Тайны степи Татьяна Бродских
        Вторая жизнь #2
        Вторая книга про Анну. В ней наша героиня отправится покорять степь. По ходу дела ей предстоит отбиваться от настойчивых желаний Августиана, найти таинственный город предков и раскрыть запутанное преступление.
        Татьяна Бродских
        Вторая жизнь. Тайны степи
        Книга вторая
        Пролог
        - Леди Анна, вы готовы? Как нет? Я же вам еще вчера сообщил, что вы сопровождаете меня в этом официальном визите.
        Августиан Третий развалился в кресле и насмешливо смотрел на своего министра по внешней экономике. Все-таки он всегда добивался своего, вот и кузина не устояла под напором патриотизма и любопытства. Заманить ее на эту должность было непросто, братец вцепился в супругу как клещ, одного ребенка ему, видите ли, мало. Но ничего, потерпит, наследник есть, так что пусть радуется. А у него неподписанный договор о сотрудничестве со степью, да и варвары последнее время чем-то недовольны. И вообще, он король или кто? А то упрашивает, уговаривает, горы золотые сулит. Тут Августиан, конечно, лукавил, он никогда и никого не упрашивал, он делал так, что человеку просто некуда было деваться.
        Жаль, с Анной это не срабатывало, она уже несколько лет выкручивалась и всеми правдами и неправдами избегала близкого с королем общения. Себе Августиан говорил, что интерес у него к супруге брата чисто деловой, но при этом последние годы в любовницы выбирал только блондинок. Вот и сейчас глядя на эту женщину он думал не о договоре и не о степняках, а о том, что ближайший месяц они проведут вместе. Остальные члены дипломатической миссии и прислуга не в счет.
        - Ваше величество, когда я соглашалась на эту должность, вы обещали, что в ближайший год мне не придется ездить в длительные командировки. У меня маленький ребенок и муж, мне бы не хотелось их надолго покидать.
        - Кузина, дорогая, вашему ребенку четыре года, он у вас уже умеет читать и считать. Когда мы последний раз были у вас в гостях, он показывал моим сорванцам, как он делает лед из воздуха. А потом они вместе проводили эксперименты, успеет ли ваш сын заморозить лужу под ногами у служанки или нет. Я думаю, компания прадеда ему сейчас больше нравится, чем ваша. А про Двэйна я вообще молчу, он хоть ночевать домой приходит? Не подумайте, я ни на что не намекаю, уверен, он верный муж, только вот женат он на работе. Соглашайтесь, вы только представьте, каким фурором будет ваш приезд в степь! А степь в начале лета - это потрясающее зрелище: бескрайние поля цветов, разных, ярких, просто буйство красок и море пьянящих ароматов.
        Августиан подарил Анне свою самую обольстительную улыбку, она еще ни одну женщину не оставила равнодушной. При этом взгляд его выражал дружеское расположение и утомленность беседой. Боже упаси показать этой умной женщине, что у него к ней совсем не деловой интерес, она обязательно найдет способ отвертеться от поездки в степь. А он не любил, когда его планы шли прахом. Августиан видел, что своими словами породил сомнения и в его силах было их усугубить. Во-первых, еще две недели назад он дал весьма непростое, но интересное задание Двэйну, так что был уверен в своих словах по отношению к нему. Во-вторых, не далее, как несколько дней назад своей милостью наградил герцога Анзорского поездкой на минеральные воды за счет короны и настоятельно намекнул взять с собой внука и правнука. Анна еще об этом не знает, но скоро она останется одна в большом и полупустом доме, что неизменно подтолкнет ее к правильному решению. Ну и в-третьих, главный козырь, который он готов был выложить прямо сейчас.
        - А теперь серьезно, - придал король своему лицу официальный вид. - Вот список людей, которых я включил в делегацию. Ознакомьтесь, леди Анна. Вы ничего не находите в нем необычного?
        Кузина взяла список и начала внимательно вчитываться, Августиан наблюдал, как она неосознанно хмурила брови и прикусывала нижнюю губу. Мужчина гнал от себя фантазии, как он целует эти губы, как сминает податливое тело… Желание обладать Анной превратилось для него в навязчивую идею. Прошло пять лет, а он так и не переболел этой женщиной, давно надо было себе в этом признаться. Король встречал много красоток куда ярче и соблазнительнее кузины, но только интерес к ним быстро угасал.
        «Все дело в недоступности», - решил он и вот уже несколько месяцев разрабатывал план соблазнения Анны, причем собираясь провернуть его так, чтобы не испортить отношения с братом. Поэтому находка в степи оказалась как нельзя кстати, да и выгодный договор сотрудничества, который он уже не один год обсуждал в деловой переписке с Князем Объеденной степи.
        - Ваше величество, я могу ошибаться, - неуверенно начала герцогиня, все еще не глядя на своего короля, - но зачем в деловой поездке три священнослужителя? И вот эти имена мне совершенно незнакомы: историк, географ, архивариус. Такое ощущение, что мы едем не в степь, а на поиски священной реликвии.
        Молодая женщина улыбнулась собственной шутке.
        - Не просто реликвии, моя дорогая, а затерянного города наших с вами предков. Да-да, в последнем письме Князь Джанжуур сообщил, что его разведчики наткнулись на загадочные развалины, и по описанию они очень сильно напомнили мне первый город араев. Я бы хотел рассказать вам больше, но не могу этого сделать, пока вы не дали своего согласия и не поклялись на священном писании о сохранении этой тайны.
        О да, Августиан искусно владел концепцией «кнута и пряника», другой чуть надавил бы и дождался согласия прямо сейчас. Но тогда Анна испытывала бы вину перед близкими и подозревала бы своего короля в коварстве. Именно поэтому свою аудиенцию Августиан Третий закончил словами:
        - Хорошо, я дам вам три дня на размышления. Посоветуйтесь с супругом, герцогом Анзорским, но без подробностей. А потом я вас жду с окончательным ответом, надеюсь, он не заставит меня разочароваться в вашем уме.
        Глава 1
        Я ехала в карете, она все дальше увозила меня от дома, любимого мужа, семьи. Как вышло так, что я согласилась на эту поездку? Ведь еще несколько дней назад, когда Августиан Третий сообщил мне о своих планах, я собиралась отказаться. Но вот я в карете, а наш монарх гарцует на коне напротив моего окна. Честно признаться, я бы с удовольствием сама поехала верхом, но приказ короля был однозначным - сидеть в карете, пока не покинем обжитые земли. Несправедливо. Но в этом был весь Августиан. Два дня назад, когда пришла давать ему ответ, я не удержалась от вопроса:
        - Ваше величество, но разве ехать вам в степь безопасно? На нас могут напасть враги государства, бандиты и другие неблагонадежные жители. Зачем вам так рисковать? Ради договора?
        - Договора? Нет, конечно. Он важен, как и находка степняков, но вы с министрами справились бы с этим и без меня. Чем вы и займетесь по приезду, - довольно улыбнулся Августиан. - А я еду развеяться. Князь обещал массу занимательного…
        - Но это же … - я чуть не сказала «безответственно», но вовремя вспомнила с кем разговариваю. - Вы не можете бросить страну, королеву.
        - Королева поглощена заботами о новорожденном принце. Вы знаете, что по вашему примеру она решила кормить нашего малыша грудью? По мне так это просто забава, надеюсь, скоро пройдет, ведь для этого есть кормилицы. Что касается страны, то она в надежных руках вашего мужа, леди Анна. Правда, мой дорогой брат об этом еще не знает, но я подписал указ о его регентстве на время моего отсутствия, если оно затянется, или смерти. Открою вам страшную тайну, кузина, теперь, когда у меня есть трое сыновей, я наконец-то могу выехать за пределы своего государства. Чему я несказанно рад.
        Тогда меня удивили слова Августиана, я не понимала, чем вызвана его откровенность, пока в тот же день меня не вызвала к себе королева. Три беременности за пять лет сильно подкосили здоровье молодой женщины, но она не унывала, оставалась такой же жизнерадостной и влюбленной в своего короля. Сыновей она любила не меньше, но даже имея на руках младшенького, которому не исполнилось еще и трех месяцев, она рассуждала о том, что мечтает подарить Августиану дочь. Но вызвала она меня не для того, чтобы поделиться своими планами на будущее, она хотела заручиться моей помощью. Просила приглядеть в поездке за королем, боясь, что он увлечется какой-нибудь степнячкой.
        - Леди Рибианна, я так рада, что вы едете с Тиану, - с жаром говорила королева, держа меня за руку. - Я только вам могу доверять, все остальные в нашем дворце мечтают разрушить нашу любовь с Его Величеством. Каждая вторая хочет стать королевой, а те, что не так родовиты, просто пробраться в постель моего мужа. Стервы! Ох, простите, дорогая, но я устала уже с ними бороться. Это хорошо, что мой Тиану верный и любящий супруг, но на чужбине его может окрутить какая-нибудь ведьма. А вы, я слышала от детей, имеете дар в крови, вы ведь не допустите, чтобы вашу семью разрушила чужачка?! Мы ведь одна семья?
        Я заверила, что мы семья, что ее дети для меня столь же родные, как свои собственные, и я не позволю «чужачке» забрать у них отца. Я не лукавила, Августиан не отличался верностью, но супругу свою нежно любил и ни на кого менять не собирался. А насчет «приглядеть за ним», то пусть за королем следят телохранители.
        И все равно непонятно, почему я согласилась на поездку? Мне тоже захотелось новых впечатлений? Возможно, но я с большим удовольствием провела бы этот месяц с Двэйном. За пять лет мы так редко бывали вместе. Работа до сих пор отнимала у любимого много времени, например, последнюю неделю я видела его всего два раза. Один раз, когда пришла к нему в управление, и мы вместе пообедали, второй прошлой ночью. Задания, командировки, опасности, покушения. Первый год был самым тяжелым, после ранения Двэйна я не ложилась спать без него. Каждый раз сердце сжималось от страха, стоило ему задержаться на работе. А его поездки вообще вгоняли меня в депрессию. Но я не жаловалась, не пеняла мужу на это, ведь работа для него - жизнь. Когда родился Роберт, стало легче. Все мои страхи перекинулись на сына, он стал моим центром вселенной, немного потеснив оттуда супруга. Уже не получалось не спать ночами, мучить себя голодом из-за отсутствия аппетита, ведь для молодой матери важен правильный режим питания и отдыха. Да и Двэйн торопился домой, ему нравилось смотреть, как я кормлю грудью нашего сына. И он с удовольствием
сам укладывал Роберта спать. Двэйн замечательный муж, вот только преступность не хотела исчезать, чтобы дать ему больше свободного времени.
        А через полгода, после рождения Роберта, детей у нас прибавилось. Леди Монфри решила, что покорять Аризмат без нее моему отцу нельзя и, оставив Даниэля на нянек и деда, уехала вслед за супругом. Данька - это мой брат, он всего на месяц старше Роберта. На дворе стояла зима и, по словам матери, она не захотела рисковать здоровьем долгожданного сына. Дед оказался не столь глух, как он думал, и решил, что где один ребенок, то там и второму будет хорошо. Так в нашем доме появился Данька, спокойный, задумчивый малыш. Не знаю, почему в доме деда он плакал, может, зубы резались, или скучал по матери, но у нас он был тих и послушен. Удивительно, но Двэйн не был против присутствия Даниэля в нашем доме, даже наоборот. Хотя и говорил, что больше бы обрадовался, родись у нас второй ребенок.
        Даньку поселили в комнате Роберта, сначала потому, что мать обещала забрать сына весной, и не было нужды готовить отдельные комнаты для маленького ребенка. А потом мальчишки сдружились и не захотели жить отдельно. Мы с Двэйном не препятствовали, у нас с ним не было ни сестер, ни братьев, и мы оба помнили свое одиночество в детстве. Мальчики не скучали, Роберт рос любознательным и подвижным, а если к нам приходил Августиан со своими сорванцами, то впору самим прятаться. Наследный принц Ренье был старше Роберта на полгода, а средний Илиан на год младше брата.
        На моих губах появилась грустная улыбка, чем сейчас занимаются мои мальчики? Кто целует их перед сном? Рассказывает сказки? Слушает об их похождениях за день? И зачем только дед решил взять их с собой на море? И ведь главное сумел так их заинтересовать, что отказать детям не повернулся язык.
        А еще этот отъезд Двэйна в одно герцогство, где произошло таинственное убийство, а найти преступника всегда являлось первостепенной задачей для любимого. Прошлой ночью супруг был особенно нежен, будто и не прошло пять лет брака, не притупились чувства, не утихла страсть. Нет, нам все так же было хорошо вместе, а понимали друг друга мы зачастую без слов, но как же мне не хватало того взрыва эмоций, что опалял нас в первый год супружества. Рано утром Двэйн уехал, по-моему, так и не услышав, когда я пыталась ему сказать, что отправляюсь с дипломатической миссией. Супруга больше заботило собственное расследование и то, что он не увидит сына две недели. Надо было сказать ему, что я уезжаю на месяц, но в тот момент меня очень обидело его невнимание. Я промолчала, думая о том, что если бы Двэйн проявил хоть капельку интереса, то знал бы все о моей поездке. Может, расставание пойдет нам обоим на пользу? Я на это очень надеялась, потому что любила мужа ни капельки не меньше, чем в первые дни после брака.
        - Леди Рибианна, у вас бледный вид, - поравнялся с моим окном Августиан Третий. На людях он называл меня полным именем, а в более тесной компании Анной. - Позвать для вас доктора?
        - Спасибо, ваше величество, но я хорошо себя чувствую, - склонила голову в благодарственном поклоне. - А бледность всего лишь следствие легкой усталости.
        - Через четверть часа мы остановимся на привал. Нас уже ждут накрытые столы и места для отдыха. На ночь же остановимся в поместье барона Гетана. Право, моя дорогая кузина, не думали же вы, что мы всю неделю будем есть походную пищу, а ночевать у костра? - с поистине королевским снисхождением спросил Августиан.
        - Я восхищена вашей дальновидностью, мой король, - подарила я монарху нейтральную улыбку.
        Знаю, она его раздражала, но это единственное мое оружие против него. А именно ни в коем случае не выказывать своей симпатии к этому незаурядному мужчине. Права наша королева, всех женщин в той или иной мере привлекал Августиан. Кого-то его статус и богатство, кого-то властность и красота, лично мне импонировали живой ум и доля здорового цинизма, который король не скрывал. А еще он интересный собеседник, когда отвлекался от своей роли «недалекого монарха», я уже не говорю о своеобразном чувстве юмора. Да, мне тоже нравился Августиан, по-другому и быть не могло, ведь он уже пять лет пытался завлечь меня в свои сети. А такой мужчина, как он, знал все свои сильные стороны. Прямо он о своих желаниях никогда мне не говорил, но глупо не замечать очевидного. Слепой я не была, понимала, что меня от Августиана защищал только брак с Двэйном. Я люблю мужа, и как бы мне ни был симпатичен король, изменять ему не стану. А наш монарх мужчина принципиальный, силой или шантажом в свою постель никого не тащил. Когда я это поняла, мне стало значительно легче находиться в его обществе.
        - Не сомневаюсь, леди Рибианна, - так же нейтрально ответил Августиан, но глаза его опасно сверкнули. Похоже, у него на языке вертелись другие слова, но даже король не все может произнести вслух. - Вы успели ознакомиться с договором? Я хотел бы, чтобы вы очень внимательно его прочли и высказали свое мнение.
        - Я изучала договор все дни до нашего отъезда, ваше величество. У меня составлен список вопросов и замечаний, который я собиралась озвучить на первом же совете…
        - Вы же знаете, леди, я не люблю сюрпризов, - немного раздраженно произнес король. - Свой список вы мне покажете сегодня вечером. Уверен, у барона найдется свободный кабинет для своего короля.
        - Прикажете созвать министров для внепланового совета?
        - Нет, каждый из них уже представил мне свои замечания, остались только ваши, дражайшая кузина, - подарил мне свою самую очаровательную улыбку Августиан Третий и направил коня во главу колонны. Животное фыркнуло и устремилось вперед, с гордостью неся своего венценосного седока. Хороши заразы. Но мы со Снежинкой красивее.
        Я откинулась на спинку сиденья и задумалась, как обезопасить себя от сплетен и кривотолков? Я не боялась оставаться с Августианом наедине, прошло то время, когда меня пугало его внимание. Но мне совершенно не хотелось, чтобы всяческие «доброхоты» разносили слухи о нас с королем. Хоть Двэйн и стал менее ревнивым с годами, но полностью от этого «недуга» не избавился. В высшем обществе герцога Варрийского считали тираном и монстром, и то, что я не появлялась на балах, а платья носила в большинстве своем закрытые, только подтверждало сей факт, по их мнению. А уж когда я стала министром, а не придворной дамой, Двэйна вообще стали обвинять в скупости. Шептались, что это он заставил жену, то есть меня, работать. На меня взирали с жалостью, выискивая на лице следы недоедания и побоев, не находили и с еще большим сожалением смотрели на мои платья, подозревая, что именно под ними я прячу синяки. В чем-то они были правы, только прятала я не следы побоев, а любви. Моя кожа оказалась нежной, а наши ночи с Двэйном были страстными в первые годы супружества.
        Мы расстались только утром, а я уже по нему скучаю. Мысль о том, что мы не увидимся целый месяц, заставляет мое сердце тоскливо сжиматься. Хотелось развернуть карету, а лучше пересесть на Снежинку и мчаться домой. Наверное, я так бы и сделала, если бы Двэйн остался дома, но он уехал в который раз. Нет, надо пережить минуты слабости, собраться с духом и достойно показать себя в степи. Возможно, если Двэйну придется две недели ждать меня из поездки, он поймет каково это? Я ведь уже много раз ему говорила, что полевую работу ему необязательно делать самому…

* * *
        Обеденная остановка по своему масштабу и размаху выглядела выездным пикником. Кстати, половина двора присутствовала на этом мероприятии. Оказывается, особо «умные», которых набралось немало, выехали раньше нас и решили с помощью такого «приятного» сюрприза проводить своего любимого короля в дальнюю дорогу.
        На большой поляне установили шатры, откуда-то привезли мебель, посуду. Стояли живые цветы в вазах, между шатрами были натянуты ленты и флажки, неподалеку жарились туши животных. А меж этой красоты ходили разряженные дамы и кавалеры, судя по их раскрасневшимся лицам, проводы короля они начали отмечать с утра, как приехали на место. Я смотрела на это безобразие и понимала, что совершенно ничего не потеряла, не посещая балы и другие подобные мероприятия. Находиться среди этой пестрой толпы, взирать на фальшивые улыбки было выше моих сил и я, обменявшись приветствиями в рамках приличий, отправилась на берег реки. Есть не хотелось, в дороге особо занятий не нашлось, зато в наличии имелась корзинка с фруктами и напитками. Да и с утра я плотно позавтракала, думая, что на обед у нас будет что-то простое и походное. Кто же знал, что из серьезной дипломатической поездки сделают подобный цирк.
        За мной следовали охранник и горничная, нёсшая в руках плед и корзинку со снедью, хоть я и говорила, что не голодна. Но у Розы было свое мнение на этот счет. Вообще-то, она у нас в доме работала при кухне, помощницей повара. Женщина средних лет, вдова, статная и еще симпатичная, она имела взрослую дочь семнадцати лет, которую примерно месяц назад удачно выдала замуж. Но поехала она со мной потому, что была единственной женщиной в нашем доме, которую можно смело брать с собой в степь. Остальные либо замужние, либо девицы на выданье. Первые отказались бы из-за мужей и детей, вторых не взяла бы я сама, поскольку не горела желанием следить, чтобы они не наделали глупостей.
        - Роза, расстели плед в тени, я хочу прилечь, - распорядилась я. - И еще, раз уж ты взяла с собой еду, съешьте ее с Сантано. Вы ведь еще не обедали.
        - Но, миледи, это же я для вас, - возмутилась Роза, будто я ей предложила что-то кощунственное.
        - Я не хочу. В карете меня немного укачало, мне сейчас не до еды, - солгала я, картинно приложив ко рту кружевной платочек. Чего только не сделаешь, чтобы не портить себе поездку, даже опустишься до вранья прислуге. - И, Роза, отойдите чуть в сторону, боюсь, от запаха пищи мне станет нехорошо.
        Я легла на плед, собираясь полюбоваться проплывающими облаками и подумать о чем-нибудь отвлеченном. Например, набросать план беседы с королем или структурировать полученную накануне информацию о варварах, которых давно не мешало приструнить. Но бессонная ночь дала о себе знать и я задремала.
        - Вы слишком беспечны, моя дорогая, - разбудил меня тихий голос короля. Он присел рядом, на губах улыбка, в руках веточка первоцвета, а в глазах раздражение, смешанное с чем-то еще. Со стороны могло показаться, что Августиан вел какой-то фривольный разговор, но он таким не был: - О чем вы думали, когда ложились спать здесь? Решили облегчить работу вашим врагам? Или дать какой-нибудь живности полакомиться вашей кровью? Вы знаете, как много людей умирают от банального укуса змеи?
        - Вам не о чем переживать, ваше величество. - Я села, стряхивая с платья лепестки цветка, который Августиан раскрошил от злости. Нас никто не мог слышать, поэтому я особо не следила за словами, надо дать ему понять, что подобная забота несколько выходила за рамки обычной вежливости. - Наследника Двэйну я родила, то есть свой долг перед Родиной выполнила. К тому же я убеждена, вы не оставите брата чахнуть в одиночестве и найдете ему новую жену.
        - Анна, не зли меня.
        Очень редко Августиан позволял себе разговаривать со мной в таком тоне, и зачастую для этого были веские причины.
        - Что-то случилось, мой король? Провокация? Убийство? Диверсия? - спросила я, почувствовав небывалый подъем душевных сил. О да, наконец-то что-то интересное, а не обсуждение одних и тех же тем.
        - Миледи, вы невыносимы, - теперь уже с искренней улыбкой поднялся Августиан и подал мне руку. - Как вы смотрите на то, чтобы продолжить наше путешествие?
        - С радостью, ваше величество.
        Я приняла руку венценосного родственника. Он помог мне встать, но отпускать не торопился, положил мою руку на сгиб своего локтя и повел к стоянке.
        - Анна, пообещайте мне, что впредь будете внимательнее к своей безопасности. Необязательно это было бы нападение врагов, вас могло укусить ядовитое насекомое, или вы могли простудиться. Весна коварное время. Вы только представьте, что будет со мной, если я вас не уберегу? - с самым серьезным видом проговорил Августиан Третий, как бы в задумчивости поглаживая мои пальчики. Нет, я не готова к таким признаниям! Мы родственники, максимум соратники и друзья, но не… - Мне придется просить политическое убежище у Князя, потому что Двэйн убьет меня, если я вернусь без вас, Анна.
        Он был не прав, потому что если наше общение с Августианом будет проходить в таком ключе весь этот месяц, я лично задушу нашего монарха. И тогда политическое убежище придется искать мне. Я ведь за эти несколько секунд приготовила целую речь с перечислением причин, почему не могу ответить на его чувства. А он просто играет, словами и моими нервами.
        - Да, вы поторопились оставить его регентом, - язвительно произнесла я. - Зато вы можете не волноваться о сыновьях.
        - Уверен, ваш супруг достойно их воспитает. Даже женится на вдовствующей королеве, если это будет нужно на благо страны.
        Теперь уже король давил на мое больное место. Он откуда-то знал о моей ревнивой натуре, но я не собиралась сдаваться в этом противостоянии.
        - Королева замечательная мать и красивая женщина, - с фальшивым смирением в голосе произнесла я.
        - Она тоже любит вас, Анна, и если бы она могла выбирать для меня жену в случае своей безвременной кончины, то ей бы стали вы.
        - Хватит того, что она мне доверила вас на время поездки, - проболталась я. Глаза Августиана опасно сверкнули, и он сжал мою руку, требуя объяснений. - По-родственному. Ее Величество переживает о распутных девках в гаремах Князя. Я пообещала не дать вам запутаться в их сетях.
        - Тогда вы просто обязаны быть рядом со мной круглосуточно. Вы же не хотите подвести свою королеву? - ехидно сказал король, одаривая меня многообещающим взглядом.
        Думаю, он этот разговор не забудет. Я хотела ответить, что полностью доверяю своему монарху и не опущусь до слежки за ним, но мы уже подошли к шатрам. Естественно, все то время, пока мы шли, за нами следовала охрана, примерно метрах в трех. Наш разговор они не слышали, потому что Августиан не расставался с артефактом-глушителем.
        Ладно, я потом польщу королю, а пока можно поразмыслить над одним риторическим вопросом. Политическое убежище или каковы шансы спрятаться в чужой стране? Нет, я никуда не собираюсь, но отходные пути на всякий случай все равно нужны. Вообще-то, у меня есть два места, где меня примут безоговорочно. Сестренка всегда рада моему приезду, а князь Мансур все так же продолжает слать цветы два раза в год, на мой и день рождения нашего с Двэйном сына.
        При воспоминании о Саиде стало немного грустно. Он редко у нас бывал, но каждый его визит был праздником для детей и новым витком ревности для Двэйна. Саид все делал с размахом, от души, а она у него широкая. Я так ни разу не смогла угадать, что он подарит в следующий свой приезд. Мальчишки его любили, Двэйн, несмотря на ревность, тоже, а я молилась всевышнему, чтобы он наконец-то послал князю счастье. Стоило только взглянуть, как он играет с Робом и Данькой, и становилось понятно, как сильно ему хочется собственных детей.
        Помню, как он завалился ко мне с цветами в день рождения Роберта. Роды были достаточно тяжелыми, только присутствие Двэйна хоть как-то успокаивало меня. Схватки длились часов десять, мне казалось, что я умру. Тем удивительнее потом показались слова повитухи, что роды прошли хорошо и мы с малышом в полном порядке. Если это было хорошо, то как тогда плохо? Не знаю, и желания повторять данный подвиг у меня пока нет. Но стоит вспомнить с каким восторгом и умилением Двэйн смотрел на нас с сыном, и моя решимость подождать с рождением второго ребенка дает брешь. Но в тот день я об этом, конечно, не думала. Мне хотелось побыстрее забрать своего малыша и никому его не отдавать, даже на любимого мужа я поглядывала чересчур пристально, когда он держал в руках сына. А уж когда он захотел показать новорожденного наследника гостям, которые засели у нас в гостиной и ждали начала праздника, я запротестовала. Муж решил не волновать меня, положил Роберта мне под бок и отправился принимать поздравления. Вообще-то, согласно традиции, гости должны были приходить с подарками прямо в спальню, чтобы поздравить меня,
Двэйна и увидеть нашего первенца. Но я посчитала это варварством и пообещала все кары небесные, если хоть кто-то из гостей переступит порог моей спальни в ближайшие три дня. Уверена, мало какая женщина хотела бы показываться гостям сразу после родов.
        Но не все гости восприняли данное известие адекватно, нашелся тот, кому надо было лично убедиться, что со мной все хорошо. Я как раз дремала, кроха сын посасывал грудь, когда Саид ввалился в мою спальню с букетом цветом. Он забрался через балкон и замер, увидев меня с оголенной грудью и с разметавшимися по подушке волосами.
        - Князь, что вы тут делаете? - устало спросила я. Надо было прикрыться, но сын все не отпускал грудь.
        - Простите, Анна, - рухнул на колени Саид рядом с моей кроватью. В его взгляде смешались удивление и восхищение, разбавленное тоской. - Мне сказали, что вы отдыхаете, но я сегодня уезжаю… Какой же он маленький. Вы позволите?
        Мужчина протянул руку и осторожно погладил Роберта по щеке, малыш, до этого дремавший, начал опять причмокивать, обхватив мою грудь руками.
        - Весь в отца, такой же собственник, - рассмеялся князь и даже попытался отобрать у ребенка его лакомство.
        - Саид, вам не кажется, что хватать жену друга за грудь, по меньшей мере, неприлично? - язвительно поинтересовалась я.
        Мужчина вздрогнул и, осознав, где находилась его рука, покраснел.
        - Простите, Анна, - покаянно произнес он, тряхнув черными кудрями.
        - Прощу, вот только руку уберите все же, - съехидничала я.
        На князя я совершенно не злилась, во-первых, потому что в его действиях не было никакого пошлого подтекста, а во-вторых, он больше внимания уделял Роберту, чем мне. За одно это я готова была оправдать и простить Саиду такую маленькую оплошность, как его пальцы на моей груди.
        - Знаете, Анна, я сейчас завидую не столько Двэйну, сколько вашему сыну, - улыбнулся мне мужчина, убирая свою руку с моего тела. - Я уезжаю сегодня, но знайте - мой дом всегда будет открыт для вас. Если вам когда-нибудь понадобится помощь или убежище, дайте мне знать.
        - Удачной дороги, Саид. Я благодарна вам за такие слова, но надеюсь, что все плохое обойдет мою семью стороной.
        В душе я даже радовалась, что князь застал меня в таком непрезентабельном виде. Но как показала дальнейшая жизнь, мой замученный вид Саида не разочаровал, а жаль.
        Мужчина ушел так же, как и пришел - через балкон, оставив цветы на столике рядом с кроватью. Двэйну это очень не понравилось, и не столько из-за ревности, сколько из соображения безопасности. Он долго возмущался прорехами в охране дома, раз каждый желающий может спокойно пробраться в нашу спальню. Но и Саиду грозился оторвать кое-что ненужное, чтобы он больше не лазил к замужней женщине в окно.
        - Леди Рибианна, вы так загадочно улыбаетесь, - отвлек меня от воспоминаний Августиан Третий. - Не расскажете, чему? Кстати, мы уже пришли.
        Я с удивлением и радостью взирала на оседланную Снежинку, которая кокетливо помахивала хвостом рядом с жеребцом короля. Интересно, это она так намекает, что пора бы и ей стать матерью? Вернемся из степи, надо будет подыскать ей подходящего кавалера, желательно такой же масти.
        Меня даже не могло расстроить, что ехать придется в дамском седле, все лучше, чем трястись в карете.
        - Я помогу вам, дорогая кузина, - лучезарно улыбнулся король и легко поднял меня, чтобы лично усадить в седло. Грум и охрана поспешно отвели взгляд, а мне захотелось выругаться. Представляю, что подумали о нас окружающие, если Августиан ни одной из своих любовниц никогда не уделял столько внимания. Да он только единожды на людях поднимал женщину на руки - собственную жену в день свадьбы.
        - Благодарю, ваше величество, - только и смогла произнести я, думая о том, как быстро до Двэйна дойдут слухи. А еще вертелся на языке вопрос, чего Августиан добивается? Затащить меня в постель? Но зачем делать это так явно? Весеннее солнце напекло голову, и он забыл обо всем на свете? За пять лет я привыкла к нашим с ним «танцам», когда он намекает на свои желания, а я этих намеков не понимаю. Даже Двэйн успокоился и перестал ревновать к венценосному брату, похоже, зря.
        - К чему все это? - спросила я, когда мы отъехали.
        - Не удержался, вы сегодня чудо как хороши, Анна, - с долей беспечности, так несвойственной ему, ответил король.
        - Ваше величество, вы себя хорошо чувствуете? - заподозрив неладное поинтересовалась я, ища признаки опьянения у Августиана.
        - Замечательно, - мужчина улыбнулся, а потом слегка нахмурился. - И это странно. В еду и питье мне ничего подсыпать не могли, а вот… Баронет Вилкок, выберите одного из вашего отряда, мне надо послать гонца.
        - Как прикажете, мой король, - ответил начальник нашей охраны, жестом подзывая молодого воина.
        - Ваше величество, думаете, кто-то хотел вас отравить?
        Я не то что испугалась, но серьезно забеспокоилась. Ведь если от короля пытались избавиться еще в самом начале путешествия, то кому-то наш будущий договор со степью мешает.
        - Нет, это не яд, - хмыкнул король. Он остановил коня, перехватил мою ладонь и проникновенно спросил: - Леди Рибианна, у вас не найдется писчих принадлежностей? Уверен, если у кого и есть в нашей тесной компании, то только у вас.
        Он был прав, я всегда возила с собой такие вещи, поэтому без слов отдала их королю. Другая бы успокоилась, король же сказал, что опасность ему не грозит, но я все равно внимательно следила за ним, слишком необычным было его поведение. Если не яд, то что ему подсыпали? Афродизиак? Наркотик? Но зачем? Чтобы скомпрометировать меня? Или нас обоих? Непонятно. Между тем Августиан Третий что-то размашисто писал, а я, сгорая от любопытства, вытягивала шею. Знаю, что некрасиво и неприлично благородной леди так себя вести, но муки совести меня не мучали, ведь я прочла самое главное - письмо предназначалось Двэйну.
        - Мой король, не сочтите за оскорбление, но о чем вы пишите моему мужу? - спросила я, подавляя желание развернуть Снежинку и отправиться домой, пока меня там еще ждали. Мало ли что может прийти в голову монарху под действием неизвестного вещества.
        - Всего лишь приказ об аресте одной дамочки. Посидит в тюрьме до моего возвращения и подумает о жизни. Особенно о том, что привлекать своего короля надо лаской и красотой, а не приворотными зельями.
        - А разве такие существуют? - удивилась я. - Всегда считала их обманом. Да и как какое-то зелье может вызвать любовь?
        - Нет, приворожить никого этим средством нельзя. Но в нем есть незначительное количество некоего наркотического вещества, которое вызывает расслабленность, подъем эмоциональных и физических сил. Особенно у мужчин, - одарил меня красноречивым взглядом король. - Кстати, это не первый раз, когда мне приходится испытывать на себе его влияние. Пора это пресечь. А то сегодня безобидный афродизиак, смешанный с помадой, а завтра яд?
        Всю дорогу до поместья барона Августиан излучал благодушие и раздражал меня мальчишеским задором. Мне все казалось, что никто его не опаивал, и он так изощренно надо мной издевался. Потом мне пришла в голову мысль: если королю действительно что-то подсыпали или подмешали, в скором времени эффект пройдет, а вот о своем нетипичном поведении он не забудет. Как и о том, что тому были свидетели: я и наши охранники. Мне Августиан вряд ли будет мстить, если только отлучит от двора и снимет с должности, чтобы не мозолила глаза и не напоминала об этом случае. А вот стража люди подневольные и наш милостивый монарх может заслать их так далеко и надолго, что они вряд ли оттуда вернутся. Судя по мрачному лицу баронета Вилкока, он думал о том же. Но все когда-нибудь заканчивается, действие наркотика тоже, как и дорога.
        - Мой король. - У ворот нас встречал сам барон, мужчина средних лет с наметившейся лысиной и округлым животом. Но поклонился он шустро, как и бежал рядом конем Августиана, расточая комплименты и заверяя своего сюзерена, как он счастлив принимать в своем доме такого гостя. Я тоже удостоилась порции лести. Но в целом барон производил приятное впечатление, которое только усилилось, стоило мне увидеть его жену и детей. Редко среди аристократии встретишь такие искренние и открытые лица.
        - Леди Рибианна, вы не забыли, что у нас с вами совещание? - спросил Августиан, когда я собралась последовать в отведенные мне покои. - До ужина можете отдыхать, а после вас проводят в кабинет, который наш радушный хозяин любезно разрешил занять.
        «Радушный хозяин» впервые слышал об этом разрешении, но интенсивно закивал головой, подтверждая слова монарха.
        - Как прикажете, ваше величество. - Сделала реверанс, а когда выпрямилась, спросила: - Могу я поужинать в своих покоях? Из-за дороги или яркого весеннего солнца у меня разыгралась мигрень.
        - Барон пришлет к вам лекаря, дорогая кузина, - подарил мне кровожадный оскал Августиан Третий, как бы намекая, что раз он будет на ужине, то и все остальные обязаны быть.
        Ох, что-то я уже начинаю жалеть о своем решении поехать в степь в обществе короля.
        Глава 2
        Недельная поездка подходила к концу, мы уже второй день ехали по степи и скоро должны были прибыть в Камсур, столицу Рамхаса. В целом дорога прошла не в пример лучше первого дня, тихо, спокойно и без надоедливого внимания Августиана. Он после того памятного дня меня избегал. С одной стороны, я была этому рада, с другой, откровенно скучала.
        Помню с каким облегчением я восприняла известие, что на совещании в доме барона будет присутствовать вся наша делегация. Меня даже не пугало плохое настроение его величества, а оно у него после прекращения действия наркотика стало просто отвратительное. И без того желчный, нетерпимый к чужому мнению Августиан Третий на совещании сумел замучить всех. Даже у историка, очень нудного старичка, стал подергиваться глаз к концу собрания. Разошлись мы за полночь, я отправилась в свои покои, но по дороге вспомнила, что сама раздеться не смогу и пошла вниз на поиски горничных. В коридоре было темно, и я шла медленно, чтобы не оступиться, коря себя за то, что не взяла свечу. Я уже дошла до лестницы, когда чьи-то шаги заставили меня замереть. Понимаю, что глупо было прятаться за кадкой с каким-то растением, но я это сделала интуитивно, собираясь выйти оттуда, если это окажется прислуга.
        - Вам не кажется, что герцогиня имеет слишком большое влияние на короля?
        Мужской голос говорил тихо, я, как ни пыталась, узнать его не смогла.
        - Я давно это заметил, наш монарх всегда отличался непостоянством, когда дело касалось женщин и даже брак его не изменил. Но герцогиня смогла его чем-то зацепить, это плохо. Хватит того, что он прислушивается к своему кузену.
        Этот голос я знала, он принадлежал лорду Эдинторну. Он был дипломатом и надеялся на место министра, то самое, которое занимала я. Так что неудивительно, что он меня недолюбливал.
        - И как же быть? Может, несчастный случай в дороге? - предложил незнакомец, а у меня похолодело на сердце.
        - Не ожидал я от вас такого коварства, мой друг. Убить женщину, мать, да как вы могли даже подумать о таком?! - возмутился лорд Эдинторн. Этими словами он меня несколько успокоил.
        - Простите, но кто говорил об убийстве? Если леди сломает ногу, то ее под охраной отправят домой, прямо в надежные объятия супруга. Уверен, ему уже успели донести о знаках внимания, которыми король одаривает леди Рибианну.
        - Нет, членовредительство - это грех, к тому же нога срастется и все вернется на круги своя. А вот если ею прельстится Князь Джанжуур или кто-нибудь из его многочисленных родственников, это было бы идеальным вариантом.
        - Но леди никогда не свяжется со степняком, это же моветон…
        - Степняки не спрашивают женщину о ее желаниях, перекидывают через седло и увозят в степь.
        Мужчины удалились, пройдя в противоположную от меня сторону, а я пришла к выводу, что надо быть осторожнее. Кто знает, вдруг спустя некоторое время вариант «убить» станет для них единственным?
        Поведать Августиану об этом разговоре мне все никак не удавалось. Мы за целую неделю перекинулись несколькими фразами и то в присутствии посторонних людей. Поняв, что помощи мне ждать неоткуда, решила самостоятельно озаботиться собственной сохранностью. В первую очередь надела взятый с собой защитный артефакт и перестала принимать приглашения Августиана проехаться верхом. Тем более он не звал меня лично, а передавал через какого-нибудь охранника приглашение присоединиться к компании. Зачастую рядом с королем находились лорд Эдинторн и граф Леман. Граф отличался веселым нравом и был неразборчив в связях, эдакий ловелас и балагур, которому многое прощалось. Я с удовольствием послушала бы и посмеялась над его шутками, но боялась взглядом или иным отношением показать лорду Эдинторну, что знаю о его намерениях. Радовало, что на совместных ужинах он сидел чуть в стороне, и мне не приходилось любоваться на его двуличную физиономию. Еще бы узнать, кто был его собеседником?
        Когда мы пересекли границу со степью, нас встречал отряд, посланный Князем Джанжууром, призванный обеспечить нашу защиту и комфортное передвижение. Постоялых дворов степняки не строили, так что прошлую ночь мы с горничной провели в шатре. Я практически не спала, все казалось, что сквозь ткань ворвется убийца или похититель. Меня даже не могло успокоить то, что охраны с появлением степняков у нас прибавилось. Наоборот, от их пристального внимания хотелось скрыться. Все-таки уровень воспитания в наших странах разный, у нас считается неприличным «поедать» глазами женщину, а в степи это почти комплимент. Поэтому я старалась лишний раз не показываться местным воинам. Вот и сейчас, не успели доехать до лагеря, в котором должны были провести последнюю ночь перед Рамхасом, я тут же отправилась в свой шатер, оставив разбор вещей и обсуждение моего ужина на Розу. За неделю я успела оценить свою горничную: верная, строгая, неприхотливая. На нее можно было положиться, мне не приходилось ни о чем напоминать, и за вещами даже в этих походных условиях она следила исправно. Еще бы избавить ее от желания всем и
вся командовать, и цены бы ей не было.
        - Анна, неужели это все-таки вы?! - закружил меня черный вихрь.
        - Князь Мансур, вы с ума сошли, что вы себе позволяете?! - воскликнула я, оправившись от первого потрясения и желания превратить неузнанного сразу нападающего в кусок льда.
        - Простите, Анна, я вас напугал. - Саид поставил меня на землю, покрываясь румянцем от досады. - Я как узнал, что вы находитесь в составе дипломатической делегации, сразу выехал вам навстречу. Не понимаю, как Двэйн мог совершить такую глупость и отпустить вас в степь?
        - Он любит меня и доверяет, - слукавила я, не желая рассказывать князю об охлаждении мужа ко мне.
        - Я тоже в вас не сомневаюсь, но глупо отправлять любимую туда, где не сможешь защитить, - непреклонно возразил мужчина. - Но теперь здесь я, и вы можете спать спокойно. Я буду вашей тенью, Анна. И не вздумайте отказываться, вы моя гостья, жена моего друга, а для нас, степняков, это священно.
        - Спасибо, Саид, - растроганно произнесла я, чувствуя себя последней гадиной. Солгала о Двэйне, радуюсь, что можно немного расслабиться и перестать ждать нападения каждую минуту. А как же чувства князя? Он же так и не выкинул меня из своего сердца, по глазам вижу, все тот же фанатичный блеск и тоска. Я понимаю, что не могу на них ответить, но не отталкиваю его помощь. Наоборот, захотелось рассказать ему все, пожаловаться, посмотреть, как он расправится с моими врагами.
        - Я всегда к вашим услугам, Анна. - Саид поцеловал мне руку.
        Его «всегда» резануло меня по сердцу, заставив прикусить губу и промолчать о своих бедах. Не надо его впутывать, проводит завтра до дворца, и я его отпущу. Во всяком случае, на женскую половину ему точно путь заказан. А я буду продолжать молиться, чтобы он встретил хорошую девушку, с которой будет счастлив.

* * *
        Впервые за поездку я чудесно выспалась. Проснулась на рассвете и поняла, что меня переполняет энергия. Я быстро оделась, умылась, воспользовавшись тазиком с водой, который Роза предусмотрительно приготовила для меня еще с вечера, и выскользнула из шатра. Я уже несколько лет практиковалась в магии, лед стал практически частью меня, еще хорошо получался снег. А в первый год супружества Двэйн настоял, чтобы его человек, тот самый, который мог отводить глаза людям, научил этому и меня. Не могу сказать, что обучение далось мне легко, и дело не в разных способностях, просто тот мужчина до всего доходил интуитивно, и ему тяжело было объяснять это мне. Но я справилась, теперь вполне могу несколько минут прикрывать себя и кого-нибудь еще, если буду держать за руку.
        Понимаю, что в высшей степени безответственно сбегать от собственной охраны только для того, чтобы прокатиться с ветерком на Снежинке, но иногда даже самые рассудительные люди совершают необдуманные поступки на фоне эмоций. Я же просто устала быть чопорной и серьезной дамой, захотелось дать волю своим желаниям. Снежинка мирно паслась под присмотром сразу нескольких охранников, кажется, даже меня не стерегли столь рьяно. А если считать количество жеребцов, бродящих вокруг моей красавицы, внимания ей в этой поездке хватало с лихвой. Дома я несколько раз пыталась свести свою кобылу с породистым и красивым конем в надежде, что у нее появятся жеребята, но Снежинка оказалась очень переборчивой дамой и никто ей не понравился. Может, хоть в этой поездке она к себе кого-нибудь подпустит? А то годы идут.
        Сначала я хотела под прикрытием магии увести свою лошадь, но потом подумала, что охранников могут наказать еще до того, как я вернусь. Поэтому просто подошла к ним и попросила оседлать Снежинку. Чем мне нравились степняки, они не задавали глупых вопросов, куда я собралась и зачем. Правда, от их излишне навязчивых взглядов это меня все равно не спасало. Но терпеть мне пришлось недолго, несколько минут и вот я в седле. Снежинка в нетерпении бьет копытом, всхрапывает и клацает зубами на степняка, которому не посчастливилось оказаться рядом.
        - Ну-ну, малышка, не ешь его, он не вкусный, - смеюсь я, хлопая лошадь по шее. Она гордо вскидывает хвост, хитро косится на меня, а потом резко пускается вскачь. Знай я эту коварную даму похуже, обязательно вылетела бы из седла, но мы не первый год вместе. Я пригибаюсь и только подбадриваю свою коварную красавицу: - Летим, Снежинка, быстрее ветра!
        И мы летим! Разнотравье стелется под копытами лошади, ветер бьет мне в лицо, а над горизонтом встает солнце. Пьянящий простор вокруг завораживает и хочется добавить немного сказки в эту первозданную красоту. Я медленно распрямляю спину и отпускаю поводья. Одно движение и волосы волной взметнулись за плечами. Раскинув руки в стороны, я обращаюсь к своему дару, и вот уже за нами стелется белая полоса, это утренняя роса превращается в иней. Эйфория кружит голову, и я смеюсь.
        Но все портит стремительно настигающий нас со Снежинкой всадник - князь Мансур. Вот и закончилась сказка, здравствуй суровая реальность в лице свирепого степняка, который, кажется, готов связать меня и увезти на край света.
        - Анна, как вы могли так поступить?! - разносился по степи громкий голос Саида. - Вы понимаете, насколько безответственен ваш поступок?!
        - Саид… - попыталась я образумить мужчину, но он ничего не хотел слышать. На скаку перехватил мои поводья, заставляя Снежинку остановиться. Да он сам сумасшедший, его поступок куда опасней моего.
        - Вы могли не удержаться на лошади или ее нога могла попасть в кротовую нору. А падение на такой скорости это смерть! Чем вы думали, Анна?! - Взгляд друга полыхал яростью, за которой скрывался страх. - Как можно настолько беспечно относиться к собственной жизни? Вы же мать, Анна!
        - Князь, прекратите на меня кричать, - нахмурилась я, не собираясь выслушивать нотации. Он думает напугать меня смертью? Меня, прошедшую по пути перерождения, этим уже не испугать. Единственное, что страшит меня, это пережить собственного ребенка. Раньше мне казалось, что я умру, если что-то случится с Двэйном. Сейчас я знаю, что ради Роберта справлюсь и с этим.
        - На вас могли напасть похитители, дикие звери…
        Князь не успокаивался, его руки подрагивали, а во взгляде появилось осознание того, что он мог потерять меня навсегда. Злость на мужчину прошла так же резко, как и началась.
        - Саид, все хорошо. - Я положила на плечо мужчины свою ладонь. Наши лошади медленно шли бок о бок, и мне не пришлось сильно наклоняться. - Ничего же не случилось…
        Договорить я не успела, князь просто выдернул меня из седла и пересадил к себе на колени. Его руки крепко обняли меня, прижимая к груди. Я почувствовала, как Саид уткнулся в мои волосы, вдыхая их запах.
        - Князь Мансур, вы ведете себя неприлично, - проговорила я ему куда-то в шею, пребывая в серьезном волнении.
        Князь очень сильный мужчина, он давно в меня влюблен, и страх потери мог толкнуть его на необдуманные поступки. Мы одни в степи, вокруг ни одного человека, который мог бы защитить меня от домогательств Саида.
        - Анна, я ведь чуть не потерял тебя, - шептал мужчина.
        - Мне ничего не грозило, это все твои фантазии, Саид! Да приди ты уже в себя!
        - Не хочу. - Мужские пальцы перебирали мои волосы, его губы коснулись моего виска. - Еще недавно я думал, что мне достаточно знать, что ты счастлива, Анна. Но сегодня я понял, что не хочу тебя отдавать никому, ни Двэйну, ни вашему королю, ни смерти.
        Саид приподнял за подбородок мое лицо, его взгляд достаточно ясно говорил о его эмоциональном дисбалансе. Он склонился ко мне, собираясь поцеловать. А я не знала, что делать. Сопротивляться? Он намного сильнее меня, вряд ли он в таком состоянии заметит мой протест. Целоваться же с князем я считала неприемлемым, не только из-за Двэйна, которому собиралась хранить верность, но и потому что понимала, поцелуй только все усугубит. Ну не убивать же друга из-за него? Решение пришло спонтанно, губы Саида коснулись моих, а я, создав на ладони кубик льда, запихнула его мужчине за шиворот. Он вздрогнул всем телом, чуть отпрянул от меня, а я, недолго думая, еще и снегом ему в лицо кинула.
        - Анна, вы с ума сошли? - возмутился мужчина. - Что на вас нашло?
        - На меня?! - воскликнула я. - Это с вами что, князь?! Вы мне вчера обещали защиту, а сегодня набрасываетесь с поцелуями. Получается, вы мне лгали?
        - Я вас целовал? - Взгляд Саида опять начал туманиться, а я обратила внимание, что его зрачки до сих пор неестественно расширены.
        В мозгу сразу сложилась картинка, наркотик, который подмешали Августиану и то, как изменилось его поведение. Похоже, что-то подобное подлили и Саиду. Вчера было слишком много свидетелей нашей встречи, и неизвестный мне злоумышленник, видимо, решил, что кандидатура князя Мансура на роль моего похитителя будет самой подходящей. Но как они могли предугадать мою прогулку?
        «А они и не знали», - ответила я самой себе. Они собирались как-то по-другому организовать мое похищение. Возможно, если бы Саиду несколько дней подливали эту дрянь, он не справился бы с собой и набросился бы на меня. Стоит ли говорить, что после такого он точно не отпустил бы меня? Но тогда получалось, что и в первый раз покушались не на Августиана, а на меня? Хотели, чтобы он меня скомпрометировал? Пытались таким образом избавиться от Двэйна? Не знаю, но ясно одно, рассказать о подслушанном разговоре придется.
        - Нет, но обещаю подумать, если вы обгоните нас со Снежинкой, - чуть игриво улыбнулась я.
        Надо было отвлечь мужчину и сделать так, чтобы он пересадил меня на лошадь. Если я правильно поняла, то наркотик попал к нему с утра с едой или питьем. Гонка, страх за меня усилили сердцебиение, увеличили соответственно кровоток, поэтому и такая бурная реакция. Августиан говорил, что со временем действие наркотика уменьшается. Думаю, если мы устроим состязания в скачках, процесс пойдет быстрее.
        - Зачем, когда Ледяная королева уже в моих руках, - выдохнул мужчина, притягивая меня ближе к себе с вполне определенными намереньями.
        - Так нечестно, Саид, - прикрыла я своей ладонью тянущиеся ко мне губы князя. Он не преминул этим воспользоваться и стал нежно лобызать мою руку. - Неужели вы боитесь проиграть?
        - Желание любимой женщины для меня закон, - улыбнулся мужчина и с явной неохотой пересадил меня на Снежинку. - Анна, звезда моя, будь осторожна.
        - Но вы ведь дадите мне фору, друг мой?
        Так, надо срочно сматываться, пока его опять не накрыл страх за меня. Князь благосклонно кивнул, в его глазах разгорался азарт предстоящей погони. Осталось только сделать так, чтобы он меня не догнал, а то, боюсь, из степи мне домой не вернуться…

* * *
        - Меня не волнуют ваши оправдания, Анна! Я спрашиваю, почему вы сразу мне все не рассказали?!
        Король редко позволял себе повышать голос, но сейчас был именно такой случай.
        - Ваше величество, смею заметить, вы сами избегали меня всю последнюю неделю. Или вы думали, что мое желание поговорить с вами было продиктовано другими мотивами, кроме беспокойства о вашей безопасности?
        Я прекрасно понимала, что не имею права разговаривать в таком тоне с королем, но лимит моего терпения на сегодня был исчерпан. Мало мне Саида, который изображал из себя памятник великой скорби, делая вид, что это не его неправильное поведение поставило нас в такое идиотское положение, так я еще должна выслушивать оскорбления Августиана, который за последние полчаса не раз уже упомянул, что все беды от женщин.
        - Не зли меня, Анна! Я ведь не посмотрю на нашу родственную связь и отправлю тебя домой! К детям, в поместье! Без права появляться в столице пока тебе не стукнет пятьдесят!
        Монарх все больше распалялся, нисколько не переживая о том, что нас могут услышать зачинщики. А мне жутко хотелось выкинуть артефакт Августиана и прекратить это бесполезный разговор. От волнения и стресса у меня проснулся аппетит, но накормить меня никто не догадался.
        - Прикажете собираться? - учтиво поинтересовалась я, подумав, что угрозы монарха самый лучший выход. Да, сидеть в поместье будет скучно, но кто сказал, что я собираюсь там задержаться? Можно съездить к сестре, побывать на теплом море, посмотреть соседние страны.
        - Думаешь, кузен поедет за тобой? - перешел на язвительный шепот король. - Для Двэйна есть только одна любовь всей его жизни - работа.
        - Даже если и так, я найду чем себя занять. Говорят, Аризмат красив в любое время года. Мне довелось там побывать весной и осенью.
        - Я провожу Анну, - тут же ожил Саид, поднимая на меня взволнованный взгляд.
        Я вздрогнула, можно сколько угодно убеждать себя, что он не причинит мне вреда, но перед глазами стоит воспоминание о нашей безумной скачке и мой страх быть пойманной. Нет, я боялась не Саида, а потерять Двэйна, Роберта, Даньку и свою жизнь. Я верю, что князь Мансур смог бы окружить меня заботой, роскошью, вниманием, но зачем оно, если сердце отдано другому мужчине? Но хуже того, что я на Саида даже не могла злиться, ведь он не виноват в своих чувствах.
        - Куда ты ее собрался везти? - раздраженно отмахнулся от князя Августиан.
        - Я отвезу ее в любой уголок планеты, в который она только пожелает попасть…
        - С этим все ясно, - скривился монарх. - В этот раз дозу они подсунули князю приличную, наверное, переживали, что на такого крупного мужчину наркотик не подействует. Анна, видит бог, я отправил бы тебя домой не задумываясь, если бы у тебя был хоть один шанс туда доехать. Поэтому оставшуюся дорогу от меня ни на шаг, поедешь верхом, чтобы исключить пересуды. У Джанжуура будешь жить на женской половине, а там охрана такая, что и мышь не проскочит, не то что наши горе-заговорщики.
        - А что мы будем делать с ними, ваше величество?
        Я успела успокоиться и привести свои мысли в порядок. Король прав, возвращаться сейчас домой в компании Саида - это подвергать не только себя опасности быть увезенной в неведомые дали, но и Августиана. Мы же не знаем, для чего заговорщики хотят избавить монарха от моего присутствия. Вариантов может быть множество: от подсовывания нужной им любовницы до постепенного отравления каким-нибудь неизвестным ядом, который может притуплять разум или усиливать агрессию. Прислуга этого сразу может не заметить, а любовница, которой меня многие считают, несомненно заподозрила бы неладное.
        - Ничего. За графом присмотрят надежные люди, надо выявить его сообщников.
        - А вы уверены, что надежным людям можно доверять?
        Судя по мрачному лицу короля, он как раз размышлял над этим же вопросом.
        - Князь, у вас есть в отряде смышленые парни, неболтливые и неприметные? - обратился Августиан к Саиду.
        Король тоже справился со своим гневом, но взгляды на меня бросал многообещающие. Он не забудет моих слов и найдет способ мне их припомнить. Пять лет назад я испугалась бы, но не сегодня, потому что благодаря неизвестным злоумышленникам от моей репутации и так мало что осталось. Еще бы, мы с Саидом влетели в лагерь в разгар завтрака, пугая людей своим безумным видом. Я спрыгнула со Снежинки у своего шатра и бросила повод первому попавшемуся слуге со словами «позаботься о ней». Я была уверена, что князь не пойдет за мной следом, это же прямое оскорбление, но не учла его состояние. Саид ворвался за мной, отстав всего на пару секунд. Его не остановил возмущенный крик Розы, он упал передо мной на колени и обхватил мои ноги двумя руками. Взъерошенный, с горящими от неразделенной любви глазами, он с мукой в голосе шептал: «Прости, прости». Я сама выглядела не лучшим образом: распущенные волосы, стыдливый румянец на щеках, а в глазах облегчение и обреченность. Облегчение от того, что ничего непоправимого не случилось, и обреченность от понимания, что никого это не волнует, всё придумают за нас с Саидом. В
таком виде нас и застал король, зашедший за нами в мой шатер.
        - Люди есть, ваше величество. Все они в вашем распоряжении. Я готов оказать любую помощь в поимке этих проходимцев. У меня есть дом в стане Князя Джанжуура, думаю, он лучше подойдет для леди Анны. - Как ни старался Саид выглядеть невозмутимым, взгляд выдавал его мысли. Он действительно беспокоился обо мне, но и желание завладеть мной никуда не делось. - Вы правы, ваше величество, женская половина властителя степи охраняется очень хорошо. Доступа посторонним туда нет, но и покинуть гарем Князя невозможно без его разрешения. А Джанжуур очень любит женщин и, судя по слухам, блондинок среди его жен и наложниц нет.
        - Я решу этот вопрос, - хмыкнул король, прожигая меня ревнивым взглядом. - А вы пока подумайте, что скажете Двэйну. Советую сочинить правдоподобную версию, почему вы вместе отправились на раннюю прогулку без сопровождения и по какой причине вернулись в таком виде. Князя я понять могу, неразделенная любовь и наркотик - это серьезные причины для срыва. Но от тебя, Анна, я такого не ожидал.
        - Вы на что намекаете?! - Я даже вскочила от возмущения.
        - Намекаю? О нет, дорогая кузина, я изъясняюсь предельно четко. Если бы в нашей стране или в степи были разрешены браки с несколькими мужчинами, вы с князем были бы уже женаты. А так мой братец всего лишь обзавелся рогами, не он первый и не он последний.
        - Между нами ничего не было! - Встал на мою защиту Саид, мягко удерживая меня за плечи.
        Видимо, он каким-то образом понял, что я готова ударить Августиана по лицу. Меня же всю трясло, одно дело понимать, что для всех я бесчестная женщина, другое, когда тебе говорят это в лицо. И ни посторонний, а человек, который знает тебя уже несколько лет, практически друг, родственник.
        - Доказательства? Их нет. Так что слухи вам не унять, смиритесь. Слишком много было свидетелей вашего возвращения. У вас есть час на завтрак и отдых, советую провести их отдельно друг от друга, чтобы не давать людям еще больше пищи для размышлений.
        Монарх подхватил со столика свой артефакт, который не давал возможность подслушать наш разговор и вышел из моего шатра. А мне захотелось упасть и разрыдаться, вот как чувствовала, что ехать в степь плохая идея. На глаза навернулись слезы, но я не дала им пролиться. Не сейчас. Не хочу, чтобы князь был свидетелем моей истерики.
        - Анна, не плачь, прошу тебя. - Мужчина схватил мою руку и поднес к своим губам, порывисто целуя. - Я все расскажу Двэйну, объясню. Я найду доказательства и заставлю его поверить…
        - Саид, перестань. - Попыталась забрать у мужчины свою ладонь, но добилась только того, что и вторая рука попала в плен. - Как ты докажешь? Я ничего не слышала об артефактах истины. И вообще, ты бы сам поверил, случись такое с твоей женой?
        - Если моей женой была бы ты, Анна, я обязательно поверил бы. Но соперника убил бы, на всякий случай. Анна, я люблю тебя больше жизни. Только одно твое слово и я увезу тебя куда угодно. Спрячу от сплетников, завистников, сделаю самой счастливой на свете…
        Мне тяжело было смотреть на мужчину, на пламя страсти в его глазах, я чувствовала свою вину перед ним. Поэтому грубые и жестокие слова так и не сорвались с моих губ. Но сердцу не прикажешь, для меня князь надежный друг, не более.
        - Уходи, Саид. Августиан прав, лучше нам больше не встречаться, тем более не оставаться наедине.
        Я вздохнула и высвободила руки из ладоней князя. Он все еще стоял, напряженно следя за мной, в его глазах мелькали всполохи чувств: любовь, ревность, ярость.
        - Уйду, но сначала получу свою награду. Нам все равно уже приписали несуществующие прегрешения.
        Саид тряхнул смоляными кудрями и сделал стремительный шаг ко мне.
        - Нет… - Но мой протест был заглушен страстным поцелуем, жарким, порочным, иссушающим. Обида сжала сердце, и слезы побежали из глаз.
        - Анна, прости меня, прости. - Горячие губы собирали слезинки с моих щек, а в голосе Саида сквозило искреннее раскаяние. - Я никогда не причиню тебе боль…
        - Боль? Да лучше бы ты меня ударил! Я из-за тебя теперь даже поклясться в храме не смогу. Потому что поцелуй не подходит под фразу «ничего не было».
        Обида, разочарование - все смешалось и не давало мыслить ясно.
        - Никогда! Я никогда не ударил бы тебя! Ты слышишь? Никогда!
        - Уйди, Саид. Если мои желания для тебя действительно что-то значат, просто уйди. Мне нужно побыть одной.
        С трудом, но все же вырвалась из цепких рук князя, отошла от него, насколько позволяли размеры шатра, и повернулась к мужчине спиной.
        «Уйди же, уйди, мне и так плохо», - билась одна мысль в моей голове. У меня всего лишь час на то, чтобы успокоиться и двинуться в дальнейший путь с маской невозмутимости на лице.
        - Двэйн - идиот. Он не понимает, какое сокровище ему досталось, - с горечью произнес Саид и стремительно вышел, шелест входного клапана шатра был тому подтверждением.
        Я практически упала на складной стульчик и закрыла лицо руками. Слез уже не было, только мрачная решимость. Слухи дойдут до Двйна раньше, чем я вернусь. И предотвратить их не получится. От безысходности разболелась голова.
        - Госпожа, не расстраивайтесь. - Роза влетела в шатер, нагруженная разной снедью. - Вот покушайте и все наладится. Милорд никогда слухам не верил, а я подтвержу, что между вами и князем ничего не было.
        - Спасибо, Роза. Но кто тебе поверит, - вздохнула я. - Скажут, что специально выгораживаешь госпожу.
        - Это идиоты не поверят, а милорд поверит. Да и когда вы с князем успели бы? Ночью я с вами спала. А утром вы только выехали, так почти сразу и вернулись. Чтобы такой мужик, как князь, за пару минут управился? - хмыкнула служанка. - Знаю я этих степняков, будь между вами что-то, вы только к обеду вернулись бы. Так что кушайте, не переживайте, и завистников разных не слушайте. А я вам пока платье чистое подготовлю и воду для омовения.
        Роза засуетилась, а я потянулась к еде. После утоления первого голода, жизнь и правда перестала казаться такой гадкой. Тоска никуда не делась, сердце все еще сжималось от мысли, что любимый не поверит Саиду и Розе. Но совесть и чувство вины притихли, ведь я осталась верна мужу. А если для него мои слова ничего не значат, и он готов верить посторонним людям, то изменить я ничего не смогу. Заберу мальчишек и уеду в поместье, или в любой из тех особняков, что принадлежат деду. Потому что доверие в семье для меня немаловажно.
        Глава 3
        Мы ехали уже второй час, а город, сверкающий на солнце белоснежными стенами, все не приближался. Я вообще была удивлена, когда около часа назад увидела его на горизонте. Раньше мне казалось, что степняки живут в шатрах или глинобитных хижинах. От ошибочности собственного мнения стало неприятно, ведь министр внешней экономики должен апеллировать фактами, а не своими домыслами.
        Впереди на полкорпуса ехал Августиан, он не отменил приказ, и мне пришлось мучиться на дамском седле. Палящее солнце только усиливало дискомфорт, но я не собиралась жаловаться. Тем более дар помогал остужать тело, и я единственная, кто не обливался потом под своей одеждой. Кстати, о ней, раз уж мне приказали ехать верхом, я выбрала самое легкое и удобное платье, а сверху накинула палантин с капюшоном, чтобы защитить себя от солнца и пыли. Роза предлагала надеть драгоценности, все-таки нам предстояло предстать перед очами Князя Джанжуура сразу, но я отказалась. Металл от жары накалялся и приносил только дискомфорт, не говоря о том, что под палантином все равно никто красоту украшений не увидит. И вообще, лучшая моя драгоценность - это Снежинка, только слепой не заметит, какими взглядами нас с ней окидывают степняки.
        Король вел беседы со своими приближенными, изредка бросал в мою сторону холодные взгляды, за которыми я угадывала раздражение и беспокойство. И если с первым все было предельно ясно, то с чего бы ему за меня переживать? Он же не мог что-то узнать за такое короткое время? Или мог? Ответить мне на этот вопрос было некому, а король не стремился вовлечь меня в свои разговоры. А значит, мне и дальше ехать в молчании.
        Я и не стремилась привлечь к себе внимание, настроение с завтрака не улучшилось и мне тяжело давалось сохранять независимый и невозмутимый вид. А гарцующий неподалеку Саид только еще больше выводил меня из себя. Князь совершенно не мог контролировать свои чувства и сейчас все желающие имели возможность увидеть, как он относится ко мне. Иногда наши взгляды пересекались, и я окуналась в эмоции Саида: раскаяние, обида, одержимость и забота. Он действительно переживал за меня, пару раз привозил прохладный кумыс, не знаю, где он его взял в такой жаре, но своеобразный напиток хорошо освежал. Удивительно, но мне понравился его кисловато-сладковатый привкус. Не раз князь порывался подъехать к Августиану, думаю, с просьбой или даже требованием пересадить меня в карету, но я останавливала его взглядом и отрицательным покачиванием головы. Саид злился, а я вместе с ним. Вот чего ему нужно? Сколько раз еще надо ему сказать и в каких выражениях, чтобы он понял - мы никогда не будем вместе? Почему он не вырвет из сердца свою страсть и не обратит внимание на других женщин или девушек? Ведь он красивый, сильный
мужчина, заботливый и благородный, надежный и обеспеченный. Любая согласилась бы выйти за него замуж.
        «Любая. А что же ты выбрала другого? Не такого красивого и богатого, увлеченного больше работой, чем любимой женщиной?» - ехидно спросил внутренний голос.
        Сердцу не прикажешь.
        «Глупость несусветная! Ты могла не встретиться с Двэйном. Или он мог быть уже женат. Могла никогда не вспомнить о прошлой жизни. И что? Жизнь на этом закончилась бы? Нет, жила бы себе спокойно и, возможно, даже влюбилась бы в князя, если он первым попался бы на твоем пути».
        Но ведь я встретила Двэйна, вспомнила, полюбила его, и другой мужчина мне не нужен. Есть же однолюбы и я, наверное, одна из них.
        «И князь встретил, полюбил и другая ему не нужна. Он готов был жениться на тебе, считая служанкой. Готов весь мир бросить к твоим ногам, стоит тебе только захотеть. Защищает твое честное имя, хотя в его интересах, наоборот, повсеместно трубить о вашей несуществующей связи в надежде на твой развод. А все потому, что счастье любимой для него важнее его собственного. Ему противна жалость, которую он замечает в твоих глазах, он не приемлет советов о своей личной жизни. Он прямолинеен и до оскомины постоянен. Тебе он никого не напоминает?»
        Видимо, жара все же сделала свое дело, раз я стала разговаривать сама с собой. Еще бы списать все размышления на галлюцинации, но нет, я прекрасно отдавала себе отчет, что у нас с Саидом много общего. Мы только выглядим как черное и белое, а в душе одинаково импульсивны, не приемлем давления со стороны, а любимых обожествляем и согласны ради них на любую жертву. Мы слишком похожи, а это значит, чтобы оттолкнуть от себя Саида, надо подумать из-за чего я могла бы разлюбить Двэйна. Измена? Когда-то мне казалось, что я не смогла бы простить мужа за нее, но спустя пять лет совместной жизни понимаю, что не все так однозначно. Для женщин духовная преданность значит намного больше, чем физическая верность, а для мужчин наоборот.
        Недоверие - вот то, что смогло бы охладить мою любовь, то, чего я так боюсь увидеть в Двэйне по приезду.
        - Анна, - отвлек меня от размышлений Саид, оказавшись непозволительно близко. Его конь практически задевал своим боком мою Снежинку. Я хотела возмутиться, но князь не дал мне это сделать: - Сегодня по-летнему жарко, тебе небезопасно находиться так долго на солнце…
        - Князь Мансур, спасибо Вам за заботу, но я себя хорошо чувствую, - решила напомнить Саиду о правилах высшего общества. То, что мы в пылу ссоры называли друг друга на «ты», еще ничего не значит.
        - Вы в праве обижаться на меня, леди Рибианна. - Взгляд Саида полыхнул упрямством и яростью. «Не отступит, ни сейчас, ни потом», - с ошеломляющей для себя ясностью, поняла я. Можно было и дальше злиться на князя, но я не видела в этом смысла. На данный момент он единственный, кого искренне волнует мое самочувствие. - Но я все же настаиваю, чтобы вы пересели в карету. Солнце в степи коварно и опасно, не стоит пренебрегать советами знающего человека только из-за предвзятого к нему отношения.
        - Саид, я ценю ваше мнение и заботу, так что вы опять поторопились с выводами. Поверьте, я не стала бы мучить себя жарой. Мне действительно комфортно, насколько это может быть возможным в дамском седле.
        Я чуть улыбнулась, подавляя в себе желание ляпнуть что-нибудь нелестное в адрес короля. Ведь это из-за его приказа я еду верхом, а не в карете. Там, конечно, тоже душно, но есть веер и можно было бы снять палантин. Но это значило бы проиграть и в будущем ловить насмешливые взгляды Августиана и его свиты. Более того, я была уверена, что только мое присутствие верхом заставляет мужчин находиться под палящим солнцем. Они все ждут, когда я первая сдамся, чтобы с кислыми лицами пересесть в кареты и насладиться теньком. Что ж, их ждет сюрприз, потому что я жару-то выдержу.
        - Анна…
        Не знаю, какой еще аргумент хотел привести князь, но я просто протянула к нему ладонь. Мужчина прикоснулся к моей прохладной руке и вздрогнул:
        - Но как?!
        - Наследственная особенность, - без тени лукавства ответила я. Наклонилась вперед и погладила Снежинку, стараясь и ее немного остудить, незаметно для наших спутников.
        - Так, может, снегу все же придется по душе горячая степь? - вспомнил Саид о нашем давнишнем разговоре.
        Ответить я не успела, за меня, со свойственной ему бесцеремонностью, это сделал Августиан Третий:
        - Нет!
        Не знаю, с какого момента монарх прислушивался к нашему с Саидом разговору, но сейчас он выглядел очень недовольным. Ведь мы нарушили его распоряжение «держаться друг от друга подальше».
        - Леди Рибианна, если вы себя плохо чувствуете, я прикажу остановить караван.
        Взгляд короля непрозрачно намекал, какой должен быть ответ. Но я прекрасно помнила его оскорбительные слова и не намерена была их прощать.
        - Ну что вы, ваше величество, погода изумительная! - заявила я с самой искренней и воодушевленной улыбкой. - А какая красота вокруг, просто дух захватывает. Так хочется поскорее увидеть город вблизи, что я, наоборот, предлагаю увеличить скорость.
        Это стоило сказать, чтобы насладиться кривыми лицами мужчин, они и так обливались потом, уже не пряча платки в рукава, а тут я еще с таким «заманчивым» предложением. Особенно перекосило лорда Эдинторна, похоже, если раньше он и был против моего убийства, то сейчас задушил бы собственноручно.
        - Я рад, леди Рибианна, что поездка доставляет вам удовольствие. - Губы Августиана скривились в привычной вежливой полуулыбке, а вот глаза говорили «не зарывайся». - Жаль, я не могу удовлетворить ваше желание, лошади могут не перенести скачку. Но какие-то два часа и мы будем на месте. Я прав, князь Мансур?
        - Безусловно, ваше величество, - склонил голову в легком поклоне Саид и отъехал от меня на пару лошадиных шагов в сторону.
        Как бы мне хотелось думать, что через два часа мы расстанемся с князем на несколько долгих месяцев, а возможно, и лет. Но интуиция подсказывала, что как раньше уже не будет. Саид не уедет, он принял для себя какое-то решение и собирается упрямо ему следовать. Как бы узнать, что ему пришло в голову?

