Египетский манускрипт Борис Борисович Батыршин
        Коптский крест #2
        Путешествие впрошлое продолжается.
        Двое наших современников- отец исын- отправляются вдевятнадцатый век, вЕгипет, искать древний манускрипт, способный пролить свет назагадку межвременного портала. Дляэтого придется пересечь пустыни, проникнуть вподземелья Александрии ивкрипту древнего христианского монастыря, сразиться сбунтовщиками-арабами наулицах Басры.
        Атем временем вМоскве 1887года их друзья сталкиваются сиными пришельцами избудущего- стеми, кто готов лгать, предавать илить кровь дляреализации собственных политических амбиций. Начинающего сыщика Яшу, гимназиста Николку иих друзей ждет жестокая схватка сэкстремистами издвадцать первого века, атакже сбельгийским авантюристом, который пытается любой ценой заполучить секрет прохода вбудущее.
        Борис Батыршин
        Египетский манускрипт
        Часть первая
        Простаки заграницей, или Добрым словом иревольвером
        Глава 1
        Олег Иванович сВаней стояли уверхних ступеней самой большой лестницы. Перед ними, внизу, раскинулась панорама Одесского порта. Каменное здание Морского вокзала, бесконечные крыши пакгаузов, стрелы кранов… икорабли- пароходы ипарусники! Густой лес мачт, перечеркнутых тонкими поперечинками реев, паутина снастей, инадвсем этим- портовый гомон, который долетает даже сюда, через бесчисленные ступеньки самой знаменитой вЕвропе лестницы.
        - Так это, значит, здесь она икатилась?
        - Кто?- несразу понял Олег Иванович.- А, ты околяске эйзенштейновской[1 - Знаменитый кадр изфильма Эйзенштейна «Броненосец Потемкин»- детская коляска, катящаяся поПотемкинской лестнице.]… Да, наверное. Специалисты уверяют- лучший пропагандистский кадр вистории.
        Народу вокруг было море. Набелых бесконечных ступенях то там, то здесь виднелись люди- дамы вдлиннющих платьях, кавалеры вполотняных парах, мальчишки, няни сдетьми всмешных кружавчиках. Ваня слюбопытством озирался; впоезде он перечитал одесский цикл Катаева ивсе старался углядеть вокруг что-то иззнакомых покниге реалий. Увы, знаменитые одесские каштаны уже отцвели инерадовали публику стройными, пахучими свечами своих соцветий. Нонебо было все так же бездонным ипо-южному синим, ивсе так же несся отовсюду гомон праздной публики. Шум толпы прорезали крики мальчишек-газетчиков илоточников:
        - Семачки!
        - Свежие газеты!
        - Сельтерская!
        Олег Иванович еще раз окинул взглядом перспективу Большой Лестницы иповернулся кдругой достопримечательности, известной, наверное, любому жителю России[2 - Памятник Дюку де Ришелье, главная одесская достопримечательность.]- его России. Невысокая фигура вантичной тоге стояла так же, какбудет стоять ичерез 130 лет; иполушарие английского ядра точно так же высовывалось изгранитного цоколя…
        - Ладно, хватит насегодня экскурсий. Пошли вгостиницу.
        - Тоже мне, гостиница!- пренебрежительно фыркнул Ваня.- Бомжатник какой-то.
        - Да уж, непять звезд,- усмехнулся Олег Иванович.- Нопоздешним меркам- натри потянет. Помнится, году всемьдесят девятом я был вОдессе сошкольной экскурсией- так мы вДоме колхозника жили. Поверишь- там было невпример комфортнее.
        - Поверю,- отозвался Ваня.- Куда уж дальше- разве что жабы подкроватями илигрибы поуглам. Асортиры…- Имальчик невольно поежился.
        Вкоридорах монастырской гостиницы, где размещались паломники, гуляли сквозняки. Как-то Олег Иванович спросил умонашка, прислуживавшего вномерах,- зачем открывают окна вразных концах коридора? Тот ответил: «Это все из-за уборной».
        Несогласиться сэтим было трудно. Олег Иванович еще помнил общественные туалеты советских вокзалов ипарков; авот Иван вышел изэтого заведения скруглыми отужаса глазами, апотом долго, ожесточенно мылил руки. Увы, общая умывальня тоже неблистала чистотой.
        - Ты уж несуди строго,- добродушно попрекнул сына Олег Иванович.- Все же эта гостиница- дляпаломников. Ате народ неприхотливый, все больше духовных устремлений; есть где голову преклонить- ито ладно.
        - Ну да,- буркнул Иван.- Они-то, может, идуховных… анам, скажи намилость, зачем эти приключения духа? Отлично могли бы исами устроиться…
        - Э, брат, нескажи,- покачал головой Олег Иванович.- Во-первых, Сирия- это тебе неНицца. Туда туристы неездят. Паломники ведь незря вкараваны сбиваются иходят только устоявшимися маршрутами. Там шаг вправо, шаг влево- ивсе, ограбят иприрежут. Причем кто угодно- башибузуки, местные бандюки, османские вояки… да ипросто феллахи, крестьяне то есть. Дляних русские- мало что неверные, так еще ивраги; война-то всего десять лет какзакончилась, анаВостоке память длинная, иособенно дурная. Обычные пассажирские пароходы вТриполи иБейрут неходят: либо грузовые суда, либо вот такие, «ковчеги» «Александрийской круговой линии», заточенные подперевозку паломников.
        - Ну, ладно,- вздохнул Ваня,- паломники так паломники. Вообще-то они ничего, прикольные. Я вон столько наснимал, потом покажу. Кстати, Триполи- это же вроде вЛивии? Там еще Каддафи был…
        - То другой Триполи. Нефтяной порт,- ответил Олег Иванович.- Аэтот стоит наотдалении отпобережья; рядом порт, Эль-Мина. Туда наш пароход инаправляется. ВСредние века было даже графство такое Триполи, крестоносцы основали.
        - Очередной разрыв шаблона,- вздохнул Иван.- Ичего только неузнаешь вэтих диких временах…
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Перед отъездом посетили представителя Православного Палестинского общества. Весьма солидный господин вручил нам брошюру дляознакомления, азаодно предупредил, чтобы мы нерассчитывали наразмещение вТриполи иМаалюле: вэтом году наплыв паломников, ивсе, вероятно, уже занято, придется обращаться кгрекам.
        Выезд изРоссии заграницу вообще сопряжен сизрядными хлопотами почасти паспорта; однако же иностранные подданные, тем более американцы, отэтого избавлены. Всем обстоятельстве можно найти некоторую выгоду- все сомнения, касающиеся нашего въезда натерриторию империи через Баку, после эдакого вояжа канут вЛету.
        Здесь же мы столкнулись исиным обстоятельством, которое длянас, обитателей двадцать первого века, привыкших кзаказам всего ився через Интернет, кажется попросту диким. ВРоссии 1886года несуществовало предварительной продажи билетов даже напоезда дальнего следования- вообще! То есть приезжай навокзал, приобретай билет, плацкарту[3 - Дополнительная кпроездному билету квитанция наместо ввагоне. Вотличие отбилета (куда включен расход налокомотивную тягу итранспортную инфраструктуру), плата зауслуги владельца вагона. Порой плацкартой ошибочно называют плацкартный вагон.]- ивдорогу. Набольших станциях продажа билетов начинается зачас доотправления, апрекращается задесять минут (для пассажиров сбагажом, коим еще предстоит сдать кладь вособый багажный вагон).
        Мне приходилось читать о«Международном обществе спальных вагонов», которое ликвидировало это упущение; ноздесь онем еще никто инеслышал. Впрочем, судя потому, что нам довелось увидеть, особого дефицита мест (во всяком случае, первого ивторого классов) здесь ненаблюдается; ктому же мы, какподопечные Палестинского общества, были избавлены отэтой заботы.
        Расписание поездов оказалось длянас так же непривычно: например, время внем неуказывается числительными больше двенадцати часов. Часы отшести вечера дошести утра (пополудни) обозначаются так же от6.00 до5.59, только цифры минут подчеркивались, что указывало наночные часы: крайне неудобно! Настанциях, согласно правилам, время прихода иотхода поездов указывалось «по петербургскому ипоместному меридиану», насовременном нам языке- московское иместное. Вместо привычных надписей «поезд номер такой-то, оттуда-то туда-то»- надпись: «Без пересадки впоезде номер таком-то, такие-то классы вагонов».
        Вообще расписание неимоверно перегружено всякими неудобочитаемыми сносками, символами изначками, напоминающими какую-то древнюю тайнопись: «Пассажирские операции производятся срасчетом платы оттарифных станций»; «Останавливается позаявлению пассажиров»; «Багажные операции непроизводятся»; «Продажа билетов только вIIIкласс»; «Пассажиры IVкласса только партиями в40 человек»; «Буфет схолодными закусками вбагажном вагоне». Хотел бы я посмотреть напассажира, который понимает всю эту клинопись…
        Поездка напоезде доОдессы первым классом требует отдельного описания вдухе «географических» романов конца девятнадцатого века. Классное купе превосходно; даже вСВ[4 - Спальный вагон. Наиболее комфортная категория ж/д вагонов всоветские времена.] я невстречал ничего хотя бы близко подобного. Кактут невспомнить «Отель» Артура Хейли: «Реактивные самолеты покончили спривычкой путешествовать скомфортом». Верно- стремление сократить, елико возможно, время пребывания впути свело нанет ухищрения пообеспечению удобств пассажиров- доехали, ихорошо.
        Вкупе имеется что-то вроде «санузла», отделенного отосновного пространства раздвижной дверью; обилие бронзы, бархата илакированного дерева наводило намысль одорогой гостинице. Забавная деталь- между двумя смежными купе установлена раздвижная перегородка, так что прижелании их можно объединить водно; нам это удобство, разумеется, было никчему.
        Трясет ввагоне немилосердно: комфорт комфортом, апрогресс- прогрессом. Вагонные рессоры тут далеки отсовершенства, да иотсутствие привычных колесных тележек удобства недобавляет: большинство вагонов вообще трехосные.
        Путь доОдессы занял три дня. Настанциях поезд подолгу стоял- брали воду иуголь втендер. Запах каменноугольной гари, знакомый путешественникам наших дней разве что поаромату вагонного «титана», здесь вездесущ; кажется, что это амбре будет теперь преследовать нас всю оставшуюся жизнь.
        Наостановках торгуют всякой снедью- вневообразимых количествах. Припомнились девяностые годы, поездки вКазань иНовосибирск ичудовищные барахолки наперронах; помнится, наодной изстанций, неподалеку отГусь-Хрустального торговали хрусталем, вплоть долюстр, ипочему-то огромными мягкими игрушками. Здесь, какиунас, торговцы отдают предпочтение всякого рода мелким поделкам, дешевым книжкам дляразвлечения скучающей вдороге публики, ну и, разумеется, съестному. Бублики, жареные куры, вареная картошка сукропом изолотым растаявшим маслом, рыба всяких видов, молоко, квас, сельтерская вцветных бутылках, сайки, плюшки, ветчина…
        Стоит отметить, что классные вагоны цепляются кпоезду вособом, раз инавсегда установленном порядке- иразносчики, отлично его зная, заранее выстраиваются наперроне согласно «табели орангах» своего товара: одно предлагают чистой публике изсиних ижелтых мягких вагонов, адругое- простонародью, заполонившему зеленые «жесткие».
        Вагон-ресторан… тут остается только умолкнуть. Воистину высокое искусство путешествий систинным комфортом внаши дни утеряно.
        Любопытная деталь: большинство пассажиров дожидаются впути остановки, чтобы сбегать закипятком. Эдакие будки возле здания вокзала илистанционного барака снадписью «Кипяток»- они есть навсякой большой станции. Называются «Кубовые длякипятку».
        …Пассажирский илипочтовый поезд, взлязгивая буферами, спротяжным шипением тормозов Вестингауза останавливается уочередного перрона. Пока меняют паровоз илизаправляют его водой, паломники немедленно бегут закипятком. Вкубовую выстраивается очередь. Подходят поодному кдвум высоким бакам скранами. Наодном написано «Холодная вода», надругом- «Горячая вода» (бачков спитьевой водой ввагонах тоже нет). Кран горячей воды- сдеревянной ручкой, каквбане, чтобы необжечь руку. Иногда воду разливает какая-нибудь почтенная женщина вбелом халате поварским половником илимерным черпаком. Существует даже такса разлива, согласно статье первого Устава железных дорог: копейка- стакан иличайник; размер тары несущественен.
        Еще вМоскве мы решили присоединиться кбольшой группе паломников, следующих вПалестину,- иоставаться сними доудобного момента. Палестинское общество предлагало своего рода «туры», включающие всебя ибилеты напоезд доОдессы, поездку морем идальше, уже наСвятой земле, путешествие караваном. Большая часть паломников, люди простого сословия, ехала вжестких вагонах. Изклассных пассажиров впервый же день путешествия нам удалось познакомиться сдвумя волжскими купцами, какоказалось- родными братьями.
        Братья рослые, стипично русскими физиономиями; оба уже влетах. Путешествовали они всопровождении приказчика; один вез ссобой дочь средних лет. Старший, Семен Иванович, крепкий старикан, оказывается, уже четырежды побывал вИерусалиме. Тут стоит отметить, какпоменялись нравы российского торгового сословия за128 лет! Потомки этих купчин будут почетыре раза кряду ездить разве что наМальдивы, атут…
        Семен Иванович поведал, что едет вПалестину совершенно уверенно, наперед зная, что греки его примут сраспростертыми объятиями. Это было неожиданно: приподготовке кпутешествию мне нераз приходилось слышать огреках много худого- обих бесстыдных поборах спаломников, окорысти иготовности зарабатывать деньги нахристианских святынях. Ноуже позже, напароходе, другие паломники пояснили- богатый купец, всякий раз бывая вИерусалиме, оставлял угреков неодну тысячу рублей, да инабольшие праздники присылал богатые подарки. Конечно, греки обхаживали своего благодетеля! Атот ирад: вРоссии епископ- лицо дляпростых смертных недоступное; его если ивидят, то лишь вкафедральных соборах вовремя богослужения. Анаш купец вСвятом Граде имеет доступ нетолько кмитрополиту, нодаже кблаженнейшему патриарху. Тщеславие, всегда тщеславие! Какневспомнить оноворусских дельцах, готовых любые деньги выложить вКаннах заприглашение набанкет созвездами кинофестиваля. Нет, решительно, времена меняются, алюди остаются прежними…
        Навокзале вОдессе паломников прямо наперроне встретили афонские монахи- ипринялись приглашать всвои подворья. Поскольку решили пока что следовать общему поведению, мы пошли замонахом Пантелеймоновского монастыря. Напривокзальной площади приезжих немедленно окружили комиссионеры дешевых одесских гостиниц. Все какодин зазывали: «У монахов грязно, да инедешевле!»- хватали зарукава, делали попытки вырвать поклажу изрук носильщиков иоттащить кзаполонившим вокзальную площадь пролеткам.
        Однако же притязания комиссионеров были отвергнуты- благо монастырская гостиница располагалась тут же, напротив вокзала.
        Номер оказался весьма скромным, ссамой что нинаесть непритязательной обстановкой. Паломникам изпростонародья отводились общие спальни; зайти туда означало подвергнуть нешуточному испытанию свою решимость идальше путешествовать вобществе богомольцев. Постели внашем номере были сомнительной чистоты; заранее зная обэтом обстоятельстве, мы запаслись собственным постельным бельем.
        Распоряжался всем здоровенный монах селейным голосом- впрочем, это вообще особенность духовного сословия. Он собирал сбогомольцев заграничные паспорта иденьги, порублю скаждого- за«прописку» утурецкого консула. Однако же, узнав, что имеет дело самериканцами, слуга божий отстал, одарив нас напрощанье неодобрительным взглядом.
        - Ох ибарахла же унас!- Ваня окинул взглядом гору баулов, кофров ичемоданов.- Будто переезд, анепоездка накакие-то жалкие два месяца!
        - Ачего ты хотел?- резонно заметил Олег Иванович.- Во-первых, глобализация еще неслучилась- нитебе дьюти-фри, ниторговых сетей иМакдоналдса влюбом задрипанном городишке. Все надо везти ссобой. Аво-вторых, ненастала еще эпоха реактивных лайнеров; заперевес багажа денег неберут. Вот люди иизощряются, какмогут.- Ион ткнул носком туфли вобитый медью уголок монументального кофра.
        - Да уж,- уныло подтвердил Иван.- Недай бог такое насебе переть… тут, пожалуй, сама тара побольше груза потянет.
        - Акакиначе? Вместных поездах- сам помнишь кактрясет. Прогужевой транспорт вообще молчу. Учти, нам, может, инаверблюдах предстоит ехать, аэто, доложу я тебе, та еще радость. Впароходах багаж грузят беззатей, навалом. Так что массивные чемоданы икофры- единственная гарантия хоть что-то довезти всохранности. Материалы опять же самые простые- кожа, фанера, клеенка. Иникакого тебе ударостойкого пластика.
        Всамый массивный кофр путешественники упаковали арсенал, атакже кое-какой запасец «особых штучек» издвадцать первого века. Были здесь идва бронежилета третьего класса- небог весть что, новсе же…
        Кое-что изчисла самого необходимого пришлось рассовать покарманам ирюкзакам. Ваня допоследнего сражался заправо экипироваться изделиями двадцать первого века- ивсе же настоял насвоем! Витоге кроме горы «аутентичного» багажа мальчик запасся парой небольших тактических рюкзаков нейтрального цвета «дарк койот». Выглядели рюкзаки, конечно, весьма предосудительно- вовсяком случае, наперронах вокзалов Российской империи. Апотому Олег Иванович настоял, чтобы амуницию избудущего допоры упаковали впарусиновые баулы. НаБлижнем Востоке ивАфрике, рассуждал он, видели инетакое- судя помногочисленным фотографиям конца XIXвека, снаряжение европейских путешественников отличалось порой весьма замысловатым дизайном. Точно так подошли иквыбору одежды. Допоры отец исын щеголяли вместном платье: всветлых парусиновых костюмах, парусиновых же туфлях ишляпах-панамах. Авбагаже ждала своего часа походно-полевая одежда двадцать первого века: конспирация конспирацией, аподвергать риску здоровье лишний раз неследовало. Фасон ицвета были выбраны самые нейтральные- бермуды цвета песчаного хаки, рубашки-безрукавки, неизменные
пробковые шлемы, жилеты-сетки ивысокие «пустынные» «коркораны»; все это вполне вписывалось вобраз богатых европейских путешественников. Дляубедительности Олег Иванович начал даже отпускать бороду- та немилосердно чесалась, изводя своего обладателя. Да еще ижара… однако приходилось терпеть: посреди сирийской пустыни непременно возникнут сложности сводой длябритья.
        Конечно, среди толпы богомольцев путешественники будут смотреться белыми воронами; но, достигнув Триполи, они так итак собирались припервой возможности расстаться спаломниками. Сирия вдевятнадцатом веке- вовсе несамостоятельное государство, апровинция Оттоманской империи; крусским отношение здесь влучшем случае настороженное. Другое дело- англичане или, скажем, немцы; так что было решено вприсутствии местных жителей говорить исключительно по-английски.
        Кроме одежды пришлось прихватить массу снаряжения- легкую палатку-«купол», спальники, коврики изпенополистирола, репелленты, светодиодные фонари имногое другое. Незабыли иорациях; тщательно упакованные вкофр соружием, те ждали своего часа вместе сприхваченным навсякий случай прибором ночного видения. Запас батареек длявсех приборов тоже имелся, плюс компактное устройство нафотоэлементах дляподзарядки аккумуляторов.
        Отдельным пунктом шла аптечка; ее подбором Олег Иванович занимался особо старательно. Случись что- и, даже если удастся добраться доправославной миссии, пострадавшему там влучшем случае посочувствуют инальют водички. Уровень медицины в1886году ибезтого был далек отидеала, ауж вСирии… короче, здесь следовало рассчитывать только насебя. Спасибо Каретников помог; теперь путешественники были оснащены медикаментами навсе случаи жизни; неприведи бог, конечно…
        - Надо бы сизвозчиком заранее договориться,- рассуждал тем временем Иван.- Менеджер вроде обещал подводы, ночто-то нет уменя кнему доверия…
        Олег Иванович удивленно поднял брови, потом сообразил, что «менеджером» сын назвал гостиничного монаха-распорядителя, иотдуши расхохотался. Впрочем, сын был прав: одоставке багажа напристань стоило подумать заранее.
        - Ладно, пошли. Наплощади перед вокзалом полно этих… каких… биндюжников. Вот назавтра идоговоримся. Ккакому часу нам надо напароход- кодиннадцати? Аеще таможню проходить… иликакэто уних здесь называется? Лучше неопаздывать, ато еще уплывут безнас…
        Глава 2
        - Пан Никол! Прощенья прошу, можно вас намаленькую минуточку?
        Голос Яши вывел Николку израздумий. Современи отъезда Семеновых прошло почти две недели; третьего дня почтальон доставил телеграмму, извещающую, что путешественники грузятся напароход иоставляют Одессу, авместе сней ипределы Российской империи. Итеперь мальчик остро переживал несправедливость обстоятельств, из-за которых ему пришлось остаться вМоскве. Атут еще Яша… впрочем, Николка обещал Олегу Ивановичу прислучае посодействовать его помощнику.
        - Здравствуйте, Яков. Увас комне дело отгосподина Семенова?
        Яша удивленно посмотрел намальчика:
        - Какое же дело, пан гимназист? Олег Иванович вот уже две недели каквотъезде!
        Ато Николка незнал! Да он дни был готов считать доего возвращения! Увы, этих дней было еще видимо-невидимо: Олег Иванович собирался быть назад нераньше чем через полтора месяца.
        - Уменя, собственно, вот что.- Яша маялся, подбирая слова, иэто удивило Николку.
        Завремя недолгого знакомства сновым помощником Олега Ивановича мальчик привык ктому, что тот всегда боек наязык, деловит ивечно куда-то торопится. Асейчас- Яша нервно теребил вруках старую гимназическую фуражку иявно незнал, счего начать.
        - Да неволнуйтесь вы, Яков. Присядьте вот ирассказывайте, вчем дело.
        Яша сел наскамеечку. Беседовали они прямо посреди двора; время было кобеду, имальчик маялся отбезделья. Жаркий московский июнь был ему неврадость.
        - Скажите, пан гимназист…- Яша замялся.- Неслучалось ли вам впоследние дни заметить что-то необычное?
        Николка озадаченно взглянул наЯшу:
        - Что же необычное? Унас все слава богу… то есть ничего такого небыло. Авы почему обэтом спрашиваете?
        - Да так, пан Никол, есть кое-какие опасения,- ответил Яков.- Вот, скажем, неприходилось вам видеть возле дома подозрительных людей? Илидворник заметил что-то эдакое? Я его расспросил- говорит, ничего. Но, может, свами он будет пооткровеннее?
        Николка встревожился:
        - Какие еще «подозрительные»? Нет, если бы Фомич что-то такое заметил, он бы дяде сказал, да иквартальному тоже. Вчем дело? Каких это людей вы опасаетесь? Воров? Бандитов? Отвечайте наконец!
        - Видите ли, пан Никол,- вздохнул Яша. Ужасно нехотелось посвящать Николку вдетали, ноничего больше неоставалось.- Пан Семенов, когда уезжал, дал мне деликатное поручение…
        Рассказывал Яша долго- целых полчаса. Николка то идело перебивал его вопросами; юный сыщик сердился, сбивался смысли, раздражаясь необходимости несколько раз повторять одно ито же. Ивот что витоге он рассказал Николке.
        Отбывая вСирию, Олег Иванович поручил Якову установить личность ученого, обитавшего когда-то вквартире Овчинниковых. Николка сообразил, что отец Ивана решил таким образом навести справки обавторе пергамента; мальчик едва непроговорился очетках, нововремя прикусил язык. Яша, всвою очередь, взял назаметку эту нечаянную заминку.
        Кто таков был квартирант, Яков выяснил безтруда. Пропойца-письмоводитель изоколотка, получив наполуштоф «казенки», дал справку огосподине, три года назад снимавшем квартиру вдоме, принадлежащем ныне господину Овчинникову. Звали жильца Вильгельм Евграфович Евсеин; числился он доцентом Московского Императорского университета покафедре римских древностей. Три споловиной года назад сей ученый муж вернулся иззаграничной поездки- какмногословно выразился письмоводитель, «по неотложным обстоятельствам, имеющим касательство кзанятиям оного господина Евсеина наукой впопечении казенного учреждения». Тогда доцент иснял квартиру наГороховской, хотя ипроживал прежде всобственном доме, вЗамоскворечье. Мало того- через месяц после того, какученый муж въехал вновое жилище, он бесследно исчез. Пропавшего жильца ждали полгода (на этот срок была оплачена квартира). Потом ждать перестали- никто наГороховской доцента толком незнал, горевать было некому. Небогатый скарб свалили вамбар приоколотке, где вещи ипылились почти год. Нынче имущество ученого проходило поделу онаследстве: уЕвсеина нашлись родственники,
пожелавшие вступить вовладение бесхозным добром.
        Наэтом этапе расследование вполне могло зайти втупик. Однако старый Ройзман незря высоко ценил таланты Яши: молодой человек стоптал ноги, извел неменьше половины оставленной Олегом Ивановичем весьма солидной суммы- новсе же сумел выйти наслед пропавшего доцента! Дляэтого, правда, пришлось собирать повсей Первопрестольной сведения опроисшествиях, случившихся намомент исчезновения Евсеина,- новитоге Яше удалось разузнать то, дочего несумел (а может, инезахотел) дознаться полицейский дознаватель.
        Примерно вто же время, когда доцент Евсеин пропал сквартиры наГороховской, надругом конце Москвы- близ Цветного бульвара, вдвух шагах отМалого Колосова переулка- вмеблированных комнатах мещанина Козюкина имело место неприятное происшествие. Малый Колосов вообще слыл повсей Москве дурным[5 - ВМалом Колосовом переулке располагались публичные дома самого скверного пошиба, так называемые «полтинничные». Сейчас вполне приличный Малый Сухарев переулок.] местом: скандалы, грабежи, убийства случались здесь сзавидной регулярностью; вот итогда, посреди ночи, прислуга примеблирашках принялась кричать «караул». Назов явился околоточный- изастал водном из«нумеров» прилично одетого господина. Асним- другого, валявшегося кмоменту прихода служителя порядка наполу, сголовой, ушибленной кочергой. Дело представлялось ясным: злодей взят наместе преступления, жертва налицо, орудие (та самая кочерга) прилагается. Но- нетут-то было. Преступник назвался бельгийским подданным ипотребовал консула, который ибыл потакому случаю истребован вСретенскую часть.
        Дождавшись дипломатического чиновника, сухаревский пристав Ларрепанд (известный всей Москве умением ловко обойти любую несообразность, лишь бы непортить казенной отчетности) задержанного отпустил. Впротокол было чин почину занесено описание события: побумагам выходило, что бельгиец, снимавший вмеблирашках Козюкина комнату навремя своего визита вМоскву поделам науки, назначил там встречу некоему господину- тот якобы откликнулся наданное вгазете объявление. Сослов иностранца было записано, что тот дал объявление опокупке некоего «экспоната изчастной коллекции», который пострадавший ипринес напродажу. После совершения сделки нагостя прямо вкоридоре меблированных комнат напало некое третье лицо- злодей, видимо, выследил жертву ипопытался завладеть вырученными деньгами. Иностранец спугнул грабителя идоставил пострадавшего всвои апартаменты, где ибыл потом застигнут бдительным полицейским чином, явившимся назаполошные вопли прислуги.
        История была шита белыми нитками, ноЛаррепанду сходило инетакое. Напрасно Яков пытался выяснить, что за«экспонат» был приобретен бельгийцем ивкакой такой газете иностранец давал объявление,- ничего несыскалось, хотя Яша старательно просмотрел подшивки всех московских газет недели затри. Сам бельгиец (кстати, звали его Ренье ван дер Стрейкер, приезжий изгорода Брюсселя) спешно покинул Москву. Дальше следы его терялись; ноЯше куда интереснее была жертва преступления. Пострадавший, внесенный вполицейский протокол как«неустановленная личность неизвестного сословия, места жительства ирода занятий», несомненно, ибыл тем самым доцентом Вильгельмом Евграфовичем Евсеиным, что снимал квартиру наГороховской. Кпротоколу прилагался лист, подписанный околоточным доктором: согласно заключению сего эскулапа, пострадавший, лишившийся вследствие удара поголове памяти, был передан напопечение «неких лиц, пожелавших оказать ему вспомоществование». Отом, что это были залица, вполицейской бумаге сказано небыло. Яша изучил прошитые бечевкой странички протоколов; это обошлось ему впять рублей серебром, нозато молодой
человек узнал номер бляхи извозчика, который увез пострадавшего изагадочных благотворителей изоколотка.
        Дальше было уже проще. Два дня понадобилось Яше нато, чтобы отыскать извозчика; хотя прошло больше трех лет, тот припомнил обстоятельства давней поездки. Витоге уЯши оказался теперь адрес небольшой частной клиники. Заведение это кширокой известности нестремилось; держал его венский профессор психиатрии Йозеф Кацнельбоген, специализировавшийся напациентах стяжкими психическими расстройствами, переданными напопечение венского эскулапа богатыми родственниками. Таковых вклинике содержалось додесяти душ; Яша несомневался, что один изпостояльцев заведения- какраз иесть сгинувший доцент Евсеин. Действительно он потерял память илизапись эта была сделана околоточным доктором замзду, полученную отзагадочных «благотворителей», Яша незнал; однако выяснил, что содержание обеспамятевшего доцента регулярно оплачивается иобитает тот ввесьма приличных условиях. Авот кто именно вносит плату- ипритом весьма немалую!- выяснить неудалось.
        Яков надеялся прояснить эти обстоятельства вовремя визита вклинику идаже состряпал себе подходящую легенду. Нонетут-то было. Вклинике его, каквыяснилось, уже поджидали…
        - Ичто же?- вкоторый уже раз прервал собеседника Николка.- Ввас, значит, стреляли?
        Яша помотал головой:
        - Бог миловал, пан Никол. Я какувидел упервого револьвер, так сразу сообразил, что дело плохо, исвернул наСамотеку[6 - Самотечная улица начинается уСадового кольца отСамотечной площади.], атам втакое время дня народу тьма-тьмущая. Они- замной, нооружие убрали. Потому какчто же они- дурные посреди бела дня поМоскве сревольверами бегать? Это же допервого дворника- враз бы загребли голубчиков. Так что гнались они замной поСамотеке, атам уже я сумел оторваться. Я те места хорошо знаю- ушел проходными дворами, только меня ивидели. Покружил попереулкам, чтобы убедиться, что никто замной нетопчет,- икдяде, наВарварку.
        - Так кто же это был? Я так инепонял,- вкоторый уже раз переспросил гимназист.- Чтобы сторожа прилечебнице- исревольверами? Ипотом, вы же несделали ничего дурного, только спросили?
        - Так то-то ионо!- кивнул Яша.- Я даже испросить-то толком неуспел- швейцар, который мне дверь открыл, скривился, будто лимон куснул, велел подождать- асам рожи мне корчит иглазами эдак испуганно вращает. Адвое типов, что сидели вшвейцарской- здоровые такие иодеты прилично, притросточках,- дождались, когда швейцар всторонку отойдет, икинулись наменя. Имолча, даже имени неспросили! Спасибо швейцару- какон принялся мне знаки подавать, так я сразу насторожился ибочком-бочком, кокну; оно какраз было открыто послучаю жары. Нырнул вокно рыбкой, покатился помостовой- идавай бог ноги!
        - Это четыре дня назад было?- уточнил Николка.- Ичто же вы, вучасток так инесходили?
        Яков поморщился:
        - Ну что вы, пан гимназист, какой еще участок… меня же там перво-наперво спросят: «Что это тебе, щучий сын, влечебнице понадобилось?» АОлег Иванович хотел, чтобы я насчет доцента по-тихому все разузнал. Араз по-тихому- то накой ляд мне полицию вмешивать?
        - Так опасно!- Николка никак немог понять, какможно отказаться отпомощи полиции.- Они же могли убить вас, Яков! Двое, сревольверами… авдруг отыщут вас инападут?
        Яша усмехнулся:
        - Пусть попробуют- ноги сотрут меня искать! Я ведь отсиделся- иопять клечебнице пришел, только уже по-тихому. Ипроследил заэтими типами, которые сревольверами. Оказалось- это приказчики торгового дома Веллинга- ну, уних еще наКузнецком торговля модными тканями. Априставлены они кклинике попросьбе управителя, британского подданного. Он, я так думаю, иплатит залечение Евсеина. Только никакие то неприказчики. Хитровцы[7 - Хитровка, Хитров рынок- историческое обиходное название района Хитровской площади вМоскве. Вконце XIXв. была известна какрассадник всяческого ворья, бродяг ижуликов.], кгадалке неходи.
        Он помолчал.
        - Иеще: уВеллинга два дня назад остановился какой-то приезжий иностранец. Я тамошних мальчишек расспросил, апотом исам его увидел- голову даю наотсечение, это иесть тот самый бельгиец, что после дела сЕвсеиным изМосквы сбежал! Описание изполицейского протокола точь-в-точь совпадает, аособо шрам- большой такой, поперек правой брови. Это точно Ван дер Стрейкер иесть. Ия сам видел, какбельгиец этот типов изклиники допрашивал. Те, даром что здоровенные лбы, стояли перед ним понурившись,- аСтрейкер хрясь одного взубы, да совсего замаху! Алоб только утерся да ипошел себе сбитой харей. Нотолько он непросто так пошел- я заэтой парочкой потом весь день таскался. Они, пан гимназист, нацелились сюда, наГороховскую, точно говорю! Это я проних спрашивал- небыло ли кого подозрительного? Наверняка бельгиец что-то обЕвсеине знает; инедаром Олег Иванович интересуется насчет пропавшего доцента. Этот бельгийский прохвост теперь ваш дом впокое нипочем неоставит. Я, когда шел сюда, заметил возле дома одного- настудента похож. Он задомом иследит; ате мордовороты ждут где-нибудь рядом, вукромном местечке. Так что вы бы,
пан Никол, поосторожнее…
        - Ясно.- Николка встал ирешительно одернул гимназическую рубаху.- Знаете что, Яков, посидите здесь минутку. Я зайду домой, возьму кое-что- ипосмотрим навашего шпика…
        Глава 3
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Надругой день сутра паломники принялись собираться напароход. Кподворью подали подводы (платформы, каких именуют вОдессе), нанятые монахами; спаломников исправно брали деньги затранспорт. Одесские мастера извозного промысла, биндюжники, заслуживают особого интереса- они будто сошли состраниц «Одесских рассказов» Бабеля иизпесен Утесова… Илиобиндюжниках пел только Бернес?.. Впрочем, нетак уж иважно.
        Итак, отслужив напутственный молебен вцеркви подворья, монахи проводили паломников впуть. Среди тех, что победнее, ходили тревожные разговоры- оказывается, многие неполучили назад паспортов.
        В«Наставлении Палестинского общества» подробно перечислялись сборы: загербовые марки, забланк паспорта, завизу турецкого консула, зарегистрацию вида вполиции, забланки прошений. Авконце перечня говорилось, что, даже понеся все эти хлопоты ирасходы, паломник «может все-таки неполучить заграничного паспорта ивозвратиться обратно народину, непосетив св. мест». Россия есть Россия- некоторые вещи остаются неизменными, несмотря налюбые революции…
        Итак, заномер заплачено (монахам ничуть неменьше, чем вобычной гостинице); оставалось погрузить багаж, взять извозчика длясебя иотбыть напароход- стем чтобы прибыть часа задва доотхода. Пристань была заполонена толпой. Тех, кто поднимался наборт, провожали всалон второго класса, где засдвинутыми столами сидело несколько жандармов. Они вырезали изпаспортных книжек листы иставили штемпели, азатем выкликали владельцев паспортов ивручали вожделенные документы:
        - Петров?
        - Я!
        - Какзвать?
        - Иван!
        - Получи!
        После чего счастливец сквозь всю толпу продирался обратно напристань, забирал нехитрый скарб испускался влюк искать местечко наодной изпалуб.
        Паломников, отнесенных к«чистой публике», пропускали вне очереди; разница вобращении была тем более заметна нафоне бесцеремонного обращения сбогомольцами изпростого сословия.
        Удивительно, сколько мешков имели присебе паломники. Почти все озаботились запасом каких-то особых, «тройной закалки», сухарей, крупы идаже картофеля икапусты. Многие тащили полотна, ризы, покровы, ковры идругие предметы, взятые впожертвование наГроб Господень. Наодних узлах были нашиты метки снадписанными именами владельцев; надругих, хозяева коих незнали грамоты, стояли цветные крестики.
        Шум игам отправляющейся публики перекрывали крики распорядителей- те обходились спаломниками запросто, безвсякого пиетета. Размещение пассажиров третьего класса мало отличается отскотского. Многие устроились прямо наоткрытой палубе- поддождем, насолнце, наветру. Другим, счастливчикам, достались нары подмостиком умашинного отделения. Это были евреи изСредней Азии. Поначалу, увидев бухарские халаты, мы приняли их замусульман; но, разглядев еврейские книги, сообразили, кто это.
        Втрюме паломникам было несколько удобнее. Они устраивались группками потрое-четверо, оградив вокруг себя тюками имешками некоторое пространство- воистину человек нуждается всобственном уголке влюбых, самых случайных инеудобных дляжизни условиях!
        Разместившись втрюме поуютнее, паломники оживились- ивскоре оттуда зазвучали духовные песни.
        Нанашу долю была выделена удобная двухместная каюта- увы, весьма небрежно прибранная,- оставалось сгрустью вспоминать ослепляющую чистоту икомфорт классных вагонов. Видимо, паломники поднимались наборт втаком настроении, что готовы были безропотно мириться слюбыми неудобствами инедостатком гигиены…
        Досих пор мне неслучалось путешествовать поморю, иуж тем более натаких вот пароходах. Трехдневный круиз поВолге доУглича иобратно невсчет; так что представления опредмете уменя были самые расплывчатые- восновном пофильму «Титаник», просмотренному вглубоком детстве.
        Так вот наш пароход небыл «Титаником». Пожалуй, лучше всего подошло бы слово «лоханка»- это если проявить такт инеупотребить вполне заслуженного «старое корыто». Начать стого, что никакой это оказался нелайнер- больше всего наш гордый «пенитель морей» походил насухогруз, наскоро переделанный дляперевозки то ли заключенных, то ли солдат. Зафрахтован он был конторой подназванием «Александрийская круговая линия», обеспечивающей трансфер богомольцев наБлижний Восток иобратно.
        Часов впять вечера пароход отдал швартовы. Провожающих напирсе было море- ивсе какодин ожесточенно махали платками (кое-кто, впрочем, шляпами), видимо находя вэтом занятии некий высший смысл. Паломники вответ затянули что-то свое, духовное. Получалось неочень, нокакже они старались! Даже меня немного пробрало.
        Мы стояли среди публики первого ивторого классов, вышедшей поглядеть напоследок наОдессу сморя. Стоя наносовой площадке (отец назвал ее «полубак»), мы судовольствием взирали навсю эту романтическую суету. Отец довольно озирался имурлыкал поднос старую, советских еще времен, песенку: «Как провожают пароходы…» Повсему было видно, что уж он-то получал отпроисходящего чистое, ничем незамутненное наслаждение,- как-то, еще впоезде, он признался, что давным-давно мечтал отаком вот плавании: ненакруизном лайнере, что доступно сейчас любому бездельнику, анастаром, может быть, потрепанном пароходе встиле ретро. Безбаров, бассейна, кинотеатров, палуб длязагара ивай-фая вкаждой каюте…
        Ну мечты мечтами, агрубая реальность бесцеремонно вторгалась внашу жизнь. Запределами полубака яблоку некуда было упасть отпалубных пассажиров. Это были все те же паломники, изчисла самых забитых инеоборотистых,- кто несмог отвоевать себе места натрюмных нарах. Илинестал отвоевывать; уэтих людей вообще своеобразное представление окомфорте. Чем дольше мы путешествовали вих обществе, тем больше я убеждался, что богомольцы подчас находят внеудобствах пути особую прелесть- и, предложи им кто-нибудь улучшить условия плавания, гневно отказались бы. Я этого непонимаю; Бог есть Бог, игигиена здесь нипричем. Но, какговорит отец, ненам их судить…
        Часам квосьми вечера мы уже основательно устроились всвоей каюте. Куда ей докупе мягкого вагона! Тесно, умывальник прямо вкомнатушке, удобства- гальюн, по-морскому- вконце коридора. Впрочем, надо признать- вкаюте все достаточно удобно устроено. Особенно порадовали кровати сперильцами- чтобы пассажиры непадали восне откачки.
        Кстати окачке. Вот чего я боялся больше всего! Часам квосьми вечера мы вновь вышли наполубак, подышать свежим воздухом. Качка стала уже весьма ощутимой. Меня мутило- нопока вполне терпимо. Наивный! Если бы я знал… но, впрочем, обовсем попорядку.
        Палуба ибеззаполонивших ее паломников была немало загромождена- какие-то изогнутые трубы, шлюпки, световые люки скруглыми окошками, трапы. Иогромное количество веревочных снастей тут итам; бухты троса, широченные сетки, ведущие, наманер лесенок, кплощадкам посреди мачт. Как, я еще несказал? Наш пароход, хоть инесет гордо две здоровенные трубы, изкоторых валит клубами черный угольный дым («Гринписа» наних нет!), еще иоснащен высоченными мачтами, накоторых можно ставить самые настоящие паруса. И, какуверял отец, нам еще предстоит это увидеть.
        Струдом выбирая дорогу среди всего этого морского хозяйства (а также среди лежащих прямо надосках палубного настила паломников), мы пробрались кпрогулочной площадке. Темнело; огней напалубе зажечь неозаботились, свет выбивался только изкруглых окошек кают да люков, ведущих вниз, втрюмы. Отец остановил пробегавшего мимо матросика испросил- отчего же незажгут свет?
        Оказывается- специально, чтобы немешать вахтенным смотреть вперед. Мне сразу вспомнился впередсмотрящий «Титаника»- ну да, много он разглядел! Хорошо хоть вЧерном море отродясь небыло айсбергов. Аесли какая полная кефали шаланда иподвернется нам подфорштевень- так это ее проблемы.
        Отец вежливо поблагодарил пароходного служителя заразъяснения, каквдруг изближайшего люка вывалился всклокоченный мужичонка самой простецкой наружности. Стоило ему сделать пару шагов, какразмахом судна его швырнуло нанашего собеседника. Мужичонка обеими руками вцепился вборт и, озираясь, проговорил:
        - Страсти-то какие, господи! Буря все больше ибольше! Видать, потопнем!
        Моряк поспешил его успокоить:
        - Ну что вы, совсем напротив. Погода довольно тихая.
        - Ачто же тогда валяет сбоку набок?
        - Безэтого нельзя,- терпеливо разъяснил мореплаватель.- Летом наморе случается полная тишина- нонечасто.
        - Азачем,- имужик ткнул пальцем вмачты,- энтих столбов понатыкали? Они же только раскачивают пароход!
        Пришлось морскому волку объяснять, зачем напароходе мачты.
        - Наних,- втолковывал он паломнику,- поднимают сигнальные флаги ифонари.
        Мне так ихотелось добавить: «…А еще вешают всяких идиотов, которые лезут кзанятым людям сдурацкими расспросами».
        - Аежели машина испортится,- продолжал мореман,- так наних растягивают паруса. Когда нужно поднять что-нибудь тяжелое, они служат каккраны. Аесли качка совсем усилится, то паруса, растянутые наэтих «столбах», могут ее донекоторой степени ослабить.
        - Амы сдороги посреди окияна несбились?- продолжал допытываться мужичонка.- Ато вон земли-то невидать!
        - Нет,- успокаивал паникера моряк.- Погода сейчас очень тихая, скурса сбиться никак немыслимо. Горизонт чист совсех сторон. Ивот что, господин хороший,- ложились бы вы спать, сбогом. Завтра полегче будет, сами увидите.
        Успокоил он таким образом боязливого пассажира илинет- нотот сполз втрюм ирастворился среди спящих паломников. Мы же прошли наполубак идолго, всвое удовольствие, впитывали виды открытого моря…
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Утро второго дня. Качает все сильнее. Нестоит подходить безнадобности клюкам трюмов- вих тесном пространстве запах, распространяемый немытыми человеческими телами ипоследствиями качки, стал совершенно нестерпимым. Он густыми волнами накрывает палубу; неспасает даже свежий морской бриз. Иван ходит синюшно-бледный, новиду старается непоказывать.
        Пристроившись намостике, чистая публика озирает горизонт да отнечего делать наблюдает запаломниками внизу; других развлечений напароходе неимеется. Богомольцы снуют туда-сюда, моются, поливая друг другу изчайников икотелков, молятся тут же, напалубе, словно бы инезамечая тесноты икачки. Набак имостик публику третьего класса непускают- если верить стюарду, напароходе находится около четырехсот паломников, путешествующих третьим классом.
        Теснота становится особенно невыносимой, когда изтрюма высыпают люди закипятком длячая. Дляэтого поставлены два больших медных котла- прямо наверхней палубе.
        Другая проза жизни- отхожие места напротивоположном борту парохода, общим числом три. Их берут штурмом, безразбору, мужчины иженщины. Грязь. Ветер. Качка. Паломники испуганно жмутся ксвоим мешкам; многие невсилах подняться спалубного настила.
        Когда кполудню качка поутихла, паломники тоже оживились. Один изних, стоя посреди столпившегося народа скнижкой вруках, читал Акафист Божьей Матери. Сосед его, густо заросший волосом иодетый вкакую-то невообразимую хламиду, подхватывал наизусть; последнюю фразу «радуйся, невесто неневестная», или«аллилуйя», подпевала уже вся толпа, растянутым напевом, называемым, какмы узнали, «афонским».
        Здесь следует сделать отступление. Вовремя странствий спаломниками нераз становилось заметно одно обстоятельство. Издесь, напароходе, исреди тех, кто был снами вкараване, было немало монахов исвященников. Однако паломники, предоставленные сами себе ввыражении своего религиозного рвения, охотнее обращались ктаким вот «каликам перехожим», нежели кофициальным служителям церкви. Идело, какпредставляется, вовсе невнеуважении ксану. Просто, какговорят, «кто первый палку взял, тот икапрал». Кто свободно, раньше остальных, проявит религиозные чувства, несвязанные ктому же церковными уставами, кто окажется способен навдохновенное обращение кТворцу- тот ивоглаве толпы, тот ипредстоятель…
        Однако, рассуждая опаломниках- тип, совершенно незнакомый нам, выходцам издвадцать первого века,- я отвлекся отостальных впечатлений морского путешествия. Взять, например, хлеб насущный. Конечно, вописании последствий качки дляжелудка трудно состязаться субедительностью Джерома[8 - Имеется ввиду произведение Дж. К. Джерома «Трое влодке, несчитая собаки».], новсе же некоторые собственные наблюдения мне сделать удалось.
        Когда приключился приступ морской болезни, главное- недопустить, чтобы желудок был пуст; иначе вас будет рвать желчью. Лучшая пища вданном случае- черные сухари ссолью. Некоторые, обращаясь копыту «просвещенных мореплавателей», ищут спасения влимонах, апельсинах ииных кислотах. Ноони если ипомогают, то весьма слабо. Променад, черный хлеб исвежий воздух- вот то, что наверняка избавит вас отмучительных симптомов морской болезни. Однако же многие паломники, особенно женщины, непонимали этого- ибездвижения лежали напалубе. Посчастью, качка все больше стихала- плавание начиналось приблагоприятной погоде.
        Глава 4
        - Ну что, убедились, пан Никол?- Яша опасливо озирался, нонесбавил шага.
        - Да что вы все «пан» да «пан»,- поморщился Николка.- Сколько можно? Какой я вам пан?
        - Ну какже…- растерялся молодой человек,- акакприкажете вас называть?
        - Слушайте, Яков, давайте лучше на«ты»? Вы же, наверное, старше меня. Сколько вам лет?
        - Шестнадцать вфеврале стукнуло,- ответил Яша.- Только какже так, пан Никол? Ваш батюшка- офицер, моряк, дворянин. Значит, ивы… ая кто? Еврейский гимназист изчерты оседлости, да еще иэкстерн!
        - Глупости,- решительно заявил Николка.- Сэтой минуты будем на«ты». Апоскольку я сын офицера идворянин- то инеспорь!
        Яков неуверенно кивнул:
        - Ну ладно, пан… Прости, Никол. Так что дальше-то делать будем? Вон идет занами, холера ясна…
        Яша был кругом прав- деваться было некуда. Покинув двор, они сНиколкой неуспели пройти десятка шагов- иЯша заметил давешнего соглядатая. Невзрачный тип снаружностью то ли студента, надевшего вопреки уставу партикулярное платье, то ли мелкого чиновника: светлый полотняный сюртук, тоненькая тросточка иновомодная круглая шляпа канотье изсоломы. Тип окинул Якова сНиколкой скучающим взором ипроследовал дальше, глазея посторонам ибеззаботно вертя тросточкой. Дойдя доугла, господин перешел надругую сторону ипошел им навстречу.
        Николка толкнул спутника вбок ипрошипел:
        - Точно, я видел! Шпик! Слушай, Яш, давай дойдем допереулка, апотом какприпустим!
        - Нивкоем случае!- возмутился Яков.- Он же пока незнает, что мы его срисовали. Пусть ходит. Амы посмотрим- он один такой илиих несколько?
        - Срисовали?- озадаченно переспросил Николка.- Это как?
        - Ну, то есть заметили слежку,- пояснил Яша.- Вы что, книжек просыщиков нечитаете?
        Николка помотал головой:
        - Нет, я больше люблю пропутешествия. Майн Рид, Жюль Верн. Неприходилось?..
        - Приходилось, акакже! Ладно, окнигах потом поговорим, асейчас- давайте впереулок; ибога ради, пан Никол, делайте… то есть делай вид, что незамечаешь его!
        Мальчики свернули впереулок иускорили шаг. Николке страсть какхотелось повернуться ипосмотреть, кактам шпик. Яша, наоборот, головой невертел, шел прямо, слегка ссутулившись,- ивсе время прибавлял шагу, едва-едва непереходя набег. Шпик, шедший подругой стороне переулка, вдруг остановился иоглушительно свистнул; итут же изподворотни навстречу мальчикам шагнули трое.
        Яша сНиколкой замерли каквкопанные: перед ними стоял франтоватого вида господин вдорогой суконной паре икотелке. Весьма приметный господин- поперек его правой брови шел глубокий шрам, отчего сама бровь была какбы вздернута; казалось, господин удивленно ее поднимает.
        Заплечами его мялись два угрюмых типа, каждый наполголовы выше предводителя. Типы, какигосподин вкотелке, одеты непоиюньской погоде- втемное сукно. Иявно страдали отжары: утого, что справа, физиономия исчерчена дорожками пота.
        Яков схватил Николку заруку:
        - Бежим, пан Никол! Это иесть Ван дер Стрейкер, аэти- они меня ловили!..- ирванул наискось помостовой, надеясь проскочить мимо соглядатая вканотье.
        Бельгиец (если это был он) махнул тросточкой; типы кинулись намальчиков. Николка увернулся отвыставленных лапищ ипроскочил вподворотню дома напротив; Яша следовал заним. Они бежали сломя голову, азаспиной грохотали тяжелые башмаки: бам-м-бам-м-м-бам-м!
        Проскочив один задругим два проходных двора, беглецы выскочили наГороховскую. Там было людно; Николка сразбегу чуть несбил разносчика спирамидой медных тазов наголове, увернулся отпролетки ивыскочил натротуар. Мельком обернувшись, мальчик увидел, что преследователи перешли набыстрый шаг иследуют подругой стороне Гороховской, нинасекунду нетеряя беглецов извиду.
        - Так,- прошипел Яков.- Сейчас дойдем доперекрестка, там наверняка городовой. Остановимся возле него иподумаем, что делать. Принем нетронут.
        Городового, что стоял обычно науглу Гороховской, Николка хорошо знал- это был тот самый квартальный, что заходил кним сгимназическим надзирателем, расследуя дело о«газовой атаке». Стоп! Какже он мог забыть, нарочно ведь домой заходил!
        - Нет, сделаем по-другому,- зашептал Николка.- Сейчас сворачиваем вподворотню, адальше- сам увидишь. Главное- держись замоей спиной, шагах втрех. Какпобегу- давай замной совсех ног. Выскочим впереулок, атам идогимназии рукой подать. Там всегда либо швейцар гимназический, либо дворник- приних непосмеют…
        Яша неожидал отспутника такой решимости.
        - Что вы затеяли, пан Никол? Они же нас вэтой подворотне передавят, каккотят!
        - Неспорь! Ивообще- сколько можно сосвоим «паном», договорились же! Все, сворачиваем…
        Мальчики оказались водворе; там никого небыло, только скучающий кабыздох лениво тявкнул нанезваных гостей. Николка остановился, обернулся и, стоило преследователям появиться изтемного провала подворотни, шагнул навстречу ивскинул руку.
        Раздалось тихое шипение. Типы отпрянули- видимо, удивившись, что беспомощная жертва нистого ниссего сменила поведение. Ноудивление длилось недолго- насмену ему пришло нестерпимое жжение вглазах. Двор огласили крики страха иболи; проснувшийся отполуденной спячки пес рвался сцепи, захлебываясь злобным лаем. Один изпреследователей, раздирая пальцами веки, ткнулся встену исполз наземлю; другой, несмотря наадское жжение, попер наобидчика; он слепо шарил перед собой руками, надеясь схватить жертву, неожиданно оказавшуюся такой кусачей.
        Шипение умолкло- аэрозоль, потраченный вовремя стычки сгимназическими хулиганами, закончился совсем. Николка отшвырнул баллончикипочувствовал легкое жжение вглазах; перцовая завеса вот-вот готова была накрыть их сЯшей. Мальчик опрометью бросился прочь сотравленного газом двора.
        Непомня себя, мальчики добежали догимназии; там они остановились, переводя дух. Николка тяжело, схрипом дышал; Яша опирался начугунные прутья ограды. Ставшие вдруг ватными ноги больше его недержали…
        Дворник возился впротивоположном углу двора ивроде необращал наних никакого внимания. Ноэто пока- нестоило испытывать судьбу изадерживаться водворе гимназии сверх необходимого.
        - Здорово,- сипло выдавил изсебя Яша.- Чем это ты их так, Никол? Тем же, что итех троих?
        - Ты иэто знаешь?- растерялся Николка. Его каждый раз ставила втупик Яшина осведомленность: оказывается, он знал оНиколке иего друзьях избудущего куда больше, чем можно было ожидать.- Расскажу как-нибудь. Асейчас- давай дворами кнашему дому. Опасно, понимаю,- ачто делать?
        - Пошли.- Яша, придя наконец всебя, отлепился отограды.- Им сейчас, я думаю, недонас. Авы непросты, пан Никол. Кабы знать- что увас еще врукаве припрятано?
        - Ладно-ладно, сказал ведь: объясню,- недовольно буркнул Николка.- Асейчас уж прости, невремя. И- опять ты сосвоим «паном»? Договорились же на«ты»…
        Додома удалось добраться безпроисшествий- видимо, злодеи иправда неуспели еще оправиться отпоследствий газобаллонной атаки, проведенной надевятнадцать лет раньше положенного срока[9 - Впервые боевые газы были массово применены немцами вовремя Первой мировой войны, 22апреля 1915года, около города Ипр.]. Устроившись вмастерской Олега Ивановича, мальчики наперебой обсуждали происшедшее игадали, какбыть дальше. Засебя Яша неопасался- он был уверен, что сможет избежать какслежки, так иновой попытки захвата; втом, что бельгиец иего подручные пытались захватить их, сомнений небыло. Авот способность Николки избежать нежелательной встречи вызывала уначинающего детектива сильнейшие сомнения. Да тот исам неособо обольщался, хоть ииспытывал некоторый подъем после выигранной баталии, тем более что заветный баллончик сперцовым аэрозолем пуст. Кстати, обаллончике…
        - Яш, аЯш, ты хорошо тот двор запомнил? Надо бы вернуться, ато я сперепугу бросил там кое-что…
        Яша безнадежно махнул рукой:
        - Это ту штуку, изкоторой вы им вглаза прыснули? Поздно. Наверняка уже прибрал кто-нибудь.
        Расстроенный Николка кивнул. Оплошность была налицо- баллончик избудущего, хоть ипустой, был утерян. Аведь Олег Иванович особо его предупреждал- избегать подобных… какон выразился? Анахронизмов, да. Ивот натебе…
        - Вашей пропажи уже ислед простыл,- продолжал Яша.- Двор-то заметили какой ухоженный? Наверняка после того, какмы оттуда сбежали, дворник пришел, ато игородовой сперекрестка. Вполне мог услышать, какте двое орали… Анедворник- так сами они иподобрали. Хотя нет, им, пожалуй, было недотого.
        Николка встревожился:
        - Знаешь, Яш, недай бог, кто-то видел, какмы отэтих негодяев отбивались. Если доквартального дойдет, он сразу припомнит обистории сКувшиновым. Ведь имесяца непрошло, ауже второй похожий случай- ивновь какой-то гимназист замешан! Анеприведи господь, еще именя ему опишут… что делать-то? Если он вновь срасспросами кдяде Василию явится- все пропало…
        НаНиколку было жалко смотреть- перспектива встречи сгородовым подействовала нанего куда сильнее, чем стычка спосланцами Ван дер Стрейкера. Яков поспешил успокоить товарища:
        - Да ладно, соврете что-нибудь. Пускай сначала докажет, что это вы были! Мало ли здесь гимназистов!
        Николка уныло помотал головой:
        - Нет, Яков, ты непонимаешь. Я дяде врать неумею, он сразу все поймет. Он бы итогда догадался, ногородовой сам висторию скислотой неповерил- вот иобошлось. Асейчас…
        - Может, еще инебудет ничего,- утешал мальчика Яша.- Может, городовой инеслышал. Иневидел никто, наверное! Аэти двое уж точно вполицию жаловаться непобегут- авось обойдется. Вы… ты то есть, лучше думай, что нам дальше делать? Меня им ненайти, авот тебе какбыть? Вполицию- нельзя, там живо примутся расспрашивать- ичто вы им скажете? Вваш двор эти негодяи, конечно, несунутся, авот издома пока лучше невысовываться.
        Часы вгостиной Семеновых пробили семь раз. Николка уже полчаса каксидел застолом итаращился вэкран ноутбука. Он никак немог сосредоточиться натексте, хотя книга- роман «Хождение помукам», действие которого происходило вначале двадцатого века,- была по-настоящему захватывающей. Автором значился Толстой- Николка поначалу решил, что это тот писатель, что лет десять назад написал скандально известный роман «Анна Каренина». Сам Николка, разумеется, нечитал этой книги, безоговорочно записанной вкатегорию «неподходящих длядетей», ноимя запомнил. Оказалось, что автор романа, чьи строки чернели сейчас намониторе,- однофамилец, аможет, даже ипотомок, родственник графа Толстого.
        Николка совздохом свернул окошко стекстом. Настроение было- хуже некуда. Яша ушел около часа назад, взяв снего обещание несоваться наулицу. Какназло, кузина Маринка была дома- после того какдевочка стала свидетельницей стычки сКувшиновым, мальчик избегал ее общества; мало ли что придет вголову взбалмошной барышне? Апотомуэлектронику мальчик предпочитал держать невсвоей комнате, анаквартире друзей, благо Олег Иванович оставил ему ключ. Здесь Николка был избавлен отдосужего любопытства домашних имог безпомех наверстывать упущенное. Зате сумасшедшие полтора месяца, что прошли смомента появления портала, унего нашлось время начто угодно, кроме одного: разузнать отом, что ждет Россию, да ивесь мир, вте сто двадцать восемь лет, что разделяли 1886 и2014годы. Нет, конечно, кое-что он выяснил- восновном изслучайных рассказов Вани. Ивот теперь, пока Семеновых вМоскве нет, уНиколки наконец есть время, чтобы познакомиться сгрядущей историей. Носчтением неклеилось, голова была забита куда более насущными делами.
        Увы, Яша оказался прав- Николка сам убедился, что дом Овчинниковых взят поднаблюдение. Иэто, конечно, сделано поприказу бельгийского авантюриста снеприятным именем Ван дер Стрейкер. Николка, вслед заЯшей, имел все основания думать, что бельгиец имеет самое прямое отношение кисчезновению первого владельца коптских четок- того ученого, который нашел (а может, исам открыл?) портал вбудущее. Ираз так- где уверенность, что зловещий бельгиец незнает опроходе вовремени? Да скорее всего, знает- иначе зачем ему так упорно шпионить задомом?
        И, какназло, нескем было посоветоваться! Яша незнал оволшебных четках; друзья избудущего плыли напароходе поЧерному морю. Апредпринять что-то нужно, притом всамое ближайшее время! Николка понимал, что время работает набельгийца: пока мальчик сидит наквартире Семеновых игадает, иноземный злодей наверняка строит новые козни. Николка задумчиво пощелкал клавишами выключенного ноутбука- ивдруг хлопнул себя ладошкой полбу.
        Ну конечно! Какможно было забыть?! Доктор Каретников! Человек, спасший его отболезни,- иединственный, кто знает опортале! Недаром Олег Иванович посоветовал всамом крайнем случае обратиться кдоктору. Ачто это, если не«самый крайний случай»?
        Николка почувствовал громадное облегчение- он неодин, есть скем посоветоваться, азначит- положение нестоль уж ибезнадежно. Есть, правда, препятствие- доктор вбудущем, поту сторону портала…
        Мальчик вытащил изящика стола мобильник. Нажал кнопку- приборчик пискнул, включаясь; поэкрану пробежал логотип сотового оператора, мигнул значок «сеть ненайдена». Николка нажал другую кнопку, сзеленой трубочкой- вквадратном окошечке высветился длинный номер.
        «В памяти аппарата только один телефон,- говорил Олег Иванович.- Это мобильник Макара; ну, доктора Каретникова. Если что- выходи насвязь влюбое время дня иночи, он поможет. Только запомни: прошел через портал- иСРАЗУ, нинашаг неотходя отдома, звони! Изложишь все какесть, апотом- делай то, что скажет Макар, слово вслово. Телефона натой стороне невыключай нинаминуту, он тебя найдет ипоможет, что бы нислучилось».
        Олег Иванович говорил- «в любое время дня иночи»,- ноуходить издома втакое время страсть какнехотелось. Мало ли, сколько времени придется провести там, вбудущем? Он итак засиделся уСеменовых, тетя Оля, наверное, волнуется… Нет, лучше отложить визит вбудущее назавтра. Заночь, надо надеяться, ничего страшного неслучится, да изавтра соваться наулицу непридется- впортал можно войти прямо содвора.
        Приняв решение, мальчик почувствовал, что унего словно гора сплеч свалилась. Сунув мобильник вкарман, Николка опустил крышку ноутбука иторопливо покинул квартиру.
        Глава 5
        Техника будущего еще ниразу неподводила Николку. Завремя недолгого знакомства сэтими волшебными приспособлениями мальчик привык, что они всегда работают какнадо,- если, конечно, делать все правильно инажимать нужные кнопки. Всегда!
        Вот инаэтот раз- выйдя изпортала, мальчик вточности выполнил указание Олега Ивановича: немедля ниединой лишней секунды, он достал мобильный телефон. Черная коробочка мигнула экраном, высветила вожделенный номер доктора… ипогасла. Николка неповерил своим глазам, заученно нажал кнопку скрасной телефонной трубкой… телефон опять мигнул, пискнул, экран загорелся, новместо привычного логотипа сотового оператора нанем появилось «зарядите аккумулятор». Мальчик трижды повторил эту операцию- напрасно. Телефон сунылой безнадежностью выдавал одну иту же рекомендацию, авпоследний раз несделал даже этого- погас, едва мигнув экраном.
        Оставалось… что? Вернуться? Исидеть сычом, ожидая, когда зловредный Стрейкер придумает, каквыкурить его издома? Илипопросить помощи удяди- ивыдать тщательно охраняемую тайну? Подвести друзей, которые уехали накрай света, доверившись ему, Николке? Немыслимо. Мальчик вспотел, руки его дрожали- апроклятый аппарат по-прежнему неподавал признаков жизни!
        Новедь можно попросить укого-нибудь помощи, сообразил Николка. Вот какраз навстречу шагает господин встранной пятнистой, явно военной форме. Даже припогонах- тоже зеленого цвета. Правда, безсабли, ноподобная мелочь немогла смутить попавшего впереплет мальчика:
        - Господин офицер! Простите великодушно, вы мне непоможете?
        Майор остановился:
        - Что увас стряслось, молодой человек? Обидел кто?
        - Да нет, вот… неработает, аочень нужно позвонить. Непосмотрите, вчем дело?
        Офицер взял уподростка простенький «Самсунг» ипопытался его включить. Сизвестным уже результатом.
        - Э-э-э, парень, да утебя батарея сдохла,- сказал офицер.- Надо вовремя назарядку ставить.
        Но, увидев, какпонурился мальчик, смилостивился идостал свой мобильник.
        - Что, очень позвонить надо? Давай, говори номер, сейчас сделаем…
        - Номер?- Николка сужасом понял, что неудосужился запомнить телефон Каретникова.- Там, кажется, сначала восьмерка… потом четыре… илипять?
        Майор развел руками:
        - Ну, брат, тогда я тебе помочь немогу. Раз номера незнаешь- беги домой, втыкай взарядку.- И, ободряюще похлопав мальчугана поплечу, отправился посвоим делам. Николка уныло проводил его взглядом ивдруг встрепенулся.
        Какон мог забыть? «Зарядка»! Плоская коробочка срадужной зеркальной панелью, пристроенная насамом солнце,- он же сам каждый день подключал плоский ящичек ноутбука! Может, отнее ителефон получится зарядить? Назад, впортал- исрочно испробовать!
        Отсутствие навыка вобращении сэлектроникой сыграло сНиколкой злую шутку: мобильный телефон, включенный свечера, всю ночь старательно искал сеть- икутру окончательно разрядился. Нет, Олег Иванович, конечно, оставил Николке «родную» самсунговскую зарядку,- нонеудосужился объяснить, каквынимать изнее снабженный USB-разъемом шнур иподключать его вгнездо эппловской «солнечной» панели. Дляжителя двадцать первого века подобные операции настолько естественны иочевидны, что ниОлегу Ивановичу, ниего сыну ивголову немогло прийти что-то специально разъяснять.
        Ивот результат- плоская гребенка смагнитиком, спомощью которой «Мак-Эйр» подключался к«солнечной» батарее, никак невлезала вразъем телефона. Акуда всунуть вилку телефонной зарядки, Николка так инеотыскал, хотя итщательнейшим образом осмотрел оба устройства. Потратив наэти манипуляции полчаса, мальчик сдался- итеперь вполнейшем отчаянии сидел уокна водвор. Ктем, что выходили наулицу, он подходить боялся- авдруг задомом уже наблюдают?
        Ноотчаиваться Николка несобирался. Дляначала он стал припоминать свои путешествия вбудущее- шаг зашагом, старательно выискивая впамяти все, что было так илииначе связано смобильными телефонами. Вот они сВаней иего отцом вогромном торговом центре… вот Олег Иванович выбирает дляНиколки модель испрашивает, хорошо ли он различает значки накнопках… вот Ваня зовет продавца всмешной ярко-желтой кепочке ссиними буквами икрошечным российским флажком… есть! Внескольких шагах отдома наГороховской- то есть наулице Казакова, какее называют вбудущем,- располагается лавочка стакой же вывеской, какинатой, где они покупали Николкин телефон! Ачто, если обратиться запомощью кприказчику? Может, он оживит непослушное устройство? Николка, если потребуется, заплатит- Олег Иванович оставил мальчику изрядную сумму вденьгах, имеющих хождение вбудущем. Николка незнал, сколько это может стоить,- новедь недороже самого телефона! Сколько он там стоил? Три тысячи, кажется? Мальчик принялся отсчитывать непривычные купюры, каквдруг…
        - Николя! Куда ты запропал, malheureux garcon?[10 - Негодный мальчишка.]- Голос Ольги Георгиевны оторвал Николку отразмышлений.- Сколько можно тебя разыскивать? Иди домой скорее, обедать пора!
        Инадо же было ему устроиться наподоконнике! Итеперь- вместо того чтобы приводить план вдействие, придется тащиться домой хлебать Марьянин борщ спирожками. Анадесерт- слушать отом, какчерез неделю они переселятся надачу, атам иНиколку отправят котцу, вСевастополь, залечивать наюжном солнышке последствия его недавней пневмонии. Носпорить стетей было заведомо бессмысленно- Ольга Георгиевна все равно настоит насвоем. Николка нехотя поплелся домой. Ну ничего, пару часиков придется потерпеть, атам- утети наверняка найдутся какие-то дела, ион безпомех сделает все, что задумал.
        - Увас какие-то затруднения, юноша?
        Николка обернулся. Перед ним стояла высокая миловидная блондинка, одетая померкам будущего (мальчик уже начал привыкать кздешним нарядам) достаточно консервативно: легкая блуза скружевами, юбка, ненастолько длинная, чтобы ее сочли приличной в1886году, новсе же прикрывающая колени, икоротенький жакет. Серые глаза незнакомки смотрели намальчика участливо изаинтересованно.
        - Нет… видите ли, мадмуазель, я… вы незнаете, где здесь можно зарядить вот такой аппарат? Мне очень нужно позвонить, только номер впамяти, аон…- Имальчик протянул девушке «Самсунг».
        Та, лишь мельком взглянув намобильник, кивнула:
        - Вам повезло, молодой человек. Уменя дома есть зарядка, подходящая квашему аппарату. Я живу здесь, вдвух шагах. Если хотите- зайдем, апока будет заряжаться, я вас чаем напою. Согласны?
        Еще бы Николка небыл согласен! Сбивчиво поблагодарив спасительницу, он последовал заней, заугол, идальше- через проходные дворы, смутно знакомые вего веке, нонеузнаваемо чужие. Девушка шла, быстро говоря что-то всеребристую коробочку своего телефона. Николка уловил только обрывки фраз, ноничегошеньки непонял:
        - Да, Вить… «Самсунг», Джи-Ти-Эс 55-10. Акакхочешь. Да, минут через пять. Что? Наш гость? Пусть пока присмотрится, атам видно будет.
        Войдя втретий посчету двор, незнакомка свернула кподъезду.
        - Ну вот, юноша, мы ипришли! Кстати, простите, я непредставилась- Ольга Смольская, студентка. Живу вот вэтом доме, навтором этаже, вместе сбратом. Он, кстати, сейчас дома, я вас познакомлю.- Ибарышня сделала Николке приглашающий жест.- Унас вообще часто бывают гости, так что заходите, нестесняйтесь. Ну, что же вы замерли? Смелее!
        Николка, неподозревая подвоха, вошел вподъезд, ивслед задевицей- Ольгой, кажется?- поднялся навторой этаж.
        Вквартире кроме брата приветливой барышни оказался еще один молодой человек. Он представился Виктором, студентом Технологического университета. Взяв уНиколки мобильник, Виктор повертел аппаратик, ковырнул ногтем, открывая сбоку крохотную крышечку, и, буркнув «ща сделаем», унес всоседнюю комнату. Вскоре оттуда раздался треск клавиш ипиканье- Николка уже научился распознавать эти звуки электронной эпохи. Ольга, спешно переключившаяся нароль хозяйки дома, усадила гостя застол иналила чаю. Чай был непривычным- срезким фруктовым запахом истоль же резким вкусом. Кнему подали крошечные рогалики (девушка назвала их нафранцузский манер- «круассаны»). Нонеуспел мальчик прожевать первый рогалик, какдверь всоседнюю комнату отворилась. Николка обернулся- иобмер.
        Вдверях стоял лейтенант Никонов.
        - Я пока неочень разбираюсь вовсем этом- сам понимаешь, я здесь всего несколько дней, нетак много успел узнать.
        Николка кивнул. Он уже успел привыкнуть, что время вбудущем порой течет вдесятеро медленнее. Инеудивился, что дляНиконова после его бегства отОлега Ивановича прошло всего несколько дней, вто время какдлясамого Николки- почти месяц.
        - Ну вот,- продолжал тем временем лейтенант.- Удалось устроить так, что мы смогли наблюдать улицу перед твоим домом через устройства, которые стоят здесь наулицах; сих помощью полиция присматривает запорядком. Адальше, какздесь говорят, «дело техники». Мы все, поочереди, сидели заэтими устройствами, ая еще ипросматривал записи, сделанные безменя,- искал знакомые лица. Ивот совсем недавно нам повезло: я какраз был возле… какэто…- поморщился лейтенант,- монитора; наступила наша сОльгой очередь следить закамерой. Ивдруг вижу тебя: какты стоишь наулице, делаешь что-то стелефоном, апотом- обращаешься квоенному. Иопять исчезаешь! Ольга кинулась кдому- наслучай, если ты снова появишься. Амы сребятами,- иНиконов кивнул надвух молодых людей, сидящих надиване,- остались уэкрана- ждать, необъявишься ли ты снова. И, каквидишь, дождались.
        - Значит, они вам помогают?- мальчик кивнул намолодых людей.- Ивы все им рассказали? Ибарышня эта… Ольга, да?.. Тоже все знает?
        - Акакже иначе?- удивился Никонов.- Если бы неОля сРоманом, я бы наверняка попал здесь вкакую-нибудь скверную историю. Вот, кстати, рекомендую- Виктор, большой мастер обращаться совсеми этими гальваническими приспособлениями.
        Невысокий молодой человек вочках улыбнулся Николке, алейтенант продолжил:
        - Так что теперь вся моя надежда только натебя. Оля иее друзья…- ИНиконов обернулся кдавешней барышне; та встала заего спиной, положив руку лейтенанту наплечо. Никонов машинально накрыл ее ладонь своей.- Да, так вот: эти милые молодые люди выслушали мою невероятную историю и, представь себе, поверили. Мало того, помогли мне разыскать тебя. Но- увы, невих силах отправить меня обратно, водна тысяча восемьсот восемьдесят шестой год.
        Николке было немного непосебе. Он уже понял, что угодил вловушку,- но, какнистранно, совершенно неощущал опасности. Никонов понравился мальчику сразу, кактолько они слейтенантом познакомились, да идальнейшие встречи лишь укрепили Николку вдобром отношении кморяку. Сказались детские годы, проведенные вСевастополе; вих доме постоянно бывали такие же, какНиконов, флотские офицеры- скортиками, неизменно вежливые, остроумные иблестящие.
        Ольга тем временем вновь принялась накрывать настол; разговор продолжился зачаем. Николка слюбопытством разглядывал собеседников: вот, скажем, Ольга- та девушка, что привела его сюда. Николка уже знал, что это она первой познакомилась сНиконовым ипервой услышала его удивительную историю. Николка успел уже заметить, что девушка все время старалась держаться возле лейтенанта; тот отвечал ей весьма теплыми взглядами.
        Виктор, специалист потехнике,- типичный студент, которому впору спорить ополитике водворе дома Овчинниковых да бегать налекции вТехническое училище. Кстати, оказалось, что Виктор учится именно вэтом учебном заведении,- правда, называлось оно теперь иначе, вчесть какого-то Баумана[11 - Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана. В1886году- Императорское Московское техническое училище.].
        Роман, брат Ольги,- невысокий крепкий молодой человек, эдакий живчик. Ичем-то очень похож насвою красавицу-сестру. Роман почти непринимал участия вразговоре; Николка отметил только очень коротко стриженные волосы инепривычную тельняшку- безрукавов, вбело-голубую полоску. Может, он тоже моряк?
        Ждали еще одного- некоего Геннадия. Пословам Никонова иего друзей, выходило, что этот молодой человек какраз ипридумал, каквыследить Николку. Когда мальчик впервый раз возник наэкране монитора, Геннадий был вотъезде; ему тотчас же позвонили ивот теперь- ждали сминуты наминуту.
        Николка прихлебывал чай, заедал круассанами ислушал лейтенанта. Атот рассказывал, какбыл потрясен, осознав, где (вернее, когда) оказался, пройдя сОлегом Ивановичем через портал; ослучайной уличной стычке, закончившейся знакомством сОльгой иее братом, иобих друзьях-студентах, согласившихся помочь невольному гостю изпрошлого.
        - Вот так все ислучилось,- закончил рассказ лейтенант.- Так что допивай чай- ипокажем молодым людям наше стобой время. Согласись, они это заслужили, нетак ли?
        Николка замялся:
        - Ну… вообще-то я обещал Олегу Ивановичу никому неговорить опортале…
        - Так ты никому инеговорил,- успокоил мальчика Никонов.- Ты нивчем невиноват; они ведь узнали обэтом отменя, нетак ли? Скорее уж это Олег Иванович должен винить себя исвой опрометчивый поступок. Что забеспардонность- давить насобеседника, да еще таким вот образом? Что, нельзя было поговорить по-хорошему? Уверен, мы прекрасно смогли бы понять друг друга…
        Николка пожал плечами. Ему исамому было неприятно вспоминать обэтом эпизоде. Когда Ваня рассказал ему опроисшествии сНиконовым, мальчик, помнится, был удивлен- зачем Олег Иваныч обошелся ссимпатичным лейтенантом так жестко? Конечно, неприятно, что тот проник вих тайну,- ночто уж поделать, раз так получилось? Надо было все по-хорошему объяснить; может быть, даже сделать офицера своим союзником. Вконце концов, доктор Каретников ведь тоже узнал обовсем случайно- итем неменее неотказал впомощи? Кстати, одокторе…
        - Акактам мой телефон?- спросил Николка.- Зарядился? Ато, понимаете, мне надо срочно звонить докт… одному человеку. Я обещал.
        - Да, конечно, сейчас…- Виктор встал из-за стола ипошел всоседнюю комнату.- Только уж извини, память сбросилась,- сказал он, выкладывая настол многострадальный приборчик.- Это из-за того, что ты включил аппарат разряженным. Небеда, главное- работает. Вот, набирай…
        Николка схватил аппаратик, нажал кнопочку- ибеспомощно уставился наэкран. Номера Каретникова небыло.
        - Какже быть?- растерянно произнес мальчик.- Я напамять непомню…
        - Ну, извини, друг,- развел руками Виктор.- Тут я бессилен- раз сдохло, значит, сдохло, поздно пить боржоми…
        Небудь Николка так занят своим горем, отего глаз неукрылся бы быстрый обмен взглядами между его новыми знакомыми- недоуменно-вопросительный Романа ихитровато-уверенный Ольги. Номальчику было недотого. Планы стреском рушились: мало того что сдоктором теперь связаться неполучится, так еще ипортал… кактам говорит Ваня?- да, «засвечен». Аведь зловредный Ван дер Стрейкер никуда неделся, исэтим тоже срочно надо что-то делать…
        Никонов заметил растерянность мальчика.
        - Молодой человек…- Лейтенант откашлялся.- Я понимаю, это, скорее всего, немое дело, но… ваши друзья- они что, уехали куда-то? Чего такого увас стряслось, что вы срочно кинулись вбудущее? Они же наверняка предупредили вас неделать этого, верно? Возможно, увас неприятности исрочно нужна помощь?
        Николка уныло кивнул:
        - Да, господин офицер. Вы понимаете, господин Семенов ссыном иправда уехали, надолго. Атут безних такое дело приключилось…
        Глава 6
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Поздно вечером наш пароход прошел Босфор истал нарейд. Погода выдалась облачная, сыро, так что мы лишены удовольствия наблюдать панораму Стамбула сморя. Это тем более обидно, что мы хотели сравнить этот вид стем, что доводилось узреть вдвадцать первом веке. Иван специально прихватил снимки, сделанные вовремя нашей поездки вСтамбул два года назад- вдалеком будущем. Мы собирались нанять лодочника исделать фотографии стех самых точек- но, увы, погода неумолимо внесла коррективы внаши планы.
        ВКонстантинополе- все русские называют Стамбул только так инам стоит немалых трудов случайно неошибиться. ВКонстантинополе пароход стоял два дня. Заэто время мы немало успели осмотреть; паломники, вотличие отнас, предпочитали христианские «достопримечательности». Экскурсоводами им служили здешние монахи; мы же отправились наберег вдвоем, подрядив местного «гида». Обэтом надо рассказать отдельно. Стамбульские гиды- публика особая, настырная, наглая, агрессивная. Стоило понять, что кто-то нуждается вих услугах,- гиды чуть нервут будущего клиента начасти, оспаривая, кому изних достанется работа. Устраивают настоящее побоище- проклинают друг друга навсех языках, которые только слыхал Стамбул, рвут манишки иволосы изжидких (или, наоборот, окладистых) бороденок, воинственно размахивают тросточками, только что непинаются.
        Мы сВаней понаблюдали заэтим балаганом, апотом, демонстративно проигнорировав победителя, выбрали гида поспокойнее- исним отправились вгород.
        Первым, самым сильным впечатлением стали огромные своры бродячих собак- эта деталь знакома любому, кто читал описания Стамбула девятнадцатого века. Но, боже мой, какжутко они выглядят вдействительности!
        Памятники древности, которые еще неуспели выветриться изнашей туристической памяти, выглядят угнетающе: высокие византийские стены давно истаяли, подобно ледяному городку весной; кое-где еще торчат, словно гнилые зубы, остатки башен. Ворота давно заложены, вотдельных местах еще стоят стены вдва ряда. Вдоль них, всухом рву, повсюду разбиты огороды.
        Надругой день вечером пароход снялся сякоря, инаследующее утро мы уже были вДарданеллах. Архипелаг тоже непорадовал нас летним солнцем- погода стояла тихая, носырая ипромозглая. То идело накрапывал дождь. Я отнечего делать прогуливался помостику инедовольно поглядывал наострова архипелага. Где оно, синее небо ивосхитительные фиолетовые острова, вырастающие изморской дали? Вокруг все было серым ихолодным, живо напоминая обосени наБалтике. Казалось- вот-вот втуманном мареве проявятся глыбы фортов Кронштадта иунылые калоши землечерпалок, пыхтящих нафарватере…
        Так что вархипелаге свободного времени унас хватало; делать было решительно нечего, смотреть неначто. Суета иблаголепие паломников нам порядком поднадоели, апотому приходилось убивать время: мы изучали карты Сирии (и закупленные вОдессе, ите, что были закачаны напланшет) иперебирали снаряжение.
        Обэтом, пожалуй, расскажу детальнее. Отправляясь наБлижний Восток, мы запаслись солидным арсеналом; занеделю доотъезда я навестил оружейный магазин иприобрел новейшую французскую винтовку системы Лебеля- она только вэтом году была принята навооружение воФранции. Коммерческий образец заметно короче армейского- почти карабин- иотличается дорогим ореховым ложем. Солидный, полный чувства собственного достоинства приказчик долго распространялся оспециальном «целевом», штучном исполнении оружия. Я ему поверил- еще бы, затакие-то деньги! Стоила винтовка около ста восьмидесяти рублей; еще вдесять рублей обошлись кое-какие доработки. Я решил оснастить приобретение «телескопом» (так здесь называют оптический прицел); однако здешние системы, которые продемонстрировал приказчик, меня категорически неустроили.
        Приоружейном магазине имелась небольшая мастерская, где пожеланию клиента мастер может подогнать купленное оружие; делали там имелкий ремонт. Так что наследующий день я вновь зашел вмагазин господина Биткова ипопросил установить на«лебель» зубчатую планку Вивера, доставленную издвадцать первого века. Мастер согромным любопытством оглядел диковину иосведомился, подкакой телескоп предстоит приспособить сие устройство. Пришлось выложить и«телескоп»- дорогущий оптический прицел «Сваровски» срегулируемой кратностью иазотным заполнением. Мастер долго вертел его вруках, апотом, пробормотав что-то типа «аглицкая работа», взялся задело. Заказ доставили наГороховскую наследующее утро; мы сИваном специально ездили настрельбище Московского охотничьего общества, опробовали новинку иостались вполне довольны. Теперь внашем распоряжении имелось точное, мощное искорострельное оружие: таким вот винтовкам предстояло, снекоторыми доработками, прослужить еще полвека ипринять участие вобеих мировых войнах. Несколько портило впечатление отсутствие предохранителя имешкотное снаряжение магазина, новсе же восемь патронов
плюс один впатроннике иеще один налотке- серьезный аргумент посравнению сраспространенными здесь однозарядными винтовками Бердана, Гра илиШнайдера.
        Кроме винтовки, ставшей водночасье снайперской, варсенал вошел офицерский «веблей». Ваня потребовал специально длянего прихватить избудущего помповый дробовик; но, здраво рассудив, я решил поумерить аппетиты сына иприобрел там же, наНикольской, двустволку-горизонталку убойного 10-го калибра. Вмастерской ружью совершили «обрезание», превратив покупку вклассическую сицилийскую лупару[12 - Обрез охотничьего ружья сукороченными блоком стволов иприкладом. Использовалась сицилийскими пастухами длязащиты стада отволков, откуда ипроизошло название оружия (по-сицилийски lupu- «волк»). Излюбленное оружие коза ностры.]. Оружие укомплектовали сотней патронов скартечью иполусотней спулями, так что теперь Иван был достаточно грозно вооружен.
        Мы, конечно, надеялись, что пускать вход этот арсенал непридется, однако положение белых путешественников вдиких странах обязывало. Иван заодно прихватил издвадцать первого века ружейные чехлы, тактические фонари ипрочее необходимое снаряжение. Я пытался протестовать, нонедолго- уж больно тяжелой инеудобной оказалась местная амуниция. Влюбом случае современная, налипучках, универсальная тактическая кобура оказалась куда практичнее прилагавшегося кревольверу кожаного чудовища вполкило весом, тоже покакому-то недоразумению именуемого кобурой.
        Пользуясь вынужденным бездельем, мы извлекли изкофра ипочистили весь наш арсенал, атакже прочую воинскую амуницию; ясовсем было собрался упаковывать смертоносные игрушки обратно, какВане пришла вголову мысль опробовать оружие вделе. Оказывается, он видел, какдвое изпассажиров первого класса развлекались вкомпании второго помощника стрельбой почайкам; амы-то чем хуже?
        Воистину благословенна наивность инепосредственность девятнадцатого века! Я представил, вкакой приступ паники вогнала бы капитана какого-нибудь круизного лайнера просьба позволить опробовать напалубе снайперскую винтовку, револьвер иобрез двустволки! Аэтим- все нипочем: мало того что разрешение было получено тут же, так кнам приставили еще иматроса дляуслуг. Ему было велено отыскать длягоспод пассажиров сдесяток порожних ящиков, которые ипослужили мишенями. Ниокаких документах наоружие никто незаикнулся- скакой стати? Нехватало еще вмешиваться вприватные дела джентльмена, путешествующего посвоим надобностям…
        Стрельбы прошли вполне успешно; паломники взирали нанас снемым укором, нотак ничего инесказали- убогатых свои причуды.
        Помнится, когда морское путешествие только начиналось, я изнывал отнетерпения- так хотелось скорее попасть наборт парохода ивкусить прелестей морского путешествия встиле «Детей капитана Гранта». Ивпечатлений, надо признать, хватило- уже натретий день я, сразрешения одного изпомощников капитана, взобрался намарс (так называется здоровенная платформа посредине мачты). Узрев это безобразие, отец скакал попалубе, грозно орал игрозил репрессиями; помощник добродушно похохатывал ивтолковывал ему: «Ничего, пуцай малцик порезвица, ему отэтого польза будет». Экипаж судна- вообще отдельная сага: сплошь греки, уроженцы Одессы: смуглые, бородатые, неизменно веселые, они приводили отца ввосторг своим неповторимым говором. Он то идело поминал «Гамбринус», рассказы Бунина (каюсь, нечитал) ивсе просил сфотографировать его смореходами; таких кадров я нащелкал несчетное множество. Витоге разрешение сидеть намарсе было получено (при условии хорошей погоды ислабой качки), ия проводил там долгие часы. Наверх недолетали кухонные ипрочие запахи, распространяемые толпой паломников, небыли слышны визгливые молитвы
ипричитания. Кконцу второго дня я карабкался повантам (это такие веревочные лестницы побокам мачт) какзаправский морской волк, взлетая нарешетчатые площадки марсов чуть ли небыстрее привычных кэтому занятию греков.
        Матросы, посменно дежурившие наверхотуре, приняли меня каксвоего: хлопали поплечам, учили правильно называть корабельные снасти иугощали каменной твердости солеными галетами. Ая вответ делился сними леденцами «Холлс», изрядный запас которых прихватил ссобой впутешествие.
        Я обнаглел настолько, что пристраивался здесь, между небом ипалубой, спланшетом- инаходил удовольствие втом, чтобы, лежа нараскачивающемся марсе, «листать» наэкране читаные-перечитаные книги опутешествиях. Вкои-то веки я добрался идо«Моби Дика»; отец давно ибезуспешно пытался мне его подсунуть. Дома я несмог одолеть больше десятка страниц, аздесь книга пошла на«ура», ия часами валялся нарешетчатом настиле иглотал страницу застраницей. Я вочередной раз согласился сотцом: да, некоторые книги непременно надо читать набумаге: какже я жалел, что бессмертное творение Мелвилла досталось мне вэлектронном виде!
        Кстати, обумаге. Отец верен себе: каждый вечер он садится закрошечный столик вкаюте иначинает писать вбольшую клеенчатую тетрадь, приобретенную дляэтой цели еще вОдессе. Он ссамого начала заявил, что намерен, ради пущего вживания вобраз, вести путевые заметки встиле девятнадцатого века итеперь старательно выполняет этот зарок. Почерк уотца ужасный; отчаявшись разобрать что-то напервой странице, я предложил условно считать тетрадкой прихваченный ссобой «Мак-Эйр» ивести заметки в«Ворде»; отец снегодованием отверг это рацпредложение. Ну ничего, посмотрим, надолго ли его хватит.
        Так я ипросидел все плавание намарсе- иногда, разнообразия ради, делая вылазки намостик ивмашинное отделение. Пассажиров туда пускали неохотно, нодляменя итут сделали исключение. Машинное отделение меня поразило- титаническое скольжение массивных механизмов, зеркальный блеск отполированной работой стали; облитые зеленым маслом шатуны, свист пара, мельтешение вертушек регуляторов Уатта, адские отсветы вкочегарке… Стимпанк, да итолько! Все же большие машины имеют свою, особую магию, которая несравнится нисчем иным, нестоль фундаментальным…
        Новсе хорошее когда-нибудь кончается; подошло кконцу иэто морское путешествие. Позади остались стоянка вСтамбуле, дождливое марево архипелага, пальба поящикам, любезно предоставленным боцманом (я все плечо отбил, пытаясь приспособиться котдаче лупары), идолгое странствие вдоль малоазиатского берега.
        КТриполи пароход подошел утром; паломники, обитавшие втрюме, еще сночи потащили наверх свои узлы икотомки. Палубная публика тоже закопошилась, выбираясь из-под одеял инаскоро перекусывая. Мы сотцом вышли намостик еще втемноте- ипоймали волшебный момент, когда темные силуэты Ливана нагоризонте осветились первыми солнечными лучами. Я знал, что местные горы кое-где покрыты снегом; но, увидев зарозовевшие вутреннем солнце сияющие вершины, замер ввосхищении. Попалубе прокатился гул; паломники тот тут, то там опускались наколени ипринимались петь молитвы. Один изних все суетился, перебегал отодной группки богомольцев кдругой иповторял толпившимся уборта:
        - Смотрите, смотрите, ведь это Ливанския горы!
        Многие изрусских первый раз вжизни увидели горы соснежными вершинами ипотому удивлялись сильнее других; даже купцы, стоявшие снами намостике, нехотели верить, что это может быть снег. Нокогда отец извлек бинокль инаши спутники рассмотрели натемном кряже снежные полосы- изумлению ивосхищению небыло конца. Многие благоговейно обнажали головы икрестились.
        Ксеми утра пароход встал нарейде. Неуспели застопорить машины, какнас окружили арабские лодчонки; матросы орали сборта, предостерегая лодочников, ноэто неоказывало ровно никакого действия. Сирийцы демонстрировали поразительную ловкость- наволне, набыстром ходу фелюк эти камикадзе перепрыгивали содной лодчонки надругую, чудом сохраняя равновесие. Ору игаму было- хоть святых выноси. Иные карабкались поборту парохода напалубу, чтобы предложить паломникам перевезти их вЭль-Мину, порт Триполи.
        Глава 7
        Вкоторый раз уже Яша спрашивал себя- какего угораздило влезть вэту историю? Да, завлекательно. Да, загадок ничуть неменьше, чем вкнижонках просыщиков, напечатанных нажелтой дешевой бумаге,- когда-то Яша зачитывался ими взахлеб. Ну так ичто стого? Зато дело это становилось опасным- ичем дальше, тем больше. Первым звоночком стала стычка вшвейцарской припсихиатрической лечебнице. Атеперь вот еще ипогоня, закончившаяся очередным загадочным эпизодом: юный Николка вновь продемонстрировал Яше нечто невполне объяснимое. Молодой человек, разумеется, непреминул навестить проходной двор, где случился странный инцидент; кего удивлению, пропажа нашлась. Брошенный Николкой предмет закатился вугол двора, да еще ипопал подпласт отставшей штукатурки, избегнув внимания идворника ивездесущих мальчишек.
        Находка представляла собой жестяной цилиндрик черного цвета; бока его были испещрены надписями латиницей икакими-то значками. Яша разобрал знакомое слово «Pepper». Отцилиндрика иправда пахло едким перцем- когда Яков, изучая находку, нажал начерную, сделанную изнепонятного материала, крышечку, цилиндрик еле слышно зашипел итут же замолк; Яша почувствовал легкое жжение вглазах ипершение вгорле. Молодой человек закашлялся, нодобычи небросил- наоборот, старательно завернул вгрязноватый носовой платок изапихнул вкарман. Кое-что, вовсяком случае, прояснилось: вцилиндрике было что-то вроде очень тонкого перцового порошка; принажатии накрышку содержимое вылетало наружу. Яша видел, какподобным образом действуют распылители кельнской воды умодных цирюльников, изчисла тех, что держат заведения нацентральных улицах. Что ж, покрайней мере, одна загадка разрешилась- теперь Яша знал, какНиколка сумел расправиться исгимназическими хулиганами, испосланцами Ван дер Стрейкера.
        Впрочем, опасность, угрожавшая лично Яше, отэтого меньше нестановилась- может, уНиколки иимелся запас хитрых цилиндриков, ноподелиться ими стоварищем он пока неспешил. Так что, собираясь наГороховскую, Яков принял некоторые меры предосторожности- вего рукаве пряталась свинцовая гирька, прицепленная ккороткой кожаной петле, надетой назапястье. Гирьку эту он послучаю приобрел уодного лабазного сидельца истех пор часто упражнялся, разнося вщепки дощатые ящики истарые, рассохшиеся бочонки. Ноупотреблять свинчатку против всамделишнего противника Яше пока недоводилось. Авот теперь- какбы непришлось пускать импровизированный кистень вход…
        Но, несмотря ниначто, Яша несобирался бросать расследования. Слишком уж радужные перспективы открывались теперь перед выходцем иззадрипанного еврейского местечка, что впяти верстах отВинницы. Детство Яши прошло вгрязноватом, тесном, провонявшем луком домишке отца-сапожника; наострого умом мальчугана обратил внимание ребе иприсоветовал отдать Яшу вхейдер.
