Время выбора Андрей Александрович Васильев
        А.Смолин, ведьмак #9
        О чем может мечтать ведьмак, жизнь которого более всего похожа на калейдоскоп, в котором постоянно меняется картинка, всякий раз складываясь во все более и более сложный узор? Конечно об отдыхе в каком-нибудь тихом месте, где его никто хоть пару дней беспокоить не будет. Увы, но Александру Смолину на подобное рассчитывать не приходится, слишком уж много судеб самых разных людей и нелюдей сплелись в одну с его собственной. И если сейчас на все махнуть рукой, решив, что проблемы исчезнут сами собой, то велика вероятность того, что Судьбе это точно не понравится.
        А с ней спорить никому не рекомендуется.
        Обложка работы Софьи Потоцкой.
        "Время выбора"
        Глава 1
        ВРЕМЯ ВЫБОРА
        
        
        Все персонажи данной книги выдуманы автором.
        Все совпадения с реальными лицами, местами, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями не более чем случайность. Ну а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем.
        
        
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        
        
        Лето в городе, похоже, окончательно вступило в свои права, не дожидаясь календарных дат и климатических значений. Солнце пекло так, что даже плотные тенты в шаурмячной Абрагима, казалось, совершенно не спасали от его жгучих лучей. Прямо не Москва, а, елки-палки, Анталья какая-то. По этой причине водку, традиционно подаренную мной аджину и им же мне немедленно предложенную, я пить наотрез отказался, даже под страхом того, что хозяин шаурмячной может на меня обидеться. Восточное гостеприимство, пусть даже то, что за наличный расчет, оно ведь сильно специфическое. Хозяин дома максимально расстарается для того, чтобы гость себя ощущал комфортно, но стоит только сделать шаг не туда, не в ту сторону, и картина запросто может измениться на строго обратную. Обида дома для обитателей Востока не просто слова, это часть национального уклада.
        И все же я накрыл стаканчик, поставленный передо мной Абрагимом, ладонью, давая ему понять, что мне наливать не надо. Зайди я сюда просто перекусить или поболтать - может быть. Но сегодня не тот случай, в беседе, которая должна была вскоре состояться, я хотел иметь ясное сознание, не замутненное алкоголем.
        - Уф-ф-ф, - Абрагим опустошил пиалу и пророкотал: - Мне тут рассказывали, что ты с ведьмой шпили-вили делаешь. Той, что с Марфой сюда, ко мне, приходила. Зря.
        - Почему? - тут же уточнил я.
        - Ведьмы все разные, - ответил аджин, наливая себе еще одну дозу водки. - Есть те, что просто власти хотят, есть те, что живут только тогда, когда весь мир крутится вокруг них, есть даже такие, что, не жалея себя и других, пытаются добежать до горизонта, заранее зная, что это невозможно. Для них важен сам путь, а не цель. Та юная джад-вгран собрала в себе все сразу. Она хочет всего, чего только можно, и не остановится даже в том случае, если небо начнет падать на землю. В ней много жизни, она умна, хитра, всегда готова ответить ударом на удар. Это хорошо для такой, как она, но очень плохо для тех, кто рядом с ней, особенно для мужчин. Для нее вы только фигуры шатранджа, она будет жертвовать вами тогда, когда ей это понадобится, и в том порядке, который сама для себя определит.
        - Шатрандж - это шахматы? - уточнил я, дождался подтверждающего кивка и продолжил: - Ты меня не удивил, Абрагим. Мне это давно известно.
        - Тогда зачем ты ее рядом с собой держишь? - уточнил аджин. - Только не говори мне, что друзей надо держать близко, а врагов еще ближе. Это полная ерунда. Если враг всегда будет стоять совсем рядом, то раньше или позже он тебя убьет. Дождется, пока ты уснешь, и нож в спину воткнет.
        - Это не я ее рядом держу, это она постоянно поблизости от меня вертится. Ты же знаешь ведьм: если им чего надо, то землю насквозь просверлят, а своего добьются.
        - Назойливые, - подтвердил аджин. - Не люблю их. Нет, их старшие, мыстан кемпир, - это другое. Они злы, но умны, умеют ждать, способны в нужный момент согласиться с тем, что им невыгодно или не нужно, чтобы избежать вражды. Марфа, Дарья, еще эта… Аг-ри-пи-на. Сложное имя, э! С ними можно иметь дело. Но вот эта - она очень неправильная. Слишком красивая, слишком опасная. Стерегись ее, ведьмак.
        - Стерегусь, - вздохнул я и отпил холодного «Дюшеса». Аджин, как сын Востока, уважал тот дом, в котором теперь жил, потому принципиально не держал в меню иностранных напитков, отдавая предпочтение отечественным маркам - А что остается? Ну, не убивать же ее, в самом-то деле?
        - Почему нет? - аджин опустошил чашу в третий раз и пыхнул огнем, прямо как Змей Горыныч. - Иногда проще убить, чем ждать, пока это сделают с тобой. Ладно, пойду еду тебе приготовлю. И вот ему тоже. Здравствуй, Валера! Рад тебя видеть, дорогой! Кушать будешь?
        - Прийти в твое заведение, Абрагим, и не поесть - это нонсенс, - произнес человек, только-только вошедший в кафе. - По крайней мере, я себе подобного не прощу.
        Стало быть, это и есть Хранитель Кладов. Молодой, крепкий, рослый, русоволосый, но в целом ничего необычного, парень как парень. На улице такого встретишь - внимания не обратишь. Хотя, с другой стороны, а каким он должен быть? Сгорбленным, с седыми патлами, висячим носом и длинными тонкими пальцами, чтобы легче было богачества разные к себе подгребать? Вот во всем телевидение виновато и еще онлайн-ресурсы. Набили нам в голову стереотипов, а мы теперь мучайся от несоответствия ожиданий с реальной действительностью.
        - Э? - почесал живот Абрагим. - Нонсенс - что такое?
        - Дураком надо быть, чтобы не покушать, если в твой дом пришел, - немного неточно, но зато абсолютно резонно пояснил свои слова Хранитель Кладов. - Круглым!
        Аджин кивнул и пошел туда, где кухонные устройства добавляли жара и к без того раскаленному московскому воздуху, Валера же, окинув взглядом кафе, уселся напротив меня и произнес:
        - За что уважаю хозяина этого места, так это за то, что он всегда знает, как должно быть правильно. Например, если тут проводится встреча, при которой свидетели не нужны, так их и не будет.
        - Не усомнюсь ни на секунду в том, что стоимость данной услуги он непременно включит после в счет, - в тон ему ответил я. - Рассчитав по высшей ставке ВИП-обслуживание, упущенную выгоду и потенциальные чаевые.
        - Восток есть Восток, - рассмеялся Хранитель Кладов, встал со стула и протянул мне руку: - Валера Швецов.
        - Смолин Александр. - Я тоже поднялся и сжал его ладонь. - Приятно познакомиться.
        - Не хочу показаться снобом или человеком с повышенным ЧСВ, но вообще в последнее время я сильно ограничил свой круг общения, - сообщил мне Валера. - При этом, когда Абрагим сообщил мне о том, кто именно желает со мной поговорить, я почти сразу согласился.
        - Сразу два вопроса. - Я отпил «Дюшеса», а после показал на полупустую бутылку: - Не желаешь? Холодненький!
        - Нет, - покачал головой Швецов. - Я лучше просто воды. Так какие вопросы?
        - Первый - почему «да»? Второй - почему «почти»?
        - Начну со второго, - обойдясь без многозначительной паузы, ответил мне сотрапезник. - Почти - это потому, что одна моя знакомая, узнав, с кем я собираюсь пообщаться, сразу устроила небольшую бурю. Уж не знаю, чем ты ей не угодил, но она сильно тебя недолюбливает.
        - Это Стелла, что ли? - уточнил я. - Воронецкая? Там все просто. В свое время я ей не дал кое-кого убить, вот она и злится до сих пор. У ведьм знаешь какая память длинная, особенно в отношении тех, кто им дорогу перешел или помешал желаемое заполучить?
        - Ты хорошо осведомлен о моем житье-бытье, - заметил Валера вроде бы со смехом, но глаза его чуть посерьезнели.
        - Как, уверен, и ты о моем, - не стал кокетничать я. - И потом, Москва - город маленький, все всё обо всех знают. Особенно если речь идет об обладателях неких особенных умений, например, как ты. Хранитель Кладов - персона значимая, за ней во все глаза глядят. У каждого на это свои причины, но тем не менее.
        - Как и Ходящий близ Смерти, - вернул мяч на мою половину поля Швецов. - Таких тоже не сильно много в столице.
        - Один я и есть, насколько мне известно. И не скажу, что эта эксклюзивность меня сильно радует. Как, впрочем, и печалит. Но вообще ты не находишь, что нам пора бы раздуться от ощущения собственных значимостей?
        Валера рассмеялся, я тоже.
        - Что до Стеллы - она ведьма, а значит, собственница, - продолжил я. - Для тебя должны существовать только ее мнение и ее желания. Все остальное лишнее.
        - Не все так однозначно, - покрутил пальцами в воздухе Швецов. - Но закидонов у нее хватает, что есть, то есть. Хотя непосредственно ты, вообще-то, должен быть ей признателен, ведь именно благодаря Стелле я решил с тобой повстречаться.
        - Из соображений нонконформизма? - усмехнулся я. - «Женщина, все будет по-моему или вообще не будет!»
        - Я не настолько уперт в маскулинность, - отмахнулся Валера. - Да и потом, она прекрасно знает, что приседать мне на мозг - это самая скверная политика из всех существующих. Нет, дело не в этом. Просто пару лет назад, когда я только-только стал тем, кем стал, довелось мне побывать на одном кладбище ночной порой и познакомиться с тамошним владыкой. Жуткая, доложу тебе, фигура этот Хозяин Кладбища, страху я натерпелся изрядно.
        - Что за кладбище? - неподдельно заинтересовался я. Как-никак непосредственно мое поле деятельности, взгляд свежего человека со стороны всегда интересен. - Какое из?
        Валера объяснил, я чуть опечалился.
        - Нет, не бывал, тамошнего Хозяина не знаю. Но вообще в будущем лучше вот так, в одиночку, к этим сущностям не суйся. Ты выбрался живым и поверь, тебе очень крепко повезло. В другой раз может и не сфартить.
        - Ну, сначала я был не один, - заметил Валера. - Со мной приятель туда отправился, который кое-что в тамошних раскладах понимал.
        - Слушай, все интереснее и интереснее, - провел ладонью по волосам я. - Это что же за эксперт такой?
        - Павел Михеев, - лукаво глянул на меня Швецов. - Из отдела 15-К. Слышал ведь про таких?
        - Ну, кто про них не знает? Разве что домовые какие, которые вообще нос на улицу не суют. Да и с этим товарищем, в смысле с Пал Палычем, я знаком лично, причем довольно близко. Из всей тамошней братии он, как по мне, самый нормальный тип. В смысле - не так активно чужими руками угольки загребает, хоть какие-то правила приличия соблюдает. Остальные там куда нахальнее себя ведут, чуть что - сразу на шею садятся и ножки свешивают.
        - Есть такое, - покивал Швецов. - Дадут копеечку, вроде как от души, а потом раз - и ты им уже рубль должен. А то и десять! Причем под соусом: «Ты делать ничего не обязан, просто по дружбе поможешь. Как мы тебе тогда».
        - С ними хорошо иногда выпить и поговорить, но дела вести уж больно накладно, - подтвердил я. - Нет, ясно, что они не для себя постоянно темнят, для дела, причем вроде бы правильного и нужного, да и мы, как правило, тоже все обычно играем на своей собственной стороне, но все равно в большинстве случаев это нереально бесит. Ведьмы властные, вурдалаки кровь пьют, гули мертвяков жрут, и каждый из них не пытается выглядеть тем, кем на самом деле не является. А эти иногда такие правильные, что скулы сводит.
        - И именно поэтому им сразу не веришь, - подтвердил Швецов. - Но вернусь к тому, с чего начал, к твоему первому вопросу. Еще до того, как я на это кладбище полез, мне Стелла сказала что-то вроде: «Вот был бы в Москве Сашка Смолин, с ним можно было бы поговорить, это его тема. Только вряд ли бы он согласился тебе помочь, потому что характер у него паршивый». Ну и так далее. И потом еще кое-кто про тебя упоминал. Вот мне и стало интересно глянуть - что же это за Александр Смолин такой?
        - Могу встать и вокруг себя покружиться, - предложил я. - Если хочешь. Мне не трудно.
        - Скажи, а ты бы мне в той ситуации помог? - вдруг спросил Швецов. - Ну, с кладбищем?
        - Да фиг знает, - чуть растерялся я. - Характер у меня, конечно, не сахар, но и не такой уж дрянной, как твоя подруга говорит. Но вообще все зависит от того, что тебе там было нужно.
        - Украшение одно, - улыбнулся Валера. - Оно в могиле лежало, его закопали вместе с владелицей, когда та умерла.
        - Так себе тема, - скривился я. - Хозяева Кладбищ жуткие скряги, это у них единый корпоративный принцип. Они терпеть не могут, когда кто-то что-то из их владений забирает, даже если это клочок полуистлевшей ткани. Скажу тебе честно - не факт, что вписался бы. Тем более я этого умруна вообще не знаю и на кладбище том не бывал. Но тут все идет не только от «стремно» - «не стремно». Я всегда от человека отталкиваюсь. Ты нормальный вроде, может, и договорились бы до чего. Если Стелла бы не лезла, разумеется, она любые переговоры сорвать может.
        Сдается, что он меня проверяет. Не исключено, что скажи я «да», Швецов сразу бы встал и ушел. Впрочем, может, и нет, может, я ищу второе дно там, где оно отсутствует?
        Но вообще хороший парень вроде, готовый к нормальному диалогу. Непростой, это да, ну так это нормально. Все простые в глуши живут, там, где, кроме леших да кикимор, с которыми более-менее всегда можно договориться, нет никого. А это Москва, тут простых, открытых и честных на завтрак едят с шутками и прибаутками.
        - Я всегда решения принимаю сам, - негромко, но как-то так очень веско сообщил мне Швецов. - Всегда. Мнения выслушаю, но последнее слово при любых раскладах остается за мной.
        - Могу только позавидовать, - вздохнул я. - Увы, у меня не всегда так получается поступать. Не знаю, в какие места тебя твои дела заносят, а я вот часто шляюсь по путям кривым, темным и недружелюбным, где без посторонней помощи просто не справиться. Ну а за нее хочешь не хочешь, а платить всегда приходится, как правило, услугами. Деньги - это только деньги, их всегда заработать можно, только кому они нужны по нашим делам да случаям? Услуга - вот настоящая валюта Ночи.
        - Вурдалаки с тобой не согласились бы, - хмыкнул Валера. - Уж поверь. Ух, до чего они до живой монеты жадны - страх. Правда, у них и расходы будь здоров какие.
        - Я с этой публикой особо не общаюсь. Они же, по сути, живые мертвецы, потому отчасти попадают в мою юрисдикцию, а им это не очень нравится. Плюс вожу знакомства с Хозяевами Кладбищ, а их вурдалачье племя на нюх не переносит, потому что боится до судорог.
        - Чистая правда, сам тому свидетель, - покивал Валера. - Но вообще и среди кровососов есть относительно нормальные личности, с которыми дела делать можно. Немного, но есть.
        - Я общался с такими и тут, у нас, и там, за границей. В целом ты прав, есть адекватные товарищи. Но и агрессивные идиоты встречаются, хорошо хоть, что их не так и много.
        - А также идиотки, - добавил Валера и улыбнулся аджину, который подошел к нашему столу: - Абрагим, спасибо. В принципе в такую жару есть вообще не хочется, но отказаться от твоей шаурмы выше моих сил.
        - И моих, - поддержал его я. - Еще просьба - не принесешь пару бутылочек холодной воды? Или мне скажи, где они у тебя стоят, я сам схожу.
        - Кушайте и разговаривайте, - велел нам аджин. - Еда людей сближает, те, кто за одним столом сидел, они еще не братья, но уже не чужие люди. Это важно!
        Указательный палец аджина при последних словах штопором ввинтился в воздух, как видно, для того, чтобы мы лучше осознали, что он нам хотел сказать.
        Что до вражды… Мы еще не дошли до этой темы. Время не настало.
        Но и до нее доберемся рано или поздно. Нет у нас выбора.
        - А теперь, Александр, скажи прямо, чего тебе от меня нужно? - поинтересовался Валера, когда от изрядных размеров шаурмы осталось не более четверти, а в стакане, стоявшем перед ним, шипела газами минеральная вода. Кстати, в стеклянном стакане, а не пластиковом, который обычно всем и каждому подавал Абрагим в своем заведении. Мне тоже такой перепал, но, скорее всего, просто за компанию.
        - Хочу захоронку давнюю найти в Подмосковье, - решил не юлить я, заворачивая смысл абсолютно предсказуемой просьбы в десять слоев слов. - Где она лежит, знаю ориентировочно.
        - Камни, золото, что-то еще? - осведомился Швецов и припал ртом к стакану.
        - Что-то еще, - с достоинством качнул головой я. - Мандрагыр там спрятан. По рассказам, вот такой длины корень, что большая, даже невероятная, редкость. К тому же мандрагыру этому лет невесть сколько, данный факт автоматически его цену задирает на такой уровень, что у нас в России, наверное, его купить никто не сможет. Из тех, кто живет в Ночи, имеется в виду. Да и в Европе тоже. Если только кто-то из совсем старых семей с очень большими деньгами, вроде Оуэнов из Шотландии или испанских Редин. Или Рединов? Интересно, у испанцев фамилия склоняется?
        - Те, которые герцоги? - заинтересовался Валера. - Слушай, ты не в курсе, у них реально настолько много денег? Я видел, как они купили на закрытом онлайн-аукционе брошь работы пятнадцатого века за сумму с немыслимым количеством нулей. Я тоже было на данную вещичку глаз положил, но снялся с торгов почти сразу, когда те в них вступили и стали оперировать удвоенными ставками.
        - Сам созерцал подвал в их родовом имении, битком набитый разным дорогостоящим добром. Прикинь, там есть слитки золота, что лежат аж со времен Реконкисты, - подтвердил я. - Но с этим капиталом они столько проклятий нахватали, в том числе и посмертных, что впору в гроб ложиться и помирать. Собственно, там за последние века от когда-то огромного и влиятельного семейства почти никого и не осталось.
        А еще я чуть голову не сложил в упомянутом поместье. Как по мне, им бы лучше его на фиг снести, а после, если очень неймется, новое здание поставить. Слишком много смертей видели стены старого дома, слишком много зла и крови. Нет, я кое-какие их проблемы уладил, и донна Анхелита заплатила мне за это сполна, то есть столько, что даже грабительский комиссионный процент моей французской приятельницы показался несерьезным. Причем для начала прекрасная донна предлагала наличные и даже золото, но я предпочел онлайн-перевод. Кто его знает, какая дрянь за этими деньгами увязаться может?
        Также я после отказался еще от двух контрактов, что мне были предложены семейством Редина. Мне и одного хватило за глаза.
        - Я много чего слышал про мандрагыр, - подлил себе минералки Хранитель Кладов. - Говорят, он чудеса творит, разве что только мертвых не оживляет.
        - Если такой, как ищу, - да, - подтвердил я. - Собственно, для того он мне и нужен. Есть одна девушка, ей жить осталось всего ничего, доедает ее хворь. Вот хочу помочь.
        - Чья-то дочь? - уточнил Валера. - Или жена? Мне говорили, что ты оказываешь услуги такого характера состоятельным людям. И сразу - я вообще тебя не осуждаю. Жить на что-то надо, значит, нужно как-то зарабатывать. Этот вариант куда лучше, чем начать резать глотки или насылать те же проклятия.
        - Не жена и не дочь. Сестра. Но дело не в этом, я не за гонорар стараюсь. Вернее, его я, конечно, тоже получу, но тут другое. Знаешь, мне просто хочется помочь этой девчонке. Я сам не знаю почему, отчего, но вот так. Без понятия, как ты относишься к тому призванию, которое тебе перепало, но мне мое двери не в светлый и добрый мир открыло, а скорее наоборот. С такими типами иногда приходится сталкиваться, и живыми, и мертвыми, что впору стать мизантропом и поверить в то, что человечество не спасать, а уничтожать следует. Я, знаешь, раньше незлым в целом парнем был. Немного равнодушным, немного циничным, но незлым. А поварился в этом котле, стал по-другому на все смотреть. Не до конца ожесточился, но благодушную дурь из головы выкинул. А Бэлла… С ней пообщаешься чуть-чуть - и начинаешь хоть немного верить в то, что не все еще пропало. Что есть у этого мира шанс, вот такусенький, но есть.
        - Думаешь, что потом тебе это зачтется? - без тени иронии спросил Швецов. - Ну, когда… Ты понял.
        - Да нет, - помолчав, ответил я. - С этой точки зрения не рассматривал вопрос. Здесь другое. Мне тут недавно сказали, что, мол, у меня сердце не до конца еще шерстью обросло. Наверное, дело в этом. Нет, ты не думай, я далек от гуманитарных и благотворительных ценностей, они не из моей сказки. Да и хорошим человеком меня назвать трудно, тем более что я вообще ведьмак. Просто так карта легла.
        Что-то я прямо разоткровенничался с этим по факту мне почти незнакомым парнем. С другой стороны - я же никаких откровенных тайн ему не рассказал.
        А еще я всем нутром чую - нельзя с ним юлить, он из той породы людей, которые живут по принципу «единожды солгав». Либо говори как есть, либо уж молчи. Либо настолько густо мешай вранье с правдой, чтобы одно от другого отделить было невозможно.
        - Какой, говоришь, длины корешок? - уточнил Хранитель Кладов, глянул на мои расставленные руки и продолжил: - Если найдем - половина моя. Плюс, может, когда-нибудь я обращусь к тебе с просьбой о том, чтобы ты сварганил из моего мандрагыра такое же зелье, как для этой девушки. Мне кажется, это справедливые условия.
        - Вполне, - кивнул я и протянул ему руку: - Договор?
        - Пока нет, - еле заметно покачал головой Швецов. - Теперь мне нужны детали. Где именно лежит твоя захоронка, каков радиус поисков? И самое главное, какой след за ней тянется, насколько он кровавый и длинный. Без него ведь тут точно не обошлось. Банальный чугунок с «катькиными» медяками и тот обязательно кто-то да охраняет. А тут вон какая ценность. Просто ты в кладбищах разбираешься, а я вот в таких захоронках. Кто на что учился. Вот узнаю детали, а после решим, бьем по руками или нет. Без обид. А чтобы ты про меня плохо не подумал, даю слово Хранителя Кладов, что разыскивать его без тебя не стану. Либо вместе, либо никак.
        - Хочешь верь, хочешь не верь, но рассказать-то мне тебе особо нечего. - Я достал смартфон и открыл карту Подмосковья. - Лежит он где-то… Пять сек… Ага, вот. Где-то здесь. Радиус… Да хрен его знает. Может, километров пять, может, больше.
        - О как! - глаза Валеры сверкнули то ли удивленно, то даже чуть ошарашенно. - А с деталями что? Ну, прошлое, настоящее?
        - Да тоже знаю немного, - виновато вздохнул я, искренне надеясь, что мой собеседник сейчас заглотит ту наживку, которую я для него приготовил. - В тех краях в свое время обитал некто Вернигор. Он был волкодлак, причем очень матерый и крайне авторитетный. Это племя выше всего ставит силу, мощь и все такое прочее, так вот представь себе, что это была за зверюга, если его прозвали Волчьим Пастырем.
        - Ну-ну, - губы Швецова разошлись в улыбке.
        - Ну и произвел этот Пастырь как-то обмен с одной не менее авторитетной ведьмой. Он ей книгу Рогнеды, ведуньи, которая жила еще во времена царя Гороха, а та за нее ему мандрагыр отдала, о котором речь идет. Не хотел, видно, стареть и слабеть, решил себе век-другой жизни прибавить. Только ничего не вышло, прибили его вскоре после сделки. Вот только он все равно успел корень в ящик убрать, а тот где-то неподалеку от своего логова закопать. Вот только карту не нарисовал, собака такая. Уж на что капитан Флинт алкаш был и то расстарался, а этот - фиг. В результате этот корень теперь все ищут - и оборотни, и ведьмы, и прочие разные. Только, похоже, никто его не нашел. Ну, не утаишь такое шило в кармане, раньше или позже инфа всплывет.
        Швецов как-то странно булькнул, а после захохотал во все горло, несколько раз при этом хлопнув ладонью по столу.
        - Ты чего? - поинтересовался у собеседника я. - Я вроде ничего забавного не рассказывал. Да и что в оборотнях смешного? Им бы только охотиться, жрать да на луну выть.
        - Вот все же какая странная штука жизнь! - вытирая слезинки в уголках глаз, простонал Валера. - Невероятно! Вроде о чем-то уже и думать давно забыл, но нет, судьба заложит петлю и вернет тебя на то место, где все когда-то случилось. Так вот что они отыскать тогда пытались! Мандрагыр! А я думал, золотишко, что за века род оборотный накопил.
        - Вот сейчас немного непонятно, - тактично заметил я.
        На самом деле все мне было понятно. Я прекрасно запомнил рассказ Нифонтова о том, как охотники, ходящие под рукой некоего Дормидонта, который в данный момент возглавлял стаю своего покойного папаши Вернигора, Швецова похитили и хотели заставить найти родительский тайник. Помнил и то, что обошлись они с ним очень сурово, потому был уверен, что Валера захочет натянуть стае нос. Вернее, имелись кое-какие сомнения изначально, но как только я его увидел, то они моментально испарились. Такой ничего никому не забудет.
        - Пару лет назад меня уже хотели использовать для поисков этой самой захоронки, - отдышавшись, объяснил мне Швецов. - Вот только ты нормально меня попросил о помощи, а волкодлаки нет. Вернее, они меня вообще ни о чем не просили…
        Я по новой выслушал историю о злоключениях Хранителя Кладов в подмосковных лесах, узнав, правда, несколько новых деталей произошедшего. Нет, крепкий парень. Очень крепкий. Стряхнуть со следа оборотней, перед тем пару из них подрезать - такое не всякому под силу.
        - Вот только так и не узнал, что же именно мне надо было найти, - закончил свой рассказ Валера. - Эти не объяснили, да я и не спрашивал. Да и когда? Я бегу, они догоняют, какие здесь разговоры? А когда все кончилось, просто забыл выяснить, что к чему. Не до того было сначала, а после эта история из памяти как-то стерлась. Вот зато теперь узнал!
        - Воистину, тесен мир, - подтвердил я.
        - По рукам, - сказал Швецов и сопроводил слова жестом. - Это судьба, а против нее не попрешь.
        Сработал мой план. Нет, я положительно молодец!
        - Значит, мы точно должны были встретиться, - я уже во второй раз сжал его ладонь.
        - Вот только один нюанс, - Швецов не спешил размыкать наши руки. - Это их лес, Александр, волкодлачий. Фамильные владения. Я уверен, что нас учуют и выследят, причем очень быстро. Или доложит кто, наверняка глаз и ушей у Дормидонта там хватает. Да и если не учуют, то потом все одно проведают, что их родовое сокровище попало к нам. Сам же говорил, шило в мешке не утаишь. Ты мужик крепкий, я тоже кое на что способен, но в лесу нам против них в драке не выстоять. Ну а отдельских я вмешивать сюда точно не хочу. Да и ты, думаю, тоже?
        - Кажется, понял, о чем ты, - кивнул я. - Хочешь сказать, что доля в треть корня каждому - это лучше, чем, умирая, смотреть на свои кишки, которые веселые волкодлаки станут развешивать на ветвях?
        - Именно. - Наши ладони наконец расцепились. - Знаешь, если я чего и усвоил за последние годы, так это то, что жадность никогда никого ни к чему хорошему не приводила. Как ни изощряйся, все равно возьмешь ровно столько, сколько тебе свыше отмерено. И не больше. А если совсем зарвешься, то и того не получишь.
        - Резонно, - согласился я. - Ну хорошо, сделаем по-твоему. Так даже лучше, если кто и знает мельчайшие детали, так это именно они. Думаю, мы тогда изрядно сузим круг поисков.
        - Да леший еще поможет, - потер подбородок Швецов. - Хороший он там, крепко меня тогда выручил. Ты с ними как, ладишь?
        - Вполне, - кивнул я. - Тут все просто: лесу не вреди да не забудь глубокое уважение проявить, тогда зла от них не жди.
        - Но с Дормидонтом ты говорить станешь, - предупредил меня Хранитель Кладов. - Расстались мы с ним вроде бы миром, но таким… Не сильно добрым. Мы тогда их крепко с отдельскими нагнули, а волкодлаки, насколько я знаю, такого не забывают. Они как те испанские гранды, на вопросах самоуважения зациклены.
        Он замолчал, мне стало ясно, что сейчас он рассматривает ситуацию с другой стороны, с той, которая граничит с вопросами личной безопасности.
        - Не беспокойся, - сказал я. - Мы там будем не вдвоем, а четвером. И поверь, два наших спутника станут весомым аргументом в драке, если до нее все же дело дойдет. Ну или как минимум дадут нам возможность смыться живыми и здоровыми. Плюс, если эти клыкастики задумают недоброе, предупредят.
        - Кажется, я понял, кого ты имеешь в виду. Это хорошо! - одобрительно глянул на меня Валера, а после чуть посмурнел: - Саш, есть еще один момент, который мы, хотим того или нет, должны проговорить.
        - Есть, - согласился с ним я. - И да, должны.
        
        Глава 2
        Должны-то должны, только вот после этих моих слов за столом установилось молчание.
        - Мне вражда ни к чему, - наконец нарушил его я, выливая остаток газировки в свой стакан. - Да, есть некая… Э-э-э-э-э… Скажем так, сущность, которая настаивает на том, чтобы я нашел человека, который служит ее давнему недоброжелателю, известному под именем Великий Полоз. Нашел его и с ним, скажем так, разобрался. И да, я знаю, что это ты. Уверен в этом. Но их война - это их война. Не вижу причин для того, чтобы мы с тобой друг другу глотки рвали из-за каких-то давних распрей фольклорных персонажей. Поправь меня, если я неправ.
        - Ровно то же самое думаю, - сообщил мне Валера. - Единственное - слово «служишь» ты зря употребил. Да, Полоз меня наградил даром, и по этой причине он считает, что я его слуга, но то, что он думает, - его личное дело. Я никому не служу. Я сам по себе.
        - У них вообще бзик на этой теме, - заметил я. - В смысле верноподданничества и всего такого прочего. Морана, которая меня на тебя науськивает, иногда просто бесится оттого, что я не желаю перед ней шапку ломать и «матушкой-повелительницей» не называю. Пару раз прямо ощущалось, что она из последних сил держится, чтобы на меня орать не начать. Не будь я ей нужнее, чем она мне, точно бы сорвалась.
        - Пережитки прошлого, думаю, - предположил Валера. - Раньше они имели огромную власть, а она разъедает любого хуже, чем ржа. Что человека, что бога. Времена изменились, с ними и все остальное, а они с этим смириться не могут. Или не хотят.
        - Моя вообще в наш мир, мне кажется, не верит как в таковой. Умом понимает, что он есть и реален, а душой принять не в состоянии. Она же в Нави дрыхла бог весть сколько столетий, сейчас пробудилась, а тут такой нежданчик - про нее все забыли, кроме отдельных преподов в гуманитарных вузах и дзен-блогеров, которые выбрали своей тематикой байки о славянском прошлом.
        - Полоз хоть и не дрых, все равно не лучше, - отмахнулся Швецов. - Да еще и на золоте повернут на всю башку. Видел бы ты, сколько он его в свой курган, что в Нави находится, натащил.
        - Не хочу, - отказался я. - Больно мрачное место. Нет, с той стороны Смородины, где Морана проживает, еще ничего, но вот с другой… Я недавно туда наведался на пару минут, второй раз такого себе не пожелаю. Очень жутко. Одни туманы чего стоят.
        - Я только в кургане несколько раз бывал, наверх не высовывался. Знаешь, привык доверять своей чуйке, а она просто орала: «Не делай этого!»
        - Правильно орала, - поежился я, вспомнив серое марево, окутавшее меня со всех сторон, и скрежет чешуи огромного змея. - Там реально жесть. Если бы не особенная надобность, сроду бы на такое не отважился. А сейчас, когда знаю, что там к чему… Короче, пропади все пропадом, ни за какие коврижки туда больше не сунусь.
        «Даже за мечом кого-то из ведьмаков прошлого», - добавил я про себя. Наверное, это очень хорошая и полезная вещь, но жизнь и рассудок мне дороже.
        - Я рад, что мы мыслим одинаково, - очень серьезно произнес Валера. - Теперь главное, чтобы эта парочка про наши договоренности не проведала.
        - Да если и пронюхают, то что? - фыркнул я. - Они нас отшлепают? Зарплаты лишат? В суд подадут? Что они могут сделать? Ну, по крайней мере, моя. Повторюсь, я ей нужнее, чем она мне. Да и твой, полагаю, приблизительно в том же положении пребывает.
        - В моем случае все немного сложнее, у нас скорее некий симбиоз, - поморщился Валера. - Но, скажем так, принудить меня тебя убить он не в состоянии. Если бы подобное было возможно, он бы не стал меня материально заинтересовывать.
        - А чего за мою голову обещано? - заинтересовался я. - Во что Полоз меня оценил? Надеюсь, не поскупился?
        - Не-а, - мотнул головой Валера. - У него в кургане среди остального хлама есть фляга с соком самого первого дуба на Земле, того, на котором Род сидел, когда этот мир творил. Хлебнул того сока - и загадывай любое желание. Хочешь - сто девяносто шестой мерс с максимальным фаршем, хочешь - свидание с Марго Робби или, к примеру, вечную жизнь. Исполнится сразу, в полной мере и без каких-либо подводных камней или ограничений. Главное - сформулировать все верно. Вот один глоток эдакой благодати он мне за твою голову и посулил.
        - Круто, - проникся я. - Нет, на самом деле круто. Достойная цена. Слушай, а у тебя внятный работодатель! Не то что некоторые. Моя отчего-то считает, что я должен твою жизнь взять на бескорыстной основе, только потому что ей этого хочется.
        - В самом деле свинство, - согласился со мной Хранитель Кладов. - Ей бы курс правильной мотивации сотрудников пройти, хотя бы в онлайн-режиме. Слушай, а чего ты ее вообще не пошлешь, раз условия никакие? Плюс, насколько я понимаю, твой дар - он не от нее? Тебя им кое-кто другой наградил.
        - Другая, - поправил его я. - Чего не пошлю? Да не знаю. Привык, наверное. Я с Мораной познакомился, когда вообще не очень понимал, что вокруг меня творится. Да и помогла она мне пару раз, по мелочам, но все же. Ну и жалко немного. Она так-то баба неплохая - не сильно злая, неглупая, красивая, просто тараканов в голове много. Опять же личная жизнь у бедолаги не сложилась. Она Кощея любила, с родней из-за него поругалась намертво, а он от нее налево ходить начал.
        - Кощей? - уточнил Швецов. - Который Бессмертный?
        - Ну, не то чтобы совсем он, но, скажем так, прототип, - пояснил я. - В результате она его на тот свет отправила, тоже, считай, психологическая травма. Кстати, его правнуки по свету до сих пор бродят. Я одного такого пару лет назад за кромку спровадил.
        - Стелла мне что-то такое рассказывала, - почесал затылок мой собеседник. - Точно-точно.
        - Короче, жалко ее. Не Стеллу, конечно, а Морану, несчастная она баба. Наверное, потому и не послал до сих пор. Пусть будет.
        - Короче, друг другу палки в колеса не суем? - подытожил Швецов.
        - Клянусь Ночью, честью ведьмака и статусом Ходящего близ Смерти, что не посягну на твою жизнь до той поры, пока ты сам не совершишь что-либо подобное, - неторопливо произнес я, плюнул на правую ладонь и протянул ее собеседнику. - Независимо от того, кто и как станет меня склонять к этому. Если же между нами возникнет какое-то недопонимание, буду стремиться к тому, чтобы сначала решить его словами, а не действиями.
        Валера повторил эту фразу слово в слово, единственное, с той разницей, что предметом заклада в клятве стал его статус Хранителя Кладов.
        Наши руки сомкнулись над столом уже в третий раз. И пожалуй, самый важный.
        - Правильно, - пророкотал Абрагим, который невесть как оказался рядом с нами и накрыл своими огромными ладонями наши. - Живите своей жизнью, думайте своими головами, тогда в свой последний миг не придется жалеть о том, что бытие земное было потрачено на тех, кто этого не заслуживает. Еще кушать сделать?
        - Нет, - в один голос ответили мы с Валерой, а после я добавил: - Сколько мы должны за твое гостеприимство?
        - Сейчас скажу. - Абрагим достал из кармана своего изрядно замызганного халата карманный калькулятор, невероятно ловко выбил по миниатюрным кнопочкам своими толстыми пальцами быструю дробь и показал мне экран, на котором красовалась довольно-таки кругленькая сумма. - Столько. Что так смотришь? ВИП-обслуживание, э!
        Мы с Швецовым переглянулись, после рассмеялись, следом за тем я достал из кармана купюры, следом за тем остановив жестом сотрапезника, который нацелился сделать то же самое.
        - Чек нужен? - деловито осведомился у меня аджин. - Нет? Ну и хорошо.
        - Уходишь от налогов? - с легкой ехидцей уточнил Хранитель Кладов.
        - Зачем? Плачу, - сдвинул брови аджин. - Просто немножко туда дай, немножко сюда дай. Большой город, понимаешь? Все разные, кому что надо. Поставщики, то-се… Э, тебе какая разница? Покушали? Поговорили? Претензия есть? Претензия нет. Все, идите, скоро другие гости будут, не надо вам с ними встречаться.
        - Вообще или когда мы вместе? - моментально среагировал Швецов, на секунду опередив меня.
        - Умный какой стал! - утробно хохотнул Абрагим. - А? Помню раньше глупый был, а теперь - уф! Вместе вас лучше им не видеть, вместе. Всё равно все узнают, что вы встретились и друг друга не убили. Узнают и дальше эту новость понесут. Но потом. Не сейчас. Сейчас не надо. Все, я на кухню. Когда оттуда выйду, хочу расстроиться, увидев, что вы покинули мой дом, даже не попрощавшись.
        Аджин потрепал по плечу сначала Валеру, потом меня и потопал в помещение, из которого призывно пахло мясом и луком.
        - Что меня в Абрагиме одновременно восхищает и бесит, так это то, что он всегда знает чуть больше, чем другие, - глядя на могучую спину шаурмячника, негромко произнес Швецов. - Всегда! Причем совершенно непонятно, как ему это удается делать.
        - А меня раздражает то, что, говоря «а», он никогда не говорит «б», - добавил я. - Ну хоть бы раз! Нет, фиг! Слушай, может, где-нибудь поблизости схоронимся и глянем, кто к нему придет? Интересно же!
        - Нельзя, - вздохнул Валера. - Он учует. Не знаю как, но точно учует. Ты же понимаешь, что после неприятностей оба не оберемся? Добро еще, если он нам в шаурму плюнет, а если на порог больше не пустит? С Абрагима станется, он жутко обидчивый.
        Ну да, согласен. Хотя будь со мной здесь Жанна, точно бы ее определил последить за входом заведения.
        - Ладно, вроде все обсудили, осталась одна мелочь, - Валера припечатал ладони к столу. - Когда едем? Сразу говорю - на этой неделе не могу. Завтра отбываю в Питер, обратно вернусь в воскресенье.
        - Клад искать? - подколол его я. - Что-нибудь из наследия Романовых?
        - По делам фонда, - укоризненно глянул на меня собеседник. - Фондом я руковожу, некоммерческим, связанным с вопросами исторического наследия. И давай без стандартного «Знаем мы эти фонды и то, чем они на самом деле занимаются». Все так, как я сказал: реально занимаемся наследием, временами даже его приумножаем, причем без малейшего афиширования. Нечасто, но случается.
        - Да я ничего такого и не думал.
        - Ой, да ладно, а то я не знаю! - иронично возразил мне Валера. - Да и нет дыма без огня. Что далеко ходить - даже мои собственные родные и близкие пару раз на кривой козе подъезжали ко мне по поводу обнала и прочих сомнительных операций. Мол, вы кристально чистенький фонд, у вас репутация, один раз не опасно и так далее. Очень обиделись, когда я их послал.
        - Тогда давай через неделю, - предложил я. - Предлагаю поставить ориентировочной датой вылазки следующий вторник. А накануне созвонимся, мало ли у кого что измениться может? Да, и еще, на чем поедем? У меня машины нет. Может, арендовать? В смысле - прямо с водителем? Дорого, но что поделаешь.
        - У меня есть, - помедлив секунду, произнес Швецов. - На ней поедем. Но тогда провиант с тебя.
        - Договорились, - обрадовался я. - И, слушай, еще один нюанс… Я Стеллу и ее закидоны помню, уверен, что она наверняка попытается с тобой увязаться. Очень прошу, сделай так, чтобы ее с нами не было. Вот поверь, это в наших общих интересах. Не будет добра, если она вольется в нашу маленькую компанию.
        - Сильно ты ее не любишь.
        - Нет. Просто немного знаю как ее в частности, так и ведьм в целом. Вот точно проблемы возникнут, если не по дороге, так на месте. Такое у них нутро. Еще и нас стравливать начнет, это гарантирую. Ей сам факт того, что мы поладили, как гвоздь в туфле.
        - Ладно, - пообещал мне Хранитель Кладов и встал из-за стола. - Не поедет она с нами. Обещаю. Телефон свой продиктуй.
        - Зачем? - я засунул руку в карман. - Вот визитку держи.
        Он ушел первым, я посидел еще минут пять, обдумывая нашу беседу, а после тоже покинул заведение, напоследок раскланявшись с хозяином, который недовольно что-то мне буркнул вслед. В принципе, мне уже следовало поспешать, поскольку за разговорами время пробежало незаметно, а у меня на сегодня еще одно мероприятие запланировано. Вернее, не у меня, а у Стаса, но в принципе это одно и то же получается. Он и так накануне всю обратную дорогу до моего дома бурчал о том, что, как мне чего надо, так он сразу навстречу идет, а как ему - так шиш, таким образом демонстрируя свое недовольство по поводу того, что за город, туда, где лежат кости незадачливого коммерсанта, придется ехать не с утра, когда дороги более-менее пусты, а вечером.
        Собственно, с этого же он и сегодняшнее наше общение начал, сразу после того, как я запрыгнул в его бэху, лихо тормознувшую под знаком, которых близ метро «Парк культуры» хватало.
        - Настоимся в пробках, - потыкав пальцем в навигатор, заявил Калинин. - Доволен? Вон красное все. А с нами еще и эксперты едут, вон сзади машина, видишь? Знаешь, как они мне будут на мозг приседать? И сколько по времени?
        - Не они одни, - заметил я, глядя на пассажирку, вольготно разместившуюся на переднем сиденье. - Привет, соседка.
        - Привет, Смолин, - прощебетала Маринка, поворачиваясь ко мне. - Не помню, я тебе говорила в последнее время о том, что ты скотина, или нет?
        - Не уверен, - подумав, ответил я. - Хотя… Точно нет. Целоваться лезла, это было. Душу излить пыталась. Но вот до оскорблений дело так и не дошло, что, кстати, странно.
        - Ты скотина, - тут же заявила она. - Редкая. Ведь знаешь же, что я за хороший репортаж душу продать готова! Знаешь? Зна-а-а-аешь! А тут такая вкуснятина - мертвый чухонец, павший от рук отечественного криминалитета, после зачисленный в пропавшие без вести. Ну прелесть что такое же! Но ты молчишь! И что особенно обидно, вот ему рассказал, а мне - нет. Разве так друзья поступают?
        - Он представитель власти, - моментально заявил я.
        - Я в каком-то смысле тоже, - мигом парировала Маринка. - Четвертой!
        - А он - первой. Исполнительной. Вот и рассуди, к кому мне следовало обратиться.
        - Да фиг, - сузила глаза Маринка. - Если ты Стасика подключил, значит, вы опять что-то мутите. Что-то очень-очень интересненькое! И я желаю знать что.
        - Желай, - невозмутимо произнес Калинин. - Но имей в виду, если ты полезешь туда, куда не следует, наш договор можешь считать расторгнутым.
        - И кто тогда про тебя победные реляции в прессе станет строчить? - с невыразимой сладостью поинтересовалась у него моя соседка. - А? Те, за которые тебя дяди со звездами по голове гладят?
        - Да хоть бы тот черт из «Городской сферы», - мигом уведомил ее Стас. - Как его? Антонов. Ему только свистни - тут же прибежит за горячим материалом. А его у меня хватает! И сядь ты уже так, как положено! Вот мне велика радость твою задницу созерцать.
        - Антонов может, - признала Маринка, выполняя его просьбу. - Тот еще змей, в любую щелку, даже самую узкую, без лубрикантов влезет.
        - Со мной все? - поинтересовался я. - Претензий больше нет?
        - Полный мешок, - заявила соседка. - Но это потом. Просто хочу тебе в глаза смотреть. Вдруг в них отблески стыда или совести мелькнут?
        - Даже не надейся, - заверил я ее, вынимая из кармана смартфон. - Это устаревшие понятия, нам, людям нового времени, они ни к чему.
        - Да елки-палки, - недовольно хлопнул ладонью по рулю Стас. - Пробка. Вечно этот Ленинский стоит!
        Частично этот камень прилетел в мой огород, но я предпочел сделать вид, что ничего не понял. А после мне вовсе стало не до того, так как я занялся куда более интересным занятием. Я решил выбрать того, кто станет моей следующей мишенью.
        Что приятно, список персоналий сжался до всего-навсего трех кандидатур - предпринимателя, профессора и чиновника. Несомненно, каждый из них успел изрядно насвинячить при жизни, правда, после их предшественников я даже не возьмусь предполагать, как именно. Так что вроде все очевидно - один мутил сомнительные бизнес-процессы, да и в криминал его занесло, судя по тому, как он скончался, второй на ниве знаний деньги косил и симпатичных аспиранточек за высокий балл пользовал, а третий присосался к государственной титечке, как в таких случаях обычно в сферах власти водится. Вот только, повторюсь, все ли здесь то, чем кажется? Серебряный вроде как художником был, а на поверку что вышло?
        И вот кого мне выбрать? Сразу троих разрабатывать не стоит, надорвусь. Нужен кто-то один.
        В результате я решил доверить выбор судьбе, скрещенной с отечественным фольклором. Проще говоря, стал попеременно тыкать пальцем в фамилии, проговаривая в это время про себя: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана».
        «Водить» выпало Дмитрию Александровичу Рагулину, чиновнику, не так давно еще служившему в одном из ведомств при правительстве Москвы, а ныне записавшемуся в свиту к беглому колдуну. Вот как все-таки непредсказуема жизнь, а? Сегодня ты сидишь в кабинете с видом на исторический центр столицы, а завтра бесплотным духом сеешь зло и боль. Страшное дело!
        Я открыл досье данного господина, любезно предоставленное мне Ряжской, и углубился в чтение. Нет, я его и раньше изучал, но так, на ходу, мельком. Сейчас же я делал это вдумчиво и неторопливо, так, как крокодил пережевывает свою жертву. Поди знай, в каком из слов кроется подсказка? А она тут есть, это проверено на личном опыте. Зацепись я в предыдущем случае за тот факт, что в последние годы жизни Серебряный резко прибавил в популярности, может, до чего и додумался бы.
        Вот только досье господина Рагулина оказалось достаточно скудным по части фактов. Даже не жареных, а хоть каких-то вообще. Чиновник как чиновник, обычная биография. Прямо скажем, герой нашего времени как он есть. После института попал на низовую должность, на ней, как положено, в полной мере овладел искусством говорить ни о чем и прогибаться, когда надо. Потом, немного набрав минимальный должностной вес и осознав на своей шкуре принцип «или ты ешь, или тебя едят», начал убирать со своей дороги коллег, тех, которые мешали двигаться вверх по карьерной лестнице или могли составить конкуренцию. Традиционно в дело шли своевременные сигналы в разные контролирующие инстанции, хитроумные многоходовые подставы, на которые почти любой государев чиновник мастер, а также доносы, изложенные в нужное время тому, кому следует. Еще в активе имелся брак на женщине сильно старше себя, приходящейся сестрой функционеру, по положению своему находившемуся довольно высоко. Не на уровне кремлевских звезд, но все же. Несколько раз прошелся по грани, в основном по тендерной теме, причем один из проколов чуть не привел
Рагулина к краху, слишком уж топорно он тогда сработал. Настолько, что я даже подумал, что тут его кто-то из молодых да ранних слить захотел. Но обошлось, супруга позвонила брату, тот вставил зятю пистон в одно место, но глаза на случившееся прикрыли.
        Может, и дальше бы двигался Дмитрий Александрович вверх, увеличивая метраж кабинетов и плотность получаемых конвертов, но вот беда - он, то ли сдуру, то ли все же из жадности, разинул свой рот на чужой пирог. Мало что разинул - он его еще и кусанул, да хорошо так, от души.
        Шурин не помог, не захотел влезать в откровенный блудняк, поскольку пострадавшая сторона не относилась к его клану и по степени весомости была очень влиятельна. Не сильнее, но и не слабее. Короче, отошел родственник в сторону, в результате кое-где было заведено дело с порядковым номером, а там и реализация подоспела.
        И только в одном вышел просчет. Рагулин взял да и помер, когда в его кабинет вошли улыбчивые люди в серых костюмах. Сердце не сдюжило после того, как пришло осознание краха всех надежд. Да ладно надежд, будущее туманно. Стабильное настоящее, то, к которому он так трудно и долго шел, накрылось медным тазом. Вот это на самом деле ему было нестерпимо.
        Ну и в тюрьму ему, скорее всего, тоже сильно не хотелось.
        Зарыли его в землю без особой помпы и речей, а на следующий день забыли. Все, до единого. Если человек вышел из системы, значит, нет такого человека. А раз его нет, то что о нем вспоминать? Разве что супруга время от времени на могилку наведывалась, да и то лишь поначалу. После и она перестала это делать.
        Короче, классика, «Смерть чиновника». Не по сюжету, по сути. Вот только одно непонятно - как этот-то чудить может? Бывших коллег гнобит? Нет, ничего такого не происходило, я погуглил. Чиновников в нашей стране в тех случаях любят, когда у них что-то плохое случается, такое, как, например, арест или смерть. Не пропустили бы новостники подобный информационный повод, трубили бы на всех порталах. «Таинственная смерть в московской администрации», «Чиновники умирают, но никого не сдают» и так далее. Этим ребятам только волю дай, они кого хочешь обольют этим самым. Даже нормального человека, который просто прошелся по подиуму разок, и не более того.
        Кхм. Ладно, не о том речь. Короче, за минувший год странных смертей в данных структурах не случалось. Кое-кого посадили, но это-то не то? И с шурином-предателем, которого покойный мог записать в предатели, тоже все в порядке, он на той неделе открывал спортивную площадку в одном из спальных районов.
        Короче, нет в первом приближении той ниточки, за которую следует потянуть. Но это не значит, что она вообще отсутствует, некий след непременно найдется, надо просто копать глубже, причем начинать стоит с его работы. Пообщаться с коллегами, поглубже вкопаться в его прошлое. Вопрос только как? Это вам не художники, люди больших страстей и трепетной натуры, чиновников на «арапа» не возьмешь. Чиновники - закаленный аппаратными битвами люд, знающий свои права назубок и умело оперирующий законами. Уверен, тот же Стас меня в данной ситуации наверняка пошлет куда подальше, поскольку ему проблемы не нужны, а без них здесь точно не обойдется. Пойдут звонки, сигналы, письма во все инстанции - короче, жизни не будет.
        Выходит, мне тут нужна тяжелая артиллерия, такая, которой обитатели кабинетов побаиваются, поскольку снаряд не выбирает, в кого именно попадать, он сразу всех накрывает. Проще говоря, на этот раз стоит подключить мой личный административный ресурс. Надо только выбрать, кого именно в дело впрячь - Ряжских или Носова. Лучше, наверное, последнего использовать, у него административный ресурс весомее. Проще говоря, он точно «нет» не услышит. Меня после его звонка встретят, приветят и чаем напоят. Ясно, что в лицо мне никто всей правды не расскажет, отделаются общими фразами, но зато после в курилках и туалетах, а то и прямо в кабинетах, его сослуживцы косточки покойному перемоют по полной, вспомнив все, что только можно. А там их уже будут поджидать Жанна и Толик.
        Еще надо будет наведаться к супруге Рагулина, с ней пообщаться. Ну, если, конечно, она согласится на это. В принципе, может и послать, но тут уж ничего не сделаешь. Впрочем, тут, наверное, я вытяну пустышку. Он ее и при жизни не любил, женившись не на человеке, а на карьере, следовательно, на кой она ему после смерти сдалась?
        - Ну чего, вроде приехали, - Стас съехал на обочину дороги. - То место, что ты мне вчера назвал. Куда дальше?
        Однако крепко я задумался, даже не заметил, как мы город покинули и в области оказались. Впрочем, это я старыми категориями мыслю, теперь и тут город. Новая Москва, однако.
        - Пять секунд. - Я выбрался из машины и повертел головой. Вроде да, то место. Вон покосившийся знак, я его хорошо запомнил. Специально ведь из леса к дороге выбирался, чтобы глянуть на округу и после не заплутать. Но лучше проверить, а то потом меня служители закона затюкают за то, что их по лесу впустую гоняли. - Посидите тут пока, сейчас вернусь.
        Стас кивнул, услышав меня, я же продрался сквозь густые кусты, традиционно растущие близ дороги, и углубился в лес.
        Ну да, точно, то это место, не подвела меня память. Собственно, вон под теми деревьями финн и закопан.
        - Стас, иди сюда, - вернувшись к дороге, крикнул я оперативнику. - Он тут лежит. Пошли, покажу где.
        Собственно, на этом мое участие в операции и закончилось. Дальше за дело принялись люди, которым такое по штату положено. Копал крепыш-водитель второй машины, по пакетам кости, обрывки одежды и все прочее расфасовывал очкастый немолодой дядька-эксперт, а фотографировал их, одну за другой, молоденький стажер Вовик.
        Впрочем, Маринка тоже то и дело снимала происходящее на телефон, при этом время от времени поглядывая на меня. И, в конце концов, не выдержала.
        - Ну вот как? - отведя меня в сторонку, спросила она негромко.
        - Что - как?
        - Как ты узнал, что он тут лежит? Это же в принципе невозможно. Тут не стройка, не раскопки археологические, вариант «ткнул лопатой, гляжу кости» не работает. Тут лес! Даже если пописать с дороги отойдешь, все равно не заметишь.
        - Случайно, - вздохнул я, проклиная Калинина за его тщеславие и понимая, что любая версия, какую бы я ни изложил, все равно будет звучать стремно. - Да и не я это, по большому счету. У меня вон там, в десяти минутах пешком отсюда, родительская дача. Куча народа в этот лесок за зелеными насаждениями ходит. Кто-то хотел себе кустик выкопать, а вместо этого костяк выковырял из земли. Народ у нас в свидетелях ходить не хочет, чтобы потом не доказывать, что ты ни при чем, вот в полицию и не сообщили, но от соседей ничего же не утаишь. Мне мама рассказала про этот случай, когда в последний раз приезжал, а я уже Стасу. А уж как он протянул ниточку следствия к пропавшему без вести «финику», мне неизвестно, сама выясняй.
        - Марин, не мудри, - подошел к нам оперативник, слышавший разговор. - Тебе какая разница что да как? Важен конечный результат. Вот то, что когда-то было господином Нуйланеном, гражданином Финляндии, вот опытный следователь Калинин, который распутал это сложное преступление, а также смог в рекордные сроки умело выявить и задержать убийцу зарубежного гостя. Разумеется, под чутким и непрестанным руководством начальника УМВД полковника Филиппова. Ну и конечно, стоит упомянуть о том, что останки будут возвращены на родину, безутешной вдове. Все. Большего не требуется.
        - Я же все равно докопаюсь до правды, - сообщила нам Марина.
        - Сколько угодно, - разрешил ей Калинин. - На то ты и журналист, чтобы расследования вести. Но тут напиши все так, как ты умеешь - ярко, красиво и с непременным упоминанием нашего Михалыча. Он очень любит видеть свое имя в печатных изданиях. Старой формации человек, думает, что если в газете его упомянули, то новая звезда на подходе. Но как по мне - да и ладно. У каждого есть свои маленькие слабости.
        - И у тебя? - с ехидцей осведомилась Марина.
        - И у меня, - кивнул Стас. - Я индийские фильмы люблю смотреть. Отличный отдых - тут тебе и споют, и спляшут, и подерутся, и поцелуются. А главное, все заканчивается всегда хорошо, так, как в жизни не бывает.
        Марина закатила глаза под лоб, как бы говоря нам: «С вами с ума сойдешь», а после погрозила мне пальцем, давая понять, что наша любовь еще впереди.
        Эксперты возились в яме, ставшей для коммерсанта могилой, еще с час, наверное. Мы упрели, поскольку духота в лесу стояла невозможная, всех, кроме меня, за это время изрядно замучили комары, а фотографа Вовика вообще чуть не куснул клещ. Еще я успел перекинуться парой слов с местным Лесным Хозяином, который меня поблагодарил за то, что я слово свое сдержал, избавив его от останков бедолаги, а напоследок попытался всучить мне корзину с земляникой. Пахла она одуряюще, взять очень хотелось, но как я ни пытался, так и не смог придумать обоснование для ее появления. Пришлось отказываться.
        - Слава богу, - вытерла пот со лба Маринка, когда машина наконец тронулась с места. - Уф-ф-ф! Жарища прямо летняя!
        - Тебе было говорено - сиди в городе, - произнес Стас, отхлебывая воды из бутылки. - Чего поперлась? Я бы снимки и так выслал.
        - Из-за него, - показала на меня Маринка. - Где он - там непонятки. А где вы оба - вообще сенсация. Вы - мой хлебушек.
        - Стас, останови, - попросил я Калинина, вдруг заметив за окном кое-что меня крайне заинтересовавшее. - Ага, спасибо. Я быстро!
        Глава 3
        - Ты обиделся, что ли? - крикнула вслед Маринка, когда я вылез из машины. - Саш?
        Как по мне, обижаться на что-то или кого-то - дело вообще зряшное, поскольку никому, кроме себя, ты хуже не сделаешь. Я данный факт давно осознал, причем еще до того, как стал тем, кем стал. Как сказал кто-то мудрый: «Слова не пули, они не ранят». Но Маринке этого знать не стоит. Совести у моей соседки при такой-то профессии, разумеется, нет, а вот осознание того, что с людьми всегда выгоднее дружить, чем пребывать в ссоре, присутствует в полной мере. Потому пусть поломает голову, на что я мог обидеться, а потом ко мне поподлизывается.
        На самом деле все обстояло куда проще. Я заметил небольшой стихийный рыночек, расположившийся на небольшом пятачке неподалеку от автобусной остановки и поворота на проселочную дорогу. Ближе к Москве такого не увидишь, а тут, в некотором отдалении от столицы, еще вот встречается. Частная торговля в ее чистом виде - пяток хрестоматийных деревенских баушек в платочках, а также примкнувшие к ним дамы преклонного возраста, но уже полугородского вида продают плоды своих трудов. Тут тебе и варенья, и соленья, и яблочки моченые, и опята маринованные. Плюс какие-то вышитые салфетки, декоративные ложки, небольшие корзины, домашнее молоко в трехлитровых банках и прошлогодняя тыква невероятных размеров. Как ее эта милая старушка досюда доперла-то, интересно? Разве что зять довез?
        Но мое внимание привлекли не эти милые дамы, доказывающие то, что живой дух предпринимательства в России еще не умер. Нет, меня заинтересовала пошарпанная газелька, рядом с которой стояли черные дырчатые ящики, битком набитые рассадой. Похоже, какой-то местный питомник решил не игнорировать возможность немного расторговаться за бесконтрольную наличку.
        - Что есть? - осведомился я у дремавшего на раскладном стульчике мужичка, который совмещал в едином лице сразу несколько ролей - водителя, экспедитора и продавца. А может, еще и расхитителя казенной собственности. Не исключено, что зря я критикую владельцев питомника, они даже не знают о том, что тут кто-то их продукцией торгует. Это Россия, у нас принцип «что производишь, тем и богат» со времен царя Гороха работает как часы.
        - Рассада, - сонно ответил тот, приоткрыв только левый глаз. - Тебе чего конкретно надо-то? Огурцов или петуний?
        - Петуний. А еще какие цветы есть?
        Минут через десять окончательно проснувшийся и приободрившийся торговец зеленым товаром грузил в багажник машины черные ящики, до отказа набитые не только упомянутыми петуниями, но еще и бархатцами, агератумом, газаниями, а также бальзаминами, известными в народе под именем «ванька мокрый». Ну да, флористическая картина получается немного хаотичненькая, но уж что есть. К тому же подъездные у нас ребята умные, отлично знают, что дареному коню в зубы не смотрят.
        А позже, может, еще кое-какой рассады прикуплю да у себя под окнами это дело и посажу. Похоже, переезд в Лозовку отодвигается все дальше и дальше, значит, придется разбивать мини-плантацию из самых незамысловатых потенциальных ингредиентов тут, в городе. Тем более что самому ухаживать за ними не придется, этим займутся подъездные. Просто всякий раз покупать за немаленькие деньги высушенный цвет растений, которые ничего не стоит самому посадить, - верх расточительства. Да и не это главное, не только в деньгах проблема. В последнее время очень много брака стало попадаться среди этого товара, причем не только у нас, но и по миру в целом. Прямо международный сговор какой-то. Тут тебе и пересортица, и просушка отвратительная, и подмес иных компонентов, и еще невесть что. Плюс не все и не всегда найти можно в интернет-магазинах. Будто болиголов или иван-чай расти стали хуже, чем раньше. Или в меньших количествах.
        У остановки, подняв клубы пыли, тормознул автобус, помнящий еще те времена, когда партия и народ были едины, грохнули открывающиеся двери.
        - Саш, вообще-то мы так не договаривались, - пыхнул сигаретным дымом Стас, с недовольством глядя на то, как довольный оптовой продажей торговец отгружает в багажник третий ящик. - Вон земля с них сыплется, потом ее вычищать замучаешься.
        - Да ладно тебе. - Маринка тоже наконец выбралась из машины, глянула на закатное солнышко и потянулась. - Зато запах приятный какой в салоне сейчас будет. Исконно русский, я бы сказала. Мы аграрная держава, так было и так будет. Наши корни - они как раз в земле. Кстати, хорошо сказала, надо будет записать, чтобы не забыть. Эдакий слоган-каламбур. Может, продам кому.
        В этот самый момент меня словно кольнуло что-то под левую лопатку. Я резко развернулся и наткнулся на острый взгляд невысокой сухенькой старушки, которая, похоже, прибыла на том автобусе, что в данный момент, попыхивая сизым дымком, готовился отправиться в дальнейший путь.
        Ведьма. Сто процентов, ошибки быть не может. И не из простых, заметим отдельно, тех, которые по мелочам промышляют, привораживая чужих мужей и наводя порчу за небольшое подношение. Нет, эта особа статусная, если не глава ковена, то точно приближенная к ней подруга. Вон один глаз голубой, другой зеленый, руки опять же ухоженные, как в таких случаях положено. И еще на безымянном пальце левой руки перстень красуется, массивный, с мутно-желтым камнем. Видел я такие в Германии, знаю, что за вещица и кто такие носит.
        Интересно, за что она так нашего брата ведьмака не любит? Что мы ей сделали? А все обстоит именно так, я просто физически ощущаю ее ненависть. Не конкретно ко мне, а к нашему роду в целом.
        - Как бизнес, подруженьки? - отведя от меня недобрый взгляд, спросила она у старушек. - Расторговались или нет?
        - Какой там! - задорно ответила одна из бабок, сухенькая, но голосистая. - Вон один покупатель пожаловал, да и того Никитка, черт плешивый, к себе переманил!
        - Холера его возьми, - поддержала ее соседка.
        Никитка, в это время подтаскивавший к машине четвертый, последний ящик с рассадой, даже и не подумал на сказанное как-то реагировать, поскольку привык к тому, что им всегда все недовольны, особенно местные бабки.
        - Мужчина, поддержали бы отечественных производительниц, - с едкой иронией, закутанной при этом в десять слоев благообразности, обратилась к нам ведьма. - Растения растениями, но ведь и баловать себя иногда надо. Вон сладенького возьмите к чаю, девушку свою им угостите. Смотрите, какое варенье вишневое. Ведь ягодка к ягодке!
        Она взяла в руки одну из банок и встряхнула ее.
        - А почему нет? - Маринка взяла с сиденья сумку и достала из нее миниатюрный кожаный кошелек, с которым почти никогда не расставалась. Она, разумеется, была дама прогрессивная и пользовалась пластиковыми картами, но при этом как журналист знала, что в жизни всегда могут возникнуть ситуации, в которых без наличных никак не обойтись. Особенно если подальше от столицы отъехать. - Кроме вишневого, какое еще варенье есть?
        - Разное, внученька, разное. - Ведьма еще раз тряхнула банку, и я сумел поймать тот краткий миг, когда в самой сердцевине ее на секунду вспыхнуло и тут же померкло багровое свечение. - Михайловна у нас мастерица по этой части, уж поверь. И матерь ее в наших краях своими вареньями славилась, и бабка тоже.
        - Не стоит, - я положил ладонь на плечо Маринки, которая двинулась в сторону торговок. - Ни к чему тебе варенье, душа моя. Ты же сама вечно ноешь, что вес набрала, а там сахара знаешь сколько? У-у-у-у!
        И снова ведьма уставилась на меня. Сама улыбается, а глаза злющие!
        - У нас, баб, из-за вас, мужиков, жизнь всегда горькая. И чем дальше, тем хуже, - с вызовом заявила она. - Так дай девке хоть чутка ее подсластить. А ты его не слушай, внученька. Иди возьми вот вишенки да малинки. Ох, малинка у Михайловны до чего хороша! Хоть для души, хоть для простуды - для всего сгодится.
        - Стой, - я сжал ладонь на плече соседки, не давая ей двинуться. - В машину садись. А варенья я потом тебе сам куплю, если ты уж так его хочешь откушать. Да и ехать нам пора.
        - Марин, в машину сядь. - Стас, с его чутьем бойцового пса, моментально уловил перемены в моем голосе, выбросил на обочину окурок и закрыл багажник. - И правда, поехали. Дело к ночи, а мне еще отчеты писать.
        Зря он ее имя назвал, но что теперь поделаешь. Впрочем, что стоит знание имени, если больше у этой бабки ничего нет? Плюс вряд ли она станет тратить силы на какую-то девчонку, даже ради того, чтобы насолить неизвестному ей ведьмаку. Попутно, при случае - конечно же. А целенаправленно - нет. Да и спрошу я с нее, случись что с моей приятельницей. Мы оба это знаем.
        - Спасибо, - я протянул деньги Никитке, отряхивавшему руки. - Будь здоров.
        - Зря, милая, зря. - Ведьма вернула банку на ее прежнее место. - Такого варенья ты больше нигде не сыщешь.
        - Не сомневаюсь, - не удержался я от реплики. - Но ей не надо. Она на диете.
        - А ты? - улыбки на лице ведьмы как не бывало, взгляд стал колючим, а черты лица резкими.
        - А я сладкое не люблю. От него зубы болят.
        Не знаю, ответила она мне что-то или нет. Я слушать не стал, забрался в салон машины, захлопнув за собой дверь, после чего Стас немедленно тронулся с места.
        - Смолин, это что было? - осведомилась у меня Маринка. - А?
        - Забота о твоем здоровье, - ответил я. - Сказано же - сладкое вредно. Плюс мало ли что там, в этой банке, внутри. Вдруг злобный ботулизм? Он в тебя ка-а-ак прыгнет!
        - Саш, мозги мне не крути, - попросила соседка. - Ботулизм! Придумает тоже.
        Нет там ботулизма в этой банке. Но есть какая-то другая дрянь, которая тебя если и не убьет, то жизнь испортит капитально. Может, неприятной хворью, может, еще чем. Но непременно.
        Самое пакостное то, что раньше или позже эта бомба замедленного действия непременно взорвется. Продаст в один не слишком прекрасный день ничего не подозревающая Михайловна банку с этим вареньем кому-то из проезжающих мимо людей, те ее дома откроют, будут есть да нахваливать, а через какое-то время, когда на их головы посыплются несчастья, станут гадать, отчего оно так происходит. Может, даже кто-то из них скажет: «Нас словно кто-то проклял», не подозревая при этом, насколько недалек от истины.
        А виновником всего этого, пусть и невольным, буду я. Это ведь мне ведьма хотела насвинячить. Интересно все же, кто ей из моих родичей по ведьмачьей линии так насолил, а? И чем.
        - Саш! - Маринка перегнулась через сиденье и потеребила меня. - Ты вообще слушаешь?
        - Пять секунд, - попросил я ее и показал телефон, который крайне своевременно дал о себе знать. - Сейчас отвечу на звонок и пообщаемся.
        Носов. Интересно, чего ему надо? Впрочем, хорошо, что объявился, я бы его и сам сегодня попозже набрал.
        - Александр, я себя не очень хорошо чувствую, - сразу, без приветствий, перешел к делу бизнесмен. - Приезжай немедленно. Да и еще кое о чем важном и неприятном пообщаться надо бы.
        - Да и нет, - ответил я.
        - Что «да» и что «нет»? - недовольно буркнул собеседник. - Будь любезен, выражайся яснее.
        - То, что вы себя снова чувствуете так себе, - это нормально, - пояснил я.
        - Ничего хорошего в этом не вижу.
        - А я и не сказал «хорошо». Я сказал «нормально». У этих слов разные смысловые значения. Илья Николаевич, ваш организм сейчас работает в режиме батарейки. Чем более полно вы живете, тем быстрее кончится заряд. И не говорите, что я вас об этом не предупреждал. Что до «нет» - это просто нет. Я сегодня к вам не собирался, значит, и не приеду.
        - То есть «не приеду»? - изумился бизнесмен.
        - То и есть, - равнодушно продолжил я. - У меня сегодня был длинный и трудный день, потому никакого желания таскаться по гостям нет. Завтра, Илья Николаевич, все будет завтра. Обещаю, что вечером к вам загляну, тогда мы все обсудим. И ваше здоровье, и погоду, и природу.
        - Александр, - в голосе олигарха громыхнули раскаты грома. Ну вот не привык он слышать отказы, особенно от лиц, социальное влияние и материальное состояние которых меньше, чем его собственное. - Послушай меня…
        - Насчет ужина распорядитесь, - перебил я его. - Я бы вот шашлыков покушал. Карских. По ресторанам времени таскаться нет, а шашлычка хочется. С аджикой и всем таким.
        Носов издал горловой звук, который смело можно было расценить как крайнюю степень недоумения, грозящего перейти в недовольство, потому я поступил с ним так же, как с недавней ведьмой, - просто не стал слушать. Тем более что ничего нового он мне все равно не скажет.
        - Ты с кем так жестко? - полюбопытствовал Стас. - А?
        - Да один старый хрен на мою голову свалился, - пояснил я, убирая телефон в карман. - Я ему услуги условно-медицинского характера оказываю. Отвары, припарки, мануальная терапия, то-се… Платит хорошо, нет проблем, но гонору у него больно много. Ну, этого, знаешь, я начальник, ты дурак. А мне подобных заморочек в недавнем банковском прошлом хватало, потому сейчас они мне на фиг не нужны. Вот и строю его время от времени.
        - Смотри, такие деды обидчивые, - заметил Калинин. - Когда вылечится, возьмет да и закажет тебя какой-нибудь шпане малолетней. Ее в таких случаях, когда речь идет о поучить, чаще всего используют. От удара битой по башке сзади, знаешь ли, ни ствол, ни экстрасенсорные способности не спасут.
        - А какая фамилия у этого деда? - поинтересовалась Маринка. - Я его, часом, не знаю? Больно голос знакомый был.
        Калинин коротко хохотнул, оценив двусмысленность фразы.
        - Дурак! - возмутилась соседка, саданув его локтем в бок. - Саш, а возьми меня завтра с собой, а? Я тоже шашлыков хочу!
        - Перебьешься, - даже не стараясь соблюдать хоть какую-то вежливость, ответил ей я. - К метро сходи, там недавно шашлычную открыли. Говорят, что неплохую.
        Маринка насупилась и замолчала, глядя на дорогу, которая стелилась под шины произведения немецкого автопрома. Вот только меня не проведешь, не иначе как завтра она попробует сесть мне на хвост, когда я отправлюсь к Носову. И не удивлюсь, если она на самом деле узнала того, с кем я беседовал. Зрительная и слуховая память у Маринки были о-го-го, как и положено человеку ее профессии, голос же моего нанимателя она слышала совсем недавно, на пресс-конференции, которую тот устраивал в честь начала масштабного бизнес-проекта по отжатию имущества господина Белозерова.
        Кстати, не удивлюсь, если под словосочетанием «обсудить еще кое-что неприятное» Носов имел в виду мой вчерашний визит к вышеупомянутому господину. Наверняка у него есть в доме конкурента глаза и уши, как без них? Бизнес - это не деньги, связи и возможности. Бизнес в первую очередь максимально полное владение информацией обо всем и обо всех, а уж после все остальное.
        Но мне плевать на его недовольство. Не нравится - расходимся в разные стороны. Я вообще подобному раскладу только рад буду. Баба с возу - кобыле легче. Хотя завтра, конечно, к десяти часам вечера буду у него как штык. Вдруг Белозеров все же выполнит мое условие? Сомнительно, конечно, но мало ли?
