Мясорубка Фортуны Ольга Михайловна Вешнева
        Сказка о толстом вампире, молодой хозяйке мясокомбината, последних самураях и чиновниках администрации волшебного городка. Тихон Подкорытин-Тарановский в своей человеческой жизни был богатым помещиком. Став вампиром, Тихон не утратил прежних привычек. Спустя двести лет он все так же любит вкусно поесть и комфортно отдохнуть. Но теперь ему остается только мечтать о беззаботной жизни в усадьбе и пышных балах, ведя непрестанную борьбу за существование по законам дикой природы. Станет ли для него знакомство с красавицей Лизой, директором мясокомбината, путевкой в рай, или оно приведет их обоих к адским страданиям? Жизнь современной бизнес-леди полна опасностей. Давние враги Тихона тоже не дремлют. Да и способен ли вообще на возвышенные чувства тот, кто уже много лет не верит в любовь?
        Ольга Вешнева
        Мясорубка Фортуны
        Все персонажи этой истории вымышлены,
        События - сказочны.
        Юмористическое фэнтези
        Глава 1. ВОЗРОЖДЕНИЕ
        Тихон Подкорытин-Тарановский. 15 октября 201…года. Волочаровский район Краснодарского края. Волшебный заповедник.
        Молодой желтый месяц поднимался над тихим лесом, украшая золотистым сиянием неподвижную листву деревьев. С высоты горного утеса хорошо просматривалась долина. Она казалась широкой постелью, накрытой зеленым плюшевым одеялом с белым узором колокольчиков.
        Редкие звуки долетали из леса: то вскрикнет сова, то зашипит уж, то застрекочет цикада, то летучая мышь погонится за мотыльком, заманивая его в ультразвуковую сеть.
        Освещенный недорослью-луной, я стоял на широком утесе возле обжитой горгульями пещеры и втягивал носом ароматы осенних цветов. Далеко внизу плескалась бурная горная речка. Столетие назад в ней кишели гребенчатые угри - крупные острозубые рыбы, готовые растерзать любую добычу, которую им подарит судьба, а точнее - подбросит лидер вампирской стаи. С тех пор, как эта пещера перестала служить мне многокомнатной «квартирой», судьба утратила благосклонность к чудовищным угрям, и они практически вымерли. А те, что сохранились, не вырастали длиннее ладони.
        На огромном заговоренном камне у входа в пещеру по-прежнему красовались следы моих когтей, печать хозяина волшебной земли, но лес и горы меня как будто не помнили, и мой визит в давно покинутое убежище восприняли как чужеродное вторжение. Маленький пятнистый зверек прикрикнул на меня с большим недовольством, высунувшись на миг из-за скалы.
        А ведь, казалось бы, еще недавно лес пугливо замирал - таились звери и волшебные создания, умолкали птицы, когда звенело эхо серых гор, неся над заповедником звук моего визга. И знали все, и помнили, кто есть хозяин сей земли вампир Тихон… Теперь я был лишь тенью собственного прошлого. И хоть моя тень, оставляемая под светом луны, была вдвое шире, чем тогда, лес меня не замечал. Его память коротка… Жаль, что вампиры ничего не забывают.
        Заглядывая в реку с края утеса, я снова и снова видел падающую вниз молодую красивую женщину с безжизненно остекленевшими глазами и рваной раной на шее. Ее звали Полина. Она была охотницей на вампиров… Некоторое время я считал ее идеальной спутницей жизни, и, мог бы, наверное, жениться на ней, предать сородичей, как хотела она, и стать героем в глазах людей. Если бы я поддался страсти, не слушая предупреждений разума, так и случилось бы. И вряд ли при таком раскладе я мог дожить до Ваших дней, дорогие читатели. Но вышло иначе. Тогда я не предал собратьев, что, впрочем, не помешало им впоследствии отвернуться от меня.
        Я не жалел о сделанном много лет назад выборе, и уж конечно не собирался оплакивать Полину, вспоминая, как пил ее кисловатую кровь. О том, что у меня больше нет стаи, я тоже не сокрушался. Вампир не может быть надежным другом, (это я и по себе знаю), а потенциальные враги под боком не нужны такому благоразумному многоопытному господину, как Тихон Игнатьевич Подкорытин - Тарановский.
        Чуть слышная перекличка двух вампиров, преследовавших жертву в лесу, пробудила мой инстинкт воина, защищающего свои угодья от чужаков. Очень давно я так не подавал голос, но тут не сдержался, и громко завизжал, приказывая им немедленно покинуть мои земли. Звуковая вибрация приятной дрожью прошла сквозь тело, от горла до кончиков пальцев на ногах. Я почувствовал свою силу. Желание сражаться и побеждать охватило меня, возвращая в далекое прошлое, но я постарался успокоиться. Вмешиваться не следовало, поскольку я не претендовал на их добычу.
        Чужаки оставили предупреждение без внимания. Они считали, что вдвоем без труда справятся со мной, если я надумаю вступить в опасную игру.

«Бом - бом - бом, тымц - тымц - тымц»… - жертва приближалась, и мне стали слышны странные звуки.
        Они смешивались со шлепаньем волчьих лап по скользкой траве.

«Походка легкая, плавная… Перевертная волчица! Но откуда льется в ее уши клубная музыка? Что это, мобильный телефон? Флеш - плеер?»
        Мое сознание обитало в далеком прошлом. Я плохо разбирался в технических новинках, благо не имел под рукой ни одной из них, если таковыми не считать радиоприемника, телевизора и подтекавшего в жаркие дни холодильника.
        Расстояние между волчицей, наслаждавшейся громкой музыкой, и выбравшими ее на ужин вампирами стремительно уменьшалось.
        Мое сердце горело от азарта. Хоть мне были не по душе чумовые гонки, слишком долго они оставались частью моих «трудовых будней», я помнил, как сам охотился, сражался, убивал. Да еще эта девушка - оборотень из команды охотников на вампиров, Альбина Юсупова, была мне косвенно знакома.
        Она столько раз сознательно не замечала моих следов. Волчицу жаль было терять… К тому же, иногда бывает полезно помогать наиболее совестливым природным врагам. При случае, можно заручиться их поддержкой.
        Под камнем возле пещеры я хранил заговоренный клинок с красивым изогнутым лезвием, украшенным гравировкой мантикоры. Его мне подарил темный колдун, и произнес при этом странное пророчество, что я стану худшим из вампиров. Сбылось оно или нет, я так и не смог понять.
        Клинок был для меня больше чем помощником в бою, он был символом власти над стаей. То далекое время, которое он помнил не менее ясно, чем я, осталось в нашей памяти жестоким, опасным, непредсказуемым, но и славным. Ибо побед в нем насчитывалось значительно больше, чем поражений.
        В короткий миг последнего раздумья перед действием, я понял, что стоит ненадолго вернуться в эпоху моего дикого триумфа.
        Спрыгнув с утеса, я на предельной скорости рванул в лес, надеясь успеть обойти пришлых вампиров справа по кратчайшему пути.
        Я бежал наперерез чужакам, насаживая иголки можжевельников на темно-зеленый свитера и черные джинсы, и хрустя ветками, угодившими под резиновые подошвы кроссовок.
        Выскочив на звериную тропу, я отрезал вампиров от белой волчицы.

«Кто это?.. Неужели, он - один из нас?» - немые вопросы застыли в светящихся глазах чужаков.
        На вопрос: «Где вы так отъелись, уважаемый собрат?» у них не хватило времени. Заговоренным клинком я срезал голову старшему из них, а с младшим умело расправилась Альбина, вернувшаяся в человеческое обличье. Она вонзила в его сердце небольшой нож с полым изнутри лезвием, начиненным концентратом осиновой смолы.
        Свое заговоренное оружие Альбина в волчьем облике носила в чехле на эластичной повязке, закрепленной поперек туловища. Крошечный плеер был прицеплен к ее ошейнику.
        - Спасибо, Тихон, - девушка выдернула нож из груди мертвого вампира и повернулась ко мне. Ее дыхание пахло алкоголем, и держалась она на двух ногах неуверенно. - Ты извини, что я перед тобой голая стою. Я привыкла, что рядом все свои и… по правде, стремаюсь зубами грызть этих уродов.
        - Ежели ты стесняешься, милая Альбина, я отвернусь, - я кривил душой, мне не хотелось упускать ее из вида.
        Красивая, умная, любознательная девушка заслуживала внимания поэта. Она была воплощением гармонии утонченной людской культуры и звериной дикости. Контуры человеческого тела Альбины были настолько же изящны, как и очертания ее поджарого волчьего тела. Длинные пепельно-белые волосы повторяли в лунном сиянии цвет волчьей шерсти. Лицо было овальным и узким, а в миндалевидных зеленых глазах играли задорные искорки. Линии ровного носа вырастали из низких белых бровей. Бледные губы при волнении приобретали нежный розовый оттенок.
        Я старался смотреть на обнаженную красавицу как можно скромнее, но за подчеркнутой скромностью джентльмена галантных времен скрывалась личность, как бы вы сказали, без комплексов. Эта нахальная сущность побуждала меня тоже раздеться догола.
        Пусть мое тело давненько утратило стройность, у меня не было оснований считать себя некрасивым. В отличие от людей, вампирам не присуща телесная дряблость. Жир распределился во мне равномерно и в тесном переплетении с мышечными волокнами. Моя фигура была гладкой, симметрично округлой и сохранившей очертания мускулов.
        - Не надо отворачиваться. Дай мне на тебя посмотреть. Мы редко видимся и никогда не разговариваем. - Альбина выключила плеер на шее и вернула нож в чехол на эластичном поясе. - Я много раз нюхала твои следы… ты всегда одинок. Наверное, ты ужасно несчастлив?
        - В стае я был бы еще несчастнее… Или меня бы уже вовсе не было.
        - Меня при таком раскладе сегодня тоже не стало бы, - Альбина глазела на меня весьма нескромно.
        Молодые оборотни отличаются неразборчивостью в связях и несдержанностью в выражении чувств. Лет до двадцати пяти они находятся в непрестанном поиске любовных приключений. С возрастом это проходит, и оборотни становятся примерными семьянинами. Но Альбине не было присуще легкое поведение. В ней пробудил ветреное свойство алкоголь, что мне было впору считать долгожданным подарком.
        - Тебе нельзя выпивать на дорогу, и музыку впредь не слушай по ночам, - совладав с желанием, я сделал девушке нравоучение. - Удивляюсь, как при твоей работе можно дойти до подобной степени безрассудства.
        - Я не ожидала, что сюда так быстро придут новые вампиры. А рюмашку коктейля в меня Дениска влил. Он думал, я побегу домой, а я решила прогуляться перед сном.

«Тебе вообще нельзя пить. Оборотни пьянеют с капли спиртного», - подумал и не сказал я.

«А вампиры совсем не могут выпивать», - давненько я не сожалел о том, что от вина или шампанского меня вывернет, как от обычной человеческой еды, какого-нибудь горохового супа.
        Будь я слегка под мухой, я обнял бы ее без лишних слов.
        - Тихон… У тебя есть какие-нибудь личные планы на вечер… А? - подстрекательно усмехнулась Альбина. - Знаю, волшебники твердят о несовместимости вампиров и оборотней. Но мы ведь не хотим заводить общих детей… Так почему бы нам немножко не расслабиться? Ты не против?
        - М-м-м, вр-р-р, - взамен бесследно исчезнувших отговорок из меня вырвались дикие звуки.
        - У тебя невероятно красивые глаза, - Альбина зачарованно смотрела на меня, медленно приближаясь.
        - Они светятся?
        Черные тени листьев плясали на ее коже, мешая мне уловить блики собственных глаз.
        - Еще как сияют. Ты меня хочешь, да?
        - Угу.
        На большее количество слов меня не хватило.
        За час до зари я разбудил Альбину. Мне нравилось лежать рядом с ней, обмениваясь теплом и чувствуя ее пульс. Но я боялся, что, протрезвев, она разозлится и влепит мне пощечину, или, того хуже, превратится в волчицу и вонзит в меня острые зубы.
        - Никто не должен знать, что мы тут делали, - Альбина ласково прикоснулась к моим губам и сменила обличье. - Но вот незадача, как нам поделить улов? По послужному списку фраер, которого ты завалил, штук на двадцать потянет. Давай, сделаем так: я оформлю его на себя, получу премию и принесу деньги тебе.
        - Оформляй вампиров на себя, а меня, будем считать, здесь не было. Я не возьму у тебя денег.
        - Ты серьезно, Тихон?
        - Вполне. Мне их не на что тратить…
        - Я не говорю, прощай, - холодный черный нос скользнул по моему лбу.
        Альбина высоко подняла хвост, отскочила забавным прыжком и понеслась к асфальтированной дороге, ведущей в город Волочаровск.

«Зачем?..» - я медленно двинулся по ее следам, истязая себя мучительными размышлениями, - «Я столько долгих лет не поддавался страсти, и вдруг… Так глупо, так нелепо… Как будто часть моей души вернулась в прошлое и, вдохновившись массою полузабытых впечатлений, сгребла всего меня в охапку и понесла туда, где светят фонари, и тусклое мерцание зарешеченных окон манит своим теплом. Нет! Нет! Я не пойду на свет. Вампирам заповедано природой прятаться в тени.
        Как странно! Несколько часов назад еще я не стремился в человеческое общество, оно даже в некотором роде вызывало у меня отвращение. Как показал жизненный опыт, любые мои попытки найти свое место в какой-либо ячейке людского или вампирского социума, приводили к тому, что меня пытались использовать в самых неблаговидных целях. Вот я и выбрал для себя роль независимого стороннего наблюдателя. Где-то рядом вампиры и люди охотились друг на друга, я же оставался в стороне от этой бесконечной резни.
        В человеческие заварушки я тоже не вмешивался. От революции и глубоко мне противной братоубийственной гражданской войны скрывался в лесах. Правда, во время Великой Отечественной пришлось мне немного поохотиться на специалистов «Аненербе», решивших устроить в Волочаровском заповеднике пыточный лагерь для живущих там волшебных существ. Непросто было потом удержаться от продолжения охоты на негодяев рода человеческого, благо на свете их много, и убивать их гораздо приятнее, чем невинных животных. Но к тому времени я усвоил, что залог успешного выживания вампира - главенство разума над инстинктами и страстями. Если бы я начал регулярно питаться людьми, то вскоре приобрел бы смертельно опасную проблему в лице охотников… Секретный Седьмой Отдел ФСБ - такая инстанция, которую нужно держать в отдалении. Она полезна, когда устраняет неблагонадежных собратьев, что могут сдуру покуситься и на мою драгоценную жизнь, но на собственный след ее лучше не наводить.
        Единственная цель осталась в моей жизни на начало двадцать первого века - вернуться в себя. Родилась она много раньше, но возможность для ее воплощения появилась в пятидесятые годы прошлого столетия. Жизнь в относительном благополучии изменила мое тело, вновь сделала меня похожим на любимый портрет кисти Альберта Мурзикова, написанный в 1832 году, в мою человеческую бытность, когда я мирно и беззаботно проводил счастливые дни в усадьбе Лабелино.
        Смотрясь иногда в зеркало, я притворялся, что ностальгирую по утраченной стройности, и шутливо приговаривал: «Эк вас разнесло, дорогой Тихон Игнатьевич. Жили бы вы в лесной норе да ловили бы всякую дичину - небось, не раздобрели бы до этаких широт».
        Нет, похудание не входило в мои планы на ближайшие века. Благодаря лишнему весу я снова ощущал себя человеком. Как солидный молодой господин, я не растрачивал времени на суету и не отмачивал вампирских штучек, таких как лазанье по деревьям, прыжки и беготня на бешеной скорости. Я отвык рычать, шипеть, скалиться, и вспоминал о выдвижных клыках только при чистке зубов. На встречных прохожих я смотрел бесцветным серым взглядом, иногда растягивая приветливую улыбку.
        Но душу изменить в обратном направлении не удалось. Да и не мог, наверное, уж никогда дикий хищник превратиться в задумчивого нерешительного помещика Владимирской губернии. Невозможно разучиться сражаться, убивать, если помнишь каждую минуту мистической жизни. И нельзя, потому что может наступить момент, когда придется защищаться от внезапного нападения…
        Мои мечтания, стремления, желания любить, приобретать новых друзей, менять мир к лучшему - все они давно погибли. Вампиру не нужна любовь, она опасней для него, чем ядовитая смола осины; она способна подавить его защитные инстинкты, поработить и погубить. И дружба не нужна, она - источник скрытой угрозы, из друзей «вырастают» конкуренты за власть в стае, предатели различных категорий. Как часто клыки в шею непобедимого по охотничьим меркам вампирского атамана вонзает его ближайший соратник и «верный» друг! А переделка мира - разве нам она нужна? Неужто, мало горького человеческого опыта минувших эпох? Одни герои шли на плаху, другие по этапу в лагеря. И я, представьте, в юности чуть не угодил в Сибирь за участие в тайном обществе.
        Но теперь зачем, да и ради кого мне рисковать? О ком заботиться, как не о себе любимом? Кому я дорог? Никому! Найдется ли человек, а может быть, еще какое существо, что бескорыстно пожелает помочь вампиру Тихону?
        Нет и не может быть такого человека (и не только человека) ни на волшебной, ни на какой другой земле.
        Но Альбина…
        Почему именно Альбина встретилась мне в заповедном лесу? Пробегай там ее начальник - потомственный охотник на вампиров Иван Иванович Смолин, я бы точно не стал за него заступаться и пожелал бы приятного аппетита сородичам.
        Иван Смолин был редким мерзавцем. Он строго следил за тем, чтобы я держался подальше от людей и однажды жестоко избил меня, чуть не утопил в фонтане на городской площади. Терпеть боль мне пришлось с овечьим смирением - любое резкое телодвижение в сторону человека было бы истолковано как попытка его убийства, и мой смертный приговор был бы подписан. На мою несдержанность, видимо и рассчитывал Смолин, которому надоело терпеть на подведомственной территории неприкосновенного вампира, считающегося законным жителем волшебного заповедника.
        Волочаровский район. Мой дом, мое спасение и моя темница… Волшебная земля с древней богатой историей.
        Чудесный южный край, сокрытый волшебством от обычных людей, пристанище диковинных созданий и обладателей удивительных способностей. Источник счастья, исполнения заветных желаний для одних, а для других - погибель.
        Во времена славянского язычества могущественный чародей Любомудр наделил волшебной силой Волочаровские леса и горы, и завещал эту землю своим дочерям Бажене и Шенигле. Но девушки недолго жили там в мире и согласии. Обе сестры влюбились в юношу по имени Светозар, но парень взял в невесты Бажену. В отчаянии Шенигла дала обет вечной верности силам Тьмы. Она отравила Светозара на праздничном пиру, а Бажену превратила в бессмертного единорога, обрекла ее на вечное скитание по волшебному лесу. Но злые чары коснулись и самой Шениглы. Злая ведьма превратилась в хищную птицу. С тех пор сестры неустанно вели борьбу за верность им обитателей волшебного края. Всего на одну ночь в году накануне праздника Ивана Купалы они обретали человеческий облик. Превращение в неурочный час ослабляло их волшебную силу.
        Волочаровская земля издревле тесно связана с параллельным миром, который ученые ИНАЯ (института исследования аномальных явлений) также называют смежным волшебным миром или планетой Анларой. Межпланетная «нелегальная миграция» существует испокон веков. Кто-то попадает в соседний мир случайно, по вине магнитных бурь, кто-то открывает портал при помощи заговоренного оружия. (Колдуны и ведьмы заговаривают оружие для особой прочности, чтобы не ломалось даже под воздействием вампирской силы, и зачастую наделяют его свойством ключа от «дверей» соседнего мира). Особенно много людей, обладающих магическими способностями, переселилось на Анлару в средние века, спасаясь от гонений.
        Эльфам, господствующему народу волшебного мира, не очень-то понравилось вынужденное соседство с людьми. Поначалу эльфы из жалости к переселенцам не решились их прогонять. Хозяева Анлары забили тревогу лишь когда люди размножились настолько, что стали основывать на их землях свои государства. Во избежание войны землянам пришлось уступить эльфам часть территорий, где наиболее активно проявлялось волшебное излучение и легко открывались порталы. Сделано это было, как гласят засекреченные документы «Для поддержания вселенского равновесия». В волшебных заповедниках поселили разумных существ, животных и птиц из соседнего мира. Волочаровский волшебный заповедник был основан в середине девятнадцатого века.
        Старинная легенда гласит, что вампиры произошли от опасных хищников из соседнего мира. Считается, что злые волшебники вывели нашу породу намеренно, мы должны были стать их помощниками в деле объединения и порабощения обоих миров. Вампиры не оправдали возложенных на них надежд, и вошли в историю как мелкие вредители, а не как завоеватели. Однако и по сей день находятся те, кто в нас видит идеальных воинов и надежных слуг.
        Бажена и Шенигла долгое время боролись за мою душу, каждая из сестер старалась склонить меня на свою сторону. Я выбрал сторону добра. Бажена отлично приспособила меня для поддержания порядка в заповеднике, но к счастью, много лет назад она исчезла из моей видимости. Думаю, с определенного момента ее стала устраивать работа служек Седьмого Отдела, в чьи должностные обязанности входит защита обитателей заповедника. А от Шениглы - Адской Птицы, служительницы сил зла, я избавился еще раньше. Превратил ее в камень при помощи взгляда медузы Горгоны и разбил вдребезги.
        С тех пор я был свободен. Что еще нужно вампиру Тихону для полного счастья? Изобилие свежей крови?… В последнее время я настолько хорошо питался, что не мог вспомнить ощущения смертельного холода, подкрадывающегося к сердцу голодающего вампира. Для счастливого безоблачного бытия мне недоставало самой малости - великолепного каменного дворца, окруженного уютным тенистым садом, и контрольного пакета акций ОАО «Волочаровский мясокомбинат». Всей этой роскошью владел Филипп Поликарпов, сын моего покойного заклятого врага Лаврентия. История сего имущества печальна для господина Подкорытина-Тарановского. В начале прошлого века мой «лучший друг» вампир Лаврентий, женившийся на дочке градоначальника, украл у меня сундук с драгоценностями. Часть сокровищ он потратил на строительство колбасной фабрики и шикарного особняка, а остаток спрятал в неизвестном месте. Лаврентий боялся, что я вновь завладею кладом, и потому решил отравить меня осиновой смолой. Но ненароком отравился ею сам, порезав палец осколком разбитого пузырька с ядом.
        С годами мое имущество, документально зарегистрированное на Филиппа, значительно преумножилось. Благодаря волшебному покровительству даже во время революции Филипп не лишился своего богатства. Несмотря на то, что колбасная фабрика перешла в собственность государства, он остался ее директором, и в доме, получившем название «Волочаровский музей искусств», продолжал жить, не пуская на порог любопытных посетителей музея. Ладно, я пошутил насчет посетителей. Дом Поликарпова народ обходил окольной дорогой. Ходили слухи, что бессменный директор колбасной фабрики пьет кровь, и знается с нечистой силой. А после перестройки, когда Филипп приватизировал свое имущество, стал полноправным владельцем усадьбы и учредителем мясокомбината, слухи не иначе как по волшебству, испарились. Все эти чудеса вызывали у меня подозрение, что Шенигла жива и продолжает строить козни. Но прямых доказательств тому я не нашел.
        Волочаровцы не знали о моем существовании. Исключение составляли охотники и работники мясокомбината, выдававшие мне ужин. Но и они не ведали тайны моего прошлого, ее надежно хранил в своих интересах Филипп Поликарпов. Он боялся меня и потому, по его словам, «заботился о том, чтобы я ни в чем не нуждался». Странно, что при этом он полагал, будто для полноценной жизни мне достаточно лачуги на зловонном пустыре промзоны, жалких денежных подачек и бесплатной еды.
        Впрочем, его убийство не вернуло бы мне украденного сокровища. Закон был на стороне Филиппа, он получил звание почетного гражданина Волочаровского района, а я оставался юридически бессловесным существом без документов, человеческих прав и свобод. В общении с неусыпными охранниками-самураями Филипп называл меня Бродячим Псом. Обидное прозвище придумал его отец. Для вампира нет худшего оскорбления - псами у нас называют предателей, перешедших на службу к людям. Лаврентию оно подошло бы больше, ведь предателем был именно он. Увы, об этом мало кто помнил.
        Заколдованным самураям, подаренным Лаврентию японским императором после их попытки устроить государственный переворот в стране восходящего солнца, и в наказание обреченным на вечную службу роду Лаврушки, вряд ли была известна истинная причина нашего конфликта. Их потомки, охранявшие покой Филиппа, знали еще меньше о той старинной и очень скользкой истории. Но я еще как остерегался волочаровских самураев. Жители японской деревни Фушиги, откуда были родом мятежники, издревле считались необычными людьми. Одной из их удивительных способностей была невероятная сила, многократно превышающая человеческую. Волочаровские самураи с легкостью расправлялись с пришлыми вампирами. Слава их побед действовала на меня примерно так же, как предупреждающий знак «Смертельно опасно», и я старался близко к ним не подходить.
        Директор агропромышленного комплекса Магомед Байрамуков, потомок убитой Лаврентием его первой жены Лейлы, не догадывался о своем родстве с вампирами.
        Магомед был веселым и великодушным, в отличие от жадного, злобного и нелюдимого Филиппа. В его дворце постоянно шумели гости, из беседки не успевал выветриваться запах шашлыка. Каждый переступивший порог его дома задерживался на целый день, а то и на неделю. Для желанных гостей слуги Магомеда откупоривали бочки самодельного вина, резали баранов и овец. Последнее меня особенно радовало - овечья кровь была, есть и будет моим любимым лакомством.
        Глава 2. СЕМЕЙНЫЕ ПРИЧУДЫ
        Прежде, чем взойти на дощатое крыльцо, я обогнул почерневшую с годами избу, тщательно принюхиваясь. Жухлая трава сберегала каждый след. Некий человек ходил кругами и топтался на крыльце. Ржавой железякой он испытал на прочность замки.
        Гости давненько не наведывались в мое жилище. В последний раз дверь пытались сломать двое пьяниц, искавших металлолом, а чуть раньше - компания подростков, соскучившихся по острым ощущениям. Все эти люди считали мой дом жилищем сторожа и сражались с тремя врезанными замками днем. Ночью ни один человек не забредал на пустырь промзоны.
        Справившись с легкой тревогой, я выпрямил ригель наиболее пострадавшего замка, открыл дверь и вошел в дом. Первый делом я включил свет. Ночное зрение не помогло мне полюбить темноту. Широкий абажур, похожий на оранжевый торт, разливал уютный рыжеватый свет по центральной комнате, придавая незатейливому интерьеру благородный тон далекой старины. Он ярко выделял слева - заваленный книгами и тетрадями письменный стол и зеленый стул возле него, а справа - бордовый диван с тремя подушками и двумя валиками, на которых отдыхали раскрытые книги, и стыдливо затенял листы фанеры, прибитые к оконным рамам. Таким образом, он объяснял случайному гостю, что жилье принадлежит в первую очередь поэту и только во вторую очередь вампиру. Немного дрожащего света отражалось в зеркале платяного шкафа. Вместе с узкой побеленной печкой, массивный шкаф отгораживал, как выразился бы новомодный дизайнер, зону творческой работы и отдыха от хозяйственно-кухонной зоны.
        На стыке двух зон справа находился буфет, где хранились книги и посуда. (Запах типографской краски, как и запах крови, я старался держать подальше от сонного носа). Слева напротив изголовья дивана стоял бельевой комод, служивший пьедесталом для корейского телевизора.
        Разновозрастная мебель в моем доме смотрелась как гарнитур благодаря потрескавшемуся лаку на древесине.
        Надев жесткие серые тапки, я подошел к зеркалу на шкафу, и увидел, что мои глаза сияют жизнерадостным свечением.
        Лесное свидание вернуло меня к полноценной жизни. Сломанный замок темницы на фоне произошедших событий казался мистическим знаком, указующим путь. Я будто очнулся от векового сна.
        Мне захотелось идти в ногу со временем. Обвешавшись проводами, как робот, и модно приодевшись, я бы закатился в ночной клуб. Там бы познакомился с красивой девушкой, наплевав на запреты охотников. Увы, как только я изобразил все это в уме яркими красками, я осознал, что постепенно перестану быть собой, пойдя по этому пути. Превращусь в настоящего безумного робота и утону в зыбучих песках времени.
        Нет, моим мечтам суждено всегда принадлежать прошлому, а не устремляться в туманное будущее.
        Любуясь своим отражением, я погладил едва заметный второй подбородок, красиво завершавший окружность лица. Наверное, когда-нибудь я себе разонравлюсь. Отыщу в наружности изъяны и зациклюсь на них, как это принято у людей. Напишу в поэтическом дневнике, что энного числа, энного месяца две тысячи энного года вампир Тихон торжественно впал в депрессию. А пока я мог ненадолго взгрустнуть, мог годами жить будто в полусне, но по-прежнему не понимать сути этого тяжкого состояния.
        Мне нравилась вечная жизнь, нравился окружающий мир, какой бы гадостью он порой не попахивал (я имею в виду выбросы из заводских труд промзоны), мне нравился я сам - такой, какой есть.
        «Злодейства и невинную любовь,
        Все перемелет мясорубка мира,
        И вместе с фаршем она выдаст кровь -
        А что, скажи, дороже для вампира», -
        - на днях приписал я к стихотворению о забытом чувстве любви.
        Да, я разучился любить и страдать от разлуки. Но разве это плохо?
        Я открыл шкаф и вытащил из темных дебрей маек, джемперов, рубашек и брюк пестрый махровый халат. Пиджаков и галстуков я не носил, но соблюдал элегантность в выборе одежды. По дому не расхаживал в растянутой майке с трусами или потертыми спортивными штанами. Я выбирал темную одежду для прогулок не потому, что был в той или иной мере готичен, как неправильно представляет вампиров современная молодежь. У меня не было темных кругов под глазами, как у алкоголика. Моя светлая кожа не отливала синевой, а губы не имели неестественно красного оттенка. Тем не менее, волочаровцы с первого взгляда отличали меня от человека. Поэтому было удобнее оставаться в тени, сливаясь темной одеждой с чернотой ночи, а белой кожей - с лунными отблесками.
        За век жизни в деревянной норе я не превратился в Плюшкина и регулярно избавлялся от хлама. Но некоторые вещи, хранившие память о своем времени, были мне особенно дороги. Например, ушастый будильник времен Брежнева или резная фоторамка времен Хрущева с моей фотографией, где я в белой хлопковой рубашке, сатиновых шароварах и парусиновых ботинках стоял на кукурузном поле.
        Надев удобный широкий халат, я бросил свитер и джинсы в ведро из-под финской штукатурки, его я приспособил для сбора нуждавшейся в стирке одежды. Всякий раз, разбирая каракули на ведре, я вспоминал одну из моих бывших жен - вампиршу финского происхождения по имени Регина. Точно наяву видел яростные огни ее зеленых глаз и слышал бранные слова, которыми она меня одаривала с великой щедростью.
        Вымыв руки под краном умывальника разновидности «Мойдодыр-1967» с широкой раковиной, я налил воды в электрический самовар и включил его в розетку.
        Свет абажура спальни растворялся в темноте кухни, чуть поблескивая на самоваре и узком столике. Высокий белый холодильник и потертый табурет остались в черноватом сумраке. Я отодрал фанеру от маленького окна, впустил в дом серебристый блеск пасмурного утра.
        Очертание засыпающей луны проникло сквозь туман.

«Найдет ли меня завтра Альбина? Или она успела забыть обо мне? В самом деле, зачем ей наши встречи? Известно, что за ней ухаживает перевертный волк Федор, с ним она учится на экологическом факультете ИНАЯ. Да и мало ли кто из ее собратьев наткнется при лесной пробежке на наши следы? Даже если мы увидимся вновь, Альбина не придет ко мне в нору».
        Я долго старался не думать о том, как выглядело бы мое жилище, если бы в нем обитала деловитая хозяйка. Мне открылась важная тайна - напрасно я считал, будто научился обходиться без женщины. Не следовало и дальше утешаться самообманом, что моя жизнь неплоха и полноценна, стирая в ушате хозяйственным мылом белье и одежду, отдраивая зловонной тряпкой скрипучие половицы и насилуя ватные подушки. Я жаждал человеческой свободы, только не имел представления, как ее обрести.
        Помимо свободы я жаждал крови, от переживаний разыгрался аппетит. Открыв холодильник, я мельком взглянул на пятилитровые пластмассовые бутыли, которые ласково называл «бадейками». На них были наклеены таблички: «Корова голдштинская» и «Бык мясной Лимузин». Выбрал я небольшую банку с надписью: «Индюк из поселка Улмино». Птичью кровь я наивно считал диетическим блюдом, хоть и понимал, что жирный индюк из приусадебного хозяйства никогда за свою короткую жизнь не сидел на диете.
        Дело в том, что вампиру нежелательно есть днем, так же как человеку лучше не есть ночью. Пищеварительная система «спит», повинуясь биологическим часам.
        Прислушиваясь к шуму самовара, я поставил банку рядом с ним, достал из буфета фарфоровую чашку и медную ложку, поудобнее расположился за столом и поднял глаза к окну, привыкая к тусклому дневному свету.
        Самовар вскипел. Его гудок вызвал мысленный призрак моей кухарки Ульяны Никитичны, улыбчивой старушки в темно-сером платье и кружевном чепце. Она постелила на стол вязаные салфетки, а на них поставила английские тарелки с творожниками, фруктовыми сочниками, медовым печеньем и лимонным щербетом.
        - Вчерась утрецо было сине, барин, - кухарка выглянула в окно, - а после заволоклося тучею. Ни дать, ни взять - ваш кучер Ерофей накурил табаку на все небеса. А нонче, глядите, проясняется маленечко небо. Ежели бывать дожжу, так уж грибному. Опосля грибного дожжечка, дорогой Тихон Игнатьевич, пойдут сальные опятки, и лисички с волнушками. Ох, и насолю я вам грибов целые бочонки. До лета не поедите.
        Ульяна Никитична приподняла крышку самовара, дунула на водяные пузыри и исчезла за моей спиной.
        Я налил в чашку горячей воды, опустил в нее чайный пакетик и пару кубиков сахара. Пока чай заваривался, я выпил индюшачью кровь и улыбнулся призрачной кухарке. Благодаря мысленному поглощению сладостей, мне удалось утолить голод малым количеством еды.
        Обычно я, как хороший работник, ел за троих собратьев, хотя занимался физическим трудом крайне редко - если нужно было что-то починить или прибраться в избе. По мнению ученых ИНАЯ, вампир - мужчина должен выпивать около пяти литров крови раз в три-четыре ночи. Я питался каждую ночь, и на ужин у меня, как правило, уходила стандартная пластиковая «бадейка», то есть, от пяти до шести литров.
        На ходу потягивая остывший чай, я подошел к дивану, оставил тапочки за пределами красного с белым узором ковра и сел. Не было желания включать телевизор. Допив чай, я создал благоприятную для сна атмосферу: вымыл посуду, убрал книги в буфет, прислонил фанерный лист к окну, запер дверь на все замки и погасил свет. На диване я расположился в продавленном углублении - теплой норке и укрылся зеленым клетчатым пледом.
        Я долго лежал на боку в защитной вампирской позе - руки сложены над сердцем, а ноги - слегка подогнуты. Сон упрямо не шел. Жужжание холодильника и тиканье запертых в буфете часов совсем не убаюкивали.
        Примерно до полудня я безуспешно вел сражение с неприличными фантазиями и путешествовал по прожитым эпохам, а потом был вынужден покинуть нагретое гнездо, чтобы разогнать хулиганов, обстреливающих избу камнями.
        Вместо шальной ребятни я увидел черную грозовую тучу, просеивавшую редкие градины величиной с перепелиное яйцо. Собрав несколько градин, я растопил их в ладонях. Град быстро прошел, но густые тучи не рассосались. Двигались они со скоростью засыпающего на ходу слизня. Наступило благоприятное время для внеплановой охоты моих собратьев, и пусть я не собирался охотиться, все же решил прогуляться по городку. Возможно, мне повезет увидеть людей, которые не успели спрятаться за осиновыми заборами.
        Дальние городские улицы были тихи и пусты. Кошка на невысокий забор не прыгнет, мышка в подворотню не проскочит. Наличие жизни в двухэтажных домах, окруженных маленькими земельными участками, выдавали блики телевизионных экранов и призрачные тени хозяев за окнами.
        - Что за толстый дурень расхаживает по городу в беспросветную мглу? - озадачивались люди, разглядывая меня сквозь оконные стекла.
        Додумав ответ, они в ужасе прижимали ладони к губам и улитками втягивались в скорлупу комнат.
        Я спокойно провожал их тусклым взглядом и продолжал путь. Мне надоело прятаться в кустах. Возле некоторых домов я останавливался и подмечал произошедшие с ними изменения.
        Мое внимание привлек маленький бирюзовый дом. Еще недавно он мог считаться музеем имени замечательного человека. Редкий обыватель мог пройти мимо него, не задержавшись на минуту - другую.
        Описание пейзажа я начну с калитки железного забора, перед которой останавливался любопытный прохожий. К ее ажурным прутьям была привинчена алюминиевая табличка с надписью: «Здесь живет знаменитый гонщик Николай Васильевич Колончук». На чем именно гоняла знаменитость, прохожему объясняла модель мотоцикла, выполненная из меди (к счастью, не в натуральную величину), которая висела на хлипком гвозде под дверным козырьком. Удивительно, что она до сих пор не рухнула кому-нибудь на голову.
        Едва прохожий переводил взгляд на дверь, его боковое зрение цепляло яркие блики за стеклом. Он, конечно, сразу осматривал два широких окна, и его рот открывался сам собой. На подоконниках теснились золотые и серебряные кубки. Вместо штор на карнизах висели пыльные вымпелы с надписями: «Москва 1987» или «Красноярск 1989» и вышитыми мотоциклистами, сверкающие медали и наградные розочки.
        Прохожий мог бы часами любоваться экспозицией, но его отвлекало воркование голубей как будто над самой макушкой. Дабы не застигло его врасплох появление едких пятен на голове и одежде, он переводил взгляд в сторону от окон. Голубятня чуть отстояла от дома. Она немного уступала по высоте коньку шиферной крыши. На ее прочных решетках расправляли крылья медные орлы, и населявшие ее почтовые голуби с орлиной величавостью переминались на насестах или выпархивали из летка.
        Два года назад с домом-музеем произошла ужасная перемена. Его покрыли металлической черепицей, обшили сайдингом, поменяли окна и входную дверь, обнесли участок трехметровым забором из самой ядовитой дальневосточной осины. Модель мотоцикла, табличка, орлы и награды исчезли с глаз прохожих. Впервые увидев изменившийся дом, я подумал, что хозяин - гонщик отошел в мир духов. Так и считал, пока его голос однажды не просочился сквозь деревянно-пластмассовую стену.

«Сохранились ли медный мотоцикл и кубки? Не украл ли их кто и не продал ли сам хозяин? Вот бы снова на них взглянуть?»
        Немного погрустив о славном прошлом дома и его хозяина, я пошел дальше - мимо других примечательных домов. В одном из них когда-то жил прирожденный алхимик Степан Объедков, умевший наговором превращать воду в спирт. Недавно этот дом купила предпринимательница Маргарита Кошелкина. Без волшебства она превращала китайский ширпотреб в творения итальянских дизайнеров.
        С улыбкой я вспомнил наивных первых жителей Волочаровска… Люди приезжали из разных уголков страны и из других государств в надежде, что волшебное место исполнит их заветные желания и поможет им развить необыкновенные способности. Как показало время, кому-то зачарованный край и в самом деле помог на пути к исполнению мечты, чьи-то мольбы он оставил без внимания, а многие нашли здесь преждевременное последнее пристанище.
        Однако и по сей день появляются время от времени в разросшемся городе и поселках Волочаровского района новые лица… слышатся на улицах незнакомые голоса.
        - Живей, Васятка. Ты, шо, уснул? Ну шо ты за мужик такой! Ты ж дохлячей бабы. Ну припусти малек. Не то я отправлю тебя домой следующим экспрессом. Бушь ты у мамки в Лабелино штаны протирать. А я одна подыму бизнес покойного дядьки! - соседней улицы донесся женский монолог, приправленный украинским акцентом.
        Меня потрясло до глубины души упоминание давно покинутого дворянского гнезда. На мгновение я остановился, прислушался.
        Стук быстрых человеческих шагов и маленьких колесиков по асфальту двигался в направлении от автостанции к центру города. Пропетляв по тесным, заросшим лопухом и крапивой тропкам между заборами, я выбежал к нужной дороге и притаился за кустом сирени.
        Мимо проскакала шумная семья в разноцветных спортивных костюмах: отец, мать и двенадцатилетняя дочь.
        - Да поднажми ты, кому говорят, - вскипела рослая плотная женщина с двумя сумками. Пошатнувшись, она наскочила на большой чемодан, который тянул за ручку невысокий пухлый мужчина, согнувшийся под тяжестью походного рюкзака за спиной. - Ноги шустрей переставляй, Васятка. Смотри, какая темень. Дождемся мы из-за тебя, пока упыри повылазят из леса. Не зря же местные бачили, их тут полным-полно. Наш бедный уставший ребенок быстрей идет, чем ты. Стыдоба!
        Грозная женщина обогнала мужа и попыталась взять тяжелый пакет из руки худенькой дочери. Она чуть не повалила девочку на асфальт, нечаянно толкнув ее висящей на плече сумкой.
        - Мам, да не тяжело мне, - девочка приподняла пакеты в обеих руках и расправила плечи. - Ты помогла бы папе.
        - Это твой папа должен мне помогать, - заворчала дама. - Нести меня на руках вместе с неподъемными сумками.
        - Пощади, Галочка, - простонал Василий, сбавив шаг для глубокого вдоха. - Если ты сейчас на меня залезешь даже без сумок, я сразу умру. Не понадобятся никакие вампиры, чтобы меня прикончить.
        - Нам надо молчать, - строго предупредила дочь. - Вампиры нас услышат и сбегутся сюда.
        - При твоем отце от молчания нет пользы, Олесенька, - возразила Галина. - Его пыхтеж упырь за десять километров прослухает.
        Дальше люди бежали молча, напуганные тишиной пустынных улиц. Прячась за кустами и деревьями, я следовал за ними.
        Семья остановилась перед редким осиновым забором, обвешанным косами чеснока и оплетенным искусственной виноградной лозой. За ним чернел двухэтажный некрашеный дом из осинового бруса. Нижний этаж дома занимал скромный ресторанчик, обозначенный линялой вывеской «Зайди Попробуй».
        С трудом открыв два навесных замка, Василий вошел в неубранный пыльный дворик. Он поставил на чемодан рюкзак, передал брелок с ключами от дома жене, и стал прилаживать замки с внутренней стороны калитки.
        Подождав исчезновения Галины с дочкой в темном доме, я вышел на обозрение Василия.
        - Здорово, земляк, - я приветственно вскинул руку.
        - Какой ты мне земляк? - недоверчиво хмыкнул Василий. - Знать тебя не знаю.
        - По великому счастью мне выпало родиться и возмужать на благодатной земле, в деревне Лабелино, - я подошел к калитке.
        - Не заливай, мужик, - Василий попятился. - Я всех деревенских помню в лицо. Тебя я никогда не видел, хоть ты и моложе меня. Уходи, откуда пришел. Не знаю, что ты за птица и чего тебе от нас надо. И знать не хочу.
        - Позволь объясниться, дорогой земляк, я не птица, а созданье совершенно иной категории, - я признался в надежде продолжить общение. - Я вампир, - выпустив когти и клыки, я широко улыбнулся. - Зовут меня Тихон. Фамилия моя Подкорытин - Тарановский должна быть известна тебе с малолетства. Во времена, когда славный Пушкин ловил боязливую музу краешком гусиного пера, Лабелино находилось в моей, как это сейчас говорят, частной собственности. Я был самым богатым помещиком губернии, Василий. Как видишь, я много старше тебя. По времени юности мы с тобой разминулись маленько, но от этого не перестаем быть земляками. Ты согласен?
        Василий отпрянул, заслонившись от меня руками, как от наваждения.
        - Я тебя не пущу! Кыш! - он замахнулся на меня косой чеснока, но я не шевельнулся. - Да, я тебя вспомнил. Копия твоего портрета висит в нашем почтовом отделении. Но ты напрасно пришел, земляк (в этом слове отразилась вершина его гнева). Ты не получишь нас на ужин. Я не простачок, которого легко обдурить.
        - Неужели я похож на голодающего, земляк? - я сыто улыбнулся, поглаживая живот.
        - В твое время, земляк, народ придумал верную пословицу: «Чем больше ешь, тем больше хочется».
        - Я не отрицаю, что люблю покушать. Но по вампирским законам не положено есть земляков. Оттого мы уходим из родных земель, скитаемся по чужим лесам, - я артистично приложил руку к виску.
        - По образованию я не юрист, а инженер. Не изучал я ваших законов.
        - А ты поверь родственной душе. Даю честное благородное слово не кушать тебя и твоих близких. Представь себе, земляк, мог ли я для того сюда прийти, чтобы съесть вас и не разузнать, что делается на малой родине. Да я бы скончался от любопытства. Я пришел, чтобы завязать дружбу с любезным земляком и регулярно получать важные известия из Лабелино, - я скрестил пальцы на груди, мечтательно заводя глаза. - О, если бы мог ты понять, несмышленый человек, как хочется мне спустя пару веков заново вдохнуть лабелинский воздух, учуять аромат луговой гвоздики…
        - Я могу дать тебе понюхать гербарий дочери, - неожиданно предложил Василий.
        - Премного благодарен, земляк. О большем счастии не смею мечтать, - я осторожно провел когтями по забору.
        - Сейчас, - Василий побежал в дом.
        Он должен был вернуться с ультрафиолетовым фонарем, однако он вправду принес гербарий и передал его мне.
        Я открыл тетрадь и медленно втянул в себя воздух, зажмурившись. Терпкие запахи полевых цветов унесли меня в далекое прошлое, и опустили на сеновал в жаркие объятия крестьянки Дуняши.
        Вздрогнув, я распахнул глаза и дико уставился на испуганного человека. Тот отступил.
        - Назови мне свою фамилию, - прошипел я.
        - Несмачный… - забормотал Василий. - Но я взял для оригинальности фамилию супруги. А моя, так сказать, де-девичья фамилия, - он безуспешно попытался найти подходящее слово. - Кузнецов. До революции все мужики нашей семьи работали кузнецами.