        НоЯша неоправдал ожиданий меламеда; мальчика неувлекло изучение хумаша[13 - ПЯТИКНИЖИЕ- вхейдере изучали древний вариант иврита, хумаш иотдельные части Талмуда. Авот русской грамоте неучили. Меламед- учитель и, какправило, содержатель хейдера.] италмудических премудростей. Водиннадцать лет спомощью дальнего родственника, державшего навинницком базаре мясную лавку, Яков поступил вгимназию ипроучился там целых два года. Потом добросердечный мясник умер, платить заобучение стало некому- семья Якова ибезтого едва сводила концы сконцами, так что его ожидала незавидная участь подмастерья усоседа-часовщика. Там Яша провел еще год, остро завидуя бывшим одноклассникам, продолжавшим бегать вгимназию.
        Мальчик нинаминуту неоставлял мечты вернуться кучебе илихотя бы сдать закурс гимназии экстерном. Осуществить эти планы помог спившийся преподаватель математики Винницкого реального училища, поляк ивольнодумец Станислав Крановский. Он дал Яше кое-какие учебники ипомогал всвободное время овладевать науками.
        Итут судьба вновь улыбнулась Яше- сосед-часовщик повозрасту отошел отдел ипродал мастерскую; мальчика же порекомендовал общему родственнику, Натану Ройзману, державшему часовую лавку негде-нибудь вКологриве, авсамой Москве! Ройзман принял винницкого племянника снеохотой, носкоро переменил мнение- молодой человек выказывал живость ума, редкую исполнительность и, главное, недюжинные таланты почасти деликатных поручений. Так что Якова необременяли часовым делом- хватало занятий вобластях, требующих его «особых» способностей. Завремя жительства вМоскве он успел составить себе некоторую репутацию; соплеменники Ройзмана все чаще ичаще обращались кстарому часовщику спросьбой прислать Якова разобраться скаким-нибудь заковыристым поручением, оказавшимся непозубам их собственным приказчикам. Яша охотно брался затакие дела, собирая понемногу деньги набудущую учебу вуниверситете; втом, что ему посилам сдать весь курс экстерном, молодой человек несомневался. Ивот теперь- служба уОлега Ивановича, возможность разом решить вопрос соплатой учебы, авкачестве довеска- разобраться взагадочной иопасной истории
пропавшего доцента Евсеина изловещего бельгийца.
        Яков неспешно зашел водвор дома Овчинниковых. Какнистранно, сегодня слежки небыло- видимо, противник зализывал раны после вчерашнего поражения. Аможет, нашли себе дела поважнее? Яков, конечно, неверил, что зловредный иностранец вот так, запросто отступит, однако факт оставался фактом: сегодня шпиков небыло.
        Незастав Николку (ведь договаривались же, что будет сидеть дома!), Яша устроился налавочке втенечке иуже приготовился кдолгому ожиданию, каквдруг водворе сделалось людно.
        Инаэтот раз Яша пропустил момент, когда устены заего спиной будто ниоткуда возникли люди. Молодой человек точно знал, что им неоткуда было там взяться. Он давно изучил двор вдоль ипоперек, пытаясь найти хоть какое-то объяснение загадочным исчезновениям Олега Ивановича иостальных; атаких исчезновений ипоявлений наглазах Якова приключилось уже сполдюжины. Вот исейчас- неизвестно откуда водворе оказался Николка. Одет мальчик был весьма необычно- безобязательной гимназической фуражки, вкурточке странного покроя, которую какраз истаскивал ссебя втот момент, когда Яша обернулся. Да ведь разве водной курточке дело! СНиколкой было еще четверо, иодного изних Яша сразу же узнал. Это был некто иной, какпропавший моряк! Яше было известно, что родственники Никонова места себе ненаходят, переживая залейтенанта,- троюродная сестра Никонова Варенька Русакова, та самая, что была вместе сСеменовыми иОвчинниковыми надостопамятном велогулянье вПетровском парке, нераз бывала вдоме наГороховской. Глаза убарышни всякий раз были красными- видно было, что она убивается осгинувшем лейтенанте; да иподруга ее, Марина, кузина
Николки, была невесела.
        Яша точно знал- последним, кто видел Никонова, был он сам и, разумеется, Олег Иванович. Яша прекрасно помнил, какоба мужчины исчезли извиду- вот здесь, вэтом самом дворе. Ион, Яков, вочередной раз прозевал момент исчезновения…
        Атеперь, значит, лейтенант нашелся? Инеодин- его сопровождали трое, два молодых человека ибарышня. Причем барышню Никонов какбы невзначай поддерживал подлокоток; та мило щебетала ислюбопытством озиралась посторонам.
        Одеты эти трое были весьма необычно. Например, наряд спутницы лейтенанта иначе какнепристойным назвать было невозможно. Набарышне была неприлично короткая юбка, атакже блузка- изткани столь легкой, что она, казалось, просвечивала, открывая взору многое изпрелестей незнакомки. Яша аж поперхнулся: втаком вольном наряде нерискнули бы выйти наулицу даже желтобилетные девицы, промышлявшие повечерам наЦветном бульваре. Нонилейтенант, ниидущий рядом Николка, нимрачный, высокий молодой человек встранного покроя сюртуке, вышагивающий заними следом, необращали навольный наряд девицы никакого внимания.
        Сзади послышался стук икакое-то сдавленное сипение. Яша обернулся- посреди двора стоял дворник Фомич итаращился напришельцев. Даже метлу уронил- настолько обалдел отневиданного зрелища. Николка тут же подскочил кФомичу и, схватив его зарукав, принялся что-то втолковывать; дворник только кивал какзаведенный, несводя взгляда спрельстительной девицы. Потом поднял свой инвентарь ипобрел кдворницкой, то идело озираясь нагостей- ану какбросятся наспину илисотворят еще чего похуже? Николка же вернулся ксвоим спутникам; Яшу он вроде бы инезаметил.
        - Пан гимназист,- невыдержал молодой человек.- Кто это… э-э-э… может, вам помочь чем? Ато я подумал…
        Николка обернулся. Он явно был раздосадован.
        - Знаешь, Яш… ты прости, уменя гости, сейчас недосуг. Может, потом зайдешь?
        - Ну почему же- недосуг?- вмешался неожиданно нашедшийся лейтенант.- Молодой человек, кажется, помощник господина Семенова? Я неошибся?
        Яков торопливо кивнул.
        - Тогда, может быть, вы неоткажете имне внекотором содействии?- продолжал Никонов.- Видите ли, мои друзья только что прибыли вМоскву и… какбы это сказать… одеты несколько непомоде. Я намерен посетить несколько магазинов готового платья, однако одному мне будет несколько неудобно. Могу я навас рассчитывать?
        Яша сготовностью закивал. Девица синтересом посмотрела наНиконова- вее глазах так ичитался вопрос: «Ну-ка, милый мой, что ты там затеял?»
        - Нокакже…- растерялся Николка.- Авпрочем, ладно, господин лейтенант. Пойдемте вквартиру кгосподину Семенову, уменя ключ есть. Аты, Яков, пока подожди водворе, мы сейчас…
        Скрипнула дверь, игости затопали вверх полестнице. АЯша, какибыло велено, остался водворе- гадать, что еще приготовила ему сыщицкая судьба…
        Глава 8
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Два дня вдороге вымотали нас совершенно. Палящая жара, непроницаемая завеса пыли, висящая надкараваном паломников, псалмы, толчея налюбой остановке. Ауж ослы! Кажется, более зловредных созданий вмире несыскать. Ослов мы наняли еще вТриполи, когда караван вМаалюлю только готовился котправлению. Основная масса паломников собиралась идти пешком; дляпоклажи вскладчину нанимали тарантасы наогромных колесах, запряженные ослами. Кто побогаче, искал ослов дляезды верхом. Скорости такой способ передвижения неприбавлял; однако же давал возможность двигаться внекотором отдалении отосновной группы, раньше нее прибывать кудобным местам длястоянок и, отдохнув, трогаться впуть, когда пешие паломники только-только подтягивались кместу вожделенного привала. Вместе сослом здесь принято было брать проводника-мукари; обыкновенно это молодой человек лет двадцати, изместных арабов. Все мукари состоят, кажется, вродстве друг сдругом. Любой изних знает сдесяток слов по-русски; всякого русского мужчину они называют Иваном, женщину- Марией. Ваня поначалу дергался, когда любой встречный араб обращался кнему поимени, нопотом
привык иперестал обращать наэто внимание.
        Ослов решили нанять ибратья купцы, атакже несколько состоятельных паломников-старообрядцев. Узнав обэтом, арабы пригнали множество животных. Все они были очень мелкие, ссильно потертыми боками, скровавыми подтеками нашее. Я выбрал пару животных пободрее свиду, сболее-менее сносной сбруей изверевок. Арабы кругом кричали, перебивая друг друга, пытались что-то непонятное втолковать.
        Покупка состоялась; пора было садиться вседла. Паломники, изсамых робких, взгромождались дляэтого накамень; Ваня, узрев сию картину, тут же иронично хмыкнул: «Сажальный камень»,- иловко вскочил насвоего росинанта. Забрался ия; неуспел еще освоиться вседле, какскотина рванулась всторону ибросилась бежать совсех копыт. Я едва-едва удержался; арабы бежали сзади икричали: «Хорош! Хорош!» Оказывается, осла нарочно кольнули шилом сзади, чтобы он проявил такую прыть.
        Шило заменяло местным наездникам ишпоры, ихлыст, ипрочие премудрости верховой езды; оттого шеи животных были вкровавых потеках- следах бесчисленных уколов шилом. Попытки обращаться сослом какснормальной лошадью крезультату непривели. Подлая тварь то идело норовила встать посреди пыльной дороги; навсякие попытки стронуть ее сместа принималась хрипло орать. Пришлось скрепя сердце прибегать кшилу- этот язык серые скоты понимали.
        Кое-кто из«верховых» паломников решился обзавестись бедуинским платьем удивительно простого покроя. Верхний плащ, или, по-арабски, аба- это две прямоугольные полки, пришитые кквадратному куску полосатой материи сбоков исверху. Нирукавов, ниворотника, никарманов, нипетель, нипуговиц. Только верхние углы плаща незашиты, чтобы воставленные отверстия можно было просунуть руки. Штаны тоже своеобразного покроя. Сшивают два прямоугольных куска бумажной материи сбоков иснизу, так что получается мешок, неглубокий, ноочень широкий. Внизу поуглам оставлены несшитые места дляступней, аверхний край мешка стягивается шнуром около талии. Головной убор, иликуфия, опять-таки представляет собой простой квадратный платок, стянутый вокруг головы шерстяным жгутом. Только кумбаз (род халата илиподрясника) кроится несколько вталию, срукавами, скарманами инаподкладке. Кумбаз стягивают пестрым кушаком. Наноги обычно обувают красные сафьяновые туфли свыступающей покраям подошвой- длязащиты ног накаменистой почве. Мы попробовали надеть туфли ипризнали, что дляпутешествия поместным дорогам эта обувь удивительно удобна.
        Всю нашу немалую поклажу сложили вотдельный тарантас; цепочка этих неуклюжих экипажей следовала заослиной кавалькадой, так что мы вовсякое время нетеряли своего имущества извиду. Нелишняя предосторожность: если назойливость местных арабов иуступает какому-то иному их качеству, то разве что вороватости.
        Кконцу подошел второй день путешествия скараваном паломников. Мы сдесятком спутников уже заняли пару хибар, выглядевших приличнее других, иустроились наночлег; голова процессии пеших паломников только-только втягивалась вселение. Нежелая оказаться ввечерней суете богомольцев, мы сИваном решились прогуляться поокрестностям; двое изнаших спутников-старообрядцев вызвались составить нам компанию. Каково же было наше удивление, когда захолмиком, наокраине селения обнаружились две палатки санглийским флагом надними. Встороне стояло несколько прекрасных лошадей имулов. Около них суетливо хлопотали арабы. Два высоких англичанина ссигарами взубах вышли изпалатки; заметив подходящий караван, они наминуту скрылись иопять вышли сфотографическим аппаратом.
        Мы подошли кним изаговорили. Англичане, услышав звуки родного языка, поначалу смотрели нанас несколько недоуменно; но, стоило нам представиться американцами, живущими вРоссии, каклед отчуждения был сломан. Англичане оказались туристами: они передвигались большой кавалькадой, напрекрасных лошадях, всопровождении почтенной дамы вмаленькой каретке наносилках, напоминающей китайский паланкин. Норазница втом, что носилки несли нелюди, адва мула впереди ипозади каретки. Господа просвещенные мореплаватели путешествовали скомфортом инезависимостью, составлявшими разительный контраст скараваном паломников. Какоказалось, они странствовали отсамого Иерусалима; устроителем тура выступала контора всесветного «Кука»[14 - Первое вистории туристическое агентство «Томас Кук исын» открыто в1841г. Томасом Куком, фактически изобретателем организованного туризма.], вкоторой можно получить все удобства дляпутешествий поСирии. Однако это было доступно только длябогатых людей. Услышав обэтом, мы сВаней переглянулись- вот что значит неосведомленность! Узнай мы отакой конторе вМоскве- уж конечно постарались бы отыскать
представительство компании «Кук» иприбегнуть кее услугам. Нотеперь было поздно- всирийской глуши туристического агента днем согнем ненайти. Аопыт англичан следовало творчески переосмыслить.
        Заспиной унас бурчали паломники-старообрядцы.
        - Это изкакого же народа они будут?- спрашивал один другого.
        - Англичане, вот те, что сбурами все время воюют.
        - Так чего же эти гуляют, когда уних война?
        - Да ведь они сами невоюют: уних войско наемное. Богатый народ! Денежки чего несделают: вот они тут видишь какпутешествуют, авАфрике заних сражается всякий пришлый люд. Мечтают весь мир завоевать через свои богачества.
        - Кая польза человеку, «аще приобрящет мир весь, иотщетит душу свою»?- сукором произнес собеседник.
        Второй старообрядец ничего наэто несказал- видимо, вопрос был риторическим.
        Вобщем, было решено избавиться отишаков ипересесть наболее благородных животных. Вконце концов, чем мы хуже гордых бриттов? Хватит снас прелестей паломничьего быта!
        Ближе кночи вселение, где остановился караван, явился отряд вооруженных бедуинов. Признаться, меня пробрало- эти ребята выглядели так, будто вышли изфильма «Лоуренс Аравийский». Нехватало только верблюдов- все поголовно были налошадях, причем многие имели еще изаводных.
        Бедуины бесцеремонно расположились наглавной площади, расшугав безответных паломников; лишь стемнело, эти муджахеддины устроили свои пляски- снепременным размахиванием оружием игортанными воплями. Нехватало пальбы ввоздух, но, видимо, боеприпасы здесь были чересчур дороги. Так что ограничились тем, что потрясали карамультуками да лязгали клинками сабель.
        Уних отец исторговал двух кобыл- пришлось перебрать голов восемь, прежде чем удалось выбрать лошадей поспокойнее. Против ожидания, бедуины расстались сними легко; правда, торговались они счисто восточным упоением и, по-моему, излюбви кчистому искусству- выигрыш их составил витоге ничтожную сумму. Вместе сдвумя верховыми удалось приобрести еще идобронравную лошадку подвьюки; впрочем, вся наша поклажа вних все одно неразместилась бы. Отец решил иэту проблему- побродив постановищам богомольцев, он сыскал двоих монахов откуда-то изЯрославской губернии, вконец измученных тяготами пешего пути. Этим божьим людям ипрепоручили заботы онашем обозе. Монахи должны были вместо нас следовать сгруппой состоятельных паломников верхом нанаших бывших ослах; еще один осел влице нашего мукари тоже оставался приних. Дляверности монахи были поощрены десятью рублями надвоих. Было условлено, что мы заберем тарантас поприбытии вМаалюлю, апока- нас ждали четыре дня пути верхами, покараванной тропе. Паломникам же предстояло провести вдороге никак неменее полутора недель. Впротертые додыр ковровые вьюки, прилагавшиеся
ккупленным скотинкам, мы увязали самое необходимое- попаре смен белья, кое-что изодежды, палатку, бивачное имущество, продовольствие. Вчисле прочего имелись икожаные бурдюки; мы, однако, нерискнули набирать туда воду дляпитья, удовлетворившись тщательно задекорированными мешковиной пластиковыми канистрами.
        Небыло забыто иоружие; отец пристегнул кседлу чехол с«лебелем» иповесил напояс револьвер. Я же пристроил поперек седла лупару, обвешавшись патронташами, какреволюционный матрос пулеметными лентами. «Галан» прятался вовьюке: можно было легко вытащить револьвер, засунув руку подклапан иззасаленной ковровой ткани.
        Отец настоял натом, чтобы надеть броники; пришлось уступить, хотя я ибезтого обливался потом. Жилет снавешанными кармашками разгрузки я нацепил прямо насетчатую майку, новсе равно раздражал он неимоверно иктому же мешал сидеть вседле, особенно нарыси. Арабы ездили безшпор; вместе скобылой мне досталась разукрашенная медными чеканными пластинами плетка, накоторую скотинка покосилась снескрываемой неприязнью.
        Первый же день верхового путешествия ознаменовался неприятным инцидентом. Мы проезжали через крошечный грязноватый городок; он стоял точно напаломническом тракте, однако мукари прирасставании несоветовал внем задерживаться; внятных объяснений, впрочем, непоследовало, так что отец решил все же сделать там привал инапоить лошадей.
        Есть такая арабская пословица: «Иногда иосел ревет ненапрасно». Зря мы непослушались проводника! Стоило сойти сседел наплощади возле колодца, какмы были атакованы ордой грязных вопящих гоблинов. Агрессоры швырялись камнями, один изкоторых чувствительно угодил мне вплечо, незащищенное броником. Другой заехал между ушами кобыле, да так, что та встала надыбы, едва необорвав повод.
        Гоблины оказались арабскими детьми; отец махнул наних плеткой, ноте лишь ретировались заизгородь ипродолжили бомбардировку оттуда; наэтот раз мне чуть ли невфизиономию прилетел катыш ослиного помета. Тогда отец вытащил револьвер ипальнул ввоздух- юные ваххабиты разом прыснули встороны. Ушибленное плечо горело, навозная блямба нагруди воняла, ия кровожадно мечтал отом, чтобы разрядить вслед мелким поганцам оба ствола моей лупары.
        Минут через пять, когда мы все же принялись поить своих скотов, кколодцу явился местный патриарх- сириец неопределенно-почтенного возраста, сдлиннейшей библейской бородой. Тут ивыяснились причины этой микроинтифады: оказалось, вовремя недавней войны городок выставил отсебя целую роту, иизнее будто бы невернулось домой ниодного человека. Стех пор жители городка немогут равнодушно видеть русских. Паломники, обычно плохо подчиняющиеся дисциплине впути, проходя через это селение, идут плотной толпой; начальник каравана икавасы беспокойно разъезжают взад-вперед, поскольку опасения всамом деле серьезны- русские богомольцы нераз подвергались здесь нападениям. Вежливый дед усиленно рекомендовал нам незадерживаться; отец внял, ивскоре мы покинули негостеприимный городишко. Лошади шли нарысях; несовершеннолетние террористы орали что-то из-за изгородей иопять пытались кидаться камнями, ноиздали, так какпомнили оревольвере. Это прибавило нам уверенности всебе, ноя все равно неубирал ладони сшейки приклада лупары…
        Отъехав напару километров, мы перешли нашаг; отец спрятал оружие (до того он все время держал «веблей» вруке, так чтобы его было хорошо видно состороны), исоблегчением заявил: «Ну вот, мы попали вбиблейскую историю».
        Я хохмы непонял; тогда он пересказал эпизод изПисания- одетях, бросавших камнями впророка Елисея. Если верить Библии, сопливым муджахеддинам сильно неповезло- напризыв изобиженного старца «вышли две медведицы излеса ирастерзали изних сорок два ребенка»[15 - Четвертая книга Царств, гл. 4.]. Мне это понравилось- авот нехрен трогать мирных путешественников! Увы, занеимением такой группы поддержки, нам приходилось впредь рассчитывать лишь наогнестрел. Воистину «добрым словом иревольвером добьешься куда больше, чем одним только добрым словом»…
        Часы лениво утекали, изанеспешной дорожной беседой мы оба прозевали пыльное облачко, возникшее нагребне холма…
        Глава 9
        - Ну вот, пора нам ирасставаться, друзья,- мягко произнес Никонов.- Еще раз огромное спасибо зато, что недали мне пропасть.
        Гости избудущего невесело молчали. Вечерело; наМоскву накатывались сумерки. Вуглах комнаты притаились тени; нежелая возиться сприкрученным навремя отсутствия законных хозяев газовым краном, решили обойтись свечами. Николка сидел возле остывшего самовара, Ольга, стоя уокна, глядела наулицу; ее тонкие пальцы нервно терзали платок. Девушка нестала переодеваться- наней все еще было то платье, вкотором она гуляла сегодня поМоскве; то самое, которое несколько часов назад Никонов сЯшей принесли изВерхних рядов. Однако же восторги какпоповоду обновки, так ипоповоду самой прогулки давно утихли; деревянная спина, заострившиеся плечи Ольги ясно давали понять, что девушка едва сдерживает отнюдь нерадостные эмоции…
        Ее спутники сидели застолом, напротив Николки. Роман рассеянно перебирал приобретенные влавке открытки свидами Москвы; второй, высокий, длинноволосый, слегка сутулый- Геннадий, кажется?- сбезразличным видом рассматривал обстановку гостиной, делая вид, будто происходящее его ничуть некасается.
        - Ну что, друзья… Пришло, наверное, время попрощаться? Никол, небудешь ли ты так любезен…
        Ольга недождалась, когда лейтенант договорит. Она резко повернулась и, держа платок углаз, прошла вприхожую; хлопнула дверь. Лейтенант, заметно смутившись, чуть ли небегом устремился задевушкой. Роман собрал открытки ваккуратную стопку иподнялся из-за стола. Геннадий по-прежнему продолжал изучать секретер.
        Вновь хлопнула дверь; огоньки нафитилях заплясали откороткого сквозняка. Геннадий оторвался наконец отсозерцания мебели иподошел кНиколке, который одну задругой задувал свечи.
        - Пожалуй, пора инам, юноша?- Голос Геннадия был мягок дочрезвычайности.
        Николка мельком подумал, что именно он, извсех встреченных им вбудущем, более всего походит наобитателей 1886года. Форменный студенческий сюртук делал Геннадия почти неотличимым отиных обитателей дома Овчинниковых. Казалось, нехватает только форменных пуговиц ифуражки смолоточками вобрамлении оловянного венка- ивсе, готовый студент Императорского технического училища.
        - Вы, Николай, пожалели бы, что ли, эту трогательную парочку,- продолжал тем временем гость.- Понимаете, какая штука- куда там Шекспиру! Прикипели друг кдругу, атеперь между ними- препятствие похлеще любых Монтекки иКапулетти. Страшно сказать, сто двадцать восемь лет!..- Геннадий сокрушенно покачал головой.
        - Что ж, однако, пойдемте? Ато Ольга там, водворе, еще ивслезы ударится, незачем соседей смущать…- сказал Николка. Заперев дверь, он вслед заГеннадием спустился водвор.
        Ольга подчеркнуто держалась встороне отбрата иНиконова. Было видно, что лейтенант хочет подойти кдевушке, нонеловкость ситуации его удерживает. Николка, внутренне скривившись отнеудобства, заторопился:
        - Ладно, господа, пойдемте поскорее, пока водворе никого…
        Иопять Яша неуловил, куда делись Николка иего гости! Они будто растворились встене дома. Глаз умолодого человека некстати зачесался, апотому сам момент исчезновения он упустил. Стоило намгновение отвести взгляд- ипятеро людей, только что стоявших вдюжине шагов отЯши (он устроился втемном уголке близ дворницкой, дожидаясь, когда невесть откуда явившийся лейтенант иего странные гости покинут квартиру Семеновых),- пропали, будто ввоздухе растворились! Молодой человек растерянно обозревал двор, хотя, признаться, ожидал чего-то подобного…
        - Свят-свят-свят,- забормотало сзади.
        Яша обернулся. Дворник стоял, вцепившись вметлу, имелко крестился. Вид унего был ошарашенным.
        - Да куды же господа-то подевались? Что же деется-то, господи? Пойти барину рассказать…
        ИФомич заторопился кчерной лестнице, ведущей вкухню Овчинниковых.
        - Погоди, Фомич, неторопись,- окликнул Яков. Дворник сразу же замер наместе.- Ненадо бы тебе ходить кВасилю Петровичу. Ну что ты ему скажешь? Что люди прямо водворе рассеялись, кактуман? Ичто он подумает? Добро бы ты хоть выпимши был, ато ведь трезв аки стеклышко…
        Фомич ожесточенно поскреб пятерней взатылке.
        - Да ить ия смекаю… Небось решит барин, что я умом тронулся… акому нужен дворник, который безума? Аты-то все сам ясно видел? Ну какгоспода ввоздусях растаяли?
        Яша пожал плечами.
        - То ли видел, то ли нет- я исам, Фомич, непойму. Одно только знаю- ненашего ума это дело.
        - Нет, тут надо все хорошенько обкумекать,- помотал головой дворник.- Пойду-ка я пока, аты присмотри тут…
        Инетвердой походкой направился вдворницкую.
        Яша обернулся иедва удержался наногах- через двор вновь шли Николка слейтенантом. Одни- трех других гостей, девушки идвух молодых людей, сними небыло. Дойдя доподворотни, пришельцы остановились; офицер что-то говорил мальчику; тот торопливо кивал, нетерпеливо озираясь наокна второго этажа. Никонов подал собеседнику руку- гимназист пожал ее и, какпоказалось Яше, что-то передал лейтенанту. Тот кивнул- ивышел наГороховскую…
        Никонов шагал поПокровскому бульвару. Лейтенанта мутило отстыда. Он вспоминал ясные глаза Николки; то, какмальчик, застенчиво заглянув влицо моряку, протянул ему драгоценную бусинку: «Возьмите, вам нужно, вас Ольга ждет…»
        Если бы совсем недавно Никонову сказали, что тот примет участие встоль недостойном лицедействе, он незадумываясь хлестнул бы наглеца пощеке. Апотом слегким сердцем принял вызов- ипостарался бы непромахнуться. Разыграть спектакль, доотвращения похожий наэпизод избульварных романов, столь любимых барышнями нежного возраста… Да, кузина Варя оценила бы его актерские способности!
        Никонов скривился ототвращения ксебе. Николка, конечно, инезаподозрил, что чувствительная сцена, разыгранная вгостиной,- недостойная клоунада, сцелью выманить унего заветный шарик отчеток. Новедь илейтенант отнюдь несразу осознал, что происходит ивчем его вынуждают участвовать! Да, Никонов считал себя обязанным новым друзьям; вконце концов, они насамом деле спасли его отсерьезных неприятностей. Понимал лейтенант ито, какважно заполучить ключик отдвери между веками; ночтобы его использовали вот так, втемную…
        Вдохновителем плана был Геннадий- он, казалось, вообще непроявлял никаких эмоций, мгновенно выдавая решения подобно счетным машинам потомков. Рома ничего непонимал иневмешивался; Ольге же происходящее откровенно ненравилось; тем более что она выказывала кморяку благосклонность, атот вполне ее разделял. Иэто было тем более отвратительно- вугоду чужому замыслу согласился превратить вбалаган то искреннее и, он был уверен, взаимное чувство, которое уже возникло между ним идевушкой.
        Этому гнусному лицедейству небыло бы никакого оправдания, если бы нето, что Никонов успел узнать завремя своего недолгого пребывания вбудущем. Он проглатывал книги, которые приносил Геннадий; читал доголовной боли, допотери ориентации впространстве, струдом привыкая кчужой орфографии, кнепривычному стилю, путаясь вдатах иназваниях. Апотом искал подтверждения прочитанному вобрывках увиденных телепередач, вразговорах, которые велись вкратких промежутках между дежурствами умонитора ипросмотрами записей видеокамер наГороховской.
        Прежде всего он набросился срасспросами наОльгу сРоманом. Какживут люди вих времени? Кто правит Россией? Какизменился мир заэти сто тридцать лет? Никонов судивлением обнаружил, что молодые люди плохо знакомы систорией своей страны. Налюбой изего вопросов Ольга иРоман отвечали по-разному, путались, сбивались, поправлялись… Впрочем, отом, какустроен их мир, они рассказывали очень подробно, нобольшинства изсказанного Никонов непонимал. Ато немногое, что удавалось понять, вгоняло его воторопь.
        Бомба, способная превратить вруины целый город? Инеодин, асразу много? Анесколько бомб могут опустошить целую страну? Ах, ракеты… Изапускают их сдругого континента? Какие Штаты? Те, которые североамериканские? Да ведь им только сМексикой воевать! Скакой стати- сильнейшая держава мира? Иустраивает военный переворот наУкраине? Значит, теперь принято говорить не«на» а«в»? Что??Украина иРоссия- разные государства? АПольша? ИФинляндия сЭстляндией тоже? Как, иБелая Русь? Что, Украина иРоссия собираются воевать??Какой еще Израиль? Евреи что, тоже заРоссию? Что??Их армия- одна излучших вмире?! Вновь Масада?[16 - Древняя крепость уюго-западного побережья Мертвого моря, вИзраиле. Прославилась упорной обороной против римлян вовремя Иудейской войны в67-70гг. н.э.] Ах, Моссад[17 - Ведомство разведки испециальных задач, политическая разведка Израиля.]… некрепость, аразведка? Иженщины тоже воюют? Что, исодомиты? Ах, только вАмерике… Как- парад? Точно парад, анепубличная порка? Где? Вцентре города? Еще ибунты негров иарабов? НевАлжире, невСудане, авЛОНДОНЕ??Как- нет Британской империи? Акуда она делась? Ах,
сателлит Америки… Что? Китай- второе помощи государство вмире? АвАравии король арабов торгует нефтью? Что, здесь тоже террористы? Значит, нестуденты стреляют вгубернаторов, аженщины-самоубийцы взрывают вокзалы, полные мирных обывателей? Война наКавказе? ДОСИХ ПОР?!.
        Ксчастью, Геннадий, скоторым Ольга познакомила Никонова наследующий день после его бегства отСеменова, оказался человеком более знающим. Он обстоятельно отвечал навопросы лейтенанта, мгновенно находил вудивительном устройстве подназванием «ноутбук» нужные тексты, фотографии идаже фильмы. Узнав оботкрытке сброненосцем, скоторой все, собственно, иначалось, Геннадий дал моряку самые подробные пояснения- итот весь вечер потрясенно слушал обесславной гибели Первой Тихоокеанской эскадры, онеслыханном позоре Цусимы, ояпонских флагах намачтах балтийских броненосцев. Это причиняло лейтенанту почти физическое страдание, ноГеннадий немедленно поспешил его утешить. Оказывается, потомки создали своеобразный литературный жанр, почти что науку- «альтернативную историю». Иэта наука учит, что можно, пользуясь знанием отом, что должно произойти, недопустить этих событий, заставив их развиваться внужном ключе.
        - Досих пор АИ была чисто умозрительной дисциплиной,- говорил молодой человек.- Нотеперь возникла уникальная возможность проникнуть впрошлое, азначит, изменить ход истории. То, что было недавно интеллектуальной забавой, становится руководством кдействию, способом отвести отРоссии призраки грядущих катастроф!
        Никонов, морской офицер исотрудник Научного комитета приАдмиралтействе, конечно, оценил перспективу- исголовой ушел впоиски нужной информации. Ипрежде всего- справочников, книг, статей поистории флота. ИГеннадий искал вместе сним, упорно повторяя- все это, вся история вего, Никонова, мире еще несостоялась; надо воспользоваться знаниями будущего исделать так, чтобы Андреевский флаг гордо развевался надокеанами- назависть изнамени свосходящим солнцем, извездно-полосатому полотнищу крепнущего североамериканского хищника, идаже гордому «Юнион Джеку». Адляэтого нужна самая малость- научиться проникать впрошлое ивозвращаться оттуда. Задача невероятная- если незнать, что кто-то уже сделал это ипродолжает делать прямо сейчас.
        Что ж… способ нашелся- хотя исомнительный сморальной точки зрения. Нонадругой чаше весов были волны, захлестывающие палубу «Графа Суворова», беззвучные вопли «ослябинцев», погибающих вжелезной ловушке, бомбы крупповских мортир, рушащиеся накорабли вгавани Порт-Артура. Когда речь идет отакой цене- приходится закрыть глаза нато, что прииных обстоятельствах сам отверг бы снегодованием…
        Оставался Николка. Лейтенант пытался внушить себе: мальчик- сын морского офицера, араз сделанное сослужит добрую службу отцу, то это, возможно, вкакой-то мере извиняет гнусность, совершенную поотношению ксыну. Тот, конечно, поймет- когда узнает. Неможет непонять…
        Запоздало подумалось: может быть, следовало поддаться естественному первому порыву ипопросить Николку опомощи? Новедь гость избудущего наверняка предупредил его отом, сколь важно хранить все втайне! Иначе, конечно, ибыть немогло, убеждал себя лейтенант, понимая вглубине души, что насамом деле ищет оправдания длясвоих весьма неблаговидных поступков.
        Да иктому же- он вновь поморщился- мальчик, кажется, пришел вбудущее запомощью? И, конечно, обэтом все забыли- еще бы, завеликими-то целями! Да исам Николка, обрадованный встречей сНиконовым, думать забыл освоих бедах. Азря, между прочим,- судя повсему, эти события (мальчик успел рассказать иослежке задомом, иопохождениях Яши, иостычке спосланцами бельгийца) так илииначе связаны стайной портала. Что ж, вовсяком случае, теперь можно оказать пареньку помощь- итем самым хоть как-то искупить свои провинности перед ним…
        Глава 10
        Вж-ж-ж-бац! Пуля визгнула надсамой головой ишлепнула встену. Ваня инстинктивно сжался, прячась завыщербленной саманной перегородкой,- другая пуля выбила фонтанчик пыли напротив того места, где только что была его макушка. Мальчик шарахнулся назад инеглядя выпалил вокно изобоих стволов лупары. Отдача тяжко ударила владони- он даже невскинул ружье-обрубок кплечу, авыстрелил срук, наудачу.
        И, похоже, попал- заокном взвыли гортанными голосами наарабском, неистово заржала лошадь. Аможет, инет- ипроклятые гопники вдраных арафатках так выражают возмущение тем, что строптивые белые несидят смирно, ожидая, когда их, какполагается, ограбят иприрежут, асмеют еще иотстреливаться!
        Голоса стихли- изокна доносился лишь удаляющийся конский топот. Похоже, всадники так инерискнули спешиться иподойти вплотную когрызающемуся свинцом полуразвалившемуся строению- бог знает, сколько лет, ато ивеков оно жарится вот тут, подяростным сирийским солнцем!- авочередной, непонятно какой уже посчету, раз пронеслись мимо, наскаку постреляв изсвоих карамультуков. Весьма метко, надо признать, постреляв- Ваня чудом избежал пули, аведь стрелки неслись вовесь опор, вклубах пыли ипеска, да ипалили, надо полагать, навскидку.
        Заспиной опять грохнул отцовский «лебель». Ваня повернулся. Олег Иванович пристроился упротивоположной стены иторопливо набивал магазин винтовки патронами- оптический прицел мешал, иотец что-то раздраженно прошипел сквозь зубы. Грохот копыт вновь ударил поушам, наэтот раз- спротивоположной стороны; Олег Иванович, торопливо отставив винтовку, несколько раз подряд, нецелясь, выстрелил вокошко изревольвера. Ваня клацнул стволами ивскинул приклад-коротышку кплечу: вот сейчас всадники пролетят мимо дома ипокажутся сего стороны, итогда-то…
        Они ипоказались: три бедуина насерых, какнаподбор, кобылах колено кколену влетели вполе зрения стрелка- все трое набешеном аллюре уходили прочь. Правый всадник неловко свешивался сседла, одной рукой хватаясь загриву; сосед тянулся кнему, пытаясь удержать повод, выпавший изрук пострадавшего собрата. Третий ловко крутанулся вседле ивыстрелил изружья- свытянутой руки, каккрасноармеец вфильмах про«Неуловимых». Пуля, видимо, непопала даже вдом- вовсяком случае, Ваня неуслышал треска, скоторым смертоносный кусочек свинца входит вкирпичи изсушенной насолнце глины пополам сверблюжьим навозом.
        Однако же дело свое араб сделал- мальчик невольно отшатнулся, иответный дуплет, посланный вслед улетающей накарьере троице, пропал впустую. Хотя- нет, несовсем: два-три свинцовых шарика издвух снопов картечи, видимо, все же зацепили крайнего коня; тот шарахнулся всторону, всадник извернулся вседле, дернув насебя повод коня подстреленного собрата,- иконь послушно прянул заним, выбрасывая хозяина изседла. Третий араб, тот, что только что стрелял навскидку, резко осадил лошадь исвесился сседла, пытаясь подхватить сземли подраненного товарища. Тот неуклюже встал и, держась забок рукой, другой слепо шарил перед собой. Ваня мазнул рукой попоясу- вгнездах патронташа было пусто. Тогда мальчик отшвырнул лупару ирванул из-за ремня «галан». Бах-бах-бах!- творение французских оружейников запрыгало вруке. Поздно- налетчики уже уходили вдаль вклубах пыли. Причем подраненный араб сидел заспиной своего спасителя, вцепившись, чтобы неупасть, тому вкушак…
        Олег Иванович несразу заметил преследователей. Уж слишком безмятежно протекало путешествие- если несчитать мелочей типа враждебной деревни да общей, привычной уже неустроенности быта. Икогда заспиной раздался нарастающий грохот копыт, он обернулся, неожидая, вобщем, ничего дурного- мало ли кому приспичило прокатиться светерком пооживленному тракту! Потом, вспоминая этот эпизод, Олег Иванович признавался себе: если бы упреследователей хватило ума нескакать вовесь опор, размахивая оружием, иневопить, они могли бы неспешно догнать путешественников инапасть внезапно- итогда спасти их несмогло бы уже никакое чудо. Ноарабы есть арабы. Поняв, что обнаружены, бедуины хором завопили, дали нестройный залп ввоздух ипришпорили своих скакунов. Ездили верхом разбойники отлично; уйти отних напустой дороге нечего было идумать. Путешественников вновь выручил тактический гений ближневосточных воителей, «удачно» выбравших место длянападения: недалеко отдороги, нахолмике, высилась полуразвалившаяся хибара изобычного дляздешних мест обожженного насолнце кирпича. Туда иметнулись отец ссыном- иуспели все же добраться
доспасительных стен раньше распаленных погоней бедуинов.
        Олег Иванович слетел сседла, выдергивая изчехла винтовку. Клацнул затвор- инавстречу накатывающимся всадникам торопливо застучал «лебель». Те явно неожидали отпора- хоть пули незадели ниодного избедуинов, они сразу же отхлынули назад. Всего Олег Иванович насчитал десятка полтора всадников вживописном тряпье иплатках-арафатках (бог знает, какони насамом деле называются). Половина бандитов потрясала саблями, вруках остальных были разномастные ружья- иэти ружья немедленно выпалили всторону путешественников. Именно что всторону- разгоряченные скачкой арабы несумели попасть даже вкирпичную развалину.
        Навстречу сдвоенно ухнула лупара- Ваня кое-как привязал лошадей ивступил вбой. Олег Иванович покосился насына- глаза мальчика горели, он неуспел нииспугаться, ниосознать, какпаршиво обстоят дела. ДляИвана все это пока еще приключение.
        Адела иправда складывались отнюдь нерадужно. Встретив сопротивление, бедуины явно несобирались отступать. Олег Иванович узнал этих «барсов пустыни»- те самые обвешанные оружием оборванцы, укоторых они недавно покупали лошадей. Он вспомнил, какой алчностью горели глаза арабов, когда он рассчитывался запокупку,- только приписал этот блеск радости послучаю удачной сделки. Ате, выходит, решили довести торговую операцию доконца, какони это понимали. Всамом деле скакой стати, получив сзаезжих лохов деньги, еще илошадей им оставлять? Азаодно- иостальное их имущество? Нет, недлятого Аллах сделал бедуинов хозяевами этих пустынных земель.
        Вобщем, путешественники попали внастоящую осаду. Осознав, что добыча вооружена (во время странствий скараваном паломников Олег Иванович ссыном избегали демонстрировать свой арсенал), разбойники отошли набезопасное расстояние иоттуда вяло постреливали поразвалине, вкоторой засели их будущие жертвы. Безвидимого, впрочем, успеха- после того какпули французской винтовки цвиркнули вопасной близости отбедуинов, те немедленно увеличили расстояние вдвое, анатакой дистанции древние карамультуки непозволяли попасть даже вцель размером сдом. Олег Иванович воптику хорошо видел нападавших и, пожалуй, вполне мог бы подстрелить пару-тройку изних, нокаждый раз уводил прицел всторону, ограничившись подраненными лошадьми. Дело было отнюдь невнеуместном вэтой ситуации гуманизме: он догадывался, что стоит всерьез завалить хотя бы одного бедуина, иего соплеменники (а может, иродственники, кто их знает) кинутся мстить всерьез, небоясь пуль инесчитаясь спотерями. Восток- дело тонкое, это сейчас они крутятся вдалеке, понапрасну изводя порох иподбадривая друг друга воинственными гортанными воплями,- авот если кого-то
изних ивправду убить… Так что Олег Иванович неспешно постреливал победуинам, стараясь держать их вотдалении. Иван благоразумно невмешивался- натакой дистанции картечь изего обреза вряд ли бы даже долетела допротивника. Несколько раз арабы бросались ватаку- группки всадников потрое-четверо вовесь опор проносились мимо хибары, оглашая пустынный воздух воплями ипальбой. Вовремя последнего наскока один избедуинов ухитрился словить пулю ипокатился подкопыта лошади- впрочем, тут же поднялся исумел даже запрыгнуть вседло. Олег Иванович машинально отметил- конь раненого неулетел вперед, вслед заостальными, азамер каквкопанный, ожидая своего невезучего хозяина; похоже, то, что писали вего время обарабских наездниках иих лошадях, оказалось правдой.
        Вобщем, действия окончательно перешли впозиционную фазу. Видимо, арабы, несобираясь упускать жирную добычу, намеревались дождаться, когда укяфиров[18 - НЕВЕРНЫЙ- висламе человек, неверующий вАллаха имиссию пророка Мохаммеда.] закончатся боеприпасы,- аОлег Иванович всвою очередь прикидывал, когда наконец конные кавасы, едущие вголове каравана, услышат вдалеке перестрелку иудосужатся проверить, вчем дело. Итогда бедуинам придется убираться несолоно хлебавши- местные племена, расселившиеся вдоль тракта, жили засчет паломников инипочем непотерпели бы чужаков всвоем огороде.
        Беда была водном: путешественники, желая проделать какможно больший путь дополуденной жары, отправились вдорогу слишком рано- иуспели проехать изрядное расстояние. Олег Иванович припоминал селение, где их встретили камнями: одна надежда нато, что паломники постараются поскорее миновать негостеприимное местечко инестанут задерживаться надневной привал. Тогда, пожалуй, был еще шанс дождаться помощи. Авот если начальник каравана договорится состариками, чтобы те уняли своих отпрысков (а чего бы недоговориться- деньги все любят!),- тогда паломники наверняка захотят отдохнуть иосвежиться наплощади возле колодца. Мукари вроде упоминали, что наночь вэтом селении караваны обычно неостанавливаются, номало ли… Авот им ночи, скорее всего, непережить- стоит сгуститься тьме, какарабские бандиты начнут воевать по-другому: подползут кзданию, возьмут защитников вножи.
        Так что Олег Иванович непрекращал стрельбы покучковавшимся вдали арабам, хотя теперь выстрелы раздавались реже- пора было экономить боеприпасы. Задва часа осады он извел неменьше трети наличных патронов. Правда, кревольверу иВаниной двустволке боеприпасы имелись визобилии,- ноэто накрайний случай, если арабы все же решатся наштурм.
        Глава 11
        Вкомнате пластами плавал табачный дым. Курили все- пожалуй, кроме Ольги, сидевшей вуглу протертого кое-где додыр дивана. Она смотрела прямо перед собой, поджав слегка губы,- иэто придавало лицу независимое выражение. Даже Геннадий, избегавший обычно табака, вертел впальцах сигарету. Он выделялся вкомпании строгим костюмом сгалстуком; остальные были кто вчем- вфутболках, джинсах; Дрон щеголял натовским «пустынным» камуфляжем. Предводитель стоял; остальные сгрудились застолом, заваленным пакетиками из-под чипсов ипивными бутылками, ивразговор предпочитали невмешиваться.
        - Ивсе же я непонимаю, зачем мы это затеяли,- девушка говорила сотчетливой гримаской брезгливости.- Надо же- такой спектакль, ивсе- чтобы обдурить тринадцатилетнего мальчишку! Стратегический ход…
        Геннадий снисходительно улыбнулся:
        - То-то ионо, что непонимаешь, лапочка…
        Ольгу неизменно бесил покровительственно-пренебрежительный тон бывшего бойфренда. Тот прекрасно обэтом знал- инемог отказать себе вудовольствии подколоть строптивую подругу.
        - Что ж, попробую растолковать. Во-первых,- он разогнул указательный палец,- акакбы иначе он отдал нам эти свои бусины? Илиты предлагаешь силой унего их забирать? Нет, я понимаю, приятно решать сложные вопросы простыми методами, новданном случае это негодится. Домик спорталом, видишь ли, принадлежит его папаше, иесли мы вытряхнем изсынка то, что нам понадобилось,- нас могут непонять.
        Ольга гневно вскинулась:
        - Уменя ивмыслях небыло!..
        НоГеннадий перебил девушку:
        - Ну да, конечно. Ты белая ипушистая, какя мог забыть? Нотем неменее- какбы мы иначе получили бусины? Иэто только первое соображение. Второе же таково.- ИГеннадий разогнул средний палец:- Сейчас парнишка испытывает чувство вины перед этими Олегом Ивановичем иего сынком- зато, что он вроде какнарушил обещание ивсе нам рассказал. Где гарантия, что он им попросту ненапишет? Те, конечно, немедленно бросят все дела ипримчатся вМоскву- ичто прикажешь тогда нам делать? Я бы наих месте постарался лишить нас малейшей возможности наладить контакт сдевятнадцатым веком- инедумаю, что они дурее меня. Атеперь упарнишки крепко засело вголове, что тем самым он разрушит твое слейтенантиком «счастье»,- так что, глядишь, он иповременит…
        Дрон, потянувшийся было задвухлитровым баллоном «Очаковского», хмыкнул, ноГеннадий облил его таким взглядом, что тот предпочел раствориться нафоне обоев- благо расцветка позволяла.
        - Аэтого,- продолжал Геннадий,- романтическая натура нашего гимназиста недопустит. Сейчас он ощущает себя благодетелем двух любящих сердец- иупивается этой ролью. Вот ихорошо, ипусть- лишь бы глупостей ненаделал.
        Ольга скривилась ототвращения:
        - Ген, неужели ты непонимаешь, что это все попросту мерзко? Ну ладно мы- вконце концов, внаше время никого уже неудивишь ницинизмом, нирасчетом. Ноон-то, мальчишка этот! Унего глаза светлые, он верит ивлюбовь, ивдобро, ивлучшее влюдях- аты вот так, заздорово живешь, манипулируешь его чувствами? Ты хоть понимаешь, что мы ведем себя какпоследние подонки?
        - Подонки, говоришь?- Спокойствие по-прежнему неизменяло лидеру Бригады.- Да, я прекрасно понимаю, что вынужден совершать невполне… этичные поступки. Но- длячего я это делаю? Ты незадумывалась, что принцип «цель оправдывает средства» охаян теми, кто боится, что однажды найдутся такие цели, которые иправда оправдают средства по-настоящему жестокие- поотношению ких обывательскому мирку? Да, я- мы все!- вынуждены совершать предосудительные поступки. И, черт возьми, мы будем их совершать! Нея сказал: «Морально иэтично все, что ведет кпобеде правого дела!» Нашего стобой, заметь, дела. Алюбой другой подход ЗАВЕДОМО ведет кпоражению! Неужели страдания людей, которые еще только предстоят там…- Геннадий замолк, видимо опасаясь потерять контроль надсобой.
        - И, наконец, третье,- он выставил третий палец.- Твой влюбленный поуши лейтенантик. Поверь, он неменьше тебя- да что я, куда больше!- переживает насчет «подлости», что мы позволили себе поотношению кгимназистику. Аесли пока инесообразил, что кчему, то скоро додумается. Ихорошо ипрекрасно- пусть помучается. Знаешь, сделанная совместно гнусность порой связывает людей покрепче иных обязательств. Да инебудет он особо себя грызть- вон какнатебя смотрел,- так что найдутся темы дляразмышления ипоприятнее. Опять же- он сейчас готов Россию спасать, флот свой любимый строить, квойне сЯпонией готовиться… Спасибо авторам, которые пишут пропопаданцев,- помогли мне мозги этого летехи занять капитально, так, что ему еще долго недотого будет.
        - Так ты считаешь, что все пропопаданцев- фигня иничего унего невыйдет?- подал голос Дрон. Он исам любил полистать книжицы подобного жанра, особенно те, вкоторых героический спецназовец штабелями кладет фашистов где-нибудь вбелорусских лесах, итеперь внекотором смысле сочувствовал лейтенанту; все же тот готовился воплотить идеи его любимых авторов.
        - Да какая разница!- отмахнулся Геннадий.- Выйдет- невыйдет… нам-то что? Главное, чтобы он сголовой вэти корабельные ипрочие затеи ушел иподногами унас непутался. Амы ему поможем. Если будет хорошо себя вести- книжечки интересные подкинем, скартинками…
        - Какэто- какая разница?- Виктор оторвался отсвоего планшета, что само посебе было событием нерядовым, ирешил вкои-то веки принять участие вдискуссии.- Если небудет поражения вРусско-японской войне- небудет ипервой русской революции. Илизабыл, что писал дедушка Ленин?
        - Ты еще доживи дорусско-японской…- усмехнулся Геннадий.- Надворе одна тысяча восемьсот восемьдесят шестой, восемнадцать лет впереди. Давайте думать отех целях, что поближе. Аесли наш лейтенант иправда окажется таким умником, что сможет что-то всерьез поменять,- мы иим займемся. Ненадо бежать впереди паровоза.
        Виктор пожал плечами ивернулся ксвоему гаджету.
        - Короче, будет твоему Никонову очем подумать: помимо этики, непереживай.- Молодой человек вновь обращался кОльге:- Получил чертежи своих игрушек- вот пусть иразвлекается, пока ненадоест. Аесли все же надоест- ты его развлечешь, верно, лапуля?
        Ольга отвозмущения запнулась:
        - Знаешь, Ген, мне иногда хочется просто послать тебя подальше ствоими затеями…
        - Ну так давай, посылай, вчем проблема?- ответил молодой человек.- Вот сейчас прямо ипошли. Именя ивсех нас. Вот его,- кивнул он накамуфлированного Дрона,- иего,- всторону Виктора, увлеченно елозившего пальцами попланшету.- Азаодно- ивсе наши планы. Нет, правда, чего там? Давай, действуй- зато совесть чистой останется.- Он насмешливо взглянул наОльгу.
        Девушка вздрогнула, различив вовзгляде Геннадия неособо-то искрываемый оттенок презрения,- и, смолчав, опустила голову.
        - Ладно,- неожиданно мягко, даже примирительно сказал молодой человек.- Расходимся. Ты, Оль, дождись меня- пойдем вместе, обсудим кое-какие детали…
        Ольга иГеннадий неспешно шли поКамергерскому переулку. Вокруг шумела вечерняя Москва- огни, машины, толпы людей, реклама, реклама, реклама…
        Молодые люди шагали побрусчатке, иОльга машинально подумала- амного вМоскве осталось таких вот улиц, вымощенных тесаным камнем? Там, откуда они вернулись несколько часов назад, других вообще небыло…
        После расставания сНиконовым заговорщики расстались- Никонов, бросив напрощанье влюбленный взгляд надевушку, скрылся впортале, Роман отправился домой, аГеннадий иОльга решили прогуляться поцентру. Следовало привести впорядок мысли да ирасставить наконец точки надвсеми возможными «i».
        Когда Геннадий, находу импровизируя, предложил разыграть перед Николкой романтическую историю олюбви инеизбежном расставании Ольги иНиконова- девушка поначалу возмутилась. Содной стороны, ей по-настоящему нравился молодой офицер, асдругой- она была чисто по-женски возмущена тем, скакой легкостью ее бывший (теперь уже бывший, никаких сомнений!) поклонник отказался отнее ради хитроумной да и, чего скрывать, подлой интриги. То, что она сама ираньше всерьез задумывалась отом, чтобы сменить Геннадия наНиконова, никакой роли, разумеется, неиграло.
        Так что Ольга шла поулице, раздираемая негодованием насвоего недавнего поклонника,- причем чувство это удивительным образом уживалось сликованием поповоду того, что планы ее вотношении красивого морского офицера, похоже, начинают сбываться. Имелось инекоторое недовольство собой- уж очень сомнительной сточки зрения этики выглядела их затея. Ведь буквально заминуту дотого какГеннадий озвучил коварный замысел, Ольга всерьез думала отом, чтобы прямо попросить уНиколки одну избусинок,- чтобы им слейтенантом непотерять друг друга занепроницаемой завесой времени. Может, так иследовало сделать? Мальчик наверняка неотказал бы. Инебыло бы тогда мерзкого чувства совершенной подлости. АсГеннадием… как-то бы утряслось. Вконце концов, он тоже мог бы иногда пользоваться порталом впрошлое, раз уж ему так неймется.
        Но- несложилось. Вкоторый уже раз она поддалась словам Геннадия, его напору инеотразимой логике. Ей ираньше случалось задумываться- какмагнетически этот невзрачный вобщем-то молодой человек действовал насобеседников. Ольга неслишком увлекалась историей, вшколе имела поэтому предмету твердую тройку, аодевятнадцатом веке судила восновном поромантическим телесериалам и«Анне Карениной», прочитанной еще вглубокой юности. НоГена сумел увлечь девушку- страстный взгляд, яркая речь, непоколебимая уверенность втом, что они, группа единомышленников, смогут повернуть ход истории, переписать события, начавшиеся спровала заговора первоматровцев, снеудавшегося убийства Александра Третьего… Аони, вооруженные революционной теорией двадцать первого века, всеми его техническими достижениями конечно же смогут заново, посвоим чертежам, построить партию социалистов-революционеров. ИГеннадий сделает то, что неудалось ниЧернову, ниГершуни, ниСавинкову[19 - ВИКТОР ЧЕРНОВ- политический деятель, мыслитель иреволюционер, один изоснователей партии социалистов-революционеров иее ведущий теоретик. ГРИГОРИЙ ГЕРШУНИ- террорист,
один изоснователей «боевой организации» партии эсеров. БОРИС САВИНКОВ- революционер, террорист- один излидеров партии эсеров, руководитель боевой организации.]- никому. Ион- именно он, ну и, конечно, его верные соратники- заложит фундамент, накотором люди возведут по-настоящему справедливое общество, неискаженное нибольшевизмом, нисталинским культом, ниуродливой государственно-капиталистической действительностью. Такое, что им впору было бы гордиться иЧе, иЕфремову, имногим другим- отчаянным иодухотворенным мечтателям двадцатого века.
        Надо признать, Ольга неодна поддалась завораживающей убедительности Геннадия. Можно было лишь удивляться тому, что он, разочаровавшись всвое время ивидеях национал-большевизма, ивпатетическом патриотизме иных «профессиональных русских» политиков, неушел сголовой вфорумные войны иинтернет-склоки,- асумел сколотить вокруг себя небольшую, крепко спаянную группу единомышленников.
        Брат Ольги Роман видеи Геннадия невникал, апотому небыл допущен кинформации оцелях организации. Тем неменее Ромка относился кдругу сестры суважением, ценил его заострый ум илогику, прислучае охотно помогая группе. Кроме Геннадия иОльги всостав «Бригады прямого действия» входили еще пятеро- Виктор, студент мехмата инеплохой хакер, двое сокурсников Геннадия пофилософскому факультету МГУ Олег иВалентин- иАндрей Лихачев, которого обычно звали Дроном.
        Знакомый слидером БПД еще сошкольной скамьи, Дрон был вгруппе «боевиком»- он давно занимался страйкболом, интересовался диггерством ичерной археологией. Дрон сам, безподсказки Геннадия, увлекся романтикой кубинской революции- идеями Кастро, Че Гевары иперуанских маоистов из«Сендеро Луминосо». Собирался даже учить испанский язык, хотел ехать вЛатинскую Америку- нодоехал только доКиева, приняв участие вмайданном безумии 2014года. Однако после кошмара Одессы ивосстания наюго-востоке Андрей разругался ссоратниками поодной измайданных «сотен» иеле унес ноги назад, вРоссию. Каквыяснилось- очень вовремя: через какие-то две недели его бывшие соратники получили автоматы иотправилась вДонбасс. Назад, какводится, вернулись немногие.
        ВМоскву Дрон приехал мрачный иподавленный- иожил, услышав рассказ Геннадия оперспективах путешествий вовремени. ВБригаде Дрон держался особняком, общаясь восновном сГеннадием,- тот явно доверял школьному приятелю больше, чем остальным.
        Последним членом БПД была Вероника- миниатюрная, решительная, смахивающая намальчишку-подростка девица, пришедшая изролевого движения иисторического фехтования. Вгруппу ее привел Олег; девушка оказалась студенткой исторического факультета пединститута иохотно приняла участие нетолько ввечеринке (на которой, собственно, исостоялось это примечательное знакомство), ноивспонтанно возникшей дискуссии оПервой мировой войне иреволюции. Кконцу вечера она стала уже своей. Вероника проявляла некоторые способности кисторической науке идаже собиралась переводиться наистфак МГУ. Она легко нашла общий язык сДроном, вместе сним устраивала дляБригады выезды влес, тренировки пострайкболу иобращению схолодным оружием. Надилетантском уровне, конечно, ноиэто оказалось длявновь сколоченной «боевой группы» чрезвычайно полезным, недавая скатиться вфорумную «борьбу».
        Кмаю 2014-го насчету БПД уже было участие внескольких законных инеслишком акциях- от«болотных» выступлений добеспорядков намосковских окраинах, заселенных гастарбайтерами. Геннадий тянул своих соратников вэти дела длятого, чтобы, какон выражался, «закалить волю кборьбе иосвоить методику городской партизанской войны». Отом, чем им предстоит заниматься, когда «придет время», неговорилось- Геннадий старательно сколачивал группу людей, преданных ему лично идержащихся друг задруга, недавая им задуматься отекущих вопросах политики. Икогда Ольга позвонила ему ирассказала оневероятной истории сморским офицером, появившимся из1886года,- он увидел вэтом шанс. Тот самый, единственный инеповторимый, который выпадает раз вжизни иупустить которого нивкоем случае нельзя.
        Геннадию было нелегко заставить себя отнестись кэтой полюбым меркам фантастической истории серьезно. Но, убедившись, что это нерозыгрыш иликакая-то дикая случайность, он сголовой ушел врискованную иголовокружительную затею- итеперь ради ее успеха готов был пожертвовать чем угодно.
        «Да, чем угодно»,- горько думала Ольга. Идляначала Геночка легко инепринужденно пожертвовал их отношениями. Элементарно: раз ради Великого Дела надо отказаться отинтрижки ссимпатичной подружкой исее помощью захомутать полезного общему делу лейтенанта- какие могут быть сомнения? Вперед!
        Больше всего Ольгу поражало то, скакой безропотностью она сама соглашалась спланами Геннадия; какохотно делала все, что он говорил. Аведь можно было бы ииначе.
        Девушка помотала головой, отгоняя ненужные мысли. Нет уж, романтика романтикой- ночто она сможет одна? Да, Никонов, кажется, влюблен внее, норазве ей одной справиться сгрузом такой тайны? Илиже- остаться там, вдевятнадцатом веке, навсегда? Ачто! Супруга блестящего морского офицера, балы, выезды, платья, шляпки, Ницца, особняк вПетербурге…
        Ольга горько усмехнулась. Ну да, азаодно- туберкулез, войны, революции, отсутствие привычных удобств, иглавное- то, что тайна портала между веками известна отнюдь неей одной. Азначит- влюбой момент можно ждать какого-нибудь пакостного сюрприза. Ирано илипоздно кто-то из«современников» донее доберется- итут уж никакой муж, будь он хоть адмиралом, неспасет. Зачем, спрашиваете, доберется? Азатем… Найдет причину. Аможет, инесам доберется- поставит это уютное, спокойное время науши вугоду своим амбициям- примерно так, каксобирается это сделать Геннадий. Ичто ей тогда делать? Нет уж, лучше держаться, пока возможно, задрузей… они ведь ей иправда друзья?
        Глава 12
        Поушам ударил грохот копыт- троица арабов вочередной раз пронеслась мимо дома. Олег Иванович привычно повел стволом, выцеливая среднего всадника. Отом, чтобы незадеть араба, он уже недумал- захватил азарт боя. «Лебель» грохнул, всадника мотнуло вседле, будто кто-то невидимый резко дернул его заплечо, ноон удержался- иконники влетели вмертвую зону. Заспиной Олега Ивановича прогрохотала лупара Ивана, заглушая щелчок бандитского ружья, итут же торопливо захлопали выстрелы чего-то помельче. Мужчина обернулся- сын сдвух рук палил вокно избольшого револьвера незнакомой модели иорал какую-то похабщину. Грохот копыт стих- бедуины вочередной раз унеслись вдаль. Олег Иванович перевел дух иулыбнулся:
        - Ну что, сын, каквоюется?
        Ваня попытался солидно кивнуть, ноневышло- мальчика била крупная дрожь, икивок получился судорожным.
        - Н-ничего,- голос его срывался.- Только нивкого так инепопал, очень уж быстро скачут, твари.
        - Непопал- иненадо.- Олег Иванович откашлялся; горло было забито пылью ипороховой гарью.- Постреляют-постреляют- да иотстанут. Иликараван подойдет…
        Ваня затряс головой:
        - Не, какое там! Мы же после этого гадского села почти час шли, да еще ивсе время рысью. Апаломникам тащиться неменьше пяти часов. Да еще иуколодца сколько простоят…
        - Да, сынок,- невесело подтвердил Олег Иванович.- Похоже, мы все же влипли. Идернул черт нас польститься наэтих лошадей… какони там, кстати?
        Лошади были впорядке. Иван привязал их кжерди, заделанной одним концом встену; животные так истояли, отделенные отхозяев полуразрушенной перегородкой высотой попояс. Казалось, пальба ивопли бедуинов совершенно их небеспокоили- лошади принимались крутиться имотать головами, только когда снаружи раздавалось ржание других коней- несомненно, хорошо им знакомых.
        - Может, попробуем напрорыв?- предложил Иван, проследив завзглядом отца.- Ачто? Уних кони устали, да иподранили мы кой-кого. Дадим пару залпов- икарьером, вон вту сторону,- ион ткнул стволом револьвера напролом встене.- Вполне может ипрокатить. Вокруг холма- инавстречу каравану. Вряд ли он так уж далеко…
        - Если недалеко, то зачем рисковать?- покачал головой отец.- Проще уж тут дождаться, патроны пока что есть. Если караван далеко- то нам отарабов верхом неуйти, нете мы стобой кавалеристы. Анато, что лошади уних устали, я бы нерассчитывал. Они же поочереди нанас кидались, да иневелика скачка- пять сотен шагов туда-сюда. Нет уж, подпули я неполезу итебе недам. Ты лучше скажи- что это утебя зачудище такое?- ИОлег Иванович кивнул наревольвер, который сжимал вруке Иван.
        - Аэто…- Мальчик смутился.- Это я… ладно, потом расскажу, зарядить надо.- Он засуетился, откинул предохранительную скобу своего оружия, отчего барабан вместе состволом иполовиной рамы уехал вперед, ипринялся ловко набивать гнезда патронами.
        Олег Иванович удивленно поднял брови- такой конструкции он еще невстречал. Авот Ваня управляется словкостью, говорящей онекотором опыте. Интересно, когда это он успел? Азаодно- где раздобыл эдакий раритет?
        Состороны дороги раздались громкие, хотя иприглушенные расстоянием вопли, апотом- частая ружейная пальба. Олег Иванович вскинулся, нововремя подавил порыв броситься кокну- икраем глаза увидел, както же самое сделал сын. Иван вообще показал себя весьма достойно- видимо, сказывалась страйкбольная выучка. Мальчишка непытался позировать воконном проеме состволом вруке, непереводил понапрасну патронов; стрелял изглубины комнаты, умело меняя позиции. Вобщем- вел себя какосторожный и, навзгляд Олега Ивановича, грамотный боец. Вот исейчас, вместо того чтобы метнуться коконному проему, Иван присел накорточки, попятился вглубь комнаты имедленно, осторожно приподнялся, обозревая окрестности…
        Апосмотреть было начто. Разбойники-бедуины, уже три часа кряду удерживавшие путешественников всмертельной западне, теперь вовесь опор улепетывали отвсадников валых фесках исиних мундирах. Несомненно, это были кавалеристы турецкой армии- явление достаточно редкое вкраях, где роль стражей порядка обычно исполняли курды-иррегуляры да египетские ополченцы.
        Один изкавалеристов, офицер, восседавший навысокой, серой вяблоках лошади, приподнялся вседле иповелительно, наанглийский манер, взмахнул стеком. Солдаты, повинуясь жесту командира, широко рассыпались нагалопе, подковой охватывая стремительно улепетывающих разбойников. Вновь раскатилась частая дробь выстрелов- Олег Иванович увидел, какнесколько беглецов слетели кувырком вдорожную пыль; еще сполдесятка бедуинов стремительно уходили прочь. Остальные поворачивали коней, останавливались ипокорно спешивались; впыль летели ружья, кинжалы, сабли.
        Солдаты разделились: сдесяток их продолжили погоню, другие окружили сдавшихся разбойников ипринялись деловито вязать им руки их поясами. Один стал вырываться; тогда солдат деловито взмахнул саблей, иневмеру ретивый бедуин покатился впыль, орошая ее темно-красной струей. Олег Иванович вздрогнул ипоспешно отвел глаза; впрочем, расстояние было велико, иужасных подробностей расправы он разглядеть все равно немог.
        Офицер тем временем спешился, отдал повод подскочившему рядовому инеторопясь направился круине. Заним следовал зверовидный, огромного роста солдат- похоже, личный телохранитель. Винтовка Ремингтона вего узловатых лапищах казалась игрушечной. Офицер вышагивал беззаботно ибудто гулял поанглийскому парку, похлопывая стеком поголенищу высокого кавалерийского сапога. Другой рукой он придерживал эфес сабли встальных, зеркально отполированных ножнах; когда офицер приблизился шагов надвадцать, Олег Иванович услышал, какгребень наих кончике весело бренькает покамням. Прятаться дальше небыло смысла; Семенов отставил всторону винтовку имедленно подошел кпроему:
        - Hello, sir!- он обращался ктурецкому офицеру по-английски.- We’re peaceful travelers from the United States, these filthy Comanches tried to rob and probably kill us[20 - Добрый день! Мы- граждане Соединенных Штатов, эти команчи собирались убить нас и, вероятно, ограбить (англ.).].
        Вобщем, попали мы круто. Иугораздило же нас польститься наэтих лошаденок! Шли бы себе скараваном ишли, горя бы незнали. Авсе эти англичане! Если бы неони- вряд ли общие рассуждения натему «достали уже эти паломники», которыми мы сотцом обменивались напротяжении последних двух дней, вылились бы вочто-то конкретное. Атак- увидели «туристический кортеж» джентльменов сберегов Туманного Альбиона, обзавидовались, попечалились своему неказистому житью-бытью- да ивспомнили, что мы вообще-то попаспорту американцы. Нет чтобы оживить впамяти старую истину- «бьют поморде, анепопаспорту»! Потому какместные арафаты ибараевы паспортов спрашивать нестали; увидели идавай пулять изсвоих райфлов, иликактам они уних называются? Длиннющие такие ружья, украшенные бисером иперламутром посамое немогу. По-моему, даже кремневые. Оно конечно, доотцовского «лебеля» этим раритетам какдоЛуны начетвереньках- новедь их десятка два, если небольше! Да ивояки мы, признаться честно, те еще. Это ведь я потом храбрился; носам, стоило первой пуле визгнуть надголовой, сразу понял- нет, парень, здесь тебе нестрайкбол, здесь непластиковые
шарики летают, здесь ты никто извать никак, сиди инеотсвечивай, если хочешь живым остаться…
        Я инеотсвечивал. Шмалял картечью поарабам, стоило им приблизиться кнашему «блокгаузу», ну еще цельный барабан «галана» расстрелял- это уж сдосады; уж очень обидно стало, какловко они своего подранка из-под прицела уменя умыкнули.
        Нет, страха небыло- я попросту неуспевал испугаться. То есть когда пули усамого моего лица тыкались вкирпич, душа, конечно, проваливалась впятки, ноэто, если вдуматься, такая мелочь. Апо-настоящему, всерьез я перетрусил, только когда эти краснофесочники, закончив вязать арабов, двинули кнам. Я вспомнил, каккто-то изпаломников рассказывал, что египетские стражники (что-то среднее между милицией иместными «братками», делающими вид, что следят запорядком воимя Блистательной Порты) прислучае охотно режут русских- икупцов, ипаломников, идаже монахов. Аеще- припомнилось, что вообще-то война стурками закончилась меньше десяти лет назад инаши (ну ладно, болгары ссербами, какая разница?) отжали уосманов почитай все европейские владения, заисключением клочка суши соСтамбулом. Иненависть вглазах мальчишек изтого села мне тоже припомнилась.
        Но- обошлось. Турки оказались вполне цивилизованными- инемилиция вовсе, арегулярная армейская часть. Аможет, дело втом, что отец, вовремя сообразив, поприветствовал их по-английски итут же представился какгражданин United States. Тут-то ивыяснилось, что внезапное, встиле федеральной кавалерии, появление из-за холма этого краснофесочного воинства вовсе небыло голливудским «роялем». Оказывается, бедуинская банда (к слову- «гастролеры»; своих местные аксакалы держат вежовых рукавицах ишалить напаломничьем тракте непозволяют) уже неделю какбезобразила вокрестностях, отметившись парочкой кровавых эпизодов. Вчастности, бандосы варафатках подчистую вырезали караван ливанских купцов. Изловить их ипослан был уважаемый бимбаши- по-нашему, майор, то есть ротмистр, раз уж речь идет окавалерии,- сосвоей полуротой. Этот бимбаши (тот самый англизированный офицер состеком) накануне пообщался санглийскими туристами, ате выразили беспокойство осудьбе двух американцев, неосмотрительно оставивших караван.
        Инициатива англичан была вполне объяснима- оказывается, примерно через два часа после нашего сотцом отбытия эта самая бродячая банда снялась идвинула вслед занами. Нет, неподумайте, что альбионцам было донас какое-то дело! Им вобщем-то навсех ивсегда наплевать- иуж тем более наамериканцев! Нодело втом, что англичане исами собирались направляться примерно вту сторону; так что, узнав отбимбаши оразбойниках исвязав два идва, джентльмены решили подстраховаться ипомочь предупредительному турецкому офицеру сделать то, ради чего он ибыл послан вэти дикие края. Ну азаодно ивыручить избеды жителей своей бывшей колонии.
        Что было дальше, вы уже знаете. Турки застали шайку «барсов пустыни» врасплох; кого-то постреляли, аостальных повязали, лишь двум илитрем удалось уйти верхами. Спленниками солдаты нецеремонились- наскоро допросили, апотом, занеимением подходящего кслучаю фонарного столба илихотя бы фигового дерева, безвсяких изысков порубили саблями. Цивилизованность стурок моментом слетела. Брр, ну изрелище, доложу вам! Я только издали глянул нато, какосманы вершат правосудие,- именя вывернуло наизнанку. Апоганец-бимбаши, сусмешкой наблюдавший замоим позорищем, эдак снисходительно заметил: «Я думал, что юноша изАмерики более привычен ккартинам расправ сдикарями ипреступниками». Видать, успел уже приобщиться камериканской культуре ввиде романов Фенимора Купера, иликто уних еще спец повестернам?
        Сам офицер рук, понятное дело, немарал. Экзекуцией руководил его подручный, телохранитель идоверенное лицо- фельдфебель, или, по-ихнему, баш-чауш. Свиду- головорез головорезом, Чикатило нервно курит бамбук. Впрочем, почему свиду? Головорез иесть- самолично снес головы неменее чем пяти невезучим бедуинским браткам. Кстати, офицер поведал нам, что сам баш-чауш- курд, так что всяких там арабов (о которых турок отозвался весьма презрительно) режет сособым удовольствием. Ая вспомнил отом, что творил старина Саддам виракском Курдистане. Да, вот уж действительно- уроки истории…
        Иэтого Чикатилу любезный офицер приставил кнам вкачестве охраны- вместе стремя другими краснофесочными камрадами. Сказал- так ему будет спокойнее, пусть баш-чауш (я скорее язык себе откушу, чем научусь выговаривать его имя) проводит уважаемых американских гостей доМаалюли ипроследит, чтобы сними обращались достойно- каксдорогими гостями Блистательной Порты. Отец поначалу запротестовал, нобыстро сообразил, что такой «конвой» лишним, пожалуй, небудет,- встретятся еще бандиты илинет, неизвестно, новот местные чиновники ипрочие аксакалы привиде красных фесок тут же впадают вугодничество инизкопоклонство. Так что баш-чауш немедленно получил бакшиш вразмере двух британских фунтов (не рубли же ему совать!), обещание прибавить после прибытия впункт назначения- итеперь горделиво трусил верхом воглаве нашего каравана.
        Двоих подчиненных он погнал назад, кпроцессии паломников- сострогим приказом забрать тарантас снашим багажом ипоспешать вдогонку. Что ибыло выполнено вточности- «обоз» нагнал нас всего-то через полдня, идальше, досамой Маалюли, мы двигались уже вместе: запряженная ишаком повозка ишестеро верховых. Так что, если укого изместных ивозникали неправедные мысли поповоду содержимого наших карманов икофров, им пришлось держать их присебе, ограничиваясь проклятиями вполголоса поповоду «неверных собак». Атем немногим, кто посмел высказать что-то такое вслух, пришлось близко познакомиться сплеткой баш-чауша.
        Итак, боевое крещение состоялось. Впервый раз нам пришлось стрелять полюдям- иотнюдь нерезиновыми пульками изтравматов. Ксчастью, мы никого неубили; новсе равно опыт оказался еще тот. Я покачивался вседле иприслушивался ксвоим ощущениям- инапоминал себе, что лиха беда начало, и, скорее всего, безповторения необойтись, причем скорее раньше, чем позже. Такова уж непростая доля приключенца…
        Глава 13
        Настенный «Мозер» вграненом корпусе темного дерева мелодично отбил половину восьмого- один звенящий медный удар, гулко наполнивший дом. Нина ссемейством уже неделю какобитала надаче, вПерловке; муж ее предпочитал привсякой возможности ночевать ссемейством, благо положение путейского инженера позволяло подсесть налюбой паровоз всторону Павловского Посада. Так что дом Выбегова наСпасоглинищевском пустовал, илишь привратник Федор да его племянница сподходящим именем Феодора оживляли флигель своим присутствием. Зеркала вкомнатах завесили простынями отпыли, мягкую мебель навремя отсутствия хозяев прикрыли чехлами. Авот часы Федор исправно заводил повсему дому- тонкие швейцарские (или немецкие, кто их разберет) механизмы портились отнезапланированного простоя.
        Никонов наконец мог расслабиться- он был всвоем кабинете, всвоем времени ипока еще всвоем рассудке. Лейтенант уже успел выяснить, что здесь, вего родном 1886году прошло куда меньше времени- но, небудучи всилах объяснить себе этого, предпочитал недумать остоль вопиющей несуразице.
        То, что Нины смужем небыло дома, оказалось весьма удачным обстоятельством. Оно отодвигало необходимость давать объяснения поповоду внезапного исчезновения лейтенанта. Феодора, суетящаяся вокруг чудесным образом вернувшегося брата хозяйки, бросала нанего порой подозрительные взгляды, ноНиконов делал вид, что ничего особенного неслучилось. Он нуждался вотдыхе- ипрежде всего душевном. Слишком много пришлось пережить иволей-неволей пересмотреть прежние понятия обустройстве мира. Безэтого низачто неудалось бы принять того главного, что он узнал вовремя своего визита вбудущее.
        Альтернативная история! Идея, ккоторой ниодин ученый нестанет относиться всерьез- лишь презрительно скривится, если ему предложат порассуждать натему «а что, если бы?..». Его всю жизнь учили: «История неимеет сослагательного наклонения». Оказывается- имеет.
        Лейтенант поставил настол перед собой плоский чемоданчик. Внем хранились бесценные сокровища: пачка мелко исписанных листов и, главное,- планшет, чудесное устройство, содержащее сотни книг поистории флота, кораблестроению, военно-морской науке. Акроме того- труды, посвященные альтернативной истории. Любой изних можно вызвать кжизни одним прикосновением кстеклу- ичитать, перелистывая пальцем несуществующие страницы.
        Литературу подбирал Геннадий, апотому многие извыбранных им книг оказались художественной литературой илиже дилетантской публицистикой, чего Никонов, профессиональный моряк, немог незаметить. Носейчас длянего главным был подход кистории, изобретенный потомками. Предстояло научить себя думать какони, «вбить вмозг» (странный, отдающий вульгарностью оборот, заимствованный убрата Ольги- Романа) мысль отом, что «свершившаяся история» неесть что-то данное раз инавсегда, анаоборот, вполне поддается изменениям. Конечно, если знать, какправильно взяться задело.
        Проекты так инепостроенных кораблей, несозданного, нотем неменее грозного оружия; описания неслучившихся морских сражений… Исамое захватывающее: реальные кампании, помного раз переигранные энтузиастами альтернативной истории. Несколько подробно расписанных вариантов событий- икаждый сконкретными указаниями: какперевести колесо истории вдругую колею, ато ивовсе заставить сменить направление.
        Несмотря нато что Никонов успел просмотреть лишь малую часть книг, да ито весьма бегло,- прочитанное его захватило. Он помнил горькие слова Геннадия: «Кампания наморе девятьсот четвертого- пятого годов сложилась так, какбудто кто-то злонамеренный извсех возможных вариантов развития событий выбирал именно те, которые должны были обернуться дляРоссии наибольшими несчастьями…»
        Нотеперь-то все может сложиться иначе! Да, многие книги непонятны, темны, даже сомнительны. Геннадий, разумеется, умница, патриот, но, увы, мало что понимает ввоенной науке иморском деле. Он искренне желал помочь Никонову, нокакнистарался, несмог подобрать всего, что нужно. Впрочем, это нестрашно- вего распоряжении теперь надежный канал, связывающий прошлое сбудущим. Азначит…
        Ототкрывающихся перспектив захватывало дух. Геннадий упоминал осообществах знатоков, обсуждающих нюансы кораблестроения иморской тактики наособых «форумах»; обездонных информационных ресурсах, где можно получить любую справку, раздобыть подробные описания любого устройства.
        Вкачестве примера молодой человек привел роман вдвух частях, описывающий какраз «альтернативную версию» Русско-японской войны. Герои повествования планировали свои действия наоснове детального анализа, проведенного какраз одним изтаких сообществ: подробный, сперебором вариантов, анализ действий двух русских кораблей, оказавшихся взаведомо безнадежном положении. Иврезультате- несомненный успех. Значит, можно? УНиконова небыло оснований неверить потомкам. Можно!
        Да, работа предстоит грандиозная, нокактам говорят потомки? «Главное- это оказаться внужном месте ивнужное время». Аэто какраз его, лейтенанта Никонова, случай. ВНаучном комитете Адмиралтейства ждут развернутого доклада повопросу исследований ипрожектов вобласти минного дела- ему поручено проанализировать все, что было сделано вданной области запоследние три споловиной десятка лет. Что ж, судя потому, что он успел узнать вбудущем, какраз минному оружию ипредстоит сыграть вбудущих войнах наморе особенно важную роль. ИРоссия достигнет вэтой области очень больших успехов. Так что- он, несомненно, ивнужном месте, ивнужное время. Начинать счего-то все равно надо- вот он дляначала иподхлестнет всеми силами развитие этого направления. Ауж там…
        Итак:
        «После русско-турецкой войны основным образцом минного оружия врусском флоте стала мина Герца- самая совершенная изимевшихся тогда конструкций. Разработанная наоснове немецкого патента ииспытанная вбоевых условиях (хотя инетак широко, какэто могло бы быть), мина Герца имела существенный недостаток- ее нельзя было ставить автоматически, назаданное заглубление. Впрочем, это относилось иковсем остальным конструкциям мин, имевшихся натот момент вмире.
        При постановке мины Герца приходилось сначала замерять глубину вданной точке, потом вручную отмерять минреп. Это громоздкая инебыстрая операция конечно же исключала всякую возможность ставить мины сходу. Приходилось пользоваться специальными плотиками, так что постановка минного заграждения превращалась вдолгий итрудоемкий процесс…»
        Мину Герца Никонов знал отлично- что называется, «головой ируками». Описанную хлопотную процедуру минной постановки ему приходилось нераз проделывать самому. Аеще- лейтенант помнил кадры издокументальных фильмов, которые показывал Геннадий: миноносец наполном ходу, высоченный бурун уфорштевня; мины заграждения, которые одна задругой валятся скормы, прямо впенную кильватерную струю. Устройства, позволяющие проделывать подобные операции, появились уже напереломе веков ивполне могли бы оказаться навооружении кначалу русско-японской войны. Но- то ли неуспели довести доума перспективную новинку, то ли сказалась извечная неповоротливость российской бюрократической машины… Так илииначе, мины подПорт-Артуром ставили восновном стех же плотиков. Аведь все могло быть совсем иначе…
        Никонов открыл напланшете книгу- одну изтех, что он пометил как«первоочередные»:
        «Первую экспериментальную постановку 48 шаровых мин провели в1889г. наДунае. Опыт удался, ис1891г. шаровая форма корпуса мин врусском флоте стала основной. В1898г. навооружение флота приняли якорную гальваноударную мину скорпусом вформе шара иштерто-грузовой системой установки назаданное углубление. (…) Длятого времени мина, получившая обозначение «образца 1898г.», являлась одной изнаиболее совершенных вмире. Она истала основной миной отечественного флота вРусско-японскую войну…»
        Итак, всоставе Первой Тихоокеанской эскадры появятся особые корабли- минные заградители: «Амур» и«Енисей». Вдоль корпуса такого корабля будет смонтирован подвесной рельс, накотором истанут вывешиваться подготовленные кпостановке мины иякоря кним. Это- система лейтенанта Степанова, предложенная в1892году… то есть будет предложена, поправил себя Никонов. Транспортная цепь, приводимая вдвижение особым приводом, перемещает мины ккорме. Очередная мина сякорем подходит кконцу рельса ипадает вводу. Освободившиеся места занимают новые мины, так что ставить их можно непрерывно.
        Вобщем- вполне разумно ипрогрессивно… если неиметь представления оболее поздних системах, когда мины, установленные прямо наякорных тележках, сбрасывают соспециальных рельсов, идущих вдоль обоих бортов. Ивот что интересно- система с«тележкой» была предложена практически вто же время неким лейтенантом Угрюмовым. Дляудобства мина кладется сверху наякорь, аподякорь ставятся деревянные брусья. Позднее брусья заменят металлическими рельсами, анаякорях станут устанавливать ролики…
        Никонов перелистнул наэкране несколько страниц инашел нужный раздел:
        «Перемещение мин порельсам изабортным скатам обеспечивалось двумя роликами. Компактность нового якоря позволила существенно (на 30-60%) увеличить количество мин, принимаемых накорабль. Проведенные в1905г. «испытания… дали превосходные результаты, обращение сякорем удобное, постановка мин, производившаяся… находах до17 узлов, совершенно точная, автоматические механизмы действовали безотказа».
        В комплектации сновым якорем мину образца 1898г. приняли навооружение в1906г. Помимо якоря вмине образца 1906г. имелись идругие новшества…»
        Итак, работы эти будут начаты насамом переломе веков. Аесли неоткладывать? Если начать их уже сейчас? Никонов прикинул, как«вписать» подобные рельсы впроекты новейших миноносцев иканонерских лодок. Выходило вполне прилично- если «продавить» нововведение вМорском комитете, то новые корабли этих классов будут оснащены системами скоростной минопостановки. Азначит…
        …А значит, кРусско-японской войне все, даже давно устаревшие (то есть те, что будут построены вближайшие три-четыре года!) малые корабли смогут оперативно ставить мины, причем всамых сложных погодных условиях инахорошем ходу. Разумеется, уяпонцев тоже рано илипоздно появятся такие же системы. Скорее даже рано- столь крупное нововведение трудно сохранить втайне. Ноничего, главное, чтобы новые мины были уРоссии, тем более что повопросу борьбы сминной опасностью употомков тоже было чему поучиться. Например, эти, каких… параваны. Отличная и, главное, простая идея!
        «Параван появился вмировую империалистическую войну 1914-18гг. ивнастоящее время широко применяется вофлотах всех стран вкачестве охранителя длязащиты быстроходных надводных кораблей находу отмин. Он также применяется вкачестве трала- длятраления мин. Параван отводит мины, попавшие наего тралящую часть, встороны ивбезопасном длякорабля расстоянии перерезает их минреп. Мина после этого всплывает, иее уничтожают. Тралящая часть представляет собой жесткий стальной трехпрядный трос тросовой работы…»
        Ивсе же это походило начудо: сидя вкабинете, вдомике наСпасоглинищевском, запросто заглядывать вбудущее- инаходить решения, опробованные потомками вкровавых, долгих войнах. Заполнять мелким, бисерными почерком страницу застраницей, преподнося современникам наблюдечке рекомендации, почерпнутые изпрактики грядущих войн, решения, взятые изопыта десятков лет развития военно-морской науки… Нет, это неукладывалось вголове. Однако же:
        «Опыт применения мин вРусско-японской войне определил два основных направления вих совершенствовании. Прежде всего, требовалось обеспечить безопасность обращения сминами припостановке вслучае повреждения гальваноударных колпаков. Во-вторых, требовалось приспособить минные якоря длябыстрой иудобной постановки мин находу.
        Первую задачу удалось решить просто. Вспомнили предложенный еще в1901г. минным кондуктором Ф.Ф. Скрябиным гидростатический предохранитель, делавший мину опасной только после ее прихода назаданное углубление.
        Для решения второй задачи пришлось привлечь наконкурсных началах три петербургских завода: Металлический, Парвиайнена иЛесснера, конструкция, предложенная которым, иоказалась наилучшей…»
        Вспомнили, значит? Иведь живет где-то этот господин Скрябин- ипонятия неимеет, что через пятнадцать лет ему предстоит сделать столь полезное изобретение! Аведь можно заранее разыскать его, подкинуть пару идей, ато ивовсе привлечь кработе. Помнится, Геннадий рассказывал, что вроманах натему альтернативной истории герои поступали точно таким же образом: находили людей, которым еще только предстояло совершить эпохальные открытия иизобретения,- исоздавали им необходимые условия. Почему бы неперенять хорошую идею?
        Азаводы? Лесснера, Парвиайнена, Металлический… Надо бы уточнить, вкаком состоянии они находятся наданный момент испособны ли выполнять заказы подобной сложности? Никонов вздохнул, придвинул ксебе листок ипринялся набрасывать черновик доклада вНаучный комитет Адмиралтейства.
        Глава 14
        - Ну, Дрон, что унас подземлей?
        Молодые люди склонились надкартой Москвы. Большой лист был исчерчен разноцветными карандашами, испещрен неудобочитаемыми пометками. Подземные коридоры, коллекторы, служебные тоннели метро- мир, вкотором обитает отчаянное племя московских диггеров. Карту принес Дрон, всвое время немало побродивший сэтими ребятами поподземной Москве. Остальные члены Бригады рассматривали диггерскую карту сумеренным интересом, поскольку ровным счетом ничего непонимали вхитрых значках исокращениях.
        - Пацан говорил опроходе где-то вот тут, врайоне Ильинки.- Карандаш ткнулся впересечение нескольких линий, прочерченных поверх лабиринта московских переулков разноцветными карандашами.- Они туда вроде какдаже спускались: нашли портал ипроникли наэту сторону. Нодальше непошли, уперлись втупик.- Дрон почесал переносицу карандашом.- Вроде бы портал ведет взаброшенную метростроевскую бытовку, ноточно сказать сложно- сам понимаешь, какое уэтого гимназиста понимание наших реалий…
        Завремя знакомства мальчик ухитрился выложить новым «друзьям» почти все. Втом числе иисторию их сИваном вылазки вмосковское подземелье. Впрочем, подумал Дрон, Геннадий способен вызвать наоткровенность икуда более осторожного собеседника…
        - Да уж,- усмехнулся молодой человек.- Информатор нам достался еще тот. Хотя, если вдуматься, это нам даже наруку. Чем меньше он будет понимать, тем лучше.
        - Может, итак,- покачал головой Дрон.- Только найти поего описаниям подземный портал- это задачка недляслабонервных. Они стем парнишкой изнашего времени вроде инабросали кой-какие эскизики, ноя бы им недоверял. Мало ли что пацаны, впервый раз оказавшиеся подземлей, намалюют? Ктому же попамяти? Правда, они вроде ставили маркеры, причем весьма толково, вультрафиолете…
        - Аони долго продержатся?- хмуро поинтересовался доселе молчавший Виктор.- Какя понимаю, прошло больше месяца. Может, имаркеров никаких уже нет?
        - Может, инет,- нестал скрывать Дрон.- Хотя это зависит оттого, что заспрей они применяли. Некоторые типы держатся подолгу, причем налюбой поверхности- знаете, спецразработки длявояк испелеологов. Раз парень страйкбольщик- вполне мог ираздобыть через своих.
        - Кстати, это интересная мысль.- Геннадий снял круглые старомодные очки исклонился ккарте. Было видно, что он близоруко щурится, вглядываясь впрямоугольники кварталов между Никольской иИльинкой.- Невыйти ли наего приятелей покоманде? Вряд ли, конечно, он им что-то рассказывал, номало ли…
        - Можно,- кивнул Дрон.- Команда, правда, небольшая, я сними толком необщался- так, сталкивался пару раз наиграх. Нообщих знакомых найду.
        - Ладно, сэтим ясно,- подытожил Геннадий.- Думаю, портал мы найдем. Вкрайнем случае- попросим парнишку снами пойти, придумаем что-нибудь. Авот дальше как? Даже я понимаю, что подземлей вдвух шагах отКремля шалить чревато…
        - Еще какчревато,- согласился Дрон.- Даже если мы впрямую иненарвемся, то первый же, кто увидит свежий пролом, поднимет хай- ичерез полчаса там будет непротолкнуться отфээсбэшников. Илитого хуже: всадят парочку камер… нет, внаглую долбить стену- это наодин раз. Надо как-то по-другому…
        - Асвидеокамерами- это мысль,- откликнулся Виктор.- Помнишь, гимназист говорил, что они слышали из-за стены шум? Значит, кладка- иличто там еще?- нетолстая. Можно попробовать просверлить ее тонким сверлом- скажем, усамого пола, или, наоборот, подпотолком, чтобы вглаза небросилось. Ивывести нату сторону микрокамеру наоптоволоконном кабеле. Потом- понаблюдаем часиков несколько, поймем, что там затоннель икакчасто им пользуются,- атам ирешим.
        - Толково,- кивнул Геннадий.- Так ипоступим. Апока придется ходить через наружный портал. Тут придется соблюдать крайнюю осторожность, тем более что мы уже засветились. Сделаем так: Ольга,- ион мотнул головой всторону сидевшей надиване девушки,- будет ходить нату сторону открыто, вроде каквгости ксвоему лейтенанту. Сможешь изобразить, что неможешь выучить улиц Москвы? Ну, той, старой?
        - Еще каксмогу,- усмехнулась девушка.- Уменя ипожизни топографический кретинизм, даже прикидываться непридется. Только зачем?
        - Азатем,- назидательно помахал карандашом Геннадий,- что парнишке придется сопровождать тебя насвидание слейтенантиком,- ну, чтобы ты непотерялась. Ясно? Амы, пока его нет, проходим нату сторону итак же тихо возвращаемся. Вообще-то его необязательно спроваживать издому, входить все равно будем состороны улицы, номало ли… Дворник там больно въедливый….
        - Икакже вы пройдете?- нахмурилась Ольга.- Шарик-то унас один- ион будет уменя. Какиначе я попаду впрошлое?
        - Втом-то ицимес,- осклабился Геннадий.- Шарик твой будет унас. Договорись сНиколкой, чтобы он каждый раз встречал тебя нанашей стороне- ну, вроде каквнаряде своем ты неуверена ивообще портала боишься… короче, включай дурочку. Ипусть он водит тебя туда-сюда. Тут еще один полезный момент есть…
        - Какой?- непоняла девушка.
        - Атакой, что он пару-тройку раз вот так тебя сводит, апотом ему это надоест- глядишь, ивыдаст вам слейтенантом еще одну бусинку, чтобы тот сам тебя встречал-провожал. Ну ауж каксделать, чтобы она тебе досталась,- усмехнулся молодой человек,- ты, я думаю, исама сориентируешься.
        Ольга поморщилась- разговор был ей неприятен. Тем неменее девушка кивнула, соглашаясь. Геннадий продолжил:
        - Значит, так. Другая задача- поддерживать уНиконова живой интерес квоенно-морской теме. Думаю, подхлестывать его особо непридется, ивсе же невздумай устроить ему сцену типа «ах, дорогой, мне это неинтересно». Если будет рассказывать орадужных перспективах строительства флота- слушай, кивай, поддакивай, соглашайся. Попросит помощи- обещай, акакже. Если захочет нанашу сторону сходить- постарайся затянуть этот вопрос, ссылайся назанятость, говори, что должна посоветоваться сомной. Что-нибудь придумаем,- авообще чем меньше он будет тут шляться исамостоятельно доискиваться- тем лучше.
        Ольга надменно вскинула голову:
        - Ну, знаешь, очем сним говорить- я уж как-нибудь ибезтвоих советов разберусь!
        - Вот, значит, как?- Геннадий недобро взглянул намятежницу.- Сама, говоришь? Может, ты там вообще остаться хочешь сосвоим разлюбезным морячком, амы- выкручивайся какзнаешь? Ты уж немолчи, просвети товарищей…
        Ольга, упрямо сжав губы, промолчала. Геннадий понял это какзнак капитуляции, усмехнулся ипродолжил:
        - Теперь, друзья мои, главный вопрос- где нам взять средства дляработы на«той стороне»? Азаодно- инаэтой? Что бы мы нирешили предпринять, безсерьезных трат нам необойтись. Так что- жду конструктивных иповозможности толковых идей.
