Трофики Александр Варго
        MYST. Черная книга 18+
        Компания молодых людей отправляется в экстремальное путешествие в тайгу, в заброшенную деревню староверов-хлыстов. Пункт назначения выбран не случайно: место считается нехорошим, проклятым. Недалеко от деревни когда-то располагалась секретная военная часть, где произошла техногенная катастрофа с выбросом огромной дозы радиации. Часть расформировали, жителей близлежащих деревень эвакуировали, а об инциденте забыли… И вспомнили только недавно, когда на территорию бывшей части забрела компания хиппи и исчезла без следа. Вот молодым экстремалам и захотелось узнать, что же произошло с теми хиппи… Жаль, не нашлось никого, кто бы их остановил и отговорил. Очень жаль…
        Александр Варго
        Трофики
        «Возвращайся в город, глупая девчонка, нельзя тебе в Распады, никому туда нельзя,- рассверливал черепную коробку назойливый голос.- Поворачивай, пока не поздно, добром это дело не кончится, ты сама не ведаешь, что творишь…» Ульяна Крымова вертелась как на иголках, прекрасно осознавая, что спит, но никак не могла проснуться. Затыкала уши в этом странном сне, но голос был изнутри - не извне, твердил с монотонным скрипом, как заевшая пластинка: «Поворачивай, Ульяна, поворачивай, выходи на первой же остановке и друзей выводи, пока не зашло слишком далеко. Вы подписались на глупую авантюру, это чревато…»
        Она обливалась потом, слюна застряла в горле. Видно, точку невозврата в своем сне Ульяна уже прошла. Поколебавшись, она шагнула вперед, и твердая почва под ногами начала превращаться в податливую зыбкую массу. Она провалилась в нее по горло! Зловонная жижа бурлила у самого рта. Вокруг нее причудливыми завихрениями клубился туман, из которого выбирались заскорузлые руки с изувеченными пальцами - и вместо того чтобы вытащить из болота, они только глубже утрамбовывали ее в трясину. Она физически чувствовала, как ее вдавливают в топь, ввертывают, словно шуруп. Уродливая рука, обезображенная трупными пятнами, забралась в жижу, оторвала с мясом пуговицу на штормовке, проникла под бюстгальтер. Ну, это, знаете ли, чересчур…
        Она проснулась с ощущением ярко выраженного прикосновения. Никто не покушался на ее честь и достоинство - даже Олежка Брянцев, сидящий рядом. Он увлеченно гонял по планшету окровавленных хомячков и на подругу не смотрел. Она сидела у окна в вагоне электрички, в плечо упирался ребристый подоконник, вызывая сильный дискомфорт. За окном тащился бесконечный бетонный забор, исписанный «лучшими» образцами изящной словесности. Вот он оборвался, пейзаж раскрасило кладбище сельскохозяйственной техники. Проплыл закрытый шлагбаум, за которым выстроилась колонна автотехники. Электричка замедлялась - приближалась остановочная платформа. Сердце защемило, дышать стало трудно,- с чего бы это?
        - Все в порядке, милая? Вчера ты выглядела лучше.- Олег усыпил свой гаджет, накрыл чехлом и привлек к себе Ульяну. Девушка невольно напряглась, но все было в порядке - прикосновение Олежки разительно отличалось от липкого прикосновения во сне. Капелька пота стекла по лбу Ульяны - перебралась на переносицу, застыла, как бы размышляя, стоит ли подчиняться закону всемирного тяготения.
        - Да все хорошо, Олежка…
        Она закрыла глаза и отстраненно слушала, как выходят люди, садятся новые, смыкаются двери, которые уже лет сорок чуть не в каждом вагоне «отрыгаются ароматически». Подкралась дремота, когда вагон резко дернулся. Судорога ущипнула ногу, втиснутую между стеной и вагонным калорифером. Ульяна распахнула глаза. Мимо электропоезда проплывала крупная станция Сокурово северной пригородной ветки. Последняя декада июня не баловала комфортной погодой: температура не поднималась выше двадцати, по ночам падала до отметки «плюс десять». Небо затянули какие-то скомканные облака. Иногда прорывались осадки, но незначительные - земля, измученная сухой весной, впитывала их как губка. Убыстряясь, пробежала граница станции, товарные вагоны на запасных путях, потянулись равнинные ландшафты, разбавленные перелесками. Ульяна скосила глаза… и сердце вдруг екнуло. Напротив нее у того же окна сидел долговязый парень типичной деревенской наружности - небритый, с неприятно выпученными глазами - и с интересом ее рассматривал. Минуту назад его здесь не было - видимо, вошел в Сокурово.
        - Куда ты пялишься, придурок?- среагировал Олег и с вызовом подался вперед. Ульяна схватила его за рукав. С Олежкой бывает - парень может завестись, когда посторонние уделяют внимание его девушке. Инцидент не разгорелся. Парень сглотнул, хотел что-то вымолвить - вероятно, неласковое, с целью чего даже залился краской, но как-то сдулся, отвернулся к окну. У Олежки тоже не было желания углублять конфликт. Он пренебрежительно фыркнул и крепче обнял Ульяну. Она повозилась, сменила позу и пристроила голову ему на плечо. Машинист разогнался - вагон качался, подпрыгивал на стыках рельсов. Суббота, начало восьмого утра, а электричка была забита, сидячих мест почти не оставалось. Просыпался легкий голод - она бы с удовольствием сейчас чего-нибудь съела. Олежка в шутку предложил перед сном - давай, мол, сейчас позавтракаем, а то утром будет некогда. Посмеялись, а ведь действительно оказалось некогда. Вскочили в шесть (еще и проспали на несколько минут), чертыхаясь, побежали на вокзал. В последнем вагоне, где условились встретиться с друзьями, уже было людно и шумно, кое-как нашлись два места. Через проход
гримасничал, подмигивал и сиял как софит Генка Аракчеев - вертлявый, смешливый, с торчащими как радары ушами. В последний год, насколько в курсе была Ульяна, Генка сменил несколько мест работы - трудился и на заправке, и курьером, и разносчиком пиццы. Нигде не задерживался, летел с мест трудоустройства как фанера над Парижем. Но никогда не унывал, был полон острот и сарказма. Вот и сейчас он украдкой подмигивал Ульяне и выразительно посматривал на насупленного Олежку - мол, как прошла ночь, не осталось ли недовольных? На Генку осуждающе поглядывала Алла Сотникова - лучшая подруга Ульяны, в меру симпатичная, белокурая, крепкая в кости, хотя и не полная. К Ульяне в этот час она демонстративно не рвалась - трудно соперничать с симпатичным парнем, уверенно обнимающим подругу. Алла трудилась дизайнером-надомником и в последний год стала какой-то ворчливой - то ей фирма не нравилась, в которую устроилась Ульяна, то парень, который за ней ухаживает, то что-нибудь еще. Зачем-то связалась с напыщенным Русланом Трушечкиным, которого раньше в грош не ставила. И в данный момент держала его за руку, делая вид, что
слушает беседу Руслана с Семеном Райдером, сидящим напротив. У Руслана был собственный бизнес - он поставлял в салоны «немного» подержанные авто. Семен трудился в консалтинговой фирме и еще со школы слыл большим интеллектуалом и эрудитом - невысокий, полненький, с мясистым носом и всегда в очках, которые ежеминутно поправлял. Через проход доносились обрывки беседы. Райдер что-то доказывал Трушечкину, тот заносчиво фыркал, Алла украдкой подавляла зевоту.
        - Я тоже за прошлый год заработал сумму с шестью нулями,- хихикал Генка.- Сплошные нули - ни фига, короче, не заработал. Всю жизнь не хватает на «Бентли» и кокаин, уже не знаю, что делать… Зато вольный как ветер, никаких обязательств, времени вагон…
        - А дуракам и пьяницам везет,- грубовато парировал Руслан.- Остальным приходится работать.
        - Ну, Мальви-ина Владимировна…- расстроенно протянул Райдер.- Вы и здесь собачиться будете?
        - А чего мне с ним собачиться?- хихикнул Генка, не имеющий привычки обижаться.- Дурак я в меру, пью не больше прочих. Держи, Руслаша, тебе передали,- и он, гаденько посмеиваясь, сунул Руслану под нос выставленный из кулака средний палец. Попутно объявил для непонятливых: - Средний палец - лидер на рынке мгновенных сообщений!
        Рассмеялся незнакомый парень, сидящий рядом. Украдкой улыбнулась и уткнулась в электронную книгу дачница средних лет. Руслан вспыхнул, но и здесь конфликт не перетек в серьезное выяснение отношений. Алла, пряча ухмылку, погладила Руслана по руке. А Семен начал что-то ожесточенно шипеть разошедшемуся Генке. Отношения в коллективе бывших одноклассников складывались сложные, местами неровные и даже противоречивые. Руслан на дух не выносил Генку, считая его конченым балбесом и типичным неудачником. Генка не выносил Руслана, считая его зажравшимся спекулянтом, прохвостом и пиявкой на теле трудового народа. Оба, в сущности, были правы. Аллу Сотникову Генка тоже недолюбливал и при первой возможности старался уколоть. Особенно его возмутило, когда Алла связалась с Русланом, а Ульяна - с Олегом Брянцевым. Какое собачье дело было Генке до амуров одноклассников, история умалчивала. Четверо молодых людей за проходом продолжали бубнить и вяло переругиваться. В роли миротворца выступал Семен Райдер, и, похоже, с задачей справлялся.
        - Не понимаю, почему мы должны гробить выходной день,- вздохнула Ульяна, прижимаясь к теплому плечу Олега.- Послушай, а нам точно нужно туда ехать? В безлюдную местность, к черту на рога, по неизвестной науке причине…
        - А зачем спорили?- резонно возразил Олег.- Не знаю, как у тебя, а лично у меня нет лишних ста тысяч. Раньше надо было думать… и меньше пить. А в чем проблема, дорогая?- улыбнулся Олежка.- Развеемся, местечко, по ходу, прикольное - если Борька не наврал. Ты же не веришь в сверхъестественную чушь?
        Ульяна забылась - и лучше бы не делала этого. Предыдущий сон был приятнее. Она тряслась в углу, сжавшись в комочек, ей было одиннадцать лет. Слезы хлестали из глаз, Ульяна умирала от страха. К ней с разъяренным лицом подступала родная мама. Щеки родительницы пылали от негодования, ноздри раздувались. Хлесткая затрещина - и голова девочки бьется о стену, она ощутила почти физическую боль. «Ты вымыла пол, паршивка, ты сделала то, о чем я тебя просила?» - шипела мама. У нее в этот день было неважное настроение - на работе, видимо, начальство разругалось или встала не с той ноги. «Мамочка, я мыла, не бей,- умоляла Ульяна.- Я сделала все, что ты просила… Мусор вынесла, Дуньку покормила, обед приготовила, Лешку из садика забрала…» - «Ты издеваешься надо мной?!- ревела мама и отвешивала ребенку оплеуху за оплеухой.- Что за мусор под столом?! Почему в теплице оставила свет?!» Девочка закрывалась руками, ревела взахлеб, а в соседней комнате, чувствуя, что дела в доме не очень, плакал младший брат Лешка… До шестого класса семья Крымовых жила в рабочем поселке под Томском - отец работал дальнобойщиком, дома
почти не появлялся, мать трудилась в бухгалтерии местного щебеночного карьера. Жили на краю поселка в частном доме, держали кур, корову. Ульяна приходила домой из школы, быстро делала уроки и весь остаток дня возилась по хозяйству под неусыпным присмотром матери. Алешка тоже висел на ней - она любила братика больше, чем родители. Практически всегда Анна Егоровна была злой, а оттаивала лишь в редкие дни, когда приезжал отец - добрейшей души человек, обожающий свою семью. Он и понятия не имел, что в его отсутствие вытворяет жена. А Ульяна боялась об этом рассказать - да и понимала, что отец не поверит, а «репрессии» посыплются на ее голову со страшной силой. Не всегда ее мать была такой, возможно по-своему она любила Ульяну с Алешкой, семья считалась благополучной. Но эти регулярные вспышки ярости - от неустроенной кочевой жизни, от нехватки мужика в постели… Ульяне доставалось по первое число - несправедливо, «несимметрично». Будучи не в духе, мать лупила ее ремнем, бросала коленями на сухой горох и заставляла так стоять часами. Однажды влила ей в глаза какие-то едкие капли от насморка - мол, нечего
закрывать глаза, когда с тобой разговаривают!- и силой оттягивала веки, не давая ребенку моргать. А потом ревела в полный голос, обнимая потрясенную дочь, клялась в любви к своему «солнышку», обещала, что никогда такого больше не повторится. А через несколько лет, когда семья переехала в город, случилась крупная неприятность. Был жуткий скандал, разрыв, дележка детей. Отец разлюбил жену, устал, нашел другую. Почему так случилось, никто не понял, по полочкам событие не раскладывали. Самое странное, что мама успокоилась буквально через месяц, стала превращаться в самую заурядную «среднестатистическую» мать. Временами Ульяна забывала, как она к ней относилась, но временами снились эти жуткие сны «про детство»…
        Она очнулась, завертела глазами. Олежка перестал ее обнимать, баловался с планшетом. Покосился на нее, когда она дернулась, что-то пробормотал. Парень деревенской наружности, сидевший напротив, трансформировался в пожилую маленькую женщину - она ворчала под нос и пристраивала Ульяне на кроссовки дачную тележку. Электричка отдалялась от сибирского мегаполиса. Пассажиры раскачивались в такт движению вагона. Кто-то дремал. В отсеке напротив продолжали переругиваться одноклассники.
        - А я и не стыжусь,- напыщенно бубнил Руслан нахмуренному Райдеру.- Зарабатываю больше, чем у меня отнимают. И, между прочим, делаю это честно…
        - Сравнительно честно,- поправил Семен.
        - Одолжи?- встрепенулся Генка Аракчеев.- Позволишь в мой адрес небольшое финансовое вливание?
        - Не одолжу,- огрызнулся Руслан.- Я и так плохо сплю.
        - А что такое?- манерно забеспокоился Генка.- Тебе предложили налоговые каникулы? На пять лет с конфискацией? Сон не идет, Русланчик?
        - О боже, удалите отсюда этого попугая…- взмолился Руслан.- Поверните ему кто-нибудь голову. До щелчка, блин…
        Одноклассники хихикали, не позволяя конфликту шагнуть за грань. Помалкивала Алла - она нашла подходящую игрушку в смартфоне и предалась развлечению - даже зевать перестала. Временами она как будто о чем-то вспоминала, устремляла на подругу затуманенный взгляд. Ульяна улыбалась, пожимала плечами - украдкой, чтобы не видел Олег.
        Спать не хотелось - хватит на сегодня. Что же касается той самой «сверхъестественной чуши»… Это была предельно глупая история. В ней не было ни логики, ни смысла. Встреча одноклассников в прошлом месяце - десять лет после окончания школы. «Неужели успели соскучиться?» - недоумевал Генка, однако на последние деньги купил себе новую рубашку и в числе первых побежал на встречу. Спиртное текло рекой. Было, в общем-то, душевно, хотя приехать на квартиру к Алле Сотниковой смогли лишь восемь человек. Алла была девятой. Разбросало людей за десятилетие. Кто-то жил в другом городе, кто-то - в другой стране. Гуляли практически до утра. Именно там Ульяна Крымова по-новому взглянула на Олежку Брянцева, который нравился ей в десятом классе, но не настолько, чтобы лечь с ним в постель. Имелся другой претендент - впрочем, с ним ничего не вышло, за исключением сцены ревности и сцены разрыва. Полгода назад Олежка вернулся в родной город, имея в жизненном багаже развод, службу в армии по контракту и устоявшееся мировоззрение. «А может, это судьба?» - думала Ульяна наутро, когда проснулась и обнаружила в своей
постели мирно храпящего парня. Впрочем, на вечеринке она еще не знала, что в жизни предстоят перемены - даже под прицелом его удивленных глаз она ни о чем не подозревала. Алкоголь купили благородный, выпили много, но никого не развезло. Потанцевали, вспомнили школу. Помаялись дурью. Потом Борька Поплавский решил попугать людей - выключил свет и начал играть в привидение. Особым красавцем он по жизни не был - один лишь голый череп чего стоил. Отчасти он воплотил свои коварные планы в жизнь - женщины визжали. Потом устроили ему «темную» (при этом Верка Рогачева громко орала, что для удаления «эффекта красных глаз» ей достаточно одного удара), а Генка компетентно заявил, что все это фигня. Вот он на днях посмотрел молодежный ужастик… Генку обсмеяли всем дружно «спившимся» коллективом, после чего Борька Поплавский встрепенулся и объявил, что если народ не против, то он готов поделиться информацией об одном реально страшном местечке. Народ подумал и устами Генки объявил, что поскольку к разврату он пока не готов, то можно вспомнить детство и похихикать. А дальше пошла какая-то чушь из разряда молодежных
ужасов. «Есть на севере хороший городок»,- спел Борька и сразу же поправился, что это не городок, а всего лишь заброшенная деревня староверов-хлыстов, в которой много лет никто не живет, за исключением злобного духа. Руслан Трушечкин начал демонстративно зевать, но Борька не растерялся и продолжал повествование. Потихоньку люди замолкали, слушали. Всего четыреста верст от города в северном направлении. Глушь, необитаемые территории Северного района области. Электричкой можно доехать до Черемшаников, а дальше разбитая грунтовка - на многие версты. Через Северск, Каргалак, Улымжарово - если первые два поселения еще имеют опосредованное отношение к цивилизации, то последний - дремучая глушь и посконная отечественная тоска. Последний оплот цивилизации - деревушка Броды, в ней еще немного теплится жизнь. Аргучинский бор, Щучье озеро, вымерший поселок староверов Распады, о котором, собственно, и идет речь. Поселок расположен в причудливом одноименном урочище, опоясан болотами и скалистой грядой… «В Интернете прочитал?» - с умным видом перебил Семен Райдер. «Поищи,- хмыкнул Борька и выстрелил пальцем в
ноутбук на столе, к которому за вечер никто не прикоснулся.- Держу пари, не найдешь ни слова по нашей теме. Но инфа достоверная, сто процентов. Об этом знают только избранные, понял?» - и Борька хищно оскалился. А Ульяна в эту минуту поймала себя на мысли, что этот желтозубый оскал ей ни капли не нравится. В общем, над районом витает мистическая аура, от которой у людей волосы дыбом и начинается бурное потоотделение. В поселке Распады до тридцатых годов прошлого столетия была большая община хлыстов - так называемый «корабль» во главе со своим «кормщиком», причем хлыстов самого жутковатого толка - с жестокими наказаниями за провинность, с регулярными жертвоприношениями и тому подобными приятными вещами. Рота НКВД в 38-м под корень извела рассадник коллективного отшельничества - и, в общем-то, правильно сделала. Большинство членов общины расстреляли, оставшихся отправили на Колыму, где они благополучно и сгнили. Каратели ушли, и больше с тех пор в поселке никто не жил. Но в шестидесятых годах двадцатого столетия местность неподалеку от урочища облюбовало Министерство обороны и воздвигло там секретный
объект, имеющий отношение к пресловутому 13-му Управлению. Разработка, сборка ядерных боеприпасов и все сопутствующие удовольствия. Поставили казармы, пробили сквозь тайгу узкоколейку до Каргалака, обустроили «секретную территорию», большая часть которой располагалась под землей. Воинская часть была многочисленной. Для связи с Большой землей использовались упомянутая узкоколейка и вертолеты, для которых построили специальную площадку. Подобных объектов в бывшем СССР было не счесть, и секретили их со всем умением (от собственных граждан). В 74-м, если верить заявлениям Борьки, на секретном объекте случился выброс радиации. Многие военнослужащие погибли от лучевой болезни, другие скончались спустя какое-то время. Очаг поражения удалось локализовать - благодаря причудливой розе ветров радиация к цивилизации не пошла, хотя несколько ближайших деревень пришлось эвакуировать. Информации о местном «Чернобыле» практически нет. Прошло сорок лет, попавшие в зону поражения давно мертвы, секретный объект, в котором по чьей-то халатности произошло ЧП, завалили землей и забетонировали. Часть ликвидировали, выживших
развезли по госпиталям и прочим «лепрозориям». Старожилов, способных поведать миру о страшной истории, на свете не осталось. На резонный вопрос, откуда тогда об этом известно Борьке, тот сделал загадочное лицо и сказал: «А вот». Мол, имеются источники, о которых не стоит упоминать. Так вот, с тех пор над урочищем, где расположена деревня Распады, и бывшей секретной частью висит жутковатая аура. Жители окрестных деревень в аномальную зону не суются и другим не советуют. Радиации в тех краях давно нет, ушла в землю. Но весь район опутан атмосферой страха, которая съедает любого, кто там появляется. Угрюмая, но живописная природа, остатки бывшей деревни. Имеется озеро, над которым ежедневно поднимается и расползается по округе странный туман. Находиться в той местности невозможно - иррациональный страх съедает с потрохами, и хочется быстрее оттуда бежать. Не так давно в упомянутую местность забрела группа охотников. История умалчивает о том, что с ними приключилось, но выбраться из кошмара удалось лишь одному, остальные бесследно сгинули. Парня подобрал местный автолюбитель - абсолютно невменяемый, тот
брел по грунтовке, а когда его привезли в психушку, нес пургу про сверхъестественные силы, про мистический туман, из которого тянутся заскорузлые клешни…
        «Бред на бреде сидит и бредом погоняет,- компетентно заявил Артем Становой, гражданский муж Верки Рогачевой (только они из всего класса сохранили и развили свои отношения).- Люди, вы чего притихли? Детский сад с барабаном. Рогачева, ты чего в рот воды набрала?»
        «А что сразу «Рогачева»?- возмутилась Верка.- Я же не дура суеверная. Просто представила на минуточку…»
        «Конечно бред,- поддержал Артема Райдер.- Во-первых, непонятно, почему в наше время тотальных информационных технологий об этом ничего не известно. Во-вторых, история с охотниками - это полная залипуха. Информация об исчезновении людей непременно бы просочилась. Уголовное дело, розыск, все дела. Но что-то не припомню такого в новостях».
        А дальше Ульяна помнила плохо. В какой-то миг она обнаружила, что на нее большими глазами взирает Олежка Брянцев (потом признался, что за отчетный десятилетний период смуглая пигалица невиданно похорошела). В желудке образовался вакуум, в горле пересохло, поэтому события, не имеющие отношения к визуальному контакту, плохо отложились в голове. Руслан фыркал, что не боится сверхъестественных явлений, он современный человек, чего и остальным желает. Что может быть страшного в заброшенной деревне? Вот если бы там орудовала банда живодеров, тогда другое дело. Или группа беглых зэков, чеченцев, бандеровцев, сбежавших из зоопарка голодных леопардов. Но мы же говорим не про реальную опасность, а про мистику, аномальщину, не имеющую под собой материальной подоплеки? Семен пытался умничать про магнитные поля, отрицательную энергетику, способную вызвать страх, но его даже слушать не стали. «Это вы сейчас такие храбрые,- смеялся Борька.- А слабо денек посидеть во всем этом?» Его подняли на смех. Руслан, подогретый спиртным, заявил, что, даже если будет страшно, он выдержит целый день. Но почему там будет
страшно? Он же современный человек! Готов поспорить хоть на десять тысяч рублей! Ну, разумеется, при условии, что речь идет об опасности не материального плана! «А на сто тысяч слабо?» - выдвинул встречное предложение Борька. «Да не слабо!- взметнулся Руслан.- Сто так сто!» Тут все заговорили, стали перебивать друг друга - пусть у них и нет ста тысяч рублей, но они бы тоже поспорили, а в случае проигрыша непременно нашли бы эти деньги! Сколько часов нужно просидеть в заброшенной деревеньке - час, два, десять? Да хоть сейчас - о чем мы вообще спорим? «Люди, уймитесь,- пытался образумить горячие головы здравомыслящий Райдер.- С кем спорить собрались? С Борькой, что ли? Он что, отдаст проспоренные сто тысяч рублей?» Борька смеялся - он был доволен, что смог завести толпу на пустом месте. «Друг с другом можно поспорить,- нарушила «обет молчания» Алла Сотникова.- Скажем, так. Выбираем день, когда всем удобно, собираемся тем же коллективом и дуем. Мяса наберем, пива, заодно и пикничок зафигачим». Мысль о пикничке показалась привлекательной. Посыпались предложения - скажем, в конце июня, на выходной. Выехать
пораньше, к обеду быть на месте, пять часов оттянуться на природе - и к ночи на воскресенье вернуться домой. А Борька потом пусть утрется. И никому не отступать, все пообещали - иначе будет дружное «фи» и западло на всю оставшуюся жизнь!
        «Люди, я не против,- отбивался Райдер.- Но объясните, как мы попадем в эту горе-деревеньку? Не по навигатору же туда ехать?»
        «Конечно по навигатору,- удивился Борька.- Не поверишь, Семен, но техника шагнула очень далеко, пока ты сидел в библиотеке,- и добавил под хохот одноклассников: - Прокладывается маршрут, в коробочку навигатора забирается специальная тетенька и через каждые двести метров оповещает, куда ехать».
        «Подождите,- вдруг забеспокоилась Алла.- А если действительно будет страшно? Что мы, городские дети, знаем об аномальных зонах, куда сорок лет не ступала нога человека?»
        «Будет страшно - уйдем,- заверил Артем Становой.- Но только все вместе, а никак не поодиночке. Уйдет один, а все останутся - будет должен им сто тысяч «деревянных». Уйдут все, а один останется - будут должны ему по сто «косарей». Справедливо?»
        «А я у нас буду генеральным партнером,- засмеялась Рогачева.- А Артем - официальным спонсором. У него микроавтобус есть. На бензин все сбрасываемся. Вы семеро добираетесь из города на электричке до Черемшаников. Мы с Артемом подберем вас. Нам проще подождать вас в Черемшаниках, чем тащиться из Садового, где мы снимаем коттедж, за вами в город и всех вас подбирать. Не маленькие, сами доедете».
        «Я тоже сяду в Черемшаниках,- встрепенулся Борька Поплавский.- Мне из «Комфортного» гораздо ближе». И не преминул похвастаться (в четвертый раз), что приобрел за городом студию в таун-хаусе (за которую ему теперь рассчитываться лет десять)- и, так и быть, доедет до Черемшаников на такси.
        Вечер закончился под утро. «Отличный план, господа одноклассники,- объявил под занавес Олег.- Надо подумать, как воплотить его в жизнь и не умереть от смеха». Рогачева стонала, что уже не может выносить эту бесовщину, ей надо срочно выйти на улицу и увидеть свою тень. Все происходившее в тот вечер, в принципе, забылось. Поболтали, пьяный треп, без всяких обязательств. Наутро Ульяна обнаружила в своей постели Олежку Брянцева, который тоже проснулся и смотрел на нее с подозрительной любовью. Решительно пропало желание прогонять этого парня. «Живи уж, бродяга,- разрешила через день Ульяна, погладив его по зардевшейся щеке.- А твою комнату в Родниках мы будем сдавать внаем, чтобы свести концы с концами». Оба, в принципе, неплохо зарабатывали. Олег успешно осваивал логистику в транспортно-экспедиционной фирме. Ульяна протирала юбку в отделе работы с физлицами не очень преуспевающего банка. Мама умерла в позапрошлом году. Отец и брат жили в Иркутске, общались по скайпу. Осталась небольшая квартира в центре, в которой тоскливыми вечерами Ульяна ждала своего принца. На роль последнего в первом приближении
Олежка вытягивал. Ульяна решила присмотреться, не давать ему слишком широких «полномочий». Через неделю она встретилась в кафе с Аллой Сотниковой. Подруга смотрела на нее огромными глазами и не могла поверить, что та променяла ее на какого-то парня. «Ты и Брянцев…- с затаенными нотками зависти бурчала Алла, давясь мартини.- Невероятно, уму непостижимо… Ты уверена, что хочешь связать свою жизнь с этим…?»
        «Имеется информация, порочащая его достоинство?» - напряглась Ульяна. Алла ухмыльнулась: «Расслабься, все в порядке, не владею я такой информацией». И тут же со смехом начала рассказывать, как после памятной встречи к ней начал подбивать клинья Руслан Трушечкин. Этого трусоватого, надменного, самонадеянного парня одноклассники не любили - ни сейчас, ни в школе. «Представляешь, предлагает встречаться,- открыла страшную тайну Алла.- А мне оно надо?» И вдруг задумалась, а потом неуверенно изрекла, что, в принципе, подумает. Во-первых, у Руслана есть деньги, а у нее нет, во-вторых, он не совсем пропащий парень, в-третьих, ей так паршиво после разрыва с последним бойфрендом…
        А потом сработало «оповещение». В тяжелый предрассветный час позвонил Борька Поплавский и, ехидно посмеиваясь, пропел: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа…» Его послали по конкретному адресу, но Борька не обиделся, сообщил, что обзванивает всех, позиция у народа единодушная, но ему плевать. И вообще, кто ходит в гости по утрам, тот видит много страшных женщин. Забыли о пари? Собирайтесь, в субботу едем. Сами виноваты. Выбора не оставили - вся компания дала согласие. В оставшиеся сутки Ульяна с Олегом обшарили весь Интернет сверху донизу, но так и не нашли упоминаний о местности в Северном районе с названием Распады и военной части с пресловутым выбросом радиации. Если все это реально, то почему об этом знает Борька? Разыгрывает? Готовит эффектную провокацию? Но Борька Поплавский, в принципе, был нормальным человеком - пошутить любил, но со здравым смыслом никогда не расставался…
        - Пошли, наша остановка,- потряс Олег Ульяну. Она открыла глаза. Опять уснула. Опять эти голоса… Когда же ты наконец выспишься?! Засуетилась, подхватила сумку. Электричка замедлялась, приближаясь к остановочной платформе. Молодые люди в штормовках, походных куртках, навьюченные так, словно в горы собрались на неделю, устремились к тамбуру. Все шестеро прогрохотали по проходу, оттаптывая ноги зазевавшимся пассажирам, ввалились в узкую клетушку. Генка Аракчеев не устоял перед соблазном: когда распахнулись двери на перрон, всунулся обратно в вагон и проорал во все воронье горло:
        - Братва, атас, контролеры!!!
        И бросился, расталкивая товарищей, прочь из электрички, пока испуганные безбилетники не прибежали бить ему морду. Ругаясь, смеясь, молодые люди вываливались на перрон. Электричка ушла, осталась высокая платформа с выщербленным бетонным покрытием. Поблизости не оказалось ни переездов, ни виадуков. До ближайшего моста предстояло пилить метров триста. В нарушение всех правил молодые люди стали спрыгивать на пути, поддерживая женщин. Олежка костерил того, кто догадался назначить встречу в последнем вагоне. Генка деликатно помалкивал, поскольку именно он это и сделал. Радостной встречи с транспортной полицией удалось избежать - в захолустье ее просто не водится. Все шестеро перебежали через пути, вновь карабкались на перрон - теперь уже с обратной стороны.
        - Лезем как на нефтяную платформу, блин…- отдувался Райдер. И жутко занервничал, стал хватать товарищей за выступающие места, когда донесся встревоженный рев подходящего состава. Все успели забраться на платформу, побежали к пролому в ограде под осуждающими взорами пассажиров на перроне - мимо станции пронесся грохочущий товарняк. Всплеск адреналина после долгой поездки был нелишним. Ругая Генку, который не мог взять в толк, в чем его вина, одноклассники протащились через запущенный сквер, унылую привокзальную площадь, где старушки продавали лук и чеснок.
        - Начинается ощущение глухой провинции,- бормотал Семен, опасливо озирая странно одетых аборигенов, киоски, забитые досками, кучку пыльных «ПАЗов», жмущихся друг к дружке. Вокзал располагался на окраине Черемшаников - депрессивного рабочего поселка с градообразующим, но обанкротившимся цементным заводом. За углом щербатой улочки, окруженной домами с ободранной штукатуркой, поселок обрывался, начинался лес. Грунтовая дорога пропадала в зарослях лещины. У ободранной трансформаторной будки (явно памятника былой электрификации) с распахнутыми дверями стоял черный как сажа японский микроавтобус. По обочине деловито расхаживала Верка Рогачева - длинноногая эффектная особа с собранными в пучок волосами. Выглядела она донельзя вызывающе - короткая глянцевая куртка с перламутровыми вставками, элегантные сапожки выше колен. Она прижимала к уху телефон, скрипела зубами от злости - не хватало стека в свободной руке, которым бы она постукивала по голенищу.
        - Кусок кретина…- цедила Рогачева сквозь зубы.- Как же ты меня достал… Ну где ты, придурок, возьми же трубку… Ой, любимый…- замурлыкала она, расплываясь в медоточивой улыбке, и стала яростно жестикулировать подходящим одноклассникам, чтобы не орали.- Ты где?.. Ну давай быстрее… Ах, родной мой, ты в местном борделе завис?.. Даже не знаю, что тебе сказать… И чего пялимся?- Она отключила телефон, уперла руки в бока и мрачно уставилась на скабрезно хмыкающего Генку.- Я похожа на женщину, стоящую на трассе?- и проводила глазами старенький дребезжащий грузовик с проржавевшими бортами - он протарахтел мимо, окутав компанию облаком пыли. Дождя в этой местности не было, похоже, давно.- Нарисовались, гости дорогие,- сказала Рогачева.- Долго вас ждать приходится. Вы что, электричку сами толкали?
        Последовали дежурные обнимания, поцелуи в щечку. Забрасывали вещи в машину. На самом интересном месте, когда Генка Аракчеев пытался облобызать слюнявыми губами Рогачеву, а та визжала и брыкалась, из-за поворота вывернул привлекательный статный парень с короткой стрижкой и горбинкой на носу. Он обнимал тряпичный пакет, который многозначительно позвякивал.
        - А ну, не трожь мою женщину!- с деланым возмущением вскричал Артем Становой, ускоряя шаг. Но Генка все же сделал свое черное дело - облобызал Рогачеву так, что она покрылась багровыми пятнами, и с сатанинским хохотом стал спасаться бегством от Артема.
        - Детский сад какой-то,- пробормотала Алла и смерила подругу сочувствующим взглядом.- Ты в порядке, Ульяна? Вид у тебя - словно не на пикник едешь, а утром после него проснулась.
        - Не знаю,- вздохнула Ульяна, пожимая плечами.- Настроение ниже плинтуса, сама не понимаю, что со мной… Сны дурацкие снились, и вообще не хочу никуда ехать…
        - Ты поверила в эту паранормальную чушь?- Алла удивленно подняла брови и украдкой покосилась по сторонам. Олежка Брянцев курил, обсуждая с Артемом «необходимость» и «достаточность» двенадцати бутылок пива - отнюдь не премиум-сортов,- приобретенных в провинциальном магазине «за углом». Руслан и Семен Райдер мусолили очередную животрепещущую тему из области ведения малого бизнеса. Рогачева переругивалась с Генкой - причем последний получал от этого кайф.- Ну, ты даешь, подруга,- Алла укоризненно покачала головой.- Расслабься, все фигня, мы просто едем на пикник. Как у тебя дела с ним?- она понизила голос и кивнула на Олежку, старательно затаптывающего окурок.
        - Нормально,- Ульяна сделала неопределенный жест.- Не сказать, что жизнь играет и искрит, но… нормально. Некогда нам, подруга, особо искрить,- вздохнула девушка.- Работаем целыми днями, вечером еле доползаем до дома. И Олежка оказался домоседом… А у тебя с ним как?- кивнула Ульяна на Руслана.
        Алла прыснула:
        - Чувством юмора обзавелась. Стараюсь не рассмеяться, когда с ним под руку иду.
        - И чем он хорош?- не поняла Ульяна.
        - Отличный вопрос,- согласилась Алла.- Когда-нибудь на досуге я непременно его обдумаю. Ну, не знаю, подруга…- такое впечатление, что Алла начала расстраиваться.- Вроде и не нужен он мне, а вот не знаю… Чувствую, что не нужен, а выбросить жалко. А ты знаешь, что он иногда может быть забавным?- Алла стушевалась окончательно.
        - Кого ждем?- встрепенулся Семен Райдер.
        - Меня…- прокряхтели со стороны поворота, и на дороге появился последний участник увеселительной поездки - кряжистый, приземистый, с крупной, наголо выбритой головой. Борька Поплавский улыбался вкрадчивой улыбочкой авгура и размеренно приближался. За спиной покачивался здоровый рюкзак, в котором что-то брякало. Волосы Борька Поплавский начал терять еще в школе - возможно, к текущему моменту на голове еще что-то сохранилось, но он предпочитал не позориться и все сбривал. Отсутствие растительности на макушке компенсировалось ее избытком под носом. Борька выглядел старше своего возраста лет на пятнадцать и напоминал неухоженного кота.
        - Всем привет,- объявил Борька, стряхивая рюкзак и перегружая его в салон.- Ну и тяжесть, итить ее…
        - Что у тебя там?- с ужасом спросила Рогачева.
        - Коптильня,- не без гордости сообщил Борька.- Последний писк. Будем рыбку коптить - такой деликатес, что пальчики оближешь. И другие необходимые в быту предметы,- небрежно махнул он подбородком на рюкзак.- Жена кое-что собрала - французский коньячок, якутская рыбка…
        - У тебя есть жена?- не понял Генка.
        - Иногда бывает,- немного смутился Поплавский.- Ну, не то чтобы жена… Но так, есть там одна - на моей новой ипотечной жилплощади.
        - Ну все, поехали,- заволновался Артем, проигнорировавший «жену», но уловивший про «коньячок и рыбку».- Рогачева, за руль, твоя очередь воевать с бездорожьем!
        - А чего это сразу «Рогачева»?- возмутилась его гражданская супруга.- Я вам, между прочим, не нанималась! Сами коньячок будете кушать, деликатесы разные трескать…
        - Разговорчики в строю,- нахмурился Артем. Подал знак остальным, и народ невпопад, но с энтузиазмом завопил:
        - Рогачева, за руль!!!
        Она опять сидела у окна, в хвосте салона - вся отрешенная, заторможенная. Олежка отодвинулся, пил пиво с мужиками. Особо не налегали, но и не тянули аристократическими дозами. Алла первое время пыталась расшевелить подругу, но потом отчаялась, перебралась на переднее сиденье к Рогачевой. Управляться с громоздким микроавтобусом последней было не в диковинку - на пару с Артемом они держали магазинчик с запчастями для подержанных иномарок и колесить по области приходилось часто. Странное чувство охватывало Ульяну. Чем дальше компания отдалялась от города, тем неспокойнее становилось у нее на душе. Как сказал бы грамотный Райдер: возникает чувство тревоги - длительный слабовыраженный диффузный страх. Сон отрезало, с нарастающим беспокойством она смотрела, как меняются пейзажи за окном. Дорога до Северска была не очень убитой, ухабы имели «обтекаемый» вид. Попадались участки, засыпанные щебенкой,- на них зубы пассажиров выбивали мелкое тремоло, и это сразу становилось предметом острот. Леса в этой местности произрастали в основном хвойные, хороводы елочек мелькали вдоль обочин. Дорога погружалась в
бор, выныривала на поляны, заросшие клевером и медуницей. Попадались встречные машины. На выезде из черничного бора Рогачевой вздумалось обогнать ползущий «жигуленок», она с усердием вывернула руль, и машина чуть не развалилась, нырнув в кювет на встречной полосе. Покатилась пивная бутылка, расплескивая содержимое.
        - Ну, Мальви-ина Владимировна…- жалобно заныл Семен, едва не расставшийся с челюстью.
        - Рогачева, твою дивизию!- разбушевался Артем.- Какая падла тебя ездить учила?!
        - Ты, дорогой,- отрезала Рогачева, включая благоразумие и плавно выезжая из водостока.- И вообще заткнись, а то никуда не поедем.
        - Будем снисходительны к бабам за рулем,- миролюбиво предложил Генка.- Не стоит их злить, а то они же нас и похоронят… Вот за это и предлагаю поднять наш следующий тост…
        В очертаниях поселка «деревенского типа» Северск еще просматривалось что-то от цивилизации. Там имелся даже сквер и флаг над сельсоветом - хорошо, хоть не череп с костями.
        - Точно заправляться не надо?- спросила Рогачева, проезжая мимо подозрительной АЗС, похожей на самодельный нефтяной заводик.
        - Ты меня убиваешь, дорогая,- сокрушенно вздохнул Артем.- Мы полтора часа назад заправили полный бак у супермаркета «Сибирячка». Ты должна это помнить - не расстраивай меня окончательно.
        - Ну забыла, подумаешь,- фыркнула Рогачева и взорвалась: - Я что, обязана все подробности нашего бытия держать в голове?!
        Люди смеялись, им было весело, пустые пивные бутылки вылетали из окон, как тепловые ловушки из летящего самолета. В какой-то миг Ульяна решила, что хватит на сегодня хандры, приняла протянутую ей емкость с «Туборгом» и примкнула к компании. Обсмеяли навигатор, в котором действительно сидела «тетенька» и с сексуальным придыханием как-то неуверенно давала рекомендации.
        - Мы первые, кто спросил у нее про этот маршрут,- хихикал Борька.- Вот и растерялась. Ничего, народ, четверть пути от Черемшаников уже проехали.
        - Только четверть!- схватился за голову Руслан.- Борька, ты куда нас сблатовал? Полагаешь, что после этих издевательств я буду способен чего-то бояться? Да я же усну, когда приедем!
        - Может, скоротаем дальнюю дорогу при помощи подручного средства?- как-то с прицелом подмигнул Генка и выудил из сумки бутылку заурядной водки. Заворчали Алла с Ульяной, решительно возражающие против обретения прогулкой признаков пьянки. Рогачева, глянув в зеркало, выплюнула слово, подозрительно смахивающее на нецензурное.
        - Не, нам, боярам, не понять,- заявил Олег, извлекая из своего баула лимон и прозрачную, как слеза, текилу. Он виновато покосился на Ульяну (подобный демарш совместным бюджетом не рассматривался) и оскалился в лицо смутившемуся Генке: - Уж сколько раз твердили миру, Генка,- никогда не пей на пустой бумажник. Кстати, ты уже придумал, кем хочешь стать, когда выпьешь?
        Все смеялись, и Генка, подумав, присоединился к ним. Текила быстро разбежалась по кругу, неплохо улеглась на выпитое пиво и особого ущерба не причинила. Градус веселья повышался. Волевым решением было принято - больше не пьем. А подозрительный напиток, дискредитирующий благородное слово «водка», у Генки надо изъять и выбросить за борт. Пусть местные лешие отдохнут. Борька порывался рассказать очередную страшилку из жизни домовых и малолетних деревенских обитателей (историю «достоверную» на сто процентов), но его не слушали, заглушили, «забанили» - не самое подходящее время и обстановка для страшилок.
