой). Конкурентов -
«покупателей» - отстранять. А конкуренты должны быть обязательно, так как этот способ официально отмыть неправедные доходы был очень распространенным в СССР.
        Я оставил Санычу десять тысяч рублей, но надежда на максимальный выигрыш - автомобиль «Волга» - была очень маленькой, потому что по всей стране машину выигрывали всего пять - семь человек в неделю. «Волга» официально стоила восемь тысяч рублей, но на черном рынке за нее давали двадцать - двадцать пять тысяч, а столько стоила хорошая двухкомнатная кооперативная квартира в Москве. Максимальный выигрыш в «Спортлото» составлял десять тысяч рублей, но такие выигрыши тоже случались довольно редко.
        Сам я подъехал к детскому садику «Золотая рыбка», где работала моя мама, чтобы посмотреть на нее хотя бы издалека. Близко подходить не решился - был риск, что мама меня узнает или что-нибудь заподозрит. Я увидел ее и своего младшего четырехлетнего брата на прогулке; мама была молодая и красивая. Я некоторое время наблюдал, как они гуляли, потом снова поехал в школу - проверить работу
«охранников». Все было нормально: возле школы прогуливался приехавший на новенькой
«Яве» капитан Обметко, а по коридору школы, у туалетов, патрулировал физрук. Я успокоился и съездил пообедать, а потом вернулся к Центральной сберкассе, чтобы подменить на обед Саныча. Но тот сам выбежал навстречу мне и взволнованно заговорил:
        - Слушай, Артур, тут целая мафия! Кассир, «покупатели» и даже сержант-охранник - все в сговоре! Они чужих не подпускают вообще - меня сержант уже два раза из зала выводил! Правда, «крупняков» пока не было, в основном телевизоры, велосипеды да стиральные машины.
        - Понял. Оставайся здесь, смотри, но на рожон не лезь - сейчас капитана привезу,- сказал я и снова поехал к школе. Там я объяснил ситуацию Обметко, и тот быстро прирулил за мной к сберкассе.
        - Сержант, почему у вас в кассе посторонние?- нагло спросил у милиционера капитан, указав пальцем на толпу «покупателей».- Всех вывести из зала - и чтоб у входа тоже не стояли! Объявите им сегодня выходной!
        Испуганный сержант, к счастью, не догадывался, что капитан - всего лишь участковый, и поэтому быстро освободил территорию от конкурентов. Кассирша изменения ситуации не заметила и поэтому продолжала пудрить мозги очередному колхознику, приехавшему с женой:
        - Ждать выигрыша придется не менее полугода, да и обслуживать машину сейчас очень дорого. У вас в Сосновке ведь автосервиса нет? Может, вам лучше продать свой билет? Здесь, в зале, иногда спрашивают и хорошие деньги дают, причем сразу.
        Я насторожил уши: неужели «Волга»? Бинго! Вот это удача! Мужик действительно выиграл машину и растерянно смотрел по сторонам. Я тут же подскочил к нему.
        - Товарищ, я заслуженный работник культуры, всю жизнь мечтал о «Волге»,- затараторил я.- Продайте мне билет! Зачем вам такая дорогая машина? На эти деньги можно «Жигули» купить или мотоцикл с коляской - и еще на новый дом со всей обстановкой останется! И нужно вам полгода ждать? Бюрократы замучают! Вот у меня и деньги с собой!
        - Что, все восемь тысяч?- с удивлением проговорил колхозник.
        - Почему восемь? Десять даю! Сразу же, смотрите!- Я достал из карманов десять пачек по сто сторублевок.- Давайте отойдем вот сюда, и ваша супруга лично пересчитает деньги.
        Кассирша, увидев, что сработала не туда, попыталась вмешаться, но к кассе подошел Обметко, и женщина испуганно замолчала. Супруга колхозника обомлела, увидев такое количество денег. Может, она и ее муж понимали, что «Волга» стоит дороже, но десять пачек «живых» денег сейчас и сразу - довод более сильный. Она быстро схватила пачки и, судорожно слюнявя палец, стала пересчитывать купюры. В этот момент я подумал, что колхозникам повезло - «продавцы» кинули бы их как минимум наполовину!
        Наконец они дважды пересчитали деньги, и супруга, все еще не веря своему счастью, завернула их в платок и прижала к груди. Я взял лотерейный билет, проверил его по газете, после чего с чувством пожал счастливым колхозникам руки, сказав:
        - Если опасаетесь, вот милиционер, он может проводить вас до общественного транспорта или до такси.
        - Нет, только не такси,- испуганно проговорила колхозница.- Это для нас дорого!
        - Тогда на одиннадцатый трамвай - он как раз до автовокзала идет!
        Дальше все получилось, как я и задумал. Артур принес свои билеты домой и признался отцу, что потратил деньги на лотерею - очень хотел выиграть велосипед. Отец, конечно, поругал сына, но все же решил проверить тиражную таблицу - не выкидывать же билеты просто так! Через пару минут в квартире номер 38 раздался радостный рев - это старший Башкирцев проверил счастливый билет, прятавшийся среди остальных, действительно купленных Артуром.
