Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Вебер Алексей : " Как Леший Домовым Служил " - читать онлайн

Сохранить .
Как леший домовым служил Алексей Вебер
        Покинуть родной лес Лопоух надумал, когда ему уже перевалило за триста. Возраст для лешего еще не большой, но уже и не юный. Прежде чем сорваться с насиженного места не единожды подумаешь. Вот и Лопоух все думал, сомневался, и досиделся до той поры, что в округе не только леших, но даже зайцев почти не осталось. А ведь, казалось, еще недавно, каких-нибудь лет сто назад, здешние леса наполняла жизнь. В теплые июльские ночи в рощах звенел смех дриад, игравших в прятки с молодыми лешими. Над зеркальной поверхностью уснувшего озера водили хороводы русалки, а развеселые ватаги лесных бесов и кикимор с хохотом и улюлюканьем отправлялись к дороге пугать запоздалых путников.
        Вебер Алексей
        Как леший домовым служил
        Покинуть родной лес Лопоух надумал, когда ему уже перевалило за триста. Возраст для лешего еще не большой, но уже и не юный. Прежде чем сорваться с насиженного места не единожды подумаешь. Вот и Лопоух все думал, сомневался, и досиделся до той поры, что в округе не только леших, но даже зайцев почти не осталось. А ведь, казалось, еще недавно, каких-нибудь лет сто назад, здешние леса наполняла жизнь. В теплые июльские ночи в рощах звенел смех дриад, игравших в прятки с молодыми лешими. Над зеркальной поверхностью уснувшего озера водили хороводы русалки, а развеселые ватаги лесных бесов и кикимор с хохотом и улюлюканьем отправлялись к дороге пугать запоздалых путников.
        В такие ночи Лопоух любил летать. Занятие это не очень подходило для лешего, но тогда он был еще очень молод, и сородичи прощали юноше чудачества. Оттолкнувшись от упругого мохового ковра, он вместе с теплыми потоками воздуха взмывал вверх и потом долго скользил над верхушками деревьев. Ноздри приятно щекотал запах мокрой листвы, теплый ветер раздувал косматую шевелюру, а сверху из черной глубины неба улыбался молодой щербатый месяц. Казалось, так будет вечно. Но холодный ветер перемен безжалостно прошелся по его зеленому миру, оставив от прежней жизни только воспоминания.
        Началось все с того, что живое тело леса разрезали две стальные нитки. Шли они откуда-то из бесконечности, а заканчивались на широкой лесной прогалине, куда железные чудовища навезли непонятные предметы. В уродливых домиках на колесах поселились бородатые мужики, по виду мало отличавшиеся от лесных обитателей. И закипела работа. Вскоре на месте прогалины, подобно дракону, изрыгало дым огромное нелепое строение. В кристально чистые воды озера полилась фиолетовая жижа. Русалки больше не водили по ночам свои хороводы, и только старый водяной из упрямства остался жить в омуте под корягой. Озлобившись на весь людской род, он грозился, что утопит первого, кто полезет купаться, но таких охотников больше не находилось. Люди только жгли на берегу костры и бросали в мутную воду пустые бутылки.
        С каждым годом жизнь становилась все тяжелее. Дороги асфальтовые и железные кромсали лес на куски. Как поганки на старом пне, вырастали похожие друг на друга поселки. Перевелись грибы, ягоды, орехи. Все проклинали людское племя, но родные места пока еще не покидали. И вот в одну из осенних ночей на укромной поляне появился бывший леший Ветроплюй. Когда-то он с позором был изгнан за то, что по халатности погубил молодую березовую рощу. Но проступок уже давно забылся и все лесожители пришли повидать бывшего земляка. А он, важно рассевшись на пеньке, вещал о прелестях городской жизни. Старшие лешие неодобрительно хмурились, молодые слушали раскрыв рот. Говорил Ветроплюй в общем все правильно:
        - Если за старые обычаи цепляться, то нынче не выживешь. Кончилось лесное раздолье и больше не возвратится, и кто по упрямству или тугоумию этого еще не понял, пусть только на себя и пеняет.
        Спасение, по словам Ветроплюя, было только одно - побыстрей перебираться в город. Там жизнь веселее и легче, надо только к ней приспособиться. Объясняя, как это сделать, Ветроплюй употреблял незнакомые словечки. Говорил, что надо менять имидж, трансформироваться, или, проще говоря, очеловечиться. Те же, кто по своей дремучести трансформироваться не смогут, запросто устроятся в городе домовыми.
        Поболтал - поболтал Ветроплюй и уехал, а жизнь в лесу совсем пошла наперекосяк. Первыми упорхнули дриады. Рощи, казалось, вымерли без их звонкого смеха и песен. Молодые лешие загрустили, перестали за собой следить, ходили как замшелые пни, а некоторые даже начали к мухоморовке прикладываться. Вскоре и они один за другим стали уезжать. За какой-то десяток лет лес опустел и без присмотра еще быстрее стал чахнуть.
        Лопоух был среди тех немногих, кто наперекор всему решил остаться. Потуже перетянув поясом голодное брюхо, он с утра до ночи носился по лесу. Лечил заболевшие деревья, разбирал споры между белками и зайцами, следил чтобы не очень нахальничали волки, и безуспешно пытался убедить медведя ходить по тропинкам, а не лезть напролом, топча молодые поросли. Старый леший Корнедуб, видя как Лопоух сбивается с ног, говорил:
        - Не надрывайся ты так парень. Все равно лесу конец. Плетью обуха не перешибешь.
        Но Лопоух верил, что в его силах еще что-то спасти.
        «А там, глядишь, и остальные из города вернутся. Дома оно все-таки лучше!»
        Однако дела год от года шли только хуже. Вместо ушедших куда-то на север волков появились одичавшие собаки, не признававшие никакого закона. После одного из дождей стали чахнуть малинники. Старый хромой бес заграбастал себе в собственность последний плодоносящий орешник. Для охраны привел откуда-то с болот мерзких чудищ, которые не только леших, но и белок туда не подпускали. Голод все крепче стал брать за горло, и уверенность в счастливом будущем постепенно ослабевала. Все чаще Лопоух думал, что пора бросить упрямиться и, как другие, поискать лучшей доли в городе.
        Окончательное решение он принял в ночь на Купалу. Когда-то это был самый веселый праздник для лесного народа. И теперь в полночь, следуя традициям, собрались на лесной поляне оставшиеся. Начали по обычаю: походили вокруг пня хороводом, славили Купалу, просили у леса урожая грибов и ягод. А потом налегли на мухоморовку и, захмелев, стали ругать весь белый свет и особенно тех, кто перебрался в город. Посмотрел Лопоух на своих товарищей, и такая его взяла тоска! Тощие все, злые, голодные! Потихоньку он покинул сборище и поплелся к своему дуплу, а на утро уже точно решил, что уйдет.
        Так как Лопоух был леший серьезный и делать все привык основательно, к уходу он начал готовиться заранее. Притворившись сухой корягой, часами лежал вблизи поселка, подслушивал разговоры людей, изучая их нравы и обычаи. У туристов Лопоух стащил одежду, на его взгляд вполне подходящую для городского человека. И когда, наконец, все было готово, настал день прощания. Провожать его пришли Корнедуб и соседка кикимора по прозвищу Долгоносиха. Посидели, выпили припасенной для торжественных случаев медовухи, пожелали хорошо устроиться на новом месте. А в глазах у провожающих увидел Лопоух зависть и невеселые думы о своем житье. После нескольких кружек Корнедуб и кикимора забыли, по какому поводу собрались и стали вспоминать прошлое. Заспорили, в каком году в последний раз случился большой урожай грибов. Корнедуб уверял, что тридцать лет назад, а Долгоносиха доказывала, что на десять лет раньше. Разошлись чуть не до драки, а Лопоух потихоньку взял котомку и ушел. На поляне около старого пня он переоделся в человеческое.