        Покупая рассаду, я не учел одного - ее же еще надо было поднять ко мне на этаж. Стас, само собой, ничем таким заниматься не собирался, он дождался, пока ящики переместятся из багажника на лавочку, бибикнул на прощание и умчался писать свои отчеты. На Маринку тоже рассчитывать не приходилось, она, изображая смертельную обиду, даже подъездную дверь мне подержать не пожелала.
        - Тебе надо - ты и таскай, - злорадно сообщила мне звезда журналистики, показала язык, легко взбежала по лестнице вверх, а через секунду добавила: - Это, Смолин, тебя жизнь наказывает за то, что ты скрытный, хитрый и не желаешь идти друзьям навстречу! У нас еще и лифт поломался. Придется туда-сюда пешком ходить! Так и надо!
        Скажу честно, эти походы по лестницам вверх и вниз меня окончательно вымотали. Вроде и тяжести в тех ящиках нет, но тем не менее.
        - Все, - сообщил я Вавиле Силычу, ставя последний ящик на пол. - Дальше вы сами с этими растениями управляйтесь.
        - Так о чем речь! - обрадованно заявил он. - Управимся! Да, братцы?
        Штука в том, что, пока я подрабатывал грузчиком, в моей квартире собрались подъездные со всего дома. Первым появился Вавила, как видно углядевший то, что я нес домой, и понявший, что этот подарок для него со товарищи, а следом за ним подтянулись и остальные. Теперь эта компания вертелась вокруг рассады и горячо обсуждала, что куда надо высаживать и какие цветы у чьего подъезда должны быть.
        - Эти ко мне! - суетился Пров Фомич из первого подъезда. - Они яркие и красивые будут!
        - А остальным, стало быть, достанутся блеклые и страшненькие? - возмутился Вавила Силыч. - Да? Так не по справедливости! Да?
        - Верно! - загудели подъездные. - Ишь, удумал чего! Руки загребущие! Всегда только о себе думает, а до обчества и дела нет!
        - Так с меня дом начинается! - отбивался от них Пров Фомич. - Сами поразмыслите: зачин - всему делу голова. По первому подъезду судить станут, как мы тут живем-хозяеваем. Иль не так?
        - Не так! - гаркнул кряжистый подъездный, имени которого я не помнил. - Это он с твоей стороны первый. А ежели с моей зайдут, так я первым стану, хоть по цифири и десятый! Вход в двор-то с обеих сторон.
        Жанна, с интересом наблюдавшая за происходящим, тоненько захихикала, подъездные тут же повернулись к ней, причем некоторые сурово сдвинули брови. Они уже смирились с тем, что в доме обитает призрак, но это не означало того, что какая-то нежить могла себе позволить высказывать хоть какое-то мнение об их делах и хлопотах. Моя спутница мигом замолчала, но следом за тем все же показала хозяину десятого подъезда большой палец, как бы одобряя его аргументацию.
        Я же тем временем присел на диван и прикрыл глаза. Вымотали меня последние дни, не врал я Носову. В Лозовку бы, в тишину лесную, на берег реки, где тихонько плещет волна, а по вечерам русалки танцуют при луне…
        Короче, сам не заметил, как задремал.
        Разбудила меня вибрация телефона. Громкий сигнал-то я еще в машине отключил, подумав, что Носов вряд ли угомонится, а вибрацию нет. Я, вздрогнув, открыл глаза, подумав было, что вырубился буквально на минуту. Но нет, за окном уже царила темень, то есть проспал я никак не менее полутора часов, а то и поболее того.
        Подъездные никуда за это время не делись, они все еще делили рассаду. Мало того, они полностью раздербанили содержимое ящиков, расставив его на полу комнаты равными долями в шахматном порядке. А теперь, похоже, разыгрывали методом жеребьевки, об этом свидетельствовала шапка с ушами, в которой белели свернутые бумажки.
        - Тяни, - сказал Вавила Силыч Прову Фомичу. - Ты орал громче других, вот и давай
        Надо понимать, мой приятель тут распоряжается процессом на правах хозяина подъезда. Так-то старший у них Кузьмич, вон он в уголке сидит на миниатюрной табуреточке. Его слово всегда будет последним, но сейчас патриарх в процесс не лезет, признавая за Вавилой право рулить процессом. И вообще у подъездных все очень строго с вопросами субординации, соподчинения и дифференциации. Похлеще даже, чем у японцев, а уж те будь здоров насколько социально организованные ребята.
        - Я тоже тягать не хочу, - вдруг сказал юный еще совсем Кондратка из восьмого подъезда. - У меня лапа несчастливая. Достанутся вон анютины глазки, а я их не люблю. У них цвет тревожный.
        - И то, - поддержали его сразу несколько голосов. - Не то вытягнешь - пили потом себя все лето!
        Надо же, шепотом разговаривают, чтобы меня не разбудить. А еще пледом накрыли и кроссовки с ног сняли. Трогательно, блин.
        Вот на кой мне люди с их вечными заморочками и постоянными «хочу» да «дай», когда рядом такие друзья есть?
        - Да не заморачивайтесь вы, - посоветовал начавшим спорить подъездным я, доставая из кармана дергавшийся смартфон. - Пусть вон Жанна моя выберет, кому какая бумажка достанется. Или Родька. Они оба лица относительно незаинтересованные. Жанна так точно.
        - Разбудили мы тебя? - виновато спросил Вавила Силыч. - Извини уж!
        - Не вы, - показал я ему смартфон с мерцавшим экраном и ответил на вызов: - Да?
        - Хороша идея, - ухнул филином из угла Кузьмич. - Правильнее, вестимо, чтобы Ляксандра выбирал, но коли он занят, то пущай мертвячка пальцем тыкнет, кому чего брать. Хоть какая польза с нее обчеству будет!
        Жанна явно немного обиделась на «мертвячку» и то, что ее сочли в целом бесполезной для жизни дома, но все же согласно кивнула.
        - Александр, добрый вечер. Это ваш тезка, - раздался в трубке знакомый мне голос. - Илья Николаевич желает с вами пообщаться именно сегодня, а не завтра, потому убедительно прошу вас приехать. Машина уже стоит у вашего подъезда.
        - Ночь на дворе, - недовольно сообщил ему я. - И вообще, вы меня разбудили.
        - Приношу свои извинения. И тем не менее вынужден настаивать на том, чтобы вы выполнили просьбу Ильи Николаевича.
        - А если нет?
        - Такой ответ не рассматривается, - выдержав паузу, сказал помощник Носова. - Увы.
        - Секунду, - сказал я и плотно прикрыл телефон ладонью. - Вавила Силыч, а что, лифт уже пустили?
        - Ага, - подтвердил тот, мешая бумажки в шапке. - Еще час назад.
        - А снова его остановить нельзя?
        - Зачем же? - удивился юный Кондратка. - Неудобство людям!
        - Ну, если надо? Ненадолго.
        - Ты прямо говори, Ляксандра, чего хочешь! - топнул валенком по полу Кузьмич.
        - Мне Вавила рассказывал, что как-то раз кто-то из обчества заставил алкаша два часа по лестнице подниматься, - сдерживая улыбку, пояснил я. - Он шел-шел, а дойти до дома никак не мог.
        - Это я так им распорядился, - огладил бороду Пров Фомич. - Так-то Роман мужик неплохой, работящий, но как во хмелю - беда. Шумит, жену бьет, ребятенка гоняет. Вот и проучил его. Он после того аж до Карачуна ни капли в рот не брал, ага!
        - Вот мне бы так же!
        - До Карачуна браги не пить? - изумился Кондратка.
        - Да нет. Меня в гости зовут, а я ехать не хочу. Откажусь - сюда его слуги придут и силком потащат. Очень уж гостеприимный хозяин зазывает, смерть как не любит один ужинать. Мне бы этих ребят по лестнице погонять, чтобы они до моего этажа ввек не дошли.
        - Это можно, - Вавила Силыч переглянулся с Кузьмичом, тот кивнул. - Пущай. Встретим-приветим ходоков незваных, не сумлевайся.
        Я подмигнул ему и снова поднес трубку к уху.
        - Хорошо, убедили. Только давайте так - пусть меня ваши парни у квартиры встретят. На моем этаже. На дворе просто ночь, время темное, мало ли что со мной может случиться? А так спокойнее будет. Как придут, пусть позвонят в дверь, и я сразу выйду.
        - Хорошо, - согласился Александр.
        - Договор?
        - Договор, - чуть удивленно ответил он.
        - Жду! - произнес я и нажал «отбой». - Родька, там у подъезда машина стоит, иностранная, дорогая. Глянь, из нее кто-то вышел?
        Мой слуга, выглядевший сегодня куда пристойнее, чем накануне, молнией метнулся на балкон.
        - Ага, двое, - донесся до меня его голос. - К подъезду сейчас пойдут! Мордатые!
        - Между третьим и четвертым их запру, - предложил Кузьмичу Вавила Силыч, направившись к выходу из комнаты. - Там все уже дома сидят, никто шастать не станет.
        - Не мудри. Просто закрой им все пути, - велел ему старейшина. - И лифт потом запусти. Люди все же с работы возвращаются, устали, поди.
        Вернулся мой подъездный минут через пять, довольный и веселый.
        - Идут, родимые, - сообщил он нам. - Тот, что помоложе, он побашковитей, что-то смекать уже начал, а второй - дурак дураком.
        - Пущай идут, - степенно одобрил его слова Кузьмич. - Ты выход-то закрыл? Чтобы они не только поднимались, но и спускались без конца?
        - А как же! Ты ж сказал - все пути. - Вавила Силыч взял шапку из рук Кондратки. - Ну чего, начнем, братцы? Ночи нынче короткие, на дворе тепло. Глядишь, еще и посадить это дело успеем нынче!
        - Куды спешишь? - снова топнул ногой по полу Кузьмич. - Ишь, сразу садить! Сначала надо землицу подготовить, корешки из нее выбрать, камни, опять же! Червяков разогнать! Имей к ней, матушке, уважение!
        - Если что, пока растения можно у меня на балконе хранить, - вставил свое слово я. - Не вопрос. Только пометьте, где чьи.
        Через полчаса все закончилось. Кондратке не повезло, ему достались столь не любимые им анютины глазки, зато Вавила Силыч был крайне доволен, получив именно тот лот, на который рассчитывал.
        Интересно, ему на самом деле повезло или Жанна приложила к этому свою призрачную руку? Хотя, может, и не она. Вон у Родьки рожа так и светится.
        - Все было по правде, - пресек начавшиеся было разговоры на тему «а я не согласен» Кузьмич. - Я следил, девка не жулила! Так что давайте разбирайте, что кому досталось, и по ящикам кладите. Завтра-послезавтра место готовим, а об четверг садить садики станем. Время доброе, почти полнолуние, тепло, опять же надолго задержится. Кости-то не ноют. Фариду с Хафизом я сам упрежу.
        - В смысле? - вырвалось у меня. - Они про вас знают?
        - А как же? - с достоинством ответил Кузьмич. - Обязательно. Одно дело делаем. Чаи с ними, как с тобой, не гоняем, врать не стану, но общаемся. Тут мы им чего подскажем, там они нам где подсобят - вот и живем. Опять же, люди они работящие, хорошие, правильные. Хоть и иноземцы, конечно. Кондратка!
        - Ась! - с готовностью отозвался тот.
        - Пол потом помоешь. Вон мы как его землей запачкали.
        У меня в кармане вновь задергался телефон. Александр. Ну а кто же еще?
        - Не идет никто, - не скрывая иронии, сообщил я ему. - Даже беспокоиться стал - все ли с вашими сотрудниками в порядке?
        - Я не знаю, как вы это сделали, но это очень плохая шутка, - холодно произнес помощник Носова.
        - Что сделал? Вы о чем вообще?
        Молчание.
        - Алло. Александр, вы вообще здесь?
        - Мои люди не могут добраться до вашей квартиры, - явно сдерживая себя, произнес собеседник. - Они идут вверх, а лестница все не кончается. Более того, они раз за разом оказываются на одних и тех же этажах - третьем и четвертом. Так не бывает, но это есть. Не сомневаюсь, что это ваших рук дело, господин Смолин.
        - Не моих, - заверил его я. - Мне подобное не под силу.
        Подъездные, которые прекрасно слышали наш разговор, довольно заулыбались, переглядываясь, Жанна же вовсе сначала расхохоталась, а после синей молнией покинула квартиру, как видно желая поглядеть на бедолаг, застрявших в нашем доме. За ней последовал молодой, а потому любопытный Кондратка.
        - Главное не это, - продолжил я. - У нас был договор - за мной заходят, после мы едем к господину Носову. Я готов, но от вас никто не пришел. Значит, не судьба, и встреча состоится завтра, как я и говорил изначально. Вернее, уже сегодня. Ваши ребята могут отправляться по домам, а я пошел спать. Всего доброго, Александр.
        - Они бы отправились, только вниз, увы, тоже спуститься не могут, - поспешно произнес помощник Носова. - Не получается!
        - Теперь смогут, - глянул я на Вавилу Силыча, тот понятливо кивнул. - Вниз - смогут. Обещаю.
        - Всего доброго, - безынтонационно произнес Александр и повесил трубку.
        Обиделся, должно быть, на меня. Хотя оно и ясно, патрон сейчас ему такой фитиль вставит, что мало не покажется. Ему по барабану все дела да случаи, главное, что приказ его не выполнен.
        - Потеха! - сообщил Кондратка, вернувшись к нам через пару минут. - Один, мордатый, он знай вверх идет, рожа вся красная, по ней пот текеть. А второй сидит на ступеньке, голову руками вот эдак обхватил и что-то под нос бормочет.
        - А вот неча! - довольно пробурчал Кузьмич. - Все, братцы, цветы на балкон, да накройте их чем, чтобы не померзли, не ровен час. И все, по домам! Ночь на дворе, Ляксандре спать надо. Кондратий, а ты тряпку в руки - и давай! Чтобы чистенько!
        Что до меня - я не смог отказать себе в маленьком удовольствии полюбоваться на красиво и без особых трудов проделанную работу, потому поднялся с дивана и отправился на балкон.
        Подъездная дверь с хлопком распахнулась, из нее выскочили двое мужчин в костюмах и опрометью бросились к черному «гелендвагену». Я пронзительно свистнул, они, уже было взявшиеся за дверцы машины, задрали головы вверх.
        - Жалко, что так и не свиделись сегодня, - задушевно произнес я, а после дружелюбно помахал рукой: - Доброй ночи, господа! И сладких, спокойных снов!
        Глава 4
        - Двигайтесь прямо три километра, - голосом одной известной певицы, а за компанию телеведущей и блогерши сообщил навигатор, после чего черноусый водитель гортанно пророкотал:
        - Хорошо, моя дорогая! Как скажешь! Все для тебя!
        Ему вообще нравилось общаться с навигатором, всякий раз он реагировал на любое сообщение, которое томно произносила звезда одного из ведущих российских телеканалов. Причем особенно сильные эмоции отчего-то у него вызывали оповещения о том, что впереди нас поджидает камера на полосу, он всякий раз хлопал ладонями по рулю и экспрессивно восклицал:
        - Зачем столько их понаставила, э?
        С чего он решил, что голосистая инстадива имеет какое-то отношение к установке следящих устройств, мне было непонятно. Наверное, задай я ему такой вопрос, ответ был бы получен, но заниматься подобными изысканиями у меня не было ни малейшего желания. Приближаемся к точке назначения - да и ладно.
        Но Толян, которого я сегодня прихватил с собой, похоже, был солидарен с шофером, поскольку всякий раз понимающе кивал в такт его словам.
        - Так что, сделаешь? - спросил я у Славы-Раз, с которым в данный момент беседовал по телефону. - Для вас работы на десять минут, а суседушкам радость на все лето.
        - Не вопрос, - ответил тот. - Единственное - не прямо завтра. Мы просто сейчас в трехстах верстах от Москвы, одному фермеру целину помогаем поднимать. Тут площадь немыслимая, да он еще вдобавок решил пшеницей твердых сортов заняться. Саш, ты даже себе не представляешь, какой это геморрой, она невероятно капризна. Слушай, а давай мы к тебе подскочим после Круга? Туда-то мы со Славкой в любом случае прибудем, это без вариантов. Ты ведь в этом году на него тоже идешь, верно?
        - Конечно иду, - подтвердил я. - И да, давай. Хороший вариант. Спасибо!
        Вообще-то по большому счету меня больше устроил бы вариант «завтра-послезавтра», то есть до того, как рассаду определят в землю, но условия в данном случае ставить мне не представлялось возможным. По ряду причин, не последней из которых являлось элементарное уважение к своим собратьям. Опять же, помощь я просил не для себя, а для подъездных, что во многом определило дело. Для своих братьев ведьмак всегда расстарается как для родных, а для друзей и друзей друзей - как для двоюродных. Потому что мы все - семья, а остальные… Они остальные. Да, нас это не красит, но таковы уж правила существования нашего рода. Не мы их устанавливали, не нам и менять.
        А что до подъездных и цветника, так вчера все вышло просто.
        - Одну минуту. - Получив удовольствие от созерцания растерянных и рассерженных сотрудников Носова, я вернулся с балкона в комнату и увидел, что мои гости собираются расходиться. Настроение у меня было отменное, и вдруг очень захотелось сделать для этих добродушных трудяг что-то хорошее. Чтобы и у них на душе совсем хорошо стало. - Скажите, вопрос с посторонней помощью при разбивке цветника принципиален? Просто это вроде конкурсный проект, мало ли… Вы ж вроде о призе говорили.
        - Ляксандр, ты о чем? - признался Кузьмич. - Не зги не понял.
        - У меня есть друзья, которые вопросами флористики и плодородия занимаются, - пояснил я. - Ведьмаки, как и я, только служат Земле. Ягоды, травы, цветы - это их профиль. Могу попросить их помочь, и тогда у нас тут все зацветет будь здоров. Но по правилам ли это?
        - Ты о Славах? - уточнила Жанна. - Славные мальчишки! Добрые и светлые.
        - Да тьфу мы на эти правила, - моментально заявил Кузьмич. - Оно, конечно, выиграть у прочих разных приятно, только не для того мы цветы садить тут надумали. Нам важно, чтобы людям домой приятно приходить было, чтобы они радовались, когда в родной двор приходят. Мы ж для того и живем на белом свете. Смекаешь, ведьмак?
        - Смекаю, - кивнул я. - Значит, сегодня Славам позвоню, попрошу подъехать.
        Кузьмич помедлил секунду, а после вдруг мне поклонился. Его жест повторили и все остальные подъездные.
        - Вы это бросьте, - попросил их я. - Не надо. Вы чего?
        Даже сейчас, почти сутки спустя, тут, в машине, я испытывал небольшую неловкость, вспоминая эту картину. Но, если совсем уж честно, немного приятно мне тоже было.
        - Там и увидимся, - подытожил Слава. - А потом на нашей машине к тебе поедем. Ты ведь до сих пор безлошадный? Нам просто Олег про это рассказывал. Слушай, а чего ты себе машину не купишь? Деньги-то наверняка есть.
        - Лениво, - признался я. - Тут ведь как - сначала ты на машине ездишь, а потом она на тебе. ТО, ремонт, штрафы, все остальное. Мне проще на такси передвигаться. А на Большой Круг Олег отвезет, не переломится. Ну или вы.
        - Про Евдокима тебе рассказали? - посерьезнел голос Славы.
        - Ну так, в общих чертах.
        - Ты имей в виду, он на самом деле старик непростой. В смысле - не дурак, - предупредил меня сородич. - Правила наши, ведьмачьи, и для него писаны, разумеется, против них он не пойдет, но сам знаешь - закон что дышло, как развернул, так и вышло. Короче, держи ухо востро. Ну и на нас со Славкой можешь рассчитывать, если Евдоким начнет чудить сверх меры. Только сразу скажу - против Покона или Свода мы не пойдем. На них наш лад стоит, один раз нарушишь то или другое - и все, кончилось братство. Да и не любит Ночь отступников. Не любит и не прощает. И Круг тоже.
        Свод, приравненный к Покону, и точно так же никогда и никем воочию не виданный документ, регулирующий существование ведьмаков в нашем противоречивом мире. Ходили слухи, что его некогда самолично составил князь Олег, прозванный Вещим, а после зачитал на одном из пиршеств, которые он задавал своей ближней дружине в последнюю субботу мая. Ну или как там тогда дни назывались? Зачитал и велел всем присутствующим запомнить услышанное, а после передать его юнакам, что за ними станут копья носить. Мол, когда вы уйдете, они, заняв ваши места, расскажут о ведьмачьем законе следующему поколению, и цепи этой конца да края не будет до тех пор, пока не грянет крайний час этого мира.
        По сути, так и вышло. С одной разницей - те, первые, и помыслить не могли о том, чтобы хоть мыслью позволить себе нарушить повеление Вещего князя, а в наше время отступники не редкость. Не массовое явление, но и не эксклюзив уровня «раз в сто лет». Беспринципное время порождает свои правила, которые для него удобнее. Пример тому мой первый «благодетель» в мире Ночи, Артем свет Сергеевич, который предпочел долгую счастливую и богатую жизнь законам братства. Правда, ненадолго предпочел. Я его Хранителю Кладбища скормил, от всей души и чистого сердца, тем самым определив весь свой дальнейший путь под луной.
        Что, собственно, подтверждает слова моего собрата. Ночь не любит отступников.
        - Само собой, - ответил я Славе. - Да и как по-другому? Еще раз спасибо тебе. И напарнику привет передавай!
        Дело было не в том, что мне беседа надоела, просто, пока мы точили лясы, машина добралась до поселка, в котором находились хоромы господина Носова.
        - Яхшиям! - поблагодарил я водителя, который, услышав родной язык, золотозубо мне улыбнулся, а после, не удержавшись, добавил, обращаясь к смартфону, находящемуся на бортовой панели: - И тебе, красавица, спасибо!
        - Мы добрались до точки назначения, - проворковал голос из смартфона. - Нам пора прощаться.
        - Королева, э? - понимающе подмигнул мне водитель.
        Капец… Вот тут и поверишь в мировой разум, старшего брата, который следит за тобой, и даже масонов.
        В доме Носова, похоже, меня ждали. Просто даже не пришлось нажимать кнопку переговорного устройства, массивная калитка приветливо распахнулась передо мной, при этом чуть не сшибив с ног.
        - Добрый вечер, - произнес я, прикидывая траекторию чудом не состоявшегося полета. По всему выходило, что впечатался бы я вон в тот чугунный столб непонятного назначения. Убиться не убился бы, разумеется, но все равно приятного мало.
        - Вас ждут, - хмуро буркнул молодой парень с косой саженью в плечах, отводя взгляд в сторону. - Идите в дом.
        - Хорошо, - покладисто согласился я. - А поздороваться - не-а? Все же я вроде как гость, вы работаете на хозяина этого дома. Опять же, элементарная вежливость, как насчет нее?
        Я заметил, что этот очень крепкий парень, похоже, не испытывает ко мне хоть сколько-то приязненных чувств. Нет, ясно, что мы с ним не друзья и не приятели, да и видимся вроде первые. Но тут дело в другом. Ставлю сто к одному на то, что это эхо вчерашнего забега по лестнице, который я устроил его коллегам. Корпоративное единство, охранное братство и все такое. Так что если я сейчас не разрешу все вопросы с силовой обслугой Носова, то, возможно, через какое-то время кто-то из них по собственной инициативе возьмет да и накинет сзади мне на шею плотный плетеный шнурок. Люди не любят непонятного и стараются держаться от него подальше хотя бы просто потому, что оно их пугает. Этих ребят в любой момент могут отправить как за мной, так и придать мне в усиление, а оно им ни к чему. Вывод: я для них проблема. Ну а как у нас силовики решают проблемы? Просто и незамысловато - устраняют их максимально быстро и эффективно. Ну, по крайней мере, план у них всегда именно таков, а что на деле получается, это как Господь управит. Все мы пишем на бумаге, да забываем про овраги.
        - Добрый вечер, - неохотно произнес охранник и тут же отошел от меня подальше.
        - Другое дело, - улыбнулся ему я, направляясь к дому. - И легкого вам дежурства.
        - Саш, он три раза через плечо плюнул, - захихикала Жанна. - Представляешь! Ты для него плохая примета.
        - Деревенский, наверное, - предположил Анатолий. - У меня дядька деревенский был, он так же поступал, когда бабку-соседку встречал, а та ведьмой слыла. Хороший был дядька, жалко помер молодым. Синька, мать ее так, все она…
        Помощник Носова встретил меня у входа в здание, изобразил вежливую улыбку и даже пожал руку. Одновременно с этим трое крепких охранников обосновались у меня за спиной, держась на некотором расстоянии, но не слишком далеко.
        - Смотрю, мне тут не рады? - мотнул головой я в сторону этих парней. - А как же «вы так нужны нам, Саша» и все такое прочее? Раз нужен - я тут. И на тебе, столь недружелюбный прием. Разве я давал повод для сомнений в своей миролюбивости? И для того, чтобы меня вот таким образом встречали?
        - Вчерашний инцидент произвел на наших сотрудников сильное впечатление, - не стал юлить Александр. - Ребята у меня под началом все опытные, много чего повидавшие и стрессоустойчивые, но получасовая беготня по бесконечной лестнице, при этом расположенной между двумя этажами, кого угодно может выбить из седла. А окончательно поразил парней тот факт, что они еще и ни к одной из дверей подойти не могли, чтобы хоть как-то выбраться из вашего подъезда. Люди действия обладают определенным складом ума, в котором нет места разной паранормальщине и заколдованным местам, понимаете? Они точно знают то, что дважды два четыре, солнце всходит на востоке, и то, что мир вокруг них подчиняется строгим физическим законам. То есть за четвертым этажом должен быть пятый, а дверь, до которой можно дотянуться рукой, должна открыться или может быть выбита. Вы лишили их этой уверенности, чуть поколебав основы мироздания в головах. Кому такое понравится?
        Ну. А я что говорил?
        - Не надо валить все на меня. Вам было сказано - встреча завтра, не надо меня беспокоить, я спать хочу. Вернее, эта информация предназначалась для вашего патрона. Но я не был услышан, и все получилось так, как получилось.
        В тот же миг я развернулся к охранникам, находившимся у меня за спиной, и громко гаркнул:
        - Бу!
        Мне в лицо уставились три пистолетных ствола.
        - Никогда больше так не делайте, - попросил меня Александр. - А если бы они выстрелили?
        - С чего бы? - улыбнулся я. - Сами же говорите - ребята профи. Они умеют отличить подлинную опасность от глупой шутки.
        - И все-таки - не надо.
        - Джентльмены, вот что я вам скажу, не стоит видеть во мне некое инфернальное зло, которое водит дружбу с нечистой силой. Это не так. И сразу - не стоит пробовать вбить осиновый кол мне в грудь или расстрелять серебряными пулями. Я не вурдалак и не упырь. Нет, убить меня и тем и другим, конечно же, можно, но это все работает не так, как вы себе представляете. А если совсем честно, то вообще не работает. Непосредственно я умру от серебряной пули так же, как от обычной, а вурдалак над вами в данной ситуации только посмеется. Да и вообще, я непосредственно против вас ничего не имею, и, пока кто-то из вас не попробует забрать мою жизнь, не стоит ждать от меня каких-либо пакостей. Вы делаете свою работу, я свою, вот и все. И заканчивая - с ваших коллег ни волоска не упало, они вышли из моего подъезда живые и здоровые. А что до моральной компенсации - так это вон к Александру. Он вас отправлял ко мне, верно?
        - Непосредственно против них ничего не имеете, - задумчиво произнес последний. - А против кого имеете?
        - Так вампиры есть? - уточнил между тем молодой охранник с изрядных размеров шрамом на лбу. С него, как видно, кто-то когда-то пытался снять скальп.
        - Есть, - подтвердил я. - Но не такие, как в фильмах. Да и умышленно убивают они крайне редко. Либо когда выбора нет, либо по молодости и неопытности.
        - Нас ждет Илья Николаевич, - поторопил меня Александр.
        - Ну да, ну да, - я щелкнул пальцами, изображая картину «нагрянувшее воспоминание». - Да, вот еще что. Через часок к воротам может прибыть машина службы доставки, в ней будут находиться ребята, чем-то похожие на вас. Тоже крепыши в костюмах и с оружием. Так вот, они привезут большую-пребольшую коробку для меня. Примите ее, пожалуйста, и доставьте туда, где я буду в тот момент находиться.
        Троица уставилась на начальника, тот, недолго подумав, согласно кивнул.
        - Ну а теперь пошли, - я направился к двери. - А то Илья Николаевич нас, наверное, в самом деле заждался.
        Жанна последовала за мной, а вот Толик остался во дворе наблюдать, не нагрянет ли и в самом деле служба доставки «Белозеров и Ко». Мы этот момент еще у моего дома обговорили, когда такси ждали. Не то чтобы я не доверял сотрудникам службы безопасности Носова, но…
        Хотя да, не доверял. С них станется взять и проигнорировать мою просьбу. И неважно, что старший вроде как дал добро, эксцесс исполнителя пока никто не отменял.
        А мой достопочтенный наниматель и вправду изрядно сдал. В последний раз мы виделись на той неделе, тогда он был весел, бодр, излучал оптимизм и игриво поглядывал на медсестричку, имя которой я, к своему великому стыду, уже забыл. То есть времени прошло всего ничего, и нате вам - лицо бледное, осунувшееся, мешки под глазами набухли. Да еще и ссутулился так, словно его что-то к земле гнет.
        Впрочем, почему «что-то»? Вон она, причина. Серая гадина на его плечах, было побледневшая до состояния еле заметной тени, ныне снова окрепла, набрала мощь и, несомненно, довольна своей нежизнью. Человека обмануть можно, ее - нет. Она всегда точно знает, когда ее время наступает. Или возвращается, как в нашем случае.
        - Что-то хреново мне, Саша, - сообщил мне Носов, морщась. - Словно батарейку вынули. Пью твою микстуру каждый день, а она не сильно помогает. Не так, как раньше.
        - Вижу. - Я уселся в кресло и закинул ногу на ногу. - Ни капли не удивлен. Простите за банальность, но все случилось так, как и должно было случиться. И сразу вопрос - вы вчера меня только за этим вечером из дома хотели дернуть? Если да, то правильно я поступил, что не поехал.
        - Не забывайся, - в голосе Носова скрежетнула сталь.
        - Вы еще скажите: «Знай свое место», - фыркнул я. - Кстати, такового в иерархии ваших служащих я не имею, поскольку не вхожу в их число. Илья Николаевич, вы мне не начальник, я вам не подчиненный. И когда в следующий раз вам захочется отдать мне какой-то приказ, вроде «прыгни из самолета без парашюта» или «снимай штаны и бегай», вы про данный факт вспомните, пожалуйста.
        - Хм, - во взгляде бизнесмена доброты было приблизительно столько же, сколько у коллектора, нависшего над злостным должником.
        - Я не наглею и не нарываюсь, как может показаться на первый взгляд, просто еще раз обозначаю границы нашего сотрудничества. Разумеется, вам это не нравится, поскольку вы привыкли к другой модели поведения окружающих вас людей, но уж как есть. Либо примите данный факт, либо ничего у нас не получится. Что до вашего состояния, повторюсь, предсказуемо. Да вы сами привели очень правильное сравнение.
        - Какое?
        - Батарейка, - пояснил я. - Вернее не скажешь. Зелье, что я вам дал, - это именно она и есть. Механизм действия тот же. Если батарейку использовать разумно, распределяя ее ресурс равномерно, то она прослужит столько, сколько должна, в соответствии с заявленной производителем характеристикой. А если юзать без меры, то быстро разрядится и отправится в мусорку. Вы выбрали второй вариант, результат налицо. Я вам говорил, не стоит думать, что время повернулось вспять и теперь все снова будет, как раньше. Не спешите врубать свое бытие на полную катушку, это вас вернет к исходной позиции, тоже говорил. Вы меня послушали? Нет. Вам нужна была жизнь полной ложкой: бизнес-битвы, поездки, пресс-конференции, гражданки с высокой грудью и накачанной попой и так далее. Теперь получите и распишитесь - все снова болит, скрипит и на душе муторно.
        - И что дальше?
        - Риторический вопрос, на который вы и сами знаете ответ. Но если желаете - вот он: коли не умерите пыл, то скоро умрете, и я вам ничем не смогу помочь. Просто не успею. Мне был нужен минимум месяц для того, чтобы найти ответ на интересующий вас вопрос. Минимум! Вы своей волей уже сократили этот срок недели на полторы-две.
        Кстати, оно и хорошо. Теперь если он даст дуба, то исключительно по своей вине. Не думаю, что мне придется перед кем-то нести за это ответ, но случись такое, то отмазка бы была железная. Мол, сам дурак, спешил жить, оттого и помер. Правда, Александр может на этот счет иметь другое мнение, но он ведь тоже смертен. Причем, как писал классик, внезапно смертен.
        А остальным слугам Носова я на фиг не сдался. Он им дорог ровно до тех пор, пока деньги платит. И эти добрые люди забудут его навсегда сразу же после того, как получат расчет. У них других забот полон рот: невыплаченные кредиты, поиски нового места трудоустройства и так далее. И чего им думать на тему, кто стал виновником смерти их босса? Тем более что официально он скончался ввиду хронического заболевания.
        Илья Николаевич сидел, смотрел на меня, трубно сопел носом и о чем-то думал.
        - Саш, а тебе не кажется, что разумнее всего не искать способы ему помочь, а сделать кое-что другое? - вдруг спросил у меня Жанна, пристроившаяся рядом, на подлокотнике кресла.
        - Что именно? - совершенно не стесняясь бизнесмена, уточнил у нее я. Носов вздрогнул, но ничего не сказал, как видно смекнув, что я беседую не с ним.
        - Познакомить этого дедулю с Павликом, - проворковала мертвячка, легкой тенью скользнула к Илье Николаевичу и обвила его шею своими руками, заставив при этом беспокойно дернуться серую тварь. - Давай честно - проблем тут больше, чем прибыли. Да и неприятный он человек, скажем прямо. Мне вот конкурент его больше понравился, если тебе невтерпеж под чье-то ярмо шею подставить, так уж лучше под его. Тем более что он готов тебе платить столько, сколько ты скажешь. Сам же слышал. А этот… Козел он.
        Я ничего отвечать не стал, просто неотрывно смотрел на картину, словно сошедшую с мрачного фэнтезийного арта, коих полно в Сети. Призрачная красивая девушка обнимает сильно немолодого дядьку, на лице которого лежит отчетливая печать близкой смерти. Неяркий свет и массивная мебель рабочего кабинета, в котором происходила наша беседа, добавляли атмосферности происходящему.
        И этот мой взгляд, похоже, встревожил Носова не на шутку. Все, начиная со вчерашнего вечера, и так шло не по его плану, а тут еще вон я сижу, недобро смотрю, с кем-то общаюсь. Кому такое понравится?
        - Пойдем в столовую, - поднялся он на ноги, причем относительно уверенно. - Там продолжим разговор.
        - Ты все же подумай, - выстрелила в мою сторону пальчиком Жанна. - Если что - я за мальчишкой нашим пригляжу, все проконтролирую.
        В столовой, той, где мы в нашу первую встречу гоняли чаи с выпечкой, на этот раз стол был заставлен снедью другого толка. В центре красовалась деревянная фиговина, из которой торчали шампуры с парующим шашлыком, вокруг нее были расставлены плошки с соусами. Имелись тут и длинные пури, и зелень во всем своем разнообразии, и красное вино нескольких видов, и разные прочие изыски грузинской кухни.
        - Хотел шашлыков по-карски - получай, - садясь за стол, сообщил мне Носов. - Кушай на здоровье.
        - Спасибо, - немного удивленно ответил я и вытянул из стойки один из шампуров. - Не ожидал.
        Мало того, я вообще про эту свою просьбу забыл. Так, брякнул до кучи в общении с Александром - и все. А тот вон запомнил, передал. Хотя почему бы и нет? Я, правды ради, и не пробовал шашлыков именно по-карски никогда. На дачах, что своей, что друзей, шашлык существовал только в одном варианте - собственно шашлык. А за границей их особо нет. Там другой подход к этому кулинарному вопросу.
        Оказалось, очень вкусная штука, отлично сочетающаяся с терпким саперави.
        - Здоров ты поесть, - заметил Носов, который почти ни к чему из того, что стояло на столе, не притронулся. - Не лопнешь?
        - Нет, - я погладил себя по животу, в который переместилось уже немало сочной и нежной баранины. - Но остановиться стоит. Вы-то чего просто так сидите? Лично я диету вам не прописывал.
        - Аппетита нет, - мрачно ответил сотрапезник. - И настроения тоже.
        - Это вы зря, - я хрустнул редиской. - Еда придает силы, которые нужны для борьбы за собственное будущее.
        - От удара в спину она не спасет. - Носов привстал, перегнулся через стол и спросил у меня: - Ты зачем к Белозерову ездил, а? С какой целью?
        От неожиданности у меня даже редиска не в то горло пошла.
        - Саш, его помощник руку под пиджак засунул, - сообщила мне Жанна. - А там наверняка пистолет.
        - Кха! - издал горловой звук я, откашлялся, а после от души рассмеялся. - Я-то все гадал, с чего такая спешка? Зачем так резко вам понадобился? А тут вон что!
        - Это не ответ. - Носов снова опустился на стул.
        - То есть вы связали воедино два события - мой визит закадычному неприятелю и ваше стремительно ухудшившееся самочувствие? - я снова рассмеялся. - Да?
        - Кстати, звучит вполне логично, - заметила Жанна. - Нет, серьезно. Я бы тоже на его месте напряглась.
        - Положим, - подтвердил Носов.
        - Я вас расстрою… Ну или, наоборот, обрадую. Короче, это не так. Да и потом, разве у вас в доме Белозерова ушей и глаз нет? Вам не рассказали, что я там устроил?
        - Увы, но в данный момент нет, - подал голос Александр. - Были двое, но Полежаев их пару месяцев назад вычислил, а новыми осведомителями мы пока не обзавелись.
        - Что за безобразие, - недовольно сдвинул брови Носов. - У нас есть люди в его компании и банке - прекрасно. Но этого мало. Мне надо знать, что происходит у него дома.
        - Полежаев - это начальник его охраны? - уточнил я, пропустив реплику нанимателя мимо ушей. - Который Михаил?
        - Именно, - подтвердил помощник бизнесмена. - Он свое дело хорошо знает, не отнимешь.
        - Надо же, - удивился я. - А мне он показался немного деревянным, я даже решил, что, кроме сования своего причиндала не туда, куда надо, он почти ни на что не годен.
        - Сования чего куда? - переспросил Илья Николаевич.
        - Не суть, - отмахнулся я. - Так вот, не собирался я заключать союз с вашим конкурентом, хоть он мне его, к слову, под конец беседы предлагал. Наоборот, навел у него в доме изрядный шорох, перепугал его чад и домочадцев, да и его самого немного шуганул. Думаю, там до сих пор меня недобрым словом поминают.
        Было видно, что Носов в сомнениях. Он не привык верить на слово кому бы то ни было, а подтвердить то, что я сказал, никто не мог.
        - Успокойтесь, - посоветовал я ему. - Все на самом деле так. Более того, не исключено, что Белозеров все же выполнит то условие, которое я ему поставил, и пришлет мне небольшой подарочек, который окончательно убедит вас в моей честности.
        - Что за подарочек? - заинтересовался хозяин дома.
        - Привезут - увидите, - решил немного поинтриговать его я, достал смартфон и глянул на его экран. - По идее, совсем скоро. А пока суд да дело, я бы чайку выпил. Черного. Покрепче.
        Телефон дернулся в моей руке, номер, который высветился, был мне незнаком.
        - Слушаю, - подумав пару секунд, все же ответил я на вызов. - Если вы насчет бесплатных медицинских услуг или адвокатской помощи - мне не надо. Ну а в остальном - вечер в хату, арестанты.
        - Добрый вечер, Александр, - услышал я в трубке смутно знакомый женский голос. - Это вас беспокоит Альбина. Вам сейчас удобно разговаривать?
        - Разговаривать относительно удобно, если беседа окажется недолгой, - встал я из-за стола, изобразив извинительный жест в адрес Носова. - Меня больше смущает то, с кем именно я ее вести буду. Просто ваше имя мне незнакомо.
        - Потому что наша единственная встреча была довольно сумбурна, - пояснила нежданная собеседница. - Суета, крики, скандалы, разоблачения - когда нам было друг другу представляться? Вернее, вы мне, как и всем остальным, свое имя назвали. А я в вашей памяти наверняка осталась как немолодая женщина, которая зачем-то живет в доме бывшего мужа и каждый день садится за один стол с его новой женой.
        А! Так вот кто мне позвонил. Ну да, были такие мысли. Кроме слова «немолодая». Уместнее будет «чуть подвядшая».
        - Я вас вспомнил. Врать не стану, неожиданный звонок в высшей степени. Но интригующий. Так что вы хотели?
        - Нам бы встретиться и пообщаться, - не стала кокетничать Альбина. - С возрастом начинаешь ценить общение глаза в глаза, а не безликий голос в ухе.
        Ой, чую, сгущаются тучи над головой молодой жены Белозерова. Наверняка эта тетка надумала меня нанять для того, чтобы я эту красотку погубил. Решила небось, отталкиваясь от моего поведения в их доме, что я наемник без принципов, страха и упрека.
        - Если честно, у меня вся неделя расписана от и до, - произнес я. - Так что…
        - Меня устроит любое время, - в голосе Альбины прозвучали нотки, дававшие понять, что отказа она не воспримет. Причем это была не избалованность дамы из высшего общества или штатное женское упрямство. Нет, это была именно уверенность человека, знающего, что именно ему нужно от жизни. - День, ночь, утро. Просто назовите время и место.
        Может, действительно повстречаться? Вдруг я ошибаюсь и дело не в коварной белокурой разлучнице? Может, она не ее, а бывшего муженька решила на тот свет спровадить? А это уже совсем другой коленкор. Такую карту можно разыграть массой способов.
        - Илья Николаевич, с поста докладывают - привезли заказ для вашего гостя, - негромко произнес Александр. - Он просил его принять и доставить сюда. Выполнить его просьбу?
        Даже по имени меня не назвал. «Вашего гостя». Ишь, какой!
        - Уважим, - разрешил Носов, с нескрываемым интересом слушавший мой разговор. - Пусть несут.
        - Я вам перезвоню, - решение было принято, но озвучивать его здесь и сейчас мне не хотелось. - Может быть, уже сегодня.
        - Буду ждать, - ответила мне женщина и первой разорвала связь.
        - Альбинка Белозерова? - сказал Носов и ухмыльнулся. - Она же?
        Я решил не отвечать на поставленный вопрос, но немного удивленно приподнял левую бровь, как бы говоря: «С чего вы это взяли?»
        - Ты трубку в следующий раз получше к уху прижимай, - посоветовал мне хозяин дома. - Или аппарат купи не с таким мощным динамиком. Наушники опять же специальные есть. Я весь разговор слышал. Ну а интонации ее я знаю отлично, мы знакомы лет двадцать пять, если не больше. Причем знакомы сильно близко. Проще говоря, трахал я ее в свое время в хвост и гриву, а после на какой-то презентации с Вадиком познакомил.
        Речь, надо полагать, о Белозерове идет. Это он - Вадик.
        Но смартфон надо менять. Ну да, он новенький, подарок, но куда такое годится? Или в самом деле наушники беспроводные купить для вот таких визитов?
        - А она в качестве вступительного взноса не только себя ему предложила, но и еще одну мою крупную торговую операцию с китайцами до кучи слила. Я как-то под вискарик с ней разоткровенничался, вот и… Короче, тварь редкая, клейма негде ставить. Ого! Это что же такое тебе Белозеров презентовал?
        Ну да, видок у подарка и вправду был впечатляющий. Огромная розовая коробка, перевязанная голубыми бантами и обклеенная картинками с розовощекими ангелками. Колорита добавлял Толик, суетившийся вокруг охранников, которые, сопя, перли эту красоту к нам.
        Жанна немедленно завизжала от восторга и захлопала в ладоши. Она же девочка, хоть и мертвая. Ей такую милоту всегда видеть приятно.
        - Сейчас откроем - увидите, - усмехнулся я. - Поверьте, вам понравится!
        Глава 5
        Коробку было установили напротив стола, но в тот же миг в ней что-то бухнуло, до нас донеслись странные звуки, более всего похожие на мычание.
        - Все интереснее и интереснее, - потер ладони Носов.
        - Пусть перевернут, - расхохоталась Жанна, сунув свое лицо (по-другому тут не скажешь) в подарок, присланный мне Белозеровым. - Коробку перевернут. Она сейчас вверх ногами стоит, причем в самом прямом смысле. И ее содержимое тоже.
        Вот поди пойми, где тут верх, где низ. Хоть бы стрелку какую поставили для приличия. Банты вон и там, и там есть, все как заказывал. Я-то, правда, пошутил, а Белозеров, как видно, воспринял все всерьез.
        Но это хорошо, что моя помогайка внутрь заглянула. Собственно, я сам собирался ее об этом попросить до того, как к коробке хотя бы просто притронусь. Кто знает этого Белозерова? Возьмет да и запихнет туда большую бомбу, чтобы одним ударом решить все свои вопросы. Чтобы, значит, и меня в клочья разорвало, и старого неприятеля за компанию тоже. Так сказать, семь бед - один ответ. Да и какой ответ с его-то деньгами, связями и сворой адвокатов? Там даже вопросы никто толком задавать не станет, просто назначат виноватым какого-нибудь бедолагу. Или просто спишут все на неблагоприятные погодные условия.
        Ленточки я развязывать не стал, просто их разрезал, после откинул два крючочка, что придерживали некое подобие дверцы, скрывавшей от меня содержимое, и уже через секунду любовался отраднейшей картиной. Все же получил я свой подарок, хоть по ряду причин не очень в это верил.
        Максим Максимович, находившийся внутри, полностью соответствовал упаковке, в которой его доставили. Не знаю уж, Белозеров ли сам постарался, Михаил или кто-то еще, но в чувстве юмора отправителю не откажешь. Ворожея нарядили в блестящий костюм а-ля Кен и даже причесали надлежащим образом. А еще для верности нацепили на него наручники и рот заткнули. Разумный подход. Если бы не эти меры предосторожности, он бы до нас вообще мог не доехать. Ну да, он не колдун, резкие и жесткие меры не его конек, но, думаю, пара-тройка трюков, направленных на то, чтобы обеспечить себе свободу передвижения вот в такой экстремальной ситуации, в его арсенале присутствует.
        Как видно, поездка далась ему нелегко, ворожей был какой-то вялый, снулый, ровно рыбешка, что некоторое время на берегу полежала, лишенная привычной жизненной среды. Он сонно хлопал глазами, пытаясь их сфокусировать на мне, морщил лоб и потряхивал головой.
        - Это кто? - осведомился у меня Носов, с любопытством рассматривая нежданного гостя. - А?
        - Максим, - немедленно ответил я.
        - Какой Максим?
        - Максимович.
        - Персонаж Лермонтова? - хмыкнул хозяин дома. - Ну что, где-то даже символично. Нет, серьезно. Ты же в чем-то герой нашего времени. Вот сам посуди, характер у тебя не приведи бог, Бэлла тоже есть, та, что сестрица Ольги Ряжской. Знаю я, что ты ее пытаешься с того света вытащить, причем куда охотнее и рьянее, чем меня. Теперь вот этот Максим Максимович. Осталось только коня себе завести. Как там его? А, вспомнил. Карагез. Ну, конкретно с этим именем у меня скакуна нет, врать не стану, но вообще в активах несколько лошадок значатся. В свое время один товарищ должок свой мне ими вернул. Конезаводчество - бизнес сложный, затратный, рискованный, это тебе не алюминий или кокаин, тут формула «спрос - предложение» работает немного по-другому, особенно в наше высокотехнологичное время, неверно просчитал риски - и ты уже всем должен. Так что, если желаешь - одну из них подарю, тем более что мне они все равно не сильно нужны. Одни расходы от них. Знаешь, сколько место в частной конюшне по системе «все включено» стоит? Нет? Лучше и не знай. И главное - деваться некуда, приходится содержать. Возраст для
продажи у них уже не слишком подходящий, а под нож пускать - это перебор. Они живые и не люди. Их жалко. Опять же, все мы немного лошади, как говорил поэт.
        Забавно. Имена и правда почти совпали. «Почти», потому что я Александр, а не Григорий. Да и героем меня назвать сложновато. Хотя и Печорина, ради правды, тоже. Оба мы с ним те еще… Герои.
        - Так кого ты в мой дом притащил? - снова спросил у меня Носов.
        Максим, похоже, потихоньку начал приходить в себя и что-то попробовал пробубнить. Похоже, просил вынуть изо рта кляп в виде круглого мячика на веревочках.
        - Вы об этом господине? - я ткнул пальцем подарок от Белозерова в живот. - Да? Так это тот, кто вас убил. Вернее, убил бы, не найди вы меня. Это именно он почки из вашей базовой комплектации загубил, а после другим прижиться не дал. С фантазией парень работает, согласитесь? И главное, ни единой зацепки даже для самого пытливого патологоанатома не оставил. И ни единого следочка, который мог бы к нему привести. Умный у нас какой Максимка, сил нет!
        Произнеся последние слова, я снова потыкал ворожея пальцем в живот. Тот завращал глазами и что-то забубнил.
        - С фантазией, - лицо Носова налилось кровью, а голос стал звучать глухо, словно из бочки. - Не отнять. Хороший ты мне подарок подогнал, Сашка. От души тебе спасибо, даже мечтать о подобном не мог.
        Если бы я хотел просто убрать ворожея чужими руками, то лучшей ситуации было не представить. Я вообще не при делах, что же до Носова, так в своем праве, тем более что и не применимы к нему законы Ночи. Ну а людских он вообще не боится, ему на них плевать.
        И самое главное, я ему не соврал. Максим действительно хотел его убить.
        Но вот какая закавыка - мне ворожей пока нужен был живым, как минимум для личного задушевного разговора. Он, собака такая, много знает, и часть этого «много» мне бы хотелось себе заполучить. Ну и еще к кое-каким работам его приставить. А вот потом пусть Носов с ним что хочет делает.
        Олигарх с трудом поднялся на ноги и подошел ко мне.
        - Забавно как, - сказал он, не отрывая тяжелого взгляда от Максима Максимовича. - Никогда бы не подумал, что вот так на свою смерть смотреть стану. Стреляли в меня пару раз, было такое, я потом трупы этих гангстеров недоделанных видел в морге. Опередили меня маленько те, кто за ними стоял. Одна стерва чуть не отравила в начале века, вот ее после так и не нашли. Тело, в смысле. Так-то отыскали, разумеется, куда она денется… Но то другое дело. Честное, что ли? А вот этот черт - он особенный подход избрал. Нестандартный. Ну и я, соответственно, ему особенное уважение окажу. Тоже нестандартное.
        - Вы сейчас о чем? - уточнил я, немного удивившись. Максим Максимович, окончательно отойдя от волчьей дремы, в которую он был поначалу погружен, тоже неслабо напрягся, настолько, что даже дышать перестал. - Илья Николаевич?
        - А? - перевел на меня взгляд Носов. - Уважу, говорю, гостя. Расстараюсь на славу. Тьфу! Ты о чем подумал? Хотя… Понимаю, что у тебя в башке вертится. Мне газетку ту доставили, где ты на фотографии весь из себя красивый. Саш, все понимаю, новые времена, новые веяния, хочется экспериментов всяких, острых ощущений, но вот оно тебе надо? Тем более что ты раньше вроде по бабам был, я твое досье читал, фотки подружек видел. Особенно меня та, с которой ты во Франции куролесил, впечатлила. Сразу видно - огонь девка! Я бы и сам с такой, знаешь ли…
        Ага. Не дай тебе бог с такой хоть какие-то дела иметь, лучше сразу вниз головой с небоскреба сигануть. Жозефина тебя, такого умного и хитрого, разорила бы самое большее за полгода, ты бы от нее с голым задом ушел. Она это умеет, сам видел. Одного только понять не могу - куда она деньги девает в таких количествах? Солит их, что ли?
        - Кстати! - Носов подошел к ворожею и ласково его потрепал по щеке. Или по-хозяйски? - На днях выяснилась очень интересная вещь. Оказывается, твоя бывшая жена работает у меня. Вернее, на меня. Я в свое время сеть медицинских клиник недорого купил, там владельцы в шаге от банкротства были, провел кое-какую реорганизацию, сменил руководство, персонал большей частью заменил. Медицина - хорошее вложение капитала, оно себя всегда окупит. Три беспроигрышных направления инвестирования, которые не меняются с начала времен, - лечить людей, кормить людей и убивать людей чужими руками. Так вот, твоя бывшая в одном из филиалов рентгенологом работает.
        Значит, уволилась Светка из клиники на «Красных Воротах», где работала раньше. А как пела в свое время, когда я ей предлагал сменить место работы из-за перманентной задержки зарплаты: «Мы коллектив единомышленников, мы одно целое, один за всех - и все за одного». И конечно, классическое «ты не понимаешь».
        - Я к чему? - продолжил Носов. - Хочешь, я ее в должности повышу? Или в головную клинику переведу, ту, что на «Новой Риге» находится? Она у меня под ВИПов заточена, не хуже, чем у Вагнеров. Да там и часть персонала бывшие его сотрудники, мои эйчары их переманили, кого перспективой, кого деньгами. Вообще, это не в моих правилах, люди получают у меня новые назначения, повышение зарплат и бонусы только за реальные показатели, но для тебя могу сделать исключение. Больно ты меня сегодня порадовал, Смолин!
        - Да мне как-то пофиг, - равнодушно произнес я. - Нас с ней, кроме пары печатей в паспорте, ничего не связывает. Детей не родили, имущества не нажили, даже друзей совместных не завели. Просто пару лет из жизни друг у друга украли за каким-то хреном, а после разбежались без особой ругани и взаимных претензий. Собственно, я ей даже не просто бывший, а бывший-бывший. Она после нашего развода еще разок успела замуж сбегать, так что по поводу ее благоденствия пусть у кого-то другого штаны преют.
        В принципе, не вру, так оно и есть. Но даже будь по-другому, я бы все равно говорил то же самое. Носову нужен еще один крючок, на который меня можно поддеть. Светка запросто на него тянет. Не на большой крюк, на ма-а-а-а-аленький такой крючочек, но все же.
        И еще. Зря он подобную информацию при ворожее вываливает на меня. Да, по всем раскладам Максимушка из этого дома живым выйти не должен. Но фиг знает? Джеймса Бонда тоже вон в каждом фильме чуть не убивает очередной злодей, только в результате погибает именно главгад, а не агент 007. Толкнет бедолага свою финальную речь, выложит хитроумному британцу все свои злобные замыслы, и все, на тот свет. И так из фильма в фильм, из года в год, из века в век одно и то же.
        Я, конечно, на титул апологета мирового зла не претендую, но все-таки…
        - Ну, смотри сам. Я хотел как лучше, - пожал плечами Носов и снова повернулся к ворожею: - Ну что, приятель? Как настроение?
        Тот что-то промычал, то ли «нормально», то ли «надоели». Не поймешь из-за кляпа.
        - Я сам тобой займусь, - пообещал Носов - Никогда не любил никому кровь пускать. Даже в самые лихие времена стоял от этих забав в стороне. Охоту и ту не жалую, хоть иногда на нее и езжу. Но тебя, дружок, сам на куски резать стану. Медленно, с душой. И вот поверь, из принципа не умру до той поры, пока ты дышать будешь. Ну что ты все мычишь? Скажи уже и успокойся.
        И он вытащил кляп изо рта пленника.
        - Я могу сделать так, что не умрете, - в тот же миг протараторил Максим Максимович, причем при каждом слове из его рта в разные стороны разлеталась слюна. - Это в моих силах!
        - Врет? - уточнил у меня Илья Николаевич, не поворачиваясь.
        - Не знаю, - ответил я. - Мы не настолько с ним знакомы. Не знаю я пределов его возможностей. Но в одном уверен - умирать он точно не хочет, потому сейчас станет обещать вам все, что возможно, включая сокровища всех царей земных, звезды с небес и даже контрольный пакет акций «Газпрома».
        - Если бы контрольный пакет пообещал, то у меня сомнений в его правдивости не возникло. Сразу бы стало ясно - врет. А вот насчет моего здоровья… Выходит, только опытным путем проверить можно? Но это тоже не вариант. Что, если он надумает меня все же уморить?
        - А смысл? Вы и так умираете, - голос Максима Максимовича обрел вкрадчивые нотки. - Хуже, чем есть, вам уже не будет. Вернее, чем дальше, тем хуже будет становиться. И потом, если вы умрете, то мне в любом случае не жить. А вот если выздоровеете, то мой долг перед вами будет пусть немного, но погашен, что дает надежду на шанс. Небольшой, но все же.
        - Да еще и лекарские способности будут подтверждены, - усмехнувшись, добавил я.
        Пока все шло так, как должно: жизнелюбивый ворожей пробовал выпутаться из сложившейся ситуации, а Носов прикидывал, чего ему больше хочется - убить этого хитреца или все же попробовать использовать его как специалиста.
        - Слушай, не могу не спросить - это как же ты так попался-то? - полюбопытствовал я у своего недоброжелателя, воспользовавшись возникшей в разговоре паузой. - Если честно, то думал, что Белозеров мою просьбу не выполнит. Просто не сумеет хотя бы в силу того, что с чуйкой у тебя все в порядке. Да я вообще считал, что тебя и в Москве-то уже нет.
        - Да я и собирался на время из города исчезнуть ненадолго, - вздохнул ворожей. - Но вот пришлось задержаться, личные дела кое-какие закрывал. Ну и тебе небольшой сюрприз готовил, что теперь скрывать. В результате вот сам подарком стал. Да, может, и выкрутился бы я, но Мишка, сволочь такая, мне с ходу, прямо с порога снотворное всадил из специального пистолета. Прямо как животному какому-то! Я не ты, я человек, потому на меня подобные вещи воздействуют так, как им положено. Но стыдоба, конечно. Подставился!
        Ну до чего скользкий тип. Один за другим крючки с наживкой закидывает, хочет на них свою жизнь из черного омута, в котором тонет, выловить. И ведь клюет у него, не пропустил мой наниматель фразу насчет того, что ворожей человек, а я нет. Наверняка ведь Носов захочет узнать, о чем речь шла. Может, не прямо сегодня, а завтра, но непременно. А это значит что? Это значит, что пока ворожей не умрет. Сегодня, завтра, а если получится после полог еще какой-то тайны перед олигархом приоткрыть, такой, от обладания которой не откажешься, то и послезавтра.
        Короче, дело Шахерезады живет и продолжается.
        - Что за сюрприз? - заинтересовался я. - Хитроумный, с возможным летальным исходом, или так, мелкая локальная пакость?
        - Скорее пакость, - после небольшой заминки ответил мне Максим - Убить не отказался бы, но накладно выходит, я же это уже объяснял. А вот крайним в небольшом конфликте между вурдалачьей семьей и ковеном ведьм тебя я сделал. Теперь и те и другие тебя очень сильно не любят, так как ты виновен перед обеими сторонами. Жди, очень скоро тебе крепко прилетит!
        Теперь моя очередь гадать, врет он или нет. Положим, что нет. Но какой тогда ему смысл карты открывать? Сюрприз хорош, если он таковым является, особенно в том случае, когда речь идет о ведьмах. А если врет? Если пытается отвлечь мое внимание от чего-то другого? Причем может случиться и так, что вообще никакой пакости и нет, он просто хочет мне нервы помотать. Хоть какая-то компенсация за то, что я с ним сделал.
        Да и ладно, как есть, так и есть. С ходу горло мне перерезать все равно никто не станет, тут он прав, а все остальное разрешимо.
        - Или убить? - пробормотал Носов, который никак не мог для себя решить, чего ему хочется больше.
        - Конечно убить! - возмутилась Жанна. - Чего тут думать? Откуда эти сомнения вообще? Блин, до чего иногда неприятно в людях ошибаться. Думала, хоть этот старый хрен никогда сопли не жует, - и на тебе.
        - Он жить хочет, - заступился за Носова Толик. - В такой ситуации любой сомневаться начнет. Я бы начал.
        Да согласится Носов. Согласится. Выбора у него особого нет, жить-то, как верно заметил бывший таксист, ему хочется. Так что отправится вскоре Максим Максимович в глубокий подвал, который на время станет его домом. Отчего-то уверен, тут непременно есть такой, причем, скорее всего, даже не один.
        И очень хорошо. Пусть эта парочка на какое-то время займет друг друга, оставив при этом меня в покое. Собственно, именно с этой целью я все и затеял. В каком-то смысле происходящее для меня является беспроигрышной лотереей, поскольку практически любой исход общения Носова и ворожея меня устраивает. Ворожей сможет вылечить олигарха, после чего последний его немедленно убьет? Хорошо, мне возни меньше. Наоборот, не сможет - и Носов таки крякнет? Тоже неплохо. Этот расклад меня, кстати, устраивает более всего, поскольку следом Александр немедленно убивает ворожея, при этом не имея ко мне ни малейших претензий по поводу произошедшего с его патроном. А что тут мне предъявишь? Что мог, то сделал.
        Конечно, присутствует еще и такой вариант, в котором со временем эти двое находят общий язык по ряду вопросов, после чего у меня возникают некие проблемы. Но до подобных крайностей делу я дойти не дам, для чего в этом доме с настоящего времени и до особого распоряжения будет неотлучно находиться Толик. Он и станет контролировать ситуацию, особенно ту ее часть, которая будет касаться общения ворожея и олигарха.
        К тому же мне очень интересно узнать, что именно про меня будет пытаться вызнать Носов. На какой аспект бытия основной упор будет делаться. Ясно же, что доброта и сердечность, подкрепленная шутками, прибаутками, денежкой и шашлыками, - это лишь вершина айсберга, а на самом деле я уже давно им взвешен и найден легким. А может, и дни мои им сочтены. И мне очень хочется понять, так это или нет.
        Ну а если я увижу, что в отношениях этой парочки всерьез начинают преобладать доверительно-взаимовыгодные нотки, то как-нибудь ночью сюда наведается еще один мой слуга, совсем юный, но при этом точно знающий, чего именно ему нужно от нежизни. По чью душу именно - пока не знаю. Решу по ситуации. Впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет и один паук все же пожрет другого, а я извлеку из этого кое-какую прибыль. Например, удовлетворение от неплохо проделанной работы.
        Ну а коли Максимка все же сможет отсюда сбежать, то все равно он никуда не денется, на это тоже есть Толик, который прилепится в этом случае к нему как банный лист к распаренному телу. Тем более что у него к ворожею свои личные счеты имеются, за ту ловушку в доме Ряжских.
        - Решайте сами. - Я отошел к столу и налил себе гранатового сока. - Но, правды ради, должен заметить, что этот поганец действительно кое-что смыслит в вопросах общего оздоровления организма, потому, возможно, он вам не врет.
        - Не вру, - подтвердил Максим Максимович, настолько искренне, что лично я бы ему точно не поверил.
        - Раз в кои-то веки кого-то захотел своими руками убить - и то не получилось, - пожаловался мне Носов. - Ладно, раз так, значит, так. Саша, займись этим красавцем. Запри его где-нибудь внизу, в одном из боксов. Наручники не снимать. И ноги ему тоже… Ну, ты понял. Пусть посидит, померзнет, а завтра утром мы продолжим нашу беседу.
        Ворожей облегченно выдохнул, причем на этот раз, похоже, вполне искренне, без игры на публику.
        - Ты, давай думай над планом моего лечения, я хочу знать его в мельчайших подробностях, - сказал ему Илья Николаевич. - И если он будет неубедителен, то я могу вернуться к предыдущему варианту нашего совместного времяпрепровождения, тому, в котором ты мучительно умираешь. Он мне и нравится больше.
        - Я подумаю, - заверил его Максим Максимович. - Поверьте, вы останетесь довольны.
        И закашлялся, поняв, насколько двусмысленно прозвучало его высказывание. При известном желании ведь в нем и угрозу можно увидеть или еще как-то не так воспринять. Когда жизнь висит на сопле, любая словесная мелочь может сыграть решающую роль.
        - Поглядим, - буркнул мой наниматель.
        Я выпил еще сока, после взял со стола пустой бокал и подошел к ворожею.
        - Саша, а можно вас попросить придержать нашего общего друга? - обратился я к помощнику Носова. - Только не за плечи, а за руки. Задерите ему их вверх, пожалуйста.
        - Это плохая идея, - налились здоровым недобром глаза ворожея, который смекнул, что именно я затеял сделать. - Не советую.
        Он было попытался дернуться, но Александр коротким тычком в печень мигом пресек его поползновения, а после выполнил мою просьбу.
        - Да ладно тебе. - Я достал из кармана перочинный викториноксовский ножичек и раскрыл его. - Ты же знаешь правила игры, верно? Страховка не бывает лишней, особенно когда речь идет о таких, как ты или я. И потом, у всего есть цена. Сегодня платишь ты, так что давай не бубни.
        Я полоснул острым лезвием по его запястью, причем довольно сильно, без особой жалости. Густая кровь багровой струйкой побежала по прозрачному стеклу.
        - Не будешь козлить - плохого ничего не случится, - добавил я. - Даю слово. Мне, знаешь ли, тратить время на подобные забавы тоже не сильно хочется. Да и не мой это профиль, ты знаешь. Просто не хочу, чтобы мне в ночи вот этот крепкий парень звонил с сообщением о том, что ты тут устроил не пойми чего. Веди себя хорошо, Максим, и проблем не возникнет.
        Я встряхнул бокал, на дне которого уже скопилось достаточное количество крови, после поставил его на стол, взял салфетку и перетянул ей запястье своего врага.
        - Да, Саша, вот еще какой момент, - обратился я к охраннику, который в этот момент отпустил руки ворожея. - Старайтесь без особой нужды в разговоры с этим человеком не вступать, никогда не верьте его словам и не смотрите долго ему в глаза. Ну а если что - стреляйте прямо в голову. Илья Николаевич, это и к вам относится, причем даже в большей мере, чем к Саше. Завтра выслушаете его предложение о том, как он вас лечить станет, позвоните мне - и на этом все. Не стоит с ним вести долгие разговоры за жизнь, добром это не кончится.
        Ну вот и все, я тебя предупредил, причем при свидетелях, так что с меня теперь любая ответственность снята. А ворожей при любых раскладах обречен. В самом пиковом случае, если он все же сбежит, я моментально сдам его отделу со всеми потрохами. Ну а в том, что при побеге он Носова непременно убьет, я не сомневаюсь ни на секунду. Личная репутация важна везде и всегда, по доброй или худой славе всегда составляют впечатление о любом из нас, но в Ночи это особенная ценность, по которой судят не только о тебе, но и о тех, кто стоит за тобой. Так сказать, о твоем роде. А в случае ворожея вообще ситуацию можно умножать на три или даже пять. В первую очередь его не поймут непосредственно коллеги по цеху, поступи он по-другому.
        Ну а дальше в ход пойдет его кровь. Уверен, та же Вика с ней такое учудить сможет, что ни одной ведьме не снилось, и мало Максимке не покажется. Ну а о деталях случившегося мне после Толик расскажет в красках.
        - Пузыречка какого-нибудь нет? - я посмотрел на неяркий свет, лившийся с потолка, через кровь ворожея. Мир окрасился в багровые тона. - Не так же мне это дело домой везти? Расплескаю по дороге.
        - Найдется, - кивнул Носов, провожая взглядом охранников, которые повели Максима Максимовича вниз, крепко держа его за руки. - А ты правда с ней что-то эдакое учудить сможешь?
        - У самого не получится - попрошу помощи у кого-нибудь еще, - подтвердил я. - Мир не без добрых людей.
        - Н-да? - переспросил олигарх с усмешкой. - Прямо вот людей?
        - И не только их. - Я отломил кусок от уже остывшего пури и обмакнул его в пряный соус. - Только вам зачем вся эта информация? Денег на ней не сделаешь, уж поверьте, а вот неприятностей, до кучи к уже у вас имеющимся, можно заработать великое множество. Так что вы поменьше думайте об этом. Сейчас главное - вас вытянуть с того света. Остальное - ерунда.
        - Думаешь, получится? - в голосе старика была надежда. Он даже не пытался ее хоть как-то скрыть.
        - Не знаю. Одно скажу точно - этот товарищ за свою жизнь будет бороться до последнего, а дорога к ней ведет через ваше здоровье. Будет торг, возможно, какие-то условия он станет ставить, но тут уж смотрите сами. Вы бизнесмен, знаете, как такие вещи происходят, лучше моего. Ну и меня держать в курсе не забывайте.
        - Уж не сомневайся, - хозяин дома сдвинул брови. - А теперь говори, что за такой подарок хочешь от меня получить взамен? Ясно же, что не за красивые глаза старался.
        - Вам фамилия Рагулин ничего не говорит? - без особого кокетства перешел я к теме, которая меня волновала сейчас больше других.
        - Рагулин? - переспросил бизнесмен. - Хоккеист такой был. Чемпион мира и Олимпийских игр. Играл как бог, его канадцы, которых в те времена наши на британский флаг рвали, Большой Раг называли. У меня батя хоккей обожал, потому я с детства все эти фамилии знаю - Рагулин, Якушев, Майоров.
        - Нет, это другой. Он чиновником был, средней руки, в том году помер, когда за ним прямо в рабочий кабинет пришли люди в костюмах.
        - Тогда нет, не знаю. Да и откуда? Я общаюсь с начальниками начальников вот таких Рагулиных, а каждую мелкую сошку обхаживать мне и некогда, и не по чину. У меня для этих целей есть специально обученные люди. Он по какой части служил? Министерство, таможня, закупки, тендеры? Строительство, благоустройство? Конкретика нужна. У нас в России служивого люда скоро будет больше, чем коренного населения.
        - Он в городской администрации служил, - ответил я. - По части тендеров.
        - Тебе расклад на него нужен? - уточнил Носов. - Или что-то другое? Саш, говори как есть. Не тяни кота за хвост.
        - Да если бы все было так просто, - вздохнул я. - Мне надо знать, не случалось ли с кем-то из его коллег или тех, кому он оказывал услуги по роду службы, после его смерти чего-то нехорошего. Пожары, несчастные случаи, какие-то странные события. Все то, что укладывается в понятие «вот ведь беда какая». Понимаю, что звучит это странно…
        - Завтра дам команду, выяснят, кто твой Рагулин такой есть и с кем работал, - перебил меня Носов, делая какую-то пометку в смартфоне. - Только ты мне его имя-отчество пришли. И департамент, к которому он был приписан в администрации, если знаешь. Детали дела, которое на него завели, нужны? Просто это отдельная тема, тут придется подключать связи у силовиков.
        - Лучше бы да, - не стал скромничать я. - Информация лишней не бывает.
        - Хорошо, - кивнул Носов. - Надо - будет. Не обещаю, что прямо завтра, но скажу, чтобы особо не тянули.
        Ну вот день-то задался. Глядишь, и отыщется в той информации, которую я получу, вышеупомянутый хвостик ниточки, о котором я недавно думал.
        - Чайку? - хлопнув в ладоши, спросил у меня хозяин дома. - А?
        - Можно, - согласился я, глянув на часы. - И домой поеду. Полночь уже.
        - Хочешь - оставайся, - предложил мне Носов. - Места в доме полно. Да, еще один вопрос к тебе есть. Сразу как-то не уточнил, а из головы он не идет. Расскажешь потом, что от тебя Альбина хотела? Очень уж хочется знать, что эта стерва еще задумала!
        - Хорошо, - согласился я.
        - И насчет супруги все же подумай. Мне ее повысить в должности ничего не стоит, а ты себя благодетелем ощутишь. Относительно бывших такие ощущения для мужика всегда приятны.
        Глава 6
        - А он ведь его учует, - произнесла Жанна, глядя на то, как суседушки под руководством Кузьмича, то и дело на них прикрикивавшего, усердно перекапывают землю, то и дело поглядывая на небо, которое, не успев толком потемнеть, уже начинало предутренне светлеть. Дружные они все же ребята. Никаких «это мое, а это твое, каждый сам за себя», нет-нет-нет. Они последовательно обрабатывали всю придомовую территорию, переходя от одного подъезда к другому. Ни один корешок не оставался без их внимания, ни один жучок живым не уходил от их ловких лап. - В смысле, тот хрен с горы поймет, что Толик рядом. Меня-то он тогда срисовал сразу. У него нюх на мертвых как у собаки.
        - Скорее всего, - кивнул я. - И очень хорошо. Значит, десять раз подумает, прежде чем начнет плести паутину для Носова. Нет, Максимка обязательно этим займется, потому что умирать не хочет, но действовать станет не сразу, не в лоб. Он знает, что здесь, рядом с ним, всегда есть мои глаза и уши, и, значит, я буду знать все, что происходит. То есть в любой момент могу все его планы разрушить. Так что я два в одном получил - и нехорошего человека нейтрализовал, и рассчитался с ним за ту пулю, что по его милости схлопотал. Нет ничего хуже, когда ты думаешь, делаешь, стараешься, мучаешься, а после приходит некто и одним коротким движением все твои труды в очко спускает. Это я еще по работе в банке помню. Мало того, там подобное иногда происходило без особых причин, просто потому, что левая нога начальника так захотела.
        - Ну да, - согласилась со мной девушка. - Но Носов тоже не ангел. Не знаю, как ты, а я ему не верю. Он тебя за горло возьмет при первой же возможности. Возьмет, сожмет и ме-е-едленно так душить станет.
        - Прямо при первой? - усмехнулся я.
        - Ну, может, и нет. Но со временем - обязательно. Просто сейчас ты ему нужен, вот он и добренький такой. Вон даже твоей бывшей, стерве такой, предложил помочь.