        Счастливая семья тут же сообщила об удаче всем соседям и побежала в магазин за шампанским. Следует сказать, что одну бутылку в подарок получила обалдевшая кассирша из магазина, продавшая Артуру никчемные билеты. Она вначале попробовала удивиться, как билет из нового тиража выиграл в старом, но Артур вполголоса
«напомнил» ей, что и в прошлом месяце покупал у нее лотерейные билеты. А получив бутылку шампанского, кассирша и сама припомнила этот факт.
        Конечно, владельцев всех билетов, выигравших «Волгу», проверяли работники ОБХСС, особенно если машины выигрывали работники торговли или сервиса. Но сварщика или медсестру, работающую в детском саду, нелепо было обвинять в махинациях. Тем более школьника, ученика седьмого класса! Поэтому семья Башкирцевых без особых проблем и проверок всего через полгода получила новенькую «Волгу». Отец, не торопясь, успешно продал ее на рынке за двадцать четыре тысячи рублей, купил «Жигули», мопед, фирменные джинсы и новую мебель в новую трехкомнатную квартиру, недавно полученную от управления «Пермгеофизика».
        С тех пор Артур часто звонил своему любимому дяде в Москву, рассказывал обо всех пермских новостях. Он знал, что если у кого-то из родственников появятся проблемы, то всемогущий Артур Керимович их тут же разрешит, даже не приезжая в Пермь.
        Глава 21
        Смерть сама по себе не страшна - страшно то, что это уже навсегда.
        Вернувшись в Москву, я серьезно занялся раскруткой Юлии - записал с ней четыре песни и добился издания их фирмой «Мелодия» в виде миньона. Песни были хорошими:
«Ксюша» из репертуара Апиной , «Свеча горела» и «Белая дверь» Пугачевой,
«Фотография 9 на 12» из репертуара Аллегровой. Поэтому пластинка сразу стала дефицитной, а Юлии даже пришло приглашение на съемку для новогоднего «Голубого огонька» - самой популярной передачи в СССР. Песню для «Огонька» сняли еще в конце ноября. Юлия была счастлива: она постепенно становилась известной, ее часто приглашали на сборные концерты. Чтобы стать узнаваемой и суперпопулярной, ей оставалось только показаться на ТВ. Она с нетерпением ждала новогодней ночи, после которой стала бы полноценной советской звездочкой.
        Она все дальше отдалялась от жениха - но и со мной пока не сближалась, хотя по Москве уже ходили слухи, что Башкирцев всюду продвигает свою молодую жену, правда, очень красивую. Крылов даже приехал ко мне, устроил при Юле безобразную сцену ревности и уехал, затаив на меня большой зуб. Это была его ошибка: Юле сцена очень не понравилась - она впервые увидела его злым и грубым. После этого об
«обязательной» ее свадьбе с Валерием Крыловым я от Юли не слышал.
        Все вроде бы шло отлично, но в начале декабря случилась беда. Поздно вечером после очередной репетиции (с Юлей уже некоторое время занимался вокалом один из самых известных педагогов Московской консерватории профессор Борисовский) Саныч сначала завез меня домой - я жил гораздо ближе к ЦДСА,- а потом, как обычно, повез домой Юлию. Он всегда провожал ее до квартиры. Она по-прежнему отказывалась оставаться ночевать у меня - хотя я не раз обещал ей, что не буду приставать (лукавил, конечно), а может, она боялась уже не меня, а себя.
        За два квартала до ее дома, на повороте, в мой «мерседес» с второстепенной дороги врезался оранжевый «москвич», с целой компанией бухих грузин и пьяным молодым водителем за рулем. Саныч выскочил из машины и едва успел поймать за воротник убегающего шофера. Компания попыталась встать на его защиту и отбить родственника, но Саныч быстро раскидал их по сугробам, а виновника аварии посадил рядом с собой.
        - Юлечка, ты не сбегаешь до телефона-автомата, здесь, за углом?- попросил он девушку после этого.- Надо позвонить в ГАИ, а я, видишь, отойти не могу, а то этот чучмек пьяный сбежит.
        - Конечно, только у меня «двушки» нет.
        - Вот, возьми. Если в ГАИ не дозвонишься, набери просто «02» и скажи, что в аварию попала машина Артура Башкирцева. В случае чего сошлись на генерал-майора милиции Хохрякова - быстрее забегают.
        - Хорошо.
        За ближайшим углом автомат оказался без трубки, и Юля побежала к другому, который находился в соседнем дворе. Саныч, подождав минут десять, забеспокоился, наконец догадался запереть грузина в багажник «мерседеса» и побежал искать девушку. Оббежал два квартала - Юли нигде не было. Он забежал к ней в подъезд и позвонил в квартиру - обеспокоенная мама ее тоже не видела. Тогда Саныч позвонил мне домой. Через сорок минут весь микрорайон оцепил поднятый по тревоге моим другом, генерал-майором Хохряковым, батальон патрульно-постовой службы.