        - И ты уходишь! - проворчал старый дуб.
        - Уходит, уходит. Все они разбегаются - обиженно проскрипела сухая ель.
        - И ты нас бросаешь! - прошелестела березка.
        - Прощайте, не поминайте лихом! - глотая слезу, крикнул Лопоух. Потом, три раза перекувырнувшись через пень, превратился в некое подобие человека и, взвалив на плечи котомку, зашагал к станции.
        Каждый раз, когда за окном появлялись высокие дома, Лопоух думал, что уже попал в город. Но люди входили и выходили, а электричка шла дальше. Наконец вокруг замелькали длинные вереницы вагонов, и все пассажиры дружно начали пробираться к выходу. Лопоух понял, что первая часть путешествия закончена. Вагон он покинул одним из последних. Давно готовясь к встрече с городом, Лопоух знал, что по началу будет не сладко, но то, что он увидел, превзошло самые худшие ожидания. С первых же минут город оглушил, затолкал, заставил почувствовать себя совсем маленьким и ничтожным. Единственным желанием было бежать обратно, но, несмотря на дремучую наивность, Лопоух был крепким орешком и все задуманное привык доводить до конца. После нескольких часов странствий он по какому-то наитию смог отыскать здание над дверями которого висела табличка: «Научно Исследовательский Институт Фольклорного Наследия». Это название обронил в разговоре Ветроплюй, обещая землякам помощь в обустройстве. По его словам он был здесь большим начальником, кем-то вроде старшего беса на болотах. С облегчением вздохнув, Лопоух подумал, что его
мытарства подходят к концу.
        Первый же, кого он спросил о «самом большом начальнике», почему-то засмеялся, но куда идти показал. Вскоре Лопоух уже стоял в заставленной цветами приемной перед строгой моложавой дамой. Увидев маленького нелепо одетого мужчину с огромными ушами, секретарша с трудом сумела подавить улыбку. Стараясь не показывать удивления, она терпеливо объяснила, что здешнего начальника, то есть директора, зовут не Ветроплюй, а ему, скорее всего, нужен Ветроплюев из отдела «Народных суеверий». Только когда странный посетитель отвесив земной поклон удалился, секретарша позволила себе улыбнуться:
        «Опять какой-нибудь самородок-затейник. И где их только Ветроплюев откапывает?!»
        После недолгих поисков Лопоух неожиданно столкнулся в коридоре с самим Ветроплюем. Держа в руках кипу бумаг, тот быстро семенил навстречу и совсем не походил на начальника. Правда, увидев земляка, Ветроплюй сразу же принял важный вид:
        - А, это ты! Рад, очень рад. Подумаем куда тебя пристроить. Заходи через пару недель, может чего-нибудь подвернется, а сейчас извини, брат, спешу.
        - А сейчас-то мне куда деваться?! - хотел спросить Лопоух, но Ветрплюй уже убегал по коридору и вскоре исчез за одной из дверей. Понурив голову, Лопоух поплелся к выходу.
        «Вот тебе и повидал земляка!»
        Вокруг него по коридору деловито сновали люди. На лестнице юные дриады наравне с парнями выпускали изо рта клубы дыма, но все равно казались симпатичными и веселыми. Они громко смеялись над рассказом одного из кавалеров, а Лопоуху стало совсем грустно. Кругом шла жизнь, чужая и непонятная. И наверное впервые он почувствовал себя таким одиноким и ненужным.
        «Неужели возвращаться?! Ну уж нет! Другие пристроились, а я чем хуже.»
        Лопоух упрямо сжал губы. Чтобы не случилось, найдет он себе место в городе. И еще получше, чем у Ветроплюя!
        Никакого плана у Лопоуха не было. Надеясь только на удачу, он бродил по городу, заглядывал в подъезды, залезал на чердаки. Несколько раз к нему привязывались подозрительные личности, но никого похожего на домового найти не удалось. Наконец, Лопоуху повезло, наверное, впервые за последние пятьдесят лет. Он неожиданно наткнулся на земляка, торгующего в палатке бледно-желтым напитком с большим слоем пены.
        Водяной Толстобрюх сильно изменился: - еще больше располнел, щеки обрюзгли, на зеленоватой коже появился нездоровый румянец. Внешне он теперь походил на своих клиентов. И если бы не двести с лишним лет, которые Лопоух прожил по соседству, то он вряд ли бы отличил его от человека. Толстобрюх, хотя и не сразу, но тоже узнал лешего. Критически оглядев его с ног до головы, он с усмешкой процедил:
        - Ну ты и вырядился! Хорош, нечего сказать!
        Узнав, что Лопоух ходил просить помощи у Ветроплюя, водяной презрительно скривился:
        - Нашел кому кланяться! Трепло он этот Ветроплюй. Да и вы там в лесу тоже хороши. Думаете, приехали, так все и кинутся помогать. Нет, брат, здесь жизнь другая, за так ничего не делается. Вот возьми, к примеру, меня. Когда еще водяным был, присмотрел солидных мужичков, из тех, что на рыбалку к нам приезжали. Прикинулся местным рыбаком, познакомился, показал, где клюет лучше. Каждый раз у меня с уловом уезжали. Со всего ручья им карасей на удочки сгонял! Потом и они мне и помогли в городе устроиться. Теперь я тоже с уловом. Вот так, брат, дела делаются. А ты Ветроплюй, Ветроплюй…
        Лопоух слушал насупившись. Сначала хотел рассказать Толстобрюху, что после его отъезда ручей затянуло грязной болотной тиной, а караси и прочая живность там давно повымерли. Потом решил, что не стоит ничего рассказывать:
        «Какая им разница, что там у нас творится! А я тоже хорош! Размечтался, думал земляки помогут. Нет, тут жизнь другая, каждый в своем дупле.»
        Послушав еще разглагольствования бывшего водяного о том как «дела делаются», Лопоух сказал, что ему пора идти дальше. Распрощались они достаточно холодно, но когда Лопоух уже собирался идти куда глаза глядят, Толстобрюх его неожиданно остановил:
        - Тут недалеко Хохотун живет. Вон в той башне он домовым пристроился. Сходи к нему, переночевать-то он уж пустит, а там может чего и посоветует.
        Поблагодарив, Лопоух отправился, куда показывал толстый палец водяного. Надежды на чью-то помощь уже не было, однако Хохотун, увидев старого приятеля, искренне обрадовался. Вечером два бывших леших, уютно расположившись на крыше многоэтажного дома, отмечали встречу. Хохотун нахваливал привезенную из родных мест мухоморовку, Лопоух любовался открывавшимся с высоты видом. После душного пекла городских улиц настоящим блаженством было ощущать прохладное дыхание ветерка. Да и город в этот час выглядел не так уныло. Однообразные силуэты домов постепенно растворялись в вечерних сумерках. Вскоре остались только огни. Казалось, вокруг зажглись тысячи ярких светлячков, а внизу вдоль улицы двигался бесконечный поток крошечных звездочек.
        - Красиво тут у вас! - задумчиво протянул Лопоух. На что его приятель, никогда не отличавшийся романтическими настроениями, авторитетно заметил:
        - Да, брат, и здесь жить можно. А главное, со жратвой проблем нет.
        На следующее утро Лопоух спозаранку отправился на поиски собственного жилья и службы. Хохотун подробно рассказал ему, как это делается. Сперва нужно было пробраться в подвал жилого дома (в учреждениях домовые почему-то не приживались), затем, вырвав из головы волос и повернувшись на левой ноге, вызвать старшего домового и с ним уже вести переговоры об устройстве.