* * *
        Город Камсур произвел на меня неизгладимое впечатление. Еще при подъезде к нему я обратила внимание на луга с упитанными стадами овец, на возделанные поля и благоухающие цветущие сады, между которыми была налажена хитрая система каналов для полива. Саид назвал их «арыками». Князь, заметив мой интерес, опять подъехал ближе и с видимым удовольствием начал рассказывать о своей родине. Я его не прогоняла, мне действительно было интересно восполнить пробелы в своих знаниях. А их оказалось ужасно много.
        Камсур раскинулся на берегах великой реки Сури. Она делила город ровно напополам и являлась не только единственным поставщиком воды и рыбы для его жителей, но и связующей артерией со многими племенами, странами, неся свои воды к далекому Северному морю. Князь порывался рассказать мне легенды об этой священной для степняков реке, но я отказалась, пообещав их выслушать в следующий раз. Предания, сказания, истории - их приятно слушать в спокойной уютной обстановке, наслаждаясь компанией и, может быть, с бокалом легкого вина. Но никак не верхом на лошади и под палящим солнцем. Хотя, когда мы приблизились к городу и с южной стороны начали тянуться сады, все вздохнули с облегчением.
        Ватаги босоногих мальчишек носились вдоль арыков, в каком-то хаотичном порядке то поднимая заслонки на каналах, то опуская их. Кто-то из них обязательно поскальзывался, падал в воду, утягивая приятелей за собой. И сразу к гомону на незнакомом языке примешивался детский смех и радостные крики, которые тут же привлекали мальчишек из конкурирующей группы. Они стремились перенаправить больше воды к своему саду или полю, зачастую не имея терпения или желания дождаться своей очереди.
        Как объяснил Саид, с малых лет у детей степняков есть какие-то обязанности. Девочки помогают матерям по дому, а мальчишки отцам по хозяйству. И неважно, сын ты князя или простого пастуха. Так и эти дети, которым, на мой взгляд, было от пяти до десяти лет, следили за поливом садов и полей, а также охраняли их от птиц и воров. Конечно, там, где мальчишки, всегда найдется время для драк и мелкого хулиганства, но друг у друга они не воровали. Более того, если попадался какой-то забредший на чужую территорию человек, зачастую из городских отбросов общества, то били его всей толпой.
        - Не смотрите так скептически, Анна, эти мальчишки справятся и со взрослым мужчиной, - говорил князь Мансур. - Это они только меж собой дерутся кулаками, а для врагов покрепче у них припрятаны ножи и дубинки. Наши сыновья с детства учатся постоять за себя, сражаться плечом к плечу с другом, защищать семью.
        - А скажите, Саид, вот вы князь и Джанжуур тоже, но по статусу вы с ним не равны. Тогда почему у вас одинаковые титулы?
        Я решила сменить тему, слишком уж тяжело мне было смотреть на Саида и слышать его речи о детях.
        - Да, статус у нас разный, я просто князь, а он Князь Объединенной Степи, - усмехнулся мужчина, одаривая меня пламенеющим взором и встряхивая смоляными кудрями. За пять лет Саид не стал менее красив, наоборот, к внешней привлекательности у него добавилась мудрость в глазах, а упрямство сменилось спокойной уверенностью в себе. - Наши предки имели равные силы и права, просто отец Джанжуура в свое время оказался умнее и хитрее других князей. Он смог совершить невозможное - объединить непокорную степь. Возможно, когда к власти придет сын Джанжуура, он утвердит новый титул для себя и своих потомков, но нынешний Князь воспитан в старых традициях, он не унизит так своих союзников.
        Я не стала комментировать слова Саида, потому что мое мнение отличалось от его. О Джанжууре я знала немного, только то, что он пришел к власти в возрасте тринадцати лет, когда его отец скончался от ран в одном из походов. Юному князю повезло, что рядом с ним были преданные люди, в частности родной дядя, младший брат его отца. Именно он стал постоянным советником Джанжуура и помог сохранить власть. Тот же Августиан охарактеризовал князя как умного и сдержанного человека, который хочет видеть свою страну цветущей, стабильной и безопасной. А это значит, скоро Джанжуур будет продвигать новые традиции, и тому доказательство договор о сотрудничестве, который мы как раз и едем подписывать. В нем Князь выступает не только единоличным правителем степи, но и гарантом выполнения всех взятых обязательств. Вроде бы ничего такого, но договор бессрочный. То есть он уверен не только в себе, но и в своих потомках, и в том, что его род так и останется у власти.
        Размышляя о Джанжууре, я любовалась приближающимся городом. Он имел форму круга, символ бесконечности в верованиях степняков (очередная подсказка Саида), и был окружен высокой стеной. Ее белоснежный цвет ярко выделялся на фоне сочной зелени и слепил глаза, отражая солнечные лучи. По стене ходили стражники, их вид вызвал у меня очередное недоумение, мужчины были не по сезону тепло одеты. Кафтан из плотной ткани, сверху кожаный панцирь с металлическими нашивками, на голове меховая шапка, из-под которой с боков свисают по две тонкие косы, на талии расшитый пояс с саблей и кинжалом. А у тех, что стояли над воротами, еще и высокие луки. Кстати, о воротах, они требовали особого упоминания - высокие, покрытые замысловатыми узорами, в которых я ощущала силу. Не знаю, кто в свое время выполнял роспись ворот и арки над ними, но он явно был сильным магом. Одно плохо, рисунки наверняка обновляли каждый год, а так как это делали обычные люди, то некоторые символы уже частично потеряли свои свойства. Интересно, жив ли еще художник? Очень захотелось познакомиться с ним, научиться вливать силу в символы или
вещицы. Пусть с годами мой навязчивый страх за жизнь Двэйна уменьшился, но я хотела бы создать более надежный защитный амулет, чем тот, что есть у него.
        - Анна, что так привлекло ваше внимание? - спросил Саид.
        Он неотлучно находился рядом, даже когда мне пришлось немного отстать от Августиана. Не знаю, кто надоумил короля, что въезжать в город степняков рядом с женщиной - плохой тон, но я была благодарна тому человеку. Мне хватало и того внимания, которое мне уделяла наша охрана, и желания видеть восхищение еще и на лицах жителей города совершенно не хотелось. Кстати, меня охраняли даже надежнее, чем короля, похоже, князю Мансуру было плевать на безопасность Августиана.
        - Саид, скажите, а почему стражники так тепло одеты? Ведь на улице очень жарко, - решила завести разговор издалека, чтобы мужчина не сразу понял, что меня больше интересуют ворота, а не их охрана.
        - Именно из-за жары, - лукаво улыбнулся князь. - Понимаете, сейчас еще комфортная температура, для степняков, конечно. Но летом жара становится поистине изнуряющей, а охранять город нужно в любую погоду. Так вот, шапки и стеганые халаты предохраняют воинов от перегрева.
        - Но ваши люди одеты не в пример легче, да и на вас, Саид, нет шапки. Кстати, как вы себя чувствуете? Вы сами недавно говорили, что солнце может быть опасно.
        Сердце кольнула игла беспокойства. Я считала князя другом, практически членом семьи, и волновалась за него. Честно признаться, я была бы счастлива, если бы у моих родителей оказалась бы еще одна неучтенная дочь. Например, у отца, он-то точно себя верностью не утруждал. Но чего нет, того нет.
        - Спасибо, Анна, ваша забота делает меня счастливее. А шапка? Зачем она мне? - Саид ярко улыбнулся и запустил ладонь в свои густые кудри. - Для степняков весна не только красивое время, но и комфортное. Тем более мои люди в седле и могут охладиться в любую минуту кумысом или скачкой с ветерком. Анна, я все же надеюсь, вы примете мое приглашение. Для меня будет честью принимать вас в моем доме.
        - Саид…
        - Нет, не отказывайтесь сейчас, прошу вас, - пылко перебил меня он. - Я клянусь, что ни словом, ни делом, ни бездействием не оскорблю вас, Анна. Считайте это ребячеством, но я хочу вам показать свой дом. Вдруг в следующий раз вы уже приедете в степь не по делам королевства, а просто погостить к старому другу. Уверен, вашим мальчишкам понравится город.
        - Не сомневаюсь, особенно после того, как вы, Саид, пообещали научить их стрелять из лука и ловить рыбу руками, - улыбнулась я своим воспоминаниям, за время путешествия я успела сильно соскучиться и по детям, и по мужу. - Но я не буду сейчас ничего обещать, князь. Все же в этой поездке я человек подневольный.
        - Большего я не смею и желать. Спасибо, Анна!
        Князь Мансур порывисто наклонился, подхватил мою ладонь, прячущуюся в складках палантина, и прижался к ней губами. Снежинка нервно дернулась, и капюшон сполз с моей головы. Восхищенный вздох нескольких десятков мужчин и детей, ватага которых из любопытства сопровождала нас на небольшом расстоянии, отразился от стен города и унесся в степь. Ехавший впереди Августиан резко обернулся и одарил меня хмурым ревнивым взглядом. Ну да, наверное, уже жалеет, что взял меня с собой. Вряд ли он думал, что я смогу затмить его красоту.
        Раздражение от излишнего внимания и предстоящего неприятного разговора с королем спрятала под маской холодной вежливости. Даже не стала слушать сбивчивые извинения Саида и его же ругательства сквозь зубы, которыми он потчевал особо наглых степняков, позволяющих себе не только глазеть, но и восхвалять мою красоту. Спокойно накинула капюшон, вызвав таким действием не менее бурную реакцию, теперь уже слаженный тоскливый стон импульсивных мужчин. И поняла, что князь Мансур, за счет своего долго пребывания в нашей стране, выгодно отличался от собратьев.
        И все же Камсур был красив не только снаружи, но и изнутри. Центральную улицу в честь нашего приезда украсили гирляндами цветов, на всех плоских крышах сидела детвора и парни постарше, а вдоль домов чинно стояло взрослое население и нетерпеливо подпрыгивали девчонки. Все красовались яркими нарядными одеждами, а женщины еще и обвешались золотыми украшениями, на каждой по несколько браслетов, колец, разнообразного вида цепей и подвесок, даже на лбу. И чем глубже в город мы продвигались, тем богаче и наряднее были его жители. Мужчины тоже не гнушались показать свою состоятельность: пояса и халаты щедро украшены узорами, ножны инструктированы драгоценными камнями, пальцы в перстнях, а у некоторых даже в чалме что-то сверкало и переливалось. Но больше всего мне понравились девочки, хорошенькие, непоседливые, нарядные и с множеством длинных косичек на голове. А вот у замужних женщин было всего две косы и небольшая шапочка с нашитыми монетками по краю. Больше всего меня удивило, что женщины не прятали свои лица, в то время как в большинстве книг о степняках на эту традицию делали основной упор. Меня так
и тянуло задать этот вопрос князю, но он сосредоточился наконец-то на охране, и я не стала его отвлекать.
        Тем более что впереди высился дворец Джанжуура. Он стоял на отдельном острове, в центре реки, утопая в висячих садах и восхищая своей роскошью. Колонны, арки, аллеи, башенки и фонтаны, отделанные белым мрамором, украшенные синими и красными узорами. А само здание напоминало кружево, настолько оно казалось легким и возвышенным. Неимоверная красота! И после этого степной народ считают диким?! Определенно нужно пересмотреть все свои наработки по договору. В голове резко начали возникать идеи о взаимовыгодном сотрудничестве, до которых пока еще никто не додумался. Меня прямо распирало от желания срочно все записать, но приходилось невозмутимо сидеть в седле. Эх, наверняка будет какой-нибудь прием, так что я не скоро доберусь до своего блокнота. Но самое неприятное, что даже посоветоваться не с кем, сюда бы деда, он смог бы подсказать, какие идеи можно подкинуть королю, а какие лучше придержать для блага семьи.
        Глава 4
        Я впервые с начала пути наслаждалась жизнью. Удивительно, как меняются взгляды на будущее после омовения и массажа. Но обо всем по порядку.
        Во дворец Джанжуура ни нашу прислугу, ни лошадей не пустили. Исключение сделали только для моей Снежинки и скакуна Августиана, их отвели в конюшню Князя. Правда, с моей малышкой вышел небольшой казус, она ни в какую не хотела идти с незнакомыми степняками, фыркала, кусалась и даже примерялась лягнуть особо настойчивых мужчин. Пришлось мне вмешаться и под недоверчивыми взглядами степняков, а также имея за спиной недовольного монарха и весьма гордого мною Саида, успокоить лошадь. Только после обещания Снежинке прийти к ней с чем-нибудь вкусным и лично расчесать ее гриву, моя вредина сменила гнев на милость и позволила себя увести.
        - Знаете, Анна, за эти годы я ни разу не пожалел, что подарил вам Снежинку. Вы изумительно подходите друг другу.
        Князь Мансур галантно предложил мне руку, опередив графа Лемана. За локоть Саида взялась спокойно, его присутствие рядом добавляло уверенности. Все же наши личные непростые отношения и слухи, которые расползались с катастрофической скоростью, не смогли подорвать мое доверие к князю.
        - Намекаете, что не каждый сможет выдержать наши тяжелые характеры?
        Я улыбнулась. Мне самой было нелегко представить, что сложись все иначе, и Снежинка принадлежала бы другой женщине.
        - У вас самый замечательный характер, Анна. - Князь порывисто поцеловал мне руку. - А объединяет вас со Снежинкой верность. Та, что не продается и не покупается, что сводит меня с ума и восхищает…
        - Саид, - остановила мужчину, который, похоже, собрался очередной признаться мне в любви, да еще и забыв, что вокруг много любопытных ушей.
        - Прости, Анна. - Он нахмурил брови, окинул подозрительным взглядом наше немногочисленное окружение и продолжил более светским тоном: - Леди Рибианна, прошу вас быть гостьей в моем доме. Этот статус никоим образом ни к чему вас не обязывает, только дает защиту моего рода.
        - Леди Рибианне достаточно моей защиты.
        Слух у Августиана был превосходным и он не преминул вмешаться.
        - Князь Мансур, вы много лет являетесь другом Двэйна и нашей семьи, и я не могу оскорбить вас отказом. Я согласна быть гостьей вашего дома, - достаточно громко заявила я, проигнорировав не обещающий ничего хорошего взгляд короля.
        Он мне обязательно припомнит этот демарш, но это будет потом, а пока моя главная задача заручиться поддержкой единственного друга в этой чуждой стране. Потому что за время этого путешествия я поняла - надеяться на защиту Августиана не стоит, он сам меня или кого-то другого закопает, если ему так будет выгодно.
        - Спасибо, Анна! Я не предам вашего доверия.
        Князь одарил меня обжигающим взглядом. Ну хорошо хоть с поцелуями не полез, но судя по тому, как часто он посматривал на мои губы, такая мысль постоянно крутилась в его голове. А я чувствовала себя гадко. Ведь хотела же оттолкнуть Саида, но как же страшно оказаться одной среди незнакомых людей без помощи и моральной поддержки.
        Внутри дворец Князя оказался столь же великолепен, как и снаружи. Я скинула с головы капюшон и с удовольствием рассматривала резные колонны, цветные витражи и узоры на сводчатом потолке, они были сделаны из ярких маленьких плиточек. Преобладали все оттенки белого и синего, кое-где в узорах встречались вкрапления красного и желтого цветов. Нас вели по многочисленным переходам и коридорам, зачастую пустым. Иногда попадались маленькие фонтанчики и кадки с цветущими кустами, но больше всего меня притягивали выходы во внутренний сад. Мы прошли по открытой террасе и вид зеленых деревьев, искусно подстриженных кустов, беседок, увитых цветами, так и манил.
        Но, конечно же, тронный зал был признан мною самым роскошным и изысканным из виденных ранее. Огромное помещение, потолки которого терялись в высоте, изумительные колонны, еще больше цвета и узоров, а также большой фонтан в центре и массивная люстра, свисающая над ним. Я представила, сколько нужно времени, чтобы зажечь каждую лампадку на люстре и поняла, что очень хочу посмотреть этот процесс в действии. Ведь если рассудить логически, для этого нужно сначала отключить фонтан, потом опустить люстру, массивная цепь которой уходила вверх к потолку и терялась в декоративном убранстве. А если представить, что огромный светильник был размером в два или даже в три человеческих роста, то прислуге без лестниц рядом с этим «монстром» и делать нечего. Честно признаться, на месте князя Джанжуура, я сделала бы тронный зал менее помпезным и выбрала для него помещение поменьше. А все потому, что сам Князь Объединенной Степи совершенно терялся на фоне роскоши и гигантомании.
        В свое оправдание хочу сказать, что не одна я не заметила Джанжуура. Но, может, в этом и был смысл тронного зала? Пока гости, разинув рты, рассматривают красоты, хозяин успевает сделать первые выводы и подготовиться к разговору. А за каждой колонной наверняка стоит стражник. Я еще бы на внутреннем балконе, который идет по периметру всего зала, поставила стрелков.
        - Они там есть, даже не сомневайтесь, Анна, - тихо шепнул Саид.
        После принятия мною его защиты, он неотъемлемой тенью маячил за моим плечом, раздражая Августиана и заставляя меня быть максимально собранной.
        - Откуда вы знаете, о чем я подумала? - едва слышно спросила я.
        - У вас очень настороженный вид, Анна, с таким только затаившихся врагов высматривать. Но смею вас уверить, степняк в своем доме не убьет даже кровного врага, мы свято чтим законы гостеприимства, - наклонился к моему уху Саид. А потом со смесью ревности и легкой насмешки добавил: - И обратите наконец внимание на Князя, он с вас глаз не сводит. Только прошу вас, Анна, будьте осторожны, вряд ли Джанжуур рискнет начать войну из-за понравившейся ему женщины, но он степняк, а значит, испробует все возможности затащить вас в свою постель.
        - Но зачем ему это? Я слышала, у Князя три жены и несчетное количество наложниц. Вы явно наговариваете на него, Саид, и на себя тоже, - упрекнула я мужчину.
        - Вы плохо знаете мой народ, Анна. Для меня вы - единственная женщина, которой я даже мысленно не могу причинить вред, а для Джанжуура вы - диковинка, которую интересно добавить в свою коллекцию.
        Наверное, я поспорила бы, но тут Августиан заметил Князя и чинно пошел к нему навстречу. Я последовала за своим королем, но не торопилась быть в первых рядах свиты, как того требовал наш этикет. Во-первых, у степняков другие законы, а во-вторых, со стороны все видится намного лучше. Опять же мне было любопытно посмотреть на хозяина столь прекрасного дворца. Я знала, что он уже не так молод для правителя, как Августиан, но еще и не стар. По какой-то причине точный возраст Джанжуура скрывался, говорилось только, что ему немногим больше сорока. Глядя же на правителя, я испытала легкое разочарование - некогда высокий и, наверное, красивый мужчина, сейчас мало походил на идеал. Широкий, расшитый золотом халат не мог спрятать круглое брюшко, а кудри на голове были недостаточно густы и черны. И что-то мне подсказывало, что под круглой шапкой на макушке вообще нет растительности, зато ее с лихвой было видно в вороте халата. Я думала Саид волосатый? Совершенно точно - нет.
        Дальше пошли взаимные расшаркивания, которые не обошлись без небольшой неловкости, когда князь Джанжуур изъявил желание познакомиться с королевой. Всё бы ничего, но при этом он смотрел на меня. Эх, надо было видеть лицо Августиана в тот момент, он сначала побледнел, потом покраснел, а после его физиономия превратилась в ледяную маску, но он справился со своими эмоциями и представил меня:
        - Леди Рибианна, герцогиня Варрийская, мой министр по внешней экономике. А с королевой я познакомлю вас, уважаемый Князь, когда вы примете мое ответное приглашение посетить мою страну и дворец.
        Джанжуур рассыпался в изысканных комплиментах мне и завуалированных извинениях Августиану, ведь истинный правитель никогда не признает своих ошибок. Я уже настроилась на длительную беседу, к тому же за спиной Князя стояли его советники и телохранители. Но нет, через несколько минут правитель степи предложил всем нам отдохнуть с дороги, а праздник устроить с заходом солнца.
        Вот так я и оказалась на женской половине дворца, служанки проводили меня сначала в мои апартаменты, которые были уже готовы. Это зародило у меня подозрение, что шпионы таки успели сообщить Джанжууру о женщине в составе дипломатической миссии. Но я к ним претензий совершенно не имела, особенно после того, как мне помогли снять грязное платье, надеть шелковый тончайший халат и напоили прохладным цитрусовым морсом. Только и это было еще не все, меня проводили в банный комплекс дворца, где мыли душистым мылом, массировали все тело с ароматизированными маслами.
        И сейчас я расслаблялась на нагретом мраморном лежаке, вкушая ароматный напиток из лекарственных трав вприкуску с разнообразными сладостями. Напротив журчал фонтан, не такой большой, как в тронном зале, зато в его чаше можно было купаться, чем я не так давно и занималась. На мне была только белоснежная простынь, обмотанная вокруг тела, и полотенце на голове. На волосы нанесли какую-то лекарственную смесь, которая, по словам служанок, обладала чуть ли не волшебным действием. Одна степнячка делала мне массаж стоп, вторая, смущаясь, предложила нарисовать узор на предплечье левой руки. Она рассказала, что женщины из ее народа часто что-то рисуют на своем теле в честь какого-то события в семье или праздника. Мне стало любопытно, и я согласилась, тем более краску в любой момент можно было смыть, а девушка меня заверила, что состав абсолютно безвреден. Кстати, о прислуге Князя, девушки мне определенно нравились: тихие, милые, исполнительные, они умудрялись находиться все время рядом, быть незаменимыми и неприметными. Попросить у Джанжуура эту парочку? Мне такие горничные не помешали бы. Мои мечты о
домашнем банном комплексе, который я уже подумывала оборудовать по приезду, прервал душераздирающий крик:
        - Уби-ли-и-и!
        Я вздрогнула, мой взгляд заметался в поисках хоть какого-нибудь оружия. Но откуда ему взяться в бане?! Девушки-служанки застыли с открытыми ртами, на их лицах поселились недоверие и страх.
        - Так, запасной выход есть?
        - Можно выйти на террасу, а оттуда через парк вернуться в жилые комнаты, - пролепетала одна девушка. - Но зачем?
        - Затем, если кого-то действительно убили, преступник вряд ли побежит в жилые помещения и захочет скрыться другим путем. А тут мы с вами. Как думаете, что он сделает с тремя слабыми и практически голыми женщинами? - я попыталась объяснить девушкам, что мы с ними в очень непростом и опасном положении.
        - Изнасилует?! - ахнула вторая и в страхе прикрыла рот ладошкой.
        - Сразу троих? - У меня вырвался смешок, но я быстро справилась с эмоциями. - Нет, всего лишь убьет неугодных свидетелей. Так что нам с вами нужно где-то спрятаться, раз уж у нас нет оружия.
        Девушки взглянули на меня так, как будто я открыла им истину или поделилась тайными знаниями. Они были готовы следовать за мной, но сделать ни я, ни они ничего не успели. В наш зал вбежала еще одна служанка, с ее рук капала кровь, и все платье было испачкано ею. Она держалась двумя руками за свой огромный живот и голосила:
        - Бегите! Бегите! Враги напали! Никого не щадят!
        Мои девушки завизжали, заметались и бросились в разные стороны, наверное, прятаться. А я застыла. Мой взгляд прикипел к кровавым разводам, а сердце, казалось, остановилось. Я думала, что с годами моя фобия исчезла, но данная ситуация показала ошибочность этого вывода. Я не убежала вслед за служанками только потому, что ноги будто приросли к полу, а спазм сжал горло, не позволяя кричать. Зато мозг четко подмечал детали: раненая женщина слишком шустро бежала к той самой двери, что вела на террасу, а ее живот был неестественно подвижен для беременной. А может, и не было никакого нападения? И служанка просто навела панику, чтобы под шумок вынести из дворца что-нибудь ценное? Вмешаться? Нет, еще не ясно, что у нее под юбками, а вдруг какое-нибудь оружие? Это лет пять назад я кинулась бы на воровку и попыталась ее задержать, а сейчас моя жизнь принадлежит сыну и мужу, которые не одобрили бы напрасный риск.
        Но все мое здравомыслие разбилось, стоило услышать плач младенца. Нет, я не сошла с ума, и крик новорожденного малыша мне не послышался. Но даже если бы это была слуховая галлюцинация, то почему у «раненой» служанки в глазах появился ужас?
        - Стоять! - рявкнула я. - Если сдвинешься с места, убью!
        - Госпожа, вы все не так поняли, - заикаясь и явно собираясь сбежать, медленно отступала к двери женщина. - Это мой ребенок. Я ведь, как врагов увидела, так родила со страху…
        - Лжешь! - Я быстро преодолела разделяющее нас расстояние и схватила степнячку за косы. - А теперь ты аккуратно положишь ребенка на лежанку и только попробуй ему навредить, я тебе мигом шею сломаю.
        - Я не лгу, это мой ребенок, - завыла женщина. - Отпустите меня, госпожа! Мне к лекарю надобно, а то ведь помру, потеряв всю кровушку. Не губите, госпожа, не оставьте ребеночка моего сиротинушкой!
        - Слишком ты много болтаешь для истекающей кровью.
        Я грубо потащила девицу за косы к одной из мраморных лежанок. Страх трансформировался в ярость, я была уверена, что эта девка украла ребенка. А в свете того, что во дворце сейчас из чужаков только наша дипломатическая миссия, Князь наверняка решит, что я или сам Августиан замешан в этом гадком преступлении. С чего я взяла, что ребенок Джанжуура? А чьему ему быть в гареме Князя, куда посторонние не допускаются?
        Молодая женщина все же попыталась вырваться, но я держала ее крепко, а она не решалась отпустить плачущего ребенка. А когда поняла, что ее план прогорел, разжала руки. Но я ждала такого поступка, поэтому успела подхватить ребенка за тряпку, в которую он был замотан. Чтобы удобнее перехватить сверток с малышом, мне пришлось отпустить преступницу, чем она и воспользовалась. Женщина бросилась бежать, напрочь забыв про свою «кровопотерю» и ребенка. Но от меня не убежишь, за пять лет я научилась неплохо владеть своим даром. Взмах руки и под ногами служанки образовалась ледяная корка. Женщина поскользнулась и упала навзничь, сильно ударившись затылком о мраморный пол. Кажется, преступница даже потеряла сознание, однако рисковать и оставлять ей свободу передвижения я не стала. Но прежде чем пойти к девке, освободила младенца от грязной тряпки, в которую тот был замотан вместе с головой. Крик удалось сдержать только потому, что спазм страха и жалости к крохе сжал горло. Маленький мальчик был весь в крови, а с ним в тряпке лежала плацента, с которой он еще был связан пуповиной.
        «Господи, неужели та степнячка сказала правду?! А я ее еще запугивала». Муки совести накрыли с головой и я побежала к лежащей на полу женщине. Она начала приходить в себя и стонала, ухватившись за голову руками. Я еще раз осмотрела ее, даже не постеснялась задрать девице юбки. И с облегчением выдохнула - никакого кровотечения или чего-то иного, подтверждающего то, что молодая женщина недавно рожала. Все же я не ошиблась, и она украла ребенка! По-хорошему преступницу надо было связать, но веревки не было. Пожертвовать своей простыней, которая заменяла мне одежду, я не могла, а порвать испачканные кровью вещи служанки не захотела. Поэтому просто отволокла девицу к фонтанчику и привязала ее косы к декоративному элементу бортика. Подергала, убедилась, что узел столь же надежен, как и мраморный цветок. На всякий случай обыскала преступницу, вдруг у нее где-то спрятан нож, но ничего не нашла. Женщина смотрела на меня с ненавистью и что-то бормотала себе под нос, то ли проклятия в мой адрес, то ли молитвы своему богу.
        - Не буду спрашивать, зачем ты украла ребенка, - сказала я и поднялась. - Меня это совершенно не касается. Уверена, у Князя Джанжуура есть умелые палачи, которые быстро развяжут тебе язык.
        И тут женщина не выдержала и зарыдала, громко с надрывом, подвывая и причитая:
        - Я не убивала! Я его спасла! Отпустите нас, госпожа. Они же убьют его! Мать наследника не потерпит соперника на престол. Удавит малыша, как убила Ниямату - любимую наложницу Князя.
        - Тихо! Чей это ребенок? Кто его мать?
        Я могла бы ничего не спрашивать, но сидеть и молча ждать, когда наконец-то обнаружится пропажа новорожденного младенца, было не в моих силах. Ребенок пригрелся на теплом мраморном лежаке и затих. Меня это немного напугало, не хватало еще, чтобы мальчик умер. Поэтому, несмотря на свою фобию и легкую брезгливость, я подошла к малышу. Он дремал, трогательно вздрагивая и вздыхая во сне. Наверное, надо было ничего не делать и отойти, но меня беспокоило то, что пуповина не перевязана. Я не лекарь, но даже мне понятно, что это может быть вредно для ребенка. Вот только чем перетянуть пуповину? Мой взгляд упал на тонкую шелковую ленту, которой с утра была заплетена моя коса, а сейчас она сиротливо лежала на столике с маникюрными инструментами и красками. Миниатюрным кинжальчиком отрезала от синей ленты кусок и располосовала ее на две части. Одной ленточкой туго перетянула пуповину поближе к младенцу, вспомнив, как это делал Двэйн при рождении нашего сына, а вторую завязала примерно через пол-локтя. А вот перерезать пуповину я не рискнула.
        - Его мать Ниямата, - отвечала служанка, перестав кричать и с фанатичным блеском в глазах наблюдая за моими действиями. - Я нашла ее умирающей, кто-то ударил ее ножом в горло. Она просила спасти ее ребенка…
        - Хотела бы я посмотреть, как можно разговаривать с ножом в горле, - раздраженно фыркнула я, не веря воровке.
        - Она умоляла меня взглядом, - меж тем продолжала рассказывать молодая женщина. - Я вытащила нож, разрезала им живот наложницы и вытащила ребенка. Я спасла его, в утробе он умер бы вместе с матерью. А теперь у него есть шанс выжить.
        - Так надо было нести его Князю, а не пытаться сбежать из дворца! Кто, как не отец, сможет лучше всего защитить сына? - резче, чем следовало, произнесла я. Ребенок проснулся и опять заплакал. - Ш-ш-ш, малыш, все будет хорошо, не плачь. Ты обязательно вырастешь сильным, умным, красивым, о тебе будут слагать легенды и петь песни.
        Младенец открыл глаза и неестественно серьезно посмотрел на меня, нахмурив свои черные бровки. Я тоже глядела на него, но перед глазами мелькали то ли видения будущего, то ли воспоминания прошлого - яркий черноволосый красавец гарцует на вороном коне, а молоденькая беловолосая девушка хлопает в ладоши, восхищаясь его мастерством.
        - Азамат. - Откуда-то из тех видений всплыло имя красавца.
        - Имя сыну всегда дает отец, - раздался властный и громкий голос за спиной.
        Я медленно выпрямилась и обернулась, в наш зал с фонтанами вошел лично Джанжуур и трое его охранников. Князь держал в руках саблю и имел очень мрачный вид. Глядя на мужчину, я готова была поверить, что все слухи о его жестокости к врагам не беспочвенные.
        - Я нисколько не собиралась ущемлять ваших прав, - произнесла, гордо расправив плечи. Другая смутилась бы, что предстала в таком непрезентабельном виде и практически раздетой перед чужими людьми, но я собиралась с достоинством выдержать это испытание. - Эта женщина украла вашего ребенка и собиралась сбежать с ним через террасу, мне пришлось ее задержать. Если у вас есть вопросы, я с радостью на них отвечу, но немного позже. Все же мне хотелось бы завершить банные процедуры и одеться.
        - Как только я получу доказательства вашей непричастности к преступлению. - Джанжуур размашисто подошел ко мне, но когда его стража двинулась за ним, он взмахнул рукой, останавливая их. - Девку в зиндан, отправить людей в парк, пусть ищут сообщников, проверить все помещения дворца и прилегающей территории. Поставить охрану на выходы и входы в баню, никого сюда не впускать и самим не входить до моего распоряжения.
        Князь все это сказал не оглядываясь, но что удивительно, его послушали беспрекословно и не уточняя команды. Хотя у меня, например, возникла масса вопросов и захотелось уточнить некоторые моменты. Но я молчала, нацепив маску холодности и неприступности. Тем временем стражники не стали развязывать девушку, а просто кинжалом отрезали ей косы, чем вызвали новый поток слез, и выволокли ее из бани.
        - Я готов выслушать ваши оправдания, - заявил князь, нагло разглядывая меня.
        Хотя нет, на сына он все-таки взгляд бросил, и я готова спорить, сразу же оценил, что ребенок жив и пока ему ничего не угрожает.
        - Оправдания? Это вы так называете спасение вашего сына? - хмыкнула я, не менее нагло разглядывая некогда привлекательного мужчину, вот только годы и потакание своим слабостям негативно отразились на его внешности. - Знаете, отправляясь сюда, я думала, что мне выпала честь познакомиться с умным и прогрессивным правителем. Но, видимо, эти сведения ошибочны.
        - Ты забываешься, женщина! Я ведь могу тебя убить, - разозлился князь, но как-то странно, будто он сомневался в собственных словах.
        - Вы уверены? - спросила я.
        Умирать я не собиралась, жаль, обездвиживать магией у меня не получалось, так что придется Джанжуура убить, если он нападет.
        - Только в том, что передо мной умная, своенравная, сильная и красивая женщина, которая будет хорошей матерью моему сыну…
        - Хочу Вам напомнить, что я уже замужем и у меня есть собственный ребенок. Поверьте, меня не прельщает возможность променять любимого мужа, сына, родовое поместье, титул и прочее на статус вашей наложницы, - холодно перебила я мужчину. А в душе клокотала ярость, так и тянуло наговорить оскорблений, нагрубить правителю.
        - Значит, ты отказываешься быть названной матерью для моего сына Азамата? - как-то преувеличенно ласково спросил Джанжуур.
        Я оценила его хитрость, мало того, что он согласился с моим выбором имени для малыша, так еще хочет привязать родственными узами. Первой мыслью было наотрез отказаться от такой беспокойной чести, ведь «названная мать» для степняков весьма серьезный статус в обществе. Это значит признать перед всеми знакомыми людьми, что ты уважаешь и доверяешь этой женщине, как своей матери. Да-да, именно матери, а не жене. Стоит ли говорить, что «названая мать» для сына Князя Объединенной Степи - это почетно, опасно и ответственно? Среди степняков был в ходу обычай приглашать в «названные матери» или «отцы» богатых и влиятельных людей, которые могли отказаться только имея серьезные основания. Например, если в роду просящих были преступники или предатели.
        Так что мой отказ должен быть мотивирован или это будет оскорблением, которое смывается кровью. Но и соглашаться не хотелось, потому что нюансов этого почетного статуса я не знала. Единственное, что мне было известно достоверно, это что «названная мать» не может быть женой или состоять в близкой связи с настоящим и «названным» отцами ребенка. То есть выбора у меня не было. Наоборот, на первый взгляд мое согласие приносило только плюсы, но я прекрасно понимала, что это преждевременный и, вероятно, ложный вывод. Как же мне не хватало деда, он смог бы повернуть ситуацию в свою пользу. Но придется рассчитывать на свою силу и интуицию.
        - Простите, князь, - покаянно склонила голову, делая вид, что смущена. - Я сделала неверные выводы на основе ваших слов и оскорбила вас. Стать названной матерью для Азамата большая честь для меня…
        Я хотела еще добавить, что недостойна ее (чести) из-за того, что засомневалась в благородстве и честности князя, но Джанжуур не дал мне сказать больше ни слова.
        - Перед богами, духами предков и людьми беру в свидетели названную мать Рибианну Варрийскую и нарекаю тебя, сын мой, Азаматом. - Правитель сноровисто и точно перерезал саблей пуповину малыша. Потом подхватил ребенка на руки вместе с тряпкой, в которую он раньше был замотан и повернулся ко мне. - Я пришлю служанок, они подготовят тебя для торжественной церемонии. Она будет скромной, потому что этот день не только рождения моего сына, но и смерти любимой женщины.
        Князь Джанжуур вышел, а я устало села на бортик фонтана, голова болела от переполняющих ее мыслей и эмоций. Меня мучило запоздалое сомнение, а правильно ли я поступила? Может, надо было не вмешиваться и спрятаться вместе со служанками? Во что теперь выльется моя помощь? И не сделала ли я хуже для себя и для Азамата? Ответов у меня не было, но я их обязательно найду.
        Глава 5
        - Анна?! - изумленно посмотрел на меня Саид.
        До этого он метался по залу, куда препроводили всех членов дипломатической миссии. И хоть князь Мансур к ним не относился, но из-за того, что приехал вместе с нами, так же попал под подозрение в организации убийства любимой наложницы Джанжуура. Откуда я все это знала? Князь Объединенной Степи сам сообщил мне об этом несколько минут назад. Наш разговор был коротким, я даже назвала бы его монологом, потому что говорил преимущественно Князь:
        - Леди Рибианна, вам очень идет наше традиционное одеяние. Я в своей жизни еще не встречал столь красивую женщину, как вы. Я рад, что сегодня наши семьи породнятся. Кстати, как вам мой город?
        - О, он прекрасен, - вежливо улыбнулась я, сохраняя невозмутимость и достоинство.
        Еще в бане я поняла, что меня загнали в ловушку. Смысл поступков Джанжуура от меня пока ускользал, и потому я не представляла, как выбраться из этой сложной ситуации без потерь. Оставалось только одно - набраться терпения и подождать следующего хода Князя или его врагов. Что я и сделала.
        - Я рад, что он вам понравился. Жаль, что я не смогу показать вам лично все красоты моей страны и столицы, но долг памяти усопшим превыше законов гостеприимства. Вы же понимаете, я обязательно найду виновных в смерти Нияматы.
        Глаза Джанжуура полыхнули яростью и скорбью. Но он быстро взял себя в руки, и его лицо опять ничего не выражало, кроме обычной вежливости. Его слова больше походили на угрозу, чем на обещание. Вот только кому правитель угрожал? Мне? Названной матери своего сына? Или кому-то из своей свиты, что стояли чуть в отдалении и делали скорбные лица?
        - Я понимаю ваше горе, Князь, и сочувствую. Конечно, необходимо провести тщательное расследование. Допросить преступницу, поговорить со свидетелями, - кивнула головой, решив пока подыграть Джанжууру. Тем более он был единственным гарантом моей безопасности в этом дворце и то ненадежным. - Нельзя оставлять безнаказанным такое злодеяние.
        - Приятно разговаривать с умной женщиной. Надеюсь, после ритуала вы уделите мне немного вашего времени? - спрошено это было таким тоном, что подразумевался только положительный ответ. Я благосклонно кивнула, хотя общаться с ним не было никакого желания. - Леди Рибианна, вы, наверное, уже заметили телохранителей, которых я к вам приставил? Так вот, они будут сопровождать вас везде. Вы же понимаете, я не могу оставить без охраны названную мать моего сына и единственного свидетеля преступления. И мне бы не хотелось, чтобы отношения между нашими государствами ухудшились в случае вашей гибели. Пазыл, проводи леди к другим гостям.
        - К задержанным? - хрипло спросил коренастый мужик со шрамом почти через все лицо.
        - К гостям, Пазыл, к гостям, - усмехнулся Джанжуур и сразу же забыл обо мне, повернувшись к своей свите.
        Так что мне оставалось последовать за Пазылом и радоваться, что следом идут еще трое весьма суровых мужчин, увешанных оружием. Потому что Джанжуур просто меня подставил, даже не заморачиваясь тем, чтобы сделать это тонко и изящно. Теперь для тех, кто спланировал убийство наложницы (действительно ли ревнивая супруга или другие князья, желающие единоличной власти), я становилась самым раздражающим фактором.
        Умирать я не хотела, а это значит, пора начинать свою игру. С этими мыслями я и вошла в зал. Первым делом отыскала взглядом Августиана, он сидел на низкой тахте, вальяжный и уверенный. Но меня его вид не обманул, я слишком хорошо успела его изучить, чтобы понять - король нервничает. А вот члены дипмиссии даже не скрывали своего волнения, хотя смерть наложницы не обсуждали, видимо, из-за присутствия в зале охранников и служанок. Вот тогда-то на меня и наткнулся Саид, он мерил шагами комнату и мрачно поглядывал на стражей у входов и выходов.
        - Анна, почему вы так одеты? - наконец-то смог сформулировать свою мысль князь Мансур. Его взгляд скользил по моему лицу, волосам, одежде и, судя по румянцу на щеках мужчины, ему мой новый образ нравился.
        А мне? Мне было непривычно и необычно увидеть себя в зеркале после того, как служанки закончили свои «измывательства» надо мной. И если одежду я даже признала удобной (шаровары, туника и сверху что-то вроде расписного сарафана до колен, утянутого широким поясом на талии), то макияж показался очень ярким - мне подсурьмили брови и ресницы, подкрасили губы алым. В общем, я стала похожа на ту «служанку», в которую когда-то влюбился Саид. А вот прическа мне понравилась - две косы с вплетенными в них синими лентами и шапочка из золотых монеток, закрывающая лоб.
        - Настоятельная просьба нашего гостеприимного хозяина, - смогла произнести я, не скривившись. - Князь Джанжуур оказал мне честь предложением стать названной матерью его новорожденного сына.
        - Это очень почетно, - говорили губы Саида, а глаза кричали: «Анна, куда ты опять вляпалась?!»
        - Несомненно, - кивнула я, пытаясь дать понять другу, что мне нужен его совет.
        Уверена, он понял, что я хочу многое ему рассказать, но вот ситуация к откровениям не располагала, слишком много было людей вокруг. Взгляд Саида пробежался по залу, выискивая относительно свободное место, где мы могли поговорить, но зов Августиана не дал нам этого сделать.
        - Леди Рибианна, вы решили привнести новую моду?
        Голос короля сочился сарказмом и раздражением, а еще в нем чувствовалось облегчение. Кузен волновался обо мне? Или о том, как будет отвечать перед Двэйном, если со мной что-то случится?
        - Ну что вы, ваше величество, - ласково улыбнулась я. - Разве я могу так поступить со всеми бледными и болезненно-худыми девицами, что всю зиму изводили себя диетами, дабы блистать на вашем ежегодном балу?
        Вот знаю, что надо было смолчать, но слова уже вылетели и Августиан их не забудет. Хотя не все ли равно? В свете всего произошедшего за этот долгий день немилость короля - это меньшее из зол. Тут живой бы остаться, да с Двэйном объясниться.
        - Я рад, леди Рибианна, что вы в такой непростой ситуации сохраняете бодрость духа. Только я хотел бы видеть больше патриотизма, дорогая кузина.
        Монарх был очень зол и даже не старался это скрыть. Господа из свиты ежились и стремились сделаться невидимыми, дабы не попасть под горячую руку Августиана Третьего. А вот лорда Эдинторна просто распирало от злорадства, похоже, он уже списал меня со счетов. Надеется, что из гарема Князя мне не вырваться? Или он и другие заговорщики задумали что-то более коварное? Например, убийство наложницы и возложение вины за это преступление на меня? Как не хотелось бы мне во все это ввязываться, но выбора особо нет.

* * *
        Церемония, посвященная рождению и наречению имени моему названному сыну, проходила строго, торжественно и при большом количестве охраны. Будто Джанжуур боялся, что в этот момент ворвутся злодеи и как-то помешают, а то и вовсе убьют малыша. Во время церемонии мне пару раз пришлось держать ребенка на руках, и все это время правитель прожигал меня тяжелым взглядом, находясь рядом. Я сохраняла спокойствие и даже умудрялась не вздрагивать, когда правитель достаточно резко забирал у меня свое маленькое сокровище. Зато я убедилась, что с малышом все в порядке. Судя по тому, что он все время спал, довольно посапывая, кормилицу ему найти успели. Я искренне желала Азамату вырасти и стать счастливым, несмотря на то, как трагично начался его жизненный путь.
        Из всей церемонии достойны упоминания всего два момента. Первый, когда какой-то шаман пустил мне и Джанжууру кровь, использовав ритуальный кривой клинок. Надрез на левой ладони, как бы дублирующий линию жизни, был неглубоким, но очень неприятным. Крови в мисочку шаман сцедил от нас с князем немного, там уже плескались молоко самой сильной кобылы и семенная жидкость самого резвого жеребца из табуна Джанжуура. Я, когда услышала это, с трудом сдержала приступ тошноты. Шаман шептал над этой смесью заговор, призывая духов предков обратить свое внимание на маленького Азамата и сделать его таким же выносливым, как жеребец, умным и удачливым, как Джанжуур, и наградить его неиссякаемым здоровьем, как у кобылицы. Я же тихо молилась про себя, чтобы меня не заставили выпить эту гадость. Слава всевышнему, шаман просто начал омывать малыша получившейся смесью. Кстати, обо мне дед тоже упомянул своем заговоре, предрекая Азамату величие и покорение северных земель. Наверное, Августиану стоило бы занервничать, но тот и бровью не повел. Думаю, это не потому, что он не поверил в пророчество шамана, а из-за того, что
строго на севере от Камсура находилась совершенно другая страна. В ней жили те самые беловолосые варвары, которые изводили набегами все северное побережье.
        А вторым моментом было обращение Джанжуура ко мне. Он произнес традиционную благодарственную речь, пообещал защиту мне и моей семье, сказал, что его дом - мой дом. Я уже было обрадовалась, что закончился этот фарс, но не тут-то было.
        - Своим повелением я дарую леди Рибианне и всем ее потомкам право проживать на территории Объединенной Степи. Леди, сегодня вы сделали для меня неоценимый подарок - спасли моего сына. По нашей традиции ответный дар должен быть соизмерим. Но разве кто-то может оценить жизнь собственного ребенка? Нет. Если только не расплатиться другой жизнью. Но об этом мы с вами, леди Рибианна, поговорим конфиденциально. И так как я не могу отпустить вас без подарка, позвольте вручить вам символический ключ от дома. Вы ведь говорили, что мой город вам понравился? А теперь, имея собственный дом, вы сможете часто гостить в прекрасном Камсуре и навещать своего названного сына. По случаю рождения ребенка принято устраивать пир и народные гулянья, но не в этот раз. В память о Ниямате будет объявлен трехдневный траур. Леди Рибианна, дом вам покажут завтра, а сейчас прошу в мой кабинет.
        Князь как был с ребенком на руках, так и пошел по коридору в окружении стражи. Я последовала за Джанжууром, сгорая от желания превратить его в айсберг. Дом он мне подарил! Но при этом грубо намекнул, что считает меня замешанной в преступлении.
        - Куда?! - раздался грубый голос Пазыла за моей спиной. - Не положено!
        - Леди Анна под моей защитой, - твердо заявил Саид, догоняя меня и подавая руку в качестве поддержки. Один из степняков попытался остановить моего друга, но точный и сильный удар в лицо откинул телохранителя к стене. Оставшиеся агрессивно оскалились и вытащили сабли.
        Мне стало страшно за Саида. Что делать, если все эти люди на него кинутся? Стоять и смотреть, как они убивают единственного верного мне человека во всем этом городе? Да что там в городе, во всей степи. Не смогу. В голове уже зрел план, кровожадный и подлый, я собиралась убить Джанжуура, списав его смерть на сердечный приступ. В этот момент правитель обернулся и встретился со мной взглядом. Не знаю, что он прочел в моих глазах, но руки его дрогнули.
        - Пропустите князя Мансура, - глухо произнес Джанжуур и, прижав к себе сына, последовал дальше.
        - Анна, почему вы всегда в самой гуще событий?! - обеспокоенно и хмуро спросил Саид, крепко схватив меня за руку.
        - Видимо, судьба у меня такая, - усмехнулась я, тихонько переводя дух. Я не убийца, мне претит подобное решение проблемы, но есть вещи, которые для меня святы. И на первом месте стоит семья. За Двэйна и своих мальчишек я сверну горы, а врагов уничтожу. И сегодня я поняла, что Саид для меня тоже член семьи.
        - Судьба, - задумчиво произнес мой спутник. - Да, с ней не поспоришь. Но тогда я еще больше не понимаю Двэйна, он же знает о вашей особенности, Анна. Как он мог отпустить вас в это опасное путешествие?
        - Отпустить? - Августиан своей неотразимой и наглой персоной пристроился справа от меня. - Мой брат так увлечен работой, что даже не заметил отъезда супруги.
        - Все не совсем так, - попыталась я защитить свой брак, очень уж мне не понравилось, как после слов монарха напрягся Саид.
        - А как, милая кузина? Уверен, вы ему рассказали и о своих планах, и о том, что мальчики уехали с герцогом Анзорским. А Двэйн? Он вас услышал? Хотите, я предскажу ваше будущее? Нет? А я все же рискну. Вот вернетесь вы домой, а мой дорогой братец устроит вам безобразный скандал, обвинив в том, что он ничего о делегации в степь не знал. Это если вернетесь, а в свете вашей тяги к неприятностям… - Августиан не договорил, но ухмылка его была очень красноречива. - Но об этом потом, сейчас я хотел бы услышать вас рассказ, только коротко и по существу.
        Я не стала обижаться на слова короля, хотя они меня очень задели, и поторопилась рассказать ему и Саиду в какой ситуации оказалась. Удивляться тому, почему охрана пропустила ко мне Августиана, времени не было. Наверняка у монарха был не только артефакт от подслушивания, но и что-то для отвода глаз.
        - Плохо, все очень плохо, Анна! - заскрежетал зубами король. - Сомневаюсь я, что это было спонтанное убийство. А если я прав, то это только начало. Но еще хуже, что Князь решил на тебя выманить убийц.
        - Вы, Ваше Величество, поступили бы так же, случись вам оказаться на его месте, - не удержалась я от комментария.
        Я так надеялась, что Августиан хоть как-то поможет, идеями или обещаниями взять это дело под свой контроль. Но чем чаще я смотрела на своего короля, тем больше видела в его глазах сомнений и досады. Он жалел, что взял меня с собой, что я влезла в эту историю, что стала помехой практически подписанному договору. У меня сложилось ощущение, что Августиан размышляет, как выгоднее для него и безопаснее для страны уладить эту проблему. Естественно, обо мне он волновался в последнюю очередь. Мои мысли подтвердило молчание монарха.
        - Анна, знайте, я вас не оставлю, - порывисто поцеловал мою руку князь Мансур.
        - Спасибо, Саид, но боюсь, вы мало что можете сделать. Только прошу вас, не рискуйте понапрасну! Вот скажите, как вы собирались справиться со всеми этими людьми без оружия?
        - А он хотел благородно погибнуть у твоих ног, кузина, - хмыкнул Августиан, опередив Саида с ответом. - Ладно, шутки в сторону. Анна, ты играешь роль благородной леди, красивой, но не слишком умной, чтобы у Джанжуура не осталось сомнений в твоем статусе.
        - В каком статусе? - недоуменно спросила я.
        - Молодец, очень достоверно. Только не хмурься, а красней и опускай глаза…
        - Извините, ваше величество, но вы переоцениваете мои актерские таланты, я вряд ли смогу достоверно изобразить вашу любовницу, - холодно проговорила я, злясь на короля и на всех мужчин. Ведь все мои неприятности из-за них.
        - Ты уж постарайся.
        Августиан тоже злился, в его взгляде я видела обещание расправы, если нам удастся выбраться из этой западни. Похоже, ссылкой в поместье я не отделаюсь.
        - Поздно, Князь не поверит.
        Мне претило изображать из себя глупую фаворитку. Возможно, если бы мне грозила смерть, я и эту роль сыграла бы. Но после намека Джанжуура «жизнь за жизнь», казнить меня пока не будут. Так зачем плодить о себе еще больше слухов? Ради чего пачкать родовое имя и предавать доверие Двэйна? Ради того, чтобы ко мне относились пренебрежительно и считали, что я пешка в чьей-то игре? Князь и без того будет так считать, ведь он степняк, а у них к женщинам отношение предвзятое.
        Не знаю, собирался ли король настаивать на своем плане, но идущий впереди Джанжуур скрылся за дверью. Августиан бросил на меня предостерегающий взгляд и плавно шагнул в сторону, прижимаясь к стене и пропуская охрану. Те даже не посмотрели на него. Все же я была права, и у короля имеется артефакт для отвода глаз. Следует признать, кузен подготовился к поездке намного лучше меня. Чтобы он ни говорил о том, что не боится за свою жизнь, потому что у него есть наследники и такой замечательный верный брат, как мой Двэйн, о своей безопасности он все-таки позаботился.
        Перед тем как нас с Саидом пустить в кабинет, охрана еще раз проверила князя на предмет оружия. Они и меня хотели обыскать, но друг пообещал переломать руки любому, кто до меня хотя бы дотронется. Пару минут телохранители Джанжуура посовещались, вспомнили, что их правитель пообещал мне защиту и я теперь названая мать его сына, и пропустили. Тем временем сам Джанжуур осторожно перекладывал младенца в плетеную корзинку, в которой лежало маленькое разноцветное лоскутное одеяло и белоснежная пеленка.
        - Садитесь. - Князь, не глядя на нас, кивнул головой на низкий диванчик. - Леди Рибианна, надеюсь, вы готовы подробно ответить на все мои вопросы? Но для начала расскажите, что произошло с того момента, как вы перешагнули порог женской половины. Только ничего не опуская. Я хочу, чтобы вы вспомнили все: кто и что говорил, предлагал, вплоть до того, какие средства по уходу за телом вы использовали, и почему в момент нашей встречи на вас практически ничего не было.
        - Что ж, на память я никогда не жаловалась, поэтому рассказ будет достаточно долгим, - чуть усмехнулась я.
        Если Джанжуур думал меня смутить своими вопросами, то у него не получилось, а вот если он провоцировал Саида, то можно было поздравить его с успехом. Князь Мансур просто полыхал раздражением и ревностью, он так крепко сжимал мою ладонь, что я начала опасаться за целостность своих костей. Пришлось мягко и ненавязчиво погладить руку Саида, привлекая к себе внимание. Мужчина вздрогнул, посмотрел на меня, на мои покрасневшие пальчики в его широкой ладони, залился румянцем и разжал руку.
        - Простите, Анна, - прошептал он, подавив порыв поцеловать мне руку.
        - Какие у вас интересные отношения с князем Мансуром, - усмехнулся Джанжуур, усаживаясь в кресло и устанавливая корзинку с ребенком к себе на колени. Интересно, почему он не передаст малыша нянькам? Не успел найти достойных доверия? Наверно.
        - Саид - друг нашей семьи, практически брат. Они росли вместе с моим мужем.
        Понимаю, что мои слова больше походили на оправдания, но я не столько хотела убедить Джанжуура, сколько напомнить Саиду, чтобы он сдерживал свои эмоции.
        - О, это многое объясняет.
        В глазах правителя мелькнула насмешка, но я не стала заострять на ней внимание. Повторять свою историю во второй раз было легче, вспомнились детали и некоторые странности. Например, то, что обитателей женской половины, кроме прислуги, я не видела. Да, я провела там всего пару часов и большую часть из них в бане, но почему жены или наложницы Князя не полюбопытствовали, кого им подселили? Нетипично это для женщин.
        - Ложь, с первого до последнего слова, - стиснув зубы, произнес Джанжуур, когда я пересказала ему ответы той женщины, что пыталась украсть его сына.
        - Да что вы себе позволяете! - возмутилась я, решив, что он так отозвался о моем рассказе. - Смысл мне вам лгать?! Может, вы мне еще и убийство вашей наложницы припишите?
        - Тихо, ребенка разбудите, - рыкнул на меня правитель, покачивая корзину. - В убийстве Нияматы вас никто не обвиняет, я допросил прислугу, и они рассказали тоже, что и вы. Но это лишь доказывает, что не ваша рука нанесла ей смертельную рану. Так что если предположить, что вы все знали, то тогда возникает другой вопрос - зачем? Нелогично было бы убивать Ниямату и сохранять жизнь наследнику. А тем более лично участвовать в его спасении.
        - Послушайте, князь, почему бы вам не допросить преступницу? Под пытками она, конечно, наговорит лишнего, но и правду утаить не сможет…
        - Мертвых пытками не разговоришь, - зло произнес Джанжуур. - Не смотрите на меня так, не я ее убил и даже не мои люди. Мне эта женщина нужна была живой. Ее охраняли очень тщательно, но спустя час она в муках скончалась. Лекарь сказал, что ее организм был отравлен ядом отсроченного действия. Так что пока я искал предателя во дворце, главная подозреваемая и свидетельница умерла. Некому больше задать вопросы, кроме вас, дорогая родственница.
        - А как же мать вашего наследника? Та женщина именно ее назвала виновницей, - напомнила я правителю.
        - Вот мой единственный наследник. - Князь ласково и с горечью в глазах погладил щечку Азамата. - У меня три жены и пять наложниц. То есть было пять, со смертью Нияматы стало четыре. Я ведь любил ее, ее одну. Но мы слишком поздно встретились. По нашим законам может быть только три жены. Все мои три брака были заключены для объединения земель и укрепления отношений с нашими воинственными соседями. Я искренне уважаю своих жен, но никогда их не любил и не скрывал этого, редко посещая их спальни. И то только для того, чтобы обзавестись наследником. Но не получалось, мальчики рожались слабыми и погибали в первый же месяц, выживали только дочки. Их у меня шесть. Трое уже замужем, двое вступили в пору взросления, а младшенькая это моя отрада, полная копия любимой Ниятамы.
        - Подождите, я правильно поняла, что-то или кто-то долгие годы убивал ваших сыновей, и вы ничего не делали? - поразилась я рассказу князя.
        - Ни лекарь, ни шаман не находили в смертях мальчиков преступления, - хмуро ответил Джанжуур. - Только один юродивый сказал, что в их смерти моя вина. Я ведь не любил их матерей, а только настоящая страсть способна породить сильного мужчину. После этих слов я объездил всю степь и нашел ее, Ниямату, ту, ради которой мое сердце готово было вырваться из груди. Это произошло больше семи лет назад. Я купил девочку у ее бедных родителей и еще год приручал ее к себе. Она была тоненькой нежной ланью, трепетной и очень ранимой, искренней и веселой. С ней я забыл о других женщинах, будто бы у меня их никогда и не было.
        - То есть за те шесть лет, что вы были вместе с Нияматой, ни жен, ни других наложниц вы не посещали? Получается, у вас есть семь женщин, которые были очень сильно обижены на вас и ненавидели вашу любимую? - Честно признаться, я была в шоке. Тут иметь во врагах одну-то разочарованную женщину страшно, а Джанжуур умудрился разозлить семерых. И об этом человеке Августиан отзывался как об умном правителе? Или он как сапожник, который без сапог? - Князь, а сколько сыновей у вас не выжило?
        - Трое. Но зачем это вам? Все еще думаете, что их убивали? Нет, я допускаю, что мои жены или наложницы могли воспылать к Ниямате ненавистью и убить ее, но детей зачем? Какой в этом смысл?
        - Самое простое, это то, что вас хотели оставить без наследника, тогда стоит проверить своих родственников. Особенно тех, кто метит на ваше место. Есть еще одна маловероятная и даже где-то фантастическая версия. А что если у вас уже есть сын, но вы о нем не знаете? Сами подумайте, вы шесть лет игнорировали своих женщин, а некоторых возможно и дольше, вы уверены, что ни одна из них не забеременела перед тем, как вы полностью переключились на Ниямату?
        - Мне проще поверить в происки соседей, которым не нравится укрепление степи. Или во врагов внутри моей страны. Например, князь Мансур вполне может претендовать на мой трон, если у меня не будет наследников. И таких князей еще штук двенадцать. Большинство, конечно, старые и мало на что способные, но у всех них есть ушлые наследники. Не знали? - Джанжуур с трудом держал себя в руках, если бы не ребенок, он вскочил бы и метался по кабинету.
        - А вы не думали, что одно другому не мешает? Вы же сами искали предателя во дворце, не так ли? Так почему хотя бы не предположить, что это одна из ваших обиженных женщин? Наверняка у каждой из них есть родственники, возможно, даже желающие сесть на ваше место?
        Лично меня раздражал правитель, он все еще не хотел понять, что женщины могут быть коварными и мстительными. Понятно, что за неизвестной женщиной стоят серьезные мужчины, которые воспользовались удачной возможностью сместить Князя, но на этих людей не так-то просто выйти.
        - Я с этим разберусь сам. И поверьте, я найду убийц Нияматы, и они будут умолять меня о смерти! - кровожадно произнес Джанжуур, в глазах которого плескалась ярость. Выглядел он устрашающе и внушительно.
        Саид рядом со мной подобрался, сверкая из-под густых бровей черными глазами. Похоже, я его своей просьбой не лезть на рожон совсем не убедила.
        - Не надо, друг мой, - повторно положила свою ладошку на руку Саида. - Это всего лишь проявление горя, а не угроза нам.
        - Друг? Это теперь так называется? А не из-за этой ли «дружбы» ты, Саид, до сих пор не женат? - с презрением и злостью спросил Джанжуур. Его можно было понять, горе требовало выхода, а направить ненависть было не на кого, кроме нас.
        - Лучше быть одному, чем иметь рядом гарем безумных и нелюбимых баб. - Саид тоже терял терпение. Он и так долго молчал, оказывая мне моральную поддержку. - Поэтому предупреждаю тебя, Джанжуур, если твои враги или ты сам как-то навредишь Анне, я разорву все договоры, которые когда-то заключили наши отцы. Я превращу твой город в пыль вместе с тобой и твоим дворцом.
        - Спасибо, что напомнил. - Джанжуур поднялся и переставил корзинку с сыном на столик. - Наследников у тебя нет, а не казнить ли мне тебя за измену и не забрать ли все твое имущество? Леди Рибианна, хотите дом вашего «друга»?
        - Знаете, князь, я была о вас лучшего мнения. Но, видимо, горе затмило вам разум, раз вы позволяете обращаться так со своими верными людьми. Когда сможете рассуждать разумно, мы поговорим еще раз. - Я встала, останавливая вскочившего Саида, судя по всему, он собрался набить морду Джанжууру. Моя ярость тоже рвалась наружу, но я сохраняла невозмутимый вид, ведь мне еще друга надо удержать от опрометчивого поступка. - Пойдемте, князь Мансур. Ваше приглашение все еще в силе? Хорошо, а то у меня пропало всякое желание оставаться в этом доме.
        - Я вас никуда не отпускал, леди Рибианна, - нахмурился Джанжуур.
        - Я не ваша пленница, князь, а родственница. Заметьте, замужняя и весьма уважаемая на родине, и обо мне есть кому позаботиться. Так что если вы хотите предъявить обвинение в убийстве или в его соучастии, предъявляйте и отправляйте в тюрьму. Или куда вы там кидаете предполагаемых преступников? Либо вы признаете, что я невиновна, и просите меня помочь расследованию. Все же мне разузнать то, что творится на женской половине, будет проще, чем вам или вашим людям. Но пешкой в вашей игре я не буду. Думаете, я не поняла, что вы сделали из меня приманку для заговорщиков?!
        - Вы забываетесь, леди! Никому не позволено разговаривать со мной в таком тоне! Не будь вы названной матерью моего сына, я приказал бы высечь вас на площади! - Джанжуур машинально схватился за рукоять кинжала, висящего у него на поясе, а я из вредности покрыла ее льдом. Князь резко отдернул руку и с некоторым страхом уставился на свое оружие: - Что за демон?!
        - Всего лишь вежливость, не могу же я сказать, что вам не мешает немного остыть? Ну и напоминание о том, что нельзя недооценивать людей, а некоторых из них лучше иметь в союзниках, чем упорствовать в своих заблуждениях и делать из них врагов.
        - Ведьма. - Взгляд Джанжуура приобрел цепкость и ясность.
        - Прошу без оскорблений, а то, знаете ли, превратить кровь в лед так же просто, как и обычную воду. И мне для этого даже не нужно подходить к вам, уважаемый Князь Джанжуур.
        Я холодно посмотрела на правителя. Возможно, Августиан был прав, предлагая разыграть роль его недалекой любовницы. Но через себя переступить сложно, а в порыве гнева практически невозможно. Так что пусть Джанжуур лучше считает меня ведьмой и опасается за свою жизнь.
        На прощание Саид подарил своему Князю тяжелый и многообещающий взгляд, и мы с ним вышли из кабинета. Всю дорогу мы молчали, о чем думал мужчина, не знаю. А я все ждала нападения, попытки убить нас или задержать, но их не последовало. Нас пропустили и даже проводили к выходу, где дожидалась небольшая коляска с откидным верхом, запряженная парой лошадей. И еще несколько лошадей стояли в сторонке под седлами для Пазыла и его людей. Я так поняла, приказ о моей охране правитель не отменил, и она собиралась нас сопровождать. На минуту мне даже захотелось вернуться к Джанжууру и еще раз с ним поговорить, потому что меня мучил вопрос, откуда он узнал, что я решу уехать? Или коляска была приготовлена для кого-то другого? Например, для важного гостя из свиты? Вопросов множество, еще больше сомнений и опасений. Но я действительно боялась ночевать во дворце Джанжуура, рискуя не проснуться. В тот момент я даже не вспомнила о своей репутации, которую в очередной раз за этот день успела практически растоптать, согласившись поехать домой к Саиду. Но вряд ли непогрешимая репутация сможет защитить меня от убийц. А
князю я верю.
        Глава 6
        За окном щебетали пташки, сквозь узорчатую деревянную решетку проникали солнечные лучики и теплый ветерок. Я нежилась на мягкой постели, надо мной белесым облаком свисал балдахин, защищающий от вездесущих летающих насекомых. Кстати, для такого жаркого климата их было очень немного. Но возможно, это была заслуга Саида, как хозяина дома. Его небольшой штат прислуги произвел на меня положительное впечатление. Все степняки вели себя со мной и своим господином очень почтительно, не позволяя себе ни лишних вопросов, ни взглядов. А служанки все были в возрасте, ни одной молодой девушки, которую я могла бы заподозрить в нечто большем, чем полагалось им заниматься по должности. Наверняка Саид убрал из дома свою любовницу заранее, как и всех мало-мальски симпатичных девиц. Да и не верю я, что у молодого одинокого мужчины нет ни одной легкодоступной служанки, готовой скрасить вечер своему господину. Понимаю, что не я в праве даже думать в таком ключе о Саиде и тем более что-то от него требовать, но мне было приятно, что он позаботился и об этом.
        Вчера вечером мы по молчаливому согласию решили не обсуждать ту ситуацию, в которую попали. Саид почему-то винил себя и поэтому старался отвлечь меня от грустных мыслей рассказами о своей родине, а я пыталась не думать о преступлении, которое разбередило во мне любопытство. Я была абсолютно уверена, что в убийстве наложницы не обошлось без участия женщины. И не только потому, что это случилось на женской половине, ведь туда была вхожа и охрана, нет, больше из-за того, что для убийства должен существовать серьезный мотив. Что там говорил Джанжуур? Что он считает это происками врагов? Или что кто-то хочет оставить его без наследника? Согласна, это все серьезно, но в таком раскладе убийство Нияматы не имело смысла. Проще было бы избавиться от наследника после его рождения, оставив князю хотя бы иллюзию надежды. А устранив его любимую женщину, неведомые заговорщики только разбудили спящего зверя, заронили в нем подозрительность и жажду мести.
        Саид видел мою задумчивость и раз за разом говорил, что все обязательно будет хорошо, что он не даст меня в обиду. Я слегка скептически улыбалась, а мужчина краснел, вспоминая, что помимо обвинения в убийстве есть и еще одна неприятность, куда именно его поведение меня и втянуло. После третьего подобного эпизода князь не выдержал, вскочил со своего диванчика, где мы отдыхали после ужина, и упал передо мной на колени:
        - Анна, я виноват, знаю! Но я обещаю сделать все, чтобы грязные слухи и разговоры не коснулись вашего светлого образа!
        - Будете лично убивать всех сплетников столицы? - со вздохом спросила я, понимая, что иногда наши даже заветные желания не в силах что-либо изменить. Остается только с достоинством выдержать грядущие испытания.
        - Если понадобится, то да! - Князь тряхнул кудрями, и в его глазах появилось упрямство.
        - Прекратите, Саид. Вы же не ребенок и должны понимать, что всем рты заткнуть невозможно. И вообще, не стоит себя винить в случившемся, если бы вас не опоили враги, ничего бы не произошло. И сядьте, пожалуйста, на место.
        - Я понимаю, вам неприятна моя близость.
        В голосе Саида прозвучала горечь, и он поднялся.
        - Хватит говорить глупости, князь, - раздраженно прервала я давнего друга. - Сядьте и выслушайте меня, нам давно пора было прояснить наши отношения. Саид, я не испытываю к вам неприязни. За эти годы вы стали не только другом нашей семьи, но почти родственником. Вас любит Двэйн, обожают мои мальчишки, уважает мой дед. Неужели я могу к вам относиться плохо? Да вы единственный человек, кому я доверяю, кроме моей семьи.
        - Но не любишь, - закончил за меня Саид.
        - Я замужем. И какие бы трудности сейчас ни были у нас с Двэйном, я люблю его и останусь ему верной женой.
        Мне не терпелось обозначить свою позицию, чтобы Саид и думать забыл о моем соблазнении, если у него есть такие мысли.
        - Анна, я никогда не оскорбил бы тебя предложением стать моей любовницей. Да и не смог бы делить тебя с Двэйном или с другим мужчиной, будь он хоть десять раз твоим мужем. Ты мне нужна как воздух, но только в единоличное обладание. Судьба сыграла со мной злую шутку, отдав любимую женщину названному брату, убить которого у меня не поднимется рука. Знаешь, за эти годы я, кажется, пришел к единственному верному решению - не мешать вашему с братом счастью. Если бы мог, я уехал бы на другой край земли, но мне без вас плохо, без тебя, без мальчишек.
        - Саид, ты еще молод, у тебя может быть своя семья, - тихо произнесла я, стараясь не показать другу своей жалости.
        - Вы моя семья, Анна, и другой мне не надо! Ты же хотела прояснить отношения? Я тебя выслушал, теперь твоя очередь. Анна, я люблю тебя, любил и буду любить. Меня бесит, когда ты пытаешься познакомить меня с какой-нибудь «подходящей» девушкой, когда заговариваешь о том, что мне пора жениться и завести собственных детей. Мне не нужна нелюбимая жена. И если я не могу быть твоим мужем, то и дальше буду другом, братом. И не надо меня жалеть, я свой выбор сделал! - Саид круто развернулся и пошел в глубь дома.
        Я тоже не стала долго засиживаться в гостиной и поднялась в отведенные мне комнаты. У Саида не было женской половины, и помещения в доме располагались привычно для меня, сказывалось долгое проживание князя в моей стране.
        Ночь прошла спокойно, никто не пытался вломиться в мою спальню, а тихая перекличка охранников под моими окнами совершенно не мешала. Уснуть у меня получилось не сразу, да и сны в основном снились тревожные. Только под утро, когда прохладный воздух проник в комнату, я провались в глубокий и спокойный сон.
        - Миледи, доброе утро, - чинно вошла в мою спальню Роза с ворохом одежды. - Я подготовила для вас платья на выбор и воду для омовения. Прикажете подать завтрак в гостиную или примете приглашение князя Мансура?
        - Доброе утро, Роза. - Вставать и окунаться в очередные неприятности, которые не заставят себя ждать, очень не хотелось. Но я все же находилась в Камсуре по рабочим вопросам, а не в гостях. - Рада, что и ты здесь. Я, наверное, приму приглашение князя. Кстати, а в чем оно состоит?
        Есть в одиночестве я не любила, да и не мешало бы узнать у Саида последние новости. То, что он встал раньше меня и многое успел сделать, я даже не сомневалась.
        - Завтрак в саду, миледи, - ответила Роза, недовольно поджав губы. - Хотите, я побуду с вами рядом?
        - А смысл? Я и так провела ночь в доме неженатого мужчины, - хмыкнула я, садясь на кровати. - Истинная леди покончила бы жизнь самоубийством, чтобы смыть со своей репутации такой позор, но, похоже, я не она. Я слишком люблю свою семью и, надеюсь, они меня тоже.
        - Мужчины не прощают даже намека на измену, госпожа, - вздохнула Роза. - Но вы правы, убиваться из-за слухов - глупо. Помочь вам с прической?
        - Спасибо, но сегодня я собиралась заплести две обычные косы, - улыбнулась служанке. Мне хотелось еще немного побыть одной, подумать, а осуждающий взгляд Розы, которая разглядывала рисунок на моей руке, очень отвлекал. - Можешь идти.
        Умылась и оделась я быстро, годы, проведенные в статусе герцогини, не сделали из меня беспомощную неженку. Наоборот, мне нравилось чувствовать себя уверенно в любой ситуации, а это невозможно, если не умеешь самого малого, например, самостоятельно одеваться. Но кого-то такая жизнь устраивала, а я даже расчесываться предпочитала сама. Это действо меня успокаивало. Тем более одно время только утром мы с Двэйном могли обсудить все насущные вопросы. А так как ни он, ни я не любили посвящать прислугу в наши личные дела, то разговор проходил за утренними сборами.
        Взгрустнулось. Как бы я ни гнала мысли о супруге, как бы ни надеялась, что смогу все ему объяснить, но сердце все равно сжималось от боли и безысходности. А может, все дело в тусклом свете? Вдруг из-за деревянной решетки на окне и мысли приходят в голову сугубо мрачные? Взяла гребень и перешла в гостиную, прилегающую к моей спальне. Забралась с ногами на низкий диванчик, по-другому сидеть на нем было неудобно, и занялась волосами, попутно вспоминая вчерашний день. Я и так, и эдак прикидывала, но все упиралось в отсутствие данных. Как можно размышлять, кто виноват в убийстве, если у меня на руках нет даже показаний свидетелей и списка подозреваемых? Какой смысл в предположениях, если нет возможности их подтвердить или опровергнуть?
        - Анна, с добрым утром.
        Князь вошел в гостиную, отвлекая меня от мыслей.
        - Здравствуйте, Саид, - поприветствовала я друга, откидывая волосы за спину. - Извините, что заставила вас ждать, сейчас заплету косы и пойдем завтракать.
        - Я могу помочь. - На щеках мужчины вспыхнул румянец, а его взгляд будто приковался к облаку моих волос. - Вы не подумайте, Анна, я умею плести косы…
        - Не сомневаюсь, наверное, тренировались на Снежинке? Кстати, а ее вы тоже вызволили из княжеского плена?
        Подарила Саиду улыбку, оставив его предложение о помощи без ответа. Я считала, что такая вольность совершенно неуместна, но и оскорблять князя недоверием не хотела.
        - Снежинка уже ждет вас в моей конюшне, и поверьте, Анна, забрать ее было нелегко. А тренировался я на младшей сестре, в нашей стране до замужества девочкам принято заплетать много косичек. А теперь представьте непоседливую малышку лет пяти-семи, сама она еще не умеет плести косы, но уже вовсю подражает старшим, - с грустью произнес Саид.
        - Не знала, что у вас есть сестра. Вы никогда не рассказывали о своей семье. Почему?
        - К слову не приходилось. Да и для Двэйна в моей жизни нет ничего тайного, странно, что он вам ничего не рассказывал. - А вот я странным это не считала и, зная за своим супругом весьма ревнивый нрав, даже не удивилась. Двэйн вообще старался лишний раз не упоминать о друге, хотя и радовался его приезду.
        - Знаете, Анна, по меркам степняков, моя семья была необычной. Мой отец - сильный богатый мужчина, князь, перед которым склонили головы многие дикие племена. Такой человек должен иметь большой дом, много женщин, жить в роскоши. Но отец во всем знал меру. И у него была всего одна жена - моя мать. Они друг друга любили, хоть и не демонстрировали своих чувств на людях. Мама была веселой и жизнерадостной, ее смех мог прогнать любую грусть. Я долгое время был у родителей один, хотя среди нашего народа многочисленное потомство - это чуть ли не закон. Моя сестра родилась, когда мне было почти десять. Вторые роды подкосили здоровье матери, много позже я узнал, что у нее было неизлечимое заболевание сердца. Она прожила еще четыре года, а потом тихо умерла во сне. Мы с отцом сильно горевали, только Аиша могла развеять нашу тоску. Она была копией матери, такая же шустрая, маленькая и веселая. Отец после смерти мамы так больше не женился и даже не привел в дом наложницу, он посвятил всю свою жизнь сражениям. Я восхищался им, но не понимал. Считал, что женщин в жизни мужчины должно быть много, чтобы
привязанность не толкала на безрассудные поступки. А потом встретил вас, Анна, и поведение отца уже не казалось странным. Хоть он и долго дергал судьбу за усы, однако в одном из сражений его все же убили.
        - А сестра, Саид? Где она сейчас? - спросила я, проигнорировав очередное признание в любви.
        - Там же где и мама, - помрачнел князь, а у меня сжалось сердце. - Аиша была очень похожа на нее, видимо, и ей передалась болезнь. Я просил сестру не торопиться с замужеством, но едва ей исполнилось шестнадцать, ко мне пришел свататься давний друг семьи. Я собирался отказать, но сестра плакала, говорила, что любит жениха. А через два года после свадьбы она умерла, рожая моего племянника. Он родился всего на пару месяцев раньше, чем Роберт. Теперь ты понимаешь, почему мне было необходимо лично убедиться, что с тобой все в порядке, Анна?
        Я понимала, но вопросов от этого меньше не становилось. Почему он ничего не сказал тогда? Почему не остался? Зачем было переживать эту трагедию в одиночестве? За пять лет я привыкла, что у меня возникают видения о жизни, в которой я тоже имела семью. Я до сих пор иногда просыпаюсь в ужасе, когда во сне вижу гибель Двэйна, в той жизни его звали Денис. Терять любимых страшно, никому не пожелаешь такого. Но еще хуже одиночество и понимание того, что любимый человек уже никогда не будет с тобой рядом, не обнимет, не улыбнется.
        - Пойдемте завтракать, Саид. - Подошла и взяла за руку князя. - И вы мне расскажете о своем племяннике. Уверена, он такой же проказник, как и мои мальчишки…