«Так и есть. Не подвело внутреннее чутье. Это МОЙ ПОТОМОК! Высшее произволение привело меня к родной семье. Да, это несомненно он. У него и тело по-барски рыхлое. Не кузнечьей он породы - моей».
        - Твой пращур кузнец Гаврила был моим крепостным. Ох, славный был кузнец, а еще пущий оратор. Грамотой не владел, а речи толкал искрометные. Цицерона бы за пояс заткнул, - я решил, что потомка не обрадует известие о родственной связи с вампиром.

«Глазенки у него поуже моих, но тоже имеют серый оттенок. И усы жидкие - не довелось мне пощеголять с пышными усами», - я сравнивал облик Василия со своим человеческим портретом.
        - Добрый день, - к забору подбежала Олеся.
        - Отойди в сторонку, дочь, - испугался за нее Василий. - Это вампир.
        - Правда - правда? - игриво подскочила девочка.
        Я повесил на забор случайно порванную тетрадь.

«Еще одно мое потомство», - от радости у меня перехватило дыхание. - «Что за очаровательное дитя! Темненькая, черноглазая в мамашу, а мягкостью характера, как видно, в папашу уродилась. А глазки у нее так и крутятся. Видать, мое любопытство обитает в ее невинной душе».
        - Я нисколько не желал стращать вас, юная мадемуазель, - с легким поклоном объяснился я. - Поболе сотни лет я грезил получить весточку из Лабелино. Там мой отчий дом, моя родина. Не бойтесь меня, дорогие земляки. На всю вечную жизнь даю зарок не кусать вас. Позвольте по вечерам захаживать в вашу ресторацию на чаек. Буду премного благодарен. Вы только охотникам на вампиров обо мне не говорите. Умоляю. Они все неправильно истолкуют.
        - Пап, а почему бы нам не подружиться с вампиром? - шепнула Олеся на ухо отцу. - Он нас по дороге не съел. Мы вроде как в долгу теперь у него.
        - Так! Шо тута у нас за гость? - властно осведомилась Галина, спустившись с крыльца.
        - Это вампир. Мы с ним дружить собираемся, - протараторила Олеся.
        Галина смерила меня яростным взглядом. Я сделал жест, имитирующий снятие шляпы, и улыбнулся, показывая клыки. Разгневанная женщина дала подзатыльник мужу и потащила дочь к крыльцу.
        - Шо еще за дружбу с упырем ты выдумал, Васятка? - заперев дочь в темном доме, Олеся вернулась за мужем. - Свихнулся, что ли совсем?
        - Тихон - мой земляк, - Василий не позволил ей схватить себя за руку. - Он обещал не кусаться. И ты же сама меня просила, Галчонок, налаживать контакт с местным населением.
        - Я не просила тебя приманивать сюда упыря. Он у нас всех клиентов пожрет. На шо мы жить будем?
        Оставив растерянного мужа возле ступенек, Галина сбегала в дом и принесла охапку осиновых кольев.
        - А ну, брысь! - она заорала на меня, как на кота, устроившего ночной концерт. - Брысь, кому говорю! - и принялась метать в меня колья.
        Легко уклоняясь от них, я скрылся в кустах.
        - Попробуй токо зайди сюда еще раз, вшивый упырь! - Галина перефразировала вывеску. - Я в тебя из дядькиного обреза пальну чесночиной бульбой!
        - Ты чего пугаешь народ? - над ухом раздался сиплый женский голос.
        Бархатные лапы закрыли мне глаза.
        - Скорее, это народ меня пугает, - я поцарапал мягкую кору форзиции. - А ты почему не отдыхаешь днем, мохнушечка?
        - Иваныч отправил меня в дополнительный рейд по случаю темноты, - лапы превратились в руки и соскользнули с моих глаз; голос стал звонче и нежнее. - Я наткнулась на твой след и решила сообщить приятную новость. Ближе к утру я буду ждать тебя на берегу Чудинки в месте сплетенных ив. Ты придешь?
        - Приду, и отдам себя в полное твое распоряжение, ежели меня не удержит бедственный случай, - я повернулся к Альбине. - Только не влюбляйся в меня, пушистая малышка. Это все, о чем я прошу.
        - Да не люблю я тебя, Тихон, - фыркнула она. - Не беспокойся. Я не собираюсь за тобой бегать.
        - Тогда что за чувство, если не тоска влюбленной барышни, привело тебя ко мне?
        - Я тебя уважаю. Угадай, за что?
        - Представления не имею, что, кроме любви, способно объединить поросшего вековой пылью монархиста и дитя научного прогресса.
        - Я уважаю тебя за то, что ты не охотишься в лесу, - Альбина взяла мою руку. - И вообще я трепетно отношусь к охране дикой природы. Нас с Федькой недавно приняли в экологическое общество. Нам выдали зеленые значки, майки и кепки с надписью: «Зеленый патруль».
        - У меня попросту нет проблем с добыванием пищи. Сложись моя жизнь менее удачно, я бы сейчас бегал по лесу за редкими зверями.
        - Не скромничай, Тихон. Олигархам и чиновникам повара каждый день готовят экзотические блюда. Тем не менее, моральные уроды из их числа устраивают в заповедниках сафари. Так что, дело не в еде.
        - Ты права, мохнушечка. Мне нравится проводить время на природе, не причиняя ей вреда.
        Мы замерли, преследуя взглядом бабочку - белую с круглыми голубыми пятнами на крыльях, в ожидании, что она сядет на кого-нибудь из нас. Но бабочка пролетела мимо.
        - Пойду, удивлю новичков, - Альбина упала в высокую траву и поднялась волчицей. - Пускай привыкают к жизни в аномальной зоне. Попрошу у них беляшей.
        - Будь осторожна, - заботливо предупредил я. - Галина - сущая ведьма.
        - Я хотела то же самое сказать тебе. Галина Несмачная родилась на хуторе близ Диканьки. Она вполне может оказаться потомком знаменитой гоголевской ведьмы. Представь, что здесь ее дар внезапно откроется, - покачав лапой одинокий желтый цветок, Альбина выбежала на асфальт.

«Кошмар! Мой бедный потомок женился на гоголевской ведьме. Не иначе, как она его околдовала. Не стал бы он по доброй воле терпеть придурь супруги. Не те времена идут, чтоб разводиться было позорно. Лично я рядом с такой мегерой не выдержал бы и дня», - думал я на подходе к избе.
        Глава 3. ТРЕВОЖНЫЕ ОЖИДАНИЯ
        Несколько недель я купался в океане всеобъемлющего счастья. Пасмурными вечерами заглядывал в гости к Несмачным и тайком от Галины урывал минутки задушевного разговора. Холодными ночами грелся в объятиях Альбины… И вдруг меня словно вытащили из воды на раскаленный солнцем песок.
        - С сегодняшнего дня забудь обо мне, Тихон… Вчера мы с Федькой отпраздновали помолвку в ресторане «Дырявый Джо», - после долгого молчания произнесла Альбина.
        Это было одно из редких дневных свиданий, когда я видел ее в человеческом облике одетой. Надо признать, наряды Альбина выбирала со вкусом. Для прощальной встречи она выбрала длинный зеленый свитер крупной вязки, серую мини - юбку, полосатые бело - зеленые гольфы и желтые замшевые ботинки.
        Прогуливаясь по берегу реки, мы чаще смотрели на водную рябь, кувшинки и ныряющих за рыбой грифонов с пышным светлым оперением, чем друг на друга.
        - Вампиры ничего не забывают, - я остановился у края песчаного обрыва, в котором устроили гнезда стрижи.
        - Тогда вспоминай по настроению, - Альбина дважды беспокойно моргнула, опустив глаза. - Но ко мне не подходи.
        Она придержалась за мое плечо и резко отвела руку.
        - И вообще, Тихон, тебе надо затаиться в норе на месяц - другой. Для твоего же блага, - Альбина взволнованно посмотрела на меня.
        - В городе случилось что-то нехорошее? - мое сердце притихло в ожидании плохих новостей.
        - Да, случилось, - девушка столкнула с обрыва мелкий камешек. - Замдиректора мясокомбината Такеши Яматори был убит позавчера вечером.
        Рассматривая круги на воде в месте падения камня, я поскользнулся на песке и едва не ссыпался вниз, вспомнив, как отправил труп Маэно Яматори в кишащую чудовищными рыбами горную реку.
        - Кто совершил убийство: человек или вампир? - я постарался вынырнуть из пучины воспоминаний.
        Перейдя на клеверную лужайку, я оглядел приземистые горные сосны с курчавыми верхушками.
        - Пока не знаем, - Альбина последовала за мной. - Утренний ливень смыл все следы. Такеши Мицуевича зарезали его же мечом и забрали кровь.
        - Ищите человека. Вампир ввел бы яд в тело жертвы, чтобы выпить больше крови. Для нас дорога каждая капля.
        - Это в том случае, если для него не имело значения, будет ли обнаружена его ДНК.
        - Редкий мой собрат знает, что такое ДНК.
        - Именно поэтому главный подозреваемый - ты.
        Я вспомнил, как в начале года Иван Смолин заставил меня под дулом пистолета лизнуть ватную палочку. При этом он сказал, что образец моего ДНК будет храниться в лаборатории ИНАЯ.
        - Я?!! - встав на треугольный валун, я замер. - В тот вечер мы не разлучались ни на минуту. Помнишь, мы прятались от дождя под старым дубом?
        - Я не могу обеспечить тебе алиби, Тихон, - Альбина ссутулилась. - Если расскажу, что мы были вместе, для меня это будет конец… всего. Ты должен понять. Я попыталась уговорить Иваныча не делать поспешных выводов. Он вроде согласился, что ты не стал бы рисковать… Но Сатибо… С ним, конечно, проблема. Он никого, кроме себя, не слышит. Он хочет тебя убить, и запросто может это сделать. Его второй год подряд признают лучшим истребителем вампиров из гражданских…
        Взволнованный голос девушки надорвался и затих.

«Сатибо Яматори - безответная любовь Альбины и наиболее успешный в бою потомок Маэно. Чего можно от него ожидать? Без преувеличения, самого наихудшего».
        Заколдованных самураев, наделенных нечеловеческой силой, я считал опасными врагами. Маэно Яматори дважды с легкостью одерживал надо мной победу.
        - Сатибо уверен, что ты убил его отца, - продолжила огорчать меня Альбина. - Он давно говорил мне, что его пропавший без вести прадед Маэно не предавал хозяина, и волшебная кара не могла его постигнуть. Сатибо поклялся восстановить честь предка. Ему кажется, что ты причастен к исчезновению Маэно. Ему известно что-то нехорошее о твоем прошлом.
        - Мне все ясно как черная ночь, - я сошел с валуна. - Прыткое воображение Сатибо нарисовало, что и его прадеда я лишил жизни. Ну и злодеем я у него выхожу. Хоть сейчас на кол сажай.
        - Я не копалась в твоей биографии, и не хочу знать, что там было, - Альбина пронзила меня взглядом. - Незадолго до смерти Такеши Мицуевич прислал сыну эсэмэску. Он написал, что нашел старинную рукопись, дневник деда, и попросил Сатибо встретиться с ним в парке. К сожалению, Сатибо прочел эсэмэску только утром. К тому времени его отец был мертв. Тело случайно обнаружил в парке мой Федька. В руке Такеши Мицуевича он увидел обрывок бумаги с размытыми дождем иероглифами. Тут прибежал Сатибо. Федька даже не заметил, как он вытащил бумажку из руки отца. Я просила его вернуть вещдок. Сатибо соврал, что никакой бумаги не видел. А выглядел он так, словно весь мир для него перевернулся. Наедине он сказал мне, что тебя давно пора убить, и он это сделает.
        - Я не намерен от него скрываться, - я сделал решительную мину, сражаясь с внутренним трепетом.
        - Сатибо не придет к тебе, - предположила Альбина, - а вот с едой советую быть осторожнее. Будь внимательней к тому, что в ней плавает.
        - В моей еде плавают всякие диковинные вещества. Разве в них разберешься? Чем только ни пичкают скотину и птицу: прибавителями веса и роста, усилителями яйценоскости, увеличителями надоя и незнамо чем еще. Поскольку я еще не начал давать молоко или нестись, значит, на меня оное химическое многообразие не действует.
        - Осиновая смола на тебя подействует. Не сомневайся, - моя неуместная шутка разозлила Альбину. - Кстати, о химии. Генетики создали гибрид осины и сосны. От него можно будет получать втрое больше смолы. Новый яд скоро поступит к нам на вооружение. Правда, я дам тебе его понюхать прежде, чем Сатибо возьмет его у Иваныча.
        - Твое благое намерение достойно высших похвал, - я ушел на край обрыва.
        - Успокойся, Тихон, - девушка подкралась сзади и тронула мое плечо. - Не появляйся в поле зрения Сатибо, и все само устаканится. Он отойдет через недельку. Завтра его отца похоронят на Вознесенском кладбище. Не приходи туда. Послушай, Сатибо не дурак, чтобы рубить с плеча без веских доказательств. Просто ты, единственный легальный вампир, у всех как бельмо на глазу, и у него тоже. Он хороший парень, честно. Знаешь, мы с Федькой хотели отменить помолвку. Вместо того, чтобы развезти нас по домам, он привез нас в ресторан Джо и устроил праздник. Он так спешит нас поженить… Мне кажется, Сатибо меня любит или наоборот, ему не нравится, что я его люблю. А ты как думаешь?
        - Я ничего об этом не думаю. Сто лет назад я прекратил размышления на любовную тему.
        Меня и вправду не интересовало, кто кого любит.
        Рыжий грифон с бежевыми полосками на крыльях погнался за плеснувшей в реке щукой. Заметив нас, он круто развернулся и взмыл в небо.
        - Помоги нам в расследовании, Тихон, - попросила Альбина. - Чутье вампира намного тоньше чутья оборотня. Ты можешь найти на месте преступления улики, которых мы не заметили.
        Я сохранял безучастный к ее просьбе вид - наблюдал за грифонами, кружащими под темно-серыми тучами.
        - Это в твоих интересах, Тихон, - умоляюще протянула Альбина. - Если ты выведешь нас на след настоящего убийцы, кем бы он ни был, все обвинения с тебя будут сняты.
        - Умная театральная дама сказала в начале прошлого века, что для счастья мне надо либо жениться, либо заняться расследованием убийства, - я поддержал девушку за руку. - Женитьба мне не светит. Значит, придется сыграть роль Шерлока Холмса.
        - По комплекции ты больше похож на Эркюля Пуаро, - улыбнулась Альбина.
        - Ну что же, мадемуазель Юсупова. Извольте проводить знаменитого сыщика на место преступления, - я увел ее с обрыва, взяв под руку. - Там Пуаро пошевелит серыми клеточками и назовет имя убийцы.

«Не нужно было обещать», - упрекал я себя, голыми руками раскапывая землю на месте преступления.
        Имя убийцы осталось тайной. Оберег Бажены не показал правды. Мне пришлось довериться носу.
        - На корнях лопуха сохранилась чуточка артериальной крови, - я показал Альбине выдернутый лопух. - А здесь, - я понюхал горсть чернозема, - земли коснулась потная ладонь Такеши Мицуевича. Важно отметить, что перед смертью он пребывал в состоянии чрезвычайного изумления и досады, как если бы его предал старый знакомый, друг или сын.
        - У тебя не получится отомстить Сатибо ложным обвинением, - возмутилась Альбина. - У всех Яматори железное алиби. Во время убийства проходил японский вечер в ресторане «Дырявый Джо». Всю ночь Сатибо руководил поварами, поэтому он не услышал сигнала эсэмэски. Его сестра Юми участвовала в танцевальном шоу. А их мама Вера Петровна гостила у подруги.
        - Я и не думал выдвигать конкретное обвинение, - я выскреб чернозем из-под когтей. - Просто хотел объяснить, насколько хорошо покойный самурай знал убившего его человека. Не исключена вероятность того, что он сам вложил меч в руки убийцы.
        - Ты уверен, что его убил человек? - пошарив в карманах свитера, Альбина подала мне бумажный носовой платок.
        - Окажись тут мой сородич, он затаился бы на этой пихте, - я погладил широкий ствол дерева и окинул взглядом его пушистые ветви - идеальное укрытие для поджидающего добычу хищника, или на той елке, - я указал на лохматую ель. - Вампир прыгнул бы на спину самурая, чтобы тот не успел вытащить меч; а наш негодяй зарезал Мицуевича, глядя прямо ему в глаза, - я отломил тонкую сухую ветку и приставил ее к шее девушки. - Не понимаю, почему опытный боец не сумел защититься. Он мог бы отбить меч рукой или ногой. Ну, попробуй.
        Альбина ударила кулаком по моей руке в том месте, где должна была находиться рукоять меча. Палка хрустнула и переломилась. Я выбросил ее и подытожил с гримасой крайнего недоумения:
        - Вот видишь, мохнушка, до чего простой фокус. Должно быть, Мицуевич находился во власти злых чар. Поэтому он не успел отбить меч убийцы.
        - Дениска не обнаружил следов магии.
        - Молодому колдуну неподвластна магия высшего порядка.
        - В городе нет ни одного Великого Мага. Дениска бы его почувствовал.
        - На свете есть силы пострашнее волшебства Великих Магов, - предупредил я.
        Мою душу теребило ощущение дежа вю. Перед глазами вставала картина убийства Маэно. Я снова увидел, как Шенигла обездвижила самурая при помощи колдовства, а Лаврентий впился ему в горло.
        - Тебе видней, Тихон. Ты живешь дольше меня. Это все, что ты разнюхал? Следов убийцы нет? - огорчилась Альбина.
        - Увы, - я пожал плечами.
        Девушка посмотрела на меня грустным прощальным взглядом.
        Мне хотелось обнять ее, поцеловать, признаться, что она стала для меня родной. Я успел к ней привыкнуть, хоть и знал, что вампиру нельзя привязываться даже к бессмертным, не говоря уже о смертных существах.
        - Спасибо тебе, Тихон, - вынув из кармана сотовый телефон, улыбнулась Альбина.
        - Пушистая малышка, разве нужно благодарить за преследование личных интересов?
        - Ну как знаешь. Пока, - девушка помахала мне рукой и побежала к дороге.
        Я прислонился к еловому стволу и положил голову на колючую ветку.
        - Привет, Сатибо… - прыткий голос Альбины разносился по кипарисовой аллее. - Понимаю, что тебе некогда. Я еще раз обнюхала то место в парке. Послушай, там не было вампиров. Приезжай в наш офис. Я тебе все объясню. Твоего отца убил человек. Кто-то из его знакомых. В первую очередь надо проверить самураев и мясных сотрудников…

«Ты взяла ложный след, мохнушечка. В первую очередь надо проверить, не причастен ли к убийству хозяин мясокомбината».
        Неужели, история повторяется? Век назад Лаврентий убил Маэно, а теперь сын Лаврентия убил правнука Маэно. Недавно появились слухи о странной болезни Филиппа Поликарпова. Заводские бабы судачили, будто за неделю он постарел на двадцать лет и как будто усох.
        Я заподозрил, что Филипп решил, будто кровь самурая вернет ему здоровье. Обидно, считая себя бессмертным, внезапно обнаружить, что ты смертен, как самый обыкновенный человек; и признать, что вечная молодость сбежала от тебя как капризная любовница. Назвать Филиппа убийцей при свидетелях мне запрещала договоренность с ним. Обязавшись хранить тайну о том, что он пьет кровь, я попал в очередной невидимый плен.
        Плохие новости лишили меня покоя. Я засыпал во второй половине дня и скоро в ужасе просыпался от кошмарного сновидения. Чувствуя себя беспомощным, я видел во сне презрительную ухмылку Сатибо, занесшего над моей головой меч, и слышал далекий хохот Адской Птицы.
        Слизав последние капли бычьей крови с горлышка «бадейки», я оказался перед трудным выбором. Я долго раздумывал, идти ли на колбасную фабрику за новой порцией еды (не исключено, что отравленной) или поголодать неделю. Возможно, самурай к тому времени успокоится или его отвлекут от планирования моего убийства неожиданные срочные дела.
        Вскоре я понял, что на голодный желудок вообще не смогу уснуть. Если и усну, то с голодухи мне приснится, что я ем мышей, а есть мышей противно даже во сне.

«Не подведи меня, родимый», - я помассировал кончик носа, стоя перед зеркалом.
        - Боязно представить, что нас ждет, бабоньки?… Ой, страхота - то какая… Разгонит нас бандюга Саркисов, и завод разорит… Мне до пенсии два года осталось. Где я стаж наберу?.. А меня кто возьмет, я кроме как сардельки крутить, ничего не умею… Ой, беда, и не говорите… Кранты нам всем… - гудели женщины, столпившиеся в проходной мясокомбината.
        Охранник Виталий, высокий тощий мужчина средних лет, не обращал внимания на их крики. Сидя за стойкой, он разгадывал кроссворд.
        Я поздоровался с ним, поставив на пол две вместительные китайские сумки с пустыми бутылями. Виталий притворился, что не видит и не слышит меня, помещая буквы слова «гвоздодер» в широкие белые клетки.
        - Ну, разверещались попусту, - из коридора выплыла главный бухгалтер Лидия Борисовна - массивная дама в белых коротких брюках и голубом бахромчатом балахоне. - Никого из нас Дырявый не выгонит. Он дурак, да не настолько, чтобы загубить прибыльное предприятие. Он вон кого выгонит, - почесав желтые кудри, она взмахнула широким рукавом, чтобы меня заметили остальные женщины. - Вурдалака давно пора гнать осиновой метлой. Погодите, бабоньки, Дырявый лишит его кормежки. Станет он голодный бегать по городу, и его Иваныч быстро утюкает. Не думала я, честное слово, дожить до того светлого дня, когда эта тварь подохнет. Ну ничего, авось доживу. Недолго осталось ему здесь шататься.
        - Обрадовала ты нас, Лидок. Умница, - одобрила главный технолог Анна Павловна, тонкая женщина в черном кудлатом парике. - А то вурдалак охамел до беспредела. Мицуича сожрал. Это ж надо.
        - Да что ему Мицуевич - маленький худенький мужичишка, - главбух взмахнула руками. - Ты глянь, какой он здоровый, Анюта. Он враз высосет голландского мясного быка и не лопнет.

«На себя посмотри, барабан с бахромой», - обиженно подумал я.
        Выражать недовольство вслух мне было запрещено. Я плотно сомкнул челюсти.
        - Милые дамы, прошу в сторонку, - к турникету протиснулся исполнительный директор завода, предводитель самураев Алипайя - Джереми - Катагири - Нисио - Санрайз - Сансара Накадзумович Джамтарбадро - Хитоши. По причине трудности для произнесения и запоминания имен и фамилии его было принято уважительно называть Сэнсэй Хитоши. Не очень уважительно его звали Даппо (в переводе с языка африканского племени сулури «зануда» или «зазнайка). Совсем неуважительно его за глаза называли Тапком или чуть ласковее - Тапочком.
        Низенький кривоногий старичок, наполовину африканец, наполовину японец, с косолапой сутулой походкой, был в самом деле похож на стоптанный коричневый тапочек. Его седые волосы, усы и борода, белыми завитками выраставшие из темной кожи, походили на прилипшую к тапочку шерсть пуделя.
        С его появлением болтливые сотрудницы умолкли и разошлись.
        - Добрый вечер, Тихон, - Даппо улыбнулся и наклонил голову, встав у стойки охраны.
        - И вам доброго вечера, Сэнсэй, - откликнулся я.
        Я сомневался, что Даппо искренне рад меня видеть. Этот мирный человек исповедовал буддизм, верил в переселение душ. Он с юности поставил перед собой цель удалиться от мирской суеты в тибетский монастырь на склоне лет. Даппо с одинаковым уважением относился ко всем живым существам, будь то вампир или навозная муха. Он и кусающим его комарам навредить боялся. Осторожно смахивал их легкими щелчками пальцев.
        Без тревожных сомнений я отдал ему свои сумки.
        - Как ваши дела, Сэнсэй, - Виталий оторвался от кроссворда для дураков.
        - Лучше и придумать нельзя, - распрямившийся Даппо сверкнул отбеленными зубными коронками. - Хозяин меня отпустил. В воскресенье лечу в Тибет. Билеты на экспресс до Сочи и на самолет уже заказаны.

«Если Филипп отпустил Даппо, значит дела мерзавца плохи… И мои ненамного лучше».
        - Поздравляю вас, - Виталий выскочил из-за стойки, крепко пожал обе руки начальника. - Поляну по такому случаю накроете?
        - Накроем в среду вечером, - лучисто улыбающийся Даппо по-тараканьи резво убежал с моими сумками.
        Виталий снова засел за кроссворд и начал ломать голову над вопросом: «Что отмеряют семь раз?»
        Читая перевернутые вверх тормашками вопросы и ответы, я глубоко задумался. Минут через пять сильный запах крови и звук быстрых шагов вывели меня из забытья.
        - Приветствую, Такешич, - радостно гаркнул Виталий, открыв турникет.
        Довольно щуплый на вид Сатибо тащил, не сгибаясь, две сумки с тремя полными пятилитровыми бутылями в каждой. Ни мимикой, ни замедлением хода, молодой самурай не подавал вида, что ему тяжело их нести. А может, он действительно не чувствовал тяжести, потому что обладал сверхчеловеческой силой?
        Маэно Яматори легко узнавался в своем правнуке: немаленький рост, удлиненное лицо, крупноватый нос, большие, но не оттопыренные уши. Русская наследственность, переданная матерью, немного сгладила черты лица Сатибо, утончила прямые брови, округлила разрез глаз, добавила объема губам, высветлила кожу. Его длинные черные волосы были убраны под резинку. Одет он был в дорогой черный костюм.
        Сатибо перекинул сумки через стойку, оперся на нее руками и, чуть наклонив голову, посмотрел мне в глаза. Он прекрасно разбирался в тонкостях вампирского языка жестов. Прямой взгляд исподлобья - демонстрация силы. Он говорил мне: не отступишь - умрешь.
        Я приоткрыл рот, шевельнул верхней губой: разорву, если не перестанешь испытывать мое терпение.
        Подогнув пальцы опиравшихся на стол рук, Сатибо резко сомкнул губы, натянул мышцы, связывающие нос со щеками: считай, ты уже мертв.
        Я издевательски фыркнул.
        Сатибо дернул головой, прекращая бессловесный «обмен любезностями» и скрытно улыбнулся, глядя на мою пищу: уверен ли ты, что это можно есть или боишься отравиться неуловимым ядом?
        У меня появился чрезвычайно опасный враг. Таких врагов лучше не приобретать, но что делать, если они сами ко мне липнут?
        - Как успехи, Такешич? - охранник не заметил нашей краткой «беседы». - Хозяин подписал твой приказ о повышении?
        - Он не подписал - Дырявый подпишет. У меня все клево, Виталь, - Сатибо пожал охраннику руку. - Кроме, сам знаешь, чего.
        - Нужно пережить, - сострадательно провыл Виталий.
        - А кто тебе сказал, что я это не переживу? - раздраженно буркнул Сатибо и свернул направо по коридору.
        Я вышел с обеими сумками за ворота, поставил их на обочину дороги и хорошенько обнюхал крышки «бадеек». От охотничьей непахнущей смолы у меня забивался нос и першило в горле. Предварительный анализ показал, что дареная кровь съедобна, а я привык верить своему чутью.
        Выпитая «бадейка» овечьей крови не принесла мне успокоения. Стоя у кухонного окна, я глядел на пополневшую луну, качавшуюся в ажурном облаке, и обдумывал план действий.
        Беда стояла на пороге избушки… Нет, она уже занесла ногу, чтобы его переступить. Мне было необходимо вытолкнуть ее на улицу и плотно закрыть дверь.

«Филипп не мог не оставить потомства», - судорожно размышлял я. - «Тогда пророчество Адской Птицы оказалось бы пустыми словами, а Шенигла пустых слов не говорила».
        Как выяснилось, Филипп завещал все свое имущество главарю местной банды, крупному бизнесмену Джанику Саркисову, носившему прозвище Дырявый Джо. По человеческим мерилам жизни его решение считалось вполне закономерным. Филипп и Джаник были давними приятелями (в узкий круг входили также младшие Яматори) и вместе проворачивали финансовые авантюры. Однако, по неписаным правилам волшебного мирка Филипп обязан был соблюсти отцовский завет и оформить наследство на своего сына.
        Я беспокоился о том, чтобы богатство Филиппа досталось его сыну, не потому, что однажды пообещал Лаврентию заботиться о его семье. Перспектива остаться без еды была мощным стимулом для защиты прав незнакомца. Трусливый разбойник Джаник не захочет враждовать с вампиром, но его частенько подводит память. Недаром, он вносит в блокнот все важные сведения. Возможно, он попросту забудет о том, что я живу неподалеку от его мясокомбината и что меня нужно кормить. А напоминать ему обо мне станет некому. Последний мой защитник Даппо пострижется в монахи и тоже благополучно обо мне забудет.
        Я проник в особо охраняемую часть города, загроможденную дворцами состоятельных людей. На картах местности она обозначалась как элитный микрорайон «Крутой берег», а волочаровские мещане звали ее «Долиной нищих».
        Кустами я подобрался к усадьбе Лаврентия. Возле ее калитки стоял громадный белый автомобиль марки «Лексус». Его ксеноновые фары освещали половину улицы.
        Сатибо кого-то ждал. Он беспокойно гладил светло-коричневый руль, слушая бодрые американские ритмы, и смотрел на блестящий асфальт дороги. Недавний дождь будто не коснулся его чистейшей машины. Только на подкрылках и на краях литых узорчатых дисков виднелась засохшая грязь.
        Жемчужно-белый «Лексус» был визитной карточкой Сатибо, подчеркивал его элегантность и респектабельность, помогал кружить девушкам головы. Удивительно, но самурая не радовало внимание поклонниц. На большинство людей, независимо от полового разделения, он смотрел, как говорится, волком. Однако, в общении демонстрировал хорошее воспитание и не был уличен в публичной грубости.
        Забота Сатибо о лоске белого «Лексуса» казалась мне маниакальной. Едва различимая царапинка на эмали или пятнышко в салоне приводили его в ужас. А уж если на капот запрыгнет кошка или капнет птичка… О, это была трагедия похлеще древнегреческого эпоса.
        Минут через пять моего ожидания калитка выплюнула на дорогу тоненькую фигурку Юми, распутной сестры Сатибо. Она коллекционировала богатых мужчин с жадностью нищей авантюристки, несмотря на то, что о бедности имела весьма смутное представление. Назвавшись для саморекламы гейшей, Юми извратила японскую традицию. Она танцевала голышом в клубе Джаника Саркисова. Там же она проводила чайные церемонии, выбирая «спонсора» из числа пожилых семьянинов. Юнцы и холостяки ее не интересовали.
        Спонсоры Юми делились на три категории. Одни мужчины понимали, что тайные встречи - ни что иное, как деловое сотрудничество, за которое желательно щедро платить. Другие наивно считали, что заслужили внимание «гейши» благодаря личным качествам, не связанным с их материальным положением и карьерой. Третьи интуитивно подозревали, что загадочной красотке что-то нужно от них, только не понимали, что именно они могут ей предложить.
        Хуже всего приходилось тем мужчинам, которые влюблялись в Юми. Стоило спонсору проговориться о любви или начать преследовать «гейшу», уверяя, что он готов бросить семью, она с поразительной жестокостью отлучала его от поклонения себе. Обычно для этого было достаточно пары - тройки болевых приемов и угрозы привести в негодность орудие измены.
        Сердцевидные губы, раскосые округлые глаза, высокие тонкие брови и черные капли ноздрей короткого носа Юми казались нарисованными на ее светлом лице. Изредка по ее щекам разливался легкий розоватый оттенок.
        На ней был сиреневый костюм: пиджак с рукавами «три четверти» и короткая юбка с белыми оборками. Черные туфли на платформе и шпильках скользили на мокром асфальте.
        Сатибо открыл перед сестрой дверцу машины, взял у нее фиолетовый зонт с тростниковой ручкой и убрал его в пакет.
        - Сколько ему осталось? - спросил он с презрением нерадивого слуги к надоевшему хозяину.
        - Немного, - Юми прыгнула в кресло. - Не больше дня. Тает как спичка. Сэнсэй чуть ни скачет на голове от счастья. Он меня закопал своими небесными планами. Слышать не могу о Тибетском монастыре.
        - У нас тоже есть мечты. Почему бы нам не уважать чужие? Мне дважды снилось, что штатовский родственник Сэнсэя, Майкл, запихнул меня в Вашингтонский археологический университет. Там я получил вторую вышку и отправился с экспедицией в леса Амазонии на поиски индейского золотого города.
        - Э-э. Куда тебя занесло. Тоже мне, Индиана Джонс, - Юми вынула жевательную резинку изо рта. - А ты не забыл, что в Южной Америке тоже есть вампиры? И не только милые летучие мышки, но и большие злые кусаки, которых мы не любим.
        Она засмеялась.
        - Это не проблема, - хмуро возразил Сатибо. - А ты сама куда планируешь устроиться?
        - В Голливуд, - механически выпалила Юми - Хочу сниматься в кино. Представь афишку: Юми Яматори - Брюс Ли реинкарнировался в женщину.
        - У Майкла нет знакомых в Калифорнии.
        - А у меня - будут. Думаешь, я не найду режиссера, который захочет снимать меня в кино и снимать с меня одежду?
        Сатибо молча отвернулся.
        - Ты заказала билеты? - поборов недовольство образом жизни сестры, он заставил себя посмотреть на нее.
        - На эту среду, - Юми пощелкала красными ногтями. - Надо валить отсюда как можно быстрее.
        - Я не могу уехать раньше, чем на следующей неделе.
        - Послушай меня хоть раз, братишка. Если мы в среду отсюда не свалим, мы никогда отсюда не свалим. Перебои волшебного излучения прекратятся. Нас аномальная зона не выпустит.
        - Я не уеду из Волочаровска, пока не завершу все дела. Нельзя бросать маму в такое сложное время. Я тебя не понимаю, Юми. Разве для тебя ничего не значит честь нашей семьи?
        - Нет, Сатибо. Ничего. Для меня имеет значение благополучие нашей семьи. Абстрактных понятий чести и совести я не признаю. Мама сама захотела остаться. Никто ее не бросал.
        - Сначала я должен убить вампира и найти его клад, - Сатибо сжал пальцы на руле. - Штаты подождут.

«Так вот, почему он ко мне прицепился», - попятившись, я наткнулся на колючий куст шиповника. - «Причина не в убийстве его отца и прадеда. Ему нужен клад».
        - Мы это успеем, - Юми повысила голос. - Давай, сначала закрепимся в Штатах. Пусть вампир успокоится. Потом мы найдем колдуна, умеющего управлять туманным порталом. С ним мы сможем кенгурами скакать из Калифорнии в Волочаровск и наоборот хоть десять раз на дню. Мы станем неуловимыми мстителями, убьем любого врага без проблем. Вампира пока оставим в живых. Он может забыться и привести нас к сокровищу. Если мы его сейчас грохнем, то никогда не узнаем, где он спрятал клад.
        - Мне легче найти клад покойника, - Сатибо завел автомобиль. - Дар поможет.
        - А если дар подведет? И потом, мы даже не понимаем, как убить эту тварь. На нем сверхпрочная магическая защита. Ультрафиолет его не берет. Осиновая смола, наверное, тоже.
        - Я узнал о надежном средстве. И скоро его получу, - зловеще ухмыльнулся Сатибо.

«Лексус» поехал к будке охраны - слишком быстро, чтобы его можно было незаметно преследовать. Да еще меня отвлек на несколько секунд громкий скрежет задвижки.
        С замками возился Даппо. Перейдя на другую сторону дороги, я негромко постучал по гремучему железу, и предводитель самураев бесстрашно выглянул из-за калитки.
        - Простите меня за намерение побеспокоить вашего хозяина, Сэнсэй, - молитвенно сложив руки на груди, защебетал я. - Я был бы весьма польщен вашей любезностью, если бы вы допустили меня проститься с ним. Он много меня облагодельствовал. С моей стороны неприлично без прощальной речи отпустить его в последний путь.
        - Заходи, Тихон, - по привычке осмотревшись, Даппо впустил меня в сад и проводил к черному ходу через яблоневую аллею.
        Бесцветная пленка на стеклах дворца отливала перламутром в свете садовых фонарей, - сын вампира предусмотрительно оберегал себя от южного солнца.
        По узкой винтовой лестнице в темном пролете мы поднялись на второй этаж, вышли за железную дверь, замаскированную осенним этюдом, и оказались в спальне Филиппа.
        - Тихон пришел проститься с вами, господин, - коротким жестом Даппо остановил меня. - Могу я оставить вас наедине?
        Он подошел к широкому хозяйскому ложу, на котором под спудом мягких одеял покоилось тщедушное тело. На прикроватной тумбе стоял чешский бокал с кровью бройлерного цыпленка.
        - Иди, - прохрипел Филипп, приподняв костлявую руку.
        Мышцы его сморщенного лица не смогли завершить гримасу презрения. Они застыли на полпути, оставив его губы некрасиво растянутыми, а впалые глаза - сощуренными.
        Даппо вышел через парадную дверь. Я приблизился к изголовью.
        - Зачем ты пришел, Бродячий Пес? - выправив лицо, насмешливо проскрипел Филипп. - Не проститься же ты со мной захотел. Так что тебе надо? Испугался, что Джаник не будет снабжать тебя провизией?
        - Я не боюсь Дырявого, - спокойно ответил я. - Меня к тебе привел клятвенный долг. Я поклялся твоему отцу заботиться о его потомках. В завещательной интриге я намерен отстаивать интересы твоего законного наследника. Уверен, у тебя есть сын. Иначе быть не может.
        - Может, - Филипп усмехнулся. Из мрака иссохшего рта выскользнули длинные желтые клыки - его последние собственные зубы. - У меня дочь. Я вижу, ты удивлен. Не ожидал сюрприза? Так вспомни, что Шенигла про нее говорила. Моя дочурка устроит здесь трам - тарарам, кромешный ад.
        Вот уж не предполагал я, что пророчество Шениглы сбудется так скоро. Для меня это было равносильно ожиданию конца света - когда его обещают каждый год твоей вечной жизни, ты перестаешь верить ученым людям и можешь прозевать его настоящее приближение.
        Я вспомнил последний разговор Шениглы и Лаврения накануне его смерти. Зашелестила в памяти скрипучая речь Адской птицы.