        С упорством настоящего лешего Лопоух начал обходить подвал за подвалом. Старшие домовые представали перед ним в разном облике. Вели они себя тоже по-разному. Некоторые сразу показывали на выход, другие долго расспрашивали откуда приехал, но потом со вздохом заявляли, что свободных мест пока нет. К середине дня Лопоух лишился многих волос, почти потерял надежду и еле волочил ноги от усталости. Отдохнуть он устроился недалеко от дороги, в беседке окруженной со всех сторон кустами. В нескольких шагах за зеленой изгородью, урча, проносились машины. Чуткий нос лешего до сих пор не мог привыкнуть к их ядовитому дыханию, но сейчас он улавливал и другие хорошо знакомые запахи. Сначала Лопоух не мог поверить:
        «Откуда здесь взяться звериному жилью?!»
        Но запах настойчиво указывал на близость звериного логова, и вскоре выяснилось, что обоняние его не подвело. Лопоух оказался в удивительном месте. Люди называли его «Зоопарк». Какого зверья здесь только не было! Переходя от клетки к клетке, Лопоух заводил знакомства с их обитателями. Люди с удивлением наблюдали, как смешной лопоухий мужичонка очень правдоподобно подражает голосам животных. Еще больше поражало, что и звери отвечали ему. А Лопоух, не обращая ни на кого внимания, болтал со своими новыми приятелями и чувствовал, что хочет остаться здесь насовсем.
        Спрятавшись в укромном закутке у дальней стены, он дождался темноты. Когда парк опустел, поужинал сырыми овощами, которые любезно предложил ему огромный длинноносый зверь, и отправился искать место для ночлега. Вскоре он решил, что заночует в конюшне, где жила низкорослая полосатая лошадка. Сначала она занервничала при виде незнакомца, но быстро прониклась к гостю симпатией. Лопоух тщательно расчесал ей спутанную гриву. Засыпал в кормушку свежего сена и избавил животное от мучивших его паразитов. Для этого пришлось поймать одну из букашек и приказать ей уводить всю банду. Закончив работу, Лопоух был очень доволен собой:
        «На второй же день смог пристроиться в отличное место! И пускай Толстобрюх больше не важничает!»
        Засыпая, он думал, что завтра, как только встанет солнце, совершит обход своих новых подопечных. Но проснуться пришлось намного раньше. Сильный пинок под ребра мигом привел Лопоуха в чувство. Над ним склонились двое. Один, худой и мускулистый, явно принадлежал к какой-то городской разновидности чертей. Другим был рыхлый толстяком с кошачьими чертами.
        - Вот ты где, гаденыш, спрятался! - прошипел он, и раскосые кошачьи глаза угрожающе вспыхнули в темноте. Черт снова пнул Лопоуха под ребра.
        - Да что я вам сделал?! - крикнул Лопоух вскакивая на ноги.
        - Ах, что же он сделал?! - насмешливо промурлыкал толстяк - Разрешения забыл попросить у кого надо! Если дальше так пойдет, вас здесь целая толпа набежит. Ну ничего, мы такого безобразия не допустим. А тебе, приятель, сейчас глазенки выцарапаем, чтобы другим неповадно было.
        Из пухлых ладошек мурлыки выскочили острые коготки, и тут Лопоух от страха перешел к нападению. Свалив толстяка, он бросился на черта, но тот успел отскочить в сторону и копытом нанес такой удар, что из глаз лешего полетели искры.
        - Прикончи его, Скелет! - завопил оборотень и бросился на помощь приятелю. Лопоух защищался как мог, но силы были слишком неравные. Полосатая лошадка была единственным существом, которое могло ему помочь, но она испуганно забилась в дальний угол загона.
        - Забьют они меня! - промелькнуло в голове, и в этот миг какой-то лесной дух-хранитель подсказал путь к спасению. Лопоух издал вопль жеребенка, попавшего в зубы волку. Лошадь, захрапев, заметалась в узком пространстве между барьерами. Пушистый хвост толстяка сразу же попал ей под копыта. С диким кошачьим воплем он взлетел на стену и уже оттуда крикнул:
        - Скелет, уйми эту тварь!
        Черт кинулся к лошади и тут же сам угодил под удар копыта, а Лопоух проскочил к выходу и бросился бежать. За считанные мгновения он добрался до ограды, перемахнул через нее, и потом еще долго бежал по пустынным ночным улицам. Остаток ночи он провел на каком-то глухом дворе, забившись в щель между мусорными баками, а утром продолжил поиски места, теперь уже ни на шаг не отклоняясь от инструкции.
        Повезло ему на третий день. Незанятым оказался один из подъездов длинного двенадцатиэтажного дома. Старший домовой, представший в образе коренастого угрюмого мужика с толстой бычьей шеей, без лишних вопросов велел занимать крайний от дороги подъезд. Началась для Лопоуха новая жизнь, в которой не было ни радости, ни смысла.
        Когда-то в старину домовые были хранителями жилья и пользовались у людей заслуженным уважением. Теперь же в век стали, бетона и технического прогресса они наподобие котов существовали сами по себе. Однако, в силу живучести традиции, приходилось выполнять некоторые ритуалы. Лопоух исправно делал все, что требовала должность домового. Вечерами старательно производил по всему подъезду скрипы и шорохи. Впрочем, на них никто не обращал внимания - собиравшаяся на лестничных площадках молодежь шумела куда громче. Иногда, пробравшись невидимкой в какую-нибудь квартиру, наваливался на спящего человека. Если жертва, вспомнив старое суеверие, спрашивала «К добру или к худу?», страшным голосом кричал: «-К худу, у, у…!»
        В свободное от подобных занятий время Лопоух был предоставлен самому себе, а точнее говоря, попадал в плен серой городской скуке. Серый цвет даже стал для него символом города. Он был здесь везде: в однообразных фасадах домов, в обшарпанных подъездах и даже в вечно пасмурном городском небе. Временами казалось, что его мысли тоже начинают приобретать серую окраску.
        Единственным преимуществом было отсутствие проблем с питанием. Еду домовые брали у жильцов своих подъездов, стараясь делать это очень аккуратно, чтобы те не замечали пропажи. Если раньше Лопоух гадал, как растянуть на неделю связку сушеных грибов, то теперь выбирал: позавтракать ли ему ананасовыми консервами из квартиры на седьмом этаже или же отведать гусиный паштет, припасенный у толстяка гурмана с верхней площадки. Но, несмотря на это, каждую ночь лес приходил к нему в сновидениях: - живой, солнечный, зеленый, каким Лопоух знал его в далекие годы юности. И только страх перед голодной зимой заставлял приспосабливаться к новой жизни.
        От скуки Лопоух придумал себе развлечение - наблюдать за людьми. Племя это он справедливо недолюбливал, однако изучать их повадки и нравы сначала казалось забавным. Вскоре он знал распорядок всех жильцов подъезда и их маленькие секреты. Знал, кто приходит к дамочке с шестого этажа, пока ее супруг пребывает на службе, кто ворует коврики и свинчивает дверные ручки, и где мужчина с третьего этажа прячет от жены заначку. Наблюдение за людьми неплохо помогало убить время, но однажды он, увлекшись, переступил запретную черту, и это чуть было не кончилось очень плачевно.
        Началось все с того, что Лопоух неожиданно нашел себе среди людей товарища. Познакомились они на берегу маленькой речушки, протекавшей в овраге за домом. Люди сильно загадили этот крошечный клочок живой природы, но все-таки здесь можно было пройтись по настоящей траве, и даже вообразить, что сидишь где-нибудь на берегу лесного ручья. Нарушая правила, Лопоух частенько сбегал из вверенного ему подъезда, чтобы погулять по речному оврагу. Здесь он и заметил человека, который часто спускался к реке и подолгу смотрел на бегущую воду. Как-то раз из любопытства Лопоух залез в сознание незнакомца и с удивлением обнаружил мысли, очень схожие с его собственными переживаниями. Осторожно, чтобы не испугать, Лопоух вступил с человеком в беседу, которую тот воспринял как общение с собственным вторым «Я». Разговоры эти продолжились и при следующих встречах. Человек даже чаще стал приходить на берег реки, удивляясь, что здесь к нему постоянно приходят очень интересные мысли. Лопоух тоже был рад такому общению и постепенно пришел к убеждению:
        «Не такие уж люди примитивные и грубые существа!»