        Нашли ее через два часа в темном дворе за старыми гаражами. Она была задушена гитарной струной. Ее полураздетое тело было присыпано снегом, и нашли его только с помощью служебной собаки. На ней не было ее новой норковой шубки, которую я подарил буквально месяц назад, и золотых часиков «Чайка», подаренных ей в прошлом году Валерой.
        - Грабителей было не меньше трех, по следам видно,- тихо говорил мне хмурый Хохряков,- может, четверо. Схватили у телефонной будки - девушка как раз в ГАИ звонила - и потащили за гаражи. Она, видимо, стала кричать, сильно сопротивлялась, тогда грабители накинули ей струну на шею. Изнасиловать не успели - только юбка чуть разорвана,- видимо, кто-то спугнул - наверное, Саныч, когда бегал по дворам, ее искал. Собака дошла по следу до автодороги и там его потеряла. Отпечатков нет, свидетелей пока тоже. Будем отрабатывать местную шпану - но эти со струной ходить вряд ли будут. Скорее всего напали не местные - специально на охоту вышли. В поиске задействованы лучшие сыщики Москвы, усиленную спецгруппу возглавил Владимир Калиниченко (самый удачливый следователь по особо важным делам при Прокуратуре СССР). Должны найти, потому что очень необычное орудие убийства, да и вещи слишком заметные - понесут на продажу и засветятся.
        Не засветились. Убийцы, видимо, испугавшись масштаба поисков и поднятого шума, просто выбросили вещи в мусорный бак. Там их нашел дворник и попытался продать на рынке у Рижского вокзала. Дворника задержали, но у него было твердое алиби, и его пришлось отпустить. Но звон стоял на всю Москву! Поиском отморозков занимались все: и милиция, и бандиты. Оперативники шерстили всех, кто когда-либо сидел за ограбление или скупку награбленного. Внутренняя тюрьма, на Петровке, где находился МУР, была забита главарями мелких и крупных шаек Москвы. Обыски проходили везде, где только можно. Опера трясли всех своих информаторов, пытаясь найти хоть каплю нужной информации. Крупные московские воровские авторитеты тоже были в этом сильно заинтересованы - для них было важно как можно быстрее покончить с милицейским
«шухером», мешающим им спокойно жить и работать. Также им хотелось выполнить многочисленные и настойчивые просьбы уважаемого в их кругах Тимофея. С этой стороны поиски велись даже интенсивнее, чем со стороны УВД, но также безуспешно.
        Скорее всего, убийцы не состояли ни в одной известной организованной группировке, а работали на свой страх и риск. Следователь предположил, что они жили в Подмосковье и приезжали в столицу на охоту. Я объявил, что за любую достоверную информацию о преступлении любой человек получит совершенно анонимно десять тысяч рублей - такая сумма заинтересовала бы даже крупного авторитета или генерала. Сведений и доносов было очень много, но все это была одна шелуха. Следователь легко отделял ее от правды, так как информация о способе убийства была известна только мне и членам спецгруппы.
        Через два дня на Ваганьковском кладбище состоялись похороны, во время которых Валерий, бывший жених Юли, опять устроил сцену: он во весь голос обвинил меня в смерти Юли, кричал, что я завлек ее в яркую жизнь эстрадной богемы и это привело ее к гибели. Коллеги Юли по журналу заставили его замолчать. Мать Юлии хотя и молчала - слишком многим она была мне обязана,- но взгляд ее мне тоже не понравился. Юля лежала в гробу, усыпанном цветами,- бледная, но красивая, как в жизни. Вот и все…
        Поиски преступников интенсивно продолжались до конца декабря, но новогодние хлопоты как-то сами собой отодвинули их на второй план. В ночь на тридцать первое декабря в новогоднем «Голубом огоньке» должна была прозвучать песня в исполнении Юлии Пашковской «Белая дверь», а ее имя должно было быть обведено черной траурной рамкой, но руководство ЦТ, несмотря на мои настойчивые просьбы, отказалось помещать имя Юли в рамку - «чтобы не портить советским зрителям праздничного настроения.». По моей информации, причина была в другом: московские городские власти не хотели привлекать излишнего внимания людей к позорно высокому уровню уличной преступности в столице - ведь преступники так и не были пойманы! Но тут уже вмешались журналисты ЦТ, «Комсомолки» и «Работницы» - все-таки погибла их коллега, журналист, а в этой среде корпоративная этика даже во времена СССР была очень крепкая. Вмешался профком журналистов. Дело дошло до ЦК. В «Комсомольской правде» вышла большая статья под названием «Кто погасил звездочку?», текст которой сопровождала самая удачная фотография Юлии в траурной рамке.

«Девочка-ангел у кровати больной матери… Упорство и настойчивость в учебе. Достижения советской медицины… «Ты можешь ходить, мама!..» Успешная журналистка потрясающей красоты и обаяния. Мастер разглядел талант будущей певицы.