* * *
        Завтрак подходил к концу, когда явился гонец от Князя Джанжуура. Он привез гербовую бумагу на мое имя (эдакую дарственную на дом, на землю под ним и еще какие-то сады за городом) и приглашение на обед. Причем за красивыми фразами и витиеватыми комплиментами несложно было понять, что отказаться от обеда не получится. Меня приглашали одну, но была строка и о Саиде, что Князь Джанжуур и его будет рад видеть в качестве гостя. А также правитель советовал перед обедом посетить подаренный дом, чтобы учесть мои замечания или пожелания, если таковые появятся.
        - Госпожа, - поклонился в пояс гонец - молодой степняк. - Простите меня за настойчивость, но Великий Князь приказал дождаться ответа.
        - Передай Князю Джанжууру, что я ни за что не пропущу обед в кругу новообретенных родственников, - вежливо произнесла я, передав бумаги Саиду.
        Гонец повторно поклонился мне, потом Саиду, но уже не так глубоко, и отбыл.
        - А я все думал, почему нас пригласили на обед, а не на ужин, - зло проговорил друг и бросил бумаги на низкий столик, уставленный всевозможными яствами.
        Честно признаться, завтракать в беседке мне понравилось. Над нами плелось какое-то растение с мелкими синенькими цветочками с пряным и терпким ароматом, но в то же время не настолько сильным, чтобы запах раздражал. В самой беседке посередине стоял столик, были расстелены ковры и раскиданы яркие расписные подушки, на которых и полагалось сидеть. Необычно, но как-то по-домашнему в лучшем понимании этого слова. Хотя я как раз выросла среди вычурности и чопорности, где даже родственники обращались на «вы» друг к другу. Двэйн был не настолько подвержен традициям, но даже он не одобрял моих посиделок с детьми в их комнате на ковре.
        - И что же вы нашли в письме? - заинтересовалась я, потому что сама никакой подсказки не заметила. Кроме одной, Саид был уверен, что подарок мне не понравится. Неужели решил отдать мне какую-то рухлядь? Хотя не все ли равно, жить в степи я не собиралась.
        - Не в письме, в дарственной. Вам, Анна, отдали дома и владения советника по внутренней безопасности. А на вечер, скорее всего, назначена его казнь, - хмуро произнес друг.
        - Не могу сказать, что я удивлена, чего-то подобного и следовало ожидать. Но все же как-то некрасиво дарить мне дом этого советника. Скажите, Саид, как мне расценивать этот дар? - задумчиво произнесла я, попивая прохладный кумыс из пиалы.
        Мне не было жаль неизвестного советника, его казнь - это итог либо его преступной деятельности, либо, наоборот, халатности. И даже то, что его семья впала в немилость, тоже понятное и закономерное явление. Но зачем к своим внутренним разборкам Джанжуур опять приплел меня? Решил одним махом выманить на такую идеальную приманку, как я, всех своих врагов и недоброжелателей? Или просто устранить чужими руками, раз уж сам пообещал мне защиту и покровительство?
        - Подарить имущество врага своему соратнику - значит, оказать ему уважение. Но тут-то и кроется казус, женщина не может быть соратником, по нашим законам она не имеет права владеть чем-либо, кроме подаренных супругом украшений, одежды или лошади. Не смотрите на меня с таким изумлением, Анна. Этот обычай очень древний, он пошел еще с тех времен, когда кланы только образовывались, а степняки селились семьями. Набеги были не редкостью и если женщина успевала вскочить в седло, прихватив кое-какой скарб и малолетнего ребенка, ее не преследовали. Считалось, что это случилось по воле духов, а значит, угодно им.
        - А я еще считала, что у варваров дикие законы, - хмыкнула я. - Страшно представить, что ждало эту беглянку в дальнейшем.
        - Становилась либо младшей женой, либо наложницей, либо шла в услужение, - пожал плечами Саид. - Не могу сказать, что мне все это нравится, но это история моего народа.
        - Кстати, у меня возник вопрос, - встрепенулась я. - Если с женами мне все понятно, брак и у вас заключается на всю жизнь, а что происходит с наложницами? Например, постарела или разонравилась? Что с ней делают?
        - Есть закрытые невольничьи рынки, где всё продается и покупается, - поморщился Саид. - Но если вы спрашивали о князьях, то им не престало торговать таким имуществом, поэтому надоевших наложниц принято дарить.
        - Как же это жутко, - вздрогнула я, у меня не укладывалось в голове, что где-то совсем близко существует рабство - этот пережиток прошлых веков.
        - Возможно, но в основном рабами становятся воры, должники и другие люди, совершившие не слишком тяжкие преступления. И строго на определенный срок, по истечению которого могут опять считаться свободными людьми. С девушками сложнее, в основном их продают родители, которые слишком бедны, чтобы их дочерей взяли в жены. Но что хуже: стать наложницей состоятельного мужчины и познать радость материнства, или остаться в нищете и пополнить персонал публичных домов? Почему их? Потому что даже служанкой стать не так просто.
        - Я поняла ваш намек, Саид. Не думайте, что я начну на каждом углу выказывать свое негативное отношение к рабству, но и делать вид, что поддерживаю его, тоже не буду.
        - Ваше право, Анна. Я только об одном прошу вас, прежде чем что-то сказать или сделать, советуйтесь со мной, пожалуйста.
        Саид улыбнулся, склонился, подхватил мои пальчики и запечатлел на них легкий поцелуй. Ничего особого, обычная учтивость в высшем обществе. Еще бы забыть ту затаенную борьбу с самим собой, что нет-нет да мелькала в глазах князя. Но он держался и только один раз за утро обратился ко мне на «ты».
        - Думаю, нам стоит посетить ваш новый дом сейчас. Вы согласны?
        - Почему бы и нет. - Я поднялась, опираясь на руку мужчины. - Но раз уж вы собрались стать моим советником, то вам и решать, что уместнее мне надеть в этой непростой ситуации?
        - Вчерашний традиционный костюм, но с белым платком под хушпу - ту самую шапочку из монеток.
        Саид серьезно воспринял мой вопрос и даже обрадовался ему.
        - А почему платок белый? И как его повязывать?
        Раз уж князю нравится отвечать на мои вопросы, то почему бы не дать волю своему любопытству.
        - Белый цвет - цвет траура, в случае смерти родственника или правителя, все, в семье или в стране, одеваются в белые одежды. Ниямате, как наложнице, же таких почестей не полагается, но выказать уважение к Князю и надеть что-то белое, будет данью вежливости, - детально разъяснил Саид. - А повязывать платок не надо, один конец закрепить под хушпу, оставив остальные свободно свисать.
        - Спасибо за весьма занимательную информацию. Может, вы еще расшифруете мне, что означает этот рисунок? - с улыбкой спросила я, сдвигая рукав на левом предплечье.
        Служанка из княжеского гарема сказала, что данные рисунки обозначают пожелания счастья и долголетия. А так как девушка не была магом, то это действительно был всего лишь рисунок и ничего более. Но в письменах на воротах магия чувствовалась, значит, есть возможность ее вложить в вязь этих завитушек и точек. Так почему бы немного не поэкспериментировать?
        - Анна, - покраснел Саид, но за руку меня взял и весьма крепко. - Прошу вас, никому не показывайте письмена на вашем теле, они пишутся для духов-защитников и их может видеть только супруг. Понимаете, это как просьба к богам или пожелания к мужу, а то и всё вместе, как в вашем случае. Например, этот завиток означает материнство, и так как у нас принято желать много детей, то у вас тут три точки. Хотя странно, обычно рисуют пять и больше. А вот тут просьба о долголетии и здоровье. На тыльной же стороне послание к супругу, чтобы он был нежным, страстным и щедрым.
        - Интересно, а Двэйн умеет читать эти письмена? А то я еще кое-что добавила бы и не только на предплечье, - решила свести все к шутке и ненавязчиво забрать у князя свою руку, которую тот не торопился отпускать, водя пальцами по узору. - А насчет никому не показывать, я запомню, хотя этот рисунок видели обе девушки-служанки, а одна его и сделала.
        - Анна, хотите, я поговорю с Двэйном? Иногда он так увлекается делами, что перестает замечать все остальное…
        - Спасибо, Саид, но мы сами разберемся. - Я нахмурилась и наконец-то отвоевала свою конечность. - Я пойду переоденусь, встретимся через полчаса в главной гостиной.
        - Анна, - окликнул меня князь, когда я отошла на несколько шагов. - Если бы вы были моей женой, вам не пришлось бы разрисовывать свои руки. Я и без посланий сделал бы вас самой счастливой женщиной на свете.
        - Саид, человека невозможно сделать насильно счастливым, - обернулась я к князю. - К этому состоянию души можно прийти только самостоятельно. И я желаю вам обрести его.
        Мои слова будто зазвенели в воздухе, отдавая зимней прохладой и свежестью. Я не сразу поняла, что это магия вырвалась наружу и осела на траву кристалликами льда. Мой взгляд невольно упал на левую руку, рукав на которой я поправила, но не успела застегнуть. На запястье чуть поблескивали три точки, если верить Саиду, трое напророченных детей. Князь стоял и молча взирал на небольшое волшебство вокруг него. Мне кажется, он боялся пошевелиться и разрушить его. Не знаю, о чем он думал в этот момент, но улыбка на его лице была непривычно мягкой и одухотворенной. Я поспешила сбежать, чтобы дать мужчине прийти в себя. Ну и себе заодно. Нет я, конечно, мечтала о дочке и собиралась по приезду домой подойти с этим коварным предложением к любимому супругу, но трое детей - это уже слишком. Хотя у меня же вчера появился названный сын, значит, осталось родить дочку и, считай, просьба к духам исполнена.
        Глава 7
        Дом советника по внутренней безопасности уступал дворцу Джанжуура только в размерах, а вот в роскоши мог бы даже посоперничать. Но обо всем по порядку. Дом советника находился на правом берегу реки. До него пришлось ехать на коляске около получаса, потому что князь Мансур обосновался на левой стороне Сури. Первым, что бросилось мне в глаза, когда мы подъехали к моему новому имуществу - это высоченная стена, которую я ненароком спутала с крепостной. Но нет, оказалось, что это бывший владелец так заботился о собственной безопасности, забыв о своих должностных обязанностях. На территории участка, куда нас с Саидом и с десятком телохранителей проводила стража после предъявления дарственной, все выглядело сказочно. Везде ухоженные цветники, фигурно выстриженные кусты, плодовые деревья, аллейки с маленькими фонтанчиками и множество разнообразных беседок. Я впервые видела такое количество мест, где можно прилечь и отдохнуть. Беседки-качели, беседки-домики, беседки из вьющихся растений, большие и маленькие, с жаровнями и без, но в каждой обязательно были ковры и подушки. Это сколько же надо иметь
прислуги, чтобы только обслуживать эти беседки? Да и зачем их так много?!
        - Советник любил устраивать пышные празднества, - тихо произнес Саид, заметив мое удивление. - А после обильных застолий многие гости любили отдохнуть в тишине и уединении, особенно если щедрый хозяин предлагал воспользоваться его наложницами.
        - Бывали у советника в гостях? - язвительно вырвалось у меня. Просто перед глазами так ярко нарисовалась картинка, чем во всех этих беседках занимались гости, что стало тошно и захотелось их все снести. Но и понимание, что я не должна была что-то спрашивать у Саида в таком тоне, пришло сразу же. Кто я такая, чтобы осуждать князя? Он свободный мужчина и может поступать так, как сочтет нужным. Извиниться? Или не стоит?
        - Бывал, отрицать не буду, - угрюмо поджал губы князь. - Но я не любитель шумных сборищ и дворцовых интриг, поэтому в этом доме я не был частым гостем. Пойдемте, Анна, я покажу вам набережную и личное озеро.
        - Озеро? - улыбнулась я, с энтузиазмом восприняв смену темы, все же решив не извиняться, ведь в целом мой вопрос был достаточно обтекаемым и оскорблений не содержал.
        - Да, оно самое, - чуть повеселел друг. - Вот чем измеряется богатство в вашей стране, Анна? Я сейчас не о материальных благах, таких, как драгоценные металлы и камни.
        - Земля? - предположила я.
        - Верно. У нас территория тоже имеет большое значение, но вода - это основа всей жизни, нет ее, и твоя земля превратится в пыль. А что толку от пыли? - усмехнулся Саид, протянул руку вверх и сорвал цветок на веточке с куста, мимо которого мы проходили. Крупный розовато-сиреневый бутон, благоухающий, с нежными лепестками, которые только-только начали распускаться. - Посмотрите, Анна, на этот цветок, несомненно, красивый и как нельзя лучше подходящий для сада. Вы спросите почему? Потому что цветы на этом кусте не переводятся с весны по осень. Вот только он очень прихотлив, требует регулярного ухода, частого полива, у него много вредителей. Но в то же время его наличие в саду показатель состоятельности и успешности. Смешно сказать, но даже если бы вокруг было разбросано золото, оно не так поразило бы моих соотечественников, как эти кусты магнолии. Позвольте, я прикреплю цветок, Анна?
        - Только не к волосам, - немного запаниковала я, вспомнив о своей свадьбе с Двэйном. Мало ли, вдруг в степи есть похожий обычай. Мне, конечно, свадьба с Саидом не грозит, я уже замужем, но не хотелось бы попасть в очередную неловкую ситуацию.
        - Конечно, не к волосам, - улыбнулся князь моему испугу. - Только девушки вплетают в косы цветы. А женщины прикалывают магнолию ближе к сердцу.
        - И наверняка это имеет какое-то сакральное значение? - с долей подозрительности спросила я.
        - Ничего особого, - отмахнулся князь, но мне лгать он совершенно не умел, да и румянец на щеках его выдавал.
        - Саид, - требовательно произнесла я, глядя на мужчину, который неловко и явно впервые пытался прицепить цветок. Князь поджал губы и сосредоточенно продевал веточку магнолии между петельками, которых я изначально не замечала. Вот чего он мучается? Продел бы в одну петельку и нормально. Саид простых путей не искал, а может, просто боялся, что я вытащу цветок, едва он уберет от него свои руки. - Не думайте, что я забуду свой вопрос.
        - Цветы магнолии дарят только любимой, - буркнул князь.
        В его глазах застыло упрямство, уверена, начни я опять говорить о непозволительности подобного отношения ко мне и о неправильности его чувств, он и слушать не стал бы.
        - Красиво и очень символично. Любовь, как сорванный цветок, столь же прекрасна и недолговечна.
        Настроение у меня стараниями того же князя было лиричным, а стало быть далеким от оптимизма.
        - Нет! - Мое толкование Саиду совершенно не понравилось, и он вмиг вспыхнул эмоциями и негодованием. - Юноши всегда дарят именно бутон, как символ своей любви, и только от девушки зависит, как она с ним поступит. Выбросит, отвергнув тем самым даже ухаживания; приколет к платью, дав понять, что молодой человек ей симпатичен; вплетет в волосы, если сама испытывает схожие чувства к дарящему. А еще цветок всегда дарят в первой половине дня, чтобы девушка с заходом солнца поставила его в воду и узнала, что судьба уготовила для нее в семейной жизни. Чем дольше не завянет бутон, тем дольше будет в семье царить любовь. А если у ветки появятся корешки, и она приживется, то это высшее расположение богов для пары.
        - Саид…
        - Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что мы не пара и никогда ею не будем, - перебил меня князь. - И ты можешь поступить с цветком, как тебе заблагорассудится: выкинуть, растоптать, забыть поставить его вечером в воду. Это твое право и решение. А я буду дарить тебе магнолию каждое утро в надежде…
        - Саид, давай договоримся: я поставлю вот эту ветку в воду, а ты пообещаешь не разорять собственный сад? Хотя бы на то время, что я гощу в твоем доме.
        Мне хотелось стукнуть князя чем-нибудь тяжелым по голове, чтобы он наконец-то отвлекся от своей влюбленности и опять стал тем нахальным степняком, каким я его знала пять лет назад. По крайней мере, тогда он бесил меня, а сейчас просто с ума сводит своими романтичными порывами, каждый раз будто специально заставляя сравнивать его и Двэйна. И ладно если бы Саид притворялся, чтобы поразить меня, но нет, в его искренности я не сомневалась. Тем горше мне было принимать все эти знаки внимания.
        - Хорошо, Анна, - светлая улыбка озарила лицо князя. - Я…
        - И ни слова больше о любви, - в очередной раз перебила друга. - Вообще! Я ничего не хочу о ней слышать, ни в притчах, ни в иносказательных фразах. Ничего. Так что соберись, Саид, на сегодня ты мой друг, советник, брат, защитник. Пошли, а то время идет, мы же еще дом не осмотрели, на озере не побывали. И хватит лыбиться, а то мне начинает казаться, что ты до сих пор под действием наркотика.
        - Как пожелает моя госпожа, - с ехидством произнес князь Мансур, отвесил мне безупречный придворный поклон и подставил локоть.
        Правда, улыбаться он так и не перестал. А я была уверена, что он опять обидится. Похоже, в мужчинах я совершенно ничего не понимаю. И тут напрашивается вопрос, а так ли виноват Двэйн в том, что мы с ним отдалились друг от друга? Вдруг то, что я старалась не становиться между ним и работой, он воспринял, как мое равнодушие к нему? Ведь нормальная жена не стесняется требовать к себе внимания.
        Какое-то время мы молча прогуливались по аллейкам. Впереди в пяти шагах скользили трое степняков, сзади нас Пазыл и еще парочка телохранителей, остальных я не видела. В целом охрана меня пока устраивала, у них как-то получалось практически сливаться с местностью, что я постоянно забывала об их присутствии. К тому же, как сказал Саид, только Пазыл говорил на алардском языке, остальные им не владели. Удивительно, но если бы князь не упомянул, что у них входу другой язык, я не скоро вспомнила бы об этом. А все потому, что Джанжуур говорил со мной без малейшего акцента, да и те две служанки, что были в его гареме. И даже преступница голосила вполне понятно, а ведь если вспомнить, она старалась отвечать или односложно, или формировать простые фразы. Не поэтому ли Джанжуур заподозрил меня и Августиана? Ведь если рассудить логически, зачем местным преступникам подбирать исполнителей, которые владеют не только родным рамхасским, но и алардским? Кто-то слишком умный решил пустить расследование по ложному следу? Или у убийства более прозаичная подоплека и кому-то просто мешают дружеские отношения Аларда со
степью?
        Пока я в голове составляя список политических оппонентов, которые мечтали бы перехватить наш договор или, того хуже, развязать войну, Саид вывел меня к небольшому озеру. Или лучше назвать этот водоем прудом? Или большим бассейном? Судя по каменным бортикам и лестнице, уходящей в воду, последнее предположение было ближе всего к истине. Хотя надо отдать должное тем людям, которые все это построили, они умудрились на относительно небольшой территории разместить все так, что сад казался таинственным лабиринтом, а дом и забор совершенно терялись на фоне растительности.
        - Саид, а разве небезопасно иметь собственную набережную? - спросила у мужчины, поднимаясь с ним по ступенькам небольшой насыпи, которая защищала дом от разлива реки.
        - И да, и нет. С одной стороны, если будет осада города, то велика вероятность, что на дом нападут именно с реки. С другой стороны, с помощью воды всегда можно сбежать, если беспорядки начнутся внутри городских стен. Так что опасность есть, но и преимуществ много. Уверен, нашим мальчикам понравится, - лукаво улыбнулся князь.
        Вот знаю, что он специально меня выводит, но все же поддаюсь на провокацию.
        - Ты хотел сказать моим мальчишкам?
        - Нет, именно нашим. Потому что я их дядя, пусть и не родной. В общем, хватит придираться к словам, Анна, лучше представь, как им было бы тут весело. А ведь это идея, приезжайте все вместе на следующий год в Камсур. Я ради такого даже племянника возьму к себе на лето.
        - Я подумаю, - уклончиво ответила на заманчивое предложение князя.
        Сад действительно был замечательным, да и сам город мне нравился все больше и больше. Уже сейчас у меня возникало ощущение, что я еще не раз вернусь сюда. Но без согласия Двэйна не стоит давать такие обещания.
        Мы поднялись на насыпь, укрепленную камнями как с внутренней стороны, так и с наружной. Наши телохранители подобрались, заметив посторонних мужчин, но быстро расслабились, опознав в них своих. Новенькие сначала тоже вскочили, а потом обратно сели на землю и продолжили играть в кости. Саид объяснил мне, что эти люди из стражи Князя, он это определил по лентам в косах. Я присмотрелась и решила запомнить, вдруг когда-нибудь пригодится.
        Река меня не особо впечатлила: широкая, полноводная, неспешная, но мутная и не отличающаяся чистотой. Однако я нашла, на чем отдохнуть взгляду.
        - О, у советника даже личные лодки были, - указала я на флотилию, привязанную к небольшому пирсу.
        - Не думаю, что все эти лодки принадлежали советнику, скорее всего именно с реки на территорию дома вошли стражники Князя, - не дал мне порадоваться нежданному приобретению Саид.
        - Понятно. Пойдем смотреть дом? - предложила я.
        Не знаю, возможно, для местного населения река - это жизнь, но, судя по запаху, она используется и для сброса нечистот. Единственный плюс был в том, что советник построил себе дом под крепостной стеной и выше по течению, чем дворец. Получалось, что вода у моего берега чище, чем рядом с островом Джанжуура. А если представить, сколько нечистот производит целый дворцовый комплекс, где живут не только Князь с женами и наложницами, а еще несколько сотен слуг и охранников, то я не завидую тем, чьи дома находятся ниже по течению.
        - Конечно, - с готовностью подставил мне локоть Саид. Потом окликнул Пазыла, парой слов объяснив, что мы идем смотреть дом.
        Телохранитель кивнул и отдал своим людям приказ, те рассредоточились немного в ином порядке, и мы отправились. Если я правильно поняла выражение лиц степняков, моя идея осмотреть дом им совсем не понравилась. Странно, ведь больше шансов, что на нас нападут на открытом пространстве, чем под защитой стен. Или они вообще считали, что женщине негоже проверять подарки? Что я должна была принять дом без осмотра и поблагодарить Князя за оказанную мне милость? Эх, зря я не спросила у Саида, вдруг та приписка была всего лишь данью вежливости, но уже поздно что-то менять, поэтому в дом мы все-таки зайдем.
        Шли мы недолго, от пруда вела прямая аллея к мини-дворцу. Осмотрев узорчатые колонны, балкончики, арки, я поняла, что советник решил не мучится и построить себе жилище, похожее на дворец Джанжуура. Конечно, это была лишь уменьшенная копия, но весьма привлекательная и уютная. Я уже предвкушала, как мы с Саидом пройдемся по пустым помещениям, насладимся тишиной и прохладой, но не тут-то было. В центральном зале оказалось весьма многолюдно и шумно. На мгновение я даже растерялась, увидев толпу женщин и детей, окруженных стражниками. Часть женщин плакала, кто-то пытался заигрывать с охраняющими их мужчинами, дети приставали к матерям, явно прося у них что-то, либо просто играли со сверстниками.
        - Кто это? - тихо спросила у Саида, пока нас не заметили.
        - Жены, дети и наложницы советника, - ответил мне друг, хмуро рассматривая толпу женщин. - Анна, побудь здесь, я сейчас разберусь. Похоже, князь Джанжуур подкинул тебе большую свинью. Пазыл, охраняйте леди!
        Последнюю фразу Саид сказал достаточно громко, чем привлек к нам внимание не только охраны, но и бедных женщин. Правда, таковыми я их считала ровно две минуты, за которые князь дошел до главного стража и что-то у него спросил на рамхасском. Тот начал что-то объяснять и даже вытащил какую-то бумагу, явно гербовую.
        - Пазыл, о чем они говорят? - обратилась я к своему телохранителю, который в отсутствие Саида ошивался рядом со мной.
        - Князь Джанжуур дарить вам дом врага со всеми его людьми, - немного криво и с сильным акцентом ответил степняк.
        - Со слугами? - переспросила я, чтобы понять о какой именно «свинье» говорил друг.
        - Нет. Слуги - свободные люди, они уходить. Здесь рабы и родня врага Князя. Вы решать, что с ними делать. Убить, продать, выгнать или дать свободу, - пояснил Пазыл.
        Пока мы говорили, среди женщин наметилось движение - те, что помоложе и покрасивее, бросились с причитаниями к Саиду. Кто-то успел упасть на колени и сейчас вовсю жался к ногам мужчины, кто-то пытался прислониться к нему грудью и преданно заглядывать в глазки. А те, кому не досталось места рядом с телом князя, выкрикивали что-то из-за спин товарок. Явно пошлое, если судить по малиновым физиономиям всех мужчин в зале. Точнее, почти всех.
        Саид от неожиданности сначала опешил, потом бросил в мою сторону слегка затравленный взгляд. Не знаю, что он прочитал на моем лице, потому что я и сама не смогла бы описать в тот момент собственные чувства, но его лицо побледнело, а губы сжались в тонкую линию от ярости. А потом он рявкнул так, что не только все эти девицы отскочили от него, но и стражники вздрогнули. Но и на этом «представление» не закончилось, Саид произнес еще несколько слов, и даже я поняла, что ничего хорошего он не сказал. Теперь уже всхлипывать стали все, и наложницы, и дети, только одна немолодая женщина стояла в стороне и бросала гневные взгляды. У меня не возникло ни малейших сомнений, что это первая жена советника, об этом говорила не только ее прическа и одежда, но и та властность, которая буквально заставляла сторониться ее остальных женщин.
        - Анна, ситуация такова, что вам нужно будет распорядиться всеми этими людьми.
        Саид подошел ко мне, стараясь сохранять спокойствие, но я физически ощущала его волнение. Смешной, неужели он думает, что я устрою скандал из-за каких-то девиц, которые всего лишь показали мне, что князь молод и привлекателен? Соглашусь, мне неприятно было видеть, как эти девки висели на нем, нагло и бесцеремонно предлагая себя, но я даже Двэйну не устроила бы сцену ревности, а уж другу и подавно.
        - И что мне с ними делать? - спросила я, глядя, как на лице Саида играют желваки и проступают красные пятна.
        - Да что хотите, - раздраженно ответил мужчина. Похоже, он никак не мог решить, как ему себя вести со мной дальше, а может, подозревал, что мое снисходительное выражение на лице - это только начало. - Продайте, подарите, выгоните…
        - Подарить? Мысль интересная, осталось только придумать, кого я так не люблю, чтобы повесить на него такую толпу женщин. Кузена, что ли, порадовать? - хмыкнула я, не особо заботясь, услышит меня Пазыл или нет.
        Он, конечно, обо всем доложит своему правителю, но может, слово «кузен» для него незнакомое? Даже если Августиану станет известно о моих словах, то я всегда смогу от них отказаться или, наоборот, подтвердить. Все будет зависеть от моего настроения, а пока оно у меня очень нехорошее стараниями того же короля.
        - По-моему, это замечательный подарок, - обрадовался Саид.
        Мне бы промолчать, но женская вредность - это то, с чем не может бороться даже королева, где уж мне.
        - Вы думаете, мой друг? Тогда не хотите ли и для себя выбрать парочку? Я успела заметить, вы произвели фурор среди этих несчастных женщин. Мне тут Пазыл перевел кое-что из того, что вам предлагали некоторые «скромницы», так я поражена отсутствием у них фантазии, - ехидно произнесла я, привирая и любуясь багровеющей физиономией князя. - Но если вам все же кто-то понравился…
        - Анна, я… - Саид набрал в легкие воздуха, собираясь произнести гневную отповедь. В его глазах горел огонь, ноздри раздувались, кудри топорщились. Странно, но такой сердитый и непримиримый князь мне нравился гораздо больше, чем страдающий от любви. - Делайте, что хотите со своим имуществом, леди Рибианна, но не смейте дарить мне женщин!
        Князь выскочил из дома, но недалеко. Как бы он ни был оскорблен и обижен моими словами, чувство ответственности в нем все же сильнее. Поэтому он мерил резкими и стремительными шагами террасу, ожидая моего возвращения. Надеюсь, моего, а не одной из этих вульгарных девиц.
        - Жена дарить только нелюбимому мужу наложниц, - сердито произнес Пазыл, чуть ли не качая укоризненно головой.
        Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Мне теперь и от собственного телохранителя выслушивать нравоучения?
        - Занимайся своим делом. - Я холодно посмотрела на степняка. Он сразу подобрался и сделал шаг в сторону. Молодец, быстро соображает. Хотя, перед Саидом надо будет извиниться, кто же знал, что моя шутка для него сродни оскорблению? - Пазыл, мне нужны будут твои услуги переводчика. Хочу озвучить для этих женщин свое решение. Сможешь?
        - Как будет угодно, госпожа, - поклонился мужчина и пошел на шаг впереди меня к группе женщин.
        Остальные телохранители окружили меня с трех сторон. Я даже не стала просить их дать мне больше пространства, помня, как налетели на Саида наложницы. Но с ними я разговаривать не собиралась. Кстати, Пазыл это понял и, не доходя до толпы, махнул рукой жене советника. Мне его жест не понравился, было в нем что-то оскорбительное, вроде не к женщине обращается, а домашнее животное подзывает. Еще вчерашняя хозяйка дома побледнела от гнева, но все же подошла к нам. Степняк кратко объяснил ей, что теперь я распоряжаюсь всем вокруг. Мне не нужен был перевод, чтобы это понять, слишком красноречивы были жесты телохранителя и выражение лица женщины.
        - Пазыл, не надо никого запугивать, - прервала я пламенную речь степняка. - Лучше узнай, сколько у советника было жен и детей, и есть ли им куда идти?
        - Жена у врага Князя одна, вот она, - невежливо ткнул мужчина пальцем. - Их дети все вырастать и жить отдельно.
        - А эти чьи? - Удивленно посмотрела в сторону ребят возрастом от двух до десяти лет.
        - Наложниц.
        - Но они от бывшего хозяина? - спросила больше у женщины, не надеясь на правдивый ответ.
        Пазыл гадать не стал и задал тот же вопрос бывшей хозяйки. Та отрицательно помотала головой и разразилась бурной тирадой. Степняк мне ее потом перевел. Получалось, что советник сам наложницами не пользовался, они ему нужны были для собирания информации. А детей, которые неизменно рождались от такого сбора, он выгодно пристраивал. Мальчишек отдавал на воспитание верным эмиссарам, подросших девочек выдавал замуж за нужных людей или дарил в качестве наложниц. От масштаба агентурной сети, которую наладил хитрый советник, у меня пересохло во рту. Интересно, а сам Джанжуур это понял? А если нет, то что он сделает, когда узнает от Пазыла? И как быть мне? Продать всех наложниц и оборвать ниточки, могущие многое прояснить? Или попытаться подкупить женщин, чтобы самой иметь если не власть, то хотя бы информаторов в степи?
        - Пазыл, переведи мое решение, - обратилась я к телохранителю, мучительно размышляя, как обыграть ситуацию в свою пользу. - Скажи, что в ближайшую неделю я решу судьбу каждого, а пока они могут вернуться в свои комнаты. И еще скажи, что все обязаны и дальше подчиняться жене бывшего советника. И пусть отрядят кого-нибудь из самых шустрых девиц на кухню, не сидеть же им неделю голодными. Потому что слуг я пока нанимать не собираюсь.
        - Госпожа, вы забирать казну сейчас? - обратился ко мне телохранитель после того, как перевел все женщинам.
        - Пойду спрошу у Саида, надо же узнать, согласен он хранить в своем доме чужие деньги или нет.
        Вздохнула и пошла на террасу под одобрительным взглядом степняка. Конечно, для него женская самостоятельность как кинжал в сердце, а вот такая неуверенность, какую я только что продемонстрировала, самое оно. Но, наверное, я начала постепенно привыкать к подобному отношению, потому что никакого раздражения у меня не возникло.
        Князь все так же кружил у выхода, бросая встревоженные взгляды в зал. Он немного успокоился и уже собирался зайти обратно, когда я вышла. Наши взгляды встретились. Друг готов был простить меня и без извинений, я это прекрасно видела, но не стала пользоваться его слабостью ко мне.
        - Саид, простите за неудачную шутку, хотела поехидничать, а, получается, оскорбила.
        Примирительно протянула руку князю. Он вздохнул, порывисто шагнул ко мне. Я на миг сжалась, показалось, что мужчина сейчас обнимет меня на глазах у всех. Но нет, он сдержался, всего лишь взял мою руку в свои ладони и прижал к своим губам.
        - Нет, Анна, это ты меня прости, я постоянно забываю, что ты относишься ко мне как к другу. Я жду от тебя одной реакции, а получаю совсем другую, - произнес князь, не спеша выпускать мою ладошку.
        Я улыбнулась, собираясь сказать что-то примиряющее и нейтральное, но тут влез Пазыл:
        - Госпожа зря ревновать, госпожа - самая красивая женщина. Госпожа хотеть князя Мансура, совета.
        - Пазыл, держи свое мнение при себе, - сказала я несколько резче, чем было нужно. Но как еще реагировать на подобные инсинуации? И ведь этот хитрый телохранитель специально построил последнюю фразу так, чтобы она была двусмысленной. Еще бы понять зачем? Нравится любоваться моим красным лицом или, может быть, сияющим ликом князя? - Но в одном он прав, мне нужен ваш совет, Саид. Мне хотят отдать какую-то казну. Нужно ли мне ее брать и что с ней делать?
        - Деньги мы возьмем, - уверенно ответил за меня князь.
        - Не лучше ли их оставить жене советника? - засомневалась я.
        Чужое брать не хотелось. Уверена, и эти женщины, и друзья, и союзники бывшего советника вряд ли будут ненавидеть меня сильнее, но все же.
        - У нее не осталось власти и защитников, велика вероятность, что эти деньги и другие ценности у нее отберут уже сегодня. Лучше сбережения забрать, а потом уже решать, куда их деть, - как ребенку разъяснил мне Саид.
        Я и сама это понимала, но надеялась подольше оставаться непричастной к игре Джанжуура. Не получилось, он обложил меня со всех сторон. А вот мой ответный удар пока запаздывал, но только потому, что я не привыкла действовать наугад. Информации, мне катастрофически не хватало информации. Подключить к ее сбору Саида? Откажется, не станет втягивать меня сильнее во все это болото. Розу тоже не используешь, а больше я никому доверять не могу. Если только себе… Хм, а как долго я могу продержать отвод глаз?
        Глава 8
        Хоть мы и собирались сразу после осмотра «подарка» поехать на обед к князю Джанжууру, но из-за казны пришлось ненадолго вернуться в дом Саида. Кстати, помимо ценностей я приказала своей охране забрать все документы. Понятно, что важное и по-настоящему ценное уже изъяли люди Джанжуура, но была у меня надежда, что они могли что-нибудь просмотреть. Так что мы немного задержались в доме, меня заинтересовал кабинет бывшего советника и найденный план его дома. В кабинете царил полнейший разгром: со стен были сорваны ковры, вспорота мягкая мебель, кругом валялись свитки, книги, записки, заметки. В общем, все говорило о том, что искали нечто важное, нашли или нет, понять было невозможно, а вот остатки бумаг для меня собрали люди Пазыла.
        Сам сундучок с деньгами, золотыми украшениями и двумя декоративными кинжалами, который именовали одним словом - казна, выглядел несколько скромно для столь богатого дома. У меня сразу возникла уверенность, что это были деньги на текущие расходы, а основные сбережения либо вывезли люди Джанжуура, либо советник где-то припрятал. И не факт, что в доме. Кто знает, может, такое количество беседок в саду было предназначено не только для развлечения гостей, но и в качестве отвлекающего фактора?
        - Саид, скажите, а я могу попросить задержаться людей Князя здесь еще на пару часов? - спросила у друга перед тем, как мы покинули мой новый дом.
        - Боишься, что женщины разбегутся? Но ты же сама, Анна, не знала куда их деть? Так не все ли равно? - удивился Саид.
        Вокруг крутилось довольно много людей, но князю на них было плевать, и он продолжал обращаться ко мне на «ты». Просто поразительная беспечность. Хотя это, наверное, уже ничего не изменит.
        - Мне надо, чтобы из дома сегодня никого не выпускали и не впускали. - Я специально при посторонних не стала ничего говорить о саде. - Я все объясню позже. Так мы можем как-нибудь организовать тут свою охрану?
        - Мне нравится, когда ты говоришь «мы», - сверкнул белыми зубами Саид. - Ради этого я даже готов подождать с объяснениями. Пойду договорюсь со стражниками, а потом пришлю своих людей. Нам же все равно заезжать домой.
        Саид отошел от меня, а его место занял Пазыл:
        - Князь Мансур надежный муж, сильный. Госпоже надо быть ласковей с ним.
        - Пазыл, ты же телохранитель, а не сваха, так что занимайся своими прямыми обязанностями. - Я окинула степняка предупреждающим взглядом. - И я больше не хочу слышать от тебя всяческих намеков и советов касательно моей личной жизни. Я замужем и совсем за другим мужчиной. Надеюсь, мы поняли друг друга?
        - Да. Госпожа умная и красивая, муж слабый - отпускать свою женщину одну в чужую страну. Князь Мансур лучше, - глубокомысленно изрек Пазыл.
        А мне оставалось только вздохнуть и промолчать, потому что хоть степняк и согласился со мной, но остался при своем мнении, о чем не преминул сообщить. Можно было возмутиться подобным панибратством, но я не видела смысла, все же менталитет степняков у меня вряд ли получится изменить.
        Визит в дом Саида не продлился долго, каких-то полчаса и вот мы уже на пути к князю Джанжууру. Я размышляла о том, что у меня накопилось много дел, которые не терпели отлагательств, и надо что-то с ними решать. А для этого неплохо бы составить план, поэтому я достала из сумочки свой блокнот, которым частенько пользовалась на заседаниях министров, и карандаш. Я не боялась записывать свои мысли в присутствии того же Пазыла или других посторонних людей, еще несколько лет назад дед научил меня своей тайнописи. Сделал он это для того, чтобы я смогла в полной мере разобраться с его наследством. А оно у него состояло не только из движимого и недвижимого имущества, куда больше было информации обо всех аристократических родах нашего государства. Дед до вымогательства никогда не опускался, но когда надо было надавить на какого-нибудь злостного неплательщика налогов, не стеснялся использовать собранный компромат.
        Так что сидя в коляске, я не торопясь обдумывала и записывала приходящие мысли. Если не брать в расчет мою работу и тот самый важный договор, из-за которого приехала наша делегация, план получился следующим:
        Пробраться на женскую половину и заглянуть в комнату убитой Нияматы. Не то чтобы я рассчитывала там найти что-то важное, но, возможно, удалось бы отыскать зацепку или подсказку.
        Допросить всех обитателей гарема: жен, наложниц, служанок, охранников и прочих служащих. Князь и сам уже это сделал, но у меня была уверенность, что он задавал не те вопросы. Вот что правитель спросил у своих жен? «Вы ли, мои дорогие, убили Ниямату?» Ну или как-то по-другому, но с тем же смыслом. Может, еще про служанку что-нибудь узнавал, которая хотела украсть ребенка. А меня интересует не только это. И в первую очередь хотелось бы понять, какие отношения царили внутри гарема.
        Получить списки обслуживающего персонала во дворце, начиная с того момента, как князь привез Ниямату. По всему выходило, что до ее появления жизнь в гареме протекала вполне мирно, князь ко всем своим женщинам относился одинаково пренебрежительно, а значит, ни одной из них не было смысла прятать ребенка. Наоборот, жена или наложница должна была сразу обрадовать своего господина такой замечательной новостью, как рождение долгожданного сына. Хотя и у этой версии были свои допущения, ведь могло статься, что одна из женщин заподозрила другую в убийстве мальчиков и испугалась за собственного сына, потому и спрятала. Но все равно, вынести из дворца ребенка мог только кто-то из обслуги.
        Осмотреть тюремную камеру преступницы и поговорить с охраной. Вот чувствую, что дело не чисто с этим отсроченным ядом. А стало быть еще и лекаря, делавшего вскрытие, допросить нужно.
        Пройти по следу преступницы, проверить выход в сад через баню и террасу, поискать следы магии и попробовать незаметно покинуть дворец. Ведь женщина как-то планировала уйти? Наверняка ее ждала лодка. Или нет? Как вообще слуги, стражники, продукты и всё остальное попадает во дворец? Где-то же должен быть так называемый «черный ход»?
        Раздобыть списки наследников Джанжуура на тот случай если он не оставит после себя сыновей. А также карту степи с обозначением кланов. И всю подноготную на жен князя. Он сам говорил, что его браки были политическими, а значит, велика вероятность, что он породнился с каким-нибудь кланом, глава которого и сам мечтал занять место правителя Объединенной Степи. Если допустить, что сына князю родила одна из жен и передала ребенка на воспитание в свой родной клан, то убийство Нияматы приобретает несколько другой смысл. А это приводит меня к тому, что не мешало бы почитать закон о престолонаследии. Если он вообще существует у степняков? (Спросить у Саида.)
        Расспросить каждую наложницу бывшего советника, записать и сверить их показания. Решить вопрос с их дальнейшей судьбой. Жену советника я собиралась отпустить, у нее есть взрослые дети, которые могли бы ее приютить.
        Пристроить детей наложниц. Я допускала, что именно с детьми будет больше всего проблем, мне как-то не верилось, что все наложниц готовы сами растить своих отпрысков. Не удивлюсь, если женщины и дальше захотят жить в богатстве, и предложат подарить их другим советникам или влиятельным лицам из свиты князя Джанжуура.
        Разобрать с помощью Саида все бумаги, найденные в кабинете. Этим можно будет заняться уже сегодня вечером, скажем, после ужина.
        Обыскать подаренный дом и сад на предмет тайников, подземных ходов и укромных мест. То, что они там есть, я даже не сомневалась, умный человек всегда позаботится о путях отступления. Уверена, случись убийство ночью или в тот момент, когда советника не было во дворце, он бы сбежал. Кстати, это как раз говорит в пользу невиновности советника. Возможно, за ним имелись другие серьезные грешки, но Ниямату вряд ли убили по его приказу, потому что он должен был понимать, какими последствиями это ему грозит. А это приводит к еще одному возможному мотиву для преступления - убрать советника с политической арены самым радикальным способом. Саид говорил, что казнь состоится скорее всего вечером. Даст ли Джанжуур мне разрешение задать несколько вопросов бывшему советнику?
        - Анна, что ты такое интересное пишешь, что даже ни разу не посмотрела по сторонам? - окликнул меня Саид. Он пристально следил за мной и уже понял, что ему не под силу прочитать мои записи. - Кстати, мы уже приехали.
        - Заметки по работе, если захочешь, вечером после ужина обсудим. У меня к тебе как раз есть несколько вопросов, - проговорила я задумчиво.
        Мне казалось, что я забыла о чем-то важном, что-то не учла в своем плане. Вот как знала, что надо было начать записывать свои мысли еще вчера. Ладно, глядишь, память вернется, а сейчас надо подумать, как уговорить Джанжуура на дополнительное расследование. Потому что без его разрешения и помощи я мало что смогу предпринять.
        - С удовольствием составлю тебе компанию, Анна, даже в таком нудном деле, как политика, - улыбнулся Саид и протянул мне руку, чтобы помочь выбраться из коляски.
        Оставшийся путь до дворца, который нам опять пришлось проделать пешком, Саид развлекал меня историями о строительстве города Камсур. Сам он тогда был ребенком, но многое помнил, а еще больше узнал позже от тех людей, что непосредственно принимали участие в грандиозной стройке. Князь умудрялся перемежать реальные события и анекдотичные ситуации, слушать его было интересно и весело. Даже Пазыл не скрывал своего любопытства, иногда уточняя детали. Я все ждала, когда Саид поставит наглого телохранителя на место, но, видимо, такие отношения среди степняков были не редкостью, и друг спокойно относился к некоему панибратству со стороны Пазыла. Так что через какое-то время и я перестала обращать внимание на нарушение этикета.
        Мои коллеги и Августиан нашлись в главной гостиной зале, где дожидались прихода хозяина дома. Судя по выражению лица монарха и по тому, что вся его свита старалась сделаться незаметной, мой дражайший кузен пребывал в отвратном расположении духа.
        - Добрый день, Ваше Величество.
        Я наклонила голову и исполнила намек на реверанс. Все же традиционный костюм степнячек не был предусмотрен для такого выражения почтения, а позориться перед врагами и недругами я не собиралась. Например, тот же Саид ограничился поклоном, так как не являлся подданным моего государя.
        - Леди Рибианна, я смотрю, вы серьезно увлеклись традициями степи, - ехидно произнес король, пристально глядя на мою руку, лежащую на локте Саида. - Надеюсь, вас подтолкнуло к этому желание больше узнать о наших союзниках в масштабах страны, а не в рамках одного конкретного человека?
        - Вы как всегда прозорливы, Ваше Величество.
        Я не поддалась нападкам и гнусным намекам Августиана. Вчера перед сном я много думала и решила, что буду бороться за свою семью. Вернусь домой, серьезно поговорю с Двэйном, расскажу, как сильно его люблю, и как меня обижает его невнимание. И пусть решает, верит он мне или гадким слухам.
        - Господа, Князь Джанжуур приглашает вас проследовать к обеденному столу.
        Один из советников хозяина дворца очень вовремя появился, тем самым лишая Августиана возможности и дальше упражняться на мне в остроумии. Тайком вздохнула от облегчения, но как оказалось, я рано обрадовалась.
        - Дорогая кузина, вы составите мне компанию за столом? - проходя мимо нас с Саидом, обратился ко мне монарх. Правда, моего ответа ждать не стал - подал свою руку, ни минуты не сомневаясь, что я ее приму. И правильно, отказать Августиану я не могла.
        - Я смотрю, кто-то совершенно наплевательски относится к слухам и продолжает тешить иллюзиями одного не в меру наглого степняка? - спросил король, когда мы немного отдалились от остальных. - Или не иллюзиями? Неужели наша верная женушка и чуткая мать, решилась на адюльтер? Если так, то непонятен выбор партнера.
        - Знаете, Ваше Величество, не все мужчины требуют у женщин за свою защиту и преданность расплачиваться телом, - холодно ответила я, не боясь быть услышанной кем-то еще, кроме Августиана. Все же король не стал бы заводить разговор на эту тему, если бы не был уверен, что нас не слышат.
        - На что вы намекаете, леди Рибианна?!
        Голос монарха звучал вкрадчиво, но это не могло скрыть ярость, исходящую от него.
        - Ну что вы, Ваше Величество, у меня и в мыслях не было изъясняться намеками. Я как никогда хочу быть с вами откровенна и прямолинейна. До недавнего времени я искренне вами восхищалась как своим сюзереном, умнейшим человеком и интересным собеседником, кузеном, может быть, даже другом, как это не глупо звучит. А еще я старалась оградить Двэйна от слухов, мне казалось, что заставить его выбирать между любимой работой и мной в высшей степени несправедливо. Тем более открывать ему глаза на собственного кузена, который задался целью соблазнить его супругу. И ладно бы тому способствовало глубокое чувство, но нет, кузена манит всего лишь недоступность приглянувшегося объекта. И только попав сюда, во дворец Джанжуура, и оказавшись втянутой в эту неприятную историю, я поняла, на кого могу по-настоящему положиться. А еще по приезду домой я подам в отставку, уйду с поста министра и покину столицу. Уверена, детям понравится жить в поместье. А Двэйн? У него будет выбор, кому он верит больше: мне или слухам.
        - Все сказала?! - зашипел Августиан над моим ухом. - А теперь выбрось всю эту дурь из головы. Ты уйдешь, только когда я разрешу! И не надейся отсидеться в поместье, поверь, в моих силах сделать так, что ты на коленях будешь просить меня о милости даровать тебе статус моей фаворитки. У каждого человека найдутся слабые стороны, что уж говорить о такой любящей жене и матери, как ты.
        - Вы окончательно потеряли мое уважение, Ваше Величество, - сдержав грубые слова, произнесла я. В душе разлился липкий страх за родных людей и острая горечь от понимания, что все эти годы Августиан играл в дружбу.
        - Твое уважение - это последнее, что мне нужно от тебя, Анна. И если ты этого до сих пор не поняла, то я слишком превозносил твой ум. Я знаю, сейчас ты на меня обижена и даже зла, но скоро ты успокоишься и осознаешь, что мое предложение ни в коей мере не должно было тебя оскорбить. Я молод, хорош собой, в моих силах дать тебе небывалое наслаждение и защиту. Одно мое слово, и никто не посмеет даже взглянуть на тебя косо…
        Подозреваю, что Августиан и дальше продолжал бы себя расхваливать, не замечая, что с каждым словом вызывает во мне совершенно противоположную реакцию от той, которой он хотел добиться от меня. Но мы наконец-то пришли в обеденный зал, и я на время была избавлена от эгоистичных откровений короля. Злилась ли я? О нет, это слишком мягко сказано, чтобы описать мои эмоции в тот момент. Зря дражайший кузен надеется, что я успокоюсь и поддамся на его шантаж. Я собиралась сражаться за свою свободу, и в первую очередь, когда мы вернемся в дом Саида, написать письмо деду, чтобы он отвез детей в Аризмат. Там сестра, родители, племянница - трехлетняя егоза, которую обожает весь дворец, моим мальчишкам будет весело, а я пока смогу придумать, как избавиться от неудобного и неприятного внимания короля.
        За столом, достаточно типичным для нас и непривычным для степняков, уже сидели с одного края: Джанжуур с сыном (корзинка с младенцем стояла рядом на маленьком столике), три жены князя, потом несколько советников. А второй торец стола был свободен и явно предназначался для Августиана с его свитой. Только с правой стороны от князя осталось одно пустое место, но я решила, что оно для того советника, что привел нас. Не угадала. Стоило мне и королю приблизиться к столу, как все присутствующие поднялись, выказывая уважение. Даже Джанжуур встал и поприветствовал нас вежливой фразой с пожеланием здоровья и долголетия. Августиан расплылся в радушной улыбке, как будто и не было нашего недавнего разговора, и тоже произнес что-то дежурное и полагающееся по случаю. Я не вслушивалась и даже не старалась выглядеть доброжелательной.
        - Леди Рибианна, я рад, что вы нашли возможность почтить меня своим присутствием, - обратился ко мне Джанжуур, вызвав у трех женщин нездоровое любопытство. Они и так больше посматривали на меня, чем на Августиана, а после слов собственного мужа стали вглядываться еще пристальнее. - Прошу, вам, как названной матери наследника, положено место по правую руку от меня.
        - Добрый день, князь, рада видеть вас во здравии. Как Азамат? - откликнулась я и даже улыбнулась, потому что лучше сидеть рядом с Джанжууром и напротив его жен, чем общаться за столом с королем. Порыв как можно быстрее сбежать от Августиана я сдержала, чинно подошла к князю и села на указанное место.
        - Много кушает и спит.
        Взгляд Джанжуура потеплел, когда он заглянул в корзинку к сыну. Я покосилась на жен князя и не ошиблась, три злобных и ревнивых взора были мне наградой. Вот только две женщины в это время смотрели на меня, а одна на младенца. Подозрительно? Не то слово. Причем не столько старая женщина, ревнующая мужа к ребенку, сколько те, что помоложе, невзлюбившие меня с первого взгляда. Подкинуть им пищу для размышления? Ведь не просто так Джанжуур привел жен на этот обед, да еще и меня рядом с собой посадил?
        - И это замечательно, - произнесла я, тоже склоняясь к новорожденному, осторожно поправила пеленку, погладила крохотные пальчики. - Знаете, князь, я уверена, что судьба уготовила Азамату великое будущее. По-другому и быть не может, да, малыш?
        Мальчонка беззубо улыбнулся во сне и схватил меня за палец. Сердце наполнилось теплом, смыв весь негатив, который вылил на меня Августиан. Я знаю, что это был хватательный рефлекс, но так хочется верить в чудо и в то, что ребенок действительно вырастет достойным человеком.
        - Он узнал ваш голос, леди Рибианна, - с некоторой ревностью сказал Джанжуур. - Мне он еще ни разу не улыбался.
        - А вы пробовали разговаривать с сыном? Конечно, он сейчас ничего не понимает, зато слышит и чувствует интонацию. Говорят, новорожденным больше нравятся женские голоса. Кстати, у вас есть хорошая возможность подтвердить или опровергнуть этот факт.
        Я одарила приветливым взглядом не только князя, но и его жен.
        - Если только с вашей помощью, леди Рибианна, - вздохнул Джанжуур и сел ровно. - Наша с вами вчерашняя беседа заставила меня задуматься. Признаю, в ваших выводах, возможно, есть рациональное зерно. Надеюсь, после обеда вы уделите мне время?
        - Всенепременно, князь. Честно признаться, я и сама хотела просить вас о беседе. Взять хотя бы ваш щедрый дар, который меня, мягко говоря, озадачил, - проговорила я в надежде, что Джанжуур поймет меня, не решаясь на откровенности в присутствии посторонних. Вряд ли нас слышали на другом конце стола, откуда на меня бросал собственнические взгляды Августиан и обеспокоенные Саид, но подозрительные жены князя не пропустили ни одного слова - это точно.
        - Тогда договорились. Кстати, забыл представить вам своих жен: Назима, Зухра, Сабима. Они не говорят на вашем языке, так что если вы все еще хотите задать им некоторые вопросы, то придется воспользоваться моей помощью.
        Сказано было так, что стало сразу ясно - Джанжуур предлагал объединить усилия. Сомневаюсь, что такое желание у него возникло всего лишь из-за ночных размышлений. Неужели что-то еще случилось? И еще, мне кажется, князь серьезно недооценивал своих жен. Может, в полной мере языком они не владели, но кое-что они все же понимали. Кто-то меньше, кто-то больше, но иногда и этого бывает достаточно для умного человека.
        Глава 9
        Мы сидели в кабинете правителя и битый час обсуждали мой план. В этот раз, помимо Князя, Саида и меня, присутствовал доверенный человек Джанжуура и Августиан. Последний навязался в нашу, практически дружную компанию врожденной наглостью и шантажом. Монарх напомнил мне и Князю, что я все еще являюсь его подданной и служу на благо своего государства, а также что он может в любое время отправить меня домой.
        Я ни капли не удивилась такому заявлению, а вот Саид был неприятно поражен. Похоже, он еще больше уверился, что на родине меня не любят и не ценят, а некоторые еще и угрожают. Уверена, дома меня ждет очередной разговор с Саидом, где он будет мне доказывать, что так жить нельзя, что призвание женщины быть любимой и счастливой, а не слушать оскорбления от чужих мужчин, будь они хоть трижды короли. И это он еще не знает, о чем мне говорил Августиан, когда мы шли в столовую. Но я об этом никому не скажу, только от деда скрывать не буду, чтобы он понял, почему им с мальчишками не стоит торопиться с возвращением на родину.
        Но об этом я подумаю вечером, а сейчас мне нужно убедить Джанжуура, что беседа с бывшим советником необходима. Я думала, Князь не пустит меня в гарем и не разрешит допрашивать его обитательниц, но нет, с этим он согласился сразу, и даже пообещал обеспечить сопровождающими для прогулки по территории дворца и всего паркового комплекса. То есть мне намекнули, что я могу идти куда пожелаю, только бы не приставала с глупостями к занятым и умным мужчинам, которые будут искать «гиену», пробравшуюся в «стадо» Князя.
        - И все же я настаиваю, - твердо произнесла я, игнорируя гневное сопение Августиана. - Вы, уважаемый Князь, сами мне подарили дом бывшего советника, так будьте же последовательным, разрешите мне с ним поговорить, пока еще есть такая возможность.
        - Леди Рибианна, уверяю вас, это совершенно не имеет смысла. Преступник ответил на все вопросы, даже те, которые ему не задавали. И вообще, зиндан - не место для благородной женщины. А бывший советник не в том состоянии, чтобы внятно говорить, - скривился Джанжуур, своим ответом подтвердив мою догадку.
        Я прекрасно понимала, что за такой короткий срок признательные показания можно вырвать только пыткой. Вот только они теряют всякий смысл, ведь так можно любого человека заставить сознаться в чем угодно.
        - Князь, я всего лишь хочу успокоить приговоренного к смерти, сказать, что позабочусь о его жене и ни в чем не повинных детях, - решила я применить хитрость, раз уж на разумные доводы Джанжуур не реагирует.
        - Женщины, - скривился он. Тут в корзинке завозился малыш, кряхтя и возмущаясь. Джанжуур посмотрел на сына и улыбнулся, разом став любящим родителем, а не холодным и жестким правителем. - Хорошо, леди Рибианна, вы можете поговорить с приговоренным. Манор вас проводит, он же будет гарантом вашей безопасности.
        - А он знает, в какой темнице сидела преступница? - как бы невзначай уточнила я.
        - Идите, леди Рибианна, Манор полностью в вашем распоряжении. Можете задавать ему любые вопросы, которые касаются убийства Нияматы. Завтра жду вас к десяти утра, будут готовы списки, и мы с вами вместе их посмотрим, - поспешил избавиться от меня Джанжуур.
        Все же из-за присутствия Августиана о женах Князя и моих подозрений на их счет мы не разговаривали. Мало какой мужчина готов признаться, что неспособен уследить за своими женщинами. А правитель Объединенной Степи тем более. Так что я ни словом, ни делом не намекнула, что подозреваю жен или наложниц Джанжуура. Я свой интерес к гарему объяснила тем, что у преступницы могла быть соучастница среди прислуги. К тому же никто не осматривал комнаты Нияматы, их просто закрыли. Князю было тяжело входить в них, а пускать кого-то чужого туда, где был счастлив, это все равно, что дать потоптаться в своей и без того кровоточащей душе. Конечно, мужчина этого не говорил, но я видела его глаза, взгляд, уставшее и постаревшее за последние сутки лицо. «Да и что там искать?» - спрашивал у меня Джанжуур. И его поддерживали все присутствующие, ведь они знали, пусть и со слов Князя, что Ниятмату убили совсем в другом месте. Я тоже не знала, что хочу найти в комнатах наложницы, но считала необходимым проверить все версии.
        - Всего доброго, уважаемый Князь, завтра я обязательно прибуду к назначенному времени, - склонила голову, прощаясь. Потом вспомнила, что надо для приличия и Августиану сказать парочку слов: - Ваше Величество, позвольте откланяться?
        - Леди Рибианна, уделите мне несколько минут. - Король подхватил меня под локоток и отвел в сторону. - А скажите-ка мне, драгоценная кузина, с каких пор вместо того чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, вы подвизались на расследовании преступлений? Славы захотелось? Или вам не дает покоя, что лавры за прошлые расследования достались не вам?
        Я опешила. Ему что, мало тех оскорблений, которыми он меня осыпал до обеда? В душе закипал гнев, и только врожденное благородство не позволяло опуститься до грубых слов в адрес собственного сюзерена. Пока боролась сама с собой, успела заметить, что в этот раз Августиан не активировал свой амулет от подслушивания. Я бросила быстрый взгляд на Джанжуура и поняла, что монарх все это говорил с вполне определенной целью - чтобы его услышал князь и его помощник. Но зачем?
        - Ну что вы, Ваше Величество, для меня первоочередную роль играет торжество справедливости, - подарила Августиану свою самую обворожительную улыбку, а вот свое отношение к мужчине из взгляда прятать не стала. Пусть видит, как я к нему отношусь. - И я не могу оставить своих новообретенных родственников без помощи. А насчет обязанностей, смею напомнить, что траур продлится еще несколько дней.
        Король дураком не был, сразу понял к чему я клоню и куда его тактично посылаю. Глаза Августиана полыхнули, он сунул руку в карман, и на миг я заметила, как нас окутало марево. Ага, включил все-таки свою глушилку, теперь будет портить нервы по-настоящему.
        - Анна, я не перестаю вам удивляться, - зашипел король. - Горячий ветер степей совершенно испортил ваш характер. Или это заслуга князя Мансура? Но больше всего меня расстраивает, что вы за несколько дней растеряли всю свою рассудительность и осторожность, забывая, что эта поездка не продлится долго и вам придется вернуться на родину.
        - Вы так уверены, что я вернусь? - улыбаясь, спросила короля. Конечно, я не собиралась оставаться в степи и бросать мужа из-за угроз Августиана, но почему бы не попугать монарха? - Вы же сами говорили, что моей репутации нанесен непоправимый урон, что теперь меня не примут ни в одном приличном доме. Да и Двэйн выберет работу, а не меня. И что мне остается? Похоронить себя в поместье? По полгода ждать, когда супруг решит нанести визит своей неугодной жене? И не надо мне напоминать о другом варианте, который вы озвучили перед обедом. Мой ответ - нет.
        - Почему? - глухо спросил Августиан, удивив меня таким вопросом. Честно признаюсь, я ждала нового витка угроз и оскорблений.
        - Потому что для меня верность не пустой звук. Не репутация, которой кичатся все прочие аристократы, а именно верность - своей семье, своим принципам. Те отношения, что вы предлагаете, для меня существуют только в браке.
        - Как же с тобой сложно, Анна, - вздохнул Августиан. - Иди, ищи настоящего убийцу, расследование у тебя получаются лучше, чем дипломатические переговоры. Только не делай глупостей - не лезь в самое пекло. Вокруг тебя крутится достаточно мужчин, пусть они подставляются под нож или арбалетный болт.
        Я молча склонила голову в знак согласия и отошла к Саиду, все еще пытаясь понять, что творится с Августианом. То он угрожает и шантажирует меня, то чуть ли не извиняется и выказывает заботу. Друг тут же подставил свой локоть, явно с трудом подавляя желание обнять меня, а может, и ударить Августиана.
        - Всего доброго. - Еще раз склонила голову перед своим королем и Джанжууром, прощаясь. Потом посмотрела на князя и новоиспеченного помощника: - Ну что, в путь, господа?
        Уже выйдя за дверь, я услышала начало разговора между Джанжууром и Августианом.
        - Не знал, что у леди Рибианны есть опыт в раскрытии преступлений, - произнес князь.
        - О, не только, - ответил король. - Только благодаря ей был предотвращен переворот в моей стране. Но эту секретную историю я вам, дорогой друг, не расскажу. А вот другую, не менее занимательную…
        - Анна, как думаешь, какую историю Августиан Третий решил рассказать князю Джанжууру? - спросил Саид, косясь на идущего немного впереди Манора.
        - Наверно ту, что нас и познакомила, - произнесла я, размышляя о том, зачем кузену это понадобилось.
        - Если бы мне было дано знать будущее, я похитил бы тебя, Анна, в тот самый день, когда впервые увидел. Отвез бы не Двэйну, а на край света, - тихо проговорил князь, погладив мои пальчики.
        - Саид, не на людях. - Я скинула ладонь мужчины со своей руки.
        - А дома можно? - лукаво усмехнулся князь.
        Я возмущенно фыркнула, но отвечать не стала, не хотелось посвящать посторонних в наши непростые отношения.
        - Буду считать, что это «да», - нагло заявил мужчина, улыбаясь.
        - Саид, ты невозможен…
        - Еще как возможен. Вот же он я: сильный, красивый, замечательный, - продолжал немного ехидничать князь, явно нарываясь на комплимент.
        Но сегодня мне уже пришлось выслушать одну оду себе любимому, поэтому я нервно рассмеялась. Вышло громче, чем следовало, даже Манор оглянулся, но я быстро сделала серьезный вид, чтобы он не подумал, что мы с Саидом обсуждаем его.
        - Анна, твой смех обиден.
        На лице Саида появились красные пятна от волнения, а в глазах действительно обида.
        - Прости, просто у меня сегодня странный день, я уже второй раз слышу самохвальные речи.
        Чуть крепче сжала руку мужчины и посмотрела на него раскаивающимися глазами.
        - Чего от тебя хотел монарх? - нахмурился друг, сразу поняв о ком я.
        - Поговорим об этом дома, - сказала я, показав взглядом на Манора.
        - Знаешь, Анна, я еще никогда так не рвался домой, как сегодня, - вздохнул Саид. Всего на мгновение в его взгляд промелькнула тоска и пропала. Он стал смотреть строго вперед, а его лицо приобрело суровое выражение.
        - Саид, может, мне съехать? - заикнулась я, потому что в душе опять проснулась жалость к другу. Зачем его мучить своим присутствием, если есть куда переехать? Конечно, делать мне этого не хотелось, рядом с Саидом я чувствовала себя под надежной защитой, но я готова была отринуть эгоизм ради спокойствия дорогого для меня человека.
        - Нет, - резко ответил князь, но потом добавил: - Не сейчас, когда тебе угрожает опасность. Обо мне не беспокойся, я не юнец, который не может справиться со своими чувствами. Ты мне веришь, Анна?
        - В моей жизни не так много людей, которым я доверяю безоговорочно: дед, Двэйн и ты, Саид.
        Настала моя очередь вздыхать. Так хотелось пожаловаться другу на Августиана, на его гадкое предложение и шантаж, но я мужественно терпела.
        - Спасибо, Анна, для меня это много значит. Я никогда не предам тебя.
        Саид порывисто поцеловал мою руку и дальше мы уже шли молча, думая каждый о своем.