        - Давайте о сексе,- предложил Артем.- Самая ходовая тема. Рогачева, ты возьмешь мою фамилию, когда выйдешь за меня замуж?
        - К черту твою фамилию,- проворчала Верка, яростно вертя баранку.
        - А ты обе возьми,- предложил Олег.- Будешь Рогачева-Становая. Обалдеть. Вот разведешься с Артемом - с такой фамилией никогда не пропадешь.
        - Не разведется,- самоуверенно осклабился Артем.- Знаете, какая она в постели? Умница, мастерица - высшие оценки за технику, артистичность, исполнение. Вот бы жрать еще так научилась готовить.
        - Он меня использует!- вознегодовала Рогачева.- Я всегда знала, что он меня использует! Он подлец! С кем я живу?!
        - Ну использую,- начал подмигивать собравшимся Артем.- А как такую королеву можно не использовать? Но признайся, Рогачева, когда ты в последний раз вставала с кровати с чувством легкой неудовлетворенности?
        - Всегда!- захохотала Рогачева.
        - Это ложь!- возмутился Артем.- Хотя кто ее знает…- он задумался.- Знаете, мужики, в следующем месяце нужно метнуться по делам в столицу. Вот подумываю, не подарить ли Рогачевой на день рождения пояс верности? Кто-нибудь знает, где его можно приобрести? Самый модный, от ведущих брендов, со стразами Сваровски…
        - Ну все, понеслось,- грустно подытожил Генка.- По парам все разбрелись. Каждой твари по паре, блин… Только мы тут, мужики, одни,- и он шутливо приобнял скалящихся Семена и Борьку.
        - Значит, мы не твари?- задумался Семен.
        Ульяна с Аллой тоже возмутились - почему мы с вами должны говорить о сексе? Равнинная местность между тем закончилась, за окном потянулись пологие холмы, заросшие чахлым кустарником. В седловинах зеленели осинники. В разрывах облаков иногда просматривалось небо, но подобные явления были редки, облака неслись сплошным потоком, хотя осадков пока не проливали. Усилился ветер - теребил кусты на обочинах, гнал клубы пыли. Пейзажи за окном уже не отличались жизнерадостностью.
        - Что вы хотите,- со вздохом описал текущую ситуацию Семен.- Северный район не самое туристическое местечко в нашей области. Я удивляюсь, почему тут кое-где живут люди. Им больше делать нечего?
        Разговоры постепенно сходили на нет. Люди трезвели, задумчиво смотрели на пробегающие за окном мрачнеющие ландшафты. Минут через пятнадцать въехали в Каргалак - небольшую опрятную деревеньку. Центральный квартал в ней даже был заасфальтирован. Бабушки на обочинах продавали картошку, грустно смотрели вслед несущемуся минивэну. Снова замаячила АЗС на выезде из поселка - относительно цивилизованная, с заправочными колонками, с пристроенным к АЗС магазинчиком.
        - Не знаю, что и где мы заправляли,- снова забурчала Рогачева,- но стрелка вот на этой фигне оповещает, что полбака мы уже скушали. Ничего не собираюсь этим сказать, мужчинам виднее, они всегда во всем правы…
        - О боже, даруй мне терпения с этим прекраснейшим из полов!- взмолился Артем под сдавленные смешки товарищей.- Слушай, Рогачева, делай что хочешь. Если считаешь, что нужно заправляться,- заправляйся. Если не считаешь - чеши дальше по дороге. Но не забывай, что на подобных заправках продают исключительно ослиную мочу, а эту несчастную машину в текущем году я уже ремонтировал.
        Рогачева свернула на АЗС, где заправлялся доисторический «Москвич» с досками на крыше, а в стороне обреталась еще парочка образцов автотранспорта, достойных вечной памяти. Фыркая, как породистая кобылка, Рогачева спрыгнула на землю и, задрав нос, прошествовала к кассе. Остальные тоже высыпали из машины размять кости. Ничего интересного в округе не происходило. «Москвич» уже заправился, удалялся на дорогу в клубах гари. Олежка не смотрел на Ульяну, увлекся беседой с Семеном - начал объяснять ухмыляющемуся очкарику, чем логистика отличается от логики. Алла хотела подойти к подруге, но Руслан, скорчив физиономию собственника, схватил ее за руку. Ульяна почувствовала себя покинутой и одинокой. Процесс затягивался - Рогачева колотилась в окошко кассы и возмущалась, почему никто не рвется обслужить столь ответственную делегацию. И правда ли, что в этой глуши продают исключительно ослиную мочу? Ульяна, поколебавшись, направилась к магазину, поднялась на крыльцо…
        И вдруг похолодела. Нехорошо как-то стало. Из магазина вышел долговязый увалень с выпуклыми глазами - он держал под мышкой свернутый пакет с покупками. Этот парень недолгое время сидел напротив в электричке и таращился на нее, как на древнего мамонта, пока Олег на него не шикнул. Куда он потом делся - пересел? Типичный представитель данной местности - рыхлый, нескладный, преждевременно лысеющий. Они едва не столкнулись. Парень тоже ее узнал - набычился, уставился не мигая. Шарахаться было поздно, да и глупо как-то. Собравшись с духом, Ульяна посторонилась. Парень тоже поколебался, проследовал мимо, поворачивая голову по ходу движения и не спуская с нее глаз. Потом отвернулся и зашагал, уже не оглядываясь, к притулившемуся за цистерной «УАЗу». В машине его кто-то ждал. Ульяна не спешила заходить в магазин, притворялась, что шарит по карманам в поисках мелочи. Парень забросил пакет в салон, а прежде чем усесться самому, смерил девушку долгим взглядом. Машина зафыркала, затарахтела, подалась к дороге. Ульяна облегченно вздохнула. Почему она так разнервничалась? Обычный парень, ехал из города в родную
деревню. Все они такие, комплексов не ведают, смотрят одинаково - что на емкость с самогоном, что на симпатичную девушку. В Черемшаниках его кто-то встретил, повез в родную деревню. В Броды, например. Или куда там еще… в Улымжарово? На мимолетный инцидент у магазина никто из товарищей внимания не обратил. Рогачева стучалась в окошко и продолжала требовать внимания к своей персоне. Остальные теснились у машины. На Ульяну никто не смотрел - даже Олежка, увлеченный болтовней с Райдером.
        Она толкнула дверь и вошла в магазин. Помещение было скромным, выбор товара оставлял желать лучшего, но бутылка «Карачинской» в ассортименте нашлась. Ульяна положила на прилавок мелочь. Появилась продавщица - полная, хромающая, радикально окрашенная. На висках, где смылась краска, поблескивала седина.
        - Ой, девушка, спасибо, что без сдачи,- обрадовалась работница торговли, сгребая мелочь в ладонь.- Приходите еще, всегда рады. Ассортимент у нас, конечно, бедненький, но хлеб всегда свежий - с Каргалакского ХБК привозят.
        - Спасибо,- поблагодарила Ульяна, обняла минералку и побрела к выходу.
        - Вы из города?- спросила продавщица в спину.
        - Угу,- она кивнула и обернулась, вяло улыбнувшись. Можно подумать, не видно. Продавщица пристально смотрела в окно, где открывался вид на заправку и кучку представителей «подросшего поколения».
        - Далеко направляетесь? Извините, девушка, что интересуюсь, просто впервые вижу такую компанию в нашей местности. Ума не приложу, что вас могло сюда привести.
        - Отдыхаем просто,- пожала плечами Ульяна.- Хотим вот в Распады съездить.
        - Куда?!!
        Разительная метаморфоза не осталась незамеченной. Еще мгновение назад продавщица виновато улыбалась, а сейчас улыбка стерлась со стареющего лица, оно немного побледнело, обрело растерянность.
        - Простите, девушка, я, кажется, не расслышала…
        - В Распады,- повторила, сглотнув, Ульяна.- А что?
        - А зачем вам… туда?- даже голос у продавщицы сделался другим - надломился, заскрипел.
        И снова пересохло в горле. Шевельнулось что-то под сердцем, сдавило грудь. Не часто ли это происходит в последнее время? Ульяна замялась:
        - Да просто… Мы слышали, там когда-то жили староверы, хотели посмотреть…- не рассказывать же этой женщине о глупом пари на пьяную голову, когда на кону сто тысяч рублей, которые есть только у Руслана, да и тот никогда не сознается!
        Продавщица пытливо смотрела ей в глаза - ей, видимо, было что сказать, но она воздерживалась. Она буквально поедала Ульяну глазами - смотрела и с жалостью, и со страхом, с каким-то необъяснимым внутренним трепетом.
        - Что-то не так?- пробормотала Ульяна, машинально скручивая пробку с приобретенной бутылки.
        - Вам не стоит этого делать,- продавщица понизила голос.- Идите скажите вашим друзьям, чтобы поворачивали обратно. Можете доехать до Бродов, до Улымжарово, а от развилки поворачивайте только налево, на запад. Направо ехать нельзя, ни в коем случае не суйтесь в скалы перед Распадами - там дорога обрывается, мимо вы никак не проедете… Послушайте моего совета, девушка, не делайте этого…
        - Почему?- пробормотала Ульяна,- Там… радиация?
        - Почему радиация?- наморщила лоб продавщица.- Какая радиация? Ничего такого не знаю… Просто не суйтесь в те места, если не хотите, чтобы с вами случилась какая-нибудь неприятность. Это не самое удачное место для прогулок, я не шучу, девушка, вы сами не понимаете, во что ввязываетесь…
        Продавщица порывалась сообщить что-то еще, и, возможно, Ульяне удалось бы развести ее на правду. Но тело покрылось инеем, тысячи иголок впились в кожу. Она механически отхлебнула из бутылки, чтобы промочить горло. А потом какая-то сила непонятного происхождения вцепилась ей в ноги и потащила из магазина, в котором стало душно. Рогачева в соблазнительной позе приплясывала у заправочной колонки, рычала, что она сейчас от злости на куски развалится. В честь чего она должна обслуживать дармоедов, которые только и умеют зубоскалить и потреблять спиртосодержащие напитки?! Пусть знают, что, если у нее доброе сердце, это не значит, что она не может дать в репу тому, кто первым съязвит!
        - Продавщица говорит, что в Распады нам ехать нельзя,- неуверенно отчиталась Ульяна. А когда все с интересом на нее уставились, развила тему, хотя по сути ничего информативного не сказала.
        - Причина?- не понял Райдер.- Покусают, что ли? Уточните, пожалуйста, почему нельзя, в каком именно плане нельзя? Если имеется в виду радиация, то я не поленился, взял дозиметр. Если в урочище переизбыток рентген, то, понятное дело, мы туда не сунемся.
        - Очередная местная страшилка?- возбудился Артем.- Ну наконец-то, а то Голливуд уже достал. Ох, как я это люблю…- у Артема заблестели глаза.
        - Не бойся, милая, я от тебя не отойду, всегда буду рядом,- сочувственно сказал Олег, обнимая Ульяну.
        - Ну да,- хмыкнула Алла, критически обозревая их обоих.- Пока смерть или еще какая-нибудь фигня не разлучит вас…
        - Крымова может, конечно, не ехать,- осклабился Руслан.- Пусть посидит в этой деревеньке, на обратном пути мы ее заберем. Ты, кстати, в курсе, Ульяна, что это стоит сто тысяч деревянных?
        - А ну не пугай девушку,- отрезала Рогачева, с грохотом вставляя заправочный пистолет в колонку.- Ульяна, ты в натуре сегодня испуганная,- подметила Рогачева, сооружая скептическую мордашку.- Вроде суевериями не страдаешь, на пустом месте никогда не тряслась… Может, я чего-то не понимаю и что-то происходит?- Она одернула курточку и обвела недобрым взглядом всех присутствующих.- Знаете, люди, меня нешуточно бесит, когда я чего-то не понимаю.
        - Солидарен с тобой, любимая,- кивнул Артем.- Меня тоже бесит, когда ты чего-то не понимаешь. Все пучком, чего вы?
        - Ну почему же,- хитроумно прищурился Борька Поплавский.- Местечко Распады - это именно то, о чем я говорил. Таинственные сверхъестественные силы, злобный мистический ореол, и разлагающий негатив забирается в душу, парализуя тело и волю…- он смастерил злобную мину и так при этом старался, что покраснела лысина, усы встали дыбом, как у наэлектризованного кота.
        - Да идите вы к черту,- облегченно вздохнула Алла и помотала головой, словно стряхивала с ушей прилипшие макароны.- Хватит уже прикалываться, давайте поедем?
        Ульяна уныло констатировала, что этим людям все трын-трава и море давно по колено. Они изрядно приняли - пьяными не были, но чувство самосохранения притупилось. Тянуло на поступки, на кураж, никто не хотел казаться трусом. Рычал мотор, люди забирались в салон. Покрикивала Рогачева: а ну не копаться, братья и сестры во Христе, пороть вас некому! Только Генка Аракчеев, как подметила Ульяна, вдруг повел себя немного странно. Вместо того чтобы хохмить и зубоскалить в первых рядах, он сделался непривычно задумчивым. Украдкой косился в ее сторону, жевал губами. Было заметно, что Генка не прочь съязвить, но что-то его останавливает. Дураком он не был, хотя и предпочитал прятаться от тягот судьбы под маской шута. Снова микроавтобус трясся по «направлениям» сельской местности, неуклонно превращающимся в бездорожье. Проплывали мрачные осинники, заваленные буреломом, щетинились кусты. Облака на небе уплотнились, наезжали друг на друга, словно сдавленные гигантским насосом. Угрюмость обстановки передавалась путешественникам - все вдруг заскучали, пропало желание пить, даже шутили с натугой. «А ты ведь
по-прежнему можешь выйти, поймать попутку и вернуться в город,- подумала Ульяна, провожая глазами встречную каракатицу, груженную мешками.- Неужели будут требовать с тебя сто тысяч? И даже Олежка?» Она вздрогнула - Олежка Брянцев пристально смотрел ей в глаза и, кажется, догадывался, что происходит у нее на душе. Можно было не сомневаться - он не допустит проявления слабости. К тому же ехать-то осталось…
        Она очнулась через полчаса - черт возьми, снова задремала! Рогачевой надоело плестись, и она давала резкий вираж, следуя вкрадчивому голосу из навигатора. «В сущности, бред,- лениво подумала Ульяна.- Каким образом можно было проложить эту дорогу в GPS, если этих дорог и на карте-то нет? Или есть - в наше смутное, измученное тотальным прогрессом время? Развилка!»
        Она опять вздрогнула и стала покрываться мурашками. Продавщица на заправке упомянула развилку за Бродами и Улымжарово. Можно только налево, на запад. Направо ни в коем случае нельзя… Рогачева, злобно мурлыча под нос, повернула направо! Машина въезжала в темный осиново-еловый лес. Деревья почернели от старости, молодняка здесь практически не было. На опушках и вдоль обочин топорщились заросли неряшливого папоротника. Дорога превратилась в непролазную колею, заросшую сорной травой. Машину подбрасывало, люди держались за выступающие части салона.
        - Вижу грибника,- объявила Рогачева.
        - Тормози,- встрепенулся Генка.- Спросим, далеко ли до Распадов. Пусть сориентирует - а то этой тетке в коробке я уже не верю. И по нужде давно пора - пиво, между прочим, погулять хочет…
        - Почему это мы должны опорожняться рядом с грибником?- возмутилась Алла.
        - А рядом с нами, значит, можно?- бескультурно хрюкнул Артем.
        На опушке перед лесом действительно копошился пожилой мужчина в засаленной штормовке. Он сидел на корточках и отправлял в плетеную корзинку срезанные грибы с красноватыми шляпками. Машина притормаживала. Мужчина покосился из-за плеча - судя по сухому морщинистому лицу, он вышел на пенсию еще во времена развитого социализма.
        - Мухоморы, что ли, собирает?- озадачился Руслан.
        - Сам ты мухомор,- вырвалось у Ульяны.- Обычные подосиновики…
        Генка вывалился из машины, побрел в кусты, проваливаясь в мох. Остальные не рискнули выходить, настороженно озирались. Окно со стороны водителя было открыто. Ветер завывал порывами, теребил листву деревьев на обочинах. Что-то монотонно постукивало в лесу, встревоженно чирикали птицы. Как-то съежилась за рулем Рогачева, исподлобья глядела по сторонам. Олег машинально отыскал руку Ульяны, сжал ее, словно она уже срывалась с высокого старта. Грибник повернулся к дороге спиной, переместился на другую сторону кустарника и завозился в траве.
        - Ну и в глухомань мы забрались…- обобщил всеобщее настроение Райдер и с усилием проглотил слюну.- А ведь еще обратно через эту целину ехать…
        - Обратная дорога короче,- усмехнулся Артем и вздрогнул, когда на опушке между ветками забилась крупная птица, тревожа листву.
        - Назад не придется…- пробормотал Борька со зловещим придыханием, за что и получил от Аллы кулачком под ребро.
        Через минуту из кустов вывалился Генка. Он подтягивал штаны и что-то жевал. Поначалу он направился к машине, потом передумал, зашагал к грибнику и начал у него что-то выспрашивать. Мужчина оторвался от своего собирательства, поднял голову. С дороги плохо просматривалось его лицо - вуалировали ветки. Генка проторчал с ним довольно долго - что-то спрашивал, выслушивал ответы. Поначалу он был подчеркнуто вежлив, изобразил неуместный в глубинке жест «вай». Потом поскучнел, сделался каким-то землистым. Он хмуро внимал, явно не пребывая в восторге от адресованной ему тирады. Потом что-то бросил, неуверенно улыбнувшись, еще немного послушал и побрел прочь, пребывая в нехарактерной задумчивости. Абориген проводил его долгим взглядом, покачал головой и на корточках сместился к соседнему кусту - похоже, благородные грибы в этой местности росли друг на дружке. Генка пребывал в такой задумчивости, что забыл, куда направлялся. Сделал несколько шагов, очнулся, повертел головой и потащился к микроавтобусу.
        - Старичок открыл тебе страшную тайну?- осторожно осведомился Семен, когда Генка забрался в салон.
        - Что?- Генка вернулся в чувство и как-то со скепсисом почесал оттопыренное ухо.
        - Что слышал,- ухмыльнулся Борька.- Колись - старичок-боровичок подтвердил тебе всю достоверность озвученной мной информации? Мы едем туда, откуда живыми не возвращаются?
        - Да идите вы,- отмахнулся Генка и немного покраснел.- Все нормально. До Распадов верст шесть - не ошибемся, если поедем по этой дороге. Старичок пришел из Улымжарово - мы мимо проезжали. Кормится тем, что собирает в лесу. Отвозит грибы в Каргалак и продает в базарный день. В Распады он никогда не ходил, молва об этой местности гуляет недобрая. Но чтобы какие-то ужасы… такого он не слышал,- Генка немного смутился, устроился на свое место и отвернулся к окну.
        В конце пути народ опять разговорился - натужно, через неохоту, но вроде оживились. Пейзаж мрачнел с каждой верстой. Угрюмые осинники теперь чередовались с нагромождениями скальных пород. Временами леса отступали и местность принимала такой вид, словно ее утюжили бомбардировщики. Дорога тоже была не лучше - Артем удачно пошутил: такое ощущение, что еще Ермак ее топтал, а после него никто. Внезапно обнаружили, что параллельно заросшей чертополохом грунтовке тянется бетонная дорога - вернее, остатки бетонной дороги. Плиты давно раскрошились, разъехались, во многих местах дорожное полотно просело, превратилось в вереницу впадин и перегибов - и почти на всем протяжении поросло бурной флорой. Информация подтверждалась - здесь когда-то находилась воинская часть. Проплывали разрушенные бараки, покосившееся здание гарнизонного клуба - оно наполовину вросло в землю, а то, что осталось над поверхностью, превратилось в какую-то страшноватую клумбу. Проплыла баскетбольная площадка, на ней сохранился единственный щит на столбе с проржавевшим кольцом. Здания с пустыми глазницами остались в стороне - они
удалялись, люди смотрели на них как завороженные. Между скалами оставалось единственное место для проезда, и голос в навигаторе настойчиво уверял, что нужно ехать именно сюда, никуда не сворачивая, а через двести метров будет то, к чему стремились. Свернуть тут, в принципе, было некуда. Люди молчали, исполнясь какого-то трепетного пиетета. Даже Рогачева перестала бубнить и лишь сердито пыхтела. Сумрачные скалы теснились вдоль изрытых обочин - скособоченные, расколотые, с зубцами и террасами. В окружающем пространстве что-то было не так… Это мог бы отметить даже человек, не обладающий избыточной чувствительностью. Люди напряглись, как-то занервничали. Источник беспокойства носился в воздухе, выползал из черных расщелин в мертвом камне, спускался вместе с полумглой, окутавшей район. Ульяна цепенела - в душу забиралась необъяснимая тревога. Не бывает дыма без огня! Если сказано, что в этой местности что-то есть, значит, что-то есть. Грибник в лесу прочел нравоучение Генке, и продавщица предупреждала весьма недвусмысленно. Олежка тяжело вздохнул, растерянно покосился на подружку.
        - Ты чего?- прошептала Ульяна, находя его руку.
        - Не знаю,- Олег немного побледнел, пожал плечами.- Грудь сдавило как-то… Да нет, все нормально, сейчас отпустит…
        - Начинается чертовщина…- скупо прокомментировал Борька. Он уже не улыбался. Подрагивала жилка на виске, и кончики усов подозрительно шевелились.
        Генка Аракчеев вдруг состроил недоуменный лик и начал хлопать себя по ушам. Потом уставился на людей, объяснил как мог:
        - Вечерний звон, чего смотрите… В ушах зазвенело, ничего не слышу… Хотя нет, уже слышу… Вы что-то говорили, нет?
        Все молчали. Генка стушевался, начал растирать правое ухо, которое мгновенно превратилось в румяный пельмень. Алла молчала, хмуро смотрела на подругу, забыв про своего Руслана, который вдруг начал елозить по сиденью, хмуриться, а потом изрек ни к селу ни к городу:
        - Мало выпили…
        - Так в чем проблема?- оживился Артем и начал рыться в рюкзаке, хотя то, что он искал («ноль-пять», от ведущих производителей ликеро-водочной продукции), лежало на самом верху.
        Семен Райдер одной рукой тоже зарылся в баул, другой придерживал очки, спадающие с носа. Извлек прибор в коричневом футляре, протер его рукавом, стал вертеть ручки.
        - Получается?- вытянул шею Генка.
        - Получается, получается, убери свой нос…- бормотал Семен, справился с прибором и вынес непреложный вердикт: - Сорок пять микрорентген в час.
        - М-м…- как-то неопределенно замычала Алла.- А норма какая? Что-то мне уже страшно…
        - Кажется, двадцать?- предположил Олег.
        - Сорок пять - нормально,- успокоил Райдер.- Данная норма может быть превышена в десятки раз без всякого вреда для здоровья…- он замолчал, уставился на мутный экран.- Уже пятьдесят… пятьдесят пять… Все, кажется, устаканилось. Фигня, народ,- он опасливо покосился за окно, мимо которого проплывала монолитная скала, похожая на спящего тролля.- Это не радиация, здесь все быльем поросло, всего лишь небольшой фон…
        - Это что-то другое,- с натугой вымолвил Борька и заткнулся, когда все на него воззрились как на главного идиота.
        - Послушайте, люди,- не выдержала Ульяна,- вы что, мазохисты? Получаете удовольствие от процесса? Давайте поедем обратно, не будем портить себе день. Пари аннулируем, устроим пикник где-нибудь в дубраве под Каргалаком, искупаемся в озере…
        - Я, собственно, поддерживаю,- поднял голову Генка и с надеждой глянул на товарищей. Его небритые щеки покрывались малосимпатичными пятнами. Ульяна поймала себя на мысли, что только Генка знает, что на самом деле сообщил ему грибник. И, судя по физиономии, эта информация была не самым радужным посланием. Озвучивать ее Генка не спешил, резонно полагая, что его высмеют и это все равно ничего не решало. Что и подтвердили дальнейшие слова Борьки:
        - Уж извиняйте, леди и джентльмены, пари есть пари, мы же люди слова, разве нет? Восьмеро из нас могут прийти к такой же мысли, что Ульяна, и это ничего не изменит, если девятый против. Пройдем до конца этот путь, раз взялись.
        - Сволочь ты, Борька,- сокрушенно вздохнул Аракчеев.- Воспользовался тем, что мы слабы на алкоголь. Вот только непонятно, зачем тебе это надо?
        - Вы совсем-то с ума не сходите,- фыркнул Руслан.- Сверхъестественные явления существуют исключительно в умах людей - заверяю вас с полной ответственностью. Сами накрутили себя - а теперь дышим как на последнем издыхании…
        Ульяна съежилась - похоже, ей раньше прочих сделалось по-настоящему страшно. Рогачева вдруг чертыхнулась и резко затормозила. Народ недовольно зароптал - не хрусталь, понятное дело, везем, но, в общем-то, и не дрова…
        - Прибыли, горе-странники,- поставила в известность Рогачева.- Полюбуйтесь, если не верите. Еще немного - и скопытились бы к той бабушке. Вытряхивайтесь, пожалуйста…
        Дорога обрывалась. Узкое пространство между нависающими скалами пересекала трещина глубиной в человеческий рост. Между каменными глыбами угрожающе завывал ветер, проникал в салон сквозь открытое окно. Было темно, как в сумерках, хотя часы показывали всего лишь начало второго дня. Люди зашевелились, стали вставать, мешая друг другу.
        - Вещи берем?- как-то глупо поинтересовался Артем.
        - Бери,- отрубил Борис.- На первые три дня, а потом уже не понадобится,- и похабно гоготнул, за что едва не получил по шее.- Не, мужики, в натуре, много вещей брать не надо. Продукты и бухло оставим, коптильню я тоже, пожалуй, не потащу…
        Люди выбирались из машины, со скепсисом озирались. Держались все вместе, разбредаться никому не хотелось. Застегивали куртки, натягивали кепки и бейсболки. Их окружало серое каменное царство. Облака примерно той же свинцовой колеровки барражировали небо - степенно, с достоинством. Дождевых туч пока не наблюдалось, только ветер посвистывал, забираясь за воротник. В округе, помимо компании молодежи, не было ни одной живой души.
        - Ну, с богом, смертники,- пробормотал Борис и первым отправился форсировать разлом. Он спрыгнул вниз, повозился среди известняковых огрызков и начал выбираться по крутому склону на противоположную сторону. Затем спустился Артем, помог слезть женщинам. Ульяна ойкнула, когда камень в откосе, на который она случайно наступила, вдруг качнулся. Слетела вниз - Олежка издал протестующий возглас,- но Артем успел ее поймать.
        - Остерегайтесь работающих механизмов,- хмыкнул Генка, хватая за хлястик Райдера, который собрался наступить на те же грабли.- Офигеть, народ,- пожаловался Генка, осторожно спускаясь вниз.- Всю жизнь считал, что усложнять жизнь надо другим, а не себе. Устроили прогулку выходного дня… Вам не кажется, что мы успешно совмещаем бесполезное с неприятным?
        - Заткнись,- пробормотал Руслан, помогая спуститься Алле.- Ты умаляешь наш боевой дух, от него и так ничего не осталось.
        - Вы чего там тащитесь как галапагосские черепахи?- ворчала в спину Рогачева.- Живее, мужчины, живее. Становой, твою мать, ты не хочешь подать своей единственной даме руку?
        Группа людей перебралась через провал, проклиная все «большие каньоны» мира, потащилась дальше. Шли действительно медленно, вперед никто не рвался. Проход загромождали каменные обломки, кое-где пучками пробивалась трава. Люди поднимали головы, обозревали гребни нелюдимых скал. Дружно вздрогнули, когда с одного из зубцов, грузно махая крыльями, взлетела ворона, покружила несколько мгновений и ушла за грань.
        - И как наше любопытство?- снова не выдержала Ульяна.
        - Уселось и сидит,- проворчал Райдер, вытаскивая из сумки свой дозиметр «Сосна».- Куда бы оно делось… О, отлично,- сказал он не совсем уверенно, покрутив ручку настройки.- Всего каких-то шестьдесят пять микрорентген. Фигня.
        - Дети-то у нас после этого будут?- встревожился Артем.
        - Дети будут,- заверил Генка,- но импотентом станешь.
        Переругиваться как-то не хотелось. Воцарилось неловкое молчание, только камешки поскрипывали под ногами. Попадались сухие ветки, целые стволы поваленных с круч криворуких деревьев. Забрезжил просвет в каменном царстве. Скалы расступались, образуя причудливые, распахнутые настежь ворота. Создавалось ощущение, что впереди поджидает гигантская пропасть. Край обрыва с невидимой стороны облизывали клочья тумана, похожие на завихрения дыма,- оставалось лишь гадать, откуда здесь туман. Ульяна затаила дыхание, на мгновение показалось, что любой шагнувший за край окажется в другом мире, пропадет, туда идти нельзя… Но тут разворчался Борька, начал жаловаться, как ему надоели эти черепашьи перемещения, вырвался вперед, пропал из виду… И через минуту уже язвил из «пропасти» - мол, сколько можно ждать? Трус не играет в хоккей и не может оторваться от машины на сто метров?
        Люди скинули оцепенение, устыдились, побрели в разверзшийся «параллельный мир»…
        На самом деле ничего сверхъестественного за «воротами» не происходило. Люди перебирались через покатый косогор, заросший самой заурядной травой, спускались вниз, внимательно глядя под ноги. И все же было что-то необычное в представшей картине. Видимо, нечто подобное и называется «урочище» - обособленный участок местности, в корне отличный от окружающего ландшафта. Скалы напоминали умирающих чудовищ. Они высились в хаотичном беспорядке. Дорога спускалась вниз, покатые участки чередовались с обрывистыми. Глинистая почва под ногами растрескалась, то вздымалась, то пропадала в ямах, повсюду пестрели кочки и камни. То, что много лет назад называлось дорогой, погружалось в котловину. Перспектива пока не просматривалась, по фронту клубилась серая муть. Половину обзора закрывали скалы. Ульяна шла, прижавшись плечом к Олегу, пыталась собраться и проанализировать свои ощущения. То, что в этой местности чувствуешь беспричинную тревогу, Борька не приукрасил. Мурашки расползались по коже, требовались решительные команды из мозга, чтобы управлять ногами. Имелось ли тому рациональное объяснение? Да сколько
угодно. Борька заранее подготовил, нагнал страха, вот и мерещится всякая чертовщина. Да и обстановка предельно мрачная, нелюдимая, бывают же такие местечки в депрессивных районах родной области…
        Ощущения усложнялись, воздух делался другим - тяжелым, каким-то плотным, в нем присутствовали нотки гниения, и с каждой минутой они становились сильнее. Внезапно дошло, что пропал ветер. Наверху он завывал, метался по расщелинам, гудел в пустотах, а только начали спускаться в котловину, как настала тишина…
        Захлопали крылья, покатился камень с кручи - все вздрогнули, сдавленно ойкнула Рогачева. Еще одна черная птица - ворона, но какая-то неправдоподобно откормленная (чем они тут питаются?)- сорвалась со скалы, грузно хлопая крыльями, и подалась за кручу. Осколок, отколовшийся от камня, допрыгал до подножия монолита, выкатился на тропу и замер. Попятился побледневший Руслан. «Сказки какие-то,- успела подумать Ульяна.- Птица, конечно, крупная, но чтобы отколоть камень от скалы…» Испуганно закричал Руслан - он не заметил, как ушел за пределы тропы, под ногой что-то просело, возникло кратковременное чувство невесомости… а потом было очень больно. Под парнем разверзлась пустота, замаскированная клочками травы. Когда люди опомнились и бросились его выручать, Руслан копошился среди извилистых корней, ругался, как потомственный грузчик, брызгал слюной. Он испачкался как поросенок, оцарапал щеку, но вроде ничего не сломал. Его вытаскивали за руки, он выл от боли - ступню заклинило в перехлестах корней.
        - Не тащите, больно…- хрипел он.- Что вы делаете, уроды…
        Алла прыгала вокруг него, ощупывала ногу. Руслан больше испугался, чем пострадал, злобно фыркал, вздрагивал. Остальные тоже испугались.
        - Больше так не делай,- рассудительно изрек Олег.- Нам потери не нужны.
        - Воздух какая-то зараза испортила…- скривился Артем и попятился.- Признавайтесь, кто пустил газовоздушную смесь?
        - И кто, интересно?- ухмыльнулся Генка, за что едва не получил от Руслана, который налился бешенством и готов был заниматься рукоприкладством.
        С этой минуты Руслан был зол, как барракуда. Он еле тащился, подволакивая ногу, ворчал под нос, утирал кулаком грязь и кровь с лица. Алла вертелась с платком вокруг него, но он лишь раздраженно отмахивался. Местность менялась, причем не самым располагающим образом. Прошла минута, развеялась дымка, оборвались скалы. Вся компания мялась в нерешительности на краю вытянутой котловины. Метрах в трехстах на восток проявлялись очертания бревенчатых строений. Большинство построек были разрушены, сгнили, почернели от старости. Просевшие крыши поросли бурьяном, фундаменты провалились в землю. Деревенька была небольшой, но компактной, ее пересекала широкая улица, по которой в данный момент смог бы проехать только вездеход. Все это смотрелось нереально, словно декорации. Мертвая деревня плавала в дымке, рябила. Мерцал и словно покачивался сохранившийся дымоход над распавшейся крышей. В стороне просматривались длинные амбары. В один из них, похоже, ударила молния - он практически весь сгорел, сохранилась часть стены, из которой торчали разлохмаченные доски. С двух сторон котловину окружали леса, с остальных -
скалы. От плотного леса на обратной стороне котловины за версту несло унынием - похоже, там распростерлись болота. Слева от деревни - немного к западу - простирался пустырь, в котором, если присмотреться, угадывалось заброшенное кладбище. В месиве бугров, бурелома выделялись холмики, заросшие травой, сгнившие кресты. За погостом начинался лес - приземистые корявые деревья по террасам карабкались в гору. А перед кладбищем с левой стороны - между деревней и мнущимися на пригорке людьми - распростерлось озеро ломаной конфигурации. Или даже пруд, судя по небольшой акватории. Это был довольно странный водоем. По серой глади расползалась мелкая рябь, несмотря на то что царило безветрие. Берега с глинистыми обрывами, пучки камышей, заросли осоки. Прибрежные воды обросли тиной и ряской. Но странность заключалась не в этом. Над поверхностью воды струились завихрения желтоватого тумана - не самое подходящее явление для текущего времени суток. Словно черви вились в клубке, сплетались, расходились. Откуда брался этот туман, казалось загадкой - такое ощущение, будто он выбирался из воды где-то в центре озера.
Серо-желтая муть причудливых очертаний ползла по воде, перебиралась на сушу. Завихрения струились там, где была дорога, отдельные ее участки терялись в дымке - расползались дальше. Туман густел в низинах и впадинах, окружал деревню разорванными клочьями, стелился над землей толстым слоем. В отдельных местах его было чересчур много, в других не было вовсе. Он смотрелся, мягко говоря, недружественно. Ульяна наблюдала за его волнообразными перемещениями и чувствовала, как в горле начинает першить…
        - Может, обратно пойдем?- завела старую песню Ульяна. Ее уже доканывала эта дурацкая неопределенность и непонимание окружающих.
        - Вот заладила…- пробормотал присмиревший Борька. Он оглянулся, скользнул взглядом по Ульяне, по кому-то еще (она не поняла по кому). В глазах Борьки мелькнула растерянность - словно этот присутствующий его чем-то озадачил. Он помялся, уставившись в землю. Возникло чувство, что он хочет выдать что-то новенькое. Но Борька снова «взялся за старенькое»: - Ну что, еще постоим? Или, может, пойдем уже?
        - Жутковато здесь,- неохотно признался Генка, поводив плечами.- Аж шерсть дыбом… То ли аура тут какая-то ненормальная, энергетика отрицательная или что… но у меня уже подмышки потеют…
        - Все правильно,- пробормотал Семен.- Страх - базовая эмоция человека…
        «Отрицательно окрашенный эмоциональный процесс»,- мысленно добавила Ульяна.
        - Это у Руслана энергетика отрицательная,- натужно хохотнул Олег, похлопав по плечу злобно сопящего Трушечкина.- А вокруг нас самая обыкновенная местность, на которой в далеком прошлом зверствовала радиация… Не волнуйтесь, в мутантов не превратимся. Генка, ты что такой надутый?- Олежка с усилием улыбнулся.- Твоя миссия на Земле подходит к концу? А ты что скажешь, умник?- повернулся он к насупленному Райдеру.
        - Не определился,- проворчал Семен. Он напрягал зрение, надувая от усердия щеки, вдумчиво сканировал окружающую местность.- Шестьдесят пять микрорентген, ребята,- это, конечно, не озон… но рискнуть можно.
        - Не видно что-то комитета по встрече,- сумничал Артем.
        - Сплюнь,- проворчал Руслан.
        - Ну и картинка, ну и ну…- прошептала Алла.- Смотришь, и мороз по коже… Выглядит так, будто здесь кино снимали… когда-то давно…
        - Какого жанра?- встрепенулся Генка.
        - А ты догадайся,- ухмыльнулась Рогачева.
        - Смотрите,- вытянул палец Борис.- В центре деревни что-то вроде пустыря, там большая изба, она как будто сохранилась. Дойдем посмотрим, что за декорация. Если все в порядке, разобьем лагерь, сбегаем за продуктами, за коптильней, посидим как белые люди…
        - Ну уж увольте,- передернула плечами Алла.- Я в этом славном местечке веселиться не буду, сами веселитесь, я лучше в машине посижу…
        - Расшифруй, пожалуйста, Борька,- пробормотала Рогачева. И все обратили внимание, что у нее посинели губы,- что означает это твое «если все в порядке»?- сделала паузу, ответа не дождалась, уточнила - словно прокаркала: - Что-то происходит, нет?
        Это было форменное безумие. Страх забирался под кожу, овладевал мозгами, но люди упрямо брели вперед, сокращая расстояние до деревни. Все невольно сбились в кучку. А Борька Поплавский, еще недавно уверенно возглавлявший шествие, вдруг оказался сзади. Он больше не прикалывался, много думал. Ульяна не могла избавиться от чувства, что он рвется поговорить с кем-то из присутствующих, но не решается или боится это делать при всех. Люди медленно спускались с пригорка, обходили разбросанные глиняные валуны, хрустели сухими сучьями, которые в великом множестве валялись под ногами. Ульяна раздражалась - они нарочно еле шевелят ногами? Куда уж проще - бодрым марш-броском пересечь деревню, убедиться, что все в порядке, и успокоиться. Но быстрее не получалось - ноги делались ватными, спотыкались о преграды. Недобрые миазмы кишели над головами, щипали нервы. Олежка спотыкался рядом, поначалу посвистывал с независимым видом, потом замолк. Рябящая дымка штриховала плотный воздух. Деревня выплывала из сизой хмари, кучка заброшенных строений обретала резкость. Все застыло, только вороны на поваленном плетне вокруг
развалившегося амбара вертели головами и молча разевали клювы. Ощущение мрачной сказки усиливалось. Еще и этот проклятый туман…
        Подобного быть не могло, это, видимо, так совпало. Туман - субстанция не живая. Но по мере приближения людей к деревне он вдруг начал активизироваться, делался гуще, объемнее. Он полз от приозерных камышей, накапливался в канавах. Туман имел неприятный бледно-желтый оттенок. Завихрения переплетались, образовывали рыхлые комки, связки, расплетались, словно клубки ниток. Это выглядело причудливо и не очень жизнеутверждающе. Люди, затаив дыхание, входили в туман, прекращали разговаривать. Пока он только струился по земле через дорогу, не поднимался выше колен. По нему брели как по киселю, затыкали носы - запах гниения делался отчетливее. Оглянувшись, Ульяна обнаружила, что за спиной уже стоит стена палевой дымки - туман поднимался, перекрывал им дорогу…
        - Вот же хрень какая…- стала ругаться Рогачева.- В натуре страшно, ничего не понимаю… Люди, я, кажется, сейчас по шву тресну… Скажите, это паранойя или кто-то тут включил… этот… как его?
        - Генератор инфразвука,- глухо поведал всезнающий Семен Райдер.- Вполне реальная, кстати, штука, чтобы свести человека с ума… Инфразвук - не слышимые ухом колебания частотой от нуля до двадцати герц… Самая жуткая частота - семь колебаний в секунду, резонансная для организма. При сильном воздействии гарантированы изменения альфа-ритмов сердца, перебои в работе нервной системы, приступы паники, даже смерть… Но вся проблема в том, друзья мои, что подобные генераторы с датчиками инфразвука надо включать в розетку, а в этом районе, по-моему, никакой электрификации не наблюдается…
        - А дизельные генераторы?- тупо брякнул Олег.
        - А зачем?- резонно вопросил Генка и закашлялся, когда клочья зловонной субстанции попали в рот.
        Закаркали вороны, снялись с плетня и подались куда-то в деревню. И вновь обрушилась тишина - густая и вязкая, от нее зазвенели барабанные перепонки. Люди по инерции шли дальше - в очередное облако тумана, встающее над дорогой. Видимость терялась. Ульяна машинально прижалась к Олегу. Тот сделался мрачным, неразговорчивым, и рука его подозрительно подрагивала.
        - Хлысты тут жили…- поведал в спину пропадающий в тумане Борька.- Одно из радикальных течений в беспоповщине. Мракобесы, короче. Типичная тоталитарная секта. С миром не общались, драконовские нормы в повседневной жизни, никакого тебе секса, никаких развлечений. Жутковатые обряды с человеческими жертвоприношениями - выбирали девчонок посимпатичнее, из числа своих же, и сжигали на костре, чтобы Боженьку задобрить. Били розгами, умерщвляли провинившихся, дабы другим неповадно было, всю деревню держали в страхе. Не удивлюсь, если тут до сих пор витают души невинно убиенных и не могут найти пристанища…
        - Борька, ну заткнись, а?- не выдержала Ульяна.- Без тебя же, мать твою, не по себе…
        - И не ври чего не знаешь,- проворчал Семен.- Ну да, хлысты провозглашали строгий аскетизм, пищевое и половое воздержание. Практиковали самобичевание во имя очищения - поскольку человеческое тело, как они считали, греховно по своей сути и есть наказание за первородный грех. Отрицали священников, святых, государство, Библию. Разрешалось веровать только в Святой Дух. Отвергали деньги, уплату налогов, военную службу, считали любые документы за знаки Антихриста… Но насчет человеческих жертвоприношений, Борька,- тут ты явно перегнул: хлысты, в общем-то, дружили с головой…
        - Да гадом буду!- возмутился Борис.- Не сам же я это выдумал…
        И вдруг он замолчал, что было довольно странно. Послышались хрюкающие звуки.
