Кремль 2222. Чертаново Олег Игоревич Бондарев
        В Чертанове, что на самом юге Москвы, испокон веков происходит какая-то чертовщина. И потому не удивительно, что именно здесь возникло Поле смерти, в котором живет Черный Целитель - существо, способное заживлять практически любые, даже смертельные раны. Но услуги лекаря-кудесника тоже имеют цену, подчас - весьма немалую.
        А еще в небе над Чертановом кружат полчища крыланов, которыми верховодит таинственный Отец Ветра. Кто он? Откуда взялся? И зачем периодически наведывается к обители Черного Целителя? Этого никто не знает. А многие и не узнают никогда, так как крыланы очень любят человеческое мясо…
        По нелепой случайности Ермак, наемник из Бутова, который прибыл в Чертаново, чтобы с помощью Черного Целителя излечить близкого ему человека, переходит дорогу Отцу Ветра и становится его заклятым врагом. Теперь выбор у героя небогат - сражаться или умереть.
        Впрочем, разве было когда-то иначе?..
        Содержание
        Олег Бондарев
        Кремль 2222. Чертаново
        Пролог
        Крыланы, раззявив пасти, неслись к своей добыче, ждущей их на земле. Это напоминало свободное падение - с каждой секундой скорость мутантов стремительно возрастала. Два темных камня, два черных средоточия смерти, которая вот-вот должна была настигнуть троицу глупцов, решивших устроить себе привал прямо под открытым небом. Кругом выли крысособаки, вдали грохотали стальными деталями проржавевшие гиганты био, другие крыланы со свистом рассекали воздух…
        Но трем странным путникам все было нипочем: как сидели они вокруг костра, так и продолжили. И кому из них пришла в голову гениальная идея развести огонь на перекрестке, просматриваемом со всех сторон, особенно сверху?
        Ответ на этот вопрос рисковал кануть в лету одновременно с тем, как крыланы вонзят зубы в шеи недальновидных путников и, тем самым, прервут их жизненный путь.
        Левый крылан выбрал своей целью мужчину в шлеме кремлевского дружинника и ржавой кольчуге. Незнакомец, похоже, настолько утомился за прошедший день, что к ночи уснул прямо в сидячем положении, попросту уткнувшись подбородком себе в грудь. Крылан легко припечатал мужчину к земле, буквально расплющил, словно каток. Удивительно, но незнакомец даже не сопротивлялся - видимо, настолько стремительной и неожиданной оказалась эта атака с воздуха. Тело мужчины было до того податливым, что напоминало полупустой мешок с песком или землей. Шлем, слетев с головы незнакомца, покатился по земле, и крылан недоуменно уставился…
        …на ворма.
        У крыланов, бесспорно, не так много мозгов. Уж точно куда меньше, чем у хомо и тем более кио, но даже скудного мутантского умишки на сей раз хватило, чтобы заподозрить неладное. Никогда прежде крылану не доводилось видеть, чтобы вормы устраивали привалы у костров. Обычно эти угрюмые бродяги ходили вдоль стенок, прячась в тени, и выползали на солнце, лишь если выпадала возможность полакомиться свежим мясцом только-только погибшего мутанта.
        И уж точно у костров не сидели мертвые вормы.
        Крылан попятился и окинул труп в ржавой кольчуге недоуменным взглядом. Затем он поднял голову и посмотрел на собрата - может, ему повезло больше? Но нет: один из путников уже валялся на земле в неестественной позе, а другого как раз тормошил второй крылан.
        - Смерть… - прорычал первый крылан.
        А в следующий миг грянул выстрел, и мутант лишился половины головы. Покачнувшись, он рухнул на колени, а потом и вовсе распластался по земле, неловко растопырив крылья. Второй мутант отшатнулся, ошарашенно глядя на убитого собрата. В этот момент невидимый стрелок вновь спустил курок, и в правом крыле «везунчика» возникла дыра. Волна боли пронеслась от пораженного места прямиком в мозг, полыхнула красным перед внутренним взором, и тварь взвыла дурным голосом. О том, чтобы ввязываться в драку, и речи не шло - инстинкты взяли вверх над агрессией, и крылан, развернувшись, оттолкнулся ногами и взмыл в воздух.
        Точней, попытался взмыть.
        Порванное крыло лишило его прежней маневренности и не позволило набрать высоту так стремительно, как мутант к этому привык за годы жизни. Воздух со свистом проносился через дыру в крыле, и монстр ничего не мог с этим поделать. В итоге очередной выстрел угодил ему в спину, и крылан, вздрогнув, камнем понесся к земле.
        Стороннему наблюдателю, случись ему лицезреть подобную сцену, могло показаться, что мутант заходит на второй вираж, но на деле все было куда прозаичней: лишенный приспособлений для полета, крылан падал с приличной высоты и рисковал вот-вот сломать себе шею.
        В момент удара асфальт как будто подпрыгнул твари навстречу. Воздух покинул легкие резко, со свистом выйдя через щели между сцепленными зубами. Крылан попытался закричать, но из-за недостатка кислорода просто закашлялся, а его тело отозвалось на этот приступ дикой болью. Судорожно втянув жалкие крохи воздуха уродливыми ноздрями, мутант попытался пошевелить левой ногой, однако та отказалась слушаться. Правая вроде бы подчинилась, но даже малейшее движение, самое микроскопическое, незаметное глазу, сопровождалось такими муками, что крылан оставил последние попытки встать.
        Пока он лихорадочно размышлял, как спасти свою жизнь от последнего, контрольного выстрела в голову, послышались неспешные, тяжелые шаги.
        Крылан приподнял голову, невзирая на боль в поврежденной шее, и увидел, что от обшарпанного трехэтажного здания из серого кирпича к нему медленно, но уверенно идет дородный мужчина в куртке цвета хаки, надетой поверх ржавой кольчуги, с большим охотничьим ружьем. На лице у незнакомца топорщилась трехдневная щетина, в глазах поселилась тоска вперемешку с ненавистью - такой вот жутковатый коктейль. Высокий лоб давно избороздили морщины; видно, мужчина часто хмурился, что, в общем-то, для современного мира редкостью не было: смотреть на него ясно и беззаботно могли разве что сумасброды, напрочь лишенные мозгов. Черные с обильной проседью волосы, отросшие до плеч, были собраны сзади в хвост, чтобы в глаза не лезли. На темно-зеленых пятнистых штанах виднелись темные пятна - видимо, от крови, неясно только, своей или чужой.
        Словом, вид у незнакомца был решительный и угрожающий.
        В иное время крылан с радостью посоревновался бы с этим хомо в проворности, но мужчина, прекрасно понимая, насколько соперник сильней в физическом плане, просто не дал летучему монстру такого шанса. Он использовал едва ли не единственное свое преимущество перед прожорливой тварью - превосходство в интеллекте - и заманил надменных крыланов в ловушку с помощью трех убитых вормов.
        Теперь его коллекция охотничьих трофеев пополнится еще двумя головами.
        Подойдя к муту вплотную, мужчина замер и уставился на летуна сверху вниз. Теперь во взгляде незнакомца сквозило презрение. Черные ботинки, потрепанные, но довольно крепкие на вид, находились теперь на одном уровне с глазами мутанта.
        Ствол ружья уперся в грудь крылана, судорожно вздымающуюся и опускающуюся в такт дыханию монстра. Когда горячая сталь коснулась кожи, мутант испуганно замер. Теперь дуло ружья и его сердце разделяли считаные сантиметры. С такого расстояния, конечно же, не промахиваются: стоит мужчине спустить курок, и жизненный путь крылана моментально оборвется.
        Однако незнакомец не торопился стрелять. Возможно, он был садистом, которому вид умирающего мутанта доставлял несказанное удовольствие? Кто знает…
        - Кто вас посылает? - вдруг хрипло осведомился мужчина.
        Голос у него был низкий и неприветливый.
        - Отец… - с трудом выдавил крылан.
        Даже это короткое слово удалось выговорить лишь ценой неимоверных усилий. Крылан снова зашелся кашлем, но ствол ружья буквально пригвоздил его к земле, точно иголка - бабочку. Мутант покраснел от натуги и ужаса, сковавшего его изнутри.
        А потом мужчина нажал на спусковой крючок, и грянул выстрел…
        …Ермак стоял над убитым рукокрылом и задумчиво наблюдал за тем, как из рваной раны на груди наружу выливается мутная кровь чудовища. Поднявшийся ветер трепал черно-белые волосы, заставлял щуриться, но мужчина упрямо продолжал нависать над покойным.
        «Отец… - думал Ермак. - Кто же ты, черт возьми, такой?»
        Он слышал это имя уже во второй раз: крылан, смертельно раненный мужчиной около двух недель назад, тоже поминал Отца.
        «Видимо, они все из одной стаи, а этот… Отец - их вождь», - предположил Ермак.
        Он пнул окровавленное тело ногой - чисто так, по привычке, как делал много раз в те времена, когда еще служил маркитанту Никите. Теперь тот период казался преданьем старины глубокой, но на деле прошло всего месяца полтора.
        Впрочем, учитывая, как быстро идет время в московской Зоне, можно сказать, что служба та случилась еще в прошлой жизни.
        «Хорошие были времена…»
        Схватив убитого крылана за ногу, мужчина поволок его к тому самому трехэтажному зданию, откуда появился несколькими минутами раньше. Ермак прошел мимо второго мутанта, на трупе которого уже сидели прожорливые бабочки-падальщики. Мужчина махнул в их сторону ружьем, и они спешно упорхнули прочь.
        «Вернутся еще раньше, чем я в подвал спущусь, - мелькнуло в голове у Ермака. - Надо поторапливаться, а то все сожрут, нам ничего не останется…»
        Не выпуская щиколотку мертвого крылана, мужчина перешагнул порог. В углу, прикрытый гнилыми досками, лежал ручной пулемет, из которого Ермак перебил немало крылатых и иных тварей… до того, как закончились патроны. Теперь это была всего лишь обычная железяка, но мужчина не терял надежды, что однажды он разживется боеприпасами и снова сможет косить мутов очередями…
        «Нашел время о пулемете думать!.. Еще про манипулятор от робота вспомни, который в другом углу валяется, чего уж там…»
        Устыдившись, Ермак устремился прямиком к груде строительного мусора. Человек посторонний не увидел бы в этой куче обломков ничего особенного… и Ермак как раз на это и рассчитывал. Подойдя к груде хлама вплотную, мужчина на время отпустил ногу крылана и принялся разгребать кирпичи. Отбросив в сторону очередную гнилую доску, Ермак увидел обшарпанный металлический квадрат и большой амбарный замок, который соединял две проушины: одну - на самой крышке люка, а вторую - зацементированную в пол. Сняв с шеи шнурок, на котором болтался ржавый ключик, мужчина открыл замок и сунул его в карман - на всякий случай, чтобы никто даже при большом желании не смог запереть его в подполье. Затем Ермак поддел крышку исцарапанными пальцами и, пыхтя, откинул ее назад. Тяжелый металлический лист с грохотом опустился на кирпичи, и те жалобно закряхтели и расползлись в сторону, словно стая ленивых черепах-мутантов. Ермак встал и, снова ухватив мертвого крылана за ногу, подтащил его к черному квадрату проема. Внизу находился темный подвал.
        Прислушавшись, Ермак услышал тихий рык и облегченно вздохнул.
        «Значит, живой. Хорошо…»
        Отступив на шаг, мужчина столкнул труп мутанта вниз, и рык, доносящийся оттуда, моментально сменился громогласным ревом:
        - Мясо!
        Ермак досадливо скрипнул зубами, после чего шумно выдохнул и, повернувшись к люку спиной, попытался ногой нашарить ступеньку стенной лестницы. Это удалось ему довольно быстро - сказывался опыт: сколько раз за последние полтора месяца мужчина спускался в этот подвал? Ощущая под подошвой шаткую ступеньку, Ермак вдруг вспомнил про второго крылана, оставленного снаружи, и ненадолго задумался, как поступить: сходить ли за ним сейчас или сначала разобраться с первым трупом, а потом уже возвращаться на поверхность? Подумав, решил все-таки сначала спуститься: бабочки-падальщики, конечно, довольно прожорливы, но не настолько велики, как здоровяк-нео, чтобы за пять минут стрескать цельного крылана.
        - Дай мне мясо! - воскликнул невидимый пленник подвала.
        - Да иду я, иду… - тихо проворчал Ермак.
        Он знал, что говорить это мутанту бессмысленно - только еще больше разозлится - поэтому бормотал скорей для самоуспокоения. Когда до пола оставалось не больше трех ступенек, Ермак разжал пальцы и спрыгнул вниз, едва не оскользнувшись на крови, вылившейся из трупа крылана.
        - Я хочу мяса! - прорычал голос из глубины подвала.
        Ермак, подняв голову, уставился во тьму. Не меняя позы, достал из кармана огниво и пучок горюн-травы и спешно ее поджег. Вспыхнувшее пламя осветило подвал, и Ермак смог наконец рассмотреть клетку из мощных стальных прутьев, а также ее обитателя - огромного угрюмого нео, который хмуро взирал на вновь прибывшего из-под густых насупленных бровей. Когда их взоры встретились, мужчина невольно вздрогнул: до того знакомым был этот взгляд.
        «Чтоб тебе пусто было, долбанная московская Зона…»
        Подходить к клетке близко было чревато - нео только казался громадным и неуклюжим, а на деле мог двигаться проворней самого юркого аспида. Стоит зазеваться, и этот лохматый бугай уже схватит тебя за грудки, притянет к себе и моментально обглодает пол-лица. Поэтому Ермак, взяв дохлого крылана за обе ноги, размахнулся и швырнул его в сторону клетки. Не успел труп мутанта удариться о прутья, как две сильные волосатые руки поймали его и зафиксировали в воздухе - легко, будто крылатое чудовище весило килограмма три, не больше. Бережно опустив добычу на пол, нео схватился за правую ногу мутанта обеими лапами и потянул ее внутрь. Когда прут решетки уперся нетопырю в промежность, лохматый верзила принялся с остервенением колошматить по бедру крылана пяткой, и Ермак, не в силах на это смотреть, поспешно отвернулся: он уже знал, что нео в итоге оторвет убитой твари и руки, и ноги, и крылья… словом, не оставит на костях и грамма мяса. Мужчина уже повернулся к лестнице и даже за перекладину взялся одной рукой, когда мутант хрипло осведомился:
        - Почему ты меня кормишь?
        Ермак вздрогнул, а потом, осмыслив вопрос, невольно зажмурился. В уголке правого глаза проступила предательская слеза, но мужчина спешно смахнул ее тыльной стороной ладони и, оглянувшись на клетку через плечо, спросил:
        - Ты меня совсем не помнишь?
        Нео на некоторое время завис: Ермак спиной чувствовал его взгляд и практически слышал, как шевелятся извилины нео, отвыкшие от таких нешуточных усилий. Кто знает, что осталось в памяти лохматого монстра, а что безжалостно съела мутация? Уж точно не Ермак.
        Но сейчас у него в душе затеплился уголек надежды…
        - Не-а. А ты кто? - после долгой паузы спросил нео. - Особенный какой-то хомо?
        Волна реальности накрыла уголек, и он, протестующе зашипев, моментально погас. Ермак разжал пальцы, позволив горящему пучку травы упасть на пол, а потом с остервенением растоптал дымящиеся останки ногой.
        - Неважно, - буркнул Ермак.
        Вцепившись в перекладину обеими руками, он шустро полез наверх. Ермак хотел поскорей выбраться из подвала… точней, его беспокоил не столько сам подвал, сколько его угрюмый лохматый обитатель: подолгу находиться рядом с ним для мужчины было невыносимо.
        «Да и запах тут, внизу… мертвечиной все пропахло!.. И тухлятиной…»
        На свежем воздухе стало чуть полегче - хоть и свежести он, конечно, был не первой. Ядерная война практически стерла столицу России с лица Земли, оставив на ее месте чудовищную московскую Зону, в которой обитали твари всех мастей - тут тебе и разумные роботы, питающиеся человечиной, для краткости именуемые био, и вампиры-шамы, способные мысленно управлять людьми, и масса других мутантов… И каждая из этих тварей, конечно же, обожает питаться мясом хомо.
        Как, например, запертый в подвале нео. Ему-то, в общем-то, все равно, он может жрать что попало. Но если предложить ему выбирать между человечиной или тем же мясом крылана, он в десяти случаях из десяти охотней выберет человечину. И точно так же рассуждают девяносто девять процентов других тварей, слоняющихся по московской Зоне в поисках прокорма.
        Ермак, конечно же, прекрасно знал о таком положении дел, иначе ни за что бы не дожил до сорока. Без удачи, понятное дело, тоже не обошлось, но если бы мужчина разгуливал по городу, как по собственному подворью, не таясь и насвистывая, его давным-давно сожрали бы, несмотря на любое, даже самое великое везение.
        «Надо забрать второго рукокрыла, - шагая к дверному проему, за которым виднелся костер, трупы вормов и облепленный бабочками крылан, подумал Ермак. - Пусть Глеб поест на славу… а я пока опять к Полю сходить попробую - вдруг Черный Целитель хотя бы сейчас соблаговолит ко мне выйти?»
        Надежды было мало, но Ермак продолжал верить.
        Да и мог ли он вести себя иначе? Ведь там, внизу, в клетке из толстых прутьев сидел его единственный сын Глеб, волей треклятой московской Зоны обращенный в кровожадного лохматого монстра.
        Глава 1
        Под куполом
        - Ты тупой, как… как камень тупой, понял?
        - Да ты сам тупой… тупей даже, чем камень, вот!
        Боррд открыл правый глаз и уставился на спорщиков. Два дикаря, оба лохматые и угрюмые, орали, не жалея глоток, и, кажется, готовы были с минуту на минуту вцепиться друг другу в глотки.
        - Заткнитесь, - прорычал Боррд, не желая подниматься с насиженного места ради этих кретинов. - Пока я вам обоим бошки не пооткручивал.
        Собратья хмуро покосились в его сторону, но от комментариев решили воздержаться: вождь их крохотного племени провел какое-то время в Красном поле смерти, а потому был немного повыше и пошире в плечах, чем остальные нео. Конечно, такое незначительное преимущество не гарантировало ему победу, но связываться с подобным здоровяком все равно никто не хотел.
        Смерив своих недалеких подопечных еще одним осуждающим взглядом, Боррд снова закрыл правый глаз и прислонился затылком к стене. Кирпичная кладка за день успела хорошо прогреться и теперь излучала тепло, практически граничащее с жаром. Боррд невольно расплылся в улыбке: тепло он любил куда больше, чем холод.
        Да и помимо этого у вождя хватало поводов для радости: боги сегодня были милостивы к его племени - нео наткнулись на крупную стаю крысособак. Аромат жареного мяса щекотал ноздри и разжигал аппетит, но Боррд удерживал себя от того, чтобы впиться в полусырое бедро убитой псины желтыми полусгнившими зубами.
        «Надо просто немного потерпеть».
        - Да это он начал ваще… - обиженно проворчал один из спорщиков.
        Внезапно снаружи послышался странный, чужеродный скрежет - не протяжный, а прерывистый, будто ребенок прыгал на листе металла. Вождь открыл глаза и навострил уши. К любым посторонним звукам он привык относиться настороженно.
        «Может, дрянь какая из-за Купола пожаловала?» - мелькнула в голове нео шальная мысль.
        Гости из Чертанова действительно изредка посещали северные пределы Бутова, где обитала стая Боррда. Нео мог только догадываться, по какой причине в энергетическом Куполе образуются прорехи, но то, что они время от времени возникают, вождь знал наверняка. И полбеды, если речь о какой-то мелкотне, вроде тех же крысособак, их-то чем больше, тем лучше - хоть будет, что пожрать! Но если из-под Купола выползает рой стальной сколопендры или, того хуже, цельный боевой робот, охочий до свежего мяса, то нео остается только прятаться и надеяться, что их не обнаружат, иначе - верная смерть.
        - Да помолчите вы уже, - буркнул он, злобно зыркнув на подчиненных. - Не слышите, что ли?
        - Чего не слышим? - удивился один из спорщиков.
        - Скрежет какой-то. Снаружи. Ну?
        Нео заткнулись и прислушались.
        - Ага, слышу! - энергично кивнув, подтвердил второй спорщик.
        - А теперь вроде стихло… - недоуменно пробормотал второй оппонент.
        Боррд выгнул бровь. Похоже, его глуповатый подопечный был прав и скрежет больше не ранил барабанные перепонки. Что это могло означать?
        «Ушла, паскуда? Кто бы ты ни была…»
        Взгляд Боррда упал на кусок мяса, который, пронзенный самодельным вертелом, коптился над костром. Аппетитный запах никуда не делся, более того - с каждой секундой он становился все сильней и сильней.
        «Какие ж мы дебилы…» - запоздало понял вожак.
        Внезапно нео, стоявший к окну ближе прочих, отлетел к стене. Только мгновение спустя стало понятно, что никакой магии в его полете не было - просто его сграбастала металлическая паучья лапа…
        …хозяин которой прямо сейчас находился за окном.
        - Био! - рявкнул Боррд, вскакивая с насиженного места. - Био!
        Дикари заголосили, схватились за оружие. Стальной манипулятор утянул раненого нео за подоконник, и через секунду до ушей других лохматых верзил донеслись чавкающие звуки.
        - Бежим! - возопил Боррд.
        Подгоняемые страхом, нео бросились к дверному проему, ведущему наружу. Сейчас каждый думал только о себе - дикари рвались вперед, замечая товарищей только для того, чтобы их оттолкнуть. В итоге на выходе образовалась этакая куча-мала из лохматых тел, одетых в рваные лохмотья.
        Боррд волей случая оказался едва ли не в самом хвосте. Оглянувшись через плечо, он увидел «серва» - стального паука с горящими красными глазами, не слишком большого (как для робота), но вдвое крупней даже «прожженного» нео. Именно эти, вполне умеренные габариты позволили ему пробраться внутрь через окно, пусть и снеся кусок кирпичной кладки. Не дожидаясь, пока рыжая пыль уляжется, Боррд развернулся и, рыча, принялся торопливо проталкиваться к выходу. Нео отлетали от него, словно мелкая дробь от толстой противотанковой брони, и вождь этаким тараном пер вперед, не останавливаясь, пока не вывалился наружу.
        Оказавшись на улице, Боррд шумно выдохнул и собирался уже бежать, когда из-за угла внезапно показалась стальная морда «Раптора». Под тяжелым взглядом био предводитель дикарей попросту обмер, но тут его толкнули в спину собственные подчиненные, и он, оступившись, неуклюже упал на потрескавшийся асфальт.
        - Тут тоже робот! - испуганно воскликнул один из недавних спорщиков - Боррд узнал его по трескучему голосу.
        Задрав голову, вождь увидел, что «Раптор» распахивает свою зубастую пасть. Боррд уже решил, что робот собирается откусить ему голову, но все оказалось куда как сложней. Стоило челюстям разомкнуться, и нео с удивлением обнаружили, что во рту у стального «ящера» вместо языка расположен металлический ствол.
        «Это еще что за хрень?» - успел подумать Боррд, прежде чем из странного ствола вырвался столб пламени.
        Шерсть на спине вождя вспыхнула моментально, словно сухая горюн-трава. Боррд взвыл диким голосом и принялся кататься по земле, пытаясь сбить огонь. На заднем фоне голосили другие нео, до которых докатилась огненная волна.
        Презрев боль, Боррд из положения лежа рванул вперед, надеясь, что получится сбежать, но «Раптор» был настороже: метнувшись к бегущему дикарю, он легко откусил верхнюю половину его обгоревшего тела.
        Видя, что случилось с их вожаком и иными собратьями, уцелевшие нео попятились обратно в дом, но там их уже поджидал «серв». Передними лапами, оснащенными двумя острыми клинками, стальной паук проткнул двоих нео насквозь, после чего небрежным движением сбросил обоих умирающих дикарей на пол, готовясь встретить остальных мутантов.
        В итоге четверо выживших оказались в ловушке: с одной стороны на них пер огнедышащий «Раптор», с другой же встречал юркий и неплохо подготовленный к бою робот-ремонтник.
        - Не переусердствуйте только, - вдруг послышалось со стороны окна.
        Четверо дикарей, как по команде, повернули головы на голос.
        На полуразрушенном подоконнике восседал бородатый хомо в черном плаще, черных штанах и ботинках того же цвета. В каждой руке у незнакомца было по пистолету. Не все из выживших дикарей знали, насколько опасно это оружие, но проверять его смертоносность никто не желал.
        - Почему они тебя не жрут? - спросил самый любопытный из нео.
        - Ну вот и первый на выход, - с усталым вздохом сказал бородач. - Дави его, Рухлядь. Болтуны нам не нужны.
        Нео хотел было оправдаться, но «серв» резко взмахнул мечом, и лохматая голова, отделившись от сутулого тела, улетела в сторону. Само же туловище, постояв несколько мгновений, рухнуло на пол, щедро поливая мутной кровью грязный бетон и ноги других, более везучих мутантов.
        - Кто-то еще хочет спросить меня о чем-то? - выгнув бровь, осведомился незнакомец с пистолетами. - Или вы не настолько тупы?
        Дикари молчали.
        Бородач удовлетворенно хмыкнул и, оглянувшись через плечо, воскликнул:
        - Ты посмотри, какие молодцы, Бо! А потом говорят, что все нео тупые, как камни!
        К подоконнику приблизилась темноволосая девушка в грязно-сером плаще; нижнюю часть ее лица скрывала от посторонних взглядов черная полумаска: из-за этого «аксессуара» голос у незнакомки был глухой, будто ватный:
        - Ты же сам и говоришь постоянно.
        - Ну, так у меня есть весьма богатый опыт общения с подобной мразью, - вновь усмехнулся бородач.
        Он опять повернулся к нео, и улыбка тут же слетела с его лица, как ее и не было.
        - Слушайте сюда, кретины, - процедил он. - Если будете делать, что говорят, есть шанс, что останетесь живы. Если не будете, умрете, как и ваши товарищи. Все ясно?
        Нео молчали - после того, как их собрата обезглавили за неуместный вопрос, никто из дикарей не спешил открывать рот без веской необходимости.
        - И снова могу вас только похвалить, - самодовольно осклабился незнакомец. - Продолжайте в том же духе, и дядюшка Громобой сдержит обещание, клянусь своей бородой! А теперь все на выход, да поживей!
        С этими словами Громобой развернулся и выпрыгнул наружу, а нео, подгоняемые мечами «серва» по прозвищу Рухлядь, побрели к дверному проему, за которым пировал уже знакомый им «Раптор».
        Био тоже предпочитали сырому мясу хорошо прожаренное, с ароматной хрустящей корочкой.

* * *
        Ермак, крадучись, брел по Чертанову. За плечом болталось заряженное охотничье ружье, а в мозолистых руках воин сжимал ржавый меч, найденный среди развалин на северо-западе района - не бог весть какое грозное оружие, но в умелых руках и оно могло принести ощутимую пользу.
        «Тем более что ружейных патронов осталось уже не так много…» - с грустью подумал Захар.
        Две недели назад ему свезло найти чей-то схорон неподалеку от западной границы Чертанова: двенадцать банок тушенки, два мешочка пшеничной крупы, ружье и стальной короб с патронами, перетянутый двумя веревками крест-накрест, видно, чтоб плотней прижать крышку и уберечь содержимое от сырости и влаги. Из той коробки - к слову, практически заполненной, - к нынешнему дню, увы, осталось около трети.
        «Двадцать патронов… Много это или мало?»
        На философию не было времени. Все, что мог сделать Ермак в данной ситуации, - это продолжать надеяться, что судьба сжалится над ним и не станет натравливать на путника крыланов да нео, победить которых в ближнем бою для хомо - задача практически невыполнимая.
        «Ты уже превратила моего сына в чудовище. - Захар посмотрел вверх, на небо, которое заволокли серые преддождевые облака. - Так, может, дашь мне хотя бы призрачный шанс все исправить?»
        Он хорошо помнил, с чего началась та вылазка - приказ Никиты «разведать обстановку в Чертанове, скоро пойдет груз»; помнил Ермак и то, как Глеб просился, чтоб отец и дядька Трифон взяли его с собой.
        Всего их было пятеро.
        Из пятерых выжили двое, но один при этом изменился практически до неузнаваемости. Только глаза - глаза были те же, и даже взгляд похож, пусть и не виделся за ним теперь тот озорной заряд юнца, охочего до впечатлений. После трансформации Глеб смотрел на Ермака, как на ходячий кусок мяса.
        «И это - мой собственный сын!..»
        Черное поле, изменившее Глеба, словно вор, пряталось в самом темном углу здания, куда пожаловал отряд Ермака. Двоих из пятерки к тому моменту уже не осталось в живых, снаружи скрежетал рой стальных сколопендр, наглухо перекрывший улицу, а над крышей летали голодные крыланы…
        И в какой-то момент Ермак, сосредоточенный на насущных проблемах, попросту упустил Глеба из виду. А парень, зеленый да глупый, вооружившись пучком горюн-травы, принялся исследовать здание, в котором Никитины воины хотели укрыться от прожорливых мутов.
        Истошный крик мигом напомнил Ермаку о сыне.
        Рискуя переломать ноги, мужчина бросился на голос через помещение, усеянное строительным мусором, и с ужасом обнаружил, что его драгоценное чадо ужом извивается внутри бледно-черной сферы. Рыча от бессилия, Ермак ухватил лежащую на полу доску и торопливо вытолкнул отпрыска из губительного Черного поля…
        …но, увы, сделал это все равно слишком поздно.
        - Это… это Глеб, что ли? - спросил подоспевший Трифон.
        Ермак оглянулся на него через плечо и угрюмо кивнул.
        Перед братьями лежал натуральный нео. Одежда, в которую был одет Глеб, теперь превратилась в лохмотья - не выдержала натиска внезапно выросших мышц. Спина и руки, некогда бледные, покрылись темной шерстью.
        - Он вообще живой? - пробормотал Трифон.
        Глеб лежал на земле с закрытыми глазами и приоткрытой пастью. Приглядевшись, Ермак увидел, что грудь сына судорожно вздымается и опускается.
        - Живой, - буркнул он, продолжая сверлить тушу Глеба хмурым взглядом. - Дышит…
        - И что будем с ним делать? - спросил Трифон, задумчиво покусывая нижнюю губу.
        Ермак открыл рот… и закрыл его, не найдя, что ответить. Перед ним лежал Глеб и, одновременно, совсем иное существо, мало общего имеющее с его родным сыном. Как он (оно) себя поведет, когда (или если) очнется? Узнает их? Или набросится и попытается убить? Что, если метаморфоза коснулась не только тела, но и мозга? Что, если от Глеба там, под этой лохматой, грубой оболочкой, не осталось ровным счетом ничего?
        - Давай свяжем его, - хриплым от волнения голосом сказал Ермак.
        От недоуменного, даже растерянного взгляда Трифона ему стало еще больше не по себе. Ермак никогда прежде не видел, как Черное поле превращает людей в неандертальцев, и потому сейчас сам пребывал на грани отчаяния. Но еще страшней ему становилось, когда он задумывался, что будет делать с сыном дальше. Допустим, они с Трифоном его свяжут, допустим, оттащат куда-то в безопасное место. Что потом? Как вернуть Глебу прежний облик? Или трансформация, случившаяся с ним, необратима, и Ермаку придется…
        Он закрыл глаза тогда - закрыл и теперь, вспомнив. Правда, сейчас Ермак живо собрался с духом и, мотнув головой из стороны в сторону, будто отгоняя морок, пошел вперед - к Черному полю, где, по словам одного из недавно убитых крыланов, обитал Черный Целитель - единственное существо, хотя бы теоретически способное помочь Глебу вновь стать человеком.
        Внезапно впереди послышался звук, похожий на тот, с которым кольца кольчуги трутся друг о друга при ходьбе, только в сто раз громче. Ермак остановился и прислушался, пытаясь определить, с какой стороны к нему приближается невидимый путник. Надеяться на то, что ему посреди Чертанова встретится кремлевский дружинник, не приходилось: за те несколько недель, что Ермак провел в этом районе, он ни разу не видел тут хомо.
        Похоже, источник звука находился за углом дома и медленно приближался к нему. Стараясь не шуметь, Ермак подступил к ближайшему окну, медленно перебрался через подоконник внутрь и затаился. Воина совершенно не интересовало, что за тварь громко скрипит железом; все, чего хотел мужчина, - это избежать с ней встречи.
        «Пройди мимо… - мысленно взмолился Ермак. - Пожалуйста, пройди мимо…»
        Несмотря на все ужасы, которые происходили с ним за годы жизни, несмотря на чудовищную метаморфозу Глеба, Ермак по-прежнему сохранял веру в Бога. Вероятно, он так отчаянно цеплялся за нее только потому, что не имел других якорей, способных удержать его разум от безумства. Вера была для Ермака этаким огоньком на горизонте, тем, что заставляло его снова и снова покидать развалины, под которыми теперь жил Глеб, и идти через московскую Зону к Черному полю, дабы в очередной раз звать Черного Целителя…
        Странный звук становился все громче и громче… пока внезапно не стих. Ермак нахмурился. Чуя неладное, он облизал пересохшие губы и рванул вперед.
        И, как выяснилось, очень вовремя.
        Сзади послышался лязг стали. Ермак резко оглянулся через плечо и увидел два металлических манипулятора, которые вцепились в подоконник. Секунду спустя в проеме появилась уродливая ржавая голова с глазами, ужасающе горящими красным. Еще одно мгновение - и эта стальная машина смерти поперла внутрь, прямиком к Ермаку. Чертыхнувшись, мужчина схватился за ружье и принялся лихорадочно взводить курок. У него было всего несколько секунд, чтобы дать металлической твари хоть какой-то отпор.
        «Господи, помоги… помоги…» - каруселью вертелась в голове одна-единственная мысль.
        «Серв» уже просочился внутрь и, гремя множеством ног, понесся к Ермаку. Мужчина наконец совладал с курком и, спешно уперев приклад в плечо, нажал на спусковой крючок.
        Первый выстрел пришелся твари точно в левый глаз - стекла брызнули во все стороны, а само рубиновое око поискрило недолго да погасло. «Серв» отшатнулся, задние лапы подогнулись, но он все же устоял на ногах и собирался снова ринуться на Ермака, но тут воин выстрелил во второй раз. Он мудро бил в одно и то же место, надеясь, что с последней попытки сможет добраться до мозга не в меру агрессивной твари.
        И, надо сказать, задуманное у Ермака получилось.
        Содрогнувшись всем телом, стальной «паук» замер, а потом медленно завалился набок и рухнул на пол. Манипуляторы робота еще какое-то время шевелились, видимо, на остатках заряда аккумулятора, но это продлилось недолго.
        Уж точно не дольше, чем Ермак смог восстановить дыхание после пережитого ужаса.
        «Пронесло. Миловал Господь…»
        Спохватившись, воин полез за патронами. С младых ногтей его учили, что оружие должно быть всегда готово к бою: холодное - заточено, огнестрельное - заряжено. Когда скитаешься по московской Зоне один-одинешенек, ценность этих ритуалов возрастает стократ - ведь преданных товарищей, готовых прикрыть проштрафившегося бойца, рядом нет.
        Второе правило - не стой подолгу там, откуда стрелял. На звук могут сбежаться заинтересованные твари - например, те же био, броня которых достаточно крепка, чтобы попадание пули не принесло ей особого урона. То, что Ермаку удалось за два выстрела «достучаться» до мозга «серва» - это скорей изрядное везение, чем обыденность; к счастью, воин и сам это прекрасно понимал, а потому, не теряя времени даром, снова закинул ружье за спину и поспешил к выходу из здания.
        Теперь он шел вдвое осторожней, чем прежде. Ритм сердца все еще не выровнялся, и неровный пульс отдавался в висках, но о передышке Ермак не думал. Ему следовало добраться до Черного поля и снова попытаться заговорить с Целителем. Это была единственная цель Ермака, самая важная… единственная важная.
        И он не собирался от нее отступать.
        «Видит Бог: пока бьется мое сердце, я буду пытаться вернуть Глеба».
        С такими мыслями Ермак продолжил свой путь.

* * *
        Всякий знает, что туман в московской Зоне - верный признак беды. Опытные воины, едва увидят впереди сизую завесу, моментально пятятся, дабы случайно не привлечь внимание тех, кто может прятаться в этой серой дымке. Притом природный туман довольно просто отличить от искусственно созданного: последний стелется по земле и, как правило, ограничен сверху, снизу и с боков.
        Словом, если видишь туман такого рода, лучше беги со всех ног.
        И двое нео так и сделали…
        Вот только побежали они не в ту сторону. Если в гущах сизого дыма, который заполнил пространство между двумя угрюмыми покосившимися пятиэтажками, действительно прятались кровожадные монстры, они при виде несущихся на них дикарей наверняка слегка опешили.
        Впрочем, обитателям тумана было, конечно же, наплевать на разумность добычи. Главное, чтоб помясистей. Не диалоги ж с ними вести о Вселенной и параллельных мирах.
        Нео бежали, не жалея ног, словно больше всего на свете мечтали окунуться в сизые толщи тумана, но в глазах у них был только ужас. Несмотря на скудный ум, дикари прекрасно понимали, что шансы на выживание у них крайне невелики, и все же никак не могли повернуть обратно.
        Когда до туманной пелены оставалось не более двух метров, дикари внезапно замерли. Строго говоря, даже они сами не ожидали этого - поскольку собирались на полном ходу влететь в сизую преграду.
        Но какая-то неведомая сила остановила их. Так любопытный мальчишка задерживает бегущую прочь ящерку, чтобы получше ее рассмотреть. Рядом с нео никого не было, но они, тем не менее, не могли пошевелить ни руками, ни ногами, ни головой. Странные ментальные путы превратили их в две нелепые статуи.
        - Что за хрень… - с трудом выдавил один из дикарей.
        Второй не нашел в себе сил на ответ.
        Внезапно их конечности зашевелились сами собой. Нео пытались остановить свои тела, но те напрочь отказывались выполнять команды мозга. Невидимый телепат превратил их в двух послушных марионеток и теперь вертел новыми «куклами», как хотел.
        Практически одновременно с тем, как нео скрылись в пелене тумана, из-за угла здания медленно вышел «серв» и, осторожно переставляя стальные ноги-манипуляторы, побрел следом за дикарями.
        Приблизившись к сизой преграде, металлический «паук» перешел на режим ночного видения и успел заметить, что нео один за другим переваливаются через подоконник и исчезают в здании, находящемся слева от дороги.
        Судя по всему, «кукловод» находился именно там.
        «Серв», не задумываясь, устремился следом за беглецами.
        Вот он достиг того же самого проема и попытался в него протиснуться… но окно оказалось слишком маленьким для такого большого «паука». Скрипя шарнирами от досады, робот повернул голову и увидел, что часть стены, находящейся на несколько метров левей, обрушена. Прикинув, что уж в эту-то дыру он вполне пролезет, «серв» побрел в обход, стараясь идти довольно быстро, но при этом не особенно шуметь: спугнуть находящегося внутри телепата металлическому «пауку» не хотелось.
        Полминуты спустя робот наконец-то протиснулся внутрь и медленно побрел вглубь здания. Локаторы «серва» работали на всю; он вслушивался в каждый шорох, надеясь услышать звук…
        Чавк-чавк.
        Металлический «паук» остановился. Когда звук повторился, отпали последние сомнения: где-то неподалеку кто-то с аппетитом жрал.
        Поняв это, «серв» пошел быстрей. Свернув в коридор, он потащился вперед, отчаянно стараясь не цеплять стены. Получалось не слишком удачно: стальной «паук» то и дело скреб боками по кирпичной кладке. Оставалось надеяться, что подобные звуки не смутят невидимого едока.
        И, судя по тому, что чавканье не стихало, а, напротив, становилось все громче, «серв» двигался в правильном направлении и при этом достаточно тихо.
        Наконец коридор закончился, и био замер у порога просторного помещения. Возле дальней стены, спиной к роботу, стоял лилипут в потрепанных мешковатых одеждах. Не выше груди обычного взрослого человека, этот недомерок с увлечением пожирал нео, стоящего перед ним на коленях. Второй дикарь, вытянувшись в струнку, замер у самой стены - видимо, дожидался своей участи. Во взгляде еще живого нео был страх: он, надо полагать, предпринимал отчаянные попытки вырваться из ментальных пут «кукловода», но тот был слишком силен: «серв» не видел физиономию лилипута, но предполагал, что судьба свела их как минимум со средним шамом.
        Мутант был настолько увлечен трапезой, что даже не обернулся, когда «серв» все-таки пересек порог и медленно, практически крадучись, устремился к пирующему карлику.
        Казалось, дни шама сочтены. Ничто не мешало стальному «пауку» взмахнуть манипулятором с мечом и отделить голову мутанта от тщедушного тела. Совсем недавно «серв» уже проделывал подобный трюк с говорливым нео…
        Однако сейчас убийство шама в планы робота не входило.
        Кровосос понял, что к нему пожаловал стальной гость, только когда его накрыла гигантская тень. Обернувшись, шам успел только выпучить огромные глаза: «серв» моментально сгреб его в охапку и поднес сопротивляющегося мутанта к покореженной морде.
        - Био… - прошипел карлик, злобно глядя на робота. - Ненавижу…
        Нео, до того более похожий на высеченную из камня статую, вздрогнул и бросился к «серву». Сделал он это, разумеется, не по собственной воле, а по мысленному приказу шама: даже самый тупоумный дикарь понимал, что в одиночку совладать с био (пусть и относительно небольшим) практически невозможно. Схватившись за два передних манипулятора, нео принялся раскачивать металлического «паука», и тот, не мудрствуя лукаво, пронзил беднягу мечом. Дикарь скосил глаза вниз и с удивлением уставился на клинок, погруженный в нутро мутанта практически по самую рукоять. Прошло буквально несколько мгновений, и нео стал медленно сползать вниз, из последних сил цепляясь за манипуляторы. Не дожидаясь, пока дикарь осядет на полу грудой окровавленного мяса, био уперся в умирающего одним из свободных манипуляторов и выдернул меч. Клинок с чавкающим звуком выскочил из плена грудной клетки, а нео отлетел к своему покойному собрату, которого шам так и не успел доесть.
        - На твоем месте, зубастик, я бы воздержался от телепатии, - вдруг послышалось из-за спины «серва».
        Робот медленно повернулся, позволяя шаму взглянуть на говорившего: в дверях стоял Громобой - как обычно насмешливый и с неизменными пистолетами в руках. Шам некоторое время угрюмо смотрел на нового гостя, явно намереваясь подчинить его тело себе; кожа мутанта при этом то краснела, то бледнела, вены на лбу вздувались, но бородач оставался невозмутим и раскован - стоял себе, перекатываясь с пятки на носок, и с улыбкой наблюдал за потугами кровососа.
        Наконец карлик шумно выпустил воздух из легких и, тяжело дыша, прошипел:
        - Что за… что за чертовщина… Почему я не могу…
        - Потому что я сам, по сути, телепат, - беззастенчиво перебив клыкастого мутанта, сказал Громобой. - Говорят, таких, как я, по-умному зовут нейромантами - потому что управляю я не людьми, а твоими лучшими друзьями из стали и проводов.
        «Серв» поднес к лицу шама манипулятор с мечом и коснулся острием клинка левой щеки маленького монстра. Кровосос застыл, боясь пошевелиться.
        - Знакомься, зубастик, - продолжил нейромант. - Это Рухлядь. Он очень хочет с тобой подружиться… как, собственно, и я.
        - А уж я как хочу… - скосив глаза на клинок «серва», проскрипел шам.
        - В общем, предлагаю тебе крайне выгодную сделку, - проигнорировав его слова, сказал Громобой. - Ты откроешь для нас Проход в Куполе, а мы позволим тебе и дальше портить жизнь здешним нео.
        - С чего вы взяли, что мне под силу открыть Проход? - переведя взгляд на нейроманта, спросил кровосос.
        - С того, что если это тебе не под силу, Рухлядь попросту тебя сожрет, - по-армейски ответил Громобой.
        Шам ненадолго завис, а потом нехотя выдавил:
        - Хорошо. Я все сделаю… открою для вас Проход.
        - Ну вот и славно, - снова расплылся в улыбке нейромант. - Тогда вперед, дружище?
        Он уже развернулся, чтобы уйти, но, спохватившись, поднял указательный палец левой руки кверху.
        - И вот еще что, зубастик, - сказала Громобой, через плечо оглянувшись на кровососа и «серва». - У самого Купола нас будет ждать девушка, которая мне очень дорога. Она, к сожалению или к счастью, моими способностями не обладает, а потому при желании ты легко сможешь ей манипулировать… Так вот я тебя сразу предупреждаю: если мне хотя бы покажется, что ты овладел ее разумом, я отдам Рухляди приказ откусить тебе голову. С этим все ясно?
        - Ясно, - угрюмо ответил шам.
        - А ты чертовски понятлив, - хмыкнул нейромант. - Как для тупорылого кровососа.
        Карлика от этой фразы буквально перекосило, однако он благоразумно промолчал.
        - Рухлядь, давай, за мной! - воскликнул Громобой и первым скрылся в полумраке коридора.
        Теперь их целью была северная граница Бутова.

* * *
        Черный купол Поля смерти был виден издалека - он располагался посреди небольшой площади, на руинах старого фонтана, который, видимо, работал здесь в более спокойные времена. Обломки темно-серого камня до сих пор валялись вокруг: Черный Целитель никогда не утруждал себя наведением порядка. Имелись у него дела куда более значительные: например, осуществлять связь между живыми и мертвыми.
        Едва Поле смерти показалось на горизонте, Ермак невольно сбавил шаг и пошел медленней. Пульс воина снова участился. Первые два «подхода» кЧерному полю завершились ничем: сколько ни звал Ермак Целителя, тот так и не показался. После тех обидных провалов идти к обители странного врачевателя в третий раз казалось совершенно глупой затеей, но что еще воин мог поделать? Своими силами превратить Глеба обратно в человека Ермак, к сожалению, не мог.
        Пространство под темным куполом было заполнено сизым дымом, и потому рассмотреть, что происходит внутри, не представлялось возможным. Собственно, Ермак даже не поручился бы, что Черный Целитель находится там прямо сейчас. Именно эта неопределенность дарила наемнику робкую надежду: что, если в прошлые разы обитатель поля в каком-то смысле отсутствовал дома?
        «Хреново, что я так мало об этом Целителе знаю, - подумал Ермак, облизывая пересохшие губы. - Вот и остается только гадать, где он и почему не выходит…»
        Солнце, выглянувшее из-за тучи, осветило черную полусферу, ненадолго лишив ее былой зловещести. Теперь Поле смерти походило на безобидную причуду матери-природы - вроде банального водопада или гейзера. Казалось, можно прикоснуться к этой темно-серой поверхности безо всякого вреда для здоровья…
        Но у Ермака в подвале сидело живое подтверждение обратного.
        Именно поэтому воин остановился в метре от переливающейся на солнце поверхности Поля и, откашлявшись, позвал:
        - Черный Целитель!
        Тишина была Ермаку ответом. Это немного расстроило мужчину, но он не отчаялся, не отступил, а лишь еще громче воскликнул:
        - Черный Целитель!
        И снова - никакой реакции.
        «Но не уходить же так сразу?..»
        - Я пришел просить твоей помощи! - продолжил Ермак. - Мой сын, Глеб, попал в Черное поле и превратился в нео! Я хочу, чтобы он снова стал человеком! Помоги мне! За ценой не постою!
        Сказав это, воин замолчал и с надеждой уставился на темную полусферу - не покажется ли Целитель наружу?
        Но ничего не происходило.
        Если не считать скребущего звука - будто чьи-то легкие лапы стучат коготками по асфальтовому полотну. Ермак вздрогнул и медленно оглянулся через плечо.
        Три крысособаки крадучись шли к нему от полуразрушенного здания с перекошенной ржавой вывеской.
        «Следовало догадаться, что это они…»
        Другим мутам не было особого смысла подкрадываться: те же нео бросились бы на него, рыча и размахивая дубинами, шамы подчинили бы себе волю Ермака и спокойно сожрали немощного истукана, а био даже не подумали бы об осторожности - просто подошли и откусили воину голову. Крысособакам же повезло меньше всех. Они были недостаточно велики, чтобы напасть на человека без утайки, и недостаточно умны, чтобы его обхитрить. При этом габаритов псин вполне хватало, чтобы на них охотились вечно голодные нео и хомо…
        Словом, никому не пожелаешь быть крысособакой.
        Чтобы хоть как-то выживать в этом жестоком мире, псины старались объединяться в стаи и нападать только на одиноких путников… вроде Ермака. В таком случае у них имелись хоть какие-то шансы на успех.
        «Но их всего три… На что они рассчитывают?»
        Повернувшись к крысособакам лицом, Ермак медленно вытащил меч из кольца на поясе и хмуро уставился на хищниц. Он искренне верил, что его угрюмый взгляд отпугнет самонадеянных мутов, но, к сожалению, этот трюк не сработал: видимо, псины были слишком голодны.
        «Что ж… ладно… Тогда пеняйте на себя!»
        Тратить патроны на такую мелкотню не хотелось совершенно. Ермак неплохо владел мечом; по крайней мере, одолеть трех крысособак ему было вполне по силам.
        Видя, как воин поигрывает клинком, псины замерли в нерешительности. Даже они, глупые животные, понимали, что одна из них погибнет со стопроцентной вероятностью - та, что первой сунется к Ермаку. Собственно, только благодаря ее смерти двум оставшимся, возможно, удастся одолеть мечника.
        И, разумеется, никто не хотел стать той самой «первой».
        «Может, все-таки свалят?»
        Ермак взмахнул мечом, все еще надеясь, что его выпад заставит крысособак передумать, однако те лишь попятились на пару шагов, но не сбежали.
        «Ляг бы да и сдох уже, чтобы мы тебя съели», - как бы говорили их взоры.
        - Давайте, подходите! - насупив брови, прикрикнул на псин Ермак.
        Две крысособаки начали медленно расходиться, явно намереваясь напасть на мечника с разных сторон. Ермак знал, что спина его надежна защищена Черным полем, находящимся позади…
        «Главное только - самому в него не попасть!»
        Вертя головой слева направо и обратно, воин терпеливо ждал нападения. Морально он был готов к любому развитию событий.
        В итоге первой напала та крысособака, что стояла прямо перед наемником. Рыча, она сорвалась с места и бросилась на Ермака, но тот был начеку: короткий замах - и клинок без особого труда развалил голову тупоумной псины напополам.
        Краем глаза воин заметил, что тварь, находящаяся слева, тоже рванула к нему. Шагнув вперед, он резко развернулся через рабочее плечо. При этом наемник нес клинок в вытянутой руке, намереваясь горизонтальным ударом перерубить крысособаку пополам. Почти получилось: меч врезался в грудь прыгнувшей псине, однако увяз в ребрах; подыхающий мутант против воли потянул оружие Ермака вниз, и воин разжал пальцы, позволяя рукояти выскользнуть. Последняя крысособака, видя, что их соперник потерял единственное оружие, воодушевилась и бросилась к нему.
        Но она забыла, что на плече у Ермака дожидалось своего часа охотничье ружье.
        Натренированное тело сработало быстрее мозга: схватившись левой рукой за ствол, Ермак скинул ремень и ударил прикладом слева направо, по широкой дуге. Попал набегавшей твари прямо в челюсть, отчего несчастную крысособаку развернуло на девяносто градусов. Перехватив ствол поудобней, Ермак развернулся и ударил опять, на сей раз - сверху вниз. Рукоять со всего размаха опустилась на помятую черепушку лохматой псины, буквально припечатав тварь к земле. Однако хищница напрочь отказывалась помирать - несмотря на то, что подняться удалось лишь с превеликим трудом, а легкие шумно, будто старые кузнечные меха, выпускали отработанный воздух наружу, крысособака упрямо пошла в новую атаку.
        Не желая больше тратить время и силы на эту упертую сволочь, Ермак взвел курок и пристрелил ее. Пуля отбросила крысособаку прямиком в Поле смерти, и черная полусфера с громким шипением охотно поглотила неожиданную добычу.
        Ермак поднял голову, с отстраненным видом наблюдая, как по темной поверхности, словно по речной глади, проходит рябь. Внезапно воину показалось, что из густого дыма, заполняющего пространство под куполом, вдруг на секунду показалось чье-то морщинистое лицо. Однако стоило Ермаку моргнуть, и неухоженная физиономия исчезла. От переизбытка чувств воин подался было вперед, но вовремя себя остановил. Стоя в метре от Черного поля, он вглядывался в клубы сизого дыма, надеясь снова увидеть это странное старческое лицо…
        Но никто более не выглядывал наружу. А может, и до этого не выглядывал, а морщинистая физиономия Ермаку просто почудилась?.. Воин уже настолько устал выживать в Чертанове, что не исключал галлюцинаций.
        - Ты же там, да?! - воскликнул Ермак в сердцах. - Видишь, что тут творится, но никак не реагируешь… Тебе просто наплевать!
        Это была иррациональная злость, злость, замешанная на бессилии, и воин ничего не мог с ней поделать. В нескольких километрах от площади, где обитал Черный Целитель, обращенный в нео Глеб доедал останки крыланов. Вспоминая об этом, Ермаку хотелось выть крысособакой. Кроме того, он даже близко не представлял, сколько времени у них осталось. Что, если с каждым днем мозг Глеба деградирует все сильней и сильней? Есть ли точка невозврата… и была ли она вообще? Этими вопросами Ермак мучил себя каждый божий день и отчего-то чем дальше, тем больше склонялся к мысли, что обратная трансформация Глеба вернет только его облик, но не вернет его сознание.
        - Скажи, что надо, и я все сделаю! - продолжал разоряться Ермак. - Только скажи!
        Но Черный Целитель молчал.
        Ему, похоже, действительно было наплевать на то, что происходит снаружи.
        Понимая, что оставаться рядом с Черным полем дольше бессмысленно, да и небезопасно, Ермак наступил на труп ближайшей крысособаки, не без труда выдернул из ее грудины меч и устремился в направлении дома. Воин плохо представлял себе, что будет делать дальше, но точно не собирался отступать от первоначального плана.
        «Я верну тебе тебя, Глеб. Обязательно верну. Только пойму, как это сделать, - и сразу сделаю…»
        Судьба, похоже, решила немного сжалиться над Ермаком: по крайней мере, ни крысособаки, ни иные охочие до человечины твари больше не лезли к одинокому воину. Московская Зона как будто предоставила ему немного времени для размышлений.
        Нередко ведь самоистязание куда мучительней переносить, чем любые, даже самые жестокие пытки.