«Дарована ей будет великая колдовская сила, - говорила пернатая ведьма о наследнице Лаврентия. - «Дарована будет и особая власть над упырями. Она завершит твой начаток. На месте сем положит сердцевину упыриного царства. О, Лаврушка, видал бы ты, что вижу я внутренним оком. Та женщина зовется Кромешною Тьмою. Непобедимой и бессмертной. Она повергнет зачарованную землю во мрак. Всех людей, всех тварей, за коих трясется моя сестрица, погубят ее слуги. Наступит время нашего торжества. Пак-пак-пак! Ей никто не помешает воплотить твой замысел. Пр-р-р-к!»
        Я понимал, что исчадие зла мне придется убить. Я поклялся Бажене защищать волшебный край. Да и ад на полюбившейся прекрасной земле был мне не нужен.
        История повторялась витком спирали. Я вновь стал частью борьбы за выживание в вампирском мирке: кто-то собирается убить меня, а кого-то собираюсь убить я, как в старое недоброе время.
        - Во всем виновата Маринка, сволота ленинградская. Хитрая стерва… - Филипп выразился бы жестче, если бы его не смущал мой культурный тон. - Колхозная зоотехничка. Мы с ней встретились на отдыхе в Крыму. Я притворялся женатым, носил обручальное кольцо. Я ей сказал четко и ясно, никаких детей. А она мне, что ты, какие дети… Наврала про бесплодие. Если бы знал, что одинокая дуреха мечтает родить от городского интеллигента… я бы… - он прокашлялся и сомкнул потрескавшиеся губы в улыбке. - Ее, видишь ли, не устраивали колхозные пьянчуги. Она боялась их генов… Ха - ха. И получила хрен пойми чего вместо ребенка. Как родила, прислала мне телеграмму. Денег, мол, у тебя не прошу, но знай, что в деревне Питюкино под Ленинградом растет твоя дочка Лиза. И так двадцать лет Маринка мне письма шлет. Я никогда на них не отвечал. Самое интересное письмо она прислала в июне позапрошлого года, сообщила, что наша дочка поступила в юридический институт. Разогналась, что я оплачу дорогостоящую учебу. А я ей в первый раз написал ответ: «Шиш тебе без масла, дура».
        - Это нехорошо, Филипп, - я покачал головой. - Не мне тебя учить, но подумай сам: за всю жизнь ты не совершил ни одного богоугодного дела. Скоро твоя душа покинет земную обитель. А Страшный Суд нельзя подкупить. Ты предстанешь перед Господом не с иностранной валютой в карманах, а с горой смертных грехов на закорках. Одумайся, пока не пробил час. Твоя дочь живет в нищете. Оставь наследство ей, а не Джанику Саркисову. У него денег не то, что куры не клюют - гуси давно обклевались.
        - Ей нельзя сюда приезжать. Всякое может случиться, - Филипп многозначительно посмотрел на стакан с кровью. - Я хочу, чтобы она была человеком.
        - Лучше ли будет, если там ее найдут вампиры? Или если там в ней проснется жажда крови? В нашем сообществе принято обучать новичков. Мы не выпускаем их в опасный мир, пока не подготовим к тяготам вампирского бытия. Переделай наследство, Филипп. Я буду присматривать за твоей дочерью, помогать ей. И сохраню тайну ее происхождения.
        - Не уверен, что тебе можно доверять, Тихон.
        - Ты прожил больше ста лет. Иное доказательство излишне, - с притворным коварством усмехнулся я.
        - Даппо! Даппо! - громко прохрипел Филипп.
        Сэнсэй вбежал, держа наготове обнаженный меч.
        - Тащи нотариуса! Живо! Я меняю завещание!.. А его, - Филипп указал на меня трясущейся левой рукой, - выведи вон.
        Глава 4. БОЛЬШАЯ ОХОТА
        Прибытие в город наследницы Филиппа перечеркнуло планы самураев. Напрасно Даппо, Сатибо и Юми паковали чемоданы и приобретали авиабилеты. Несладко пришлось и тем заводским работникам, которые не планировали уезжать из волшебного местечка.
        Новая властительница разбила вековые устои, ввела странные порядки и перевернула карьерную лестницу. Опытное старое поколение, за исключением Даппо, посвящавшего ее в тонкости ведения бизнеса, оказалось в опале, а неумелая молодежь - в фаворе. Четверых самураев Лиза повысила в должности и определила в личные телохранители. Счастливые лоты достались пронырливым Яматори, а также их скромным друзьям - парню Мираи Миядзаки и девушке Ичи Камири.
        Я держался на порядочной дистанции от них, проводил тщательную разведку. Понимал, чтобы убить наследницу зла, нужно близко подобраться к ней, когда рядом не будет охраны. Но хитрые самураи круглосуточно оберегали ее. А работники завода тем временем величали ее исчадием ада, а также стервой, ведьмой и шлюхой. Как тут было не поверить в пророчество Адской Птицы!
        Такая волокита продолжалась до одной промозглой хмурой ночи. Изрядно проголодавшись, я пришел за едой на мясокомбинат и встретился в проходной с печальным исполнительным директором.
        - Сочувствую, Тихон, - поежился сгорбленный Даппо. - Придется тебе идти в лес. Хозяйка запретила тебя кормить.
        - Меня самого съедят в лесу, - в расстройстве я уронил сумки с пустыми «бадейками». - Помилуйте, Сэнсэй. Поговорите с хозяйкой. Намекните ей, что я полезен.
        - Говорил я с ней. И намекал. А она меня обматерила. На том разговор и закончился. Что за напасть на мою бедную седину?!! - Даппо обхватил голову руками. - Хозяин был строг, а хозяйка и подавно сущий дьявол в юбке. Не видать мне Тибета до конца моих дней. А ты шел бы в лес, Тихон. Не то хозяйка чего хуже для тебя выдумает. Она приказала везде понаставить видеокамеры, и сегодня я заключил договор с подрядной организацией на установку ста пятидесяти видеоточек на территории мясокомбината… Сумасшедшее количество… - он побродил глазами под низким потолком. - Уходи, Тихон. Вот мой добрый совет.
        - Благодарствую, Сэнсэй, - обиженно процедил я, кланяясь.
        Даппо ответил низким поклоном. Печальный и мрачный, словно математик, признавший свою неспособность доказать собственную теорему, я побрел к выходу.
        Сумки с пустыми бутылями я оставил в проходной. В одночасье они стали бесполезным, ненужным багажом.
        Возможно, мне следовало убедить Даппо мне помочь, попросить его рассказать Лизе, благодаря чьим стараниям она получила отцовское наследство. Нет, эти разговоры стали бы пустой тратой времени. Помнится, Лаврентий сказочно разбогател благодаря мне. И как он меня отблагодарил?
        - Ариведерчи, - засмеялась Юми.
        Обернувшись, я увидел ее стоящей на крыше складского помещения в компании злобно ухмыляющегося брата. Для услады хозяйкиных глаз Яматори надели стерильные форменные костюмы темно-синего цвета, и убрали волосы под специальные шапочки.
        - Ресторан для вампиров закрыт, - по-гиенски хохотнул Сатибо.
        - Гуляй на свежем воздухе, толстячок! Растрясай жир в лесу! - Юми отправила мне воздушный поцелуй и снова залилась язвительным смехом.
        От ответных колкостей я воздержался.
        Несколько ночей подряд я оправдывал прозвище Бродячий Пес. Ходил вокруг бетонной крепостной стены мясокомбината с несчастным видом голодной дворняжки, жалобным взором заглядывая в объективы поселившихся на заборе видеокамер.
        Наивно было уповать на милосердие дьяволицы. И все же я надеялся, что мои печальные светящиеся в ночи глаза и невтягивающиеся от голода клыки, порой мелькавшие в моей скорбной улыбке, расшевелят в ее безжалостной душе потухший уголек человечности. Надежда на милосердие хозяйки мясокомбината умерла в ту ночь, когда впервые ощутимо свело от голода живот, и перестали согреваться руки. Тогда я все-таки решил последовать совету мудрого Сэнсэя, то есть поискать ужин в лесу.
        Однако с лесной охотой у меня сразу не заладилось. Как довелось мне выяснить на горьком опыте, если сражения с себе подобными или пробежка длиной километра в два на нелюбимой чумовой скорости у меня еще получались неплохо, то к длительному преследованию увертливой добычи я оказался не очень-то пригоден. Хоть память и хранила сцены всех былых охот, а прыть была уже не та, да и сноровка оставляла желать лучшего. К тому же на третьем километре я неизбежно выдыхался и падал ниц, хватая воздух ртом. Я был готов пить из мутной лужи, только чтобы смочить пересохшее горло.
        Погожим теплым утром удача почти что улыбнулась мне. Добрая «бадейка» свежей теплой крови находилась от меня на расстоянии вытянутой руки, и (вот досада!) ускользнула.
        Еще затемно я преследовал в густой роще верткую длинношерстную косулю, и прокладывал руками, а чаще головой, плечами или животом, путь в подлеске из тонких берез и лип, создавая больше шума, чем матерый кабан или медведь. Усталость я старался не замечать, но она напоминала о себе все настойчивее. Черные с желтыми пятнами бока упитанной косули и ее задранный белый хвост мельтешили перед глазами расплывчатыми кляксами. Исхлестанный ветками, изнуренный, однако не потерявший надежды на чудо, я выгнал косулю на земляничную поляну. Прибавив на просторе скорости, я моментально сократил расстояние между мной и добычей, и, сконцентрировав остаток сил, собрался вложить его в решающий прыжок. Уже прицелился, оскалился, и тут откуда ни возьмись мне под ноги бросились перевертные волки.
        Я споткнулся об их лохматые скользкие холки, перелетел через них кувырком и шлепнулся на спину.
        Повернув голову в сторону ускользнувшей добычи, я увидел, как высоким прыжком косуля влетела в лесную чащу.
        Мне и так было трудно дышать, а тут еще коричнево-палевый, с черным треугольником на спине, перевертный волк встал передними лапами на мою грудь, несдержанно рыча. В нем я узнал жениха Альбины.
        - Кого-то мы сглазили. Кому-то захотелось разнообразия в рационе, - усмехнулась белая волчица, заглянув в мои глаза.
        Не отпуская меня, Федор свернул уши.
        - Вы сделали неправильный вывод, господа. Я тренируюсь. Сгоняю вес. А заодно приучаю лесную животину к бдительности, - не сумев втянуть клыки, я спрятал их под губами.
        - Лесные звери и птицы - наши друзья. Мы - зеленый патруль. Появишься здесь еще раз - проблем не оберешься, - предупредила Альбина.
        - Больше не заходи в лес. Понял? - щелкнул зубами Федор, - И чего мы терпим этого вампира? Пора его кончать.
        - Отпусти его, - приказала Альбина. - Пусть возвращается в свою будку на территории промзоны рядом с любимым мясокомбинатом, которого ему оказывается, мало для кулинарного счастья.
        - Р-р-р, - сказала она мне напоследок.

«Я была о тебе лучшего мнения. Ты разочаровал меня, Тихон», - вот что я прочел в ее сердитом взгляде.
        Федор побежал в чащу, и у меня появилась возможность шепнуть на ушко Альбине, что на мясокомбинате мне теперь не выдают еды, но я испугался подвести ее к выводу, что меня действительно надо «кончать», пока я не начал кусать людей от голода.
        Волки проводили меня до избы, следуя на неудобной для общения дистанции.
        Дома я растворил столовую ложку соли в двухлитровой банке с водой, но и пары глотков не сделал. Минеральная вода из подземного источника в горах помогала нашей стае некоторое время перебиваться без крови. Но вход в ту пещеру завалило камнями во время землетрясения, и доступ к спасительной воде был закрыт. Лизать соль мне тоже не понравилось. Все-таки, я не олень. Сладкий чай на пустой желудок я счел издевательством над личностью. Обычной воды в меня не вошло больше кружки. Моя внутренность умоляла залить в нее кровь и отказывалась принимать другие вещества.
        Убежавшая косуля принесла некоторую пользу. Она так меня загоняла, что я быстро заснул. Приснился мне один из самых кошмарных снов для вампира (хуже только во сне пережить смерть от осиновой смолы или встретить апокалипсис) - я ел мышей. При этом каждая пойманная мышь доставляла мне истинное гастрономическое удовольствие.
        Живя в стае, я легче переносил голод. Он был менее требовательным, от него удавалось на время отвлечься. Кроме того, раньше он вызывал в моем сознании живые образы жертв. Теперь, не считая пакостного сна, в мыслях всплывала кровь, разлитая по пластмассовым бутылям и кружкам. Я стал похож на глупого ребенка, считающего, что хлебные батоны и сосисочные гирлянды растут на деревьях. Да и наследственная барская лень препятствовала возвращению в дикую природу. Но голод все громче диктовал террористические условия, и скоро он вытолкнул меня из теплого жилища.
        В качестве столовой я выбрал голубятню знаменитого гонщика Николая Колончука.

«Конечно, голубь - не курица, а тем паче - не корова, однако и не мышь. Во времена моей юности голубятина считалась деликатесом», - рассуждал я, пересчитывая спящих на насестах почтарей.
        Я насчитал два десятка жирных птиц: «Весьма недурственная закуска».
        Хозяева дома - гонщик Николай и его жена Елена смотрели телевизор на кухне. Рыжего цербера по кличке Рекс они пускали на ночь домой, где он спал на диване в дальней «собачьей» комнате, бывшей детской. Сын гонщика обитал с женой и маленькой дочкой в многоэтажной новостройке, и привозил семейство в дом - музей только летом, как на дачу.
        С трудом взобравшись на высокую лещину у забора, (живот мешал карабкаться по стволу, и когти едва выдерживали мой вес), я прыгнул на решетчатую дверь голубятни и повис на ней, для надежности просунув пальцы в частую сетку. Опоры голубятни заскрипели, она накренилась Пизанской Башней к южной стене дома. Дверца открылась. Перепуганные голуби разлетелись по садовым деревьям. Я попытался спрыгнуть на облепленный наклейками гараж, но пальцы застряли в решетке. Разгибая металлическую проволоку, я дернулся всем телом. Непрочная дверца слетела с двух петель, повисла на третьей, и сразу же, не успел я вырваться из плена, голубятня обрушилась на верхний этаж дома.
        Спиной я пробил трехстекольную немецкую раму и налетел на высокий стеллаж. С полок посыпались кубки и статуэтки. Медная модель гоночного мотоцикла шарахнула меня по голове. Не будь я живучим от природы созданием, мне пришлось бы туго.
        Собрав разлетевшиеся от удара мысли, я освободил руки и выбежал из комнаты. Окно загораживали остатки голубятни и сорванного с крыши козырька. Внизу лаял с подвывом цербер. Едва ли не громче пса надрывалась жена гонщика:
        - Коля! Держи Рекса! Он того гляди у меня вырвется, и вампир его сцапает!
        Я удивился и обрадовался, что трехглавого сторожа, призванного кусать вампиров, самого защищают от моего укуса.
        Преодолевая узкое пространство между высокими перилами лестницы и стеллажом, я зацепил ногой белый провод. Каждый штепсель удлинителя был занят розеткой новомодной техники. Все эти заискрившиеся устройства, точно осенние листья при сильном ветре, опали позади меня с полок и стены.
        Внизу лестницы мелькнул вооруженный шваброй гонщик. Освободив ногу от провода, я перелетел с лестничной площадки на оранжерейный стол в гостиной. (Что стало с цветочными горшками на столе, объяснять не нужно). Высадив второй на сегодня стеклопакет, я чуть не попал в зубы церберу, волочившему за собой хозяйку. Шнурок синей шлейки обвился удавом вокруг ее руки. Женщина ехала на животе за разъяренным псом по цветнику, тем самым для моего блага сдерживая его прыть. Домчавшись до скамейки у забора, я взлетел на ее спинку и оттуда совершил рискованный высокий прыжок через осиновые столбы.
        Убегая по залитой оконным светом улице, я расслышал за лаем цербера несколько фраз.
        - Это был вампир!!! - паниковала жена гонщика.
        - Нет, Ленок, - вдумчиво проговорил гонщик. - Вампир не разнес бы в дребодан половину дома. Видимо, какой-то толстый колдун позарился на медали и кубки и прилетел сюда на метле.
        - Говорила я тебе, не занимайся показухой, - заворчала Елена. - Дохвастался. Тоже мне, звезда Большого театра.
        Трое суток я провел в непрестанном (и безуспешном) поиске еды, перебиваясь магазинной минералкой. От встречных людей шарахался - не только от жажды их крови, но еще от черной зависти их сытой комфортной жизни.

«На помойке все спокойно… все спокойно… все спокойно», - примерно такую песню насвистывали лоснящиеся в лунном свете крысы, перебирая фантики от шоколадных конфет.
        Я подкрадывался к мусорному баку на четвереньках, полупригнувшись и скользя животом по земле.

«Дворовому коту легче подобраться к добыче, ведь он проворен и мал. Но неужели, я напрасно прожил лесной век? Нет. Из библиотеки вампирской памяти не пропадает и страницы. Тогда почему мне до сих пор не везло на охоте? И повезет ли на этот раз?»
        Я упустил важный урок из прошлого опыта - усомнился в своих силах.
        Прыгнув за добычей, я провалился в мусорный бак, застрял в нем и долго катался по асфальтовым кочкам. Грохот распугал крыс, обитавших на помойке. Из бака я выбрался облепленный зловонными отходами человеческой цивилизации. Сняв с головы рваный сапог, поплелся домой. Меня так сильно тошнило, что я больше не мог думать о еде.
        Следующая ночь - ясная, красивая и безветренная - совпала с датой прибытия мятежных самураев в Волочаровск. По случаю торжества, называемого Праздником Возрождения, на мясокомбинате объявили санитарный день.
        Притихший завод пустовал. Охранники дремали в проходной. Вездесущие камеры меня не обнаружили. Чувствуя вибрации их монотонного движения, я ускользал от попадания в объектив.
        По вместительным пустотам между старой кирпичной и новой пеноблоковой стенами я пробрался в вентиляционную шахту и, чудом не застревая в ней - малая польза от вынужденной «диеты», пополз навстречу манящему запаху крови.

«Вся здешняя еда - моя на законном основании. Никто ее у меня не отнимет».
        Внизу раздался женский визг. За ним последовал остервенелый мат Джаника Саркисова. Я пополз шустрее. Визг превратился в мычание - пленнице заткнули рот. Она стучала каблуками по металлическому агрегату, пытаясь вырваться из плена.
        - Че, мало те, настырная тварь? - Джаник присвистнул, - Так мы добавим. За нами… ха… не заржавеет. Харе ломаться. Ставь закорюку на бумагу. Вот те ручка… ха… золоченая.
        - Му-у-у! Му-у - му! - отрицательно промычала пленница.
        - Привязывай ее к конвейеру, Седой, - распорядился Джаник. - А ты, Клоп, врубай аппаратуру. Щас твои мозги, кисуля, расплющит штамповка для котлет… Подписывай докУмент, красава.
        Заглянув сквозь решетку вытяжки, я увидел красивую изящную шатенку в коротком желтом платье. Она визжала и дергалась в руках отставного полковника Глеба Ощепко по кличке Седой. Уложив девушку на конвейер, он потуже связал ее канатом. В это время приятель Петр Клопиков по прозвищу Клоп, скудоумный здоровяк с искусственными мускулами, нажимал все подряд кнопки на пульте управления цехового оборудования.
        Джаник Саркисов, небритый широконосый мужчина - коренастый, с выпирающим из распахнутого пиджака пивным брюшком, стоял прямо подо мной, подбоченившись и сипло покашливая. Мне были отчетливо видны крошечные волосенки на его лысеющем затылке, и продольные полоски вен под влажной кожей его засаленной шеи. От Саркисова разило табаком, алкогольным коктейлем и застарелым потом, вонь которого не заглушал слабенький одеколон, но мой инстинкт все же считал его отличной добычей. Джаник был неисправимым грязнулей и заядлым курильщиком, но питался он не хуже, чем откармливаемый к празднику баран в хлеву Магомеда. Он владел рестораном, где подавались на стол блюда самой разной кухни - от армянской и немецкой до японской и запеченных по-скифски кроликов в день памяти древних цивилизаций. (Подобные тематические дни регулярно проводились в заведении «Дырявый Джо» для привлечения клиентов). Естественно, первым дегустатором изысканных блюд был сам Джаник, так же, как и я, страстный поклонник вкусной еды. К каждому блюду по фирменному обычаю подавался особый сорт вина, выбранный лично владельцем ресторана. Так что,
Саркисов неплохо подготовил себя к употреблению в пищу. Нисколечко я не сомневался в изумительных гастрономических качествах его крови. У меня даже слюни потекли, и одна их капелька упала на голову намеченной жертвы. Спокойно почесав макушку, Джаник продолжил наблюдать за стараниями подчиненных и муками пленницы.
        Во время нападения мне не следовало забывать о том, что разбойники неплохо вооружены, а их главарь недавно приобрел охотничий пистолет с разрывными пулями, заполненными осиновой смолой.
        Пылающая во мне жажда крови отвела природную осторожность на другой план, и я приготовился к атаке.
        - Последний раз я полюбовно с тобой треплюсь, - Джаник, подпирая жирные бока, с усмешкой обратился к пленнице.
        Я сорвал решетку и прыгнул ему на спину. Падая под моим весом, Саркисов вывихнул плечо и дико взвыл. Охотничий пистолет, вырванный из его подмышечной кобуры, я разбил об пол и поднял разбойника на ноги, удерживая его левой рукой за шею. Его вены стучали так близко… У меня едва хватило силы воли на отказ от немедленного укуса.
        - Бросьте оружие! - вспоминая фразы из современных фильмов, я закричал, сверкая глазами во все стороны. - И отпустите девушку. Не то я разорву ему глотку, - я щелкнул клыками над ухом Джаника.
        Его заячье сердце едва не остановилось. Он громко икнул от страха.
        Бандиты замерли как вкопанные и побросали бесполезное против меня вооружение.
        - Давненько не кушал человеческой крови, - процедил я сквозь клыки, поглаживая колючую шею Джаника, - Ты подарил мне редкую возможность поужинать на славу и избежать гнева Смолина. Я сотворю благое дело, ежели высушу тебя и твоих дружков. За спасение хозяйки мясокомбината меня никто не осудит.
        - Отвязывай девку, Седой, - Джаник скосился на пленницу. - Я говорю.
        Ощепко поспешно освободил девушку, и она спряталась за широкой серой трубой.
        - Может, и затейлив ты на вкус, Дырявый, да лихо провонял табаком с водкой, - я пинком отбросил Джаника к закрытому железному чану.
        Столкнувшись с чаном, Саркисов повредил плечо и руку. Вместо того, чтобы броситься на выручку главарю, Клоп и Седой понеслись к запертым дверям. Отрезав им путь к отступлению, я разбросал их по агрегатам, немного сдерживая силу, чтобы все остались в живых, и снова прыгнул на Джаника.
        - А это чтоб неповадно было разбойничать, - я открыл чан, запихнул безвольно поникшего Саркисова в холодный фарш, и отошел посмотреть, как он выкарабкивается наружу.
        Голод застилал разум. Казалось, я вот-вот проглочу язык или подавлюсь слюной. Окрасившиеся кровью пальцы дрожали. Мне было настолько скверно, что я не мог гарантировать того, что бандиты выберутся из цеха живыми.
        Мимо со стоном прополз на четвереньках Джаник, перепачканный кровью. Я зашипел, едва удерживаясь от броска. Клоп и Седой ретировались быстрее.
        Захлопнув за ними широкие двери, черные и страшные будто адские врата, я медленно приблизился к трубе, из-за которой выглядывала испуганная девушка.
        Я не хотел ограничиваться ее убийством, просто подстроить, будто она умерла от страха. Меня привлекала неведомая могущественная сила, хранящаяся в ее крови. Я не мог упустить возможность попробовать на вкус исчадие ада.
        Облизав клыки, я заглянул в ее большие карие глаза - последний предупреждающий взгляд.
        - Привет… - доверчиво протянула девушка. - Ты, наверное, Тихон… Ти-ша… У тебя приятное имя. От него прямо-таки веет штилем.
        У внучки Лаврентия был грубоватый от природы голос, но иногда ей удавалось говорить очень нежно.
        Обида за умирающий русский язык, воспетый моим кумиром Пушкиным, ненадолго затмила жажду крови. Пытаясь вообразить, как может веять штилем, если слово «штиль» обозначает полное отсутствие воздушных движений, я отклонился от намеченного плана.
        - Меня Лизой зовут, - девушка подала мне руку.
        Я отступил, избегая ее прикосновения.

«Ей будет дарована особая власть над вампирами» - пророческие слова Шениглы зашуршали в моей голове.
        - Спасибо, что встал на мою сторону. И… можно нескромное уточнение… Я не фанатка вампиров… По - правде, я слабо представляю, что ты такое.
        - Не что, а кто, сударыня, - я почтительно кивнул. - Я - разумное живое существо, как и вы.
        - Давай сразу на «ты», существо, - задорно улыбнулась Лиза. - Тебе, наверное, триста лет.
        Она немного побаивалась говорить со мной.
        - Ошибаешь-ся, - тяжело произнес я, вытягивая улыбку. - Мне пока и двухсот не стукнуло.
        - Прости, я совсем тебя заболтала. Для меня это все так неожиданно, Тиша. А ты, похоже… - ее взгляд пробежал по моим глазам и зубам, - голоден.
        - Как известно, человеческий голод - не тетка, а вампирский голод - даже и не дядька… гораздо страшнее, - я сделал виноватую гримасу.

«Зачем я говорю с ней?»
        - И тебе нужна кровь?
        - Это мой хлеб насущный.
        - Нет проблем. Идем, - Лиза поманила меня в соседний цех. - Если ты немножко потерпишь и не съешь меня по пути, я тебя накормлю.
        - Не переживайте, я вас не съем, милая барышня. Я раб совести. Она не позволяет мне пить человеческую кровь.

«Нет, я разговариваю не с порождением Тьмы. Шенигла нарочно выдумала пророчество, чтобы я убил невинное создание».
        Мы преодолевали череду бесшумных полутемных цехов. Я плавно двигался сбоку от хозяйки мясокомбината, выдерживая почтительную дистанцию, чтобы не напугать ее.
        - А у меня нет совести, - глубоко вздохнула Лиза.
        - Почему ты так думаешь? - удивился я.

«Неужели, предсказание пернатой ведьмы сбылось?»
        - Я учусь на адвоката, - шутливо вскрикнула Лиза. - Всем известно, что адвокаты - самые бессовестные люди, - она немного помолчала, робко опустив глаза. - Прости меня за то, что я запретила тебя кормить. Не знала, что ты существуешь. Думала, все надо мной прикалываются. Скажи честно, ты на меня сердишься? - она внимательно посмотрела на меня. - Мне, правда, очень стыдно…
        Ее широкие губы слегка вывернулись.
        - Можно ли сердиться на радушную хозяюшку? - я остановился.
        - Я компенсирую неустойку, - Лиза закрутилась, раскинув руки. - Поверь, ты будешь купаться в крови.
        - Но я вовсе не испытываю желания в ней купаться, Лизонька. Мне бы только наполнить живот.
        - Ну почему, Тиша? Искупаться было бы прикольно, - девушка мимолетно коснулась моих холодных пальцев и спрятала руку за спиной.
        Мы продолжили путь.
        - А тебе хотелось бы поплавать в холодном борще? - в моем голосе проклюнулся зародыш раздражения. - Лично я так считаю: еда создана для того, чтобы ее есть, а реки с морями и озерами созданы для того, чтобы в них купаться.
        - С тобой интересно болтать, - Лиза мельком обернулась. - Нет, правда.
        - Благодарю за комплимент, - я придержал перед ней дверь прохладного цеха, занятого разобранными механизмами.
        - Здесь, уж извини, Тиша, не свежатинка. Это мы приберегли на кровяную колбасу, - Лиза подошла к пластмассовому баку и похлопала его по крышке. - С рогаликов… Мы так зовем крупный рогатый скот, если ты не в курсе. Короче, тут все твое, - она обезоруживающе заглянула в мои глаза. - Ешь. Приятного аппетита. Не буду стоять у тебя над душой и портить тебе настроение.
        Девушка отступила на пару шагов и прислонилась к конвейеру.
        Неудобно было питаться в ее присутствии. Но и выгнать ее из цеха я не посмел, а на борьбу с голодом не осталось сил.
        Я отвернул крышку бака, наклонил его и, задержав дыхание, глотнул содержимого. В то же мгновение голод окончательно меня поработил. Угощение показалось мне достаточно вкусным, несмотря на то, что кровь на самом деле была не очень свежей, и некоторое время находилась вне холодильной камеры. Но я был счастлив получить и такую пищу, инстинкт выживания поборол дворянскую привередливость.
        Не производя над собой усилий, чтобы оторваться от пластмассовой жертвы, я долго пил кровь. Мои редкие мысли отражали процесс питания, я старался прислушиваться только к себе - к равномерным вдохам и выдохам, к учащающемуся сердцебиению, к разливающемуся по телу теплу жизни, согревающему прохладную жидкость, которой во мне становилось все больше. Присутствие рядом постороннего существа раздражало мою «систему оповещения об опасности», и хоть я не заострял внимания на девушке, находившейся недопустимо близко, я непрестанно ощущал на себе ее внимательный взгляд. Хозяйка мясокомбината наблюдала за мной…
        Кормежка - интимный процесс для вампира, даже ближайшие соратники не подходят к вожаку стаи во время его трапезы. Жажда крови делает нас уязвимыми: пока мы заняты едой, нас легче убить, а после обильного ужина мы нуждается в отдыхе, и быстрота реакции на атаку врага снижается в разы.

…Дышать стало намного тяжелее, я почувствовал кожей, что распрямились косички свитера на раздувшемся животе, но мое тело помнило длительный голод, и не желало отпускать долгожданную жертву. Лишь когда втянутая струйка крови вылилась обратно в бак, испачкав мои губы и подбородок, я отпустил добычу и, приподняв голову, сделал несколько вдохов ртом, регулируя дыхание.
        На душе скребло от мысли, что на меня по-прежнему смотрит Лиза.
        Я отдышался, облизнулся и, набравшись смелости, повернулся к девушке.
        Лиза стояла на прежнем месте, взволнованная, но не испуганная. Прикрыв глаза, я умерил их свет. Надо было выглядеть спокойным, но я не мог успокоиться, хоть и наелся до отвала.
        Меня смущал вымазанный в крови подбородок. Салфеток или платков в карманах брюк я не носил, а утереться рукавом не позволяло благородное воспитание.
        Хозяйка мясокомбината смело шагнула ко мне. Ее лицо отображало не робость, не брезгливость, а странное восторженное умиление. Она с улыбкой таращила на меня счастливые глаза. Человек может так смотреть на безобидного щенка или котенка, намочившего морду в блюдце с молоком, но никогда он так не посмотрит на поужинавшего вампира.
        - Можешь вытереться этим, - сняв пестрый шейный платок, Лиза скомкала его как тряпку. - Прикинь, я ждала твоего негативного отзыва насчет залежавшихся отходов, но, мне кажется, тебе понравился ужин. Я права?
        - Нижайше благодарю вас, хозяюшка. Не кушал ничего вкуснее со времен человеческого бытия, - я взял платок из ее руки и отступил.
        Лиза бесшумно засмеялась.
        Ее противоестественный восторг напугал и смутил меня. Инстинкт призывал к незамедлительному отступлению, советовал побыстрее вернуться в нору. Благодаря неумеренности в еде я теперь не мог протиснуться в вентиляционную шахту, и покинуть территорию завода должен был через проходную. А путь к свободе загораживала собой красавица, обрадованная необычным знакомством.
        Лиза воплощала в себе женский идеал двадцать первого столетия, немного вульгарный, выставляющий напоказ соблазнительные округлости. Она будто сошла с обложки модного журнала.
        В ее облике я не нашел черт ее зловредных предков. Выразительные глаза с длинными ресницами, чуть вздернутый маленький нос, округлые ровные брови, полные губы, складный, точно подогнанный под ширину скул подбородок - были несбыточной мечтой Поликарповых.
        Остатки пищи с лица я удалил рукой и языком - не решился испачкать дорогой аксессуар. Вернув платок девушке, я снова отступил, но она меня настигла.
        - Теперь, когда ты утолил жажду крови и не хочешь кусаться, тебя можно потрогать? - Лиза игриво пошевелила пальцами. - Ну хоть чуть-чуть?
        - Не смею отказать в просьбе. Но тебе лучше этого не делать.
        - Почему? Ты считаешь меня противной?
        - Виноват, если обидел тебя ненароком. Вампиры не любят человеческих прикосновений. Защитный рефлекс перетряхивает все наши нервные клетки, если до нас дотрагиваются люди. Мы - враги по закону природы.
        - Хочешь сказать, ты меня боишься? Ну ты даешь!
        - Непосредственно я, князь Подкорытин - Тарановский, как свободная личность, тебя не боюсь, но мое подсознание чувствует угрозу.
        - Постарайся справиться с рефлексами и не покусать меня. О, кей? - с легкой опаской Лиза погладила мою ладонь.
        Мои пальцы напряглись. Когти выскользнули, но я втянул их мощным усилием воли.
        - Ты становишься теплее, - сделала открытие девушка, удерживая мою руку.
        - Меня согревает еда.
        - Не будь таким дерганым, Тиша! - вскрикнула Лиза после неудачной попытки прикоснуться к моей щеке. - Успокойся. Я тебе не враг. Можешь прочесть мои мысли и получить тому доказательство.
        - Вампиры читают запахи, а не мысли, - я шевельнул кончиком носа, - и по ним угадывают настроение.
        - Тогда понюхай меня, - девушка замерла в ожидании. - Что скажешь?
        - У тебя невыносимо вонючие духи. Они похуже лука и чеснока отбивают чутье. Вдобавок, ты куришь.
        - На мне трое духов, - с широким жестом похвасталась Лиза. Перед моим носом пронеслись часы из розового золота с мелкими сапфирами, и я привычно отшатнулся. - За левым ушком «Paola Blanka», за правым - «Ksavier Mounsin», а на груди «Shantall De La Tonаiсe». И насчет курева ты прав. Вредную привычку подцепила еще в школе.
        - Любой вампир задохнется от представленных ароматов. За ними не разобрать настроения.
        - У меня прекрасное настроение благодаря тебе, Тиша.
        - Мне было приятно тебе помочь. Да и вознаградила ты меня достойно. Объелся, как на губернаторском балу. Но, слышу, бегут к нам самураи. Крушат железные двери. Стало быть, пора мне отправляться домой. Препоручаю тебя им. Стой здесь. Я выскользну через проходную. Всего доброго, хозяюшка.
        Деликатно отстранив Лизу от двери, я вышел в коридор, желтые стены которого были оклеены плакатами с изображением бекона и колбасы, нарезанных тонкими ломтиками и украшенных сочной зеленью.
        - Тиша! Не уходи! Пожалуйста, - сорвавшись на крик, девушка побежала за мной.
        Без предупреждения она схватила меня за руку. Нервный импульс перетряхнул мои внутренности. Я импульсивно показал ей клыки, развернувшись вполоборота. Лиза отступила. Она звала меня умоляющим взглядом: боялась подойти ближе, и еще сильнее боялась меня упустить.
        - Останься. Проводи меня до Сатибкиного джипа. Мне страшно одной в заколдованном городе.
        - Ты не одна. Ты окружена веселыми друзьями и преданными слугами.
        - У меня нет друзей, Тиша. Я никому не верю. В лицо мне все щебечут, а за спиной называют ведьмой. Местным я тут не нужна. Все хотят меня вытряхнуть с комбината, с виллы, из гадкого Сволочаровска. Меня некому защитить. И только я подумала, что нашла единственного друга, как ты уходишь… Ладно… Что делать?.. Понимаю, дома тебя ждет красивая девочка - вампирочка.
        - В моей норе, милая Лизонька, не то, что девушки, тараканы и те не заводятся. Много лет живу один. Не жизнь, а тоска бессмертная, - я протяжно вздохнул.
        Хозяйка мясокомбината подбросила мне заманчивую идею. Почему бы ни воспользоваться благами цивилизации, которые и так должны принадлежать мне? Можно поселиться во дворце, пошарить там по закромам в поисках клада. А попутно и за ней присмотреть, и если она плоха по закваске - убить ее, а если хороша - оставить ее в покое и вернуться в нору с похищенными сокровищами.
        - Так поехали ко мне. У меня огромная красивая вилла, где скучно одной, - Лиза помяла завитые волной локоны. - Правда, Сати и Юми иногда забегают. Сэнсэй постоянно крутится. Лучше бы не приходил, чесслово, не компостировал бы мозги восточными мудростями, - девушка прикоснулась к моей груди указательным пальцем. Я проявил сдержанность, и она прислонила ладонь к моему животу. - Не понимаю, Тиша. Объясни, почему ты не хочешь у меня погостить? Как-то не вериться, что ты лучше себя чувствуешь в страшной норе. Хотя, все возможно. Ты же вампир.
        - Я не против твоего гостеприимства, однако боюсь навредить тебе, - я взял другую ее руку, убрав когти.
        - Все будет нормально. Не парься.
        - Ничего нормального, Лизонька, я не жду. Люди проклянут тебя, ежели прознают о нашей дружбе. Тебя отвергнет светское общество.
        - Можно подумать, меня сейчас любят в обществе. Да они меня ненавидят не меньше, чем всех вампиров на свете, вместе взятых. И при этом тащатся от моего бабла. Знай, Тиша, за мои деньги они и тебя полюбят.
        Я скептически нахмурился.
        - Не волнуйся, я помню, как здесь относятся к вампирам, - Лиза небрежно махнула рукой. - Когда тебе рассказывают страшилки с утра до вечера, при всем желании их не забудешь. Хорошо. Если ты боишься навлечь на меня неприятности, я сделаю так, что никто о тебе не узнает. Будешь жить у меня, как в твое время говорилось, инкогнито. Тебя устроит такой вариант?
        - Не прими я просьбы, ты обидишься. Вынуждаешь меня уступить, хозяюшка. Каюсь, в гостях я не бывал давненько, и великосветские манеры чуток подрастерял за годы лесного странничества - не жалуйся. И все же, обещаю не стеснять тебя излишне. Места мне просторного не требуется, шума почти не произвожу…
        - Спасибо, Тиша, - девушка перебила меня объятиями. - Ой! - прижавшись к моей груди, вздрогнула она, - Твое сердце… оно бьется.
        Я тоже вздрогнул с разницей в полсекунды.
        - Лиза! Отойди от него! - заорал вломившийся в коридор Сатибо.
        Нас окружили разукрашенные самураи в праздничных нарядах, размахивающие мечами и пистолетами. Я словно оказался в театре кабуки и едва не залился хохотом.
        - Он вампир, - пискляво выдохнула Ичи, единственная девушка в отряде из восьми человек.
        - Я знаю. Все хорошо. Уберите все эти прибамбасы, - Лиза придержала меня за руку. - Тиша поедет с нами.
        - Это невозможно, - потрясенный Сатибо медленно опустил пистолет.
        - Тиша мне нравится. Я забираю его домой, и твоего мнения не спрашиваю, - Лиза решила представить мне избранных слуг. - Так, познакомься с твоими новыми друзьями, Тиша. Это Сати - мой любимчик. Обожаю его. Правда, иногда я его терроризирую по пустякам.
        - Ты его частенько терроризируешь, - дополнила Ичи.
        - Так я любя… А вот Мио, мой Мио. В детстве раз пять смотрела фильм, - Лиза подняла с полусогнутых ног растерянного Мираи. - Это Ичи. Сэнсэй зовет ее воробышком, - она подбодрила улыбкой испуганную девушку. - Остальных тебе знать необязательно. Особенно вон того товарища с матерным именем.
        - Меня зовут Хироюки, госпожа, - указанный пожилой самурай закивал начерненной косичкой.
        - Что я и говорила. Есть еще Юми и Сэнсэй. Они сейчас в Дрездене любуются Джокондой… Повезло!.. Итак, все свободны кроме тебя, Сати.
        - Мы никуда не уйдем, Лиза, - напыжился Мираи, выпятив грудь. - Наш долг - защищать тебя от вампиров.
        - Да? Как интересно! А от бешеных армян меня, в таком случае, кто должен защищать? - передразнила его Лиза. - Вампиры? Почему меня спас Тихон, а не вы? Особенно этот вопрос касается, тебя Сати. Твой дружбан мне сегодня устроил подлянку.
        - Я не ожидал, - Сатибо с трудом набрался решимости для ответа. - Тебе не нужно было в обход нас соглашаться на встречу с Джаником. И опять ты нас не слушаешь. Нельзя приглашать в дом вампира. Мало ли что тебе вздумалось, забудь об этом. Никто не запрещает тебе кормить его в знак благодарности! Но домой ты его не приведешь!
        - Не нарывайся, Сати. И все слушайте! Чей это комбинат? Мой! А все, что заводится на моем комбинате… ну там, тараканы, крысы или вампиры, все это кому принадлежит? Мне!!! - проревела Лиза.
        Мне было обидно угодить в один ряд с тараканами и крысами, но я скромно отмалчивался, как бессловесная тварь.
        - Он - моя собственность! - Лиза ткнула в меня пальцем, - И я его беру! - она шагнула к Сатибо. - Ну, Сати, радость моя, не волнуйся. Посмотри, какой славный вампирчик. Разве он не прелесть?
        Бешеный взгляд Сатибо говорил о том, что молодой самурай не считает меня прелестью.
        - Переоденься, умойся и подгони машину, - Лиза кивнула на темное окно.
        - Какую? - Сатибо притворился, что сдался, не желая расстраивать госпожу.
        - Твою, конечно.
        - Послушай, Лизун. У тебя два бронированных «Майбаха», - бездыханным голосом простонал Сатибо. - Можешь засунуть вампира в любой из них, но только не в мою крошку.
        - Машины моего отца похожи на катафалки. Мне они не нравятся. Пока я ничего себе не выбрала, мы с Тишей будем ездить на твоей. Не бойся, - Лиза понюхала мое плечо и заявила. - Тиша не линяет и не пахнет. Иди. Мы подождем у ворот.
        Выпроводив ряженых слуг, она положила руки на мои плечи и восторженно объявила:
        - Готовься. Мы едем в рай.
        Я скованно улыбнулся.
        Глава 5. ВИЛЛА
        Резные «врата рая» приветливо распахнулись, движимые электронным механизмом. Сатибо, переодевшийся в форму охранника, всю дорогу молчал и не оглядывался. Мы с Лизой сидели на заднем кресле его «Лексуса». Держались за руки, словно влюбленная пара в такси.
        Машина въехала на коротко подстриженный газон и повернула за угол дома.
        - Позвони Джанику. Скажи, что я забуду про инцидент, при условии, что он забудет о вампире. Никто не должен знать, что Тихон живет у меня. А если бешеный придурок захочет снова на меня наехать, скажи, мы так на него наедем, что ему впредь не понадобятся его глупые беспамятливые мозги. А что касается тебя, рыбный день в ресторане Дырявого отменяется, - выйдя из машины, Лиза дала строгие указания Сатибо. - Езжай домой.
        Низкий деревянный дом Яматори соседствовал с господской виллой с западной стороны. Участки символически разделял декоративный короткий забор из темно-коричневых досок. С восточной стороны за таким же незначительным ограждением примостилась маленькая пагода Сэнсэя Хитоши.
        - Я пойду с тобой, - привычно возразил Сатибо. - Не оставлю тебя с ним наедине.
        Выйдя из «Лексуса», я встал рядом с Лизой, и скромно помалкивал.
        - Оставишь. А ну, брысь! - девушка вспорола каблуком газон. - Мне решать, с кем провести вечер.
        - Не вздумай…
        - Не твое дело. Хочешь нас охранять, сиди в машине.
        Сатибо сел за руль под пристальным взглядом хозяйки и вытащил из кармана брюк черный смартфон.
        - Пойдем, - улыбнулась мне Лиза.
        На месте мрачного вампирского логова красовалась уютная средиземноморская вилла, светлая и просторная, с большими окнами, колоннадой, верандами и мраморной лестницей. Стальная дверь, декорированная белой панелью с золотой лепниной, была заперта на один легкий замок. Переступив порог дворца, Лиза включила самый тусклый свет и повернулась ко мне:
        - Прошу, входи. Я тебя приглашаю.
        - Благодарю, - с улыбкой подыграл я.
        На самом деле вампир может войти в любой дом без приглашения, если, конечно, на жилище не установлена специальная волшебная защита. Впрочем, особо одаренные представители нашего племени (например, я) умеют ее снимать.
        Со стен квадратного коридора угрожающе торчали всевозможные рога, служившие вешалками. Осматриваясь, я почуял осину и быстро ее нашел. Над дверью висел дамский осиновый кол с бахромчатой рукояткой.
        - Это подарок. Я его сюда повесила от всякой нечисти, - пояснила Лиза. - Ой! - смутилась она. - Прости. Не хотела тебя обидеть.
        - Я не обиделся.
        - Вот и славно. Тапочек нет. Здесь все ходят в носках или босиком.
        Разувшись, мы перешли в небольшой зал с картинами. Лиза взяла меня за руку и вздрогнула, почувствовав мое внезапное напряжение.
        - Что с тобой, Тиш? - удивилась она.
        Я резко отвел взгляд от ненавистной обрюзглой физиономии. Дар речи вернулся не сразу. Понадобилось время на то, чтобы убрать клыки, проглотить слюну и расцепить челюсти.
        Лаврентий на портрете выглядел, как живой. Он сидел в кресле - качалке, до безобразия толстый и как будто ослизлый, в коричневом костюме - тройке из английского шерстяного сукна, тонком синем галстуке, белоснежной рубашке и черных ботинках. В руке он держал золотую трость. Заплывшие поросячьи глаза Лаврентия и расшлепанные губы отображали наглую усмешку. Он словно бросал мне вызов с того света.
        - Мне малость некомфортно в человеческом жилище. Смущает изобилие запахов, - я объяснил странность поведения.
        - Ты скоро привыкнешь. Не волнуйся. Запахи здесь, в основном, приятные, - успокоила Лиза. - Это мой далекий предок Лаврентий Матвеевич Поликарпов. Основатель колбасной фабрики, - она привлекла мое внимание к портрету врага. - Говорят, он был замечательным человеком. Я им горжусь. Ты, случайно, его не знал?
        - Знавал немного. Умнейший был человек.
        - Там у нас гардеробная, - девушка заглянула в правую ветку длинного коридора. Мы туда не пойдем. Прямо по курсу - новая гостиная. Ей занимался известный дизайнер Петр Шекль. Есть еще старая гостиная и каминный зал. Там вся мебель дореволюционная.