        - Ты чего там хрюкаешь?- проворчал Артем.
        - Я не хрюкаю,- удивленно отозвался Борька.- Это рядом кто-то хрюкает… Или не рядом, я не понимаю…
        Зябко вдруг стало. Ледяная змейка поползла по позвоночнику. Что-то щемящее, тянущее заползало в душу. «Беги отсюда к чертовой матери, пока не поздно!» - забилось в голове, но ноги приросли к земле, стали ватными. Люди остановились, растерянно вертели головами. Туман клубился повсюду, они оказались в самом его средоточии. Какой-то разлагающий, с неприятным запахом, он колыхался перед глазами. В прорехах лоскутьев и наплывов было видно, как рядом шевелятся смазанные тени. Закашлялся Генка Аракчеев, харкнул. В нескольких метрах матово просвечивал силуэт Борьки, поблескивал голый череп. Он озирался, явно заинтригованный.
        - Эй, вы чего несете?- сипло пробормотал Руслан.- Кто хрюкал? Я ничего не слышал…
        - Померещилось,- икнул Борис, всматриваясь в наползающее облако.- Нет здесь никого, кроме нас…
        - Ага, и мне померещилось,- фыркнул Артем.
        - Ворона?- предложил версию Олежка.
        - А то,- усмехнулась Рогачева. Она ссутулилась, прижалась к Артему.- Слушайте, ребята, а только моя задница предупреждает об опасности? Замороженная она какая-то…
        - Не знаю насчет опасности…- растягивая слова, произнес Семен,- но я уже не уверен в высоком уровне своего развития. Тут действительно ярко выраженная аномальная зона… Это и есть обещанная Борькой чертовщина?
        - А можно подумать, не похоже,- вздохнула Алла.- Ребята, кончайте дурить, пойдемте дальше… если уж мы не можем прийти к полюбовному соглашению и вернуться к машине.
        Группа людей втягивалась в уплотняющееся облако. За спиной осталось озеро, с левой стороны дороги из мути выползало кладбище. О том, что это был погост, говорили остатки могильных холмиков, заросшие сорняками. Кое-где валялись сгнившие доски, выглядывали края раскуроченных домовин - такое впечатление, что много лет назад здесь активно занимались разграблением могил. Кладбище было небольшое. В стародавние времена оно отделялось от деревни лесополосой, но сейчас на этом месте красовались лишь почерневшие обрубки и несколько полусгнивших паданцев. Возможно, в перелесок попала молния и все сгорело, возможно, подожгли намеренно.
        - Черт, мне кажется, здесь кто-то есть…- глухо прошептал Руслан, вертя головой.
        - Нет здесь никого,- натужно хмыкнул из арьергарда Борька.
        - Только мертвые с косами…- выдохнул Генка.- Они не кусаются…
        Продуктивных мыслей в голове уже не было. Страх, растерянность - острые иголки жалили кожу, вызывая неприятные ощущения. Туман за спиной смыкался, там видимость терялась полностью. Туман распространялся в полном безветрии. Он подступал с обочин, переползал через канавы. За спиной остались горелки лесополосы. Мимо тянулась черная, насквозь прогнившая изба - вернее, те ее фрагменты, что едва проявлялись в уплотняющемся облаке. Избушка выглядела так, словно ее вдавили в землю гигантским каблуком - крыша развалилась, центральная часть фундамента вместе с завалинкой ушла под землю. Ульяне казалось, что она попала в другое измерение - в некую грань между бредом и сном, к которой весьма проблематично применить слово «урочище». Самое странное, что впереди теперь тумана почти не было. Он клубился сзади, клубился по флангам, а впереди образовалось что-то вроде рваного коридора. В нем тоже присутствовала муть, но сквозь нее просматривалась дорога, испаханная буераками, островки травы, невнятное нагромождение рядом с дорогой - при наличии фантазии можно было представить, что это телега без колес, обросшая
толстыми слоями грязи.
        Ульяна замешкалась, потеряла Олега - он растворился в хмари, сделался невидимым и неосязаемым. Страх вцепился в горло, а когда на пятку кто-то наступил, удавка сжалась. Она чуть сознание не потеряла от испуга.
        - Кто это?- выдавила Ульяна.
        - Угадай,- прокряхтело пятно голосом Генки.- Пардон, мадам, я, кажется, взял вас на абордаж…
        - Ты что там делаешь?- проворчал из облака Олег и, слава богу, материализовался, схватил Ульяну за плечо.
        - Ориентируюсь,- хмыкнул Генка.- Вернее, теряю ориентацию…
        - Эй, народ…- прозвучал слева хриплый голос Артема.- Давайте все сюда, собираемся. Чего мы тащимся как мертвые? Рогачева, ты где? Почему ты постоянно куда-то пропадаешь?
        - В глухой обороне я засела,- послышался с другой стороны не очень-то любезный голос Рогачевой.- Из канавы выбираюсь, важные дела возникли… Иду, милый, ты стой где стоишь, я уже в пути…
        Ульяну снова кто-то толкнул, она попятилась, Олег схватил ее за талию. В тумане определенно было что-то ненормальное - не бывает такого тумана, в котором вообще ни черта не видно! Хорошо хоть, клешни и щупальца с присосками пока не выползали… Люди сходились на призывное «уйди-уйди» в исполнении Артема, отдавливали пятки друг другу, сталкивались. «Как ежики в тумане»,- пошутил Генка. Он еще не вышел из привычного образа - брел, волоча ноги, и напевал под нос: «Вышел ежик из тумана - кончилась марихуана». Выпрыгнула из завесы Рогачева с большими глазами, вцепилась Артему в хлястик. Вывалились в зону относительной видимости Алла с Русланом - девушка кашляла, отплевывалась, Руслан покрылся пятнами (аллергия на туман?), глаза лихорадочно блуждали. Последним, пошатываясь, вышел Семен Райдер. Не говоря ни слова, он бросил под ноги сумку, сел на корточки и пристроил на колени дозиметр. Он снова крутил свои ручки, хмурил брови.
        - Есть контакт?- пошутил Генка.
        - Семьдесят микрорентген,- констатировал Семен.- Ну, не сказать, что айс, но в общем и целом…
        - Боже правый, да при чем тут радиация?- взмолилась Ульяна.- Нам и без этого фона мало не покажется… Люди, ну пойдемте назад к машине? Возьмемся за руки и быстро проскочим…
        Генка тут же зловеще замурлыкал: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке…» Артем злобно шикнул на него, но Генка не внял.
        - Да, народ, пора валить,- прокашлял Руслан.- Это переходит все границы… Токсичная какая-то гадость, отравимся, на фиг…
        - У Бориса спросите,- вздохнула Алла,- как он отнесется к нашему единодушному мнению?
        - А где Борис?- не понял Олежка.
        Бориса в компании не было.
        Тревожно забилось сердце. Неужели… начинается? Воздух в легкие почти не попадал, вдыхать удавалось через раз. Страх сковал суставы. До нее дошло, похоже, раньше прочих… Люди всматривались в клубящуюся пелену, навевающую ассоциации с причудливым дымом, стали вразнобой звать Борьку. Но инициатор этой безумной поездки из тумана не выходил. И не отзывался.
        - Борька, ты того, охренел?!- надрывался Руслан.- Хорош прикалываться, выходи!
        Субстанция колебалась в пяти шагах от группы и загадочно помалкивала. Люди озирались - если этот тип решил всех разыграть, ему ничто не мешает подойти сзади и вволю похихикать над испуганными людьми. Но Борька не выходил, и это уже начинало нервировать. Сомнительно, что ему доставляло удовольствие дышать гнилостными ароматами и наслаждаться растерянностью товарищей.
        - Борька, по шее получишь!- разозлился Олежка.
        - Мяса лишим!- выкрикнул Артем.
        - И водки!- добавил Генка.
        И снова все было тихо. Туман с западной стороны продолжал накапливаться и потихоньку переползал к людям.
        - А может, его там… нет?- сделала дикое предположение Рогачева.
        - И не было никогда?- скептически покосился на нее Артем.- Выдумали такого парня, эх…
        - А там точно… никто не хрюкал?- почему-то спросил Семен.
        - Ну все, моя крыша не выдерживает,- вздохнула Ульяна.- Пошли отсюда.
        - Подождите, я не понимаю…- забормотала Алла.
        - Родная моя!- взревел выведенный из равновесия Руслан.- Твоя подруга права! Чего именно во фразе «Пошли отсюда» ты не понимаешь?
        - Ага, беремся-таки за руки, друзья,- глупо хихикнул Генка.- Типа, побег из курятника. Масс-старт и все такое. Знаете, народ, что-то мне не хочется обратно в эту пакость лезть,- он неприязненно уставился на завиток тумана, по-пластунски подбирающийся к ноге, и от греха подальше отодвинулся.
        - Да черт его знает,- ругнулся Артем.- Пойдем обратно - а потом он с нас бабло стрясет…
        И снова надрывали глотки. Пятились и опять кричали, обещая Борьке вселенские кары, дружное порицание и безжалостные побои. При этом возникало неприятное ощущение, что их слова проваливаются в пустоту, Борьки в этой местности давно нет. Туман его поглотил, нечистая сила уволокла… Никому не хотелось лезть обратно в зловонную клоаку, люди отступали, озирались на смыкающийся за спиной коридор.
        - А кто его видел в последний раз?- усердно растирал лоб Олежка.- Что он говорил?
        - Он говорил, что никого здесь нет,- вспомнила Рогачева.- И хихикал при этом как полный мудак…
        «А потом из тумана возникло нечто, опровергая его высказывание, и утащило нашего Борьку или убило»,- с содроганием подумала Ульяна. Час назад от этой мысли ее бы обуяло беспокойство за свое психическое здоровье, а сейчас она казалась допустимой и даже реальной. Мелькнула вторая «неслабая» мысль: а почему никто не предлагает поискать… тело Борьки? Имеются фонарики, им вполне по силам пробить туман…
        - Знаете, ребята, я уже не могу,- призналась Алла.- Выше сил лезть обратно в это болото… Пойдемте в деревню?- решилась она.- Там нет тумана, пока еще можно пройти. Подождем Борьку - ведь нарисуется когда-то?- и попробуем поискать другой выход из котловины. Тут же лес повсюду, неужели не найдем обходной дороги к машине? А туман - он только здесь…
        В предложении имелись свои негативные моменты, но люди уже не задумывались. Сначала пятились, потом развернулись, зашагали по сужающемуся пространству между завихрениями тумана, толкались, чертыхались.
        - Послушайте, а как же Борька, что с ним делать? Мы же не можем просто так его бросить…- спохватилась Ульяна, когда Олег схватил ее чуть не в охапку и поволок вперед, оттолкнув замешкавшегося Руслана.
        - А что с ним делать?- истерично гоготнул Артем.- Свидетельство о смерти выписать? Да запросто! Пусть только придет, зараза, я ему такое свидетельство выпишу, он у меня навеки запомнит, что такое глупые розыгрыши! Забудь, Ульяша, все в порядке, будет тебе и Борька, и прочие удовольствия…
        Взмыленные, кашляя взахлеб, они вывалились из тумана, побежали по дороге. Это была какая-то перепаханная фронтовая полоса. Дожди и ветра здесь трудились не покладая рук, от дороги не осталось и следа. Но именно сегодня здесь было сухо и безветренно. Туман остался за спиной, не стал преследовать свои жертвы, перекрыл дорогу, ближайшие к ней подступы, неторопливо растекался по пространству.
        - Ну все, довольно сжигать калории,- бегущий первым Генка резко встал и согнулся пополам, уперся ладонями в колени. С него ручьями стекал пот. Остальные тоже остановились. Словно марафон отмерили - хотя на самом деле пробежали метров семьдесят. Ульяна кашляла - сильно першило в горле. Она присела на корточки, Олег пристроился рядом, нерешительно похлопывал ее по спине. Семен опять схватился за дозиметр, что-то крутил - пальцы срывались, потели очки. Туман определенно их не преследовал, расположился на заранее подготовленной позиции за околицей. Но облако уплотнялось, становилось выше, приобретало ядовитый оттенок и смысл. Ощущение нереальности происходящего не проходило. Тучи плыли низко над головой, не проливая ни капли. Плотный воздух колебался, образуя нечеткую рябь. Детали ландшафта то делались нерезкими, то обретали пугающую четкость. Деревенька оказалась не такой уж маленькой - в ней было не меньше двух десятков дворов. Большинство строений провалилось в землю, обрастало «культурными слоями». Примитивные дощато-бревенчатые избы, остатки сараюшек, курятников, загонов для скота. За ближайшим
сгнившим палисадником красовался развороченный погреб, обросший бурьяном. Артем решил полюбопытствовать, отступил в сторону, раздавив кусок плетня, но не успел вытянуть шею, чтобы заглянуть в яму, как под ногой что-то затрещало, земля поплыла, и Артем в страхе отпрянул. Рогачева зашипела на него, едва не влепив пощечину.
        Борька компанию не догнал, продолжал прохлаждаться где-то в тумане.
        - Фигня,- не совсем уверенно заявил Артем.- Он просто двинулся в обход, обогнал нас дворами и сейчас сидит у центральной избы и ржет в кулак, зараза… Вперед, народ, навешаем ему люлей!
        Теперь он возглавлял процессию - несмотря на то что Рогачева шипела в спину и подвергала критике каждый шаг. А когда он на полной скорости провалился в замаскированную канаву, она буквально выплеснула на него ведро помоев, сарказма и ненормативной лексики. Украдкой ухмылялся Руслан - хоть не только ему позориться при всех. Артем измазался в глине, выбирался из канавы, рычал от боли - в ботинок врезался огрызок проржавевшей жести непонятного происхождения. Он рухнул на пятую точку, принялся его отрывать - зазубренный край продырявил носок ботинка и впился между пальцами.
        - Вот же дела,- бормотал Генка.- Коррозия металла, надо же…
        - Сидеть, больной,- проворчал Семен. Он пристроился рядом с пострадавшим, осторожно взялся за жестянку, разогнул ее, вытащил - следов крови на ней, слава богу, не осталось, Артему повезло - железо воткнулось в ботинок с ювелирной точностью. Он что-то буркнул, поднялся, размял ногу.
        - Я так и знала, что он притворяется,- облегченно вздохнула Рогачева.- И запомни на будущее, любимый. Любая проблема при правильном к ней подходе перестает быть проблемой.
        - Надеюсь, это относится и к нашей общей проблеме,- проворчал Семен, подслеповато вглядываясь в перспективу.- Хотя бог ее ведает, с какого бока браться за ее решение. Влипли, блин…
        Дальше двигались осторожно, выстроившись в колонну по одному. С опаской оглядывались - не догоняет ли туман. Но последний оккупировал дальние подступы и пока не покушался. В округе царило удручающее безмолвие. Даже вороны, совершающие облеты вверенной территории, перестали каркать и шумно хлопать крыльями. Одна из упомянутых особей сидела на кирпичном дымоходе и, склонив взъерошенную голову, наблюдала за молодыми людьми. «Пора ей в ведьму превращаться»,- подумала Ульяна. Никакого движения в округе не отмечалось. Если Борька Поплавский и перемещался параллельным курсом, то делал это скрытно и толково.
        Вскоре компания вышла на пустырь в центре деревни. На видном месте возвышалась невнятная кучка - из земли, истлевших досок, распавшейся бревенчатой кладки. Вероятно, во времена, о которых абсолютно не хотелось вспоминать, здесь находилось нечто вроде трибуны, молитвенного места или еще какого-то сооружения для совершения ритуальных процедур.
        - Жертвенный алтарь,- предложил свою версию Семен.
        - Лобное место,- возразил Олежка, и оба задумались, чем эти два понятия близки, а чем отличаются.
        Окрестности «алтаря» заросли одуванчиками. Дебри травы чередовались с глинистыми проплешинами. Пустырь окружали просевшие избы, навязчиво напоминающие землянки. С правой стороны выделялась крупная центральная - она фактически сохранилась, хотя и выглядела жалко. В фундаменте, обмазанном глиной, зияли пустоты, из стен вываливались доски. Стены покосились, казалось, что дом способен развалиться от слабого дуновения ветерка, и странно, почему он этого не сделал раньше. Возможно, внешность была обманчива. При жизни это было нелепое грубое сооружение. «После жизни» оно стало еще более невразумительным и зловещим. К покосившемуся бревенчатому коробу примыкала приземистая пристройка. У дома имелся второй этаж - вернее, просторный чердак, окна которого были забиты крест-накрест. Крыша просела, со стропил свешивалась труха и пакля. У центрального входа имелось подобие веранды, половина которой благополучно обвалилась. Заросли бурьяна окружали строение. Трава пробивалась между бревнами, в отдельных местах перекрывала оконные глазницы. Стены провисали, словно их вспарывали гигантским ножом.
        - Сельсовет, что ли?- угрюмо резюмировал Олег, обозрев выделяющуюся в антураже избу.
        - Домик местного шейха,- поправил Семен.- Предводитель общины, глава секты, духовный лидер и наставник, как там его еще… Пастырь, кормщик, Бог, Христос, апостол… Наверняка жил тут со своей «богородицей» - в комфортных жилищных условиях, в почете, в полном авторитете…
        Люди не расходились, кто-то присаживался на землю, кто-то предпочитал не садиться, настороженно озирались. Борька пропал с концами, и надежда, что он вернется, превращалась во что-то эфемерное. Западные подступы к деревне окутал желтый туман. Он расползался во фланги, вставал над кладбищем, над скалами на южной стороне Распад, но особой агрессивности не проявлял. С противоположной стороны за косогором возвышался лес - какой-то малопривлекательный, криворукий, черный.
        - Где мы, люди?- с дрожью в голосе спросила Алла.
        - Не говори, подруга,- фыркнул Руслан (и Алла покосилась на него с удивлением и неожиданной неприязнью).- Я тоже, как Колумб, не понимаю, куда приплыл.
        - Открываем дискуссию?- предложил Олег.- Что за место, что за туман, куда подевался Борька?
        - Кто хрюкал в тумане перед тем, как он пропал…- как бы невзначай заметил Генка, и все вздрогнули, стали делать вид, будто замечание их никоим образом не касается.
        - Хватит нагнетать истерию,- обозлился Артем.- Всему имеется разумное объяснение, иначе быть не может. Туман над озером не такая уж экстраординарная вещь. Всего лишь мелкие продукты конденсации водяного пара. «Хрюкнула» ветка или глина под ногами. А Борьке надоест прятаться - сам вылезет. Посудите сами,- рассуждал Артем.- Борька нагнетает страх, ему необходимо, чтобы мы до смерти перепугались и убрались к машине - то есть проиграли пари. Он остается один и огребает все бабло. Спор был честный, надо отдавать. Мы можем, конечно, послать его к такой-то маме, сказать, что ничего он не получит - мол, договоренность отменяется большинством голосов, но как-то… не комильфо, да? Мы же порядочные люди. Да и Борька нас с дерьмом смешает. Бандитов, конечно, не наймет, чтобы выбить долг… хотя кто его знает.
        - И долго прикажешь тут торчать?- разозлилась Рогачева.
        - Как было оговорено - пять часов,- Артем покосился на туман, блуждающий за околицей, потом на часы, которые показывали два часа дня.
        - Ну все, накрылся пикник,- посетовал Генка.- Объявляются учения - в условиях, максимально приближенных к боевым… Может, за мясом и напитками сгоняем?
        - Издеваетесь?- вздрогнула Алла.- Идите сами, я никуда не пойду…
        Генка задумался над своей идеей, при этом глаза его пугливо шныряли по округе, и идея явно разонравилась. Поднялся Артем, закопался в груду плесневелых досок под крыльцом, долго там возился, кряхтел. Выудил огрызок доски с двумя заржавевшими гвоздями на ровном конце, брезгливо вытер о траву, прикинул в руках - хорошо ли сбалансирован «меч»?
        - А это еще зачем?- насторожилась Рогачева.
        - Так учения же,- объяснил Артем.
        Поднялся Олег - Ульяна испуганно схватила его за руку, но не удержала,- зарылся в ту же груду. Он поранил ладонь, чертыхался, стараясь не использовать явно обсценную лексику, в итоге с торжествующим видом выудил то, что отдаленно напоминало шанцевый инструмент. При ближайшем рассмотрении это оказалось лопатой странной конфигурации, похожей на сплющенную гитару. Прочность черенка вызывала сомнения, но металл еще не полностью съела ржавчина, и в качестве алебарды оружие годилось. Олег удовлетворенно крякнул, глянув на Артема свысока,- доска с гвоздями явно уступала лопате по ударной силе.
        - Вы что, серьезно?- Алла обняла себя за плечи и со страхом уставилась на товарищей.
        Генка тоже решил не отставать от коллектива, хотя защитник из него представлялся средненький. Поиски оружия едва не увенчались крахом - он оступился в груде досок, схватился за балясину на веранде, позабыв, что опора - нечто плачевное и условное… Люди со страхом смотрели, как рушатся доски, трухлявые перила, взметается пыль… Генка, которого лишь чудом не задело, лежал в обломках и молитвенно смотрел в небо.
        - Бог есть, Генка?- усмехнулся Олег.
        - Ну, в натуре, учения…- протянула, испустив облегченный вздох, Рогачева.
        - Если упал, постарайся взять с земли хоть что-нибудь, пока лежишь,- напомнил Семен.- Это, кажется, шотландская поговорка.
        На сильные выражения Генка не скупился. Его смешная физиономия наполнилась смыслом - сообразив, что был на волосок от коллапса, он смачно выражался, отряхивался. Итогом изысканий стал обломок ржавой косы без острия, зато с огрызком косовища, о который он тут же засадил занозу и принялся высасывать кровь из пальца.
        - Ладно, раз пошла такая пьянка…- вздохнул Руслан, зарылся в недра стильной штормовки со свежими грязевыми разводами и вытащил черный пистолет, похожий на короткоствольную «Беретту». Люди оторопели. Физиономия Руслана зацвела самодовольным глянцем. Он подбросил пистолет на ладони, любовно погладил и сунул в боковой карман, откуда извлекать его было значительно проще.
        - А рожа-то какая, вы только посмотрите,- завистливо пробормотал пострадавший Генка.- Не рожа, а Париж - так и хочется съездить.
        - Русланчик, ты что, обалдел?- у Аллы от удивления вытянулось лицо.- Откуда он у тебя? Ты даже мне об этом не сказал.
        - Не женское это дело,- напыщенно бросил Руслан.- Что вы разволновались, это не боевое оружие, обычный травматик. Стреляет резиновыми пулями… правда, очень больно. А если в голову - то полный каюк. А что вы хотели?- он небрежно пожал плечами.- Ехать с вами в Тмутаракань, на край географии - и не озаботиться элементарными мерами безопасности? Я похож на безрассудного человека?
        - Нам уже значительно спокойнее, предусмотрительный ты наш,- ухмыльнулся Артем и хмуро уставился на свою доску, на которую опирался, как палач на топор.
        Райдер тоже забрался в рюкзачок, но извлек из него не полевую митральезу, а крошечный радиоприемник. Стал задумчиво вертеть, включил, прокрутил настройку. Эфир шипел и чавкал, прорезалась пронзительная трель - все вздрогнули,- она сменилась душераздирающими блатными аккордами и хриплым голосом исполнителя. Семен торопливо приглушил звук, завертел головой, испуганно поблескивая очками,- будто бы нарушил обязательное условие тишины.
        - Ну всё, сошел не на той остановке,- покрутила Рогачева пальцем у виска.- Дурак, да?
        - Да нет, все нормально,- отмахнулся Олег.- На «Титанике», когда он тонул, тоже играла музыка.
        - Послушайте, может, хватит корчить из себя без пяти минут покойников?- не выдержала Ульяна.- Раз уж мы здесь и не хотим никуда уходить, давайте займемся каким-нибудь делом. Глядишь, и время пролетит.
        - Например?- удивился Артем.
        - Ну, давайте осмотримся, в дом заглянем,- она кивнула на развалившееся по Генкиной милости крыльцо «сельсовета».
        Люди недовольно зароптали, а Алла решительно заявила, что ноги ее не будет в этом доме, где все обрушится после первого чиха. Даже Олежка не поддержал подругу, посмотрел на нее с сожалением, если не с жалостью. Но сидеть на месте и дрожать от страха люди уже устали. Генка сделал важную мину, заявил, что он ничего не боится и с удовольствием осмотрится - для повышения кругозора и поднятия самооценки. Но только в дом он не пойдет - во всяком случае, пока не осмелеет.
        - Обойдем избу,- предложил Артем.- Если все в порядке, расширим радиус мониторинга.
        Они с Олежкой сжали покрепче свое оружие и первыми ступили на «скользкую дорожку». Остальные тащились за ними вертя головами. Ульяна приотстала. Она опять переживала странные ощущения. Чувство страха надежно окопалось в организме, но теперь к нему добавлялась интрига. Она была уверена, и эта уверенность росла по мере раздумий,- Борька, перед тем как исчезнуть, явно собирался апеллировать к кому-то из присутствующих, но так и не решился. К кому? Зачем? Он не главный инициатор этой затеи? Что происходит? Явно не к Ульяне - она не в курсе ускользающих от сознания событий. Она не могла этого доказать, просто чувствовала, что с компанией молодежи, в которой она каждого знала как облупленного, что-то нечисто. Во всяком случае, с кем-то из этой компании. Она сверлила взглядом понурые спины товарищей. Те брели в обход дома, опасливо косясь на покореженные стены и разлохмаченные оконные проемы. Земля была изрыта, как везде в деревне, хаотично произрастал кустарник, его приходилось обходить. За задней стороной избы обнаружился еще один пустырь. Высушенная грязь вздымалась волнами. Трава росла спорадическими
островками. Валялись горы мусора - он настолько оброс грязью, что не поддавался никакой идентификации. Вокруг пустыря громоздились остатки сараюшек. Многие из них развалились почти целиком. В скособоченных проемах виднелись заросли бурьяна - он пробивался через щели в половицах. Люди разбредались по пустырю, удрученные картиной полного декаданса. Ульяна последней повернула за угол. Она постоянно оборачивалась, вглядывалась в оставшийся за спиной ландшафт. Там все было спокойно, посторонние не появлялись. Но тянущее чувство образовалось за ухом, в задней части виска - возможно, паранойя, возможно, кто-то за ними наблюдал… Она ускорила шаг, покосившись на пустые глазницы заброшенного строения - фундамент в этой части здания сохранял горизонталь, окна находились высоко. Но если вскарабкаться на фундамент, до них вполне можно было дотянуться.
        Люди бесцельно блуждали по пустырю. Олежка бросил неожиданно раздраженный взгляд на Ульяну, проворчал, чтобы не отставала, после чего взял лопату наперевес и забрался в сарай. Он вывалился оттуда спустя пару секунд, сплюнул с отвращением. Райдер сидел на корточках и вновь возился с дозиметром. Руслан Трушечкин провалился в оцепенение - одна рука сжимала рукоятку пистолета в кармане, пальцы другой жили вольной жизнью, сооружая то кукиши, то известную конструкцию - в цивилизованном мире означающую «позвонить по телефону», а в родной стране - «посидеть с друзьями». Алла Сотникова сидела рядом с ним на корточках, задумчиво ковырялась палочкой в сухой грязи. За ее работой со скепсисом наблюдала Рогачева.
        - Вот мне интересно,- вдруг сказала Алла, выбрасывая палочкой выкопанную находку. Это оказалась обросшая грязью раздавленная пластиковая бутылка.- Что это?
        - Пластик,- подумав, объяснила Рогачева.- Может, от пива, может, от «Пепси».
        - И таки шо из того?- на одесский манер проговорил Артем, выбираясь из бурьяна и застегивая штаны.- Обычное дело.
        - Ну, не знаю,- пожала плечами Алла.- Кто-то говорил, что деревня заброшена еще с тридцатых годов - когда отряд НКВД ликвидировал поселок староверов. Пластиковой тары в то время не было.
        - В семидесятые, кстати, тоже не было,- поднял голову Семен,- когда под боком была секретная военная часть. Солдаты и жители окрестных деревень могли тут, конечно, болтаться - пока не случился «ядерный апокалипсис»,- но подобную тару они оставить не могли. Упаковывать напитки в пластик, если не ошибаюсь, начали в конце восьмидесятых.
        - Или в начале девяностых,- вздохнула Ульяна.- Но если бы эту бутылку здесь зарыли в шестидесятые годы, она бы успешно дожила до наших дней. Пластик почти не разрушается…
        - Вы о чем?- не понял Олежка.- Конечно, сюда приходили люди уже в наше время. Где они только не ходят, эти люди…
        - Например, группа охотников,- подсказал Семен,- про которую рассказывал Борька. Все пропали, выжил лишь один, но сошел с ума.
        - А по шее?- разозлилась Рогачева.- Может, хватит пугать? Борька нагнетал тут разные страхи, теперь ты будешь! О боже!- взмолилась Рогачева, соорудив страдальческий лик, который ей крайне не шел. Она вскинула руку с часами.- Полчаса прошло, осталось четыре с половиной. Я с вами точно горюшка хлебну и мозгами тронусь!
        - Смотрите, а это что?- Ульяна отвела ногой жухлую траву, растущую из трещины посреди проплешины, и села на корточки. Она немного успокоилась, а сейчас ей опять становилось дурно. Люди подошли и мрачно уставились на очередную находку. Посреди глинистого пятачка отпечатался след подошвы. Возможно, от сапога - примерно 43 - 44-го размера, с ярко выраженным, хотя и стандартным рисунком протектора.
        Люди молчали. Возможно, в находке не было ничего необычного, тем более пугающего, но всем стало неуютно. От следа исходило НЕЧТО - при взгляде на него вдруг зачесалось тело, заскребло что-то в горле. Олежка опустился на корточки, пытливо изучил отпечаток, сместился дальше - отыскал еще один, затем вернулся, начал чуть не носом бороздить землю. Пожал плечами - трудно понять, куда и откуда (а главное, когда) двигался человек. Следы терялись в гуще травы, среди камней и ошметков глины.
        - Ну что, Шерлок?- исторг просевшим голосом вопрос Артем.- Какие идеи? Что ты можешь сказать, глядя на этот след? Опиши, кто его оставил - возраст, внешность, привычки, все такое…
        - Да хрен его знает,- огрызнулся Олежка.- Мужик какой-то брел. Сразу после последнего дождя или… во время последнего дождя. Обычные кирзовые сапоги, в армии такие раньше были, да и сейчас у народа их затырено… Ну, не новые, ясен перец, рисунок весь затерся… Хромал он, что ли?- задумался Олежка.- Смотрите, пятка вдавлена сильнее, чем носок. А соседний след вроде бы нормальный…
        - Ну да, колченогий какой-то,- согласился Артем.- Определенно один из монстров, населяющих эту деревню. А может, один из охотников, которых съели монстры… А почему бы нет, кстати?- ощерился Артем.- Пришли в деревню несколько чудаков, попали в засаду, кому-то повредили ногу, он хотел доковылять до сарая…- Он охнул, получив щедрую затрещину от разозлившейся Рогачевой.- Рогачева, ты что творишь?!- жалобно взвыл Артем.- Я же шучу, так тебя растак! Нет тут никаких монстров!
        Но предательский трепет уже овладевал людьми. Ульяна держалась, заговаривала страх, но он был везде - накапливался в тумане, окружающем деревню, выбирался из трещин в сохлой глине, носился по воздуху зловонными миазмами. Она приказывала себе собраться, не раскисать, держать остатки воли в кулаке, быть осторожной и внимательно следить за всем, что ее окружает. Она украдкой наблюдала за людьми. У Семена запотели очки, он дышал на них, вытирал грязными пальцами. Алла побледнела, невольно жалась к Руслану. Руслан перестал обращать на нее внимание, на лице доходчиво отпечаталось, как дрожат его поджилки. У Олега с самообладанием было лучше, он сжимал руку Ульяны, но лицо блестело от пота, становилось каким-то чужим. Рогачева кусала губы, покрывалась землистыми пятнами - дурой она не была, впервые попала в необъяснимую ситуацию и лихорадочно пыталась объяснить ее хотя бы самой себе. Она как будто забыла о существовании гражданского мужа. Да и тому было не до супруги. Артем сжимал свою доску, и было видно, как по пальцам стекает кровь…
        - Я, конечно, извиняюсь, но… где Генка?- насилу разлепила губы Ульяна.
        Все вздрогнули, стали озираться.
        - Да, чёт непонятно…- проскрипел Артем.
        И снова страх вцепился в дезориентированных людей. Они вертелись, метались по пустырю, кричали. Генка пропал! Никто не мог припомнить, когда в последний раз его видел! Но это же чушь, все были здесь, рядом! Ульяну трясло, слезы катились из глаз, самообладание не работало. Мужчины, сжимая потешное оружие, вламывались в сараи, готовые рубить с плеча, женщины сбились в кучку, дрожали. Потом всей компанией стали отступать к задней стороне избы. Рогачева бормотала, что с нее уже хватит, она уходит - привет всем! Она прорвется через этот клятый туман! И остальные, если не дураки, должны составить ей компанию. Артем пытался шутить - мол, еще одна вакансия образуется? На него набросились с кулаками - накаркаешь, кретин! Царила паника, и никому не приходило в голову, что Генка Аракчеев - жалкая безответственная личность, шут гороховый - может просто прикалываться! Люди пятились на угол здания. Руслан споткнулся о раскуроченный фундамент, начал падать, матерясь,- он чуть не пропорол себе копчик, Олежка вовремя схватил его за ворот. Внезапно что-то заурчало в черном окне у людей над головами. Все застыли,
скованные ужасом. Урчание делалось громким, голодным, перерастало в рык… и внезапно что-то с истошным хохотом перевалилось через разломанный подоконник! Дружно завизжали женщины… А в следующее мгновение взбешенные, плюющиеся яростью Артем с Олежкой уже гонялись по пустырю за улюлюкающим Генкой. Артем швырнул доску - промазал. Олег прикладывал все усилия, чтобы отоварить Генку по башке лопатой. Руслан, едва не оставшийся без копчика, подбадривал товарищей грозными матюгами.
        - Ну пошутил я, мужики, не бейте! Разве можно на меня обижаться?- кривлялся Генка, увертываясь от ударов. Он носился по пустырю как резвый козлик, визжал, хохотал. Те двое вскоре уморились - так и не смогли его поймать. Генка отбежал на безопасное расстояние и встал.
        - Да встряхнитесь вы, народ!- выкрикнул он.- Чего такие снулые? Это шутка, розыгрыш, ферштейн? Зато теперь понятно, что нет никакой сверхъестественной силы, все имеет объяснение! И Борьку так же найдем!
        - Ладно, оставьте дурака в покое,- отмахнулась Рогачева.- Тратить силы еще на этого гаденыша.
        - На него действительно невозможно обижаться,- проворчала Алла, сооружая бледную улыбку.- Ну какой же, господи, засранец…
        - Сука ты страшная, Аракчеев,- резюмировал Артем, поднимая доску.- И почему я тебя не прикончил в седьмом классе, когда из-за тебя палец чуть дверью не оторвало? Ты же специально это сделал, думаешь, я не понял?
        - Надо было прикончить,- простодушно оскалился Генка.- Уже бы откинулся с кичи.
        - Да оставьте его в покое,- вздохнула Ульяна.- Дурак - он и в Африке дурак. Ладно, Генка, живи, можешь подойти. Ты же сказал, что не полезешь в этот дом, пока не осмелеешь?
        - Осмелел, Ульяна,- объяснил Генка. Он приближался осторожно, словно провинившийся кот, готовый в любое мгновение пуститься наутек.- Заглянул в ваши сумрачные физиономии и понял, что нужно вас расшевелить. Никто не смотрел, я вскарабкался, ну и… Нет там ничего страшного,- кивнул он на окно.- Уныло немного, заброшенно, муравьи ползают. Но, что характерно, ни одного монстра и ни одного призрака.
        Олежка замахнулся, делая вид, что хочет огреть Генку. Генка «отзывчиво» отпрыгнул, погрозил пальцем - но-но, снова прыснул:
        - Зато еще чуток времени убили…
        Переругиваясь, молодые люди потащились за угол, к крыльцу. Снова приходилось перепрыгивать через канавы, обходить ершистый кустарник, на котором было мало листьев, но много шипов. На пустыре у крыльца ничего не менялось. За околицей на западе клубилась желтоватая дымка. Завихрения рассасывались, растворялись в общей массе тумана, превращаясь в непроницаемую муть. Она не только растекалась в стороны, но и вздымалась вверх. Деревья и скалы на западной стороне Распад уже не просматривались.
        - Час прошел, да и хрен с ним,- как-то не в своей манере сообщил Семен, стряхивая рюкзак рядом с крыльцом.- Ну что, господа, в картишки перебросимся, чтобы время скоротать?
        - Послушайте, там кто-то есть…- вдруг проблеяла Рогачева, и вновь души у всех присутствующих покатились в пятки…
        Она стояла, напряженная, закусив губу, и куда-то устремляла дрожащий палец. Взоры всех присутствующих обратились в нужном направлении. В горле воцарялся сушняк, как на раскаленном солончаке. Но все прошло, дышать стало легче. Ульяна ничего не видела - во всяком случае, там, куда Рогачева выставляла свой перст. Рябили в плотном воздухе строения в стадии полураспада на дальнем конце пустыря, высились остатки «жертвенного алтаря», заросли бурьяна на огородах. Прочерчивались контуры колодца - в нем давно, наверное, не было ни ведер, ни воды, зато болталась намотанная на барабан ржавая цепь.
        - Где?- сглотнула Ульяна.
        - Там…- прошептала Рогачева.- Между колодцем и избой, у которой стреха завалилась… Мелькнуло что-то черное, кажется в лохмотьях, я не поняла… Вроде высунулся кто-то из-за колодца, а потом спрятался… Люди, ей-богу, меня, в натуре, не глючит…- жалобно ныла девица.- Я в своем уме, там реально что-то мелькнуло…
        - Борька, что ли?- озадачился Аракчеев.
        - Да бес его знает… Борька вроде не черный был…
        - Послушайте…- Олег откашлялся.- Если там кто-то есть, то ему из-за колодца никуда не деться. Отползти и спрятаться негде, вокруг колодца пусто…
        - И что ты предлагаешь?- испугался Руслан.- Может, это Борька лохмотья где-то добыл, а теперь пугает нас…
        - Борька бы пугал демонстративно,- глухо высказалась Алла.- А этот, если верить Верке, подсматривал, а она его случайно засекла…
        - Что значит, «если верить Верке»?- Рогачева облизнула губы, покрывшиеся трещинами.
        Переглянулись Артем с Олегом. Кажется, поняли друг друга. Отрадно, когда мужики не превращаются в баб… Среагировать Ульяна не успела. Олег бросил:
        - Руслан, прикрывай нас с пушкой. Если чужак - гаси его, потом разберемся. Девчонки - малой поступью за нами…
        И оба сорвались, словно за ними Годзилла гналась! Страх идеально соседствовал со злостью, питал ее, дразнил. Они бежали, занося свое «смертельное» оружие. За ними сорвался, выхватывая пистолет из штормовки, Руслан. Впрочем, особо он не спешил, бежал как в замедленной съемке, высоко подбрасывая ноги. Остальные тоже побежали - не хотелось торчать посреди пустыря без защиты. Олежка с Артемом завершили кросс, с двух сторон ворвались за колодец… и встали как вкопанные со злыми и растерянными лицами. Подбежал Руслан - было видно, как трясется пистолет и недалек тот час, когда пострадают ни в чем не повинные…
        - Ты будешь смеяться, Рогачева, но здесь никого нет,- констатировал Артем, на всякий случай оглядываясь.- Проглючило тебя, родная.
        Рогачева на цыпочках приблизилась к колодцу, вытянула шею. Позади сооружения, которым много лет никто не пользовался, не было ничего, кроме вороха непричесанной травы. Она озадаченно поскребла затылок, облегченно вздохнула, но не преминула возразить:
        - Меня не могло проглючить.
        - И тем не менее это случилось,- Олежка с облегченным видом пристроил лопату в походное положение - на плечо.
        Рогачеву сразил сонм сомнений и раздумий. Унылый взгляд скользил по глинистому пятачку. Зашевелились ноздри. Вкрадчивой лисьей поступью она зашла за колодец, присела на корточки и поводила носом. Схватилась за горло, отпрянула с брезгливой миной:
        - Какая гадость, господи… Здесь тухлятиной пахнет…- ее действительно чуть не вырвало.
        И снова жирные мурашки ползли по коже. Олежка, поколебавшись, снял с плеча лопату, осторожно подошел и тоже поводил носом. Попятился, как от помойки, забитой протухшими тропическими дурманами. Ульяна отошла подальше. На отсутствие обоняния она не жаловалась - по округе расползался неприятный запах, щекотал ноздри, забирался в носоглотку. В «аромате» перемешалось многое - тухлятина, гнойные выделения, немытое человеческое тело… Это все почувствовали - не сговариваясь, стали разбредаться. Ульяна отступила под стреху почерневшего, но в принципе целого бревенчатого строения, стараясь к нему не прикасаться - по изъеденным бревнам ползали муравьи с жирными личинками. Со стрехи свисала высохшая солома. Этот запах она уже сегодня чувствовала - причем неоднократно. Ветер приносить его не мог - ветра не было. Распространял его именно источник. Ульяна чувствовала этот запах в тумане, когда проходили мимо кладбища, когда заглянула в одну из сараюшек на задворках центральной избы…
        Руслан опять едва не отличился - облокотился на колодец, хотя мог бы этого и не делать. Заскрипело рассохшееся дерево - внешняя прочность короба из брусьев оказалась фикцией! Короб начал разваливаться, заскрежетал барабан, зазвенела ржавая цепь, покрытая подозрительными бурыми разводами. Руслан отшатнулся - еще немного, и сверзился бы в колодец! Взвизгнули женщины. Отличились Семен с Генкой, они стояли поблизости,- метнулись, едва не стукнувшись лбами, оттащили падающего товарища. Руслан обрастал пунцовыми пятнами. Выразить признательность он, разумеется, посчитал излишним - злобно сопел, физиономия исказилась от страха.
        - Ну, Мальви-ина Владимировна…- протянул Семен.- Все у нас не слава богу… Чуть не простились мы с тобой, Руслан.
        - Полюбас,- согласился Артем.- Красивая ошибка. Еще раз решил совершить. Высота тут, думаю, охрененная.