* * *
        Громобой был напряжен ровно до того момента, как из развалин показалась Бо. Увидев жену, нейромант облегченно выдохнул и даже улыбнулся.
        - Ты все хорошо запомнил, дружище? - спохватившись, Громобой вновь скорчил угрюмую мину и строго посмотрел на пленного шама.
        - Запомнил, - нехотя подтвердил кровосос.
        - Хорошо, - кивнул нейромант и, снова повернувшись к Бо, воскликнул:
        - Как ты тут, малышка?
        - Нормально, милый, - ответила девушка.
        Губ ее видно не было, но глаза улыбались.
        - Все прошло удачно, как я понимаю? - спросила Бо.
        - Не прошло, а идет, - поправил Громобой. - Но пока все по плану, это верно. Если вдруг почувствуешь, что он пытается овладеть твоим телом, только дай знать, Рухлядь ему мигом шею свернет.
        - Не уверена, что смогу хоть как-то тебе маякнуть. - Девушка улыбнулась самыми уголками рта. - Помнишь, как меня в Митино шамы скрутили? Я только и могла, что мысленно их проклинать…
        - Ну, я ж тоже не слепой, - заметил Громобой. - Увижу, думаю, если ты вдруг станешь себя вести как-то… странно.
        - Ну да, - кивнула Бо.
        Поднявшийся ветер растрепал девушке волосы, и она рефлекторно потянулась к ним левой рукой, но тут же спешно спрятала ее в карман: супруга нейроманта иногда забывала, что потеряла руку еще несколько месяцев назад, во время стычки с сиамами. С тех пор Бо и Громобой искали способы восстановить утраченную конечность, но их планы раз за разом неизменно разбивались о бездушную стену реальности.
        Нейромант, видя, как смутилась его жена, спешно произнес:
        - Что же, пойдем? Пора возвращаться под Купол.
        - Думаешь, стоит? - невесело усмехнулась Бо.
        - Ну, мы же, кажется, уже все решили? - осторожно напомнил Громобой.
        Видно было, что Бо не горит желанием снова окунаться в московскую Зону. Кто бы что ни говорил, но районы, находящиеся за пределами Купола, были не настолько ужасны, как те, что находились внутри энергетического барьера. Громобой хорошо помнил, как они путешествовали по Митину и Куркину, иным землям, и дивились, насколько же меньше тут разномастных тварей. Нет, безусловно, весь мир изнывал от мутаций, вызванных Последней войной. Но в открытом мире концентрация монстров была значительно меньше, поэтому при определенном везении ты мог спокойно пройти километр, а то и два-три, ни разу не вытащив меч из ножен.
        Именно поэтому Бо не хотела возвращаться под Купол.
        «Но иного выхода нет, - подумал Громобой, с тоской глядя на любимую супругу. - Если мы хотим воплотить в жизнь то, что задумали, надо идти внутрь».
        Рухлядь первым устремился к Куполу, нейромант протянул Бо руку, и та, поколебавшись, взялась за нее. Он почувствовал, как холодна ее ладонь, и с улыбкой сказал:
        - Ты чего так замерзла, малышка? Вроде бы солнце светит…
        - Но не греет, - невесело усмехнулась девушка.
        - Ну, зато я теплый и родной! - хохотнул Громобой и, подмигнув Бо, потянул ее за руку к Куполу.
        Они успели пройти метров десять, не больше, когда из окна здания, стоящего слева от дороги, вылетела стрела арбалета. Со свитом рассекая воздух, она устремилась прямиком к нейроманту, но, к счастью, прошла прямо над ним.
        - Гром! - запоздало осознав, что происходит, воскликнула Бо.
        - Ходу! - воскликнул нейромант и, круто развернувшись, бросился к зданию на противоположной стороне улицы.
        Попутно он увлек за собой Бо и пригнул голову, будто это могло спасти его от новой стрелы, выпущенной более метким арбалетчиком.
        Ну и, конечно же, Громобой отдал приказ Рухляди, чтобы устранил невидимого агрессора, который, как обычно, возник совершенно не вовремя и едва не смешал путникам все карты.
        «Кому вообще пришло в голову нападать на отряд из двух хомо и био? - мелькнуло в голове нейроманта. - Кому-то безмозглому и бесстрашному?»
        Рухлядь, безусловно, был не самым большим роботом на свете, но достаточно крупным, чтобы совладать с несколькими взрослыми нео. В прежние времена нынешний «питомец» Громобоя обслуживал громадного «Титана В4», габаритами не уступающего панельной пятиэтажке, а потому выделялся на фоне «сородичей», которые сопровождали более «компактные» модели. Плюс ко всему нейромант снабдил своего многоногого «друга» двумя дополнительными манипуляторами с клинками, которыми стальной «паук» теперь орудовал, как заправский фехтовальщик.
        Пока Рухлядь торопливо бежал к злополучному окну, оттуда вылетело еще две стрелы. Подступив к зданию вплотную, «серв» увидел грязного дампа, перемотанного темными бинтами. Вместо того чтобы сбежать, мутант лихорадочно пытался снарядить арбалет. Такое поведение порядком удивило Громобоя, который наблюдал за потугами черного бродяги глазами Рухляди, но нейромант быстро взял себя в руки, и стальной «паук» без промедлений проткнул ублюдка одним из своих мечей. Дамп содрогнулся и испуганно уставился на клинок, уходящий ему в грудь. Арбалет выпал из грязных рук бродяги, и незакрепленная стрела, вывалившись из ложа, прокатилась по полу и замерла у самого подоконника. Вырвав меч, Рухлядь развернулся было, чтобы вернуться к хозяину, который вместе с супругой ждал «питомца» в доме напротив, как вдруг до локаторов робота долетел звук шагов. Красные глаза с удивлением уставились на дверной проем, из которого секунду спустя выскочили два дампа, вооруженные мечами с кривыми клинками. Громобой обратил внимание, что движения бродяг были скованными, неестественными, будто они до сих пор сомневались, стоит ли
ввязываться в драку с полноценным био, пусть и не самым большим в мире.
        Казалось, ответ очевиден - не стоит. Но дампы, тем не менее, стремительно приближались к «серву».
        «На что они вообще рассчитывают? Что Рухлядь охренеет от такой наглости настолько, что позволит им себя убить?»
        Рухлядь, конечно, не позволил. Два взмаха мечом - и оба дампа уже корчатся на потрескавшемся асфальте, отчаянно зажимая смертельные раны грязными руками, а их мечи валяются у ног «серва», который презрительно смотрел на умирающих бродяг.
        «У тебя там что, Горыныч?»
        Громобой переключился на «Раптора», находящегося прямиком за домом с дампами, и увидел, что еще трое бродяг торопятся к задней двери, дабы поскорей свалить и избежать смерти от лап неугомонного «серва».
        «Жги, Горыныч», - милостиво разрешил нейромант.
        «Раптор» тут же наклонил голову и, распахнув зубастую пасть, позволил столбу пламени вырваться из его перекошенного рта. Миг - и огненная волна добралась до бродяг, такого коварного нападения явно не ожидавших. Старые бинты, покрывавшие тела мутантов, вспыхнули моментально, и дампы принялись кататься по земле, отчаянно пытаясь сбить пламя. Но Горыныч не собирался стоять без дела: дабы его труды не пропали даром, он окатил бродяг еще одной волной огня. Потушить столь мощный пламень у дампов уже не получилось.
        В последний раз взглянув на дымящиеся трупы глазами «Раптора», Громобой велел Горынычу обойти дом и присоединиться к остальным членам отряда.
        - Готово, - видя, как волнуется Бо, объявил нейромант.
        Она резко повернулась к нему и тихо спросила:
        - Там только дампы были, да?
        - Ну да, пятеро, - сказал Громобой. - Они подозрительные очень, поэтому работают только со своими, другим не доверяют…
        Бо снова повернулась к противоположному зданию и вздрогнула, когда из-за угла показалась уродливая голова Горыныча на длинной тонкой шее.
        - Никак не могу к нему привыкнуть, - призналась девушка. - Рухлядь уже… практически свой, а этот…
        - И этот своим станет, вот увидишь, - сказал нейромант. - Ты же помнишь… «Рекса»?
        Голос его предательски дрогнул. «Рекс» по прозвищу Щелкун был самым первым «питомцем» Громобоя и совершенно точно самым любимым. Связь между ними мало общего имела с нынешними «дежурными» привязанностями нейроманта к Рухляди и Горынычу, ведь Щелкун застал все самые значимые моменты из жизни Громобоя. На «Рексе» он отрабатывал вновь приобретенное искусство нейромантии, вместе с «Рексом» встретил замечательного парня, дружинника Игоря, а потом отыскал потерянную жену. А вот кончилось все до обидного трагично: бедного Игоря сожрали митинские шамы, а «Рекс» не смог покинуть Купол, и потому Громобой вынужденно разорвал связь и ушел во внешний мир, оставив «питомца» по ту сторону энергетической стены. С тех пор нейромант никогда больше не видел стального «ящера», но в душе надеялся, что с Щелкуном все в порядке.[1 - Подробней о приключениях Громобоя и Бо можно узнать из романов «Кремль 2222. Строгино», «Кремль 2222. Тушино» и «Кремль 2222. Митино» Олега Бондарева. - Прим. автора.]
        «Совершенно иррациональная привязанность».
        При иных обстоятельствах их первая встреча однозначно закончилась бы смертью Громобоя: до знакомства с нейромантом «Рекс», как и прочие био, охотно ел людей и не видел в этом ничего плохого.
        Вероятно, теперь он занимался тем же самым, но нейромант об этом думать не желал.
        - Ты там как, зубастик? - спросил Громобой, когда Рухлядь повернулся к нему и продемонстрировал угрюмого шама. - Струхнул, небось?
        - Кого мне, дампов бояться, что ли? - презрительно фыркнул кровосос.
        - Ну а почему б и нет? - хитро сощурился нейромант. - От шальной стрелы и пули никто не застрахован - ни нео, ни шам. Или не согласен?
        Карлик промолчал, только поморщил свое и без того уродливое лицо. Громобой ненадолго задержал взгляд на премерзкой физиономии шама, а потом усмехнулся чему-то и махнул рукой в сторону Купола.
        - Давай вот-то открывай Проход, да разбежимся. Самому ж, поди, надоело уже с нами бродить.
        - Это ты верно заметил, - проворчал шам.
        Рухлядь вслед за хозяином обратился к Куполу, и шам, наклонив непропорционально большую голову вперед, исподлобья уставился на мерцающую поверхность. Громобой не раз и не два видел, как глупые муты пытаются таранить эту преграду - разогнавшись, врезаются в нее тупой башкой на полном ходу…
        Потом с неба еще долго падают ошметки их плоти, красные от крови и горячие от действия силовых линий.
        «Еще одно Поле смерти, - подумал нейромант, враждебно глядя на Купол. - Только искусственное, сделанное людьми».
        Хотя в появлении тех убийственных полусфер, которыми кишмя кишела Москва, косвенно тоже было виновато человечество. Ведь не случись в начале двадцать первого века той разрушительной Последней войны, не пришлось бы сейчас и отгораживать некогда прекрасный город от остального мира.
        Впрочем, не существовало в мире ловушек, из которых нельзя было найти выход. Пусть он далеко не всегда очевиден, но при большом желании, хитрости и уме способ найти можно практически всегда.
        Например, взять в плен шама и заставить его открыть для вас Проход.
        Вот полупрозрачная поверхность Купола зашевелилась, словно водная гладь в ветреный день. Громобой искоса посмотрел на кровососа: вены на лбу карлика вздулись от напряжения. Видно было, что ему, среднему шаму, не так-то просто дается работа с энергетическим полем.
        «А старшие, по словам Бо, Купол на раз-два вскрывали буквально, - припомнил нейромант. - Надо ж, какая пропасть между двуглазыми и треглазыми-то!..»
        Наконец в энергетической стене появилась и начала неторопливо расширяться круглая дыра. Тут же в спину ударил ветер - Купол, словно оголодавший великан, с характерным звуком принялся втягивать в себя все, что находилось снаружи.
        - Расширяй же так, чтобы мы все туда прошли - и мы с женой, и Рухлядь, и Горыныч! - на всякий случай уточнил Громобой. - Иначе не отпустим!
        Шам при этих словах вздрогнул, протяжно скрипнул зубами, однако благоразумно промолчал. Видно было, что он и так трудится на пределе возможностей. Но разве нейромант должен был переживать по этому поводу?
        «Если хочет жить - пусть делает».
        Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Проход стал достаточно широк даже для «Раптора».
        - Вперед, Горыныч! - воскликнул Громобой, и стальной «ящер» послушно побежал к Куполу. Благодаря длиннющим ногам он двигался очень быстро и преодолел расстояние в сотню метров за считаные секунды.
        Дождавшись, пока био нырнет под Купол, нейромант скомандовал:
        - Пойдемте и мы потихоньку. Нечего зазря зубастика мучить.
        Никто не спорил, а сам «зубастик» посмотрел на Громобоя даже с неким подобием благодарности во взгляде: шам явно очень устал воевать с энергетическим полем.
        Хомо преодолели проход безо всякого труда, что, конечно же, было совершенно неудивительно - учитывая, что минутой ранее через него прошел полноценный «Раптор». Рухлядь же шел последним, медленно, не торопясь, чтобы ненароком не зацепить край энергетического поля и не превратится в груду дымящегося металлолома.
        - Ну что, я свою часть выполнил, - с трудом выдавил шам.
        Громобой услышал его не своими ушами, а звуковыми локаторами Рухляди, который держал карликового вампира прямо рядом с головной башней. Оглянувшись, нейромант обратил внимание, что «серв» уже миновал Проход и всеми ногами твердо стоит на московской земле.
        - Выполнил-то выполнил… - медленно произнес Громобой. - Да только не до конца…
        - Это ты о чем? - не понял шам.
        Он продолжал поддерживать Проход, видимо, опасаясь, что ему попросту не хватит сил пробить брешь во второй раз.
        - О дампах, елки-палки, о чем же еще? - фыркнул нейромант. - Или ты думал, я поверю, что они сами вот так сумасбродно на био напали?
        Шам поднял голову и посмотрел Громобою в глаза. Во взгляде кровопийцы смешались удивление и страх.
        - И не надо на меня так смотреть, - строго произнес бородач. - Я ведь тебя предупреждал…
        - Ты предупреждал насчет нее! - мотнув гигантской башкой в сторону Бо, спешно воскликнул шам. - И я ее и не трогал! А про других мутантов разговора не было!
        - Какая тупая отмазка, - осуждающе покачал головой нейромант.
        Он уже собирался отдать мысленный приказ Рухляди, чтобы робот убил непокорного кровососа, когда его ладони коснулись чьи-то пальцы. Вздрогнув, Громобой скосил глаза на свою кисть и увидел, что это Бо.
        - В чем дело, малышка? - тихо, чтобы шам не услышал, спросил нейромант.
        - Отпусти его, милый, - в тон ему ответила жена.
        Брови Громобоя взлетели на лоб. Такого развития событий нейромант явно не ожидал.
        - Но… почему? - горячо прошептал бородач. - Он же едва меня не прикончил!
        - Я понимаю, но… Мне кажется, убивать пленника, когда он так беспомощен, как-то… неправильно.
        - Будь он на нашем месте, убил бы не задумываясь и тебя, и меня!
        - Но мы ведь лучше его. Или нет?
        Громобой хотел сказать что-то еще, но запнулся. Потом повернулся к шаму. Маленький кровосос не заслуживал жизни, но Бо была права: люди должны оставаться людьми, а не уподобляться мутантам, думающим только о том, как бы набить свое брюхо.
        Повинуясь мысленной команде Громобоя, Рухлядь опустил шама на землю.
        - Проваливай, - буркнул нейромант.
        Дуло одного из двух его пистолетов уставилось на карлика.
        - И никогда больше мне не попадайся, - добавил Громобой. - Во второй раз я уже не буду так добр.
        Шам неуклюже кивнул и робко посеменил к Проходу в Куполе. По дороге он несколько раз оглянулся, боясь, что Громобой передумает и все-таки нажмет на спусковой крючок, но бородач стоял не шевелясь. Наконец шам вышел за пределы Купола, и Проход тут же начал сужаться. Через отверстие, уменьшающееся с каждой секундой, Громобой видел, как клыкастый лилипут медленно уходит прочь, направляясь, видимо, в родные развалины.
        А может, он хотел перекусить убитыми дампами? Громобою, откровенно говоря, было на это плевать.
        - Довольна? - спросил он, покосившись на супругу.
        - Нет, - честно ответила Бо. - Но, по крайней мере, так мне спокойней. Как, думаю, и тебе. Мы ведь не такие звери, как он и ему подобные.
        Громобой нехотя кивнул и, спрятав пистолеты, в карманы, сказал:
        - Пойдем найдем какой-нибудь укромный уголок да перекусим. Из-за всей этой дурной суматохи я жутко проголодался.
        Рухлядь и Горыныч встали по обеим сторонам от своих хозяев, дабы собой закрыть их от случайных пуль и стрел. Теперь нельзя было терять бдительность ни на мгновение.
        Они снова находились под Куполом.
        А значит, рисковали умереть каждую секунду.
        Глава 2
        Рана
        Когда впереди послышались голоса, Ермак напрягся и рефлекторно вжался в стену, вдоль которой шел.
        «Кто это там идет? - мелькнуло в голове у черноволосого наемника. - Не нео ли, часом?»
        Дикарей Ермак всячески избегал, прекрасно понимая, что с этими бугаями ему не совладать. Один на один да при помощи ружья, пожалуй, еще можно попытаться, но самый маленький отряд неандертальцев мог попросту втоптать воина в землю.
        - До сих пор не знаю, насколько правильно мы поступили, отпустив того зубастого гаденыша, - сказал мужской голос.
        Ермак недоуменно выгнул бровь.
        «Нет, дикари так не говорят…»
        - Да не думай ты об этом, - ответил женский голос. - Он остался снаружи, мы - внутри. Мы его, может, никогда больше не увидим…
        - Тихо! - вдруг воскликнул мужчина.
        От этого возгласа даже Ермак напрягся. Почему невидимый мужчина вдруг прервал свою спутницу?
        Ответом на этот вопрос стал рык - такой жуткий и такой знакомый. Ермак невольно потянулся за двустволкой.
        - Хомо! - прорычал невидимый нео.
        - Стой где стоишь! - рявкнул мужчина.
        Ермак, сгорая от любопытства, медленно подошел к углу здания и осторожно выглянул наружу.
        Картина, открывшаяся черноволосому наемнику, оказалась до того странной, что он поначалу даже глазам своим не поверил. Посреди пустыря, поросшего бурьяном и иными сорняками, стояла огромная стая нео - не меньше двух дюжин взрослых бугаев, вооруженных дубинами и ржавыми мечами. Ермак мог разглядеть каждого из дикарей в подробностях, потому что мутанты стояли к нему лицом.
        «Ну и орава…» - подумал черноволосый наемник.
        Никогда прежде он не видел столько нео за раз. При этом дикари не были самой необычной деталью этой диковинной сцены: куда странней выглядели противники мутантов - бородатый мужчина с двумя пистолями, темноволосая женщина в сером плаще… и стальной «паук», ростом превосходящий любого из дикарей практически вдвое. Нео опасливо косились в сторону био, но тот - о, чудо! - стоял неподвижно, хотя по логике вещей должен был убивать всех, кто под руку попадется, и пожирать не успевшие остыть тела.
        «Что-то непонятное там творится, - подумал Ермак, удивленно хлопая глазами. - Робот, люди, нео…»
        Ему безумно захотелось оказаться подальше от этого пустыря, где угодно… да хоть в том же подвале - но только не здесь. Не рядом с железным паукообразным, с агрессивным бородатым мужчиной, направляющим пистолеты на нео, которых Ермак тоже на дух не переносил.
        «Надо дождаться, пока они между собой разберутся и уйдут, - решил черноволосый наемник. - А то еще заметят и прикончат - так, на всякий случай…»
        - Проваливайте, если жизнь дорога! - хмуро воскликнул бородач. - В спину стрелять не буду, так уж и быть.
        Однако нео не сдвинулись с места. Лысый дикарь, стоящий к бородачу ближе всех, поправил сползший вперед деревянный нагрудник и спросил, мотнув головой в сторону «серва»:
        - А че био вас не жрет?
        - Я сказал - проваливайте, или начну убивать! - повысил голос мужчина с пистолетами.
        Ермак наблюдал за происходящим одним глазом - ровно настолько он дерзнул высунуться из-за угла дома, за которым укрывался. Он понимал, почему нео не хотят уходить: их было почти три десятка против двух хомо и небольшого, в общем-то, био. Стоит ли пасовать перед таким противником? С другой стороны, главная цель для нео - это мясо, а много ли мяса получится с двух стройных путников и одного ржавого робота? При этом стычка с био наверняка закончится плачевно для большей части дикарей…
        Вот и получалось, что на площади шла ожесточенная схватка между звериными инстинктами и здравым смыслом. Показать норов и любой ценой прикончить наглых хомо, расплатившись за это жизнями половины стаи, или же ретироваться, но обойтись без жертв?
        «Наверное, только нео могут сомневаться, что из этого выбрать…»
        Самое интересное, конечно, заключалось в том, что био по-прежнему стоял не шевелясь. Такое ощущение, что он подчинялся кому-то из этой странной парочки - либо мужчине с пистолями, либо темноволосой девушке - и не способен был действовать без приказа. Ермак как-то слышал о подобных уникальных людях, нейромантах, которые могли управлять роботами с помощью мысленных команд. Правда, сам черноволосый наемник с такими не сталкивался, но, в общем-то, предполагал, что однажды вполне может встретиться.
        «Неужто этот день настал?»
        Внезапно Ермак краем глаза заметил, как в окне здания, стоящего справа от пустыря, что-то мелькнуло. Черноволосый наемник моргнул, и таинственное что-то исчезло, как его и не было, но зато возник крик. Ермак не сразу понял, кто кричит, - лишь повернув голову к нео и хомо, он увидел, как брюнетка обеими руками схватилась за стрелу, угодившую ей в бок.
        - Бо! - воскликнул мужчина с пистолетами.
        Нео в деревянном нагруднике, поняв, что лучшего момента может не представиться, рванул вперед… но тут же получил пулю в правый глаз и упал к ногам опешившего бородача.
        Незнакомка, меж тем, неуклюже плюхнулась на асфальт, и мужчина, до смерти перепуганный, бросился к ней.
        Видя его смятение, дикари ринулись в бой, но тут ожил «серв», доселе дремавший. Скрипя шарнирами, он моментально закрыл собой хозяев и принялся споро орудовать манипуляторами-мечами. Атака нео захлебнулась, не успев толком начаться, и мутанты, умывшись кровью, попятились назад. Возможно, они бы даже ретировались, отрезвленные агрессией био, но тут им в спину ударил огненный фонтан, и дикари, моментально вспыхнув, стали падать на землю и кататься по ней, в надежде сбить пламень. Ермак сморгнул, не понимая, что происходит.
        «Еще один био?»
        Догадка оказалась верной: прорвавшись через сизую пелену дыма, к стальному «пауку» выскочил длинношеий «Раптор».
        «Так это оногнем дышал?»
        Прежде Ермак думал, что у быстроногих «ящеров» подобных орудий нет, но реальность свидетельствовала об обратном - ведь иных био поблизости не было, а огнем кто-то дыхнул.
        «Выходит, „Раптор“!..»
        Обезумев от ожогов, нео попытались сбежать, но роботы не собирались щадить мерзопакостных мутантов. «Серв» погнался за ними, а «Раптор» устремился к зданию, откуда, по всей видимости, вылетела предательская стрела, ранившая женщину в плаще. Изящная шея вытянулась в струнку, и голова «ящера» нырнула в одно из окон… чтобы пару мгновений спустя появиться вновь, уже с верещащим нео в железных зубах. Самострел выпал из мохнатых лап дикаря и, ударившись об асфальт, мигом разлетелся на мелкие части.
        Казалось, «Раптору» ничего не стоит проглотить нео, не жуя. Но вместо этого стальной «ящер» что есть силы швырнул дикаря в стену дома, из которого только что его выдернул. Ермак невольно сморщился, как будто швыряли не мерзопакостного мутанта, а его самого. Однако «Раптор» не собирался останавливаться на достигнутом: не позволив телу нео рухнуть на землю, био подхватил его и стал грызть чудовищными стальными зубами. Когда робот прожевал и проглотил последний кусок, вся морда «ящера» была перемазана кровью. Ермак невольно поежился, когда био повернулся…
        И посмотрел прямо на него.
        Страх моментально разлился от мозга Ермака до поджилок, и те предательски затряслись. Черноволосый наемник спешно спрятался за стену и вжался в нее, отчаянно мечтая стать частью кладки. Меньше всего на свете Ермак хотел, чтобы «Раптор» так же остервенело швырнул его об асфальт, а потом сожрал.
        «Только не сюда… не ко мне…»
        Нужно было бежать, но Ермак просто оцепенел от страха. Прежде ему не доводилось нос к носу сталкиваться с настоящим «Раптором». Оставалось надеяться, что тот бородатый мужчина с пистолетами действительно нейромант и что он не позволит своему «питомцу» напасть на собрата-хомо.
        «Может, выйти к ним? А то еще решат, что я с этими нео заодно… или еще чего…»
        Мысль показалась сумасбродной. Кто знает, что на уме у этого бородатого стрелка?
        - Эй! - вдруг донесся с пустыря мужской голос. - Ты кто? Покажись!
        У Ермака сердце в груди замерло. Похоже, странный бородач звал именно его. Но зачем? Хотел бы убить, вероятно, отправил бы к нему одного из своих роботов. Значит, хочет просто поговорить?
        Будто прочтя мысли Ермака, бородач воскликнул:
        - Не бойся био, они без моей команды не нападут! Давай же, иди сюда!
        Черноволосый наемник закусил нижнюю губу. Выбор был небогатый: либо выйти самому, либо дождаться, пока за ним придет био. Но во втором случае на беседу можно уже не рассчитывать…
        «Клац-клац - и нет меня…»
        - Выхожу! - проорал Ермак. - Я с ружьем, но стрелять не буду… если ты не будешь!
        - Добро! - после секундной заминки ответил бородач.
        Собравшись с духом, Ермак все-таки выступил из-за угла.
        Живых нео видно не было - только несколько трупов, которые споро пожирали «Раптор» и «серв». Бородач сидел на асфальте, прижимая к себе раненую подругу. Ермак сделал несколько шагов по направлению к незнакомцу, после чего замер в нерешительности. Теперь их разделяло около десяти метров.
        «Вполне достаточно, чтобы снести ему голову выстрелом из ружья…» - невольно подумал Ермак.
        Он понятия не имел, с кем его свела судьба, и потому по старой традиции готовился к худшему. Однако когда бородач поднял голову и посмотрел на Ермака, тот невольно вздрогнул - до того умоляюще глядел на него этот странный незнакомец.
        - Помоги ей! - в отчаянии воскликнул бедняга. - Помоги ей, пожалуйста! Я не могу ее опять потерять!
        Не в силах выдержать взгляда серых глаз, блестящих от скупых мужских слез, Ермак медленно кивнул.

* * *
        - Вот сюда, - сказал черноволосый наемник, указав рукой в сторону дверного проема.
        Пройдя через него, они попали в скромную обитель Ермака. Громобой - так звали этого странного бородача - пронес Бо через усыпанное строительным мусором помещение и устало привалился спиной к стене. Ермак поспешно расстелил на полу одеяло, которое по совету нового знакомца взял в грузовом отсеке «Раптора», и нейромант, тихо чертыхаясь, бережно опустил жену на мягкую подстилку. Уложив бедняжку, Громобой тут же проверил ее пульс и облегченно вздохнул.
        - Теперь надо вырезать наконечник стрелы и обеззаразить рану, - сказал нейромант, угрюмо посмотрев на Ермака исподлобья. - Поможешь?
        Черноволосый наемник кивнул. Волнения Громобоя были ему совершенно понятны - он и сам прямо сейчас испытывал нечто подобное. И пусть Глеб, в отличие от Бо, не находился при смерти, его сознание и разум до сих пор находились в опасности. Именно поэтому Ермак безропотно выполнял все просьбы Громобоя - держал нож, пока нейромант щедро поливал рану из бутыля со спиртом, потом морщился, наблюдая, как его новый товарищ орудует клинком и торопливо залепляет начавшую кровоточить рану куском пластыря из коры березы-мутанта. Запасам бородача можно было только позавидовать, но достаточно ли их окажется для того, чтобы залечить увечье Бо? Судя по мимике Громобоя, он и сам мучился этим вопросом.
        - Все будет в порядке, - неожиданно даже для самого себя сказал Ермак.
        Нейромант тут же повернулся к нему и буквально впился в спутника взглядом. Черноволосый наемник замер, подспудно пожалев, что вообще открыл рот.
        - Мне бы твой оптимизм, - с трудом сдерживая раздражение, произнес Громобой. - Пока я вижу, что рана очень глубокая, боюсь, может быть задета печень… Черт… Не умирай, Бо! Молю, не умирай!
        Он ощупью нашарил ее холодную руку, сжал в своей и зажмурился.
        Не зная, чем помочь бедняге, Ермак пробормотал:
        - Тут, кстати, неподалеку есть Черное поле…
        Нейромант встрепенулся, приоткрыл левый глаз и посмотрел на нового знакомца.
        - И?
        - Там, прямо внутри, живет Черный Целитель… Может, ему по силам вылечить… такое? Говорят, он с самой смертью якшается, может даже людей из мертвых возвращать…
        - Ну так давай к нему и отправимся! - тут же воскликнул Громобой. - Притащим его сюда, пусть лечит…
        Он уже хотел вскочить и броситься к выходу, когда Ермак сказал:
        - Так не получится. Я пока… я пока, честно говоря, даже не знаю, как его из Поля вызвать. Не выходит, паскуда, и все тут.
        - То есть как это - не выходит? - не понял Громобой. - А откуда ж ты тогда знаешь, что он раны лечит?
        - Я ж говорю - говорят так.
        - Кто?
        Ермак замялся, а потом сказал:
        - Крыланы.
        - Кто? - нахмурился нейромант. - Это такие… крылатые мутанты, типа нетопырей, только больше на людей похожие?
        - Ну… да.
        - Да они и говорить-то толком не умеют! - фыркнул Громобой.
        - Тут, в Чертанове, они другие немного, - заметил Ермак.
        - И в чем же отличие?
        - У них главный есть, вожак их. Они его Отец Ветра зовут. Он, как я понял, говорить их учит. И вроде даже получается… немного.
        - Ничего себе у вас тут чертовщина творится! - покачав головой, усмехнулся нейромант.
        - Район такой, видимо. С названием подходящим, - пожал плечами Ермак. - Чертаново ж.
        - И то верно… - сказал Громобой.
        В этот момент Бо тихо всхлипнула во сне, и нейромант приблизившись к ней, коснулся тонкой шеи мозолистыми пальцами.
        - Слаба, очень слаба… - прошептал бородач, покосившись в сторону Ермака. - Боюсь, нельзя ее тут бросать на Рухлядь и Горыныча.
        Черноволосый наемник не сразу понял, что речь идет о био - еще не привык, что у них бывают имена.
        - Как быть, не знаю… - обреченно пробормотал Громобой.
        - Идея есть, - сказал Ермак, видя, что его новый товарищ буквально убит горем.
        - Какая? - тут же немного оживился нейромант.
        - Давай я к Черному Целителю схожу, а ты пока за сыном моим присмотришь? - предложил Ермак.
        - За сыном? - удивился Громобой. - А где он у тебя?
        - В подвале, - угрюмо ответил черноволосый наемник. - Он в Черное поле попал и в нео превратился из-за этого.
        - Ох, елки-моталки… - ошарашенно протянул нейромант. - Так ты поэтому Черного Целителя искал? Чтобы в человека его превратил… обратно?
        - Ну да, - кивнул Ермак. - А какие еще варианты?
        - Понимаю… - со вздохом сказал Громобой.
        Взгляд его на пару мгновений стал рассеянным, туманным: видно, вспомнилось нейроманту что-то. Но он тут же мотнул головой и вернулся в реальность.
        - Так он у тебя там связанный, что ли?
        - В клетке, - ответил Ермак.
        - А, то есть так вот… А где, кстати, вход в подвал?
        - Вход в подвал вон там. - Черноволосый наемник указал в сторону груды строительного мусора. - Я его хламом закидываю обычно, чтобы никто не совался. Там еще замок, ключ я тебе дам.
        - Ясно…
        Громобой ненадолго задумался, а потом сказал:
        - Что ж, давай так. Лучшего выхода, похоже, у нас все равно нет. Но только сам не ходи - возьми Горыныча.
        - Горыныч - это «Раптор» твой, огнедышащий? - осторожно уточнил Ермак.
        - Он самый, - кивнул Громобой.
        Черноволосый наемник повернул голову к дверному проему и уставился на стального «ящера», бродящего снаружи. Честно говоря, Ермаку совсем не хотелось путешествовать в компании зубастой твари, вдобавок способной при необходимости извергать пламя.
        - А чем он мне поможет? - спросил черноволосый наемник.
        - Ну как это - чем? Прикроет тебе спину в бою. То ты сам идешь, один-одинешенек, а то - с такой-то поддержкой… огневой.
        - А он меня не сожрет? - поколебавшись, спросил Ермак.
        Этот момент, пожалуй, волновал его больше остальных.
        - Пока я его контролирую - нет, - ответил Громобой.
        - А если мы далеко отойдем? Не нарушится между вами… связь?
        Тут нейромант крепко задумался. Видимо, доселе ему не доводилось экспериментировать с дистанционным управлением.
        - А далеко отсюда это Черное поле? Ну, в котором Целитель живет? - наконец спросил бородач.
        - Пара километров, наверное, - прикинув, ответил Ермак. - Может, три.
        - Ну, тогда должно получиться, - сказал Громобой.
        - А если не получится? - упрямо спросил черноволосый наемник.
        - Ну, давай… если почувствую, что теряю контроль, дальше не пойду и тебе знак подам. Допустим… нацарапаю что-нибудь на асфальте… или на стене… В общем, так, чтоб ты понял.
        - Звучит как-то… не слишком безопасно, - признался Ермак.
        - Послушай, я просто хочу помочь, - произнес нейромант. - Ты ведь и для меня идешь, и для себя. Разве хуже будет, если я тебе помогу своим био? Если ты не вернешься, кому от этого лучше станет? Мне? Или сыну твоему?
        - Да понятно это все, - со вздохом сказал Ермак. - Просто… я никогда прежде с био по Москве не ходил.
        - Ты удивишься, но я когда-то тоже не ходил. А потом нео, Красное поле… и тут как тут - «Рекс», покорный, словно домашний крысопес. Давай уже, не тяни. Если идти, то сейчас. Пока мы тут препираемся, наши близкие медленно умирают.
        Ермак кивнул и, поднявшись, пошел к выходу, однако остановился на полпути.
        - Громобой, - оглянувшись, позвал черноволосый наемник.
        - Что? - спросил нейромант, повернувшись к новому товарищу.
        - Я уже трижды там был, звал его и так, и этак… Есть мысли, как его задобрить можно?
        Громобой ненадолго задумался, а потом сказал:
        - Я как бы о нем вообще впервые от тебя узнал, но… может, он, как и другие здешние твари, тоже любит свежее мясо? В смысле, может, пару крысособак ему туда закинуть, вдруг заинтересуется?
        Ермак тут же вспомнил про свою недавнюю стычку с тремя псинами и странную физиономию, мелькнувшую за темной поверхностью. Может, прав Громобой и нужно почтить Черного Целителя какой-то жертвой? Но сочтет ли он достойным подношением крысособаку?
        - Ладно, разберемся, - сказал Ермак. - Помчал я. Надеюсь, все получится.
        - Ключ забыл оставить, - посмотрев на него исподлобья, произнес нейромант. - От подвала.
        - А, точно!
        Вытащив из кармана брелок, Ермак швырнул его Громобою, и тот поймал дар наемника на лету.
        - Ну все, с Богом, - сказал Громобой.
        - С Богом.
        Они обменялись кивками, и черноволосый наемник вышел из развалин… однако, оказавшись снаружи, тут же замер в нерешительности.
        «Хватит ли патронов? - подумал Ермак. - Или на „Раптора“ понадеемся?»
        Словно прочтя его мысли, Горыныч встрепенулся и побежал прямиком к черноволосому наемнику. Все внутри у Ермака сжалось; что бы там ни говорил Громобой про полный контроль, био были и будут одними из самых страшных врагов человечества.
        Стальной «ящер» остановился в трех метрах от своего нового «напарника» и выжидающе уставился на него красными глазами.
        - Ну пойдем, что ли, - хриплым от волнения голосом пробурчал Ермак и первым устремился от дома прочь.
        Отойдя на сотню метров, черноволосый наемник обернулся через плечо. Громобоя отсюда уже видно не было, но Рухлядь, верный страж, расхаживал вдоль дома, охраняя вход.
        «Эх, лишь бы Черный Целитель не подвел…» - подумал Ермак.
        Он развернулся и пошел вперед - туда, где находилось заветное Поле смерти с его чудесным обитателем. Горыныч плелся сбоку, старательно подстраиваясь под темп своего нового спутника.
        Которого, если б не влияние Громобоя, уже давно сожрал бы с потрохами.

* * *
        - Помогите, кто-нибудь!
        Заслышав женский голос, Ермак замер и прислушался, силясь понять, откуда доносится этот отчаянный крик.
        «Что-то много сегодня странных, неожиданных встреч, - отметил черноволосый наемник про себя. - С чего народ в Чертаново так массово потянулся?»
        Думать об этом не было времени: женщина, судя по интонации, находилась на пороге смерти, и только чудо в лице Ермака и «Раптора» могло спасти ее от неминуемой гибели.
        - Ну что, Горыныч, - повернувшись к стальному «ящеру», сказал наемник. - Поможем?
        Ему показалось или био действительно кивнул, прежде чем сорваться с места и устремиться туда, откуда доносились крики несчастной девушки?..
        «Да какая разница…»
        Ермак поспешил следом за «Раптором», на ходу снимая ружье с плеча. Можно было только догадываться, что за напасть обрушилась на незнакомку, отчаянно зовущую на помощь: возможно, придется подстраховать Горыныча и пару раз спустить курок… ну и, в любом случае, с оружием в руках как-то спокойней, чем без него.
        - Помогите же! - сквозь рыдания снова позвала девушка.
        Горыныч, пробежав вдоль здания, резко свернул вправо; Ермак поспешил за ним. Увиденное заставило вздрогнуть: уродливый монстр, этакая гигантская многоножка, приплясывал рядом с горой строительного хлама, пытаясь жвалами раскидать завал и пробиться внутрь. Судя по всему, мутант хотел добраться до девушки, которая пряталась за преградой из обломков.
        «Это что еще за странная тварь?» - недоуменно подумал Ермак.
        Приглядевшись, он с удивлением обнаружил, что на туловище у чудовища расположен странный «пузырь», похожий на громадный фурункул. А внутри этого пузыря находилась…
        «Голова?»
        От осознания этого факта Ермака едва не стошнило. Что же за странный, извращенный мозг мог породить такую вот жуткую помесь животного и человека?
        «Не хочу даже знать!..»
        Повернув голову, черноволосый наемник увидел, что «Раптор» стоит на высоком старте, готовый рвануть в бой по первому зову. Почему он не атаковал монстра сам? Возможно, таким образом Громобой хотел немного раскрепостить нового товарища - мол, управляй моим био, как сам считаешь нужным, а я буду просто дублировать твои приказы у него в мозгу.
        - Давай же, Горыныч! - прочистив горло, воскликнул Ермак.
        И стальной «ящер», не теряя больше ни секунды, бросился на извивающуюся «сороконожку».
        Голова в пузыре, похоже, заметила движение сбоку от себя, потому как чудовище принялось стремительно - насколько позволяло неуклюжее тело - разворачиваться к новому врагу. Ермак ожидал, что «Раптор» не станет ходить вокруг да около и сразу окатит мутанта огненной волной, но био пошел на сближение: вероятно, запасы зажигательной смеси были не безграничны, и Громобой не хотел понапрасну тратить имеющийся ресурс.
        Впрочем, справиться с подобной неповоротливой «сосиской» робот мог и без всякого «огненного дыхания». Сократив расстояние до трех метров, Горыныч вытянул шею и, не мудрствуя лукаво, впился зубами в злополучный «пузырь» с человеческой головой.
        «Резервуар» с «мозговым центром» мутанта лопнул с громким хлопком, и жижа, находящаяся внутри, брызнула во все стороны. Челюсти Горыныча сомкнулись, и он высоко задрал стальную морду и шустро проглотил голову чудовища. Сама тварь, содрогаясь от боли, из последних сил взвилась на дыбы… а потом рухнула набок и мелко затряслась. Вслед за жижей из раны на спине хлынула мутная, грязная кровь.
        Полминуты спустя тварь содрогнулась в последний раз и замерла - уже насовсем. Убедившись, что с чудовищем покончено, «Раптор» повернул голову и вопросительно уставился на Ермака.
        Воин под этим взглядом невольно сглотнул, но тут же взял себя в руки и быстрым шагом устремился к завалу. Уже на подходе он прокричал:
        - Эй, там! Мы пришли на ваш зов и убили монстра! Можете вы выйти к нам?
        Ответом ему была тишина. Надо полагать, прямо сейчас спасенная девушка пыталась понять, как реагировать на стального «ящера» и человека, которого тот почему-то не трогал. Собственно, Ермак совсем недавно и сам мучился тем же вопросом.
        - Этот робот не причинит тебя вреда! - воскликнул черноволосый наемник. - Им управляет мой друг, нейромант.
        Некоторое время царила тишина - видимо, девушка переваривала информацию, которую на нее вывалил Ермак. Затем, когда он уже устал ждать, из завала послышался робкий голос:
        - Вы… вы кто? И откуда?
        - Я - Ермак, - ответил мужчина, правой ладонью коснувшись своей груди. - Работал на маркитанта Никиту, он в Бутове обитает, теперь вот тут… - Наемник запнулся, не зная, как коротко описать, почему он оказался в Чертанове. - Охочусь тут, в общем. А у био кличка Горыныч, это нейромант его так назвал. А ты кто?
        И снова - пауза. Ермак буквально слышал, как с шумом проворачиваются шестеренки, находящиеся в голове у незнакомки.
        - Василиса я, - наконец ответила девушка.
        - Может, покажешься, Василиса? Или тебе помочь надо? - запоздало спохватился Ермак.
        - Нет, я сама, сама… - торопливо выпалила девушка. - Сейчас…
        Послышался шорох - видимо, это Василисина одежда цеплялась за острые края обломков, из которых состояло ее временное убежище. Прошло несколько секунд, и из-за серой бетонной плиты выглянула симпатичная блондинка. Ее большие карие глаза с интересом уставились на черноволосого наемника, да он и сам смотрел с нескрываемым любопытством: при виде таких ладных девушек невольно вспоминаешь, что ты мужчина не только на поле брани. А Василиса была ладной во всех смыслах этого слова: от смазливой мордашки до стройной фигуры, которую истрепавшийся наряд только подчеркивал.
        - Так а ты тут как оказалась? - глядя на изорванные темно-зеленые штаны и плотную куртку того же цвета, сдержанно спросил Ермак. - Нечасто я встречал в московской Зоне одиноких девушек…
        Отец воспитывал наемника достаточно строго, и черноволосый наемник с младых ногтей усвоил, что допускать фривольностей в общении с дамами не стоит.
        - Я не одинокая, - сказала Василиса. - В смысле, шла сюда не одна. Но братья…
        Она запнулась. Глаза ее моментально наполнились слезами, и девушка поспешно опустила голову, чтобы Ермак не заметил предательского блеска… но он, разумеется, уже заметил. Да и не было в такой реакции ничего постыдного.
        - Мой брат тоже погиб здесь, в Чертанове, - не придумав ничего лучше, угрюмо сказал черноволосый наемник. - Проклятая московская Зона…
        - Это… не совсем то… - покачала головой Василиса, украдкой посмотрев на мужчину исподлобья. - Они мне братья… не по крови были.
        - Названые? - выгнул бровь Ермак.
        - Из одного культа, - помедлив, ответила девушка.
        - Культа? - еще больше удивился черноволосый наемник.
        Василиса открыла рот… да так и осталась стоять, глядя Ермаку за спину. Заинтересованный, он тоже обернулся и увидел, что Горыныч методично, метр за метром, пожирает убитую «многоножку». Зрелище, стоит признать, было не из приятных, и потому реакция Василисы уже не казалась Ермаку такой странной.
        - Постарайся не обращать на него внимания, - сказал черноволосый наемник, снова поворачиваясь к девушке. - Им ведь тоже надо питаться, иначе они сдохнут.
        - Никогда не понимала, как они устроены, - призналась Василиса, спешно переводя взгляд на собеседника. - По виду ж железные коробки с горящими глазами… а людей и нео зачем-то жрут. А они, получается, тоже живые…
        - Ну да, я и сам раньше как-то… не особо вникал, - признался Ермак. - Друг-нейромант что-то пытался объяснить, но я мало что понял, если честно…
        - А кто они такие вообще, эти не-ро…
        - Нейроманты?
        - Ну да. Это тоже что-то… вроде культа?
        - Да я толком сам не знаю о них ничего, - неуверенно пожал плечами черноволосый наемник. - Знаю только, что они могут био управлять, и все.
        - А это у них с рождения или приобретенное? - задумчиво произнесла Василиса.
        - Приобретенное, - с трудом припомнил Ермак. - По крайней мере, у моего друга. Красное поле, все дела…
        - Он в Красном поле был? - снова округлила глаза девушка. - Это он обожженный и здоровый, как нео?
        - Да нет… Его там как-то… краем зацепило, видимо… - Ермак всегда неважнецки сочинял на ходу. - Внешне ничем от нас не отличается, в общем.
        «Кроме бороды, плаща и двух пистолей», - добавил он про себя, не желая рассказывать о Громобое слишком много: их странному дуэту с «Раптором» надо было спешить к Черному Целителю, пока Бо не умерла.
        - А вы куда путь держите? - спросила Василиса. - Или просто охотитесь?
        - Ну, конкретно сейчас мы идем к Черному полю, где живет Целитель, - помедлив, признался Громобой.
        - К Черному Целителю? - вдруг оживилась девушка. - Надо же! Ты болен?
        - Не я, но… близкий мне человек… сестра, - буркнул Ермак.
        Он не хотел рассказывать Василисе про обращенного Глеба, так что Бо в его истории внезапно стала сестрой.
        «Хотя какая разница?..»
        - А что с ней? - обеспокоено уточнила Василиса.
        - Нео ранили. Тяжело, лежит без сознания.
        - А где же она?
        - Осталась в доме, с ней - друг-нейромант…
        - А почему он, а не ты? - удивилась девушка.
        - Он - ее муж.
        «Правду говорить так легко и приятно…»
        - Надо же, как все… закручено, - заметила Василиса.
        Взгляд ее стал рассеянным: видно, она снова переваривала услышанное.
        - А ты откуда знаешь про Черного Целителя? - воспользовавшись заминкой собеседницы, поинтересовался Ермак.
        - Ну как же? Мы тут, в Чертанове, испокон веков живем, часто к нему обращались за помощью…
        - И он что, помогал? - оживился Ермак.
        Огонек надежды снова начал медленно, но верно разгораться у него в душе. Неужто Ермаку повезло встретить девушку, знающую, как вызвать Черного Целителя на разговор? Возможно, после случившегося с Глебом судьба все-таки решила выправить баланс между черным и белым?
        «Не сглазь!..»
        - Конечно, - энергично кивнула Василиса.
        «Да!»
        - Скажи, как до него достучаться? - в порыве эмоций подавшись вперед и схватив девушку за плечи, спросил Ермак. - Молю, скажи! Я уже трижды ходил к этому проклятому Черному полю, орал во всю глотку, привлекая внимание мутов… но он так и не вышел ко мне, даже носа наружу не показал!
        - А ты… правильно его вызывал? - несколько опешив от такой бурной реакции, осторожно спросила Василиса.
        - Ну… не знаю… а как - правильно? - растерянно пробормотал Ермак. - Я ж не в курсе даже, как вызывать…
        - Ну, кто-то ведь тебе рассказал про Черного Целителя? Подумала, может, он и про ритуал упомянул…
        - Да мне-то про него, не поверишь, крылан полудохлый сказал, - хмыкнул мужчина.
        - Отчего ж не поверю? - пожала плечами девушка. - Мой брат… ну, настоящий… Благомир его звать… тоже от крылана про Целителя узнал. Только не абы от какого, а от самого Отца Ветра.
        Ермак замер. Потом медленно убрал руки и, опустив их, недоуменно уставился на Василису.
        - Постой-ка, - сказал черноволосый наемник. - То есть твой брат Благомир… общается с Отцом Ветра?
        - Ну, «общается» - это сильно сказано, - протянула Василиса. - На моей памяти Отец всего дважды являлся к нам лично, а заговаривал и вовсе лишь раз. Обычно за жертвой прилетали его подданные…
        - За чем? За жертвой? - поморщившись, переспросил Ермак. - Ты сейчас о чем? Вы ему жертвы приносите?
        - Ну да, - пожав плечами, сказала девушка. - Мы ведь ему и поклоняемся. Культ Отца Ветра.
        Ермак не видел себя со стороны, но предполагал, что его глаза после признания Василисы сделали куда больше и круглей, чем у нее несколько минут назад, когда она увидела жрущего Горыныча.
        «Культ Отца Ветра!..»
        «Раптор» позади громко клацнул зубами и затих - видимо, доел последний кусок «многоножки».

* * *
        Громобой сидел и неотрывно смотрел на Бо. За все то время, что прошло с момента ухода Ермака, она так и не поменяла позы, не всхлипнула, но, по крайней мере, дышала более-менее ровно. Бедный нейромант боялся лишний раз прикасаться к ее телу. Мысль о том, что жену придется каким-то образом кормить, если спасительная миссия затянется, выбивала из равновесия.
        «Давай же, Ермак!.. Найди способ вызвать этого проклятого Черного Целителя!..»
        Вдруг со стороны входа послышались шаги. Громобой встрепенулся и переключился на Рухлядь, дабы взглянуть на происходящее глазами робота.
        Вормы. Трое. Как обычно грязные и потрепанные, словно «Рексом» пожеванные и выплюнутые.
        «Если бы у био была брезгливость, они бы никогда не взяли ЭТО себе в пасть», - подумал нейромант.
        Он с ленцой бросил Рухлядь в атаку, позволив ему делать все что душе угодно, и стальной «паук» охотно взялся за дело. Первого ворма он сгреб лапами и буквально целиком судорожно затолкал в пасть. Второй и третий, не желая разделить судьбу собрата, бросились было наутек, но био был слишком голоден, чтобы вот так запросто их отпускать. Быстро переставляя свои тонкие, но сильные ноги, Рухлядь догнал вормов и снес одному из них голову правым мечом. Затем, бросив тело истекать кровью, стальной «паук» помчался за последним беглецом и, проткнув его насквозь другим клинком, принялся есть его, не снимая - будто кусок мяса с вертела.
        «Интересно, а Глеба надо кормить или нет?» - вдруг подумал Громобой.
        Лишний раз спускаться в подвал не хотелось, но нейромант пообещал Ермаку заботиться о мутировавшем сыне, и потому бородач велел Рухляди притащить в дом обезглавленное тело последнего уцелевшего ворма, и «серв» развернулся вокруг своей оси и побрел к трупу, на ходу дожевывая кровавую «закуску».
        Отключившись от глаз «паука», Громобой поднялся с пола и побрел к завалу, дабы открыть люк. Попутно он нащупал в кармане ключ, оставленный Ермаком. Крохотный кусочек металла успел потеплеть и теперь приятно грел пальцы.
        «Под хламом, говоришь, крышка…»
        Рухлядь меж тем уже доел предпоследнего ворма и теперь волочил последнего ко входу в развалины. Громобой, споро расчистив завал, обнаружил заветную крышку и взялся за замок. Ключ с необыкновенной легкостью повернулся в скважине, что, впрочем, было совершенно немудрено, если на миг представить, как часто Ермак спускался вниз, чтобы проведать своего мутировавшего сына и подкинуть ему немного мяса на обед.
        «Черт, даже не знаю, что бы я делал, если бы Бо превратилась в нео», - невольно подумал Громобой, откидывая в сторону крышку люка.
        Та с грохотом обрушилась на обломки серого кирпича, и нейромант невольно сморщился и громко скрипнул зубами: за мыслями он как-то не подумал, что его рефлекторное движение повлечет за собой такой шум. Втянув голову в плечи, Громобой повернулся к лежаку, где оставил жену…
        Нет. Ничего. Даже не шелохнулась, кажется. Как лежала, так и лежит. Благо, хоть грудь едва заметно вздымается и опускается - значит, дышит, значит, еще жива.
        «Еще…»
        Проклятая судьба уже столько раз ставила жизни Громобоя и его любимой супруги под угрозу, что он уже со счета сбился. Бо пропадала из его жизни, потом находилась, но долго не узнавала (сказывались выкрутасы Красного поля смерти)… Затем, после короткой и довольно безмятежной передышки, ее похитили шамы, после едва не прикончили сиамы…
        «И вот - опять!..»
        Громобой понимал, что все так и живут в нынешнем мире - от беды к беде, в отчаянной попытке не умереть. Но он подозревал, что большинство давно бы уже окочурилось от проблем, подобных тем, что пережили они с Бо. Не раз и не два Громобою казалось, что запас удачи исчерпан и нейромант либо умрет сам, либо потеряет любимую жену…
        Не хотелось думать, что сейчас настал именно такой момент.
        Сзади послышался звук, будто мешок с песком рухнул на пол. Громобой с ленцой оглянулся и увидел труп ворма, который катился к нему, нелепо раскинув руки. Нейромант просто отступил в сторону, позволив окровавленному телу бродяги-мута провалиться в темнеющий зев открытого люка. Дождавшись очередного характерного звука - с которым ворм приземлился, - Громобой нырнул в люк следом за покойником.
        Первое, на что нейромант обратил внимание, - это, конечно же, дикая вонь. Пахло падалью в самом худшем смысле этого слова. Громобой сразу же представил, как новоиспеченный нео Глеб обгладывает с костей очередного убитого Ермаком мута сырое мясо, и с трудом сдержал рвотный позыв. Нейромант ненавидел проклятых нео всеми фибрами своей израненной души и искренне хотел уничтожить всех до единого дикарей, дабы не засоряли планету и не портили жизнь хорошим людям…
        Вроде них с Бо.
        Громобой едва-едва нашарил третью сверху ступеньку, когда спиной почувствовал на себе чей-то хмурый взгляд. Рефлекторно оглянувшись через плечо, он вздрогнул - увиденная картина заставила.
        Бедняга Глеб, натуральный тупоумный верзила, каковых Громобой перевидал за свою жизнь с десяток тысяч, сидел в камере за массивными прутьями решетки и сверлил взглядом непрошеного гостя. Снаружи, аккурат рядом с помянутыми прутьями, валялись чьи-то останки - судя по ошметкам, когда-то это были крыланы.
        - Ты - мясо? - безапелляционно спросил Глеб.
        - А по мне разве не видно? - не удержался от колкости Громобой.
        Тут Глеб на какое-то время завис - сказывалась чудовищная деградация из человека разумного в дикаря, думающего обыкновенно только о собственном прокорме.
        И тот нео, что ныне смотрел на нейроманта из клетки, на первый взгляд ничем не отличался от прочих своих собратьев: большой, сильный, с лохматой шкурой на плечах… Однако во взоре Глеба присутствовало нечто такое, чего обычно не ожидаешь увидеть в глазах прирожденного дикаря.
        «Хотя, может, это самообман?.. Но нет, не похоже…»
        И действительно, на первый взгляд сохранилась в Глебе крохотная толика человека, вот только большой вопрос - сколько еще она в нем просуществует? Что, если Ермак, вернувшись, обнаружит, что сын изменился до необратимого состояния? Как отец переживет подобное странное и страшное событие - смерть души его единственного сына?
        «Не хотел бы я в тот момент оказаться на его месте».
        - Так кто ты, мясо или нет? - недружелюбно прорычал Глеб.
        Он выглядел напряженным, готовым наброситься при первом намеке на опасность. Надо думать, если бы не прутья решетки, Глеб бы так и поступил - еще до того, как Громобой достиг середины лестницы. Но даже сейчас «нео» излучал враждебность в таких объемах, что в подвале буквально нечем было дышать. Громобой, впрочем, на это особого внимания не обратил: за свою жизнь он так часто оказывался в недружелюбной компании, что уже давно перестал на это хоть как-то реагировать.
        - Человек я, друг твоего отца, - сказал нейромант, хмуро посмотрев на нео исподлобья.
        - Отца? - осклабился Глеб.
        Их взгляды встретились.
        - Не помню отца, - по-звериному мотнул головой сын Ермака.
        Громобой промолчал, лишь продолжил внимательно смотреть в глаза мутанта - не брешет ли, странной шутки ради? Показалось, что нет.
        - Да и с чего б ему дружить с тобой, хомо? - презрительно фыркнул Глеб.
        Нейромант резко выдохнул. Ну вот, приехали. Он, оказывается, не помнит вообще ничего.
        - Ладно, забудь, - махнул рукой Громобой. - Вон твое мясо, жри.
        Он пнул дохлого ворма ногой, и труп подкатился к камере. Развернувшись, нейромант ухватился за перекладину лестницы и уже собирался покинуть подвал, когда сзади послышалось:
        - Кабы не клетка эта, я бы тебя лучше сожрал. У хомо мясо помягче.
        Нейромант вздрогнул и снова обернулся через плечо. Нео в его сторону уже не смотрел: просунув лохматую лапу между двумя соседними прутьями, он пытался дотянуться до трупа.
        - А тебе почем знать, какое у хомо мясо? - медленно, с долгими паузами, спросил Громобой. - Ты его что, пробовал?
        - Конечно, - осклабился нео.
        Нейромант удивленно заморгал.
        «Что он несет? Примерещилось ему, может, что-то, из-за мутации?..»
        - Когда ты мясо хомо жрал-то? - спросил Громобой.
        - Недавно.
        - Брешешь.
        - Хошь верь, хошь нет, а жрал совсем недавно такого же, как ты, - прорычал мутант, злобно сверкнув глазами. - Прямо тут, в подвале.
        Громобой ушам своим не верил. Что же, получается, кто-то без ведома Ермака сюда спускался? Или Ермак все прекрасно знал, но просто не успел… или не захотел рассказывать о случившейся трагедии нейроманту?
        - Что давно было - того не помню, - продолжал между тем Глеб. - А вот это было-то вот-вот…
        Громобой уже не слушал его. Повернувшись, он все-таки полез наверх. Нео еще рычал что-то вслед, но тоже без особой охотки: он наконец дотянулся до трупа ворма, а это значило, что трапеза начнется с минуты на минуту.
        После подвала воздух на поверхности пьянил, словно хороший спирт. Пошатываясь, Громобой пошел к Бо. Она по-прежнему была без чувств. Шумно и часто дыша, нейромант опустился на пол рядом с ней, оглянулся через плечо и тут же, протяжно скрипнув зубами, вскочил. Погруженный в мысли, Громобой забыл закрыть люк. Дабы исправить эту досадную оплошность, он вернулся и, пыхтя, вернул тяжелую крышку на место. Проворачивая ключ в замке, нейромант ломал голову, кого от кого защищает эта стальная заслонка - Глеба от окружающих или окружающих от Глеба.
        «Наверное, всего понемногу».
        Громобой не знал, как относиться к ситуации с сыном Ермака. По большей части, ему не стоило о ней вообще задумываться. Тем более что все, что требовалось от нейроманта, - это подкидывать обращенному Глебу мяса и не забывать закрыть за собой люк.
        «Ничтожная плата за то, чтобы Ермак помог вылечить Бо».
        И все же червячок сомнения точил Громобоя изнутри. Он ненавидел нео буквально на молекулярном уровне, но теперь вынужден был подкармливать одного из подобных монстров. По сути, нейромант перешагивал через самого себя, утешаясь лишь тем, что под слоями шерсти и мяса скрывается такой же хомо, как и он сам, горячо любимый сын бедняги Ермака.
        Усевшись рядом с Бо, Громобой с тоской уставился на дверной проем. Он начал думать о Глебе только потому, что не хотел зацикливаться на чудовищной ране жены. Одна мысль о том, что Ермак может не успеть достучаться до Черного Целителя, повергала нейроманта в ужас. Они с Бо были вместе ничтожные пять лет, но по ощущениям прошло несколько веков с того момента, как они познакомились.
        Чтобы отвлечься, Громобой начал вспоминать то время, когда они еще не знали друг друга. Нейромант был стаббером, причем не абы каким, а одним из лучших; будущая супруга же родилась рабыней и, как и положено рабыне, получила в качестве имени порядковый номер - «60». Это потом, когда они встретились, Громобой обратил сочетание бездушных цифр в более благозвучное «Бо».
        То были чудесные, практически беззаботные времена, которые закончились в тот самый миг, когда оба, и стаббер, и рабыня, поняли, что влюблены.
        «Точка невозврата. Мы осознали, что нас не поймут, и сразу решили сбежать…»
        С той секунды и по сей день Громобой и его жена защищали свою любовь от окружающих. Они бились с нео, с био, с шамами и с такими же хомо, как и они сами, но менее совестливыми и более расчетливыми; бились с самой московской Зоной, терпели поражения, однако поднимались и снова устремлялись в бой. Окружающий мир был беспощаден к ним, а они - к себе, вероятно, только поэтому они до сих пор оставались живы.
        «Хотя уже не совсем», - мелькнула в голове крамольная мысль.
        В порыве чувств Громобой обхватил руку Бо пальцами и несильно, словно боясь раздавить, сжал. Изящная кисть девушки была холодна, точно могильный гранит, которого удостаиваются самые везучие - умершие от старости, а не от ран, полученных в бою. Громобой не знал, что снится его жене и снится ли вообще, но практически не сомневался, что сам не уснет до тех пор, пока не увидит глазами Горыныча того самого Черного Целителя, о котором рассказывал Ермак.
        Благо, встреча с той девушкой, Василисой, вселила робкую надежду в обоих мужчин.