        - Эй! - топнул ногой Родька, тоже выбравшийся на улицу, но участия в работах по благоустройству не принимавший. Причем не по причине лени, а потому что подъездные отказались от его помощи. То ли не были уверены в квалификации, то ли оттого, что считали данный труд исключительно своим личным делом. - Ты про нее так не говори! Она хоть хозяину и не жена более, но в дому все одно за старшуху считается, до той поры, пока новая хозяйка по праву в него не придет. У тебя такие права есть? Вот и помалкивай.
        Вот чего я искренне не понимаю, так это его приверженности к моей бывшей. Он ее даже толком не знает, так, видел пару раз - и не более того. Но все равно упорно придерживается точки зрения, что мне надо взяться за ум и срочно с ней воссоединиться.
        Может, дело в том, что в венах Светки течет кровь ведьмы? И он это чует? Так обратно - я ведьмак, мне этот головняк зачем? Тем более что сам же Родька в свое время крайне не одобрил мою связь с Жозефиной как раз по этой причине. Мне, правда, на его мнение по данному поводу было начхать, но факт есть факт.
        - Старуха - это очень точно и верно, - мило улыбнулась Жанна. - Именно так я и подумала, когда ее в первый раз увидела. Вроде и ненамного старше меня, а выглядит - фу. И еще, вообще-то она успела после Сашки еще раз замуж сбегать, что окончательно перечеркивает любые ее права. А сколько у нее просто мужиков за это время было, мы…
        - Старшуха! - топнул лапой по земле Родька. - Это другое! Она в доме главная, все, кроме мужа, ей подчиняются. И дети, и внуки, как появятся. И жены детей, когда те в дом придут, тоже. Все!
        - И ты? - провокационно улыбнулась девушка. - А?
        - И я! - подтвердил слуга. - Она дому хозяйка, он на ней стоит!
        - Хорош уже, - поморщился я. - Чего вас разобрало? Была Светка и сплыла. Забыли, проехали. Тем более что вас обоих в те времена, когда мы были женаты, я знать не знал.
        - Какая у тебя тогда была серая и неинтересная жизнь, - посочувствовала мне Жанна. - Слушай, а если ворожей Носову расскажет о том, что в его доме теперь Толик все время находится?
        - Что значит «если»? - удивился я. - Обязательно расскажет. Да еще и добавит от себя что-то вроде «и наверняка не он один». У Максимки другого выхода, по сути, нет, как вбить между мной и Носовым клин. В этом его единственный шанс на то, что он из дома нашего друга-олигарха сам уйдет, своими ногами. Мизерный, но все же. Вернее, еще есть вариант, в котором он здоровье Илье Николаевичу подправляет капитально, но нет у меня уверенности в том, что подобное возможно. Отнять жизнь всегда проще, чем ее подарить.
        - Женщины в муках рожают человека часами, а пуля не задумываясь убивает его за секунду, - поддакнула мне Жанна.
        - Пуля - дура, - влез в наш разговор Родька. - И ты, Жанка, тоже.
        - Что на этот раз не так? - сложила руки на груди девушка, а после уставилась на мохнатика.
        - Ничего, - хихикнул тот. - Умничать - не твое. Так что ты на этот раз просто дура - и все. Красивым девкам думать - только себе вредить. А мертвым и вовсе оно ни к чему.
        - Вот сейчас перебор, - занял я сторону Жанны, обомлевшей от запредельного даже по меркам Родьки хамства. - И если она тебе сейчас шерсть проредит, то будет в своем праве.
        - Ну держись, засранец! - наконец отмерла Жанна, синей молнией метнувшись за заверещавшим и резво рванувшим в сторону Родькой.
        - Куда по вскопанному побег! - рявкнул на моего слугу Пров Фомич. - Тьфу! Анчутка бестолковый! Ляксандра, ну куда это годится?
        - Никуда, - согласился с ним я, присаживаясь на лавочку. - Бардак, да и только.
        Обрисованная Жанной перспектива, та, что касалась ворожея, Носова и почти безотлучно сидевшего в доме богача Толика, не вызывала у меня никаких сомнений и вписывалась в мой почти беспроигрышный план. Ну, разве что с небольшой поправкой. Лучшим я по-прежнему считал вариант, в котором один из моих недавних собеседников убивал другого. Носов ли ворожея, наоборот ли - мне без разницы, главное, что они станут пожирать друг друга. Но если они сговорятся - пусть. Уверен, что в этом случае я для обоих стану фигурой, которую непременно надо смахнуть с доски, тут без вариантов. Толик это услышит, расскажет Жанне, которой приказано трижды в день его навещать, и тогда ближайшей же ночью в дом-замок наведается Павлик, который с удовольствием решит все мои проблемы. На законном основании, замечу, решит. Это не убийство. Я в своем праве, не только по Покону, но и по людским законам. Хорошо бы до того все же пообщаться по душам с ворожеем, да вот только где на это время найти?
        Что до отдела - эти ребята, конечно, не очень одобрят мой поступок, но, думаю, я от них отбрехаться смогу без проблем.
        Есть, конечно, еще вероятность того, что освобожденный от уз Максим Максимович каким-то образом попробует истребить или как минимум запереть в доме и таксиста, и Жанну, но они у меня ребята ученые, два раза в одну и ту же ловушку не попадутся. Тем более что Толик еще с прошлого раза на ворожея зол и теперь в четыре глаза смотреть будет.
        После мысли перескочили на грядущий Большой Круг, где, судя по всему, меня не только приятное времяпрепровождение в компании братов ждало, но и стычка с одним из патриархов, который меня невзлюбил, даже толком не зная. Так сказать, авансом. Вот это на самом деле плохо. Бизнесмены, их жены и дети - это все так, чепуха. Есть они, нет их - мне плевать. А вот коли свои против меня ополчатся - беда. Да, не все, да, речь идет о нескольких стариках, которые в силу возраста и вздорности уже не могут беспристрастно самим себе сказать, что они неправы и субъективны. Вот только именно за этими стариками стоит сила традиций и ведьмачий уклад, который определяет наше бытие на свете. Слава открыто сказал - мы против него не пойдем.
        Так что, возможно, придется прогнуться. Не хочется, спора нет. Но здесь не та ситуация, когда следует демонстрировать принципиальность. Без защиты рода, без братов-ведьмаков, в одиночку, я долго не протяну. Та же Марфа, поняв, что я ей в ее деле не помощник, меня выпотрошит, как плотвичку. Или мое сердце вырвет соседка по Лозовке, с огромным удовольствием распластав меня прямо на жертвенном камне, том самом, знакомства с которым я чудом избежал несколько лет назад. На фоне этой милой старушки любой Носов выглядит не опаснее, чем дошкольник в песочнице. Да и вообще мало ли в столице и окрестностях добрых людей и нелюдей, которые желают моей крови?
        И что, мне снова за бугор сваливать, там пересиживать опалу в ведьмачьем братстве? Даже не смешно. Тогда уж проще вообще туда переселиться, чем вот так, кузнечиком, скакать туда-сюда через границы. Выкупить дом на берегу венгерского озера, открыть на паях с Жозефиной небольшую фирму, чтобы у полиции и миграционных властей вопросов не возникало, на что я живу и чем дышу, и промышлять заказами, которые моя парижская знакомая находить великая мастерица.
        А еще жениться на Маргит. Тогда ее братец-колдун Ласло волей-неволей всегда будет маячить тенью за моей спиной, заставляя почти любого шустрика, который решил разжиться скальпом ведьмака-изгоя, десять раз подумать о целесообразности подобного поступка. Родство, пусть даже и такое, для старых колдовских фамилий не пустое слово, даже в нынешней беспамятной и бездумной Европе. А род Балинтов уходит корнями в те древние времена, когда Солнце еще было богом.
        Но не хочу я так. Не хочу за чьей-то спиной прятаться, жить в чужой стране. И жениться не хочу, хоть Маргит, конечно, чудо как хороша. И внешне, и душевно, и во всех остальных смыслах тоже. А как лихо она плавает на спине!
        Потому пусть Евдоким в субботу что хочет про меня говорит. Как там кто-то умный сказал? Слова не пули, они не убивают. Ну а совсем уж границы дозволенного, за которыми лежат запретные темы, ведущие к смертной вражде, этот старый хрыч пересечь все же не посмеет. Знает, что в данном случае свои первыми не поймут.
        Интересно было бы узнать, что же такое сотворил мой предшественник, что его вот так, даже за гранью Смерти, даже в реинкарнации, ненавидят? Я Родьку спрашивал, он не в курсе. А жаль!
        - Сколько же всякого мусора в землю-матушку нынче человеки бросают, - пожаловался Кондратка и тряхнул пакетом из «Пятерочки», который держал в лапе. Раздался бренчащий звук, который, похоже, издали пивные пробки, в немалом числе собранные подъездными под окнами дома. - Разве же так можно?
        - Нельзя. Вот только не все это понимают, - согласился с ним я, подавил зевок, а после обратился к своим сопровождающим, которые в данный момент носились вокруг качелей на детской площадке: - Эй, бегуны! Вы, если хотите, резвитесь дальше, а я домой пошел. Вон светает уже. Мне сегодня еще на работу идти, потому надо хоть немного поспать.
        - Куда идти? - остановилась Жанна. - Ты бредишь? На какую еще работу?
        - На офисную, - снова зевнул я и потянулся. - Надоело дома сидеть. Еще маленько, и я с вами одичаю вконец. Да и стабильный заработок не помешает, тот, на который всегда можно рассчитывать.
        - Может, ты и прав, - девушка ехидно улыбнулась и отвесила крепкого пинка Родьке, который тоже остановился и с интересом слушал наш разговор. - Тем более что вроде как офис у тебя уже есть. Я ведь ничего не путаю?
        По сути - нет. По факту - поди знай, может, есть, а может, и нет. Обещать все и много любой горазд, особенно если ему от тебя что-то нужно, а вот как до дела доходит, тут и начинаются отговорки вроде: «Ну, не прямо сейчас сделаю. Но скоро!»
        По-хорошему, мне сначала следовало бы позвонить Ряжской, напомнить ей про то, что она обещала мне выделить кабинет в офисе своей компании, а также прилагающиеся к нему блага в виде человеческих ресурсов и коммунальных удобств. Но я так подумал-подумал да и поехал в Москва-Сити без предварительного звонка. Так сказать, явочным порядком.
        И зря. Совсем забыл о том, что пропуск на меня никто не заказывал, а без него на нужный этаж башни «Меркурий» мне никак не попасть. Вылетела из головы данная мелочь совершенно, и это при том, что я тут совсем недавно побывал. Ведь сам же девушкам на ресепшене с шутками и прибаутками свой паспорт протягивал, не подозревая еще, что вскоре покину это здание на вертолете, да еще и в бессознательном состоянии.
        Но это все дела прошлые, чего о них думать?
        - Ольга Михайловна, привет, - переместившись на улицу, благо выход был как раз напротив ресепшена, поприветствовал я Ряжскую. - Ты на работе? В смысле - в Москва-Сити?
        - Привет, - чуть настороженно ответила мне женщина, приняв как должное обращение на «ты». - Нет. Я на выставке, в Зарядье. Вчера открытие было, экспозиция рисунков особенных детей. Мы генеральные спонсоры, потому я сегодня сюда заскочила на пару часов проверить, все ли нормально. Плюс из мэрии люди должны заглянуть на пару с телевизионщиками, с ними рядом стоит засветиться. Мэрия не Госдума, но курочка по зернышку клюет. Если хочешь - тоже подъезжай. Повидаемся, кофе выпьем, я тебя кое с кем познакомлю. А ну как пригодится? Экспозицию опять же посмотришь. Тут есть интереснейшие работы, между прочим. С очень странным, а то и пугающим видением мира вокруг себя, но при этом невероятно завораживающим. Тебе точно понравится, ты любишь эдакое запределье. Вернее, ты в нем живешь.
        - Врать не стану, я не великий любитель и ценитель живописи. Я больше сериалы люблю смотреть.
        - Ну, как знаешь. Была бы честь предложена.
        - Слушай, мне бы пропуск наверх и сопровождающего. Просто я-то как раз в Москва-Сити.
        - А ты там зачем? - голос Ряжской немного изменился.
        - Хочу глянуть на кабинет, что ты и твой супруг мне любезно предоставили. Время от времени я встречаюсь с разными людьми, надоело по кафешкам шататься. Несерьезно это, офис куда удобнее и респектабельнее. Опять же, собираюсь немного поюзать ваши ресурсы, например юриста. Пусть он ИП мне поможет открыть.
        - Решил легализоваться? - рассмеялась моя собеседница. - В целом правильно, только вот не представляю, какой код ОКВЭД ты в документах указывать станешь. Да и в договорах непонятно что указывать. Воскрешение из мертвых? Снятие порчи?
        - Общеоздоровительные услуги. И психологическая поддержка.
        - Плохая идея, - поцокала языком Ряжская. - На такие услуги специальное лицензирование нужно. Плюс кассовый аппарат, плюс тебя разные комиссии потом замучают с проверками. Кушать хотят все, причем минимум три раза в день.
        - Н-да? - задумчиво произнес я. - Надо же.
        - А ты как думал? Прости за банальность, но бизнес - это те же шахматы, надо продумывать свои ходы на три шага вперед, а лучше на пять. Тебе, кстати, как бывшему банковскому служащему, это должно быть хорошо известно. Ты ведь видел и серьезных деловых людей, сумевших добиться известных высот, и «скорострелов», счета которых блокируют стопками самое позднее через полгода после открытия.
        В принципе, все так. Впрочем, сильно меня сказанное Ольгой не расстроило, потому что ипэшный счет я особо открывать и не собирался. Так, брякнул до кучи - и не более. Кабинет в Москва-Сити - вот что мне нужно. Это то место, где на самом деле можно провести встречу с кем-то нужным или, что куда важнее, обеспечить себе алиби. Каша вокруг меня заваривается крутая, пара человек уже прошла по самому краешку, чудом оставшись в живых, и, что случится дальше, никто не знает. Потому разумнее всего заранее позаботиться о месте, где найдется достаточное количество свидетелей того, что я в некий день и час никого не убивал, а спокойненько попивал кофеек, сидя за столом. Не факт, что этот аргумент станет для моих друзей из отдела достаточно убедительным, но и отмахнуться они от него не смогут.
        Да и иные встречи лучше проводить в определенном смысле при свидетелях, чтобы потом не начались ненужные беседы о сговоре у кого-то за спиной. Например, с той же Альбиной, бывшей супругой господина Белозерова, я не особо желаю встречаться приватно, без лишних глаз. Человек она скользкий, что мне и Носов подтвердил, потому пускай сюда приезжает. А не захочет - не беда. Это я ей нужен, а не она мне.
        - Сейчас Олесю[A1] [A2] [A3] [A4] наберу, она все сделает, - тем временем вещала в трубку Ряжская. - Помнишь девушку[A5] , что тебе одежду в больницу привозила?
        Ну а как же. Конечно, помню. И с одеждой, и без нее.
        - Хорошо, жду.
        - Вечером я в офис загляну, если еще будешь там - выпьем кофейку и поболтаем кое о чем, - уведомила меня Ольга. - Надо мне с тобой пару важных моментов обсудить.
        Не успела оклематься, как у нее уже новые проекты в башке сформировались. Нет, эта женщина точно не умрет своей смертью.
        Но что у нее не отнять - слово с делом не расходится. Через пять минут я вышел из лифта на нужном мне этаже, где буквально нос к носу столкнулся с той самой Олесей, которую мы с Ряжской в разговоре вспоминали.
        - Добрый день, Александр Дмитриевич, - одарила меня очаровательно-интимной улыбкой эта красотка. Вот они, давно забытые мной офисные интонационные полутона. Совсем короткой и обманчиво незамысловатой фразой девушка смогла довести до моего сведения целую речь. Слова тут только занавес, за представление отвечают глаза, улыбка и голос. Мне только что дали понять, что Олеся на самом деле сердечно рада нашей новой встрече, она не забыла то, что между нами произошло в клинике, но ни в коем случае не желает закладывать случившееся в основу особенного к ней отношения, особенно с учетом разницы статусных ролей, которые у нас есть в империи Ряжских. Но при этом она все же будет рада, если я все же буду держать в своей памяти тот факт, что именно она единственная близкая и родная мне душа среди кучи незнакомых людей, обитающих в этом гигантском доме из стекла и металла.
        - Привет, - произнес я.
        - Вы бы могли просто меня набрать, - чуть укоризненно произнесла она. - У вас же есть мой номер. Зачем беспокоить Ольгу Михайловну?
        Нет у меня твоего номера. Ты тогда визитку оставила на тумбочке, и я в душе не ведаю, куда она после делась. Может, уборщица поработала, может, я сам случайно смахнул ее на пол.
        Но говорить об этом, конечно же, не стоит. Обида тут же последует смертельная. Само собой, внешне мне ничего такого продемонстрировано не будет, но последствия точно будут неизбежны.
        - Не подумал как-то, - повинился я. - Опять же, привычка. Ладно, показывай ту конурку, которые Ряжские мне выделили на бедность.
        - Конурка! - укоризненно сдвинула тонкие брови Олеся. - На этом этаже почти каждый сотрудник мечтал бы о том, чтобы заиметь себе вот такую конурку. Включая весь старший менеджерский состав.
        Не знаю уж, что там с мечтами у сотрудников Ряжских, но вот любопытны они без меры. Некоторые аж привстали со своих мест, когда я мимо них по коридору проходил.
        - Этих граждан тут на цепи держат, что ли? - тихонько спросил я у Олеси. - Вообще их из здания в большой мир не выпускают?
        - Не очень поняла вопрос? - не поворачивая ко мне головы, ответила девушка.
        - Чего они на меня таращатся так? - пояснил я. - Возникает ощущение, что они здесь живут годами, видя лишь друг друга, потому любой новый человек для них диво дивное.
        - Все так, - кивнула Олеся, повернув в хорошо памятный мне зальчик, где стояли диваны, стеклянные столики и кофейный аппарат, а также массивный стол, за которым в прошлый раз сама Олеся восседала. - Нет, никто никого тут силком не держит, разумеется, но вы для них диво дивное. Все, мы пришли. Вон та дверь - ваша.
        Речь шла о кабинете, который находился в небольшом отдалении от дверей, на которых висели золотистые таблички с фамилиями владельцев компании. Я бы сказал - в эдаком закутке. И на ней никакой таблички не висело.
        - Только она? - не удержался я.
        - Смешная шутка, - изобразила такую улыбку Олеся, что я ощутил себя идиотом, который вообще не умеет шутить. - Разумеется, нет. Все что внутри - тоже.
        Она достала из ящика стола электронную карточку кофейного цвета с нарисованной на ней цифрой 7 и протянула мне.
        - Вам можно забирать ключ с собой, но лучше все же, если вы будете оставлять его здесь, у меня. Что до постоянного пропуска в башню, то я сейчас им займусь. Единственное, мне понадобится ваш паспорт.
        - Держи, - я достал документ и протянул его девушке. - Не вопрос.
        - И еще, - голос Олеси расцветился новыми бархатистыми нотками. - Надо ли делать пропуск еще кому-то?
        - «Кому-то» - кому?
        - Вашей ассистентке, - пояснила собеседница. - Или секретарю. Вы же не станете заниматься штатными звонками и согласованием встреч сами? Кто-то должен это делать. Какое-то время, конечно, у меня будет возможность вам помогать, но недолго. Я только офис-менеджер и тут, в приемной, нахожусь до той поры, пока личная помощница руководителей из отпуска не выйдет. Потом вернусь к своей работе, и…
        - Понял, - перебил девушку я. - Пока только на меня пропуск делай. С остальным мы разберемся позже.
        - Мы? - голубые глаза были бездонны, как озеро Байкал.
        - Мы, - подтвердил я. - Здесь же, кроме нас, сейчас больше никого нет?
        - Никого. Руководство на встречах, а начальника охраны нового еще не взяли. Собеседования идут. Да он тут и не сидел никогда, они в левом крыле обитают.
        Лучше бы подольше не нашли. Не везет мне на начальников охраны, не любят они меня. И мрут как мухи, не исключено, что как раз по этой самой причине.
        - Слушай, а там раньше, часом, не туалет располагался? - глянул я на закуток. - Олесь, скажи честно? Просто очень на то похоже.
        - Конечно нет! - возмутилась девушка. - Этот кабинет Артур Азизович раньше занимал.
        - А Артур Азизович - кто? - уточнил я.
        - Деловой партнер Павла Николаевича и Ольги Михайловны, - опустила глаза Олеся. - Они когда-то вместе бизнес начинали.
        - И куда он делся?
        - Разбился на машине в позатом году, - тоном, в котором ясно читалось «не задавай вопросов, на которые мне не хочется отвечать», произнесла она. - Несчастный случай.
        Велик процент несчастных случаев на одну организацию, однако. Впечатляюще велик.
        - Последний вопрос - так почему я диво дивное? Правда интересно!
        - На той неделе вас отсюда увезли всего в крови и с огнестрельным ранением, а сегодня вы занимаете кабинет Мухтарбекова. Ну не чудо ли? А если еще приплюсовать сюда кое-какие слухи, ходящие про вас по офису, да еще тот снимок с модного показа… Короче, разное говорят. Что именно, рассказывать не стану, вам не понравится.
        - Могу себе представить, - усмехнулся я. - Но ты-то, надеюсь, этим слухам не веришь? Тем более что кому-кому, а тебе я опровержение по части показа предоставил.
        - Я слухами не интересуюсь. Предпочитаю факты.
        - Очень правильная позиция, - подходя к кабинету и прикладывая ключ к замку, отметил я. - Разумная. И вот еще что, ты заканчивай мне «выкать». Не люблю.
        Может, и правда ее себе выпросить? Хотел я Наташку сюда вытащить было, но стоит ли? По факту запросто может неприятная история получиться. Я сегодня тут, а завтра, глядишь, уже нет. Вот свалю я, и что тогда? Она же из банка уволится, на ее место другого человека уже возьмут. Олеське проще, она просто снова вернется туда, откуда ушла. Да и расклады местные она все знает, а это серьезный плюс.
        Другое дело, что ей верить точно нельзя. Сто к одному, что она каждый день будет отчитываться обо всем, что увидела, услышала и узнала. Но я с ней откровенничать и не собираюсь. Мне оно зачем?
        А кабинетик-то ничего, неплохой. Не хоромы царские, конечно, но все, что нужно, тут есть: укороченная версия совещательного стола с четырьмя стульями, к нему приставленными, большое кожаное кресло, повернутое спинкой к панорамному окну, шкаф, в котором короновские папки чередовались с золотыми корешками массивных подарочных изданий Хайяма и Макиавелли, мини-гольф, стоящий в углу, и портрет президента, висящий на стене. Короче, классика жанра.
        Я уселся в кресло, отметив про себя, что оно именно той мягкости, о которой я мечтал, когда работал в банке, вытянул ноги и достал из кармана смартфон.
        - Алло, Альбина? Добрый день. Это Смолин. Звоню, как обещал. Вы все еще желаете со мной встретиться?
        - Добрый день, - прозвучал в трубке женский голос. - Да, разумеется. Мои планы не изменились. Как вы относитесь к индийской кухне?
        - Отрицательно, - искренне ответил я. - У меня от нее изжога. Слишком много специй и вареного лука.
        - Жаль. Просто у нас неподалеку недавно открылся индийский ресторанчик, мне у них очень нравится. И вкусно, и уютно.
        - Неподалеку от вас - это мне по пробкам два часа дороги да обратно столько же. Увы, но такую роскошь я себе позволить не могу. Так что придется вам самой ко мне приехать.
        - Хорошо. Куда?
        - Москва-Сити, офис компании «Р-Индастриз». Пропуск на вас сейчас закажут. Вы мне только отчество свое скажите, если можно. И еще, постарайтесь успеть до трех часов, позже вы меня можете уже не застать.
        - «Р-Индастриз»? - насторожилась Альбина. - Это же компания Ряжских.
        - Ну да, - подтвердил я. - Какие-то проблемы?
        - Определенные. Мой бывший муж с ними не очень ладит.
        - А я наоборот.
        - Может, все же мы пойдем куда-то в другое место? - вкрадчиво предложила Белозерова. - В том же Москва-Сити масса заведений на любой вкус. Не желаете индийскую кухню - есть японская, французская, итальянская.
        - Альбина, в нашу предыдущую беседу вы сказали мне «в любое время, в любом месте». Место и время, до которого я тут нахожусь, вы знаете. Дальше решайте сами - надо оно вам, не надо… Пропуск будет вас ждать внизу.
        Женщина было начала что-то говорить, но слушать я ее не стал, сбросив звонок. Что тут еще обсуждать, все уже сказано. Ну а следом за тем ко мне сообщение пришло с паспортными данными госпожи Белозеровой.
        Я переписал их на бумажку, вышел из кабинета и чуть не столкнулся лоб в лоб с Павлом Николаевичем Ряжским. Тот еще и на месте застыл, увидев меня. Ну, оно и понятно. Одно дело, когда кошмары приходят ночью и во снах, это понятно и привычно. А вот когда днем и на работе - это уже перебор.
        - Привет, - я сунул окончательно опешившему бизнесмену руку для пожатия. - Олесь, закажи пропуск вот на эту гражданку. Она часа через два ко мне подъедет.
        - Ох и почерк у вас, Александр Дмитриевич, - поморщилась девушка. - Белозерова Ал… Ан… Ангелина?
        - Альбина, - поправил ее Ряжский. - Если не ошибаюсь, Витальевна. Опуская разные детали и вопросы, скажу вам так, Саша, это не тот человек, которого я хотел бы видеть в своем офисе и своей приемной. Уж лучше бы сюда ее бывший муж пожаловал. Его я тоже очень сильно не люблю, но он хотя бы достойный человек.
        Смартфон, который я держал в руке, задергался, а после истошно загомонил песню о «деспасито», которая, следует признать, с антуражем приемной и текущей ситуацией совсем не монтировалась.
        Зато человек, находившийся, условно говоря, на другом конце провода, наоборот, выбрал лучший из всех возможных моментов для звонка мне.
        - Если есть такое желание - не вопрос, - и я показал Ряжскому фамилию, высветившуюся на экране смартфона. - Все только для вас, Павел Николаевич.
        [A1]
        [A2]В книге "Грани сумерек" делала правку на Оксану, потому что вначале было это имя. В этом тексте править не стала, так как, вероятно, ранее было принято решение, что имя героини Олеся
        [A3]
        [A4]
        [A5]
        Глава 7
        Против моих ожиданий, на мое предложение он никак не отреагировал. Только немного вяловато пожал плечами, мол «да делай ты чего хочешь, только меня не беспокой», и ушел в свой кабинет, перед тем велев Олесе подать ему кофе.
        Ну а что до меня, так я ответил на звонок. Беседовать с Белозеровым мне совершенно не хотелось, тем более что я представлял себе тему разговора, но и не ответить ему было глупо. Все же человек показал себя с лучшей стороны, в полном объеме выполнил мою просьбу, причем с немалым вниманием к деталям. Ну да, тут он не столько для меня, сколько для себя старался, но все-таки? Другие вон на меньшее не способны. Я уж и им жизнь спасаю, и родным их, и близким, даже попытку собственного убийства прощаю, а они все недовольные ходят, брови супят, общаются через губу и думают, что это нормально.
        А все почему? Сам виноват, распустил собственное окружение до крайности. Надо исправляться, причем чем быстрее, тем лучше.
        Может, подселить в дом к Ряжским Павлика на недельку? Чтобы им жизнь медом не казалась. Этот парнишка не добрая и гуманная Жанна, он громыханиями разными забавляться не станет, он им ад на земле устроит.
        Я улыбнулся, представив себе картину, в которой Павлик ласково прихватывает Павла Николаевича за шею и душит его, после вздохнул и ответил на звонок.
        - Добрый день, Вадим Евгеньевич. Чем обязан?
        - Здравствуйте, Александр Дмитриевич. Вот лично хочу убедиться в том, что конфликтная ситуация, возникшая между нами, разрешена полностью.
        - Разрешена, - подтвердил я. - Ваш подарок я получил, он меня очень порадовал.
        - Судя по тому адресу, куда он был доставлен, не только вас.
        - Да, Илья Николаевич тоже остался доволен, - я вновь не удержался от улыбки. - Не каждый день вот так, лицом к лицу, встречаешься со своим убийцей.
        - Представляю себе, сколько добрых слов он вам обо мне сказал.
        Кстати, нет. На ворожея Носов сильно ярился, а о Белозерове, что любопытно, ни слова не произнес, хоть было предельно ясно, кто именно оплатил работу Максима. О той же Альбине вон гадостей сколько наговорил, а тут - молчок.
        Вопрос - почему? Ведь по идее, он меня сразу должен был взять в оборот на предмет страшной мести и всего такого прочего. Хотя… Может, он просто внес этот должок в некий список, где уже имеется два-три десятка пунктов, накопившихся за десятилетия? Дескать, одним больше, одним меньше. И если ему удастся взять верх в противостоянии, то он Белозерову и эту гадость в свой адрес припомнит до кучи?
        - Сдается мне, что Илья Николаевич не сильно вас любит, - уклончиво ответил собеседнику я. - Не сказать, что не любит вовсе.
        - Это обоюдно. Скажите, Александр… Вы не против, если я буду к вам обращаться просто по имени? Полагаю, что наша разница в возрасте дает мне такое право.
        - Пожалуйста, - разрешил я. - Если вам так удобнее.
        - Так вот, Александр, как вы смотрите на то, чтобы отобедать сегодня в моей компании?
        - Отрицательно, - сразу же ответил я. - Не потому, что вы мне неприятны, и не по причине своей невероятной приверженности к господину Носову. Ничего подобного. Просто времени нет.
        На самом деле оно у меня есть, но обедать я с ним все же не хочу. Мир большого бизнеса, как оказалось, стоит не на деньгах, а на бесконечной слежке всех за всеми и выводами, появляющимися вследствие этих наблюдений. Причем зачастую совершенно нелогичными, не сказать - абсурдными. Я вот сейчас с Белозеровым просто пообедаю, а уже вечером Носов даст команду меня отрихтовать по полной. За что? За измену нашему общему делу. Ну или еще за какую-то хрень.
        Ну, может, и не так все радикально будет происходить, но разговора с работодателем в любом случае, кстати, мне не избежать. Я ведь Ряжскому показал, кто мне звонит. Вот тоже - зачем я это сделал? Для чего? Кому что доказать хотел?
        Тьфу.
        - Можно завтра, - предложил олигарх.
        - Вадим Евгеньевич, вы же насчет дочери хотите поговорить? - напрямую спросил я у него. - Верно? Имеется в виду - младшенькой.
        - Да, - после небольшой заминки ответил Белозеров. - Оказалось, что проблема, о которой мы узнали благодаря вам, достаточно серьезна. Марина давно уже… Э-э-э-э…
        - Нюхает или колется? - немного жестко, но все же помог ему я.
        - Нюхает, - тяжело вздохнув, ответил мне он.
        - Тогда все не так и плохо, - приободрил собеседника я. - Вот если бы она шприцем в вену тыкала - тогда да, с этой тропинки почти нет возврата. Плюс куча других побочных рисков, от гепатита до ВИЧ.
        - Рад, что вы находите в данной ситуации хоть какие-то позитивные моменты, - невесело пошутил олигарх. - Марина сейчас дома, я велел ее за порог не выпускать, но, боюсь, от этого, равно как и специальных реабилитационных центров, толку будет мало. Мне уже доложили, что многие центры более чем эффективны, но я отлично осознаю, что инициатива в данном случае с обеих сторон должна исходить. А Марина - она вся в меня пошла, если упрется, то все, с места ее не сдвинешь. Да еще возраст у нее дурной. Юношеский максимализм, будь он неладен!
        - То есть, даже если ей эта дрянь не нужна, она все равно станет ее употреблять назло вам? - подытожил я. - Да, ситуация так себе.
        - В конце нашей прошлой встречи вы недвусмысленно дали понять, что можете помочь в данной ситуации, - взял быка за рога Белозеров. - Я бы хотел узнать ваши условия. Каков будет гонорар? Просто отчего-то мне кажется, что речь пойдет не о деньгах.
        Может, послушать Жанну, вправду послать к лешему Носова и переметнуться на противоположную сторону? Явно человек более адекватен, чем мой нынешний наниматель, ничего ему объяснять не надо, сам все понимает. Опять же, сторонник семейных ценностей, пусть даже и в одни ворота. В смысле - он один думает, что у него нормальная семья, остальные его домашние придерживаются иной точки зрения, но при этом каждый вечер устраивают театральное представление «мы все - одно».
        - Не помню, чтобы я такое говорил. Вернее, прозвучало что-то вроде «если будет время и желание, то, может, я вам помогу». Как было сказано выше, со временем, увы, у меня сейчас туго.
        Но в первую очередь нет желания врачевать избалованную, эгоцентричную и неврастеничную богачку, даже за очень хороший гонорар. Да и не жалко ее совершенно, как по мне, невелика будет потеря для общества, если она вконец сторчится. Что же до морального аспекта - я не врач, клятву Гиппократа не давал.
        - Тот редкий случай, когда осознаешь, насколько на самом деле невелико твое влияние на происходящие вокруг события, - невесело произнес Белозеров. - Живешь, живешь, думаешь, что все-таки поймал жар-птицу за хвост, а потом судьба тебя по носу щелк! И все твои связи, все рычаги, все активы не могут помочь решить вроде бы не самую большую проблему. Сломать или разрушить все до основания - могут, а именно что решить - нет. Александр, я сейчас не конкретно о вас говорю, это так, мысли вслух.
        - Понимаю. Но помочь в данный момент, увы, никак не могу.
        - В моей ситуации отсутствие вашего категоричного отказа уже позитив, - невесело рассмеялся Белозеров. - Это значит, что наш разговор не закончен. А до той поры, пока мы к нему не вернемся, отправлю Маришку в одну из клиник. Дома ее оставлять никак нельзя - либо сбежит, либо еще что-то учудит.
        - Это как вам удобнее, - сказал я, не особо пряча откровенно дежурное сочувствие.
        Белозеров, несомненно, все понял, но вида не подал, более того, он достаточно сердечно со мной распрощался. Сильный человек, ничего не скажешь. Ведь наверняка внутри все у него кипело как минимум от того факта, что ему лично приходится просить кого-то о помощи. Причем ладно бы кого-то равного себе самому по влиятельности и богатству, то есть человека своего круга или политика. Тут-то вообще не пойми кто. Казалось бы, просто распорядись, чтобы человечку мозги вправили, да и все. Ан нет, здесь и сейчас это так не сработает. Случись такое года три-четыре назад, мое ЧСВ, наверное, пробило бы потолок и устремилось ввысь. Приятно же натянуть нос еще одному сильному мира сего.
        Но то тогда. А сейчас мне как-то все равно уже. Более того, в подобных ситуациях я вижу не повод для самолюбования или радости из разряда «богатые тоже плачут», а потенциальную проблему. Люди вообще очень не любят, когда им приходится себя переламывать по какому-то поводу, а если речь идет о тех, кто в принципе забыл о том, что это такое… Короче, жди неприятностей.
        Язык мой - враг мой, чем дальше, тем больше в этом убеждаюсь. Вот только за последние десять минут второй раз на эту тему мысли возникают. На кой я Белозерову вообще что-то пообещал?
        - Так себе. - Жанна впорхнула в кабинет, повертела головой, затем уселась на стол, закинув ногу на ногу.
        - Что именно так себе? - уточнил я, поняв, что именно этого она от меня и ждет.
        - Всё. - Девушка откинулась назад, уперев руки в столешницу. - Блин, стол прямо как в офисе у Армена! Даже цвет такой же! Помню, он тогда меня…
        - Даже знать не хочу, что с тобой на точно таком же столе делали, - оборвал я ее воспоминания.
        Призраки очень любят вспоминать про то, что с ними было до того, как они умерли. Им волю дай, так двадцать четыре на семь будут языком молоть, выдирая из прошлого мельчайшие детали, такие, которые в бытность свою живыми даже и не вспомнили бы никогда просто за ненадобностью. И их нельзя за это осуждать. Эти мелочи - тот якорь, который хоть как-то связывает их с этим миром, доказывая, что они как личность еще существуют. Что есть еще какой-то шанс остаться тем, кем ты был, со своими желаниями, надеждами, теми же самыми воспоминаниями. Мизерный, вот такусенький, но есть. И именно до той поры они для живых почти безопасны. Ну, максимум могут попугать маленько особо впечатлительных знакомых забавы для.
        А вот когда ниточка рвется и душа, которая по чьему-то недосмотру или какой-то другой причине после смерти не отправилась туда, куда следует, понимает, что этот мир - он точно больше не ее, тогда жди беды. Неправда, что мертвые ничего не чувствуют. Чувствуют. Например, разочарование, гнев и радость от того, что кому-то хуже, чем им. А если добавить сюда рано или поздно приходящее осознание полной безнаказанности, то у-у-у-у…
        - Это было давно и до тебя, - призрак девушки скользнул ко мне, привычно обвив руками мою шею. - Да и недолго мы с Арменом встречались. Я думала, у него большой автосалон и «мазератти», а оказалось, мойка в Дегунино и раздолбанная «мазда». И пентхаус, в котором мы в первый раз… Ну, ты понял? Так вот, он тоже оказался не его. Короче, есть такая птица - обломинго!
        - Есть. И я прямо сейчас в этом убеждаюсь. Что в доме Носова происходит?
        - Наш общий приятель мелет языком как подорванный. Толик сказал, что у него рот не закрывается вообще.
        - И с кем он общается? С Носовым?
        - Нет, - рассмеялась Жанна. - Как раз с Толиком. Этот поганец его все-таки учуял, как я и говорила. Теперь вот на мозг ему приседает.
        - Надо же. И о чем они беседуют?
        - Там не диалог, - поправила меня девушка. - Толик даже если захочет ответить, то не сможет. О чем? Да обо всем. И о политике, и о спорте, и о книгах тоже. Стихи этот черт ему еще читает. Этого… Как его… Гумилева.
        - Интересный выбор, - признал я. - Максим, однако, высококультурный товарищ, ишь каких авторов наизусть знает. Мне вот известно лишь то, что Гумилева расстреляли в двадцатых годах того века. И то не знаю, откуда у меня в голове эта информация взялась. А что Носов? С ним Максимка общался?
        - Нет. Даже не спускался в подвал, где нашего приятеля держат. По уму держат, между прочим, со всеми удобствами, но так, что не сбежишь. Там прямо тюрьма, прикинь! Настоящая, только маленькая. Двери железные, кандалы, все такое. Я сначала подумала, что наш старый хрыч любит ролевушки в стиле садомазо, а потом гляжу - нет, тут играми не пахнет. Все по-взрослому.
        - Как договаривались, держи ситуацию на контроле, - попросил я девушку. - И за Толиком поглядывай. Максим не дурак, просто так нести всю эту дичь он не станет, наверняка у него какой-то план уже есть.
        Может, все-таки не мудрить и послать в дом Носова Павлика? Хрен с ним, с отделом.
        - Само собой, - кивнула Жанна. - Что до офиса - тут тоже все не слава богу. Знаешь, тебя тут очень не любят.
        - Ты о Ряжском?
        - Он вообще бесится! Я к нему в кабинет заглянула, так он в трубку на жену орет, дескать, зачем она тебе тут площади выделила. Но с ним все ясно. А вот та овца, что в приемной сидит, - совсем другое дело.
        - Что с ней не так?
        - Все так. Просто я глянула, о чем она с подругой по «ватсапу» переписывается. Интересно же.
        - И что там?
        - У нее на тебя большие планы. Она желает получить место твоей личной помощницы, хочет повышения зарплаты и еще кучу всяких разных бонусов. К Ряжским ей никак не подобраться с этой стороны, а ты - самое оно. Тем более что ты же клоун.
        - Чего? - опешил я. - Кто?
        - Это не мои слова, - невинно прощебетала Жанна. - А ее. Она так подруге и написала: «Такой клоун, блин! На серьезных щах строит из себя не пойми чего». А та ей отвечает: «Так это ж хорошо! С таким проще»
        Интересно, врет она или нет? Правильным может оказаться любой из вариантов. Но вообще похоже на правду.
        - Ну и конечно же, она на тебя будет стучать Ряжскому, - продолжила моя помощница. - За что поимеет небольшую прибавку к зарплате. Про это она тоже написала. А, да. Еще она думает, что ты би.
        - Кто?
        - Бисексуал, - пояснила девушка. - И нашим, и вашим, понимаешь?
        - Чего-то она прямо до фига про меня написала, - засомневался я.
        - Наоборот, это я еще не все прочла, к тебе спешила. Думаю, дальше тоже было интересно.
        А ведь так себе кабинет мне достался. Прямо скажем, не ахти. И душновато, видно кондиционер еле тянет.
        - Ну а ты чего ждал? - обличительно спросила у меня Жанна. - Что придешь весь такой красивый, а тебя тут ждали? Ты здесь лишний для всех, кроме мартышки из приемной.
        - Мартышки?
        - У нее в лице есть что-то обезьянье. Сам потом глянь - губа нижняя колесиком, уши оттопыренные, которые она под волосами прячет... Как есть мартышка веселая, мадагаскарская.
        - На Мадагаскаре нет обезьян.
        - Это неважно, - отмахнулась от меня Жанна. - Ты ей нужен только для того, чтобы чуть-чуть вверх двинуться, если не по карьерной лестнице, то хоть по финансовой. Саш, мне даже странно, что такие очевидные вещи тебе приходится объяснять.
        - Так тебя никто и не просил объяснять то, что предельно ясно, - начал сердиться я. - Я не в теплице или аквариуме рос, знаю, как этот мир устроен.
        В дверь несколько раз стукнули, после она приоткрылась, и в кабинет заглянула улыбавшаяся Олеся.
        - Александр Дмитриевич, может, кофе? - спросила она. - Или еще что-то желаете?
        - Ефе что-то зелаете, - передразнила ее Жанна, приставив ладони к ушам. - Говорю же - обезьяна. А нижняя губа вообще капец!
        - Да нет, - отказался я. - Спасибо.
        Смартфон, лежавший на столе, задергался и зажужжал. Альбина. Надо же, как быстро добралась. На вертолете, что ли? Или просто уже была в центре города, когда я ей позвонил? Тогда к чему приглашение в ресторанчик рядом с ее домом? Точнее, с домом бывшего мужа?
        Хотя какая разница?
        - И снова здравствуйте. А вы скоры на подъем. Даже не знаю, успели ли на вас заказать пропуск.
        Олеся закивала - мол, успела-успела.
        - Саша, боюсь показаться докучливой, но все же еще раз попрошу перенести место встречи в присутственное место. Любое, на ваш выбор.
        - Н-да, - я глянул на Олесю. - Ну хорошо, будь по-вашему. Но имейте в виду, что свое желание, то, что я вам выделил за пригожесть и на других непохожесть, вы уже использовали.
        - Надеюсь, еще два осталось?
        - Нет. Оно у вас было одно. Теперь все, теперь на общих основаниях. Олесь, какой тут ресторан есть из хороших? Где вкусно и пообщаться можно?
        - «Остерия Марио», - подумав пару секунд, ответила девушка. - На пятом этаже. Я просто итальянскую кухню люблю. Но там, рядом с ним, еще грузинский есть, «Швили» называется. Хачапури, шашлыки и все такое.
        - Грузинской кухни с меня лично хватит, - поморщился я. - Сколько можно?
        - «Остерия Марио», пятый этаж, - сказала Альбина, даже не дав довести мне мысль до конца. - Я все верно расслышала?
        - Верно.
        - Буду там где-то через полчаса. И спасибо за то, что прислушались к моей просьбе. Правда, желание жалко…
        Интересно, что с ней будет, когда она узнает, что это была не шутка? А в факте отказа я почти не сомневался. Ясно же, зачем она едет и почему так стремится перенести встречу в присутственное место. Там вероятность того, что разговор будет записан, куда меньше, чем в офисе. Хотя, если верить некоторым блогам из «Дзена», нас сейчас пишут везде, куда ни ткнись. Век информации на дворе, она в наше время дороже любого золота.
        - Я иду с вами? - поинтересовалась Олеся, когда я, закончив разговор, положил смартфон на стол.
        - Ты идешь на фиг, - задушевно сообщила ей Жанна, подходя к девушке. - Причем прямо сейчас.
        - Нет, - поддержал я ее версию, только более лаконично и пристойно. - Оставайся тут. Тем более что обратно я все равно вряд ли уже вернусь.
        «Афимолл», который, пожалуй, можно назвать сердцем Москва-Сити, своими размерами воображение поражал, что скрывать. Видал я торговые центры, причем в разных странах, но эдакую громадину даже не знаю, с чем сравнить. В этом переплетении торговых улиц, эскалаторов и лифтов реально заблудиться можно похлеще, чем в любом лесу.
        - Сколько же я тут времени провела, когда была жива, - с тоской произнесла Жанна, когда мы поднимались на пятый этаж. - Ты даже не представляешь.
        - А я, представь себе, здесь впервые. Ни разу тут не бывал в своей прошлой жизни.
        - Да ладно! - изумилась девушка. - Серьезно? Как такое вообще возможно?
        - А что мне тут было делать? - усмехнулся я, выходя из лифта. - Любопытства ради прогуливаться? Так им сроду не страдал. Покупать мне здесь тоже было нечего, не такие уж большие деньги я зарабатывал в банке. Их и небольшими только с натяжкой можно назвать. Да и ленивый я, ты же в курсе. Если бы не прижали меня сейчас к стене с давними обещаниями, то фиг бы я Москву день за днем копытил. Сидел бы спокойно в Лозовке, бродил по лесу, варил зелья и ругался с ведьмами.
        - Это на тебя похоже, - прозвучал голос у меня за спиной, а после крепкая ладонь опустилась мне на плечо. - Но вообще заканчивал бы ты со своими невидимыми спутниками беседовать на глазах у всех. Человек, который сам с собой общается, всегда смотрится странно. Ладно, мы в курсе. А остальные?
        - Остальным на меня начхать, - я дернул плечом, сбрасывая с него чужую руку. - Москва - город равнодушный, тут никому ни до кого дела особо нет, особенно когда речь идет о таких местах. На окраинах еще встречаются сочувствие и душевность, а в центре их давно выжгли каленым железом. Хочет человек с ума сходить - пусть его. Главное, чтобы на окружающих бросаться не начал.
        - Тут ты прав, - вздохнул Нифонтов. - Пока жареный петух в задницу не клюнет, никто даже не дернется в чужую сторону.
        - Петух, - хмыкнула Мезенцева, ехидно глянув на меня, после крутанулась на месте и застыла в той позе, которую я принимал на приснопамятном показе.
        - Жень, сейчас поругаемся, - помрачнел я, поняв, куда она гнет.
        - В самом деле, - согласился со мной ее напарник. - Реально перебор.
        - Каждый думает в меру своей испорченности, - отвела глаза в сторону девушка. - Я ничего такого в виду не имела.
        - Не обращай внимания, - посоветовал мне Николай. - Мы просто с пяти утра на ногах и не жрамши. Когда она голодная, то такую дичь несет, что даже у Ровнина уши, бывает, вянут. А он в этой жизни все, что можно и нельзя, повидал, потому обладает невероятными запасами терпения.
        - Сюда вас чего занесло? - поинтересовался я. - Кого ловите? Ну, если не секрет.
        - Не секрет, - улыбнулся Нифонтов. - Труп интересный образовался на цокольном этаже, из числа тех, которые по нашей линии проходят. Вот нас знакомые опера и дернули на предмет посмотреть.
        - Они всегда так поступают, - добавила Мезенцева, в ее голосе сквозила нескрываемая неприязнь к сотрудникам местного ОВД. - Им лишь бы спихнуть свою работу на кого-то еще.
        - Ты давай на людей не наговаривай, - велел ей Николай. - Просто так они нас ни разу не вызывали, не припоминаю такого. В прошлый раз тут эе ошивался, мы с Пал Палычем его ловили.
        - Кого ловили? - в один голос спросили мы с Жанной.
        - Эе, - повторил оперативник. - Как тебе объяснить… Ну, это такой восточный домовой. Вернее, дух, имеющий приблизительно ту же самую природу, но с учетом азиатской специфики. Тут, понимаешь, забавно вышло - открылась восточная закусочная, для пущего колорита ее декорировали натуральными предметами, привезенными из азиатской глубинки - то ли узбекской, то ли еще какой. Сельхозинвентарь, ковры, тюбетейки, колеса от арбы и так далее. И даже части дома. Настоящего дома. В результате за компанию сюда и эе притащили. А куда ему деваться? Он обязан следовать туда, где находится большая часть вверенного ему имущества.
        - Ясно, - кивнул я. - А после начал чудить.
        - Еще как, - подтвердил Нифонтов. - Народ-то у нас простой. То один колесо, висящее на стене, крутанет, то другой тюбетейку примерит, а третий вообще начнет еду критиковать. А эе это не нравится, он ведь харчевню эту своим домом считать начал. Обидеть угощение - все равно что оскорбить хозяев, которым он служит, такое не прощается. Чудо, что он никого не убил до того, как мы его схомутали.
        - Ну и чего вы с ним в результате сделали? - спросил я. - Депортировали?
        - Можно сказать и так, - уклончиво ответил оперативник. - Главное, что теперь люди заказывают там лагман и басму спокойно, никто им не мешает.
        - Коль, поехали в отдел, - проныла Женька. - Я кушать очень хочу!
        - Так, а… - я ткнул пальцем в сторону двух десятков кафе и ресторанов, что привольно раскинулись на этом этаже.
        - Это ты богатенький ведьмак, - моментально вызверилась на меня Мезенцева. - А мы бедные госслужащие, у которых до зарплаты еще неделя осталась. Не на что нам в местные едальни ходить. И в магазины тоже!
        - На самом деле она сгущает краски, - внезапно немного покраснев, сказал Николай. - Хотя цены в магазинах тут безбашенные. Всякое видал, но обычный зонт за двадцать тысяч - это, конечно, сильно. Или авторучка за пятьдесят.
        - Да тут вообще магазинов больше, чем покупателей, - заметила Женька, которая оперлась на перила и смотрела вниз.
        - Таких, как ты, - точно, - недобро улыбнувшись, произнесла Жанна.
        - Но вообще в нашей встрече лично я вижу некий перст судьбы. - Нифонтов снова хлопнул меня по плечу. Его сегодня прямо как пробило на подобные жесты. Может, он книг по нейролингвистическому программированию начитался? Там как раз про подобные вещи пишут. - Мы идем после осмотра трупа, как раз тебя вспоминаем, тут хоп - вот он ты.
        - Если что - понятия не имею, о каком именно трупе идет речь, - моментально среагировал на его слова я. - Никого не трогал ни тут, ни в каком другом месте. Ты знаешь, что я не по этой части. Все, что уже мертво, - это ко мне. А живых я не трогаю. По крайней мере, до той поры, пока они не пытаются с меня скальп снять.
        - Да успокойся ты, - выставил перед собой ладони Нифонтов. - Тебя никто ни в чем не обвиняет.
        - Пока не обвиняет, - ехидно добавила Евгения.
        - Вот пустомеля, - Николай закатил глаза под лоб. - И потом тоже не будет. По крайней мере, относительно нынешнего покойничка точно. Но что примечательно, к тебе он все же отношение имеет. Причем, думается мне, самое непосредственное.
        - Вы знаете, за что вас не любят те, кто живет в сумерках? - обратился я к сотрудникам отдела. - Не за то, что вы частенько толкуете законы так, как выгодно непосредственно вам. И не за то, что иногда переходите всяческие границы, запрещая при этом делать что-то подобное всем остальным. Вас не любят за то, что вы слова в простоте не скажете. Коль, ты можешь внятно объяснить, что к чему, а?
        - Фамилия человека, которого нашли на складе мертвым, Чхирхава, - негромко произнес Нифонтов. - Зураб Чхирхава, двадцати лет отроду, уроженец города Рустави.
        - Чхирхава, - повторил я. - О как!
        - Ага, - с видимым удовольствием кивнул оперативник. - Племянник некоего Георгия Чхирхавы, предпринимателя, убитого в прошлом году. Двоюродный, надо понимать. Или даже троюродный. У грузин большая родня - это норма.
        - И как же скончался этот молодой человек? - подался вперед я. - Есть какая-то ясность?
        - Ну, это дело судмедэкспертизы. Но, думаю, при вскрытии будет обнаружено, что сердце у него лопнуло, как воздушный шарик. Добавим сюда синяки на шее и такое выражение лица, что даже местные опера, ребята опытные и много чего повидавшие, впечатлились, и получим очень любопытную картину. Для тебя, Сашка, в первую очередь любопытную.
        - Пошли пожрем, - предложил я им. - Нет, серьезно. И Жень, это не подарок с барского плеча и не благотворительность. Я шел поесть, встретил друзей и предложил им составить мне компанию, потому хорошая застольная беседа иногда даже невкусную еду делает замечательной, а замечательную превосходной.
        - С чего ты взял, Смолин, что я стану искать поводы, чтобы отказаться? - удивилась Мезенцева. - Говорю же, ты богатенький ведьмак, тебя на деньги выставить - святое дело.
        - Лучше бы я один поехал, - вздохнул Николай. - Куда идем?
        - Вон туда, - ткнул я пальцем в вывеску итальянского ресторана, находившегося неподалеку от нас. - Надеюсь, никто не против пасты и лазаньи?
        Женька схватила огромный лист меню еще до того, как опустила задницу на удобный серый диванчик.
        - Так-так-так, - забормотала она, водя пальцем по строчкам. - Вот это буду. И это. И это.
        - Ты не поверишь, сколько в нее еды может влезть, - сообщил мне Нифонтов.
        - Поверю, - возразил ему я. - Мы пару раз сидели в ресторанах, так что ты меня не удивил.
        - Об удивлении! - щелкнул пальцами оперативник. - Хорошо, что напомнил. Слушай, у меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда я узнал, что ты свел знакомство с Валерой Швецовым. А еще стало немного обидно.
        - На предмет?
        - Мог бы сказать, что ты с ним собираешься встречаться. Мы же с тобой не так просто, «здравствуй - до свидания». Мы же с тобой вроде как друзья! Или я ошибаюсь?
        Вот гад. Зацепил меня на грузинский крючок, а теперь начал в угол загонять. Напомнить ему, что ли, что он меня к аджину послал, когда я его о помощи в этом вопросе попросил? Или пока приберечь этот факт?
        - Коль, при чем тут друзья, не друзья? У нас с Валерой был личный разговор, в котором мы проясняли некоторые вопросы, касающиеся только нас двоих. Если бы…
        - Александр, - в голосе женщины, подошедшей к нашему столику, звучало недоумение. - Добрый день еще раз. Я полагала, что наша встреча пройдет, скажем так, приватно.
        - Хоть не мужик, - отвлеклась от меню Мезенцева и бросила взгляд на Альбину. - Уже хорошо. А то все эти модные дела, приватные разговоры на двоих с Швецовым… Поневоле черт знает что в голову лезть начинает.
        - Саш, некрасиво выходит, - чуть насупился Нифонтов. - Ты, выходит, человеку встречу назначил, а тут мы. Неудобно.
        - Все нормально, Коль, - успокоил я его. - Да и разговор будет недолгий, поверь. К тому же еще и по твоему профилю. Эта милая дама более-менее в курсе того, кто я такой есть. Смекаешь?
        Глава 8
        По лицу Альбины стало ясно, что все происходящее ей очень и очень не нравится, но это выражение исчезло так же быстро, как появилось. Положительно эта дама не изнеженная светская леди, это боец, который до конца будет сражаться за свой кусок счастья, положенный ему от жизни. Я таких видел и раньше, в своей прошлой жизни, когда в банке служил. Они никогда не сдают свои позиции, даже в том случае, если весь мир идет на них войной.
        Такие женщины достойны уважения, и это одна из причин, по которой я все же сказал «да» бывшей супруге Белозерова.
        - Присаживайтесь, Альбина - поднявшись на ноги, я отодвинул стул, стоявший рядом с Мезенцевой, и жестом предложил женщине присесть на него. - И у нас получится отличная компания. Я, лицо без определенных занятий, вы, бывшая жена олигарха, и два сотрудника Следственного комитета России. Это Николай, а рядом с вами Евгения.
        - Неожиданно, - мигом насторожилась та. - Вот только тогда мне непонятен один момент. Вы сказали, что наша с вами беседа, Саша, каким-то образом соотносится с деятельностью Николая. Вопрос - каким же?
        - Альбина, с некоторого времени я предпочитаю называть вещи своими именами почти всегда. Это изрядно экономит время и нервы, - взяв в руки меню, сказал я. - Вы пришли сюда не потому, что я вам запал в душу и сердце, верно? Вам нужны мои услуги как профессионала в некоей области, которая лежит аккурат посередке между ирреальностью и здравым смыслом.
        - Красиво сформулировано, - отметила Женька и махнула рукой, подзывая официанта. - Что умеешь, то умеешь.
        - К чему это было сказано, - я улыбнулся Альбине. - Если вы желаете поговорить о том, чтобы употребить мои умения в не самых благовидных целях, а я на это соглашусь, то раньше или позже мы оба встретимся либо с вот этими добрыми людьми, либо с их коллегами. И мало нам обоим не покажется, смею вас заверить. Но если я неправ, если вы желаете побеседовать о чем-то другом, например о проблемах вашей родственницы Марины с наркотиками или о спасении поголовья пресноводных тюленей унгава, то нет проблем.
        - Пресноводные тюлени? - заинтересовалась Мезенцева. - А такие есть?
        - Есть, - опередив меня, ответил ей напарник. - В Канаде живут, в Северном Квебеке. Вымирающий вид. Я про них пост в «Дзене» читал.
        Бывшая жена Белозерова молча глядела на меня, как видно что-то прикидывая.
        - Альбина, я не наемник. Не знаю, что вы там себе про меня надумали или что вам рассказали, но это не так, - произнес я. - Да, мне случалось брать частные заказы, но они всегда были связаны с вопросами, не лежащими в плоскости уголовного или какого-либо другого права.
        Тебе просто не повезло, приятельница. Не встреть я Николая и его напарницу, может, все сложилось бы немного по-другому. Нет, отказал бы тебе в любом случае, ты же пришла сюда за чьей-то головой, а я ни разу не рыцарь, свою жизнь ради прекрасной, тем более малознакомой дамы на кон сроду не поставлю. При этом я бы тебя все же выслушал, может, совет какой дал. Но не сложилось, и ты стала просто наглядной демонстрацией того, что я на самом деле соблюдаю те требования, которые отдел выставляет к обитателям Ночи. И это не прогиб, как может кто-то подумать. Это рациональное использование возникшей ситуации и подручного материала.
        Плюс мне сейчас куда нужнее побеседовать с Нифонтовым, чем с тобой. Он зацепил хвостик ниточки, ведущей к слуге Кузьмы, что одновременно важно и здорово. И я желаю знать все детали, включая самые мелкие и на вид незначительные, причем чем скорее, тем лучше.
        - Я не понимаю, что вы имеете в виду, Александр, - холодно сообщила мне Альбина. - Какое уголовное право, о чем вы? Все проще. Вы понравились мне как мужчина, и я хочу, чтобы вы про это знали. Что вы так смотрите на меня, девушка? Да, так случается. В вашем возрасте подобное, возможно, кажется верхом глупости и полнейшим отсутствием самоуважения, но мне давно не двадцать и даже не тридцать. Чтобы сорвать последние сладкие плоды с древа познания, приходится быть откровенной, хоть подобное и идет вразрез с общепринятой моралью.
        - Н-да, - сказал Николай, которого, похоже, немного смутила речь Белозеровой. - Жень, давай заказывай уже. Чего ты зависла?
        - Ага, - моргнула Мезенцева. - Мне вот салат с осьминогом, феттучине с курицей, латте и «Павлову». И еще тирамису! Все равно Смолин платит.
        - Осьминог и курица? - с сомнением произнесла Альбина. - Хм. На мой взгляд, эти блюда не слишком сочетаются. Впрочем, вам виднее. Нет-нет, мне карта не нужна, я уже ухожу.
        - И даже чаю не попьете? - невинно осведомилась у нее Мезенцева.
        - Жень, хватит, - негромко попросил Николай.
        - Славная девушка, - с очаровательной улыбкой сообщила мне Белозерова. - Вы ведь в курсе, Саша, что она к вам неровно дышит? Причем, похоже, давно. Думаю, вы когда-то между делом с ней переспали и про это мигом забыли, а она до сих пор ждет, когда вы наконец скажете ей те самые главные слова, которые должны были прозвучать еще тогда, в ту единственную ночь. А ждать - это трудно, особенно когда долго. Отсюда и вздорность поведения, и агрессия. Так что я не в обиде. На нее - не в обиде. Всего доброго!
        Она встала, одарила нас еще одной улыбкой и покинула ресторанчик.
        - Интересная женщина, - глядя ей вслед, отметил Нифонтов. - Во всех отношениях. С такой переспать - как медаль себе на грудь повесить.
        - Все Людке расскажу, - буркнула красная, как помидор, Мезенцева. - Так и знай.
        - А красиво она тебя вскрыла, - усмехнулся Николай. - Как консервную банку. Саш, а ты реально с Женькой… Ну?
        - Да пошли вы оба! - рявкнула Мезенцева, вскочила со стула и выбежала из кафе.
        - Жесткая стерва эта Альбина! - восторженно взвизгнула Жанна. - Сашка, если ты с ней спутаешься, я тебя не только пойму, но и одобрю. Только лучше не надо. Такая тебя прожует и выплюнет, уж мне поверь, я знаю. Пойду погляжу, как эта рыжая сейчас сопли на кулак мотать станет! Терпеть ее не могу.
        И она устремилась вслед за Женькой.
        - Так феттучине, салат и десерты вашей спутнице нести или нет? - невозмутимо осведомился у нас официант, все это время стоявший около столика. В силу своей профессии он, похоже, видал и не такие шоу, потому никакого удивления и любопытства на его лице я не увидел.
        - Думаю, нет, - глянул вслед напарнице оперативник. - Если эта звезда свалила от дармовой еды, то обратно уже точно не вернется. Но мне кофе принесите, пожалуйста. Капучино. И тирамису, два. Только пирожные упакуйте в пакет, я их с собой заберу. Ну и «Павлову» тоже.
        - Мне то же самое, - попросил я. - Здесь. Но без «Павловой».
        - Ну, Сашка, ты орел, - хохотнул Николай, когда официант отошел от нашего столика. - А я все гадаю, чего Мезенцева с Викой общается только по служебным вопросам? Ну или на какие-то нейтральные темы. А оно вот что. Слушай, от тебя отделу сплошной вред, получается. То с девчонками нашими мутишь, причем со всеми сразу, то в историю мутную влипнешь, то вон со смежниками нашими какие-то дела крутишь.
        - С какими смежниками? - удивился я. - Ты о чем?
        - А Калинин? Кто с ним хороводится? - подмигнул мне Нифонтов. - А? И ведь дела-то не простые, а загробные. Или, скажешь, что это не ты?
        Он достал смартфон, потыкал пальцами в экран и ткнул мне в нос фотографию, на которой гордый Стас стоял на фоне раскопанной ямы, в которой виднелись останки незадачливого чухонца. А на заднем плане, немного скрытый кустарником, и верно, стоял я. Надо же, сам не заметил, как в кадр попал.
        - Слушай, ты еще мне на ногу браслет надень, вроде того, с которым несознательные граждане под домашним арестом сидят, - возмутился я. - И вообще, с тем не дружи, с этим не общайся. Не охренела ли ты, мамочка?
        - Да дружи ты с кем хочешь, - не менее недовольно возразил мне оперативник. - Можно подумать, мне заняться больше нечем, как только за твоим моральным обликом следить. Ты же не просто так помог Стасу жмурика в лесной яме найти, верно? Надо думать, ты прежде с ним пообщался. В смысле - с усопшим. А подобные вещи уже в нашей компетенции.
        - Скажи мне, каким краем к тебе и твоим коллегам относится финн-коммерсант, которого прижмурили отечественные бандосы? - без малейшего наигрыша поинтересовался у Николая я. - В какой точке бытия вы соприкасаетесь?
        - Почем ты знаешь, так это или нет? - исподлобья глянул на меня Нифонтов. - Ты уверен, что его душа кого-то за то время, что тело лежало в ямке, не прокляла? Или в кого-то не подселялась? Не мне тебе рассказывать, на что способны призраки. Одна твоя подружка чего стоит. Кстати, она здесь?
        - Нет, - мотнул головой я. - Ушла смотреть, как Мезенцева будет расстраиваться. Она ее очень недолюбливает.
        - Найти бы того на том или этом свете, кто Евгению переваривает в принципе, - вздохнул Николай. - Характер у нее не сахар, что да, то да. Зато честная и смелая. Эти качества в наше время редкость.
        Нам принесли кофе и десерты, правда, Николаю в аккуратном, запечатанном бумажной лентой пакетике.
        - Ладно, давай сначала о текущих делах побеседуем, - предложил мне оперативник, высыпая в массивный бокал один за другим три пакетика сахара.
        - Не вопрос, - согласился я. - Вычеркивай из посмертного списка художника, того, что Матвей Серебряный. Он больше не с нами.
        - Ну вот, - раздраженно брякнул ложкой о блюдечко Нифонтов. - Еще один штрих к твоему портрету. Раньше сказать не мог? Это же не пустяк какой-то, а серьезная информация.
        - Вот только-только прижмурили его со Стасом, - пояснил я. - А лесной покойник был гонораром за помощь в деле. И всем хорошо - ему, мне, тебе. Чухонцу мертвому тоже.
        - Может, еще что-то есть? - отпив кофе, осведомился мой сотрапезник. - Из забытого и несказанного?
        - Может, сегодня-завтра будет информация по Рагулину. Подрядил одного серьезного товарища пробить эту тему. Сам понимаешь, чиновники, что живые, что мертвые, народ только внешне открытый и доступный, а на деле правду об этой братии выпускать наружу не любят. Все, что происходит в аппарате, остается в аппарате. Ну, если только кто-то не заиграется до такой степени, что лишнего в запале или по дурости болтнет при свидетелях. Но тут он сам дурак, его тут же людям и скармливают, как жертвенного бычка. Ну и в назидание остальным, чтобы хоть эти думали, что и кому говорить.
        - Кого же ты такого прикормил?
        - Да Носов помогает. Он мне кое-что задолжал, теперь отрабатывает. А, да! Я ж тебе вот еще что не поведал!
        Николай внимательно выслушал чуть укороченную и немного подредактированную историю о том, как я олигарху ворожея подарил, а после, тяжко вздохнув, спросил у меня:
        - Вот скажи мне, Сашка, как? Ну как ты умудряешься влезать во все это дерьмо? Мало того, раз за разом принимать решения, которые твое бытие на этом свете делают не лучше, а хуже?
        - Да понятия не имею. Но насчет «хуже» не соглашусь. Мне Максим этот на воле на фиг не нужен, не хочу я ходить и постоянно оглядываться. И так врагов хватает, без него. А тут он знай сидит себе в подвале на цепях, и все, кроме него самого, довольны. А если его Носов убьет, так совсем хорошо.
        - Хорошо, хорошо, да не очень-то, - с сомнением прищурил левый глаз Нифонтов. - А если они против тебя… Хотя живи как знаешь, ведьмак. Что я в самом деле?
        - Ну не хочу его убивать, - подался вперед я. - Не хочу. И ты мне говорил, что за его смерть виру никто не спросит, и кое-кто другой, но мало ли? Ведуньи - наследницы берегинь, а те были не просто какими-то крылатыми бабами, которые шастали по Земле, насаждая умное, доброе и светлое. За ними стояла вся мощь Древних, которую до сих пор где с добром, а где и со страхом вспоминает куча ночного народа. Особенно того, который обитает за МКАДом, а это подавляющее большинство. Сейчас у меня с ними мир, и я его нарушать не хочу. Потому пусть грязную работу сделает Носов.
        - А ты не думал о том, что эти двое могут поладить? - уточнил оперативник. - Против тебя поладить?
        - Тогда я буду защищаться. И это совсем другой коленкор, тут никто ничего мне не предъявит, - радуясь про себя тому, что все получилось даже лучше, чем планировалось, ответил я. - Даже вы.
        - Ну, за ворожея мы тебе так и так бы ничего предъявлять не стали. Это ваши дрязги, что нам в них лезть?
        По сути, это прозвучало как «да хоть перебейте друг друга, нам такое только в радость». Впрочем, может, так оно и есть?
        - Ладно, вернемся к нашим баранам, - предложил мне оперативник. - В смысле - к ныне покойному гражданину Зурабу Чхирхаве. Времени у меня было всего ничего, но одну очень интересную деталь я все же выяснить успел. Склад, на котором обнаружили его тело, принадлежит его безвременно опочившему родственнику Георгию, нашему с тобой фигуранту.
        - Ну, это не столько интересно, сколько предсказуемо, было бы странно, случись по-другому. Любопытнее другое, если это месть, то почему он его на ноль помножил именно сейчас? Чего ждал столько времени? Того, чтобы мы занялись его особой? Мол, ну вот и до меня очередь дошла, значит, самое время начать убивать?
        - Не знаю пока, - признался Николай. - Но выясню. Для начала надо коллег из смежных служб напрячь, когда именно Зураб в столицу прибыл, один или в компании.
        - И еще хорошо бы узнать, кем он приходится убийце Георгия, - подумав, добавил я. - В родственном смысле. С покойным они так себе родня, седьмая вода на киселе. А с душегубом? Да, к слову, хорошо бы еще проведать, где этот убийца находится в данный момент.
        - Сидит, - ответил Нифонтов. - Где же еще? Чхирхава имел двойное гражданство, тот, кто его шлепнул, тоже, так что без вариантов.
        - Сидит - это хорошо, - я отпил кофе и ковырнул ложечкой начавший оплывать десерт. - Сидит - это стабильность. А где именно?
        Николай глянул на меня, как видно поняв, что именно я хотел сказать данной фразой.
        - Узнаю - наберу, - пообещал он, поднимаясь со стула и беря пакет с тирамису. - Ладно, пойду к Мезенцевой, послушаю те гадости, которые она про тебя говорить станет. Она, когда на тебя ругается, всегда такая забавная. Да и ехать пора. Дел хватает, а день короткий.
        - Подожди, пока Жанна вернется, - посоветовал ему я. - Где ты ее тут искать станешь? Здание здоровенное.
        - Тоже мне проблема, - хмыкнул Нифонтов. - Она наверняка в фастфудной обосновалась, бокс-мастер там жрет и газировкой его запивает. Без вариантов. Так что мне надо всего лишь найти КФС, не более того.
        И ведь угадал. Мне про это десятью минутами позже рассказала Жанна, как и о том, что Мезенцева умеет не только ругаться и хамить. Она, оказывается, еще и грустить умеет. Впрочем, я не сильно в это поверил. С Жанны станется и приврать. Хотя она так ехидно хихикала, изображая шмыгающую носом Женьку, что волей-неволей в голову заползали мысли о том, что все рассказанное правда.
        В офис я возвращаться не стал. Более того, появилось острое желание признать попытку интеграции себя в офисную жизнь неудачной. Годы, прошедшие после того, как я покинул банк, стерли из памяти все негативные моменты, связанные с обитанием в коллективе, оставив только приятные воспоминания о некоем иллюзорном единстве, систематических пьянках и постоянном эмоциональном движе, который обеспечивала безукоризненно работающая машина сплетен.
        Но я не учел одной очевидной вещи - для этого надо быть для всех своим. С чего мне подумалось, что я там таковым стану? Может, оттого, что в последнее время люди, попадающие в мою орбиту, непременно ищут дружбы? Так это все иллюзия, им нужен не я как личность, а мои знания и умения. Или вообще моя жизнь.
        Короче, отказываться от выделенного мне помещения я, конечно же, не стану. Пусть будет. Мало ли что? Но всякую ностальгическую ерунду стоит задвинуть в угол как недееспособную. Права народная мудрость - нельзя в одну и ту же реку дважды войти. Да и не нужно этого делать.
        А что до своего среди своих - суббота уже вон на пороге стоит, а с ней поездка к раскидистому дубу, близ которого будет пылать яркий костер. Не скажу, что там прямо все будут свои, как оказалось, и в этом на вид крепко сбитом братстве тоже всякое случается, но именно разношерстная ведьмачья компания теперь и есть мой коллектив, не сказать - семья. Уж какая есть, другой, судя по всему, не предвидится. Да и откуда ей, другой, взяться?
        И, что любопытно, снова я ошибся. Как оказалось, семья - понятие вневременное и напоминающее о себе тогда, когда ты этого не ждешь. Вечером, когда я уже собирался ложиться спать, тишину в квартире разорвал звонок в дверь.
        - Кого нелегкая на ночь глядя несет? - возмущенно проворчал из-под кресла Родька. - Не дом, а постоялый двор!
        - Жанна, глянь, кто там, - на автомате попросил я, а потом вспомнил - нет дома Жанны. Она отбыла в поместье Носова, проверять, как у Толика дела обстоят. Ну и за последними новостями.
        Я подтянул спортивные штаны и направился к двери, прикидывая, кого могло принести в гости. По всему выходило, что либо Маринку, для которой неподходящего времени для визита никогда не существовало, либо посыльных от Носова. Этот старый хрыч тоже особо не миндальничает никогда. Коли Маринка - ладно. Если бойцы олигарха, то все зависит от того, с чем они пожаловали. Если с материалами по Рагулину - хорошо, если нет - пойдут на фиг. Даже на порог не пущу.
        Не угадал. От слова «совсем». За дверью стояла моя бывшая жена. Вернее, не стояла, а переминалась с ноги на ногу, что в ее случае означало крайнее недовольство, переходящее в гнев, и раз за разом жала на кнопку звонка.
        - Неожиданно, - сообщил ей я, распахивая дверь. - Привет.