        - Нет тут никакой высоты,- Рогачева побелела и сделалась какой-то заторможенной. Ее любопытство распростерлось настолько широко, что она не поленилась приблизиться к раздавленному колодцу и заглянуть внутрь. Она окаменела, на хорошенькой физиономии застыло выражение глубокой скорби. Никому не хотелось подходить к ней и заглядывать в колодец. Но все подошли и заглянули. Колодец был засыпан. Взорам открылась яма не больше полутора метров глубиной. Располагая сноровкой, в нее можно было спрыгнуть. На дне лежали… два скелетированных трупа. В пустых глазницах копошились муравьи и какие-то полупрозрачные жукообразные насекомые. Скалились полузасыпанные глиной черепа. На одном из них еще сохранился волосяной покров - спутанная пакля, давно растерявшая пигмент. Одежды на мертвецах не было - возможно, сгнила, а скорее всего, их и сбросили в колодец уже без одежды. Оба скелета были полностью переломаны. Один был странно изогнут в поясничной области, нижняя часть фактически отделилась от туловища. Второй лежал под ним, на боку, но череп был повернут глазницами вверх. В лобных частях у обоих мертвецов зияли
страшные дыры - такое впечатление, что людей убивали мощными ударами кайлом или чем-то похожим. В отдельных местах на них еще сохранились полоски кожи и омертвевших тканей - выглядело это так, будто мясо срезали с костей словно строганину…
        Отпрянул Руслан, согнулся пополам, выплескивая рвоту. Забулькала Рогачева, но удержала себя в руках. Алла оттащила от колодца окаменевшую Ульяну, что-то хрипло ей вещала, но до девушки не доходило. От страха и отвращения нечем было дышать. В голове вертелась карусель, она оперлась на кого-то - кажется, на Олежку.
        - Вот же гадство… Слушайте, люди, это на самом деле происходит?- мямлил расклеившийся Райдер.
        - Люди, но это же старые скелеты…- пытался урезонить шокированную публику Генка.- Они тут лежат еще с сотворения мира… Какая нам разница, по какой причине эти люди потеряли работоспособность и отбросили коньки… Ну, раны в башке, подумаешь…
        Последняя фраза в исполнении Генки была, похоже, лишней. Нервы звенели как струны, люди превращались в сгустки страха. Артем, перестав бравировать, начал заикаться. Кто-то истерично выкрикивал, что, если бы эти ребята лежали тут с сотворения мира, их бы уже занесло пылью. А они лежат как новенькие… хотя и не совсем в хорошем состоянии. Кто-то хочет убедить собравшихся, что это муляж? Страсти разгорались. Люди пятились от колодца, побежали на «центральную площадь». Там все оставалось по-прежнему, но туман, накапливающийся за околицей, вдруг начал приближаться, уже накрыл собой крайние избы, разрушенные амбары. Все чувства разом прорвались, единственное верное решение созрело одновременно. К черту, надо выбираться! Ну не готовы молодые люди пока умереть!
        - Подождите, как же так,- растирал виски Олежка.- А как же Борька? Мы оставим его?
        На него набросились чуть не с кулаками. Какой еще, к дьяволу, Борька! Нет никакого Борьки, убили Борьку, утащили в туман и там съели! И Рогачеву не проглючило, и хрюкающие звуки имели место, и следы, отпечатавшиеся в глиняной проплешине, принадлежат не самым добропорядочным гражданам! Здесь что-то происходит, что-то страшное, неужели не понятно? И вовсе не кино здесь снимают! А если Борька выжил и не дурак, то обязательно догонит… Руслан, отмахнувшись от жалобно смотрящей на него Аллы, припустил по деревне в западном направлении, но встал как вкопанный. Наползающая дымка мигом отрезвила. Всем уже чудилось, как шевелятся в ней клешни, разверзаются кровожадные пасти…
        - На восток!- бросила клич Рогачева.- Не растягиваться, сопли не жевать! Подумаешь, лес - обойдем урочище, пролезем через скалы и выйдем к машине!
        Организованного отступления уже не получилось. Ульяна семенила рядом с Олежкой, бросая взгляды по сторонам. Она уже толком ничего не видела - рябь плясала перед глазами, пот заливал лицо. Неуклюжий Руслан опять куда-то провалился, выбрался сам, бежал за товарищами, умоляя не спешить, подождать его. Мелькали мрачные избы, похороненные под грязью огородики. За околицей уже не было ничего похожего на дорогу. Местность вздымалась то вверх, то вниз, громоздились камни, гигантские глиняные валуны. Генка вырвался вперед, первым взобрался на травянистый обрыв и пропал в дебрях колючего шиповника. Когда подоспели остальные, он выбирался обратно с перекошенной физиономией. Он пропорол щеку, порвал штормовку.
        - Добро пожаловать в ад, горожане! Можно пробиться через кусты, но дальше скалы, там вообще отвесная стена!
        - Да что ты свистишь, идиот, такого не может быть!- взвыл Руслан и опрометью бросился в кустарник. Остальные топтались перед зарослями, не решаясь лезть за ним.
        За шиповником возвышалась плотная стена деревьев - осины, ивы. Скалы там действительно были - чернела в прорехах листвы непроницаемая стена. Руслан вернулся довольно быстро, измазанный, со свежей царапиной. Вывалился из кустов, рухнул на колени, тупо уставился в пространство.
        - Нездоровится, брателло?- хищно оскалился Генка и похлопал его по плечу.
        - Да пошел ты!- взвился Руслан.
        - Идем в обход!- повелела Рогачева, которой не терпелось взять бразды правления в свои руки.
        Люди двинулись направо вдоль опушки, перебирались через коряги, залежи перепревшего бурелома. И через минуту сразу двое угодили в замаскированную ловушку! Первой попалась Алла, под ней поплыл грунт, перемешанный с камнями и прелой древесиной. Она замахала руками, потеряла равновесие и поехала со склона, одновременно погружаясь в мешанину перегноя. Пока остальные ловили ворон, к ней метнулся Артем и тоже чуть не скрылся в рыхлой массе! Истекая желчью, извлекали обоих - вытащили с ног до головы перепачканных, ошарашенных. Выход с юга оказался полностью перекрыт. Похоже, не так давно с холма сошел оползень. Возможно, дожди потрудились или еще какая причина. Сила сцепления напитанных влагой грунтовых пород оказалась меньше силы тяжести, вся масса поверхностного слоя пришла в движение и сползла вниз, вывернув кустарники, молодые деревья.
        Тут творилось что-то невообразимое - поваленные деревья на опушке вставали неодолимой баррикадой, щетинились сухими сучьями. На склоне было месиво, соваться в которое не хотелось ни за какие коврижки. Генка робко предложил прорубить просеку, но на него посмотрели как на конченого придурка. Ни топоров, ни ножей у людей не было, все осталось в машине. Очумевшие, дико уставшие, они потащились в обратную сторону и какое-то время пробивались сквозь переплетения ветвей. На севере вставала монолитная скала, испещренная прожилками тусклых минералов - похоже, этот бастион окружал урочище до самого въезда. Справа серел просвет между ворохами листвы.
        - Отлично!- возликовала Рогачева.- Углубляемся в лес, фигня осталась!
        И это была последняя фраза, высказанная на оптимистической ноте. Люди пыхтели, пробираясь между деревьями, цеплялись за сучья, торчащие из стволов, отлепляли от себя паутину. Многие деревья были переломаны, тяжелые ветви валялись на земле, образуя неодолимые заслоны, висели на соседних деревьях.
        Первым ойкнул Семен, когда нога продавила вязкую кочку и куда-то провалилась. Он схватился за висящую рядом ветку, удержался. Ульяна с ужасом почувствовала, что и у нее из-под ног уходит твердая земля. Под ступней что-то чмокало и пузырилось. Ей повезло, что она шла в арьергарде. Олежка проворчал, что только болота им не хватало. И тут завыла сиреной Рогачева, снова охнул Райдер! Последний догадался упасть плашмя, когда испытал головокружительное чувство погружения - что и спасло его от дальнейших острых ощущений. Опомниться не успели, как под ногами разверзлась гнилая топь. Ее практически полностью затянула трава и мелкая ряска, со стороны напоминающая мох.
        «Маскировка» оказалась идеальной. Семен, извиваясь, дотянулся до ближайшего дерева, схватился за сучок, стал подтягиваться. Рогачева же ухнула в трясину со всей своей молодецкой удали! Она ошарашенно хлопала ресницами, недоверчиво глядя, как ее засасывает. Попыталась выдернуть ногу, но лишь быстрее стала тонуть. Прошли драматические секунды, прежде чем до нее (да и до прочих) дошло. Она испустила душераздирающий визг - как будто на нее набросилась стая диких полевых мышей, завопила во все легкие:
        - Чего уставились, тону же, спасайте!!!
        Все пришли в замешательство. У Райдера были собственные проблемы, он их, впрочем, решал (если не замечать потерю рюкзака с ценным дозиметром, который он сбросил с плеча, избавляясь от лишнего веса, а потом не смог до него дотянуться). Руслан окончательно потерял самообладание, трясся от страха, обняв корявую иву. Ульяну что-то оторвало от земли, бросило на выручку гибнущей однокашнице. Она столкнулась с перемазанной Аллой, которая отрывала себя от сучка. Подруги споткнулись, повалились на кочку. Генка подобрал увесистую ветку, бросился с ней наперевес к Рогачевой, но запнулся о собственную ногу. Жердина прочертила дугу, треснула Рогачеву по затылку и свалилась рядом. Тонул Генка - его вытаскивал за ногу Олег; тонула Рогачева, но исхитрилась схватиться за жердину, а другой конец перехватил Артем. Тужась, издавая непристойные звуки, он вытаскивал из болота свою гражданскую половинку, попутно выражая пожелание, чтобы к следующему утоплению она непременно похудела…
        Это было что-то. Перепачкались и поранились все - даже те, кто был уже испачкан и поранен. Люди на корточках выбирались на сухое место, зализывали раны. О том, чтобы снова лезть в болото, не могло быть и речи. Мужчины нецензурно выражались, не обращая внимания на женщин. Руслан глотал слезы и все не мог отклеиться от дерева. Рогачева доползла до ближайшего твердого пятачка и с убедительным комментарием: «Ну все, я мертвый труп убитого покойника…» - выпала в осадок. Олежка и Артем, пошатываясь, добрели до скал и вскоре вернулись, принеся печальную весть, что через эти камни им не перепрыгнуть даже на батуте.
        - Пойдем сквозь туман… а Рогачеву однозначно минусуем,- пролепетал человек-мумия Генка и первым начал выбираться из проклятого леса…
        Ульяна плохо помнила возвращение в деревню. Ноги не шли, тело стремилось к земле. Короткий привал не прибавил сил. А дальше все было как в тумане. Хотя почему как? Эта желто-серая гадость, уже не смущаясь, шла в психическую атаку. Дорога до центральной избы была мучительной и тернистой. Болели ноги. Туман поднимался уже на севере, обтекал деревню с юга. Бледные завихрения просачивались мимо заброшенных строений, погружали их в дымку. Муть клубилась по заросшей канаве водостока, вуалируя островки чертополоха и подорожника. Ветра по-прежнему не было, все происходило в зловещей тишине. Молодые люди валились без сил у центральной избы, стонали, растирали немеющие ноги.
        - Ничего, народ, ничего,- хрипел Олежка.- Мы стойко выдержим все тяготы судьбы…
        Сознание временами выключалось. Прогулка по лесу добила окончательно. Но люди понемногу приходили в себя, шевелились. Артем, пошатываясь, добрел до своей Рогачевой, извлек из кармана несвежий носовой платок, поплевал на него и принялся вытирать ей мордашку. Та не реагировала, дрожала от холода и потрясенно созерцала пространство. Чище после «омовения» она не стала, но Артем с превосходством покосился на Олежку Брянцева - а ты, мол, что сделал для своей девушки? Олег вздохнул и перебрался к Ульяне. Артем скептически глянул на Руслана - тот давно перестал изображать из себя джентльмена и коммуникабельного парня. Он сидел отдельно от всех, икал, глядя на мир злыми глазами. На Аллу он демонстративно не смотрел - да и ей, похоже, он несколько наскучил.
        - Бедный Руслан,- хмыкнул Артем.- И как его теперь использовать? Живого, видимо, никак.
        - Да пошел ты,- огрызнулся Руслан. Он даже в стрессовой ситуации не жаловался на слух.
        - Так никто и не объяснит, что за порновечеринка здесь проходит?- прошептал Семен, борясь с сонливостью.
        - Много будешь знать - скоро расстроишься,- огрызнулся Олежка.
        - Что со мной?- вдруг прохрипела Рогачева тоном чревовещательницы и стала трогать свое лицо.- Артемчик, посмотри, пожалуйста…- она опасливо себя ощупывала.- Это после болота… что у меня вокруг глаз?
        - Это лицо, дорогая,- осторожно заметил Артем.- Не знаю, успокоит ли это тебя… Кстати, насчет порновечеринки,- встрепенулся он и покосился на Семена.- Рогачевой однажды вздумалось меня приревновать по потешному поводу, и она так увлеклась, что чуть случайно не снялась в порно. Помнишь, родная? Этот телефон, по которому ты звонила, не имел никакого отношения к скидкам на фотосессию - разве ты не догадалась? Это был банальный кастинг, но даже не в кино…
        Рогачева подняла на возлюбленного глаза, ставшие в этот момент необычайно красивыми, вздохнула… и ничего не сказала. Желание шутить, ругаться и просто говорить пропало не только у Рогачевой. Она шмыгнула носом и уткнулась в землю. Грязь на ее мордашке теперь была размазана равномерно - чего и добивался Артем. И снова возвращались недавние страхи - стоило лишь посмотреть по сторонам. Сгустились тучи над головой - потемнело небо. С озера надвигалась непроницаемая хмарь - она уже одолела половину расстояния до центральной избы, поглотила дома и деревья. Визуально она оставалась на месте, но тем не менее расстояние до нее сокращалось. Вместе с туманом надвигался гнилостный запах - тяжелый, многократно усиливающий неприятные ощущения. С севера наползала такая же химера - она, как лангольер, уже сожрала вытянутый амбар, опережающие завитки тумана стелились по земле, приближаясь к колодцу с двумя загадочными мертвецами. На севере туман перемещался быстрее, чем на западе,- люди зачарованно за ним наблюдали. Семен со вздохом извлек из штормовки смартфон с большим экраном, произвел манипуляцию, приложил
аппарат к уху. Физиономия парня приобретала выражение безбрежной меланхолии.
        - По сотовому будешь говорить?- вяло разомкнула губы Алла.
        - Нет, по холодильнику,- качнул головой Семен.
        - Так нет же связи…
        - Вот именно,- резюмировал Райдер, убирая телефон.- Связи как не было, так и нет. Пока мы тут развлекаемся, зона покрытия в нашей области больше не стала…
        - А если бы связь была?- вяло улыбнулась Ульяна.- Кому бы ты позвонил в первую очередь? Маме? В МЧС? Мол, спасите от скелетов и от тумана, в который мы почему-то боимся заходить?
        - А ты сама в него пойдешь?- огрызнулся Райдер. Парень смутился, покраснели мочки ушей.
        Ульяна бы не пошла. Причина страха была неизвестна, но факт оставался фактом: мысль о том, что ей придется шагнуть в эту сгустившуюся муть, вызывала патологический ужас. И, похоже, не у нее одной.
        - Стыдно, господа,- Олежка тоже смутился, но все же озвучил накипевшее.- Мы современные люди, бога-черта не боимся, в паранормальные явления не верим. Но предпочитаем ломиться дальней дорогой через оползни и болота - вместо того чтобы за несколько секунд проскочить туман. Что может быть проще? Почти у каждого есть навороченный телефон с фонарем. Сбиваемся в кучку, включаем и проходим. Если уж боимся непонятно чего, давайте найдем веревку и привяжемся друг к дружке…
        - Мы жутко боимся очутиться в этом тумане…- прошептала деревенеющим голосом Алла.- И ты боишься, и все мы… Мы не знаем, что будет, когда мы в него войдем. Веревки нет, Борька пропал… и это не розыгрыш, он давно бы уже вернулся… Хрюкающие звуки нам не померещились, следы сапог реальные, скелеты настоящие, этих людей жестоко убили, Верке у колодца не померещилось, она реально что-то видела - но почему тогда за колодцем никого не оказалось? Нора в земле… и мы ее заметили.
        Алла замолчала - самой стало страшно от выстроенной цепи безрадостных событий. Люди ежились, помалкивали. Семен тоскливо выдал тираду, что «мы воспринимаем текущие события слишком гротескно и гипертрофированно, ведь причиной страха может быть не только реальная, но и воображаемая опасность», и на этом тоже заткнулся. В воздухе что-то носилось, парализовало волю, превращало людей в слабодушных существ.
        Ульяна чувствовала, что сама превращается в тряпку, сжалось сердце, мозг отказывался переваривать даже простейшую информацию. Ее знобило, потряхивало - резкие пароксизмы следовали один за другим. Олежка даже не пытался ее успокоить - сам был не лучше. Возможно, аномальная зона продемонстрировала еще не все свои чудеса, но эффект достигался впечатляющий. Туман приближался отовсюду. Люди, захваченные в ловушку, его притягивали. Погружались в дымку неодушевленные предметы, улица теряла очертания. Мир пропадал в белесой хмари - такое впечатление, будто стремительно развивается катаракта. Сознание уже не ухватывало важных вещей. Ульяна тщетно пыталась сохранить самообладание, мысленно отмеряла время, через которое их накроет туман. Люди снова о чем-то спорили, доказывали недоказуемое.
        Кажется, Артем (а может быть, Алла) первым высказал предложение: раз уж все такие трусы, почему бы не сделать логически вытекающую вещь: отсидеться в доме? До крыльца четыре метра, Генка там был и выжил, всем собраться в отдельном помещении, закупорить окна и держать круговую оборону. Туман не вечен, обязательно рассосется, и свобода встретит радостно у входа! Генка встрепенулся - так точно, он в доме был! Пыльно, стремно, но жить можно. Но только сразу предупреждает - никуда не наступать! Там все такое старое, держится на соплях.
        - Совсем-совсем никуда не наступать?- изумилась Алла.
        Диспут кончился тем, что люди потянулись в дом. «Протестного движения» не возникло. Скрипели ступени, на которые поднимались осторожно, памятуя о первом правиле альпиниста: при подъеме должны быть три точки опоры. Заскрипела дверь - она свободно болталась в проеденных ржой петлях. Едва не вывалился брус из двери, накрыв Олежку с Ульяной. Рослый Артем придержал его, вставил обратно. Люди просачивались в дом, где остро пахло затхлостью, кашляли, вздымая клубы пыли, включали фонарики на телефонах. Перемещаться здесь следовало очень осторожно. Генка налетел на Руслана, оба наступили на одну и ту же половицу - раздался оглушительный треск! Обоих оттащили буквально за уши. А когда пришли в себя, откашлялись, прочихались и лучики света скрестились под ногами, обнажился черный провал шириной в одну половицу. Олежка пристроился на колено, посветил под дом. Виднелась только пыль, встающая столбом, и запах из дыры сочился такой, что тошнило.
        - Ограничим запрещающими знаками,- сумничал Генка. И сплюнул в сердцах.- Вот же хрень, почему мы постоянно куда-то проваливаемся?
        В «интерьере» было мрачно, уныло, и совершенно не хотелось здесь жить. Обстановка первого этажа запутанностью не отличалась. За входной дверью находился просторный холл - и в воображении сразу же нарисовались безумные старообрядческие радения: хороводы, песнопения, экстатические вопли и телодвижения под снисходительным, но пристальным взором кормщика. Здесь вполне могли происходить такие непотребства, места было вдоволь - и для коллективного самобичевания, и для веселых хороводов, и для свального греха, логично вытекающего из первого и второго… Бревенчатые стены подвергались гниению и распаду, но пока держались. Пугающе провис потолок, с него свисали пакля и паутина, которые гладили макушки, вызывая зверски неприятные ощущения. На равном расстоянии друг от друга располагались три дверных проема.
        Двери не сохранились, выпали и сгнили косяки, уцелела лишь бревенчатая кладка. Похоже, к строительству избы подходили серьезно - даже стены между помещениями были выложены из бревен. Путь на чердак был закрыт - от лестницы уцелел лишь обрывок примитивных перил, под которыми валялась горка пыльной древесины. Люди подавленно молчали, блуждали по комнатам, стараясь наступать на две половицы одновременно, освещали фонарями предметы «декора и интерьера». В помещениях сохранились какие-то шкафы, настенные полки, распавшиеся столы и стулья. В одной из комнат, не отличающейся кубатурой, присутствовала железная кровать. Все тряпичное давно распалось и сгнило, ржа разъела и порвала панцирную сетку, и обе половинки сложились «шалашом». В соседней комнате тоже имелась кровать - деревянная, она давно превратилась в труху. Царила пыльная разруха. Паутина причудливых конфигураций свисала с обломков мебели, словно вуаль, смотрелась диковинно, угрюмо, будто материализовалась из мрачной сказки. На южной и восточной сторонах зияли оконные проемы - такое ощущение, словно их обстреливали из пушек. В комнате на западе,
где от обстановки остались лишь кучки древесины, а с дыр в потолке свисали побеги вьюнов, окно было забито досками. Отпечатков подозрительных сапог в доме не нашли - хотя вполне возможно, что сами же их затоптали. На полу посреди комнаты валялся рваный половик. Удивительно, что он не истлел полностью. Возможно, бросили его сюда уже после «начала времен», а возможно, жесткая просмоленная солома, из которой он был сплетен, имела запас прочности. Ульяна скептически его обнюхала, отодвинула носком кроссовки. Вскрылась старая, обитая кованым железом крышка подпола. Она покоилась в пазах и в целом смотрелась прилично. На ней имелся даже засов - в данный момент не задвинутый, а в полу - сплющенная скоба. В спину уже дышали все присутствующие. Крышка подпола выглядела как-то… непредсказуемо. Опустился на корточки страдающий нехваткой кругозора Артем, сделал попытку оторвать крышку от створа. Компания возмущенно загудела.
        - Да ладно вам,- фыркнул Артем.- Чай, не ящик Пандоры.
        - А вдруг?- засомневался Олег, бесцеремонно отстранил товарища, нагнулся и точным ударом черенка вогнал засов под скобу - он оказался не настолько проеденным ржавчиной. Олег удовлетворенно хмыкнул: - Вот так-то лучше, пусть не лезут.
        - Кто?- не поняла Алла.
        - Да мало ли,- пожал плечами Олег.- Кто тут обитает - гремлины, гоблины, хоббиты…
        - Ваххабиты, блин,- проворчал Генка.
        Половик аккуратно вернули на место, и знакомство с местностью продолжилось. Западное помещение в качестве убежища выглядело наиболее удачным - в нем было заколочено окно. Ульяна подглядывала в щель между досками. Таинственная субстанция озерного происхождения уже подбиралась к дому, желтоватые завитки ползли по траве, формируя узоры, в которых почти не оставалось просвета. Тотальная муть центральную избу пока не поглотила, но была уже рядом. Соседние развалины она завуалировала, неумолимо приближалась.
        «Тщетно все это,- с тоской думала Ульяна.- В досках щели, эта гадость сюда проникнет в любом случае, а если и нет, то обложит дом и пролезет в любое выбитое окно… А может, не так страшен черт?- вдруг подумала она с неясной надеждой.- Ведь это только туман, разве нет? Пусть необычный, с неприятным запахом, пусть является продуктом аномальной зоны, но это всего лишь природное явление, разве не так? Возможно, кто-то ловко нагнетает страх, отвлекает внимание от главного, переводит на то, что не несет фактической угрозы. А возможно ли такое, что опасность не только подбирается извне, но и поджидает внутри коллектива великовозрастной молодежи? Ведь на это указывали некоторые факторы… Но с какой стати?»
        Она окончательно запуталась, голова не работала. Товарищи лазили по горам хлама. Рогачева и Алла тоже решили вооружиться - первая подбрасывала в руке искривленную дужку от кровати, второй приглянулась ножка от заплесневелой скамейки, и она безрезультатно умоляла Руслана выломать ее. Семен переживал из-за потери рюкзака - в нем было столько полезных вещей! А теперь ни дозиметра, ни музыки… Артем извлек из хлама пожелтевшую газету «Красная Звезда» от 31 мая 72-го года - никто не увидел в этом ничего необычного. Олег - несколько заплесневелых пластиковых тарелок, обломок перочинного ножа - и невольно задумался: пользовались ли люди в приснопамятные годы разовой посудой и изделиями фирмы «Викторинокс»?
        - А я корвалол нашел,- объявил Генка и предъявил угрюмой публике покрытый бурой слизью пузырек.- Употребить до мая 2004 года - как вам это нравится? И ведь употребили же.
        Ульяна отошла от окна, села на корточки посреди комнаты и отрешенно посмотрела на засохшее пятно на стене в шаге от входа. Подобное ему пятно красовалось на полу под первым, их связывали рваные потеки. Воображение рисовало грустную картину. Кто-то швыряет человека затылком о стену. Из разбитого черепа выстреливает кровь с мозгами, остается на стене, человек сползает на пол, из раскроенной головы вытекает кровь, и только потом его куда-то оттаскивают…
        - Ну что, уважаемые представители рабочей молодежи,- со вздохом резюмировал Артем,- будем куковать… пока, как говорится, не начнется?
        Маразм расцветал махровым цветом. Это было что-то запредельное, сюрреалистическое. Никто уже не пытался скрыть свой страх. Мужчины перестали шутить, женщины жались поближе к мужчинам. Изредка либо Олег, либо Артем изрыгали в пространство ругательные рулады, вскакивали, носились кругами, подбегали к окну. В щели между досками уже просачивались завитки тумана… а потом вдруг перестали это делать! То, что успело проникнуть в комнату, расползлось по углам, забилось в щели. Дальше туман не шел - словно получил приказ остановиться на занятой позиции. Генка совершил вылазку в соседнюю комнату, выходящую на южный пустырь, вернулся с отвисшей челюстью, сообщив, что в этой жизни уже ничего не понимает.
        Туман, по его уверению, клубится за окном, полностью окружил дом, но вторгаться внутрь почему-то не спешит. Нервы лопались. Абсурдную ситуацию (теоретически) можно было сломить одним ударом - всем встать и бежать к машине. Но страх не давал это сделать, не позволял мыслить рационально.
        Ульяна, кажется, начинала понимать, почему в фильмах ужасов герои зачастую ведут себя неразумно. Можно сколько угодно валить на огрехи сценаристов и бездарность режиссеров, но человеческая природа - загадка. Логика в состоянии изводящего стресса недоступна…
        А минут через пятнадцать стало происходить и вовсе что-то непотребное.
        - Артемчик, напои меня водой, сил уже нет, как пить хочу…- пролепетала Рогачева. На девицу было страшно смотреть - хорошенькое личико превращалось в серый морщинистый куль. Она использовала массу энергии, чтобы улыбнуться, но от этого делалась еще страшнее. С питьевой водой назревали проблемы. Все запасы еды и питья остались в машине. Райдер утопил свой рюкзак в болоте. Остальные шли почти налегке - про питье не подумали!
        - Предлагаешь прогуляться до колодца, дорогая?- отозвался Артем.- Его охраняют два парня, боюсь, колодец для нас недоступен…
        «Почему два парня?- машинально подумала Ульяна.- Почему не две девчонки?»
        - Нет, если ты настаиваешь, я, конечно, схожу…- храбрился Артем.- Тебе в ладошках принести или в черепе?
        Рогачеву чуть не вырвало. У Олежки Брянцева сохранились остатки выдержки. Он поднялся, помотал головой, сбрасывая оцепенение, потащился в большую комнату. Его никто не останавливал. Возможно, он сам не знал, куда собрался. Но явно не за водой. Олежка вернулся через несколько секунд. Какой-то не такой. Кадык дрожал, он беспрерывно сглатывал, показывал за спину дрожащим пальцем.
        - Т-там кто-то есть…- выдавил через силу Олежка.- Д-дырка в полу, которую мы пробили… Т-там кто-то есть, под полом…
        Неисповедимы зигзаги человеческой психики. Мистический туман, навевающий необъяснимый страх,- это одно. Звуки, издаваемые материальным телом,- совсем другое. Женщин словно заморозило. Руслан задергался, спрятался за Аллу. Вскочил Артем с пылающим лицом. Подобрались Генка с Райдером. Тема для вдумчивой диссертации - почему вся компания вдруг оказалась в большой комнате. Светили фонари, люди прятались друг за дружку, но патологическое любопытство тащило их к провалу в полу. Из пробоины глазела непроницаемая тьма, в которой носились блестящие пылинки. Свет достал до дна - для этого Артему пришлось опуститься на колени и всунуть руку с телефоном в провал. Прыгающий луч озарил заплесневелую дощатую конструкцию, похожую на поддон для кирпичей, изрытую глину - такое впечатление, что дно подвала бороздили ковшом. Всмотреться толком не успели - посыпалась земля, юркнула невнятная тень - словно гигантский червь проскользнул по дну! Возможно, никто и не планировал откусить руку Артему, но он, испуганно вскрикнув, выдернул ее, засадив щепу в подушку ладони. Он выронил телефон - тот свалился на дно экраном
вниз, и наступила темнота. Люди отшатнулись от пролома, восклицая вразнобой. Резко замолчали.
        И все услышали то самое омерзительное, душераздирающее похрюкивание…
        Словно кто-то гаденько посмеивался, притаившись в подземелье. Отрывистые звуки - с клацаньем зубов, со зловещим придыханием,- и трудно разобраться, кто их производит: то ли человек, то ли животное, то ли что-то среднее между ними. Жар ударил в голову, Артем подпрыгнул, что-то в бешенстве проорал, активно используя ненормативную лексику, схватил свою доску, просунул в пролом и принялся что есть мочи долбить пустоту!
        - Получай, паскуда!- орал он.- Чего ты там прячешься, давай, вылезай!
        Звуки, издаваемые «поросенком», сменились сиплым визгом - он в кого-то попал! Последовал удар - дрогнул пол, заскрипели трухлявые перекрытия между полом и подвалом. Люди в страхе заметались. Снизу схватились за доску, потащили на себя - Артем повалился в провал лицом, чуть не ободрав его о зазубренные половицы. Доска уплыла из рук. Подскочил побагровевший от злобы Олежка, схватил Артема за шиворот, отбросил в сторону. В проеме что-то явственно возилось, издавало квохчущие звуки. Вот что-то заблестело - два зловещих бледно-розовых фонарика - неужели глаза? Он размахнулся черенком лопаты, ударил - промазал, чуть не выломал вторую половицу! Ударил повторно, попал во что-то мягкое. Существо определенно обладало материальной природой (по крайней мере, отчасти)- испустило сдавленный визг. Внизу что-то обрушилось, посыпалась земля, заскрипели доски. Кто-то побежал - очевидно, пространство под полом позволяло это делать в полный рост. Пролетели жалкие секунды, визг перерос в плотоядное урчание, и вдруг удар обрушился правее - в то место, где находилась крышка подпола!
        Очевидно, все в этот момент подумали об одном - как славно, что Олежка задвинул засов! Люди невольно оцепенели. Громкими очередями икал Руслан. Все тупо смотрели на замызганный соломенный половик, прикрывающий крышку. Он вздулся, растекся волнами. В крышку сыпались тяжелые удары, и половик начал подпрыгивать, из него выбивалась пыль. Все смотрели на это явление как зачарованные, не моргая, не зная, что можно предпринять и нужно ли что-нибудь предпринимать…
        - Ни хрена себе подковерные интриги…- остроумно, но неуместно пошутил Генка. И заткнулся, не найдя поддержки в коллективе. Удары прекратились. Видимо, до существа дошло, что проход закрыт. Открытие его явно не обрадовало. Удары посыпались снова, и пыльный половик стал смещаться в сторону, обнажая брусья крышки, стянутые кованым железом.
        - Ну, сука, подожди у меня…- процедил Олежка, беря лопату наперевес и вставая в позу высокого старта. Пот с него хлестал ручьями, страх перемешался с бешенством, Олежку трясло, но настроен он был решительно. Впрочем, крышка держалась. Скобы были прибиты мощными гвоздями, даже не шатались.
        - Господи, кто это?- прошептала Рогачева.
        - Бесы какие-то…- икнул Семен.- Знаете, ребята, у меня нет ни одной подходящей версии…
        - Будем ждать, пока эта тварь оттуда вылезет?- взвизгнул Руслан.- А если она там не одна? А если их там много?
        - Нас тоже много,- отрубил Олежка, бросая на Руслана презрительный взгляд.- Пусть только вылезут. Будут получать у нас… травмы различной степени тяжести.
        Ульяна поймала себя на мысли, что Олежкой в данную минуту можно любоваться. Оправился человек, вспомнил, что он мужчина. Вот бы другим еще об этом вспомнить! Артем, едва не раздробивший себе челюсть, превращался в пародию на самого себя. Дергался, как болванчик, и поглядывал на входную дверь Генка. Удары прекратились, возможно, под домом происходила перегруппировка сил. И снова стартовало безумие! Завизжал Руслан, кричал, что он больше в этой клоаке мракобесия и секунды не останется!
        - Это вовсе не западня, до машины пятьсот метров! Прорываемся через туман, это всего лишь долбаный туман!
        Решение, в принципе, было логичное. Реальная опасность перевесила безотчетный ужас перед природной субстанцией. В подвале на краткий миг стало тихо, но желающих остаться в доме уже не нашлось.
        - Всем держаться друг за друга,- предупредил Олег.- Фонари не выключать, идти медленно. Копытами не цокать, рессорами не скрипеть…- он еще умудрялся шутить.- Ульяна, держи меня за хлястик и не отпускай… Блин, у кого-нибудь есть компас?
        - А толку?- жалобно проныл Семен и продемонстрировал наручные часы.- Полюбуйтесь, здесь какая-то магнитная аномалия. Стрелка компаса пляшет лезгинку, ей все по барабану… Да ладно, не заблудимся, нужно просто идти по улице, а не рвать во все стороны…
        - И давайте быстрее, что ли,- стонала Алла.- А если эти упыри вынесут крышку или обойдут по какому-нибудь лазу и нападут на нас сзади?
        Сердце сдавило до упора, ком теснился в горле, когда Ульяну кто-то вытолкнул на улицу. Туман стоял коромыслом, видимость терялась уже в полуметре. Удушливая гадость, пахнущая тленом и гнилью, забивалась в рот. Люди надрывно кашляли, выплескивали рвоту. Идея выйти на улицу оказалась не лучшим решением проблемы. Олежка поторапливал: быстрее, быстрее, не растягиваться… Слезы лились ручьем. Ульяна семенила за Олежкой, крепко вцепившись в хлястик штормовки. Остальные двигались сзади. Лучики света почти не пробивали уплотнившуюся хмарь. Ноги шли по ней как по вате. Проплыли в пелене очертания «жертвенного алтаря» - от него налево и до упора прочь из деревни… Кто-то отдавил ногу Руслану - тот взвыл от боли и принялся поносить всех присутствующих. Распался «боевой строй», заохала Рогачева, оставшись в одиночестве. К ней метнулся Артем и, видимо, схватил за неудачное место - посыпались слова, большинство из которых не имели отношения к приличным. Рычал Олежка, вспомнивший службу в доблестной Российской армии: мол, отставить дурь и бардак, это не учения, вашу мать! Вновь выстраивалась колонна, люди
хватались за руки, за подручные предметы, изысканные в качестве средств самообороны. Настала тишина, лишь все сосредоточенно сопели, прокладывая дорогу.
        «Вагоновожатый» из Олежки получался средненький, он сбился с курса метров через тридцать. Мглистый свет прорезал глинистую обочину, глубокую канаву, куда он заскользил, мужественно охнув. Ульяна тоже не устояла, что-то вякнул Семен, выведенный из равновесия. И то, что случилось в последующие мгновения, до боли напомнило картину Питера Брейгеля Старшего «Притча о слепых», когда незрячий поводырь неудачно оперся посохом о бугорок канавы, поскользнулся в яму, а за ним и вся компания слепых…
        - Сюда, за мной,- хрипел Олежка, выбираясь из канавы.- Я знаю, куда идти - вдоль обочины…
        От страха зуб на зуб не попадал. Проще было идти с закрытыми глазами, что Ульяна регулярно и делала - крепко зажмуривалась, сжимала хлястик штормовки своего парня, который уже начинал отрываться, семенила. Туман не делался реже, он только уплотнялся, дышать было нечем. Ульяне казалось, что вся она - вся одежда, каждая клеточка тела - до упора напитана токсичной дрянью, которую теперь не вывести никакими порошками.
        «Быстрее же,- мысленно умоляла она.- Давайте быстрее. Почему мы тащимся… как галапагосские черепахи?»
        Но идти быстрее никто не мог - в тумане это было нереально. Руслан попытался обогнать товарищей, вырвался вперед - и снова охал и матерился в тумане, извещая, что упал и кто-то тянет его за ногу! Руслана отыскали по истеричным воплям, надавали тумаков и пристроили на место. Но с этой минуты люди перестали держаться вместе - пропадали, с трудом находились. Теперь уже Рогачевой, потерявшейся в арьергарде, мерещилось, что кто-то не дает ей идти и вставляет палки в колеса. Она шипела как утюг:
        - Почему я должна тащиться сзади? Артем, твою мать, почему ты все время куда-то пропадаешь? И это называется «безопасный коридор»?
        За спиной возились, шумели, кто-то сделал больно Генке, и он разразился сочными комментариями. Дорожное месиво было бесконечным, ориентироваться приходилось по условной обочине. Из дымки проявлялась изрытая земля за обочиной, пучки лохматой травы.
        - Где мы, люди?- стонала Рогачева.- Я ничегошеньки не вижу…
        - Потерпи еще чуток, Верка…- сопел, отдуваясь, Генка.- Ерунда осталась. Еще немного, и откроются врата ада…
        - Аракчеев, ты что, идиот?- злобно шипела Алла.
        - И почему меня все об этом спрашивают?- нервно хихикал Генка.
        - Мы еще не вышли из деревни,- глухо вещал возглавляющий процессию Олежка.- Кладбище еще не началось…
        И вдруг люди похолодели - где-то в стороне прозвучал ехидный смешок! Ульяна онемела, тело покрылось наледью, а ноги, вместо того чтобы бежать, приросли к земле, подогнулись, наполнились ватой. Этот звук определенно издавало живое существо. Подленький отрывистый смешок, похожий на скрип дверных петель. Не успели опомниться, ахнуть, только сбили строй - как такой же смешок прозвучал с обратной стороны, совсем рядом, практически над ухом! Люди отшатнулись к середине дороги, снова стали теряться. Опять помчался одуревший Руслан, но покатился по земле, визжа от боли. Страх обездвижил - словно раскаленная игла вонзилась в затылок. Руслан стонал, не мог подняться - заплетались и разъезжались ноги.
        «Беги, беги!» - стучало под темечком, но Ульяна не могла заставить себя пошевелиться. Словно гвоздями прибили! Где Олежка?! Он только что был рядом! Она выпустила его, и он куда-то сгинул. Ульяна вертелась, до рези в глазах всматривалась в клубящиеся завихрения. Они становились плотнее дыма, валящего из трубы. И вдруг поняла со страхом, что после всех этих вращений вокруг собственной оси она уже не понимает, где запад, где восток! Смех оборвался, но паника не проходила, люди метались, не зная, куда бежать. Кто-то кинулся (кажется, Семен) не разбирая дороги, споткнулся о разлегшегося Руслана, покатился и стал стонать, что у него вообще-то задница не железная. Потом они вдвоем с Генкой отыскали по звукам Руслана, придали ему вертикальное положение, и Генка злобно шипел, что вообще-то «это бесполезное устройство может работать гораздо быстрее».
        Крик страха сорвался с губ Ульяны, когда из тумана вынырнуло нечто и схватило ее за плечи! Слава богу, это был всего лишь Олежка, благополучно вернувшийся после слепых блужданий! Он заткнул Ульяне рот грязной рукой, зашипел:
        - Не кричи, это я, все хорошо…- а когда она испустила облегченный вздох, рыкнул в туман: - Заткнулись все!
        Воцарилась неустойчивая, тянущая за душу тишина. Только Руслан спорадически икал и оглашал пространство звуками сдувающегося шарика. Гуляло странное эхо. Казалось, что все происходит в какой-то гигантской бочке, над головой непроницаемый купол и кучка перепуганных людей полностью отрезана от внешнего мира. Облака за пеленой тумана уже не просматривались. Испугавший всех смешок не повторялся - ни слева, ни справа. Только люди тяжело дышали, погружаясь в удушливую атмосферу страха. Похоже, у всех отказали ноги - никто никуда не бежал.
        - Олежка, что же делать-то?- жалобно спросила Алла.- Я тут стою совсем одна, не понимаю, где я… Я сейчас подохну от страха…
        - Что делать, что делать…- проворчал из «другой степи» Генка.- Бежать, задыхаясь от восторга, что еще делать…
        - А может, это Борька там хихикал?- пролепетала Рогачева, сама не веря своим словам.- Издевается, засранец, достал уже…
        «И слева Борька хихикал, и справа…» - думала, погружаясь в оцепенение, Ульяна. Отчаяние заглатывало. Безнадежная мысль прорезала замороченную голову - можно сколько угодно бегать, можно даже отыскать правильное направление, убеждать себя, что машина рядом… но это тщетно, нас уже не выпустят из урочища…
        - Отличная версия,- прохрипел Семен.- Слушайте, я тут тоже сам по себе, мне как-то одиноко, боюсь даже шаг сделать…
        - О боже!- вскрикнула Алла, и снова все задергались.- Мне кто-то под коленку ударил!… Боже мой, не трогайте меня…
        Растревожился спертый воздух. Загомонили, задвигались люди. Что-то рассекло пространство.
        «Так ведь и своим может достаться!- мелькнула мысль.- Чего они размахались?»
        - Алла, ты здесь?- выкрикнула Рогачева.
        - Здесь я, боже…- выдавила Алла. Теперь она была совсем близко - видимо, тычок под коленку придал должное ускорение.
        - Все сюда, идите на голос!..- вещал Олежка с визгливым надрывом.- Нас просто пугают, ничего они не сделают… Это наверняка Артем, скотина, тебя подначил, чтобы не расслаблялась… Все сюда, скорее, да оторвите вы наконец свои задницы…
        И снова стартовала безумная свалка. Из тумана вывалилась Алла с вытаращенными глазами - ее трясло, слезы текли по лицу, волосы выбились из-под резинки, висели спутанной паклей. Ульяна отыскала ее руку, вцепилась в запястье - да с такой силой, что Алла взвыла от боли. Прибежала Рогачева - чумазая, взъерошенная, бледная, как издыхающее привидение. Вцепилась в Аллу, вцепилась в Ульяну. И снова на крейсерской скорости пронесся мимо Руслан - откуда-то по траверсу его траекторию пересек Генка (вернее, призрак Генки с трясущейся губой), схватил парня за шиворот, а когда тот чуть не врезал ему под дых, вывернул руку, шлепнул по загривку и признался:
        - Пользуясь случаем, так и хочется его треснуть, все ноги уже оттоптал, олень хренов… Не проходите мимо, как говорится…- Генка схватил за плечо пыхтящего Райдера, который немного промазал, и поволок его тоже в компанию.