* * *
        Битое стекло предательски захрустело под подошвой, и Ермак невольно скривился: не хватало еще, чтобы такая мелочь привлекла внимание какого-нибудь не в меру ушастого мутанта.
        Впрочем, черноволосый наемник тут же вспомнил, что с ними теперь путешествует резвый и огнедышащий Горыныч, и мелкое зверье уже не представляет для отряда особой опасности. Да что мелкое - нео тоже не страшны, особенно если их не больше полудюжины.
        «Хотя расслабляться, конечно же, не стоит, - тут же напомнил себе Ермак. - Вона, Громобой и Бо аж с двумя био шли, а предательская стрела все равно в цель попала…»
        Именно собранность позволила черноволосому наемнику первому услышать скрежет металлических суставов и с ходу понять, что их обладатель стремительно движется к улице, по которой идет отряд. Ермак замер и поднял руку, привлекая внимание соратников, и Василиса с Горынычем тоже остановились. Никто не задавал лишних вопросов, не противился его команде: огнедышащий био и девушка из странного культа охотно признали черноволосого наемника своим вожаком и безропотно подчинялись его приказам.
        Металлический скрежет, меж тем, все нарастал.
        - Био? - одними губами спросила Василиса, когда Ермак повернулся к ней.
        Отрывисто кивнув, черноволосый наемник оглянулся на Горыныча. От взгляда глаз, зловеще горящих красным, Ермак невольно поежился - ну нельзя к такому привыкнуть, просто никак - но тут же взял себя в руки и сказал негромко:
        - Спрячься за здание, а мы внутри отсидимся. Слышала, Василиса?
        Это он уже девушке, скосив глаза в ее сторону. Василиса кивнула, а Горыныч развернулся и устремился назад, стараясь сильно не шуметь. Справедливости ради, он прикладывал к этому все возможные усилия, но получалось не слишком удачно; впрочем, тяжело, наверное, ступать бесшумно, когда ты - огромный робот, весящий несколько тонн.
        - Давай за мной, - скомандовал Ермак, на цыпочках устремляясь ко входу в дом, вдоль которого они шли.
        Судя по робким легким шагам, Василиса шла прямо следом за ним, стараясь не отставать ни на шаг. Смерть братьев, похоже, произвела на нее неизгладимое впечатление, и теперь девушка старалась выжить любой ценой и спешно пряталась при первом намеке на опасность. Ермак к подобному поведению относился с уважением и пониманием; он и сам всегда был осторожен и осмотрителен, продумывал каждый шаг наперед и никогда не лез на рожон.
        Перед тем как нырнуть в дверной проем, черноволосый наемник повернул голову влево и успел заметить, как длинный хвост Горыныча скрывается за углом. У Ермака немного отлегло от сердца: так всегда получалось, когда своевременно услышишь, что к тебе приближается какая-то кровожадная сволочь, и успеешь спрятаться до того, как она придет.
        И сейчас, кажется, тоже получилось так.
        Шагнув за порог, Ермак быстро повернул голову слева направо и обратно - нет ли внутри каких-нибудь тварей, только и ждущих гостей? - после чего быстро шагнул вправо. Тепло кирпичной кладки чувствовалось даже через куртку с рубахой. Медленно ступая по бетонному полу, черноволосый наемник подошел к ближайшему окну. Тут наступал крайне ответственный момент - следовало выглянуть наружу, но так, чтобы био (а ведь, скорей всего, шарнирами скрипел именно он) Ермака не заметил. Можно было, конечно, просто затаиться и не высовываться совсем, но воин предпочитал понимать, с кем их свела судьба. Это помогало адекватно оценивать обстановку и действовать не наугад, а вполне осознанно.
        Именно поэтому Ермак неспешно отклеился от стены и вытянул шею, чтобы посмотреть в оконный проем.
        Он увидел робота практически сразу и тут же торопливо вжался в стену. Им «свезло» наткнуться на полноценного «Спайдера» - огромного стального «паука» с тяжеленным аркебузом на головной башне. Большущие лампы глаз яростно пылали красным; аккумуляторные батареи, на которых функционировал этот робот, явно были заряжены до упора.
        - Что там? - робко спросила Василиса, видя, как напуган Ермак.
        - «Спайдер», - шепотом, будто робот мог их услышать, ответил черноволосый наемник.
        Стенка, за которой они прятались, вдруг показалась ему слишком ненадежной преградой, и он добавил:
        - Пошли-ка вглубь здания… от греха. Только гуськом, чтобы он нас через окно не заметил, ясно?
        Девушка отрывисто кивнула и первой опустилась на корточки. Ермак последовал ее примеру, и вместе они посеменили к лестнице, дабы укрыться под ней от зловещих красных глаз стального «паука».
        Они успели приблизиться к спасительному полумраку практически вплотную, как вдруг сзади послышался оглушительный грохот. Спутники в ужасе оглянулись через плечо и увидели, как гигантские металлические манипуляторы шустро разваливают стену, за которой только что прятались Василиса и Ермак. Кусок потолка обрушился вниз, подняв облако серой пыли, но даже сквозь белесую завесу напуганные люди видели, как светятся глаза робота.
        Он явно был нацелен сожрать их обоих.
        - Быстрей, наверх! - первым придя в себя, воскликнул Ермак.
        Он схватил ошарашенную Василису за руку и потащил к лестнице. Прыгая через две ступеньки, Ермак слышал, как через окружающий грохот пробиваются удары его сердца. Кажется, никогда прежде оно не стучало так громко.
        - О, Боже… - прошептала Василиса.
        Ермак оглянулся через плечо и увидел, как натягивается массивная тетива аркебуза. Не дожидаясь, пока «Спайдер» выпустит гигантскую стрелу, черноволосый наемник торопливо взлетел вверх по ступенькам и, втащив Василису на второй этаж, вместе с ней рухнул на пол. Ее лицо оказалось прямо рядом с его, и он ощутил ее дыхание - быстрое, прерывистое. Взгляды мужчины и женщины встретились…
        А потом внизу громыхнуло так, что Ермак с Василисой и думать друг о друге забыли. Повернув головы, они уставились вниз, на лестницу, которая от попадания массивной стальной стрелы просто развалилась на части.
        - Бежим, - сказал Ермак.
        Они вскочили на ноги и понеслись к оконному проему, который зиял в дальней стене. Это был второй этаж, и прыгать вниз, рискуя сломать или хотя бы подвернуть ногу, не больно-то хотелось, но еще меньше хотелось умирать, и потому спутники мчались во весь опор, мысленно готовясь к худшему, а позади зловеще скрежетали шарниры лютого «Спайдера».
        На полпути к окну Ермак на бегу оглянулся через плечо и увидел, что стальной «паук» медленно, но верно забирается на второй этаж. При этом две из его большущих лап методично снаряжали аркебуз, укладывая в ложу очередную стрелу взамен выпущенной.
        Взгляды био и хомо встретились. Ермак уже хотел отвернуться и ускориться, чтобы поскорей выскочить из злополучного дома, рискующего стать их могилой, как вдруг увидел Горыныча. «Раптор» ловко запрыгнул на спину «Спайдера» и вцепился стальными зубами в ржавую обшивку головной башни «паука». Многоногий робот попытался стряхнуть обнаглевшего «ящера», однако тот держался крепко. Стальные манипуляторы «Спайдера» потянулись к Горынычу с явным намерением скинуть «Раптора» и попросту растоптать…
        «Надо помочь», - мелькнуло в голове у Ермака.
        - Стой! - рявкнул он, обращаясь к Василисе, и быстрым шагом устремился к сражающимся био.
        Сердце черноволосого наемника по ощущениям прижалось к позвоночнику и перестало качать кровь, чтобы не выдавать свое присутствие лишним шумом. Ермаку безумно хотелось развернуться и продолжить бег к спасительному прямоугольнику окна, однако разве можно было бросить Горыныча? Он - пусть и с подачи Громобоя, но все же - храбро ринулся на превосходящего его в габаритах стального «паука», дабы защитить подшефных хомо. Ермак чувствовал себя обязанным помочь смельчаку хоть чем-то.
        Остановившись в нескольких метрах от дерущихся роботов, черноволосый наемник проорал:
        - Эй, тварь!
        «Спайдер» резко повернул головную башню и с ненавистью уставился на стоящего перед ним хомо. Не зная, за кого хвататься, гигантский «паук» потянул свои манипуляторы к Ермаку, но тот нарочно не подходил слишком близко, прекрасно понимая, насколько опасен био на короткой дистанции.
        Вскинув ружье, черноволосый наемник нажал на спусковой крючок, и правый глаз робота разлетелся на сотни осколков, превратив его в странного угловатого циклопа. Головная башня дернулась, Горыныч, темнеющий на ней, пошатнулся, но устоял и, пользуясь заминкой стального «паука», торопливо потянул вверх металлический лист, закрывающий мозг противника. «Спайдер» запаниковал, заплясал нетерпеливо на месте, окончательно запутавшись, кого хватать вперед. Казалось бы, надо в первую очередь совладать с напористым «Раптором», но наглый хомо тоже не собирался отступать…
        Понимая, что счет идет на секунды, Ермак выстрелил во второй раз.
        Это попадание окончательно ослепило «Спайдера», и стальной «паук» заорал дурным голосом, оглушая стоящего перед ним человека. Черноволосый наемник ахнул от неожиданности, пошатнулся и едва удержался на ногах - до того неожиданной и мощной оказалась странная акустическая атака в исполнении робота.
        К счастью, к этому ужасному моменту Горыныч уже добрался до мозга ошалевшего «Спайдера» и, впившись зубами в мощный пучок проводов, что есть силы потянул их на себя. От такого ожесточенного натиска не могла спасти даже самая прочная изоляция; медные провода стали рваться один за другим, точно струны старой гитары. Верещание «Спайдера» смолкло в один момент - видимо, «Раптор» удачно обесточил динамики. Манипуляторы оторвались от пола и устремились было к Горынычу… но, не добравшись до «ящера», бессильно рухнули обратно на бетон. Головная башня затряслась, словно в приступе лихорадки, но «ящер», словно заправский ковбой, продолжал балансировать на спине у извивающегося робота до тех пор, пока мозг, отключенный от батарей питания, не погиб. Ермак стоял, боясь вздохнуть, и наблюдал за этим медленным увяданием «Спайдера»: только что он яростно отплясывал тут, словно племенной тур, а теперь был более вялым, чем новорожденная личинка стальной сколопендры. Наконец манипуляторы этого озлобленного на весь мир «паука» содрогнулись в последний раз, и он замер - уже навсегда.
        Ермак без сил опустил ружье. Он дышал и не мог надышаться - воздух казался пьяняще вкусным, однако на самом деле пьянило, скорей, ощущение жизни и радость оттого, что смерть снова прошла мимо, лишь издали помахав ему и его спутникам. Горыныч пристально смотрел на черноволосого наемника жуткими кроваво-красными фонарями; его взгляд ничего не выражал, но стоило представить, что этими глазами на Ермака смотрит не био, а его хозяин, Громобой, и на душе становилось как-то полегче.
        - Спасибо, - серьезно сказал черноволосый наемник.
        Показалось или Горыныч снова отрывисто кивнул своему спутнику, благодаря его в ответ?..
        Внезапно сзади послышались шаги. Ермак встрепенулся и резко обернулся через плечо, но это была всего лишь Василиса, и он немного расслабился.
        - Я стояла у окна, - бесстрастным, даже отстраненным голосом произнесла девушка, не в силах оторвать взгляд от поверженного металлического «паука», - и смотрела на вас, не в силах даже пошевелиться… Думала, все. Конец. Но вы… вы его одолели! Как вам это удалось? С ума сойти…
        Ермак открыл было рот, чтобы ответить Василисе, как вдруг «паук» под Горынычем содрогнулся. Побледнев, черноволосый наемник отшатнулся и рефлекторно рукой убрал девушку себе за спину, а «Раптор», с трудом удержав равновесие, замер на спине поверженного врага.
        «Что это было? - мелькнуло в голове у Ермака. - Он ведь… сдох?»
        Случившееся казалось немыслимым. Мозг био никак не мог пережить нападения Горыныча. Но тем не менее «паук» пошевелился - этот факт был так же неоспорим, как то, что черноволосого наемника звали Ермак, а не, скажем, Федор.
        - Что происходит? - прошептала Василиса из-за плеча. - Он что… живой?
        Тут «Спайдер» снова затрясся. Ермак, чертыхнувшись, резко выдернул из кармана два патрона и принялся судорожно заряжать их в ружье. Горыныч торопливо метнулся вперед, и в этот момент стальной «паук» пополз… вот только не вперед, а назад. Спешно переставляя длинные ноги, «Раптор» пробежал по спине «Спайдера», перемахнул на головную башню внезапно ожившего противника и, оттолкнувшись, словно от трамплина, прыгнул вперед. Удивительно, но стальной «паук» даже не попытался достать его одним из своих длинных манипуляторов. В то время, когда «Раптор» все еще находился в воздухе, многоногий био безвольно, точно мешок с металлоломом, скатился вниз по накренившейся плите и рухнул на первый этаж. Оглушительный грохот и облако пыли засвидетельствовали его приземление.
        «Так он просто соскользнул!.. - запоздало понял черноволосый наемник. - Не ожил, а просто съехал под собственным весом!»
        В этот момент лапы Горыныча коснулись пола, и плита опасно содрогнулась, да так, что Ермак и Василиса едва не плюхнулись на пол. Девушка вцепилась в руку спутника, словно тонущий - в спасательный круг, и черноволосый наемник не оттолкнул ее, а, напротив, инстинктивно прильнул к спутнице и прижал к себе. Оба хомо испуганно уставились на Горыныча, который стоял, боясь пошевелиться; казалось, любое лишнее движение обречет беднягу «Раптора» на участь, которой не избежал поверженный «Спайдер». Хуже того - стальной «ящер» рисковал не только сам свалиться вниз, но и спутников-людей невольно увлечь за собой, а это уже могло быть чревато травмами разной степени тяжести…
        - Лучше б тебе как-то вниз спрыгнуть, - осторожно сказал Ермак, обращаясь к Горынычу. - А то сложится весь дом, как карточный домик, и поминай как звали.
        «Раптор», надо думать, и сам это прекрасно понимал, но ведь чтобы спрыгнуть, необходимо было развернуться и оттолкнуться массивными ногами… что само по себе было чертовски опасно. Впрочем, оставлять все как есть тоже казалось негодной затеей.
        Пикантности ситуации добавлял тот факт, что Василиса, вольно или нет, прижималась к Ермаку всем телом, и черноволосый наемник отчетливо слышал, как часто стучит ее сердце.
        «И чего она вообще в Зону-то пошла? - мелькнуло у мужчины в голове. - Чуть что - сразу цепенеет… Разве выживешь тут с такими нервами?..»
        Впрочем, он был не до конца справедлив: Ермаку и самому прежде не доводилось нос к носу сталкиваться с настоящим «Спайдером». Да, совсем недавно судьба свела черноволосого наемника с крайне воинственным «сервом», но нынешний стальной «паук» был страшней полудюжины таких многоногих малышей. Чего стоил один гигантский аркебуз, стрела из которого легко разрушила бетонную лестницу с первого этажа на второй!..
        Впрочем, рассуждать и сравнивать био лучше во время привала, перед тем, как провалиться в сон, а не в такой напряженной и, возможно, даже судьбоносной ситуации.
        - Давай-ка мы с Василисой сейчас, не торопясь, отойдем к окну, - помедлив, предложил Ермак. - А когда там будем, ты… все-таки осторожно спрыгнешь?
        Горыныч по-прежнему стоял, не шевелясь.
        - Что ж, будем считать, ты согласился, - пробормотал черноволосый наемник.
        Он медленно, словно боясь спугнуть, отклеил от себя Василису и тихо спросил ее:
        - Ты как?
        Она неопределенно повела плечом.
        - Пойдет, - выдавила вяло и с явной неохотой.
        - Все уже в порядке, - ободряюще произнес Ермак, хотя сам не особо верил в то, что проблемы закончились - ведь многотонный «Раптор» до сих пор стоял на покосившейся плите пола в опасной близости от соратников. - Сейчас мы просто отойдем, он спрыгнет, и мы пойдем дальше, втроем, как и раньше. Слышишь меня?
        - Слышу, - буркнула Василиса, с опаской покосившись на Горыныча.
        - Я рядом, если что, - сказал Ермак и в качестве подтверждения своих слов сжал ее руку в своей.
        Это подействовало: Василиса одарила его быстрым взглядом исподлобья, но ладонь вырывать не стала. Ермак решил этим воспользоваться и медленно побрел к окну, увлекая девушку за собой. Получилось: Василиса покорной овечкой переставляла ноги, даже не думая сопротивляться своему «пастуху». Пол под ними не шатался, и это придало Ермаку уверенности, что все обойдется.
        Как и заряженное ружье, которое болталось за плечом, упираясь рукоятью в крестец.
        Горыныч провожал их бесстрастным взглядом, но по-прежнему не двигался с места. Вероятно, это значило, что он принял план Ермака и теперь ждет, когда же его спутники из плоти и крови достигнут окна.
        Наконец черноволосый наемник и его блондинистая спутница остановились рядом с проемом, занимающим добрую четверть стены. Ветер, гуляющий по улицам разоренной Последней войной столицы, принес запах гари, перемешанный со смрадом сгнившей плоти, и Ермак невольно поморщился. Василиса тоже скривилась и отвернулась.
        - Давай, - оглянувшись на стального «ящера», сказал ему Ермак.
        Глаза наемника блестели от слез - до того ядреной была вонь.
        «Как будто стадо туров разом исдохло… прямо под окном».
        Горыныч, услышав команду Ермака, наконец ожил и начал медленно поворачиваться против часовой стрелки. Со стороны создавалось впечатление, что он даже не отрывает подошв от пола - просто медленно скользит по нему. Судя по всему, Громобой хотел избежать лишних резких толчков, способных повлечь обрушение перекрытия.
        Внутри у Ермака все сжалось. С Горынычем они путешествовали совсем немного, но черноволосый наемник уже плохо представлял себе, как обходиться без помощи робота: к хорошему, увы, слишком быстро привыкаешь. А «Раптор» в отряде был настолько полезным и важным элементом, что расставаться с ним никто в здравом уме и трезвой памяти не желал.
        Тем более в такой нелепой, фактически пустяковой ситуации, как нынешняя - когда основной враг повержен и единственное, что мешает трио путников продолжить путь, - это законы физики.
        Взгляд Ермака невольно наткнулся на хвост Горыныча. Будь ситуация хоть чуточку менее напряженной, и черноволосый наемник наверняка бы не удержался от легкой улыбки - до того потешно выглядел металлический «отросток», задранный кверху и напряженный от основания и до самого кончика.
        Наконец «Раптор» повернулся на сто восемьдесят градусов. Морды Горыныча больше не было видно, как и передних лап-манипуляторов. Ермак невольно стиснул зубы, морально готовясь к грядущему прыжку стального «ящера». Левой рукой черноволосый наемник по-прежнему держался за ладонь Василисы, свободной же вцепился в подоконник - как будто это могло уберечь его от гибели в случае обрушения пола!..
        «И все же это лучше, чем ничего. Хоть какое-то… успокоение».
        Рядом затаила дыхание Василиса; по крайней мере, Ермак больше не слышал, как она жадно и часто хватает ртом воздух и шумно выпускает его из легких. Время, по ощущениям, превратилось в сок березы-мутанта - стало тягучим, проливающимся в бесконечность с явной неохотой.
        Вот ноги Горыныча чуть согнулись в коленях, и он, оттолкнувшись, взмыл над полом. Хотя «взмыл», пожалуй, слишком лестное определение для того неловкого скачка, который совершил этот тяжеленный робот… но, к счастью, результат от точности формулировок зависел не особо. «Раптор» решился на рисковый, но, по сути, единственно возможный шаг, способный разрешить эту странную ситуацию.
        И пока - пока стальной «ящер» находился в воздухе - ничего страшного не происходило. Бетонная плита, конечно, заходила ходуном, но в пределах разумного. Стена не выскользнула из пальцев и не припечатала хомо к полу - лишь затряслась, словно надорванный кусок коры на ветру, мелко-мелко. Ермак и Василиса стояли не дыша и наблюдали за тем, как «Раптор» постепенно выпадает из поля зрения. Вот еще видны его узкие плечи, вот - только гибкая шея со стальной черепушкой… наконец остается только голова, но и та шустро скрывается из вида, и скрежет металла о металл снова будит фантазию Ермака: он очень живо представляет, как Горыныч приземляется на дохлого «Спайдера» и буквально вминает того в бетонный пол…
        От столкновения двух био здание снова начало дрожать, словно сделано оно было не из бетона и кирпича, а из соломы.
        - Это уже все, - спешно сказал Ермак, скосив глаза на боевую подругу. - Это переждать - и конец. Спускаемся и уходим.
        Он говорил с таким жаром, точно пытался убедить не Василису, а самого себя. Хотя, наверное, отчасти так оно и было: несмотря на внешнюю сдержанность, черноволосый наемник тоже остро переживал нынешнюю ситуацию.
        - Я понимаю, - ответила девушка.
        Она отчего-то говорила шепотом - будто боялась, что любой не в меру громкий звук может послужить причиной обвала стен и пола. Мысль показалась Ермаку забавной, однако не успел он улыбнуться даже самым уголком рта, как вдруг сбоку послышался странный треск. Не понимая, что происходит, черноволосый наемник повернулся и с ужасом увидел, что кусок стены, находящийся справа от них с Василисой, медленно падает вниз. От неожиданности Ермак не смог с ходу оценить, завалится ли обломок кладки прямо на спутников или же разминется с ними, и потому лишь не мигая смотрел на приближающуюся смерть. Судя по тому, что Василиса не спешила вырывать руку и нырять в окно, она тоже находилась под впечатлением от увиденного.
        Вот спутников накрыла темная тень, и Ермак зажмурился, мысленно готовясь к самому худшему…
        Грохот, с которым обломок стены рухнул на пол, вызвал не меньший резонанс, чем прыжок Горыныча, когда он только-только перемахнул с головной башни «Спайдера» на бетонную плиту второго этажа. Выждав некоторое время, Ермак приоткрыл правый глаз.
        Похоже, живой.
        Чудом ли или по какому-то заранее предопределенному порядку событий, но обломок стены рухнул в метре от зажмурившихся хомо. Опустив голову, Ермак увидел, что один из кирпичей лежит в двух сантиметрах от его левой ноги.
        «То есть даже в таких мелочах свезло…»
        Повернув голову, черноволосый наемник уставился на Василису - цела ли? Не задело ее ни камнем, ни осколком? Почувствовав взгляд мужчины, Василиса робко посмотрела на него исподлобья. В глазах ее до сих пор плескался ужас.
        Повинуясь сиюминутному порыву, Ермак притянул девушку к себе и сжал в объятиях. Она вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась: сил и желания сопротивляться не было - напротив, внезапные объятия принесли какое-то странное, иррациональное успокоение. Стоя среди серо-рыжих облаков пыли, вдыхая зловоние и рискуя стать легкой добычей для какой-нибудь летучей твари, Василиса и Ермак чувствовали себя удивительно защищенными. Он снова слышал, как бьется сердце в ее груди, но теперь оно с каждой секундой стучало все реже.
        Эту мимолетную идиллию нарушил шорох, который донесся со стороны, где нашел свою кончину «Спайдер». Встрепенувшись, Василиса и Ермак одновременно уставились на провал в полу. С неохотой выпустив девушку из объятий, черноволосый наемник потянулся к ружью…
        Однако это оказался Горыныч: миг - и его голова снова взлетела над полом и уставилась на спутников красными глазами. Василиса сбоку облегченно выдохнула.
        «А ведь стоит Громобою хоть на секунду потерять контроль, - мелькнуло у Ермака в голове, - и био запросто успеет превратить нас в дымящуюся горстку пепла».
        От этой мысли внутри похолодело. В пылу сражения как-то позабылось, что Горыныч по факту относится к виду, люто ненавидящему все живое и признающее людей только в качестве пищи. Но теперь, когда угроза миновала, Ермак снова задумался об этой странной коллизии. Не опасно ли держать при себе столь кровожадную тварь? Или это вынужденная мера, без которой в современном мире не обойтись?
        Вероятно, однозначного ответа на этот вопрос не было и быть не могло.
        - Пойдемте отсюда, - предложил Ермак, нарушая затянувшуюся тишину. - Время не ждет.
        Василиса кивнула и первой устремилась к «Раптору», услужливо подставляющему голову, чтобы помочь своим боевым товарищам спуститься вниз.
        Новый порыв ветра взъерошил Ермаку волосы, и черноволосый наемник снова вдохнул трупный запах. Город как будто намекал: «Однажды и ты умрешь. Возможно, уже очень скоро».
        «Может, и так, - подумал Ермак. - Но пока что побарахтаемся. Ради Глеба. Ради… Бо. Ради… Василисы».
        Закинув ружье за плечо, черноволосый наемник пошел следом за спутницей.

* * *
        На первый взгляд это был не особо примечательный дом - за исключением того, что в его куполовидной крыше было больше дыр, чем в ином решете. С высоты полета здание напоминало огромный дуршлаг, покрытый толстым слоем черной копоти.
        Каждый крылан, родившийся и выросший в Чертанове, знал, что в этом доме ему всегда будут рады.
        Если бы кому-то из непосвященных свезло заглянуть внутрь хотя бы одним глазком, этот кто-то наверняка поразился бы зрелищем, ему открывшимся - ведь там, в этом здании, царили небывалые для московской Зоны чистота и порядок. На полу - никакого строительного мусора, да что там - даже помета или темных следов от мочи видно не было. Обглоданные кости валялись вокруг на полкилометра окрест, но только не внутри. Это было обязательное, незыблемое правило, за нарушение которого хозяин дома мог покарать крайне жестко, вплоть до смерти.
        При этом есть внутри разрешалось.
        Крыланы занимали огромный зал с витиеватыми толстыми колоннами, которые подпирали купол крыши. Задними ногами уцепившись за металлические перекрытия и завернувшись в уродливые черные крылья, мутанты свисали с потолка, точно шишки с веток елей-мутантов. Это была ночная смена. Дневная же слонялась внизу - наводила порядок после пиршества, которое устроили отдыхающие на потолке собратья.
        Один из крыланов, прижимая охапку костей к груди, поднял голову и замер с открытой пастью. Взгляд его был устремлен на дверной проем, за которым царил полумрак: летучие мутанты отлично видели в темноте.
        - Отец… - повернувшись к братьям, благоговейным шепотом объявил этот ошарашенный крылан.
        Он был очень молод и оттого боялся хозяина дома больше прочих: юный «летун» просто не мыслил себе существование за пределами стаи, а потому рьяно выполнял любые поручения, которые давал их вожак.
        Один за другим мутанты поднимали головы и зачарованно наблюдали за тем, как лучший из них шествует по коридору в направлении главной залы своего «замка». Остроконечные локаторы улавливали звуки шагов и скрежет - это края крыльев скребли по бетонному полу, оставляя на нем бледные дорожки следов.
        Свежие кости выскользнули из рук юного крылана и попадали на пол. Ахнув, молодой мутант плюхнулся на колени и принялся снова собирать останки тура, съеденного намедни. Крылан успел поднять три кости, когда тяжелый взгляд уперся ему в макушку.
        Юный мутант замер. Он хорошо знал этот взор. Правда, прежде не испытывал его на себе так долго.
        Страх внутри взорвался, точно граната, и осколки его разлетелись по всему телу, заставив беднягу оцепенеть. Внимание хозяина дома могло значить что угодно - от благословения до проклятия, от поощрения до публичного наказания.
        Но не станет же он отправлять на верную смерть совсем еще юного подданного за горсту костей, оброненных на пол?
        Или… станет?..
        - Посмотри на меня.
        Голос хозяина, густой, резонирующий, на несколько секунд заполнил все помещение и сжал юного крылана в акустических тисках. Вздрогнув, молодой мутант робко поднял голову и исподлобья посмотрел на вожака.
        Хозяин дома являл собой воплощенную мощь и несгибаемую силу духа. Его пожженная Красным полем шкура являла собой подлинное воплощение искусства, и юный мутант в очередной раз залюбовался причудливым рисунком на ней. Молодой крылан втайне мечтал, что однажды тоже испытает на себе действие убийственной полусферы и станет таким же умным, сильным и…
        - Почему ты не приветствуешь меня? - с деланым удивлением спросил вожак. - Или я чем-то тебя обидел?
        Юнец замер. Теперь ему стало безумно стыдно за собственную дерзость.
        - Отец… - сказал молодой крылан, спешно упираясь лбом в бетонный пол.
        Рядом загремели костями другие муты: опомнившись, вся первая смена торопливо приветствовала возвращение хозяина, а сам он стоял с горделиво вскинутым подбородком и смотрел на подданных маленькими черными зрачками. Глазные яблоки вожака крыланов покрывала красная паутина полопавшихся сосудов. Порой роговица начинала сочиться, и мутанты видели на грубой шерсти рыжие дорожки гноя. Вожак никогда не заострял на них внимания, но молодой крылан догадывался, что эти странные алые выделения как-то связаны с попаданием в Красное поле. Возможно, их предводитель медленно умирал, но скрывал это, дабы не сеять смуту в рядах подданных.
        Что будет, если он вправду умрет?
        Крыланы об этом не задумывались. Весь смысл их существования сводился к выполнению команд, которые отдавал им вожак, а значит, после его кончины жить дальше не будет никакого смысла.
        - Так-то лучше, - пророкотал гигантский крылан, с ехидной полуулыбкой глядя на преклонившихся родичей. - А то я было подумал, что вы забыли о законах нашего с вами дома. Вы ведь помните их, братья?
        - Отец… - вразнобой ответили мутанты, не отрывая лбов от бетона.
        Вверху крепко спала вторая смена: крылья их складывались перед сном таким образом, что закрывали слуховые локаторы, а потому гомон внизу не мог разбудить отдыхающих тварей. И тем не менее при желании хозяин дома мог докричаться даже до спящих. Мощи его голоса вполне хватило бы, чтобы стекла в окнах разлетелись вдребезги…
        Собственно, однажды хозяин так и поступил - вскричал настолько громко, что осколки моментально разлетелись по всей округе.
        «Стекла - враг ветра, - любил подчеркивать вожак. - Они мешают ему свободно гулять по миру, ограничивают его».
        В Доме Ветра сквозило из всех щелей.
        - Мы все - единое целое! - зычно воскликнул хозяин, покровительственно глядя на соплеменников. - Мы - организм! Если погибнет он…
        Молодой крылан почувствовал, что когтистый палец Отца уперся ему в темя, и невольно поежился от страха. Этот жест вожака мог значить все или ничего - либо он ткнул в юнца случайно, потому что тот стоял к нему ближе прочих, либо таким образом обозначал новую жертву, которая вскорости должна отправиться на рандеву со смертью.
        - Или ты…
        Отец убрал руку, и у молодого крылана отлегло от сердца. Значит, их благодушный предводитель не зол на него за оброненные кости!.. Хотелось шептать: «Отец» до скончания веков, славить его имя на всю московскую Зону и, повторяя его опять и опять, наслаждаться каждым звуком, образующим это прекрасное, греющее душу слово…
        «Отец»…
        - Целое не пострадает, - закончил предложение вожак. - Ушел один - встал другой. В этом наша сила. Мы не боимся смерти и всегда готовы умереть друг за друга.
        Он открыл пасть, чтобы сказать что-то еще, но так и замер с обнаженными клыками. Его алые глаза забегали, а ушные локаторы стали мелко подрагивать. Медленно повернув голову к западной стене, Отец уставился на зияющие проемы окон.
        - Ветер принес мне голоса, - разделяя слова длинными паузами, произнес предводитель. - Голоса чужаков, которые бродят рядом с нашим домом. Лохматые нео с дубинами, голодные и злые…
        Некоторые мутанты при этих словах затряслись от ненависти, распирающей их изнутри. Никто из обитателей Дома Ветра не любил кровожадных и тупых дикарей. Почему?
        Потому что их люто ненавидел Отец.
        Мышцы под обожженной шкурой могучего предводителя крыланов будто сами собой начали бугриться: он явно готовился к…
        - Пришло время охоты, братья, - прорычал вожак, и его нынешний голос мало чем напоминал обычный: тот пьянил, словно горький спирт, обволакивал и заключал в отеческие объятия, этот же побуждал к действию.
        Слыша эти будоражащие нотки, юный крылан мечтал вырвать сердца у всех бродящих снаружи нео и принести их, еще пульсирующие и источающие фонтаны крови, прямиком к хозяину Дома Ветра. Молодой мутант совершенно искренне считал, что вожака обрадует такой подарок.
        Где-то в глубине души юнец все еще испытывал чувство вины за оброненные кости.
        - Вперед! - громко воскликнул Отец, и десятки крыланов метнулись к окнам…
        … Нео далеко не сразу поняли, что обрушилось на них с неба.
        - Кости? - недоуменно прорычал один из дикарей, глядя себе под ноги.
        Стоило ему поднять голову, и он тут же ее лишился: юный мутант ребром крыла ловко перерубил могучее горло монстра, и лохматая башка покатилась прочь, пока ее не припечатала к земле очередная кость, упавшая с неба. Туловище, лишенное головы, постояло пару мгновений, а потом тоже рухнуло вниз. Сердце из последних сил качало кровь, и та выливалась наружу, окрашивая серый асфальт в темные тона.
        От переизбытка эмоций молодой крылан завопил во всю глотку и устремился к небесам. В такие моменты юнец ощущал себя властелином мира, способным на любые подвиги…
        Отцом Ветра?
        Да, наверное, он чувствовал себя именно им.
        Поднявшись метров на десять от земли, молодой крылан круто развернулся и устремился вниз. С такой высоты нео и братья казались ничтожными мелкими муравьями, а Дом Ветра - их муравейником, серым и неприглядным. Юному мутанту чудилось, что он может прямо сейчас растоптать все это крохотное царство своими когтистыми задними лапами. В голове калейдоскопом крутились яркие и пестрые образы гипотетического будущего; крылан все никак не мог определиться, как лучше поступить - впиться в этого или обезглавить того? Может, действительно вырвать сердце у кого-то и принести его Отцу? А может…
        Внезапно в грудь крылану ударило что-то твердое и, по ощущениям, острое. От неожиданности мутант не смог совладать с телом, развившим приличную скорость, и закружился волчком. Кубарем летя к земле, он потянулся к груди, дабы ее ощупать, и вдруг обнаружил, что оттуда торчит горячий стальной стержень.
        Стрела. Кто-то попал крылану точно в грудь.
        Вцепившись в древко обеими лапами, мутант попытался выдрать его из тела… но земля встретила его раньше, чем он успел вытянуть стрелу хотя бы на миллиметр. Удар об асфальт выбил воздух из легких бедняги, а скелет жалобно хрустнул. Кровь наполнила рот юного крылана, и он с отвращением сплюнул ее и попытался подняться, но не смог: один из нео, завидев, что у его ног извивается раненый «летун», со всего размаха обрушил дубину на его голову.
        Череп юнца от этого могучего удара разлетелся на осколки, словно глиняный горшок. Не в меру легкий скелет крыланов был одновременно их благословением и проклятьем: с одной стороны, он позволял им с легкостью парить в восходящих токах воздуха и выделывать замысловатые воздушные фигуры, с другой - в ближнем бою дети Отца Ветра могли соперничать разве что с хомо. Неслучайно их «прожженный» предводитель вдалбливал своим соплеменникам идею всеобщего единства: победить врага крыланы могли только сообща, причем не ввязываясь в длительную схватку, а коварно нападая с воздуха.
        Юный «летун» уже не видел, как его более дисциплинированные сородичи разорвали на куски оставшихся нео, и один из молодых мутантов выдрал сердце у убитого им дикаря и торопливо понес в Дом Ветра, дабы подарить Отцу. Скоро, скоро лучший из лучших вкусит этот лакомый кусок и зажмурится от наслаждения. Это ли не высшая награда для подданных - гримаса удовольствия на лице их хозяина… точней, хозяина их Дома, где вместе с крыланами обитает только ветер?..
        Хоронить юного мутанта, конечно же, не станут. Его окровавленные останки будут лежать здесь до тех пор, пока бабочки-падальщики и вормы не слетятся на угощение. Такое отношение к погибшим вполне укладывалось в учение Отца Ветра: жизнь любого из стаи ничтожна, а потому обращать внимание на чью-либо смерть бессмысленно.
        Когда крыланы тащили в дом трупы убитых нео, дабы устроить очередной пир, из ближайших зданий показались первые ободранные бродяги. Они давно облюбовали эти места, поскольку знали: рядом с Домом Ветра мертвецы появляются с завидным постоянством.
        Глава 3
        Путь домой
        - Ща бы пожрать, - донеслось снаружи.
        Ермак тут же напрягся. Только что он жадно поглощал тушенку из банки, но вот раздался голос, и аппетит разом пропал.
        «Кто это пожаловал? Нео?» - подумал черноволосый наемник, вопросительно глядя на Василису, которая и вовсе замерла с приоткрытым ртом.
        Горыныч дожидался их снаружи - сторожил дом, в котором его спутники-люди решили устроить небольшой перерыв на обед. Но московская Зона, увы, до того коварное место, что подчас тут даже пяти минут нельзя провести в тишине и спокойствии… как, например, сейчас.
        Опустившись на корточки под окном, Ермак прислонил банку к стене и потянулся за ружьем. Подняв его, черноволосый наемник на всякий случай проверил, заряжено ли оно, и, убедившись, что все в порядке, сжал ствол и приклад в руках. Василиса, помедлив, тоже отставила банку и уселась на пол рядом с боевым товарищем.
        - Похоже, дикари, - прошептала девушка. - Согласен?
        - Пока не знаю, - нехотя ответил Ермак. - Похоже на нео, да, но по одной фразе…
        - Я бы жареного хомо сожрал, - послышалось с улицы. - У хомо мясо мягче.
        - Ну да, точно нео, - кисло улыбнувшись, со вздохом сказал черноволосый наемник. - Что ж, будем надеяться, мимо пройдут.
        Василиса кивнула. После схватки со «Спайдером» она не хотела ввязываться в новую потасовку, тем более с вечно голодными нео. И пусть у путников был в рукаве козырь в виде огнедышащего «Раптора», Василиса все равно предпочла бы избежать драки. Ну просто зачем, в самом деле, лишний раз испытывать судьбу? Удача ведь тоже не безгранична, а им еще идти и идти, и впереди, возможно, ждут еще более серьезные испытания, чем это…
        - Давай по домам походим, Грюд, - как назло, предложил один из нео.
        Василиса и Ермак быстро обменялись взглядами.
        «Везет, как утопленникам», - припомнил старую присказку черноволосый наемник.
        Готовясь к худшему, он установил ружье между ног и упер приклад в пол. Если ублюдки решат полезть через окно, Ермак снесет первому храбрецу полголовы.
        «Как бы Горыныча вызвать?» - мелькнуло в голове.
        Помощь «Раптора», мягко говоря, была бы не лишней, но орать во всю глотку в попытке докричаться до стального «ящера» казалось Ермаку не лучшей идеей.
        «Жаль, что я не могу к нему подключаться на мысленном уровне, как Громобой. Вот было бы удобно! Ну да что об этом мечтать…»
        Шаги снаружи становились все громче. Задрав голову, Ермак уставился на подоконник.
        - Следи за входом, - велел он Василисе, и та послушно уставилась на дверной проем.
        В такие моменты Ермак безумно жалел, что у них на двоих из огнестрелов всего одно ружье. Если нео снаружи много, от двустволки толку мало, тут бы пулемет или автомат хотя бы…
        «Вот только где его взять? Снова грезишь о несбыточном? Прекращай…»
        Тут через подоконник перегнулся лохматый дикарь в нелепом деревянном шлеме и с красными воспаленными глазами, и Ермак без тени сомнения незамедлительно нажал на спусковой крючок. Все вышло, как и задумывалось изначально: выстрел снес мутанту полчерепа и отбросил его назад.
        - Грюд! - воскликнул кто-то.
        Понимая, что времени мало, Ермак принялся торопливо заряжать ружье, чтобы не встречать волну дикарей с одним-единственным патроном в стволе. Два, конечно, тоже не предел мечтаний, но все-таки лучше.
        - Живо, в дом! - хрипло рявкнули снаружи. - Порвем гадов!
        - А вот теперь придется драться, - сквозь стиснутые зубы процедил Ермак.
        Шумно выдохнув, он встал в полный рост и выстрелил в нео, с ревом бегущего к окну. Массивный патрон разорвал дикарю глотку, и тот, зажимая ладонями страшную рану, упал на колени. Понимая, что этот нео уже и так умрет, Ермак повернулся к другому и наставил на него ствол.
        В виски назойливо стучала мысль:
        «Один патрон! Всего один!»
        Второй дикарь, перепрыгнув через поверженного товарища, бросился к окну. Ермак вскинул ружье, готовясь растратить последний патрон… как вдруг снаружи что-то мелькнуло, и нео отлетел от дома на несколько метров. Черноволосый наемник нахмурился, но ружье опускать не стал. Дикари снаружи замерли и испуганно уставились куда-то в сторону. Медленно и неохотно они начали пятиться назад, когда их внезапно окатило огненной волной.
        Ермак облегченно выдохнул: значит, Горыныч все-таки услышал звуки выстрелов и успел прийти на помощь.
        «Очень вовремя. Очень».
        Впрочем, как выяснилось, черноволосый наемник рано обрадовался: стоило ему опустить ружье, и за спиной послышался угрожающий рык.
        - Ермак, - негромко позвала Василиса.
        Мужчина уже знал, что увидит, когда обернется, и все же невольно вздрогнул, увидев дикаря воочию: огромный, весь покрытый шерстью, словно медведь, нео мчался на них, размахивая дубиной.
        Между ними было метра четыре, когда Ермак нажал на спусковой крючок и последней пулей разворотил монстру волосатую грудь. Упав на спину, нео застонал, и в голосе его явно слышались нотки ненависти и боли: сил в теле умирающего мутанта хватило, чтобы перевернуться на бок, но на большее дикарь оказался не способен. Издав последний отчаянный стон, он сдох. Остекленевшие глаза без тени эмоций смотрели на Ермака, и тот спешно отвернулся, не желая выдерживать этот замогильный взгляд.
        А снаружи, меж тем, продолжали доноситься отчаянные крики нео, которых гонял неуемный Горыныч. Решив не тратить горючее понапрасну, «Раптор» теперь шел на сближение и кромсал незадачливых дикарей мощными челюстями. Один из последних нео, изловчившись, умудрился ударить стального «ящера» по ржавому боку… за что тут же был съеден заживо. Впрочем, небольшая вмятина осталась: Ермак видел ее даже с расстояния.
        «Надо же, сколько в этих лохматых тварях дури! - подумал он про себя. - Если они даже обшивку био могут повредить, что говорить об обычных людях, вроде нас с Василисой?»
        Двое оставшихся дикарей, воспользовавшись заминкой, дали стрекача. Горыныч, увлеченный трапезой, благоразумно решил не гнаться за длинноногими мутантами и сконцентрировался на уже имеющемся мясе. Ермаку хватило одного взгляда на окровавленную морду стального «ящера», чтобы испытать приступ тошноты. С трудом сдержав рвотные позывы, черноволосый наемник отвернулся от окна.
        - Снова пронесло, - сказала Василиса, посмотрев на спутника.
        - Долго так везти не может, - угрюмо заметил Ермак.
        «Хотя московская Зона нам, конечно, прилично задолжала… но у нее же совести нет на самом деле, так что не стоит рассчитывать на ее благосклонность - все равно подведет!..»
        Стоило вспомнить о долгах московской Зоны, и перед внутренним взором тут же возник Глеб, сидящий в темном подвале за решеткой с толстенными прутьями. Морда свежиспеченного дикаря была перемазана кровью, а пол его небольшой камеры устилали кости убитых крыланов и вормов.
        Жуткий образ, но Ермак уже к нему немного привык, а потому отнесся стойко…
        Вот только помимо Глеба в подвале был еще кое-кто.
        «Трифон».
        Это воспоминание хранилось в самом дальнем углу чулана памяти и обычно наружу не извлекалось. Но сейчас, несмотря на отчаянное нежелание Ермака снова переживать тот чудовищный миг, страшная правда снова показалась наружу и предстала перед черноволосым наемником во всей красе…
        … Когда Трифон спустился в подвал, его брат сидел, прислонившись спиной к стене, и завороженно смотрел на сына, а сын, в свою очередь, смотрел на отца, даже не понимая, кто перед ним. Это была жуткая игра, к которой Ермак никак не мог привыкнуть. Глеб не узнавал его и нередко говорил, что с радостью сожрал бы обоих своих пленителей.
        Когда ноги Трифона застучали по ступенькам лестницы, дикарь переключил внимание на него и многозначительно облизнулся. Ермак при виде этой гримасы невольно скривился: сумасбродство любимого сына казалось проклятьем, совершенно незаслуженным и крайне жестоким.
        - Все так же? - спросил Трифон, приближаясь к брату.
        Ермак молча покачал головой. Говорить не хотелось. Да и о чем тут говорить, если никаких изменений с Глебом не происходило… ну, разве что в худшую сторону? Новоявленный нео сидел и жрал, а когда не жрал, ждал новой жратвы. Казалось, он может есть днями напролет, причем любое мясо - сырое, жареное, человечье или крыланское, неважно.
        - Думаешь, мы найдем способ его обратно… перевоплотить? - спросил Трифон, подступая к клетке с Глебом.
        Дикарь сидел неподвижно - только сопровождал дядьку внимательным взглядом.
        - Не знаю я, брат, - угрюмо буркнул Ермак. - Что делать, не знаю… но и бросить да уйти не могу…
        - И сколько ты думаешь здесь сидеть? - спросил Трифон, не оглядываясь.
        - Да сколько потребуется, - неопределенно пожал плечами Ермак. - Пока не найду способ… или не сдохну.
        - Я это к чему… - шумно выдохнув, сказал Трифон. - Мне просто кажется… кажется, что он уже все… не вернется.
        - Чего ты мелешь? - нахмурившись, спросил Ермак. - Откуда ты взял, что он не вернется?
        - Да оттуда! - в сердцах воскликнул Трифон, резко повернувшись к брату. - Ты на него посмотри - это ж нео, стопроцентный! Чего в нем от человека-то оста…
        Глеб взлетел на ноги так быстро, что Ермак даже не успел заметить это едва уловимое движение. Только что дикарь сидел на полу - и вот уже вцепился в голову дядюшки обеими руками. Ермак торопливо вскочил на ноги и бросился к клетке, но опоздал: к тому моменту, как он подбежал, Глеб уже несколько раз ударил Трифона теменем о толстый прут решетки и проломил бедняге череп. Мозги брызнули во все стороны, заляпав не только дикаря, но и подоспевшего Ермака.
        - Ты чего?! - рявкнул черноволосый наемник, бешено вращая глазами. - Отпусти! Он же… он же дядька твой…
        Вцепившись в Трифона, Ермак потянул его на себя, однако нео значительно превосходил человека в силе, а потом без особого труда втащил труп убитого в камеру через просвет между прутьями. Черноволосый наемник нехотя разжал пальцы и отступил на шаг: брату он уже помочь не мог, а вот сам умереть следом за ним - легко, даже очень. Судя по плотоядному взгляду, нео не отказался бы от еще одного блюда на своем «полевом столе»…
        - Эй.
        Ермак вздрогнул. Голос Василисы вывел его из некоего подобия транса, и черноволосый наемник, мотнув головой, удивленно посмотрел на спутницу.
        - О чем задумался? - спросила девушка, вглядываясь в его глаза так, будто надеялась отыскать там ответ.
        - Да так… - немного смутившись, буркнул Ермак. - Порядок. Пойдем уже к Горынычу…
        И, не дожидаясь новых вопросов, он устремился к дверному проему, за которым находилась улица и трапезничающий «Раптор». Походя Ермак снова зарядил ружье - на будущее.
        Когда они оказались на улице, он спросил, не оглядываясь:
        - Далеко еще до Дома Культа?
        - Да не очень, - подумав, ответила Василиса. - Может, кварталов пять… Ну да, точно: два туда, потом еще три налево…
        - Тогда давай не терять времени даром? - предложил Ермак.
        Он бросил взгляд на солнце, которое медленно, но верно клонилось к горизонту. День приближался к своему концу; время беспощадно бежало вперед.
        Оставалось надеяться, что оно будет благосклонно к Глебу и Бо.
        «Ну да, время ведь - еще одна воплощенная добродетель, прямо как московская Зона!..»
        - Пойдем, Горыныч! - воскликнул Ермак и, дождавшись, пока стальной «ящер» повернется к нему, махнул рукой - мол, двигай вперед.
        Уговаривать био по два раза не пришлось.