        На самом взлете звездной карьеры… Первая пластинка - и сразу успех!.. Ужасная смерть в темном дворе. Дело взято под особый контроль. Следствие ведет следователь по особо важным делам при Прокуратуре СССР… Будет ли траурная рамка в передаче
«Голубой огонек»?.. Цветы на Ваганьковском кладбище.»
        Статья о судьбе Юли потрясла всю страну. Романтическая история жизни и смерти простой московской Золушки вызвала у людей бурю чувств и эмоций! Да что там говорить, даже у меня, отпетого циника из времени циников, во время чтения статьи невольно щипало в глазах.
        Статья вызвала поистине народные волнения. Редакции газет и ЦТ завалили мешками писем, в МВД шли и шли телеграммы от коллективов предприятий с гневными требованиями найти и покарать преступников. Директора киностудий бились в Комитете по кинематографии за право снять художественный фильм о Юлии Пашковской. В очередях и переполненном общественном транспорте обсуждалась одна тема - разрешат власти траурную рамку или вообще не включат выступление Юли в передачу «Голубой огонек».
        Наконец наступил новый, 1982 год. В новогоднюю ночь почти трезвая страна приникла к экранам телевизоров: «Голубой огонек» все ждали с особым чувством - никто не смотрел выступления артистов балета, и никого не смешили шутки юмористов. Песню Юлии редакторы поставили в самый конец передачи. «Белая дверь» сама по себе потрясающая песня, но когда страна видела, как ее исполняет удивительно красивая девушка, печальную судьбу которой уже знала, у всех зрителей по щекам текли слезы. Конечно, имя певицы было в траурной рамке - власти испугались волны народного возмущения.
        Но после этих событий я практически потерял надежду на то, что отморозки действительно будут пойманы. Я считал, что из-за поднятого шума они наверняка забились в свои норы, как говорится, легли на дно, а может, вообще куда-нибудь уехали. Кстати, я позвонил следователю и предложил проверить, не пропали ли неожиданно или не уехали из дома где-нибудь в Подмосковье одновременно трое или больше молодых людей. Это было маловероятно, конечно, но мы цеплялись за любую возможность. Калиниченко, кстати, тоже был очень заинтересован в поимке ублюдков - для него это стало делом чести, да и возможность стать народным героем в случае удачи тоже вдохновляла. Он пообещал разослать запросы по всей области.
        В проведении праздничных балов в «Звезде», которые, кстати, принесли мне рекордные доходы, я участвовал, разумеется, без особой охоты. Мои ребята, понимая, в каком я состоянии, старались меня не беспокоить без особых причин. Вследствие этого в первых числах января у меня неожиданно образовалось много свободного времени, чего не было уже очень давно. Я был действительно немного не в себе - Юлия была единственной девушкой, которая вызывала у меня такие сильные чувства, и все мои мысли были только об одном - поймать и отомстить! Шансов было очень мало - ни на милицию, ни на бандитов я уже не надеялся.
        От безысходности мне пришла в голову дикая идея: я решил выйти на охоту сам - ловить ночью на «живца» всякую падаль. План был дурацким, но ни на что другое я в тот момент не был способен. Саныч, чувствующий себя виноватым в смерти Юлии, даже не стал ничего спрашивать - просто достал из багажника монтировку. В качестве
«живца» я не мог использовать женщину, поэтому снова обратился к помощи безотказного Валентина. То ли он сильно нуждался в деньгах, то ли все еще надеялся на что-то, но согласился без раздумий. Я купил ему в комиссионке шикарную женскую шубу из чернобурки, итальянские высокие сапоги с тонким каблуком и кокетливую шляпку на соболином меху. Надев все это, накрашенный и напомаженный, Валя выглядел не хуже, чем голливудская красотка. Кажется, мы даже немного переборщили - такая девушка нелепо смотрелась бы в грязных московских двориках. Но мы все равно решили попробовать - понадеялись на темноту и тупость отморозков. Надежды оправдались. В первую же ночь на «наживку» клюнула шайка из четырех уродов.
        Мы с Санычем, для начала вырубив их, затащили ублюдков в ближайший подвал на стройке и переломали им правые руки чуть ниже локтя, а затем устроили допрос с пристрастием: фамилии, адреса, где были в день убийства. Все ответы записывали на диктофон Sony для проверки их следователями. Допрашивали мы ворье, естественно, порознь, и если ответы не совпадали, ломали еще и левую руку. Я понимал, что это жестоко, что такими их сделала пресловутая советская действительность, но жалости не было, так как передо мной все еще стояло лицо мертвой Юли в гробу.
        Первая шайка рассказала обо всех своих похождениях, в том числе о двенадцати ограблениях, о том, что и у кого они взяли, кому сдавали награбленное. Где они были четвертого декабря, в день убийства Юли, они вспомнили с трудом - и то только потому, что третьего декабря у одного из них был день рождения и на следующий день они все жутко болели и лечились «Жигулевским».
        Мы приковали их ноги к ржавым трубам с помощью наручников и оставили так до приезда опергруппы, которую сами же и вызвали. Конечно, признания, добытые таким путем, не могут служить доказательством преступлений, но для оперативников, обладающих теперь подробной информацией об исполнителях, подробностях грабежей и местах сбыта награбленного, эта помощь станет хорошим подспорьем для дальнейшей раскрутки дел.