        - На мой взгляд, не неожиданно, а предсказуемо, - сверкнув глазами, произнесла она и, отодвинув меня, шагнула в прихожую. - Уж кто-кто, а ты, как мой муж, должен понимать, что не прийти я не могла.
        - Свет, если ты забыла, то мы развелись черт знает когда, потому к слову «муж» не забывай прибавлять слово «бывший». Или даже «первый», поскольку после меня в твоем паспорте еще кто-то отметился. И я на самом деле не очень понимаю, зачем ты ко мне заявилась.
        На кухне раздался щелчок, следом за тем зашумел чайник. Родька, его рук дело. Не удивлюсь, если на столе обнаружатся пряники, конфеты и печеньки, то есть все, что нужно для душевного чаепития. Как я уже говорил, мой слуга редкостный балабол и изрядный лентяй, но он очень тверд в своих пристрастиях.
        - Сегодня благодаря тебе я заработала кучу проблем. - Светка сбросила туфли и стукнула меня в плечо своим крепким кулачком. - Мало того, меня теперь ненавидит куча народу.
        - Прямо куча? - недоверчиво переспросил я, начиная догадываться о том, что случилось.
        - Ну, не куча. Но много! И на всех уровнях, что совсем плохо. В моем бывшем филиале, в головном офисе, может, еще где. Сашка, ты зачем это сделал? Я не спрашиваю тебя как, хотя и не могу понять, каким образом ты свел дружбу с владельцами нашей клиники. Ответь мне просто - зачем? Для чего? И почему ты сначала не позвонил мне? Что за робингудство дурацкое!
        - Стоп! - остановил я ее. - Угомонись! Ты мне сейчас всех соседей перебудишь.
        Дело в том, что в процессе своей речи Светка говорила все громче и громче, под конец перейдя почти на крик.
        - Да я сейчас еще и драку устрою! - она снова стукнула меня. - Дурак, ты правда не понимаешь, что сделал? Ты мне карьеру сломал! Всё, чего я добилась за последний год, прахом пошло! Отпуск тоже накрылся, а я на теплоходе хотела прокатиться до Казани и обратно. Двенадцать дней тишины, покоя и беллетристики. Все, забудь, Светочка! Ты же теперь завотделением рентгенологии в главной клинике, тебе надо принимать дела. А бывший заведующий, между прочим, у тебя в замах! Тот, который меня год назад собеседовал и после рекомендовал главврачу. Отличный специалист, на секундочку, куда лучше меня. И человек не совсем говно, что в наших кругах большая редкость. Это весь коллектив признает, что тоже немаловажно. Понимаешь, о чем я?
        - Ты злобная и пронырливая карьеристка, действующая при помощи доносов, интриг и, возможно, передка, а он несчастная жертва, - предположил я.
        - Именно! - взвизгнула Светка. - Знаешь, я удивлена, что вообще дожила до вечера. Но если бы взглядами можно было убивать, то я умерла бы сегодня раз сорок. Или больше! Смолин, что мне теперь делать? Я не знаю!
        Моя бывшая выдохнула так, будто она шарик, из которого выпустили воздух, после у нее подломились ноги, и она повисла на мне, уцепившись за шею. Мало того, еще разрыдалась. Взахлеб, искренне, как ребенок, который на Новый год хотел «Нинтендо свитч», а получил деревянную головоломку «Собери сам».
        - Свет, верь не верь, но я здесь не при делах, - гладя бывшую по голове, пробормотал я. - Правда. Ну да, Носов мне что-то такое предлагал, но я сказал ему, что мы давно разошлись и жизнью друг друга не интересуемся. С чего он все-таки решил тебя двинуть вверх - понятия не имею. Но если хочешь, могу отыграть все обратно.
        - А толку! Меня теперь и на прежнем месте заклюют. Ты мне тогда… Ну, когда мы еще вместе были, рассказывал, что твой банк тот еще гадючник, - пробубнила Светка, уткнувшись носом мне в плечо. - Поверь, у нас куда хуже! Но самое мерзкое то, что медицинский мир, тот, что практикует платные услуги, вообще очень тесен. Не на низовом уровне, имеется в виду, а в разрезе вот таких должностных передвижений. Все будут знать, что я редкая тварь, которая идет по головам. Кому-то на такую репутацию плевать, лишь бы была должность и деньги. Мне - нет! Я люблю, когда меня все любят.
        Это да. Тщеславие и карьероориентированность никогда не входили в число ее приоритетов, она предпочитала им душевный комфорт. Потому и сидела столько лет в маленькой клинике на «Красных Воротах». Странно, что она вообще из нее ушла. Так что никакого театра сейчас передо мной не разыгрывается, она на самом деле в жуткой печали, и виновник всего этого я. Так что хочешь не хочешь, придется как-то решать ее проблемы. Мы, конечно, давно чужие люди, но и совсем свиньей быть все же не стоит.
        - Ну давай я тебя в другое место устрою, - предложил я. - Вернее, попробую. Знаешь вагнеровскую клинику? Могу поговорить насчет нее. Оформим переводом, если получится, а после всем скажут, что в кадрах путаница произошла. Должны были сделать одно, а сделали другое. Все вернется на свои места, и про случившееся быстро забудут.
        Мне свой человек близ Вагнера не помешает. Мало ли что? Вдруг когда-то и зачем-то пригодится? Та же Жозефина, даром что ведьма, всегда спешила оказывать помощь другим людям, особенно когда та ей ничего не стоила. Могла какого-то еле знакомого человека пристроить к своему знакомому на хорошее место. Просто так, по широте души. Ну, так это ей подавалось.
        А на деле у нее по всей Европе имелись должники, к которым она всегда могла обратиться за поддержкой, и почти наверняка ее получить. Медицина, пресса, полиция - да мало ли где работали люди, которым она когда-то оказала небольшую помощь. Почему мы выбрались тогда из Парижа, который стал для нас смертельной ловушкой? Ее должники помогли. Один вывез нас из города, другой договорился о частном самолете, третий сидел за его штурвалом.
        - Место в клинике Вагнеров? - шмыгнув носом, Светка оторвалась от моего плеча и недоверчиво глянула на меня. - Саш, ты вообще куда вляпался?
        - Почему вляпался?
        - Потому что если ты общаешься с людьми уровня Носова и Вагнера вот так, запросто, то ничего хорошего с тобой точно не произошло. Не бывает так, чтобы несколько лет назад человек работал на низовой должности в банке, а теперь бах - и вращается в высших бизнес-сферах. Даже с учетом всех тех странностей, которые вокруг тебя творятся в последние годы. Ну, я про драку с кавказцами на даче и все такое прочее. Ненормально это.
        - Свет, давай без психоанализа, ладно? Я живу так, как считаю нужным, мои радости и мои беды остаются при мне. В качестве компенсации за случившееся я тебе предложил два варианта на выбор. Если какой-то из них тебя устраивает - работаем. Если нет - неси свой новый крест на личную Голгофу, но после претензии ко мне не предъявляй.
        - Ну, вообще работать на Вагнеров мечтают многие, - достав из сумочки платочек и промокнув им глаза, произнесла моя бывшая. - Я им резюме два раза посылала, только ни ответа ни привета.
        - То есть это «да»? - уточнил я. - Верно?
        - А насчет отдела кадров ты серьезно? Или тоже в теории?
        - Давай будем последовательны, - я вошел в комнату и глянул на часы. Половина одиннадцатого. Поздно, но не запредельно. - Сначала одно, потом другое.
        Не скажу, что Петр Францевич прямо сильно обрадовался моему звонку, но тем не менее выслушал внимательно, а после ответил предварительным согласием. Вернее, он сказал, что готов завтра побеседовать с моей протеже, если его устроит квалификация, то он предоставит ей место. У него как раз одна сотрудница в декрет ушла с этой кадровой позиции, потому образовалась вакансия.
        Носов же сначала долго ржал после того, как все ему рассказал, после сообщил, что правильно я со своей бывшей развелся, ни к чему мне спутница жизни, которая не готова себе дорогу из трупов коллег мостить. Дескать, в нашем прекрасном мире такие не выживают. Но посодействовать с переводом пообещал. Мол, не чужие мы друг другу люди. И даже небольшой «парашют» при увольнении Светке пообещал выплатить.
        Последняя все это время сидела на кухне напротив меня и с огромным удивлением следила за тем, как я устраиваю ее судьбу.
        - Не понимаю, - произнесла она, когда я закончил беседу с Носовым.
        - А что именно тебе непонятно? - я положил телефон на стол. - Завтра съездишь к Петру Францевичу, он с тобой побеседует. Специалист ты хороший, проблем, думаю, не возникнет, услышишь «да», поедешь за документами. Носов команду своим кадровикам уже дал, я так думаю. Если что-то пойдет не так - наберешь меня.
        - Только ты мне свой новый номер дай! - потребовала Светка. - Старый-то тю-тю, не работает.
        - Ладно, - вздохнул я. - Дам.
        - А отпуск, похоже, все же накрылся, - печально заметила бывшая. - Жалко!
        - Греки делили людей на три категории: живые, мертвые и путешествующие по морю, - сообщил я ей. - Ну или Волге, что, в принципе, одно и то же.
        - Вот сейчас не поняла? Ты это к чему?
        - Договорюсь с Вагнером и насчет отпуска, - пояснил я.
        - Да?
        - Да. Ехай на фиг.
        В этот момент в прихожей скрипнула дверь. Блин. Точно, я ведь ее не закрыл. Светка налетела на меня со своими стонами и претензиями, вот и забыл.
        И ведь весь арсенал в комнате. Тут, на кухне, разве что только ножи столовые да Родька, который под раковиной затаился.
        Снова скрип - это дверь прикрыли. И шаги - тихие, почти невесомые.
        Глава 9
        Я сделал шаг вперед, так, чтобы Светка оказалась у меня за спиной. Ничего личного, просто инстинкт, который вбит матушкой-природой в любого мужика, даже самого плохенького - бабам рожать, а нам их защищать.
        Еще один шорох - и на меня смотрит черный зрачок пистолетного дула.
        - Смолин, ты какого хрена двери не закрываешь? - возмущенно осведомился у меня Стас, опуская руку, в которой он держал оружие. - Я уж подумал, что тебя грабанули. Или того хуже - гробанули.
        - Так себе каламбур, - чуть ошарашенно выдохнула Светка. - Саш, а это кто?
        - Это Стасик, - охотно ответил ей я. - Мой приятель. Да ты с ним знакома, хоть и шапочно.
        - Да? - удивилась она.
        - Знакомы-знакомы, - подтвердил Калинин, убирая пистолет в наплечную кобуру. - Вы просто забыли. Мы виделись у Сашки на даче года два назад, на нас там веселые ребята наскочили, те, что ММА любят смотреть и гортанно разговаривают. Вы тогда его куда подальше послали. Я еще удивился, какая неугомонная девушка, мало ей развода, надо еще после него мужика пнуть, мол, получи довесочек. Как говорит моя племяшка, от души в душу.
        - Было такое, - подтвердил я.
        - А вы чего, за новой порцией морального удовольствия к нему наведались? - поинтересовался Стас. - Или у вас тут романтик класса «вспомним былое» и я не ко времени? Хотя чего вы тогда дверь не закрыли?
        Не нравилась ему моя бывшая. Уж не знаю, сыграло здесь роль что-то личное из его собственного прошлого или на то имелась какая-то другая причина, но факт есть факт - Стас с недоброй ухмылкой отпускал шутки на грани фола. Вернее, на грани правды, той, которую Светка мне, наверное, уже никогда не скажет. И я ей раньше не сказал бы, тогда, когда мне было еще не все равно.
        - Если помешал - прошу прощения, - Калинин шаркнул ножкой. - Но все равно мне с тобой, Саня, надо потрещать, хочешь ты того или нет. Тема горячая, время не ждет.
        - Сколько угодно, - отстраненно произнесла моя бывшая. - Я все равно уже ухожу. Саша, не забудь, что обещал, - все должно выглядеть так, будто бы ничего и не было.
        - Хорошо, - кивнул я. - Да не переживай, все пройдет нормально. Люди уже все подтвердили. И не просто люди, а владельцы всей этой красоты.
        - Не переживай, - всплеснула руками Светка. - Не переживай! Легко тебе говорить.
        Она процокала каблучками по полу прихожей, а секундой позже хлопнула входная дверь.
        - Горячий, - Калинин прислонил ладонь к стенке чайника. - Сань, я бы похавал. Весь день на ногах, только одну шавуху в себя и закинул по дороге. Жрать хочу - сил нет.
        Под раковиной раздалось шуршание, и если бы можно было назвать его «недовольным», то этот термин оказался бы невероятно верным. Родька вообще недолюбливал моего приятеля-полицейского, а теперь Калинин, надо думать, вообще перешел в разряд его личных врагов. Мало того, что он Светку, которую мой слуга числил своей потенциальной хозяйкой, спугнул, так еще посягает на снедь. На его снедь! Ну и немножко мою.
        - Не вопрос, - ответил я, открывая холодильник. - Где чашки стоят, ты знаешь.
        Стас ел жадно, по-волчьи, как видно и впрямь неслабо проголодался. Но, против старинного закона «когда я ем, то глух и нем», почти сразу начал излагать мне свое дело.
        - Короче, я вообще-то не к тебе, - с набитым ртом сообщил мне он. - Я к твоей подружке. Ну, той, которая не совсем живая. Нужна ее помощь.
        - Какая именно? - уточнил я.
        - О которой договаривались. Я говорю, где и когда ей надо быть, она слушает разговор, после через тебя в мельчайших деталях пересказывает его мне.
        - Еще раз напомню, ты нас не втягиваешь в совсем уж кислые дела, - предупредил его я. - Такие, за которые потом могут голову прострелить. Наркотрафик, торговля оружием и так далее - это без нас.
        - В такие темы я сам не полезу, - цапнул еще один бутерброд с тарелки полицейский. - Они мне зачем?
        Сказано вроде как искренне, но отчего-то я ему сразу не поверил. Этот влезет. Если почует запах карьерного роста или больших денег - обязательно влезет.
        - Сань, не менжуйся, - отпил чаю из большой кружки Калинин. - Беседовать будут наш шеф и полкан из ОСБ. У нас тут кое-какая фигня случилась, из-за нее некоторые внутренние схемы могут немного, так сказать, сменить вектора. И кадровые перестановки возможны. Вернее, они точно случатся, потому что кое-кто из моих коллег в ближайшее время, возможно, сменит привычный образ жизни. Или не сменит. Хочу знать в деталях, кто, чего, как и когда.
        - Кто владеет информацией, тот владеет миром, - понимающе кивнул я.
        - Ну да, - подтвердил Стас. - Или как минимум вовремя успеет подсунуть шефу кое-какие документы, чтобы доказать свою полезность и лояльность.
        - Встреча на какое время назначена? - спросил я. - Надеюсь, не сильно рано?
        - Да нет, они за обедом все это обсуждать станут. В два встречаются в ресторане, что недалеко от отдела находится, шеф дал команду им столик там забронировать, а я случайно про это проведал. А что, твоя красавица любит поспать допоздна?
        - Стас, она мертвая, - усмехнулся я. - Она вообще не спит. Просто сейчас ее дома нет, и вряд ли она раньше утра появится.
        - Точно появится? - переспросил Калинин. - Сань, дело серьезное. Хрен знает, что шеф решил и кого уже списал.
        - Есть повод для волнения?
        - Это система, - снова отпил чаю оперативник. - То есть повод есть всегда, даже если ты чист и непорочен, как младенчик. Возможно, шефу чьи-то головы отдавать придется. Надо знать, нет ли меня в расстрельном списке и останусь ли я в нем после торга. Плюс хочу быть в курсе, какие вакансии у нас в отделе появятся.
        - Будь на работе часов с десяти, - подлил кипятку в его чашку я. - Жанна, как придет, даст тебе об этом знать. Ну, ручку со стола столкнет или еще чего учудит. Все ей объяснишь, покажешь, где находится ресторан, и фотку шефа, чтобы она чего не перепутала. А еще лучше, если она его прямо от отдела сопровождать начнет, тогда точно сбоя не случится. Но тут ты сам ей скажешь, как тебе удобнее.
        - А потом как? Ну, результаты разговора? Мне чем быстрее, тем лучше.
        - Приезжай вечером, все узнаешь. Она мне расскажет, я тебе.
        - Сань, мы ж друзья! - задушевно сообщил мне Стас. - Столько вместе прошли, в таких переделках бывали! Давай ты завтра часам к трем в «Узбечку» приедешь?
        - Куда?
        - Да это чайхана у меня рядом с работой есть. Там плов такой подают, какого в Москве больше нигде не встретишь, отвечаю! Его делают в казане, которому лет двести, если не больше. Ты же знаешь, что именно от казана во многом зависит, получится плов или нет? Там - всегда получается. Посидим, поедим, ну и…
        - Ладно, уломал, - согласился я. - Плов - это хорошо. Скинь адрес сообщением.
        Ехать лень, но в данном случае выгоднее согласиться, чем отказаться. Да и плова вдруг захотелось.
        Жанна, как я и предполагал, заявилась только поутру. Она впорхнула в кухню, на которой я пил кофе, немного покружилась вокруг своей оси, а после уселась за стол.
        - Какие новости? - осведомился у нее я. - Что наши друзья?
        - Максимка грустит, - прощебетала девушка. - У него ножка болит. Его же цепью к стене приковали, он теперь как Бобик существует. Три шага туда, к тарелке с хлебушком, три сюда, к ведерку, которое воняет, - и все. Браслет подогнали неудачно, а ослаблять никто не собирается.
        - А что Носов?
        - Даже не спускается в подвал. Словно забыл про то, кто там сидит. Максима это жутко раздражает. Ну и Толик нашего друга бесит, разумеется. Видеть он его не видит, но чует.
        - Вот и славно, - потер ладоши я. - Значит, ждем развития событий. А у тебя, милая, сегодня день насыщенный. Ты у меня сегодня идешь в ресторан.
        - С тобой?
        - Нет, - мотнул я головой. - Но спутников я тебе обеспечу, причем это будут влиятельные и успешные мужчины. Все как ты любишь.
        - Любила, - поправила меня девушка. - Что, опять слушать и запоминать?
        - Ну да. Пришло время отдавать должок моему приятелю из силовых структур.
        - И не только ему, - добавил Родька, ставя передо мной тарелку с пшенной кашей и протягивая ложку. - Если ты, хозяин, забыл, то за тобой еще кое-какое обещание числится.
        - Поясни.
        - Так вчера ты сам сказал, что позвонишь кому-то, чтобы, значит, Светлана печалиться перестала. Сам же видел, какая она была. Тяжко ей, хозяин. Надо помочь.
        - Еще раз позвоню? - изумился я. - Вчера же все решили?
        - Дык ты возьми да и напомни, - вкрадчиво попросил Родька. - А то ведь обещанного, бывает, семь лет да семь зим ждать приходится. А то и подоле.
        - Похоже, я пропустила что-то интересненькое? - оживилась Жанна. - Чего, твоя бывшая приходила? Опять на мозг приседала, просила ее, бедненькую, пожалеть и на кроватку поглядывала искоса?
        Родька запыхтел, подбоченился и было собрался высказать мертвячке что-то нелицеприятное, но возможная дискуссия была мной задушена в зародыше. Я потребовал установить режим тишины на то время, пока я завтракаю, в качестве же дополнительной аргументации стукнул Родьку ложкой в лоб и пригрозил пальцем Жанне. Парочка вняла моей просьбе и замолкла, не перестав, впрочем, мерить друг друга злобными взглядами.
        Но в целом слуга был прав, надо этот вопрос повторно провентилировать. Потом закручусь, забуду, и в результате Светлана снова припрется ко мне в гости, что совершенно ни к чему. Ладно, что я сам не сильно стремлюсь ее видеть, плохо то, что около моего дома невесть кто ошивается то и дело. Зачем давать моим возможным недоброжелателям лишний козырь в руки? Покон Поконом, но у меня в недругах не только дети Ночи водятся.
        - Говори, но только быстро, - именно этими словами поприветствовал меня Носов. - Времени совсем нет. Сил, кстати, тоже. Еще и кошмары мучили всю ночь.
        - Сил прибавить не смогу, а от кошмаров избавлю, - пообещал я. - Пришлите ко мне какого-нибудь бойца из своих, я ему снадобье выдам. Одна горошина на ночь - и будете спать как в детстве, сладко и крепко. Но не больше. Одна. Слышите меня?
        - Ну не знаю, не знаю, - в голосе олигарха появились иронические нотки. - Боюсь, мои охранники предпочтут уволиться, чем к тебе поехать. Среди них до сих пор идут разговоры о том, что ты недавно устроил. Я про лестницу, которая никуда не ведет.
        - Ну, пусть приезжают в ресторан часам к трем, - предложил я. - Координаты сейчас сброшу. Я там плов буду кушать.
        - Да шучу, они поедут туда, куда будет велено. Но к трем - это хорошо. Я тебе тогда с ними передам материалы по Рагулину. Ребята мелким гребешком по его жизни прошлись, и скажу тебе так - не человек был, а просто вошь. Грех такое вслух произносить, но хорошо, что помер. Сам не ангел, но этот еще хуже. Ничем не брезговал. Тьфу!
        - Спасибо, - обрадовался я. - Да, вот еще что. Я насчет своей бывшей. Ну, помните в ночи разговаривали?
        - Да-да, - произнес Носов. - Точно. Сейчас отдам распоряжение референту, он все уладит.
        - Спасибо. А то она ведь не угомонится. Такой вчера устроила слезный потоп - я чуть не утонул. И если все быстро не решить, то снова припрется. Я ее знаю.
        - Да? - озадачился Илья Николаевич. - Слушай, а что ей не так? Зарплата больше, работа в центральной клинике, социальный пакет уровня высшего руководства, краткосрочные стажировки в Швейцарии. Какого еще надо?
        - На нее теперь все косо смотрят, - вздохнул я. - Продолжать?
        - Ясно, - крякнул Носов. - Ох, бабы, бабы… Не понять нам вас никогда. А Вагнер что? Согласен? И чего я даже не удивлен? Ладно, позвони этой горемыке, скажи, что документы на перевод будут готовы сегодня. Как от Вагнеров позвонят, так и начнут их делать.
        Против моих опасений, с Петром Францевичем проблем никаких не возникло, а они имелись. Там ведь не только он все решает, но и Яна Феликсовна, а что ей в голову придет, поди знай. Не просто же так она вообще никак не появляется в поле моего зрения, хоть в прежние времена прохода не давала. Значит, боится. Не за себя, за ребенка. Материнский инстинкт по-разному работает, причем иногда выдает совершенно алогичные коленца. Кто знает, может, она захочет свести любые контакты со мной и моим окружением до того минимума, который возможен. Кстати, я в этом случае даже и не подумаю обижаться или затаивать зло. Человека можно понять. Кто знает, как бы я действовал в аналогичной ситуации?
        Но нет, Вагнер подтвердил свои вчерашние слова, попросил передать Светке, что он ждет ее к двенадцати часам дня с документами, резюме и всем остальным, что полагается. И даже обещал подумать про ее отпуск.
        После я перезвонил бывшей, передал ей всю собранную информацию, с чистой совестью пожелал успехов в труде и личной жизни, а затем, не слушая благодарностей, перемешанных с фразами вроде «но если бы ты не лез, куда не просят», повесил трубку.
        Надеюсь, в клинике Вагнеров ее загрузят работой так, что на меня у нее времени более никогда не найдется. Или, может, появится какой-то красавец-травматолог, который заслонит своими мощными плечами мою тщедушную фигуру.
        Впрочем, вскоре я окончательно выкинул Светку из головы, поскольку мне было чем заняться. Сначала Жанну инструктировал на предмет общения со Стасом и грядущей операции, после полчаса искал зелье для Носова. Ведь помнил же, что делал его еще тогда, два года назад, и потом вроде видел, а найти никак не мог. Хорошее зелье, тут я не соврал, и как снотворное его можно использовать, и для нервной системы оно крайне пользительно, и привыкания никакого нет. Но без фиги в кармане в нашем мире ничего не встречается, есть тут и она. Это зелье кое для кого как ключ от двери. То есть если человек заснул под его воздействием, то до пробуждения некоторые представители Ночи могут делать с его сознанием все что угодно. Да вот хоть бы сноходцы. Эти ребята в чужих снах и так иногда располагаются как на собственном диване, а если в ход пошла смесь прострела, семян мака, выросших на старом пепелище, и тимьяна, взятого в июльское полнолуние, то им такого человека себе подчинить вообще ничего не стоит. Причем не только в мире снов, но и в каком-то смысле наяву. Вложить в его голову свои мысли и желания, заставить
поверить в то, чего на самом деле не было. Да мало ли что можно учудить? Обычно такие штуки проходят через три раза на четвертый, да и то не факт, а с зельем - почти наверняка. Именно поэтому почти у каждого из сноходцев где-то дома всегда лежит маленький пакетик с желтоватыми горошинами, от которых немного попахивает анисом.
        Но Носова вряд ли обхаживает какой-то сноходец. Во-первых, не так много их на белом свете, я вот только с одним сталкивался за все время, во-вторых, на кой им этот олигарх сдался? Сами они проблем на свою голову не ищут, заказы такого толка не берут, насколько я знаю. Сноходцы мирная публика, более того, они от криминала стараются держаться подальше, им оно не нужно. У них и так всегда все хорошо, поскольку существует масса возможностей заработать деньги более спокойным путем.
        Что до «Узбечки», расхваленной Стасом, - так он не соврал. Чудное место. Называется, правда, по-другому, как видно, «Узбечкой» обитатели местного ОВД эту чайхану называют между собой, но на качестве еды и обслуживания это никак не сказалось.
        Я сидел на мягком диванчике, обложенный подушками, прямо как какой-то хан Турумбумбей, и лениво жевал ломоть хрустящей ароматной лепешки.
        - Александр Дмитриевич? - подошел ко мне крепкий немолодой мужчина. - Добрый день. Я от Ильи Николаевича, уполномочен передать вам вот эти документы. И еще должен что-то у вас забрать для него.
        - Привет, - радушно улыбнулся я ему, принимая пухлую черную папку. - Спасибо. Вот возьмите. И напомните Илье Николаевичу еще раз - одна горошина на ночь. Не две, не пять, а одна. Хотя лучше даже не ему про это скажите, а Саше. Он точно проконтролирует.
        - Передам, - коротко ответил мужчина, забирая небольшую коробочку-футляр из числа тех, что я в давние времена вместе с авантажными флаконами на «Амазоне» купил.
        - И не жарко вам в пиджаке? - напоследок спросил я у него. - Вон какое тепло в город пришло.
        - Жарко. Но форма есть форма, - ответил мне охранник Носова, отрицательно качнул головой в ответ на незаданный еще вопрос официантки и направился к выходу из зала.
        Вот ругаюсь я сейчас на свою судьбу, корю ее иногда, а ведь не так и плохо мне живется. Не стань я ведьмаком, тоже сейчас сидел бы в банке, прел в костюме и думал о том, что жизнь моя жестянка. А вместо этого я сейчас нахожусь в чайхане, где есть кондей, вкусная еда и холодный шербет.
        Разве оно того не стоило?
        - Что-то еще? - одарив меня улыбкой, осведомилась симпатичная невысокая девушка с десятком косичек и в национальном костюме.
        - А принесите мне мороженое, - попросил я, открывая папку. - Освежусь немного.
        Ну-с, пока несут десерт, поглядим, что же такое творил очередной беглец с кладбища. Носов не впечатлительная школьница, подобная реакция на человеческое падение из его уст сродни похвале.
        Ну, про тендеры я знаю, про них в справке, что мне Ряжская переслала, все было рассказано. Про осваивание бюджета тоже и последний неудачный хапок тоже. Ну да, плохо, но, с другой стороны, сидеть у ручья и не напиться крайне сложно. Власть и близость легких денег любого ангела в демона превратят, такова людская суть.
        Что еще. А, это веселые девяностые пошли, о них в прежних материалах почти ничего не было. Так сказать, первые опыты молодого чиновника. Выдача левых лицензий на торговлю контрафактом, разрешения на мусорные полигоны, которые привольно раскидывались рядом с населенными пунктами, забавы с валютой в жаркие августовские дни большого кризиса. Сам я его помню так себе, еще в школе учился, но рассказы о тех временах от бывалых сотрудников слышал. Там творилась реальная жесть, особенно в больших банках.
        Но все это так, стандарт. Носов, думаю, тогда тоже клювом не щелкал.
        Так, а это что? Благотворительность, а именно детские дома. Ага.
        Ого! Теперь я понимаю, что олигарх имел в виду. И только в одном с ним не согласен - жалко, что этот человек умер так легко и так быстро. Это даже несправедливо.
        Но ничего. Даст бог, мы с ним скоро свидимся, тогда я чуть-чуть вселенскую справедливость подправлю.
        Но какая скотина, а?
        Ну а что дальше? Его окружение, родные и близкие. Впрочем, их почти и нет. Родители умерли. Жена, немолодая, некрасивая и нелюбимая, с ней все ясно. Еще есть пасынок, обитающий в Англии. Только он, наверное, уже русский язык забыл, поскольку был отправлен туда в восьмилетнем возрасте и с тех пор отчизну не посещал. Все. Больше у него более-менее близкого никого нет. Всякие троюродные и более братья-сестры не в счет.
        И самое главное, никто не умер. Имеется в виду после того, как он сам окочурился. Все живы-здоровы.
        Хотя нет. Не все. Через две недели после его смерти скончалась одна из его помощниц, нестарая совсем женщина. И знаете от чего? От разрыва сердца. А вот это уже интересно. Может, конечно, и совпадение, всякое на свете бывает. Но проверить надо.
        И я даже знаю, кто мне поможет собрать информацию об этой смерти. Вот этот славный парень, который садится напротив.
        - С юмором у тебя подружка, - сообщил мне Стас, нагло цапнув мой бокал с шербетом и опустошая его. - Уф-ф-ф, хорошо! Крепко нынче печет, ничего не скажешь. Купил разливного квасу на улице, так он теплый, как моча, и на вкус как дверная ручка.
        - Это как?
        - С каким-то медным привкусом. Чую, пронесет меня с него. Так вот, эта твоя… Как ее?
        - Жанна.
        - Вот-вот. Она у меня прямо шоу устроила. Сначала шторы колыхала, как в фильмах ужасов, потом карту района чуть на пол не определила, кнопки, на которых та крепилась, по одной от стены отдирала. А под конец еще и ящиками стола поигралась, туда-сюда их открывала. И главное, я же знаю, кто да что, но все равно не по себе стало. А я очень не люблю, когда чего-то боюсь. Детские комплексы, как видно, о себе знать дают.
        - Задание ей выдал?
        - Выдал. Все объяснил, все рассказал. Специально следил, когда «батя» к машине пойдет, чтобы на ней в ресторан ехать. Она с ним и умчалась.
        Он помолчал пару секунд и добавил:
        - Наверное.
        - Наверняка, - успокоил я его. - Как твои отцы-командиры пообщаются, мигом сюда пожалует и все тебе расскажет.
        - Что-то мне беспокойно, - вздохнул он. - Ладно, перемелется - мука будет. Давай лучше плова поедим.
        - Я пас. Пока тебя ждал, уже натрескался по самое не хочу. Себе заказывай.
        Так Стас и поступил.
        - Слушай, - обратился я к Стасу, когда официантка, принесшая мне мороженое и принявшая заказ, отошла от стола. - А ты можешь узнать, где именно и при каких обстоятельствах человек помер?
        - Опять? - взгляд оперативника мигом заледенел. - Сань…
        - Просто узнать, - я ковырнул ложечкой шарик мороженого. - Мне неинтересны материалы дела, мне не надо опрашивать свидетелей, а после сражаться невесть с кем. Вернее, мне, может, и придется делать что-то такое, но на этот раз точно без тебя. Сейчас мне просто нужны подробности. И все. Что, где, когда. Вернее, где. Дата смерти мне известна. Может, и дела никакого не было, женщина умерла от естественных причин. Разрыв сердца.
        Гипотетически то же самое мог сделать и Носов, вернее его люди. Но раз уж Стас тут и нам нужно ждать, то почему бы его не напрячь?
        Нет, если он откажется или опять затеет разговор «дашь на дашь», то позвоню олигарху.
        - Ладно, давай вводные, - выдержав паузу, произнес Калинин, а после язвительно добавил: - Естественные причины, разрыв сердца. Ага, знаю, помню.
        Он успел поесть, вытянул из меня часть информации, связанной с моей просьбой, причем существенную, сходил выкурил сигарету, а очередная его знакомая, которую он подрядил на то, чтобы она выяснила обстоятельства смерти помощницы Рагулина, все не перезванивала. Разный народ звонил, а она - нет.
        И Жанна не шла.
        - Здорово, Леха, - ответил Стас на очередной звонок. - Ага. Не, зашел перекусить. Чего? Ну да, я. А ты тут при чем? Там же вроде все чисто, баба сама крякнула.
        Калинин замолчал, а после уставился на меня.
        - Да ладно, - наконец сообщил он что-то собеседнику. - Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Нет, я слышал, что его нашли в состоянии полуфабриката. Да все слышали, когда такие деятели уходят, это становится новостью дня. Зачем надо? Да меня один перец попросил, он с этой теткой вместе в конторе работал. У них проверка, какие-то документы найти не могут, хватаются за все концы.
        Так себе отмазка. Сомнительная. Впрочем, похоже, ему все равно, поверит собеседник в данную версию или нет. Сказал и сказал, а дальше сам думай.
        - Ну, давай, - наконец вышел на коду Калинин. - Надо как-нибудь пивка попить, ага.
        Он ткнул пальцем в экран, положил телефон на стол и ласково улыбнулся.
        - Скажи, Сань, а вот будет когда-нибудь так, чтобы вокруг тебя всякая хрень не случалась?
        - Вообще не понимаю, что ты сейчас имеешь в виду, - предельно честно сказал я. - Но очень хочу узнать.
        - Тетка реально сама окочурилась, - раскинул руки вдоль диванной спинки Стас. - Никто этого, правда, не видел, она просто отстала на лестнице от опергруппы, а потом ее мертвую на площадке нашли. Но никто не удивился. Странно, что она прямо в квартире дуба не дала, поскольку не каждый день видишь своего брата в полуразложившемся виде. А она именно таким его и узрела. Собственно, его потому и нашли. Вонь пошла, соседи вызвали участкового, тот со слесарем квартиру вскрыл, а там не человек, а тушенка. Получите и распишитесь.
        - Бэ! - высунул язык я. - Гадость какая.
        - Редкостная, - покивал Калинин. - Я когда впервые с таким столкнулся, то унитаз пугал до той поры, пока из меня чуть кишки не полезли. И потом мне еще пару недель та биомасса снилась. А уж запах!
        - Стас, мы все же за столом!
        - Ну да, ну да, - оперативник скорчил виноватую рожицу. - И все бы ничего, что братцем ее был не кто иной, как Витя Стриж. Тебе, скорее всего, это имя ничего не скажет, но поверь мне, это очень, очень авторитетный вор. Из настоящих, не какой-то «апельсин».
        Интересно, как покойная вообще на госслужбу-то попала? При таком родственнике ее должны были завернуть. Ну да, у нас родня друг за друга в таких вопросах вроде бы не отвечает, но это официально. А неофициально по-разному бывает.
        Или, наоборот, потому и попала? Потому что Рагулину был нужен канал связи с представителями криминальных структур? Ну, так, в порядке бреда предположение.
        - Что любопытно, и он от сердечка помер, - продолжил Стас. - Прямо в чужой квартире. Залез и там, значит, того. Как жил, так и ушел - в процессе тайного хищения чужого имущества. С той, правда, поправкой, что в квартире этой мышь повесилась. Стол, стул, диван - и все. Ну, так мне Леха сказал. Мол, чего он там делал, никто так и не понял.
        - Может, прятался? - предположил я. - От вас или товарищей по работе. У них, мне рассказывали, терки не редкость.
        - Ну, последнее вряд ли, Витя был правильный вор, он от предъяв не бегал. Да и мало кто ему мог ее кинуть. От нас… Ну, может. И еще знаешь, что интересно? Хозяев этой квартиры так и не выцепили. Ее какие-то евреи из Израиля купили, но их самих никто из соседей не видел.
        Любопытно.
        - Леха сказал, что какая-то мутота во всей этой истории есть, но он копать не стал. Заявления нет, потерпевшие претензии не выставляют, а что до Вити, так он ему не друг и не родня. Помер и помер. Трупы его и сестры потом каким-то дальним родственникам выдали, бумаги в архив сдали, и шабаш.
        - Ну и ладушки, - в тон ему ответил я. - Адресок квартиры он тебе сказал?
        - Само собой, сказал, - подтвердил Стас и постучал себя по голове. - Вот тут он записан.
        - Так диктуй, - я взял из папки, лежавшей на столе, листок с данными сестры вора и ручку, которую кто-то любезно присовокупил к бумагам. - Запишу.
        - Да ладно. Мы ж не чужие люди, давай туда вместе прокатимся, - предложил вдруг Калинин. - А то ведь если с тобой чего случится, то кто мне должок оставшийся вернет? Не твоя же мертвая помогайка?
        - Стас, чего-то ты темнишь, - мигом насторожился я. Не тот это человек, который подвержен внезапным приступам гуманизма.
        - Как и ты. Ну вот такие у нас с тобой отношения - друг другу правду не говорим. А зря. Мы же почти братья.
        - Чего?
        - По оружию, - пояснил Стас. - Ну сам посуди, от кавказов отбивались? Отбивались. Чокнутые девки нас хотели на ломти порезать? Хотели. Про остальное я и вспоминать не хочу. Но все одно - ты молчишь, и я в ответ тоже молчу.
        - Та женщина, что померла, работала на одного чиновника, тоже ныне покойного. И он мне нужен. Ну, как тот художник.
        - Привет, - рядом со мной на диван плюхнулась Жанна. - Ну я тебе доложу, здоровы же полицейские начальники пить! Как бочки бездонные!
        - Так и думал, - произнес Стас, который девушку, естественно, не видел. - А теперь правда за правду. Штука в том, что…
        - Погоди, - остановил его я. - Жанна вернулась.
        Глава 10
        - Ага, - мигом подобрался Стас. - Так, первым делом пусть скажет, моя фамилия в разговоре звучала?
        - Звучала, - кивнула Жанна. - Пару раз. Тот, что помордатей, не его начальник, сказал, что такие, как Калинин, заслуживают более тщательной проверки. И что если бы не Сизов и… Э-э-э… Как же там, армянская фамилия такая… А. И не Восковьянц. Точно. Короче, если бы не эти двое, то им бы занялись куда серьезнее. Но, может, еще займутся.
        - Жанна, тема серьезная, так что ты от себя ничего не добавляй и не выдумывай, - предупредил я девушку. - За мной долг, если что-то пойдет не так, крайним окажусь я. А у этого парня всегда при себе пистолет. И может, даже не один.
        - Мне что-то не по себе стало, - признался Стас. - Сань, ты и со мной говори, пожалуйста, не только с ней.
        - Как было, так и рассказываю, - обиделась девушка. - Слово в слово.
        Я передал Стасу ее слова, тот мигом помрачнел, а после потребовал изложить весь разговор в мельчайших деталях, с самого начала, включая все тосты и анекдоты.
        - Хреново, - подытожил Калинин нашу странную беседу на троих минут через двадцать, когда я передал ему финальные фразы рассказа Жанны. - Не люблю сидеть на пороховой бочке, когда фитиль в руках не пойми у кого. Это меня нервирует.
        - Понимаю, - поддержал я его. - Кому такое понравится?
        - Надо думать, - продолжил оперативник, словно не слыша меня. - Надо устроить что-то такое, особенное. Такое, чтобы меня трогать себе дороже было.
        - Денег дать, да и все, - предложила Жанна, закидывая ногу на ногу. - Кто режет дойную корову?
        - Хорошо, что Стас тебя не слышит, - хмыкнул я. - Ты глянь, он похож на человека, которого можно выставлять на деньги, причем даже разово? Про постоянность я и не говорю.
        - Ты о чем? - глянул на меня Стас. - Какие деньги?
        - Жанна считает, что тебе надо кое-кому заслать некоторую сумму, - пояснил я. - У меня эта идея вызвала сомнения.
        - И правильно, - одобрил Калинин мои слова. - Таких денег у меня нет… Ну, почти нет. Да и зашквар, если совсем уж от души говорить. Реально зашквар. Но в целом твоя подружка права, деньги в этом мире всегда решают все проблемы, что бы так кто ни говорил. Разве кроме смерти. Да и то, знаешь ли, по-разному случается.
        - Так ведь зашквар же?
        - Главное - верно определиться с суммой и конечным получателем, - у Калинина был вид человека, который только что решил задачу, над которой долго бился. - А дальше все будет просто и понятно. Ты сейчас как, сильно занят?
        - Да нет. А что, есть какое-то предложение? Но сразу скажу - водку литрами жрать не стану. У меня завтра ответственное мероприятие, хочу быть в форме.
        - Баба из правильных? - уточнил Стас. - Или чего посерьезнее?
        - Посерьезнее. Встреча с родней у меня. Семья большая, люди в ней разные, цели у них тоже у каждого свои, потому голову стоит иметь свежую.
        - Наследство пилить станете? Если да - могу посоветовать хорошего адвоката. Тетка страшная, как моя жизнь, весу в ней за сотню килограмм, но зато хватка как у бульдога. Такие дела в судах вытаскивает - поверить невозможно. Даже без подгона кому следует. Берет дорого, но тебе скидку сделает, я договорюсь.
        - Да нет, там адвокат не нужен. Там другое. Ты чего предложить хочешь?
        - Прокатиться в то местечко, о котором мы говорили до того, как твоя приятельница вернулась. На квартирку, где Витя Стриж окочурился. Есть у меня одна интересная мыслишка на ее счет.
        - Поехали, - сразу же согласился я. - Чего нет?
        У меня, в свою очередь, тоже имелись кое-какие соображения в данной связи. Более того, я уже начал прикидывать, как бы склонить Стаса к тому, о чем он меня только что сам попросил. Тем более что точного адреса места, где некоторое время назад образовались два трупа, он мне так и не сказал. Я знаю улицу и дом, но не подъезд и квартиру. Конечно, я мог бы сам все выяснить путем расспроса местных жителей или через людей Носова, но это все время. Да и лишний раз просить о чем-то Илью Николаевича я не стремлюсь. Тут ведь как - он дает мне горбушку, а спрашивает как за полный батон.
        Плюс внутрь тоже как-то попасть надо. Я не взломщик, замки открывать без ключа не умею. К тому же там ведь, наверное, бумажка с печатью на двери висит, ее срывать себе дороже.
        В машине я окончательно убедился в том, что Стаса осенила какая-то очень продуктивная идея, поскольку он, против своих обычных привычек, на дороге лихачил, весело орал на возмущенно бибикающих подрезанных им водителей и отпускал скабрезные шутки в адрес автоледи, которых в это время дня было особенно много. Чуть ли не больше, чем таксистов.
        - Вот козел! - не выдержала Жанна в какой-то момент. - Сексист хренов!
        Ну да, последняя острота, высказанная в адрес на редкость яркой блондинки на «лексусе», на самом деле находилась где-то за пределами как очень условной толерантности, так и тех сексуальных отношений, которые называются традиционными, но, похоже, Калинина этот момент волновал менее всего.
        У меня имелось сразу три версии того, до чего он мог додуматься, но какая из них являлась верной, понятия не имею. В любом случае происходящее работало на меня, поэтому особенно забивать голову себе я не стал. Как будет, так и будет.
        Квартира, которую прикупил себе Рагулин через подставных лиц, находилась на окраине Москвы, причем такой, которая даже при нынешнем расширении города свой статус не изменила. Если некоторые районы, вроде моего отчего Теплого Стана, которые еще лет тридцать назад назывались спальными и были максимально удалены от центра, перестали быть совсем уж городской глухоманью и стали считаться более-менее респектабельными, то здесь ничем таким и не пахло. Серые хрущевки, раскинувшиеся из края в край, однополосные дороги, бойлерные, разрисованные от фундамента до крыш, несколько пустырей, заросших одуванчиками, непонятно как ускользнувших от недремлющего ока вездесущих застройщиков, грохочущая где-то неподалеку железная дорога и все такое прочее. Прямо как в детство заглянул, честное слово.
        - Хорошее место выбрал, собака, - тормознув близ одной из хрущевок, сообщил мне Стас. - Никто бы тут твоего «потеряшку» искать не стал. А как? Если только знать нужный адрес, а он им, похоже, ни с кем не делился. Ну, кроме горемыки, которую инфаркт хватил на лестнице. Да и то не факт.
        - Если братца сюда отправила, выходит, факт, - возразил ему я.
        - Вовсе нет. Она могла его вычислить. Догадывалась, что есть у шефа тайное гнездышко, но где точно, не знала. Стала искать и нашла. Может, каким-то образом добыла выписку по счету, не тому, который официальный, а по-другому, левому, в ней отыскала платеж, от него ниточку потянула и досюда добралась. Может, нотариуса отыскала, через которого сделка проходила. Это же не квартира в новостройке, тут кто-то раньше жил, следовательно, купля-продажа проходила официально. Я бы именно так и действовал. Может, вообще евреев, которые в Израиле обитают, смогла разговорить. А это такая публика, что всегда все знает, даже если их дело не касается. Короче, упорная была гражданка, смогла своей цели достичь. Почти.
        - Почти, - я глянул на пятиэтажку за окном машины. - Стас, а зачем ей так в эту квартиру надо было попасть? Не поделишься своими мыслями на этот счет?
        - Пока нет, - мотнул головой оперативник. - Вот окажемся внутри, разберемся, что к чему, может, и рассказывать ничего будет не нужно. Сами все увидим.
        Темнит. Ну ладно, пусть его. Одно только плохо - я с собой из обычного снаряжения почти ничего не прихватил по причине большой жары. Футболка да джинсы - вот и вся моя одежда. В каком-то смысле голым себя ощущаю. Хотя, с другой стороны, вероятность того, что наш друг ошивается в этой квартире, не сильно велика. Важно понять, бывает ли он там вообще?
        И все-таки первой в квартиру на пятом, верхнем этаже я отправил Жанну на предмет осмотреться и проверить.
        - Даже не опечатана, - обратил я внимание Стаса на очевидную деталь, пока тот звенел какими-то железками, прихваченными из машины. Есть у меня подозрение, что это у него отмычки, которые я никогда не видел, но зато много про них читал и слышал. - А ведь должна вроде быть бумажка. Или нет?
        - Тебе какая разница? - отмахнулся от меня он, опускаясь на корточки и глядя на немудрящий замок. - Это что-то меняет?
        - Да нет, ничего.
        - Ну и ладно. - Калинин засунул в замочную скважину одну из отмычек. - Подружка твоя еще не вернулась?
        - Еще нет. - В этот момент Жанна как раз выскользнула из двери. - Хотя нет, уже да. Что там?
        - Ничего. И никого. Причем, похоже, давно квартира нежилая стоит. Никогда бы не подумала, что в Москве такое возможно. Даже в таком районе.
        Замок, скрежетнув, щелкнул.
        - Говорит, что пусто внутри, - сообщил я Стасу.
        - Самая дешманская, - приоткрыв дверь, стукнул по ней ногой он. - Чуть ли не фанера. Шапито, да и только. Ну ладно, пошли поглядим, что да как.
        Жанна оказалась совершенно права: по пыли, которая лежала всюду, где только можно, становилось ясно, что никто тут не живет. Да и скудная меблировка говорила о том же. Стол, два стула, шкаф, помнящий еще развитой социализм, - вот и все, что мы увидели в комнате. На кухне обстановка была не богаче.
        - Ну да, ну да. - Стас встал посреди комнаты и просунул большие пальцы рук под ремень, став похожим на ковбоя времен фронтира. - Вот прямо сразу становится ясно - ничего тут нет. И искать здесь тоже нечего.
        - А что, на самом деле есть чего? - я подошел к шкафу и открыл дверцы. Пустота. Только три вешалки на деревянной палке болтаются. - Мне что-то неизвестно?
        - Может, да, может, нет. - Калинин отодвинул меня от шкафа, чуть ли не влез в него целиком и постучал пальцами по его дальней стенке. - Хм. Ничего. Сань, а давай его отодвинем в сторонку. Ну, если не в тягость?
        Отодвинули. За шкафом оказалась стена с чуть выцветшими обоями, да еще на нас со шкафа скукожившийся от времени чемодан с ремнями упал. Ему, наверное, с полвека уже стукнуло, я такие в старых комедиях видел.
        - Ерунда выходит, - нахмурился полицейский. - Либо меня чуйка подвела, либо плохо ищем.
        - Ты секретную дверь пытаешься отыскать? - напрямую спросил я. - Надеюсь, не ту, что ведет в Нарнию?
        - Да иди ты в задницу, Смолин, - рыкнул на меня Стас. - Нашел время и место для шуточек.
        Он достал из кармана пистолет и начал рукоятью простукивать стены, но, увы, звук везде был одинаков.
        - Может, решим вопрос проще? - вволю налюбовавшись на деловитого оперативника, предложил я. - Пусть Жанна заглянет на территорию сопредельной квартиры, а после расскажет нам, что там есть. Если там пещера муниципального Али-Бабы - будем дальше голову ломать, где спрятан секретный проход. А если обитает обычное семейство, у которого есть телевизор, диван и чайный гриб на подоконнике, то время тратить не придется.
        - Тупею, - глянул на меня Стас. - Вернее, не привык еще к этим твоим штучкам-дрючкам. Да и не надо привыкать, от лукавого они.
        Жанна рассмеялась и нырнула в стену. Ну да, звучит эта фраза жутко, но если все так и есть, то что тут поделаешь?
        Вот только на этот раз все произошло куда быстрее, чем в предыдущий, когда она эту квартиру осматривала. И минуты не прошло, как из стены змеей выскользнуло нечто черное, но при этом снабженное клыками и когтями, похожими на заточенные бритвы. И самое скверное то, что на пути этого существа стоял Стас.
        Если бы не Жанна, которая выскочила следом, то, скорее всего, оперативнику пришлось бы очень туго. Больше скажу - не жить ему на белом свете вовсе. А мне после этого точно опять пришлось бы валить из страны, потому что доказать свою невиновность в его смерти вряд ли получилось. Вот труп, вот я, приехали вместе, у подъезда нас бабки видели - какие еще нужны доказательства? Но Жанна успела вовремя, она в последнее мгновение дернула тварь, собравшуюся полоснуть своими когтями по горлу Калинина, за плечо.
        Бритвенно-острый коготь вспорол щеку полицейского, причем вошел очень глубоко, мигом брызнула кровь, запятнав и пыльный пол, и двух призраков, один из которых тут же недовольно взвыл. Не понравилось нашему гостю, что он промахнулся. Акелла хренов!
        Стас тоже вскрикнул, от неожиданности и от боли, но контроля над собой не потерял, зажал рану свободной рукой и метнулся в сторону, к стене, освобождая тем самым для меня оперативный простор.
        - Саш, я его не удержу! - взвизгнула Жанна, и верно - в следующий миг когти Рагулина, а это был именно он, поскольку какие-то человеческие черты лица бывшего чиновника в этой перекошенной от злобы инфернальной маске все же угадывались, одним коротким взмахом руки буквально раскроил призрачную сущность девушки на несколько составляющих, да так, что она истаяла на моих глазах. Я вообще не представлял, что такое возможно.
        А еще в этот миг я испытал приступ бешенства, такой, какого давно со мной не случалось. Добро, если Жанна просто развоплотилась на время, такое с неупокоенными душами случается, особенно если они, сами того не зная, окажутся на том месте, где раньше храм стоял или сдуру на кладбище залезут, где Хозяин есть. Ну а если нет? Если эта сволочь ее сейчас в небытие отправила? Мою Жанну!
        - Не сдохни раньше времени, - злобно скривившись, попросил Рагулин Стаса, безуспешно пытавшего остановить кровь. - Я тебя потом выпотрошу. Но сначала - ты!
        Кривой и неестественно длинный палец указал на меня. После призрак вроде как улыбнулся, отчего по спине моей прошелся неслабый такой холодок.
        - Он пришел за моими деньгами, - почти ласково проворковал бывший чиновник, чуть ссутулился и меленькими шажочками стал двигаться слева направо. - Потому он умрет быстро, хоть и болезненно. Деньги для меня значат много, но меньше, чем жизнь. А ты пришел сюда именно за ней. Кузьма, когда я его в последний раз видел, рассказал о том, что будет нас выслеживать какой-то следопыт. Думаю, ты он и есть.
        - Верно. - Я тоже начал двигаться, только против часовой стрелки. Все мышцы были напряжены, я понимал, что если прозеваю тот момент, когда он на меня прыгнет, то дело может обернуться скверно. - Кстати, из твоей компании почти никого уже и не осталось. Ты, да еще парочка особо шустрых ребят пока на свободе гуляют. Но это ненадолго, скоро я и с ними повидаюсь.
        - А хочешь - иди отсюда, - предложил вдруг чиновник. - Дай слово, что оставишь меня в покое и не вернешься, - и уходи. Приятеля своего забирай, пока он кровью не истек. Обещаю, я вас отпущу.
        - И ты мне прямо вот так поверишь? - усмехнулся я. - На слово? Кто-кто, а ты точно знаешь цену слов. Вернее, то, что это просто воздух, который ничего не стоит без подписей и печатей.
        - В той жизни - да, - лицо призрака пугающе искривилось, так вот он улыбался. - А в этой нет. Я уже понял, как тут что устроено. Тут врать себе дороже. Я вот пару раз кое-кому по привычке пообещал кое-что, да не сделал. Дорого пришлось заплатить за это.
        Интересно, кому и что он обещал?
        - И ты живешь по тем же правилам, - голос Рагулина все больше напоминал шипение, похожее на то, которое издает спускаемое колесо. - Верно? Так что соглашайся. Это хорошее предложение. Я же вижу, ты меня боишься. Сейчас не ты охотник, а я.
        Ну, здесь у него ошибочка вышла. Ну да, с подобной степенью мутации я еще не сталкивался, чистая правда. Даже приснопамятный селянин из элеватора, которого я по просьбе Слав в свое время зачистил, и то выглядел пристойнее, а он на свете почти сотню лет протянул в призрачном обличье. Это серьезный срок для души, к тому же не самой доброй.
        Может, дело в том, что, умерев, Рагулин просто-напросто принял свой истинный облик? Возможно, он таким был еще при жизни, но людская оболочка не давала окружающим увидеть его душу, то есть то, как он выглядит на самом деле?
        Но я все равно его не боялся. Да, со мной нет ножа, что скверно, но это не повод опускать руки. Каким бы страшным он ни казался, как бы ни сверкали его когти и ни скалился клыками рот, это всего лишь призрак. Тень. Дух. И моя работа - загнать его туда, откуда возврата уже не будет. Даже не работа. Это моя судьба. Что же до его слов и клятв - это только болтовня, обманет он меня наверняка, как только я повернусь к нему спиной, то сразу бросится, можно даже не сомневаться. Для него слова по-прежнему только слова. Не более.
        Да и не стал бы я с ним договариваться, даже если бы боялся, на то есть масса причин. Например, потому что нельзя вот такую тварь оставлять существовать на белом свете. Ни по каким законам нельзя - ни по людским, ни по нашим. Еще потому, что он часть сделки с Хозяином Кладбища. Но самое главное, эта сволочь мою Жанну на ленточки для бескозырок распустила. Вот это я ни ему, ни кому-то другому с рук не спущу никогда. У меня не так много друзей, а тех, которым я могу доверять полностью и целиком, - еще меньше. Жанне могу, несмотря даже на всю ее вздорность.
        - Сань, делай что-то, - промычал от стены Калинин. - Кровь не останавливается. Надо прижечь или забинтовать.
        То ли что-то такое в моем лице Рагулин прочел, то ли решил, что я на мгновение ослабил контроль над ситуацией, слушая слова приятеля, но тут он меня и атаковал. Причем, заметим, не слишком умело.
        Нет, серьезно. Он и в этот раз попробовал применить тот же трюк, что и со Стасом, то есть распороть мне горло. Как видно, сильно уповал на свою когтистую лапу, верил в то, что это настоящее убероружие.
        Что до меня - я просто увернулся от удара, а следом за тем цапнул его запястья, приготовился сказать что-то вроде «ну вот и все, дружок», но через пару секунд с удивлением осознал - а ничего не происходит. Я не чувствую привычных для себя токов нежизни, которые всегда ощущал в таких ситуациях. Рагулин на ощупь напоминает здоровенную рыбину, то есть склизкий и холодный, но и только.
        Рывок - и вот мы снова кружим друг напротив друга, каждый по-своему: бывший чиновник злорадно скаля антрацитово-черные клыки, а я раздумывая о том, как же эту сволочь на тот свет спровадить до того, как она меня оприходует.
        - Раньше было хуже, - прошепелявил мой враг. Что примечательно, чем дальше, тем неразборчивее он говорил. - Раньше я только душить мог или сердце останавливать. А теперь стало хорошо, у меня есть вот эта красота. Теперь убивать стало еще и приятно! Жаль, что только на одной руке когти появились. Но ничего, может, и на второй отрастут.
        Сердце. В принципе ты прав. Сердца у тебя, конечно, нет, более того, может, и не было никогда, но вот чернота внутри, та, что свойственна таким, как ты, имеется непременно. Просто ее не видно, заполнила она тебя доверху, как вода ведро в колодце. Но я знаю, где обычно находится сосредоточение мрака в таких случаях, оно всегда неизменно.
        Призрак прыгнул на меня, целясь на этот раз не в горло, а в глаза. Разумно, даже если промахнуться и не попасть в намеченную цель, то все равно получится неплохо. Такие резаки если по лицу пройдутся, то мне мало не покажется. Вон Стас до сих пор в себя прийти не может, кровью все пространство рядом с собой заляпал. Как бы он коня из-за этого не двинул.
        Я снова увернулся, на этот раз чудом, перехватил когтистую лапу одной рукой, а вторую всадил ему в туловище, туда, где у человека находится живот, а у таких, как он, обитает сосредоточение мрака.
        На этот раз удача оказалась на моей стороне. Бывший чиновник заорал благим матом, а после вцепился своими клыками мне в плечо. Тут завопил уже я, и от боли, и от осознания того, что опять какую-то особо забористую дрянь, которая просто так не лечится, могу подхватить. Мне прошлого раза за глаза хватило.
        Но самое главное, я нащупал то, что дает ему силы жить, некий пульсирующий сгусток, который моментально обжег мне руку запредельным холодом небытия.
        - Нет! - завыл Рагулин. - Не смей! Мразь! Быдло! Нет! Мне надо жить! Мне надо!
        - Завали эту мразь, Саня! - негромко произнес Стас, похоже пытаясь подняться. - Я помогу… Сейчас…
        Я, напрягая все силы, рванул на себя ледяной комок, ощущая, как обрываются незримые мышцы, крепящие его с призрачным телом Рагулина.
        Крик, который издал противник, на секунду меня просто-таки оглушил, но тут же стих, сменившись сначала тихим воем, а после и вовсе тишиной.
        - Морана, эта жертва тебе, - тихонько пробормотал себе под нос я. Душонка, конечно, сильно так себе, но лучше маленькая рыбка, чем большой таракан. Хотя ерунду спорол. Именно таракана я к богине сейчас и отправил.
        Черное тело бывшего чиновника подсветилось изнутри десятками светлых лучей, прямо как в каком-нибудь голливудском фильме, а после разлетелось на сотню мелких черных хлопьев, которые превратились в ничто, даже не долетев до пола. В тот же миг и сердце призрака истаяло в моей руке.
        - Не надо тебе жить, - выдохнул я, вытирая закостеневшую от холода ладонь о джинсы. - Вам всем не надо, а тебе особенно.
        - Страшный, что капец, - сообщил мне Стас, снова сползая по стене на пол и марая ее при этом кровью. - Если ты все время эдакую срань видишь, то понятно, отчего такой нервный. Сань, что-то мне хреново. Аптечку из машины принеси, а? Там перекись, бинты. Крепко он мне рожу распластал.
        Ну да, чем дальше, тем невнятнее становилась его речь. Видно, до того на внутренних резервах организма все работало, а теперь все, отпустило Стаса.
        Надо же. Выходит, под конец и он стал Рагулина видеть? Интересно, а вот как так? В чем причина? Потому что тот его подрезал или, к примеру, потому что эта сволочь настолько переродилась, что стала частью тварного мира?
        Или просто Стас потихоньку приближается к финишу? Крови и правда до фига из него вытекло. Хотя все относительно. В человеке в среднем пять литров крови, а тут, пожалуй, и одного не будет.
        - Саша! - в комнату со стороны балкона ворвалась Жанна. - Жив?! Уф! Чуть ежа не родила против шерсти, пока сюда мчалась! Не поверишь, меня невесть куда забросило, аж на «Савеловскую». Вот как он так смог?
        - Хорошо, что вообще цела, - облегченно выдохнул я. - Думал, уж все, останусь я один на один с Родькой. Так, давай за Стасом присмотри, пока я в машину сбегаю за аптечкой.
        - Держи, - Калинин протянул мне ключи. - В багажнике лежит.
        - Да как я за ним присмотрю? - озадачилась Жанна.
        - Не знаю, - сказал я, направившись к выходу. - Мое дело - сказать, а там сама думай.
        В результате все обошлось. Кровь остановилась, уж не знаю, что именно тому поспособствовало - естественные причины, матюки Стаса, помноженные на чудодейственные свойства перекиси водорода, или же то, что Рагулин окончательно покинул мир. Какой-то из вариантов точно верный, но какой именно - понятия не имею. Да и выяснять не собираюсь.
        - Крепко он меня? - спросил Калинин, причем, что интересно, похоже, не у меня, а у Жанны, поскольку смотрел он в пустоту. - Шрам небось через полрожи протянется?
        - Ты и так не красавец, - ответила ему девушка. - Как есть орангутанг. Так что хуже, чем есть, не станет.
        - Чего ответила? - уточнил у меня Стас.
        - Сказала, что до свадьбы заживет, - решил я не добивать оперативника. - Ну и то, что женщинам нравятся мужчины со шрамами. Это им добавляет шарма и таинственности.
        - Саш, иногда мне очень хочется дать тебе пинка, - заявила девушка. - Прямо сильно.
        - Я твой должник, Жанна, - сообщил все той же пустоте Калинин. - Это же ты ему не дала мне глотку вскрыть. Сам бы я не увернулся, не успел.
        - Отработаешь, - величественно заявила девушка. - Саш, так вам дверь в ту квартиру открывать или нет? Я догадываюсь, где там что. Видела как-то такую же штуку. Ну, когда еще живой была.
        - По поводу шрама не переживай, - сказал я Стасу. - Есть у меня одно средство, как раз под такие вещи заточенное. После ко мне рванем, я тебя починю. И еще одну настойку дам, она для восстановления крови самое то. Ты другое скажи, квартиру смотреть станем? Ну, ту, вторую? Или поехали уже?
        - Куда поехали? - вскинулся было оперативник, но тут же оперся о стену, как видно ноги его не очень хорошо держали. - Станем! Сейчас маленько в себя приду, и пойдем в тот подъезд дверь вскрывать.
        Жанна усмехнулась и покинула помещение, направившись туда, где раньше обитал Рагулин, а уже через пару минут в стене сначала что-то зажужжало, а после ее часть выехала вперед, открывая проход, ведущий в соседнюю квартиру.
        А богатое прошлое все же было у моей помогайки. Где она такое видела, а?
        - Вот почему я ее сразу не нашел, - заметил Стас. - А Витя, похоже, допетрил, что да как, вот его упырь этот и уработал. Дверь - вся стена. Смотри, Сань, даже с обоями от потолка до пола и на полную полосу, чтобы они не обозначили, где проем. Продуманный был, ничего не скажешь. Ладно, пошли глянем на вражье логово. Блин, как же щека болит!
        Нельзя сказать, чтобы квартира по ту сторону стены сильно отличалась от той, в которой развернулась драка и которую Калинин обильно покропил своей кровью. Разве что мебели было немного больше, да бытовая техника имелась. Ну и в шкафу одежда висела. Кстати, шкаф тоже являлся частью двери, он сдвигался вместе со стеной. Не знаю, кто Рагулину монтировал эту всю красоту и во сколько она ему обошлась, но уважение данный механизм вызывал немалое.
        - Лихо, - пробормотал Стас, который, похоже, тоже проникся сим творением человеческого разума. - Так, что у нас здесь?
        Он профессионально ловко обшарил небольшой секретер, обнаружив там несколько паспортов с обложками разных цветов, но с одной и той же фотографией, на которой красовался Рагулин, пяток пластиковых карт, пачку банкнот по двести евро в банковской упаковке, стопку пятитысячных купюр, небрежно перетянутую резинкой, и небольшой пистолет с инкрустированной перламутром рукоятью, а также запасной обоймой. Все это он свалил грудой на стол, после на него же оперся и недовольно нахмурился.
        - Это все не то, - сообщил он то ли мне, то ли Жанне, то ли вообще сам себе. - Где же он? Не может быть, чтобы его не было.
        - Ты про сейф? - уточнил я. - Или про что-то другое?
        - Про что-то другое, - потрогав щеку, прогундосил оперативник. - Сейф - сериальные сказки для домохозяек. Где-то должен быть тайник.
        Он еще раз обошел комнату, после отправился на кухню. Я с ним не пошел, уселся за стол и взял в руки пистолет. Красивая игрушка, ничего не скажешь. Вальтер, однако, об этом свидетельствовала изящно изогнутая надпись, расположенная прямо на стволе. Модель РР.
        Выпросить себе его, что ли? Вряд ли на этом стволе какие грехи числятся, Рагулин такую улику у себя держать не стал бы. Он был чистодел.
        - Сань, - раздался голос полицейского. - Сюда иди. Я в ванной.
        Как водится в хрущевках, санузел тут был совмещенный, потому достаточно просторный. Ну, условно, конечно. Наверное, именно поэтому бывший чиновник именно тут и устроил свой тайник, в наличии которого не сомневался Калинин.
        - Я подумал, откуда тут вытяжке быть, - с довольным видом пояснил он. - Мне эти дома хорошо известны, неоткуда ей взяться. А она есть. Ну и еще душевая кабина меня смутила, обычно в хрущевках ванны ставят, в них хочешь мойся, хочешь стирай. Простучал, поддел - и нате, получите. Красота, а?
        Красота как она есть. Ну а как еще назовешь пространство от пола до потолка, битком набитое пачками денег?
        - Это сколько же тут? - охнула Жанна.
        - Вот как-то так, - Стас по-хозяйски похлопал штабель из купюр ладонью. - Ну, Сань, какие у тебя мысли на этот счет?
        Глава 11
        - Дрыхнет, - сообщил мне Родька, вернувшись из комнаты. - Без задних ног. Хозяин, а точно надо было его оставлять тут, у нас? У него что, своего дома нету?
        - Есть, - я отпил чаю и хрустнул сушкой. - Блин, каменные, зубы сломать можно.
        - Какие есть, - проворчал слуга. - Ты когда в последний раз в магазин ходил? Вот то-то и оно. Скажи спасибо, что такие есть.
        - Опять у кого-то из соседей спер, - констатировала Жанна. - Да? Кто у нас воришка? Родька у нас воришка!
        - Мне хозяина кормить надо! - подбоченился мохнатик. - Так что не тебе меня судить! Я ж не свежатинку заимствую или там сыр французский вонючий. Я…
        - Завтра схожу в магазин, - прервал я его речь, кладя сушку на стол. - Не дело по чужим квартирам лазать. И неправильно, и для меня лично немного унизительно. Что, у нас денег на еду нет, что ли?
        - Деньги есть, - подтвердила Жанна. - А могло быть еще больше, чем сейчас. Намного! Столько, что на них остров можно было купить где-нибудь на Сейшелах или Мальдивах. Свой! Личный! С вот таким домом, гидропланом, яхтой и народонаселением. Никаких кладбищ, никаких придурков, которые тебя так и норовят убить, никаких нервов. Только солнце, море, пальмы и апероль.
        - Мне не нравится апероль.
        - Ну, виски со льдом, - отмахнулась девушка. - Или «дайкири». Какая разница? Саш, судьба дала тебе шанс, а ты его упустил.
        - Может быть, - согласился я. - Но отчего-то у меня на душе сейчас спокойно. Да и прав Стас, сильно большие деньги не для таких, как я или он. Тут подходящий склад характера и ума нужен, понимаешь?
        - Не жили богато, нечего и начинать, - неожиданно поддержал меня Родька.
        Я, если честно, ожидал что он, узнав о случившемся, устроит форменную истерику, поскольку скаредность в его натуре занимала не последнее место. Но нет, он воспринял мое решение как единственно верное и даже не ворчал себе под нос что-то вроде «эхма, все прахом пошло».
        Там, в квартире Рагулина, я Стасу на его вопрос о том, что нам делать, сразу ответить не смог. Сама груда денег меня ни разу не удивила, подобную картину я созерцал, и не раз. Я и поболе видал. Как-то через наше отделение проводили одну сделку, довольно мутную, так наличку для нее в трех броневиках доставили, половина персонала кассирам с пересчетом помогала, упаковочных лент даже на треть суммы не хватило, и одна из двух машинок отказала ближе к финалу действа. Короче, не действует на меня очарование больших денег, я их воспринимаю просто как бумагу. Полезную, нужную, но бумагу. Профессиональная деформация.
        Но я на самом деле не знал, как ответить на вопрос полицейского.
        - Мне они не нужны, - в конце концов сказал я. - Знаю, что звучит подобная фраза по-идиотски, но уж как есть. Дело не в том, что это деньги грязные или что они могут создать нам какие-то проблемы, это все ерунда. И не знает про них никто, и не пахнут они… Вернее, пахнут, конечно, но ты понял, о чем я. Просто мне столько не надо. У меня фантазии на них не хватит.
        - Та же фигня. - Стас подпер плечом стену. - Мы с тобой ущербные товарищи, Саня. Как сказала бы одна моя бывшая, у нас зашоренный взгляд на мир. Я вот как ни прикидываю, то выходит, что мне, как тому Шуре Балаганову, для счастья надо денег всего ничего. Казалось бы, вон бабла сколько, бери, бросай работу и кайфуй. А на деле если так поступить, то я, скорее всего, сопьюсь в ударные сроки и лет через десять, самое большее, сдохну от цирроза печени. Потому что меня без работы нет. Мне без нее жить неинтересно. Вот ругаюсь иногда, ору, что уволюсь, а сам боюсь ее потерять. И деньги хочу получать те, которые мне в руки моими же трудами пришли. Я сейчас не про зарплату, если ты не понял, а о кое-чем другом.
        - Понял, как не понять, - ухмыльнулся я. - Зарплата в твоем случае это приятный ежемесячный бонус к основному источнику дохода.
        - Держи, - Стас взял с самого верха три пачки купюр в банковских упаковках и протянул их мне. - Себе возьму столько же. Это в самый раз. На большую глупость не хватит, а на десяток маленьких запросто.
        - Вот так в самый раз, - я цапнул еще две пачки. - Мне надо в деревне кое-какие ремонтные работы провести, интернет триколоровский подтянуть, а это, знаешь ли, стоит. Опять же, родителям на дачу кое-что прикупить нужно.
        - Родители - святое, - согласился со мной Калинин.
        - А остальное?
        - Можешь смеяться, но я сдам эти деньги государству.
        - Два идиота! - охнула Жанна, приложив руки к щекам. - Капец!
        - Хороший ход, - помолчав, произнес я. - После него, особенно если к делу подтянуть Маринку, тебя ни один ОСБ не тронет еще года два, если не больше. Да и по службе могут двинуть вверх. Правда, тут ведь палка о двух концах, может, Маринка и ни к чему. Ты деньги сдашь, про это напишут, а потом люди в больших кабинетах тебя терзать станут на предмет того, сколько ты из этой заначки себе в карман положил, прежде чем о ней сообщил. Плюс деньги-то реально грязные, я досье этого черта хорошо изучил. Хрен знает, каким боком такая реклама тебе выйти может, короче. Система не любит, когда ее грязное белье на свет выволакивают.
        - Ты меня совсем за дурака не считай, пожалуйста, - попросил меня Калинин. - Ты всерьез думаешь, что я прямо завтра к шефу побегу со словами «Михалыч, глянь чего я нашел!»? Тут надо все хорошо обдумать, подложиться бумагами в виде агентурных сообщений, придумать, с какого хрена меня в эту квартиру вообще занесло. А про Рагулина твоего на самом деле упоминать не стоит, вреда от этого будет куда больше, чем пользы. Вряд ли он только на свой карман работал, наверняка с кем-то делился. Если бы это было не так, его бы «приняли» куда раньше. Короче, думать надо. Да и земля это чужая, за лишнюю шумиху на ней потом братья по оружию спросить могут. Ладно, если с меня, так ведь нет, с шефа моего. А вот он уже меня раком поставит. Михалыч может.
        - И кровь надо замыть, - напомнил я ему. - В той, другой квартире.
        - Замою. - Стас закрыл шахту воздуховода панелью, скрывая от меня денежное изобилие. - Говорю же - не дурак. А может, вообще про вторую хату промолчу. Если шеф захоронку без журналистов и конторских изымать станет, что вполне вероятно, то никто тут по сантиметру ничего изучать не будет и лаз на ту сторону не найдет. А я после там дверь поменяю, и появится у меня вневедомственная конспиративная квартирка, о которой никто не знает. Поверь, вот это на самом деле ценность! Тут и с агентурой можно встречаться, и отлежаться, если что. Ну, помнишь, как тогда, весной?
        Он потом еще что-то говорил, но я его особо не слушал, прислушиваясь к себе. Нет-нет, я не о совести и чем-то таком. Это все побасенки, свойственные прекрасной эпохе всеобщего гуманизма, той, которой никогда не было и никогда не будет. Речь идет об интуиции, и она мне говорила, что поступил я абсолютно верно. Надо только еще один момент не забыть с моим приятелем проговорить.