* * *
        - Тяжко, да? - спросил Громобой, с тоской глядя на жену.
        Бо, конечно же, промолчала. Она до сих пор находилась без сознания и, что еще хуже, бледнела прямо на глазах. Заботливый муж пытался поить Бо из фляги, и девушка даже делала неосознанные робкие глотки, но глаз так и не открыла - ни разу, с того момента, как смежила веки еще на поле брани. Громобой плясал вокруг жены, садился рядом и гладил по руке, снова вскакивал и расхаживал по заброшенному дому, лихорадочно размышляя, что бы ему предпринять, дабы поскорей вернуть благоверную к жизни…
        Все было тщетно.
        Единственное, что помогало хоть как-то отвлечься от насущных проблем, - это частые переключения на «серва», охраняющего периметр, и Горыныча, который вместе с Ермаком брел к Дому Культа, где обитала Василиса - смазливая девица, невольно спасенная био и хомо от свирепого сиама. По заверениям этой особы, ее брат (по совместительству - глава культа) знал, как вызвать на диалог Черного Целителя.
        «Что ж, за неимением иной ниточки…» - с грустью подумал Громобой.
        Он снова уселся рядом с Бо, провел рукой по ее коленке и тихо всхрапнул, словно престарелый фенакодус. Громобою было едва за тридцать, но он чувствовал себя дряхлым дедом. И, в общем-то, небезосновательно: с таким образом жизни год шел за десять.
        «Особенно последний…»
        За минувшие несколько месяцев нейроманту довелось дважды потерять и дважды отыскать жену, расстаться с преданным био по прозвищу Щелкун и похоронить друга Игоря. Кроме того, супруги побывали в Куркине, где столкнулись со сбрендившим ученым, скрещивающим мутантов…
        «В общем - насыщенней некуда…»
        И вот жизнь Бо - снова на волоске. Изменит ли им везение на сей раз? Или Ермак сможет достучаться до Черного Целителя прежде, чем жена Громобоя отдаст Богу душу?
        Нейромант очень хотел верить в удачный исход, но нехорошее предчувствие заставляло его снова и снова заламывать руки и кусать губы в кровь. Не раз и не два Громобой преодолевал желание отдать Горынычу приказ схватить своих спутников в зубы и рысцой доставить в Дом Культа. Хоть такой вариант казался наиболее быстрым, нейромант воздерживался от него.
        И дело тут было не только и не столько в нежелании навязываться, сколько в некоторых сомнениях в собственных способностях. Некоторые тревожные звоночки невольно наводили на мысль, что он переоценивает свои силы и, тем самым, рискует не только успехом всей кампании, но и жизнями Ермака и Василисы.
        «Дотянем или нет?..»
        Переключившись на «серва», Громобой вдруг осознал, что локаторы био улавливают странный клацающий звук - словно где-то гуляла от сквозняка металлическая дверца на скрипучих петлях. Нейромант нахмурился. Что же, неужто к ним пожаловал робот? Это не сулило ничего хорошего: учитывая габариты Рухляди, рассчитывать на то, что стальной «паучок» совладает с кем-то из своих собратьев, не приходилось. А для подчинения нейроманту могло попросту не хватить сил.
        Впрочем, Громобой решил не впадать в уныние раньше времени и направил «серва» разведать обстановку.
        Осторожно ступая изогнутыми манипуляторами, Рухлядь подступил к углу соседнего здания и, помедлив, высунул из-за него головную башню.
        Увиденное заставило Громобоя потерять дар речи.
        «Да ладно», - мелькнуло в лохматой голове нейроманта.
        Догадка бородача оказалась верна: в нескольких метрах от угла здания действительно стоял еще один био.

* * *
        Спокойно добраться до вожделенного Дома Культа им не дали: пройдя два квартала, Громобой, Василиса и Горыныч едва ли не нос к носу столкнулись с целым отрядом дампов.
        Некоторое время обе стороны оторопело смотрели друг на друга, будто совершенно не ожидали встретиться на извилистых столичных улочках. Когда же удивление несколько спало, противники торопливо бросились в разные стороны, надеясь укрыться от врага - все, за исключением «Раптора», который погнался за дампами.
        Однако изловить этих забинтованных бродяг оказалось не самой простой задачей. Дампы были значительно умней самого «просвещенного» из нео и намного шустрей, поэтому они шустро забрались на третий этаж одного из ближайших зданий и принялись оттуда поплевывать стрелами в сторону хомо и их стального «товарища».
        - Вот ведь напасть какая… - пробормотал Ермак. - Такое ощущение, что сам город не хочет, чтобы ты домой попала.
        - Мне тоже уже так кажется, - невесело улыбнувшись уголком рта, ответила Василиса. - Но осталось действительно немного.
        - Да понятно, я и не думал отступать, - пожал плечами черноволосый наемник.
        Единственное, о чем он действительно переживал, так это о том, что из-за всех этих незапланированных задержек в пути может не успеть спасти сына и Бо.
        - Как бы к ним подобраться… - задумчиво произнес Ермак, обращаясь скорей к себе, чем к боевой спутнице. - А то ведь сунешь нос наружу - тут же стрела прилетит!
        - А Горыныч вообще не сможет к ним пробиться? - спросила Василиса, пожевывая нижнюю губу - признак наивысшей концентрации.
        - Да черт его знает, отсюда не видать… Сейчас попробую выглянуть.
        Ермак уцепился за подоконник свободной рукой (во второй он по привычке сжимал приклад ружья) и, собравшись с духом, выглянул наружу.
        Увиденное заставило черноволосого наемника удивленно выгнуть бровь. Никогда прежде он не наблюдал ничего подобного: их верный био нетерпеливо приплясывал на задних лапах, то и дело порываясь ринуться к логову боевых товарищей, но в итоге снова и снова возвращаясь к дому, где засели дампы. Казалось, у стального «ящера» в мозгу происходит нешуточная борьба за собственное «тело», потому что движения робота были судорожными, чрезмерно резкими, больше похожими на танец марионетки, которой управляет пьяный кукловод.
        «Может, с Громобоем что-то случилось? - хмуро глядя на странные „пляски“ био, подумал Ермак. - Если так, то нам лучше тоже забиться на верхний этаж и не высовываться оттуда, пока Горыныч не уйдет искать другую добычу».
        - Что там творится? - спросила Василиса, отвлекая черноволосого наемника от невеселых мыслей.
        - Горыныч с ума сошел, - мрачно ответил Ермак. - Мечется как-то… туда-сюда. Похоже, пытается вырваться из-под контроля.
        - И что же делать? - растерянно пробормотала девушка.
        - Подозреваю, что лучше всего будет спрятаться, - подумав, сказал Ермак. - Давай, наверное, за мной, наверх пойдем. Там, думаю, как-то… поспокойней будет.
        Сказав это, черноволосый наемник отклеился от кирпичной кладки и на полусогнутых устремился к лестнице, ведущей на второй этаж. Василиса, судя по робким шагам, без промедлений отправилась следом за ним. Шли спутники вплотную к обшарпанной стене, дабы какой-нибудь не в меру зоркий дамп не разглядел их спины и не выстрелил в них из допотопного самодельного арбалета. Шагая к лестнице, Ермак подспудно ожидал, что Горыныч вот-вот сорвется с цепи нейроманта, которая прежде сдерживала его жажду убивать все живое. Что тогда начнется, представить было нетрудно, и эти грустные мысли заставляли черноволосого наемника с утроенной прытью переставлять ноги; к тому роковому моменту, как био освободится от ментальных пут, Ермак планировал находиться от него как можно дальше.
        «Хотя, может, мы зря себя накручиваем? - мелькнула робкая мысль. - Вдруг это всего лишь какие-то временные неурядицы и Громобой быстро со всем справится и снова вернет себе полный контроль?»
        Однако воображаемый образ кровожадного «Раптора», разрывающего недавних союзников-хомо на части, был настолько ярок, что черноволосый наемник счел за лучшее перестраховаться.
        «Береженого Бог бережет».
        Ермак шел первым, а потому в текущей ситуации являлся не только вожаком, но и в какой-то степени пушечным мясом: все зависело от того, ждала ли наверху какая-нибудь паскуда или же верхний этаж пустовал. Чем ближе была верхняя ступенька лестницы, тем неохотней черноволосый наемник шел вперед. Сердце, до того бешено стучавшее в грудную клетку, ныне тоже замедлило ход. Здравый смысл проснулся и принялся спешно уговаривать Ермака притормозить. Черноволосый наемник нередко сталкивался с подобным: стремясь второпях убежать от одной беды, человек нередко вляпывался в другую, подчас куда более серьезную. Увы, но московская Зона была крайне подлым местом, где даже самый лучший выживальщик мог пасть от лап здешней фауны из-за банального невезения - например, то же Поле смерти оказалось ближе, чем ты полагал.
        Но это, разумеется, не означало, что следует отдаться на волю фортуне и, надеясь на лучшее, совершать один рисковый шаг за другим.
        Остановившись за две ступеньки до заваленной хламом лестничной клетки, Ермак повернулся к следующему пролету лицом. Ствол ружья ходил из стороны в сторону, готовый огрызнуться выстрелом при первом намеке на опасность. Указательный палец, лежащий на спусковом крючке, был влажным от пота.
        Двигаясь приставным шагом, Ермак неторопливо поднялся на лестничную клетку и вытянул шею. На следующем пролете никого видно не было, но площадка второго этажа с этого угла не просматривалась.
        Еще медленней, чем прежде. Затаив дыхание. Взгляд устремлен наверх. Палец по-прежнему на спусковом крючке.
        Полная концентрация.
        Шаг влево. Еще один. И еще.
        Кажется, наверху чисто.
        Василиса благоразумно на рожон не лезла - терпеливо ждала, пока Ермак даст отмашку, и время от времени оглядывалась на окно первого этажа - не бежит ли окончательно сбрендивший Горыныч таранить их временное убежище? Когда черноволосый наемник повернулся к спутнице, она не издала ни звука - просто вопросительно посмотрела в его серые глаза.
        Ермак тоже решил обойтись без лишних слов и лишь мотнул головой в сторону лестницы - мол, чисто, давай за мной.
        И пошел вверх по лестнице.
        Он успел преодолеть буквально три ступеньки, когда нечто со свистом разрезало воздух, и левое предплечье вдруг обожгло болью, а перед глазами Ермака полыхнула красная вспышка. Он успел заметить черную перебинтованную ногу, обутую в грязный ботинок, которая, оттолкнувшись от ступеньки следующего лестничного марша, быстро скрылась из виду. Скосив глаза влево, Ермак увидел, что рукав его куртки порван, а из дыры наружу медленно, будто с неохотой льется кровь.
        - Сука… - через стиснутые зубы прошипел черноволосый наемник.
        С трудом преодолевая боль, он схватился за ружье обеими руками.
        - Ермак! - громче, чем следовало, ахнула Василиса: она, видимо, только сейчас поняла, что произошло.
        Он шикнул на нее через плечо и побрел вперед, готовясь стрелять, едва заметит движение. Заниматься врачеванием раны было некогда. Бой в условиях московской Зоны диктовал свои, весьма специфические условия: тут истекающих кровью бойцов торопливо добивали, чтобы поскорей сожрать. Таковы были законы выживания в этих диких местах, некогда занимаемых вполне цивилизованным городом.
        По крайней мере, в прежние, довоенные времена людей здесь не жрали так откровенно.
        Ермак спешил, понимая, что у него есть десять, максимум двадцать секунд - примерно столько понадобится дампу на перезарядку самострела. Рана, которую лоскутный бродяга ему нанес, не была достаточно серьезной, чтобы вывести черноволосого наемника из строя, и мутант это прекрасно понимал. Теперь все зависело от того, кто окажется расторопней - полузверь или человек, который еще не успел окончательно оскотиниться.
        Ермак пронесся мимо окна, с трудом преодолев желание выглянуть наружу и посмотреть, что там делает Горыныч. Хоть вопрос этот и волновал черноволосого наемника сверх всякой меры, но сейчас даже мгновение могло решить исход поединка.
        Так в итоге и вышло.
        Перемахнув через три ступеньки разом, Ермак увидел своего обидчика: прислонившись к стене, тот торопливо натягивал тетиву. Почувствовав на себе взгляд человека, мутант резко обернулся, и в этот момент черноволосый наемник нажал на спусковой крючок. Из-за ранения левая рука дрогнула, и пуля снесла уродливому монстру не полморды, а лишь его черный нос. Взвыв дурным голосом, дамп выронил самострел и обеими руками схватился за лицо, пытаясь заткнуть фонтан крови, хлещущий наружу. Чертыхаясь, Ермак подбежал поближе, чтобы точно не промахнуться, однако мутант, обезумев от боли, с рыком бросился на обидчика. Монстру удалось застать черноволосого наемника врасплох; к тому моменту, когда он все-таки сподобился нажать на спусковой крючок, ствол уже находился у нападающего под мышкой, и вторая пуля ушла в молоко. Но на том проблемы не закончились, а только начались: разъяренный дамп со всего размаха впечатал хомо в стену и, схватив противника за горло обеими руками, принялся его душить. Выронив ружье, Ермак попытался разжать пальцы мутанта, но тот обладал силой поистине невероятной и потому не обратил на
потуги жалкого человека никакого внимания.
        Секунда, другая, третья…
        «Бесполезно. Он сильней».
        Картинка перед глазами начала расслаиваться и плыть. Стало казаться, что Ермака душит не один-единственный, пусть и очень мощный дамп, а трое или четверо разом. Силы стремительно оставляли черноволосого наемника. Отчаянно хватая ртом воздух, он мысленно простился с Глебом, Громобоем и Василисой, попутно извинившись перед ними - за то, что подвел, не выручил в нужный момент…
        Справа что-то мелькнуло, но умирающий мужчина не обратил на это особого внимания. Какая разница, что происходит в окружающем мире, если его, Ермака, в этом мире очень скоро не будет?
        Тут в глаза черноволосому наемнику брызнуло что-то теплое и липкое, и он удивленно захлопал ресницами, будто его, находящегося без сознания, окатили из ведра студеной водой.
        А потом в нос ударил резкий запах вонючей мутантской крови, который подействовал как нашатырь, окончательно вернув Ермака в реальность, и мужчина увидел, как обезглавленный труп дампа, весь перепачканный кровью, медленно падает вниз. Ослабевшие пальцы убитого монстра соскользнули с шеи, и Ермак, наконец свободный, жадно вдохнул. Отравленный воздух столицы в те мгновения казался очищенным кислородом.
        - Ты как? - спросил до боли знакомый голос.
        Продолжая шумно дышать, Ермак скосил глаза вправо и увидел Василису. Его боевая подруга стояла на пару ступенек ниже, чем он сам; сгорбленная, девушка сжимала в руках меч, с клинка которого стекала на пол грязная кровь убитого дампа.
        - Жить буду, - с трудом выдавил черноволосый наемник и сам подивился своему голосу - до того чужим он ему показался. - Ты это… спасибо, в общем. Ты меня… спасла.
        - Всего-то вернула должок, - повела плечом Василиса.
        Она старалась казаться беззаботной, непринужденной, однако видно было, что бедняжке впервой оказываться в подобной ситуации - когда только от ее расторопности зависит, будет ли жить другой человек.
        «И почему такие вот, как Василиса, тоже вынуждены скитаться по Зоне? - глядя на девушку, невольно задумался Ермак. - Проклятый несправедливый мир…»
        Внезапно он почувствовал, что земля под его ногами пошатнулась, и тут же прижался к стене всем телом, боясь упасть. Устоять ему таки удалось, но голова закружилась, и лестничная клетка, пролет, коридор и труп, лежащий на полу, прямо рядом с черными ботинками наемника, снова заплясали, утратили резкость и превратились в зыбкие размноженные копии самих себя.
        - Боже, ты же ранен… - запоздало спохватилась Василиса.
        Сунув руку за пазуху, она выдернула оттуда какой-то сверток и принялась торопливо его разворачивать. Ермак наблюдал за ней с рассеянным видом; он был слишком сосредоточен на том, чтобы все-таки устоять на ногах и не отрубиться.
        С улицы послышались крики, одновременно похожие и не похожие на человечьи. Наверное, это могли быть дампы, на которых напал Горыныч.
        По крайней мере, Ермаку хотелось бы в это верить.
        - Где там твое плечо… - пробормотала Василиса, наконец вытащив на свет божий кусок пластыря из коры березы-мутанта.
        Девушка торопливо подступила к бледному воину и, пальцами одной кисти раздвинув края дырки в рукаве, второй заклеила кровоточащую рану.
        - Должно помочь, - проведя рукой по пластырю, чтобы лучше прилип к коже, сказала Василиса. - Это не простой, а очень хорошо просмоленный, чтобы сразу обеззаразить.
        Руки Василисы в ходе этой нехитрой операции успели стать совершенно алыми, будто она принадлежала к какому-то странному народу краснокожих, какие, говорят, прежде обитали где-то на далеком материке вместе с предками нынешних вестов. Ермак слышал подобные истории, но не особо задумывался о них: когда ты двадцать четыре часа в сутки сосредоточен на выживании, размышлять о прошлом как-то не получается. Однако сейчас черноволосый наемник пребывал в том странном состоянии, когда насущные проблемы отступают на второй план, и твое сознание просто рассеивается. Мысли в подобные моменты напоминают сизые полоски дыма, которые переплетаются в твоей голове, но при этом легко проходят одна через другую, потому что лишены четких границ.
        - Эй, ты как? - легонько похлопав его по щекам, тихо спросила Василиса.
        - Нормально, - выдавив из себя вымученную улыбку, ответил Ермак. - Спасибо… еще раз…
        - Да хватит уже меня благодарить, - поморщилась девушка. - Ты бы точно так же поступил… да и поступил, вообще-то. Когда меня там чуть не сожрали. Помнишь ту хреновину с ножками?
        - Да я-то что? - хмыкнул черноволосый наемник, рефлекторно проводя рукой по заклеенному предплечью. - Я так, смотрел. Спасал-то тебя Горыныч.
        - Но ты ж с ним был, - напомнила Василиса.
        - Но командовал-то нейромант…
        Сказать по правде, Ермак и сам не понимал, почему так упирается. Ну какая, в общем-то, разница, сам он спас Василису или нет? Главное ведь, что она жива-здорова. Однако Ермак отчего-то хотел подчеркнуть заслугу Громобоя. По какой причине? Может, потому, что сейчас там, снаружи, едва знакомый ему нейромант, которому он за неимением альтернатив доверил приглядывать за своим сыном, отчаянно боролся с сознанием «Раптора», желающего сожрать не только дампов, но и Ермака с Василисой? Да, наверное, дело было в этом. В конце концов, Горыныч под чутким руководством Громобоя уже как минимум дважды спасал черноволосого наемника и его боевую подругу от мутантов и роботов, бродящих по московской Зоне. Именно поэтому Ермак чувствовал себя обязанным - пусть не самому «Раптору», но человеку, который им управляет и даже сейчас не оставляет попыток вернуть себе контроль над роботом.
        Василиса вдруг коснулась ладонями небритых щек спутника, и тот вздрогнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на боевую подругу - чего это она еще выдумала? Впрочем, Ермак соврал бы, если б сказал, что этот странный контакт не был ему приятен. Странствия по разрушенной Москве огрубили руки Василисы, но они все равно оставались девичьими, теплыми и по-своему нежными. Будь воля Ермака, он бы так и стоял до скончания времен…
        Но у него имелся долг - перед сыном, перед Громобоем и его женой. И потому, как ни здорово было ощущать на лице ладони милой девушки, Ермак с виноватой улыбкой медленно и аккуратно, дабы не обидеть, убрал руки Василисы от своей неухоженной физиономии и сказал, сжав ее кисти в своих:
        - Спасибо тебе в третий раз. Ты чудесная. Но нам надо идти дальше. Мой… моя сестра в опасности. На сантименты просто нет времени. Тем более что снаружи…
        Будто в ответ на его слова с улицы донесся рев стального «ящера». Вздрогнув, Ермак и Василиса разом обернулись к окну. Черноволосый наемник не мог знать наверняка, что происходит у девушки в голове, но подозревал, что мысли их совпадают. Оба, и он и она, боялись, что за рыком последует яростная атака на дом, на втором этаже которого они зависли из-за досадного ранения Ермака.
        «Сейчас башка Горыныча пробьет стенку, а стальные челюсти за пару секунд перемелют нас в фарш…»
        - Пошли выше, - сказал черноволосый наемник и, не дожидаясь ответа Василисы, отклеился от стены.
        Отвлеченный рычанием био, донесшимся снаружи, Ермак совершенно забыл о ране, но тело, увы, так просто было не обмануть: ноги, не ожидавшие такого резкого рывка, подкосились, и мужчина непременно упал бы, если бы Василиса вовремя не среагировала и не поддержала. Для этого ей даже пришлось расстаться с мечом; выскользнув из руки, клинок с лязгом упал на бетонные ступеньки и, скатившись по ним, с размаху влетел в подоконник. Удар сопровождался звоном, подобным колокольному, но Василиса и Ермак не обратили на него особого внимания: они, обнявшись, чтобы воин больше не падал, спешили на третий этаж. При этом путники уже не таились; если бы впереди их поджидал еще один дамп, история этого многострадального отряда была бы закончена…
        Но, по счастью, наверху спутников никто не встречал. Осторожно, все еще боясь привлекать внимание находящихся снаружи мутантов и био, Василиса и Ермак подступили к окну и выглянули наружу.
        Увиденная картина заставила их облегченно выдохнуть: Громобой, похоже, все-таки совладал с непослушным «ящером», потому как «Раптор» теперь безо всякого намека на вольномыслие увлеченно выковыривал из соседнего дома орущих дампов. Голова с клацающими челюстями на длинной подвижной шее работала нынче как гигантский захват: увидев в окне мутанта, стальная башка био ныряла внутрь, не жалея лицевой обшивки. Кирпичи под таким яростным натиском вылетали со своих мест и крошились, пыль стояла столбом, а потом из этого мутно-серого облака высовывалась окровавленная морда Горыныча, нередко - с торчащими из пасти ногами в потрепанных черных бинтах. Миг, другой - и эти ноги тоже скрывались внутри и практически моментально перерабатывались специальным механическим узлом в чистую энергию для подпитки аккумуляторных батарей. Смерть каждого из пойманных дампов прямо влияла на продолжительность жизни «Раптора»; зависимость заряда от массы потребляемой еды была неизменна и легко рассчитывалась по особой формуле, заложенной в мозг каждого из ныне живущих или уже погибших био.
        - Что же, спустимся к нему? - робко спросила Василиса.
        Видно было, что она не особенно рвется обратно на грешную землю, где ее запросто сможет достать не в меру юркий и большой Горыныч. Ермак чувства боевой подруги вполне разделял: ему, раненому и обессиленному, меньше всего улыбалось бегать по развалинам от зубастого био. Поэтому черноволосый наемник, помедлив, предложил:
        - Давай-ка лучше немного… повременим? Пусть с ними расправится, а там посмотрим, как он будет себя вести. Я что-то уже побаиваюсь находиться с ним рядом.
        - Я тоже, - кивнула Василиса, соглашаясь с боевым товарищем.
        Они стояли, обнявшись, и смотрели на пирующего Горыныча. Зрелище было жуткое и завораживающее одновременно. Дополнительный интерес происходящему внизу придавало то, что, убив всех дампов, «Раптор» вполне мог переключиться на Ермака и Василису - ну, если на самом деле бил лоскутных мутантов по своей воле, а не по указке Громобоя.
        Наблюдая за страшной трапезой «ящера», девушка вдруг положила голову наемнику на плечо, и тот, удивленный, растерянно замер, скосив на нее глаза. Уже во второй раз за сегодня Ермак испытывал давно забытое влечение…
        «Нет. Хватит».
        Он зажмурился, отгоняя недостойные мысли прочь.
        «Вспомни, что ты себе пообещал? Помнишь ту клятву? Или будешь делать вид, что забыл?»
        Жена Ермака, Мила, умерла, едва родив Глеба, и черноволосый наемник поклялся себе, что сохранит верность покойной супруге. Другие наемники, которые служили маркитанту Никите, втихаря посмеивались над принципиальностью угрюмого соратника: любовь - оно понятно и хорошо, верность - тоже, но стоит ли загонять себя в такие дикие рамки? Это ж не измена уже, если после смерти… Но Ермак был непреклонен. Он полностью сконцентрировался на роли отца-одиночки и воспитал из Глеба настоящего бойца…
        Возможно, именно поэтому Ермаку было настолько тяжело представить, что история его сына уже закончена - столь много сил и времени он потратил на воспитание, слишком любил наследника и не хотел, чтобы тот умер, не успев даже толком побыть настоящим взрослым мужчиной.
        И вот теперь судьба нежданно-негаданно подкинула ему соблазн в лице очаровательной спутницы. Пожалуй, в этом тоже была своя, очень специфическая романтика: там, внизу, огромный ржавый робот пожирал ненавистных мутантов, а здесь, на третьем этаже, милая девушка прижималась к наемнику, и он чувствовал ее запах, ощущал тепло, исходящее от нее…
        «Нет, нет и еще раз нет. Заканчиваем, забываем, думаем о деле».
        Василиса, судя по всему, ничего особенно и не ждала. Возможно, она и вовсе положила голову к нему на плечо безо всякой задней мысли, просто рефлекторно, задумавшись о чем-то - то ли о Горыныче, то ли о Доме Культа, который находился одновременно так близко и так далеко.
        А, может, она тосковала о погибших сородичах и мечтала поскорей увидеться с родным братом? Как знать…
        Еще один дамп почил в пасти у Горыныча, и внезапно воцарилась тишина… ну, или, точней, то, что под Куполом ею считалось: некий звуковой фон, конечно же, присутствовал, тот же скрип шарниров у приплясывающего на месте «Раптора» никуда не делся… но крики до смерти перепуганных лоскутных мутантов смолкли.
        «Похоже, все. Победа».
        Две пары глаз пристально смотрели на стального «ящера», стоящего внизу. Это был пресловутый момент истины. Что ждет их дальше? Торопливое бегство от разъяренного «Раптора», сорвавшегося с цепи? Или Громобой все-таки взял верх над разумом био и их трио продолжит свой путь как ни в чем не бывало?
        «Нет, ну как ни в чем не бывало, конечно, уже не выйдет…»
        Не смогут они дальше идти бок о бок с Горынычем, памятуя, как тяжело Громобою стал даваться контроль над его «питомцем». Василиса и Ермак будут постоянно ждать удара в спину, из-за чего, вполне возможно, проворонят настоящую опасность, притаившуюся впереди…
        Так что это еще большой вопрос, что лучше - как-то расстаться с «Раптором» сейчас или же везде таскать с собой полубезумного робота, рискующего в любую секунду оттяпать тебе башку…
        - Что он делает? - недоуменно пробормотала Василиса.
        Ермак, тоже порядком удивленный, пожал плечами. Горыныч действительно вел себя крайне странно: подступив к стене противоположного дома вплотную, он скреб по стене правой лапой, будто одомашненный крысопес, просящийся внутрь.
        «Окончательно сбрендил? - гадал Ермак. - Или это Громобоя проделки?»
        Понять, что задумал нейромант (если в этом правда замешан он, а не внезапное сумасбродство «Раптора»), было невозможно. По крайней мере, Ермак и Василиса с этой задачей не справлялись, как ни ломали головы.
        Наконец Горыныч отступил от стены и, открыв пасть, принялся жечь кирпичную кладку пламенем. Василиса, отстранившись, ошарашенно посмотрела на Ермака, но тот лишь пожал плечами. Теперь спутники окончательно запутались. Действия стального «ящера» казались совершенно нелогичными, и Ермак уже отчаялся понять, что случилось с их роботом и почему он ведет себя так странно.
        Наконец пламя иссякло - то ли топливо кончилось, то ли в мозгу у «Раптора» все-таки что-то щелкнуло и он одумался. Стена к тому моменту стала натурально черной от копоти. Отступив на три шага назад, Горыныч повернулся к дому, где находились Василиса и Ермак, и начал медленно задирать голову вверх, видимо, ища их взглядом. Ермак хотел попятиться, но не успел: красные глаза уставились на него, и черноволосый наемник буквально застыл под этим тяжелым взглядом. Он не знал, кто смотрит на него, робот или Громобой, и оттого было жутко вдвойне. Что вообще происходит в мозгу у этой металлической твари? Чего он ждет? Почему не нападает? А может, он по указке нейроманта терпеливо ждет, когда Василиса и Ермак спустятся к нему, чтобы продолжить путь?
        Пауза затягивалось. По ощущениям, прошла целая вечность, прежде чем Горыныч веско кивнул головой, развернулся и бросился бежать. Вот он достиг угла здания и скрылся за ним, но Ермак и Василиса еще долго слышали, как скрипят его шарниры.
        - Что это было? - спросил черноволосый наемник, когда скрежет несмазанной стали практически окончательно стих.
        Василиса не ответила. Она стояла, опершись на подоконник, и без движения смотрела вниз.
        - Василиса? - позвал Ермак.
        - Смотри, - сказала она, не оборачиваясь.
        Мужчина проследил ее взгляд и вздрогнул, когда увидел, куда уставилась его боевая подруга. На той стене, с которой так долго возился Горыныч, было нацарапано:
        «Теряю контроль. Жду обратно на квартал раньше. Поспешите: Бо слаба».
        Василиса и Ермак переглянулись.
        - Стало быть, он действительно начал терять контроль, - пробормотала девушка, повернувшись к спутнику. - И решил не рисковать нашими жизнями понапрасну?
        - Мудрое решение, - хрипло сказал Ермак.
        Голос был сам не свой после долгого молчания, и черноволосый наемник, прочистив глотку, сказал:
        - Вот только как бы нам без него не помереть раньше, чем до твоего дома доберемся.
        - Ну, с ним, конечно, поспокойней было, не спорю, - со вздохом признала Василиса. - Но иного выхода, я так поняла, все равно нет?
        Ермак открыл рот… и закрыл. То, что сказала Василиса, было очевидно: с «Раптором» под боком путешествовать куда спокойней, только если он надежно приручен; во всех иных случаях лучше обходиться своими силами.
        Но было в этом исходе Горыныча нечто трогательное, нечто, очень четко характеризующее не самого стального «ящера», но его хозяина. Если бы Ермак попытался заключить тогдашние свои ощущение в словесную конструкцию, то вышло бы у него примерно так: «Благородство и сострадание хозяина читалось даже в бездушном взгляде управляемой им машины».
        - Выход - это идти вперед, - после долгой паузы сказал черноволосый наемник, - только вести себя еще осторожней, чем раньше. Нас всего двое, так что давай постараемся не умирать, договорились?
        Она слабо улыбнулась самым уголком рта.
        Будь ее воля, и в московской Зоне гибли бы только мутанты да роботы.
        Ну и дурные люди, которые ничем не лучше ни первых, ни вторых.

* * *
        - Ты не поверишь, кого я сейчас только что видел… - усмехнувшись, сказал Громобой.
        Бо по-прежнему лежала неподвижно, и, хоть нейромант немного храбрился, в душе его царило настоящее уныние, подлинное и практически не запятнанное надеждой. Казалось, что Ермак уже бесконечно опоздал… Не нарочно, конечно, волей случая - это ведь все-таки московская Зона, бессмысленная и беспощадная, - но легче от этой мысли не становилось.
        «Надо же, как все нелепо выходит, - подумал Громобой, угрюмо взирая на жену глазами, блестящими от слез. - Вроде бы и есть способ опять всех спасти, но чего-то снова не склеивается…»
        Отвернувшись от жены, бородач невольно наткнулся взглядом на крышку люка, под которой находилась лестница, ведущая вниз, к клетке Глеба.
        «Надо бы его покормить, - запоздало вспомнил нейромант. - А то еще подохнет…»
        Впрочем, положа руку на сердце, Громобой готов был признать, что судьба Глеба не слишком его волнует. Более того - если проблемы Бо казались более-менее решаемыми, то насчет парня, перевоплощенного в нео, нейромант особых иллюзий не питал. При этом он прекрасно понимал, что на месте Ермака тоже приложил бы все возможные усилия, чтобы хотя бы попытаться вернуть сыну былое обличие…
        Но в том и заключалось преимущество взгляда со стороны - он позволял рассмотреть картину без прикрас, без, как говорилось в давние времена, «розовых очков», искажающих неприглядную реальность в лучшую сторону. И вот без этих пресловутых «очков» случившееся с Глебом казалось трагичной историей, обреченной на несчастливый финал.
        «Как бы еще не пришлось его застрелить, - откидывая в сторону крышку люка, угрюмо подумал Громобой. - А то уж больно он агрессивен…»
        По уже отработанной схеме он, пыхтя, подтащил к краю труп убитого Рухлядью рукокрыла и столкнул его вниз. Мертвец упал со знакомым хлюпающим звуком; заслышав его, Громобой сразу же в деталях представил, как во все стороны разлетаются крохотные капельки застоявшейся бурой крови.
        - А, хомо! - заслышав, как подошвы ботинок нейроманта стучат по ступенькам проржавевшей лестницы, радостно воскликнул нео. - А я как раз жрать хочу!
        - Если ты все еще надеешься до меня добраться, то я тебя расстрою, лохматый, - хмуро отозвался Громобой. - Об меня только зубы сломаешь, ни разу не наешься.
        - У меня крепкие, - сказал дикарь и в качестве доказательства осклабился, демонстрируя массивные «пеньки», не лишенные самых разных изъянов. - Справлюсь. Тока подойди.
        Громобой спрыгнул с лестницы на пол и одарил пленника подвала угрюмым взглядом из-под сведенных на переносице бровей. Нео сидел на полу, скрестив ноги и опершись локтями на колени, и с мерзкой ухмылочкой смотрел на вновь прибывшего. Руки нейроманта сами собой потянулись к карманам плаща, в которых лежали пистолеты, но бородач тут же одернулся себя.
        «Обещал Ермаку - значит, нарушать не стану. Хочется ему верить и надеяться, что там, за этим плотоядным взглядом и тупорылой мордой все еще скрывается душа его сына, кто я такой, чтобы лишать его этой надежды?»
        - Хватит лясы точить, скотина, - беззлобно бросил нейромант, наклоняясь, чтобы схватиться за щиколотку рукокрыла. - Жри, что дают, и не гавкай, точно обезумевшая крысособака. Понял?
        Размахнувшись, он швырнул нетопыря в сторону клетки, и тот, врезавшись в прутья решетки, свалился на пол. Нео облизнулся и, опираясь на мохнатые руки, подполз поближе. Могучие пальцы схватились за порванное крыло поверженного мутанта и потащили его внутрь.
        «Как все знакомо».
        Правда, рукокрыл значительно уступал в габаритах своему «старшему брату», крылану, а потому проскользнул между прутьями с легкостью, точно маслом обмазанный. Едва труп мутанта оказался в клетке, нео без раздумий впился в него теми самыми зубами, которые совсем недавно показывал Громобою. Отвернувшись, нейромант полез наверх: лучше свалить, пока рот у дикаря занят едой, иначе они снова зацепятся языками.
        «Еще спровоцируешь меня, кретин… А я ведь лютый, вспыхиваю от мелкой искры, как порох!..»
        Выбравшись из подвала, бородач первым делом повернул голову, чтобы посмотреть, как там Бо… и с удивлением обнаружил, что по телу его жены уже ползает бабочка-падальщик. Ненависть и злость моментально овладели нейромантом, и он с низкого старта бросился к супруге, дабы поскорей отогнать от нее стервятника.
        - Пошла! - хрипло заорал Громобой, размахивая руками. - Пошла от нее!
        Бабочка испуганно взвилась и устремилась прочь, к одному из окон, но Громобой на этом не утихомирился: изловчившись, он схватил летучего падальщика и с ненавистью разодрал на две части. Со стороны могло почудиться, что он не затратил на это особых сил, будто тряпку рвал, а не живое существо, но на деле мышцы нейроманта едва не свело от напряжения. Он в сердцах швырнул окровавленные половинки бабочки на пол и замер над ними, тяжело дыша. Несколько секунд бородач стоял, практически не шевелясь; только плечи его поднимались и опускались в такт дыханию.
        - Она не мертва, понятно? - прорычал нейромант. - Не мертва!
        Будто в качестве доказательства он наступил на останки падальщика и растоптал их, размазал по грязному бетону подошвами черных своих ботинок. Покончив с бабочкой, Громобой бросился обратно к Бо и, упав рядом с ней на колени, торопливо проверил пульс - не умерла ли, пока муж возился с нео в подвале?
        Вздох облегчения вырвался из груди нейроманта.
        Пульс есть. Пусть очень слабый, но хоть какой-то!..
        Громобой оглянулся на дверной проем, за которым ошивались его био. Прямо сейчас Рухлядь дежурил у самого порога, второй робот бродил по окрестностям, а третий, Горыныч, терпеливо дожидался возвращения Ермака из Дома Культа в нескольких кварталах от нового прибежища хозяина.
        «Три био за раз… - подумал Громобой. - Расту? Или, если б не зарился на еще одного, Горыныч смог без проблем дойти до цели? И не пришлось бы с ним воевать, рискуя жизнями Ермака и той девки…»
        Но нейромант знал, что не способен был поступить иначе. Новый, третий, робот сожрал бы их всех, если б Громобой вовремя не завладел его мозгом. При этом контроль над этим «питомцем» давался на удивление легко - будто био не особенно сопротивлялся прикосновению нейроманта.
        Хотя, может, так оно и было?..

* * *
        - Отец! Отец!
        Главный крылан встрепенулся и, вытащив голову из-под плотного темно-серого крыла, с явной неохотой посмотрел вниз, на парящего в воздухе подданного. Это был довольно юный мутант - почти ровесник того самонадеянного сопляка, погибшего в недавней схватке с нео. Молодой крылан заметно нервничал - видимо, он прилетел, чтобы сообщить хозяину Дома Ветра о чем-то крайне важном.
        - Чего тебе, сын мой? - густым обволакивающим голосом осведомился Отец.
        - Тур, - дрожащим от волнения голосом сообщил молодой крылан.
        Он, как и прочие его сверстники, отвратительно говорил на человечьем языке - по сути, знал только три-четыре слова, и то два из них периодически забывал, несмотря на все попытки вызубрить наизусть.
        - В самом деле? - выгнув бровь, пробормотал Отец.
        Кажется, его действительно разбудили не зря. Целый тур - это по-настоящему крупная добыча, которая вполне сгодится не только на обед, но и для других, куда более благородных и важных целей…
        - Где он? - уточнил хозяин Дома Ветра.
        Вместо ответа крылан мотнул ушастой головой наружу.
        - В жертвенной яме?
        Юнец энергично закивал.
        - Ну да, все правильно, куда ж его еще девать… - пробормотал Отец. - Что ж, веди. Я хочу на него взглянуть.
        Молодой крылан просиял и, торопливо размахивая потрепанными крыльями, первым устремился к северной стене. Оттолкнувшись от потолка, хозяин Дома Ветра вальяжно поплыл следом за подданным. Они различались буквально во всем: один был мелкий, суетной и глупый, второй…
        Второй был Отцом.
        Выплыв из здания через оконный проем, могучий крылан увидел, что его подданные кружат над жертвенной ямой. Издалека даже зоркий Отец не мог рассмотреть лежащего в ней тура, и потому хозяин Дома Ветра устремился к своим собратьям. Иной раз, глядя на них, он задумывался, до чего же странно судьба поступила с его народом, превратив их в странную помесь нео и рукокрылов. Преступно легкий скелет, скудный интеллект… Какие вообще были у крыланов преимущества перед другими видами? Даже по небу приспешники Отца Ветра перемещались на так шустро, как те же рукокрылы…
        Но это было раньше - еще до того, как много лет назад будущий хозяин Дома Ветра угодил в Красное поле смерти и успешно выбрался из его плена, а потом объединил под своим началом всех живущих в Чертанове собратьев. Отец дал крыланам ту силу, которая отсутствовала у нео, крысособак и большинства других живых существ - он дал им силу единства. Теперь только хомо могли поспорить с «летунами» из Дома Ветра в вопросах преданности и самопожертвования.
        Хомо…
        Стоило вспомнить об этих богомерзких существах, и кулаки Отца сжались сами собой. Больше всего на свете он ненавидел как раз таки хомо и всегда считал их наиболее опасными существами из всех, что обитали под энергетическим Куполом. Возможно, именно пример людей вдохновил Отца на создание собственной армии, где каждый воин готов был грудью заслонить товарища в случае опасности. В молодости будущий хозяин Дома Ветра однажды летал к Кремлю вместе со стаей братьев и лишь чудом унес оттуда ноги: до того слаженно сработали тамошние стрельцы, охранявшие крепостную стену. Много крыланов полегло в тот день у ворот… а один из сбежавших после явного разгрома по нелепой случайности залетел в Поле смерти.
        Нетрудно догадаться, о ком речь.
        Подлетев поближе, Отец наконец увидел тура. Рогатый мутант в неестественной позе лежал на дне жертвенной ямы и не подавал признаков жизни. Очевидно, он умер в момент падения, неудачно приземлившись и сломав себе шею.
        Замерев в семи метрах над жертвенной ямой, Отец оглядел своих подданных. Все они смотрели на него с обожанием, наслаждаясь самой возможностью созерцать любимого предводителя, лучшего из лучших, справедливейшего из…
        - Посвящаю эту жертву Черному Целителю! - воскликнул Отец Ветра, заставляя подопечных содрогнуться от неожиданности и в очередной раз насладиться его чудесным голосом. - Посвящаю эту жертву самой смерти, которая ждет каждого из нас! Прими же этот дар от нас, верных детей Ветра, живущих в небе и умирающих в нем!
        Крыланы, выпучив глаза, наблюдали за степенными взмахами его крыльев, за его пастью и клыками, блестящими внутри. Мутанты понимали едва ли половину из сказанного их предводителем, а сказать могли и того меньше: у большинства лексикон ограничивался тремя-четырьмя словами, как у юнца, который прилетал к Отцу сообщить о туре. Сколько ни пытался хозяин Дома Ветра вбить в их тупоумные головы хоть какую-то информацию, все его стремления постоянно разбивались о беспощадную реальность - связки и мозги его подданных для человеческой речи годились не особо. То, что произошло с гортанью Отца в Красном поле, не поддавалось никакому объяснению, но факт оставался фактом: он был единственным крыланом в Чертанове, который мог свободно изъясняться на языке хомо.
        Хозяин Дома Ветра медленно опустил голову и еще раз посмотрел вниз, на тушу умершего тура. Возник соблазн впиться в монстра и сожрать его так быстро, как только получится, но Отец мигом отринул это недостойное желание. Тур предназначался для Черного Целителя, обитающего внутри обособленного Поля смерти - своеобразная день от крыланов странному существу и его не менее странному жилищу.
        - Вы. - Отец, не задумываясь особо, указал на двоих крыланов из общего числа. - Живо берите его и несите к Черному Целителю. Дорогу помните?
        Выбранные мутанты торопливо закивали и, опустившись в жертвенную яму, стали прикидывать, с какой стороны лучше всего взяться за эту рогатую скотину. Впрочем, Отца их манипуляции волновали не особо. Свое дело он сделал, а, значит, имел полное право возвращаться в Дом Ветра.
        Хозяину жутко хотелось спать.
        Он терпеть не мог, когда его будят.