* * *
        Как и следовало ожидать, тюрьма располагалась далековато от дворца и в самом нищем районе города. Внимание людей раздражало. Если в богатых кварталах народ был более гордый и воспитанный, то в бедняцких на меня показывали пальцами, нагло пялились открыв рот, а то и лезли под колеса, стремясь лучше рассмотреть. Вот когда я пожалела, что здесь нет закрытых карет, только коляски с навесом от солнца, в одной из таких мы и ехали. Хорошо хоть никто не отпускал грубых слов и пошлых намеков, но за это надо благодарить Пазыла и его людей, которые разгоняли кнутами особо наглых и любопытных проходимцев.
        Тюрьма находилась в крепостной стене, точнее, она к ней вплотную примыкала. Имела два наземных этажа и еще на два уходила под землю. Снаружи она выглядела, как неприступный форт, ни окон, ни дверей, только глухая стена и натыканы трубы воздуховодов. Через такую разве что мышь сбежит. Вход в зиндан находился наверху. По мере подъема на стену, а потом спуска к темницам, Манор объяснил принцип, по которому сажают в камеры. Всё было просто, чем тяжелее совершенное преступление, тем глубже тебя помещали. Неудивительно, что и советник, и та служанка сидели в ямах для смертников. Хотя скорее плавали, потому что яма была примерно на локоть заполнена водой и нечистотами. Запах стоял жуткий. Еще пока мы спускались, степняк пару раз ехидно спросил у меня, хочу ли я все еще поговорить с предателем? Я настаивала - он мрачнел и вел дальше. А я радовалась, что он идет впереди и не видит, как я вздрагиваю от каждого крика боли или душераздирающего стона, которые раздаются из ям и камер. Саид еще крепче сжимал мою ладонь, а в самом низу и вовсе подхватил на руки.
        - Здесь крысы, - тут же объяснил он свой поступок. И я промолчала, потому что прекрасно слышала их мерзкий писк.
        Внутри ямы темно, но гадкий Манор специально опустил сквозь решетку факел, чтобы я смогла «полюбоваться», что делали с государственными преступниками в степи. Зрелище жуткое. Бывший советник сидел прямо в воде, не замечая ни плавающих фекалий, ни крыс, ловко карабкающихся по стенам. Я же не понимала, почему этих тварей здесь так много, будто их специально подкармливали. А может, их привлекала кровь, которая сочилась из мелких и крупных порезов на мужчине. Он осторожно придерживал левой рукой правую ладонь, на которой не осталось ни одной целой кости. Мне это прекрасно видно сверху и даже в неярком свете факела. К горлу подкатила тошнота, а в глазах замерзли слезы. Мне понадобилась пара минут, чтобы совладать со своими эмоциями.
        - Господин бывший советник, - позвала я мужчину, запоздало вспомнив, что даже не знаю его имени. - Вы меня слышите?
        Пленник поднял голову, демонстрируя избитое лицо и цепкий, несломленный взгляд. И я вспомнила его, вчера он так же находился среди свиты Джанжуура. Вот только вчера эта был подтянутый немолодой, но еще привлекательный мужчина, а сегодня грязный избитый старик.
        - Леди Рибианна? - хрипло произнес он, сразу узнав меня. - Что вы здесь делаете? Неужели вас тоже сюда?
        - Слава богу, нет, - ответила я, осенив себя знаком, отводящим беду. - Я пришла поговорить с вами. Вы же знаете, что через несколько часов вас казнят?
        - Я уже все сказал Князю, мне нечего вам повторить, - прислонился затылком к стене мужчина. - Я был верен Джанжууру, но кому это интересно.
        - Я верю вам, не зря же вы налаживали свою собственную агентурную сеть. - Мои слова заставили пленника вздрогнуть и по-другому посмотреть на меня. - Не знаю, как вы на это отреагируете, но Князь подарил мне ваш дом с имуществом и домочадцами. Не буду вас мучить и скажу сразу - я помогу вашей жене.
        - Спасибо, - искренне произнес мужчина, но я видела, его еще что-то беспокоило. - Что ждет остальных?
        - Наложниц продам или подарю кому-нибудь, вы же не будете отрицать, что эти женщины вряд ли приспособлены к чему-то другому. А вот что делать с детьми я не знаю. Некоторые из них совсем маленькие, продавать их в рабство, по-моему, будет бесчеловечно. - Я и в самом деле не знала, как поступить с детьми. Правда, собиралась поинтересоваться мнением жены советника, вдруг кого-то она захочет забрать с собой. - Вот если бы вы сказали, кто их отцы…
        - Думаете, их бы это обрадовало? К тому же доказать отцовство невозможно. Но вы можете оставить их себе, вырастите из них преданных слуг, - усмехнулся уголком рта пленник. - Только не идете по моим стопам - не увлекайтесь политикой. Подумать только, держать столько ниточек в своих руках и так глупо попасться…
        - А может, именно потому, что держали много ниточек? Кому-то могло не нравиться плясать под вашу дудку, - с намеком произнесла я.
        Советник, видимо, и сам так думал, потому что лицо его исказила злая гримаса. Действительно, избавиться от советника по внутренней безопасности дело легкое, достаточно эту самую «безопасность» нарушить. И не просто так, а убив любимую наложницу Князя. Тогда смертный приговор советнику обеспечен. Конечно, это была одна из версий, но, на мой взгляд, самая вероятная, потому что советник пострадал больше всех.
        - У одного древнего мудреца однажды спросили: «Сколько звезд на небе?» И он ответил: «Этот вопрос и меня волнует с давних пор. Но я думаю, что решить его можно только в том случае, если самому подняться на небо и сосчитать звезды. Однако тут возникают два препятствия. Если начать эту работу днем, то боюсь, что множество дел и толпы зевак помешают мне. Остается только подняться ночью на небо и заняться подсчетом звезд. Но это тоже опасно, потому что я не знаю, смогу ли найти на небе свечи или лампу, а в ночной темноте подсчитывать звезды невозможно. Вот эти два препятствия и мешают мне решить вопрос о количестве звезд на небе». Все вокруг глубокомысленно закивали головами, ведь мудрец был стар и очень умен, а значит, даже самые глупые его высказывания принимались за откровения богов. Тут же последователи и ученики мудреца принялись искать иносказательный смысл в изречении. Строили предположения, приводили доказательства, спорили. И только мальчишка-рыбак не участвовал во всем этом, он не знал, сколько звезд на небе, зато знал, что без улова его семья будет голодать. Но каждый раз, глядя в черные
воды озера и видя отражения звезд, он думал: «А сколько их на самом деле?»
        - И в чем же смысл этой притчи? - спросила я. Никогда не любила загадки, а тут явно какой-то намек.
        - Разве я похож на мудреца, леди Рибианна? - рассмеялся кашляющим смехом бывший советник. - Скорее, я тот мальчик-рыбак, который выуживал рыбку и слишком замечтался о звездах, что не заметил, как его съел аспид Пашута. А кто вы, леди Рибианна? Не отвечайте, мне это уже неинтересно, потому что свою битву я проиграл. Дело за вами.
        - Пойдем, Анна, он больше ничего не скажет, - тихо произнес Саид, поднимая меня с края ямы.
        - Да, вы правы, князь Мансур, - с достоинством сказал пленник. - Поэтому заберите леди отсюда, здесь ей не место.
        - Да не оставят вас духи предков в этот недобрый час, - проговорил Саид и понес меня обратно. Он хоть ничего не сказал о глупости моей затеи, но ему явно не нравилось, что я настояла прийти в тюрьму.
        Мне и самой посещение этого мрачного и гадкого места не доставило удовольствия. Я надеялась хоть на какую-нибудь информацию, ведь не мог приговоренный к смерти человек не попытаться оправдаться? Или мог? Что он вообще сказал? Почти ничего, если не считать странной притчи и упоминания аспида Пашуты. Мог советник просто сойти с ума от пыток? Мог, но не сошел, слишком ясный взгляд. А если он о чем-то хотел рассказать этой притчей? О чем там было? Звезды, небо, рыбак, озеро, змей. Может, нужные мне документы нужно искать в пруду? Сомнительно, во-первых, бумаги от влаги могут испортиться, а защитить их от воды так, чтобы даже капли не попадали, сложно, во-вторых, неудобно доставать незаметно, а ведь компромат может понадобиться срочно. Но пруд надо проверить, и весь сад с домом, вдруг в какой-нибудь беседке есть звездное небо или аспид Пашута. Кстати, а кто он такой? Какой-нибудь монстр из этноса степняков? Надо будет спросить у Саида.
        Мы как раз поднялись на уровень выше, пол стал суше, а пробегающих крыс значительно меньше.
        - Саид, дальше я сама.
        Пользоваться нежными чувствами мужчины мне претило, да и надоело ловить ухмылку Манора.
        - Анна, здесь ужасный смрад, я вижу, ты пытаешься задерживать дыхание, но делаешь только хуже. От недостатка воздуха ты можешь потерять сознание, я быстрее донесу тебя на поверхность, чем ты дойдешь сама, - взывал к моей логике Саид, а сам весьма быстро нес меня дальше.
        Я уже хотела плюнуть на все и позволить князю доставить меня к нашей коляске, как к решетке одной из камер подскочил арестант - грязный седой старик. Он что-то кричал, протягивал ко мне руки, мычал. Я его не понимала, и не только потому, что он говорил на языке степняков, но и потому, что у него были какие-то серьезные нарушения в дикции. Но не это меня зацепило, а след силы.
        - Стойте! - резко окликнула сразу всех: Саида, Манора, Пазыла и еще парочку его людей, которые сопровождали меня к темнице советника.
        Князь растерялся, чем я и воспользовалась, шустро соскочив с его рук. Вернулась на пару шагов назад, чтобы посмотреть на узника. Тот упал на колени и что-то отчаянно зашептал, шепелявя и коверкая слова, по его изможденному лицу текли слезы, а взгляд о чем-то молил.
        - Кто это? И что он говорит?
        Посмотрела на Манора, на душе было тяжко, хотелось кричать и разнести эти застенки на мелкие камешки. Но я понимала - без тюрем спокойная жизнь невозможна, потому что только боязнь наказания заставляет многих людей исполнять законы.
        - Это сумасшедший провидец, ему не повезло озвучить старому Князю свое пророчество. Никто не знает, что он ему такое сказал, но отец Джанжуура рассвирепел, приказал отрезать старику язык и закрыть в клетку. С тех пор и сидит, лет тридцать уже, - равнодушно ответил Манор.
        - Он говорить, белая госпожа услышать его, - подошел ближе Пазыл. - Прийти к нему, простить ему обман и зло. Просить забрать свой дар и освободить его от клятвы. Не может умереть, духи предков не слышать его, не хотят забирать.
        - Я же говорю, что он сумасшедший, - фыркнул Манор, демонстративно сложив руки на груди. Мужчина был типичным степняком, худощавым, черным, со слегка раскосыми глазами и неприятным взглядом на несимпатичном лице. Мне он сразу не понравился, но Джанжуур ему почему-то доверял.
        Я еще раз посмотрела на узника, который повторял одно и то же, а потом перевела взгляд в его камеру, вздрогнула, заметив, что все стены исцарапаны письменами и не только. Нагло забрала у одного из телохранителей факел и поднесла его ближе к решетке. Сердце забилось с бешеной скоростью - некоторые надписи искрили силой, очень похожей на ту, чей след я заметила на воротах города. Что там сказал Манор, что этот старик провидец? Тогда на этих стенах сокрыта тайна будущего, возможно, всего мира.
        - Манор, мне нужно, чтобы вы нашли какого-нибудь художника, чтобы он скопировал все эти рисунки и надписи, - распорядилась я, присаживаясь перед узником, но не спеша к нему прикасаться.
        - Леди, вы забываетесь, Князь поручил мне помогать вам в расследовании, а не в каких-то глупостях, - хмыкнул Манор, уверенный в своей правоте.
        - А вы уверены, что это задание не относится к расследованию? - Посмотрела на мужчину снизу вверх. - Сможете это доказать Князю? Знаете, доверие власть предержащих очень переменчивая штука, сегодня оно есть, а завтра вы уже сидите в яме с крысами и кто-то другой смеется над вашими бедами.
        - Змея, - бросил мне сквозь зубы Манор, за что по ним же и получил. Саид силу не сдерживал, поэтому мужчину откинуло на несколько локтей. Туда ему и дорога, мог бы быть и повежливее. Понимаю, что степнякам непривычно подчиняться женщине, но всегда же можно успокоить себя, что это приказ Князя.
        Пока друг разбирался с моим обидчиком, Манору не понравилось, что его бьют и он решил нанести Саиду ответный удар, а Пазыл с другими телохранителями спокойно смотрели на драку, я повернулась к узнику. Старик перестал бормотать, всего лишь тоскливо смотрел, а на его пальцах, которые он тянул ко мне, постепенно разгоралось сияние - радужное и красивое. В памяти возникли слова из одного древнего манускрипта, найденного в библиотеке у деда:
        - Мавна ва маи, - тихо проговорила я, дотрагиваясь до сияния, или правильнее будет сказать до «света жизни». Из того же манускрипта я знала, что некоторые маги не могут умереть, не передав дар. Этому старику не повезло, он столько провел в тюрьме и даже с помощью смерти не мог освободиться. Но хуже того, что не любому можно передать дар. Свет вспыхнул ярче и втянулся в меня. Похоже, я повесила на себя еще одну головную боль, но зато сделала доброе дело - спасла чью-то душу. Старик на миг зажмурился, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя, а потом его морщинистое лицо расплылось в беззубой улыбке, счастливой и совершенно неуместной в этих мрачных стенах. Да так и застыло, пугая меня остекленевшим взглядом.
        - Анна, ты что, прикасалась к этому несчастному?! Он же может быть заразным!
        Саид подхватил меня на руки, судя по его целому лицу, Манор проиграл в схватке. В чем я и не сомневалась.
        - Саид, успокойся, я до него не дотрагивалась, - ответила другу, передавая факел Пазылу.
        - Госпожа освободить дух, - с гордостью заявил мой телохранитель. - Он улетать к свету, к предкам.
        Все посмотрели сначала на Пазыла, а потом на мертвого улыбающегося старика и резко побледнели. Особенно Манор, который теперь считал меня не только змеей, но и ведьмой. Вон даже Саиду некомфортно. Глядишь, такими темпами он вообще во мне разочаруется. Но это и к лучшему, наверное. Нервное напряжение, смрад, усталость взяли свое, и сознание начало мутиться, голова налилась тяжестью, а непонятные картинки хаотично мелькали перед глазами. Уловить что-то одно или разобраться в мешанине образов у меня не получалось, поэтому я просто положила голову на плечо Саиду и закрыла глаза. К демонам всех, мне надо немного отдохнуть.
        Глава 10
        Очнулась я практически сразу, как мы вышли на свежий воздух. Голова еще кружилась и была слишком тяжелой, чтобы я смогла поднять ее с плеча Саида, но я отчетливо слышала разговоры окружающих. Князь поднялся со мной на руках в коляску и сел, осторожно устроив меня на своих коленях. Мой лоб плотно прижимался к шее мужчины, и я чувствовала, как под его кожей бьется жилка - быстро и мощно.
        - Спасибо, Саид, мне уже лучше.
        Слова давались с трудом, я силой пропихивала их через горло.
        - Если ты намекаешь, чтобы я отпустил тебя и дал пересесть, то зря. Я намеков не понимаю, - раздраженно заявил друг, но в пику собственному настроению и словам держал меня крепко и бережно.
        - Саид, кругом люди, - со вздохом напомнила я, не чувствуя себя уверенной, что смогу сидеть в коляске без поддержки.
        - Да плевать я хотел на людей! - вспылил князь, но тут же вспомнил, что держит болезную меня на руках и сбавил тон. А может, заметил, как я скривилась от его громкого голоса, который барабанным боем отозвался в моей голове. - Анна, я могу понять твое желание расследовать смерть наложницы Джанжуура, хоть оно мне и не нравится. Я поддержал тебя, когда ты захотела поговорить с бывшим советником, он был достойным человеком и заслуживает умереть со спокойным сердцем. Но зачем ты полезла к этому старику?! Он мог быть заражен или безумен, а скорее всего, то и другое сразу. А вдруг он решил бы тебя убить?
        - Он действительно был безумен, его мозг не выдержал заточения в темнице, - намеренно лгала я, но не с целью обмануть Саида, а успокоить Манора. Не хватало, чтобы он начал кричать направо и налево, что я ведьма. - Он придумал себе белую госпожу, у которой был обязан попросить прощения. А может, и не придумал. Чувство вины перед кем-то не давало ему умереть. И тут я, похожая на женщину из его видений. Я просто сказала, что прощаю, даже дотронуться до его руки не успела, а он уже умер.
        - Я знаю, что не в праве просить, но не делай так больше, Анна, - тихо проговорил Саид куда-то мне в макушку.
        - Прости, но боюсь это не в моих силах, - устало улыбнулась я, удобнее устраивая голову на плече Саида. - И раз уж ты отказываешься следовать нормам приличий, я буду делать вид, что все еще без сознания. Отсижу тебе ноги, так и знай.
        - Отсиживай, с удовольствием проведу остаток жизни с тобой на руках. - Голос Саида был еле слышан.
        Я не стала повторять, что между нами возможна только дружба. Зачем? Мы уже все выяснили раньше, и каждый остался при своем мнении. Правильно это или нет, жизнь покажет. Постепенно мне становилось легче, а перед глазами перестали мелькать цветные пятна. Даже любопытство очнулось и задалось вопросом, а почему Манор не прокомментировал мое безнравственное поведение? Я приоткрыла один глаз и осмотрелась.
        - Саид, а куда подевался Манор? Думала, он с нами обратно поедет, - удивилась я отсутствию «надзирателя». Спрашивается, а для кого тогда я старалась и придумывала такую замечательную историю о сумасшедшем узнике? Даже обидно.
        - Он остался в тюрьме. Сказал, что лично проконтролирует точность перенесения записей со стен темницы на бумагу, - Саид говорил с добродушной издевкой, уверена, он еще и улыбался. - Мне кажется, он тебя слегка боится, а может, и не слегка.
        - Ну и чему ты радуешься? Мне еще обвинений в колдовстве для полного счастья не хватало, - расстраиваясь.
        Все же официально в нашей стране, да и во всем мире, магии нет. А артефакты и амулеты вроде как остались от араев, оттого они так редки и дороги. Но маги все еще рождаются в нашем мире и тому подтверждение мы с сестрой. Дэйзи в совершенстве владеет отводом глаз, а мне достался лед. За пять лет я научилась неплохо контролировать и применять собственный дар, смогла научиться отводить глаза окружающим. И все же наши с сестрой способности были ничтожно мало в сравнении с тем, какими силами владели наши общие предки - араи. Кстати, по официальной версии араи ассимилировались с коренным население и, как следствие, их потомки утратили способности к магии. Дед же придерживается мнения, что их намеренно истребили, слишком уж араи со своей магией многим мешали.
        - Я радуюсь, что всю дорогу до дома могу любоваться тобой, а не смотреть на недовольную морду Манора. А еще что одним соперником меньше. И не беспокойся, если он только попробует распустить язык, я быстро его укорочу, - серьезно пообещал Саид.
        - Укоротишь его язык или самого Манора? - попыталась пошутить, но получилось неудачно.
        - Ты права, я воин, а не палач. Да и отрубить голову будет гуманнее, - кровожадно проговорил Саид, а я благоразумно промолчала, не став подогревать своими словами агрессию друга еще больше. Осталось еще почаще напоминать себе, что традиции и нравы у степняков весьма своеобразны. Меня так и тянуло спросить у Саида, с чего он записал Манора в соперники, но я сдержалась. Любопытство любопытством, а на некоторые темы все же не стоит разговаривать с князем.
        До дома Саида мы ехали молча, я нагло дремала на его плече, а он не менее нахально обнимал меня. Но в то же время мы вели себя благопристойно, князь не позволял себе лишнего, а я всячески гнала тоскливые мысли из головы. Как же мне не хватало Двэйна, его всегда точных и наводящих вопросов, его спокойствия и знаний, умения видеть картину целиком, а не разрозненными кусочками, как я. А еще мне хотелось, чтобы это он держал меня на руках и говорил, что все у нас будет хорошо.
        Я собиралась войти в дом сама, придерживаясь за Саида, конечно. Но стоило мне только об этом заикнуться, как князь в свойственной ему манере отказался даже меня слушать, пообещав запереть меня в доме до окончания дипломатической миссии. Правда, заметив, что я обиженно нахмурилась, заверил меня, что как только лекарь подтвердит, что моей жизни и здоровью ничего не угрожает, он сразу же даст мне возможность ходить самостоятельно. А лекарь уже ждал. Оказалось, как только я потеряла сознание, Саид отправил одного из людей Пазыла за целителем, наказав ему привезти его сразу в дом. Лекарем оказался пожилой степняк, сухонький и маленький, но голос у него был звонкий и громкий, да и приказы он отдавал четко и без лишних эмоций.
        Саид уложил меня на кровать и отошел в сторону, давая дорогу лекарю и выгнав всех, кроме Розы. Он и ее хотел отправить, но вспомнил о приличиях и велел остаться, вдруг мне или лекарю срочно что-то понадобится. Степняк пощупал мой пульс, послушал сердце с помочью деревянной трубки, поводил пальцев перед носом, поклонился мне и позвал Саида. О чем они говорили, я не поняла из-за языкового барьера. Но судя по тому, как напряжение сходило с лица князя, можно было понять, что ничего страшного у меня не нашли.
        - Анна, уважаемый Намир сказал, что тебе надо больше отдыхать. Говорит, что волнения вредят сердцу и нужно попить лекарственные сборы, - перевел Саид предписание целителя.
        - А вставать мне можно? - спросила я, потому что у меня созрела весьма авантюрная идея.
        - Сегодня никаких передвижений, только тишина, покой и хорошие впечатления, - с абсолютно честными глазами произнес Саид, хотя я прекрасно видела, как лекарь кивнул на его вопрос. - А чтобы было не скучно выздоравливать, я составлю тебе компанию. Ты мне обещала все рассказать, помнишь?
        - Хотела бы забыть, но не получится, - улыбнулась я. - Но сначала я хочу принять ванну и переодеться, а то я вся пропахла тюрьмой.
        В стороне ахнула Роза и прижала ладони ко рту, представляю, что она сейчас себе напридумывает.
        - Роза, подготовь для меня одежду, что-нибудь удобное и легкое, такое в чем можно будет выйти в сад, - отослала я служанку и обратилась к князю: - Саид, пришлешь слуг, чтобы они наполнили мне ванну? И ты не против, если выздоравливать я сегодня буду в беседке?
        - Уверен, уважаемый Намир одобрит пребывание на свежем воздухе, - обрадовался Саид. - Ты пока отдыхай, а я все организую: и ванну, и беседку, и все остальное.
        Князь ушел, уводя с собой лекаря, а я расслабилась и прикрыла глаза. Жаль, спокойно подремать мне не дали, в комнату влетела Роза, притащила ворох одежды и забросала меня вопросами. Пришлось ее немного успокоить, сказать, что никто меня в тюрьму не посадить не собирался, а ходила я туда в качестве свидетеля. Служанка посокрушалась над местными порядками, повозмущалась, что благородную леди заставили посетить такое страшное и опасное место. Помогла мне раздеться, довела до ванны, которую к тому времени уже наполнили. Я с удовольствием окунулась в теплую ароматную воду. Роза решила сразу отдать всю одежду, в которой я была в тюрьме, прачкам, переживая, что я могла подцепить там блох или того хуже какую-нибудь болезнь. Я немного испугалась и сказала, чтобы она и покрывало на кровати поменяла. Как оказалось позже, об этом можно было не упоминать. Роза развила бурную деятельность и привела горничных, которые не только полностью перестелили мне постель, но и отмыли всю спальню. А потом служанка вернулась ко мне в ванную комнату и за мытьем моих волос поделилась своим мнением о степняках и городе        - Знаете, миледи, я всегда считала, что степняки - народ дикий и некультурный. У нас же как? Что не степняк так обязательно или вор, или убийца, или наемник. А такими людьми не от хорошей жизни становятся. Но теперь-то я понимаю, что к нам едет всякое отребье, наверняка их выгнали из этого замечательного города. Я сегодня была на рынке. Князь Мансур заметил, что вам понравилась их традиционная одежда, и послал меня к портному. Кому как не мне знать ваш, госпожа, размер. Что-то я успела купить, что-то заказала, но да я не об этом хотела рассказать. Какие, оказывается, здесь обходительные мужчины! Я за сегодня больше комплиментов услышала, чем за всю свою жизнь. Представляете, госпожа, меня уже дважды посватали.
        Роза расплылась в довольной улыбке. Я внимательно посмотрела на свою служанку, прикидывая в уме, что ей вряд ли больше тридцати шести лет. Много это или мало? Раньше мне казалось, что после тридцати лет наступает старость, но моя маман явно так не считает, да и отец тоже. Иначе бы они пять лет назад не подарили бы мне брата. А ведь леди Алисандре на момент рождения Даньки было лет сорок.
        - Охотно верю, что ты, Роза, пользуешься популярностью у местных мужчин, - улыбнулась я в ответ. - Только не забывай, у них разрешено иметь несколько жен.
        - Так то у князей, да у прочих богатеев, - отмахнулась служанка, потом смутилась. - Извините, миледи. Я только хотела сказать, что у степняков с браком очень строго, пока дом не построил, калым не собрал - жениться нельзя. Так что у большинства мужчин всего по одной жене.
        - Я так понимаю, ты серьезно собралась замуж за степняка?
        Признаться, Роза меня удивила, вот уж кто совершенно не похож на романтичную барышню, способную влюбиться с первого взгляда.
        - А чего ждать? Годы идут, а без мужика тяжко, мой-то почитай три года назад помер. Да и Аким мужик солидный, лавку свою в торговых рядах имеет и по-нашему разумеет. Тоже вдовец. Дочек замуж выдал, да совсем в доме один остался. А сыновей у него нет, некому будет дело оставить.
        - А вдруг врет? Или весь в долгах? Степняки умею говорить красиво, - спросила я.
        - Я как раз об этом хотела вас попросить, миледи. То есть чтобы вы князя попросили, пусть он проверит этого Акима. Вы не думайте, я вас не брошу! Честь по чести отработаю, пока вы здесь гостите. А если вы решите остаться с князем Мансуром, я и дальше буду вам служить, - преданно посмотрела на меня Роза.
        - Роза, я замужем, поэтому с князем точно не останусь.
        Я нахмурилась. Было неприятно, что уже и слуги намекают на нашу любовную несуществующую связь с Саидом.
        - Вы не подумайте, я очень уважаю вашего супруга, миледи, но князя Мансура тоже жалко. Он вас так любит, - вздохнула служанка, помогая мне выбраться из ванны.
        - Я поговорю с Саидом, уверена, он не откажет в помощи. Ты только родовое имя своего жениха узнай, - хмыкнула я, размышляя о том, что людям свойственно впадать в крайности. Не так давно Роза поглядывала на степняков с опаской, а на Саида с подозрением, и вот пожалуйста - собралась замуж за местного торговца.
        - Спасибо вам, миледи! Если все сложится, я обязательно назову дочку в честь вас, - обрадовалась Роза.
        А у меня перед глазами вспыхнула картинка: измученная женщина лежит в постели, а рядом с ней новорожденный младенец - мальчик, на них с умилением и счастьем смотрит немолодой полноватый мужчина, тайком вытирая слезы радости.
        - А если родится сын, то в честь князя назовешь? - спросила я, пытаясь сохранить спокойствие и ничем не выдать свое странное состояние. Только провидческого дара мне не хватало. То есть я помню, что тот старик мне его передал, но я надеялась побыть носителем.
        - Не извольте сомневаться, госпожа, - закивала головой служанка. - Князь Мансур достойный мужчина: красивый, сильный, верный, заботливый. Каждая мать мечтает о таком сыне.
        Спорить с Розой я не стала, во-первых, потому что сама примерно так же думала о Саиде, а во-вторых, подозревала, что служанка продолжит нахваливать князя. И это наводило меня на интересную мысль, а кто проплатил эту акцию? В то, что Саид мог сам подкупить мою служанку, я не верила. Он до этого даже не додумался бы, а если бы ему кто-то подсказал, то князь слишком прямолинеен и благороден, чтобы идти на такой шаг. Похоже, в доме есть сильно неравнодушный к Саиду человек? С одной стороны, это замечательно, а с другой, вызывает серьезные опасения, ведь любовь зачастую толкает людей на страшные поступки. Так что наметилась еще одна тема для разговора с другом.
        Кстати, о нем. Саид появился в моей комнате чуть ли не в ту же минуту, что я закончила одеваться. Я как раз отослала Розу и приступила к расчесыванию волос, предпочитая это делать самостоятельно.
        - У меня все готово! - заявил князь, сверкая улыбкой. - Ну что, пойдем?
        - Подожди, косу заплету.
        Сама же раздумывала, а стоит ли вообще расчесывать волосы сейчас? В косе они все равно не высохнут.
        - Бери гребень с собой, заплетем в беседке, когда волосы немного просохнут.
        Саид подхватил меня на руки и направился к двери.
        - Саид, я и сама могу дойти, и вообще, неприлично замужней женщине появляться простоволосой на людях, - возмутилась я.
        - Анна, мы же не на улицу идем, а в сад. Уверяю, никаких посторонних людей там нет. Но я готов идти на уступки, - с этими словами князь поставил меня на ноги, крепко придерживая за талию. - Анна, если у тебя закружится голова или появится слабость, не геройствуй - скажи мне. Договорились?
        - Хорошо, но я тебя буду держать за локоть, мне так удобнее, - чуть успокоилась я.
        До беседки мы шли неспешно, в основном из-за меня. Чувствовала я себя вполне сносно, но Саид так не считал и специально шел медленно, рассказывая о цветах и деревьях в его саду. Пазыл и парочка телохранителей брела за нами следом, сильно меня этим раздражая. Саида, видимо, тоже, поэтому у беседки он первым делом отправил наших «надсмотрщиков» подальше, сказав, что они могут быть свободны. Пазыл возмутился, напоминая нам про распоряжение Джанжуура. Пришлось мне вмешаться и настоять на том, чтобы они отошли от беседки шагов на двадцать, раз совсем уходить они отказываются.
        - Я понимаю, что у них служба, но как же бесит этот постоянный намек на то, что я не в состоянии защитить любимую женщину! - проскрежетал зубами Саид, бросая гневные взгляды на телохранителей, гуляющих по аллейкам.
        - Ты преувеличиваешь. - Успокаивающе погладила друга по руке, оглядывая накрытый разными сладостями столик и великое множество подушечек на мохнатом ковре вместо стульев. - Давай лучше сядем, выпьем вон того запашистого отварчика, наверняка в него успокоительные травки добавлены, и я тебе все расскажу.
        - Этот отвар приготовлен по рецепту лекаря специально для тебя, Анна, - произнес Саид, помогая мне устроиться в полулежащем положении.
        - Уверена, его хватит на двоих, а с учетом того, что я собираюсь тебе рассказать, лучше выпить его заранее. - Я подарила Саиду загадочную улыбку. Он намек понял, быстро наполнил пиалы горячим травяным отваром и одну подал мне. Я отпила, наслаждаясь душистым запахом и терпким вкусом. - На чем я остановилась? Кажется, говорила об узнике-провидце? Начнем с него или ты хочешь сначала услышать рассказ о чем-то другом?
        Естественно, Саиду в первую очередь захотелось узнать, что такого мне сказал Августиан по дороге на обед. Я-то думала, что мое состояние для всех осталось незамеченным, но князь сумел понять по моему лицу, что разговор был крайне неприятным. Я хоть и пыталась смягчить слова короля, но Саид все равно порывался ворваться во дворец и набить монарху морду. Пришлось уговаривать его не делать глупостей и отвлекать своими идеями и мыслями о том, где советник мог спрятать ценные документы.
        - Я вот что думаю, а не может ли быть притча намеком? Смотри, что мы имеем? Озеро, звезды, змей, рыбак - вроде бы все указывает на то, что тайник надо искать в пруду. Но это лишено смысла, как и то, о чем говорил мудрец в притче. Значит, надо смотреть глубже и искать в другом месте, вот только где? Я уверена, подсказка была, маленькая и незначительная, но очень точная. Саид, нам надо наведаться в мой новый дом. И сделать это надо обязательно этой ночью!
        - Анна, ты с ума сошла? Тебе сегодня было мало тюрьмы? И думать забудь! - вспыхнул князь, демонстрируя, что лекарственные травы на его организм не очень-то и действуют.
        - Да пойми, это очень важно. Возможно, именно из-за этих бумаг убили Ниямату. Что может быть проще, убить наложницу и подставить тем самым советника по безопасности? Если бы мы спускались к яме советника только вдвоем, можно было бы не торопиться. Но с нами был Манор, Пазыл и еще парочка посторонних людей. Где гарантия, что они не работают на преступника? А теперь представь, что сделает этот человек, когда услышит пересказ притчи? Не очень умный пойдет ночью в сад и будет искать в пруду тайник. А если у преступника все в порядке с головой, и он часто бывал в гостях у советника, то он сразу поймет намек и уже целенаправленно придет за документами. И тоже ночью, потому что на территорию сада можно проникнуть только со стороны реки, - принялась я убеждать Саида.
        - Анна, мне плевать и на бумаги, и на преступников! Пусть Джанжуур сам во всем разбирается. Если хочешь, я лично съезжу к нему и расскажу о твоих догадках, пусть он устраивает ловушку или даже сам сидит в засаде ночью, но тебя я туда не пущу. Ты самое дорогое, что есть у меня, и я не буду рисковать твоей жизнью.
        Князь был непреклонен, но и я не собиралась отступать.
        - Что ж, идея с засадой очень даже неплохая, - вроде бы согласилась я. - Жаль, только мы не знаем, кому в окружении князя можно доверять.
        - Анна, если для тебя это так важно, я возьму своих людей и лично поймаю этих мерзавцев, - пообещал мне Саид.
        - Да, а пока ты будешь ловить одних, их пособники заберутся в твой дом и убьют меня. Например, тот же Пазыл и убьет. Что мы о нем знаем? Да ничего. Джанжуур ему доверяет? Так он и Манору верит, а у него рожа бандитская. И вообще, что может мне угрожать? Я буду тихо сидеть в засаде, в самое пекло не полезу. Да и ты будешь рядом. А если ты переживаешь о моем самочувствии, то совершенно напрасно, еще не вечер, я как раз успею выспаться до темноты. И вообще, разве тебе не хочется разгадать эту тайну? - продолжала пугать и соблазнять друга. Уже хотела сказать, что у меня предчувствие, но не пришлось лгать.
        - Анна, ты просто сводишь меня с ума. Не представляю, откуда в такой серьезной женщине, как ты, столько авантюризма? - вздохнул Саид, хотя глаза его блестели от азарта. Чтобы он там ни говорил, а поучаствовать в разоблачении преступников ему самому хочется. - Хорошо, но с одним условием: ты беспрекословно подчиняешься мне на время этой вылазки. Ничего сама не трогаешь, никуда не лезешь и никого не спасаешь. Согласна?
        - Буду стараться, мой князь, - шутливо произнесла я, приложив ладонь к своему сердцу, как это делают военные.
        Саид довольно покраснел, а я запоздало вспомнила, что не все мужчины понимают шутки. Ладно, не буду его расстраивать и говорить, что это не обещание, главное, чтобы он слову «мой» не придал более глубокий смысл, чем я хотела в него вложить. В моей крови тоже разгорался азарт кладоискателя, но я не показывала этого, чтобы не спугнуть Саида, а то еще решит просто запереть меня в доме.
        Глава 11
        Я сидела в лодке и куталась в плащ, ночью ощутимо похолодало и было сыро из-за тумана. Саид держал меня за руку, то ли подбадривая, то ли чтобы не потерять снова. Ему очень не понравилась моя способность «исчезать». На самом деле я никуда не девалась, а всего лишь на несколько минут отвела глаза Пазылу и его людям. Еще в беседке мы договорились с Саидом, что он разбудит меня около полуночи, когда все, кроме охраны, будут спать. То, что молодой мужчина решил в одиночку куда-то поехать ночью, ни у кого не вызвало бы подозрений. Я должна была идти следом за князем под «отводом глаз», а за первым поворотом он взял бы меня к себе в седло. Так всё и произошло, но с одним существенным нюансом - Саид тоже меня не видел и поэтому очень волновался. Особенно пока ждал меня за поворотом. По его словам (а он все мне высказал, когда я появилась рядом с ним), он в жизни ни за кого так не боялся, как за меня. И его не смогло убедить мое заявление, что под мороком мне ничего не грозило, ведь увидеть меня мог только человек с даром.
        - В том-то и дело, Анна! Этот человек мог бы подкрасться к тебе незаметно и убить, а я ничего этого не увидел бы! - яростно шептал Саид мне на ухо, пока мы ехали верхом. Хорошо, что недалеко, иначе князь точно решил бы вернуть меня обратно в дом и не выпускать дальше сада до окончания дипломатической миссии.
        Доверенные люди князя ждали нас у реки с лодкой, Саид отправил их туда заранее, выбрав из тех, кто не задействован в охране его дома. Я так поняла, он не хотел, чтобы и после нашей «разведки» мои телохранители узнали, что их ловко провели. Мне понравилось, что друг не стал защищать Пазыла и говорить, что раз он доверенное лицо Джанжуура, то опасаться его не стоит. Саид сразу принял мою позицию - не доверять никому из тех, кто находится в окружении правителя степи. Потому что его предал очень близкий человек. И Джанжуур это сам прекрасно понимал, потому и не расставался с сыном ни на минуту.
        Не знаю, как лодочник ориентировался в темноте и тумане, но вел он свою посудину уверенно, и до берега мы добрались без приключений. Саид отправил двух своих степняков на разведку, а мы с ним и еще четверо мужчин остались в лодке дожидаться их возвращения. Я понимала, что соваться наобум не стоило, но как же мне хотелось поговорить с другом и узнать наши дальнейшие действия. Но приходилось молчать, потому что звуки в тумане распространяются лучше, а мы хоть и на законных основаниях находимся на территории, но все же собираемся поймать преступников.
        Честно признаться, то, что днем казалось заманчивым и увлекательным, ночью уже не вызывало у меня такого энтузиазма. Спрашивается, кто меня дернул напрашиваться на эту слежку? Спала бы сейчас спокойно в теплой постели и не вздрагивала от подозрительных шумов, а утром Саид мне все рассказал бы. Говорить князю, что я, как всякая женщина, подвержена импульсивным выходкам, не стала. Он, конечно, даже обрадуется, что я захотела домой, но осадок и у него, и у меня останется. И в следующий раз я вряд ли смогу уговорить его на какой-нибудь сумасбродный поступок. А я еще не забыла, что Джанжуур обещал нам показать древний город араев.
        Наших шпионов не было минут двадцать, я уже начала замерзать и поэтому совсем не возмущалась, когда Саид обнял меня за плечи и притянул к своей груди.
        - Я вот думаю, может, нам каждую ночь сидеть в засаде? - почти касаясь губами моего уха, прошептал князь.
        Возразить или еще как-то выразить свой протест я не успела, вернулся один из степняков и дал понять, что путь чист. Мы выгрузились на берег и лодка сразу отплыла. Это что же получается, возвращаться мы будем через ворота? Или за нами вернутся к утру? А если мы поймаем преступников буквально через час? Буду надеяться, что Саид все учел и продумал.
        Как же все-таки в темноте меняется представление об окружающем. Еще меньше суток назад сад казался мне сказочным и прекрасным местом, а в ночи и с плывущими по аллейкам клочьями тумана - призрачным и опасным. Мы крались к пруду вдвоем с Саидом, который так и не выпустил из своей руки мою ладонь. Наши спутники давно растворились во мгле, как будто их никогда и не было. Я им завидовала белой завистью, они умудрялись передвигаться бесшумно и незаметно, в отличие от меня. Даже Саид, имея высокий рост и солидный вес, ступал неслышно, тенью скользя над землей. А я таким умением похвастать не могла, мне постоянно попадались какие-то веточки, листья, корни, кусты, камни - в общем, все то, что в нормальном саду и быть не могло. Друг красноречиво помалкивал, но уверена, он уже триста раз пожалел, что поддался на мои уговоры. Откуда я знаю? Просто каждый раз, когда под моей ногой хрустела ветка или шелестели листья, Саид вздрагивал, а его ладонь напрягалась.
        Путь до пруда у нас получился каким-то неестественно длинным. Вот еще одна странность темноты, в ней любое расстояние кажется больше, чем есть на самом деле. Так и хочется помолиться богу, чтобы он разогнал бесов, которые путают во тьме дорогу. Конечно, бесов я никогда не видела, как и других персонажей из пантеона нечистой силы, но однозначно утверждать, что их не существует, не стала бы. Раз есть магия, провидцы и прочие явления, выходящие за рамки обыденного, то и нечисть может где-нибудь таиться. Кстати, среди степняков суеверия были очень распространены. Когда я готовилась к поездке в степь, основную информацию о местных обычаях и жителях приходилось брать из книг. В моем распоряжении были не только заметки путешественников и отчеты наших послов, но и сборник притч и легенд. Весьма увлекательное чтиво, я даже собиралась некоторые сказки прочитать детям.
        Вспомнив о мальчишках, я загрустила. Мы не виделись уже три недели, и я безумно по ним скучала. Днем, после разговора с Саидом, я все-таки написала письмо деду, поведала ему обо всем случившемся: о подслушанном разговоре, о подсыпанном наркотике королю и Саиду, об убийстве, угрозах Августиана и многом другом. Из-за того, что вся эта информация и мои выводы о ней носили конфиденциальный характер, послание пришлось писать с помощью тайнописи. Двэйну тоже составила письмо. Оно было коротким и лаконичным - написала, что люблю и скучаю, что дети с герцогом Анзорским решили навестить мою сестру и родителей, и чтобы сам Двэйн поберегся. Я с радостью рассказала бы любимому супругу все, но боялась довериться бумаге. А тайнописью Двэйн не владел.
        - Побудь тут, - прошептал Саид, подталкивая меня к небольшому проходу между беседкой и кустом. - Я сейчас вернусь…
        Я и оглянуться не успела, как князя и след простыл. И как это понимать? Решил спрятать меня в сторонке, а сам побежал организовывать засаду? Где-то вдалеке залаяла собака. Страх цепкими когтями ухватился за меня, поежилась и присела под тенью куста. Еще и «отвод глаз» накинула, чтобы уж точно никто не нашел. Саид отсутствовал недолго, но мне эти минуты показались вечностью. Он неожиданно появился почти рядом со мной, заставив меня дернуться и отпрянуть. Как я не закричала, не знаю, наверное, горло от страха перехватило спазмом.
        - Анна, - тихо позвал Саид, он явно услышал меня, но все еще не видел.
        - Я здесь, - ответила, снимая «отвод глаз». - У меня чуть сердце не разорвалось…
        - У меня тоже, - в темноте сверкнули белые зубы Саида. - Держи подушку и двигайся, нам здесь долго сидеть.
        Только теперь я заметила, что князь держит под мышкой какой-то объемный сверток. Оказалось, что он достал из беседки две подушки и плед.
        - Анна, как долго ты можешь держать свою «невидимость» и получится ли у тебя накинуть ее и на меня? - спросил Саид, помогая мне устроиться удобнее и закутывая в плед.
        - Если ничего не отвлекает, то полчаса я смогу продержать «отвод глаз». Но такое бывает редко, я все еще легко теряю концентрацию. А чтобы на тебя накинуть, мне нужен тактильный контакт, - не успела я договорить, как Саид обнял меня. Да так крепко, что я дышала через раз. - Держать за руку будет достаточно.
        - Считай это тренировкой на концентрацию, - хмыкнул князь, но руки немного разжал. - Я буду тебя отвлекать, а ты делать вид, что меня рядом нет.
        - Саид, я понимаю, что вокруг ночь, звезды отражаются от глади пруда, светлячки своим светом настраивают на романтический лад, но вообще-то мы в засаде, - напомнила я мужчине. Мне не хотелось, чтобы он об этом забыл и попытался поцеловать меня. А он явно об этом намекал. Или я ошибаюсь?
        - Поэтому сидим молча, - недовольно закончил за меня Саид. - И вообще, я тебя грею, а не то, что ты подумала…
        Я поспорила бы, ведь после того, как он принес мне плед, обнимать меня уже было необязательно, а тем более невесомо касаться моих волос губами. Так получилось, что шапочку с монетками я не надела, опасалась, что их звон выдаст меня. А капюшон слетел, когда мужчина заворачивал меня пледом. Так что я его молча поправила, чтобы объятия Саида были действительно согревающими, а не пристающими. Князь грустно вздохнул, но тоже промолчал.
        Мой взгляд скользил по окрестностям, но в темноте я видела плохо: только тени деревьев и кустов, гладь пруда невдалеке, и ничего подозрительного или примечательного. Вот будет обидно, если никто не придет. Руки Саида и ровное биение его сердца расслабляли, настраивали на лирический лад и философские мысли. Почему в жизни все так непонятно и сложно? Почему счастье одного человека практически всегда боль для другого? Глупо искать справедливость в масштабах целого мира, но как же хочется верить в чудо. Мысли с каждой минутой текли медленнее, а тепло и уверенность рядом сидящего мужчины успокаивали. В какой момент я уснула.
        Казалось, я только прикрыла глаза, но вот уже Саид зовет меня, нежно гладя по щеке:
        - Анна, просыпайся. Ну же, хватит спать, милая, а то преступники уже устали ждать, когда их отправят в тюрьму.
        - А? Что? - резко села я, оглядываясь по сторонам. Небо посветлело и говорило о том, что рассвет уже скоро. - Я что, все проспала? Почему ты меня не разбудил?
        - Анна, ты так сладко спала, да и лекарь говорил, что тебе надо больше отдыхать. Не расстраивайся, все равно в темноте мало что было видно, да и ничего интересного это отребье не рассказало, - произнес Саид, помогая мне подняться.
        Тело закономерно затекло, все же спать почти на голой земле было для меня непривычно. Хорошо хоть не замерзла. Судя по тому, что там, где я спала, подушек и одеял увеличилось вдвое, Саид постарался сделать мой отдых максимально комфортным. Несколько лет назад мне было бы стыдно, что я все проспала. А сейчас я отнеслась к своему провалу почти с юмором, ну что поделаешь, если «полевая» работа не для меня. Прав был Двэйн, говоря, что каждый должен заниматься своим делом.
        - А что они вообще говорят? - спросила я, отряхивая одежду и приглаживая волосы на голове.
        Саид смотрел на меня с умилением, будто перед ним стояла не лохматая и не выспавшаяся женщина, а чуть ли не первая красавица какого-нибудь королевства. Нет, я понимаю, что если он не испугался, увидев меня сразу после родов, то сейчас об этом и мечтать не стоит, но все же как было бы проще всем.
        - Обычное ворье, - скривился Саид. - Их наняли найти тайник. Золото они должны были забрать себе, а вот все бумаги сжечь. Заказчик был в маске.
        - Тебе не кажется, что это нелогично? - нахмурилась я. - Сам посуди, что мешало этим наемникам оставить себе и золото, и бумаги?
        - Я тоже думаю, что дело нечисто. Наверняка за домом следили не только мы, и если бы все пошло по плану, от наемников просто избавились бы, - предположил князь. Его мысль была дельной и требовала обдумывания.
        Я приняла руку Саида и пошла с ним к пруду, захотелось посмотреть на этих горе-преступников. Ими оказались трое подростков. Вид они имели жалкий и обреченный.
        - Саид, а что им будет? - спросила у друга, рассматривая троих парней. Двое были обычными представителями своего «ремесла» - худые, верткие, хитрые, а третий, хоть и выглядел родным братом обоих, вызвал у меня странное любопытство. Еще бы понять чем? Подумаешь, чуть мельче своих подельников и грязнее, а одежка на нем висит живописными лохмотьями. Страх в глазах? Так они все трое боятся.
        - Ну, воровство им не предъявишь, ничего стащить они не успели, - хмуро оглядывая компанию, произнес Саид. Подростки перевели дух, и взгляд у них стал более уверенным. Вот же глупцы, только что сами себя выдали, что понимают наш разговор. - Так что все конечности останутся при них. А за то, что они проникли на чужую территорию, им грозят плети и принудительные работы. Князь Джанжуур милостив к детям. Вот только они не доживут даже до завтра, не то чтобы до окончания срока наказания. Свидетели никому не нужны.
        - Но мы и правда ничего не знаем! - выпалил самый мелкий, кусая губы. Его подельники пихнули паренька в бок, заставляя молчать.
        - Кстати, а их обыскивали? - холодно спросила я у Саида, но при этом посматривая на мальчишек. - Вдруг они все-таки успели что-нибудь украсть? В их тряпках можно многое спрятать. Я думаю, их надо раздеть и тщательно осмотреть…
        От моих слов все трое побледнели, но особенно тот мелкий парнишка, который не сдержался и пытался оправдаться. На его глазах выступили слезы, а на губе кровь, так сильно он ее прикусил.
        - Анна, ты знаешь, что за кражу отрубают руку? - тихо спросил Саид. - Я считаю, что наказание должно быть, но не калечить же этих детей? Не похожи они на прожженных убийц и преступников. Явно же первый раз влезли в чужой дом, слишком много ошибок совершили.
        - Саид, я тебе верю, но и ты верь мне, - улыбнулась князю и махнула рукой одному из его людей. - Подведите ко мне мальчишку. Вон того, самого языкастого.
        Двое оставшихся друзей, а может, братьев, дернулись в попытке защитить мелкого, но их хорошенько стукнули лбами, чтобы вели себя поспокойнее.
        - Как тебя звать? - спросила у мальчишки, внимательно его разглядывая. Или правильнее сказать ее? Потому что чем дольше я смотрела на мелкого воришку, тем больше убеждалась, что передо мной девочка.
        - Расим, - сжимаясь под моим взглядом прошептал подросток. А может, девочка боялась Саида или того степняка, который цепко держал ее за костлявое плечо.
        - Ты мне ничего не хочешь рассказать? - тихо спросила я. - Поверь, лучше признаться мне, чем дать увидеть всем твою маленькую тайну.
        - Я вас не понимаю, госпожа, - чуть не плакала девочка, ее короткие, криво обрезанные волосы торчали во все стороны. В стране, где даже преступницам и проституткам не остригают волосы, никто и не подумает, что девушка может сознательно обрезать волосы. Или это сделали братья?
        - А я думаю, понимаешь, Расима, - тихо проговорила я, наблюдая за реакцией подростка. И она не заставила себя ждать: девочка покраснела, побледнела и бросила испуганный взгляд на Саида.
        - Вы ошиблись, госпожа, - промямлила она, с трудом держась на дрожащих ногах.
        - Вполне возможно, - не стала я настаивать на своем. - Но ведь это легко проверить. Можно даже здесь. Если окажется, что ты мальчик, пойдешь в тюрьму вместе с братьями, а если девочка - продам тебя в рабство. И не надо своим жалким видом пытаться разжалобить князя Мансура, вашу судьбу будет решать не он, а я. Потому что вы имели наглость забраться в мой дом. Может, князь Джанжуур и милостив, но я считаю, что каждый должен отвечать за свои поступки. Саид, в доме найдется какая-нибудь кладовка без окон и с надежной дверью? Пусть в ней закроют этих малолетних бандитов и приставят к ним охрану. Вечером решу, что с ними делать. Может, действительно продать?
        - Исполнять, - махнул рукой князь, вид его был крайне хмурый и недовольный, но при своих людях и подростках он не стал высказываться о моей жестокости. А я была уверена, что именно так он и думает обо мне сейчас. Может, и дальше играть эту роль?
        Тем временем девочка все же расплакалась, а ее братья одарили меня ненавидящими взглядами. Ну-ну, пусть помучаются от неизвестности, они еще не знают, что лучше сидеть в кладовке, чем в зиндане. Подростков увели, а мы с Саидом остались вдвоем у пруда.
        - Анна, я не ожидал от тебя такого! - воскликнул мужчина, запустив обе ладони в свои кудри. - Я понимаю, что ты права, что они преступили закон, что наказание должно быть. Но зачем так? Они же еще дети.
        - Саид, прежде чем обвинять меня в жестокости, скажи, что ты сам с ними сделал бы? Отпустил? Чтобы они обворовали кого-нибудь еще? Или чтобы их убили до заката? А может, отправил бы в тюрьму? Так мы с тобой вчера видели в каких условиях содержат заключенных. Так что кладовка - это почти курорт в их положении. Или тебя так расстроили мои слова, что я продам эту Расиму в рабство? Звучит ужасно, не спорю, но даже если бы я это сделала, жизнь девочки была бы намного лучше того, что ей довелось бы испытать в тюрьме. Ты же не думаешь, что ее настоящий пол удалось бы долго скрывать? Так что не переживай, к вечеру они точно все вспомнят и наверняка захотят сотрудничать, только бы избежать озвученного наказания.
        - Прости, я и забыл, какой ты можешь быть, - сразу же успокоился Саид и даже грустно улыбнулся.
        - Какой?
        - Холодной, жестокой, властной. - Князь резко шагнул ко мне и обнял. - Но я знаю, что это маска, что у тебя самое доброе сердце. Ты ведь даже наложниц не хочешь продавать, хотя они будут только рады оказаться в очередном гареме, потому что не привыкли работать.
        - Кстати, о них. Пойдем, поговорим с вдовой советника. Ее я хочу отпустить к детям, надо только выделить ей охрану и транспорт. А вот с наложницами и с их детьми надо что-то решать. Заодно и спросим, вдруг кто-то все-таки хочет жить самостоятельно?
        Я высвободилась из объятий Саида. Надо будет с ним серьезно поговорить, пусть вокруг никого нет, но все же с объятиями пора заканчивать. Князь мне нравился, да и мужчина он сильный, привлекательный, но каждое его прикосновение ко мне отдавалось душевной болью, будто я предаю Двэйна.