        Дрон встрепенулся иоткрыл было рот, ноГеннадий взглядом остановил его.
        - Сразу предупреждаю- непредлагать патентовать канцелярские кнопки, скрепки идвигатели внутреннего сгорания. Я эти книжки тоже читал. Оставим эту честь герру Бенцу- тем более что он-то свой бензиновый двигатель уже запатентовал. Нам свами нужно нечто такое, чтобы результат был сразу и, повозможности, безстартовых вложений.
        - Какие вложения впатенты?- недовольно буркнул Дрон. Он, похоже, какраз исобирался предложить нечто подобное.- Написал бумажку- игреби бабло. Небыстро, да зато верняк! Набудущее пригодится.
        Геннадий сжалостью посмотрел насоратника.
        - Во-первых, друг мой Андрей…- Дрон сразу набычился. Лидер группы называл его поимени, только когда собирался выставить идиотом.- Унас нет документов. «Нет»- отслова «вообще». То есть- никаких. Здесь, конечно, непринято спрашивать паспорт накаждом шагу, большинство населения его ивруках-то ниразу недержало. Ноповерь- приподаче патентной заявки документы утебя спросят. Во-вторых- позволь поинтересоваться, изкаких капиталов ты собрался платить зарегистрацию патента, неговоря уже овсяких там гербовых сборах? Я незнаю, кактам полагается подавать патентные заявки,- ноунас это крайне хлопотное и, поверь, недешевое занятие. Ну хорошо- вот ты получил патент. Ичто- будешь ходить какдурак смытой шеей иждать, когда озолотишься?
        Услышав этот пассаж вожака, Виктор, оторвавшийся наконец отсмартфона, хихикнул. Дрон погрустнел еще больше.
        - Видишь ли, дорогой Андрей,- мягкий голос Геннадия был полон яду.- Подобные фокусы легки иприятны только вкнижках пропопаданцев. Причем вплохих книжках, глупых. Авторы ведь тоже невсе идиоты- таких элементарных косяков они давно уже себе непозволяют. Вот представь: запатентовал ты канцелярскую кнопку- так ведь ее надо еще прорекламировать! Объяснить потребителю, что безэтой самой кнопки нежизнь была унего, асплошное мучительное прозябание. Азначит, надо выпустить пробные партии. Ладно, внашем случае безэтого можно обойтись, привезем избудущего. Затем- распространить изделия среди потенциально заинтересованных людей, создавать интерес, изучать возможный спрос, отзывы собрать… Аэто все- время, деньги и, главное,- немалый, высококвалифицированный труд. Вот скажи- ты готов итам сделаться «успешным манагером»?
        Дрон подавленно молчал. Крыть, каквсегда, было нечем. Впрочем, Геннадий ему слегка польстил- здесь, вдвадцать первом веке, Дрон был кем угодно, только неуспешным менеджером.
        - Вот именно это я имел ввиду, когда упомянул, что жду толковых идей, анетех, что сразу приходят вголову,- продолжил Геннадий.- Так что повторяю вопрос- какраздобыть денег, желательно безстартовых вложений ибыстро?
        - Ачего тут думать?- вновь оторвался отсмартфона Виктор.- Трясти надо. «Грабь награбленное», какговорил Ульянов-Ленин.
        - Слышу речь немальчика, номужа,- довольно кивнул Геннадий.- Другие мысли есть?
        - Ну вот, я так изнала, что дело закончится примитивной уголовщиной,- презрительно заметила Ольга.- Истоило дляэтого отправляться впрошлое?
        - Это называется «экспроприация»,- терпеливо разъяснил Геннадий.- Если кто невкурсе, революционеры- ибольшевики, итвои, Дрон, любимые анархисты- только так деньги идобывали. Сталин вон ивовсе накаторгу попал заограбление Тифлисского казначейства. Так что ничего нового мы свами непридумали. Но, какибыло сказано, решение это- самое очевидное, ая предлагал вам подумать. Вкрайности удариться мы всегда успеем, апока поищем нестоль радикальные решения. Время пока есть. Ноучтите- это только пока. Иуже скоро нам придется считать каждую минуту. Всем все ясно?
        Ольга подняла руку. Геннадий кивнул.
        - Ты мне вот что скажи, Геночка…- подозрительно ласково начала девушка.- Я все понимаю- революция, экспроприация, Сталин там… нопочему ты так уверен, что шею моют одни только дураки?
        Глава 15
        - …Вот так оно насамом деле иобстоит,- закончил Николка.
        Яша молчал. Просто незнал, что сказать. Новость оказалась столь грандиозной, что буквально раздавила молодого человека. Еще вчера он гадал: кто такие Олег Иванович иВаня? Кто такой загадочный доцент изачем преследовал его голландец? Ипочему, добравшись дожертвы, злодей заточил ее вдом скорби? Ичто теперь надо бельгийцу иего подручным отНиколки?
        Герберт Уэллс еще неуспел написать «Машину времени», так что идея хронопутешествий незавладела умами читателей. Да что Уэллс- Яше непопадался даже роман «Предки Калимероса», где героя переносит вбудущее мифический гиппогриф. Так что рассказ Николки стал длянего настоящим откровением.
        Оказывается, иОлег Иванович, ичудо-профессор изАмерики (тот, что вытащил Николку буквально стого света), илюди, которых Николка привел недавно вгости,- пришельцы избудущего. Непосланцы капитана Немо, неземляки жюльверновского доктора Саразена изромана «Пятьсот миллионов Бегумы», обитатели Города Науки иРазума. Все куда проще. Оказывается- вбудущее можно сходить. Провести там некоторое время, поглазеть надостижения потомков, запастись удивительными техническими штучками, которые придумали засто слишним лет,- ивернуться. Атем, кто обитает вбудущем, всвою очередь, ничего нестоит сгонять наэкскурсию впрошлое: погулять понеузнаваемо изменившимся улицам, завести знакомства, удивить местных жителей всякими диковинами…
        Ивсе это происходит здесь, наГороховской! ИНиколка, волею случая заполучивший ключик отдверки вбудущее, пытается теперь выпутаться извороха проблем, которые то ли понедомыслию, то ли понеосторожности нагромоздили незадачливые путешественники вовремени.
        Конечно, Николка пытался, какмог, хранить свою главную тайну. Но- ничего другого ему неоставалось. Погоня, схватка сгромилами Ван дер Стрейкера, чудесное явление сгинувшего было Никонова- все это требовало объяснений. ИЯша их потребовал. Адляубедительности- предъявил результаты наблюдений: необъяснимые случаи бесследного исчезновения людей исобытия вподземелье. Когда Николка, узнал, что Якову известно иобэтом, мало того, он самолично проследил заними сВаней поизвивам московской клоаки,- мальчик совсем пал духом. АЯша, закрепляя успех, выложил баллончик отперцового аэрозоля- тот самый, неосторожно выброшенный после стычки спосланцами Ван дер Стрейкера.
        - …Вот так все ибыло,- вздохнул Николка, закончив рассказ.- Только ты уж неговори никому, хорошо?
        Мальчик чувствовал себя невсвоей тарелке. Яша больше небыл обычным помощником Олега Ивановича, ловким молодым человеком, случайно прикоснувшимся ких делам. Скорее уж- внезапно объявившимся спасителем, эдакой палочкой-выручалочкой; вконце концов, незря же Олег Иванович говорил, что Якову можно доверять? Хотя отчего-то неспешил рассказывать ему опортале… Николка чувствовал, что запутывается все больше ибольше.
        - Так нескажешь, хорошо, Яков? Ато я итак уж…- Имальчик обреченно повесил голову.
        Яша неуверенно кивнул. Да уж, чего-чего, адров наломать Николка успел вдоволь. Одно то, что он провел через портал новых знакомцев Никонова, представлялось Яше шагом крайне опрометчивым. Ну ладно бы еще самого лейтенанта- вконце концов, тот попал вбудущее понедоразумению изапросто мог там сгинуть,- так что вернуть его назад требовала простая человеческая порядочность. Новот тащить ссобой всю эту сомнительную компанию…
        - Ну конечно, пан Никол, неволнуйтесь. Никому нескажу.- Яков поспешил успокоить мальчика, который, казалось, вот-вот расплачется.- Только, по-моему, зря вы отдали им эту… этот шарик. Я понимаю, увас он непоследний, новсе же- надо было дождаться Олега Ивановича, пусть бы он ирешал. Может, заберете назад?
        Николка отчаянно замотал головой:
        - Ну что ты, Яков, какможно, неудобно: я им его подарил, что теперь, забирать подарок назад? Надо бы, кстати, еще одну им дать- ато какОльга сдядей Сережей… сНиконовым то есть, друг кдругу ходить будут? Ая-то, болван, неподумал…
        - Но, пан Никол…- Яков кинулся было возражать, однако Николка уже неслушал:
        - Ивообще- что это ты опять заладил: «пан Никол»? Мы же договорились, что будем на«ты»?
        - Ну немогу, хоть режьте,- недовольно ответил Яков.- Непривык, простите, пан Никол. Лучше я буду говорить какпривык…
        - Ну какже так, Яша?- несоглашался Николка.- Мы же стобой теперь, можно сказать, боевые товарищи, аты все: «вы» да «пан». Мне ведь тоже неудобно! Когда ты мне «выкаешь», я теряюсь исоображать перестаю…
        - Ладно,- великодушно согласился Яков.- Я попробую, авы… ты… уж несердись, если оговорюсь, хорошо?
        Николка кивнул, иЯша соблегчением продолжил:
        - Так вот, овашей бусинке. Если она затем, чтобы этот ваш лейтенант ксвоей барышне ходил, ну илиона кнему бегала насвидания,- тогда нестрашно, тогда ничего, пускай. Только сдается мне, пан…- Яша сбился, откашлялся ипродолжил:- Сдается мне, Никол, что остальные ее приятели тоже кнам сюда дорожку протопчут. Непросты они- особенно тот, который Геннадий. Я его хорошо рассмотрел: вежливый такой, говорит гладко- аглаза холодные, колючие, злые…
        - Ну что ты, Яков,- постарался успокоить собеседника Николка.- Они хорошие люди, честные- вон илейтенанту помогли. Да ичего такого они могут сделать? Какая им корысть меня обманывать? Уних итак там, вбудущем, чего только нет- зачем им еще икнам шастать?
        Яша насекунду задумался, нонашелся:
        - Азачем Олег Иванович сВаней сюда ходят?
        - Ну…- протянул Николка,- им интересно. Дядя Олег- ученый, историк… вжурнал какой-то пишет пронаше время. Они там пронашу жизнь уже позабыли- вот он иисследует, длянауки…
        - Ну, если длянауки- тогда ничего,- великодушно разрешил Яков.- Новсе же я бы навашем месте пригляделся кпорталу- авдруг Геннадий идругие все же ходят кнам? Вы… ты, если что-то такое заметишь,- сразу говори мне. Ая заними прослежу. Какие бы они нибыли умные там, всвоем будущем, аМоскву нашу наверняка плохо знают- сам же говорил, забыли они все. Так что нанаших улицах им отменя нескрыться.
        Николка кивнул.
        - Атеперь,- воодушевился Яков,- надо придумать, что нам синостранным злодеем делать. Чует мое сердце- вот-вот явится, мы сним еще наплачемся. Ты вроде хотел укого-то там, вбудущем, помощи попросить. Ну икак, удалось?
        Николка сокрушенно покачал головой:
        - Нет, Яш. Хотел- ноневышло. Дядя Олег оставил мне мобильник… ну способ, чтобы связаться стем доктором, что меня вылечил,- поспешно поправился мальчик, наткнувшись нанепонимающий взгляд.- Только я… внем батарея села, аномер… вобщем, неполучилось, ивсе,- поспешно выпалил он, предупреждая вопросы собеседника.- Итеперь уж, пока дядя Олег сВаней невернутся, наверное, инеполучится.
        - Аможет, вы его адрес знаете?- задумчиво поскреб подбородок Яша.- Тогда можно будет сходить туда еще раз ипоискать. Хотите, я свами? Вдвоем веселее…
        Николка задумался, иЯша сзамиранием сердца ждал, что он ответит наэто довольно дерзкое предложение. Сам Яков, конечно, понимал, что будет вбудущем неважным помощником. Мальчик, вотличие отнего, уже нераз успел побывать там ихоть немного познакомился стамошней жизнью. Но- какже хотелось взглянуть наэто хоть одним глазком…
        - Нет, Яш, адреса я незнаю,- ответил наконец гимназист.- Правда, дядя Олег говорил, где Макар… то есть доктор Каретников работает. Вроде бы городская больница номер семь, он там детский доктор.
        Яков задумался.
        - Больница номер семь, говорите? Нет, неслыхал… может, унас ее еще непостроили? Да инет унас больниц сномерами. Ну да ничего. Больница- место приметное, любой дорогу подскажет. Найдем, небеда…
        - Невидел ты, Яков, той Москвы,- улыбнулся Николка.- Там столько народу- страшно сказать: двенадцать миллионов. Ипредставь, сколько такой уймище людей нужно больниц! Их там, наверное, неменьше чем полсотни!
        - Небеда,- стоял насвоем Яков.- Ну полсотни- ичто? Спросим- кто-нибудь да ответит. Вот, например, городовые там есть? Они-то уж точно знают…
        Николка припомнил подтянутых молодых людей вчерной форме сдубинками напоясе.
        - Есть. Они, правда, по-другому называются. Их там много.
        - Ну вот, авы говорите- ненайдем!- обрадовался Яша.- Городовые все подскажут. Ну что, попробуем? Решайтесь, пан Никол! Вконце концов, невыйдет- иладно. Походим, поспрашиваем- иназад, если никого ненайдем.
        Николка замялся:
        - Ну вообще-то я непротив. Только вот что, Яша… может, все-таки пока нестоит? Там ведь все по-другому. Ты даже представить себе неможешь… город такой огромный… Я поМоскве вбудущем один ниразу неездил. Там даже железная дорога подземлей, вот как! Анам, между прочим, наней ехать придется. Ананей одних станций- тысяча илидве. Нет, ты неподумай, что я боюсь илитебе недоверяю; новедь Никонов обещал помочь сэтим Ван дер Стрейкером, верно? Вот давай кнему завтра сутра исходим. Скажем все какесть- ато я ему ничего рассказать неуспел,- ипосмотрим, что посоветует. Ну атам решим, идти нам самим вбудущее илинет.
        - Ну ладно,- вздохнул Яков.- Давайте так. Тогда я попробую разузнать кое-что, авы… ты то есть,- лучше пока издому невыходи. Завтра утром я зайду- ипойдем кгосподину лейтенанту…
        Глава 16
        - Барышня, барышня! Радость-то какая! Сергей Алексеич нашлись!
        Варенька вскочила сплетеного кресла, будто подброшенная пружиной. Натеррасу вбежала встрепанная Глаша- кухарка Выбеговых, отправившаяся сгосподами надачное житье. Круглое, пряничное ее личико раскраснелось отрадости:
        - Митька записку принес соСпасоглинищевского: Сергей Алексеич еще вчера ввечеру домой явились, отужинали, апоутру- сестрице своей, барыне нашей, отписали. Нина Алексеевна сейчас вслезах отрасстройства чувств- сами знаете, какони побратцу убивались…
        Варенька кинулась кбестолковой Глаше исхватила ее заруки:
        - Ачто он пишет? Где пропадал? Здоров ли?
        Глаша открыла было рот, чтобы отвечать,- ноВаренька уже ее неслушала:
        - Ой, да что я тебя спрашиваю… где тетя Нина? Сама прочту, что он там пишет.- Идевочка вихрем вылетела стеррасы.
        Втечение следующих полутора часов письмо Никонова было прочитано поменьшей мере два десятка раз. Лейтенант писал вбольшой спешке (он лишь наутро после своего возвращения сообразил, что надо бы известить родственников), сообщая отом, что находится вдобром здравии. Просил прощения зато, что заставил поволноваться своим внезапным исчезновением,- итуманно ссылался нанекие служебные обстоятельства. Вконце письма Сергей Алексеич осведомлялся, долго ли Выбеговы пробудут еще надаче,- иобещал непременно навестить, кактолько найдется время. Отдельно Никонов передавал поклон «очаровательной племяннице»- услышав обэтом, зареванная Варенька (они сНиной Алексеевной плакали отрадости все то время, что изучали письмо дорогого Сереженьки) еще больше раскраснелась идала себе клятву непенять кузену очень уж строго.
        Вернувшись ксебе, девушка немедленно засела записьмо Марине Овчинниковой. Впоследнее время барышни сблизились чрезвычайно- ивзяли вобыкновение делиться друг сдругом каксамым сокровенным, так ивсякого рода житейскими пустяками. Марина пока оставалась вМоскве; Овчинниковы должны были перебраться вПерловку лишь через неделю, ноВаренька, конечно, несобиралась так долго скрывать отподруги важную новость. Марина Овчинникова была немного знакома сСергеем Алексеевичем- ивполне сочувствовала Вареньке, разделяя отчаяние поповоду его исчезновения. Ивот теперь Варя спешила поведать подруге радостную весть- азаодно поинтересоваться, когда ждать ее сюда, вдачный поселок наЯузе. Заодно какбы между прочим Варенька осведомлялась- нет ли уОвчинниковых известий отновых квартирантов, отправившихся путешествовать- страшно сказать- вСирию, вСвятую землю, кдиким туркам иарабам!
        Несмотря наогорчения, связанные сисчезновением кузена, непроходило идня, чтобы Варя невспоминала омальчике-американце, которого она впервые увидела вкофейне «У Жоржа». Посещения кофеен ипрочих подобных заведений были категорически запрещены ученикам гимназии- и, надо же такому статься, именно там поймал их смамой (приехавшей навестить дочку изЯрославля) противный латинист попрозвищу Вика-Глист. Иесли бы неИван сотцом- Варе грозили нешуточные неприятности. Ауж сколько хихикали они сподругами, пересказывая реплику Вани вадрес гимназического шпика: «Знаете, батюшка, будь мы вАрканзасе- этого мистера давно бы уже пристрелили!»
        Стех пор Вареньке случилось видеть своего спасителя всего один раз- навелосипедном празднике вПетровском парке. Тогда бициклы «американцев» произвели среди спортивной публики Москвы настоящий фурор. Варя даже сама немножко покаталась наудивительных заграничных машинах- но, главное, вдоволь пообщалась синтересным мальчиком. Стех пор она неупускала случая, чтобы расспросить Марину обамериканских жильцах; та отвечала охотно, неупуская, впрочем, случая подколоть подругу.
        Выбегов, известный вМоскве путейский инженер, служащий Николаевской железной дороги, снимал домик всамом лучшем дачном месте Подмосковья- Перловке. Этим поселком извосьмидесяти особых летних домиков владел купец Василий Перлов. Самый облик дачного поселка настраивал отдыхающих, сплошь представителей московской верхушки, налегкий, беззаботный лад; между дачами небыло даже заборов, ставить их считалось дурным тоном. Дома вПерловке стояли редко, скрытые деревьями,- так что соседи несоздавали друг другу помех вторжением вприватное пространство. Влюбом домике имелись все городские удобства; наберегу реки Яузы оборудованы особые купальни, которыми отдыхающие охотно пользовались. Повечерам возле купален кипели романтические страсти; кроме взрослых дачников вПерловке хватало имолодежи: исыновей-студентов, идочерей, курсисток илиже гимназисток старших классов, барышень вполне уже взрослых. Варенька, правда, еще необзавелась знакомствами среди ровесников иждала приезда Марины.
        Овчинниковы тоже третий год подряд снимали дачу вПероловке. Девочки, которые вЕлизаветинской женской гимназии учились водном классе, впервое же лето сдружились окончательно- истех пор очень ждали июля, когда семьи выбирались изгорода, чтобы провести месяц-полтора «на пленэре».
        Скучать московским дачникам неприходилось: впоселок привозили музыкантов, надощатой сцене летнего театра, прикрытой полосатым пологом шатра, шли представления московских трупп; устраивались особые дачные балы.
        Домик вПерловке обходился недешево- сравнимо сарендной платой приличной московской квартиры. Однако же отжелающих небыло отбоя- столь популярен был этот поселок наберегу Яузы. Чтобы снять здесь дом, приходилось вносить деньги затри года вперед. Нопутеец был человеком небедным; Выбеговы, какиОвчинниковы, жили всобственном доме, всредствах ненуждались- так что вполне могли позволить себе летний отдых вПерловке.
        Добрый знакомый Дмитрия Сергеевича, известный московский журналист Захаров какраз наднях прислал инженеру подписанный экземпляр своей только что вышедшей изтипографии книги: «Окрестности Москвы поЯрославской железной дороге». Погостив впрошлом году надаче уВыбегова, Захаров так писал оПерловке:
        «Здесь, вмолодом сосновом лесу, принадлежащем В. С. Перлову, выстроено им множество дач, насчитывают более семидесяти; весь лес-парк изрезан дорожками, утрамбованными красным песком, покоторым можно гулять даже всырую погоду, вскоре после дождя. Поокраине дач протекает река Яуза сустроенными наней купальнями. (…) Устройство дач совсеми приспособлениями клетней жизни привлекает сюда москвичей, которые так полюбили эту местность, что каждое лето все дачи бывают переполнены жителями, аугодливый хозяин дляразвлечения своих жильцов приглашает музыку, которая играет вПерловке два раза внеделю».
        Варенька, закончив письмо, запечатала конверт ипринялась искать Глашу; хотелось непременно отправить послание уже сегодня. Возле дач все время крутились деревенские мальчишки, внадежде заработать медяк-другой. Дачники охотно прибегали ких услугам повсякому удобному поводу- принести что-нибудь состанции, сбегать поделу, ато идоставить вМоскву записочку илиписьмо. Прислуга Выбеговых наперечет знала окрестных сорванцов, так что Варя вполне могла рассчитывать нато, что ее письмо еще довечера попадет наГороховскую.
        Первый визит Ольги кНиконову состоялся вдва часа пополудни, наследующий день после объяснения сГеннадием. Лейтенант сам встретил девушку на«той стороне», вдвадцать первом веке- и, поддерживая подлокоть, провел через портал. Вмомент перехода Ольгу передернуло- нет, прикидываться непридется, тоннель иправда внушает ей ужас. Момент перехода через полную тьму, через мгновенное «ничто»… исчезающе короткий, застигающий намикросекунду, прямо посреди шага, он леденил кровь исовершенно выбивал девушку изколеи. Апотому, уже покидая портал, она так стиснула руку Никонова, что тот сбеспокойством посмотрел наспутницу:
        - Все впорядке, Ольга Дмитриевна?
        Он неизменно обращался кней на«вы» итолько поимени-отчеству. Впрочем, лейтенант вел себя так почти совсеми. Исключением был разве что Николка- всилу юного возраста. Гена Войтюк был дляНиконова Геннадием Анатольевичем, компьютерщик Витя- Виктором Владимировичем, аздоровяк Андрей, которого иначе как«Дрон» никто неназывал,- Андреем Витальевичем. Лишь кбрату Ольги Никонов обращался хоть ина«вы», нопопроще- «Роман» или«сержант»; видимо, всилу того что признал внем солдата, близкого подуху, хотя имладшего позванию. Ромка невозражал- ему это даже льстило.
        Намостовой, усамого портала, Ольгу слейтенантом поджидал Николка. Мальчик нетерпеливо переминался сноги наногу- ему нетерпелось сорваться куда-то посвоим делам. Увидев парочку, он облегченно вздохнул, буркнул Ольге «здравствуйте, мадмуазель» и, сунув лейтенанту какую-то бумажку, умчался. Никонов развернул ее иулыбнулся: наладони лежал темный, шершавый шарик, такой же, какитот, что Николка вручил ему впрошлый раз. Волшебный ключ, открывающий дверь вбудущее. Дверь, через которую они сОльгой смогут теперь невозбранно ходить друг кдругу.
        Лейтенант улыбнулся этим мыслям инезаметил, какнеприятно, всего намиг, изменилось выражение лица спутницы. Ольга видела, что передал офицеру Николка,- искривилась ототвращения ксебе. Николка сам, безвсяких хитроумных комбинаций, спланированных Геннадием, отдал шарик откоптских четок- видимо, непредставляя, какможно поступить иначе, непомочь двум симпатичным людям, попавшим взатруднительное положение. Давно уже Ольга неиспытывала таких болезненных уколов совести!
        Впрочем, рефлексировать слишком долго она несобиралась. Девушка взяла себя вруки, ивовремя.
        - Вот видите, Ольга Дмитриевна, теперь нет никаких препятствий ктому, чтобы ваши друзья могли бывать унас, когда только пожелают.- Иофицер положил ей наладонь заветную бусину.
        Ольгу опять передернуло- правда, наэтот раз она сумела неподать виду. Что же- Никонову их намерения ясны насквозь? Ичего тогда стоят хитроумные планы Геннадия, раз лейтенант читает их, какоткрытую книгу? Илиона преувеличивает? Или…
        Моряк недал девушке додумать эту неприятную мысль:
        - Теперь, если вы непротив,- давайте посетим одно любопытное заведение. Уверен, вам понравится. Видите ли, впрошлый раз я выбирал туалеты длявас внекоторой спешке, руководствуясь… какбы это сказать… собственным вкусом.- Ольга вскинулась было возразить, ноНиконов жестом остановил ее:
        - Так что будет разумно, если вы исправите допущенные мной ошибки, Ольга Дмитриевна. Нетак ли? Сестрица порекомендовала хорошую модистку наКузнецком- так неоткажите уж, прошу вас…
        Инеслушая смущенного лепета девушки (которая, кслову, неслишком-то ипротестовала), Никонов увлек ее кподжидавшей возле дома пролетке.
        Всреду, впо-летнему душный день, вчетвертом часу пополудни модный салон, один измногих наКузнецком Мосту, расположившийся подвывеской «Мадам Клод. Моды платья ифризюр»,- был закрыт. Вэтом небыло ничего необычного: хозяйка салона, наполовину француженка, наполовину итальянка, негналась зачислом покупателей, отдавая предпочтение проверенным клиентам. Ктаким мадам Клод (мадемуазель, если уж быть точным) подходила трепетно, нередко закрывая торговлю, длятого чтобы уделить час-другой особо капризной илитребовательной посетительнице. Мадам Клод недержала работниц- жила одна, присвоем магазинчике, вмаленькой квартирке надним. Жилье это, да исам магазин, обходились бывшей обитательнице Марселя визрядную сумму; так что наприслугу ипомощниц средств отее невеликих доходов неоставалось.
        Кузнецкий Мост ссамого начала девятнадцатого века считался улицей роскоши, моды, шика. Сраннего утра идопозднего вечера здесь можно было видеть множество экипажей, иредко какой изних поедет, ненаполнившись покупками,- мягкими кофрами сплатьем, шляпными картонками ипрочим милым глазу женщины скарбом. Здесь все было втридорога; нодлямосковских модниц это неимело решающего значения: слова «куплено наКузнецком» придавали любой вещи особенную прелесть.
        Множество модных магазинов превратило улицу вобычное место гуляний ивстреч аристократической публики. Здесь предлагали ипошив одежды назаказ, ипродавали «конфекцион»- готовое платье ибелье. Примерно ссередины века готовое платье стало вытеснять сшитое назаказ, апосле реформы Александра Второго повысился спрос инатовар попроще. Но«аристократическая» публика продолжала приобретать модные товары именно наКузнецком. Вздешних магазинах продавали «готовое платье изПарижа», образцы которого выставлялись ввитринах наманекенах,- невиданное дляРоссии нововведение! Какраз вте годы иперебралась вМоскву родная тетушка мадемуазель Клод- имного позже, уже состарившись, выписала измилого Марселя племянницу, чтобы было кому передать налаженное дело.
        Новая хозяйка следовала обычаю, заведенному предшественницей,- какита, нестремилась расширять заведение, предпочитая проверенных клиенток иобзаводясь новыми восновном порекомендациям. Оттого инероскошествовала, каквладельцы других модных салонов. Однако москвички ценили мадам Клод именно заэто отношение: им приятно было найти вживой, непосредственной француженке нетолько модистку, ноисобеседницу, скоторой можно поделиться исемейными горестями, иинтимными тайнами, исвежими городскими слухами.
        Впрочем, сегодняшние посетители недосаждали модистке нисплетнями, ниоткровениями. Их прислала давняя клиентка мадам Клод- супруга путейского инженера Выбегова, весьма уважаемого вМоскве господина. Молодой морской офицер, младший брат госпожи Выбеговой (при взгляде нанего сердце мадам Клод, дамы, прямо скажем, неюной, забилось быстрее, ащеки отчетливо порозовели), ввел влавку подруку высокую, стройную барышню. Офицер представил ее каксвою знакомую, приехавшую издалека, ипопросил…
        Впрочем, мог бы инепросить. Когда дело касалось дамских туалетов, мадам Клод все понимала сполуслова. Иона готова была поставить свое заведение против катушки гнилых ниток, что туалет дляэтой особы выбирал сам лейтенант, неслишком-то знакомый стонкостями парижской- ахоть бы даже имосковской!- дамской моды.
        Следующие полтора часа Никонов провел сидя вкресле ивремя отвремени отвлекаясь нащебетание мадам Клод иОльги. Офицер несчитал возможным даже украдкой разглядывать спутницу. Он отвлекался отлежащего настолике (видимо, какраз дляподобных страдальцев) петербургского журнала лишь длятого, чтобы потребованию дам оценить очередной образец парижского шика. Сейчас, впрочем, девушка отложила очередное невесомое изделие изшелка икружев всторону ирассматривала какой-то альбом- пока мадам Клод шарила пополкам.
        - Так-с,- зашелестела она страницами пестрого каталога,- посмотрим, что унас сблузками…
        Ольга отложила журнал изаинтересованно вгляделась вуслужливо раскрытые перед ней страницы.
        - Посмотрите: сейчас носят обычные белые блузки, новстречаются ивцвет юбки. Блузки носят каксжакетом, так ибезнего,- измуслина, вуали иликружева (разумеется, снижней кофточкой изнепрозрачной ткани). Отделка- мережками, аппликацией, вставками, складочками, цветной шелковой вышивкой,- подробно разъясняла модистка.
        - Я бы выбрала, пожалуй, вот такую белую блузку- измуслина, сцветной вышивкой шелком,- решила гостья после некоторого раздумья.
        - Хорошо, я помечу,- улыбнулась мадам.- Ато забудем, недай бог…
        Она прекрасно знала, что клиентка еще десяток раз передумает.
        - Я закажу выбранную вами блузку- внастоящий момент ее, ксожалению, нет, новсамом скором времени заказ доставят попочте, изПарижа. Потом я немного подгоню ее повашей фигуре- мерки снимем чуть позже- иотошлю вам надом. Вы же оставите адрес… илипришлете человека?- повернулась она клейтенанту.
        Тот неопределенно махнул рукой- мол, потом решим,- имадам Клод продолжила:
        - Сошляпкой несколько сложнее. Скажите, милочка…- Мадам Клод слегка запнулась…- Вы, видимо, болели тифом?
        - Тифом?- удивилась девушка.- Да нет, счего вы взяли?
        - Акакже иначе?- сожалеюще взглянула набестолковую собеседницу мадам Клод.- Зачем же вы тогда делаете такую короткую стрижку? Впрочем, воля ваша, можете неотвечать… Вот, посмотрите,- продолжила модистка,- это альбом модных причесок. Я держу его специально длятого, чтобы посетительницам проще было выбирать шляпки. Посмотрите-ка насамые модные стрижки- правда, все они требуют более длинных волос, чем ваши. Выбирайте, ауж потом объясните как-нибудь своему парикмахеру…
        Ольга слюбопытством принялась листать альбом, время отвремени бросая взгляды взеркало ипоправляя волосы рукой.
        - Такая прическа хорошо смотрится сошляпкой. Надеюсь, там, откуда вы приехали, известно, что барышне появиться безшляпки наулице немыслимо?- Мадам Клод неуставала удивляться тому, что спутница симпатичного лейтенанта незнала самых простых вещей, но, вконце концов, разве это ее дело?
        - Запомните, дорогая, дама безшляпки ибезперчаток неможет появиться наулице- это попросту неприлично. Дурной тон, так сказать. Так что- выбирайте. Сейчас носят шляпки поменьше, даже токи, разнообразные береты- касторовые, плюшевые, бархатные, шотландские клетчатые, вязаные. Иногда- небольшие шляпки безполей илисузкими полями. Широкие, богато украшенные шляпы тоже носят,- ноони уже нестоль популярны, какгода четыре назад. Впрочем, нерекомендую особых экстравагантностей, вам нужна скромная ипростая шляпка.
        Ольга засмотрелась наневесомые, ажурные сокровища, которые мадам Клод все выкладывала ивыкладывала изкруглых картонных коробок, обтянутых разноцветной тканью…
        - Вот чулки. Теперь носят тонкие фильдекосовые, шелковые ишерстяные. Самые распространенные цвета- черный ибелый; порой встречаются ицветные, сочетающиеся сплатьем илитуфлями- сострелками, кружевными вставками.
        - Шелковые чулки лучше всего телесного цвета, если такие есть,- улыбнулась девушка.- Новряд ли их кто-то заметит.
        - Ну, знаете ли, аесли вам придется переходить лужу? Илисадиться впролетку? Да и…- Мадам Клод украдкой бросила взгляд наНиконова, который усиленно делал вид, что ничего неслышит, итонко улыбнулась.
        Ольга тоже усмехнулась- знала бы эта модистка, что может порассказать ей очулках ипрочих деталях женского туалета ее собеседница! Кстати, аведь это мысль… помнится, Геннадий говорил онеобходимости добывать деньги дляБригады?
        - Атеперь перейдем кразным милым пустякам…
        Глава 17
        Это лето вМоскве выдалось наредкость жарким исухим. Город задыхался; страдали иистерзанные солнечными лучами, истекающие пылью мостовые, иизмученные бесконечными дневными часами лошади- изапряженные вшикарные выезды рысаки, исавраски московских «ванек», заморенные долгим стоянием насолнцепеке. Доставалось илюдям; москвичи поспешили сменить суконные кафтаны, поддевки, сюртуки, мундиры насветлые коломенковые илибумажные. Науглах надрывались лоточники:
        - Авот квасу!
        - Вода, холодная!
        - Сбитня, смородинового!
        Бродячие собаки, пережидающие лютые полуденные часы втени, завистливо косились нагрохочущие покамням бочки водовозов да намальчишек-разносчиков, которые тащили вкорзинах бруски льда, укутанные отжары соломой. Акухарки, спешащие сутра пораньше нарынок- пока можно было еще безужаса ступить напоостывшую заночь брусчатку,- снадеждой глядели набездонное, белесое отжара небо.
        - Дожжичка бы…
        Но- увы, ссамого конца мая ниодной капли непролилось еще набулыжник московских улиц. Поувяла радостная майская зелень деревьев, пожухла так инепошедшая врост травка палисадников, заполонивших иные московские улицы после пожара 1812года. Итолько Яуза да Москва-река сулили городу хоть какое облегчение- нонеизменно обманывали наивного, попытавшегося найти свежесть наберегах, невсюду еще одетых вкамень. Густой смрад сточных вод отгонял всякого, кто оказался слишком близко квесело искрящейся издали воде.
        ВМоскве- жара…
        Авот двоих подростков, беззаботно гуляющих покрутым переулкам близ Маросейки, жара неочень-то изанимала. Втаком возрасте вообще необращаешь внимания нателесные лишения, способные вывести изсебя человека постарше. Ну, жарко ижарко- подумаешь! Пусть взрослые проклинают погоду, солнце ижару, исходят потом, карабкаясь повздыбленным горбом мостовым…
        - Так вот, Яш,- торопливо говорил один измальчиков, тот, что поменьше, одетый вбелую полотняную гимнастерку, какие дозволялось летом носить гимназистам вместо форменных суконок.- Я очень надеюсь, что господин лейтенант нам все-таки поможет. Он, может, иобижен наОлега Иваныча зато, что тот оставил его там (тут мальчик неопределенно мотнул головой, обозначая некое загадочное место, явно известное собеседнику),- ноя же ему помог вернуться, верно? Ивообще- он офицер, да еще иморяк…
        Его товарищ покачал головой:
        - Вам, конечно, виднее, пан Никол… то есть прости- тебе виднее. Наверное, поможет, раз обещал,- офицер, уних сэтим строго. Хорошо, если так: его-то эти лбы так просто незапугают. Он ведь военный, револьвер присебе носит…
        Молодой человек был одет почти какигимназист: всветлую полотняную блузу ифуражку, наманер гимназических илистуденческих. Ноесли упервого мальчика нафуражке красовался гимназический герб (с выломанными, какиположено, римскими цифрами), то увторого никаких «казенных» украшений небыло, что позволяло угадать внем то ли исключенного изгимназии, то ли экстерна. Внешность его- высокий, чернявый, схарактерным горбатым носом итемными, слегка навыкате глазами- указывала навыходца иззападных губерний империи, из-за черты оседлости. Впрочем, говор соследами характерного московского «аканья» выдавал внем человека, прожившего вПервопрестольной уже неодин год.
        - Только вот что я вам… тебе скажу. Лейтенант, конечно, господин благородный, офицер… авот друзей его, которые избудущего, я бы поостерегся. Особенно- Геннадия. Ну неверю я ему, пан Никол, хоть режьте! Замыслил он что-то, точно вам говорю. Да вы вглаза ему посмотрите- нет, добрые люди так неглядят…
        - Да брось ты, Яша!- отмахнулся гимназист.- Сколько раз уж говорил… Ну сам подумай, чего ему недоброго задумывать? Ольга рассказывала- ученый он, историк, вроде Олега Иваныча! Конечно, ему унас все интересно. Ачто смотрит внимательно инастороженно- так это потому что привык. Знаешь, какуних там, вбудущем? Только успевай посторонам головой вертеть, ато- враз переедут эти… автомобили. Они так поулицам носятся- ты ипредставить неможешь. Только зазеваешься- ивсе, никакой доктор непоможет. Ауж народу там сколько…
        Яков ссомнением покачал головой:
        - Ну, ты, Никол, какхочешь, амне он все равно подозрителен. Правильно, что мы решили пока ниГеннадию, нидругим лишнего неговорить! Надо игосподина Никонова попросить, чтобы он им ничего нерассказывал,- ато мало ли… Да ичем они нам могут помочь? Нигорода незнают, нипорядков наших…
        - Ну, это ты зря,- несогласился гимназист Николка.- Уних там знаешь сколько всяких штук? Враз любого бандита можно отвадить. Да вот хоть баллончик вспомни, изкоторого я их тогда, вподворотне… Аеще такие коробочки- мне Иван показывал. «Шокеры», или«шикеры»… непомню. Гальванические. Знаешь, что это такое?
        Яков отрицательно помотал головой.
        - Какбы тебе объяснить…- Николка взадумчивости почесал подбородок.- Это… вобщем… коробочка такая, авней- гальванический заряд. Он колется… то есть неколется, абьет… илинебьет, аискра выскакивает… Ну, вобщем, если этим шикером ткнуть вбок- то будет что-то вроде маленькой молнии ибольно очень. Так больно, что можно даже чувств лишиться, вот!
        - Да?- Яков ссомнением посмотрел насобеседника.- Наверное, полезная штука. Аувас… утебя, Никол, есть такой гальванический шикер?
        - Нет,- вздохнул гимназист.- Мне Ваня только баллончик дал. Ктому же этот шикер заряжать надо- ато незаработает, какмой телефон, всамый важный момент. Азаряжать здесь нечем- унас вдомах электричества нет.
        - «Элетричества»?- переспросил Яков.- Аэто что еще такое?
        - Не«элетричества» аэлектричества. Ну, это иесть гальванические заряды. Только уних они там втаких круглых штуках встене, «розетки» называются. Вних надо всякие машинки вставлять, чтобы те заряжались.
        - Встене?- непонял собеседник.- Итам эти… заряды гальванические? Акактогда уних вдомах покомнатам ходить- если изстен заряды бьют, да еще так, что отних сознание потерять можно?
        Никонов ребят неждал. Он вообще неждал гостей- когда Феодора постучалась вего комнату навтором этаже сословами: «Сергей Алексеич, квам какие-то мальцы просются»,- он какраз собирал вещи: намеревался ехать наЯрославский вокзал, квечернему поезду доСергиевского Посада. Лейтенант хотел наконец навестить сестру ссемьей надаче- принести извинения забеспокойство, которое доставил им своим исчезновением. Синженером Выбеговым Никонов уже успел встретиться; Дмитрий Сергеевич частенько ночевал ненадаче, авМоскве, нежелая терять времени наутомительную дорогу доместа службы. Путеец какчеловек, облеченный ответственной службой, вполне удовлетворился туманным намеком лейтенанта надела, связанные своенными секретами, илишь слегка тому попенял:
        - Понимаю, голубчик, военная тайна- это святое, ночто ж вы так Нину-то поволноваться заставили? Могли бы, кажется, инамекнуть…
        Впрочем, сейчас дома небыло иего, так что Никонов вздохнул, закрыл бювар сбумагами (он намеревался подороге просмотреть наброски докладной записки вНаучный комитет) ипошел встречать неожиданных визитеров.
        Примерно полчаса понадобилось Яше сНиколкой нато, чтобы изложить лейтенанту суть затруднений. Управились бы ибыстрее, если бы Николка неноровил все время перебить Яшу ивставить свои, весьма эмоциональные, реплики. Спутник его, напротив, выражался коротко ипосуществу, чем немало удивил лейтенанта: среди людей невоенных, да еще встоль юном возрасте, нечасто встретишь тех, кто умеет точно ибезлишних подробностей изложить суть дела. Впрочем, знай Никонов отом, что Яков имеет вопределенных кругах репутацию восходящей звезды частного сыска,- он бы так неудивлялся.
        Поездку вПерлово, конечно, пришлось отложить. Дав мальчикам выговориться, лейтенант отправил прислугу засамоваром ибаранками,- асам задумался, глядя, какмальчики жадно глотают обжигающий чай свишневым, этого уже года, вареньем; поего части хозяйка дома была великая мастерица.
        - Где, вы сказали, Яков, находится эта лечебница?- спросил лейтенант, дождавшись, когда юный сыщик справится сочередной баранкой.- Кажется, где-то врайоне Самотечной улицы?
        Яков поперхнулся.
        - Ну да, вашсокобродие господин лейтенант. Вот какдойти доугла Самотеки, всторону Божедомки- так там третий дом заОстермановой усадьбой, полевой стороне. Неприметный такой домишко,- я, вашсокобродие, вМоскве уже который год живу, аипонятия неимел, что там желтый дом!
        - Клиника,- поправил Якова лейтенант.- Вжелтом доме буйных держат, авклиниках- людей ссумеречными расстройствами ума. Впрочем, несуть важно… значит, говоришь, незнал? То есть эта клиника какбы тайная?
        Яков помотал головой:
        - Ну вы искажете, вашбродь! Какие такие тайны могут быть вМоскве? Да еще инаБожедомке? Нет, окрестная публика, конечно, знает, что вдоме обитает доктор. Говорят- то ли немец, то ли француз. Нотолько обычного народа он непринимает, ездят кнему все больше вдорогих экипажах- народ тихий, степенный, денежный. Мальчишки мне говорили- попервоначалу люди думали, что там этот абортмахер обитает. Ну, которых дамочек винтересном положении выручает- ежели какая изних затяжелеет втайне; или, скажем, когда муж вотъезде- ктакому ибегут. Ато скандал, сами понимать должны…
        - Ну хорошо,- поморщился Никонов. Эти подробности были ему неприятны.- Так, значит, оказалось, что абортов вдоме неделают?
        - Ну да,- кивнул Яша.- Привозят туда людей разных- когда пожилых господ, когда дамочек. Акак-то студента привезли- университетского. Сынка купца Ипатова, того, что кожами торгует; сынок-то жизни хотел себя лишить, стрелялся, да, видать, рука дрогнула. Теперь его там идержат. Идоцент наш там же.
        - Аможно выяснить, вкакой он палате?- поинтересовался Никонов.- Сам ведь говоришь- люди там содержатся богатые. Азначит- живут поодному вкомнате. Хорошо бы узнать- вкакой именно комнате держат этого доцента?
        - Да узнать-то можно,- поскреб взатылке Яков ивдруг вскинул наНиконова удивленный взгляд:- Азачем это вам, вашсокобродь? Неужто?..
        Никонов кивнул:
        - Угадал, молодец. Уж незнаю, зачем этому бельгийцу Николка, нодоцент ему явно нужен позарез. Иуверяю вас, молодые люди, этот Ван дер Стрейкер собирается вытрясти изнего тайну прохода вбудущее. Видимо, то ли неузнал унего еще чего-то важного, то ли хочет, чтобы Евсеин длянего сделал что-то… Так почему бы нам свами ненавестить господина доцента инерасспросить его самого, вчем дело? Асбельгийскоподданным разберемся потом. Ну как, согласны?
        Глава 18
        - Ну изачем ты снова ее привел?- прошипел Яков. Отвозмущения он позабыл освоем обычном пиетете.- Только этой курицы избудущего нам нехватало! Теперь господа офицеры все отменят, вот увидишь…
        Николка виновато молчал. Возразить было нечего- повсему выходило, что виноватым опять оказался он.
        Аведь каквсе хорошо было задумано! Когда Никонов сделал неожиданное предложение- найти иосвободить захваченного бельгийцем доцента Евсеина,- мальчики слегка опешили. Носомневались они недолго иодобрили авантюрный план. Надо признать, ниЯков, нисам Николка неожидали отморяка такой решительности- они вообще неособо рассчитывали напомощь сего стороны. Итут- такой поворот! Так что уговаривать мальчиков непришлось; обоим надоело играть вэтой темной истории роль слепых, ничего непонимающих жертв, иони жаждали перейти внаступление. Особенно горячо «за» выступал Яков- ему впредстоящем «деле» отводилась особая роль. Да ивообще- кто, какнеон, вытащил насвет темную историю сВан дер Стрейкером ипохищенным доцентом?
        Впрочем, решительность решительностью, аздравый смысл Никонову отнюдь неизменил. Переждав первые, бурные восторги мальчиков, он слегка охладил их пыл: противник мало что многочисленнее, так еще иявно сильнее: случись схватка сВан дер Стрейкером иего громилами- им троим придется туго. Николка было заикнулся, что Никонов- офицер иунего наверняка имеется револьвер,- начто лейтенант сулыбкой заметил, что иупротивника револьверы тоже, несомненно, есть. Так что он, Никонов, предлагает привлечь кзадуманному делу своего друга- Евгения Петровича Корфа, барона, бывшего конногвардейца, атлета ивладельца фехтовального клуба.
        Какнипротивился Николка тому, чтобы посвящать нового человека вих дела,- пришлось уступить лейтенанту. Никонов был кругом прав: вподручных узлодея-бельгийца было неменьше трех человек, иэто только те, кого им довелось увидеть. Асколько их еще? Двое изэтих троих выглядели сущими головорезами; ниодин измальчиков небрался предсказать, чем закончится их схватка слейтенантом. Да иревольверы угромил есть- Яша сам видел.
        Вобщем, после недолгих споров решено было звать Корфа. Яшу отрядили наСамотеку, следить заклиникой; Никонов же поехал вклуб, кбарону. Заодно отвез домой Николку- мало ли какие сюрпризы могли ожидать мальчика подороге! Встреча была назначена наследующий день уНиконова, наСпасоглинищевском, вдевять утра. Никонов даже предлагал опять заехать заНиколкой наГороховскую, нотот решительно отказался: немаленький, сам управится! Инатебе- управился…
        Николка уже выходил содвора, какего внезапно окликнул знакомый женский голос. Мальчик обернулся- недалеко оттого места, где возникал встене портал, стояла Ольга. Девушка была вплатье светло-бежевого цвета, слегким кружевным зонтиком отсолнца ивизящной, изсеточек, спиц ишелка шляпке. Николка мельком подумал- неужели она добиралась допортала натой стороне вот вэтом наряде? Мальчик уже успел составить некоторое представление омодах иобычаях двадцать первого века ипонимал, что женщина вподобном платье непременно привлекла бы внимание потомков.
        - Здравствуй, Никол,- обрадованно заговорила Ольга.- Ты неокажешь мне услугу? Мы сСережей… слейтенантом Никоновым то есть, договорились встретиться- ая плохо знаю вашу Москву. Ты непроводишь меня доего дома? Ато еще заблужусь…
        «Договорились? Какже так?- Мысли проносились вголове мальчика, обгоняя одна другую.- Лейтенант что, забыл обэтом, когда договаривались насчет Евсеина? Тогда придется все ей рассказать- амы сЯшей решили пока недоверять гостям избудущего…»
        Ольга заметила растерянность Николки:
        - Вчем дело, Никол? Или… ах, понимаю, ты куда-то собрался?
        Мальчик кивнул, надеясь отделаться отнепрошеной спутницы, нодевушка необратила наэто ровным счетом никакого внимания:
        - Ты уж прости, ноя сама низачто недоберусь доэтого… Спасоглинищевского, да? Давай ты меня поскорее довезешь туда- итогда сможешь пойти посвоим делам. Ты найди пока… какувас называется… биндюжника, ая подожду…
        - Извозчика,- машинально поправил девушку Николка.- Только, сударыня, я немогу, правда…
        Он твердо решил отказать Ольге. Всамом деле- авдруг лейтенант обовсем забудет? Втом числе- иодоценте Евсеине. Ачто, очень даже свободно: вот увидит ее, вэтой красивой шляпке- исразу же перестанет думать обовсем остальном! Нет, так непойдет- вконце концов, сердечным хлопотам они могут уделить внимание ипотом, атут такое дело ждет! Да ибарон, наверное, уже приехал…
        - Нокакже мне быть?- Голос девушки наполнился таким неподдельным отчаянием, что отрешимости Николки неосталось иследа.- Сергей меня ждет… я так надеялась! Знали бы вы, Никол, какмне страшно было проходить через этот ужасный темный портал! Наверное, я никогда кэтому непривыкну…
        - Что вы, сударыня, это совсем нестрашно!- Николка принялся утешать готовую расплакаться барышню.- Это ничего, вы скоро привыкнете. Вот я, например,- впервый раз тоже немножко испугался, астех пор уж изабыл, сколько раз ходил туда-сюда!
        - Новы же мужчина…- Ольга одарила мальчика чарующей улыбкой, откоторой он сразу почувствовал себя наголову выше ростом ипокрайней мере вдвое шире вплечах.- Конечно, вы привыкли! Амне, женщине…
        …Через пять минут Николка сОльгой уже тряслись наизвозчике поЗемляному Валу. Николка, размахивая руками, взахлеб рассказывал Ольге опредстоящей схватке сбельгийцем. Девушка поддакивала, то идело поправляя отворот кружевной изящной перчатки, закоторым притаилась палочка цифрового диктофона…
        Яша сНиколкой сидели вгостиной уНиконова. Сидели молча- Николка страдал оттого, что вочередной раз учинил глупость, поставив товарищей всложное положение, аЯков… он просто молчал, прислушиваясь кголосам, доносящимся из-за двери. Впрочем, делал он это какбы между делом- молодой человек считал необходимым выказать товарищу крайнее недовольство ипотому старательно держал налице маску холодного равнодушия. Яков подсмотрел такое выражение уНиконова итеперь старательно копировал.
        Наконец Николка невыдержал.
        - Ну что ты все дуешься, Яков?- Мальчику отчаянно хотелось оправдаться.- Что засекреты, вконце концов? Да ивсе равно господин лейтенант все рассказал бы, разве нет? Уних же роман…
        - Ну да, роман…- недовольно буркнул начинающий сыщик. Ему исамому хотелось уже поговорить.- Сам, что ли, невидел, каклейтенант удивился, когда ты ее привел? Он ее неждал, точно говорю! Да вот сам послушай,- иЯша кивнул наприкрытую дверь гостиной.
        Задверью беседовали, причем наповышенных тонах. Сколько ниприслушивались мальчики, они различали лишь отдельные слова; понять, очем идет речь, непредставлялось возможным. Понимали только, что рассерженная Ольга что-то выговаривает своему возлюбленному,- итот вяло оправдывается, пытаясь как-то прервать поток упреков иобвинений.
        Яша толкнул Николку вбок локтем:
        - Вот видишь? Теперь она нам точно все испортит!
        - Подслушиваем, значит, молодые люди?- раздался из-за спины бас.- Нехорошо, стыдно…
        Мальчики подскочили, будто подброшенные пружинами, иобернулись. Перед ними стоял Корф; когда Ольга сНиконовым удалились вкомнату: «Сережа, нам надо серьезно поговорить!»- барон, извинившись, тоже оставил гостиную. Ивот- появился вновь, застав Яшу сНиколкой застоль предосудительным занятием.
        - Евгений Петрович, вы нетак поняли,- принялся оправдываться Николка, нобарон перебил его, впрочем, вполне добродушно:
        - Да ладно, понимаю… самому беспокойно. Какбы неспасовал дорогой Серж. Девица-то какая- огонь!- Бывший конногвардеец подмигнул Николке:- Ох, чую, уговорит она его…
        - Ичто тогда, господин барон?- осторожно поинтересовался Яша. Молодой человек робел перед Корфом куда сильнее, чем Николка,- все-таки разница впроисхождении давала осебе знать.- Что же- тогда придется все отменять… ну, насчет доцента иклиники?
        Барон хохотнул:
        - Вот уж недумаю, молодые люди. Голову наотсечение- сейчас эта мамзель уговаривает моего друга Сержа взять ее ссобой. Я-то сразу понял- стоило увидеть, какунее глазки вспыхнули. Барышня-то нетак проста, какон думает.
        Николка хотел было возразить, что ничего такого Никонов недумает, раз уж знает, что Ольга избудущего,- нововремя прикусил язык. Вчера, после жаркой дискуссии, они договорились пока непросвещать Корфа насчет этого обстоятельства.
        Тут встрял Яков:
        - Вам-то хорошо смеяться, господин барон. Амне какбыть- бежать наСамотеку илинет? Уговорились ведь…
        Вовремя состоявшегося вчера военного совета было решено- Яков отправляется кклинике первым, занимает привычный наблюдательный пункт инеменьше двух часов следит зашвейцарской ипарадным входом подозрительной клиники. Акогда прибывают основные силы ввиде Никонова, Корфа иНиколки,- докладывает орезультатах.
        - Беги,- великодушно разрешил барон.- Устраивайся там, присматривай, какичто. Ну амы тут пока разберемся что кчему…
        Яков пожал плечами инехотя пошел квыходу- ему явно нехотелось уезжать всамый разгар событий.
        Николка совздохом отошел отдвери иприсел наканапе. Ивовремя- створки распахнулись, ивгостиную прошествовала Ольга. Всем своим видом девушка показывала, какгорда она одержанной внелегком споре победой.
        Следом изкомнаты появился Никонов; ему было непосебе. Барон скрестил руки нагруди имолча воззрился надруга- Корф явно несобирался облегчать лейтенанту его нелегкую задачу. Никонов принялся сделаным интересом рассматривать английскую гравюру настене.
        Вгостиной нацелые две минуты воцарилось молчание.
        - Ну что же ты, Сережа?- невыдержала наконец Ольга.- Давай, скажи им, что мы решили!
        - Вы решили?- язвительно осведомился барон.- Незнал, сударыня, что вы вкурсе нашей маленькой шалости.
        Надо сказать, сам барон узнал онамеченной авантюре только сегодня сутра: вчера Никонов его незастал, зато сегодня сутра заехал вклуб ибезлишних разговоров увез недоумевающего Корфа ссобой. Навопрос: «Серж, что ты наэтот раз затеял?»- лейтенант загадочно молчал илишь намекнул наданное несколько недель назад обещание прояснить барону некоторые обстоятельства- например, эскападу самериканским гостем. Корф спорить нестал, ноповсему видно- наэтот раз он уж добьется внятных объяснений.
        Недоумение Корфа длилось недолго- Никонов изложил другу заранее заготовленную историю опопавшем вбеду ученом, иностранном авантюристе изаокеанском путешественнике, который вовремя скитаний поВостоку набрел нанекую загадку- ивот теперь явился вРоссию, чтобы продолжить свои поиски. Барон порывался было задавать вопросы, нолейтенант решительно эти попытки пресек- надо было срочно готовиться кпредстоящей вылазке. Буркнув что-то вроде: «Ну ладно, Серж, будь по-твоему, нонерассчитывай, что я это просто так забуду»,- барон принялся задело. Доприезда мальчиков оставалось еще часа полтора; заэто время Корф успел сгонять выбеговского привратника наМаросейку, всвой клуб, сзапиской. Посланный явился назад, навьюченный разнообразным снаряжением. Компактные, удобные «бульдоги»- Корф затребовал аж четыре револьвера; два взял себе, аодин предложил Никонову. Лейтенант, впрочем, отказался- унего был свой. Заогнестрельным оружием последовал целый набор кастетов, зловещего вида стилет, аназакуску- две короткие дубинки изгуттаперчи (американская новинка, похвастал Корф). Кроме всех этих смертоубийственных
изубодробительных штуковин посыльный доставил короб содеждой- пару мягких теннисных туфель иудобный прогулочный костюм неброского коричневого цвета. Никонов остался всвоей полотняной паре. Кастеты идубинки он проигнорировал, ограничившись револьвером итростью, врукоять которой, какнекогда уПушкина, был залит свинец. Ипотом долго, сявной иронией наблюдал, каквыбирает себе снаряжение Корф. Барон, перебрав кастеты, выбрал один, самый шипастый; потом пристроил запояс дубинку. Заголенище высокого английского ботинка нашнуровке всунул клинок вособых ножнах сремешком, позволяющим закрепить их наикре.
        Одоспешившись, барон принялся бродить покомнатам, то приседая, то подпрыгивая, то резко поворачиваясь,- проверял, немешает ли движениям вся эта воинская экипировка. Так он ирасхаживал, пока непоявился Яков инеуставился горящими глазами наразложенный настоле арсенал. Поняв, что нашел влице молодого человека внимательного изаинтересованного слушателя, барон взялся заочередную жертву- искоро Яков стал счастливым обладателем револьвера системы «бульдог» икастета (в дополнение куже имевшейся унего свинцовой гирьке напетле). Сней молодой человек снекоторых пор старался нерасставаться.
        Когда вгостиную вошла Ольга (за ней, изнывая отчувства неловкости, плелся Николка), барон какраз закатал правую штанину доколена ипоправлял прилаженные намогучей волосатой икре ножны состилетом. Ремешок охватывал ногу барона подсамой коленкой- поверх матерчатого пояска, ккоторому крепились миниатюрные подтяжки, поддерживающие высокие, наладонь недоходящие доколена, носки. Увидев эту картину, Ольга фыркнула иотвернулась отбарона, силясь скрыть усмешку. Корф побагровел и, засуетившись, принялся приводить свой туалет впорядок. Реакцию девушки бывший конногвардеец воспринял превратно- насамом деле Ольгу рассмешило вовсе ненеловкое положение, вкотором очутился Корф, аневиданный ею доселе аксессуар, больше всего напомнивший девушке некоторые игривые детали женского туалета.
        Сконфуженный барон покраснел, набычился, нобыстро взял себя вруки- сделал вид, что ничего особенного непроизошло. Он поправил штанину ипринялся снезависимым видом расхаживать покомнате; Ольга же, уединившись сНиконовым вкабинете, устроила лейтенанту сцену- иконечно же результат незаставил себя ждать.
        - Значит, вам ненравится мое общество, сударь… простите, мы, кажется, небыли представлены?- Девушка надменно взглянула наКорфа.
        - Барон Корф,- любезно ответил барон.- Ротмистр лейб-гвардии кирасирского его величества полка вотставке, квашим услугам, мадемуазель…
        - Ольга Смольская.- Девушка делано присела вреверансе. Барон слегка поморщился- он нетерпел излишне самостоятельных барышень, иуж особенно- бестужевок ипрочих суфражисток[21 - БЕСТУЖЕВСКИЕ КУРСЫ- высшие женские курсы вСанкт-Петербурге, рассадник российского феминизма. СУФРАЖИСТКИ- движение заравноправие женщин вконце XIX- начале ХХ в.]. Заметив недовольную гримасу барона, Ольга было вскинулась, нотут же взяла себя вруки.
        - Так чем же вы, барон, недовольны?- повторила она вопрос, уже несколько помягче.- Серж несмог отказать мне впросьбе ипозволил участвовать ввашей… небольшой затее. Вы полагаете, что он поступил опрометчиво?
        Барон неопределенно хмыкнул:
        - Сержу, конечно, виднее, сударыня… нопозволю себе заметить, что прогулки такого рода- неподобающее занятие длястоль прелестных особ. Мы, видите ли, собираемся…
        - …поймать парочку негодяев, намотать им кишки назабор- азаодно вытащить издурдома весьма достойного человека?- мило улыбаясь, закончила заКорфа Ольга.- Поверьте, барон, я полностью поддерживаю это начинание. Кстати… Сережа говорил, что увас завалялся лишний ствол?- Девушка подошла кстолу, взяла «бульдог» икартинно, каквкино, протарахтела барабаном попредплечью.
        Барон ошеломленно воззрился насобеседницу. Никонов прислонился ккосяку двери иждал, предпочитая невмешиваться; Ольга тем временем продолжала:
        - Я понимаю, что мой туалет несколько… мм… неподходит дляпредстоящей прогулки, новсе же надеюсь нестать вам обузой.- Девушка откровенно наслаждалась произведенным эффектом.- Итак, барон, непосвятите ли вы меня вдетали предстоящей операции? Ведь вы, какговорил Сергей, человек опытный вделах определенного рода? Так кого будем валить?
        Идевушка торжествующе обвела взглядом мужчин- иобомлевшего барона, иНиконова, который так инепокинул своего наблюдательного пункта удверного косяка, иНиколку, старательно изображавшего изсебя жену Лота, после невовремя проявленного любопытства…
        Дверь стреском распахнулась:
        - Сергей Лексеич! Беда, Сергей Лексеич! Стрейкеровы головорезы наГороховскую поехали, кдому Овчинниковых! Затеяли, видать, что-то нехорошее!
        Яша появился столь стремительно, что прислуга даже неуспела доложить Никонову оновом визите нахального молодого человека. Заговорщики какраз заканчивали сборы; условленные сЯшей два часа подходили кконцу, пора было ехать кклинике. Барон, вочередной раз проверивший, ладно ли пристроен пододеждой арсенал тайной войны, совсем было предложил присесть надорожку- какполестнице застучали торопливые каблуки, ивгостиную влетел Яков. Он судорожно дышал, будто после долгого бега.
        Кнему немедленно кинулись. Ольга, враз растеряв показное высокомерие, засуетилась вокруг молодого человека. Никонов пододвинул стул- Яша кулем повалился намягкое сиденье. Барон участливо поддерживал его подлокоть; только Николка какстоял столбом, так ипродолжал стоять.
        Выпалив первую фразу, Яша мучительно раскашлялся. Барон обернулся кНиколке, нотот уже сам сообразил- кинулся костывшему самовару. Приняв дрожащими, неловкими руками стакан, Яков одним духом шумно, сбрызгами, выпил его иначал рассказывать.
        Дело было так. Прибыв наместо, Яша занял уже знакомый ему наблюдательный пункт- надругой стороне улицы, наискосок отклиники. Было условлено, что, когда остальные заговорщики подъедут кместу, Ольга, которой подручные Стрейкера пока незнали влицо, дойдет до«лазутчика» иподаст сигнал. Никонову иКорфу назначено было ждать взасаде, зауглом. Там же, вквартале отперекрестка, собирались оставить извозчика- сострогим наказом вочто бы то нистало дождаться седоков. Дляверности сизвозчиком должен был побыть Николка.
        Корф хотел сам отправиться кЯше, ноего отговорили. Нельзя было исключать, что слежку успели приставить иклейтенанту, азначит, могли видеть его сКорфом; тогда появление лейб-кирасира насторожило бы супостатов.
        Дальше Яков должен был отступить к«засаде» иобрисовать барону иНиконову ситуацию. Ольге предписывалось ивпредь следить заклиникой и, вслучае прибытия кнеприятелю подкреплений, подать сигнал.
        Отменно составленный план был совершенно нарушен через какие-то четверть часа. Кклинике подъехала пролетка, иизнее выбрался молодой человек встуденческом сюртуке ифуражке сгербом Императорского технического училища. Вправой руке визитер держал то ли шляпную картонку, то ли круглую коробку, втакие кондитеры обыкновенно упаковывают кремовые торты. Впоперечнике коробка имела вершков семь[22 - Примерно 30см. 1вершок равен 4,45см.] истолько же примерно ввысоту. Коробка была перевязана толстой бечевкой; молодой человек нес ее осторожно, держа несколько наотлете.
        Яков сразу узнал студента: это он воблике мелкого приказчика следил задомом Овчинниковых- какраз перед их стычкой сгромилами бельгийца. Они, кстати, тоже были здесь- вшвейцарской. Раз внесколько минут один изних выходил накрыльцо илениво осматривался посторонам.
        «Студент» пробыл вклинике недолго- скорее всего, он вообще неходил дальше швейцарской. Через короткое время визитер вновь появился наулице; заним покорно шли оба громилы. Коробка все так же была примолодом человеке, ион точно так же держал ее наотлете. Все трое сели вподжидавшую пролетку; извозчик тронул экипаж, итот прогрохотал побулыжникам мостовой точнехонько мимо Яши. Молодой человек постарался слиться скирпичным столбом ограды, закоторым оборудовал наблюдательный пункт,- итем неменее отчетливо слышал, какседок скомандовал кучеру: «Гони наГороховскую!»
        Якову повезло: неуспела пролетка скрыться зауглом наСамотеке, какмолодой человек уже успел поймать «ваньку», сунуть тому гривенник (пообещав поприбытии еще один) инеспеша, набезопасном расстоянии, отправиться вдогонку заэкипажем. Тот иправда доехал доГороховской. Занесколько кварталов отдома Овчинниковых пролетку отпустили. Громилы спрятались вближайшей подворотне, а«студент» вышел наулицу инеспешным шагом пошел потротуару. Коробка была принем- инес он ее по-прежнему осторожно, будто она была наполнена посудой издрагоценного фарфора. Дойдя доНиколкиного дома, «студент» выбрал удобную позицию- вчахлом палисаднике напротив- ипринялся наблюдать. Якову был отлично знаком этот палисадник: он исам провел там неодин час, причем затем же самым занятием.
        Только теперь Яше было недонаблюдений. Добравшись доподжидавшего «ваньки», Яков велел гнать что есть мочи- наСпасоглинищевский, кНиконову.
        Вот уж «заставь дурака Богу молиться…»! Воодушевленный обещанным гривенником, «ванька» иправда нежалел нисвоей, ибезтого дышащей наладан таратайки, низапряженной внее ледащей клячи. НаЧистых прудах пролетка зацепила задней осью заафишную тумбу, колесо отлетело- иЯков, после нескольких неудачных попыток поймать другого извозчика, кинулся бежать- инеостанавливался досамого дома инженера Выбегова.
        Глава 19
        - Похоже, господа, эти скоты больше ничего незнают.
        Барон хмуро разглядывал связанных хитровцев. Те затравленно косились нанего- трусили. Отставной конногвардеец велел связать пленных «в козлы»- какэто принято вавстро-венгерской армии. Незадачливым душегубам спутали руки ремнями, пропустив их подколенями связанных ног, ипривязали друг кдругу спинами. Итеперь, когда одного изних допрашивали, второй нетолько все слышал, ноиощущал, какподельник трясется отужаса. Абыло счего- вруках барон вертел угрожающего вида гуттаперчевую дубинку, то идело ударяя ею повенскому креслу. Такого обращения несчастный предмет мебели выдержать немог- резная, красного дерева, спинка, разломанная вщепки, наглядно показывала хитровцам, что будет сих ребрами, вздумай они упираться.
        Никонов стоял встороне иневмешивался- он-то знал, что лейб-кирасир нестанет мучить связанных пленников. Вот если развязать… нотак далеко мстительность барона пока незаходила.
        Впрочем, хитровцы инепомышляли отом, чтобы перечить Корфу. Один изних уже близко познакомился сего кулаками ихлюпал теперь разбитым вкровь носом. Пострадал злодей ненадопросе, авходе скоротечной схватки, закончившейся дляних полным поражением.
        Засада была устроена повсем правилам военной науки. Зайдя вподворотню, откуда минутой раньше вышел студент со«шляпной картонкой», Яша сНиколкой увидели посреди двора стрейкеровских громил. Разглядеть их мальчики неуспели- громилы кинулись наних, да так, что пришлось улепетывать совсех ног. Выскочив изподворотни, Яша сНиколкой опрометью метнулись заугол, игромилы, опрометчиво бросившиеся заними, выскочили прямо наизготовившихся крукопашной схватке офицеров. Барон двумя хлесткими ударами опрокинул первого бандита наземлю, авторой исам замер, неотрывая взгляда отчерного зрачка дула никоновского «бульдога».
        Стянув пленников заранее припасенными ремнями, Корф оставил Яшу стеречь их (тот щелкнул курком револьвера); асам сНиконовым иНиколкой поспешил кдому Овчинниковых- предстояло брать давешнего студента со«шляпной картонкой».
        Увы, их ждало разочарование- студента наместе неоказалось. Так что пришлось грузить связанных злодеев вэкипаж иехать наВоробьевы горы. Там, возле Андреевского монастыря, заМамоновой дачей[23 - Речь идет оВасильевском- подмосковной усадьбе наВоробьевых горах, принадлежавшей графу М. А. Дмитриеву-Мамонову, пофамилии которого она иполучила название.], барон снимал налето флигелек.
        Каретой (барон мог позволить себе дорогой выезд) правил Порфирьич- денщик Корфа, состоявший принем ссамого Пажеского корпуса. Невысокий, коренастый, седоусый дядечка так встряхнул татей, вытряхивая их изэкипажа, что утех только зубы клацнули: барон умел подбирать слуг.
        Допрашивали пленных влюдской, напервом этаже флигеля. Сперва Корф посулил сдать злодеев вучасток. Когда это неподействовало, вигру вступил Никонов, предложивший пленникам подесяти рублей золотом,- ипусть катятся навсе четыре стороны. После того какиэто невозымело желанного эффекта, Корф решительно выставил изкомнаты Николку иОльгу ивзялся задело всерьез. Гимназист, конечно, далеко неушел- прилип кдвери, вздрагивая призвуках ударов, доносившихся излюдской. Пару раз он беспомощно оглядывался наОльгу, нота сидела снезависимым выражением уокна иделала вид, что происходящее ее некасается.
        Еще через четверть часа Никонов позвал их обратно вкомнату. Николка вошел, робея: ожидал увидеть жестоко избитых пленников, стены, забрызганные кровью. Но, кего удивлению, громилы были целехоньки- если несчитать пары ссадин, полученных призадержании.
        Барон кивнул вошедшим наприткнувшееся устены канапе. Ольга присела рядом сНиколкой; мальчик, скосив глаза, увидел, какдевушка нашаривает закружевной манжетой маленькую черную штучку.
        Громилы состояли всреднего пошиба воровской шайке; месяц назад их разыскал наХитровке какой-то немец. Услуги басурману требовались необременительные- стеречь какого-то человечка, упрятанного вдом скорби, да время отвремени мотаться сдоверенными людьми «немца» погороду. Самого нанимателя хитровцы видели всего раз; переговоры вел некий Иван, асам «немец» появился лишь пару дней назад, когда, каквыразился хитровец, «ентот барчук нам чуть глаза купоросом невыжег». Николка, поняв, что речь онем, немедленно возгордился.
        Барон задал вопрос- анеговорил ли наниматель отом, что придется кого-то убивать? Громила подтвердил- да, была речь иотом, что надо бы подколоть кого-то, нододела, слава богу, недошло. Никонова же заинтересовали личности «доверенных людей»- оказалось, что отнемца вбанду приходил «скубент», называл особое слово иговорил, что делать. «Скубент» этот, личность совсех сторон темная, нюхал кокаин (при этих словах Ольга удивленно подняла брови), имел присебе револьвер ивроде бы делал бомбы. Одну изэтих адских машин он сегодня ипривез ссобой, азачем- громила незнал.
        Услыхав обомбе, Николка тут же покрылся холодным потом- ведь «студент» направлялся ких дому! Домальчика вдруг дошло, какой рискованной оказалась эта история. Ну ладно он сам- акакже дядя стетей? Им-то зачто такой риск? Аеще ивредина-Маринка? Николку так иподмывало выскочить изфлигеля ичерез всю Москву бежать сломя голову наГороховскую…
        Тем временем связанных хитровцев отволокли всоседнюю комнату; стерег татей Порфирьич, вооруженный потакому случаю устрашающих размеров безменом[24 - Простейшие рычажные весы. Груз отбезмена- полуметровый металлический стержень сувесистым, примерно вкулак размером, граненым иликруглым навершием,- использовался вкачестве подручного оружия; примерно каквнаше время- бейсбольные биты.].
        - Это все крайне любопытно, господа,- взяла слово Ольга.- Ноя чего-то непонимаю. Какой-то немец… вы ведь, Яков, кажется, говорили обельгийце? Ичто это еще заИван таинственный? Их сообщник?
        Яша усмехнулся свидом явного превосходства.
        - Главный он уних, барышня. «Иван»- наязыке ворья означает «главарь», «вожак». Атаман, одним словом. Он идоговорился снемцем- ну, то есть сВан дер Стрейкером. Дляпростого народа любой иностранец- немец, если он нетурок, конечно. Ну аэти- вроде каквалеты, ненапосылках бегают…
        - Валеты?- переспросила Ольга.- Это что значит?
        - Что-что! Вхевре- ну, вбанде, по-вашему,- блатные помастям различаются. «Иван», или«бугор»,- «король» илидаже «туз», если он вбольшом уважении удругих банд. «Шестерка»- карта, сами понимаете, самая мелочная, мусорная. Которые вшестерках вхевре ходят- те только напосылках да наатасе. Акоторые ввалетах- те дяди серьезные, либо марвихеры, либо мокрушники, нонепременно чтоб каленые[25 - ХЕВРА- воровская компания (идиш). БУГОР- (от ивр. богер- взрослый, совершеннолетний)- старший вшайке, вожак. АТАС- атус- внимание, приготовиться (идиш). МАРВИХЕР- вор высокой квалификации, «зарабатывающий деньги» (идиш). КАЛЕНЫЙ(от ивр. кэле- тюрьма)- имеющий судимость.].
        - Ну ты, брат Яков, все объяснил барышне!- рассмеялся Корф.- Думаешь, она хоть слово поняла?
        Ольга же, поджав губы, поглядела набарона свызовом и, чуть помедлив, ответила Яше:
        - Ладно, ненадо мне тут романов заливать, я тебе неизфраеров ушастых илилохов позорных, намузыке тоже понимаю…
        Исудовольствием увидела, какотвисли усобеседников челюсти. Николка только хихикнул просебя- Ваня порой выдавал инетакие словесные конструкции…
        Барон расхохотался:
        - Ну вы, друзья, один другого стоите. Я еще могу понять, Яша- провинциальное воспитание…- новы-то, барышня… стыдно! Игде только такому учат?
        Ольга собралась было ответить какой-то резкостью, ноКорф махнул рукой:
        - Ладно, вы тут беседуйте пока, ая развяжу этих татей- ато, неровен час, затекут бедолаги, безног-рук останутся…
        Нотолько барон открыл дверь влюдскую, каккомнату наполнил звон разлетающегося стекла ивопль Никонова: «Ложись!»
        Какая-то страшная сила швырнула Николку встену; ипоследнее, что он увидел,- барон, вдлинном прыжке сбивающий сног неуспевшего ничего понять Яшу…
        Глава 20
        - Ну игде, скажи намилость, ты раздобыл эту дуру?
        Ваня виновато потупился:
        - Купил, еще вМоскве. Помнишь тот магазин наНикольской- ну счучелами?
        Олег Иванович кивнул. Они приметили оружейный магазин еще вовремя достопамятной прогулки поцентру города, закончившейся позорной сделкой счасами. Позже Олег Иванович закупался оружием уБиткова- «лебель», сослуживший сегодня такую хорошую службу, был приобретен именно там.
        - Ну изачем тебе этот курьез? Тяжеленный, неудобный, конструкция такая, что встрашном сне неприснится. Какунего барабан открывается, ну-ка…
        Ваня оживился. Если разговор перетечет втехническое русло- глядишь, иобойдется безнотаций…
        - Да вот, смотри!- Мальчик отобрал «галан» уотца иловко откинул разъемную раму, демонстрируя достижение французской оружейной школы.- Видишь? Я, какувидел, сразу решил- беру! Где еще такое угробище сыщешь? Абьет ничего, солидно.
        - Да уж…- Олег Иванович несколько раз клацнул рычагом, заставляя револьвер раскрываться подобно бутону экзотического цветка извороненой стали.- Чего только люди ненавыдумывали. Ладно, держи, вояка,- ион протянул револьвер сыну.- Почистить только незабудь.
        Олег Иванович сВаней покачивались вседлах всередине небольшого кортежа. Следом заними катилась арба споклажей. Приставленный кней солдат гортанно орал, охаживая ишака побокам длинной хворостиной. Баш-чауш ехал впереди кортежа; пристроив поперек седла ремингтоновский карабин, он озирал окрестности, время отвремени покрикивая наподчиненных.
        После стычки сбедуинами прошло двое суток. Эти сорок восемь часов стали самыми нехлопотными завсе путешествие; какиожидал Олег Иванович, общество грозных османских вояк волшебным образом действовало нааборигенов. Стоило приблизиться кочередной горстке глинобитных халуп, какжители высыпали навстречу- все какодин скрюченные вугодливых поклонах. Старейшины селений чуть ли ненаколенях подползали клошадям, хватаясь застремена, угодливо тараторя… Баш-чауш втакие моменты подбоченивался- наслаждался оказанным ему иего людям почетом. Однако же плетки изрук невыпускал, вразумляя ею тех, кто проявлял усердие недостаточно рьяно.
        Набелых путешественников местные арабы косились спочтением- это вам неизможденные паломники. Всопровождении солдат султана могли путешествовать только очень важные господа!
        Так же разрешались ипроблемы ночлега, фуража ивсе прочее, что составляет прелести ближневосточного скитальческого быта. Для«американцев» очищали лучшую изхибар (мудрено было понять, чем она отличалась отсоседних развалюх, нобаш-чаушу виднее), бесцеремонно выкидывая владельцев наружу. Те, впрочем, невозражали. Олег Иванович пытался протестовать, ноуспеха неимел. Дляочистки совести он оделял «изгнанников» горсткой медяков, нобаш-чауш, высокомерно наблюдавший захлопотами Семенова, тут же вносил вэтот процесс коррективы- изрядная часть бакшиша, полученного «за беспокойство», оседала вкарманах османского воителя…
        КМаалюле маленький караван вышел подвечер второго дня. Сполудня нагоризонте показалась невысокая горная гряда- проводник, прихваченный впоследнем селении, тыкал пальцем иповторял: «Маалюля! Маалюля!» Баш-чауш довольно покивал, после чего подъехал кОлегу Ивановичу иразразился длинной тирадой. По-английски баш-чауш незнал нислова, так что рапортовал «американскому гостю» по-турецки, полагая это непременной частью своей службы. Семенов благосклонно покивал- он исам видел, что довожделенной цели осталось всего ничего. Лошади тоже почуяли конец пути; даже осел, впряженный варбу, доверху груженную кофрами ичемоданами, зашагал резвее. Дорога стала пошире; холмы расступились, силуэт скальной гряды, вотрогах которой прятался монастырь, придвигался скаждым часом. Натракте то идело попадались люди, восновном местные, арабы, все какодин навьюченные нехуже своих крошечных, облезлых ослов. Два раза путешественники обгоняли имонахов- все это были греки. Первый же встреченный монах широко перекрестил европейцев- путешественники почтительно склонились вседлах, аВаня еще иперекрестился по-православному, справа
налево. Баш-чауш нахмурился, прикрикнул насолдат, ималенький караван прибавил ходу; всем хотелось заночевать подсводами гостевых дворов Маалюли…
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Маалюля- городок небольшой. Вовсяком случае, пороссийским меркам. Он живописнейшим образом расположился вущелье среди цепи скалистых гор Каламун надовольно приличной высоте- полтора слишним километра надуровнем моря. Слово «Маалюля» впереводе сместного означает «вход»; это, между прочим, неслучайно, ибо попреданию именно вэтих местах имел место важный библейский сюжет- убийство Авеля Каином. Склоны горы (скорее даже невысокого горного хребта, подобных которому вСирии иПалестине немало) покрывает густая поросль. Повсюду- финиковые пальмы, смоковницы иоливы. Вотрогах горы полно пещер, гротов, что весьма живописно иочень подходит дляпостройки келий искитов дляотшельников, чем последние судовольствием занимаются уже пару тысяч лет. ВМаалюле расположены два важнейших длявсех христиан монастыря: монастырь Святой Феклы имонастырь Святого Сергия.
        Уподножия горы стоит православный женский монастырь Святой Феклы, относящийся кАнтиохейской патриархии. Он был построен рядом сместом, где, каксчитают, находилась пещера святой Феклы. Место сохранилось донаших дней, впещере пребывают мощи святой, здесь же устроена часовня, имножество паломников приходят молить уФеклы исцеления.
        Будучи вынужденными задержаться вМаалюле сверх ожидаемого, мы, разумеется, нашли время дляпосещения этой пещеры. Место производит сильнейшее впечатление! Спотолка грота капает вода, пробирающаяся сюда изисточника внутри скал. Отсюда черпала воду Фекла, ипотому каждая ее капля считается целебной. Сама часовня считается жемчужиной немаленького монастырского комплекса, который включает также церковь иприют длядетей-сирот. Всамом монастыре живут пятнадцать монахинь. Настоятельница- мать Апраксия; однако же намомент нашего прибытия она находилась вотъезде, что витоге истало причиной нашей невольной задержки.
        Наш караван следовал вдоль ручья, подороге, выложенной, наверное, еще вдобиблейские времена круглыми булыжниками. Арабки набирали здесь воду всвои черные глиняные кувшины и, ловко удерживая их наголовах, уходили вселение. Нас было взяли воборот стайки ребятни, стребованиями бакшиша, но, увидев грозные усы баш-чауша, немедленно отстали. То-то, малолетки, тут есть кому бакшиш брать…
        Так мы ивъехали вМаалюлю: баш-чауш впереди, заним кавалеристы-краснофесочники, потом мы сИваном, азамыкала кортеж тарахтящая побрусчатке обозная арба. Пообеим сторонам улицы тянулись домишки- все какодин уже занятые паломниками, прибывшими сюда раньше. Нам предложили дляночлега один издомиков здешнего священника-араба. Впрочем, я незнаю, какиназвать это помещение- домом ли, сараем ли, ато ипросто отдельно стоящей комнатушкой. Это была небольшая мазанка сглиняными нарами подвум стенам, сземляным полом искровлей изжердей. Вместо окна небольшое отверстие. Ниукрашений, нимебели; буквально ничего небыло, кроме двух-трех циновок. Мы снадеждой взглянули нанашего стража, но- увы, похоже, его влияния было недостаточно длятого, чтобы раздобыть длянас приют поприличнее. Что ж, занеимением гербовой будем писать набумажной обертке.
        Ближе квечеру мы вышли наулицу- посмотреть наместную жизнь. Впервом же проулке попались здешние оригинальные печи дляхлеба, или, скорее, дляхлебных лепешек. Это нечто иное, какусеченный конус изглины аршина полтора восновании, открытый сверху длятоплива. Сперва накаливают внем камни, апотом кладут наних тесто ипечь закрывают, пока оно неиспечется.
        Поулице распространялся запах печеного хлеба иедкого дыма- паломники, размещавшиеся всоседних домах, ужинали. Стоял оживленный говор- всюду наогороженных дворах, иособенно вограде здешней церкви. Подороге гнали мелкий скот- овец икоз; животные немилосердно блеяли. Стало смеркаться. Мы собрались назад- внаш «однокомнатный» дом. Вхибаре, мимо которой мы шли, стоял гул многочисленных голосов. Звучали слова изЕвангелия- должно быть, паломники вели беседу нарелигиозную тему.
        Усамого нашего обиталища мы застали некоторое оживление. Прямо наулице, впыли, устроился старик-араб, торгующий сушеными смоквами. Мелкие, грязные, сухие- вдругое время никто иневзглянул бы наних! Атут паломники сжадностью обступили араба инаперебой просили унего продать им товар. Да исам араб относился кэтим смоквам каккчему-то драгоценному, аккуратно отвешивая, чтобы начашку весов непопала ниодна лишняя ягода. Особо старались проживавшие пососедству паломницы изРязани иих сопровождающий- высокий здоровый бородач, какоказалось потом, бывший гвардейский солдат лейб-уланского полка…
        Несколько лет назад мы сотцом ездили вАрмению- итам-то я впервые увидел пещерные храмы. Я сам неособенно трепетно отношусь квопросам религии, да иотца трудно назвать глубоко верующим человеком,- ноя хорошо помню, какстоял, онемев, напороге одного изэтих величественных гротов, ошеломленный величием истрогостью этого места, созданного самой природой илишь немного подправленного руками человека.
        ВМаалюле древности- накаждом шагу. Куда ниплюнь… впрочем, это, пожалуй, слишком- плевать тут уж точно нехочется, обстановка, безвсяких шуток, располагает квозвышенному. Здешние пещерные храмы… я лучше помолчу. Отец, конечно, писал всвоем дневнике обистории Каина иАвеля, которую ученые богословы связывают какраз сэтим местом, но… ступать потем самым камням, касаться тех самых стен, проводить пальцами поизвестковым натекам, которые разве что стали немного толще занесчетные века, прошедшие после первого наЗемле убийства.
        Повторюсь, я нерелигиозен. Но, покинув пещерный храм, я наполдня забыл освоей обычной иронической манере.
        Такова Маалюля. Здесь каждый камень дышит нето что древностью- вечностью. Отец возил меня ивРим, ивПрагу, инаСоловки- все эти места показались бы мне временными, сиюминутными постройками посравнению сэтими гротами…
        Нодревности древностями, ажить приходится здесь исейчас. И, поверьте, удобства икомфорт- нето, чем может похвастаться городок Маалюля, как, впрочем, илюбое другое место вСирии. Инедумаю, что засто тридцать лет вэтом плане что-то изменилось.
        Я-то, наивный, полагал, что самое неприятное, что могло приключиться впутешествии,- это нападение бедуинов. Ну, может, еще клопы вкараван-сараях; носэтими некультурными тварями, непривычными ксовременной химии, наши репелленты справлялись на«раз-два». Рано я обрадовался…
        ВМаалюле мы застряли. Причем, каквыяснилось, надолго. Нет, сустройством проблем небыло- этот вопрос баш-чауш решил, получив засей подвиг бумажку впять фунтов. Нас поместили впристройке кдому местного купца- вполне приличном помещении, если несчитать, конечно, огромного количества ковров иполного, каккласс, отсутствия стекол. Дело было втом, что мать настоятельница монастыря изволила отбыть вДамаск. Отец выяснил это наследующее утро после нашего прибытия вгород. Приходилось ждать- безнее никто нас иблизко неподпустил бы кмонастырскому книгохранилищу. Так что отец, нежелая терять времени даром, заставил меня пока изучать историю Маалюли иместные христианские предания. Дома, вдвадцать первом веке, я неособо интересовался религией- то есть знал, конечно, самые общие вещи, ноуж освятой Фекле мне слышать точно недоводилось.
        Аргументация уотца была такой- нас, может, идопустят вмонастырь, номогут устроить поэтому случаю «проверку лояльности». То есть монашки примутся задавать каверзные вопросы сцелью выяснить, кто мы насамом деле такие- православные паломники, жаждущие лицезреть бесценную реликвию, илиже прикидывающиеся оными отвратительные безбожники, например ученые, или, хуже того, католики илилютеране. Азначит- следовало освежить впамяти то, что я знал изправославия, ну иобогатиться новыми сведениями.
        Итак, Маалюля. Какя успел прочесть вВикипедии- одна изглавных христианских святынь вСирии. Здесь находится пещера, вкоторой жила ибыла погребена святая равноапостольная Фекла- ученица святого апостола Павла. Вот оней-то мне ипредстояло теперь узнать- икуда больше, чем я хотел…
        Однако попорядку. Святая Фекла родилась вгородке Иконии- внаше время это территория Турции, недалеко отгреческой границы. Ее отец был римским наместником города, так что довосемнадцати лет Фекла росла вроскоши, воспитываясь, разумеется, вистинных языческих традициях.
        Жители Иконии понятия неимели оХристе. Нонаих счастье (впрочем, это еще какпосмотреть) вгороде сделал остановку святой Павел- он заглянул вИконию попути вГрецию. Причем апостол неодин, авкомпании сВараввой. Да-да, стем самым, которому ненашлось места накресте. Апостол остановился пососедству сдомом римского наместника; Фекла слушала проповеди святого Павла, скоторыми он обращался кместным иудеям иэллинам, ипостепенно прониклась светом новой веры.
        Родители пытались убедить дочь оставить глупости- непомогло. После того какнепомогли традиционные методы вроде оставления безсладкого ипорки розгами, отец девушки прибегнул кболее кардинальным мерам. Дляначала он приказал сжечь ее накостре, нотут случился казус- огонь залило невесть счего начавшимся ливнем. Наместник оказался мужчиной решительным инепошел наповоду уобстоятельств: непослушную дочку бросили вяму сголодными львами. Ноте стали ластиться кней, какдомашние котята. Скандал! Впрочем, отец припомнил, что дочурка сызмальства любила кошек,- вот, наверное, инаучилась. Ноничего- непристало римскому наместнику (пусть итакой дыры, какИкония) отступать отсвоего слова!
        Набедную Феклу напустили ядовитых змей- и, каквы догадываетесь, это ну нисколечко непомогло. Неправда ли, оригинально была устроена семейная жизнь уримских наместников?
        Тем временем папашины экзотические методы воспитания стали девице втягость, так что она собралась идвинула изгородка подальше куда глаза глядят. Папа послал впогоню отряд кавалеристов- орезультате, впрочем, нетрудно догадаться. Почему, спросите? Да ведь будь иначе, откуда взяться вМаалюле монастырю Святой Феклы?
        Беглянка Фекла отправилась сначала вАнтиохию, оттуда- дальше наюг. Попути она безустали проповедовала учение Иисуса Христа итворила чудеса. Змей ильвов она, правда, более неукрощала, нонепритязательной сирийской публике нравилось.
        Весь путь девушка прошла пешком. Инато, чтобы преодолеть попавшийся надороге невысокий горный хребет, сил уже неоставалось. Загорами лежало селение- дымы его очагов манили бедняжку Феклу уж точно неменьше, чем нас напятый день нашего верхового путешествия…
        Оставалась единственная возможность- девица пала наколени истала просить Господа опомощи. Итут-то произошло чудо, раз инавсегда решившее транспортные проблемы местного населения: горный хребет, покоторому раньше приходилось карабкаться начетвереньках, проклиная все ився, вдруг раскололся- ивозник узкий проход, покоторому Фекла ивышла кселению. Слово «Маалюля» какраз иозначает по-арамейски «проход», или«вход».
        Я где-то читал, что ухристианских народов вобычае было назначать длявсякой профессии святого-покровителя. По-моему, эта самая святая Фекла- идеальная покровительница стройбата, двое солдат изкоторого, какизвестно, заменяют экскаватор. Дочь римского наместника переплюнула любую землеройную машину! Впрочем, специально длялюбителей экзотики- можно присвоить святой ранг покровительницы укротителей, сучетом ее подвигов вродительском доме.
        Святая Фекла поселилась внебольшой пещере уисточника- идолгие годы прожила вней. Туда приходили люди, иона крестила уверовавших водой изисточника иисцеляла больных.
        Наместе этой пещеры истоит сейчас православный монастырь- тот самый, куда привел нас через три моря пергамент, составленный безвестным российским этнографом. Неверите? Сами посчитайте: Черное, Мраморное иСредиземное. Три иесть.
        Нохватит, пожалуй, освятой Фекле. Несомневаюсь, что она была достойной, порядочной женщиной, ипочитают ее незря; номы-то сюда недляэтого приехали? Да, ичетвертый день сидим здесь, болтаемся, изнывая отбезделья, поокрестностям, изучаем достопримечательности. Их хватает, но- увы, вту единственную, куда нам насамом деле нужно, пока непускают. Монастырь Святой Феклы неприступен каккрепость- по-моему, вотсутствие матушки настоятельницы туда даже паломницам хода нет, неговоря уж опаломниках. Нет, с«долгом странноприимства» (не отслова «странно» аотслова «странник») умонахинь все впорядке: вМаалюле имеется гостевой двор монастыря, вмещающий немало народу,- ион постоянно переполнен. Авот сам монастырь- увы. Посторонним вход запрещен.
        Амы какраз иесть посторонние. Вчера отнечего делать шлялись поздешнему базару. Лучше бы мы этого неделали- я теперь опасаюсь, что дляобратного путешествия нам понадобится уже неодна арба. Набазаре мирного вобщем-то ивмассе своей христианского города- роскошнейший оружейный ряд. Я поначалу удивился, нопотом вспомнил, какой город находится всего вполусотне километров. Аэто, насекундочку, Дамаск.
        «Дамасская сталь»- это давным-давно уже неэксклюзивный бренд тамошних оружейников, атермин. Икуют ее повсему миру, нетолько вСирии. Номестные мастера отэтого работать неразучились.
        Сабли, кинжалы, топорики, выпуклые, усаженные шишками щиты, ножи, ножи, ножи иопять сабли. Клавкам согнестрельным оружием мы так инедошли, намертво застряв среди гор Холодного Железа. Цены… вы неповерите. Домой мы шли всопровождении носильщика, аохапку клинков пришлось увязывать веревкой. Отец все предвкушал, какизойдут слюной его друзья-реконструкторы изкавалерийских клубов.
        Кстати, здесь он исполнил одну свою давнюю мечту. Ну кто бы подумал, что навосточном базаре можно найти классическую европейскую трость-шпагу? Аименно ее отец иоткопал подзавалами клинков втретьей посчету лавке. Шафт[26 - Собственно палка (ствол) трости. Есть еще набалдашник (ручка) инаконечник.] изливанского кедра, набалдашник слоновой кости, отделанный темным серебром. Иострый какбритва клинок верных семидесяти сантиметров вдлину- непижонский шампур, аполноценное лезвие, которым одинаково удобно ирубить иколоть. Иссиня-черный, прихотливо исчерченный темно-серыми разводами дамаскатуры металл непортили нигравировка, нипозолота. Заточка была полуторной- содной стороны клинок отсверкивал бритвенной остротой почти досамой рукояти, асдругой- лишь напервую треть своей длины. Отец несколько раз крутанул им перед собой в«мулинэ»- араб-торговец одобрительно смотрел, апотом скинул десять драхм отзапрошенной цены…
        Дома нас ждал долгожданный сюрприз ввиде записки изгостевого дома монастыря Святой Феклы. Матушка настоятельница вернулась наконец изДамаска (лично я вижу втаком совпадении знак судьбы) ипримет нас завтра вечером, после чтения Апостола. Еще бы знать, что это значит: испросить нельзя (заподозрят, неповерят: акакже- упаломника все эти премудрости отзубов должны отскакивать!), иопаздывать нехочется- кто ее знает, эту матушку настоятельницу: вдруг обидится ипромурыжит еще недели две?