* * *
        - Похоже, у нас проблемы, - сказала Василиса, хмуро глядя в окно на био, резвящихся снаружи.
        Стаю «Рапторов» они приметили еще издали, после чего решили забраться на второй этаж одного из ближайших домов, дабы с высоты оценить, насколько все плохо.
        - Скажи мне, когда было по-другому? - невесело усмехнулся Ермак, поправляя повязку на предплечье.
        На всякий случай они обмотали руку чистой тряпицей - чтобы пластырь не сползал и зараза всякая туда лишний раз не летела.
        - Без понятия, - покачала головой девушка. - Но сейчас прям… прям хуже всего. Тут нам даже Горыныч не помог бы… ну, кабы был здесь.
        - А сколько их там вообще? - сощурившись, пробормотал Ермак. - Четверо?
        - Трое, - угрюмо поправила его Василиса. - Хотя какая разница? Мы и с одним-то не справимся.
        Ермак снова повернулся к окну. Попытка смоделировать бой обернулась фиаско: как Ермак ни крутил воображаемыми фигурами своего отряда, каждая симуляция для их дуэта неизменно заканчивалась фиаско. По всему выходило, что ввязываться в заварушку было равносильно смерти.
        - Значит, надо искать обходные пути, - резюмировал Ермак. - Ты же прожила тут всю жизнь, должна знать, есть ли поблизости… что-то подобное. Ну, лаз, тоннель, через который можно попасть внутрь…
        Взгляд Василисы стал размытым: она явно пыталась вспомнить что-то, давно забытое за ненадобностью. Ермак не мешал, хотя и помнил, что каждая секунда неумолимо приближает жену Громобоя к смерти, а Глеба - к необратимой мутации. Чем дольше они провозятся с Черным Целителем, тем меньше шансов, что он хоть кого-то успеет спасти.
        Тем временем лицо Василисы прояснилось, и она радостно воскликнула:
        - Вспомнила! Есть один ход, идет под землей, мы по нему как-то в детстве с Благомиром шастали, пока родители по шее не надавали.
        - Отлично, - с явным облегчением произнес Ермак. - И как нам попасть в этот подземный ход?
        Василиса открыла рот… и закрыла, нахмурившись. Потом сделала робкий шажок к окну и задумчивым взглядом окинула окрестности.
        - Ты не помнишь, да? - спросил Ермак, наперед зная ответ.
        - Честно? Очень смутно, - задумчиво покусывая нижнюю губу, отозвалась Василиса. - С тех пор, как о наших вылазках мать с отцом узнали, мы больше туда не совались.
        Повертев головой из стороны в сторону, девушка неуверенно указала влево:
        - Кажется, вон тот дом, с ржавой крышей. По-моему, там вход должен быть.
        Ермак уставился на здание, о котором шла речь. На фоне остальных домов, полуразрушенных и покосившихся, этот выглядел настоящим памятником прошлого - времени куда менее воинственного, чем нынешнее. Да, если приглядеться, можно увидеть и дыры в кровле, и скалящиеся осколками окна, и стены, темные от впитанной крови. Но в сравнении с прочими постройками это, конечно же, были сущие пустяки.
        «Вот только именно в таких, относительно целых домах обычно и обитает больше всего различной мрази…» - с досадой подумал Ермак.
        Его израненная фантазия моментально нарисовала перед внутренним взором с десяток разных картин, одна другой страшней - тут тебе и нео с дубинами, и стая крысособак, и «сервы», в объятиях сумрака ждущие, когда к ним в логово пожалует одинокий путник… Тихо чертыхнувшись, Ермак моментально прогнал эти мысли прочь.
        Любая из этих выдуманных проблем казалась ничтожной в сравнение с перспективой стать добычей для троицы «Рапторов», которые ошивались у входа в Дом Культа.
        - Что ж, пошли туда? - прочистив горло, спросил Ермак.
        Василиса вздрогнула и, оглянувшись на спутника, коротко кивнула.
        Поправив рукоять меча, торчащую из кольца на поясе, Ермак резко повернулся вокруг своей оси и устремился к дверному проему, за которым находилась лестница. Походя воин еще и ружье проверил - заряжено ли? Да, как обычно. Немного успокоившись, Ермак устремился вниз по ступенькам. Василиса семенила следом. Судя по тому, что звук шагов позади то смолкал, то возобновлялся, девушка все еще сомневалась, стоит ли идти в тот заброшенный дом? Ермаку это нравилось едва ли, но что он мог поделать? Видно было, что Василиса и без того напряжена сверх всякой меры, поэтому давить на нее лишний раз не стоило. Впрочем, подбадривания тоже вряд ли могли изменить общую картину. В конце концов, речь шла о потайном ходе, куда Василиса в последний раз наведывалась, будучи еще совсем маленькой. Кто знает, какая дрянь там завелась с тех пор? Что, если они рискнут, проскользнут мимо «Рапторов», найдут вход в тоннель… и умрут от лап обитающих там багов? Или каких-нибудь усовершенствованных крысособак, которых раздуло после визита в Красное поле смерти и они теперь едят втрое больше обыкновенных псин?
        «Что-то моя фантазия разошлась не на шутку, - подумал Ермак. - Как будто без нее недостаточно страшно…»
        Они наконец спустились вниз и оказались в узком коридоре. С одной стороны находился тот дверной проем, через который путники сюда пришли, с другой, противоположной, - другой, за которым находился проулок, ведущий прямиком к дому с подземным ходом. Одна проблема: помянутый проулок в середине разрывался перекрестком, на котором стальные «ящеры» могли заметить путников практически не напрягаясь - например, просто вытянув шеи и окинув окрестности оценивающими взглядами. А уж догнать двух хомо для этих длинноногих созданий американских ученых не представляло особого труда: увы и ах, но ни одно из органических существ не могло поспорить с «Рапторами» в скорости.
        «Ничего. Пойдем, не торопясь, вдоль стеночки, самое опасное место очевидно и всего одно… До Дома Культа, конечно, таким макаром не дотянем, но до того, где подземный ход, - должны…»
        Когда Ермак проговорил все это вслух, Василиса лишь кивнула, соглашаясь со спутником.
        - Главное, старайся от меня не отставать, - добавил черноволосый наемник, подступая к дверному проему, за которым находилась их личная «дорога смерти». - Иди буквально нога в ногу с моей. И не забывай смотреть по сторонам, чтобы никакая другая напасть на тебя не прыгнула из какого-нибудь закутка. Я-то, понятно, буду стараться за этим следить, но тоже ведь могу не доглядеть…
        - Разберемся, - ответила на это Василиса.
        Он удовлетворенно кивнул и первым выскочил наружу.
        Ружье Ермак держал перед собой, обеими руками, словно руль мотоцикла, меч же по-прежнему без дела болтался в кольце на поясе: любым иным видам оружия черноволосый наемник всегда предпочитал огнестрелы. Василиса в отличие от спутника в выборе была ограничена, а потому сразу достала единственный клинок, который у нее имелся. На нем до сих пор темнели потеки крови покойного дампа - как своеобразное напоминание о том, что хозяйка меча уже однажды убивала кого-то, а потому не побоится убить кого-то еще.
        Для простоты понимания Ермак мысленно поделил расстояние от начальной точки до финиша на три отрезка. Первый казался куда безопасней, чем остальные два (строго говоря, все были сомнительные, но стартовый ощутимо выделялся на фоне прочих): следовало вдоль стены длинного дома добраться до перекрестка. Единственное, что могло доставить путникам хлопот на этом участке, - незапланированные стычки с мутантами, если те прямо сейчас находились в доме и дожидались удобного момента, чтобы застать людей врасплох и с наименьшими потерями обеспечить себе человечинку на ужин. Неуемная фантазия Ермака продолжала лютовать, но он стойко не поддавался панике. Как ни смешно звучит, подчас обмануть тараканов, живущих в голове, куда сложней, чем справляться с настоящими монстрами, обитающими снаружи. Как об этом любил говорить маркитант Никита: «Излишняя осторожность в Поле смерти приводит».
        «Как же ты был прав, рыжая сволочь… До обидного просто!»
        Тут Ермак заметил движение в одном из окон противоположного дома и заметно напрягся. Черноволосый наемник точно знал, что ему не показалось, но вполне допускал, что это мог быть…
        «Ворм. Так и есть».
        Грязный бродяга снова мелькнул в окне, но на сей раз задержался чуточку подольше, будто нарочно позволив Ермаку получше его рассмотреть.
        «На Громобоя похож. Ей-богу…»
        И действительно: на ворме, который испуганно выглянул из заброшенного дома, был такой же темный плащ, а измазанную физиономию снизу окаймляла неряшливая борода. Впрочем, большинство странствующих по Москве авантюристов выглядят примерно так же.
        «У самого уже борода выросла…» - подумал Ермак.
        Они достигли угла, и наемник замер с поднятой рукой, призывая спутницу остановиться. Шаги за спиной стихли: Василиса среагировала четко.
        «Первый этап из трех завершен».
        Пока все шло неплохо, но до перекрестка Ермак особых проблем и не ждал. Основное испытание должно было начаться с минуты на минуту - едва они отклеятся от стены, за которой прячутся, и устремятся через дорогу, рискуя в любую секунду оказаться в поле зрения «Рапторов». Стальные ящеры паслись в одном квартале к востоку и могли за считаные секунды преодолеть это ничтожное расстояние, если на горизонте замаячит свежее мясо.
        Страх разливался по организму Ермака, словно некий странный напиток - не согревающий, в отличие от спирта, а, напротив, замораживающий и обращающий в лед все, до чего только достанут его холодные волны. Казалось, чем дольше черноволосый наемник простоит за углом в ожидании подходящего момента, тем тяжелей ему вообще будет стронуться с места. Здравый смысл упрямо требовал найти иной путь к заветному подземному ходу, но образы Глеба, сидящего в клетке, и Бо («Она очень слаба») вынуждали идти по кратчайшему пути.
        «Мы должны успеть. Должны».
        Осторожно выглянув из-за угла, Ермак увидел, что «Рапторы» ходят кругами, посматривая то в одну, то в другую сторону. И проулок, где находились путники, как будто не особо волновал этих стальных «ящеров».
        «Надо идти сейчас. Ждать бессмысленно».
        - Вперед, - скомандовал Ермак и первым устремился через улицу.
        Шагая по потрескавшемуся асфальту перекрестка, черноволосый наемник ощущал себя голым и беззащитным. Стоило покинуть укрытие, и это странное чувство накрыло беднягу с головой. Ермак мог только догадываться, что происходит сейчас в мозгу у Василисы, но не думал, что мысли их сильно разнятся. Больше всего на свете путники боялись почувствовать на себе взгляды безжизненных искусственных глаз - таких же, как у Горыныча. Собственно, все «ящеры», пасущиеся на площадке у Дома Культа, отличались от сбежавшего «Раптора» только одним - ими не управлял нейромант.
        И осознание этого факта, конечно же, не добавляло Ермаку и Василисе уверенности в своих силах.
        Пока что дела шли неплохо: путники уже пересекли середину перекрестка и теперь без особых проблем приближались к третьему, финальному, участку пути. Вот следующий дом, обшарпанный, как и большинство столичных, а нужное Ермаку с Василисой здание - прямо напротив. Важно миновать перекресток, что уже практически сделано…
        Тихая, на грани слышимости, ругань - и громкий звон чего-то металлического, упавшего на асфальт.
        Все внутри у Ермака сжимается в комок, но он не позволяет страху лишить себя возможности двигаться. Резко обернувшись, черноволосый наемник видит, что Василиса торопливо встает с четверенек и попутно поднимает оброненный меч.
        Она споткнулась. Практически на ровном месте и почему-то именно сейчас. Не до, не после, а именно наперекрестке.
        «Ну что за непруха…»
        Ермак уже хотел отвернуться и продолжить путь, как вдруг почувствовал на себе до омерзения бездушный взгляд. Уже понимая, кто на него смотрит, черноволосый наемник полушепотом буркнул: «Нас заметили. Бежим» и первым устремился прямиком ко входу в злосчастный дом с подземным ходом. Василиса, продолжая тихо ругаться, бросилась следом за другом.
        Они успели преодолеть еще метра два, не больше, когда до ушей донесся гортанный крик «Раптора» - судя по всему, это тот, самый глазастый «ящер», рассказывал об увиденном собратьям. Мысленно проклиная все на свете, Ермак прибавил шагу, хотя по ощущениям и так несся практически на пределе возможностей. Теперь это был бег наперегонки с самой смертью, причем в трех лицах.
        Точнее, мордах, ржавых и уродливых.
        Ермак отчетливо слышал топот массивных стальных лап и буквально физически ощущал, как видавший виды асфальт пружинит от каждого шага. Предвкушение скорого пиршества гнало «Рапторов» вперед. Они, видимо, были очень голодны, раз так резво бросились в погоню.
        «Наверное, весь день ждали дураков, которые отважатся пройти мимо их „пастбища“… и дождались только нас с Василисой».
        И все же, несмотря на явное невезение, пока у Ермака и его боевой подруги были неплохие шансы на спасение, ведь до дверного проема, ведущего в дом с потайным лазом, оставались считаные метры. Черноволосый наемник выжимал из себя последние соки, понимая, что от этого забега напрямую зависит успех всей их кампании. Василиса, судя по тихому пыхтению, старалась не отставать.
        Вот они влетели в прямоугольник проема и провалились в полумрак, который царил внутри. Мыслей о том, что кто-то может прятаться в темноте, тогда не было: думать о чем-то, кроме «Рапторов», несущихся за ними по пятам, просто не получалось. Пробежав по инерции еще несколько метров, Ермак все-таки остановился, дабы попытаться хоть как-то сориентироваться в пространстве… но тут же оказался сбит с ног Василисой, на полном ходу влетевшей ему в спину. Собственно, она просто не разглядела его в темноте, поэтому и врезалась.
        Ермак приземлился неудачно, выронив ружье и ударившись о бетон раненым предплечьем, тут же выругался, а Василиса громко вскрикнула от неожиданности. Снова зазвенел меч. Ермак облегченно выдохнул.
        «Ну хоть не проткнула - ни себя, ни меня…»
        - Это ты? - осторожно спросила Василиса.
        Она лежала на Ермаке, и губы ее находились в считаных волосках от его левого уха. Он чувствовал прерывистое дыхание боевой подруги, которая умом понимала, кто под ней, но все еще немного сомневалась.
        - Ну а кто ж еще? - проворчал Ермак. - Слезай, надо…
        В этот момент здание содрогнулось. Черноволосый наемник рефлекторно перевернулся, причем до того резко, что Василиса от неожиданности просто свалилась с него на пол. Впрочем, Ермак не обратил на сей пустяк никакого внимания: вместо этого он завороженно уставился на голову «Раптора», которая смотрела на двух хомо горящими красными глазами. Тело стального «ящера» по-прежнему находилось снаружи, упираясь массивными плечами в кирпичную кладку: по счастью, дверной проем для био оказался чересчур узок. Однако Ермак не сомневался, что робот за минуту, максимум - за две все же проломится внутрь.
        Иными словами, им нужно было не на полу валяться, а бежать прочь со всех ног, в тот самый тоннель, в который Василиса еще девчонкой лазила.
        Ощупью найдя на полу ружье, Ермак сжал его ствол в руке и прошипел:
        - Ну и где тут твой потайной лаз?
        - Я… я очень смутно помню, сказала же… - пролепетала девушка.
        - Ну так давай поживей вспоминай, а то нас вот-вот сожрут!
        «Раптор» распахнул свою зубастую пасть и, громко заверещав, принялся биться плечами в кирпичную кладку. Это явно ускорило вспоминание, потому что Василиса моментально вскочила на ноги и воскликнула:
        - Давай за мной!
        И побежала вперед.
        Благо, к этому моменту глаза мужчины успели привыкнуть к полумраку, царящему внутри, и наемник смог безошибочно рассмотреть спину боевой подруги и броситься следом за ней. Оброненный меч так и остался лежать на полу, но ни Ермак, ни Василиса не придали этому особого значения.
        Сзади с грохотом рухнули на пол кирпичи - первые, павшие под сумасшедшим натиском «Раптора». Василиса, пробежав несколько метров, повернула направо и скрылась из виду, Ермак отставал от нее шагов на пять, не больше.
        «Давай-давай, - глядя девушке вслед, думал черноволосый наемник. - Пока эти стальные твари не пробились внутрь».
        Коридор, в котором они оказались, мало чем отличался от предыдущего. К счастью, здесь не было ни мутов, ни Полей смерти, и Ермак попутно поблагодарил судьбу за то, что судьба не подкинула им еще каких-нибудь «аттракционов» вдобавок к уже имеющимся.
        Василиса вдруг снова упала, и черноволосый наемник, скрипнув зубами («Да что ж за проклятье…»), бросился ей помогать, но она прошипела:
        - Да не дергай ты меня, пришли.
        Смысл ее слов дошел до Ермака довольно быстро, и наемник тут же убрал руки. Василиса, тихо бормоча под нос проклятья в адрес прожорливых био, шарила рукой по полу. Черноволосый наемник не знал, что именно она ищет, но от вопросов воздержался: уж больно сосредоточена была его спутница.
        - Есть, - сказала Василиса наконец.
        Она встала с четверенек на корточки, но продолжила держаться за что-то на полу.
        - Помоги, - сдавленным голосом попросила девушка.
        Ермак, вздрогнув, тут же торопливо подступил к ней и нагнулся. Вслед за ее пальцами кисть воина нырнула в прямоугольное отверстие в полу и, уцепившись за край, потянула его вверх.
        Несколько секунд казалось, что спутники пытаются оторвать то, что намертво вмуровано в бетон. Но потом раздался хруст, и крышка люка поднялась от пола. Василиса и Ермак переглянулись.
        - Давай дальше я сам? - предложил мужчина, и она, кивнув, поспешно отступила в сторону.
        Ермак, пыхтя, отбросил крышку в сторону, открыв взорам черный прямоугольник люка, ведущего в подземелье. Грохот, с которым лист металла ударился об пол, эхом пронесся по коридору… и вернулся топотом, который раздался издалека. Ермак и Василиса в ужасе уставились на дверной проем: что же, проклятые «Рапторы» уже прорвались внутрь?
        - Вниз, живо! - прошипел Ермак, пропуская Василису вперед.
        Одновременно с этим черноволосый наемник правой рукой забрался в карман куртки и выудил оттуда пучок горюн-травы, перевязанный тонкой нитью, чтоб не рассыпался.
        - Огниво есть?
        Василиса торопливо захлопала ладонями по карманам, найдя, вытащила и стала высекать искру.
        Топот меж тем становился все громче: «Раптор» стремительно приближался к коридору, в котором находились два напуганных человека.
        «Ну давай же!» - наблюдая за потугами Василисы, мысленно взмолился Ермак.
        Словно услышав его просьбы, Бог сжалился над хомо и прикрыл огниво от сквозняка незримой ладонью: от новой искры пучок горюн-травы вспыхнул, словно керосином политый, и Ермак, не ожидавший такого, едва не выронил импровизированный факел из рук.
        - Держи, - пробормотал черноволосый наемник. - И давай вниз. Я его встречу, если что.
        Василиса торопливо, обжигая пальцы и шипя, перехватила пучок и опустилась на четвереньки. Ермак повернулся к двери и наставил ружье на дверной проем, морально готовясь стрелять, едва внутрь заглянет био. При этом черноволосый наемник то и дело косился на Василису, которая, для удобства временно положив факел на пол, пыталась ногой нащупать верхнюю ступеньку стенной лестницы.
        - Ну что ж так долго-то… - тихо проворчал Ермак.
        К счастью, на то, чтобы отчитывать не особо шустро спускающуюся в подвал Василису, у наемника не было ни времени, ни желания. Да и какой смысл подгонять человека, который бежит от смерти? У него и так мотивация должна быть запредельная.
        От нового крика «Раптора» задрожали стены. Ермак увидел, как от потолка в метре от входа отвалился и упал на пол массивный кусок заплесневевшей штукатурки. Черноволосый наемник заметно напрягся. Он уже понял, что докучливые «Рапторы» на подходе.
        Концентрация достигла предела. Ермак представлял собой этакое средоточие нервов, готовое попросту взорваться от перенапряжения, если пауза между ожиданием и действием затянется.
        Сзади застучали по лестнице подошвы Василисиных ботинок - она споро спускалась вниз, в тоннель, знакомый с детства и после успешно позабытый. Ермак попятился назад и замер на самом краю люка. Нужно было уходить, но черноволосый наемник боялся опускать ружье, ведь «Раптор» мог в любую минуту появиться на горизонте. Ермак попытался прикинуть, насколько велико расстояние от входа в коридор до лаза в полу, но успеха не достиг. Отчего-то казалось, что «Раптору» вполне хватит длины его шеи, чтобы дотянуться до черноволосого наемника и откусить ему голову. Проверять эту теорию не хотелось, поэтому Ермак продолжал стоять с ружьем в руках и вглядываться в полумрак.
        «Дебильная ситуация - надо бежать, но бежать страшно, потому что могут сожрать раньше, чем сбежишь…»
        Тут в дверной проем влетела ржавая голова с горящими красными глазами, и Ермак, выждав пару секунд, почти с облегчением нажал на спусковой крючок. За эти мгновения башка металлического «ящера» приблизилась к нему на расстояние четырех-пяти шагов, и сердце, признаться, замерло у наемника в груди, но он стойко выдержал это волнение и выстрелил точно туда, куда хотел.
        «Получи, тварь!..»
        Пуля отбросила голову стального монстра обратно к дверному проему, и Ермак, пользуясь этой заминкой, торопливо полез вниз. Походя он ухватился за крышку, чтобы, спускаясь, закрыть за собой. Последнее, что увидел черноволосый наемник, - это одноглазую башку «Раптора», которая, вереща, неслась к нему…
        Крышка провалилась в паз и замерла, упершись в нижний бортик. Ермак в причудливой позе - одной рукой держась за выемку в металлическом квадрате, второй сжимая ружье, а ногами упираясь в одну из перекладин лестницы - застыл в полумраке. Единственный источник света находился прямо под ним, в руках верной подруги Василисы. Меч в кольце на поясе раскачивался из стороны в сторону, словно маятник.
        «Остается надеяться, что у этих ящеров не хватит ума открыть люк», - мелькнула в голове шальная мысль.
        Однако вслед за ней тут же появилась другая, успокаивающая:
        «Да даже если откроют, что они сделают? Сюда их башка уже точно не пролезет, как бы им этого ни хотелось!»
        Аргумент показался весомым, и Ермак, убрав руку от крышки, ухватился за перекладину лестницы и шустро пополз вниз. Не успел он и трех ступенек преодолеть, как потолок над ним содрогнулся, и на макушку черноволосому наемнику посыпалась крошка. Ермак от неожиданности инстинктивно втянул голову в плечи и с опаской покосился наверх. Фантазия мигом нарисовала перед внутренним взором странную картину: как «Раптор», подобно громадной птице, бьется стальным «клювом» в крышку люка. Ермак не знал, хватит ли у робота сил и упорства, чтобы пробиться через толстый слой металла, да и, честно говоря, не особо хотел знать. Поэтому, не дожидаясь развязки, наемник спешно скатился вниз, к Василисе, которая в нерешительности переминалась с ноги на ногу внизу.
        - Ты как тут? - поинтересовался Ермак, когда находился в трех ступеньках от пола.
        - Нормально, - почему-то шепотом ответила девушка. - Только… страшновато тут стало как-то.
        - Страшновато? - переспросил черноволосый наемник, спрыгивая на потрескавшийся бетон. - Почему?
        Вместо ответа она мотнула головой в правую сторону, и Ермак, проследив ее взгляд, увидел дверной проем и находящийся за ним полутемный коридор. Присмотревшись, черноволосый наемник увидел, что на обшарпанных стенах и потолке висят лохмотья паутины. Опустив взгляд, Ермак обнаружил, что на полу то тут, то там валяются одинокие высохшие кости.
        - Пауки-мясоеды, похоже… - прищурившись, пробормотал он. - Но на кого они тут охотятся? Никто ведь не знает про этот потайной ход?
        Ермак вопросительно посмотрел на спутницу.
        - Судя по костям на полу, кто-то сюда все-таки заходил… - пожала плечами Василиса. - Но это не наши… наверное.
        - Наверное? То есть ты сомневаешься?
        - Ну… лично я о таких случаях не слышала, - сказала Василиса, продолжая завороженно смотреть в коридор на останки неизвестных бедняг. - Да и не ходим мы через этот тоннель, говорю ж. Впервые вот сейчас такая необходимость возникла… ну, на моей памяти точно. Обычно через парадный ход… либо через черный, когда такая вот ситуация. Но до черного мы бы не добрались никак - это крюк надо было бы еще больше делать…
        Звук нового удара, которым неугомонный «Раптор» осенил крышку люка, заставил содрогнуться не только стены и потолок, но и двух хомо, стоящих у входа в паучью обитель.
        - Пойдем уже, что нам остается? - сказал Ермак, хмуро глядя вверх.
        - Не знаю, - шумно выдохнув, прошептала Василиса. - Я уже, честно говоря, на пределе. Ноги гудят, голова кружится… Сил никаких не осталось.
        - Ну, по сути, последний рывок - и мы дома, - ободряюще, насколько мог, произнес черноволосый наемник. - Надо собраться с духом и…
        Сверху послышался скрежет - как будто кто-то елозил стальными когтями по металлической поверхности крышки - и Ермак невольно запнулся.
        - Я понимаю, да, - сказала девушка, рефлекторно косясь в сторону лестницы, по которой они совсем недавно спустились вниз. - Но как-то… очень много всего навалилось. Чересчур…
        Глядя на ее унылую физиономию, Ермак едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Василиса расклеилась в самый неподходящий момент - позади были голодные «Рапторы», впереди, по всей вероятности, поджидали голодные пауки-мясоеды, а она вдруг почувствовала полное бессилие.
        «Ох уж эти женщины…»
        На утешение не было времени, поэтому Ермак резко выдернул из кольца на поясе свой многострадальный меч и вложил его Василисе в руку со словами:
        - Держи. Я пойду первым, ты прикрывай сзади. Быстрей, пока «Рапторы» вниз не пробились.
        И, не говоря больше ни слова, мужчина шагнул в полумрак коридора. Василисе не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним. Сделав пару шагов, Ермак будто бы между прочим оглянулся через плечо и увидел, что девушка робко бредет в метре от него, держа одолженный меч в опущенной правой руке, а импровизированный факел из горюн-травы - в поднятой левой. Вид у Василисы был разнесчастный, но она и не могла так быстро прийти в себя и заново обрести душевное равновесие. Ермак решил не заострять внимание на кислой мине спутницы и сосредоточился на окружающей обстановке. Обглоданные кости не выглядели свежими, но это не значило, что пауки покинули коридор и скрылись в неизвестном направлении.
        Тем более что выходов из тоннеля, как понял Ермак, существовало всего два - тот, через который они проникли внутрь, и тот, к которому теперь стремились. А поскольку ни тем, ни другим туповатые многоногие муты, скорей всего, воспользоваться были не способны, они могли находиться только где-то поблизости.
        «Ну, если не сдохли от голода. Черт его знает, сколько времени прошло с тех пор, как сюда забредали другие люди».
        В неверном свете горящего пучка, который несла Василиса, Ермак рассмотрел пожелтевший череп. Он лежал у стенки и угрюмо взирал на путников пустыми глазницами.
        «Надеюсь, что очень, очень давно».
        Однако очередная робкая надежда снова разбилась о преграду в лице беспощадной реальности: не успел Ермак и пяти метров пройти, как до ушей его донесся слабый шорох. Черноволосый наемник напрягся, но не остановился - лишь замедлил шаг и стал пристальней вглядываться в полумрак, дабы не пропустить…
        Паук-мясоед бросился на воина из темной ниши, которая до этой поры была сокрыта серым узором паутины. Мужчина резко повернулся к муту и, направив на него ружье, выстрелил прямо в уродливую голову. Паук, пошатнувшись, упал на пол; под башкой его стало стремительно расползаться темное пятно крови, перемешанной с мозгами.
        - Слева! - воскликнула Василиса, и воин, повернув голову, увидел второго монстра, который, шустро переставляя лапы, спешил к нему из ниши в противоположной стене.
        Еще одно нажатие на спусковой крючок…
        И ничего.
        Ермак одарил ружье недоуменным взглядом и вдруг вспомнил, что потратил первый патрон еще там, наверху, когда выстрелил в глаз не в меру прыткому и голодному «Раптору». Страх пронзил его обжигающе-холодной иглой…
        А паук меж тем был уже рядом.
        Ведомый инстинктом самосохранения, Ермак резко перевернул ружье и ударил мута прикладом прямо в круглую лохматую морду. По счастью, соперник мужчине достался относительно небольшой, и этого тычка хватило, чтобы отбросить ползучего урода на метр.
        - Меч! - воскликнул Ермак, протягивая Василисе ближнюю руку.
        На беду, это была левая, которой черноволосый наемник орудовал не так здорово, как правой. И тем не менее, выхватив клинок из ладони спутницы, Ермак смог сделать неловкий выпад в сторону паука, и тот поспешно отпрянул. Выигранных секунд хватило, чтобы отбросить ставшее бесполезным ружье и перекинуть меч в правую руку. Новую атаку восьминогого мута черноволосый наемник встретил уже во всеоружии и без особого труда перерубил монстру одну из передних лап. Паук тут же взвыл дурным голосом и отпрыгнул назад, щедро поливая пол грязной кровью из отрубленной конечности. Ермак бросился вперед, намереваясь добить гада, и мут дрогнул и, вмиг утратив былой задор, принялся пятиться. Черноволосый наемник напирал, а паук отступал и отступал… пока не уперся лохматой «кормой» в стенку. Тут он вздрогнул, на пару мгновений растерялся, и Ермак с блеском воспользовался заминкой противника: меч в сильной руке воина взлетел к потолку и обрушился на голову мута.
        Кажется, в этот удар отец Глеба вложил всю свою ненависть не только к пауку-мясоеду, но и ко всей московской Зоне в целом. По сути, в тот момент именно лохматый мут являл собой всю суть этого гиблого места, в которое превратилась некогда прекрасная столица. По той же аналогии Ермак воплощал умирающее, но не сломленное человечество, до сих пор отчаянно сражающееся за право жить в изменившемся мире, невзирая на козни монстров биологического и иного происхождения.
        И вот эта вот ярость вылилась в то, что череп паука попросту развалился надвое. Лохматое тело еще пошаталось немного, будто не сразу осознало, что мозг уже мертв, а потом медленно завалилось набок.
        Ермак и Василиса стояли не шевелясь: она - с пучком травы в поднятой руке, он - с мечом в завершающей фазе удара. Немую сцену нарушала только кровь убитого мута, которая стекала по жёлобу клинка на грязный бетонный пол.
        - Все? - робко спросила девушка.
        Ермак вздрогнул и, оглянувшись через плечо, буркнул:
        - Как знать… Может, испугались и по норам прячутся? Но вообще странно, да: всего два паука-мясоеда - и столько костей… Да любой мужчина, вооруженный самым простым мечом, давно бы убил обоих.
        - Мужчина - да, - задумчиво сказала Василиса, глядя куда-то вбок и вниз. - А вот ребенок…
        Ермак проследил ее взор и понял, что девушка смотрит на тот самый череп, на который черноволосый наемник обратил внимание несколькими минутами ранее. Только сейчас он понял, что эта странная находка слишком мала для взрослого человека…
        «Дети… - запоздало понял Ермак. - Они убивали детей, которые забредали сюда… как Василиса и ее брат».
        Когда девушка снова повернулась к спутнику, ее глаза были мокры от слез. Спохватившись, она тут же стыдливо потупилась. Ермаку стало безумно жалко свою боевую подругу, и он, поддавшись сиюминутному порыву, подступил к ней и коснулся изящной руки. Василиса вздрогнула и, одарив мужчину еще одним быстрым взглядом исподлобья, снова уставилась на носы своих ботинок.
        - Больше это не повторится, - тихо сказал черноволосый наемник, скользя пальцами по ее ладони. - Пауки мертвы.
        - Это… это здорово, - шмыгнув носом, кивнула Василиса. - Но ты не хуже моего знаешь, что взамен них тут обязательно появятся другие твари. Так всегда происходит.
        - Значит, и тех тварей мы тоже убьем, - уверенно заявил Ермак.
        Он протянул девушке меч и, когда она забрала клинок, поднял с пола ружье.
        - Идем, - мотнув головой, сказал черноволосый наемник. - Мы ведь уже почти пришли?
        И первым устремился по мрачному коридору вперед.

* * *
        Очередной день в московской Зоне приближался к концу. Солнце медленно сползало по кроваво-красному небу, намереваясь скрыться за горизонтом в самое ближайшее время; крысособаки во всех уголках столицы провожали пылающий диск жалобным воем. Нео, бормоча проклятья, расползались по норам, не желая блуждать в потемках на радость более крупным хищникам.
        Ночь - отличное время для Чёрного поля смерти. Все дело в том, что в потемках разглядеть убийственную полусферу в разы тяжелей, чем при свете дня, вот и попадаются в неё самые беспечные или отчаянные. Чаще всего, конечно, в ловушку попадают мелкие мутанты, бегущие от более крупных. Вот, например, буквально за час до заката в Поле на всех парах влетел целый фенакодус; животное отчаянно улепетывало от верной смерти - острозубого «Рекса» - а по иронии попало прямо к костлявой в лапы.
        Хотя именно в этом Поле процедура умерщвления проходила несколько иначе: сначала жертву принимал Черный Целитель, а уж потом душа отправлялась в загробный мир к другим несчастным.
        Впрочем, далеко не всегда мутанты попадали в смертоносную полусферу по случайности. Нередко жертву приносили осознанно, порой - даже с некоторой периодичностью, по старому уговору.
        Два крылана, пыхтя и обливаясь потом, несли по небу бурую тушу тура. Ноги убитого животного были крепко связаны веревками: один летучий мутант держался за передние копыта, второй - за задние. Конечно же, нести тура таким макаром было не очень удобно, но рогатый был настолько тяжел, что в одиночку его не поднял бы даже, наверное, Отец Ветра…
        Хотя нет. Отец Ветра бы поднял, но не станет же он сам таскать туши убитых к Черному полю? Зачем Отцу его верные дети, если не затем, чтобы каждодневно демонстрировать ему свою преданность и любовь?
        Именно поэтому два усталых мутанта рвали крылья от напряжения, но продолжали нести дохлого тура к заветному Полю смерти.
        Вот они увидели темную полусферу и тут же начали судорожно снижаться. Обеим тварям хотелось поскорей сбросить груз и отправиться обратно в племенной дом - налегке, расправив крылья и отдавшись на волю любимого ветра.
        В небе все же намного спокойней, чем на земле. Там, по крайней мере, нет био, а другие летучие твари с крыланами предпочитают не связываться - слишком боятся их могущественного покровителя.
        Мутанты зависли прямо над Чёрным полем, переглянулись и практически одновременно разжали лапы. Вот только если с передними все прошло гладко, то с задними вышло досадное недоразумение: когти мутанта запутались в веревке, и туша тура потянула его вниз вместе с собой.
        - Помоги! - успел глухо прорычать невезучий крылан, прежде чем рогатый тур нырнул в чёрную полусферу.
        Собрат рванул было на помощь, но опоздал: взмахнув крыльями ещё пару раз, неудачливый монстр скрылся в Поле смерти.
        Его истошный крик смолк одновременно с тем, как лохматое тело поглотил сизый туман.
        Уцелевший крылан повисел еще какое-то время, будто надеялся, что его товарищ все-таки вернётся из Поля смерти, но этого, разумеется, не случилось.
        Разочарованный, летучий монстр развернулся и отправился обратно в гордом одиночестве. О потере товарища крылан, в общем-то, переживал не особо: Отец Ветра приучил их не переоценивать собственную жизнь и при необходимости жертвовать ею ради собственного блага.
        Так что мутант летел домой с легким сердцем - ведь после такой обильной жертвы Чёрный Целитель потребует новую не раньше, чем через неделю…
        «Отец будет рад…»
        Солнце к этому моменту окончательно провалилось за горизонт, точно монета в прорезь на спине свиньи-копилки, и наступила тьма.
        Под куполом Чёрного поля, где обитал Целитель, тьма царила вечно.
        Глава 4
        Ветер перемен
        - Ну а тут как быть? - недоуменно выгнув бровь, осведомился Ермак.
        Они находились в тупике, однако Василиса упрямо утверждала, что где-то тут находится замаскированная дверь.
        - А не заложили ли ее кирпичами, чтоб сюда дети не лазили? - вполне резонно предположил черноволосый наемник.
        - Кости не выглядят такими уж старыми, - подумав, заметила девушка. - Так что глухих стен тут нет… наверное.
        Решив не тратить время даром, они принялись простукивать кирпичные кладки, и за одной из них Ермаку почудилась пустота. Закусив губу, он огляделся по сторонам, ища, чем бы ударить в преграду; мусора на полу хватало, но толкового, пригодного для разрушения стены видно не было.
        - Посвети-ка тут, - попросил Ермак.
        Василиса подошла, опустила руку с самодельным факелом… и едва не ахнула от неожиданности. Проследив ее взгляд, черноволосый наемник застыл, не в силах пошевелить даже бровью.
        На полу, едва прикрытый истрепанным в лохмотья платьицем, лежал крохотный скелетик. Путешественники видели подобные трупики и прежде, то тут, то там попадались отдельные кости, но сейчас детская одежка значительно усиливала эффект. Ермак и Василиса, не в силах отвести глаз, завороженно смотрели на скелетик, невольно представляя, как пауки-мясоеды расправлялись с бедной девчушкой, как она испуганно жалась в угол, но ничего не могла с ними поделать…
        Ермак громко скрипнул зубами и, наклонившись, подобрал кирпич, на удивление целый, даже практически без трещин.
        - Отходи, - сказал черноволосый наемник, и Василиса послушно попятилась, освобождая пространство перед стеной.
        Размахнувшись, Ермак обрушил свое «орудие» на стену, метя в третий сверху кирпич, который находился практически на уровне глаз. Первые несколько ударов прошли без последствий, но черноволосый наемник продолжил отчаянно стучать в преграду.
        «Если все, что отделяет нас от свободы - это дурацкая стена в подвале, - думал он, - то я не сдамся».
        Наконец после очередного удара кирпич в кладке сдвинулся с места. Воодушевленный этим маленьким, но довольно-таки заметным успехом, Ермак с утроенной энергией набросился на стену. Василиса наблюдала за его потугами со стороны, невольно прищуривая глаза и моргая после каждого нового удара.
        «Ну же… ну…»
        Вот кирпич уже наполовину скрылся в стене… и вдруг, в очередной раз обрушив свое «орудие» на слабое место, Ермак услышал глухой звук. Поначалу он решил, что ему показалось, но новый удар развеял последние сомнения: злосчастный кирпич уперся во что-то, находящееся в считаных сантиметрах за ним.
        Чертыхнувшись, Ермак в сердцах ударил ногой в стену… и та вдруг отозвалась металлическим лязгом. Черноволосый наемник на несколько секунд замер от неожиданности, после чего торопливо опустился на корточки. Так и есть: часть кирпичной кладки, наспех выстроенная неизвестным «умельцем» безо всякого участия цемента, теперь практически развалилась. А за стеной…
        За стеной находилась стальная заслонка, ржавая и крайне хлипкая на вид.
        - Вот она! - воскликнула Василиса. - Точно! Через нее мы сюда и забрались, я и Благомир!
        Ермак окинул лаз скептическим взглядом.
        - Да уж… - пробормотал черноволосый наемник. - С трудом представляю, как мы через него… протиснемся. Ну ты-то… - Он покосился в сторону боевой подруги. - Ты-то еще как-то проскользнешь. А вот насчет себя я чего-то… не уверен.
        - Ну… извини. - Василиса неуверенно улыбнулась самыми уголками рта. - Когда мы тут были в последний раз, нам было лет по десять, и этот лаз, - она махнула рукой в сторону бесшовной кладки, которую Ермак так легко развалил, - да он нам огромным казался.
        - Охотно верю, - усмехнувшись, сказал черноволосый наемник. - Жаль, что теперь все изменилось…
        Впрочем, даже такой, не слишком широкий путь на свободу, конечно же, был лучше глухой стены.
        - Ладно, чего даром время терять, - хлопнув себя ладонями по коленям, произнес Ермак. - Давай туда лезть.
        - Ну тогда подвигайся, - сказала Василиса, шутливо толкая спутника плечом. - А то увидят тебя наши ребята и с перепугу за мечи похватаются…
        После того как выход из мрачного, поросшего паутиной подвала, ставшего могилой для дюжины несчастных мальчишек и девчонок, наконец-то нашелся, у обоих путников заметно улучшилось настроение. Если до этого они были напряжены, словно две натянутые тетивы самострела, то теперь испытывали настоящее облегчение. Мудрено ли - справиться со здоровенной сороконожкой, шайкой нео, отрядом дампов, сбежать от стаи «Рапторов» и победить парочку не в меру прожорливых пауков-мясоедов… и все это фактически за день!..
        - Ну давай, вперед, - не стал спорить Ермак. - Только заслонку уберем…
        Вместе они споро вытащили кирпичи из разворошенной кладки и выдвинули металлический лист, перегораживающий лаз. Стоило это сделать, и путники моментально ощутили прикосновение легкого ветерка. Последние сомнения отпали: там, впереди, был выход на поверхность.
        Василиса, не скрывая радости, улыбнулась Ермаку и нырнула в лаз. Он тоже не удержался от улыбки… правда, едва спутница скрылась с глаз, эта гримаса застыла: наемник вспомнил про Глеба, Громобоя и Бо, и облегчение улетучилось, как его и не было.
        Для Василисы путешествие практически закончилось, но для Ермака - нет, далеко нет. Можно даже сказать, что для него все только начинается. Он стремился в Дом Культа не для того, чтобы остаться тут навсегда, как Василиса. Единственной целью Ермака был Черный Целитель, а в Доме Ветра наемник искал не прибежище, а способ, как вызвать странного лекаря из его мрачной обители.
        «Пока не сделаю это, время работает против меня».
        Выждав с полминуты, Ермак встал на четвереньки и медленно подполз к лазу. Ружье черноволосый наемник положил перед собой, чтобы толкать его по мере движения. Мужчина прекрасно понимал, что обдерет все рукава, что будет цепляться перебинтованным предплечьем за стены, кусать губы от боли и выть. Но Ермак был к этому готов. Жизнь в московской Зоне вообще подразумевала постоянные страдания и боль с редкими и короткими перерывами на жалкое подобие счастья…
        «Но ради этих моментов стоит продолжать борьбу», - подумал черноволосый наемник и, прижав локти к бокам, заполз в полумрак тоннеля.
        Как и предполагалось изначально, проползти через лаз к свободе оказалось настоящей мукой. Ермак группировался, как мог, потом, напротив, вытянулся, будто червяк… словом, искал любые способы без лишних травм просочиться к выходу, но все оказалось тщетно. В конце концов, когда впереди уже замаячил слабый свет, черноволосый наемник попер вперед ускоренными темпами, наплевав на целость рук. Итогом такой неуемной прыти стали местами ободранные в кровь руки и потерянный пластырь, слетевший с раны на плече и оставшийся где-то в полумраке. Скрипя зубами, Ермак все-таки подполз к выходу, где его уже встречали чьи-то руки…
        Мужские, сильные, они сначала убрали в сторону ружье, а потом схватили Ермака за шиворот и выдернули из тоннеля, словно пробку из бутылки. Боль пронзила плечо воина, и он невольно зажмурился и зашипел, но не вырвался, задним умом понимая, что это может быть неверно истолковано собратьями Василисы.
        Все те же руки поставили его на ноги и придержали - чтоб не упал, если голова вдруг закружится после легкого шока. Собственно, так и вышло: Ермак пошатнулся, но благодаря помощи незнакомца устоял. Подняв голову, он уставился на парня, который его вытащил. Это был крепкий мужчина лет тридцати, с хмурым лицом, коротким «ежиком» темных волос и удивительно добрыми карими глазами. На незнакомце была простая темно-серая рубаха, видавшая виды кольчуга, плохонькие коричневые штаны и ботинки того же цвета.
        - Ты как? - участливо осведомился этот кареглазый крепыш.
        Говоря, он так вглядывался в лицо Ермака, будто надеялся прочесть ответ по его глазам и мимике.
        - Терпимо, - соврал черноволосый наемник.
        Раненое плечо горело болью, но жаловаться на это первому встречному не особенно хотелось. Сама идея Культа, где люди поклоняются какому-то там крылану, казалась Ермаку крайне глупой, и приверженцы этой идеи особого доверия не вызывали. Но наемник нуждался в помощи Василисиного брата, а потому предпочитал держать свое мнение при себе. Ради спасения Глеба и Бо черноволосый наемник готов был пойти на небольшое лицемерие.
        - Это Алексей, - сказала Василиса.
        Ермак, вздрогнув от неожиданности, повернул голову и увидел, что его боевая подруга стоит чуть в сторонке, у дверного проема, прислонившись к стене и глядя на них с легкой полуулыбкой в линии губ. Помещение, куда они проникли через потайной лаз, мягко говоря, не отличалось шикарным убранством: обшарпанные стены, исцарапанные когтями неизвестных монстров, пол, усыпанный строительной пылью, в которой подошвы тонули, словно в песках пустыни… и старый, видавший виды стул, одиноко стоящий у дальней стены, за спиной Алексея. Над стулом, на пару метров выше его потрепанной деревянной спинки, горел небольшой факел, который служил единственным источником света.
        - Он близкий друг Благомира, - добавила Василиса. - А это Ермак… Я его сейчас обратно подлатаю…
        Она отклеилась от стены и подошла к мужчинам, продолжающим стоять друг напротив друга. Алексей больше не держал Ермака - стоял, засунув руки в карманы, и с интересом разглядывал гостя. Черноволосый наемник чувствовал на себе его взор, но сам, стиснув зубы, смотрел на боевую подругу, которая, вытащив из-за пазухи еще один ломтик пластыря, споро лепила его на несчастное предплечье.
        - Я вот чего не пойму, - сказал служитель культа, наблюдая за телодвижениями Василисы. - Вы как… и, главное, зачем в этот тоннель пролезли?
        - А ты «Рапторов» не видел, что ли? - фыркнула девушка, снова отступая в сторону. - Которые снаружи ошиваются?
        - Нет, не видел, - покачал головой Алексей. - Но я-то сегодня на подземном уровне дежурю. А что, прям большая стая?
        - Три особи, - вставил Ермак, поворачиваясь к новому знакомцу. - Еле ноги унесли. Одному глаз выбить пришлось, когда уже спускались, иначе б сожрал.
        - Нехило так - нос к носу с цельным «Раптором» столкнуться, - уважительно глядя на черноволосого наемника, заметил Алексей. - Страшно, поди, было?
        - Конечно, - кивнул Ермак. - Это ж био. Ружье вернешь?
        - А? А! Точно! - спохватился служитель культа.
        Он торопливо протянул ружье Ермаку, и тот, забрав, по привычке повесил его на плечо.
        - Не представляю себя на вашем месте, - честно признался Алексей. - Проводить вас к Благомиру или сами дорогу найдете?
        - Найдем, уж не переживай, - снова фыркнула девушка.
        Стоило ей вернуться в родную обитель, и от былой робости не осталось и следа: вДоме Культа Василиса чувствовала себя как кабан-рыба в воде.
        «Ну еще бы, если брат у нее тут за главного…»
        - Пошли? - спросила девушка, повернувшись к Ермаку.
        Он, не раздумывая, кивнул и следом за ней устремился к выходу из странного «предбанника». В то, что совсем скоро они узнают, как вызвать Черного Целителя из Поля смерти, не очень-то верилось - после всех бесплодных попыток достучаться до странного лекаря стало казаться, что это попросту невозможно сделать.
        И вот теперь судьба как будто решила подарить наемнику призрачную надежду…
        «Чудеса, да и только».
        Пройдя через дверной проем, Ермак и Василиса оказались в длинном и довольно широком коридоре, который заканчивался каменной лестницей, уходящей вверх. К ней они, ведомые девушкой, и пошли - видимо, покои главы культа находились на первом надземном этаже. Шагая по коридору в направлении лестницы, Ермак не без интереса поглядывал по сторонам. Подвал выглядел ухоженным, не чета тому, в котором черноволосый наемник держал своего мутировавшего сына: на потолке через равные промежутки висели опрятные, тускло чадящие светильники; большинство проемов было оснащено массивными дверями, обшитыми железом. Ермак хотел поинтересоваться у Василисы, что хранится в этих помещениях, но, подумав, решил не беспокоить ее по таким пустякам. Ну какое ему взаправду дело, что лежит за этими неожиданно прочными дверями? Излечить Глеба это знание уж точно не поможет.
        Едва ступив на лестницу, Ермак услышал людские голоса. Женские, мужские, детские - все они доносились как будто издалека, и черноволосый наемник представил, что их обладатели сидят за такими же мощными дверями.
        «Но там, внизу, точно не люди. Какие-то запасы… Наверняка провизия, питье. Может, оружие… А живут здесь, повыше, хотя безопасней, наверное, было бы как раз там, в подполье… но они ведь поклоняются ветру, поэтому, наверное, и тянутся к нему…»
        Он услышал, как какой-то мужчина громко рассмеялся, и удивленно выгнул бровь - настолько отвык от того, что не все живущие в этом мире разучились радоваться хоть чему-то.
        «Странные люди, странное место…»
        На первом этаже, куда они поднялись, оказалось еще чище, чем в подвале. И двери тут, хоть и такие же прочные на вид, были приоткрыты, а не заперты на все замки. Через широкие щели между полотнами и косяками Ермак наблюдал за самыми разными людьми; в одних комнатах находились целые семьи, с родителями и детьми, в других - одиночки, мужчины и женщины…
        - Видишь? - Василиса указала на дверь в конце коридора. - Там покои моего брата. Пошли быстрей!
        Уговаривать Ермака не пришлось. Ему и самому не терпелось встретиться с Благомиром и как следует расспросить его о встрече с Отцом Ветра и обо всем, что связано с Черным Целителем.
        Внезапно двери справа закончились, и Ермак увидел массивные стальные двери, рядом с которыми находились двое темноволосых мужчин. Одеты они были примерно так же, как Алексей, только, в отличие от него, у этих в кольцах на поясе болтались ржавые мечи. Завидев Ермака, они заметно оживились и потянулись к клинкам, но Василиса торопливо объяснила:
        - Притормозите фенакодусов, парни, это Ермак, он спас меня в Зоне и помог домой добраться… В общем, не нервничайте.
        - Он помог? - смерив наемника хмурым взглядом, спросил один из привратников. - А остальные где были? Мстислав? Федор?
        Василиса при упоминании этого имени помрачнела и тихо буркнула:
        - Погиб он, Дмитрий. Еще когда туда шли.
        - То есть, выходит, все напрасно было? - выпучив глаза, воскликнул мужчина, названный Дмитрием. - Напрасно ходили?
        - Другие тоже погибли, - со вздохом сказала девушка. - Одна я выжила, и то случайно.
        Второй привратник положил руку на плечо разом осунувшегося Дмитрия и сказал:
        - Соболезную, друже. Но не отчаивайся. Помни, что об этом говорил Отец Ветра!
        - Я помню, помню! - заверил разбитый горем Дмитрий. - Но от этого сейчас не легче… Он же… он же брат мой был…
        - Все мы теряем родных и близких, - философски произнес второй привратник. - Но они не уходят совсем, а всего лишь сливаются с ветром. Когда-нибудь мы все встретимся в его восходящих потоках…
        - Прошу тебя, не сейчас, - тихо, но твердо сказал Дмитрий, покосившись в сторону товарища, и тот молча кивнул, но руку с плеча друга убирать не стал.
        Ермак, слушая все это, мысленно гадал, спит ли он или все происходит наяву. Просто диалог между двумя привратниками казался чем-то нереальным. Как можно вообще утешать человека, только что потерявшего брата, словами о том, что его сородич слился с ветром? Это что, должно принести скорбящему какое-то облегчение?
        Хотя, судя по тому, что Митя не срывался на агрессию, а говорил довольно миролюбиво, он и сам утешался подобной ерундой - про ветер и встречу в восходящих потоках после смерти…
        «Не пытайся их понять, - мелькнула в голове здравая мысль. - У них тут свои устои, свои квази-мухи в голове… Просто поговори с Благомиром, узнай, что нужно, и спокойно отправляйся к Черному полю и Целителю…»
        - Мы пойдем, - сказала Василиса. - Надо брату рассказать обо всем, что случилось. Сочувствую, Дмитрий. Все мы встретимся в ветре…
        Заслышав ее последнюю фразу, Ермак едва удержался, чтобы не скривиться. Одно дело, когда слышишь подобное от какого-то там условного Дмитрия, которого видишь в первый и, возможно, в последний раз, и совсем другое - когда твоя боевая подруга, с которой ты сражался бок о бок, несет такую же чушь.
        «Почему же она тогда так боялась погибнуть? - подумал Ермак, угрюмо посмотрев на девушку исподлобья. - Или это она только про других может так спокойно говорить, а за себя переживает сверх всякой меры? Хотя нет, спокойной она не была… когда мы с Горынычем ее встретили, она тоже не могла без слез говорить о своих погибших братьях…»
        И снова он осознал, что понимать здешних жителей не стоит и пытаться - настолько по-разному они смотрели на жизнь.
        - Давайте, - сказал Дмитрий и, шмыгнув носом, отвернулся к железным дверям.
        Уже уходя, Ермак услышал, как безымянный привратник говорит:
        - Больно резко они сорвались чего-то, не находишь? Только что у дверей маячили, и вот уже нет никого…
        Ермак не сразу понял, что речь идет об уже знакомых им «Рапторах», а когда понял, усмехнулся про себя - ведь именно они с Василисой привлекли внимание стальных «ящеров» и невольно увели их от входа в Дом Культа.
        «Странно, что био не вернулись сюда, когда отчаялись нас поймать, - подумал черноволосый наемник. - Хотя, может, они до сих пор бьются носами в ту злополучную крышку люка?..»
        Они вернулись на маршрут и продолжили свой путь в покои Благомира, которые скрывались за здоровенной двустворчатой дверью. Обе половинки были обшиты металлом сверху донизу, и только в узких щелях между пластинами проглядывало полусгнившее деревянное полотно. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: тот, кто живет за подобными дверями, плевать хотел на слияние с ветром. Единственное, что его волнует, это сохранение собственной жизни.
        «Как типично для главарей…»
        Маркитант Никита тоже старательно прятал собственную задницу за стенами, замками и живыми людьми, однако прикрываться какой-то верой торгашу никогда в голову не приходило. То ли соображалка работала не так хорошо, то ли даже ему такое лицемерие казалось чрезмерным.
        Впрочем, прежде чем делать однозначные выводы, следовало хотя бы раз взглянуть на Благомира живьем.
        Подойдя ко входу в покои главы Культа, Василиса постучала в дверь крохотным кулачком. Некоторое время ничего не происходило, но потом кусок металла на уровне глаз внезапно со скрипом ушел в сторону, и изнутри на гостей уставились два карих глаза. Ермак удивленно выгнул бровь: он и подумать не мог, что это - заслонка смотрового окошка, а не обычный, наспех прибитый стальной квадрат.
        - Лиса! - увидев девушку, радостно воскликнул обладатель карих глаз. - Живая! А это с тобой кто?
        - Сема? - Василиса явно растерялась и спешно потупила взор. - А я думала, тут…
        - Ростик? Да мы сменами поменялись. Он Марфе там со стряпней помогает, таскает чего-то… Ну так чего, кто это?
        - Это Ермак. Он… друг. Помог мне назад добраться.
        - В смысле - помог? А остальные? Федор наш? Он-то подлечился хоть? Или… чего?
        В голосе его появилась тревога - кажется, он наконец сопоставил печаль в глазах Василисы с ее робким поведением.
        - Нет, Сема, - продолжая рассматривать носы своих ботинок, пробормотала Василиса. - Не подлечился Федор. Погиб, еще когда мы туда шли. Соболезную.
        С полминуты разбитый горем Семен молчал, после чего с явным трудом выдавил:
        - Что ж… по крайней мере, он теперь слился с ветром…
        Не сдержавшись, Ермак за спиной Василисы так громко скрипнул зубами, что она, удивленная, оглянулась через плечо - посмотреть, что происходит с ее боевым товарищем. Он тут же скорчил невозмутимую мину - мол, все в порядке. Девушка ненадолго задержала взгляд на нем, после чего снова повернулась к двери и со вздохом сказала:
        - Только тем и утешаемся… Ужасное, конечно, было путешествие…
        - Надо ж Дмитрию сказать! - спохватившись, воскликнул Семен.
        - Он уже… в курсе. Он же сегодня на входе дежурит, я все рассказала.
        - А, ну да… точно. И как я забыл?.. - пробормотал привратник. - Эх… Ладно. Не буду вас задерживать, вы ж к Благомиру, поди, пришли?
        - Ну да, конечно, - пожав плечами, сказала девушка. - Надо ж ему… сообщить, что там… приключилось.
        - Все, открываю.
        Карие глаза пропали, а пару мгновений спустя загремели замки и засовы. Василиса попятилась, дабы открывающиеся двери не сбили ее с ног. Как оказалось, девушка отошла очень вовремя: буквально через секунду правая створка резко распахнулась и с силой ударилась в стену. Мужчина, который стоял у порога, был практически точной копией Дмитрия, который дежурил у главного входа.
        «Братья они, что ли?» - запоздало подумал Ермак.
        Догадка показалась вполне удачной: оба интересовались судьбой одного человека (Федора) и дико расстраивались, когда Василиса рассказывала им о его смерти.
        «Ну да, Семен же еще и Дмитрию порывался сообщить… Точно братья. Сто пудов».
        - Проходите, - ненадолго задержав взгляд на ружье, выглядывающем из-за плеча Ермака, сказал привратник. - Он у себя.
        - Спасибо, Сема, - искренне поблагодарила Василиса. - И еще раз - прими мои соболезнования.
        - Не стоит, - вяло ответил привратник. - Все мы встретимся в ветре…
        «Да вы сговорились, что ли?!»
        Переступив через порог, спутники оказались в небольшом «предбаннике», на противоположном конце которого находилась довольно хлипкая дверь. На фоне предыдущей она, мягко говоря, выглядела неубедительно, но, в общем-то, логика хозяина была вполне ясна: если уж окованный «гигант» не остановил злоумышленников, стоит ли так уж усердствовать в укреплении последней преграды?
        - Благомир! - подойдя к двери, позвала брата Василиса. - Это я, Лиса! Могу зайти?
        На несколько секунд воцарилась тишина. Девушка недоуменно покосилась на Семена, но тот лишь рассеянно улыбнулся и пожал плечами. Тогда Василиса осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Постояла несколько секунд, рассматривая то, что находилось внутри, и, протиснувшись в узкую щель между полотном и косяком, скрылась внутри. Миг - и дверь за ней захлопнулась.
        Тут уж настал черед Ермака вопросительно смотреть на Семена, однако реакция была схожей - разве что без приветливой полуулыбки. Не придумав ничего лучше, черноволосый наемник подступил поближе к двери и прислушался, надеясь по звуку определить, что происходит в покоях Благомира…
        И, как назло, в этот самый момент Василиса решила выглянуть наружу.
        По счастью, дверь ударила Ермака в здоровое предплечье, а не в больное, но было неприятно. Отшатнувшись, черноволосый наемник чуть оторопело уставился на девушку, которая, судя по выражению лица, тоже не ожидала подобного казуса.
        - Я тебя чего, стукнула? - спросила она.
        - Да нет, порядок, - буркнул черноволосый наемник. - Чего там с Благомиром?
        - Да все нормально, заходи, - сказала Василиса. - Не слышал просто, что мы пришли.
        «Как так - не слышал?» - удивился Ермак, но вслух ничего не сказал и, распахнув дверь, перешагнул через порог.
        Помещение напоминало рабочий кабинет маркитанта Никиты: в углу - шкаф со всякой всячиной, включая редкие книги и старый меч, судя по всему, очень ценный, который лежал на одной из полок; в центре комнаты - огромный письменный стол, уже видавший виды, но все еще производящий впечатление массивного, в чем-то статусного предмета мебели. А восседал за этим столом, откинувшись на спинку черного кресла с местами облезшей обивной, худой мужчина с некрасивым, вытянутым книзу лицом, длинным носом и грязными темными волосами до плеч. Ермак против воли покосился на Василису. Сложно было поверить, что сидящий за столом субъект - ее родной брат.
        «Такая красавица - и такой странный персонаж… Разные родители? Или, что называется, на нем „природа отдохнула“?»
        Помимо прочих интересных черт, у Благомира были красные глаза и характерный розоватый отпечаток на левой щеке.
        «Он тут что… спал, что ли?» - запоздало догадался Ермак.
        Будто в подтверждение его слов глава Культа Ветра сладко зевнул и с наслаждением потянулся.
        «Ну точно…»
        Василиса, наблюдая за братом, осуждающе покачала головой, но от комментариев воздержалась - просто повернулась к черноволосому наемнику и сказала:
        - Ну вот, мой брат, Благомир. А это - Ермак, мой… мой спаситель.
        - Приветствую, Ермак, - сказал глава культа, с явной неохотой поднимаясь из кресла и протягивая гостю руку. - Я так понял, ты мою сестру от смерти спас? Спасибо тебе за это большое…
        Рука Благомира, худая, с зелеными полосками вен, оказалась неестественно холодной на ощупь, но Ермак без тени эмоций на лице ее пожал.
        - Чем я могу тебя отблагодарить за твою помощь? - спросил глава культа, чрезмерно поспешно высвобождая ладонь и опираясь на стол обеими руками. - У нас есть… провизия, немного консервов… может, немного мяса… - Он мотнул головой в сторону ружья, болтающегося у Ермака за спиной. - Есть, наверное, и патроны, тебе подходящие… Чего хочешь?
        Наемник не успел рта раскрыть, а Василиса уже сказала:
        - Ермаку нужна помощь с Черным Целителем.
        Благомир вздрогнул. Брови его взлетели на лоб. Повернувшись к сестре, он некоторое время смотрел на нее, после чего снова обратился к гостю. Взгляд этого тощего мужичка заставил Ермака вспомнить маркитанта Никиту - очень расчетливый, проницательный это был взор. Поймав на себе подобный, невольно начинаешь верить, что собеседник видит тебя насквозь, включая все твои эмоции и мысли. К счастью, Ермак давно уже привык к таким пытливым взглядам, и потому спокойно приподнял подбородок и посмотрел на Благомира как бы сверху вниз.
        - А зачем… - Глава культа прочистил горло. - Зачем тебе понадобился Черный Целитель? Ты… ты болен чем-то? Или близкие твои?
        Ермак покосился в сторону Василисы, и та едва заметно кивнула: мол, рассказывай ему, что и мне, не стесняйся.
        - Сестра при смерти, - угрюмо ответил черноволосый наемник. - Надо вылечить. Люди не справляются, только к Целителю идти.
        - А с чего решил, что он помочь сможет? - нахмурился Благомир. - И где… где вообще твоя сестра? Она же… она же не с тобой, верно?
        - Она с мужем осталась, - поколебавшись, нехотя сознался Ермак. - А я пошел к Черному Целителю на поклон… но я не знаю, как его правильно вызвать. Я уже пробовал как-то… и ничего не получилось. Вот и решил у тебя спросить, как это делается. Василиса сказала, ты в курсе. Это так?
        - А, вон что, - с некоторым облегчением сказал Благомир. - То есть ты просто способ хочешь узнать?
        Ермак хотел было кивнуть, но тут в разговор снова вклинилась Василиса:
        - Он меня спас, помнишь?
        - И я пытаюсь ответить ему тем же, - с неудовольствием покосившись на сестру, сказал Благомир. - Что не так?
        - То, что лучше нам пойти к Целителю вместе, - вдруг сказала девушка.
        Ермак и Благомир разом повернулись к ней. Оба были заметно удивлены словами Василисы, но та стояла невозмутимая, сложив руки на груди, и без тени стестения взирала на мужчин.
        - Да к чему такие сложности-то? - пожал плечами Ермак.
        Он боялся, что после такого демарша со стороны любимой сестры Благомир рассердится и вообще откажется помогать незваному гостю. Что происходило в голове у главы культа, Ермак мог только догадываться, но, судя по гримасе, хозяину кабинета хотелось попросту задушить Василису. А та… Та стояла непоколебимая как скала и строго взирала на брата.
        - Зачем нам идти вместе? - медленно, разделяя слова долгими паузами, спросил Благомир.
        Построение фразы немного удивило Ермака. Такое ощущение, что главу культа удивило не само предложение пойти к Черному Целителю, а именно компания в лице угрюмого мужика, которого Благомир вдобавок впервые видел.
        - Мы шли сюда вместе с био, - горделиво вскинув подбородок, сообщила Василиса брату.
        - С био? - недоуменно нахмурившись, переспросил Благомир. - Ты сейчас вообще о чем?
        - Да о том, что муж его сестры - нейромант, - мотнув головой в сторону Ермака, пояснила Василиса. - И добрых две трети пути сюда мы шли под защитой его личного робота - «Раптора», который вдобавок дышал огнем.
        Воцарилась тишина. Ермак удивленно смотрел на Василису, Благомир - на Ермака, а Василиса медленно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Черноволосый наемник искренне не понимал, зачем его боевая подруга вывалила на брата все эти подробности. Разве это должно мотивировать его на поход к Черному полю, где обитает странный врачеватель?
        «Я, видимо, просто чего-то не понимаю», - решил Ермак.
        Будто прочтя его мысли, Благомир обратился к нему и смерил гостя еще одним «козырным» взглядом. Судя по всему, после вестей о девере-нейроманте персона Ермака заинтересовала его куда больше, чем прежде.
        - И куда же он делся теперь? - спросил глава культа.
        - Кто? «Раптор»? - на всякий случай уточнил Ермак.
        - Ну да, - кивнул Благомир. - Что с ним стало? Почему вы вернулись сами, без него, через подземный ход?
        - Ну…
        Ермак запнулся, пытаясь подобрать слова, чтобы собеседник с ходу его понял. Не придумав ничего толкового, сказал:
        - Как я понял со слов моего… мужа моей сестры, нейроманты обычно управляют роботами на небольших расстояниях. А тут возникла необходимость отойти довольно далеко от него… ну, и в итоге связь почти прервалась, и ему пришлось вернуть того био, иначе, вырвавшись из-под контроля, он бы нас с Василисой попросту… сожрал.
        - А что ж ты говоришь тогда, что мы с био пойдем? - хмуро покосившись в сторону сестры, осведомился Благомир. - Вон, твой новый друг говорит, ваш нейромант контроль над ним теряет…
        - Ну ведь полностью не потерял, - пожав плечами, сказала Василиса. - И «Раптор» будет ждать нас в паре кварталов отсюда. Так ведь, Ермак?
        Она явно ждала положительного ответа, и черноволосый наемник решил довериться боевой подруге. Сопровождение в лице служителей культа ему явно не повредило бы, хоть Ермак и не особо верил, что здешние захотят отправиться к Черному полю смерти.
        - Да, должен, - кивнул черноволосый наемник, когда Благомир снова уставился на него.
        Взгляд главы культа на время утратил фокус, стал туманным. Брат Василисы явно погрузился в раздумья. Постояв еще какое-то время, он медленно опустился обратно в кресло и, сложив руки на груди, уставился в потолок.
        - Пожалуй, правда ваша, - наконец медленно произнес Благомир, - и лучший шанс сходить туда мне вряд ли представится.
        «Что? Лучший шанс? - снова не понял Ермак. - О чем это он? Ему что, тоже надо к Целителю попасть? Но зачем? Какой-то недуг?»
        - Мой брат болен, - видя замешательство черноволосого наемника, пояснила Василиса.
        - Лиса! - воскликнул Благомир, явно не ожидавший такого «предательства». - Ну чего ты, в самом деле?
        - Ты знаешь про него, он имеет право знать про тебя, - невозмутимо произнесла девушка.
        «Ну точно - кабан-рыба в воде… Даже с братом, который стоит во главе культа, общается, как хочет!»
        Скосив глаза на Ермака, Благомир нервно усмехнулся и сказал:
        - Ну да, справедливо… В общем, я действительно…
        Тут он вдруг закашлялся, да так, что едва не выплюнул легкие. Торопливо закрыв рот ладонью, Благомир выпучил глаза и заметно покраснел лицом. Ему явно было очень больно.
        Ермак отвел взгляд в сторону, не желая смотреть на мученья бедняги. Василиса, напротив, подступила к брату и положила руку ему на плечо, дабы обозначить свою поддержку. Когда кашель немного унялся, Благомир рефлекторно наклонил голову и щекой коснулся ее кисти, после чего полез за серой тряпицей и стал вытирать свои ладони. Краем глаза Ермак заметил, что на светлой ткани остаются темно-бордовые следы.
        «Кровью кашляет, стало быть…»
        За свою жизнь Ермак повидал немало таких вот бедняг. Тех, кого поражал подобный недуг, обычно сразу записывали в покойники, ибо долго они не жили. Месяц, может, два - и человек после очередного приступа попросту падал замертво. Лекарства от подобной хвори не существовало в природе; по крайней мере, о нем не знал ни Ермак, ни, судя по всему, последователи Культа Ветра.
        «То есть у него тоже только на Черного Целителя надежда… Интересно получается!»
        Взгляды Благомира и Ермака встретились в одной точке. Оба смотрели друг на друга с надеждой, оба были нужны друг другу. Но у каждого был формальный повод обойтись своими силами. Благомир мог в очередной раз убедить себя, что это не самый подходящий вариант, чтобы отправиться в московскую Зону, и оттягивать волнительный момент до самой смерти. А Ермак не без труда, но все же наверняка справился бы и без помощи представителей Культа Ветра.
        И тем не менее они могли значительно облегчить друг другу жизнь, а в случае с Благомиром и вовсе ее спасти.
        - Как ты видишь, дела мои плохи, - шумно выдохнув, хрипло сказал глава культа. - И без Черного Целителя мне совершенно точно конец.
        «Ну почему же „конец“? - хотел саркастически вопросить Ермак. - После смерти вы все воссоединитесь с ветром и там встретитесь!»
        Но по мимике и выражениям, которые использовал Благомир, и так становилось понятно, что глава Культа и сам-то не особенно верит в басни про посмертные метаморфозы. Иронично, что именно подобный трусоватый человек возглавлял секту фанатиков, но, если вдуматься, ничего необычного в этом не было.
        - Так что не мне отказываться от шанса с наименьшим риском добраться до Поля смерти, где он живет, - прочистив горло, продолжил Благомир. - Ну, если ты, конечно, не против.
        - Не против, - сказал Ермак. - Только я бы хотел, чтобы ты все-таки для начала мне рассказал, как Целителя правильно вызывать. Ну, на всякий случай.
        - Да без проблем, - кивнул глава культа. - Чтобы вызвать его на разговор, тебе нужно пролить свою кровь. Например, ладонь порезать, а потом надо, чтоб несколько капель на поле попало.
        «То есть вот так просто?» - с удивлением подумал черноволосый наемник.
        Взгляд его переметнулся на Василису, стоящую у Благомира за спиной. Судя по ее реакции - а, точней, по отсутствию оной, - девушка слышала про ритуал вызова не в первый раз. Но, если все так, почему же она сразу не рассказала об этом Ермаку?
        Почувствовав на себе взгляд черноволосого наемника, Василиса зыркнула в его сторону исподлобья и тут же снова уставилась на носы своих туфель.
        «Наверное, потому, что боялась идти домой сама, - решил Ермак. - Вот и воспользовалась мной… Стерва!»
        А глава культа меж тем продолжал:
        - Ну а когда кровь на Поле смерти попадет, тогда он к тебе и выйдет, выслушает твою проблему и скажет, какую цену ты должен заплатить, чтобы излечить от недуга себя… или, как в твоем случае, сестру.
        - А про какую цену речь? - нахмурившись, уточнил Ермак. - Точней, чем с ним расплачиваться?
        - Ну как же - чем? - хмыкнул Благомир. - Чужими жизнями, конечно. Жертвами. Вона, Алексей ходил к нему сына подлечить, фенакодусов, на которых ехали, зарезать пришлось, обратно пешком топали. Но зато пацаненок его выздоровел…
        - А зачем Черному Целителю фенакодусы? - искренне удивился Ермак.
        - Никогда об этом не задумывался, - сказал глава культа. - И вообще считаю, что некоторые вещи надо как данность принимать. Тех же нео. Ты не понимаешь, зачем они делают то или это, но тебе на это и плевать. Ты от них прячешься… убиваешь их… не знаю, что еще. И вот тут - то же самое. Зачем ломать голову, думая, что Целитель будет делать с твоими жертвами, если можно просто соблюдать ритуал? Болезни он лечит, это факт. Не веришь мне - Алексея спроси.
        - Да верю я, верю, - сказал Ермак. - И согласен с тобой - главное, чтоб помогал. Но давай на том разговор закончим и собираться будем.
        - Собираться? - нахмурился Благомир. - Ты о чем? Там ночь скоро, куда идти по темноте?
        - Ночь не ночь, а сестра моя умирает прямо сейчас, - заявил черноволосый наемник. - И если я буду тут утра дожидаться, она там погибнет, и тогда все это путешествие смысла лишится.
        - Правильно он говорит, - вдруг сказала Василиса. - Надо сейчас идти. Нельзя, чтоб сестра Ермака погибла.
        - А вы сами окочуриться не боитесь? - огрызнулся Благомир, немного удивленный тем, что родная сестра решила пойти против него.
        - Боимся, - за двоих ответил Ермак. - Но я не буду ждать утра. Я пойду сейчас. И если вы хотите добраться до Черного поля с Целителем в компании со мной и «Раптором», вам лучше последовать за мной.
        Желваки на лице Благомира заходили ходуном. Он явно привык быть центром своей маленькой Вселенной и даже представить не мог, что кто-то, тем более - какой-то пришлый наглец, станет выдвигать ему ультиматумы.
        Злая ирония ситуации заключалась в том, что у Ермака имелся козырь в лице био, которым управлял муж его сестры, и черноволосый наемник прекрасно это понимал.
        - Ладно, пусть с вами, - сдался глава культа. - Хотите идти ночью - пойдемте ночью. Давай, Лиса, собирай народ.
        - Я, смотри, с вами пойду, - вдруг заявила девушка.
        Двое мужчин разом ошарашенно уставились на нее.
        - Это с какого перепугу? - без обиняков спросил Благомир. - Ладно, я тебя с Федором отпустил… но сейчас-то куда ты рвешься?
        - А я теперь должна Ермаку, - сказала Василиса, вскидывая подбородок. - И хочу сразу же вернуть ему должок.
        Взгляды девушки и черноволосого наемника встретились. Он смотрел на нее с неприязнью, она на него - заискивающе, будто извиняясь, с робкой надеждой на прощение.
        «Зачем она играет со мной в эти игры?»
        - Ох, Лиса… - тяжело выдохнув, произнес Благомир. - Режешь ты меня без ножа… Ну да твоя жизнь, хочешь с ветром слиться поскорей - твое право. А пока иди с народом пообщайся. Только никого не упрашивай! Кто сам захочет, тот пусть и идет. Поняла?
        - Поняла, - сказала Василиса и потопала к дверям.
        Когда она вышла, Благомир покосился в сторону Ермака и негромко спросил:
        - Твой био правда нас защитит?
        - Должен, - помедлив, ответил Ермак.
        - Что ж, значит, будем верить, - вздохнул Благомир.
        Откинувшись на спинку кресла, он зажмурился и пробормотал:
        - А то мне чего-то совсем не улыбается сливаться с каким-то там ветром…