«Новая гостиная», оклеенная темно-синими обоями с волнистым серебряным узором, начиналась за широкой деревянной лестницей, перила которой поддерживали искусно выточенные резные букеты тюльпанов. На втором этаже лестница раздваивалась, образуя полукруглый балкон. На освещавших ее витражных светильниках - панно скакали и делали сальто веселые арлекины.
        - Обожаю эти лампы! - Лиза взбежала по лестнице, и так же быстро спустилась, - Глядя на них, так и тянет ходить на голове. Или съехать по перилам. Только этого, конечно, не надо делать… Можно розочки ободрать. А вот бессарабский безворсовый ковер, - она пнула тонкий красно - белый коврик. - Тряпка тряпкой, а стоит ненормальных денег. Его нельзя мять… Вся мебель сделана на заказ в Италии. Тут, как ты заметил, все дышит Венецией… Карнавалом.
        Центр гостиной занимали четыре мягких дивана и два кресла в пестрых лоскутных чехлах. На них лежали декоративные подушки в форме шутовских колпаков. Посредине стоял массивный журнальный стол из палисандра, черный с белыми потертостями под старину. Простенки между огромными окнами, завешенными темно-бордовыми шторами, украшали хрустальные канделябры. Низко висящую хрустальную с позолотой люстру венчала фигурка гондольера. На большой масляной картине, отвлекавшей взгляд от лестницы, был изображен венецианский канал: влюбленные пары прогуливались по ажурному мосту, плавали в гондолах и сидели на скамейках у воды.
        В углублении комнаты я увидел ряд шкафов-витрин с посудой и коллекционными статуэтками.
        - Присядем? Тут мило, правда? - Лиза переживала, что мне не понравится ее дом.
        - Здесь прекрасно. Душа отдыхает при созерцании удивительной красоты, - мне не терпелось плюхнуться на диван, но брюки я счел недопустимо грязными для приземления на шикарный предмет интерьера.
        - Тебе надо привести себя в порядок, - гостеприимная хозяйка заметила мое смятение и вывела в левый придаток коридора. - Я покажу тебе малую ванную. У нас есть еще три бани: русская, японская и римская с бассейном. В туалет зайдешь?
        - Отчего не заглянуть?
        - Предупреждаю сразу, - девушка пугающе сморщила личико. - Унитаз не золотой.
        - Я не столь привередлив, лапушка. Для оных целей привык использовать кусты.
        - Просто все гости первым делом начинают возмущаться, где золотой унитаз, и все такое. Он у меня синий. Я не арабский шейх. Золотой запас храню в приличном месте… Ванная и раковина из мрамора. На полу тоже мрамор - будь осторожен. Короче, мойся. Халат возьми в шкафчике.
        Из туалета, оформленного темно-синей керамической плиткой, разговор Сатибо и Юми был почти не слышен. А в просторной ванной комнате, облицованной светлыми мраморными пластинами, под реечным потолком находилось маленькое окошко. Взгромоздившись на края скользкой ванной, я подтянулся и припал к нему ухом. Чуткий слух помог различить последние фразы нервного диалога.
        - Если бы я знал, что он вернется… - Сатибо закинул ноги на подголовник. - Я сам бы грохнул сначала девчонку, а потом Тихона. Все бы выглядело классно. Хозяйка мясокомбината отказалась кормить вампира. За это он разорвал ей глотку, а я, как верный телохранитель, отомстил за хозяйку. А что теперь?!! Дырявый Джо - в травмпункте, мы - в полной заднице, вампир - у нее дома. Слушай, может еще не поздно? Может, мне прямо сейчас?
        Щелкнув предохранителем, Сатибо спрятал пистолет в кобуру, подобрал ноги и выскочил из машины.
        Я побежал искать Лизу, и появился в новой гостиной раньше, чем Сатибо, секунды на две.
        - В чем дело, ребята? - взволнованная Лиза вскочила с кресла.
        Мы с Сатибо впились друг в друга глазами.
        - Словесная разборка прошла успешно. Дырявый будет молчать, - с японским хладнокровием отчитался самурай.
        - Это хорошо, но входить, я тебе, кажется, не разрешала, - напомнила девушка. - Иди, наконец, домой. Людям спать пора.
        - Здесь все в порядке? У твоего вампира не совсем нормальный вид, - Сатибо язвительно усмехнулся.
        - У кого угодно будет ненормальный вид, когда всякие тут вламываются без стука, словно гангстеры, - отразил я.
        - Лиза, ты уверена, что я должен уйти? Помни, я всего лишь забочусь о твоей безопасности. Ничего личного, - вкрадчиво уточнил Сатибо.
        - Уходи, Сати. Правда. Не действуй на нервы моему гостю. Если будешь нужен, я звякну, - Лиза выставила его за дверь и предложила мне сесть на диван в пыльных брюках, решив, что сегодня мне не суждено принять душ.
        - Вина, шампанского за знакомство? - предложила она, звеня хрустальными фужерами.
        - Вампиры пьют чистую воду или чай. Иногда сладкий, - я развеял ее праздничное ожидание.
        - Чая у нас большой выбор. Без чайного сомелье Сэнсэя в нем довольно трудно разобраться. Есть с лотосом, с бергамотом, с цветами - травами - фруктами.
        - Для меня сгодится любой.
        - Мне кажется, или ты грустишь? Почему? Тебе здесь не нравится? Или я веду себя чересчур надоедливо? - Лиза обогнула журнальный стол, склонилась надо мной и приложила ладонь к моей щеке. - Хочешь еще крови?
        - Благодарствую. Я более чем сыт, - я отвел ее руку и заглянул в глаза.
        - Тогда в чем дело? - недоумевала Лиза.
        - Все хорошо, Лизонька, - я побоялся огорчить девушку пасмурным настроением. Когда тебя держат на прицеле, трудно веселиться от души. - Просто я всегда настороже в силу обычая. Да еще Сатибо тут прыгает, как кузнечик.
        - Ты скоро к нему привыкнешь, - Лиза успокоительно махнула рукой. - Он классный. Настоящий благородный рыцарь. Почти что из твоей эпохи. Думаю, вы подружитесь. Я восхищаюсь Сатибо. Наверное, он один из немногих местных людей, кому можно доверять.
        Я оставил возражение при себе.
        - Сядь поглубже, раздвинь ноги. Учись расслабляться. В наше время сидят именно так, даже при дамах, - усадив меня по-современному, Лиза перешла в кухонный зал. - Сейчас заварю тебе зеленый чай с жасмином.
        Вскоре она принесла две чашки чая и шоколадный батончик.
        - Обожаю кокосовые конфеты. Просто тащусь от них. Это моя самая любимая еда, - надкусив батончик, прошепелявила она. - А как насчет твоей любимой еды?
        - Овцы, - я не переставал удивляться своей немногословности.
        Где мои долгие лирические речи?
        - Приму к сведению, - Лиза отхлебнула из чашки над столом. Резко помрачнев, она поставила чашку на салфетку, подтянулась и выразительно прошептала. - Мне нужно спросить тебя еще кое о чем. Ответ останется между нами. Я должна знать, питался ли ты людьми. Подробности знать не хочу. Просто скажи, было такое в твоей жизни или нет?
        - Было, - глухо проговорил я.
        - Меня это не касается. Ты можешь рассказать о себе, Тиша? Ну, если хочешь. Мне интересно послушать про старину. Внешне ты всегда так же, как сейчас, когда был человеком?
        - Да, я нисколечко не изменился, - я соврал из опасения, что, узнав о моей былой стройности, Лиза посадит меня на диету. - Следует также поведать, что в человеческом бытии я считался талантливым литератором, и имел дружеские знакомства со славнейшими людьми эпохи…
        Я затянул автобиографическое повествование, имеющее самое приблизительное отношение к реальности. Людей своего времени я представил образцами мудрости и благородства, а вампиров - славными воинами и, кроме того, неотъемлемой частью дикой природы.
        Лиза слушала меня с удовольствием. Должно быть, верила каждому слову. Милая улыбка на ее губах стала для меня высшей наградой.
        - Теперь расскажу о себе, - Лиза решилась приоткрыть душу. - Умолчу только о личной жизни. Пусть это будет запретная тема для тех, кому меньше трехсот шестнадцати лет.
        Я выросла в деревне. Мама работала в колхозе и на участке держала корову, кур, гусей. Но воспитывала она меня как городскую интеллигентку. Я много читала, всех русских классиков прочла от корки до корки, поэтому имею достаточно четкое представление о твоем времени. То, что говорю не очень культурно, как ты, наверное, думаешь, это имидж. Просто роль, которую я примерила ее на себя в общаге института, и теперь не хочу из нее вылезать. Тупая провинциальная красотка. Что может быть лучше для богатых мужиков? Только я за деньги не даю. Я как приманка. Кажется, вот-вот, и я на крючке, а потом - бах - осечка. Ненавижу богатых. Всегда буду им мстить, играть с ними в нечестные игры.
        - Стало быть, у тебя есть серьезные причины для мести?
        - Конечно, есть! Богачи мне полжизни испоганили. Они изуродовали нашу деревню. Перегородили речку заборами, ни искупаться, ни гусей выпустить. Дворцов перед носом настроили - света не видно. Озеро вообще местечковый олигарх приватизировал, и включил в свой участок. Выживали нас оттуда, как только могли, чтобы застроить всю деревню до конца. Место у нас престижное. Шоссе рядом.
        Мы с мамой все время перебивались почти без гроша за душой. Я устроилась официанткой в ресторан, чтобы оплачивать учебу в институте. Мечтала стать социальным адвокатом, помогать тем, против кого весь богатый мир, и кому не на что нанять защитника. Владелец ресторана выбрал стиль «Мулен Руж». Работавшие там девчонки носили форму: корсет, откуда грудь вываливается, юбчонка, которой почти что нет, и колготки в сеточку. Туда брали только с хорошими внешними данными. Это было сплошное издевательство, а не работа. Пьяные и обкуренные мужики так и старались то по заднице шлепнуть, то в корсет руки запустить, и я не имела права им как следует двинуть… А так хотелось… Меня столько раз пытались снять… Директор уговаривал, мол, не будь недотрогой, а меня от их опухших рож ну просто тошнило. Другие девчонки соглашались, а я ни в какую. Против меня всем коллективом развернули травлю. И жизнь в общаге не назовешь веселой. За стенкой рабочие снимали комнату, гудели до утра.
        Потом меня уволили из ресторана. Вот как получилось. Мне поручили доставить ужин некоему господину Ливкину, большой шишке. Водитель привез меня к дверям замка. Я должна была войти и подать блюдо к столу. Но самого Ливкина дома не было, а его жена увидела мою похабную униформу и подумала, что ее муж заказал шлюху. Она спустила на меня двух алабаев. Меня чуть не сожрали громадные злобные псы. От страха я мигом взлетела на дерево, порвала колготки. Так что ты думаешь? Меня потом на работе оштрафовали, вычли за колготки из зарплаты, и с позором вышвырнули на улицу. А еще сказали, если я на Ливкиных стукну в СМИ, меня тут же прибьют. Я уже собиралась устраиваться на очередную дерьмовую работу… все нормальные места-то заняты сыночками - дочками - любовниками - любовницами и всякими там племянниками богачей. И тут! Хлобысь! У меня самой появилось невероятное богатство!
        Все произошло очень быстро. К нам приехали два человека в черном, объявили, что отец завещал мне дом, предприятие, машины и счета с цифирными динозаврами. Мама говорила, что мой отец - директор мясокомбината, только она не верила, что он мне оставит хоть какое наследство. Я тоже не поверила, а когда люди в черном стали нести бред про аномальную зону, про часть волшебного мира со сказочными существами, я подумала, что меня выбрали для реалити-шоу. Но мне было все равно. На участие в шоу я согласилась в надежде заработать денег. Мама решила остаться с тетей Катей в деревне, а я приехала сюда. И все терпела: самураев… так называемое, светское общество. Ждала, когда из-за угла выскочит Валдис Пельш. А шоу продолжалось. Мне пришлось вжиться в роль хозяйки мясокомбината. Я думала, что чем дольше продержусь, чем больше мне заплатят. На самом деле я ненавидела эту бойню. Первое время от вида разделанного мяса и крови меня рвало. То и дело я выбегала из цехов на улицу, в кусты. Потом себя пересилила, укрепила нервы, что ли. Ты будешь смеяться, но я на полном серьезе хотела стать вегетарианкой, защитницей
животных. А стала защитницей вампиров.
        Но, в натуре, раз ты живешь на планете, тебя кто-то должен защищать. Прикинь, я мечтала продать бойню и купить кондитерскую фабрику. Зато теперь, когда рядом со мной появился ты, я точно знаю, что никуда отсюда не уеду, и бизнес не брошу… Сейчас в моей жизни есть самая классная цель, которую только можно представить. Я буду заботиться о тебе, Тиша… Для меня важно, чтобы ты был счастлив. Думаю, ты заслужил хоть немного счастья за свою долгую жизнь.
        - Мне крайне неудобно тебя стеснять, Лизонька. Со мной нелегко вести беседы. Я не вписываюсь в рамки современности. Право слово, меня удобнее держать за стеклом, как исторический экспонат, нежели внедрять в дружеские круги, - притворяясь смущенным, я внимательно следил за взглядом девушки.
        Нужно привязать ее к себе. Он должна быть моей жертвой. Только моей.
        - Давай договоримся. Сыграем в интересную игру, чтобы никому из нас не было скучно. Ты объяснишь мне, что значит быть вампиром, покажешь свой мир, а я покажу тебе свой мир и научу тебя, как должен себя вести современный человек. По рукам? - воодушевленно подпрыгнула Лиза.
        - Грех не согласиться развлечь прекрасную царевну, скучающую в золотом тереме среди угрюмых стражников, - живо откликнулся я.
        - Спасибо, Тиша. Ты настоящий друг, - Лиза прыгнула на диван и обняла меня за шею.
        Я издал нежный урчащий звук собственного изобретения - что-то вроде вампирского мурлыкания.
        - Ты прелесть, Тиша, - чмокнув меня в щеку, Лиза выбежала из новой гостиной. - Сейчас вернусь.
        Она принесла небольшой планшет в розовой обложке и, сев рядом, включила его на моих коленях.
        - Знакомься со звездами Сволочаровска, - Лиза выбрала фотографию сорокалетнего мужчины с редкими светло-каштановыми волосами. - Это глава города и района Валерий Денисович Коньков. Помешан на спорте, диетическом питании и плохих дорогах. Закодирован от пьянки. А вот его жена Наталья, - она показала фотографию стройной брюнетки, одетой как француженка. - Пытается дружить со всеми, у кого на банковском счету больше шести нулей. - Три веселых качка, - она открыла фотографии парней с пойманной акулой на яхте. - Мальчики - мажоры. С бородкой и хвостиком - Семен Верховцев - Сэм. Он сын банкира. Рядом с ним Павел Груздев, а крайний - Феликс Ланской. Правда, он похож на Пьера Безухова? Толстый, нескладный и в очках!
        - Да, удивительно похож. Будто с него срисован образ для романа, - подтвердил я.
        - Мне Лелька рассказывала хохму. Она же была одноклассницей Феликса. Так вот, на уроке литературы ее соседа по парте Сашку училка заставила в наказание за болтовню прочитать вслух абзац из «Войны и мира». Он начал читать с выражением: «и тут вошел толстый молодой человек со стриженой головой, в очках и светлых панталонах», и в этот момент в класс входит Феликс - он опоздал с перемены после физры - в бежевых трениках, в очках… Ржач поднялся на весь класс. Феликс покраснел до ушей. Ребята легли на парты от смеха, и даже старая училка хихикала, а когда ребята успокоились, училка еще добавила перца. «Проходите на ваше место, молодой человек», - сказала она. В конечном итоге и сам Феликс начал смеяться.
        Уняв разыгравшийся смех, Лиза поскребла ногтем завитые волосы блондинки на сенсорном экране планшета:
        - Вот она Лелька, то есть Оля. Страшила с лошадиной физиономией. Ее мучают комплексы, и она всем говорит для своего утешения, что похожа на Сару Джессику Паркер. Рядом с ней Джаник Саркисов, мафиози по кличке Дырявый Джо. С ним ты сегодня познакомился. А вот Кристина - Крис, подруга Дырявого, еще недавно работала парикмахершей, - Лиза щелкнула по носу тридцатилетнюю даму с выбеленными короткими волосами, - а летом Джаник подарил ей салон красоты.
        - Кто эти двое из ларца, одинаковых с лица? - я указал на тщедушных юношей, напудренных и напомаженных, с ядовито-яркой мастью волос. У одного из них шевелюра отливала красным, а у другого желтым.
        Ответ Лизы я приблизительно знал. Для меня важно было показать, как интересно мне познакомиться с окружающими ее великосветскими особами.
        - Вадим Лурьмин и Вячеслав Маслов. Или просто Вадик и Славик. Так их все зовут. Эта сладкая парочка - Дольче и Габбана волочаровского розлива… - Лиза немного застеснялась, - голубые модельеры. У них есть дизайнерские линии одежды, обуви, ювелирных украшений. Еще они продают по ненормальной цене всякие фигнюшки, сделанные своими руками, рисуют картины. А в начале ноября они заключили контракт с загибающейся фирмой по производству духов «Мусь» на выпуск авторского парфюма.
        - Если отплыть на несколько весельных гребков назад по течению истории, получится, что Вадик и Славик спасли от разорения бывшую одеколоновую фабрику «Мусье».
        - Да, наверное. А знаешь, что самое важное в озвученном событии?
        - Что фабрика «Мусь» скоро начнет орошать пустырь промзоны, где я, навечно, так сказать, прописан, приятными для нюха ароматами? И что сия райская амброзия возьмет в итоге верх над зловонными дымами лакокрасочного завода? Я буду несказанно рад услышать подтверждение своей наивной версии.
        - О дымах промзоны, sorry… извини, не думала. Для меня важней другое. Попробуй догадаться, чье лицо будет на рекламе женской линии парфюма?
        - Твой резкий запах, твой счастливый огонек в глазах, отчаянно кричат, что на огромных вывесках увидят горожане ослепительно красивую улыбку Лизаветы Филипповны.
        - Тебя не проведешь. Да! Да! - девушка подскочила от счастья, нежно обнимая планшет. - Они мне предложили стать лицом рекламной кампании. Это так классно! Поздравь меня, Тишуля!
        - Сердечно поздравляю, - я машинально повторил заезженные слова советской открытки.
        - Едем дальше, - Лиза разбудила планшет прикосновением к экрану. - Смешной старичок - профессор Яков Фомич Бричкин из института исследования аномальных явлений, дряхлая размалеванная каракатица в мини-юбке - начальница налоговой Раиса Максимовна Плошкина. Смотри - усатый придурок в шляпе косит не то под Михаила Боярского, не то под Ван Хельсинга. Это Иван Смолин. Он называет себя охотником на вампиров и требует с местных богачей взятки за защиту от них. Тиша, он правда, на вас охотится?
        - Чистая правда.
        - Ты его боишься?
        - Боюсь.
        - Тебе должно быть стыдно бояться такого идиота, как Смолин. Ведь ты намного сильнее и круче его. Ты же вампир.
        - А он - охотник на вампиров. Я вынужден его бояться по долгу службы, так сказать.
        - Все. Надоело, - Лиза хлопнула обложкой планшета. - Впредь тебе некого будет бояться. Гарантирую.
        Не озвучив план моей защиты от охотника Ивана Смолина, хозяйка мясокомбината проводила меня в спальню Лаврентия, оформленную в приятной цветовой гамме. На красных обоях золотились причудливые вензеля, над кроватью с широким резным изголовьем пылил тяжелый темно-коричневый балдахин. Шелковый постельный комплект был алым и переливающимся, как свежая кровь, хлещущая из бычьей шеи.
        - Новую одежду Мио привезет тебе завтра утром, - Лиза погладила тряпичный абажур ночника. - За меня не волнуйся. Я спрячусь в своей комнате. Ложись спать. Ты выглядишь уставшим. Надеюсь, ты быстро уснешь, и тебе приснятся хорошие сны. Мальчики кровавые или девочки, а может, овечки. Ну, ты меня понял. Спокойной ночи, Тиша, - она выбежала в коридор, просунула руку в дверную щель и игриво поскребла пальцами по стене.
        - Спокойной ночи, Лизонька, - поймав руку девушки, я прикоснулся к ней губами. - И тебе сладких снов.
        Несколько раз обнюхав комнату, я выключил ночник, разделся и забрался под холодное одеяло. Цветочные ароматы щекотали нос, я чувствовал себя феей внутри розового бутона. Под подушкой скрывалось несколько саше. Выбросив их, я повалялся на шелковой простыне, словно кот в песочнице, и потерся ушами о скользкую подушку, оставляя свой запах.
        Мне долго не удавалось уснуть. Обычно после хорошего ужина вампир засыпает легко и быстро, но удачная охота не помогла мне на этот раз обрести душевный покой. В шикарном дворце было страшнее, чем в лесу. За его стенами бродил мстительный самурай, готовый в любое мгновение зарезать меня и мою очаровательную знакомую.
        Прислушиваясь к каждому шороху, я лежал на спине. Перед моими закрытыми глазами поминутно проскальзывала страшная тень Сатибо, в шелесте яблоневой листвы слышались его осторожные шаги.
        Стрелки часов подкрадывались к утреннему времени, еще немного и наступит рассвет.

«Надеюсь, на заре вернется Даппо, и Лизу можно будет передать в надежные руки, но пока я должен присматривать за ней и беречь себя».
        - Иван Иваныч! - внизу раздался громкий женский шепот. - Это я! Ну да, Лиза Багрянова с двадцать первой виллы. Тут такое дело… У меня дома вампир!
        Вскочив с кровати, я припал к двери.

«Коварная обманщица! Я спас ей жизнь, а она решила сдать меня охотнику! Яблочко от яблони недалеко укатилось».
        - Срочно бегите на улицу. И постарайтесь уехать. Я сейчас буду. Не волнуйтесь, мы его обязательно убьем! - хрипло прокричал Смолин из смартфона Лизы.
        - Нет! Вы меня не поняли, Иван Иваныч. Его не надо убивать. И говорите тише. Он сейчас спит. Вы его разбудите.
        - Я на работе! Мне не до шуток.
        - А кто шутит? Я говорю серьезно. Вечером я пригласила в дом вампира. Хочу, чтобы он пожил у меня некоторое время, но совсем не знаю, как ухаживать за этим существом, не могу создать для него комфортные условия. Поэтому мне нужна ваша консультация, как квалифицированного специалиста по вампирам. Надеюсь узнать от вас исчерпывающую информацию об их повадках и условиях их домашнего содержания.
        - Домашнего содержания?!! Вампиров!!! Да вы рехнулись, мамзель.
        - Уверяю вас, Иван Иваныч, я в здравом уме. Как хозяйка мясокомбината, я вполне могу позволить себе такую роскошь.
        - По городским законам, приводить домой вампира - преступление. О том, чтобы его содержать, и речи быть не может.
        - Сто штук в ваши руки - и нет преступления, - быстро сориентировалась Лиза.
        - Сто пятьдесят, - не растерялся Смолин. - А как зовут вашего кусачего друга?
        - Тихон.
        - Подкорытин-Тарановский? - услышав паузу, Смолин решил уточнить. - Мордастый такой?
        - Кажется, он, - Лизу немного смутила осведомленность охотника.
        - За Тихона я не возьму меньше трехсот тысяч рублей. Понимаете, он считается местной достопримечательностью. У него благородное воспитание. Он то ли граф, то ли барон… Писатель к тому же. Нет, Тихон стоит дорого. Но это выгодная инвестиция. Поверьте, вы не пожалеете о своем приобретении. Тихон - редкий экземпляр. Так что, решайте. Вы его берете?
        - Беру. Встретимся в семь утра у дома Сэнсэя Хитоши.
        - Пойдет. Я привезу вам соответствующую литературу.
        - Спасибо, Иван Иваныч.
        - Все бы так раскупали мое вампирье, - пробубнил Смолин.
        В тяжелых раздумьях я прислонился к стене. Меня продали, словно безмозглую вещь, какой-нибудь арабский ковер. Во времена крепостного права я и думать не смел о продаже Ульяны Никитичны, Ерофея и даже кузнеца Гаврилы другому помещику. Совесть, понимаете ли, не позволяла. Да, тогда я еще был человеком, и совесть у меня имелась в наличии - такая, как положено - неусыпная и непреклонная, а не ветреная, как столичная девица.
        Конечно, триста тысяч рублей - немалая сумма, в некотором роде, похвальная. Не за всякого вампира столько заплатят, а если и отвалят хорошие деньги, то за мертвого, а не за живого…
        Я вернулся на кровать и спрятал нос в подушку. Надоело прислушиваться, принюхиваться. Раз меня продали без моего согласия, я вправе расслабиться и переложить свои проблемы на плечи того же Смолина, пусть отрабатывает куш. Я беспокойно ерзал на постели - глубокая обида не позволяла заснуть. Спираль истории повернулась ко мне, словно необъезженный жеребец на полном скаку, и со всей силы ударила тяжелыми, острыми копытами. В далекую эпоху, когда образованные господа относились к безграмотному деревенскому народу, как к домашней скотине, я видел в крепостных мужиках и бабах людей, иногда более достойных высокого человеческого звания, тем их баре, спускающие деньги в картишки, да балующиеся марочным вином в публичных домах. А теперь бесправной скотиной стал я. Меня можно и продать, и купить, и нанизать на осиновый кол, если другого применения, кроме как подставной убийца в бездушной статистике, для меня не придумают новоявленные господа. Напрасно они гордятся тем, что они люди. Нет, они не люди, а людишки. Мелкие букашки, привыкшие кусать исподтишка. Чем они лучше меня? Вампир хотя бы убивает сразу, не
мучает добычу месяцами и годами. И спрос с меня гораздо меньший. Звание - то у меня не почетное. Царем природы я себя не провозглашал. Но за свое маленькое царство буду сражаться, насколько хватит сил. И пусть людишки радуются, думая, что меня можно приватизировать. Не первые они из ослепленных гордостью невежд, считавших меня рабом. Все те мечтатели погибли. Так стоит ли обижаться на новых фантазеров? Жизнь человечья коротка, вампирское терпение еще короче.
        На лестнице послышались тяжелые шаги. Кто-то грузный медленно спускался по ступеням. Я выглянул из комнаты - никого. Должно быть, я увлекся размышлениями о непривычном статусе дорогостоящей живой диковинки и не заметил, как уснул, и странные шаги мне приснились. Закопавшись поглубже в шелковую нору, я отрешился от внешних и мысленных раздражителей, рассыпал по цветущим горным склонам ватные шарики белых кучерявых овец и постепенно погрузился в сон.
        Глава 6. ТЕМНЫЕ ЛИЧНОСТИ
        Проспал я до двух часов дня. За дверью меня поджидал хрустящий фирменный пакет с одеждой. Выбрав бежевый трикотажный костюм и серую майку, я спустился в новую гостиную, а оттуда прошел в кухню.
        Дубовый кухонный гарнитур, покрытый лазурным сверкающим лаком, раскинулся во всю северную стену и перетекал в угол западной стены. Ряды деревянных и стеклянных дверей разбавляла встроенная техника из нержавеющей стали: газовая плита, пара холодильников, посудомоечная машина. Восточную стену от полукруглой арки до широкого окна занимал угловой диван с короткой спинкой, обитый цветочным гобеленом. В центре красовался прямоугольный темно-зеленый стол, отделанный под малахит, с резными, будто бы танцующими ножками, окруженный четырьмя стульями с узорчатыми спинками. Низко над столом висела люстра с длинными подвесками, похожими на струйки водопада. На подоконнике стояли горшки с цветущими орхидеями. Бледно-желтые шторы покрывал легкий узор, в нем угадывались очертания белых лепестков. Окно притеняла невесомая органза цвета «шампань».
        Склонившись над разделочной панелью, Лиза быстро нарезала японским ножом помидоры и рукколу, самозабвенно напевая песенку про золушку: «Хоть поверьте, хоть проверьте». Меня удивил ее музыкальный выбор, но еще больше удивило ее белое в ромашку платье, расклешенное в стиле пятидесятых годов.
        - Уже проснулся? - заметив меня, девушка перестала петь. - Я тут готовлю обед для Наташки Коньковой. Она обещала приехать. Лангусты скоро дойдут в духовке. Главное, не забыть каперсы. Без них нельзя. Тут у всех очень странные вкусы. Модельеры Вадик и Славик требуют артишоки, Наташка не выносит салат без каперсов. Видишь, в мою компанию ты отлично вписываешься.
        Она смахнула нарезанные овощи с бамбуковой доски в фарфоровую тарелку, обрамленную черным орнаментом, и вытащила из холодильника стеклянный кувшин с кровью:
        - Как насчет небольшого перекуса? Бедный ягненок… Бе-е-е! Лично для тебя зарезан. На что только не решишься, чтобы угодить дорогому гостю.

«Извини, я еще не голоден, и проголодаюсь не скоро», - следовало возразить мне, однако я не устоял перед соблазном.
        - Грех отказываться от вкусного угощения. Хозяйку обижать, - я присел за стол, мягко улыбаясь Лизе.
        - Смотри, не тюкни. Авторская работа для фирмы «Кардо», - Лиза подала мне кружку с забавными барашками. - Дарю.
        - Недостает слов благодарности. Запас исчерпан, - я налил в кружку еды и осторожно попробовал.
        - Ну как?!! Нравится? - взволнованный крик Лизы опередил мои впечатления.
        - Восхитительно. Тает во рту, - облизнулся я.
        Лиза достала блюдо с лангустами в кольцах фенхеля из духовки и подцепила немного распаренного мяса на вилку.
        - Где мой холодный суп? - появление Сатибо олицетворяло собой высочайшую вершину наглости.
        Он вбежал без стука, точно к себе домой, и ветром пронесся по кухне. В черном спортивном костюме с капюшоном мой враг был похож на неуловимого ниндзя.
        - Сядь, поешь спокойно. Хватит носиться по двору шаровой молнией, - выставив из холодильника тарелку рисового супа с копченостями, Лиза усадила Сатибо напротив меня, словно пса - прикосновением к его спине.
        Подняв капюшон с глаз, он посмотрел на меня злобно и уничижительно, заглянул в мою кружку и вместо того, чтобы хлебать суп, скрестил руки на груди.
        - За одним столом с ним я есть не буду, - решительно заявил самурай.
        - А за одним столом со мной? - склонившись к нему, Лиза повернула к себе его голову.
        - Без него.
        - Сати, радость моя, - Лиза чмокнула самурая в губы.
        Я поставил поднятую кружку на стол, чтобы не подавиться.
        - Послушай, твоя высота первого любимчика пока ни для кого недоступна, - девушка погладила указательным пальцем подбородок самурая. - Ты должен спокойно с нее поглядывать на любое мое новое увлечение. Где твоя супергеройская выдержка? Неужели ее недостаточно для того, чтобы порадовать меня хорошим поведением? Мне будет очень приятно, если мы вместе поедим за одним столом, как нормальная компания друзей.
        - Ради тебя я готов на любую жертву, но вампир навсегда останется моим врагом, - мелкие злые глаза Сатибо на миг повернулись ко мне.
        - Благодарю за моральную поддержку. Ты - настоящий друг, Сати. Бери свой суп, и вали куда хочешь. Можешь есть под кустом в саду.
        Обиженная Лиза разделила пополам «любимое Наташкино блюдо», взяла стакан апельсинового сока и присела рядом со мной.
        - За нас, Тишуля, - она «чокнулась» своим стаканом с моей кружкой и, нервно глотнув сока, взглянула на самурая покрасневшими глазами, из которых в любой момент могли политься слезы. - И пошли все предатели нах…
        - Негоже благоразумной просвещенной барышне изъясняться на языке подвыпивших дворовых мужиков, - полушепотом сказал я, поглаживая ее лежащую на столе руку. - Ей это не к лицу. Особенно, ежели ее личико столь прелестно… Поверь, ее губки, подобные розовому щербету, достойны сладчайших речей и таинственных, исполненных светлого любовного чувства, стихов.
        - Мне не то что обложить его трехэтажным, мне убить его хочется! - пальцы Лизы под моей ладонью сжались в кулак. - Или уволить… Или, как бы сказать по-твоему, из фаворитов разжаловать. Но скучно нам без него будет. Вот в чем заноза!
        Сатибо не проронил ни слова, наблюдая за нами с напускным равнодушием. Мне было приятно представлять его катастрофические мысли.
        - Из нежданного поворота дел я открыл для себя важнейший умозаключительный выход, - я сделал интригующую паузу, допивая кровь из дизайнерской кружки. - И думается мне, он лучший - как для тебя, любезная хозяюшка, так и для твоего ретивого стража. Придется мне вызвать господина Яматори на вампирскую дуэль.
        - В смысле?!! - испуганно встрепенулась Лиза.
        - О сути зрелищного для отважных барышень мероприятия, пусть лучше поведает сам господин Яматори. Он прекрасно понимает, о чем ведется речь, да и молчать, как видно, устал. И напрасно, что ли, Смолин провозгласил его лучшим истребителем вампиров из гражданских?
        - Насколько я понял, это существо имело в виду вампирский поединок за статус вожака, - перевел Сатибо.
        - Совершенно верно, - возвышенно подтвердил я. - На счастье у нас есть готовенькая стая - господин Яматори и компания. Доброго Сэнсэя вынесем за рамки назревающего неприличия.
        - С чего ты взял, что я соглашусь играть по твоим правилам? - усмехнулся Сатибо.
        - Лизавете Филипповне любопытно узнать об укладе вампирской повседневной жизни, ознакомиться с традициями. Вот мы с вами и покажем ей занимательную сценку, заодно распределим дальнейшие роли. Иными словами, убьем двух зайцев.
        - Вы, главное, друг друга не убейте, - вмешалась Лиза.
        - Дуэль будет продолжаться до первого укуса, - пояснил я. - Тот, кто сумеет прихватить соперника зубами за шею, станет победителем и вожаком стаи. А проигравший научится безропотно исполнять приказы.
        - Я заинтригована, - Лиза поощрительно улыбнулась. - Хочу увидеть как сам рыцарский турнир, так и его последствия.
        - С одиннадцати вечера до часа ночи я буду в патруле со Смолиным, а после двух свободен, - отчитался Сатибо.
        Взяв плошку с рисовым супом, он пересел на угловой диван и приступил к еде.
        Я тоже решил доесть свой завтрак или обед (я сомневался, как назвать незапланированный перекус, так как привык питаться раз в сутки), а Лиза приберегла содержимое своей тарелки для того, чтобы составить компанию первой леди Волочаровска.
        Звонок в дверь уравнял нас с соперником в правах, точнее, в бесправии. Кружка и кувшин с кровавыми разводами улетели в посудомоечную машину. Туда же отправилась тарелка с остатками рисового супа. Сатибо помчался, как швейцар, к калитке, а я взошел на балкон лестницы, откуда просматривалась часть кухни.
        - Привет, Лизунчик! - громко цокая каблуками серых туфель, на кухню вплыла Наталья Конькова, надменная дамочка в коротком темно-розовом платье и фиолетовой шляпке с плетеными мотыльками.
        В ее серьгах и ожерелье из розового золота поблескивали рубины. На высокий лоб гостьи была зачесана густая темно-каштановая челка, остальные волосы представляли собой короткое черное каре.
        - Привет, Наташ, - Лиза встретила жену городничего, как ровесницу. - Я поджарила для тебя лангустов.
        - Поджарила… Сколько можно издеваться над собой? - Наталья закатила темно - карие глаза. - Когда ты наймешь домработницу для жарок и парок?
        - Моя кухарка Сэнсэй в отъезде. Пока обхожусь без него. Я люблю готовить.
        - Любить готовить можно. На словах. А делать это положено слугам, - Наталья перетрогала все деревянные ложки, висевшие на крючках, и сняла колпак с фигурки повара на разделочном столе. - О! Ты теперь в теме! - она подхватила с дивана книгу Смолина. - «Вампиры волшебного заповедника». И тебе Иваныч подарил свое творчество. Сколько он с тебя взял за дополнительную охрану? Знаю, что много. Но безопасность превыше всего. Особенно, защита от вампиров.
        - Ты права, Наташа. На безопасности не сэкономишь, - Лиза добавила на стол вторую тарелку салата, и подруги сели обедать.
        - Я всегда права, - заявила Наталья, крутя вилкой в воздухе. - Сколько раз я тебе говорила, пора открыть двери для гостей. Устроить, наконец, мега - вечеринку. У меня масса идей, а ты не торопишься их реализовывать. А тем временем нам не терпится разнести твой дом. Не бойся, имущество сильно не пострадает.
        - Дай мне время. Я наведу тут порядок и обязательно всех приглашу.
        - Да неужели? Скажи еще, что представишь бойфренда. Нет, Лизун, тебе срочно надо определиться с парнем. Ты больше не должна ходить на приемы со своим охранником. Нет!
        - А если мне нравится Сатибо? Если я его люблю? - рассерженная Лиза звучно опустила вилку на стол.

«Любит? Вот так известие!» - вытягивая шею, я чуть не перевалился через ограждение лестницы.
        - Уясни, девочка. Хорошо, если ты смотришь старую красивую мелодраму о любви эстрадной дивы к телохранителю. И плохо, просто недопустимо, если ты пытаешься воплотить ее в жизнь. Запомни, Сатибо - обслуга, ничтожество. Если он тебе нравится, ты можешь с ним спать втайне от публики, но, Лизун, ты не вправе называть его избранником. Никогда, и ни при каких обстоятельствах. Парня тебе придется выбрать из светского общества. Чем тебя не устраивает Сэм? Вас считают отличной парой. Деньги к деньгам, да и по внешним параметрам вы друг другу подходите.
        - Он не Сэм, а Семен… Сенечка. Помнишь, так его называла Галина из кафешки «Зайди Попробуй». Человек, который стесняется своего имени, недостоин уважения.
        - А Феликс как тебе?
        - Просто урод.
        - А Павел?
        - Он с Лелькой трется.
        - Ладно, отставим молодежь. Советую присмотреться к мужчинам постарше. В городе есть холостые бизнесмены, разведенный финансист.
        - Не хотела раньше времени раскрывать тайну, но ты меня закопала, Наташа, с женихами. У меня есть парень. Его зовут Тихон Тарановский. Он скоро приедет из Питера.
        - И кто же он? Случаем, не обслуга?
        - Тихон - знаменитый писатель, интеллигент.
        - Да ну?
        - Ваши Сенечки с Феликсами не годятся ему в подметки. Он - умный, красивый, талантливый.
        - А богатый?
        - Сказочно.
        Лиза восторженно посмотрела на меня. Я пригрозил ей: помахал перед губами рукой и обнажил клыки.
        - Отлично! - Наталья мечтательно отвлеклась от еды. - Известный писатель в нашем городе. Такое событие требует внимания общественности. Не устроить ли Валере собрание книголюбов во Дворце Культуры?
        - Умоляю, Наташ, не надо помпы, - Лиза разволновалась. - Закрытая вечеринка - лучшее, что можно придумать.
        - Как хочешь, - уступила городничиха. - Подошла твоя очередь спасать нас от тоски.
        - Гостям моей супер - мега - пати скучать не придется, - вдохновенно пообещала Лиза.
        - Проверим, - Наталья подняла вилку. - И по строжайшим критериям оценим твоего парня.
        Управившись с салатом и овощным коктейлем «Томаччо», подруги вышли в сад. Они немного поболтали об общих знакомых и распрощались. Лиза взяла с Натальи слово никому не сообщать о приезде в Волочаровск известного писателя. Сатибо к тому времени убежал домой. У меня появилась возможность поговорить с Лизой не просто наедине, но еще и в полной изоляции от любопытных ушей.
        - Тиша! Я знаю, что у тебя есть возражения по поводу мега - пати и твоей личной презентации, но ты обязан уступить первое слово девушке, как истинный джентльмен, - с порога затараторила Лиза.
        - В мои времена, дорогуша, первое слово принадлежало мужчине, - мне не хотелось засорять умную голову ее бессмысленными убеждениями.
        - Ну… я ж не Радзинский по части истории, - Лиза на мгновение отвлеклась от намеченной цели. - Но все-таки, - она собрала мысли, - Почему бы…
        - И потом, у меня накопился целый пуд возражений, - я перебил ее совершенно не в духе галантных времен. - Для начала следует напомнить тебе, что я не писатель, а поэт. Мой недюжинный талант не столь ловко управляется с прозой, сколь с мелодичной лирикой. Но вышеизложенное преступление против неколебимой истины, разумеется, меркнет в сравнении с главным твоим криминалом. Я не разрешал выставлять меня напоказ перед людьми? Или наш неписанный уговор состоял из иных положений?
        - Да я обещала тебя не представлять… но не представлять, как вампира, - верткой ящерицей Лиза ускользнула от ответственности. - Вот и придумала легенду о богатом питерском господине. О человеке. Разницу сечешь?
        - Разница написана на моем лице, - оскалился я.
        - Если ты о цвете шкурки, то всегда можно ее перекрасить.
        - Я не эстрадный артист, и мне поздновато менять цвет кожи.
        - Никто тебе не предлагает радикальный метод. Есть у меня волшебное средство. Называется автозагар, - Лиза сбегала в ванную. - Вот, - она помахала коричневым тюбиком перед моим носом. - Отличная штука с увлажняющим эффектом. Намажем тебе моську, ручки, ножки, если хочешь, и огуречик, - отчаянно засмеявшись, Лиза «выстрелила» свободной рукой в направлении моего паха, но я успел отскочить. - Классный выйдет человечек!
        Я угрожающе подсветил глаза, чтобы умерить ее пыл.
        - Ладно, оставим шутки, - Лиза угомонилась на короткое время. - Сама иногда пользуюсь автозагаром. На здешнем солнце я обгораю до пузырьков без защитного крема и потом линяю белыми хлопьями. Оч неприятные ощущения.
        - Кому, как не мне это понимать? - я притворился спокойным вопреки растущей тревоге.

«Если она плохо переносит загар, вероятно, в ней сильна вампирская наследственность?»
        - Послушай, Тиша, - жалостно прошептала Лиза, взяв мою руку. - Ты говорил, что будешь защищать меня от всех опасностей. А мне сейчас very very very much нужна твоя помощь. Ну просто… оч-чень - очень - очень нужна. Сенечка Верховцев представляет для меня ужасно страшную опасность. Его пикаперские поползновения мешают мне жить спокойно. Ты только взгляни! Щаз-з-з я тебя конкретно обрадую! - она привела меня на кухню и показала список сообщений в смартфоне. - Как тебе это?!! Тридцать пятая эсэмэска с утра!
        - Возмутительное неуважение к даме. Семен ведет себя хуже пьяного гусара в придорожном трактире.
        - И я думаю примерно так же. Так ты меня выручишь?
        - С живейшим удовольствием я ввязался бы в авантюру, если бы не некоторые загвоздочки…
        - Какие отмазки ты на этот раз придумал? - Лиза нервно скрестила пальцы. - Давай, говори. Я вижу, ты совсем не хочешь мне помочь. Что ж, дело твое.
        Ее возмущенный взгляд напомнил мне о том, что во дворце я на птичьих правах, и должен прилагать определенные усилия, чтобы не вернуться в утлую избушку.
        - Мне будет непросто притворяться человеком. Я не могу есть лангустов с каперсами, да и мое пребывание под жарким солнцем… кх… ограничено.
        - Я не собираюсь гулять с тобой по пляжу. А насчет еды особо не волнуйся. На фуршетах подают вот такие крошечки на палочках, - Лиза отмерила на разноцветном ногте величину закуски, - размером со страусиную слезу. Никто не заметит, съел ты ее или похоронил в салате.
        - Ваша упорная непосредственность пленила меня, миледи, - откланялся я. - Всецело доверяю вашим суетным идеям, и выражаю согласие на любые рискованные фокусы.
        - Ладно тебе, Тиша. Посмотри на меня. Смелее, - приказала Лиза. - И учись излагать мысли в современном ключе. Для спецоперации это крайне важно.
        - Буду стараться, - пообещал я, удерживая ее взгляд мерцанием своих глаз.
        Она потянулась ко мне…
        В прихожей прочирикал звонок. Я настроил ушные локаторы на уличный шум, чтобы понять, кто пожаловал к нам в неподходящий момент. Физически сильный и очень взволнованный мужчина топтался возле калитки. Он вспахивал землю ногами, как бык на арене корриды. Сатибо не позволил бы себе явного выражения эмоций - он стоял бы неподвижно, как статуя.
        - Пойду, открою, - Лиза сорвалась с места.
        - Может, лучше мне это сделать? - заботливо предложил я. - Вдруг тебя поджидает убийца?
        - Ой, не смеши меня. Кому я приболела, кроме Сенечки и Джаника? Стой тут, - на бегу оглянулась девушка.
        - А! Сенечка! Привет - привет, - защебетала Лиза, впуская в сад банкирского отпрыска.
        - Здорово, Лизун. Прости, что забил память твоей мобилы, я должен кое-что тебе сообщить, - протараторил Семен, громко звякнув железной калиткой.
        - Надеюсь, речь займет пять минут, а не полтора часа, как вчерашнее выступление Валерика на новоселье районной прокуратуры.
        - Буду краток, словно Антон Павлович Чехов.
        Тщетно всматриваясь в заросли за окном, я гневно зашипел. Приплетать в разговор великих литераторов - моя прерогатива.
        - Поговорим в винограднике, - пригласила Лиза.
        - Почему в винограднике? - нешуточно удивился Семен. - Может, лучше дома? То, что я хочу тебе сказать, никто не должен слышать.
        - Тебя там никто не услышит, кроме шмелей и бабочек, - мне показалось, что Лиза прикоснулась к Семену, или он сам погладил себя по руке. - А из дома тебя по-хорошему не выставишь. Охрану лишний раз не хочу беспокоить.
        - Пожалуй, виноградник - самое романтичное место в саду. Согласен пошушукаться на скамейке, - усмехнулся Семен.
        - Пора бы тебе понять, Сэм, - попыталась вразумить его Лиза. - Мне нравятся скромные, ненавязчивые мужчины. А тебя… тебя слишком много везде, где бы я ни появилась.
        - Да разве это плохо, Лизун?!! Успешный человек всегда на виду. В тени прячутся неудачники.

«Напрасно он, право же, сказанул насчет неудачников в тени. Как бы его спровадить из моих охотничьих угодий, да побыстрей?»
        Бережно отодвинув ногой горшки с карликовыми фикусами, я протиснулся в открытое окно и спрыгнул на лужайку. Скрываясь в пресловутой тени, перебежками добрался до виноградника и притаился за кружевной аркой, оплетенной старой толстой лозой.
        Растрепанный небритый Семен выглядел так, словно его вытряхнули из палатки на пляже. В мятых белых шортах, испачканных морским песком, и небрежно заправленной под резинку красной майке, с выставленными напоказ мускулами полусогнутых рук, он был похож на спасателя из телесериала. Его длинные волнистые волосы цвета дубовой древесины, сильно приподнятые от корней, почти закрывали глаза. Он шел рядом с Лизой, ссутулившись, и молча любовался естественной красотой ее лица, пока не тронутого макияжем.
        Присесть на скамейку Лиза побоялась. Она прислонилась к голой перекладине арки и предложила гостю поскорее рассказать секрет.
        - Тебе будет трудно объяснить, - расплывчато начал Семен, теребя широкие карманы. - Понимаешь, я видел сон. Он снился мне трижды, - его нервозность проявлялась заметнее с каждым словом. - Это был кошмар о тебе.
        - Отлично! - Лиза хлопнула в ладоши. - Я тебя в кошмарах мучаю! Почему же ты продолжаешь за мной бегать, если я такое страшилище? - растянув пальцами губы, Лиза постучала зубами.
        - Ты меня не поняла, - пальцы обеих рук Семена несколько раз столкнулись. - Во сне я испугался не тебя, а твоего будущего, которое увидел. Скажу проще - у меня есть дар. Я редко вижу сны, но если мне что-то приснилось, оно непременно сбудется, и очень скоро. А если сон повторяется, значит я обязан предупредить об опасности того, кто в нем фигурировал… Чтобы изменить будущее этого человека, уберечь его от беды.
        - То есть, ты считаешь себя ясновидящим, Сэм? - насторожилась Лиза.
        После знакомства со мной она стала внимательней относиться к любым проявлениям сверхъестественного.
        - Вернее, сновидящим, - уточнил Семен.
        - Ну-ка, рассказывай свои комшарики во всех подробностях, если они, конечно, не выдумка, и не результат воздействия на мозги алкоголя, разных веселых травок.
        - Клянусь, я был трезв как стекло.
        - Лучше я присяду, - Лиза опустилась на скамейку, подобрав платье, и сложила на коленях руки - совсем, как барышня времен моей юности.
        Не может быть, чтобы она почувствовала мое внимание.
        - В тех снах рядом с тобой был мужчина, - Семен не использовал шанс присесть возле нее. - Он недавно появился в твоей жизни и обманывал тебя, старался завоевать доверие…
        - Ты сейчас говоришь о себе? - перебила его Лиза.
        - Слушай дальше, - призвал Семен. - Этот мужчина в конечном итоге… В общем, у него была одна цель - уничтожить тебя… Разорить, оставить без гроша в кармане и убить. Я видел тебя мертвой, Лиза. Теперь понимаешь, насколько все серьезно?
        Я был готов растерзать провидца. Если бы знал, по какой причине он добивается встречи с моей жертвой, утопил бы его в море.
        - Опиши фоторобот преступника, - скованно попросила девушка.