        - Мне кажется, кого-то нет…- стучала зубами Рогачева.
        - Давайте догадаемся с трех раз…- сглотнула Ульяна.- Муженька твоего гражданского нет, ты что, Верка, совсем свихнулась?
        - Вот черт,- оторопела Рогачева.- А и верно, я что-то не догадалась…
        Стали дружно кричать, звать Артема. Запоздало доходило, что он уже давно не подавал голоса. Рогачеву трясло, она металась по радиусу, боясь отдаляться от компании.
        - Как же так, он ведь был рядом!.. Врете вы все, он только что был здесь, не могла я про него забыть! Он уже много лет у меня под боком! Артем, кончай прикалываться, выходи! Я все прощу, обижаться не стану, можешь даже не писать прошение о помиловании!
        Люди окончательно обезумели от страха, уже не сдерживали своих эмоций.
        - Бежим отсюда на хрен!- заикаясь, бормотал Руслан.- Блин, куда идти? Олег, ты знаешь, в какую сторону идти? Люди, ну почему вы так тормозите?!
        - Куда идти?! Заткнись, трус несчастный!- надрывалась Рогачева.- Я не пойду без Артема! Милый, ты где, почему молчишь?! Ну скажи хоть слово!
        Несколько минут, взявшись за руки, люди ходили кругами, кричали, надрывали глотки.
        - Ты, чемпион по маскировке, куда пропал?- рычал Олег.- Борька, Артем, вы что там, сговорились вместе спрятаться?!
        - Тебе что там, глотку перерезали?- нес убийственным фальцетом полную дичь Генка.- И даже труп твой мелом обвести некому?…- и неумело отбивался от рычащей, как тигрица, Рогачевой, которая бросилась на него, чтобы расцарапать лицо. И снова вспыхнула свалка, все рассыпались. Заголосил Руслан - и ему, обезумевшему от страха, казалось, что кто-то схватил его. Он выхватил пистолет, начал палить себе под ноги. Посыпались отрывистые хлопки. Выдав трехэтажную матерную конструкцию, подскочил Олежка, не видевший, куда стреляет Руслан (только увечий не хватало от своих же!), треснул по руке и загривку одновременно.
        - Пистолет!- истошно завопил Руслан.- Ты, придурок, я его выронил!
        Лихорадочные поиски ничего не дали. Пистолет потерялся. Руслан заикался от волнения, шарил по земле. В дымке мельтешили фигуры - никто не знал, что делать и куда бежать.
        - К черту пистолет!- взревел Олег.- Ульяна, давай руку, все сюда! Все включаем фонари, светим в одно место - на дорогу. Здесь обочина, мы уже никак не ошибемся, пошли… Не будем искать Артема и Борьку, выйдем из урочища, подождем, пока туман рассеется, потом поищем. Мы все равно в этой слепоте никого не найдем, только сами сгинем…
        «Сгинем, сгинем… Ошибемся, ошибемся…» - стучало в голове, словно железкой водили по батарее. И снова шли вслепую, не видя дороги, спотыкались, наезжали друг на друга. Туман уплотнился настолько, что даже собственная рука, поднесенная к глазам, казалась чужой и эфемерной. Коллективный луч не желал концентрироваться на одной точке. Лучи разъезжались, толку от них практически не было. Всхлипывала Рогачева, плетущаяся позади всех…
        В какой-то миг Ульяна сообразила: Олежка приукрасил свои способности, просто успокаивал ошалевших от страха людей. Он не знает, куда идти! Дорога превращалась во что-то условное, лишенное основных своих примет - проезжей части и обочины. Все пространство было перепахано буграми и рытвинами, а то, что изначально принималось за обочину, было лишь иллюзией. Олежка тыкался то влево, то вправо, злобно бурчал сквозь зубы, срываясь на растерянный минор. Судя по всему, они сместились влево от нужного направления - и при этом вовсе не факт, что скалы уже были где-то рядом. Приходилось прощупывать ногами колдобины и кочки, из-за чего скорость упала почти до нуля. Какие-то стебли хватали за щиколотки, чувствовалась трава вперемешку с комьями глины - Ульяна могла поклясться, что, когда они шли в деревню, под ногами не было ни травы, ни вьюнов!
        Слева что-то утробно заурчало, скатилось с возвышенности… и словно запрыгало вдоль дороги на четырех конечностях! Люди шарахнулись в противоположную сторону. Визжали женщины. Олег метнулся на звук, занося лопату. Было слышно, как он треснул по земле, раскололось проржавевшее железо. Он снова ударил, споткнулся. Ульяна осталась без связующей нити, завертелась, закружилась голова. Крик уже рвался из горла, она едва не откусила себе язык, когда упала, отбив живот. Внутренности тряхнуло, она закусила губу, чтобы не разораться от боли. Но эта боль уже ничего не значила - в следующий миг Ульяна почувствовала, как кто-то схватил ее за щиколотку и потащил на себя! Животное урчание сменилось саркастическим смешком. Девушке не чудилось, ее действительно тащили, причем решительно! Она завыла, стала лихорадочно извиваться, вцепилась в какой-то жесткий корень, торчащий из земли, сжала пальцы до посинения. Ей казалось, что ее рвут на дыбе - натянулись жилы, трещали кости. Пот катился градом со лба, перехватывало дыхание. Она уже не могла… Слава богу! Натяжение ослабло, а потом и вовсе пропало, когда из тумана с
воплем вывалился Олежка и свалился перед ней на колени. Ульяну уже не тащили, она распласталась в изнеможении, сил не осталось.
        - Ты что?- ахнул Олежка.
        - За ногу тащили, чуть не смылась…- популярно объяснила Ульяна и заплакала. Олег рассвирепел, бросился в туман, нанося в пустоту рубящие удары.
        - Не уходи…- Ульяна вцепилась ему в ногу. Тот не сразу разобрался в ситуации и чуть не размозжил ей череп молодецким ударом. Спохватился - ну уж нет, с головой мы пока дружим, рухнул на колени, принялся осыпать поцелуями ее мордашку, слизывал слезы вместе с грязью.
        - Все в порядке, милая, поживем еще… Эй, вы все здесь?- выкрикнул он в туман каким-то страшным, незнакомым голосом.
        - Перекличку проведем?- проворчал Генка.
        - Ладно…- Олежка оторвался от Ульяны, опустился на корточки и принялся фонарем ощупывать пространство, откуда напали на девушку. Существо, совершившее акт агрессии, похоже, отступило, признаков жизни не подавало. Олежка прислушался, начал шумно работать ноздрями. Ульяна спохватилась, привела в движение все конечности, схватила его за штанину.
        - Посмотри-ка,- задумчиво вымолвил Олежка.- Здесь по ходу то ли погреб был, то ли силосная яма… Не подходи, Ульяша, края могут обвалиться, я осторожно гляну…- Он распластался на земле, широко раздвинув ноги, начал поступательно ползти вперед.
        - Да где вы все, господи? Что с вами?- хрипло выкрикнула Алла Сотникова, материализуясь за спиной Ульяны.- Ну слава богу,- она вцепилась ей в шиворот, потащила за собой.- Ребята, пойдемте, наши все здесь, не допустим, чтобы еще кого-нибудь стыбзили…
        За спиной у Аллы надсадно кашлял Райдер, охала Рогачева. Генка злобно шипел на впадающего в транс Руслана, отвешивал ему подзатыльники. Вылупился Семен в запотевших очках, вцепился в Ульяну, словно она могла ему чем-то помочь.
        - Не хватайся, отстань…- разозлилась Ульяна, стряхивая с себя дезориентированного эрудита.- Все, ребята, пошли. Олежка, бросай эту яму…
        Она шагнула в дымку, опустилась на колени. Олежки не было! Еще мгновение назад он тут лежал, разбросав ноги, как солдат на стрельбище, а теперь его не было!
        Ульяна не верила своим глазам. Недоверчиво шарила по земле, ползала на коленях, практически добралась до края ямы. Колючий еж вцепился в горло, тоска накрыла с головой. Это неправильно, он где-то здесь! А за спиной уже толпились люди, все лезли, кажется начинали понимать… Ульяна плохо помнила, что с ней происходило. Паника, звериная тоска, какая-то беспощадная безысходность скрутили в бараний рог. Она вопила благим матом, звала Олежку, билась лбом о землю, но ничего не помогало - ее парень растворился в параллельном пространстве за считаные секунды, когда она отвлеклась на Аллу и Райдера! Это яма виновата, это она забрала ее Олежку! Она решительно подалась вперед, выбрасывая руку с телефоном. Едва не провалилась - Алла с возмущенным воплем схватила ее за куртку. Дрожащий свет из нескольких источников раздвигал густую «облачность». Вся местность была изрыта буераками, топорщились островки молочая и мятлика, громоздились лопушиные заросли. Яма действительно имела место - рваная, бездонная, в ее чреве клубилась такая же хмарь, как и вокруг. В эту яму уже наверняка кто-то проваливался - из-под дерна
торчали обломанные доски, почерневшие бревна, свисали пучки соломы и дерна. Глубина феномена визуально не просчитывалась - она могла быть не больше двух метров, а могла тянуться хоть до центра Земли. Из ямы разило сыростью, зловонием, оттуда не проистекали никакие звуки…
        Голова шла кругом, Ульяну тошнило, слова превращались в невнятное бормотание. Ее оттаскивали от ямы, а она туда рвалась, ведь реально собиралась спрыгнуть! Подскочил Генка, схватил ее за талию, поволок прочь. Она отбивалась, давилась слезами. Люди пятились от страшной ямы. Рогачева с придыханием сообщала, что ей почудился сдавленный вскрик - видимо, в тот момент, когда из ямы выросло исчадие ада и утащило Олежку в свой Тартар. Истерично выкрикивал Руслан - он тоже что-то слышал. Но это был не крик, а совершенно иной звук - короткая возня, а потом что-то смачно, отвратительно хрустнуло!
        - Здесь жили староверы…- твердил, как заевшая пластинка, Семен.- Здесь жили староверы… А у этих сектантов, особенно если они причисляли себя к бегунам или хлыстам, имелось интересное свойство - они как кроты рыли под своими деревнями подземные ходы. Из каждого дома имелся потайной лаз, ведущий в другой дом. Из другого дома - в соседний. Из соседнего - за пределы деревни… Норы от каждого строения замысловато переплетались, создавая хитроумные подземные коммуникации.
        - Зачем они это делали?
        - Да бес их знает. Обыкновение такое - неотъемлемая часть «устава». Боялись, что придут враги и придется спасаться от них бегством. Так почему не допустить, что данная яма - один из элементов подземного городища? Из нее ведет лаз в центральную избу, куда-нибудь еще…
        Семена никто не слушал. Похоже, Генка с Аллой начинали брать на себя бразды правления - Ульяна с Рогачевой были в трансе, Руслан превращался в половую тряпку. Алла бормотала, что, кажется, знает, куда идти, у нее включился в голове «биологический компас» (проще говоря, ее занесло, она споткнулась о полусгнивший надгробный крест и сделала вывод, что рядом кладбище), призывала людей идти за ней.
        - Держаться вместе, не отставать, не реагировать на посторонние звуки! Мы что, не в состоянии пройти каких-то полтораста метров?!
        Ульяна упиралась, ее непроизвольно тянуло назад, но Генка крепко держал ее за шиворот.
        Это было форменное безумие! Их завертело и потащило в разные стороны уже через десять шагов! Алла вырвалась вперед, а между ней и остальными возникло неодолимое препятствие в виде запнувшегося Руслана. Генка чертыхался и пытался оторвать от земли безвольную тушу товарища. Семен, не обращая на них внимания, что-то отрешенно бормотал про «когнитивный диссонанс» - про свою психическую панику, вызванную столкновением в сознании конфликтующих сущностей. Что происходило? Одна из сущностей потрясенно попискивала, что такого не может быть! Вторая уверяла, что дело труба и, сколь веревочка ни вейся…
        Завизжала и запрыгала Рогачева:
        - Боже, меня за попу ущипнули!
        И снова воцарилась вакханалия. Рогачева куда-то помчалась, за ней рванули остальные. Несколько минут люди аукались в тумане, двинулись на стон, извлекали сплющенного Райдера из-под травянистого обрыва - он уверял, что ему поставили подножку, мир завертелся…
        - Закатился, блин, как «Феррари» под фуру,- бормотал Аракчеев, вытаскивая за ногу потрясенного товарища.
        - Бежим,- поторапливала Алла.- Бежим скорее, почему вы такие неживые?
        - Да живые мы, живые,- ворчливо отзывался Генка.- Хотя, черт возьми, это, пожалуй, последняя хорошая новость на сегодня…
        Поредевшая группа продолжала колобродить в тумане. Спотыкались, падали, теряли химерические ориентиры. Ругались до хрипоты, в какую сторону идти. В тумане было что-то отравляющее - щипало и резало глаза, зверски болела голова. Ульяну вертело как на карусели. Она задыхалась - гнилая отрава с запахом тины и протухшей падали въедалась в организм. Держась за сердце, кашляла Алла - она по-прежнему «точно знала», куда идти, но никакой уверенности в голосе не было. И вновь брели, спотыкаясь, стараясь реже вдыхать зловонную субстанцию.
        - Скоро придем,- уверяла Алла.- Я чувствую, что мы уже почти дошли до скал. Скоро туман начнет рассеиваться…
        Состояние было такое, что хоть ложись и помирай. Но тут Алла завизжала от радости. Она же говорила! Туман по курсу казался уже не таким плотным, как несколько минут назад. Он рассасывался, обретал форму завихрений. В дымке возникали прорехи, в прорехах просматривались окружающие предметы. Пока еще нечетко, какие-то невнятные возвышения, завуалированные желтоватым маревом. Люди возбужденно закричали, бросились вперед, спотыкаясь о неровности дороги.
        Туман рассеялся. Но незначительно. Невнятные возвышения оказались не скалами, пустое пространство между ними - не дорогой, ведущей к машине. Эти деревянные развалины, поросшие бурьяном и «культурными слоями», они уже сегодня проходили. По курсу возникла дощатая конструкция, похожая на алтарь, справа от нее - до отчаяния знакомая покосившаяся глыба о двух этажах, крыльцо с завалившейся верандой. Это было невозможно, такое не могло произойти!
        Люди выпадали из тумана на центральный пятачок деревни, потрясенно вертели головами. Они уже были здесь, они пришли туда, откуда начали! Это был чудовищный сюрреализм! Какой леший их сюда привел?! Как такое могло произойти?!
        - Что за хрень, объясните мне?!- вращался, как орудийная башня, и визжал фальцетом Руслан.- Ты, идиотка!- заревел он, чуть не бросившись с кулаками на ошарашенную Аллу.- Куда ты нас привела?!
        И снова Генке приходилось заниматься «миротворчеством». Руслан катался по земле, колотился в истерике. Девушки плакали, задыхались от страха. Это действительно было сильно. Такое бывает в незнакомом лесу, когда одна нога забирает вбок, когда леший, крадущийся следом, злобно проказничает и ты раз за разом возвращаешься на прежнее место, начиная сходить с ума…
        Туманная дымка вокруг избы была не очень густая, видимость сохранялась. Но дальше по радиусу туман опять уплотнялся, обступал «центральную площадь», он был везде, он был непроницаем и страшен.
        - Алла, объясни, пожалуйста, как такое случилось…- стуча зубами, проговорил Райдер. Он яростно протирал очки полой штормовки - удивительно, что умудрился их не потерять.- Ты же говорила, что знаешь, куда идти, что приведешь нас к дороге… Как вообще такая неприятность могла случиться?
        - Ну не знаю, это бред какой-то…- жалобно стонала Алла, растирая глаза грязными кулачками.- Я не могла ошибиться… Это дорога, здесь все рядом, я не понимаю…
        - Великая географическая загадка,- через силу усмехался Райдер.- Аномальные зоны, изобилующие чудовищами, существуют… кто бы мог подумать. Люди, я уже полностью в прострации, у кого-нибудь есть гениальный план?
        - Плана нет,- признался Генка, падая на колени.- Но мы страшны своей импровизацией…
        Он заковылял в «коленопреклоненном» виде к крыльцу, где и рухнул в изнеможении.
        Истерика, случившаяся с Рогачевой, не поддавалась описанию. Ее рвало и штормило, потом она издала вой подстреленной горлицы, подпрыгнула, стала орать, срывая голосовые связки:
        - Артем, миленький, ты где?! Отзовись, Артем!!! Ну скажи хотя бы, что ты жив!!!
        Такая же нелепая сила подбросила Ульяну. Отдавленная щиколотка болела зверски, но она куда-то ковыляла, тоже надрывалась, срываясь на хрип:
        - Олег!!! Олежка, милый!!!
        Буквально все настаивало на том, что ответа не будет и своих любимых они, скорее всего, уже не увидят, и это лишь усиливало истерику. Они орали как оглашенные, подбежала растрепанная Алла с дикими глазами, примкнул Генка, приковылял Райдер, и стали орать всей честной компанией - что-то страшное, беспорядочное, непотребное. А потом надорвали горло, кашляли как туберкулезники, пятились обратно. Руслан не принимал участия в общем «веселье» - он лежал под крыльцом, таращился в небо слепыми глазами, в которых прочно поселялось безумие. Люди падали вокруг него, застывали в оцепенении. Несколько минут царило подавленное молчание. В душу забиралась пустота. Уже ничего не хотелось, все кончилось. Подрагивала Рогачева - ее хорошенькая мордашка превращалась в опухший синяк. Она привстала на колени, стала выворачивать карманы, бормоча, что с удовольствием бы сейчас закурила - ну почему, черт возьми, она не курит? Почему у нее в карманах никогда ни сигарет, ни зажигалки? Почему все курящие куда-то пропали?!
        - И чего водку не взяли из машины?- отрешенно пробормотал Генка.- Сейчас бы нажрались до усрачки, и все по фиг…
        - Послушайте, извиняюсь, что возвращаюсь к избитой теме… Кто-нибудь понимает, что происходит?- спотыкаясь, пробормотала Алла. Ее лицо было черным от усталости и потрясения, в растрепанных волосах запутались комки грязи, жухлая трава.
        - Я не знаю, что происходит,- глухо вымолвил Райдер,- но определенно реализуется худший из сценариев.
        - Ну да, нарастает слабоумие, прогрессирует паралич…- прошепелявил Генка, покосившись на окаменевшего Руслана. Потом уставился на Ульяну.- Предлагаю для разнообразия немного контролировать безумие. А ты, Ульяна, что обо всем этом думаешь?
        - Откуда я знаю, что я думаю?- огрызнулась Ульяна.- Может быть, это дело рук Божьих? Так нам всем и надо?
        - Версия дырковатая и не дает ответа на поставленный вопрос,- вздохнул Семен.- Что происходит? Что за туман? Кто пугал нас в доме и на улице? Куда подевались Борька, Артем и Олежка? Мы шли, казалось, по прямой, в итоге умудрились развернуться и вернулись к клятой избе - почему? Только не говорите про злой рок, что мы попали в возмущенное энергетическое поле, в злую сказку, в проклятое место - и будем ходить кругами, пока не исчезнем все. Такое невозможно. Миром правит физика, а не магия.
        - Ну хорошо,- нерешительно проговорила Алла.- Вот вам самая убедительная реалистичная версия - мы возвращаемся к ней постоянно. Туман - явление, безусловно, аномальное, но в этом нет никакой чертовщины. Аномальные зоны существуют - это районы, куда наука со своими объяснениями еще не добралась. Парни нас разыгрывают. Договорились, а теперь разыгрывают. Мы ошизеем тут от страха, а они выйдут из тумана и завопят: «Сюрпри-из!»
        - Это чушь полная…- пробормотала Ульяна.- Олежка знал, что я такого ему не прощу, он не стал бы этого делать…
        - И Артемчик бы не стал…- Рогачева снова залилась слезами, стала их размазывать по опухшей мордашке.- Это он с виду такой разухабистый, а на самом деле добрый и никогда не сделает мне ничего плохого…
        - Давайте не отрываться от реальности,- предложил Райдер и встал на колени.- Все эти хиханьки у нас за спиной… и не только за спиной, какая-то тварь в погребе, пытающаяся вырваться наружу… это кто угодно, но только не наши одноклассники. Это были ДРУГИЕ существа, не наши парни. В то время и Артем и Олежка были с нами. Это Борька, что ли, развлекался? То слева он окажется, то справа… Он что, специалист по телепортации?
        - Господи, кто же эти твари?- ужаснулась Рогачева и стала вертеть головой. Туман был рядом, и какая нежить в нем таилась, предсказать было невозможно.- Это… люди?
        - Ну, исходя из материалистических представлений о мире, это могут быть только люди,- нервно усмехнулся Райдер.- Исходя из прочих представлений, это может быть кто угодно…
        Ульяна села, превозмогая усталость, закатала штанину. Боль в щиколотке превращалась в тупую, ноющую, расползалась по ноге. Чуть выше косточек чернели два кровоподтека. Синяки набухли, смотреть на них было страшно и тошно. У существа, схватившего ее за ногу, имелась пугающая сила. Оно не было привидением или чем-то из мира потустороннего. Это было вполне живое материальное существо, имеющее острые ногти или когти. Они впились в кожу, разодрали ее до крови, но много крови, слава богу, не натекло. Порезы уже затвердели, обрастали коркой. Раны следовало срочно продезинфицировать - неизвестно, какая зараза теперь в крови,- но чем? Опять на глаза наворачивались слезы. Из тупого опустошения вновь рождалось отчаяние.
        - Еще раз пойдем?- убитым голосом предложила Рогачева.- Может, прорвемся, а? Ну не сидеть же здесь? Сейчас эти твари из тумана полезут, я чувствую…
        - Ломает что-то…- поежилась Алла.
        - Референдум проведем?- глупо пошутил Генка.
        - Резолюцию примем,- сглотнул Семен.- Блин, какой же маразм… Тут ведь максимум метров шестьсот до машины…
        Прорвало хрупкую заслонку! Руслан, казавшийся деморализованным паралитиком, внезапно активизировался! Его подбросило, словно кто-то из-под земли отвесил ему сокрушительного пенделя! Он вскочил с выпученными глазами, отвесив челюсть, взревел так, что люди содрогнулись и машинально втянули головы в плечи.
        - И долго вы тут будете сидеть, кретины долбаные?!- гаркнул Руслан.- Ну и сидите, черт с вами! А я ухожу, ноги моей тут больше не будет!
        И он решительно, словно и не падал, не получал увечья, подбрасывая ноги, точно цапля, зашагал в туман! Люди онемели от изумления. Спохватились лишь, когда долговязая фигура стала пропадать в дымке, делалась мутной, нечеткой.
        - Клал он вето на вашу резолюцию…- тупо пошутил Генка.
        - Идиот прирожденный,- добавил Семен.
        - Не совсем,- поправил Генка.- Идиотами не рождаются.
        - Ну и что вы сидите?- всплеснула руками Ульяна.- Остановите его!
        - Немедленно!- опомнилась Алла.- Это чудо окончательно сбрендило… Руслан, назад!- закричала она.- Ты что творишь, тетерев хренов?!
        Алла пробежала несколько метров на четвереньках (остальные почему-то шевелиться не стали), подпрыгнула, бросилась за Русланом, продолжая кричать. И словно налетела на незримую преграду перед тем местом, где окончательно терялась видимость. Страх остановил. Она не могла двинуться дальше, в неизвестность. Тянулась в туман, потом сдавала назад.
        - Руслан, вернись!
        И осеклась, когда из тумана раздался отчаянный визг. Он оборвался так же внезапно, как начался, сменился душераздирающим хрустом, а следом пространство огласило утробное язвительное хихиканье. Люди онемели. Руслан уже не кричал, и существо перестало хихикать. Послышались возня, кряхтение, по земле волочили что-то тяжелое. Оторопевшая Алла пятилась задом и не придумала ничего лучшего, как начать неистово креститься. Несколько мгновений висела тишина. Потом Ульяна услышала собственный надрывный вопль! Она металась на подгибающихся ногах, кинулась к крыльцу, оступилась, чуть не расколошматила лоб о трухлявую ступень. Завопила Рогачева. Алла потрясенно хлопала ртом - и вдруг разразилась оглушительным воплем полицейской сирены! Она побежала обратно, протаранила Райдера. Оба не удержались. С носа Семена наконец-то слетели очки - он наступил на них! Треснули линзы. Семен свалился на колени, нащупывал осколки дрожащими руками, подносил их к подслеповатым глазам. Надевать было нечего - оправа согнулась, линзы раскрошились.
        - Что ты наделала, господи…- захныкал он.- Я же слепой теперь, о, боже правый…
        Алла даже не заметила, что натворила, подлетела к Генке, спряталась за его спиной. Люди жались друг к дружке под крыльцом. Генка вырвал из раскромсанных перил остроконечную балясину (обломок косы он уже посеял), занес на всякий случай над головой. И снова вырвали мизансцену из затянувшегося спектакля - застыли пятеро потрясенных, обезумевших от страха людей. У Семена безвольно дрожала нижняя губа - он скорбно таращился на разбитые очки, жирная капля стекала с отвисшего подбородка. Генка хищно раздувал ноздри, а сам зеленел от страха, в глазах поблескивал тоскливый могильный холодок. Рогачева была вылитая ведьма, которую чем-то испугали. Алла вытянула шею, слушала - было видно, как подрагивают ее коленки. В округе царила недобрая тишина. Завихрения тумана издевательски ползли по ногам. Ожидание чего-то ужасного превращало людей в невротиков. Ползучий ужас, которого не видишь, но который всегда с тобой - хуже казни на гильотине…
        - Прорываемся,- прохрипел Генка, перехватывая балясину и делая нетвердый шаг.- Девчата, вставайте в хвост, держитесь за меня. Семен, тебя это тоже касается… Гадом буду, на этот раз мы прорвемся, достали эти твари, я им глотки, сука, грызть буду… Включайте телефоны, у кого еще есть… И не растягиваться, бежим…
        Решительными намерениями чуть не вымостили дорогу в могилу! Первые шаги давались еще более-менее, хотя у всех стучали зубы и дрожали поджилки. Но только вошли в туманную облачность, как что-то прошуршало по курсу, обронило дряблый смешок. Генка отшатнулся, вскинул балясину и, изрыгая пронзительный визг, принялся махать ею - как Спартак мечом в окружении римских гладиаторов! Кучка людей, оглашая пространство истошными воплями, бросилась обратно к крыльцу. Последним из тумана выскочил ошалевший Генка - у него чуть не вырвали его балясину!
        Издевательство продолжалось. Похоже, твари, засевшие в тумане, получали от процесса истинное удовольствие. Понимали, что люди уже не вырвутся, играли на нервах, забавлялись, как кошка с мышкой. Герои кончились - Генку трясло от страха, последние остатки самообладания уходили на попытку сооружения кривой ухмылки.
        - Ну что Генка, мужик должен уметь делать все?!- выплюнула ему в лицо Рогачева.
        - Должен…- стучал зубами Генка.- Хотя и не обязан…
        - Да пошли вы все!- взвилась Рогачева.- Не хочу умирать! Туда!- выстрелила она пальцем в восточном направлении.- Бежим туда!
        - Но там мы были…- растерялась Алла.- Там болото, скалы, хрень всякая…
        - Да по фиг!!!- взревела Рогачева.- Уж лучше я утону, но больше здесь ни минуты не останусь!
        Дурдом разгорался с новой силой. Люди метались по завиткам тумана. Рогачева кинулась на восток - затея никудышная, если не терпелось, конечно, сломать себе ноги в условиях полной невидимости. Далеко она не убежала, скрылась в тумане, остальные кинулись за ней. Но уже через пару мгновений из тумана прозвучал сатанинский, нечеловеческий смех - и Рогачева с глазами, вылезающими из орбит, полетела обратно, чуть не расцарапав Ульяне лицо! Ее в буквальном смысле вытолкали из тумана! Кто-то хрюкал во мгле, всхрапывал, потешался! Кровь леденела в жилах от этих звуков, цепенели мышцы. Семен, издавая звуки, словно мягкая игрушка, которой порвали бок, засеменил по «перпендикуляру» - к «жертвенному алтарю», позади которого тоже клубился туман. Остальные машинально подались за ним - ведь дорога не только в два конца ведет, должна быть лазейка! И снова все встали, словно лошади перед высоким барьером. Шум борьбы, визг, пыхтение - словно две кошки сцепились! Эти твари были везде, они окружали, сжимали круг! Из белесой мглы задом наперед вывалился Райдер, он как-то неуверенно пятился, держался за бок. А когда
повернулся, все закричали. По лицу Семена текла кровь, физиономия была белее высохшей штукатурки. Ему действительно распороли чем-то бок! Штормовка висела клочьями, напиталась кровью, он зажимал ладонью рану, морщился.
        И снова из тумана никто не выходил - оборвались леденящие душу звуки. Семена подхватили под локти, потащили к крыльцу. Он едва переставлял ноги.
        - Ты в порядке?- хрипел Генка.- Что случилось?
        - Ой, больно, мама дорогая, как больно…- садящимся голосом жаловался Семен.- Посекли меня чем-то, Генка… Да все в порядке, живой я пока… Слушайте, люди, эти твари же везде, сколько их здесь?.. Я не видел ничего, навалилось что-то непонятное, от него разит, как из засранного гальюна… Полоснули - по лицу, по боку, потом вытолкали, падлы…
        Люди беспорядочно отступали к крыльцу. Хоть немного опомниться, выбрать меньшее из зол… Но времени не было! Вся округа наполнилась зловещими шумами! Слева шаркали ноги, перекатывались камешки, за «алтарем» что-то надрывно поскрипывало - словно дверь, болтающаяся в ржавых петлях. Справа что-то заупокойно поскуливало - словно раненая собака. Звуки делались ближе, настойчивее. Слушать это было невозможно, нервы уже лопались… Ульяна не помнила, кто первым полез на крыльцо. Идея была, как водится, неудачная, но выбора не оставалось. О, этот волнующий момент, когда «выйдет месяц из тумана, вынет ножик из кармана»… Уцелевшие молодые люди, не сговариваясь, бросились в дом. Трещали и гнулись половицы, пыль вставала столбом. Влетели внутрь, растеклись по комнате с почерневшими от старости бревенчатыми стенами. Рогачева чуть не ухнула в памятный провал. Ульяна схватила ее за локоть, оттащила от дыры. По избе расплывался белесый полумрак, требовалось время, чтобы к нему привыкли глаза. Перед взором колебались силуэты товарищей по несчастью, они совершали смазанные движения, пропадали, снова обретали
расплывчатые контуры.
        - Мы в западню попали…- запоздало обнаружила Рогачева.- Какие же мы идиоты…
        - Может, не пойдут за нами…- бормотала Алла.- Кто их знает… Они ведь не выходили из тумана, может, и дальше не будут…
        - Генка, запри дверь…- зашипела Рогачева.- Ты чего столбом стоишь? На двери засов, или снова глючит меня?
        - Подождите…- спохватилась Ульяна.- А где Семен?
        Новый раунд «зрелищной» игры на выбывание! Замороченные люди вертели головами. Каждый видел перед собой лишь три силуэта, ни одним больше! Загорелись два уцелевших фонарика, запрыгали блики света, вырывая из мглы покореженные стены, вздувшиеся половицы, сбившийся соломенный половик поверх крышки люка. Озарялись пригвожденные к полу фигуры, искаженные лица с впитавшейся мертвецкой сыпью. Семена в компании не было.
        - Он же шел вместе с нами…- гулко прошептала Алла.- Я помню…
        - Он шел последним,- вспомнила Ульяна,- Генка его поддерживал…
        - Поддерживал,- сглотнул Генка.- А потом завертелось что-то, я споткнулся, подпихнул его вперед… думал, он уже впереди… Рана ведь у Семена была не смертельная - ну подумаешь, порезали…- И Генка глупо хлопал глазами.
        - Ты что несешь?- зашипела Рогачева.- Как ты мог его не заметить, ты же его тащил? Чего дураком прикидываешься?
        - Так я дурак…- Генка лихорадочно заморгал.- Ну ей-богу, девчата, не помню, давка была…
        - Подождите,- опомнилась Ульяна.- Может, он уже в комнате?
        Но с чего бы Райдер стал отрываться от коллектива? Люди прочесывали помещения, набитые пылью и обломками мебели, вполголоса звали пропавшего товарища.
        - На улице остался,- хлопнул себя по лбу Генка. Мысль, конечно, была потрясающе гениальной.- Черт, наверное, корячится там, подняться не может… Девчонки, подождите, я скоро вернусь…- Генка с видимым усилием оторвал ступни от пола и потащился к двери.
        - Не выходи,- ахнула Рогачева.- Генка, миленький, не ходи туда… Как мы без тебя… Генка, стой, ты куда?- зашлась она хрипом, видя, что тот уже берется за ржавую дверную ручку.
        - Убить дракона, называется…- голос Аракчеева ломался и трещал, хотя он вроде бы шутил.- Не волнуйтесь, девчата, попаду в рай без очереди…
        Блеснули в полумраке не очень здоровые зубы, заскрипела дверь - Генка вывалился за порог. Ульяну затрясло, голова перестала переваривать даже те нехитрые мысли, что в ней оставались. К Ульяне прильнула Алла, к Алле прильнула Рогачева - вместе было не так страшно выносить томительные мгновения ожидания.
        - Он не вернется… он не вернется…- тихо бубнила Рогачева.- Что же делать-то нам, девоньки?
        Генка вернулся - видимо, и сам был этому факту бескрайне изумлен. Дернулась древняя дверь, он перепрыгнул через порог с перекошенной физиономией, волосы в буквальном смысле стояли торчком - начал судорожно запираться, непроизвольно фехтуя балясиной. Засов скрежетал, как старая якорная цепь,- он, к счастью, еще функционировал! Генку трясло, словно он подхватил за порогом тропическую лихорадку. Испустил облегченный вздох, прислонился к двери. Дрожащая физиономия блестела от пота.
        - Что такое, Генка?- подлетели к нему девушки.- Что с тобой?
        - Н-нервная почва…- заикаясь, объяснил Аракчеев.- Волнуюсь, блин, немного…
        - Где Семен? Ты его видел? Он на улице?
        - В-видел…- кое-как поддерживал беседу Генка.- Н-на улице… Его в т-туман в-волокли, я т-только н-ноги его в-видел… И д-дорожку к-кровавую видел, з-за ним стелилась… Он царапался, б-бился, а его в-волокли… Вот дерьмо-то…
        - Кто волок, Генка?- наседала Ульяна.
        - Да хрен его знает… Я только л-лохмотья видел… И р-руки г-грязные, к-кривые какие-то… В-вот же хрень, ну мы и попали…- Генка начал шумно отдуваться. Грудь ходила ходуном, было слышно, как поскрипывают ребра. Невольно застыли - стали слушать. На улице было тихо. И вдруг дернулись все разом - донесся отдаленный тоскливый вой, оборвавшийся на пронзительной ноте.
        - Семе-ен…- всхлипнула Рогачева.- Я уже не могу, они сейчас сюда полезут, они не могут не полезть, только мы остались… Они ведь знают, где мы…
        - Их трое или четверо,- спотыкаясь, пробормотал Генка.- Нам с ними не справиться… Дом, наверное, окружен, и через окна не убежим… Но, знаете, девчонки, совсем не факт, что они сейчас попрут. Могут и дальше глумиться, время тянуть…
        - Зачем они это делают?- выдохнула Ульяна.- Что мы им сделали плохого?
        - Смотрите,- выстрелил пальцем Генка в обломки лестницы на второй этаж.- Можем залезть наверх, стряхнуть остатки лестницы и забаррикадироваться на чердаке. Подождем, пока рассосется туман - не навсегда же он тут? А вдруг с туманом пропадут и эти твари, а?- в голосе Генки зазвенела надежда.- Ну вдруг, а, девчата? Наверху мы сможем обороняться - проще ведь контролировать один вход, чем кучу, нет?
        Звучало как явное приглашение в западню, но что-то было в этом предложении. А вдруг действительно с исчезновением тумана рассосутся и твари, в нем таящиеся? Если все происходящее - бред разгоряченного воображения, то почему бы не домыслить до логического конца? Алла что-то пробормотала про подвал (из которого не так давно в мир пыталась выйти нечисть), но сама же ужаснулась своей идее. В окна тоже не хотелось лезть - туман вокруг дома был везде, держал его в цепкой блокаде. В последующие минуты царила неразбериха. Генка призывал работать последовательно и организованно, но сам больше всех мешался. Нижняя часть крутой лестницы была целиком развалена и являла собой вполне гарантированную ловушку. Из груды досок, покрытых пылью, торчали ржавые гвозди, искривленные скобы. То, что сохранилось выше, смотрелось крайне сомнительно. От лестницы фактически уцелели лишь огрызки перил.
        - Лезем, девчата,- сорванным голосом бубнил Генка.- Лезем, как на ступень пьедестала, чего вы тормозите? Хотите, чтобы наша популяция дальше сокращалась?
        Этого никто не хотел. Первой подсадили Рогачеву. Держали ее втроем - Генка хрипел, ему досталась основная тяжесть мягкого места. В другой момент он бы жутко обрадовался, но сейчас эта тема его угнетала. Рогачева вцепилась в перила, они держались, хотя и трещали отчаянно! Она перебирала руками, карабкалась вверх, забросила ногу, подтянулась… А спустя мгновение полумертвая мордашка уже тянулась вниз, тянулась рука. Следом карабкалась Алла, за ней Ульяна. Руки не слушались, уже разжимались, в нее вцепились две пары конечностей, потащили вверх. Генка восходил последним. Первым делом забросил балясину, снайперски точно угодив Рогачевой в лоб. Обижаться девица не стала, она уже ничего не замечала! Перила трещали, отрывались с мясом - отдувающегося Генку втащили за шиворот. Пару минут он тупо лежал на спине, хлопал глазами. Потом опомнился, свесил ноги через край, принялся дубасить пяткой по перилам - и добился своего: они обвалились на гору древесины. Теперь никто не смог бы сюда подняться - не обладай он, конечно, навыками левитации.
        - И чего сидим с мечтательными лицами?- резко повернулся Генка. Он уже не выглядел зашуганным и выжатым.- За работу, зенитчицы, блин! Или не хочется узнать, какие здесь зори тихие?
        При беглом осмотре выяснилось, что наверху всего две комнаты - довольно просторные. В паре шагов - заржавевшая до безобразия железная кровать без ножек, разваленный, и скорее всего самодельный, буфет (с подобием ножек). Этого оказалось достаточно. Первым делом подтащили кровать, взгромоздили на створ, потом с энтузиазмом переворачивали буфет, волокли, теряя составные части, обрушили сверху на кровать.
        - Черта с два теперь они сюда придут,- удовлетворенно урчал Генка.
        Спохватились - ведь даже не осмотрелись толком! В этой комнате имелось лишь одно окно, похожее на дырку в скворечнике.
        - Забьем,- уверил Генка.- Досок и гвоздей до хрена, и туман нам не указ.
        Соседнее помещение было просторнее. Барханами вздымалась пыль, свешивалась паутина. Вздувшийся пол, неровные стены. Просевшую кровлю подпирали необструганные укосины - на вид относительно прочные. Что-то с этой комнатой было не так, но поначалу не отложилось в голове. В стене имелась ниша непонятного назначения, по бокам ее окружали своеобразные «пилястры» из сбитых брусьев. Возможно, в «древности» это имело смысл, сейчас он явно не просматривался. Единственное окно было крест-накрест заколочено досками. Генка посчитал, что этого мало, закопался в груду бывшей мебели (такое впечатление, что ее вполне осознанно рубили в щепки), выискивал относительно целые доски, утыканные гвоздями. Колотил их другой доской поверх существующих, подтаскивал к окну что-то массивное, колченогое - нечто среднее между развалившимся трельяжем и иконостасом.
        - Ну, все,- объявил Генка.- Нормально, девчата. Замуровались, блин, пусть теперь размуровывают.
        Жажда творчества обуревала Генку - он кинулся выламывать ножку из кровати, вооружился ею, прикинул на вес, удовлетворенно хмыкнул…
        От дикой усталости слипались глаза. Шевелиться не хотелось. Ульяна клевала носом. Только засыпала - в ужасе пробуждалась, напрягала слух. Снаружи было тихо, как на кладбище. В щелях между досками клубился туман, но внутрь его что-то не пускало. На улице, похоже, начинало смеркаться - не заметили, как прошел день. В помещении становилось темно - того, что проникало сквозь щели, для освещения было недостаточно. Люди сидели, сбившись в кучу. Генка прислонился к стене, откинув голову, на коленях лежала ножка от кровати, он сжимал ее обеими руками. Без «опознавательной» ехидной гримасы физиономия парня становилась какой-то непривычной. Он был измотан и опустошен. Ульяна сидела рядом с ним, обнимая себя за плечи. На полу в позе зародыша скорчилась Алла, смотрела в одну точку. Рогачева восседала напротив, скрестив ноги, гипнотизировала экран телефона. Давила клавишу - он загорался, давила повторно - гас.
        - Батарейка садится,- со вздохом сообщила она.
        - Выключи,- пробормотала Ульяна.- Побереги зарядку. Телефоны остались только у меня и у тебя. Мой тоже практически разряжен.
        Рогачева выключила мобильник. Сделалось темно, и снова на душе заскребли кошки. Беспокойно заворочалась Алла.
        - Ничего,- свистящим шепотом возвестил Генка.- Сюда не пробьются. Можем не беспокоиться. А полезут - будем биться до последнего солдата…
        - Стены давят…- прошептала Алла.
        - Согласен,- вздохнул Генка.- Что-то мне это напоминает… Ах да - клаустрофобный психологический триллер. С элементами ужасов и псевдонаучной фантастики. Стивен Кинг кряхтит от зависти и нервно курит крэк.
        - Перестань,- поморщилась Рогачева.- Ты даже здесь не можешь не ерничать,- она выдохнула так, что волна упругого воздуха, напитанная страхом, окатила всех.- Послушайте…- Рогачева помялась,- как вы думаете, ребята… живы?
        Никто не ответил. Даже Генка предпочел отмолчаться. В тягучей тишине больше всего хотелось повеситься.