* * *
        - Отец! - проорал кто-то, и гигантский крылан, вздрогнув, открыл глаза.
        Когда его разбудили в первый раз, хозяин Дома Ветров сдержал гнев, ибо вопрос был крайне важен - нужно было как можно скорей доставить жертву Черному Целителю. Но сейчас-то чего такого важного случилось?
        - Почему ты будишь меня, сын? - прорычал Отец, хмуро глядя на отчаянно машущего крыльями молодого мутанта.
        - Пришлый в Культе, Отец, - невольно втянув голову в плечи, с трудом выговорил бедняга и тут же потупил взор.
        Хозяин Дома Ветра вздрогнул во второй раз.
        - Ты уверен? - спросил он.
        Молодой крылан тут же торопливо закивал.
        - Это серьезное обвинение. Ты понимаешь насколько?
        И снова - ряд торопливых кивков.
        Отец Ветра крепко задумался. В душе у него медленно разгорался гнев. Пришлый - в Культе? Уму непостижимо! Отец хотел самолично наведаться к предателям и покарать их, но решил, что мерзкие хомо не заслуживают такой чести.
        - Возьми с собой две дюжины братьев, - хорошенько все обдумав, сказал гигантский крылан своему юному подданному. - И лети туда. Потребуй у них жертву раньше срока, причем если будут предлагать зверей, не бери, проси отдать пришлого. Выведут если - убейте и устройте остальным погром. Но не разрушайте дом и не убивайте всех. Пусть умоются кровью, усвоят урок. Убейте… пять… ну, может, шесть хомо. Этого должно хватить, чтобы их образумить и заставить служить нам еще усердней. Ты понял меня, сын?
        - Отец… - прошептал молодой мутант, склонив голову, и торопливо полетел наружу, дабы поскорей донести находящимся там собратьям волю их господина.
        Отец Ветра провожал его хмурым взглядом. Он так и не мог понять, как посмели жалкие хомо принять у себя пришлого? Зачем они тогда клялись Отцу в преданности и покорном служении? Откажись эти ничтожные создания сразу же от его покровительства, и хозяин Дома Ветра давно бы сровнял их обитель с землей, а их самих сожрал бы, непременно поделившись с родичами…
        Хомо верить нельзя. Отец много раз убеждал себя в этом и не единожды подумывал наплевать на обещания, данные Благомиру и его людям, и все-таки уничтожить ненавистных людей, но почему-то каждый раз останавливал себя. Крылан и сам не понимал почему. Возможно, в его «прожженном» мозгу вертелась мысль, что от живых хомо куда больше пользы, чем от мертвых, ведь первые готовы исправно делиться со своим «божеством» свежим мясом, а вторых ты ешь один раз. Этакий вклад в будущее, рациональный и очень выгодный.
        Однако теперь люди перешли черту и позвали к себе Пришлого. Хороший повод для того, чтобы воплотить давнюю мечту и устроить им хорошую взбучку. А даже если подданные увлекутся и перебьют всех хомо, ничего страшного: мяса себе Отец Ветра и без них добудет. Не зря ведь он окружил себя таким количеством крыланов. Пусть отрабатывают оказанную им честь присоединиться к стае лучшего из лучших.
        Удовлетворенный сделанными выводами, Отец Ветра смежил веки и скорейшим образом опять погрузился в сон. Он умел отключаться быстро - поскольку вся его жизнь в московской Зоне была суматошна и напичкана различными внезапностями, приятными и не очень.
        К сожалению, зачастую все-таки не очень.

* * *
        На клич, брошенный главой Культа, отозвалось пятеро человек: в первую очередь - лучший друг Благомира, Алексей, который не медлил ни секунды; столь же быстро отреагировали братья Федора, Дмитрий и Семен. Чуть позже к ним примкнул и кучерявый брюнет Ростислав, причем не один, а вместе с любимой женой, белокурой красавицей Марфой, что стало сюрпризом для всех, включая брата Василисы.
        - Чего это у вас за семейный подряд? - удивленно выгнув бровь, осведомился глава культа.
        Он, как обычно, сидел в своем любимом кресле, а добровольцы стояли перед массивным письменным столом. Ермак на правах гостя, который тем более совсем недавно прибыл из путешествия, сидел на подстилке в углу, прислонившись спиной к облезлой стене.
        - Оба тебе хотим помочь, чего такого? - пожала плечами Марфа. - Если думаешь, что я обузой буду, то зря: я и мечом могу помахать, и из самострела метко бью…
        - Да знаю я это прекрасно, - поморщился Благомир. - Просто как-то… лишний раз неохота вас всех выдергивать!
        - А чего, тут без нас не справятся? - фыркнула Марфа.
        Ростислав в присутствии жены предпочитал помалкивать - видимо, потому, что его благоверная и без сторонней помощи занимала своей болтовней все акустическое пространство.
        - А, это ж, по идее, завтра крыланы от Отца прилететь должны? - пожевав нижнюю губу, припомнил Благомир. - Кого мы там для них приготовили?
        - Фенакодусов придется отдать, - угрюмо сообщил Семен. - С охотой дела плохи. Как бы еще самим на камень ложиться не пришлось!
        «О чем они толкуют?» - наблюдая за происходящим со стороны, подумал Ермак.
        Его так и подмывало задать этот вопрос Василисе, но черноволосый наемник дал себе зарок, что не станет больше откровенничать с обманщицей. Поостыв, Ермак, в общем-то, понял, почему девушка так с ним поступила - во-первых, она боялась, что сама не доберется до дома, во-вторых, решила, что опытный бродяга вкупе с покорным био станут замечательным сопровождением для ее больного брата. Но осознание этих, в общем-то, простых и очевидных вещей не могло вернуть былого дружелюбия.
        - Вот только этого мне и не хватало! - раздраженно воскликнул Благомир. - Людей и так мало, еще и ему отдавай, если никого не поймали! Что за бред?
        - Ты знаешь, что таковы правила, - сказал Алексей. - Иначе мы пробудим его гнев.
        «То есть вот такое „доброе“ божество? - наконец понял Ермак. - Требует приносить ему жертвы и, если их не получает, забирает кого-то из людей? Хороша вера, нечего сказать…»
        - Да знаю, знаю, - снова сморщился Благомир. - Ладно, хватит демагогии. Наш гость, - он махнул рукой в сторону черноволосого наемника, - настоял, чтобы мы отправились в путь ночью.
        - Мы уже в курсе, - кивнул Семен.
        - Лиса нам рассказала, - вставила Марфа.
        - Хорошо, что все в курсе, - удовлетворенно произнес глава культа. - Возмущений, надо думать, ни у кого нет?
        - У него сестра умирает, - серьезно сказал Алексей. - Какие возмущения? Идти надо, да поскорей.
        Остальные одобрительно загудели, соглашаясь с товарищем. У Ермака ком к горлу подкатил. Он не ожидал такой поддержки. Но, видимо, в Культе Ветра умели платить по счетам, и Василиса была местным действительно дорога.
        «Что ж ты со мной-то так? - бросив в сторону боевой подруги укоряющий взгляд, подумал Ермак. - С Глебом-то особо и не поймешь, чего промедление стоит, но с Бо тянуть нельзя…»
        Черноволосый наемник не сомневался, что Громобой самолично придушит Василису, если из-за ее хитростей они не успеют спасти жену нейроманта. Другое дело, что пока бородач даже не в курсе обмана. Ермак дал себе зарок: если Бо все-таки умрет, то он расскажет Громобою правду, если же нет, сохранит козни Василисы в тайне. Но совершенно точно доверять ей, как прежде, черноволосый наемник не собирался, да, наверное, и не смог бы при всем желании.
        - Что ж, ты сам все слышал, - сказал глава культа, оборачиваясь к гостю. - Мы готовы помочь. А твой родич, нейромант? Он нам поможет?
        - Благомир, ну я же тебе уже говорила… - вклинилась в разговор Василиса. - Био будет ждать на пути к Черному полю.
        - Да-да, я помню, - поморщился хозяин кабинета. - Ладно, пустое. У всех с собой есть мечи, снедь? Готовы идти или дать время, чтоб вы дособира…
        В этот момент за дверью послышались встревоженные голоса и топот многих ног. Не договорив, Благомир смолк и прислушался. Его примеру последовали и другие находящиеся в кабинете люди.
        «Что случилось? - подумал Ермак, от беспокойства заерзав на стуле. - Напал кто-то на их дом?»
        - Пойди посмотри, чего там творится! - отыскав взглядом Дмитрия, велел Благомир.
        Брат покойного Федора кивнул и шагнул было к двери, когда в нее настойчиво затарабанили с другой стороны.
        - Кто там ломится? - нахмурившись, вопросил Благомир.
        - Свои! - отозвались с той стороны. - Это срочно!
        - Ну открывай да входи тогда, раз срочно, - буркнул глава культа.
        Ермак обратил внимание, что Благомир нервно заерзал в кресле. Видимо, прекрасно знал, что срочные вести не бывают благими.
        Тем временем входная дверь, громко скрипнув петлями, распахнулась, и внутрь ворвался всклоченный мужчина лет тридцати с неухоженной клочковатой бородой, из-за которой он отдаленно смахивал на Громобоя.
        - Беда, Благомир! - выпалил вновь прибывший, глядя на главу культа выпученными глазами.
        - Да понял я уже по твоему тону… - проворчал брат Василисы, зыркнув на незваного гостя и снова уставившись на столешницу. - Что там случилось еще? Опять био ко входу стекаются?
        - Хуже, - покачав головой, мрачно сообщил бородач. - Крыланы прилетели, требуют жертву.
        - Уже? - удивленно захлопал глазами Благомир. - Да ведь завтра ж срок! Чего они приперлись так рано?
        Находящиеся в комнате добровольцы, хмурясь, переглядывались и пожимали плечами; никто не понимал, почему подданные Отца Ветра прибыли за добычей с опережением графика.
        - Они требуют сейчас, - пожал плечами бородач. - Причем не зверя, а какого-то… пришлого.
        Ермак напрягся. Единственным пришлым, находящимся в Доме Культа в данную минуту, был он. Но откуда об этом узнали крыланы? Увидели, как они подбираются к зданию, где обитал Благомир и другие его собратья, решившие посвятить жизни служению Отца Ветра? Узнали Василису, кое-как скумекали, куда она идет вместе со своим новым другом?
        «Тогда другой вопрос - зачем я им понадобился? - подумал Ермак. - Или они как-то прознали, что я немало их родичей пострелял и скормил Глебу, и затаили на меня обиду?»
        - Пришлого? - выгнув бровь, переспросил глава культа.
        Повернув голову, он посмотрел на Ермака. Другие, включая Василису, тоже уставились на черноволосого наемника, но он, хоть не привык к такому вниманию, выдержал взгляды окружающих и даже спросил:
        - Думаете, речь обо мне?
        - Похоже на то, - хмуро сказал Благомир.
        - Но с чего вдруг крыланам понадобился Ермак? - вставила Василиса, отвлекая внимание собратьев на себя. - И как они вообще узнали, что он здесь? Мы же через подземный ход сюда попали… Как бы они его выследили? Недоразумение какое-то, честное слово…
        Собравшиеся не нашли что на это ответить. Кто-то покивал, соглашаясь с доводами девушки, но никаких конкретных фраз не прозвучало.
        - В общем, я вам все передал, как они сказали, - нетерпеливо вставил бородач, который явно чувствовал себя неуютно в роли гонца, принесшего дурные вести. - Хотите - пойдемте со мной, сами послушаете их речи.
        Сказав это, он мотнул головой в сторону дверного проема, за которым находился полутемный коридор.
        - Ну что же, пойдем, - окинув взглядом стоящих перед ним собратьев, неуверенно ответил Благомир. - Попробуем узнать, о ком они говорят…
        Уже идя к двери, глава культа обернулся и еще раз ненадолго задержал взор на Ермаке. Черноволосый наемник снова остался невозмутим.
        - Идем-ка с нами, - задумчиво сказал Благомир. - Чтобы сразу понять, тебя ли они хотят.
        - Хорошее же ты мне дело предлагаешь, - фыркнул Ермак. - А если меня, то что? Отдадите?
        Благомир открыл рот… и закрыл. Черноволосый наемник не относился к их культу, поэтому убеждать его речами, которые подействовали бы на местного жителя, было бессмысленно. Но был ведь и другой способ решить проблему…
        «Например, скормить меня крыланам без моего согласия - просто накинувшись толпой и связав по рукам и ногам. Чем не метод? Вполне эффективно, и не надо зазря и подолгу воздух сотрясать…»
        Продолжая неотрывно смотреть на Благомира, Ермак положил на колени ружье, прежде стоявшее у стенки. Глава Культа Ветра невольно вздрогнул, когда двустволка уставились на него своими темными «глазницами». Ермак готов был спорить, что в этот момент трусоватый брат Василисы едва не обделался.
        - Ты все еще хочешь попасть к Черному Целителю, Благомир? - чужим, глухим и очень холодным голосом осведомился наемник. - Потому что пока ты не сказал и не сделал ничего, способного мне навредить, я согласен на твою компанию. Но если ты хотя бы заикнешься о том, что я должен отдать свою жизнь за ваш культ, я буду драться с тобой и со всяким, кто вознамерится скормить меня крыланам. - Ермак повернулся к другим последователям. - Это касается и остальных. Всех вас. - Он дольше прочего задержал взгляд на Василисе, и та невольно отвела взор.
        Краем глаза Ермак заметил, что Благомир, закусив губу, завороженно смотрит на ружье, лежащее на коленях у воина. Прямо сейчас в голове этого некрасивого мужчины наверняка происходит нешуточная борьба: с одной стороны, нельзя прогневить Отца Ветра, с другой - если отдать крыланам Ермака, глава культа потеряет поддержку нейроманта и био и уже не отважится на поход к Черному полю смерти.
        - Но что нам делать, если ты и есть тот пришлый, о котором они говорят? - угрюмо спросил Алексей. - Тот, кого желает получить Отец Ветра?
        - Не получив желаемого, он наверняка разозлится и обрушит свой гнев на наш Дом… - со вздохом сказала Марфа.
        Другие согласно закивали.
        - Я совершенно не против, если кто-то из вас пожертвует собой ради спасения остальных, - стараясь казаться невозмутимым, пожал плечами Ермак. - Но я свою жизнь не отдам. Мне надо спасти сестру. Точка.
        - Давайте, может, не будем спорить раньше времени? - предложила Василиса. - Может, кто-то кого-то неверно понял? Может, им нужен совсем не Ермак?
        - А вас что, совсем не смущает, что никогда прежде Отец Ветра не требовал чего-то конкретного? - вдруг спросил Благомир.
        Все разом повернулись к нему. И, надо сказать, удивлены были не только последователи Культа, но и Ермак, который совершенно не ожидал, что этот трусоватый доходяга осмелится заводить подобные разговоры в присутствии своих верных собратьев.
        И даже теперь, когда все оторопело взирали на брата Василисы, он не дрогнул, а продолжил спокойно доводить до товарищей свою мысль:
        - Ну сами посудите: сначала он просто назначил срок и поставил условие, что, если мы не принесем ему жертву, кто-то из нас должен занять ее место. Это был знак нашей преданности… а теперь он хочет конкретного человека? Не кажется ли вам это странным?
        - Не пойму, на что ты намекаешь? - нахмурившись, спросил Ростислав.
        - На то, что эти крыланы, которые прилетели сегодня, никак не связаны с Отцом Ветра, - веско произнес Благомир. - Наверное, какая-то другая стая увидела, что мы ему приносим жертвы, и решила тоже примазаться к этой… кормушке!
        - То есть… ты предполагаешь, что эти крыланы… - медленно, сомневаясь в каждом слове, произнес Семен. - Самозванцы?
        - Ну, грубо говоря, да! - кивнул Благомир. - Мутанты - они ж до мяса жадные, а кости у крыланов легкие, охотиться не так удобно. Вот и решили на дурака разжиться ужином. Ну а почему нет?
        Находящиеся в кабинете последователи культа принялись удивленно переглядываться. Судя по их недоуменным лицам, у них в голове не укладывалось, что крылатые мутанты способны на подобные хитрые трюки.
        Наконец общую мысль выразил Алексей.
        - Да неужто им хватило бы ума что-то такое провернуть? - неуверенно пробормотал он. - Ладно - Отец. Но обычные крыланы…
        - Ну а как иначе ты объяснишь их спешку? Почему они не прилетели как положено, то есть завтра? И зачем им действительно Ермак? - Благомир махнул рукой в сторону черноволосого наемника, который по-прежнему с ленцой поглаживал указательным пальцем спусковой крючок. - Нет, тут явно что-то нечисто. Поэтому, прежде чем выйти к крыланам, давайте нормально вооружимся. И Ермака с собой тоже брать не будем - посмотрим, как они себя поведут, а там уже решим, что делать.
        Такая резкая перемена в его настроении, конечно, не могла укрыться от окружающих. Но, к чести последователей Культа Ветра, никто не бросился с пеной у рта доказывать, что-де ты все переиграл только потому, что струсил, а не было б у Ермака ружья, скрутили бы да отдали крыланам, да и дело с концом.
        Нет, все добровольцы закивали, соглашаясь с лидером, и отправились в комнаты, дабы по наставлению Благомира вооружиться для встречи с крыланами. Последней выходила Василиса; она ненадолго задержалась у порога и, оглянувшись через плечо, посмотрела на Ермака. Он почувствовал ее взгляд, но головы не поднял: обида по-прежнему терзала его душу. Черноволосый наемник не хотел больше смотреть в ее глаза, потому что боялся снова обмануться их лживым очарованием.
        «Хватит с меня. Наелся уже, досыта. Пусть ищет других дурачков».
        Обиженно надув губы, Василиса развернулась и вышла. Едва дверь за ней закрылась, Благомир скорчил гневную мину и рванулся к Ермаку, но черноволосый наемник был готов к такому повороту событий и потому тут же вскинул ружье и положил палец на спусковой крючок. Подобная прыть, конечно же, не укрылась от главы культа, и он, мигом утратив былой запал, замер на месте с поднятыми руками.
        - Еще шажок, и я стреляю, - спокойно, без тени эмоций, сказал Ермак.
        - Стреляет он… - проворчал Благомир. - Ты хоть понимаешь, на что я пошел, чтобы они не отправили тебя на рандеву с крыланами? А они бы отдали тебя, поверь. Но - не я.
        - Потому что ты боишься умереть куда больше, чем они? - беззастенчиво заявил черноволосый наемник.
        Благомир густо покраснел и прошипел:
        - Ты не знаешь, о чем говоришь.
        - Возможно, - не стал спорить Ермак. - Но сути это не меняет: ты, в отличие от них, до жути не хочешь умирать. В общем-то, ты сам мне сказал об этом, когда мы в прошлый раз оставались наедине.
        - И то правда, - со вздохом признал глава культа.
        Поняв, что петушиться бессмысленно, он ссутулился и доверительно спросил:
        - Так как считаешь: за тобою крыланы прилетели или нет?
        Наемник удивленно выгнул бровь. Перепады настроения у главы культа напоминали какую-то странную игру - будто Благомир пытался подловить Ермака на лжи, то пугая его, то говоря с ним, как со старым знакомым. Наемник не любил подобных изворотливых типов, но сейчас, увы и ах, целиком и полностью зависел от брата Василисы. Будь тот хоть чуточку смелей, и черноволосого наемника давно бы обезоружили и вывели к крыланам. Но Благомир слишком боялся, что Ермак может попасть в него, а потому не лез на рожон и старался фильтровать свою речь, дабы ненароком не спровоцировать незваного гостя на агрессию.
        «Угораздило же его очутиться между двух огней, - подумал черноволосый наемник. - С одной стороны - я с ружьем, с другой - крыланы, предводителю которых они поклоняются с младых ногтей… Тот еще выбор, конечно».
        Впрочем, сочувствовать Благомиру Ермак не собирался. Кто бы ему самому посочувствовал: любимая жена умерла много лет назад, единственный сын, главное напоминание о ней, превратился в лохматого и кровожадного монстра… В общем, судьба та еще, врагу не пожелаешь.
        - Так что? Случались у вас с крыланами стычки? - нетерпеливо спросил Благомир.
        Его занудство раздражало Ермака, особенно учитывая, что ситуация и без того была крайне напряженной. Черноволосый наемник хотел ответить грубо, но тут в дверь постучали, и резкие слова так и не сорвались с губ.
        - Идем, Благомир! - донесся из коридора приглушенный голос Алексея. - Крыланы уже заждались!
        - Идем-идем! - проорал глава культа, делая шаг в направлении стола.
        Ермак тут же вскинул ружье, и Благомир замер, испуганно глядя на двустволку в руках наемника.
        - Ну мне ведь надо взять с собой хоть что-то, - просящим тоном сказал глава культа. - Я же не могу выйти к мутантам с голыми руками.
        - Я сам тебе выдам оружие, - подумав, ответил на это Ермак. - Показывай, где оно у тебя.
        Держа ружье правой рукой, черноволосый наемник левой оттолкнулся от пола и встал. Благомир угрюмо наблюдал за ним исподлобья.
        - Ну что ты там? - нетерпеливо проорал Алексей из коридора.
        - Да иду я! - рявкнул Благомир. - Кинжал не могу найти!
        - Где он? - спросил Ермак.
        - В нижнем ящике, справа, - нехотя буркнул глава культа.
        - Хорошо, - кивнул черноволосый наемник. - Я сейчас его достану, а ты пока иди к двери и жди рядом с ней.
        Благомир, помедлив недолго, все же побрел к выходу из кабинета. Убедившись, что он не пытается обмануть судьбу и напасть, Ермак обогнул кресло и выдвинул нижний ящик. Там обнаружился старый кинжал в темных, местами поеденных ржавчиной ножнах длиной в две ладони.
        «Не самый убедительный клинок, - подумал Ермак, вытаскивая допотопное оружие из ящика. - Но с полноценным мечом доходяга вроде Благомира вряд ли справится».
        Черноволосый наемник обошел стол и, подступив к скучающему у двери доходяге, вложил ножны ему в руку.
        - Кинжал без надобности не обнажать, - наставительно изрек Ермак. - Иначе стреляю. Ясно?
        Благомир молча кивнул и повернулся к двери. Уже потянулся, чтобы взяться за ручку, но замер и, медленно оглянувшись на гостя через плечо, спросил:
        - Так а ты тут останешься? Или все же с нами пойдешь?
        - Ну, ты же сам предложил, чтобы я остался, - пожал плечами Ермак.
        - Предложил. Но сейчас подумал, что твое ружье может пригодиться - если эти крылатые твари действительно на нас обозлятся. Да и потом - кто знает, как быстро нам придется уходить? Лучше уж сразу быть всем вместе.
        Доводы Благомира показались Ермаку убедительными, и он скрепя сердце согласился:
        - Ладно, идем вместе. Но только без глупостей! Главное, что тебе надо помнить, - я не собираюсь становиться кормом для этих монстров.
        - Да все уже поняли, что не собираешься… - натужно хмыкнул Благомир.
        Его смешок, видимо, был призван немного разрядить обстановку, но на деле прозвучал дико и неуместно. Схватившись-таки за ручку, глава культа распахнул дверь, и Ермак увидел, что давешние соратники Благомира стоят в коридоре, вооруженные кто чем. У Алексея и Марфы были мечи, у Василисы и Ростислава - самострелы, довольно хлипкие на вид, но с настоящей стрелой в канавке, Семен же с Дмитрием щеголяли кинжалами, как у своего предводителя, относительно короткими и узкими.
        - Тоже пойдешь? - увидев Ермака, удивленно спросила Василиса.
        - Решили, что так будет лучше, - нехотя ответил черноволосый наемник. - Вдруг придется спешно уходить через потайной ход?
        - Думаешь, все настолько плохо? - покосившись в его сторону, поинтересовался Ростислав.
        - Просто всегда готовлюсь к худшему, - пожал плечами Ермак. - Помогает выжить.
        Марфа открыла было рот, чтобы спросить еще что-то, когда сверху послышались глухие удары - словно некий великан истово колотил пудовыми кулаками в стену.
        Все задрали головы и уставились наверх - на покрытый трещинами бетонный потолок.
        - Это что, крыланы? - хмуро спросил Ермак.
        - Ну а то кто ж еще? - ответил Благомир. - Там, на втором этаже, есть один уцелевший балкон, так вот они прилетают на него и тарабанят в двери, пока мы не откроем. Сейчас, как видишь, им особенно неймется.
        - Жрать хотят, - угрюмо констатировал Алексей.
        - Похоже на то, - согласился глава культа.
        - Получается, идем наверх? - уточнил Ермак, вопросительно посмотрев на брата Василисы.
        Глава культа кивнул и зычно воскликнул:
        - Давай за мной, народ!
        После чего первым устремился по полутемному коридору в направлении лестницы. Ермак отступил в сторону, позволив хмурым последователям культа примкнуть к своему худосочному лидеру, а затем поплелся в хвосте, держа указательный палец на спусковом крючке.
        - Мы ведь можем не запускать крыланов внутрь? - спросил черноволосый наемник, когда Василиса поравнялась с ним.
        - Да, но… они ведь так просто не уйдут, - помедлив, ответила девушка. - Тут либо сделать, как они хотят, либо… либо убивать их… если это самозванцы, конечно!
        - Ну разумеется, - тихо пробормотал Ермак.
        Похоже, Благомир вольно или невольно сыграл на противоречиях, которые с самого рождения жили в каждом из здешних фанатиков. С младых ногтей последователи Культа Ветра убивали мутантов, считая их своими врагами, но при этом поклонялись одному из них. И вот теперь брат Василисы помог своим землякам найти лазейку, чтобы обойти постулат «крыланов убивать нельзя», прежде казавшийся незыблемым. Теперь, учитывая слова Благомира, получалось, что «некоторых крыланов убивать все-таки можно, но только тех, кто не служит Отцу Ветра, и особенно жестоко - тех, ворует у него добычу». Подобный самообман должен был позволить им без особых зазрений совести отогнать рвущихся в Дом Культа тварей.
        По крайней мере Ермак очень надеялся, что, когда дойдет до дела, последователи Отца Ветра не подведут, иначе одной двустволки точно окажется слишком мало.
        Когда они поднимались по лестнице, к стуку прибавилось какое-то шипение - словно множество аспидов организовали на крыше гигантское гнездо и теперь старательно пели в унисон. Поначалу этот шум казался Ермаку чем-то бессвязным, лишенным смысла, однако чем ближе их отряд подбирался к заветному третьему этажу, тем отчетливей наемник слышал одно-единственное слово, которое, точно мантру, повторяли кружащие снаружи крыланы.
        - Приш-ш-шлый… - шипели мутанты, ударяясь в балконные двери.
        - Приш-ш-шлый! - шипели они, в очередной раз отлетая на почтительное расстояние, чтобы снова таранить рамы в отчаянной попытке прорваться в Дом Культа.
        - Приш-ш-шлый! - восклицал периодически самый нервный и громкий из мутантов.
        Ермак видел, как спутники оглядываются на него, косятся в его сторону. И хоть они ничего не говорили прямо, их взоры были красноречивей любых слов. Каждый из последователей Культа до сих пор сомневался, как лучше поступить - вступить в бой с крыланами или все-таки отдать им малознакомого мужчину? Исключением, возможно, были только Василиса и Благомир, и то насчет девушки у Ермака имелись определенные сомнения: после обмана, который та провернула, в ее лояльность верилось с трудом.
        «Хотя… я нужен брату… может, из-за него она еще какое-то время побеспокоится о моей судьбе! Например, до того момента, как мы доберемся до Черного поля, где обитает проклятый Целитель…»
        Лестница закончилась, и Алексей, идущий первым, распахнул двери.
        Второй этаж, в отличие от первого и нулевого, представлял собой один длинный зал, ограниченный с четырех сторон стенами Дома Культа. Иных перекрытий здесь не имелось, не говоря уже о жилых или складских помещениях с дверями и без. Только окна по обеим сторонам и в самом конце - две обитые сталью створки, скрепленные массивным засовом. Именно в эти двери иступлено бились неугомонные крыланы.
        Когда отряд Ермака поднялся на этаж, незнакомые наемнику последователи Культа, вооруженные самострелами да мечами, бегали по залу и тихо ругались под нос.
        - Благомир! - воскликнул один из суетящихся парней, увидев брата Василисы. - Хорошо, что вы поднялись! Что будем делать? Они по-прежнему требуют какого-то пришлого…
        Света в зале было мало, но по голосу Ермак понял, что это тот самый гонец, принесший им вести о внезапном визите крыланов.
        - Будем драться, - заявил глава культа.
        Он говорил до того уверенно, что черноволосый наемник невольно засомневался, не послышалось ли ему? Но, судя по тому, как перекосилось лицо «гонца», бородач услышал то же самое.
        - Но как же можно… - удивленно хлопая глазами, неуверенно пробормотал защитник третьего этажа. - Это ж… это ж слуги Отца! Их полет благословлен самим ветром…
        Ермак невольно закатил глаза.
        «Господи, какая же чушь…»
        - Слуги Отца должны прилететь только завтра! - раздраженно воскликнул Благомир. - А это, как я понимаю, самозванцы, желающие украсть у него кусок мяса!
        Заслышав о самозванцах, «гонец» растерялся окончательно. Несколько секунд он просто пялился на главу культа выпученными глазами, после чего осторожно спросил:
        - Но как… как ты понял, что они - не Его подданные?
        - Я же уже сказал, - нахмурился Благомир. - Его подданные прилетели бы завтра. Ты вот помнишь, чтобы они хоть раз заявлялись раньше срока?
        - Нет, - подумав, ответил «гонец».
        - Что и требовалось доказать! - победно воскликнул Благомир.
        Он хотел сказать еще что-то, но тут его скрутил очередной приступ кашля - вроде того, что застал беднягу в кабинете. Глава культа, зажимая рот ладонью, согнулся пополам, и только сильные руки Алексея, ухватившего беднягу за плечи, уберегли доходягу от падения на бетонный пол.
        «Гонец» в ужасе отшатнулся, но Благомир поднял свободную руку и помахал ею, давая понять, что с ним все в порядке. Хотя, конечно, поверить в это, глядя на него в те мгновения, было крайне тяжело. Казалось, еще немного - и душа покинет тщедушное тело Благомира, вырвавшись наружу во время очередного приступа кашля. К брату подбежала обеспокоенная Василиса, принялась гладить его по голове и шептать что-то успокаивающее.
        «Ох, и подкинет же он нам проблем… - подумал Ермак, наблюдая за мучениями главы культа. - Если вообще не окочурится где-то по дороге».
        - Нормально, Алексей, - с трудом выдавил Благомир, отняв от лица запачканную кровью ладонь. - Все уже позади.
        - Как скажешь, - пробормотал друг, медленно убирая руки.
        Все со смесью беспокойства и недоумения наблюдали за тем, как глава культа выпрямляется и шумно выдыхает.
        - Надо ж… - пробормотал Благомир и, прочистив горло, сплюнул себе под ноги. - Вот скрючило-то… Ладно. К делу.
        Сказав это, он поспешно устремился к балконным дверям. Прочие члены отряда начали переглядываться, слегка деморализованные этим инцидентом.
        - Ну где вы там застряли? - пройдя метров пять, нетерпеливо спросил Благомир.
        Его взгляд, брошенный через плечо, заставил остальных против воли сняться с якоря и отправиться следом за командиром. Удовлетворенно хмыкнув, глава культа подошел к запертым створкам и распахнул крохотное смотровое окошко.
        Не успел он это сделать, как к махонькому прямоугольному проему тут же приник грязный крылан. Будь возможность, он бы целиком засунул морду внутрь, но, к счастью, уши, торчащие кверху, помешали это сделать. И тем не менее Благомир, тихо ругнувшись, отшатнулся от двери; он явно не ожидал от крылатых гостей такой резвости.
        - Приш-ш-ш-шлый! - громко прошипел мутант, с ненавистью глядя на Ермака.
        Черноволосый наемник невольно отвернулся, не выдержав тяжелого, полного ненависти взора твари. Последние сомнения отпали: монстры пришли за ним. Но зачем он понадобился Отцу Ветра?
        «Или это правда какие-то другие крыланы?» - мелькнула в голове шальная мысль.
        - Чего вы сегодня прилетели? - хмурясь, спросил Благомир. - Почему не завтра?
        Но крылан, как заведенный, повторял только:
        - Приш-ш-шлый…
        - Скажи уже нормально, чего тебе надо? - раздраженно спросил брат Василисы. - Сегодня жертвы нет! Будет только завтра!
        Крылан сверкнул глазами в сторону главы культа, после чего отлип от оконца и, просунув в него худосочную руку, указала корявым пальцем на Ермака. Черноволосый наемник от неожиданности содрогнулся: одно дело - оспаривать слова «гонца», ссылаясь на то, что он плохо расслышал, и совсем другое - как-то отвечать на прямое указание мутанта. Против такого уже, конечно, не попрешь.
        И потому Ермак, не дожидаясь, пока новая волна сомнений накроет его отряд, вскинул двустволку и нажал на спусковой крючок.
        Бедного мутанта, который такого поворота событий явно не ожидал, отбросило выстрелом метра на три. Он еще поболтался в воздухе, чисто рефлекторно размахивая крыльями, после чего мешком рухнул вниз, на потрескавшийся асфальт у стен Дома Ветра. Пуля из ружья снесла твари добрую половину головы, отчего летать и вообще жить стало довольно проблематично.
        - Ты чего? - спросил Благомир, ошарашенно глядя на Ермака. - Сбрендил? Чуть меня не задел…
        Черноволосый наемник не успел ответить - увидев, как их собрат скрючился на мостовой, в последнем отчаянном порыве обняв уродливую голову лохматыми руками, мутанты с утроенным рвением набросились на двери балкона. Створки зашатались и испуганно заскрипели, будто умоляя стоящих поблизости бойцов о помощи.
        - Чего остановился? - возопил Благомир, с опаской косясь на трясущиеся двери. - Стреляй, пока они сюда не ворвались!
        Ермак послушно поднял ружье и, едва увидел в оконце перекошенную злобой морду, снова нажал на спусковой крючок. Расстояние было детское, поэтому уже мгновение спустя еще одна тварь, конвульсивно помахивая вмиг ослабевшими крыльями, понеслась вниз, к бренной земле. Однако крыланов снаружи еще хватало, и от вида очередного собрата, корчащегося в луже собственной крови, они стали только злей и настойчивей.
        Прикусив кончик языка, Ермак принялся торопливо перезаряжать ружье, и тогда вперед вышла Василиса. Уперев самострел в плечо, чтоб не дергался, она подняла оружие и отправила стрелу прямиком в глаз мутанта, чья недовольная морда мелькнула за смотровым окошком. Раненая тварь, вереща, схватилась лапами за древко и понеслась к земле, кружась, точно осенний лист, подхваченный ветром.
        - Посторонись, Лиса, - проворчал Ростислав, плечом осторожно отодвигая сестру Благомира в сторону.
        Теперь настал его черед стрелять из арбалета. Четвертое кряду точное попадание - и очередной мутант, кувыркаясь, рухнул вниз.
        К этому моменту Ермак уж перезарядил ружье и с хрустом сложил приклад.
        - Быстрей! Навались! - воскликнул Благомир, указывая на шатающиеся двери. - Сейчас прорвутся! Засов уже на ладан дышит!
        При этом сам глава культа не сдвинулся с места, в который уж раз за сегодня продемонстрировав, насколько он боится погибнуть или даже просто поцарапаться. К счастью, в отряде были братья, Семен с Дмитрием, которые торопливо навалились на створки. Это помогло, но не слишком: двери по-прежнему шатались, пусть и поменьше, чем прежде.
        «Надо стрелять эту мерзость, - подумал Ермак, поднимая ружье. - Пока не ворвались внутрь. Простора им тут немного, но стащить, сбросить вниз уж как-нибудь смогут…»
        Косматая лапа нового крылана, просунувшись в смотровое оконце, вцепилась корявыми пальцами в помятую куртку Дмитрия, который стоял рядом с махоньким проемом. Бедняга тут же взвыл - видимо, когти прошили ткань и впились в кожу.
        Ермак, не медля больше ни секунды, поднял ружье и выстрелил в хозяина корявой лапы. Теперь взвыла уже тварь. Пуля буквально разворотила ее косматую руку, и грязная кровь мутанта моментально забрызгала все вокруг. Дмитрий с брезгливой миной, перепачканной алым, сбросил лапу монстра со своего плеча, и та повисла было, словно крюк, сгибом уцепившись за край окошка… но мгновением позже все-таки выскользнула наружу.
        Ермак благоразумно не опускал ружье, готовясь прикончить новую тварь, но мутанты отчего-то больше не спешили соваться внутрь. Похоже, доводы защитников Дома Культа оказались весьма убедительными, и крыланы, умывшись кровью, решили отступить.
        Это же подтвердил Благомир, который, пялясь в смотровое окошко, победно воскликнул:
        - Валят! Валят прочь, твари этакие!
        Ермак оглянулся на новых товарищей. Те переглядывались и с улыбками удовлетворенно кивали друг другу: похоже, этот внезапный триумф их действительно обрадовал.
        Хотя, возможно, они просто еще не осмыслили, что сделали.
        Ермак снова повернулся к смотровому окошку. Теперь и он видел, как крылатые твари стремительно удаляются от Дома Культа, с каждой секундой становясь все меньше и меньше. Вот они уменьшились до галочек, потом - до крохотных точек и, наконец, растворились в сером небе, затянутом тяжелыми сизыми тучами. О том, что здесь только что произошло кровопролитное сражение, напоминала только кровь, которой хватало и на дверях, и на полу, и на одежде братьев, доблестно защищавших двери.
        - Надо уходить, - сказал Ермак, снова оглянувшись через плечо. - Пока они не вернулись.
        - Думаешь, захотят? - хмыкнул Благомир: судя по самодовольной мине, он уже потихоньку начинал верить в собственную ложь, которой с радостью накормил собратьев - насчет того, что крыланы, прилетевшие за Ермаком, не подчиняются Отцу Ветра, а лишь выдают себя за его слуг.
        - Ты правда считаешь, что они вот так запросто отступят? - спросил черноволосый наемник без тени улыбки на лице.
        - Ну а чего бы и нет? - пожал плечами Благомир. - Это у Отца Ветра целая армия, он еще бы мог прислать подкрепление, а эти выскочки… Они теперь десять раз подумают, прежде чем сюда соваться!
        Ермак хотел задать ему несколько вопросов в духе «а что, если эти крыланы все-таки не были самозванцами?», но, глядя, как надменно улыбается глава культа, решил, что это бесполезно. Тем более что вселять сомнения в души остальных членов отряда не входило в планы наемника.
        - В любом случае нам надо спешить - из-за моей сестры, - напомнил Ермак, повернув голову к другим последователям культа.
        Только сейчас воин заметил, как давешний «гонец» и остальные защитники второго этажа недоуменно косятся в сторону Благомира и его разношерстного воинства.
        «Не поймут, видимо, почему мы крыланов порешили, - догадался Ермак. - Для них ведь это сродни греху, причем наверняка смертному…»
        Благомир, похоже, тоже ощутил на себе взгляды собратьев, потому как с неудовольствием обернулся к ним и взглядом по очереди испепелил каждого из зевак. Большая часть отвела глаза или уставилась под ноги, но «гонец» упрямо выдержал взгляд главы культа.
        - Чего уставился? - довольно грубо осведомился брат Василисы.
        - А вы… ты… - немного растерявшись, проблеял «гонец» и беспомощно стих.
        Подобрать нужные слова оказалось для него непосильной задачей. Ситуация действительно была не из простых: на одной чаше весов находилась сама вера в Отца Ветра, на другой - вера в то, что глава культа никогда не пошел бы против своего божества. В попытке найти точку соприкосновения бедный бородач, судя по задумчивой физиономии, всю голову сломал, но к разгадке ребуса так и не приблизился.
        К счастью, ему на помощь пришел сам глава культа.
        - Ты хочешь знать, что только что произошло? - спросил Благомир, хмуро глядя на «гонца». - Так?
        - Ну… да, - подтвердил тот.
        - Ну так знай: эти крыланы - самозванцы, - ткнув пальцем в сторону оконного проема, заявил глава культа, - и к Отцу Ветра никакого отношения не имеют. Поэтому мы и прогнали их таким жестким образом. Теперь тебе все понятно?
        - А как… как ты узнал, что они не подчиняются Отцу? - поколебавшись, спросил «гонец».
        - Ну, для начала, они прилетели на день раньше, - принялся перечислять Благомир. - Потом потребовали конкретного человека в жертву, чего раньше не было, а когда его не получили, стали ломать наши двери! Ну, да ты и сам это видел прекрасно…
        - Да уж… - качая головой, протянул собеседник. - Кто бы мог подумать, что здесь, в Чертанове, водятся еще какие-то крыланы!
        В голосе его до сих пор звучали нотки сомнения, но спорить с главой культа «гонец» хотел не особо - под натиском Благомира он как-то быстро стух и начал избегать смотреть брату Василисы в глаза.
        «Господи, как же им головы-то задурили!..»
        - Все это замечательно, конечно, что вы во всем разобрались, - с нажимом сказал Ермак, привлекая к себе всеобщее внимание. - Но нам уже пора.
        Их с Благомиром взгляды встретились в одной точке. Глава культа смотрел на черноволосого наемника с плохо прикрытой неприязнью, однако спорить не стал - видимо, до сих пор надеялся, что Ермак и био его деверя-нейроманта позволят им без особого труда добраться до Черного поля, где живет Целитель.
        Именно поэтому Благомир распорядился:
        - Десять минут на сборы, берем консервы, берем спирт, берем питьевую воду. Встречаемся у черного хода.
        Заслышав про спирт, Ермак вздрогнул. У маркитанта Никиты был небольшой запас, которым торгаш по большим праздникам делился со своими подчиненными… или, скорей, не по праздникам, а в минуты душевных терзаний, когда жить в чокнутом мире современной Москвы уже не хотелось, а накладывать на себя руки скупердяй еще не был готов. Именно в эти странные мгновения он вызывал к себе двух «старожилов», Ермака и Гарбуза, и вместе с ними употреблял некоторое количество спирта. После они долго разговаривали, вспоминая тех, кто давно или недавно покинул их базу, говорили о скупых кремлевских воинах, об обнаглевших мутантах и выпивали за то, чтобы гигантские био и дальше обходили прибежище маркитанта стороной.
        Ермак подобные вечера любил не особо - он ненавидел состояние опьянения, лишающее людей бдительности и притупляющее их инстинкты. Но теперь, спустя время, наемник услышал название зелья, которое они пили, и вспомнил только хорошее - ту душевность, которой были пропитаны эти странные вечера, те слова, которые говорили друг другу, и эта искренняя благодарность Никиты («Мужики, спасибо, что вы у меня есть»).
        Сейчас Ермаку казалось, что только в это время все они снимали с себя маски, стаскивали поношенные карнавальные костюмы и становились настоящими.
        «Наверное, это и есть счастье - единственное возможное в современном мире».
        К сожалению, сейчас Ермак был далек от этого счастья, как никогда.
        И что еще хуже, рисковал больше ни разу к нему не приблизиться.