        Но однажды их дружба внезапно закончилась. В конце сентября, когда на город уже опускалось прохладное покрывало первых заморозков, человек пришел к реке не один. Его спутница выглядела очаровательной и беззащитной. Длинные светлые волосы хорошо гармонировали с тихой грустью осеннего пейзажа, а голубой плащ выгодно подчеркивал хрупкую изящную фигуру. Утонченно-красивое лицо казалось по-детски милым, но Лопоух сразу опознал одну из опаснейших разновидностей ведьм.
        «Влип ты, приятель! Ох, влип! - думал он, видя, с каким обожанием мужчина смотрит на свою спутницу. - Спасать тебя надо. Только вот как?»
        Попытка пробраться в мысли мужчины окончилась неудачей. Видимо ведьма уже прочно там обосновалась и не собиралась пускать посторонних. Тем временем парочка, спустившись к реке, подошла к крохотному заливчику, где обычно происходили их беседы.
        - А вот здесь мне почему-то всегда приходят странные мысли, - улыбнувшись, произнес приятель Лопоуха.
        - Ты слишком много думаешь, а надо жить…, - вкрадчиво проворковала его подруга. Мужчина нежно обнял ее за плечи:
        - Ты права. Сколько я времени за эти годы упустил!
        - Ничего, скоро наверстаешь! Она тебе поможет, - проворчал себе под нос Лопоух. В это время женщина, взяв руку спутника, проговорила:
        - Пожалуйста, пойдем обратно, мне здесь как-то не по себе…
        «Уводит, почуяла неладное. Больше она его к речке не выпустит!» - догадался Лопоух и решил действовать напролом. Преградив дорогу влюбленной парочке, на тропинке материализовался смешной длинноухий мужичок и без всякого вступления заявил:
        - Советую поостеречься. Ваша подруга ведьма!
        Мужчина растерянно захлопал глазами, потом угрожающе двинулся на незнакомца. Лопоух поспешно ретировался в кусты, а ведьма потянула мужчину наверх. В самом конце склона она обернулась. Губы были плотно сжаты, но Лопоух хорошо расслышал предназначенные только для него слова:
        - Ты скоро об этом пожалеешь, гаденыш!
        Не предав большого значения угрозе, Лопоух следующим же вечером отправился к речке. Приятеля, как он и ожидал, здесь не было. На полянке перед речной излучиной полная неопрятно одетая женщина качала коляску. Вокруг, словно заведенный, носился огромный черный пес. Став невидимкой, Лопоух проследовал к своему любимому месту. Собака естественно должна была ощущать его присутствие, но с животными Лопоух всегда ладил. Однако этот пес повел себя как-то странно. Сначала он принял угрожающую стойку, а потом даже не лая кинулся наперерез. Лопоух увидел, как в маленьких злобных глазках зловеще сверкнули красные угольки.
        - Спасайся! - закричал внутри древний лесной дух-хранитель. Больше не раздумывая, Лопоух кинулся бежать, а сзади с глухим рычанием неслось клыкастое чудовище. До полосы кустов к счастью удалось добраться чуть раньше преследователя. Проскользнув между ветками, бывший леший в одно мгновение взобрался на стоявшее у самой реки дерево. Ужасный пес, отрезая пути отхода, закружился около ствола. Его хозяйка, прекратила изображать умиленную мамашу, а коляска вдруг зашевелилась, из нее выпрыгнуло жуткое существо, похожее на мускулистую длиннорукую обезьяну. В несколько прыжков достигнув дерева, оно полезло наверх.
        - Сними его, или сразу башку открути! Только аккуратней, хозяйка живую голову заказывала! - крикнула женщина. Лопоуха охватил ужас. Он понял - еще чуть-чуть и его несчастная глупая голова будет висеть где-нибудь в чулане ведьмы. И самое страшное, что этот обрубок будет продолжать жить!
        Когда тварь готова была его схватить, Лопоух вдруг вспомнил, что умел летать. Лет сто он уже не отрывался от тверди, но сейчас лучше было разбить свою голову в лепешку, чем отдать ее ведьме. Сильно оттолкнувшись от ствола, он взмыл вверх и почувствовал, что хватается за пустоту. Какое - то мгновение пытался удержаться, потом камнем рухнул вниз. Только у самой земли отчаянным взмахом рук удалось зацепиться за воздух. Задевая за верхушки кустов, он спланировал к речке, перелетев через воду, приземлился на ноги и быстрей зайца кинулся вверх по склону оврага.
        Ночью, когда Лопоух, еще не успокоившись, нервно расхаживал по чердаку, перед ним материализовалась коренастая фигура старшего домового.
        - Как служба? - поинтересовался он, мрачно оглядывая жилище подчиненного.
        - Ничего, бывает и хуже, - пряча глаза, сказал Лопоух.
        - Это точно! - подтвердил старшой и, насупившись, сообщил - Тут ко мне заходил кое-кто. Интересовались лопоухим придурком, который не в свои дела соваться любит. Я их отшил, конечно, но ты все-таки учти - когда лезешь, куда не просят, башку оторвать могут…
        Заповедь «в чужие дела не соваться» Лопоух с тех пор усвоил крепко. Целыми днями он теперь просиживал на своем чердаке и без особой необходимости старался не выходить даже за пределы подъезда. А за стенами его убежища уже хозяйничала осень. Небо заволокло тяжелыми свинцовыми тучами. Зарядили мелкие моросящие дожди, и в такую погоду чердак стал казаться уютным. Лопоух уже со страхом представлял, каково бы было ему сейчас в сыром холодном дупле. Постепенно он начал замечать и другие преимущества городской жизни. Один из новых приятелей, потомственный домовой Штепсель, научил пользоваться телевизором. Теперь Лопоух часами просиживал перед экраном в квартирах, хозяева которых поздно возвращались с работы. А иногда они вместе со Штепселем крутили видеомагнитофон. Владелица этого чуда техники вечерами, как правило, куда-то уезжала, и домовые до глубокой ночи могли смотреть фильмы на любой вкус. Правда, вкусы у них были разные. Штепсель любил боевики с погонями и перестрелками, а Лопоух предпочитал фильмы о путешественниках с красивыми видами гор, джунглями и настоящими животными.
        Произошли изменения и в личной жизни Лопоуха. На одном из «лунных бдений» он нашел себе подружку. Традиционные сборища в ночь на полнолуние обычно происходили на верхних этажах недостроенного или пущенного на слом дома. Со всех окрестных чердаков и подвалов собирался народец, о котором люди знали только из сказок. Домовые, черти, кикиморы веселились с полуночи до первого автобуса, заменявшего в городе петушиный крик. На одном из таких сборищ Лопоух и повстречал свою будущую сожительницу.
        Русалочка по прозвищу Веретеница давно покинула родные северные озера. Попав в город, она поначалу мечтала стать ведьмой обольстительницей, но что-то у нее на этом поприще не сложилось, и Веретеница с досады подалась в кикиморы. Впрочем, она еще не теряла надежды попасть в высшее общество. Одевалась Веретеница по последней моде, говорить старалась как уроженка столицы, хотя некоторые словечки все-таки выдавали ее дремучее происхождение. На домовых она с высоты своего русалочьего роста смотрела, как на недостойную внимания нелепость. Даже черти, слывшие ловеласами, не могли найти подход к этой капризной особе. Кикиморы недолюбливали заносчивую товарку, и в затянувшемся ожидании выгодной партии Веретеница стала страдать от одиночества. Тут ей и подвернулся Лопоух. Хотя этот чудаковатый домовой совсем не соответствовал идеалу бывшей русалки, она почему-то выделила его среди остальных и вскоре перебралась к нему на чердак, превратив холостяцкую берлогу в уютное семейное гнездышко.