        Ну да ничего, как-нибудь прорвемся. Иочень кстати тут придется наш сосед, который отставной лейб-улан. Он хоть ипаломник, амужик здоровенный- и, врассуждении своего лейб-гвардейского прошлого, хлебного вина нечурается. Вот он нам все иобскажет. Сам незнает- успутниц своих выяснит, тем-то точно все ведомо. Вообще правильный мужик. Вчера вечером они сотцом разговорились удома- выяснилось, что Антип (так зовут отставного лейбгвардейца) направился вСирию больше отбезысходности, чем отправославного рвения. Нет, он, конечно, человек глубоко верующий, но… благочестие- это неего, сразу видно. Выйдя сослужбы, Антип порывался сначала открыть лавочку (отставные гвардейцы небедствуют, жалованье вполку науровне, да ипенсиона закрестик, полученный вБалканской кампании, вполне хватало напропитание), однако сторговлей незаладилось. Жил бобылем, хотя жену найти непредставлялось проблемой: мужик видный, гвардеец, да икарманы непусты. Мало ли вРязани скучающих вдовушек?
        Антипу просто было скучно. Видимо, армейская жизнь навсегда изменила этого человека- «на гражданке» он себя так иненашел. Мужик прирожденный солдат- изтех, кто счастлив лишь тогда, когда решения принимают занего. Потому-то он кэтим паломницам, кстати, иприлепился- второй номер пожизни…
        По-моему, отец решил кнему присмотреться. Ачто, эдакий Планше (скорее уж Мушкетон) нам бы непомешал- низдесь, нивМоскве, если мы, конечно, туда доберемся…
        Одно хорошо- наше ожидание так илииначе закончилось. Итеперь- либо мы добьемся того, ради чего притащились вэту дыру (ой, простите, посетили важнейшую святыню Сирии), либо нас развернут ипроводят пинком подзад. Итогда придется что-нибудь придумывать, потому какнезря же мы сюда ехали!
        Ясира Арафата наних нет…
        Часть вторая
        Впоисках потерянного ковчега, или Пообе стороны отмушки
        Глава 1
        Попадись мне вруки книга онашем путешествии- я бы сказал: «Все, очем тут написано, автор сочинил, следуя канонам приключенческого романа, классики Буссенара сХоггардом». Ачто? Странствие через пустыню, древний монастырь вгорах, роковая тайна… Ну ибегство, конечно. Погони сострельбой только нехватает (чур-чур-чур, типун мне наязык!). Впрочем, покатит истычка сбедуинами.
        Однако попорядку.
        Мать настоятельница оказалась милейшей женщиной: приняла нас, расспросила, какмы добрались изРоссии,- итут же дала разрешение посетить монастырскую крипту. Иликактам называется этот сводчатый подвал подалтарем? Ах да, «нижняя церковь»; крипта- это укатоликов.
        Так вот. Подвал этот, еле освещенный лампадками, уставлен каменными сундуками, вкаждом изкоторых хранится бесценная святыня. Пахнет вподвале несыростью илиплесенью, какможно было ожидать, асовсем наоборот- ладаном иеще чем-то специфически церковным.
        Сундуков- десятка полтора; нам указали наодин изних ивежливо попросили подождать. Двое служек снатугой своротили крышку, и…
        Внутри оказался другой сундук, скорее даже ящик- плоский, изтемного дерева. Его крышку открывала уже монахиня; служки отошли, растворившись вполумраке. Мы стояли впочтительном отдалении иждали, пока «сестра» предложит нам приблизиться.
        Она ипредложила; имы увидели то, ради чего тащились сюда затридевять земель. Вящике лежала пачка темных, истрепанных покраям листов изкакого-то плотного материала, кажется, пергамента. Размером они были сжурнальный разворот; листов было десятка три, неменьше.
        Тут-то ивыяснилось, почему ученый, написавший тот, другой пергамент, ограничился лишь выдержками изманускрипта. Я прямо вижу, какмонашки потирают ручонки ихихикают, давая наивному умнику разрешение лицезреть святыни. Дать-то они дали- нонесказали, что посмотреть это можно только один раз! Азначит, полюбовавшись нареликвию, можно унести впамяти ее светлый образ, носаму ее ты больше неувидишь. Тот московский историк ирад был бы привести полный перевод манускрипта- нонемог; перевел, что успел запомнить. Тетки врясах- народ твердокаменный, неуступая вэтом смысле скалам, вкоторых вырублены их храмы. Если сказали, что «все», то проси, непроси- бесполезно, могила. Причем вбуквальном смысле: любая измонашек легко пожертвует жизнью, лишь бы ненарушать тысячелетнего устава своей богадельни.
        Разумеется, отом, чтобы скопировать драгоценные листы, мы изаикаться нестали. Спасибо хоть нам позволили самим листать страницы древнего документа; монахиня лишь следила затем, чтобы среликвией обращались сдолжным трепетом. Рассматривать каждый лист дозволялось сколько угодно, ностоило перевернуть- все, финита, вернуться кнему монашка уже непозволяла.
        Авот обломитесь, тетеньки! Нанашей стороне микроэлектроника «мэйд ин Чайна». Пока отец развлекал монахиню беседой овечном, я нащелкал подва десятка кадров скаждого излистов. Спасибо отец подвесил надсаркофагом мощную светодиодную лампу.
        Помня байки обартефактах, загадочным образом неотображающихся нафотопленке, я сразу же украдкой просмотрел несколько снимков. Китайская матрица неподвела- все листы запечатлелись впамяти. Что ж, задачу можно было считать выполненной. Христова невеста (так отец называл монашек) ничего незаподозрила- лишь сподозрением косилась нанеобычайно яркую лампу. Да, против прогресса непопрешь!
        Рано я обрадовался. Увыхода изкрипты (узкий лаз, через который надо просачиваться поодному, сриском переломать накрутых ступеньках ноги) нас ждала очередная монашка. Мать настоятельница желала сообщить нам нечто нетерпящее отлагательства, длячего ипросила проследовать вмонастырский сад. Я было решил, что хитрые тетки отберут фотоаппарат, иподороге наощупь вытащил карту памяти. Обошлось- наше имущество мать настоятельницу незаинтересовало. Все было куда неожиданнее…
        Отец как-то говорил, что европейские государства обзавелись разведками лишь вначале двадцатого века. Дотого тайное добывание информации было уделом дипломатов, международных авантюристов иорганизаций, неимеющих кгосударству прямого отношения. Так, своей разведслужбой прославился орден иезуитов; неотставал отнего ипапский престол имасоны. Управославной церкви вСирии, какоказалось, тоже имелась разведка, инеплохая. Матушка настоятельница Апраксия вежливо поинтересовалась, какнам понравился манускрипт (в ее голосе я уловил легкие издевательские нотки), апотом огорошила нас неприятным известием.
        Оказывается, вприбрежных городах Сирии иЛивана объявились некие темные личности. Они искали паломников изРоссии- отца исына. Приводилось описание- поднего, впрочем, подпадала половина мужчин иподростков нужного возраста. Новот детали- «владеют английским, располагают значительными средствами, могут путешествовать каксрусскими, так иссевероамериканскими паспортами»- недвусмысленно указывали нанас.
        Изнаете, что интересно? Агенты нашего загадочного недоброжелателя пустили слух, что мы- якобы тайные агенты русского Генштаба, шпионы, засланные вТурцию длясбора сведений. Результат незаставил себя ждать- кпоискам подключилась местная полиция, искоро сведения омнимых шпиенах могли дойти идоДамаска. Аэто- вилы: возвращаться мы собирались какраз этим путем…
        Впрочем, невсе так безнадежно. Неведомые шпики оказались крайне убедительны- кроме турецкой полиции им поверили ите, кто собирал сведения дляправославных деятелей. Итеперь наша собеседница преподобная мать Апраксия несомневалась, что внашем лице перед ней- два русских разведчика. Так что, содной стороны, она недвусмысленно дала понять, что ждет недождется, когда мы уберемся навсе четыре стороны,- монахиням здесь жить, так что ссориться стурецкими властями им нет никакого резона. Асдругой- она столь же недвусмысленно намекнула, что поможет нам всем, что только будет вее силах.
        Я незнаю, что заэтим стоит- желание посодействовать православной империи илистремление сбагрить опасных визитеров подальше. Однако факт оставался фактом: матушка Апраксия подсказала маршрут дляотступления. Причем такой бредовый, что мы тут же согласились: раз нам вголову непришло, то тем, кто нас ловит, иподавно недокумекать…
        ОтМаалюли доТриполи- около ста километров. Подороге сюда мы проделали их занеполные пять дней; нас, правда, изрядно задержали паломники. ДоБейрута- примерно столько же. Итам итам можно безпомех сесть напароход вРоссию иливГрецию. Одна беда- вгородах Леванта нас нехорошо ждут. Вот мать Апраксия ипредложила направиться ненасевер, вТриполи, иненазапад, вПалестину, авпротивоположную сторону- навосток, кЕвфрату. Древний караванный тракт идет через Пальмиру идалее, кгородку Дейр-эз-Зор, перевалочному пункту напути вИрак, кПерсидскому заливу. ДоДейр-эз-Зора ровным счетом четыреста тридцать километров- правда, покартам автомобильных шоссе. Впрочем, шоссе эти наверняка строили подревним караванным тропам.
        ВДейр-эз-Зоре предстояло продать лошадей ипересесть налодки- шестьсот километров вниз побиблейскому Евфрату, доЭль-Фаллуджи. Потом- опять ступить насухой путь, преодолеть еще полсотни кэмэ доБагдада итам отдаться наволю другой великой реки древней Вавилонии- Тигра. Поней имелось вполне цивилизованное сообщение- доБасры ходили пароходы турецкой ианглийской компаний, так что последние полтысячи километров можно было преодолеть дня затри-четыре вотносительном комфорте.
        Вконце этого пути нас ждала Басра- один изкрупнейших портов Персидского залива. ИзБасры вСуэц регулярно бегали пароходы- Суэцкий канал вдохнул вэту древнюю морскую дорогу новую жизнь.
        Весь маршрут- через Ирак, вокруг Аравии, через Суэцкий канал ивАлександрию- должен был занять около месяца. Ктому же он давал нам свободу маневра- если неведомый враг сядет нахвост, можно будет двинуть изБасры неназапад, вСуэц, анавосток- вПерсию илиИндию. Атам турки замучаются нас ловить. Впрочем, нехотелось бы этого проверять- мы итак, скорее всего, вернемся куда позже намеченного срока, авМоскве пока много чего может случиться.
        Насловах все это легко ипросто, авот наделе… даже прогулка изТриполи вМаалюлю далась нам струдом- что уж говорить отаком долгом путешествии! Больше полутора тысяч километров посирийским плоскогорьям ирекам, несколько крупных инеизвестное количество мелких селений… Короче- срочно нужен помощник, слуга, проводник- называйте какхотите, суть отэтого неменяется.
        - Барин, побережитесь! Ну, клятая…
        Голос Антипа вывел Олега Ивановича иззадумчивости. Отставной лейб-улан держался полевую руку- его серая кобыла играла, мотала головой, порываясь вырвать повод изрук седока. Тот хлопнул хулиганку поушам; кобыла намек поняла ипошла спокойнее. Впрочем, она то идело норовила сорваться сшага нарысь ивыворачивала шею, дотягиваясь зубами доколена всадника. Ивсякий раз получала поносу: Антип, дослужившийся допомощника полкового берейтора, видел эти штучки насквозь.
        - Молодая ишшо, невыездили какследовает…- буркнул Антип.- Порядку незнает. Ее бы вполковой манеж нанедельку…
        Олег Иванович покосился наспутника. Антип Броскин, рядовой Второго лейб-уланского Курляндского (с 82-го года лейб-драгунского) Его Величества полка оказался длямаленького отряда бесценным приобретением. Ваня, еще вМаалюле присматривавшийся ксолдату, оказался прав: Антипа тяготила гражданская жизнь, которую он был вынужден вести после выхода сослужбы. Вояка нипочем неоставил бы армии- благо ротмистр граф Крейц, сын старого полкового начальника Петра Киприановича Крейца, обещал порадеть оподчиненном. Ротмистр переходил вармейскую кавалерию сповышением вчине иобещал своему любимчику лычки унтер-офицера изавидную должность полкового берейтора. Однако же отец ротмистра, старый граф Крейц умер, иофицер, чьи дела пришли врасстройство после разорительного иска понаследству, принужден был оставить службу. Этот грустный факт поставил крест наамбициях Антипа. Вгородовые он непошел- хотя извали, предлагая место даже ивстолице. Поваландавшись года два ипретерпев обидное фиаско вкоммерческих начинаниях, Антип пристал ктроюродной сестре, которая, сосвоей рязанской кумой, отправилась впаломничество посвятым
местам. Так он попал вМаалюлю, где ипознакомился сОлегом Ивановичем. Тот оценил таланты бывшего лейб-гвардейца: город Антип покинул уже вроли проводника, конюха и«слуги джентльмена»- «с хозяйской кормежкой, одежей ижалованьем серебряной деньгой», каксам он обозначил свои условия. Споявлением Антипа упутешественников исчезли проблемы слошадьми- каксверховыми, так исвьючными. Последних было теперь две; бывший улан сам выбирал их набазаре, прикупив заодно кобылу идлясебя. Большая часть багажа уместилась вовьюки; остальное, вдвух кофрах, матушка настоятельница обещала переслать вТриполи, вконтору Русского Палестинского общества- дляотправки вОдессу. Туда же ушло иписьмо- насчет пересылки корреспонденции Семеновых русскому консулу вАлександрию.
        Кроме лошадей Антип приобрел инеобходимую амуницию. Он целый день возился сседлами, потниками, подпругами- бог знает какеще называются все эти клубки ремней ипряжек- ипоменял витоге половину имевшейся уже конской упряжи. Ктому же Антип охотно учил ибарина (так он упорно, несмотря навсе возражения, величал Олега Ивановича) ибарчука, какобращаться совсем этим непростым хозяйством. Азаодно давал массу практических советов почасти верховой езды. Результат незамедлил сказаться- уже через два дня пути путешественники изрядно улучшили свои кавалерийские навыки, атакже попривыкли кманере речи нового спутника. Антип поливал лошадей замысловатой бранью; доставалось инерадивым ученикам. Барин, конечно, барином, нораз Олегу Ивановичу непришлось служить вкавалерии, то вречах Антипа ипроскальзывали порой снисходительные нотки.
        Олег Иванович заранее обговорил, что Антип будет сопровождать их лишь доОдессы; это вполне устраивало отставного солдата, который хотел ибелый свет поглядеть, идомой вернуться скопеечкой.
        Но- кделу. Разговор снастоятельницей несвелся лишь ксоветам насчет выбора маршрута. Мать Апраксия приготовила гостям настоящий сюрприз. Дело, разумеется, касалось манускрипта, ради которого Олег Иванович сВаней иявились вСирию. Настоятельница поведала, что написан он нетак уж идавно- поздешним меркам, разумеется: что засрок- 250 лет? Чепуха, было бы очем говорить…
        Манускрипт был составлен неким египетским ученым, который посетил Маалюлю вначале семнадцатого века ипровел здесь целых пятнадцать лет, обшаривая пядь запядью склоны ущелья- того самого, возникновение которого приписывалось силе молитвы святой Феклы. Усилия эти непропали даром- египтянин нашел засыпанную обвалом пещеру идаже сумел проникнуть внутрь. Пещеры вздешних горах нередкость; склоны близ Маалюли источены ими, какшвейцарский сыр- дырками. Однако же египтянину, видимо, открылось нечто особенное: стого самого дня он заперся вкелье иневыходил оттуда три года кряду. Акогда вышел- вручил монахиням вот этот самый манускрипт. Иотбыл вАлександрию, увезя ссобой копию своего труда изагадочный ковчежец, скрывавший, видимо, то, что было найдено впещере.
        Конечно, монахини прочли манускрипт; египтянин писал наклассическом коптском, так что проблем спереводом невозникло. Носмысл текста оставался темен, итогдашняя мать настоятельница навсякий случай включила документ вчисло монастырских рукописей, хранящихся вкрипте. Так творение египетского книжника попало поддействие строгого устава, инезапрещающего вроде доступа посторонним кдокументу, нокрайне затрудняющего попытки докопаться доего смысла. Согласно монастырским записям, завсе две споловиной сотни лет крукописи проявили интерес всего трое. Последним был приват-доцент Московского Императорского университета Евсеин; предыдущий случай датировался аж 1783годом. Интерес кманускрипту проявил тогда некий итальянец, чьего имени история несохранила; известно было лишь то, что приехал он изгорода Вероны и, покинув монастырь, тоже отправился вАлександрию.
        Так вот, оегиптянине. Домонахинь дошли слухи, что тот, добравшись доАлександрии, пошел вхранители библиотеки какого-то халифа ипробыл вэтом качестве почти тридцать лет; немало, если учесть, что кмоменту отъезда изМаалюли ученому было неменьше семидесяти. Потом библиотека халифа перешла вовладение Ибрагима-паши, деда нынешнего египетского хедива, Тауфик-паши. Где иоставалась досих пор, вместе сколлекцией диковин, собранных ученым-египтянином загоды изысканий.
        Итак, ковчег, найденный вМаалюле, досих пор хранился всобраниях египетского хедива- наэтот счет уматери Апраксии были точные сведения. Монахини Святой Феклы, какоказалось, все это время неупускали загадочного артефакта извиду, хотя инесделали ниединой попытки его заполучить. Объяснять это настоятельница отказалась, какиподелиться переводом документа. Олег Иванович так инепонял, зачем она ему поведала эту историю,- тут предстояло еще разбираться иразбираться.
        Апока- подкопыта стелилась дозвона высушенная безжалостным солнцем земля Сирии. Спасибо Антипу- вдень удавалось проходить пополста верст, незагоняя лошадей. ДоДейр-эз-Зора оставалось каких-нибудь два дня пути, иОлег Иванович судовольствием почувствовал, что наконец-то вошел вовкус путешествия. Ваня ловко сидел вседле (хотя Антип ипродолжал бурчать насчет собаки назаборе), авечером, набиваке (тоже словечко отставного кавалериста) брал устарого улана уроки обращения ссаблей. Невладея высоким искусством фехтования, Антип чрезвычайно ловко крутил клинком замысловатые курбеты. Он, правда, ругал арабские сабли за«неухватистость» (за неимением шашек Олег Иванович еще вМаалюле расщедрился надва драгоценных дамасских клинка), ноэто немешало ему плести вокруг себя мерцающую паутину крутящейся стали. Ваня смотрел, завидовал- ипытался подражать; Олег Иванович всерьез опасался, какбы сын неотхватил себе уха. Абывший улан знай посмеивался да приговаривал: «Пущай барчук навострится, солдатская наука- она завсегда вжизни пользительная».
        Глава 2
        Вушах звенело. Глаза были залиты чем-то теплым, липким; вщеку впился острый предмет. Наноги ощутимо давило, будто наних уселся слон. Николка вытянул из-под себя руку, уперся впол ипопытался перевернуться набок- невышло: мешала сидящая наногах ушастая серая скотина. Тогда мальчик, дотянувшись долица, стал протирать глаза.
        Получилось! Мальчик принялся озираться вокруг. Комната тонула вбелесой пыли. Прямо перед носом Николки валялся стул безспинки- то есть спинка-то была, новисела она наобрывке обивочной ткани. Расколотая деревяшка топорщилась длинными, острыми щепками. Повозившись, Николка все же сумел-таки перекатиться набок- иувидел, что придавивший его ноги слон был насамом деле бароном Корфом. Отставной ротмистр лежал навзничь, навалившись своим крупным телом наступни гимназиста,- да так, что Николка перестал их чувствовать.
        «Убит!»- ахнул мальчик изадергался, пытаясь освободиться. После первых рывков барон зашевелился, застонал инепечатно выругался. Умальчика отлегло отсердца.
        - Барон, мон шер, здесь, вконце концов, дамы идети! Возьмите себя вруки…
        - Подите вы кчерту, Серж!- ответствовал барон.- Мало того что вы втравили меня висторию, нислова несказав отом, ради чего, собственно, затеян весь этот декаданс,- так теперь мне еще исдомовладельцем объясняться насчет побитых горшков! Да что же это занапасть такая…
        Барон попытался встать, иНиколка взвыл отболи- Корф всем весом налег ему направую ступню. Ноги, впрочем, освободились; мальчик сумел подняться. Его тут же подхватили сзади- иусадили наканапе. Это оказался Яша; Николка принялся ожесточенно тереть глаза, очищая их отлипкой гадости,- и, оторвав отлица руку, испуганно вскрикнул: ладонь была вся вкрови.
        - Что вы там застряли? Он же уходит, сволочь! Барон, нестойте столбом, делайте что-нибудь!
        Громкий крик Ольги- икогда она успела выскочить изкомнаты?- вывел мужчин изступора. Корф метнулся кдверям; заним, вытаскивая набегу револьвер, кинулся Никонов. Николка хотел вскочить ибежать, нопол коварно ушел из-под ног, иЯков едва успел подхватить падающего мальчика.
        - Постойте, паныч, безвас обойдутся. Вон вы весь вюшке, держите…- ИЯша принялся совать вруку мальчику скомканный платок.
        Николка машинально взял- ипринялся утираться. Кровь изранки налбу уже нетекла; перемазав платок, Николка запихал его вкарман, озирая разгромленную комнату. Корф нисколько непреувеличил. Измебели уцелело только канапе; стулья были переломаны вщепки, астворка двери, ведущей вкомнату, где недавно томились пленники, висела наодной петле. Шифоньер валялся набоку ивесело скалился острыми зубьями разбитого зеркала.
        Яша, проследив взгляд гимназиста, кинулся всоседнюю комнату- итут же выскочил назад. Глаза унего были безумными; сделав шаг, Яша схватился запокосившуюся створку, согнулся вдвое- иего вырвало прямо наустилающие пол осколки.
        - Ненадо… хр… кх… неходите туда, пан Никол… Ненадо вам это видеть…- Увидав, что мальчик его неслушает, Яша струдом разогнулся изаступил дорогу. Руки его дрожали.
        - Их… бомбой… постенам… прямо накуски! Атот, который такой здоровый,- вовсе безголовы. Ивсе вкровище, даже потолок…
        Грохоча сапожищами, вкомнату влетел Порфирьич. Вего руке плясал здоровенный револьвер системы «Смит-и-Вессон». Денщик дико озирался.
        - Абарон-то… какесть уехали! Вэкипаж барышню закинули, сами сгосподином лейтенантом сели- ика-а-ак припустят! Аменя недождалися… ивесь дом разнесли, черти веревочные…
        Порфирьич нестал упоминать, какими язвительными фразами обменялись Ольга сбароном,- девушка категорически требовала взять ее ссобой идобилась своего! Обозленный допоследней крайности барон кулем закинул Ольгу вкарету ивслед залейтенантом взлетел накозлы.
        Николка, несмотря навесь ужас происходящего, ухмыльнулся: непонятно, из-за чего Порфирьич больше убивается,- из-за разгромленного жилья илииз-за того, что Корф сНиконовым обошлись вопасном деле безнего.
        Опять забухали сапоги, залились трели полицейского свистка. Порфирьич сдосадой плюнул назасыпанный стеклом иштукатуркой пол:
        - Ну вот, подоспели, шлындры… нет чтоб скубентов сбонбами ловить, когда они их вокна кприличным людям бросают! Так нет, небось шляются потрактирам, акакрвануло- натебе, пожалуйста, свистять какоглашенные! Вы посидите пока туточки, панычи, неча вам сними беседовать, я уж сам…- ИПорфирьич, засунув запояс револьвер, затопал навстречу свисткам.
        Яша враз обмяк, плюхнулся боком наканапе изашарил покарманам. Николка собрался было отдать платок, новспомнив, что тот перемазан кровью, поглубже запихнул его вкарман.
        - Вон оно как, пан Никол…- выдавил изсебя Яков.- Вон оно каквышло… бомбой…
        - Аэто, значит, тот, сошляпной картонкой? Которого мы унашего дома выследили?
        - Он иесть,- кивнул Яша.- Я сразу понял, что дело нечисто. Увидел, какон картонку эту носит,- сразу докумекал, что там бомба.
        - Так что же ты несказал господину барону илиСергей Алексеичу?- возмутился Николка.- Они бы что-нибудь придумали! Атеперь вот…
        Яша сокрушенно махнул рукой:
        - Виноват, чего уж теперь, пан Никол… думал, померещилось, да инесруки было кгосподам офицерам лезть ссоветами. Одна надежда, что они этого шлемазла догонят иизловят.
        Так они исидели наканапе- Яков бездумно ковырял пальцем подлокотник, думая освоем непростительном промахе, аНиколка все хотел встать иразглядеть восколках зеркала вшифоньере свою перемазанную физиономию, ноникак нерешался нарушить тишину. Изсоседней комнаты тянуло тревожным запахом; он подумал, что пахнет взорвавшимся динамитом. Мальчик все же одолел нерешительность, встал исделал пару шагов красколотой двери; внос ударил другой запах, перебивающий ядовитую вонь взрывчатки. Острый, пугающий… Николка понял, что так пахнет кровь. Он поежился ивернулся наместо. Яша по-прежнему сидел скособоченный, какстарая тряпичная кукла.
        - Яш…- Николка подергал его зарукав.- Очнись, незачем нам тут сидеть…
        Заокном было тихо. Надтреснутого голоса Порфирьича иуверенного баса городового слышно небыло- похоже, расследование переместилось изпалисадника наулицу. Яша, крякнув, встал. Прежнюю его апатию будто рукой сняло.
        - Пошли, Никол. Надо посмотреть, куда господа офицеры поскакали. Какбы опять вбеду неугодили…
        - Ушел! Я же предупреждала! Куда вы смотрели, мужчины? Авы, барон,- что, только женщинам дерзить способны?
        Корф сНиконовым сокрушенно молчали. Крыть было нечем- Ольга действительно предупреждала. Мало того- кричала, высовываясь попояс, изокошка кареты! Бог знает каким чутьем угадала, что пролетка сбеглецом вот-вот вильнет впереулок, уходя отпогони. Ипока Корф, матерно ругаясь, выворачивал лошадей поперек Якиманки, злоумышленника уже след простыл.
        Пролетку удалось догнать еще дотого, какта выскочила наСтарую Калужскую дорогу, ведущую всторону Калужской заставы[27 - Площадь Калужской заставы- теперь площадь Гагарина.]. Наплощади Корф поравнялся сней- какое-то время экипажи неслись бок обок. Причем бомбист стрелял впреследователей изревольвера. Непопал- пролетку отчаянно бросало навыбоинах, истрелок принужден был цепляться зачто попало, лишь бы невылететь подкопыта лошадей.
        Никонов ответил несколькими пулями. Они, конечно, пролетели мимо- моряку тоже было неловко стрелять левой рукой, да еще перегибаясь через барона. Правой лейтенант вцепился впоручень, струдом удерживаясь набешено трясущихся козлах. Корф пытался достать неприятельского кучера бичом, ноуспеха неимел; экипажи, вздымая клубы пыли иплюясь свинцом, пронеслись через площадь Калужской заставы, расшугали лоточников сразносчиками ивылетели наБольшую Якиманку. Толстый городовой побежал было занарушителями, оглашая воздух трелями свистка,- нокуда там! Корф прижимал злодеев ктротуару, наваливаясь нахрупкий экипаж массивной каретой; бомбиста мотало насиденье; он пытался зарядить револьвер, нопроделать сей трюк втрясущейся пролетке оказалось непросто.
        Ольга тоже времени нетеряла. Увидев террориста нарасстоянии вытянутой руки отокна кареты, девушка нестала стрелять изКорфова «бульдога», зато вспомнила оприпрятанном вманжетке смартфоне ипринялась снимать злодея крупным планом. И- увидала, какстудент машет кучеру, приказывая свернуть впереулок.
        Пролетка вильнула влево, впереулок, вдоль кованой ограды храма Мученика Иоанна Воина; барон попытался свернуть следом, нопреуспел лишь втом, что чуть неврезался врешетку. Пришлось останавливаться, осаживать лошадей, апотом ивовсе спускаться скозел иразворачивать карету посреди мостовой. Экипаж бомбиста давно угрохотал куда-то впереулки, авокруг кареты собралась толпа. То тут, то там раздавались язвительные смешки; кое-кто принялся давать барону советы:
        - Купи веник ипомаши кобыле подхвостом! Кобыла это дело, свежий ветерок, ох какобожает!..
        - Держи захвост, авожжи брось!.. Легче так править!
        - Ах, остолбенение какое!..
        Корф, раздраженный подколками, повернулся кшутникам; те, разглядев пудовые кулаки возницы, сочли заблаго прикусить язык, новзадних рядах собирающейся толпы крики стали только громче. Никонов, изо всех сил стараясь сохранять остатки невозмутимости, сидел накозлах, помогая вмеру сил барону.
        Наконец карету развернули; было уже ясней ясного, что беглеца недогнать. Продолжать погоню неимело никакого смысла, икарета сбагровым отзлости Корфом накозлах затарахтела поЯкиманке. Проезжая мимо строящегося здания Голутвинской мануфактуры, барон наклонился ксидящей вкарете Ольге:
        - Мадемуазель Ольга, вы непротив, если мы ненадолго остановимся? Есть уменя презанятнейшая мысль. Носперва надо кое-что обсудить, ижелательно…- барон сделал нарочитую паузу,- безнервических барышень. Вы уж подождите нас вкарете, хорошо?- Иглумливо улыбнулся вответ наяростное шипение, раздавшееся изэкипажа.
        Ольга тряслась впролетке, возвращаясь кразгромленному флигелю,- напрощанье барон велел ей позаботиться оЯше сНиколкой. Справиться состроптивой девицей оказалось нелегко- особенно после того какКорф отказался обсуждать приней дальнейшие планы. Ауж услыхав отом, что ей предлагается вернуться наВоробьевы, Ольга немедленно возмутилась, наговорила дерзостей иподконец заявила, чтобы барон идумать забыл очем-то подобном. Нонеожиданно согласилась ипотребовала найти извозчика. Никонову оставалось лишь гадать, что замысль пришла ей вголову,- ясно же было, что Ольга стала сговорчивой непросто так. Носэтим можно было иповременить- имелись дела иповажнее.
        Вот что придумал барон. Они ведь собирались ехать впсихиатрическую клинику, где удерживают Евсеина, так? «Вот ипоехали- предложил Корф,- доведем это дело доконца!» Может, Ван дер Стрейкер ибережет пленника пуще глаза, носейчас-то несчастный доцент наверняка остался безприсмотра! Громилы разорваны бомбой, студент, совершивший это нехорошее дело, вбегах, другие его помощники никак немогут знать отом, что произошло наВоробьевых. Удобнейший момент! Разве что доцента охраняет сам Ван дер Стрейкер,- ноуж встрече сним ибеседе Корф сНиконовым будут только рады. Правда, сам Стрейкер вряд ли разделит их энтузиазм, нотут уж, какговорится, каждому свое.
        АОльга тем временем наскоро просматривала видео, заснятое вовремя погони. Она исама несразу поняла, что подтолкнуло ее вместо револьвера достать смартфон икрупным планом снимать бомбиста впролетке. Вотличие отбарона иНиконова, Ольга его отлично рассмотрела. Это, вне всяких сомнений, был студент- видны были молоточки Технического училища впетлицах форменного сюртука. Девушка усмехнулась- парень наэтот раз даже переодеться неудосужился!
        Геннадий, строя планы набудущее, возлагал большие надежды настуденческие кружки инародовольцев. Их организация была восновном разгромлена царской охранкой: кто попал накаторгу, кто- вэмиграции; иные взялись заум ибросили революционные игрища. Поиск нужных людей представлялся задачей крайне непростой; Геннадий собирался разыскивать их поархивным документам- явки, места жительства, знакомые, маршруты поездок,- все это имелось, конечно, вбогатейшем материале, собранном историками революции загоды Советской власти. Были сведения иоквартирах, где собирались студенческие кружки, озаведениях, которые посещали молодые бунтари… Однако данные эти были невполне надежны; трудно оценить, кто изавторов писал наоснове архивных документов, акто повторял чьи-то домыслы, ато ивовсе занимался сочинительством.
        Итут- такая удача! Ольга несомневалась, что бомбист так илииначе связан стеррористами-народовольцами. Вряд ли это бельгиец, накоторого он работал,- тот мало походил нареволюционера. Однако же инахитровских громил студент похож небыл. Да исамо орудие- адская машина- ясно указывало навполне определенные круги. Такие бомбы были популярны среди народовольцев, апозднее- иэсеров…
        Так что Ольга легко согласилась оставить мужчин- надо было какможно скорее рассказать обовсем Геннадию. Конечно, Москва девятнадцатого века неутыкана сплошь видеокамерами, да исбазами персональных данных здесь некоторые сложности; но, имея приличное изображение нужного человека, можно рассчитывать науспех. Ауж какискать- это другой вопрос. Ольга несомневалась, что Геннадий способен справиться инестакой задачей. Имелись унее идругие идеи: всесторонне обдумав визит кмодистке, Ольга собиралась предложить своим соратникам неожиданный, новерный способ пополнения партийной кассы. Инепросто предложить- ноипровести его вжизнь, причем снемалым удовольствием…
        Николка пришел домой ввесьма предосудительном виде- срассеченным лбом, водежде, скоторой, несмотря навсе усилия, так инеудалось убрать кровь, пыль ипрочие следы приключений. Скандал, конечно, был неминуем- поднимаясь полестнице, мальчик уныло подумал, что нехудо было бы зайти наквартиру Семеновых иподобрать чистую рубашку среди Ваниных вещей взамен собственной, продранной внескольких местах ипокрытой наспех замытыми кровяными пятнами. Мысль была хороша, но- увы, изразряда запоздавших. Потому что стоило тете Оле увидеть племянника…
        Нельзя сказать, что Николка рос таким уж домашним мальчиком. Случалось ему прийти изгимназии исбланшем подглазом, ившинели соторванной полой… летом он исправно таскал домой занозы, содранные колени, пятна дегтя наштанах. Вобщем, все, что полагается мальчугану его лет, ведущему нормальный образ жизни. Носегодняшние достижения затмили все.
        Рассеченный вдвух местах лоб. Рука, ободранная отлоктя дозапястья,- вгорячке, после взрыва, Николка этого даже незаметил, ссадина обнаружилась, только когда пришлось снимать рубашку. Волосы, слипшиеся вколтун отзапекшейся крови,- Ольга пыталась заставить мальчика вымыть голову, нотот лишь буркнул вответ что-то невразумительное ипоглубже натянул наглаза гимназическую фуражку.
        Фуражке, кстати, тоже досталось- козырек треснул пополам, итеперь правая его половина лихо топорщилась вверх, анижняя понуро свисала налоб. Прото, вкаком виде были сорочка иштаны, вообще нестоило упоминать; точнее всего насей счет выразилась Марьяна: «Вы что, паныч, снищим напаперти уНиколы Мирликийского одежкой поменялись?»
        Надо отдать должное тете Оле- рассердилась она неиз-за плачевного состояния Николкиного гардероба. Увидав разбитый лоб ислипшиеся открови волосы, женщина чуть негрохнулась вобморок. Апридя всебя- принялась хлопотать вокруг мальчика каквозле раненного навойне героя. Николка был раздет, отмыт, ссадины обильно залили йодной настойкой иперевязали чистой небеленой марлей, закоторой Марьяне пришлось бежать ваптеку Ройтмана, насамый Земляной Вал.
        Оказав первую помощь пострадавшему, тетка критически обозрела плоды своих трудов- племянник стоял перед ней живой, отмытый, сголовой, замотанной вмарлевый тюрбан, какутурецкого паши,- ипоинтересовалась: где это Николку черти носили икакего угораздило так пораниться иизгваздаться?
        Мальчик пытался отделаться привычным «да так, гулял, упал»- отговоркой, придуманной дляневмеру любопытных родителей еще вантичные времена,- нотетя была непреклонна. Она твердо решила выяснить, где икаким путем племянник пытался сгубить свою молодую жизнь.
        Допрос, каклегко догадаться, закончился слезами: сначала расплакалась тетя Оля, огорченная упорным нежеланием Николки держать ответ запроступки, апотом ион сам- мальчик немог вынести слез любимой тетушки. Так они ирыдали, когда вдверь заглянула Маринка,- икслезному дуэту немедленно присоединился еще один исполнитель, превратив его, таким образом, втрио.
        Когда слезы были высушены, носы- утерты, акружевные платки, сыгравшие вэтих мероприятиях главную роль, спрятаны врукава дамских платьев илизасунуты подподушки,- никто изприсутствующих уже непомышлял опродолжении допроса. Тетя Оля послала дочку накухню сказать Марьяне, чтобы та ставила чай, асама заявила Николке, чтобы тот собирался. Оказывается, утром пришло письмо отВыбеговых, соседей Овчинниковых поПерловке.
        Нина Алексеевна, дачная приятельница тети, писала, какхорошо теперь наберегу Яузы; пересказывала вовсех подробностях новости загородного жития. Была здесь приписка иотуправляющего дачным поселком: тот кланялся исообщал, что крыша дачи, которую Овчинниковы собирались снять, уже перекрыта. Так что господа жильцы могут заезжать когда им будет угодно- все-де готово, ждем дорогих гостей.
        Так что ссамого утра, все то время, пока Николка носился поМоскве зазлодеями ибомбистами, семейство Овчинниковых готовилось котъезду. Он был намечен назавтрашнее утро, так что времени иутети, иуВасилия Петровича, да иусамого Николки было вобрез. Дворник Фомич был отослан сговориться назавтрашнее утро сломовиком, аВасилий Петрович самолично отбыл навокзал, чтобы справиться опоездах сЯрославского (бывшего Троицкого) вокзала доСергиева Посада. Решено было, что сам он ссупругой идетьми поедет поездом, тогда какМарьяна сФомичом будут сопровождать допоселка подводы совсем необходимым длядачной жизни скарбом. Вечером Фомичу предстояло вернуться наГороховскую, асемейство Овчинниковых ожидали полтора безмятежных месяца дачной жизни.
        Обыкновенно мальчика вместе скузинами отсылали вавгусте вСевастополь- погреться накрымском солнце, набраться сил перед слякотной московской осенью. Там Николку ждал дом его детства иотец, так что мальчик обычно был рад этой поездке. Новэтом году несладилось: всевастопольском доме еще вмае начали большой ремонт, который продолжался ипосей день. Так что наполовину июля иавгуст решено было отправиться вПерловку, вдачный поселок, где Выбеговы иОвчинниковы провели уже неодно лето; дачи они обыкновенно снимали пососедству.
        Марина предвкушала веселые деньки вобществе Вари Русаковой, авот Николка совсем забыл одаче: запоявлением Никонова иразвязанной Ван дер Стрейкером войной он идумать оней перестал. Ивот- натебе! Завтра! Николка совершенно непредставлял, что делать,- апотому подчинился тете Оле ипоплелся ксебе вкомнату собирать вещи.
        Глава 3
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Любому, кто возьмет вруки эти записки, знакомо понятие «Северная Пальмира»- порой репортеры илитераторы называют так Петербург. Знакомо оно имне; нолишь попав вэтот оазис посреди пустыни, я понял настоящий смысл этой аллегории.
        Пальмира (слово это произошло отарамейского Тадмор- «город пальм») некогда была цветущим городом. Слава ее гремела поЛаванту, Средиземноморью иМалой Азии, достигая назападе геркулесовых столпов, анаВостоке- Колхиды. Город лежит воазисе, между Дамаском иЕвфратом, вста сорока километрах отпоследнего. ИБиблия, иИосиф Флавий уверяют, что основал Пальмиру царь Соломон; вам самим, мои читатели, решать, который изэтих источников заслуживает доверия: помне- так все едино, тем более что вэтом вопросе они сходятся.
        Поначалу Пальмира была аванпостом, оплотом против арамейских орд, покушавшихся навладения Соломона,- апростирались они тогда досамого Евфрата. Позже город был разорен Навуходоносором, шедшим наИерусалим. Однако же крайне выгодное положение Пальмиры- между Средиземным морем содной стороны ицветущей долиной Евфрата сдругой- непозволило ей долго пребывать взапустении. Город был заново отстроен, дав пристанище торговым караванам иразместив засвоими стенами ибогатые склады товаров, переправлявшихся подревнему тракту сЗапада наВосток иобратно. Вскоре город стал столицей государства Пальмирена; держава эта была устроена весьма разумно иуправлялась, поуверениям Флавия, «государями, сенатом инародным собранием». Римляне, воюя спарфянами, всорок первом году доРождества Христова покушались наПальмиру, ноприз этот недался им вруки. ПриТраяне она была вновь разорена римскими легионами; император Адриан восстановил город ипереименовал вАдрианополь- один измногих других, коих сей достойный муж наплодил ивАзии ивЕвропе… Позже город то становился римской колонией, то восставал против империи, то переживал
настоящий взлет. Вдвести шестьдесят седьмом году отРождества Христова некая Зеновия, чей супруг, правивший прежде Пальмирой, был злодейски убит собственным племянником, так расширила пределы государства, что вознамерилась соперничать сРимом. Кончилось это, какводится, печально- император Аврелиан пленил амбициозную дамочку иопустошил ее столицу, вочередной раз превратив Пальмирену вримскую провинцию. Позже Диоклетиан, азатем иЮстиниан пытались восстановить разоренный город, нотак инесумели вернуть ему прежнего блеска.
        Вконец опустошенная арабами всемьсот семьдесят четвертом году, Пальмира внаши дни влачит жалкое существование; всемнадцатом веке европейцы заново открыли миру ее великолепные руины, способные затмить сам Парфенон.
        Мы сИваном побывали ивАфинах ивРиме; видели храм Ники Самафракийской иКолизей, нокуда там этим вылизанным напотребу туристам еврокорректным памятникам доседой древности забытой Пальмиры! Туристы здесь- явление столь же редкое, какидождь сградом; вразвалинах античных колоннад пасутся козы иверблюды, инеповторимый налет древности, который вЕвропе двадцать первого века сохранился разве вкаком-нибудь альпийском монастыре, ощущается здесь всей кожей. Сухая, выгоревшая трава, выбивающаяся из-под обрушенных мраморных капителей, старик-араб, привязавший ледащего верблюда красколотой колонне, помнящей Адриана… вобщем, я умолкаю. Слова немогут передать этих чар времени и… забвения.
        Римские руины тянутся сюго-востока насеверо-запад непрерывно напротяжении примерно трех километров. Это- остатки сооружений двух разных эпох: древность одних, образующих собой бесформенную груду, восходит довремен Навуходоносора; другие, еще несовсем развалившиеся, относятся ктрем первым векам христианской эры, когда впочете был коринфский стиль. Навосточной оконечности развалин высится храм солнца (Ваала-Гелиоса)- величественный комплекс длиной вполсотни слишним метров, сомножеством колонн. Многие изних еще стоят. Внутри храма сохранилась роскошная лепная орнаментация фризов истен ввиде листьев иплодов.
        Против северо-западного угла храма располагались некогда главные врата, напоминающие триумфальную арку Константина вРиме; отних через весь город тянулась дорога, вдоль которой шли четыре ряда колонн. Колоннады разделяли дорогу натри части: средняя, широкая, служила некогда дляпроезда экипажей ивсадников; две боковые, поуже- дляпешеходов.
        Изэтого множества колонн донастоящего времени устояло небольше полутора сотен; ноперспектива образуемых ими аллей производит грандиозное, неизгладимое впечатление. Почва повсюду покрыта обломками капителей, фризов ииных архитектурных фрагментов; заразвалившейся городской стеной, возведенной приЮстиниане, внебольшой долине лежит некрополь; насоседнем холме высится арабская крепость поздней постройки.
        Мы задержались вПальмире насутки, чтобы хоть ненадолго ощутить себя беззаботными туристами, анебеглецами, закоторыми попятам идут неведомые злодеи. Тем более что внашем, двадцать первом, веке всего этого великолепия, скорее всего, больше неувидеть- почасти тех мерзостей, что творятся сейчас наэтой древней земле… Антип пока возился слошадьми иподбивал меня купить еще пару заводных- благо воазисе остановился караван инапродажу имелось несколько отличных кобылок. Я отказался- доДейр-эз-Зора оставалось всего два дня пути, атам лошадей все равно придется продать; дальше нам предстояло сменить седла налодочные банки, апыль караванной тропы- намутные воды Евфрата.
        Дневка принесла долгожданный отдых; все же четырехдневный конный переход дался нам непросто. Лошадям она тоже пошла напользу; вблагословенном оазисе хватало исвежей воды, иячменя нафураж. Наночь мы устроились поднавесами изпальмовых листьев, близ коновязей; проснувшись впредрассветный час, я долго немог уснуть, неотводя взгляда отдревней колоннады, черные силуэты которой прорисовывались нафоне сереющего небосклона…
        Мимо бортов лодки пятый день подряд неторопливо проплывали низкие берега великой реки. То тут, то там стояли группки финиковых пальм, лимонных ипомеранцевых деревьев; порой река разделялась нарукава- итекла вокруг низменных островов. Арабы-лодочники, ловко орудуя длинными, похожими нашесты веслами, безошибочно выбирали нужное русло, иЕвфрат упорно нес скорлупки лодчонок кцели.
        НаМесопотамской равнине река текла спокойно, небыстрее четырех километров вчас; ксиле течения добавлялась мускульная энергия гребцов. Раз вдень лодки ненадолго приставали кберегу; после этого плавание продолжалось, пока позволяло солнце. Задень удавалось преодолеть около семидесяти километров; предстояло плыть еще неменьше четырех дней догородка Эль-Фаллуджа, откуда было уже рукой подать доБагдада.
        Стоило отцу упомянуть обЭль-Фаллудже, какВаня немедленно оживился. Он повторял- любой изсколько-нибудь заметных населенных пунктов, которые приходилось миновать путешественникам, так илииначе связан скровавыми событиями либо иракской войны, либо гражданской войны вСирии. Маалюля? Захват монахинь сирийскими повстанцами в2013году. Эль-Фаллуджа? Резня, которую в2004году устроили американским морпехам повстанцы-шииты. Багдад? Басра? Комментарии, какговорится, излишни. Акогда кто-то излодочников упомянул городишко Тикрит, наВаню напал смех пополам сикотой- старый араб понятия неимел, что всего через полвека там предстоит появиться насвет такой легендарной личности, какСаддам Хуссейн. Вот итеперь, озирая низкие берега Евфрата, Иван возвращался кизлюбленной теме:
        - Знаешь, пап, порой мне кажется, что арабам лучше всего жилось, когда их кто-нибудь угнетал. Нет, это некасается нефтяных шейхов сих «феррари» ифутбольными командами. Я говорю обобычных арабах, рядовых, так сказать. Вот сам посмотри- который день плывем, авокруг все спокойно-благолепно. Нитебе разбойников, нивооруженных шаек, никого нережут…
        Олег Иванович усмехнулся:
        - Акакже те бедуины, что напали нанас?
        - Так я обэтом иговорю!- немедленно ответил Иван. Похоже, он ждал именно таких слов.- Только эта шайка принялась палить- тут же прискакала федеральная кавалерия иобъяснила им, какОсманскую империю любить. Порядок! Астоит арабам начать жить своим умом- кактут же начинается кровавое безобразие вроде гражданской войны илисектора Газа.
        - Немогу несогласиться,- кивнул отец.- Вон даже султан их великий, Саладин- он, кстати, тоже родом изТикрита, какиСаддам,- так он вовсе неараб, акурд. Да иАсад- что Башар, что папаша его, Хафиз- хоть ипроисходят изкакого-то арабского племени, ноповере они оба алавиты[28 - «Обожествляющие Али» (зятя пророка Мохаммеда)- последователи АЛАВИЗМА, эзотерической ветви ислама.], азначит- неправильные мусульмане иарабы.
        - Ая очем?- закивал Ваня.- Арабы- они какполяки: утех тоже, если король толковый, полководец илигосударственный деятель- так непременно либо литовец, либо вообще изСаксонии, или, прости господи, изФранции. Асами могут только гонором мериться исаблями махать.
        Олег Иванович улыбнулся. Где-то сполгода назад сын увлекся политикой- перечитал вИнтернете все, что смог найти порусско-польскому ирусско-украинскому вопросам, стал завсегдатаем многих интернет-форумов, ставя порой втупик илидоводя доприступов бешенства собеседников- студентов Львовского университета илинаших, российских либералов. КПольше мальчик относился сособой «нежностью», неупуская случая пройтись поадресу «пшеков». Олег Иванович, испытывавший поотношению кэтой стране непростые, носкорее теплые чувства, непытался давить насына, лишь подкидывал ему время отвремени книги Станислава Лема ивеликолепные польские фильмы вроде «Кингсайза» или«Четырех танкистов исобаки».
        Вовремя путешествия «польская» тема была напрочь вытеснена темой арабской, новсе же Иван нет-нет да иобращался кпривычным аналогам.
        - Ну ладно, аллах сними, сарабами,- продолжал тем временем мальчик. Прислове «аллах» старик-лодочник, ворочавший длиннющим веслом накорме плоскодонки, встрепенулся, одобрительно глянул наВаню ичто-то пробормотал.
        - Я вот очем думаю: мы ведь раздобыли этот самый манускрипт, закоторым сюда явились, так? Вот сидим тут, влодке, какдураки, ачто там написано- незнаем. Неужели так ипридется ждать доМосквы?
        - Аты какхотел?- усмехнулся нетерпению мальчика отец.- Мы стобой, знаешь ли, вкоптском несильны, аавтопереводчика сраспознаванием текстов наэтом языке яблочные умники, увы, непридумали. Так чтопридется ждать.
        - Аможет, поискать переводчика сейчас?- предложил Ваня.- Уж где-где, атут этот язык точно знают.
        - Ну да, азаодно- чтоб он ирусский знал. Что-то мне сомнительно…- покачал головой Олег Иванович.- Да ибоязно. Мало ли что вэтом манускрипте! Покажем кому нипопадя- потом неприятностей необеремся. Итак уже занами гонятся…
        Ваня кивнул. Отец был, конечно, прав; однако деятельная натура мальчика протестовала против необходимости ждать еще месяц, вто время какключ оттайны, недававшей им покоя, возможно, лежит вкармане!
        - Ну аесли там что-то такое, что можно отыскать только здесь?- Мальчик несобирался сдаваться.- Что же нам, опять вСирию придется ехать?
        - Может, ипридется,- согласился отец.- Носейчас нам рисковать нельзя- вот если будем уверены, что занами никто неидет,- тогда, может, иподумаем. Ладно, хватит болтать, бери-ка лучше весло. Ато что-то мы еле-еле тащимся…
        Колеса ритмично хлопали поводе. Если встать уборта сразу заогромным красно-синим кожухом, прорезанным радиальными щелями,- то израспахнутого люка, ведущего куда-то внизы «Принцессы Багдада» (Ваня упрямо называл пароход «Царевной Будур»), отчетливо донесется мерное пыхтение паровой машины. Эти шумы, смешиваясь, создавали звуковой фон плавания- порой внее вплетались крики птичьей мелочи, мельтешившей ввоздухе закормой пароходика.
        Олег Иванович лениво оглянулся. Все хотелось делать только так- лениво, неторопясь, ипрежде хорошенько подумать- анужно ли ему именно сейчас иименно это движение? Аподумав- остаться наместе.
        Полдень… жара… река…
        Колесная посудина английской пароходной компании второй день шлепала поволнам Тигра. «Надо же, каквышло,- подумал Олег Иванович.- Водин заход удалось побывать надвух древнейших водных артериях мира, инепросто побывать- совместить вэтих «круизах» две разные эпохи. Одна- плавание надлинных дощатых лодках, какие бороздили эти воды иприСалах ад-Дунийе (он же Саладин), иприАлександре Македонском, иприНавуходоносоре… иликто там уних был всовсем уж седой древности? Какая, впрочем, разница… эти скорлупки были тут вовсе времена».
        Авторая эпоха- это, конечно, классика колониальных путешествий: пароход британской компании, азиатские берега вкамышах, аборигены всвоих жалких скорлупках, предлагающие наредких стоянках рыбу имелкие поделки местных мастеров… дамы напассажирской галере, прикрывающиеся кружевными зонтиками; угольный дым надрекой… Подумалось- вот так же, наверное, смотрели наэти берега лощеные английские офицеры сречных канонерок, действовавших вовремя Великой войны наЕвфрате иТигре… то есть они только еще будут здесь действовать, конечно. Тьфу ты, сэтими путешествиями вовремени даже расслабиться толком неполучается…
        - Пап!- раздался скормы крик Вани.- Аможно я вмашинное схожу?
        «Похоже, придется все-таки оборачиваться,- мелькнула ленивая мысль.- Аведь так хорошо стоялось…»
        Иван нестал дожидаться разрешения- да ивопрос был риторическим. Раздался дробот подошв потрапу- мальчик бодро скатился вмашинное отделение. Олег Иванович удовлетворенно вздохнул ивернулся кпрежнему блаженному состоянию. Он второй день предавался полнейшему безделью, что было особенно приятно после стремительного конного марша отМаалюли навосток, кЕвфрату, после долгого плавания вниз пореке налодках, высадки вЭль-Фаллудже иоглушительного гомона Багдада…
        Потиковому настилу палубы заухали сапоги. Антип… вот что значит выучка! Хоть бравый улан уверял, что никогда неслужил вденщиках, однако же он ухитрился где-то набраться манер- нет, нелакея, это было бы слишком пошло,- скорее уж слуги джентльмена, коротающего время между манежем, клубом иполковым собранием. Вот исейчас Антип выскочил, можно сказать, ниоткуда- инеспустыми руками, асзапотевшей бутылкой пива, завернутой вполотенце. Олег Иванович потеплел сердцем.
        - Ну-ка, голубчик, давай сюда… Эк ты вовремя, любезный…
        Антип ловко сковырнул пробку иподставил барину стеклянную кружку. Пиво полилось внее пенной струей, стекло тут же запотело. Олег Иванович невольно сглотнул, предвкушая наслаждение. Все же есть своя прелесть втакой вот колониальной манере путешествовать! Можно плыть себе иплыть, наслаждаясь неизменным викторианским комфортом, неотказывая себе нивледяном пиве, нивбифштексах, нивпартии вкарты ввечернем полумраке бархатного салона…
        Антип подхватил пустую бутылку ирастворился вокружающем пространстве. Нопобыть водиночестве неудалось- полесенке поднялся герр Вентцель, инженер, сотрудник немецкой компании «Крафтмейстер исыновья»- человек умный, безупречно воспитанный иктому же тонко понимающий Восток. Они познакомились сгерром Вентцелем сразу, кактолько поднялись наборт «Царевны Будур». Подкупило то, что немец знал русский,- впрочем, этим его достоинства неисчерпывались. Инженер ездил вБагдад наотдых; служащие немецкой строительной компании, оказывается, нередко позволяли себе подобные турпоездки- благо посмотреть встолице багдадского вилайета было начто. Скоро Олег Иванович узнал, что герр Вентцель- российский подданный, хотя иродился невРоссии; сорок два года назад он появился насвет вгороде Кенигсберге. Его профессиональная карьера началась вПольше, настроительстве Лодзинской фабричной железной дороги; вдальнейшем Курт Вентцель прокладывал железнодорожные магистрали повсему Востоку- ивТурции ивЕгипте, успев поработать даже напрокладке вспомогательной железнодорожной ветки Суэцкого канала. Путешествуя поВостоку, инженер
приобрел вкус кдревностям, неплохо изучил историю этих мест истал недурным археологом-любителем- благо земляные работы случалось проводить ивпоистине исторических местах. Поездка герра Вентцеля вБагдад носила характер внекотором смысле научный- он обстоятельно рассказывал обэкспонатах, которыми сумел пополнить свою коллекцию. Кнемалой своей досаде, инженер немог продемонстрировать «герру Семеноффу» особо интересных образцов, поскольку те были тщательно упакованы вбагаж; зато он судовольствием поведал Олегу Ивановичу иВане отом, что коллекцию собирает недлясебя. Собрание хранится водной измужских гимназий его родного города, ион сам, какчлен попечительского совета сего учреждения, неустанно заботится опополнении столь полезной дляюношества экспозиции.
        Все это герр Вентцель излагал свосхитительной серьезностью ибезтени улыбки. Ваня поначалу пытался подшучивать над«германцем» (как называл инженера Антип), но, натолкнувшись наукоризненный взгляд отца, оставил это занятие. Тем более что немец оказался прекрасным рассказчиком ипо-настоящему хорошо знал предмет. Так что теперь Ваня сотцом проводили дни поднавесом пассажирской палубы: уютно устраивались вполотняных шезлонгах ислушали неторопливый рассказ герра Вентцеля одревней земле, неспешно проплывавшей мимо бортов «Принцессы Багдада»…
        Немец пододвинул шезлонг поближе клееру исел, удовлетворено вздохнув. Олег Иванович обвел взглядом палубу, заметил пустой шезлонг, слегка помедлив, пристроил его рядом синженером. Заспиной тут же возник Антип, наэтот раз уже стремя бутылками- запотевшими, холодными. Инженер благодарно кивнул и, приняв кружку пенного напитка, завел неспешную беседу. Олег Иванович лениво слушал, время отвремени вставляя что-то незначащее,- асам наблюдал запроплывающей мимо борта щетиной камышей, окаймлявшей навсем протяжении берега Тигра…
        Жара… пароход… Азия…
        Глава 4
        - Ну вот, господа, значит, бельгийца этого наквартире неоказалось,- докладывал Яша.- Я расспросил, кого смог,- имальчишек, которые наКузнецком, идворника издома, что напротив Веллингова шалмана. Оказывается, Стрейкер съехал еще утром; вчера весь день сидел безвылазно, ивсе кнему какие-то люди бегали; подвечер послал наНиколаевский вокзал справиться опоездах доПетербурга. Асегодня сутра- уехал. Налегке почти, между прочим,- избагажа только небольшой саквояж ипортплед.
        - Ясно! Господин шустрый, зачем ему себя отягощать…- усмехнулся Корф.- Да ты говори, говори,- кивнул он Яше.
        Тот сготовностью продолжил:
        - Ну вот. Навокзал он приехал, чин почину, взял, какполагается, носильщика. Я его потом даже нашел…- Яша зашарил покарманам.- Вот, бляха номер двадцать три. Здоровый такой, белобрысый, судя повыговору- свологодчины. Иэтот белобрысый сказал, что отнес багаж иностранного барина неквагону, хотя доотхода скорого петербургского оставалось всего ничего,- акресторану. Там господин подозвал лакея, очем-то сним переговорил ипошел вресторан, алакей, значит, свистнул посыльного, итот поклажу утащил. Все, больше ничего незнаю- мальчишку того я отыскать несмог, какнистарался,- ресторанные, которые привокзале, заместа крепко держатся илишнего нипочем нескажут.
        - Ну да, тебе-то- инескажут,- хмыкнул Корф.- Ты, брат, хитрая бестия, всюду пролезешь…
        Яков смущенно потупился. Чего скрывать, похвала барона была ему приятна.
        - Выходит, сбежал,- нахмурился Корф.- Причем так, чтобы все решили, что господин Ван дер Стрейкер покинул Москву. Да… крайне интересно! Аведь нам никак нельзя терять этого ретивого господина извиду. Яков, друг мой, каквы полагаете- можно его отыскать?
        Тот почесал взатылке.
        - Почему же нельзя… если постараться… смогу, Сергей Алексеич… то есть, простите, ваше благородие! Только…
        - Оденьгах недумай,- отмахнулся Никонов.- Сколько надо- столько иполучишь.
        Яша враз повеселел:
        - Ну, тогда я его живо… посулю подвугривенному мальчишкам свокзальной площади- они враз узнают, куда такой приметный господин делся! Иизвозчиков прошерстят иносильщиков! Ая сам пока возле заведения Веллинга покручусь- вдруг этот Стрейкер пришлет кого илисам явится? Ая уж тогда его неупущу, даже инесомневайтесь!
        - Только ты того, брат, поосторожнее,- вставил Корф.- Господин-то, видать, резвый, крови небоится. «Бульдога» непотерял? Ато вчера- вон какие пердемонокли творились!
        - Что вы, господин барон, какможно?- сделал Яков испуганные глаза.- Вот он, ссобой, запазухой, втряпице…
        - Втряпи-ице…- насмешливо протянул ротмистр.- Тюря ты, аеще всыщики метишь! Кто же так оружие держит? Аесли вытащить срочно надо- исразу стрелять? Дай-ка покажу, какего носить…
        Эта содержательная беседа происходила взнакомом уже флигеле наВоробьевых горах; несмотря нанедавние коллизии, Корф счел это место вполне надежным. Хотя меры предосторожности принял: вокруг флигеля расхаживали двое городовых, истребованных упристава Калужской части (каждому изних барон посулил забеспокойство потри рубля ипополштофа белого хлебного вина); накрыльце томился верный Порфирьич сосвоим грозным «Смит-и-Вессоном».
        Взадней комнате, той, где встретили безвременную погибель несчастные хитровцы, спал сном праведника доцент Евсеин. Порфирьич сбароновой кухаркой успели кое-как навести порядок, убирая следы взрыва. Даже выбитые стекла успели вставить- денщик самолично ездил кстекольщику, грозил расправой, Сибирью, сулил немалые деньги- идобился, чтобы последствия неприятельской диверсии были ликвидированы еще дотемноты.
        Кавалерийский наскок наклинику прошел вполне успешно. Когда Никонов сКорфом ввалились вшвейцарскую ипотребовали «самого главного», убольничных служителей душа ушла впятки- такой грозный вид имели гости. Исцарапанные, пахнущие порохом, решительные… УКорфа запояс был небрежно заткнут револьвер, аНиконов поигрывал тростью инедобро улыбался вответ навсякие «Не велено» и«Их степенство изволили отбыть».
        Вкакой-то момент барону эти отговорки надоели. Он решительно отодвинул всторону больничного цербера ипрошел внутрь- иуже через четверть часа они слейтенантом грузили вэкипаж доцента Евсеина, одетого вбогатый, расшитый шелковыми шнурами халат идомашние туфли навойлочной подошве. Несчастный ученый шел забароном кактелок, недоставляя вызволителям решительно никаких хлопот.
        Барон уже собирался трогаться, какнабежал управляющий клиникой, представительный господин вполотняной тройке иновомодной соломенной шляпе. Он сразу разразился гневной речью о«нарушениях больничных правил», стращал городовым идаже попытался схватить Никонова зарукав. Однако лейтенант окатил нахала таким ледяным взглядом, что того отнесло отэкипажа, будто хорошим тумаком. Ипока служитель Аполлона (божество древних греков, какизвестно, покровительствовало нетолько музам, ноинауке врачевания) метался туда-сюда, пытаясь то ли бежать заприставом, то ли хватать карету ссупостатами заколесо, то ли предпринять еще что-то столь же бессмысленное,- экипаж подуправлением Корфа величественно выкатился наСамотеку ибыл таков.
        ДоВоробьевых гор долетели всчитаные минуты- барон гнал, необращая внимания нагневные трели городовых ибрань, несущуюся скозел извозчичьих пролеток. НаСадовой чуть несцепились осями сломовой телегой: экипаж накренился, ноКорф сумел вывернуть, избежав аварии всамый последний момент. Пассажиров мотнуло, да так, что даже корректный обычно Никонов позволил себе непарламентский оборот, чем изрядно повеселил ротмистра.
        Поручив Евсеина заботам Порфирьича иприслуги, Корф подозвал Якова. Молодой человек уже понял, что приказы вих маленькой команде теперь отдает барон, илишь коротко глянул наНиконова; тот ответил утвердительным кивком. Наскоро расспросив Яшу, барон выдал юноше двадцать рублей- нарасходы- иотправил назад, наКузнецкий, выслеживать бельгийца. Напоследок барон посулил оторвать Яше голову, если тот упустит злыдня; молодой человек ухмыльнулся- он уже успел узнать добродушную натуру отставного конногвардейца инисколечко его непугался.
        Яков убежал вгород; барон позвал Порфирьича ивелел ему сварить грог. Корф пристрастился кнапитку изрома икрепкого индийского чая вобществе англичанина Карла Хиса, служившего когда-то придворе наставником цесаревича.
        Отослав денщика, Корф придвинул кразожженному, несмотря нажару, камину кресла- себе иНиконову. НаМоскву опускались сумерки; длинный день, вместивший столько событий, был наисходе- самое время посидеть, поговорить оделах.
        Благо дел хватало- предстояло, например, понять, что делать дальше снесчастным Евсеиным. Вызволенный изневоли историк хоть инепоходил наовощ имог вспомнить хотя бы свое имя, досих пор страдал огромными провалами впамяти. Корф предложил отправить пока беднягу-доцента вТверь, подприсмотр одного врача, его товарища побалканской кампании, содержавшего вэтом городе клинику.
        Никонов устроился вкресле; он понимал, конечно, что затекущими хлопотами неполучится вновь уйти отглавной темы,- пришло время объясниться. После всего, что сделал сегодня барон, авособенностипосле бомбы, перестрелки ифанфаронского налета наклинику,было бы попросту неприлично идальше потчевать его недомолвками иобещаниями.
        Вошел Порфирьич сдымящимся жбаном грога наподносе. Неслышно двигаясь, старик сервировал господам маленький столик, разлил напиток повысоким кубкам (Корф любил вычурное саксонское столовое серебро, нередко употребляя его вместо фарфоровой посуды) итак же неслышно исчез. Барон взял сподноса кубок, пригубил- исожиданием посмотрел наНиконова. Лейтенант вздохнул иначал:
        - Что ж, мон шер ами, чувствую, что время пришло. Нопредупреждаю- правда может оказаться такой, что вам, привсей авантюрности вашей натуры, нелегко будет ее принять. Инеподумайте, что я спятил,- уверяю вас, дорогой барон, я никогда немыслил так ясно. Дело втом, что вашему покорному слуге случилось наднях побывать вдвадцать первом веке- вовремени, отстоящем вперед отнастоящего момента нацелых сто тридцать лет…
        Два часа дня- самое сонное время влюбой московской лавочке, рассчитанной наблагополучную публику. Утренние покупатели давно разошлись посвоим делам, время вечерних еще ненаступило- господа сидят подомам, прячась отнеистовой июльской жары, илиторчат наслужбе, ворочая каким-нибудь важными государственными делами. Вот ближе квечеру, часов впять, перед тем какотправиться вресторан илиохотничий клуб, пообедать… Тогда- конечно, тогда господа проедутся впролетках поВарварке и, чем черт нешутит, может, ивелят притормозить перед скромной, носолидной вывеской: «Ройзман ибрат. Торговля часами иполезными механизмами. Вена, Берлин, Амстердам». Любому ясно, что подтакой вывеской может располагаться только серьезная фирма, хозяин которой готов выполнить любые пожелания клиентов…
        Отприятных мыслей старого часовщика Ройзмана отвлек звук изсоседней комнаты. Непонятный какой-то звук, апожалуй что инеприятный- острый, короткий писк. Раздражающий- будто остро наточенным лезвием провели постеклу, исовсем незнакомый; часовщик затруднился бы сказать, откуда он взялся.
        - Яков!
        Писк повторился. Часовщик недовольно скривился:
        - Яков? Что утебя там сверещит? Ану иди сюда, бикицер!
        - Уже, дядя Натан! Чего изволите?
        Племянник возник вдверях ипреданно уставился наРойзмана.
        - Почему тебя надо звать уже посемь раз? Где ты там занят ерундой, что неслышишь своего дядю, который кормит твой рот?
        Яша едва сдержал улыбку. Старик полжизни прожил вОдессе итеперь, вминуты раздражения илисильного волнения, сам того незамечая, переходил наговорок Молдаванки иБольших Фонтанов. Наэтот раз, судя пообилию нетипичных длямосковской лавочки оборотов, дядя разошелся ненашутку. Азначит- скоро неуймется. Придется терпеть…
        - Да туточки я, дядя, вот пришел, какуслышал, что зовете!
        - Неделай мне нервы, их есть кому испортить! Стой здесь ислушай ушами. Берценмахер сТверской- ну, который торгует лионским шелком ипуговицами- сказал давеча, что ты отказался выполнить его поручение насчет какого-то гешефтмахера изЛемберга[29 - Ныне- Львов. В1886году был всоставе Австро-Венгерской империи. Был известен своими криминальными традициями.]. Тебе что, неинтересно, когда просят затаких уважаемых людей? Илиты уже работаешь вканцелярии градоначальника, что занят им помочь?
        - Ну что вы, дядя Натан! Сделаю я, что хочет Берценмахер, даже инезаводите себе сомнений! Только дело одно закончу- ипобегу!
        - Дело он закончит!- Сварливый старик никак неунимался.- Вырванные годы! Шоб я тебе видел наодной ноге, аты меня- одним глазом! Берценмахер, Яша,- это тебе неамбал сПривоза! Икогда он просит сделать пару незаметных пустяков- таки надо брать ноги вруки иочень быстро бежать! Иди уже инеделай мне беременную голову!
        - Ну шо ви кричите, дядя? Я таки понимаю слов. Все сделаю влучшем виде, агосподин Берценмахер пусть подумает заздоровье- ему еще налоги платить!
        Ивыскочил излавки, прежде чем Ройзман нашелся сответом.
        Инадо же рации было пикнуть именно теперь! Яша уже полчаса пытался освоить хитрое устройство. Николка перед отъездом надачу решил оставить Якову хитрый приборчик- чтобы быть вкурсе событий, непокидая Перловки. Асобытия назревали весьма ивесьма важные…
        Николка давно уже научился пользоваться подарками избудущего, так что Якову пришлось нагонять, следуя довольно сбивчивым объяснениям гимназиста. Первый сеанс связи состоялся лишь стретьей попытки- голос Николки еле пробивался сквозь какие-то шорохи итрески, акогда Яков принялся крутить рубчатое колесико- чертово устройство пронзительно запищало, что ивызвало раздражение старого зануды Ройзмана.
        Новсе равно- Яша был доволен. Приборчик казался ему чудом техники. Вот так, запросто, беседовать стем, кто находится занесколько верст,- ибезвсяких шипящих ящиков спроводами ираструбами! Асколько еще таких вот хитроумных устройств показывал Николка! Кпримеру- коробочка, фиксирующая любое изображение вцвете идаже- ДАЖЕ- вдвижении! Каконо ему пригодилось бы- особенно теперь, когда предстоит слежка зачертовым бельгийцем. Ачто, это идея…
        Яша стал рассуждать- раз он выполняет важное поручение Корфа иНиконова… аОльга какраз исобирается снабдить офицеров такими вот рациями! Так пусть постарается идлянего. Яше какраз надо встретить барышню, проводить кНиконову- вот он ипопросит похлопотать насчет хитрых машинок. Ауж какими распорядиться- он найдет.
        Ивзбудораженный этой мыслью, Яша кинулся наГороховскую.
        - Помогайте ополченцам!- Девица вджинсовых шортиках иэкономном топике сунула Дрону листовку.- Все собранные средства пойдут наподдержку тех, кто воюет сфашистами! Нехотите ли помочь справедливому делу…- девушка насмешливо глядела наздоровенного парня, изукрашенного кельтскими ипсевдославянскими татуировками,- хотя бы деньгами?
        Дрон угрюмо взглянул надевицу, нолистовку взял. Геннадий усмехнулся иувлек приятеля всторону, пока тот чего-то неляпнул. Адевица уже взялась заочередного прохожего:
        - Мы собираем пожертвования напомощь…
        Дрон проводил девицу взглядом ибуркнул:
        - Ипонесло меня вфеврале вэту гребаную «братскую республику»… Мог бы сейчас скамрадами ехать- наших половина еще виюне снялась.
        - Так ипоезжай,- ответил Геннадий. Он, конечно, знал, что Дрону вохваченный гражданской войной регион путь заказан,- имена многих участников февральского мятежа давно засвечены вСети. Итеперь если он попадется повстанцам- его ждут неприятности. Хоть Дрон иуспел вовремя сделать «побратимам» ручкой, контрразведка повстанцев недремлет. Атам, послухам, сидят серьезные ребята симперским прошлым.
        - Ну, мля, спасибо, друг! Ты че, хочешь, чтобы меня там прикопали? Да они вмомент просчитают, где я весной был. Отведут вподвал- ивсе, суши весла…
        - Конспигация, конспигация иеще газ конспигация!- шутовски ломая голос подвождя мирового пролетариата, произнес Геннадий.- Раньше надо было думать. Вот ты меня спросил, когда приключений решил поискать? Опыта он, понимаешь, набирался…- Он зло сплюнул подноги, нонеожиданно смягчился:- Ну да ладно, забудь. Унас ибезтого забот хватает. Что там утебя сосхемами тоннелей? Достал?
        Дрон помотал головой:
        - Не, только почеркушки, отруки. Метровские держат схемы служебных галерей засемью замками; стоит поинтересоваться- спалишься вмомент. Так что придется лезть наощупь.
        - Ну, нет- так нет,- неожиданно легко согласился Геннадий.- Я особо инерассчитывал. Главное- кпорталу всегда сможем отступить, атам ищи нас свищи. Лаз, правда, засветим…
        - Да, нехотелось бы,- кивнул Дрон.- Тогда, считай, проход накрылся, придется через улицу ходить, подносом уэтих…
        Дрон только раз успел побывать впрошлом. Это было дело- нестрайкбол, нереволюционные игры соседей, непляски либеральной оппозиции…
        Они неспешно шли поплощади, мимо навесов, где девчонки ипарни вфутболках слозунгами какой-то партии собирали пожертвования. Геннадий молчал, косясь набурление политической жизни.
        - Кстати, аведь нам все это, пожалуй, наруку…
        - Чем это?- непонял Дрон. Он порой непоспевал заприхотливыми зигзагами мысли предводителя.
        - Аты прикинь.- Гена картинно щелкнул пальцами. Была унего такая привычка- подсмотрел этот жест угероя одного сериала истех пор никак немог избавиться.- Все эти интербригады, добровольцы- те, кто рвется навойнушку. Ты вроде говорил, что среди них полно страйкбольщиков, реконструкторов, даже ролевики есть?
        - Ну да,- подтвердил собеседник.- Полно. Уних там главный- тоже такой… ачто?
        - Ато, дорогой Дрон,- насмешливо ответил вождь,- что, когда эти мальчики вкамуфляже вернутся домой- те, кому повезет,- что они будут делать здесь? Доучиваться пойдут? Илиснова полесам спластиковыми мечами бегать станут? Нет, брат… им теперь другие игры нужны…
        - Ну да,- нестал спорить Дрон, хотя его изадел пренебрежительный тон собеседника.- Меня недавно напострелушки вытащили- так неповеришь, день отыграл, апотом только пил. Невставляет! Аведь мы, считай, фигней занимались- шины, биты, камни, коктейли Молотова. Асейчас там воюют всерьез.
        - Вот ия очем, Дрончик. Детям захочется продолжения приключений. Длякого-то, может, инайдется новая война- нонедлявсех же? Амы им предложим Самое Большое Приключение вих жизни!
        - Непонял,- удивился Дрон.- Ты что, собрался этих парней впрошлое тащить? Да мы же исами только-только…
        - Несразу, друг мой, несразу,- покачал головой Геннадий.- Всему свое время. Пока создадим базу, атам посмотрим. Они же там, вдевятнадцатом веке, сплошь идеалисты- студенты сбомбами, жандармы… Помнишь нашего лейтенанта?
        Дрон хмыкнул. Он помнил.
        - Вот видишь! Амы- вот этих подкинем! Да, понимаю, умеют они нетак уж имного, ночему нас учила партия? Главное- мотивация иготовность перейти черту. Втом мире,- мотнул он головой куда-то вбок,- этой черты никто еще толком инепереходил. Уних даже царя называют Миротворцем! Аэти ребята давно перешагнули- да так далеко зашли, что предки их нескоро догонят. Осознал теперь?
        - Ато!- Дрону явно нравилась такая перспектива.- Они там всех набританский флаг… только отбирать ребят надо. Сейчас полно повернутых навсякой лабудени вроде офицерства, белой гвардии, поручиков там соштабс-капитанами… Нам оно надо?
        - Ненадо,- согласился Гена.- Ох уж эти золотые погоны, хруст французской булки…
        Он поддал ногой подвернувшуюся банку откока-колы; жестянка, дребезжа, откатилась потротуару. Толстая тетка впропотевшем сарафане неодобрительно покосилась наГену- тот ответил виноватой улыбкой.
        - Вот ты, Дрончик, изаймешься отбором. Апока- вернемся кнашим баранам. Скем пойдешь вподземелье, продумал? Лезть придется издевятнадцатого века, там спокойнее. Ивот еще что- тут Ольга просила дляэтого, еврейчика, Яши, подобрать кое-какую мелочовку…- Геннадий сунул Дрону бумажку инесколько купюр.- Ничего серьезного- фотик, камера, то-се… Закупишь?
        - Да невопрос,- кивнул Дрон, изучая список.- Так… микрокамера… диктофоны… Он что, слежку затеял?
        - Угадал,- подтвердил Геннадий.- Этот Яков- юное дарование, будущий сыщик Путилин имайор Пронин водном лице. Ты сВиктором поговори- он подскажет, что брать.
        - Какскажешь, партайгеноссе,- согласился Дрон.- Надо- так надо, закупимся. Икстати- непора ли изъять шарик украсотки Оли? Что-то она борзая стала. Ато- некинула бы нас… Обойдутся сосвоим морячком одним надвоих.
        - Авот тут, друг мой Дрон…- медленно произнес Геннадий,- ты совершенно прав…
        Ольга нервно ходила изугла вугол кухни. Размеры позволяли: брат ссестрой жили невмалогабаритной «хрущобе», авпросторной трехкомнатной квартире, навтором этаже домика из«старого фонда»- роскошь, понятная лишь московским старожилам. Конечно, издесь были свои недостатки- например, борьба смышами итараканами превращалась вмноголетнюю эпопею ссомнительным финалом, вкоторой захвостато-усатыми оккупантами стоял опыт игенетический задел полутора веков упорной войны схомо сапиенс иего химией. Зато вкомнатах можно было прыгать, небоясь зацепиться головой залюстру; сквозь полуметровые стены недоносились звуки улицы, хотя бы там игрохотали отбойниками… зато… зато… Зато можно было расхаживать изугла угол, незадевая затабуреты иуглы стола!
        Квартира досталась им отродителей- те погибли вавтомобильной катастрофе, влетев всвоем «Форде Фокусе» подколеса КамАЗа снетрезвым армянским водилой. Напохоронах Ольга была каккаменная: неменялась лицом инемогла выдавить изсебя ниединой слезинки, пока наддвумя закрытыми (увидеть тела так инеразрешили!) гробами несомкнулись створки постамента, изображающие мать сыру землю. Тогда Ольга иразрыдалась- взахлеб, самозабвенно, сразу перешагнув грань истерики.
        Абрата рядом небыло. Он приехал лишь через две недели после похорон; назанятиях, вучебке Ромка, тогда еще срочник-первогодок, неудачно спрыгнул сборта грузовика исломал ногу. Сообщение огибели родителей пришло вовремя, номедики отказались отпустить пациента: «Хромым навсю жизнь останешься, дурак! Думаешь, это родителей порадовало бы?» Нобрат все-таки решился исбежал изгоспиталя, договорившись сземляками, какраз вэто время отправлявшимися надембель; они ипомогли парню накостылях добраться додома.
        Ивот- Ромки опять нет рядом! Икакраз тогда, когда он так нужен! Ольга заходила покухне еще быстрей, вспоминая давешний разговор сГеннадием…
        Можно смело сказать- ей очень непонравилось, какбывший бойфренд отреагировал нарассказ остычке слюдьми Ван дер Стрейкера. Она рассказывала, какперепугалась после взрыва икакпотом обрадовалась, когда Корф сНиконовым выскочили наулицу изразгромленного флигеля, впыли, исцарапанные, ноневредимые… аГеннадий сдосадой поморщился ипроцедил сквозь зубы: «Да, неповезло…»
        Девушка тут же переспросила- Геннадий отмахнулся ивелел продолжать. Рассказ остуденте-бомбисте он выслушал два раза, апотом скопировал видеоролик спогоней наноутбук. Авитоге- собственноручно удалил его сОльгиного смартфона.
        Непонравилось Ольге ито, каклегко она пообещала отдать Геннадию драгоценную бусину,- тот заявил, что им сНиконовым довольно будет иодной, аему самому надоело каждый раз ждать, когда его проведут через портал, каксобачку наверевочке. Спасибо хоть сразу нестал забирать- иначе бы сорвалось намеченное навечер свидание сНиконовым.
        Геннадий действовал нанее какудав Каа набандерлогов- парализуя, лишая воли. Вприсутствии других Ольга осмеливалась возражать идаже порывалась держаться независимо,- нонаедине сГеннадием отее уверенности неоставалось иследа. Так что девушка ишарик обещала отдать, иобовсем случившемся рассказала- наодном дыхании, сготовностью, какМальчиш-Плохиш буржуинам.
        Геннадий остался доволен. ИОльга, окрыленная похвалой, принялась рассказывать освоей гениальной идее: поставлять через портал современное женское белье, чулки и, может быть, косметику. Асбыт этого товара попробовать развернуть через модный салон мадам Клод. Девушка рассуждала отом, какое это ужасное мучение- корсет икакбудут рады новинкам барышни идамы девятнадцатого века…
        Ольга иполовины неуспела рассказать, аГеннадий делано зевнул ипрервал ее равнодушным: «Ладно, все это замечательно, нопрости, тороплюсь»… Когда он ушел- девушка полчаса, неменьше, рыдала- отострого чувства унижения. Оттого, что ее мыслями вочередной раз пренебрегли, иоттого, что этот милый лейтенант такой робкий инерешительный ибудто назло незамечает знаков, которые она подает ему уже второй день подряд…
        Иоттого, что брата, единственной насвете родной души, нет дома ией некому порыдать вжилетку. Иприходится, какдуре, реветь водиночку, борясь сострым желанием вытащить изсерванта коньяк исигареты… и, вконце концов, потому, что мир несправедлив ивочередной раз ополчился против нее…
        Выплакавшись, Ольга взяла себя вруки. Метод был применен простейший, нобезотказный- девушка полтора часа провела всалоне красоты ивмассажном кабинете. Ивышла оттуда, твердо убежденная, что окружающий мир нетак уж иплох. Вечером ее ждал визит кНиконову, иОльга была твердо намерена вызвать лейтенанта начто-то более существенное, чем робкие комплименты.
        Носледовало торопиться. Скоро натой стороне ее будет ожидать Яша сизвозчиком, чтобы отвезти наСпасоглинищевский. Да иеще- Ромка! Брат уже нераз просил ее поговорить сНиконовым насчет какого-нибудь занятия впрошлом. Вот сегодня она ипоговорит…
        Глава 5
        Когда-то, еще втой жизни (в смысле- дотого, каквстреченный нами наСадовой гимназист Николенька поведал нам опортале вдевятнадцатый век), мы сотцом любили обсуждать фантастические романы. Иособо популярны были унас книги о«попаданцах» и«робинзонады». Сам-то я больше люблю киберпанк ипостапокалиптику, ноотец каждый раз выбирал книги, вкоторых группа наших земляков попланете иливремени попадает вчужое время иливчужой мир. Икак-то он, обсасывая очередной сюжет, заявил: ценнейшим информационным ресурсом длятакого вот «переселенца» может стать некипа современных технических илинаучных трудов (пусть ивэлектронном виде), аэнциклопедия Брокгауза иЕфрона. Отец говорил, что его старый друг, дядя Петр, которого я немного даже знал (он умер три года назад отсердечного приступа), всякий раз, стоило заспорить ободном избесчисленных фантастических миров, которые они плодили какгорячие пирожки, обращался именно кэтому кладезю знаний. Энциклопедия, причем неврепринтном, авнастоящем, дореволюционном издании стояла унего вкнижном шкафу; отец уверяет, что вней можно найти подробную справку овсяких полезных вещах,
которые сходу иневдруг добудешь изсовременных справочников. Какприготовить поташ? Кто такие троглодиты? Какстроился Панамский канал? Какустроен кузнечный мех? Вобщем, то, что вряд ли пригодится внормальной жизни, зато станет бесценным подспорьем винопланетной илииновременной робинзонаде.
        Апотому, отправляясь впуть, я закачал впланшет сканированного соригинала Брокгауза. Иниразу непожалел- стоило упомянуть какой-то географический пункт, исторического деятеля, да ивообще любой предмет, окотором мы сотцом понятия неимели,- я тут же лез вБрокгауза и, какправило, находил подробную идетальную справку. Оставалось сделать поправку навремя (все же почти все статьи написаны вначале двадцатого века)- идело вшляпе.
        Неверите? Пожалуйста:
        Басра, илиБассора (в древнейших сочинениях также Балсора),- главный город багдадского вилайета вазиатской Турции, направом берегу Шат-эль-Араба (место соединения Евфрата сТигром). (…) Пароходное сообщение изБ. вниз потечению реки получило особенное значение современи открытия Суэцкого канала (ноябрь 1869г.). Однако все увеличивающееся обмеление реки тормозит быстрое развитие судоходства. (..) Б. является также важным опорным пунктом длядальнейшего распространения османского владычества…
        Вследствие беспримерной нечистоты улиц иблагодаря миазмам, которые поднимаются изокрестных болот истоячих вод, лихорадка свила себе здесь прочное гнездо. (…) Турецкое правительство содержит вБ. арсенал инебольшое количество артиллерии. Сообщение сБагдадом поддерживается посредством двух английских исеми турецких пароходов. (…)
        Вследствие прекрасных густозаселенных окрестностей города, богатых финиковыми пальмами ифруктовыми садами, арабы вплоть доXIVст. причисляли этот край кчетырем раям Мохаммеда.(…)
        В 1787г. Б. перешла карабам и, наконец, снова ктуркам. С1810г. вогабиты неоднократно угрожали городу.
        Могу подтвердить- так оно все иесть. Исады финиковых пальм, иневиданная грязища, ипароходы подтурецкими ианглийскими флагами вречном порту…
        Ненадо быть ученым, чтобы понять: река, накоторой стоит город, мелеет ивыдыхается. Берега ее, будто мерзкой коростой, окаймлены полосой высохшего речного ила, вкотором полно сгнивших деревяшек, водорослей, дохлой рыбы ивсего прочего, что оставила отступившая вода. Люди, испокон веку добывавшие уреки пропитание, наоборот, пододвигались кводе, возводя мостки, укоторых теснились бесчисленное лодчонки истояли рощи шестов срыболовными сетями…
        Грязь здесь царила неимоверная- прибрежная полоса грунта источала болотные миазмы, да иобитатели города вносили вобщий аромат массу колоритных ноток. Разумеется, мы предпочли поверить энциклопедии насчет лихорадки- иприняли меры, обратившись кнашей аптечке.
        Доморя отБасры неблизко, ноименно морской торговле город обязан своим процветанием. Снизу пореке поднимаются морские суда изИндии илиЕвропы; так что ксостоянию реки, азначит, ивсей торговли, которой живет город, местные власти относятся особо трепетно.
        Арека иправда мелела, причем пугающими темпами, иособенно здесь, вустье. Даже плоскодонные речные корыта чувствовали себя здесь неуютно- что уж говорить оморских пароходах! Турецкие власти думали-думали- ипригласили длядноуглубительных работ крупную немецкую компанию. Она сосвоим делом справилась отлично- немцы все же,- да только климата это изменить немогло. Река продолжала мелеть, ипришлось задуматься отом, чтобы продублировать эту важнейшую транспортную артерию железной дорогой. Вновь обратились они кнемцам- уже два года компания «Крафтмейстер исыновья» ведет здесь изыскательские ипроектные работы напредмет строительства железной дороги между Басрой иБагдадом. Заполгода донашего появления вэтих краях немцы возвели впаре верст отпорта ряды унылых пакгаузов, обнеся их прочным забором. Своего рода бастион цивилизации посреди моря арабов- наулице города можно было встретить инемецкого машиниста вспецовке, иинженера всюртуке истросточкой. Заоградой попыхивали паром локомобили, громоздились штабеля шпал истроительного леса- вобщем, цивилизация…
        Неподалеку отэтого «технопарка» немцы возвели свой квартал, где иобитали строители- кое-кто даже ссемьями. Имелось там инечто вроде гостиницы- туда-то мы сотцом иотправились. Замесяц скитаний поБлижнему Востоку нам настолько надоели все эти абы, фески, смуглые, немытые рожи игортанная речь, что мы готовы были навсе, лишь бы оказаться вокружении нормальных европейцев.
        Пригостинице была ипивная, акакже! Вконце концов, здесь обитали немцы, азначит, безпива исосисок никак невозможно. Сосиски, правда, оказались несвиными- нельзя столь уж явно пренебрегать местными обычаями, да исвинины ближе, чем вИталии, сыскать мудрено. Нет, неподумайте только, что отец решил меня споить,- пивная оказалась единственным европейским заведением наполтысячи миль, аместные чайханы успели нам уже осточертеть.
        Иогостинице, иопивной, да иосамом «немецком квартале» мы узнали отКурта Вентцеля, немецкого инженера, скоторым познакомились напароходе попути изБагдада. Вентцель уже много лет работал наБлижнем Востоке, аздесь занимался тяжелой техникой- паровыми экскаваторами, тракторами, локомобилями. Русский язык этот уроженец Восточной Пруссии знал отлично, так что сошлись мы сним очень быстро. Узнав оназревающих вБасре беспорядках, герр Вентцель немедленно предложил нам перебраться всамое безопасное место вгороде- на«немецкую» строительную базу.
        Что забеспорядки? Сейчас расскажу. Дело втом, что Басра считается умусульман если несвященным городом вроде Мекки илиИерусалима, то все же- важным духовным центром ислама. Арабы уже много лет делят ее сновыми хозяевами этих земель- турками, так что беспорядки случаются здесь сдивной регулярностью. Нас угораздило явиться вгород какраз втакой «интересный момент»: древняя Бассора наполнилась «вогабитами»- явившимися изпустыни мрачными, фанатичными бедуинами, вочередной раз решившими свести счет стурецкими завоевателями,- азаодно совсеми, кто посмел исказить нечистыми бида[30 - «Принесенное извне». Последователи Мохаммада ибн Абд-аль-Ваххаба (ваххабиты) полагали, что настоящий ислам практиковался только первыми тремя поколениями последователей пророка Мохаммеда.] истинный ислам.
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Басра встретила нас неласково. Город был охвачен беспорядками- игрозили они вот-вот перерасти вмятеж. Бедуины-вогабиты вразвевающихся плащах «аба» кучками собирались наплощадях ирынках, бродили погороду, пугая местных жителей пронзительными взглядами: вих глазах горожанам мерещилось пламя, пожирающее их дома. Мне сразу вспомнилась «Дюна»- вот так, наверное, встречали фрименов вгородах Арракиса, истаким же неистовым презрением смотрели они наизнеженных избытком воды икомфорта горожан.
        Стурецкими солдатами вогабиты незадирались- пока. Но«красные фески» заметно нервничали- патрули ходили поулицам спримкнутыми штыками, офицеры же ивовсе перестали появляться вгороде иначе какверхом. Местные полицейские, вооруженные длинными палками, сделались тихими инезаметными, аперед вогабитами чуть ли незаискивали.
        Авот европейцам появляться наулице Басры нерекомендовалось категорически. Нам сказали обэтом сразу же, кактолько мы сошли спарохода,- идобавили, что пакетбот наСуэц уйдет лишь через два дня, аустроиться впорту наночлег негде. Так мы могли либо провести эти три дня подкаким-нибудь навесом, навойлочных кошмах ициновках, либо искать прибежища вгороде. Таковое, ксчастью, имелось- немецкая фактория, вчасе ходьбы отпорта; нефактория даже, аскорее база крупной строительной компании- ангары, мастерские, площадка длялокомобилей, штабеля стройматериалов; все обнесено крепким забором. Туда-то мы инаправились подохраной военного патруля, согласившегося проводить нас загорсть турецких лир.
        Устроившись вместной гостинице, мы неплохо провели вечер впочти настоящей баварской пивной. Сопровождал нас, конечно, Вентцель. Он уже успел разузнать, что творилось вБасре, и, конечно, подробнейше нам все изложил…
        Началось все, какводится, серунды- напостоялом дворе ограбили четверых бедуинов, приехавших вгород продавать лошадей. Воров ненашли; набеду, один изпострадавших, препираясь сполицейским, схватился занож ибыл немедленно арестован. Мгновенно кполицейскому участку явилась толпа бедуинов истала требовать выдачи соплеменника- их разогнали, была стрельба, дело кончилось кровью. Всхватке погибли двое бедуинов иодин страж порядка. Стех пор город лихорадит уже два дня- пустынные жители то идело сцепляются исполицией, истурками, исместными арабами. Бедуины охотно припомнили свою природную неприязнь кторгашам, менялам илавочникам, погрязшим вгородских излишествах итолько изнающих, что искажать свет истинного ислама. Вход идут палки, камни, ножи- занеделю ползучих беспорядков погибло около полутора десятков человек собеих сторон. Нопотом стычки прекратились- какотрезало. Бедуины-вогабиты попрятались пощелям, зато вгород стали подтягиваться их соплеменники. Они прибывали группами попять- десять человек ипока вели себя тихо, ногорожане уже осознали, что грядет большая беда.
        Нас угораздило явиться вБасру какраз втот момент, когда тлеющее поуглам недовольство запылало ярким пламенем- ивыплеснулось наулицы кровавой кашей мятежа. Так что назавтра мы проснулись подзвуки ружейной стрельбы (пока еще отдаленной) иподочень даже близкое кудахтанье прислуги гостиницы. Постояльцам предлагалось эвакуироваться натерриторию фактории, подзащиту стен ивинтовок турецкой охраны; впрочем, это касалось вообще всех обитателей «немецкого квартала». Мы наскоро позавтракали исобрались было подшумок добраться допорта- теперь перспектива провести два дня вожидании парохода подоткрытым небом нас непугала. Ксчастью, вгостинице появился Курт- иобъяснил наивным путешественникам, что улицы Басры- это сейчас сплошное поле боя: вогабиты режутся сместными арабами, стурками, сполицией; ауж европейцам- если, конечно, это некаре померанских гренадер- соваться туда ивовсе нерезон. Прирежут иубьют. Причем каквогабиты, так и«мирные жители» города, дорвавшиеся наконец донастоящего веселья…
        Так что пришлось нам- мне, Ивану иАнтипу, навьюченному нашей поклажей,- воспользоваться немецким гостеприимством.
        Вопрос отом, какпопасть впорт, оставался открытым. Вфактории мы узнали, что персонал фирмы влице управляющего местным «филиалом» герра Штайнмайера принял решение выводить своих подчиненных впорт, дабы эвакуировать их морем вСуэц,- ипусть местные пока разбираются друг сдругом, сколько им влезет. Оставалось понять, какпочти полсотни европейцев итехников-турок сумеют преодолеть пылающие мятежом изалитые кровью улицы Басры…
        Глава 6
        Вдва часа пополудни экипаж барона Корфа остановился наНемецкой улице[31 - Теперь- улица Бауманская.], против Фанагорийских казарм. Сворачивая наНемецкую, карета миновала высокий храм наЕлоховской- Ромка улыбнулся ему, какстарому знакомому. Он впервый раз выбрался напрогулку поМоскве девятнадцатого века; попросьбе Ольги Никонов поручил ее брата заботам барона Корфа- тот какраз собирался навестить старого армейского друга, командовавшего одним изрезервных батальонов московского гарнизона.