* * *
        Одинокая гигантская фигура, неторопливо разрезая воздух острыми, как ножи, крыльями, летела к Черному полю смерти. Внизу шумела московская Зона; где-то среди полуразрушенных домов, неприглядных улочек с горами строительного хлама, которые возвышались то тут, то там, прямо в эту секунду умирали и рождались мутанты всех мастей, от тупорылых крысособак и нео до шамов, впервые открывающих свой единственный глаз.
        Москва двадцать третьего века была царством контрастов, где в считаных метрах друг от друга могли смеяться и плакать, трахаться и убивать, стонать от боли или с аппетитом есть…
        Кстати, о еде. Есть - это основное занятие подавляющего большинства здешних обитателей. Голод - основная мотивация, чтобы покидать свои занюханные берлоги и выходить в открытый мир.
        Но Отца Ветра, который неспешно летел к до боли знакомому Черному полю, в ту ночь наружу выгнала нужда иного рода… хоть и в чем-то схожая.
        Увидев темную полусферу, чья полупрозрачная поверхность переливалась гранями в тусклом лунном свете, гигантский крылан осклабился и начал медленно снижаться. Чем ближе было Поле смерти, тем шире становилась жуткая улыбка Отца Ветра.
        Он ждал этой встречи несколько последних дней. Грезил о ней и представлял себе в красках, едва закрывал глаза перед сном. Очередной визит к Целителю снился Отцу Ветра по ночам, был его навязчивой идеей и, в общем-то, главным смыслом его существования. Все остальное делалось лишь ради того, чтобы раз в неделю являться сюда и снова пропитываться жизнью.
        Отец Ветра приземлился в пяти метрах от мерцающей полусферы и пошел к ней. Мусор хрустел под мощными ногами мутанта, но он не обращал на это никакого внимания. Сейчас его интересовало только Поле смерти.
        Подойдя к обители Целителя на расстояние двух шагов, Отец Ветра рухнул на колени, уткнулся подбородком в грудь и ненадолго зажмурился. Несколько секунд спустя мутант открыл глаза и выставил перед собой правую руку. Хвост Отца Ветра выскользнул из-под завесы крыльев и потянулся к раскрытой ладони.
        Веки мутанта снова опустились.
        «Во имя тебя, Целитель».
        Миг - и кровь полилась наружу из глубокой диагональной раны, оставленной острым кончиком хвоста. Сжав кулак, Отец Ветра подождал немного, а потом размахнулся, выкинул руку вперед и резко раскрыл ладонь навстречу Черному полю. Багровые капли полетели к мерцающей поверхности темной полусферы; вот они достигли цели… и зловеще зашипели и забулькали, словно масло, угодившее на раскаленную докрасна сковороду. Наблюдая за тем, как Черное поле медленно, но верно покрывается багровой пленкой, Отец Ветра испытывал очень странное чувство. Он не мог описать его словами, но ближе всего было, наверное, вожделение - все нарастающее, отключающее мозг и растворяющее тебя в себе…
        Когда пятно на поверхности стало размером с шама, через него, будто через окошко, выглянул неопрятный смуглый бородач. Присмотревшись к гостю, отшельник удивленно вскинул брови, потом оглянулся через плечо, и лицо его прояснилось. Вытянув руки перед собой, он взялся за края пятна и начал расширять его. Когда дыра стала достаточно большой, Целитель (а это был именно он) вышел из темной полусферы и остановился напротив Отца Ветра. Теперь гигантский крылан мог рассмотреть обитателя Черного поля во всех деталях: глаза, лишенные зрачков, длинный нос с широкими крыльями, тончайшие губы, которые утопали в кудлатой неопрятной бороде - более всего этот странный мужик походил на самого обыкновенного ворма. Но Отец Ветра и другие сведущие знали, что за неприглядной оболочкой скрывается лучший лекарь Чертанова, который поднимал на ноги любых, даже самых безнадежных больных.
        «И продолжает поднимать», - мелькнуло в уродливой голове гигантского крылана.
        Он все еще стоял на коленях, и это было довольно иронично: обитатели Дома Культа поклонялись Отцу Ветра, словно сошедшему на землю божеству, а он в свою очередь поклонялся Целителю, которого считал посланником небес.
        Впрочем, так бы думал любой, кого чудесный лекарь буквально вытащил из царства мертвых.
        - Ты снова пришел, - незряче глядя на Отца Ветра, произнес Целитель.
        Голос его, как обычно, будто бы доносился откуда-то издалека - из самого мира смерти. Каждое слово давалось этому странному существу с огромным трудом, каждый звук был буквально выстрадан, и потому создавалось впечатление, что он и сам давно умер и вышел сюда ненадолго, тайно, пока пропажу не обнаружила его костлявая хозяйка.
        - Моя рана снова саднит, Черный Целитель! - торжественно прогремел крылан. - Я пришел к тебе, чтобы ты опять…
        - Не говори больше ни слова, - резко подняв вверх правую руку, оборвал его лекарь. - Я вижу… вижу твою… боль…
        Он вытянул перед собой руку, и Отец Ветра почувствовал, как его дух приподнимается над землей, увлекая за собой неподатливое тело. В этот миг гигантский крылан ощутил себя совершенно невесомым, точно Черный Целитель вынул из него скелет, оставив лишь неуклюжее мясо, которое болталось в чехле из серой кожи, словно грязь в мешке. От переизбытка подзабытых эмоций Отец Ветра распахнул пасть, и его темно-бордовый язык безвольно свесился из угла рта, как у запыхавшейся крысособаки.
        Когда рука странного лекаря коснулась груди крылана, мутант повис в воздухе. Когтистые пальцы Отца не касались земли; дыхание перехватило.
        Впрочем, уже в следующий миг на смену нынешним ощущениям пришли иные, еще более яркие и мощные - сразу после того, как грязные пальцы Черного Целителя прошли через кожу Отца Ветра с легкостью острейших игл и дотронулись до его пульсирующего сердца. Крылан физически почувствовал это прикосновение, почувствовал, как его «пламенный мотор», содрогаясь, бьется в ладони лекаря.
        - Уймись же, - прошептал Черный Целитель, обращаясь то ли к самому мутанту, то ли к его сердцу, неустанно отбивающему ритм.
        И эта команда подействовала. Гигантский крылан неожиданно даже для самого себя расслабился и полностью отдался на волю странного лекаря. Кажется, Отец Ветра только этого и ждал - когда ему наконец позволят больше не переживать.
        Черный Целитель удовлетворенно хмыкнул, и этот смешок был равносилен скрежету ворот на входе в обитель смерти. По крайней мере, такой образ сразу нарисовался перед внутренним взором гигантского крылана.
        - Ну-ка, что тут у нас… - прошептал обитатель Черного Поля.
        Теперь он безо всякого стеснения водил пальцами по сердцу Отца Ветра, усмехался чему-то, потом мгновенно становился серьезным… и такие перепады в настроении происходили с ним несколько раз за следующие две-три минуты, в течение которых отшельник неторопливо ощупывал пульсирующий «мешок» в грудине мутанта.
        - Чужое по-прежнему там, - наконец угрюмо сообщил странный лекарь. - И я опять не могу это вынуть.
        «А я опять удивляюсь, что же такое сидит у меня в груди, если даже столь всемогущее существо, как Черный Целитель, не может избавить меня от этой напасти?» - подумал Отец Ветра про себя.
        - Но я не дам тебе умереть, - добавил обитатель Черного Поля, подняв голову и посмотрев мутанту прямо в глаза.
        У него был чертовски пронзительный взгляд - для того, у кого отсутствуют зрачки. Даже Отец Ветра, этот могучий крылан, верховодящий целыми полчищами сородичей, невольно вздрогнул и подумал, что не прочь оказаться в сотне-другой километров от этого жуткого существа. Порой гигантскому крылану казалось, что, при желании, Черный Целитель может по щелчку пальцев выдернуть душу мутанта из тела и зашвырнуть ее прямиком в темный мир своей безносой хозяйки.
        - Ты исправно приносишь жертвы, - продолжал обитатель Поля смерти. - Так что наш договор в силе.
        Он резко выдернул пальцы из груди Отца Ветра, и тот неловко рухнул на землю, больно ударившись бедром. Жадно хватая ртом воздух, мутант лежал на потрескавшемся асфальте и смотрел на Черного Целителя снизу вверх. Отшельник с невозмутимым видом отряхнул руки и, не говоря больше ни слова, устремился обратно в Поле смерти.
        - Спасибо тебе, о Целитель! - подумав, на всякий случай поблагодарил Отец Ветра.
        Но странный лекарь уже и думать забыл о монстре, чье сердце только что сжимал в кулаке. Скрывшись в Черном Поле, Целитель двумя взмахами руки вытер багряное пятно с внутренней поверхности своей полусферы и, качая головой, растворился в полумраке.
        «Можно уходить».
        Отец Ветра уперся кулаками в землю и, оттолкнувшись, с трудом поднялся на ноги. После встречи с Черным Целителем его всегда немного штормило, как будто он залпом выпил целую флягу спирта. Но гигантский крылан знал: пройдет совсем немного времени, и этот странный побочный эффект пройдет, а останется легкость в теле и душевное равновесие.
        Так было всегда.
        Отец Ветра уже собирался взлететь в небо, когда за спиной послышался чей-то злобный рык. Гигантский мутант натурально опешил от такой наглости. Медленно повернув голову, он оглянулся через плечо и увидел грязную «прожженную» крысособаку. У псины практически отсутствовала правая половина черепа, где-то в руинах Москвы навеки остались ухо и глаз, и только запекшаяся кровь и короста худо-бедно прикрывали оголенный мозг от посторонних взглядов. По всем известным людям правилам такая крысособака давно должна была лежать в сточной канаве, дохлая и наполовину съеденная мутировавшим столичным гнусом. Но Красное поле смерти позволило псине выжить, несмотря на чудовищную травму… правда, взамен алая полусфера отобрала у и без того недалекой твари последние остатки разума.
        По крайней мере, иного объяснения, почему одинокая крысособака вдруг решила зарычать на гигантского рукокрыла, у Отца Ветра не было.
        Он только окреп в своей вере, когда повернулся к твари весь, целиком, и зловеще осклабился, продемонстрировав мерзавке ряды острых клыков. При виде зубов крысособака невольно попятилась, но не бросилась наутек и даже более того - зарычала еще агрессивней, как бы намекая: «Ты, конечно, громадный и страшный, но я тоже не лысый еж какой-нибудь!..» Глядя на это торжество сумасбродства над здравым смыслом, Отец Ветра даже всерьез задумался - а не сделать ли этой самонадеянной псине маленький подарок, сохранив ей ее жалкую полужизнь? Но крысособака не оставила ему выбора, когда вдруг вся подобралась и резко поперла на гигантского крылана. Наблюдая за ее бегом и отчаянным прыжком, Отец Ветра не испытывал ненависти или страха - только искреннее удивление и любопытство. С таким юные натуралисты наблюдают за необычным насекомым, копошащимися у его ног. Ты можешь разглядывать его сколько угодно, пока не надоест, но если оно начнет докучать, лезть под штанину или надоедать иным образом, тебе всегда по силам будет растоптать чертову нахалку.
        «Дурная тварь…»
        Отец Ветра ловко поймал летящую к нему крысособаку за горло и начал медленно сжимать пальцы. Единственный глаз твари вылез из орбиты, послышались надсадные хрипы, но гигантский крылан с каменным выражением лица продолжал давить. И даже когда несчастная крысособака уже сдохла от недостатка кислорода, Отец Ветра все равно не ослаблял хватку. Он успокоился лишь тогда, когда под его пальцами громко хрустнули сломанные шейные позвонки. Услышав этот характерный звук, крылан поднес дохлую псину к лицу и придирчиво ее осмотрел.
        «Годится? Ну а почему бы и нет?»
        Распахнув пасть, Отец Ветра откусил крысособаке голову.

* * *
        - Далеко вообще до вашего био? - недовольным голосом осведомился Благомир.
        Ермак шумно выдохнул и нехотя оглянулся на него: лицо главы культа было красным от натуги, а дышал он так тяжело, словно пробежал километров сорок, не меньше. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Всю свою жизнь Благомир провел в Доме Культа, большую часть времени - в своем любимом кресле за письменным столом. Само собой разумеется, что тело после практически полного отсутствия каких-либо нагрузок оказалось совершенно неподготовлено к испытанию московской Зоной.
        «Как бы он нас всех под монастырь не подвел, с таким-то хлипким здоровьем, - во второй раз за вечер подумал Ермак, рассматривая Благомира. - И это мы еще просто идем, без особых приключений, а если какая-нибудь тварь нападет?.. Замешкается - и поминай как звали…»
        - Так что, далеко или нет? - повторил вопрос глава культа.
        - Пара кварталов, - прикинул черноволосый наемник. - А там как повезет.
        - Ох, скорей бы уже… - пробормотал Благомир. - Никогда не любил пешие прогулки по Зоне…
        - А ты ждешь, что био тебя на хребте повезет? - усмехнулся Ермак.
        - Ну а ему чего, сложно, что ли? - нахмурившись, буркнул глава культа. - Он же большой, мощный… и железный!
        - А ты не боишься, что он из-под контроля выйдет? - хмыкнула Василиса. - И сожрет тебя? У нас вон, как ты помнишь, едва не сорвался с цепи!
        Благомир ненадолго завис - видимо, взвешивал все за и против езды на загривке у полноценного био, - после чего сказал:
        - Ну это-то вы сюда шли, к Дому Культа, а теперь мы в другую сторону чешем, то есть не удаляться от вашего нейроманта будем, а, наоборот, приближаться… Связь, я так понимаю, от этого только прочней станет, правильно же?
        - Ну, наверное, - снова пожал плечами Ермак. - Это лучше у самого Громобоя спрашивать, конечно, но по логике так.
        - Я бы такой, честно говоря, тоже на «Рапторе» прокатился, - вымученно усмехнулся Ростислав. - Все лучше, чем в Поле смерти угодить… или добычей стать для какого-то мутанта!
        «А как же ваши „слияния с ветром“? - снова захотел спросить Ермак. - После случившегося в Доме Культа не разочаровались ли вы в своем кумире?»
        Но никто из спутников так ни разу и не заговорил о нападении крыланов. Возможно, причина такой беззаботности крылась в том, что атаку мутантов удалось отбить без потерь и будто между делом, а возможно, всему виной была дикая теория Благомира про крыланов-самозванцев, которые выдавали себя за слуг Отца Ветра, на деле ими не являясь. Что бы ни стало причиной, подобное расхлябанное отношение Ермаку не нравилось. Годы, проведенные в московской Зоне, научили черноволосого наемника, что игнорирование проблемы никак не помогает в ее решении. И то, что одну атаку крыланов удалось пережить, совершенно не значило, что нужно делать вид, будто ничего не случилось. Им повезло, но везение не может длиться вечно, и рано или поздно подданные Отца Ветра обязательно доберутся до непокорных людей - все это вопрос времени и упорства, не более. Но вложить это понимание в головы спутников за полдня было практически невозможно. Поклонники Культа Ветра в сравнении с Ермаком казались маленькими детьми, которых растили за стенами в тепличных условиях, а потом внезапно выпустили наружу - дабы посмотреть, как эта несуразная
ребятня переживет происходящий вокруг ужас.
        «Непонятно, чем они питались все эти годы? - подумал черноволосый наемник. - Охотники из них, вероятно, так себе… хотя туров, вон, для своего „кумира“ ловили исправно!..»
        - Стойте! - вдруг сказал Алексей, вскинув вверх правую руку.
        Все послушно замерли и прислушались.
        «Неужто я так крепко задумался? - подумал Ермак. - Как это он вперед меня что-то расслышал?»
        Тут и до ушей наемника наконец долетел странный звук, более всего похожий на хруст ломающихся веток. Складывалось ощущение, что где-то неподалеку собираются развести костер… однако пару секунд спустя хруст повторился, и на сей раз его источник как будто находился немного ближе, чем прежде.
        Ермак нахмурился.
        «Что еще за чертовщина? Кто-то хворост ломает на ходу?»
        Скосив глаза на ближайшие развалины, он прикинул, успеют ли они спрятаться там до того, как «хрустящий невидимка» покажется на глаза.
        «Меньше думай, больше двигайся. Все лучше, чем стоять здесь и дожидаться, пока тебя схватят и сожрут!»
        Ермак, конечно же, не знал, кто прячется за углом, но, как обычно, готовился к худшему.
        - Что это еще за хруст? - удивленно пробормотал Ростислав, стоящий рядом с черноволосым наемником.
        - Давайте в дом, - вместо ответа сказал Ермак. - Слышали все? Пока есть время, надо прятаться.
        Люди закивали и торопливо устремились к зданию. Марфа нырнула внутрь первой, следом за ней в дом вошли Дмитрий и Семен…
        А потом Ермак почувствовал на себе чей-то голодный взгляд и, повернув голову, увидел… дерево. Двухметровое, обвитое десятками зеленеющих ветвей, которые, кажется, жили собственной жизнью, оно смотрело на путников большими красными глазами. Черноволосому наемнику почему-то вспомнился «Раптор» Громобоя - взгляды этих двух тварей были до жути похожи.
        - Что это такое? - тихо прошептал Благомир из-за правого плеча.
        Ермак с удивлением покосился в его сторону. Поразительно, что глава Культа Ветра не забежал в здание вперед всех.
        «Хотя… он ведь не знал, что ждет внутри, вот и позволил другим выступить в роли пушечного мяса. Так что вполне в его духе, вполне…»
        Впрочем, причины, по которым Благомир остался снаружи, в те мгновения не слишком волновали Ермака. Куда больше его беспокоил кровожадный монстр, который, продолжая пожирать наемника ненавистным взглядом, снялся с якоря и устремился прямиком к застывшим путникам.
        «Чтобы нас сожрать. Как обычно».
        - В дом, живей! - рявкнул Ермак, пятясь ко входу в здание и на ходу проверяя, заряжено ли ружье.
        Шустро двигаясь к путникам, странный деревянный мутант размахивал двумя крупными ветвями, видимо, заменяющими ему руки. Корни, придающие твари сходство с осьминогом, с характерным хрустом стелились по земле. Как побеждать подобную хреновину, Ермак не знал, а потому, глубоко вдохнув, бегом бросился к крыльцу.
        Он крыланом взлетел вверх по ступенькам крыльца и даже успел перемахнуть через порог, когда его внезапно схватили за щиколотку и резко потянули наружу. Потеряв равновесие, Ермак плашмя рухнул на бетонный пол. Ружье выскользнуло из его рук и улетело в сторону; черноволосый наемник даже не успел проследить, куда именно, - ведь его уже тащили обратно на улицу.
        - Держите его! - взвизгнул Благомир. - Без него нам крышка!
        Ермак услышал торопливые шаги, а потом кто-то сжал его запястья и потащил внутрь. Черноволосый воин стиснул зубы, чтобы не взвыть: казалось, его несчастное, изможденное путешествиями по московской Зоне тело вот-вот порвется напополам, попросту не выдержав этой бешеной нагрузки. Плечо, еще не успевшее до конца зажить, теперь буквально фонтанировало болью.
        Выкрутив шею, Ермак увидел, что деревянный монстр стремительно приближается к дверному проему. В стволе мутанта, на полметра ниже ужасающих красных глаз, появилось темное дупло, которое стремительно расширялось. Не нужно было быть гением, дабы понять, что это - пасть, в которую мутант намеревается запихнуть упирающегося Ермака.
        «Угораздило же - наткнуться на ожившее дерево и стать для него ужином!..»
        - Не позволю… - прошипел где-то поблизости Семен.
        Похоже, это он прямо сейчас пытался вытащить Ермака из передряги.
        Получалось, к сожалению, не очень. Черноволосый наемник буквально слышал, как его мышцы и сухожилия хрустят, подобно рвущемся канату, который в разные стороны тащат два массивных «Раптора».
        - Сука! - не выдержав, рявкнул Ермак.
        Никогда еще он не испытывал такой боли. Никогда не думал даже, что живое существо может оставаться в сознании, когда его рвут на части с подобным упорством.
        Но, судя по тому, что странный деревянный монстр уже находился в двух шагах от плененного воина, конец мучений был не за горами.
        «Прощай, Глебушка… прости за все… прощай и ты, Громобой… и тоже прости… Я старался, как мог».
        Внезапно над Ермаком просвистел горящий клубок. Стоило ему появиться в поле зрения, и время будто в кисель превратилось - стало медленным, тягучим. Черноволосый воин, кажется, мог разглядеть этот странный пылающий снаряд в мелких деталях, каждую ворсинку, каждую травинку, каждый язычок пламени…
        А потом время резко разжалось, словно тугая пружина, и клубок, в мгновение ока преодолев три оставшихся метра, скрылся в пасти древесного монстра.
        Мутант от неожиданности на несколько секунд завис, и это промедление в итоге стало роковым - потому как следом за огненным шаром в «дупло» чудовища влетела бутылка со спиртом.
        Через секунду раздался звон - это «снаряд» разлетелся на осколки у монстра внутри.
        А еще пару мгновений спустя полыхнуло, да так ярко, что Ермак смог рассмотреть даже самые мелкие изъяны потолка над собой. Одновременно с этим черноволосый наемник почувствовал, что странный древесный монстр больше не тянет его за ноги…
        А вот Семен тащить продолжал, и в итоге вскорости они оба уже лежали на полу в нелепых позах, завороженно наблюдая за тем, как их жуткий враг пытается руками-ветками потушить пламя, пылающее у него в пасти. Однако жар там уже был такой, что отростки с листьями моментально сгорали и рассыпались пеплом, стоило только поднести их к очагу. Теряя конечности, монстр громко орал от боли, но попыток спастись не оставлял - до тех пор, пока пламя не разгорелось настолько, что добралось до глаз. Тут уж древесный человек не выдержал и, неловко развернувшись, попер от злополучного здания прочь… но, не пройдя и трех шагов, потерял равновесие и завалился на бок. От удара оземь щепки и угли полетели во все стороны, монстр завыл еще громче и попытался на оголенных останках ветвей отползти подальше от порога, но сил его хватило метра на два. К этому моменту древесный человек был уже весь объят пламенем. Сквозь огонь с трудом просматривалось тело монстра - черное, оно больше походило на гигантскую головешку в камине великана. Ветер радостно раздувал пламя и расшвыривал золу.
        Поняв, что гроза миновала, Ермак вздрогнул и наконец вышел из ступора. Придя в себя, он запоздало обнаружил, что Семен по-прежнему держит его за запястья, и тихо сказал:
        - Спасибо, но уже можешь отпускать.
        - А? - не сразу понял последователь культа.
        Теперь дошло и до него. Спешно убрав руки, он принялся подниматься, и Ермак, пыхтя, последовал его примеру. Отряхиваясь, черноволосый наемник почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, поднял голову и увидел перед собой Василису. Вид у нее был встревоженный.
        - Это ты его подожгла? - уточнил черноволосый наемник, зная ответ наперед.
        Василиса молча кивнула.
        - Спасибо, - помедлив, сказал Ермак.
        Она только плечом повела.
        - Ты как? - спросил Благомир из-за спин своих собратьев.
        Он, как обычно, максимально дистанцировался от проблемы и на рожон не лез. Ермак одарил главу культа неприязненным взглядом и буркнул:
        - Твоими молитвами…
        Благомир надулся и уже открыл рот, чтобы парировать выпад, когда черноволосый воин, резко согнувшись пополам, закатал сначала одну штанину, потом другую. На щиколотках Ермака остались глубокие красные борозды от гибких ветвей деревянного человека. При виде этих жутких следов подавляющее большинство спутников, включая главу культа, невольно поморщились: они могли только догадываться, насколько больно пришлось их новому боевому товарищу, но даже от этих догадок становилось не по себе.
        - Дай мазь, Благомир, - тут же засуетилась Василиса.
        - Какую? - помедлив, уточнил глава культа.
        - Из коры березы-мутанта, заживляющую, - раздраженно пояснила девушка. - Какую…
        Подойдя к Ермаку и опустившись рядом с ним на корточки, она угрюмо уставилась на брата исподлобья.
        - А, эту… - нехотя произнес Благомир.
        Склонив голову, он принялся лазить по карманам заплечного мешка. Василиса терпеливо ждала.
        - Чего засуетилась? - поколебавшись, спросил Ермак.
        С одной стороны, он был благодарен девушке за заботу, с другой же - наемника не покидало ощущение, что Василиса пытается всячески загладить свою вину за недавний обман.
        - Просто хочу помочь, - сказала сестра Благомира, покосившись на Ермака исподлобья.
        - Ты уже помогла, - буркнул мужчина. - Спасла меня от этой… твари.
        - Ты меня тоже спасал. И не раз. Я тебе должна.
        - Ничего подобного.
        - Очень даже «чего»! Благомир, ну дай ты уже эту долбаную мазь! - воскликнула девушка, злобно зыркнув в сторону брата.
        Видно было, что Василиса не слишком настроена продолжать разговор. Она явно чувствовала возникшее между ними напряжение и, скорей всего, прекрасно понимала, отчего оно вообще возникло.
        - Да на, на… - буркнул глава культа.
        Он передал стоящему поблизости Ростиславу стеклянную баночку с очень густой темно-коричневой мазью, и тот, в свою очередь, шагнул вперед и вложил дар Благомира в крохотную ладонь Василисы.
        - Спасибо, - буркнула та.
        Она хотела открыть крышку, но Ермак ловко выхватил баночку из руки боевой подруги.
        - Эй! - воскликнула она, слегка опешив от такой наглости. - Ты чего? Я же помочь хочу!
        - Сам справлюсь, - сказал черноволосый наемник, окручивая крышку. - Спасибо за мазь, но… я сам намажусь. И плечо заодно…
        Их взгляды встретились. Глаза девушки предательски блеснули, однако она тут же отвернулась и глухо произнесла:
        - Как знаешь…
        Она выглядела настолько потухшей, что Ермаку стало даже немного стыдно за свое не в меру резкое поведение. Именно поэтому он протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться. Она покосилась на его ладонь, потом скользнула взглядом по его ничего не выражающей физиономии и все-таки схватилась за протянутую руку. Ухмыльнувшись про себя, Ермак рывком вздернул Василису на ноги. На какое-то время они оказались друг к другу близко-близко, и черноволосый наемник исхитрился шепнуть девушке на ухо:
        - Еще раз спасибо. Я обязан тебе жизнью.
        Она отступила на шаг и смерила собеседника внимательным взглядом, после чего отрывисто кивнула и пошла к Семену. Ермак проводил ее задумчивым взглядом, после чего повернулся к другим соратникам. Те взирали то на наемника, то на Василису, явно не до конца понимая, что между ними происходит. Казалось, этих двоих соединяет какая-то линия связи, невидимая обычным взглядом, но что это за линия, никто бы сказать не взялся. Возможно, речь шла о взаимной благодарности, возможно, о некоем подобии дружбы… или о чем-то поглубже… и похуже.
        Например, о симпатии.
        Не желая больше смотреть в лица последователей Культа Ветра, Ермак щедро зачерпнул мази из банки, согнулся и принялся обрабатывать раны на щиколотках.
        - Вы бы лучше не на меня, а вокруг поглядывали, - продолжая ощущать взоры заинтригованных спутников, недовольно проворчал черноволосый наемник. - А то сейчас еще какая-нибудь гадина подкрадется и устроит нам… сладкую жизнь…
        Его увещевания подействовали: нехотя, но народ все-таки задвигался, похватался кто за холодное оружие, кто за огнестрельное, и стал разбредаться по помещению. Вглубь здания соваться не стали, но в сторону коридоров периодически косились - не выползет ли и вправду какая-нибудь мразь?
        Но Бог миловал.
        - Что же, вперед? - спросил Ермак, снова выпрямляясь и закручивая крышечку.
        Мазь оказалась со специфическом запахом, но в сравнении с тем, как воняло в некоторых районах московской Зоны, этот аромат был подобен цветочному.
        «Ну и, в конце концов, главное, чтоб помогло!..»
        - Нельзя подолгу на одном месте стоять, - добавил наемник. - Надо все время идти… идти… и идти… иначе какая-нибудь сволочь обязательно к тебе подкрадется.
        Спутники закивали, соглашаясь с Ермаком, а Благомир выкрикнул:
        - Лишь бы поскорей до твоего био добраться, чтоб не шарахаться от подобных… ходячих поленьев!
        И снова - одобрительные кивки и улыбки: мол, да уж, с роботом, конечно, идти попроще, он бы этого «лесовека» вмиг сжег дотла.
        - Видел бы ты этого био, когда он пытался из-под нейромантового контроля вырваться, - угрюмо глядя на главу культа, сказал черноволосый наемник, - десять раз подумал бы, хочется ли тебе взаправду оказаться с ним рядом.
        - Все лучше, чем самим по Зоне таскаться… - тихо проворчал Благомир и отвернулся.
        - Пойдемте, - решив не развивать глупый спор, с нажимом произнес Ермак. - Время не ждет.
        И первым побрел к выходу из здания.
        Черный, как сама ночь, труп древесного человека на крыльце до сих пор дымился.

* * *
        Громобой сидел на грязном полу ермаковской «халупы», прислонившись спиной к обшарпанной кирпичной стене и облокотившись на колени. В двух шагах от него лежала Бо, чей пульс был тише, чем шорох листвы березы-мутанта за окном. Нейромант не мог знать наверняка, но с каждой минутой все меньше верил, что Ермак успеет вернуться за ними. Когда при черноволосом наемнике еще находился Горыныч, было немного проще: по крайней мере, Громобой знал, насколько близок к цели его новый боевой товарищ. Но после того как «Раптор» взбунтовался и бородачу пришлось спешно вернуть непокорного био, Ермак буквально растворился в московской Зоне, и нейроманту осталось только гадать, как идут дела у наемника и идут ли вообще. Вполне возможно, прямо сейчас его дожирают черви и прочий здешний гнус, обожающий падаль. Или, может, его сожрали еще три часа назад, сразу после того, как наемник и его новая подруга Василиса расстались со стальным «защитником»?..
        «Но мы ведь будем верить в лучшее, так?» - покосившись на Бо, подумал Громобой.
        Она лежала неподвижно, точно мертвая. Грудь ее вздымалась едва-едва; следовало долго и терпеливо присматриваться к ней, чтобы увидеть это мимолетное движение. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять: жизнь стремительно покидала суженую Громобоя, а вместе с ней сизым дымком утекала в небо надежда на спасение и жалкое подобие счастья.
        Мысли носились по кругу, замыкаясь сами на себя, сталкиваясь, перепутываясь и сводя с ума.
        Не в силах долго смотреть на раненую жену, Громобой повернул голову и наткнулся взглядом на люк, ведущий в подвал, где сидел Глеб… точней, тот, в кого он превратился.
        Нейромант против воли закусил нижнюю губу. К сожалению, сыну Ермака тоже стало хуже. Громобой обратил внимание, что речь Глеба теперь куда менее разборчива, чем раньше. Судя по всему, деградация парня продолжалась…
        «И кто его знает, обратима ли она?» - с грустью подумал нейромант.
        Он никогда не знал, каким был Глеб до трансформации и потому сочувствовал, скорей, не ему, а отцу, которого, пусть не до конца, но понимал - как мужчина мужчину.
        «А ведь нашему ребенку сейчас могло быть два года», - вдруг мелькнуло в лохматой голове бородача.
        Он зажмурился и с трудом проглотил подкативший к горлу ком. Они с Бо старались не обсуждать эту тему, но оба, разумеется, помнили, в каком положении была жена Громобоя, когда нео загнали ее в Красное поле смерти. И встреча с Ермаком и его бедовым сыном Глебом не могла не освежить в памяти события двухлетней давности.
        «Но лучше уж так, чем если бы родился… мутант».
        Думать об этом не хотелось, но фантазия в последнее время разбушевалась не на шутку. Наверное, виной тому было вынужденное безделье и одиночество - после воссоединения с Бо Громобой быстро отвык от странствий в одно лицо. Даже когда судьба коварно разводила их опять, рядом с нейромантом обязательно оказывался хоть кто-то - дружинник Игорь (светлая память, друг) или брат Игоря, Захар…
        Или хотя бы Щелкун.
        Вспомнив о старом «питомце», Громобой невольно вздрогнул и покосился на дверной проем. Снаружи - нейромант знал это наверняка - вовсю суетится Рухлядь. У него теперь много работы, у этого несчастного одинокого «серва», которому Громобой с барского плеча пожаловал два острых меча для самозащиты. Правда, сейчас Рухляди эти мечи только мешают: чтобы ремонтировать другого био, клинки нужны не особо, разве что нацарапать на ржавой обшивке фирменное клеймо или что-нибудь угрожающее, для устрашения. Но это же постъядерная Москва, кого тут буквами удивишь? Нео? Те и читать-то не умеют. А с людьми, подобными себе, Громобой старался не воевать - кроме, разве что, не в меру наглых и безрассудных маркитантов.
        Био, которого чинил «серв», к слову, покорно лежал на брюхе и без малейшего рыка сносил любое прикосновение Рухляди, вне зависимости от того, чем занимался многоногий «инженер» - варил ли разошедшиеся швы обшивки или разбирался в механизмах, скрывающихся под стальными листами.
        Оттолкнувшись от пола, нейромант поднялся и пошел наружу. В здании, кажется, не продохнуть было от смрада приближающейся смерти. Там же, на улице, была жизнь - пусть в извращенной, отчасти даже противоестественной форме, но тем не менее далекой от мира ушедших душ настолько, насколько это вообще возможно.
        Усилием мысли Громобой велел обоим био не отвлекаться на него, и те, конечно же, подчинились: с такого расстояния он мог вертеть двумя роботами, как хотел. И пусть Горыныч до сих пор болтался где-то на полпути между временным прибежищем Ермака и Домом Культа, сил нейроманту пока что хватало на всех.
        «Удивительно, что они оба здесь, - подумал Громобой, глядя на Рухлядь и его „пациента“. - Наверное, это и называется „превратность судьбы“».
        Во тьме ночи две пары красных искусственных глаз выглядели еще жутче, чем при свете дня.
        Глава 5
        Гнев небесный
        - Я бы хотела поговорить, - тихо сказала Василиса, поравнявшись с Ермаком.
        Их отряд брел по пустынной улице. Дом по правую руку от асфальтированной дороги был наполовину разрушен, а на месте того, что, вероятно, когда-то стоял слева, теперь находилась глубокая воронка.
        - Говори, - пожал плечами Ермак, с опаской косясь в сторону кратера: а ну как оттуда вылезет очередная диковинная тварь?..
        - Это не для посторонних ушей, - оглянувшись через плечо, шепотом пояснила девушка.
        - К такому разговору я не особо готов, - поколебавшись, признался черноволосый наемник.
        - Но… - немного растерялась девушка. - Для меня это очень важно!
        - Для меня тоже, - честно сказал Ермак. - Но еще важней для меня - сестра. Вот когда спасем ее, тогда и поговорим обо всем.
        «И Глеба. Глеба - в первую очередь!» - добавил он про себя.
        - Оу, - заслышав про сестру, тут же стыдливо потупилась Василиса. - Да, конечно… Сначала спасем ее, а потом… потом поговорим…
        Она нарочно замедлила шаг, и Ермак сделал вид, что слишком занят рассматриванием дна кратера, чтобы обратить внимание на ее отступление. На самом деле черноволосый наемник просто не знал, как себя вести. Он и вправду слишком переживал из-за Глеба и ситуации в целом, чтобы думать об их странных взаимоотношениях с Василисой. По факту они были друг другу никем, но современный мир - место настолько переменчивое, что даже один пережитый бой с местными тварями роднит едва ли не на всю оставшуюся жизнь. Если судить по таким критериям, то Ермак и Василиса уже давно сплелись воедино так, что и не разорвешь.
        Но, конечно, на деле все было куда сложней - особенно если учесть ту ложь, которой девушка против собственной воли отгородилась от черноволосого наемника, тогда еще совершенно ей незнакомого.
        Не желая больше тратить время на эти странные и по большей части неуместные сейчас эмоции, Ермак оглянулся на отряд. Последователи Культа Ветра топали позади, опасливо озираясь по сторонам. Благомир, как и подобает любому трусливому командиру, смешался с толпой. По крайней мере, черноволосый наемник лишь с превеликим трудом разглядел его красную треугольную физиономию среди прочих усталых лиц.
        «Да и черт с тобой. Лишь бы поскорей до Горыныча добраться, а с ним уже попроще должно пойти…»
        Вдоволь налюбовавшись спутниками, Ермак поднял взгляд на небо. Он не сомневался, что остальные беды могут прийти оттуда. После случившегося в Доме Культа крыланы, и в частности Отец Ветра, наверняка затаили обиду на не в меру дерзких людишек, которые не просто отказались передавать им «пришлого», но еще и разнесли на куски черепушки доброй полудюжине не в меру крикливых «гостей».
        «После такого „приема“ любой бы захотел устроить обидчикам кровавую баню…»
        Но Благомира и других эти доводы не убедили.
        - Вы что, не понимаете? - выпучив глаза, воскликнул Ермак, когда они обсуждали это во время недавнего короткого привала на банку консервов. - Мы же тут как на ладони! Если крыланы вернутся…
        - Да с чего ты взял, что они за нами пойдут? - фыркнул глава культа, и братья, Семен и Дмитрий, закивали, соглашаясь с предводителем. - Их было-то всего-ничего, и то мы их солидно потрепали. Думаешь, остатки их стаи будут следить за нами? Я бы еще понял, если б они вернулись в Дом Ветра… но рыскать по Зоне, ища наш отряд?.. Не верю!
        Ермак несколько секунд молча смотрел на Благомира, но тот и глазом не моргнул. Тогда черноволосый наемник хрипло осведомился:
        - Ты это сейчас… всерьез? Без пошути?
        - То, что я усмехнулся, не значит, что я шучу, - покачал головой Благомир. - Мы собираемся идти под открытым небом, как верные дети Отца Ветра, и пусть восходящие потоки нам помогут! Верно, братья?
        - Верно! - нестройно, но с охотой ответили главе культа остальные.
        Все, кроме Василисы. Она, похоже, единственная из всех (ну, кроме Ермака) понимала, на какую авантюру подбивает прочих ее брат. Но что они вдвоем могли поделать? Судя по характерному запаху спирта и красным глазам, Благомир уже успел неслабо приложиться к последней уцелевшей фляге и, похоже, сам начал верить в собственный бред про крыланов-самозванцев.
        - Вы что, не видите, что он пьян? - спросил Ермак, угрюмым взглядом окинув стоящих поблизости спутников.
        - Пытаешься настроить моих людей против меня? - нахмурился Благомир. - Дерзко, очень дерзко…
        - Я просто хочу, чтобы мы все выжили, - повернувшись к нему, процедил черноволосый наемник.
        - Мы ценим твою заботу, Ермак, - сказал Алексей, наблюдавший за спором со стороны. - Но мы тоже ведь не первый день на свете живем. Дети Ветра привыкли к свободному пространству, чужие дома - это ловушки. Так завещал Отец Ветра.
        - Он завещал так только для того, чтобы при необходимости можно было легко вас перебить… - склонив голову, тихо прошипел Ермак.
        К счастью, его никто не услышал, а то новой волны критики наемнику было бы не избежать. И ладно бы у Ермака имелся хотя бы призрачный шанс переубедить спутников… но мозги последователей Культа Ветра давно и серьезно обработали - настолько, что вправить их на место не смог бы даже, наверное, Черный Целитель.
        «Хотя нет, этот, возможно, смог бы. По крайней мере, очень хотелось бы, чтобы с Глебом у него получилось».
        - Значит, решено, - хлопнув в ладоши, пьяно осклабился Благомир. - Веди нас к своему био, Ермак. И да поможет нам всем небо и ветер!..
        И опять спутники с желанием поддержали главу культа, воздев вверх сжатые кулаки, а после коснувшись костяшками своих сердец. Ермак закатил глаза, однако спорить не стал - вывод уже был сделан. Их с Василисой взгляды встретились в одной точке, но наемник не задержал взор надолго: отвернувшись к дверному проему, махнул в его сторону рукой - пойдем, мол, некогда прохлаждаться.
        С той стоянки минуло часа два, не меньше. Путники прошли мимо кратера и увидели впереди двух крысособак, дерущихся за чью-то оторванную ногу, лохматую и лишенную обуви. Вероятно, когда-то эта конечность принадлежала нео, и теперь каждая оголодавшая псина намеревалась сожрать ее всю, ни с кем более не делясь.
        Оттого и дрались они друг с другом. Поначалу тянули ногу каждая на себя, а потом, поняв, что так ничего не решишь, забыли о трофее и, сцепившись, кубарем покатились по земле.
        - Прихлопнем их, может? - предложил Семен, наблюдая за дикими танцами крысособак. - Мясо пожарим, съедим…
        - Дались тебе эти твари, - фыркнул Благомир из толпы. - Мало консервов, что ли?..
        Судя по тому, как вибрировал его голос, глава Культа Ветра всю дорогу не расставался с полюбившейся флягой спирта. Морща красную от выпитого морду, доходяга едва заметно покачивался из стороны в сторону.
        С трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение, черноволосый наемник взором отыскал Василису и мотнул головой, подзывая ее к себе.
        - Что? - спросила девушка, подойдя.
        Взгляд ее преисполнен был надеждой: она, похоже, решила, что Ермак наконец созрел для «серьезного разговора».
        - Я по поводу твоего брата, - не выпуская Благомира из виду, прошептал Ермак. - Тебе не кажется, что пора отобрать у него флягу со спиртом?
        - Ты не представляешь, о чем просишь, - стрельнув глазами в сторону родича, тихо сказала Василиса. - Для него весь этот поход к Черному Целителю - один большой стресс. Он же раньше вообще из Дома Веры не выходил.
        - И как ты его тогда убедила в тот потайной лаз забраться? - качая головой, спросил Ермак.
        - Чего вы там шепчетесь? - вопросил Благомир, недовольно щурясь.
        - Ты не поверишь, но это он меня убедил, - хмуро покосившись на брата, ответила Василиса Ермаку. - Все изменилось, когда нас поймали. Потом он стал совсем другим.
        - Чего шепчетесь, говорю?! - рявкнул глава культа, распихивая соратников и нетрезвой походкой шагая вперед, к сестре и наемнику, которые, невзирая на его вопросы, продолжали шептаться.
        - Пей свой спирт, - неприязненно буркнул Ермак. - И шагай вперед. Только не свались.
        - Да уж как-нибудь справлюсь! - разгневанно воскликнул Благомир. - Без твоих…
        Тут его настиг очередной приступ кашля, и глава культа, как и в прошлые разы, согнулся пополам. От выпитого спирта и столь резкого движения доходягу повело в сторону, и он рухнул на потрескавшийся асфальт прежде, чем Ермак и Василиса успели шагнуть к нему.
        - Твою-то мать… - проворчала девушка, склоняясь к дрожащему брату, который обеими руками зажимал рот. - Как же все не вовремя…
        В этот момент сверху послышались до боли знакомые крики. Содрогнувшись от неожиданности, Ермак задрал голову и увидел, что к ним с разных сторон несутся раззявившие пасти крыланы.
        «Вот вам и „помощь неба“!..» - подумал наемник, торопливо сбрасывая с плеча ремень двустволки.
        - Крыланы! - зычно воскликнул Ростислав. - К бою!
        Черноволосый наемник тем временем упер приклад в плечо и принялся водить стволом из стороны в сторону, присматривая цель. Выбрав из мутантов самого резвого, Ермак нажал на спусковой крючок, но треклятый уродец оказался слишком проворным, и пуля угодила ему не в грудь, как планировалось, а в правое крыло. Правда, и этого оказалась достаточно - учитывая скорость, с которой зубастый прихвостень Отца Ветра мчался к земле. Закрутившись вокруг своей оси, он со всего размаха влетел в асфальт и практически разбился об него в лепешку. Удовлетворенно хмыкнув, Ермак снова нажал на спусковой крючок. Этот выстрел оказался поудачней: новой твари снесло полголовы, и ее душа упорхнула в царство мертвых следом за недавно почившей товаркой.
        Не теряя времени даром, черноволосый наемник переломил ружье пополам, дабы его перезарядить, как вдруг до ушей его долетел отчаянный крик:
        - Ермак!
        Повернув голову, мужчина увидел, что один из крыланов, схватив Василису за плечи, уносит ее прямиком в темное небо. Ермак рефлекторно рванул вперед, но перед ним внезапно рухнул на землю Семен, и черноволосый наемник, споткнувшись об упавшего товарища, неуклюже упал на землю.
        - Помоги… - хрипло прошипел последователь культа.
        Ермак оглянулся на него… и застыл: Семен лежал на боку и обеими руками пытался запихнуть внутренности обратно во вспоротый живот. Он умер раньше, чем наемник успел хотя бы протянуть к нему руку. Поняв, что бедняге уже не помочь, Ермак повернулся и увидел, что крылан, несущий Василису, уже находился метрах в семи от земли. Стрелять в него теперь не имело смысла: во-первых, велик был риск попасть в Василису, во-вторых, даже если пуля достигнет цели, падение с такой высоты может закончиться для девушки переломами или даже смертью. Все, что оставалось черноволосому наемнику, - это наблюдать за тем, как уродливый мутант, размахивая крыльями, уносит сестру Благомира прочь.
        «Черт бы побрал Отца Ветра!..» - мысленно выругался Ермак.
        Он повернулся… и как раз вовремя: очередная тварь уже неслась на него, выставив перед собой задние лапы и выпустив когти. Чертыхаясь, Ермак торопливо засунул руку в карман и, вытащив оттуда несколько патронов, принялся заряжать их в ружье. Он опаздывал, катастрофически опаздывал…
        Однако в тот миг, когда человека и мутанта разделяла всего пара метров, в голову твари вонзилась арбалетная стрела. Ермак успел среагировать и прямо из положения лежа метнулся в сторону. Очень вовремя - потому что мутант рухнул прямо на то место, где наемник только что находился. К этому моменту монстр был еще жив, но уже потерял возможность мыслить трезво: отчаянно размахивая когтистыми лапами, путаясь в крыльях, он катился по земле, словно обезумевшее перекати-поле. Ермак отбросил в сторону бесполезное теперь ружье и выхватил меч. Заслышав скрежет, крылан повернулся на звук, и черноволосый наемник одним ударом снес мутанту его уродливую башку с торчащей из уха стрелой. Кувыркаясь, голова улетела в сторону, а тело, потрепыхавшись еще немного, грязно-серой лужей растеклось по асфальту.
        Ермак поднял голову и увидел Ростислава. Тот стоял с опущенным самострелом и, тяжело дыша, взирал на черноволосого наемника. Ермак кивнул спасшему его мужчине и торопливо вскочил на ноги, чтобы встретить противников…
        Но встречать было уже некого. Крыланы вынырнули из ночи, потрепали отряд людей и, забрав Василису, улетели прочь. Оставалось только гадать, сколько из этих тварей уцелело.
        «Хотя какой теперь в этом прок?» - подумал Ермак, хмуро вглядываясь в ночное небо.
        Преследовать крыланов было бессмысленно, ведь они передвигались по небу, а значит, априори имели преимущество в маневре перед «сухопутными» тварями, к коим относились хомо.
        «Василисе уже не помочь, - скрепя сердце, мысленно сказал себе Ермак. - Надо идти дальше».
        Опустив голову, он окинул поле боя хмурым взглядом. Мертвый Семен с руками, перемазанными в крови, лежал на прежнем месте; глаза покойного были широко раскрыты, с уголка рта капала слюна с алым оттенком. Неподалеку Марфа перевязывала Трофиму правое предплечье - видимо, один из крыланов зацепил во время минувшей яростной атаки. Остальные бойцы вроде бы были на ногах, грязные, слегка потрепанные, но живые и более-менее невредимые.
        - Они… они ушли, да? - прохрипел вдруг до боли знакомый голос.
        Ермак, вздрогнув, повернулся и увидел Благомира. Глава Культа Ветра стоял на четвереньках и осоловевшими глазами озирался по сторонам. Он не то чтобы разом протрезвел, но явно был поадекватней, чем прежде.
        Желваки на лице Ермака заходили ходуном. Резким движением вогнав клинок в кольцо на поясе, наемник подошел к Благомиру и, схватив его за грудки, рывком вздернул на ноги. Глава культа пошатнулся, но пальцы Ермака, которыми он держался за помятую рубашку труса, не позволили ему упасть. Притянув Благомира к себе поближе, черноволосый наемник с ненавистью прошипел:
        - Ну что, доволен? Помогло тебе небо?
        Зрачки главы культа расширились от испуга. Он попытался осторожно высвободить рубашку из рук черноволосого наемника, но тот хорошенько встряхнул собеседника, и желание сопротивляться мигом улетучилось, как его и не было.
        - Эй! - воскликнул Дмитрий, увидев, что происходит.
        - Не лезь, - довольно грубо процедил Ермак. - Сами разберемся.
        Дмитрий шагнул было к сцепившимся спутникам, но Благомир поднял руку.
        - Все… все в порядке… - пробормотал он, глядя то на брата погибшего Семена, то на Ермака. - Просто… кое-какие… разногласия…
        - Разногласия? - переспросил черноволосый наемник.
        Гнев в нем давно закипел и теперь рисковал выплеснуться наружу, выжигая все вокруг. И Благомир, конечно же, чувствовал это, читал в глазах, по жестам, по тону… и, естественно, боялся. Пусть ружье валялось где-то позади, незаряженное и оттого бесполезное, но Ермак походил на человека, который даже голыми руками может доставить такому доходяге, как глава культа, немало проблем.
        - Семен - погиб, - процедил черноволосый наемник, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться и не съездить по уродливой физиономии противника. - Твою сестру унесли крыланы… Алексея ранили… И где твоя помощь неба? Где она?!
        - Что ж… я… ошибся… - поколебавшись, неуверенно пробормотал Благомир. - Бывает… Ты был прав, теперь вижу…
        Ермак тихо зарычал и просто оттолкнул от себя это жалкое вонючее существо, которое по каким-то непонятным причинам возглавляло целый культ. Впрочем, культ, где люди поклоняются полоумной кровожадной крылатой твари, и сам по себе жалок, так что идея была человеку под стать.
        - Ты чего творишь?! - воскликнул Дмитрий.
        По мановению ока оказавшись рядом с Ермаком, последний уцелевший брат схватил наемника за плечо и развернул вокруг своей оси. Их взгляды столкнулись друг с другом, словно два хороших меча. Ермаку даже показалось, что он слышит лязг. У наемника возникло желание вмазать Дмитрию, но он благоразумно сдержался. В конце концов, последователь культа был ни в чем не виноват. А стоило Ермаку вспомнить, что за считаные дни Дмитрий потерял обоих братьев, и кулаки наемника разжимались сами собой.
        - Проехали! - прокричал с земли поверженный Благомир. - В порядке я! Мужики… не надо…
        - Чего проехали-то? - гневно раздувая широкие ноздри, вопросил Дмитрий. - Ты чего руки распускаешь, Ермак? Передраться со всеми решил? Мало крови? Мало трупов?
        - Да будет вам всем, - вдруг хмуро сказала Марфа, оглянувшись через плечо. - Ведете себя, как мальчишки, право слово…
        Слова женщины подействовали отрезвляюще. Ермак запоздало понял, что снова занимается не своим делом, не те задачи решает. Его главная цель - вернуть сыну, Глебу, человеческий облик. Вторая, побочная, - помочь Громобою спасти жену, Бо, от смерти. Все путешествие затевалось ради этого… и что же теперь, разругаться со всеми, кто вызвался помочь, из-за их узколобости?
        «Пожалуй, они не виноваты в том, что настолько глупы и беспечны, - подумал Ермак, глядя на Дмитрия, который, судя по всему, тоже смутился от упрека Марфы. - В конце концов, их такими вырастили родители, сами отчаянно веровавшие в наглое крылатое чудовище…»
        - Проехали так проехали, - сказал черноволосый наемник, искоса посмотрев на Благомира. - Права Марфа - хватит между собой кусаться. Погорячился я, за это извиняюсь.
        - Ну и хорошо, - торопливо произнес Благомир. - Только встать поможете?
        Ермак, стиснув зубы, протянул ему руку и во второй раз за последние десять минут поднял главу культа на ноги. Дмитрий кивнул Ермаку и, отвернувшись, пошел к Семену. Уже походя он бросил через плечо:
        - Кто-нибудь поможет мне похоронить брата?
        Голос его снова дрожал, но теперь уже не от злобы на Ермака, а от досады и горечи утраты.
        - Конечно, поможем! - засуетился Ростислав.
        Передав самострел жене, которая как раз закончила возиться с Алексеем, мужчина пошел к Дмитрию. Тот тем временем, опустившись на колени перед изуродованным телом Семена, провел рукой по его спутанным волосам и тихо произнес:
        - Ну как там, в потоках ветра, брат? Ты ведь с ними, да? Слился…
        Сказав это, Дмитрий уронил голову и мелко затрясся всем телом. Ермак не видел его лица, поскольку воин находился к нему спиной, но догадывался, что оно перекошено гримасой скорби.
        «И при этом он до сих пор верит в Отца Ветра, верит, что его брат слился с восходящими потоками… - подумал наемник, хмуро глядя на безутешного бойца. - Насколько ж это все вросло в их мозг, если они, даже убивая крыланов, по-прежнему надеются на подобную… хрень?..»
        Подошедший Ростислав коснулся плеча Дмитрия, и тот, вздрогнув, оглянулся на товарища и благодарно улыбнулся ему уголком рта. Вместе они подняли труп Семена и понесли его к ближайшему дому - тому самому, который находился напротив глубокой воронки.
        - Еще один погиб… - пробормотал Благомир совсем рядом.
        Снова услышав его голос, Ермак оглянулся и увидел, что глава культа теперь стоит за его правым плечом. Под хмурым взором черноволосого наемника он невольно попятился на шаг. Ермак только фыркнул и снова повернулся к дому и процессии, шествующей к нему.
        - Куда они могли понести Василису? - тихо спросил черноволосый наемник.
        - А почему ты… - Благомир прочистил горло. - Почему ты думаешь, что они не сожрали ее за ближайшим углом?
        - Мне странно слышать, что так думаешь ты, - заметил Ермак. - Она, в конце концов, твоя сестра.
        - И я ее люблю, - сказал глава культа. - Искренне. Но просто пытаюсь… реально на вещи смотреть. Зачем им оставлять ее в живых?
        - Не знаю. Но если б хотели убить, убили бы на месте, как Семена, - заметил черноволосый наемник. - Так что тут явно какой-то… умысел. Возможно, Отец Ветра…
        - Тише ты! - поспешно шикнул на него Благомир. - Не хватало, чтоб другие решили…
        Что другие не должны решить, он не сказал, но Ермак и так понял, куда клонит этот трусливый уродец. Меньше всего на свете глава культа хотел, чтобы спутники поняли, как беззастенчиво и подло их обманул давний вожак.
        «Если выяснится, что Благомир заставил всех убивать слуг Отца Ветра, они его в землю закопают, - подумал Ермак. - Прямо рядом с Семеном…»
        Ростислав и Дмитрий к этому моменту уже скрылись в развалинах.
        - Как бы то ни было, я думаю, это еще не конец, - сказал черноволосый наемник. - Один убитый взамен десятка - кто бы ни верховодил этими тварями, его такой размен точно не устроит.
        - Ну, скоро ведь на нашей стороне будет био, - напомнил Благомир. - Возможно, вместе с ним нам станет чуточку… проще?
        - Ну, био ж тоже не всесилен, - пожал плечами Ермак. - Так что я бы предпочел знать, где находится логово От…
        - Ты опять про него? - перебил его глава культа. - Если ты всерьез думаешь, что он посвящал нас в такие детали, то ты глубоко заблуждаешься. Они прилетают, забирают жертвы, улетают… На этом все!
        - Но он ведь прилетал к тебе сам, лично, - не отступал черноволосый наемник. - Беседовал с тобой. Разве он не обмолвился, где живет его стая?
        - Ты о Доме Ветра? - невесело усмехнулся Благомир. - Единственное, что о нем известно, - он находится в Чертанове. Где именно, хоть убей, никто не знает. Уж точно никто из последователей нашего культа.
        - И как же тогда нам искать Василису? - озадаченно пробормотал Ермак.
        Он, конечно же, не собирался отступать от намеченной цели. Но судьба сестры Благомира, как показала практика, черноволосому наемнику оказалась не безразлична - как он ни пытался убедить себя в обратном. И теперь Ермак вел себя как человек, который желает усидеть сразу на двух (а в его случае и вовсе на трех) стульях. Но черноволосый наемник прекрасно понимал, что придется выбирать…
        «Гребаный мир…»
        Ермак закусил нижнюю губу. Ну зачем крыланам в действительности похищать Василису? Ни один из виданных наемником мутантов не походил на коварного злодея. Скорей, все они казались тупыми крылатыми животными, которые только и думали, что о своем брюхе. Любое действие, совершенное прихвостнями Отца Ветра, было направлено на достижение одной-единственной цели - утолить непомерный аппетит. Но Отец Ветра…
        «Чтоб ты сдох, сволочь…» - с ненавистью подумал Ермак.
        Отец Ветра был для черноволосого наемника, что называется, темным пятном на карте мира: казалось бы, крылан и крылан, а гляди ж ты - мало что умудрился объединить вокруг себя ораву сородичей, так еще и людям, живущим в здешней общине, голову задурил. Полбеды, если бы люди приносили монстру жертвы нехотя, безо всякого желания. Но жители Культа Ветра искренне почитали Отца и действительно хотели ему угодить.
        - Не будем мы ее искать, - вдруг сказал Благомир.
        Ермак удивленно воззрился на собеседника. Поразило наемника даже не столько то, что сказал глава культа, сколько то, как он это сделал - ровным, спокойным голосом, будто речь шла об очередном туре, которого Дети Ветра отправили на заклание во имя Отца, а не о родной сестре.
        - По крайней мере, сейчас, - добавил Благомир, видя недоумение соратника. - Сначала надо излечиться, а то я в любой момент… - Он провел ребром ладони по горлу. - А без меня они за ней не пойдут. Да и со мной могут не пойти - если, опять же, во всем разберутся.
        - Чего-то вы мутные какие-то, - вдруг сказал Алексей.
        Вздрогнув от неожиданности, Ермак и Благомир удивленно воззрились на воина. В какой-то момент обоим стало казаться, что вокруг никого нет, кроме них двоих. И тут из ниоткуда послышался до боли знакомый голос… и реальность снова распахнула двери перед двумя заплутавшими сыновьями.
        - Сначала едва ли не деретесь, - убедившись, что оба смотрят на него, продолжил Алексей, - а теперь шушукаетесь, как старые подружки. Нам что, о чем-то знать не следует? Секреты у вас какие-то есть?
        Взгляд у Алексея был пронзительный, словно острый меч. Он прошивал насквозь, попутно накручивая на себя твою душу, и ты стоял перед ним, будто голый. Признаться, даже многоопытный Ермак растерялся; он и подумать не мог, что этот спокойный и уравновешенный сверх меры мужчина может смотреть вот так.
        - Да ну, какие секреты? - потупившись, буркнул Благомир. - О Василисе вон думаем. Как выручать… и можно ли вообще выручить?
        Заслышав про девушку, Алексей заметно смягчился.
        - Мои тебе самые искренние, друже, - сказал он, - но, боюсь, Лису мы отыскать уже не сможем. Одному Отцу Ветра известно, куда ее унесли те крыланы…
        «Одному Отцу Ветра… Боже, да ты, наверное, даже не представляешь, как ты близок к истине!..» - подумал Ермак, стараясь не смотреть Алексею в глаза - уж больно не хотелось опять испытать на себе тот пытливый взгляд.
        - Твоя правда, - горестно вздохнул Благомир. - Что ж, в любом случае, сейчас нам надо дальше идти к Черному полю смерти, где обитает Целитель. Есть те, кого еще совершенно точно можно спасти.
        После этих слов он красноречиво посмотрел на черноволосого наемника.
        - Есть, - вздрогнув, хрипло подтвердил Ермак. - И мы их обязательно спасем.
        К сожалению, он сказал это недостаточно уверенно, но надежда… надежда в его голосе определенно присутствовала.