* * *
        Вдову советника будить не пришлось, судя по ее утомленному и постаревшему виду, женщина в эту ночь вообще не спала. Я рассказала о последнем разговоре с ее мужем, боялась, что она разразится рыданиями, но нет. Женщина стойко выдержала, не проронив ни слезинки, только поблагодарила меня за все. Я ее не поняла, ведь ничего такого для нее или для бывшего советника я не сделала. Позже Саид объяснил, что у степняков нет такого обычая, как «отпускание грехов» перед смертью. Считается, что если ты кого-то убил, ограбил или натворил что-то еще плохое, то после смерти с тебя все спросится. И тогда все будет зависеть от того, какие причины ты назовешь. Например, месть считается священной, а вот предательство или убийство детей ничем не оправдать. Поэтому приговоренные к смерти и хотят знать, что у их родных все хорошо, чтобы умереть со спокойным сердцем. Ведь если ты умираешь, а твои дети и семья остались по твоей вине в беде, то духи предков никогда не простят тебе этого предательства. Не будет перерождения, не получит твоя душа нового шанса на жизнь.
        Вдова захотела поехать к сыну, он у нее жил за пределами Камсура, но я пообещала, что расстояние не станет препятствием. Еще она попросила отдать ей малышку, смешливую трехлетнюю девчушку, которая озорным бесенком носилась по всему дому, несмотря на ранний час.
        - Но это же не ваша дочь? - с сомнением спросила я. - Вдруг ее мать хочет оставить девочку себе?
        - Не хочет. Она ее и дня не кормила грудью, пришлось самой вспоминать, как это делается, - вздохнула женщина с грустью и нежностью поглядывая на маленького ребенка, который вздумал поприставать к Саиду.
        Князю девочка тоже понравилась, он ее пару раз подкинул в воздух, вызвав жизнерадостный смех и детское «еще, еще». Конечно, малышка говорила на языке степняков, но сложно было не понять ее мимику и подпрыгивание перед Саидом с протянутыми руками. Я не удержалась от улыбки, как и вдова советника.
        - Князь Мансур красивый и добрый воин, повезет той женщине, кому он станет мужем.
        - Я даже не сомневаюсь, - согласилась с ней. - Можете взять девочку с собой, надеюсь, у вас обеих все будет хорошо. Кстати, можете забрать любые вещи из дома, только не обижайтесь, но я дам распоряжение, чтобы их все проверили перед вашим отъездом. У вашего мужа были кое-какие бумаги, важные, и они мне очень нужны.
        - Да, супруг слишком увлекся политикой, - произнесла женщина. На ее лицо опять набежала тень и только объятия маленькой проказницы, которая прибежала к ней сразу же, помогли вдове собраться. - Но меня он в свои дела не посвящал. Говорил только то, что считал нужным. А еще подчеркивал, что наложницы ему нужны для дела, а не для развлечений. Не хотел, чтобы я ревновала. Мы ведь поженились по любви, и он поклялся, что в его жизни никогда не будет другой женщины.
        - Но вы все же ревновали и подозревали, а стало быть, расспрашивали наложниц, узнавали то же, что и супруг, делали свои выводы. Пусть у вас нет доказательств, но вы должно быть многое знаете? Не боитесь, что можете не доехать до родных? Преступник может решить, что вы знаете больше, чем положено добропорядочной жене.
        - Вы ошибаетесь, леди.
        Женщина умела держать лицо, но что-то мне подсказывало, она действительно боится. Но не за свою жизнь, а за эту маленькую девочку.
        - Не думаю. Но сейчас у меня нет времени на долгие разговоры, я зайду к вам вечером. А вы пока поразмышляйте над тем, что мне расскажете. Кстати, пока идет следствие, вам и наложницам придется какое-то время пожить в этом доме. Так что можете не торопиться и спокойно готовиться к отъезду.
        Глава 12
        Мы уже второй час допрашивали прислугу из гарема Джанжуура. Данное действо больше напоминало спектакль, но я не встревала, давая князю самостоятельно решать, как запугивать собственных людей. Роли в спектакле под названием «допрос» были строго регламентированы: Джанжуур сидел в каком-то вычурном кресле, весь такой мрачный и хмурый; очередная служанка стояла перед ним на коленях, а Манор прохаживался вокруг и задавал вопросы, которые я предварительно составила. Присутствовал еще огромный мужик в маске, который очень убедительно подтачивал свою секиру, изображая палача, а может, и являясь им. Мы с Саидом сидели в стороне, теряясь на фоне ярких ковров и занавесок. Наследник князя спал в своей корзинке, смешно сопя и причмокивая. Я была в шоке, когда Джанжуур доверил мне своего сына. Даже не знаю, что этому поспособствовало: то ли присутствие за нашими с Саидом спинами Пазыла, то ли опасения Манора и его вскользь оброненные слова о «белой ведьме». Я себе сделала пометку в блокноте - обязательно узнать у Саида обо всем, что касается ведьм, а то как бы не пришлось в спешном порядке покидать степь.
        Кстати, о телохранителе. Возвращаясь рано утром, у меня не было ни желания, ни сил таиться от Пазыла и его людей. Более того, я подговорила Саида, и с моей легкой руки был запущен слух, что документы бывшего советника найдены и перепрятаны. Но самое главное, что быстро прочесть их нет никакой возможности, потому что они зашифрованы. Конечно же я старалась говорить намеками, чтобы вероятный злоумышленник не заподозрил ложь. Другу мой план совершенно не понравился, потому что по нему я мешала преступникам еще больше. Не скрою, моя идея была довольно опасной, но зато давала возможность спокойно искать тайник советника. Саида я все же убедила, пообещав не лезть на рожон, не устраивать ночных засад и даже согласилась на усиление моей охраны. Благо такой поступок князя идеально вписывался в мой план. Так что Саида не пришлось сильно уговаривать, а еще он заранее взял клятву со своих людей о том, что истинной подоплеки истории никто не узнает.
        - Постой, - перебила Саида, когда он переводил ответ немолодой служанки. - Она сказала, что наводила порядок в комнатах второй жены Джанжуура? Но у меня вот тут выше записано, что там же убиралась другая служанка. Они что, были там вдвоем? Тогда почему ни одна об этом не сказала? И где в это время была госпожа Зухра?
        - А точно! - чуть громче, чем надо, воскликнул Саид. - Теперь понимаю, зачем ты всю эту муть записывала.
        Джанжуур бросил на нас с князем хмурый взгляд, потом кивнул Манору. Тот понял его без слов и быстро подошел к нам.
        - Что, леди, заскучали? - ехидно спросил степняк. Он меня явно побаивался, а как любого сильного мужчину, его этот факт очень злил.
        - Прекратите паясничать, Манор, лучше прикажите вернуть сюда служанку по имени Мариса. А вот эту пока не отпускайте, надо же нам узнать, кто действительно наводил порядок в комнатах госпожи Зухры, и где была вторая жена князя в это время. Ну а после позовете госпожу, - холодно отдала распоряжение мужчине, любуясь его багровеющей от ярости физиономией.
        Да-да, знаю, что степняки не терпят командного тона от женщин, но я не его жена и во дворце выше меня по положению только Джанжуур. Даже Августиан всего лишь король соседнего государства и гость, а я вроде как уважаемая родственница и названная мать наследника.
        - Кстати, как обстоит дело с зарисовкой письмен того провидца из тюрьмы? Надеюсь, завтра рисунки будут у меня, - я добавила в голос повелительных ноток.
        - Художник работает, - сквозь зубы произнес Манор. - Но я не думаю, что от этих безумных записей будет какая-то польза.
        - Вот и не думайте, лучше займитесь делом, - оборвала разглагольствования мужчины.
        Манор меня раздражал, потому что я его считала главным подозреваемым. Наверное, я сказала бы ему еще какую-нибудь колкость, но ладонь Саида, сжавшая мою кисть, привела меня в чувство.
        Манор окинул меня еще одним неприязненным взглядом, но отошел отдавать распоряжения и даже жаловаться Князю не стал.
        - Зачем ты его провоцируешь? - тихо спросил Саид. - Манор не просто советник, он боевой соратник и друг детства Джанжуура. Манора еще называют цепным псом Князя. И поверь, не за красивые глаза.
        - Извини, обещаю сдерживаться, чтобы тебе не пришлось бить его повторно, - улыбнулась я.
        - Анна, да при чем тут это, - возмутился друг.
        - Ш-ш-ш, вон уже привели Марису.
        Я прекрасно понимала, что мне хотел сказать Саид, но его забота с каждым днем все сильнее меня угнетала.
        Мариса - молодая застенчивая девушка - дрожала и едва держалась на ногах от страха. Причем ее пугал не палач или князь, она боялась Манора. И неудивительно, мужчина по какой-то причине решил, что она во всем виновата и чуть ли не набросился на нее. Нет, бить он ее не стал, но вот на угрозы не скупился, а судя по тому, что Саид переводил мне одно слово из пяти, не все фразы Манора были приличными. Девушка рыдала, но стояла на своем, говоря, что она просто убиралась в комнате госпожи и никого там не видела. Старая служанка прожигала девушку ненавидящими взглядами, но в допрос не лезла, а когда Манор спросил у нее, где была жена Джанжуура в тот момент, когда она убирала комнату, ответила, что вышивала в своих апартаментах.
        - Ну нет, кто же так допрашивает?! - вскочила я, когда мужчина схватил девушку за косички. Смотреть, как избивают невиновного человека, я не собиралась. Взяла корзинку с Азаматом и, не дав себя удержать Саиду, пошла к правителю.
        - Прекратить! - рявкнула я, увидев, как Манор заносит руку над лицом девушки. - Что вы тут устроили? Почему не позвали госпожу Зухру?
        - Не лезьте, леди! - бросил на меня злой взгляд Манор. - Вы нашли предательницу, а дальше уже мое дело!
        - А вы уверены, что ту собрались бить? - ехидно спросила я.
        Князь и Саид пока молчали. Джанжуура больше заботил сын, корзинку с которым держала я, а друг прикрывал мне спину и, судя по его взглядам, намечал наши пути отступления.
        - Эта старуха работает у госпожи всю жизнь, а та девка меньше года, - соизволил ответить Манор. - Так кому я, по-вашему, должен верить?
        - То есть вы признаете, что эта женщина верна своей хозяйке, а не Князю? - ткнула носом в очевидный факт этого мужлана. - Я вам даже больше скажу, сейчас зайдет ее госпожа и подтвердит, что и она, и ее служанка в интересующее нас время находились в комнате. Но прежде чем вы начнете утверждать, что это только доказывает виновность девушки, я хочу предложить вам один эксперимент. Дайте мне задать пару вопросов так, чтобы все три женщины не могли слышать ответы друг друга.
        - Пусть будет по-вашему, леди Рибианна. - Джанжууру надоело молчаливо наблюдать за нашей с советником перепалкой. - Манор, приведи Зухру. Саид, выведи эту женщину из зала и проследи, чтобы она ни с кем не разговаривала до того, как я вас обратно позову. И не надо смотреть на леди Рибианну, не съем я ее.
        - Эй ты, подойди ближе, - поманил девушку Джанжуур, когда три крайне недовольных человека покинули комнату. Саид не хотел оставлять меня, Манора злило, что Князь в очередной раз принял мою сторону, а вот служанка явно многое поняла из нашего разговора и теперь не знала, как ей поступить. Мне даже стало интересно, попытается она подкупить Саида или нет? - Леди Рибианна, что именно вы хотели спросить у девушки?
        Я отвлеклась от своих мыслей и сосредоточилась на вопросах. Уверена, князь посчитал меня дурой, ведь я не спрашивала ничего, что касалось бы преступления. Мне нужно было знать как можно больше подробностей о второй жене Джанжуура, что она любит, куда ходит, с кем дружит, чем занимается днями, где лежат ее личные вещи, что она надевала в день убийства. Про вышивание я тоже не забыла, спросила, действительно ли госпожа любит это занятие и что изображено на последней ее вышивке.
        Как я и думала, жена князя заниматься рукоделием не любила, ее дни были до оскомины однообразны: сон почти до полудня; поздний завтрак в постель; обязательные процедуры, призванные улучшить красоту женщины; долгая прогулка по саду в компании своей доверенной служанки и ужин. После него женщина всегда отправляла молоденькую Марису домой и поэтому девушка не знала, чем ее хозяйка занималась поздними вечерами и ночами. В общем, если послушать служанку, ничего плохого она о своей госпоже не рассказала. Даже пыталась оправдать Ниру - старую служанку. Говорила, что у нее, видимо, память подводит из-за возраста. Ведь Марису и взяли для того, чтобы она помогала Нире, той уже тяжело было самой наводить порядок, и она все чаще скидывала на девушку все дела.
        Пока Джанжуур задавал мои вопросы, а потом переводил мне ответы, я покачивала малыша в корзинке. Он проснулся, но пока не торопился что-то требовать, лежал и улыбался. Все же замечательный мальчонка и хочется верить, что он вырастет хорошим человеком.
        Наступила очередь Ниры отвечать. Она, как верная служанка, старалась приукрасить свою госпожу. По ее словам выходило, что хозяйка чуть ли не святая, а еще знатная рукодельница, которая к тому же души не чает в супруге. Так завралась, что ляпнула о том, что госпожа вышивает портрет мужа. Вот что значит недалекая женщина, ведь ее слова так легко проверить. Или она это специально говорит? Но зачем? Отвлекает от действительно важного? Кстати, она ничего не сказала о том, что ее хозяйка подолгу гуляет в саду, как-то вообще обошла этот факт стороной.
        Последней допрашивали Зухру, жена у Джанжуура была весьма симпатичной женщиной, вот только налет надменности все портил. Она, конечно, при супруге пыталась изображать кротость, но как-то неестественно у нее это получалось, возможно, потому что нервничала. Как я и думала, ее рассказ о своем дне чуть ли не дословно совпадал с историей Ниры, но были и отличия. Например, при вопросе, что именно женщина вышивала, она растерялась и не сразу смогла придумать ответ. Это даже Манор заметил и помрачнел, хотя он ответы служанок не слышал. Дальше расхождений становилось все больше, пусть и в мелочах.
        - Хватит лгать! Признавайся, это ты убила Ниямату?! - вскочил Джанжуур, кривя рот от ярости.
        Кричал он на родном языке, но мне не требовался перевод, чтобы понять смысл. Но Пазыл посчитал иначе и перевел мне слова князя, как и последующий ответ Зухры. Она сбросила с себя маску скромной овечки и весьма эмоционально ответила мужу. Если верить телохранителю, то она обвиняла супруга в холодности, черствости, в том, что он никого, кроме своей наложницы, не замечал и что она рада ее смерти. Но настаивала на том, что непричастна к убийству. Конечно, она использовала другие выражения, больше подходящие базарной торговке, да и голос у нее был визгливый, неудивительно, что ребенок начал плакать. Это стало последней каплей в терпении правителя, и он ударил жену. Пощечина была достаточно сильная и неожиданная для всех. А судя по испугу и недоумению в глазах Зухры, раньше муж ее никогда не бил.
        - Стража! Увести! - Джанжуур с трудом сдерживал ярость, на его лице было написано желание лично удавить супругу, которую он посчитал виновной в смерти любимой женщины. - Ты, тварь, сгниешь в тюрьме вместе со своей верной старухой! Но сначала ты все расскажешь под пытками палачу!
        Вторая жена князя поняла, что это уже не шутки и ударилась в истерику, она бросилась супругу в ноги с завываниями, слезами и клятвами в вечной любви. Нира повалилась на пол рядом, тоже рыдая и прося милости. Малыш от этих воплей заплакал еще громче. Мне ничего не оставалось делать, как поставить корзинку на столик и осторожно вытащить ребенка. Сама собой вспомнилась колыбельная, которую я пела своим мальчишкам. Покачивая Азамата и напевая незатейливую песенку, я отошла в сторонку, чтобы младенец успокоился. Лично я была уверена, что Зухра к убийству и заговору против Джанжуура непричастна. Правда, у нее наверняка имелся другой грешок, более распространенный в семьях, где муж не уделяет внимания жене. Осталось надеяться на ее разумность и то, что она решится признаться в измене, не дожидаясь пыток.
        Малыш затих быстро, то ли ему действительно нравился мой голос, то ли сыграло человеческое тепло. Ребенок был спеленат не туго, скорее просто завернут в пеленку и тонкое одеяльце. Кстати, их следовало бы сменить, судя по влажности. Но маленького Азамата мокрота не сильно тревожила, он немного повозился, а потом вытащил ручку из пеленки и начал ею размахивать. Я подставила палец, давая малышу уцепиться за него. Помню, как семейный доктор проверял рефлексы у Роберта на следующий день после его рождения. Мне тогда было так страшно доверить свое сокровище чужому человеку. Я неусыпно следила за руками доктора, боясь, что он может случайно навредить моему маленькому сыночку.
        Наверное, именно эти воспоминания заставили меня заметить, что вокруг стоит давящая тишина и слышен только мой голос. Оглянулась и узрела странную картину - абсолютно все присутствующие смотрели на нас с Азаматом. Стражники и Пазыл взирали изумленно, в глазах Манора застыла подозрительность, а у жены князя с Нирой - ненависть. Сам же Джанжуур прожигал меня ревнивым взглядом, а на лице Саида тоска соседствовала с умилением.
        - Малыш проголодался и его надо переодеть. - Я подошла к князю и вручила ему сына. Повернулась к Зухре и сказала: - Ну а вам, уважаемая, самое время признаться супругу в измене. Вряд ли он вас простит, но вы же не хотите отвечать за чужое преступление? Убийство - это куда более тяжкий грех, чем прелюбодеяние.
        - Что вы сказали, леди Рибианна? - Князь пошел красными пятнами.
        Бедненький, надо ему лекарю показаться, а то столько потрясений за последние дни. Жалко его, но в этой ситуации он сам виноват. А вот Зухра побелела и пребывала на грани обморока, еще одно доказательство, что мой язык она понимает.
        - Только то, что глупо требовать верности от жены, о которой вы забыли на долгие шесть лет. Но кто я такая, чтобы осуждать вас, Князь? Извините, но у меня разболелась голова, поэтому предлагаю продолжить допрос через час. Господин Манор, что вы так смотрите? Да-да, допрос оставшихся людей придется продолжить, потому что госпожа Зухра никого не убивала. В момент преступления ее вообще не было во дворце. Где и с кем она была в это время, госпожа поведает супругу и нас с вами это не касается. Если только она не с вами встречалась в саду? Нет, мне на этот вопрос отвечать не надо, убеждайте в своей непричастности Князя. Саид, ты не проводишь меня в сад? Мне просто жизненно необходим глоток свежего воздуха. Еще раз прошу меня простить, господа.
        Я одарила Джанжуура и Манора вежливым кивком и царственно удалилась под руку с другом. Кстати, он пребывал в таком же шоке, как и остальные участники нашей мизансцены.
        Все же степняки народ простой и к подобным речам от женщины не привыкли. А ведь мои слова были оскорбительны, князя я назвала глупым, его жену - гулящей, а Манора посчитала недалеким и намекнула, что и он может быть предателем. И главное, ни слова лжи.
        - Госпожа - страшная женщина, - раздался за спиной восхищенный голос Пазыла, когда мы вышли из зала. Кто-кто, а телохранитель о своих обязанностях не забыл.
        - Госпожа - красивая и умная женщина, - не оборачиваясь произнесла я.
        Мужчина раздражал меня своими неуместными замечаниями, но временами бывал очень полезен. Поэтому я так до конца и не определилась, как к нему отношусь. Одно знала точно - я не потерплю неуважения к себе!
        - Анна, ты думаешь в саду могли остаться улики? - спросил Саид, похоже он перестал сомневаться, что мне под силу распутать это сложное дело.
        - Вряд ли мы что-то найдем. Скорее, я хочу увидеть всю картину в целом. А сейчас я не понимаю преступников. Предположим Ниямату убили, чтобы сорвать подписание договора между нашими странами и чтобы лишить Джанжуура наследника. Как сюда вписывается та служанка, которая пыталась украсть Азамата? Если верить ее словам, она действовала спонтанно и убийцу не видела. Тогда зачем ее убивать? Она все равно не могла бы ничего рассказать князю. Но я как раз ее словам не верю, слишком уж решительно она себя вела. Вот ты, Саид, смог бы разрезать умирающей женщине живот, чтобы спасти ее ребенка? Думаю, смог бы, но к этому решению ты пришел бы не сразу, наверняка постарался бы найти лекаря или кого-то еще, и только под напором обстоятельств взялся бы за нож. И так сделал бы каждый нормальный человек. Это я еще не говорю о том, что надо знать, как выполнить надрез чтобы не задеть ребенка. К чему нас приводят все эти размышления? К тому, что служанка, вероятнее всего, замешана в убийстве. Даже если не она перерезала горло Ниямате, то знала кто преступник. И малыша она кому-то несла. А далеко она убежала бы в
окровавленном платье? Нет. Ее перехватили бы на первом же посту или на втором, если охранники на первом были подкуплены.
        - Не факт, что мешало подкупить преступникам всю стражу? - спросил Саид.
        - Всю стражу подкупить невозможно. И дело не в деньгах, а в количестве вовлеченных в тайну. Чем больше людей участвуют в заговоре, тем меньше шансов, что он пройдет успешно, - ответила я. Мне нравилось размышлять вслух, сразу в голове появлялись интересные идеи, а информация структурировалась. Если бы не телохранители за нашими с Саидом спинами, я озвучила бы другу свою основную теорию. Я была уверена, что в рядах заговорщиков наметился разлад. Ниямату должны были просто убить, чтобы впоследствии место Джанжуура занял один из ныне действующих князей. Но кто-то решил иначе, подумав, что управлять новорожденным малышом будет намного проще, чем взрослым мужчиной. А кто мог бы стать регентом при маленьком ребенке? Только близкий родственник со стороны Джанжуура или одной из его жен. Зухру можно было исключать, участвуя в заговоре она вряд ли отправилась бы на встречу с любовником. В данной ситуации подозрение больше вызывают те, у кого есть алиби, потому что умный человек о нем обязательно позаботится.
        Конечно, в саду мы ничего не нашли. Зато я зарисовала его план. Прошлась до того места, где общий сад отделен живой изгородью и кованным забором от места для отдыха жен и наложниц Джанжуура, убедилась, что пройти мимо охраны не получится и решительно повернула обратно.
        - Что теперь? - Саид все так же придерживал мою руку на своем локте, всем своим видом показывая, что мы просто гуляем.
        - А теперь мы пойдем к князю и узнаем, кто дежурил на том входе в день убийства. Уверена, если за них возьмется палач, то мы узнаем много интересного. Но вряд ли эти люди еще живы. Пазыл, среди ваших людей вчера или позавчера никто не пропадал? Может, какой-нибудь несчастный случай произошел? - обратилась я к своему телохранителю.
        - Омат вчера утонуть, - неуверенно произнес Пазыл, потом почесал лоб и добавил: - И Урлата я два дня не видать.
        - Готова спорить, что именно эти двое дежурили в день убийства на входе в гаремный сад, - хмыкнула я, размышляя о том, что мы постоянно опаздываем. Буквально на шаг, но как же это раздражает.
        - Уверен, князь их допрашивал, - нахмурился Саид.
        - А вот тут ты, скорее всего, ошибаешься. Максимум, о чем их могли спрашивать, не видели ли они кого-то подозрительного. Что им можно было предъявить, если преступник проник в гарем не извне, а изнутри? Ты не забыл, что Джанжуур изначально считал меня виновной? В общем, будем надеяться, что преступники не все учли и не ото всех успели избавиться.
        - Госпожа говорить мудро. Я не завидовать ее мужу, - вздохнул Пазыл и с сочувствием взглянул на Саида.
        Ну вот, одним поклонником стало меньше, такими темпами и до князя дойдет, что я не лучший объект для любви. Может, поэтому и Двэйн отдалился? Какому мужчине понравится, что жена на все имеет свое мнение и не скрывает этого? Это в пору влюбленности он говорил, что ему нравятся умные женщины, но вот эмоции притупились и он мог понять, что в женах лучше иметь красивую глупышку. Во всяком случае, такая леди не будет задавать супругу неудобные вопросы или приставать с рациональными предложениями по модернизации следственного отдела. Она будет довольствоваться балами и приемами, и некоторой суммой на всяческие женские радости. Да и только ли Двэйн виноват в охлаждении наших отношений? Стал ли он меньше времени проводить дома? Нет. Он на редкость постоянен, просто раньше я частенько приезжала к нему днем, а сейчас мы с ним одинаково работаем и потому видимся реже. А если вспомнить, как в последние два месяца нас, министров, мучил Августиан с этим договором со степью, то я не на каждый ужин успевала домой. И обедать приходилось во дворце. Хочется надеяться, что это всего лишь недопонимание и мы с Двэйном
сможем с ним разобраться.

* * *
        Лорд Варийский сидел за столом в своем кабинете и мрачно слушал доклад секретаря. Двэйн только сегодня утром вернулся в столицу, уставший, но довольный. Дело оказалось запутанным и интересным. Но радость лорда погасла, когда он понял, что дом, куда он рвался последние две недели, пуст. Конечно, слуги никуда не делились, а дворецкий все так же неукоснительно исполнял свои обязанности, но Двэйна в доме встретила неестественная тишина. Мальчишки не бегали, а их с Анной спальней давно уже никто не пользовался. На мгновение Двэйну показалось, что вся его счастливая семейная жизнь ему привиделась. И долгожданный сын, и любящая жена - не более, чем его фантазия. От этой мысли озноб прошелся по спине лорда.
        Уже позже, завтракая, Двэйн выслушал доклад дворецкого и узнал, что дети отбыли с герцогом Анзорским на море, а супруга уехала с дипломатической миссией в степь. В душе лорд был возмущен и зол, но на прислуге срываться не стал, тем более, он смутно вспоминал, что Анна говорила ему о каком-то договоре и о поездке. Вот только Двэйн все пропустил мимо ушей, он почему-то думал, что дальше соседней провинции любимая супруга не поедет.
        Во дворец герцог Варийский поспешил сразу после завтрака, он собирался заявиться к Августиану и потребовать от него объяснений, как он мог отправить Анну в степь?! А то, что любимая поехала туда под давлением короля, Двэйн даже не сомневался. Но и там его ждал неприятный сюрприз, кузен отбыл со все той же дипломатической миссией, повесив на шею брата страну, королеву и своих отпрысков. Двэйн готов был рвать и метать, но статус временного регента заставлял вести себя холодно и невозмутимо. Не давать же врагам и неприятелям возможность поиздеваться за его спиной? Вот бы они порадовались, если узнали бы, что «серый кардинал» проворонил жену и сына, а о своем регентстве вообще не знал. Если бы Анна отправилась в Аризмат, Двэйн не стал бы ничего предпринимать до ее приезда. Но степь не место для женщины, тем более для такой красивой и замечательной, как его жена! Идя во дворец, он собирался подать прошение на отпуск и отбыть вслед за Анной, а регентство спутало все его планы. Ответственность не давала бросить страну на произвол судьбы, как это сделал Августиан, а интуиция требовала поспешить к жене.
        И все же он решил задержаться на пару-тройку дней, чтобы уладить основные дела, накопившиеся за время его отсутствия, и найти подходящую кандидатуру на роль временного регента. Он надеялся, что два-три дня роли не сыграют, да и в пути он не будет так задерживаться, как королевский кортеж.
        Глава 13
        Я сидела в гостиной Саида и просматривала свои записи, структурируя их и выискивая хоть какую-то зацепку. Хотелось бы мне сказать, что допросив всех домочадцев Джанжуура, я сразу же нашла преступника, но этого не произошло. Зато теперь Пазыл смотрел на меня чуть ли не со священным ужасом в глазах, а жены князя с дикой ненавистью. Телохранителя можно понять, мое предположение, что у выхода в сад дежурили Омат и Урлат, подтвердилось. А женам Джанжуура очень не понравилось, что их вообще в чем-то заподозрили. Пока мы с Саидом проверяли сад, князь поговорил с Зухрой, узнал имя ее любовника и то, что он из его свиты. Но, конечно же, арестовать его и допросить не удалось, мужчина сбежал из города, а возможно, и из страны еще в день убийства. И я его понимала, как и то, что Зухра с любовником совершенно не причастны к преступлению. Им вся эта шумиха и следствие были абсолютно не нужны, женщина наслаждалась вниманием и близостью с молодым мужчиной, а тот тешил самолюбие и пополнял свою казну за счет любовницы. Ведь Джанжуур на женах не экономил и всем стабильно выделял кругленькую сумму на всяческие
безделушки.
        И все же у меня наметился основной круг подозреваемых: первая и третья жены князя, три оставшихся советника, которые неотступными тенями следовали за Джанжууром, но, как и тени, умели оставаться незамеченными, и Манор. Последнего в список я внесла из вредности, мне этот друг князя не нравился, а его женоненавистнические замашки раздражали. Хотя логика подсказывала, что он как раз и непричастен к убийству и заговору, слишком прямолинеен и груб.
        - Анна, ну сколько можно сидеть с бумагами? - В гостиную вошел Саид. После нашего возвращения я попросила его съездить в подаренный мне дом и забрать оттуда горе-воров, а еще приставить дополнительную охрану к наложницам и жене покойного советника. Было у меня ощущение, что следующими жертвами преступников станет кто-то из них. - Время позднее, тебе надо отдохнуть.
        - Ты прав, но боюсь, я не смогу сейчас уснуть. - Вздохнула и отложила карандаш. - Как ты съездил? Надеюсь, плохих новостей не привез?
        - Все живы и здоровы, детей я распорядился покормить, - замялся Саид. - Анна, я тут подумал… в общем, я решил отправить Расиму с братьями в свое стойбище. Парни будут служить на границе, а девочка на кухне.
        - А как же наказание? - хмыкнула я, старательно подавляя раздражение, очень сильно напоминающее ревность. Но ведь это глупо, я же сама хотела, чтобы Саид обратил свой взор на другую женщину. Или это из-за того, что я не считаю эту бродяжку Расиму достойной?
        - Они уже наказаны жизнью, - нахмурился друг. - Им нужна помощь, а не наказание…
        - Ты сначала у них спроси, нужна им такая помощь или нет? Вдруг жить и воровать в столице им нравится намного больше, чем сама идея переехать в глушь, где они будут отрабатывать свой хлеб? Саид, я тебя не отговариваю, - вздохнула я, видя, что мои слова задевают по-настоящему благородную душу мужчины. - Но ты же понимаешь, что многие люди живут в нищете не потому, что так сложилась их жизнь, а потому, что ничего не хотят менять. Сколько я видела таких людей, которые могли бы работать, но зачем, если можно что-нибудь украсть у соседа или продать своего ребенка богатому извращенцу?
        - Я всегда был против твоего участия в расследованиях Двэйна. - Саид сел рядом. - Меньше всего мне хотелось, чтобы ты видела всю грязь человеческих пороков.
        - Ты думаешь, этой грязи мало в высшем обществе? Нет, мой друг, она есть везде. Может, я и не права, изначально подозревая всех во лжи и недобрых намерениях, но это позволяет мне избежать разочарований. Почти помогает. - Я загрустила, вспомнив, как неприятно и обидно мне было услышать угрозы Августиана. - Думаю, самое время поговорить с нашими воришками. Лица заказчика они не видели, но что-то заметить могли и наша с тобой задача убедить их все нам рассказать. Раз уж ты повел себя с ними добрым малым, то я так и останусь для них бездушной стервой.
        - Анна, не говори так. Я понимаю, что ты шутишь, но мне больно это слышать. Для меня ты самая лучшая женщина на свете. - Саид взял меня за руку, наверное, ему хотелось обнять меня или поцеловать, но он сдержал свой порыв. - Но зачем идти, если я могу приказать, и детей приведут сюда?
        - Ты же их разместил в конюшне или тоже в каком-нибудь сарае? А там темно, мрачно, грязно - одним словом подходящий антураж для допроса, - улыбнулась мужчине и встала. - Не переживай, мы ненадолго.
        Как я и думала, наших молодых воришек закрыли в одном из денников конюшни. Вид у них был все таким же жалким, но в глазах появилась уверенность. Эх, зря Саид проявил участие к их судьбе так не вовремя, мог бы подождать до окончания расследования. Я не считала этих детей прожженными преступниками и тоже верила, что они могут исправиться, но, как и все подростки, они стараниями Саида поверили в свою безнаказанность и напугать их теперь будет не так-то просто. Зачем пугать? Почему не поговорить по душам и не заручиться их добровольной помощью? Все упиралось в стремительно утекающее время, слишком долго уговаривать и убеждать их, что мы на самом деле не враги. Они же выросли на улице, а значит, привыкли, что верить никому нельзя.
        Я вошла за Саидом в денник и остановила его, когда он что-то хотел сказать. Мне или этим воришкам, не знаю, сейчас это было неважно. Я пристально вглядывалась в лица молодых парней и их сестры, молча и абсолютно равнодушно. Наш приход заставил их зашевелиться, а после и вовсе встать, они переглядывались и не понимали, чего ждать. Уверенность подростков таяла, а беспокойство росло. Саид еще несколько раз пытался затеять разговор, но я каждый раз не давала ему этого сделать.
        - Пойдем, - взяла за локоть друга, собираясь вывести его из денника. Смысла задавать вопросы этой троице я не видела, за день они уже сговорились и явно придумали кучу ответов. И все они были лживые, я видела это по глазам парней. Удивительно, но мелкая девчонка была заводилой в этой команде.
        - Но ты же ничего не спросила, - растерялся Саид, а с ним и преступная троица.
        - Зачем? Чтобы услышать очередную ложь? - усмехнулась я. - Мне это не надо, я и так узнала правду или ты забыл, что я ведьма? Что может быть проще, чем проникнуть в эти глупые головы? Только заморозить их сердца…
        - Анна… - взгляд Саида заметался, он не понимал, шучу я или говорю серьезно.
        - Не переживай, мой друг, я не трону этих детей, не стану пачкать свою душу их убийством, - мягко улыбнулась Саиду, слыша, как облегченно вздохнули наши воришки. Рано они обрадовались, представление только началось. - Зачем, если за меня это сделает заказчик преступления? Тот самый, за которым эти юные дарования умудрились проследить и теперь планируют как бы и деньги с него получить, и живыми остаться. Что ты там хотел предложить этим закоренелым бандитам? Честную службу? Ну-ну, попытайся, если ты готов пустить в свой дом порождение Пашуты.
        - Это правда, вы проследили за заказчиком? - Саид резко обернулся к подросткам. Что мне нравилось в нем, в моих словах он и на миг не усомнился. Мне даже страшно стало от такого безграничного доверия. А что если я ошиблась? Парни загородили собой сестру, но лица их выдали, слишком много эмоций в них породили мои слова. Даже Саид понял, что его подопечные не были честны с ним. - Прости, Анна, я думал, ты несправедлива к этим детям, но сейчас вижу, что это я в них ошибся…
        - Госпожа, если вы можете увидеть прошлое, то знаете и будущее? - крикнула нам вслед Расима.
        - У вас нет будущего, - отрезала я, до конца отыгрывая свою роль. Мне было жалко этих несчастных детей, но их показания и сотрудничество было намного важнее, чем собственные чувства. Уже столько людей погибло и сколько еще может умереть, если мы не найдем заговорщиков! - Но последнее желание одного из вас я все же исполню.
        Я взмахнула рукой и на наших растерянных и испуганных воришек посыпался с потолка снег. Он практически мгновенно таял, но даже этого незначительного волшебства для детей оказалось много.
        - Что это? - ловя в ладошки снежинки, спросила Расима, бледнея.
        - Снег. Разве один из вас не хотел его увидеть? Конечно, это не богатство или свобода, но и вы не заслужили большего, - произнесла я, чувствуя себя последней гадиной.
        Не знаю, что послужило последней каплей, маленькое волшебство или мои слова, но в один момент Расима не выдержала, упала на колени и разразилась бурными рыданиями. Ее братья стояли ни живы ни мертвы, в их глазах застыла обреченность.
        - Поговори с мальчишками, вызнай у них все подробности, - тихо прошептала я на ухо Саиду. - Все до последней мелочи: где проходила встреча, о чем говорили, кто следил и до куда довели заказчика. Может, заметили что-то запоминающееся? Манеру говорить, движения, жесты. Был ли у него сообщник? На чем он уехал? Как выглядела лошадь или карета? Саид, мне нужно все, ты понимаешь?!
        - Да, Анна, - потерянно кивнул друг, смотря на меня глазами обиженного щенка. - А?..
        - А с Расимой мы немного прогуляемся. - Я подошла, наклонилась и взяла девочку за руку. Интересно, сколько ей лет? Вряд ли больше двенадцати, потому что степнячки созревают раньше, а у этой пигалицы ничего еще не наметилось. - Пойдем, тебе надо подышать свежим воздухом и успокоиться. Тем более пока ты жива, есть возможность изменить будущее. Ты знаешь, что судьбы на самом деле нет? Что каждый человек сам ткет полотно своей жизни? Недавно мне рассказали одну странную притчу…
        Я не собиралась что-то выспрашивать у девочки, просто хотела увести от братьев, чтобы они перестали плясать под ее «дудку». И Пазыла с другими телохранителями тоже убрать подальше от информации, они хоть и не вошли в денник, но слышимость была более чем хорошая.

* * *
        Я резко проснулась и села на кровати, сердце гулко колотилось в груди, а в голове билась одна мысль: «Какая же я глупая!» Вскочила с постели и заметалась по комнате, нужно было столько всего сделать и о еще большем спросить. Я не знала за что хвататься. Так, надо срочно успокоиться! Вздохнула и оперлась руками на край стола.
        За окном стояла глубокая ночь, а значит, бежать и проверять свои подозрения насчет тайника не получится. Второй раз Саид на мои уговоры не поддастся, да и мне неудобно идти к нему в спальню. Даже не знаю, что мне больше не понравится, что он неправильно поймет или что он там не один? Поэтому я зажгла свечи и достала свою записную книжку. Раз я не могла ни с кем поделиться своими мыслями, то решила их записать.
        Вот взять тот же тайник и загадку советника. И я, и преступник уцепились за озеро и звезды, напрочь забыв мальчика-рыбака и аспида Пашуту. И дело даже не в том, что рыбу можно ловить не только в озере, а Пашута хоть и отрицательный персонаж фольклора, но в то же время хитрый и мудрый змей. Уверена, советник намекал на преступника, но по какой-то причине не мог назвать его или ее имя.
        Но меня разбудило не это. Во сне я, как и в первый раз, шла с Саидом к подаренному дому, осматривая беседки и сад. Тогда меня волновали совсем другие мысли, а в этот раз мое внимание привлекло маленькое, отдельно стоящее строение с куполообразной крышей и высокими резными окнами. В прошлый раз я даже не стала у Саида спрашивать, что это за здание и для чего оно необходимо, потому что знала - это саджад, место для поклонения богам и духам предков. Спрашивается, с чего он мне приснился? Почему именно за него зацепилось мое сознание? А все потому, что сильнее всего в степи почитали святого Иссида. Он родился в бедной семье и с детства промышлял ловлей рыбы. Пашута его не съел, конечно, но в истории святого тоже есть борьба с темными силами и злыми духами, а еще именно он объединил разрозненные верования в одно писание. Откуда я все это знала? Еще перед отъездом, чтобы хоть как-то восполнить свои пробелы в знаниях о степняках, я читала книги. Но в основном это были притчи, сборники легенд и военные хроники нашего государства.
        А теперь вопрос, что вызовет меньше подозрений у прислуги и домочадцев: если их важный хозяин пойдет прогуливаться к озеру или свернет в саджад, чтобы вознести молитвы? И это единственное место, которое ни мы, ни стража Джанжуура не обыскивали. Кто-то решит, что это святотатство - прятать бумаги или деньги в божественном доме, но тут встает вопрос набожности советника. И вообще, он мог просто сделать тайный ход из саджада в другое укромное место. Кстати, а это идея! Наверняка такой человек, как советник предусмотрел способ побега из своего дома в случае каких-либо неприятностей. Может, поэтому наложницу убили именно в наш приезд? Ясно же, что все советники будут во дворце, а с ними еще целая куча народа. Время удачное не только для преступления, но и для сокрытия улик.
        И все же, почему советник не рассказал о заговоре Джанжууру? Банально не успел или решил нажиться на информации? Мне мужчина не показался алчным, скорее напомнил Двэйна с его страстью докапываться до истины. Мог советник заиграться и проморгать предателя рядом с собой? Вполне. А что если он не успел раскопать достаточно информации и о заговоре не подозревал? Но мог потянуть за ниточку и всполошить тем самым преступников. Или еще проще: агент советника что-то узнал и отправил сообщение своему хозяину, самого агента поймали и выпытали из него, кому он передавал информацию. И перед заговорщиками возникла дилемма, как быстро и без подозрений устранить советника? Ведь они не знают, успел он получить сообщение или нет. Убить его в собственном доме довольно сложно, да и во дворце он вряд ли ходил без охраны. А тут такой идеальный план, причем явно придуманный женщиной, которая рада была избавиться от соперницы. И первая, и третья жены Джанжуура оставили у меня неприятное впечатление, хотя обе вели себя сдержанно. А еще есть наложницы, которых можно подкупить. Наверняка же Джанжуур своих наложниц
одалживал гостям на ночь, раз сам ими не пользовался. Интересно, а кто может знать, к кому и как часто приводили наложниц? Начальник охраны обязан быть в курсе. То есть еще один повод избавиться от советника, ведь он мог поразмыслить и заметить закономерность. Эх, рано князь его казнил! Поторопился.
        Мой взгляд упал на записи, которые я сделала на основании рассказа подростков. Они промышляли мелким воровством и не собирались лезть в богатый дом. А тут на рынке их отлавливает Шалый и предлагает неплохо заработать за одну ночь. Встречу с заказчиком им назначили ближе к полуночи у моста. Мужчина был в маске, достаточно высокий, но ниже Саида, не толстый, говорил коротко и по существу, назвал дом и примерное местонахождение клада, пообещал убить их, если бумаги из тайника где-нибудь всплывут или они вздумают его шантажировать. Потом заказчик ушел, а Расима, прятавшаяся в укромном месте, последовала за ним. Ей удалось выяснить мало, только то, что заказчик приехал верхом и служит у самого Джанжуура, об этом говорила попона на лошади. А еще мужчина направился в квартал богатеев, так образно парни назвали тот район, где находится дом бывшего советника. Расима даже подумала, что заказчик собирается проследить за их работой, что на самом деле это проверка. Как объяснил Саид, среди воров в ходу такие проверки молодых «дарований», им дают какое-нибудь задание и если все выполнено в точности, то их
принимают в клан.
        Понятно, что главный преступник, который либо один из советников, либо просто приближенный к князю, сам не поехал бы нанимать воров, стало быть у него есть доверенное лицо среди стражников Джанжуура. И, вероятно, не одно. Вот только как его найти среди сотен слуг? Не устраивать же опознание? Хм, а не разыграть ли нам небольшое представление с артефактом истины? Мозг заработал, предлагая различные варианты, как это можно провернуть. Я в порыве вдохновения начала спешно записывать и обломала кончик карандаша. Заточить графитовый стержень заново мне было нечем. Попробовала писать обломком, но карандаш оставлял толстые неровные линии, чем бесконечно раздражал мою натуру. Как человек скрупулезный, я любила порядок во всем, особенно в бумагах и записях.
        Можно было лечь спать, а утром обратиться к Саиду со своими мыслями и проблемами, но жажда деятельности толкнула меня накинуть халат и отправиться в кабинет друга. Там уж точно должны быть перья и чернила или хотя бы нож для бумаги. Сломанный карандаш прихватила с собой, взяв в другую руку горящую свечу. Две трети пути я прошла спокойно, а потом до меня донесся неясный шум, как если бы кто-то уронил книгу на пол. Я замерла и потушила свечу. Причин тому было несколько: во-первых, я не хотела, чтобы кто-то увидел меня почти раздетой; во-вторых, стало любопытно, кто еще не спит этой ночью; в-третьих, я привыкла полагаться на интуицию, а она мне говорила, что с этим шумом не все чисто.
        Я тихо кралась, оставив свечу в коридоре, чтобы запах гари не выдал моего приближения. Чем ближе я подходила к кабинету хозяина дома, который выполнял функцию хранилища не только документов, но и книг, тем отчетливее понимала, что надо было позвать кого-нибудь на помощь. Нет, я не сумасшедшая и не бесстрашная валькирия, какой меня всегда видел Саид, я просто очень любопытная, порой до откровенной глупости.
        «Спрашивается, каким местом надо было думать, чтобы самой отправиться к кабинету ночью?» - корила я себя, но продолжала идти вперед.
        Дверь в кабинет была чуть приоткрыта, и я видела мелькание тени в нем. Кто-то целенаправленно обыскивал выдвижные ящички стола, скидывая бумаги на середину комнаты. А не документы ли советника этот кто-то ищет?! Я отшатнулась, собираясь все-таки позвать Саида, потому что связываться с матерым преступником мне совершенно не хотелось. Да и что я могла сделать?
        Но уйти я не успела, мужчине либо надоело искать, либо он все уже нашел. Незнакомец просто скинул свечу на кипу бумаг и рванул к выходу. За его спиной взметнулось пламя, освещая не только кабинет, но и часть коридора, в котором застыла я. Мужчина среагировал первым, выхватывая кинжал, мне ничего не оставалось, как превратить его руку в лед. Крик страха и боли разорвал тишину дома, а я уже схватила попавшийся под руку напольный канделябр и обрушила его на голову преступника. Им оказался один из моих телохранителей, как раз именно он с Пазылом и еще одним степняком сопровождали меня в тюрьму.
        Удар по голове явно был лишним, потому что моя заморозка коснулась не только руки, или просто льдинки попали в кровь. В общем, степняк в судорогах бился на полу, страшно воя. Но мне его совершенно не было жалко, ведь он собирался сжечь дом со всеми, кто в нем живет. Кстати, о пожаре, пора было что-то срочно предпринимать, иначе он перекинется дальше.
        Я вбежала в кабинет, сдернула с тахты ковер и бросила его на пламя. Ногами придавливала края и середину, прикрыв рот халатом, чтобы не надышаться дымом. На столе стоял кувшин, воды там было мало, но я все же вылила ее на тлеющий ковер. Пар смешался с дымом, удушливо завоняло паленой шерстью…
        - Анна? Анна!.. - влетел полуголый Саид, схватил меня и вынес из кабинета. - Анна, ты моей смерти хочешь?! Зачем ты стала тушить пожар сама?! Почему меня не разбудила? Почему ты вообще была в кабинете в такое время?
        За нашими спинами в кабинет пробежали люди с ведрами, полными воды и мне стало спокойнее. Потушат. Саид отнес меня в гостиную и усадил на диван, я так понимаю, чтобы было удобнее проверить мою целостность. Надо было видеть, какую бурю эмоций у него вызвал опаленный тапочек и край халата.
        - А я знаю, где находится тайник советника, - невпопад ответила я, вытирая рукавом сажу с лица.
        - Меня больше интересует, почему в моем коридоре лежит труп, - не поддался на провокацию князь.
        - Все же умер? Какая жалость, мы теперь не узнаем, на кого он работал, - вздохнула я и рассказала Саиду о событиях этой ночи.
        - Теперь ты понимаешь, до чего доводят эти твои расследования?! - Друга просто трясло от сдерживаемого гнева и страха. - Если тебе на меня плевать, то подумай о сыне. Что я скажу Роберту и Двэйну, как посмотрю им в глаза, если тебя убьют?!
        - Не надо меня раньше времени хоронить. Ты ждешь, что я пообещаю все бросить и уехать домой? Зря, я собираюсь закончить это дело. С твоей помощью или нет, - произнесла я, вставая. - Спокойной ночи, Саид. Надеюсь, больше никто не попытается нас поджечь. Кстати, а как этот «телохранитель» проник в дом?
        - Я разберусь, - хмуро проговорил князь, явно недовольный моим ответом. И глаза его так подозрительно сверкнули, явно что-то задумал. Гадать я не стала, из-за нервного перенапряжения резко накатила апатия. - Анна, я все же верю в твое благоразумие. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли горячей воды и чая.
        - Лучше горячего вина с пряностями.
        Несмотря на усталость, я сомневалась, что у меня получится быстро уснуть. Слишком ярко перед глазами стояла недавняя сцена.
        Глава 14
        Утро выдалось солнечным и ярким, но радости у меня новый день не вызвал. За ночь отдохнуть у меня не получилось. Спала я поверхностно, чутко, просыпаясь от каждого шороха, а стоило снова закрыть глаза, как мне начинали сниться кошмары. Не думаю, что меня мучило чувство вины, скорее это был страх и разочарование, что еще одна ниточка оборвалась. Так что встала я рано и хорошим настроением не блистала. К завтраку я спустилась решительно настроенная, собираясь уговорить Саида поехать доставать бумаги из тайника советника. Я была уверена, что смогу его найти.
        - С добрым утром, Саид, - поздоровалась я с князем. Судя по его виду, спать этой ночью он больше не ложился. Ну хоть оделся.
        - Уже утро?
        Друг поднял на меня глаза, оторвавшись от просматриваемых им обгоревших бумаг. Бедненький, наверняка же у него в кабинете были важные или просто дорогие сердцу документы и вещи.
        - Да, Саид, уже утро. А ты так и не ложился?
        Вопрос я задала больше из вежливости.
        - Не успел, сначала допрашивал охрану и изолировал телохранителей Князя, а потом занялся разбором бумаг. Хотел посмотреть, вдруг что-то можно спасти. И вот что нашел.
        Саид протянул обгорелое с одного края письмо. Я осторожно взяла его в руки, с первого взгляда понимая, что без помощи друга мне его не прочесть. Но не это привлекло мое внимание, а то, что между строчек, написанных обычными чернилами, едва виднелись слова, выведенные чем-то коричневым. Двэйн как-то показывал мне записи, сделанные невидимыми чернилами с помощью молока. Помню, как он держал пустой лист над пламенем свечи, и какой восторг у меня вызвало появление на нем текста. Просто волшебство какое-то. Но оказалось, что невидимые чернила пользуются большой популярностью у аристократов и политиков.
        - И что там написано? - Мои глаза, наверное, вспыхнули от любопытства и азарта, раз уж Саид вздрогнул и обреченно вздохнул. - Это ведь не твое письмо, а из тех документов, что мы вывезли из дома советника?
        - Да, - кивнул друг, хмурясь и что-то мучительно для себя решая. - Знаешь, Анна, когда я прочел письмо в первый раз, то хотел распорядиться закладывать экипаж для тебя. Не смотри на меня так, я слишком тебя люблю, чтобы спокойно ждать, когда преступники все же добьются своего - убьют тебя и всех остальных, кому не повезло влезть в их планы. Я ведь думал, что убийство наложницы всего лишь месть обиженной женщины, а все последующие смерти - это способ замести следы. Но вот эта маленькая бумажка доказывает, что заговор против Джанжуура все же существует. Само письмо ни о чем, всего лишь банальное пожелание здоровья и благоденствия от одной из дочерей наложниц советника, которую тот весьма удачно выдал замуж. А между строк рассказывается, что в одном из поместий ее супруга воспитывается ребенок, по слухам сын Джанжуура. Держится сей факт в секрете, потому что князь уже терял сыновей, вот он и доверил своего наследника родственникам. Вот такое интересное письмо получил советник, но по какой-то причине не успел прочесть.
        - Что за родственники, и как зовут дочь? - спросила я, спешно встраивая новые данные в свою гипотезу.
        - Вот этого сказать не могу, начало письма обгорело, а подпись простая - Диала. Имя достаточно распространенное. Ты даже не спросишь, почему я не отправил тебя домой? - с долей обиды спросил Саид.
        - Ну, если бы ты был уверен, что я доеду до дома в целостности и сохранности, я уже катилась бы по степи в закрытой карете и под охраной двух десятков твоих верных людей. - Я грустно улыбнулась. - Саид, я все понимаю, но мы с тобой настолько увязли в этом деле, что сбегать уже нет смысла…
        - Я не собирался сбегать! - Он резко встал. - Пусть с Джанжууром мы не друзья, но мой отец его поддерживал, и я не предам свой народ и страну. Анна, пойми, мы на пороге попытки переворота, а это значит, что в городе будут беспорядки, поджоги, убийства…
        - Саид, я все понимаю. - Подошла к мужчине и положила ладонь на его грудь, успокаивая. - Но и ты пойми, сейчас только мы с тобой можем предотвратить заговор и поймать преступников. И прекращай считать меня слабой и неспособной защитить себя. Пусть я того телохранителя не собиралась убивать, а только не дать бросить в меня кинжал, но это дело не меняет - я убийца. Думаешь, меня это мучает или помешало спать? Нет. И после убийства священника, призывавшего к свержению Августиана, совесть меня тоже не мучала. Я монстр, Саид, а не белый ангел, каким ты меня считаешь.
        - Красивая, умная, смелая и верная женщина не может быть монстром. - Князь с тоской посмотрел на меня, но даже не попытался обнять. Казалось, что в этот момент он прощался со своей любовью ко мне. - Давай позавтракаем и поедем поговорим с женой покойного советника, уж она-то должна знать кто такая Диала и за кого ее выдали замуж.
        - Заодно и тайник вскроем, - преувеличенно жизнерадостно произнесла я, отходя от друга. Почему-то в сердце появилась легкая грусть. Но я тут же постаралась избавиться от нее, ругая себя за эгоизм. Саид заслуживает счастье и настоящее искреннее ответное чувство, а не эту влюбленность в валькирию, которую он придумал себе сам.
        Завтрак прошел в молчании, друг о чем-то сосредоточенно думал, а я пыталась себя отвлечь размышлениями о заговорщиках. Выстраивала в голове возможные варианты событий и, самое главное, старалась понять, в каком направлении нам ждать следующего удара. По всему выходило, что если мы не опередим преступников, то они доберутся до нас или до Джанжуура. Самого князя мне особо жалко не было, а вот за Азамата я переживала. Мало того, что малыш лишился матери, так еще и сам может погибнуть в намечающемся перевороте.
        В карете я ехала одна. Оказалось, из открытой коляски можно быстро соорудить привычную для меня закрытую карету, что под руководством Саида и сделали его люди. Князь строго-настрого запретил мне выглядывать в окна, которые занавесили плотными шторками, и скомандовал отряду взять мой транспорт в плотное кольцо. Так перевозят либо преступников, либо королей.
        «Что, понравилось чувствовать себя королевой?» - съехидничал внутренний голос, когда я вышла из кареты, мечтая очутиться подальше от этого пыльного и затхлого средства передвижения. Потому что пологом долгое время не пользовались и перед установкой на коляску никто не потрудился привести его в порядок. Пыль с наружной части смахнули, а внутри не догадались. А если прибавить сюда духоту от замкнутого пространства, то вид я имела, наверное, комичный, когда выбралась из кареты.
        Поэтому я первым делом подошла к маленькому фонтанчику, чтобы смыть с лица и рук пыль и пот.
        - Анна, вообще-то он для питья, - прошептал Саид.
        - Неужели кто-то пьет сырую воду из вашей реки? - ужаснулась я. - Нет-нет, не рассказывай, у меня слишком богатая фантазия. Одна мысль, что кто-то пьет оттуда, куда сливаются все нечистоты города, вызывает у меня тошноту.
        - Анна, ты преувеличиваешь, - впервые за утро улыбнулся Саид. - Питьевая вода берется из колодцев, то есть нечистоты туда никак попасть не могут. Об этом тебе скажет любой лекарь…
        - Ох, Саид, нельзя верить лекарям и ученым, в мире еще столько непознанного, а людям свойственно ошибаться, - произнесла я.
        Хотелось рассказать другу о своих странных снах-воспоминаниях, о которых я временами забывала на долгие месяцы, а потом они опять приходили. Зачастую во снах я видела себя и Двэйна, но другими, а еще взрослых детей, которых у нас было двое. Странные повозки-автомобили, огромные здания и множество людей в необычных одеждах. Я знала, что несколько месяцев провела в беспамятстве, и готова была убедить себя, что все эти воспоминания не более чем сны больного мозга. Но как в моей голове появились некоторые знания, которых я не нашла даже в книгах - этого объяснить не получалось.
        Например, не так давно я подсказала Двэйну, что каждый человек обладает уникальными отпечатками пальцев. Признаться, об этом я вспомнила совершенно случайно, когда супруг пожаловался, что у него есть три подозреваемых, одно орудие преступления и ни одного доказательства. Двэйн очень удивился, узнав об отпечатках. Однако проверил мои слова на практике, заставив весь свой отдел испачкать пальцы в чернилах, а потом радостно побежал арестовывать преступника. Правда, его счастье длилось недолго, ровно до того момента, как он понял, что не на всех поверхностях остаются пригодные для снятия отпечатки пальцев. Но раскрываемость преступлений все равно выросла, а способ засекретили, чтобы ушлые бандиты не додумались надевать перчатки.
        Когда произошло убийство Нияматы, я об отпечатках даже не вспомнила, а потом не было смысла проверять кинжал, ведь его в руках кто только не держал. Зато мне пришла идея, как проверить стражников Джанжуура, да и всех его людей на причастность к заговору. Осталось озвучить эту идею самому князю и уговорить Саида. Причем я уверена, с другом проблем будет больше.
        В доме нас встретили недовольные наложницы, которые уже третий день сидели взаперти и были вынуждены готовить еду и ухаживать самостоятельно за собой и своими детьми. Саид хмурился, но все же даже он считал претензии женщин обоснованными, в отличие от меня.
        - Сегодня же всех этих баб продать! В бордель, где им самое место! - рявкнула я после очередного выкрика истеричной степнячки. Ответом мне стала испуганная тишина. Так-то лучше, а то от их воплей у меня разболелась голова. Нет, кому-то свобода просто противопоказана!
        - Анна, ты же была против. И вообще, почему бордель? Есть достойные мужи, которые заплатят больше, - произнес Саид, который, как и все мужчины, бывал излишне мягок к слабостям и неискренним женским слезам.
        - Знаешь, Саид, если женщина ни на что не способна, кроме как раздвигать ноги перед мужиками, грех ее заставлять делать что-то другое, - резко ответила я.
        Откуда я знала, о чем говорили все эти наложницы? Так Пазыл каким-то образом смог убедить Саида в своей невиновности и все так же тенью следовал за мной. Но князь Мансур, перестраховываясь, лишил его оружия и теперь телохранитель исполнял роль переводчика. Причем делал он это с особым удовольствием, переводя не только фразы наложниц, но и мои собственные этим «милым» барышням.
        - Анна, не ожидал от тебя таких слов. - Саид покрылся румянцем.
        - А по-другому их занятие я назвать не могу. Потому что если женщина не может накормить собственного ребенка, имея продукты, или постирать свою одежду, то ее впору утопить, чтобы не мучилась сама и не мотала нервы окружающим. Или ты хочешь сказать, что матери их ничему не учили? Я родилась в очень богатой семье, у меня всегда были слуги, но я умею готовить, шить, вышивать и многое другое.
        - Анна, но все же бордель это… - Подходящего слова Саид подобрать не смог.
        - Я так решила и это не обсуждается. Пазыл, у тебя память хорошая? Запоминай, в первую очередь продать эту, ту и вон ту.
        Я потыкала пальцем в главных зачинщиц и самых молодых. Насчет борделя я, может быть, и погорячилась, но продать их решила твердо. Вредный телохранитель охотно перевел наложницам мое решение, чем вызвал новую бурю слез и криков. Правда, возмущались только те трое, а остальные благоразумно помалкивали под моим холодным взглядом.
        - Госпожа, я могу у вас просить? - обратился ко мне с поклоном Пазыл, удивив меня своей вежливостью. - Вы говорить, что эти женщины вам не нужны. Хотели подарить их?
        - Неужели ты готов взвалить на себя такую обузу, как все эти бабы? - еще больше удивилась я.
        - Нет, - замахал руками в ужасе мужчина. - Все нет. Одну хотеть.
        - Можешь выбирать любую, - махнула я на замершую толпу.
        - Этих нет. Другую. Руману хотеть.
        Было непривычно видеть волнующегося Пазыла. Хм, а вдруг ему девушка совсем не для личных целей нужна? Вдруг она что-то знает и у степняка задание ее убить? Надо это дело проконтролировать…
        Мои подозрения в коварстве Пазыла разбились, едва мы поднялись в гостиную на втором этаже. Картина нам предстала умиротворяющая: жена советника читала вслух какую-то книжку, а дети сидели перед ней на ковре. Судя по открытым ртам и восторженным глазам, история была интересная. Среди детей сидела молодая девушка, она тоже слушала сказку, держа на руках годовалого малыша. Тут жена бывшего советника заметила нас и замолчала, чем привлекла всеобщее внимание.
        - Румана, - позвал Пазыл девушку.
        Та радостно вскочила, но тут же замерла, глянув на бывшую хозяйку. Женщина благосклонно кивнула, с любопытством наблюдая за развитием событий. Девушка подошла к нам, стесняясь и с надеждой поглядывая на моего телохранителя. Ее малыш что-то залепетал и протянул Пазылу руки, явно напрашиваясь к нему. Тот легко подхватил мальчика одной рукой, а другой обнял свою Руману за плечи и начал ей что-то шептать. Лицо девушки с каждым словом все сильнее озарялось улыбкой, а глаза светились от любви.
        - Я правильно понимаю, они были знакомы раньше? - тихо спросила я у Саида.
        - Я тебе больше скажу, это его сын, - хмыкнул друг. - Сегодня ночью Пазыл мне все рассказал.
        - Что именно? Неужели признался во всех грехах? - улыбнулась я, с долей умиления наблюдая за счастливой троицей.
        - Ну если считать грехом желание быть с любимой женщиной… - Саид многозначительно посмотрел на меня, но дальше развивать свою мысль не стал. - Их история проста, пару лет назад тогда еще всеми уважаемый советник организовал большой праздник. Кстати, я на нем тоже был. Пазыл присутствовал здесь по долгу службы, а ночью в разгар веселья спас Руману от сильно подвыпившего гостя. Девушка была напугана и всю ночь тенью проходила за своим спасителем. Потом Пазыл еще пару раз навещал дом советника в качестве телохранителя Джанжуура, в один из таких визитов они и стали близки с девушкой. После этого Пазыл стал наведываться к ней тайно, иногда у них получалось встречаться в городе. Когда девушка забеременела, Пазыл пришел к советнику с просьбой продать наложницу. Тот отказал, а ее наказал, заперев на женской половине. У советника были какие-то свои планы на девушку, а ее беременность очень ему их испортила. Так что у Пазыла были причины не любить советника, и он не скрывает, что у него был план, как похитить любимую и сына. Он ждал, когда малыш немного подрастет, чтобы выдержать дальнюю дорогу.
        - Все ясно, - произнесла я, решив разбить идиллию влюбленных. Не из вредности или зависти, а из-за стремительно утекающего времени. - Пазыл, я подарю тебе Руману, но с одним условием.
        - Каким? - резко вскинул на меня хмурый и подозрительный взгляд степняк.
        Ого, кажется, не все так просто было с отказом советника. Думаю, он тоже что-то требовал взамен и совсем не деньги.
        - Ты должен взять Руману в жены. - Я улыбнулась, наслаждаясь изумлением в глазах мужчины. - Я знаю, что у вас не принято жениться на наложницах, но и прямого запрета нет. Так что хочешь забрать сына и любимую женщину - женись. Саид, я правильно понимаю, что жену нельзя ни продать, ни подарить, а если вдруг любовь пройдет, то супруг все равно обязан будет о ней заботиться?
        - Да, разводов у нас нет. Если жена надоела, то ей просто покупают дом и назначают содержание.
        Друг оскалился и быстро перевел мое требование девушке. Она сначала растерялась, а потом с трепетом посмотрела на Пазыла, ожидая его решения.
        - Согласен, - хрипло проговорил степняк.
        - Вот и замечательно! - Мои слова совпали с радостным взвизгом Руманы. - Пазыл, отправь свою будущую жену собирать вещи, а мы немного прогуляемся. В последнее время было столько потрясений, волнений, что не помешает замолвить словечко святым….
        Надо было видеть, сколько эмоций промелькнуло в глазах жены бывшего советника. Похоже, я на верном пути, женщина явно в курсе многих делишек покойного мужа.
        - Кстати, уважаемая… - запнулась я, ведь имени бывшей хозяйки дома не знала. Господи, как же неловко. - А за кого вышла замуж ваша дочь Диала?
        Саид тоже с интересом посмотрел на вдову. Та быстро справилась с волнением и на весьма плохом алардском произнесла:
        - У меня нет дочки с таким именем.
        - Диала? - Уже почти покинувшая комнату Румана обернулась.
        Саид специально для нее перевел мой вопрос. Девушка улыбнулась и быстро затараторила, вываливая на нас всю имеющуюся у нее информацию. А знала она явно немало, судя по мрачнеющему лицу вдовы и поджатым губам Пазыла. Кстати, телохранитель не торопился переводить мне ответ своей ненаглядной. Обиделся на требование жениться? Или пытается таким образом защитить будущую жену?
        - Ты же понимаешь, что теперь я вас отпустить не смогу? - хмуро спросил Саид у Пазыла. - Да и вам будет безопаснее пожить у меня, пока все не закончится.
        - Мы уедем…
        - Не сейчас, - оборвал князь степняка. - Обсудим все в другом месте.
        - А меня посвятить не надо? - приподняла я брови в деланном изумлении. - Или прикажешь опять читать ваши мысли?
        - Госпожа и это уметь? - с недоверием спросил Пазыл.
        - Да что тут уметь, и так понятно, что Диалу выдали замуж за кого-то родственника одной из жен Джанжуура. Саид, напомни мне имя третьей жены вашего Князя? - все еще улыбаясь, задала другу вопрос.
        Почему я решила, что не первая жена замешана в этом деле? Все просто, они поженились молодыми, и если за столько лет она ничего не предприняла, то наверняка испытывала к мужу чувства, а может, и он ее раньше любил. Да и возраст у нее не тот, чтобы рожать в тайне, и вес. А вот третья жена имела округлые формы и алчный взгляд. На ней князь женился примерно за год до встречи со своей любимой наложницей. И детей у Джанжуура от третьей жены не было. Чем не причина для мести?
        - А госпожа точно не знать наш язык?
        Что-что, а с логикой у Пазыла было все в порядке.
        - Это всего лишь дедукция, - ответила умным словом.
        - А… магия.
        Пазыл серьезно кивнул головой, а я подавила смех. Все же степняк телохранитель, а не ученый или следователь, чтобы знать такие сложные слова.
        - И все же, что конкретно рассказала Румана? - поинтересовалась я у Саида, когда мы вышли из дома.
        - А как же чтение мыслей? - ехидно спросил он, но и в его глазах я заметила тень сомнений. Ну вот, скоро и друг будет меня сторониться. Но разве не этого я добивалась?
        - Саид, я серьезно.
        Строго глянула на князя, постаравшись скрыть обуревавшие меня эмоции.
        - Диалу выдали замуж за двоюродного брата Сабимы. Сам он ничем примечательным не отличается, а вот его отец, Калеб, был ярым противником союза их клана с Джанжууром. Но на момент его заключения княжил старший брат Калеба, который скоропостижно скончался почти сразу после подписания договора и брака Сабимы с Джанжууром. Было проведено расследование, Калеб видел в смерти брата происки недругов, но что странно, Джанжуура он в этом не обвинял. Сейчас князем является сам Калеб, потому что его старший брат не оставил наследников. У него был сын, но и тот исчез при весьма загадочных обстоятельствах. В народе говорят, что молодой человек отправился на поиски Марионеса - легендарного города араев.
        - А с учетом письма цепь планов и последующих событий начинает вырисовываться, - закончила я за Саида. Мне нужно срочно все обдумать, а лучше записать.
        - Ты все еще хочешь закончить это дело? Может, расскажем Джанжууру все, что нам известно, и пусть он сам разбирается со своими врагами?
        - Идеальный вариант, но совершенно невыполнимый. Сам посуди, что сделает Князь? Всех арестует или вообще устроит геноцид. А вдруг это происки преступников и на самом деле Сабима и ее семья не замешаны? Доказательства, нам нужны доказательства, Саид.
        В саджад мы вошли вдвоем. Пазыл пробовал возмущаться, но я была непреклонна, мотивируя это тем, что нельзя жить в постоянном страхе. Если уж меня в доме господнем поджидает убийца, то так тому и быть. Саид хмыкнул, но не стал комментировать мои слова, уверена, он и в святом месте не постеснялся бы применить оружие, если бы кто-то решил напасть на меня. Я тоже считаю, что глупо полностью полагаться на волю божью, но еще глупее доверять посторонним людям.
        - Ну и где тайник? Смотри, здесь же совсем пусто, - развел руками друг.
        Тут он немного был не прав, потому что саджад нельзя назвать пустым. Витражи с цветными стеклами бросали на пол разноцветные солнечные лучи, роспись стен завораживала, а яркий ковер с высоким ворсом манил присесть на него.
        - Саид, подними ковер, пожалуйста. Да не с этого края, а с дальнего, видишь, у него угол сильнее засален, - поправила друга, когда он собирался схватиться за ближайший край.
        Полностью большой ковер убирать не пришлось, люк в полу обнаружился сразу. Он, конечно, мало чем отличался от других плит пола, но это если не ищешь его целенаправленно. Так что даже Саид заметил, что вокруг одной из плит более глубокие канавки, оставалось только понять, как вход в тайник открывается.
        - Какие будут предложения? - спросил Саид, полностью уступив мне главенствующую роль.
        - Вряд ли немолодой советник поднимал плиту сам, - задумчиво произнесла я, осматривая пол. Плита была мраморной, квадратной с длиной сторон в два локтя. - В доверенного и сильного помощника я тоже не верю, значит, остается скрытый механизм. Ну что, будем трогать каждый предмет? Думаю, что он тоже должен находиться на полу. Такой механизм проще сделать, да и стен в саджаде как таковых нет…
        Не успела я договорить, как Саид взялся за дело. Действовал он с чисто мужским размахом: переворачивал предметы, чаши с благовониями и канделябры, простукивал пол, но в конечном итоге нашел ключ. Им оказался небольшой алтарь перед изображением святого. Кстати, если присмотреться, то на нем можно было различить орнамент из звезд и волн. Камень, казалось бы, из цельного куска гранита с трудом, но совершенно бесшумно провернулся вокруг своей оси, открывая спуск в тайник.
        - Ну и кто был прав?! - обрадованно вскрикнула я, но тут же зажала себе рот рукой, не хватало еще привлечь внимание телохранителей. Хоть Саид и распорядился не беспокоить нас, но мало ли. Интересно, а что делал советник в таком случае? Закрывался изнутри?
        - Лезть вниз небезопасно. - Саид тут же нахмурился, всматриваясь в темноту подземного хода. - Да и не найдем мы там нужных доказательств, потому что если бы они были, советник молчать не стал бы.
        - Уверена, ты прав, поэтому закрываем ход, насыпаем в щели пыль, меняем положение ковра и наводим порядок. А самое главное, выходим с разочарованными лицами, - предложила я. - И не пора ли нам навестить Джанжуура?
        - То есть ты так просто согласна уйти и даже не заглянуть в тайник? - вскинул на меня изумленный взгляд друг. - Анна, каждый раз, когда я начинаю думать, что смог тебя узнать и понять, ты преподносишь мне все новые сюрпризы.
        - Всему свое время, Саид. Мне самой любопытно пройти по подземному ходу, отыскать сокровища или важные документы, но сейчас тайник не столь актуален, как проверка приближенных Джанжуура. Поэтому быстро наводим порядок, отправляем невесту Пазыла с ребенком в твой дом под охраной, а сами поедем портить Князю аппетит.
        - Я правильно понял, самого Пазыла ты хочешь взять с собой? Что ты задумала, Анна?
        И все же Саид успел меня неплохо изучить, иначе чем объяснить этот его фирменный взгляд «только через мой труп».
        - Поверь, моя задумка совершенно неопасная, скорее хитрая и беспринципная, тебе она вряд ли понравится, а вот Августиан ее точно оценит.
        Предвкушающе улыбнулась Саиду и первой взялась за наведение порядка. Мне предстояло все продумать и выбрать стиль поведения в одной масштабной мистификации…
        Глава 15
        Я оказалась права, моя затея не пришлась Саиду по вкусу. Ему, как человеку честному и прямолинейному, претил любой обман, а тут самое натуральное мошенничество. А вот Августиан взирал на меня чуть ли не с восхищением, хотя показательно погрозил мне монаршим перстом и разразился целой речью:
        - Дорогая кузина, как вам в голову пришла такая ересь? Вы представляете, какую реакцию данное действо вызовет у синода? Они до сих пор не забыли о вашей роли в событиях пятилетней давности, а тут такая прилюдная пощечина. В общем, я с удовольствием понаблюдаю за этим спектаклем. Джанжуур, друг мой, а как этому отнесется ваша общественность? Леди Рибианна бывает невыносима и характер у нее далек от идеального, но она все же моя родственница и мне не хотелось бы объяснять причины ее безвременной кончины брату…
        - Общественность воспримет так, как я решу, - мрачно произнес Князь. Оно и понятно, наш визит и рассказ ему совершенно не понравились. Сложно было сказать, верит он нам с Саидом или нет, наверное, он и сам до конца этого не знал. Но в то же время свое разрешение на проверку обитателей дворца он дал. Думает, что из этого вряд ли что-то выйдет? Возможно. Я и сама не особо уверена в успехе. - Леди Рибианна, с кого вы предлагаете начать?
        - Конечно же с самых доверенных лиц, но не с советников или ваших жен, а с телохранителей и стражников. Понимаете, если их соберут для того, чтобы они принесли клятву верности вам, Князь, то это точно не вызовет подозрений.
        - Значит, вы все же подозреваете Манора, - хмыкнул Джанжуур, чуть повеселев.
        - Нет, но не говорите ему этого, он так эмоционально реагирует на любые мои слова. - Настала моя очередь вежливо улыбаться. - И все же, почему вы согласились, Князь?
        - Думаете, я эти дни сидел без дела и предавался горю? - Джанжуур полыхнул яростным взором, но быстро взял себя в руки. - Мои люди тоже смогли кое-что выяснить, и пока эти сведения не идут в разрез с вашими.
        - Поделитесь? - азартно спросила я.
        - Непременно, но только после этого вашего эксперимента, а то вдруг, имея на руках всю информацию, вы не захотите нас развлечь столь редким зрелищем, как магия, - ответил Джанжуур. - Хотя я не верю, что из этого выйдет что-то дельное.
        - Успех операции зависит от нескольких факторов: во-первых, нужно сильнее подогреть слухи о ведьме, чем Пазыл сейчас и занимается; во-вторых, отслеживать всех недовольных и провокаторов, они всегда есть в каждой группе. Пресекать их разговоры не нужно, только запомнить и рассказать мне, а также собрать на этих людей всю возможную информацию. Можно поручить это кому-нибудь из прислуги, но в тайне и так, чтобы они не знали для чего это необходимо. И в-третьих, добавить психологический фактор - заставить людей нервничать, а сделать это легко, когда человек не знает, что ждет его за закрытой дверью. Представьте себе: сначала им придется ждать несколько часов, перебирая в памяти, что они могли такого совершить, что поставило под сомнения их верность, а потом у них на глазах будут заходить в зал люди и больше оттуда не возвращаться. Тем самым мы убьем двух зайцев: пресечем общение с теми, кто уже проверен, и добавим загадочности.
        - Леди Рибианна, а ответьте мне на один личный вопрос - почему вы все еще не королева? Вы не подумайте, я ни на что не намекаю, но с вашим умом надо править страной.
        Джанжуур хотел что-то еще добавить, но передумал. Возможно, его остановили скучающая улыбка и злой взгляд Августиана.
        - Для женщины на первом месте всегда стоит семья, любовь и верность мужу, детям, а о государстве заботьтесь вы, мужчины, - отшутилась я, сказав между тем правду.
        Мне не нужна власть, коей грезили отец и мать, меня больше влекли загадки. Для меня одинаково интересно искать ошибки в финансовых отчетах или расследовать преступления, ведь у каждого события есть свои причины.
        - Лукавите, леди Рибианна, - усмехнулся король. - Не всех женщин привлекает спокойная семейная жизнь и ваше присутствие здесь тому подтверждение. Кстати, я знаю, как увеличить успех вашей мистификации. Устроить показательную казнь. Уверен, у многоуважаемого Джанжуура найдется в зиндане подходящий преступник, на котором можно будет опробовать ваш, дорогая кузина, способ устрашения.
        - Это же бесчеловечно! - возмутился Саид, прожигая монарха гневным взглядом.
        - Саид! - рявкнул Джанжуур, видимо, замечая в действиях моего друга нечто большее, чем я.
        - Князь Мансур все еще считает леди Рибианну святой, забывая, что на руках этой, несомненно, достойной женщины уже есть кровь…
        Августиан скривил губы, посматривая на Саида с превосходством и обещанием. Интуиция подсказывала мне, что кузен просто запретит ему въезд в свою страну. Сейчас он об этом не скажет, конечно, не станет рисковать своей жизнью или тем, что князь может просто не отпустить меня домой. Но Августиан точно не забудет моих слов и угроз князя, пусть и невысказанных.
        - Убить, защищая свою жизнь - это не преступление, а защищая людей и страну - подвиг. Вы предлагаете Анне уподобиться палачу?! Это жестоко и низко! - распалялся Саид.
        Я грустно улыбнулась, с одной стороны было приятно, что друг защищал меня, с другой, возникла одна непрошеная мысль: «А Двэйн так же отстаивал бы мою невиновность или поддался бы на уговоры короля ввиду их целесообразности? Потому что Августиан прав, наглядная демонстрация проклятия даже со скептиков сбила бы спесь».
        - Саид, успокойся, никто не настаивает, чтобы я становилась палачом. - Положила свою ладонь на руку друга. - Поверь, мне самой претит убийство, пусть даже и виновного человека. Поэтому способ устрашения, который предложил Его Величество, мы оставим на крайний случай, если ничего другого не поможет.
        - Я согласен с леди Рибианной, - поставил точку в разговоре Джанжуур. - Раз мы всё решили и обсудили, я вас больше не задерживаю, друзья. Леди, задержитесь, пожалуйста. Саид, если уж ты взвалил на себя нелегкий труд телохранителя, то подожди за дверью, у нас с названной матерью моего сына конфиденциальный разговор.
        Друг вышел вслед за Августианом, оба выглядели откровенно недовольными решением Джанжуура. Я же терялась в догадках, потому что не представляла, о чем со мной хочет поговорить Князь, да еще и наедине. Ошиблась, помимо нас с Князем и Азаматом, спящим в своей корзинке, в кабинете находился еще и Манор. Он прятался за одной из потайных панелей и вошел в кабинет сразу же, как за королем и Саидом закрылась входная дверь.
        - Значит, я слишком эмоционален? - усмехнулся Манор, держа под мышкой какие-то свитки. О! Неужели это рисунки из темницы провидца?! - Леди, мне льстит ваше восхищение, но вы совершенно не в моем вкусе.
        - Что? - Я отвлеклась от созерцания вожделенных записей. - Манор, от вас я ожидала любой глупости, но никак не такой самовлюбленности. Лучше покажите документы, это ведь из камеры того старика?
        - Радуйтесь, что вы не мужчина, а то вы ответили бы мне за оскорбления! - прошипел раздосадованный степняк и кинул свитки на стол.
        Джанжуур откровенно наслаждался зрелищем, по-моему, он не меньший манипулятор, чем Августиан. Или правителями становятся только такие люди?
        - Это вам надо радоваться, что я не мужчина и не имею привычки смывать оскорбления кровью. Потому что ваше предположение, что я - герцогиня Варийская, аристократка в двадцать первом поколении, могу испытывать какие-то чувства к вам - к человеку без роду и племени, к мужлану и женоненавистнику, это не просто оскорбление, а абсурд. И вообще, вы себя в зеркале видели? Я не о вашей внешней непривлекательности сейчас говорю, в мужчинах она все же не главное, а о выражении лица. Девушки при виде вас в обморок не падают?
        Не знаю, что хотел ответить или сделать Манор, но Джанжуур сбил его планы своим хохотом. Для меня это тоже стало полной неожиданностью, поэтому мы на Князя смотрели с одинаковым изумлением.
        - Леди Анна, а вы не хотите остаться в Камсуре? - отдышавшись спросил Князь. - Нет-нет, не думайте, я не примкнул к толпам ваших поклонников, как мой верный друг Манор. Просто ваше появление в степи как глоток морозного воздуха, такой же обжигающий, но бодрящий. Да и мой друг наконец-то поймет, что не все женщины глупы и завистливы, жадны и сумасбродны.
        - Ваш город, Князь, произвел на меня очень сильное впечатление. Пусть я не много в своей жизни путешествовала, но красивее города не встречала. Но такое серьезное решение, как переезд куда-либо, я никогда не стала бы принимать без согласия супруга, - улыбнулась я Джанжууру. - Манор, извините за грубые слова. Буду с вами честной - вы мне не нравитесь, но Князь вам доверяет и я, в силу фактов и наблюдений, тоже не считаю вас предателем. Предлагаю заключить перемирие и сосредоточиться на общем деле.
        - Вы мне тоже не нравитесь, так что не обольщайтесь, - фыркнул степняк и сел в кресло. - Это не все рисунки и записи, а только часть. Мне они показались любопытными, хотя я до сих пор считаю, что тот старик был просто сумасшедшим.
        - Одно другому не мешает, - махнул рукой Джанжуур, вылавливая один из свитков. - Леди Анна, вот из-за этих записей я попросил вас остаться. Вы на нашем языке читать не умеете, зато я уверен, знаете древний язык араев. Безумец писал на странной смеси из трех основных языков: рамхасском, алардском и языке араев. Конечно, я мог бы привлечь ученых, но пока не хочу этого делать, и вы сейчас поймете почему. В общем, я хочу заручиться вашим сотрудничеством, я вам перевожу ту часть, что на рамхасском, а вы мне остальное.
        - Позвольте мне сначала взглянуть на записи, прежде чем что-то обещать, - нахмурилась я, подозревая, что провидец мог запечатлеть много лишнего на стенах своей камеры.
        Я протянула руку к свитку, Джанжуур спокойно отдал его мне уже в развернутом виде. На миг мир вокруг меня замер, застыл и будто выцвел, оставляя пред собой хаотично набросанные рисунки и словосочетания, фразы, вырванные из контекста, и просто слова. Не знаю, кто перерисовывал все это на бумагу, но он настоящий художник, а в каждом истинном творце живет хотя бы крупица дара. Образы прошлого и будущего хлынули в мой мозг, перемешиваясь и оставляя после себя головную боль, а еще жуткое желание никогда и не при каких обстоятельствах не пользоваться переданным стариком даром. Но хуже всего то, что я внезапно поняла, точнее, увидела - провидческий дар со мной ненадолго, не мне с ним мучиться до конца жизни. Мне бы радоваться, да страх за дочь, пока еще нерожденную, но которая у меня обязательно будет, заставил сердце сжаться и отложить свиток с деланно равнодушным видом. Я не хочу знать будущего, ни своего, ни чужого!
        - В этом нет смысла. Манор, вы правы, тот старик был безумцем. Можно, конечно, созвать ученый консилиум, но вряд ли они что-то скажут разумное.
        - Вы так сразу это поняли, даже не зная перевода половины слов?
        Джанжуур подозрительно посмотрел на меня, а я чуть не заскрипела зубами от досады. Это надо же было так глупо попасться, лучше бы сделала заинтересованный вид.
        - Могу ошибаться, - задумчиво произнесла я, хотя точно знала, о чем пророчество из свитка. - Но кажется, слова на разных языках дублируются. Вас же, Князь, заинтересовала фраза о том, что младшему брату - трон и предательство, а старшему - тень и верность? Думаете, у вас все-таки есть старший сын? Или брат? А вдруг это вообще из какой-нибудь сказки? Я считаю, таких фраз можно написать сотни, они будут подходить многим людям и никому конкретно. А вы что скажете, Манор?
        - Я сразу говорил, что это рисование - бессмысленная работа, - буркнул степняк, пряча волнение за грубостью.
        - Да, надо было вас послушать, - примирительно улыбнулась я, вставая. - Мой вам совет, Князь, сожгите это. А то псевдоученые раздуют из таких расплывчатых фраз целую религию. Старика причислят к святым, а в его текстах из года в год будут появляться новые предсказания или расшифровки к старым.
        - Все может быть, но я пока повременю сжигать эти свитки, - не поверил мне Князь. - И еще кое-что, прежде чем мы начнем проверять всех, предлагаю без лишних свидетелей взять клятву у моих личных телохранителей…