        Николай Николаевич Фёфелов, подполковник, в1877году закончил попервому разряду курс Чугуевского пехотного училища и, получив производство вофицерский чин, отправился наБалканы. Там он ипознакомился сКорфом- напочве увлечения сокольской системой гимнастики[32 - Система гимнастики, возникшая в1860гг. вЧехии. Была особо популярна врусской армии.]. После войны их тропинки нераз пересекались- итот идругой оказались энтузиастами внедрения вармии гимнастической подготовки; Фефелов вот уже два года каксочинял учебник поштыковому бою длянижних чинов иофицеров, аКорф, владелец фехтовального игимнастического клуба, охотно ему содействовал.
        Барон часто навещал Николая Николаевича вказармах; Фефелов отобрал особую группу нижних чинов изанимался сними, отрабатывая методики длясвоей книги; порой кзанятиям присоединялся иКорф.
        Никонов представил Ромку Корфу только утром; поначалу молодой человек робел перед блестящим конногвардейцем (барон длявизита кФефелову обыкновенно бывал припараде), носкоро лед растаял, иРоман принялся расспрашивать ротмистра овоенной службе вРоссийской империи- его собственные знания обэтом предмете ограничивались беллетристикой икинематографом.
        - Авот унас писали этот, какего… ну непомню, ладно. Короче, вроде бы офицеры солдат все время обворовывали изасчет этого денег немерено гребли? Ате голодные ходили?
        Барон усмехнулся. Его, каккогда-то Николку, несколько выбивала изколеи манера выражаться, присущая гостю избудущего.
        Да что там- барон всего-то два дня какузнал, что Ольга, ее брат иостальные «гости» Никонова явились издвадцать первого века,- ибыл рад случаю поговорить содним из«потомков», тем более что тот тоже оказался военным. Вопросы молодой человек задавал, навзгляд барона, дикие, да исам рассказывал весьма странные вещи. Беседа сРоманом так увлекла Корфа, что дорога отСпасоглинищевского доНемецкой пролетела незаметно.
        - Какбы вам объяснить, Роман… это деликатный вопрос. ВРоссии, вособенности вармии, так уж повелось, что полк приносит командиру доход. Знаете, можно порой словчить, найти что подешевле позакупкам… илиспоставщиком как-то иначе договориться. Конечно, иартельщики помелочам ловчат, иротные командиры,- ноэто где как. Если солдат приэтом сыт, то доход такой считается безгрешным. Иное дело- лихоимство, когда взятки споставщика берут запоставку гнилого товара, илидоходом понуждают делиться, илисолдаты врванье ходят инедоедают. Аесли человек лишнюю копейку сэкономит ивкарман положит- тут особой беды нет.
        - Ну да, откаты,- понял Ромка.- Дело знакомое, унас то же самое.
        - Откаты?- непонял барон.- Впрочем, нестоль важно… аглавный источник безгрешного дохода- это, понятное дело, ремонт.
        - Какой ремонт?- удивился молодой человек.- Увас итехника есть? Илиэто вы проказармы? Их что, так часто ремонтируют?
        - Конный ремонт,- снисходительно пояснил ротмистр.- Отказны отпускают суммы назакупку лошадей длякавалерии, иполковой командир отряжает команду софицером начастные конные заводы. Ноивартиллерии лошади нужны, идаже впехоте- дляобозной тяги.
        Вот где золотое дно! Офицер, отряженный наремонт,- счастливчик, да исам командир внакладе неостается. Тут все вумении иловкости ремонтера. Кактам уПруткова, неприпомните?
        - «Фуражировка иремонтерство требуют сноровки ипрозорства»,- процитировал Роман, чем немало удивил барона.- Наш прапор любил повторять. Я-то инепонимал тогда… Кстати, афуражировка- это что?
        - Это сено, овес, ячмень- корм лошадям,- пояснил барон.- Нафураж отказны идут немалые суммы. Если сумом распорядиться- доход верный. Знал я одного батарейного командира- полковник Прокопович- старый кавказский воин, георгиевский кавалер. Так он, когда служил наКубани, недурно заботился обезгрешных доходах отсвоей батареи. Снимал уместного помещика громадный участок степи, накотором летом табуном паслись батарейные лошади. Там же исено заготовляли длякорма зимой лошадей, овес же заготовлялся только покнигам, посправочным ценам,- это ибыл его «безгрешный доход».
        - Есть еще обмундировка,- продолжал Корф.- Отказны полагаются навсякого нижнего чина суммы насукно, приборное сукно, полотно нарубахи ипанталоны, кожа насапоги. Солдат обшивают вполковых швальнях, да исапожники имеются свои,- ноприрачительном ведении хозяйства тут тоже можно поиметь безгрешный доход. Ну иприварочные суммы, понятное дело.
        - Ага,- подхватил Ромка:- «Строя солдатам новые шинели, незабывай, чтоб они пили иели»
        - Вот видите, молодой человек! Похоже, кое-какие вещи внашей армии заэти годы неизменились.
        Роман кивнул, припомнив «мерс» зампотеха полка.
        - Это уж точно, господин барон… иливаше благородие? Простите, непривык еще…
        - Евгений Петрович,- махнул рукой барон.- Кчему церемонии, юноша, мы ненаслужбе. Если хотите- я попрошу Николая Николаевича, он устроит вам экскурсию похозяйственным службам батальона. Только, бога ради, будьте… потактичнее. Нас примут каксвоих, но, сами понимаете, сора изизбы никто выносить нелюбит. Так что вы уж там воздержитесь…
        Карета остановилась напротив большого, ухоженного ампирного здания.
        - Фанагорийские казармы,- пояснил Корф.- Тут иквартирует Троицко-Сергиевский резервный батальон.
        - Резервисты?- фыркнул Ромка.- Ну ивояки, должно быть… могу себе представить…
        - Зря вы так, юноша,- упрекнул собеседника барон.- Полковник Фефелов[33 - Товарищ Корфа носит звание подполковника. Нопонеписаным правилам, принятым врусской армии, вразговорах отбрасывались приставки «под» и«штабс». Таким образом, подполковник превращался вполковника, аштабс-капитан- вполного капитана.]- отличный офицер. Изэтого батальона пополняются Шестьдесят пятый Московский иСвияжский полки- весьма исправные части, смею вас уверить. Однако давайте выбираться, приехали…
        Ромка выскочил изэкипажа. Барон выбрался сдругой стороны инаправился кказармам.
        - Знаете, теперь многие офицеры стремятся некдолжности полкового начальника вармии, аищут место командира губернского гарнизонного батальона. Доходно-с, хотя ипочет нетот. Эти батальоны, какикоманды внутренней стражи, вполевых войсках нечислятся. ВМоскве-то еще ничего, авот впровинции вгарнизонные резервные батальоны собирают тех, кто понездоровью кнормальной службе негоден. Ну ипроштрафившихся, конечно… Так что сбравым видом порой иправда полный швах. Да вот, изволите вспомнить, какуГоголя: «Да невыпускать солдат наулицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, авнизу ничего нет»[34 - Реплика Городничего изгоголевского «Ревизора».]. Одно слово: «гарнизонные пупы».
        - Впрочем,- добавил Корф,- кТроицко-Сергиевскому резервному это неотносится. Образцовая часть, да вы исами увидите…
        Часовой уполосатой черно-белой будки взял винтовку накараул, иРомка вслед забароном вступил подсводы Фанагорийских казарм.
        - Вот, прошу вас,- офицер подал Роману раскрытую записную книжку. Настраничке мелким, убористым почерком было расписано:
        «Крупы, разные- одна четверть ведра
        Капуста- одна четверть ведра
        Горох- один гарнец[35 - Мера объема сыпучих продуктов. 1 ГАРНЕЦ= 3,27 литра.]
        Картофель- три стремя четвертями гарнца
        Пшеничная мука- 6 споловиной фунтов
        Яиц- две штуки
        Масло коровье- один фунт
        Соль- полфунта».
        - Это провиантские выдачи- израсчета вдень надесять человек,- пояснил офицер.
        - Аничего так…- прикинул Роман.- Фунт масла надесятерых вдень… это сорок граммов, да? Ичетверть ведра крупы… икартошки ведро. Ахлеба, кпримеру, сколько полагается?
        - Хлеб сами печем,- ответил кашевар.- Вдоволь выходит, никто нежалуется. Акоторый остается- либо насухари, либо еще инищим раздают. Оне завсегда улевого фаса казарм подвечер толкутся- туды окна кухонь выходят. Довольные!
        - Авыдают провиант как, понормам? Нароту?- продолжал допытываться Ромка.
        - Нароту сколько положено провианта, отпускают нам, кашеварам- крупы, капусты, масла, картошки. Готовим, значит, вобщих котлах; мясо вынимаем после варки ковшами, режем накуски иподаем вотдельной миске- наартель. Ате уж ставят судок смясом настол- икаждый кусок иберет. Все посправедливости!
        - Амясо тоже понормам сосклада дают?- неунимался Ромка.- Сколько начеловека положено?
        Он почувствовал себя майором-проверяющим издивизии инаслаждался этой ролью.
        Солдат-кашевар неуверенно переглянулся споручиком. Офицер кивнул.
        - Так что, вашбродь, нижним чинам полагается говядины попяти фунтов вдень надесять душ. Ноибольше бывает. Потому какприварочные деньги отказны идут- наних артельщик изакупает мясцо, лаврушку там, приправы, ну, чтоб нескушно было хлебать-то. Чай опять же. Ежели постный день- то вместо мяса берут рыбу. Ачто да почем закупать- это артельщиика забота. Когда больше выходит, акогда, значит, инеочень…
        - Это отпоставщика зависит,- подтвердил поручик.- Если хорошего повезет найти- то ибольше выходит. Заценами ротный командир следит, чтоб переплачивать сверх обыкновения- ни-ни! ВМоскве сэтим, конечно, полегче. Атак- нанижнего чина провианту подевятнадцать копеек вдень. Это семьдесят рублей вгод.
        - Еще- винная порция…- вставил кашевар.
        - Винная?- восхитился Ромка.- Так вам что, бухло дают? Ну, выпивку то есть…
        - Нижним чинами иунтер-офицерам положена винная порция,- строго сказал поручик.- Кто непьет- получает деньгами, может домой отсылать. Внашей роте таких… сколько, Афанасий?
        - Восемнадцать нижних чинов идвое унтеров,- сготовностью сообщил артельщик.- Получают винное довольствие деньгами. Раньше Парамон извторого взвода тоже брал, нотретьего дня заявил, что больше получать деньгами нежелает, ахочет опять, значит, вином…
        - Раз хочет- пускай,- кивнул офицер.- Имеет полное право.
        - Аконсервы увас есть?- спросил, озираясь, гость.
        - Вот, прошу вас, взгляните,- поручик отвел гостей кдальней стене каптерки.
        Там, укрытый рогожей, возвышался штабель жестяных банок безэтикеток. Банки были непривычно большими ижелтыми отгустой смазки.
        - Консервы общества «Народное продовольствие»,- пояснил поручик.- Ввойска их стали давать недавно. АдоБалканской войны, говорят, ивовсе небыло- вовсяком случае, произведенных вРоссии. Сам-то я этого непомню,- улыбнулся он,- сослуживцы рассказывали.
        Офицер взял сполки банку- осторожно, держа ее наотлете, чтобы незапачкать мундир маслом.
        - Похлебка гороховая сговядиной. Афанасий, что утебя там еще?
        - Так что, вашбродь, щи кислые имеются,- солидно ответил артельщик.- Грибной суп, двадцать три банки, еще каша смясом. Картофель мятый был, сговядиной, ноего еще третьего дня отдали ремонтной команде.
        - Заремонтом длябатальонного обоза отправлены пять нижних чинов сфельдфебелем ипоручиком,- как-то желчно сказал офицер.- ПодРузу, наконезавод помещика Кобякова. Унего всегда тяжеловозов подфуры берем. Завод тягловых разводит, тем артиллерия ремонтируется. Ну имы тоже…
        Ромка припомнил рассказ барона обезгрешных доходах иусмехнулся просебя. Похоже, поручик изрядно раздражен тем, что выгодное поручение досталось неему, асослуживцу.
        - Ремонтерам провиант консервой выдали исухарями, априварок- деньгами. Какположено,- продолжал меж тем артельщик.
        - Ну вот, такое унас тут хозяйство,- подвел итог экскурсии поручик.- Желаете еще начто-нибудь взглянуть?
        - Да нет, спасибо,- ответил Ромка.- Вроде все ясно. Неплохо вы тут живете, прямо скажем, сытно.
        - Акакиначе?- удивился офицер.- Наказенной службе солдат сыт, обут-одет, инос втабаке.
        - Что ж, спасибо запознавательную экскурсию,- подвел итог Корф.- Уверен, молодой человек узнал много интересного. Нетак ли, Роман?
        Ромка кивнул. Ему иправда было очень любопытно сравнивать быт царских казарм стем, кчему он привык наслужбе.
        - Атеперь, поручик,- продолжил барон,- непроводите ли нас наплац? Я хочу показать нашему гостю снаряжение иобмундирование, принятое внашей армии. Ну ион сам нам кое-что покажет. Уверен, вам это будет интересно.
        Чтобы попасть наплац, пришлось пройти подлинному, гулкому сводчатому коридору ивыйти вовнутренний двор. Здание Фанагорийских казарм образовывало гигантскую букву «П»- между ее ножками располагался вымощенный брусчаткой плац-парад, где отбивали шаги нижние чины подкомандой усатых фельдфебелей. Дальше виднелся утоптанный учебный плац, накотором содной стороны выстроились вряд похожие нависелицы рамы счучелами дляштыковых приемов, асдругой- громоздились какие-то сооружения.
        Приглядевшись, Ромка судивлением узнал вних некое подобие полосы препятствий- штурмовая стенка, лестницы иразнокалиберные загородки. Тут же стоял ряд гимнастических коней, брусья ишведские стенки. Возле спортивных снарядов, втенечке, прохлаждалась группа офицеров; встороне, подприсмотром немолодого унтера, дожидались несколько солдат. Все какодин, подметил Ромка, подтянутые, крепкие, весьма спортивного вида. Вели они себя куда свободнее тех, кто вышагивал наплацу.
        - Однако нас уже ждут,- сказал барон.- Поспешим, господа!
        - Ну ину,- вкоторый уже раз произнес низенький капитан, разглядывая амуницию Романа.- Напридумывают же люди! Аэто, кпримеру, зачем?- Ион провел коротким толстым пальцем поклапану подсумка.
        - Длягранат[36 - Ручные гранаты современного типа появились только вовремя Русско-японской войны, в1904г.- иименовались «ручными бомбочками». Доэтого гранаты представляли собой чугунные шары, начиненные черным порохом.],- охотно пояснил Ромка.- Очень удобно. Вот, видите: подцепляю застежку большим пальцем- исразу наладонь выпадает…
        - Что же это увас затакие гранаты?- поморщился капитан.- Уж больно сумочка эта маленькая, что внее влезет?
        Ромка хотел заспорить, но, вспомнив, где и, главное, КОГДА он находится, заткнулся. Может, уних инормальных гранат-то нет?
        - Анож увас занятно прилажен, молодой человек,- заметил другой офицер. Кажется, поручик- Ромка путался вих знаках отличия.- Нагруди, какгазыри[37 - Пенальчики дляпорохового заряда илибумажного патрона. Крепились вряд внагрудных кармашках. Заимствованы казачьими частями угорцев Кавказа вместе сшашкой, буркой, папахой.] начеркеске. Да еще ирукоятью вниз… это чтобы вытаскивать быстрее? Изастежка необычная…
        - Верно,- ответил Ромка.- Вот прошу вас, тов… господин офицер, смотрите…
        Он отошел нанесколько шагов, потом прыгнул вперед, приземлился сперекатом- икогда встал наноги, нож уже был унего вруках. Офицеры зааплодировали, лишь низенький капитан недоуменно рассматривал матовое черное лезвие сзеркальной ниткой заточки.
        Наслушавшись отНиконова оразного рода необычных воинских приспособлениях, вогромном количестве изобретенных потомками, барон попросил Романа прихватить ссобой форму икое-что изамуниции- наего выбор. Ромка спорить нестал; витоге вместе сним вкарете Корфа ехала спортивная сумка, доверху набитая самым разнообразным снаряжением. Флектарновский камок, два вида берцев- черные, кожаные илетние, зеленые, совставками изсетки,- разгрузка, ранец сгидратором, пояс, подсумки, тактическая кобура, наколенники, налокотники… Ромка выгреб все, что осталось унего после поездок сДроном настрайкбольные пострелушки. Ниброника, никаски, правда, ненашлось, нохватило иэтого- увидев снаряжение, офицеры впали вступор итолько изнали, что наперебой задавать вопросы.
        Корф выглядел довольным, аРомка, вот убейте, непонимал- зачем барон устроил это шоу?
        - Э-э-э… молодой человек,- обратился кРоману третий офицер, высокий, несколько сутулый штабс-капитан, слицом, изрытым оспинами.- Вы непозволите… примерить эту вашу амуницию?
        Примерить так примерить, чего там! Ромка расстегнул пряжки разгруза ипомог офицеру облачиться. Вид утого сделался комичным- вкамуфлированной разгрузке поверх портупеи ссаблей штабс смотрелся ходячим анахронизмом. Впрочем, он сразу же отстегнул саблю, снял китель инадел разгрузку поверх рубашки. Застегнул, сделал несколько резких движений, помахал руками…
        - Азнаете, господа, весьма удобно!
        Пока капитан демонстрировал обнову сослуживцам, Ромка все же невыдержал итихонько обратился кбарону:
        - Евгений Петрович, азачем им все это? Все равно увас нигранат, нимагазинов подходящих, да иткани такой тоже несыскать. Я уж неговорю пролипучки имолнии. Посмотрят, поудивляются- да изабудут.
        - Нескажите, юноша,- несогласился Корф.- Тут главное- чтобы людям вголову мысль запала. Николай Николаич вообще старается себе вбатальон отбирать офицеров неравнодушных, ичтоб непременно живого склада ума. Такие если что запомнят- найдут где столком употребить.
        Ромка пожал плечами- барону, конечно, виднее. Атот уже тянул его кскамейке, где была разложена разнообразная амуниция- свернутая скаткой шинель сзакатанным внее (по летнему времени) мундиром, медный походный котелок впарусиновом чехле, фляжка, приближайшем рассмотрении оказавшаяся деревянной. Аэто что? Ну-ка, знакомая вещь…
        - Малая шанцевая лопата Линемана.- пояснил Корф.- Появилась ввойсках наБалканской войне ивАхалтекинской экспедиции. Придуман сей предмет австрийским подданным, который ипоставляет его нашей армии пополтине заштуку, ворюга. Впрочем, иные офицеры полагают линемановскую лопату безделкой, которая лишь отягощает солдата. Вот капитан Берестянников,- барон кивнул наофицера, примерявшего разгруз,- так вообще запретил солдатам своей роты сии лопатки получать изцейхгауза- дабы нерастеряли казенного имущества. Да иненаберется их, признаться, набатальон… считается, что нароту вполне довольно ипяти положенных поштату больших лопат скирками.
        - Считается! Да что он понимает, капитан ваш!- вырвалось уРомки. Ему было ужасно обидно залопатку, которая, какон уже успел оценить, несильно-то иотличалась отродной доболи МПЛ-50.- Небось только шашкой махать горазд, кре… простите, Евгений Петрович, вырвалось!
        - Ничего, Роман,- добродушно усмехнулся барон.- Авот мы сейчас капитана испросим.- И, прежде чем Ромка успел возразить, Корф громко позвал:- Капитан, Аркадий Арсеньевич! Небудете ли вы любезны подойти кнам? Тут мой спутник готов оспорить ваше мнение насчет лопатки Линемана.
        Капитан подошел. Заним подтянулись остальные офицеры.
        - Ичто вы намерены мне сообщить, молодой человек?- спросил капитан.
        Голос унего оказался резким, отрывистым. Рома подумал, что таким, наверное, здорово подавать команды наплацу.
        - Евгений Петрович… виноват, господин ротмистр,- поправился Роман,- сказал, что вы, господин капитан, считаете ненужной эмпээлку… то есть эту, какее, лопату Линемана. Аэто самая полезная вещь!
        - Чего же вней такого «самого полезного»?- спросил капитан, даже непытаясь скрыть снисходительной усмешки. Было видно, что он давно решил длясебя этот вопрос инесобирается менять своего мнения.- Впрочем, буду признателен, если вы мне растолкуете, юноша…
        Это «юноша» прозвучало вустах капитана какнечто среднее между «деточка» и«сукин сын». Ромка намек понял иразозлился.
        - Судовольствием, господин капитан. Вот, кпримеру…- Ион повернул лопату плашмя:- Представьте- напривале развели костер. Аусолдата извсего провианта- только мука да соль. Берет он эту муку, размешивает вхолодной воде, солит- ипожалуйста, можно печь оладьи. Чем несковородка?
        Офицеры, окружившие Романа, вежливо заулыбались- впрочем, молодой человек заметил, что капитан, поулыбавшись совсеми, задумался.
        - Аеще,- продолжал он, воодушевленный вниманием слушателей,- ежели лопатку хорошенько наточить- нет, нездесь, асбоку,- показал Ромка сунувшемуся было спояснением офицеру,- то ею нето что колбасу- хлеб резать можно! Ведь сталь-то какая!- ипровел ногтем полезвию. Сталь иправда была что надо.
        - Дальше: лопатка- если придется, готовое весло. Припереправе, скажем: связали ремнями пару бревен, сели наних один задругим, всередину- пулем… то есть груз пристроили- идавай, греби лопатами! Какнаканоэ. Где весло-то взять вбоевой обстановке? Провод если надо перерубить илитам ветки длякостра- тоже годится. Топор-то невсегда подрукой. Да, ну икопать ею тоже можно, акакже. Аеще…
        Ромка уверенно отстранил заслушавшегося поручика, сделал шаг назад, взвесил, примериваясь, лопатку- ирезко взмахнул рукой. Ввоздухе мелькнуло, раздался тупой удар- иофицеры удивленно воззрились нашанцевый инструмент, начетверть штыка воткнувшийся вдеревянный столб[38 - Использование малой пехотной лопатки какколющего, рубящего иметательного холодного оружия началось позже, вовремя Первой мировой войны.].
        - Это она еще незаточена какследует!- заявил Ромка, наслаждаясь произведенным эффектом.- Евге… господин ротмистр, вы ведь говорили, что вбатальоне солдат как-то особо штыковому бою учат? Можно мне?..
        Наэтот раз ответил Ромке сам командир батальона. Собственно, неответил даже, амахнул рукой унтеру, наблюдавшему шагов сдвадцати затем, какзабавляется начальство. Тот споро подбежал; командир что-то сказал вполголоса, иунтер, повернувшись ккоманде, оглушительно заорал:
        - Пустоведров, Фролов, Козлюк- комне! Бегом, тетери!
        Трое солдат выстроились перед унтером, по-уставному пожирая начальство глазами. «Здоровые ребята,- оценил Ромка.- Может, зря я это? Какбы необлажаться…»
        - Что ж, молодой человек,- неожиданно мягко произнес командир батальона,- мы будем рады посмотреть, что вы покажете нам насей раз…
        - Ну, удружили так удружили, юноша!- Фефелов, добродушно посмеиваясь, тряс Роману руку.- Посрамили вы нас, нечего сказать! Впрочем, спасибо занауку. Вот уж чего никогда вголову непришло бы- применять лопатку Линемана каксекиру илитомагавк каких-нибудь ирокезов! Надеюсь, неоткажете как-нибудь приехать ипоказать поподробнее эти ваши приемы?
        Роман, озираясь, кивал. После заключительной схватки вся его уверенность куда-то делась, ион вновь почувствовал себя срочником-первогодком вокружении старших офицеров. Что ниговори- авсе же многие изофицеров, да иунтеров-сверхсрочников, каквыяснилось, имеют солидный боевой опыт- вон комбат стурками воевал, адругие- кто вАхалтекинской экспедиции был, кто тоже наБалканах… Ветераны, какникрути,- ну кто он против них? Дух состажем[39 - Термин изсоветского (российского) армейского жаргона. Срочнослужащий, прослуживший больше года, нозамеченный внеких провинностях.], итолько. Атуда же, расхвастался…
        Испытание иправда оказалось непростым. Противостоять Ромке должны были три нижних чина сучебными винтовками, изчисла лично обученных Фефеловым. Спасибо хоть невсе сразу, апоочереди… Ивыйти против них предстояло собычной саперной лопаткой. Бывший десантник недурно владел приемами рукопашного боя- разведрота все-таки,- однако будущие спарринг-партнеры выглядели ребятами тренированными и, похоже, несомневались висходе схватки.
        Пока Ромка разглядывал противника иприкидывал свои шансы, пожилой унтер сдвумя нижними чинами притащили снаряжение дляучебного боя наштыках ипринялись помогать бойцам облачаться вдоспехи. Дляначала навсех были надеты нагрудники- толстые, набитые паклей стеганки изхолстины, прикрывавшие тело примерно отпаха догорла. Рядом стоял нижний чин сворохом сетчатых масок; Ромка взял одну изних иподивился, какэто сооружение изкожи итолстой проволоки похоже нафехтовальные маски, знакомые ему потелепередачам. Отдельно горкой лежали войлочные рукавицы, тоже простеганные иобшитые поверху толстой кожей.
        Потом принесли оружие. Это были длиннющие, каккопья, старые, давно снятые свооружения винтовки Крнка- «крынки», какназвал их барон. Ромка повертел одну вруках- затвор отсутствовал, авместо штыка был прилажен кусок узкого то ли сабельного, то ли шпажного клинка[40 - См. брошюру «Правила дляобучения употреблению вбою штыка», изд. Санкт-Петербург, военная типография, 1861г.]. Цевье винтовки икончик «штыка» были защищены смягчением изпакли ипарусины. Такой же «гуманизатор» (помогавший Ромке офицер назвал его по-французски- «пуантарэ») имелся инаприкладе,- новсе равно получить этим инструментом поголове нехотелось. Он нацепил маску, немного попрыгал, привыкая кгромоздкой защите, и, махнув перед собой крест-накрест лопаткой, пропел, настраивая себя насхватку, какпринято было уних вразведроте перед спаррингом:
        Кто летает ниже крыши?
        То спецназ летучей мыши!
        Отпервых двух выпадов штыком Ромка просто ушел, подстраховывая себя лопаткой,- лязг металла пометаллу, недоуменный взгляд Пустоведрова, сдержанный ропот офицеров заспиной. Третий выпад, классический «коротким коли», он жестко отвел всторону, икогда солдат ожидаемо попробовал заехать ему справа вголову прикладом, ушел вниз и«вертушкой» подсек нападавшему ноги- и, прежде чем солдат вскочил, обозначил удар сверху, лопаткой поприкрытой стеганкой гортани.
        Путоведров все понял идергаться нестал- выпустил изрук винтовку иподнял ладони взнак того, что признает поражение.
        Второй Ромку помотал. Видимо, малый сделал вывод изувиденного инестал повторять ошибок предшественника. Стараясь достать Романа издали, глубокими выпадами иотскакивая всякий раз, когда десантник уходил отудара. Попытки сократить дистанцию уверенно пресекались короткими колющими- попадать солдат непопадал, нозаставлял спарринг-партнера держаться напочтительном расстоянии.
        Апотом он Ромку едва недостал. Когда парень уже было решил, что Козлюк (вот ведь имечко, икакон стаким живет?) обозначил уже предел дистанции ислегка расслабился, прощупывая противника легкими ударами лопаткой поштыку, тот вдруг резко рыпнулся вперед, выбросив правую руку навсю длину идержа винтовку зацевье одной ладонью. Ромка едва успел уйти- кувырнулся наспину иушел перекатом. АКозлюк неунимался, зачто ипострадал- стоило Ромке встать, каксолдат повторил атаку, точь-в-точь копируя предыдущий прием.
        Тут уж Ромка неоплошал- приняв штык налопатку, пропустил разящий выпад мимо себя икрутанулся вдоль винтовки, резко сокращая дистанцию. Прием завершился ударом, красиво обозначенным точно между рогов… то есть глаз Козлюка.
        Стретьим солдатом, невысоким живчиком спростой русской фамилией Фролов, пришлось труднее всего. Тот даже попал поРомке пару раз: сначала прикладом, попредплечью, апотом- поправому плечу. Аоттретьего удара приклада накоротке десантник вообще увернулся всамое последнее мгновение; неувернулся- получил бы торца прямо всетку маски. Зато обозлился идуром попер наФролова, осыпая беднягу градом ударов лопаткой, словно мечом; ивитоге поймал солдатика наподлый удар ботинком впромежность. Стеганая защита донекоторой степени смягчила эффект, ноФролов все равно повалился наземлю, согнувшись вдвое итоненько подвывая. Маска слетела сего головы иоткатилась всторону.
        Пострадавшего нижнего чина утащили сослуживцы; подполковник Фефелов похлопал Романа поплечу идолго расспрашивал, где это его обучили так драться.
        Наэтом шоу изакончилось. Потом последовал обильный обед свозлияниями… вобщем, домой Ромка попал только кночи. Причем он немог вспомнить- никакпокидал Фанагорийские казармы, никто тащил его впортал между веками, никто потом укладывал уже дома… Утром, проснувшись сраскалывающейся головой, Роман пытался вспомнить, где он оставил сумку соснарягой… иотом, что стал, наверное, первым человеком, совершившим путешествие вовремени пьяным вдым. «До изумления»,- каксказал бы барон Корф. Этот лось уж точно остался наногах, горько подумал Ромка. Нет, слабо ему еще против старой гвардии, школа нета. Мельчают люди, что ниговори…
        Асумку сбарахлом надо все же разыскать. Немогли же ее, всамом деле, спереть? Все же царские офицеры как-никак, анепрапорщики непобедимой илегендарной. Хотя все они одни миром мазаны…
        Глава 7
        - Ух ты! Вот это самовар!!!- восхищенно сказал Иван.- Чисто стимпанк!
        Восхищаться иправда было чем. Паровой тягач поражал воображение. Больше всего он походил настаринный паровоз, снятый срельсов иустановленный нагромадные ребристые колеса изклепаного железа. Длинный, крашенный черной краской цилиндр котла, усаженный сверху замысловатыми грибками паровой арматуры; высокая дымовая труба, увенчанная массивным утолщением искрогасителя вформе то ли луковицы, то ли горшка; чугунный маховик, возвышающийся сбоку от… нет, некабины, арубки- какеще назвать площадку длякоманды обслуживающих этот самоходный агрегат? Задние колеса широкие, огромные, значительно выше человеческого роста, сприклепанными гребнями грунтозацепов- именно наних ипередается мощь паровой машины. Изадняя ипередняя поворотные пары колес выкрашены вярко-алый цвет, какиограждение рубки икруглый люк наносу локомобиля. Вдоль котла пообе стороны, какинапаровозе,- мостки издырчатого железа слеерами, наманер корабельных. Роскошный, великолепный всвоем необузданном варварстве механизм сверкал бронзовыми частями, краниками, трубками, зеркально отсвечивал сверкающими стальными рычагами, зубчатыми колесами иштангами,
уходящими куда-то вжелезные внутренности.
        - Это ты прав,- согласился Олег Иванович, обходя чудо паровой технической мысли.- Такое внаши дни только вмузее иувидишь…
        - Авот инет,- ответил Иван.- Я когда впрошлом году умамы вШтатах был, мы ездили на«Стимшоу»- там натаких же чуть ли негонки устраивали.
        - Повезло, завидую,- кивнул Олег Иванович.- Всегда мечтал поглядеть натакую механизму вдействии. Я понимаю, Курт, что сейчас невовремя… вы несобираетесь запускать этот… агрегат? Я, видите ли, никогда невидел вблизи ничего подобного ибыл бы вам крайне признателен…
        - Рутьеры[41 - Безрельсовый паровоз- паровая самодвижущаяся машина, применяемая вгражданских ивоенных целях.] мы сейчас неиспользуем,- сухо ответил инженер. Русский его иправда был очень хорош- поакценту Вентцеля можно было принять заприбалта, долгое время прожившего вМоскве илиПетербурге.- Видите ли, это весьма сложная идорогая техника; ее пришлось доставлять изСан-Франциско, имы неможем рисковать.
        - Апочему неизГермании?- удивился Олег Иванович.- Увас же паровики делают нехуже!
        - Нехуже,- кивнул инженер.- Нотри года назад кайзер решил соединить каналом Кильскую бухту сустьем Эльбы. Строительство начнется вследующем году, исейчас все фирмы, производящие тяжелую строительную технику, завалены заказами. Ицены, конечно, подскочили донебес. Кайзер, видите ли, считает, что технику надо заказывать только вГермании. Так что нам пришлось приобретать машины вАмерике.
        - Кильский канал?- усмехнулся Олег Иванович.- Какже, какже, наслышаны…
        - Анепоздновато зажелезо беспокоиться?- неслишком-то деликатно спросил Иван.- Если эти уроды сюда ворвутся- они отэтой роскоши гайки неоставят! Арабы, чего сних взять…
        - Я отдаю себе отчет, что вэтом случае техника будет потеряна,- кивнул Вентцель.- Итем неменее я обязан предпринять все необходимые меры, чтобы сберечь имущество компании. Поэтому сложные механизмы вближайшее время мы использовать небудем. Мне очень жаль, герр Семенофф, новы несможете удовлетворить своего любопытства.
        - Ну несмогу так несмогу. Переживу как-нибудь,- вздохнул Олег Иванович изашагал вслед заинженером книзкой, крытой листами рифленого металла постройке.
        - Перенимаете австралийский опыт?- спросил он, кивнув наздание.
        - Да, герр Семенов,- подтвердил немец.- Данный материал весьма практичен, руководство компании всячески приветствует его использование привозведении служебных построек.
        Семенов покосился насобеседника. Немец всякий раз отвечал сухо, точно, исчерпывающе- будто учебник цитировал. Что такое шутка, он, похоже, незнал, аесли бы кто рассказал- неповерил бы.
        - Пап, я вот что вспомнил.- Иван догнал мужчин итеперь говорил, забегая вперед:- Я натом шоу видел одну реконструкцию- английский сухопутный бронепоезд. Местные фанаты построили. Такой же паровой трактор, обшитый стальными листами, азаним- вереница броневагонов. Ивкаждом- пулемет. Англы делали такие вовремя Англо-бурской войны. Так, может, инам?..
        Олег Иванович остановился иоглянулся. Механизм стоял там, где они его оставили, только теперь великолепный агрегат выглядел как-то потерянно. Курт Вентцель терпеливо ждал, пока русские гости налюбуются наконец нарутьер иизволят отправиться вслед заним. Нетерпения он невыказывал, но, судя потому какнервно теребил вруках трость, задержка раздражала его. Олег Иванович еще раз окинул взглядом паровик иповернулся кинженеру:
        - Скажите-ка, герр Вентцель, ажелезнодорожные шпалы икотельное железо ввашем хозяйстве есть?
        Курт вошел вкомнату. Находу он вытирал руки куском замызганной ветоши; нащеке уинженера чернел мазок то ли машинного масла, то ли какой-то жирной копоти. Вместе сним впомещение ворвалась волна шума- грохот клепальных молотков, визг пилы пометаллу, скрежет, мерное уханье арабских рабочих, ворочавших что-то подгортанные выкрики десятника.
        - Итак, господа,- Вентцель аккуратно сложил ветошь изасунул ее вкарман рабочей тужурки,- работы идут пографику. Один вагон заблиндировали; второй заканчиваем обшивать шпалами. Рубка рутьера заделана листами котельного железа, вокруг котла сейчас крепят решетки- чтобы удерживать мешки спеском. Кутру все будет готово.
        Сидящие застолом закивали, Вентцелю сунули вруки стакан счаем. Он принял его обеими руками ипринялся пить- жадно, захлебываясь; манера эта совершенно несочеталась сего подчеркнутой прусской приверженностью кпорядку. Олег Иванович обратил внимание, что левая рука немца дрожит: стеклянный стакан выбивал позубам отчетливую дробь. Соотечественники Курта оставили его, сгрудившись вокруг расстеленных настоле чертежей, ипринялись что-то обсуждать. Высокий, похожий нацаплю инженер Вейзман, занимавшийся настроительстве геодезическими работами, громко заспорил ссухоньким, семидесятилетним Штайнмайером- речь шла отом, где поставить единственную имевшуюся вих распоряжении английскую картечницу Гарднера. Ей предстояло стать главным огневым средством безрельсового бронепоезда. Семенов подошел кВентцелю. Тот допил чай итеперь сидел насамом углу стола- было видно, что он очень устал иборется ссоблазном опереться локтями настолешницу изаснуть, необращая внимания нагомон коллег…
        - Трудно, Курт? Может, вам поспать часок? Работы предстоит еще много, да идень завтра будет непростой. Вам следует восстановить силы.
        Вентцель словно очнулся, взглянул наСеменова исразу стал прежним- ниследа усталости, легкое высокомерие вовзгляде ипрусский орднунг вмельчайшей черточке лица…
        - Спасибо, герр Семенофф, вэтом нет необходимости. Скажите лучше, уже решено, кто отправится впорт?
        - Да тут-то ирешать особо нечего, Курт.- Олег Иванович уселся рядом синженером иоткрыл блокнотик.- Семеро инженеров, счетовод изконторы- угораздило же его оказаться здесь!- пять женщин, среди них- жена герра Штайнмайера, двое немцев-десятников, ну итурки, конечно. Сколько-то гражданских, изгостиницы, потом уточню. Ну имы свами. Да, еще- француз-корреспондент, если, конечно, доживет доутра; мусье сейчас ошивается где-то застеной сосвоим фотографическим аппаратом.
        - Ну так идобирался бы впорт насвоих двоих, раз такой храбрый,- совершенно по-русски буркнул Вентцель.- Только место займет, лягушатник.
        Олег Иванович усмехнулся. Инженер, какиполагалось пруссаку, терпеть немог французов инеупускал случая это показать.
        - Дальше. Вброневагонах кроме гражданских будет трое турецких офицеров. Оставлять нельзя; попадутся вогабитам- их непременно убьют. Всего выходит человек сорок пассажиров- кроме тех, кто будет нарутьере, это еще семеро. Ну инесгораемые шкафы изконторы- герр Штайнмайер нехочет их здесь оставлять: ценная документация, непорядок…
        Вентцель усмехнулся. Штайнмайер, начальствовавший настроительстве, невызывал унего теплых чувств. Однако обсуждать свое начальство синостранцем дисциплинированный немец немог.
        - Герр Штайнмайер совершенно прав. Сохранить документацию строительства- наша первоочередная задача… после, разумеется, спасения европейцев. Видите ли, герр Семенофф, вэтих шкафах- результаты геодезической съемки навсем протяжении будущей железной дороги. Эти материалы имеются лишь внескольких экземплярах- ивсе они здесь, внесгораемых шкафах. Вы просто непредставляете, сколько сил иденег ушло наэту работу!
        Олег Иванович понимающе кивнул. Компания «Крафтмейстер исыновья» уже три года вела изыскания дляпрокладки железной дороги отБасры насеверо-запад. Досих пор сообщение между столицей Багдадского вилайета иэтим важнейшим морским портом осуществлялось только пореке, посредством пароходов, курсирующих поЕвфрату. Немцы чувствовали себя вБасре весьма вольготно- еще в1874году они, позаказу османских властей, построили вустье реки Фуо-Боас три артиллерийские батареи. Решение передать заказ настратегическую железную дорогу немцам, анебританцам, далось трудно, иангличане неоставляли надежд так илииначе взять реванш. Так что кразговорам отом, что кмятежу вогабитов имеют отношение агенты правительства ее величества королевы Виктории, стоило прислушаться.
        - Ктому же,- продолжал Вентцель,- стальные шкафы принесут определенную пользу. Мы пристроим их вдоль бортов броневагона- итаким образом спрятавшиеся между ними люди получат отличное прикрытие отпуль.
        - Это же несейфы,- поморщился Олег Иванович.- Просто железные шкафы сдвойными стенками изасыпкой изпеска- отогня. Хотя откремневых ружей, пожалуй, спасет. Да, простите, Курт, вы, конечно, правы…
        Дверь вновь хлопнула, обдав находящихся внутри волной пыли игрохота. Вкомнату влетел Иван. Мальчик был сног доголовы перемазан копотью, ржавчиной, маслом ипылью. Изкарманов жилета-разгрузки торчали мотки проволоки, железяки, ветошь. Вподсумках прилюбом движении брякала железная мелочь. Запоясом красовался устрашающих размеров французский ключ[42 - Так тогда называли разводной ключ.]; картину дополнял «галан» вкобуре, заткнутой (видимо, отпыли) промасленной тряпкой.
        - Герр Вентцель, вас спрашивают. Прости, пап,- поправился мальчик, увидев рядом синженером отца.- Начали крепить стальную сетку кбоковинам котла- испрашивают, какой оставлять зазор. Да, кстати, я вот подумал- может, этой сеткой заодно ивагоны сверху прикрыть? Сделаем сетчатые крыши, какнатанк… какна«Марках» английских[43 - Иван вспомнил сетчатые противогранатные экраны ввиде двускатных крыш, которыми англичане оснащали свои танки-«ромбы» вовремя Первой мировой войны.], ну, ты понимаешь… Ато ведь уроды эти наверняка камнями кидаться будут, авагоны сверху открыты…
        Инженер, кивнув Ване, направился кдвери, новдруг остановился иповернулся кОлегу Ивановичу:
        - Увас замечательный сын, герр Семенофф. Поверьте моему слову, изнего выйдет толк.
        Давно я так неуставал. Вернее сказать- «никогда»; марш-броски, которые устраивали нам настрайкбольных выездах, конечно, выматывали, ноэто была иная усталость. Во-первых, мы точно знали, когда это кончится иможно будет отдохнуть втеплом спальнике, аво-вторых- это было упражнение лишь навыносливость… ну инакрепкие ноги испину.
        Сейчас уменя болело все- руки, спина, ноги… ибольше всего намозг давило угрюмое ощущение накатывающейся беды. Спасибо пунктуальности иобстоятельности подданных Второго рейха- «промзона» обнесена крепким забором изпривозных досок, спропущенной поверху самой настоящей колючей проволокой. Когда мы спросили угерра Вентцеля, откуда такая диковина, тот ответил, что это- полезное американское изобретение, предназначенное дляограждения пастбищ; компания предписывает использовать его насвоих объектах вдиких странах, там, где приходится нести убытки из-за повального воровства. Аборигены- арабы, негры ипрочие,- различаясь обликом иобычаями, были едины водном: тащили состройплощадок все, что плохо лежало, отлопаты дошпалы изапасного шатуна дляпаровоза.
        Забор частично сооружен неиздосок, аиззнакомой доболи сетки-рабицы- я судивлением узнал, что придумана она, оказывается, вГермании, причем совсем недавно- в1878году. Слава богу, «Крафтмейстер исыновья»- контора передовая иохотно внедряет новинки. Так что на«хоздворе» имеются целые рулоны этой сетки.
        Таская ее, я сорвал спину иободрал руки- полдня мы спешно пристраивали вокруг котла шушпанцера[44 - Общее имя длялюбой редкой, необычной, часто кустарного производства военной техники.] сетчатое ограждение, которое должно было удерживать мешки спеском. Только такое противопульное бронирование (блиндирование, каксказал немец-инженер) мы исумели наскоро соорудить; листами котельного железа прикрыта только рубка рутьера исвоего рода «воронье гнездо»- полукруглая площадка, приспособленная вносу рутьера. Наней красовалась некая помесь ужа сежом- наскоро сляпанная турель сустановленным наней наконечником пожарного брандспойта. Отнаконечника шел коленчатый паропровод измедных труб, замотанный поверх металла несколькими слоями войлока икожи, стянутых проволокой; паропровод уходил куда-то внедра паровой машины. Понему изкотла подавался раскаленный пар- ичеловек забрандспойтом мог направить обжигающую струю влюбую сторону, нарасстояние примерно метров десяти- двенадцати; пар добивал идальше, ноуже нестем «воспитательным эффектом»- попросту говоря, остывал. Помощник «парометчика» орудовал вентилем,
перекрывающим паропровод; покоманде наводчика он поворачивал здоровенное колесо, ипаровая пушка начинала свою разрушительную работу.
        И«парометчик», и«второй номер» были одеты вкожаные фартуки: руки защищали массивные кожано-войлочные рукавицы, алица- кожаные маски скруглыми очками. Пар то идело вырывался шипящими струями изсочленений этого вундерваффе[45 - Чудо-оружие (нем.). Термин вошел всленг любителей техники иистории.], апривыстреле «расчет» мог ивсерьез обвариться.
        Той же сеткой-рабицей прикрыли сверху и«броневагоны». Гранат ибутылок скоктейлем Молотова уарабов, конечно, нет, авот камней предостаточно. Сетка- хоть какая-то защита отних.
        Кроме паровой пушки наш стим-шушпанцер вооружен картечницей английской системы. Забавный агрегат- эдакий двуствольный механический пулемет, изкоторого надо стрелять вдвоем: один наводит нацель, авторой крутит здоровенную ручку- привод картечницы. Система чем-то напоминает страйкбольный привод, только там моторчик взводит пружину пневматического цилиндра, аздесь- вращение рукояти передергивает затвор, досылает патрон впатронник иставит ударник набоевой взвод. Стрельба ведется издвух стволов, поочереди; скорострельность такова, что оба ствола приходится «одевать» кожухом водяного охлаждения, вточности какна«максиме». Донормального пулемета этой вундервафле, конечно, далеко, нопротив арабов- сойдет.
        Заряжается картечница сверху- длиннющей вертикальной обоймой наполсотни патронов. «Гарднер» выплевывает такую обойму задесяток поворотов рукояти, так что врасчет входит еще изаряжающий.
        Картечницу смонтировали напервом броневагоне, наплощадке, приподнятой примерно дополовины высоты борта. Сбоков ее зашили котельным железом; кроме того, икартечница и«паромет» были оснащены наскоро щитами, приклепанными прямо квертлюгам.
        Досамого утра мы какзаведенные таскали иприлаживали шпалы, которыми блиндировали вагоны,- это оказалось куда быстрее, да инадежнее, чем броня изкотельного железа. Толстенный, пропитанный креозотом дубовый брус («Крафтмейстер исыновья»- фирма солидная ииспользует только лучшие материалы!), да еще ивдва слоя, держит пулю измагазинной винтовки; такие вот «шпаловые» бронепоезда неплохо показали себя ивнашу Гражданскую войну. Ну апротив бедуинов сих турецкими самопалами прошлого (восемнадцатого то есть) века- тем более прокатит.
        Кстати, я тут работаю генератором идей. Анасамом деле все просто- припоминаю кадры из«Безумного Макса» иподобных ему шедевров постапокалипсиса. Ну иизкое-каких исторических книжек, акакже. Поглядев нарулоны сетки икатушки сколючей проволокой, я предложил герру Вентцелю заколотить вверхний ряд шпал костыли ипротянуть поним несколько рядов колючки. Если наш бронепоезд застрянет иарабы пойдут наприступ, проволока доставит им несколько веселых минут. Герр инженер как-то странно наменя посмотрел, ноидею принял.
        Уже начало светать; ясел наштабель шпал- ипонял, что подняться несмогу. Отца я невидел уже часа четыре- он вместе сместным боссом Штайнмайером итурецкими офицерами разрабатывал план прорыва. Нам предстояло миновать всего километра три, может, чуть больше: расстояние, отделяющее немецкий «технопарк» отпорта Басры. Впорту было пока спокойно- его защищала турецкая рота иоколо сотни матросов, наскоро собранных сразных пароходов. Три километра- сущий пустяк. Виное время, даже поухабистым, кривым улочкам арабского города, можно было дойти меньше чем зачас. Нотеперь наэтих трех километрах уже пять дней какразгорался инаконец заполыхал вполную силу настоящий, полноценный мятеж.
        Классик когда-то сказал, что русский бунт бессмыслен ибеспощаден. Арабский же бунт- бестолков ибессмысленно жесток. Я бы еще добавил- «труслив», нокогда речь идет отолпах опьяневших открови дикарей сножиками исаблями времен предпоследнего крестового похода, это слово как-то неложится наязык. Хотя это чистая правда: получив уверенный отпор, арабы ВСЕГДА обращаются вбегство. Исключение возможно лишь водном случае- если сзади их подпирает толпа точно таких же тупых уродов, которые еще непоняли, что пора линять. Иунас, увы, какраз такой случай.
        Глава 8
        - Ну вот. Осталось все это переписать набело, подшить- ипередать вНаучный комитет.
        - Да, труд серьезный.- Корф пролистал пачку страниц.- Икогда это ты успел?
        - Поночам,- усмехнулся лейтенант.- Ты непредставляешь, Евгений, сколько всутках может оказаться времени, если отставить скверную привычку спать.
        - Никогда тебя непонимал, Серж…- покачал головой барон.- Дляменя любая писанина- нож острый; ауж осилить такой труд меня иподугрозой петли незаставить. Хоть барышню себе надом вызвал бы- стенографировать. Хотя да, понимаю, Ольга неодобрит. Пошутил, прости…
        - Шуточки увас… барон,- буркнул Никонов.- Все-то вам гусарствовать, немальчик уже вроде…
        - Что же я, по-твоему, старик?- обиделся Корф.- Мне только сорок, между прочим! Вот мой дядюшка Модест Аполлинариевич, вчесть которого меня, между прочим, иназвать собирались…
        Лейтенант вздохнул. Если барон начинал хвастать подвигами дядюшки- пиши пропало, это надолго. Никонов демонстративно открыл бювар иуглубился всозерцание чертежа минного защитника образца МЗ-26. То, что чертеж был перевернут вверх ногами, роли неиграло- ивтаком виде он был куда увлекательнее рассказа барона, который Никонов слышал уже раз десять, никак того неменьше…
        - …И тогда этот колбасник выскакивает вокно ишлепается прямо вкуст герани!- закончил барон.- Адядя кричит вослед: «Простите, милостивый государь, куда переслать ваши кальсоны?»
        - Впрошлый раз был розовый куст,- заметил лейтенант.- По-моему, куда пикантнее!
        - Розовый? Быть неможет!- возмутился Корф.- Ивообще я был уверен, что ты сголовой ушел всвои бумажки инеслушаешь!
        - Слушаю, барон, куда я денусь,- вздохнул Никонов.- Вас, пожалуй, неуслышишь…
        Голос барона, наработанный годами практики вманеже инаплацу, заставлял вспомнить обиерихонских трубах- извозчичьи лошади, услышав его, порой приседали виспуге назады…
        - Араз слышишь- послушай вот еще что. Дело было вКологриве, дядя тогда служил вНовомиргородском уланском. Ибыл унего денщик, Иван- дубина редкостная, ностарателен. Адядя уже тогда был известным проказником поженской части инижних чинов ктому поощрял. Так вот говорит он как-то денщику: «Вот тебе, Иван, рубль. Сходи вгород, найди себе бабенку, только смотри, чтобы здоровая была».
        Возвращается денщик наследующее утро. Дядя унего спрашивает: «Ну что, нашел себе бабу, здоровая была?»- «Так точно, ваше высокоблагородие, еле рубль отнял».
        Ибарон довольно захохотал. Никонов сукором посмотрел натоварища, итут же вдверь постучали:
        - Сергей Лексеич, квам мадмуазель Ольга. Иэтот, какего… нехристь. Изсоседушек, вот послал Господь счастья-то…
        Никонов усмехнулся. Еврейская община арендовала наСпасоглинищевском двухэтажный дом, вкотором располагалась молельня иАлександровское ремесленное училище[46 - С1906года ипонаши дни вэтом здании располагается Московская хоральная синагога.]. Упрямая Феодора, прислуга Выбеговых, упорно считала Якова заслушателя этого заведения.
        - Простите, барон, вдругой раз.- Обрадованный лейтенант бросился кпарадной двери.
        - Ну вот, опять досказать недал…- расстроился барон.- Ато еще была презанятная история…
        Ольга впорхнула вгостиную- радостная, улыбающаяся, светящаяся изнутри. Увидев барона, она тут же поджала губы, принимая неприступный вид; девушка никак немогла простить Корфу тона, которым он говорил сней вовремя недавних событий наВоробьевых. Корф, истинный конногвардеец, вответ насимволический реверанс сухо щелкнул каблуками. Никонов, вошедший вслед заней, отметил- гостья избудущего хоть имедленно, ноперенимает приличные молодой барышне манеры.
        Вслед заним вкомнату просочился Яша. Он был навьючен клетчатым «баулом челнока», укутанным длямаскировки врогожу.
        - Куда ставить, барышня?- отдувался Яков.- Тяжелый…
        - Что это увас?- поинтересовался Корф.- Мадемуазель решила сменить квартиру?
        - Барон, опять вы…- поморщился Никонов, нобарон исам понял, что переборщил, сделал полшага назад ипримирительно выставил перед собой ладони.
        НоОльга уже завелась.
        - Хотите узнать, дорогой барон? Это очень просто устроить! Яков, отнеси пока вприхожую…
        И, подхватив свою сумочку, исчезла вкабинете. Никонов сунулся было вслед, нодверь захлопнулась унего перед носом.
        Вгостиной повисло неловкое молчание. Яша, искоса глянув назахлопнутую дверь, поволок баул обратно. Никонов молча страдал. Барон непонимал ровным счетом ничего.
        - Серж, мон ами… я все понимаю, носкажи намилость, что затеяла твоя пассия? Может, лучше мне уйти, пока она чего-нибудь неучинила?
        Никонов пожал плечами:
        - Да нет, зачем? Я нехотел говорить тебе, но… уОльги возникла странная фантазия. Она, видишь ли, задумала заняться коммерцией.
        - Барышня? Коммерцией? Очаровательная Ольга решила пойти влавочницы? Иты ей позволишь, Серж?
        - Хотел бы я посмотреть натого, кто попробует ей чего-то НЕпозволить,- невесело усмехнулся лейтенант.- Впрочем, Евгений, нетак все плохо. Мадмуазель Ольга намерена поставлять вмодные лавочки… мм… изящный товар изсвоего времени.
        - То есть?- непонял барон.- Это что, шляпки? Ленты? Кружева всякие?
        - Белье,- коротко ответил Никонов.
        - Нашим барышням нехватает панталончиков икорсетов?- удивился Корф.- Илизаэти сто лет потомки придумали что-нибудь особенное?
        - Да я исам толком непонял,- признался лейтенант.- Она мне, видишь ли, необъясняла, асам я… ну… пока невидел.
        - Вот как? Что ж, прими мои соболезнования, Серж, я думал, ты счастливее…- игриво подмигнул барон, ноувидев, каквспыхнули глаза Никонова, сдал назад:- Да я ничего такого неимел ввиду… Неужели очаровательная Ольга так мало тебе доверяет, что нерассказала отом, что хочет предложить москвичкам?
        - Рассказывала,- нехотя ответил Никонов.- Ноя, признаться, ничего непонял. Она обещала показать… нет-нет, непойми превратно, только «каталоги»- эдакие цветные журналы. Потаким уних заказывают товар попочте… через этот… какего… Интернет. Вобщем, можно выбрать картинку- итебе пришлют точно такую вещь. Ночем их белье отличается оттого, что носят дамы унас, я непонял. Вроде бы особые чулки, безподвязок. Иеще- белье цветное.
        - Цветное?- удивился барон.- Ачто, пикантно. Новедь, мон шер, невсякая дама решится такое надеть. Это, знаешь ли…
        - …неприлично,- вздохнул Никонов.- Вот ия так сказал. Имадам Клод, которой она пыталась все это всучить- ну модистка сестры,- того же мнения. Апотом они вдвоем заперлись впримерочной; акогда вышли- щечки умодистки раскраснелись что твои яблоки; иболтала она исключительно по-французски… Ичто самое забавное- Ольга ее понимала, хотя инезнает наязыке Рабле нислова.
        - Да, загадочно,- покачал головой барон.- Цветное белье, говоришь? Хотел бы я увидеть…
        - Что ж, барон, ваше желание несложно удовлетворить,- раздался голос Ольги.- Можете смотреть.
        Все трое обернулись, и…
        Барон, увидев вдверном проеме девушку, застыл. Ольга стояла вкоротенькой- чуть выше середины бедер, прозрачной рубашке, отделанной лиловыми кружевами; ткань ее больше всего напоминала туманную дымку. Остальное… оно тоже было лиловым, кружевным, авразложенном виде уместилось бы настранице книжки, причем свободного места осталось бы еще много. Ножки нахалки обтягивали прозрачные лиловые чулки вмелкую сетку; наряд довершали туфельки нанемыслимо высоком тонком каблуке. Надо ли говорить, что игубы иногти, привзгляде накоторые Никонов вспомнил опанночке из«Вия», тоже были лиловыми?
        Изприхожей донесся невообразимый звук- то ли писк, то ли сипение, то ли кашель. Яков, красный какрак, замер вдверях, невсилах шевельнуться иоторвать глаз отвозмутительного зрелища. АОльга, поймав его взгляд, вызывающе улыбнулась ислегка качнула бедрами.
        - Ну что, барон? Довольны?
        Лейтенант, будто пружина, соскочившая состопора, бросился кОльге, сгрохотом повалил стул… кинулся назад, кстолу, сорвал скатерть,- напол посыпались тетради, ложки, созвоном разлетелся стакан,- ивновь кдевушке, укутывая ее скатертью, будто сетью…
        Очнувшийся барон бочком-бочком пробрался квыходу- ивыскочил вприхожую, потянув засобой Якова. Оба опомнились лишь науглу Спасоглинищевского, вполусотне шагов отфлигеля.
        - Да, брат…- вздохнул барон.- Экий, видишь ли, конфуз… абарышня-то- огонь! Ну инравы уних там, вбудущем! Бедный Серж…
        Яша молчал, преданно глядя наКорфа. Только вглазах его прыгали чертенята.
        - Ну ладно, пойдем, что ли. Они там безнас разберутся. Однако предвижу перемены вжизни моего старого товарища… Так, что там утебя побельгийскому подданному?- внезапно сменил тему барон.- Что-нибудь удалось разузнать?
        - Пока ничего, господин Корф. Носкоро все по-другому будет! Знаете, барышня,- иЯша невольно оглянулся назад,- дня три назад передали мне кой-какие изсвоих приспособлений. Теперь-то уж я постараюсь…
        - Видел я эти приспособления!- хохотнул барон.- Погроб жизни помнить буду! Помирать стану- незабуду!
        - Да нет!- затряс головой Яша.- Вовсе нето, господин Корф! Это такие штучки- ну, коробочки,- они могут иречь записывать, какнафонограф, икартинки. Какаппарат фотографический, только картинки движутся. Ималенькое все такое! Вот, смотрите!
        Яков вытащил пластинку фотокамеры истал показывать изображения нанебольшом, споловину почтовой открытки, экранчике. Корф так увлекся зрелищем, что совсем загородил тротуар; редким прохожим приходилось ступать намостовую, обходя его.
        - Толково напридумывали, что иговорить.- Барон наконец оторвался отудивительной коробочки. Теперь они неспешно шли всторону Маросейки.- Да иштучки эти женские…- Барон мечтательно причмокнул.- Ну да ладно, очем это я… а! Счего это ты мадемуазель Ольгу каждый раз провожаешь? Она что, сама добраться отГороховской неможет? Куда уж, кажется, проще- взяла извозчика и…
        - Они водиночку через портал ходить нехотят!- ответствовал Яша.- Говорят- их припереходе страх охватывает, сил нет. Ичтоб одна- низакакие коврижки!
        - Ивсе?- спросил барон.- Только вэтом дело?
        - Нетолько,- помотал головой Яша.- Она одна пройти неможет. Раньше иумадемуазель Ольги, иугосподина лейтенанта было побусинке. Атеперь барышня свою отдали- этому Геннадию. Вот иприходится мне ее водить. Господину лейтенанту самому некогда- они меня ипосылают, сшариком…
        - Атебе, я вижу, этот Геннадий ненравится,- заметил барон, откоторого неукрылась гримаса собеседника.
        - Да ну его,- махнул рукой Яша.- Да счего он мне должен нравиться? Он что, рубль серебряный?
        - Ну, гляди сам. Я-то его невидел, только сослов Сержа изнаю, судить немогу. Одно скажу- дела мы большие затеваем, тут бездоверия никак.
        - Да я что, я ничего…
        Яше страсть какнехотелось развивать тему. Бог дал человеку два уха иодин рот, чтобы он больше слушал именьше говорил, какговаривала покойная тетя Циля. Пусть уж господин лейтенант ибарышня сэтим Геннадием разбираются.
        Барон задумался, апотом продолжил:
        - Иты, значит, туда-сюда каждый день ходишь?
        - Хожу,- подтвердил Яков.- Барышня каждый день кгосподину лейтенанту бегают. Ая ее провожаю, апотом, вечером- обратно.
        - Слушай, Яков,- голос барона звучал просительно, что никак неподходило кего решительной физиономии,- аменя ты туда несводишь? Вбудущее? Я уже неделю только обэтом ислышу, асам еще невидел. Сержу, понимаешь, недосуг, аРоман- тот какушел, так больше инепоявлялся. Ая-то надеялся, что он мне экскурсию устроит! Так, может, ты? Я вдолгу неостанусь…
        - Я? Вас? Вбудущее?- взамешательстве переспросил Яков.- Да какже так, господин Корф! Я сам дальше Гороховской там инеходил! Ну да, людей видел, машины эти… безлошадей. Ивсе! Я сам ничего незнаю!
        - Ничего.- Барон потрепал юношу поплечу.- Мы стобой, брат Яков, нелыком шиты. Непропадем. Да вот прямо сейчас ипошли- чует мое сердце, Серж открасотки Ольги нескоро оторвется…
        - Итак, товарищи…- Голос Геннадия звучал сухо; слово «товарищи» он выговаривал слегким нажимом.- Мы получили наконец свободный проход нату сторону. Так что начинаем работать всерьез. Дрон, Вероника, завтра- ваш выход. Готовы?
        Члены группы, ккоторым он обратился, кивнули. Остальные завидовали- особенно Дрону, который уже раз побывал впрошлом.
        - Апочему именно они?- сварливо спросил Валя. Он, какиГеннадий, был студентом-философом.- Мне кажется, что идругие могут принять участие. Предлагаю проголосовать…
        - Апотому, Валентин,- Геннадий говорил, каквсегда, корректно, новтоне чувствовалось раздражение,- что отвас там толку какоткозла молока. Вам впрошлом пока делать нечего.
        - Это почему?- возмутился Валентин.- Надо поработать с«Вестником Народной воли»- ну, мы говорили, вы помните! Илинам больше ненадо искать Шевырева?[47 - ПЕТР ШЕВЫРЕВ- революционер-народник, один изруководителей террористической фракции партии «Народная воля». Повешен вместе сАлександром Ульяновым идругими запопытку покушения наАлександраIII вмарте 1887года.] Я, согласитесь, лучше всех изучил вопрос попубликациям впрессе…
        Дрон фыркнул. Валентин его откровенно бесил- типичный книжный червь, пропускающий тренировки, которые Дрон сВероникой устраивали дляБригады. Валентин платил Дрону взаимностью, полагая его тупым отморозком.
        Геннадий, неодобряющий «внутрипартийных» склок, недовольно покосился насоратников ипродолжил:
        - Вот ипроработаете- только зачем дляэтого лезть впрошлое? Займитесь журналами игазетами, их вам доставят. Аполевую работу оставьте другим.
        - Но, простите,- нежелал сдаваться специалист попубликациям,- по-моему, унас увсех равные права, ия тоже могу…
        - Слышь, Валь, хорош гнать порожняк,- невыдержал наконец Геннадий.- Сказано- нечего тебе там делать. Сиди иработай здесь. Будет надо- сходишь, апока нелезь куда непросят.- И, прежде чем возмущенный Валентин нашелся что ответить, повернулся кВеронике:- Какунас сантуражем?
        - Порядок,- ответила девушка.- Кое-что вы принесли впрошлый раз. Осталось сделать выкройки, итогда все будут одеты. Новообще-то лучше бы сразу натой стороне обзавестись. Адляэтого нужны деньги.
        - Да, сбабками полный кирдык,- подтвердил щуплый молодой человек вочках.
        Виктор был лучшим специалистом Бригады поэлектронике; это он сумел выследить Николку через уличные телекамеры. Насобраниях он обычно сидел, уткнувшись впланшет, иредко участвовал вобщих дискуссиях.
        - Здесь-то мы еще перебьемся- шесть установочных комплектов я собрал издешевых мобильников илитий-ионных батарей. Так что сжелезом все о’кей- авот царских бабок нет. Анам страктирами вопросы решать.
        Узнав отОльги осхватке слюдьми Стрейкера, Геннадий решил срочно искать студента, который швырнул вокно кКорфу шляпную картонку сбомбой. Насчастье, Ольга сумела заснять его сблизкого расстояния, аВиктор обработал лучшие кадры, получив портреты бомбиста очень приличного качества.
        Искать было решено проверенным способом- через камеры наблюдения. Тот факт, что вдевятнадцатом веке ссетью уличных видеокамер были некоторые проблемы, Геннадия несмутил; никто инесобирался искать «клиента» наулицах. Пока Виктор наколенке ваял автономные видео-жучки, Геннадий, Валентин иОлег прошерстили все, что смогли раскопать вСети ивбиблиотеках постуденческой Москве позапрошлого века.
        Витоге были намечены три пивные- две уНикитских ворот иодна наТверском бульваре. Там, если верить историкам, собиралось радикальное московское студенчество. Был еще трактир наСухаревом рынке, где сиживали бедные студенты, искавшие усретенских букинистов учебники итетрадки лекций. Незабыли ипро«Чебыши» с«Адом». Два этих заброшенных дома дворян Чебышевых сфлигелями, заселенные неимущими студентами, хранили наследие еще нечаевских времен- там когда-то, вконце шестидесятых, помещалась штаб-квартира, где жили нечаевцы, иеще раньше собирались каракозовцы, члены кружка «Ад». Геннадий полагал, что эти славные традиции вряд ли совсем уж забыты.
        Вовсех точках надо пристроить камеры, апотом хотя бы раз вдень обходить иснимать данные побеспроводному каналу. Иктому же- регулярно менять батареи. Иесли наружные камеры у«Ада» и«Чебышей» можно было еще снабдить скрытыми солнечными панелями, то скамерами впивных итрактире надо что-то придумывать. Скорее всего, хватит ибанального подкупа персонала- половых илимальчишек-разносчиков. Нодляэтого нужны деньги…
        Дрон сВероникой собирались впрошлое какраз длятого, чтобы присмотреться кнамеченным вариантам; вместе сними шел иГеннадий, ноунего была иная задача.
        - Сденьгами пока глухо, Вить,- подвел итог Геннадий.- Будем решать. Сам понимаю, надо, нопока- ждем.
        Виктор пожал плечами- мол, вам виднее, мое дело предупредить- иуглубился всвой планшет.
        - Кстати, уОльги кое-что наметилось,- припомнила Вероника.- Решила модисток сКузнецкого снабжать чулками «мэйд ин Чайна». Изаодно- облагодетельствовать российских барышень бюстгальтерами. Его, правда, ибезнее придумают через год… Говорит- новинки имеют успех.
        Дрон скабрезно хихикнул:
        - Ага, имеют- особенно если она там устроит дефиле. Аче, я бы неотказался…
        - Точно, Дрон,- одобрительно кивнул Валя.- Вэротическом белье ты будешь неотразим. Дерзай!
        Вокруг захихикали; Дрон грозно уставился наочкарика, ноГеннадий решительно пресек склоку:
        - Так, все замолчали. Аты, Дрон, давай, рапортуй- что поподземной базе?
        Дрон сготовностью доложил:
        - Да, вобщем, все тип-топ. Что смог найти поэтому району- нашел. Места гнилые истремные- ну да я это уже говорил…
        Геннадий кивнул. Тема опоисках подземного портала поднималась уже нераз- благо имелась примерная схема подземелья. Был ичертеж «искалки», спомощью которой Николка сВаней отыскали проход вмосковское метро. Нотолку отнего было чуть- требовались три бусинки откоптских четок, аубригады была лишь одна. Впрочем, чтобы добраться довожделенного портала, Дрон иГеннадий готовы были обшарить все подземелья иводосливные стоки врайоне Ильинки иХрустального переулка.
        Пошла уже вторая неделя стого дня, когда сломовых подвод возле Овчинниковской дачи были сгружены тюки сразным необходимым вдачной жизни имуществом. Перловка летом была сущим раем- здесь, вдали отгорячих мостовых Москвы, ее пыльных жарких площадей дышалось особенно легко. Василий Петрович, только иговоривший, что озагородном отдыхе, пропадал наберегу Клязьмы; неразделяя страсти соседей кловле карасей иплотвички наудочки, он проводил время скнигами, всадовом парусиновом кресле. Дляэтой цели наберегу были устроены легкие беседки; тетя Оля посылала туда прислугу Марьяну сбутербродами ижбанами брусничной воды. Сама она чаще проводила дневные часы всаду, сНиной Выбеговой, чья дача стояла через палисадник.
        Девочки, Марина сВаренькой Русаковой, тоже все время проводили вдвоем. Варя нелюбила родного Ярославля истаралась неуезжать туда летом надолго- вот исейчас, проведя недельку уматери, она вернулась кВыбеговым. Малолетняя Настя все время проводила смамой иособых хлопот Николке недоставляла. Так что мальчик, отойдя отнедавних потрясений, оказался какбы вдругом мире, где небыло нибельгийцев, нипорталов вбудущее, алишь лес, река да повечерам посреди поселка- оркестр налетней веранде.
        Нокое-что все-таки напоминало иотом, что осталось вМоскве. Велосипед, накотором мальчик целыми днями гонял ипоутоптанным дорожкам Перловки, иполесным да полевым тропинкам. Он научился ездить еще вМоскве, нотам поездки были ограничены двором дома: Олег Иванович запрещал выбираться наулицу. Провожая Ваню вСирию, Николка попросил позволения взять надачу его особый «горный» велосипед- итот, конечно, возражать нестал. Ивот теперь он вполне овладел машиной илихо скатывался покосогорам иоврагам, рассекавшим берега Яузы. Разок он крепко загремел ивернулся домой сободранными локтями ирасквашенным носом. Тетя Оля целый вечер суетилась вокруг непутевого племянника, суля заточение изапрет нарискованные поездки,- ноуже сутра Николка вновь оседлал двухколесный экипаж.
        Случалось ему заезжать вокрестные деревни; седока наневиданном механизме встречали испуганные крики изаполошный собачий лай. Пару раз Николка едва избежал близкого знакомства ссобачьими клыками: все окрестные жучки иполканы, увидев велосипедиста, считали своим долгом кинуться впогоню идолго преследовать машину, стараясь разорвать штаны храброго спортсмэна. Кактут было невспомнить продавца изоружейной лавки, который пытался всучить им сИваном «велодог»- особый вид карманного револьвера, изкоторого европейским поклонникам двухколесного транспорта предлагалось отстреливаться отуличных собак?..
        Тогда Николка посмеивался- асейчас он откровенно жалел, что вего кармане нет такой полезной вещи. Он, конечно, нестал бы убивать назойливых барбосок, нораспугать громкой стрельбой- это совсем другое дело!
        Так что Николка целыми днями неслезал свелосипеда, исколесив все надесяток верст вокруг. Он так окреп итеперь мог бы, пожалуй, доехать идоМосквы… Дачные мальчишки люто завидовали счастливчику: велосипед сделал его отшельником среди сверстников, приучив проводить время наедине ссобой- искоростью.
        Случались изабавные происшествия- как-то Николка, отъехав отПерловки версты начетыре, встретил группу изтрех бициклистов внарядных спортивных костюмах: барышня натрехколеске, точь-в-точь такой, какта, вкоторую Ваня врезался вовремя пикника вПетровском парке; молодой человек вшляпе-канотье исщегольскими усиками наневероятной высоты «пенни-фартинге»[48 - Велосипед 60-70-х гг. XIXвека сбольшим передним колесом. Назван так из-за того, что сбоку напоминал две лежащие рядом монетки- большую ималенькую, пенс ифартинг. ВРоссии такие агрегаты часто называли «пауками».] иеще один, намашине более привычного Николке облика. Присмотревшись, мальчик рассмеялся- перед ним был один извладельцев тех велосипедов, которые Олег Иванович сбывал московским спротсмэнам еще перед отъездом.
        Мальчик увидел эту троицу издали; бициклисты неторопливо ползли попесчаной дороге уподножия пологого холма, накоторый Николка только что поднялся, чтобы скатиться светерком. Собственно, из-за холмика он сюда иприехал: травянистый склон был очень удобен длястремительного спуска, апесчаная почва обещала, вслучае чего, мягкое падение.
        Николка подпустил бициклистов поближе- ислетел вниз, прямо уних подносом, завершив спуск молодецким прыжком через канаву. Он уже так научился владеть машиной, что мог позволить себе инетакие трюки.
        Приземлившись, мальчик сразворотом затормозил исделал ручкой ошеломленным франтам- те смотрели наневесть откуда взявшегося лихача какназаморского зверя обезьяна…
        Повечерам Овчинниковы собирались наверанде, засамоваром; иногда кним присоединялись Выбеговы. Разговоры зачаем велись самые разные: Варенька сМариной взяли моду подкалывать Николку, ипока кто-то извзрослых невступался замальчика, успевали довести его добелого каления. Особо старалась Марина- Варенька Русакова относилась кНиколке, наоборот, весьма доброжелательно, вовсяком случае, когда была одна, безподружки. Тогда она расспрашивала его обИване, интересуясь, нет ли опутешественниках известий.
        Николка, признаться, исам беспокоился, новсякий раз солидно объяснял надоедливой барышне прото, какдолго идет почта изСирии, да еще надо, чтобы письмо попало кконсулу, да еще… он даже рассказал, что успел отправить вТриполи письмо наимя господина Семенова, гражданина Северо-Американских Соединенных Штатов.
        Письмо он послал наследующий день после достопамятного происшествия совзрывом ипогоней. Ивконверт кроме бумажного листка, накотором был только всякий ничего незначащий вздор, был вложен крошечный квадратик «карты памяти» сподробным видеопосланием.
        Николка прихватил вПерловку иноутбук- бездонное хранилище фильмов, игр, книг. Икаждую ночь улетал вневероятный мир будущего. Однако же дачный воздух идальние прогулки делали свое дело- Николка все чаще засыпал, только успев добраться допостели, ипросыпался уже поздним утром, когда все вдоме были наногах. Включать удивительную машинку днем он нерешался- ибезтого Маринка, незабывшая майского еще происшествия сКувшиновым иперечным аэрозолем, нет-нет да икосилась накузена сподозрением. Кудивлению Николки, расспросов она невозобновляла; однако же мальчик, влюбую минуту ожидая подвоха, предпочитал лишний раз поберечься, чем рисковать разоблачением.
        Однажды, вновь вспомнив осхватке сковарным бельгийцем, Николка спросил уВасилия Петровича, что это застрана такая Бельгия ичто залюди там живут? Нет, он непрогуливал уроков географии изнал все, что полагалось знать гимназисту. НоБельгии вучебнике было посвящено лишь несколько строк, которые ровным счетом ничего ему неговорили.
        Василий Петрович был удивлен: племянник редко обращался кнему стакими вопросами,- иохотно поведал все, что помнил наэтот счет. Так Николка узнал обельгийском короле Леопольде Втором. Оказывается, год назад этот алчный идеятельный монарх устроил вбассейне африканской реки Конго личное владение- «Свободное государство Конго»- ипоработил обитавших там несчастных негров. Василий Петрович сгневом говорил отом, какнадсмотрщики бельгийского короля рубят внаказание неграм кисти рук, акоролевские агенты торгуют повсей Европе отнятыми унесчастных чернокожих богатствами; Николка же думал, что утакого монарха иподданные, наверное, сущие злодеи.
        Как-то раз Василий Петрович вручил племяннику утреннюю газету сбольшой статьей овелосипедных соревнованиях- они должны были скоро состояться вСанкт-Петербурге. Встатье говорилось, что бициклистам предстоит доехать отПетербурга доЦарского Села. Напредыдущей гонке поэтому маршруту победу одержал московский спортсмэн ифабрикант Юрий Меллер- итеперь он вновь собирался выступить нановейшем бицикле собственной конструкции. Все знатоки уверенно прочили победу именно ему- впрошлый раз Меллер опередил ближайшего преследователя больше чем насорок минут идобрался дофиниша безединой поломки. Николку статья повеселила- он точно знал, откуда угосподина Меллера его чемпионский велосипед…
        Глава 9
        Высокие железные створки распахнулись, илюди впропыленных абах, кучковавшиеся наплощади перед пакгаузами, потрясенно уставились навыползающее изворот чудовище. Вообще-то Басра притерпелась квиду европейских механизмов- первый паровой экскаватор появился здесь полгода назад и, едва заработав, вызвал массовое бегство жителей совсей округи. Однако стех пор накал эмоций поутих. Привыкли- икпыхтящим экскаваторам, икдолбящим сутра довечера паровым копрам, икнеспешно ползущим рутьерам свереницами вагонеток. Человек- он быстро ковсему привыкает, особенно если новинка неопасна, а, пожалуй, даже иприносит пользу: споявлением немцев вкарманах местных торговцев зазвенели монеты, афеллахи[49 - Землепашец, крестьянин. Слово появилось вевропейском лексиконе ради отличия местного деревенского жителя отбедуина- исключительно араба-кочевника.] изокрестных селений потянулись настройку, назаработки.
        Авот дети пустыни, последователи Мохаммеда ибн Абд-аль-Ваххаба, уже пять дней баламутящие главный портовый город Багдадского вилайета, невидели такого даже вкошмарных снах. То есть вснах, может, ивидели- им, детям аравийских песков, незатронутым цивилизацией, появившееся изворот ЭТО должно было напоминать ифрита[50 - Сверхъестественное существо вмусульманской культуре. Проклятый Аллахом, ИФРИТслужит иблису (дьяволу). Также известен какдемон огня.]. Ползущий впереди тягач оглашал окрестности пронзительными гудками, пыхтел, исторгая клубы дыма иструи белоснежного пара,- это сочетание было особенно зловеще… Тянущиеся заним вагоны, обитые сверху донизу черными брусьями шпал, немилосердно лязгали сцепками ихрустели, кроша булыжную мостовую вщебень. Иэто сооружение катилось, нет- перло,- громадное, опасное, нерассуждающее, неудержимое всвоем медлительном стремлении вперед…
        Площадь замерла- ниединый человеческий звук неоглашал ее, атолько рев искрежет механической твари, вытянувшейся уже насередину ипоходя смявшей огромными ярко-красными колесами палатку старого Юсуфа. Самого Юсуфа, впрочем, там небыло- он, дрожа отужаса, вжимался вглинобитный забор искулил, уставясь напроползающее мимо чудище.
        Наносу громадины соскрипом повернулось сооружение смедным раструбом; окрестности огласил заунывный вой, заглушивший остальные звуки. Толстая струя пара вырвалась израструба игигантской снежно-белой метлой прошлась покамням, очертив вокруг механического ифрита широкую дугу.
        Увогабитов, который день уже ожидавших знака своих шейхов- идти наштурм гнезда христиан-нечестивцев икровью их смыть грязь, что занесли они вэти священные пески,- было два выхода: бежать совсех ног впустыню, изкоторой явились они вдревнюю Бассору, илиидти, невзирая ниначто, наштурм чугунной змеи, попирающей древние камни четвертого рая Моххамеда.
        Бедуины пошли наштурм.
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        План был составлен систинно немецкой пунктуальностью- икакое-то время нам удавалось следовать ему вовсех деталях. Прорыв был намечен на7.00 утра; вполдень должен был отойти немецкий пакетбот наСуэц идальше- доАлександрии. Нанем ипредполагалось вывезти изБасры служащих компании. Турецкие офицеры, принявшие участие внашей эскападе, собирались присоединиться кохране порта- там, подзащитой тяжелых батарей, можно было небояться никаких мятежников.
        Ровно в7.05, распахнув ворота, мы вывели бронепоезд наплощадь. Арабы, уже второй день блокировавшие факторию, прыснули вовсе стороны. Сынов пустыни, конечно, потряс вид парового чудовища, ноненастолько, чтобы удержать отопрометчивых поступков. Ксчастью, их было сравнительно немного; стоило ползучей крепости огрызнуться струями обжигающего пара иперестуком картечницы, каквогабиты отхлынули впереулки, оставив накамнях неподвижные тела ипару десятков раненых. Машинист нарутьере непрерывно тянул зашнур гудка, так что вопли обваренных паром людей недоносились допо-европейски деликатного слуха пассажирок.
        Женщины идети (не так много их ибыло; большинство немцев вывезли семьи, кактолько пошли слухи обеспорядках) сидели насамом дне броневагонов, между несгораемыми шкафами стехнической документацией. Их мужья, вместе состальными сотрудниками компании, стояли возле амбразур скарабинами иревольверами вруках. Припервом накате арабов команды «огонь» непоследовало, идисциплинированные немцы нестали стрелять- бедуинов отбросил «паромет» имитральеза Гарднера.
        Заплощадью начинался городской квартал, отделявший факторию отглавной базарной площади города, откоторой уже рукой подать допорта. Икогда рутьер, влекущий засобой вереницу блиндированных вагонов, вломился вглинобитную застройку квартала,- ситуация резко изменилась. Отступившие бедуины пришли всебя, опомнились, набрали булыжников- ивновь пошли наприступ. Огнестрельного оружия уних, посчастью, почти небыло, так что мы сИваном ощущали себя солдатами ЦАХАЛ[51 - Армия обороны государства Израиль.] вбронетранспортерах, медленно ползущих через беснующуюся толпу палестинцев. Внаше время телевидение исправно снабжает нас картинками очередной интифады, так что аналогия угадывалась вполне четко…
        Вответ наград камней иредкие хлопки кремневых ружей вагоны громыхнули залпом; наплощадке застучал Гарднер. Я взглянул- Иван, необращая внимания насвистящие ввоздухе каменюки, засовывал врельсу приемника обойму. Вот она сщелчком стала наместо- Ванька ловко выдернул жестяную планку, швырнул подноги. Ее тут же принялась набивать патронами миловидная дочка Штайнмайера, приставленная кэтому ответственному делу. Вносу рутьера пронзительно выла паровая пушка, раз заразом отбрасывая вогабитов напочтительное расстояние. Рев перегретого пара перекрывал вопли обваренных. Слитно грохотали залпы- дисциплинированные немцы хоть инебыли солдатами, новточности выполняли команды турецкого офицера. Камни весело стучали посетчатой крыше броневагона искатывались вниз; ямельком подумал- какой же молодец мой сын, предложивший это, всущности, нехитрое усовершенствование, которое испасает сейчас наши головы откаменного града.
        Рутьер схрустом проломил глинобитную ограду; вагон затрясло иперекосило, когда он стал переползать через образовавшуюся кучу строительного мусора. Колеса паровика подмяли драный полосатый навес, ибронепоезд, плюясь паром исвинцом, выкатил наглавную базарную площадь Басры…
        Когда мы все-таки добрались допорта, я свалил подальше отлюдей, еще неуспевших поверить всвое спасение, иповалился набухту троса. Здесь инашел меня полчаса спустя Антип. Мне потом рассказали, что я вцепился вканат, орал, лягался, недавал себя увести- да так, что нашему верному лейб-улану пришлось волочь меня силой. Отец ктому времени потерял голову отужаса- решил, что я остался там, наулицах, полных крови иболи…
        Что ж, по-своему он прав. Я- досих пор там, наэтих улицах… инеуверен, что когда-нибудь смогу оттуда выбраться…
        Шушпанцер железным носорогом проломился через базарную площадь, оставляя засобой широкую полосу разрушений- груды мусора, бывшие совсем недавно еще лавчонками, навесами, хибарами. Весь этот хаос постепенно занимался пожаром; вмомент пролома глинобитного забора накраю площади рутьеру сорвало крышку зольника внижней части котла- ну, это такой люк, через который изтопки вычищают золу. Из-под колес вовсе стороны полетела жаркая пыль; намиг мы ослепли, нобронепоезд упрямо пер вперед, волоча засобой широченный черный шлейф. Зола обильно устилала груды легко воспламеняемого мусора, икое-где уже появились первые язычки пламени- иззольника сквозь решетки колосников нагрунт сыпались мелкие раскаленные угли.
        Нонасамом рутьере это никак несказалось- только дым изтрубы повалил какбудто бы гуще. Плюющаяся паром громадина добралась докрая площади, вперлась впереулок, откоторого было уже рукой подать достены, огораживающей портовые постройки,- ивстала. Передние колеса тягача несмогли вскарабкаться накучу строительного хлама; акогда машинист резко сдал назад, собираясь одолеть препятствие сразгона, «состав», сложившись посцепкам, намертво застрял между домами. Локомобиль дергался взад-вперед, тщетно пытаясь выдраться изловушки,- итут сплоских крыш домов нанас кинулись вогабиты.
        Их встретили огнем вупор. Стреляло все- откартечницы докарманного «пепербокса»[52 - «ПЕРЕЧНИЦА»- карманный многоствольный револьвер свращающимся блоком стволов.] фройляйн Штайнмайер. Паровая пушка наносу какое-то время молчала- наводчик никак немог развернуть медный хобот брандспойта так, чтобы встретить атакующих сверху, скрыш, бедуинов,- нодесять секунд спустя навстречу им ударила струя раскаленного пара.
        То, что было потом, показалось мне отвратительной сценой изфильма ужасов- да только это был нефильм. Сквозь плотную завесу пара я увидел, каклица обваренных мгновенно покрываются жуткими багровыми, размером скулак, волдырями, какклочьями слетает сних кожа; каквизжащее, освежеванное, заживо сваренное НЕЧТО валится поддергающиеся туда-сюда колеса рутьера. Какмечется поплоской крыше, пока чья-то милосердная (а вернее всего, случайная) пуля непрервет мук. Меня вывернуло- сразу, мучительным спазмом…
        Атака прекратилась как-то разом; крыши домишек, между которыми застрял шушпанцер, оказались завалены трупами иумирающими: это был самый кровавый момент всего прорыва. Домишки вокруг нас были уже наполовину разрушены; герр Вентцель, отчаявшись освободить состав иззападни, решил увести хотя бы рутьер, ноотрывков сцепки перекосило, аотцепить вагоны подградом камней, отстреливаясь отнаседающих сфлангов вогабитов, оказалось делом немыслимым.
        Итак, капитан дал команду «покинуть судно»; ясоскочил вниз… итут меня вывернуло второй раз: я увидел, вочто рубчатые колеса локомотива превратили тех, кто свалился вузкую щель между домами ибронепоездом.
        Отец сгерром Вентцелем отходили последними. Хотя нет- последним был Антип. Он стоял, навьюченный двумя мешками (все, что удалось сохранить изнашего имущества), инаугад палил вклубы пыли исажи измоей лупары. Папа синженером возились врубке- герр Вентцель шуровал втопке, стараясь повыше нагнать давление пара, аотец рассовывал всплетения трубок динамитные патроны. Когда мы отошли шагов насто, сзади глухо ухнуло. Надруинами, вкоторых застрял наш бронепоезд, взлетел столб дыма ипара. Мимо меня, противно вереща, пронеслось что-то массивное; вглинобитной стене, вдвух шагах отнас, вдруг вырос кусок закопченного железа- он торчал изкладки примерно науровне человеческой головы идымился.
        Распуганные этим фейерверком вогабиты идумать забыли опреследовании- натерриторию порта мы добрались безпомех. Всего вовремя прорыва пострадало три человека- один был ранен пулей изкремневого арабского ружья, двое были побиты каменным градом. Ушибов иссадин никто несчитал- так илииначе досталось всем. Помню, какпоразил меня репортер- улыбаясь вовсю свою закопченную физиономию, он волок тяжелую фотографическую камеру. Единственный извсех мужчин он несделал ниединого выстрела, зато постоянно озарял внутренность броневагона вспышками магния. Похоже, сам того незная, француз стал одним изпервых представителей нарождающегося племени репортеров-«стрингеров», готовых навсе ради эффектного кадра.
        Турецкий офицер вывел навстречу прорывающимся десятка два синемундирных стрелков, которые ипомогли измученным людям добраться доспасительных ворот порта. Ая, перемазанный сног доголовы йодом иоблепленный пластырями (пригодилась аптечка!), сидел наколючем, жестком канате имечтал ободном- проснуться ипонять, что все это мне приснилось, что небыло никакой Басры, Сирии, портала вовремени ивообще этого проклятого века, где людей можно варить заживо, каковощи впароварке…
        Глава 10
        - Здрасьте, Евгений Петрович!- Ромка замахал рукой.- Ая какраз квам собирался!
        - Ану стой, любезный!- Барон ткнул тростью извозчика. Тот послушно приторомозил.- На, держи вот… пятак начай.
        - Благодарствуйте, вашсокородие!- Кучер безошибочно угадал вседоке офицера, хоть тот ибыл вштатском.- Счастливо вам добраться!
        - Добрый день, сержант!- обрадованно прогудел Корф.- Какими судьбами?
        - Да вот сумку хотел забрать… Привет, Яш! Какфотик?
        - Все хорошо, спасибо, Роман Дмитриевич,- кивнул Яков.
        Пару дней назад Ромка сопровождал сестру- тогда-то Яша ипрообщался сним поближе.
        - Сумку твою мне прислали свестовым, изказарм. Да, брат, крепко мы стобой погуляли…
        Ромка смущенно хмыкнул. Вчерашнего десантника трудно было удивить шумными загулами, нотут пришлось признать- слабо ему вколенках против царских офицеров. Школа нета, выучка. Наутро Ромка струдом вспомнил, каксолдаты подприсмотром поручика- как, бишь, фамилия?- кулем грузили его впролетку. Фу, неудобно как…
        - Кстати, Николай Николаич велел тебе кланяться,- продолжал Корф,- ипередал три бутылки вишневой- ты ее вроде хвалил.
        Ромка кивнул. Вишневая иправда была хороша- помнится, Фефелов хвастал, что настойку самолично приготавливала его супруга.
        - Ну ладно, что это мы все оводке да оводке…- поправился барон.- Это удачно, что мы тебя встретили. Ты, кстати, откуда взялся? Тебе что, тоже ключик доверили?
        - Нет, меня Геннадий провел,- ответил Ромка.- Они сВитькой собрались втрактир, студента какого-то искать. Вот меня иподбросили- хотел сумку забрать. Ну ипотом- я же обещал вас сводить кнам. Вот ипришел!
        - Это ты, брат, молодец!- обрадовался Корф.- Ато мы сЯковом уже собрались вдвоем идти…
        - Простите, вы вот сказали, они втрактир пошли?- сделал стойку Яков.- Авкакой- разговору небыло?
        - Вроде где-то наСухаревке,- припомнил Ромка.- Витька неназывал… щас позвоню, спрошу!- ИРомка потащил изкармана мобильник.
        - Аон что, иунас работает?- синтересом спросил Яша.- Ая-то думал…
        - Неработает,- ответил Ромка.- Все время забываю, что увас Сети нет. Ну извини, ничем помочь немогу.
        - Аможет, вспомните, Роман Дмитриевич? Ну, насчет трактира?- продолжал допытываться Яша.
        - Да нет,- помотал головой Роман.- Что наСухаревке- помню, аназвания небыло. Шла речь, правда, окаком-то Григорьеве…
        - Это же низок Григорьевский!- оживился начинающий сыщик.- Самый тихий изсухаревских трактиров! Игры там нет, ворье неходит- все больше студенты, которые покнижным развалам.
        - Все-то ты знаешь, Яша!- покачал головой барон.
        - Так ведь тем иживу, вашсокородие!- подтвердил молодой человек.- Всыщицком деле безтого, чтобы все трактиры знать,- никак невозможно! Так что, раз Роман Дмитрич вас встретили- может, я пойду? Ато дело одно есть…
        Корф понимающе кивнул- он незабыл, скаким недоверием Яков говорил оГеннадии иего компаньонах.
        - Ладно уж, сыщик, иди… нет, постой!- спохватился вдруг барон.- Акакмы нату сторону попадем- подумал? Шарик-то отпортала- утебя!
        - Иверно!- Яков хлопнул себя ладонью полбу.- Вот, держите, вашсокородие, только непотеряйте- вещь ценная, их благородие господин лейтенант мне голову оторвут.
        - Ты поучи тетку щи варить.- Корф аккуратно спрятал драгоценную бусину впортмоне.
        - Да, ивот еще что, вашсокородие! Вы уж незадерживайтесь- давайте часиков ввосемь пополудни я вас тут ждать буду? Ато мне еще барышню нату сторону вести.
        - Ладно-ладно, отведешь. Беги себе… сыщик! Ну что, Роман, друг мой, пошли?
        Ромка замялся:
        - Знаете, Евгений Петрович, я вот подумал- увас одежды подходящей нет! Можно, конечно, купить, ноэто же сколько времени надо…
        - Аэта чем плоха?- Барон недоуменно оглядел себя. Он, какобычно, был одет вохотничий полотняный костюм сбриджами ивысокими кавалерийскими сапогами. Вместо галстуха убарона был повязан клетчатый шейный платок; наголове красовалось щегольское английское кепи. Тонкая черная трость, увенчанная серебряным литым шаром, дополняла наряд джентльмена-англомана.
        - Ну… немного необычно. Будут обращать внимание. Документы могут спросить, объясняться еще…
        - Так что же делать?- встревожился барон. Обэтом аспекте предстоящей прогулки он неподумал.
        - Тут вот какое дело. Сегодня- ну, то есть там, унас сегодня (Ромка струдом привыкал кмысли, что «сегодня» могут быть разными), так вот, сегодня вКоломенском большой исторический фестиваль. Знаете, где это?
        - Знаю,- кивнул Корф.- Там царская усадьба была. Атеперь- сады яблоневые икоров пасут.
        - Ну да. Только унас там парк сделали имузей,- подтвердил Ромка.- Так вот, вэтом парке сегодня фестиваль- ну, праздник такой- послучаю столетия Первой мировой войны…
        - Войны? Мировой?- недоуменно нахмурился барон.- Это что ж, увас мало того, что всем миром воюют,- так еще ипомного раз?
        - Их две было,- мотнул головой Ромка.- Всмысле- две мировые войны. Я вам потом расскажу, Евгений Петрович, асейчас- вот что. Нафестивале разыгрывают представление- любители военной истории вмундирах, соружием, устраивают сражение- понарошку, длязрителей. Вточности каквпрежние времена воевали. Спушками старыми, даже сброневиками…
        - Представление?- еще больше удивился Корф.- А-а-а, это вроде какпотешные полки… Занятно, что иговорить. Кстати, ачто такое «броневик»?