        В эту же ночь Валентина еще дважды пытались ограбить и изнасиловать, и еще две шайки по очереди были допрошены с пристрастием в том же подвале - хорошо, что я запасся целой связкой наручников. Одну шайку из трех бандитов, которую мы взяли довольно далеко от стройки, даже пришлось везти до подвала на машине
«Волга-универсал», взятой напрокат у знакомого фарцовщика.
        Свою охоту мы продолжали почти две недели - днем отсыпались, а ночью выезжали в глухие отдаленные районы, как на работу, пока по Москве не поползли слухи. Кто говорил о банде садистов, избивающих честных граждан по ночам, кто рассказывал о группе вооруженных до зубов женщин, мстящим за свой позор, а кто-то уверял, что в УВД создана специальная секретная опергруппа, которая убивает ночных грабителей без суда и следствия. Речь шла уже о сотнях убитых бандитов.
        Но, к сожалению, такой удачи, как в первую ночь, больше не случалось. В основном нам попадалась одна шайка, максимум две, а вскоре, напуганные упорными слухами, уличные бандиты совсем притихли, и наши дежурства вообще проходили безрезультатно. Хотя почему безрезультатно? Мы втроем, пусть и ненадолго, избавили огромный город от уличной преступности! Ну, не избавили, но хотя бы слегка ее придавили. Жаль, что такие методы не одобряются в «цивилизованном» обществе - мы же не трогали невиновных. Я убежден, что наши монтировки, подобно кошельку Жеглова, это отличное и реальное средство для борьбы с настоящими ублюдками.
        У следователя Калиниченко на это счет была целая философия. Он задавался вопросом, почему человека, открыто и гордо называющего себя вором в законе, нельзя посадить в тюрьму без дополнительных доказательств? Он же сам признает себя вором! Калиниченко считал, что сажать воров в законе надо отдельно от «мужиков» и
«молодняка», чтобы некому им было забивать головы своими блатными законами.
        Пусть, говорил он, жрут друг друга, как пауки в банке! Если не захотят работать - в холодный карцер, чтобы умирали от болезней; если не умирают - в камеру к
«петухам», они же сами придумали законы об «опущенных».
        После разговора со следователем мне вспомнился фильм 2007 года о знаменитой соликамской (в Пермской области) колонии «Белый лебедь». Я подумал: а не может мое появление в этом времени как-то повлиять на создание этой зоны? Ведь именно в восьмидесятых годах там было организовано знаменитое ЕПКТ (единое помещение камерного типа), куда отправляли на перевоспитание воров в законе со всего Советского Союза. Через ЕПКТ прошло около четырех с половиной тысяч осужденных. В его стенах сложили «короны» сто тридцать «законников». Именно в «Белом лебеде» закончил свои дни легендарный вор в законе Вася Бриллиант. Собственно говоря, всесоюзную известность «Белый лебедь» приобрел именно потому, что в его стенах прессовали многих известных рецидивистов.
        В фильме приводилось несколько версий того, откуда появилось столь пышное название у колонии. Согласно одной из версий, колония получила название «Белый лебедь» из-за того, что ворота этого учреждения украшают два лебедя (они и в 2008 году никуда не делись). По другой версии - из-за того, что в колонии все здания выстроены из белого кирпича и стены их якобы символизируют крылья белого лебедя. Третья версия была связана с известной легендой, гласившей, что если лебедь терял свою любимую, то приговаривал себя к одиночеству или к смерти. Сделав несколько кругов в небе над умершей возлюбленной, он стремительно падал вниз головой и разбивался о землю. Так вот, некоторые воры считали, что в стенах колонии они обретут свой последний приют, споют свою лебединую песню.
        Как бы там ни было, а во времена работы ЕПКТ в колонии «Белый лебедь» уровень преступности в Советском Союзе был самым низким за всю историю страны!
        Глава 22
        Лаврентий Палыч, мы тут такой анекдот сочинили - полстраны пересажать можно!
        Наконец нам надоело бесцельно рыскать по ночной Москве - дошло до того, что даже относительно безобидные дворовые хулиганы, напуганные слухами, шарахались от Вали как от чумы. Мы оставили свою затею, и я занялся обычными делами, которые накопились за время моего «отсутствия», к тому же начали происходить события, гораздо более важные, чем моя личная жизнь.
        Утром двадцать пятого февраля мне позвонил полковник Баталов и шепотом сообщил, что завтра в девять часов нас будет ждать у себя сам Юрий Владимирович Андропов, серый кардинал СССР, шеф КГБ! Я был готов ко многому, но не к такому. Будущий глава страны лично хочет меня увидеть? Было страшно, но я почувствовал себя винтиком, от которого зависит движение стрелок часов на Спасской башне!