* * *
        То ли результаты пробного теста так впечатлили Джанжуура, то ли он решил вообще не полагаться на случай, но Князь отдал распоряжение своим людям согласно моим рекомендациям. В итоге подготовка к проверке обитателей дворца слегка затянулась, и обед пришлось опять проводить в компании Августиана, жен Князя и его советников. Что могу сказать, после моего тщательного допроса и слухов, которые и без Пазыла с успехом распространились по дворцу, ненависти и страха в глазах окружающих прибавилось. Только Азамат все так же продолжал мне улыбаться, а я ему, игнорируя все недоброжелательные взгляды в свой адрес.
        Зухры за столом не было, судя по тому, что оставшиеся жены Князя вели себя тихо и незаметно, стараясь лишний раз не попасть на глаза Джанжууру, он вчера и до них добрался. У меня же язык не повернулся спросить у Саида, какое наказание полагается в их стране женщине за измену. В старых легендах за такое привязывали к позорному столбу и все проходящие кидали в женщину камни. Хотелось верить, что этот пережиток варварских времен давно в прошлом.
        Нам с другом вообще не получилось ни о чем поговорить, потому что до обеда мы практически не виделись. Августиан резко вспомнил, что мы приехали в степь не для того, чтобы проводить расследования, и созвал всю нашу делегацию на совещание. Саида, конечно, не пригласили, и ему пришлось дожидаться меня опять под дверью. А на обеде я сидела рядом с Джанжууром, как и в прошлый раз. Потом мне захотелось подышать свежим воздухом в саду. Надеялась, что хоть там у меня будет возможность отдохнуть. Но нет, Джанжуур решил составить мне компанию на прогулке, а с ним два десятка телохранителей. На их фоне даже Пазыл затерялся, хотя он и Саид постоянно были рядом со мной. Стоит отдать должное Князю, он не говорил со мной о делах, больше вспоминал о своей молодости, об отце и матери, рассказывал о местах и странах, в которых успел побывать за свою жизнь. Джанжуур все так же ни на минуту не расставался с сыном, делясь со мной своими планами на его будущее. Думаю, ему нужно было выговориться, а может, так он пытался справиться с горем и одиночеством.
        Небольшой казус случился на обратном пути, когда я спросила у Князя, где мне можно освежиться перед важным мероприятием. Леди о таких вещах не спрашивают у мужчин, но из-за разделения дворца на женскую и мужскую половину, туалетных комнат для гостей как таковых не было. А ничто человеческое не чуждо даже королеве, что уж говорить обо мне. И тут открылось, что одну меня на территорию гарема боится отпускать сам Князь, а охране в лице нескольких служанок не доверял Саид.
        - Леди Рибианна, прошу не думать обо мне ничего предосудительного. - Джанжуур вздохнул и чуть-чуть отошел от меня. - Но вы можете воспользоваться ванной в моих апартаментах…
        - Что?! - Лицо Саида пошло красными пятнами, а Пазыл мужественно загородил собой почему-то меня. - Анна честная женщина, она не переступит порог спальни чужого мужчины!
        - Саид, спокойнее. - Кажется, до меня дошло, почему так возмущен друг. - Уверена, у Князя были самые благородные намерении. С чего ты вообще взял, что он предлагает посетить его спальню, речь же шла о ванной?
        - Да-да, только о ванной, - заверил нас Джанжуур.
        В конечном итоге с недопониманием быстро разобрались. Оказалось, по неписаному закону степи если женщина переступает порог спальни мужчины, не будучи связанная с ним кровными узами, то это равносильно предложению себя в любовницы или наложницы. Князь нас заверил, что его спальню я даже не увижу, а чтобы совсем успокоить Саида, приказал Пазылу проводить нас. Сам он хотел сразу пойти в зал, который собирались использовать для принятия новой клятвы. Я поблагодарила правителя вслух, а себя мысленно за благоразумность, которая не позволила мне пойти лично будить ночью Саида. Не думаю, что он набросился бы на меня или к чему-то принудил, но нам пришлось бы какое-то время потратить на установление истины и преступника мы бы точно не поймали.
        К залу мы с Саидом и Пазылом подошли примерно спустя полчаса. Коридор буквально кишел от количества стражников и прислуги мужского пола. Судя по их взвинченному состоянию и раздраженным окрикам друг на друга, ждали они нас уже давно. Неужели Джанжуур их тут еще перед обедом собрал?
        - Ведьма… - бежал впереди меня шепоток. Это слово на языке степняков я уже давно выучила и в переводе не нуждалась. Я взирала на окружающих холодно и надменно, мне даже не нужно было притворяться, воспитание и осознание собственной значимости меня всегда выручало.
        - Все зло от баб! - сплюнул мне под ноги один из степняков и схлопотал удар в зубы от Саида. Удар друга был стремительнее, чем реакция Пазыла, но и тот не отставал, тут же загородил меня с левой стороны и обнажил кинжал. Я не поняла ни слова из того, что он сказал своим товарищам. Жаль, интересно было бы выучить несколько ругательств на рамхасском.
        - Подожди, - остановила я Саида, который излишне агрессивно вступился за мою честь. - Пусть живет, тем более что в его жизни действительно женщины сыграли не последнюю роль. Точнее одна, которая прокляла его род, и теперь все мужчины в нем умирают насильственной смертью. Так что не видать ему старости…
        - Пощади! Сними проклятие!
        Мужик, которому Пазыл перевел мои слова, упал передо мной на колени. Мой телохранитель с азартом ученого наблюдал за мной и окружающими, неустанно работая переводчиком, невзирая на недовольство Саида. Друг попытался отпихнуть степняка, но где там, тот вцепился в мой подол и взирал на меня с дикой надеждой вперемешку со жгучей ненавистью.
        - Нет. Не могу, да и не хочу. Твой дед надругался над невинной девой, она была почти ребенком. Он не просто ее изнасиловал, он истязал ее, превращая нежную кожу девочки в кровавые лоскуты. Именно ее предсмертное проклятие довлеет над всем вашим родом. И будет жить до тех пор, пока не останется ни одного садиста в вашем роду. Скольких женщин лично ты бил и насиловал? Молчишь? А я вижу тени всех их за твоей спиной, они требуют отмщения и справедливости. И скоро оно настанет. Фатима, Надира, Гульнара…
        Я уходила, тихо произнося женские имена, которые будто сами собой возникали в моей голове. А еще там мелькали картинки, страшные и гадкие. Я не смогла бы снять проклятие, даже если бы сильно хотела, да и случайно увиденного в прошлом этого степняка хватило, чтобы жаждать его смерти почти так же сильно, как все его жертвы. Мерзкий тип, любящий причинять людям боль, как, впрочем, и все его родичи по мужской линии. Да, он ни одну из своих жертв не убил, но вряд ли они ему за это благодарны. Он мог бы изменить свою судьбу и самостоятельно снять проклятие, если бы понял, что за всю свою жизнь он не совершил ничего хорошего, что его порок - зло и с ним нужно бороться. Но такие как он о подобных вещах не задумываются, считая, что можно брать от мира все, ничего не давая взамен. Глупцы!
        Мужик выл, кричал что-то мне вслед, но я не оглядывалась, не видела в этом смысла. Вообще постаралась сразу же забыть о нем, тем более с преступниками он связан не был. Но не потому, что верный вассал своего господина, просто ему никто не предлагал предать Джанжуура. Хрип за моей спиной подсказал, что у кого-то из моих друзей не выдержали нервы. Но и тогда я не стала оборачиваться, чтобы проверить выжил тот степняк или нет. Зачем, если он все равно одной ногой в могиле?
        В зале находились: Джанжуур с сыном, Августиан, Манор и парочка телохранителей, на которых мы и провели пробный эксперимент. Он был впечатляющим: среди четырех проверяемых человек, одним из которых стал Манор, сразу обнаружился лазутчик. Кстати, именно из-за него так затянулось начало основного спектакля. Джанжуур просто не мог поверить, что в его окружении есть человек, сливающий информацию. Конечно, он тут же распорядился пытать этого охранника и, судя по его мрачному лицу за обедом, узнанное его не порадовало. Всю прогулку меня так и подмывало задать несколько вопросов, но мы ведь договаривались с Князем поговорить об этом после массовой проверки его людей.
        Манор тоже имел крайне злобный вид, тому способствовало сразу несколько причин. Первая и самая главная - он не знал, что никакого волшебного артефакта нет. Я думала, он подслушивал наше обсуждение спектакля, и поэтому восхищалась его актерскими данными: тому, с каким гордым видом он возложил свою мозолистую ладонь на кинжал Князя, и с какой твердостью и уверенностью произносил слава клятвы. А потом, когда он узнал, что все это лишь наглая и хитрая инсценировка, то жутко оскорбился и, конечно же, считал виноватой меня. Вторая причина заключалась в том, что он проморгал предателя у себя под носом. Тут уж он своих эмоций не сдерживал и рвался лично вырвать кишки шпиону. Правда, поглядывал он почему-то на меня, и я даже обрадовалась, когда удалось сбежать из кабинета Князя.
        Только Августиан сохранял хорошее настроение и не скрывал довольную полуулыбку. Вот что он еще задумал? Второе совещание подряд да после столь масштабной проверки я точно не выдержу.
        - Леди Рибианна, мы вас уже заждались.
        Кузен подарил мне хищный оскал.
        - Извините, немного попугала народ в коридоре, - отмахнулась я.
        Голова опять разболелась, прохладная вода, которой я успела умыться в ванной князя, помогла ненадолго. Или это у меня такая реакция на короля?
        «Скорее всего, на использование чужого дара», - подсказала справедливость. Пришлось согласиться. Но от этого еще сильнее захотелось все бросить и вернуться домой. Обнять Двэйна, затискать Роберта и Даньку, поговорить с дедом. Не давала этого сделать только одна мысль - дома меня никто не ждал. Более того не факт, что он у меня еще есть, Августиан обещаниями не разбрасывался. Но семью он у меня не сможет отнять, пусть даже не пытается!
        - Добавили смятения собранной информацией? - усмехнулся Августиан.
        - Я госпоже не говорить о Кызыле, - тут же открестился Пазыл. - Я сам не знать о проклятии…
        - Ясно. Леди решила оклеветать человека ради пользы дела, - скривился Манор.
        - Что ты сказал?! - рявкнул Саид, собираясь повторно отстаивать мое честное имя с кулаками.
        - Оклеветать? Вы думаете, ради правого дела я пройду по головам невинных людей? - С удивлением воззрилась на мужчину, не давая Саиду затеять новую драку. - Даже не знаю, господин Манор, чувствовать себя польщенной после ваших слов или оскорбленной.
        - Если нет, то вам не составит труда развеять мои сомнения, - злился степняк. - Расскажите, например, что-нибудь о моем прошлом. И если хотя бы часть ваших слов будет правдой, я лично принесу вам свои извинения.
        - А если все они будут правдой? - решила свести ненужный разговор к шутке, даже улыбнулась через силу этому неприятному типу.
        - Я встану перед вами на колени, - опрометчиво пообещал степняк.
        - Ваше Величество, вы не одолжите мне на время одну занятную вещицу. - Протянула руку к Августиану, тот недовольно скривился, но свою безделушку от подслушивания отдал. - Давайте отойдем к окну, господин Манор.
        - Зачем? - напрягся мужчина, смотря на маленькую пирамидку в моей ладони.
        - Хотите, чтобы о ваших тайнах знали все здесь присутствующие? А как же клятва, данная отцу? - усмехнулась я, поворачивая на пирамидке верхушку. Теперь нас не услышат, а я наконец-то выскажу этому неприятному типу все что накипело. - Что, тяжело быть тенью младшего брата, знать, что он занимает ваше место? Сколько раз за свою жизнь вы мечтали рассказать ему правду? Сколько раз спрашивали себя: почему так сложилась жизнь, почему отец открыл вам правду так поздно? Но чаще вас мучит мысль, зачем он вообще это сделал. Думаю, вы и сами уже догадались, что именно произошло примерно тридцать лет назад. Тогда ваш отец случайно узнал о существовании старшего сына и о том, что жить ему осталось недолго. Но он не из-за плохих вестей приказал упрятать провидца в камеру и отрезать ему язык. Нет, он понимал, что появление нового наследника - это угроза объединения степи. Поэтому он взял с вас, тогда еще молодого, амбициозного сына кухарки клятву верности, но не себе, а Джанжууру. Именно его вы клялись защищать даже ценой своей жизни. Сильная клятва, на крови, закрепленная официальной последней ведьмой. Сколько
вам тогда было? Четырнадцать? Казалось бы, вот оно признание - личный телохранитель и доверенное лицо наследника. Но как быстро счастье сменилось осознанием, что вас банально использовали? Несколько месяцев?
        - Семь, - хрипло ответил Манор, смотря на меня остекленевшими глазами. Он будто бы меня не слышал, а снова переживал свою личную трагедию, изменившую ему всю жизнь. - Целых семь месяцев я жил, чувствуя себя нужным, взрослым и вовлеченным в тайну. Тяжелое обучение ничуть не делало меня менее счастливым. А потом меня вызвал к себе Князь перед походом, и рассказал, что он из него не вернется, что он мой отец и я должен позаботиться о брате. Напомнил о клятве и поведал мне о последствия ее нарушения…
        - Тень и верность - это ведь не приговор. Можно быть верным другом, но при этом не обрекать себя на одиночество. Подумайте, Манор, ваша жизнь проходит, а вы так и варитесь в своей давней обиде, раз за разом спрашивая себя: «А что если бы…» Не надо, живите полной жизнью, женитесь, родите детей… - договорить напутственную речь я не успела, Манор опустился передо мной на колени и приник губами к моей руке. - Вы с ума сошли, немедленно встаньте. Да-да, я понимаю, что вы всегда выполняете свои обещания, но мне этого не надо. Я вообще против унижений.
        - Стоять на коленях перед красивой женщиной - это не унижение, - с горечью ответил мужчина, но с колен поднялся. Я стояла спиной к остальным, но просто физически ощущала любопытствующие взгляды и парочку ревнивых.
        - Я же вам не нравлюсь? - улыбнулась Манору, стараясь отвлечь его от грустных мыслей.
        - Леди, вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, но все портит ваш характер. - К степняку постепенно возвращалась его вредность и меня это почему-то радовало. - Жаль, я не знаком с вашим супругом, а то с радостью пожал бы его руку - святой человек!
        - Вы даже не представляете насколько, - усмехнулась я, провернула обратно вершину пирамидки и развернулась к остальным присутствующим. Все без исключения мужчины в зале задавались одним и тем же вопросом, это было видно по их глазам. «Что она ему сказала», - читалось в них. - Господа, стыдно быть такими любопытными. Подумаешь, мужчина объяснился даме сердце в любви, он же сделал это от чистого сердца, без всяких пошлостей и намеков. Господин Манор вообще на редкость честный человек.
        - Ведьма, - донеслось до меня тихое и гневное шипение упомянутого «честного человека».
        - Пес, - с милой улыбкой, но так же тихо бросила я через плечо.
        Удивительно, я ожидала увидеть злость на лице мужчина, а обнаружила первую искреннюю улыбку. Нет, я совершенно ничего не понимаю в мужчинах. Домой, срочно домой к Двэйну, подальше от этих странных степняков, которым нравятся ведьмы.
        Глава 16
        В самом эксперименте мне отводилась незначительная роль: заряжать артефакт силой и всем своим видом демонстрировать колдовскую мощь. Роль артефакта играл кинжал Джанжуура. Выбор этот был сделан неслучайно, издревле в степи воины приносили клятву на оружии. Да и мне легче демонстрировать магию на лезвии кинжала, покрывая его на несколько секунд инеем перед порядком напуганной публикой. Потом Манор грубым и простым языком объяснял всем, что из-за предательства Великий Князь решил возобновить традиции предков. А именно то, что раньше клятвы верности всегда произносились в присутствии ведьм, которые своим нутром чуяли ложь. Джанжуур решил же пойти дальше, и ведьма, то есть я, наложила на артефакт проклятие, которое превращает предателей в калек. Иначе говоря, если прикоснуться к лезвию и произнести клятву верности, а на самом деле человек уже продался заговорщикам или преступникам, то его рука сразу почернеет и высохнет, а спустя всего год весь его род начнет болеть, пока полностью не вымрет.
        Я была против таких жестокостей, но Манор не стал меня слушать, сказав, что мое дело сидеть и не вмешиваться. И его поддержали все мужчины, даже Саид. Друг, пусть и мягкой форме, но сказал мне то же самое, мотивируя это тем, что я плохо знаю менталитет степных мужчин, а их просто смертью не запугать. Так что я вынужденно согласилась с большинством. Кинжал специально положили на постамент так, чтобы у человек была возможность не притрагиваться к лезвию, вроде как принести клятву, но избежать проклятия. Я исходила из того, что честному человеку нечего бояться, если он всю жизнь служил верно, и для него другой путь неприемлем, он спокойно принесет и такую клятву. А вот если у кого-то в голове есть мысли о предательстве или он уже заключил сделку с преступниками, то проверять на себе действие проклятия он не захочет. В таком случае выход один - пойти на обман. К чести степняков могу сказать, что таких людей было немного. Самое интересное, мне чаще всего даже не приходилось проверять отпечаток собственной магии, я буквально чувствовала тех, кто пошел на подлог. На несколько минут этим людям казалось,
что они смогли обмануть всех, и Князя, и его верного пса, и ведьму. И пусть выражением собственных лиц они владели неплохо, но взгляд их выдавал. Так что мне оставалось только еще раз убедиться в своей правоте и указать Джанжууру на лжецов. Дальше в дело вступал сам Князь и его уже проверенные люди, которым предстояло добиться от непрошедших испытание правды.
        Понятно, что мой метод не давал полной гарантии того, что все преступники будут пойманы, а те, кого Князь распорядился пытать, действительно являлись заговорщиками. Но в короткие сроки проверить столько людей более тщательно и щадяще не представлялось возможным. Дед сказал бы, что цель оправдывает средства, а я просто примирилась с тем, что иногда подобная жестокость необходима. Достаточно было подумать, что из-за переворота может разразиться война, в которой обязательно погибнут невиновные люди, как муки совести начинали стихать.
        - Кузина, я тут подумал, а не использовать ли мне ваши наработки на своих министрах? - прошептал Августиан мне на ухо. Король нагло воспользовался своим положением и теперь сидел рядом со мной.
        В степи ко многим условностям и правилам относились проще. Например, у Джанжуура не было трона, он восседал на тахте, а то и вовсе возлежал на ней, если прием неофициальный. И если ему нужно было продемонстрировать свое уважение к кому-нибудь или равенство положения, то он приглашал присесть на свою тахту. Вот так мы с Августианом оказались рядышком. Если быть точной, то Джанжуур сидел посередине, справа от него стояла корзинка с наследником, а слева от Князя должна была сидеть я. Эдакая практически семейная идиллия, которая очень не понравилась моему венценосному кузену, и он со свойственной ему наглостью сел рядом со мной. Правитель степи скривился, но протестовать не стал, видимо, не все было так просто с его настоятельной просьбой разделить с ним тахту. Саиду пришлось довольствоваться местом среди телохранителей, но он это воспринял спокойно.
        - Ваше Величество решил разогнать всю аристократию? Не боитесь, что у вас совсем не останется подданных с такой проверкой? - тихо усмехнулась я, стараясь незаметно отодвинуться от Августиана. Тесное соседство раздражало, а в каждом его движении или слове виделся неприличный намек.
        - Намекаете, что меня окружают сплошь воры и лицемеры?
        В голосе короля послышались недовольные нотки. Не понимаю я его, зачем спрашивать то, что он и сам знает? Более того, он сам и породил все это сборище раскрашенных и недалеких франтов. Видите ли, ему спокойнее спать, зная, что нынешняя аристократическая молодежь не в состоянии даже о себе подумать, не то что о заговоре против короны. Я же считала такую политику в корне неверной, потому что любой правитель нуждается в умных и преданных помощниках. У Джанжуура есть Манор и наверняка несколько князей, в числе которых и Саид. А у нашего короля только мы с Двэйном и то ненадолго, потому что Августиан совершенно не умел ценить близких ему людей.
        - Как можно, Ваше Величество, я всего лишь хотела сказать, что окружение любого человека формируется исходя из его характера и привычек. И правители не исключения, кому-то хвалебные оды слушать приятнее, чем неприкрытую правду.
        Мне бы промолчать, но когда еще представится такая возможность уязвить Августиана.
        - И в чем же ваша правда, леди Рибианна?! - холодно спросил кузен.
        - В том, что не все продается и покупается, а человек тем и отличается от животного, что должен уметь сдерживать свои желания, особенно если они кому-то причиняют боль…
        - Анна, ты сейчас договоришься, - зло прошипел мне на ухо король.
        - Не надо приписывать мне ваши домыслы, дорогой кузен, - ехидно ответила я и практически сразу о нем забыла, потому что в дверь вошел тот самый садист, с которым мне не повезло столкнуться в коридоре.
        Странно, я была уверена, что он не рискнет войти в этот зал. Мужчина явно волновался, но стоило ему увидеть меня, как его глаза опасно полыхнули одержимостью. Неужели он решил, что с моей смертью исчезнет и проклятие? Не понял, что оно бессрочно? Или ему просто захотелось убить одну конкретную ведьму, пусть и ни в чем не виноватую?
        Я пристально следила за степняком, пытаясь понять, что он задумал. Манор разразился своей речью, а мне срочно захотелось встать и спрятаться за Саида. Глупо, но мне почему-то стало страшно. И даже знание о том, что всех проверяемых обыскивали на входе и отбирали у них любое оружие, меня не успокаивало. Взгляд сам собой упал на мнимый артефакт, и мы со степняком дернулись одновременно. Он к кинжалу, а я с одним желанием - спрятаться. Только я катастрофически опаздывала, все же вскочить с низкой тахты это полдела, а надо было еще убежать. Сколько нужно времени матерому воину чтобы схватить кинжал и бросить его в жертву? Оказалось, очень мало. От страха отвод глаз окутал меня сам собой, а нога зацепилась за ковер…
        Мое падение совпало со звуком удара - это кинжал воткнулся в спинку тахты. Все действие заняло несколько секунд, для меня томительно длинных, а для остальных наблюдателей практически мгновение. Степняк бросал кинжал прицельно, он никак не ожидал, что в последний момент жертва просто исчезнет. Возможно, поэтому его рука немного дрогнула, а может, и нет, но лезвие задело плечо Джанжуура, прежде чем впиться в тахту. Надо было видеть лица всех участников этой мизансцены: страх в глазах Манора, гнев Князя, растерянность Августиана, злость и разочарование несостоявшегося убийцы. Прав был Саид, когда говорил, что степняки не боятся смерти, этот мужчина прекрасно знал, что его ждало в будущем, и расстраивался только из-за того, что не смог меня убить.
        В следующую минуту все закрутилось: смешались крики Джанжуура, повелевшего схватить предателя, и Саида, который звал меня, рык Манора, бросившегося на Кызыла, топот ног телохранителей и друга. Удивительно, но «невидимость» с меня не упала, и я смогла подняться, не теряя достоинства. Сделать это пришлось быстро, чтобы меня не затоптали мужчины, хорошо еще король с Князем не спешили покидать своих мест, а то точно бы на меня наступили.
        На общей арене я появилась красиво, материализовавшись рядом с Манором, который скрутил садиста Кызыла и успел ему нанести несколько ударов.
        - Хорошая работа, но вот скорость реакции… - договорить я не успела, на меня налетел Саид и подхватил на руки.
        - Живая! - выдохнул он мне в макушку и отнес в сторонку. - Пазыл, постой рядом с госпожой, я на минуточку отойду.
        И отошел прямиком к виновнику всего этого переполоха, чтобы выместить на нем весь свой страх и гнев. Манор был отстранен, что-что, а в одиночной драке Саиду помощники точно не требовались.
        - Князь Мансур, прекратите, я уважаю вашу жажду мести, но этого человека ждет палач. Если после допроса от него что-нибудь останется, сможете забрать останки себе, - проговорил Джанжуур. Он вроде бы не повышал голоса, но услышали его все, несмотря на шум в зале.
        - В этом нет необходимости, - мрачно ответил Саид, пнув напоследок Кызыла и отходя ко мне. - Предлагаю сделать перерыв, леди Рибианна переволновалась и ей нужно прийти в себя.
        - Это мы с вами, господа, переволновались и все пропустили момент покушения, - фыркнул раздраженный Августиан. - А моя прекрасная кузина, кажется, обо всем знала заранее. Леди, похоже, нравится выставлять нас на посмешище…
        - Даром предвидения не владею, - немного грубо ответила я, не чувствуя мук совести от этой сознательной лжи. - И простите, что не стала дожидаться своего убийства, я же не знала, что вы, Ваше Величество, хотели закрыть меня своим телом. Делать перерыв не вижу смысла, время идет, а у нас еще половина обслуживающего персонала не принесла клятву. А мне, господа, хочется хотя бы эту ночь провести в своей постели. И не надо ухмыляться, преступникам почему-то очень нравится устраивать свои заговоры именно в темное время суток. Этой ночью нас пытались сжечь, а прошлой… Впрочем, неважно. Манор, вы уже вызвали лекаря? Уважаемому Князю необходимо сделать перевязку.
        - Это всего лишь царапина, - скривился Джанжуур, но в пику его словам кровавое пятно на халате медленно росло.
        Господи, ну как ребенок, право слово. Я уже хотела и по этому поводу высказаться, но в зал вошел лекарь. Его было легко узнать по небольшому саквояжу и пенсне.
        Перевязка много времени не заняла. Кызыла увели, Манор вытащил кинжал и вернул его на место, а я немного над ним поколдовала. Но, по-моему, можно было и не стараться, после моего показательного исчезновения меня стали бояться даже больше, чем Манора.
        Саид не отходил от меня, а кузен прожигал нас многообещающим взглядом, моя язвительность ему очень не понравилась. Раньше я ничего подобного не сказала бы королю, побоялась, но и у меня нервы не железные, а в последние дни столько всего произошло, что поневоле сорвешься. На свое место я садилась с тяжелым сердцем, извиниться перед Августианом у меня не возникло даже и мысли, но вот осознание того, что мои слова обязательно будут иметь последствия, давило.
        - Анна, чего ты добиваешься?! - тут же прошипел кузен мне на ухо. - Заметь, я казнил людей и за меньшее неуважение к себе…
        - Я всего лишь хочу, чтобы вы поняли - из меня никогда не получится фаворитка. Я не умею льстить, мне претит обман и предательство. А еще я слишком ценю себя и Двэйна, чтобы соглашаться на столь унизительную роль.
        - Знаешь, Анна, вот сейчас я верю, что у вас с Саидом ничего нет, и не было. Воздержание пагубно сказывается на вашем характере, дорогая, - ехидно ответил Августиан. - А насчет унизительности мы с вами поговорим в другом месте. Поверьте, разговор будет долгим и насыщенным.
        - Я намекну Князю, чтобы он прислал к вам сегодня вечером массажисток.
        Со стороны мое замечание показалось бы совершенно не к месту. Но наш монарх отличался цепким умом и, судя по его взгляду, он быстро провел аналогию между собственными словами о воздержании и моими о массажистках. Да-да, его характер в последнее время тоже испортился.
        Оставшихся людей проверили достаточно быстро, если так можно сказать о двух часах в напряженной и тревожной обстановке. После нападения того тайного садиста меры безопасности ужесточили, но все равно нервозность никуда не делась и все подсознательно ждали повторения. Слава богу, этого не произошло. Были, конечно, накладки, истерики, угрозы, но с оружием на меня никто не кидался. К исходу последнего часа начал капризничать Азамат, малыш проголодался, но его отец не захотел прерывать принесение клятвы и кормилицу привели в зал. Я впервые увидела эту женщину, немолодую, дородную, ее добрая улыбка согревала и успокаивала. Для кормления младенца ей отвели угол комнаты, куда перенесли низкое кресло, развернув его так, чтобы сохранить некое подобие уединения. Но и тогда Джанжуур не оставил своего сына без присмотра, встав рядом с этим креслом и не уходя до тех пор, пока кормилица не вернула ему сытого и практически спящего ребенка.
        - Леди Рибианна, вы не передумали? - спросил Князь, когда наконец-то все формальности были улажены, а основной персонал проверен.
        По моему совету Джанжуур не стал требовать клятву от советников или многочисленных родственников, которые обитали во дворце. Во-первых, потому что за один день это сделать невозможно, а во-вторых, я была уверена, что к завтрашнему дню этих нахлебников значительно поубавится.
        - Если вы предложите совместить военный совет и ужин, я буду вам благодарна.
        Я улыбнулась Князю. С каждым днем я все больше уважала этого мужчину, он смог справиться с горем и пренебрежительным отношением к женскому уму. Да, он не идеален, но правитель и не должен быть таким. Я всегда считала, что в первую очередь настоящий руководитель должен уметь слушать и делать правильные выводы, и они не должны быть основаны на личных пристрастиях или антипатиях. Джанжууру нелегко со мной вести диалог, у него совершенно другой менталитет, но он старался.
        - Конечно, леди Рибианна, нам всем не помешает восстановить свои силы. Прошу. - Князь подал мне руку, помогая встать с тахты, а потом обратился к Августиану: - Дорогой друг, полагаю, вы устали, я прикажу прислать в ваши покои лучших массажисток и ужин. Вы же понимаете, некоторые вопросы я не могу выносить за пределы своей семьи…
        Как я не рассмеялась от этих слов, известно только богу, наверное, просто онемела на мгновение. Неужели Джанжуур слышал наш разговор с кузеном? А вот Августиан в мою невиновность не поверил. Судя по злому взгляду, который он бросил на меня, я его все-таки довела и теперь нам лучше наедине не оставаться.
        - Конечно, уважаемый Джанжуур, только прошу, не задерживайте надолго леди Рибианну, я очень переживаю за ее здоровье, - холодно произнес монарх и глянул на меня так, что даже глупая женщина догадалась бы в этот момент упасть в обморок.
        Но помимо ума я всегда отличалась вредностью и любопытством, тем более немилость Августиана мне и так обеспечена. Так что я сделала вид, что не поняла намека, и сердечно попрощалась с кузеном, обещая хорошо ночью отдохнуть, чтобы с самого утра приступить к своим непосредственным обязанностям.
        - Я проконтролирую, чтобы все так и было, - по доброте душевной влез Саид, а может, в нем тоже проснулась язвительность.
        - Князь Мансур, вы бы занялись своими делами, если я правильно помню, ваши земли находятся на границе? Наверняка вас постоянно беспокоят набеги диких племен, а сейчас весна в самом разгаре… - Августиан пока еще обходился намеками, но думаю, скоро ему надоест и он выразится предельно ясно. - И не беспокойтесь, о леди Рибианне есть кому позаботиться.
        - Я приму к сведению ваши пожелания, - хмуро кивнул Саид, но мысли скрывать он не умел, и всем было понятно, что ждать от него повиновения не стоило.
        Меня тянуло вмешаться, защитить друга или перетянуть внимание Августиана, но я не стала этого делать. Саид обиделся бы, а кузен еще больше уверился в своих заблуждениях. С Августиана станется запретить другу въезд на территорию своего государства, причем он это сделает хотя бы из желания досадить мне.
        В кабинет Джанжуура мы вошли вчетвером, помимо нас с Князем, были еще Манор и Саид. Телохранителей оставили за дверью, малыш спал в своей корзинке. Пока прислуга накрывала на стол, разговоры велись ни о чем. В основном беседовали я и Джанжуур. Князь рассказывал о своем детстве и отрочестве, спрашивал, как получилось так, что я увлеклась совершенно неженским делом. Мы даже немного поспорили о том, чем должна заниматься жена.
        - Леди Анна, - в приватных беседах Джанжуур все чаще называл меня домашним именем. Не знаю, хотел ли он этим подчеркнуть наше номинально родство или ему тоже не нравилось мое полное имя. Я не поправляла его, за пять лет мне удалось привыкнуть к своему неблагозвучному имени, но полюбить у меня его так и не получилось. - Я восхищаюсь вашей красотой и умом, но согласитесь, большинство женщин весьма приземлены в своих желаниях и целях. Их интересует в первую очередь собственная привлекательность и комфорт, богатство супруга, его статус. Даже дети для многих женщин являются лишь досадной помехой.
        - Вы преувеличиваете, Князь, - отмахивалась я от его инсинуаций. - Вас и Манора послушать, так все женщины прямые потомки змея Пашуты, а вы, мужчины, агнцы во плоти. Нет, я всегда считала, что за свои поступки надо отвечать или хотя бы с собой быть честным, не перекладывать свою вину на других, как бы этого не хотелось. А то, что молодые девушки ничем не интересуются, кроме как своей внешностью и женихами побогаче, так это всего лишь издержки воспитания. В моей стране юным аристократкам тоже запрещается читать серьезную литературу, задавать неудобные вопросы, проявлять инициативу, из них растят угодливых и незаметных жен. Спрашивает, а кому это нужно? Их матерям? Или самим девушкам, многие из которых, возможно, с удовольствием посвятили бы себя каким-либо занятиям, а не только вышиванию и посиделкам в будуарах? Нет, иметь таких скучных и недалеких жен нравится вам, мужчинам. Рядом с красивой, глупой и беспомощной леди каждый из вас чувствует себя героем. Даже если сам герой далеко не так хорош, каким был в молодости, и не так умен и богат, как его сосед, например. Заметьте, я ничего не сказала о
чувствах, когда браки заключаются по договоренности, о них не идет и речи. Так что это вы, уважаемый Князь, согласитесь со мной, что весь этот мир принадлежит вам, мужчинам, и то, что женщины меркантильны и холодны, тоже дань традициям и воспитанию. Вот вы, Джанжуур, несколько раз упоминали о младшей дочери, но за столько дней я ее ни разу не увидела, хотя с сыном вы не расстаетесь. А ведь маленькой девочке тоже плохо, она разом осталась без любящей матери и отца, который вряд ли за эти дни заглянул к ней. Знаете, няньки и прислуга не заменят ребенку родителей. Или думаете, ваши жены с наложницами купают малышку в любви?
        - Вы не правы, леди Рибианна, я не забыл о дочке, просто она слишком сильно похожа на свою мать и мне сейчас тяжело на нее смотреть. А еще я не знаю, как ей сказать о смерти Нияматы, - посерел лицом Джанжуур, а потом взял со стола колокольчик и позвонил. Практически сразу в кабинет вошла служанка и низко поклонилась всем нам, но в первую очередь Князю. Он быстро отдал какое-то распоряжение, и девушка ушла. - Я приказал привести малышку, она еще не видела брата.
        Мне не довелось познакомиться с любимой наложницей Князя при ее жизни, да и после смерти у меня не возникло желание взглянуть на ее тело. Так что я не могла бы точно сказать на кого похожа девочка внешне, но характер у нее точно был не Джанжуура. Малышка напоминала мне мышонка: черные глазки-пуговки, вздернутый носик, тонюсенькие косички и растерянное на грани испуга выражение лица. Обнять и плакать, что Джанжуур и сделал. Подхватил свою дочку на руки, крепко обнял и отнес к окну, то ли не хотел, чтобы мы стали свидетелями его состояния, то ли защищая дочку от внимания незнакомых ей людей. Он что-то шептал ей на своем языке, гладил по волосам, успокаивая. Девочка что-то сбивчиво отвечала, глотая слова и, кажется, плакала.
        - Твари, - тихо прошипел Манор, сжимая кулаки. - Вот скажите, леди Рибианна, кем надо быть, чтобы рассказать такой крохе, что ее маму убили?!
        - Соглашусь с вами, господин Манор, - ответила я, чувствуя непреодолимое желание прогуляться в гарем и узнать, у кого хватило подлости сказать такое ребенку. Ну ладно склоки и свары между женщинами, но дети-то в чем виноваты?
        Сидевший рядом Саид взял мою ладонь в руки, мягко сжимая и успокаивая. Вздохнула, пытаясь усмирить свои эмоции, которые были взбудоражены еще во время спора с Князем. Улыбнулась другу, благодаря его за поддержку.
        - Жениться тебе надо, Саид, - грубо прокомментировал наше поведение Манор. - И не на леди, а на обычной девке, чтобы дома сидела, детям сопли вытирала, тебя с походов встречала и бестрепетно слушала о твоей великой любви к чужой жене.
        - Не лезь не в свое дело, - тут же вспыхнул Саид, хорошо хоть в драку не полез. - Сам-то до сих пор холост, хотя в твоем возрасте многие имеют внуков.
        - Друзья, не ссорьтесь, - примирительно улыбнулась я, а ощущая потребность сделать мелкую гадость. - Саид еще молод и когда-нибудь обязательно женится, а судьбу Манора я вполне могу устроить, у меня как раз есть два десятка не пристроенных наложниц. Я их хотела подарить кузену, но боюсь, королева меня не поймет и очень обидится. Но вам, господин Манор, я выберу пяток самых молодых и красивых. Надеюсь, вы доверяете моему вкусу?
        - Леди, если это месть за все мои сомнения, то я готов повторно попросить у вас прощение на коленях.
        Почему-то мое предложение разозлило непризнанного брата Князя. Думает, что я подарю ему кого попало или ярый женоненавистник?
        - Ну что вы, Манор, вы меня бесите, конечно, но не до такой степени, чтобы вам мстить. Нет, я действительно хочу сделать вам подарок, тем более никто же вас не заставляет использовать наложниц по прямому назначению, вы можете их кому-нибудь передарить. Но я на вашем месте не торопилась бы, только представьте, какими красками заиграет ваша жизнь, если в ней появятся пять женщин? - не удержалась и хихикнула я, воображение нарисовало яркую картину.
        - Заиграет, но ненадолго, - хмуро ответил Манор, пристально глядя на меня, будто хотел проникнуть в мои мысли. - Я во всем люблю порядок, а истерик и женских слез не выношу. Видимо, я из тех мужчин, которым нравятся исполнительные и незаметные женщины. Есть среди ваших наложниц такие?
        - Нет, господин Манор, тихие мышки точно не в вашем вкусе, иначе вы были бы уже давно женаты. Ведь слабые люди бесят вас так же сильно, как слезы и страх в их глазах? А вам подавай битву, пусть даже словесную. Саид, скажи, ту склочную троицу продать еще не успели?
        - Нет, не до того было, - покраснел друг, которому не нравилось мое желание продать девиц в бордель.
        - Хорошо, думаю, им найдется более интересное применение, - хитро улыбнулась я недовольному брату Джанжуура. - Более того, господин Манор, я дам вам возможность сделать выбор самостоятельно, я же не монстр, навязывать вам женщину, которая вам не нравится.
        - Если хотите мне угодить, станьте моей женой, - нагло ухмыльнулся Манор, ловко уклоняясь от кулака Саида и вскакивая на ноги. - Такой женщине, как вы, нужен сильный мужчина, который не потакал бы вашим неразумным желаниям, а сделал бы вам с десяток детишек, чтобы и времени не было думать о глупостях.
        - Саид, прекрати, ребенка разбудишь, - остановила я друга, который вознамерился во что бы то ни стало поквитаться с нежданным соперником. - Что ты завелся, Манор тебя специально провоцирует, наверное, думает, что синяк на его лице сильно напугает девушек, и они будут меня умолять не дарить их. Хотя если уж Руману не испугало лицо Пазыла, то кровоподтек девушки даже не заметят. Зря стараетесь, Манор, вы вполне привлекательный мужчина, несмотря на жуткую репутацию.
        - Ведьма, - хмыкнул Манор, садиться в кресло он пока не торопился, хотя Саид уже взял себя в руки.
        - Мы поговорим в другом месте, - пообещал ему князь Мансур, возвращаясь на свое место рядом со мной.
        - Да, никаких драк в моем кабинете, - наконец-то пришел в себя Джанжуур и подошел к нам с дочкой на руках.
        Девочка немножко ожила, но все равно напоминала испуганного мышонка, милого, симпатичного и очень робкого. На меня она поглядывала с любопытством, а когда Князь поднес ее к корзинке с Азаматом, все внимание девочки прикипело к маленькому братику. Она даже запросилась на пол. Было так трогательно наблюдать, как малышка осторожненько берет Азамата за ручку и что-то ему лепечет по-детски. Джанжуур даже прослезился, глядя на своих детей.
        - Не по годам мудрая малышка, - тоже расчувствовался Манор, потом повернулся ко мне и сказал: - Я согласен на подарок, леди Рибианна. Только девушку я выберу сам.
        - Саид, а что девочка такое сказала, что даже Манора пробрало? - тихо спросила у друга.
        - Что они с папой любят малыша и будут защищать его, - ответил Саид, сжимая мою ладошку в своих руках.
        Больше он ничего не сказал, но и без слов понятно, что и он задумался о собственных детях, которых у него пока не было. Мне самой стало грустно, вспомнились Роберт и Данька. Как же я по ним соскучилась…
        Глава 17
        - Наверное, мне стоило дождаться результатов допросов. - Было непривычно видеть сомневающегося Джанжуура. - Но они могут затянуться, а виновные успеют сбежать. Леди Рибианна, ваша идея о массовой клятве оказалась настолько впечатляющей, что я не могу не задать вам один вопрос - что вы еще посоветуете? Как нам раскрыть зачинщиков сегодня, сейчас?
        - Не знаю, Князь. Я рассказала вам свою версию событий, но у меня нет прямых доказательств, да и косвенные весьма шаткие. А вдруг мы ошибаемся, и заговор против вас не имеет ничего общего с убийством Нияматы?
        Мне почему-то совсем не льстило доверие Джанжуура. Уверена, он и сам не хотел «рубить с плеча», ведь в главных подозреваемых были его жены и наложницы, а также родственники и советники.
        - Госпожа видит прошлое, так почему бы этим не воспользоваться? - не смог промолчать Манор. К моменту нашего военного совета дочку князя увели, и к его другу вернулось обычное выражение лица: хмурое и скептическое.
        - Вы ошибаетесь, я не вижу прошлое или будущее, мое знание, что так поразило вас, господин Манор, всего лишь дедукция. Вижу, для вас это слово незнакомо, что ж, я поясню. Дедукция - это логический вывод, сделанный на основании множества разрозненных фактов. Не хмурьтесь, господа, сейчас вам станет все понятно. Давайте, я буду излагать факты по нашему делу, а вы что-то добавлять, глядишь, нас озарит какая-нибудь гениальная идея. Всё началось задолго до приезда нашей делегации, вероятнее всего, когда у вас, Князь, созрел план дружеского договора между нашими странами. Кузен упоминал, что это произошло около двух лет назад?
        - Переговоры велись и раньше, но короля Августиана не устраивало то, что не было гарантий соблюдения долгосрочного договора другими князьями. Пришлось собирать всех князей и уговаривать их дать мне все необходимые полномочия и закрепить титул Князя Объединенной Степи на бумаге. Саид тоже был на этом собрании, - внес уточнения Джанжуур.
        - Я правильно понимаю, теперь ваш титул еще и наследуемый?
        - Да. Когда погиб отец, мне повезло, что дядя не захотел встать у власти, а еще у него было самое сильное войско. Пока князья сориентировались, пока выясняли, кто достоин занять мое место, дядя смог не только сохранить всех своих людей, но и удвоить их численность. А так как единодушия среди князей не наблюдалось, каждый из них хотел править, они пришли к выводу, что лучше потерпеть мальчишку на троне несколько лет. Потом они собирались меня потихоньку убрать, но и не поссориться с дядей.
        - Ясно, еще несколько лет назад у каждого князя была надежда, что когда-нибудь он сам или его наследник займет ваше место. Вероятно, ваш многосторонний договор будущих заговорщиков заставил напрячься, а когда пару лет назад началось ваше обсуждение с Августианом сотрудничества между нашими странами, они и вовсе засуетились. Особенно тот пункт, где страны обязуются оказывать друг другу военную помощь в случае нападения врагов или свержения законной власти. Объясняясь простым языком, скажу, если бы этот договор был подписан, переворот в вашей стране терял смысл, Августиан был бы обязан прислать войска и помочь законному наследнику. А кто у вас наследник? Сейчас Азамат, а если бы его не было? Или убийца избавился бы и от ребенка? Думаю, именно в этот момент появился бы ваш надежно спрятанный «сын». А теперь вопрос, как заговорщики собирались доказать ваше родство? Ну, какие будут предложения? - Я обвела мужчин требовательным взглядом. Но, похоже, сама мысль, что можно предъявить фальшивого наследника и стать Верховным Князем, ставила их в тупик. - Самый простой путь - это предъявить свидетелей. Они
должны быть надежными, родовитыми, в идеале людьми с незапятнанной репутацией и родственниками наследника. Выходит, одна из ваших жен должна признать ребенка своим, а лучше, чтобы и другие оставшиеся в живых после переворота жены и наложницы подтвердили это. Их слов будет недостаточно, и тут появится какое-то доверенное лицо, скорее всего один из ваших советников.
        - Мне не нравится ваша интерпретация событий в будущем времени, - проворчал Джанжуур.
        - То ли еще будет, - хмыкнула я, - потому что мы плавно подходим к причинам убийства вашей любимой и попытке похищения Азамата. С малышом все ясно, лучше иметь под рукой настоящего наследника, чем поддельного. Да и убийству есть причина, то самое письмо, которое мы с Саидом нашли в документах бывшего советника по безопасности. Он не успел его прочесть, был слишком занят подготовкой к приезду нашей делегации и даже не ночевал дома несколько ночей подряд. Уверена, если бы он прочел это письмо, он быстрее бы назвал вам заговорщиков. Нам же остается пока только гадать.
        - Что тут гадать, это Сабима и ее семейка! - рявкнул Манор, собираясь самолично бежать и пытать предательницу до тех пор, пока она не сознается.
        - Я не исключаю ее причастность, но Ниямату она не убивала. Слишком много свидетелей видело ее совсем в другом месте, а те, кто не видел, слышали ее голос из музыкальной комнаты. Представим, что та женщина, что пыталась украсть Азамата, и есть убийца. Чей приказ она выполняла? Госпожи Сабимы? Сомневаюсь, ей была выгоднее смерть не только вашей любимой наложницы, но и Азамата. В свете вышеизложенного во дворце должен находиться человек, которому отводилась руководящая роль в заговоре. Именно роль, потому что настоящий «мозг» любой операции никогда не полезет в самое пекло. Это только полководцы лично ведут за собой войска в бой, а перевороты в основном устраивают чужими руками. Князь, скажите, а у Сабимы есть доверенная служанка? Может, она кого-то привезла с собой из отчего дома? - спросила я у Джанжуура.
        - Конечно, из дома ее сопровождала многочисленная свита, но кто из них остался прислуживать дальше, я не знаю.
        Правитель степи скривился, всем своим видом давая понять, что не его это дело - следить за служанками. В этом все мужчины.
        - А покойный советник наверняка знал всё и обо всех, - язвительно произнес Саид.
        Похоже, я на него плохо влияю, такими темпами он скоро начнет изъясняться намеками и всех подозревать.
        - Как видишь, многие знания не ведут к долгой жизни, - хмыкнул Манор.
        - Сейчас нет времени жонглировать словами, - остановила я зарождающийся спор. - У нас есть подозреваемые и ни одного доказательства. Можно арестовать всех скопом и пытать, но как на это отреагируют их родственники? Со сколькими родами вы, Князь, готовы разорвать отношения и начать войну? Да, предателей вокруг вас хватает, но честных и верных людей в разы больше, как вы успели сегодня убедиться. Поэтому если вы распорядитесь пытать скопом всех своих жен и наложниц, популярности среди других князей это вам не добавит, наоборот, у заговорщиков будет замечательная причина затеять переворот и обиженные родственники ваших женщин их поддержат. То же самое и с советниками, они ведь тоже не последние люди.
        - Леди Рибианна, я же вижу, вы что-то придумали.
        Взгляд Джанжуура стал цепким и требовательным.
        - Мы можем сыграть на женских слабостях и любопытстве. - Пожала плечами и задумчиво посмотрела на потолок. - Понимаете, одна из ваших женщин точно во всем этом замешана, до вчерашнего дня она была уверена, что ее не раскроют. Но история с Зухрой и слухи о ведьме, которая видит прошлое, наверняка пошатнули ее уверенность. А что будет делать человек, под ногами которого «горит» земля? Попытается сбежать. Из гарема это сделать проблематично, но возможно. Поэтому предлагаю перекрыть все выходы из дворца, постараться сделать это тайно, чтобы можно было отловить крыс. А для того чтобы они побежали, их нужно слегка подтолкнуть…
        - Анна, только не говори, что ты собралась участвовать в очередной авантюре?!
        Друг тут же вскочил на ноги и навис надо мной.
        - Саид…
        - Нет, это просто уму непостижимо! Анна, о чем ты вообще думаешь?! Тебя уже несколько раз пытались убить, а ты с упорством сумасшедшего лезешь в самое пекло! - Метался по кабинету Саид.
        - Послушай, я не собираюсь затевать что-то опасное, всего лишь рассказать кое-какие сведения женщинам в гареме. Так сказать, слегка приукрасить наши достижения в расследовании, - попыталась я успокоить друга.
        - И это ты называешь не опасным? Отправиться в логово этих змей, одна из которых недрогнувшей рукой смогла убить беременную женщину? Даже не думай! И вообще, время позднее, поехали домой.
        Саид протянул мне руку, гневно сверкая своими черными глазами.
        - Прости, - вздохнула. - Ты, несомненно, прав, но я так устала и очень хочу, чтобы это все поскорее закончилось. Князь, скажите, в вашем гареме наверняка есть общие комнаты, где женщины собираются вечерами? Есть ли возможность установить в них тайное наблюдение? Например, как у вас в главном зале? Лучников, конечно, ставить не обязательно, но от вашей компании и присутствия Саида я не отказалась бы.
        - Уверен, у Джанжуура будет возможность тайно провести в гарем куда больше людей, - хмуро произнес друг, сжав мои пальцы в своей ладони. Крепко, надежно и так, чтобы я никуда не сбежала. - Я возьму Пазыла, надо только ему оружие подобрать, Манор тоже с нами.
        - Не я с вами, а ты с нами, - фыркнул непризнанный брат Джанжуура. - Князь, я настаиваю на том, чтобы взять трех лучников и двоих мечников.
        - Не много ли воинов против беззащитных и хрупких леди? - съехидничала я, меж тем больше посматривая на Саида, ожидая от него протестов или дополнительных условий.
        - С недавних пор я пересмотрел свое отношение к женщинам. - Манор подарил мне пронзительный взгляд. - Против вас, леди Рибианна, я взял бы два десятка стражников и то не уверен в успехе.
        - Вы мне льстите, Манор, - усмехнулась я, сделав для себя пометочку держаться от верного «пса» Джанжуура подальше. Что-то мне подсказывало, если у этого мужчины вдруг взыграют ко мне чувства, он не будет таким благородным, как Саид. Чтобы избежать дальнейшего разговора с Манором, повернулась к другу: - Неужели ты так легко согласишься? И даже уговаривать меня не будешь?
        - Анна, я же вижу, ты все решила и тебя не переубедить. Если бы ты была моей женой, я отнес бы тебя домой и сделал все, чтобы ты забыла об этой истории. Но об этом я могу только мечтать, так что я просто буду рядом, - тихо ответил Саид.
        Я промолчала, стараясь ничем не выдать свою эгоистичную радость. Саиду я доверяла как себе или Двэйну, поэтому одна мысль, что он за мной присмотрит, грела душу.