        - Мне кажется, это сон,- нарушила тишину Ульяна.- Хочу проснуться - и никак не могу…
        - Бездарно погуляли,- как-то не в строку буркнула Алла.
        - Да уж,- согласился Генка.- Оторвались так оторвались.
        - Не хочу умирать…- Рогачева всхлипывала, зашмыгала носом.- Мы ведь только жить начали, такие планы строили, у нас магазин, нам второй этаж в коттедже надо до ума доводить… Не хочу умирать… Генка, что делать?
        - Посмейся,- пожал плечами Аракчеев.- Я слышал, что смех продлевает жизнь.
        - Дурак,- вздохнула Рогачева.
        - Согласен,- вздохнул Генка. И вдруг беспокойно зашевелился, заговорил каким-то «бреющим» голосом, в котором явственно сквозила обреченность: - Вы обратили, кстати, внимание, дамочки, на одну характерную тенденцию, которую трудно назвать совпадением - даже если ты не знаком с теорией вероятностей? Пропадают только парни. Борька Поплавский, Артем, Олежка… Руслану свернули шею легко и просто, Семена уволокли в туман… С женщинами все в порядке - не считая того, что Верку ущипнули за попу, Аллу пнули под коленку, а Ульяну немного потаскали - вполне возможно, что ее просто пугали…
        - Что ты хочешь этим сказать?- насторожилась Алла.
        - Не знаю,- вздохнул Генка.- Только то, что сказал. По ходу, следующая очередь - моя…
        Присутствующие недоуменно помалкивали. Ульяна давно обратила внимание на данную тенденцию, но скорее безотчетно, чем подвергая ее анализу. Что это значило, было непонятно, хотя определенные, не очень-то приятные предположения на этот счет имелись.
        - Ладно, все в порядке будет,- тоскливо выдавил из себя Генка.- Дождемся, пока туман рассеется, и дружно устремимся на прорыв…
        - Ночью, однако, придется прорываться,- с сомнением заметила Ульяна.
        - Значит, будем жить ночной жизнью… А что ты предлагаешь - здесь сидеть?- покосился на нее Генка.- Свить в этом милом местечке родовое гнездо?
        Коварный Морфей продолжал свою разрушительную деятельность. Глаза слипались, и разлепить их становилось все труднее. В округе стояла подозрительная тишина. На улице стемнело. Было непонятно, отступил ли туман, но мерзкий запах, становящийся сущностью этого «райского» местечка, насыщал дом. Из болота подсознания выбирались видения, бороться с ними было бесполезно. Какой-то частью сознания Ульяна бодрствовала, какой-то - крепко спала. Ей снился младший брат Алешка - давно, когда расстались родители, детей разделили поровну, отец увез Алешку в Иркутск, мама с Ульяной остались в областном центре. Случай нетипичный, возможно, отец заплатил судье, возможно, убедил, что он прекрасный родитель и с ним Алешке будет лучше. Уже в сознательном возрасте Ульяна стала переписываться с братом, несколько раз встречались, отношения были самые теплые и добрые. С отцом почти не общались, а вот брата Ульяна любила. Алешка был младше сестры на семь лет, отслужил в армейке, на следующий год собирался приехать в Н-ск - поступать на заочное в технический вуз… Она его явственно видела в своем сне - Алешка подкрадывался на
цыпочках, усердно строя загадочную физиономию. «Ульяна, просыпайся, хватит спать, проспишь все на свете»,- тряс он ее легонько и едва не касался ее носа своим - природа и мама наградили Алешку смазливой внешностью и характерной отметиной - родинкой на носу, похожей на каплю. Девчонки в окружении Алешки визжали от этой родинки, таскались за парнем табунами… «Эй, сестрица Ульянушка…- прокрадывался в голову вкрадчивый шепот.- Вставай, милая, нужно ехать…»
        Это был уже не брат. Любимый и такой далекий родственник стремительно превращался в Олежку Брянцева. Удлинилось и посерело лицо, масляный блеск в глазах сменился голубоватым свечением. Огрубели руки, они впивались в кожу, делали больно. И дыхание, которое впитывала в себя Ульяна, было Олежкино - тяжеловатое, с кофейной горчинкой, с гнильцой от кариесного зуба, который он так и не удосужился вылечить.
        «Просыпайся, Ульяна, просыпайся, моя хорошая…- утробно бубнил Олежка.- Все умрут, а ты останешься. Я тоже умер, мы все… умерли. Сделай то, что должна,- ты сильная, и не вздумай больше спать, это опасно, черт возьми…»
        И все бы ничего, но за спиной Олежки таился кто-то еще. Олежка его не видел (спиной обычно люди не видят), но там определенно пряталась тень, испускающая пугающие флюиды. Ульяна не могла рассмотреть лицо, особенности фигуры, но это определенно был человек. От него исходило разрушительное зло. Он был источником проклятья - неподвижный, надежно укрытый в тени. Ульяна готова была поклясться - она знает этого человека!
        Она открыла глаза. Мурашки ползли по лбу и по плечам. Она могла не открывать глаза - от этого ничего не изменилось. Вонь и тьма царили беспощадные. Рядом посапывали товарищи по несчастью. Генка испускал булькающие звуки, жалобно стонала Рогачева. Алла вздрагивала, что-то бормотала, но ни одного слова понять было невозможно. Жар ударил в голову, дышать стало трудно - Ульяна услышала, как по первому этажу кто-то ходит! Она застыла, попыталась сладить с собой, прижалась к Генке, плечо которого мерно вздымалось. Ей не послышалось - на первом этаже действительно кто-то был! Приглушенно поскрипывали половицы. Потом наступала тишина - видимо, субъект, проникший в дом, делал остановки, потом опять начинало скрипеть. Скрипы делались глуше - возможно, он заходил в помещения, осматривался, потом возвращался в прихожую, продолжал блуждать. Ульяна задыхалась, озноб расползался по коже.
        «Они ведь знают, что мы здесь!- колотилась в голове ужасная мысль.- Они не могут этого не знать! Не совсем же они тупые? Могут пробиться через люк, могут выбить к чертовой матери доски, прибитые к окнам,- все ведь держится на соплях!» Паника билась в голове, пот стекал по спине. Товарищи продолжали спать, никто не проснулся. Будить? Она едва не сделала это, но опомнилась. Пробуждение повлечет возню, ругань, стоны - и это спровоцирует досрочное вторжение.
        «Не нужно никого будить, ты одна во всем этом, пусть тебе и достанется…» - она взяла себя в руки неимоверным усилием воли, стала совершать мягким местом виляющие движения - спина сползала со стены, потрескивала задубевшая от грязи ткань. Вскоре она уже лежала на полу, без шума повернулась, прижала ухо к пыльной половице. И отшатнулась, чуть не закричав - такое ощущение, что этот упырь разгуливал в метре от нее! Различалось сиплое дыхание, из горла существа вырывались невнятные клокочущие звуки. Протяжно заскрипела половица - вурдалак остановился под люком и, судя по хрусту, решил забраться на гору строительного неликвида. Сердце колотилось в бешеном темпе - неужели полезет? Но как он полезет? Нужно хорошо подпрыгнуть, а потом башкой продавить кровать и старый «славянский шкаф», перекрывшие люк…
        Она не понимала - неужели эти твари видят в темноте? Свет сквозь узкие щели в полу она бы различила. Или им не нужно… видеть? Она изнемогала от страха, заговаривала его, глушила как могла. Кто они такие, что им нужно? Она уже решилась - будить товарищей, занимать оборону… как вдруг шум оборвался. Пара мгновений - резкий стук, от которого она чуть не подлетела,- незнакомец спрыгнул с горы неликвидов. Размеренно заскрипели половицы - он вразвалку направился к выходу. Ульяне казалось, что сейчас она утонет в своем поту. Снова заскрипело - на этот раз входная дверь, затихли шаркающие звуки…
        Несколько минут она сидела напряженная, боясь пошевелиться. А потом волна накрыла с головой - горячая, обжигающая. Лютый страх, выворачивающий наизнанку, становился второй натурой. Она вернулась на прежнее место, прислонилась затылком к стене. Зубы выбивали чечетку. Все было тихо, упырь не возвращался, дружков не приводил. Несколько минут она напряженно вслушивалась - не шумят ли под окном. Разве только нормальные герои всегда идут в обход? Но посягательств не было. Возможно, знали обитатели деревни, что людям из ловушки уже не вырваться, а значит, некуда спешить…
        И вновь Ульяна плавала в прострации, отдаленно похожей на сон. Из небытия вырастали фигуры ее одноклассников. Они выбирались из какой-то канавы, наполненной нечистотами, брели, пошатываясь, вылитые зомби - простирали к ней искалеченные руки. Их лица были в язвах, коростах, искажены до неузнаваемости, с них капала кровь, стекала грязь - эти лица совершенно не читались. Но что-то настаивало, буквально вопило, что это ее пропавшие одноклассники! Ульяну сковало страхом, она пятилась, но не могла бежать, бормотала молитвы, а те подходили все ближе. Она пыталась их пересчитать, но не могла сосредоточиться - выходило то ли шесть, то ли семь… И снова во мгле за спинами покачивался таинственный силуэт, его очертания расплывались, он просто присутствовал, наблюдал. Она не видела его, лишь чувствовала, что за спинами мертвецов кто-то есть - весьма и весьма знакомый… Она пыталась закричать - к ней простерлась заскорузлая конечность, но даже промычать не смогла. Ноги переплелись, она упала, зажмурилась. А вокруг происходило что-то странное. Вместо того чтобы впиться ей в горло, мертвецы начали возиться над ее
телом, издавать горловые звуки - будто у всех были перерезаны глотки. Кто-то рухнул рядом с ней, засучил ногами, начал выгибаться. При этом продолжал мычать - страдальчески так, тоскливо. Его схватили за истлевший воротник, потащили во мглу, он сопротивлялся, а тот, кто волок его в преисподнюю, лишь сипло посмеивался…
        Доходило непростительно долго, что явь самым страшным образом проникла в сон. Почему она так безобразно отключилась? Ульяна выбиралась из сна, как из озера жидкого клея, смутно понимая, что происходит что-то неприятное. Хрипы затихали, но какое-то время она их слышала. Потом в голове воцарился колокольный звон, и только после этого Ульяна проснулась окончательно. Что это было? Рядом с ней возились люди, надрывно кашляла Алла.
        - Что случилось? Я что-то пропустила? Мы еще живы?…- она откашлялась, стали различаться отдельные слова.
        - Блин, ну где мой телефон?- бубнила Рогачева.
        Два фонарика зажглись одновременно. Севшие аккумуляторы вырабатывали только тусклый свет. Озарились три женские мордашки, почерневшие от усталости и страха. Блестели воспаленные глаза, обведенные кругами синяков.
        - Вроде тащили кого-то, он хрипел…- неуверенно изрекла Ульяна.
        И снова страх, окопавшийся в подкорке, двинулся в атаку! Они вертелись, озирались, светили фонарями вокруг себя. Генки Аракчеева на чердаке не было! Никого тут не было, кроме парализованных от страха девушек. Во всяком случае, в данной части чердака. Все оставалось как раньше - заколоченное окно, стены, потолок (они нещадно давили, как будто уже смыкались), заблокированный рухлядью люк. На полу отчетливо проступала рваная алая дорожка! Раньше ее тут не было! Кровавые разводы уводили в соседнее помещение и где-то там пропадали. Девушек трясло, мысли путались. Бежать и то было некуда! В последующие мгновения Ульяна поразилась своей решимости. Сломалось в ней что-то. Прошла ту грань, до которой собственная жизнь является абсолютным приоритетом. За гранью она почувствовала необычайную злость. Страх остался, но вместе со страхом в душе рождалось что-то еще - невиданное бешенство, желание рвать и метать… Отшатнулась Рогачева, отметив перемены в ее лице. А Ульяна уже хватала валяющуюся под ногами ножку от кровати - все, что осталось от Генки.
        - Я не пойду туда…- в ужасе попятилась Алла.- Хоть убивайте, не пойду…
        Да больно надо! Ульяна решительно не умела драться, но однажды так зафинтила сумочкой хулигану, приставшему к ней в подворотне, что у того челюсть сорвало с крепежа! Треснулся затылком о решетку, и Ульяна в страхе убежала, думая, что убила оступившегося человека. Наутро, впрочем, в подворотне не было никаких подозрительных трупов, машин с мигалками, следственно-криминалистических групп, исследующих место преступления… Она ворвалась в соседнее помещение, чувствуя, как пылают щеки и раскалывается голова. Здесь тоже не было ни одной живой души! Груды древнего хлама, пыль, запустение, какое-то истлевшее тряпье. Она вертелась как юла, выставив руку с телефоном. Господи, кажется, поживем еще… Напряжение оказалось настолько высоким, что она не выдержала, рухнула на колени. Неуверенной поступью вошла Рогачева, выбивая зубами дискотечную дробь. Скользнула внутрь и прижалась к стеночке Алла. Кровавая дорожка тянулась к нише загадочного назначения. Вокруг нее валялись горы хлама, сколоченные в щиты доски, огрызки какой-то решетки. Вновь заныло сердце, кажется, Ульяна поняла. Дом оказался не просто домом, а
домом с секретом… Она поднялась с колен, поволоклась к нише, сжимая стальную трубу. В нише имелся потайной ход - что для жилища староверов (а тем более «высокопоставленных» староверов) не было никаким нонсенсом. Часть деревянной стены в углублении действительно отошла в сторону. Она потрогала ее, констатировав, что это в некотором роде дверь,- попятилась, занося трубу. Но злые гоблины не ринулись на штурм. Чувствовался запашок, шевелились волосы на затылке - явственное подтверждение, что совсем недавно здесь кто-то был…
        Она бы ни за какие миллионы не сунулась в этот лаз! За примитивной, грубо сработанной дверцей на Ульяну смотрела зловонная тьма. Генку уже не догнать. В этих лабиринтах можно легко заблудиться и сгинуть…
        Она тащила, надрываясь, к нише щит из сколоченных досок - странно, что он не развалился от губительного воздействия времени. Двигала громоздкую тумбу, сбитую на века. Спохватились девушки, кинулись помогать, глотая слезы. Задвинули тумбу в нишу, без сил опустились на корточки.
        - Он сказал, что будет следующим…- с усилием вымолвила Алла.- Господи, он ведь чувствовал… Бедный Генка…
        - Да что все это значит!- взмолилась Рогачева.
        - Без вариантов,- процедила сквозь зубы Ульяна. Довольно странно, но она переборола свой страх. Ее трясло, но эта лихорадка была другого рода. Почему она так долго приходила в себя?! Лезть в окна, разблокировать люк этим тварям почему-то не хотелось. Они пробрались по потайному лазу, забрали Генку, попутно перерезав ему горло, и утащили в свой лаз…
        - А почему нас не тронули?- жалобно прошептала Алла.
        - Забава у них такая. Потешаются, глумятся… Привалило им развлечение - не так уж часто случаются в урочище забавы… Избавились от мужчин, что логично, а теперь потихоньку примутся за нас… Для чего нужны женщины, угадайте с трех раз? Если эти твари, разумеется, мужчины…
        - Но я не хочу…- слабым голосом протянула Алла.- Это что же, теперь и мы начнем пропадать… по очереди?
        - Что же делать-то?- взмолилась Рогачева.
        - Будем втроем совершать глупости…- ухмылка, сооруженная Ульяной, смотрелась, видимо, гармоничной частью нового образа - подруги уставились на нее со страхом.- Сколько здесь тварей?- прикинула Ульяна.- Наверное, не больше четырех. Или трех. Спустимся вниз, шуметь не будем, а там посмотрим, как можно вырваться… Что-то мне подсказывает, что туман рассеялся. Побежим к машине, никто не возражает? Кинемся - и черта с два они нас догонят!..
        Это был не план, а голимое убожество. Но что-то подсказывало Ульяне, что, ввиду внезапности, это может и прокатить. Если не шуметь, как одно животное в посудной лавке, постараться обуздать свой необузданный страх… Они сидели на коленях перед люком, словно бы молились (Ульяна точно молилась). Половицы внизу не скрипели, стояла тишина. Ульяна на цыпочках подбежала к окну, приложила ухо. Где-то под забором потрескивал сверчок, далеко в лесу глухо ухала ночная птица. Часы показывали половину второго ночи - время, когда живым существам полагается спать. Она выжидала - терпеливо, боясь пропустить мимо уха хоть какую-то мелочь. Потом известила шепотом, что следует пристроить телефоны так, чтобы они освещали люк.
        - Только без шума, девчата, ходить на цыпочках. Чуть шумнем - пиши пропало.
        Они встали в кружок, приподняли шкаф, перетащили на пустое пространство, стараясь сильно не пыхтеть. Слава богу, что во время переноски от этой рухляди ничего не отвалилось! Постояли у люка, послушали. Взялись за кровать, которая стала скрипеть ржавыми пружинами, оттащили и ее. Выключили фонари - жизнь в них еле теплилась. Ульяна приникла к люку, сжимая трубу. Сидела несколько минут, вглядываясь в черноту, не шевелилась. Остальные тоже помалкивали. Интуиция снисходительно допустила: ладно, детка, так и быть, внизу чисто…
        Это было странно, хотя вполне возможно. У обитателей Распад имелись на сей час другие дела (возможно, связанные с недавно захваченными трофеями или со сном). Выждав еще немного, Ульяна перегнулась через край и рискнула включить фонарик. Среди обломков лестницы под люком имелся свободный пятачок пола, на который можно было приземлиться. Она спускалась первая - по канату из связанных штормовок, один конец которого примотали к скобе в торце створа. Спуск прошел успешно и почти бесшумно. Ульяна присела на корточки, обняв трубу, превратилась в изваяние. И снова интуиция не возражала. Второй спускалась Алла - Ульяна обняла ее за бедра, пристроила рядом с собой. Рогачевой не нравилось сидеть в одиночестве, она поехала вниз, обжигая ладони, пристроила пятки на плечи подругам и, рискованно балансируя, стала отвязывать штормовки от скобы. Ее успели поймать в четыре руки - она уже собралась с размаху протаранить груду досок! Полумертвую от страха девицу установили вертикально. Потом сидели на корточках, слушали, восстанавливая дыхание. Во мраке проявлялись очертания дверных проемов вокруг прихожей, входная
дверь была не полностью прикрыта.
        Ульяна подкралась ко входу, притаилась за косяком. С улицы просачивался тусклый свет. Осторожно выглянув, она обнаружила, что ночь практически ясная, легкие облака барражируют атмосферу. Но обрывки тумана, не желающие распадаться на молекулы и атомы, пока еще здесь. Причудливая дымка вилась над землей, поднималась на высоту человеческого роста. В отдельных местах она концентрировалась довольно плотно, в других пестрела прорехами, сквозь нее просматривались заброшенные дома, силуэт колодца, в котором по чьей-то милости прописались два скелета…
        Ульяна вздрогнула, услышав скрип. Напряглась, различив отдаленное урчание со стороны колодца. Или ближе. Она невольно попятилась от двери, выходить уже не хотелось. Черт возьми, быстрее! Урчание становилось громче, кто-то брел по деревне… Девушки метнулись на цыпочках в ближайший проем, подбежали к окну. И снова страх острыми зубами вгрызался в мозг. Обрывки тумана плавали в двадцати метрах. Казалось, там кто-то есть, поджидает, посмеивается. Возможно, там и не было никого! Но страх погрузиться снова в эту клоаку был сильнее доводов рассудка. На цыпочках побежали в соседнее помещение, где окно выходило на задний двор. Будь проклято это наваждение! При виде дымки, сторожащей подступы к сараям, комок подкатывал к горлу, коленки начинали дрожать. И снова подводило зрение - там вроде кто-то шевелился, переминался с ноги на ногу…
        Они пятились в пыльную темноту холла. Сверкнула дикая мысль. Хотя почему дикая? Подобного хода от них, вероятно, не ждут… Она отбросила ногой соломенный половик, обнажив крышку люка, обитую кованым железом, расшатала засов, обдирая кожу на пальцах.
        - Спятила?- ужаснулась Рогачева.
        - Подруга, ты, видно, реально того…- недоверчиво проговорила Алла.- Ты что творишь? Да я туда за миллион баксов не сунусь…
        - Глупые вы, девчата,- урчала Ульяна.- Ну давайте, лезьте в окно, шагайте в дверь… Гроша ломаного не дам за вашу безопасность. Это не просто погреб, это подземный лаз. У сектантов-христиан ведь так было принято, нет? Рыли, как кроты, опутывая жилища потайными ходами, чтобы быстро сделать ноги в случае опасности. Я уверена, мы найдем проход за пределы деревни. Фонари пока еще светят…
        - Но там же эти существа,- ужаснулась Рогачева.- Мы сами видели, как одно из них пыталось выбраться наружу…
        - Да к черту существ!- разозлилась Ульяна.- Они поняли, что люк закрыт, давно оттуда ушли. Нет там никого, давайте поспорим на бриллиантовые сережки? Быстрее, девчата, быстрее решайтесь, по улице кто-то ходит, скоро нарисуются…
        Она не сомневалась, что лаз ведет за пределы деревни. Но опасалась, что он связан с другими ходами и тогда подземная прогулка превратится в увлекательное мероприятие. Оставалось надеяться на нюх и интуицию…
        Впоследствии Ульяна поражалась - откуда в ней взялась эта моральная сила? Она ведь была едва ли не самой запуганной! Ее трясло от страха, но девушка решительно полезла в черную дыру, нащупала ногой осыпавшуюся земляную ступень, за ней еще одну… Самообладание требовалось не только ей. Подруги спускались следом, срывалось дыхание. Ульяна шепнула, чтобы не забыли закрыть за собой крышку люка, встала на четвереньки. Продвинулась на несколько метров, чуть не треснувшись о дощатый поддон. И тут почувствовала, как голова уперлась в потолок и земля посыпалась за шиворот…
        Это действительно был какой-то кошмарный клаустрофобический триллер. Она ползла по растрескавшейся земле, опираясь на локти, активно используя колени. Фонарик еле брезжил. В этом лазе, прорытом на глубине примерно трех метров, с трудом помещался один человек. Пухлый Райдер бы не пролез. Видимо, сектанты, рывшие для себя этот ход, питались не каждый день. Из мрака вырисовывались земляные стены, кое-где подпертые укосинами. Духота и вонь царили невероятные. Временами стены, казалось, раздвигались, временами сходились - в такие минуты паника набатом стучала в голове, съеживалось сердце. Ульяна упорно ползла, думая о ласковом море у берегов турецкого Кемера, о пустующем шезлонге у воды, на который она успела плюхнуться, оставив с носом пышнотелую немку с поджатыми губами и запущенной манией величия… Алла с Рогачевой ползли за ней, старались не отставать, дышали так, словно это были их последние вдохи. Алла машинально считала метры - вот пятнадцать проползли, вот примерно тридцать. Компас в голове был уверен, что они ползут на запад, поводов для беспокойства пока не было…
        Им действительно попалась развилка - примерно через семьдесят метров. Потолок в этом месте заметно подрос, пространство раздвинулось. Укосины торчали через каждые пару метров - такое впечатление, что большинство из них выполняли исключительно декоративные функции. Ульяна сделала остановку. Девушки подтягивались, падали замертво.
        - Осторожно,- предупредила Ульяна.- Не касайтесь стен и этих чертовых распорок. Завалит нас - и поминай как звали…
        Нора углублялась - немного забирала влево. Примерно так и проходила дорога, разрубающая деревню и убегающая в скалы. Вправо ответвлялся еще один проход - выше первого, он примыкал почти по перпендикуляру. В «основной» норе вонь впиталась в стены, к ней уже начинали привыкать. Из второго лаза благоухало так, что кружилась голова. Там можно было встать на ноги и упереться затылком в потолок. Из черной дыры не доносилось ни звука. Там находилось что-то страшное, здесь нельзя было долго оставаться… Рогачева - полное собрание противоречий - вдруг завозилась, отползла куда-то в сторону, принялась кряхтеть и охать.
        - Что делаешь?- забеспокоилась Ульяна.
        - Приседания и отжимания, блин,- буркнула Рогачева.- Сейчас я, девоньки, только гляну…- и бледный луч света забегал по сырым бугристым стенам, по догнивающим корням, свисающим с потолка.- Послушайте, это ведь ужас какой-то…- даже в столь дикой ситуации она не могла не сунуть нос не в свое дело.- Куда мы попали? Как вообще такое возможно… Я сейчас, девчонки…- и снова завозилась, заскребла обросшими грязью кроссовками.
        - Королева, блин,- еле слышно прошептала Алла.- Как хочет, так и ходит…
        - Рогачева, назад…- зашипела Алла.- По шее сейчас получишь…
        Дыра притягивала, она сама это чувствовала. Там было ЧТО-ТО, от знания этого холодела кожа, превращаясь в гусиную. Но всему же есть пределы, черт возьми! Посыпалась земля, что-то покатилось. Ульяна зажмурилась - она ведь предупреждала! Но обошлось - засыпанная с ног до головы Рогачева уже ползла обратно, стуча зубами, как печатная машинка.
        - Слушайте, там еще один человек…- пожаловалась девица.- Я уже не могу… Вдоль стены лежит, не шевелится… одни кости от него остались… голова рядом, оторвана…
        - Он умер?- икнула Алла.
        - О боже…- Рогачева чуть не плакала.- Девчонки, мы совсем уже с ума сошли… Слушайте, там отблески света видны в коридоре, вот ей-богу не вру. Это же не электричество, нет? Откуда здесь электричество? Но клянусь, я видела свет… Девчонки, давайте уползем отсюда, чего вы тут застыли как кариатиды, а?
        В голове происходили пугающие процессы. Но Ульяна твердо верила - с ума она сегодня не сойдет. Выживет, справится с жизненными трудностями, выгрызет путь к спасению, да еще и подруг вытащит. Действительно, чего они застыли как кариатиды?! Уходить нужно было срочно. Твари, с которыми пока посчастливилось не встретиться, обитали в подземелье, и до радостной встречи оставалось немного. Ульяна энергично ползла, стараясь не выронить телефон, в котором энергии осталось с гулькин нос. Мешалась труба - какого черта она с ней таскается? Как тут драться этой трубой? Ульяна прислонила трубу к стене - бог с ней. Дальше ползти было проще. Подруги не отставали, кряхтели в арьергарде. Снова ойкнула Рогачева - что тут делают крысы?! Дохлые, но все равно ведь крысы! Потом было резкое понижение - Ульяна с Аллой преодолели его без сложностей, а у Рогачевой опять случился кризис - сыпалась земля, она куда-то зарывалась носом, проваливалась. Даже у Аллы лопнуло терпение.
        - Рогачева, хватит,- зашипела она.- Ты как этот тип из «Карнавальной ночи», который постоянно куда-то проваливался…
        Временами создавалось ощущение, что Рогачева осознанно привлекает к ним внимание, шумит, чтобы их наконец-то услышали и поймали!
        К завершению пути Ульяна полностью выдохлась. Еле подтягивалась на немеющих руках. Кашель рвался из груди, приходилось лезть из кожи, чтобы обуздать его. Она давно перестала считать метры - их было уже больше трехсот. Что над головой - околица деревни, заброшенное кладбище? Несколько раз она неосторожно прижималась к стенам, и с них обвалом сыпалась земля. Дважды она ползла по каким-то костям: кому они принадлежали - людям, животным? Что-то раскисшее, еще не высохшее, такое ощущение, что она забралась рукой в проломленный череп! Ее тошнило, она ползла по собственной рвоте, стараясь ни о чем не думать, а за спиной полоскало подруг…
        Тело не слушалось, в голове творилось что-то суицидальное, когда нора вдруг резко пошла вверх, образовалось подобие земляных ступеней. Она ползла по ним, впиваясь обломанными ногтями в спрессованную глину. Падала, сползала, снова карабкалась. Этим отростком лаза давно не пользовались - возможно, у обитателей подземелья не было в том нужды. Ульяна уперлась во что-то головой, обнаружила крышку из обросшего плесенью горбыля. Пригнула голову, стала давить плечами. Крышка не поддавалась, слезы текли из глаз. Следом вскарабкалась Алла, стали давить вместе. Похоже, крышка вросла в створ, ее расперло. За спиной уже пыхтела Рогачева, вклинилась между подругами со злобным урчанием.
        - Ну и какого фига тут происходит?- уперлась пяткой в обвалившуюся ступень, надавила всей своей неслабой сексуальной массой. Заскрипели жилы и суставы… Крышка, треснув, выпрыгнула из створа словно мячик! Подруги оценили ее поступок уважительным молчанием.
        - Ну да, критичненько,- хватаясь за сердце, сообщила Рогачева.- Но это фигня. Вы еще не видели, как я дрова колю. Артем знает. В это время ко мне вообще лучше не приближаться…
        Упоминание Артема оказалось крайне неуместным. Рогачева зашмыгала носом, развесила сопли и первая полезла наружу.
        «Хоть бы пронесло,- мысленно взмолилась Ульяна.- Хоть бы пронесло, Господи, милый!»
        - О боже, убавьте яркость луны…- стонала Рогачева, отползая от лаза, скрытого под зарослями травы между внушительными кочками. Она свалилась навзничь в глухой бурьян, уставилась на иссиня-черное небо. Кто-то рассыпал по нему мириады желтых бусинок, они шутливо подмигивали. Таращилась ядовито-желтая пучеглазая луна - натуральное полнолуние, час волка…
        Со стонами выбирались остальные. Алла рухнула в ноги Рогачевой, грудь ее тяжело вздымалась. Отнимались ноги, но Ульяна нашла силы осмотреться. Она знала, что за пределы урочища они еще не вышли, но горячо надеялась, что деревня осталась позади. Она привстала на колени, высунула голову из бурьяна, стала озираться. Местность была сильно изрезана, повсюду валялись камни, глиняные ломти. Устремлялись в небо обгорелые стволы деревьев, кое-где торчали разлохмаченные пни. Небо было кристально ясным, но по округе еще блуждали клочья тумана. Кое-где расплывались белесые завихрения, в других местах колебалась разреженная дымка.
        Невзирая на туман, Ульяна быстро сориентировалась. Они находились в том месте, где когда-то была лесополоса, отделяющая деревню от кладбища. До околицы рукой подать, но строения практически не просматривались, лишь кое-где проступали невнятные, как будто недорисованные, возвышения. Значит, с обратной стороны кладбище - в тех краях властвовала дымка. Прямо - скалы и болота, через них не перебраться. С другой стороны - дорога, вернее то, что когда-то называлось дорогой. Сердце забилось как барабан - в лунном свете сквозь прорехи в тумане можно было различить нагромождения скал, опоясывающих Распады. Выходить на дорогу смысла не было - опасно и крюк. Всего лишь рывок - через кладбище, краем озера, где в этот момент вроде не было плотной туманности,- и по касательной выбраться на дорогу в непосредственной близости от скал. А там и до машины рукой подать…
        Шикнув на девчонок, чтобы тише стонали, она продолжала вслушиваться и наблюдать. Имелся сдержанный повод к оптимизму. Все твари куда-то попрятались. Затягивать с отдыхом, видимо, не стоило - они могли отправиться в погоню тем же лазом, и шансы на встречу пока еще сохранялись.
        - Где мы?- прошептала Рогачева.- Враги не окружают?
        - Между кладбищем и деревней,- лаконично отозвалась Ульяна.- Враги отсутствуют.
        - Точно?
        - Какая точность тебя устроит?- разозлилась Ульяна.- До пятого знака после запятой хватит? Бежим, девчонки. Некогда валяться, приводить себя в надлежащий вид. Напрямую - через кладбище. Да пребудет с нами…- она едва не подавилась, закашлялась.
        - Нечистая сила, что ли?- покосилась на нее Алла.
        Слишком рано она взяла на себя роль защитницы всех потерпевших. И Прометей из Ульяны оказался слабенький. Заброшенное деревенское кладбище стало еще одной терра инкогнита, если не сказать больше. Они увязли через двадцать метров, и Ульяна начала жалеть, что не воспользовались дорогой. Местность была перепахана как после землетрясения. Ровные участки чередовались канавами, буграми, остатками поваленных деревьев. То, что уцелело от могил, смотрелось не очень жизнерадостно - многие из них просели, обнажались глубокие ямы, которые приходилось обходить. По погосту плавали хлопья тумана, похожие на сахарную вату. Болезненно сжималось сердце - на кладбище царила убийственная аура.
        «Быстрее,- колотилось в голове.- Давай быстрее. Показывай пример».
        Она подобрала искривленную жердину, ощупывала почву перед собой, шепотом велела держаться за ней. Лезла через глиняные надолбы, обходила подозрительные участки, где было слишком много травы и неведомо что под ней пряталось. Иногда она входила в сгустки тумана, где концентрировались гнилостные запахи, и в эти моменты сердце проваливалось в пятки….
        Пустое пространство… Она выбралась на него, облегченно вздыхая. Рогачева, видя такое дело, ускорила шаг, возбужденно задышала. Вскрикнула Алла, копошащаяся у нее за спиной, взмахнула руками, упала. Сердце покрылось наледью - ну, что еще?! Рогачева, издав негодующий звук, припустила обратно, и Ульяна бросилась к подруге. Алла лежала на боку, неловко вывернув ногу, другую защемило в предательской трещине, которую она не заметила. Она держалась за поврежденную конечность, стонала, пыталась вытащить ногу из ловушки.
        - Девчонки, я, кажется, упала…- жалобно всхлипнула подруга.
        - Ну конечно,- всплеснула руками Рогачева.- Лучше иногда падать, чем никогда не летать. Ты в своем уме, подруга? Придумала же, когда это лучше всего сделать…
        Как это было некстати! Совместными усилиями вытащили из трещины пострадавшую ногу. Глотая слезы, Алла пыталась подняться, вскрикнула от боли и упала бы, если бы Ульяна не поддерживала ее. Пришлось опустить подругу на землю. Алла дрожала, неловко пристраивалась на бок. Ульяна ощупывала ногу ниже колена, а когда добралась до щиколотки, Аллу выгнуло, она замычала от боли. Перелома, возможно, и не было - но трещина, ушиб, вывернутая кость по ощущениям ничем не лучше перелома. Пришлось поддержать ее за спину, чтобы избавить от резких движений.
        - Девчонки, простите, я такая дура… Все в порядке, допрыгаю на одной ноге, тут фигня осталась…
        - Вера, берем ее под руки, тащим,- распорядилась Ульяна.- Не сможет она допрыгать.
        - Иди дорогу смотри,- буркнула Рогачева, опасливо поглядывая на облако тумана, плывущее через пустырь. Оно плыло как корабль - вальяжно покачиваясь, и почти не расползалось по земле - спешило куда-то по своим неотложным делам.- Держись впереди, будешь показывать, куда идти. А я одна справлюсь, не велика тяжесть. Поднимайся, растяпа, держи меня за шею…
        Вероятно, решение было правильным, кто-то должен был протаптывать тропу. Нехватка времени подгоняла. Ульяна кинулась вперед, озираясь на ходу. Алла скулила, но вставала. Опираться на покалеченную ногу она не могла, Рогачева обняла ее за плечо, потащила. Алла ойкала, но прыгала. За пустырем вроде не было особых сложностей с ландшафтом. Но это проклятое облако-корабль… Ульяна и опомниться не успела, как их дороги пересеклись, запершило в носу, она стала терять ориентацию. Набегали оборванные хлопья, между ними струились завитки, словно кольца табачного дыма - полупрозрачные, эфемерные. И снова пространство одевалось в светонепроницаемую вуаль. Ульяна в растерянности обернулась, всматривалась в пройденный путь до боли в глазах. Она устала уже холодеть от ужаса… Эти две клуши никак не могли подстроиться друг под дружку! Алла спотыкалась, Рогачева злилась и не видела, что они ковыляют к канаве, разрезающей пустырь. Похоже, Алла заметила, пыталась предостеречь Рогачеву. А той хотелось быстрее догнать Ульяну. Обе не видели, как у них за спинами вдруг что-то зашевелилось, отъехал в сторону пласт дерна и
мелкий бугорок начал плавно увеличиваться в размерах - подрастал, делался явственнее, объемнее! И вот он превратился в мутную скрюченную фигуру. Она выскользнула из раскопанной могилы и устремилась за девушками - стремительно, словно по воздуху летела! Развевались лохмотья. А за фигурой обрисовалась еще одна - аналогичная, и она припустила тем же курсом…
        Ульяна истошно завизжала:
        - Девчонки, сзади!!!
        Но все происходило очень быстро, страшно, неумолимо! Кончился процесс издевательств и мотания нервов. Надо брать добычу, пока не сбежала! Ноги приросли к земле, от ужаса Ульяна не могла сделать шаг - смотрела, как зачарованная, на этот полет на крыльях ночи. До Рогачевой что-то дошло, она обернулась, взвизгнула. Девушки распались - Рогачева оттолкнула Аллу, та не устояла на одной ноге, ахнула и стала опрокидываться в канаву, в которую так не хотела попасть. На Рогачеву налетел упырь в развевающемся рубище - что-то невнятное, обезличенное, кто такой, черт возьми! Рогачева не успела рвануться, и оба покатились по земле. Девушка захлебывалась хрипом, колотила ногами, изгибалась как радуга. Но в нее вцепилось это дикое существо, не отпускало, плотоядно урчало. Трещала разрываемая одежда! Второе «божье создание» подлетело к канаве, в которой скорчилась Алла, спрыгнуло в нее. Мелькнула самоубийственная мысль: выручай своих! Но тут возникло третье существо! Оно вылупилось из тумана со стороны деревни. Напрягся воздух, выдавил из себя что-то несуразное, кривое, в безобразном отрепье. Тварь повертелась,
обнаружила застывшую посреди пустыря Ульяну. Та готова была поклясться, что видела, как зажглись алчным блеском глаза! Лицо скрывалось в сумраке, а глаза горели и пульсировали! Это было выше всяких сил. Ульяна бросилась бежать, снедаемая ужасом. Пролетела пустырь, обернулась. Существо неслось за ней - пригнувшись, впечатляющими олимпийскими прыжками! Такого звериного ужаса за последние сутки она еще не испытывала! Ульяна помчалась с той же прытью.
        Оборвался пустырь, она бежала мимо заросших могильных холмиков, перепрыгивала разверзшиеся ямы. Слезы душили, в голове пульсировала адская боль. Оборачиваться нельзя - да и зачем? Она и так слышала, как сзади топают, догоняют, слышала адское дыхание, прерывистый горловой клекот - как будто это существо не человек, а юродивый представитель семейства пернатых. Ее настигали, а она уже не могла бежать быстрее! Могилы рябили перед глазами, она не видела, куда наступает. Случилось то, что рано или поздно должно было случиться,- она споткнулась о бугор, заросший травкой, повалилась ничком на соседний. Поперек бугра лежала прогнившая доска с прибитой поперечиной. Она чуть лоб не расшибла об этот клятый крест!
        «Ну сделай же что-нибудь, ты должна жить!!!» - взорвалось сознание. Клекот приближался. Она схватилась за сбитые доски, перекатилась на спину. Слава богу, этот «подручный материал» не врос намертво в холмик (возможно, на нем этот крест и произрастал, пока не сломался), он отзывчиво перебрался в руки, она сжала его, не замечая, как занозы впиваются под кожу. Пелена стояла перед глазами, холодный пот заливал лицо. На нее летело НЕЧТО - невнятная химера без лица. Оно уже было рядом, уже прыгнуло! С визгом Ульяна опять перекатилась, махнула доской, едва не вывернув правую руку из плечевого сустава. Импровизированный снаряд во что-то попал. Взметнулись лохмотья. Существо, издавая негодующее мычание, совершило в воздухе кульбит и снайперски точно грохнулось в размытую дождями могилу! Ульяна не верила своим глазам - неужели получилось?! Она уже не чувствовала боли, притупился страх, она опять была на коне! Она издала воинственный индейский клич, вскочила, сжимая крест как Божье знамя. А когда в могиле что-то завозилось, стало приподниматься, зажглись глаза лютым блеском - она швырнула свое оружие в его
голову. Она точно знала, что попадет, не может не попасть! Она попала, крест вонзился именно туда, куда следовало. Что-то хрустнуло, существо убралось, посыпалась земля с обрыва…
        А в следующий миг она уже летела прочь, подбрасывая ноги! Бог хранил ее от ушибов и переломов, она ни разу не упала. Ульяна удачно маневрировала между препятствиями и вскоре выбежала с кладбища на ровный участок. Но стоило обернуться - и опять удавка сжала горло. Ее преследовали - уже не один, а сразу трое! Очертания демонов, несущихся за ней, вуалировала дымка, но она прекрасно видела, как по погосту скользят три тени. Они уверенно гнались - это кладбище было для них домом родным. Они уже вырастали из тумана - какие-то искривленные, жуткие до невозможности. Ульяна прибавила ходу. Впереди в лунном свете блестело озеро - пускаться в обход было поздно, да и глупо. Как у классиков: «Графиня изменившимся лицом бежит пруду…» Она пробилась через крючковатый тальник. Ноги увязали то ли в песке, то ли в глине. Пока хватало сил выдирать их и мчаться дальше. Она топтала камыши, уже хлюпала вода под ногами.
        Над водоемом плавала разреженная дымка, переливалась в лунном свете. Вода была неподвижна, загадочно поблескивала. Самое время устроить омолаживающую ванну… Она застыла в нерешительности, войдя в воду по колено. В незнакомый водоем надо входить постепенно - кажется, так гласит инструкция по безопасности на воде… Вода оказалась неожиданно холодной - как-то ненормально для данного времени года. Ульяна в отчаянии обернулась. Демоны неслись скачками, уже вылетали на финишную прямую. Они помалкивали - не курлыкали, не мычали, стремительно сокращали расстояние, радостно блестя глазами…
        Ульяна грудью рухнула в воду, хотя глубина ей была лишь по бедра. Ничего, она отплывет - это проще, чем идти. Она лихорадочно перебирала всеми конечностями, наглоталась ряски, специфически «ароматизированной» воды. Штаны и штормовка, пропитавшиеся грязью, тащили на дно, приходилось затрачивать колоссальную энергию, чтобы держаться на поверхности. Она отплыла вразмашку метров на пятнадцать, обернулась. И чуть не завопила от радости, чуть не послала своих преследователей по полной нецензурной парадигме! Эти твари не умели плавать! Три тени как-то дергано скользили вдоль берега, не решаясь броситься в воду. Метались туда-сюда, мычали. Ульяна удержалась от соблазна выкрикнуть что-нибудь непристойное. Лучше поберечь силы.