        Встреча была действительно незабываемой. Сразу после обмена приветствиями Андропов заявил:
        - Я про вас, Артур Керимович, узнал все, что возможно. И чем больше узнавал, тем больше удивлялся. Поговорим-ка без свидетелей.- Он выразительно посмотрел на полковника, и тот тут же выскользнул за дверь.
        - Давай сразу договоримся,- переходя на «ты», сказал Андропов,- что разговаривать будем откровенно?- Он хитро сощурил глаза и добавил, огорошив меня: - Про твои счета в немецком банке, про сломанные руки, про приезд борцов из Анапы я знаю. Может, еще что-то есть, но и этого хватает, чтобы посадить тебя пожизненно, а то и расстрелять.
        - Пожизненно не получится,- неожиданно для себя ляпнул я, ошарашенный и разозленный.- Через десять лет перестройка начнется! Всех политических выпустят!
        - Ну, я подозревал, что с тобой все не так просто,- спокойно заметил Андропов.- Рассказывай!
        Врать было уже рискованно, да и бесполезно, и я вкратце изложил Юрию Владимировичу историческую ситуацию на двадцать лет вперед. Он не поверил, хотя я привел много деталей и подробностей.
        - Что-нибудь из твоего времени есть? Материальное?
        - Часы вот.- Я снял с руки электронные часы Casio и передал Андропову.
        Он нажал кнопку селектора и вызвал какого-то Селиванова. Им оказался седой подвижный мужчина в очках, на вид - типичный «ботаник».
        - Это Карп Васильевич, начальник нашей технической службы, лучший специалист по спецтехнике,- сказал председатель КГБ.- Объясните ему возможности… новинки.
        Я перечислил Селиванову функции электронных часов: записная книжка, калькулятор, время в двадцати четырех городах мира и так далее.
        - Карп Васильевич, вы видели что-нибудь подобное?- Андропов внимательно посмотрел на него - действительно, поверить сразу в «гостя из будущего» было не просто, и он решил получить подтверждение его словам.
        Карп Васильевич вертел часы так и сяк и даже снял заднюю крышку.
        - Я знаю фирму Casio,- наконец сказал он,- и видел их последние суперразработки! Но эти часы обгоняют их минимум лет на пятнадцать - двадцать! Принцип хранения информации на магнитном носителе, правда, уже используется в компьютерах, у Apple например. Но здесь совсем другой принцип - видимо, электронный, да еще в таком миниатюрном виде. это потрясающе! А «космический» дизайн, оформление!.. Откуда это чудо, Юрий Владимирович? Неужели инопланетяне?
        Селиванов продолжал любоваться часами и никак не решался вернуть их обратно.
        - Да нет, люди работают,- неопределенно ответил Андропов.- А вы все еще «Голос Америки» заглушить не можете. В общем, так, Карп Васильевич, иди! Никаких часов ты здесь не видел, понятно?
        - Понятно,- четко, но с видимым сожалением сказал Селиванов и вышел.
        - А мне не очень,- проговорил Юрий Владимирович, еще явно сомневаясь. И это понятно - слишком уж фантастичная была новость.
        - Подождите, у меня же еще наши деньги есть! И документы!- Как бы вдруг вспомнил я - про телефон и компьютер надо было умолчать, тем более что они хранились в сейфе студии.- Они у меня дома, в сейфе, в пакете!
        - Какие такие наши? - с удивлением спросил Андропов.
        - Российские, образца две тысячи пятого года. Разрешите, я сейчас привезу?
        - Не надо, без тебя справятся. Давай ключи от квартиры и сейфа. Ты пока посиди здесь.- Он нажал кнопку селектора.- Горева ко мне!
        Через минуту в кабинет вошел крупный мужчина в штатском.
        - Андрей, езжай на квартиру к Артуру Керимовичу,- сказал ему председатель КГБ.- Привезешь пакет из сейфа. Самому содержимое не смотреть! Только быстро и тихо, без шума. Адрес возьмешь у Баталова.
        Прошло сорок минут, проведенных в кабинете у Андропова в полном молчании - видимо, говорить он решил, только когда будет уверен на сто процентов в том, что я не лгу. А я в это время серьезно задумался, и что-то внутри у меня перемкнуло. Раньше мне, честно говоря, было плевать на положение в стране - все равно ничего изменить было нельзя. И одним из тех революционеров, которые протестуют, руками машут, а потом в тюрьмах сидят, я быть не собирался. Каждый народ имеет то правительство, какого он заслуживает, и если людям нравится, что их чморят, это их проблемы! Моя задача была - смотаться за бугор, подальше от этой страны дураков, чтобы в спокойствии и удобствах дождаться, когда она станет хотя бы немного похожей на нормальное государство. Но в последнее время, когда у меня появилась небольшая возможность ускорить этот процесс, и во мне заиграло чувство обиды. Я ведь жил в этой стране, среди людей, которые были моими знакомыми, друзьями или родственниками. И они вовсе не виноваты, что родились в СССР. Почему эти жирные, тупые иностранцы (насмотрелся я на них за границей!) имеют право ездить на
хороших машинах, кушать нормальную еду, отдыхать на нормальных курортах, а мои родители и друзья - нет?! И уж если от меня будет хоть что-то зависеть - видал я в гробу эту заграницу и удобства!.. Короче говоря, я не в кабинете Андропова сразу из пофигиста превратился в патриота, но именно там (простите за напыщенность) почувствовал свое прикосновение к Истории!