        - Это машина такая, обшита броней, спулеметом, вроде «бардака» илибэтра[53 - Армейские прозвища бронетехники. БАРДАК- БРДМ-2, БЭТР- БТР.]… я потом вам все расскажу,- спешно добавил Ромка, видя, что барон готов разразиться новой порцией вопросов.- Я вот очем- может, вы наденете свою форму да ипоедем туда? Вам же будет интересно- войны этой увас еще небыло, верно? Вот ипосмотрите. Народу там много, иМоскву подороге можно посмотреть.
        - Мысль хорошая,- кивнул барон.- Ачто, полиция, значит, намундир мой ипалаш внимания необратит, акэтому,- он провел набалдашником трости посюртуку,- непременно прицепится?
        - Так ведь московские менты креконструкторам привыкли!- весело ответил Ромка.- Иногда вметро народ ивовсе вкольчугах попадается- что там ваш мундир!
        - Менты?[54 - Слово «МЕНТ» пришло вроссийский криминальный жаргон вXIXвеке изАвстро-Венгрии; там полицейские носили плащи-накидки, называемые «ментами». Долгое время было мало распространено.]- недоуменно спросил барон.- Увас что, городовых наавстрийский манер называют? Помню, были вВене… Венгрии…
        - Почему наавстрийский?- удивился Ромка.- Всю жизнь милиционеров ментами звали… правда, их теперь в«полицию» переименовали.
        - Удивительно- увас столько новых слов,- задумчиво произнес барон.- Аиногда услышишь такие, что иунас некаждый знает. Ну да ладно, очем ты говорил?
        - Ну так вот,- продолжил Ромка.- Я что хочу сказать- наши мен… полицейские наваш мундир, может, ивовсе внимания необратят. Они же знают- фестиваль, мало ли кто изучастников туда едет! Вобщем, дело обычное. Посмотрят, конечно, ночтобы удивиться илизадержать- это вряд ли. Вас еще имимо рамки пропустят- наверняка там контроль навходе, массовое гулянье все же. Только вот уменя ничего такого нет, жаль…
        - Это дело поправимое, друг мой,- весело ответил Корф. Похоже, идея пришлась ему подуше.- Пошлем Порфирьича вФанагорийские казармы- он мигом доставит все, что полагается пехотскому нижнему чину. Он ивинтовку привезет, «крынку»- уж втакой малости нам господин полковник неоткажет…
        Внизких прокуренных, пропахших пивом идешевой стряпней залах галдели посетители. Время было квечеру, так что часть их были уже подвыпившими; среди столов сновали торгаши смелочным товаром, бродили случайно проскользнувшие нищие, гремели кружками монашки-сборщицы.
        Яков вошел вразгар скандала- забежавший кГригорьеву оборванец схватил сближайшего стола стакан водки, опрокинул его одним духом иметнулся было назад, нобыл схвачен половыми.
        Позвали загородовым. Тот явился споста- важный, толстый. Яша посторонился, пропуская стража порядка вперед.
        Узнав, вчем дело, городовой плюнул, повернулся ипошел назад, наулицу, недовольно ворча:
        - Из-за пятака правительство беспокоють, ироды…
        Яша нераз бывал внизке уГригорьева, да ивообще- успел примелькаться наСухаревке. Хозяин заведения узнал гостя икликнул мальчишку-полового; тот, обмахнув мокрой тряпкой стол, усадил Яшу подальше отшума, вуголке.
        Если кому пришла бы охота понаблюдать загостем- он увидел бы, что Яков, только сев, принялся что-то нашептывать половому. Минуту спустя стол оказался загроможден- тут стоял небольшой самовар начетверть ведра (такие брали обычно надвоих мелкие купчики иобсуждали заним детали какой-нибудь пустяковой сделки), стакан ссалфетками идве пивные бутылки. Асам посетитель, устроившись заэтим частоколом, прилаживал, озираясь, некое приспособление. Нокому, скажите намилость, был тут интересен Яша? Сухаревка… здесь укаждого- свои заботы.
        Устроившись поудобнее, Яков впихнул вухо черную фитюльку, откоторой шел шнурок купомянутому приспособлению,- ипринялся крутить рубчатое колесико. Вухе зашипело, засвиристело, и…
        - Так, сидим, курим, недергаемся… ш-шух…тиу-туу-у-у-тр-р-р… фр-р-р… зажигалку, кретин!
        - А чем… фр-р-р… ш-шух… спички!
        - …Какие?
        - Шведские, мля, фосфорные… тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… головой думай!
        Яша поморщился, вновь подкрутил колесико. Шуршание итреск стали тише, аголоса двух молодых людей задальним столиком- напротив, отчетливее.
        - …Фр-р-р… сигарету тоже!.. Тиу-туу-у-у…
        - А ее-то… тр-р-р… нетак?
        - …Такие тут не… тиу-туу-у-у… тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… насчет бабла?
        - Нет… тр-р-р… идти наэкс, атак и… фр-р-р… лапу сосать…
        Яков нахмурился, поковырял пальцем вухе; потом, посветлев лицом, щелкнул чем-то встоящей перед ним непонятной кикиморе. Сразу стало слышно отчетливо, будто он сидел сбеседующими заодним столиком:
        - Стремно, Ген. Но, походу, вариантов нет. Вот пристроим здесь микрофон- пройдемся, присмотримся. Я магазин ювелирный срисовал…
        Говоривший пододвинул ксебе тарелку срасстегаем. Нанего оглядывались- дотого странно был одет этот посетитель; нелепого покроя куртка цвета горохового супа, сильно выгоревшая насолнце. Нагруди она была украшена большими накладными карманами, анарукаве зачем-то красовался трехцветный флажок торгового флота[55 - Бело-сине-красный триколор был признан императором НиколаемII национальным лишь в1896году. Доэтого он был флагом российского торгового флота.].
        Его собеседник, нестоль привлекающий ксебе внимание, здоровенный белобрысый детина сосвернутым набок носом, налил обоим пива- ивдруг замер сбутылкой вруке. Пиво лилось наскатерть изпереполненной кружки, нодетина этого незамечал. Он, какзавороженный, смотрел навходную дверь григорьевского заведения.
        - Глянь, Ген, кто там! Уменя, часом, неглюки?
        Геннадий (а это был, конечно, он- Яков, только войдя втрактир, безошибочно вычислил гостей избудущего) обернулся итоже замер, пораженный.
        - Точно, он! Ну, повезло, надо же…
        Яша осторожно повернулся. Вдверях стоял студент, судя поформенной фуражке итужурке сзолотыми молоточками Технического училища. Вид угостя был потрепанным.
        Геннадий повернулся кДрону:
        - Так, сидим, заказываем, ждем. Тихо, тихо… пиво льешь, болван!
        Дрон выругался ипринялся вытирать пивную лужу салфеткой. Подскочивший половой взмахнул полотенцем, убирая следы; пока он суетился вокруг столика, визитеры избудущего молчали, иЯков мог безпомех рассмотреть неожиданного гостя. Он тоже порадовался неожиданной удаче- кто мог ожидать, что рутинная вобщем-то слежка вот так, сразу, даст результат, икакой!
        Половой меж тем закончил вытирать разлитое пиво иубежал. Яша вновь обратился вслух.
        - Так, сел. Прогнал халдея… Достает какую-то хрень… вроде коробочка круглая, маленькая, коричневая… Слышь, Ген, че он делает, непойму?
        Яша пригляделся- студент-технолог извлек изпортмоне коротенькую стеклянную трубочку, отколупнул ногтем крышку. Потом, перевернув ее, сыпанул чуть-чуть белого порошка иотделил трубочкой крошечную кучку. Приставил кней конец трубочки, склонил голову, вставил верхний конец вноздрю- и, зажав другую, сшумом втянул всебя воздух. Кучка порошка немедленно исчезла.
        - Кокс нюхает.
        - Что он, охренел? Срисуют- загребут, внатуре!
        - Нет, уних это свободно.
        - Да ладно!
        - Да. Иторгуют тоже свободно. Он здесь считается лекарством отнасморка. Тихо, недоумок! Хорош ржать!
        Дрон гыгыкнул, да так, что Яша мог бы расслышать это сквозь трактирный шум, безвсякого направленного микрофона.
        - Говоришь, кокс свободно продают? Слушай, ты вот насчет бабла парился. Аэто же золотое дно! Он тут почем?
        - Вот такая коробочка, граммов надесять- три рубля. Поместным меркам- деньги.
        - Все равно надо прикинуть…
        - Ум потерял? Свяжешься снаркотой- отрежут тебе все что можно. Амне- заодно стобой…
        - Могут. Нонадо думать. Уж очень вкусный кусок…
        - Потому иотрежут, что вкусный…
        Яша оглянулся: вего сторону издальнего зала трактира шла подвыпившая компания- исворачивать явно несобиралась. Яша незаметным движением извлек наушник иприкрыл устройство газетой. Разговора он пока неслышал; оставалось наблюдать завизитерами избудущего истудентом, оказавшимся еще икокаинистом. Яшу передернуло. Посвоей воле вдыхать какой-то порошок… отвратительно!
        Если бы Виктор, главный их спец поэлектронике, узнал, что творится сейчас втрактире, который вся Сухаревка именовала неиначе как«Григорьевский низок», он наверняка оценил бы всю иронию происходящего. Когда Виктор подбирал попросьбе Дрона кое-какое оборудование, он пошел посамому простому идешевому пути. Витоге всписок попал простенький фотоаппарат «Сони», атакже содержимое яркой коробки снабором «спецснаряжения».
        Коробка носила гордое название «Master Spy kit» исодержала, какнетрудно догадаться, выпущенный вКитае игрушечный набор шпионских приспособлений. Китайцы, надо признать, постарались наславу: внабор входил крошечный радиоуправляемый квадрокоптер срадиусом полета примерно пятьдесят метров, две шпионские «сферические» видеокамеры, горсть беспроводных жучков, наушники, пульт управления… идостаточно мощный направленный микрофон напистолетной ручке испрозрачной чашей рефлектора.
        Стоило все это добро семнадцать тысяч рублей иработало наудивление хорошо. Изучив китайские игрушки, Виктор заявил, что году эдак вшестидесятом любой Джеймс Бонд отдал бы заних все что угодно. Ктому же устройства, рассчитанные, если верить маркировке, на«детей ввозрасте от8 лет», были предельно просты восвоении, азначит, какнельзя лучше подходили дляначинающего частного сыщика позапрошлого века.
        Ирония же была втом, что Виктор оказался совершенно прав. Яков, недогадываясь отом, что пришелец подсунул ему детские безделушки, пришел отподарка ввосторг. Пару дней он прилежно осваивал технику, опробовал фотоаппарат, видеокамеры- вот теперь впервые пустил вход направленный микрофон. Инадо же такому случиться- против соратников Виктора, который все это добро иподбирал!
        Шумная компания удалилась. Яков опять щелкнул кнопкой.
        - …Он же торчок, возиться сним… Нелюблю торчков!
        - Ты просто неумеешь их готовить. Ая- умею. Унас там, наплощади… тиу-туу-у-у… каждый второй подкайфом. Так что опыт имеется. Ща его вштырит- имы его кольнем, какгнилой орех. Ты, главное, дави сразу, иувереннее… ато он вообще решит, что ты глюк.
        Яша подобрался- назревали события. Иточно, через пять минут здоровяк Дрон встал из-за стола инаправился кстолику кокаиниста. Заним последовал иГеннадий. Студент нереагировал- закрыл глаза, откинулся наспинку стула ипокачивался вправо-влево, задрав истощенное лицо кпотолку.
        Яша медленно-медленно нацелил прозрачную чашу микрофона настолик студента.
        - Добрый день, молодой человек,- вежливо сказал Геннадий, присаживаясь насвободный стул.- Унас, кажется, есть общие знакомые? Вы ведь знаете некоего Ван дер Стрейкера, подданного бельгийской короны?
        - …Вот я иподумала, что зря я кэтой мадам Клод пошла. Понимаешь, Вероника, тут нужен кто-то имеющий дело сбалетом, театром ивсяким таким- ну, ты понимаешь. Кто оценит шмотки, которые пододеждой практически незаметны,- нето что их панталоны итрико! Да итеатральные сбалетными нетак наприличиях повернуты… ты бы видела, какэта мадам Клод затряслась, когда я ей красный комплектик выложила! АпроСержа вообще молчу- досих пор наменя косится…
        Ольга неумолкала уже минут сорок- Вероника раз пять успела проклясть себя зато, что ответила навызов: ведь видела, чье имя высветилось наэкранчике. Это же надо, какнеповезло- оказаться поверенной вделах этой крашеной овцы! Хотя понять ее можно: все посвященные втайну- исключительно мужская компания, скем еще по-бабски пооткровенничаешь? Особенно учитывая ее прежние отношения сГеннадием- недаром теперь прикаждой встрече старается его подколоть. Тот аж чернеет, особенно когда эта дура прохаживается насчет того, каклейтенант выигрывает всравнении с«бывшим». Будто нарочно неприятностей ищет! Геннадий, между прочим, товарищ злопамятный итерпеливый…
        - …А я ей заливаю протрусики,- щебетала меж тем Ольга.- Что тоненькие, маленькие, нателе лежат гладко, верхнюю шмотку можно воблипочку носить, мол, бюстик ибезкорсета все держит, акорпус свободный, крутись-гнись ивсе такое какхочешь- только бретели замаскировать. Думаю- резина уних там уже есть, объяснить смогу… аона наменя смотрит, будто я ей напанель пойти предлагаю, представляешь?
        Вероника хмыкнула просебя- интересно, эта швабра хотя бы удосужилась почитать что-нибудь помодам инравам девятнадцатого века, прежде чем тащить вмодную лавку современное белье? Ихорошо, если неэротическое взяла- стакой станется.
        Вероника, вотличие отОльги, впредмете разбиралась прекрасно- сказывались годы занятий исторической реконструкцией, иотнюдь неодними только доспехами ирыцарскими плащами.
        Иниодной женщине непожелала бы она носить- вповседневной жизни, разумеется,- таких «доспехов», какие носили дамы нарубеже девятнадцатого-двадцатого веков, постранному заблуждению именуя это своим нижним бельем. Посравнению сними пресловутый пояс верности- детский лепет. Натом, вконце концов, был всего один замок, авот накорсетах- десятки крючочков, пуговок, завязочек…
        Вероника всегда удивлялась- можно было считать, что девушка, проведшая наедине смужчиной хотя бы десять минут, уже скомпрометировала себя- притом, что даже умелой горничной иногда ичаса нехватало, чтобы извлечь свою госпожу изподобных хитросплетений. Даже самому опытному соблазнителю недостанет нитерпения, ниумения, чтобы проделать эту адскую работу.
        Что дотой пикантной детали женского туалета, окоторой Ольга только что рассказала,- то их заменяли «дамские панталоны». Ипанталоны эти совсем ненапоминали современную часть дамского гардероба- их штанины небыли сшиты. Вероника, ознакомившись сэтой архаичной моделью, поняла, что тот, кто ее придумал, заботился необудобстве соблазнителя, какона решила поначалу, аотом, что ведь идаме надо справлять естественные потребности. Ведь верх панталон прижат ктелу корсетом, арасшнуровывать его сверху донизу…
        Вероника понимала, что идея Ольги интересна и, придолжном подходе, перспективна- только браться занее надо совсем нетак. Нетаскать охапками кружевные прозрачные комплекты, неэпатировать модисток чулками всетку, апредлагать консервативные, ноудобные предметы дляповседневного ношения, вкоторых напервом месте стоит комфорт, анеэротика…
        - …И представляешь, он все-таки решился сделать мне предложение! Ну еще бы- после такого… гм… ну, ты понимаешь. Так что гори они теперь огнем, эти модистки, пора мне иосебе подумать! ИКорф этот, урод, аеще барон,- непременно скажу Сержу, чтобы перестал его принимать…
        Авот это было уже интересно. Значит, пустоголовая блондиночка добилась своего иокрутила милашку-лейтенанта? Что ж, сам виноват… хотя приих-то жизни, может, это иесть лучший вариант? Будет строить корабли илиплавать наних, авперерывах- выгуливать супругу набалах ивеликосветских приемах, чем плохо? Ата, если надоест, всегда домой сбегать сможет иотвести душу вкаком-нибудь ночном клубе. Илитам наБали сгонять… безмужа, что характерно…
        - Так ты решила эту затею забросить, Оль?- наконец-то Веронике удалось вклиниться внепрекращающийся словесный поток.- Акакже наши? Бригаде деньги нужны: Генка вон психует, аДрон- того гляди, грабить нату сторону двинет.
        - Апусть делают что хотят,- легкомысленно отмахнулась Ольга.- Я что ему- нанялась? Ивообще- нормально надо сдевушкой себя вести, анедавить, какбудто имеешь право, я еще…
        - Погоди-погоди,- Вероника изо всех сил старалась недать разговору вновь превратиться вмонолог.- Так ты что, ниодному магазину… модистке то есть, ничего так всучить инесмогла?
        - Ну что ты, Вер, нетакая уж я дура! Мадам Клод взяла витоге сорок комплектов исотню упаковок чулок! Ив«Готовом платье изПарижа», что вдоме братьев Третьяковых, взяли, ивлавочке науглу, которую немец Крафт держит. Только теперь это копейничание мне незачем, уменя будущий муж- дворянин, неприлично все же…
        Когда Вероника наконец сумела закруглить разговор, перед ней набумажке красовались адреса всех модисток, которые согласились брать уОльги товар. Изучив его, Вероника задумалась. Это, конечно, подспорье финансовым делам Бригады… новее воображении рождались иные, куда более смелые планы. Если бы только она смогла заняться этим вопросом вплотную… Впрочем, все еще впереди, нетак ли?
        Глава 11
        Изпутевых заметок О. И. Семенова
        Редкое побережье изменилось заэти 130 лет так сильно, какаравийский берег Персидского залива. Хотя, пожалуй, побережье Японии врайоне Токийского мегаполиса тоже произвело бы наяпонца, родившегося вдевятнадцатом веке, неизгладимое впечатление…
        Мне неслучилось побывать нивАбу-Даби, нивДубае- никогда нетянуло намодные арабские иегипетские курорты. Но, какивсякий человек своего века, я, конечно, нераз видел телевизионные картинки ипанорамные фотографии свидами грандиозных, футуристического облика городов, возведенных впесках. Итем более удивляли меня однообразные, пустынные берега, тянувшиеся поправому борту нашей «Калиопы». Словарь Брокгауза иЕфрона, ккоторому Иван взял моду обращаться прикаждом удобном случае, дает следующую характеристику здешним местам:
        …Узкая инизменная полоса земли, заключенная между горами иморем, носит местное название «Гермзир», т.е. горячая страна- название вполне заслуженное, так каквся эта местность лишена орошения, летом совершенно бездождна идействительно принадлежит кнаиболее жарким странам земного шара. Поберегу расположено несколько небольших портовых местечек, исключительно населенных арабами. (…)
        Берег вообще очень негостеприимен; здесь несуществует ниодной хорошей стоянки длябольших судов. (…)
        На аравийском берегу Персидского залива- лишь редкие деревни, много заброшенных городков. Берега П. залива довольно бесплодны…
        Что тут добавить? Разве что несколько слов обужасном климате, который чрезвычайно трудно переносится европейцами. Тяжесть летней жары усиливается большой влажностью воздуха ипылью, поднимаемой любым ветром. Виной день береговые ветры, дующие состороны Аравии, укрывают море пеленой серо-желтой мелкой песчаной мути; спасения отнее нет, непомогают даже свежие морские бризы, дующие здесь сзавидной регулярностью.
        Несмотря наэто, вдоль аравийского берега все море- всерых икоричневых лоскутьях парусов; каботаж пообоим берегам залива целиком вруках арабов; персы же, нация совершенно неморская, кмореходству равнодушны.
        Движение пароходов взаливе довольно оживленное, особенно после открытия Суэцкого канала; кроме грузовых пароходов еженедельно есть ипочтовый, между Бомбеем иБассорой. Пакетботы регулярно ходят иназапад, вобход Аравии, вСуэц. Налинии этой работают исуда северогерманского Ллойда, кчислу которых ипринадлежит наша «Калиопа».
        ВАдене, где мы стояли сутки слишним, пароход непрерывно осаждали лодчонки местных торговцев. Особенно много предлагали жемчуга- какроссыпью, так иввиде нехитрых местных изделий. Персидский залив вообще славится жемчужными промыслами; большая часть улова идет оттуда вИндию, нонемалое количество попадает ивАден, идальше- вАравию, Занзибар, Левант, Египет, ну и, разумеется, вЕвропу. Ловля производится вполне примитивно; ловцы ныряют набольшую глубину, подвергаясь опасности отакул, жертвой которых ежегодно становится десятка два ныряльщиков.
        Пожалуй, имеет смысл вернуться немного назад. Впорту Басры мы встали перед необходимостью выбирать: можно было прибегнуть куслугам английской пароходной компании, обслуживающей линию доБомбея; тогда пришлось бы возвращаться вродные пенаты через Персию. Также кнашим услугам был колесный пакетбот «Калиопа», принадлежащий северогерманскому Ллойду; он ходил порегулярному маршруту Басра- Аден- Суэц- Порт-Саид- Александрия, затрачивая водин конец одиннадцать суток. Поразмыслив, мы выбрали этот путь, хотя он исулил некоторые опасности: вконце концов, отАлександрии рукой подать доСирии иПалестины, где нас, возможно, еще разыскивали какие-то негодяи. Однако же перспектива возвращения вРоссию через бакинскую таможню тоже сулила проблемы: всвое время, составляя легенду онашем появлении вРоссии, я указал, что границу империи мы ссыном пересекли именно вБаку. Отметки обэтом исейчас имелись впаспортах; ипопадись они наглаза таможенным чинам- неудобные вопросы гарантированы.
        Ктому же вАлександрии унас был интерес иного рода- именно там закончился земной путь египетского ученого, автора маалюльского манускрипта. Итам же досих пор хранился ковчег, вывезенный некогда изСирии. Апотому мы выбрали германский пакетбот, тем более что герр Вентцель взялся составить нам общество: после мятежа вБасре немецкая строительная компания временно сворачивала работы иэвакуировала европейский персонал. Директор местного филиала компании «Крафтмейстер исыновья» пока оставался вБасре- наего плечи легли хлопоты повывозу людей изаботы обуцелевшем оборудовании. Анагерра Вентцеля легла доставка вЕвропу бесценной документации изтех самых несгораемых шкафов, что пытались вывезти нашушпанцере. Шкафы вместе собломками бронепоезда раскидало пополовине Басры, авот бумаги вытащить удалось- безних герр Штайнмайер вовсе никуда бы неушел.
        Заодно директор попросил Вентцеля доставить вШтеттин свою дочь, четырнадцатилетнюю Грету- ту самую барышню, что бесстрашно отстреливалась вместе снами отобезумевших.
        «Калиопа» ушла изБасры вечером того же дня. Немогу передать, какое мы испытали облегчение, когда негостеприимный город скрылся наконец вбереговой дымке,- мы-то знали, что марево это пахнет гарью сожженных кварталов, кровью ипорохом. Ванька ходил смурной: после того какмы сАнтипом успокоили его после жуткой истерики, приключившейся впорту, он часто пристраивался где-нибудь вуголке исидел, глядя прямо перед собой. Губы его шевелились; время отвремени мальчик сжимал кулаки ипринимался ходить взад-вперед. Отлюдей, особенно немецких пассажиров «Калиопы», Иван шарахался; наКурта же смотрел соткровенной неприязнью. Продолжалось это дня три, пока пакетбот находился вПерсидском заливе,- заэто время я нераз пытался завести разговор оместах, мимо которых мы проплывали. Бесполезно- сын, обычно живо отзывавшийся навсе, что происходит вокруг, совершенно замкнулся всебе. Я уже всерьез занего забеспокоился, однако после стоянки вАдене, после набережной эспланады, кофе натеррасе ванглийском колониальном квартале вкомпании миловидной Греты Ванька стал понемногу оттаивать. Кконцу прогулки он живо беседовал сдевочкой
наневообразимой смеси английских ирусских слов иукрадкой щелкал фотоаппаратом. Кстати, фотоотчет онашей экспедиции давно перевалил заотметку втысячу кадров ипродолжал стремительно расти; что касается видеороликов, то некоторые изних, попади они вЮтуб, смогли бы взорвать Интернет. Иван ухитрялся снимать даже вБасре, вовремя прорыва впорт. Я имел сним наэту тему строгий разговор, но, кажется, ничего недобился- Иван заявил, что сейчас можно хоть интервью смарсианином выложить, все равно никто неповерит,- наберешь кучу лайков, ивсе. Остается надеяться, что эти грозные события отбили умоего сына охоту кинтернет-хулиганству.
        Отношения сВентцелем тоже начали понемногу выправляться. Кмоему удивлению, немец крайне болезненно отреагировал навнезапное охлаждение Ивана кего персоне. Курт непонимал, чем это было вызвано, ноя-то знал, какое впечатление произвела наИвана резня сприменением достижений сумрачного германского гения. Неожидал столь острой реакции- казалось бы, мальчишка, выросший набоевиках ивидеоиграх, недолжен быть столь чувствителен. Рад, что ошибся; то, какИван отреагировал настрадания этих несчастных, говорит отом, что гнусные реалии двадцать первого века нетак уж изатронули его разум идушу.
        Ваня облокотился налеер. Сумрачное настроение его вроде бы отпустило; мир вокруг уже неказался столь отвратительным, анеудержимое желание запустить вгерра Вентцеля стулом, возникавшее всякий раз, когда он видел любезного немца, понемногу отходило назадний план. Инженер был крайне вежлив ипредупредителен, постоянно говорил опреимуществах инженерной карьеры, икакследствие- обизучении немецкого языка. Вот исегодня мальчику пришлось битый час корчить любезную физиономию, выслушивая обстоятельный, подробный (иначе инженер неумел) рассказ остроительстве Суэцкого канала. Благо предмет беседы был недалеко- доСуэца оставалось небольше дня пути, что легко было заметить поусилению «дорожного движения»- кроме арабских лодчонок ипарусных шхун, все чаще попадались грузовые пароходы ибольшие коммерческие парусники. Адважды мимо «Калиопы» серыми тенями проскальзывали английские крейсеры- итаяли вжаркой мгле, спеша куда-то посвоим, имперским делам. Да, хозяевами наэтом морском тракте (как, впрочем, инабольшинстве других) были британцы- инепозволяли забыть обэтом остальным нациям.
        Отобщества Вентцеля Ивана избавила Грета Штайнмайер; после посещения Адена барышня нет-нет да ипопадалась ему наглаза. Беседы сней получались дочрезвычайности запутанными; Грета знала пару десятков русских слов исгрехом пополам умела объясниться наанглийском. Иван же запоследние полторы недели успел выучить несколько немецких фраз, так что беседа сгрехом пополам выстраивалась. Вот итеперь барышня поведала Ивану, что отец собирается отослать ее в Sankt-Petersburg, чтобы учиться там в Institut fr edle Jungfrauen[56 - Институт благородных девиц (нем.).]. Ваня уже знал- Вентцель поведал!- что герра Штайнмайера ждет повышение послужбе: фирма получила подряд настроительство Сызрань-Рязанской железной дороги, иему предстоит этот проект возглавить. Так что очаровательной Грете, хочешьнехочешь предстоит перебраться вРоссию, поступать взаведение, где, какей успели уже рассказать, учатся русские Grfinnen und Prinzessinnen[57 - Графини икнягини (нем.).]. УВани были несколько иные сведения наэтот счет (почерпнутые, кслову сказать, изодноименного телесериала), норазочаровывать хорошенькую немку он нестал.
        Тем более что манер Грете итак было незанимать. Проведя вобществе сверстника столько времени, сколько приличествовало воспитанной junge Mdchen aus guter Familie[58 - Девушка изхорошей семьи (нем.).], она откланялась, иВаня вновь остался водиночестве. Вголову лезли всякие мысли, ноон гнал их прочь, припоминая рассказ Вентцеля остроительстве канала. Немец, конечно, сволочь иколбасник, нодело свое он знает, ислушать его было весьма интересно.
        Ваня узнал, что впервые судоходный канал между Средиземным иКрасным морями был прорыт прифараонах. Позже этот водный путь был заброшен натысячелетия искрылся впесках; кто только неносился спроектами восстановить его! Ноудалось это лишь французскому дипломату Лессепсу, который, непроизводя новых изысканий, аопираясь нарезультаты предшественников, решил провести канал так, чтобы он стал какбы «искусственным Босфором» между двумя морями, достаточным дляпрохода судов ссамой большой осадкой. Проект отличался замечательной смелостью; автор обладал громадной энергией игромадными же связями, благодаря чему проект ибыл принят, хотя подготовлен весьма слабо. Работы начались в1859году. Технические трудности оказались громадными- работы шли подпалящим солнцем, впесчаной пустыне, итолько чтобы обеспечить рабочих водой, компании приходилось гонять туда-сюда полторы тысячи верблюдов. К1863году был даже прорыт небольшой пресноводный канал отНила, предназначенный недлясудоходства, аединственно дляснабжения пресной водой- сперва рабочих, потом ипоселений, которым предстояло возникнуть вдоль берегов канала. Шести
лет, которые Лессепс отводил наработы, нехватило, канал был открыт только через десяток лет, в1869-м. Адальше началась уже политика- канал, какэто ипланировалось изначально, действительно ослабил зависимость Египта отТурции. Но- отнюдь невущерб Англии, откоторой фактически изависит судьба Египта. Власти Англии вИндии канал также ненанес ущерба- наоборот, усилил ее, приблизив колонию кметрополии. В1875году Англия выкупила уегипетского хедива его акции, истех пор британцам вкомпании канала принадлежит руководящая роль. Так что труды французов, вкоторый уже раз, принесли дивиденды- иденежные иполитические- Британской империи.
        Ваня зло сплюнул заборт. «Англичанка гадит»- после жутких сцен вБасре это выражение приобрело длянего конкретный смысл. Какого бы раздражения он нииспытывал кВентцелю, мальчик понимал: инженеру пришлось защищать своих соотечественников иделать это вмеру своего инженерного разумения. Акровь, пролитая накамни Басры, мучения, которые пришлось претерпеть игорожанам имятежникам-вогабитам,- все это насовести «заказчиков» мятежа. Иван несомневался, что это были англичане: немцы, путешествовавшие на«Калиопе», рассказывали, что британские агенты охотно вставляют палки вколеса германскому проекту железной дороги «Берлин- Багдад» идальше, доБасры.
        Ктому же Ваня знал, какие события разразятся здесь всего через двадцать снебольшим лет[59 - Арабское восстание наБлижнем Востоке против османского господства 1916-1918гг., приведшее кобразованию наБлижнем Востоке независимых арабских государств.].
        Ион отлично представлял, кчему приведут усилия англичан, направленные нато, чтобы оторвать отвполне цивилизованной, каквыяснилось, Османской империи арабские племена. Он помнил иевропейские города двадцать первого века, вкоторых непротолкнуться отарабов, ивызывающую роскошь телерекламы небоскребов иотелей Абу-Даби, ибесконечный поток репортажей отерактах, оплаченных нефтяными шейхами,- теми самыми, предки которых пасут сейчас верблюдов иуниженно кланяются турецким чиновникам.
        Этот процесс, которому еще только предстояло изуродовать европейскую цивилизацию, здесь только начинался. Ваня вкоторый уже раз раздраженно подумал: отец, какираньше, нехочет говорить осерьезном воздействии наисторию, сводя это кшуткам, ато ивовсе уходя оттемы подкаким-нибудь благовидным предлогом…
        Доски палубного настила слегка дрогнули; Ваня обернулся иувидел отца. Олег Иванович выглядел совершенно довольным; вАдене он сменил дорожное полувоенное облачение, непережившее прорыва изБасры, нахлопчатобумажный колониальный костюм иизвлек избагажа купленную вМаалюле трость соскрытым клинком- икактолько он ухитрился сохранить ее вовсех перипетиях странствования?.. Вобщем, вовсю изображал путешествующего джентльмена. Образ этот был настолько «викторианским», что Ваня поморщился.
        Олег Иванович истолковал гримасу сына по-своему:
        - Что, все наВентцеля крысишься? Это ты зря, если бы неон- нас бы всех перерезали.
        - Да ну его, этого немчуру!- отмахнулся Иван.- Я сам все давно понял, просто сделать ничего немогу- стоит закрыть глаза, передо мной сразу… ну, ты понимаешь…
        Олег Иванович кивнул. Он исам струдом заставлял себя невспоминать кошмарных сцен того дня.
        - Я тут подумал,- продолжил тем временем Ваня.- Вот кончается девятнадцатый век. Впереди- Русско-японская война, англичане примутся всячески гадить России. Потом вПервую мировую нас втянут, ну ипонеслась… Пока некончится дело Украиной исанкциями. Инам что, снова все эти их пакости терпеть?
        - Ну, запримерами можно инезаглядывать так далеко,- заметил отец.- Вон Англия только-только вАфганистане воевать закончила, анаюго-востоке, вТуркестане, какгадила России, так игадит. Ичто характерно, инедумает оставлять это занятие.
        - Ну да, ну да,- замотал головой Иван.- Помню, какже. Ты еще мне книжку давал, пропольского парнишку[60 - Приключенческий роман польского писателя Альфреда Шкляревского «Томек ищет снежного человека».]- так там главные герои, поляки, какраз истранствуют урусских границ где-то наПамире. Они, помнится, еще отказаков спасаются… иликазаки их спасают? Апомогает им английский шпион, изиндусов- унего еще чин прикольный, забыл…
        - Пандит Даварсаман,- сказал Олег Иванович.- Даварсаман- это имя, а«пандит»- какраз тот самый чин. Английский «туземный разведчик»- таких сейчас готовят вУправлении Большой тригонометрической съемки Индии. Дляних вшестидесятые разработали особые приемы топосъемки- спомощью четок, молитв ипрочих местных штучек. Очень, кстати, эффективная служба- русские так доконца инеразобрались, кто проникал вТуркестан подвидом дервишей ибуддийских паломников.
        - Вот ия очем говорю!- перебил отца Ваня.- Пакостят, гады, какмогут, анаши ничего неподозревают! Вон вБасре что устроили, лаймы проклятые…
        Олег Иванович усмехнулся просебя. Иван все глубже иглубже вживался вреалии прошлого- ну кто изего московских сверстников 2014года назовет британца «лимонником»? Да что там сверстники… пожалуй, изсотни взрослых, дай бог, один вкурсе, что англичан называли так вдевятнадцатом веке из-за лимонного сока, который выдавали британским морякам иморским пехотинцам дляпрофилактики цинги. Ваня тем временем продолжал:
        - Ну неужели мы так ибудем мотаться тут посвоим делишкам итерпеть все это? Немогу так больше… знаем ведь все заранее имолчим! Асколько людей могли бы спасти, какие беды предотвратить…
        Олег Иванович тяжко вздохнул. Нельзя сказать, что он неожидал чего-то подобного: наоборот, предполагал, что сын так илииначе вернется кмысли овмешательстве. Ирассуждения омножественности мировых линий ивариантов истории его уже неубедят…
        - Так, сын, раз уж ты поднял эту тему- давай серьезно. Донимать тебя морально-этическими соображениями небуду, поговорим одругом.- Он пододвинул клеерам шезлонг, устроился поудобнее, откашлялся ипродолжил:- Ну ладно, насчет Англии ты прав. Хотя, знаешь, Бог неБог… анекая высшая справедливость насвете все же есть. Сам подумай: чем кончились все их гадости? Поддерживали Пруссию против французов: непрошло ипятидесяти лет- получили войну соВторым рейхом. Британскую Империю эта война, конечно, несокрушила, нохребет им надломила. Помогали Японии против русских- ивсего через сорок лет огребли отних, так что если бы неСАСШ[61 - Аббревиатура того времени читается как: Североамериканские Соединенные Штаты.], то потеряли бы все колонии вАзии, включая Индию. Опять заигрались снемцами- иврезультате Вторая мировая, после которой Империя благополучно сдохла. Ну да бог сними, сгордыми бриттами, давай лучше онас стобой…
        - Да, признаю, знания унас есть. Хорошо. Вот сейчас мы кого-то убедим нам поверить… кстати, тоже вопрос- как? Кто нас станет слушать? Так вот- убеждаем это мы власть имущих поверить нашим прогнозам. Отлично. Ичто дальше?
        - Как- что?- недоуменно спросил Иван.- Они знать будут, азначит- предотвратят. Дляначала- хоть пандитов этих переловят…
        - Да невпандитах дело,- поморщился отец.- Тем более что их витоге все равно переловили. Я одругом. Сам подумай: если нам поверят, какты думаешь- нас кто-нибудь после этого выпустит?
        Иван молчал, видимо подыскивая возражения.
        - Вот видишь, сам все понимаешь- посадят нас вуютный каземат ипримутся выжимать изнас все, что мы знаем. Акогда выжмут- все равно неотпустят, чтобы, недай бог, никому другому нерассказали…
        - Авот инет!- нашелся Ваня.- Мы ведь непросто знаем что-то- мы ведь еще туда-сюда ходим! Азначит, много чего полезного можем принести!
        - Ну ты хоть подумай немного головой,- усмехнулся Олег Иванович.- Кто рискнет выпускать таких опасных людей из-под присмотра? Кто знает, куда мы двинем, после того какпобываем впрошлом? Авдруг- объявимся совсем вдругом месте? Нет, натакой риск никто непойдет. Ипотом- почем им знать, что мы попросту несбежим вбудущее, аих оставим сносом? Они же натой стороне нас контролировать немогут… Илитого хуже- притащим оттуда что-нибудь эдакое, встиле уэллсовского теплового луча илифульгуратора Рока изжюльверновского «Флага родины».
        - Ноунас же нет ничего такого,- пытался спорить Иван.- Неатомную же бомбу сюда нести? Да инедостать нам ее.
        - Это ты знаешь,- резонно возразил отец.- Ия. Аим это откуда известно? Нет, брат, стоит нам заговорить- инас живыми изрук уже невыпустят. Я наих месте нипочем невыпустил бы. Анам стобой это зачем?
        Ваня помотал головой икак-то сразу сник, нахохлился. Олег Иванович понял, что аргументы усына временно закончились, ипоспешил перевести разговор нанейтральную тему:
        - Я, собственно, вот очем хотел поговорить. Помнишь, еще на«Принцессе Багдада» Курт рассказывал освоем увлечении археологией?
        Вот уж действительно- сюрприз! Точнее, несюрприз, арояль. Тот самый, который случайно ивкустах. Иначе иненазовешь, даже инестарайся…
        Короче, Вентцель оказался нетак прост. Сегодня утром («Калиопа» резво бежала поводам Красного моря, доСуэца оставались какие-то сутки пути, ая уныло торчал напалубе ипереживал очередную мировую несправедливость) герр инженер разговорился вкурительном салоне сотцом. Кстати, забыл сказать: вовремя путешествия отец вернулся кэтой, безсомнения, мерзкой привычке, откоторой уже три года какизбавился. Вответ намои язвительные упреки он смущенно кашлял иоправдывался, что, мол, все вокруг курят, ипослеобеденная сигара- это вообще нетабачная зависимость, ачасть благородного ритуала общения, безкоторого вэти времена необойтись… Отмазка это, вот что. Гнилая. Хотя приходится признать- нипапирос, нисигарет (их тут употребляют непременно смундштуками) отец некурит- предпочитает сигары итрубку. Уж незнаю почему, номне всегда нравился запах трубочного табака; если сигаретный дым вызывает лишь омерзение, то трубочный- наоборот, какие-то неясные, новесьма приятные ассоциации.
        Но- вернемся кгерру Вентцелю. Закофе исигарами он поведал отцу освоем давнем увлечении- археологии. Строго говоря, мы онем итак знали, мало того- вовремя плавания поТигру инженер нам все уши прожужжал иосвоем хобби, иособрании редкостей, которые его попечительством формируют дляшколы родного города. Нонаэтот раз разговор оказался куда более предметным иполезным- герр Вентцель поведал, что вбытность свою вЕгипте настроительстве железнодорожной ветки Суэцкого канала он познакомился спрелюбопытным стариканом. Семидесятидвухлетний немецкий археолог иисторик пофамилии Бурхардт оказался нимного нимало хранителем коллекции древностей египетского хедива Тауфик-паши. Настроительстве «чугунки» господин хранитель оказался тоже поделу- он посещал все крупные земляные работы, ведущиеся вовладениях Тауфик-паши иностранными компаниями, иприсматривал, чтобы те неиспортили своими лопатами иэкскаваторами чего-нибудь бесценно-исторического, скрытого впесках пустыни. Наэтот счет уегиптян имелся опыт- лет пятнадцать назад, в1871году, некие братья Рассул нашли уподножия крутого каменного склона вДейр-эль-Бахри,
назападном берегу Нила, напротив Фив, замурованный вход впещеру. Братья немедленно вскрыли тайник ипринялись копать. Наглубине тринадцати метров они наткнулись насемидесятиметровый тоннель, ведущий вглубь скалы. Повсей длине он был забит ящиками, вкоторых были мумии, атакже множество предметов «погребального приданого».
        Естественно, братья Рассул нашли, какраспорядиться неожиданно свалившимся наних сокровищем,- пустили находки впродажу. Их бизнес процветал несколько лет, пока египетская Служба древностей, которая дотех пор мышей неловила, незаинтересовалась ловчилами. Одному аллаху известно, сколько бесценных предметов старины ушло ктому моменту вчастные коллекции! Так что хедив, весьма заинтересованный втакой доходной статье бюджета, какегиптология, отряжал хранителя своего собрания надзирать завсеми сколько-нибудь перспективными всмысле находок проектами.
        Втот раз старикану неповезло- натрассе будущей узкоколейки попадались разве что верблюжьи кости,- зато повезло герру Вентцелю. Инженер приобрел влице хранителя интереснейшего собеседника ивеликолепного знатока египетской старины. Старый ученый был лично знаком соШлиманом[62 - Иоганн Людвиг Генрих Юлий ШЛИМАН- немецкий предприниматель иархеолог-самоучка, патриарх полевой археологии. Прославился находками вМалой Азии, наместе гомеровской Трои.], состоял внаучной переписке спатриархом «старой» германской школы египтологии Рихардом Лепсиусом[63 - Карл Рихард ЛЕПСИУС, египтолог иархеолог. Подготовил фундаментальное описание египетских древностей в12-томном труде «Памятники Египта иЭфиопии».] и, будучи непревзойденным знатоком древнеегипетской икоптской письменности, работал надпереводами древних манускриптов ссамим Эрманом. Бог знает кто это, ноВентцель произносил это имя скаким-то особым придыханием, что свидетельствовало окрайнем пиетете ипочтении[64 - Адольф ЭРМАН- немецкий египтолог илексикограф, основатель берлинской египтологической школы.].
        Услышав окоптской письменности, отец немедленно заинтересовался. Герр Вентцель удовлетворил сугубо научный (ха-ха!) интерес собеседника, иуже через час мы были посвящены вовсе детали работ герра Бурхардта попереводам древних коптских религиозных текстов, которые тот выполнял позаказу египетского отдела Берлинского королевского музея.
        Общий вывод был таков- старик-хранитель мог оказаться чрезвычайно полезен, иотец непреминул заручиться обещанием герра инженера познакомить нас сним сразу же поприезде вАлександрию.
        Ради такого стоило потратить несколько дней илидаже недель- изадержаться вЕгипте. Вконце концов, лучшего способа узнать что-то обавторе маалюльского манускрипта унас, скорее всего, небудет. Мы тут же принялись строить планы предстоящей кампании, ая нет-нет да ивспоминал учтивого герра Вентцеля. Изголовы никак нешла фраза, сказанная им еще вБасре, когда мы готовили кпрорыву наш безрельсовый бронепоезд: «А увас богатое воображение, Иоганн,- сказал тогда инженер.- Я бы низачто недодумался дотакого применения самого обычного парового тягача. Полагаю, если употребление наполях сражений колючей проволоки искорострельных митральез войдет впрактику, ваша идея будет иметь большое будущее. Аесли еще иоснастить колеса экипажа подвижными рельсовыми колеями наподобие тех, что изобрел Дюбоше[65 - В1818г. француз ДЮБОШЕполучил привилегию на«способ устройства экипажей сподвижными рельсовыми путями»- первый гусеничный движитель.]…»
        Это что, я, выходит, подсказал НЕМЕЦКОМУ инженеру-механику идею танка прорыва? Ну, олень!..
        Глава 12
        Короткий дождь прибил пыль, поднятую надплац-театром, загнал толпы москвичей подкроны деревьев имногочисленные навесы, иглавное- принес долгожданную свежесть. Особо радовались дождю участники фестиваля; они сутра торчали наиюньском солнце- кто всукне цвета «фельдграу»[66 - ПОЛЕВОЙ СЕРЫЙ- основной цвет полевой формы германской армии, серый спреобладанием зеленого пигмента.], кто вкожаных хромовых куртках самокатчиков[67 - Военнослужащие велосипедных (самокатных) подразделений.] иэкипажей броневиков. Больше повезло «русским»- хабэ бэу[68 - Х/б б/у- хлопчатобумажное, бывшее вупотреблении. Обмундирование второго срока носки.] цвета хаки, которое носили реконструкторы императорской армии, все же больше подходили длятакой жары.
        Впрочем, сейчас иони отдыхали- кто впалатках «белого лагеря», разбитого всотне метров отплац-театра, кто- позируя перед фотоаппаратами публики сосвоими «мосинками» имаузерами. Акое-кто изреконструкторов отправился туда, где надМосквой-рекой раскинулись торговые ряды ипавильоны фестиваля «Времена иЭпохи- 2014».
        Андрей Макарович Каретников какраз был изэтих, последних. Его участие вбаталии наплац-параде ограничивалось демонстрацией развертывания полевого перевязочного пункта: столик, заваленный блестящими хирургическими инструментами ипузырьками цветного стекла, брезентовые носилки исанитарный грузовичок «Руссо-Балт», украшенный огромными красными крестами. Ну и, конечно, миловидные сестры милосердия вкрахмальных чепцах исерых платьях, наманер формы гимназисток.
        Стремя такими «сестричками» ипрогуливался сейчас доктор Каретников среди толп фестивальной публики. Доочередного выступления оставалось часа полтора, иучастники спешили насладиться праздничным деньком.
        Увы, настроение удоктора Каретникова было отнюдь непраздничным. Ивиной тому был старый знакомый, Олег Иванович Семенов. Олегыч. Полтора месяца назад он вырвал доктора изпривычной реальности и, ничего нерастолковав, втянул всовершенно невозможную историю. Акогда Каретников потребовал объяснений- заявил смилой улыбкой, что путешествия впрошлое- это вообще-то нефантастика, ион, Каретников, только что там ипобывал. Затем- был ужин втрактире уТестова- да-да, втом самом, знаменитом, окотором писал дядя Гиляй,- иобстоятельный рассказ опорталах между веками, отаинственных четках, способных их открывать, анадесерт- приглашение присоединиться кузкому кругу посвященных.
        Причем дела устранников вовремени шли неахти. Только успев протоптать дорожку впрошлое, старый друг наворотил там немало косяков. Причем- идиотских. Таких, что Андрей Макарович ушам своим неверил. Чего стоил, например, моряк-лейтенант, которому Олегыч позволил сбежать вбудущее, да еще ипотеряться здесь! АСеменов какнивчем небывало собирается отправиться там, впозапрошлом веке, накрай света- свалив нанего, Каретникова, поиски беглого моряка. Паганель, ети его…
        Увы- поиски ничего недали. Каретников подключил свои немалые связи вмосковской полиции (когда-то он работал разъездным медиком бригады МЧС), нолейтенант каксквозь землю провалился. Авдовершениепропал исам Семенов. Они ссыном давно уже должны были вернуться вМоскву; Каретников так инепонял доконца заумных объяснений Олегыча насчет «сжатия времени», ноусвоил, что время впрошлом идет вдесятеро быстрее. Ипутешествие Семеновых наБлижний Восток должно уложиться здесь, вдвадцать первом веке, максимум всемь-восемь дней. Нопрошло уже полтора месяца, аотних небыло нислуху нидуху. И- нималейшей возможности хоть что-то разузнать; Олегыч неоставил ему ключа кпорталу.
        Отневеселых размышлений Каретникова оторвал звонкий голосок:
        - Смотрите, Андрей Макарыч, какой блестящий кавалер! Изкакого он клуба, вы незнаете?
        Доктора дергала зарукав Евгения Александровна, девятнадцатилетняя сестра милосердия. Девица годилась ему вдочери, новклубе было принято обращаться друг кдругу поимени-отчеству.
        - Ачто это унего замундир? Я такого ниразу невидела…- щебетала барышня.
        Каретников снял запотевшее пенсне, протер этот нелепый аксессуар- ачто делать? образ требует!- ипригляделся. Ипонял, чем так удивлена Евгения Александровна.
        Перед лавочкой ссувенирами стоял кавалергард. Нет- КАВАЛЕРГАРД! Каретников слабо разбирался вмундирах конца девятнадцатого века, его любимыми периодами были Первая мировая иэпоха наполеоновских войн. Ноиэтих знаний хватило, чтобы понять- облачение реконструктора безупречно. Можно сколько угодно рассуждать оправильных выпушках, исторически достоверных пуговицах, аутентичном крое отворотов мундира… нокакдобиться вот такой цельности образа? Что заставляет поверить, что сюртук илосины привычны хозяину неменьше, чем тренировочный костюм? Аиначе- самый «правильный» мундир будет висеть кактряпка, надежно определяя своего владельца вкатегорию ряженых…
        Аэтот персонаж был кем угодно, только неряженым. Парадный мундир тяжелой лейб-гвардейской кавалерии- белый, сжелтым приборным сукном[69 - ПРИ БОРНОЕ СУКНОприменяется дляпетлиц, выпушек, отворотов, лампасов икантов. Отличается поцвету отосновного (мундирного) сукна.],- сидел нанем каквлитой. Крытая латунью кираса икаска, увенчанная двуглавым орлом, сияли так, что глазам было больно. Набоку- палаш взеркальных ножнах; судя потому, какнебрежно кавалерист поддерживал оружие, ему неприходится задумываться, какбы незадеть ножнами юбку стоящей рядом дамы, все происходит само собой…
        Ножны музыкально звякнули. Каретников припомнил байку отом, что лейб-гвардейцы бросали вножны серебряные гривенники,- длятакого вот звона. Реконструкторы-кавалеристы пытались повторить этот трюк- тщетно. Атут…
        - Барон, вон там, кажется, квасом торгуют, авы пить хотели…
        Рядом сконногвардейцем стоял пехотный рядовой. Он неотличался отдругих реконструкторов вавстрийских, русских, немецких, даже сербских мундирах. Разве что тем, что невполне соответствовал эпохе: молодой человек был одет вбелую рубаху икепи того образца, что были приняты вцарствование Александра Второго… илиТретьего? Влюбом случае иформа иснаряжение воссозданы весьма тщательно, даже винтовка непохожа намосфильмовскую трехлинейку советского образца.
        - Кто это, Андрей Макарыч?- неунималась Евгения Александровна.- Может, подойдем, спросим? Мы его никогда невидели- странно, правда?
        Иверно. Круг исторической реконструкции достаточно узок; ауж владелец такого роскошного мундира был бы замечен давным-давно. Итем неменее доктор был уверен- он невидел «конногвардейца» нинаодном извоенно-исторических праздников.
        - Простите, барон,- церемонно обратился Каретников кнезнакомцу.- Ваш мундир- кавалергардского полка, кажется?
        - Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества,- судивлением ответил кавалерист.- Ротмистр Корф, квашим услугам. Простите, амы разве знакомы?
        - Увы, нет. Я услышал, какназвал вас рядовой,- Каретников кивнул намолодого человека.- Вот ипозволил себе…
        Подобные вещи были вобычае среди реконструкторов: если кто-то воспроизводит некий образ ихочет, чтобы его называли определенным, соответствующим ему способом,- почему бы непорадовать коллегу?
        - Каретников, Андрей Макарыч,- всвою очередь представился доктор.- Штаб-ротмистр медицинской службы Ахтырского гусарского полка!
        - Гусар?- восхитился «барон».- Рад, весьма рад, неожидал! Агде ваш полк?
        - Вон там, уплац-театра,- ответил Каретников.- Налугу, усамой реки, слошадьми. Хотите взглянуть? Мы какраз туда собирались, верно, барышни?
        Евгения Александровна иее спутницы сготовностью закивали, неотрывая отбарона восхищенных взглядов. Каретников усмехнулся. Барышни- они вовсе времена одинаковы…
        - Так составите нам компанию, барон? И, кстати,- вы свашим спутником разве неучаствуете вбаталии?
        В1879году научастке Московско-Ярославской железной дороги пустили доСергиева Посада особые, «дачные» поезда изнемецких вагончиков фирмы «Пфлуг»- соткрытыми поручневыми площадками наторцах. Билет втакой вагон стоил шестьдесят пять копеек, против обычных восьмидесяти. Дачные поезда ходили три раза вдень иделали попути доСергиева Посада попять-шесть остановок; одна изних какраз ибыла платформа «Перловская», откоторой рукой было подать допоселка, где жили надаче господа Овчинниковы.
        Яша решился ехать кНиколке несразу; после беседы, подслушанной вГригорьевском низке, он проследил заГеннадием, Дроном истудентом-кокаинистом- ивыяснил, что обитает тот в«Аду», заброшенном барском доме наБольшой Бронной, населенном почти сплошь студентами. Слава «Ада» соответствовала названию: поМоскве шептались, что домина этот- рассадник карбонариев ибомбистов, итам витает еще дух нечаевского кружка.
        Всам «Ад» Яков соваться нерешился и, дождавшись, когда Геннадий сДроном уйдут, навел справки обих спутнике. Звали его Владимир Порфирьевич Лопаткин, мещанин изСамары; учился он вИмператорском Московском техническом училище, проживал в«Аду» уже третий год, заработав заэто время репутацию отъявленного бунтаря икокаиниста.
        Сам Яков неузнал воВладимире Лопаткине бомбиста, чуть неспровадившего его сдрузьями натот свет; это стало ясно изразговора Геннадия сДроном. Гости избудущего имели кстуденту-бомбисту какой-то интерес, ноделиться им несобирались нисНиконовым, нисбароном, нискем-то еще.
        Все это было крайне подозрительно иотдавало нехорошим душком; иЯша, здраво поразмыслив, решил посоветоваться сНиколкой. Вконце концов, только нанего Яков мог положиться полностью; даже Корф, хотя ибыл Яше симпатичен, невызывал пока такого доверия.
        Николка выслушал его совсей серьезностью. Сам он неиспытывал подобных чувств поотношению кновым знакомцам лейтенанта, однако же вполне доверял Яшиному чутью. Витоге было условлено, что тот продолжает тайное наблюдение застудентом Лопаткиным, неоставляя, впрочем, вниманием иГеннадия. Заодно Яша припомнил иотом, что пристрастный ккокаину бомбист работает назлодея Ван дер Стрейкера, так что упускать его извиду никак неследует. Николка, осознав важность задачи, немедленно вызвался помочь.
        Предстояло нанести визит бельгийцу, так что Яша собирался наладить сНиколкой связь спомощью оставленных Олегом Ивановичем раций. Иностранный злодей уже успел доказать, что крови он небоится,- азначит, пусть закаждым твоим шагом следит добрый друг, готовый, если надо, прийти напомощь.
        Нонаделе это оказалось нетак просто. Привыкнув кмысли овсемогуществе техники двадцать первого века, Яша имысли недопускал, что унее могут быть хоть какие-то ограничения. Спасибо Николке, который изучил приложенную кприборчикам инструкцию; правда, многого изтого, что там было написано, он непонял, ноглавное уловил.
        Дальность работы вгороде- 3-5км.
        Дальность работы влесу- до10км.
        Николка пересчитал километры впривычные версты, имальчики приуныли. Выходило, что рации будут работать всего-то версты надве, может, начетыре- да ито если позволят загадочные «условия приема». АотПерловки доХитрова рынка, куда, собственно, исобирался Яков, никак неменьше десяти верст.
        Оставалось одно: вусловленное время Николка приезжает вМоскву инаходит место, откуда они сЯшей будут слышать друг друга. Идальше- «действует пообстановке»: еще один заимствованный избудущего оборот речи.
        Что ж, решено; мальчики условились иовремени «выхода вэфир», иобособых словах- наслучай, если придется говорить припосторонних. Так, Дрона договорились именовать «дылдой», Геннадия- «очкариком», абомбиста Лопаткина после недолгого спора было решено оставить «студентом».
        Вечерело; Яков трясся ввагончике дачного поезда иобдумывал планы назавтрашний день. Главное- это, конечно, поиски бельгийца; молодой человек несомневался, что студент Лопаткин всамом скором времени выйдет насвязь сосвоим заграничным покровителем. Колеса «пфлуговского» вагончика усыпляюще стучали настыках рельсов, иЯша, пристроившись вуглу деревянной скамьи, задремал.
        Комментатор старался вовсю: «Благодарим всех участников фестиваля «Времена иЭпохи- 2014» завеликолепное зрелище, напомнившее нам, москвичам, остолетнем юбилее грозных событий начала двадцатого века, оПервой мировой войне; ославе русского оружия иопатриотическом духе наших дней!»
        Порядам реконструкторов прокатилось слитное «ура»; старались все: ирусские пехотинцы вгимнастерках цвета хаки, инемцы вфельдграу, истоящие нафланге сумские гусары- белорусский клуб, чья эффектная сабельная атака, вслед затрещавшим пулеметами «Остином»[70 - Бронеавтомобиль, созданный британской фирмой «Остин» позаказу России истроившийся там же в1914-1917гг. вразличных модификациях.], завершила потешную баталию.
        Корф сидел натонконогом гнедом коне; животное нервно прядало ушами после каждой волны приветственного клича. После третьего «ура» барон вырвал изножен палаш, вскинул его вприветственном салюте. Ряды опять взревели, абарон, чуть помедлив, опустил руку, держа палаш наотлет, иподнял коня нароскошную вертикальную свечку, заставив нанесколько секунд замереть вэтой позе.
        Теперь взревели итрибуны: зрители, окружавшие поле, неистово приветствовали барона. Вокруг Корфа, превратившегося намиг вконную статую, жужжал маленький квадрокоптер телевизионщиков, нобарон необращал никакого внимания намудреный аппарат: вглазах его проходили поЦарскосельскому плацу ряды Конной гвардии ипреображенцы…
        - Аведь хорош!- Уланович, бессменный руководитель одного изизвестнейших клубов исторической реконструкции «Литовский уланский полк», восторженно подтолкнул Каретникова локтем.- Игде вы, батенька, откопали эдакого молодца! Удивительно, однако, какэто мы его раньше неприметили…
        Матвей Петрович привел Корфа ккавалеристам, готовившим лошадей дляпредстоящей баталии, примерно заполчаса доее начала. Наплац-театр уже подтягивались нестройные колонны пехоты, фыркали моторами броневики; однако же кавалерия, чей выход был запланирован лишь подконец выступления, пока неторопилась.
        Увидев лошадей, барон приободрился: механические иградостроительные чудеса, которых он вдоволь насмотрелся запоследние три споловиной часа (Ромка вез Корфа вКоломенское натакси, ибарон всю дорогу неотрывался отокна), уже порядком его утомили. Так что он искренне обрадовался илошадям илюдям внепривычной его глазу военной форме, ссаблями напортупеях; иродным доболи запахам навоза илошадиного пота, пропитавшим мундиры этих потешных, новсе же таких серьезных кавалеристов.
        Больше всего Ромка боялся, что барон втакой ситуации поведет себя высокомерно,- всамом деле какеще конногвардейцу, аристократу, кавалеристу домозга костей реагировать наэтих «конников выходного дня», нацепивших царские мундиры напотеху зрителям? Ксчастью, он ошибся. Корфу хватило такта понять, что люди, предающиеся этому странному, наего взгляд, занятию, насамом деле горячо увлечены своим делом. Аесли они сидят вседле нетак, какэто подобает чинам регулярной русской кавалерии,- так это вполне простительно длятех, чья жизнь проходит вокружении мудреных механизмов.
        Реконструкторы окружили Корфа плотным кольцом; мундир иамуниция барона вызвали уних совершеннейший восторг. Необошли вниманием иРомку- особенно любителей военной истории порадовала винтовка Крнка. Ее передавали изрук вруки; клацали затвором, вскидывали кплечу. Амолодой человек сужасом думал отом, что неуспел выбросить изподсумков боевые патроны; подполковник, вточности выполняя просьбу барона, прислал полное оснащение нижнего чина Троицко-Сергиевского резервного батальона, включая сюда иположенные поуставу огнеприпасы. Ромка обнаружил их уже здесь, вКоломенском, когда принялся прилаживать насебя амуницию,- ипокрылся холодным потом, вспомнив, каквежливые полицейские пропустили их, какучастников шоу, мимо рамок металлоискателей. Ачто было бы, прояви они бдительность?
        Общение барона среконструкторами-кавалеристами закончилась ожидаемо- кнему подвели коня, иКорф, предварительно подергав какие-то ремешки (Ромка неразбирался влошадиной упряжи), взлетел вседло. Реконструкторы расступились; барон несколько раз крутанул коня наместе, пустил короткой рысью, апотом пошел размашистым галопом. Доскакав додальнего края поляны, Корф развернулся, выхватил палаш и, выставив его между ушами лошади, какпику, пустил коня вкарьер. Зрители зааплодировали, иуже через несколько минут было решено, что барон примет участие вшоу. Атак какснежно-белый мундир, кираса икаска слитым орлом мало подходили кокопам, пулеметам изапачканным землей гимнастеркам, Корфу предложено было принимать заключительный парад участников баталии, что он ипроделал систинно лейб-гвардейским блеском.
        ДляРомки тоже нашлось дело: вместе срусской пехотой он послушно бегал ватаку иотступал, изображая бегство отплюющегося огнем немецкого броневика, выползшего ксамой линии русских окопов. Ивот теперь, вместе совсеми, кричал «ура» великолепному барону, отдававшему честь перемазанным, грязным, усталым, нонесказанно довольным реконструкторам.
        Натом шоу изакончилось. Барон, всопровождении Ромки идоктора, прошелся пофестивальной поляне. Отдельно он задержался возле бронеавтомобилей, аэроплана икургузой шестидюймовой мортиры; Ромка заметил, какгорели глаза барона, когда он гладил ладонью грозный некогда металл.
        Уже после, подконец праздника, Каретников попросил уРомана номер его мобильника- оказывается, доктор пытался уже обменяться координатами сКорфом, новстретил полнейшее непонимание. Ромка просьбу выполнил ипослушно ответил напробный звонок- неотказываться же было всамом деле? Солнце надКоломенским клонилось кзакату, ипора было подумать овозвращении- наГороховской их наверняка уже ожидал Яша.
        …В тоннель вышли вполной темноте. Фонарей было два: налобник Дрона иручной прожектор Виктора, мощный, но, увы, стремительно пожирающий батарейки. Дрон посетовал, что нерешились идти подиггерской классике- скусками плексигласа, горящими коптящим, оранжевым пламенем. Так удобнее: вровном, мягком свете иразглядишь больше, ичего нет- непочудится.
        Убедившись, что никто заними негонится, диггеры принялись осматриваться. Ходов было два- оба запертые мощными решетками ссолидными, нопроржавевшими замками. Видно было, что неоткрывали их лет тридцать, неменьше. Обследовали напредмет проникновения первый- исразу стало ясно, что тут ничего несветит. Совторым было немного получше: устворок имелся небольшой свободный ход, иесли отогнуть одну изних- был шанс пролезть сверху. То есть худощавый игибкий Виктор ипролез бы, ноДрон, личность крупная- уже никак. Ноповезло: луч налобника, скользнув порешетке, высветил узкую дыру- одного изпоперечных прутьев нехватало.
        Надо было пробовать. Виктор просунул вдыру сначала голову, апотом пролез целиком. Подошла очередь Дрона- сначала он застрял вплечах; потом застряла грудная клетка. Виктор попробовал тянуть спутника- тот взвыл, явственно ощутив, каксминаются ребра.
        Пришлось скидывать верхнюю одежду ипротискиваться заново, оставляя наарматуринах клочья кожи,- ичерез минуту слегка помятый Дрон стоял поту сторону решетки. Буркнув что-то отом, что решетку вследующий раз придется пилить, он оделся, игруппа двинулась дальше- и, пройдя еще метров триста, уперлась вгермозаслонку.
        Наэтот раз преграда была посолиднее- толстенная, тяжеленная, непреодолимая. Обследование показало, что ворота снабжены давно сгнившим электроприводом; открывать их вручную нестоило ипытаться. Сбоку отних, посчастью, нашлась неприметная щель. Заней нашлась маленькая комнатка; изнее вел небольшой, полметра наполметра, лаз, закрытый переборкой, наманер предыдущих гермоворот, только сручным запором. Одна изручек сразу оторвалась, нозаслонка распахнулась- инадиггеров подуло мощным потоком воздуха. Дрон поежился, вспомнив фильмы проподводные лодки: он смотрел втемноту задверью иожидал, что сейчас запотоком воздуха наних хлынет вода…
        Ноничего подобного неслучилось. Сразу задверцей, сдругой стороны, стоял здоровенный воздушный фильтр. Все стало ясно: помещения эти проектировали истроили непросто так, авусловиях холодной войны,- вот исделали изних посовместительству бомбоубежище. Глубина порядочная, двери толстенные, герметичные, система жизнеобеспечения…
        Дальше было проще. Несколько поворотов вывели вдлиннейший коридор, настоящий «тягун», посамым скромным прикидкам, вполкилометра. Дрон живо вспомнил такие же вот бесконечные подземные тоннели вподвалах больницы, где ему довелось когда-то работать охранником. Поначалу он находил некое удовольствие втом, чтобы вночную смену обходить гулкие подземелья, хотя это иневходило вего прямые обязанности. Иоднажды встретил пару угрюмых санитаров, везущих наколяске голого мертвеца сбирочкой напальце ноги.
        Суеверный Дрон поежился, отгоняя неприятное видение,- надо же, нашел что вспоминать и, главное, где…
        Периодически втоннеле попадались такие же герметичные заслонки, только все они были открыты. Около каждой настене был рубильник- видимо, чтобы вслучае опасности можно было отсечь часть тоннеля.
        Бесконечный коридор уперся врешетчатую дверь, закрученную ржавым болтиком. Одолеть его оказалось непросто- гайка приржавела, вход пошли плоскогубцы изВитькиного мультитула, еще пара минут- иони оказались вкомнате, посреди которой стояла… Турбина! Нет, несамолетная. Это был вентилятор бомбоубежища, законсервированный много лет назад: комья черной смазки давно окаменели. Затурбиной нашлась вертикальная вентиляционная шахта высотой вдесяток метров иржавый скоб-трап. Дверь, ведущая наружу, посопротивлялась меньше минуты- иДрон сВиктором вышли изподвала насвежий воздух, водворик-колодец, каких много вцентре Москвы.
        - Вобщем, нам повезло,- докладывал Дрон.- Вполне могло оказаться, что шахта ведет вподвал какой-нибудь конторы илинасклад- их там, между Никольской иЗарядьем, прорва. Однако же- нет, подвал вобычном доме, даже двор проходной. Завалено, правда, все какими-то ломаными поддонами, битыми ящиками. Мы полчаса разгребали- вон все руки взанозах. Игрязища, вонь… ну да оно ихорошо, никто лишний раз незалезет. Если ненаглеть иходить сопаской- вполне надежное место, идобираться легко.
        - Это хорошо,- кивнул Геннадий.- Это вы молодцы. Акаксвыходом избытовки?
        - Изтой, что те сопляки нашли?- уточнил Дрон.- Да там ваще проблем небыло. Коридорчик короткий, авконце- стена, времянка. Заней поезда метро слышны, какпацан иговорил. Мы сВитькой стенку, какдоговаривались, просверлили ивывели камеру нагибком шнуре. Думали, там уже метро- ан нет. Пустой коридор; мы часа два ждали, ноникто так инепрошел. Исвета там нет- хорошо хоть камера-то унас была инфракрасная. Короче, стенку ломанули, адырку наскоро прикрыли железным листом, его вбытовке нашли. Ну ивперед, дотой развилки, где решетки. Мы, когда наверху огляделись, назад той же дорогой вернулись иуже нормально все осмотрели. Так вот- зуб даю, потому «тягуну»- ну, коридору длиннющему- лет двадцать никто неходил. Пыль там вдва пальца толщиной, паутина повсюду, мухи дохлые… Асамое главное- вкоридоре подряд три гермозатвора, иувсех- ручки запоров стой стороны, какесли идти отбытовки! Мы попробовали запереть- нормально, работает! Асдругой стороны их безвзрывчатки иавтогена неоткрыть по-любому. Вот мы иподумали: если будем отсюда, изнашей Москвы уходить- просто закрутим все затворы, ифиг кто туда доберется, даже если
иполезут. Но- недолжны, столько лет несовались- счего теперь? Навыход изшахты мы тоже че-нить посерьезнее болтика приспособим, так что небоись, место надежное.
        - Аспроникновением стой стороны проблем небыло?- продолжал расспрашивать Геннадий.
        Дрон помотал головой:
        - Там ваще невопрос. Подвал нашли сразу- там иправда лабаз какой-то, бочки стоят. Прилабазе- хрен сметлой, судя пороже- татарин. Я так думаю, надо бы его назарплату взять- рублей пять вмесяц, скажем. Нужный человек.
        - Да, согласен,- добавил Виктор. Потакому случаю он даже оторвался отсвоего планшета.- Место совсех точек зрения иудобное ибезопасное. Я навсякий случай там камеру всадил. Иеще три штуки настороне двадцать первого века: наразвилке, втоннеле иувхода вшахту. Дня через три надо наведаться, снять записи ипросмотреть. Если никто там непоявлялся- значит, мы сДроном неошиблись. Единственное, что осталось обследовать,- та, вторая решетка наразвилке. Нотут вот какая мысль имеется: современем можно проход кней кирпичом заложить. Впостоянку там по-любому никто неходит, аесли случайно наткнутся- увидят тупик, дальше неполезут.
        - Дело говоришь,- кивнул Геннадий, помечая что-то вблокноте.- Возможно, так ипоступим. Все?
        - Еще один момент,- припомнил Виктор.- Там, вбытовке,- телефон, причем рабочий. Номер я непробовал определить, ноэто непроблема. Электричество есть, потом поищем щиток.
        - Значит- решено,- кивнул Геннадий.- Снять записи, просмотреть, телефон- это все натебе. Ипоследнее- вы портал легко нашли? Искалки-то увас небыло…
        - Да сполпинка!- успокоил лидера Дрон.- Этот пацан, который Ваня, иправда маркера ставил, поним идошли. Арешетку спорталом тоже сразу увидели- все вточности какэтот Николка говорил.
        - Точно,- подтвердил Виктор.- Нанаше счастье, парнишка выбрал качественный маркер, экономить нестал. Ну ия навсякий случай отметки обновил ирасставил маячки- теперь уж по-любому незаблудимся. Так что- можно сказать, база унас теперь есть. Ипроход. Осталось понять, какобезопасить его от«конкурентов»: какникрути, мальчишки-то онем знают.
        - Это проблема,- согласился Геннадий.- Ирешать ее надо будет всамое ближайшее время. Апока- Дрон, Витя, длявас есть вот какое поручение…
        Корф иРоман растворились впотоке людей, торопящихся квыходу изпарка, аКаретников еще долго смотрел им вслед. Да, день задал задачку… иимя ей было- Корф. Конечно, коллеги-реконструкторы необращали внимания наоговорки великолепного лейб-кирасира, наего постоянные мелкие запинки, тут же маскируемые словесным мусором иничего незначащими фразочками вроде «да, вы знаете, батенька…». Нодоктор-то внимательно присматривался кстранному новичку- иуловил, какКорф раз заразом сбивался изамолкал, чуть только его спрашивали, например, вкаком клубе он состоит илинакаких фестивалях уже успел побывать. Апрокол, когда кто-то из«сумцов» поинтересовался, вочто обошлись барону мундир иамуниция? Корф охотно ответил, назвав немыслимо ничтожную сумму втри тысячи рублей, ипринялся объяснять, что каска икираса выдаются отказны, амундир он строил уЗахарыча сЛитейного, знаменитого тем, что обшивал только лейб-гвардейскую тяжелую кавалерию; икактот однажды чуть неполучил взубы отгеоргиевского кавалера полковника Щепотьева. Сей герой, произведенный вчин после Текинского похода заотчаянную храбрость, понаивности принялся
спрашивать наилучшего инепременно самого дорогого портного повоенной части; деньгами офицеры-текинцы, известное дело, сорили направо иналево, вызывая острейшую зависть ублестящих, нопребывающих поуши вдолгах.
        Спутник барона свел недоразумение кшутке, аостальные вежливо хохотнули, сочтя выходку Корфа застремление вовсем соответствовать образу, хотя это иподходило больше ролевикам-толкиенистам, теряющим порой связь среальностью.
        АдляКаретникова этот случай послужил своего рода спусковым крючком, запустившим цепочку сомнений: слишком уж свежа была впамяти прогулка поМоскве позапрошлого века. Зеркальный тестовский зал, офицеры вмундирах царской армии засоседним столиком…. Пусть невблестящих конно-гвардейских, но, безо всякого сомнения, подлинных навсе сто- как, впрочем, иих владельцы.
        Каретников принялся осторожно прощупывать барона- «на косвенных», какговаривали персонажи любимого им богомоловского «В августе 44-го». Истарался выбрать моменты, когда рядом нет Романа- молодого человека впехотном мундире, старательно опекавшего барона; тот-то уж наверняка был современником.
        Убедив себя, что Корф- некто иной, какгость изпрошлого (попавший сюда тоже, видимо, попущением раззявы Олегыча), Каретников осторожно намекнул наобщего знакомого. Увы, толком ничего выяснить неудалось- если барон изнал Олега Семенова, то знакомство их носило случайный характер, апотому ясности вэтом вопросе неприбавилось. Так что Каретников усомнился всвоих выводах, списав все натреволнения этого жаркого, суматошного дня.
        Нокогда он прощался сбароном, сомнения вспыхнули сновой силой. Мобильника уКорфа неоказалось; напредложение встретиться, дабы продолжить интересное знакомство, ответ был дан крайне невразумительный. Положение вновь спас Роман: обменявшись сним номерами телефонов, Каретников отправился кпарковке, по-прежнему борясь сосвоими подозрениями.
        Глава 13
        Постенам метались тени, отброшенные неровным оранжевым светом керосинки. Герр Бурхардт мелко семенил покоридору; Олег Иванович шел заним, оглядываясь посторонам накаждой развилке; замыкающий маленькую процессию Иван время отвремени мазал покирпичам стены маркером. Тот оставлял вслое пыли влажную черту, почти сразу пропадавшую впересушенном воздухе подземелья. Ваня незнал, зачем он, еще вМоскве, сунул вбагаж маркер с«невидимой» пастой; что касается ультрафиолетовой лампы, то она была вмонтирована встандартный армейский фонарь. Так илииначе маркер пригодился: нето чтобы путешественники недоверяли старичку-историку, нозабираться во«всамделишний» египетский лабиринт, неимея никарты, нивозможности запомнить бесчисленные повороты… авдруг здесь, какв«Фараоне» Болеслава Пруса, стена может повернуться иперекрыть проход заспиной незваного пришельца? Олегу Ивановичу пришлось напоминать себе, что подобные механизмы (даже если они инебыли плодом фантазии писателя) вряд ли сохранили бы работоспособность застолько веков. Да иоткуда им здесь взяться- невзатерянном посреди пустыни городе, авовполне цивилизованной
Александрии, водворце, построенном нетак уж идавно, померкам этой земли, разумеется. Здешние подземелья неимеют ничего общего стеми, древними…
        Нынешний владелец дворца Тауфик-паша, второй хедив Египта, проживал побольшей части вКаире. Здесь он бывал наездами издесь же хранил свою коллекцию древностей. Александрия была самым европейским изегипетских городов- недаром тут обосновались почти все консулы ипрочие дипломаты большинства европейских стран. Здесь же, вшести километрах отгорода, стоит Рамлей- любимая резиденция вице-короля ипрочей имперской знати.
        Египет еще сангло-египетской войны находится подбританским управлением, аесли называть вещи своими именами- то подоккупацией. Вовремя кровавого восстания Араби-паши в1882году Александрия сильно пострадала; городская чернь, спримкнувшими кним солдатами местного гарнизона, учинила европейцам кровавую резню. Нодвумя днями спустя подгром пушек эскадры адмирала Сеймура вгород вошли английские войска. Стех пор они здесь иостаются- иэто притом, что формально Египет считается турецким владением. Визвестной Олегу Ивановичу истории ситуация эта продержалась до1914года, когда после вступления Турции вмировую войну Египет уже официально был- илибудет?- объявлен британским протекторатом.
        Вобщем, подземелье оказалось всего лишь подвалом- обширным, пыльным, неосвещенным, нолишенным какой-то особой таинственности. Герр Бурхардт, обустраивая водворце хранилища длясобрания хедива, выговорил себе право устроить вподвалах помещение дляразного рода хлама, неудостоенного высокой чести быть внесенным восновную коллекцию.
        Отом, что здесь находится, незнала ниодна живая душа, кроме самого герра Бурхардта; да никто этим инеинтересовался. Сам же Тауфик-паша неимел даже самого приблизительного понятия отом, что хранится даже восновной коллекции, делая исключение разве что длянемногих, особо ценных экспонатов. Так что герр Бурхардт обустроил подземные владения посвоему вкусу, азапутанный лабиринт коридоров ижуткие слухи, старательно питаемые дворцовыми слугами, давали известную защиту отнезваных гостей.
        Старик-историк остановился перед низкой, обитой железным листом дверью.
        - Здесь,- сказал он, неглядя сунул лампу Семенову ипринялся рыться вкарманах. Покопавшись, немец извлек насвет внушительную связку ключей. Дверь отворилась, впуская посетителей вличный тайник герра Бурхардта.
        - Итак, молодые люди…- (Олег Иванович иронически переглянулся ссыном- надо же, попали водну возрастную категорию!)- я буду вам крайне признателен, если вы прекратите рассказывать сказки ипризнаетесь: кто вы насамом деле? Уж вовсяком случае неамериканцы; я, конечно, небыл заокеаном, нодаже моих скромных знаний достаточно, чтобы понять- ваш выговор неимеет ничего общего сманерой говорить выходцев изКанады иСАСШ. Я мог бы предположить, что вы учили английский вРоссии, причем упосредственного педагога. Новедь ирусский ваш ниначто непохож!
        Олег Иванович усмехнулся. Насчет «скромных знаний» герр Бурхардт впал всамоуничижение- сухонький немец всовершенстве знал восемь европейских языков, несчитая десятка наречий. Он после первых двух фраз повыговору ипрочим нюансам речи безошибочно определял выходца излюбого уголка Европы. Русским Бурхардт владел достаточно хорошо, несмотря нато что сточки зрения его любимой египтологии Россия непредставляла нималейшего интереса.
        Известный какодин излучших вЕвропе, азначит, ивмире, лингвистов илексикографов, Бурхардт обладал чудовищной памятью иотличался редкой даже длянемецкого ученого въедливостью. Это его качество гости оценили спервых минут беседы; итем более удивило их то, скакой готовностью старик нетолько рассказал оегипетском ученом, раскопавшем вМаалюле некий артефакт, ноисогласился показать его гостям. Знать бы еще, что это оказался сыр вмышеловке! Итеперь хитрый дед припер гостей кстене- рассчитывая, видимо, нато, что гнетущая обстановка древнего подземелья сделает их посговорчивее.
        Уверенность немца забавляла Олега Ивановича. Разумеется, тот несобирается причинять своим «пленникам» вред. Иоткажись они отвечать, герр Бурхардт огорченно вздохнет ивыставит визитеров вон. Нопока что он уверен, что, оказавшись в«настоящем египетском подземелье», гости потеряют самообладание и, конечно, непосмеют ничего скрывать. Точный психологический ход- если только гости незнакомы сужастиками итриллерами, которым еще только предстоит появиться насвет. Вих свете это шоу тянет разве что наэкскурсию сэлементами ролевой игры…
        Бурхардт пропустил посетителей вперед иприкрыл дверь, пронзительно скрипнув несмазанными петлями. Олег Иванович ожидал увидеть массивные колонны исводчатые потолки, нонасамом деле задверью оказалось просторное помещение, неменее полусотни метров впоперечнике, часто уставленное тонкими восьмигранными колоннами. Семенов затруднялся определить архитектурный стиль, однако угадываемый наоснованиях каменных столбов орнамент указывал наарабское происхождение.
        Пространство между колоннами было загромождено разнообразными ящиками, сундуками, плетеными корзинами иларями. Кое-где стояли стеллажи, заваленные экспонатами. Сосуды, свитки, листы пергамента, обтянутые потрескавшейся кожей древние тома, осколки статуй, бронзовые икаменные статуэтки, посуда, оружие… Ивсе покрыто толстым слоем пыли.
        Вглубине, между двумя стеллажами, экспонаты накоторых были запылены несколько меньше, приткнулся самый обычный канцелярский стол; заним угадывался другой стол, лабораторный, заваленный каким-то археологическим хламом. Посредине наподставке красовался потемневший череп, увенчанный высоким конусообразным пупырчатым шлемом. Замыкали выгородку еще два стеллажа срядами книг иподшивками журналов поистории иархеологии. Отдельную полку занимал двенадцатитомный труд «Памятники Египта иЭфиопии»; рядом сним напочетном месте красовался иероглифическо-демотический[71 - ДЕМОТИЧЕСКОЕ (энхориальное) письмо- одна изформ египетского письма, применявшихся длязаписи текстов напоздних стадиях египетского языка.] словарь Бругша. Пыли наэтих книгах почти небыло- видимо, обращались кним чаще, чем костальным.
        Дав гостям оглядеться, герр Бурхардт пододвинул им два плетеных кресла, которым самое место было бы назеленой лужайке перед каким-нибудь колониальным особняком; сам же уселся записьменный стол, сразу превратившись изученого-экскурсовода вхитрого гнома. Впечатление это дочрезвычайности усиливала бронзовая, относящаяся еще кдревнеегипетскому периоду секира непривычной формы илежащая рядом сней настеллаже самая обычная кирка.
        Гном впенсне поерзал, устраиваясь поудобнее, исожиданием уставился насвоих то ли гостей, то ли пленников. Вовзгляде читался вопрос: «Кто вы такие, несчастные, изачем явились вмою заветную пещеру?»
        Олег Иванович откашлялся, пытаясь скрыть некоторую неловкость.
        - Я, право же, непонимаю, герр Бурхардт, чем вызвана столь резкая реакция. Право же, даже если мы ибыли невполне… откровенны свами, то, поверьте, мы ивмыслях неимели нанести вред вам лично иливашему собранию.
        Старик ехидно усмехнулся:
        - Недумаете ли вы, герр Семенофф, что я бы пригласил сюда человека, которого хоть насекунду заподозрил бы вдурных намерениях? Хоть вАлександрии ихозяйничают англичане, нослово хедива здесь что-нибудь да значит! Ипотом, насколько я понимаю, вы неангличанин?
        Олег Иванович кивнул.
        - Араз так,- продолжал старый зануда,- уж поверьте, я сумею, если потребуется, создать вам немалые сложности- хотя бы иобратившись кбританским властям. Они нелюбят мошенников- как, впрочем, ивласти любой другой страны. Нет, я отнюдь неподозреваю вас вчем-то недобром…
        - Ну араз неподозреваете- что это зафокусы?- встрял Ваня.- Мы что, вподвалах геста… то есть… надопросе?
        - Юноше ваших лет,- назидательно произнес Бурхардт, уничтожающе глядя наИвана,- следует молчать, слушая тех, кто старше, иожидая, когда его спросят. Это верно даже вАмерике… вы ведь там никогда небыли, нетак ли?
        Иван подавился чуть было невырвавшейся резкостью иумолк, нахохлившись отобиды. Герр Бурхардт довольно кивнул.
        - Теперь- отом, зачем я вас сюда привел. Какя понимаю, вы явились вАлександрию длятого, чтобы познакомиться… снекоторыми предметами вверенного мне собрания, нетак ли?
        Олег Иванович неответил- вконце концов, он нескрывал своих намерений исам попросил Вентцеля познакомить его состариком-археологом. Так что пусть продолжает- послушаем, разберемся… Вкармане уСеменова лежал «бульдог», да иВаня, какподозревал отец, явился сюда отнюдь несодним фотоаппаратом. Вон какрубашка топорщится…
        Но, несмотря навсю безапелляционность заявления немца, никакой угрозы гости неощущали. Олегу было скорее любопытно- хоть исидели они впаре десятков футов подземлей, взагадочном лабиринте, посреди города, вкотором полно турок вкрасных фесках, диких арабов ивежливых, нонепреклонных английских офицеров.
        Бурхардт тем временем продолжал:
        - Видите ли, коллеги… это ничего, что я так квам обращаюсь? Вконце концов, раз вы интересуетесь египетскими древностями, мы свами вопределенном смысле коллеги… Так вот, должен сказать- коллекция хедива куда обширнее, чем полагает он сам. Имногие изэкспонатов таковы, что их истинную ценность осознаю лишь я один, апорой- она неизвестна даже мне. Иэто вполной мере относится ктому предмету, ради которого вы сюда иявились. Вы ведь это ищете, нетак ли?- Ион обернулся клабораторному столу, стоящему унего заспиной, ипотянул закрай ткани, прикрывавшей какой-то прямоугольный предмет.
        Ткань соскользнула, открыв взорам гостей ларец. Олег Иванович понял, что перед ними- тот самый предмет, окотором еще вМаалюле говорила мать Апраксия. То описание неслишком изобиловало деталями, однако же сомнений небыло никаких- это иесть ковчег, ради которого им пришлось проделать такой долгий путь.
        - Я угадал?- неунимался Бурхардт.- Вы ведь ради этого сюда приехали?
        Олег Иванович кивнул. Кчему отрицать очевидное? Только вот неясно, откуда Бурхардт так осведомлен,- путешественники нислова несказали Вентцелю оцелях своих поисков. Было одно объяснение- непомерно развитая интуиция старика. Или?..
        Археолог победно улыбнулся- ивглазах его Семенов судивлением разглядел… облегчение? Да, именно облегчение- даже поза, вкоторой Бурхардт сидел всвоем кресле, изменилась- старый гном даже горбиться перестал, будто сплеч его вдруг сняли невидимую тяжесть.
        - Вы бы знали, сколько лет я вас жду…
        Олег Иванович озадаченно поднял бровь. Что осанка- даже голос археолога стал другим. Куда делась прежняя язвительность? Так мог говорить безумно уставший человек, дождавшийся наконец момента, когда его избавят отнепосильной ноши. Семенов покосился насына- Иван тоже уловил изменение тона разговора итеперь ждал продолжения.
        Олег Иванович чувствовал, что теряет нить: «А ведь он, похоже, рад… какбудто дед всамом деле ждал нас, давно ждал- инесомневается, что дождался…»
        Герр Бурхардт закопошился, открывая ларец,- тот неподдавался. Досадливо крякнув, археолог засеменил кстеллажу ивыудил сполки инструмент слезвием, срезанным наискось, наманер сапожных ножей. Наэтот раз реликвия нестала упрямиться. Крышка откинулась, истарик отшагнул всторону, картинно указав наплоды своих трудов:
        - Прошу вас, герр Семенофф!
        Содержимое ларца было весьма необычным: плотно уложенные, каквящике картотеки, какие-то листики, явно небумажные.
        - Вы позволите?
        - Да, разумеется…- засуетился Бурхардт. Отпрежнего ядовитого высокомерия неосталось иследа.- Только перчатки наденьте, будьте любезны…
        Семенов натянул перчатки изплотного шелка- резиновых, лабораторных, здесь еще незнали- иосторожно провел указательным пальцем поторцам «карточек». Это были тонкие пластины изметалла, переложенные коричневыми листками промасленной бумаги.
        - Бумагу- это я положил,- тут же разъяснил Бурхардт.- Лучше, конечно, заменить ее полосками шелка, пропитанного маслом,- скажем, костяным, какое применяют часовщики. Оно, какмне представляется, больше подойдет, чем масло растительного происхождения…
        «Археолог верен себе исвоим академическим привычкам,- усмехнулся просебя Семенов.- Вон какстарается, объясняет любую мелочь, какстуденту напрактикуме…»
        - Когда я открыл ларец впервый раз,- продолжал меж тем Бурхардт,- пластины были переложены кусочками промасленного пергамента. Нозадве споловиной сотни лет содержимое ковчега слиплось всплошной брусок. Мне стоило немалых трудов разделить его наотдельные пластины. Ксожалению, пергаментных листов приэтом сохранить неудалось, ноя недумаю, что они имели какую-либо ценность. Вовсяком случае, никаких значков я наних необнаружил. Потому иосмелился, дабы сохранить образцы… да вы небойтесь, доставайте! Они чрезвычайно прочные иупругие… Иобратите внимание- нималейшего следа ржавчины либо патины, какнабронзе илисеребре!
        Олег Иванович осторожно подцепил пальцем одну изпластин. Извлечь ее удалось лишь стретьей попытки, да ито вместе сприлипшим листком- так плотно пластины помещались в«ковчеге». Заплечом запыхтел Ваня- он, конечно, уже был тут ивовсе глаза вглядывался всодержимое ларца. Ифотоаппарат, конечно, наготове… Иван держал его небрежно, чуть заметно скашивая глаза наэкранчик. Бурхардт перехватил взгляд Семенова, удивленно поднял брови, ноничего несказал. Олег Иванович незаметно толкнул сына- нетеряй осторожности!- ипринялся изучать пластину.
        Сходу опознать металл неудалось- нонеалюминий и, судя повесу, несталь. Может, титан? Налицевой стороне были нанесены ровные ряды несложных, геометрически правильных значков- треугольники, ромбы, параллелограммы. Они явно складывались вслова, перемежаемые точками, многоточиями икакими-то символами вроде вертикальных волнистых линий- может, знаки препинания неизвестной системы письменности?
        Значки покрывали пластину равномерно, безразбивки настолбцы илистроки; интервал между значками всюду был один итот же. Пальцы сквозь перчатки ощущали холод металла. Хотя стоп!.. Такая тонкая металлическая пластина немогла так сильно холодить руку! Она исама должна была уже нагреться…
        - Да-да, коллега.- Археолог заметил недоумение Олега Ивановича итеперь наслаждался произведенным эффектом.- Эти пластины все время остаются холодными, совершенно невоспринимая тепла человеческих рук! Помоим ощущениям- несколько больше пятнадцати градусов поРеомюру[72 - ГРАДУС РЕОМЮРА (°R)- единица измерения температуры, вкоторой температура замерзания икипения воды приняты за0 и80 градусов соответственно. Предложен в1730году Р. А. Реомюром. Внастоящее время вышла изупотребления. 15 градусов поРеомюру соответствует 12 градусам поЦельсию.]. Ксожалению, уменя нет нужной аппаратуры, ия лишен возможности провести точные замеры.
        - Анагревать непробовали?- спросил Олег Иванович.- Что-то мне подсказывает, что материал будет упорно сохранять прежнюю температуру, что бы вы сним ниделали…
        Археолог испуганно всплеснул руками:
        - Ну что вы, герр Семенофф! Я ненастолько опрометчив, чтобы рисковать образцами! Я ведь незнаю, какэтот материал реагирует наогонь!
        - Ну, можно было инеогнем,- влез вразговор Иван.- Скажем- нагреть что-нибудь иподнести кпластине. Апотом наощупь оценить изменение температуры. Металлический брусок, кпримеру, иликамень.
        Бурхардт слегка нахмурился инедоуменно глянул намальчика- он, кажется, неожидал отнего ничего подобного. Нотут же просветлел лицом- видимо, оценил идею.
        - Должен признать, ввас есть жилка исследователя, юноша… Признаться, отаком варианте я неподумал.
        Щеки Вани слегка зарделись. Видно было, что похвала вредного деда ему приятна.
        Тем временем Олег Иванович осторожно отделил отпластины прилипшую кней бумажку ипринялся разглядывать обратную сторону. Толщину металла определить наглаз непредставлялось возможным- нонаверняка меньше миллиметра. Пожалуй, окрай такого листа можно ипорезаться…
        Наобратной стороне ясно различался геометрический рисунок- тонкие прямые линии, образующие неправильный многоугольник, прихотливо пересеченный другими линиями. Вузлах схемы помещались кружочки; кое-где чертеж украшали надписи изтаких же значков, что имели место налицевой стороне. Всякий раз значки были скомпонованы вквадратные столбцы, сравным количеством символов повысоте ипоширине; интервалы между значками были всюду одинаковыми.
        - Можно?- Ванька потянулся к«экспонату».
        Бурхардт нахмурился, носмолчал.
        - Пап, амы такое уже видели. Помнишь? Примерно всередине манускрипта…
        Олег Иванович припомнил. Да, внескольких местах были очень похожие вставки. Ичто особенно интересно- каждой изних соответствовала такая же, судя порасположению знаков, «табличка», составленная избукв коптского алфавита. Теперь, глядя напокрытые загадочными значками пластинки, Олег Иванович понял, что это ему напоминает.
        - Скажите, э-э-э… коллега,- повернулся Семенов кархеологу.- Ведь вы, разумеется, сделали копии этих… носителей информации?
        Бурхардт недоуменно вскинул глаза, но, поняв, кивнул:
        - Носители информации? Несколько необычно… новы, пожалуй, правы… вкаком-то смысле любая книга, даже глиняная табличка склинописью- это носитель информации.
        - Тогда уж ипластинка грамоф… то есть дляфонографа,- опять влез Иван.
        Олег Иванович недовольно глянул намальчика: надо все же думать, что говоришь!
        - Вы, юноша, говорите озвуковых спиральных цилиндрах Эдисона? Да, пожалуй, хотя… любопытно, я никогда недумал омузыке какобинформации. Но, несомненно, можно сказать итак.
        Немец снял пенсне, зачем-то протер его большим клетчатым платком.
        - Простите… да, вы правы, герр Семенофф. Я, разумеется, тщательно скопировал все, что изображено напластинах. Вот, прошу вас…
        Ион снял состеллажа пухлый бювар. Олег Иванович склонился кстолу, апластиной тем временем завладел Ваня.
        - Каквидите, образцы пронумерованы согласно порядку, вкотором они уложены вящичке. Вот видите.- Ион показал собеседнику номер налисточке, который Олег Иванович отлепил отпластины.
        - Каждую пластину я скопировал собеих сторон- сувеличением вдва раза, чтобы неупустить ниодной детали рисунка. Я, собственно, собирался сделать ифотографические копии, однако пока нерасполагаю соответствующим оборудованием. Была мысль отдать несколько пластин граверу, чтобы он вточности воспроизвел рисунок, скажем, намедном листе,- нодоэтого, увы, еще руки недошли.
        Олег Иванович перелистал несколько листов вбюваре. Да, все верно- бумагу покрывали те же самые значки. Покопавшись, он нашел номер 49, подкоторым значился извлеченный изпачки листок,- ипринялся сличать символы.