* * *
        - Спасибо, Алия, у тебя волшебные руки, ты меня буквально спасла, - искренне поблагодарила девушку, одну из тех служанок, что были со мной в момент убийства наложницы.
        Я специально попросила Джанжуура приставить ко мне тех же горничных. Во-первых, чтобы в гареме собрать всех женщин, что были в тот день изначально, а во-вторых, мне нужны переводчик и собеседник. Алию я выбрала в собеседницы за ее наивность и живость реакции, а вторая девушка переводила мой рассказ остальным любопытствующим. Я ее об этом не просила, конечно, но и сохранять тайну тоже.
        Для жен и наложниц Князя я приготовила замечательное оправдание своему присутствию в гареме. Я чуть ли не во весь голос заявила, как сильно устала и как жутко у меня болит голова после проверки такого количества народа. Пожаловалась моим служанкам, что совершенно без сил и мне необходима релаксация. На незнакомом слове девушки растерялись, и мне пришлось им объяснить, что приятная музыка и удобное кресло или тахта меня обязательно спасут. Алия предлагала мне расположиться в спальне, обещая массаж с ароматизированным маслом, но я же не отдыхать пришла. Так что пришлось идти в музыкальную залу и делать вид, что сгораю от нетерпения поведать все последние новости.
        Что я могу сказать, женщины во всех странах одинаковы и любопытство присуще большинству из нас. Поэтому не успела я расположиться на тахте, а Алия приступить к массажу моей головы, как потихоньку зал начал наполняться жительницами и прислужницами гарема. До них уже докатились слухи о моей причастности к массовым арестам и о том, что я ведьма.
        - Ну что вы, госпожа, - засмущалась девушка, взявшись еще и расчесать мои волосы.
        - Леди Рибианна, - обратилась ко мне через вторую служанку старшая жена Джанжуура, - я слышала, именно вы поймали убийцу нашей несчастной Нияматы? И как вы не побоялись? Я, наверное, умерла бы от страха…
        - О, вы мне льстите, уважаемая Назима, я очень сильно испугалась, и если бы не плач Азамата, никогда не решилась бы броситься на преступницу. И то мне помог случай или божественное провидение, убегая, та женщина поскользнулась и упала. Но самое ужасное было в том, что она мне рассказала, - понизив голос, произнесла я. Для пущей трагичности даже села ровнее и оглядела зал, как бы выискивая посторонних людей. - Князь Джанжуур просил меня пока ничего и никому не говорить, но я и не собираюсь раскрывать все то, что нам удалось узнать. Скажу только, что убийство наложницы было одним из звеньев заговора против Князя!
        Охи и ахи, последовавшие от женщин после перевода моих слов, были достаточно искренними, так уж сразу показать на кого-то пальцем и назвать заговорщицей не получалось. Может, я что-то напутала и жены Джанжуура не имели к заговору никакого отношения? Нет, кто-то должен был поставлять информацию преступникам. Кто-то из прислуги? А что, это имеет смысл, ведь им легко выйти за пределы дворца и не только.
        - Но кто мог решиться на такую подлость?!
        - Простите, но этого я вам рассказать не могу, тайна следствия. - Я многозначительно помолчала, наслаждаясь досадой на лице женщин. - Но скоро вы все узнаете, может быть, даже завтра утром, когда закончатся допросы арестованных.
        - Допросы? - не выдержала Сабима, моя главная подозреваемая.
        Правда, виноватой она особо не выглядела, а вот опасение в ее взгляде появилось. Может, про планирующееся убийство она и не знала, но в чем-то точно была замешана.
        - Да, Князь Джанжуур решил лично присутствовать при допросе арестованных, с ним поехал Манор и еще несколько десятков телохранителей. Уверена, к утру все оставшиеся заговорщики будут задержаны, а может быть, даже повешены. А я наконец-то высплюсь, знаете, как это утомительно хранить тайны и бояться, что преступники все же рискнут пойти на еще одно убийство? Кто знает, сколько у них еще сподвижников? Например, та жуткая убийца утверждала, что где-то есть другой наследник Князя и малышу Азамату грозит опасность. Я ей, конечно, не поверила, но мы же с вами женщины и понимаем, что мужчинам такое понятие, как верность жене или женам несвойственно, вдруг мальчик и в самом деле есть? И теперь его мать, а точнее ее родственники, решили сделать из этого невинного ребенка нового Князя? - Я добавила трагизма в голос и прикрыла рот ладошкой, как бы стараясь не рассказать что-нибудь еще. - Ой, что-то я заболталась, а за окном уже ночь. Алия, пойдем, поможешь мне с омовением перед сном. Приятных и спокойных снов, уважаемые дамы.
        Я чуть улыбнулась женам Джанжуура, специально проигнорировав его наложниц. Не буду лгать и говорить, что к личным рабыням Князя я относилась так же, как к его женам. Была во мне некая брезгливость к ним и немного жалости, все же они вряд ли выбирали собственную судьбу. Я уходила под набирающий обороты гомон, если до этого женщины больше слушали и изредка перешептывались между собой, то с моим уходом не стеснялись обсуждать последние новости. У меня было дикое желание накинуть на себя отвод глаз и вернуться, чтобы подслушать. Остановила меня не благоразумность и осторожность, которую я пообещала соблюдать Саиду, а банальное незнание языка. Толку подслушивать, если не понимаешь, о чем говорят подозреваемые? Правда, и спать в гареме Князя я тоже не желала, не было у меня доверия ко всем этим дамочкам. Да и двери изнутри не закрывались. А их в моей комнате хватало: одна вела в главный коридор, другая во внутренние помещения гарема, третья пряталась за гобеленом и скрывала вход в уборную, а оттуда можно было попасть в банный комплекс. Кстати, через нее курсировали горничные, занимающиеся уборкой. А еще
обнаружилась дверь, ведущая в покои Князя, не прямо в спальню, конечно, но на его половину. У меня еще в тот момент созрела мысль сбежать из гарема через нее, но Алия, убеждая меня честности и благородности Джанжуура, наглядно продемонстрировала, что дверь заперта. Вот уж когда впору пожалеть, что Князь не такой наглый, как его брат.
        Выпроводив Алию, я полежала в постели пару минут, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Поняла, что прождать целый час, как хотела изначально, не смогу и встала. Одевалась быстро и не зажигая свеч, все казалось, что сейчас в дверь или из-за какой-нибудь занавески выскочит убийца и набросится на меня. А еще в приоткрытое зарешеченное окно дул легкий ветерок и проникал неясный шорох, будто кто-то тихо топтался за стеной. Наверняка это шелестела листва, но мое воображение успело разыграться и его было не унять.
        Уходить решила через банный комплекс и террасу не столько из желания поучаствовать в задержании Сабимы или ее сподвижниц, сколько надеясь где-нибудь по дороге встретить Саида. Да-да, другу я совершенно забыла сказать, что ночевать во дворце не буду. Но, наверное, придется. В доме Джанжуура я уже неплохо ориентировалась, во всяком случае, знала, как из сада пройти в его кабинет. Вот туда-то я и собиралась направиться, если по пути не встречу Саида или самого Князя. Перед уходом собрала с софы подушки, сделала на кровати что-то наподобие спящей фигуры и прикрыла ее одеялом. Получилось очень похоже, и если некая ревнивица или заговорщица решит заглянуть ко мне в комнату, то без света вряд ли заподозрит подлог.
        Глава 18
        Не знаю, где и кого ловили, но мой путь к кабинету Джанжуура был относительно спокоен. Всю дорогу я проделала под отводом глаз. То ли охрана дворца хорошо пряталась, то ли Князь их отправил куда-то еще, но, по-моему, стражников на входах и выходах было маловато. А вот у кабинета мужчин хватало, и дверь туда была почему-то приоткрыта. Я было испугалась, но проскользнув в кабинет поняла причину - это Джанжуур оставил спящего Азамата под охраной. Представляю, какие кары он обещал телохранителям малыша, если они его по какой-то причине не уберегут, но все же я восхитилась поступком Князя. Он смог перебороть свой страх и понять, что при поимке заговорщиков ребенок будет только мешать. Азамат спал, хмуря во сне свои черные бровки, я полюбовалась им и отошла к окну, где вполоборота стояло глубокое кресло. Видимо, его тоже специально поставили для кормилицы. В него я и села, собираясь дождаться Джанжуура, который обязательно вернется за сыном.
        В голове навязчиво крутилась мысль о том, что Сабима могла не знать о готовящемся перевороте. Но тогда почему фиктивного наследника воспитывали именно в ее семье? Совпадение? Или дядя не дождался от племянницы наследника и решил выдать первого попавшегося мальчонку за сына Князя? Глупо. Кто поверит, что Джанжуур мог доверить воспитание своего ребенка давнему сопернику? Или на этом и хотят строить доказательства? Что Князь специально спрятал наследника там, где его точно не будут искать?
        И все равно это необоснованный риск изначально делать ставку на чужого мальчика. А вдруг ни одна из женщин не признает его своим? То есть у нас возникает замкнутый круг: чтобы ни придумали заговорщики с этим фиктивным наследником, у них должна быть договоренность с одной из жен Джанжуура. Именно с женой, ведь наложниц Князь периодически одалживает гостям, а значит, доказать его отцовство без признания ребенка им самим невозможно.
        Под эти и другие размышления я задремала, а проснулась от мужского голоса:
        - Саид, ехал бы ты домой, - устало и тихо сказал то ли Джанжуур, то ли Манор.
        - Обязательно, как Анна проснется, так и поедем, - сварливо ответил друг вполголоса, видимо, чтобы не разбудить ребенка или меня. Если они вообще меня заметили.
        - Дурак ты, Саид. - О, это точно Манор, его интонации. - Ты молод, красив, леди с тебя глаз не сводит, а ты мнешься и корчишь из себя благородного. Будь я на твоем месте, схватил бы любимую женщину в охапку и увез. Она сначала бы поплакала, но нормальный мужик знает, как успокоить бабу…
        - Не лезь не в свое дело, - оборвал Саид разглагольствования Манора. - Лучше расскажи, что тебе доложил палач, я видел, он к тебе подходил.
        - Подходил? А почему не ко мне? - оживился Джанжуур.
        - Ты был занят со своими женщинами, - совсем непочтительно ответил Манор. А я сделала интересное наблюдение: оказывается, мужчины общаются между собой неформально и на равных. Даже подтрунивают друг над другом. - Он как глянул на этих причитающих и обливающихся слезами змей, так сразу сбежал к нормальным бандитам. И вообще, он не столько докладывал, сколько жаловался - работы у него много, помощи мало, к утру не успеет всех допросить, а он еще и не спит вторую ночь.
        - Ближе к делу, Манор, - поторопил Джанжуур, который терпением не отличался.
        - Почти все говорят одно и то же, дескать, не предавали, а всего лишь присматривали за тобой, Князь, по просьбе советников или родственников. Конечно, бескорыстно, - хмыкнул Манор. - Я распорядился обратить особое внимание на родственников госпожи Сабимы, но до утра вряд ли мы узнаем что-то новое. А что тебе сказала жена? Как объяснила свой побег в ночи?
        - Говорит, что шла ко мне, - хмыкнул Джанжуур.
        - О как?! С вещами, с двумя служанками и прихватив с собой ту наложницу, которую ты настойчиво предлагал мне? - Манор тоже не поверил Сабиме.
        - А через сад они пошли, чтобы другие женщины следом не увязались, - практически озвучил мои мысли Саид.
        - Да, как-то так. И я прекрасно знаю, что она лжет, но даже не представляю, как это выяснить. Пытать? Пытаться подловить их на противоречиях, как это сделала леди Рибианна с Зухрой?
        - Ты их хоть по-отдельности закрыл? А то сговорятся, и ничего мы не узнаем, - вздохнул Манор. - Жаль, леди Рибианна спит, она уж точно вывела бы этих стерв на чистую воду, да и прочих предателей. А может, сами допросим? Стыдно признаваться, но леди Рибианна, считай, раскрыла все дело, а мы с вами, как мальки, барахтаемся на мелководье и не можем даже с четырьмя подлыми бабами справиться. И мне это не нравится.
        Тут уж я не выдержала и рассмеялась, тихо, мелодично и совершенно неожиданно для мужчин. Они вздрогнули и повернулись в мою сторону, судя по ошеломленным лицам, они действительно не знали о моем присутствии.
        - Анна? - первым справился с волнением Саид и шагнул ко мне.
        - Вот же ведьма, - буркнул Манор, переводя дыхание. - Чуть богам душу не отдал, думал, призрак Нияматы.
        - Манор, вот уж не думала, что вас так легко напугать, - съехидничала я и встала, чтобы подойти к мужчинам. - Но я на вас не в обиде, все же ваше признание моих способностей меня порадовало. Кстати, если вы не знали, что я здесь, почему разговаривали на алардском?
        - Действительно, почему? - мягко и как-то радушно улыбнулся мне Джанжуур.
        За наше недолгое знакомство он не стал краше, но временами от него исходило довольно мощное обаяние. Не удивлюсь, если покойная Ниямата на самом деле любила Князя, такой мужчина наверняка может быть и галантным, и щедрым, и чутким.
        - Привычка, - проговорил Саид, бросив на Джанжуура хмурый взгляд. - Анна, что ты тут делаешь? Служанка сказала, что ты спишь…
        - Сложно уснуть там, где тебя в любой момент могут убить. А уж про невозможность заблокировать двери в спальню я вообще молчу, - настала моя очередь ворчать. - Но раз уж мы тут все собрались, расскажите, как все прошло. Кстати, сад обыскали? Лодочный причал проверили?
        - Бабы так голосили, что если и были сообщники, то разбежались.
        Манор правду не приукрашивал, но и он как-то ревниво поглядывал на своего брата. Похоже, я что-то пропустила.
        - Присаживайтесь, леди Рибианна, - все с той же мягкой улыбкой предложил мне Джанжуур, игнорируя мрачные взгляды своих спутников. - Вы не против, если мы будем разговаривать немного тише? Не хочу разбудить Азамата.
        - Конечно-конечно, - опомнилась я, понизив голос почти до шепота.
        - Леди Рибианна, я не вас имел в виду, ваш прелестный голос вряд ли разбудит моего мальчика, это Саиду с Манором надо говорить тише.
        Джанжуур подарил своим соратникам далекий от дружелюбия взгляд и опять улыбнулся мне. Если бы я не приходилась названной матерью Азамата, то серьезно начала бы переживать за свою свободу. Или я преувеличиваю и такое поведение Князя всего лишь благодарность, а не проявление мужской симпатии?
        - И все же, что произошло в саду? - повторила я свой вопрос, присев на тахту.
        Саид моментально уселся рядом, накрыл мою руку своей ладонью и успокоился. Манор с Джанжууром сели в кресла напротив. Спустя каких-то десять минут я уже знала и о чем говорили женщины после моего ухода, и как прошла операция по предотвращению попытки к бегству Сабимы. По всему выходило, что о побеге младшая жена Князя подумывала и раньше, потому что не стала ждать полночи, а попыталась сбежать практически сразу.
        - А вещи ее проверили?
        В голове крутилась какая-то мысль, но я не могла ее ухватить.
        - Ковыряться в бабском барахле? - скривился Манор. Судя по лицам других мужчин, они думали так же. - Да и что там можно найти кроме тряпок и драгоценностей?
        - Письма сообщников? - не удержалась я от язвительности. - Или другие доказательства причастности. Например, те же драгоценности, но подаренные другим мужчиной. Не думаете же вы, что женщина пойдет на заведомый обман и предательство бескорыстно? Поймите, куш должен быть намного больше, чем все то, что она имеет сейчас. Что можно предложить жене Князя, чтобы она согласилась отказаться от своего уважаемого статуса и жизни в роскоши? А может, не предложить, а наоборот?
        - В каком смысле? - нахмурился Джанжуур.
        - Что если ее шантажировали? Первое, что приходит в голову - это любовная связь до замужества. Но уважаемый Князь мужчина опытный, он обязательно заметил бы, если бы ему подсунули не девицу. Кстати, а когда пропал брат Сабимы, до вашей свадьбы или после?
        Не то чтобы я подозревала женщину в убийстве собственного брата, но из всех данных только это исчезновение было у всех на слуху.
        - До. Та история была очень темной и неприятной, брат Сабимы пропал неожиданно, но особо никто его не искал. Парень отличался гнусным характером и жестокостью, избивал слуг и наложниц, вдыхал пары галлюциногенных травок. А отец ему во многом потакал, все же единственный сын. Двое старших погибли в одном из сражений с дикими племенами. В общем, все вздохнули с облегчением: кто-то вспомнил о том, как парень хвастал, что найдет сокровища араев, кто-то видел его на конюшне, снаряжающим своего коня. Но больше всего шума было от Калеба, он обвинил племянника в воровстве, дескать тот украл у него какую-то древнюю карту и деньги. В народе шептались, что брат Сабимы не просто так сбежал, вроде как он влез в гарем дяди и основательно там «потоптался». Вы думаете, его убила моя жена? Но зачем? Да и она тогда была совсем молоденькая, вряд ли она справилась бы с более крупным и сильным братом.
        - Вот об этом мы и узнаем, предлагаю пойти и позадавать вопросы вашей жене, Князь. Эх, жаль, я не говорю на вашем языке, а то притворилась бы призраком Нияматы, - встала, прикрыла рот ладошкой, пряча за ней зевок.
        - Анна, поехали домой, ты уже еле на ногах держишься, - встал следом за мной Саид.
        - Обязательно, но немного позже, мне не дает покоя мысль, что мы топчемся на одном месте. Вроде и рядом с ответом, но и ухватить его не можем…
        Удивительно, но спорить со мной никто больше не стал, то ли сами устали от расследования, то ли не сильно верили в успех разговора с Сабимой. Женщину закрыли в одной из личных комнат Джанжуура, остальных заперли тоже по отдельности, но в менее комфортных условиях. Жена Князя явно готовилась к приходу мужа, об этом говорило и соблазнительное платье, и томный взгляд трепетной лани. Правда, как только она увидела, что муж пришел не один, в ее глазах опять наметилась легкая паника, а когда она заметила меня, то и вовсе страх.
        - Что она тут делает?! - взвизгнула Сабима, неприлично тыча в меня пальцем, так что я и без перевода поняла ее вопрос.
        - Не ожидали увидеть меня живой? Надеялись, что ваш сообщник убьет меня так же, как Ниямату? Зря, ему сейчас не до этого, надо было самостоятельно решать этот вопрос, как тогда с убийством брата. Кстати, а зачем вы его убили?
        Я решила, что если спросить в лоб, то по реакции женщины смогу понять, на правильном мы пути или нет. Но чего я никак не ожидала, так это обморока. Джанжуур бросаться на помощь жене не стал, так что она осела на пол в весьма неэстетичной позе.
        - Манор, подними ее и приведи в чувство, если вода и пощечины не помогут, позови палача, я не намерен всю ночь смотреть на этот спектакль, - холодно произнес Джанжуур, а потом обратился ко мне с совсем другой интонацией в голосе: - Леди Рибианна, присаживайтесь, хотите чаю, сладостей?
        - Намекаете, что ночь у нас будет длинная? - усмехнулась я, но все же села на предложенное кресло. - Хорошо, только лучше не сладостей, а фруктов.
        Джанжуур выглянул в коридор и отдал распоряжения, Манор похлопал по щекам Сабиму и усадил ее на какой-то пуф, хотя по выражению его лица он с удовольствием свернул бы ей шею и оставил на полу. Саид спокойно подвинул соседнее кресло ближе к моему и сел, не комментируя и никак не показывая своего отношения к ситуации. У него был усталый вид, под глазами залегли тени, а кудри потускнели и обвисли. Я запоздало вспомнила, что прошлую ночь Саид практически не спал, стало стыдно.
        - Может, поспишь? Обещаю разбудить, когда закончим допрос, - тихо сказала другу, прикасаясь к его плечу.
        - Нет уж, я послушаю, но если все же усну, то ты мне расскажешь, - обрадовался моему вниманию Саид. Он еще хотел поцеловать мои пальчики, но вернулся Князь и пришлось отобрать ладонь из рук друга.
        - Рассказывай, - бросил жене Джанжуур и тоже сел в кресло. - В твоих же интересах ничего не утаивать, если хочешь жить.
        Историю Сабимы мне переводил Саид, женщина неплохо держалась, но, видимо, она устала хранить свою тайну, и ее рассказ был очень эмоциональным. Если судить по ее словам, брата хорошим человеком не назовешь: грубый, эгоистичный, жестокий. Ему это простили бы, окажись он сильным и храбрым воином, все же в степи несколько иные требования к мужчинам, но нет, к другим недостаткам добавлялись еще трусость и подлость. В юности он частенько свои шалости списывал на детей слуг, а когда вырос стал подворовывать у близких и не только. А еще у него имелась нездоровая тяга к молоденьким мальчикам, эту слабость тщательно скрывали, но шила в мешке не утаишь. В тот день Сабима играла в саду с двоюродным братом, им было по пятнадцать лет. Только девушка в этом возрасте выглядела крепкой и весьма привлекательной, как раз шли переговоры о ее свадьбе с Джанжууром, а ее двоюродный брат вид имел субтильный и болезненный. Правда, это совершенно не мешало им дружить, младший сын Калеба рос добрым и хорошим мальчиком. На беду в тот день мимо проходил родной брат Сабимы в изрядном подпитии. Он прицепился к подросткам,
сначала просто оскорблял их и смеялся. Потом ему пришло в голову, что можно еще и поиздеваться над сестрой, девушка и тогда была решительной особой, поэтому молчать не стала и наговорила брату гадостей. Тот ее ударил, сын Калеба полез защищать двоюродную сестру, но силы оказались неравны. В общем, брат Сабимы легко скрутил мальчишку и собирался его своеобразно наказать за неуважение - изнасиловать. Вот тут-то Сабима и убила брата, всадив кинжал ему в спину.
        - Откуда у тебя взялся кинжал? - спросил Князь. Его лицо напоминало мрачную тучу, но, думаю, в тот момент он злился не на жену.
        - Подарок Сатима, он перед уходом на то сражение отдал мне кинжал на глазах у отца и других братьев со словами: «Лучше убить врага, чем дать себя унизить». Я не собиралась скрываться от правосудия, это дядя Калеб меня уговорил ничего не рассказывать отцу. Потом я поняла, что он просто не хотел, чтобы люди знали, через какое унижение пришлось пройти его сыну. Дядя куда-то отвез труп, он же распустил слухи о «побеге» брата. Кинжал он мне не вернул, наверное, специально закопал труп с ним вместе, чтобы было доказательство против меня. Потом свадьба, смерть отца и письмо от дяди, в котором он настоятельно советовал мне родить мужу сына. Я сначала воспринимала такие письма как пожелания, но года через полтора после свадьбы он приехал на какой-то праздник, и нам довелось пообщаться без свидетелей. Он требовал от меня не просто родить наследника, но и уговорить супруга отдать мальчика ему на воспитание. Говорил, что среди князей что-то назревает и у него ребенок будет под надежной охраной. А еще считал, что во дворце кругом предатели и шпионы, и никому нельзя верить. Я была бы рада родить малыша и
неважно дочку или сына, но мой супруг все свое время уделял молодой наложнице, позабыв обо мне и других женах.
        - Но ребенок откуда-то все же появился? - не удержалась я.
        - Мне пришлось купить новорожденного мальчика у одной нищенки. Это было больше двух лет назад, я продолжала писать дяде письма, обманывать, что боги вот-вот пошлют мне ребеночка. А потом советник Арид намекнул мне, что лучше уступить дяде, иначе он может разозлиться. И сам же предложил выход - купить ребенка и выдать за своего. Я отказалась бы, но боялась, что дядя расскажет всем про убийство брата. Это тогда я готова была умереть, но пожив в гареме, послушав рассказы девушек о подобных садистах, перестала считать, что совершила преступление.
        - Что было дальше? - В голосе Джанжуура слышалось нетерпение.
        - На протяжении двух лет практически ничего, только от дяди приходили письма, в которых он хвалился успехами малыша. Ниямату я не убивала. Да, мы все ее не любили и несильно опечалились ее смерти, но она была доброй и к тому же ждала ребенка. У меня рука не поднялась бы убить ее.
        - А почему вы тогда решили сбежать? - спросила я.
        - Я же не идиотка, быстро поняла к чему все идет после вашего рассказа о воспитаннике дяди. Заговор, ребенок, которого можно посадить на престол, попытка убийства настоящего наследника, - ответила Сабима. - Только я ничего этого не знала! Точнее, мне было все равно, как именно дядя хочет использовать чужого мальчика. Но немного подумав над вашими словами, я поняла, что в любом случае окажусь крайней, поэтому и хотела сбежать.
        - А наложницу зачем с собой взяли? - Почему-то мужчины совершенно забыли о том факте, что была поймана еще одна женщина.
        - Карину? Да не брала я ее, мы с моими служанками встретили ее у выхода в сад. Она сказала: либо мы берем ее с собой, либо она зовет охрану. - Женщина скривилась. - Неужели вы думаете, что я взяла бы с собой эту подстилку? Она же обслуживала половину дворца и не скрывала, что это занятие доставляет ей удовольствие.
        - Это ведь она приносила вам записки от советника?
        - Да, - устало кинула Сабима.
        - Но почему Арид? Он же не ставленник князя Калеба? - настал черед Манора задавать вопросы. Кстати, очень правильные, потому что я об этом важном факте не знала. Женщина, похоже, тоже, потому что лишь пожала плечами.
        - Леди Рибианна, что вы думаете об этом? - повернулся ко мне Джанжуур.
        - Скажите, Сабима, а ваш дядя хоть раз угрожал вам разглашением вашей тайны? И мог кто-нибудь знать о том, что он требует от вас наследника и хочет о нем заботиться?
        Прежде чем ответить Князю, я решила для себя кое-что уточнить.
        - Нет, ни о чем таком он не писал, а при личной встрече только намекнул, что я плохо стараюсь и что, похоже, он зря меня тогда спас.
        - Вас могли подслушать? Или прочитать ваши письма?
        - Наверное, да. А письма приносили служанки, так что узнать об их содержимом мог кто угодно, - опять равнодушно пожала плечами жена Князя. Весь ее вид говорил о том, что она смирилась со своей участью.
        - Думаете, Калеба подставили? - быстро сообразил к чему все эти расспросы Манор.
        Я даже немного обиделась, что Саид не был первым. Но глянув на друга, увидела, что он успел уснуть.
        - Вполне вероятно. Скорее всего князю Калебу специально подсунули чужого ребенка, тем самым успокоив его подозрительность, и чтобы впоследствии переложить на него ответственность за переворот. Вот тогда бы и появились спасители настоящего наследника. Думаю, план был таков: та женщина выносит ребенка в сад, где ее перехватывает сам советник Арид и его верные люди. Малыш торжественно возвращается отцу, преступница убита при попытке сбежать, а при ней как бы случайно обнаруживается что-нибудь, указывающее на князя Калеба. Началось бы разбирательство, раскрылся бы обман с фиктивным наследником, и в какой-то момент вас, Джанжуур, убили бы, списав все на происки врагов. И в идеале после подписания договора между нашими странами, так как в этом случае заговорщики обеспечили бы себе еще и вооруженную поддержку дружественного государства.
        - Леди Рибианна, вы можете подтвердить, что Сабима не причастна к убийству Нияматы? - с надеждой спросил Джанжуур. Не думаю, что он из большой любви к жене хотел убедиться в ее невиновности, скорее его мучило то, что вокруг одни предатели.
        Я встала, подошла к женщине и протянула ей свою открытую ладонь. Сабима подняла на меня взгляд, но свою руку вложила. А я сознательно потянулась к чужому дару, было нелегко, но хаос перед глазами наконец-то упорядочился, подкинув мне несколько картинок из прошлого и, кажется, будущего женщины.
        - Она действительно ничего не знала о готовящемся убийстве, хотя догадывалась, что это сделала Карина. Заметила кровь на ее одежде. - Я отшатнулась и практически упала в свое кресло, в голове будто били барабаны, а перед глазами все плыло. - Мой вам совет, Князь, сделайте ребенка своей жене и отправьте ее в родной аул. Это в том случае, если вы не готовы ее простить.
        - Вы что-то видели в будущем? - оживился Джанжуур. - Что? У меня еще будут дети? Сыновья?
        - Все зависит от вас, - усмехнулась я, не собираясь посвящать Князя в свои видения.
        - То есть вы мне ничего не расскажете, - правильно понял меня Джанжуур. - Манор, проводи Сабиму в ее комнату и поставь охрану, мне нужно время, чтобы принять верное решение.
        - А как же Карина? - Манор поднялся и подошел к жене брата, та еще не верила, что ее не отправят в зиндан. А может, не настолько хорошо знала алардский, чтобы дословно понять приказ Князя.
        - Я сам с ней разберусь, - процедил Джанжуур, и мне от его тона стало страшно, похоже, я рано приписала его к сдержанным и понимающим людям. - Вот только Саида с леди Рибианной провожу.
        Манор кивнул мне на прощание и вывел Сабиму, я уже хотела разбудить Саида, но Князь меня остановил.
        - Знаете, леди Анна, я действительно был плохим мужем. Я о многом жалею, еще большее хотел бы поменять в своей жизни, но мы не властны над прошлым, - грустно улыбнулся Джанжуур. - Еще вчера я голыми руками удавил бы убийцу моей Нияматы, а сегодня сижу с вами и не тороплюсь этого делать. Почему? Неужели размяк? Или это ваше влияние? Я заметил, что в вашем присутствии все мужчины стремятся быть лучше, благороднее. Вы, леди Анна, прирожденная королева. Есть в вас что-то такое, что одновременно восхищает и пугает. Уверен, если вы когда-нибудь захотите править миром, он будет у ваших ног. Я рад, что вы согласились стать названной матерью Азамата, а то у меня возникло бы искушение сделать вас моей женой. Не надо хмуриться, леди, я помню, кто ваш супруг, но поверьте, настоящего мужчину сильный соперник только радует. Ладно, будите нашего друга, а то я вам сейчас наговорю лишнего.
        - В вас говорит признательность, на самом деле я совершенно не в вашем вкусе, - улыбнулась Князю.
        - Что такое вкус? Это олицетворение наших комплексов и потаенных желаний. Да, мне нравится другой тип женщин. Но вы, леди Анна, идеал жены: верная, умная, уравновешенная, надежная. На такую, как вы, можно смело бросить не только детей и хозяйство, но и дом со страной, и все будет в полном порядке. Но хочу вас предупредить, мужчин это очень расхолаживает, нам необходимо чувствовать свою значимость и нужность.
        Джанжуур криво улыбнулся и встал. Я потянулась к Саиду, чтобы его разбудить, но он перехватил мою руку и поднес к губам.
        - Не слушай его, Анна, не все мужчины такие, какими их описывает Князь.
        - Я знаю, Саид, знаю, - вздохнула, думая о том, что во многом Джанжуур прав, я слишком увлеклась, демонстрируя свою силу и независимость. - Как думаешь, мы в такое время сможем покинуть дворец?
        - Обижаете, леди Рибианна, - более официально произнес Князь, чем еще недавно. - Я понимаю ваше нежелание оставаться в моем доме, но меня больше задевает, что вы сомневаетесь во мне. Вас отвезут, я распоряжусь.
        - Простите, Князь, - повинилась я.
        - Прощу, если пообещаете приехать на день рождения Азамата в следующем году.
        - В следующем вряд ли, есть у меня предчувствие, что мне будет не до поездок, а вот на двухлетие вашего сына я обязательно приеду. И детей с собой привезу, - улыбнулась в ответ. Говорить о том, что к тому времени детей у меня прибавится, не стала из-за страха спугнуть такую желанную реальность.
        Мы шли по коридору с Саидом и Князем, мужчины о чем-то разговаривали, а я будто наяву видела беленькую и маленькую девочку, мою дочку, которая с любопытством разглядывала подросшего черноглазого Азамата. Дар старика пытался увести меня за собой, подкидывая все новые и новые картины будущего, не только моего, но я не хотела ничего видеть, потому что в жизни не бывают только радости, а о горестях знать заранее я не хотела. Кто-то скажет, а как же возможность их предотвратить? Я в такую возможность не верила, хотя бы потому, что не владела даром в полной мере, не мой он и не мне его использовать…
        Глава 19
        Следующий день я отсыпалась и просто предавалась лени. Где-то в полдень, когда больше валяться в постели не было никакой возможности, Саид постучал ко мне в комнату и предложил пообедать в саду. Я, конечно, согласилась. Мы говорили о многом: о расследовании, о Пазыле и его жене, оказалось, телохранитель с самого утра успел сочетаться браком со своей ненаглядной. Обсудили дальнейшую судьбу беспризорных подростков, как я и думала, особого желания перебраться в глушь из столицы у них не возникло. Девочка намекала, что не прочь остаться в доме Саида, но мой честный друг ответил, что штат прислуги у него укомплектован и никого из своих верных людей ради лживых воришек он выгонять не будет. Расима обиделась, ведь она явно не в горничные набивалась. Мне было ее и жалко, и не очень. Я даже отвела девочку в сторону и прочитала небольшую лекцию о том, что ждет ее в жизни. В красках расписала незавидную судьбу, если она останется в бандитской среде. Ведь еще год или два и принадлежность к женскому полу будет уже не скрыть. А братья защитить от каждой мрази не смогут, быстрее сами погибнут. Поэтому
посоветовала девочке подумать и уговорить братьев принять предложение Саида, так у них появится шанс стать уважаемыми гражданами. Парни пойдут по военной стезе, а Расима со временем выйдет замуж за какого-нибудь степняка, возможно, даже обеспеченного. Естественно, мои слова девочке не понравились, она только фыркнула и сказала, что они сами разберутся со своей жизнью. А у нее все будет и даже князь, если она того захочет. В общем, самомнение у этой субтильной малышки зашкаливало. То, что она положила глаз на Саида, меня не удивило, скорее неприятно задело. И дело не в ревности, во мне говорила кровь предков, двадцать одно поколение достойных людей, которые наверняка выбрали бы честную жизнь, а не воровство. А еще я считала ложь худшим из человеческих пороков, потому что именно с нее начинаются все страшные преступления.
        Ближе к вечеру пришел Манор и со свойственной ему наглостью заявил, что он за подарком. Я уже собиралась его самостоятельно отправить выбирать девицу, но очень уж хотелось посмотреть на эту комедию. Саид был со мной солидарен, и мы поехали все вместе, заодно я захватила деньги, чтобы отдать их вдове советника. И, конечно же, мы опять угодили в очередную женскую склоку.
        - Ну что, Манор, кого берешь? Может, сразу всех? - ехидно предложила я, видя растерянность на лице мужчины.
        - Нет, я еще не совсем из ума выжил, - отмахнулся от моего подарка он. - Леди, а может, пошлете своих мужиков и выйдете замуж за меня? Обещаю любить вас каждую ночь так…
        - Пасть закрой! - взвился Саид, хватая Манора за грудки.
        - И что изменится? Не нравится слушать, как другой мечтает о том же, о чем и ты?
        - Хватит, давайте вы будете мечтать в мое отсутствие, - оборвала я начавшуюся драку. - Саид, отпусти Манора, он пошутил. Лучше объяви девушкам, чтобы они построились, их сейчас будут выбирать.
        - Хорошо, но зубы я ему все же выбью, позже, - процедил князь и отошел к наложницам.
        - Я не шутил, - нагло ухмыльнулся Манор, правда, голос специально понизил, чтобы Саид ничего не услышал. - Кстати, все хотел спросить, дружба дружбой, а поцелуй этому красавчику хотя бы перепал?
        Я проигнорировала вопрос, но по моим вспыхнувшим щекам мужчина и так понял ответ.
        - Вот же везучий подлец, - скрипнули зубы Манора.
        - В следующий раз я Саида удерживать не буду, - пригрозила, справляясь с волнением.
        - В следующий раз я сам набью морду этому князьку! - пообещал верный пес Джанжуура и глянул на меня так, будто я его жена и он меня застукал с другим мужчиной.
        - Манор, давайте вы будете заниматься своей личной жизнью, а со своей я разберусь сама. Заметьте, наши с вами судьбы никогда не пересекутся в том плане, о котором вы уже несколько раз мне намекали. Я это точно знаю, - твердо произнесла, глядя мужчине прямо в глаза.
        - Я не провидец, леди, но тоже это знаю, - с горечью проговорил Манор. Не думаю, что он успел проникнуться ко мне серьезными чувствами, скорее, его мучила какая-то другая мысль. - А еще я не верю, что из вашей затеи что-то выйдет.
        - Самое тяжелое в жизни - это не схватка с врагами, а сражение с самим собой. А чем старше мы становимся, тем сложнее нам что-то менять в себе или в окружающем пространстве. Но если в душе нет ощущения правильности, комфорта и счастья, то меняться все же необходимо. А насчет наложниц, вас же никто не заставляет на них жениться, Манор. Если уж совсем откровенно, я вообще сомневаюсь, что одна из этих женщин сможет стать для вас кем-то по-настоящему важным и значимым…
        - Тогда зачем все это? Чтобы посмеяться надо мной?! - прошипел Манор, злясь.
        - Не только, просто я подумала, что своего сына вы точно воспитаете правильно, а дочка, если родится, станет для вас той женщиной, у которой получится растопить ваше сердце, - лукаво улыбнулась я и сразу отвернулась в сторону тихо переговаривающихся наложниц. Я не хотела, чтобы Манор видел в моих глазах сентиментальность и грусть, останусь для него ведьмой до конца.
        Брат князя промолчал, похоже, он был согласен со мной и собирался обзавестись небольшим гаремом не из любви к женщинам, а желая продолжить свой род. Во всяком случае, на лице мужчины застыло весьма страдальческое и героическое выражение, как если бы его отправляли на жертву во благо народа. Именно с таким лицом Манор отправился вдоль нестройного ряда и без того испуганных девушек.
        - Как думаешь, удастся ему сплавить хоть кого-нибудь? - спросил Саид, тихо вернувшись ко мне. - О чем вы, кстати, беседовали?
        - Уговаривала Манора не сбегать, - фыркнула я. - Я тут подумала, а ему вообще есть куда этих девушек привести? А то, может быть, он не женится, потому что не имеет средств и возможностей содержать жен?
        - Все у него есть, и дом, и деньги, и даже какая-то земля в приграничье, так что не беспокойся, девушки голодать не будут, - с улыбкой ответил Саид, а потом неожиданно взял мою ладонь в свои руки и поднес к губам.
        Меня этот порыв слегка удивил, все же в последнее время друг вел себя достаточно сдержанно. Но заметив, что на нас косится Манор, все поняла и успокоилась. Ох, уж эти мужчины, всю жизнь ведут себя как дети.
        Наложницы Манора побаивались, но в обморок не падали и истерики не устраивали, стало быть протестов особых не будет. Мужчина несколько раз прошелся вдоль нестройной шеренги девушек, но так никого и не выбрал, оглянулся на меня, как бы говоря: «А может, не надо?»
        - Если он сейчас опять начнет звать тебя замуж, я ему точно что-нибудь сломаю, - проговорил Саид, хмуро поглядывая на Манора.
        Тот то ли услышал, то ли понял по выражению лица моего друга, скривился и не глядя схватил первую попавшуюся девицу за руку. Надо сказать, девушка такого поворота не ожидала и не очень-то обрадовалась, нахмурилась и упрямо поджала губы. Манор этого не видел, он вообще не удостоил выбранную наложницу ни одним взглядом, он тащил ее за собой к нам с Саидом.
        - Я выбрал, - отчитался верный телохранитель Джанжуура.
        - Только одну? - преувеличенно жизнерадостно спросила я. - Мы же обсуждали трех или пятерых…
        - Хватит и одной, - буркнул Манор, не давая мне развить мысль.
        - Хорошо, дело ваше, - не стала я настаивать. - У меня к вам будет одна просьба, господин Манор.
        - Все что угодно, леди Рибианна. И если я говорю «все» - это значит, что любое ваше пожелание будет исполнено, - склонил голову в легком поклоне Манор.
        - Мне некогда, да и не хочется возиться самой с продажей наложниц покойного советника, вы не могли бы взять этот вопрос на себя? Или поручите какому-нибудь надежному человеку.
        - А что, князю Мансуру вы, леди Рибианна, доверять перестали? - не удержался от ехидства Манор.
        - Я слишком дорожу нашей дружбой с Саидом, чтобы оскорблять его чувства такой просьбой. Но я могу обратиться к князю Джанжууру, если вам, Манор, неохота заниматься этим делом.
        - Я обещаниями не разбрасываюсь, - раздраженно ответил мужчина. - Все будет сделано. Детей вы тоже решили продать?
        - Нет, они не виноваты в том, что бывший советник заигрался. Так что дети останутся свободными людьми, осталось придумать, куда их определить на воспитание. У вас же в городе нет приютов для сирот? - спросила я.
        - У нас о детях обязаны заботиться родственники, но по факту многих сирот просто выгоняют на улицу или продают. Везет тем, кто попадает к ремесленникам, впоследствии они могут выкупить свою свободу и уйти из гильдии, - пояснил Саид.
        А у меня появилась мысль о том, что я попрошу у Джанжуура. Подарок в виде дома - это замечательно, но жить в нем я все равно не собиралась, а если мы с детьми и Двэйном приедем в Камсур, проще будет остановиться у Саида. Так что место для приюта есть, а вот деньги на детей придется выделять Князю или пусть покопается в архивах покойного советника и узнает имена высокопоставленных отцов. Уверена, многие предпочтут откупиться от ненужных детей.
        - У тебя дети есть?! - Манор резко обернулся к девице, лицо у него было таким зверским, что наложница побледнела и растерялась.
        Я уже хотела сказать мужчине, что он неправильно начинает свои отношения с женщиной, но он сам понял, что задал свой вопрос на не том языке. Манор повторил на рамхасском, и девушка отрицательно замотала головой. Мужчину почему-то ответ не устроил, и он скривился, что-то цедя сквозь зубы. Наложница покраснела, а потом выдала целую обличительную речь, судя по ее возмущенному взору. Манора такой отпор озадачил и он, повысив голос на девушку, начал ей что-то высказывать или доказывать.
        - Пойдем, мы здесь лишние, они сами разберутся.
        Саид, злорадно ухмыляясь, повел меня к лестнице наверх.
        - Подожди, а что случилось-то? Ты уверен, что драки не будет? - спросила я, удивляясь тому, что и другие наложницы решили покинуть все набирающий обороты скандал.
        - Нет, скорее, наоборот, Манор решит доказать свою мужскую состоятельность прямо тут, при свидетелях, - рассмеялся друг.
        Пока мы поднимались, Саид коротко рассказал о том, что так возмутило девушку. Оказалось, Манор в свойственной ему грубой манере высказался о том, что ему досталась бесплодная наложница, но он мужик и своих решений не меняет. На что девушка ответила, что она не дура рожать детей от всяких подлецов и прочих гадов, которые повадились ходить в гости к прежнему хозяину в надежде на бесплатную ласку его наложниц. И вообще, сам верный пес Князя не раз бывал в этом доме, но ни одна женщина не может похвастать не только ребенком от него, но просто тем, что он польстился на ее красоту. И кто здесь бесплоден, спрашивается?!
        Я посмеялась над красочным пересказом Саида и тоже решила, что судьба с Манором выкинула странную шутку - подкинула ему строптивую и острую на язык девицу. А с учетом того, что Манор, как большинство степняков, не выносил скандальных женщин и вообще любых проявлений неповиновения, даже не представляю их дальнейшую совместную жизнь. Впору было пожалеть девушку, ведь ей достался грубый и агрессивный мужчина, но интуиция подсказывала, что в скором времени она из Манора будет вить веревки.
        - Анна, так что ты все-таки решила делать с детьми? - спросил Саид.
        - Хочу организовать сиротский приют. Мне кажется, это богоугодное дело. А на деньги, которые будут выручены от продажи наложниц, я хочу нанять учителей и другой обслуживающий персонал. Раз матери не захотели позаботиться о своих детях, то пусть хоть чем-то помогут им. Как думаешь, если я предложу вдове советника остаться в доме и стать управляющей приюта, она согласится? А еще попрошу у Джанжуура поучаствовать в финансировании первого в его стране приюта, уверена, он не откажет. Во всяком случае, я его точно уговорю.
        Улыбнулась своим мыслям, представляя, как «шантажирую» Князя его признательностью ко мне и его любовью к Азамату. Да, сейчас самое время поднимать вопрос о беспризорниках и сиротах, сын Джанжуура остался без матери, а мог бы и отца лишиться.
        - Не откажет, - кивнул Саид. - Знаешь, Анна, я даже не удивлен, что ты хочешь отдать свой дом и деньги абсолютно чужим детям. В этом вся ты: благородная, великодушная, честная.
        - Саид, не надо приписывать мне лишних добродетелей, дом и деньги были не мои, поэтому я их с такой легкостью отдаю. Пойдем, поможешь мне уговорить вдову остаться и взять на себя бразды правления будущим приютом…
        Долго уговаривать женщину не пришлось, она согласилась практически сразу. Как я и думала, ее натура не позволяла стать приживалкой даже у родных детей. Вдова рьяно принялась за свои новые обязанности, в частности мы в течение полутора часов обсуждали, что именно нужно изменить в доме, чтобы начать принимать детей. Прошлись по дому, какие-то помещения решили оставить в первоначальном виде, например, несколько просторных залов, чтобы использовать их в качестве учебных классов, какие-то разбить перегородками, делая из них жилые комнаты. Дом и так был поделен на мужскую и женскую половину, так что одной проблемой было меньше, а вот с покупкой мебели, продуктов, одежды и многого другого еще придется повозиться. Госпожа Инайя (имя вдовы я узнала совершенно случайно) сказала, что свяжется с бывшими слугами и предложит некоторым вернуться. Она вообще после моего предложения ожила, взбодрилась и почувствовала себя увереннее. А когда мы с Саидом уходили, призналась, что беспокоилась о детях, к которым все-таки успела прикипеть душой, пусть и не было у нее к ним материнской любви. Инайя искренне сокрушалась,
что так и не смогла полюбить чужих детей как своих собственных. И это меня великодушной и благородной называл Саид? Нет, по-моему, именно вдова советника была святой женщиной.
        Перед отъездом домой мы с Саидом опять заглянули в саджад, на этот раз друг выставил у входа своих людей и приказал никого не впускать, пока мы с ним молимся. Удивительно, но на лицах матерых вояк не промелькнуло ни одной пошлой ухмылки, похоже, в саджаде действительно не принято заниматься всяческими непотребствами. Так что в подземный ход мы спускались почти спокойно, вооружившись горящими свечами.
        Потайная комната оказалась небольшой, буквально крохотной. Ее можно было бы назвать нишей, но из коридора туда вела самая настоящая дверь, а в комнатке имелась даже мебель. Сам же коридор низкой и узкой змеей вился вдаль, подтверждая мою мысль, что этот подземный ход заканчивается где-то за пределами крепостной стены. Сундучок с золотыми монетами Саид сразу же понес наверх, логически рассудив, что не стоит оставлять здесь сбережения, даже если я и собираюсь их потратить на приют, вдруг кто-то тоже догадается о тайнике бывшего советника. Я с ним согласилась, хотя в тот момент меня сильнее манил стеллаж с бумагами и книгами. Советник отличался педантичностью и аккуратностью, у меня сердце обливалось кровью, что придется изымать записи все скопом, а не в том порядке, в котором они находились здесь. Умей я читать на рамхасском, точно осталась бы в этом подземелье на несколько дней. А так пришлось тоскливо смотреть на Саида и периодически просить его быть осторожнее, когда он сваливал книги и бумаги на покрывало, снятое с тахты.
        - Анна, перестань, а то я подумаю, что проще весь этот хлам сжечь, чем переводить его тебе, - остановил мою попытку сложить ровненько стопку книг Саид.
        - Как у тебя язык поворачивается говорить такие кощунственные слова, - проворчала я, но в сторону отошла. На друга я не злилась, а наоборот, предвкушала долгий и плодотворный вечер. Да-да, я собиралась нагло эксплуатировать Саида и совесть меня совершенно не мучала.
        Но все наши планы - мои коварные, а Саида романтические - пошли прахом, потому что нас ожидали Августиан и Джанжуур собственными персонами. Прибыли они по отдельности и очень неприятно удивились, не застав нас. Особенно злился кузен, судя по его расслабленной позе и сверкающим льдом голубым глазам. Это хорошо, что нас об их приезде предупредили еще у ворот и Саид передал архив одному из своих верных людей, чтобы тот доставил бумаги в дом через вход для слуг.
        - Кузина, вы сегодня пропустили заседание совета министров, - не здороваясь начал высказывать свое недовольство Августиан. - Я поторопился к вам, боясь застать вас в болезни, а вы где-то гуляете! Как это понимать?!
        - Добрый вечер, Ваше Величество, Князь Джанжуур, - намерено ткнула носом мужчин в отсутствие у них хороших манер. - Рада видеть вас в добром здравии. Простите, что вам пришлось нас ожидать, но мы с Саидом решали немаловажные дела: обустраивали быт детей советника, распорядились о дальнейшей продаже наложниц, нашли невесту Манору…
        - Мы? - хищно прищурился Августиан.
        - Невесту Манору? - приподнял густые черные брови Джанжуур.
        - А что вас привело в НАШ дом? - закончил за меня фразу Саид, улыбаясь во все зубы и вообще имея неприлично радостный вид.
        - Что?! - даже вскочил на ноги Августиан. - Анна, если ты надеешься, что я подпишу прошение о разводе, то…
        - Стоп, о каком разводе идет речь? - перебила я монарха, не улавливая смысл его претензий. - Я всего лишь хотела попросить Князя Джанжуура о разрешении на открытие первого сиротского приюта в его городе, ну и назначить ему финансирование из казны. Князь, не смотрите на меня так, дети - это будущее любой нации, подумайте, какую популярность в народе вы приобретете, если возложите на себя заботу о сиротах. Да и ваша армия еще больше будет вас поддерживать, ведь воины будут знать, что в случае смерти их дети не будут выброшены на улицу и не окажутся в рабстве.
        - Да я как бы не против, но это капиталовложение требует серьезного подхода, необходимо найти место, рассчитать в какую сумму обойдется строительство дома, его содержание, оплата услуг учителей и пропитание сирот. Леди Рибианна, вы задумали благое дело и я вас обязательно поддержу, но для этого всего понадобится время, - заюлил Джанжуур, который, как и каждый правитель, не любил тратить собственные деньги на нужды народа.
        - О, не так все сложно, как вам кажется, уважаемый Князь. Дом уже имеется, управляющую приютом я тоже нашла, как и деньги на первое время, которые позволят провести небольшую перепланировку в доме и закупить продукты. От вас только необходимо разрешение и утвержденный план обучения для детей, ну и подключить советника по финансам, чтобы его люди составили годовой сметный расчет на содержание приюта. Я и сама могла бы его сделать, но у меня есть обязательства перед собственной родиной.
        - Вот именно, леди Рибианна, - язвительно произнес Августиан. - А то вы в последнее время стали забывать, я бы даже сказал, преступно пренебрегать своими обязанностями. А еще это ваше «мы», которое истинная леди должна говорить только в отношении супруга или своего сюзерена. Поэтому впредь не пропускайте совещаний. Завтра жду вас на рассвете у северных ворот в походной одежде. Уважаемый Князь предоставил нам провожатых, охрану и все остальное, нужное для исследований и раскопок древнего города, так что завтра мы отправляемся в путь.
        - А как же подписание договора? - удивилась я такому повороту событий.
        - Меньше надо было заниматься личными делами, дорогая кузина, иначе бы вы знали, что договор подписали сегодня, - резко ответил Августиан и, не прощаясь, пошел на выход.
        Меня даже злость охватила от такого к себе отношения, но я взяла себя в руки и смогла спокойно присесть на тахту, тем более что Джанжуур уходить не спешил. Саид сел рядом, настроение у него тоже испортилось. Думаю, и ему неприятны гадкие намеки Августиана. Это каким надо быть испорченным человеком, чтобы простое местоимение «мы» превратить во что-то непотребное и пошлое? Но в чем-то король прав, я слишком часто стала употреблять «мы», когда говорю или думаю о Саиде.
        - Грядет большая чистка? - задал Князю вопрос друг. - Поэтому ты хочешь убрать делегацию Аларда из города?
        - Да, не всем понравятся новые законы и казни предателей, могут быть стычки, поджоги, бунт. А присутствие в городе иностранцев только усугубит ситуацию, поэтому недельная экскурсия к древним развалинам под надежной охраной пойдет всем на пользу. Саид, я понимаю, что моя просьба тебе не понравится, но ты мне нужен здесь, в Камсуре. О леди Рибианне не беспокойся, среди моих людей будет Пазыл, а он свою надежность доказал не единожды. Да и ты наверняка выделишь десяток своих людей.
        Объяснения Джанжуура были понятными и дельными, я сама примерно так же поступила бы на его месте.
        - Я поклялся защищать Анну.
        Князь Мансур в волнении сжал кулаки, разрываясь между долгом и чувствами.
        - Саид, со мной все будет хорошо, расследование завершено, главные преступники арестованы. И нам пора заняться своими непосредственными обязанностями и вспомнить о долге перед нашими странами.
        - Вы оба правы. - Друг встряхнул головой, запустил ладонь в свои кудри и потянул. - Но у меня душа не на месте.
        - Обещаю быть осторожной и не лезть в развалины без охраны, запаса продовольствия и воды, - улыбнулась мужчине, сдерживая желание пригладить его волосы.
        - Хорошо, но ты с собой обязательно возьмешь служанку и пообещаешь не сбегать от телохранителей, чтобы покататься на Снежинке или насладиться одиночеством, - решительно произнес Саид.
        - Я буду самой смирной, неприхотливой и ответственной…
        - Саид, ты собираешься выделить десяток? А я пятерых отряжу в личную охрану леди, плюс Пазыл. Похоже, дурное предчувствие - вещь заразная, - вздохнул Джанжуур и, попрощавшись, ушел.

* * *
        Двэйн не мог уснуть, несмотря на целый день, проведенный в седле. Тело ломило от усталости, а сердце разрывалось от беспокойства. Его небольшой отряд побил все рекорды скорости, и завтра после обеда они уже будут в Камсуре. Вроде бы переживать не о чем, скоро он увидит любимую супругу, обнимет ее, попросит прощения. Двэйн пока не решил за что будет просить, вины за собой он особой не ощущал, но логика ему подсказывала, что от хороших мужей жены в степь не сбегают. В принципе, он действительно слишком увлекся работой и совсем позабыл, что семье и жене в частности надо уделять внимание не меньше, чем любимому делу. Пусть Анна у него самая лучшая и понимающая на свете, но она все же женщина, а им как воздух необходимы признания в любви, комплименты и маленькие подарки без повода. Правда, с желанием обнять супругу боролось еще одно, столь же яростное и иссушающее - набить кузену морду. Это ведь он своими сладкоголосыми речами сманил Анну, наверняка еще и гадостей о нем, Двэйне, ей наговорил. За эти годы Августиан так и не смирился с мыслью, что Анна никогда не будет его любовницей. Двэйн доверял жене
как себе, но ревность все же мучила его. Хотелось вскочить на коня и гнать его во весь опор, только чтобы приехать с рассветом и убедиться, что с Анной все в порядке и она не пала жертвой врагов или лжи Августиана. Но кони устали не меньше, чем люди, поэтому Двэйн вздохнул, помолился богу и постарался уснуть. Еще совсем чуть-чуть и они будут вместе с Анной, как и прежде…
        Глава 20
        Уже второй день длилось наше путешествие, по обещанию проводников к вечеру мы должны были прибыть на место. Эти два дня я изводила вопросами Пазыла, а он, если не знал ответы, спрашивал у того степняка, который первым обнаружил Марионес - город араев. Меня интересовало, почему развалины достаточно большого поселения были найдены не так давно. Как можно не заметить город в степи? Оказалось, объяснение имелось. С незапамятных времен степняки стороной обходили один холм, несмотря на родник, в том месте не селились. Не единожды люди пытались основать у холма постоянное поселение, но всегда что-то мешало: то жители болеть начинали, то скот, а то и вовсе ночами слышались странные звуки, светились камни. В общем, долгие годы об этом месте ходила дурная слава, но со временем всё забывается, а молодежи начинает казаться, что все рассказы предков всего лишь сказки. Лет пять назад несколько молодых семей поселились в этом нехорошем месте и неплохо жили. А около полугода назад затряслась земля и часть холма обрушилась, обнажив развалины древнего города. Из людей никто во время землетрясения не пострадал и
даже разбежавшийся скот смогли почти весь найти, но жители сразу же вспомнили все многочисленные рассказы и спешно перебрались обратно к родственникам. Слухи о городе араев дошли и до столицы, Джанжуур снарядил экспедицию и вот уже около полугода древность тщательно охраняли. Князь попытался организовать полномасштабные исследования своими силами, но Рамхас был молодой страной. Среди кочевников имелось большое количество мыслителей и поэтов, а вот историков и ученых не хватало. Поэтому Джанжуур решил провести раскопки чужими руками. По договору Князь получал все найденные сокровища, а наша страна знания и возможность первыми открыть тайны предков миру.
        Августиан излучал предвкушение и нетерпение, гарцевал напоказ впереди отряда и всячески меня игнорировал. Естественно, в поддержку короля и вся его свита делала вид, что я где-то потерялась в бескрайних степях. Меня такое отношение не задевало, расследование убийства Нияматы что-то изменило во мне. Я перестала бояться общественного осуждения и переживать, что моя репутация испорчена безвозвратно. Сложно волноваться из-за таких мелочей, когда на кону жизнь. К тому же то, что в моей стране порицалось, в Рамхасе вызывало уважение. До недавнего времени я больше гордилась достижениями Двэйна и сына, восхищалась умом деда и отца, а теперь появилось чувство, что и меня можно уважать не только за статус. Какая-то часть меня, та самая, что иногда подкидывала мне необычные видения и знания, излучала твердую уверенность в том, что я всё делаю правильно. Я будто слышала саму себя со стороны, говорящую: «Ты повзрослела, я горжусь тобой».
        - Госпожа скучать по князю Мансуру, - бесцеремонно заявил Пазыл, заметив мой задумчивый вид.
        Я не стала отвечать и доказывать обратное, во-первых, потому что действительно частенько вспоминала Саида, а во-вторых, в жару даже спорить не хотелось. Хотя в этот раз передвигались мы быстрее, особых неудобств я не испытывала, вот что значит правильная одежда. Да-да, я нагло попрала этикет и путешествовала в мужском седле, продолжая одеваться как степнячка. Бедная Роза, она так переживала, что не может поехать со мной, что ее обязанности будет выполнять какая-то служанка Саида. Моя горничная сильно возмущалась, что королю пришла дикая идея везти меня, благородную леди, в дикую степь, да еще и не в карете. На все мои улыбки и замечания, что дороги до раскопок нет, а следовательно, карету взять невозможно, Роза упрямо заявляла, что тогда и леди там делать нечего. Кстати, именно из-за того, что ехать пришлось верхом, женщина осталась у Саида. Роза, конечно, пыталась доказать, что сможет проделать такой путь на лошади, но мы понимали, что это просто бравада. Моя горничная впервые села на лошадь как раз два дня назад, когда нужно было выезжать, и чуть не упала, ее вовремя подхватил телохранитель
Саида. Вот тогда и выяснилось, что у женщины совершенно нет опыта верховой езды, ездить ей приходилось только в телегах или дилижансах. Это была катастрофа, я не могла отправиться в поездку без служанки и не потому, что боялась не справиться со своей одеждой или чем-то другим, а из-за банальных приличий, которые не позволяли женщине находиться одной в компании посторонних мужчин. Саид решил и эту проблему. Нет, первым его предложением было: «Оставайся, я смогу тебя защитить от всего», а вторым, когда он расстроенно выслушал о моем желании повидать древний город предков: «Хорошо, я найду тебе служанку». И нашел.
        Сима оказалась немногословной женщиной средних лет, спокойной, незаметной и незаменимой. Она практически не говорила на алардском, но несколько слов знала. В седле Сима держалась великолепно, о таких, как она, говорят, что они в нем родились. Женщина даже верхом на лошади умудрялась заниматься вышивкой. Я так поняла, что скоро младшая дочь Симы выходит замуж, и она помогает готовить приданое. Было интересно слушать объяснение Пазыла о брачных традициях степняков. Если в нашей стране за невестой тоже давали приданое, которое в основном измерялось в денежном эквиваленте, и чем было больше, тем выше шансы выйти удачно замуж, то у степняков приданым назывались предметы домашней утвари и обихода, одежда и текстиль. А еще в приданом обязательно должен быть ковер. Я так и не поняла зачем, но, по словам Пазыла, без него никак нельзя. Но если все эти вещи собирали родители невесты, то от жениха требовался калым. Причем он не являлся выкупом за невесту, это скорее доказательство того, что жених сможет обеспечить семью. Калым делился после свадьбы между родителями невесты и молодой семьей, родителям
полагалась компенсация затрат на приданое, а оставшееся переходило в распоряжение жены. Она могла оставить деньги себе, так делали те невесты, что сомневались в чувствах своих мужей, ведь в случае отсутствия в браке ребенка супруг мог выгнать жену. Для женщины это считалось позором и тогда для нее оставалось не так много возможностей: либо жить на остатки калыма, либо проситься в наложницы к обеспеченному мужчине. После рождения первенца калым становился общим семейным состоянием и супруг мог им распоряжаться без согласия супруги, а всё потому, что брак считался освященным богами и не подлежал отмене.
        После такого подробного рассказа Пазыла я многое поняла в мотивах поступков Сабимы, третьей жены Джанжуура. Как ей жилось эти семь лет? Для всех она не являлась настоящей женой Князя, ведь совместных детей у них не было. Да, это не ее вина, но кого это интересует. Неудивительно, что она пошла на подлог с ребенком, чтобы хоть родственники не считали ее никчемной.
        Августиан объявил обеденный привал, солнце практически висело в зените и пришла пора прятаться в тень. Монарх учел особенности климата в степи и вот уже второй день в полдень наши сопровождающие разбивали шатры, чтобы три самых жарких часа мы могли отдохнуть от палящего светила. Люди Саида установили мой шатер в рекордные сроки, мне оставалось только прилечь на подушки и наслаждаться видом суетящихся вокруг лагеря мужчин, попивая прохладный кумыс. Кстати, эту тайну мне тоже удалось выяснить. Оказалось, что для кумыса и прочих молочных продуктов степняки производят пористые специальные кувшины из необожженной глины, за счет незначительного испарения жидкости через поры и достигается этот охлаждающий эффект. Так что это не магия, а та же самая наблюдательность.
        - Леди Рибианна, вы долго собираетесь игнорировать своего сюзерена? - обманчиво ласково спросил Августиан, загородив мне обзор своим королевским телом. - Я все еще жду от вас извинений, дорогая кузина, и заметьте, мое терпение подходит к концу.
        - Ваше Величество, не напомните мне, каких именно извинений вы от меня ждете? Видите ли, в последние дни было столько событий, что произошедшее между нами недоразумение как-то вылетело из моей головы.
        Сарказм так и сочился из меня, но придраться к словам у Августиана вряд ли получится. В другой раз я просто извинилась бы, даже не считая себя виноватой, а теперь врожденная вредность и обостренное чувство справедливости не давали этого сделать. Я понимаю, что от короля глупо ждать признания собственной вины, но как же тяжело менять мнение о человеке, которого еще недавно искренне уважала.
        - Анна, хватит паясничать, - скривился Августиан и сел напротив меня. - Ладно я уже привык к твоему дерзкому характеру, но твое поведение дискредитирует меня в глазах подданных, не говоря о степняках.
        - Ваше Величество, вы преувеличиваете, - усмехнулась я, придерживаясь официального обращения, хотя видела легкое марево работы амулета от подслушивания. Надо же, а раньше я магию видела намного хуже, то ли практика сказывалась, то ли дар провидца. - Уверена, все наши спутники думают, что вы наконец-то дали мне отставку. Наверняка в кулуарах скоро будут обсуждать главную новость сезона - король променял фаворитку на наложниц Князя. Что это - падение устоев или новое веяние моды? Интересно, много ли брюнеток из тех, что еще несколько недель назад пытались с помощью париков выдать себя за блондинок, встретят вас по приезду? А если серьезно, моя изоляция ни в коей мере не роняет тень на вашу репутацию и радость ваших подданных тому подтверждение. Я вообще впервые наблюдаю такое единодушие среди ваших доверенных лиц, кажется, раньше ничья опала их так не сближала.
        - Анна, мне не нравится твой сарказм. - Взгляд Августиана полыхал сдерживаемой яростью и желанием. Раньше меня это напугало бы, а сейчас в душе отозвалось лишь презрение. - Ты же знаешь, одно твое слово или благосклонный взгляд, и никакие наложницы, придворные дамы и их сопливые дочки мне будут не нужны…
        - Лучше бы вам, Ваше Величество, не нравилась я, а не мой сарказм. - Наверное, я впервые перебила монарха, очень не хотелось выслушивать его лживые признания. Почему я так решила? Но ведь любящий человек никогда не будет предлагать такую порочащую связь. Разве можно делить любимого с кем-то еще? Одна мысль, что у Двэйна может появиться любовница, вызывала во мне дикую ревность и гнев. - Мой ответ все тот же - нет. И если вы считаете его оскорбительным, то я по приезду на родину сразу же удалюсь в поместье, давно подумывала о его реорганизации.
        - Степь не лучшим образом сказалась на вашем характере, леди Рибианна, я непременно поговорю об этом с вашим мужем, - раздраженно бросил Августиан и ушел к своему шатру.
        Спрашивается, зачем приходил? Или это такой способ помириться? Похоже, я потеряла последнюю возможность наладить диалог с кузеном, и что-то мне подсказывает, что придется уезжать не в поместье, а сразу к сестре. Волнует ли меня это? Нет. Потому что родина для меня - это не место на карте, а семья.

* * *
        Раскопки не задались еще с ночи. После разговора с Августианом день пошел немного быстрее: обед, полуденный сон и дорога в бескрайней степи. К холму мы приехали, когда уже стемнело, все были уставшие, и хотелось только одного - лечь спать. От позднего ужина я отказалась, только попила, смыла с себя пыль и легла, а ночью проснулась от естественных потребностей тела. Лагерь добросовестно охранялся, один из телохранителей проводил меня до заветных кустиков. Мне было неловко, но и отказываться я не стала, все же под охраной спокойнее. На обратном пути я заметила над холмом цветное сияние, неяркое и пульсирующее, как радужный круг в храме. Почему-то в этот раз флуктуации магии не казались теплыми, наоборот, они вели себя агрессивно, вызывая во мне неясное чувство опасности.
        Я даже оглянулась к своему сопровождающему и спокойно так спросила, не кажется ли ему, что над холмом что-то светится. Степняк очень удивился, но ответил, что ничего там нет, кроме отблесков костра.
        Неудивительно, что после всех этих странностей я плохо спала, и снилось мне что-то неприятное, давящее и откровенно пугающее. А под утром и вовсе привиделся кошмар: будто бы я иду в кромешной тьме, обдирая руки в кровь о каменные стены, спотыкаюсь и падаю. Знаю, что надо подняться, но сил нет, и приходилось практически ползти. Куда? Зачем? Ответа нет, меня окружает зловещая тишина. Я даже согласна услышать шорох от лапок мышей или других мелких животных, только бы знать, что я в этом аду не одна. В голове всплывают мысли о подземном мире и о том, как о нем рассказывают священники. Муки, огонь, крики грешников, хаос и боль, но мне кажется, остаться в темноте и в одиночестве под толщей земли намного страшнее. Многократно. Ощущение безысходности давит, но ужас заставляет двигаться, неважно куда, главное, чтобы там была жизнь…
        Из затяжного кошмара меня вырвала Сима, я еще с вечера попросила ее разбудить меня пораньше. Было подозрение, что мои коллеги и король в частности захотят оставить меня в лагере. В другой раз я, может быть, и сама не пошла осматривать развалины, но после ночного представления, которое довелось увидеть только мне, любопытство не оставило бы меня в покое.
        Как я и думала, часть моих соотечественников уже проснулась и вовсю готовилась к походу.
        - Леди Рибианна, доброе утро. Удивлен, что вы поднялись в такую рань. Неужели два дня дороги вас не утомили? Завидую вашему здоровью, я вот с удовольствием еще поспал бы, если была бы такая возможность.
        Лорд Эдинторн всем своим видом выражал любезность, но только неискушенный человек не заметил бы насмешку.
        - Старость косит даже самых достойных, лорд. Но вы не расстраивайтесь, в ваши годы есть еще множество увлекательных занятий, например, делиться опытом с внуками. - На самом деле лорд стариком не был и выглядел весьма неплохо для мужчины сорока пяти лет. Но разве это давало ему право насмехаться надо мной? Вот и я думаю, пусть на себе ощутит свое же оружие. - А поднялась я пораньше, чтобы тоже отправиться к развалинам, всегда мечтала полюбоваться восходом солнца над степью.
        - Кузина, дорогая, я сомневаюсь, что сегодня вам стоит идти с нами. - Незаметно подошел Августиан. - Что вам там делать? Вот когда мы расчистим дорогу, разберем завалы, сметем пыль с артефактов древности, тогда и ваш черед придет. А любоваться восходом вы можете и отсюда.
        - Спасибо, Ваше Величество, я обязательно последую вашему совету, - склонила я голову в знак согласия.
        На самом деле я не собиралась ждать тот гипотетический день, о котором говорил монарх. Сегодня я твердо решила подняться наверх и найти ту штуковину, которая так заманчиво сияла в ночи. А пойду я в компании короля и его свиты, или отправлюсь только в сопровождении собственной охраны, для меня было неважно.
        - Я рад, что вы, леди Рибианна, не из тех женщин, которых необходимо уговаривать и доказывать всю опасность посещения древнего города.
        Августиан лучился самодовольством. Похоже, он до сих пор думал, что я не рискну ослушаться его прямого приказа. Что ж, пусть это будет сюрпризом для моего венценосного родственника.
        Я еще раз поклонилась королю, получая истинное наслаждение от того, что не надо делать реверанс, и собралась уже покинуть неприятное для меня общество, как монарх цепко ухватил мое плечо.
        - И не думай, что сможешь отправиться на раскопки самостоятельно, я уже отдал приказ, чтобы из лагеря тебя не выпускали, - прошипел мне на ухо Августиан.
        А вот и месть, маленькая, мелочная и недостойная мужчины, но разве королю допустимо говорить об этом? Молчание - золото. И если я хочу без помех прогуляться на холм, то стоит себе почаще об этом напоминать.
        - Никогда не любила змей, пауков и крыс, а их в развалинах наверняка очень много, - ласково улыбнулась я. - Желаю вам, господа, важных и ценных находок.
        Оказывается, настроение может поднять даже небольшая мелочь, например, кислые лица будущих археологов. Чтобы не вызывать подозрения у Августиана, я вернулась в свой шатер и отправила Симу за завтраком.
        Мужчины ушли примерно через час. Помимо Августиана, лорда Эдинторна и еще парочки аристократов, отправились и все три священника, историк и географ. И это не считая проводника, телохранителей кузена и нескольких степняков. Компания подобралась немаленькая и я какое-то время наблюдала за тем, как она растянулась по тропинке, ведущей на верх холма.
        - Госпожа, все готово, - будто из воздуха материализовался Пазыл. За время нашего знакомства он существенно улучшил свой алардский и почти не ошибался. - Лошади оседлал, припасы собрал. Когда выходить?
        - Вот что мне в тебе нравится, Пазыл, так это инициативность, - усмехнулась я.
        - Я думать, госпожа хотеть посмотреть диковинку. - Телохранитель нахмурился, видимо, не поняв значения моего последнего слова.
        - Правильно подумал, я просто удивлена, что ты не стал меня отговаривать. Уверена, Саид и князь Джанжуур снабдили тебя жесточайшими инструкциями по моей безопасности.
        - Я не глупец, понимать, что госпожа может исчезать. Лучше я быть рядом, защищать и погибать героем, чем от рук палача, если вы пропасть, - глубокомысленно заявил степняк, а взгляд его выражал несколько другие мысли. Похоже, Пазыл смирился с неизбежным, хотя и не одобрял моего желания быть в гуще события.
        - Я рада, что мне не нужно тебя уговаривать. А выезжаем прямо сейчас. Надеюсь, к развалинам ведет не одна тропинка? Не хотелось бы встретиться с кузеном в первый же день. Как ответственная подданная, я просто обязана позаботиться о том, чтобы настроение монарха не испортилось раньше времени. - Улыбнулась сама себе, предвкушая интересный и насыщенный день.