«Возможно не все так прискорбно, как вы фантазируете, дорогой Тихон Игнатьевич», - успокоил я самого себя. - «Семен с равной долей вероятности может говорить не о вас, а о Сатибо».
        - Я видел его смутно. Могу только сказать, что у него темные волосы. Он брюнет.
        - Ты представляешь, сколько брюнетов среди моих знакомых? Ну, кроме тебя, Валерика, депутата Букашкина. Да и в целом по городу их намного больше, чем блондинов, даже включая крашеных блондинов.
        - Это все, что я знаю.
        - Так не пойдет. Я в таком случае, тебе не верю. Если считаешь себя ясновидцем, назови мне рост, вес, примерную национальность, особые приметы: шрамы, родинки, татушки, форму носа подозреваемого. И тогда не факт, что я поверю. Думаю, ты просто блефуешь. Боишься, что я влюблюсь в местного мужичка. А все блондины тут или женатые, или голубые. Поэтому ты выбрал для «вещего сна» брюнета. Я права?
        - Нет, неправа, Лизун. Тебе грозит реальная опасность. РЕ-АЛЬ-НАЯ! - настаивал Семен.
        - А мне больше нравится нереальная опасность, Сэм, - отшутилась Лиза, встав со скамейки. - Место тут, говорят, волшебное. Так что прими на ночь снотворного, чтобы кошмары не мучили. На случай угроз у меня есть крутые ребята, которые сами себе отрубят бошки, если я им прикажу.
        Семен долго упирался, стараясь ее переубедить. Чем усердней были его рвения, тем больше он отвращал от себя Лизу. Закончилась мелодрама тем, что хозяйка мясокомбината без помощи самураев выставила его вон.
        Я крепко застрял в оконном проеме.
        - Эй! Ты опять подслушивал. Это нехорошо! - стоя на цыпочках, Лиза шлепнула меня по мягкому месту.
        Кое-как протолкнув себя в новую гостиную, я оказался на четвереньках посреди неприкосновенного бессарабского ковра.
        Лиза простила мне оплошность, поскольку я не выпустил когти, и ковер не пострадал, но ее следующая фраза привела меня в смятение.
        - Хочу, чтобы ты кое-что мне объяснил, - жестом усадив меня на соседний диван, подозрительно сказала она.
        - Что именно тебя интересует, голубушка? - я не смог улыбнуться.
        - Сенечка правда что-то умеет? - Лиза фактурно поиграла пальцами в воздухе, рисуя магическое действо. - Или все выдумал - про сны, про дар?
        - Большинство предсказателей, Лизонька, прорицают одно событие, и выдумывают другое. Любят они использовать славу в корыстных целях.
        - Получается, иногда Сенечке снятся вещие сны, - Лиза поежилась. - И он узнает будущее других людей.
        - Гораздо чаще он пользуется женской доверчивостью и создает такое будущее, которое ему по нраву. Можно ли верить ловеласу и кутиле? Сама посуди. Мне жаль, что он потревожил твое сердечко, застращал тебя пустыми баснями. Семену нужно, чтобы ты чуралась каждого встречного - поперечного. Тогда ему удалось бы затащить тебя в свою постель, смердящую от многолетнего блуда.
        - Ты прав, Тиша. Он такой. Я даже не помню имен всех его подружек. Сенечка мне не нравится. А после сегодняшнего обмана я его ненавижу. Теперь ты понимаешь, почему мне нужно доказать всем, что у меня есть парень.
        - Безусловно.
        - Мне важно знать, что на тебя можно положиться… Сможем ли мы понять друг друга… Это вопрос. Честно говоря, я разучилась верить людям. И сомневаюсь, правильно ли поступила, доверившись вампиру.
        - Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, - я взял руку девушки, слегка выпустив когти, чтобы она не пыталась вырваться. Нужно было срочно отвлечь ее от предсказания Семена, а также немного утешить, доказать, что я заслуживаю доверия. - Ежели невзначай вообразится тебе, будто я чересчур тучен для светского компаньона, и ты низведешь мою порцию крови до мизера, я все равно продолжу исправно сопровождать тебя на приемах, балах и дискотеках… И ни единым стучанием зубов не выдам кровожадного естества пред достопочтенной публикой - то бишь, градоправителем Валерием Денисовичем и его разночинной свитой.
        Легкий заразительный смех Лизы вернул мне уверенность в победе. Добыча никуда не ускользнет. Пришлось отпустить ее руку, чтобы не повредить когтями тонкую кожу. Не переставая улыбаться и хихикать, Лиза взглянула на меня.
        - Ты хорошо выглядишь, Тиша, - поболтав ногой, она щелкнула ногтями. - Правда, ты мне нравишься в нормальном своем весе. Я тебя просто не вижу в формате Вадика или Славика. Согласись, трудно представить классического русского барина в образе невесомого мальчика, которого сдувает ветром.
        - Давненько я утратил веру в то, что судьба преподнесет мне встречу с редчайшим ценителем старины, коих мало в нынешнем веке осталось, и все они убелены сединами. Благородных девиц средь них не сыскать.
        - Только не подумай, что я считаю тебя экспонатом музея, - всполошилась Лиза. - Ты дорог мне как друг. Я почувствовала в тебе родственную душу. Поняла, что ты, как и я, одинок, и тоже потерялся в странном волшебном мире. Мы знакомы считанные часы, а мне уже кажется, что без твоих советов, без твоей поддержки я пропаду в Сволочаровске. Наверное, я глупо выгляжу. Но если не буду говорить с тобой так честно, как ни с кем другим, ты не поймешь меня правильно. Так ведь, Тиша?
        - Совершенно верно, Лизонька.
        - Просто Лиза. О, кей?
        - Предпочитаю звать тебя Лизаветой Филипповной. Помнишь Настасью Филипповну Достоевского? Сильная независимая женщина, бросающая вызов заскорузлому светскому обществу…
        - Знаешь, я пока не готова к сжиганию денег. Они меня радуют, - Лиза соскользнула на край дивана. - Иногда сижу тут и думаю, на что бы еще их потратить, так, чтобы и завистников позлить, и самой потом не мыкаться - куда поставить очередную статуэтку за две тысячи евриков. Продолжим экскурсию?!! Покажу тебе все сокровища.

«Не все», - подумал я, - «Главное здешнее сокровище припрятано далеко и глубоко. Но скоро я его найду».
        Экскурсия по дворцу была немного утомительной. Лиза водила меня по бесконечным комнатам, как покупателя. Заглядывая в толстую папку с перечнем унаследованного имущества, она представляла моему вниманию каждый стул или стол, каждую чашку или ложку. Объясняла, какой мастерской или каким творцом создано сие произведение искусства, сколько оно стоит на данный момент, и как возрастет его цена с годами.
        - Эту серебряную статуэтку придумал испанский дизайнер Гонсало Алонсо, - говорила Лиза, крутя в руках отвратительную химеру - закрученную знаком доллара змею с головой старика в шляпе. - Только представь, Тиша, она куплена в прошлом году на интернет - аукционе за пол-лимона баксов… Лучше я не буду ее трогать. И тебе не советую.
        Девушка поставила статуэтку в сервант, все содержимое которого мы уже пересчитали и оценили согласно указанным в перечне суммам в рублях и иностранной валюте.
        - Пойдем в мраморную баню! Там прикольная картина нарисована на стене!
        Мне стало не по себе от предложения Лизы осмотреть римские термы… Помнил я эту картину… Сцена истязаний и казни пленников императора Нерона.
        Войдя в облицованное мрамором помещение с глубоким бассейном, накрытое стеклянным куполом, я, опасливо взглянул на разрисованную стену. И едва не охнул от изумления.
        С легкой руки неизвестного «реставратора» ужасная казнь превратилась в развеселую попойку. Император, увенчанный золотым лавровым венцом, держал в воздетой руке налитую виноградную гроздь вместо отрубленной головы узника. Злодейское естество изображенного Нерона будто противилось совершенному художественному насилию: выпученные глаза смотрели грозно, прилепленная улыбка не вязалась с невидимыми искрами, летевшими из них.
        Было на что сердиться душегубу. Истерзанные, истекавшие кровью раненые, умолявшие его о пощаде, превратились в ползущих к хмельной чаше пьяных весельчаков или томных патрициев, развалившихся на усыпанных розовыми лепестками ложах. В душистом цветнике дремали бывшие убитые с широкими улыбками на румяных красноносых физиономиях. Разъяренные львы, прежде терзавшие женщин, изменивших своим мужьям, и отгрызавшие им головы, теперь поигрывали каменными мячами, или мирно лежали у ног полуобнаженных чаровниц. Задыхавшиеся в петле висельники сменили пол - превратились в распутных танцовщиц, услаждавших патрициев непристойными телодвижениями.

«Кто переделал картину?» - призадумался я. - «И какова была его цель? Обелить Филиппа в глазах деловых партнеров, парившихся вместе с ним в римской сауне? Защитить от душевного потрясения новую хозяйку усадьбы?»
        Ответов на все эти вопросы я на экскурсии не получил… Не узнал и о том, где спрятан клад. И если в исправлении шедевра легко было заподозрить Сэнсэя и его самураев, увлекавшихся изобразительным искусством, то с ходу определить местонахождение драгоценностей из сундука не представлялось возможным. Они могли быть замурованы в стену, закопаны в подвале или спрятаны под кровлей на чердаке. Могли находиться и во дворе усадьбы - под японской беседкой, на дне глубокого пруда, в котором росли разноцветные кувшинки и содержались пестрые карпы, или под насыпью из гладкой гальки Сада Камней, или в винограднике под защитой цепких корней… или еще где-нибудь.
        Скажем так, мне предстояла нелегкая работенка. Прикинув фронт работ, я чуть не впал в уныние. Встряхнул меня осмотр старой гостиной, где завершилось ознакомление с Лизиными владениями.
        Филипп почти не бывал в любимой комнате своего отца. Им там и не пахло, да и обстановка почти не изменилась с того момента, как Лаврентий испустил дух, лежа на обитой шелком кушетке с подлокотниками в виде львиных голов и резными четырехпалыми ножками. Чуть слышно покашливая от сдавившего горло отвращения, я считал напоминания о последней беседе с предателем. Вот она, трехъярусная хрустальная люстра, вот они, бесстыдники голые купидоны, вот оно, венецианское позолоченное трюмо. Вот огромная мозаика, изображающая кровавое сражение конных и пеших полков вымышленных государств…

…А вот и изменение обстановки…
        - Чучела мантикоры. Две штуки. Самец и самка, - до цены Лиза не дочитала. - Тиша… ты чего?
        Девушка увидела, что я опустился на колени перед натянутыми на жесткую основу чешуйчатыми шкурами броненосных львов и погладил их головы промеж заложенных остроконечных ушей.
        - Орфей и Муза были лучшими моими друзьями. В дикую пору мы вместе охотились в лесу. В правление колбасной фабрикой твоего отца они состарились, и уже не могли ловить дичь. Я попросил Филиппа снабжать их мясом, а взамен обещал подарить ему шкуры, когда мантикоры умрут… Не ожидал, что еще повстречаюсь с ними на этом свете.
        - Я не думала, что они настоящие…, - Лиза потрогала гриву Орфея. - Пойду на полчасика залезу в Интернет. Буду в кабинете отца. А ты можешь поговорить со своими друзьями, если хочешь… Я всегда разговариваю с покойным дедушкой, когда прихожу на кладбище.
        Печально заглянув в стеклянные глаза мантикор, я сел между чучелами на крашеную под зебру коровью шкуру, коих почивший директор мясокомбината накопил хоть отбавляй. Шкуры самых разных расцветок присутствовали едва ли не в каждом помещении дворца. Понятное дело, что скорнячество было одним из ответвлений его бизнеса, но чувство меры в оформлении жилища не повредит никому.
        Бегство Лизы вернуло мне чувство свободы и безмятежности. Воздух вокруг меня утих, словно за повернутой на треть створкой окна прекратил движение осенний ветерок. Незаметно для себя самого я задремал, прислонившись к колонне бездействующего камина.
        Привиделось мне странное. Ожившая Муза повернулась и лизнула меня в лоб шершавым жестким языком. Орфей тоже подошел ко мне. Глядя в лицо, моргнул янтарными глазами.
        Проснулся я быстро. Толком не выйдя из пространства сна, потер сухой лоб и принюхался. Чучела пахли химией, но мне казалось, что я продолжаю чувствовать запах живых мантикор.
        Глава 7. ПЕСНЬ ГОЛОДНОЙ НОЧИ
        Я потерял счет времени. Мои биологические ритмы сбились, перепутались, как шерстяные нитки, протянувшиеся от спиц в ловких руках старушки-рукодельницы до уведенного котенком клубка. Природные часы сломались, приостановились, требуя для починки доброго нерушимого сна. Силы их покореженного механизма хватало разве что на опускание тяжелых сонных век, которому я усиленно сопротивлялся. А сколько времени натикало, я не имел представления.
        Кажись, уж наступила ночь. Тревожная, страшная темнота пантерой подкралась к деревянной японской беседке с двумя жесткими лавками и столом из бамбуковых клееных досок, где мы сидели с Лизой визави. Пружинисто изгибаясь и резво перебирая лапами - тенями, хищница взобралась на краснолистный клен, прыгнула на крышу беседки, помахала оттуда длинным хвостом, окутывая сад темнотой, и затаилась в ожидании добычи.
        Ночь была голодна. Она жаждала свежей горячей крови. Я это чувствовал, хоть и был перекормлен заботливой хозяйкой мясокомбината - жалел даже, что Иван Смолин, изобразивший вампиров в своем опусе ненасытными тварями, не потрудился указать малозаметной сноской, что и нам неполезно есть слишком много. Нет, я и сам виноват, признаюсь. Мог бы отказаться от очередной «уточки» или «ягненка»… Если б ни Лизин талант предлагать угощения так, что от них не отвертишься (Недаром, она работала официанткой в шикарном ресторане), и ни упоительный аромат подаваемых блюд, я бы сдержался. Но перед вышеуказанными обстоятельствами я оказался бессилен.
        Преступные намерения волшебной волочаровской ночи меня тревожили и как-то шевелили, не давали тут же, сидя на лавке, уснуть. И от Лизы не хотелось отводить глаз. Она самозабвенно играла на гитаре и пела нечто неудобоваримое для моего тончайшего поэтического вкуса:
        - Стояла у стенки,
        Дрожали коленки.
        Как на расстреле стою и не знаю,
        Ради чего я люблю и страдаю,
        Все это ради тебя… Ага…ага…ага…

… и далее в том же духе.
        Слушать ее было невозможно, а смотреть на нее, вошедшую в музыкальный азарт, вжившуюся в роль страдающей от неразделенной любви школьницы, я мог до бесконечности. О, как она мотала головой, растрепывая завитые локоны, щедро облитые лаком! О, как она морщила носик, кривила губы! Как плотно закрывала глаза, будто сдерживая выделение слез! Как терзала тонкими нежными пальцами гитарные струны!
        Я радовался, что никогда не забуду этих восхитительных мгновений.
        - Песню про стенку я написала в девятом классе, и получила за нее приз зрительских симпатий на школьном фестивале, - просветила меня Лиза, оставив струны в покое. - Твоя очередь. Гитара по кругу. Как в бардовском клубе. Спой мне старинный романс.
        - Разве могу я выдать свое пребывание в усадьбе раньше воскресенья? Подать голос в неурочный час?
        Чтобы прогнать с лица блаженную сонливость, я посмотрел на освещавший беседку кованый фонарь с оранжевыми стеклами, и, поняв, что недостаточно встряхнул нервишки - на легкую рябь глубокого пруда, над которым нависала открытая всем ветрам беседка.
        Вампиры не любят смотреть как на свет, так и на водоемы. То и другое может таить опасность - ультрафиолет или недружелюбных подводных жителей.
        - Тиша! - девушка рассмеялась. - Ты уверен, что тебя услышит хоть кто-нибудь из соседей в таком шуме?
        - Не вполне, - засомневался я.
        Ближайший не самурайский сосед слева, банкир Борис Верховцев, собрался со своей женой провести остаток лет на жарком острове аномальной оффшорной зоны. Улетали они ранним утром. Чиновники, коммерсанты и родственники провожали Верховцевых как в армию - с песнями и плясками. Оглушительно гремела танцевальная музыка. Приглашенные артисты истошно орали в микрофон. Они то ревели как медведи-шатуны, то завывали, как пьяные перевертные волки.
        А справа Джаник Саркисов, обиженный тем, что старый друг погнушался пригласить его со всей разбойничьей шайкой на веселые проводы, вытащил на улицу динамики от домашнего кинотеатра и включил на всю мощь радио «Шансон».
        Вот и вышло так, что вопль о рябиновых бусах слева и причитания о тяжкой доле тюремного надзирателя справа разрешили наш с Лизой спор в ее пользу.
        Исполняя просьбу девушки, я взял гитару и спел под ее тихий аккомпанемент красивый проникновенный романс, посвященный Полине, да и вообще всем охотницам на вампиров:
        Надменной леди хладный взор
        Тебя пронзит осиновой стрелою.
        В душе раскинется костер,
        И ты не властен будешь над собою.
        Забудешь осторожность, что орет: «Вернись
        В унылые руины!
        Ее духи - не роза, не жасмин, -
        Смола осины!»
        Ты диким зверем выйдешь из лесов,
        Гонимый робкой трепетной надеждой,
        Не думая: «А сколько там силков?»,
        Лишь вспоминая все, что было прежде.
        А там была счастливая семья,
        Мир и покой, и денежка водилась,
        Вся знать губернии - твои друзья…
        Потом жизнь в тартар покатилась.
        Не поздно ль все вернуть? Пойти за ней,
        Отвергнуться своей общины.
        Постыден путь… тебя пьянит сильней
        Смола осины.
        Не поддавайся яду, с ним борись
        И денно ты, и нощно.
        Но разломай преграду и влюбись
        Как юноша, непрочно.
        Вкушай ее улыбки сладкий мед,
        Смотри в ее глаза - они невинны,
        Но знай, что вместо крови в ней течет
        Смола осины.
        Куда избранный путь вас приведет
        Безумной страсти и взаимного обмана,
        И правда ли, один из вас умрет,
        Я зарекался, что предсказывать не стану.
        Но вижу я:
        В твоих объятьях бездыханная лежит
        Та леди, чья любовь была взаимна,
        Угасла страсть,
        И на губах твоих горчит
        Не кровь… Нет! Нет!.. смола осины!
        Лиза внимательно слушала, полулежа на столе, и мечтательно улыбалась.
        - Супер! - похвалила она, не дав протянуть завершающую паузу. - У тебя талант.
        - Я знаю это много лет, - нескромно признался я.
        - Не забыть бы мне записать тебя на городской конкурс исполнителей романсов в отделе культуры администрации, - взяла на заметку Лиза.
        Краснолистный клен скрипнул, наклоненный усилившимся ветром.
        - Холодает, - Лиза развернула сложенный на лавке красный шерстяной кардиган и накинула его поверх атласного халатика в красных и белых пионах. - Пойдем домой.
        - С твоего позволения… посижу здесь немножко. Но ты не зябни, на меня глядя.
        Мне нужно было услышать таинственную ночь, понять, о чем она меня предупреждает. Я ждал затихания звуковых вибраций, перебивавших волшебное излучение земли…
        Яростный визг пробился сквозь какофонию.

«Супружеская пара» вампиров узнала меня по голосу. Я тоже узнал старых «друзей», и не обрадовался их прибытию в Волочаровск. Пятак и Глаша. Бесшабашные убийцы. Разбойники, предпочитающие нападать на слабых. Они были частью моей стаи, доставшейся от убитого мной тирана - самодура Демьяна Чепурных. Некоторое время мне с большим трудом удавалось держать их под контролем. Узнав от Лаврентия о моем общении с охотниками, Пятак и Глаша сбежали из волшебного заповедника. Долгие годы о них ничего не было известно. И вот они вернулись. Не с благими намерениями.
        Меня колотило от желания завизжать. Инстинкт считал, что я обязан ответить. Передать наглецам, чтобы они уматывали из моих угодий туда, откуда пришли. Но я был уверен, что ни блатной шансон, ни эстрадные шлягеры не помогут скрыть мою вампирскую песнь от соседей - людей.
        Пятак и Глаша завизжали снова - еще нахальнее. По очереди и дуэтом.
        - Это вампиры? - робко спросила Лиза.
        - Да, - в смятении ответил я.
        Я не хотел пугать девушку и потому не продолжил: «И очень опасные».

«Не надо было вам сюда переезжать, а тем паче, романсы исполнять, дорогой Тихон Игнатьевич. Что вы натворили?!!»
        Мы вышли из беседки. Я пригнулся, борясь с инстинктом.
        - Интересно, а у меня так получится? - задумчиво произнесла Лиза, выйдя на просторную окошенную лужайку.
        И, вскинув голову, завизжала так пронзительно, громко и долгоиграюще, как не всякий чистопородный вампир сумеет.
        Не успев распрямиться, я пуще согнулся, а потом совершенно соединился с лужайкой, подкошенный акустической волной. На меня нахлынули красочные наваждения. Я видел и чувствовал вампиров из разных губерний и государств. Один из них поперхнулся кровью затащенной в подворотню девчушки. Другой в погоне за молодым лосем на полном ходу оступился и шмякнулся в лужу. Третья свалилась с балкона десятого этажа, откуда высматривала добычу на малолюдной улочке… Все они грязно ругались, плевались, но в головах их засело одно - надо спешить на зов госпожи. Почувствовав, где находится пункт назначения, они стали отвечать сигнальным визгом.
        Приподнявшись на четвереньки, я пополз к Лизе, едва переставляя конечности под тяжестью невидимого груза.
        Белый сияющий камень оберега Бажены, который я носил на шее, погас, почернел, прожигая шнурок, и упал в траву. Волшебная покровительница Волочаровского района подумала, что я ее предал, и лишила меня своей магической защиты.

«Заповеднику и городу придет конец», - в ужасе подумал я. - «Слова Адской Птицы сбываются».
        Сквозь рябь колебавшегося словно в жару воздуха я увидел, как Сатибо перемахнул низкий заборчик и, едва касаясь лужайки босыми ногами, подлетел к переставшей визжать девушке.

«Он убьет ее», - притянутый к земле, я не успевал защитить Лизу.
        Металлический блеск сверкнул у ее шеи…
        То был не остро заточенный клинок, а браслет часов на руке самурая.
        - Ни звука, - шепнул Сатибо, сняв ладонь с губ испуганной Лизы.
        Мне удалось встать на ноги. Подобрав с лужайки потерявший силу оберег Бажены, я положил его в карман трикотажных брюк.

«Сохраню на память».
        - Сати, ты считаешь, у меня получилось? - Лиза заметалась от волнения. - Тиша, а ты как думаешь? Друзья, вы не представляете, какой это кайф. По мне бежало электричество от головы до ног. А это чувство единения с природой… Оно бесподобно.

«Бе-е-е! Бе-е-е!» - под забором проблеял автомобильный гудок.
        - Кто там? - вздрогнула Лиза.
        - Городничий, - я влез на прочную старую яблоню, чтобы заглянуть за сплошной железный забор.
        Гудок повторился.
        Сатибо снял с Лизы кардиган, растрепал ее локоны и ослабил поясок атласного халата.
        - Что ты делаешь? - негромко возмутилась девушка.
        - Спасаю одну глупенькую крикливую вампиршу, - ласково улыбнулся самурай.
        Он разделся до трусов, освободил свои волосы от резинки и, стиснув Лизу в объятиях, потащил ее к калитке.
        Мне снова пришлось лезть на дерево…
        Валерий Денисович Коньков угодил в градоначальники по шутливому стечению обстоятельств. В администрации его называли техническим кандидатом, на выборы он был выставлен для заполнения пространства в избирательном бюллетене. Трусоватый скромняга ни за какие коврижки не согласился бы сменить уютное место директора завода овощных консервов на колючее кресло главы волшебного края, где то и дело случается что-то необыкновенное, и часто - опасное для жизни.

«Гарри Поттер повзрослел», - характеризовали нерешительного очкарика его компаньоны и подчиненные, хоть и не было у Валерия Денисовича ни толики волшебных способностей.
        Волочаровская земля, обделившая своего уроженца незаурядными талантами, приготовила для него иной ценный подарок. За день до выборов главы Волочаровска сильнейший кандидат, начальник Управления строительного комплекса администрации, уважаемый народом и финансово поддерживаемый компанией - застройщиком, был употреблен на ужин безвестным вампиром в собственном «Мерседесе». Другой обласканный администрацией кандидат - отставной военный, крикун и пустобрех, горожанам не приглянулся. А умного на вид интеллигента, зарекомендовавшего себя неплохим управленцем, и частенько извергавшего здравые идеи, жители Волочаровска полюбили от всей души. Не только мэром города, но и главой района пожелали они видеть Валерия Конькова.
        Народная любовь стесняла новоиспеченного городничего до перебоев дыхания. Валерий Денисович похудел, стал чаще курить, а потом сильно запил. То вампиры и лесные чудища мерещились ему в пьяном бреду, то Джаник Саркисов с его разбойниками, то инициативные жители, недовольные ухабистыми автодорогами, очередями в детские сады, высокими коммунальными платежами, чиновничьими взятками, неопрятными торговыми павильонами и разной скребущей душу ерундой, которой в любом российском городишке немерено.
        - Я не справлюсь, - повторял Валерий Денисович, вглядываясь в свое отражение на прозрачной глади водки, налитой в подаренный губернатором стакан из набора для виски. - Меня съедят, пристрелят, задушат.
        - Никто тебе не страшен, милый. Любая городская проблема тебе по плечу, - внушала ему бодрым голосом жена Наталья.
        На ней и держалась политическая карьера Валерия Денисовича. Да что там карьера - вся его жизнь. Она помогала ему в управлении заводом, и стала директором после его избрания городничим. Наталья была первым и лучшим советником главы Волочаровского района. Увидев, что ее муж спивается, решительная бизнес-леди силой приволокла полубесчувственного страдальца к лесной знахарке бабе Шуре Ежовой, которую горожане прозвали Бабкой Ежкой, и попросила заколдовать его от пьянства. Да так, чтобы от капли спиртного он превратился в… крокодила.
        Наталья питала страсть к изделиям из крокодиловой кожи - туфлям, сумочкам, кошелькам. Она все устроила так, чтобы ее любимые аксессуары напоминали мужу о том, что ему нельзя выпивать ни в коем случае. И не прогадала.
        Валерий Денисович стал кристальным трезвенником, и курить бросил. Позже его осенило пропагандировать здоровый образ жизни, приводя в пример самого себя.
        Наталья сопровождала мужа на всех публичных мероприятиях, оставаясь за кулисами. Она сочиняла за него речи вместо пресс-секретаря, писала для городской газеты статьи о его заслугах.
        Перед выходом Валерия Денисовича к народу Наталья нашепчет ему на ушко, зарядит его мощной энергией, словно алкалиновую батарейку, и вот он, заведенный, выскочит с электрическим блеском под очками, и будет говорить, говорить без остановки, пока не кончится заряд. И, право же, городничий не все бестолково молотил языком. Удастся ли вам, любезный читатель, опровергнуть сей неоспоримый аргумент?

«Как думаете, дорогие мои, что лучше - когда люди погибают и получают травмы в автомобильных авариях, потому что водители носятся с бешеной скоростью по шоссе, или когда все автолюбители ездят тихо, соблюдают правила движения, потому что дорога не позволяет им шумахерить? Вы говорите - нужен ямочный ремонт на Старой улице, нужно обновить асфальтовое покрытие на Егоркином проезде. А знакомы ли вы с городской статистикой по ДТП? Известно ли вам, что и на Старой улице, и на Егоркином проезде за год не произошло ни одной аварии? Так что по-вашему дороже, гладкий асфальт или человеческая жизнь?»
        - Вы слышали? - Валерий Денисович высунул испуганное лицо в окошко длинного служебного «Ниссана». - Совсем близко, да?
        - Не могу поверить, что вампиры пробрались в «Крутой берег», - у Натальи, сидевшей рядом с мужем - водителем, зуб на зуб не попадал от страха, и накачанные губы не могли сомкнуться. - Куда смотрит Смолин? И вы, Сатибо, почему не в патруле?
        - Я остался, чтобы оберегать начальницу, - самурай заговорил нечетко, словно принял добрую порцию сакэ. - И мы немного… отвлеклись.
        Лиза ответила улыбкой на его смеющийся взгляд.
        - Вижу! - Наталья сорвалась на грубость.
        - Вы могли бы проводить нас до ворот? Мы боимся ехать дальше, - пролепетал Валерий Денисович.
        - Если подождете, - Сатибо откинул растрепанные волосы с лица. - Мне нужно привести начальницу в дом, одеться и взять оружие.
        Подыгрывая ему, Лиза захихикала как пьяная.
        - Глава не может ждать, - решила за двоих Наталья. - Тут два шага. Сами доберемся.
        - Дело ваше, - Сатибо втянул Лизу в сад.
        Я спустился с яблони.
        Служебный лимузин мягко зашуршал покрышками по идеально гладкому асфальту в направлении усадьбы городничего.
        - Наташка всем растреплет, что я сплю с охранником, - ликовала Лиза. - Ну и пусть! Ты классно придумал, Сати… Молодец!
        - Больше так не кричи, - попросил Сатибо. - Это действительно опасно.
        - Но очень клево. Мне показалось, они мне ответили. Значит, у меня здорово получилось.
        - Ничего у тебя не получилось. Ты только разозлила вампиров. Теперь они будут за тобой охотиться.
        - Меня есть кому защитить. Правда?
        Лиза так посмотрела на Сатибо, взяв его за руку, что я снова чуть не оказался на траве. За подобными взглядами обыкновенно следуют жаркие поцелуи.
        Отступать было поздно. Я настолько припечатал сам себя к проклятой мною же усадьбе, что и доверие единственного испытанного временем друга потерял почем зря - не то ради возвращения похищенного клада, не то ради спасения хозяйки мясокомбината от унаследованной ею зловещей неукротимой силы. Устоять бы… Не поддаться бы влиянию той силы самому.

«Ей будет дарована особая власть над вампирами», - мне снова вспомнилось пророчество Шениглы.
        Нет, надо мной Лиза не властна. На ее зов я не откликнулся. А стало быть, я сильнее ее… Пока.
        - Вы не запамятовали, случаем, господин Яматори о нашем обоюдном намерении устроить рыцарский турнир для увеселения Лизаветы Филипповны? - я решил отвлечь самурая от влюбленной в него девушки.
        - Нисколько, господин Подкорытин - Тарановский, - улыбнувшись во все зубы, отозвался Сатибо. - Мы дождемся возвращения Мираи и Ичи из патруля… они приедут к утру… и отправимся в лес, где вы станете основной приманкой для сородичей. Когда я вам хорошенько двину, уважаемый князь, за сегодняшний бесплатный концерт, вас почувствуют все вампиры в заповеднике. И придут разведать, что происходит, и можно ли съесть вас на завтрак.
        - Надеюсь, с Тишей ничего не случится? - заволновалась Лиза.
        - Ты что-то напутала? Это твое новое увлечение - полный придурок, а я вполне вменяемый истребитель вампиров, - подоткнул Сатибо. - Мы заманим его лесных друзей в ловушку и убьем их.
        - Как страшно!
        - Твой выбор, Лиза, - горько усмехнулся самурай.
        Они вошли в дом. Я поплелся следом, и на пороге новой гостиной, освещенной ярче некуда, зажмурился от рези в глазах.
        Лишившись волшебного покровительства Бажены, я стал обычным вампиром, со всеми вытекающими неудобствами. Яркий свет, громкие звуки, острые ароматы специй, все это стало намного труднее переносить. И солнце… Неужели, мне больше не погулять белым днем?

«Напрасно ты отвернулась от меня, Бажена. Разве тебе неизвестно, что я не служу твоей злобной сестрице? Тебе было б милее, если бы я убил наследницу зла. Но я не могу исполнить твое пожелание. Лиза - не зло».
        Глава 8. КУС-КУС ПО ВОЛОЧАРОВСКИ
        Солнце, напуганное ночным вампирским представлением, решило поутру не вылезать из - за туч.
        В лесу было достаточно темно и прохладно. Я мог сражаться в полную силу, не опасаясь солнечных ожогов или теплового удара.
        Зрителей собралось всего трое: хозяйка мясокомбината и ее верные слуги - Мираи и Ичи. На дуэль мы прибыли как банда на «стрелку» - на двух дорогих машинах: «Лексусе» Сатибо и «Хонде», принадлежавшей отцу Мираи.
        - Приветствую вас, мои благородные отважные рыцари, готовые сразиться на турнире имени меня, - Лиза широко развела руками. - Торжественно объявляю, что победитель получит в награду новый айфон.
        Она подняла приз над головой, объявляя турнир открытым.
        Часы на экране айфона показывали без десяти восемь.
        Несколько секунд мы с соперником оценивали - как друг друга, так и заговоренное оружие. Специально для дуэли я выкопал клинок колдуна из тайника около избы на пустыре. Прежде он не встречался с катаной Маэно Яматори. Ловя световые блики на оружии Сатибо, я предположил, что если бы вышел с клинком колдуна на поединок с его прадедом, а не взял самурайский меч в угоду вражеским традициям, то не проиграл бы.
        - Начнем, - предложил Сатибо.
        Я изобразил боевую стойку для украшения зрелища. С подстрекательной улыбочкой на губах я замер, приподняв клинок на уровень груди противника, затем наше оружие звонко поздоровалось и поединок начался. Давно уже не прибегал ко всякого рода показухе, но даже современный молодой человек на моем месте способен был пренебречь привычками ради красотки (а может, ради новенького айфона). Меня же на данный момент интересовала исключительно Лизавета Филипповна, и для ее ублажения я был готов вытерпеть глупейшую клоунаду, в которую она, сама того не ведая, превратила мою дуэль века.
        Вместо того, чтобы разорвать самураю горло и напиться его крови, чего безудержно желало мое естество, я должен был беречь соперника, и при наилучшем для меня финале поединка, ласково лизнуть его шею, словно верный пес. Мой противник вместо того, чтобы отсечь мне голову, был вынужден стараться не поранить меня, что было для него жуть как трудно. Прицел его мелких въедливых глаз, управлявших краткими и быстрыми полетами катаны, так и метил мне в голову или шею, а то и вообще стремился разрубить меня пополам наискосок. Не так часто катану его прославленного деда останавливал или притормаживал в опасные моменты мой волнистый клинок, как сидевшее у него в голове «нельзя». Сражаться с Сатибо даже не всерьез было весьма трудно. Я сполна убедился в том, что мой соперник получил громкое звание «Лучший истребитель вампиров» не в результате попытки Смолина методом административного подхалимства привлечь его к регулярному патрулированию городских улиц. Сатибо дрался не хуже своего деда, дважды уложившего меня носом вниз столетие назад. Но и я был не то чтобы промах. Далеко не все старинные навыки были
упущены. Несмотря на старания самурая изменить мое местоположение так, чтобы оно походило на трусливое отступление или того хуже, мой чистый нос оставался вдали от мшистых гнилушек и сырой травы. Иногда мне приходилось резко увиливать или низко пригибаться, что было неудобно и неприятно. Я избегал прыжков, подозревая, что мой вес способен изменить траекторию полета и приземлить меня туда, куда не надо - на острый сук поваленного дерева или на Лизу. Несколько раз я пытался обезоружить противника, поймав лезвие его катаны в промежуток между гардой и клинком моего оружия, но Сатибо кроме державших меч рук умело использовал в бою ноги… и не только. Он спокойно пренебрегал древними боевыми правилами самураев. При первой попытке он так врезал мне ногой в живот, что из меня едва не вылились непереваренные остатки легкого завтрака. При второй попытке он резко пошел на сближение, прижался ко мне худощавым жилистым телом, и чуть не укусил меня за нос, показывая тем самым, что умеет играть по вампирским правилам. Третья попытка выбить катану из его рук стала решающей. Накрепко сцепившись оружием и почти всеми
конечностями, мы оба не удержались на скользком поваленном дереве и свалились в высокую траву.
        - Ой - ой! - воскликнула Лиза.
        На миг позабыв о заговоренном оружии и друг о друге, мы подняли головы, лежа почти обнявшись.
        Быть может, она подвернула ногу из-за высоких каблуков, или ее укусила змея, или ей на голову сел сонный филин, или…?
        - Друзья, полегче, - развела руками Лиза, склонившись над нами. - Я буду снимать баллы за жестокость.
        После ее грозного предостережения нам стало еще труднее бороться за титул вожака стаи. Весь этот цирк мог бы продолжаться до полудня, если бы на Сатибо часов примерно в девять с небольшим не нашло таинственное наваждение. Вознеся меч к плечу, самурай превратился в живую статую со страшно вытаращенными глазами и растянутыми в боевой ухмылке губами.
        Знаю, нечестно нападать на беззащитного соперника. Признаюсь, мне было немножечко стыдно, когда я вытолкнул катану из руки Сатибо и повалил оцепеневшего неприятеля на землю. А когда я легонько прихватил клыками человеческую шею, совесть куснула меня намного болезненнее, чем я - самурая. От волнения у меня слюна изо рта потекла в страшном количестве, но я не торопился отпускать долгожданную добычу, подтверждая свою победу и заодно стараясь разобраться, что же с ним стряслось. Сатибо часто дышал, его сердце билось быстрее, чем у спокойно спящего или сраженного обмороком человека. Очнулся он так же быстро и загадочно, как провалился в невидимую пропасть. Резко поднялся, не замечая моего «укуса». Счастье, что я успел его отпустить прежде чем он вдавил бы мои клыки в свою шею (за это мне хорошенько досталось бы от Лизы), и что взволнованные зрители не обратили внимания на его оцепенение.
        - Едем домой! Быстрей! - Сатибо разом забыл о Лизе, об айфоне, о своем проигрыше и обслюнявленной шее.
        Мелкой рысцой физкультурника он потрусил к «Лексусу». Королева турнира и зрители поспешили за ним, озадаченно переглядываясь.
        Я взял Лизу под руку, чтобы уберечь ее от случайного падения.
        - Тиша, торжественно вручаю тебе честно заработанный приз, - хозяйка мясокомбината на бегу наградила меня айфоном.

«Если бы честно…»
        Некоторые люди считают, что как только человек становится вампиром, у него автоматически выключается совесть. Порой я жалею о том, что они неправы.
        Возле кирпичного «маяка» охраны «Крутого берега» по ту и другую сторону красно-белого шлагбаума, тесно притираясь бок к боку, парковались машины: черные седаны представительского класса, похожие на господ в дорогих костюмах, дамские игрушки - длинные приплюснутые лягушки и округлые маленькие букашки ядовитой масти, заляпанные грязью по уши-зеркала внедорожники. Пугающей полосатостью среди них выделялись машины полиции и «Скорой помощи», свидетельствуя о том, что почтенные обитатели элитного поселения не собрались на светский раут, а их переполошило чрезвычайное происшествие.
        Вновь прибывших встречал Иван Смолин.
        - Вы нас пропустите? - обратился к нему Сатибо.
        - Где тебя носило? Я звонил десять раз. Ты не брал трубку… А ведь ты с ребятами был очень нужен здесь, - взбудораженный охотник закончил обвинительную речь и заглянул в салон «Лексуса». - Почитай, белым днем загрызли двоих людей! - он посмотрел на нас с Лизой так, словно именно мы скушали несчастных, но воздержался от комментариев, памятуя о недавней успешной сделке. - Заезжайте, - охотник рукой приподнял шлагбаум, и «Лексус» с «Хондой» вползли через узкий промежуток на территорию богачей.
        Отодвинувшись от защищенного черной пленкой окна, чтобы остаться незамеченным, я заглянул в кружок оцепления, от которого отгоняли зевак полицейские и охотники.
        Изуродованное укусами тело молодого охранника лежало на ступеньках лестницы «маяка». Голова бедолаги была почти совсем отгрызена, висела буквально на ниточке. Голые ободранные ноги его старшего товарища по смене торчали из распахнутой настежь двери.
        В щелку над моим носом просочился запах человеческой крови, смешанный с запахом слюны вампиров - Пятака и Глаши. Из моего горла вырвался приглушенный рык. Мне не хотелось вспоминать о том, как мы когда-то охотились вместе, разрывали клыками пульсирующие жилки нашей общей добычи, но воспоминания полезли в голову сами собой, и прогнать их оказалось свыше моих душевных сил.
        Лиза изъявила желание выйти из машины вслед за Сатибо. Она приказала мне посидеть в «Лексусе», да я и не рвался наружу. Немного увеличил оконную щель, навострил уши…
        В кругу перепуганных знатных волочаровцев дрожали городничий с женой. Рядом с ними теребила бахрому красной шали руководитель администрации Елена Дмитриевна Варвянская, суровая особа внушительной конфигурации.
        Елена Дмитриевна обладала на редкость высоким, музыкальным голосом, однако произносила она им все чаще столь нелестные слова, что мало кому доставляло удовольствие уникальное звучание ее речей. Недаром городские журналисты прозвали госпожу Варвянскую Медеей. На заседаниях администрации она такое делала лицо, словно вот-вот кого-нибудь задушит - то недовольно подожмет губы, то надует щеки, а неровен час, еще и брови нахмурит, и глазами недобро поведет, тут уж фотографу «Волочаровского Вестника» впору рыдать горючими слезами - не приведи Господь, выйдет Елена Дмитриевна на фото не идеально, не понравится ей собственный портрет в газете - такие арии затянет, что хоть из города беги в дремучий заповедный лес. Ведьминской суровости облику Варвянской добавляло пестрое «воронье гнездо» на голове. Елена Дмитриевна любила украшать прическу накладными прядями волос различной длины, расцветки и типа укладки.
        На сей раз из гущи черных завитых «перышек» на голове руководителя администрации торчали белые «соломки».
        - Вздернуть бы Смолина за усы на этой башне, - нежно пропела Елена Варвянская, измерительно осмотрев «маяк». - Деньги из нас тянет безумные, а сам лодыря гоняет!
        - Да уж… - подхватила Наталья Конькова. - Не думала, что вампиры доберутся до «Крутого берега». Нам обещали особую усиленную охрану. И что мы видим? Трупы! Ужасные растерзанные и обсосанные трупы! Меня сейчас стошнит. Валера! Дай мне пакетик!
        - У меня нет пакета, - пролепетал опасно пошатнувшийся городничий, мокрый от пота и бледный как умирающий от голода вампир.
        - У тебя никогда не бывает ничего нужного. Что ни спроси, - обиженно буркнула Наталья и продолжила речь. - Нам повезло, что вампиры сожрали тупых охранников… (Сатибо ответил ей на эту фразу очень страшным взглядом, которого Наталья, увлеченная изложением скудных мыслей, вовсе не заметила). - Страшно подумать, что мог бы пострадать кто-то из нас, жителей «Крутого берега», умных интеллигентных людей.
        Вслух костеря на чем свет стоит своего домашнего питомца - лохматого геллерия по кличке Бумер, к толпе подошел ярчайший представитель крутобережной интеллигенции - Джаник Саркисов. Огненно-рыжего в серых полосах и пятнах зверя со статью бультерьера и пастью крокодила, ростом полтора метра в холке и длиной с «Жигули» (если учитывать хвост), бандит тащил на строгом ошейнике и толстом брезентовом поводке. Три года назад Смолин подарил ему крошечного осиротевшего детеныша, найденного в волшебном лесу. Джаник с радостью принял необычный подарок. Он решил держать в вольере опасного хищника для престижа и устрашения соседей, но питомец пошел весь в хозяина и вырос исключительным трусом.
        - А ну сидеть, Бумка! Тебе говорят! - пытаясь усадить испуганно раздувшего ноздри и заводившего ушами геллерия, Джаник шлепнул его по жирному крупу.
        Вампирский запах отбил у зверя любопытство. Геллерий больше не приблизился к башне ни на шаг, и не сел по приказу хозяина. Жалобно взвизгнув, Бумер вырвал поводок из руки Джаника и помчался домой.
        - Получишь ты у меня тортики! Я тебе покажу печеньки! А ну стой! - отчаянно вопил пустившийся вдогонку Саркисов.
        - Сюда нельзя! - громко воскликнул начальник Волочаровского УВД, полковник Виктор Андреевич Свербилкин - бойкий мужичок с закрученными и начерненными по старинке усами.
        Раскинув руки, он пытался не пустить Сатибо и Лизу к «маяку».
        Прижав два пальца к губам, бледная хозяйка мясокомбината робкими шажками приближалась к жертвам вампиров. Самурай поддерживал ее за плечо, толкая вперед. Мираи и Ичи стояли молча у «Хонды».
        - Она должна их увидеть, - Сатибо склонил на свою сторону полицейских и охотников убедительными словами и настойчивыми взглядами.
        - Бедные ребята, - испуганно прошептала Лиза.
        - Смотри! Смотри! - самообладание без остатка покинуло Сатибо. От его былого хладнокровия не осталось и следа. Погибшие охранники были его хорошими знакомыми. Я видел, как он с ними шутил, показывал им приемы дзюдо. Жестко схватив Лизу под руку, самурай подвел ее к лестнице. - Пора привыкать к волочаровским реалиям! - сказал он на публику. - Она же свалилась с другой планеты. Наша жизнь кажется ей веселой игрой. Аномальная зона! Ха-ха! Эльфики, феечки, цветочки. Красотища! О побочных явлениях думать не хочется! Что молчишь?!! - он встряхнул оцепеневшую от ужаса Лизу, - В Питере такого не видела? Да?
        - Отстань от девушки! - за оцепление прорвался Семен Верховцев. - Хочешь довести ее до больницы?!!
        Защитник Лизы почти что схватил самурая за руку. Сатибо прижал кулак к бедру и воинственно оглянулся в намерении отпугнуть Семена взглядом.
        Зеваки приготовились понаблюдать за дракой. Им не терпелось узнать, кто кого. В боевых качествах Сатибо никто из них не сомневался, а о Семене им было известно, что он занимается боксом, «качается» на тренажерах.
        - Все в порядке, Сэм. Я выдержу, - успокаивая Верховцева, Лиза назвала его тем именем, которое ему больше всего нравилось. - Сатибо прав. Я инопланетянка. Мне надо было осознать, насколько опасна жизнь в Волочаровске. Теперь буду осторожнее. Очень жаль ребят. Они погибли за нас… за всех, - под итог хозяйка мясокомбината собрала в одну кучу всех горожан - господ из «Крутого берега», охранников и слуг, врачей, охотников и полицейских, простых обывателей, что, естественно, не пришлось по вкусу ее элитным друзьям и подругам, и поспешила к машине, усердно сдерживая слезы.
        С поля примчалась пара волков.
        - Мы потеряли след, - доложила начальнику Альбина.
        - Р-р-р, - учуявший меня Федор азартно кинулся на «Лексус», не подумав о том, что за поцарапанную боковую дверь Сатибо сдерет с него три шкуры.
        Он хотел что-то добавить по-русски, но подскочившая Альбина закрыла лапой ему пасть и стянула вниз, размазав след мокрого носа по тонированному стеклу.
        - Ш-ш-ш, - прошипела белая волчица.
        - У него алиби, - шепнул ей Сатибо, открыв дверцу водителя. - Он все время был с нами.
        От радости встречи у Альбины подкосились задние лапы. Волчица попятилась, невольно приседая. Она завороженно глядела на самурая, как на сияющего ангела, сошедшего с небес.
        Лиза без посторонней помощи села спереди. Не рядом со мной.