        Она отлично плавала. В семь лет ее отдали в бассейн, и за десять лет она не пропустила практически ни одной тренировки - даже переехав в другой город. Ульяна обожала воду - видимо, в прошлой жизни была рыбой. В четвертом классе она выиграла первенство городка среди юных пловчих, в восьмом - взяла «серебро» на областных соревнованиях. В последние годы бассейн посещала не часто, но умение ведь не растеряешь! Она плыла - невзирая на усталость, на тяжкий груз в виде одежды и обуви. Озерная нечисть пока не попадалась, за ноги не тянула. Спустя минуту она уже была на середине водоема, завертелась, отслеживая ситуацию. Вот же досада! Вурдалаки оказались не такими уж тупыми. Один остался на месте, двое разбежались в разные стороны. Их силуэты почти сливались с ночным воздухом, они скользили краем берега, перелетали крохотные бухточки, ловко прыгали через препятствия. Они не дадут ей выбраться на берег!
        Ульяна чувствовала, что сил остается немного. Голова лихорадочно думала - самое время ей наконец подумать! Она всматривалась в очертания берега до боли в глазах. На западной стороне водоема берег был сильно изрезан, возвышался небольшой обрыв, заросший травянистой всячиной, густели камыши, мелкий кустарник. Она поплыла к крохотному заливчику, стараясь экономить силы, отмечая краем глаза, что с двух сторон параллельно ей движутся две тени. И вдруг она начала замедляться, натужно хрипеть, с силой колотить ладонями по воде. Потом закашлялась, хлебнув зловонной жижи, проорала испуганным голосом:
        - Помогите, тону!!! О боже!!!- после чего на пару мгновений скрылась под водой. Пулей вынырнула, снова что-то исторгла, вкладывая в свой вопль всю боль души и тела, замолотила что есть сил ладонями по воде. И скрылась под водой уже с концами. Она выбрала конечную точку, энергичными движениями погрузилась на пару метров и поплыла под водой, прочерчивая мысленный пунктир до заветной цели. Плыть предстояло не меньше двадцати метров. Но она справилась - жажда жизни сильнее каких-то там тягот и лишений! Ноги уже немели, едва волочились за туловищем, в голове раздувался огненный шар, рвал ее в клочья, когда она уткнулась под водой почти в отвесную глиняную стену! Какой-то корявый «замыленный» отросток - видимо, корень в обрыве. Слава богу, что глубина в этом месте начиналась под самым берегом! Наверх! Нет, нельзя спешить, пусть она даже взорвется, но спешить нельзя… Ульяна поступательно подавала себя вверх, запрокинула голову, когда почувствовала приближение поверхности… и чуть не подавилась гнилостным, тяжелым, но все же воздухом! Никаких конвульсивных движений, все в порядке, ты живая…
        Она отдышалась, приняла в воде вертикальное положение. Ее голова сливалась с шишковатым обрывом. С него свисали бороды травы. Ульяна не промахнулась, всплыла в том самом заливчике, который наметила. Заросли камышей располагались справа и слева, а там, где она очутилась, водную поверхность покрывал плотный слой ряски. Она прижалась к обрыву, слилась с ним, вцепившись в подвернувшийся выступ. Оставалось надеяться, что ее голову не разглядят в полумраке - всего лишь дополнительная шишка в обрыве. Фонарей у местных жителей, похоже, не было. Ульяна восстанавливала дыхание и молилась - хоть бы прокатила ее затея, хоть бы прокатила…
        Существа, похоже, были обескуражены. Девчонка вполне могла утонуть - в ее-то состоянии… Она напрягала зрение, старалась не замечать, что лютый холод пробирает до костей. Она всматривалась до отчаянной рези в глазах. На дальнем берегу клубилась дымка. Там что-то шевелилось, сместилось на несколько шагов. Должны быть еще двое. Посыпалась земля практически над головой - Ульяна чуть не закричала от страха! Еще немного, и издала бы всплеск. Ее заморозило, она затаила дыхание. Возникло жгучее желание погрузиться в воду, но она терпела - в этом случае точно без шума не обойтись. Ее не видно, она под обрывом, ее заслоняет трава… Над головой недовольно заурчали - как-то не похоже, что этот звук издавал человек. Послышался хруст, посыпалась глина. Снова хрустнуло, тяжелые шаги - существо удалялось. И у этого типа с нервами были проблемы - он в сердцах что-то пнул. От обрыва откололся кусок глины с дерном, прочертил дугу и плюхнулся в воду. Ульяна зажмурилась. Существо уходило, издавая звуки злобы и разочарования, чавкала глина под ногами. Что-то упало в воду справа - и оттуда неслось раздраженное урчание.
Ульяна сжала зубы - вот и третий. Судя по всему, в урочище обитали только трое существ. И опять она не могла их толком разглядеть!
        Один из «сельчан» шел по левому берегу, второй по правому - оба удалялись. Бесформенные тени барражировали пространство - огибали изрезанные бухты, пропадали в зарослях прибрежной осоки и снова возникали. Иногда они попеременно вставали, пристально смотрели назад. Так и хотелось им крикнуть вдогонку: «Да утонула я, черти, утонула, валите отсюда!»
        Находиться в воде уже было невыносимо - стылая среда охлаждала организм, ноги сводило. Ульяна терпела из последних сил. Через пару минут существ на берегу стало трое, они сбились в кучку. По воде разносились отвратительные звуки - клекот, визг, горловое «тувинское пение». Радости человеческой речи этим тварям были неведомы. Тем не менее они умудрялись общаться. Потом их силуэты стали удаляться в направлении деревни. Они таяли в дымке, пропадали, воцарялась тишина. Ульяну начало колотить от неконтролируемых рыданий… Все в порядке, она должна успокоиться. Твари сочли ее мертвой, ее никто не будет преследовать…
        Она почти не помнила, как выбиралась из озера. Ее трясло, конечности совершали конвульсивные движения, игнорируя команды мозга. Она каталась по траве, пытаясь согреться, ее обуяла беззвучная истерика. В какой-то миг она сообразила, что реально сходит с ума, нужно учиться держать себя в руках. Ульяна вцепилась ногтями в дерн, сжала зубами пучок травы. Потом брела куда-то, спотыкаясь через шаг. Ее мотало, словно парусник в бурю, цепочка скал мерцала перед глазами, но упорно не желала приближаться. В итоге она вышла на дорогу, озаренную лунным свечением, брела по ней, видя перед собой лишь расступающиеся скалы. Когда не оставалось сил, она опускалась на все конечности, перемещалась на корточках. Она уже вышла из урочища, тащилась мимо сомкнувшихся скал. Ночь была в разгаре, туман сгинул, все пространство вокруг девушки озарялось словно днем. Никто ее не преследовал. Она заплакала навзрыд, когда увидела перед собой капот микроавтобуса…
        Канава перед автомобилем вылилась в неодолимую преграду. Она сползла в нее, а выбраться с обратной стороны не могла - силы покинули окончательно. Она плакала, съезжала с обрывистого склона, боролась с отчаянием. Снова повторяла попытки, подтягивалась на онемевших руках, забросила ногу, перекатилась… Она обнимала, как последняя дура, капот автомобиля, целовала холодную сталь, сползла под колеса, прижалась к покрышке. Ей казалось, что она уже целую вечность не была в свободном мире, хотя на самом деле она отсутствовала в нем лишь четырнадцать часов.
        Потом она блуждала, как лунатичка, вокруг микроавтобуса, туго соображая, что двери заперты, а ключи у Рогачевой. И что теперь - идти искать Рогачеву и забирать у нее ключи? Плестись рысью как-нибудь? Она разбила стекло водителя камнем, открыла дверь, стараясь не порезаться. У Рогачевой хватило ума не ставить машину на сигнализацию в безлюдной местности. В автобусе было сухо и комфортно. Ульяна стонала от наслаждения, перелезла через водительскую перегородку в салон. Повертела телефон - бесполезная железка, гаджет не включался, из него вытекала вода. Вещи ребят и ее личные вещи валялись в неприкосновенности. Ульяна лихорадочно стащила с себя мокрую, обросшую грязью и тиной одежду, разделась догола, выхватила из своей сумки небольшое вафельное полотенце, стала растираться. Только бы не подхватить воспаление легких… Ничего, она сильная, не заболеет! С сухой одеждой были проблемы, но она должна была решить эту задачу. Лунный свет просачивался через стекла, всё было видно. Она вытряхивала на пол поклажу своих товарищей, рылась в вещах. У Рогачевой оказались запасные трусики и бюстгальтер - молодец,
Верка! Всегда надо быть во всеоружии, мало ли что случится. Она лихорадочно облачалась. У рачительного Семена в багаже нашелся шерстяной пуловер, она, не раздумывая, его натянула. А вот дальше возникли сложности.
        Пришлось выходить из машины, забираться в багажное отделение - она надеялась на предусмотрительность Артема и Рогачевой. Ее надежды оправдались - урча от радости, она извлекла из багажника свернутую тугим комком промасленную куртку, широкие брезентовые штаны со множеством карманов в самых неожиданных местах. В коробке с ветошью нашлись фланелевые отрезы для протирки машины, а в закутке рядом с запаской - «заслуженные» резиновые сапоги 44-го размера. Помучившись с фланелью, она соорудила из нее подобие портянок (Олежка как-то шутя учил ее наматывать портянки - мол, чего только в жизни не пригодится). Полностью экипированная, она опять забралась в салон, отыскала бутылку с водой, стала жадно пить. Взор наткнулся на бесхитростную бутылку водки (явно Генкина затырка). Она уже не понимала, что творит - свернула пробку, присосалась к горлышку. Потом надрывно кашляла, хватала воздух, боялась, что сердце сейчас остановится. Но все прошло, алкоголь разбежался по сосудам, стало легче. Снова выпила пол-литра воды. Проснулся страшный голод. В вещах продвинутого Руслана отыскалась упаковка финских ржаных
хлебцев - она зубами раздирала обертку, хрустела, давилась спрессованной мукой с какими-то сомнительными пищевыми добавками…
        Несколько минут Ульяну терзали рези в желудке. Справившись с болью, она перебралась на водительское сиденье, уставилась в окно. Ночь, похоже, шла на убыль - прямо по курсу, где за скалами притаилось урочище Распады, черное небо покрывалось серостью. В округе было тихо. Лишь неугомонный кузнечик скрипел в ворохе травы у обочины.
        «Интересно,- задумалась Ульяна,- эти твари когда-нибудь выходят из урочища? Или… не могут, привязаны к нему своими неразрывными мистическими нитями? Кто они такие? Это не люди в привычном понимании этого слова. Однако и не представители фауны… Да какая разница, идиотка!- вскипел голос разума.- Вали отсюда! Отъезжай на безопасное расстояние, ищи телефон, вызывай ментов, МЧС, кого там еще, может быть, еще не поздно!»
        И вздрогнула, услышав собственный «закадровый» смех. В нем звучали злобные нотки. Как она уедет, ключей-то нет? Перемкнуть провода? Ну да, ты крупный специалист по этому делу! Она машинально, не зная, чего хочет, ощупала приборную панель, заглянула в углубление под приборами, где отыскала ключ от гаража и несколько ракушек. Отогнула козырек для защиты от солнца - в зеркало, что ли, посмотреть? И к величайшему изумлению обнаружила пришпиленный булавкой запасной ключ зажигания! Похлопав глазами, Ульяна отстегнула его, недоверчиво повертела. Ключ, как в масло, вошел в замок зажигания, включились приборы, негромко затарахтел мотор…
        «Какие мы хозяйственные и предусмотрительные! Были при жизни…- несколько минут она сидела в оцепенении, наблюдая, как поднимается стрелка указателя оборотов коленвала.- Милости просим - дорога свободна, можешь разворачиваться и валить на все четыре! К утру доедешь, если по дороге не расшибешься, до ближайшего телефона, дозвонишься в город, поскольку на сельскую полицию надежды никакой. И что такое, скажите на милость, сельская полиция? Пьяный участковый? Объяснишь сложившуюся ситуацию. Поверят не сразу - если вообще поверят. Сами не поедут (делать им больше нечего), шумнут тому же пьяному участковому, чтобы разобрался, откуда взялась на вверенной территории компания обкуренной молодежи. То же касается и МЧС - в чем, позвольте спросить, ваша чрезвычайная ситуация, милая леди? В том, что обкурились и несете полную чушь? Ей нужно самой примчаться в город, обивать пороги, убеждать, доказывать, что никакая она не наркоманка, а водку вообще пробовала раз в жизни! А то, что села после этого за руль,- так это исключительно по чрезвычайности ситуации! Пройдет не меньше суток, пока из города кто-то
соизволит приехать. И тогда уж точно будет поздно…»
        Нагревалась печка, и холод начал отпускать. Ульяна расслабилась, откинула голову. В салоне было хорошо, комфортно, никто не посягал на ее жизнь, и кабы не эти мрачные размышления, имеющие прямое отношение к мукам совести… Нет, так не пойдет. У нее единственная жизнь, пусть кто-нибудь другой выясняет обстоятельства и причины произошедшей трагедии!
        Она включила передачу, начала разворачиваться задним ходом. Снова переключила, сдала вперед, вывернула руль… И со злостью бросила рычаг в положение парковки, провалилась в оцепенение. Потом со злостью замолотила по рулю, обняла его, уронила голову. Слезы текли по оплетке, капали на колени. Вся компания стояла перед глазами - здоровые, веселые, смеющиеся, с наполеоновскими планами на жизнь! Ехидно посмеивался Руслан Трушечкин, высокомерно поглядывал на мир, задирал нос. Переругивались Артем с Рогачевой, до одури влюбленные друг в друга. Просыпался по треску будильника всклокоченный Олежка Брянцев, поднимался как зомби, протирал глаза… и вдруг издавал страшный рык и с воплем «А это тут кто?!» набрасывался на сонную Ульяну, мял ее, яростно целовал… Зубоскалил и разбрасывал пошлости Генка Аракчеев, умничал Семен, лучшая подруга Алла с грустью смотрела на Ульяну и укоризненно качала головой. Загадочно ухмылялся бритый, как новобранец, Борька Поплавский… Она вдруг поняла с пронзительной ясностью: никуда она не уедет! Она обязана быть здесь, пока есть надежда! Она не может бездарно тратить отпущенное им
время!
        Пружинистый ком вырос в горле. Она заглушила мотор, стала рыться в бардачке. Нашла плоский функционирующий фонарик, хорошо помещающийся в кармане, перочинный нож известной швейцарской фирмы. Ничего другого похожего на оружие там не было. Возникла резонная идея пошарить под креслом, в результате чего она извлекла на божий свет компактную монтировку - с одной стороны гвоздодер, с другой - уплощенный, чуть загнутый конец, вполне подходящий для выковыривания глаз. Она еще раз всплакнула, стала выбираться из машины…
        Когда раздвинулись скалы, Ульяна опустилась на корточки и пошла гусиным шагом, хоронясь за холмиками и островками бурьяна. На границе урочища она залегла за валуном, стала всматриваться. Практически вся котловина лежала перед глазами в тишине и спокойствии. Небо на востоке посерело еще больше, но до полноценного рассвета оставалось много времени. Хотелось надеяться, что твари спят. В урочище властвовала ночь. По небу плыли перистые облачка, временами обнажалась луна, озаряла котловину едким рассеянным светом. Снова все то же самое - озеро, увенчанное дымкой, заброшенный погост, невнятные очертания домов в деревне. Нелюдимые скалы выстроились полукольцом, черные шапки леса охраняли котловину.
        Тишина в предрассветный час царила какая-то неестественная. По урочищу никто не лазил - она привлекла все свои чувства, но нигде не отметила движения. Соваться тем же путем было боязно. Она перехватила монтировку и поползла к северным скалам, где забилась в каменистую расщелину и снова стала наблюдать. Сменился параллакс, но, по сути, в урочище ничего не менялось. Прорисовалось главное строение деревни, с которым было связано множество воспоминаний, плотный лес на южной оконечности урочища. Время текло, и вскоре Ульяна стала проявлять признаки нетерпения. Сил немного прибавилось, но вместе с силами вернулся страх. Несколько минут спустя худенькая фигурка выбралась из скал, перебежала каменистый пустырь и снова залегла. По мере возвращения к «истокам» возвращалась дрожь в коленках. Она отправилась в путь по-пластунски, делала остановки, прислушивалась. Тишина перед рассветом стояла нерушимая. Даже дальний лес хранил молчание. Тумана практически не было, лишь в окрестностях озера клубилась дымка.
        Управлять страхом было непросто, но Ульяна училась. Включилось обоняние - она теперь, как кошка, определяла опасность по запаху. На пустыре, вблизи канавы, в которую сверзилась Алла с поврежденной ногой, ее буквально накрыло тошнотворным духом. Пришлось энергично перебирать локтями, выбираясь из «очага поражения». Она ползла к дороге. Слева осталось кладбище, за ним сгоревшая лесополоса. Вблизи дороги местность гуляла волнами. Приходилось прижиматься к земле, переползая возвышенности. До дороги оставалось метров тридцать, когда ей почудилось движение в стороне деревни. Сердце беспокойно екнуло. Ульяна застыла.
        В мглистом воздухе на расстоянии полутора сотен метров действительно сновали нечеткие тени. Она различила только две - похоже, эти субъекты что-то переносили. На такой дистанции опасности они не представляли, но Ульяна решила не рисковать.
        Ей просто дико повезло! За спиной на краю погоста что-то заскрипело на протяжной ноте, обвалился пласт земли. Ульяна не успела даже похолодеть, разжала руки и сползла в расщелину, над которой зависла. Паника набатом колотилась в голове - хоть бы не заметили! Послышалось кряхтение, затопали ноги. Снова пространство огласил заунывный скрежет - раздражающий, как гудение бормашины, что-то повалилось с деревянным стуком. Она совсем забыла, что местное кладбище - не просто кучка могил, а место, где выходят на поверхность прокопанные под урочищем норы. Кто-то грузно брел в ее сторону, издавая звуки, способные сойти при достатке воображения за напевание под нос. Ульяна скорчилась в трещине, приготовила монтировку. Рот наполнился желчью, голова разрывалась от боли…
        Существо чуть не прошло по ее голове! Хорошо, что местные обитатели уже никого не искали и не соблюдали осторожность. Этот «прохожий» даже под ноги не смотрел. Он наступил на край расщелины, обвалив его Ульяне на висок, перемахнул широким шагом и вскарабкался на бугор. Ульяна зажмурилась. Вонь немытого тела забила нос. Голова носилась по кругу, она не могла продохнуть. По счастью, это состояние быстро прошло. Существо не заметило ничего подозрительного, побрело своей дорогой.
        Ульяна лежала ни жива ни мертва, смотрела умоляющим взором в сереющее небо. И снова навалилась вялость, она с трудом нашла силы, чтобы выкопаться из канавы. Таинственный субъект уже перебрался через дорогу, тащился куда-то влево по пересеченной местности. И снова она видела только силуэт, липкий пот заливал глаза. Пока она их протирала, субъект удалился и превратился в бесформенный одушевленный предмет, одетый в рваное тряпье. Он передвигался как-то странно, наклонив голову вперед, туловище казалось деформированным, болтались длинные руки. Но неуклюжестью существо не отличалось - ловко прыгало по кочкам. А потом оно остановилось, село на корточки. Ульяна насторожилась. Субъект немного повозился, стал куда-то пропадать и вскоре пропал. Текли минуты - назад он не возвращался.
        «Черт возьми,- содрогнулась Ульяна.- Это ведь та силосная яма, в которую затянули Олежку…»
        Возможно, и не силосная, но точно яма. Она лихорадочно прикидывала, включала память. Да, вероятно, скорее всего, та самая яма. Они оказались рядом с ней, когда сбились с курса. Днем в той местности царил густой туман, оттого и сбились. Сейчас тумана не было, но видимость сохранялась неважной. Не исключено, что там несколько подобных ям, но какая, по крупному счету, разница? Под землей в урочище разветвленная система нор - она связана с деревней, связана с кладбищем. Там и обитают загадочные существа. Почему они это делают, непонятно. Возможно, не выносят солнечный свет, возможно, тому имеются другие причины. Глупо думать, что все это городище выстроили эти твари - наверняка пользуются тем, что осталось от хлыстов, что-то укрепили, что-то дорыли…
        Она боялась подниматься - выскользнула на дорогу и поползла вдоль обочины, стараясь не терять из виду то место, где пропало существо. Перемещения в деревне уже затихли, она была одна на видимом пространстве. Ульяна приближалась к яме по замысловатой дуге - словно кот, обнаруживший чреватый, но весьма любопытный, с его точки зрения, предмет. Выходить на дорогу было страшно, выползти гораздо проще. Она ползла по буеракам, закусив губу, одновременно контролируя деревню и силосную яму. Поэтому не сразу почувствовала, когда ногой отбросила металлический предмет. Негромко звякнуло, но до сознания этот звук дошел с опозданием. Ульяна проползла немного, замерла, задумалась. Развернулась, не отрывая туловища от грязи, поползла обратно, шаря рукой по земле.
        Металлический предмет она обнаружила почти на обочине - далеко же он отлетел. Металл матово поблескивал в лунном свете, как-то странно манил. Она прибрала предмет, недоуменно осмотрела его. Рукоятка пистолета удобно расположилась в руке. Оружие оказалось не таким уж крупным - массивность рукоятки компенсировал короткий ствол. Включилось что-то в голове, забрезжило. Это же травматик, который Руслан обронил в тумане! Вернее, не обронил, а Олежка выбил. А перед этим Руслан успел выпустить несколько пуль в белый свет…
        Находка представляла прикладной интерес. Ульяна жила в современном мире, знала, что из травматического оружия можно и убить. Она забрала находку и снова вышла на «маршрут». И только забравшись в канаву, убедившись, что не является объектом пристального наблюдения, изучила пистолет. В оружии она была не сильна, но общая эрудиция подсказывала, что у любого пистолета есть обойма, затвор и предохранитель. Она надавила на кнопку слева на рукоятке - выдвинулась обойма. В ней оставалось пять патронов, снабженных резиновыми наконечниками,- она извлекла их все поочередно, потом вернула обратно. Оттянуть затвор тоже не составило труда. Нашелся и предохранитель, замкнувший курок от случайного срабатывания.
        Ульяна задумалась - она не была уверена, что сможет воспользоваться пистолетом. Хорошо, удобно, надежно… но не женское это дело. Не стреляла она никогда. Трудно в кого-то выстрелить - пусть перед тобой и монстр в человеческом обличье. Монтировка в качестве оружия ей больше нравилась (хотя тоже не женское дело). Ладно, пусть будет. Поколебавшись, она засунула пистолет в карман на голени - среди разнообразия карманов имелся и такой,- застегнула на липучку. Со стороны и не видно, а вытащить проще простого.
        Оттягивать время смысла не было. Перед смертью не надышишься. Она выбралась из колдобины и короткими перебежками припустила к силосной яме…
        Черная карусель вертелась перед глазами. Ульяна задыхалась, ее тошнило, кружилась и трещала голова. Из бездонной ямы на нее таращилось ничем не испорченное вселенское зло… Все ощущения, пережитые за последние сутки, усилились многократно, девушка превращалась в слабое безвольное растение. Ее трясло, суставы теряли чувствительность. Яма многозначительно помалкивала, сделать первый шаг было труднее, чем выстрелить себе в голову.
        «Зачем?!- надрывался глас рассудка.- Чего ты хочешь этим добиться? Твоих одноклассников давно нет в живых, твоя подруга Алла тоже погибла! Время не играет никакой роли! Беги к машине, езжай в город, приведешь кого-нибудь! Ну, соври, что в Распадах обитают беглые зэки, врать, что ли, разучилась? Пусть приедут вооруженные люди, а дальше сами поймут, что здесь нечисто!»
        «А вдруг еще живы?- твердила она как заклинание.- А вдруг еще живы? Ее трясло уже всю целиком, волосы шевелились везде, где они были. Она боялась больше всего, что сейчас встанет и бросится прочь. Она ведь просто девушка - слабая, хрупкая, ни на что не способная! Кто посмеет ее в чем-то обвинять?»
        И в тот момент, когда она уже собралась встать и расписаться в собственном бессилии, она… включила фонарь, осветила яму!
        И ничего особо ужасного не случилось. Яма не имела определенной геометрической формы, но все же больше напоминала круг, чем квадрат. С отвесных краев свешивалась лохматая трава, стены были изъедены трещинами. Яма оказалась вовсе не глубокой - от силы метра полтора. Ульяна облегченно вздохнула - опять у страха глаза велики…
        Однако она всмотрелась, и вернулось волнение. Ближе к основанию ямы имелась еще одна нора - возможно, горизонтальная или наклонная шахта. Войти в нее было невозможно - только вползти. А напротив - примитивная ступень, земляное возвышение. Ульяна уже не раздумывала - хватит, натерпелась. Трус не играет в хоккей, все такое. Она сползла на эту шишку, с нее скатилась на дно. А перед тем как сунуться в очередную черную нору, раскрыла лезвие ножа, взяла его в левую руку, правой сжала монтировку…
        Интуиция не ошиблась - это было сильное испытание. Участился пульс, было трудно, практически невозможно дышать, девушка обливалась потом, хотя в подземелье было довольно прохладно. Эту нору определенно рыли для рожденных ползать: в ней с трудом помещался один человек. Затхлый воздух наполняли убийственные флюиды, от которых волосы вставали дыбом. Через равные промежутки попадались распорки, они поддерживали поперечные доски на потолке, и складывалось впечатление, что этим доскам отнюдь не семьдесят лет. Их меняли не так давно. Следов осыпей не наблюдалось - лаз был узкий, но за ним следили. Ульяне удавалось справляться с собой - желание повернуть назад жгло железом, но она ползла. В какой-то миг до нее дошло, что этим лазом пользуются часто и, если она никого сейчас не встретит, то будет просто праздник! От этой мысли стало дурно, она поползла быстрее…
        А дальше словно все происходило не с ней. Аура, пропитавшая подземелье, реально сводила с ума. Понятия «отрицательная энергетика», «патогенная зона» лишь частично отражали реальность. Здесь все было намного страшнее и безнадежнее. Поворот - нора забирала вправо и как будто расширялась. Дикое чувство, что за поворотом кто-то есть, поджидает, злорадно ухмыляясь и потирая ладошки. И сзади кто-то есть - крадется по пятам, но пока не нападает, ждет. Паника затрясла, лишила разума. Хорошо, что орала она беззвучно - крик застрял в горле. Ульяна махала ножом, тыкала острием в воображаемого монстра, метнулась за угол… и долго не могла понять, почему там никого нет, кроме кучки раздробленных костей, принадлежащих явно не животному, и оскаленной челюсти, вырванной из черепа. Она спохватилась, стала тыкать за спину - теперь уже монтировкой! Но и сзади никого не было, блеклый луч выдергивал из темноты угрюмые земляные стены, засохшие и растоптанные фекалии…
        Несколько минут Ульяна переводила дыхание, возвращая астральное тело в физическую оболочку. Ну уж нет, она сказала «А» и непременно скажет «Б», чего бы это ни стоило!
        Проход расширился, потолок отъехал, она увидела блики света, прыгающие по стенам, попятилась… Но навстречу никто не двигался. Ульяна поколебалась, высунулась за угол. И уже ничему не удивлялась. Проход превратился в полноценный коридор, по которому можно было ходить не пригибаясь. Стены покрывали бурые разводы, пол утрамбовали до состояния практически бетона. Метрах в десяти от угла в отверстие в стене был вставлен примитивный факел. Ветошь щедро смочили в зловонном жире, и она неторопливо горела, зловеще чадя и распространяя удушливый запах. Ульяна тупо смотрела на факел, ничего не понимая. Потом спохватилась, выключила фонарик…
        Трудно объяснить, почему ее не покинули остатки самообладания и она упорно двигалась дальше. Чувствовала, что долгожданное открытие не за горами? Но хотела ли она знать ужасную правду? Ульяна миновала на цыпочках чадящий факел, машинально прижалась к противоположной стене, чтобы не обжечься.
        Коридор был прямой, она шла по нему, погружаясь в какой-то первобытно-пещерный трепет. Пот хлестал, она его не замечала. Цепенели ноги, она передвигала их как ходули. Коридор не был глухим. Метров через десять показался еще один факел, источающий пронзительную вонь. В дрожащем свете обрисовывались два склепа, примыкающие к коридору. Любопытство победило. Ульяна прижалась к стене и осветила их содержимое. Это были примитивные земляные мешки - довольно небольшие. В одном валялось грудой замызганное тряпье, в другом ее взору предстала лаконичная арт-композиция.
        К стене были прикручены примитивные кронштейны, с них свисали ремни. Под кронштейнами валялся ржавый лом, такой же изъеденный коррозией топор, лезвие которого было испачкано засохшей кровью. Рядом с кронштейном стоял мятый алюминиевый таз, практически до краев наполненный бурой жижей. Компанию тазу составляли две обросшие грязью стеклянные банки с желтоватым содержимым, наполненным едва на треть. Тошнота возникла мгновенно. Ульяна схватилась за горло, выплеснула рвоту - и не успокоилась, пока не пережила десяток приступов…
        Голова не обретала ясность. Ульяна тащилась дальше, чувствуя, как заплетаются ноги. Коридор изгибался по дуге, снова мелькали какие-то ответвления, земляные мешки, источающие сырость и зловоние. Она приказывала себе сосредоточиться, слушать. Гул в ушах становился навязчивым, она мотала головой, но не могла от него избавиться. Это была какая-то странная какофония звуков: кваканье, кудахтанье, колокольный звон, сварливое монотонное бурчание. Какофония делалась ближе, потом отдалялась, вдруг опять становилась неприлично громкой, даже оглушительной. Мозги превращались в растаявший пластилин. Ульяна не сразу сообразила, что часть этих звуков имеет реальную природу, издает их отнюдь не воображение. Она очнулась, встала как вкопанная, выставив нож и отведя для замаха монтировку. Мурашки ползли по затылку, шевеля волосы. Она выгнала из головы посторонние звуки. Осталось бурчание, чередуемое заунывным воем - как будто человек без слуха и голоса решил напеть песенку, в которой не знал ни слова…
        А потом это все прекратилось. Но легче не стало. Волосы на голове уже не просто шевелились, а торчали как у панка! Что бы она делала без своей интуиции? В коридоре было пусто, факел на стене освещал проход, но тем не менее к Ульяне кто-то приближался…
        Она опять окоченела, ноги приросли к полу. Пальцы на руках готовы были выпустить оружие - их ломала судорога. Секунды забивались в мозг точно сваи. Ульяна задыхалась - она реально не могла противодействовать пригвоздившему к полу страху. Оставались мгновения, она остро понимала, что сейчас окажется не одна… И когда уже все пропало, оборвалась последняя надежда - она оторвалась каким-то чудом и ввалилась в ближайший черный мешок! И сразу же попятилась, сгинула во мрак…
        Нечто бесформенное, в засаленном рубище, показалось из коридора, настолько узкого и сливающегося со стеной, что Ульяна не обратила на него внимания. Она застыла изваянием. В коридоре усилилась вонь… и внезапно стало тихо. Онемела голова, звон в ушах усилился. Почему он встал? Тихо шаркнула подошва - существо продолжало движение, но теперь уже тихо и медленно, что-то его явно заинтересовало.
        Зрение подводило, все пространство перед глазами гуляло волнами. Существо шумно втянуло воздух носом. Оно явно отметило чужеродный дух. На пол за пределами склепа улеглась дрожащая тень - за спиной у существа чадил пахучий факел. Тень перемещалась, росла в размере. Ульяна стиснула монтировку, заткнула рот запястьем - еще немного, и разоралась бы как дура! Когда же закончатся эти безумные страшилки? Ожидание становилось невыносимым. Пульсация в мозгу зашкаливала. И вот «дверной» проем начало что-то перекрывать. По коридору, вкрадчиво ступая, двигалось ЗЛО. Оно уже было напротив застывшей девушки - снова что-то бесформенное, расплывающееся, источающее острую вонь. Аура вокруг него не оставляла никакого шанса живым существам. Оно ступало очень медленно, вкрадчиво, словно нарочно мотало нервы.
        «Проходи же быстрее, ну проходи, будь человеком…» - мысленно молила Ульяна. А существо, как назло, замедлилось, фактически встало. Она прекрасно слышала, как раздуваются его ноздри. Сердце уже катилось в пятки, безысходность накрывала с головой. И снова не поймешь, кто это такой,- холодный пот заливал лицо, все рябило, «враг номер один» выглядел так, будто начал проявляться из параллельного мира, но до конца этого не сделал. Нервы натянулись - хоть белье на них развешивай! Голова опухла, звон в ушах становился нестерпимым. Существо шевельнулось и медленно, словно бы неохотно двинулось дальше!
        Ульяна уже испускала облегченный вздох, как ситуация развернулась на 180 градусов! Существо внезапным прыжком поменяло позицию, теперь оно смотрело на Ульяну - торжествующе, злобно! Под ворохом тряпья алчно горели красные глаза, и больше она ничего не видела, кроме этих отвратительных глаз! Она смотрела в них, как кролик смотрит на удава, не могла пошевелиться. Пусть не вся жизнь, но какая-то ее часть пронеслась перед глазами. Существо подняло руки, растопырились крючковатые пальцы - тварь решительно вошла в мешок и быстрее молнии набросилась на Ульяну!
        Она отпрыгнула с визгом. Подогнулась правая нога, но она не упала, застыла в какой-то искривленной позе. Вокруг царила тьма, только из проема поступал мерцающий свет. Она уже ничего не соображала, только бы отбиться! Существо не успело ее схватить, хотя отличалось проворностью. Ульяна вертела нож перед собой, тыкала в разные стороны. Она его не видела! Попятилась, и тут вдруг что-то рассекло воздух, существо издало горловой звук. Ульяна почувствовала, где сейчас окажется, нырнула под локоть и так замолотила лезвием, что искры посыпались из глаз. Похоже, попала - противник зашипел, отдернул руку. Попала, попала! В следующий миг она ударила носком кроссовки - и снова почувствовала, что попала. Повторный удар разрубил воздух, и опять она ушла. Безысходность заставляла творить чудеса. Только не дать ему ее схватить! Обрисовался контур головы - он покачивался на фоне проема. Существо немного растерялось, издавало звуки, похожие на пускание пузырей.
        Бей же его, не спи! Ульяна выбросила нож, схватила монтировку обеими руками, подпрыгнула - и рубанула сверху вниз, прямо по макушке! Она была уверена, что попадет. Она попала! Призывно загудела кость под зловонным тряпьем. Враг застыл, шокированный. Не спать! Она опять подпрыгнула, нанесла второй удар - и снова в самую маковку! Она дезориентировала эту тварь! Противник дернулся, распростер конечности - она перехватила монтировку, замахнулась - и врезала в район левого виска. У противника подогнулись ноги, он урчал и чмокал, а Ульяна била - распаляясь, входя в раж. Нельзя останавливаться, бей до победного конца!
        Треснула кость, и этот звук доставил ей неимоверную радость. Обитатель подземелья не падал, хотя уже вполне был расположен это сделать. Ульяна рухнула на колени, нанесла удар по коленному суставу. Бездна изумления - откуда у нее в критические моменты столько силы?! Эх, не те дни называют критическими…
        У существа подломилась нога, оно рухнуло, издав возмущенный рык. Но Ульяна не успокаивалась. Она видела в мерцающем свете, где у противника голова. Она не вставала с колен, замахивалась монтировкой, опускала на голову существу, снова заносила, лупила, получая от процесса какое-то дикое удовольствие.
        «А слабо решить проблему без применения силы?» - мелькнула извращенная мысль. Она едва не рассмеялась демоническим смехом…
        Маразм крепчал. Она не помнила, как выбежала в коридор - растрепанная, глаза диковато блуждали. Ножик не стала поднимать, черт с ним. Шоферская монтировка - вот ее смертельное оружие! А дальше события ускорялись, не успевая откладываться в голове. Она по наитию чувствовала, куда нужно идти, в голове включился загадочный навигатор, он услужливо подсказывал. Коридор плавно извивался - судя по всему, она находилась под деревней. Была развилка - Ульяна точно помнила, но не совсем поняла, почему избрала левый проход. Что-то манило ее, заставляло идти именно сюда. Факелы теперь попадались реже, отдельные уже потухли, и приходилось включать фонарь. Она обрела невероятную чувствительность - все видела, все слышала. Запахи, миазмы, витающие вокруг головы, становились ориентирами, по которым она шла. Она опять куда-то сворачивала, впитывала в себя звуки и запахи. Система ходов под деревней действительно оказалась разветвленной - у радикальных староверов (мир их праху), очевидно, имелось слишком много свободного времени…
        Она к чему-то приближалась - волнение зашкаливало в «красной зоне». Она это чувствовала, она знала, что открытие совсем рядом… Пока не опасность, что-то другое, но весьма и весьма прискорбное… Мелькали распорки, осыпалась земля со стен. Интуиция волокла ее дальше. Черная ниша сбоку от коридора, еще одна, это все не то. Третья ниша - еще один продолбленный в земле мешок… Она остановилась, чувствуя, как кровь отливает от щек. Вскинула фонарь, шагнула вперед, уже примерно представляя, что увидит…
        Силы покинули девушку. Она стояла на коленях, обливаясь слезами. Они все находились здесь, раздетые до трусов - все шестеро. Сухие, обескровленные, со сморщенными серыми лицами. Их укладывали в ряд, у каждого была перерезана яремная вена и частично вскрыта топором грудная клетка. Очевидно, их помещали сюда уже после того, как сцеживали всю кровь. Их было трудно узнать, лица изменились до неузнаваемости, но Ульяна всех узнала. Подползла к Олежке, лицо которого превратилось в фиолетовый синяк, погладила по спутанной шевелюре. Слезы кончились, она их все выплакала. Последний пароксизм «сухих» рыданий - и Ульяна успокоилась. Глубоко вздохнула, обозрела тела бывших одноклассников.
        Голова Артема была свернута набок, глаза закрыты. Генка удивленно таращился в потолок, рот был приоткрыт от изумления.
        «Вот это я отмочил напоследок…» - как бы говорила Генкина физиономия.
        У Борьки Поплавского, помимо перерезанного горла, чернела страшная колотая рана в черепе - очевидно, так и сняли, чтобы не шуметь: мощный удар заостренным металлическим предметом, после чего подхватили и потащили куда нужно. Руслану свернули шею, переломав позвонки, и до сих пор он выглядел так, словно собрался что-то крикнуть. Блестели мутными зерцалами подслеповатые глаза Семена Райдера. В них застыла мука. Очевидно, этот конченый эрудит сообразил перед смертью, что все происходит на самом деле, успел, как мог, подготовиться…
        В жутковатой мертвецкой находились только мужчины. Ни Аллы, ни Рогачевой здесь не было. Оставалась слабая надежда, что они еще живы. Ульяна стиснула монтировку, стала подниматься…
        Второй «мешок» по коридору - и она уже бежала на слабый стон. Он не мерещился, это была не западня, она бы ее почувствовала. Боже всесильный! Она задыхалась от волнения, знала, кто издает эти звуки! Впрочем, найти земляную нишу оказалось непросто. Стонали где-то рядом, а она в растерянности вертелась. Где это?! Что это - скрытая камера? Раздвинулись стены, образовался узкий проход - она вконец ослепла! Ульяна втиснулась боком в примыкающий коридор - и ввалилась, занеся монтировку, в просторное помещение с земляными стенами. Нужды в фонаре здесь не было - на полу в ржавой миске коптили две наполовину прогоревшие восковые свечи. Снова тряпье, кронштейны, вмурованные в стену, какой-то ржавый инструментарий. Распятая Верка Рогачева…
        Охая и причитая, Ульяна подлетела к ней. Рогачева была жива - во всяком случае, вздрагивала. Привязанные ноги стояли на земле и безвольно подгибались. Руки были связаны в запястьях, растянуты в разные стороны. Голова клонилась к груди, спутанные волосы закрывали лицо. Рогачева была почти полностью обнажена, если не считать истлевшей дерюги, наброшенной на плечи. Все тело было в синяках и ссадинах, из-под дерюги в районе промежности вытекала кровь - ее уже скопилась целая лужа.
        Ульяна пыталась поднять ей голову. Рогачева вдруг стала сопротивляться, завертелась, захрипела.
        - Рогачева, в чем дело?- зашипела Ульяна.- Уймись, посмотри на меня. Комплексуешь, что ты толстая?
        Рогачева вздрогнула, вскинула голову, стала искать глазами говорящую. Ее хорошенькая мордашка превратилась в сгусток крови и ссадин. Глаза почти не открывались, их украшали набухшие синяки. Она беззвучно шлепала губами, издавая нечленораздельные звуки.
        - У… У…- напряглась и вымолвила все слово целиком.- Ульяна…- тяжело вздохнула, тряхнула головой - и дальше слова в ее исполнении стали отчасти понятны.- Ты что здесь делаешь?- она сообразила, что это не галлюцинация, в щелочках глаз заблестела надежда.
        - Соскучилась по вас,- скупо объяснила Ульяна.- А на прочих сильно обиделась. Где Алла?
        - Не знаю, Ульяша…- Рогачева заметно шепелявила - ей, похоже, выставили несколько зубов.- Ее в другое место, наверное, потащили, а меня сюда…
        Ульяна засуетилась, бросилась к груде инструментов, выхватила искривленную ржавую ножовку, принялась перетирать веревки, на которых зависла Рогачева. На весу это было непросто, и пила оказалась безнадежно тупой. Веревка лохматилась, неохотно рвалась. Рогачева, спотыкаясь на каждом слове, шепелявила о своей нелегкой бабьей доле. Ее схватили, притащили, избили, потом подвесили и стали насиловать! Эти мерзкие уроды - просто быки ненасытные, ей порвали все, что можно было порвать… Она обливалась кровью, думала, что умрет, так хотелось умереть - ну честное слово… В принципе, она так и думала, что умерла, пока не пришла Ульяна… Нет, она не помнит, когда это было, может, час назад, может, сутки… Их было трое, условно говоря, мужчины, но она не может их описать, они зверски уродливы, безобразны, словно и не люди… Они не говорят - мычат, урчат, издают птичьи звуки. Набросились на нее, сделали что хотели - и покинули «комнату для занятий любовью»…
        - Боже правый, они ведь скоро вернутся! Ульяночка, милая!- Рогачева вернулась к жизни и бешено завертелась.- Спасибо тебе, ты настоящий друг! Тебе не придется меня тащить, я сама побегу, только выведи нас отсюда!
        Опали путы, и Рогачева в изнеможении свалилась на пол. Ульяна растерялась - готовность Рогачевой отправиться в самостоятельный марш-бросок выглядела несколько преувеличенной. Но делать было нечего, она обязана доставить Рогачеву в безопасное место, а потом идти искать Аллу. Она зарылась в груду тряпья, стала раздраженно его разбрасывать. Что за убогий секонд-хенд! Одежды Рогачевой здесь не было. В каком месте ее раздевали, следствием не установлено. Она швырнула Рогачевой что-то похожее на штаны брезентового происхождения, в которых семеро умерли и изгадились, оборванную ватную жилетку, которую тщательно полоскали в крови.