        - Обратите внимание,- продолжал Бурхардт,- некоторые пластины наличествуют вдвух, точно исовершенно идентичных экземплярах. Я потратил массу времени, пытаясь найти отличия, обследовал пластины спомощью мощного увеличительного стекла, однако различий необнаружил. Итем неменее- я каждый раз вточности копировал оба экземпляра, сопровождая их необходимыми примечаниями. Вот извольте взглянуть…
        - Вы проделали огромную работу, герр Бурхардт,- искренне сказал Олег Иванович.- Атеперь, если вы позволите, я бы хотел кое-что свами обсудить. Помнится, вы интересовались, кто мы такие? Теперь, пожалуй, я готов ответить…
        Глава 14
        Николка уже полчаса колесил попереулкам врайоне Таганской площади. Хотя доместа, где предположительно находился сейчас Яша, было попрямой меньше двух верст, рация только шипела, верещала ибольше ничего- хоть ты тресни! Николка тряс приборчик, нажимал ототчаяния другие кнопки, нодобился лишь того, что он окончательно затих. Испугавшись, что связи теперь небудет совсем, мальчик выключил рацию, досчитал додесяти изаново включил. Вдинамике вновь заверещало, и, кнесказанной Николкиной радости, сквозь шум пробился знакомый голос- Яша!
        Мальчику было, конечно, невдомек, что возвышавшаяся между ним иХитровым рынком Ивановская горка[73 - Возвышенная местность вцентре Москвы, ввосточной части Белого города, один изсеми московских холмов.] напрочь блокировала радиосвязь; акогда он поднялся повыше, наТаганский холм, Яков сего рацией оказался опять взоне уверенного приема, итеперь его голос был достаточно громким. Даже слишком- проходящий мимо господин тоже услышал его ипроводил гимназиста недоуменным взглядом. Тот, поняв, что чуть непрокололся, свернул вподворотню изашарил покарманам впоисках наушников. Кэтим крошечным ушным затычкам он уже привык- когда смотрел поночам фильмы наноутбуке.
        Хотя недоумение господина вполне могло быть вызвано инерацией.
        Николка, обсуждая сЯшей их хитроумный план, совершенно упустил извиду, что расписание Ярославской дороги повоскресным ибудним дням различается,- икакраз опоздал натот самый дачный поезд, накотором должен был отправиться сегодня вМоскву. Ипришлось мчаться отсамых Мытищ навелосипеде; витоге мальчик успел все же вовремя, добравшись закакие-то два часа. Да ито изних двадцать минут потратил впоисках места, откуда было бы слышно Яшу. Ауж сколько недоуменных взглядов поймал он насебе подороге…
        Асколько раз вслед Николке неслись трели полицейских свистков! Ну конечно- езда набициклах погороду каралась штрафом, хотя некаждому городовому случалось хотя бы видеть эту мудреную машину. Лошади испуганно шарахались отвелосипедиста, анаСретенке мальчика чуть невытянул хлыстом кучер богатого частного выезда.
        Но- обошлось. ИНиколка уже раз десять давал себе слово припрятать велосипед наГороховской, авПерловку вернуться вечерним поездом.
        - …Тиу-туу-у-у… Никол, Никол, я насвязи, прием,- забубнило вухе.
        Мальчик нажал тангенту:
        - Слышу тебя, Яша, слышу хорошо, прием.
        Ему ужасно нравились эти словечки «прием», «на связи», «тангента». Он много таких запомнил- изкниг будущего ииззахватывающих, только очень уж жестоких фильмов, которые Ваня называл «боевики». Теперь словечки пригодились.
        - …Тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… я наместе. Я поднавесом, напротив дома Румянцева- сартелью плотницкой, вологодские. Прием.
        - Понял, конец связи.
        Николка поежился. Хитров рынок считался самым опасным местом Москвы. Это была большая площадь вцентре столицы, внизинке близ Яузы, окруженная облупленными каменными постройками. Двух- итрехэтажные дома полны ночлежек, вовсякое время забитыми разным отребьем: здесь иворье, ибродяги, ипропившиеся мастеровые спортными, закопейку перешивающими краденое. Попадались ибеглые, скаторги.
        Наплощадь прямо свокзалов шли приезжие артели. Оттуда их забирали ушлые подрядчики- иуводили поработам. Апосле полудня поднавесом устраивались хитрованцы ибарышники: те скупали все что попало. Вот возле такого навеса Яков, видимо, ипристроился.
        Рация вновь ожила:
        - Ш-ш-ш… Тр-р-р… вижу студента, входит в«Сибирь». Иду заним, гляну, скем он встречается…
        Дома, где помещались ночлежки, назывались пофамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова. Вдоме Румянцева были еще два трактира- «Пересыльный» и«Сибирь». Названия эти негласные, ноиначе хитрованцы заведения неназывали. Любой москвич знал, что в«Пересыльном» толкутся нищие, барышники ивсякий бездомный люд, авот «Сибирь» считался степенью выше- его облюбовали серьезные воры, карманники икрупные скупщики краденого. Надтрактиром, вбельэтаже располагались ночлежки дляпублики почище обычной шушеры.
        - …Ш-шух… фр-р-р… Втрактире его нет, прием. Хотел дать половому гривенник, спросить, куда пошел студент,- нестал. Прием.
        Николка понимающе кивнул. Чужаков наХитровке нежаловали- любой рискнувший задавать в«Сибири» подобные вопросы рисковал уйти оттуда сножом вбоку.
        - Осторожно, зря нерискуй. Что будешь делать? Прием.
        Наэтот раз рация молчала дольше- минуты три. Николка начал было волноваться, когда голос Яши снова прорвался сквозь нарастающий треск помех.
        - Хочу заглянуть вокна… тр-р-р… готовлю дрон. Прием.
        - Кого?- опешил гимназист. Откуда там оказался приятель Геннадия икакЯков сумел уговорить его среди бела дня лезть пофасаду притона?
        - Машинка летающая, маленькая, скамерой… ш-ш-ш… тр-р-р… показывал. Подведу кокнам нафасаде. Прием.
        Николка облегченно выдохнул- значит, это неон сошел сума. Иопять встревожился: какЯков представляет себе эту операцию? Конечно, «дрон» (Николка вспомнил, какназывается летающая штучка, управляемая снебольшого пульта) совсем небольшой, да ивполете нешумит, скорее- шуршит. Когда Яша наведался вПерловку, он показал мальчику это электрическое насекомое; они вдоволь потом гоняли его надполем имежду деревьями. Нозапускать дрон посреди дня, наХитровке, где внимательных глаз побольше, чем втеатре напремьере?..
        - Яш, ты подумал? Увидят, собьют. Прием.
        - Чем?.. Тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… бутылкой кинут?.. Тиу-туу-у-у…
        Внаушниках опять зашипело, заверещало. Николка покрутил колесико подстройки, помехи смолкли.
        - …Уведу попереулку, кСолянке, он быстро летит. Сам- вслед, будто нипричем. Атам городовой. Потом водворе посажу. Прием, прием.
        Значит, иЯша сума несошел. План, признал Николка, был толков- быстренько заглянуть вокна номеров «Сибири», апотом, когда хитрованцы увидят летающую невидаль иподнимут хай, увести дрон всторону Солянки, куда оборванцы, скорее всего, несунутся. Акто сунется- пожалеет. Пока городовые станут разгонять невесть счего выплеснувшуюся изхитровского горшка накипь- тихонечко подобрать аппаратик вкаком-нибудь палисаднике…
        - …Тиу-туу-у-у… тр-р-р… начинаю, прием.
        - Удачи, жду какпройдет, прием.
        Минуты тянулись томительно; рация трещала помехами. Николка поймал себя натом, что задержал дыхание- ивыдохнул, лишь когда потемнело вглазах.
        - Тр-р-р… фр-р-р… там варяг! Навтором этаже, третье окно отдома Бунина… пшш-ш-ш… тр-р-р-р… одет не… тиу-туу-у-у… ш-шух… шрам, точно он! Студент сним, говорят… тр-р-р… достал саквояж, там деньги. Много. Прием.
        Николка несразу вспомнил, что «варягом» они сЯшей условились называть Ван дер Стрейкера. Значит, бельгиец все-таки вМоскве, наХитровке? Ай да Яша, ну иголова, молодчина!
        - …Фр-р-р… ш-шух… забегали, черти… тиу-туу-у-у… Все, ухожу, досвязи… тиу-туу-у-у… чтоб вас! Пшш-ш-ш… тр-р-р-р…
        Николка беспомощно посмотрел накоробочку рации иподумал, что Яша, кажется, вляпался вбольшие неприятности.
        - Апо-моему, это мерзость!- Раздраженная Вероника крутила вруках карандаш.- Мало унас вМоскве героина ипрочей дури, так вы еще идобавить решили?
        Девушку можно было понять- некаждый день узнаешь, что твои друзья собираются торговать наркотой! То, что дурь предполагалось доставлять неизАфганистана, аизпрошлого, роли неиграло.
        - Непонимаю, каквообще можно обсуждать подобные пакости! Наркотики! Может, еще исутенерством займетесь? Илиорганами будете торговать?
        - Ачто, вариант,- ухмыльнулся Дрон.- Там полно бомжар- ну бродяг всяких, нищих. Ивсе, небось жрут экологически чистые объедки ипьют натуральную сивуху! Нитебе пестицидов, нитяжелых металлов… товар первый сорт!
        Веронику передернуло, новступать впререкания сДроном она нестала.
        - Мы, наминуточку, собирались стать впрошлом революционерами, аненаркодилерами. По-вашему- революцию можно делать наденьги отнаркоты?
        - Революцию можно делать налюбые деньги,- рассудительно сказал Геннадий.- Надоходы отторговли наркотиками, насредства, полученные отиностранной разведки, навзятое вограбленном почтовом поезде. Хоть нафальшивые. Главное- чтобы они были. Авот если их нет- тогда иреволюции небудет. Очень простая, знаешь ли, причинно-следственная связь. Нет денег- нет революции.
        - Слыхала протаких ребят- ФАРК?- осведомился Дрон.- Это колумбийские леваки ипартизаны, подпольная коммунистическая партия Колумбии. Они сшестьдесят четвертого года всю страну науши ставят, воюют сянкесами ибуржуями. Абабло, между прочим, идет скокаина. Они, понимаешь, считают- пусть всякая шваль ислабаки отнаркотиков сдохнет, насвете чище будет. Незнала? То-то… думаешь, почему они снаркомафией воюют? Те когда-то тоже были сними, апотом решили скрысятничать ичисто бабло делать, вместо того чтобы нареволюцию отстегивать,- теперь их затакой косяк имочат.
        Дрон был известен своей приверженностью клатиноамериканской романтике.
        - Вданном случае Дрон вомногом прав,- поддержал соратника Геннадий.- Ивообще давайте договоримся: кто нехочет марать рук- мы никого недержим. Пока недержим,- многозначительно добавил он.
        - Ага, акто станет трепаться…- Дрон интернациональным жестом провел большим пальцем погорлу.
        - Так что, по-прежнему будешь настаивать насвоей позиции?- вновь обратился кдевушке Геннадий.- Илибудем считать, что недопонимание ликвидировано?
        Вероника пожала плечами иотвела глаза.
        - Амне вот что непонятно,- осведомился Олег.- Там что, кокс продают просто так, безрецептов? Заходи ибери? Кто угодно, влюбой аптеке?
        - Да,- подтвердил Геннадий.- Заходи ибери. Влюбой аптеке. Сколько хочешь.
        - Я тут нашел матерьяльчик,- поддакнул Валентин.- Какраз поэтому вопросу. Вот, Олеж, слушай: «Биржевые ведомости». Примерно- уровень нашего «РБК-Дейли».
        Ион положил перед собой листок сосканированной дореволюционной газетной вырезкой:
        «Вначале я брал кокаин ваптеке иплатил закрошечный флакон вграмм 1 р. 10 к. Выходит же его уменя 2 грамма вдень, т.е. на2 р. 20 к. Целый месяц я платил эти деньги, после чего аптекарь надо мною сжалился исказал: «Мы вам, какпостоянному клиенту, делаем скидку ибудем брать по90 к. зафлакон водин грамм». Каково же было возмущение несчастного кокаиниста, когда выяснилось, что наскладе можно брать кокаин значительно дешевле: «С меня взяли 20коп. заграмм! Затот же флакон- 20 копеек! Сочтите, сколько я переплатил лишнего!»
        - Ну нифига себе!- заржал Дрон.- Прикинь, если в«КоммерсантЪ» жалобу написать- мол, дилеры накокс цены задрали, дорого, примите меры…
        Покомнате прокатились смешки; Геннадий довольно кивнул.
        - Каквидите- стем чтобы легально добыть товар, проблем непредвидится. Особенно если последовать совету автора заметки иобратиться нааптекарский склад. Мы же нехотим переплачивать подевяносто копеек заграмм?
        - Точно,- согласился Дрон.- Видели мы этот склад. Сидит там старый гриб, сторож. Изоружия- палка отметлы исвисток. Всего делов- узнать, где уних там кокс,- иможно устраивать шопинг.
        - То есть все же грабить?- поморщилась Вероника.- Абезуголовщины, значит, никак?
        - Опять ты засвое…- вздохнул Геннадий.- Ненравится- предложи вариант, рассмотрим. Аесли нет- извини.
        - Ну хорошо.- Вероника несобиралась сдаваться.- Пускай мы эту дурь добудем. Пускай даже много добудем. Адальше? Впакетики развешивать ипоклубам толкать? Сказать, что снами заэто сделают, причем извращенным способом?
        - Вопрос непраздный,- согласился Геннадий.- Дрон, что думаешь?
        - Аче тут думать?- немедленно отозвался тот.- Не, помелочи барыжить- палево. Надо сдавать все, разом, ипотом ложиться надно- чтобы ненашли погорячим следам. Анайти может кто угодно- ипацаны, которые тему наркоты держат, иФСКН[74 - Федеральная служба Российской Федерации поконтролю заоборотом наркотических средств.], идаже ФСБ. Товар больно горячий. Только так инадо: сдал партию- исвалил сконцами.
        - Благо свалить есть куда,- закончил заДрона Геннадий.- Тот, кто займется реализацией партии,- уйдет впрошлое иостанется там надолго. Иэто, Дрон, будешь неты, уж прости. Утебя будет другая задача.
        - Акто?- немедленно спросила Вероника, ноГеннадий только многозначительно улыбнулся вответ.
        - Ну что, поэтому вопросу все? Что ж, следующим пунктом унас- студент Бауманки… то есть Императорского Московского технического училища Лопаткин Владимир, разночинец. Атакже- бомбист итеррорист. Проживает встуденческом общежитии смилым названием «Ад», наБольшой Бронной. Этот молодой человек дает нам замечательную возможность- сразу, безсложной подготовки работы проникнуть вкруги недобитых царской охранкой народовольцев.- Геннадий кашлянул.- Напомню- знакомые этого самого студента Лопаткина где-то через полгода попробуют грохнуть государя Александра Третьего. Помните, кто это сделает? Длязабывчивых- одно имя: Александр Ульянов. Ненадо напоминать, чей он брат?
        Повисло напряженное молчание; члены Бригады ловили каждое слово вожака. Посути, он впервые открыто заговорил отом, длячего затевается эта рискованная ивперспективе кровавая игра.
        - Согласитесь,- продолжал Геннадий,- уэтого юноши чрезвычайно интересные связи. Так что остается, какговорят вОдессе, пара незаметных пустяков- выйти наэтих людей изавоевать вих среде серьезный авторитет. Именя вэтом плане волнуют отнюдь негоспода Ульянов, Шевырев, Андреюшкин ииже сними. Они выбор уже сделали исосвоей дороги несвернут.
        - Ифлаг им вруки,- усмехнулся молодой человек.- Революции нужны игерои, имученики. Меня больше интересуют те, кому сейчас лет пошестнадцать- какгосподину Гершуни. Иливовсе тринадцать- какЧернову. Я хочу, чтобы они, когда придет время, видели внас ненепонятных пришельцев, авождей, ведущих кпобеде. Аобъяснить им это могут только такие люди, какстудент Лопаткин иего друзья. Адляэтого они должны поверить внас свами, друзья мои.
        Геннадий замолчал изакончил вполне по-деловому:
        - Вобщем, Володя Лопаткин дает нам шанс сэкономить уйму сил, времени иденег… которых унас свами пока нет. Апотому- надо налаживать сним отношения. Чем мы завтра изаймемся. Валя, ты, помнится, хотел прогуляться впрошлое?
        - Серж, я все решила! Платье заказывать надо только умадам Клод! Вконце концов, свадьбу устраивать мы тоже будем здесь иливПетербурге, верно? Ия, дорогой, должна соответствовать вашим понятиям омоде. Авот прическу сделаю унас, неговоря уж окосметике,- тут сомнений быть неможет. Видела я ваши парикмахерские… брр… каменный век, кошмар. Ой, аесли мы устраиваем свадьбу вПетербурге- кактуда изМосквы добираться? Самолеты увас нелетают, авпоезде я всю укладку испорчу…
        - Конечно, дорогая, все будет так, какты захочешь,- невпопад отозвался Никонов. Он стоически терпел Ольгино щебетание уже часа полтора- стех пор, какони вдвоем вернулись сКузнецкого. Надо сказать, впоследнее время жизнь лейтенанта превратилась вбесконечную череду поездок посвадебным салонам, модным лавкам иювелирным магазинам, причем какпоэту, так ипоту сторону портала. Ниначто другое нисил, нивремени неоставалось; лишь вечером, отправив будущую супругу вдвадцать первый век, он мог немного расслабиться иподумать освоих делах.
        Нельзя сказать, что эти хлопоты были лейтенанту неприятны. Скорее- наоборот, он судовольствием наблюдал, какОльга извзбалмошной пришелицы превращается вблаговоспитанную московскую барышню. Она даже прекратила намекать нато, что могла бы нетратить времени- своего иобожаемого Сержа- напостоянные переходы туда-сюда через портал; несмотря насоблазнительность этого предложения, Никонов ясно дал понять, что намерен соблюдать приличия ипереехать кнему она сможет только после официального бракосочетания. Ольга совздохом согласилась, алейтенант был нанекоторое время избавлен отобсуждения свадебной кампании.
        Проблем здесь хватало, причем обольшинстве изних очаровательная Ольга понятия неимела. Правила жизни флотского офицера весьма строги; лейтенанту вскором времени придется представить будущую супругу начальству исослуживцам, азначит- надо будет отвечать навопросы оее семье. Неравный брак хорошо смотрится настраницах романов; наделе же женитьба надевице неясного происхождения вполне могла кончиться если неотставкой, то переводом куда-нибудь сглаз долой, наДальний Восток илинаКаспийскую флотилию- обычное место ссылки проштрафившихся флотских офицеров. Аэтого допустить никак нельзя: вместе сдолжностью приНаучном комитете морского ведомства Никонов лишился бы возможности влиять наразвитие флота. Впоследнее время он итак забросил свои изыскания, уделяя непозволительно мало времени содержимому хранящегося вкабинете чемоданчика.
        Кроме того, предстояло венчание- азакон обязывал священника быть особенно внимательным ксовершению брака. Азначит- требовалось представить вцерковь документы, удостоверяющие, что возраст, вероисповедание, гражданское состояние жениха иневесты, отсутствие недопустимого родства между ними позволяют вступить вбрак.
        Самому Никонову, каквоенному, предстояло еще ипредоставить разрешение навступление вбрак отнепосредственного начальства. Ноесли сэтим никаких хлопот непредвиделось, то обОльге сказать того же было, увы, нельзя. Унее документов небыло- вообще. Равно какивозможности выправить их законным путем. Конечно, такие вопросы вРоссийской империи испокон веку решались спомощью нужных людей исоответствующего размера мзды, однако Никонов подобного опыта неимел. Он уже подумывал обратиться запомощью кКорфу, который ориентировался вжитейских коллизиях куда лучше него. Как-то Никонов упомянул обэтом вбеседе сОльгой, нодевушка отмахнулась изаявила, что «ребята сделают вфотошопе ксивы лучше настоящих, только надо найти образец».
        Потратив четверть часа навыяснение, что, собственно, имела ввиду будущая супруга, Никонов снегодованием отверг вариант фальшивки, пусть иочень высокого качества,- так что вопрос сдокументами оставался открытым.
        - Серж, ты вообще меня слушаешь? Смотри, я никак немогу решить, какую изэтих трех… нет, пяти шляпок выбрать! Посмотри, что тебе больше нравится?
        Никонов вздохнул и, оставив тягостные мысли, сголовой окунулся вводоворот предсвадебной суеты.
        Отэтого приятного занятия его отвлек громкий крик снизу: «Куды прешь, храпоидол, господа непринимають!»
        Лейтенант сусилием оторвался отсозерцания невесомо-кружевных штучек непонятного назначения ивышел налестницу. Внизу, вприхожей, встрепанный Николка сцепился сФедором, нипочем нежелавшим пускать его «без докладу». Николка размахивал руками, что-то горячо втолковывая привратнику, нотот стоял какскала.
        Увидев Никонова, мальчик обрадовался:
        - Дядь Сережа… ой, простите, господин лейтенант, я квам, очень срочно, аон вот непускает…
        Моряк кивком велел пропустить Николку (привратник удалился, шаркая войлочными туфлями инедовольно бормоча что-то себе поднос), аНиколка, взлетев полестнице, зачастил:
        - Беда, дядь Сережа, Яшка попался! Хотел заглянуть в«Сибирь», его там исхватили. Я сразу квам- надо что-то делать, ато этот гад Стрейкер его точно убьет!
        - Погоди-погоди,- Никонов попытался остановить поток слов.- Какая Сибирь? Откуда там Стрейкер? Азаодно иЯков? Икуда он хотел, какты выражаешься, «заглянуть»?
        Через полчаса Николка сидел вгостиной, сжимая владошках кружку счаем. Ольга хлопотала вокруг- напряжение последних часов вылилось умальчика вформенную истерику: едва закончив невнятные объяснения, он попросту разрыдался.
        АНиконов, поймав извозчика, мчался наМаросейку, где вэтот час можно было застать вклубе барона Корфа.
        Глава 15
        Короче, это мы удачно зашли. Хотя ипришлось нервы помотать, небезэтого. Германец-археолог, надо отдать ему должное, расколол нас какгнилой орех. Кто же знал, что этот подвальный сиделец ктому же знаменитый лингвист ивсемирный полиглот? Вот он иуличил нас вязыковых нестыковках: словечки там всякие, выговор, обороты- вобщем, «нетипичные языковые конструкции». Икогда отец заявил, что готов удовлетворить его любопытство поповоду того, кто мы такие,- я прямо обалдел. Мало нам Каретникова сбеглым лейтенантом иего веселой командой…
        Ах да, я ведь еще ничего нерассказал! ВАлександрии отец первым делом заглянул врусское консульство. Инезря- там нас ждало письмо отНиколки. Обычное, никчему необязывающее: «У нас все хорошо, вМоскве жара» и«Шлем привет, когда ожидать домой?» Нокроме письма вконверте изплотной провощенной бумаги помещалась еще ифлешка свидеофайлом- авнем подробный, хотя инесколько сбивчивый рассказ опоследних московских событиях.
        Изнего мы узнали иочудесном появлении Никонова, паровозом притащившего ссобой целую вереницу студентов издвадцать первого века, иотом, что шустрый Яша уже вкурсе наших обстоятельств, и, конечно, опоявлении злодея-бельгийца. Забегая вперед, скажу- пакет был отправлен еще додраматических событий, разыгравшихся вокруг персоны несчастного Евсеина, так что овзрыве наВоробьевых горах мы пока незнали. Ноитого, что узнали, хватило, чтобы отец схватился заголову; пришлось сделать надсобой изрядное усилие, чтобы небросить все инекинуться впорт впоисках любого- ЛЮБОГО!- парохода, идущего вРоссию.
        Нопервый приступ паники удалось подавить. Очень кстати припомнилось ито, что если разузнать, ради чего мы явились вэти негостеприимные края, то имосковские проблемы решать будет куда проще. Пароход мы все же отыскали- греческое судно, отправляющееся вОдессу,- ноотменять визита кархеологу нестали. Герр Вентцель сдержал обещание: доктор Бурхардт, ждал нас наследующий день. Инегде-нибудь, аводворце Магомеда-Али; там располагалась александрийская резиденция хедива.
        Нам повезло- самого хедива вАлександрии неоказалось, так что водворец нас пропустили легко. Опущу подробности насчет встречи, оказанной нам старым археологом, ипутешествия поподземельям. Всякий, кто смотрел «Мумию» и«Индиану Джонса», сам составит себе достаточно верную картину. Перейду сразу кобъяснению сгерром Бурхартом и, главное, ксодержимому ковчега- маалюльской находке забытого египтянина.
        Оказывается, отец ивмыслях неимел рассказывать немцу, кто мы такие насамом деле. Вместо этого он скормил ему полную намеков инедоговорок историю, изкоторой следовало, что мы- жители некоей скрытой отвсего мира «республики Разума иНауки», основанной несколько десятков лет назад группой энтузиастов-ученых изРоссии иГермании. Итам стех пор только изанимаются тем, что проводят исследования, создают невиданные творения научно-технической мысли ивообще всячески двигают прогресс водном отдельно взятом уголке планеты. Вкачестве доказательства был предъявлен мой фотоаппарат- я сходу сделал несколько кадров ипоказал их археологу. Азаодно- исвежеотснятый ролик сним, герром Бурхардтом вглавной роли. Сраженный наповал демонстрацией цифровых технологий старик обалдел окончательно ивнимал словам отца- какгласу Господа, вещающего Моисею.
        Каково? Внаше время натакую туфту некупился бы исамый отъявленный уфолог иликосмопоисковик. Аздесь прокатило- видимо, сказалась популярность жанра приключенческой литературы иотсутствие игрового синематографа. Нанаше счастье, изобретение братьев Люмьер еще неуспело внедрить вмассовое сознание такие вот штампы, так что наша бредовая история прозвучала длястарика вполне убедительно. Он лишь робко поинтересовался- почему это ученые нашего Города (вот так- Город сбольшой буквы! Ачего мелочиться?) непредъявят миру своих достижений? Отец ответил заготовленной тирадой отом, что-де человечество еще неготово ктому, чтобы вполной мере воспользоваться достижениями науки, так какего представления одобре изле… герр Бурхардт проглотил иэто.
        Я, признаться, был озадачен, ноотец- уже потом, вгостинице,- все мне растолковал. Поймите меня- вконце концов, всякие «Города Солнца» и«Новые Атлантиды»- штампы, существующие уже пару столетий. И«Пятьсот миллионов Бегумы» уже написаны, анашу выдумку стакой легкостью проглатывает- инекто-нибудь, акрупный ученый…
        То-то ионо, что написаны. То есть натекущий, так сказать, момент это все представляется вполне правдоподобным. Ичтобы все это превратилось внедостоверные, науровне комиксов, стереотипы, понадобится еще лет сорок- пятьдесят. Итакое объяснение необъяснимого какраз исоответствует местному менталитету- какменталитету 60-70-х годов двадцатого века соответствовали пришельцы итарелочки. Каждой эпохе- свои сказки; илишь когда лейтмотив этих сказок меняется, те, что были раньше, начинают казаться наивными ипримитивными.
        Так что вглазах немецкого археолога мы оказались «скаутами», разведчиками, посланцами Города, разыскивающими артефакты древних культур. Каковые иподвергаются внаших лабораториях всестороннему изучению. Вот теперь дошло дело идонаследия старика-египтянина. Мы-де получили сведения онем, странствуя поВостоку,- итут же явились вАлександрию.
        И- нислова оМаалюле, монастыре иманускрипте! Хотя, может, немец исам обэтом знает; должен же был египтянин оставить какие-нибудь записи?
        Аон, оказывается, иоставил. Да еще икакие! Бурхардт поведал, что кроме «картотеки» вковчеге хранилось письмо, собственноручно написанное древним ученым. Какнетрудно догадаться- накоптском языке. Суть его вкратце сводилась кследующему: автор, Абу ибн… кто-то там, сумел прочесть письмена, составленные древними, мудрыми обитателями нашего мира еще доВсемирного потопа, и, прочтя, ужаснулся. После чего многие годы изыскивал способ исчислить меру Добра иЗла, которые непременно принесут вподлунный мир знания, изложенные наметаллических листах. Илишь потерпев неудачу- решился уничтожить собственноручно сделанный перевод. Мало того- вместе сним истреблению подвергся еще и«ключ», позволивший прочесть данный текст, поскольку ничего общего сизвестными языками он неимеет, искудный человеческий разум бессилен проникнуть вего тайну.
        Далее следовали горькие упреки самому себе поповоду допущенной много лет назад неосторожности- оказывается, часть перевода, втом числе ифрагмент, содержащий этот самый «ключ», была оставлена «много лет назад, вдалекой стране». Египтянин, правда, выражал надежду, что люди, начье попечение были оставлены опасные тексты, увлечены лишь служением Творцу и, надо полагать, непроявят внимания кнепонятной диковинке. Изамечательно, поскольку впротивном случае подлунный мир ждут неисчислимые бедствия.
        Бедняга Бурхардт голову сломал, пытаясь понять, что это был за«ключ». Искал он, правда, лишь назагадочных пластинах, понадеявшись насвои бездонные знания лингвиста. Так что нам повезло: начни он, кпримеру, искать следы самого египтянина- вполне мог идобраться доМаалюли. Стоило лишь рассказать хедиву, что хранится вего коллекции… приправильной подаче материала вельможа влепешку бы расшибся. Но- немца подвела инерция мышления; человек, какправило, склонен решать любую проблему включе своего собственного опыта иупускает другие возможности.
        Вобщем, промаявшись сколько-то лет спереводом загадочных надписей, немец вбил себе вголову, что кроме него ключ кэтой тайне ищет кто-то еще. Тем более что косвенные подтверждения имелись- принимая дела вкачестве хранителя собрания редкостей хедива, Бурхардт наткнулся налюбопытную запись. Вмесяце Зуль-каада 1162года Хиджры[75 - Летосчисление многих мусульманских стран ведется отХиджры (16июля 622года н.э.)- даты переселения пророка Мохаммеда ипервых мусульман изМекки вМедину.] некий «романец» покусился насобственность тогдашнего владельца коллекции, паши Египта, был схвачен иприбольшом стечении народа посажен накол. Следуя кместу экзекуции, несчастный грязно ругался ипытался проповедовать насчет рая земного, откоторого отказываются те, кто лишает его шанса добраться доозначенного экспоната собрания. Атакже- грозил палачам явлением всемогущих мстителей. Что, разумеется, невозымело никакого действия- жизнь бедолага закончил наколу.
        Вот этих самых «мстителей», аточнее- полномочных представителей настоящих владельцев «картотеки», ирассчитывал дождаться герр Бурхардт. Идождался- нас.
        Когда немец назвал год помусульманскому летосчислению, отец попросил уточнить дату поевропейскому календарю. Это оказался 1789-й- имы оба немедленно припомнили слышанный еще вМаалюле рассказ обитальянце, которого допустили кегипетскому манускрипту. Дело было в1783году- видимо, еще шесть лет понадобилось бедняге нато, чтобы проследить путь ковчега отМаалюли доАлександрии. Так что мы еще раз порадовались, что немецкому книжному червю непришла вголову мысль проделать обратную операцию.
        Теперь мы встали перед крайне непростой задачкой. Содной стороны, герр Бурхардт нам, вобщем, доверял- иунас имелись все шансы заручиться его содействием. Сдругой… если мы отделаемся общими фразами иисчезнем сгоризонта, он уже неуспокоится и, чем черт нешутит, докопается доистоков этой загадочной истории. Тем более что сделать это сейчас куда проще: достаточно проследить наш маршрут, который неизбежно приведет вМаалюлю, ауж там… втом, что посланец египетского вельможи сумеет убедить монахинь отдать ему драгоценный манускрипт, мы несомневались.
        Вечером вгостинице мы сотцом внимательно, слово засловом, припомнили весь разговор сБурхардтом. Проще всего оказалось понять, что представлял собой ключ: вставки изсимволов вегипетском манускрипте исовпадающие сними поформату столбцы коптских букв были, скорее всего, двуязычными вариантами одного итого же текста. Пользуясь им, автор манускрипта исделал перевод.
        Мы немедленно нашли нужные кадры вфотокопиях. Оказалось, что «табличке» иззагадочных символов 16 на16 соответствует другая, 26 на26, составленная избукв коптского алфавита. То есть двумстам пятидесяти шести значкам соответствуют шестьсот семьдесят шесть коптских букв.
        Мы немогли сколько-нибудь точно сосчитать количество символов наметаллических листах; но, зная приблизительно их число ирасполагая фотографиями одного образца, можно было, сизвестным допущением, оценить общее количество знаков. То же самое мы проделали исфотокопиями манускрипта, апотом сличили полученные результаты. Если- ЕСЛИ!- наши предположения окажутся верны, то египтянин оставил вМаалюле перевод примерно пятой части «картотеки»- остального он сделать либо неуспел, либо незахотел. Судя потексту покаянного письма, опасность того, что содержалось напластинах, египетский ученый смог оценить значительно позже, уже когда выполнил вАлександрии полный перевод. Так что нам предстояло совершить ту же самую операцию- илиотыскать того, кто сможет сделать это занас.
        Отец заявил, что внаших руках своего рода Розеттский камень. Я обэтом камне никогда неслыхал, аесли ислыхал- то пропустил мимо ушей. Привычка кВикипедии, чтобы ей пусто было…
        Оказалось- это каменная плита, найденная в1799году вЕгипте возле города Розетта, близ Александрии. Наплите были выбиты три идентичных посмыслу текста: два надревнеегипетских языках (иероглифами идемотическим письмом), атретий- надревнегреческом. Язык этот был знаком тогдашним лингвистам, так что француз Шампольон смог расшифровать иероглифы, сопоставляя эти три текста. Он предположил, что иероглифы- это непросто картинки, отражающие некие смысловые понятия наподобие китайских, аеще ифонетические знаки- то есть каждый иероглиф соответствует какому-то звуку речи. Потом Шампольон сравнил иероглифы скоптским языком (как ему было известно, произошедшим отдревнеегипетского), установил их родственную связь- исэтого, собственно, иначалась современная египтология.
        Так вот вполне могло статься, что инезнакомые символы наметаллических пластинках тоже скрывают всебе слова неизвестного языка. Вконце концов- недаром манускрипт написан накоптском… да ипоявление несчастного итальянца вАлександрии тоже немогло быть делом случая. Аведь Розеттский камень отыскали вэтих же краях, ивсего через десять лет…
        Отец заявил, что мы встали наскользкую дорожку ипритягиваем факты зауши кудобной теории. Может, итак, нолично мне такие совпадения кажутся вполне убедительными.
        Была, правда, одна закавыка. Трудяга Шампольон потратил нарасшифровку иероглифов почти двадцать лет. Причем кое-кто изего коллег заэто время успел потерпеть неудачу ибросить работу. Ицелых десять лет француз потратил нато, чтобы определить соответствие иероглифов современному коптскому языку. Иэто притом, что наРозеттском камне символов было всего ничего- четырнадцать неполных строк. Даже сучетом проделанной египтянином работы возня предстояла намногие годы, если недесятилетия. Иведь неимелось нималейшей гарантии, что мы вообще справимся сэтим делом: чтобы браться занего, надо какминимум выучить коптский язык. Причем выучить его хорошо. Так что безпомощи состороны нам влюбом случае необойтись.
        Итут унас было, пожалуй, три варианта. Два изних- уже проверенные: спец подревним языкам изМосковской духовной академии илингвист, найденный внашем времени через Интернет. Вобоих случаях исполнители будут находиться далеко отместа событий, авовтором- так ивовсе вдругом веке. Впользу обращения кнашему современнику была еще ивозможность использовать специальные криптографические программы. Ктому же вдвадцать первом веке насмотрелись начудаков, готовых выбрасывать немалые деньги зарасшифровку очередного «чего угодно»- отпослания пришельцев доязыка атлантов.
        Увы, эти расчеты покоились назыбком песке. Если осодержимом манускрипта мы могли хотя бы догадываться, то отом, какого рода информация содержится напластинах, мы неимели нималейшего представления. Авдруг там нечто такое, что непотеряет актуальности ивдвадцать первом веке, имы насамом деле откроем ларец Пандоры? Илисоздадим себе конкурентов? Вэтом отношении переводчик измосковского духовного заведения был предпочтительней- возможностей унего куда меньше, да ивообще…
        Третий же вариант, он же самый простой- это, каквы, конечно, догадались, герр Бурхардт. Помимо вопиющих недостатков- авдруг колбасник все же решит сыграть всобственную игру?- имелись ипреимущества. Мы нетак уж много общались состарым немцем, ноуспели понять главное: герр Бурхардт был приверженцем академизма внауке, сторонником чистой теории, незагрязненной вторжением грубого материализма. Он исобранием хедива занимался насвой, сугубо германский манер: тщательно классифицировал коллекцию, составлял подробнейшие каталоги иописания, ивообще- предпочитал работать несреальными предметами, аскаталожными позициями истолбцами классификаторов.
        Даже загадкой «металлической» картотеки он занялся изтех же самых соображений: во-первых- его натуре претило то, что наполке стоит экспонат, которому досих пор ненашлось места встрочке какого-нибудь каталога; аво-вторых- потому что проблема витоге сводилась кчистой лингвистике, атут ему равных небыло. Владельца собрания, Тауфик-пашу, подобная заумь неинтересовала, тот держал герра Бурхардта скорее изсоображений престижа ивпику англичанам изЕгипетской службы древностей.
        Надо заметить, что подобная приверженность чистой науке вопределенном смысле была даже помехой- доличного знакомства сБурхардтом отец, вчисле других, продумывал итакой вариант: неведомый «ковчег» вобмен натайну гробницы Тутанхамона. Отправляясь наБлижний Восток, я навсякий случай закачал вноут подобную информацию поданному вопросу, включая подробнейшие указания попоискам гробницы.
        Однако, узнав старика-хранителя поближе, мы перевели этот вариант вразряд запасных. Нет, герр Бурхардт, конечно, пожелает сделать подобную эпохальную находку,- акто бы наего месте непожелал? Ноизлавров Шлимана иШампольона он, будь его воля, несомненно, выбрал бы второе. Иначе говоря- славе открывателя очередного «клада Приама»[76 - Сенсационный клад, якобы обнаруженный Генрихом Шлиманом вовремя раскопок вТрое. Клад получил свое название поимени царя Трои изуст самого Шлимана, хотя вся его история- смомента находки ипосей день- чрезвычайно темна.] он предпочтет репутацию человека, расшифровавшего новый Розеттский камень. Причем ославе илирепутации вданном случае стоит говорить лишь иносказательно; герр Бурхардт изтех фанатиков науки, которые ненуждаются вобщественном признании. Им хорошо наедине спроблемой, они получают чистое, ничем незапятнанное удовольствие отпроцесса поиска решения инестанут беспокоиться остоль презренных вещах, какнаучный приоритет.
        Этого полезнейшего свойства характера контрагента грех было неиспользовать. Сомнения, конечно, оставались; иглавнейшим изних было то, что Бурхардт, возьмись он нам помогать, неизбежно оказывался вне поля нашего зрения- неоставаться же нам из-за него вАлександрии! Так что, здраво взвесив все обстоятельства, мы решили некласть все яйца водну корзину, аотдать копии загадочных текстов разным переводчикам- ивдевятнадцатом ивдвадцать первом веках. Сами пластины, скорее всего, останутся уБурхардта, вАлександрии. Аотец будет координировать их усилия, налаживая (через себя, конечно) обмен идеями ирезультатами перевода.
        Итак, решение принято- оставалось воплотить его вжизнь. Навсе провсе унас оставалось три дня- доотхода греческого парохода. Ктому же мы нинаминуту немогли забыть отом, какой клубок нерешенных- и, возможно, неразрешимых!- проблем ожидает нас вМоскве. Впервую очередь прочесть текст египетского манускрипта- благо тут особых проблем непредвиделось. Ведь информация, которая (как мы надеялись) содержалась внем, могла крепко помочь…
        Ивообще- интересно, кактам поживает Варя Русакова? Оказывается, я успел изрядно соскучиться поэтой барышне; вот уж никогда неподумал бы… Каквернемся- надо будет попенять Николке, который ограничился вписьме двумя строками наэту весьма волнующую меня тему. Мог бы, кажется, проявить поотношению кдругу больше чуткости…
        Изпутевых записок О. И. Семенова
        Мы покидаем Александрию. Прощально загудев, старенький пароход подгреческим флагом миновал волнолом, защищающий внутреннюю гавань отбуйства средиземноморских стихий; прошел мимо неуклюжей башни маяка, возвышающейся назападной оконечности острова Фароса, оставил закормой батареи, прикрывающие вход вгавань. Мы сВанькой стояли наюте инеотрывали глаз отафриканского берега; занагромождением крыш, левее глыбы дворца Мехмеда-Али, поднималась внебо жидкая струйка черного дыма- изКаира прибывал вечерний поезд. Я усмехнулся, вспомнив обстоятельный рассказ Вентцеля оегипетских железных дорогах; ветка между Каиром иАлександрией, чуть ли неединственная линия вовсем Египте, могла похвастать своеобразным рекордом. Вовремя Англо-египетской войны 1882года наэтой линии действовал чуть ли непервый вмире «блиндированный состав»- импровизированный бронепоезд, прикрытый отогня стрелкового оружия шпалами имешками спеском. Создателями этого чуда военной мысли были, конечно, англичане, аточнее- начальник морской бригады полковник Фишер. прародитель стальных черепах, которым предстояло через каких-то тридцать лет сотрясать
орудийным громом просторы Сибири, Новороссии иУкраины, вмещал двести солдат ибыл неплохо вооружен. Вблиндированных вагонах стояли легкие морские пушки натумбовых установках инесколько механических пулеметов. Вентцель незнал, правда, поучаствовал ли этот панцер-цуг вреальном бою, нофакт оставался фактом- данный вид военной техники появился насвет именно здесь, вЕгипте.
        Намысль обронепоезде меня натолкнул нестолько султан дыма откаирского экспресса, сколько сизо-белая калоша английского броненосца «Энсон», мимо которого какраз проходил наш пароход. Посудина ее величества выглядела состороны безжизненным слитком металла; лишь легкий дымок курился надодной изтруб, напоминая отом, что подпанцирем броневой стали скрываются человеческие существа.
        Мы нераз видели английские военные корабли- ивовремя плавания вСредиземном море, иподороге вСуэц, ивовсех сколько-нибудь крупных портах, где нам довелось побывать заэти два месяца. Впорту Басры после прорыва нас встречали английские морские пехотинцы сканонерской лодки; сама она стояла нарейде, настороженно ощупывая мятежный город прицелами орудий. Да, вэтом мире боевые корабли- это весомое изримое воплощение державной мощи; имощь эта, несомненно, находится вруках англичан. Я вспомнил письмо Николки- неудивительно, что вернувшийся издвадцать первого века лейтенант захвачен идеей модернизации ипереустройства российского флота… еще одна жертва идеи попаданчества! Исэтим нам тоже что-то придется делать…
        Вобщем, можно счистой совестью признать- путешествие оказалось успешным. Текст манускрипта плыл снами вРоссию; мало того- вместе сним мы везли толстенный бювар спачкой листов, ананих- тщательно перерисованные значки стаинственных пластин. Даже поверхностного знакомства сэтими артефактами хватило мне, чтобы осознать, что сделаны они нечеловеческими руками; вовсяком случае- неотносились никодной изизвестных мне наданный момент культур. Начать стого, что ниБурхардту, нимне неудалось понять, как, собственно, нанесены значки наметалл; ясно было только, что они неотчеканены, невыгравированы, невыдавлены, ненарисованы краской. Казалось, металл просто менял цвет там, где нанего был нанесен очередной значок,- примерно так, какменяет цвет экран, выполненный потехнологии «электронной бумаги». Ничего подобного никто изнас невидел, иэто делало загадку еще более интригующей.
        Состариком Бурхардтом мы торговались так, что позавидовал бы любой старьевщик сСухаревки. Витоге он сзубовным скрежетом ислезными воплями отдал нам четвертую часть металлических пластин изковчега, амы торжественно вручили ему планшет сзакачанными нанего фотографиями примерно трети манускрипта. Иван потратил два часа, обучая археолога пользоваться хитрой машинкой иустройством питания насолнечных батареях, зато теперь наша репутация эмиссаров «Города Солнца» была вглазах немца неколебимой. Разумеется, Ванька тщательно удалил спланшета все остальные файлы- старик теперь мог забавляться сновой игрушкой сколько ему влезет.
        Теперь оставалось только ждать. Если верить пергаменту безвестного московского ученого (хотя почему безвестного?- умница Яша мало того что установил его личность, так еще исумел разыскать беднягу вмосковской психиатрической клинике), манускрипт содержал описания операций спорталами. Аименно- инструкции, какможно открывать изакрывать проходы между прошлым ибудущим. Ивсвете последних московских событий это умение нам скоро понадобится. Правда, манускрипт еще предстояло перевести скоптского; ктому же работа спорталами могла оказаться нестоль уж ипростой восвоении. Впрочем, доцент Евсеин сумел всвое время разобраться вэтом вопросе- амы чем хуже?
        Пароход разразился тремя прощальными гудками ибодро зашлепал колесами посредиземноморской волне. Немного поодаль отнас сИваном, улеера пристроился Антип; бывший лейб-улан неотрывал глаз отскрывающегося вдымке африканского берега. Вот уже несколько дней какАнтип то идело осведомляется, когда «барин собирается вертаться назад»; но, видимо, даже нанего подействовало расставание сэтой древней, полной загадок ичудес землей. Надо бы поприезде вОдессу непременно условиться отом, какразыскать его вслучае нужды; мало ли, какдальше дело обернется, ачеловек Антип надежный, нераз уже доказал, что верить ему можно каксебе,- авиных обстоятельствах иболее того…
        Апока- башня маяка таяла ввечерней дымке, море дышало, неспешно поднимая иопуская насвоей груди нашу посудину; жизнь вновь казалось прекрасной…
        Вобщем, «прости-прощай, Александрия, Одесса-мама ждет меня». Атам, глядишь, идоМосквы недалеко.
        Глава 16
        Никонов ворвался вклуб, распугав прислугу. Мешать давнему другу владельца клуба непосмели- илейтенант, чуть небегом миновав «дубовый зал», оказался вкабинете Корфа.
        Барон был неодин. Перед ним вкресле свысоченной готической спинкой восседал богатырского сложения господин.
        Этот человек, сроскошными запорожскими усами натипичном малороссийском лице инемного насмешливым, проницательным взглядом, был Никонову смутно знаком. Корф, едва поздоровавшись сновоприбывшим, представил своего гостя:
        - Вот, Серж, позволь рекомендовать- Владимир Алексеевич Гиляровский. Известный репортер, пишет в«Русских ведомостях». Ссегодняшнего дня- член клуба.
        - Весьма польщен.- Гость подал Никонову широкую, каклопата, ладонь.- Решил, видите ли, немного поупражняться- очень уж интересно барон офранцузском «ножном боксе»[77 - САВАТ- французское боевое искусство, вкотором сочетаются элементы бокса иудары ногами.] рассказывает. Азаодно- накропаю статеечку для«Ведомостей»: московская публика весьма интересуется спортом.
        Никонов немедленно вспомнил- он нераз читал меткие, злободневные статьи этого репортера. Сам Гиляровский был московской знаменитостью: сбежав пятнадцать лет назад изродительского дома безпаспорта, он успел поработать бурлаком, поступил юнкером вНежинский полк, потом около месяца проучился вМоскве, вюнкерском училище, откуда был изгнан обратно вполк занарушение дисциплины. Потом- оставил армию, выступал вцирке, служил даже пожарным. Втурецкую кампанию опять пошел вармию вольноопределяющимся и, попав наКавказ, заслужил даже Георгия четвертой степени.
        Ввосемьдесят первом году Владимир Алексеевич перебрался вМоскву, где иначалась его карьера репортера. После Кукуевской катастрофы восемьдесят второго года (когда подразмытую водой железнодорожную насыпь провалился целый состав) его репортажи приобрели широкую известность, истех пор его острые заметки иочерки стали появляться вомногих московских изданиях.
        Любезно раскланявшись сновым знакомым, Никонов отвел Корфа всторону. Вдвух словах он изложил барону ситуацию; тот сразу все понял ипопросил позволения наминуту отлучиться. Назад барон вернулся неодин, авсопровождении брата Ольги, Романа. Никонов тут же припомнил, что девушка недалее каксегодня упоминала, что Ромка, близко сошедшийся впоследнее время сбароном, пропадает унего целыми днями.
        Сомнений ниукого невозникло- Яшу надо немедленно выручать. Роман, вполне освоившийся вклубе, побежал воружейную комнату; Никонов только принялся обсуждать сКорфом способ проникновения в«Сибирь», когда их неожиданно прервали.
        Всуматохе они напрочь забыли оГиляровском- итот, чутким репортерским ухом уловив обрывок беседы, решил напомнить осебе.
        - Вы уж простите, господин барон, что я невольно оказался посвященным вваши… хм… обстоятельства,- заговорил гость,- нораз уж вы сСергеем Алексеевичем собрались наХитров рынок- может, я смогу быть вам полезен?
        КХитровке подъехали, когда уже начинало смеркаться. Последние дни нагород нет-нет да ипроливались короткие августовские ливни; низина уМосквы-реки квечеру оказалась затянута плотным туманом- будто облако село.
        Кплощади, окруженной облезлыми неопрятными домами, спускались переулки- какручьи кболотцу. Науглу такого вот переулка пролетка миновала пустую полицейскую будку.
        - Рудникова вотчина,- нарушил тишину репортер.- Хитровка относится ктретьему участку Мясницкой части, там приставом Шидловский. АРудников этот наХитровке царь, бог ивоинский начальник- всех тут знает, безего ведома ничего неделается. Надо бы кнему обратиться потакому делу- да, какназло, уехал третьего дня вКинешму, кплемяннице. АЛохматкина, соправителя рудниковского, я похуже знаю.
        Соседи попролетке внимали Гиляровскому суважением. Дошлый репортер, услыхав отом, что Корф слейтенантом собрались вызволять пропавшего наХитровке Яшу, вызвался их сопровождать. Трудно сказать, чего тут было больше- стремления помочь новым знакомым илирепортерского желания оказаться вцентре событий. Барон, отведя Никонова всторону, поведал, что журналист слывет знатоком преступной Москвы, наХитровке его принимают чуть некаксвоего, ивообще- он будет докрайности полезен вих экспедиции. Кроме того, Гиляровский был известен огромной физической силой и, какговорили, выступал вцирке, атлетом французской борьбы исилачом-гиревиком. Никонов спорить нестал- втаких делах он всецело доверял Корфу.
        - Правда ли, что здешние городовые знают влицо всех беглых преступников наХитровке?- поинтересовался барон.
        - Конечно, знают! Сколько лет уж стоят! Атак-то идня непростоишь, пришьют!
        - Так что же,- недоуменно нахмурился Корф,- они искать воров, значит, боятся?
        Владимир Алексеевич усмехнулся.
        - Видели бы вы того Рудникова,- сказал он.- Его сам черт испугается: огромный, настоящий атлет, усы седые, кулачищи- схороший арбуз. Прикажут- кого угодно разыщет. Я ему как-то тот же вопрос задал, так он мне вот какответил: «Ну, каторжник… Ну, вор… нищий… бродяга… Тоже люди, всяк жить хочет. Ато что? Один я супротив всех их. Нешто их всех переловишь? Одного пымаешь- другие прибегут… Жить надо!»
        Напуганный разговорами седоков «ванька», согласившийся везти наХитровку только залишний пятак, остановил экипаж:
        - Все, господа хорошие, приехали. Вот она, «Сибирь», неприведи господь…
        Имелко закрестился.
        - Скорее! Лови извозчика!- ИГеннадий сунул Валентину горсть мелочи- вся «царская» касса группы наданный момент. Тот бестолково заметался помостовой, незная, что делать. Пролетка, какраз проезжавшая поБольшой Бронной, вынуждена была принять ктротуару; извозчик обложил бестолкового «скубента» непечатной бранью ивзмахнул бичом.
        - Да скорее, мать вашу! Дрон!
        Дрон кинулся наперерез:
        - Ану стой! Поедешь наХитровку!
        Кучер, настоящий «лихач», аристократ извозного промысла, судя полакированной пролетке истатной, подобраной вмасть серой паре лошадей,- решительно замотал головой:
        - Ни-и-и-и, барин, даже инепростите! ДоСтарой могу, адале сами, наХитровку мне лезть никак неможно!
        - Ладно, хоть доСтарой!- прохрипел Дрон. Очень хотелось дать кучеру вморду искинуть скозел; ноон, увы, непредставлял, какуправлять лошадиной тягой.- Эй, давайте сюда! Едем!
        Геннадий заскочил впролетку, чуть ли неволоча засобой окончательно потерявшего способность соображать Валентина. Следом вэкипаж погрузился иВиктор.
        - Лошади устали, господа хорошие, куда же вы, все вместе-то…- заныл было извозчик, новконец озверевший Дрон вытянул из-за пазухи ТТ иприставил его кбоку спорщика.
        - Езжай, гнида, завалю нахрен!
        Извозчик впервые вжизни видел автоматический пистолет, носуть реплики уловил.
        - Да я ж… барин, чево вы… я што, я- какскажете!
        - НаХитровку!- ледяным голосом приказал Геннадий.- Дрон, если будет упираться- прострели ему колено.
        - Ага, асам будешь править этим тарантасом,- сядом вголосе добавила Вероника. Девушка уселась вэкипаж вслед заВиктором.
        - Небоись, если надо- буду,- хмыкнул Дрон. Он пристроился накозлах рядом сперепуганным кучером, упирая вбок несчастному ствол. НаТТ, длямаскировки, он накинул какую-то тряпку.- Че лыбишься, какпараша? Пошел, мля…
        Вгости кЛопаткину они явились наредкость вовремя: студент был вистерике икакраз собирался поправить дела понюшкой белого порошка. Но- несложилось; Дрон безжалостно отобрал зелье, после чего бедняга был подвергнут допросу.
        Выяснилось, что сегодня утром некий пан Ляшковский, подданный Австро-Венгрии, прислал в«Ад» человека спредложением студенту Лопаткину прибыть ксеми часам пополудни втрактир наХитровом рынке, именуемый местными обывателями «Сибирь». Где студента идолжны проводить козначенному пану Ляшковскому дляприватной беседы. Посыльному, типу угрюмому инедружелюбному, было велено отконвоировать студента Лопаткина поуказанному адресу.
        Лопаткин, встревоженный таким выбором места длярандеву, отказался. Вответ присланный тип предъявил студенту нож ипосулил неприятности. После чего Лопаткин, раздавленный тяжестью аргумента, безропотно выполнил требуемое.
        НаХитровке студента встретил некто иной, какВан дер Стрейкер, его бывший наниматель, невыходивший насвязь после достопамятного взрыва наВоробьевых. Бельгиец был неожиданно любезен- вручил студенту пятьдесят рублей «за доставленные неудобства» изаявил, что вновь нуждается вего услугах. Их они иобсуждали втечение примерно четверти часа; потом заокнами поднялся хай, ачерез пару минут конвоир, которому бельгиец велел ждать перед «Сибирью», ввалился вкомнату, таща сильно избитого паренька лет семнадцати.
        Наружность пленника была характерна скорее длячерты оседлости, чем длямосковских улиц; изего карманов были изъяты револьвер системы «бульдог» инесколько предметов непонятного назначения. Студент Лопаткин, учившийся вИмператорском техническом училище, обследовал находки, определил вних какие-то физические приборы, ноточнее сказать затруднился. Кстати- студент отметил, что Ван дер Стрейкера находки неслишком удивили- похоже, он нераз видел нечто подобное.
        Лопаткин неуспел договорить, аГеннадий уже понял, кого схватил Стрейкер. Бросив студента-кокаиниста напопечение Олега иВероники, он кинулся вниз, наулицу- иуже через несколько минут пролетка бодро несла Бригаду всторону Хитрова рынка.
        Находу Геннадий объяснял причины столь стремительных действий- ежу было ясно, что Яша проследил застудентом ивышел наСтрейкера через него; авот самого студента он мог «выпасти», только следя заГеннадием иДроном. Араз так- следовало срочно задать излишне любопытному юноше несколько вопросов; да исоСтрейкером познакомиться отнюдь немешало…
        Репортер нестал заходить в«Сибирь», аповел спутников вокруг, кзаднему ходу. Там, после короткой, придушенным шепотом, беседы снеким оборванцем репортер вручил собеседнику ассигнацию иобернулся кспутникам:
        - Ну вот все ивыяснилось, вашего друга держат здесь, навтором этаже. Андрюшка видел, какего затаскивали вовнутрь,- говорит, был живой, только оглоушенный. Так что если повезет- вызволим. Давайте-ка замной, только молчите- здесь невпопад сказанное слово дорого стоит. Скем надо- я сам буду говорить …
        Покоридору шли вереницей- темно было хоть глаз выколи. Гиляровский хотел было чиркнуть спичкой, ноРомка, порывшись вкармане, достал мобильник инажал кнопку; вспышка экрана осветила неровные стены иосклизлый отгрязи пол нанесколько шагов вперед.
        - Вот, держите, Владимир Алекссевич…
        Репортер принял незнакомую штучку, удивленно покачал головой, носпрашивать нестал- пошел вперед. Телефон он держал влевой руке; наволосатых пальцах правой поблескивал массивный кастет.
        Ромка шел заГиляровским, сжимая водной руке револьвер, авдругой- кривой кинжал-бебут: налет наоружейку барона непрошел даром. Заним, тоже сревольвером, следовал Корф. Замыкал процессию Никонов; напервый взгляд оружия унего небыло, однако правую руку лейтенант невынимал изкармана.
        Репортер внезапно замер: прямо изкаменной стены высунулась всклокоченная башка:
        - Гаси, сатана, свет! Ишь, шляются!
        Но, увидев, какблеснул вруках пришельцев металл, говорящая голова исчезла так же внезапно, какивозникла.
        - Замаскированный лаз втайник,- буркнул журналист.- Туда нето что полиция- сам черт неполезет.
        - Анаш бельгийскоподданный так же несбежит?- поинтересовался барон.- Ато ищи его потом всточных трубах…
        - Недолжен,- качнул головой Гиляровский.- Мне тут шепнули, что бельгиец ваш- человек здесь случайный. Занего попросил кто-то изтех, кто наХитровке вавторитете,- всмысле изворов. Иместные ухоронки ему вряд ли покажут; приютили, обещали нетрогать- идовольно снего…
        Коридор закончился тупиком. Справа нашлась скособоченная дверь; изщелей пробивались лучики тусклого желтого света- вкомнате жгли керосинку.
        - Пришли.- Репортер отдал Ромке мобильник.- Андрюшка говорил- вроде здесь.
        Репортер легонько постучал вдверь кастетом; дверь отворилась сразу, инавстречу незваным гостям ударил выстрел. Ноте будто того иждали- Гиляровский метнулся назад, вкоридор, Корф прижался кдругой стене инесколько раз подряд выстрелил из«бульдога». Быстрее всех оказался Ромка: дверь только открывалась, аон, уловив жест стоящего заней злодея, нырнул вперед- испереката, снизу вверх, ударил бебутом. Потом вторым перекатом ушел вугол комнаты идва раза пальнул вдогонку кому-то темному, нырнувшему… нет, невдверь, авузкую щель встене, прикрытую крашеной рогожей.
        Вслед заРомкой вкомнату влетел Корф. Он водил перед собой дымящимся стволом; забароном шел Гиляровский. Кроме кастета он вооружился гнутой ножкой отвенского кресла, невесть откуда взявшегося вэтих трущобах.
        Из-за ободранной ширмы удальней стены послышался стон. Ромка, какбыл, сокровавленным кинжалом вруке, подскочил кширме иосторожно заглянул.
        - Яшка! Жив!
        Барон озирался, стоя посреди комнаты сревольвером наготове.
        - Какже так, Владимир Алексеевич!- Корф был раздосадован чуть недослез.- Вы же уверяли, что никаких ходов ему непокажут! Ивот, пожалуйста- сбежал, щучий сын! Игде его теперь ловить?
        - Иэто вместо «спасибо», барон?- обиделся репортер.- Я все же неизздешних портяночников, чтобы все ходы-выходы знать! Мог иошибиться. Вы лучше радуйтесь, что этого страдальца нашли,- он кивнул насвязанного Яшу. Тот возился наполу, пытаясь встать.
        Ромка опустился накорточки ипринялся пилить Яшины путы бебутом. Пленник мычал- рот его был заткнут грязной тряпкой.
        - Да осторожно ты,- сдосадой прикрикнул набеднягу Ромка.- Дергаться будешь- порежу!
        - Тьфу… чтоб его… дрянь!- Яков наконец избавился откляпа. Стряхнув сног обрезки веревки, он кинулся кстоящему вуглу комнаты столу, заставленному каким-то хламом; посредине стола красовалась огромная, размером слюк отканализации чугунная сковорода состатками пригоревшей еды.
        - Нету!- горестно завопил Яша.- Упер, гад бельгийский! Ловите его, Евгений Петрович, он рацию уволок ифотографическую камеру тоже! Ипульт отдрона… хотя зачем он теперь…
        Иполучил чувствительный тычок- барон, скорчив грозную физиономию, указал глазами Яше наГиляровского, синтересом прислушивавшегося кего словам.
        Яша перешел нашепот:
        - Ваше сиятельство, господин барон, Стрейкера надо срочно ловить. Он, сволочь эдакая, все ссобой унес всаквояже- унего еще там деньги, прямо пачками навалены! Да, ипортрет был фотографический доцента, Евсеина- большой такой. Если мы этого мошенника бельгийского сейчас же непоймаем- он таких бед натворит!..
        - Натворит, это уж несомневайся,- подтвердил барон.- Ты уж прости, брат Яков, гоняться заним мы сейчас небудем. Нето, знаешь ли, место- Хитровка. Итак, того гляди, хулиганы сножиками явятся- возись сними потом…
        - Ито верно, господа,- вмешался репортер.- Пойдемте-ка отсюда, отгреха. Друга своего вы выручили? Вот иладушки, ато наХитровке вход- рупь, авыход- два.
        - Вроде чисто, барон,- подал голос Ромка. Он, пока Яша сКрофом беседовали, успел обшарить комнату идаже осторожно заглянул влаз. Очень хотелось кинуть туда гранату- только где ее взять…
        Ромка перевернул наспину тело удвери. Громила умер сразу: бебут вошел снизу вверх, вживот, идальше- досердца. Все какучили… Рядом струпом валялся крошечный, нелепый втакой обстановке двуствольный пистолетик сперламутровой ручкой. Ромка хозяйственно прибрал опасную фитюльку ипокосился намертвеца: утого из-под нахлобученной наглаза шапки виднелся затылок, правая половина которого обросла волосами много короче, чем левая.
        - Каторжный,- определил репортер.- Их нарочно так стригут, чтобы опознать проще было. Илиповолчьему паспорту[78 - Хитровский термин, произошедший отпрозвища ночлежников «волки Сухого оврага»; документ, непозволявший жить вМоскве, Санкт-Петербурге, Варшаве иеще нескольких крупных городах Российской империи.] живет…
        Ромка скривился иотошел оттрупа. Что-то было нетак… чего-то нехватало…
        - Кстати, барон, агде господин лейтенант? Он вроде завами шел?
        Барон чертыхнулся икинулся назад, вкоридор- иоттуда немедленно донесся его вопль:
        - Серж! Мон дье, какже так! Роман, сюда, срочно!..
        Ромка, чуть несбив сног сунувшегося накрик барона Яшу, метнулся забароном.
        - Ах, мать же твою…
        Корф стоял наколенях, аперед ним поперек коридора навзничь лежал лейтенант- из-под его неестественно вывернутой руки погрязному полу расплывалась кровавая лужа.
        - Что ж, я вас оставлю, друзья.- Гиляровский протянул Корфу могучую ладонь.
        Тот пожал.
        - Спасибо вам огромное, Владимир Алексеевич, безвас мы бы этого олуха точно невытащили.
        Ибарон потрепал позатылку Яшу. Тот пробормотал что-то благодарное, неотводя восхищенного взгляда отмогучей фигуры запорожца.
        - Ну, непреувеличивайте, барон. Вы бы исами им показали такую кузькину мать, что любо-дорого. Да имолодой человек- Роман, кажется?- эк он ловко вражину резанул! Я, признаться, такой акробатики инаКавказе невидел, ауж там какие умельцы попадались! Это же некаждый сможет- вот так, снизу, исразу насмерть!
        - Да, юноша способный,- согласился Корф.- Его бы еще кделу пристроить… ну да это моя забота.
        - Пристройте, барон, пристройте. Ахотите, я помогу- знакомства, знаете ли, имеются.
        Они беседовали наплощадке второго этажа выбеговского флигеля. Мимо то идело шмыгала Феодора- то скувшином горячей воды, то счистым полотном. Из-за двери гостиной глухо доносились голоса: Корф самолично привез наСпасоглинищевский военного хирурга доктора Ляпина, скоторым водил знакомство современ Балканской войны.
        - Извините, Владимир Алексеевич.- Яков наконец преодолел смущение.- Непозволите ли мне как-нибудь вас навестить? Я ваши статьи проуголовных читаю- инетолько их, все. Вот, например, очерк в«Русском слове» омясных лавках вОхотном ряду…
        Гиляровский благодушно посмотрел наЯшу. Тот вновь смутился.
        - Ачто, изаходите, юноша. Я вдоме Титова, наСтолешниковом обитаю- недавно только перебрался. Буду рад. Вы ведь, кажется, тоже воровским миром Первопрестольной интересуетесь? Глядишь, когда-нибудь станем коллегами.
        Мимо репортера протиснулась зареванная Феодора. Вруках- эмалированный таз сворохом окровавленных тряпок, багровыми клочками ваты… Гиляровский проводил ее тревожным взглядом. Когда прислуга отворяла дверь, изгостиной снова донеслись голоса: надрывный- Ольги ирассудительно-увещевающий- Ляпина. Барон заторопился:
        - Простите великодушно, Владимир Алексеевич, после договорим. Сами понимаете…
        - Да, жаль вашего лейтенанта,- кивнул Гиляровский.- Весьма достойный господин. Неужели дела совсем плохи?
        - Пуля застряла рядом ссердцем,- вздохнул барон.- Доктор прозондировал рану, ноизвлекать отказался- говорит, тогда Серж непременно умрет. Апока пуля неизвлечена- ему лучше нестанет. Такие вот дела, господин журналист.
        Яшу приэтих словах передернуло, он виновато покосился надверь, закоторой, может, прямо сейчас умирал Никонов. Все же, какникрути, аслучилось это из-за него. Гиляровский, будто угадав эти мысли, положил лапищу ему наплечо:
        - Ну-ну, только себя-то неказните. Никому недано знать своей судьбы. Акто задруги своя душу положит… ну да что это я говорю, надо непременно надеяться! Барышню вот только жаль- какубивается… Ладно, господа, полагаю, мы еще свидимся. Барон, неоткажите сообщить, что слейтенантом…
        Гиляровский спускался полестнице. Барон пошел его провожать, иЯша остался один.
        Заего спиной скрипнула дверь. Ольга. Заней торопился Николка; вид умальчика был растерянным.
        - …И неотговаривай меня, Никол.- Девушка насекунду задержалась перед зеркалом, надевая шляпку.- Я сама вовсем виновата. Вконце концов, если бы я тогда неприняла участия втой гнусности стелефоном… нет-нет, провожать ненадо, сама доберусь. Оставайся лучше здесь. Ивот что- хватай Ромку ипрямо сейчас дуйте нату сторону. НаКазакова есть круглосуточная аптека- пусть купит вбезрецептурном отделе хотя бы стрептоцид… ладно, разберется, немаленький. Я потом принесу что-нибудь посущественнее. Доктор сказал- возможно заражение… хотя какой он доктор? Иумоляю тебя, поскорее. Хорошо?
        Николка кивнул. Ольга, кивнув поднимавшемуся полестнице Корфу, слетела вниз ихлопнула дверью. Барон проводил ее недоуменным взглядом иповернулся кмальчикам.
        - Ну-с, молодые люди, может, вы мне объясните, куда она сорвалась? Ичем ей доктор неугодил?
        - Мадемуазель Ольга там, вбудущем, учится вмедицинском. Намедсестру какую-то особенную- «операционную»,- ответил Яков.- Мне Роман рассказывал. Уних там медицина- ой-ой, куда там вашему доктору… Вот она, наверное, запорошками пошла. Илинет… Николка, она же вроде тебя только что попросила какие-то пилюли принести? Стрепто… Верно? Тогда я что-то непонимаю- она-то куда сорвалась?
        Николка вздохнул:
        - Тут вот какая история… помните, я рассказывал, каксгосподином Никоновым натой стороне встретился? Ну когда я несмог доктору Каретникову позвонить, аОльга меня нашла?
        Слушатели кивнули- эту историю они слышали уже нераз.
        - Так вот,- иНиколка мотнул головой куда-то всторону,- барышня тогда уменя телефон взяла иотдала этому, Виктору. Помните? Он уних потехнике мастер. Вот Виктор исказал, что номер изтелефона пропал, потому что я сам виноват ивовремя его незарядил. Аоказывается- ничего он непропал! Виктор нарочно стер, чтобы я позвонить немог! Чтобы, значит, мне неукого помощи было попросить!
        - Так что же, выходит, наша милая Ольга обэтой пакости знала?- спросил недоуменно Корф.- Ивсе это время молчала? Чего же вдруг решила поделиться?
        - Понятно чего,- усмехнулся Яша.- Николка небось припомнил, какдоктор через портал сюда пришел иотверной смерти его спас. Вот она и…
        - Верно,- подтвердил Николка.- Мадемуазель Ольга сразу, какдоктор Ляпин сказал, что пулю вынимать нельзя, закричала нанего, обозвала коновалом изаявила, что отвезет дядю Никонова кнастоящему врачу. Адоктор Ляпин иответил, что если господина лейтенанта сместа сдвинуть, тот сразу умрет. Апотом пошел мыть руки- ну я мадемуазель Ольге иговорю: жаль, что нельзя дядю Макара… то есть доктора Каретникова позвать, он бы точно помог. Олег Иваныч говорил, что он был врачом вэтих… каких… вобщем, они людей спасали, если, например, машина разобьется илибандиты ранят.
        - Ясно,- заявил Яша.- Вот она ипобежала вбудущее, искать этого доктора. Только- как? Номер-то стерли.
        - Да втом-то идело, что нет!- замотал головой Николка.- То есть несовсем стерли! Его Виктор сохранил, навсякий случай!
        - Итеперь- мадемуазель Ольга собирается получить его назад,- догадался барон.- Надеется, что неоткажут, помогут спасти жениха. Признаться, друзья, мне вэто неочень верится. Боюсь, очаровательную Ольгу ждет разочарование.
        - Ая предупреждал,- заявил Яша.- Сколько раз говорил- нельзя этим, которые сГеннадием, верить! Склизкие они какие-то. Зачем им, скажите намилость, понадобился бомбист? Что они затеяли? Помяните мое слово- они нам еще что-нибудь подкинут!
        - Ну предупреждал, предупреждал… сыщик,- отмахнулся барон.- Недотого сейчас, после… Роман! Где ты там, подойди, будь любезен…
        Вдверях возник Ромка. Николка было сунулся кнему- объяснять насчет поручения Ольги, нобарон остановил мальчика.
        - Послушай, сержант, припоминаешь того военного врача, скоторым мы напразднике познакомились? Вы еще телефонами обменивались. Его фамилия, часом, неКаретников?
        Глава 17
        - Пап, авсе же- что затип этот Стрейкер? Может, все же разведчик? Скажем, английский?
        Поезд катил помалороссийским степям. ДоХарькова, где ожидалась долгая стоянка, было еще верст сорок, так что путешественники развлекали себя какмогли. Наэтот раз отец ссыном вкоторый уже раз обсуждали послание Николки. Изрядная его часть была посвящена схватке созлыднем Ван дер Стрейкером, так что Иван опять возвращался кэтой теме- икаждый раз сосвежей идеей. Сегодня, например, он заявил, что бельгиец- вовсе никакой небельгиец, абританский агент, который захватил доцента Евсеина сцелью выведать тайну путешествия вовремени инатаскать избудущего всяких секретов итехнических штучек. То, что затеяно это было длятого, чтобы унизить Россию, даже неговорилось- настолько было очевидно.
        - Ну да, опять англичанка гадит?
        Олег Иванович взглянул насына сжалостливой иронией. Ваня вполне разделял англофобию авторов военно-исторической фантастики, столь модной в2014году.
        - Ачто?- немедленно вскинулся Иван.- Игадит! Забыл, что ли, какони вБасре?
        Олег Иванович незабыл. Помнил он иненависть вовзгляде сына, которым тот проводил английский броненосец. Да, похоже, улейтенанта Никонова появляется единомышленник… неясно только- огорчаться этому илирадоваться?
        - Да нет, скорее всего, никакой он неразведчик иименно что бельгиец. Незабыл еще, что я тебе проих короля Леопольда рассказывал? Его вон придворах Европы иначе как«коронованным маклером» иненазывают. Мало ли какие авантюристы нанего работают? Этот Стрейкер вполне может оказаться агентом Леопольда. Причем агентом- невсмысле «разведчиком», авсмысле- «коммерческим представителем». Могу себе представить, какой гешефт сделает король, если Стрейкер раздобудет ему, скажем, сведения обалмазных трубках вКонго. Их там найдут только вконце сороковых годов двадцатого века- ипобольше, чем вНамибии. Изолота там хватает. Аможет, Стрейкер длясебя старается. Яблочко отяблони, знаешь ли… Я так думаю, бельгиец этот- типичный международный авантюрист, вроде Морица Беневского.
        - Пшек?- немедленно спросил Иван. Поляков он «любил» особо трепетно, почти какангличан.- Пшеки- сплошь жулье.
        - Словак,- улыбнулся отец.- Путешественник иавантюрист. Между прочим, умер королем Мадагаскара.
        - Ничего себе!- восхитился Ваня.- Ну, мужик дал! Уважаю… Арусские авантюристы были?
        - Сколько угодно,- ответил Олег Иванович.- Скажем, корнет Саввин. Унас-то онем почти забыли. Хотя вроде уАкунина было что-то такое…
        - Нечитал,- покачал головой Ваня.- Ачем этот корнет знаменит?
        - Да уж знаменит…- Иотец устроился поудобнее.- История корнета Саввина презанятнейшая. Сей герой- конногвардеец, гусар- оказался замешан вскандале скражей бриллиантов изоклада одной иконы. Висела та икона негде-нибудь, авМраморном дворце, вспальне великой княгини. Ивкраже подозревали неполотера илиистопника, анимного нимало- великого князя Николая Константиновича. Было ему тогда всего двадцать четыре года, ион мило развлекался всемейном гнездышке сдевицами сомнительного поведения… впрочем, необэтом сейчас речь. Ктой краже корнет Николай Саввин, бывший вту пору девятнадцатилетним оболтусом, никаким боком неотносился; дело, какводится, спустили натормозах- великий князь все-таки. Ивот через много лет корнет, успевший ктому времен повоевать добровольцем вБолгарии идаже отличиться подПлевной, вдруг заявляет…
        Постой, когда же это было?- перебил сам себя Олег Иванович- Ну да, вроде бы водна тысяча восемьсот восемьдесят шестом году! Вобщем, Саввин заявил- илиеще неуспел, даты я незнаю,- что никакой вульгарной кражи небыло вовсе! Абыл «революционный» заговор, который возглавлял великий князь. Иденьги отпродажи бриллиантов должны были пойти надело свержения государя императора Александра Второго. Иякобы великий князь самолично передавал эти деньги Софье Перовской![79 - Один излидеров «Народной воли». Руководила подготовкой убийства АлександраII.] Аон, корнет Саввин, был поверенным великого князя вреволюционных делах,- хотя насамом деле только водил ему девиц.
        Ну ипонеслось. Позже Саввин поставлял- то есть будет поставлять- русских лошадей итальянской армии, носбежит сденьгами. Исамая грандиозная афера: Саввин делает попытку внушить турецкому султану Абдул-Гамиду, что он- великий князь Константин Николаевич икандидат наболгарский трон. Но- невыйдет; его разоблачат ивышлют вРоссию, атам определят навечную ссылку вИркутскую губернию.
        - Круто!- одобрил Иван.- Может, он иправда революционерам бабки откнязя носил? Аумер, значит, вссылке?
        - Вовсе нет,- ответил отец.- Нетолько неумер- нодожил дореволюции, иуж там… Всемнадцатом Керенский (кстати, его старинный приятель)- отправит Саввина вЯпонию, заключать «секретный мир» сГерманией. Мира тот, правда, незаключит, зато ввосемнадцатом будет подбивать япошек напасть наДальний Восток ивыбить оттуда большевиков. Аты говоришь- король Мадагаскара…
        - Изначит, какраз сейчас этот корнет все изатевает?- уточнил Ваня. История ему явно понравилась.
        - Ну да, прямо сейчас. Ходит поПарижу иврет направо иналево насчет бриллиантов для«Народной воли» иреволюционера великого князя.
        - Ясно…- задумчиво протянул Иван.- Что ж, если этот Стрейкер- того же поля ягода, что Саввин, иэтот, какего… Беневский- мы сним наплачемся.
        - Это уж будь уверен,- кивнул отец.- Да наверняка он нам уже проблемы создал- вот увидишь, скоро выяснится, что это его люди нанас вСирии охоту объявили. Больше, какникрути, некому…
        Подполом вагона залязгало, заскрежетало- поезд тормозил. Олег Иванович поморщился; он никак немог привыкнуть ктому, какшумно работает здесь любой механизм.
        - Платформа Борки! Стоянка одна минута. Просьба господам пассажирам невыходить извагонов. Поезд стоит одну минуту! Просьба непокидать вагонов!
        - Какие еще Борки?- удивился Иван.- Нет врасписании никаких Борков! Может, сломалось что?
        - Да нет, вряд ли. Наверное, почту берут…- начал было Олег Иванович, новдруг сообразил:- Борки? Ну надо же! Те самые?
        - Какие- те самые?- поинтересовался сын.- Опять какое-то знаменитое место?
        - Иеще какое!- вздохнул Олег Иванович.- Неужели неслыхал?
        Иван помотал головой.
        - Ачто там твой Брокгауз говорит?- осведомился отец.- Ты, кажется, уверял, что внем все насвете найти можно?
        Ход был безошибочным- Иван немедленно уткнулся впланшет ипринялся лихорадочно перелистывать виртуальные страницы, то идело выглядывая вокошко- неисчезли там эти Борки, будь они неладны? Может, иискать-то уже нечего?
        Борки никуда неисчезали. Зато двинулся поезд: после звона колокола, свистка икрика «Отправля-а-а-емся!» состав лязгнул сцепками ипополз, постепенно набирая скорость.
        - Вот они, Борки!- радостно воскликнул Иван.- Нашел!
        Ипринялся читать:
        «Борки- село Змиевского уезда губернии, прирч…- речке, наверное?- …в двадцати пяти верстах отЗмиева, жителей около тысячи пятисот душ…»
        - …И что стого? А, вот, нашел…
        «…Получило известность после крушения здесь императорского поезда 17-го октября 1888года. Вэтот день в2 часа 14 минут, на277 версте отКурска, когда поезд, спустившись суклона, шел поровной насыпи… сильный толчок сбросил сместа всех ехавших впоезде…»
        Иван оторвался отпланшета иудивленно взглянул наотца:
        - Так что, здесь разбился поезд Александра Третьего?
        Отец усмехнулся- кто бы сомневался!- иласково спросил:
        - Какой год унас надворе, ненапомнишь?
        - Тысяча восемьсот восемьдесят шестой, август…- начал Иван изамолк.
        - То-то… все понял!
        - То есть- поезд еще только разобьется, через два года?
        - Наконец-то дошло,- съязвил Олег Иванович.- Невсе одному мне вгодах путаться…
        Иван пропустил шпильку мимо ушей.
        - Аимператор останется жив? Верно ведь?
        - Верно, останется. Спасение государя объявят чудом идаже построят поэтому случаю храм. Во-о-н натой горке.
        Ваня припал кокну- поезд, постепенно разгоняясь, проходил мимо просторного, залитого солнцем косогора. Проводив приметное место взглядом, мальчик вновь уткнулся впланшет:
        - Точно, тут написано, что нанего деньги собрали. Значит, когда писали статью вБрокгаузе, еще непостроили? Вот, слушай:
        «…У места крушения вскоре был устроен скит, именуемый Спасом-Святогорским. Тут же, внескольких саженях отнасыпи, сооружается великолепный храм…- вот, точно проэто место,- радостно закричал мальчик:- Самое высокое место насыпи…- это то место, где вовремя крушения стоял великокняжеский вагон, изкоторого выбросило невредимою великую княжну Ольгу Александровну…»
        - Да, вот где-то здесь он ибудет стоять…- кивнул Олег Иванович.- Пока невзорвут.
        - Как- взорвут? Кто?- возмутился Иван.- Большевики? Так же, какихрам Христа Спасителя?
        - «А часовню тоже я развалил»?- поморщился отец.- Заладил, понимаешь: «большевики» да «большевики»! Немцы, всорок третьем… хотя точно нескажу. Может, иправда наши. Дело было вовремя войны, тут такое творилось- недохрамов было. Потом он полвека простоял безкупола, пока вдвухтысячном его невосстановили.
        - Так, значит, там он истоит?- поинтересовался Ваня.
        - Незнаю,- пожал плечами отец.- Наверное. Куда он денется? Это же Харьковская область… то есть губерния.
        - Значит, Украина…- протянул мальчик.
        Олег Иванович поморщился. Нехотелось вспоминать отом, что творится сейчас вэтих краях вих времени.
        Иван, кего облегчению, нестал развивать тему.
        - Агосударь даже инепострадал! Вот тут написано:
        «…Все бросились их разыскивать ивскоре увидели царя иего семью живыми иневредимыми. Вагон симператорскою столовою, вкоторой находились их величества савгустейшими детьми исвитой, потерпел полное крушение. Вагон был сброшен налевую сторону насыпи ипредставлял ужасный вид: безколес, сосплюснутыми иразрушенными стенами, вагон полулежал нанасыпи; крыша его лежала частью нанижней раме…»
        - Говорили,- добавил Олег Иванович,- что Александр Третий, обладавший недюжинной силой, держал наплечах крышу вагона, пока его семья идругие выбирались из-под обломков.
        - Здорово!- удивился Ваня.- Крышу вагона- инаплечах? Это же какой бык был!
        - Еще бы,- кивнул отец.- Его вообще богатырем называли- нето что худосочный Николай.
        - Так, значит, государь совсем нисколечко непострадал?
        Олег Иванович покачал головой:
        - Несказал бы. То есть вовремя самого крушения он остался невредим, ностал жаловаться наболи впояснице. Оказалось- припадении государь повредил почки. Ачерез шесть лет простудился, заболел нефритом иумер всвоей любимой Ливадии. Такая вот история…
        - Жаль,- сказал Иван.- Аесли его как-нибудь спасти? Хороший ведь царь, нето что размазня Николашка…
        - Ты все же того… поуважительнее,- поморщился отец.- Святой все же. Новобщем- согласен. Хороший был император иумер вкаких-то сорок девять лет. Длягосударственного деятеля- невозраст, все, считай, впереди. Вот, скажем, Бисмарк- ему сейчас сколько, восемьдесят один год? Однако же всей европейской политикой вертит, какхочет…
        - Ну да,- нестал спорить мальчик.- Ачто вообще споездом случилось?
        - Кажется, технические неполадки,- неуверенно ответил Олег Иванович.- Я исам толком незнаю. Вроде- то ли состав был слишком тяжелым, то ли один издвух паровозов срельсов сошел…
        - Простите, господа, я вам непомешаю?- раздалось отдверей купе.
        Путешественники подняли головы- вдверном проеме стоял господин лет сорока- сорока пяти, впутейском мундире ифуражке сэмблемой инженеров ведомства путей сообщения: перекрещенные топор иякорь.
        - Видите ли, я служу инженером вХарьковском управлении дороги; вБорках сел доследующего разъезда послужебной надобности. Авы, я слышал, обсуждаете железнодорожные аварии? Смею вас заверить, Курско-Харьковско-Азовская железная дорога содержится вобразцовом порядке, вам ничто неугрожает…
        - Что вы, господин инженер, мы нисколько вэтом несомневаемся,- ответил Олег Иванович.- Просто мы нетак давно видели литерный состав[80 - Условное название особо важных поездов, перевозящих ценные грузы илиименитых персон (чаще всего- первых лиц государства).] сдвумя паровозами- вот сын испросил- неопасно ли это?
        Путейский явно обрадовался интересу попутчиков кзнакомой ему теме. Он присел наскамью напротив Олега Ивановича (Ваня пододвинулся кокну, освобождая гостю место) ипринялся объяснять:
        - Вобычных условиях так водят товарные составы, апассажирским это неразрешено. Два паровоза- это два машиниста, асвязи между ними нет. Если что-то надо сообщить назадний паровоз- надо перелезть через тендер ипомахать руками.
        - Да уж, представляю себе…- буркнул Иван, впамяти которого была еще свежа «поездка» нарутьере.- Тот еще номер…
        - Вы правы, юноша,- подтвердил путейский.- Иктому же если паровозы разгонятся, то станут раскачиваться- особенно если уних колеса разного диаметра. Вот, скажем, первый- товарный паровоз Зигля Т-164, авторой- пассажирский Струве П-41. Араскачавшийся паровоз вполне может порвать пути исойти срельсов.
        Олег Иванович кивнул, соглашаясь:
        - Да, это ужасно, господин инженер. Нохватит огрустном: закусим-ка лучше чем бог послал. Вы, наверное, проголодались?
        Приветливый путеец сошел верст через двадцать, накаком-то безымянном полустанке. Состав нестал останавливаться, только притормозил; Ваня, высунувшись вокошко, проводил взглядом инженера, который как-то по-особому ловко спрыгнул сподножки. Сойдя, путеец поправил чуть неслетевшую фуражку ипомахал недавним попутчикам.
        Поезд вновь пошел быстрее; Олег Иванович устроился поудобнее ипринялся читать. ВЕкатеринославе ввагон взяли пачку газет, ион отнечего делать разжился упроводника «Екатеринославскими губернскими ведомостями».
        - Между прочим, вБрокгаузе точно так инаписано, какэтот дядька говорил,- подал голос Ваня, опять взявшись запланшет сБрокгаузом.- Выходит, царский поезд разбился почьей-то глупости? Вот, слушай:
        «Надо сказать, что втаком виде императорский поезд ездил лет десять. Имевшие кнему отношение железнодорожники, да исам министр путей сообщения, знали, что это технически недопустимо иопасно, нонесчитали возможным вмешиваться вважные расклады придворного ведомства…
        Анатолий Федорович Кони, допрашивавший Посьета, попытался выяснить, почему тот необращал внимания государя нанеправильный состав поезда. Посьет сказал, что очень даже обращал- еще АлександраII. Десять лет назад присутствовал привстрече навокзале германского императора. Быстро подлетевший кперрону немецкий поезд сразу же остановился. «Вот какэто уних делается!- сказал Александр.- Амы замедляем ход иподползаем кстанции».
        - То есть император сам ипотребовал, чтобы поторопились?- допытывался Ваня.- Аспорить сним никто непосмел?
        - Акуда им деться?- резонно возразил отец.- Государь все-таки. Александр Миротворец вообще был известен… то есть сейчас известен крутым нравом; ему мало кто решается перечить.
        Иван продолжал читать вслух:
        «…Железнодорожный персонал чрезвычайно заботился обудобстве испокойствии государя. Положено было, например, самые тяжелые вагоны подцеплять вначало состава, запаровозом. Нотам же дым, гарь, шум- итяжелые царские вагоны ставили всередину. Увсех пассажирских поездов полагалось после смены паровоза проверять тормоза: отъезжая отстанции, поезд разгоняли иподтормаживали. Новенценосное семейство неосмеливались подвергать лишним толчкам итряске, поэтому тормозов непроверяли…»
        - Ну ничего же себе!- продолжал возмущаться мальчик.- Царя подурости инерешительности угробили! Вот уж точно- «защита отдурака» рулит…
        - Может, иугробили,- ответил отец.- Аможет, там еще что-то было. Ходила версия, что крушение вызвано взрывом бомбы, которую заложил помощник повара, связанный среволюционерами. Заложив бомбу счасовым механизмом ввагон-столовую, он рассчитал момент взрыва ковремени завтрака царской семьи, сошел споезда исбежал заграницу. После таких происшествий всегда полно слухов. Говорили даже, что ввагон бомбу принес какой-то мальчик- подвидом мороженого.
        - Это что завзрывчатка нужна, чтобы одной пачкой поезд завалить?- недоверчиво спросил Иван.- Динамит, что ли?
        - Нехватит,- покачал головой отец.- Норечь шла необобычном брикете мороженого, аоцелой коробке. Амальчик- рассыльный изстанционного буфета.
        - То есть, выходит, иэтого Александра угробили террористы?
        Олег Иванович пожал плечами:
        - Возможно. Хотя это только версия.
        - Мочить их надо,- решительно заявил Иван.- Всортирах.
        - Аесли это нетеракт? Вот замочишь ты помощника повара- аон нипричем. Мало того что человека зря погубишь- так икатастрофы непредотвратишь; насостоянии поезда это никак нескажется.
        Ваня задумался.
        - Да, точно… Тогда надо ито ито- дляверности. Только что споездом делать?
        - Незнаю.- Олег Иванович вновь уткнулся в«Губернские ведомости».- Я вжелезных дорогах неочень…
        - Ничего,- решительно мотнул головой Ваня.- Приедем домой, почитаю вИнете- придумаем что-нибудь.
        - Все-то тебе вИнете искать,- недовольно отозвался отец.- Готовые рецепты вам подавай….
        - Ачто делать-то?- растерялся Иван.- Мы же сами вэтом неразбираемся!..
        - Ну, можно, скажем, стукануть жандармам, что революционеры готовят покушение- хотят пути испортить. Тогда они каждый костыль вшпалах обнюхают. Может, инайдут чего. Или, скажем, пустить вперед порожняк…
        - Опять ты засвое!- недовольно покачал головой отец.- Ну хорошо, предотвратишь ты эту катастрофу. Адальше что? Я, конечно, точно незнаю, нодумаю, что вреальности после того случая все отвечающие зацарский поезд стали стократ внимательнее. Атеперь? Останутся такими же разгильдяями- ирано илипоздно несчастье повторится, только, может быть, наэтот раз Александр уже погибнет! Это какс«Титаником»- стоило ему потонуть, ивовсем мире стали следить, чтобы спасательных шлюпок хватало навсех, кто есть наборту. Анестолкнись он тогда сайсбергом- так иосталось бы все по-прежнему, пока неслучилось бы столь же страшное несчастье. Нет, если уж устранять причину- надо копать куда глубже, чтобы подобной коллизии вообще быть немогло…
        Опять заскрипело, залязгало- поезд тормозил.
        - Харьков, господа пассажиры!- раздалось повагону.- Поезд стоит тридцать минут.
        - Ну вот.- Олег Иванович поднялся, складывая газету.- Уже иХарьков. ДоМосквы осталось всего-то верст пятьсот. Пошли буфет, что ли, поищем?
        Глава 18
        - Так. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность своего положения, господин Стрейкер?
        Геннадий нарочно начал разговор- какой разговор? допрос!- сэдакой киношной фразы. Собеседник все равно фильмов несмотрел, авысокопарный стиль старых детективов помогал вождю БПД настроиться наподходящий лад.
        - Небуду скрывать, мы еще нерешили, каксвами поступить. Ивыбор этот будет вомногом зависеть оттого, что вы сейчас нам скажете.
        Сидящий наподоконнике Дрон плотоядно ухмыльнулся. Он тоже вовсю работал наобраз- эдакий брутальный громила, готовый выполнить любой, самый бесчеловечный приказ дознавателя.
        Пленник, впрочем, держался неплохо.
        - Простите, непонимаю, чем вызвано столь бесцеремонное обращение сомной,- совсем достоинством, которое только было возможно вего положении, ответил бельгиец. Мешала разбитая распухшая губа- из-за нее он какбы пришепетывал.- Если я совершил какое-то преступление- что ж, сдайте меня вполицию, я непротив!
        - Ах он непротив!- Дрон вскочил сподоконника и, схватив пленника заволосы, задрал ему голову.- Вглаза смотри, сволочь! Непротив, говоришь? Аесли я тебе сейчас глазик вырежу- будешь против?
        - Погоди ты,- сдосадой сказал Геннадий.- Я полагаю, наш гость исам понимает, что сморозил глупость.
        Бельгиец попытался отодвинуться отразъяренного Дрона какможно дальше; получилось неочень- ноги ируки были плотно примотаны ккреслу скотчем.
        Наэтот раз Геннадий заговорил несколько мягче:
        - Надеюсь, господин Стрейкер, вы нестанете вынуждать нас прибегать… хм… кнегуманным методам? Вам всего лишь следует ответить нанесколько вопросов. Готовы?
        Пленник демонстративно сплюнул ипожал плечами- понимайте какхотите. Геннадий усмехнулся:
        - Что ж, попробуем. Зачем вам понадобился доцент Евсеин, которого вы упрятали впсихиатрическую клинику?
        - Я незнаю никакого доцента,- ответил Стрейкер.- Ивообще, насколько мне известно, позаконам Российской империи, похищение считается тяжким прес…
        Бац! Кулак смачно влепился всолнечное сплетение бельгийца. Пленник закашлялся, попытался согнуться- мешал скотч.
        - Дай я его порежу, Ген!- кровожадно потребовал Дрон.- Он уменя ответит заВальку, падла! Законы ему… акаклюдей валить- так назаконы, значит, накласть? Ах ты, петух гамбургский…
        Возразить наэто было нечего. Выскочив изнеприметного сарайчика, приткнувшегося кбоковой стене дома Румянцева, куда вел тайный лаз, бельгиец налетел напролетку сбойцами Бригады. Узнали его мгновенно- приметный шрам, расссекающий правую бровь, издали бросался вглаза, да иЛопаткин точно описал новый облик своего нанимателя. Дрон коршуном ринулся набельгийца скозел, новсе испортил Валя, тоже решивший поучаствовать всиловом задержании. Это оказалось ошибкой, причем роковой: бельгиец встретил студента-философа двумя пулями изкарманного «дерринджера», точно такого же, кактот, что подобрал в«Сибири» Ромка. Ноэтот первый успех оказался ипоследним; ботинок Дрона ввысоком махе влетел злодею вчелюсть, едва ее несломав. Скрученного бельгийца бросили впролетку, подноги иприкрыли рогожей; ошалевший отстраха кучер гнал всторону Котельников, асидевший рядом Дрон тыкал беднягу стволом вбок ирычал: «Только попробуй вилять, гнида, порву!»
        Вечерний сумрак скрыл это безобразие отгородовых- доГороховской долетели всчитаные минуты. Связанного Стрейкера кулем зашвырнули впортал. Геннадий уже незаикался ниокаких мерах предосторожности- недотого. Потрепанная «Королла» Олега стояла надругой стороне улицы; утрамбовав пленника назаднее сиденье, Бригада вполном составе втиснулась в«японку» ирванула прочь.