«Лексус» отъезжал от места преступления, когда его пешком догнал Мираи.
        - Тебе не кажется, что ты перегнул палку? - всунувшись в окно, друг Сатибо высказал свою претензию. - Зачем так на нее давить?
        - Не будь толпы любопытных, я бы ткнул ее носом в трупы, как котенка в сделанную им лужу, - Сатибо прибавил газу. - Не слушала нас, - оторвавшись от преследования, он свирепо глянул на Лизу. - Довольна?
        - Я не думала, что так получится. Это моя вина, и я ее не отрицаю, - вытирая слезы, простонала Лиза. - Если бы я только могла повернуть время вспять.
        - Ты ни в чем не виновата, - переместившись на середину кресла, я коснулся ее плеча. - Я один виновен.
        - Нет, Тиша, - Лиза мотнула головой. - Ты меня предупреждал о возможных последствиях, а я не слушала. Я уговорила тебя спеть… Сати, прости меня пожалуйста. Чес слово, я недооценивала вампиров. Представляла их милыми созданиями с грустными глазами, как наш Тишуля, которых люди несправедливо не любят. Сегодня я узнала, на что они способны. Приняла отрезвляющий душ.
        В усадьбе трехсторонняя дискуссия продолжилась за закрытыми дверями. (Перед носом «Хонды» автоматические ворота захлопнулись). Я старался утешить Лизу, избавить ее от чувства вины, и укрепить свое пошатнувшееся положение в нашей маленькой беспокойной стае. Сатибо усердно вбивал клин между мной и Лизой. Не переходя на личности, он стращал и без того перепуганную девушку. Лиза говорила мало, и то все сокрушалась об убитых охранниках, жалела их детей и родных. Нас с соперником как будто не слышала.
        - Надеюсь, ты поняла, почему нельзя было приводить в дом вампира, - встав в позу оратора между диванами Венецианской гостиной, Сатибо ждал от хозяйки ответа о моем незамедлительном выдворении с виллы.
        - Да, - ссутулившаяся на краю дивана Лиза отняла руки от заплаканного лица.
        - И примешь правильное решение?
        - Приму.
        Я встревоженно подтянулся, сидя напротив девушки. Трагедия на «Крутом берегу» лишила меня права голоса.

«Увидь мои несчастные глаза», - молил я.
        - Тиша… - взгляд Лизы был исполнен строгости. - Я запрещаю тебе выходить из дома.
        - Совсем? - во мне сначала что-то отлегло, затем оно же тяжелым булыжником упало на дно опустевшего желудка. - Глубочайше извиняюсь за дерзновение… Извольте напомнить, я хорошо знаю тех вампиров, помню их обыкновенные уловки. Я найду их и убью за час, ежели вы мне позволите непродолжительное исчезновение из вида, дражайшая Лизавета Филипповна.
        - Ты никуда не пойдешь! - хозяйка мясокомбината повысила голос. - Не хочу, чтобы тебя пристрелили по ошибке… Так и быть, - призадумавшись на минутку, она сделала мне сомнительное одолжение. - Можешь гулять в саду при ярком солнышке.
        Я ожидал, что Сатибо отзовется на ее решение очередной насмешкой надо мной, но самураю было не до шуток.
        - Сати… - Лиза обозначила напряженной паузой его очередь слушать царский указ. - Обещаю не отвлекать тебя от общественной работы. Хоть круглосуточно пропадай в ночных рейдах, только прибей тех вампиров как можно скорее.
        - Кто будет за тобой присматривать, пока не вернутся Юми и Сэнсэй? - самурай был рад предоставленной свободе, но с небольшой оговоркой.
        - Мы с Тишей посторожим друг друга, - Лиза пересела на мой диван и дружески потрепала меня по голове, давая понять, что ее гневный настрой касательно вампиров по-прежнему не относится ко мне.
        Сатибо нахмурился.
        - Выставлю четырех человек по периметру участка, - он позаботился об охране виллы. - Советую подумать насчет установки видеокамер на доме и в саду.
        - Не хочу жить как за стеклом. Точка.
        - Принято.
        Ведомый гражданским долгом самурай, пуще волка из пословицы, неистово рвался в лес. Разбирательства личного характера ему пришлось отложить на потом.
        Оставшись наедине с Лизой, я споткнулся о выбор темы для разговора. Извинений с моей стороны прозвучало более чем достаточно, проситься из дому больше не хотелось - я получил отличную возможность для поисков клада. Мои попытки избавить девушку от угрызений совести не должны были показаться ей слишком явными, для праздной болтовни было не время. Метод говорить о том, что в голову придет, тоже не подходил. Думалось мне либо о Пятаке и Глаше, либо о крови, а чаще обо всем этом сразу.
        - Ты говорил, что знаешь тех вампиров. Вы охотились вместе? - Лиза рискнула задать неудобный вопрос.
        - Наши пути давно разошлись, - я открестился от разбойников. - Пятак и Глаша хотят мне отомстить. По их убеждению, я предал стаю и переметнулся к людям. Сто лет назад у них не хватило смелости вызвать меня на бой. Уверен, что и сейчас не хватит. Сумасшедшие разбойники, одержимые жаждой убийства, трусливы как шакалы. У них вошло в привычку нападать на слабых и водить за нос сильных. Их долго не было в наших краях, и вот недавно они вернулись и узнали, что я живу припеваючи в самом прямейшем значении. Теперича они усердствуют мне насолить исподтишка, и уже выкинули первый фортель. Вот почему ты, драгоценнейшая Лизонька, обязана повысить меры собственной безопасности, и ограничить прогулки. Мне в меньшей вероятности грозит малоприятное свидание с ополоумевшими от злобы невеждами, чем тебе, милая хозяюшка, за твое благорасположение к моей скромнейшей персоне.
        - Я не могу отказаться от пляжного волейбола, СПА - массажа с пилингом, фитнеса и шопинга! - озадаченно всплеснула руками Лиза.
        - Пожалуй, мои злобные сородичи не сунутся на освещенный солнцем пляж. Все остальные процедуры я бы рекомендовал отложить до их поимки.
        - Не забывай, у меня надежная охрана, - Лиза посмотрела на меня с легким боязливым сомнением.
        У меня не получалось удалиться в ее мировосприятии от бывших соратников по стае настолько, чтобы она перестала считать меня опасным для жизни. Налет соплеменников, запах человеческой крови, должны были пробудить, по ее мнению, мою темную сторону. Девушка пыталась разглядеть зловещую тень в моих глазах.
        - Вампиры ничего не забывают, - печально произнес я.

«Пойми ты наконец, что воспоминания о стае причиняют мне боль, а не пробуждают хищнический азарт».
        Вечная истина произвела эффект обратный желаемому. Лиза пугливо отпрянула.
        - Надобно удвоить охрану, - я притворился, что не заметил ее страха. - Меня беспокоит подозрение, что ежели Пятак и Глаша задумали злодейство, и солнце их не остановит.

«Барышня не поверит вам, дорогой Тихон Игнатьевич, как бы вы ни силились убедить ее в том, что никогда не были разбойником сродни Пятаку и Глашке. Для нее вы все из одного теста леплены!»
        - Приму на заметку, - Лиза потрогала мою руку и встала с дивана. - Может, поедим? Мне на нервной почве есть захотелось.
        Разве не такого предложения я ждал? Такого, да не совсем. Я был бы рад, если бы хозяйка мясокомбината предложила мне перекусить просто так, за компанию, а не из страха, что я озверело накинусь на нее и выпью ее кровь если наш уединенный диалог затянется.
        - Как скажете, госпожа, - нейтрально откликнулся я.
        Ответ «Мне тоже хочется есть» Лиза сочла бы признанием в преступном намерении.
        Я хотел прикоснуться к ней. Она ускользнула на кухню.

«Подпустит меня ближе, когда я наемся… Как же Лизавета Филипповна в своем ложном предубеждении похожа на Полину Трофимовну… В шелковые постели той красавицы я мог заползти исключительно в сытом состоянии».
        Глубокая дрожь повалила меня на мягкую спинку дивана.

«Зачем вспоминать Полину? Мало мне воскресших призраков прошлого? Если еще и это черное пятно всплывет в моей биографии, мне как говорится, крышка. Нет, Полина не воскреснет… Никогда».
        Немного призадумавшись, я вздрогнул еще сильнее.

«Попадись Пятак и Глаша живыми в руки охотников, уж они порасскажут про меня всякого. Не волнуйтесь понапрасну, дорогой Тихон Игнатьевич, охотники на вампиров не берут пленных. А Сатибо и сотоварищи? О, лжесамурай жаден до копания в грязном белье столетней давности! Хитрыми «фирменными» приемчиками он скоренько выбьет из моих бывших компаньонов всю мою подноготную».
        Пятак и Глаша должны умереть. Я так решил и точка. Приблизительно я догадывался, где прячутся убийцы охранников.
        На парадном крыльце кто-то топтался. К воротам подъехали тяжелые машины - «Ба! В усадьбу пожаловала целая группа захвата».
        Если бы я мог вылезть в окно без риска застрять в тесной раме…
        Я распахнул одну из трех пластиковых створок, выставил москитную сетку. Лизу расстроит мой побег, но она простит меня и зауважает сильнее, узнав, что я избавил город от опасности.
        - Тиша! Далеко собрался?!! - окликнула меня Лиза.
        Она зажала коробку конфет подмышкой, а графин с птичьей кровью поставила на журнальный стол, чтобы не выронить от волнения.
        - Священный долг зовет, - объяснился я. - Пора поквитаться с назойливыми призраками прошлого.
        - Хочешь, чтобы я приказала самураям не выпускать тебя из дома? Или наняла Ивана Хельсинга следить за тобой?
        - Не впадай в крайности, голубушка, - мне пришлось сделать шаг навстречу. - Я у твоих ног, и никуда не денусь.
        - Тишуля, пойми, на улице опасно. Охота на вампиров набирает обороты. Бойцы спецподразделений и добровольцы в бешенстве носятся по городу, прочесывают лес, - Лиза подставила горячую ладонь под оба моих подбородка. - Ты мне нравишься, малыш. Если я тебя потеряю, то буду очень долго плакать…
        - Нежнейшая Лизавета Филипповна, поверьте, я не стою ваших слез, - сраженный наповал непривычным признанием, я инстинктивно перешел на «вы».
        - Мне видней, чего ты стоишь. Уж я-то знаю цену вещам, - безотчетно выдала Лиза. - Если тебе нечем заняться, я научу тебя пользоваться айфоном.
        - С радостью освою новейшие технологии, - механически пробормотал я, присев на ближайший к открытому окну диван.
        Ветерок проветривал мой утружденный тяжелыми думами затылок, предохраняя умнейший мозг от перегрева подобно тому, как автомобильный вентилятор обдувает двигатель.
        Вещь! Я для нее всего лишь вещь ценою триста тысяч ассигнациями. Дышащая, говорящая штуковина, которую нужно время от времени заправлять кровью и проветривать на свежем воздухе, оберегая от прямых солнечных лучей. Надо бы еще на мне где-нибудь сбоку поставить штамп «Не кантовать».

«Разве не глупо обижаться на Лаврушкино потомство, дорогой Тихон Игнатьевич?» - мысленными уговорами я постарался вернуть себе удовлетворительное настроение. - «От осинки не родятся апельсинки. Не забывайте, вам нужна не Лиза, а драгоценный клад. Едва вы заполучите его, то ни на минутку не задержитесь более в проклятой усадьбе. А покамест вам придется потерпеть незначительные унижения. Вы не хуже заносчивой девицы знаете цену вещам. И понимаете, что овчина стоит выделки».
        Глава 9. ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ ЧЕЛОВЕКА
        Вампирский налет на элитное поселение не отвратил Лизу от амбициозного замысла вывести меня в свет. Подготовка к моей презентации шла на всех парах. Я едва успевал передохнуть. Хозяйка мясокомбината преподавала мне по десять уроков на дню, строго проверяя, насколько хорошо я усвоил полученную информацию и не придется ли ей за меня краснеть в обществе «взбитых сливок». Мне пришлось заново учиться ходить, говорить, сочинять письма. Много времени я растратил на укрощение современных технических устройств - от кондиционера до ноутбука. Под мощным словесным давлением я создал фальшивые аккаунты в социальных сетях, которыми не собирался пользоваться. (Делать мне больше нечего, кроме как переписываться обо всякой ерунде с неграмотными сопляками, всем благородным языкам предпочитающим матерный или «олбанский»). Переведенный на дневной режим активности, я должен был спать по ночам, но или из-за протеста, объявленного биологическими часами, или по каким-то мистическим причинам, вместо нормального сна, способствующего восстановлению и укреплению измученного современностью организма, я получал кратковременные
затмения - на считанные минуты погружался в забытье, и вскорости подскакивал на кровати, объятый непостижимой тревогой. Выпущенными ненароком когтями порвал пару шелковых пододеяльников и одну сатиновую простыню. Справедливо было ожидать, что после такой порчи имущества Лиза прикажет слугам застелить мое ложе рогожей, но она прикупила несколько спальных комплектов из сносной дешевой синтетики, чем значительно облегчила мою участь и совесть.
        Вот так ошалело пробудившись, я частенько слышал за дверью тяжелые шаркающие шаги, вздохи, кряхтения или покашливания. Спеша на призрачные звуки, я выбегал из комнаты, и никого не замечал. Припадая к полу, обнюхивал ковровую дорожку в коридоре, ступени лестницы, и не находил вновь появившихся следов.
        О своих наблюдениях я не распространялся. В усадьбе было достаточно ушей, но раз о подозрительных звуках никто до сих пор не обмолвился, значит, либо их подмечал один я, либо все остальные свидетели загадочных явлений боялись прослыть умалишенными и потому скромно помалкивали.
        Галлюцинаций у вампиров не случается. Неужели, в усадьбе обитает привидение? Или кто-то из ныне живущих украдкой ищет по ночам мое сокровище? Возможно ли, что шаги и вздохи доносятся из подвала?
        Сатибо вроде бы ночью бегал в патруле. Спал он, как и я, урывками с той разницей, что время его сна приходилось на дневные часы. Мы с ним бдительно караулили друг друга. Каждый из нас старался не допустить оппонента до клада, вследствие чего нам обоим было некогда заниматься поисками.
        - Привет!.. Как сам? - мой очередной день начался диалогом с собственным отражением в зеркале.
        Вынув руку из кармана джинсов, я подал ее воображаемому человеку.
        Ф-р-р-р! До чего омерзительно притворяться духовно убогим уроженцем конца двадцатого столетия.
        - У тебя все получится, если перестанешь показывать другу клыки, - ко мне подкралась Лиза в пестром халате-кимоно и мягких плюшевых тапочках.
        - Ночь была тяжелой, - я загнал правый верхний клык в десну нажатием пальца.
        - Бедняжка, - Лиза проверила, не поднялась ли у меня температура. - Надеюсь, ты все-таки привыкнешь к новому распорядку дня. Иначе мне придется откатить назад. Мне так тебя жалко, малыш. Но я дала слово вернуть тебе счастье человеческой жизни.
        - Я отчаянно борюсь со своей природой. И не намерен сдаваться, - я разбил одно предложение на два.
        Правило номер один: говорить меньше и проще.
        - Я приготовила тебе вкусный сюрприз, - хитренькая усмешка Лизы предвещала опасный подвох. - Сегодня ты научишься культуре еды современных богачей.
        Отличная свежая еда была главнейшим стимулом, поддерживавшим меня на плаву в изнурительной гонке за человеческими ощущениями. Забыв об угрозе и здесь напороться на подводный камень, я пришел с Лизой на кухню.
        Меня ждали три разноцветных стакана со странно пахнущей кровью неизвестного происхождения. Приступать к дегустации тут же расхотелось, но Лиза напористо подала мне красный стакан:
        - Попробуй, и угадай, кто.
        Взяв микроскопическое количество крови в рот, я подержал ее на языке и, сморщив нос, проглотил вместе с набежавшей слюной. Некрасиво было плеваться в присутствии барышни.
        - Отдает мышами, - честно сказал я.

«Надеюсь, пытка не продолжится».
        - А здесь кто? - девушка подсунула мне желтый стакан.
        - Хорек, - определил я по запаху. - а там, - я указал на синий стакан. - Птица… Не иначе, у кого-то из твоих друзей скончался попугай.
        - Голубая норка, - Лиза приподняла сначала желтый стакан, затем красный, - и королевская шиншилла породы крем-брюле.
        - На вкус отнюдь не крем-брюле.
        - Неважно, какой у нее вкус. Ты попробовал самый дорогой на свете деликатес для вампира. Шуба из королевской шиншиллы стоит двадцать тысяч долларов.
        - Будь я молью, я, наверное, смог бы оценить по достоинству деликатесный мех, - я решил отстоять свое право на нормальную еду. - Но я не моль, и кровь - не шкурка. Видишь ли, дорогуша, разные части тела шиншилл оцениваются по-разному. Кровь является отходом производства. Она не стоит и гроша.
        - На что тебе писательская фантазия? Представь, что твой завтрак оценили на престижном аукционе дороже шубы. Познай психологию современного богача! Почувствуй вкус денег на языке!
        Лизнув крови шиншиллы, я нарочито закашлялся.
        - Ти-и-ш! - разочарованно взвыла Лиза.
        - По твоей просьбе я задействовал воображение… У денег не очень-то приятный запах и гастрономические свойства банкнот не назовешь отменными.
        - Можно подумать, мне в кайф давиться на банкетах морскими гребешками и разной ползучей гадостью вроде улиток и мидий, а осьминоги с каракатицами - вообще бячная бяка! Тьфу! Но я все это ем, и никому не жалуюсь. Каждый раз, когда я прихожу в гости к Коньковым, они угощают меня вот таким бутербродом в половину багета с вот таким слоем черной икры, - девушка на пальцах показала, насколько трагично ее пребывание в замке городничего. - Я не люблю черную икру. Но знаю, что она стоит три тыщи за маленькую баночку. Поэтому я никогда не скажу Валерику с Наташкой: «Жрите сами свои бутерброды».
        - В старину богатые люди могли позволить себе кушать то, что им нравится, а не то, что всего дороже и моднее, - я ударился в воспоминания. - Как закажут мои любимые папенька с маменькой кухарке подать к ужину каплуна с черносливом, стерляжью уху да расстегаи с творожной начинкой… Диковинных устрисов у нас на столе не водилось, все родное, деревенское, сытное. И поныне милей моему сердцу и желудку откормленный теленок, овечка, индюшка иль курочка. А мыши с хорьками и иже с ними напоминают мне о крайней нищете, о прозябании в лесах, но только не о процветании в достатке.
        - Хочешь сказать, что я напрасно договорилась с директором Улминской зверофермы о поставке эксклюзивных деликатесов к твоему столу? - Лиза стукнула обеими руками по столу. - Я выслушала миллион гадостей, позволила лысому хмырю смеяться надо мной и говорить, что некоторые богатые идиоты держат дома крокодила, а одна обеспеченная дурочка решила всех переплюнуть и завела себе вампира?
        - Лизонька, я потрясен до пяток величиною принесенной тобой жертвы. Право слово, я нисколечко не ожидал, что ты добровольно подвергнешь себя ужаснейшим унижениям и оскорблениям. И все ради чего? Ради того, чтобы малая составная часть пушной твари, убиенной для потехи модниц, была внесена в мое меню? Как мне совестно! Я будто выставлен на солнышко… я весь сгораю от стыда за то, что не проведал заранее о твоем опаснейшем намерении, и не отговорил тебя.
        - А еще я съездила на страусиную ферму в Топинино, - девушка подняла синий стакан, и я приготовился, что она выльет его содержимое мне на голову. - Это, к твоему сведению, не старый попугай, а двухлетний африканский страус!
        - Круто! - я отрезвил опьяненную досадой Лизу современным словом. - Дай попробовать. Мне не доводилось охотиться на страусов. Смею предположить, что они вкуснее индюков.
        - Ешь!.. Надо же, я опаздываю на планерку, - взглянув на настенные часы, хозяйка мясокомбината вспомнила о том, что должна хотя бы изредка появляться на работе. - Обрадую сотрудников классной новостью. Скоро мы будем выпускать эротические мясные изделия. Если есть детская линия, почему бы не порадовать взрослых? Начнем с ветчины в форме женской груди и сосисок, похожих на мужские достоинства. Как тебе моя идея?
        - Она… удивляет.
        - Юми в восторге от моей инициативы, - Лиза подарила мне поцелуй в щечку. - Тишуля, мы съедим конкурентов… В переносном смысле. Не скучай. Сатибо составит тебе компанию, - она выглянула в приоткрытое окно, громко крикнула, - Сати! За тобой стрижка газона, и можешь быть свободен до вечера! - и убежала в гардеробную.
        Для моего дневного выгула Лиза приобрела садовый павильон - «яблоко» из ротанга. Подобно утомленному жарой курортнику, я полулежал на удобной белой начинке тенистого гнезда, через трубочку потягивая страусиную кровь, а зловредный самурай возил шумную газонокосилку туда-сюда перед моим затененным солнцезащитными очками взором, нарочно отравляя мне отдых ее бесконечным жужжанием.
        - Господин Яматори! - я перекричал дребезжание косилки.
        - Чего тебе? - выключив машинку, огрызнулся Сатибо.
        - Будьте любезны принести мне традиционное английское утреннее чтиво! - в отместку я решил немного покомандовать.
        - Агату Кристи или Конан Дойла?
        - Да будет вам известно, господин Яматори, что англичане читают по утрам прессу, а не детективы. Доставьте мне скоренько новый номер «Волочаровского Вестника». Свежая кровь превосходно идет под свежую газету. Сладчайшая улыбка городничего в рубрике «Вопрос Главе», веселые шалости малышей на празднике в детском саду, этапы строительства многоэтажных домов, жаркие споры депутатов городского Совета… и последующие чудесные картинки положительно влияют на аппетит.
        Сатибо сбегал во дворец, притащил газету и кинул ее мне с порядочной дали, крикнув для острастки:
        - Лови!
        В прыжке за «Волочаровским Вестником», устремившемся к облакам свадебным голубем, я выскочил из гнезда, подставил макушку солнцу. Разумеется, я не предоставил светилу достаточно времени для того, чтобы меня припечь, но без Бажениной защиты его неблагоприятные уколы ощущались на моей уязвимой коже, как неудачные эксперименты начинающего мастера акупунктуры.
        Утащив добычу в нору, я прочитал заголовок на первой полосе: «Ликбез по капремонту», вспомнил, что меня никоим образом не касаются проблемы жилищно-коммунального характера, и отчислений на капитальный ремонт тем паче, и перевернул страницу.

«Поглядим на мордуленцию Главы», - я отпил страусиной крови. - «Улыбка, как всегда, хороша, да и птичка заморская ничего, съедобна».
        Семидесятилетняя пенсионерка Мария Савельевна Мушкина из дома Љ 6 по улице Болтовая наивно вопрошала уважаемого Валерия Денисовича, как скоро в подземном переходе через дорогу напротив ее двора будет заменена скользкая донельзя плитка. Беспокойная старушка также ставила городничего в известность, что по железным пандусам перехода можно поднять и спустить разве что тележку для продуктов советского образца. Узкое расстояние между рельсами не подходит для детских и инвалидных колясок.
        Ответ Валерия Денисовича был длиннее моего самого продолжительного любовного письма. Без малого в каждом предложении там встречались местоимения «наш» или «наши»… Наш прекрасный город, наши талантливые дети, наши дорогие ветераны и инвалиды, наши надежды, наши перспективы, наши масштабные преобразования и еще много чего нашего там было. На подробное перечисление не хватит книжной страницы.
        Городничий не указал сроков исполнения просьбы жительницы, даже не пообещал, что мечта Марии Савельевны вообще когда-либо воплотится в жизнь. Все, что он делал на протяжении объемной статьи - уговаривал старушку и ее соседей по двору - пенсионеров, инвалидов, молодых мам с малышами, немного потерпеть. «Мы ежегодно выкраиваем из муниципального бюджета максимальное количество денежных средств на социальные нужды». «На данный момент наши приоритетные задачи - строительство нового детского сада, реконструкция картинной галереи при краеведческом музее, открытие культурно-досугового центра для детей и молодежи. Не запамятовал Валерий Денисович постращать и пристыдить чересчур инициативную пенсионерку. Он намекнул ей, что, конечно, можно до конца года потратить бюджетные крохи на такую роскошь, как керамическая плитка и новые пандусы в ее затрапезном переходе, но выполнение ее просьбы приведет к катастрофическим последствиям для города. Сотня малышей не сможет пойти в садик, и их разгневанные родители на кусочки порвут заботливых сотрудников отдела образования администрации. Величайшие произведения
именитых живописцев сгниют за зиму в музейном подвале. Одаренные юнцы не смогут проявить свои таланты в музыке, изобразительном искусстве, и разом пустятся во все тяжкие - начнут слоняться по паркам и дворам в неудобоваримом виде, разбрасывая по газонам и цветникам пустые банки и бутылки, окурки и шприцы. И вот тогда Мария Савельевна, с трудом разогнув больную поясницу, еще сильней расскрипевшуюся от ежедневного выгребания мусора из придомовых клумб, посмотрит в глубочайшей тоске на подземный переход, обложенный изнутри и снаружи антивандальной и антигололедной плиткой. Тогда она вспомнит, что и по старому напольному покрытию можно было пройти - не в туфлях на каблуках, а в кедах. Тогда она взглянет на широкий пандус, которым пользуются десять раз в году два человека из ее дома, и утрет слезы отчаяния, проклиная тот день, когда она обратилась к Главе города с настойчивой просьбой в кратчайшие сроки облагородить переход.

«Хорошо или плохо для Марии Савельевны, что она не видит, как уважаемый Валерий Денисович намазывает на полбатона черной икры на три тысячи рублей?» - призадумался я. - «С одной стороны, хорошо. Подобное видение могло бы окончательно подорвать ее слабое здоровье. А с другой стороны, узнав кисло-соленую правду, старушка не строила бы обманчивых иллюзий, не ждала бы из года в год исполнения своего прошения».
        Что говорить, время как будто не повлияло на жизнь городка: и век назад, и теперь те же чиновники, только под другими именами-фамилиями, те же проблемы жителей, только иногда немного красивей, модернизированней, что ли.
        Заголовок следующей статьи гласил: «Конкурс «Педагог года» близится к финалу». Самым важным, что я узнал из нее, было то, что Вера Шипицина лидирует по итогам трех этапов городского конкурса на звание «Воспитатель года». Ей с маленькими помощниками и другим участникам осталось пройти заключительный творческий этап, который пройдет в воскресенье во Дворце культуры.
        - Диву даюсь, что в семье заслуженного педагога выросли неуправляемые отпрыски: бешеный кладоискатель и дешевая, нет, простите, очень дорогая шлюшка! - мне доставляло огромное удовольствие не физически, так морально покусывать Сатибо. - Поглядите-ка на свою мамашу, господин Яматори! - я повернул к самураю страницу с большой фотографией Веры Шипициной в кругу веселых малюток, - Вам с непутевой сестричкой должно быть стыдно перед ней!
        Сатибо равнодушно усмехнулся, возя оранжевую жужжалку вокруг яблони.
        Я перевернул страницу, взяв на язык частичку африканского страуса, и мне стало плохо… очень плохо.
        Серый портрет Полины поплыл перед глазами. Кровь на языке горчила, мне показалось, я пью кисловатый жизненный нектар охотницы, держу на руках ее слабеющее тело…
        Высокий стакан треснул в невольно сжавшемся кулаке. Разлитая страусиная кровь запятнала голубую футболку, бежевые трикотажные брюки и белоснежное сиденье. Когтями я порвал газету и оцарапал ротанг, цепляясь за плетеную стенку павильона как утопающий за хрупкую веточку прибрежной ивы.
        А еще я подавился. Еле прокашлявшись, собрал фрагменты газетной полосы и повторно прочел заголовок:

«Имя убийцы подскажет ДНК».
        О чем говорилось в статье? Главный смысл вы, конечно же, поняли. Поведаю обобщенную информацию. Некто Юрий Шмыгин (в редакцию «Волочаровского Вестника» пришел новый журналист) радостно (!) сообщал горожанам о том, что «загадочное убийство охотницы на вампиров Полины Бархоткиной, произошедшее во второй половине девятнадцатого века на территории волшебного заповедника, будет заново расследовано в связи с недавно открывшимися обстоятельствами» (какими именно Юрий не пояснил).
        Далее журналист предоставил слово уполномоченным лицам.
        Городничий сказал, что Полина была первой из тех, кто погиб, защищая город от вампиров, и потому он намерен вынести на суд депутатов и общественников предложение об установке памятника отважной женщине. Наилучшее место для монумента он видит в мини-парке нового жилого квартала, возведением которого занимается компания «Стройсервис».
        Главный охотник рассказал, что начались поиски останков Полины, что есть шанс найти их в удовлетворительном состоянии и отправить в Москву на экспертизу.
        - Спустя много лет мы узнаем имя убийцы благодаря использованию новейших технологий, - заявил Смолин. - Во время питания вампира его парализующий фермент, выделяемый подклычными железами, меняет состав крови жертвы, проникает в мягкие ткани и в верхние слои костной ткани. Если специалистам удастся обнаружить молекулы фермента в останках Полины Бархоткиной, они выделят ДНК убийцы и сравнят его с имеющимися образцами ДНК вампиров, охотившихся в те времена на территории заповедника.
        Последним высказался лидер поисковой группы Сатибо Яматори. (Вот он, ответный укус!)
        - Мы близки к цели. Благодаря своему дару я определил зону поиска, - сообщил самурай.
        - Простите, Иван Иванович, Сатибо, не подскажете, как продвигаются поиски вампиров, которые недавно совершили нападение на пункт охраны коттеджного поселка «Крутой берег»? - в смелости Шмыгину не откажешь. - Наших читателей очень волнует то, что порождения тьмы, растерзавшие средь бела дня двоих молодых людей, до сих пор не найдены. Горожане боятся лишний раз выйти на улицу и ждут от охотников сообщения, что чудовища убиты.
        За обзывание я захотел посмотреть в глаза борзописцу светящимся взглядом.
        - По нашим данным, эти вампиры покинули Волочаровский район, - отчитался Смолин. - Но расслабляться мы не собираемся. Мы будем готовы к их предполагаемому возвращению.
        Начальник охотников не осмелился разрешить горожанам вечерние прогулки.
        Страшное слово ДНК закружилось в моей голове.
        Скомкав газету, я вылез из павильона и поковылял к парадному входу во дворец. Заметивший меня Сатибо разразился диким смехом злодея из американского мультика. Он хохотал, косилка в его руках жужжала и дребезжала, ее пыталась перестрекотать саранча, засевшая в цветнике на берегу пруда.
        Шум в ушах, искры солнечного света в глазах, вкус крови Полины во рту, покалывание в желудке и слабость в коленях - с таким багажом я приплелся в ванную комнату. Хитрую науку управления стиральной машиной я тогда еще не освоил, и как скрывающий улики маньяк, затолкал окровавленные пожитки в круглое чрево агрегата. Споласкивание прохладной водой не прояснило моей разгоревшейся головы. Ледяные струи из массажной насадки завивались спиралями ДНК. Душ превратился в душителя, обвил сотнями холодных скользких удавов мое ударенное теплом тело. С героической отвагой я передавил водяных змеек махровым полотенцем, выскользнул из ванной на мраморный пол, надел белый халат гостиничного типа, большим усилием состыковав его половинки на животе, и спустился в венецианскую гостиную.
        Сатибо был тут как тут. Читал за журнальным столиком научно-познавательный альманах и поминутно поглядывал на огромный плоский телевизор. Шли новости.
        На обложке журнала в правом рядке анонсов я прочел: «Насколько опасна ГМО-пища? Способны ли продукты-мутанты изменить генетический код человека? Ученые с мировым именем расскажут вам об этом на стр. 32».

«Вы спасены, дорогой Тихон Игнатьевич! Вне всяких сомнений, за последние бурнонаучные годы вам не раз доводилось испить крови быка, питавшегося генетически модифицированными злаками, или крови генетически измененной клонированной овцы, или крови бройлерного цыплака, над генной составляющей отца, матери, деда и бабки которого вволю поиздевались идейные селекционеры. Ежели верить ученым мужам, вы уже сполна модифицировались, и ни одна экспертиза в мире не докажет, что Полину Бархоткину съели именно вы. Хоть сию секунду бегите в ИНАЯ сдавать ДНК на анализ! Образцы ферментов, вытащенные из останков охотницы, и пробы ваших теперешних ферментов будут различаться, как небо и земля, как день и ночь… как вы и Сатибо!»
        На посошок я чуточку преувеличил. Спасительное известие наполнило меня отчаянной радостью. Захотелось прочитать умную статью от начала до конца… не просить же у самурая журнал. Так мне впервые пригодился айфон.
        Я принес приз из своей комнаты, включил его, вышел в Интернет и задал глобальной паутине интересующий меня вопрос: «Способна ли генетически модифицированная пища изменить ДНК». За последующий час виртуальный паучок так запутал меня в информационном коконе, что я шибко занемог от переживаний. Придавленный спудом научных мыслей, я растянулся в рост на пятнистых подушках, притенив глаза от света уснувшим айфоном, коего не выпускал из рук.
        Неугомонный стражник дрых по соседству, отвернувшись к диванной спинке, а может, и не спал, а искусно притворялся, подслушивая мои редкие шуршания. Прочитанный им журнал перестал меня интересовать. Из него я тоже не узнал бы точного ответа на жизненно важный вопрос. Ученые мужи городили на тему ГМО каждый свой городок - крепость и защищали его до плачущих рожиц форумных смайликов. Один профессор утверждал, будто после употребления человеком в пищу помидора с геном скорпиона, внедренный в овощ чужеродный элемент встраивается в генетическую структуру нового хозяина, и ослабляет в дальнейшем его иммунитет. Его оппонент без устали твердил, что люди за свою жизнь поглощают несчетное число чужих генов, и все данные привнесения в них не задерживаются, и тем более, не внедряются куда не надо. Третий участник спора уверял, что ГМО-еда вредна лишь для аллергиков, которые могут вместе с безопасным продуктом, сами того не зная, проглотить аллерген.
        Эксперименты на мышах показывали разное. То мыши дохли быстрее обычного, то наоборот, дольше жили. На людях опыты не ставили, на вампирах - тем паче. Что сделали со мной мутагены в крови сельскохозяйственной живности, мне вряд ли объяснил бы нобелевский лауреат.
        Я заснул в умственных мучениях, и весь сон гонялся за трехголовой десятиногой овцой по Чернобыльскому полю. Как только удалось ее поймать, овечка превратилась в облачко и растаяла в моих руках.
        Зажегся свет.
        - Пора вставать, мальчишки! - объявила побудку Лиза. - Приятно было смотреть, как вы спите. Рада, что вы помирились. Жалко было поднимать вас, но тебе, Сати, надо бежать на работу, а к тебе, Тиша, приехал Иван Хельсинг.
        - Я сегодня нездоров, и никого не принимаю, - заслонившись от люстры подушкой, я повернулся набок. - У меня солнечный удар.
        - Поэтому я настаиваю, чтобы Смолин тебя осмотрел. Иван Иваныч тридцать лет занимается вампирами. Он знает, как тебя вылечить.
        - Добрый вечер! Привет, Сатибо! - охотник вошел в гостиную, размахивая шляпой направо и налево.
        Мне пришлось встать.
        - Могу я конфисковать ваше клыкастое счастье примерно на два часа? - Смолин подлетел к Лизе. - Мне срочно нужен живой вампир для проведения важного следственного эксперимента.

«Начало конца?»
        - Тиша плохо себя чувствует, - девушка сострадательно посмотрела на меня. - Кажется, он перегрелся на солнце.
        Смолин подбежал ко мне, изучил мои зрачки, язык, пощипал щеки:
        - Вы его выгнали на улицу в жару?
        - Я купила для него павильон из ротанга, - неуверенно проговорила Лиза. - Там было темно.
        - Но воздух! Воздух был горячий! Поймите, вампиры очень тяжело переносят высокие температуры. Для них выше плюс двадцати пяти - невыносимое пекло. Они не могут охлаждаться за счет испарения влаги, как мы. Вампиры не потеют. Народные поверья, что упыри прячутся поутру в склепы, забираются в гробы, возникли не на пустом месте. А у вашего друга еще и избыточный вес… Лучше бы вы пустили его на день в подвал… Вам повезло, что в душном павильоне у него не случилось кровоизлияние в мозг.

«Да! Запустите меня в подвал, я откопаю клад и сбегу туда, где меня никто не найдет».
        - Как страшно! - вздрогнула Лиза. - И что нам теперь делать?
        - Днем его не выгуливайте и не кормите. Это тоже вредно. В жару включайте кондиционер, - посоветовал Смолин. - Я его сейчас немного проветрю, и он будет как огурчик.

«Позеленею от страха?»
        - Ваш эксперимент не опасен для Тишиного здоровья? - Лизу встревожили обоснованные сомнения.
        - Не беспокойтесь, мамзель. Верну вашего писателя в целости и сохранности, - пообещал Смолин. - Пойдемте, барон Подкорытин - Тарановский! - охотник был готов забрать меня в халате.
        - Я князь… И мне надобно одеться подобающим образом.
        - По мне, что князья, что графья, что пролетарии - все убиваются одной осиной, - втайне от Лизы шепнул мне Смолин у лестницы. - Наденьте спортивную форму! Я буду ждать в машине.
        Иван Смолин любил прибедняться. Старый черный джип «Шевроле» - местами потертый, местами поцарапанный, не соответствовал его неофициальным доходам.
        - Неплохо устроился, писатель, - в дороге охотник заговорил со мной. - Не ожидал от тебя такой прыти. Думал, рано или поздно прищучу я тебя на темном тротуаре за незаконным ужином. А ты нашел, к кому присосаться! Ха! Не всякому хитрому человечку повезет охмурить цыпочку с миллионами на банковских счетах и в домашних сейфах, а тут повезло рохле - кровососу! Чем ты ее взял? Вокруг нее деловые красавцы крутятся, не тебе ровня.
        - Это любовь с первого взгляда, - мне не хотелось спорить со Смолиным.
        Я ждал, когда он заговорит о Полине и расследовании.
        - Не больно господин князь расцвел от выгодной любви! На отборных харчах ты должен был стать еще мордастее, а ты как будто съехал с лица.
        - Жара замучила.
        - А не знойная красотка?
        - С Лизаветой Филипповной я не устаю.
        - Приехали! - охотник завез меня в пустынное местечко позади складов промзоны. - Выполнишь несложное задание. Побудешь приманкой. Знакомая бабенка купила породистого щенка и попросила меня натаскать его на вампиров. Ей нужна надежная защита, - нарисовавшаяся на моем лице робость повеселила охотника. - Не трусь, писатель, - усмехнулся он. - Когда-нибудь и я тебе пригожусь.

«Сколько он возьмет за подмену образцов ДНК? Весь мой клад?»
        Мы вышли из машины.