        - Да, Стас, - я поддержал полицейского, который в этот момент пошатнулся и чуть не упал. Кровопотеря все же давала себя знать. Вон он и бледный весь. - Надеюсь, мое имя вообще нигде и никак не будет фигурировать? Особенно в бумагах?
        - Не будет, - пообещал он, оседая на стул. - Даже не переживай. Тебя тут никогда не было.
        Калинин разделил на две части сначала пачку рублей, так и лежавшую на столе, затем то же самое проделал с евро, смешал их, а после подвинул ко мне одну из получившихся денежных стопок. Затем взял в руки пистолет и ловко выщелкнул из него обойму.
        - Забавная штучка, - глянув на патроны с тупыми медными головками, сообщил мне он. - Не кольт, конечно, но пугануть кого-то со слабой психикой или в спину пальнуть - самое оно. Нравится?
        - Да, - не стал скрывать я.
        - Так бери, - он вставил обойму в рукоять, а после протянул пистолет мне. - Только особо им не свети, мало ли что? Да и вообще, ты, Сань, запомни: пистолет, если его постоянно таскать с собой, рано или поздно выстрелит. Человек так устроен, что если у него есть оружие, то он подсознательно ждет момента, чтобы его пустить в ход, и тогда у нас с тобой счет пойдет уже совсем другой. Потому убери эту пукалку куда-нибудь подальше, так, чтобы она у тебя, если что, проканала за фол последней надежды. А еще лучше на дачу отвези. Пошел в лес, пострелял по банкам, получил удовольствие от процесса - и на этом все.
        Речь его становилась все менее и менее внятной, плюс он то и дело сплевывал кровь в платок, потому задерживаться в квартире мы не стали. Тем более что время стремительно катилось к вечеру и дорожным пробкам, которые являются его вечным спутником. Стас наотрез отказался вызывать такси и уселся за руль своего БМВ, заставив меня провести следующий час в жутком нервном напряжении. Я ежеминутно ждал того, что он вот-вот потеряет сознание, но обошлось без этого.
        Дома я сначала дал ему кровевосстанавливающего зелья, которое я сварил в свое время одним из самых первых в силу того, что оно в рецептуре несложное и делается быстро, а после пустил в ход то же снадобье, которым не так давно себя самого врачевал, убивающее почти любую заразу и заживляющее раны. Стас долго шипел от боли, называл меня зверюгой и садистом, а после заснул прямо за столом. Он мужик, конечно, крепкий, но ресурсы организма не бесконечны. К тому же в состав первого зелья, которое я ему дал, входят душица и таволга, которые и в обычной народной медицине используются как снотворные средства.
        - Саш, а ты ему веришь? - спросила у меня Жанна и мотнула головой, указывая в сторону комнаты, где похрапывал мой гость. - Вот он возьмет да и заберет все себе. Да еще над тобой и посмеется.
        - Если ему это нужно - пусть, - равнодушно произнес я. - А что до веры… Он мог меня положить прямо там, возможность такая у него была, и не одна. Хоть из своего табельного, хоть вон из вальтера.
        Я толкнул рукой пакет, в котором лежали деньги и пистолет. Смешно сказать - при всем том богатстве, которое хранилось в квартире, я с очень большим трудом нашел в ней один-единственный пакет, к тому же еще и дырявый. Что до Стаса - он тоже был недоволен тем, что в шкафу висели исключительно дорогие сорочки и не обнаружилось ни единой футболки.
        - Тебя не так легко убить, - фыркнул Родька. - Ты чего, хозяин?
        - Глупости говоришь, - отмахнулся я. - Пуля в голову - и до свидания. После снова туда приехать ночью, вывезти тело за город и утопить в каком-нибудь пруду, где меня никто никогда не найдет. Для человека с его опытом и хваткой такой трюк вообще не проблема. Но он этого не сделал.
        - Он боялся меня, - заявила Жанна. - Возможно, дело в этом. Он знал, что я рядом и ему этого не прощу.
        - Возможно, - согласился с ней я. - Но, значит, он и после ничего такого не предпримет. И еще одно… Может, это и наивно, но я ему верю. Наверное, потому что Стас чуть ли не единственный человек из моего окружения, который не скрывает того, что он всегда поступает так, как выгодно ему. Он не устраивает шоу под названием «все только для тебя, Саша, а мой интерес, он так, попутно», а идет к своей цели кратчайшим путем.
        - Но про участкового он ведь тебе сразу не рассказал? - заметила девушка. - Хотя и мог. А ведь эта информация весь расклад меняла.
        Что да, то да. Просто, когда мы ехали ко мне, Стас объяснил, с чего именно он вообще решил, что в квартире чиновника есть тайник с деньгами. Оказывается, один его знакомец с полгода назад рассказал о смерти своего приятеля, работавшего участковым как раз на той территории, где находилось тайное логово Рагулина. Причем был этот участковый мужиком совсем еще нестарым и довольно крепким, то есть к скоропостижной смерти не склонным. А попутно знакомец Стаса поведал, что его покойный друг незадолго до кончины жаловался на то, что пустых квартир на его земле осталось хрен да маленько, из-за этого доходы стремительно падают. Не секрет, что некоторые участковые поправляют свое благосостояние тем, что сдают в аренду квартиры, те, что принадлежат людям, отбывающим наказание в местах не столь отдаленных, или пустующие по каким-то иным причинам. В том числе рассказал и об однушке, в которой вообще никто не задерживается, ссылаясь на какую-то чертовщину, которая там творится по ночам, упомянув попутно, что именно там нашли Витю Стрижа. Стас тогда значения данным словам не придал, зато теперь этот факт скрепил
все остальные данные во вполне жизнеспособную версию происходящего, как цемент. Но мне про это рассказывать не стал, как видно опасаясь, что я не соглашусь туда рвануть прямо сейчас.
        И не зря. Я бы точно настоял на том, чтобы мы заехали ко мне на предмет подготовки для визита в нехорошую квартирку. Факты-то и вправду говорящие о многом, и в первую очередь о том, что туда с голыми руками соваться не след.
        Борсетку себе купить, что ли? Ту, что напоясная. Так-то она, конечно, стремная, я при виде данного аксессуара сразу вспоминаю весельчака Алибека, который каждое лето около нашего магазина арбузами торгует, но ведь и делать что-то надо, я уже не в первый раз на эти грабли наступаю. Лето кончится нескоро, сто одежек на себя натягивать и в них преть я не желаю, а сюрпризы, как показывает практика, поджидают почти на каждом шагу.
        Хотя нет. Лучше с голыми руками ходить стану, чем с этой ерундой. Самолюбие дороже.
        А вообще, может, меня сглазил кто? Бабка Дара, например. Или белобрысая Василиса. Она хоть и не дура, но все же молодая совсем, а значит, тщеславная. А тут бац, и какой-то ведьмак берет и ей не восхищается!
        В результате я решил, что утро вечера мудренее, уселся в кресло и сам не заметил, как заснул. Вернее, провалился в темноту. Знакомо так. Можно сказать, уже привычно.
        - Здравствуй, ведьмак, - холодно поприветствовала меня Морана, пред ясными очами которой я предстал сразу же после того, как миновал липкие объятия серости, отделяющей мой мир от этого, находящегося невесть где. Или невесть когда.
        - И вам мое почтение, - откликнулся я, озираясь. - Чем вам опять не угодил?
        - Отчего же ты так решил? Может, напротив, за другим тебя призвала. Может, похвалить желаю?
        - Вот уж сомневаюсь, - хмыкнул я. - Вы в таких случаях смотрите по-другому. И в голосе у вас льдинки не звенят.
        - Льда в моем голосе всегда хватало. Или не знаешь, как меня прозвали твои пращуры? Морана-Зима. Морана Студеная. Морана Полуночница. Мое время - темнота. Моя свита - метели да морозы. Мой знак - зимний крест.
        - Какой крест? - переспросил я.
        - Вот этот, - богиня встала с пня-трона, на котором по обыкновению своему восседала, подошла ко мне и пальцем начертала в воздухе две скрещенные линии, каждая из которых на окончании своем была перечеркнута еще одной короткой линией. - Мой знак - конечность всего сущего. Ни одна из этих черт не продлится дальше, ведьмак, я остановила их. Заморозила, если тебе понятнее будет. А жизнь людская и есть прямая черта.
        - И время вы тоже заморозить можете? - наивно хлопнув ресницами, поинтересовался у нее я. - Оно ведь тоже по прямой идет.
        - Время тот враг, которого не победить никому. - Морана снова уселась на пень. - Ни тебе, ни мне, ни Роду. Ни даже тем, кто пришел нам на смену. Оно раньше или позже перемелет в труху всё и всех.
        - Это да. Так чем вы недовольны, богиня? Что я опять сделал не так?
        - Скажи, ведьмак, зачем ты мне такие души в жертву приносишь? - как-то даже жалобно осведомилась у меня богиня. - Ты где вообще таких лихоимцев находишь? Ну ведь один другого паскуднее! Последнего же вовсе в старые времена конями бы раздернули, столько за ним разного всякого водится.
        - Какие есть, - для приличия изобразил небольшое возмущение я. - Чем богаты, тем и рады. Ну и потом, нравы изрядно подпортились за последние пару тысяч лет. Народ грешил всегда, думаю, и в ваше время всяких стервецов хватало, но раньше они этого как-то стеснялись. Людская молва, честь рода, то-се… А теперь более зазорно не грешить. Не поймет тебя общество в этом случае, за малахольного сочтет. Если ты слишком чистенький, то в тебя либо грязью кинут, чтобы от остальных не отличался, либо заподозрят в таких злодеяниях, которые лежат за гранью разумного.
        - Славно же вы живете! - делано рассмеялась богиня. - На зависть всем.
        - Привыкли, - пожал плечами я. - Нравственность штука такая, она под общество подлаживается. Вчера какие-то вещи в глазах людей выглядели неказисто, а потом глядь, устои сменились, и это уже нормально. И чем дальше, тем меньше запретов существует.
        - А если завтра вы друг друга есть начнете? - сверкнула глазами богиня. - Как тогда?
        - Если пиарщики будут грамотные, то и такое возможно, - заверил ее я. - А что? Ну, у нас-то такой фокус вряд ли пройдет, конечно, но на Западе - запросто. Они любую хренотень, которая нормальным людям бредом кажется, обожают в жизнь претворять.
        - Где? - уточнила Морана.
        - В Тридевятом царстве, - пояснил я. - За Большой лужей. Там сначала придумают термин, какой-нибудь «каннибалопозитив», после снимут пару сериалов о том, как это здорово, следом цикл телепередач сварганят, из которых будет ясно, что дикие племена, которые до сих пор подобным промышляют, замечательно долго живут. Дескать, именно в мясе людском секрет долголетия и панацея от всех хворей. Все, база подведена, можно растаскивать ее по белу свету при помощи агрессивного пиара. Ну и еще из истории вытащат примеры о том, как в древности воины разных стран и народов печень вырезали у врагов и ее сырой трескали. Мол, они же знали, что делали, они были мудрее нас? Так что это нормально, потому что традиция. Ну, кому еще кусочек ляжки тети Джейн на тарелку положить?
        - Я не все слова поняла, но мне впервые за то время, которое прошло с пробуждения, не хочется покидать Навь, - без тени шутки сказала богиня. - Даже теперь, когда Полоз вьет свои кольца совсем рядом со мной.
        - Сам не всегда от всего в восторге, - заверил я ее. - Но хорошее в нашем мире тоже есть. Нет, серьезно. Например…
        - Мне все равно. - Морана вытянула руку, показывая мне на туманы по ту сторону Смородины. - Скажи, ведьмак, ты не знаешь, что так обеспокоило Полоза? На днях я слышала его шипение, он был чем-то разъярен. Мало того, тогда же он уполз куда-то в сторону курганов и с тех пор ни разу не объявился.
        О как. На днях, значит. Сдается мне, я догадываюсь, в чем тут дело. Не наш ли договор с Хранителем Кладов так рассердил реликтовое пресмыкающееся? Если да - плохо. Это может повлиять на мои планы. Вернее, на наши совместные со Швецовым планы. Мне по-прежнему больше хочется мандрагыр искать, чем друг другу глотки резать.
        - Да откуда же? - тем не менее немедленно соврал я богине. - Он мне не докладывается. И очень хорошо, что все обстоит именно так. Подозреваю, что если мы с ним встретимся, то вы тут останетесь без собеседника в моем лице.
        - Найди его слугу, - потребовала Морана. - Думаю, с ним его гнев связан. Если он ему так дорог, стало быть, непременно его надо убить!
        - Я вам в прошлый раз говорил и сейчас скажу - не убивают у нас там сейчас так просто, как в ваше время. Нельзя просто взять и зарезать человека, просто потому что тебя об этом попросили.
        - Ты же сам только что рассказывал мне, как изменились людские понятия о добре и зле, - прокурорским тоном заявила богиня. - Дескать, черное теперь белое и наоборот. Так в чем же дело?
        - Вообще-то я о морали речь вел. Души - да, у многих исковерканы невероятно, люди сами не понимают, какую дичь говорят и творят, при этом считая свое поведение нормальным. Иногда вообще возникает ощущение, что все психически здоровые люди в сумасшедшем доме сидят. Вроде как это не мы их изолировали, а это они сами от нас спрятались за желтыми стенами. Но убивать просто так все же пока не начали. Нет, иногда встречаются профессиональные убийцы, но нечасто. Да и со мной вам не повезло, я не из их числа. Тем более что мне вообще убивать не нравится как таковое, я потом сплю плохо.
        - Найми того, кому нравится, - предложила Морана. - Отсыпь этому человеку серебра не скупясь или даже злата, пусть он сделает то, что тебе не по нраву.
        И ведь не придерешься, логика в ее предложении присутствует.
        - Подумаю, - пообещал я. - Хотя по нашим законам и это тоже преследуется.
        Надеюсь, она не станет меня сюда ежедневно вытаскивать, чтобы заслушать доклад о проделанной работе. И вообще, найти бы способ самому отсюда сваливать тогда, когда мне этого хочется. А то, боюсь, получу все-таки как-нибудь билет в один конец. Те еще были ощущения тогда, когда меня подстрелили и я сюда провалился. Жуть, да и только. И это ведь я толком испугаться даже не успел, очень уж быстро все произошло.
        - Все, что не так, меня беспокоит, - пояснила богиня, глядя на ту сторону реки. - Когда змей ползал там, то это было привычно и знакомо. Если бы ты знал, ведьмак, сколько раз он пытался убить меня тогда, когда мы правили этим миром. И чужими руками, и сам. Как-то раз даже почти преуспел. Я тогда по просьбе сестрицы ее сына Леля с этих серых равнин вытаскивала, его в очередной раз какие-то селяне дрекольем забили за обесчещенную девку. Так вот, Полоз меня тут прихватил. Выждал момент, кольцами обвил и давай душить. А Навь - это не Явь и не Правь, будь ты хоть трижды бог, но если тут умереть, то можно навсегда среди холмов остаться. Да и время наше было уже на исходе, только мы этого еще не ведали. Но могли бы смекнуть, могли. И от свойственников с Севера к тому времени вестей давно не доносилось, и другие знамения являлись, только мы все одно что слепые были. А Полоз - он смекнул уже, что к чему, вот и осмелел, возгря зеленая.
        - И как вам вырваться удалось? - заинтересовался я.
        - Разорвала его, как веревку, - равнодушно ответила Морана. - Это сейчас я слаба настолько, что вынуждена со смертными разговоры вести и просить их о чем-то вместо того, чтобы просто приказывать. А тогда этот мир был наш - мой и моей родни. А Полоз лишь прислуживал время от времени моему брату, не более того.
        Веселые были времена. Хорошо, что я живу сейчас, а не тогда. А еще сдается мне, моим дальним пращурам с такими вот небесными владыками жилось не так весело, как это изображается нынче в книгах и фильмах. Интонации, прозвучавшие при словах «вынуждена со смертными разговоры вести», очень красноречиво о том свидетельствуют.
        Хотя фиг знает. Да и вообще, чтобы оценить, каким именно было то или иное время, надо в нем родиться и жить. Вот тогда ты будешь объективен. Да и то лишь частично, исключительно в рамках того социального слоя, в котором тебе повезло появиться на свет. А все позднейшие рассуждения на тему «как оно тогда было» - это лишь перепевы рассказов победителей. Почему победителей? Потому что именно они всегда пишут историю, ту, которую им приятно слышать. Ну а спустя два-три поколения ее уже и оспаривать никто не станет. Некому это делать. Да и незачем. Уже оно есть как есть, чего мудрить?
        - Одно плохо - так просто эту мерзость не убьешь, - печально добавила Морана. - Полоз, видишь ли, в свое время сумел сдружиться с Китоврасом, да так, что тот упросил Живу позволить змеюке бессовестной окунуться в заповедный источник, тот, который может даже давно мертвое живым обернуть. Ну а живому такие силы придать, что поди его потом прибей. Я вот не смогла. Хотя сама виновата. Надо было брата побеспокоить, чтобы он его молоньями, значит…
        Надо было. И я бы теперь голову себе не ломал - вторник остался в силе или нет? И если поездка все же состоится, то не надо ли мне ожидать выстрела в спину? В лесу такие вещи сейчас делать очень удобно. По нему сейчас никто еще не шастает, потому что грибов пока нет, ягод тоже, зато клещей полным-полно.
        Впрочем, у меня есть Жанна, вот она и будет мне спину прикрывать. Авось обойдется. Ну или я успею выстрелить первым.
        - А что с источником тем стало? - заинтересовался я. - Который мертвое живым делает?
        - Не знаю, - богиня откинулась на спинку пня-трона. - Пересох, наверное. Или обычным родником стал, каких без числа на наших землях водится. Жива всегда была слабенькой, ей надо, чтобы все в ладу да мире жили, а если наоборот, то она слабела, хворала и плакала без меры.
        - Странное поведение для богини, - удивился я.
        - Ну уж какое есть, - усмехнулась Морана. - Она ушла в Навь одной из первых и с радостью стала туманом. Сама, доброй волей. Ей проще не быть вовсе, чем смотреть, как рушится все, что она и ее родня пестовали с того времени, как Род создал мир. Я - нет. Я, если надо, буду начинать снова и снова, но не сдамся. А она не такая. Ты запомни эти мои слова, ведьмак. Запомни хорошенько.
        - Запомню, - пообещал я. - А вот еще…
        Задать очередной вопрос я не успел, на той стороне реки что-то гулко бумкнуло, туман дернулся, так, словно он был плотный, что твое колесо, и его кто-то со всей дури пнул. Лицо Мораны посерьезнело, она соскочила с пня, подбежала ко мне и со всего маху хлопнула ладонью по лбу.
        В глазах крутнулись стекляшки из калейдоскопа, а в следующий момент я ощутил, как меня кто-то трясет за плечо.
        - Сань, да проснись ты уже, - ворвался в сознание голос Стаса. - Елки-палки, водой тебя обливать, что ли?
        - Не надо, - проворчал я. - Все, уже не сплю.
        - Мужик, ты крут, - сообщил мне оперативник и ткнул пальцем в щеку, на которой остался еле заметный шрамик. Да и тот можно разглядеть только тогда, если о нем знаешь. - Скажи, а это любую…
        - Разовая акция, - даже не стал дослушивать его вопрос я. - Частить не стоит. Объяснять почему, не буду, просто поверь.
        - Хорошо, - согласился он. - Ладно, я погнал. Спасибо тебе еще раз. И за щеку, и за… Понимание, скажем так.
        - Да не за что. Но если чего - я вчера весь день был дома. И свидетели найдутся в случае необходимости.
        - Само собой, - согласился Стас. - Это в наших общих интересах. Да, вот еще что. Ты если со стволом на улицу станешь выходить, не забывай бумажку писать. Мол, я, такой-то, нашел это оружие на газоне и сразу, как образцовый гражданин, понес его в полицию сдавать. Подпись. И самое главное, дата всегда должна быть текущая. Это не панацея, но при хорошем адвокате можно будет выкрутиться.
        - Ну, это вопрос спорный, - усомнилась Жанна. - Если сильно кому-то серьезному дорогу перейти, то и без пистолета могут тебя отправить ватники шить.
        - Потому лучше ты его с собой вообще не таскай, - почти в тон с ней завершил свой совет Калинин, пожал мне руку и направился к выходу.
        - Вот у нас был случай… - завела было свою любимую песню о мире относительно высокой моды Жанна, но мне это сейчас было совершенно не нужно.
        - Это все очень интересно, но скажи мне, ты что тут делаешь?
        - Не поняла?
        - И я не понял. Ты почему тут, а не в поместье Носова? Или ты уже туда смоталась и обратно вернулась?
        - Упс, - хлопнула ресницами Жанна и метнулась в сторону балкона.
        - Кругом бардак, - глянув ей вслед, вздохнул я, взял со стола заголосивший в этот момент смартфон и глянул на экран. - Тьфу! А тебе-то что от меня надо в такую рань?
        Глава 12
        - Здорово, - деловито поприветствовал меня Нифонтов, что-то с хрустом жуя. - Дрыхнешь?
        - Уже нет, - без особой радости в голосе откликнулся я. - Коль, сегодня суббота. Ты чего не отдыхаешь?
        - Работу работаю, - охотно ответил мне оперативник и вдруг заорал так, что у меня аж в ушах зазвенело: - Аникушка, куда? Оставь колбасу, говорю! Не имеешь права! Не хочу я твои сушки есть!
        - Ты там с кем общаешься? - чуть опешил я.
        - Да наш домовой за ЗОЖ топит, - пояснил Николай. - Чуть зазеваешься, и он вредную, но вкусную еду уже куда-то спрятал, а вместо нее тебе сушек приволок. Причем таких, которые еще во времена царя Николая были изготовлены, и не факт, что Второго. Я вот на тебя отвлекся, так он у меня сейчас полкольца краковской колбасы подрезал. Завтрак мой законный, на кровные деньги купленный!
        - Ну, это нормально, - успокоил его я. - Мой слуга не лучше. С той, правда, разницей, что ваш еду прячет, а мой ее жрет как не в себя. Вроде только-только холодильник загрузил по самое не хочу, открываешь его через день, чтобы по кайфу кишкануться, а там пустота, одна петрушка лежит.
        - Напраслину на меня взводишь, хозяин, - обидчиво проныл Родька. - Не было такого. Просто снедь нынче не та стала, что раньше, подолгу не храниться. Обернуться не успеешь, а она уже подванивать начала. Что остается делать? Только есть. Не выбрасывать же? И грех это, и деньги за нее плачены.
        - Великомученики мы, - сообщил мне тем временем Нифонтов. - Не скажу, что нас пора канонизировать, но в целом поднять эту тему со временем будет можно.
        - Так что случилось? - решил не длить я дискуссию о домовых, еде и причислении нас к лику святых. - Чего звонишь?
        - Появилась кое-какая информация по вчерашнему фигуранту. Тому, который при жизни любил пить вино и есть сациви. Знаешь, все оказалось не так и сложно. Я бы сказал, даже где-то просто.
        - Так рассказывай! - потребовал я.
        - А давай начнем с тебя? - предложил мне Николай. - Например, мне очень интересно знать, что вы вчера с Калининым на пару учудили?
        - Ничего особенного. Привели к финишу призрак Рагулина, того, который бывший чиновник. Кстати, можешь его из списка вычеркнуть.
        - И опять молчком, - с почти искренней грустью в голосе произнес сотрудник отдела. - Ну вот как с тобой сотрудничать?
        - Да никак, - ответил ему я. - Собственно, о каком сотрудничестве вообще может идти речь? С чего бы? Просто сейчас вышло так, что наши цели совпали, но и только. Как добьем оставшихся призраков, а также их идейного вдохновителя, так и разбежимся в разные стороны - ты в свою, я в свою.
        - Боюсь, Саш, эти мечты так и останутся мечтами, - рассмеялся Николай.
        - Да ладно.
        - Брось ты. У тебя, приятель, есть умение находить на свою голову такие проблемы, что только диву даться можно. И, что примечательно, почти всегда эти проблемы попадают и в наше поле зрения. Более того, в зону интересов отдела. Так что ты особо не надейся на то, что нас судьба в разные стороны растащит. Это вряд ли. Повязаны мы одной веревочкой, прими это как данность.
        - Не хочу.
        - Не хоти, - разрешил Нифонтов. - Но все равно это так. Ну да ладно. Значит, бывший чиновник вышел из игры? Это хорошо. Что, сильно промутировал?
        - Да ужас как, - подтвердил я. - В какой-то момент мне даже показалось, что он вообще из призрачного состояния вот-вот в материальное снова перейдет. Нет, такое случается, я и читал о подобном, и даже сам кое с чем сталкивался, но чтобы за такой короткий срок?
        - А что Стасик? Много с тебя за помощь стряс?
        - Некорректный вопрос, - осадил его я. - Наши с ним дела между нами останутся, непосредственно тебе подробности, думаю, ни к чему. Поверь, незаконного ничего он у меня не попросит, а если даже такое случится, то я ему откажу. Законы, и ваши, и остальные, я чту, как и все остальные ведьмаки. Такова наша жизненная установка - не переходить границы дозволенного, чтобы не создавать себе и роду проблемы.
        - Поверь, все не так радужно, как ты говоришь, - посерьезнел голос Николая. - И ваш брат иногда такое устраивает, что ой-ой, я сам тому свидетель.
        - В семье не без урода, - сказал я, подумав, что, скорее всего, оперативник имеет в виду моего несостоявшегося наставника Артема Сергеевича, которому в свое время крепко снесло крышу на теме силы и власти. Смертельно снесло. - Но в целом мы просто живем и не мешаем жить другим.
        - Ладно, этот спор не имеет ни малейшего смысла, - примирительно заявил Нифонтов. - Разное и до нас происходило, и после нас будет случаться. Давай мы лучше с тобой сегодня пересечемся, обсудим, как дальше действовать станем с генацвале Чхирхавой. С ним тебе Калинин не поможет, тут наша поддержка понадобится. Ровнина придется подключать.
        - Ты же сказал, что все просто? - не удержался от язвительного выпада я.
        - Сказал. Так и есть. Но просто - это не значит раз, и все. Ну, когда, где?
        - Не сегодня, - отказался я. - Завтра - пожалуйста. Но не сегодня.
        - Саш, выходные есть формальность, особенно в твоем случае. Ты же безработный, тебе что вторник, что суббота - все едино.
        - Дело не в этом, - я добавил в голос холода, давая понять собеседнику, что не стоит столь активно на меня давить. - Дела у меня есть. Личные.
        - Ладно тебе… - начал было Николай, но тут же осекся и уже другим тоном продолжил: - Ну, нет так нет. Можно и завтра повидаться. Ты тогда звони, как время будет.
        Интересно, это ему кто-то знак подал, чтобы он перестал настырничать, или он сам решил, что палку перегнул? А может, вспомнил, что сегодня для ведьмаков день непростой? Опять же, у них там Афоня живет, он-то точно знает, что нынче за ночь предстоит.
        А еще ему не нравится, что я все сильнее схожусь со Стасом, это прямо очень заметно. Как бы Калинину наше приятельство боком в результате не вышло. Не скажу, чтобы Нифонтов совсем уж сволочью был, но кто его знает?
        Впрочем, какая разница? Случись между ними внутренние дрязги, то меня они точно никак не коснутся. Да и не соврал я Нифонтову - как только я рассчитаюсь с висящим на мне долгом, то сразу же дистанцируюсь и от того и от другого. Тем более что и им это только на пользу пойдет.
        Что же до сегодняшней ночи - врать не стану, не тянет меня особо на заповедную поляну. Нет, я буду очень рад повидать братов-ведьмаков, но вот только там не они одни будут присутствовать. Там еще и старейшины имеются, среди которых не последнее место занимает Евдоким, как выяснилось не так давно, давний неприятель моего предшественника и мой личный недоброжелатель. Одно это обстоятельство гасило праздничное предвкушение напрочь. Я ведь вообще человек неконфликтный, а ругаться с кем-то в такую ночь и вовсе глупость несусветная.
        Но чую - придется. Гнуть себя, как березку, я никому не дам, ни Евдокиму, ни Прову, ни Евплу. Когда-то давно - да, промолчал бы, загнал обиду внутрь, рассудив, что ругань к хорошему не приведет, что это начальство, которому виднее, прав я или нет. И вообще, нервные клетки не восстанавливаются. Но эти времена прошли, мир вокруг меня другой, и я сам другим стал.
        Но не стоит забывать и о том, что власть над нашим ведьмачьим племенем все же находится в руках этих старцев. Не улыбается мне стать изгоем, это верный путь на тот свет. Все верно было сказано не так давно - без поддержки рода ведьмаку в Ночи выжить трудно, слишком много охотников за его головой найдется. Не любят в ней наше племя, даже не знаю за что. Вроде ведь никому дорогу не заступаем? Хотя, может, в этом дело как раз и есть.
        Хотя я и сам не подарок, больно многим мозоли оттоптал, пусть даже и ненароком.
        Зато слугу моего тяжкие мысли не донимали, напротив, он с оптимизмом смотрел в будущее и неустанно копался в куче привезенного из-за границы хлама, как видно прикидывая, что из него он прихватит с собой.
        - Эту штуку Михейке подарю, - сообщил он, показывая мне зипповскую зажигалку, которую наверняка спер у какого-то зазевавшегося туриста в Греции или Италии. - Мы с ним давно дружимся, век уже поди. Или больше. А вот Гавриле шиш с маслом, он полста лет назад у меня взаймы череметь-травы пучок выпросил, обещался отдать на следующем Круге, да так и не вернул. И еще рожу кривил, мол, обманули дурачка на четыре кулачка. Так что фигу ему, а не гостинец с чужих краев.
        Он нацепил на себя рейбеновские очки-«авиаторы» и уставился на меня, как бы говоря: «Ну, хозяин, так мне хорошо?»
        - Родь, ты всерьез думаешь, что твои собратья дальше Подмосковья не выбирались ни разу и ничего слаще морковки не ели? - укоризненно произнес я. - Сейчас времена другие, уверен, что многие из них поболе твоего повидали. Вон тот же Дэн из Индии не вылезает, и его слуга тоже. А Дели, знаешь ли, город о-го-го какой, там чего только нет. Да и в Гонконге он, если не ошибаюсь, времени немало провел, в тех краях тоже змеюк хватает. Олег Финляндию всю излазил наверняка. Ну, ладно, тут пример так себе, это очень условная заграница, но тем не менее. Я к чему - дураком ведь будешь выглядеть. К тому же кто ночью в противосолнечных очках ходит?
        - Потапка, может, и бывал в этом Дели, спору нет, у него хозяин непоседа, - возразил мне Родька, все же снимая «авиаторы», которые непонятно как на его кнопочном носу держались и ко всему прочему половину мордочки закрывали. - И еще, может, кто где побывал. Но все одно я видал больше других. Мы сколько стран объехали - страсть! Пущай все знают - вот такой у меня хозяин, он всем нужен и везде. В любой стране нас встретят, приветят, накормят и напоят! А почему? Потому что у нас ремесло в руках имеется. Не какое-то там, никому не нужное, а для людей необходимое. И я тем горжусь. Пусть все знают - мой хозяин другим на зависть. Так. А ежели эти очки надеть?
        В этот момент раздался звонок в дверь.
        - Не иначе как твоя подружка сверху приперлась, - предположил Родька. - Небось кофа у нее кончилась, а она без нее жить не может.
        - Больше вроде некому, - согласился я с ним. - Остальные позвонили бы, прежде чем приезжать.
        Впрочем, это было не совсем так. Та же Василиса могла пожаловать и явочным характером, не особо заморачиваясь о соблюдении этикета.
        Я подошел к двери и, подумав о том, что, пожалуй, надо уже повесить экран-домофон, посмотрел в глазок.
        За дверью стояла вовсе не Маринка. И не Василиса. Там обнаружилась совершенно незнакомая мне русоволосая симпатичная женщина сильно средних лет, в белом легком летнем брючном костюме.
        - Сашка, ты открывать дверь не спеши. - Вавила Силыч появился в коридоре невесть откуда, чуть ли не из вентиляции вылез. - Слышь? А если откроешь, в дом ее не пускай!
        Над головой у меня снова закурлыкал звонок.
        - А кто это? - мотнул я головой в сторону двери.
        - Не знаю, - выпучил глаза подъездный. - Только силы в ней хватает. Старой силы, исконной, той, что в городе нынче не сыщешь, ага!
        - Может, это ведьма из матерых? - я снова прильнул к глазку. - Глава ковена какого-то?
        - Не ведьма она, - отмахнулся Вавила Силыч. - Другое что-то. А что - не ведаю.
        - Александр, да открывайте уже. - В дверь постучали. - Я знаю, вы там. Клянусь Ночью, кровью своего рода и памятью предков, что не причиню вреда ни вам, ни вашему дому, ни вашим слугам. Сегодня - точно. Я просто хочу с вами пообщаться на одну тему, которая интересна и даже выгодна нам обоим. Я не вру, все в самом деле так.
        - У меня не прибрано, - ответил я, не спеша щелкать замками. - Мне просто неловко приглашать такую даму, как вы, в эдакий свинарник.
        Знаю я этот заход. Сначала речь о том, что я окажусь в большом выигрыше, а потом у меня становится на одну головную боль больше. Да и не совсем я еще рехнулся, чтобы пускать в дом вообще непонятно кого.
        - Аргумент, - за дверью раздался приятный негромкий смех. - Но я не настолько притязательна, чтобы меня можно было испугать небольшим беспорядком.
        - Так это если небольшим, - возразил я. - У меня-то король-бардак дома. Дел много, убираться некогда, а жены у меня нет. Да и угостить вас нечем.
        - А что же ваш слуга? Он куда смотрит? Насколько я знаю, ведьмакам полагается помощник, который решает за них бытовые проблемы.
        Какая информированная дама. Теперь я точно не хочу ее домой к себе пускать. И насчет общения вообще тоже еще подумать стоит.
        - И все же - нет. Не обессудьте. Да и со временем у меня туговато, так что…
        - Александр, я ворожея. - Возникло ощущение, что ее голос раздался у меня прямо в голове. - Вы же гадаете, кто я? Вот вам ответ. Уверена, вы про таких, как я, уже слышали и знаете, что без особой нужды мы не стремимся с кем-то враждовать. У нас свой жизненный уклад, в котором нет места зряшной вражде ради пустых целей или мести. Повторюсь, я просто хочу с вами поговорить и прояснить один момент, который нас невольно связал друг с другом.
        Ворожея. Ну, конечно. Вот что это за старая сила, о которой говорит Вавила Силыч. И не опознал он ее только потому, что никогда с ней не сталкивался. Ворожеи всегда жили наособицу от людей, а в городе, где последние лет сто обитает мой подъездный, они вообще бывают крайне редко.
        Ситуация, однако, изменилась. Упускать шанс пообщаться с такой редкой гостьей я не хочу, хоть бы даже из врожденной любознательности. Да и права она - есть у нас точка пересечения. Та, что в подвале Носова на цепи сидит и в ближайшее время так или иначе на тот свет отправится. Понять, предъявят мне за него претензию в перспективе или нет, будет точно нелишним.
        - Давайте пообщаемся внизу, - предложил я. - На лавочке. На улице совсем лето, двор у нас зеленый, так чего нам в помещении сидеть?
        - Хорошо, - неожиданно покладисто согласилась гостья. - Жду вас там.
        Я глянул на нож, который традиционно торчал в притолоке. Взять, не взять? Не похоже на то, чтобы эта леди пришла меня убивать, к тому же подобное точно лучше делать тут, в подъезде, чем там, на виду у всех. А народу во дворе хватает, несмотря даже на то, что дачный сезон уже месяц как стартовал. И малышня, которую еще по дачам не развезли, и молодые мамы с колясками, и просто жители дома туда-сюда снуют. Суббота же. Кто в магазин, кто за пивком в недальнюю от нас разливочную, кто просто от безделья круги нарезает.
        И все-таки, выходя из дома, я нож прихватил. Как там в старом фильме было? Оружие хорошо для того, у кого оно оказалось в нужный момент. Мало ли?
        - Меня зовут Верея, - благожелательно сообщила мне гостья, достаточно вольготно расположившаяся на лавочке. Она даже руки раскинула по ее спинке, похоже совершенно не опасаясь при этом запачкать свой безукоризненно светлый костюм. - Я одна из старших матерей нашего рода. Ну или общины, так даже вернее. Ты же знаешь, ведьмак Александр, что мы, ворожеи, обитаем общинами, наособицу от остального мира? Он сам по себе, мы сами по себе.
        Красивая, блин, женщина. Очень. Это та красота, которую вернее всего назвать зрелой и которая берет в плен большинство мужчина сразу и навсегда. Да, девичья свежесть всегда прелестна, она завораживает своей непосредственностью, но тут совсем другое. Здесь перед тобой женщина, познавшая силу своей притягательности и способная дать тебе все то, что мужчина хочет от противоположного пола, и я сейчас не только про тело, но и про душу. Верея та женщина, побыв с которой хоть раз, ты сможешь сказать себе: «Ну вот и все лучшее в моей жизни уже случилось».
        А еще мне предельно ясно, что такая, как она, мне точно не по зубам. Да и, пожалуй, никому из тех, с кем я знаком, тоже. Даже Носову. Этой женщине, похоже, мужчина вообще не особо нужен. Не по причине каких-то неправильных склонностей, нет-нет. Просто она, по ходу, постигла дзен настолько, что мы ей на фиг не нужны. Ей и так хорошо жить.
        - Врать не стану, я и про вас-то как таковых узнал совсем недавно. - Я присел рядом с Вереей. - Так, кое-что порассказали люди, но немного. Но про то, что вы не особо стремитесь к общению с человечеством, конечно, поведали. И про то, что ваш мир - это мир женщин, тоже. Ну и еще так, всякие мелочи, вроде того, что с вами враждовать - дело небезопасное, поскольку вы дамы непростые, мстительные и умелые в части умерщвления себе подобных.
        - Я предпочла бы определение «памятливые», - поправила меня собеседница. - Оно вернее. Мы никогда не забываем ни добро, ни зло, причем даже спустя несколько поколений. Поэтому я, Александр, заранее к тебе расположена.
        - По причине? - удивился я.
        - Ты пару лет назад прикончил очередного наследника Кощея, - пояснила Верея. - А у нас, ворожей, с ним давняя нелюбовь. Сам Кощей в свое время убил нескольких наших старших матерей, для того чтобы завладеть их книгами и кинжалами, а такое не прощается, сколько бы времени ни прошло. Кстати, именно мои сестры тогда, в давние века, рассказали воинам, искавшим Кощея, где он спрятался. Если бы не мы, долго бы его еще искали, вот так-то. Ну а ты в дне сегодняшнем его семя спалил, за что тебе честь и хвала.
        Какая информированная тетя. Вот и верь ее словам о том, что, дескать, мы в лесу живем, ничего не знаем.
        - Я навела о тебе справки, ведьмак, - улыбнулась Верея и потрепала меня по голове почти материнским жестом. - Не стану этого скрывать. И была рада услышать сразу из нескольких источников одни и то же слова, то, что ты мальчик хоть ершистый, но при этом добрый, открытый и всегда держишь данное тобой слово. Последнее мне особенно дорого, в наше время честность - редкий товар. Почти не встречающийся.
        - Лестно, - против моей воли губы расползлись в улыбке. - Нет, правда. А кто, если не секрет, так обо мне сказал? Интересно же.
        - Не суть. - Верея закинула ногу на ногу и благожелательно посмотрела на галдевших неподалеку от нас детей, выяснявших, кто именно будет водить в какой-то их бесконечной игре. - Да и что это знание изменит? Главное, что есть в мире люди и нелюди, которые к тебе относятся хорошо, даже будучи с тобой незнакомыми. Разве этого мало?
        - Немало, - согласился я. - Приятно и то, что такая дама, как вы, прибыла в столицу специально для того, чтобы сначала обо мне кого-то расспросить, а после и пообщаться лично.
        - Не льсти себе, - рассмеялась женщина. - Я приехала сюда по делам общины, возникли недавно кое-какие вопросы по части природоохраны и налоговой. У нас недавно глава администрации сменился, с ним пришла новая команда, и, как результат, появилось некоторое недопонимание на местах. Можно, конечно, все уладить по телефону, но я решила наведаться в Москву сама. Личное общение, знаешь ли, более конструктивно. Да и решения в этом случае как принимаются, так и реализуются куда быстрее.
        Сдается мне, Нифонтов маленько недооценивает ворожей. С его слов выходило, что они если не совсем уж дикие, то близко к тому. Дескать, это дети природы, которые больше уповают на высшие силы, чем на прогресс. А на деле эта мадам, похоже, новому главе администрации жупел по самые гланды загнала, причем прямиком через пятую точку.
        Нет, он говорил, что с ними конфликтовать себе дороже, это было. Но имел в виду совсем другое.
        - Но поскольку я все равно уж оказалась в городе, то решила наведаться и к тебе, Александр. - Верея склонила голову к плечу и улыбнулась. - Нам суждено было познакомиться, так зачем откладывать этот момент?
        Чем дальше, тем больше я попадал в плен обаяния своей нечаянной собеседницы. Нет-нет, рассудок у меня не мутился, мысли не путались и штаны спереди не топорщились, ничего такого. Просто она мне нравилась все сильнее и сильнее, вот и все. И как женщина, и как человек.
        - Прямо вот суждено?
        - Именно, - кивнула Верея, и ей на глаза упала русая прядь волос. - Ведь скоро ты убьешь моего сына Истому. Как же мне с тобой не свести знакомство?
        - О как! - вырвалось у меня. - Но вообще-то я не знаю никакого Истому.
        - Знаешь, знаешь, - доброжелательно подтвердила она. - Но, скорее всего, под каким-то другим именем. У него их много, что не очень хорошо. Имя определяет нашу судьбу, мой мальчик, так повелось с начала времен. Твои родители наверняка уверены в том, что они своей доброй волей назвали тебя Александром, но на самом деле это не так. Каждому живущему имя дала судьба, а родители лишь проводники ее пожеланий. Может, твоя мама увидела на улице славного мальчугана, которого тоже звали Сашей, и решила, что это имя лучшее для ее сына, или ей нравился актер Збруев. Да это и неважно. Просто в какой-то момент звезды сошлись так, что ты стал Александром. Так было решено свыше.
        - А ваш сын отчего такое имя получил?
        - Рожала его долго, - пояснила женщина. - Думала, к богам уйду прежде, чем извергну дите из себя, истомилась вся. Да и носить было тяжело. Впрочем, эти подробности ни к чему, тебе важно услышать другое.
        - Что именно?
        - Я не буду с тебя требовать виру за его смерть. - Верея придвинулась ко мне поближе. - Ты хочешь его убить? Сделай это. Более того, я даю тебе на то свое благословение. Может, хоть так немного заглажу свою вину.
        - Вину? - совсем уж запутался я. - Какую? Перед кем?
        - Мой сын покинул нашу общину одной грозовой ночью, перед тем совершив немало зла. Он обворовал мой дом, дом своей тетки, а также административное здание, в котором хранилась выручка нашей экофермы за неделю. Поверь, сумма там была немалая. Вдобавок тогда же он чуть не убил двух своих сородичей. Материальный ущерб я возместила, но вот моральный… С ним сложнее.
        - И вы не пытались его найти?
        - Пытались. Не я, но пытались. Не получилось. Почти добрались до него как-то раз, но меня попросили оставить Истому в живых. Очень вежливо и корректно попросили, настолько, что я не смогла отказать. Очень уж непростой у него оказался заступник, из числа тех, кому не стоит говорить «нет». Плюс я же его мать. Наши устои не приветствуют убийство родичем родича. Короче, пришлось отступиться. Но ты ему не родич, ведьмак, верно?
        - А если ко мне тоже наведается его заступник? - уточнил я, немного напрягшись. - Влиятельный? Тогда как?
        - Не наведается, - усмехнулась Верея. - Он пару лет назад из России спешно убрался, возникли у него тут кое с кем серьезные проблемы. Ты же знаешь, наверное, что на любого силача всегда найдется кто-то более могучий? Вот и на этого старого хрыча управа отыскалась. Не навсегда, лишь на время, но мне и тем, кто этому поспособствовал, в нужное время нужным людям кое-какие фактики горячие подсунув, того достаточно. Нет его в наших землях - и хвала Роду. Так что ты не переживай. Тебя никто не остановит.
        - Не тянет, - я открыто взглянул в глаза женщины. - Вы меня с кем-то путаете.
        - Не думай обо мне слишком уж плохо, Саша, - попросила женщина. - Я не пытаюсь твоими руками своего сына сгубить. Просто так управила Судьба, что сплелось все в один узелок, и тебе развязать его сподручнее всего. И нужнее всего.
        Ну а я что говорил? Давай, Смолин, иди и делай, тебе же это выгоднее, чем всем остальным. А мы за тебя, за тебя. Все как один.
        - Не знаю, как ты умудрился Истому схомутать и где держишь, но в одном уверена точно - это только на время. Скоро он освободится, так или иначе, и тогда первым делом он придет за тобой. Он всегда воевал за свое место под солнцем, с самого рождения. Со всеми воевал, даже со мной. Помнишь, я сказала, что он чуть не убил двух сородичей? Одним была Нежелана, наш казначей, а вторым - его сестра, моя дочь. Он не смог принять тот факт, что я даю ей больше любви и знаний, чем ему. Ведь знал, что таковы наши законы, что так было и будет, но все равно попытался Ильмеру убить, она чудом спаслась, но с тех пор не говорит. А сейчас ты посягнул на его право жить. Знай, он не простит такого.
        И самое скверное то, что сильно ее слова похожи на правду. По сути, я ведь о том же самом думал, и не раз.
        - Мне рассказали, что ты одного влиятельного человека лечишь. - Верея щелкнула замком сумочки. - У того почки сильно хворые. Подозреваю, что как раз стараниями моего сынка, он на такие вещи мастер. Вот, держи.
        Она протянула мне продолговатый флакон, в котором плескалась красная жидкость. Не сильно много ее там было, глотка на полтора, не больше.
        - Что это?
        - Зелье, которое поможет твоему пациенту, - пояснила Верея. - Первая его доза. Как только он ее примет, силы к нему вернутся. Ненадолго, на годик, но вернутся. А как вторую выпьет, так к тому году еще девять прибавит, не меньше. А может, и больше.
        - Но, чтобы получить вторую, мне надо выполнить то, о чем вы меня просите?
        - Отчасти да, - подтвердила Верея. - Ничто в этом мире просто так не дается. Первая часть лекарства - это я долг вернула за дела своего сына. А вторая - уж извини. Ты же не просто так его врачуешь, верно? Есть у тебя какой-то свой интерес, не может его не быть. Значит, чтобы получить его, надо потрудиться. Я подсказала тебе, как именно, а дальше думай сам, надо оно тебе, не надо.
        Верея вложила флакон мне в руку.
        - Да, на всякий случай, чтобы ты дурного чего не подумал обо мне, клянусь именем матери нашей, берегини Ладимиры, что зелье, что я тебе дала, не отрава и вреда никому не принесет.
        Умная. И хитрая. Я же говорю - женщина-мечта. Но не моя, не дай бог в такую влюбиться. Тогда только одно останется - разбежавшись, прыгнуть со скалы.
        - Вот, держи еще, - Верея сунула мне в руку визитку. - Если сладишь то, о чем говорили, приезжай, гостем дорогим будешь, обещаю. Ну и скидку тебе дадим на проживание в люксе отеля, если в моем доме не захочешь остановиться. Процентов на тридцать, не меньше.
        Она встала с лавочки и продолжила:
        - Судьба такова, Саша. С ней не стоит спорить, она лучше нас знает, как и когда что делать.
        - Верея, можно еще один вопрос? - я тоже поднялся на ноги.
        - Хоть два.
        - Есть девушка. Там все очень плохо, болезнь крови. Я кое-как поддерживаю в ней жизнь зельями, но они уже почти не действуют. Все, с кем я говорил, сказали, что ей не жить, что это конец и вариант только один - перемена участи.
        - Грязное средство, - поморщилась ворожея. - Ведьма совет давала? Ведьма, вижу. Нет, мальчик, уж лучше смерть, чем чужая судьба. Если на такое пойти, то на эту девочку обрушатся не только все те беды, что ей самой были предназначены собственной жизнью, но и те, которые собрала бы на своем пути та, чью долю она получила. Жизнь людская и так не сахар, а если горе еще и удвоить… Повторюсь, лучше не жить.
        - Но еще мне сказали, что если из сильно старого мандрагыра…
        - Я поняла, - кивнула Верея. - Да, есть такое зелье. Сама я его варить не умею, умений моих не достанет, но то я. А вот наша старшая и не на такое способна, ей большая сила дана. Если приедешь - замолвлю за тебя слово, а дальше ты с ней сам говорить станешь. Упросишь - поможет. Нет… Ну, значит, нет.
        Она снова потрепала меня по голове, развернулась и пошла прочь.
        Я глянул на визитку, что держал в руке. Там была нарисована веселая березовая рощица и небольшой родничок, над всем этим вилась надпись: «Экоферма “Ладные ключи”. Ваш проводник в мир исконных ценностей. Группам более 20 человек предоставляются хорошие скидки».
        И адрес с телефоном.
        - Саш, а ты чего тут? - спросила у меня Жанна. - А?
        - Воздухом подышать вышел, - ответил я. - Быстро ты обернулась туда-обратно!
        - Так как Толика послушала, сразу рванула обратно. Саш, с этим придурком надо что-то срочно делать!
        - С каким из? - уточнил я, заранее зная, что она ответит.
        - С тем, что в цепях сидит, - взвизгнула Жанна. - Пока в цепях. А через день-другой, поверь мне, он уже без них будет. А через три сюда заявится!
        - Судьба, - потер я ладонью лоб. - Ее не обманешь.
        Глава 13
        - Чуть не забыла. - Это вернулась Верея, причем я даже не заметил, как она снова подошла ко мне. - Если все случится так, как и должно случиться, то будь любезен, выполни еще одну мою просьбу.
        - Какую? - мне очень хотелось пошутить на тему «пусть все будет, так как ты захочешь», но я не стал этого делать. И настроения нет, да и ситуация немного не та. Да что там, даже не немного.
        - У Истомы на затылке есть небольшая седая прядка волос. - Ладонь ворожеи легла на мою голову. - Вот тут. Срежь ее для меня. У нас, наследниц берегинь, с Жизнью и Смертью свои отношения, особые. И традиции тоже свои, на все случаи, что в жизни бывают. Он все же мой сын… Ты же понимаешь, о чем я?
        - Не уверен, но это не столь и важно. Хорошо, если все случится так, как вам хотелось бы, я выполню вашу просьбу.
        Был уверен в том, что сейчас она произнесет нечто вроде «когда случится», очень эта фраза в нашу беседу вписывалась, просто напрашивалась, но нет. Ворожея печально и обезоруживающе улыбнулась, развернулась и направилась прочь от меня.
        - Верея, - окликнул я ее.
        - Что? - остановилась женщина, но разворачиваться ко мне не стала.
        - Не знаю, что у вас там за отношения с Жизнью, может, они и в самом деле какие-то другие, чем у остальных. Но насчет остального - не беритесь судить о том, о чем не знаете.
        - А ты знаешь? - все так же не поворачиваясь, спросила Верея. - Не так ли?
        - Я? Чуть-чуть больше, чем вы, но это позволяет мне давать подобные советы.
        Верея развернулась ко мне, и я отметил, что лицо ее изменилось, ушел из него мягкий свет. Черты стали резче, под глазами легли черноватые тени.
        - А если я когда-нибудь попрошу рассказать мне о том, что я не знаю, ты сделаешь это?
        - Нет, - качнул головой я. - У каждого свой путь. Вы рассказываете людям о том, как хороша жизнь в единении с природой и насколько мир стал бы лучше, если бы все отринули блага цивилизации, я… Скажем так, тоже занимаюсь тем, что лежит где-то на грани правды и здравого смысла. Вот и давайте дальше каждый будет заниматься своим делом, так больше шансов на то, что и вы, и я проживем подольше. Вы славная женщина, Верея. Мне бы не хотелось, чтобы ваше любопытство завело вас на тот путь, который выбрал ваш сын. Вы мне понравились.
        Верея положила правую ладонь на грудь, туда, где бьется сердце, и чуть склонилась в поклоне, причем в этом жесте не было ни тени комизма или чего-то подобного, что заставило бабку с первого этажа, которая, торча в окне, не таясь слушала наш разговор, приоткрыть рот.
        - Я умею ценить искренность и добрую волю, ведьмак. И умею быть за подобное благодарной. До встречи. Уверена - скорой.
        На этот раз я ее останавливать не стал. Вроде все сказано, чего еще-то?
        - Смолин, а Смолин, - задумчиво протянула Жанна. - Скажи, а что с тобой не так?
        - А? - повернулся я к ней.
        - Саш, тебя с непреодолимой силой в последнее время тянет к теткам сильно за сорок, - с неподдельной тревогой в голосе сообщила мне она. - В твоем случае это ненормально.
        - Чего? - выпучил глаза от удивления я.
        - Того, - Жанна всплеснула руками. - Нет, если бы ты был мамсиком или там не сильно симпотным, короче, таким, на которых охотно клюют леди «последний шанс», то понятно, вопросов нет. Но ты-то в порядке, я же знаю. Вот и выходит, что это у тебя либо свежеприобретенный комплекс, либо давняя, возможно детская, психологическая травма, которая прорезалась только сейчас. В любом случае тебе надо к психологу идти. Когда молодой и симпатичный парень доброй волей реагирует исключительно на женщин за сорок, то надо что-то с ним делать.
        - Надо, - кивнул я. - Надо было тебя тогда в Италии в подземелье оставить лет на десять, чтобы дурью не маялась и мозги мне не делала. Тьфу!
        После я раскланялся со старушкой, которая неотрывно смотрела на меня, как должное принял ее жест, связанный с покручиванием пальца у виска, и пошел домой. Вот тоже, кстати, метка моего нравственного перерождения. Раньше бы, наверное, расстроился, поскольку уже к вечеру все пожилое народонаселение нашего и соседних подъездов будет знать, что я допился до белой горячки и разговариваю с пустым местом, а теперь как-то пофиг стало. Ушло от меня это врожденное опасение «а что другие подумают», как и не было его. С другой стороны, оно и хорошо. Вон про Маринку с того времени, как у нее сиськи вылезли, говорят, что она шалава, а ей и горя нет. Впрочем, в данном случае это не слух, а чистая правда, так что вроде как и обижаться не на что.
        - Хрен этот Носову мозги полоскает только в путь, - как пулемет тараторила Жанна, как видно понявшая, что перегнула палку. - Мол, я вину осознал, сам вас поломал, сам починю. Смолин что, он так, фигня, а не специалист, больше говорит, чем делает, а я настоящий, могу, если надо, и чудо сотворить. Руки только освободите и пообещайте, что потом отпустите на волю.
        - А Носов? - хмуро спросил я.
        - Пока ничего. Но слушает внимательно и точно думает на эту тему. Вчера с помощником своим, ну, светленьким, долго разговаривал про обещания ворожея.
        - И что помощник?
        - Толян сказал, что он молодец, правильную позицию выбрал. Говорит: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Не верит он, короче, этому демону. Тебе, похоже, тоже, но меньше. Вернее, больше. Ну, ты понял.
        Александр в самом деле молодец, из двух зол выбирает меньшее, то есть меня. Разумный подход. Или, как вариант, он каким-то образом навел справки об Истоме, выяснив, что он за птица. Всю правду, разумеется, ему не узнать, но и обрывков хватит, чтобы понять, кто именно у него в подвале сидит.
        - Вот только Носову на его доводы вот такой вот положить, - продолжала верещать Жанна. - У него здоровье чем дальше, тем хуже становится, и он сейчас готов душу дьяволу продать, только бы снова на ноги встать. Тебя нет, а эта псина рядом и очень убедительно обещает, что с его помощью все снова станет, как раньше. Дайте свободу, и завтра марафон сможете пробежать, причем получить на финише красную майку лидера, а прямо оттуда домой поехать и сразу трех девок в койку затащить. Мол, на каждую и вместе, и по отдельности сил хватит.
        Хорошая аргументация. Веская.
        - Говорю тебе - еще день-другой, и все, - обеспокоенно завершила свой рассказ девушка. - Он его выпустит. Ясно, что лечить Носова этот гад не станет, скорее убьет, но нам-то от этого не легче.
        - Я тебе уже говорил, кто бы из них кого ни завалил, нам так и так хорошо. Что один, что другой мне не друзья и не союзники, у каждого из них есть повод меня убить, правда, в случае Носова растянутый во времени. Но он и меньшее из зол, к тому же более полезное. Потому - да, мне Носов в живом виде куда нужнее, чем наш неугомонный приятель из подвала. Вывод: будем его спасать. Но завтра.
        - А почему не сегодня?
        - Потому что у меня более важные дела есть. Забыла, какой сегодня день? Вернее, ночь?
        - Точно. - Жанна глянула на Родьку, который в данный момент нагружал мой рюкзак разным хламом. - Забыла. У вас же сегодня корпоративная вечеринка, на которой девочкам не место.
        - Вот-вот. Ну а ты давай дуй обратно в особняк Носова и контролируй ситуацию. Если все же наш приятель из подвала смоется, садитесь ему на хвост, но так, чтобы он вас не чуял. Пусть у него появятся сомнения в том, что он все еще под вашим присмотром. Умом он будет понимать, что это не так, но людское в нем тоже есть. А человек такое существо, что он против любой логики пойдет, лишь бы убедить себя в том, что у него на самом деле все очень-очень хорошо, и испытать секундное счастье от того, какой он везучий. Так уж мы устроены.
        - А нашему другу-олигарху, если что, на помощь приходить? - осведомилась девушка. - Ну, мало ли, вдруг будет такой шанс? Сам же говоришь - он тебе нужнее живой.
        - Нет, - подумав, ответил я. - Это будет его выбор, пусть он сам за него и отвечает. Если что, я дома часов до шести вечера. Или около того.
        Но, как видно, никаких сюрпризов Носов моей помощнице не подкинул, потому что до указанного часа она так и не появилась. Зато позвонил Слава Раз и предложил составить ему и напарнику компанию не только по доставке меня домой с Круга, но и по дороге туда, на что я с радостью согласился. Прямо к подъезду, конечно, он подъезжать не собирался, мы находились на разных концах города, зато договорились о том, что они меня подхватят на МКАДе, на заправке «Роснефти» близ Строгино.
        Вот что мне нравится в этих ребятах - они никогда не опаздывают. Будь на их месте Олег - все, труба. Я бы и кофе уже в заправочной кафешке напился, и газету какую-нибудь прочел бы, и пирожков натрескался, а его бы все не было. По Славам же можно часы сверять, ровно в семь вечера их потрепанная «тойота» тормознула рядом со мной, стоявшим близ входа в магазинчик.
        - Привет, - Слава Раз вылез из машины, и мы обнялись. - Давай бросай вещи назад. Я сейчас водички возьму - и поедем. Дороги пустые, должны быстро добраться.
        Я скинул рюкзак, в котором громыхнул Родькин хлам, с плеча, открыл багажник и уставился на двух мохнатых существ, которые сидели там, расположившись на килограммовых мешках с азотными удобрениями, и трескали пирожки. Это, надо полагать, были слуги Слав. Ну а кто же еще?
        - Здрасте, - пискнул один из них, с шерстью светло-пшеничного цвета и челкой, которая почти закрывала его левый глаз. Надо же, какой интересный колер. Нет, я их на прошлом Круге видел, но тогда особо не вглядывался, мне не до того было. - А мы тут ужинаем.
        - Приятного аппетита, - чуть удивленно произнес я.
        - Может, угоститесь? - предложил второй, мех которого был потемнее, скажем так, оттенка кофе с молоком. - Не побрезгуйте! Только сегодня испек, на дорожку!
        И он протянул мне приличных размеров пирожок, который пах ванилью, домом и еще чем-то особенным, из детства.
        - Благодарствую, - я взял предложенное и примостил рюкзак в углу. - С яблоками?
        - Ага, - кивнул слуга одного из Слав. - Прошлогоднего урожая. У меня пара ведерок на балконе осталась, вот дорасходую. Скоро уж новые пойдут.
        - Сей год яблочный должон быть, - отправив в рот остатки снеди, со знанием дела заявил светлый мохнатик. - Так хозяин сказал, а он знает.
        - Здорово, близнюки! - расстегнув молнию изнутри, в багажник выбрался Родька. - Чего трескаете? Пирожки? А поделиться?
        - Нету больше! - переглянувшись, в один голос сказали слуги Слав, причем тот, что меня угостил, ловким движением спрятал кулек с печевом за себя. - Кончились! Последний твоему хозяину отдали.
        - Правильно, - одобрил я действия дружной парочки. - На него еды не напасешься. И еще раз спасибо за угощение.
        - Всегда пожалуйста, - опять же синхронно ответила парочка, причем тот, который был потемнее, встал и со мной раскланялся.
        Вот все же в некоторых моментах мне повезло больше, чем остальным, а в некоторых меньше. Специальность, к примеру, выпала хорошая, эксклюзивная, пусть даже и связанная с повышенным риском. А слуга достался такой, каких, может, больше ни у кого нет, ленивый и жадноватый. Может, мне его на Афоню сменять? Тот в людях уже пожил, знает, что в гостях хорошо, но свой дом есть свой дом. Уверен, что в отделе его не обижают, но он-то под другое заточен. Его судьба служить одному хозяину, а не коллективу.
        Впрочем, это я уже по привычке про себя ворчу. Ни на кого я Родьку не сменяю, каким бы лодырем он ни был. Что уж досталось, то и досталось. Как Верея нынче сказала - судьба решила.
        - Дэн звонил, - сообщил мне Слава Два, сидевший впереди. - Просил перед старшими извиниться за отсутствие, обещал к зиме вернуться. Рассказал о какой-то особенно злобной, старой и мудрой кобре, которая его умудрилась укусить, а потом долго выражала свое недовольство и удивление, глядя на то, как он не желает умирать. Говорит, что обещала его навести на какие-то особо ценные сокровища, спрятанные в джунглях. Спрашивал, нет ли у кого-то желания составить ему компанию.
        - Точно пас, - отказался я. - Я Гоа не люблю, там влажность высокая. И джунгли мне не нравятся, там насекомых и разных гадов ползучих, вроде той кобры, море. Да и сокровища тема такая, скользкая. Сначала вроде радостно, а потом выясняется, что проку от них никакого нет, одни неприятности.
        - Полностью согласен, - кивнул собрат. - Мы как-то со Славкой чугунок с монетами выкопали на одном поле. Абсолютно случайно, в мыслях ничего такого не было. В результате той же ночью сцепились с какими-то кладоискателями, которые подумали, что мы на их добычу посягнули. Серьезные такие ребята, с пистолетами.
        - Ну и чем дело кончилось?
        - Пришлось убить, - вздохнул Слава Два. - Хоть и не хотелось. Только они вообще к диалогу были неспособны, а к убийству, наоборот, сильно расположены. Но оно и хорошо, мы потом из их тел замечательную жертву полю соорудили, по всем правилам. И тела сожгли с нужными словами, и пепел развеяли по ветру. Там пять лет урожаи ржи такие собирают - с ума сойти можно. Сам-двадцать!
        - И не жалко их было? - спросил я после небольшой паузы.
        - Да шучу я! - расхохотался Слава. - Ты за кого нас считаешь? Договорились мы с ними полюбовно, отдали этот чугунок, себе только по монете оставили на память. Мы ж не Олег! Вот этот точно воевал бы до победного конца. Даже не из-за клада, он ему на фиг не нужен. Из принципа. А мы ведьмаки мирные, нам кровь лить из-за такой дури ни к чему. Хотя поле на самом деле родить потом стало на загляденье. Может, из-за того, что мы это золото с него убрали, может, еще почему.
        - Держи, - в машину забрался Слава Раз и протянул приятелю стаканчик с кофе. - Как ты просил, три сахара. Ну что, погнали?
        И не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, он тронулся с места.
        Дорога действительно была почти пуста, что, собственно, меня лично не удивляло. Все дачники проехали еще вчера, туристы тоже, так что, кроме странных путников, вроде нас, направлявшихся невесть куда и невесть зачем, да дальнобойщиков, тут никого быть и не могло.
        А еще это путешествие отчего-то на меня начало нагонять грусть-печаль. Может, потому что я знал, что меня там ждет неприятный разговор, может, потому что мои спутники обсуждали друг с другом предыдущие сборища, вспоминали какие-то забавные случаи, и я заранее начал ощущать себя немного лишним на предстоящем мероприятии. Они все давно часть единого целого, носящего название «Ведьмачий Круг», они плоть от плоти его, а я… Не факт. Опять же, когда я направлялся туда в прошлый раз, все было проще, меня манила неизвестность. Сейчас некоторая ясность имелась, но она ни разу не радовала.
        Ну да, я со многими знаком, кое с кем, как, например, со Славами, даже побывал в разных переделках, но это все не то. Это не один за всех. Да и мои спутники мне не так давно дали ясно понять, что против старейшин ради меня не пойдут. Вот и выходит, что я хоть и буду среди своих, но мне особо ничего это не даст. А ведь я их как семью воспринимать потихоньку начал.
        Хотя, может, я себя и накручиваю, может, все пройдет хорошо и ближе к утру я снова испытаю то пьянящее чувство единения как с пусть не кровной, но родней, так и с давно ушедшим временем, которое намертво отпечаталось у меня в памяти. Вроде бы чужой, но все же - моей. Все ведьмаки, что жили до меня, - это я. И когда меня не станет, я продолжусь в том, кто заберет мою силу. По крайней мере, я очень на это надеюсь. И нет, я не спешу, если надо, то еще лет сто, а лучше больше, могу сам этой силой пораспоряжаться.
        - Саш, никак заснул? - повернулся ко мне Слава Два. - Нет?
        - Бодрствую, - ответил я. - Так, думаю о разном всяком.
        - Если о том, что на тебя наши старинушки сегодня навалятся, - не бери в голову, - только глянув на мое лицо, сразу же сказал Слава Раз. - Они всегда всем недовольны, так уж повелось с давних пор.И мы такими станем когда-то, если доживем. Забей. Побубнят, побубнят да и отстанут.
        - Обидно то, что я им повода для бубнежа не давал, - отозвался я. - Правил никаких не нарушал, чести ведьмачей не ронял. Взносы разве что не платил, так их вроде у нас не собирают.
        - Официально нет, - фыркнул Слава Раз. - А по факту - разное бывает. Ну, мы тебе рассказывали, помнишь?
        Ну да, у них есть какой-то ушлый старичок, который проходит по ведомостям как руководитель и имеет с этого свой процент. Разумеется, ничего при этом не делая.
        - Саш, ты помни главное - не лезь на прямой конфликт, - попросил меня Слава Два. - Особенно с Евдокимом. Остальные хоть и ворчуны, но деды нормальные, живут по правде, смотрят не на слова, а на дела. Да, могут иногда перегнуть палку, но больше положенного ни на кого никогда не нагрузят. А этот… В семье не без урода. И наша семья не исключение.
        Хотел я сказать, что постараюсь последовать их совету, но при этом если все же на меня начнут вешать всех собак, то могу и перестать молчать, только не успел. Смартфон в кармане задергался.
        - Саша, привет, - нервозно-дергано произнесла в трубку Ряжская. - Ты можешь сейчас приехать в клинику?
        - Нет.
        - Саша, это важно! Это очень важно!
        - Все равно не могу, - невозмутимо ответил я. - Меня в городе нет и до утра не будет. Что случилось-то?
        Надеюсь, что-то снова случилось с ее супругом. Но на этот раз я не буду столь добросердечен и дам ему умереть.
        - Бэлле плохо, - выдохнула в трубку Ольга Михайловна. - Был приступ, его сейчас купировали, но она… Саш, не знаю, что там у тебя за дела, но очень прошу - приезжай. Мне кажется, что если ты будешь здесь, то Бэлла… Она не… Ну, ты понял.
        - Не могу, - чуть помедлив, произнес я. - Сегодня никак не могу. Но завтра непременно появлюсь в клинике.
        Даже не попрощавшись, Ряжская повесила трубку. Это она зря так. Понимаю растрепанность чувств, но все же надо и правила хорошего тона соблюдать. Хотя бы ради перспективы дальнейшего сотрудничества. Нет, мне оно не нужно. А ей?
        Но Бэллу жалко. Кабы не Круг, я бы и правда сейчас в клинику поехал. Не факт, что смог бы помочь, конечно, но мало ли?
        Вот еще вопрос - если она, не ровен час, умрет, ехать мне тогда на поиски старого мандрагыра, спрятанного оборотнем, или нет? С одной стороны, он вроде мне уже не нужен, стоит ли головой ради него рисковать? С другой - такой корень в будущем всегда пригодиться может. Раритет же.
        Плюс еще есть обещание ворожеи посодействовать в изготовлении некоего целебного зелья, которое почти мертвого на ноги поставит. Тоже интересно и заманчиво. И в качестве лекарства оно всегда пригодиться может, и в качестве платежного средства в какой-то совсем пиковой ситуации его реально использовать. Да мало ли вариантов? Например, можно немножко перелить в отдельный флакончик и Вике из отдела на день рождения торжественно вручить. Уверен, такого подарка ей никто еще не делал. Правда, тут ведь одно за другое цепляется, прежде чем это чудо-снадобье ко мне в руки попадет, много чего другого должно произойти. И первое событие в цепи - смерть Максима Максимовича, он же ворожей Истома. А я еще решение на его счет как таковое не принял.
        - Проблемы? - осведомился у меня Слава Раз. - Бывает.
        - У нас постоянно так, - подтвердил его друг. - Как на Круг ехать, прямо с утра начинается - то заказчику мы позарез нужны, то еще кому-то от нас что-то требуется, причем прямо сейчас.
        - Вот потому мы почти всегда телефоны, когда едем на Круг, отключаем. Ну, кроме тех случаев, когда договоренности о созвоне с кем-то из ребят есть, - закончил за него Слава Раз. - И тебе то же самое советуем делать.
        Я подумал-подумал да и сделал так, как они сказали. Правильная ведь позиция. Разумная.
        Как и в прошлый раз, до места назначения мы добрались уже совсем в сумерках. На машины, стоявшие в разных концах поляны, опускалась роса, и над ними выводили последние вечерние трели лесные птицы.
        - Станция «Вылезай», - сообщил нашим слугам Слава Два, открывая багажник. - Так! Не намусорили мне тут?
        - О, Антоха! - Слава Раз тем временем направился к высоченному мужчине с рыжей бородой, который вылез из забрызганной грязью «Нивы». - Появился наконец. Мы уж думал, что тебя и в живых нет, грешили на особо свирепого медведя, взявшего верх над самым крепким парнем из нашей компании. Здорово!
        - Здорово, - бородач подошел к нам. - Как сам?
        - Нормально, - ладонь Славы Раз буквально утонула в здоровенной ручище его собеседника. - Где пропадал?
        - Да в горах застрял, - ухмыльнулся тот. - Полез трех идиотов выручать, которые сунули свой нос не туда, куда следует, как результат - сам к Хозяйке в почетные гости угодил. А у нее ведь гость все одно что пленник. Четыре года под землей куковал, насилу выбрался.
        - А Хозяйка - это кто? - спросил я. - Извиняюсь, конечно, что в разговор без спроса лезу, но очень интересно.
        - Антон Мезин, - протянул мне свою лапищу бородач. - А ты, видать, из недавних будешь? Да? Я тебя точно на своем последнем Круге не видал.
        - Саша Смолин, - ответил я на рукопожатие. - Так и есть.
        - Захар нас покинул, - пояснил Слава Раз. - Силу вот ему передал.
        - Хороший был дед, - чуть помрачнел Мезин. - Правильный. И говорил всегда, что думал, не то что некоторые. Земля ему пухом.
        - О, Антоха, - подошел к нам Слава Два. - Рад видеть. Ну что, пошли? Похоже, мы вообще последние приехали, больше никого не будет. Эй, хорош под ногами вертеться! Ступайте вперед.
        Мохнатики, компания которых увеличилась еще на одну единицу, представлявшую собой слугу Антохи, мигом перестали галдеть, играя в чехарду, и вприпрыжку побежали по еле заметной в сумерках тропинке, ведущей прямиком в лес, причем Родька в руках держал увесистый узелок.
        - Все же что за Хозяйка такая? - от поставленной цели я решил не отступать. Просто вдруг у нас с ним одинаковая повелительница? Ну да, говорили, что таких, как я, почти нет, но ведь речь о столице шла. А этот крепыш явно из провинции прибыл.
        - Так Медной горы, - охотно ответил мне Антоха, закидывая на плечо зеленый рюкзак, из которого пахло чем-то мясным и копченым. - Ага. На самом деле и горы Медной никакой нет, и она никакая не Хозяйка, но так ей это имя понравилось в свое время, что по-другому ее никто давно не называет. Не хотят связываться. Мстительная она очень, понимаешь?
        - Не сильно, - признался я, пристраиваясь за Славами, которые зашагали следом за нашими слугами.
        - Я, Санька, на Урале живу, - степенно начал объяснять мне Мезин, топая рядом со мной. - У нас там много разного всякого водится, куда больше, чем у вас, и не меньше, чем в Сибири. В столице, видишь ты, нечисти да нежити по-разному обитается, кто место себе нашел в новой жизни, а кто и нет. Вот эти последние к нам перебираются, смекаешь?
        - Ага.
        - У нас и потише, и народ попамятливее, такой, который не только знает, что на свете чего только не бывает, но и верит в это. А раз верит, то понапрасну на свою голову беду искать не станет, словами пустыми разбрасываться не будет и творить не пойми чего тоже.
        - И Хозяйка, значит, тоже от нас к вам перебралась?