        - Одевайся, живо…
        - Ульянушка, что это?- стонала Рогачева, ползая по полу и сгребая так называемую одежду.
        - Одевайся, какая тебе разница? Все нормально, стиль casual…
        Она уже поняла - для сохранения инициативы в каждой руке должно находиться оружие. Тупая ножовка была не бог весть что, но искать что-то другое было некогда. Не меньше минуты ушло на облачение Рогачевой. Штаны с нее падали, жилетка смотрелась безумно, и саму девушку качало от стены к стене. И снова бешеная свистопляска! Молоточки нетерпеливо стучали по черепу: уходите быстрее, валите на хрен, опасность близка! Ульяна выкрутилась из узкого прохода, осмотрелась. В шахте никого. Хотелось верить, что избитая тварь еще в отключке. А лучше бы она сдохла! План отступления плохо вырисовывался в голове, но она надеялась, что по мере движения сможет сориентироваться.
        Рогачеву приходилось поддерживать. Она держалась за стенку, резалась о ножовку, которую Ульяна не знала куда деть, ковыляла, будто пьяная. Молоточки стучали все сильнее, убыстрялись, просто дубасили по черепу! Бегите быстрее, враги не будут долго спать! Мелькали факелы, тащились стены в потеках слизи и крови. Временами под ногами хрустели кости - справедливости ради стоит отметить, что некоторые из них принадлежали животным…
        Их кто-то догонял! Ульяна ударилась в панику, бросила стонущую Рогачеву, развернулась в прыжке. Неужели… все? Да черта с два, она еще способна постоять за себя! В полумраке их действительно кто-то преследовал! Человек бежал тяжело дыша. Вот он промелькнул в свете гаснущего факела, погрузился в зону мрака. Он сильно прихрамывал - Ульяна успела это отметить. Ну не было у нее третьей руки! Она выронила ножовку, выхватила из бокового кармана фонарик, включила на полную мощность, рассчитывая ослепить агрессора. Вторая рука уже заносила монтировку… Вот это да! Ее качнуло от радости. Прыгающий свет озарил искаженную от боли мордашку Аллы Сотниковой, слипшиеся волосы, порванную в хлам одежду! Уму непостижимо, как она бежала со своей изувеченной ногой, но она это делала!
        - Господи, Алла, ты как, ты откуда…- Ульяна бросилась ей навстречу, подхватила - та уже падала. Облегченно застонала Рогачева, вцепившаяся обеими руками в стену.
        - Не могу поверить…- хрипела Алла.- Я догнала вас, о боже… Я сбежала, девчонки… Господи, какие жуткие гоблины… Они увлеклись Веркой, а я засадила этому уроду по детородному хозяйству… или какое там у него хозяйство… выскочила, заблудилась в этих коридорах… Забралась в какую-то яму, наверное, час сидела тряслась, потом решила, что уже не ищут, стала выбираться… Гляжу, вы из коридора выбегаете, припустила за вами, упала, блин… У меня нога уже никакая, не понимаю, как иду, ломает всю…- в глазах у Аллы заблестели слезы.
        Да плевать! Ульяна готова была тащить двоих, лишь бы не возвращаться. Подумаешь, проблема. И снова - ножовку в левую руку, монтировку в правую. Алла продолжала что-то бурчать, ковыляя рядом, но она не слушала. Главное, живая, вырвалась! В голове уже все перепуталось - куда бежать? План подземелья в мозгу не освещался. И снова активизировалось чувство опасности, било в набат, доводило до белого каления. Они брели по земляной норе, озаренной светом факелов. Ульяне приходилось поддерживать обеих подруг, и в голове рождалось новое отчаяние. Откуда оно бралось? У них имелись все шансы (во всяком случае, многие), откуда же это ощущение безнадежности? Развилка - Ульяна смутно помнила, что вроде нужно вправо, а там за поворотом рукой подать до норы в силосную яму - хотя могла и ошибаться.
        - Не туда…- прохрипела Алла, прыгая на одной ноге.- Кажется, там я уже плутала, там нет выхода - обвал и тупик…
        Ульяна могла бы поспорить, но они уже свернули влево. Коптил факел рядом с низким входом в пещеру, а коридор петлял дальше. Зона света обрывалась, впереди мерцал поворот, дальше царила тьма. Ульяна снова полезла за фонариком. В этот момент все и стряслось!
        Две нечеткие тени - словно две крылатые летучие мыши - вылетели из-за поворота и ринулись в наступление!
        «Засада!!!» - забилось в голове. Ульяна опомниться не успела, закричали девчонки. Алла оступилась, завалилась на стену. Завертелась и не устояла Рогачева, издала, падая, лебединый вопль. А твари (как водится, без лиц) уже были рядом - неслись со скоростью истребителей, и остановить их не смогла бы даже пуля!
        «Сомнут же!» - прорезалось в голове. Сопротивляться было бессмысленно. Ульяна шустро отпрыгнула, махнув монтировкой, и опрометью кинулась назад. Но не успела добежать до развилки, как навстречу выступила третья тень, встала, широко расставив ноги, мстительно зашипела. Очнулся, болезный, не сдох? Бодаться с ним было глупо - пока начнет, другие подбегут. Она сделала единственное, что было возможно в ее ситуации,- влетела, пригнув голову, под низкий свод пещеры…
        Фигня какая-то. Здесь располагалось нечто вроде мастерской. Какие-то древние, наполовину развалившиеся верстаки, остатки стеллажа, рассыпавшиеся, словно после землетрясения. В углу заплесневелая гора древесного мусора. Посреди пещеры - такая же гора, но из металла…
        Ульяна в отчаянии заметалась. Сорвала со стены факел, заменяющий в «производственном помещении» электрическую лампочку, бросилась на гору хлама, перемахнула через нее. Тупик! Она пропала! Почему все так несправедливо?! Хотела лишь помочь девчонкам… А из норы уже лезли возбужденные демоны, курлыча и блея.
        Их лица снова прятались в тени, факел освещал лишь узкое пространство вокруг себя. С жадным мычанием кто-то бросился за ней, запрыгнул на груду железа. И уже собрался напрыгнуть на нее с победным воплем, но Ульяна выбросила вперед руку с факелом, ткнула в морду! Существо завизжало пронзительным фальцетом, схватилось за морду, куда-то отвалило. «Свято место» занял очередной - грузно приземлился, взметнув свое рубище. Ульяна швырнула ему в голову монтировку. Та скользнула по черепу острым концом - сумела причинить боль,- и эта пакость завизжала, схватилась за голову.
        Третий оказался умным, он в гору не пошел, налетел откуда-то сбоку, вырвал факел. От него разило как от мертвеца с хорошим стажем. Они когда-нибудь тут моются?! Ульяну схватили за горло, повалили. Существо радостно сучило ногами, трясло ее как грушу. Возможно, оно не собиралось убивать, но придушить свою добычу было обязано.
        Ульяна извивалась, воздух не попадал в горло, над ней разверзлась зловонная пасть, из которой капала липкая слюна. Да пошел ты на фиг со своим «воздушно-капельным путем»! Она опять извивалась, тянулась. И вдруг нащупала ножовку, которую выронила, когда схватилась за факел! Вот так, значит?! Она уже не думала, сжала рукоятку и вонзила зубцы в то место, где у существа находилась шея. Надавила, провела вперед, назад… Тварь подбросило, словно ей дали сокрушительного пинка. Монстр свалился на бок, треснувшись башкой о какую-то железяку. Он визжал как поросенок. Страшно, засранец, когда больно?! Ульяна уже откатывалась. Что-то загремело - она, похоже, с разгона ударилась о верстак. Встала в позу бегуна, готовящегося стартовать, оторвалась от пола. Факел погас, в пещере царила тьма. Но проем слегка освещался - в норе снаружи чадил еще один факел. Всех на время успокоила? Она не смотрела по сторонам, много ли увидишь в этой черноте? И только подпрыгнула, чтобы сорваться с места, как на голову обрушился удар! Она отключилась сразу - не успела понервничать, посокрушаться…
        А очнулась Ульяна все в той же пещере - как в другой жизни. Факелов на стенах прибыло, они коптили черным дымом, усиливая духоту. Ульяна была привязана к верстаку, ноги висели - при желании ими можно было поболтать. В спину упиралось что-то острое, все тело и запястья были прочно связаны, на свободе оставались только пальцы рук. Она еще не пришла в себя, а уже работала пальцами, нащупала какой-то стержень двухсантиметровой толщины. Он перекатывался под правой рукой - но толку от него, если можно только погладить?! Зрение восстанавливалось долго, зверски болела голова, по которой треснули чем-то твердым. Силуэты перед глазами расслаивались, кто-то ходил слева от нее, что-то делал. Ульяна попробовала изогнуться, но веревки впились в кожу, ничего не вышло. Степени свободы не было никакой. Ноги не в счет. Только кости затрещали и голова зажглась, как сухой сарай. Она приподняла голову, мучительно долго наводила резкость. Трудно было косить в сторону. В углу лежала связанная Рогачева. Ради приличия на нее набросили жилетку, чтобы не светила своей вызывающей наготой. Рогачева подрагивала и стонала -
жива…
        Потуги Ульяны привлекли внимание. Над ней склонилось что-то отвратительное, не поддающееся литературному описанию. У уродца было искривленное туловище, из спины торчал остроконечный горб. На голом черепе красовались две шишки, из которых торчали пучки седых волос. Физиономия казалась сплюснутой, набранной из морщин и складок - при этом ее по диагонали пересекал «глубокий каньон» - словно много лет назад по ней от души врезали топором. У существа был крючковатый заостренный нос с шикарным волдырем, раздвоенный подбородок, глазки прятались в глубине глазных впадин, в них поблескивали рубиновые огоньки. Существо приблизило к Ульяне свою физиономию, гнусно ощерилось. Шея у него была такая же складчатая, морщинистая, слева выделялся засохший кровавый рубец - видимо, данному экземпляру Ульяна пыталась перепилить шею…
        Существо похлопало ее по щеке корявыми пальцами, подмигнуло. Ульяна закрыла глаза. Может, рассосется? Рассосалось, но ненадолго. Когда она открыла глаза, над ней покачивалась другая харя - в принципе, похожая, если не замечать, что вместо ушей рваные лохмотья и господину срочно требуется реконструкция носа. На лбу цвела сиреневая шишка - отметина от монтировки…
        Когда над Ульяной склонился третий экземпляр, она уже была по горло сыта. Но созерцала его с подчеркнутым безучастием. Этот тип оказался самым живописным. Сходство с первым и вторым присутствовало, но нос и щеки были сильно обожжены - как будто ему в морду кто-то ткнул горящий факел. Впрочем, мелкие неприятности уродца не тревожили, собственная внешность его заботила мало. То, что на голове у него запеклась кровяная короста, тоже не играло значительной роли. А также вмятина на виске и поврежденная коленка, которая бросилась в глаза, когда он, насмотревшись на добычу, заковылял прочь.
        «Какие душки»,- с тоской подумала Ульяна.
        Вошла Алла Сотникова, подавила зевоту, угрюмо посмотрела по сторонам. Приблизилась к куче металлолома, села на корточки и стала задумчиво что-то перебирать. Она уже не хромала, что выглядело странно. Ульяна смотрела на нее с подчеркнутым равнодушием. В душе рождалась великая пустота. Алла Сотникова в этот час не была похожа на лучшую подругу. Потрясенной она не выглядела. Немного усталой, не более. Одежду она не сменила, но лицо вымыла и частично причесалась.
        - Пригорюнилась, подруга?- подняла она голову, устремив на Ульяну какой-то незатейливый взгляд.- Да ладно, перестань. Сделай грустный смайл, и все пройдет. Прикольные гномики, да?- она без эмоций подмигнула.- Похожи на жертв генетического эксперимента. Но это не так. Просто они еще не совсем произошли от обезьяны.
        Ульяна помалкивала. Требовалось решительное переосмысление кое-каких вещей. Алла ее молчание расценила по-своему, отряхнула руки, поднялась с корточек и подошла. Встала сбоку, чтобы Ульяна не дотянулась до нее ногами. Ульяна покосилась ей за спину. Троица живописных господ продолжала радовать своим присутствием. Они что-то перетаскивали. Самый живописный взял за ноги Рогачеву, оттащил в угол.
        - Тебе, наверное, интересно, кто такие эти загадочные микроорганизмы?- Алла с любопытством склонила голову.
        Ульяна помалкивала.
        - А что,- сухо засмеялась Алла.- В общем-то, неплохо подготовили импровизацию, согласись? Ярко, зрелищно, незабываемо… Надеюсь, ты уже поняла, подруга, что это я подговорила Борьку Поплавского затеять глупый спор и заманить всю нашу компанию в Распады? Науськала, снабдила инструкциями, информацией, хорошо заплатила, чтобы не проявлял любопытства раньше времени. Он что-то начал подозревать, мог расколоться, пришлось дать этим убогим знак, чтобы его убрали первым.
        - Значит, ты все время обманывала…- разлепила губы Ульяна.- Зачем ты это делала?
        - Как зачем?- удивилась Алла.- Думала, что вы поверите. Вы же поверили?
        - Какая же ты ведьма…
        - Ведьма?- засмеялась Алла.- Я где-то прокололась? Кстати, я пошутила,- она стерла с губ улыбку.- Нога у меня не болит. Еще одна импровизация - чтобы вы с Рогачевой не бежали впереди паровоза. Я, кстати, очень удивилась, когда эти милые люди доложили мне, что ты утонула… Ну, мы умеем с ними общаться - на языке, который тебе ни о чем не скажет. Поначалу, признаться, поверила. Потом меня взяли сомнения. И не поверишь - я была почти уверена, что если ты выжила, то обязательно вернешься в Распады выручать нас с Рогачевой. Знаю, что ты посетила бокс с нашими мертвыми ребятами,- Алла криво усмехнулась.- Ну и как, поболела за наших? Дольше всех сопротивлялся, как ни странно, Семен… В то время он еще не был покойником. Отбивался, хныкал, норовил сбежать, а у самого уже горлышко было подрезано… гм…
        Ульяна закрыла глаза. Она не могла больше видеть эту тварь. А на бывшую лучшую подругу напало словесное недержание. Она вкрадчиво говорила и говорила, тщательно проговаривая слова. Три душевных господина, имеющих честь проживать в Распадах (или в основном под ними), вовсе не потомки набивших оскомину староверов. Были здесь и староверы, была и военная часть, на которой в семидесятые случился выброс радиации. Эвакуировали военных не сразу, режим секретности, все такое, максимально старались преуменьшить масштабы радиоактивного заражения - чтобы не нести серьезной ответственности. В подвале медсанчасти имелся в наличии большой банк крови - доставили закрытым грузовиком из города - специально для солдат, которые служили в части; им делали регулярные переливания, чтобы смягчить последствия лучевой болезни. А через несколько месяцев после того как часть в неразберихе эвакуировали, в пустой деревне поселилась группа беглых зэков.
        Публика была своеобразная, контакты с людьми старалась ограничивать, потому и остановились в глуши. Дело было под зиму. Сначала сожрали все, что нашли - и в части, и в деревне. Потом начали жрать древних старух - в Распадах в начале семидесятых обитали несколько отшельниц. Не все скончались от радиации. Когда закончились старухи, нашли пункт переливания крови с огромным запасом (ну не вывезли этот «натурпродукт»), перетащили по частям в деревню и стали жрать ее, разбавляя трапезу растительной и животной (лягушки, крысы, змеи) пищей. В итоге подсели, привыкли, стали мутировать, бояться солнечного света.
        Радиация вкупе с замороженной кровью давала странный эффект. В 1978 году напали на компанию городских хиппи, блуждающих по округе. Истории неведомо, что хиппи забыли в Распадах, но данный факт вполне документален. Большую часть компании убили и съели, а одну молодую девушку оставили в живых. Притащили в подземелье и четыре года держали в нечеловеческих условиях, постоянно насилуя. В итоге девица родила на свет трех мальчиков. Красавцами они не были, но и такими уродцами, как сейчас, не должны были стать. Однако стали. Тела деформировались, говорить не могут. В принципе, не старые, по тридцать с небольшим, но на кого похожи! Девушка, казалось бы, смирилась со своей долей, а однажды ночью вырвалась, обманув сторожей, и бежала из урочища. Ее нашли через несколько дней под Каргалаком - полуобморочную, немую, сходящую с ума. Пострадавшую доставили в районную психбольницу, где она и провела последующие полтора года - тихая, пугливая. Отца с матерью у нее не было, поэтому в городе ее особо не искали. В больнице, как ни странно, подлечили, в 84-м она вернулась в областной центр - с новыми документами, с
новой биографией. О том, что с ней случилось, она никому и никогда не рассказывала. Устроилась на работу в типографию, познакомилась с приличным мужчиной, вышла замуж. В 87-м родилась дочь, которую назвали Аллой…
        А что касается тех зэков, то они поумирали своей смертью - кто в 80-е годы, кто в 90-е, а кто и до миллениума дожил. Дети выжили, выросли, стали полновластными хозяевами деревни - своего рода, хм, семейная трудовая династия…
        Бывшая подруга что-то вкрадчиво вещала о мистической беспроводной связи со своими братьями, которая открылась совсем недавно, после смерти матери - нечто вроде скайпа, только в голове. О том, что родственные связи утрачивать нельзя. О том, как она способна с ними общаться, впитывать их мысли, узнавать об их желаниях и чаяниях. Объяснить с научной точки зрения это невозможно, да и нужно ли - в мире столько неразгаданных загадок. К тому же радиация, мутации, неправильное питание (кровь из упомянутого банка еще осталась, но уже по пайкам), мистический туман, встающий регулярно над озером, имеющий собственный характер и свои интересы относительно живых существ… И братья Аллу понимают, умеют читать ее мысли…
        - Мы, правда, не знаем, что за туман витает над урочищем,- рассуждала Алла.- Он был здесь всегда, живет своей жизнью, любит таскаться за живыми существами… Собственно, этим фактором мы вчера и воспользовались. Все это связано с радиацией, да и само урочище таит немало природных загадок. Зрение у моих братишек хорошее, но в тумане они не видят. Зато прекрасно в нем чувствуют живых существ, что, собственно, то же самое, что и видеть…
        Ульяна пыталась сжать пальцами металлический стержень - не получилось, он выскользнул, ударился о борт верстака.
        - Лежи спокойно,- заметила Алла,- а то люлей получишь.
        - Зачем ты нас сюда притащила?- выдавила Ульяна.
        - Решили не отступать от традиций учреждения,- ухмыльнулась Алла.- Родственникам нужна кровь, нужно свежее мясо… Им нужны женщины, ведь род должен продолжаться, не так ли? Надеюсь, понимаешь мою мысль? Думаю, для начала пары прелестных девушек им хватит… В чем проблема, дорогуша?- ехидно сощурилась Алла.- Ты забеспокоилась? Это подрывает твои моральные устои? Ну да, согласна, в некотором роде это даже хуже, чем гомосексуальный брак,- Алла засмеялась.- Эй, ребятки, усмирите-ка зов плоти!- прикрикнула она на уродцев, окруживших безжизненное тело Рогачевой.- Успеете еще, все это ваше будет. Эх, шпана бесштанная…- Алла удрученно покачала головой.- Так долго, горемыки, жили без женщин… Не поверишь, подруга, но с половой системой у этих недалеких все в порядке - работает как паровой молот. Впрочем, успеешь еще насладиться процессом…
        - Зачем ты это делаешь, Алла?- прохрипела Ульяна.- Ты же была нормальным человеком… Почему я тебя не разглядела? Когда ты стала другой?
        - Я тоже тебя не разглядела, подруга…- Алла перестала улыбаться, посуровела, прищурилась,- когда ты увела у меня Олежку Брянцева…
        - Я увела у тебя Олежку?- Ульяна чуть не задохнулась.- Ты о чем? У вас что-то было? Он никогда не рассказывал…
        - Было,- неохотно призналась Алла.- Когда он вернулся в наш город, у нас с ним много чего было… Я была влюблена в него без памяти. А потом он отстранился от меня, я стала ему ненужной, а на той памятной вечеринке он подцепил тебя… И при этом даже не смотрел в мою сторону, делал вид, будто между нами ничего не было. Ему плевать было, что я рыдаю ночами…
        - Лукавишь, Алла… На той вечеринке у нас с Олегом еще ничего не началось, а ты уже задумала свой план… Он тебя бросил, а ты решила отомстить, а остальных - до кучи, и даже мной решила пожертвовать…
        - Успокойся,- поморщилась Алла.- Уж тебя бы я под удар не поставила - придумала бы, как это сделать. Но после того как вы с ним вместе стали жить, когда ему Амур саданул из автомата… Ладно, чего там,- Алла скрипнула зубами.- Назад хода нет. Как говорится, наши планы на выходные подозрительно смахивают на семь смертных грехов. Жизнь меняется, подружка. Вы с Рогачевой будете жить, и даже секс у вас будет, гм… и детишек вы нарожаете кучу, если повезет… Не волнуйся, вас поместят в относительно сносные условия, будут кормить, поить - моим братишкам отнюдь не выгодно, чтобы вы сдохли. Гарем наоборот, так сказать. Другая жизнь, подружка. Она ведь прекрасна, согласись? А за меня не волнуйся, побуду тут немного на природе, вернусь в город, что-нибудь навру ментам. Надеюсь, ты не сломала машину?
        Алла замолчала, в задумчивости пожевала губами, словно хотела что-то добавить, но не решалась.
        - Есть что-то еще, что я должна знать?- прошептала Ульяна.
        - Пожалуй,- решилась Алла.- Вопрос в том, ЧЕМ вас с Рогачевой будут поить и кормить. Размороженная кровь, хранящаяся десятилетиями в отравленной радиацией земле… Ну, не деликатес, согласна. Вызывает быстрое, практически мгновенное привыкание. Скорой мутации не обещаю, такими же милыми, как мои братишки, вы не станете, но к этому месту привяжетесь как к родному дому. И в мозгу обещаю приятные метастазы. Ну, бывай, подруга, отдыхай,- Алла помахала ладошкой и убралась из кадра…
        Ульяна плавала в забытьи, то погружалась в глубины, где не было ничего, кроме мрака, то выплывала и почти пробуждалась. Временами ее мучили кошмары, она дергалась, стонала. Хотела встать, но не могла, веревки не пускали. Ее не стали развязывать, перемещать в другое место, так и оставили прикованной к верстаку - в собственной грязной одежде, ее даже не обыскивали.
        В этой же пещере стонала Рогачева - и у нее в тот час были схожие проблемы. Ульяна потеряла счет времени, иногда она просто не понимала, что происходит. Жутко хотелось пить. В какой-то миг к ней приблизился уродец, приподнял ей голову, приставил ко рту горлышко пластиковой бутылки. Она жадно хлебала, давилась, тянулась губами к горлышку, а уродец не возражал, охотно позволял ей пить, покладисто урчал. Ульяна отметила, что это не вода - у жижи был горьковатый насыщенный вкус. Да и плевать. Оторваться было трудно, жажда мучила. Она вылакала почти всю бутылку, в изнеможении откинула голову. Уродец что-то пролопотал, похлопал ее по щеке, потащился к Рогачевой, которая тоже умирала от жажды.
        «Ты пьешь то, что ты есть»,- мелькнула нелепая мысль, но долго в голове не засиделась, убралась восвояси. И такая процедура продолжалась несколько раз - ее будили, поили, она с жадностью лакала странное пойло и примерно на четвертом «водопое» равнодушно отметила, что жижа начинает ее удовлетворять - хотя она примерно представляла, что это такое…
        Ей уже было все равно. Жизнь закончилась, и все, что будет дальше,- по барабану. Она засыпала, просыпалась, пила что ей давали. В одно из туманных пробуждений вяло отметила, что уродец внес в пещеру таз с грязно-бурой жидкостью, поставил возле груды металлолома. Уродцы посмеивались, обменивались нечленораздельным мычанием.
        «Надо же, беспроводная связь у них»,- лениво думала Ульяна и снова проваливалась в обморок.
        Уродцы к ней не приставали, чего-то ждали. А ей абсолютно не хотелось есть - мучила только жажда. Очевидно, в этом пойле имелось достаточно калорий. Она уже ждала, когда ее напоят, а едва уродец зачерпывал из тазика, отзывчиво поднимала голову, вытягивала шею…
        Сон был до мурашек реалистичный. Олежка спал, она его будила, щекотала, он смеялся, выскальзывал из ее рук и снова стремительно засыпал. А потом обнял ее, сковав шаловливые ручонки, принялся жадно целовать…
        Когда она очнулась, над душой торчала Алла, смотрела на нее как-то странно. Ульяна пересилила желание плюнуть ей в рожу, изобразила полную немощь. Она не смотрела Алле в глаза, смотрела в сторону. Алла ткнула ее пальцем в глаз - Ульяна почувствовала резкую боль, но реакция была безжизненной.
        - Ты в порядке?- наклонилась к ней Алла. Ульяна не ответила. Пустые глаза вяло отыскивали источник звука, хотя источник был напротив. Алла удовлетворенно кивнула.
        - Значит, так, подруга,- сказала она.- Сейчас тебя перекантуют на постоянное место жительства - будем считать, что до нужной кондиции ты уже дошла. Начнем с тебя, потом займемся Рогачевой. Не возражаешь?
        Взор Ульяны неприкаянно блуждал. В душе творилось совсем другое. Если бы не этот реалистичный сон с участием живого и почти разбуженного Олежки, она бы и осталась вялым стебельком… Алла снова удовлетворенно кивнула, подала кому-то знак. Ульяна чувствовала, как ее развязывают, становится легче дышать, ослабли веревки на запястьях. Пальцы получили свободу действий, она зашарила ими по пыльному верстаку. Металлический стержень двухсантиметровой толщины все еще лежал под бортиком из уголка. Она перекатила его пальцами, сжала в кулаке. Путы опали, фрик с продырявленной черепушкой схватил ее за ворот, стащил с верстака. Истошный вопль израненной души - ну как же без вопля, удесятеряющего боевой дух!- Ульяна треснула его стержнем по морде! Уродец отшатнулся, взревел от боли - теперь ему точно требовалась реконструкция носа! Ульяна оттолкнулась от него - откуда силы, мама дорогая! Подъем-переворот на спине, она взлетела с рабочей поверхности верстака, сделала сальто в обратную сторону! Ведь занималась когда-то акробатикой, ничто на земле не проходит бесследно!
        Голова закружилась, она перевернулась в воздухе, приземлилась на кроссовки - пятки вспыхнули обжигающей болью. Боль оказалась настолько резкой, что продрало всю, стержень выпал из онемевшей руки. Она пятилась в угол, заговаривая боль. Картинка плясала, расплывалась перед глазами. Она прижалась к холодной стенке за покореженным верстаком. Слава богу, что на нее не бросились сразу. Во-первых, сработал фактор внезапности, во-вторых, куда бы она делась с этой подводной лодки? Яркой вспышкой озарилась жутковатая мизансцена. Сумрачная пещера-мастерская, озаренная мерцанием факелов, безжизненное тело Рогачевой в углу. Двое уродцев у дальней стены пещеры прервали погрузочно-разгрузочные работы, застыли в ожидании. Фрик, получивший по носу, медленно поднимался с колен. Морда, изувеченная язвами и складками, обильно кровоточила, обретала бешеное выражение. Блеск в глазах пульсировал, как аварийная сигнализация. Алла не двинулась с места - брови девушки удивленно поползли вверх.
        - Ну ни фига себе…- уважительно сказала Алла.- Умеешь зажечь, подруга, прими мой респект. Есть еще порох в пороховницах? Прости, недоработали, постараемся исправить недочет. Ну, что стоим, близкие родственнички?- раздраженно покосилась она на каждого члена своего «святого семейства».- Верните на родину, как говорится, надо с ней еще поработать.
        Трое отзывчиво тронулись в путь. Первым подходил наиболее пострадавший, оставляя за собой кровавую дорожку. Он уже принял позу профессора Мориарти, собравшегося скинуть с обрыва Шерлока Холмса, выставил шевелящиеся клешни, призывно мычал и шипел. Остальные были дальше, но тоже не стояли, скалились, обнажая кривозубые пасти. Ульяна присела на корточки, рука отдирала липучку на нижнем кармане брюк, практически у самой щиколотки. Никто не заметил, что в кармане что-то лежит. Она была привязана к верстаку, карман никто не видел - он был спрятан от взоров. Впрочем, когда она выхватила пистолет, это не вызвало эффекта разорвавшейся бомбы. Алла пренебрежительно хрюкнула - мол, браво, дорогая, ты еще способна удивлять. Нашла-таки бесполезную вещицу Руслана с резиновыми пульками… Ну, побалуйся, побалуйся…
        Ох как она ошибалась! Ульяна откинулась к стене, схватила пистолет обеими руками, чтобы не дрожал, прищурила глаз. Не дождутся, она не забудет снять оружие с предохранителя. А еще она прекрасно помнит, что в обойме пять зарядов… Фрик немного удивился, но не расстроился. Возможно, он не знал, что такое пистолет. Возможно, ему было по барабану. На всякий случай он прибавил скорость. Выстрел в замкнутом пространстве прогремел как настоящий, заложило уши. Пуля попала в расквашенный нос, разбила хрящи, изуродовала остатки мягких тканей. Эти твари чувствовали боль! Чудовище взвыло, схватилось за лицо и рухнуло на колени. Дикая боль погрузила его в прострацию. Двое других возмущенно загомонили, бросились вперед, оттолкнув с дороги своего братишку. Выстрелы продолжали греметь. Уродец, увенчанный кровавой коростой, получил в причинное место, тоже рухнул на колени, надрывно визжал фальцетом. Третий - с «большим каньоном» поперек колоритной физиономии - совершил спортивный прыжок, приземлился в паре метров от Ульяны, застыл на мгновение, готовясь к новому прыжку, распахнув щербатый рот… И этого мгновения
оказалось достаточно, чтобы прицелиться. Пуля вонзилась в орущую глотку, и существо повалилось как подкошенное, забилось в корчах, разбрызгивая содержимое рта.
        Алла смертельно побледнела. Она не двигалась, пока творилась вакханалия,- словно шурупами прикрутили к полу. Доходило долго - что за бред? А когда дошло, на нее уже смотрело подрагивающее дуло пистолета.
        - Ну надо же, какие мы серьезные… Ты что удумала, дорогуша?- пробормотала Алла, покрываясь серыми пятнами. Она облизнула пересохшие губы, попятилась к выходу. Прогремел выстрел. Пуля ударила в грудь - особо целиться не пришлось. Аллу швырнуло на груду металлолома. Она кричала от боли, пыталась подняться, держась за грудь. Кое-как это сделала, заковыляла прочь. Вторая пуля попала в спину недалеко от шеи, снова швырнула ее на пол. Алла изгибалась, колотила по полу ногами.
        - Прекрати, идиотка…- хрипела она.- Что ты делаешь?
        Ульяна отшвырнула пистолет - он выполнил свою историческую миссию. Пошатываясь, добрела до груды металлолома, на которой сверху валялся вполне привлекательный ломик. Она ударила по затылку уродца, стоящего на коленях. Тот все еще переживал адскую боль в паху. Уродец повалился, она ударила вторично, размозжив череп. Нетвердой походкой подошла к другому - тот сидел на полу, опираясь на руки, тряс головой. Когда он поднял ее, ему в глаза уже летел лом. Треснула черепушка, разбитый нос окончательно превратился в неизлечимое месиво из хрящей и кровавых ошметков. Экземпляр, которому в рот залетела пуля, мог бы подохнуть и собственной смертью, но Ульяна ускорила процесс - всадила лом в разверзшуюся пасть, и тварь издохла у нее на острие, трепыхаясь и издавая умопомрачительные запахи.
        «Лучшей подруге» удалось перевернуться на спину. Она подтягивала ноги, но встать уже не могла. У Аллы сморщилось лицо, покрывалось синеватой сыпью. Она забыла про боль, когда узрела над собой занесенный лом и решительные глаза, в которых не было ни тени сомнения.
        - Ульяночка, милая, не делай этого…- взмолилась Алла - она уже не говорила, а хрипло каркала, с трудом раздвигая одеревеневшую челюсть.- Как ты можешь, постой, ведь мы с тобой лучшие подруги…
        - Прости, второй раз мы не подружимся,- пробормотала Ульяна и ударила в грудную клетку. Меньше всего ей сейчас хотелось прицеливаться. Алла взвыла, когда переломилось ребро и ржавое острие пробило внутренности. Сил вытаскивать и бить вторично уже не оставалось. Лом торчал в подергивающемся женском теле. Алла обливалась кровавой рвотой, закатывались глаза. Ульяна в изнеможении опустилась на пол рядом с подругой…
        Состояние было гадкое. В организме что-то перестраивалось, бурлило. Сознание временами меркло, в мозгу рождались непотребные картины. Желание немедленно бежать из подземелья уже не жгло каленым железом. Ульяна доползла до стенающей Рогачевой. Девица дрожала, глаза ее были полузакрыты, на губах засохла кровь, которую в нее насильно вливали. Ульяна резала на ней веревки куском зазубренного железа, а Рогачева с трудом ее узнавала.
        - Что ты делаешь?- шептала она.- А если увидят?
        - Пусть видят,- бурчала Ульяна.- Мы с тобой уже ничего не стесняемся, верно?… Уходим, Вера, нас ждет машина. Все кончено…
        Рогачева блуждала по пещере квелой сомнамбулой, спотыкалась, хваталась за верстаки и стены. Взор ее блуждал, остановился на тазике с кровью. Рогачева опустилась на колени, подползла к тазику, наполнила черпак и принялась жадно пить. Бурая жижа стекала по губам обратно в таз. В мозгу происходило что-то странное. Былые ценности отступали, вместо них рождались новые и уже не вызывали отторжения. Ульяна тоже ощущала дикую жажду, опустилась перед тазиком на колени, отобрала у Рогачевой черпак, принялась лакать, запрокинув голову.
        - Все, пошли…- она едва не захлебнулась, отбросила черпак.- Верка, мы сходим с ума, неужели ты не чувствуешь… это дичь какая-то, пошли отсюда…
        - Пошли, Ульяна…- мямлила Рогачева,- а то мне тоже как-то нехорошо… Пучит, и муть какая-то в башке…
        Выход из подземелья через «силосную яму» оказался совсем неподалеку. Ползли по норе, потом выбирались, подсаживая и теряя друг дружку. Стояла глухая ночь. Сколько времени они провели в подземелье - сутки, двое? Время превращалось в замысловатую загогулину. Небо барражировали черные тучи, иногда из них что-то проливалось, но осадки были весьма незначительными. Туман этой ночью отсутствовал, но девушки даже не уделили этому факту внимания. Они брели, поддерживая друг друга. Протащились мимо кладбища, мимо озера, покрытого мелкой рябью. В мглистом воздухе вырисовывались скалы. Они приближались. Ульяна чувствовала необъяснимую тоску. Снова проснулась жажда. Рогачева спотыкалась, прерывисто дышала. Когда урочище осталось за спиной, кончился пологий склон, усеянный булыжниками, силы ее оставили. Рогачева опустилась на колени, качалась словно былинка, созерцая пространство мутным взглядом.
        - Ну, ты что?- взмолилась Ульяна,- Пойдем скорее…
        - Знаешь, подруга…- подняла внезапно голову Рогачева. Она с трудом произносила слова, делая тяжелые паузы,- я все пока понимаю, вроде с головой еще не рассорилась… Но знаешь…- она замолчала, потом кое-как выдавила,- знаешь, я, наверное, не пойду… не могу… Или попозже пойду… Прости, если что, ладно? Ну не могу идти с тобой, не пускает что-то… пить хочу…
        Закружилась голова, Ульяна упала в траву. Она тоскливо смотрела, как Рогачева поднимается с колен - так медленно и долго, словно обязана тащиться к стенке, где ее расстреляют. Вера, пошатываясь, уходила прочь - обратно, в деревню. Она ни разу не обернулась, двигалась словно зомбированная. Но потом ее движения стали увереннее, шаги шире. Когда Рогачева пропадала во мгле, она почти не шаталась. Ульяна заплакала. В организме протекала перестройка.
        «Ты должна идти,- мысленно приказывала она себе.- Ты обязательно должна идти дальше. Не думай ни о чем, просто встань и иди. Тебя вылечат. Медицина шагнула далеко вперед».
        Ее ломало, горела голова, болели суставы. Вселенская тоска превращалась в какое-то вселенское равнодушие. Единственное, что теперь ее терзало,- это жажда. Она встала на корточки, опираясь на холодную землю, поднялась, глубоко вздохнула. И побрела - ссутулившись, волоча по земле подошвы.
        Обратно, в деревню…
        ЭПИЛОГ
        - Ну, блин, мы и попа-али…- протянул молодой ломающийся голос. Его обладатель - рослый русоволосый парнишка в туристическом облачении защитного цвета - вывалился из-за скалы и остановился перед покатым склоном. Сумка, набитая вещами, соскользнула с плеча - он перебросил ее лямку через голову и подтянул спадающие штаны. Подходили остальные - трое молодых людей и три девушки. Компания остановилась на краю холма, принялась придирчиво обозревать окрестности. Под ногами распростерлась пологая природная чаша, окруженная скалами, а на юге и востоке - еще и лесом. За прошедшие месяцы картина не изменилась. В центре впадины лежала заброшенная деревня, на переднем плане серело озеро, над которым разливался желтоватый туман. За озером просматривалось что-то вроде разоренного и заброшенного кладбища. Дорога к деревне была терниста, испещрена рытвинами, завалена камнями. Второй осенний месяц в этом году выдался ветреным, промозглым. Снег еще не выпал, но температура была близка к нулю. На солнце она немного поднималась, но сегодняшний день было трудно назвать солнечным - тучи заполонили небо, висели над
урочищем набухшие, словно курдюки, но дождем пока не изливались.
        - Ребята, ну что за фигня?- протянула светловолосая девица.- Куда вы нас привезли? Может, обратно поедем?
        - М-да, любопытно,- обозрев окрестности, резюмировал один из парней.- Интересно, что по этому поводу думают британские ученые?
        - А что думают британские ученые по поводу того, что ты на заправке отдал последние деньги деревенским гопникам?- ядовито заметила рыжая девица с вытянутым лицом.- Испугался, что побьют?
        Парень смутился.
        - Дык, вестимо,- хохотнул плотно сложенный молодой человек.- Лучше остаться без капусты, чем без помидоров. Ладно, Карина, не парься, деньги - понятие наживное, вид у них действительно был агрессивный. Да и больше их было, чем нас…
        - Че-то мне стремно, ребята,- с сомнением заметила девушка с темно- русыми волосами и вздернутым носиком.- Вам не кажется, что здесь что-то не так? Неприятное местечко. И туман над озером выглядит не очень живописно. Смотрите, он, кажется, на дорогу выбирается…
        - И что теперь?- хмыкнул парень в защитном.- Повернемся и пойдем к машине? Да ладно, Маринка, не трусь, ты же у нас молодец. Спортсменка, комсомолка, передовик производства… Пойдемте, ребята, здесь идти-то всего метров триста. А заодно подумаем, как будем сокращать парк идиотов, заключающих дурацкие пари.
        - Холодновато,- поежилась третья девица - рослая, статная, покосившись на молодого скромного паренька с каплеобразной родинкой на носу.- Чуешь, Леша, это ведь про тебя говорят… Ну, в натуре, ребята,- снова пожаловалась она.- Холодно мне как-то, чай, не май месяц на дворе.
        - Все в порядке, Анжела,- уверил плотно сложенный парень.- Дойдем до деревни, разведем костер, погреемся. Я тебя там вмиг согрею…
        - А меня погреешь?- хихикнула рыжая.
        - И тебя погрею,- уверил парень и хитро покосился на рослую девицу, надменно поджавшую губки.- Хочется чего-то группового, разве откажешь себе, любимому? Не обижайся, Анжелочка, ты же знаешь, что я за свободные отношения.
        - Тогда вперед!- гаркнул парень в защитном облачении и первым пустился вниз по склону.
        Вяло переругиваясь, молодые люди спускались в урочище. В котловине не было ветра, здесь царила противоестественная тишина. Люди медленно огибали препятствия, выходили на финишную прямую к деревне. Им явно становилось не по себе, они переставали зубоскалить, нервно озирались. С озера на дорогу выползал туман - желтоватые завитки струились над канавами и россыпями жухлой травы. Люди входили в туман, беспокойно ежились. Последним шел самый молодой - невысокий парнишка с каплевидной родинкой на носу. Он тоже волновался, но явно по другому поводу. Он украдкой, чтобы не заметили спутники, озирался, посматривал на пройденный путь. Похоже, он знал, что в этом месте должен находиться кто-то еще…
        Группа практически погрузилась в разреженную дымку. На обочине что-то шевельнулось - вырос бугорок, превратился в человеческую фигуру. Фигура приподнялась, бесшумно перебежала. Развевались лохмотья. Пара мгновений - и незнакомец снова слился с местностью. Приподнялась голова, увенчанная обрывками истлевшей материи. Волосы человека были спутаны, свисали безжизненными прядями. Лицо осунулось, болезненно обострились скулы. Глаза запали, поблескивали рубиновыми огоньками. Судя по легкости, с которой существо передвигалось, и некоторым другим характерным деталям, оно было когда-то женщиной. С ней много чего произошло за последние месяцы, она не походила на себя прежнюю. Лицо серело, покрывалось морщинами, обретало черты вечно голодной хищницы.
        Она опять перебежала. Теперь она сидела в скрюченной позе посреди дороги, пристально созерцала туманную мглу, сомкнувшуюся за молодыми людьми. Что-то шевельнулось на противоположной обочине. Возник еще один силуэт, закутанный в обноски. Это тоже была женщина. Худая, постаревшая, но сохранившая в лице остатки былой привлекательности. Их взгляды встретились. Первая лаконично кивнула. Вторая плотоядно ощерилась - мол, с открытием охотничьего сезона, подружка, беззвучно выдохнула и тоже приготовилась перебежать.
        А компания по хлопьям тумана приближалась к деревне.
        - Слушай, ты, ниспосланная мне богом, хватит ныть,- ворчал молодой человек на свою рослую подругу.- Мне тоже не по себе, сами накрутили, а теперь боимся… Чего тут бояться? Тут уже много лет никто не живет…
        Снова озирался молодой парнишка с родинкой на носу. Он что-то знал, он чувствовал. Он волновался, входил в азарт, готовился к интересным событиям. Мистическая беспроводная связь в это утро работала без перебоев…