«Ничего себе щеночек!» - за оградой стоянки для грузовиков бегал огромный черный мастиф.
        Завидев нас, страшный пес налег на хлипкую железную сетку. Забор гремел и трясся под напором крепких тяжелых лап. Из-под отвислых брылей мастифа, заходящегося хриплым лаем, вылетали сгустки слюны.
        - Пес дорогой, из престижного питомника. Не вздумай его покусать или поцарапать, - предупредил Смолин.
        - Ему, выходит дело, позволительно меня кусать? - возмутился я.
        - Ты хорошо питаешься, быстро излечишься… если он голову тебе не отгрызет, - прыснул в усы охотник.
        Он отодвинул защелку и сказал: «Фас!»
        Что было силы я припустил по разбитому колесами грузовиков асфальту к далекому клену, единственному дереву на пустыре. Как и все вампиры, я мог быстро набрать высокую скорость, но все же мне требовалось некоторое время для разгона. Мои мышцы не сразу перестроились в нужный режим, а мускулы пса, переливавшиеся под гладкошерстной шкурой, давно разогрелись в достаточной мере. Мастиф вылетел из калитки, как самонаводящаяся баллистическая ракета, и помчался за мной, не отвлекаясь на подстрекающие крики Смолина и дорожные колдобины.
        Я чувствовал себя зайцем, который слышит позади тяжелое дыхание борзых, монотонный лай гончаков, топот коней и вопли загонщиков: «Ату! Ату его!»
        На спасительное дерево я не взлетел, а врезался в него, обнялся с ним, неправильно рассчитав тормозной путь, но, к счастью, не расшибся, и стал карабкаться по стволу. Промедление мне дорого стоило… Пес настиг меня, поставил лапы мне на плечи и стянул на землю.
        Что было дальше?… Как бы вам получше объяснить… по мне будто прополз гигантский слизняк. Я весь - и лицо, и руки, и волосы, и спортивная форма из темно-синего материала, ворсистого как велюр и так же хорошо пачкающегося, оказался покрытым слизью.
        - Перестань, дружок! Фу! - лежа на спине, я оттянул назад голову мастифа, взяв его за складки на морде, и сначала кое-как сел, продолжая отпихивать пса, которому не надоело меня облизывать, а затем встал на ноги.
        Пес залился игривым лаем.
        - Я тебя поймал! Тебе водить! Побегай за мной! - кричал он мне.
        Я шагнул вперед, и мастиф совершил круг по пустырю. Он бежал, подскакивая от счастья. Розовые изнутри уши и брыли разлетались по ветру.
        - Давай еще разок! - пролаял он мне, покатавшись кверху брюхом на гусиной травке.
        После моего хлопка в ладоши он совершил круг шире прежнего.
        - Здравствуйте. Это я, Смолин, вас разбудил. Извините. Звоню насчет вашего щенка, - охотник позвонил хозяйке мастифа.
        - Вы его натренировали? - недовольно пробубнила женщина.
        - Я сделал все возможное. Притравливал его как на мертвых, так и на живых вампиров. Стимулировал кнутом и пряником. Пропасть времени на него потратил, и все напрасно. Ваш песик не поддается дрессировке. Что я только с ним ни делал, как его только ни злил, а он все равно хочет играть с вампирами, а не убивать их. Когда мне привезти его обратно?
        - Никогда! Можете оставить глупое животное себе. Или выбросить в лесу. Да хоть скормите его вампирам! Мне не нужна бестолковая тварь.
        В сотовом телефоне раздались гудки.
        - Слышал, вампир? - Смолин загадочно улыбнулся. Он поймал прыгавшего вокруг нас мастифа за шкирку и надел на него цепочку. - Ты, наверное, соскучился по собачьей крови… Забирай свой ужин, - охотник передал мне цепь. - Приятного аппетита!
        Смолин сел в «Шевроле» и укатил, оставив меня и живое пыхтящее угощение около стоянки.
        Я опасно рисковал. Некоторые люди после того, как их однажды покусает злобная псина, боятся собак всю жизнь. Под Петербургом на Лизу напали огромные псы. Не выставит ли она меня вон из усадьбы вместе с мастифом?
        - Ой! Кто это к нам пришел? Что за ужасное слюнявое чудовище?!! - Лиза ласково потеребила пса за уши и бархатистые складки, присев на корточки у порога прихожей.
        - Иван Иваныч сделал нам подарок, - я расслабленно вздохнул. - Тебе ведь нужна дополнительная охрана.
        - При случае передай от меня огромное спасибо Ивану Хельсингу, - девушка подняла на меня счастливые глаза. - Сама бы я не осмелилась купить щенка. Думала бы, что будет некогда заниматься его воспитанием. Недаром, волочаровцы говорят, что волшебная земля исполняет заветные мечты. Ты мне привел мохнатого друга! И не карманную чихуашку, а настоящую бо-ольшую собачищу!.. Он уже взрослый? Да?
        - Смолин его называл щенком.
        - Ему, наверное, нет года. Месяцев десять - одиннадцать. Это мастино неаполитано. Он еще подрастет… Как его зовут?
        - Прости, душенька. Об этом забыл спросить. Так приятно было познакомиться с собакой, не боящейся вампиров!
        - Ну, здравствуй, безымянный приятель! - Лиза обняла пса за шею. - Добро пожаловать в нашу дружную стаю! Сейчас мы вымоем лапы и пойдем выбирать комнату!
        Лиза разрешила мастифу резвиться в Самурайском зале - длинной комнате, предназначенной для тренировок господских телохранителей. Перед запуском зверя мы свернули с пола и убрали в шкаф-купе резиновые татами, срочно эвакуировали посуду с квадратного столика, размещавшегося на бамбуковом коврике под окном из светлых и темных стекол, похожим на шахматную доску. Поужинав говяжьим гуляшем и куриными отбивными, новый обитатель поместья громким лаем объявил о своем желании приступить к увеселительным мероприятиям. Развлекать его пришлось мне. Хозяйка мясокомбината готовилась встречать проголодавшихся с дальней дороги Даппо и Юми.
        Посреди ночи путешественники прибыли в усадьбу. Их встретил на автостанции и привез Мираи. В зал они вошли в весьма неловкий для меня момент - мы с мастифом соревновались в перетягивании каната, и рычали друг на друга, держа в зубах концы толстой веревки. Нам было очень весело!
        Миролюбивый Сэнсэй, делившийся с Лизой, Мираи и Ичи яркими впечатлениями от посещения Дрезденской галереи, приветствовал скромными кивками нас обоих, а Юми… «Гейша» была в своем репертуаре.
        - Я думала, ты завела себе одно домашнее животное, - язвительно хмыкнула она, и предусмотрительно не дала Лизе рта раскрыть, дабы не услышать ответной поддевки в свой адрес. - Там-там-тарарам! Сюрпри-и-из! - Юми вынула из красивого бумажного пакета позолоченный кубок и показала его хозяйке. - Мы победили! Наша райская самурайская колбаса завоевала Гран-при международной выставки мясных деликатесов.
        - Слон поместился в цветке гибискуса. Немецкие колбасники признали выдающееся качество и уникальный вкус нашего изобретения, - добавил Сэнсэй.
        - Спасибо Сатибо за рецепт, - скороговоркой выпалила Лиза, взволнованно поглядывая на дверь в ожидании господина Яматори.
        Я уступил веревку псу и поднялся с четверенек, стирая отпечатки лап со спортивных штанов.
        - Это наша общая награда! - Юми подняла кубок над головой. - Мы сделали все для победы самурайской колбасы вместе! Ура!
        - Ура! - подхватила Лиза.
        Она обнялась с Юми, и сгребла в кучу всех остальных - Даппо, Ичи, Мираи, припозднившегося Сатибо, меня.
        Мастиф, недоумевавший, почему его не взяли в новую игру, разбил наши праздничные объятия и прижал Юми к стене.
        - Кто-нибудь, уберите собаку! Она меня раздавит! - верещала самурайка.
        Я оттащил пса за ошейник, усадил его возле двери, и вскоре захотел назвать четвероногого друга Ванькой - встанькой. Выполнение им команды «сидеть» длилось не более пары секунд.
        В считанные мгновения был накрыт бамбуковый столик, за которым надлежало трапезничать сидя на коленях. В честь праздника даже я был приглашен к общему ужину. Главенствовала на столе колбаса - победительница, представленная в трех вариациях: с водорослями нори, с острыми специями и с лососем. Лиза и молодые самураи употребляли ее в бутербродах и салатах, Сэнсэй жевал пареные овощи, а мне еду и выпивку заменяла «Боржоми».
        - Кампай! - Сатибо поднял плошку с дрезденским полусладким вином.
        - Гав! - отозвался пес, привязанный к сушилке для спортивной одежды.
        - За будущие победы, - Лиза посмотрела на него и продолжила праздник. - Кампай!
        - Кампай! - подхватили все.
        - Гав! Гав! - натянув поводок до предела, мастиф подошел к столику и озадаченно оглядел шестерых людей и вампира, как бы спрашивая: «Вы зачем меня позвали?»
        - Должно быть, у него созвучное имя, - пренебрежительно вытянула Юми. - Полкан или Тянитолкай.
        - А может, он любил выпить в прошлой жизни, - предположил Сэнсэй.
        - Кажется, мы знаем, как тебя назвать, - Лиза погладила пса. - Кампай.
        Мастиф радостно проскулил.
        - Это так здорово! Пес-тост, идеальный собутыльник, - рассмеялся Мираи.
        - Он будет нашим самурайским талисманом, - заулыбалась Ичи. - Принесет нам удачу.
        - Кто за то, чтобы назвать мохнатого друга Кампаем? - Лиза вынесла вопрос на голосование.
        Все подняли руки.
        - Единогласно за! - подтвердила Лиза. - Твой первый тост, Кама, - она поднесла плошку с вином к собачьей морде. - Пожелай нам удачи.
        - Гав! - Кампай был рад стараться.

«Любящий вампиров пес по кличке «До дна», - я усмехнулся про себя.
        Опрокинув в рот минеральную воду из плошки, я вдруг обратил внимание на добавочный батон самурайской колбасы, уничтожаемый ножиком Юми.

«Не содержит ГМО», - огорошила меня этикетка.
        Позднее, перед самым рассветом, я покопался в «человеческом» холодильнике - изучил некоторые образцы продукции Волочаровского мясокомбината: докторскую колбасу, вяленый окорок, салями, копченую свиную грудинку… На каждой упаковке стояла маркировка «Не содержит ГМО».
        - Действительно не содержит? - хотелось уточнить у Лизы.
        - Мы не обманываем потребителей. Дорожим репутацией торговой марки. - ответила бы мне девушка. - Пирамидка «ВМК» должна быть знаком качества.
        - Все равно не понимаю, как ты можешь быть уверена, что пущенная на ветчину свинья не ела генетически модифицированной кукурузы?
        - Наше предприятие сотрудничает с проверенными поставщиками. На комбинате есть отдел контроля качества сырья… Тиша, даже если свинья когда-нибудь в жизни съела ГМО - початок, не думаю, что это негативно отразится на качестве ветчины.
        - А на качестве крови?
        - Тоже сомневаюсь. Я понимаю, ты начитался всякой ерунды в Интернете. Тебе пора научиться фильтровать информацию. Если принимать близко к сердцу все, что пишут в Сети, будет страшно не только есть, но и дышать, и вообще, жить на свете, - Лиза посмотрела бы на меня как на ребенка, заблудившегося в виртуальных дебрях.
        Если бы я вдобавок ей признался, что страсть как хочу скушать модифицированную овцу, девушка или решила бы, что Интернет свел меня с ума, или заподозрила бы, что я убил Полину Бархоткину, о которой так много пишут в районной газете, и потому хочу изменить ДНК посредством употребления мутированной крови. После хозяйка мясокомбината, конечно, представила бы себя на месте Полины и прощай усадьба, клад, житейское благополучие…
        Лучше не поднимать ГМО - тему в разговоре.
        Глава 10. СЕЗОН РАСПРОДАЖ
        Жизнь закрутила хозяйку мясокомбината на шальной карусели. Скакнул белый единорог - продала Лизонька один за другим подобные катафалкам «Майбахи». С большими препонами, через интернет - аукцион, она сбагрила ненужное наследие. Вспорхнул синий пегас - купила она «Порш Кайен», и стала учиться водительскому мастерству, привлекая к сему занятию лучших друзей. На ее полевых испытаниях Сатибо не раз нарочно толкал меня под колеса, в самый неожиданный и неподходящий момент врезаясь в меня с разбегу, и смеялся в ответ на хозяйкины замечания, мол, знал, что я отскочу на вампирской скорости. Вылетел пестрый грифон - победила Лизонька в конкурсе «Краса Волочаровска». Прежде горожане звали ее колбасной королевой, теперь она стала им известна еще и как королева красоты. Выпрыгнула медная мантикора - наша деловая особа вступила в городской Совет предпринимателей и подписалась на все благотворительные и благоустроительные программы, объявленные городничим.
        - Ичи, ты займешься озеленением территории завода, - Лиза собирала нашу стаю ненадолго, чтобы раздать очередные задания. - Надо благоустроить внутренний дворик для отдыха сотрудников. Сатибо и Юми, вы несете главную ответственность за театрализованные представления для детсадовцев и ветеранов. Покажем детям и старикам красивые японские сказки. Сэнсэй, вы любите учить и поучать детей и взрослых. Проведете бесплатные мастер-классы по дзюдо и упражнениям с катаной для школьников, расскажете им о самурайских традициях. Мираи, слышала, ты рисуешь комиксы. Поделись мастерством с малышами. Тиша! Приближается юбилей мясокомбината. Ты у нас писатель и поэт. С тебя сценарий коллективного выступления. Желательно в стихах… Поторопитесь, друзья. Там и Новый Год не за горами. С ноября думаем о праздничном расширении ассортимента, особом оформлении упаковок, предлагаем необычные идеи конкурсов для потребителей…
        Дни напролет Лизавета Филипповна пропадала на мясокомбинате или в деловых разъездах. Сильно уставшая возвращалась домой поздно вечером, наскоро съедала облегченный ужин, выпивала чашку горячего зеленого чая или молока и укладывалась спать, а на рассвете убегала, позавтракав бутербродом с крепким кофе.
        Я почти не имел доступа к ней. В качестве телохранителя ее сопровождал Сатибо. На машине ее возил он или Мираи. Еду для нее готовила Ичи. Уроки бизнеса ей давал Сэнсэй. Расслабляющий массаж ей делала Юми, а дополнительно снимал напряжение Кампай.
        Моя роль свелась к декорации, я стал заметным (не всегда) украшением интерьера. Общался с Лизой урывками, и то процент ее участия в диалоге был выше более чем наполовину.
        В утешение себе и вам, добавлю, что иногда я оставался дома без присмотра и имел возможность рыскать по усадьбе в поисках клада. Где я только не побывал! Поднимался на пыльный чердак и лазал в подпол, похожий на лабиринт минотавра, заглядывал в каждую щелочку, приподнимал картины, отодвигал гардины, нюхал потайные сейфы. Нигде моим сокровищем не пахло. А наугад пробивать стены, вскрывать полы или крушить поддерживающие кровлю стропила, согласитесь, неразумная затея. Так и представлялась мне вдогонку за опасным соблазном растерянная Лиза - обнаружив меня посреди руин, она печально вопрошала: «Тиша, почему ты разрушил мой дом???»
        Если где-то спрятан клад, то как правило, существует карта, на которой указано его местоположение. Карта… картина! Прочитав деловые и любовные письма Филиппа, перебрав скудные фотографии из домашнего архива Поликарповых, я нацелился искать подсказку не в глубоко запрятанных или потерянных бумагах, а на ярких полотнах, видимых всем посетителям усадьбы. Путь к сокровищу мог быть зашифрован в масляном, акварельном или ином изображении. Картин во дворце было немногим меньше, чем в Дрезденской галерее, которую посчастливилось посетить Сэнсэю и Юми. Но самой загадочной, самой подозрительной из них я считал грандиозную батальную мозаику в старой гостиной, выложенную искусным мастером под личным контролем Лаврентия.
        В задумчивости водя пальцем по нижней части пространной панорамы сражения, я считал его действующих лиц. Полководцев, офицеров разного ранга, солдат и коней; невредимых, раненых и убитых - всех было поровну с каждой стороны. Крысы и вороны также исчислялись в равных пропорциях. Хоть на самых маленьких персонажах мозаики не было ленточек или попонок, определявших принадлежность к той или иной армии, их разделяла глубокая черная яма, разверстая под передними ногами вздыбленных коней предводителей воинств.
        Что хотел сказать миру Лаврентий или сам художник посредством вымышленной симметричной баталии, где по нетрудным подсчетам не побеждает и не проигрывает ни одна из противоборствующих сторон? Подразумевал ли он извечную борьбу добра и зла? Или взял полегче - изобразил противостояние вампиров и охотников?.. И какую смысловую нагрузку несут вороны и крысы? Зачем их так много, в количестве пятидесяти восьми и семидесяти шести экземляров живыми и павшими? На треть меньше, чем офицеров, и вдесятеро меньше, чем солдат.
        Если мозаика представляет собой карту сокровища, как изображен на ней клад? Несомненно, его обозначает вездесущая кровь, ибо нет ничего ценнее для вампира. А куда она течет? В яму! Вниз, в непроглядную черноту! Означает ли это, что драгоценный сундук закопан в подвале под самой мозаикой или соседствующим с ней камином?
        Пока я разгадывал головоломку, за мной следил четвероногий пристав, разлегшийся на обитой шелком кушетке. Лиза баловала мохнатого любимца. Кампаю разрешалось все то, что было настрого запрещено мне: топтать газоны, пачкать мебель и ковры, метить территорию усадьбы, пугать грифона, повадившегося по утрам принимать песчаные ванны в Саду Камней… Попытка поселить его в будке на улице провалилась с треском. Пес не желал оставаться один. Видимо, злобная предыдущая хозяйка держала его на цепи или в тесной клетке.
        Мне нравилось воспитывать и развлекать мастифа. Для меня была в новинку дружба с собакой. В человеческую бытность я держал полсотни борзых, гончих и легавых на конюшне, но так тесно, как современные хозяева, не общался ни с одной из них. Бывало, загляну к ним во двор, поглажу одну собаченцию, потреплю по холке другую, осмотрю щенков и возьму на заметку - кто из шерстяных комочков пойдет на продажу, кого я подарю приятелю или соседу, а кого оставлю на развод. Кампай открыл для меня новый мир. Я учил его послушанию, а он втягивал меня в веселые шалости. Срывая с меня маску солидного господина, пес напоминал мне, что я по большому счету, такой же, как он, прирученный хищник, что мне тоже хочется на минуточку вырваться на свободу, погоняться за кем-нибудь, слушая залихватские напевы ветра в ушах…
        Эхо старой гостиной размножило жалобный, почти человеческий, стон. Сбившись с математических манипуляций над крысами, воронами и кровавыми ручейками, я оглянулся. Кампай задремал на кушетке, успокоенный моим долгим пребыванием на одном месте. Ему снился кошмар. Он стонал, скулил, вздыхал, шевелил усами и носом, подергивал кончиком хвоста, поджимал лапы. И вдруг страшно взвизгнул, соскочил на пол и, подбежав, прислонился ко мне дрожащим теплым боком.
        - Не бойся, друг, - я погладил его по спине и почесал за ухом. - Все позади. Мне тоже порой видятся неприятные сны.
        Кампай обиженно залаял на кушетку.
        - Непорядок, Тихон Игнатьевич, - предупредил он.
        - Хочешь половить утенка в бассейне? - я взял его любимую игрушку с пищалкой и покрякал ею.
        - Вы меня как будто не слышите. Повторяю, там большой непорядок, - Кампай продолжил лаять, не замечая резинового утенка в моей руке.
        Откуда ни возьмись, по старой гостиной прокатился слабенький холодный вихрь. Я прозяб до костей от нерадостных догадок. Утенок с тонким писком шлепнулся на пол.

«Поганец Лаврушка! Вот кто ночами шастает по лестнице, кряхтит и стонет мне назло!»
        Я оскалился и зарычал, подбадривая пятившегося Кампая.

«Негодяй скончался здесь, и не обрел за свои грехи мирного упокоения».
        - Чего мне бояться тебя, мерзавец? - прошипел я. - Ты сдох в мучениях и обратился в прах. А я живу. И буду жить еще до-олго, до самого конца времен…

«Нет, хотелось бы преставиться пораньше, чем обрушится мироздание. За страшными событиями Армагеддона удобней с того света наблюдать…»
        - Пшел вон, злодей! Чтоб духу твоего ненавистного не было в моих владениях. Убирайся в ад!
        Холодок развеялся. Кампай успокоился. От сердца отлегло…
        - Тиша! Ты не спишь? - Лиза вернулась раньше, чем обычно. - Ты где?
        - В старинной комнате, голубушка! - криком ответил я.
        - Ужасный день, - стуча каблуками, Лиза пронеслась по гостиной и плюхнулась на кушетку.
        От нее пахло слезами и Семеном Верховцевым. Ничего удивительного. От Семена девушки сперва дико хохочут, прыгая с ним по волнам на гидроцикле, а затем рыдают. Несколько дней подряд они бьются в истерике, и ни фитнес, ни шопинг, ни еще какой-нибудь шмякинг, не могут привести их в чувство.
        Кампай предупреждал хозяйку о призрачной опасности, тыкал ее носом в бедро, сдвигая с кушетки. Лиза подумала, что пес требует внимания и принялась его усердно гладить и щекотать.
        - Тебя обидел Верховцев? - я сел рядом с ней.
        Усадьба - моя территория.
        - Меня чуть не съели! - Лиза имитировала смелость, старалась не расплакаться вновь. - Сначала - вампирша, а потом - огромная черная кошка! Я же говорю, отвратительный день! Хуже некуда!
        - Все позади. Успокойся. Со мной ты в безопасности, - я взял девушку за руки.
        Ее сердце билось очень быстро.
        - Не думаю, - увидев мои клыки, Лиза поняла, что может быть и хуже. - Ты голоден?
        Она встрепенулась пойманной птичкой.
        - Ни в коей мере, - я не стал отпускать ее.

«Убежит! Позовет на помощь!»
        - Явление, которое ты видишь, вызвано беспокойством за тебя, - продолжил я мягко и успокоительно. - Ты напугала меня странным предисловием. Вампирша… Кошка… Нельзя ли рассказать подробнее обо всем по порядку?
        - Мне страшно вспоминать.
        - Ничего не бойся, - обняв Лизу, я коснулся губами ее шеи. - Я тебя не укушу. Обещаю. Да и Кампай не позволит.
        Девушка рассмеялась.
        Пес положил лапу ей на колено.
        - Видишь, сколько у тебя защитников, - я отпустил Лизу, но она не отпустила меня.
        Ей понравилось держать меня за руку. Это ее успокаивало.
        - Где пропадали твои неусыпные стражи? Как они посмели оставить тебя в опасности? - я спрятал клыки.
        - Лелька пригласила меня на шопинг в торговый центр Ланских, и я сбежала от Сатибо и Мираи, - призналась девушка. - Мне надоело, что за мной повсюду таскаются охранники. Это выглядит неэстетично, и мешает секретничать с подружками.
        Я сама приехала на своей новой машине в магазин. Лелька ждала меня в кафе. Мы перекусили, поболтали и пошли развеяться. В ювелирном я купила сережки, а Лелька долго выбирала колечко. Я ждала, ждала, и мне почему-то захотелось посмотреть наверх. Не могу объяснить, как будто кольнуло… Под крышей нет ничего интересного, там даже рекламу не размещают… Смотрю - по железным конструкциям потолка медленно крадется вампирша. А внизу выбирает шляпку Кристина. Ей дает советы Жанна.
        Так, остановимся. Жанна - мулатка, одна из бывших девушек Семена и капитан женской баскетбольной команды Волочаровска.
        Продолжим. Я ору: «Крис, берегись!» Показываю правой рукой на потолок и кричу всем: «Там вампир!»
        Кристина залезает в плетеный сундук со шляпками. Народ с визгом прячется кто куда. Один чудак разбивает тележкой витрину магазина игрушек и лезет в ростовую куклу слона. А Жанна стоит как манекен.
        Я ей кричу: «Жанка, беги!» Лелька тащит меня под прилавок. Вампирша прицеливается, на кого прыгнуть - на Жанну или на меня. Мулатка ближе, но я ее сильней разозлила. Вампирша скачет по перекладинам, летит ко мне, и тут из платья Жанны выпрыгивает пантера. Она сбивает вампиршу на лету, начинается драка. Прибежавшие охранники боятся стрелять в них, палят в воздух. Где-то женщина кричит, что ее мужа съели. Я слышу стрельбу с другой стороны торгового центра. Исцарапанная вампирша прыгает на павильончик с духами, а оттуда - на потолочные конструкции. Пантера мчится за ней. Драка продолжается наверху. Они стараются сбить друг друга. Я хочу спрятаться, но все места под прилавками заняты.
        Меня хватает Семен, толкает за спину и стреляет в вампиршу из охотничьего пистолета. Не попадает. Вампирша сбивает пантеру, уклоняется от пуль и вылезает в маленькое окно под крышей на улицу. Мы с Семеном бежим к Жанне. Она вся в крови и с трудом встает на лапы.
        Я пытаюсь ей помочь, а она… со страшным ревом как даст мне когтями. Хорошо, что по сумке с покупками.
        Семен закрыл меня собой, повалил пантеру набок, зажал ей морду.
        Он говорил: «Успокойся, Жанка. Все свои».
        Лелька принесла ее платье. Кристина тоже пришла поглазеть. Все типа знали, что мулатка - оборотень, кроме меня.
        Семен одел пантеру, и она превратилась в девушку.

«Извините. Я была в азарте», - так Жанна сказала всем, кроме меня.
        На меня она злобно посмотрела, когда встала - мол, жалею, что не разорвала тебя на куски.
        Теперь я понимаю, почему она вышла из нашей с Семеном команды по пляжному волейболу. Почему стала избегать общения со мной. Говорить по телефону, что у нее нет времени. И почему она чуть не убила меня в азарте. Процарапала туфли через коробку!.. Все потому, что в моей жизни появился ты. От меня пахнет тобой, а оборотни не любят вампиров.
        - Нас никто не любит. Просто обычные люди не чувствуют нашего запаха, - я слишком разволновался, и не смог удержать клыки в деснах.

«Она чувствует вампиров. Ее чувствуют оборотни как вампира?»
        - Посмотри, сколько у тебя друзей, - Лиза подстрекнула Кампая подать мне лапу.
        - Но у тебя их становится все меньше. По моей вине.
        - Не буду отрицать, мне тяжело вычеркивать имена и фамилии из группы «Друзья». Я быстро привыкаю к людям. Ставлю себе установку - не доверяй никому, и через день-два знакомства сама ее разбиваю. Жанка была отличной подругой. С ней было весело, интересно, а теперь она ненавидит меня… Чес слово, я думала, будет проще рвать круги общения… Но я все выдержу, не брошу тебя.
        Лизе хотелось меня обнять, а мне… Стыдно признаться, в моей голове поселились весьма непристойные мысли, а тело так и пылало. Причина тому была сверхъестественная - не иначе проклятая кушетка Лаврентия побуждала меня повалить на нее девушку и овладеть ею без промедления, без многословных ласковых признаний. Или та самая неукротимая темная сила, о которой вещала Шенигла, тянула меня к Лизе. В одном я был уверен - короткая Лизина юбка здесь ни при чем. Я не современный юнец, придающий значение длине женского наряда, и хоть во времена моей юности дамы щеголяли в длинных пышных платьях, но поверьте, на голые ноги я за свою долгую жизнь насмотрелся сполна. Тут было другое дело. Быть может, чувство какое, а может, наваждение, привнесенное извне.
        - Мне приятно, что ты боишься за меня, - так Лиза отреагировала на появление моих клыков и когтей.

«Нет, лапушка, я тебя боюсь», - страх утихомирил мою ненормальную страсть.
        - А мне хочется ничего не бояться. Недавно я стала думать, что справилась со всеми фобиями, а потом все завернулось еще круче.
        - И много у тебя фобий?
        - Да выше крыши. Сейчас мне кажется, что я всего боюсь, - девушка взглянула на мозаику. - Ой! Какая страшная картина… И твои зубки меня пугают, и письма с угрозами не могу забыть.
        - Ты получила анонимные письма?
        - Я давно их получаю в широком ассортименте. По СМС, по электронной почте, через соцсети и в традиционной форме. Мне даже факс с угрозами прислали - угадай, откуда! Из здания районной прокуратуры! Каких мне только гадостей не пишут! Одни говорят - уезжай из города, тварь, не то пожалеешь. Другие - не вздумай смотаться из Волочаровска - хуже будет. Они бы определились там между собой, чего им от меня надо. Знаешь, если бы убийство Такеши Мицуевича было раскрыто, я бы плевала на анонимные письма. А так пришлось нанять человека со стороны для определения IP-адресов. Несколько анонимщиков установлены: бабы - пустобрешки из разряда сосисочниц. Меня с самого начала предупредил Свербилкин - убийство мог совершить кто-то из сотрудников мясокомбината. А их больше сотни. Иногда я смотрю с вышки на это стадо бегемотов, и думаю: один из вас - убийца. Стараюсь их не злить. Повышаю им премии. Всем известно, что бегемоты в ярости смертельно опасны. Самураи тоже под подозрением. Я их так боюсь! С возрастом они как динозавры, покрываются непробиваемой броней, и невозможно понять по их хитрым лицам, что у них на
уме. Пятерых я проверила в начале игры. Тогда мне было спокойней, я думала, что участвую в телешоу и старалась понравиться зрителям. Думала, что убийство выдуманное и если я его раскрою, получу главный приз. После разговора со Свербилкиным я удалила из списка подозреваемых пятерых самураев. Сэнсэй не пошел бы на преступление, он заботится о чистоте души, и не имеет ни малейшего мотива. Сатибо тоже невиновен. Он любил отца. Некоторые самураи подозревали Юми. Отец добился ее исключения из общины за занятия стриптизом и беспорядочные связи. Он считал, что она позорит их род, а Юми говорила, что ей ненавистен затворнический образ жизни. В переводе на твой язык, Юми была изгнана из стаи. Однако ей было наплевать на мнение родителей. Зачем их убивать, если они и так освободили для нее полдома. После ссоры с дочерью Такеши Мицуевич и Вера Ивановна переехали в старый домик семьи Шипициних. Сатибо из всех сил добивался воссоединения семьи. Он добровольно вышел из общины, стал публичным человеком, чтобы доказать Юми, что прославиться можно не только обнажая грудь и снимая трусики перед Дырявым Джо. Мой отважный
рыцарь записался в добровольные помощники охотников на вампиров. Обнародовал свой дар и стал помогать археологам и краеведам находить древние ценности. Еще он подрабатывал в ресторане поваром. И на работе отличился в хорошем смысле - как только он стал начальником службы безопасности, в котлы перестали падать вампиры. Благодаря ему вся территория завода охвачена видеонаблюдением. Ты, наверное, заметил, Сатибо постоянно дает интервью или комментарии в газете, на местном телеканале. Слава ему поперек сердца. Не ради себя он старается.
        - Надеется вразумить сестру.
        - И верит, что отец на небесах гордится им.
        - Мираи и Ичи тоже вне подозрений?
        - Мио влюблен в Юми. Рисует комиксы, в которых она - супергероиня, побеждающая злодеев. Ему была невыгодна смерть ее отца. Как раз его Такеши Мицуевич и советовал Юми выбрать в мужья. У скромницы Ичи мотива тоже нет. Ей нравится Мираи. Увы, это безответная любовь. Но убивать кого-то, чтобы привлечь внимание любимого мальчика - совсем уж маниакальная идея. А Ичи - нормальная. Стеснительная, но не шизанутая. Про остальных самураев я не знаю почти ни-че-го. От этого бр-р! Мурашно как-то! - Лиза схватилась за плечи. - Я загнала Сатибо и Юми обратно в самурайскую общину, и вот мы вместе ждем, когда убийца как-то себя проявит.
        - Но ведь он может проявить себя новым убийством!
        - Поэтому мне так страшно… Сегодня вообще ужасный день! Я тебе не все рассказала из того, что мне пришлось пережить. Только я начала немного доверять Семену… Меня впечатлила его забота. Он вытащил меня из торгового центра, не дал посмотреть на продавца, которого убил мужчина - вампир в другой части магазина. Отвез в кафешку «Зайди Попробуй». Надо же было так совпасть, что в кафешке выступал казачий ансамбль, и на баяне играл дедушка Семена! Я слышала, что дед в контрах с сыном и внуком, что он идейный казак и бессребреник, заслуженный ветеран правоохранительных органов. Я предложила Семену уйти, а он сказал, что ему нужно налаживать отношения с дедушкой… Наладили!
        В перерыве дед подошел к нашему столику, прилюдно назвал Семена неграмотным обормотом и заявил, что ему стыдно на него смотреть.
        Семен ответил, что он учился в Оксфорде, и сейчас ведет сложный бизнес, а дед выдал: «Знаю, чему ты учился - разврату, пьянству и употреблению наркотиков. И доучился, что выгнали тебя с позором из Оксфорда! Ты - проходимец, сын вора и мошенника. Ступай в нечестно нажитый замок, и отвяжись от девчонки. Я знаю, что отец пригрозил лишить тебя наследства, и какие условия он поставил. Перестать кутить, продолжить его бизнес, вымолить мое прощение и жениться до конца года не на шалаве, а на порядочной девушке». Потом дедуля обратился ко мне.

«Если ты ему откажешь, Лизавета, а ты уж будь добра, откажи, не губи молодость ради бездаря и наркомана, все наследство моего сыночка - жулика достанется моей внучке, старшей сестре этого болвана, которая живет в Швейцарии». Так он сказал и ушел.
        Не знаю, можно ли верить деду. Но ужин получился с душком…
        Я сделала вид, что не придала значения словам деда… Семен привез меня домой…
        Я счел разумным не подхватывать и не продолжать щекотливую тему. Пускай Лиза пораскинет умишком, и сделает вывод сама, стоит ли младший Верховцев хоть толики ее внимания.
        - И вот еще, - малость подумав, Лиза что-то решила насчет Семена и вспомнила о другом пакостном сюрпризе богатого на приключения дня. Достав из тряпичной сумочки коробочку с сережками, она показала мне, что золото превратилось в неведомый черный металл. - Мне продали поддельные серьги. Пока я везла их домой, они потемнели. Надо успеть на разборки с продавцом и администратором до закрытия магазина. Хорошо, что я не выбросила чек.
        Взяв двумя пальцами левую сережку, я понюхал ее и сделал удивительное заключение:
        - Это не подделка. Серьги были прокляты, а ты сняла проклятие своим прикосновением. Погибающая злая сила оставила на золоте черный налет. Не переживай, лапушка. Его можно смыть раствором соды.
        - Слов нет… Проклятие, - изумленно пролепетала Лиза. - А насколько оно опасно?
        - Магия такой силы способна убить человека. Не удивляйся, душенька, тут в Волочаровске колдун на колдуне, и колдуном погоняет. Большинство из них безобидны, однако есть и пакостники. Мелкие, в основном. Но крупные тоже встречаются.
        - Да, я видела в магазине Феликса «Ломаный грошик», как старуха переворачивала на полке пакеты с крупой и что-то шептала, и мужик ходил странный - ничего не покупал, на всех дико смотрел и говорил сам с собой. Жуть!
        - Как раз тебе-то их пакости не страшны. Ты способна избавлять вещи от злого колдовства. Радуйся, Лизонька. Вот мы и обнаружили твой дар.
        Сам я был не совсем чтобы рад. Такой способностью обладают немногие сильные вампиры. Мне она тоже присуща.
        - Только держи его в секрете. Хорошо, - я поспешил взять с девушки слово о том, что она никому не проболтается.
        - Ага, - Лиза кивнула, и вдруг подскочила на кушетке, будто села на осу. - Я должна спасти девушку!
        - Какую девушку? От кого?
        Час от часу не легче.
        - В ювелирном магазине я спросила продавца, нет ли к серьгам подходящего колье или подвески, и он ответил, что подвеску на тонкой цепочке утром купила девушка, - Лиза вскочила и дернула меня за руку. - Едем со мной!
        - Ты еще не получила водительские права!
        - И что? Весь город сейчас думает о вампирах. Никого не интересует, что Лиза Багрянова проедет без прав три километра туда, три километра обратно. Поехали!
        - Стражи тебя не хватятся?
        - Сатибо думает, что я с Семеном, а Семену я пообещала не выходить из дома до утра. Кама, ты с нами! - Лиза предположила, что оставленный в одиночестве пес разгромит дворец или перекопает все цветники в саду.
        В машине Кампай ждал хозяев спокойно. Глядя в боковое окошко, он получал удовольствие от наблюдения за проходившими мимо кошками и собаками.
        В холле торгового центра сидели под искусственными пальмами на фоне картонных джунглей Альбина, Федор и Жанна в звериных обличьях. Перед ними бегал сотрудник кинотеатра, зазывая посетителей:
        - Только сегодня, и только у нас! В день премьерного показа нового мультфильма про Маугли в формате 3D, все желающие могут всего за пятьдесят рублей сфотографироваться с пантерой Багирой и волками. Наши артисты не кусаются. Их можно обнять и погладить. Напоминаем, аттракцион безопасен даже для самых маленьких гостей торгового центра.
        Увидев вышедшую из стеклянной карусели маму с двухлетним малышом, глашатай цепко поймал ее и, неустанно тараторя, завел в картонные джунгли. Женщина заплатила полтинник и усадила радостно улыбавшегося мальчика между Альбиной и Жанной. Пантера бережно обняла малыша лапой, а волчица подставила мохнатую шею для почесывания. Мама сделала снимок на свой телефон и осталась довольна аттракционом.
        - С вампирами нельзя! - освободившаяся Жанна преградила нам путь.
        - Мы буквально на пять минуток, - Лиза умоляюще улыбнулась. - Тихону надо выбрать солнечные очки.
        - Ловлю на слове, - прорычала пантера, сверившись с огромными часами на витрине салона дорогих импортных часов.

«Дизайнерские» царапины на новых туфлях Лизы разбудили в ней чувство вины.
        Лиза утопила продавца в потоке обвинений. Она бегала за испуганным пареньком вдоль прилавка, потрясая перед его глазами почерневшими сережками, и кричала, что заявит на него в частности и на ювелирный магазин в целом и в Общество защиты прав потребителей, и в Роспотребнадзор, и в районную прокуратуру и в территориальное отделение Седьмого отдела ФСБ, то бишь, в контору охотников.
        Я тем временем исследовал ассортимент магазина - принюхивался и водил рукой по стеклу, ища другие проклятые драгоценности.
        - Здесь больше нет заколдованных вещей, - громко произнес я.
        - Говорил же вам, я не колдун! - несчастным голосом воскликнул продавец. - Товар привозят со склада абсолютно чистым, у нас есть специальный проверяющий. Надо заметить, ваша жалоба - первая со дня открытия магазина. Все тот мужик натворил.
        - Будьте любезны, расскажите нам о вышеупомянутом мужике, - я вступил в диалог с пареньком, чтобы новая партия Лизиных воплей не стерла из его памяти зрительный портрет колдуна.
        - Я почти не запомнил его лица, - продавец обрушил мою взлетевшую на космическую высоту надежду. - Он был в длинном пальто, шляпе, смотрел все время вниз. Покрутился у прилавка, попросил дать рассмотреть поближе комплект из серебра с фианитами, вроде как выбирал подарок жене, потом сказал, что придет, когда получит зарплату, и ушел.
        - Но хоть что-нибудь, кроме пальто и шляпы вы запомнили? - глядя парню в глаза, я жалел о том, что вопреки старинным легендам, вампиры неспособны гипнотизировать людей.
        - Его длинный нос был весь красный от частого сморкания в платок, а еще у него маленькие глаза.
        - Сообщите о нем волкам в фойе, а нам расскажите о девушке, которая купила цепочку с кулоном из заколдованного комплекта.
        - У нее есть наша дисконтная карта, и я могу пробить по базе данных ее личные сведения, но не имею права передать их вам. Магазин не может предоставлять третьим лицам информацию о клиентах, - замотал головой паренек.
        - Если не скажете нам адрес девушки, она умрет. Или вы сами можете прийти к ней домой и разрушить смертельное заклятье?
        - Нет. Сам не могу, - продавца кольнула совесть, и он сел за компьютер. - Ежова Надежда Алексеевна. Центральная площадь, дом 85, подъезд 3, квартира 10.

«Надя Ежова. Внучка Бабки-ежки! Удивительно, что потомственная ведьма не почувствовала такого сильного колдовства!»
        Главные достопримечательности Волочаровска собраны в узком и тесном месте, называемом Центральной площадью. С левого края площади приторно желтеет Дворец Культуры, на площадке перед ним среди округлых клумб стоит надоевший до оскомин прогрессивной общественности памятник Ленину. Под Новый Год позади монумента ставят огромную искусственную елку, а самого Владимира Ильича временно превращают в Деда Мороза, напяливая на него длинный красный ватник и прилаживая ему густую белую бороду. В нескольких шагах от Дворца Культуры среди старых жухлых елей возвышается арка, обозначающая вход в городской парк. Если вы продолжите движение по площади, то пройдете сначала мимо фонтана Дружбы Народов и темно-коричневого краеведческого музея, боком к которому повернут «Белый Дом» - здоровенное здание администрации Волочаровского района, облицованное мрамором, затем - мимо маленькой часовни из красного кирпича с синим куполом, посвященной памяти защитников города, павших в боях с моими собратьями и прочими аномально-криминальными элементами, мимо двухэтажного продуктового магазина и мимо лицея с медико-биологическим
уклоном, готовившего будущих студентов ИНАЯ. Обойдя широкий двор лицея, огражденный высоким железным забором, можно перейти автомобильную дорогу и продолжить прогулку по площади в обратном направлении. Из скверика между домами сталинской застройки, выкрашенными в яркие цвета, как будто бы выглядывает красивый каменный монумент «Ангел Мира», окруженный тонкими клумбами и голубыми елями, растущими из маленьких зеленых островков в асфальтовом море. Пройдя еще немного обыкновенных домов зверского окраса, вы минуете Главпочтамт, Сбербанк, Пенсионный Фонд, и углубитесь в темный овражек под горкой автомобильного моста через техническую железную дорогу. Там под горой еще есть кафе «Кузовок», при нем когда-то даже коз держали, потом пропали и козы, и едоки. Кафе превратилось в гостиницу эконом-класса. Не часто в Волочаровск прибывают гости, желающие поселиться в дорогом отеле. А для свидания с любовником и любовницей вполне сгодится грязная каморка в деревянной хижине. Надо же проверить поговорку, действительно ли с милым рай и в шалаше.
        С наступлением ночи автомобильное движение в городе сошло на нет. Пешеходы тем паче не рисковали выходить на улицу в поздний час, боялись стать вампирской закуской.
        Мы с Лизой замерли под Надиным окном в неуютном мерцающем полумраке. Огоньки фонарей Центральной площади едва теплились. В городе случились перебои с электроснабжением.
        Квартира Ежовых находилась на втором этаже девятиэтажного дома. Окна смотрели во двор позади каменного ангела. Половина окна комнаты Нади была открыта. Из него доносился пугающий приглушенный кашель, чередовавшийся с хриплыми стонами.
        - Лезь по водосточной трубе, - я просчитал самый удобный для Лизы путь наверх.
        - Я? - хозяйке мясокомбината не понравилась моя идея. - Разве не ты - вампир?
        - А разве я протиснусь в узенькую щелку, золотце мое? - я показал руками ширину лаза. - Не я придумал моду на несимметричные створки окон, где одна половина больше, другая меньше… И разве меня выдержит водосточная труба?
        - Но я боюсь! Я упаду! Сломаю что-нибудь ценнее каблука! Лучше тебе высадить железную дверь подъезда.
        - И напугать жильцов. Нетушки, голубушка. Со всякой стороны рассмотрения вопроса у нас выходит, что в окно полезешь ты. Не бойся, я тебя поймаю, ежели упадешь. Смелей, вперед, - я подсадил Лизу на железное крепление трубы. - Вспомни, как ты спасалась от алабаев господина Ливкина и одним махом взлетела на дерево. Хочешь, я залаю для придачи тебе ускорения?
        - Тиша, молчи! - шикнула девушка.
        Все-таки ей кое-что из дедовых способностей по наследству передалось. Вполне проворно она взобралась на второй этаж. Держась за крепление трубы, сняла и отправила внутрь комнаты сетку от комаров и влезла в окно.
        Кашель Нади участился, усилился, но вскоре прошел, однако дыхание юной ведьмочки оставалось тяжелым.
        Лиза открыла изнутри входную дверь, охраняемую домофоном, и впустила меня в подъезд.
        - Девчонку душило проклятие. Я сняла заколдованную цепочку с ее шеи, но она не проснулась, - шептала взволнованная Лиза, провожая меня в комнату Нади. - Не знаю, что делать. Не могу ее разбудить.
        Я знал, что родители Нади в начале года перебрались по работе в Сочи, ее бабушка жила в лесной избушке. Когда ее хватились бы друзья или соседи, было бы поздно.
        Юная ведьма лежала в постели, запрокинув голову и приоткрыв рот. Ее светлые волосы были заплетены в косу, на одеяле обложкой вниз лежал раскрытый учебник по медицине. Надя училась на врача - терапевта. Перед сном она готовилась к контрольной в институте.
        - Выйди, - я взял у Лизы потемневшую цепочку с черной-пречерной подвеской. - Она не должна тебя увидеть.
        Я приподнял Надю, усадил ее на подушку, прислонив к спинке железной кровати, и стал поглаживать ее шею, стирая остатки злого колдовства.
        - Только не кусай ее, - попросила Лиза прежде, чем выйти из комнаты.
        - Постараюсь, - обернувшись, я показал ей вылезшие от чувства опасности клыки.
        Проклятие понемногу отпускало свою жертву. Надя начала приходить в себя. Она стонала, ворочая головой, пыталась взять мою руку, и вдруг совсем очнулась, распахнула глаза и уставилась на меня ошеломленным испуганным взглядом.
        От шока и долгой борьбы с цепочкой - душительницей, она не смогла закричать. Многие люди в момент прощания с жизнью уплывают по волнам памяти к ее началу, вот и Надя вспомнила раннее детство и любимую сказку про заблудившегося в лесу козлика, которую читала ей бабушка.
        - Ты не смерть ли моя, ты не съешь ли меня? - девушка едва шевелила пересохшим языком, глядя в мои сияющие глаза.
        - Нет, лапушка. Я не смерть твоя, я не съем тебя, - я погладил плечо Нади и отстранился. - Сегодня я сыт. И я страсть как не люблю злое колдовство. Пообещай не заниматься им никогда.
        - Обещаю.
        - Нарушишь обет - я вернусь тебя скушать, - я поднес к лицу девушки почерневшие украшения и положил их на пуфик у ее кровати. - Покажи их Альбине Юсуповой из команды охотников. Знаешь белую волчицу?
        - Видела, - кивнула юная ведьма. - Найду.
        На ее бледное лицо возвращалась краска жизни.

«С ней все будет хорошо», - успокоившись всего на мгновение, я выскочил из комнаты.

«Где Лиза?», - коридор был пуст, дверь квартиры распахнута настежь.
        Оправившись от легкой усталости, последствия борьбы с черной магией, я почуял нутром двух знакомых вампиров.