        Лопоух почти перестал вспоминать лес. Бессмысленность существования уже не угнетала как раньше. Временами он даже философствовал о важной роли домовых в городской цивилизации. Но какая-то смутная тревога не покидала бывшего лешего. Временами казалось, что он видит длинный скучный сон и никак не может проснуться. Обострилось это чувство к концу зимы. В том году она выдалась на редкость длинной и унылой. Мир словно утратил все краски. Серое небо висело над такими же серыми домами и грязным снегом. По улицам, разбрызгивая коричневую кашу, сердито урча, проносились грязные машины. Все больше времени Лопоух проводил теперь перед видеомагнитофоном. За экраном его ждал другой мир, где ярко светило солнце, шумели зеленые леса, плескались лазурные лагуны. Фильмы помогали хотя бы на время забыть о скучной городской зиме. Этого никак не могла понять Веретеница, которую все больше раздражала киномания сожителя.
        Наконец наступила весна, однако начало ее принесло только разочарования. Небо над городом по-прежнему оставалось грязно-серым. Из-под стаявшего снега вылезли накопившиеся за зиму нечистоты. Но ветер доносил издалека запахи пробуждающейся земли, и Лопоуху снова захотелось повидать родные места.
        В один из дней, когда небо стало по-настоящему весенним, он собрался в загородную прогулку. В электричке постарался пробиться к окну. Еще с прошлой ночи воображение рисовало картины возвращения. Представлял, как появятся отдельные группы деревьев, как их будет все больше и больше. И, наконец, он увидит лес! Но город никак не хотел отпускать. Казалось, поезд едет слишком медленно. За окном тянулись бесконечные ряды домов, уродливые одноэтажные строения, одинаковые платформы полные людей. Иногда появлялись жиденькие перелески, но их снова сменял городской пейзаж. Лопоух уже начал бояться, что за прошедший год город захватил всю Землю и в мире теперь нет ничего кроме домов, асфальта и мусора. К счастью, его страхи не оправдались, и на втором часу путешествия за окном показалась сплошная стена леса.
        Свою станцию он узнал сразу. Когда вдали смолк гул уходящей электрички и несколько дачников исчезли за поворотом тропинки, Лопоух остался совсем один. Со всех сторон нахлынули весенние запахи. Спрыгнув с платформы, он почувствовал под ногами живую землю и как подобает настоящему лешему, пошел вперед, не разбирая тропинок. Но теперь это не получалось как раньше. Ветки хлестали по глазам, корни норовили поставить подножку, колючие кусты цеплялись за городскую одежду. Лопоух уже не чувствовал себя частью леса. После часовой прогулки он вымотался так, как в былые времена не уставал и за целый день. Устроившись отдыхать на поваленной березе, он с грустью думал, что слишком быстро стал здесь чужим. И вдруг до него донесся чей-то слабенький голосок, его поддержал другой, еле различимый в шуме ветра, а потом еще новые и новые голоса.
        «Это же говорят деревья. Я еще не разучился их понимать!»
        Голова даже закружилась от нахлынувших воспоминаний. Забыв обо всем, он слушал, как распускающиеся листья радуются своему появлению, как ветки елей рассказывают им о прошедшей зиме, как гудит пробудившийся муравейник. Солнце тем временем, повисев в зените, стало склоняться к закату.
        «Возвращаться скоро, - спохватился Лопоух и тут пришла совершенно неожиданная мысль - А может и не надо никуда возвращаться?»
        - Кхе, кхе. Какие гости пожаловали! - неожиданно послышалось сзади. Старик Корнедуб вынырнул откуда-то из-за спины и присел рядом.
        - А ты откуда взялся?! - крикнул Лопоух, обнимая приятеля.
        - Это ты откуда взялся? Я то живу здесь, - поправил его Корнедуб.
        - Да вот заехал проведать, - смущенно пробормотал Лопоух.
        - Это хорошо, что родные места не забываешь. Только смотреть здесь теперь особо нечего, совсем отощал лес. Еле выжили в эту зиму. Сухопень даже в спячку залег, как медведь. Иду будить. Вдвоем мы теперь остались…
        - Как это вдвоем! - изумился Лопоух.
        - А вот так! После твоего отъезда еще двое в город подались. Древомудр корни откинул. Кикиморы по поселкам пристроились. Одна только Долгоносиха осталась, но она теперь хромому прислуживает, который орешник захапал.
        Выругавшись, Корнедуб погрозил в сторону орешника кулаком похожим на сухую корягу. Потом, наконец, спросил приятеля, как тот устроился на новом месте. Лопоух стал рассказывать, но старик слушал невнимательно. Чувствовалось, что его сейчас куда больше волнует, сможет ли Сухопень подняться после зимней спячки. Они еще посидели немного и Лопоух стал собираться. Разговор со старым лешим развеял все сомнения:
        «Как бы не хотелось, а прежнее не вернуть!»
        В город Лопоух приехал когда уже стемнело. По дороге все время старался думать о приятном. Про вкусный ужин, который приготовит Веретеница, про то что сегодня его очередь выбирать кассету и, когда хозяйка видеомагнитофона уедет на очередное рандеву, они со Штепселем посмотрят «Тайны джунглей».
        Чердак встретил своего хозяина странной пустотой. Веретеницы дома не было, вместе с ней отсутствовали и многие предметы обстановки. Исчезли даже занавески из серебристой паутины. Пока Лопоух постепенно осознавал что произошло, перед ним прямо из воздуха материализовалась нелепая фигура.
        Домовой Крысонос всегда любил появляться внезапно. Лопоуха он посещал редко, хотя и жил в соседнем подъезде. И если уж этот тип соизволил пожаловать, то не иначе как для того, чтобы первым сообщить какую-нибудь гадость.
        - Съехала твоя красавица! Бросила тебя. Но ты, брат, особо не переживай. Все равно вы с ней не ровня… - пропел Крысонос приторно скорбным голосом, а потом уже не скрывая злорадства продолжал - Она давно тут с одним колдуном шашни крутила, пока ты ушами хлопал. Ничего не поделаешь, Веретеница дамочка с претензиями, наш брат для нее второй сорт. А ты даже и домовой то не настоящий…
        Крысонос мог бы говорить еще долго, но Лопоух угрожающе двинулся на доброжелателя и тот на всякий случай поспешил скрыться. Оставшись один, Лопоух сел на перевернутое ведро (один из немногих предметов прежней холостяцкой обстановки) и стал думать. Уход Веретеницы и обидные намеки соседа стали последней каплей. Он твердо решил:
        «Хватит влачить жизнь домового неудачника!»
        Правда, как вырваться из очерченного судьбой круга, Лопоух пока не знал, но с молодых лет он почему-то всегда верил в чудо.
        Но шло время, а чудо так и не происходило. Снова тянулись похожие друг на друга дни. Иногда казалось, что он на пороге каких-то важных событий, иногда накатывало глухое отчаяние. И вот однажды на очередной вечеринке в честь полнолунья Лопоух повстречал своего старого приятеля. Последний раз они виделись десять лет назад, когда Лохмач решил покинуть лес. В те годы он носил густую зеленую шевелюру и отличался легким и веселым нравом. Теперь же на лице бывшего лешего застыло самодовольное выражение превосходства. Даже своего старого дружка обнял слишком уж покровительственно, и с первых слов дал понять, что теперь они неровня. Снисходительно выслушав рассказ Лопоуха, Лохмач о себе обмолвился только двумя фразами, что служба у него теперь серьезная и болтать об этом он права не имеет. Правда потом, когда все-таки решили отметить встречу, Лохмач неожиданно быстро захмелел и разговорился. По большому секрету сообщил, что за городом в неком особнячке именуем «Черные дачи» расположилась таинственная организация. Ее хозяева люди, но о потусторонних силах они знают не только по сказкам. Лешие, домовые,
черти работают у них секретными агентами. Сам Лохмач состоял при этой организации на должности вербовщика. По его словам и Ветроплюй приезжал тогда в лес по заданию хозяев «Черных дач». В их планы входило создать в городе переизбыток кадров, чтобы в дальнейшем иметь выбор.