* * *
        Одинокий нео Жабр брел куда глаза глядят. Усталый, потрепанный, пропахший потом и кровью, дикарь вздрагивал и замирал от каждого шороха: очень уж не хотелось ему разделить участь своих погибших братьев.
        Стоило вспомнить о случившемся, и поджилки снова задрожали. Нео остановился и на несколько мгновений зажмурился, однако тут же опять распахнул веки: когда они были опущены, дикарь еще отчетливей видел, как умирают его братья в пасти кровожадного био.
        А ведь они просто вышли поохотиться на крысособак и других мелких тварей, дабы хоть немного унять голод. Никто не собирался лезть на рожон: совсем недавно их стая потеряла добрую треть в бою с отрядом дампов. Еще одна подобная неудача - и пиши пропало, другие нео нагрянут да прибьют, воспользовавшись преимуществом в числе.
        Именно поэтому отряд Жабра шел тихо-тихо… и тем обидней было, что их все равно застали врасплох.
        И ведь ничто не предвещало беды. Нео медленно, практически крадучись брели вдоль кирпичной стены, исписанной черными надписями на непонятном им языке. Дубины несли культурно, на плечах, а не волокли за собой по земле, как хвосты. Жабр даже стрелу в самострел не заряжал, чтобы тетиву не рвать - она у него и так была потрепанная и могла лопнуть в любую секунду.
        Московская Зона вокруг работала в привычном режиме - крысособаки выли и лаяли, био скрипели шарнирами, Поля смерти с громким чавканьем поглощали не в меру беззаботных или просто невнимательных бедняг… Словом, вокруг все жило и умирало, как обычно.
        Но все эти леденящие кровь звуки казались чертовски далекими, и дикари невольно начали верить, что их вылазка закончится удачно…
        Рано обрадовались.
        Направляющий находился в метре от угла, когда из-за него вдруг показалась стальная морда «Раптора». Нео буквально обомлели, когда красные глаза робота уставились на них. Кто-то, судя по характерному запаху, даже в штаны наложил.
        А Жабр, не будь дураком, вперед всех развернулся и дал деру. Пробежав метров десять, он услышал испуганные крики сородичей и оглянулся, чтобы посмотреть, кто там вопит.
        К этому моменту «Раптор» уже перешел от бесстрастного, ничего не выражающего взгляда к активным действиям. Кровь и оторванные конечности мутантов летели во все стороны. Кто-то нырял в дом, но тут же вылетал обратно: предусмотрительный био очень ловко орудовал длиннющим хвостом. Жабром овладело отчаяние, и он, расстроенный и напуганный, рванул еще быстрей, чем прежде, не желая стать кормом для гигантского стального «ящера».
        Нео пробежал еще километра два, не меньше, прежде чем позволил себе остановиться и перевести дух. Судя по тому, что Жабр больше не слышал голосов сородичей и не видел других мутантов, все остальные почили в пасти у кровожадной металлической зверюги.
        «В стае расстроятся, - с грустью подумал нео. - Народу нема, жрать нема…»
        Впрочем, он был рад уже тому, что смог избежать смерти. В современном мире следовало переживать только о сохранности собственной шкуры, а все другое шло приятным бонусом к этому подарку судьбы.
        «Я живой - уже хорошо. Скока нас живых там? Еще, кроме меня, как пальцев на двух руках… все. И че радоваться? Как жить теперь?»
        Внезапно до ушей лохматого уродца долетел отдаленный металлический скрежет. Вздрогнув, громила замер и весь обратился в слух. Теперь громадные уши дикаря улавливали каждый, даже самый тихий звук, каждый шорох и шепоток невидимых мутантов, бродящих поблизости… Мучаясь томительным ожиданием, нео изрядно вспотел, и дубина, лежащая на его плече в ожидании новой битвы, начала соскальзывать. Мысленно ругаясь страшными словами, дикарь осторожно опустил свое орудие вниз и упер в землю.
        Стоило проделать это нехитрое действие, и металлический скрежет повторился вновь, притом на сей раз - значительно громче, чем в прошлый. Нео шумно сглотнул и воровато заозирался по сторонам. Неужто био учуял его запах и теперь идет по следу?
        Думать об этом не хотелось.
        «Че делать? Валить? Куда?»
        Голова Жабра, увы и ах, не предназначена была для генерации сложных мыслей, и потому дикарь сделал то единственное, что умел делать неплохо, - он снова побежал вперед, надеясь добраться до логова стаи раньше, чем проклятый стальной ящер его настигнет.
        Мощные ноги дикаря стучали пятками по асфальту. Биту Жабр все-таки выкинул, чтобы не мешала бежать. Без оружия дела пошли куда веселей - в определенный момент дикарь, кажется, развивал скорость молодого фенакодуса.
        Впрочем, долго радоваться нео не пришлось - когда он бежал вдоль очередных кирпичных развалин, из-за угла вдруг послышался человеческий голос.
        - Да хватит тебе уже канючить! Сказал же - он сам нас встретит, где сможет.
        Опешив от неожиданности, дикарь принялся резко тормозить и сделал это лишь с превеликим трудом. Благо, хоть мордой по асфальту не прочесал, а то вот была бы потеха: идут себе там какие-то хомо, а тут - нео из-за дома выкатывается, прямо на блюдечке, бей - не хочу…
        «Вот только че дальше-то? - испуганно глядя на угол здания, подумал Жабр. - Сколько их там? Дубину выкинул… дебил! Голыми руками двух-трех, а если больше?..»
        - Да просто идем уж больно долго, тебе не кажется? - спросил второй голос.
        - Хватит вам опять, - добавил третий. - Сколько надо, столько и будем идти…
        Тут Жабр окончательно перетрухнул и, развернувшись, бросился в обратном направлении. Металлический скрежет как будто больше не преследовал нео… ну, или дикарь просто перестал обращать на него внимание? Не в силах осмыслить происходящее, мутант просто снова бросился наутек.
        Он бежал и надеялся, что ему снова удастся спастись…
        Однако когда Жабр подбежал к противоположному углу дома, оттуда - вот ведь треклятое дежавю! - снова высунулась стальная голова «Раптора». Правда, на сей раз робот не тратил время на долгое разглядывание жертвы: распахнув пасть, металлический ящер с ходу перекусил бедного дикаря напополам.
        Последним, что Жабр услышал, стало:
        - О, а вот и он, легок на помине! Привет, Горыныч!
        А после наступила тьма.

* * *
        Громобой встрепенулся, а потом и вовсе вскочил с пола - от переизбытка эмоций. В тот момент, когда нейромант уже практически отчаялся спасти любимую жену, пропавший без вести Ермак вдруг объявился и приветливо помахал Горынычу рукой. «Раптор» даже челюстями работать перестал - попросту замер с приоткрытой пастью, в которой лежал недожеванный нео. С ржавого подбородка на землю потоком лилась кровь, но Громобой не обращал на это никакого внимания. Ему захотелось на радостях обнять черноволосого наемника, но, увы, он находился слишком далеко, а лапы био для подобных целей не годились от слова «совсем».
        «Нашелся! - пульсировала в голове нейроманта мысль. - Живой! Есть надежда, есть!..»
        Тут Громобой запоздало обратил внимание на то, что у Ермака за спиной толпятся напуганные люди - несколько мужчин, вооруженных кто чем, и одна женщина с мечом. Все они обеспокоенно взирали на Горыныча. Волнение их, в общем-то, было вполне объяснимо: с ходу поверить в то, что подобной махиной управляет обычный (почти) человек, совсем непросто.
        - А… ты точно уверен… что это… тот самый био? - запинаясь, поинтересовался худосочный некрасивый мужчина, стоящий за правым плечом Ермака.
        - Да, - помедлив, кивнул наемник. - Уверен.
        - А… как ты понял это? - осторожно уточнил спутник.
        - Царапины на морде и брюхе, - пожал плечами Ермак. - Цвет… Ну, довольно сложно объяснить все это. Я просто смотрю на него и понимаю - он.
        Когда слуховые локаторы био обработали сигнал, Громобой невольно расплылся в улыбке. Нужно было как-то подтвердить, что перед путниками действительно находился Горыныч, а не очень похожий на него другой«Раптор». Не придумав ничего лучше, стальной «ящер» медленно потянулся хвостом к Ермаку. Доходяга в ужасе попятился, другие, переглядываясь, тоже отступили назад, и только черноволосый наемник остался на прежнем месте. Когда хвост приблизился к нему практически вплотную, Ермак медленно вытянул перед собой руку и коснулся пальцами неровной металлической поверхности. Громобой знал, что она довольно горяча на ощупь, но черноволосый наемник даже не поменялся в лице. Вероятно, он сохранял каменную физиономию для того, чтобы хоть немного успокоить своих товарищей, явно иначе представлявших себе эту встречу с био.
        «Хотя, может, Ермак им ничего не рассказывал? Да нет, доходяга ведь уточнил, тот ли это био… Значит, просто не представляли, с чем столкнутся!..»
        - Видите? - воскликнул Ермак, оглянувшись через плечо. - Это он. Иначе зачем ему мне хвост протягивать?
        - Да кто его знает… - сказал мужчина с перебинтованным предплечьем. - Может, он тебя в ловушку заманивает… ты вот сейчас расслабишься, а он тебя хвостом скрутит - и в пасть.
        - Не выдумывайте, - фыркнул черноволосый наемник.
        Снова повернувшись к Горынычу, он уставился прямо в красные глаза стального «ящера» и попросил:
        - Помашешь им хвостом, Громобой? Ну, чтобы они окончательно убедились, что это ты им управляешь!
        - Да ради Бога… - осклабившись, прошептал нейромант.
        Он, конечно, понимал, что Ермак не может его услышать, но до чего же хотелось нарушить это гнетущее молчание!.. Даже никчемная иллюзия диалога была лучше, чем тишина, доверху наполнившая их временное прибежище. От такой тянет застрелиться.
        «Ничего… Скоро все изменится… Правда, Ермак?»
        Горыныч приветливо помахал черноволосому наемнику хвостом, и окружающие дружно ахнули. Столь красноречивое доказательство поразило их до глубины души. Последние сомнения насчет покладистости «Раптора» теперь отпали раз и навсегда.
        - Надо же… - хриплым от волнения голосом пробормотал доходяга. - Слушается…
        - А ты не верил, да, Благомир? - с неким злорадством произнес Ермак. - Но вот, сам смотри.
        - Да верю я… верю, - еще тише произнес собеседник, стыдливо пряча глаза.
        Черноволосый наемник самодовольно хмыкнул, а потом, спохватившись, повернулся к Горынычу и сказал:
        - Ты тогда давай выдвигайся, наверное. Сможешь забрать…
        Он запнулся и вопросительно посмотрел на «Раптора».
        Громобой нахмурился. О чем начал говорить Ермак? И почему прервался? «Сможешь забрать…» Что? Или все же «кого»?
        «Он про Глеба, что ли? Но почему не сказал прямо?»
        Недоуменный взгляд нейроманта переметнулся на спутников черноволосого наемника. Может быть, дело в них? Может, он… может, он просто не рассказывал им о Глебе? В конце концов, кто они такие? Вряд ли друзья, с которыми можно поделиться всем на свете. Судя по тому, как Ермак общался с тем же доходягой, ему не нравились его новые товарищи, но по какой-то причине он взял их с собой…
        «Жаль, нельзя спросить напрямик. Проклятые несовершенные био…»
        - Ты понял же, о ком я? - поколебавшись, на всякий случай уточнил черноволосый наемник.
        Подумав, Громобой велел Горынычу утвердительно кивнуть массивной железной головой. Кровь недожеванного дикаря, до сих пор болтающегося в пасти, полетела во все стороны, но Ермак не обратил на это никакого внимания. Наемника волновала только реакция «Раптора»; получив ее, отец Глеба невольно улыбнулся «ящеру», однако тут же показушно нахмурился и сказал:
        - Вот и отлично. Мы, кстати, теперь знаем, как ритуал проводить, ну, по вызову Целителя. Ждем вас с Бо и… ну ты понял. Справишься?
        И снова Горыныч кивнул. Громобой к этому моменту уже был рядом с женой - уперев руки в бока, уставился на нее сверху вниз. Нейромант лихорадочно размышлял, каким образом доставить Бо к Черному полю. С Глебом особых проблем не было: им займется Рухлядь, причем займется жестко, спеленает так, чтобы не вырвался; миндальничать с лохматым верзилой Громобой уж точно не собирался. В конце концов, проблема мутировавшего отпрыска Ермака крылась скорей в мозгах, нежели в теле, а вот Бо из-за ее раны превращалась в некое подобие дорогой раритетной вазы из тончайшего хрусталя: одно неосторожное движение - и вместо произведения искусства у тебя в руках останутся лишь никчемные осколки.
        «Да уж… задачка не из простых… - угрюмо подумал нейромант. - Но мы, конечно же, справимся. Нам, конечно, не впервой…»
        Покумекав, Громобой пришел к выводу, что лучше всего засунуть Бо в грузовой отсек второго био, благо габариты робота вполне позволяли это сделать.
        «Вот только как тебя там зафиксировать, малыш, чтобы не сильно трясло?..»
        - Рухлядь, а погляди-ка за Бо… - пробормотал Громобой, шагая к дверному проему.
        Он вышел наружу и последовал ко второму био, стоящему чуть поодаль, а стальной «паук» подступил к окну и уставился на спящую девушку.
        - Давай же, открывай свое брюхо, - проворчал нейромант.
        Второй робот послушно распахнул грузовой отсек. И снова Громобой подивился, насколько проще ему дается управление этим био по сравнению с другими стальными тварями. Складывалось впечатление, что этот робот сам хотел, чтобы нейромант им верховодил.
        «Ну еще бы…»
        В грузовом отсеке био лежали различные инструменты, оружие, патроны и крупные свертки с провизией. Придирчиво изучив каждый сантиметр ржавой поверхности, Ермак пришел к выводу, что жену можно привязать к проушинам, на которых держались потрепанные дверные амортизаторы. Приятным сюрпризом стал моток крепкой веревки, который обнаружился среди прочего хлама. Теперь упомнить, откуда она здесь взялась, было практически невозможно.
        «А не наплевать ли мне?..»
        Встреча с Ермаком окрылила Громобоя, заставила его действовать активней и веселей. Вытащив моток веревки, бородач начал вязать узлы и в какой-то момент поймал себя на том, что непринужденно насвистывает под нос.
        «Не рано ли ты расслабился? - тут же одернул себя Громобой. - Жизнь Бо все еще в опасности вообще-то!»
        Но радостное предвкушение не оставило нейроманта. Слишком много он переживал в последнее время, чтобы вот так запросто снова вогнать себя в депрессию. Продолжая насвистывать, Громобой покончил с веревкой и пошел обратно в дом, чтобы вынести оттуда Бо, но на полпути остановился. Медленно, будто боясь спугнуть, нейромант оглянулся через плечо и с улыбкой сказал:
        - Кажется, все становится на свои места, Щелкун. Сейчас спасем Бо и будем опять путешествовать вместе.
        И верный «Рекс», который дождался хозяина, закивал головой - не по приказу нейроманта, а по собственной воле.
        Он тоже безумно соскучился по Громобою и Бо.

* * *
        Чем ближе отряд Ермака подходил к обители Чёрного Целителя, тем быстрей стучало сердце наемника. Сколько раз он наведывался сюда, сколько раз звал странного лекаря и сколько раз уходил ни с чем…
        Но сегодня все было иначе. Сегодняшний Ермак, в отличие от вчерашнего, знал, как привлечь внимание отшельника, который даровал жизнь тем, кто умел правильно к нему обратиться.
        «И принести нужную жертву».
        Ермак невольно поежился, представив себе грядущий ритуал. Отчего-то казалось диким, что тот, кто лечит, требует убивать во имя смерти. С другой стороны, кто знает, по каким принципам работает Чёрное поле? Ермак с детства усвоил, что за все в этом мире надо платить, что каждая вещь имеет свою цену. И уж точно ее имеет жизнь.
        «Ради спасения Глеба можно заплатить любую цену», - решительно подумал Ермак.
        Он оглянулся на Благомира, идущего чуть позади. На био глава культа все-таки забираться не стал, вопреки изначальным планам: видимо, реальный облик стального монстра разительно отличался от того образа, который себе представлял брат Василисы.
        «Трус, он и есть трус…» - презрительно подумал Ермак.
        Впрочем, когда на горизонте показались очертания чёрной полусферы, нервничать начали все.
        - А твой друг… он далеко отсюда вообще? - осторожно спросил Благомир.
        - Да нет, не особо, - прикинув, ответил Ермак. - По-хорошему, должен был уже прийти…
        - Но мы ж его ждать не будем? - с надеждой спросил глава клана.
        При этом он то и дело косился в сторону «Раптора», шагающего впереди, дабы своим грозным видом отпугивать мутов и тем самым избавлять отряд от подавляющего числа проблем.
        - Как это - не будем? - не понял Ермак. - Я ж только ради этого и шел!
        - Ну, ты - да… - неуверенно пробормотал Благомир.
        Только сейчас черноволосый наемник заметил, как доходяга судорожно заламывает руки.
        - Погоди-ка, - нахмурился Ермак. - Не хочешь ведь ты излечиться и просто свалить?
        - Ну а… ну а почему бы и нет? - хмыкнув невпопад, проблеял глава клана. - Тебе вот от нас какой вообще прок? У тебя ж вон цельный «Раптор» есть…
        Черноволосый наемник открыл было рот, намереваясь обрушить на собеседника весь свой праведный гнев… однако внезапно понял, что это бессмысленно, и не стал. На самом деле они с самого начала шли сюда вместе только потому, что нуждались друг в друге - где-то меньше, где-то больше… Но это действительно был симбиоз, как он есть. И теперь, когда они достигли цели, необходимость помогать друг другу отпала сама собой.
        Иными словами, причин для злости в общем-то и не было.
        - А как же вы обратно пойдете? - после небольшой паузы длиною в вечность спросил Ермак.
        - Ну… как-нибудь да пойдем, - пожал плечами Благомир. - Ты бы в любом случае не дал нам «Раптора», чтобы он проводил нас обратно…
        - Им распоряжаюсь не я, - покачал головой черноволосый наемник.
        - А даже если б и ты, - фыркнул брат Василисы. - Ладно, пустое…
        Они с Ермаком оглянулись на идущих позади спутников - Дмитрий, донельзя угрюмый из-за смерти двух братьев, Алексей с его поврежденным плечом… Только Ростислав с Марфой держатся на прежнем уровне, хотя в их взорах тоже читается усталость и страх: видно, воспоминания о судьбе павших братьев и сестер не давали супругам покоя и заставляли их мечтать о скорейшем возвращении домой.
        Глядя на последователей культа, Ермак подумал, что не имеет никакого морального права просить этих людей хоть о чем-то. Учитывая обстоятельства, это он им должен, а не наоборот, - Семен, ныне покойный, держал его до последнего, пока Василиса расправлялась с древесным человеком, потом Ростислав пристрелил несущегося к безоружному наемнику крылана… И чем им отплатил Ермак? Даже почетный эскорт в лице Горыныча - заслуга скорей Громобоя, нежели наемника. Вот и получается, что просить Детей Ветра задержаться до прихода нейроманта - наглость и непотребство.
        - Вы как, народ? - вдруг спросил Благомир. - Дождемся Громобоя?
        - Конечно, дождемся, - сказал Алексей, рефлекторно поглаживая больное плечо. - Мы ему, можно сказать, жизнью обязаны.
        Дмитрий молча кивнул, соглашаясь со старшим товарищем. Ростислав и Марфа переглянулись, и девушка за двоих сказала:
        - Надо дождаться, Благомир. Если по-людски. Мало ли, помощь наша потребуется…
        - А чем мы им поможем? - неуверенно хмыкнул глава культа. - Мы-то останемся, не вопрос. Но чем именно мы можем помочь? А, Ермак?
        - Даже не знаю, - подумав, честно ответил наемник. - Просто… спокойней как-то было бы, наверное, если бы мы всем скопом к Полю смерти пошли.
        На самом деле он хотел сказать что-то в духе: «Не хочется снова одному оставаться», но решил, что подобные речи звучат недостойно и даже попросту жалко. Кому какое дело, что Ермак не хочется оставаться тет-а-тет с гигантским био? И чем такая компания хуже, чем та, в которой наемник провел весь последний месяц с момента трансформации Глеба… то есть никакая? Ермак хорошо помнил те длинные, переполненные тишиной дни, когда его единственным собеседником был обращенный в нео сын. Общаться с ним было ничуть не лучше, чем с каким-то посторонним дикарем, пойманным в московской Зоне. Глеб не помнил отца и мечтал только о куске свежего мяса. Словом, собеседник тот еще, а учитывая печальные обстоятельства, и вовсе - хуже не придумаешь…
        И пусть ни с кем из Детей Ветра, кроме Василисы, Ермак за время путешествия не сдружился, их присутствие немного успокаивало истерзанную душу наемника, придавало ему уверенность в том, что все это затевалось не зря.
        «Ах, была бы ты тут, Василиса… - невольно подумал воин, с тоской глядя в серое небо, затянутое тяжелыми свинцовыми тучами. - Интересно, жива ли ты еще или нет?»
        Разум недвусмысленно намекал, что вряд ли, но сердце отказывалось верить и настаивало на том, что при желании крыланы убили бы девушку на месте, но они не сделали этого и унесли ее прочь, вопящую и вполне живую. Какие цели преследовали летучие мутанты, никто из отряда так и не понял, но ставить на Василисе крест раньше времени никто не собирался.
        - Что ж, ты нам помог, - нехотя сказал Благомир. - Ребята тоже за тебя… Хорошо, давай подождем твоего Громобоя. Может…
        Глава культа запнулся, а потом с вымученной улыбкой продолжил:
        - Может, он… оценит и позволит вашему… Горынычу хоть немного нас проводить? Ну, чем Отец Ветра не шутит?..
        Ермак отвел взгляд в сторону, но смолчал. Благомир не был бы Благомиром, если бы не попытался извлечь выгоду даже сейчас.
        А небо меж тем уже стало чернее черного. По всему получалось, что скоро должно светать, но вместо этого пахло скорым ливнем и грозой. Путники успели пройти еще несколько метров, когда на нос Ермаку упала первая дождевая капля. Сморгнув, черноволосый наемник задрал голову… и тут же поймал еще.
        Конечно, легкая морось - еще не повод прятаться, но полминуты спустя полило так, что мама не горюй.
        - В дом! - втягивая голову в плечи, воскликнул Ермак и первым бросился к зияющему дверному проему здания, находящегося по левую руку от дороги. - Горыныч, останься снаружи!
        Спутники не спорили - судя по топоту, побежали следом не задумываясь.
        Оказавшись внутри, наемник первым делом задрал голову и с удовлетворением отметил, что высокие, на уровне шести-семи метров, перекрытия более-менее целы и дождь заливает только в щели у стен. Оглянувшись через плечо, Ермак увидел, что его боевые товарищи уже находятся внутри и торопливо отряхиваются, словно промокшие птахи. Особенно смешно выглядел Благомир - его мокрые нечесаные патлы свисали до плеч, словно уши какой-то странной твари. Ермак едва сдержался, чтобы не улыбнуться…
        Но потом до ушей его долетел странный шорох, едва различимый из-за шума дождя, который бушевал снаружи. Обернувшись, черноволосый наемник окинул помещение пристальным взглядом. Скинув с плеча ремешок ружья, Ермак правой рукой взялся за приклад, а левую поднял вверх, дабы призвать окружающих к порядку. Спутники послушно замерли. Их взоры обезумевшими мотыльками заметались по помещению, где они оказались. В прежние, мирные времена здесь, похоже, находился склад или что-то подобное: огромный зал практически полностью занимали стеллажи, на которых по сей день был свален самый разный хлам. Съестного среди здешних запасов, надо полагать, не имелось, а если когда-то и водилось, то мародеры давно выгребли все подчистую.
        Впрочем, хранящиеся в здании вещи сейчас не особо волновали Ермака - уж точно куда меньше, чем шорохи, которые не смолкали, а становились только громче. За счет того, что потолок во время бомбежек и после практически не пострадал, а снаружи царила ночь и лил дождь, рассмотреть хоть что-то в полумраке было практически невозможно.
        - Зажгите горюн-траву, у кого есть, - водя ружьем из стороны в сторону, тихо бросил Ермак через плечо. - Кажется, тут кто-то прячется…
        Возможно, конечно, это был трусоватый ворм, который боялся, что путники его обнаружат. Но черноволосый наемник не мог рассчитывать на подобную благосклонность судьбы. Дождавшись, когда Дмитрий и Алексей зажгут самодельные факелы, Ермак сделал шаг вперед, чтобы оглядеться…
        И содрогнулся, когда за спиной раздался истошный мужской крик.
        Обернувшись на голос, черноволосый наемник увидел, как Ростислав, обеими руками схватившись за горло, медленно падает на колени, а прочь от воина вглубь здания торопливо улепетывает горбатый темный силуэт. Голова Ермака снова не поспела за инстинктами: машинально вскинув ружье, наемник нажал на спусковой крючок.
        Горбуна выстрелом отбросило к стене; врезавшись в кирпичную кладку, ублюдок охнул и, шипя, сполз вниз, на грязный бетонный пол.
        - Ростислав! - запоздало воскликнула Марфа, бросаясь к раненому мужу.
        Ермак же поспешил к извивающейся на полу твари. Это оказался грязный человекоподобный мутант, одетый в грязные лохмотья непонятного цвета. Он походил на самого обыкновенного ворма, но с пупырчатой головой и без век: серые глаза с ненавистью взирали на наемника, пока тот не поднял ружье и не добил живучую мразь.
        - Быстрей! - услышал Ермак за спиной. - Дима! Тима! Он захлебывается!
        Резко повернувшись, черноволосый наемник уставился на Марфу, которая сидела на полу, поджав ноги и уложив голову мужа себе на колени. Лицо раненого было белым, словно глаза сиама; при этом Ростислав содрогался всем телом, и Ермак сразу понял, что бедняга не жилец.
        «Итого почти половину отряда потеряли… Хороша же цена за спасение одного-единственного Благомира!»
        Отказываясь смириться с неизбежным, Дети Ветра суетились вокруг умирающего: Алексей рылся в сумке, ища кусок пластыря из коры березы-мутанта, Дмитрий с Марфой пытались как-то поудобней разместить Ростислава… но эта забота уже не могла спасти раненого. Несколько секунд спустя он умер, что с угрюмым видом констатировал Алексей.
        - Соболезную, Марфа, - угрюмо произнес последователь Культа Ветра, проверив пульс, и женщина, уронив голову, заплакала.
        Не придумав ничего лучше, Алексей придвинулся к вдове и обнял ее за плечо, но она, кажется, даже не почувствовала его прикосновения. Слезы лились из ее глаз и падали на голову покойного мужа.
        Глядя на страдания Марфы, Ермак и сам едва сдержался, чтобы не дать выход эмоциям. Он понимал вдову куда лучше прочих спутников, поскольку, несмотря на многие годы, прошедшие со смерти любимой супруги Милы, черноволосый наемник прекрасно помнил, какие чувства испытывал в тот ужасный момент…
        И именно поэтому наемник не лез к Марфе с утешениями. Он знал, что никакие слова в мире не смогут унять боль от утраты, тем более - сейчас, когда любимый супруг только что умер прямо у женщины на руках. Действия Алексея были скорей рефлекторными, нежели продуманными, и судить его за это, конечно же, не стоило, но и следовать примеру боевого товарища Ермак не желал.
        Не в силах наблюдать за страданиями Марфы, черноволосый наемник отвернулся к окну. Там поливало как из ведра; сплошная стена ливня не позволяла толком рассмотреть даже «Раптора», застывшего посреди улицы.
        «А ведь если бы мы остались снаружи, - подумал Ермак, - промокли бы до нитки, но Ростислав остался жив. Какая злая ирония…»
        Помнится, покойная Мила любила повторять, что дождь - это слезы Бога, которые проливаются на землю, когда Всевышнего что-то сильно расстраивает.
        Если это действительно так, то одного беглого взгляда на московскую Зону небожителю бы хватило, чтобы проплакать до конца времен.

* * *
        «Рекс» шел осторожно и очень медленно, Рухлядь, напротив, нетерпеливо петлял вокруг «ящера». К спине стального «паука» был примотан нео Глеб, который извивался и мычал, отчаянно пытаясь выплюнуть из пасти скомканную грязную тряпку. Поначалу Громобой хотел обойтись без кляпа, но новоиспеченный дикарь оказался слишком болтлив - он говорил практически без умолку, но при этом нес практически бессвязную ерунду, чаще прочего повторяя слова «жрать» и «мясо». Возникало ощущение, что даже на фоне обычных нео, которых нейромант неоднократно встречал в той или иной части Москвы, нынешний Глеб выглядел бы непроходимо тупым.
        «И никто, к сожалению, не знает, есть ли путь назад… Бедный Ермак».
        Когда пошел дождь, Громобой, недолго думая, забрался в пасть к Щелкуну и преспокойно переждал там грозу. После странного, практического необъяснимого возвращения «Рекса» к хозяину нейромант стал доверять био еще больше, чем прежде.
        - Крепко ж мы с тобой завязались, Щелкунчик… - тихо пробормотал Громобой, глядя на стену дождя через решетку из острых зубов «ящера». - И не думал ведь раньше, что био и хомо могут так сблизиться…
        «Раптор» ждал их у входа в дом, где прятались от грозы Ермак и его странные спутники. Велев Щелкуну и Рухляди остановиться рядом с Горынычем, нейромант выбрался из пасти, спустился на землю и поспешил в здание. За несколько секунд, проведенных снаружи, он успел промокнуть до нитки - до того сильным был дождь.
        - Громобой! - воскликнул Ермак, когда бородач вошел внутрь.
        От переизбытка эмоций черноволосый наемник бросился к нейроманту и сжал его в объятьях. Громобой от неожиданности слегка опешил, но потом смягчился и, похлопав боевого товарища по плечу, сказал:
        - Я тоже рад тебя видеть, Ермак. Что же, вперед, к Целителю?
        - Пойдем, конечно! - энергично воскликнул черноволосый наемник.
        Он оглянулся на Благомира и сказал:
        - Пойдем ведь?
        Глянув ему за спину, Громобой увидел, что в углу, рядом с грудой камней, сидит женщина из отряда… кажется, ее звали Марфа. Она выглядела подавленной и разбитой… как, впрочем, и двое мужчин, Алексей и Дмитрий, которые с угрюмым видом стояли рядом с землячкой.
        «Что-то случилось?» - подумал Громобой, но спрашивать постеснялся - в конце концов, он не знал никого из присутствующих и не собирался лезть к ним в души.
        - Ну там же ливень, нет? - неуверенно сказал Благомир.
        Услышав его скрипучий голос, нейромант повернулся к нему. Кажется, доходяга стал еще страшней, чем прежде… хотя, может, глаза «Раптора» просто не могли передать картинку во всем ее убожестве. Кожа Благомира была желтовато-бледной, а глазные яблоки испещряли крупные красные прожилки. Похоже, бедняга был болен, и болен серьезно.
        «Так вот почему они тоже поперлись к Целителю! - наконец дошло до нейроманта. - Чтобы вылечить этого заморыша!»
        - Ты думаешь, гроза помешает ему нас исцелить? - хмыкнул Ермак. - Пойдем! Тем более дождь уже потише стал, ты видишь?
        Он махнул рукой в сторону окна, за которым действительно лило уже не так сильно, как прежде.
        - Ну, не знаю… - неуверенно протянул Благомир.
        - Короче, решай сам, парень, - сказал нейромант, покосившись в сторону доходяги, - а я терять время больше не намерен.
        С этими словами он первым вышел в дверь, и Ермак торопливо последовал за ним.
        Едва они оказались снаружи, наемник оторопело уставился на Щелкуна.
        - А этот откуда? Он разве был?
        - Нет, - сухо ответил Громобой. - Приблудился, я и захомутал. Пусть будет. Хороший робот, даже получше, чем «Раптор».
        - Ясно…
        Оглянувшись на дом, Ермак прильнул к уху нейроманта и громким шепотом спросил:
        - А где Глеб?
        - Да вон же, к Рухляди привязан, - мотнув головой в сторону металлического «паука», проворчал Громобой. - Тяжело с ним, не буду врать. Но, надеюсь, Целитель поможет… исправит.
        - А уж как я надеюсь!.. - нервно усмехнулся Ермак.
        Он выглядел перевозбужденным - по понятным, в общем-то, причинам: развязка была близка как никогда. Очень скоро станет понятно, хватит ли чудесных умений Черного Целителя, чтобы вернуть Глебу прежний облик, или паренек так навсегда и останется в облике лохматого дикаря.
        «Ну и Бо, конечно! Сможет ли он поставить ее на ноги?»
        Ермак и Громобой не стали забираться на био - пошли своим ходом, а верные роботы нейроманта побрели спереди и с боков - на всякий случай, чтобы у тварей, населяющих окрестности, даже мысли не возникло напасть на путников. Черноволосый наемник то и дело косился на привязанного к Рухляди Глеба и невольно морщился, когда сын начинал мычать и извиваться: сердце отца обливалось кровью, но наемник прекрасно понимал, что иначе с дикарем нельзя - вырвется и либо сбежит, либо сожрет.
        «Ничего. Уже скоро, Ермак… Уже скоро!»
        Подойдя к Черному полю практически вплотную, Громобой мысленно велел Щелкуну открыть грузовой отсек. Бо лежала в той же позе, в которой нейромант ее оставлял. Она по-прежнему спала беспробудным сном, и бородач, облизав пересохшие губы, провел рукой по ее щеке, спустился к шее…
        И оторопело замер.
        «Где пульс?» - тупо глядя на жену, подумал Громобой.
        Он проверил еще раз - тишина.
        «Где?!»
        Все внутри нейроманта сжалось. Он стоял, открыв рот, и ошарашенно смотрел на жену. Поверить в то, что она умерла за несколько минут до долгожданного исцеления, было чертовски трудно.
        Но факт оставался фактом: Бо не дышала, и сердце ее больше не билось в груди.
        К горлу подкатил ком. Громобой зажмурился и шумно сглотнул. Когда он открыл глаза вновь, они блестели от слез.
        - Ты в порядке? - спросил Ермак. - Что случилось?
        Нейромант стоял к нему спиной, и потому наемник не мог видеть ни слез, ни левой руки бородача, которая по-прежнему лежала на холодной шее Бо.
        - Умерла… - буркнул Громобой через плечо.
        Он уронил голову и затрясся всем телом. На несколько секунд им овладели воспоминания о лучших мгновениях их жизни, начиная с первой встречи и заканчивая последними словами, сорвавшимися с губ Бо перед тем, как она погрузилась в свой долгий предсмертный сон несколько дней назад.
        Ермак за спиной молчал, попросту не зная, что сказать.
        - Ну что вы там? - нетерпеливо спросил Благомир. - Будете Целителя вызывать? Или начнем с меня?
        Громобой и Ермак вздрогнули и почти синхронно повернулись на голос. Глава культа и его последователи стояли в нескольких метрах от «Рекса», то и дело с опаской поглядывая в сторону стального «ящера»
        «Нельзя сдаваться».
        - Будем, - хрипло сказал нейромант.
        Стиснув зубы, Громобой сгреб Бо в охапку и решительно пошел к Полю смерти. Опустившись на колени, нейромант медленно положил покойницу на землю и спросил, не оборачиваясь:
        - Что нужно, чтобы его вызвать?
        - Пролить свою кровь, - прочистив горло, сказал Ермак. - И окропить ею Черное поле. Обычно, как я понял, ножом руку режут…
        - Так и есть! - спешно подтвердил Благомир.
        - Понял, - хмуро отозвался Громобой.
        Он вытащил из кармана складной нож, вытащил лезвие наружу и провел им по левой ладони. Подождав немного, Громобой щедро плеснул на Черное поле, и алые капли, долетев до темной поверхности убийственной полусферы, зашипели, точно вода, пролитая на раскаленные угли.
        Нейромант хмуро наблюдал за тем, как из тумана, царящего внутри Поля смерти, медленно выходит темный силуэт неопрятного бородача. Ермак позади открыл рот от удивления - это было то самое лицо, которое он мельком видел во время прошлого визита, когда в обитель Целителя случайно влетела крысособака.
        - Крыланы! - вдруг воскликнул Алексей.
        Все, кроме Громобоя, задрали головы. Прищурившись, Ермак увидел, что к площади, где они находились, стремительно несется целая стая крыланов - навскидку особей сорок-пятьдесят, а то и больше.
        «Так вот зачем им нужна была Василиса, - понял Ермак. - Чтобы узнать, куда мы направляемся и подготовить засаду!»
        - Зачем ты пришел, смертный? - вопросил незнакомый голос, очень глухой и далекий.
        Ермак повернулся и вздрогнул, увидев, что неопрятный бородач, проделав в стенке своей «обители» овальный проем, вышел наружу и теперь нависает над Громобоем и лежащей на земле Бо.
        - Ты можешь ее оживить? - напрямик спросил нейромант, глядя на Целителя снизу вверх.
        Обитатель Черного Поля раскрыл ладони и зажмурился. Секунды томительного ожидания…
        - Да.
        Ермак выпучил глаза. Неужто дар Целителя действительно настолько велик, что он может возвращать покойных из мира мертвых?
        - И что для этого нужно? - облизав пересохшие губы, уточнил Громобой.
        - Жертва, - бесстрастно ответил Целитель. - Человек.
        Громобой содрогнулся. Он явно не ожидал такого ответа.
        - А нельзя как-то… без человеческих жертвоприношений? - тихо спросил нейромант.
        - Нет, - отрезал Целитель. - Она умерла. Смерти нужна другая жизнь, иначе она эту не вернет.
        - Эй! - нервно прокричал Благомир.
        Громобой и ухом не повел - стоял на коленях, крепко задумавшись. Ермак же повернулся и мотнул головой - что, мол, такое?
        - Крыланы, блин! - раздраженно воскликнул глава культа. - И Отец…
        Он запнулся, но Ермак и так его понял. Задрав голову, черноволосый наемник завороженно уставился на стаю летучих мутантов, точнее, на того, кто ее возглавляет. Это был, пожалуй, самый большой крылан, которого Ермак видел в своей жизни. Казалось, такому здоровяку нипочем клинки мечей и ружейные пули…
        «Не представляю даже, как его вообще убить…» - подумал наемник.
        С другой стороны, на стороне Ермака и Детей Ветра были Громобой и его трио роботов, которые легко расправлялись даже с бугаями-нео.
        «Хотя крыланы юркие… Громадным био их поймать будет не так-то просто…»
        В любом случае встреча обещала быть жаркой.
        - А моя жизнь сгодится? - вдруг услышал Ермак голос Громобоя.
        Наемник, выпучив глаза, резко повернулся к нейроманту.
        - Сгодится, - бесстрастно прогремел Целитель.
        - Стой! Стой! - закричал Ермак, бросаясь к Громобою.
        - Ну чего еще? - нехотя оглянувшись на голос, буркнул нейромант.
        Подбежав, Ермак опустился на корточки и, положив руку Громобою на плечо, торопливо зашептал:
        - Я понимаю, тебе важней всего, чтоб она жила, пусть даже и ты умрешь за нее… но ты пойми: она с этим жить не сможет! Мало, что ее любимый муж погибнет… так еще и ради нее! Как с такой ношей жить, сам подумай?!
        - Ну а ты что предлагаешь? - пробормотал Громобой, глядя на мертвую Бо. - Не могу же я какого-то другого… человека заставить туда… - Он мотнул головой в сторону Поля смерти.
        - Предлагаю для начала разобраться с крыланами, - серьезно сказал Ермак. - А то покоя нам они не дадут.
        Нейромант покосился в сторону приближающейся стаи мутантов, потом снова перевел взгляд на Целителя и спросил:
        - Как быстро надо действовать?
        - Неважно, - бесстрастно ответил обитатель Черного поля. - Лишь бы тело было цело.
        - Тогда к бою, - сказал Громобой и резко встал.
        Одновременно с этим Щелкун повернулся лицом к своре орущих крыланов, и Ермак увидел, как в его груди открывается какой-то потайной отсек.
        - Терпеть не могу крыланов, - произнес нейромант.
        Из отсека медленно выехал пулемет типа «Корд».
        - Как, впрочем, и любых других мутов, - добавил Громобой.
        В следующий миг пулемет ожил и громко зарокотал. Патроны со звоном посыпались на землю… а потом на нее же начали падать крыланы. Не все, конечно, но многих атака «Рекса» застала врасплох. Поняв, что происходит, Отец Ветра что-то проорал, и крыланы бросились врассыпную. Оружие Щелкуна еще какое-то время плевалось в мутов пулями, после чего внезапно замерло на месте.
        - Твою мать! - ругнулся Громобой. - Похоже, перегрев…
        Он выхватил из карманов плаща два верных пистоля.
        - Что же, придется самим, - сказал нейромант, - а био тогда на подхвате. Слышали?!
        Он специально повысил голос, чтобы привлечь внимание Благомира и его товарищей, и те вразнобой закивали. Оружие уже было у них в руках; Дети Ветра готовились к схватке с одуревшим божеством. Ермак видел в их глазах непонимание, испуг и даже отчаяние, но никто не задавал вопросов. Им оставалось либо принести себя в жертву Отцу Ветра, либо сражаться до последней капли крови - его или своей.
        Казалось бы, о чем тут думать? Но для тех, кто поклонялся могучему крылану всю сознательную жизнь, выбор был не столь очевиден.
        Поняв, что пулемет больше им не угрожает, крыланы с еще большим рвением понеслись к ненавистным людишкам, стоящим внизу. Громобой поднял оба пистолета и принялся водить ими из стороны в сторону, активно нажимая на спусковые крючки. Ермак торопливо зарядил ружье и приготовился выстрелить в…
        Отца Ветра.
        - Пришлый! - проревел гигантский крылан, с ненавистью глядя на Ермака.
        Проклятый мутант летел прямиком к нему, и наемник, выждав пару мгновений, чтобы враг подлетел поближе, дважды спустил курок.
        Он попал оба раза - благо Отец Ветра даже не пытался уйти с линии огня. Пули продырявили грудь крылана, но тот, кажется, не обратил на это особого внимания - разве что немного замедлился. Чертыхнувшись, Ермак отбросил в сторону бесполезное ружье и выхватил меч. Крылан снова ускорился, и наемник, поняв, что Отец Ветра рискует просто расплющить его, прыгнул в сторону.
        Приземление на больное плечо заставило Ермака зашипеть. Мигом перевернувшись на спину, он увидел, что Отец Ветра, опустившись на потрескавшийся асфальт, шустро шагает к нему.
        - Эй, паскуда! - послышался голос нейроманта. - А ну отвали от него!
        Вновь загремели выстрелы, но предводитель крыланов опять не обратил никакого внимания на пулевые ранения. Оттолкнувшись мощными ногами, Отец Ветра прыгнул на Ермака, и тот, не придумав ничего лучше, выставил перед собой меч.
        Клинок прошил крылана насквозь и вышел из спины. Уродливая пасть Отца Ветра остановилась в считаных сантиметрах от лица Ермака.
        - Это не конец, пришлый… - поливая беднягу слюной, перемешанной с кровью, прошипел мутант и внезапно рассыпался пеплом.
        Ермак глупо захлопал глазами. Несколько секунд он, не меняя позы, пролежал на асфальте с окровавленным клинком в руках и черной золой на одежде, руках и лице, пока над наемником не возникло лицо Громобоя.
        - Давай, некогда прохлаждаться, - быстро сказал нейромант и, схватив Ермака за руку, рывком вздернул его на ноги.
        Пепел, еще совсем недавно бывший Отцом Ветра, слетел с грязного дорожного наряда наемника. Утерев лицо левым рукавом, Ермак увидел, что один из крыланов, прижав Благомира к земле, заносит когтистые лапы для удара. Метнувшись вперед, наемник один взмахом меча снес уродливую голову мутанта, и тот плашмя упал на доходягу, буквально вмяв его в асфальт.
        - Ермак! - вдруг закричал Громобой, глядя товарищу за спину. - Сзади!
        Наемник резко обернулся и с удивлением обнаружил, что Отец Ветра, живой и невредимый, стоит прямо за ним. Сделать выпад мечом или отскочить в сторону Ермак уже не успевал; взмахнув могучей рукой, оживший крылан тыльной стороной лохматой ладони врезал по щеке наемника. Удар оказался такой силы, что мужчина выронил меч и отлетел метра на три вправо.
        - Вот же живучий сукин сын! - услышал наемник очередной возглас Громобоя.
        Снова залаяли пистолеты. Отец Ветра, содрогаясь от каждого попадания, прошествовал к валяющемуся на земле Ермаку. Застыв над ним, он задрал левую ногу, намереваясь попросту размозжить голову докучливому «пришлому», однако хвост подоспевшего Горыныча отбросил предводителя крыланов в сторону.
        - Лежи! - рявкнул нейромант.
        Наемник послушно замер на асфальте. Мгновение спустя его накрыла гигантская тень - это «Раптор» перемахнул через лежащего на земле Ермака. У мужчины от такого зрелища натурально перехватило дух. Приземлившись, Горыныч без промедлений набросился на Отца Ветра. Хвост метался из стороны в сторону, нанося один удар за другим. Поняв, что одолеть био так же легко, как хомо, не получится, гигантский крылан попытался воспарить в небо, но «Раптор», изловчившись, схватил беглеца зубами и попросту перекусил пополам.
        «Есть!» - мысленно обрадовался Ермак.
        Однако проглотить жертву у био не вышло: проклятый летун снова рассыпался в пепел. Наемник завороженно уставился на хлопья странного черного снега, за пеленой которого с трудом, но все же можно было рассмотреть сражающихся Детей Ветра. Вон Алексей, с перебинтованной рукой, сцепился с крупным крыланом; вон Марфа и Дмитрий, сомкнувшись спинами, крутили мечами «восьмерки». Все - потрепанные, с кровоподтеками на щеках и руках.
        Громобой тоже не отсиживался в окопе - пристрелив одного крылана и пнув другого в пах, нейромант проорал через плечо:
        - Жги, Горыныч!
        И «Раптор», распахнув пасть, послушно обрушил на разбросанный по земле пепел струю ярко-красного пламени.
        В тот же миг дикий вой сотряс округу. Ермаку почудилось, что он видит, как в огне извивается полупрозрачный силуэт Отца Ветра, но, конечно же, так могло лишь казаться. Останки гигантского крылана сгорали в огне Горыныча, а подданные его продолжали сновать над площадью, нападая на изможденных людей. Щелкун помогал, чем мог, но проворных мутантов не так-то просто было достать стальной лапой или тяжелым хвостом «Рекса».
        Громобой взвыл дурным голосом, когда очередной летун исхитрился ударить его ребром крыла прямо в лицо. Ермак торопливо вскочил на ноги, желая помочь другу, как вдруг наемника настигла запоздалая мысль:
        «А где вообще Рухлядь?»
        Испугавшись, Ермак завертел головой из стороны в сторону, пока не увидел Глеба. На ходу сдирая с себя остатки веревки, свежеиспеченный дикарь улепетывал от стального «паука». Наемник выпучил глаза от удивления. Как сын освободился от пут? Без «помощи» крыланов тут наверняка не обошлось.
        - Глеб! - воскликнул Ермак и побежал сыну наперерез.
        Завидев отца, нео зарычал и свернул к Черному Полю.
        - Глеб, стой! - срывая горло, заорал наемник.
        Он был до того увлечен погоней, что не заметил несущегося к нему крылана. Тварь охотно воспользовалась этой беспечностью и сбила Ермака с ног. Неловко приземлившись, наемник со всего размаху ударился головой об асфальт. Картинка перед глазами поплыла и стала стремительно темнеть.
        Грянуло несколько выстрелов, и на наемника сверху рухнул дохлый крылан.
        - Глеб… - прошептал Ермак, отталкиваясь от земли, но не находя сил подняться.
        - Жертва принята! - пророкотал вдалеке Черный целитель.
        Последним, что услышал наемник, стал голос Василисы.
        Наверное, он доносился уже с того света.
        Эпилог
        Ермак с трудом открыл глаза и недоуменно уставился на серый, в паутине мелких трещин, потолок. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы совместить застывшие в памяти моменты с нынешней картинкой. Так, черноволосый наемник отлично помнил начало схватки, помнил полчища крыланов, которые обрушились на них, точно самый крупный на свете град. Помнил Ермак и Отца Ветра, который заметно выделялся на фоне своих прихвостней не только внушительными габаритами, но и крайней, крайней живучестью…
        Стоило только подумать о гигантском крылане, как изможденное тело моментально заныло. Ермак тихо застонал, и над ним тут же возникло обеспокоенное лицо Василисы. Ее смазливая мордашка тоже пострадала от лап крыланов - несколько кривых ссадин не то чтобы очень портили, но уж точно не красили бедняжку.
        - Очнулся… - прошептала Василиса, проводя мягкой ладонью по его щетинистой щеке. - Очнулся!..
        Ермак удивленно уставился на девушку. Он-то думал, что сестра Благомира погибла, но, кажется, она умудрилась каким-то непостижимым образом пережить похищение.
        - А я уж думала, что не встретимся… - запричитала Василиса. - Они меня связали и в доме держали, рядом с Полем смерти… а потом вы появились, и они все в бой ринулись, а я осталась…
        С трудом подняв правую руку, Ермак коснулся ее локтя и сжал его дрожащими от напряжения пальцами. Она уронила голову, зажмурилась и затряслась всем телом.
        - Нет, вы только подумайте… - тихо шептала девушка при этом. - Живой…
        - С пробуждением, - сказал Громобой, подходя к кушетке, на которой лежал Ермак. - Все уже позади…
        Черноволосый наемник скосил глаза в его сторону. Нейроманту, похоже, досталось едва ли не больше всех - правая рука укротителя био висела на перевязи, а левый глаз закрывала темная повязка.
        - Ты нас неслабо так напугал, - признался Громобой, глядя на Ермака единственным уцелевшим оком. - Как ты себя чувствуешь?
        Черноволосый наемник с трудом разлепил склеившиеся от долгого молчания губы и прохрипел:
        - Где… Глеб?..
        Василиса, разом помрачнев, отвела взор. Нейромант вздрогнул и, уткнувшись себе под ноги, некоторое время собирался с мыслью, а потом, шумно выдохнув, резко поднял голову и сказал:
        - Увы, погиб. Высвободился из пут, бросился на Черного Целителя и провалился в его треклятое Поле смерти.
        Сердце в груди Ермака остановилось, дыхание перехватило. Он и без того был слаб, но теперь, кажется, разом утратил последние силы. Наверное, если бы Ермак не лежал, а стоял, после слов Громобоя он попросту бы бессильно упал - весть о гибели единственного сына выбила бы почву из-под его ног и припечатала безутешного отца к полу. Нечто подобное черноволосый наемник испытывал, когда потерял жену, Милу: все вокруг казалось совершенно неважным… все, кроме Глеба, который искренне не понимал, куда подевалась его мама. Тогда только присутствие сына спасло Ермака от погружения в смертельное уныние: понимая, что ответственность за воспитание сына теперь целиком лежит на нем одном, черноволосый наемник собрался с духом и постарался стать лучшим отцом на свете. Это помогло обоим пережить страшную утрату.
        Но вот, годы спустя, Громобой принес Ермаку страшную весть - Глеба больше нет.
        «И ради чего теперь жить?..»
        Василиса, хлюпая носом, нежно гладила лежащего на койке воина по засаленным волосам и бородатому лицу. Громобой стоял, хмуро глядя на боевого товарища. Нейромант просто не знал, что сказать, дабы хоть немного успокоить наемника.
        - Соболезную твоей утрате, - вдруг сказал женский голос.
        Скосив глаза, Ермак увидел, что к его кровати подошла светловолосая красавица лет тридцати. Поначалу черноволосый воин ее не узнал, но, когда их взгляды встретились, беднягу осенила внезапная догадка.
        - Бо?.. - оторопело выдавил Ермак.
        Блондинка медленно кивнула.
        - Он смог, - сказал Громобой, - Смог вернуть ее к жизни и даже прежнюю внешность восстановил. Честно говоря, я на такое и не рассчитывал. Спасибо тебе, Ермак. Без тебя бы ничего не получилось. Понимаю, это тебя сейчас не утешит…
        - А почему… - торопливо прохрипел черноволосый воин, вдохновленный видом здоровой Бо. - Почему Глеба не вернули? Верните… он же может… Целитель…
        Громобой с женой быстро обменялись взглядами, и нейромант со вздохом произнес:
        - Мы пытались, Ермак. Клянусь, пытались. Но Черный Целитель сказал, что существо, попавшее в это Поле смерти, уже нельзя вернуть к жизни. Если бы Глеб погиб в бою, как Бо, лекарь бы назвал цену и, получив свое, вернул бы его к жизни… но твой сын погиб не в бою. Поэтому… никак.
        Каждое слово Громобоя походило на гвоздь, забиваемый в крышку гроба с робкими надеждами Ермака. Глядя на бородача глазами, полными слез, черноволосый наемник беззвучно шевелил губами. Он хотел задавать новые и новые вопросы, но не знал, какие именно. Все мысли Ермака перемешались друг с другом, словно разноцветные кусочки пластилина, и стали одной невнятной серой массой.
        Бо опустила голову, пряча лицо, но черноволосый наемник успел увидеть, как две слезинки, сорвавшись, полетели к полу. Василиса продолжала плакать, никого не стесняясь. Один Громобой более- менее держался, хотя его губы тоже едва заметно подрагивали.
        - И что же мне теперь делать? - не удержавшись, робко спросил Ермак.
        - Мы с Бо хотели предложить тебе отправиться с нами, - прочистив горло, сказал Громобой. - Ты - хороший человек и опытный боец, и мы с радостью примем тебя в наш отряд.
        - Но ты можешь остаться здесь, - тут же торопливо добавила Василиса.
        - Где? - не понял Ермак.
        - В Доме Культа, - пояснила девушка. - Точней, Культа-то уже и нет, ведь поклоняться больше некому… но Дом-то остался! И Благомир тут, и Алексей… Марфу с Димой жалко. Но мы переживем. И мы очень хотим, чтобы ты жил здесь, с нами!
        Она сжала его руку и добавила:
        - Я очень хочу.
        Ермак посмотрел на нее, потом на Громобоя и Бо. Он не знал, как реагировать на их слова. Весть о гибели Глеба крутилась в голове, не позволяя собрать мысли в кучу, однако его новым друзьям удалось немного смягчить боль.
        - Спасибо, - тихо сказал Ермак. - Но я пока… пока не знаю, чего хочу… и хочу ли вообще.
        - А мы и не торопим, - пожал плечами нейромант. - Щелкуну надо броню поправить, да и Рухляди с Горынычем досталось… Просто имей в виду: если что, мы - рядом.
        - Все мы, - добавила Бо, с теплом глядя на черноволосого наемника.
        Василиса снова прильнула к Ермаку, и он, скосив глаза в ее сторону, шумно выдохнул.
        Тяжело свыкнуться с утратой сына, безумно тяжело.
        Но все же подобную трагедию несколько проще пережить, когда у тебя есть верные друзья.
        «Покойся с миром, любимый сын… Надеюсь, ты наконец-то снова встретился с мамой».

* * *
        Где-то в Чертанове есть полуразрушенный фонтан, со времен Последней войны накрытый сверху темной полусферой Поля смерти.
        Рядом с этим Полем с недавних пор находится гора из побитых серых камней. Издали может показаться, что перед вами обычная груда корявых глыб, каких множество по всему миру, истерзанному человеческим эгоизмом.
        Но если приглядеться, можно увидеть, что на самом крупном камне нацарапано:
        «Покойся с миром, Глеб. Знай: твоя жертва была не напрасна. Г. иБ.».
        КОНЕЦ Июль 2017
        notes
        Примечания
        1
        Подробней о приключениях Громобоя и Бо можно узнать из романов «Кремль 2222. Строгино», «Кремль 2222. Тушино» и «Кремль 2222. Митино» Олега Бондарева. - Прим. автора.