        Горев привез пакет, положил на стол и молча вышел. Юрий Владимирович открыл пакет и стал рассматривать содержимое: паспорт, деньги. Взяв в руки карточку Visa, он спросил:
        - Что это?
        - Индивидуальная денежная карта,- пояснил я,- служит для безналичных расчетов в магазинах, на вокзалах, заправках.
        - Не понял. А чем лучше денег?
        - Много денег носить неудобно, к тому же их могут украсть, деньги можно потерять. А на карте деньги не пропадут, даже если ее крадут.
        - И что, подделать нельзя?
        - Нет. ну, почти нет.- Я не стал углубляться в подробности.
        Андропов снова нажал кнопку селектора.
        - Элькина ко мне, срочно!
        Через десять минут в кабинете стоял тучный очкарик с умными еврейскими глазами, в черных бухгалтерских нарукавниках. Он тяжело дышал - видимо, пришлось пешком подниматься по этажам. Андропов положил перед ним тысячную купюру и сказал:
        - Присаживайтесь, Игорь Борисович. Посмотрите, где и кто это мог сделать? На год не обращайте внимания - это образец.
        Очкарик (наверное, спец по документам) сел за стол, достал из кармана лупу и начал осмотр. После десяти минут разглядывания и ощупывания он удивленно, но уверенно произнес:
        - Никто!
        - ???
        - Даже Федеральный резервный банк Нью-Йорка, самый современный из всех двенадцати американских, не имеет станков для печати таких арбитражных признаков! А цветопеременная краска! А негативный микротекст в виде темных полос со светлым повторяющимся текстом «ЦБР1000». Что за ЦБР такой? Да еще русскими буквами. Такие технологии нам неизвестны. Это технически невозможно! Заявляю вам со стопроцентной уверенностью!
        - Технически невозможно?! А что у вас в руках? Ладно, идите, только молчите об этом,- приказал Андропов.
        - Что означает аббревиатура ЦБР?- спросил он, когда обалдевший очкарик выкатился из кабинета.
        - Центральный банк России.
        - Так.- Андропов замолчал, переваривая информацию.- А как ты к нам попал?
        - Не знаю, само как-то получилось. думаю, временной пробой.- Я рассказал, как проснулся в Анапе в другом времени.
        Андропов задумался, снова внимательно разглядывая меня. Я молчал.
        - Да, ожидал новостей, но таких!..- проговорил председатель КГБ после паузы.- А я, честно говоря, уже рукой махнул на все. У меня ведь болезнь смертельная.- Андропов встал, достал откуда-то графинчик с красным содержимым и налил мне.- Вот, хлебни смородиновой. Мне нельзя, это так, для дорогих гостей держу. Да. Черненко. Горбачев, говоришь?.. Он же из агропрома, его только-только в секретари ЦК выбрали. А Леониду Ильичу, значит, год остался. Десятого ноября… Почему так точно дату помнишь?
        - Я тогда в Институте культуры учился, и у нашего старосты свадьбу отменили из-за траура, а по телевизору весь день балет показывали.
        - У меня ведь почки почти мертвые,- вдруг сказал Андропов.- Врачи недоговаривают, но я-то понимаю, что мне остался год, от силы два. А ты говоришь, что руководил страной. Как же я до восемьдесят четвертого дотяну? Непонятно.
        - Подождите, Юрий Владимирович, а как же «искусственная почка»!
        - А что это?- с недоумением сказал Андропов.
        - Ну, я не знаю, сейчас этот аппарат уже есть или нет, но в мое время он используется повсеместно. Это прибор для искусственного очищения крови. Больной приезжает два раза в неделю в больницу, где ему делают очистку крови, и он спокойно живет дальше!
        - Что, серьезно, есть такой аппарат?- Глаза у Андропова ожили и засветились надеждой. Помолчав минуту, он сказал: - Я ведь давно вижу, что у нас что-то не так. Я за границей был, по работе, в ФРГ, еще лет пятнадцать назад. Когда увидел магазины, полные товаров, посчитал, что это как у нас - спецмагазины! Оторвался от их сопровождения, заскочил в первый попавшийся магазин - там тоже всего вдоволь! Сначала мысль пришла, что, может, талоны какие специальные? Нет, все продается за обычные дойчемарки. Потом подумал, может, цены нереальные? Специально переводчика взял и в город пошел, поговорил с прохожими. Оказалось, простой немецкий слесарь получает две тысячи марок, а килограмм свинины стоит восемь пятьдесят! Соотношение чуть больше, чем у нас, но у нас такой свинины в свободной продаже никогда не было! У меня же по всей стране реальная информация - не то, что у Лени… А пенсии! А больницы! А сервис! Никаких очередей! А производство! Мы же на пятнадцать - двадцать лет по всем параметрам, кроме балета и космоса, отстаем! А главное - у наших людей вообще нет интереса работать! Все только воруют и
бездельничают! Совсем распустились! Я думаю, народ прижать надо, распустил его Леня! Воры, взяточники и лентяи совсем бояться перестали!..