        - Из сотни вашего брата только один или два подходят. Остальные даже кур ловить не годятся, - жаловался Лохмач в припадке откровенности. Потом, он снова напустил на себя таинственный вид, и Лопоух больше с вопросами не лез. Однако, уже тогда он твердо принял решение - стать секретным агентом.
        О специалистах подобного рода Лопоух знал только по фильмам. И хотя его коробило от обилия крови и стрельбы в этих кинолентах, такая жизнь все-таки казалась привлекательней нынешней. Не последнюю роль сыграло и то, что «Черные дачи» находились не в городе, а среди настоящего леса. И уже со следующего утра Лопоух стал готовиться к новой роли. Часами разучивал увиденные в кино приемы рукопашного боя, по вечерам производил в подъезде такие скрипы и шорохи, что жильцы уже собрались вызывать священника для изгнания нечистой силы. Один раз среди бела дня выкрал у солидного гражданина портфель с деньгами и документами. Потом увел у зазевавшейся хозяйки пуделя, посадив вместо него на ошейник дворового кота Филимона. И пуделя и портфель он естественно вернул, но это только еще сильней укрепило за его подъездом дурную славу. Слухи о его художествах быстро дошли до старшего домового. Вызвав подчиненного, тот помахал увесистым кулаком и предупредил:
        - Кончай дурить парень!
        Прекратив терроризировать жителей подъезда, Лопоух стал искать новые способы привлечь внимание. Но судьба вдруг сделала неожиданный вираж, и вскоре он с головой ушел в совершенно другие заботы.
        Началось все с вещего сна. Как все лешие, Лопоух мог безошибочно отличать такие сны от обычных. В ту ночь на улице бушевала гроза. Дождь отчаянно барабанил по крыше, а молнии, казалось, хотели расколоть небо. Во сне Лопоух увидел летящего над крышами древнего бога. Лик его был страшен. На голове вместо волос шевелились огромные огненные змеи, рыжая борода, развеваясь на ветру, яркими вспышками озаряла ночное небо. Остановившись прямо над чердаком, где обитал Лопоух громовержец метнул в землю молнию и грозно пророкотал:
        - Доверяю тебе чадо мое!
        От страха Лопоух проснулся и обнаружил, что гроза уже ушла. Дождик стучал теперь убаюкивающе тихо, и он вскоре снова задремал. Утром его разбудил залетевший на чердак солнечный лучик. После ночного ливня город преобразился, и даже выхлопы машин не могли испортить ощущение свежести. Первым делом Лопоух спустился на пустырь за домом, осмотреть место, куда ударила молния. Судя по выжженной проплешине, это случилось не только в сновидении. В самом центре среди горелой травы пробивался крохотный росток. Выглядел он совсем беззащитным и Лопоух почувствовал, что должен спасти эту маленькую частичку живой природы.
        С того самого момента его жизнь круто изменилась. По несколько часов в день он теперь проводил возле своего питомца. Носил украденную из цветочных горшков плодородную землю, выпалывал бурьян, поливал растение водой из лужи. И питомец отвечая на заботу рос не по дням, а по часам. К концу лета над пустырем поднялось деревце с серебристыми листочками и причудливо изогнутыми ветками. Оно не походило ни на одну известную породу, и когда Лопоух, наконец, догадался, что перед ним легендарный друидор, то чуть не заплясал от радости. Последние из этих сказочных исполинов вымерли задолго до его появления на свет. Только предания хранили память о тенистых друидоровых рощах, под сенью которых паслись стада единорогов, а на ветках вили гнезда жар-птицы. Видимо, пролежав не одну тысячу лет в земле, зерно пробудилось к жизни после удара молнии. И теперь Лопоух знал, что не даром тратил силы и время!
        Основной проблемой стала защита дерева от врагов. Больше всего досаждали мальчишки. Много раз, приняв человеческий облик, приходилось втолковывать, что дерево живое и ему больно когда рвут листья и ломают ветки. Но все увещевания были бесполезны. Наконец, Лопоух нашел выход. Охрану дерева взял на себя дворовый пес Степан. За службу ему было обещано пол батона ливерной в день. С той поры ни один мальчишка не мог даже приблизиться к друидору, а у жильцов из холодильников в больших количествах стала пропадать колбаса. Стараниями Крысоноса об этом вскоре стало известно старшему домовому. Узнав, он пришел в ярость. Хотя домовые и питались за счет жильцов, делать это полагалось очень аккуратно, Лопоух же явно нарушал все допустимые нормы. Объяснение было очень бурным, старшой тряс кулаками, выкрикивал обидные ругательства. Получив последнее предупреждение, Лопоух вернулся на чердак. Сверху ему хорошо был виден стоящий на страже Степан. Пес наверное уже видел перед глазами заветные пол - батона ливерной, а Лопоух с ужасом думал, что не сможет выполнить обещание. К этому виду продуктов ему было запрещено
притрагиваться под страхом увольнения.
        «Придется отказаться от сторожа. Да и самому у дерева долго не насидишься, старшой запретил,» - горестно размышлял Лопоух. Правда, один выход все-таки существовал, но о набеге на ближайший продмаг даже страшно было подумать. На территории, где находился этот магазин, хозяйничала шайка чертей под руководством Косорыла. Что случается с нарушителями границ, Лопоух уже имел счастье узнать на собственной шкуре. К тому же слава у руководителя шайки и его подручных была самая мрачная.
        Весь вечер Лопоух промучился в сомнениях и, наконец, когда уже наступала полночь, решился. Чтобы обмануть чертей, к магазину он отправился в облике мужичка-пропойцы. На улице хлестал дождь, изредка из разрывов туч выглядывала и тут же снова пряталась ущербная злая луна.
        Вскрыв замок и пробравшись в магазин, Лопоух растерялся. Со всех сторон исходили аппетитные запахи, окончательно сбивая его с толку. Когда один из железных ящиков у стены зарычал как зверь, Лопоух чуть не кинулся бежать, но вдруг догадался, что это всего лишь холодильник. Открыв дверцу, он увидел огромные куски масла. Зато в соседнем шкафу, наконец, нашел то, что нужно.
        Колбаса! Длинные аппетитно пахнущие гирлянды ливерной! Лопоух готов был целовать свою находку, но потом его вдруг охватил страх. Все это время не оставляло ощущение, что из темноты за ним внимательно наблюдают. Только на пороге он облегченно вздохнул.
        «Еще шаг и дело сделано!»
        Но этот шаг так и не удалось пройти. Чьи-то цепкие лапы схватили его и поволокли на улицу. Он не сопротивлялся, а только крепко прижимал к груди трофеи. Перед канализационным люком его бросили на асфальт, крышка отодвинулась, и из отверстия показалась рогатая голова.
        - Кого поймали, ребята? - поинтересовался черт.
        - Мужик собачью колбасу воровал. Допился бедолага, наш клиент! - весело ответил один из тех, кто притащил Лопоуха.
        - Они, оказывается, и за людьми охотятся! Хорошо хоть не поняли кто я… - подумал Лопоух и попытался встать, но черт наступил на спину.
        - Спокойно дядя. У тебя белая горячка, мы тебе только кажемся, - сказал он подмигивая товарищам. Лопоуха снова схватили и потащили в черный проем. Из последних сил он вцепился в края люка. Трое навалились сверху, кто-то тянул вниз, однако, Лопоух продолжал сопротивляться. От напряжения мышцы лешего одеревенели и согнуть их теперь было невозможно.