        - Нет, она как раз с давних пор в наших краях обитает. Кто она на самом деле - не скажу, не знаю. Слышал разное, что из этого правда - понятия не имею. Но про то, что в горах живет девка, которая может любого человека извести, истории ходят с тех пор, как люди в наших краях появились. И звали ее в разное время по-разному. Каменной девой, Гроза-девицей, но чаще всего за последние лет двести ее кликали девкой-Азовкой. Мол, обитает она в Азов-горе, там у нее внутри дворец, малахитом отделанный, и трон, из аметиста выточенный.
        - Малахитом, значит, - улыбнулся я. - Ну да, ну да.
        - Именно. Бажов именно о ней истории слышал от стариков, которые на Гумёшевском руднике при царе работали. С нее и Хозяйку Медной горы писал. Только, как положено писателю, услышанное где приукрасил немного, а где изменил. Характер у Азовки куда хуже, чем у его героини, малахита или какого другого добра от нее ввек не допросишься, а те, кто к ней в руки попал, так просто, как Степан, на волю не выберутся. И любовь тут точно никому не поможет, не верит Азовка в нее. А уж если кто попробует один из ее кладов забрать, то сразу можно пойти и повеситься, жизни тебе ввек больше не видать. Везде достанет.
        - Кладов? - удивился я.
        - Ну да. Лихих людей на Урале всегда хватало, а традиция закапывать награбленное в землю не вчера появилась. И Азовка каждую такую поклажу сразу своей считать начинает. Вот про это Бажов ни слова не написал. Но все равно получилось у него здорово, а эта милаха с тех пор, как про сказы узнала, велела себя иначе как Хозяйкой Медной горы не называть. А через какое-то время начала всех убеждать в том, что так ее с начала времен величают.
        - Весело. А ты-то как к ней в гости угодил?
        - Так говорю же - из-за туристов, мать их так, - сплюнул под ноги Антоха. - Эту компанию, понимаешь ли, понесло Аракульские Шиханы смотреть, есть у нас такие. Нет чтобы по каким-то более спокойным местам побродить.
        - А что такое шиханы? - спросил Слава Раз, который наш разговор, похоже, с интересом слушал.
        - Шиханы? Они как дольмены, только шиханы. Ящики каменные, короче. Здоровенные, из валунов сделаны, стоят с не пойми каких времен. Кто их ставил, зачем - неизвестно. Но место скверное, недоброе, лучше туда не ходить. А им совсем не повезло, они с бабкой Шиханкой там встретились.
        - Это-то кто такая? - вырвалось у меня.
        - Разное говорят, - снова сплюнул Мезин. - Кто ее старым рудничным духом считает, который людям не простил то, что его шахту, выработав, бросили, кто хранителем, создателями шиханов приставленным к своим творениям. Но одно точно, коли встретил ее - добра не жди. Либо заблудишься, либо заболеешь, либо еще какая пакость случится. А этих она с собой в гору увела. Там же совсем сопляки были, их тайной помани - они и побегут. Ну а как в гору попали - все, считай пропали, там за них Хозяйка взялась. Она любит с людьми поиграться, прежде чем их в камень обратить.
        - А ты-то чего за них вписался? Ладно судные дьяки, это их работа. Но тебе-то что за интерес?
        - Один из них был сыном моей сестры, - вздохнул Антоха. - Племяш, значит. Родная кровь. Кабы не это, не полез бы в гору их выручать. Земля у нас большая, дураков хватает, каждого из них выручать из беды.
        - Освободил в результате?
        - Ну да. Вот только сам там на четыре года застрял, разменял свою свободу на их. На меньший срок Хозяйка не соглашалась. Вот и ишачил на нее все это время. Я, видишь ли, драгоценные камни слышу. Они же почти как мы, почти живые - говорят друг с другом, все понимают. Ну и руды кое-какие тоже слышу, но не все. Хозяйка про это знает, она давно меня к себе заманивала, но я не соглашался. А тут вот как вышло, переиграла она меня. Я иногда даже думаю, что один из приятелей племяша специально их в шиханы завел. И бабка там не просто так появилась. Все было так и задумано.
        - Жесть, - проникся я. - Бывает же!
        - Зато за четыре года чего и кого только не повидал, - уже другим тоном произнес Антоха. - И индрика-зверя, и Комариху с золотой ногой, и каменных людей, что в заброшенных штольнях живут. Великого Полоза и того повидал.
        - Полоза? - насторожился я.
        - Так у нас, считай, его вотчина, - ответил мне Мезин. - Ага. Как старые боги ушли, он как раз на Урал и подался. Кстати, Азовка только для людей да нежити горной Хозяйка, а для Великого Полоза она служанка. Что он скажет, то она и сделает. О, гляди, никак пришли? Елки-палки, такое ощущение, что дуб еще маленько за эти годы подрос!
        Глава 14
        Да нет, каким дуб раньше был, таким и остался. Собственно, и остальной пейзаж совершенно не изменился - все так же там, рядом с деревом-исполином, горел костер, звучали веселые мужские голоса, булькало пиво, разливаемое из деревянных бочонков, и шкварчало мясо, роняя капли сока в языки пламени. А еще так же, как и пару лет назад, на корнях дуба-великана, точно на стульях, разместились пять стариков, тихонько переговаривавшихся друг с другом.
        - Эгей, братие! - заорал Мезин, когда мы подошли поближе. - Здорово! Сто лет, сто зим!
        - Антоха! - гаркнуло сразу несколько голосов. - Живой! А мы думали, что ты уже того!
        - А то какой же? Живой! - весело ответил тот, скидывая рюкзак с плеч. - Меня убить - это хорошо постараться надо. Не всякому такое под силу.
        - И все такой же скромный, - хохотнул Гера, вставая с земли. - Но я рад, что ты цел. Пусть не получилось у меня стать единственным говорящим с камнями, но все равно - рад!
        Эти двое обнялись, а я вспомнил, что то ли он сам, то ли кто-то из ребят мне говорил, что у Геры такой же талант, как у Антохи. Он тоже полезные ископаемые слышит. Ну или что-то в этом роде.
        - Здорово, Сашка! - подошел ко мне Мишаня и протянул руку. - Слушай, еще раз тебе спасибо хочу сказать за помощь. Если бы не ты, хана бы моему лесу настала.
        - Сань, привет! - хлопнул меня по плечу Олег. - Как сам?
        - Сашка, здорово! - донесся до меня голос Димона, сидевшего у костра.
        Точно так же приветствовали и Слав, и Антоху. Причем ощущалось, что это не дежурные фразы, собратья правда были нас рады видеть. Но, пожалуй, больше других Мезина. Во-первых, потому что он давно не появлялся, во-вторых, потому что в рюкзаке у него, как оказалось, лежало копченое с травами мясо лося, который, со слов Антохи, еще в начале этой недели бегал по лесу и думал только о том, как бы порадовать собой желудки ведьмаков.
        Надо заметить, что не все те, кто сидел у костра, были мне знакомы, несколько новых лиц я заметил. Все они, как один, были крепкими мужиками ближе к сороковнику и, что примечательно, сидели немного наособицу от остальных. Впрочем, от коллектива в определенном смысле они не отрывались, наравне с остальными ели, пили и смеялись.
        - Мое почтение вам, старшие, - подошел тем временем Антоха к старикам, сидевшим на корнях дуба, а я, поразмыслив несколько секунд, последовал за ним. - Прощения прошу за долгую отлучку, воли моей на то не было, так уж вышло.
        - Случается, - кивнул один из патриархов, тот, которого, если мне не изменяет память, звали Макарыч. - Рад, что жив. А то наши охламоны начали поговаривать о том, что тебя этот мир уже оставил. Причем неясно было, успел ты передать кому свою силу или же нет.
        - Языки длинные, вот и мелют не пойми чего, - проскрипел дед, сидевший слева от него, имя которого мне было неизвестно. - Раньше у каждого слова цена имелась, потому всегда лучше было промолчать, чем лишнего болтнуть. А теперь…
        - Ступай к костру, Антон, - огладив бороду, перебил его старик, сидевший в центре. Вот его я помнил, как звали, - Демид, и как раз он здесь был самым главным. Так сказать, самым равным среди равных. - Поди, соскучился по родне? Так не теряй времени, время летит быстро. Хмель, мясо, душевный разговор - что еще нужно ведьмаку в заветную ночь?
        - Все так, старшие, - поклонился дедам Мезин. - Все верно.
        Он отошел в сторону, и взгляды стариков уткнулись в меня.
        - Добрый вечер, почтенные, - я приложил руку к груди и чуть наклонился. Наверное, стоило бы согнуться до земли, поклон спину не ломит, но вот не хочу. Сам не знаю отчего, но внутри в этот миг словно появился какой-то штырь, не дающий мне это сделать. То ли включилось осознание того, что я ни перед кем давно спину не гну, поскольку план по этой дисциплине еще в той своей жизни перевыполнил, то ли сработало то неразумное упрямство, которое время от времени меня посещает, усложняя и без того непростое мое бытие. Не знаю. Да и какая разница? Если меня сейчас начнут топить, то никакие поклоны ситуацию не выправят, так чего ради собственную самооценку понижать? - Я тоже отсутствовал некоторое время, и тоже по уважительной причине. Пришлось покинуть страну, чтобы не получить проблемы с законом.
        - Знаем, - кивнул Демид. - Кощеевича ты упокоил. Дело благое, нужное.
        - Нужное кому? - прошамкал безымянный старикан. - Нашего брата лиходейное Кощеево семя никогда не задевало, стороной огибало. Выходит, что и нам с ним делить особо нечего. А теперь следующий Кощеевич ведьмаков среди своих врагов числить станет да ковы разные строить начнет.
        - Так подружкам своим он угодить желал, - наконец подал голос пятый старейшина. - Ведьмам. Верно, Александр?
        Евдоким. Вот, значит, ты какой - седой как лунь, плечистый, с лицом, словно вырубленным из дуба при помощи плотницкого топора. И нетерпеливый. Выжидать не стал, использовал первый же выгодный для себя момент в беседе. Или просто счел, что не по чину ему разыгрывать сложную пьесу ради какого-то щенка?
        - Почти верно, - ответил я. - Почти - потому что не только им. Еще судным дьякам, которые тоже принимали участие в охоте, сотрудникам ФСБ, которые в обмен на помощь не стали копать случившуюся историю слишком глубоко, и еще много кому. Кощеевич вообще-то умудрился насвинячить очень многим. А началось все с того, что он первый объявил мне войну. Он мне, не я ему.
        - В самом деле? - поднял правую бровь Демид. - Я слышал другое.
        - Когда мы с ним схлестнулись в первый раз, я понятия не имел, с кем имею дело. Уверен, Кощеевич это понял, - спокойно, даже немного отстраненно произнес я, глядя при этом на Демида. - То есть в тот момент мы могли просто разойтись в разные стороны и забыть о конфликте, но нет, он сам предпочел продлить нашу вражду. Опять же, поняв, что к чему, осознав, какой враг у меня появился, я мог сбежать за тридевять земель или каким-то образом попросить у него пощады, но мне такое в голову не пришло. Это же опозорит честь рода. Я воин. Я ведьмак. Как о таком вообще всерьез возможно даже думать? Вот и выходит, что мне оставалось или победить, или умереть - третьего не дано.
        Такую пафосную дичь я, скорее всего, вообще никогда в жизни не нес. Вот только с учетом того, что передо мной за аудитория, приходится изображать из себя черт знает кого. И ведь работает! Старый хрыч, что сидел по левую руку от Демида, довольно заулыбался, показывая весьма недешевые зубные протезы, да и Макарыч вон ухмыльнулся. То ли слова мои его проняли, то ли, что вероятнее, он находчивость мою оценил.
        В любом случае мяч сейчас на моей половине поля. Пока.
        - Что до союзников… - я открыто взглянул в глаза Евдокима. - Война есть война, она всех разводит на те стороны, которые им ближе. Да и потом, не было мне от ведьм особой помощи. Да никакой не было. Вот убить они меня пытались, это было. Правда, им самим это боком вышло, я одну из них крепко подрезал своим ножом. Так они потом сами ко мне и пришли, мол, исцели, не дай помереть подружке. Спину гнули, винились.
        - Эва как, - Демид коротко глянул на моего недоброжелателя. - Про то не слыхал.
        - Было-было, - подтвердил Гера от костра. - Я тому свидетель. Денис-змеевик тоже подтвердил бы эти слова, но его сегодня здесь нет.
        Я и не обратил внимания на то, что за моей спиной стихли разговоры и смех, все присутствующие на поляне, оказывается, внимательно слушали наш разговор.
        - А я бы вообще сдох, не помоги мне Сашка, - влез в беседу Олег. - Эта сволочь меня почти уморила. Знал, паскуда, что мне вода как воздух нужна.
        - Если бы не он, с тобой, балаболом, ничего бы и не случилось! - рявкнул Евдоким. - С чего Кощеевич на нас всех вызверился? А?
        - Не на всех, а только на тех, кого рядом со мной видел, - невозмутимо парировал его слова я. - Остальным ничего не угрожало. И потом, он тем самым Покон нарушил и себе приговор подписал.
        - Это как же? - удивился безымянный дед.
        - Родню в нашу с ним свару вплел, - пояснил я. - А это неправильно. Олег брат мне. Не кровный, верно, но это ничего не меняет. Как брат мне любой из ведьмаков, что тех, кто сейчас на поляне находится, что тех, кто сегодня сюда не приехал. Даже те, с кем я вижусь впервые, - они тоже мне родня, за любого из них я на бой выйду и, если надо будет, умру. Потому что семья - это то единственное, что ни за какие деньги не купишь. И так думаю не только я. И Дэн, и Гера ни минуты не сомневались, когда я попросил у них помощи в той драке. Они просто пришли и встали со мной плечом к плечу, без расспросов, без лишних слов. Вот и выходит, что Кощеевич нарушил все уложения, потому и сгинул. Судьба все видит и каждому век его отмеряет по справедливости. А что до ведьм… Повторюсь, они больше языками мололи, как у них водится, а как до дела дошло, так их и след простыл. В том подвале, где мы последыша Кощеева в топке сожгли, вообще ими и не пахло. Мы трое были, дьяки судные и чекисты. И Марусенька еще, чешуйчатая подружка Дэна.
        - Славная тварюшка, - заметил Олег. - Хоть и змеюка! Ой!
        «Ой» было неспроста. Это ему Слава Два подзатыльник отвесил, а после шепотом объяснил, что о царевне, пусть и змеиной, так говорить не след, особенно в лесу. Змеи существа памятливые, обиду свою долго помнят. И вот они-то уж точно различия между говорившим и остальными ведьмаками делать не станут, тут всем достанется. Им на Покон плевать с высокой колокольни.
        Ради правды, как раз с Поконом я немного натянул сову на глобус. Тот защищает старых да малых, Олег ни в ту, ни в другую категорию не вписывался, разве что только по уровню разума, который запросто мог сойти как за детский непосредственный, так и за старческий деменционный. Но в контексте данной беседы всякое лыко было в строку, так что я особо загоняться по этому поводу не стал. Да и остальные тоже.
        - Судные дьяки нам тоже не особо друзья, - буркнул мой недоброжелатель. - У них своя правда, у нас своя.
        - У вас - может быть, - не стал спорить я. - А у меня она с законами Российской Федерации и Поконом всегда совпадает. Как пример - убивать без повода и просто удовольствия ради нельзя, что по тем законам, что по другим. Против своих идти нельзя, детей в жертву приносить нельзя, ну и так далее. Если всего этого не делать, так ребята из отдела к тебе никаких претензий иметь и не станут.
        - Верно говоришь, Александр, - одобрил мои слова Макарыч.
        - Сашка правильный ведьмак, - подошел ко мне Гера и встал за спиной. - Он делом это доказал.
        - Мне помог, - приблизился к нам и Мишаня. - Мы даже знакомы толком не были, а он за мой лес как за свой переживал.
        - Подтверждаем, - подали голос и Славы, которые, оказывается, тоже уже стояли прямо за мной. - И вообще, Евдоким Ильич, ты, если к нему какие претензии имеешь, говори сейчас и при всех. Разберем по-честному, по нашей Правде.
        - Верно, - одобрил их предложение Демид. - Вот хоть бы про тех же ведьм ты мне сегодня по дороге сюда рассказывал. Мол, Смолин этот с ними хороводится постоянно, причем с такими, которые нас сильно не любят с давних пор. Дара, Марфа. Так же?
        - С Дарой общаюсь, - подтвердил я. - Есть такое. Только как по другому-то? Она моя соседка. Женщину и друзей выбрать можно, родителей и в моем случае соседей - нет. Тут уж какие достанутся. Мне вот от Захара Петровича вместе с силой, домом и домовым бабка Дара перепала. А жить бок о бок в деревне и не общаться - это я не знаю, как сделать.
        - В самом деле, - согласился со мной Макарыч. - Да и деревня там вся из пяти дворов да трех развалин состоит. Бывал, видал.
        - Что до Марфы - так ты сам с ней не против лясы поточить, Евдоким Ильич, - сказал вдруг один из незнакомых мне ведьмаков. - Я ж тебя с ней третьего дня в «Афимолле» видел. Вы в кофейне сидели, десерты кушали, смеялись над чем-то. Не знай я, кто вы такие есть, подумал бы про седину и ребро.
        О как. В «Афимолле». Совпадение? Или нет? Жаль, точно не узнать, как все обстоит на самом деле. Евдоким не скажет, а Марфа непременно соврет. Хоть бы даже и из принципа.
        - Да и ерунда все это, - подытожил Демид. - Мало ли кто с кем общается? Я вот в молодые годы как-то даже с полуденницей того… Кхм… И что? Мне даже завидовали, так-то! Поди полуденницу на ласки уломай. Она же нежить, да не простая, ей проклятие наложить, что вон Антошке кружку пива выпить. А как уломаешь, так еще отважься на нее залезть. А я смог! И уломать, и залезть. И что, меня кто осудил? Нет. Главное - другое. Главное - честь родовую не уронить, не замарать. Ты, Евдоким, по этой части к Александру какие претензии имеешь?
        - Нет, - буркнул насупившийся старейшина.
        - Ну и все, - топнул ногой Демид. - И еще раз скажу, давай заканчивай по углам шушукаться да раздор средь нас сеять. Думаешь, не знаю ничего? Не вижу? Ясно же, с чего ты на парня окрысился. Захару все никак обиды свои забыть не можешь. Только ты те обиды сам себе выдумал, вот что я тебе скажу. Молодые всего знать и ведать не могут, а у меня с памятью все в порядке.
        Молчал Евдоким, только на меня и тех, кто за моей спиной стоял, зыркал из-под бровей.
        - Эвона? - шмыгнул носом Макарыч. - Ох, телепни! Мясо ж горит!
        - Елки-палки! - заорал Олег. - И правда!
        - Иди к костру, Александр, - велел мне Демид. - Ты один из нас и им останешься до той поры, пока жив или пока честь нашу родовую не замараешь злыми делами. И знай, Ведьмачий Круг никогда по кривде жить не станет. Только по правде. На том стоим с начала времен!
        Хорошо, коли все на самом деле так. Только личный опыт подсказывает, что такие слова не всегда совпадают с делом. Демид не вечен, и кто знает, к кому после него перейдет право вершить суд на Круге. Добро, если к Макарычу. А если нет?
        Впрочем, сегодня за моей спиной встали те, кто мне верит, на что у меня даже надежды не было по дороге сюда. И я отчего-то уверен, что даже будь все пять старейшин настроены против меня, они бы все равно не отступили. Даже Славы, хоть они раньше обратное утверждали. Вот это вселяет пусть небольшую, но надежду на то, что все-таки есть в этом мире люди, ради которых стоит жить. Даже если они и не совсем люди.
        - Держи, - когда я устроился у огня, Олег сунул мне в руки деревянную кружку с плескавшимся в ней пивом. - Вздрогнем?
        - Давай, - кивнул я. - Ваше здоровье, братья!
        - И здоровье тех, кого сегодня с нами тут нет, - добавил Гера. - Пусть им будет хорошо там, где они сейчас!
        После второй кружки от моего чуть подавленного состояния даже следа не осталось, напротив, мне, как и тогда, два года назад, в какой-то момент стало невероятно легко и хорошо и хотелось только одного - чтобы эта ночь не спешила заканчиваться, чтобы она стала немного длиннее, против всех физических и географических законов. Ну или какая там наука заведует вращением Земли и сменой дня и ночи?
        Увы, но в данном случае мои желания не значат ничего, потому в какой-то момент наступила тишина, а наши ножи покинули ножны, и Демид, как и в прошлый раз, громко рявкнул:
        - Братья! Мы снова здесь и мы еще живы! Хвала!
        - Хвала! - дружно ответили ему мы.
        - Пращурам нашим славным - хвала!
        - Хвала!
        - Трибогу великому - слава!
        - Слава!
        - Тому, кто был первым из первых, - память вечная!
        - Память вечная!
        И снова стояла луна над дубом - огромная, желтая, близкая настолько, что, наверное, с самой верхушки дерева можно было до нее дотронуться рукой. И ходила по рукам чаша с хмельным вином, и я чувствовал на своих плечах тяжесть кольчуги, слышал шелест плаща, покрывавшего мою спину, а на коленях у меня лежал меч, помнивший сотни битв и тепло рук тех ведьмаков, чья сила и память сейчас струилась в моих венах вместе с кровью. И пока я жив, они не мертвы. Как, наверное, теперь не умру до конца и я, если, конечно, вовремя успею найти наследника.
        Впрочем, в моем случае все не так просто, как у остальных. Все же очень у меня узкая и неоднозначная специализация.
        И снова были песни во славу Трибога, а также просто без повода, и был смех, и лилось вино, и в отблесках разгоравшейся зари мы плясали, обнявши плечи друг друга, у почти погасшего огня, зная, что сейчас свершится маленькое чудо, принявшее форму меча, который нам завещали наши предки, дружинники князя Олега, прозванного Вещим. Пусть он после рассыплется на сотни искр, но все равно оно останется с нами и будет греть сердце до следующего Круга.
        - Есть в язычестве все же некая притягательность, - сказал Слава Раз, когда мы, попрощавшись с остальными сородичами, уселись в машину и тронулись в обратный путь. - Сопричастность ко всему сущему, что ли? В других религиях все разграничено - тут земное, там небесное, тут можно, там нельзя. А язычество оно тут и сейчас, оно среди людей живет, если можно так сказать.
        - Можно, - согласился его напарник. - Но наш Круг - это не язычество. Мы другое. Мы вне религии. Мы просто осколки ушедшего времени, как бы пафосно это ни звучало. Причем, кроме нас самих, никому не нужные осколки.
        - Тебе-то грех жаловаться, - возмутился я. - Сам же говорил, к вам в очередь пишутся за год.
        - Я о другом, - повернулся ко мне Слава Два. - Мы, ведьмаки, вымирающий вид. Нас больше не становится. Меньше - да. И когда нас совсем не станет, этого никто даже не заметит. Обидно, но факт.
        - Тебя это сильно печалит? - спросил у друга Слава Раз.
        - Нет. Просто данность.
        - Да и насчет того, что никто не заметит, ты не прав, - произнес я. - А ведьмы? Они не просто заметят. Они праздник по этому поводу устроят, который в принципе можно засчитать за тризну. Какую-никакую, но тризну. А это, знаешь ли, уже немало.
        - Главное сейчас - на гайцов не нарваться, - вздохнул Слава Раз. - От меня выхлоп жуткий. Вот всякий раз после Круга одно и то же, едешь и думаешь, налетишь или нет?
        - Налетал? - поинтересовался я.
        - Пока нет. Но все когда-то случается в первый раз.
        Опасения его оказались напрасны, все обошлось, и через пару часов мы въехали в мой двор, уже ярко освещенный утренним солнцем, но при этом абсолютно безлюдный по причине относительно раннего времени и выходного дня.
        - Молодцы у тебя домовые, - сказал Слава Раз, после того как с напарником прошелся вдоль дома туда-сюда. - Землица-то слабенькая у вас, песка в ней много. Сразу видно, не подсыпали чернозем давно.
        - Давно! - фыркнул я. - Думаю, тут больше подойдет слово «никогда». Нет, на наше ТСЖ жаловаться грех, но такой ерундой они не заморачиваются.
        - Ну, ничего, мы сейчас маленько улучшим ситуацию, - деловито заверил меня Слава Два, открывая багажник машины. - Единственное, нам вода нужна. Много. Или ты только у своего подъезда красоту навести хочешь?
        - У всех, - сразу же ответил я. - Иначе нечестно получится.
        - Тогда тяни шланг. И еще будешь лейки таскать. Сено к лошади не ходит.
        Тяни шланг. А откуда? И вообще где его взять? Вот уж чем не богат. Нет, в Лозовке у меня шланг есть, в сарае лежит. Но где та Лозовка?
        Но толком заморочиться на эту тему я не успел, поскольку вопрос решился сам собой. Из маленького вентиляционного окошка, расположенного на фундаменте дома, сопя, выбрался Кондратка из восьмого подъезда, держа в руках зеленый шланг, и потащил его ко мне, осторожно шагая между уже более-менее укрепившейся в земле рассадой.
        - Во, - протянул он мне искомый садовый инвентарь. - Как воду надо будет включить - ты скажи. Мы ждем.
        Понадобилось скоро. Из багажника Славы достали аж три десятилитровые лейки с насадками, в две из которых засыпали какие-то непонятные смеси, внешне похожие на землю с перетертыми травами, после чего заполнили их водой.
        - Я на раздаче, ты ходишь, - скомандовал Слава Раз. - Саш, а ты носишься вдоль дома, следя за тем, чтобы у него всегда была полная лейка. Конвейер, братец.
        И работа закипела. Слава Два, что-то негромко приговаривая себе под нос, лил из лейки сероватую и чуть тягучую жижу на землю, причем внимательно следя за тем, чтобы на ней не оставалось ни одного сухого места, я сновал между ним и его напарником, который отмерял специальной коробочкой смесь и засыпал ее в лейку, ну а домовые включали воду по первому требованию. Все были при деле.
        Когда мы добрались как раз до моего подъезда, одна за другой рядом со мной возникли сразу две знакомые личности. Первой была Жанна, которая немедленно принялась хихикать, глядя на потного и мокрого меня. Мокрого, потому что я, разумеется, успел пару раз облиться из леек. Надеюсь, волос на ногах у меня не пойдет от этого в рост и я не стану напоминать хоббита.
        Второй была Фарида, которая сначала пару минут глядела на сосредоточенного Славу, а после осведомилась:
        - Это вы кто? И зачем?
        - Моя работа, - сразу же ответил я, зная, что кто-кто, а наша дворничиха пока не разберется, что к чему, отсюда не уйдет.
        И она, и ее супруг Хафиз, как люди восточные, очень серьезно относятся ко всем вопросам, связанным с понятиями «мое» и «не мое». Все, что «не мое», им неинтересно, и наоборот. Двор нашего дома входил в понятие «мое», потому к любой сторонней активности, связанной с его благоустройством, Фарида относилась очень бдительно. Просто потому что, кроме нее, никто ничего тут делать не мог, таков был закон, который она сама для себя установила. Даже местные тэсэжэшники предпочитали ее заранее уведомлять о каких-либо проводимых работах. Да что тэсэжэшники! С ней даже местные бабки связываться не решались, а уж они, как известно, вообще никого и ничего не боятся.
        - Зачем? - с подозрением повторила дворничиха.
        - Люблю, когда цветут цветы, - пояснил я. - Но у нас же толком ничего не растет. Вот вызвал за свой счет ребят из специальной фирмы, они удобрения льют на землю. Никакой химии, сплошная органика. Через две недели тут будет город-сад. Ну а у всех подъездов удобряют, потому что у меня широкая русская душа. Хочу, чтобы всем красиво было, а не только мне.
        - Нюхать дай, - обратилась Фарида к Славе и показала пальцем на лейку: - Что там у тебя?
        - Да пожалуйста, - согласился тот. - Сколько угодно.
        Дворничиха в самом деле сунула нос в отверстие, куда заливалась вода, и втянула ноздрями воздух.
        - Не химия, - секунд через тридцать согласилась со мной она. - Хорошо. Лейте.
        - Суровая, - усмехнулся Слава, когда дворничиха нас покинула. - Но молодец, уважаю таких. У них всегда порядок во дворе, собаки гуляют, где положено, и никакого битого стекла в траве.
        Кстати, да. Собачников Фарида гоняет о-го-го как, и те, представьте себе, ее слушаются. Кто с пакетиками ходит, кто во дворе предпочитает не гулять.
        - Ну, вот и все, - спустя полчаса устало сказал Слава Два, вылив на землю последнюю лейку. - Как ты там сказал? Город-сад? Будет. Обещаю. А еще советую саженцы вишни посадить. Не везде. У десятого подъезда, у седьмого, у твоего и у третьего. Если так сделаешь, они за это лето окрепнут, как за три года. А через пару лет первый урожай дадут.
        - Сделаем, батюшка-ведьмак, - раздался из недальних кустов сирени голос Кузьмича, а после показался и он сам. - Ляксандра нам их купит, а мы посадим. Купишь же?
        - Закажу, - пообещал я. - Сегодня и закажу. С доставкой.
        - Лучше бы, конечно, за городом приобрести, знаю я на разных направлениях неплохие питомники, - задумчиво произнес Слава. - Там более живучие саженцы продают. Но можно и заказать. Я тебе ссылку на один магазинчик скину, у них бери.
        - Спасибо тебе, - с кряхтеньем согнулся в земном поклоне Кузьмич. - И другу твоему тоже. Скажи, чем отдариться можем за ваши труды?
        - В вашем доме живет мой брат, - Слава положил руку мне на плечо. - А с родни брать отдарки Покон не велит. Его радость - моя награда. Ну и потом, вы же за ним приглядываете? О беде всегда предупредите, об опасности, защитите, если надо. Так что это я вам, выходит, долг вернул.
        - Хорошие у тебя браты, Ляксандра, - проскрипел Кузьмич. - Свезло тебе. Вишню не забудь заказать! А то ведь у тебя память короткая.
        Он отвесил Славе еще один поклон и скрылся в кустах сирени, а следом за тем и шланг втянулся в вентиляционное окно. Ну, оно и слава богу, во дворе вот-вот люди начнут появляться и, как следствие, задавать вопросы. Утро-то совсем уж вступило в свои права.
        - А мне нравятся домовые, - сказал Слава, подхватывая лейку и перелезая через оградку на тротуар. - Знаешь, они очень честные ребята в отличие от многих из нас. Они если говорят «сделаю», то делают. Всегда. И сразу. У них нет привычки обещать, слово не отстает от дела. А если говорят «нет», значит, точно нет, хоть ты им кол на голове теши. Мне такое всегда нравилось. Так что ты давай заказывай вишню по ссылке, что я тебе отправлю. Не тяни.
        - Давай, - кивнул я. - Ну и если что - мои способности всегда к вашим услугам. Это не в качестве спасибо за помощь, а просто. Ну, потому что!
        - Да понятно. - Слава забросил лейку в багажник, похоже совсем не волнуясь за то, что она не сильно сухая внутри. - Ладно, пора по домам. Глаза слипаются.
        - Ага, - подтвердил его напарник. - А нам в ночь опять в дорогу. Яблоневый сад одного фермера под Серпуховом в том году вообще плодов не дал, очень сильно его владелец по этому поводу переживает. Надо помочь.
        - А вот не надо было два года назад жадничать, - хихикнул Слава Два лукаво. - На деньги нас нагреть пытаться не стоило.
        Сдается мне, не просто так в том году фермер яблочек не увидел. И что в этом он заплатит дважды, как и предписано народной мудростью.
        - Славные они, - сказала мне Жанна, когда машина с моими друзьями выехала со двора. - Да?
        - Да. Что там у Носова?
        - Он почти дозрел. Еще день-другой - и будет как в стихах, что я в школе учила. Оковы какие-то падут, и свобода нас встретит радостно у входа. И так далее.
        - Ясно, - кивнул я и достал из кармана завибрировавший там телефон. Я включил его сразу после того, как мы утром из леса на трассу выехали. - Алло.
        - Привет, Саш, - раздался в трубке смутно знакомый голос. - Это Валера Швецов. Ну, Хранитель Кладов. Узнал?
        - Конечно, - соврал я. - Привет.
        - Хотел уточнить - вторник в силе? Едем? Ну, мало ли, может, ситуация у тебя изменилась?
        - Ситуация изменилась, - подтвердил я. - Но мы едем в обязательном порядке. Как договаривались - с тебя мотор, с меня еда и бензин. Ну а остальное все пополам - и приз, и неприятности.
        - Хорошая арифметика, - рассмеялся он. - Мне подходит. Где тебя забирать?
        - А ты откуда поедешь? - уточнил я, выслушал ответ и пообещал: - Чуть позже сброшу точку, так, чтобы тебе особо петлю не давать.
        - Тогда до вторника. Да, поедем ведь чуть свет, как договаривались? Да? Ну и хорошо. До встречи!
        - До нее, - ответил я и нажал «отбой».
        - Так что с Носовым и ворожеем? - переспросила Жанна. - Надо решать.
        - Все будет как надо, - пообещал ей я. - Но сначала - спать. Одна ночь на ногах - это еще ничего, но две уже перебор.
        - А потом?
        - Суп с котом, - зевнув, я прикрыл ладонью рот. - Сейчас вишню закажу и баиньки лягу. Разбуди меня часика в четыре, хорошо? Но не позже.
        Глава 15
        - Ты не спешил, - с ощутимым укором в голосе сказала Ряжская, когда увидела меня в коридоре клиники, где в связи с наступлением вечера уже включили лампы дневного света. - Ну, оно и понятно.
        - Что именно понятно? - уточнил я. - Дескать, чужие беды - они ведь чужие? Или ты человек молодой, что тебе за дело до умирающей девчонки, которая тебе никто?
        Не скажу, что меня задели ее слова. Во-первых, в Ольге Михайловне говорят эмоции, невооруженным глазом видно, что она на пределе. Вон какие тени под глазами, и венки набухли. Сошел визаж-лоск с бизнес-леди, сошел. Во-вторых, это нормальная реакция на ситуацию. Сестру она на самом деле любит, смерти ее не то что не желает, а откровенно боится, и потому как нормальный человек ищет ту опору, которая даст ей надежду, сказав: «Не все еще потеряно». Вагнер в этом качестве не тянет, потому ей стал Александр Смолин, который выкинул некрасивое коленце, отказавшись приезжать по первому зову. Хотя мне не стыдно за сделанное совершенно. Как верно заметил Стас, я не могу быть хорошим для всех. Да, мне жалко Бэллу. Сильно жалко. Настолько, что я иду ради нее на весьма серьезные шаги. Но у меня есть и своя жизнь, правильно? Не отправься я вчера на Круг, кто знает, как бы оно все повернулось? Евдоким начал бы орать, что я, собака такая, род ни в денгу не ставлю, что плевать на всех хотел со Спасской башни и что гнать меня, паразита, в три шеи надо. Выгнать, может, и не выгнали бы, но проблем я бы огреб изрядных.
Причем Бэлле все одно не помог бы. Нет у меня таких средств, которые ее состояние сейчас улучшат. Кончились. Я же не лекарь, в конце концов, это так, побочная забава, смешанная с небольшим приработком, не более.
        Ей теперь если кто и поможет, так это ворожеи, да и то не факт. К тому же прежде, чем я обращусь к ним, много чего произойти должно, и приятных моментов в списке грядущих дел вообще нет.
        - Ну, зачем так-то уж?
        - А как?
        Молчит Ряжская. Ей есть что сказать, но она не хочет меня злить, это видно. И правильно.
        - Ольга Михайловна, поверьте для того, чтобы ваша сестра жила, я на самом деле сделал очень многое и еще сделаю тоже. Причем для меня самого загадка, отчего я так за нее переживаю. Ведь она на самом деле мне никто, мы не родня, не старые добрые друзья. Да мы впервые увиделись месяц назад.
        - Помогая ей, ты помогаешь мне, - предложила вариант Ряжская. - Мы с тобой знакомы дольше, чем ты с ней.
        - Тоже так себе аргумент, - усмехнулся я. - Не обижайтесь, но мои личные выгоды от нашего знакомства весьма сомнительны. Что там было? Мне прострелили грудь, чуть не объявили в международный розыск, и я заработал себе смертного врага в виде вашего мужа, который к тому же нас подозревает бог весть в чем. И что самое обидное, даже без оснований. Ну, почти. Было дело, немного пошутил на эту тему, но он же не дурак, должен был понять, что его троллят?
        - Для тебя так принципиально, спали мы или нет? - устало спросила у меня женщина. - Просто ты не в первый раз на эту тему разговор заводишь. Если да - вон та палата пустая, я в ней сегодня ночевала. Если хочешь - пойдем туда прямо сейчас. Не вопрос.
        Вот тут я немного смутился. Не для провокации она сейчас это сказала и не для того, чтобы вывести меня из равновесия. Ряжская просто устала и отчаялась настолько, что ей на самом деле было все равно. У нее в голове была только Бэлла и ее болезнь, которая вот-вот одержит верх.
        - И вот такие, как она, еще называли меня шлюхой! По щекам пару раз хлестали, твари, - процедила Жанна, сидевшая на подоконнике. - А сама, блин, готова ноги раздвинуть по первому свистку.
        - Извини, - не обращая внимания на ее слова, обратился я к Ряжской. - Иногда меня заносит. Ну, вот такой поганый характер.
        - Она тебя очень ждала, - глубоко вздохнула женщина. - Спрашивала меня, где ты. А мне нечего было ответить.
        Сказать в ответ мне было нечего, потому я просто направился к палате.
        - Стой. Там ни мне, ни тебе делать нечего.
        - То есть? - я резко развернулся. - Она что? Все?
        - Бэлла в искусственной коме, - сглотнув комок, ответила Ряжская. - Это тот максимум, который может предложить Вагнер, чтобы выиграть время. Только все равно его почти не осталось, Саша. Уж прости меня, старую, за банальность.
        - Не прибедняйся, - попросил ее я, решив окончательно перейти на «ты». - Тебе это не идет.
        - Мне сейчас ничего не идет. Да и плевать.
        - Ой ли?
        - Представь себе, - тряхнула головой Ряжская. - Если ты со мной в палату не захотел прогуляться, когда я сама это предложила, то, наверное, это что-то да значит. А ты ведь тот еще ходок, я знаю.
        - Не люблю легкую добычу, - пояснил я. - Но мы еще вернемся к этому разговору потом.
        Я подошел к двери, за которой находилась Бэлла, и открыл ее. От хоть какого-то уюта, который тут был еще совсем недавно, не осталось ничего. Не было цветов на столике, книг, стопкой лежавших на нем же, каких-то мелочей, которые сопровождают женщин до последнего их дня, теперь за ним сидела миловидная медсестра, следившая за пищавшими и мигавшими экранами приборов, от которых к восково-белой Бэлле, лежавшей с закрытыми глазами на койке, шли многочисленные провода.
        А еще я увидел серую змею, которая сдавила горло девушки так, что сразу становилось ясно - еще чуть-чуть, и той конец. Эта тварь не просто вернула свой предыдущий размер, она стала куда больше. Мало того, в какой-то момент она повернула ко мне свою безглазую морду и вроде как улыбнулась, словно говоря: «Ну и за кем осталось поле битвы?» Ничего подобного я раньше не видал, возможно, только показалось, что серая нежить таким образом отреагировала на мой приход, но все равно в этот момент меня захлестнула вспышка ярости. Если верить рассказам обитателей мира Ночи и даже кое-каким источникам, эта пакость неразумна, так что неоткуда взяться осмысленному злорадству, но для меня это ничего не меняет. Разумна, неразумна - нечего было меня злить.
        - Не прощаюсь, - произнес я, закрывая дверь, причем слова эти были адресованы не Бэлле и не медсестре. И, думаю, существо, к которому я обращался, меня услышало.
        - Я тоже там долго быть не могу, - всхлипнула Ряжская, а после уткнулась лицом мне в плечо. - Не мо-гу! Зайду - и выхожу сразу.
        - Бэлла очень сильная девушка, - погладил я ее по голове. - Она боец. Поверь, это точно так. И она сможет продержаться до той поры, пока я не приду сюда с лекарством.
        - Если оно вообще есть, - шмыгнула носом женщина. - Знаешь, я уже ни во что не верю. И тебе, ты уж не обижайся, тоже. Мне кажется, вы все просто поддерживаете меня на эмоциональном плаву, чтобы я с катушек не поехала.
        - Я - нет. За остальных не поручусь. Ладно, поеду. У меня сегодня еще много чего запланировано. Я вообще потихоньку превращаюсь в ночного жителя, днем сплю, как стемнеет, начинаю вести подвижный образ жизни. Это ненормально.
        - Москва - город, который никогда не спит. - Ольга отошла от меня в сторону на пару шагов и вытерла слезы со щек. - Ты не одинок, я еще минимум пятерых человек знаю, которые так же существуют. И их все устраивает.
        - Меня все же нет. В смысле - не устраивает. Но кто бы меня спрашивал, чего я хочу…
        - У меня машина с водителем на парковке стоит. - Ольга подошла к окну, не подозревая при этом, что она буквально носом уткнулась в грудь Жанны. - Надо - бери. Только потом, когда до места доедешь, обратно ее отправь.
        - С водителем? - удивился я. - То есть он все это время там, в машине сидит?
        - Они вроде подменяются через восемь часов, - равнодушно ответила Ряжская. - Хотя не уверена. Саш, люди за это деньги получают, это их работа. Надо ехать - будут ехать. Надо ждать - будут ждать. Мне только о них не хватало еще думать.
        - Резонно, - признал я. - Только ты позвони водителю, скажи, что ты мне его на время одолжила. А то ведь он меня куда подальше послать может и будет прав. Мало ли кто по парковке шатается, даже с учетом того, что это закрытая территория?
        Водитель оказался немолодым усатым дядькой, который сразу же спросил:
        - Куда едем?
        - На кладбище, - пребывая в раздумьях, на автомате ответил я.
        - Куда?
        - А что вас смущает? - немного недовольно уточнил я. - Ну вот нравится мне посещать родные могилы вечерней порой.
        - Куда именно поедем? - невозмутимо произнес водитель. - В Москве кладбищ десятка четыре, если не больше. И все в разных концах города.
        - Семьдесят с гаком, - поправил его я. - И извините, задумался просто, вот и нагрубил.
        - Оно понятно, место-то невеселое. Хоть и благоустроено все, аллеи вон, дорожки, беседки, а все одно больница есть больница, хорошего ждать не приходится. Так куда все же едем?
        Что меня впечатлило - этот водитель-философ даже навигатором не пользовался, прямо так ехал, полагаясь только на свою память. Давно такого не видал.
        - Значит, мы в гости к нашему любимому олигарху Павлика с собой берем? - тихонько спросила у меня Жанна и получила в ответ утвердительный кивок. - Ясно. Для него самого?
        На этот раз я головой мотнул в отрицающем жесте.
        - Значит, наш мальчик прогуляется в подвал, - сделала резонный вывод девушка. - Ясно. Решился все-таки.
        Решился. В целом убивать мне было не в новинку, я это уже делал, и даже не раз - и своими руками, и чужими, по-разному случалось. Но всякий раз передо мной стоял простой выбор - либо я, либо меня. В драке не надо думать, что такое хорошо и что такое плохо, там надо бить, причем так, чтобы противник встать не мог. Потому что если он встанет, то есть вероятность, что после ты сам ляжешь, не исключено, что в гроб. Или просто тебя в землю зароют, для верности в пятки и в глаза по гвоздю-сотке вбив, да и все. В смертной драке гуманные мысли и намерения являются твоим верным проводником на тот свет.
        Здесь же другое. Не драка, не казнь, а просто убийство в чистом виде, преднамеренное и спланированное. Да, ворожей мне не друг, сомнений нет никаких, но он был готов заключить мир, причем на моих условиях. И, думаю, он эти условия даже станет соблюдать, по крайней мере до той поры, пока не придумает, как их обойти. Ну или не плюнет на сложившуюся не в его пользу ситуацию с тем, чтобы вскоре ее забыть насовсем. Истома очень неглуп и знает, когда стоит отступить или сдаться, это ясно как белый день. Правда, он упоминал о том, что у организации, в которой он состоит, есть некий кодекс, требующий не допускать поражений, но и тут все незамысловато - ему проще и дешевле со временем устранить того же Носова, чем меня. Тем более что тот и так на ладан дышит. В результате нет изначальной цели заказа, нет и проблем с коллегами.
        Но все же я его убью. Ему не повезло в том, что именно от его смерти мне выгоды больше, чем от чьей-то еще. Звучит цинично, но ничего не поделаешь, такое сейчас время. Один старый колдун в Праге мне сказал, что мы живем в век волка, потому готовы проявлять жалость к слабым только тогда, когда сыты. В остальное время мы или охотимся, или спасаемся от охотников, радуясь коротким передышкам между этими двумя занятиями.
        Что до моральной стороны вопроса, то тут никаких терзаний я вообще не испытывал. Скажем прямо, не самый лучший представитель человечества наш дорогой ворожей, и крови на его руках, уверен, много. Вот случись так, что на его месте оказалась, к примеру, какая-то учительница младших классов или там тренер по фитнесу, - вот тут да, тут выбор был бы сложен. А так мне даже отдельские и те спасибо скажут, если узнают подробности случившегося. Впрочем, надеюсь, что дело до этого не дойдет.
        Если меня какой момент и печалил, так только тот, что душа Истомы Моране не достанется. Она была бы довольна, заполучив такой подарок. Но нет, не судьба мне ее побаловать столь вкусным блюдом. Не хочу давать в руки Носова столь серьезный компромат на себя. Уверен, что все его поместье, включая подвальные помещения, напичкано приборами слежения, и через какое-то время узнать о том, что я попал на один из них в тот самый момент, когда ворожей испустит дух, мне не хочется. Ясно, что на этой записи я буду там просто стоять и смотреть на то, как он умирает, но все равно ни к чему это. Лишнее. Наоборот, мне выгодно в этот момент находиться где-то в другом месте, в компании потенциальных свидетелей того, что я к смерти Максима Максимовича никакого отношения не имею.
        Кстати! Может, и хорошо, что богине его душа не перепадет. Человеком-то его в полной мере не назовешь, в его венах течет непростая кровь. Ну как Морана с берегинями не ладила и душа их потомка, отданная ей, вызовет некие неприятные последствия как для нее, так и для меня? Вдруг эти покровительницы лесов, полей и рек не ушли в никуда вслед за остальными представителями славянской мифологии и до сих пор бродят по Руси? Или в туманах Нави? Кто его знает.
        За всеми этими размышлениями я и не заметил, как мы добрались до конечной точки поездки. Мало того, мы еще минут пять на парковке у закрытых ворот простояли, пока наконец Жанна не заорала мне прямо в ухо:
        - Сашка! Мы на месте! Можно за малым идти!
        - А? - встрепенулся я. - И правда, приехали.
        - Точно так, - ответил водитель. - Только закрыто все. Вечер, почти ночь.
        - Это ничего, - сказал я, открывая дверь. - Нестрашно. Вы никуда не уезжайте, я минут через десять вернусь, и двинемся дальше.
        Павлик, как обычно, раскачивался на ветке дерева, близ которого находилась его могила. Заметив меня, он, против обыкновения, не стал выяснять, за ним ли я пришел и как скоро он покинет это место. Нет, он сделал вид, что вообще меня не замечает.
        - Обиделся за прошлый раз? - без всяких предисловий уточнил у него я. - За то, что я тебя не с собой взял, а обратно сюда привел?
        - Может быть, - независимо ответил призрак.
        - Ну и зря, - я повел плечами, поскольку температура воздуха стремительно падала. Днем еще стояла жара, такая, что дышать было нечем, но сейчас от нее и следа не осталось. В Москву явно пожаловали дубовые холода, обычное в конце мая явление. - Сам посуди, куда мне тебя девать? В дом я тебя пригласить не могу, это против правил - и моих, и тех, что установили домовые. Слышал о таких?
        - Домовые? - изумился мальчик. - А они существуют? Серьезно?
        - Конечно, - усмехнулся я. - И с чего такое удивление? Ты же тоже существуешь, хотя с точки зрения науки это нонсенс. И домовые есть, и вурдалаки, и оборотни.
        - Про оборотней знаю. К нашему старшему время от времени они в гости захаживают.
        Да? Как интересно. Надо будет с ним на эту тему еще пообщаться, но за пределами погоста. Такая информация лишней точно не будет.
        - И что мне с тобой делать? Посадить на лавочку у подъезда, чтобы ты на ней сутками сидел? Так ты сбежишь в город и там непременно дел разных натворишь. Ведь так же?
        Павлик промолчал.
        - Так, - продолжил я. - А дальше все будет скверно. В Москве есть те, кто следит за такими, как мы. Работа у них такая - охранять общественный порядок. Поймают они тебя сразу или чуть позже - не знаю, но до меня эти люди доберутся довольно быстро, уж поверь. И сразу предъявят претензии, потому что я отчасти за тебя в ответе. Вот и рассуди, мне оно зачем?
        Ну да, все сказанное порядком к правде притянуто за уши, но для Павлика сгодится.
        - Может, как-то с домовыми договориться? - предложил мальчик. - Ну, чтобы они меня к тебе пожить пустили.
        - Э, брат, там такие непростые ребята, - я вздохнул. - Суровые и несгибаемые, как эти… Комиссары Гражданской войны. Но ты грустить погоди, я же к тебе не с пустыми руками пришел. Я к тебе с подарком пожаловал!
        - С каким? - оживился Павлик, в котором жестокость невероятным образом соседствовала с любопытством и непосредственностью обычного мальчишки. - Мне давно никто ничего не дарил, с последнего дня рождения. Папа мне тогда мяч футбольный купил. Кожаный! И еще двенадцатитомник Жюля Верна. Правда, я не все прочесть успел до того, когда… Ну, ты понял.
        Ну да, простые пацанские радости пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века.
        - Жаль, - дипломатично произнес я. - Но у меня подарок иного рода. Есть человек, с которым ты можешь вволю поиграть. Но не как в прошлый раз, когда мы старикашку просто попугали, а от души. Я тебе, Павлик, дарю его жизнь. Вернее, смерть.
        Мальчишка перестал раскачиваться на ветке, застыл на ней, словно замороженный, а после, разжав руки, спрыгнул на землю.
        - Прямо сегодня? - в его голосе прозвучали такие свирепо-радостные нотки, что мне на секунду не по себе стало.
        - Прямо сейчас поедем, - я показал рукой на решетку кладбища. - Машина у входа ждет. Но сразу предупрежу, чтобы ты не стал после губы снова дуть, - еще до утра я верну тебя обратно. Ну некуда больше мне тебя везти. Такие сейчас обстоятельства.
        - Ничего, я понимаю, - сказал Павлик, немного погрустнев. - Хотя обидно немного.
        Впрочем, все обиды мигом забылись, когда он оказался в автомобиле.
        - Ух, какая машина! - восхитился он, а после попрыгал на сиденье, которое, понятное дело, под ним не прогнулось. - Здоровская! Дядь, а это что такое?
        Он имел в виду встроенный медиацентр. Ну да, в прошлый-то раз мы на обычном такси ездили, класса эконом, а тут «порше» со всем фаршем. Есть от чего мальчишке прийти в восторг.
        - Водитель тебя не слышит, - сообщила ему Жанна. - Он не из наших, он живой.
        - Знаю, - независимо вздернул нос Павлик. - Но спросить-то можно? Теть Жанна, так это чего за штука такая? Приемник? Да? А почему он такой маленький? И зачем тут, рядом с нами, вот эти кнопки? А это что?
        Бедная Жанна всю дорогу как могла отвечала на десятки вопросов любознательного мальчугана, устав от них так, что, когда наконец машина, доставив нас к дому Носова, развернулась и уехала, изобразила жест из серии «спасибо вам, небеса!».
        - Значит, так, друзья, действуем следующим образом, - пощелкав пальцами, я привлек внимание призраков. - В доме я иду наверх, к хозяину, а ты, Жанна, сразу ведешь Пашку в подвал, где он и получает свой подарок.
        - Ворожея? - уточнила девушка.
        - Ну а кого же еще? Конечно его. Паша, у тебя будет минут двадцать, не больше. Делай что хочешь, развлекайся как знаешь, но знай меру. Повторяю, двадцать минут на все про все. Это понятно?
        - Понятно, - кивнул мальчик. - Двадцать минут.
        - Жанна, контроль на тебе, - перевел я взгляд на помощницу.
        - У меня часов нет. И там они тоже не висят, - резонно заметила та.
        - На глазок, значит, - сердито ответил я. - Плюс-минус минута. Павлик, еще одно - умереть человек должен от паралича сердца.
        - От чего сердца? - переспросил паренек и тут же снова кивнул: - А, понял. Хорошо.
        - Еще - больше никто пострадать не должен, - погрозил я ему пальцем. - Остальные люди неприкасаемы, они ни тебе, ни мне зла не делали. Мало ли, занесет какого охранника в подвал, особенно если твой подарок во время вашего общения орать начнет?
        - Я же не дурак, - насупился Павлик. - Все понимаю.
        - Жанна, после того как наш общий друг скончается, сразу идешь наверх с докладом. Повторяю, сразу же. Ну а ты, Павлик, на пару с Толяном топаешь сюда, где мы сейчас стоим, и вы оба ждете нас тут. Ясно?
        - Так точно, - по-солдатски ответил мальчик и отдал мне честь.
        - К пустой башке руку не прикладывают, - на автомате сказал ему я, причем неожиданно с интонациями своего собственного отца, и направился к калитке.
        В доме меня ждали. Оно и понятно - с КПП позвонили сюда, чтобы проверить, насколько я вправе въехать на территорию поселка, так что сюрприза никакого не было. Вот только особой радости у обитателей дома мой визит, похоже, не вызвал. По крайней мере, у его хозяина точно.
        - Хреново ты выполняешь свою работу, Саша, - откашлявшись, пробурчал Носов, лежавший в кровати точно так же, как во время нашей первой встречи. - Такое ощущение, что мне даже хуже, чем раньше, стало после твоих зелий.
        - Нечего на зеркало пенять, - закинув ногу на ногу, устроился поудобнее в кресле я. - Повторю то, что уже не раз говорил: не следовало так спешить жить, тогда бы запаса сил хватило до часа икс.
        - А он вообще наступит, этот час? Начинаю сомневаться!
        - Обязательно наступит, - уверенно заявил я. - Куда он денется? Илья Николаевич, понимаю, что на дворе поздний час, но все же, может, вы, как гостеприимный хозяин, дадите распоряжение меня накормить? Причем желательно чем-то не слишком сладким. Отбивную или бифштекс с яйцом я не прошу, но, может, какие-то бутерброды с колбасой, ветчиной или сыром? Если можно. Целый день толком не ел.
        - Еще и корми его, - проворчал олигарх, но подал знак своему помощнику Александру, который по обыкновению находился тут же, в кабинете.
        Хорошо Носову ворожей мозги прокачал за эти дни. Работа мастера, надо признать. Доверие ко мне он уже расшатал капитально, так что еще немного, и прозвучала бы фраза «как только Смолин умрет, вы выздоровеете». Или что-то в этом роде. Вариантов масса.
        Только такой возможности у него уже не будет.
        - Надеюсь, вы мне составите компанию? - спросил у олигарха я. - Признаться, терпеть не могу есть в одиночку.
        - Это как раз то, чего мне так не хватало, - недобро проговорил Носов. - Знаешь, я ведь могу подумать, что ты сейчас надо мной насмехаешься. Понимаешь, какие последствия будут у такого решения?
        - Илья Николаевич, скажите, я когда-нибудь давал вам повод усомниться в моих словах или поступках? Мы знакомы всего ничего, вспомнить все наши встречи несложно.
        - Я как раз исхожу из того, что мы знакомы недавно, - в полумраке блеснули его глаза. - Возможно, я тогда ошибся, приняв тебя не за того?
        - Возможно, - не стал спорить я. - Но, заметьте, это вы в свое время настаивали на нашем сотрудничестве, причем весьма активно. Я ведь ни знакомиться с вами, ни вас врачевать желания не изъявлял. Мне и без нашего общения жилось неплохо. Но раз уж пошла такая пьянка, то я делаю то, что обещал и что должен. Так как умею, делаю. Ну и наконец, что крамольного содержится в моем предложении о том, чтобы сесть за стол, выпить чаю, поесть и поболтать? Нормальное поведение нормальных людей.
        Ничего мне Носов не ответил, только следующие минут пять, когда вернувшийся в кабинет Александр перегружал его в кресло-каталку новейшей конструкции, то, которое, скорее всего, снабжено даже функцией вертикального взлета, грозно сопел носом и недобро на меня поглядывал. Впрочем, меня подобные страсти-мордасти не сильно волновали, мысленно я сейчас был в подвале. Большая часть отведенного на мероприятие времени прошла, и, скорее всего, ворожей уже почти не жилец. Не знаю, что там с ним творит Павлик, но вряд ли его методы близки к слову «гуманные». Надо торопиться.
        На мою удачу хорошенькая горничная уже суетилась около стола, расставляя на нем блюда с бутербродами, выпечкой и прочей снедью.
        - Какая вы молодец! - восхитился я, несколько раз хлопнул в ладоши и приблизился к девушке. - Вы только что спасли меня от голодной смерти! Правда, теперь есть риск захлебнуться слюной, так все аппетитно выглядит! Но все равно спасибо вам, милая… Как вас зовут?
        - Наталья, - пролепетала горничная, менее всего ожидавшая того, что я обниму ее за плечи. - Вы чего? Зачем?
        - Селфи, - пояснил я, вытягивая руку с телефоном. - Не более того. А вы что подумали?
        - Александр, в самом деле! - негромко произнес помощник Носова. - У нас такое не принято. Отпустите девушку!
        - Уже, - ответил я, проверяя, как получился снимок. Все вышло как надо - и я, и Наталья, и еда на столе. А самое главное - дата и время, когда данный кадр сделан. Какой-никакой, а аргумент в мою пользу. Мало ли? Пусть будет.
        - Такое ощущение, что он упоротый, - подал голос Носов. - Смолин, ты, часом, наркотиками баловаться не начал?
        - Нет, - сказал я, усаживаясь за стол. - Это не мой путь. Да и не нужны мне искусственные стимуляторы активности, у меня с ней все в порядке.
        - И у меня должно все быть так же, - сварливо проворчал Носов. - Причем твоими стараниями.
        - Да что вы все об одном и том же? - я с благодарностью посмотрел на Наталью, которая налила мне чаю. - Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Все будет, и скоро.
        - Как скоро? - требовательно спросил у меня олигарх. - Назови дату, время. Хоть что-то! Не можешь? Почему я даже не удивлен.
        - Забыли добавить: «А есть такие люди, которые могут», - подсказал ему я, впился зубами в бутерброд с копченой колбаской и продолжил уже с набитым ртом: - Вот они молодцы, вот они мастера своего дела.
        - Если даже и так, - Носов стукнул кулаком по подлокотнику кресла, из-за этого Наталья, стоявшая рядом с ним и наливавшая кипяток в чашку, дернулась и чуть не обдала им ноги хозяина. - Тьфу, безрукая. Иди отсюда куда подальше, пока я тебя не уволил!
        Девушка было начала извиняться, но Александр без особой деликатности выполнил указание хозяина. И очень хорошо. Свою функцию она выполнила, далее ее присутствие мне было ни к чему.
        Спускаясь по лестнице, она столкнулась с одним из охранников, напротив поднимавшимся наверх. И не просто поднимавшимся, а буквально прыгавшим через ступеньку.
        Значит, тихо сработать не получилось, услышал кто-то крики Истомы. Но где тогда Жанна, почему еще не здесь?
        - Так вот, я уже не знаю, кому из вас верить, - припечатал ладонь к столу Носов. - Но врать не буду, аргументация моего гостя звучит весьма убедительно.
        - Говорить он умеет, - согласился с ним я, отхлебнув чаю и поглядывая на Александра, которому его подчиненный что-то шептал на ухо. - Тут его на кривой козе не объедешь. Правда, слова не всегда подтверждены делом, а то и вовсе второе первому противоречит, но разве это так важно?
        - Саша, все, - сообщила мне Жанна, выходя из стены. - Ворожей мертв, Толик этого маньячину на улицу утащил. Но там накладка вышла, охранник не вовремя приперся, как раз когда тот нашего приятеля добивал. Короче, и ему перепало башкой о стену. Нет-нет, жив, но там сотрясение мозга как минимум.
        Ну, хоть жив, уже хорошо. Интересно, что такое Павлик учудил, если его Жанна, особа и при жизни, скорее всего, не сильно впечатлительная, маньячиной назвала?
        - Значит, так, - стукнул кулаком о многострадальный стол Носов. - Я не знаю, кому из вас верить. И мне все равно, кто вернет мне здоровье, главное, чтобы…
        - Короче, вы хотите устроить между нами эдакий тендер? - уточнил я.
        - Назовем это так.
        - Не получится, - влез в наш разговор Александр, странно глянув на меня.
        - Почему? - рявкнул Илья Николаевич. - А?
        - Потому что в тендере принимают участие минимум два соискателя, - невозмутимо пояснил его помощник. - А у нас теперь только один остался. Вот он.
        Я откинулся на спинку стула, отпил чаю и очень по-доброму улыбнулся Носову, который после этих слов уставился на меня.
        Глава 16
        - Перебор, - прохрипел олигарх и зашелся в лающем кашле. Как видно, настолько он надсадил свой организм за последние недели, что теперь его одолевали и те хвори, которых раньше не было. - Кха! Ох! Перебор, Саша. Ощутимый. Так со мной не стоило поступать.
        - Так вы выбора не оставили, - мягко ответил я. - Вы на этой неделе настолько безудержно устремились к своей смерти, что мне не оставалось ничего иного, как спасать вас на свой страх и риск. Кстати, удивлен. Все те, с кем я о вас общался, говорят в один голос, что более расчетливого человека, чем вы, они не видали. С другой стороны, там и про целеустремленность говорилось, так что…
        - Спасать? - вытерев рот ладонью, переспросил Носов, а после хлопнул себя рукой по колену: - Вот это спасать? Да я смерть сегодня у себя в кабинете видел, она у стола стояла. Знаешь, как мне страшно стало? И до этого разное мерещилось. Тот, что в подвале, хоть обещания давал, а ты в последнее время даже этим себя не утруждаешь.
        - В кабинете наверняка был морок. - Я взял с блюда еще один бутерброд с колбасой. - Причем насланный как раз тем, кто в подвале сидел. Как видно, на мелкие пакости, вроде продавливания вашей психики, он даже в кандалах был способен. Талантливый, поганец, ничего не скажешь. Был.
        - О мертвых либо хорошо, либо ничего, - заметил Александр. - Народная традиция.
        - Не знал, что вы настолько мнительны, - удивился я. - Ну да ладно. А что до говорить и делать… Есть такой грех. Знаю, что неправильно, знаю, что в нашем мире больше ценятся вовремя сказанные слова, чем своевременные дела, но ничего с собой поделать не могу. Да и не хочу. Скорее всего, потому что мне глубоко пофиг, кто и что подумает. Я самостоятельная единица, которой никакую карьеру делать не нужно, и это очень, очень здорово!
        - Я за тебя рад, - просипел Носов. - Вот только мне от того не легче. Очень тебя прошу, как завершишь процесс самолюбования, озаботься моим здоровьем. К тому же, чтобы ты там себе ни думал, твой интерес в этом есть. Не станет меня - не станет тебя. Контракт на твою голову уже заключен и проплачен. Люди там серьезные, на дне моря предмет договора сыщут, если надо.
        - Чистая правда, - добавил Александр. - Они одного якобы банкрота на самом деле в подводной лодке убили. Та его в Южную Америку доставляла, он там отсидеться хотел.
        - А вот не надо умных людей за дураков держать, - весело закхекал Носов. - Это же ты про Фельдмана?
        - Не люблю, когда меня пугают, - печально произнес я, достал флакончик с красной жидкостью, поднес к правому глазу и посмотрел через нее на собеседника. Тот мигом стал похож на демона, только рогов не хватало. - Есть в этом что-то унизительное. Мол, ты такое ничтожество, что без стимулирования страхом ни на что не годен. А ведь это не так.
        Любопытно, а они, часом, меня не тем ли ребятам заказали, к числу которых относился ныне покойный Истома? Если да - то забавно. Или закономерно? Жизнь есть змея, кусающая себя за хвост.
        - Что это у тебя в руке? - насторожился олигарх. С чутьем у него все было в порядке, его болезнь не затронула. - А?
        - Что у него в карманцах? - забавно пришепетывая, произнес я, после положил флакон на стол и щелчком отправил его к собеседнику. - Ваша жизнь, Илья Николаевич. Ваша жизнь. Как было сказано, я не обещаю, а делаю. За сегодняшний вечер, например, я вас уже второй раз спасаю, в благодарность же получаю лишь угрозы и оскорбления. Еще классик писал, что именно они являются обычной наградой за хорошо сделанную работу, но меня это как-то не очень устраивает.
        Рука Носова цапнула флакон, он вынул затычку и понюхал ее содержимое.
        - Малина, что ли? - спросил он у меня.
        - Нейтральный аромат, всем нравится, - пожал плечами я. - Запах детства и счастья.
        Да я понятия не имел, чем эта жидкость пахнет, поскольку емкость с зельем ворожеи не открывал. Даже для Вики не стал часть отделять, хоть и собирался. И без того там мало содержимого, куда еще-то его половинить? Вот получу окончательный расчет за работу, оттуда уж возьму. Там точно побольше будет, с расчетом на девять лет жизни Носова, так что годик-другой и отщипнуть не грех.
        Смешно будет, если он выпьет это зелье, а после возьмет и умрет. Вдруг там не зелье жизни, а зелье смерти? А что, простой и элегантный план. Олигарх умирает, а из меня его охрана тут же решето делает. В результате сын-негодник мертв, его убийца тоже, а Верея никому ничего не должна. И слово не нарушено, ведь меня прикончила не она, а какие-то совсем посторонние люди.
        - Стойте, Илья Николаевич, - произнес Александр. - Не пейте.
        - Сейчас начнется, - устало вздохнул я. - «Сначала ты испей из моего кубка» и бла-бла-бла. Саш, ты серьезно?
        - Это моя работа, - холодно ответил мужчина.
        - Позволю себе напомнить, что некоторое время назад вон там, в кабинете, мы на эту тему уже беседовали. Я тогда выполнил твое пожелание и тем самым лишил Илью Николаевича где-то недели нормального состояния. Если бы не эта инициатива, то он сейчас был бы куда бодрее. В этом флаконе находится год нормальной жизни твоего принципала, не больше, не меньше. Причем без каких-либо ограничений в отличие от предыдущего зелья.
        - Год? - переспросил Носов, крепко сжимая флакон.
        - Год, - подтвердил я. - Сразу скажу, это не панацея от всех хворей. То есть если вы подсядете на тяжелые наркотики или, к примеру, решите прыгнуть из самолета без парашюта, то обязательно умрете. Зелье направлено на купирование той хвори, которая вас сейчас убивает, и не более. Но вот она точно не вернется целый год, а это очень много времени. Если Александр хочет, чтобы я снял с зелья пробу, - нет проблем, сделаю, но имейте в виду, даже небольшая порция его - это два, а то и три месяца жизни. Для меня они ничего не значат, а вам, возможно, именно их не хватит.
        - Так почему ты сразу много его не сделал? - спросил Носов. - Так, чтобы надолго хватило.
        - А почему вы до сих пор не властелин мира? - в тон ему ответил я. - У вас же денег как у дурака фантиков и рычагов влияния хватает.
        - Я не ставил перед собой такую задачу изначально. Мне хватает того, что уже есть.
        - Так и я добираюсь к поставленной цели потихоньку. Если все пойдет так, как планируется, то вы получите обратно свое здоровье и силы гораздо раньше, чем через год, ровно в том количестве, которое у вас отобрали. Но временная страховка необходима, вот я ее и обеспечиваю. Как себе, так и вам. Сами же сказали, я теперь не Саша Смолин, а предмет заказа у наемных убийц.
        - Ясно, - сказал Носов и выплеснул жидкость из флакона себе в рот.
        Я с интересом уставился на него, опустив при этом руку на напоясную сумку. Мне как раз сегодня ее доставили из одного онлайн-магазина, который промышляет товарами для «гиков», сиречь фанатов игр, книг и всего такого прочего. Предполагалось, что этот чуть вытянутый и при этом плоский кожаный футляр, крепящийся на ремень, представляет собой аптечку мага из какой-то игры, что вроде как он хранит в ней разнообразные зелья. Я же превратил ее в арсенал, который всегда со мной. Так что если Илья Николаевич сейчас захрипит, вцепившись руками в горло, а после обмякнет, перестав дышать, то, надеюсь, я успею пустить кое-что в ход раньше, чем Александр выстрелит мне в голову. Да и Жанна, которая была в курсе происходящего, вон напряглась, стоя в шаге от помощника олигарха.
        Носов оторвал пузырек от губ, содержимое его он выпил все, до капельки.
        - И все же… - поморщился его помощник и заснул руку под пиджак, после чего Жанна нежным текучим движением обвила своими руками его шею, при этом очаровательно улыбнувшись. Она, конечно, не Павлик, но, похоже, тоже готова убивать.
        Носов глубоко втянул в себя воздух, после запрокинул голову и расхохотался, причем в тот же миг серая змеюка, привольно раскинувшая свое туманное тело на его плечах, истаяла в воздухе.
        - Работает твоя микстура, Сашка! - сообщил он мне и легко поднялся с кресла. - Причем еще лучше, чем та, предыдущая!
        - Знаю. Вы же не подопытная морская свинка, верно? Если я вам какое-то лекарство принес, то оно сработает так, как обещано. Все, вы веселы и бодры, и продлится это ровно год, день в день.
        - Слушай, а ты вот сказал, что, мол, вернется ко мне ровно столько, сколько у меня отняли. Правильно?
        - Да.
        - А почему не больше? - Носов взял с блюда бутерброд и отхватил от него сразу половину. - Надо же, жрать резко захотелось. Так вот, хорошо бы лимиты увеличить, а? Как думаешь, Смолин? Или вообще подумать о безлимите. Знаешь, я начинаю потихоньку верить в то, что тебе все по плечу.
        - Бессмертия в его чистом виде не существует. Это сказки. А то, которое есть, за дар Судьбы не примешь. Оно скорее проклятие.
        - А какое есть? - моментально среагировал олигарх, позвонив в колокольчик, стоявший на столе.
        - Живой труп, - пожал плечами я. - Если перепуганные обыватели не сожгут, то можно жить до бесконечности. Но пользы от этого ноль - знакомым не покажешься, желаний никаких нет, да и если бы были, то фиг их реализуешь. Нечем и незачем.
        - А вампиры? - поинтересовался Носов и отправил в рот остатки бутерброда. - С ними как? Ведь тоже бессмертие.
        - Их образ существования от того, что я вам описал, не сильно отличается. Ну, разве что чуть повеселее, чем у обычных мертвяков, и называются они вурдалаками. Но с нынешней жизнью сразу можете попрощаться, за это поручусь. И еще, по ту сторону Ночи ваши нынешние деньги и связи не помогут. Там законы реально действуют. И я не о законах Российской Федерации говорю, а о других.
        - Деньги везде деньги, - возразил мне Носов, и по его тону я понял две вещи.
        Первое - олигарху очень понравилась идея, что родилась сейчас в его голове. А может, и не сейчас, может, давно, просто не было у него подходящего момента для того, чтобы ее со мной обсудить. Ну или это потихоньку всходят зерна, посеянные покойным Истомой, который хватался за любую возможность выжить. Надо будет с Толиком пообщаться как следует, узнать, что он Носову обещал.
        Второе - я, по сути, сейчас вступил на тропу, протоптанную древнегреческим героем мифов Сизифом. Я возвращаю здоровье человеку, которого со временем придется устранять. Вот такое пустое-порожнее. Сначала Носов будет мягко стелить, после жестко прессовать и все с одной целью - обретение хоть какого-то, но бессмертия. Очень уж ему умирать не понравилось, не хочет он второго раза. Понять его можно, но я ему в этих делах точно не помощник, потому стану товарища раз за разом посылать куда подальше, чего он мне, разумеется, не забудет тогда, когда добьется желаемого. А он добьется, без сомнения. Весь мир, как белку, наизнанку вывернет, но своей цели достигнет. Да и выворачивать особо не придется, поскольку он прав, деньги по обе стороны бытия имеют немалую власть. Те же вурдалаки, которым вечно их не хватает, с радостью за сумму с энным количеством нулей подарят ему свой поцелуй немертвости.
        А когда он поймет, что все так, как я ему описывал, что его прошлая жизнь накрылась медным тазом, что он теперь не всесильный магнат, а маленькая пешка, что все его деньги и имущество теперь не его, а собственность исключительно главы семьи и любой бунт с его стороны ведет к окончательной смерти, то обратно мне же крайним и быть. Не из тех людей мой теперешний наниматель, которые любят признавать свои ошибки. Этот фактор добавится к предыдущему, и в результате откроется на меня охота. Уверен, что какие-то заначки он умудрится сохранить и этих средств хватит на то, чтобы пустить по моему следу охотников. Хоть бы тех же самых, о которых он мне говорил, только уже без всяких условий. Не скажу, что я их прямо очень сильно боюсь, но все же лишние проблемы мне ни к чему.
        Так что Вике достанется не маленький флакончик с зельем, что мне обещала Верея, а все оно целиком. Хотя… Тоже не факт. Может, я часть себе оставлю. Надо только прояснить вопрос с его полем действия и универсальностью применения. Бэлле он точно не поможет, но кому-то другому, кто хвор не так сильно, как она, почему нет?
        - Когда оставшуюся микстуру привезешь? - деловито уточнил Носов. - Ты сказал «раньше, чем через год». Насколько раньше?