* * *
        Наш небольшой отряд, состоящий из меня, Пазыла и еще трех степняков из личной «гвардии» Саида, двигался несравнимо быстрее, чем королевская компания. И дело было даже не в том, что нас не сдерживали многочисленные пешие люди (прислуга и рабочие), а в более удобном маршруте. Оказалось, что Пазыл в силу приближенности к Джанжууру уже бывал в этих местах и знал еще один путь к развалинам. Мне стало любопытно, почему Августиана не повели по пологому пути, который еще и шел вдоль ручья. Объяснение имелось, Князь, как и любой степняк, любил красивые и широкие жесты, в частности он хотел показать монарху соседнего государства, что и в его стране есть поистине монументальные вещи. Марионес начали расчищать чуть меньше полугода назад, и хоть заниматься этим предстояло еще не один год, но лучший вид на древние руины был именно с той стороны холма, на которую сейчас поднимался Августиан. Королю предстояло насладиться незабываемым зрелищем - увидеть город с небольшой возвышенности и оценить его масштабы. Ну, а мы подойдем к поселению предков с краю.
        Мне тоже хотелось посмотреть на город сверху, но я решила не расстраиваться и оставить это впечатление на потом. Я была уверена, что Августиан уже завтра захочет взять меня с собой. Дело не в предвидении, а в том, что ему обязательно донесут о моей отлучке, наверняка кузен тоже предпочтет видеть меня рядом с собой, как и Пазыл.
        Погода стояла замечательная, солнце только-только показалось из-за горизонта и еще не успело раскалить степь, зато его яркие красноватые лучи добавляли растениям немного волшебства. Дул легкий ветерок, над цветами вовсю трудились пчелы и другие насекомые. Мой взгляд отдыхал, цепляясь за невысокие деревья, пышные кусты и крупные каменные глыбы. Последние валялись в хаотичном порядке, будто их случайно потерял великан, а может, какой-то грандиозный взрыв разметал по окрестностям эти камни. Пазыл тоже не знал откуда взялись глыбы в их степи, где и скал-то отродясь не было.
        Но несмотря на всю красоту окружающей природы и предвкушение от близкой встречи с многовековой тайной, я чувствовала себя некомфортно. Сердце сжималось от тревожного предчувствия, а разум подкидывал мне отрывки ночного кошмара. На какой-то миг мне захотелось вернуться в надежный лагерь, но от этой мысли стало еще гаже. Получается, мое бездействие обернется худшими проблемами? Дар старика молчал, будто затаился и выжидал подходящего случая.
        Мое беспокойство усиливалось по мере нашего приближения к древнему городу. Я поглядывала на Пазыла, а тот хмурился и внимательно всматривался в каждый куст, то ли ожидая нападения врагов, то ли боясь пропустить нужный поворот.
        - Пазыл, что происходит? - не выдержала я.
        - Не знаю, будто смотреть на нас что-то, следить, оценивать…
        - Духи? - чуть усмехнулась, планируя свести этот разговор к шутке, потому что мне самой казалось, что за нами наблюдают.
        - Духи или боги, а может, люди, - бросил пристальный взгляд Пазыл на вполне себе мирный валун, лежащий у тропы. - Махи, проверь…
        Махи, один из наших сопровождающих, выхватил саблю и пустил свою лошадь легкой трусцой к камню. Вид у степняка был обманчиво ленивый и расслабленный. Я на всякий случай приготовилась ударить магией, но этого не потребовалось, никакой засады Махи не обнаружил.
        - Лучше бы там были люди, - глубокомысленно изрек Пазыл и нахмурился еще сильнее.
        Я же наоборот облегченно выдохнула. Это степняки побаивались каверз духов или испытания богов, потому что, будучи сильными мужчинами, они не понимали и не знали, что можно противопоставить бестелесной и могущественной сущности. А я свято верила, что богам и духам глубоко плевать на людей, им вообще нет смысла что-то нам подстраивать, потому что человечество само с этим справлялось.
        Дальнейший путь я старалась отвлечься от мрачных мыслей и насладиться приятной поездкой. Наверное, если бы путь был более долгим, я успела бы понять причины своего беспокойства, но уже из-за следующего поворота показались первые полуразрушенные строения. Я смотрела по сторонам во все глаза, пытаясь мысленно дорисовать стены или колонны, представить для чего предназначалось то или иное здание. Сделать это было трудно не только из-за сильного разрушения города, но и из-за толщи земли и растений, которые покрывали все вокруг. Даже удивительно, что землетрясение смогло обнажить некоторое строения, не разрушив их окончательно.
        И всё же на жилые кварталы это мало походило, скорее уже на ступени храмового комплекса. Я читала в одной старинной книге, что араи строили свои города ступенями. У подножия проживал простой люд, который выращивал домашних животных, овощи, фрукты и прочее для нужд города. На первой ступени селились ремесленники и прислуга, на второй купцы и теневое братство, третья отдавалась аристократам, не владеющим магией, и воинскому сословию, четвертая магам и священникам, а на пятой всегда стоял храм и жить в нем или рядом было позволено только императору и членам его семьи. Естественно, что верховный правитель араев редко покидал столицу, поэтому зачастую храмы в других городах пустовали, простым людям их разрешено было посещать только днем.
        Если верить всё тем же книгам, араи были закрытым народом, к людям они относились с долей снисходительности и считали их отсталыми в развитии. Но в то же время в городах араев не существовало рабства, каждый житель, в том числе и самый нищий крестьянин, имел право на беспристрастный суд. Происходило это действо в храме, куда приводили спорщиков или подозреваемых в преступлении, и специальный артефакт давал ответ. Как он это делал - в книгах не описывалось, всё же легенды и хроники древнего народа составлялись уже после его уничтожения.
        По мере продвижения по городу стало понятно, что лошадей придется оставить, слишком велика стала вероятность повредить им ноги. Я своей Снежинкой рисковать не хотела, да и других лошадок было жаль, поэтому мы спешились, животных стреножили и оставили с ними одного степняка. Я так поняла, что охранять он остался именно мою «блондинку», которой восхищенных взглядов доставалось даже больше, чем мне.
        - Госпожа, осторожно! - Пазыл подхватил меня под руку, когда я чуть не упала, перепрыгивая с одного камня на другой. - Надо ходить медленно, бегать по камням опасно.
        Я была с ним согласна, поэтому спорить не стала, зато про себя заметила, что моя беспечность какая-то странная. С чего это я вдруг сорвалась чуть ли не на бег? Куда я так тороплюсь? Прислушавшись к себе, поняла, что меня действительно тянет в глубь города. Пока еще это ощущение не было навязчивым, скорее просящим и зовущим. Казалось, где-то там есть что-то принадлежащее мне, и оно очень соскучилось, можно сказать, страдает в чужих руках.
        «Придет же такая глупость в голову!» - фыркнула я про себя и постаралась абстрагироваться от зова. Тем более что сделать это достаточно легко, так как развалины весьма живописны.
        Время пролетело незаметно, судя по солнцу, день подходил к полудню. Я успела чертовски устать, исписать заметками несколько листов в блокноте и даже зарисовать парочку приглянувшихся зданий. Поэтому предложение Пазыла укрыться в тени и пообедать я встретила с энтузиазмом. Мы выбрали на вид самое крепкое здание и вошли внутрь, далеко проходить на стали, опасность обвала никто не отменял.
        Из-за жары особо есть не хотелось, отломила кусок лепешки, съела пару шариков сухого сыра и запила водой. Пазыл настойчиво вручил мне шмат вяленого мяса, которое я даже не пыталась отгрызть, а просто спрятала в карман, куда уже отправились несколько сырных шариков. Вещи испачкать я не боялась: и мясо, и сыр, имели крайнюю степень сухости, главное, не забыть их вытащить из кармана потом. Пазыл укоризненно покачал головой, но ничего не сказал, видимо, посчитав свою миссию по моему кормлению выполненной.
        Я прислонилась спиной к прохладной стене и прикрыла глаза, ноги гудели от непривычных нагрузок, а голова от духоты. Степняки тихо переговаривались, то ли не хотели тревожить своими голосами духов, то ли боялись, что древние конструкции способны развалиться от любой малости. Я же так не считала, в монументальных творениях моих предков еще ощущалась сила. Тончайшие нити магии пронизывали здание, едва заметные, будто паутина, но они все же были. Когда-то мастера потрудились на совесть, чтобы не только построить город, но и напитать его силой, соткать узор из нее. Я грустно улыбнулась, захотелось своими глазами увидеть город в те времена, когда он был живым и великим. Протянула руку к ближайшей колонне, провела ладонью по выцветшему и полуистершемуся узору, поправила ниточку магии, стремясь восстановить рваное кружево древнего плетения. Последующий непонятный удар болью пробежался по всему телу, заставил сердце затрепыхаться в груди, а душу устремиться вдаль…
        Перед глазами мелькали сцены прошлого, а может, будущего. Все мои страхи и кошмары кто-то могучей рукой просеял и отбросил в сторону, посчитав их несущественными и наивными. От меня ждали великих свершений, отмщения врагам и восстановления былой славы. Этот кто-то признал меня достойной знаний и мудрости предков, и его совершенно не волновало, нужны ли они мне.
        Глава 21
        - Госпожа, просыпайтесь, - тронул меня за плечо Пазыл. - Погода портится, быть урагану, надо возвращаться.
        - Ураган? - спросила я, недоуменно хлопая глазами, в голове не укладывалось, что вся та дикость, которая еще несколько минут назад заполняла мое сознание, была всего лишь сном.
        - Да, ветер сильно дуть, тучи нести с севера, - закивал головой телохранитель.
        В подтверждение его слов раздалось завывание и ощутимо повеяло прохладой.
        - Так на улице опаснее.
        Я не могла понять, почему нам следует покинуть надежное убежище, чтобы попасть под ураганный ветер с дождем.
        - Нет, стены могут рухнуть, - не согласился со мной Пазыл. - Старые, ненадежные.
        Зря он это сказал, хаос в голове выстроился в логическую цепь последующих событий, и я подскочила на ноги. Надо бежать, успеть, не дать совершить страшную ошибку…
        - Пазыл, слушай меня внимательно. Передай Саиду, пусть ищет меня среди цветущего вереска, не здесь. Снег ему подскажет. Большего я не знаю, точнее, не вижу. И постарайся не попасть на плаху до моего возвращения, в крайнем случае, скажи, что я просила подождать две недели.
        - Госпожа безумна.
        Телохранитель нахмурился и попытался схватить меня за руку, но я была к этому готова и накинула на себя отвод глаз.
        - Прости, Пазыл, но я не могу взять вас с собой, там вы точно погибнете. А мне хотя бы кузена спасти, - проговорила я, устремившись в глубь здания. Я точно знала, куда надо идти, зов был путеводной нитью.
        Чем дальше я уходила от степняков, тем сильнее меня мучали сомнения. А правильно ли я поступила, поддавшись в очередной раз эмоциям? Может, смерть Августиана - это лучший выход для всех? Двэйну придется стать регентом при малолетнем принце, забросить любимую и опасную работу, он будет больше времени уделять мне и сыну. Я останусь министром и буду видеть супруга чаще, чем до этого. Никто не рискнет распространять о нас порочащие слухи, Саиду не придется переживать, что ему запретят появляться в нашей стране. Августиана немного жаль, но он сам виноват, беспечно поддавшись своим желаниям. Не говоря о том, что умереть на жертвенном алтаре во славу древних предков - это не самый плохой конец жизни для такого вредного и самовлюбленного человека, как наш монарх.
        Так почему я бегу ему на выручку? Почему лечу сломя голову на помощь тому, кто не единожды мне угрожал? И ладно бы я была уверена, что все закончится хорошо, или дар старика подсказал бы мне, что необходимо сделать, чтобы предотвратить эту ненужную и даже в чем-то опасную для многих смерть. Нет, я видела только последствия своей нерасторопности, а еще небольшую надежду, зацепку на благоприятный для меня исход. Я даже толком не могла сказать, выживет ли Августиан, но самое главное было не в смерти как таковой, а в том, чтобы не дать им пролить кровь короля на алтарь.
        Кто такие ОНИ, я смогла узнать, только войдя в центральный храм. Меньше всего я ожидала увидеть лорда Эдинторна, стоящего над телом Августиана с кинжалом в руке и пустым взглядом. Рядом суетились два священника, а третий прохаживался между лежащими без сознания людьми и что-то рисовал на их лбах. Я не я буду, если это не сами святоши загипнотизировали лорда и усыпили охрану короля! Но и он хорош, расслабился и позволил себя схватить, неужели забыл прошлую попытку переворота?!
        Лорда убивать не хотелось, мы, конечно, не ладили, но он всегда относительно честно вел дела и даже его желание пристроить меня в надежные руки Саида, а не отправить в мир иной, говорило в его пользу. Поэтому снежком в лицо лорду я бросила осознанно, решив, если не получится вывести его из транса, тогда уже буду принимать кардинальные меры.
        Стоило отметить, что мое появление произвело фурор, его никто не ожидал. Августиан выругался, поминая мое вездесущее любопытство. Священники слегка растерялись и попытались колдовать, а лорд Эдинторн очнулся, увидел кинжал в своих руках и с криком отбросил его в сторону. Я уже было порадовалась, что у меня появился помощник, но третий священник быстренько подскочил и огрел лорда по голове камнем.
        - О, кто это у нас, неужели сама леди Рибианна пожаловала? - произнес священнослужитель, и я сразу узнала голос. Это был тот самый человек, с которым обсуждал мое устранение лорд Эдинторн.
        - А я смотрю, вы угрызениями совести не мучаетесь, даже своего пособника пустили в расход, - проговорила я, брезгливо наблюдая, как из пробитой головы лорда течет кровь. Медленно, будто нехотя, темная, густая и, должно быть, горячая. Брр, меня передернуло от отвращения и застарелой фобии.
        - Да кому он нужен, свое дело он выполнил, а нашего королька, я уверен, вы убьете безо всякого принуждения и с превеликим удовольствием. Во всяком случае, я на вашем месте, леди Рибианна, давно отправил бы этого зарвавшегося монарха к праотцам. А сегодня подходящий день, звезды так выстраиваются только раз в тысячелетие… - вежливо и тихо говорил священник, как бы ненавязчиво приближаясь ко мне.
        - Не трудитесь, святой отец, ваш гипноз на меня не действует, поэтому давайте обойдемся без лишних слов, и вы просто освободите Его Величество.
        Я сделала шаг в сторону, стараясь не выпускать из поля зрения и двух других священников. Они уже пришли в себя и теперь шептались на странном языке.
        - Дура, беги! Тебе с ними не справиться! - кашляя и превозмогая боль, крикнул Августиан.
        Легкий толчок паники заставил меня отшатнуться, тем самым спасая от удара. Священник, убивший лорда, сумел как-то незаметно кинуть в меня магией, сгусток которой чудом пролетел мимо и угодил в колонну рядом со мной, оставляя на ней подкопченный след. Мой ответ был куда более точным и смертоносным.
        - Леди, вам лучше уйти, - проговорил один из двух оставшихся священников, а я замерла, потому что этот голос я помнила, именно он звал меня сквозь пространство. Пять лет назад мне несколько раз снился один и тот же сон, как незнакомый мужской голос зовет меня, манит исполнением желаний и несбывшихся надежд. - Мы не причиним вам вреда, но и у вас не получится убить нас.
        - Отпустите Августиана и мы уйдем, обещаю даже не пытаться вас убить, - выступила я со встречным предложением, с интересом рассматривая моего то ли спасителя, то ли будущего палача. В нем отчетливо прослеживалась кровь араев, об этом говорили и бледная кожа, и светлые волосы, и серые глаза, но было что-то необычное. Может, слишком выделяющиеся скулы или маленькие уши?
        - Нет, он нам нужен, - отказался мужчина. Он был постарше и явно руководил в их паре. Второй мужчина больше смахивал на сына первого или его племянника из-за внешнего сходства.
        - Дядя, это же она.
        Молодой человек округлил глаза, почему-то стараясь спрятаться за родственника.
        - В какого ты такой тупой уродился, конечно, это она или ты за две недели так и не понял, с кем мы путешествовали?! - раздраженно ответил мужчина, о чем-то напряженно размышляя.
        Кстати, я попыталась бросить в него магией, логически рассудив, что где два трупа, там может быть и четыре, но их с племянником окружало едва видимое поле магии, которое не дало мне нанести им какой-либо вред. В общем, ситуация была патовой.
        - Но та девушка была из рода Анзорских, - недоуменно проговорил парень.
        - Дурень, она замуж вышла, - отвесил подзатыльник племяннику дядя.
        Он стоял рядом с алтарем, на котором все так же лежал Августиан. Монарх прожигал меня злым взглядом, но сказать ничего не мог, как и пошевелиться. Видимо, все его силы ушли на то предупреждение. В ногах короля стоял сосуд - каменная чаша. Я сначала подумала, что она нужна для сбора крови, но потом заметила, что там уже лежала одна чудная вещица.
        - Что же мне с вами делать, леди? - вздохнул священник, который им, скорее всего, не был.
        - Вы ведь хотите закончить ритуал? А для этого вам нужен артефакт, - я махнула рукой на чашу, - и кровь жертвы?
        Парень закивал, за что опять получил подзатыльник от дяди.
        - Почему Августиан?
        Мне буквально совсем немного не хватало информации для того, чтобы понять все.
        - В нем течет кровь императора араев, - соизволил ответить главный.
        - Вынуждена вас разочаровать, его кровь не оживит артефакт, - хмыкнула я. - Вы ведь пытались активировать эту безделушку своей кровью и у вас ничего не вышло. Точнее вышло, но не то, на что вы рассчитывали. Представляю, как вам было обидно, что с таким трудом разысканное место стало доступным для всех желающих. Интересно, чья кровь из вас сняла покров невидимости с города?
        - Да что ты можешь знать, пришлая?! - возмутился молодой священник, за что схлопотал еще один тычок.
        - У леди есть идеи? Я с удовольствием выслушаю их, - вежливо улыбнулся главный.
        - Не только идеи, но и предложение. - Я сделала несколько шагов, подходя ближе к алтарю. Меня неимоверно тянуло к артефакту, который я почему-то считала своим. - Но у меня есть парочка вопросов для начала. Во-первых, что за ритуал вы хотите провести? Во-вторых, вы в курсе, что артефакт не исполняет желания?
        - Вижу, вы неплохо разбираетесь в древних вещах, но кое в чем вы ошибаетесь, мощь артефакта можно направить в нужное русло. Мы хотим найти путь в наш мир. Как вы успели заметить, мы с вами принадлежим к потомкам араев. Только ваша кровь сильнее разбавлена, а наша с племянником по чистоте мало чем уступает предкам, но в виду частых браков между близкими родственниками имеет свои недостатки. Например, тот, что у нас в роду не было никого из императорской семьи.
        - Зачем вам путь в другой мир? Раз наши предки пришли сюда, значит, оттуда их что-то выгнало, - предположила я, хотя где-то в подсознании уже крутился ответ. Еще бы научиться вытаскивать те знания, которые на меня вывалило загадочное существо. Я уже не верила, что все это был сон.
        - Они ушли потому, что нарушили магические потоки в своем мире. Хаос погубил многие тысячи араев, поэтому в этом мире были приняты очень строгие законы об использовании магии. Это потом араи поняли свою ошибку, этот мир и так беден на магию, а запрет на изучение и применение откинул развитие нашего народа на уровень этих варваров. Если мы откроем проход в свой мир, мы сможем начать все сначала…
        - Вы с племянником? - съехидничала я. - Я понимаю, вам не привыкать к кровосмесительным связям, но все же вряд ли природа предусматривает рождение детей у двух мужчин.
        - Я был лучшего мнения о вас, леди, - полыхнул недовольным взором мой оппонент, а его молодой родственник залился пунцовой краской. - Вам не к лицу даже думать о такой мерзости, не то что говорить о ней вслух. Пусть нас осталось немного, но араи никогда не опустятся до подобной связи.
        - И все же ваши кровосмесительные связи налицо, я ведь не ошибусь, если скажу, что ваш племянник последний ребенок, рожденный в вашей общине?
        - Вы правы, женщин среди нас немного, а дети давно уже перестали рождаться. Но я уверен, в родном мире все изменится, магия может и не такие чудеса творить. Мы найдем путь, а потом вернемся за нашими друзьями и родичами, пробить ткань мироздания из мира, наполненного магией, будет намного проще. - Глаза мужчины сверкнули, отражая фанатизм собственной веры. Я не стала его разубеждать и говорить прописные истины о том, что не место делает человека счастливым, что трудности есть везде и всегда. - Теперь ваша очередь, почему вы уверены, что кровь короля не активирует артефакт?
        - Потому что артефакт вам достался путем обмана. - Я хмыкнула и выловила из чаши небольшую безделушку. На первый взгляд это был кусок необработанного хрусталя, полупрозрачный и не очень симпатичный, но если в него вглядеться, то отчетливо виднелась маленькая рыбка, будто свернувшаяся в клубок и уснувшая.
        - Это неправда! - возмутился парень. - Мы его честно заработали, мы вам жизнь спасли!
        - Да, но моя мать не имела никаких прав на эту вещицу, как и отец, и даже дед. - Я мягко улыбнулась, чувствуя, как хрусталь тает в моей руке, превращаясь в воду. - Эта малышка - моя, и только я могу разбудить ее.
        Маленькое существо, которое только внешне напоминало рыбку, крутанулось на моей ладони, ожив, и упало в чашу. Воды там явно было немного, поэтому я создала несколько кубиков льда и положила его к рыбке. Лжесвященники стояли с открытыми ртами и не верили своим глазам.
        - Активировать, активировать, - передразнил племянник своего дядю. - А я говорил, что в летописи написано оживить. Но я же дурачок, что с меня взять…
        - Заткнись, - отвесил очередной подзатыльник дядя. Ко мне же он обратился учтиво: - Это было впечатляюще, леди. Так какое у вас к нам предложение?
        - Вам не хватает собственных сил для портала, я вам их дам и даже не придется никого больше лишать жизни, но за это вы отпустите Августиана и пообещаете не причинять никому из нас вреда.
        - И что, никаких требований для себя лично? - приподнял в изумлении брови мужчина.
        - Считайте этот шаг моей благодарностью за спасение. Так что давайте поторопимся, освободите короля, а вы, молодой человек, подайте мне кинжал.
        Я взяла на себя бразды правления, которые по закону араев и так были мои. Да-да, оживив артефакт силы, я наглядно продемонстрировала, в ком течет кровь истинных правителей.
        - Я не человек, - буркнул парень, но за кинжалом сходил.
        Его дядя был заведомо мудрее и глупыми замечаниями меня не раздражал. Он пребывал в глубокой задумчивости, как если бы всё его мировоззрение перевернулось. Жаль, мои скромные магические возможности не позволяли читать чужие мысли, а так хотелось узнать, что именно поразило этого лжесвященника.
        Но пора было побеспокоиться об обещании, которое я столь беспечно дала. На самом деле я совершенно не знала, как пробудить силу артефакта. Да, я смогла оживить рыбку, действуя больше по наитию, чем исходя из полученных знаний. Вот и сейчас я собиралась устроить небольшое представление с кровопусканием, хотя сама мысль об этом вгоняла меня в ужас.
        - Анна, не делай этого.
        Августиан едва держался на ногах, хотя видимых повреждений на нем не было. Его шатало, под глазами залегли тени, сквозь бледную кожу просвечивалась каждая венка.
        - Что вы с ним сделали?!
        Злость рвалась из груди, но я понимала, что противопоставить двум настоящим магам мне нечего.
        - Небольшое магическое истощение. Кто же знал, что у вашего монарха припрятано несколько любопытных вещиц. Правда, они ему не помогли, а наоборот, навредили. Ваше Величество, вы свободны, - отвесил ироничный поклон борец за идею.
        - Анна, - ухватил меня за плечо кузен.
        Он что-то еще хотел сказать, но закашлялся. Магическое истощение?! А кашель откуда? Не мог он застудиться так быстро, да и камни только слегка прохладные.
        - Августиан, иди на улицу, не вынуждай спасать тебя и в третий раз.
        Получилось грубо, но я хотела, чтобы он обиделся и ушел. Возможно, мне не удастся выжить в этом сомнительном эксперименте, так хоть кузен расскажет Двэйну о том, что здесь произошло.
        - Мы потом поговорим.
        Злость дала Августиану силы и он, шатаясь, побрел на выход.
        - Какие у вас высокие отношения, - хмыкнул главный интриган, встав чуть ли не вплотную ко мне.
        Опасается, что я нарушу обещание? Или понял, что я просто блефовала?
        - Вас это не касается, я же не спрашиваю, зачем вы таскаете за собой этого неуча - своего племянника. Наверняка тому есть причина.
        - Есть, моя сестра умерла, рожая этого дурня, а его непутевый отец вместо того, чтобы позаботиться о сыне, тронулся рассудком. Помочь с кинжалом? - спросил мужчина и, не дожидаясь моего ответа, схватил меня за руку. - Вы, женщины, весьма щепетильны в вопросах красоты, нанести самой себе даже маленькую царапину для вас огромная трудность. На самом деле это совсем нестрашно. Смотрите, я провожу кинжалом по вашей ладони, а боли нет. Магия на многое способна…
        Мужчина о чем-то еще говорил, то ли пытаясь отвлечь меня, то ли успокоить, а может, и прихвастнуть своими талантами, но все мое внимание приковали те несколько струек крови, стекающие по моей ладони прямо в чашу. Кровь. Ненавижу КРОВЬ! Надо было не слушать мага и отвернуться, тогда я смогла бы справиться с эмоциями и не выдать своего панического страха.
        - Вот и все, самое неприятное позади, - мягко увещевал меня маг, погружая мою окровавленную ладонь в воду к ожившему артефакту. Что странно, но жидкость хоть и приобрела незначительный красный цвет, оставалась столь же прозрачной. - И даже шрама не осталось. По-моему, целительство - это та разновидность магии, которая не может никого оставить равнодушным. Хотите, миледи, я вас научу основам?
        - Да. То есть это было бы очень занимательно, жаль, что невыполнимо, - отозвалась я, раздумывая, как бы сбежать от этих братьев по крови.
        - Ну почему же, основная направленность вашего дара - вода, лед. Поверьте, это самая удачная стихия для целителя. Когда мы начнем заниматься, вы и сами заметите это. Вот племяннику эта наука не дается, потому что его основная стихия - огонь.
        - Вы не поняли, дело не в даре…
        - Это ты не поняла, девочка, такую удачную наследственность, как у тебя, я не собираюсь дарить этим дикарям. Один раз я уже ошибся, не проследил за твоей судьбой, не проверил. На тот момент артефакт казался мне единственной стоящей вещью в семействе Анзорских. Кто же знал, что за несколько веков геном предков причудливо соединится в тебе. Мы отправимся в новый мир и возродим народ араев!
        - Можете возрождать кого хотите, но без меня.
        Я попыталась вырваться из захвата мага. Не получилось, пальцы мужчины впились в мое предплечье, причиняя боль и наверняка оставляя синяки.
        - Тебя никто не спрашивает, возможно, после того, как ты родишь мне пять детишек, я изменю свое мнение на этот счет…
        - А я? Я тоже хочу возрождать араев, - окинул меня заинтересованным взглядом молодой маг.
        - Для этого нужны хотя бы зачатки мозга, - скривилась я.
        - Заткнитесь оба, если не хотите умирать долго и мучительно, - холодно проговорил маг.
        Я хотела возмутиться или съязвить на эту тему, все же странно слышать угрозы от человека, который минуту назад собирался «осчастливить» тебя детьми. Почему промолчала? Дар речи пропал, когда я увидела уровень владения магией этого арая. На моих глазах творилось самое настоящее волшебство. Я не могла понять, что именно хочет сделать арай, как из окружающих потоков магии он планирует создать портал в неведомый мир. Мне оставалось только восхищенно и немного завистливо наблюдать за его действиями, на какое-то время я даже забыла, что этот тип решил меня похитить. Да-да, я стояла с приоткрытым ртом, жадно ловя и стараясь запомнить движения, слова мага. Где-то глубоко в душе появилось легкое сожаление, что мне никогда не владеть даже половиной этой силы, что никто не научит меня азам магии…
        Стихия охватывала нас троих, а я все еще не знала, как сбежать от магов. Мысль возникла неожиданно, если мою правую руку так и не выпустили, то левая была совершенно свободна. Мне бы что-нибудь тяжелое, уж я не постеснялась бы ударить наглого арая по голове. Но рядом только молодой маг и каменная чаша с рыбкой. Сомневаться было некогда…
        - Стой, идиотка! - сорвался на крик маг одновременно с тем, как я схватила чашу и занесла над его головой.
        Удивительно, но артефакт не был так тяжел, как мне думалось изначально, оттого замах получился сильным, а удар неминуемым. Племянник мага повис на моей руке, стремясь помешать, вода в чаше расплескалась, и оживший артефакт свалился мне в декольте. Маг закричал, его тщательно выстроенная структура разваливалась на глазах, и он отпустил меня, чтобы спасти свое будущее, свое творение. В этот момент появился Августиан, что-то кинул в главного мага, оттолкнул парня, схватил меня за руку и потащил за собой.
        - Бежим, сейчас здесь будет жарко.
        Кузен вел себя непривычно, я впервые видела волнующегося и напуганного монарха, даже когда он лежал на алтаре, в его глазах было больше ярости, чем страха. Обдумать причины таких перемен не было ни времени, ни возможности, потому что за нашими спинами что-то взорвалось. Нас подхватило, закрутило и обо что-то сильно ударило…
        Глава 22
        Темнота. Звенящая и пугающая. Вот и сбылся мой самый жуткий кошмар - быть похороненной заживо. Мой тихий всхлип в темноте прозвучал набатом, заставив съежиться и замереть от страха.
        - Анна, живая! Слава богу!
        Громкий голос Августиана напугал и обрадовал одновременно.
        - Где мы? - спросила я, боясь задать главный вопрос: «Здесь на самом деле так темно или у меня что-то со зрением?»
        - Не знаю, где-то в подземелье, - ответил кузен, обнимая меня за плечи и прижимая к своей груди. - Ты долго не приходила в себя, а я устал поддерживать огонь и уснул.
        - А откуда у вас огонь?
        Чувствовала я себя ужасно: тело ломило, голова болела, а в районе сердца ощущался холод.
        - Король не может быть магом, - хмыкнул Августиан и подземелье осветил тусклый огонек, постепенно разгорающийся на его ладони. - То, что ты сейчас видишь, Анна, это страшная тайна. О моем даре знал только отец, он меня и учил. Даже Двэйн и Лания не догадываются об этом. Анна, ты понимаешь, что это значит?
        - Ну, если бы вы, Ваше Величество, планировали меня убить ради сохранения секрета, то вряд ли бы стали демонстрировать свое умение, - съехидничала я. Нужно проявить твердость, отстраниться от Августиана, высказать свой протест о недопустимости подобных тесных объятий, но чувствовала я себя все еще ужасно.
        - Анна, прекрати. Чего ты от меня ждешь? Извинений? Короли не ошибаются и не просят прощения! - устало возмутился мужчина.
        - Тогда в чем же дело? Надо было не ждать, когда я очнусь, и воспользоваться моим телом для удовлетворения собственного не ошибающегося желания. Вы же уверены, что любая женщина должна быть счастлива уже от одной мысли, что на нее обратил внимание сам монарх! - окончательно психанула я, вываливая на кузена всю обиду, что копилась несколько дней. Выкрутилась из рук короля и попыталась отсесть в сторону, но покачнулась и ударилась головой о стену.
        - Дура! Как тебе вообще пришла в голову эта гадость?!
        От вспышки гнева огонь на ладони Августиана разгорелся ярче, но это не помешало ему опять прижать меня к себе.
        - А что мне еще думать? Сначала грязный шантаж, потом намек, что я слишком много знаю…
        Право слово, я и дальше хотела быть сильной, но на глаза почему-то навернулись слезы, а голос на последних словах сорвался.
        - Вот как ты можешь быть такой, Анна? - почти сразу успокоился Августиан и тяжело вздохнул. - Другая устраивала бы истерики из-за того, что не знает, как мы здесь оказались и как выбраться, а ты плачешь из-за надуманных обид.
        - Они не надуманные!
        - Очень даже надуманные и глупые. Да после твоих слов это я должен на тебя обижаться, потому что за столько лет нашего близкого знакомства ты не научилась слышать меня. Анна, я никогда не скрывал своего отношения к женщинам, для меня они делятся на два типа: одних я использую, других люблю и уважаю. Тех, кто входит во вторую группу, очень мало: моя покойная мать, Лания - моя солнечная и любимая супруга, и ты, Анна. Испытывать страсть к жене брата - это такой моветон, что мне даже стыдно было себе в этом признаться…
        - Зачем вы мне все это говорите?
        Я не хотела ничего слышать, еще меньше у меня было веры королю. Кто знает, может, не добившись результата шантажом, он решил сочинить сказку о своей неземной любви, которую вот уже пять преодолевал?
        - Затем, что сегодня я вдруг многое понял. Алтарь, знаешь ли, отличное место для размышлений о жизни, особенно когда над тобой стоит фанатик с ножом.
        Августиан даже о таком страшном эпизоде не мог говорить серьезно. Но я, наверное, странная, потому что вот такие мрачные и циничные шутки мне нравились намного больше глупых придворных сплетен или ироничных рассказов для дам.
        - И что же вам, Ваше Величество, открыла вселенная? Какие тайны или это были откровения свыше?
        - Нет, ни господь, ни духи меня не посетили, а вот мысль о том, что я еще слишком молод и хорош собой, чтобы умирать, ко мне пришла. Я даже собирался воспользоваться магией, тогда я еще считал себя великим магом, но алтарь блокировал мой дар. Потом появилась ты, вся такая воинственная и красивая, умирать расхотелось совершенно, а тем более отдавать тебя этому престарелому извращенцу. Особенно после того, как ты смотрела на него с открытым ртом…
        - Вам показалось. - Признаваться в своих потаенных желаниях я и не подумала.
        - Не показалось, я старческой слепотой или слабоумием не страдаю, - съязвил Августиан. - И не перебивай своего короля, а то ишь моду взяла. Я ей, можно сказать, душу изливаю, а она вместо того, чтобы восхищенно пожирать меня взглядом, только и делает, что спорит.
        - Вы не подумайте ничего плохого, дорогой кузен, но это во мне течет кровь императора араев.
        Захотелось по-детски показать язык, но чувство самосохранения остановило в последний момент. Меньше всего я ожидала смеха, Августиан ржал, неприлично похрюкивая. Огонек на его ладони дрожал, то ярко вспыхивая, то почти угасая. Удивительно, но смех будто разогнал тьму, мне уже не казалось, что где-то в углах прячутся призраки или крысы. Веселость короля, очень смахивающая на истерику, заставила и меня начать улыбаться. Да, увидел бы нас кто в этот момент, точно подумал бы, что мы сошли с ума.
        - Две королевские особы сидят в каком-то подземелье и ведут беседы о возвышенных чувствах - такой анекдот даже во сне не приснится, - фыркая мне в волосы, произнес кузен.
        - Во сне?! Точно, это было во сне!
        Я вздрогнула, вскакивая на ноги. В этот раз почти удачно, подумаешь, слегка ударилась локтем о стену и макушкой о потолок. Что-то упало на пол и с легким звоном покатилось по каменным плитам. Артефакт. Он опять стал твердым и напоминал симпатичную безделушку. Я подобрала его и положила в карман, почему-то бросать артефакт в подземелье мне не хотелось.
        - Анна, сядь, а то я подумаю, что тебя впору связывать, пока ты не угробила себя и меня.
        Августиан поднялся, правда, он о низком потолке знал и вставал осторожно.
        - Нет, нам надо идти, сидеть нельзя. Саид, он же будет искать далеко отсюда, надо успеть дойти, - несколько сумбурно объясняла я, ожидая вопросов об артефакте.
        Но король меня удивил, заговорив совсем о другом:
        - Анна, послушай меня. - Августиан крепко сжал мое плечо и заглянул мне в глаза. - Пока ты спала, я проверил несколько ходов. Нам некуда идти - вокруг лабиринт из тоннелей. Для того чтобы по ним блуждать, нужна вода, еда и много-много времени, возможно, годы.
        - Я правильно поняла, тот порыв души и сумбурные признания были от безысходности? - Хитрая улыбка сама появилась на моем лице. - Спешу вас разочаровать, мой король, я планирую прожить еще долго. И если вам тоже не хочется умирать, предлагаю искать путь наверх вместе. Кстати, водички не хотите?
        Теперь уж на моей ладони появился кубик льда. О том, что у меня в кармане завалялось немного еды, говорить не стала, если верить сну, блуждать нам действительно под землей еще долго.

* * *
        Как же я ошибалась. «Долго» - это не то слово, которым можно было бы охарактеризовать время, проведенное в подземном лабиринте. «Бесконечность» - вот более подходящее. Мы шли и шли, падали, ползли, вставали и опять шли. Поначалу Августиан подсвечивал нам путь постоянно, но и его силы не бесконечны, поэтому огонь стали использовать только на развилках, чтобы по колыханию воздуха найти верный путь. А все остальное время держались за стену и медленно брели вдоль нее, не выпуская рук друг друга. Один раз мы чуть не потерялись, поэтому больше не рисковали. Августиан шел на пару шагов впереди меня, освещая путь, огонек на его ладони мигнул и пропал, погружая меня во тьму. Я остановилась, позвала кузена, он не ответил. Стало страшно, подумала, он упал и потерял сознание, поэтому я, как могла быстро, пошла к тому месту, где он был. И никого не нашла. Я ползала по каменному полу тоннеля, пытаясь нащупать тело Августиана, звала его по имени, чего раньше никогда себе не позволяла, и только спустя минут пятнадцать где-то в стороне увидела отблеск огня. Кузен прибежал из бокового хода, в его взгляде засел
страх, в моем наверняка тоже. Впервые я не отстранялась от Августиана, а сама его обнимала, темнота и одиночество пугали меня намного сильнее, чем смерть.
        Потом венценосный кузен рассказал свою часть истории, он просто шел, а в какой-то момент не обнаружил меня за своей спиной. Побежал обратно, тоже звал, искал, выскочил на какую-то развилку и тогда услышал мой голос. В общем, так мы обнаружили, что в подземелье сохранились древние ловушки в виде порталов на близкие расстояния. Можно только восхититься умом того, кто построил лабиринт, ведь если бы я или кто-то другой шел один, то никогда бы не заметил, что его постоянно перекидывает куда-то. При таком раскладе найти выход нереально. Я человек не мстительный, но в тот момент мне как никогда хотелось, чтобы маг, закинувший нас сюда, получил сполна за свои деяния. Не знаю, как ему удалось бросить в нас заклинанием переноса, но ничего другого, объясняющего наше попадание в лабиринт, в голову не приходило.
        Когда идти уже совсем не оставалось сил, мы ложились спать. Раньше мне казалось, что я не смогла бы уснуть на жесткой лавке или на неудобной кровати. Ерунда, спать можно и на камнях. Объятия Августиана уже не воспринимались неприличными, потому что спать, прижавшись друг к другу, намного теплее. Это в первое время волнуют условности, несвежее дыхание или запах пота, а после двух или трех дней думаешь только о том, как прожить следующий и не потерять надежду. Мои кубики льда нас очень выручали, в подземелье было достаточно влажно и сил у меня на них много не уходило. С едой обстояло хуже, мизерные запасы закончились еще пару дней назад, как мы их не растягивали. По нашим подсчетам выходило, что под землей мы находимся четверо суток, а может, и больше.
        Физические силы таяли быстрее магических, мы все чаще и дольше отдыхали, а чувство безысходности и отчаяния только усугубляли ситуацию. В голове билась мысль, что можно просто лечь и уснуть, чтобы уже никогда не проснуться. Но тут вспоминались слова провидца о том, что без передачи дара он не мог умереть. Получалось, что мне волей-неволей придется скитаться по подземелью. Возможно, я даже выберусь на поверхность спустя несколько месяцев, но кто сказал, что я после этого проживу дольше, чем это будет необходимо дару? Поэтому я гнала мрачные и упаднические мысли прочь, вспоминала о Роберте и Даньке, о Двэйне и Саиде, о деде, о сестре и родителях.
        С Августианом мы старались не разговаривать о будущем, обходили тему нашей вероятной смерти и частенько просто молчали. Кузен не пытался больше навязать мне свое отношение к любви, то ли не верил в то, что мы выберемся, то ли просто решил не раздражать меня. В то, что он вообще забыл о своих чувствах или вдруг прозрел, увидев меня в нелицеприятном виде, я не верила, слишком уж заботливы и нежны были его руки, поступки.
        Вчера я невольно стала охотником. Вот только никому и никогда я не рискну рассказать, какую дичь добыть, а потом съесть мне довелось. До сих пор волны тошноты накатывают от воспоминаний об этом эпизоде. Мы брели, каким-то чудом умещаясь в узком тоннеле плечом к плечу, и тут в неясном свете что-то мелькнуло живое и юркое. Не задумываясь, я бросила в мелкую зверюшку магией. Вышло спонтанно и, скорее, от страха.
        - Дорогая, ты добыла для нас ужин! - обрадованно воскликнул Августиан, когда мы обнаружили замороженную крысу в нескольких шагах от нас.
        - Ты хочешь это съесть?! - скривилась я, глядя на тушку животного.
        Когда я стала называть короля на «ты», не помню. Само как-то вышло. Да и странно говорить что-то вроде: «Ваше Величество, отвернитесь, я хочу справить малую нужду». А иногда коридоры были настолько длинные и прямые, что с подобной просьбой приходилось обращаться не только мне.
        - Мы хотим, - поправил меня Августиан. - И ты тоже будешь есть эту вкусную и питательную крысу. Это не обсуждается.
        И ведь заставил. Хотя стоит признать, что выпотрошенная и хорошо прожаренная крыса мало чем отличалась по вкусу от дикой птицы. А вот запах… Мне кажется, вонь от палёной шерсти пропитала меня насквозь. Но больше всего нас расстроил размер тушки. Крыса пусть и была крупнее, чем те, что я видела в городе, но мяса в ней оказалось совсем немного.
        Несколько раз за эти дни я пыталась воспользоваться даром предвидения, чтобы найти верный путь, но он молчал. Я успокаивала себя мыслью, что мы и так идем правильно, но уже не верила в это.
        Сегодня идти было труднее, чем обычно. Сказывались отсутствие сил и частично разрушенные коридоры подземелья. Нам пришлось несколько раз возвращаться назад до ближайшей развилки и выбирать другой путь. Когда очередной ход закончился завалом, я не выдержала:
        - Все, я больше не могу.
        Я опустилась на землю, идти дальше не было ни сил, ни желания.
        - Анна, ну еще немножечко, - присел рядом Августиан. Он был таким изможденным и грязным, что ни один придворный никогда не признал бы в нем короля. Я наверняка выглядела еще хуже. - Я уверен, мы где-то недалеко от выхода. Посмотри, как много стало обвалов, земли на полу, а вон там корни пробиваются. До поверхности уже близко.
        - Пойдем, обязательно. Посидим немного и пойдем.
        Обхватила руками колени и опустила на них голову. Кузен не стал спорить, он вообще за эти дни стал мягче, терпимее.
        - Хорошо. - Он сел рядом и обнял меня за плечи, огонек потух, и все погрузилось во тьму. - Анна, я был не прав.
        - Что я слышу, Августиан? Нет-нет, только не говори, что я уже брежу, - фыркнула я, приподнимая голову. Очень не хватало света, чтобы посмотреть в глаза королю.
        - Не паясничай, Анна, тебе это не идет. Я не знаю, выберемся мы отсюда или нет, проживем ли мы достаточно долго или этот отдых плавно перейдет в сон, который унесет нас в небесные чертоги. Я не боюсь смерти, но и уходить из этого мира не хочу. А еще меня тяготит мысль, что я тебя обидел. Обещаю, что не буду тебя принуждать стать моей фавориткой, если мы выживем.
        - А если нет? - улыбнулась я. За годы знакомства с королем я успела его неплохо узнать, так вот обещаниями он не разбрасывался, старался вообще их не давать. А если приходилось, то всегда их выполнял.
        - Станем призраками и будем скитаться по земле вместе. Так что набирайся сил и в путь, если не хочешь до скончания веков быть привязанной ко мне, - пошутил Августиан, откидываясь спиной на стену. По тому, как буквально через минуту расслабилась его рука, я поняла, что он устал не меньше моего, а его поведение всего лишь бравада.
        Я тоже задремала, но вряд ли надолго, от неудобного положения ногу свело судорогой и пришлось проснуться. Пока меняла позу и растирала мышцы, не сразу заметила, что темнота вокруг не абсолютная. А когда смогла рассмотреть свои руки, сердце сделало кульбит от радости. Свет проникал в тоннель откуда-то сверху, пробиваясь между камней со стороны завала. Я уже хотела разбудить Августиана и рассказать ему о своем открытии, но решила не торопиться и сначала проверить.
        - Анна, ты куда? - догнал меня на полпути вопрос кузена, и за моей спиной вспыхнул огонек.
        - Нет, потуши его! - резко крикнула я, но видя непонимание в глазах короля, добавила чуточку спокойнее: - Кажется, там выход, надо только добраться.
        - Анна, даже если там есть проход, мы не сможем его раскопать, только силы зря потратим. - Августиан грустно вздохнул, но огонь потушил.
        - Сможем, - пробормотала я, ощутив на своем лице легкое дуновение ветерка, принесшего аромат луговых цветов.
        Я почти на ощупь отыскала подходящий плоский камень и начала расширять узкий лаз под самым потолком. Через несколько минут ко мне молча присоединился Августиан. Он расшатывал крупные камни, которые я успела подкопать, и сталкивал их вниз. Работать было очень тяжело, и только все пребывающий свет давал нам силы.
        Протискиваясь в очередной раз между камнями и землей, я неожиданно вывалилась в кусты. Они же не дали скатиться по склону небольшого оврага на самое дно. Я смотрела на вечернее небо, виднеющееся сквозь листву, и не верила, что у нас получилось. Слезы текли по щекам, а в голове билась страшная мысль: если бы я не проснулась на закате, мы с Августианом так никогда не узнали бы, как близко находился путь на свободу.
        - Мы все еще живы? - Следом за мной вывалился чумазый кузен, у него было такое изумленное лицо, что я рассмеялась.
        Августиан тоже расхохотался, радостно и задорно, наверное, если бы мы могли, то начали плясать от счастья и обниматься. Но все силы мы потратили и даже спуститься к ручью, журчащему на дне оврага, невозможно было себя заставить.
        - Все завтра, - принял решение за нас двоих король, помогая мне удобнее устроиться под кустом и укладываясь рядом. О том, чтобы разжечь костер и речи не шло, никто из нас не смог бы поддерживать его и охранять сон другого. Поэтому не оставалось ничего другого, как довериться богу и судьбе.
        - Как думаешь, это пахнет вереск? - спросила я у Августиана.
        - Уверен, что это не он, - сонно ответил кузен, зевая. - Вереск цветет в конце лета.
        - Оказывается, мало видеть картины будущего, надо еще уметь правильно их понять, - расстроилась я.
        Вот почему не сказала Пазылу о сиренево-синих цветах из моего видения? К чему вся эта загадочность и таинственность? Поймет ли Саид, что я имела в виду, или решит, что сошла с ума?
        - Что? - не понял меня Августиан.
        - Ничего, утром посмотрим, куда нас занесло и что так приятно пахнет, - выкрутилась я и закрыла глаза.
        Мысленным взором я представила Саида, как всегда, решительного и немного воинственного, черноглазого и небритого. Наверняка он где-то там попрощался со мной, потерял надежду. А я ведь обещала ему подсказку. Достала артефакт и сжала его в своей ладони: «Ну же, малышка, не подведи, позови Саида».

* * *
        - Хватит мельтешить! - рявкнул Двэйн, раздраженный кипучей деятельностью друга и затаившейся в его глазах надеждой.
        - Я не понимаю, как ты можешь есть, спать, ходить по лагерю с такой каменной мордой, будто это не твоя жена осталась там, под развалинами, а совершенно чужой человек! - сорвался Саид.
        Он приехал недавно. Как только слухи о чудовищной трагедии достигли Камсура, он все бросил и сорвался сюда, в надежде отыскать и спасти любимую.
        - Что я, по-твоему, должен делать?! Рыдать над могилой Анны и рвать на голове волосы?!
        Именно это и было самым горячим желанием Двэйна, когда практически на его глазах произошел не то взрыв, не то землетрясение, в один миг разрушившее храмовый комплекс араев. Тогда, несколько дней назад, он замер на склоне холма, чувствуя, как разбивается его сердце вместе с древним городом. Опоздал. Опять опоздал, и на этот раз бесповоротно. Душа отказывалась верить в очевидное, но после встречи с сумасшедшим телохранителем Анны надежда пропала.
        - Да что угодно, только не выглядеть бездушным големом! - Саида бесило, что друг не разделял его веры, что похоронил Анну, не видя ее тела. Как такое возможно?! Ведь когда любишь до последнего надеешься, разве нет? - Я разговаривал с Пазылом, он убежден, что Анна жива, и ты только зря тратишь тут время, ведь она сказала искать ее в другом месте.
        - Там, где вереск? Очень точное описание, ничего не скажешь, - зло произнес Двэйн, который чудом не убил этого самого Пазыла, узнав, что тот должен был охранять Анну. - Предлагаешь, ждать до конца лета и ехать обыскивать всю степь?!
        - А ты думаешь, Анна знает, как и когда цветет вереск? Что если в ее видении это были похожие цветы? Например, шалфей, сейчас как раз период его цветения.
        - Саид, ключевые слова здесь «в ее видении», где гарантия, что оно вообще было?
        - Я все понял, больше не буду мельтешить и отвлекать тебя от бессмысленного поиска. - Саид вскинул голову и свистом подозвал своего коня. - Пазыла я забираю, еще возьму запасную лошадь и кое-какие припасы.
        - Куда ты собрался? - нахмурился Двэйн, которому не понравился намек друга на его якобы равнодушие и смирение.
        - Искать Анну. Если нужно, я объеду всю степь, если есть хоть малейшая вероятность найти ее. Когда-то Анна просила верить ей, и я верю. - Князь Мансур вскочил в седло и пустил коня вскачь.
        Двэйн смотрел вслед другу и разрывался от противоречивых желаний, с одной стороны, он хотел так же сорваться, чтобы без сомнений искать Анну, с другой, на нем лежало бремя ответственности. Все найденные тела предстояло достойно захоронить, отправить родственникам письма с соболезнованиями, а впоследствии принять на себя обязанности регента. Двэйну не нужна никакая власть, он бы все отдал ради того, чтобы Анна была жива. Но бросить людей, страну ради бреда сумасшедшего и всю жизнь посвятить себя поискам мечты он не мог.
        Саид же, наоборот, не мог просить друга за эту черствость и прагматичность, для него любимая женщина заменила весь мир. Крохотная надежда на то, что Анна жива, давала князю желание жить дальше самому.
        С Пазылом они собрались быстро, у телохранителя давно все было готово, он который день методично обследовал местность вокруг развалин, ища заросли вереска. Телохранитель был уверен, что госпожа не ошиблась и где-то есть цветущий раньше времени куст со снегом поблизости. Саид не стал его разуверять. Князю вспомнились слова отца, который мог безошибочно находить свою жену и детей где угодно: «Надо искать сердцем». Долгие годы Саид считал, что отец смеялся над ним и просто не хотел открывать какую-то тайну, обижался, пока однажды сам не ощутил родственную связь. Впервые это произошло, когда умер отец, Саид вдруг почувствовал потерю, как в момент смерти матери. Но она ушла из жизни практически у него на глазах, а о гибели отца Саид узнал значительно позже того странного приступа. Поэтому, когда в следующий раз он ощутил нечто похожее, то, не задумываясь, поспешил к сестре. И опоздал.
        Мужчины отдалялись от холма, надо было отправиться утром, но Саид устал ждать, боялся не успеть, как с сестрой и отцом. Его не пугала даже начавшаяся портиться погода, с юго-востока неожиданно налетел порывистый ветер, пригоняя серую тучу. Она смотрелась инородно на ясном закатном небе, тем большей неожиданностью стали холодные капли дождя.
        - Князь, это же снег, - ахнул и побледнел Пазыл, подставляя ладонь.
        Саид присмотрелся и увидел маленькие снежинки, которые таяли, не долетая до земли.
        - Госпожа говорила - снег подскажет, - недоверчиво смотрел на неуместные осадки телохранитель.
        - Тогда не будем терять времени, - воодушевился Саид и направил коня в ту сторону, откуда принесло тучу.
        Глава 23
        Мой самоубийственный эксперимент с магией бумерангом ударил по моему и без того изможденному организму. Последнее, что я запомнила, после того как отправила «весточку» Саиду - это дикая боль, будто выворачивающая наизнанку мое тело. Августиан пытался мне помочь, звал, обнимал, упрашивал потерпеть, требовал не умирать, а я ничего ему не могла ответить. Не знаю, как долго это длилось, мне казалось, прошла вечность, прежде чем меня накрыло спасительное забытье.
        Жаль, продлилось оно не так долго, уступив место кошмарам. В бреду ко мне кто только не приходил. Ниямата, которую я никогда не видела, благодарила меня за сына и просила посадить на ее могиле белые флоксы. Все бы ничего, но она привиделась мне вся в крови. Племянник мага, наоборот, ругался, обвинял меня в нежелании послужить правому делу и в своей безвременной кончине. Его молчаливо поддерживали: Ибрагим, его подельник и несостоявшийся насильник, подкупленный телохранитель, священник. Все те люди, которых я лишила жизни. Хотя Ибрагима пять лет назад я всего лишь ранила, его позже казнили, судя по оборванной веревке на шее. Был и покойный советник, он похвалил меня, но советовал не увлекаться, идею с сиротским приютом одобрил и рассказал, где спрятал свои капиталы. Последним ко мне пришел старик-провидец, он единственный выглядел совсем не так, как перед смертью. Я никогда не узнала бы в симпатичном степняке того юродивого, если бы он не произнес: «Умирать не страшно, Белая Госпожа, жить страшнее. Много радостей и горя приготовила вам судьба, не торопитесь заглядывать в будущее, пусть оно само к
вам придет и подскажет, что можно изменить, а что нельзя».
        Проснулась я от солнечного луча, скользящего по моему лицу. Открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. А потом мне понадобилась еще пара минут, чтобы поверить в увиденное, очень уж оно походило на продолжение бреда. Я лежала на своей кровати в доме Саида, а сам он сидел рядом в кресле и спал, свесив голову почти к самому подлокотнику. Друг выглядел усталым, на лице прорезались морщинки, которых раньше не было, а в смоляных кудрях мелькнула белая прядка. Бедный, сколько на него выпало волнений из-за меня. Приподняла руку, которая казалась почти прозрачной, и провела по волосам Саида. Он моментально проснулся, поднял взгляд на меня, увидел мою ладонь и схватил ее в свои руки.
        - Анна, как же ты меня напугала. - Друг сполз с кресла на пол, покрывая мою кисть поцелуями. - Я думал, не довезу тебя, не спасу…
        - Но спас же. - Я с трудом узнала собственный голос, слабый и скрипучий.
        - Не я, это ваш король понял причину и смог забрать у тебя камень. Артефакт выпивал из тебя жизнь и тепло.
        - Где он?
        - Августиан? Спит, наверное, мы прискакали в город вчера ближе к ночи, ты была без сознания, и тобой сразу занялся лекарь, а его отправил отдыхать, сказав, что с хорошим питанием и сном он быстро восстановит силы.
        - Где артефакт? - Говорить было тяжело, но судьба камешка интересовала меня почему-то сильнее, чем рассказ о том, как им удалось так быстро доехать до Камсура.
        - Выкинули, - не моргнув глазом солгал Саид, из благих побуждений, конечно.
        - Ладно, я сама потом заберу камень у Августиана, - улыбнулась я.
        - Он обещал его уничтожить. - Друг нахмурился, но вряд ли он мучился совестью оттого, что я поймала его на невинной лжи. Скорее, был раздосадован, что я хочу вернуть себе такую опасную вещь. - Анна, ты же не хочешь опять воспользоваться артефактом?
        - Саид, ты мне веришь? - Я нагло воспользовалась слабостью князя.
        - Больше чем самому себе, - пылко ответил мужчина и припал с поцелуем к моей руке.
        Именно в этот момент кому-то понадобилось войти в комнату. Уверена, открывшаяся картина была весьма красноречива: Саид стоит на коленях у постели и целует мою ладошку, а за окном раннее утро. А я не могу даже оттолкнуть друга, потому что шок лишил последних сил.
        - Двэйн? - из моих уст вырвался то ли шепот, то ли стон, а в голове забилась одна мысль: «Лучше бы я вчера умерла, тогда не пришлось бы сейчас краснеть от стыда».
        - Двэйн, это не то, что ты подумал! - Саид вскочил на ноги, покрываясь жгучим румянцем.

* * *
        Двэйн смотрел на самых дорогих для него людей и молчал. Сердце разрывалось от боли, ревности и обиды. Он, как дурак, торопился к жене, отмахиваясь от гадких слухов и надеюсь спасти ее от происков врагов и завистников. Загнал несколько лошадей, измучился неуверенностью и страхом. На его глазах рухнул храм, похоронив, как он думал, Анну навеки. И вот когда он готов был опустить руки, явился этот степняк Пазыл, с вестью, что любимая нашлась. Душа взлетела от счастья и тут же сверзилась вниз, от емкой и колкой фразы степняка:
        - Госпожа плоха, но князь Мансур ее обязательно спасет. Он настоящий муж, когда-нибудь и госпожа это увидит.
        За пять лет брака от кого только Двэйн не наслушался о том, что он недостоин такой женщины, как леди Рибианна. В основном в лицо ему это не говорили, ограничиваясь обсуждениями в кулуарах столичного бомонда. Казалось, за это время герцог должен был привыкнуть к людской злобе, но узнать о том, что даже какой-то степняк считает Саида более достойным на роль супруга Анны, было неприятно. А еще эти разговоры о его жене и лучшем друге! Анной восхищались, ее уважали и побаивались простые степняки, которые невольно были втянуты в расследование, а Саиду завидовали. Только ленивый не обсуждал личную жизнь молодого князя и его красавицы с севера. Двэйна прислуга и рабочие не стеснялись, откуда им было знать, что герцог превосходно владеет рамхасским. А еще эти простые люди единодушно верили в то, что «Белая госпожа», как они называли Анну, жива. И никто не удивился тому, что ее спас именно Саид, а не какой-то пришлый чужеземец, почему-то настойчиво называющий себя мужем их ведьмы. Нет, с ним не спорили, но и не верили. А Двэйн не верил слухам.
        Наверное, зря. Ведь о любви Саида к Анне он знал давно, но вот нежность во взгляде любимой, которой она одарила друга, больно резанула по сердцу. Двэйн разрывался, с одной стороны, его тянуло к жене, хотелось ее обнять, расцеловать, убедиться, что она на самом деле жива, с другой, он ощущал себя лишним в этой комнате. Наверняка Анне уже успели поведать, какую роль он сыграл в ее спасении. Никакую.
        Уйти в тот момент ему показалось самым правильным решением. Следовало остыть, чтобы не опуститься до скандала и, возможно, драки. Что не говори, а кулаки так и чесались разбить морду Саиду.
        - Куда собрался? - загородил проход своим изможденным телом в одной ночной рубахе Августиан. - Решил благородно оставить собственную жену в руках этого героя? Не думал, братец, что ты такой дурак.
        - Что ты подумал - неважно, - вкрадчиво проговорил Двэйн, на скулах которого заиграли желваки. - Меня больше интересует, почему ты повез МОЮ жену в степь?! Что это была за блажь, подвергать ее опасностям?!
        - Ты, видимо, забыл с кем разговариваешь, братец? - холодный и цепкий взгляд короля не предвещал ничего хорошего, но герцога Варийского это не остановило. Он впервые проигнорировал этикет и, наконец-то, нашел виноватого, как бы самоубийственно это не звучало.
        - С безответственным, эгоистичным, самовлюбленным…
        - Двэйн, не надо… - попытался вмешаться в зарождающийся скандал Саид. Он переживал не за друга и его возможную опалу, его больше задевало, что этот спор разгорался в комнате Анны. Любимая женщина и так была слаба, лекарь настоятельно рекомендовал не волновать ее, а тут все и сразу.
        - Не лезь! - рявкнул Двэйн. - Ты тоже хорош, какого черта повез Анну сюда, пока я ищу ее на месте развалин?! Захотелось погеройствовать?!
        - Потому что Анне нужен был лекарь! - стиснул кулаки Саид. - Если бы ты почаще прислушивался к кому-нибудь, кроме себя, если бы верил близким, не я нашел бы Анну, а ты. И вообще, я отправил к тебе Пазыла, он должен был все подробно рассказать.
        - Саид, ты все сделал правильно. - Августиан злился и не скрывал этого. Но эмоции не могли заглушить голос разума, а он подсказывал, что ему выгоднее примирение супругов. Как бы королю не хотелось прибрать Анну к своим рукам, он прекрасно понимал, что в случае развода женщина достанется князю, а он к ней точно никого не подпустит. Поэтому следующие его слова были хоть и спонтанными, но будто подсказанными свыше. - Просто моему братцу обязательно нужно найти виновного, такова уж его профессия. Ему и в голову не может прийти, что во всем случившемся виноват он сам. Вот мы с тобой, Саид, что сделали бы, найдя свою любимую и ненаглядную женщину живой? Вряд ли принялись обвинять спасителя во всех грехах и тем более не стали требовать ответа, почему этот несчастный решил спасти бедную женщину. Анна, вы тоже обвиняли меня в эгоистичности и безответственности, я не отрицаю этих грехов, но до черствости вашего супруга мне далеко. Ведь даже я первым делом зашел узнать, как ваше самочувствие, а мой кузен стоит уже несколько минут, как неотесанный чурбан. Так что, леди Рибианна, если вы вдруг решитесь просить
меня о разводе, считайте, свое согласие я вам уже дал. Пойдем, Саид, дадим возможность супругам объясниться.

* * *
        Я смотрела на Двэйна, и его молчание медленно убивало меня. Если минуту назад меня мучил стыд, и хотелось провалиться сквозь землю из-за того в каком двусмысленном положении муж застал нас с Саидом, то теперь душу разъедали слова Августиана. Действительно, стала бы я набрасываться с ревностью и претензиями на какую-нибудь девушку, обретя практически потерянного любимого человека? Нет, мне и в голову не пришло бы искать какой-то подтекст. Может, позже, когда улеглась бы радость встречи. Получается, он меня не любит? Неужели я столько лет ошибалась в Двэйне? Или годы растворили не только страсть? Слезы потекли из глаз, а спазм перехватил горло. Я думала, что смогу поговорить с Двэйном, объяснить ему, в голове были заготовленные целые речи, но сейчас не получалось выдавить ни слова. Та самая обида, что я холила и лелеяла в последнее время, захлестнула меня волной.
        - Не думала, что настанет время, когда нам будет нечего друг другу сказать, - горько вырвалось у меня. Если бы могла, встала бы и ушла, но сил хватило только отвернуться. Я ждала, что последует хлопок двери, который окончательно разобьет мою жизнь на до и после, но тихий шорох шагов и прогнувшаяся под тяжестью второго тела кровать, дали маленькую надежду.
        Двэйн взял меня за ту же ладонь, что еще несколько минут назад держал Саид, и вздохнул. Наверное, нормальная женщина или такая, как моя маман, до конца игнорировали бы своего супруга, а то и разразились бы рыданиями, чтобы еще сильнее его разжалобить. А я развернулась сразу, ведь слова могут обмануть, но не глаза.
        - Анна, наверное, я ревнивый дурак, - Двэйн повторно вздохнул, собираясь с мыслями, а может, просто стараясь успокоиться и не наброситься на меня с претензиями. Я видела, что ему тоже тяжело и он не знает с чего начать этот непростой разговор. - Всю последнюю неделю я молился всем богам, старым и новым, только бы ты была жива. А стоило увидеть рядом с тобой Саида, все обещания богам вылетели из моей головы…
        - Двэйн, - я попыталась влезть в монолог супруга, чтобы объяснить ему, что у него нет повода для ревности. И пусть это не совсем так, но ради семьи я собиралась немного слукавить. Тем более, тот поцелуй был вызван наркотиком, сам князь никогда не предал бы своего друга.
        - Подожди, Анна, выслушай меня. Я люблю тебя. Еще недавно я был уверен, что мои чувства ответны и у нас счастливая семья, полное доверие и взаимопонимание. А оказалось, что все не так. Ты несчастна со мной, а я не знаю, как это исправить. Скажи, что я делаю не так?
        - Двэйн, я тоже тебя люблю, - всхлипнула, улыбаясь сквозь слезы. - Признаюсь, я винила тебя в том, что ты много времени уделяешь работе, часто ездишь в командировки, вместо того, чтобы больше времени проводить с семьей и со мной. Обида копилась несколько лет, все глубже укореняясь в моем сердце. Все изменили покушения на мою жизнь и несколько дней блужданий в подземном лабиринте. Я тоже молилась богу, надеялась выжить, чтобы обнять тебя, Роба, Даньку, сказать, как сильно я вас люблю. Прости, что никогда не говорила, как тяжело каждый раз ждать тебя из командировок и бояться, что из очередной из них тебя привезут в гробу. А еще меня больно ранит твое недоверие. Понимаю, тому виной все те гадкие слухи…
        - Я не верю ни одному из них, - перебил меня Двэйн. - Анна, я знаю тебя, знаю Саида. Вы не способны на предательство, чтобы ни утверждали злые языки. Я ревную не потому, что не доверяю тебе, милая. Я просто чувствую свою ущербность оттого, что не умею любить так же беззаветно, как Саид. Мое чувство к тебе не такое яркое, оно не застилает разум, не давит, не побуждает к безрассудным поступкам и слепой вере, но в то же время я не мыслю своей жизни без тебя. Анна, я никому тебя не отдам. И развод тоже не дам, чтобы там не говорил этот венценосный интриган!
        Хотела ответить, но Двэйн не дал мне ничего сказать, накрывая мои губы нежным поцелуем. Я порывисто обняла мужа, а потом запоздало вспомнила о своих долгих скитаниях без возможности помыться.
        - Двэйн, мне бы ванну принять, - покраснела я, отстраняясь. Душа пела от счастья, а желудок резко вспомнил о том, что его забыли покормить. Причем еще несколько дней назад.
        - Потом примем, а сейчас будем кушать и спать, любимая, - зевнув произнес супруг, встал и позвонил в колокольчик. Роза появилась в тот же момент, похоже караулила под дверью. - Принеси нам с миледи завтрак и скажи, чтобы нас не беспокоили.
        Роза поклонилась и выскочила за дверь, успев мне напоследок подбадривающе улыбнуться. Пока служанка бегала за едой, Двэйн успел разуться, скинуть с себя верхнюю одежду и умыться. Я любовалась на него с кровати, жалея, что слабость не позволяет поучаствовать в моем любимом процессе - раздевании любимого супруга.
        А потом был завтрак, в котором я почти не принимала участия, оказалось, лекарь успел оставить и на этот счет свои рекомендации. Есть мне много было нельзя, но и того малого мне хватило с лихвой.
        - А теперь спать, - отставил в сторону мою пиалу с недопитым бульоном Двэйн и помог мне лечь. - Уверен, лекарь прописал тебе отдых, мне он тоже не помешает, я всю ночь провел в седле и больше суток без сна. Хм, может, поэтому я все никак не пойму, в чем еще меня обвинил кузен? И как вы с ним оказались так далеко от развалин? Что вообще произошло? Анна, у меня столько вопросов, что кажется, мы с тобой в этой комнате задержимся надолго.
        - Думаешь, Саид и дальше согласится поставлять нам еду прямо сюда? - хихикнула я, представив такую картину. - Потому что у меня к тебе тоже вопросы и не только.
        - А вот с этого места поподробнее, - хитро улыбаясь сказал Двэйн.
        - Расскажу после ванны, - подмигнула я, обнимая мужа. Он прав, надо сначала выспаться, а потом уже можно и дочку потребовать…
        Эпилог
        Я сидела в тени деревьев и наблюдала за своими домочадцами. Роберт с Данькой осваивали учебные сабли под присмотром Саида, а Фреюшка крутилась вокруг них, не давая покоя своей няньке. Очередная весна подходила к концу, дочке пошел шестой годик, а я все с затаенным страхом ждала, когда в ней начнет просыпаться дар. То, что он перешел к дочери при ее рождении, я почувствовала и даже увидела. Но пока провидческий дар спал и я надеялась, что такое затишье продлиться еще долго, желательно до ее совершеннолетия.
        Сегодня был на удивление спокойный и замечательный день. После многомесячного отсутствия приехал Саид, как всегда шумный, веселый и с подарками. Ради такого случая я отправила посыльного к Августиану, уведомляя последнего, что не смогу присутствовать на очередном собрании министров. Важных обсуждений не планировалось, так что я со спокойной совестью устроила себе выходной. Да и как по-другому, если в последний раз мы виделись с Саидом в прошлом году, когда гостили у него в Камсуре. Дети обрадовались не меньше моего, а то и больше, потому что им не надо было вести себя прилично, они вполне могли себе позволить повиснуть на шее своего любимого дяди. Я тоже иногда ловила себя на таком порыве, но быстро одергивала, ограничиваясь задушевными беседами с давним другом.
        Саид будто почувствовал, что я на него смотрю и обернулся в мою сторону. Он практически не изменился за шесть лет, прошедших после убийства наложницы Князя Объединенной Степи. Мужчина заматерел, стал еще шире в плечах, и теперь взирал на весь мир со спокойной уверенностью и долей скептицизма. Но стоило нам встретиться взглядом и передо мной опять был тот самый Саид, неисправимый романтик и благороднейший человек, которого я искренне любила, как друга или брата. Двэйну и самому князю я о своих чувствах не рассказывала, супруга не хотела огорчать, а Саида обнадеживать. Тем более до нас дошли слухи, что князь собрался жениться. Не могу сказать, что меня это известие сильно обрадовало, а вот Двэйн был вне себя от счастья. Кстати, это именно его соглядатаи в Камсуре принесли нам такую новость. Сама я у Саида еще не спрашивала, а он ничего об этом не сказал. Может, ждет, когда вернется Двэйна, чтобы сообщить нам всем сразу? Наверно.
        Я улыбнулась другу, надеясь, что моя улыбка выглядит естественной, а не растерянной. В сердце плескался эгоизм, которому жутко не хотелось отдавать Саида кому попало, а в том, что девушка его недостойна, я была уверена. Но я смогла подавить раздражение и желание узнать всю подноготную избранницы князя, убеждая себя, что приму любой его выбор. Чтобы хоть как-то отвлечься от несколько ревнивых мыслей, начала вспоминать прошлую поездку в Камсур.
        Мы бывали в столице Рамхаса довольно часто, примерно раз в году. Мне нравился город и то, как нас там принимали, всегда радушно и с большим уважением. Азамат рос прекрасным ребенком: умным, серьезным, неизбалованным. А вот моя малышка Фрея на него определенно плохо влияла. Она постоянно втягивала мальчика в какие-то авантюры и подбивала его к разным каверзам. Несмотря на разницу в год, эти двое спелись еще в первое знакомство и совершенно не желали расставаться. Каждый наш отъезд заканчивался слезами этих двух искателей приключений.
        Кстати, Князь Джанужур не стал выгонять Сабиму. Он даже последовал моему совету и спустя пару лет у них родился сын. Женщина выглядела по-настоящему счастливой, да и сам князь заметно успокоился и примирился со своим горем. Правитель находил отраду в собственных детях, любил подолгу беседовать со мной и подначивать Манора, который умудрился не только обзавестись двумя детьми за эти годы, но и в скором времени ожидал рождение третьего. Я оказалась права, та острая на язык степнячка, сумела разжечь огонь страсти к себе в сердце цепного пса князя.
        Роза тоже нашла свой кусочек счастья, мое видение было пророческим и у них с купцом Акимом родился сын, которого они назвали в честь Саида. Вдова советника стала уважаемой и всеми известной не только в столице, но и далеко за ее пределами. Она отлично управляла приютом, сумела договориться не только с Джанжууром, но и с гильдиями, куда пристраивала своих выпускников. Ни одна из девушек, вышедших из приюта, не стала наложницей, все предпочли честный труд, а кто-то пошел учиться дальше и через два года вернется в родной город уже преподавателем. Я чувствовала свою ответственность за этих детей и старалась следить за их успехами или бедами. Поэтому в прошлом году двум девушкам и трем парням, тяготеющим к знаниям, подарила возможность учиться в Аларде. Быть учителем - это непростой труд, но очень востребованный в Камсуре, парням уже предложили места работы, хотя им учиться еще полтора года.
        Фреюшка радостно взвизгнула и весело рассмеялась - это Саид подхватил мою малышку на руки и подкинул в воздух. Мальчишки с завистью поглядели на нее и со вздохами продолжили отрабатывать удары. Как сказал князь, он в десять лет мог стрелять из лука, неплохо владел саблей и без промаха метал кинжалы в цель. Поэтому в этот раз в качестве подарков Саид привез мальчикам самое настоящее оружие. Правда, мне он клятвенно пообещал, что ничего опасного им не доверит, но я все равно волновалась. Умом понимаю, что этот мир диктует свои правила и детям пора серьезно учиться постоять за себя. Скоро они вырастут, повзрослеют и заживут своей жизнью. Грустно осознавать, что время летит так быстро и неумолимо.
        Дочка повторно вскрикнула, но в этот раз не от радости. Я подскочила на ноги и бросилась к Саиду, сердце рвалось из груди от страха, ведь моя девочка билась в конвульсиях на руках у князя.
        - Анна, уверяю тебя, я ничего не сделал, - тут же затараторил испуганный и растерянный мужчина. - Я ее даже не подкидывал в этот раз, просто держал на руках…
        - Ой, батюшки! - вопила рядом нянька Фреи, заламывая руки. - Это что же делается? Неужто проклял кто?
        - Типун тебе на язык! - в сердцах бросила я, помогая Саиду уложить мечущуюся дочь на траву. - Бегом за лекарем! Роб, отправь посыльного к отцу, пусть срочно все бросает и едет домой. Даня, принеси подушку с качели. Фреюшка, солнышко мое, сейчас приедет доктор и все будет хорошо. Я рядом, маленькая…
        Я что-то говорила, гладила доченьку по голове, не замечая, как по щекам текут слезы. Малышку мы уложили на бок, чтобы она не захлебнулась слюной, а под голову поместили тонкую подушку. Большего мы сделать не могли, оставалось только ждать лекаря. Было очень страшно, казалось, время тянулось бесконечно. Уже чуть позже, когда приступ закончился, а быстро примчавшийся доктор диагностировал эпилептический припадок и похвалил мое самообладание, поняла, что произошло то, чего я так боялась. При ярком свете дня, магического свечения заметно не было, но стоило только занести Фреюшку в дом, как я его заметила и испугалась еще сильнее. Я слишком хорошо помнила, каково это - знать будущее или видеть прошлое.
        - Мама, - заплакала малышка, придя в сознание.
        - Все хорошо, маленькая, я здесь, - обняла доченьку, пряча собственные слезы.
        - Мама, ты же не отдашь дядю Саида? - всхлипывая спросила Фрея.
        - Кому не отдам? - не поняла я вопроса и посмотрела на князя. Он сам пребывал во взвинченном состоянии, переволновался не меньше меня.
        - Им, - тихо ответила малышка проваливаясь в какое-то полусонное состояние.
        - Доктор, что с ней?! - истерично выкрикнула я, боясь повторения приступа.
        - Это нормальная реакция, не беспокойтесь, леди Рибианна. Вот вам микстура, будете давать малышке дважды в день по пять капель. Это легкое успокоительное, она у нас девочка активная, эмоциональная, это и могло спровоцировать приступ…
        Договорить доктор не успел, в гостиную вошел растерянный дворецкий:
        - Миледи, тут пришли за князем.
        - Леди Рибианна, прошу простить наше вторжение, - отстранил в сторону дворецкого знакомый баронет из дворцовой стражи. Следом за ним в гостиную ввалились еще четверо солдат. - Но у меня, подписанный Августианом Третьим, приказ на арест князя Мансура. Князь, извольте встать и сдать оружие. Только без глупостей, иначе мы будем вынуждены применить силу.
        - Это какая-то ошибка, - растерялась я, не зная, что предпринять. - Что случилось? В чем обвиняют Саида?
        - В убийстве, большего я вам сказать не могу, миледи, - поклонился баронет. - Князь, пройдемте.
        - Анна, я никого не убивал, уверен, это недоразумение и оно быстро прояснится, - поднялся друг.
        - Саид, я в тебе не сомневаюсь, - я разрывалась от желания броситься на помощь другу и остаться с дочкой. Голова пухла от вопросов и беспокойства. Где же Двэйн? Почему он до сих пор не пришел? Что случилось во дворце? Неужели убили кого-то высокопоставленного? Но причем здесь Саид? Он же с нами уже два или три часа? - А вот нашей системе дознания я не доверяю.
        - Анна, все будет хорошо. Меня уже сегодня отпустят, вот увидишь, - слишком оптимистично улыбнулся друг. Я же его веры не разделяла, но сделать ничего не могла, только ознакомиться с приказом и лично убедиться, что подпись короля настоящая.
        Саида увели, а я сидела рядом со спящей дочерью и нервничала с каждой минутой все сильнее и сильнее. Предчувствие никогда меня не обманывало и сейчас оно говорило мне, что полоса затишья и счастья закончилась, а впереди очередной виток жизненных испытаний.