        - Ты чего уперся, это ж только сон! - прохрипел черт, изо всех сил давя на спину.
        - Столбняк схватил, распиливать придется, - авторитетно заявил его товарищ.
        Одного черта послали за пилой, другие сели в кружок, обсуждая странное поведение жертвы. И тут Лопоух снова вспомнил, что когда-то умел летать. Оттолкнувшись от края люка, он высоко подпрыгнул, но сразу же шлепнулся на мостовую. Увидев кульбит жертвы, черти дружно расхохотались, а Лопоух, вскочив на ноги, кинулся бежать.
        - Эй, ты куда! - все еще продолжая смеяться, кричали черти, а Лопоух, увеличивал прыжки и в какой-то момент почувствовал, как его поднимает и несет вверх упругая сила. Черти кинулись ловить ускользающую добычу, но было уже поздно. Лопоух поднимался все выше и выше и вскоре уже летел над крышами. Давно забытое ощущение полета на какой-то миг вернуло в годы безмятежной юности. Задыхаясь от восторга, он выделывал в воздухе немыслимые пируэты, за ним, словно хвост дракона, развивались связки ливерной, а сверху, загадочно улыбаясь, смотрела луна.
        С тех пор у друидора не было недостатка в сторожах. Пока Лопоух скармливал лохматым помощникам колбасу, ему удалось создать небольшой запас костей, когда кончились кости, удалось разжиться собачьими консервами. Прошло некоторое время, и друидор перестал нуждаться в защите. Следующей весной это уже было крепкое дерево с раскидистыми ветвями. К удивлению Лопоуха, люди так и не обратили внимание на этот феномен. Друидор каким-то таинственным образом научился отводить от себя взгляды. Эта способность отгораживаться от мира проявлялась еще и в том, что его ветки почти не пропускали городской шум и запахи. Отдыхая внутри его зеленого купола, Лопоух слышал вокруг только шелест листвы и чувствовал аромат зелени. В такие минуты казалось, что вокруг на сотни верст раскинулись дремучие леса, а город всего лишь наваждение рожденное полуденным маревом. И вот однажды, когда на развилке веток он грезил о своем зеленом мире, откуда-то сверху послышался испуганный молодой голос:
        - Что это! Скажет кто-нибудь, где я оказалась?!
        Лопоух обомлел. Сверху из сплетения веток на него испуганно смотрела юная дриада.
        - Знаете, я только сегодня появилась на свет и оказалась в этом отвратительном месте! Скажите этот лес надолго заколдовали? - спросила дриада, и ее красивые зеленые глаза с надеждой посмотрели на Лопоуха.
        - А это не лес, - мрачно ответил Лопоух, и постарался объяснить юной особе, где ее угораздило родиться. Дриада тут же разрыдалась и Лопоух принялся ее утешать. Так, помимо своей воли, он и попал на роль опекуна. Дира(такое имя почему-то решила выбрать себе дриада) оказалась существом очаровательным, но очень капризным и непослушным. Забот у бывшего лешего сразу прибавилось. Он учил свою воспитанницу как прятаться от людских глаз, как ухаживать за деревом в нездоровом городском климате. Рискуя снова навлечь на себя гнев старшего домового, доставал для Диры лакомства похожие на нектар, которым дриады питались в живой природе.
        Зато как хорошо было вечерами сидеть вдвоем на ветках друидора и рассказывать своей подопечной о былой силе лесного царства. Никогда еще Лопоуха не слушали с таким трепетным вниманием. Большие красивые глаза дриады восхищенно смотрели на рассказчика, а он, все больше увлекаясь, говорил о бескрайних лесах, о солнечных грибных полянах, о таинственных цветах, которые распускаются в ночь на Купалу и тайных тропах, по которым ходили только звери и лешие…
        Когда Лопоух понял, что счастлив, он испугался. Слишком долго небо над ним было безрадостно серым, и выглянувший из-за туч лучик только породил новые тревоги. Мирок, в котором ему вдруг стало тепло и уютно, был слишком хрупок. А город теперь казался бездной населенной чудовищами, которая в любой момент может поглотить его нежданное счастье.
        Дира стала для него постоянным источником тревоги. Самую большую опасность представляли промышлявшие в округе банды чертей. Для них юная дриада была лакомым кусочком. И вот однажды случилось то, чего он так опасался.
        Лопоух еще издали заметил стоявшую перед деревом парочку. Один принадлежал к банде Косорыла, другой был упырем одиночкой. Разговаривали они довольно громко и Лопоух, спрятавшись за соседним кустом, стал слушать.
        - Я тебе точно говорю, настоящая дриада! - горячился черт, - Плехач ее вчера видел. Девочка пальчики оближешь.
        - Вот с Плехачем за ней и лезь, - отозвался упырь и лениво почесал толстое брюхо.
        - Да стал бы я тебя звать, если б наши на месте были. Они еще вчера за город на вонючие болота подались, только завтра к вечеру вернутся.
        - Так ты завтра ее и лови, - зевая предложил упырь.
        - А вдруг кто раньше доберется! Упустим девчонку. Соглашайся толстяк, вдвоем мы ее быстро поймаем, - продолжал уговаривать черт. Лопоух тем временем соображал, что делать, и выход нашелся совершенно неожиданный. На первом этаже в подсобке дворник Митрич хранил свой нехитрый инструмент. Открыть ее не составляло труда, и через несколько минут возле друидора появилась точная копия дворника. Покачиваясь и что-то бормоча под нос, лже-Митрич двинулся прямо на парочку. Черт и упырь находились в невидимом облике, поэтому на появление человека внимания не обратили, а только посторонились, давая дорогу. И тут «дворник» неловко повернувшись со всего размаху заехал черенком метлы прямо по рогам черта. Потом, дернув метлу, угодил в физиономию вурдалака.
        - Сейчас я этому придурку покажу! - прошипел черт и, изобразив жужжание пчелы, больно уколол зад дворника. Громко завопив, Лопоух схватился за укушенное место и стал размахивать метлой, словно пытался поразить зловредное насекомое. Удары вроде бы сыпались хаотично, но почему-то каждый раз попадали то в вурдалака, то в черта. Опешив от такой неожиданной атаки, охотники за дриадами кинулись наутек.
        Все получилось как нельзя удачно, но Лопоух понимал, что в следующий раз подобный фокус вряд ли сработает. К дереву он возвратился с твердым желанием переселить Диру к себе на чердак. Казалось, никаких возражений со стороны воспитанницы не будет, и вдруг он наткнулся на решительную отповедь.
        - Жить на чердаке?! Ну уж нет! - решительно заявила дриада и когда Лопоух стал расписывать грозившую ей опасность с презрительной усмешкой произнесла - Вижу, ты очень перепугался. Но я к счастью не из таких, я свой друидор не покину…
        Лопоух чуть не задохнулся от обиды:
        «Его еще и обвиняют в трусости! Свой друидор… Да знаешь ли ты, девчонка, кто этот друидор выходил, вырастил. Кто колбасу для сторожей воровал!»
        Правда, вслух он ничего не произнес, а только молча развернулся и отправился к себе на чердак. Вечером, чтобы отвлечься, Лопоух вместе со Штепселем устроил просмотр видео-кассеты. Но мысли его были далеко от происходящего на экране. Он думал о том, что несмотря на ссору, защищать Диру придется именно ему и не знал как это сделать. А найти выход надо было уже до следующего вечера, пока не возвратилась с гнилых болот ватага Косорыла. Сначала Лопоух думал попробовать еще раз уговорить Диру, потом решил увести ее на чердак силой и наконец, нашел выход:
        «Они вместе вернутся в лес! Отправиться туда Дира наверняка согласится. И пускай действительность окажется куда хуже его рассказов, там ей хотя бы будет безопасней, чем в городе.»