        - Как только, так сразу. - Я допил чай и поставил чашку на блюдце. - Не раньше и не позже.
        - Скажу напрямую, мне очень надоела твоя привычка нагонять туман в любой ситуации, - сдвинул брови Илья Николаевич. - Настолько, что сил нет.
        - А мне наскучило то, что вы все время пытаетесь получить конкретику в ситуациях, которые ее практически исключают, - не стал уходить от намечавшегося конфликта я. - Скажите, на Марсе жизнь когда-то была или нет?
        - На каком Марсе? - тряхнул головой олигарх.
        - На вон том, - я ткнул пальцем в направлении потолка. - Который четвертая планета от Солнца. Некоторые считают, что когда-то была, некоторые что нет.
        - При чем тут Марс? - стукнул кулаком по столу хозяин дома. - Ты бредишь, что ли?
        - Нет. Просто вы обещали мне всяческое содействие, без ограничений. Непосредственно сейчас мне надо знать, была ли жизнь на Марсе. Вот надо и все, без этого никак не обойтись, потому будьте любезны, предоставьте информацию, причем подтвержденную документально. Ракету постройте, экспедицию отправьте, как-то еще расстарайтесь - мне без разницы. Главное, прямо сейчас мне скажите, когда я получу ответ. С точностью до календарной даты.
        - Нет, ты не бредишь, - как-то очень спокойно произнес Носов. - Ты сбрендил.
        - Тогда и вы тоже. Ну, раз требуете от меня рассказа о том, что еще не произошло. Не могу я, как ваши подчиненные, подать план работ на лето-осень текущего года с разбивкой по пунктам. Больше скажу - у меня такого и в мыслях нет и не было. Во-первых, вы в очередной раз забыли о том, что я у вас не на службе, во-вторых, по той причине, что сфера пересечений наших интересов больно тонка и необычна. Нельзя в ней строить четкие планы.
        - Я привык к конкретике.
        - Вам сейчас как, хорошо? - перебил я его. - В смысле самочувствия? Все работает, ничего не болит, в боку не тянет, в спине не стреляет?
        - Да, - подтвердил олигарх.
        - Вот вам конкретика. И так будет целый год, при условии соблюдений относительно здорового образа жизни. На этом пока все. Александр, проводите меня в подвал, хочу глянуть на нашего общего друга.
        - Быстро ты наелся, - усмехнулся олигарх, кивнув в сторону накрытого стола. - А говорил-то, говорил… Топорно работаешь, Саша.
        - Так особо и не старался, - встал из-за стола я. - Формальности соблюдены - и хорошо. Вы, кстати, тоже не особо напрягаетесь. Наемные убийцы, контракты на мою голову… Скажу честно, появился на душе некий осадочек. Ну да ладно. У вас ко мне вопросы еще есть?
        - Есть, и много, - кивнул Носов. - Но мы вернемся к ним потом, в более подходящий момент.
        - И то правда. Час поздний, день был сложный, всем надо отдохнуть. Тем более что вы, подозреваю, с рассветом начнете наверстывать все, что было упущено за минувшую неделю, верно?
        - Верно, верно, - покивал Носов. - А то ведь знаешь, как оно бывает: кота нету, мыши в пляс.
        - Наверное, - пожал плечами я. - В начальниках сроду не ходил и близ них особо не вертелся. Я, когда в банке работал, в каморке сидел, такой, куда не то что предправ, а даже управляющий заглядывал раз в год по обещанию.
        - А хотелось бы?
        - Чтобы заглядывал?
        - В начальниках походить.
        - Уже нет, - ответил я. - Раньше - да, мечталось иногда о подобном, особенно после того, как пистон вставят за нерасторопность, отсутствие командного духа и опоздания на работу. Идешь домой и представляешь, как кое-кого в коленно-локтевую ставишь. В переносном смысле, разумеется.
        - А сейчас?
        - Говорю же - нет. Да и основания для подобного отсутствуют. Я же безработный, некому меня строить. И никому начинать подобным заниматься в отношении меня не посоветую. Я за последние годы окончательно растерял все понятия о том, что такое субординация и штатное расписание, так что…
        - Куда вы там собирались? - перебил меня олигарх. - В подвал? Идите уже. И Саша… Нет, не ты, мой Саша. Позвони, скажи, чтобы борт завтра, к двенадцати, был готов к вылету в Багио.
        Багио? Это вроде Филиппины. Там-то он что забыл? Хотя говорят, что там летом чудо как хорошо.
        Впрочем, не мое это дело. Да и сам факт того, что мой наниматель минимум дня на три, а то и больше свалит из страны, уже позитивен, там же только перелет не меньше суток вроде. А если совсем повезет, то, может, его самолет в море упадет, и мне не придется придумывать, как так его убить, чтобы после отдельские не донимали. За Истому, как было сказано, они с меня не спросят, он жил в Ночи и под их юрисдикцию не попадал. А Носов человек, за него придется ответ держать.
        Выглядел ворожей, прямо скажем, не ахти. Нет-нет, никакой крови, никаких ошметков мозгов по стенам тут не было. Но предсмертная гримаса такая у него на лице отпечаталась, что года два назад, скорее всего, меня очень впечатлила бы. Настолько, что снилась по ночам. Сейчас, правда, после парижских людоедов и римских катакомб, меня такие вещи уже не пробивают. Закалилась психика.
        - Даже знать не хочу, кто его так напугал, - негромко сказал Александр.
        - Ну и правильно, - одобрил его слова я, а после обратился к охраннику, который находился здесь же и держался за голову: - Прямо сильно болит?
        Как видно, это тот бедолага, который Павлику под горячую руку подвернулся. Надо же, на посту остался, несмотря на травму.
        - Болит, - негромко произнес он. - Сильно!
        - Можешь идти, - разрешил ему помощник Носова. - Прими таблетку, если не пройдет, завтра сходи к врачу в нашу клинику.
        - Стойте, - сказал я, залез в напоясную сумку и достал оттуда лепешку зеленого цвета размером с десятирублевую монету и такой же толщины. - Вот, разжуйте как следует, а потом проглотите. Боль уйдет, обещаю. Да и к врачу можно будет не ходить.
        - Не надо, - отказался охранник. - Я как-нибудь сам. Спасибо!
        Боится. Они все меня тут боятся. Как дети, честное слово. Крепкие ведь мужики, стреляют небось здорово, голыми руками быку шею сломают, некоторые наверняка воевали, а чуть столкнутся с тем, что не подпадает под слово «материальное», сразу начинают дергаться, словно дети, заподозрившие, что в шкафу завелся Бабайка.
        Впрочем, чем больше человек рассчитывает на свою физическую силу и способности, тем беззащитнее он перед тем, что нельзя убить кулаком или пулей.
        Кстати. А Истома-то свалил с нашего плана бытия. Совсем свалил. Были у меня сомнения на тот счет, что его душа, не самая добра и чистая, все же тут задержится на какое-то время, хотя бы даже затем, чтобы мне насвинячить. Но нет, ушел ворожей, надеюсь, прямиком в туманы Нави. Ни малейшей тени его присутствия не уловил.
        Так, где тут седая прядь-то? Я было ухватил его за волосы, а труп, приваленный к стене, после этого взял да и сполз по ней на пол.
        - Елки-палки, - я виновато глянул на Александра.
        - Да какая разница, - чуть скривил рот он. - Мы же полицию вызывать все равно не будем, ни к чему это. Лишние хлопоты. Сейчас вы сделаете то, что собираетесь, а после мои сотрудники упакуют тело в мешок, отвезут его в ближайший крематорий и там сожгут. Вот и все. Я ведь верно понимаю, что искать его никто не станет?
        - Абсолютно верно, - подтвердил я. - Товарищ был ярко выраженным одиночкой.
        А вот и она, седая прядь. У меня и ножнички маленькие для нее припасены, и ниточка суровая, и пакетик. Кто его мать знает, может, у нее каждый волосок учтен? Вряд ли, конечно, но мало ли?
        - Машину подавать? - спросил Александр у меня, когда мы поднимались по лестнице из подвала. - Куда поедете? Домой?
        - Подавать, - чуть подумав, кивнул я. - Но не домой. Сначала кое-куда заглянуть надо. И еще, я за воротами машину подожду.
        Вообще-то, я бы, конечно, предпочел такси. От водителей, работающих на Носова, буквально разит неприязнью, плюс они фиксируют каждое мое движение и слово, как, собственно, им и было велено старшим. Это не то чтобы раздражает, но и не бодрит. Вот только сколько времени я тут такси ждать буду? Да и не факт, что кто-то сюда вообще поедет среди ночи.
        Павлик и Толян обнаружились за воротами, как Жанна и сказала. Они стояли на самой границе света, который давал фонарь, горевший над калиткой, и ночного мрака, который как раз достиг того апогея, который возможен в эти короткие ночи.
        - Чего глаза в сторону отводишь? - сурово обратилась девушка к подростку. - А? Стыдно стало за то, что ты там устроил?
        - Нет, - Павлик развернулся и уставился в глаза Жанне. - Все я по правилам делал! Вот он сказал, что этот человек мой подарок. А раз так, что хочу, то и творю!
        - Но не так же? - поддержал мою помощницу Толян. - Ты же его на куски рвал, он вообще спятил под конец. А орал так, что я даже на минуту подумал, что снова живым стал.
        - Это как? - заинтересовался я, глядя на открывавшиеся ворота.
        - Меня страх с тех пор, как я помер, не беспокоил ни разу, - пояснил таксист. - Злоба там, любопытство - это было. А страх, голод, чтобы бабу хотеть - это нет. Но малой такое творил, что мурашки по спине вроде как побежали. Но спины-то у меня нет!
        - Мужика того зачем приложил? - продолжила Жанна.
        - С мужиком нехорошо получилось, - уставился себе под ноги мальчуган. - Согласен. Тут виноват. Но он мне под горячую руку подвернулся же! Да и не убил я его, так, немножко стукнул.
        - Накладки случаются, - занял я его сторону в данном вопросе. - Но в будущем ты все же как-то старайся себя сдерживать.
        Из ворот выехала машина и тормознула около меня.
        - Все, грузимся и поехали, - чуть ли не шепотом велел я. - Павлик, сначала тебя отвезем.
        - Ну нет! - жалобно проныл он. - Ну, пожа-а-алуйста!
        - Не надо со мной спорить, - велел я. - Сказано - значит все!
        Опять у меня батины интонации проскочили. Все, однако, в этом мире движется по кругу и возвращается в конце концов на круги своя.
        Что примечательно, и этого водителя конечный пункт назначения не смутил. Хотя чего тут удивляться? В доме Носова меня не только охранники хорошо уже знают, но и прочая обслуга. Не удивлюсь, если они меня кличут черным колдуном и плюются через левое плечо после упоминания моего имени. А бедная горничная Наталья сейчас горько плачет в кладовке, полагая, что при помощи селфи я у нее душу похитил.
        - Вас ждать? - спросил водитель, когда мы остановились у кладбищенской ограды.
        - Да, - подтвердил я, открывая дверь. - Буквально пару минут.
        - Не пойду, - буркнул подросток, складывая руки на груди. - Не хочу - и все!
        - Куда ты денешься?! - возмутилась Жанна. - Спорить он еще будет! Иди давай!
        Ее мощный пинок буквально выбросил мальчишку из машины.
        - Ну, тетка, ты у меня еще получишь! - погрозил ей кулаком Павлик. - Крокодиловыми слезами плакать станешь!
        - Поговори мне еще! - донеслось до меня из машины. - Кое у кого писька еще не выросла меня стращать! Да и не вырастет.
        Не знаю, что пробормотал себе под нос Павлик, но не думаю, что это были добрые слова. И еще мне стало ясно, что мира и согласия между моей помощницей и подростком-убийцей точно ждать не приходится. Они враги навсегда, и тут уже ничего не изменишь.
        - Скоро за тобой вернусь, - пообещал я после того, как Павлик отправился за ограду. - Даже не сомневайся.
        - Никому не верю в этом мире, - пробурчал парнишка. - Все врут, кроме тебя. Тебе - верю!
        И я вру, но тебе об этом знать ни к чему. Ты мне нужен контролируемый, а не вконец поехавший с катушек.
        Вот хорошо бы его, конечно, взять завтра с собой в поездку за мандрагыром. Там же оборотни, которые славятся своей импульсивностью и несдержанностью, они сначала делают, а потом думают, да и то не всякий раз. А Павлик - он же универсальный солдат, готовый убивать всех и вся, главное - дай ему такую возможность. Но нельзя, слишком он непредсказуем. Я еду в компании Хранителя Кладов, и не дай бог с ним чего-то случится по моей вине, это же все равно что самому себе в голову выстрелить. И отдел не простит, и кое-кто из своих же, в смысле тех, кто под Луной обитает. Уверен, к Валере этому многие подходы ищут, чтобы заветную захоронку предков выкопать.
        - Куда теперь? - спросил меня водитель, когда я вернулся в машину.
        - На кладбище, - устало произнес я.
        - Так мы же уже? - осторожно уточнил шофер, глянув в окно, за которым темнота начинала сменяться серыми предутренними сумерками.
        - На другое, - пояснил я. - Там другая родня лежит.
        Около ограды, глядя вслед Павлику, побежавшему к своему заветному дереву, я понял - а все, сил-то у меня нет. Вымотался я совсем, почти под ноль. И еще, что хочу на свое кладбище, то, на котором я осознал, кто такой есть. Там мое место силы, там та розетка, от которой подзарядиться можно.
        Москва была пуста, потому из одного конца города в другой мы добрались на редкость быстро, то, что называется, с ветерком.
        - Домой отправляйтесь, - сказал я, вылезая из машины.
        - Так я на работе, - ответил мне водитель. - Вот девять утра наступит - тогда домой. А сейчас обратно поеду.
        - Ну да, ну да, - покивал я, решив, что фраза «да я не вам» популярности среди персонала Носова мне не добавит. Не стоит усугублять свое положение на ровном месте. - Спасибо. И до свидания.
        Жанна с Толиком из машины выбираться не стали, как видно решив проделать часть дороги до дома в ней. Ну или просто покататься вдвоем по утреннему МКАДу. Впрочем, это их дело.
        Я протиснулся в заветный пролом и с наслаждением втянул ноздрями уже родной для меня кладбищенский воздух, в котором смешалась сырость земли, свежесть листвы и еще много чего. Это там, за оградой, гамма запахов невелика - асфальт, выхлопные газы и ароматы кофе, переплетающиеся с чадом фастфуда. А тут все совсем по-другому, тут время остановилось с того момента, как эта земля стала домом для умерших. Город может меняться так, как ему заблагорассудится, а кладбище останется тем же, что и раньше, - земля, деревья и небо над ними.
        И конечно, Хозяин этих мест, куда без него?
        - Ведьмак? - прогудел умрун, когда завидел меня. - Вот не ждал.
        - И зря. - Я присел на каменную лавочку, стоящую рядом с покосившейся могильной оградой. - Ваше кладбище для меня как второй дом, когда тут долго не бываю, скучать по нему начинаю.
        - Наслышан о твоих подвигах, - в голосе Костяного Царя послышалась ирония. - Говорят, в вопросах поиска сбежавших душ тебе равных в городе нет. Правда, добавляют еще кое-какие детали о том, что именно с тобой обещал сделать один из моих родичей в том случае, если ты не будешь слишком расторопен.
        - Врут. - Я оперся спиной на скрипнувшую ограду и зевнул. - Ничего он не обещал. Пытался стращать, но на меня где сядешь, там и слезешь.
        - Это да, - протянул умрун. - Куда подевался тот новорожденный ведьмак, которому мне пришлось объяснять основы мироздания, а тот только глазами хлопал?
        - Все как было, так и осталось. - Я снова зевнул. - Просто не люблю, когда на меня пытаются взвалить больше, чем условливались.
        - Разумно и резонно, - согласился со мной Хозяин Кладбища. - А вот скажи-ка мне, ведьмак… Э-э-э-э! Да ты совсем спишь.
        Я хотел сказать, что это не так, но ничего у меня не вышло.
        Глава 17
        Мне было очень весело. Новый велосипед, который мне подарил отец, был, конечно, офигенен. Двенадцать скоростей, полный фарш. У Кольки с седьмого этажа теперь точно кишки узлом от зависти завяжутся, и это очень приятно.
        А уж когда на дачу поеду, так вообще! Может, и Светка, та, что рядом с нами живет, перестанет нос задирать и…
        - Мужчина, - дрелью врезался мне в уши неприятный женский голос. - Мужчина! Вы вообще нормальный, а? Это так-то кладбище! Тут спать не положено. Здесь вообще ночью никому находиться нельзя, про это в правилах написано!
        - Наверно, он водки выпил много, - предположил мужчина, говоривший с акцентом. - Не рассчитал, да. Выпил, жарко было, присел, заснул. Зачем кричать, Аннпетровны? Мы его сейчас к выходу отведем. Сам отведу.
        Я открыл глаза, неохотно вырывая себя из яркого и светлого забытья. Надо же. Не заметил, как меня сморило, уснул прямо на лавочке. И ведь как хорошо выспался, усталость, накопившуюся за минувшую неделю, словно рукой сняло. С одной стороны, хорошо, потому что делам моим скорбным конца и края не видать, а значит, силы нужны. С другой - ненормален тот факт, что я силы эти черпаю на кладбищенской земле, в доме мертвых. Даже с учетом моей ведьмачьей специализации.
        - Да я полицию сейчас вызову! - сообщила мне Аннпетровна, в которой на глазок имелось килограммов сто пятьдесят весу, а от лица можно было прикуривать, такое оно было красное.
        - В связи с чем? - зевнув, уточнил я и провел ладонями по лицу, стирая с него остатки сна. - Что я нарушил?
        - Распорядок работы, - обвела рукой пустынные дорожки между могилами женщина. - Говорю же, тут ночью посторонним нельзя! А еще есть такое глумление над местами упокоения. Откуда мне знать, что тут делал в темноте? Может, голый скакал? Или могилы раскапывал, чтобы оттуда чего спереть? Или чего похуже удумал! Читала я про таких.
        - Зачем так говорите? - возразил ей немолодой и аккуратно одетый узбек, стоявший рядом. - Видно, что человек приличный, не стал бы он плохое делать. Он вот бабушку свою, наверное, навещал. Да?
        - Да, - подумав, согласился я и глянул на памятник, находящийся за оградкой. Судя по выцветшему фото на нем и дате, та, что здесь лежала, мне скорее в прабабушки годилась. Приятная, скорее всего, была при жизни женщина, вот только ушла она из нее с полвека назад. - Так и есть.
        - Вали отсюда, - ткнула пальцем в сторону выхода Аннпетровна. - И чтобы я тебя тут больше не видела! У, алкаш! И вы хороши, заступники, мать вашу! Всех уволю!
        - Он уходит, уходит, - торопливо заверил ее узбек и потянул меня за рукав: - Пойдем, уважаемый. Автобусы уже ходят, домой ехать надо, потом на работу. Выходные кончились, неделя началась.
        - Пойдем, - покладисто согласился я, встал с лавочки и потянулся. - Всего доброго, мадам. И удачи в вашем нелегком труде.
        Грузная тетка что-то забулькала было, как закипающий на плите чайник, но я ее уже не слушал.
        - Она хорошая, - после того, как мы вышли из тени деревьев на освещенную солнцем площадку перед погребальной конторой, сказал мне узбек. - Вы не держите на нее зла, почтеннейший. И на нас тоже.
        - И не собирался, - чуть удивился я. - Да и что ей до меня?
        - Ей ничего, - остановился мой спутник. - Нам это важно. Мне, моим родственникам. Мы тут давно работаем, нам нравится. Другое место не хотим переходить.
        Я тоже остановился, а после развернулся к узбеку, поймав при этом его очень настороженный взгляд. И почтительный
        - Мы слышали про вас, - приложив руку к груди, склонился в поклоне он. - И видели. Не совсем понимаем, кто вы, и понимать не хотим, но знаем, что вы много чего можете. Не там, за воротами. Тут, когда темно. Хотя, наверное, и там тоже. Знаем, что амир, который здесь правит ночью, вас очень уважает. Вы ему как брат. Или как сын.
        Вот так вот. Я-то думал, что тут до меня никому дела нет, а оказывается, все не так. И видят меня, и знают. И вон даже уважают.
        - А она просто порядок любит, - махнул рукой в ту сторону, откуда доносился трубный глас Аннпетровны, на этот раз недовольной ветками, что лежат на дорожках. - Она…
        - Как вас зовут, таксир? - перебил его я.
        - Нариман, - задумавшись было на секунду, ответил мой собеседник. Было заметно, что его удивило то, что я немного знаю его родной язык. А на деле все просто - одно время у нас на даче в соседях жила узбекская семья, я с ними время от времени общался, вот кое-что и запомнил. Хорошие были люди, гостеприимные, плов вкусный делали. Жалко съехали.
        - Не волнуйтесь, Нариман-ака, - произнес я. - Никакой обиды нет и не было, переживать не за что. Напротив, я очень рад, что познакомился с таким замечательным человеком, как вы.
        - Катта рахмат, - снова поклонился мне он.
        - Не за что, - кивнул я и достал из кармана визитку. - И вот еще что… Если ваша Аннпетровна вдруг решит вас на самом деле уволить, вы мне позвоните. И не стесняйтесь, очень вас прошу. Я постараюсь сделать так, чтобы она передумала.
        Ну а почему нет? Мертвые мертвыми, а живые живыми. Мало ли как оно обернется, верно? А так на моем почти родном кладбище имеется лояльный персонал. Более чем лояльный, можно сказать.
        Нариман достал паспорт и очень аккуратно убрал мою визитку в боковую прорезь обложки.
        - Я и моя родня тоже всегда будем рады вам помочь, уважаемый, - заверил он меня. - Если понадобится.
        Автобусы и в самом деле уже ходили, один из них словно специально ждал меня на остановке. Да и чего им не ходить, коли на дворе восьмой час утра стоит?
        Кстати. Неплохо бы позавтракать, и желательно в компании. Например, ей может выступить господин Нифонтов. Лучше я с ним сегодня пообщаюсь, чем он завтра мне будет названивать и отвлекать от поисков мандрагыра.
        - Привет, Николай, - не особо приглушая голос, поскольку в салоне я был единственным пассажиром, обратился я к оперативнику отдела после того, как он ответил на мой звонок. - Как ты относишься к теории, гласящей о том, что завтрак стоит разделить с другом?
        - Завтрак надо есть в одиночку, - хмуро ответил мне тот. - А вот обед - да, делить с другом.
        - С обедом может не сложиться, ибо до полудня еще далеко, а вот с завтраком, если ты не против, запросто. Давай по яишенке с ветчиной заточим, шкварчащей, желтоглазой! Да под кофеек с круассанчиками! Или лучше горячих бутеров закажем! А?
        - Ты такой бодрый, что противно тебя слушать, - зевнув, сообщил мне Николай. - Прямо убил бы, стой ты рядом.
        - И я тебя тоже терпеть не могу! Но предложение по завтраку все же повторю. Заодно обсудили бы наши дела, в первую очередь то, которое связано с гордым, но уже покойным сыном гор Чхирхавой.
        - Где и когда?
        - Да мне пофиг. Ты адрес называй, я подскочу.
        Хитрый Нифонтов, естественно, выбрал ту кафешку, которая находилась в двух шагах от заветного желтого домика, затерянного в переулках Сухаревки, но меня это совершенно не смутило. Тем более что качество провизии в этом заведении на самом деле оказалось очень и очень достойным, что для исторического центра не то чтобы редкость, но и не обязательное правило. Тут цена, богатство интерьера и красота вывески не всегда, увы, гарантируют вкус и свежесть конечного продукта.
        - А теперь рассказывай, - благодушно попросил я оперативника, принимаясь за вторую чашку карамельного рафа.
        - В земле была нора, в норе жил хоббит, - охотно откликнулся на мою просьбу Николай. - Нора была вовсе не грязная и совсем не сырая…
        - Я читал «Хоббита», - чуть не поперхнулся кофе я. - И еще, почему этот перевод? Почему не Рахмановой?
        - Какой был, такой прочел. - Нифонтов глянул на тарелку, стоявшую напротив меня, где лежала нетронутая порция клаб-сэндвича. Заказал по жадности, да так к ней и не прикоснулся. - Будешь доедать?
        - Нет, - пододвинул к нему тарелку я. - На здоровье.
        - А его все меньше и меньше, - вздохнул оперативник, подозвал официанта и попросил упаковать сэндвич навынос. - Ну а если ты о Чхирхаве, то с ним все не так и сложно обстоит. Наш беспокойный призрак убивает любого своего родственника, который пытается наложить лапу на его бывший бизнес. Вернее, на бизнес его отца и дяди. Три десятка лет назад два брата Чхирхава занялись бизнесом тут, в Москве. Торговали за это время всем, чем можно и нельзя, - кожей, техникой, вином, вроде как даже бордели с молодой девчатиной держали одно время, но за это не поручусь. Люди они были уже не сильно юные, осторожные, потому умудрились живыми и с деньгами до времен относительного благополучия дотянуть. Ну а лет пять назад свели кучу мелких фирм в холдинг, сделали упор на импорт разнообразной деликатесни из-за границы, начальниками сыновей посадили, а сами отправились туда, где под чинарами стоят столы и звучат тосты, бесконечные, как небо над горами Сакартвело.
        - Вах! - я сложил пальцы в горсть. - Красиво сказал, слушай! И что двоюродные братья?
        Вот все же топорненько работает служба безопасности у Ряжских, на «отвали». У них по документам убийца Георгия проходил как дальний родственник, а на деле выходит, наоборот, поскольку ближе двоюродного брата только родной. Особенно если учитывать ментальность грузин.
        - Сначала работали дружно, но после все же посрались намертво, не могли решить, кто из них больше начальник. Плюс еще девку какую-то не поделили вроде. Алену, Алину… Ну, не суть. В результате кипение разумов дошло до максимума, и в какой-то момент один в другого пистолет разрядил. Несколько пулевых, все несовместимые с жизнью.
        - А поскольку бизнес не может быть без руководителя… - продолжил я за него.
        - Именно. Сюда приехал сначала троюродный брат убитого Реваз, потом подтянулся сын тети Гулико, тот, который женат на Манане, сестре убийцы, потом еще чей-то племянник, и все они в Москве особо не зажились. Вернее, племянник чудом успел унести ноги, а вот первые двое визитеров лежат в морге, ждут окончания следственных действий.
        - Весело. А что отцы? Они какого не прибыли? Их же бизнес.
        - Так они, как родным братьям положено, все делают одновременно. В один день инфаркт их хватил, в одной машине в больницу отвезли, разве что только палата каждому своя досталась. Лежат отцы, за жизнь цепляются. А сюда больше никто из семейства Чхирхава ехать не хочет. То ли люди неглупые, сами поняли, что к чему, то ли там, в Грузии, нашелся кто-то разбирающийся в подобных раскладах и объяснил им, что к чему. Опять же, пока старшие Чхирхава живы, особо на бизнес лапу не наложишь, так чего ради своей жизнью рисковать? Лучше выждать. Вдруг они еще выздоровеют?
        - Не сходится, - заметил я. - А как же тот бедолага, которого в «Афимолле» прибили?
        - Исключение из правил. Он сюда, оказывается, на пару дней приехал по каким-то своим делам, не касающимся бизнеса покойного Георгия и его брата, но пронюхал, что с бог весть какого времени на складе лежит товар, которым фуру можно забить под завязку, и решил его себе присвоить. Где он печати фирмы взял - без понятия, скорее всего в офисе, но почти выгорело. Почти - потому что Георгий нашел его быстрее, чем тот успел выехать из города.
        - Ясно. - Я допил раф и поставил бокал на стол. - Значит, никого из Чхирхав сейчас в Москве нет? Этот последний был?
        - Увы, - подтвердил Николай. - И в России тоже. Кроме одного.
        - Убийцы, - кивнул я. - А где он сейчас?
        - В Мордовии, - моментально ответил Нифонтов. - В колонии строгого режима. Все же умышленное, куда его еще, такого красивого, паковать?
        - И вытащить его оттуда ненадолго никак не получится? - продолжил я. - Что Ровнин на этот счет говорит?
        Уверен, наши мысли с Николаем схожи. Лучшую наживку для покойного Чхирхавы, чем его убийца, найти невозможно в принципе. На нее он точно клюнет. А тут мы его и цап!
        Вот только не думаю, что подобную задумку будет легко реализовать.
        - С этим засада, - признался оперативник. - На доследование его сюда не вытащишь, тем более что он тогда и не отпирался. Да и куда? Стрелял-то при свидетелях. По другим делам тоже не дернешь, эти братья по нации криминалом вообще не грешили. Я уж и тут копнул, и там - ничего. Даже контрабанды спиртного нет. А просто так его никто из Мордовии в Москву катать не станет. На фиг фсиновцам этот головняк? Там одних бумаг пуд надо оформить. Ровнин попробовал пробить эту тему, но отцы-командиры его даже слушать не стали. Лето на носу, время отпусков, они мысленно уже кто где.
        - Печаль, - признал я. - А так все хорошо получилось бы, причем для всех. Тебе закрытое дело, мне еще одна галочка в список, убийце воздаяние за совершенное, а семейству Чхирхава бизнес, освобожденный от потустороннего влияния. И все довольны!
        - Хорошо, - согласился Николай. - Правда, пока только на словах.
        В кармане задергался телефон, я глянул на экран и скривился. Воистину, неприятности поодиночке не ходят.
        - Привет, Свет. Насколько я знаю, проблем с твоим увольнением и новым трудоустройством возникнуть было не должно. Или я ошибаюсь?
        - Не ошибаешься, - быстро ответила моя бывшая жена. - Все прошло замечательно. Даже более того. Мне столько денег дали при увольнении, я даже сначала подумала, что в бухгалтерии кто-то ошибся. Шесть окладов и какие-то премиальные за отработанный период этого года.
        Ну да, Носов что-то там про «парашют» говорил, было. Не знаю, зачем ему это нужно, я его об этом не просил. Но если он так решил, почему бы нет?
        - И полторы недели отпуска мне в клинике Вагнера предоставили, - продолжила Светка. - Все как ты сказал, пошли навстречу. Так что меня уже оформили и место не уйдет, а я при этом все же съезжу отдохну.
        - Рад за тебя! - искренне сказал я. - Все хорошо, что хорошо кончается.
        - Саш, поехали со мной, - предложила вдруг она. - Теплоход, уютная каюта, река Волга, ты и я. Может, то, что потеряли, мы снова и не найдем, но хоть попробуем это сделать.
        - Так пробовали уже. Не получилось. Да и не получится, я же тебе про это не раз говорил. Свет, пустое, поверь. Так что езжай сама или с кем-то еще. Ну или там кого-то найди, как вариант. А меня оставь в разделе «было и прошло».
        - Хорошо, - ответила моя бывшая и повесила трубку.
        - Сурово ты с ней, - с уважением заметил Нифонтов. - Особенно это «там кого-то найди», немногие из моих знакомых такое скажут. Знаешь же, что в России бывших жен не бывает. Такая у нас ментальность.
        - Поверь, сказал от чистого сердца. - Телефон снова задергался, и я, не глядя на экран, ответил на звонок. Ну, как ответил? Рявкнул в трубку: - Свет, я не знаю, как тебе еще объяснить, но у нас и тогда будущего не было, а теперь-то уж и вовсе нет!
        - Я Даша, - пискнул в ответ девичий голос. - И я не претендую на совместное будущее. У меня муж есть.
        - А чего тогда вы мне звоните, Даша? - удивился я. - Если муж есть?
        - По работе. Через два часа вам удобно будет заказ принять? Вы дома будете?
        - Какой заказ?
        - Вишневые деревья, четыре штуки, - пояснила Даша. - Вы же Александр Смолин? Я правильно позвонила?
        А, точно. Заказывал, было такое. По ссылке, что мне Слава сбросил.
        - Извините, - чуть смутился я. - Через два часа буду дома обязательно, пусть привозят.
        - Вот и хорошо, - в голосе девушки послышалась смешинка. - Тогда ожидайте.
        - Буду. Еще раз прошу прощения.
        Ну а Нифонтов только хихикал, глядя на происходящее, попутно доедая мой чизкейк.
        - Знаешь, Смолин, тебя не твой промысел доведет до ручки, - сообщил он мне, когда я положил телефон на стол. - Тебя сгубит невоздержанность в отношениях со слабым полом. На ней погоришь рано или поздно.
        - Очень смешно, господин моралист, - насупился я. - А вообще ты, Коля, меняй профиль. Из отдела своего в полицию нравов переходи, там тебе самое место.
        - Не самый плохой вариант, - согласился он со мной, вставая из-за стола и беря со стоявшего рядом с ним пустого стула папку, которую принес с собой. - Тихое, спокойное место, никаких тебе гулей, ведьм и вурдалаков. Мечта, а не жизнь.
        Из папки вылетело несколько фотографий, одна из них упала прямо мне под ноги.
        - Осел? - удивился я, подняв ее с пола. - Нифонтов, я про тебя чего-то не знаю? И эти люди меня упрекают за разовую причастность к миру высокой моды!
        - Ты даже не представляешь, сколько ты про меня не знаешь, - оперативник забрал у меня карточку. - Но это другое. Пареньку одному не повезло, понимаешь, с выбором подружки. Случается. Ладно, подытожим. Я шефу на мозг еще поприседаю, чтобы нашего душегуба в Москву вытащить. Но ты мне должен поручиться за то, что с ним ничего тут не случится, что он после мероприятия вернется в Мордовию живым и здоровым. Потому что если нет, то с нас всех погоны полетят.
        - Вот ведь! - рассмеялся я. - Наверное, мне первому выдалась возможность бескровно обезглавить отдел 15-К. Просто стой, ничего не делай - и вас нет. Кому расскажешь - не поверят.
        - Хрен с ним, с Чхирхавой, - моментально среагировал оперативник. - Пока сюда другая его родня из Грузии не нагрянет, никому ничего не угрожает. Да если и нагрянет, то ничего, люди знали, куда и зачем едут. Сами виноваты.
        - Шучу-шучу, - в примирительном жесте выставил перед собой ладони я. - Обещаю, сделаю все, чтобы умер тот, кто уже мертв, а тот, кто жив, топтал зону дальше.
        - Да это понятно, - посерьезнел Николай. - Вот только вероятность того, что товарища привезут в Москву быстро, сильно невелика. Когда-то - может быть, но быстро - вряд ли. Разве что в ближайшее время кому-то из людей с большими звездами на погонах понадобится наша помощь с кем-то из родных и близких, вот тогда да. В качестве спасибо за то, что мы их детей или внуков из какого-то потустороннего дерьма вытащили и не стали это афишировать, могут и пособить. Но сам понимаешь, вилами на воде писано. Когда-то, может быть…
        - Зашибись перспектива, - вздохнул я.
        - Займемся пока профессором Левинсоном, - чуть скартавив, предложил оперативник. - Может, с ним все попроще обстоит?
        Он протянул мне руку, прихватил пакетик с сэндвичем и покинул кафе.
        - Может, да, - глядя ему вслед, произнес я. - А может, и нет.
        Так-то вроде все ничего, фраза «мы ничего не можем сделать» не прозвучала, но и это размытое «когда-нибудь» меня не слишком устраивает. Нет, время у меня есть, лето только начинается, до срока, назначенного умруном, еще далеко, и вообще я иду с тотальным опережением графика, что говорит либо о моем растущем профессионализме, либо о непомерном везении, но это не означает, что следует полагаться на родимый авось. Под лежачий камень вода не течет, однако.
        Что-то меня сегодня на народную мудрость потянуло. С чего бы?
        - Илья Николаевич, доброе утро, - поприветствовал я олигарха, когда тот ответил на мой звонок. - Как себя чувствуете?
        - Хорошо, - ответил тот. Судя по придыханию, он куда-то шел. - Говори кратко, у меня времени совсем нет.
        - Помню-помню, вы нынче отправляетесь в Багио. Кстати! Если задумаетесь, что привезти мне оттуда в подарок, то купите сушеные листья кассии. И еще ее же сок. Их там продают в специализированных магазинах, я знаю. В Маниле - точно.
        - Какой еще кассии? И с чего ты вообще взял, что я о каких-то сувенирах думать стану? Я туда еду к деловым партнерам, у меня на Лусоне доля в отельном бизнесе.
        - Ну, мало ли? Вдруг придет в голову как-то сказать мне спасибо за помощь и внимание. Я вот о вас не забываю, позвонил, спросил о самочувствии. А кассия - кустарник такой, из семейства бобовых, очень хорош при лечении некоторых заболеваний, например экземы или чесотки. Он много где растет, но филиппинская разновидность лучше, например, африканской.
        - Завтра напиши сообщение, я дам распоряжение помощнице, она все купит. Сам я про это даже думать не хочу. Мне не до того. У тебя все?
        - Нет, - кротко вздохнул я. - Есть еще маленькая просьба.
        - Какая? - обреченно произнес олигарх, а следом гаркнул: - Фролов! Где отчеты по «Глобал Прикс»? Я же сказал, что они должны быть у меня в девять утра. Сейчас десять. Несут? Ну вот тот, кто несет, получит твои бонусы за май месяц, от этого человека пользы больше, чем от тебя, начальника департамента. Наталья, запиши, после отправь указание в бухгалтерию. Смолин, не сопи в трубку, я помню, что ты здесь. Излагай.
        - Мне бы зэка одного из Мордовии на денек в Москву доставить, - выполнил его просьбу я. - Наверняка ведь у вас завязки и в ФСИН есть?
        - Неожиданно, - помолчав секунд пять, произнес Носов. - Умеешь удивить. А как этот зэк поможет тебе в решении вопроса с моим здоровьем? Он кто?
        - Никак, - честно ответил я. - И никто. Он просто грузин, который сидит за убийство собственного родственника. Мне надо, чтобы его привезли в столицу, доставили по тому адресу, который я назову, а после обратно в колонию вернули.
        - А зачем тогда мне этим заниматься? Чего ради?
        - Например, потому что в решении ваших вопросов мне помогают люди, которым до них никакого дела нет. Они тоже могли сказать - что мне до здоровья богатенького олигарха Носова? Это не моя делянка. Но нет, способствуют, компоненты для зелий достают, рецепты, другое разное всякое. Так это работает, Илья Николаевич. Не в смысле «всем миром беду одолеем», это все сказки. Тут скорее «ты мне - я тебе». Ну так что, поможете? Или мне другие возможности изыскивать? Не сочтите за шантаж, но, думаю, Белозеров не откажет в помощи.
        - Последнее было лишнее, - проворчал олигарх. - Выглядит именно как шантаж. Но да, Вадик точно согласится, особенно если ты ему скажешь, что мне это не под силу. А ты именно так и скажешь, Сашка, натура у тебя такая. Хитрый ты и скользкий, как уж.
        - Так что? Привезут мне душегуба на поговорить?
        - Пришли подробную информацию, - велел Носов. - Ф. И. О. этого сидельца, статью, номер дела, адрес колонии и так далее. Вернусь с Филиппин - займусь. Или раньше, если время будет. И имей в виду, все расходы за твой счет. А они будут немаленькие, предупреждаю.
        - Буду рад, если время найдется, очень он мне нужен, - согласился я. - Что до денег - не вопрос. Возьмите сколько надо из моего гонорара.
        - Какого гонорара?
        - Так я вас не бесплатно же лечу? Ну да, по простоте душевной обычно денежку не прошу, разве что вы мне как-то сами небольшую сумму выдали. Но она же мне полагается?
        - Все, нет у меня времени твою трескотню слушать! - оборвал мои речи Носов. - Балабол! Шли данные и по грузину твоему, и по растению… Как там его? Неважно! И не беспокой меня в ближайшие дни!
        Отключился. Ну и ладно, главное, что процесс запущен. А ближе к выходным, когда он вернется в страну, я ему о себе напомню. Вернее, это сделает Жанна. Пошумит немного в доме-замке, покатается по лестницам с громыханиями, пару картин со стен столкнет. Думаю, Носов этот месседж верно расшифрует.
        - Коль, - сделал я следующий звонок. - Собери все данные по убийце Чхирхавы и мне на почту вышли. Вот прямо все что есть. Может, и не надо будет Ровнину прогибаться перед генералами. Может, по-другому вопрос решится.
        - А если в деталях? - моментально уточнил Нифонтов. Я прямо увидел, как он, словно гончая, стойку сделал.
        - Дошло до меня, о великий царь, что в славном городе Багдаде жил-был…
        - Смолин!
        - Это тебе ответочка за «Хоббита», - рассмеялся я. - Не нравится? То-то же! Не ты один у нас эрудированный. Ладно, шли информацию, и пошустрее.
        У подъезда, дорога к которому лежала через магазин, меня ожидала сразу целая толпа народу, причем самого разного, частично мертвого. Тут и Жанна с Толиком отирались, и Фарида с метлой, и пара бабулек из числа тех, которым всегда дело до всего есть, и незнакомый мне паренек в комбинезоне и с бумагами в руках. Ну и еще четырьмя саженцами, которые правильнее было бы назвать деревцами, поскольку каждое из них повыше меня было.
        - Уф-ф, - я поставил пакеты, набитые продуктами доверху, на лавку. - Жарко нынче.
        - Сашка, ты эти деревья сюда купил или себе на дача? - уточнила у меня Фарида. - Если сюда - покажу тебе, куда их сажать можно, куда нельзя.
        - И сразу вопрос, - подбоченилась одна из старушек. - Есть ли у тебя какой разрешающий документ на то, чтобы дворовую территорию благоустраивать?
        - Нет, - признался я. - Но если имеются какие-то претензии к уже проделанной работе, то не вопрос. Могу подогнать технику и все на фиг заасфальтировать, а после всех граждан с претензиями отправлять непосредственно к вам. Вы же во втором подъезде живете, я ничего не путаю?
        - Меня пугать не надо! - возмутилась старушка. - Я заслуженный учитель России! Я столько народу воспитала! Да я…
        - Ты, Марковна, не шуми, - попросила ее вторая бабулька, подтянутая и улыбчивая. - Сколько тебя знаю, ты вечно чем-то недовольна. И то тебе не так, и это не эдак. Если ты в реке утонешь, то твое тело не вниз, а вверх по течению искать следует.
        - Типун тебе на язык! - возмутилась Марковна, подхватилась и зашаркала от нас куда подальше, независимо покачивая плетеной сумкой, на которой красовалась надпись: «Turn on, tune in, drop out».
        - Я спасибо тебе хотела сказать, сынок, - положила мне руку на плечо ее соратница. - Хорошее дело устроил. И человек ты, видно, добрый - вон как все в цвет пошло. Глаз радуется!
        И верно, за пару дней цветы подросли будь здоров как, и выглядело это все очень красиво. Надо еще раз будет Слав поблагодарить за их помощь.
        - Вы мне документы подпишите, пожалуйста, - попросил меня молодой человек. - Я и так уже жутко опаздываю. Вы же у нас не единственный клиент, правильно?
        - Правильно. - Я чиркнул ручкой по листу бумаги. - Только в квартиру давайте саженцы занесем. Не тут же оставлять?
        - У нас доставка до ворот, - заявил юноша. - В вашем случае - до подъезда. Так что извините.
        То есть мне теперь еще и наверх эти вишни таскать! Тут ведь не оставишь, непременно им кто-то ноги приделает.
        - Плохо, - опечалился я. - Сейчас мне их сажать некогда.
        - И не надо, - сказала старушка. - Ты и так много для двора сделал. Посадим мы сами. Да, Фарида? Хафиз только пусть нам поможет ямы выкопать. И потом за ними присмотрим - польем, стволы по осени побелим.
        - Хорошо, раз так, - согласился я. - Только, Фарида, тут такое дело, их надо у конкретных подъездов посадить. Объяснять долго, просто поверь, что так надо.
        Если честно, я был очень рад, что спихнул с плеч хоть эту заботу, настолько, что ушел домой, забыв расспросить Толика о том, что же именно ворожей пообещал Носову. Но, с другой стороны, эту тему теперь остроактуальной назвать трудно. Днем раньше я узнаю детали, днем позже - так ли важно?
        - Снедь, - обрадовался Родька, увидев меня с пакетами. - Вот хорошо-то! А то дома шаром покати!
        - Как всегда, - фыркнула Жанна.
        - Вот это нам, - показал я слуге на левый пакет. - А это - нет. Это мне в завтрашнюю дорогу.
        - В дорогу еду лучше, чем домой купил, - сунув нос в оба пакета, возмутился Родька. - Чего так?
        - Там сил надо больше, - объяснила ему Жанна. - Саш, рано выезжаем?
        - Рано, - кивнул я, а после стянул с себя пропотевшую футболку. - Не помню, говорил я Толику, что он едет с нами, или нет. Если нет - донеси до него эту информацию.
        - И я с вами, - сообщил нам Родька.
        - Чего это? - удивился я, потом увидел, как он принюхивается к дразнящим колбасно-ветчинным запахам, источаемым тем пакетом, который я купил в дорогу, и добавил: - А, понятно! Можешь не отвечать.
        Глава 18
        - И тогда он ему говорит, можно вообще жить сколько хочешь, - вещал Толян, стоявший рядом со мной. Мы находились на остановке, той, от которой меня должен был забрать на машине Швецов.
        - Прямо так и сказал? - пробубнил Родька из рюкзака. - Да ладно. Хотя… Когда на руках и ногах железки, и не такое посулишь.
        - Прямо так, - покивал таксист. - «Кошелек», правда, тоже ему не сразу поверил.
        - Кто? - уточнил я.
        - Хозяин дома, - пояснил Толян. - Пообещал, что если он врет, так ему сначала пальцы переломают на руках, потому зубы повыдергивают, а после все остальные кости, что в теле есть, по одной через задницу вынут. Но тот, собака, так убедительно ему в уши пел, что даже я потихоньку сомневаться начал. Дескать, разные способы есть, как жизнь удлинить, какие-то попроще, какие-то посложнее. Представляешь, хозяин, про живую воду врал, вот потеха! После этого, кстати, Николаич его и пуганул. Дескать, ты мне еще про Ивана-царевича расскажи.
        - И зря, - заметил я. - На самом деле есть такая. Только ее ни он, ни я, ни кто-то другой не добудет. А если и повезет, то все одно Носову ее не видать как своих ушей. Запрет есть на то, чтобы ее людям давать для использования в корыстных целях, причем строжайший, его даже самая отвязная ведьма нарушить не рискнет.
        - А что будет? - заинтересовалась Жанна.
        - Смерть, скорая и неприятная. Проверено опытным путем, причем не раз. Да и потом, это не средство для долголетия ни разу, живая вода хороша для заживления ран, лечения болезней, причем самых паршивых, и так далее. Годков она не прибавляет. Так что в каком-то смысле покойник Носова все же надул.Эх, мне бы той воды хотя бы глоток, и не пришлось бы сегодня тащиться невесть куда, Бэлле бы его за глаза хватило.
        - В основном он напирал на то, что может договориться с вампирами, - продолжил Толян. - Те, дескать, его таким же, как они сами, сделают, и будет ему счастье. Живи - не хочу.
        Ну, как я и думал. Ничего принципиально нового. Кстати, не сомневаюсь, что свое обещание Истома на самом деле выполнил бы. А чего нет? Ему вурдалаки за такой царский подгон в виде огромной кучи активов еще бы и заплатили, причем нехило, и деньгами, и потенциальными услугами. Кругом сплошные плюсы. Вот только в дом олигарха крайне не вовремя заявился я, и со мной мальчик Павлик, потому пошли все его планы прахом. Ох и обидно же ворожею, наверное, было умирать. Ах, как обидно! В шаге от свободы, заработка и мести.
        - А еще он богатею насоветовал, чтобы тот себя от тебя обезопасил, - произнес таксист. - Дескать, ведьмакам особой веры ни у кого в Ночи нет, они своему слову не хозяева.
        - Чего? - нахмурился я. Не от обиды, я давно перестал на такие вещи реагировать. Скорее от удивления. Надо же, сколько этот стервец за такое короткое время успел.
        - Ну, типа над вами старшие есть, и их слово для остальных закон. Скажут, чтобы ты ему не помогал, - все, не станешь. Скажут, чтобы ты его убил, - убьешь.
        - Вот скотина, - фыркнул я. - Что дальше?
        - Да ничего. Носов этот сказал, что сам о чем-то таком уже думал и теперь-то уж точно подстрахуется.
        Прощальный привет от Истомы, получается, я сейчас получил, весточку с того света. Если бы не его слова, может, и не стал бы олигарх меня заказывать, особенно после того, как я ему жизненные силы вернул. У него же башка сразу в другом направлении работать начала, бизнес-войны, все такое.
        Хотя… А может, и не заказал он меня вовсе. Понятно, что это дело пяти минут - позвонил кому надо, ну или написал, обозначил цель и условия, получил счет на оплату, перегнал обозначенную сумму куда-нибудь на Каймановы острова, и привет. Но не в том состоянии находился олигарх. И времени у него было не так много.
        Или это я себя успокаиваю? Так-то, конечно, можно бравировать, мол, чихать я хотел на все дамокловы мечи, сколько их на свете ни есть, а по факту из головы слова олигарха не просто так не идут. Поначалу думал, что все одно его к финишу определю, а теперь призадумался. То и дело появляются в голове мысли о том, что не так он для меня и опасен, да и возможности держать его в узде имеются. А хуже вот таких сделок с самим собой ничего нет, это первые шаги к смерти. Ну или как минимум к большим неприятностям.
        Как закончу все первостепенные дела, надо будет всерьез заняться этим вопросом. Есть у меня одно зелье, которое действует почище любого препарата из группы «сывороток правды», что СП-108, что даже СП-117. Человек, который его хлебнул, все расскажет, причем как на духу. Правда, там, как в таких случаях обычно и бывает, есть пара неприятных последствий. Во-первых, на редкость жесткая ломка после употребления. Во-вторых, он будет помнить разговор с тобой до последнего слова. Все вопросы, все ответы, вплоть до интонаций. Носов не дурак, и мстительности ему не занимать. Он даже если меня не заказал до того, то после точно закажет. Хоть бы даже из принципа.
        Но еще ведь есть Александр. Он точно в курсе всех дел шефа, и его мне тоже не очень жалко. Не сказать, не жалко вовсе. Можно его порасспросить, а после и того… Я, между прочим, как-то даже уже собирался это сделать.
        Хотя нет. Тогда до меня отдел может докопаться. Не факт, что это случится, но вероятность такая имеется.
        Тьфу! Как же меня все это достало! Я тону в этих проблемах всех мастей, как в болоте. Впору уже список писать, кому что я должен и кто какую свинью мне подложил, чтобы не запутаться и ничего не забыть!
        Рядом со мной тормознул серебристый внедорожник, к которому более всего подходило слово «элегантный». Хотя нет, словосочетание «очень дорогой» сюда куда лучше монтировалось.
        Хотя все верно. На такой машине и следует ездить человеку, который заведует кладами. Не на самокате же?
        - Привет, - сказал я, сначала открывая заднюю дверь и ставя в салон рюкзак и пакет с харчами. - Не-не, я вперед сяду. Просто вещички бросил.
        - Привет, - пожал мне руку Валера, когда я уселся рядом с ним. - Ну что, помчались?
        - Ага, - кивнул я. - Серьезная, однако, машинка. Слушай, я не очень в них разбираюсь, врать не стану. Это «бентли»?
        - «Астон Мартин», - моментально сообщил мне Толян тоном, в котором слышалось непонимание того, как можно не знать такие очевидные вещи, после восхищенно цокнул языком и добавил: - Полный фарш!
        - «Астон Мартин», - почти одновременно с ним, но все же чуть-чуть запоздав, подтвердил его слова Швецов, трогаясь с места. - Знаешь, одно время я вообще от машин шарахался, особенно конкретно этой марки, а теперь вот кое-что вернулось на круги своя.
        - Сколько же такая стоит? - я потрогал кожу кресла. - А?
        - Не знаю. Подарок. У меня самого денег на такую красоту нет и быть не может, в моем фонде столько не заработаешь.
        - Но ты же вроде как того… - я пошевелил пальцами, изображая пересчет денег.
        - Ничего я не того, - чуть недовольно ответил Валера. - Откуда такие стереотипы? Ты же из мертвых армию для достижения личных целей не формируешь, верно? Нет же?
        - Нет, - подтвердил я. - Но в первую очередь потому, что подобные забавы никогда ничем хорошим не кончаются. Свои не поймут, чужие не одобрят, а просто люди косо смотреть станут. Последнее особенно скверно. У нас, конечно, сейчас время на дворе стоит терпимое, толерантное, демократическое и так далее, но поверь, чуть что не так, вся эта цивилизованность с людей слетит, как шелуха с луковицы, и они мигом вспомнят, как столбы на площади ставить, а после к ним привязывать тех, кто от остальных хоть чем-то отличается. И орать станут, как оглашенные: «Больше огня, больше огня». Одно хорошо - в просвещенной Европе вероятность подобного куда выше, чем в России, у них по этой части огромный опыт накоплен, многовековой. Да и не будут тут такое шоу устраивать, не наши это традиции.
        - Да? В самом деле? - с еле уловимой иронией произнес Швецов.
        - У нас ведьм в домах жгли, а колдунов в банях, - пояснил я. - Считалось, что в этом случае их тень не будет шататься по земле и вредить живым. Не стану утверждать, что все на самом деле так, но и обратное заявлять не стану.
        - А ты встречал души колдунов или ведьм? - спросил Валера. - В принципе?
        - Случалось, - ответил я. - Но не часто. Сам же знаешь, наверное, что этой публике билет в конечный пункт назначения еще при жизни выписывается, мало кто умудряется с проложенного маршрута после смерти свернуть.
        - По-разному, - со странной интонацией сказал Валера, и мне очень захотелось сразу его расспросить о том, что он имел в виду, но по лицу стало ясно - не ответит. Как видно, тут что-то личное замешано.
        - Ехать долго? - решил я перевести разговор в другую плоскость. - И еще, там вообще дороги как? С трассы-то мы рано или поздно свернем. Не раздолбаешь свою красоту неземную на российских буераках?
        - Да вроде подъезд там нормальный был, - с легким сомнением ответил Швецов. - Даже «седан» без проблем проезжал. Хотя два года прошло, кто знает. Ладно, если что пешком доберемся, ходить полезно. Это сердечную мышцу прокачивает.
        - Но не на такой же жаре? - возразил я. - Вон за бортом уже двадцать четыре, а днем тридцатник бахнет, не меньше.
        - Тем более в лесу, - добавил Родька, после чего машина чуть вильнула.
        - Это кто? - повернувшись назад, глянул Швецов на моего слугу, который как раз выбрался из рюкзака, обаятельно улыбнулся и помахал Хранителю Кладов лапой. - А?
        - Разгильдяй, - вздохнул я. - И попутно мое проклятие. Зовут Родион. Ленив, жаден, прожорлив плюс всегда лезет туда, куда не следует. Тебе кто в наш разговор путаться разрешил, а?
        - Так душно, хозяин! - проныл мохнатик. - И неудобно. А тут вон какая красота!
        Ну да, это и есть основная причина. Хочет он свою мохнатую задницу на натуральную кожу салона усадить. Мало того, вон у него в лапе смартфон виднеется. Он, зараза такая, еще и селфи делать станет, чтобы после ими подъездным и собратьям хвастаться. Мол, вон в какой машине я ездил! Не то что вы, сиволапые!
        - А если ты о том, что я без спросу показался, - так он же наш! Ему можно!
        - Прикольный какой! - рассмеялся Швецов. - Привет, Родион. Я Валера.
        - Мое почтение, батюшка Хранитель Кладов, - Родька поклонился хозяину машины. - Чтобы, значит, у тебя сила не переводилось, лиходеи твои захоронки седьмой дорогой огибали, а Полоз-златолюб меру знал!
        - Ого, - Валера снова глянул назад. - Наговаривает на тебя хозяин. Вон ты и вежливый, и присловки старые, которые никто почти не помнит, знаешь. Я такое приветствие только один раз и слышал.
        - Чего ж мне его не знать, коли один из моих прежних хозяев с таким же, как ты, дружбу водил? - изумился Родька. - Лет сто назад, ага. И даже больше.
        Вот же скотина мохнорылая! И хоть бы словом раньше обмолвился!
        - Да? - посерьезнел Валера. - А потом, если время будет, ты мне про него поподробнее расскажешь?
        - Как хозяин рассудит, - отозвался мой слуга. - Коли разрешит, чего бы и нет?
        - Нет, ты определенно не прав, - улыбнулся Хранитель Кладов. - Вон он какой у тебя вежливый и исполнительный.
        - Потому что на людях, - фыркнул я. - Он всегда в таких случаях паинькой сначала прикидывается, а потом, как чуть освоится, сразу наглеть начинает.
        - Зря ты так, хозяин, - насупился Родька, а после полез на сиденье, шикнув при этом на Жанну: - Подвинься! Расселась тут, понимаешь, как царица!
        - Это он с кем сейчас? - уточнил у меня Валера.
        - С моей помощницей, - охотно ответил я. - Она у левой двери расположилась. Зовут Жанна, в прошлом модель. А справа Анатолий, он раньше работал таксистом в Шереметьево. Кстати, в восторге от твоей машины.
        - Мечта, а не аппарат, - подтвердил Толян. - Лямов на тринадцать-пятнадцать тянет, не меньше. Явно на заказ делали. И движок небось не серийный.
        - Добрый день, - произнес Швецов. - Опять же, рад знакомству.
        - Какой вежливый, - прощебетала Жанна. - И хорошенький! Жалко, что мы раньше не встретились.
        - Кто о чем, а вшивый все о бане, - притворно сплюнул Родька, а после на всякий случай потер сиденье лапой, давая понять, что он чужое добро уважает. - Да он на тебя и живую-то смотреть не стал бы, а уж мертвой ты ему вообще сто лет не сдалась.
        Швецов, который, похоже, понял, что к чему, засмеялся.
        - Вот такая у меня компания, - подытожил я. - Еще есть мальчик Павлик, но его я с собой не взял.
        - И правильно, - добавила Жанна - Ну его, этого психа, к хренам собачьим!
        - Вот-вот, - поддакнул ей Анатолий и поежился.
        - Почему? - поинтересовался Валера.
        - Он убийца, - пояснил я. - Убежденный. А может, и прирожденный, просто при жизни у него данное призвание толком не раскрылось, он умер раньше. В определенных случаях этот его талант бывает мне полезен, но всякий раз боюсь того, что у него окончательно снесет крышу и он пойдет вразнос. А отвечать-то за его дела придется мне.
        - Интересная у тебя жизнь, Саша, - заметил Швецов, съезжая с МКАДа на пригородную трассу. - Нескучная.
        - Так и у тебя наверняка тоже.
        - Не без того. Слушай, километров через десять будет неплохое кафе на заправке, может, заскочим, заправим машину и позавтракаем?
        - Правильная мысль! - одобрил его слова Родька раньше, чем я, вызвав тем самым у водителя заливистый смех. Ему на самом деле пришелся по душе мой слуга.
        Когда мы снова двинулись в путь, то разговор сам по себе сошел на тему того, что нас ждет в ближайшем будущем, том, до которого не так и долго ехать осталось.
        - Очень неприятные ребята оборотни. Жадные, жестокие, упертые, - поморщившись, сказал Валера. - Нет, может, просто конкретно мне не повезло при знакомстве с представителями этого вида, но моя точка зрения такова.
        - И почти совпадает с моей, - даже не стал спорить я. - Ну, за исключением того факта, что среди них иногда попадаются более-менее вменяемые персонажи. Просто не так часто. Один плюс - они в основном сидят по своим лесам, в город не суются.
        Совсем забыл. А ведь меня, пока я по заграницам мотался, какой-то оборотень искал, и мне очень хотелось выяснить зачем. Потом я закрутился и про это забыл.
        - Если с лесным людом ладить, то зла не будет, - подал голос Родька. - Они хоть и такие, как ты, хозяин сказал, зато друзья верные. Помрут, а будут за тебя стоять, если беда нагрянет. Вот только с ними сдружиться трудно, не подпускают они к себе близко ни людей, ни ведьмаков, ни ведьм, ни колдунов.
        - Короче, никого, кроме представителей своего вида, - желчно сказала Жанна.
        - Вот-вот, - подтвердил Родька. - Да и между собой, бывает, не ладят. Медведолюды с волкодлаками частенько друг другу разные ковы строят, ага. Об конец позатого века у них у какая распря вышла. Не в этих краях, далеко отсюда, в Сибири. Я почему знаю - мы с хозяином моим тогдашним как раз там жили. Он случайно городового убил, схорониться было надо. А Сибирь самое то место, там хоть сколько человека ищи - ввек не найдешь.
        - А если все же поймают, то дальше нее не сошлют, - усмехнулся Валера.
        - Кровищи пролилось ужас сколько, - продолжил мой слуга. - Если бы не Полум-Торум, то перебили бы они друг друга, точно говорю. Но обошлось. Полум-Торум умный, понял, что добром не получится дело решить, тут по-другому надо, да и послал к главам родов деву охоты Мис-нэ. А уж она сказала, что если они не прекратят ерундой страдать, то боги в ближайшее время устроят большую охоту на тех и других. Эту, как ее… Сафарю. Короче, перебьют сразу всех, чтобы остальным неповадно было. И все. Зверолюды смекнули, что дело дрянь, и быстренько замирились. Ведь никто не хочет умирать, да?
        - Родион, а кто такой Полум-Торум? - спросил Швецов.
        - Сын Нума-Торума, - как о чем-то само собой разумеющемся ответил мой слуга.
        - Стало намного яснее, - хохотнул Анатолий.
        - Это бог тамошний, - понял, что от него хотят, Родька. - Самый главный. Хороший бог, добрый. Я ведь его видел, ага. Он часто к людям приходит, особенно к охотникам, любит у костра посидеть, поговорить. С моим хозяином тогда почти всю ночь они пролялякали. Одно плохо - не послушал хозяин Нума-Торума, а тот ведь его предупредил, что надо стеречься баб, дескать, через них к нему смерть придет. В результате застрелила его одна дура по ревности, а после и сама застрелилась. Хорошо хоть, он перед тем, как умереть, силу успел передать малому, что рядом оказался.
        Как видно, такая судьба у той силы, что моей стала, - быть переданной в последний момент. Шутки шутками, а не самый плохой вариант. Если уж придется умирать, так лучше вот так, внезапно и быстро.
        - Интересная у тебя жизнь была! - цокнул языком Швецов. - А вот скажи, не упоминал ли этот Нума-Торум такое имя, как Сорни-эква? Или, может, Калташ-эква?
        - Батюшка Хранитель Кладов, да ты что? - всплеснул лапами Родька. - Лет прошло сколько! Откуда же мне помнить? Да и не слушал я их разговоры особо, мне не положено. Я лосятину тогда жарил. Хозяин как раз сохатого завалил, мы им питались. Мясо у лося хоть и жесткое, но вкусное!
        - Валер, а кто такая эта Сорни-эква? - спросил я. - Если не секрет?
        - Не секрет, - ответил мне Швецов. - Так обские угры, более известные как ханты и манси, называли некую сущность, которая в наше время известна как «золотая баба». Сибирь, знаешь ли, - это не просто географическое название или регион. Сибирь - отдельная вселенная, в которой чего только нет. Там и золото Колчака где-то обретается, и могила Чингисхана, и разное всякое другое. Но первое место в моем личном топе, конечно, занимает «золотая баба», которая и не совсем золотая, и не совсем баба. Очень я хочу как-нибудь с ней повидаться и пообщаться. Только сначала надо к ней тропиночку найти, а ее охраняют от посторонних глаз очень и очень хорошо.
        - А мне в городе больше нравится, - снова влез в наш разговор Родька. - Вода горячая есть всегда, холодильник, интернет. Тогда ведь чего? Деревья, куда ни глянь, болота и хворост постоянно собирать надо, потому что холодина по ночам. А то еще менквы притащатся на огонек. Глаза как плошки, когти во какие, куда там вашим волкодлакам, и башка квадратная. Страх, да и только. Нет, сейчас мне совсем хорошо жить!
        - Сибарит он у тебя, - усмехнулся Валера.
        - Лентяй, - поправил его я.
        - А по зверолюдам я вам так скажу - если дело совсем до драки дойдет, бейте первыми, - на редкость серьезно посоветовал Родька. - Не ждите, пока вас рвать начнут. И если хоть одного убьете, то и остальных непременно рядом уложите. Они за своих всегда мстят. У них правило такое: смерть за смерть, умри, но сквитайся. Но если они чего пообещают - можно верить. Даже если это не клятва, без разницы, что сказано, то сделано. Их слово крепче камня, так с древности ведется.
        - Это хорошо. - Швецов глянул в зеркало заднего вида. - Дормидонт, их старший, мне кое-что задолжал, если все пойдет не лучшим образом, я ему про это напомню.
        - Лучше не надо, - деловито заметил Родька. - Не любят волчары из-под палки что-то делать. Натура у них вольная, свободная, тех, кто их примучивает, они очень сильно не любить начинают.
        - Я их тоже не особо жалую, - Валера усмехнулся. - Саш, скажи, а ты, кроме своего замечательного слуги и двух невидимых мне спутников, никого больше с собой не прихватил?
        - Ты о чем? - не понял я.
        - Ну, группа сопровождения. Или прикрытия, как вариант. Просто вон тот черный «ленд ровер» за нами с самой Москвы как привязанный тащится. То чуть отстанет, то нагонит, и так уже полторы сотни километров. Я в случайности не верю, потому честно скажи - твои люди?
        - Нет, - глянул я назад и действительно увидел черный внедорожник, державшийся метрах в ста от нас. - Но сейчас все узнаем. Жанна, проверь, кто такой любознательный за нами увязался.
        - Ага, - кивнула девушка и синей молнией выскользнула из машины, добавив напоследок: - Я быстро.
        И не соврала, вернувшись буквально через пару минут, после чего уверенно сказала:
        - Это Носова охранники. Точно говорю. В машине сидят двое, и обоих я у него в доме видела несколько раз.
        - Ох, Илья Николаевич, Илья Николаевич, - вздохнул я. - Что ж тебе не живется-то спокойно?
        Хотя, ради правды, он тут и ни при чем. Эту парочку мог и Александр ко мне приставить, причем по собственной инициативе. Вот хочет он знать, где я бываю и с кем встречаюсь.
        Только это ничего не меняет.
        - Валер, сбрось скорость, - попросил я водителя. - Километров до пятидесяти.
        - Зачем?
        - Грех не хочу на душу брать, - пояснил я. - А поучить этих преследователей жизни для профилактики нужно.
        - Ясно. По твою душу, значит, хвост, - понятливо кивнул Швецов, выполняя мою просьбу.
        - По мою, по мою, - подтвердил я. - Жанна, давай дуй обратно да крутани там руль так, чтобы они в кювет улетели. Но только не переусердствуй!
        - Может, лучше я? - предложил Толян. - У меня лучше получится, все ж таки четверть века за баранкой. Мы тут с Жанкой потренировались, она мне кое-что объяснила. Короче, отвечаю.
        - Валяй, - разрешил я, отметив, что мой новый помощник чем дальше, тем больше инициативы проявляет. - Но без смертоубийства. Они люди подневольные, им сказали - они делают. Главное, чтобы после за нами снова не пристроились.
        - Не пристроятся, - хохотнул призрак и покинул машину.
        Через несколько минут я увидел, как «ленд ровер» на сухой и практически пустой дороге вильнул в сторону, а после резко съехал с нее в кювет, который представлял собой небольшой обрывчик, где спустя секунду врезался в березу. Не сильно, но так, что без посторонней помощи обратно теперь вряд ли выберется.
        - Профи, - с легкой гордостью сказала Жанна, которая тоже наблюдала за происходящим. - А?
        - Чистая работа, - с уважением произнес Валера. - Вот так и задумаешься о том, что не во всех авариях водители виноваты. Наша компания уже в полном сборе?
        - Сделано, - Толян проскользнул в «Астон Мартин» и устроился на сиденье. - Я им еще по щелбану отвесил каждому, чтобы поняли, что не случайно так получилось. Ничего?
        - Отлично, - похвалил его я. - Да, Валер, все на месте.
        - Вот и славно, - улыбнулся тот и резко прибавил скорость.
        Он вообще классно вел машину, так, словно с ней сроднился, но при этом без агрессии, которая часто встречается у автолюбителей. Осторожно, если можно так сказать.
        Через какое-то время мы покинули трассу и покатились вдоль поля, а там и вовсе свернули в лес.
        - Слушай, а мы точно ведем куда надо? - поинтересовался я у Швецова, который ни разу с навигатором не сверился. - Не заплутали?
        - У меня зрительная память будь здоров, - пояснил Хранитель Кладов. - Плюс бывают такие места, в которых раз побывал - на всю жизнь запомнил. Это из таких. Очень, знаешь ли, тогда эмоциональная поездка выдалась. Причем, представляешь, туда меня вообще везли с завязанными глазами. Не скажу, что я сильно тревожный человек, но три часа неизвестности в темноте любого психовать заставят.
        - Это не помешало тебе после двух оборотней на нож подцепить, - заметил я. - Так что с нервной системой у тебя все в порядке.
        - Толку-то, - вздохнул Швецов. - Их так просто не убьешь, как оказалось. Помню, даже переживал немного за сделанное.
        - Да ладно!
        - Представь себе. Один-то ладно, там редкое чмо было по имени Сашок. А вторая девчонка. Не привык я женщин ножом резать, не учили меня такому. Кстати, ты с собой чего захватил? Повернуться может по-всякому.
        - Вон их, - мотнул я головой в направлении заднего сиденья. - Если что, они наш отход прикроют как минимум.
        - И меня, - гордо заявил Родька, продемонстрировав при этом очень даже острые когти на лапах.
        - Главная ударная сила, - подтвердил я. - Плюс нож. Он у меня непростой, ведьмачий. Не знаю, как оборотней, но ведьм калечит так, что только держись. Кстати, одна подруга Стеллы, носящая звучное имя Изольда, чуть коньки не отбросила после того, как я ее подрезал.
        - Изольда? - уточнил Швецов. - У нее еще буфера вот такие? Да?
        - Она, - подтвердил я. - Никак и с ней знаком?
        - И даже очень близко, - усмехнулся тот. - Та еще штучка. Хотя, правды ради, она меня от смерти спасла, так что хорошо, что ты ее не убил.
        - В этом вся жизнь, - задумчиво произнесла Жанна, глядя в окно, за которым тянулся лес, радовавший глаз свежей зеленью. - Одно цепляется за другое, так и плетется сеть мироздания.
        - Не пугай меня, - попросил ее Родька. - Ты когда так умно говоришь, мне очень страшно становится. Давай лучше поругаемся.
        - Я тоже не с пустыми руками, - Швецов задрал майку, под ней обнаружилась открытая кобура, в которой расположился парабеллум. - Серебряная начинка, сделана по рецепту, который мне поведала одна очень понимающая в этом деле пожилая леди. Лично монеты времен Алексея Михайловича Тишайшего на четыре части перед переплавкой рубил. Не поверишь - чуть не плакал. Раритеты же, перечеканенные рубли первого выпуска из небольшой захоронки в Воскресенском монастыре, том, что в Истре стоит. Ясно, что не сам Никон ее заложил, но, может, кто из его ближних?
        - Серебро, да еще с монастырской земли - это не шутка, - с важным видом покивал Родька. - Особенно по части гулей и оборотней.
        - А что значит «перечеканенные»? - заинтересовалась Жанна, и я переадресовал ее вопрос Швецову.
        - При Алексее Михайловиче, собственно, начали выпускать в оборот монету номиналом в один рубль, - пояснил Хранитель Кладов. - Официально, имеется в виду. А за основу поначалу брали европейские монеты, которые называли талерами, причем независимо от того, где они изготавливались изначально. Поверх чеканили орла и царя-батюшку на коне, да и все. Их еще ефимками позже называть стали, поскольку чаще всего на Русь попадали изделия монетного двора, который находился в городе Йоахимсталь.
        - Это где же такой? - подключился к беседе Родька.
        - В Чехии, - ответил ему Швецов. - Сейчас он Яхимовом зовется. Вот мы и приехали.
        Машина остановилась на большой поляне, находившейся среди леса, неподалеку от очень добротно построенного двухэтажного дома, который, несмотря на то что был весь залит утренним солнечным светом, выглядел довольно мрачно. Хотя, возможно, это я себя немного накрутил.
        Двор, довольно просторный, был пуст. Никто не сидел за столом, находящимся под навесом, никто не рубил дрова у поленницы, никто не крутил ворот колодца. Тишина стояла вокруг, только птицы, потревоженные нами, галдели где-то среди деревьев.
        - Слушай, вот будет весело, если эта семейка взяла да и съехала отсюда, - глянул на меня Валера. - Они тогда о чем-то таком говорили. То ли в Орловскую губернию собирались откочевывать, то ли в Брянскую. Не помню уже. Мол, там людей меньше, а леса гуще.
        - Как по мне, это к лучшему, - высказал свою точку зрения я. - Никто под ногами мешаться не будет, и добытое станем делить не на три части, а на две.
        - Так-то оно так, только за сегодня придет завтра, - туманно ответил мне Швецов и вылез из машины. Я последовал за ним.
        - Эй, есть кто? - крикнул Валера, а после нажал на рулевой клаксон, тот, который мы в детстве называли бибикалкой. - Хозяева!
        Дверь в доме скрипнула, и на крыльцо вышла рослая девушка, вполне себе симпатичная, но слишком уж крепко сбитая. Не в смысле плотная, просто не было в ней женственности. Отсутствовала она напрочь. С такой милахой хорошо в поход ходить, она и усталости знать не будет, и тебя самого, случись чего, до людей допрет на своем горбу. А вот в интимной обстановке ее ни представлять, ни тем более видеть никакого желания нет.
        - Не съехали, значит, - тихо сказал мне Валера, а после куда громче крикнул: - Здравствуй, Любава! Я вернулся!