        Только поприбытии наместо- надачу Геннадия, впяти километрах отАпрелевки- стремительность событий стала медленно отпускать ребят. Постепенно доходило, каких дров они наломали: пробитое пулями тело Валентина (как ниторопился Дрон, он все же успел убедиться- да, мертв, мертвее небывает) осталось наХитровом рынке; таинственный бельгиец, закоторым Корф сотоварищи безуспешно гонялись повсей Москве, конечно, схвачен- только вот доставлен нев«Ад» иневкакое-нибудь укромное местечко поту сторону портала, асюда, вдвадцать первый век. И, конечно, подороге он успел разглядеть кое-что, чего видеть ему никак неследовало.
        НиГеннадий, ниДрон немогли сказать, скакого перепугу они, собственно, накинулись набельгийца- ехали-то, собственно, длябеседы сЯшей. Асбельгийцем, наоборот, собирались поговорить и, чем черт нешутит, найти общие интересы. Дрон потом оправдывался, что спрыгнул скозел, чтобы помочь Стрейкеру; это козел Валька все испортил- кинулся вперед и…
        Вобщем, нервы невыдержали. Ивместо благожелательно настроенного партнера уних наруках теперь избитый вкровь пленник. Одно утешало- закидывая бельгийца впролетку, Дрон прихватил иего саквояж. Иодефиците царской валюты можно надолго забыть- он оказался набит стопками разносортных купюр, среди которых нашлась исолидная пачка беловатых фунтов.
        Что делать дальше, Геннадий непредставлял, апотому- импровизировал итянул время, разыгрывая вместо допроса комедию. Нодолго это продолжаться немогло.
        - Вы ведь понимаете, где находитесь, нетак ли?- вкрадчиво спросил Геннадий.
        Кего удивлению, Стрейкер кивнул.
        - Ивы бывали раньше внашем… времени?
        Вновь кивок.
        Геннадий внутренне возликовал. Есть! Спрашивал он наугад, руководствуясь лишь смутными подозрениями,- слишком уж спокойно воспринял пленник поездку вавтомобиле через всю Москву.
        - Вас, вероятно, водил сюда господин Евсеин? Отвечайте, Стрейкер, я жду!
        Бельгиец откашлялся:
        - Да. Доцент… то есть Вильгельм Евграфович дважды проводил меня через Тоннель Хроноса. Впоследний раз мы пробыли увас около трех часов.
        - «Тоннель Хроноса»?- недоуменно спросил Геннадий.- Это, видимо…
        - Так господин Евсеин называл проход, покоторому вы доставили меня сюда,- пояснил пленник.- Коридор, соединяющий прошлое ибудущее. Самая великая тайна подлунного мира.
        Дрон хмыкнул. Пафос бельгийца его забавлял.
        - Два раза, значит…- протянул Геннадий.- Вот как… асам он какчасто здесь бывал?
        - Насколько мне известно- небольше пяти раз. Причем первые два визита длились всего понесколько минут.
        - Понятно,- кивнул Геннадий.- Ивы его, значит, кочергой?
        Он уже успел изучить материалы Яшиного расследования.
        - Да,- нестал запираться Стрейкер.- Ачто мне оставалось? Проклятый упрямец отказался иметь сомной дело- видимо, заподозрил, старый мерзавец…
        - Ну почему сразу «мерзавец»?- ухмыльнулся Дрон.- Ну незахотел мужик стобой корешиться- его право…
        - Аденьги уменя брать, значит, хотель?- Стрейкер вдруг сорвался накрик.- Я вложил вего recherche[81 - Исследования (фр.).] больше пять тысяч фунт, оплатиль поездка вСирия- аон есть оправе вспомниль? Любой цивилизованный человек понимайт, что открытие это есть собственность тот, кто оплачиваль изысканий! Аэтот fraudeur[82 - Мошенник (фр.).] вспоминайт одолг пред Россия иhumanit![83 - Человечество (фр.).]
        Геннадий машинально отметил, что бельгиец, поначалу говоривший почти безакцента, теперь, разволновавшись, начал безбожно коверкать слова.
        - Так он тебя че, кинул?- довольно заржал Дрон.- Ну, красава доцент! Свами, гейропейцами, только так инадо!
        - Погоди ты, Дрон,- вмешался Олег.- Ивообще европейцы пока другие, никаких геев уних нет.
        - Нет- значит, будут,- уперся Дрон.- Это вгенах сидит. Ивообще я читал, что уних там, вовсяких элитных школах, это дело всегда уважали. Уважали, ведь так, пра-а-ативный?- Ион похабно ухмыльнулся, наклонившись ксамому лицу пленника.
        - Это вАнглии…- начал было Олег, ноГеннадий решительно пресек дискуссию:
        - Все, заткнулись. Авы, господин Стрейкер, продолжайте, нестесняйтесь. Значит, Евсеин вас обманул. Что же дальше?
        - Адальше- вы исами знаете.- Стрейкер успокоился, кнему вернулась правильная русская речь.- Мне оставалось только ждать, когда унего восстановится память… иликогда появится кто-то еще, заинтересованный вэтой истории.
        - Ион… точнее, они- появились,- кивнул Геннадий.
        - Да, номне вголову немогло прийти, что это будут ваши современники! Чертов русский… простите, господин доцент, видимо, оставил какие-то бумаги, которые мне неудалось вовремя разыскать; какиначе объяснить, что эта парочка, отец ссыном, так быстро оказалась вСирии,- иотправилась туда неиначе какпоследам самого Евсеина? Я, конечно, принял меры, надеюсь, им там недадут скучать…
        - Так вы послали кого-то вСирию перехватить Семенова ссыном?- уточнил Геннадий.- Что ж, разумное решение. Но, свашего позволения, господин Ван дер Стрейкер, вернемся немного назад. Вы, кажется, упомянули, что оплачивали какие-то изыскания? Изложите вкратце- какие именно?
        - Ну вот, авы говорили- нерасколем.- Дрон был доволен.- Хиловат оказался бельгийскоподданный. Пару раз врыло- изапел какмиленький.
        Виктор сДроном иГеннадий сидели наверанде. Дрон мял вруках пачку сигарет икосился навожака- тот впоследнее время запрещал курить всвоем присутствии.
        - Ты непонимаешь,- покачал головой Геннадий.- Он же- неагент, неразведчик, неизблатных. Международный авантюрист, особый тип… Зачем ему что-то скрывать? Раз уж попался- надо спасать шкуру инезабывать овозможной выгоде. Ты прикинь: его же непросто повинтили, аеще иутащили вбудущее. Ниединого шанса- ибежать некуда, исообщники непомогут… если они унего, конечно, остались.
        - Ну, нескажи,- возразил Виктор.- Никонов-то сбежал. Ивыкарабкался, если помнишь.
        - Здесь другое дело. Понимаешь, Вить, лейтенант действовал понаитию: знай он, где находится,- вряд ли бы он куда побежал. Анаш гость все понимает. Нет, непобежит он…- Геннадий покачал головой.- Вконце концов ему ведь, строго говоря, все равно, скем дело иметь- лишь бы получить доступ вбудущее, верно? Невышло сдоцентом- так, может, снами получится?
        - Да, сэтим доцентом вообще загадочная история,- отозвался Виктор.- Я вот так инепонял- зачем Евсеин обратился запомощью киностранцу? Да еще иктакому? Он же, можно сказать, госслужащий, раз вуниверситете преподавал. Ну иработал бы полинии своих античных древностей- экспедиция там, то-се… Аон вместо этого связался соткровенным авантюристом; спасибо хоть вСирию его ссобой непотащил. Очем он вообще думал?
        - Бюрократия, друг мой,- назидательно ответил Геннадий.- Российская академическая бюрократия икосность. Поверь, вэтом плане запоследние сто тридцать лет мало что изменилось. Я неудивлюсь, если Евсеин лет пять ждал разрешения наэкспедицию. Да только кто бы ему дал денег натакую сомнительную тему? Наверняка сказали: «Что это вы, батенька, Жюлем Верном иБуссенаром увлеклись? Ну так иидите тогда романы писать…»
        - Да не, нетема,- возразил Дрон.- Я так понимаю, что доцент этот ссамого начала допер, что вСирии попрятано. Ипонял, что если будет официальная экспедиция,- то результаты начальство подгребет. Аему- грамоту дадут, ивсе, кури бамбук. Я так считаю, он специально сэтим европейцем законтачил, потому что сразу решил его кинуть. Потому ивСирию невзял. Только вот Стрейкер оказался мужиком чисто конкретным ирешил дожать…- Дрон вдруг закашлялся.
        - Ладно, кури, чего уж…- разрешил Геннадий.
        Довольный Дрон зашуршал целлофаном пачки.
        - Ачто, логично,- согласился Виктор.- Я вот только непонимаю, зачем Евсеин нату встречу явился- ну, когда Стрейкер его кочергой оглушил. Мог бы свалить, Россия большая…
        - Вточку,- кивнул вожак.- Я так думаю, уСтрейкера был наруках козырь. Может- какие-то бумаги, подписанные доцентом, скажем, долговые расписки. Илиеще что-то, что было Евсеину тоже нужно позарез. Иэтот козырь досих пор унашего гостя, если кто непонял. Вобщем, пришел доцент договариваться, недоговорился- иполучил железкой побашке.
        - Ну да, только Стрейкер перестарался,- кивнул Дрон.- Удоцента память отнялась. Ихрен бы он чего узнал, если бы пацаны ненарисовались.
        - Да, тут нашему другу повезло,- продолжил Виктор.- Если бы неЯша сего поисками- Стрейкер досих пор сидел бы иждал. Он ведь мог бы доцента так спрятать, что его вжизни бы ненашли. Увез бы вту же Швейцарию иливБерлин, вклинику Багинского- там какраз сейчас работает Фрейд. Нонет- оставил вМоскве идаже спрятать особо неозаботился.
        - Именно,- согласился ссоратником Геннадий.- Евсеин хоть ипотерял память, новполне годился нароль приманки. Стрейкер ждал, что нанего непременно выйдет тот, кто станет искать информацию очетках ипортале. Идождался- Яшу; атам инаНиколку вышел. Инапортал- тот, что наГороховской. Просто икрасиво.
        - Ну ладно, сэтим, предположим, ясно,- сказал Виктор.- Анам-то что делать? Сторожить его теперь наэтой даче?
        - Нахрена?- возмутился Дрон.- Мочить. Атруп прикопаем- кто его здесь искать станет? Верняк.
        Геннадий сжалостью посмотрел насоратника:
        - Вот я думаю, тебе там, куда ты катался, мозги отбили илиэто врожденное? Да длянас этот Стрейкер, можно сказать, находка! Ты уменя снего пыль сдувать будешь…
        - Нахрена?- непонял Дрон.- Мало нам геморроя- еще ипасти его здесь?
        - Пасти его, верно, придется,- подтвердил Геннадий.- Нотолько нездесь. Отвезем Стрейкера нату сторону. Вроде какжест доброй воли- мол, мы нежелаем ему зла. Инамекнем, что приправильном подходе можно договориться.
        - Зачем?- недоуменно спросил Виктор.- Да, конечно, Стрейкер- персонаж интересный, сосвязями. Новедь его связи- вЕвропе. Амы, какмне кажется, собираемся работать вРоссии. Илиты передумал?
        - Ну, во-первых,- возразил Геннадий,- уэтого господина ивРоссии связей хватает. Какиначе он смог бы так ловко обставить всю эту бодягу сЕвсеиным? Унего ивуголовном мире свои люди- вспомни, ибандюки нанего работали, инаХитровке он скрывался…
        - Да, верно,- признал Виктор.- Этого я, пожалуй, неучел.
        - Носамое главное,- продолжал Геннадий,- припомни: все российские революционеры проводили заграницей куда больше времени, чем вРоссии. Искрывались, игазеты совсякими брошюрами издавали, исъезды проводили. Так что заграничные связи такого интересного господина нам очень пригодятся. Неудивлюсь, если он работает наполовину разведок Европы. Азаодно- наполовину финансовых мошенников.
        - Кстати, обабках,- вспомнил Дрон.- Те, что всаквояже,- нам что, теперь их ему отдавать?
        - Торопиться инапрягаться нестоит, отэтого грыжа случается,- усмехнулся Геннадий.- Деньги, документы останутся пока здесь. Кстати, унего были ссобой документы?
        - Были,- ответил Витя.- Наимя мещанина Яцека Пеньковского, уроженца города Ковно. Только, подозреваю, унего таких бумажек- какудурака фантиков.
        - Вот иладно, пригодятся. Посмотришь потом- можно ли такие здесь сделать?
        Виктор кивнул:
        - Невопрос, сделаю, хоть инесразу. Главное- бумагу подходящую найти. Водяные знаки непроблема, вМоскве их многие конторы делают, длякорпоративного стиля. Печати, подписи- будет лучше родных. Что дочернил там всяких имастики- тут уж, извини, невыйдет. Нодляповерхностного осмотра- сойдет.
        - Вот иотлично. Займись тогда, аты, Дрон, давай делай что сказано. Черт, простите…
        Вкармане Геннадия замурлыкал мобильник. Он достал аппарат, хмыкнул, увидев высветившееся наэкране имя, и, кивнув товарищам, отошел всторону. Дрон попытался прислушаться- что там?- напрасно.
        Поговорив, Геннадий вернулся ксоратникам. Вид унего был довольным.
        - Так, Дрон, планы меняются. Берешь Веронику иОлега, ивезете Стрейкера в«Ад». Полегче сним, непрессуйте. Да, инеболтайте принем, ато мало ли…
        - Бабу-то зачем?- заспорил было Дрон. Он после споров вокруг «кокаинового» проекта относился кдевушке сподозрением.- Вдвоем справимся…
        - Азатем,- ответил вожак,- что оставишь их стеречь Стрейкера, асам- мухой назад. Тут, видишь ли, крайне интересная тема вырисовывается…
        «Аппарат абонента отключен илинаходится вне зоны доступа».
        - Опять!- Ольга враздражении хлопнула крышечкой мобильника. Итут же вновь раскрыла ипринялась нажимать кнопки.
        «Аппарат абонента отключен или…»
        - Да что ж это такое?
        Уже неменьше четверти часа девушка пыталась дозвониться доГеннадия. Каретников ждал вмашине; сначала он успокаивал Ольгу, пытался внушать ей, что ничего страшного непроизошло, дело житейское, иабонент вот-вот вновь появится вСети,- носам все меньше именьше верил вто, что говорил. Абонент взоне доступа непоявлялся. Он, скорее всего, сознательно неотвечает навызовы.
        Звонок Ольги застал Каретникова напути домой, так что добраться доместа оказалось делом десяти минут. Подороге Андрей Макарович удивлялся, каклегко он поверил звонку незнакомой девицы; видимо, дело было втом, что после фестиваля вКоломенском он все время ожидал чего-то подобного. Отвратительнейшее состояние- печенкой чувствовать, что события назревают, инеиметь возможности что-нибудь предпринять…
        Выслушав сбивчивый рассказ Ольги, Каретников порадовался, каким повезло- студентка третьего курса отделения хирургических сестер знала, начто обратить внимание. «Волшебный чемоданчик», каквсегда, лежал назаднем сиденье, и, выруливая наулицу Казакова, Каретников уже прикидывал: доСпасоглинищевского, где находится раненый, добираться небольше четверти часа. Рана уже обработана, причем квалифицированно. Если дело обстоит именно так, какрассказала девица, то главное- стабилизировать состояние Никонова, атам уж думать, какперебрасывать его вбудущее. Доктор имысли недопускал, что раненого придется оставить вдевятнадцатом веке; там унего, скорее всего, небудет ниединого шанса.
        Ивот- уже четверть часа они впустую торчат здесь, наулице Казакова… она же Гороховская. Поначалу Каретников толком непонял, кого именно ждет Ольга искакой стати бусинка отчеток, ключ кпорталу, который Олегыч берег какзеницу ока, попала ккакому-то Геннадию. Ночем больше он вникал вситуацию (девица вперерывах между попытками дозвониться сбивчиво говорила особытиях последних дней), тем сильнее убеждался- ждут они зря. То, что Ольга так легко отдала бусинку вобмен наего, Каретникова, телефон, можно было объяснить разве что состоянием сильнейшего стресса. Изря она раз заразом упорно вызывает этого Геннадия… уже ясно, что, заполучив драгоценный шарик, он несобирался выполнять обещания ипереправлять их впрошлое. Логично- зачем? Судя потому, что Каретников сумел понять, Ольга успела уже поцапаться сосвоим бывшим приятелем; вот тот ирешил избавиться отставших опасными «союзников» изаодно получить заветный ключ отмежвременного прохода. Иникакой уголовщины- Ольга навсегда останется всвоем времени, аНиконов умрет отраны; вдевятнадцатом веке спасти его точно несумеют.
        Если Каретников досих пор неизложил этих очевидных, всущности, соображений Ольге- то лишь потому, что, какврач, понимал: это немедленно вызовет истерику.
        - Да сколько же можно? Уже полчаса названиваю… Андрей Макарович, аможет, он нарочно неотвечает?
        Так, похоже, начинает прозревать… Каретников собрался было сказать нечто успокоительное, нотут вкармане его зажужжал мобильник.
        - Каретников слушает.
        - Доктор Каретников? Я неошибся?- Голос втрубке был знаком.- Это Роман, мы свами нафестивале познакомились. Помните- я еще сбароном Корфом был- ну конногвардеец…
        - Да-да, конечно, рад вас слышать, Роман. Вы простите, я сейчас несколько занят, может быть, вы позже…
        - Да-да, я понимаю, доктор, только два слова. Вам, часом, моя сестра незвонила…
        - Секунду, юноша…- Каретников прикрыл аппаратик ладонью.- Простите, Оля, увас случайно нет брата лет двадцати пяти?
        - Ромка?- обрадовалась Ольга.- Это он? Нокакже… Доктор, я ведь его натой стороне оставила! Значит, они здесь? Дайте, я ему все объясню!
        Каретников протянул девушке мобильник.
        - Вы где? Как- наГороховской? Мы тоже… ах, водворе? Амы сдоктором наулице стоим. Да-да, скорее, ждем!
        «Все-таки я был прав тогда, вКоломенском,- отрешенно подумал Каретников.- Вот инедоверяй теперь интуиции…»
        Отдома кмашине быстрым шагом шел Корф. Заним, запихивая набегу вкарман мобильник, спешил молодой человек- тот самый, что был с«конногвардейцем» нафестивале…
        Кмашине подбежал мальчишка. Он был знаком доктору- правда, видел тот его только напропитанных потом простынях, вболезненном жару…
        - Здрасьте, Андрей Макарыч!- выпалил запыхавшийся Николка.- Значит, Оля вас нашла? Ну вот, теперь все будет хорошо. Вы ведь вылечите господина лейтенанта? Ато его пулей вгрудь…
        - Конечно, неволнуйся,- успокоил мальчика Каретников.- Вылечим, акакже. Вот только помоги мне…
        Николка немедленно полез назаднее сиденье изавозился там.
        - Анам только что телеграмму принесли!- сообщил он, вытаскивая измашины громоздкий медицинский чемодан.- Олег Иваныч сВаней завтра приезжают! НаНижегородский![84 - До1896г. (когда был построен Курский вокзал) поезда южного направления прибывали наНижегородский вокзал, располагавшийся заПокровской заставой, напересечении Нижегородской улицы иРогожского Вала.]
        Глава 19
        - Это что, вокзал?- удивилась Вероника.- Экий, право же, сарай!
        Извозчик, обернувшись, поглядел наседоков. Коричневое морщинистое лицо, похожее напеченое яблоко, еще больше сморщилось вусмешке, делая его удивительно похожим наврубелевского Пана…
        - Так ить, барышня, известное дело- Нижегородский! Измосковских вокзалов- самый неказистый. ДоНиколаевского- куды-ы-ы ему…
        Пролетка выехала наплощадь иостановилась. Кней тут же заспешил носильщик- вдлинном белом фартуке, сжестяной номерной бляхой.
        Стрейкер, сойдя сэкипажа, подал руку. Вероника благодарно кивнула и, придерживая пальцами юбки, сошла напыльную мостовую. Заспиной, возле багажной решетки суетился носильщик- вещей было немного.
        - Прошу вас, mon me[85 - Душа моя (фр.).],- сказал бельгиец.- Поезд отбывает через час, анам следует еще позаботиться обилетах.
        Вероника, взяв подруку спутника, проследовала заним кзданию. Оно иправда походило наизрядных размеров сарай- совсем нето, чего ожидала она, привыкшая квеликолепию старых московских вокзалов.
        Здание Нижегородского вокзала ничем ненапоминало нисказочных теремков Белорусского, нивычурности Рижского, нистрогой европейской архитектуры Ленинградского. «То есть- Николаевского,- поправила себя девушка.- Да иБелорусский как-то по-другому называется… Смоленский, кажется? Пора привыкать кновым названиям, теперь сними жить…»
        Бельгийца, какивелел Геннадий, доставили в«Ад» испоро затолкали вкомнату студента Лопаткина; того, ксчастью, неоказалось дома. Дрон побродил немного изугла вугол иотбыл, раздав ценные указания. Олег побежал ксоседям покоридору закипятком (молодой человек еще впрошлый раз освоился спростыми нравами студенческого общежития), аВероника, которой было поручено собрать настол, вытащила изкармана склянку сбелыми таблетками идемонстративно предъявила ее Ван дер Стрейкеру. Тот сделал удивленные глаза, носмолчал- понял, что скоро исам все увидит.
        Иверно. Около пятнадцати минут понадобилось Олегу, чтобы забыться тяжким медикаментозным сном. Устроив его поудобнее накровати- вконце концов, убедняги итак будет зверски болеть голова!- девушка повернулась кбельгийцу. Он ждал свеселым выражением налице.
        - Надеюсь, вам понятно, мсье, что я несколько… неразделяю намерений моих спутников.
        Ван дер Стрейкер кивнул. Похоже, происходящее его забавляло, несмотря нанедавнее похищение ипобои. Собственно, исюда, наБольшую Бронную, его доставили поддулом пистолета- всю дорогу Дрон сидел рядом соСтрейкером, упирая ему вбок травматик.
        Авот теперь эта странная, нотакая решительная мадемуазель! Нет, определенно судьба, столь немилостивая кнему впоследнее время, сделала очередной резкий поворот.
        Уже через несколько минут Стрейкер сосвоей нежданной избавительницей выскочили из«Ада» и, поймав первого попавшегося «ваньку», кинулись наКузнецкий. Там, вконторе уВеллинга, хранились запасные документы иденьги- наслучай внезапного бегства. Теперь этот случай настал.
        Нето чтобы Стрейкер всерьез опасался засвою жизнь. Чутье подсказывало: он нужен новым знакомым ите готовы договариваться. Однако бельгиец, прожженный авантюрист, нетерпел малейшего давления исделки предпочитал заключать насвоих условиях. Ижелательно- насвоей территории. Особенно если речь идет отакой крупной ставке! Вконце концов, Геннадий никуда неденется- иприих следующей встрече он точно так же будет заинтересован вего, Стрейкера, услугах. Новот состоится эта встреча уже там, где он решит, иглавное- когда он сочтет нужным. Иэто наверняка будет несегодня.
        Оставалась загадка Вероники. Предложив бельгийцу содействие впобеге, девушка поставила одно условие- отправляясь вЕвропу, он берет ее ссобой. Навопрос- азачем, собственно, ему это нужно?- Вероника продемонстрировала нетолстую пластину соткидывающейся наверх крышкой. Ван Стрейкер, успевший краем глаза взглянуть начудеса будущего, уже знал, что это такое,- апотому поверил заявлению девушки, что «здесь хранятся сведения, которые помогут мне- ивам, господин Ван дер Стрейкер!- стать очень богатыми ивлиятельными людьми!». Илисделал вид, что поверил; вконце концов, неизвестно, что засведения могла запасти эта девица, нопольза отнее будет наверняка- вэтом авантюрист несомневался. Оставалась, правда, одна проблема- уВероники небыло ничего даже отдаленно похожего надокументы. НоСтрейкера это неособенно беспокоило- вОдессе, куда он собирался отправляться, унего была возможность раздобыть любые документы, совершенно неотличимые отнастоящих. Дорога туда должна была занять небольше трех дней, так что унего еще будет время выяснить, что, собственно, затеяла эта девица.
        Пока он отчетливо понял лишь одно. Ее товарищи (бывшие товарищи, так, пожалуй, будет вернее) затеяли некую коммерческую операцию, связанную сдоставкой вбудущее большого количества так называемого «кокаина»- весьма популярного лекарственного средства. Стрейкеру были знакомы ииные аспекты употребления этого порошка; он, какимногие его знакомые, отдал когда-то дань модному увлечению иодно время даже носил ссобой, подобно папе римскому ЛьвуXIII, фляжку сMariani Wine[86 - Вино, настоянное налистьях коки. Выпуск начат в1863году химиком Анжело Мариани.]. Однако новинка его неувлекла, ипостепенно Стрейкер забыл иококаиновом вине иочудо-порошке.
        Иправильно, какоказалось, сделал- новая спутница успела рассказать окошмарном действии этого снадобья, напрочь разрушающего рассудок издоровье. Что, какводится, останавливало далеко невсех- ивпросвещенном будущем находилось немало безумцев, готовых губить себя. Белый порошок был употомков подстрожайшим запретом; торговля им, считающаяся тягчайшим преступлением, приносила огромные деньги ибыла связана снемалым риском. Впринципе Стрейкер прекрасно понимал ее бывших соратников- грех было неиспользовать такой источник дохода. Была бы его воля- он исам… впрочем, ничуть неменьшим грехом было бы неупотребить напользу себе инепримиримую позицию Вероники.
        «Да,- усмехнулся просебя бельгиец,- века идут, анатура человеческая, похоже, меняется мало. Ивовсе времена поступками людей управляет одно ито же- жадность, порок и… наивность. Аеще- конечно же любопытство…»
        Сам Стрейкер, оставаясь человеком любопытным, наивностью нестрадал. Идопускал вероятность того, что выходка Вероники- нечто иное, какхитрая игра Геннадия, того молодого человека, что допрашивал его и, похоже, верховодил компанией похитителей. Впользу этого говорило ито, что Вероника оказалась вполне подготовленной кбегству: кроме «ноутбука» унее нашлось немало полезных вещей, упакованных внебольшой, хитро устроенный заплечный мешок. Сейчас этот мешок, упрятанный вСтрейкеров баул, волок носильщик.
        Что ж, если пришельцы избудущего иправда собираются сыграть вкакую-то хитрую игру- он готов инаэто. Но, разумеется, лишь втом случае, если правила этой игры будет устанавливать он сам.
        Стрейкер допускал ииной вариант; после некоторого размышления он даже склонен был отдать ему предпочтение. Спутница его, натура холерическая иромантически (хотя инасвой лад) настроенная, могла оказаться своего рода «собратом подуху» авантюрного подданного Леопольда II; итаким образом намеревалась начать здесь, вXIXвеке, карьеру искательницы приключений- иплевать ей насвой оставленный век. Хотя- почему оставленный? Вконце концов, уних еще остаются шансы заполучить доступ кпорталу, азначит, ничего непотеряно…
        Что ж, он, Стрейкер, готов признать, что удевицы имеются дляэтого все данные; игра втаком случае окажется еще более захватывающей, и, конечно, играть они будут исключительно поего правилам. И, разумеется, наего поле.
        - Простите, любезный, где мне найти профессора Нейдинга?
        Сторож обернулся крепортеру, подслеповато посмотрел иобрадовался:
        - Владимир Лексеич, какими судьбами? Частенько вы кнам захаживаете, да-с…
        - Акуда ж я денусь, Семен Ефимыч?- улыбнулся старикану Гиляровский.- Такой уж мой хлеб, что мимо вашей лавочки пройти никак невозможно…
        Семен Ефимыч Волков состоял прианатомическом театре медицинского факультета Московского университета неменее четверти века идавно уже стал факультетской знаменитостью. Профессора обращались кнему вежливо ина«вы», ассистенты боялись, астуденты любили- он помогал им препарировать трупы иделал это замечательно умело.
        - Так где профессор, Семен Ефимыч?- продолжал репортер.- Он мне сегодня сутра прислал записочку, что какой-то интересный труп наХитровке подняли; просил заехать.
        - Автиятре, лекция унего,- заспешил Волков.- Пойдемте, Владим Лексеич, провожу…
        Нейдинг стоял уанатомического стола, окруженный студентами.
        - Итак, молодые люди, осмотр мы свами завершили. Признаков насильственной смерти, по-видимому, нет; однако следует отметить, что нателе имеются многочисленные…
        Старик вдруг принялся энергично проталкиваться сквозь толпу будущих медиков.
        - Кактак, Иван Иванович,- сказал он,- что вы, признаков нет! Посмотрите-ка, ему в«лигаментум-нухе»[87 - LIGAMENTUM NUCHAE- выйная (затылочная) связка- связка, прикрепленная кзатылочной кости иподдерживающая голову.] всыпали!- Повернул труп иуказал перелом шейного позвонка.- Нет уж, Иван Иванович, небыло такого случая, чтобы сХитровки присылали неубитых.
        Профессор недоуменно взглянул наВолкова, потом натруп- икивнул:
        - Да, признаюсь, незаметил. Спасибо, Семен Ефимыч. Авы, молодые люди, свободны, занятие окончено.
        Студенты стали расходиться; сторож же принялся что-то втолковывать профессору, кивая наГиляровского. Тот сделал ученому мужу ручкой ишироко улыбнулся:
        - А-а-а, это вы, господин журналист? Вас-то я иподжидал. Пойдемте-ка, есть кое-что оч-чень интересное, икакраз повашей части. Семен Ефимыч, проводите нас сгосподином Гиляровским…
        - Опять сХитровки трупы привезли,- рассказывал Нейдинг, пока они срепортером шли подлиннейшему коридору.- Итакие, знаете ли, необыкновенные! Нет, тот, что вы сейчас видели, спереломанной шеей- этот самый обычный. Авот два других… Один- тоже ножом, нонетипично: всердце, да неподребра, какобычно, аснизу, через живот- будто убийца лежа бил. Иклинок эдакий длинный- вполруки…
        Гиляровский усмехнулся просебя. Он-то помнил иклинок, итот самый необычный удар, окотором говорил Нейдинг.
        - Авторой,- продолжал профессор,- так ивовсе две пули вгруди! Аэто, скажу я вам, дляХитровки дело невиданное. Оттуда кнам зарезанных везут илиесли шея сломана. Удавленники попадаются. Ночтобы изревольвера- редкость!
        - Аточно изревольвера?- переспросил репортер. Новость его заинтересовала.
        - Да что я, голубчик, по-вашему, ружейную пулю отревольверной неотличу? Обижаете, все-таки тридцать слишним лет ввоенной хирургии. Точно, даже инесомневайтесь.
        Они вошли внизкое помещение морга. Тяжелый запах был здесь особенно густым; Гиляровский, невпервые посещавший это заведение, скривился, Нейдинг же сВолковым будто ничего незаметили. Профессор повел гостя некстолам сукрытыми простынями телами, адальше, вглубину, кнебольшому столику.
        - Вот извольте взглянуть!- Профессор подал репортеру маленький продолговатый белый предмет.
        Гиляровский взял; это оказался зуб.
        - Это- того, застреленного,- пояснил Нейдинг.- Коллеге Свиридовскому понадобился препарат[88 - Вданном случае- особым образом подготовленный дляизучения эксперимента образец ткани.] нижней челюсти длякурсов дантистов, вот он ивзял… хм… челюсть новопреставленного. Аоказалось- унего вместо трех зубов вот это!
        Гиляровский снедоумением повертел зуб.
        - Что-то непойму, профессор. Зуб какзуб, коренной… Хотя постойте… аэто что?
        Костную ткань прорезал тонкий слой серого металла.
        - Вот!- торжествующе сказал Нейдинг.- Этот зуб- искусственный. Он изматериала наподобие фарфора иметалла. Могу вас заверить, голубчик,- ния сам, николлега Свиридовский ничего подобного отродясь невидели. Мало того- даже инеслыхали оподобных зубных протезах. Вот я иподумал, что убитый- нероссийский подданный; внаших палестинах такого сделать никто немог. Да ивЕвропе, насколько мне известно, тоже. Аиностранец, застреленный наХитровом рынке,- это, согласитесь, необычно. Я пока нестал сообщать полиции, авот вам дал знать- решил, что вы непременно заинтересуетесь.
        - Спасибо, профессор,- счувством сказал Гиляровский.- Это ивправду крайне интересно. Аскажите, здесь неможет быть какой-нибудь ошибки? Или, скажем, совпадения- привез кто-нибудь из-за границы материал длязубных коронок иделает себе потихоньку?
        - Ни-ни, голубчик, даже инедумайте!- замотал головой Нейдинг.- Во-первых, это некоронка. Я даже зубным протезом это поостерегся бы назвать- зуб изуб, только искусственный. Иглавное- мы спрофессором Свиридовским несумели понять, какон был вставлен пациенту… то есть убитому. Мы оподобных методах неслыхали- поверьте, если кто-нибудь научился бы такое делать, это был бы переворот встоматологии! Подобных новшеств, голубчик, нескрыть, какнистарайся…
        - Ну ладно,- кивнул Гиляровский.- Вы, профессор, сказали, что убедняги ворту таких было три? Может быть, позволите мне один забрать ссобой? Обещаю- верну всохранности.
        - Что свами поделаешь, Владимир Алексеевич!- развел руками профессор.- Берите, конечно, понимаю…
        - Ипоследний вопрос,- сказал репортер, завертывая зуб вбумажку.- Вы, кажется, упомянули, что этот труп доставили вместе стем, что зарезан? Нельзя ли уточнить- так это илинет?
        Густые подмосковные леса заокном внезапно сменились мельканием крыш- амбары, сараи, домишки… Изаборы, заборы- лишь изредка прерываемые унылыми кирпичными пакгаузами иводокачками сортировочных станций.
        - Прибываем, господа! Поезд прибывает наНижегородский вокзал!- застучало вкоридоре.- Поезд прибывает, господа пассажиры!
        Пыхтящий паровоз, казалось, еще усердней тянул вагоны, стремясь поскорее прибыть кдощатой пристани амбаркадера.
        Олег Иванович встал, извлек избагажной сетки саквояж икивнул Ване:
        - Ну что, готов? Да, ипроверь- мы там багажные квитки непотеряли?
        Пассажиры вагонов первого ивторого классов сдавали крупную кладь- какзнаменитая дама встихотворении Маршака. Кпоезду, позади почтового, были прицеплены два темно-коричневых трехосных «багажных» вагона. Накаждый сданный туда предмет полагалась квитанция темно-зеленого цвета; провоз стоил три копейки. Поприбытии багаж следовало получить там же, у«багажников» (так назывались работники, ездившие вместе сбагажными вагонами), иливручать квитанции носильщику, который ивыполнял всю процедуру.
        Ваня завозился покарманам иизвлек насвет тоненькую пачку бумажек:
        - Вот, нашел! Все пять… нет, семь! Нет, кажется еще… восемь! Теперь точно все.
        Олег Иванович снеодобрением покосился насына. Еще вОдессе Иван категорически отказался возвращаться кпрежней «форме одежды»- он ивпоезде нестал снимать пустынных бермудов, оставил флягу вчехле, высоченые коркораны ссетчатыми вставками ипесочного цвета жилет-разгрузку. Пассажиры классного вагона снедоумением косились наэкзотически одетого подростка, ноИван только улыбался им вовесь рот из-под выгоревшей куфии-арафатки из«Сплава», пережившей ближневосточный анабасис.
        Олег Иванович, напротив, оделся вполне традиционно. Взятый еще изМосквы багаж, отправленный изМаалюли вТриполи, был стараниями тамошнего консула переправлен вОдессу идожидался их там; так что мужчина извлек насвет божий полотняную пару, прикупив кней вОдессе новомодное (для 1886года, разумеется) канотье. Втаком виде исошли они наперрон Нижегородского вокзала.
        - Олег Иваныч! Дядя Олег! Иван!
        Поперрону навстречу им спешили Николка сЯшей; гимназист бежал первым, радостно размахивая фуражкой. Яша же, старательно сохраняя серьезный, взрослый вид, шагал заним.
        - Ну вот мы иприехали!
        После положенной порции объятий все четверо двинулись кбагажному вагону; Яша, вспомнив отом, что он вообще-то числится угосподина Семенова впомощниках, завладел багажными квитками иотправился вперед, заносильщиком. Николка же, захлебываясь, пытался пересказать прибывшим все новости. Новостей было много, имальчик торопился, чтобы успеть, пока невернется Яков инеперехватит унего инициативу. Трудность, однако, заключалась втом, что иВаня торопился рассказать обих поездке,- врезультате мальчики то идело останавливались посреди перрона, крича, жестикулируя имешая пассажирам, тянущимся отсвоих вагонов кзданию вокзала.
        - …А она ка-а-а-к бабахнет! Меня настену бросило, абарон…
        - Это что! Видел бы ты, какрутьер взорвался! Столб дыма был- высотой метров всто, амне чуть голову неоторвало обломком котла! Вот какты стоишь- так же близко отменя он стену пробил! Вся Басра затряслась, аваххабиты эти чертовы…
        Олег Иванович сулыбкой глядел намальчишек идумал, что, несмотря нагрозные испытания, выпавшие наих долю вэтом путешествии, его сын остался, всущности, тем же четырнадцатилетним мальчишкой. Только загорел, уверенности всебе прибавилось. И, пожалуй, стал поспокойнее- хотя сейчас, глядя нанего, этого нескажешь.
        - Да, это тебе, смотри!- Ваня, прервав наполуслове рассказ оперестрелке спустынными разбойниками, потащил сплеча рюкзак ипринялся копаться вкармашке.- Вот, прямиком изСирии- настоящий, дамасской стали!
        - Ух ты, здорово!- только ивымолвил восхищенный Николка, рассматривая темный, покрытый замысловатыми разводами дамаскатуры клинок.
        Ваня долго выбирал подарок ивсю дорогу- инаЕвфрате, ипозже, напароходе, ивАлександрии- нерасставался спокупкой. Впоезде он то идело вытаскивал нож изрюкзака игадал, какотдаст его Николке прямо наперроне, куда тот, конечно, придет их встретить.
        - Все, Олег Иваныч, готово, можем идти.
        Подошел Яша; заним двое носильщиков спирамидами поклажи наплечах. Олег Иванович повернулся кребятам:
        - Ладно, молодые люди, впечатлениями обменяетесь после. Нам еще извозчика брать. Иломовика, пожалуй.- Ион критически окинул взглядом гору багажа.- Впролетку это все вряд ли поместится. Так что пойдемте. Авы, Яков, скажите-ка мне вот что…
        Глава 20
        «Дубовый зал» фехтовального клуба Евгения Петровича Корфа сегодня выглядел нетак, какобычно. Толстые маты отволокли вуглы, сдвинули кстенам деревянные манекены и«глаголи» свисящими наних кожаными чучелами. Стойки соружием, правда, никуда неделись; ряды рапир, шпаг иэспадронов все так же отливали полированной сталью, иотблески пламени камина отражались взеркальном металле алебард.
        Длившаяся досамого сентября июльская жара покинула наконец Москву; ссеверо-запада наползли низкие свинцовые тучи- иповисли, цепляясь закресты церквей изабронзовые орлы кремлевских башен. Поэтому случаю барон ивелел зажечь камин; впрочем, скорее всего, он сделал бы это влюбом случае- обстановка требовала.
        Перед камином широким полукругом были выстроены разносортные кресла; Корф почти физически страдал, что вклубе ненашлось шести одинаковых кресел,- это противоречило его весьма капризному чувству гармонии. Нобог сними, скреслами; куда больше барона волновало то, что предстояло сегодня сказать. Потому так старательно создавал обстановку будущего Совета- так он иназывал его просебя: «Совет» сбольшой буквы,- потому ипытался напитать ее торжественностью, так сочетающейся исготическими сводами помещения, исвысоким витражом, исоружием ищитами настенах, обшитых панелями черного дуба.
        Гости съезжались недолго- Ромка торчал вклубе ссамого утра ипомогал барону сподготовкой; Яша приехал часа задва доназначенного срока ибродил поклубу, восхищенно рассматривая непривычные интерьеры. Олег Иванович иКаретников прибыли точь-в-точь вназначенное время; звон часов еще наполнял залы, когда дверной молоточек увходной двери оповестил обих появлении.
        Барон, исчезнувший куда-то заполчаса доназначенного времени, появился впоследний момент. Он вышел кгостям вбезукоризненно-черной фрачной паре; подфраком белела сорочка стуго накрахмаленной манишкой. Загнутые уголки стоячего воротника украшали скромные запонки, нашее барона был повязан белый пикейный[89 - Сделанный изплотной хлопчатобумажной ткани срельефным узором.] галстук-бабочка.
        Увидев это великолепие, Олег Иванович идоктор переглянулись: Семенов- иронически-непонимающе, аКаретников- торжественно-серьезно. Он уже знал озадумке барона иполностью ее поддерживал. Ромка судивлением рассматривал Корфа, аЯша, утонув вглубоком кресле, старался сделаться какможно незаметнее.
        Гости молча распределились покреслам; Олег Иванович идоктор судивлением увидели намаленьких столиках карточки сименами гостей. Столики эти, украшенные парой бокалов- пока пустых,- стояли перед каждым изкресел, иКаретников нахмурился, увидев, что перед крайне правым нет нистолика, нитаблички. Он понял, длякого предназначалось кресло, иему непонравилась эта догадка- Никонов, хоть итяжелораненый, был все-таки жив. Пустое кресло слишком уж напоминало принятый вего времени знак: стакан, накрытый ломтиком черного хлеба.
        Последним всвоем кресле устроился Корф; неслышно ступая, заего спиной возник Порфирьич. Денщик поставил настолик перед бароном небольшой медный гонг сизящным молоточком надлинной костяной ручке- ирастворился вполумраке.
        Выдержав приличествующую случаю паузу, барон легонько стукнул молоточком побронзовому диску- зал наполнил бархатный, гулкий звон. Каретников вдруг обнаружил, что они инезаметили, какподкрался вечер: нисвечей, нигазовых рожков никто зажечь неозаботился, итеперь зал освещался только пламенем камина.
        - Итак, друзья мои…- Голос барона, казалось, был столь же бархатным изначительным, какрастаявший звук гонга.- Несочтите меня слишком дерзким зато, что я взял насебя смелость собрать вас здесь. Все мы- серьезные, уверенные всебе мужчины (Яша криво улыбнулся, нонепосмел даже шевельнуться), ивсе мы, всилу разного рода обстоятельств, оказались причастны кнекой тайне. Апосему- полагаю уместным как-то определить наши свами отношения ирешить, что мы собираемся делать дальше. Поскольку, согласитесь, причастность ктакого рода тайне накладывает нанас немалую ответственность…
        Слушая барона, Олег Иванович изо всех сил пытался сохранить всебе остатки иронии, скоторой он поначалу воспринял весь этот «масонский» антураж,- иотрешенно понимал, что эта попытка безнадежно проваливается.
        «Вот что значит- кровь,- отрешенно думал он.- Сделай то же самое я илиМакар- это выглядело бы клоунадой, неумной театральщиной, инеболее того. Авот убарона все получается так же естественно, какдыхание. Наверное, необходимы все эти десятки поколений предков сих замками, рыцарскими гербами (Корф ведь, кажется, изКурляндии?[90 - Ныне- территория Латвии.]) чтобы то, что мы стыдливо именуем пафосом, превращалось варистократизм. Причем непоказной, авот такой, невызывающий сомнений даже утаких прожженных насмешников, какмы сКаретниковым…»
        «А Олегыч-то поплыл…- думал Каретников, слушая Корфа.- Смотрит, неотрываясь, набарона, какстудент налюбимого профессора… Это, пожалуй, плохо- вроде бы взрослый, серьезный мужик, порой даже жесткий- аподи же ты! Значит, недостаточно жесткий; да ипоплыл он несейчас, амного раньше- когда осознал, что «хруст французской булки» доступен теперь влюбом количестве и, что немаловажно, безособых усилий. Требуется лишь войти впортал- инатебе: все преимущества расслабленной, удобной (в смысле «роскоши человеческого общения») жизни конца девятнадцатого века. Нобезсопутствующих неудобств, вроде туберкулеза иантисанитарии. Ачто? Доближайшей революции еще почти двадцать лет; сучетом его возраста- можно небрать вголову. Значит- двадцать лет заведомо мирной, увлекательной жизни, вкоторой ты занимаешь место то ли графа Монте-Кристо, то ли доктора Фауста. Ижизнь вокруг- та, окоторой мечтал, жизнь! Икаквспоминать, скажем, безобразия наших девяностых, да инынешние волчьи нравы- после такого вот викторианского путешествия? Страшный сон, жуть, морок…
        Здесь, конечно, своей грязи хватает- идвенадцатилетние проститутки, илюди, ночующие натротуарах, ибеспросветная нищета, итупость чиновного быдла. Норазве унас этого мало? Вот точно того же самого? Ипотом- всегда можно отвернуться, необратить внимания. Это же так просто- отвернуться. И- ничего нетрогать, оставить все какесть. Соблазн, что иговорить…»
        Час назад Каретникову позвонил взмыленный Яша иотрапортовал, что все впорядке, Семеновых они встретили; да, еще Корф затеял какое-то совещание ипросит срочно прибыть. Каретников зашел вординаторскую, потом навестил Ольгу, вторые сутки неотходящую отНиконова, инаправился вниз, напарковку возле главного корпуса больницы.
        Каретников так инеуспел толком поговорить сприятелем- несчитая нескольких слов, которыми они перебросились впролетке, попути наМаросейку, кклубу Корфа.
        «А Олегыч так инестал заезжать домой- ну, то есть внаше сним время,- отметил доктор.- Тоже, между прочим, сигнальчик… Иеще вопрос- где унего теперь дом? То-то он Корфа заслушался…
        Абарон-то, барон! Надо же, какподготовился! Вот так изакладываются традиции; голову готов прозакладывать, что барон видит всвоем воображении эдакий «Клуб Шести»- идаже лелеет планы инас сОлегычем, идаже Ромку сЯшей одеть вофраки… ичтобы собирались мы здесь, укамина, скажем, раз вдве недели, чем плохо?- инеспешно обсуждали судьбы мира. Ачто? Мы теперь вполне можем обсуждать судьбы мира, разве нетак? Ресурсы, так сказать, позволяют- портал, приправильной постановке вопроса, дает возможность влиять насобытия, иеще каквлиять! Хорошо бы понять, какименно… апока единственный изнас, который предпринял вэтом отношении хоть что-то,- это бедняга Никонов, который, между нами говоря, проваляется впостели никак неменьше двух месяцев. Кстати, оНиконове…»
        - Вы закончили, барон?- Каретников поднял палец.- Пожалуй, ситуацию сСергеем Алексеевичем я понимаю лучше других- так что позвольте мне высказаться наэтот счет…
        - Вобщем, хвастаться пока нечем,- подытожил Геннадий.- Стрейкера мы прохлопали. Совсем.
        - Да нихрена мы непрохлопали!- взвился Дрон.- Это называется- подстава. Говорил я вам- нахрена нам вБригаде бабы? Вот они обе нас и…
        - Ген, аправда- что это Вероника решила сбежать?- осторожно спросил Виктор.- Ну я еще понимаю- Ольга, любофф, все такое… да инатебя обижена. Ноэтой дуре что непонравилось? Вроде всегда снами была иработала четко…
        - Я исам пока неособенно понимаю,- пожал плечами Геннадий, крутя вруках смартфон Олега. Нанем беглянка оставила послание- минуту текста, наговоренного надиктофон.
        - Какмне кажется, тут две причины. Одна- это ты, Дрон, ствоим коксом…
        - Моим?- возмутился Дрон.- Да мы же вместе решали вкупиться вэтот расклад! Ты же сам…
        - Ладно-ладно, нетвой. Наш. Вобщем, девочке показалось некомильфо иметь дело стакой бякой. Вот ирешила сделать нам ручкой- ипоискать другие источники дохода.
        Дрон грязно выругался.
        - Нехотела бы- ну иненадо, кто ее тащил? Что, заняться больше нечем? Асволочь эту бельгийскую зачем выпустила?
        - Внем-то все идело,- вздохнул Геннадий.- Наша дорогая Вероника решила заделаться новой Коко Шанель. Набила ноут фотками, эскизами платьев, белья, выкройками- итеперь думает, что бельгиец поможет ей открыть где-нибудь вПариже дом мод. Расчет впринципе верный- все успешные модели известны насто тридцать лет вперед, иесли толково взяться задело…
        - Взяться? Да мы ее саму возьмем за…- Посравнению стем, что Дрон выдал наэтот раз, предыдущие речевые конструкции тянули разве что налегкий упрек.
        - Да некипятись ты!- поморщился Геннадий.- Неприятно, конечно, носписывать ее сосчетов я бы нестал. Да вот сами послушайте…- B он нажал накнопку.
        - …А еще, Геночка, учти,- раздался изаппаратика голос Вероники.- Я впринципе ничего против вас неимею. Время придет- свяжемся, обсудим, может, очем полезном идоговоримся. Взаимно полезном.- Девушка сделала ударение наслове «взаимно».- Только усвой- я вам ничем необязана икомандовать собой непозволю. Если усвоишь- приходи, буду рада. Нет- обойдусь. Адреса, извини, дать пока немогу, поэтому…
        Геннадий выключил звук.
        - Ачто дальше?- сунулся Олег.
        - Так, ерунда,- отмахнулся Геннадий.- Говорит, каксней связаться, если что. Ничего особенного- письмо вПариж илиБрюссель наопределенный адрес.
        - ВБрюссель?- уточнил Виктор.- Выходит, рассчитывает наэтого Стрейкера?
        - Ачто ей, твари, остается?- неунимался Дрон.- Кому она, нахрен, тут нужна, сосвоими моделями? Тоже мне, швея-мотористка…
        - Я так полагаю, унее там нетолько картинки,- усмехнулся Виктор.- То-то она впоследнее время меня расспрашивала насчет того, где раздобыть сканы старых европейских газет иэкономические обзоры позапрошлого века. Точно говорю- немодами она будет заниматься. Ну или- неодними только модами. Нынче все грамотные, апрото, какпопаданец избудущего делает миллионы набирже, кто только неписал… Между прочим- толковая идея. Здесь, вРоссии, такой комбинации, пожалуй, непровернуть, авот вПариже илиБрюсселе… да еще сосвязями…
        - Будем иметь ввиду,- кивнул Геннадий.- Ладно, сэтим пока все. Олеж, что там сВалей?
        - Аничего,- вздохнул Олег.- Тамара Валерьевна- ну, это мама его- мне все время звонит. Я все боюсь, что придет кнам домой,- они унас вгостях бывала, имои ее знают… Ген, несмогу я ей вглаза врать проВальку! Я же сразу…
        - Ану заткнись!- прервал излияния Олега Геннадий.- Нехватало еще нюни разводить! Спалиться хочешь- инас заодно спалить? Ты вообще где- вБригаде иливпесочнице? Волю вкулак- идержаться!- Вожак обвел подчиненных бешеным взглядом.- Ковсем относится!
        - Мало нас,- сказал Дрон после недолгого молчания.- Вероника, конечно, стерва, но- конкретный боец. Если продолжаем мутить насчет кокса- так надо еще людей искать.
        - Ищи,- согласился лидер.- Только ничего конкретного им пока неговори. Прощупай настроения, сведи сомной- атам будем решать.
        - Лады,- кивнул Дрон.- Ивот еще… я тут подумал- какнайдем людей, надо сразу их наэту сторону- ивдело сголовой, чтобы некогда было задуматься. Вделе ипосмотрим. Аесли что… сам понимаешь. Тут ментов нет, имамочку никто неспросит…- Ион нехорошо посмотрел наОлега. Тот невольно поежился.
        - Логично. Действуй. Вить, теперь- потвоей части. Что там скамерой наГороховской?
        Виктор развернул ксобеседникам ноутбук икликнул тачпадом:
        - Вот смотрите. Наши клиенты- те самые, окоторых говорили мальчишка илейтенант.
        Наэкране рывками двигалось изображение: кдому подъехала пролетка; заней следовала телега, груженная чемоданами итюками. Спролетки сошли четверо- мужчина лет сорока пяти итрое подростков. Двоих бригадовцы узнали сразу.
        - Яша… Николка,- прокомментировал Витя.- Аэто, видимо, иесть тот самый Олег Иванович?
        - Да,- кивнул Геннадий.- Ссыном Иваном- вот он….
        - Амалый понтуется,- проворчал Дрон.- Вон разгрузку неснял, иберцы… чего это он?
        - Пока неясно. Так что сейчас тебе задача, Витя,- обложить их так, чтобы каждый шаг… инезабывай проЯшу. Шустрый оказался мальчик, кто бы мог подумать…
        Виктор поморщился. Он никак немог простить себе прокола сигрушечным шпионским набором. Вот уж всамом деле, кто бы мог подумать…
        - Да завалить его!- предложил Дрон.- Нехватало еще, чтобы этот жиденок нас опять засветил! Давайте я сам сбегаю…
        - Остынь, Дрон,- твердо сказал Геннадий.- Невремя. Да инесправишься ты, сам же понимаешь- города толком незнаешь, связей нет, аэтот сопляк там каждый угол знает…
        - Плевать! Зато бабок теперь дохрена! Стволами затаримся- они там нахаляву продаются, безвсяких бумажек! Переточим малость, чтобы глушаки налезали,- ибудем вшоколаде.
        - Насчет глушителей- это дело,- милостиво согласился предводитель.- Займись. Нооеврейчике пока идумать забудь. Главная задача сейчас- эти двое,- иГеннадий кивнул наОлега Ивановича иВаню, застывших наэкране ноутбука. Нам надо знать оних все. Причем ипоту сторону портала, ипоэту.
        Виктор кивнул:
        - Поиск посетке я запустил. Какчто-нибудь наберется- дам знать.
        - Вот иславно.- Геннадий выпрямился.- Ивообще всю эту компанию нам теперь никак нельзя извиду упускать. Особенно мне интересен доцент- они его куда-то запрятали, иочень хочется выяснить- куда именно. Стрейкер рассказал нам массу интересного; судя повсему, наши «друзья» возьмутся сейчас раскапывать всю эту историю спорталом. Ия хочу быть вкурсе того, что они там нароют.Иучтите,- продолжал Геннадий,- если Никонов сейчас склеит ласты, нам этого непростят. Так что поздравляю вас, друзья: мы обзавелись первыми настоящими врагами. Аэто, скажу я вам, немало.
        Покомнате прошло шевеление. Дрон хищно усмехнулся икартинно ударил кулаком воткрытую ладонь- мол, враги так враги.
        - Вобщем, так,- продолжил вожак Бригады.- Дело наше движется, несмотря намелкие и, я уверен, вполне преодолимые препятствия. Наданный момент внашем распоряжении два ключа отпортала исолидная сумма царских денег- около тридцати семи тысяч рублей плюс триста британских фунтов. Это, если кто непонимает,- дохрена. Так что, дорогой Дрон, налет нааптечный склад отменяется. Будем приобретать кокаин, какиполагается законопослушным подданным Российской империи. Следующая задача- документы. Это снова натебе, Витя…
        Тот кивнул, иГеннадий закончил:
        - Итак, унашей группы есть деньги, база, есть толковые наработки. Инадежный- пока надежный!- способ проникновения нату сторону. Так что, друзья мои,- революция продолжается!
        Владимир Алексеевич вышел наМоховую ипошел всторону Тверской, высматривая извозчика. Здание университета осталось заспиной.
        Спозапрошлого, 1884года длямедицинского факультета строили «клинический городок»- наДевичьем Поле, между Садовым кольцом иНоводевичьим монастырем. Однако же пока медики- иклиническое, ихирургическое, иакушерское отделения- теснились встаром здании наМоховой. Недавно открылись еще иженские акушерские курсы, однако помещались они вотдельном здании наВолхонке- университетский устав запрещал обучение женщин.
        Науглу Моховой, против обыкновения, маячил единственный экипаж: старик вкафтане, подпоясанном обрывком протертой вожжи. Пролетка старая; лак кое-где вытерся досветлого дерева. Пузатая мохнатая лошаденка вверевочной сбруе меланхолично что-то жевала.
        - Дедушка, вЛефортово!
        - Акуды, ваш степенство?
        Московские возчики именовали седока поодежке- кого «ваше степенство», кого «ваше здоровье», кого «ваше благородие», акого «вась-сиясь». Тут важно было неошибиться, польстить клиенту- чутье уэтих мастеров извозного промысла было удивительным.
        - Так куды?
        - НаГороховскую.
        - Десять копеек.
        Гиляровский покачал головой- дорого.
        - Восемь.
        Репортер обошел безучастную кобылу идвинулся куглу Тверской. Старичок-возчик плелся заним:
        - Последнее слово- семь копеек! Безпочина стою!
        Сошлись напятачке.
        Выезжая наЛубянскую площадь, возчик разговорился:
        - Насмотр нашего брата опять гонют! Назад плонбу ставить! Больше инекуда. Нашляпе- есть, накафтане- есть, наполости- четыре, напередке- восемь. Чего гоняют людей? Они вуправе соскучились деньги заслужбу получать, так давай извозчиков накопейки метить!
        Гиляровский спониманием кивал, усмехаясь просебя: уж этому-то «ваньке», сего веревочной упряжью, казенные пломбы (свидетельство того, что иконская упряжь, иэкипаж соответствуют установленным управой нормам) непоставит даже самый пъяненький чиновник.
        Авозчик, обрадованный сочувствием седока, продолжал жаловаться насвою нелегкую долю:
        - Надва-три гривенника вдень сконем неуправишься. Овес, сено… Втрактире калачик съешь иколбаски возьмешь, чай- наодново, половому- копейку, надворе законя- пятак, фатера, еще трактир, зимой, когда смерзнешь… Куды тут! Работник теперь подва сполтиной хозяину везет. Да кажинный день нагородового расход. Вот статуй еще небесный!..
        Огибая фонтан посреди площади, влюбое время окруженный извозчьими лошаденками, которых владельцы поили прямо изкаменной чаши, услышали позади колокольчики. Среди возчиков пошла суматоха- ломовики, расположившиеся тут же, набирже, принялись нахлестывать лошадей, прижимаясь ктротуарам. Возница обернулся:
        - Курьеры… Гляди!
        Состороны Тверской неслись две прекрасные гнедые тройки водинаковых коротких экипажах. Ямщики наобоих- веселые, вшапках спавлиньими перьями- размахивают кнутами, заливаются свистом. Насиденьях- одинаковые пассажиры: жандарм всерой шинели, арядом сним молодой человек вгражданском платье.
        - ВСибирь везут.- Возчик перекрестился.- ИзПитера, накаторгу: это- которые супротив царя пошли.
        Жандармские тройки вернули Гиляровского кмыслям обубитых сХитровки икнеобычному зубному протезу. Дело представлялось интересным- Владимир Алексеевич несомневался, что застреленный молодой человек как-то связан снедавней эскападой. Всамом деле первый убитый- тот, которого прирезал бебутом тот шустрый молодой человек… Роман, кажется? Он еще называл какое-то имя…
        Репортер нахмурился, вспоминая. Нет, неон- тот, другой, ради которого изатевалась экспедиция; пленник, освобожденный изхитровского плена. Яков? Да, Яков. Он еще просил позволения зайти- интересуется криминальными делами. Вот ихорошо, пусть заходит…
        Имя… он ведь точно называл какое-то имя? Итоже профессор… нет, доцент! Доцент Евсеин! Вот заэту ниточку инадо потянуть. Наверняка вуниверситете можно навести справки…
        - Ну-ка, голубчик,- Гиляровский решительно тормознул своего возницу.- Поворачивай-ка назад, наМоховую. Передумал я, непоеду. Денег заплачу, какуговорено…
        Смомента, когда облаченный впарадное одеяние барон открыл «заседание», прошло уже около часа- повысоким, заключенным вдубовую башенку часам, стоящим взале напротив камина, впростенке между двумя витражными окнами. Отпрежней торжественности неосталось иследа; Корф, скинув фрак, стоял перед камином; пикейная бабочка сползла набок, придавая облику барона что-то комическое. Яша уселся наподлокотнике ислушал, вульгарно болтая ногой. Ромка, также выбравшийся изкресла, стоял теперь позади него, опираясь подбородком наскрещенные руки, пристроенные наспинку. Сидеть остался только Семенов, ноотблагоговейного, восторженного выражения, скоторым он совсем недавно слушал барона, неосталось иследа.
        - Я вам удивляюсь, барон,- говорил Олег Иванович.- «Совет Шести»… что замасонские игрища, право слово? Вы что, бульварных романов начитались? Так мы, позвольте напомнить, вреальной жизни…
        - Ну это еще каксказать,- усмехнулся Корф.- Что-то неприпомню, чтобы вреальной жизни мне доводилось скакать туда-сюда изпрошлого вбудущее, словно… я даже инезнаю, счем сравнить! Так что если это унас свами реальность, друг мой, то очень уж она нереалистичная!
        Олег Иванович издевательски похлопал владоши:
        - Браво, барон, скаламбуром-с… Аесли серьезно- вы иправда полагаете, что безвсех этих ваших клятв мы бросимся рассказывать навсех углах ипропортал, ипропрошлое сбудущим?
        - Ну, досих пор вы неочень-то язык зазубами держали,- парировал Корф.- Я так понимаю, что закаких-то три месяца вы сумели расширить круг посвященных стрех человек дополутора десятков? Что иговорить, сохранили тайну…
        - Кстати, тут я сбароном согласен,- вмешался Каретников.- Ивообще- ты, Олег, крайне несерьезно ковсему относишься. Право же, создается впечатление, что ты здесь наэкскурсии.
        Семенов супреком поглядел надруга- иты, Брут! Тот сделал вид, что ничего незаметил, ипродолжал:
        - Определись уже набудущее: илиты здесь свое любопытство тешишь, или…- Каретников запнулся. Что «или»- он исам незнал.- Обответственности заизменение истории говорить небуду, оставим это дляфантастов.
        - Да ладно, Макар, что ты завелся?- примирительно начал Олег Иванович.- Нестоит так уж преувеличивать. Да, глупостей мы немало наделали- поначалу. Но, скажи намилость, акто бы их ненаделал? Это, знаешь ли, только вкнижицах определенного пошиба попада… гость избудущего немедленно выстраивает план наполвека вперед- апотом следует ему спрямолинейностью летящего лома. Ая, знаешь ли, живой человек…
        - Вот именно- живой!- подхватил Каретников.- Только постарайся понять, что те, кто вокруг тебя,- тоже живые люди, аненабор пикселов. Инаши действия могут принести им вполне ощутимый вред.
        - Или, наоборот, пользу,- отозвался Семенов.
        - Илипользу,- согласился доктор.- Только дляэтого надо иногда думать неосиюминутных нуждах, ахотя бы отом, что будет послезавтра.
        - Ато я недумаю!- взорвался Олег Иванович. Видимо, ему наконец надоело, что старый приятель отчитывает его, какшкольника.- Мы, между прочим, вСирию ненаэкскурсию мотались. Вот полюбуйся…
        Ион хлопнул настол электронный планшет инебольшую, ноощутимо тяжелую коробочку. Присутствующие выжидающе молчали.
        - Прошу,- Семенов картинным жестом указал настол.- Если вы все были невкурсе, зачем мы ссыном ездили вСирию,- это незначит, что мы скатались наразвлекательную прогулку. Квашему сведению, здесь- ион ткнул пальцем впланшет,- полные фотокопии того самого манускрипта, руководствуясь которым ваш, Яков, доцент,- кивок всторону молодого человека,- изатеял эту бодягу спорталом. Надеюсь, никто несомневается, что это его работа?- ИОлег Иванович обвел собеседников взглядом, поочередно задержавшись накаждом.
        Все были согласны.
        - То-то же. Аздесь,- палец уткнулся вкоробку,- самое интересное. Я даже гадать боюсь, кто сделал эти пластины, нознаю точно- это неработа людей. Любых людей, я имею ввиду, где бы они нижили,- хоть вШумере, хоть вСиликоновой долине. Исодержимое этой коробочки имеет прямое отношение кпорталу- понять бы только какое. Иэто, уж прости, Макар…- Семенов язвительно взглянул наКаретникова,- несколько более важно, чем ваши шпионские игры. Незря ведь посланцы этого Стрейкера нас повсей Сирии ловили. Хотя он-то, надеюсь, опластинах пока ничего незнает.
        - Кстати, описьменах,- вмешался Корф.- Утром пришло письмо изТвери- каквы помните, доктор, я отправил доцента туда, ксвоему полковому товарищу, тоже врачу. Так вот он пишет…- Ибарон зашуршал письмом: «У пациента наблюдается устойчивый прогресс вплане памяти». Иначе говоря- вспоминает Евсеин все, что сним было,- ипросится снами поговорить.
        - Вот ипрекрасно,- обрадовался Олег Иванович.- Поможет нам разобраться вовсем этом. Когда вы сможете доставить его вМоскву, барон?
        - Неторопитесь,- ответил Корф.- Я вообще неуверен, что его стоит сюда везти. Свозили уже один раз, спасибо. Обельгийце, Стрейкере этом, незабыли? Еще одну бомбу вокно хотите получить?
        - Да нет его вМоскве, Евгений Петрович! Наэтот раз- точно нет! Видели его наНижегородском- садился вкурьерский, доОдессы. Сним- какая-то барышня. Я, кстати, вто время тоже навокзале был, носам, увы, несподобился наблюдать- Олега Ивановича встречал.
        - Это точно?- подозрительно спросил Корф.- Ато сия личность однажды нам уже нос натянула…
        - Авот инет!- возразил Яков.- Я, если помните, сколько раз тогда говорил, что он вМоскве ипрячется!
        - Ну говорил, говорил,- примирительно проворчал барон.- Сыщик, молодец. Что дальше-то делать думаешь?
        - Искать надо,- вздохнул Яша.- Жаль вот только, почти все машинки, что мне дали, псу подхвост пошли: ичертов Стрейкер уволок, иполомалось. Ажаль, сейчас бы пригодилось.
        Каретников усмехнулся:
        - Это какраз непроблема. Дай срок- будет тебе техника, причем серьезная, нечета китайским игрушкам. Ичеловека найдем, который научит тебя всем этим добром пользоваться, настоящего специалиста. Только дляэтого придется тебе унас несколько дней пожить. Ты ведь непротив?
        Яша обрадованно помотал головой. Еще бы он был против!
        - Ну что, Олегыч, попробуем устроить Якову курс молодого шпиона? Дело недешевое, нонадо, сам понимаешь…
        Семенов кивнул:
        - Надо так надо. Найдем фирму, которая ЧОПам спецтехнику продает, сделаем заказ- иобговорим, чтобы провели обучение нашего… специалиста.
        - Спасибо, Олег Иваныч, господин доктор!- Яша расцвел.- Я уж постараюсь, все что надо узнаю! Икто Стрейкеру вМоскве помогал, икуда он уехал…
        - ПроГеннадия ипрочих уродов незабудь,- подал голос изглубины кресла Ромка. Доэтого момента он несказал нислова- присутствующие даже позабыли онем.- Вот неверю я, что они оставят нас впокое. Может, найти их натой стороне ипоговорить попонятиям? Ачто, я друзей послужбе могу найти…
        - Нестоит, Ром,- покачал головой Каретников.- Небудем уподобляться… да имало ли? Объясняйся потом сполицией! Натой стороне они ведь никаких законов ненарушали; что ты им предъявишь?
        - Они инаэтой ненарушали,- упрямо заявил Ромка.- Подстава- это вроде какнепреступление. Только знаете что- затакое повсем понятиям отвечать полагается! Если бы получилось, какэтот гад задумал,- мы бы господина Никонова уже похоронили. Ауж Ольга…- он безнадежно махнул рукой.
        - Знаете что?- сказал Семенов.- Я вот непонимаю- зачем он вообще учинил эту пакость? Ну ладно, лишнюю бусину заполучить- это я понять могу. Нозачем после этого Ольгу кидать? Ему что, трудно было отвести ее сМакаром нату сторону? Ясно ведь, что она все равно туда попадет: Николка-то там остался, да иРомка тоже. Что им помешало бы перебраться вбудущее иотыскать ее?
        - Полагаю, тут нетак все просто, Олегыч,- покачал головой Каретников.- Во-первых, отом, что Ромка впрошлом, он мог инезнать. Азначит- остается только Николка. Его они, если помнишь, один раз уже надули, стелефоном. Вот Геннадий ирешил, что мальчик ивовторой раз сам несможет ничего сделать. Да, конечно, он знал, что рано илипоздно вернетесь вы сВанькой,- ноктому времени Никонов уж точно умер бы, кгадалке неходи…
        - Изачем ему это?- поинтересовался Олег Иванович.- Неужели лейтенант им так мешал?
        - Значит, мешал,- кивнул доктор.
        - Ноэто же форменный идиотизм!- несдавался собеседник.- Он же немог непонимать, что мы наверняка непростим ему такого! Зачем плодить себе врагов? Какая-то мания преследования пополам сманией величия…
        - Я, конечно, непсихолог,- покачал головой Каретников.- Нонестал бы считать этого Геннадия задурака. Я хоть сам сним инеобщался, новсе же могу делать кое-какие выводы: Ольга достаточно успела онем рассказать. Так вот, уменя сложилось устойчивое ощущение, что сей молодой человек пытается строить изсебя эдакого героя… точнее, антигероя. Наманер Верховенского[91 - Персонаж романа Ф.М. Достоевского «Бесы». Главный в«революционной пятерке». Хитер, умен, коварен. Прообразом этой мрачной фигуры послужил революционер Сергей Нечаев.].
        - Тогда уж сразу- Нечаева,- проворчал Олег Иванович.- То-то они в«Аду» обосновались.
        - ИлиНечаева,- согласился Каретников.- Вконце концов, внаше время каких только чудовищ нерождают сны разума. Уж если целая страна молится натакого прохвоста, какБандера,- чему тут-то удивляться…
        - Ивсе же я непонимаю,- продолжал стоять насвоем Олег Иванович.- Вы ведь сэтим персонажем толком даже инеобщались. Счего бы тогда ему нас вовраги записывать?
        - Верно, необщались,- усмехнулся доктор.- Ноон ведь неполный болван. Инаверняка понял, что ему снами, вконце концов, недоговориться- рано илипоздно непременно столкнемся лбами. Особенно если я прав ион действительно собирается подражать здесь Нечаеву. Так что повод нас нелюбить унего есть- хотя бы изаочно. Потому, кстати, он иНиконова пытался погубить- видел внем будущего противника. Ну иистория сОльгой, конечно, свою роль сыграла. Она же долейтенанта сГеннадием была; ичто бы там они ниговорили, аосадочек должен был остаться. Уязвленное мужское самолюбие- штука опасная, особенно если учесть, что язычок уОленьки острый, иприкусить его вовремя она неспособна… Наверняка успела выдать своему бывшему что-нибудь обидное. Скажем- стала сравнивать сновым поклонником, атакое, знаешь ли, невсякий способен простить… Ачто доостального- помнишь главный постулат «попаданческой» литературы?
        - Конечно,- кивнул Семенов.- «Предки небыли идиотами».
        - Вот именно! Иобэтом юноша, похоже, забыл. Иначе- какеще объяснить, что ему ивголову непришло, что его люди изпрошлого- Николка, Яша, барон вконце концов- сами сумеют решить несложную проблему сОльгой? Ноэто ведь еще невсе. Вот ты, Олегыч, упоминал, что наши «друзья» зачастили в«Ад». Яков, они иправда там бывают?
        - Правда,- подтвердил Яша.- Сам два раза их прямо додверей проследил. Исведения имеются, что они исейчас там. Познакомились состудентом Технического Лопаткиным- ну, это тот, что бомбу внас кинул,- иторчат там уже который день…
        - Мошенник,- проворчал Корф.- Всю комнату мне изгадил, досих пор впорядок привести немогут…
        - Так вот очем я?- продолжал Каретников.- Наши современники опрометчиво протоптали дорожку в«Ад»- аведь вся Москва знает, что там когда-то обретались нечаевцы. Верно, Яков?
        - Верно, Андрей Макарыч!- весело подтвердил молодой человек.- Ослы они! Это надо было додуматься- в«Аду»! Да там жандармы давным-давно всех тараканов пересчитали! Вернее уж сразу идти сдаваться намилость- нате, мол, забирайте, мы супостаты избудущего, сбомбами… Повяжут голубчиков, точно вам говорю…
        - Вот именно,- доктор согласно кивнул.- Аведь этот Геннадий немог незнать, что приАлександре Миротворце охранное отделение весьма успешно придавило народовольцев! Нет- лезет всамое гнездо, где их компанию непременно вычислят… авсе дело именно внеуважении кпредкам. Вбили себе вголову, что если они избудущего- то им здесь море поколено. Зачто вскорости ипоплатятся.
        - Аведь это скверно, господа,- заметил Корф. Он уже нестоял укамина, априсел, подобно Яше, наподлокотник кресла ивнимательно внимал дискуссии.- Эдак-то голубые мундиры идонас доберутся…
        - Да, верно. Нехотелось бы…- согласился сКорфом Олег Иванович.- Азначит, друзья, наипервейшая задача- разобраться ссирийскими находками. Если мы хотим сохранить эту уникальную возможность- я имею ввиду портал,- то надо как-то его переместить. Иначе самое позднее через пару месяцев мы лишимся возможности путешествовать между веками. Акроме того- нельзя иоболее низменном предмете забывать. Я имею ввиду деньги, конечно. Я тут сделал кое-какие вложения… ну да вы, наверное, уже вкурсе?
        Корф сКаретниковым кивнули- они, разумеется, успели ознакомиться свелосипедными прожектами Семенова.
        - Вот идоговорились,- подвел итог барон.- Вы уж простите, господа, нораз я взял насебя обязанности председателя этого собрания… вы непротив?
        Олег Иванович покачал головой. Остальные кто кивком, кто жестом подтвердили согласие.
        - Вы правы, барон,- произнес Каретников.- Я имею ввиду ту мысль, скоторой вы начали наше сегодняшнее собрание. Какбы театрально это нивыглядело вглазах наших современников,- нобезнекой организации, «союза посвященных», если хотите, нам необойтись. Если, конечно, мы иправда намерены заниматься чем-то… серьезным. Мы ведь намерены?
        ИКаретников обвел присутствующих взглядом. Все пятеро вновь сидели вкреслах; завитражными окнами окончательно стемнело, итеперь изал илица были освещены только оранжевыми отсветами камина. Пламя играло нашпагах икинжалах, развешанных постенам; вырывало изтемноты контуры манекенов удальней стены иколонны, уходящие вверх, ксводчатому готическому потолку.
        - Что ж, друзья,- медленно произнес барон Корф.- Будем считать, что «братство посвященных» состоялось.
        Эпилог
        - Авсе-таки нечестно, что нас непозвали,- вкоторый уже раз сказал Николка.- Вконце концов, это я нашел четки ивпортал первый прошел! Аты- второй! Мы догадались, что это четки его открывают! Аони- взяли ибезнас обойтись решились…
        - Да, неприятно,- согласился Ваня.- Авон Яшку пригласили, аон меня всего-то надва года старше! Нет вмире справедливости.
        - Ну, что Якова позвали- это понятно,- рассудительно сказал Николка.- Он вон сколько всего раскопал- иЕвсеина нашел, иСтрейкера выследил, ивообще…
        - Зато ты его, можно сказать, спас!- резонно заметил Иван.- Если бы ты неподнял кипеж- где был бы тот Яша?
        - Нет, это Сергей Лексеич игосподин барон. Ну иРома… Роман Дмитриевич то есть,- возразил Николка, вовсем стремившийся соблюдать справедливость.- Я- что, я просто передал…
        - Все равно- неправильно. Чем мы-то хуже? Икакая разница, сколько нам лет? Нас тоже должны слушать!
        - Ну ладно, чего уж теперь…- вздохнул Николка.- Наверное, какрешат все- нам расскажут. Немогут же нерассказать, верно, Вань?
        - Кто их знает!- буркнул Ваня.- Совести уних нет, вот что. Они там судьбы мира обсуждают, алюдям вшколу идти…
        - Тебе тоже?- Николка обрадовался тому, что мальчик сменил тему.- Мне вот послезавтра… мы стетей Олей уже заформой ходили!
        - Хорошо вам…- позавидовал Иван.- Авот нам вшколе каквесной сказали, что теперь будет форма,- так досих пор ничего неизвестно. Идти первого сентября, авчем идти- никто незнает. Амежду прочим, меньше двух недель осталось!
        - Кактак?- недоуменно нахмурился собеседник.- Сегодня ведь уже… ах да, конечно!
        - Вот-вот, я тоже все время забываю. Если бы непридурки, которых лейтенант изнашего времени притащил,- там вообще сейчас середина июля была бы,- вздохнул Ваня.- Вобщем, жизнь итут мне свинью подложила. Ты прикинь, было бы еще полтора месяца каникул! Аиз-за них- иди теперь, какдурак, вшколу…
        - Ну да,- грустно поддакнул гимназист.- Как-то очень уж быстро лето пролетело. Исколько всего случилось! Ипогода вон уже нелетняя…
        НадМосквой иправда уже третий день висели плотные графитовые тучи. Время отвремени они проливались нагород реденьким дождиком, уже по-осеннему зябким. Прохожие уже переоделись- наулицах замелькали суконные шинели, извозчики напялили армяки, адамы вытащили изгардеробов плотные шерстяные жакеты. Мальчики тоже сняли легкие летние косовоторки иполотняные брюки: Николка облачился всерую суконную гимназическую рубашку, оставшуюся отпрошлого года; рубашка уже была ощутимо мала, изапястья смешно торчали изрукавов. Ваня же, вочередной раз плюнув наконспирацию, нацепил черные джинсы инейтрального цвета толстовку безкапюшона. Единственная уступка здравому смыслу- толстовку он выбрал безмолнии.
        Очередной дождик какраз недавно прекратился; сизые лужи испятнали мостовые итротуары; извозчики катили поКаланчевской площади, рассыпая вовсе стороны брызги. Напротив Ярославского вокзала мальчики соскочили сзадней площадки конки и, уворачиваясь отпрохожих, поспешили кпарадному входу. Итут же окунулись вобычную вокзальную суету: бродяги сих жалостными повествованиями, пивные буфеты скоржиками ибутербродами сселедкой, ларьки да рынки- настоящий «базар-вокзал», беспокойный приют странников, вкотором все навиду.
        - Амы точно неопоздаем? Восколько поезд?- набегу спрашивал Ваня.
        - Сто раз уже говорил!- недовольно ответил Николка.- Четыре тридцать пять пополудни, дачный поезд, отТроице-Сергиева посада. Да вон сам смотри!
        Возле большого табло толпилась публика; вокзальный служитель, приставив стремянку, мелом вписывал водну изграф время прибытия.
        - Точно, он!- увидел Иван.- Уже прибыл, получается! Третья платформа… ага, это там. Побежали, ато пропустим!
        Чтобы пройти наперрон, требовалось приобрести особый, «перронный» билет, так что пришлось ждать снаружи, возле ажурных ворот, через которые выходила приезжая публика. Сквозь прутья решетки близко- рукой подать!- были видны поезда, иребят сразу же окутал особый аромат «чугунки». Щемяще итревожно пахла паровозная гарь- влокомотивах жгли каменный уголь, так что запах был густым иедким; сним смешивался сумасшедший дух креозота, которым пропитывали шпалы. Вдвадцать первом веке их будут делать изжелезобетона; ихотя старые, деревянные, еще невполне исчезли изобихода, мало кто изВаниных современников сохранил впамяти их пьянящий аромат. Мальчик вздрогнул отнакативших воспоминаний: Басра, где запахи угля икреозота смешались сострой вонью пороха икрови…
        То идело сквозь вокзальный гомон прорывались свистки паровозов; им отзывались колокола, трели кондукторов иоднотонно-похожие крики «поезд отправляется!» да «поезд прибывает!».
        Дачный состав стоял удальней платформы. Пассажиры покидали вагоны; дачники ипрочая благополучная публика вшляпах ипанамах, скулечками игромадным носильщиком «номер восемь», шествующим впереди семейств внепременном фартуке спирамидой чемоданов наплечах.
        Николка пытался подпрыгивать, высматривая втолпе тех, кого они пришли встретить; Ваня же предпочел решить вопрос кардинально ивскарабкался нарешетку, идущую вдоль перрона.
        Безобразие немедленно было замечено: звонкая трель свистка вокзального служителя согнала нарушителя прочь. Ваня недовольно скривился исоскочил вниз, напрощанье продемонстрировав железнодорожнику средний палец. Но- увы, никакого удовлетворения выходка непринесла: этому вульгарному жесту предстояло войти вупотребление только через сто слишним лет, так что ретивый железнодорожник оскорбления непонял.
        Первым заметил дачников Николка: он запрыгал, завопил, замахал руками ивообще повел себя крайне несолидно. Отсемейства Выбеговых отделилась Марина- хотя Овчинниковы уже несколько дней какбыли вМоскве (Василию Петровичу пора было готовиться кначалу учебного года), Марину оставили сВыбеговыми, чтобы девочке досталось несколько лишних беззаботных дачных деньков.
        Ваня было бросился вслед затоварищем, ноостановился: вслед заМариной навстречу Николке шла девочка вбежевом платье спелеринкой ивбежевой же шляпке. Мальчик сразу узнал спутницу Николкиной кузины: Варенька Русакова, скоторой он познакомился еще вмае. Вслед заней шла маленькая Настя Выбегова, которой через несколько дней предстояло впервые отправиться вгимназию. Потакому случаю девочка, сильно вытянувшаяся залето, старательно придавала себе чрезвычайно серьезный вид. Ваня припомнил, что уже встречал Настю- напамятной велопрогулке вПетровском парке, вкомпании Вари иМарины Овчинниковой.
        Варя подошла ближе; мальчик снекоторым смущением увидел, что она узнала его итеперь радостно улыбалась, маша рукой. «Глаза унее зеленые…- машинально отметил Ваня итут же подумал, что никогда необращал внимания нацвет глаз, например, своих одноклассниц.- Исветятся как… будто золотистые огоньки! Илиэто просто солнце?»
        Тучи надгородом иправда разошлись, инаплатформу Ярославского вокзала щедро изливались лучи последнего летнего солнышка.
        - Здравствуйте, Никол,- сказала Варя иподала ладошку гимназисту. Потом поправила шляпку иповернулась кНиколкиному спутнику:- Здравствуйте… Ваня, верно? Мы свами знакомы, помните? Меня зовут Варя Русакова, я…
        - Помню, конечно!- весело сказал Иван.- Очень рад вновь видеть вас. Хорошо, что все наконец вернулись!
        Москва Август 2014
        notes
        Сноски
        1
        Знаменитый кадр изфильма Эйзенштейна «Броненосец Потемкин»- детская коляска, катящаяся поПотемкинской лестнице.
        2
        Памятник Дюку де Ришелье, главная одесская достопримечательность.
        3
        Дополнительная кпроездному билету квитанция наместо ввагоне. Вотличие отбилета (куда включен расход налокомотивную тягу итранспортную инфраструктуру), плата зауслуги владельца вагона. Порой плацкартой ошибочно называют плацкартный вагон.
        4
        Спальный вагон. Наиболее комфортная категория ж/д вагонов всоветские времена.
        5
        ВМалом Колосовом переулке располагались публичные дома самого скверного пошиба, так называемые «полтинничные». Сейчас вполне приличный Малый Сухарев переулок.
        6
        Самотечная улица начинается уСадового кольца отСамотечной площади.
        7
        Хитровка, Хитров рынок- историческое обиходное название района Хитровской площади вМоскве. Вконце XIXв. была известна какрассадник всяческого ворья, бродяг ижуликов.
        8
        Имеется ввиду произведение Дж. К. Джерома «Трое влодке, несчитая собаки».
        9
        Впервые боевые газы были массово применены немцами вовремя Первой мировой войны, 22апреля 1915года, около города Ипр.
        10
        Негодный мальчишка.
        11
        Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана. В1886году- Императорское Московское техническое училище.
        12
        Обрез охотничьего ружья сукороченными блоком стволов иприкладом. Использовалась сицилийскими пастухами длязащиты стада отволков, откуда ипроизошло название оружия (по-сицилийски lupu- «волк»). Излюбленное оружие коза ностры.
        13
        ПЯТИКНИЖИЕ- вхейдере изучали древний вариант иврита, хумаш иотдельные части Талмуда. Авот русской грамоте неучили. Меламед- учитель и, какправило, содержатель хейдера.
        14
        Первое вистории туристическое агентство «Томас Кук исын» открыто в1841г. Томасом Куком, фактически изобретателем организованного туризма.
        15
        Четвертая книга Царств, гл. 4.
        16
        Древняя крепость уюго-западного побережья Мертвого моря, вИзраиле. Прославилась упорной обороной против римлян вовремя Иудейской войны в67-70гг. н.э.
        17
        Ведомство разведки испециальных задач, политическая разведка Израиля.
        18
        НЕВЕРНЫЙ- висламе человек, неверующий вАллаха имиссию пророка Мохаммеда.
        19
        ВИКТОР ЧЕРНОВ- политический деятель, мыслитель иреволюционер, один изоснователей партии социалистов-революционеров иее ведущий теоретик. ГРИГОРИЙ ГЕРШУНИ- террорист, один изоснователей «боевой организации» партии эсеров. БОРИС САВИНКОВ- революционер, террорист- один излидеров партии эсеров, руководитель боевой организации.
        20
        Добрый день! Мы- граждане Соединенных Штатов, эти команчи собирались убить нас и, вероятно, ограбить (англ.).
        21
        БЕСТУЖЕВСКИЕ КУРСЫ- высшие женские курсы вСанкт-Петербурге, рассадник российского феминизма. СУФРАЖИСТКИ- движение заравноправие женщин вконце XIX- начале ХХ в.
        22
        Примерно 30см. 1вершок равен 4,45см.
        23
        Речь идет оВасильевском- подмосковной усадьбе наВоробьевых горах, принадлежавшей графу М. А. Дмитриеву-Мамонову, пофамилии которого она иполучила название.
        24
        Простейшие рычажные весы. Груз отбезмена- полуметровый металлический стержень сувесистым, примерно вкулак размером, граненым иликруглым навершием,- использовался вкачестве подручного оружия; примерно каквнаше время- бейсбольные биты.
        25
        ХЕВРА- воровская компания (идиш). БУГОР- (от ивр. богер- взрослый, совершеннолетний)- старший вшайке, вожак. АТАС- атус- внимание, приготовиться (идиш). МАРВИХЕР- вор высокой квалификации, «зарабатывающий деньги» (идиш). КАЛЕНЫЙ(от ивр. кэле- тюрьма)- имеющий судимость.
        26
        Собственно палка (ствол) трости. Есть еще набалдашник (ручка) инаконечник.
        27
        Площадь Калужской заставы- теперь площадь Гагарина.
        28
        «Обожествляющие Али» (зятя пророка Мохаммеда)- последователи АЛАВИЗМА, эзотерической ветви ислама.
        29
        Ныне- Львов. В1886году был всоставе Австро-Венгерской империи. Был известен своими криминальными традициями.
        30
        «Принесенное извне». Последователи Мохаммада ибн Абд-аль-Ваххаба (ваххабиты) полагали, что настоящий ислам практиковался только первыми тремя поколениями последователей пророка Мохаммеда.
        31
        Теперь- улица Бауманская.
        32
        Система гимнастики, возникшая в1860гг. вЧехии. Была особо популярна врусской армии.
        33
        Товарищ Корфа носит звание подполковника. Нопонеписаным правилам, принятым врусской армии, вразговорах отбрасывались приставки «под» и«штабс». Таким образом, подполковник превращался вполковника, аштабс-капитан- вполного капитана.
        34
        Реплика Городничего изгоголевского «Ревизора».
        35
        Мера объема сыпучих продуктов. 1 ГАРНЕЦ= 3,27 литра.
        36
        Ручные гранаты современного типа появились только вовремя Русско-японской войны, в1904г.- иименовались «ручными бомбочками». Доэтого гранаты представляли собой чугунные шары, начиненные черным порохом.
        37
        Пенальчики дляпорохового заряда илибумажного патрона. Крепились вряд внагрудных кармашках. Заимствованы казачьими частями угорцев Кавказа вместе сшашкой, буркой, папахой.
        38
        Использование малой пехотной лопатки какколющего, рубящего иметательного холодного оружия началось позже, вовремя Первой мировой войны.
        39
        Термин изсоветского (российского) армейского жаргона. Срочнослужащий, прослуживший больше года, нозамеченный внеких провинностях.
        40
        См. брошюру «Правила дляобучения употреблению вбою штыка», изд. Санкт-Петербург, военная типография, 1861г.
        41
        Безрельсовый паровоз- паровая самодвижущаяся машина, применяемая вгражданских ивоенных целях.
        42
        Так тогда называли разводной ключ.
        43
        Иван вспомнил сетчатые противогранатные экраны ввиде двускатных крыш, которыми англичане оснащали свои танки-«ромбы» вовремя Первой мировой войны.
        44
        Общее имя длялюбой редкой, необычной, часто кустарного производства военной техники.
        45
        Чудо-оружие (нем.). Термин вошел всленг любителей техники иистории.
        46
        С1906года ипонаши дни вэтом здании располагается Московская хоральная синагога.
        47
        ПЕТР ШЕВЫРЕВ- революционер-народник, один изруководителей террористической фракции партии «Народная воля». Повешен вместе сАлександром Ульяновым идругими запопытку покушения наАлександраIII вмарте 1887года.
        48
        Велосипед 60-70-х гг. XIXвека сбольшим передним колесом. Назван так из-за того, что сбоку напоминал две лежащие рядом монетки- большую ималенькую, пенс ифартинг. ВРоссии такие агрегаты часто называли «пауками».
        49
        Землепашец, крестьянин. Слово появилось вевропейском лексиконе ради отличия местного деревенского жителя отбедуина- исключительно араба-кочевника.
        50
        Сверхъестественное существо вмусульманской культуре. Проклятый Аллахом, ИФРИТслужит иблису (дьяволу). Также известен какдемон огня.
        51
        Армия обороны государства Израиль.
        52
        «ПЕРЕЧНИЦА»- карманный многоствольный револьвер свращающимся блоком стволов.
        53
        Армейские прозвища бронетехники. БАРДАК- БРДМ-2, БЭТР- БТР.
        54
        Слово «МЕНТ» пришло вроссийский криминальный жаргон вXIXвеке изАвстро-Венгрии; там полицейские носили плащи-накидки, называемые «ментами». Долгое время было мало распространено.
        55
        Бело-сине-красный триколор был признан императором НиколаемII национальным лишь в1896году. Доэтого он был флагом российского торгового флота.
        56
        Институт благородных девиц (нем.).
        57
        Графини икнягини (нем.).
        58
        Девушка изхорошей семьи (нем.).
        59
        Арабское восстание наБлижнем Востоке против османского господства 1916-1918гг., приведшее кобразованию наБлижнем Востоке независимых арабских государств.
        60
        Приключенческий роман польского писателя Альфреда Шкляревского «Томек ищет снежного человека».
        61
        Аббревиатура того времени читается как: Североамериканские Соединенные Штаты.
        62
        Иоганн Людвиг Генрих Юлий ШЛИМАН- немецкий предприниматель иархеолог-самоучка, патриарх полевой археологии. Прославился находками вМалой Азии, наместе гомеровской Трои.
        63
        Карл Рихард ЛЕПСИУС, египтолог иархеолог. Подготовил фундаментальное описание египетских древностей в12-томном труде «Памятники Египта иЭфиопии».
        64
        Адольф ЭРМАН- немецкий египтолог илексикограф, основатель берлинской египтологической школы.
        65
        В1818г. француз ДЮБОШЕполучил привилегию на«способ устройства экипажей сподвижными рельсовыми путями»- первый гусеничный движитель.
        66
        ПОЛЕВОЙ СЕРЫЙ- основной цвет полевой формы германской армии, серый спреобладанием зеленого пигмента.
        67
        Военнослужащие велосипедных (самокатных) подразделений.
        68
        Х/б б/у- хлопчатобумажное, бывшее вупотреблении. Обмундирование второго срока носки.
        69
        ПРИ БОРНОЕ СУКНОприменяется дляпетлиц, выпушек, отворотов, лампасов икантов. Отличается поцвету отосновного (мундирного) сукна.
        70
        Бронеавтомобиль, созданный британской фирмой «Остин» позаказу России истроившийся там же в1914-1917гг. вразличных модификациях.
        71
        ДЕМОТИЧЕСКОЕ (энхориальное) письмо- одна изформ египетского письма, применявшихся длязаписи текстов напоздних стадиях египетского языка.
        72
        ГРАДУС РЕОМЮРА (°R)- единица измерения температуры, вкоторой температура замерзания икипения воды приняты за0 и80 градусов соответственно. Предложен в1730году Р. А. Реомюром. Внастоящее время вышла изупотребления. 15 градусов поРеомюру соответствует 12 градусам поЦельсию.
        73
        Возвышенная местность вцентре Москвы, ввосточной части Белого города, один изсеми московских холмов.
        74
        Федеральная служба Российской Федерации поконтролю заоборотом наркотических средств.
        75
        Летосчисление многих мусульманских стран ведется отХиджры (16июля 622года н.э.)- даты переселения пророка Мохаммеда ипервых мусульман изМекки вМедину.
        76
        Сенсационный клад, якобы обнаруженный Генрихом Шлиманом вовремя раскопок вТрое. Клад получил свое название поимени царя Трои изуст самого Шлимана, хотя вся его история- смомента находки ипосей день- чрезвычайно темна.
        77
        САВАТ- французское боевое искусство, вкотором сочетаются элементы бокса иудары ногами.
        78
        Хитровский термин, произошедший отпрозвища ночлежников «волки Сухого оврага»; документ, непозволявший жить вМоскве, Санкт-Петербурге, Варшаве иеще нескольких крупных городах Российской империи.
        79
        Один излидеров «Народной воли». Руководила подготовкой убийства АлександраII.
        80
        Условное название особо важных поездов, перевозящих ценные грузы илиименитых персон (чаще всего- первых лиц государства).
        81
        Исследования (фр.).
        82
        Мошенник (фр.).
        83
        Человечество (фр.).
        84
        До1896г. (когда был построен Курский вокзал) поезда южного направления прибывали наНижегородский вокзал, располагавшийся заПокровской заставой, напересечении Нижегородской улицы иРогожского Вала.
        85
        Душа моя (фр.).
        86
        Вино, настоянное налистьях коки. Выпуск начат в1863году химиком Анжело Мариани.
        87
        LIGAMENTUM NUCHAE- выйная (затылочная) связка- связка, прикрепленная кзатылочной кости иподдерживающая голову.
        88
        Вданном случае- особым образом подготовленный дляизучения эксперимента образец ткани.
        89
        Сделанный изплотной хлопчатобумажной ткани срельефным узором.
        90
        Ныне- территория Латвии.
        91
        Персонаж романа Ф.М. Достоевского «Бесы». Главный в«революционной пятерке». Хитер, умен, коварен. Прообразом этой мрачной фигуры послужил революционер Сергей Нечаев.