        Утром, когда хозяева большинства квартир ушли на работу, Лопоух отправился добывать провизию в дорогу. Запрета старшего домового он уже не боялся и холодильники жильцов понесли значительный урон. Поднимаясь к себе, Лопоух насвистывал песенку из недавно просмотренного фильма и чувствовал себя превосходно.
        - Скоро в дорогу! Прощай город, так мы с тобой и не подружились. А ты, старина друидор, не обижайся. Ты уже большой и сильный, не пропадешь. А я буду навещать тебя, когда обживусь на новом месте. Хотя какое же оно новое!
        Занятый своими мыслями Лопоух не сразу обнаружил, что на чердаке посетитель. Метнувшись в угол, он превратился в невидимку и стал наблюдать за странным гостем. Выглядел тот как мафиози из фильмов. Черный дорогой костюм, темные очки, холеное лицо жестокого уверенного в себе человека.
        «Наверное, киллер! - испуганно подумал Лопоух - Поджидает кого-нибудь из соседнего дома. Этого мне еще не хватало!»
        И вдруг гость улыбнулся краешком губ и произнес:
        - Да, сударь, с маскировкой пока у вас не очень получается. Но это дело поправимое. Можете, себя поздравить! Ваша мечта сбылась. Мы давно за вами наблюдаем, и после вчерашнего случая было решено зачислить вас стажером.
        «Какая мечта? Каким стажером? - недоумевал Лопоух. И вдруг до него дошло - Судьба опять сыграла с ним злую шутку. Сколько времени он потратил, чтобы привлечь внимание хозяев „Черных дач“ и вот, когда забыл уже об этом думать, они нашли его сами.»
        В голове все смешалось:
        «Ты же хотел этого! Но как же возвращение в лес? Как же Дира?»
        - Попрощайтесь с вашей подопечной и нам пора уходить, - прервал его размышления гость.
        - Если я поеду с вами, Дира отправится со мной! - неожиданно твердо заявил Лопоух. Вербовщик посмотрел на него с некоторым удивлением:
        - Послушайте, у нас не детский сад! Дриада останется здесь. И потом, что это значит «если я поеду»? Нет, господин Лопоух, от таких предложений не отказываются!
        Войдя в роль, Лопоух ответил как герой боевика, но сразу же пожалел об этом. Ужалив змеиным взглядом, гость с ледяным спокойствием произнес:
        - О своем отказе, тем более грубости, вы пожалеете, причем в самое ближайшее время.
        Сказав это, он растаял в воздухе, а Лопоух схватил рюкзак и кинулся к друидору. Он думал, что сейчас еще придется уговаривать Диру, но увидев его, дриада бросилась своему опекуну на шею и со слезами стала просить прощения.
        - Не обижайся, я капризная дурная девчонка. Если хочешь, хоть сегодня переберусь на твой противный чердак!
        «Нет, чердак нас уже не спасет!» - подумал Лопоух, но рассказал только о планах отправиться в лес. Дира даже захлопала от радости в ладоши. Путешествие за город казалось ей увлекательным приключением. Взявшись за руки, они пошли через двор. Людей, несмотря на обеденный час, почему-то не было. Лопоух с опаской оглядывался по сторонам.
        «Неужели сейчас уйдем!» - думал он, но какое-то недоброе предчувствие подсказывало, что раствориться в городской толчее им не дадут. Со стороны подвала мелькнула и спряталась за мусорным баком серая тень. Краем глаза Лопоух увидел, как приоткрывается крышка ближайшего люка, и потянул Диру обратно. Теперь только друидор казался единственным местом, где можно было найти защиту.
        Укрывшись в ветках своей маленькой крепости, они смогли перевести дух. Нападать пока никто вроде не собирался, но Лопоух знал, что скорее всего это произойдет ночью. Весь вечер они почти не разговаривали. Дира старалась держаться поближе к своему защитнику, а он пытался скрыть мучивший его страх.
        Ожидание тянулось мучительно долго. Когда стемнело, Лопоух спустился вниз и, впервые в жизни подняв руку на дерево, сделал кол из молодой осины. И вот наступила полночь. Все звуки во дворе неожиданно затихли. Даже веселившаяся неподалеку компания молодежи почему-то покинула свое место сборищ. Лопоуху даже показалось, что он слышит, как бьют часы в квартире на третьем этаже покинутого им подъезда. Вдруг тишину разорвал вопль, и по двору стремительно заскользили тени. Откуда - то сверху послышались хриплые голоса и Лопоух увидел, что над деревом кружатся на метлах несколько ведьм. Приказав Дире спрятаться в ветках, он приготовился к обороне.
        Подбадривая себя криками, черти кинулись на приступ. Отчаянно работая колом, Лопоух наносил удары в появлявшиеся то слева, то справа физиономии. Не менее яростно сопротивлялся друидор. Толстые веки обламывали рога, сбрасывали нападавших на землю. Встретив такое неожиданное сопротивление, черти отступили и в наступившей тишине Лопоух услышал полузадушенный крик Диры. Одна из ведьм тащила дриаду вверх, тем временем ее товарки боролись с ближайшими ветвями. Еще секунда и Диру утащили бы в ночное небо. Рискую попасть в дриаду Лопоух швырнул кол. Острие угодило в глаз ведьме. Оставляя на ветвях клочья волос, бестия рухнула вниз. Метла полетела вслед за хозяйкой, но Лопоух успел ее перехватить. В это время черти появились снова с горящими факелами. Запрыгнув на метлу, Лопоух приказав Дире садиться сзади. Перед тем как улететь, он в последний раз обнял ствол своего любимца. Дерево задрожало и прямо за пазуху скатился какой-то круглый предмет.
        В погоню за ними бросилась целая эскадрилья ведьм. На ходу осваивая приемы высшего пилотажа, Лопоух уходил от нападавших. Вокруг мелькали горящие ненавистью глаза, страшные крючковатые пальцы. А за спиной разгорался пожар, черти из мести все-таки подожгли друидор.
        Погоня отстала только с рассветом. Теряя волшебную силу, метла опустилась на землю возле небольшого загородного поселка. На теле Лопоуха, казалось, не было теперь живого места. Острые когти ведьм везде оставили глубокие царапины. Сделав несколько шагов, он без сил повалился на траву, рядом упала Дира. Немного отдохнув, Лопоух вспомнил про прощальный подарок друга и, достав его, чуть не закричал от радости. В руках был полный семян плод друидора.
        Вдали от дорог и поселков появилась роща диковинных деревьев. Правда, никто из людей не мог ее увидеть. Какая-то неведомая сила запутывала тропинки. Ни один из грибников или туристов не мог подойти к этому заколдованному месту. Земля же здесь была усыпана лесными дарами. Тяжелые шляпки грибов поднимали опавшую листву, из травы выглядывала алая земляника, на кустах поспевала огромная, размером с вишню, малина. Лесной оазис теперь мог прокормить не только Лопоуха и Диру. Вскоре рядом поселились старики Корнедуб и Сухопень, потом пришел еще один леший. Намаявшись в городе, он тоже решил перебраться в родные места. Его супруга - городская кикимора быстро освоилась в новой обстановке и стала помогать Дире ухаживать за друидоровой рощей. Тем временем другие обитатели оазиса поддерживали порядок в окрестных лесах.
        Набегавшись за день, Лопоух любил отдыхать на берегу речки. После того как несколько лет назад закрыли завод вода стала намного чище и иногда в заливчике у берега даже было слышно, как плещется рыба. Наблюдая, как красный солнечный диск опускается за зубчатую стену деревьев, Лопоух иногда вспоминал свою жизнь в городе. И она казалась ему теперь далекой и нереальной, словно дурной сон, который развеялся с первыми лучами рассвета.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к