        - Все на страхе не построишь, Юрий Владимирович,- заметил я, прервав Андропова.- У людей интерес к труду только тогда появится, когда они знать будут, что на себя работают! Да еще и не все потеряно - у вас есть возможность все исправить!
        - Как? Я даже не в ЦК! Меня специально отодвигают от власти!
        - Юрий Владимирович, послушайте. Я ведь планировал за границу сбежать, не хотел двадцать лет ждать, когда у нас страна нормальной станет. А сейчас не хочу, потому что можно все изменить! Просто надо мягко и плавно сверху делать шаги в нужную сторону! И я знаю, какие шаги! Мы из СССР снова супердержаву сделаем!
        - Почему снова? Мы и сейчас супердержава!- заявил с обидой в голосе главный кагэбэшник.
        - Это недолго продлится, Юрий Владимирович, да и колосс на глиняных ногах, поверьте мне!..
        Андропов внимательно смотрел на меня, а я все никак не мог успокоиться.
        - Вы знаете, Юрий Владимирович, мне довелось четыре раза в Арабских Эмиратах побывать. Была нищая страна: пустыня, глиняные хижины, верблюды. Но нашли там нефть, эмиры не стали все воровать, и у них в стране ни одного бедного араба не стало - все ездят на «мерседесах» и джипах, каждому родившемуся младенцу сразу кладут на счет тридцать тысяч долларов - просто за то, что родился. Арабские банки арабам обязаны давать только беспроцентные кредиты, а в пустыне всего за двадцать пять лет выросли современные цветущие города и дворцы! Работают руками только малайзийцы и индийцы. А у нас ведь не только нефть есть, а еще и газ, лес, руда, земля, морские богатства - но пенсионерам за квартиру нечем платить!..
        Мы можем через все ошибки перескочить! Нам резко в капитализм нельзя! И к свободному волеизъявлению наш народ не готов! Ему пока нужен мудрый, честный и жесткий царь, ну, или генеральный секретарь, только такой, чтобы любил свой народ и знал, что для его блага делать!..
        Я немного успокоился и без спроса налил себе воды из хрустального графина. Андропов помолчал некоторое время, потом сказал:
        - Какой капитализм? О чем ты говоришь?- Снова задумался и после короткой паузы спросил: - Ну, хорошо, предположим, взяли мы власть. Что дальше делать?
        - Я думаю, для нас более приемлем китайский путь развития. Сначала - кооперативное движение, большие участки земли - в долгосрочную аренду, недорого, частникам. Мелкий бизнес разрешить, торговлю, потом поощрять мелкое производство, причем пропаганду организовать так, чтобы у народа не выработалось отрицательное отношение к «богатеям-кооперативщикам». Изменить само отношение к предпринимательству. Затем - постепенная приватизация. Только народу прежде объяснить, что ваучер это его доля, билет в будущую жизнь, а не две бутылки водки. Потом - приватизация средних предприятий.
        Сближение с Западом. Ввести честный валютный курс. Разрешить торговлю с зарубежными фирмами. Но чтобы все природные богатства остались в госсобственности. А главное - развивать свою промышленность, которая могла бы производить конкурентные высокотехнологические товары - компьютеры, например!
        - Что такое компьютеры?- спросил, хмуря брови, Андропов.
        - ЭВМ, только на порядок умнее. Они обеспечат переворот во всех отраслях науки и техники! План такой. Надо через подставных лиц купить большой завод в Силиконовой долине, разработать технологию производства - подходящий человек у меня есть. А потом открыть с помощью его специалистов филиалы этого завода у нас. Это принесет средства, сопоставимые с тридцатью процентами валового дохода всей страны! Производство компьютеров автоматически потянет за собой рост других, смежных производств, необходимость создания новой системы образования и.
        - Все, все, подожди, я уже за тобой не поспеваю.- Андропов поднял руку.- Давай сделаем так. Для начала я дам задачу разузнать все про чудо-аппарат «искусственная почка». Если все, что ты говоришь про него, подтвердится, встретимся и будем решать, что делать. Ведь если я помру скоро, то и разговаривать бессмысленно. А если нет - тогда мы вместе и подумаем, как стране жить дальше!..
        Ноябрь 2008 года. Пермь
        notes
        Примечания

1
        Девушка (цыган.) - Здесь и далее примечания автора.

2
        Здравствуйте (тат.).

3
        Абый -у татар уважительное обращение к старшему.

4
        Парни (тат.).

5
        Девочки (тат.).

6
        Друзья (тат.).

7
        Верхняк (жарг.) - большая часть добычи.

8
        Блески (жарг.) - наручные часы.

9
        Боланы (жарг.) - оперативники.

10
        Виза (жарг.) - документ.