        Глава 19
        - Неожиданно, - голос у девицы оказался под стать ей самой, низковатый, с хрипотцой. - Не думала, что мы еще увидимся в этой жизни.
        - Почему нет? - Швецов хлопнул дверцу машины и подошел к забору. - Расстались не врагами, даже несмотря на то, что вы хотели меня сожрать.
        - В переносном смысле или прямом? - уточнил я.
        - В прямом, в прямом, - покивал Хранитель Кладов. - Вон видишь, там мандула стоит, к забору прислонена?
        - На большую оконную раму похожая? Вижу.
        - Вон на ней меня родня этой девушки распяла и собиралась разделать, как тушу баранью. Заживо.
        - Ты тоже с нами не особо миндальничал, - возразила Любава. - Кто меня ножом ударил? Кто Сашка чуть не прибил?
        - Но начали-то вы, - парировал ее выпад Швецов. - Смахнули с улицы, завязали глаза, привезли невесть куда, угрожали, в тарелку с едой плевали.
        - Последнее, конечно, свинство, - поддержал его я. - И по Покону, и просто по жизни. Но это все же прошлое, а мы сюда приехали, простите за пафосность, ради будущего. Милая дама, скажите, вожак ваш тут, в доме? Или отбыл куда? Нам бы с ним переговорить.
        - А ты кто? - чуть сузила глаза оборотница. - Прежде чем он с тобой говорить станет, представься. Может, не по чину тебе его видеть?
        - Александр Смолин, ведьмак, - охотно выполнил я ее просьбу. Волкодлакам, как и вурдалакам, и арысям, свое имя называть можно смело, они над ним силы не имеют. - И сразу скажу, против вашего племени и тебя лично ничего не имею. Но только до тех пор, пока меня не надумают съесть или убить.
        - Так дома Дормидонт? - голос Валеры ощутимо похолодел. - Не тяни время, Любава. Летний день длинен, но не бесконечен, а дел у нас еще очень много. Обоюдовыгодных как для нас, так и для вас.
        - Дома, - раздался от порога дома гулкий старческий голос, а секундой позже мы увидели его обладателя - кряжистого, высокого, почти седого старика. Впрочем, несмотря на почтенный возраст, даже на расстоянии сила в нем ощущалась о-го-го какая. И духовная, и физическая. - Здравствуй, Хранитель Кладов. С чем пожаловал?
        - И тебе не хворать, Дормидонт, - помахал деду рукой Валера. - Ратмир, мое почтение.
        Последняя фраза была адресована к одному из двух оборотней, вышедших из дома следом за вожаком, только не знаю, к какому именно - рослому крепышу или невысокому живчику.
        - А со мной поздороваться? - спросил тот волкодлак, что был пониже.
        - А тебе, мелкий, хрен в сумку, а не привет, - широко улыбнулся Швецов. - Радуйся, что жив до сих пор. Если бы не отдельские со своими закидонами, точно бы я тогда тебя прикончил. Из принципа.
        - Если бы не они, я бы в ту ночь твою печень сожрал, - оскалился оборотень, которого, похоже, как раз и звали Сашок. Это он, похоже, Валере в тарелку плюнул. - Даже не сомневайся.
        - Угомонитесь оба, - стукнул Дормидонт о землю массивным резным посохом, который держал в левой руке. - Живы - и ладно. А ты, паря, значит, ведьмак?
        - Так и есть, - подтвердил я. - Надеюсь, вы против моего рода ничего не имеете? Просто есть одна взаимовыгодная тема, которую хотелось бы обсудить.
        В это время Жанна, легко, даже пританцовывая, приблизилась к старику и, встав на цыпочки, положила свои руки на его плечи. Толян же обосновался рядом с Ратмиром, как видно увидев именно в нем наибольшую угрозу для нас с Валерой.
        - Сдается мне, я про тебя слышал, - проигнорировав мой вопрос, прогудел Дормидонт. - Беседовал недавно с одной ведьмой, она новостями со мной поделилась. Говорила, народился тут на свет новенький ведьмак. Молодой, наглый, всюду свой нос сует.
        - Саш, а ты популярен, - сказал мне Швецов. - Позавидовать можно.
        - Так себе характеристика, - ответил ему я. - Не сильно лестная.
        - Ведьма же. - Дормидонт положил обе ладони на посох, а после умостил на них подбородок. - От них добрых слов не дождешься. Еще она мне сказала, что ты Ходящий близ Смерти. Это так?
        - Так, - не стал скрывать я. - Вот это чистая правда. Остальное - не совсем. И не сильно я молодой, и не такой уж наглый.
        - Оно и видно, - с ехидцей усмехнулась Любава.
        - В дом-то пригласите? - поинтересовался у оборотней Валера. - Или так и будем общаться - вы там, мы тут? Да и холодненького чего-нибудь мы бы выпили. Есть - нет, не хотим, а жажда мучит.
        - В дом не пущу, - распрямился Дормидонт. - Ты опять там чего-нито поломаешь или окно выбьешь. Вон под навесом располагайтесь. По нынешним погодам оно и приятственней. Любава, подай гостям квасу из погреба. И вот что еще… Ты, ведьмак, своим подручным скажи, чтобы близ меня не терлись.
        Я изобразил на лице удивление.
        - Видеть я их не вижу, но давнюю смерть всегда учую, - усмехнулся вожак. - Повторяю, вы мои гости. И пока против меня и моих ближних ничего не измыслите, вас никто не тронет.
        Жанна посмотрела на меня, я еле заметно кивнул, и девушка сняла свои ладони с плеч волкодлака.
        Запомним - матерые оборотни присутствие призраков чуют не хуже ворожеев. Еще один любопытный фактик в копилочку.
        - Заходите, - повторил старик и ткнул посохом в сторону навеса. - Располагайтесь.
        Квас у оборотней оказался вкусный, на ржаных корках и с изюмом, брошенным туда ради брожения приятного, да еще таким холодным, что аж зубы заломило.
        - Уф-ф-ф, - уговорив приличных размеров кружку, я вытер пот, выступивший на лбу. - Вкусно. Спасибо.
        - На здоровье, - проворчал Дормидонт и обратился к Родьке, который, нимало не стесняясь, приперся сюда с нами. За стол, правда, лезть даже не подумал, усевшись неподалеку на чурбачке и сложив лапы на коленях. - А я тебя знаю, малой. Ты Захару прислуживал, верно?
        - Так и есть батюшка-волкодлак, - покивал башкой он. - Служил верой и правдой. А теперь вот новый хозяин у меня.
        - Стало быть, помер Захарка? - уточнил оборотень. - Прискорбно. Я ведьмачий род не сильно жалую, больно от него беспокойства много, но все одно жалко. Правильный был мужик, честный. Обиды никому не спускал, но и понапрасну на рожон не лез.
        - Хоро-о-о-оший, - печально протянул Родька, а после добавил: - Но новый хозяин не хуже. Слово свое держит и зла понапрасну ни на кого не умышляет. А мне квасу можно?
        - Налей, - велел Дормидонт Любаве, а после обратился к Швецову: - Так зачем пожаловал? Никак должок решил с меня стребовать?
        - Нет, - допив кружку до дна, ответил ему Валера. - Наоборот, решил до конца дело довести.
        - Это какое именно? - недобро процедил Сашок. - Нас перебить, что ли? Так замучаетесь, даже вдвоем.
        - Их тут больше, - мотнула головой в моем направлении Любава, ставя пятилитровый запотевший глиняный кувшин с квасом на стол. - Чем слушал? Вот с этим сюда мертвяки приперлись.
        - Что вы за существа такие? - устало произнес Хранитель Кладов. - Чуть что - сразу зубы показываете. Можно подумать, что весь мир только и думает, как бы вам жизнь испортить. А на самом деле вы на хрен этому миру не сдались и всем, кто в нем живет, тоже. Кто про вас знает? Кто помнит? Разве что сотрудники отдела, да и те по служебным обязанностям.
        - Чистая правда, - подтвердил я. - Если бы не Валерка, в жизни бы не узнал, что ваша стая на свете есть.
        - Но ты-то помнишь, Хранитель? - изогнул седую бровь Дормидонт. - Раз ему рассказал и сам сюда приехал.
        - Потому что, повторюсь, хочу давнюю историю до логического финала довести. Проще говоря, есть у меня желание клад вашего родителя у земли забрать. Вернее, у нас с Сашей.
        - Интересно выходит, - снова влез в разговор мелкий Сашок. - Клад нашего деда, лежит в нашем лесу, а заберете его вы.
        - Мы, - поправил его я. - Валера, я и вы. И каждый получит по трети от того, что мы найдем.
        - А если оно не делится? - упершись ладонями в стол, Сашок вскочил на ноги. - На всех?
        - Делится, - не стал отступать я. - Там мандрагыр закопан, очень старый и потому очень сильный, а уж он-то точно пилится хоть на троих, хоть на десятерых. Линейку я с собой захватил, так что все будет по-честному.
        - Даже про начинку проведали, - кхекнул Дормидонт. - Молодцы. Только вот ваша дележка мне не подходит. Сашок все верно сказал, это наследство, что мне от родителя должно перейти. Какая треть тебе и вон ему? Ты о чем? Мой этот корень. Мой.
        - Не вопрос, - встал из-за стола я. - И правда, Валер, они очень странные, эти волкодлаки, дальше своего носа не видят. Ваш корень, говорите вы? Пусть будет так. Вы сколько его уже ищете? Вроде как полвека? Ищите дальше, настолько, насколько вам здоровья хватит. Ратмир, когда возглавите стаю, приезжайте к нам с Валерой в Москву. Уверен, вы будете дальновиднее бывшего вожака и осознаете, что лучше часть, чем ничего.
        - Часть лучше, чем ничего, - произнесла Любава, подходя ко мне вплотную, и я с трудом удержался, чтобы не сморщить нос, так от нее пахло зверем. - Это верно. Но скажи, Ходящий, зачем ты нам нужен? Чего ради нашей стае и Хранителю Кладов отдавать тебе часть добра, лежащего в сундуке? Найдет его он, лес этот наш, а твой вклад в общее дело каков?
        Вот же стерва! Задала тот вопрос, которого я опасался. На самом деле все так и есть, я в данной операции почти пятое колесо для телеги.
        Ох, сдается мне, не Ратмир за собой эту стаю поведет после того, как Дормидонт помрет.
        - Отец вашего вожака был волкодлаком непростым, - негромко пояснил я. - Недаром его Волчьим Пастырем кликали. Умел много, знал много. Кто знает, какой сюрприз он припас для тех, кто за его добром придет?
        - Именно, - поддержал меня Валера. - Я уже сталкивался с кладами, которые знающие люди и нелюди клали в землю, несколько раз чуть голову не сложил, такие их твари охраняли. Один раз так до цели и не добрался, еле ноги унес. А Сашка как раз по этой части мастер, неупокоенные души его профессия.
        - Может, и нет там никого, - задумчиво пробасил Дормидонт. - Как тогда?
        - Есть, нет - неважно. Услуга предоставлена и должна быть оплачена, - твердо заявил я.
        - Без него никуда не пойду, - поднялся из-за стола Швецов. - Или вместе - или никак. Решайте, только быстро. Если не сложится, то мы поехали, чего время терять? К двум в Москве будем. Я все думал, где время найти, чтобы до налоговой добраться, а тут вон как удачно складывается.
        - Будь по-вашему - стукнул посохом о землю Дормидонт. - Уговорили. Сынки, Любава, собирайтесь.
        - Не-не-не, уважаемый, - покачал указательным пальцем левой руки я. - Не пойдет.
        - Что снова начинаешь? - опять взвился Сашок. - Что опять не так?
        - Все не так, - холодно глянул на него я. - Но мы сейчас сделаем как положено.
        - Это как же? - заинтересовалась Жанна.
        - Я, ведьмак Александр, Ходящий близ Смерти, клянусь Луной и Поконом, что применю все свои способности и навыки для того, чтобы отыскать клад, принадлежащий стае волкодлака Дормидонта, и усмирить его стража. Я сделаю все, чтобы мои спутники не пострадали от призрака, за то получу треть от содержимого вышеупомянутого клада. Обязуюсь на большее не претендовать, против своих спутников не злоумышлять.
        - Резонно, - согласился со мной Валера и повторил сказанное, заменив, правда, кое-какие моменты клятвы с учетом своей специализации. - Почтеннейший, теперь ваша очередь.
        - И не забудьте упомянуть два важных обстоятельства, - добавил я. - Первое то, что вы говорите за всю свою стаю, второе, что не тронете нас и после того, как мы завершим поиски и поделим найденное. Не хочу бросать тень на вас и ваших близких, но времена сейчас смутные, сложные, не хотелось бы вступать в конфронтацию и после того, как общее дело будет завершено. Ни здесь, ни в Москве.
        - Тем более что я сообщил нескольким своим близким о том, куда именно и с кем отправился, - добавил Валера. - Я помню, что волкодлаки преследуют убийц сородича до того момента, пока есть те, кто это может сделать. Мои близкие живут по тем же правилам. Это не угроза, просто говорю как есть.
        - Да и мои братья в долгу не останутся, - заметил я. - Родьку вам не поймать даже в своем лесу, да и призраков моих тоже. Плюс горло доброй волей мы вам подставлять не станем, не сомневайтесь.
        - Точно мир к худшему меняется, - проворчал Дормидонт. - Раньше ведьмаки куда дурнее были, верили всему, что им скажешь, и только глазами хлопали, когда понимали, что их объегорили. А тебе вон палец в рот не клади. Слушай, парень, а ты, часом, не еврей?
        - Нет, - с достоинством ответил я. - Но много с ними работал бок о бок.
        - Оно и видно, - буркнул Дормидонт, а после произнес клятву, после завершения которой Сашок изрядно загрустил. Сдается мне, он все же не оставлял надежду на то, что отведает печени Швецова.
        А дальше все завертелось очень быстро. Мы по еще одной кружке квасу выпить не успели, как оборотни заявили о том, что они готовы идти в лес за своим добром. С другой стороны, чему тут удивляться? Это в городе сборы для похода хоть бы даже в ближайший магазин представляют собой квест с массой мелких нюансов, вроде «вот только гляну почту», «сначала перекурю» и «надо сначала глянуть, что там в ленте». А тут все просто - вот они, вон лес за забором. Бери да иди.
        Что до нас - мы еще прихватил из машины пузатый пакет, в котором лежали хлеб, сахар и конфеты, причем все в двух экземплярах. Это для местного лешего. Валера тоже прикупил подарков, потому мы решили, чтобы не мудрить, все вместе сложить.
        - Дядя Пров, поклон тебе, - только войдя в лес, поклонился первому же попавшемуся пню Швецов, а я вторил ему: - Прими от нас эти подарки, не побрезгуй.
        Любава презрительно фыркнула, как видно она не сильно чтила местного Лесного Хозяина. Я, кстати, слышал что-то на этот счет. Волкодлаки и лесовики никогда особо не ладили, причем эта нелюбовь брала корни в совсем седой древности. То ли они приязнь Велеса не поделили, то ли еще что - сейчас правду не знает никто, кроме, может, Великого Полоза и Мораны.
        Оборотни двинулись вперед, посоветовав нам особо не задерживаться и не тратить их время, мы же, пообещав, что скоро их догоним, остались близ пня, на котором стоял пакет.
        - Ушли серые? - из-за куста выглянул старичок с кудлатой бородой. - Мне с ними здоровкаться радости нет.
        - Ушли, - подтвердил Валера. - Здрасте, дядя Пров. Помните меня?
        - А чего же не помнить? - старичок уселся на пень, чуть подвинув пакет. - Из леса тебя выводил, когда вот эти за тобой гнались.
        - И вывели же! - заулыбался Швецов. - Правда, потом я снова им в лапы попался, но тут сам виноват. Дядя Пров, это вам гостинцы от меня и моего друга ведьмака.
        Я поклонился Лесному Хозяину в пояс.
        - Мертвяков-то на кой сюда припер, ведьмак? - осведомился у меня он. - То мне своих мало.
        - Помощники, - пояснил я. - И защитники. С этими-то клыкастыми глаз да глаз нужен. Чуть зазевался, а они тебя уже жрут.
        - Тоже верно, - леший заглянул в пакет. - Ох, сколько! Денег-то небось потратили!
        - Деньги - просто деньги. А радость от подарка хорошему другу - ее монетой не измеришь, - настолько задушевно, что я ему почти поверил, заявил Валера. - На здоровье, дядя Пров!
        Лесовик ловко вскрыл коробку с сахаром и засунул в рот сразу три куска. Как видно, давно сладкого не ел.
        - А в лес чего пришли? - причмокивая, осведомился он. - Так, погулять, или по делу?
        - Хотим клад Вернигора взять, - напрямую, без всяких реверансов, заявил Швецов. - Так получается, что он всем нам нужен. Друг мой хочет девушку, у которой Смерть в изголовье стоит, на ноги поставить, у меня должок один имеется, который я очень вернуть хочу. Ну и этим он позарез нужен. Ведь он их тут и держит.
        - Что значит «держит»? - отламывая горбушку от каравая «Столичного» хлеба, поинтересовался лесовик.
        - Если бы не клад, то Дормидонт со своими детишками давно отсюда съехал, - пояснил Валера, и в этот момент мне очень захотелось ему поаплодировать. Разговор разыгран как по нотам. Причем я уверен, что это не экспромт, Швецов все заранее спланировал, каждую реплику просчитал. - Они уж лет десять как хотят на Брянщину переселиться. Или на Орловщину?
        - Из моего леса съехать? - уточнил Лесной Хозяин. - Насовсем?
        - То есть абсолютно, - подтвердил Валера. - С концами.
        - Да их можно понять, - решил поддержать его я. Два голоса лучше, чем один. - Москва и область постоянно расширяются, дачные поселки как грибы растут, народа по лесу стало таскаться куда больше, чем раньше, причем такого, который оборотней ни в грош не ставит, потому что в них не верит. И ведь даже не убьешь никого, чтобы ума в дурные головы вложить, мигом из столицы сыскные дьяки нагрянут.
        - Ну да, ну да, - покивал дядя Пров. - Дач много. У нас вон за последние годки сколько их понастроили, у! Лес мой подкорнали, лиходеи! Березнячок молоденький под корень, понимаешь ли… А так новость-то отличная!
        - Так клад еще найти надо, - печально сообщил ему Валера. - Лес большой, поди отыщи то место, куда Вернигор его пристроил.
        - Хранитель, ну ты где? - донесся до нас оклик Ратмира.
        - Идем, идем, - ответил им Швецов. - Ну, ты прости, дядя Пров, пора нам. Мы лес сейчас на квадраты разобьем и его начнем прочесывать. Глядишь, за это лето управимся. Ну а если нет, следующим продолжим. Оно где-то даже хорошо - чаще видеться будем!
        - Если чего из города привезти надо - вы скажите, - снова поддакнул я. - Как в следующий раз - все доставим. Но это не раньше чем через пару недель. Да, Валер?
        - Ну, как-то так. А что поделаешь? Работа. Да и концы немалые - от Москвы сюда, потом обратно.
        Лесовик, слушая нас, дожевал кусок хлеба, после выбрал из бороды крошки, отправил их в рот, огляделся и гулким шепотом сообщил нам:
        - Раз такие дела, раз эти серые собрались отседова съезжать, пособлю вам! И себе тоже! Идите сюда!
        Мне очень захотелось хлопнуть с Швецовым ладонью о ладонь, уверен, он испытал аналогичное чувство. Но вместо этого мы подошли к лешему поближе, буквально нависнув над ним. За мной тут же пристроились призраки, которым тоже хотелось услышать детали, а Родька вовсе протиснул свою голову между моими коленями.
        - Я ж тогда за Вернигором-то увязался, - зашептал тот. - Когда он с ящиком железным и Клавдией к оврагу потопал. Мыслю я, в ящике том лежало то добро, которое ты, паря, ищешь. Само собой, он, как только в лес вошел, мне велел держаться подальше, он всегда так делал. Он меня не любил и боялся, знал, что его сила против моей в лесу слабее. Потому я его и до того не слушал, и в тот раз тоже. Да и то, с чего какая-то там лохматая шавка мне приказывать станет?
        Подозреваю, что в лицо, то есть морду, он такое Волчьему Пастырю не сказал бы, но, во-первых, тот уже давно мертв, во-вторых, страх, который мы когда-то пережили, в последующем пересказе произошедших событий заставляет изображать себя если не героями, то хотя бы храбрецами, чтобы хоть как-то оправдаться за тогдашнюю слабость. В своих глазах, не в чужих.
        Вот только кто такая Клавдия? Про нее мне Валера ничего не рассказывал.
        - Они до оврага дошли, что за дальней просекой, - продолжал тем временем свой рассказ леший. - И в него - шасть. А место там не сильно хорошее, робяты. Поганое место. На крови оно, ага. Там в давнее время лихие люди обосновались. Жили там, ели, пили, бедолаг там мучили всяко, что в их руки попали, баб в основном. Там их и прикапывали после, как те помирали.
        Лесовик тяжко вздохнул, а после замолчал.
        - А дальше? - поторопил его Валера.
        - Все, - буркнул тот и отломил еще кусок хлеба. - В овраг я за ними не пошел. Меня Вернигор учуял бы. Он же оборотень, у него нюх ого какой! Не знаю, что там случилось, но обратно он вышел и без ящика, и без Клавдии. Выходит, там он его припрятал, больше негде.
        - А Клавдия - она кто? - уточнил Валера, из чего мне стало ясно, что и ему про сию особу ничего не известно.
        - Так колдунья, - блеснул глазами Лесной Хозяин. - В дубовой роще жила, на отшибе. Между ней и Вернигором это самое водилось, ну… Да сами поняли что, чай не мальцы давно оба.
        - А потом он ее в овраг отвел, - хмыкнул Швецов. - Высокие отношения, ничего не скажешь.
        - Я им не судья, и ты тоже, - проворчал лесовик. - Да и не сильно я по ней тосковал. Вредная была, и ко мне без всякого почтения относилась. А я тут хозяин! Меня сюда Велес поставил, чтобы я порядок блюл!
        - Тоже верно, - веско произнес я.
        - А дорогу к тем оврагам покажешь, батюшка Пров? - пуча глаза, спросил Родька. - Нам ить туда и надь! Да, хозяин?
        - Надь, - кивнул я. - Сильно надь.
        - Сам с вами не пойду, а тропинка - вот она, - леший взмахнул рукой, и между елками, стоящими справа, появился проход. - Авось заберете тот ящик и от этих оглоедов меня ослобоните.
        - Да, об оглоедах, - поморщился Валера. - Дядя Пров, ты им не скажешь, чтобы они тоже к оврагу направились? Наверняка ведь знают, где он.
        - На что они вам? - удивился леший. - Хотя, если что, так их и не жалко, верно? Скажу. А вы ступайте тропинкой, ступайте. Да с оглядкой там, в овраге-то, себя ведите!
        Как всегда в таких случаях, деревья смыкались за нашей спиной сразу же после того, как мы мимо них проходили.
        - Клад закладной, - невесело отметил Валера. - Так и знал, что без пакости не обойдется.
        В его терминологии я был не силен, но общий смысл уловил. Как видно, Клавдия стала тем самым закладом, который устроит любому, кто попробует взять добро Вернигора, персональный ад.
        - Но есть и позитив, - продолжил Хранитель Кладов. - Теперь наши клыкастые друзья не смогут утверждать, что ты получил свою долю зря. Бабуля на тебе, Саша, по-любому. Этот старый хрыч наверняка ее к закладке привязывать заклятием не стал, просто поставил стражем, и все. Он же оборотень, а не колдун. Мне с ней не справиться, она вне моей компетенции, поскольку не является частью клада.
        - Мне, главное, ее увидеть, а остальное дело техники. Просто фиг знает, вдруг призраки, которые стерегут сокровища, существуют не так, как все остальные? Вдруг у них какой-то свой пласт реальности? В связи с особым предназначением.
        - Ты не увидишь, мы точно разглядим, - залихватски заявил Родька, который, подпрыгивая на ходу, топал перед нами. - Мы знаешь какие глазастые! И смелые! Жанна, подтверди!
        - Особенно ты, - фыркнула девушка.
        - Очень он у тебя забавный, - рассмеялся Валера.
        - Только очень дорого обходится в плане еды. Работай я до сих пор в банке, уже разорился бы.
        Не особо долго мы шли по той тропинке, видно не так далеко до оврага было от дома оборотней. В какой-то момент мы оказались на краю оврага, который словно разрезал лес на две части. Но выглядел он мрачновато. Добавлял атмосферности и тот момент, что деревья здесь были высоченные, раскидистые, потому солнечные лучи их листву почти не пробивали.
        - Не сильно глубокий, я думал, будет хуже, - сообщил мне Валера, глянув вниз. - Фигня. Вот года два назад видал я овраг так овраг, сверху дна не углядишь. Ну что, пошли?
        - Может, оборотней подождем? - предложил я. - Если быстро управимся, придется потом доказывать, что мы без них ничего себе из наследства Вернигора не присвоили.
        - Так и сказали бы, - раздался у меня за спиной бас Дормидонта. - Нет вам, людям, веры, особенно теперешним.
        - Ну да, нонеча не то что надысь, - не без ехидцы произнес Швецов. - Зато ваше племя всегда дела ведет честно.
        - Всякое случается, - не стал оправдываться вожак стаи. - За всех ответа не дам. Но мы, если чего обещали, - делаем.
        - Поглядим. - Валера двинулся вперед. - Саш, ты идешь?
        - Само собой, - ответил я и последовал за ним.
        - Мы тут смотрели уже, - сказал нам в спину Ратмир. - Ничего не нашли.
        - Потому что искать не умеете, - пискнул Родька. - Не то что мы.
        В овраге пахло прелой листвой, дождевыми червями и застарелой смертью. Не соврал лесовик, крови тут пролилось много и людей умерло немало. Все они покинули наш мир, никто из них тут не застрял, но я все равно словно ощущал их присутствие. Наверное, потому что тут ничего не менялось. Там, наверху, шла какая-никакая жизнь: ежи бегали, комары пищали, одни деревья, отживая свой век, валились на землю, другие тянулись вверх, ягоды начинали зреть, а тут время словно застыло.
        - Где же ты есть? - приговаривал Валера, шедший впереди и вертевший головой влево-вправо. - Откликнись уже. Я же чую, ты рядом.
        Остановился он минуты через три, когда впереди перед нами забрезжил просвет, говоривший о том, что мы прошли овраг насквозь и там, шагах в тридцати отсюда, второй выход из него.
        - Вот ты где, - Швецов топнул ногой по земле. - Надежно тебя определили, ничего не скажешь. Ну что, давайте, копайте.
        - Чего? - переспросил Сашок. - Мы?
        - А кто? Я место, где клад зарыт, нашел. Как он свет увидит, вторую часть уговора выполню, сделаю так, что он нашим станет. У Сашки своя задача, он нас защитит от стража, который клад бережет. Все остальное ваше. Или вы думаете, что для получения доли вам достаточно предоставить нам лес? Так в нем уже есть хозяин, и это не вы. Копайте, копайте. Отрабатывайте свою треть.
        - Чего раньше не сказал? - заметил Ратмир. - Мы бы хоть лопаты взяли. А так теперь придется лапами рыть.
        Воздух там, где он стоял, задрожал, и я впервые в жизни увидел, как человек перекидывается в волка. Ничего жутко-голливудского, вроде разрывания одежды и истошного воя, в этом не было, он превратился в зверя как-то… Буднично, что ли?
        Никогда бы не подумал, но два волка, оказывается, могут если не заменить экскаватор, то уж точно с ним посоперничать. Ратмир и присоединившийся к нему Сашок невероятно шустро выкопали приличных размеров яму теми самыми лапами, которые были упомянуты. Я бы и с лопатой так быстро не управился.
        А потом они, как видно, докопались до цели, то есть до клада Волчьего Пастыря. Никакого скрежета когтями по сундуку я не услышал, зато Сашок в какой-то момент издал такой стон, что стало ясно - ему очень, очень больно.
        Но оно и понятно - когда в тебя запускает руку призрак, тут поневоле взвоешь. А самое страшное, что ты его не видишь.
        И вот с чего я решил, что колдунья Клавдия была немолода? Вовсе нет. Похоже, при жизни она была довольно интересной женщиной средних лет, далекой от поры увядания. Правда, сейчас она, конечно, выглядела сильно не ахти, и черноты внутри нее хватало. Тут, видно, одно на другое наложилось - и природная склонность к недобрым делам, и осознание того, что ее убил тот, с кем она была близка, и осознание собственной беспомощности. Да и атмосфера этого гиблого места свою роль сыграла.
        - Отпусти его, - велел я, спрыгивая в яму и доставая нож из ножен. - Слышишь меня? Отпусти, и получишь свободу. Даю слово Ходящего близ Смерти.
        Ничего мне Клавдия не ответила, лишь зубы оскалила да вторую руку в Сашка запустила, отчего тот, чуя погибель, заныл тоненько, как плачущий ребенок.
        - Жанна, не стоим! - гаркнул я. - Тащите его наверх! Там ее власти нет.
        Мои подручные мигом поняли, что от них требуется, скользнули в яму и сдернули дергающееся тело волка с рук Клавдии, как мясо с шампура, а после вытащили его наверх. Бедный оборотень только тихонько подвывал от страха и непонимания происходящего.
        - Еще раз предлагаю - разойдемся миром, - предложил я призраку, который резко развернулся ко мне и теперь недобро сверлил меня своими глазами, до краев наполненными мертвящей чернотой. - Того, кто тебя сюда заточил, давно нет на свете, отомстить ему не получится. Давай я помогу тебе просто уйти. Это хорошее предложение, Клавдия. Выгодное. Да, там, куда ты попадешь, хорошего ждать не приходится, но это лучше, чем веками сидеть в этом овраге и копить злобу. Тем более что выбора у тебя нет, не будет никаких веков, все закончится здесь и сейчас. Ты слышала, кто я, значит, все понимаешь, верно?
        Я был уверен в том, что и на этот раз ничего у меня не получится, что не захочет эта душа доброй волей покинуть опостылевший ей свет. И главное, вот какой ей смысл за нежизнь цепляться? Ладно тот же Рагулин, у него была цель, он берег свое добро. Да, прекрасно понимая, что ему от него пользы нет и не будет, но это какая-никакая, но цель. Все же свое, не чужое. А тут-то в чем изюм?
        Но нет, Клавдия, дослушав меня, на секунду застыла, после перестала скалить зубы, а следом за тем протянула ко мне свои руки, как бы говоря: «Делай свое дело, ведьмак. Я согласна». Причем я сразу понял - это не ловушка, не способ добраться до моего горла. Она на самом деле хочет уйти. Это был правильный выбор. Жалко только, что такие, как она, редко слушают голос оставшегося у них разума.
        А перед тем как Клавдия навсегда исчезла из этого мира, чернота внутри нее стала не такой непроглядной. Надеюсь, это говорит о том, что все-таки каждый из нас имеет свой шанс на прощение. Пусть мизерный, но имеет.
        - И что, Дормидонт, ты до сих пор считаешь, что его работа не стоит трети клада? - сказал Швецов, когда я выбрался из ямы и начал отряхивать джинсы. - А?
        - Стоит, - выдохнул Сашок, уже снова принявший человеческий облик и массировавший грудь. - Как по мне.
        - Твоя очередь, Хранитель, - недовольно сдвинул брови вожак стаи. - Делай свою работу.
        Швецов иронично на него глянул и спрыгнул в яму.
        И, как водится, в тот момент, когда он выволок из земли небольшой сундучок, у меня в кармане закурлыкал смартфон.
        - Да елки-палки, - достал я его с твердой уверенностью в том, что сейчас сброшу вызов, но, глянув на экран, все же решил на него ответить: - Александр, слушаю вас. Только говорите быстро!
        Глава 20
        - Ираклия Чхирхаву через два дня доставят в Москву, - безразлично, словно робот, произнес помощник Носова. - У вас будут сутки, чтобы сделать то, ради чего его сюда привезут. На следующий день он должен вернуться обратно в колонию.
        - Прекрасная новость! - обрадовался я, глядя на то, как Швецов спрыгивает в яму. - Порадовали! Спасибо!
        - Сразу предупреждаю, я лично стану сопровождать Чхирхаву все то время, пока он находится в столице, - добавил Александр. - Илья Николаевич отдал мне распоряжение лично проследить за его безопасностью.
        - Он так переживает за жизнь этого человека? Он для него так важен? Я чего-то не знаю?
        - Если он умрет, то у Ильи Николаевича могут возникнуть определенные проблемы, - пояснил помощник Носова. - Он лично улаживал этот вопрос, потому и претензии выставят именно к нему. А рядом с вами, тезка, люди мрут как мухи.
        - Не все, - добавил чуть обиды в голос я. - Некоторые, наоборот, выздоравливают.
        - Не суть, - оборвал меня Александр. - Просто имейте в виду, никаких «выйди на минутку» или «оставьте нас ненадолго» я слушать не стану. Предупреждаю сейчас, в моменте, чтобы после недопонимания не случилось.
        - Хорошо, - согласился я. - Вы сказали - я услышал. Нет так нет. Тогда, как узник в Москву прибудет, меня наберите. И сразу можете ориентироваться на то, что он понадобится мне вечером, в районе часов девяти-десяти. Куда его доставить, я вам скажу.
        Интересно, он уже знает, как я его людей в кювет определил? Хотя о чем я? Конечно, знает.
        - Гляди, гляди, хозяин, - подергал меня за штанину Родька. - Клад!
        И верно, Швецов тем временем выковырял из плотной глинистой земли совсем небольшой сундучок и присел около него на корточки.
        - А сейчас нельзя мне точный адрес назвать? - спросил Александр. - Хотелось бы изучить это место.
        - Сейчас нельзя, - ответил я. - Сам пока не в курсе. Все, извините, времени совсем нет. Спасибо за информацию!
        Я убрал смартфон в карман и с интересом стал наблюдать за происходящим. Не знаю почему, но казалось, что сейчас произойдет что-то эдакое, необычное, до того мной невиданное.
        Но нет. Ничего особенного не случилось. Просто в какой-то момент Валера поднял голову вверх, словно провожая кого-то взглядом, после отряхнул джинсы от налипшей на них земли, ухватил сундучок за кольцо, приделанное к крышке, и буднично произнес:
        - Вот и все. Саш, дай руку, я выберусь отсюда.
        Когда он оказался наверху, Дормидонт тоном, который кроме как приказным назвать было нельзя, произнес:
        - Ты мне добро отдай. Наше оно.
        - Наше, - согласился с ним Валера. - Общее. До той поры, пока не поделим.
        - А до того пусть оно у меня побудет, - потребовал старик. - Так правильно.
        - Что, кто-то может на нас напасть и найденное отобрать? - показно удивился Валера, перехватив сундучок в левую руку, а правую уперев в бедро и немного задрав при этом футболку. Посыл этого жеста мне был предельно ясен, я тоже положил ладонь на рукоять ножа, а после встал с Хранителем Кладов плечом к плечу. - Так нет же вокруг никого. Одни птицы. Кого нам бояться?
        Его дети тоже время не теряли, они, как видно поняв, к чему дело движется, встали вокруг нас так, что мы оказались почти в кольце. Правда, и Жанна моя времени не теряла, она снова переместилась за спину Дормидонта. Мало того, на нее запрыгнула и оплела его шею руками, шепнув при этом оборотню что-то вроде: «Не дури, старичок. Придушу».
        - Ты чего творишь, клыкастый? - выскочил вдруг вперед возмущенный Родька. - Чего задумал, а? Покон тебе уже не писан? Слово свое ни в грош не ставишь? Весь род свой волкодлачий опозорить хочешь? Я, случись что, молчать не стану, всем расскажу, какую сын Вернигора подлость учинил! Тебя свои же рвать станут, от семьи твоей шерсти не останется!
        - А если ему не поверят, так я подтвержу, - раздался откуда-то сверху, с края оврага, голос дяди Прова. - Всем своим сородичам весточку разошлю, тебе после ни в одном лесу пристанища не будет. Отовсюду погонят, слышь?
        - Так, может, все же вернемся в ваш дом и там завершим дело? - спокойно и вежливо предложил Валера. - Разделим найденное и разойдемся в разные стороны. А если повезет, так вовсе в этой жизни больше не встретимся.
        - Они правы, отец, - внезапно произнес Ратмир. - Не надо. Понимаю, что это наше наследство, но не надо. Прошу тебя.
        - Идем обратно, - из Дормидонта в этот миг словно какой-то стержень убрали, как видно тот, на котором крепилась его властность и уверенность в собственных силах. - Делить наследство мое станем.
        Дорога обратно оказалась куда длиннее, чем сюда, поскольку на этот раз леший свои тайные лесные тропы открывать не стал. Видимо, из-за оборотней, которые неотлучно сопровождали нас в зверином обличье, шурша кустами то слева, то справа.
        - Слушай, если когда-нибудь случится так, что тебе надо будет с кем-то это чудо оставить, то ты мне позвони, - сказал мне Валера, глянув на Родьку, который в это время жевал молоденькие листочки щавеля, нарванные им непонятно где и когда. - Жизнь - штука такая, сам знаешь. Короче, обещаю, что позабочусь о нем. Он, скорее всего, наши шкуры сегодня спас.
        - А мы? - возмутилась Жанна, шедшая рядом. - Мы что, нет?
        - Он нас не видит, - подсказал ей Толян. - Ты чего?
        - Да я так, из принципа возмутилась, - пояснила девушка. - И потом, он же о нас знает? Мог бы и поблагодарить.
        Врать не стану - меня сегодня Родька тоже удивил. Честно скажу, не ожидал от него такого. И готов признать, что иногда был неправ по отношению к своему слуге. Про себя признать, конечно. Вслух нельзя, потому как после он мне вообще на шею сядет. С него станется.
        Сундук мы открывали долго. Металл, из которого он был сделан, оказался не ахти, потому словно склеил крышку и основную часть. Пришлось поработать молотком и зубилом, которые отыскались в хозяйстве Дормидонта.
        - Надеюсь, содержимое не пострадало, - нахмурился Валера.
        - Вот будет сюрприз, если там одна труха, - поддержал его я. - И ведь претензию даже предъявить не к кому.
        Сказал - и сразу осекся под несколькими недобрыми взглядами.
        Валера откинул крышку, и я облегченно выдохнул. Сгнивший корень так пахнуть не будет, это уж точно. И да, тут лежал всем мандрагырам мандрагыр, это я даже не глядя на него скажу. Один аромат чего стоит, таким минут пять подышишь, и все незамысловатые хвори, вроде насморка или головной боли, пройдут.
        - Ого, - все равно вырвалось у меня, когда я увидел это диво золотистого цвета, довольно приличного размера и похоже, что изрядной крепости. - Действительно впечатляет.
        - А также навевает определенные ассоциации, - склонилась над корнем Жанна. - Непристойные. Нет, ну правда же похож на мужское достоинство. Толик, скажи?
        - Да ну тебя, - отмахнулся от нее таксист.
        Еще в сундучке обнаружились какие-то бумаги, причем, судя по их растрепанности и блеклости, относящиеся не к новейшему времени, цепочка с кулоном и нож в ножнах.
        - Надеюсь, на вещи, принадлежащие моему отцу, вы претендовать не станете? - спросил у нас Дормидонт. - Или их тоже половинить станем?
        - Дела семьи - святое, - с достоинством ответил Валера. - Мне они не нужны. Саша?
        - Поддерживаю, - кивнул я. - И даже не стану требовать увеличения своей доли корня за этот отказ. Хотя и мог бы.
        - Благодарствую, - буркнул Дормидонт.
        - На здоровье, - я изобразил что-то вроде книксена, а после предложил: - Давайте уже распилим корень, да мы поедем. Хотелось бы МКАД без пробок проскочить. Пока шансы на это есть. Минутку только подождите! Валер, машину открой.
        Я быстренько сбегал к «Астон Мартину» и достал из рюкзака деревянную линейку, которую вчера купил в супермаркете. Школьную, деревянную, с надписью: «Можга».
        - Как обещал, - вернувшись к столу, я показал ее окружающим. - Что? Никто не шутил, реально мерить будем, до миллиметра. Этот корень уникален, другого такого, может, вообще на свете нет. И я не желаю даже сотой грамма лишиться.
        И в этот раз волкодлаки мне, похоже, не поверили, причем снова зря. Я сражался как лев, два десятка раз перемерял корень, обсуждая его толстоту на каждом из трех отрезков и так им надоел, что в результате все же умудрился их граммчика на три-четыре нагреть. В свою пользу, имеется в виду. Резали-то моим ножом, другой это диво дивное, может, и не взял бы, вот я его и накренил так, чтобы свою долю на чутулю увеличить. Любава, похоже, заметила мой трюк, но промолчала. И правильно. Клятву это никак не нарушало, я же не орал: «мне положено больше, чем остальным», а просто тихонько выписал себе премиальные за то, что с такими душнилами общался. Хотя тоже все относительно. Весов ни у нас, не у них не было, так что кто тут кого нагрел - еще вопрос. Мой косяк, мог бы и предусмотреть данный нюанс.
        И вообще - будь что другое, не стал бы я так изгаляться, разумеется. Но здесь удержаться не смог. Ну и потом, мы же бумаги, кулон и нож им отдали? А может, они тоже цены не имеют.
        После дележки мы почти сразу собрались и покинули не слишком гостеприимные пенаты Дормидонта и его стаи. Они для приличия, конечно, предложили нам перекусить, но мы с Валерой, не сговариваясь, от этого приглашения отказались. Когда у тебя в кармане предмет такой ценности, не хочется задерживаться в таком месте, где хоть криком кричи, а тебя никто не услышит. Хочется туда, где людно и полиция есть.
        - Но перекусить все же надо, - сказал я Швецову, когда мы выехали с проселка на трассу, где по сравнению с утром машин изрядно прибавилось что из Москвы, что в нее, и отмахали по ней два десятка километров. - Харчи, как мы договаривались, с меня. Хочешь - давай бутеров рубанем с кофе, они у меня в пакете лежат, хочешь - на заправку какую заскочим.
        - А давай бутеры, - сказал Валера, съезжая на обочину и выходя из машины. - Надоели эти заправки с их вечными пирожками всех видов и хот-догами. Какие у тебя есть?
        - Любые, - я достал с заднего сиденья пакет с едой. - Сыр, колбаса, ветчина. С рыбой только не делал, побоялся, что она на жаре испортится. А травануться рыбой, это, знаешь ли…
        - Знаю, - так сказал Валера, что я сразу понял - точно знает. - Чуть наизнанку как-то раз не вывернулся. Бр-р-р-р! Родион, ты же с нами перекусишь, верно?
        - Даже не сомневайся, - хохотнул я. - За стол он всегда первым садится.
        Вроде бы недолго мы в лесу были, а день, оказывается, уже перевал на свою вторую половину. Но нас это не сильно печалило, мы с удовольствием ели бутерброды, запивая их сладким кофе.
        - Как думаешь, кинулись бы они на нас там, в овраге, если бы Родион не вмешался? - спросил у меня Валера.
        - Думаю, да. Но только их не Родька испугал. Нет-нет, ты герой, - успокоил я возмущенно взъерошившего шерсть слугу. - Спора нет. Но после нас они бы тебя все равно поймали. Ты шустрик еще тот, выживать умеешь, но это их лес, и у них звериный нюх. А вот дядя Пров эту компанию изрядно пуганул, что да, то да. Перевесили риски выгоду. Валер, а ведь ты его просчитал, верно? Дядю Прова, имеется в виду?
        - Конечно, - подтвердил Хранитель Кладов. - Еще тогда, когда тут в первый раз оказался, понял то, что он соседей своих крепко не любит и много чего про них знает. Главное было подать тему так, чтобы он свою выгоду понял предельно ясно. И ты молодец, вовремя подыграл.
        - Скажи ты мне про это раньше, еще лучше бы получилось.
        - И так все отлично. - Швецов стряхнул крошки с футболки. - Мы живы, добыча с нами. Да мы красавчики просто!
        - Ты - точно, - мурлыкнула Жанна. - Но тебя, Сашка, я все равно люблю больше.
        - Команда, - улыбнулся я. - А вообще с тобой очень приятно работать в паре.
        - Аналогично, - протянул мне руку Валера. - И давай так, если в будущем тебе понадобится моя помощь - звони. Без всяких подходов, подводок. Просто набери - и все.
        И тут я сделал то, о чем секунду назад еще не думал даже. Я достал нож, полоснул себя им по ладони, а после протянул его Хранителю Кладов.
        - Эва как! - у Родьки из лапы выпал недоеденный бутерброд с колбасой. - Ох ты!
        - Серьезный шаг, - чуть прищурил левый глаз Швецов и взял у меня нож. - Но мне он по душе.
        Наши окровавленные ладони соприкоснулись, фиксируя тот факт, что мы теперь не просто знакомцы. Мы теперь кровные братья. В обычном мире подобный обряд в наши дни совершенно ничего не означает, но для тех, кто живет под Луной, все обстоит совсем по-другому. Кровь - это очень серьезно, клятвы, скрепленные ей, расторгнуть практически невозможно, я это прекрасно знал. И Валера, уверен, тоже.
        - Представляешь, как будут беситься Полоз и Морана? - сказал я, когда мы разомкнули руки.
        - Думаю, мы это еще увидим. Но мне лично плевать. Нам наши жизни жить надо, а не их древние дрязги разбирать.
        - Точно, - согласился я. - Да и не смогут они теперь нас друг на друга натравить. Такое побратимство придумано Родом, он его признал неподвластным никому, кроме самих сокровников, я про это в своей ведьмачьей книге читал.
        - Ну да, я тоже что-то такое слышал, - покивал Швецов. - А если дело между кровными братьями доходит до предательства и убийства, то виновнику какая-то жуткая кара обеспечена в стиле Гоголя. Помнишь «Страшную месть»?
        - Не будем проверять, - предложил ему я.
        - Не будем, - согласился он. - Ну чего, поехали? Ты про МКАД, брат, все правильно сказал. Стоять неохота. Хотя в налоговую, понятное дело, я уже точно не успеваю.
        В результате Валера подбросил меня до дома, заходить в гости, правда не стал, но зато пообещал как-нибудь это сделать обязательно плюс и меня к себе пригласить. Ну, раз уж мы теперь родня.
        Жалел ли я, что поддался секундному импульсу, невесть чего подтолкнувшему меня на такой странный и где-то даже нелогичный шаг? Нет. Я точно знал, что сегодняшнее приключение нас с Валеркой в хорошем смысле сблизило и то, что я точно на него руку теперь не подниму. Просто мы стояли плечом к плечу против стаи оборотней, готовых нас разорвать, и были готовы умереть, но не сдаться. Такие события в нормальных мужских отношениях расставляют по своим местам раз и навсегда. Вот я и расставил. Валера теперь мне брат.
        Родька, правда, до сих пор пребывал в легкой оторопи от случившегося.
        - Я о тебе забочусь, горе ты луковое, - в конце концов сказал я ему.
        - Это как же? - хлопнул глазами слуга.
        - Если меня убьют до того, как я кому-то силу передам, будет тебе, куда пойти жить, - объяснил я. - Так он мне чужим человеком был, а теперь вроде как родня. Значит, всегда тебе тарелку супа нальет и угол для сна отведет. Поди плохо?
        - Хорошо, - Родька почесал затылок. - Но ты, хозяин, лучше сделай так, чтобы тебя не убили. Не хочу я в людях жить. Мне тут нравится, с тобой и Вавилой. И Жанной, чего уж там…
        Я пообещал, что постараюсь, а после позвонил Нифонтову, порадовал его. Причем даже дважды. В первый раз, когда рассказал о том, что не надо Ровнину напрягать руководство, все без него решилось. Второй, когда объяснил ему, что подготовка объекта, на который Ираклия Чхирхаву привезут, лежит на нем. То есть офис братьев-грузин, в котором один из них другого порешил, должен быть открыт и пуст, а доступ в само здание офисного центра предоставлен и мне, и душегубу, и сотрудникам ФСИН, которые последнего сопровождать станут. Что до Александра - пусть он сам о себе заботится. Это в мои обязанности не входит.
        Николай, понятное дело, попробовал, как та золотая рыбка, вильнуть хвостом, но я миндальничать не стал, сказав, что он хоть что-то должен сделать для достижения нашей общей цели. Я один все на себе тащить не могу. Не думаю, что в нем проснулась совесть, полагаю, она давно уже от него сбежала в ужасе, но данная аргументация все же была признана существенной.
        Мандрагыром я занялся только на следующий день, как следует перед тем выспавшись и плотно позавтракав. Нет-нет, нигде не написано, что подобные процедуры должны быть проделаны перед работой с этим корнем. Просто я смаковал происходящее, как хорошее вино. Не каждый день с такой ценностью имеешь дело.
        Для начала я отрезал от него небольшую часть, ту, которая поедет со мной в экодеревню к ворожеям. Увы, не спросил я у Вереи, сколько для зелья корня нужно. Впрочем, фиг бы она честно ответила, ясно же, что сдачу мне никто возвращать не станет. Скажут, что использовали все, и поди после проверь, правда это или нет. Я бы и сам так поступил, чего скрывать?
        От части, предназначенной ворожеям, я отрезал еще один малюсенький кусочек и именно им занимался весь остаток среды. Я варил зелье, рецепт которого у меня был записан давно. Конечно, до того, которое, надеюсь, мне сварят в деревне ворожей, ему как до Луны на тракторе, там будет старая женская волшба, уходящая корнями даже не в язычество, а в более древние времена, тут же, скажем так, чисто ремесленный процесс. Но кое-что общее между этими двумя зельями есть. По крайней мере, очень надеюсь на то, что завтра Бэлле хоть немного, но станет легче.
        Перед тем как отправиться в клинику, я заскочил в банк, где убрал в ячейку часть денег, полученных от Стаса, и вторую, большую, часть мандрагыра. Не хочу держать его дома, слишком он ценен, потому пока тут пусть полежит. Знаю, что корень капризен, не любит, когда земли не чует, но ничего, потерпит еще немного. Вон в сундуке сколько пролежал, в конце концов. А потом я его в Лозовку отвезу, там до него никто не доберется, о том Антипка позаботится лучше, чем любая охрана.
        На Бэллу, конечно, смотреть было очень грустно. Нет, ничего с прошлого раза не изменилось, все так же пищала медицинская техника рядом с ней, ходил туда-сюда поршень в прозрачной колбе и душила ее серая здоровенная змеюка. Но и тогда меня эта картина совершенно не порадовала.
        - Поддерживаем жизнедеятельность, - сообщил мне Вагнер, снимая с носа очки и протирая их белоснежным платком. - Как можем. Но, Саша, скажу честно, надолго ее не хватит. Ресурс организма исчерпан полностью.
        - Давайте попробуем его немного восполнить, - предложил я, достав из рюкзака флакон с жидкостью золотистого цвета. - Добавьте десять капель в глюкозу… Ну или чем вы там ее прокапываете? Прямо сейчас добавьте, если можно, хочу кое-что проверить.
        Чем хороши зелья на основе мандрагыра - их реально можно смешивать с безобидными вещами вроде той же глюкозы или физраствора. Проверено не раз моими коллегами по зельеварению, слову которых можно доверять.
        И да, оно работало. На минималках, конечно, вылечить Бэллу точно не могло, но все же немного ее приободрило. Серая пакость на ее плечах беспокойно заворочалась, а после начала блекнуть. Не сильно, но все же.
        - Утром и вечером по десять капель ей давайте, - сказал я Вагнеру. - Но не больше, даже если Ряжская будет очень просить. Сердце может не выдержать нагрузки.
        - Тут недели на две хватит, не больше, - встряхнул флакон Петр Францевич. - А что потом?
        - Потом видно будет, - уклончиво ответил я. - А Ольга Михайловна-то где? Уехала все-таки?
        - Ненадолго, - подтвердил мою догадку Вагнер. - Но скоро вернется. И вообще, Саша, ее состояние меня очень беспокоит. То, что она тут поселилась, - это ладно. Но вот то, что она почти не спит, не ест и все время глотает какие-то транквилизаторы, очень скверно. И самое паршивое то, что я не могу ей ничего запретить. Ей просто плевать на мои просьбы, советы, мнение. Ты бы с ней поговорил, а? Это кончится плохо, поверь мне как врачу. И физически, и психически. Мне персонал говорил, что она вроде как и заговариваться уже начала.
        Пришлось пообещать, что пообщаюсь. А куда деваться? Не чужие же люди.
        К офисному зданию, тому, где находился офис фирмы, принадлежавшей ранее братьям Чхирхава, я добрался чуть раньше назначенного времени, но при этом все равно умудрился опоздать. Все остальные участники операции «Братское сердце» уже были там - и вечно невозмутимый Александр, и сотрудники ФСИН, вооруженные и одетые в пятнистую форму, а также жевавший что-то Нифонтов, который, завидев меня, выбрался из отдельского микроавтобуса.
        А еще с ним приехала Вика, вот только она выходить из машины не стала, ограничилась тем, что просто кивнула, поймав мой взгляд, после чего еще и дверцу захлопнула.
        Ну, не очень-то и хотелось. Я вообще про нее давно не думаю. Некогда. И потом, у меня с Васькой кое-что наклевывается. Вот там девочка-огонь. Тут тебе и характер веселый, и фигура будь здоров, и ямочки на щеках.
        Ну а что ведьма… У всех свои недостатки. Бывает.
        - Я туда не пойду, - заявил Ираклий, которого после краткой процедуры знакомства всех со всеми сопровождающие вывели из специализированного автомобиля. - Зачем меня сюда привезли, э? Что еще надо? Уже все рассказал, как убил, суд был, срок идет, ва!
        - Поговори мне еще, - привычно жестко произнес офицер-фсиновец. - На волю выйдешь - станешь ходить туда, куда сам захочешь. Сейчас ты идешь туда, куда велено.
        - Так нам как раз туда, куда он не хочет, - бодро произнес Николай и направился ко входу в бизнес-центр. Ираклий что-то процедил сквозь зубы на родном языке, подозреваю, что ругательство, получил направляющий толчок в спину и послушно двинулся следом за ним.
        - Еще раз - я все время буду находиться рядом с Чхирхавой, - напомнил мне Александр.
        - Бога ради, - вновь не стал с ним спорить я. - Вот только он вон уже в двери входит, а вы тут со мной стоите. Мало ли что? Как сейчас фотоэлемент поломается, как его створками зажмет, ка-а-а-ак…
        Не дослушал даже. А жаль. Хорошая шутка, как мне кажется. Смешная.
        Внутри наша маленькая, но дружная компания вызвала большой интерес как у охраны, так и у работниц ресепшена, которые, похоже, даже ночью работают. Впрочем, их можно понять, очень уж разношерстный коллективчик подобрался, да еще и большей частью вооруженный. Я в какой-то момент даже подумал, что нас внутрь не пропустят, но опять же обошлось. Не знаю уж, как Нифонтов с охраной договаривался, но дело выгорело. Он кому-то позвонил, напомнил о беседе, прошедшей накануне, и через минуту мы уже садились в лифты.
        Признаюсь, именно этого момента я здорово опасался, поскольку именно в лифте Ираклий более всего уязвим. Мне с самого начала было ясно, что меня фсиновцы с собой в него не возьмут, а значит, случись так, что Георгий задумает братца прикончить, не откладывая дело в дальний ящик, то ничем я тому помочь не смогу. Оставалось только надеяться на то, что призрак-беглец обитает исключительно в своем офисе и не в курсе того, что творится в остальном здании, или на то, что он захочет растянуть те удовольствия, которые может принести процесс мести.
        А вот в том, что он все время ошивается здесь, я ни на секунду не сомневался. А где еще? Фирма, как это ни странно, все еще функционирует, дела ведут замы, получившие на это добро от хворых отцов семейств, аренда платится. И самое главное, все потенциальные новые руководители обязательно приходят сюда. Без вариантов.
        Так что тут он. Наверняка.
        И я оказался совершенно прав. Нет, в лифте никто на братоубийцу не напал, тот доехал до нужного этажа целеньким и здоровеньким, зато в офисе Георгий себя ждать не заставил. Мы только и успели, что усадить Ираклия на стул, стоявший посреди того самого кабинета, в котором он совсем еще недавно был не гостем, а хозяином, как туда же заявилась его жертва.
        Он вышел прямо из книжного шкафа, который по старой доброй традиции присутствовал в этом просторном кабинете. Зачем их ставят, для чего - никто, думаю, не знает. Просто всем известно, что должен быть вот такой шкаф, вольготно раскинувшийся во всю стену за спиной руководителя, с открытыми полками, на которых в шахматном порядке расставлено два-три десятка дорогих подарочных изданий, которые никто никогда не открывал и не откроет.
        И все бы ничего, но я, увы, ни слова из того, что при своем появлении изрек покойный Чхирхава, не понял, потому что он обратился к своему убийце на родном языке. Думаю, звучало что-то вроде: «Ну, вот ты и здесь, брат. Что, страшно тебе?» Хотя, может, и нет. Может, он со свойственной этой нации сентиментальностью вспоминал сациви и цинандали, которые они вместе ели и пили, когда жили на родине. Наверное, это приятно - вспомнить что-то хорошее перед тем, как убить собеседника, который даже не поймет, откуда был нанесен удар. И ведь даже трудно его осудить за подобное, поскольку он единственный из всей компании беглецов с кладбища, который худо-бедно в своем праве. Нет, разумеется, жалеть я его не собирался совершенно, поскольку случайные люди в компанию к колдуну затесаться не могли, наверняка насвинячил Георгий в жизни неслабо, но кое-как понять все же мог.
        Кстати, и черноты у него внутри хватало, что подтверждало мои предположения.
        - Высказался? - спросил я у него, не обращая внимания на то, что и Ираклий, и Александр удивленно уставились на меня. В кабинете стояла мертвая тишина, потому моя реплика для них показалась как минимум странной. - Эй, генацвале, я к тебе обращаюсь.
        Хорошо хоть, фсиновцев тут нет, они остались там, за дверью. Вот ребята бы обалдели, глядя на происходящее.
        - Я ведь молчу, - сказал убийца, а после завертел головой: - Э, что происходит? Ты с кем говоришь?
        - Со мной, - уже по-русски произнес Георгий, подходя к брату вплотную. - Думал, что убил меня и все? Думал, не отомщу?
        - Не отомстишь, - сказал я, доставая нож, лезвие которого чуть светилось благодаря нанесенному на него зелью. - По-человечески тебя понимаю, но позволить его убить не могу. Если тебе станет чуть веселее, знай - сидеть ему еще долго.
        - Стой, где стоишь, - призрак вытянул руку в моем направлении. - Целее будешь. Может, я даже разрешу тебе уйти отсюда живым.
        - Раз за разом одно и то же, - вздохнул я. - Ну, хорошо. Я, в свою очередь, предлагаю тебе спокойно, без драки, без шума покинуть этот мир. Обещаю, больно не будет.
        - Я мертвый, мне и так не больно, - недобро улыбнулся Георгий и резким движением вбил свою руку в грудь Ираклия. - Ва-а-а-а, карги!
        Наверное, на ихнем звучит слово «хорошо». Или что-то в этом роде. Впрочем, хорошо было только мертвецу, живой заорал так, что стены затряслись, а за дверью всполошились и загомонили фсиновцы.
        Александр тоже мигом подхватился и сдернул Ираклия со стула, только ничем ему это не помогло. И только опытный Нифонтов стоял себе в сторонке, наблюдая за происходящим. Он знал, что сейчас ни мне, ни вопившему грузину он ничем помочь не сможет.
        - Ну и хватит с тебя радостей загробной жизни, - пробормотал я, подскочил к призраку, который сладострастно скалился, без особой спешки убивая сородича, и воткнул ему нож в спину.
        Ох как Чхирхава завопил, когда его призрачная плоть заискрилась и задымилась! Понятно, он не ожидал подобного, поверил в неуязвимость, которую дала ему смерть.
        Беглец с кладбища отскочил в сторону от извивавшегося на полу Ираклия, выкрикнул что-то на грузинском, а после бросился на меня со словами:
        - Тебя убью, потом его убью! И всех остальных тоже!
        Ничего я на это заявление отвечать ему не стал. Зачем? Было бы что новое, тогда ладно, а так я все это уже не раз слышал. Призраки вообще жутко однообразны, а те, что служат колдуну, - вдвойне. Разве что Рагулин удивил, да и то не сильно.
        Еще один росчерк ножа распорол бок Чхирхавы, причем сильно. По сути, этот удар стал для призрака критичным, поскольку призрачная плоть начала распадаться на тонкие истаивавшие нити, а сам рухнул на пол. Осталось только нанести последний удар и…
        - Привет тебе от Ермолая, - с торжеством в голосе вдруг заорал Георгий. - Он знал, что так случится, понял! Я специально поддался, чтобы вот!
        Пресловутым «вот» оказалось то, что он, изогнувшись, ткнул указательным пальцем руки, на котором переливалась черным светом маленькая искорка, мне в бок.
        - Его не убил, но зато ты сдохнешь! - радостно провыл грузин, а после засмеялся.
        И смеялся до тех пор, пока я не воткнул нож ему в грудь, в сплетение черноты. Ну а напоследок я отправил душу отбывшего в вечное небытие грузина к Моране. Пусть порадуется.
        - Все, - сказал я фсиновцам, которые застыли на пороге кабинета, распрямляясь. - Забирайте своего пациента, он нам больше не нужен. Спасибо, мужики!
        - Точно все? - проскулил бледный как бумага Ираклий. - Да?
        - Точно, - подтвердил я, после хотел добавить еще пару слов о том, что это касается лишь земной юдоли, а за ее пределами они, конечно же, еще встретятся, но не успел, поскольку в этот миг такая боль живот резанула, что я на ногах не устоял.
        - Саш, ты чего? - Нифонтов мигом оказался рядом со мной. - А?
        - Хрен знает, - пробормотал я, морщась от боли. - Он меня в бок ткнул, сказал, что это привет от Ермолая. Блин, больно как! По ходу, опять я дуриком подставился.
        - Ты умеешь, - подтвердил Николай.
        - Это мы уроды! - всхлипнула Жанна. - Тебя не прикрыли! Стояли смотрели! Толька, все ты виноват!
        - Может, скорую вызвать? - обратился ко мне Александр. - А?
        - Забирайте этого душегуба и уезжайте, - велел я. - Спасибо за содействие! Дальше мы сами.
        Какая скорая? Что они сделать смогут? Елки-палки, как больно-то! Бок прямо рвет на части, так, словно кто-то или что-то прогрызает в нем себе дорогу дальше, туда, где бьется сердце.
        Может, так и есть?
        - Вика внизу, к ней надо, - поднял меня с пола Николай. - Идти сможешь?
        - Наверное, - ответил я, сделал шаг, цепляясь за него, потом второй. - Но не быстро.
        - Приятель, подхвати его под вторую руку - и понесли, - приказал помощнику Носова Нифонтов. - Ребята, вы за нами. Не отставайте.
        Когда меня запихнули в микроавтобус, я начал шалеть от непрестанной боли. Мало того, в ушах начал звучать рвущий разум на части вой, перемежаемый старческим хохотом, который мне показался очень знакомым. Да что там, я был уверен в том, что это Ермолай веселится.
        - Вика, беда, - быстро протараторил оперативник. - Сашку здорово накрыло, призрак этот его ударил. Говорит боль адская, идти не может.
        - У него черная искра была на пальце, - выдавил из себя я, глядя на ту, которая мне снилась если не каждую ночь, то через одну точно. - Сказал, что привет от Ермолая. Вик, мне очень плохо. Изнутри рвет просто.
        Девушка молча задрала мою футболку, глянула на бок, который представлял собой один большой синяк, отдававший в черноту, резко выдохнула и еле слышно пробормотала:
        - Вот и расплата.
        - Ты о чем? - топнул ногой Нифонтов. - Делай что-то!
        - Что? - дрожащим голосом спросила Вика. - Что делать? У него внутри могильный червь, понимаешь? Ермолай этот его из своей посмертной силы сотворил, ни я, ни кто-то другой сделать ничего не сможет. Это даже не проклятие, внутри него сейчас обитает посмертное зло в чистом виде. Ему даже живая вода не поможет!
        - Значит, всё? - задыхаясь, спросил я. - Нет вариантов?
        - Они есть всегда. - Вику ощутимо трясло. - Но все нереальные. Надо либо колдуна убить, тогда червь сдохнет, либо на его могиле ритуал провести. Только для него много чего нужно, в том числе полнолуние.
        - Либо? - деловито уточнил Николай. - Третий вариант какой?
        - Попросить помощи у Костяного Царя. Любого, не обязательно с того кладбища, на котором колдун лежал. Они все власть над могильными червями имеют.
        - Так поехали, - просипел я, давя в горле крик. - Коль, ты понял куда?
        - Не дурак, - откликнулся оперативник, захлопнул дверь, обежал микроавтобус и забрался на водительское сиденье. - Не трухай, Саня, быстро домчимся. Оно отсюда не так далеко.
        - Выпей, - поднесла к моим губам мензурку с какой-то жидкостью Вика, причем в этот миг на мою щеку упали одна за другой несколько горячих капелек. - Минут двадцать выиграем у этой мерзости.
        Зелье, что она мне дала, огненной волной окатило кишки, но при этом чуть пригасило боль, да и вой в ушах стал поменьше.
        - Саш, ты должен знать, - горячо зашептала Вика. - Сейчас ты перед умруном полностью открыт будешь. Как тебе объяснить-то, чтобы понятнее… Пока в тебе могильный червь, он будет над тобой иметь полную власть. Этот червь что-то вроде ключа к дверце человеческой сути. Твоей души. И этот ключ в его руках.
        - Я ведьмак.
        - Да какая разница, - Вика погладила меня по щеке. - Это даже хуже, особенно если учесть то, кто ты есть. А если червь убьет тебя в его владениях, то ты навсегда останешься там. У душ хоть какой-то шанс выбраться есть, у тебя его не будет. Ты станешь рабом умруна навсегда. Даже если кладбище снесут, и то не освободишься. Понимаешь? Все, что ему будет нужно сделать, - это просто стоять и смотреть, как ты умираешь.
        - Лучше попробовать, чем просто ждать, - выдохнул я. - Ты понимаешь?
        - Понимаю, - Вика оплела мою голову руками и прижала к своей груди. - Всё я виновата. Я. Господи, когда же это кончится? За что мне это?
        - Если он умрет, тебе не жить, - пробубнила Жанна, с ненавистью смотря на девушку. - Не знаю, что ты сделала, и знать не хочу. Просто убью.
        - Я в деле - вставил свое слово Толик.
        - Только вздумай, - прорычал я, ощутив, что боль снова становится все сильнее. - Только тронь! Запрещаю! И на кладбище за мной не суйтесь.
        Когда отдельский микроавтобус наконец остановился, я уже без всякого стеснения не то, что стонал, а почти орал в голос. Для меня не было ничего, кроме боли, заполнившей все тело.
        - Давай пошли, - Николай распахнул дверь и вытащил меня из машины. - Повезло нам, Сашка, ворота открыты, что-то здесь ремонтируют.
        - Уйди, я сама, - оттолкнула его Вика, закинула мою руку к себе на шею и поволокла ко входу на кладбище, у которого суетились узбеки с лопатами и тачками. - Уйди, говорю!
        - Тебе туда нельзя, - выдохнул я. - Тени досуха выпьют. Ты же не просто так… Силы в тебе много.
        - Значит, вместе будем здесь вековать, - пропыхтела Вика. - Может, оно и хорошо. Станешь у местного Хозяина правой рукой, меня после по карьерной лестнице двинешь.
        - Что такое? - встал у нее на дороге один из рабочих, голос которого мне показался знакомым. - Закрыто тут. Ночь!
        - Нариман, - я с трудом задрал голову вверх и скрипнул зубами. - Помнишь меня? Мне надо туда. Сильно надо.
        - Ай, беда, - узбек бросил на меня короткий взгляд и всплеснул руками. - Понимаю. Все понимаю. Кызым, ты мне его дай, я отведу.
        - Нет, - мотнула головой Вика, судорожно глотая воздух. - Я с ним.
        - Иди, - из последних сил велел ей я. - Жди. Скоро вернусь!
        Нариман перехватил мое тело у девушки, с другой стороны меня подпер какой-то молодой парень с бородкой и в наушниках-«затычках», и они сноровисто понесли меня вперед.
        - Куда? - уточнил Нариман. - Кладбище большое.
        - Скажу, - в глазах все двоилось, но все же я разглядел пару призраков, которые бродили по аллее, после чего велел им: - Все, тут оставьте. И уходите. Прямо сейчас.
        - Ты сильный, - аккуратно опуская меня на дорожку, сказал Нариман. - Ты справишься.
        - Уходите, - пробормотал я, а после махнул рукой призракам, подзывая их к себе.
        Те приблизились и встали рядом.
        - Хозяина позовите, - прошептал я, глядя на них. - Быстрее. А-а-а-а, блин, как больно!
        - Слабый он какой сейчас, - прошелестел один из них, невысокий лысый мужчина, наклоняясь надо мной. - Жизни в нем почти не осталось.
        - И ладно, - сказал второй, женского пола. - Капелька, да наша будет. Главное, чтобы прямо сейчас не умер.
        Вот же сволочи! Они меня добить собрались. Вот и жалей эту публику.
        - Вон пошли! - как гром с неба раздался голос, который я ни с каким другим перепутать не мог. - Падальщики!
        - Успел, - выдохнул я, а после мое сознание окончательно погасло. Последнее, что я ощутил, - это была совсем уж невозможная боль, разорвавшая мое тело и душу в клочья.
        В себя я пришел резко и сразу. Не было никакого выплывания из туманного морока, я просто понял, что, во-первых, сижу на скамейке, во-вторых, что у меня ничего не болит. Одно было только неясно - я еще жив или уже нет? Сравнивать-то не с чем, не знаю я, как мир воспринимается с той, другой, стороны бытия.
        Я потыкал себя пальцем в бок. Вроде ощутим и не болит. Я ущипнул себя за нос. Больно и немного щекотно.
        - Жив ты, жив, - прогудел умрун, сидевший рядом со мной. - Не переживай. Была мысль о том, что неплохо бы тебя забрать к себе в слуги. А что? Смышлен, амбициозен и знаешь теперешний мир со всех сторон. Но потом я подумал о том, что, пока ты жив, мне от тебя пользы будет больше.
        - Мой долг перед тобой теперь настолько велик, что даже не знаю, как его вернуть, - я встал с лавочки и поклонился Костяному Царю. - Правда не знаю.
        - Долг, долг, - задумчиво произнес умрун. - Все-то мы меряем в этой жизни количеством взаимных услуг, причем чем дальше, тем сильнее. Потому и души в последнее время ко мне такие негодные попадают. Не знаешь иногда, к какой работе их приставить. Не должен ты мне ничего, ведьмак, считай, что я тебя выручил просто так. Захотел того - и сделал. На этом все.
        - Благодарю, - снова поклонился Хозяину Кладбища я, а после добавил, не разгибаясь: - Наставник.
        - Живи, - потрепал меня по голове своей костлявой рукой Костяной Царь. - И помни о том, что сегодня случилось. Это хороший урок, такой, за который, пожалуй, тебе врагу надо бы стол накрыть перед тем, как его убить. Не думай, что ты с приобретением опыта и знаний становишься непобедимым. Именно этот путь быстрее всего приведет тебя в могилу. А теперь иди. Тебя у входа, ждет женщина. Верно, хорошо она к тебе относится, раз так по тебе убивается. Сюда рвалась прийти, еле-еле ее сыскной дьяк удержал. И правильно сделал, я отсюда чую, что она с этим миром в особых отношениях. Могу не удержаться, очень уж лакомый кусок.
        - Проклятая она, - вздохнул я. - Весь ее род. Вот думаю, как бы это проклятие снять. Ведьмы его…
        - Я за тебя спокоен, - произнес умрун, после развернул меня и отвесил хорошего пинка, от которого я несколько шагов не то что пробежал, а пролетел. - Раз пытаешься у меня что-то выведать, значит, точно исцелился. Проваливай, говорю! Пока я не пожалел, что тебя пожалел. Хм, странная какая фраза получилась.
        Вика и вправду мыкалась неподалеку от входа на территорию, а Нариман, опираясь на лопату, что-то ей неторопливо объяснял.
        Увидев меня, девушка на мгновение застыла, а после рванулась вперед, мне даже пришлось чуть ускориться, чтобы она не пересекла ту границу, которую именно ей пересекать не стоит.
        - Ну вот, а ты говорила, что это какая-то расплата, - обняв ее, произнес я. - Нет никаких расплат. Есть мое раздолбайство и твои знания. Я косячу, ты меня спасаешь, именно так, а не наоборот все и обстоит.
        - Живой, - сказал Нариман, улыбаясь. - Хорошо! Я же говорил, кызым, что обойдется. Твой мужчина сильный.
        - Не мой, - пробормотала Вика, пряча свое мокрое от слез лицо у меня на груди.
        - Не твой, - подтвердила Жанна, стоявшая рядом с нами.
        - Поживем - увидим, - ответил я обеим и спросил у Нифонтова: - Коль, подбросишь нас до дома?
        - Конечно, - ответил оперативник. - Ф-фу! Здорово ты меня напугал! Думал, все, сгорел Ходящий.
        - Не дождешься, - хмыкнул я и тихонько шепнул Вике: - Поехали. Ты же знаешь, ночь коротка, не стоит терять то время, которое есть у нас друг на друга. Его очень мало.
        - Его почти нет, - подтвердила она. - Но еще чуть-чуть осталось. Поехали.
        
        Автор благодарит всех тех, кто помогал ему в работе над этой книгой: Нури Магомедова, Евгения Петрова, Евгения Прядеева, Михаил Yakytа, Андрея Авдеева, Сергея Карпенко, Игоря Таратенко.
        
        Отдельное спасибо Софье Потоцкой.