«Зачем она вышла из дома?» - я бежал вниз по лестнице, когда услышал на улице Лизин визг - панический, человеческий.
        Я не взял в «короткую» поездку свое заговоренное оружие. Слишком надежно его спрятал, и когда Лиза меня торопила отправиться спасать неизвестную покупательницу кулона и цепочки, не рискнул выпросить у нее полчаса на извлечение клинка колдуна из тайника в подвале.
        Лизу не убили - моя трепещущая душа получила существенное облегчение.
        - Боже мой! Она пела в казачьем ансамбле, - хозяйка мясокомбината замерла перед забором лицея, прикрыв глаза руками.
        На пику ограды была нанизана мертвая девушка с разорванным горлом. На подоле ее казачьего платья было написано кровью «Содариня бариня».
        - Глашкина работа, - я нервно понюхал воздух. - За четыреста лет жизни глупая вампирша так и не научилась грамоте.
        - Они следили за мной. Все время, - Лиза вцепилась в мою руку. - Мне не надо было заходить в магазин Феликса, не надо было ехать с Семеном в кафе «Зайди Попробуй». Мне вообще нельзя выходить из дома!
        - Тогда ты не спасла бы Надю, - я повернул ее лицом к себе, чтобы она больше не смотрела на висящий на заборе труп.
        - И не стала бы причиной убийства девчонки из хора.
        - Кто тебе сказал, что ты - причина? Ты сама? Так значит, ты неправа. Пятак и Глаша убивали людей, даже когда сами еще были людьми. И будут убивать, пока их не посадят на кол… Поехали домой.
        Я стал переживать за оставленного в машине Кампая. Пес, который привык играть с отдельно взятым вампиром, не поймет, что ему нужно защищаться от нападения других вампиров.
        Мы побежали к «Порше». Громкое противное шипение остановило нас возле каменного монумента и вынудило осмотреться. Звук прилетел с высоты.
        У скорбящего ангела, держащего в руках шар земной, как будто выросла вторая голова. Над печальным темным лицом вскинулась белоснежная оскаленная морда растрепанной фурии.
        - П-ш-ш-ш-ш, - невежливо приветствовала меня Глаша.
        Пятак был где-то рядом, но не показывался на глаза.
        - Держись за меня. Стой рядом, - сказал я Лизе.
        - Поглядите-ка, Петруша, какую барыньку предатель закадрил, - Глаша спрыгнула с памятника и принялась танцевать, бегая кругами и играя лентами в волосах, снятыми с невинной жертвы. - Барыня, барыня, сударыня-барыня! - она подбежала к убитой девушке, взмахнула ее руками и пропела:
        «Рукава, рукава, рукава на вате!
        Старых девок не берут - сами виновате!»
        Вампирша сделала низкий поклон, а затем, кривляясь и гримасничая, снова подбежала к нам:
        - Ах, хорош барин Тихон Игнатьевич! Славно разжирел да разоделся! Любо дорого об этакого сального индюка зубоньки поточить! Жалко, барынька твоя тоща да мосласта, что бедняцкая кобылка.
        - Пшла вон, Глафира, покуда сердце твое черствое бьется, - прошипел я, плотнее прижав испуганную Лизу к своему правому боку. - И ты, Петр, - я посмотрел на высокую кудрявую липу, - уходи, пока цел.
        - Не-е-е, - Пятак спрыгнул с липы и полуприсел, опираясь на руки, как обезьяна. - Теперича мы не покинем заповедный край. Тебя не испужаемся, вонючий пес. Ты нам не страшен боле. На тебя глядеть смешно.
        Он смотрел на меня и скалился. Часть его черных всклокоченных волос стояла дыбом на макушке, часть спадала на прищуренный левый глаз, часть топорщилась над ушами. В синих глазах Пятака горела безумная злоба, и никакие посторонние мысли, ностальгические воспоминания или сожаления не мелькали мимолетными искорками в его дурной голове. Заглядывая порой в глаза встреченному на дороге коту, который пятился от меня, ощетинившись и выгнув дугой спину, я различал по его глазам быструю смену множества разных мыслей, видел его попытки проанализировать ситуацию и найти наилучшее решение. Да и всякий зверь был великим мыслителем по сравнению с бешеными тварями, в которых превратились Пятак и Глаша. С того дня, когда наши пути разошлись, они далеко продвинулись в своей деградации, и теперь как в их облике, так и в поведении не осталось ни малейшей приметы человека разумного.
        Пятак попытался напасть на Лизу. Я отбил его рукой. Глаша вцепилась в плиссированную юбку Лизы, порвала полупрозрачный шифон, но оттащить девушку от меня она не успела. Я ударил ее когтями по лбу, разодрал ей бровь. Ненадолго вампиры увеличили дистанцию, а потом снова перешли в наступление, стараясь делать молниеносные выпады с разных сторон.
        Я оказался в положении мамаши - антилопы, защищающей детеныша от окруживших их гиен.

«Где твоя особая власть над вампирами?» - я безмолвно взывал к Лизе. Охваченная паникой девушка присела, обхватив мою ногу. - «Почему ты не приказываешь им убраться прочь?»
        - Вставай, - вырвав окровавленное запястье из зубов Пятака и швырнув противника в растопыренные ветки колючей голубой елки, я поднял Лизу. - Идем к часовне.
        Девушка послушалась и затрясла головой, выражая полную покорность. Быстрым взглядом я осмотрел ее. Пока она была цела благодаря моей своевременной реакции на атаки одичалых сородичей. Пострадала только ее одежда. Наряд от кутюр превратился в лохмотья, длинную узкую сумочку, перекинутую через плечо, «украшали» глубокие царапины.
        Перебежками мы добрались до цели. Вспомнив один из недавних уроков Сэнсэя Хитоши, которыми старик развлекал меня на досуге, я двинул Пятаку ногой в самое уязвимое место, а Глашу одновременно повалил на асфальт и протащил два шага за волосы, после чего был вынужден отпустить ее, чтобы отразить новый бросок ее «законного» супруга.
        - Спрячься здесь, и запри двери, - я втолкнул Лизу в часовню, которая была маленькой крепостью.
        Девушка задвинула прочные решетки, защелкнула прочные задвижки и заперла деревянную дверь. Пятак прыгнул на решетчатые «ворота», стал их трясти, пытаясь расшатать и сломать, но сверхпрочный сплав не поддавался. Выбив узкое стекло на правой створке деревянной двери, вампир попытался поранить Лизу, но девушка успела отскочить к аналою.
        Достав зажигалку из сумочки, Лиза зажгла большую свечу и приготовилась к обороне. Когда в разбитом дверном оконце появилась когтистая женская рука и стала шарить в поисках замка, Лиза опалила кожу вампирши, и Глаша с воем отскочила от часовни.
        Мне было не привыкать драться с Пятаком врукопашную. Век назад мне частенько приходилось сражаться с ним не совсем всерьез, менее жестоко, но довольно утомительно. Снова и снова я должен был побеждать его на лесном ковре, чтобы оставаться лидером стаи. С течением лет задача сильно усложнилась.
        К моменту нашей встречи в двадцать первом столетии я стал спокойнее, тяжелее и медленнее, а Пятак и Глаша обрели полную свободу. Они жили, руководствуясь принципами чистой анархии, что, впрочем, вряд ли понимали сами. Их сумасшедшая дикость переросла в несокрушимую силу, она придавала им невероятное ускорение во время атаки. Пока я учился жить по-человечески, мои бывшие приятели старались выжить в дикой природе и каменных джунглях, с годами они совершенствовали звериные навыки. И если я все еще колебался, если мне еще было как-то неудобно убивать былых соратников, то они видели во мне исключительно вкусный обед.
        Сражаясь со взбесившимися вампирами, я постепенно перевел свой солидный вес из категории «помеха» в категорию «преимущество». Он помогал устоять на ногах, когда меня старались повалить, и увеличивал силу удара при атаке с небольшого разгона. А уж сбросить меня с себя и подавно было нелегко. Хоть я и сам был прилично побит, ободран и немного порезан заговоренным ножом Пятака, но и соперников покалечил - мама, не горюй! Пятаку отгрыз ухо, сломал левую руку, размозжил нос и свернул челюсть, так что он больше не мог кусаться. Глаше досталось поменьше - для нанесения увечий особам женского пола у меня руки не поднимались, и клыки не размыкались из-за благородного воспитания. Но последний бросок вампирши пробудил во мне инстинкт самосохранения и предрешил ее судьбу. Глаша едва не перегрызла мне горло, прыгнув с крыши часовни мне на шею в тот момент, когда я накрепко сцепился с Пятаком. Огрев ее супруга по голове локтем и свалив его ударом ноги, я схватил вампиршу под подбородком, приподнял ее и швырнул на забор лицея. Железный штырь пронзил ее лопатку, вышел из правой груди. Глаша повисла на заборе
рядом со своей жертвой.
        Кровавое зрелище излечило меня от жалости к бывшим соратникам. Пора положить конец их разбою.
        - У тебя в сумке осиновый кол, - напомнил я Лизе. - Убей ее!
        Истошный вой раненой вампирши и сломанный об асфальт нож Пятака, с которого я снял слабый заговор прикосновением, успокоили девушку. Ведомая любопытством Лиза высунулась из часовни, подняв большую свечу как факел.
        Я занялся Пятаком. Больше ему от меня не уйти. Вопли жены подстрекали вампира к отчаянным действиям, но силенок уже не хватало для мощной атаки. Он не мог освободиться, разорвать дистанцию для краткой передышки. Я прикладывал его дурной башкой об асфальт, ломал его кости о фонарные столбы.
        - Я не могу! Не могу! - закричала Лиза.
        Она медленно осела на землю перед Глашей, пытавшейся подтянуться на заборе и снять свое тело со штыря. Еще чуток и вампирша окажется на свободе. В правой руке Лиза держала осиновый кол, а потушенную свечу в левой руке она приложила ко лбу.
        Я понял, что в ней начала просыпаться та ее часть, о которой мне было страшно подумать.
        Бросившись к ней, я вырвал кол из ее руки и вогнал его по рукоять в грудь вампирши, пронзил сердце. Глашин вой превратился в затихающий писк. Пятак поспешил мне вдогонку и напал на меня со спины. Я перебросил его через голову, нацелился нанизать его на забор, но вампир выскользнул из моих когтей, ударив меня в живот обеими ногами. Я не позволил ему перескочить во двор лицея, вытащил его на дорогу и, схватив его сзади, зажал его голову руками, попытался сломать ему шею…
        Ксеноновый свет ударил по моим глазам. Он ослепил меня и обезоружил всего на мгновение, но если речь идет о вампирских боях, одно мгновение - это очень много времени. Пятак перехватил мои руки, дернул их вниз, выкручивая до боли, и вырвался.
        - Ты что наделал?!! - в меня вцепился Сатибо.
        - Это ты чего натворил?! Все испортил! - я отвернулся от фар белого «Лексуса» и проводил взглядом убегающего в парк Пятака. - Теперь его не догнать.
        Сатибо отпустил мою ободранную, запачканную кровью куртку, брезгливо отряхнул руки и задумчиво осмотрел место происшествия. Его взгляд ненадолго задержался на заборе лицея и висевших на нем трупах. Он будто бы понял, что появился на арене не в тот момент. Затаив случайный вздох, самурай помог Лизе встать.
        Ручейки слез текли по щекам девушки.
        - Чем ты думаешь? У тебя вообще мозги работают? Устроили тут охоту на живца, - Сатибо не мог не прочесть ей мораль - хотя бы тихо и почти что ласково.
        Он снял воск с ее лба и накинул ей на плечи свою спортивную куртку. Лиза пожала ему руку и потянулась ко мне. Я приблизился на шаг, и она обняла меня, прикоснулась к заживающим царапинам и ссадинам на моем лице.
        - Тиша, прости. Наверное, она меня загипнотизировала. Ее визг оглушил меня. А еще меня парализовал страх. Я не смогла ее ударить.
        - Людям не так-то просто противостоять вампирам, - я погладил ее по спине. - Ты держалась молодцом. Я тобой горжусь.
        - Все! Хватит! - Сатибо нас разлучил. - Гордиться тут нечем! Я не удивлен, что чокнутый вампир додумался сделать из тебя приманку! Но ты почему согласилась? Ты ведь обещала мне сидеть дома.
        - Я хотела помочь городу! - Лиза перестала ронять слезы. - Они убивали людей!
        - Ты могла погибнуть. Больше я глаз с тебя не спущу… - пригрозив Лизе, самурай вспомнил о собаке. - А где Кампай?
        - В машине, - Лиза указала рукой на двор, где возле дома был припаркован «Порш Кайен». - Надо посмотреть, как он там.
        Втроем мы побежали к ее машине.
        - Камка, привет! - Лиза постучала по запотевшему стеклу, и пес откликнулся веселым лаем.
        Скоро мы выяснили, что Пятак и Глаша прокололи колеса, но сунуться в «Порше» не рискнули. Мастиф показался им опасным противником.
        Глава 11. КРОВАВЫЙ АЛМАЗ
        Сатибо присвоил мою заслугу и получил немаленькую премию за уничтожение особо опасной вампирши Глафиры Стремякиной. Народная слава самурая взлетела до небес, и все же мне особливо яростно не довелось на него позлиться. На сайте газеты «Волочаровский вестник» я прочел, что половину полученных от государства денег Сатибо передал городскому благочинному отцу Иннокентию на ремонт часовни. Другую половину он поделил между директором лицея Клавдией Рачковой и начальником управляющей компании «ЖилТрест» Глебом Сарафановым - на эти средства было решено восстановить позолоту на двух заборных пиках, залатать выбоины на фонарных столбах и заменить сломанную голубую елку.
        Под домашним арестом Лиза провела восемь часов, все это время она отсыпалась. На вечер у нас с ней было назначено приятное времяпровождение под названием «Торжественное открытие торгового центра «Модный Улет».
        Я стоял у зеркала, можно сказать, во всеоружии. К своему первому за полторы сотни лет балу я подготовился основательней некуда. Черный костюмчик был так ладно скроен и так удачно украшен золотыми запонками, что я был в нем как будто самый настоящий олигарх, по иронии природы угодивший на своей яхте в сильный шторм и вместо французской Ривьеры неожиданно заплывший в Волочаровский залив. Белоснежный отложной воротничок и тонкие манжеты рубашки подчеркивали коричневатую золотистость моей кожи (Лиза накрасила меня искусственным загаром по самые плавки). Модно подстриженные волосы были залиты ароматным лаком и блестели так, словно я только что выбрался из бассейна. А одеколон - о! это было нечто! Что именно, я в точности не смогу обрисовать, потому что от каждого витка его запаха, вызванного резкими движениями рук, у меня прочно закладывало нос.
        Важно не забывать и о всяких мелочах, дополнявших прекрасную картину - о жгуче черной краске для моих подстриженных бровей, о защитных контактных линзах, оберегавших глаза от яркого света, о вязкой бесцветной помаде, придававшей моим бледным губам человеческую живость и блеск. Отдельного упоминания достойны роскошные швейцарские часы. Не один год они пролежали в секретере Филиппа. Хозяин не носил их из жадности, боялся, что Саркисов и компания украдут их во время совместной попойки, или что они случайно потеряются.
        Наконец-то часы дождались своего выхода в свет. Как и господин Подкорытин-Тарановский.
        Нежная кровь молодого бычка в моем желудке отзывалась приятным послевкусием на языке. Сердце тихонечко дрожало от радостного возбуждения. Улыбка так прочно прилипла к напомаженным губам, что я целых полчаса не мог прогнать ее хотя бы на несколько секунд, чтобы показаться себе в серьезном и даже несколько суровом настроении.
        - Как же я хорош! Как красив! Просто великолепен! И счастлив до сердечных колик, - радостно засмеявшись, я погладил сидевшего у ноги пса. - Ну что, дружище Кампай? Ответь, разве я не самый счастливый вампир на планете Земля?
        Кампай склонил голову набок, словно хотел еще раз внимательно меня оценить, прежде чем дать ответ, и вдумчиво произнес: «Гав - гав!». То есть - да, вне всякого сомнения.
        - Тиша! Как я тебе? - Лиза спустилась с лестницы, приподнимая длинное пышное платье, и покружилась передо мной.
        Вся она была словно отлита из чистого золота, линзы слабовато меня защитили от ослепительного блеска атласной ткани, усыпанной стразами от Сваровски и от сияния бриллиантов в ее толстых, тяжелых украшениях: ожерелье, серьгах, браслетах, так и кричащих весьма беззастенчиво о чрезмерном достатке.
        - Умопомрачительный наряд, - я поднял большой палец - пусть видит, что я научился выражать мысли и чувства на современный манер.
        - Да, я хочу, чтобы тупые чинуши из администрации окончательно свихнулись от нашего сюрпризика, - агрессивно выпалила Лиза, ухватив меня под локоть.
        Сейчас она была так невыносимо прекрасна, что мне не хотелось портить ее радостно-боевое настроение очередными упреками. Мне хотелось закружить ее в танце и немного побыть с ней наедине, пока у меня не отнимет ее жадная до сюрпризов толпа. Но Лиза быстренько утянула меня в прихожую, а там нас поджидал «лакей» Сатибо в черном смокинге, бормочущий, как белый кролик из сказки Льюиса Кэролла: «Скорее, скорее, мы опаздываем».
        Свой «Модный улет» Семен Верховцев построил по образу и подобию центра европейского городка - немецкого или швейцарского - с просторной площадью, сходящимися на ней узкими улочками и маленьким нарядным парком. В желтых и розовых домиках-павильонах с извилистыми крышами, балконами, башенками и колоннадной располагались магазины модной одежды, аксессуаров, посуды, спортивных товаров и мобильных устройств, а также рестораны и кафе на любой вкус (кроме моего, к легкому сожалению).
        На высоких постаментах у распахнутых железных ворот сидели, вытянувшись по стойке, белая волчица и черная пантера в широких золотых колье. Вадик Лурьмин в перламутровом пиджаке и белых брюках, тонких и обтягивающих, как лосины, стоял между ними и раздавал указания.
        - Мисс взбитые сливки, поднимите выше нос и поставьте прямо уши, - модельер похлопал Альбину по плечу. - А вы, мисс семьдесят процентов какао, добавьте страсти в ваш кислый взгляд и перестаньте прятать хвост, - он кинулся к Жанне, схватил ее свисавший с постамента длинный хвост и подвернул его к передним лапам. - Вот так намного лучше. Девочки, держим осанку. Не крутим головой. С минуты на минуту сюда подъедет Валерий Денисович. Вас будут снимать на фото и видео. Не подведите… Я отчаливаю.
        Не обернувшись на нас с Лизой, модельер вприпрыжку поскакал к высокому красному зданию на центральной площади «Модного улета», где перед деревянной сценой собралась небольшая толпа. Строение было очень похоже на колокольню, недоставало только креста над позолоченным куполом.
        Мы беспрепятственно прошли мимо волчицы и пантеры. Те молча скосили на нас глаза, не поворачиваясь, и хором промычали сквозь зубы что-то невнятное.
        Со всех сторон на площади шуршали фонтаны. Вода выстреливала даже из дырок в асфальте перед фуршетными столами. Кое-кто из нерасторопных гостей ненароком подмочил репутацию платья или костюма. Я предусмотрительно отводил Лизу от водяных ловушек, непрестанно шныряя глазами во все стороны.
        На церемонию открытия любимого детища Семен пригласил волочаровскую знать и почетных жителей города - ветеранов, директоров школ и детских садиков, заслуженных спортсменов.
        Навстречу нам попалась живописная пара, напомнившая мне о старых добрых временах. Елена Варвянская чинно вышагивала рядом с начальником отдела безопасности Станиславом Заздравных. Томно заведя глаза, откинув голову к плечу своего кавалера и сложив руки на необъятной груди, прикрытой цветастым платком, Елена Дмитриевна долго слушала его сладкие комплименты, поигрывая тонкой улыбкой. Потомственный казак Станислав Григорьевич тоже скромно улыбался и после каждой произнесенной фразы дул задумчиво в усы, приглядываясь, не нахмурилась ли его обожаемая барынька.
        Они нас тоже не заметили, уплыли как по воздуху в полутемную улочку.
        Наша невидимость быстро начала раздражать Лизу. Ей не терпелось оказаться в центре внимания. От злости она сжала кулачки и, ускорив шаг, потянула меня к толпе.
        Тут прибыл городничий, и Семеновы гости ринулись к нему все разом мимо нас, толкаясь и браня друг друга полушепотом на бегу. Лизу выудил из давки какой-то субподрядчик. Ему не было дело до приезда Конькова, и его нисколечко не интересовало сопровождение хозяйки мясокомбината. Ему сию минуту необходимо было узнать сроки поставок ветчины. Еще он хотел обговорить увеличение количества поставляемого товара. Короче говоря, он занял Лизу надолго. С ее позволения я отлучился погулять по «Модному улету», ушел подальше от городничего и толпы, осматривая интересно оформленные витрины, забрел в мини - парк, и далее произошло событие, не так давно ставшее для меня привычным. Четвероногое создание с разбега опрокинуло меня на лужайку.
        Я повалился на спину, не оказывая сопротивления.
        - Ты записался в альфонсы? - белая волчица шлепнула меня лапой по носу. - Покажи-ка часики! - она схватила меня зубами за запястье, как служебная овчарка нарушителя границы и положила мою руку мне на живот, чтобы лучше разглядеть подарок Лизы. - Это что, картье? Та самая модель, которая стоит дороже трехкомнатной квартиры?
        - Не имею представления об их цене. Не я их покупал. Теперь, мохнушечка, будь любезна, перестань украшать мой замечательный костюмчик авторскими штампами в форме лап и ботаническими наклейками.
        - Вставай, - Альбина спрыгнула с меня.
        Я поднялся на ноги и стал усердно стряхивать с костюма шерсть, пыль и травинки.
        - Ну ты даешь, - волчица не сдержала бурных чувств.
        Встряхнувшись, она прыгнула на высокий каменный прямоугольник большого фонтана, сделанного в виде перетекавших одна в другую геометрических фигур из мрамора и гранита.
        Я подошел к ней, и она тронула меня лапой за плечо.
        - Не представляю, как тебе удается жить с Лизкой под одной крышей. Она просто ненормальная. От нее весь город в ужасе. Таких идиоток еще поискать, - в Альбине взыграла женская ревность. - С ней невозможно говорить ни на какую тему! Лизка слышит только себя. Чужого мнения для нее не существует. Ты знаешь, Тихон, она совсем не умеет вести себя в обществе! Приехала пару месяцев назад, и успела так достать новых знакомых, что теперь от нее все шарахаются! Говорят, на прошлой неделе она напугала Совет депутатов. Пришла на открытое заседание и выдала с порога, что они все - лодыри и хапуги, что они зря протирают штаны в администрации и валяют дурака на своих собраниях. Еще Лизка сказала, что она им всем покажет, где раки зимуют. Пригрозила стукануть на них губернатору и заявила, мол скоро она сама станет депутаткой, а затем и победит на выборах главы. И тогда кердык настанет полнейший всем бездельникам. Разве она не дура?
        - Умный человек помалкивал бы на ее месте. Держал бы свое мнение при себе, - я нечаянно скрипнул зубами.
        Лиза рассказывала мне об открытом заседании депутатской комиссии по поводу лужи между одиннадцатым и пятнадцатым домами по улице Весельчаков. Дело в том, что после сильного дождя во дворе разливалось настоящее озерцо, в котором по фары утопали многотонные грузовики. Жители винили в своей беде компанию-застройщика «ЖилКвадрат» и клялись, что при возведении двух соседних небоскребов была повреждена система ливневой канализации. Строители перекладывали вину на канализационную службу. Руководство службы в свою очередь обвиняло управляющую компанию за ненадлежащую эксплуатацию труб на придомовых территориях. Утомительная и безрезультатная тяжба длилась без малого год. За это время жители двора успели привыкнуть к необычному водоему. Взрослые проторили пути обхода и объезда и стали ласково называть «озеро» под окном кто «Миргородской лужей», кто «Маленькой Венецией». Дети с удовольствием играли в пиратов - они соорудили из досок и торговых поддонов пристани и запускали в лужу резиновые кораблики. Только некоторые пенсионеры ворчали - дескать, не место озеру во дворе… На то они и старики, чтобы ворчать…
Надеюсь, меня минует эта неприятная стадия человеческого взросления. Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо.
        Лиза пришла на заседание в самый острый момент, когда представители интересов противоборствующих сторон перешли от острых слов к решительным действиям. Две дамы с визгом выщипывали друг дружке волосы, трое господ дубасили четвертого. Лизе не понравилась увиденная драматическая сцена, и она высказала депутатам все, что о них думает. Окажись я на ее месте в свои юные годы, я несомненно, поступил бы так же.
        - Как ты только терпишь избалованную зазнайку? - Альбина переиначила заданный ранее вопрос, не получив ответа.
        - С трудом, мохнушечка… С большим усилием, - я притворно вздохнул. - Приходится мириться со всеми ее причудами. Куда деваться? Кто мне подаст кровь страуса к столу? Кто мне подарит часики дороже квартиры? Кто пригласит меня на бал?.. Овчинка стоит выделки. А глупая овца - отличная добыча. Ты знаешь, я всегда любил охотиться на овец.
        Альбина захихикала. Я посмеялся для вида. Ноги от стыда отяжелели, колени не гнулись. Поступая по совести, я должен был защитить хозяйку мясокомбината - назвать ее умной, доброй, замечательной девушкой. Но в этом случае я бы потерял осведомителя в команде охотников. А мне как раз был очень нужен надежный шпион.
        - Я так и думала, что ты ее не любишь, - Альбина вильнула хвостом и взошла на край наклоненного треугольника как на утес.
        - Лиза - мой кровавый алмаз, который я не выпущу из когтей, - я показал ей ладонь и сжал пальцы. Игра захватила меня, повысила мой голос, но я вовремя спохватился и перешел на шепот. - Для меня она всего лишь добыча. О любви и речи быть не может.
        - Давай, как-нибудь встретимся в лесу? - сиганув на лужайку, волчица завалилась на спину и сложила лапы на груди. - Я соскучилась.
        - Пока не располагаю временем для тайных свиданий.
        - Дурында держит тебя на коротком поводке? - Альбина вскочила.
        - Увы, мохнушечка, - я присел на лавочку у фонтана и почесал волчице щеку, глядя с тоской в зеленые глаза. - Как вырвусь на полчасика, так сразу прибегу к тебе. Ты расскажи мне, как твои дела сердечные.
        - Так… Никак, - волчица опустила голову на мое колено и вздохнула. - Чувствую себя девушкой из твоей эпохи. Родители склоняют меня к браку по расчету. Выдают меня замуж за Федьку. Он и оборотень, и богач с двумя квартирами и частным домом. То, что им надо. А я люблю Сатибо. А Сатибо… помешался на твоей Лизке. Ну, с тобой все понятно, а он чего к ней прицепился?
        - Сам не могу разгадать мудреную загадку. Да и зачем нам ломать умные головы без толку, ежели мы легко можем все управить. Все устроить так, как нам надобно.
        - Ты о чем? - встав передними лапами на скамейку, Альбина заинтересованно подняла брови и уши.
        - Любишь Сатибо? Так забирай его со всеми потрохами! - я словно с цепи сорвался. - Все, что от тебя требуется - представить Лизе, будто вы с ним любовники. Заболтай самурая. Усыпи его бдительность. Нежно возьми его за руку. Соблазнительно покачай головой. Постреляй глазами. Сделай так, как вы, женщины, умеете, когда хотите показать сопернице свою любовь к избраннику.
        - Это будет самая настоящая подстава! Так нечестно… так подло я не могу поступить. Нет, Тихон. Ни за что.
        - Еще как можешь, Алечка! - на сей раз я опрокинул ее на лужайку. - Убери Сатибо с моей дороги! - я вцепился когтями в белый густой мех. - Немедленно! Иначе будешь плакать о нем всю жизнь!
        Отпустив волчицу, я встал и стряхнул шерсть с пиджака.
        - Пойми, ты сделаешь лучше всем. Себе. Мне. Своему любимому… Избавишь Сатибо от страданий, которые причиняет ему безответная любовь.
        - Я все сделаю. Перевернусь, оденусь и приведу Сатибо сюда. Приходи с Лизой минут через десять, - Альбина собралась бежать и вдруг остановилась, оглянулась и посмотрела на меня с укоризной. - Знаешь, Тихон… Лиза, конечно, редкая дура. Но глупость - не преступление. Думаю, она не заслужила такое наказание, как ты.
        Я нашел Лизу в окружении партнеров по бизнесу. Девушка вполне разумно обсуждала с ними рабочие нюансы, и вела себя в рамках деловой этики. В пугающих слухах о ней явно было больше преувеличения, чем истины.
        Увидев меня, Лиза отложила деловые разговоры на будни и схватила меня за руку, чтобы я больше никуда не исчез.
        - Ландшафтный архитектор Семена придумал необыкновенно красивый парк, - я приступил к исполнению коварного плана. - Давай, прогуляемся немножко. Городничий еще долго будет говорить.
        Лиза посмотрела на сцену, где Валерий Денисович только начал торжественную речь, и улыбнулась мне в знак согласия.
        На углу тесной улочки стоял, покачиваясь и опираясь на фонарный столб, преждевременно «тепленький» высокий худой мужчина. Это был оборотень Аркадий - богатый отец Федора. К торжественному вечеру он сделал модную стрижку - на висках его русые волосы были микроскопической длины, а на лоб свисала кудрявая челка, однако трехдневная щетина придавала его усталому лицу неряшливый вид. Улыбаясь самому себе, он покуривал сигарету собственной торговой марки.
        Аркадий с юности не горел желанием бегать по лесам в поисках вампиров. Смолину не удалось заманить его в охотничью команду даже в качестве внештатного сотрудника. Табачный бизнес стал отличной отмазкой. И в самом деле, много ли толку на службе от волка, у которого постоянно нос в табаке?
        - Неосмотрительно с вашей стороны было приводить сюда вампира, - отделившись от тонкого черного столба, Аркадий возник на нашем пути.
        - Тиша не охотится на людей, - сердито выпалила Лиза. - Иван Хельсинг должен был вас предупредить о нем.
        - Все так, но… м-м-м, - Аркадий пососал сигарету. - Где вы тут видите людей? Мы с вами в зоопарке, - он обвел широким жестом толпу. - Взгляните на Варвянскую! Ну разве не гусыня? А вон ковыляет к корыту свинячье семейство, - он указал на подошедших к фуршетному столу толстяков - Роберта, Софью и Феликса Ланских. Старый хряк, его хрюшка и подсвинок. Глядите, и Раиса Максимовна тут как тут! - Аркадий заприметил начальницу налоговой в ярко-зеленом коротком не по годам платье. - Ощипанная курица! Ко-ко-ко! Кудах-тах-тах! - он закудахтал, взмахивая руками как крыльями. - Что-о у вас за отче-о-тность? Ко-ко-ко! Где отчисления в бюдже-ет? Кудах-тах-тах! Вы слышали, как она говорит? Того гляди, снесется… Видите тупую вонючую гориллу со стадом орангутангов в правом углу? - он указал на Джаника Саркисова с бандой. - А эти двое… тьфу! Не то павлины, не то павианы. С какой стороны посмотреть, - под раздачу попали Вадик и Славик, гулявшие по площади в обнимку. - Вы лучше присматривайте за своим вампиром. Не отпускайте его далеко в этом зверинце.
        - Хорошо, Аркадий Палыч, - смеясь, произнесла Лиза.
        Прогулочным шагом я привел ее в парк. Как и было оговорено, Сатибо с Альбиной беседовали у фонтана. Лиза превратилась в чистое внимание. Почти крадучись мы подобрались ближе и замерли. Гремела музыка. Человеческие уши не могли разобрать тихих слов, которыми моя агентесса обменивалась с самураем. А я все слышал. И девушка-волчица услышала стук Лизиных шпилек.
        - Мне становится все труднее себя контролировать. Удерживаться от внезапных превращений. Как только начинаю нервничать, сразу обрастаю шерстью, - повернув Сатибо к нам спиной, Альбина взяла его за руку и эротично изогнула шею, глядя ему в глаза. - Твои восточные практики очень помогали. Мне не хватает наших совместных тренировок.
        - Я постараюсь выкроить время, - пообещал Сатибо. - Из-за того, что в заповедник с каждым днем прибывает все больше вампиров, мы забросили тренировки. Остались только практические занятия.
        Самурай усмехнулся, и Альбина отозвалась веселым игривым смешком, подсократив дистанцию.
        - Мы туда не пойдем, - шепнула Лиза, тяжело дыша.
        Развернувшись, мы поспешили к площади.
        Альбина превосходно выполнила задание. Моя «добыча» покраснела до ушей.
        - Давно они встречаются? - спросила Лиза, хватая воздух ртом.
        - Со школьной скамьи, - реальные факты нередко служат плодородной почвой для убедительного вранья. - Сатибо и Альбина учились в одном классе. Неужели, ты до сих пор не знала об их чувствах, лапушка?
        - Представь себе, нет.
        - Ты думала, что самурай водит дружбу с охотниками из чувства гражданского долга? Тебе не приходило в голову, что его участие в совместных тренировках - всего лишь способ чаще видеться с Альбиной?
        - Увы, - Лиза моргнула влажными глазами.
        Мне было неприятно осознавать, что она имела большие виды на Сатибо.
        - Не вздумай плакать о нем, - я остановил ее и приподнял ей голову. - Было бы о ком жалеть. Пил ли он шампанское на балу с великим Пушкиным? Вел ли тайную переписку с Герценом? В отличие от вашего покорного слуги, сударыня, Сатибо не представляет из себя ни малейшей исторической ценности, - я поцеловал Лизе руку и преданно посмотрел ей в глаза.
        - Тиша… - девушка растаяла.
        Наступило многообещающее безмолвие. Не слыша громогласных корявых стихов председателя Совета депутатов Григория Фонаря, посвященных волочаровским модницам, я очутился в самой романтической атмосфере, какую только могла изобразить моя прыткая фантазия. Над нами с Лизой будто закружились купидоны с итальянских настольных часов Лаврентия. Нас окутали ароматы роз, коих и в помине не было на всем пространстве «Модного улета»… И как всегда бывает по закону подлости, сперва какая-то неуклюжая дама толкнула меня мягким локтем на ходу, потом меня узнала представительница малого бизнеса Галина Несмачная:
        - Гляди, Васятка, це ж наш упырек! - крикнула она мужу. - Чегой-то он весь почернел, как будто его в чесночном маринаде обварили.
        - Ты ошиблась, Галочка. Здесь не может быть вампиров, - Василий потащил жену к сцене от греха подальше.
        Реплика правнучки гоголевской ведьмы начисто развеяла романтическую атмосферу.
        - Ты с ними знаком? - удивилась Лиза.
        - Время от времени заходил к ним в ресторацию поболтать о том, о сем, - снова я маленько приврал. - Славные гостеприимные люди.
        - Смотрите, мэр сейчас разрежет ленточку! - воскликнула толкнувшая меня дама.
        Лиза решила, что это надо видеть, и мы с ней протиснулись к сцене.
        Руки Валерия Денисовича тряслись, будто ему было страшно приближаться к красной ленточке. Вот он натянул левой рукой ленточку, как тетиву лука, вот он поднес к ней ножницы в правой руке, и вдруг…
        - Я думаю, что ленту должен перерезать создатель и владелец «Модного улета», один из главных городских благотворителей Семен Верховцев, достойный продолжатель славного дела своего отца, уважаемого мецената и почетного гражданина Волочаровска, - на одном дыхании протараторил городничий.
        Под бурные аплодисменты на сцену поднялся Семен - гладко причесанный, в строгом темно-сером костюме.
        - Я рад приветствовать всех пришедших на сегодняшний праздник. Открытие «Модного улета» - без преувеличения, событие мирового масштаба. Здесь вы сможете приобрести изделия всемирно известных брендов по демократичным ценам. Вместе с командой специалистов мы позаботились о том, чтобы «Модный улет» стал не просто вторым в городе торговым центром, а любимым местом отдыха для вас и ваших детей. Здесь есть удобная парковка, зеленый уголок, детская игровая площадка… Как видите, я очень старался, чтобы вам понравился мой подарок городу. Скажу по секрету, - Верховцев на миг склонился к зрителям, - я и сам ужасно хочу вам понравиться. Знаю, мне будет непросто завоевать ваше доверие. Многие из вас знают меня… не с очень хорошей стороны. До недавнего времени я был тем персонажем анекдота, от которого, когда он был ребенком, стонали и плакали учителя и был в ужасе директор школы, а потом, когда он повзрослел, стонали девушки в его постели и ужасался главный мент, - Семен подмигнул Виктору Свербилкину. - Кое-кто из вас помнит, как я под кайфом разгромил ресторан «Дырявый Джо»… и прочие мои выкрутасы. Все это в
прошлом. На ваших глазах я начинаю новую жизнь. Вы видите другого Семена. И таким я останусь навсегда. А знаете, почему? - он задал вопрос гостям праздника.
        - Папаша приструнил?
        - Совесть замучила?
        - Светит тюремный срок?
        Зрители не церемонились с ответами.
        - Не угадали! - гордо крикнул Семен в микрофон. - Только любовь способна изменить человека. Благодаря любви я начал жизнь с чистого листа. Раньше у меня было много подруг. Мне казалось, что я люблю их всех, пока однажды не познакомился с девушкой, которая помогла мне прозреть. Внезапно я понял, что настоящая любовь нам дается только раз в жизни. И теперь только с одной любимой я хочу быть вместе до своего последнего часа. Ей я готов подарить весь мир. Начну, пожалуй, с того, что подарю ей на нашу свадьбу «Модный улет». Эта девушка считает себя заядлым шопоголиком. Уверен, ей понравится мой подарок. Не пора ли представить ее вам?
        - Пора! - дружно отозвались зрители.
        - Приглашаю на сцену Елизавету Багрянову, генерального директора Волочаровского мясокомбината.
        Обомлевшие гости поздно вспомнили о приветственных аплодисментах.
        Лиза поднялась на сцену, не оглядываясь на зрителей, и подошла к Семену.
        - Прошу тебя, любимая, разрезать ленточку и открыть двери в наш эдем для модников и модниц. - Семен передал Лизе ножницы и встал перед ней на колено, приложив ладонь к груди. - Дорогая Лиза, я предлагаю тебе руку и сердце. Ты выйдешь за меня замуж?
        - Извини, Сенечка. Все мои части тела и душа принадлежат вот тому молодому человеку, - Лиза указала на меня. - Надеюсь, ты не пустишься во все тяжкие, - обратилась она к поднявшемуся Семену. - Не хочу, чтобы ты умер от передозировки наркотиков или попал в тюрьму. Обещай не дурить.
        Семен стоял молча.
        Меня выделил из толпы белый круг подвижной лампы, и ко мне ястребом подлетел тощий рыжий фотограф. Хорошенько засветив мои глаза мощной вспышкой, парень сунул мне под нос диктофон и протараторил:
        - Юрий Шмыгин, корреспондент газеты «Волочаровский Вестник». Представьтесь, пожалуйста, и расскажите немного о себе.
        Юрий стал беспрестанно «обстреливать» меня из фотооаппарата. Защитные линзы не спасали.
        - Прекратите меня щелкать, и, быть может, я скажу вам что-нибудь благопристойное, - проворчал я, пряча под губами вылезшие клыки и прикрывая лицо рукой.
        - Не жмурьтесь. Опустите руку. Подарите мне один красивый кадр. Улыбнитесь, наконец, и я перестану вас снимать, - трещал настырный паренек.
        - Волочаровское районное телевидение, - Шмыгина отпихнул его бритый наголо коллега - сверстник, и по моим глазам ударила лампа здоровенной видеокамеры.
        От городских репортеров мне пришлось спасаться на сцене. Туда им был вход воспрещен.
        - Тихон Тарановский! Талантливый писатель, поэт, и мой самый любимый мужчина, - Лиза представила меня гостям праздника. - Тиша, ты моя радость, моя прелесть, мое бесценное сокровище, - она взяла меня за руки и повернулась со мной боком к зрителям. - Я люблю тебя больше жизни… Я тебя обожаю, и хочу всегда быть только с тобой.
        Лиза так сильно волновалась, что я не мог разобраться, искренны ли ее слова, или она играет на публику. Когда ты сам постоянно врешь, и все вокруг тебя заливают напропалую, очень трудно выудить крупицу истины из болота лжи.
        - Я тоже тебя люблю, Лизонька, - на половине фразы я заподозрил, что говорю правду.
        Лиза поцеловала меня… Разве я мог ее отвергнуть под прицелами фотоаппарата, видеокамеры и всяких там смартфонов-планшетов? Наш поцелуй был долгим и, наверное, очень красивым. Фотогеничным. Репортеры остались довольны… Я старался хорошо сыграть свою партию… Я думал, что играю… Но сердце вело себя странно, не беспокойно колотилось, а пело. Как маленький упругий барабанчик, выстукивало мелодию любви.

«Таких чудес с вами давненько не случалось, дорогой Тихон Игнатьевич. Сотню лет, а то и поболе. Пожалуй, с Полины и не было», - завершив поцелуй, я больно прищемил клыками язык. - «И что мне все в голову лезет эта охотница? Не пора ли ей наконец обрести вечный покой?»
        - Тиша, как гость нашего города, ты должен разрезать ленту, - Лиза подала мне ножницы - эстафетную палочку.
        Растоптанный в пыль Семен под шумок куда-то удалился.
        - Что я могу сказать? - я действительно не знал, что говорить. Мысли путались. Душу теребило необъяснимое беспокойство, как если бы сотня моих злобных сородичей окружила «Модный улет». - Городок ваш чудесный, уютный. Буду рад остаться в нем насовсем. А вот к ленточке прикоснуться я недостоин. То привилегия вашего достопочтенного главы, - я говорил страшную ерунду. Перед глазами встал давно покойный основатель Волочаровска Анисим Герасимович Пыжиков. «Мечтаю, чтобы в нашем городе никогда не было никаких вампиров», - твердил Пыжиков на всяком народном собрании. Мне представилось, что, перерезав ленточку, я вызову мстительный дух первого городничего.

«Довольно с меня одного злобного призрака в усадьбе», - приняв решение, я продолжил спонтанную речь:
        - Всем вам известно, что даже вампиры - уж на что живучие создания - и те не могут жить без головы. Городу тем паче нужна мудрая голова. Такая, как у многоуважаемого Валерия Денисовича. Пожелаем ему долгих лет и благоприятного правления.
        Иван Смолин от злости шевелил усами, как таракан.
        Гости замешкались.
        Прежде грома торжественного марша в толпе прозвучало подозрительное шуршание, волнами поползли змеиные шепотки…
        Оглушенный музыкой, я взглянул с высоты на зрителей и увидел сборище упырей. В первые секунды мне сделалось чуток нехорошо при созерцании злых мордасов, принадлежавших ненавистным честному обывателю мздоимцам, подхалимам, мошенникам, разбойникам и мелким пакостникам широкого профиля. Примерно на пятой-шестой секунде мне стало приятно от осмысления совершенного мстительного действия, от которого круглые мордасы стали прямоугольными, а длинные вытянулись в спицы. Внутри меня разлилось расслабляющее тепло - нежнее, чем от горячей крови загрызенного в хлеву новорожденного ягненка.
        К самому концу минутной паузы у меня наступило стыдливое прозрение. Я вспомнил, что среди гостей есть честные горожане, чьи близкие родственники или друзья были съедены моими собратьями, и капельку пожалел о том, что наступил добропорядочным людям на больную мозоль.
        Сверля меня осуждающим взглядом, городничий покромсал тупыми ножницами ленточку. Загремели аплодисменты, раздались крики «Ура», над площадью вспыхнули огни фейерверков.
        Из-за кулис вышли ведущие концерта - депутат Олег Букашкин, маленький беспокойный мужичонка в клетчатом костюме а-ля Арлекин, и принявшая человеческое обличье Жанна в пятнистом золотисто-черном платье.
        От внимательных глаз Лизы не укрылось мое беспокойство. Догадавшись, что я опасаюсь после взрывоопасной речи спускаться в толпу, девушка придумала как исправить мое положение. Шепнула словечко городничему и пару словечек депутату Букашкину, с которым еще не успела поссориться, так как Олег Евгеньевич не состоял в депутатской комиссии по вопросу лужи на улице Весельчаков.
        - Дорогие друзья! Мы начинаем праздничный концерт в честь открытия «Модного улета». Откроет наш торжественный вечер выступление почетного гостя. Тихон Игнатьевич, прошу вас спеть для волочаровцев красивую песню, - депутат Букашкин любил конферировать на городских праздниках. До избрания в местный парламент он десять лет руководил Дворцом Культуры. - Нам с кошечкой Жанночкой хотелось бы услышать песню «Как упоительны в России вечера». Вы одобряете наш выбор?… Очень хорошо. Прошу к роялю, Тихон Игнатьевич.
        На сцену выкатили великолепный белый рояль.
        Присев за инструмент, я разволновался, как на первом в жизни кадетском балу. Своим нервным ерзаньем на узком неудобном табурете я «заработал» сомнительный комплимент.
        - Смотри, зайчик, - чирикнул Вадик своему любовнику. - какая у него аппетитная попка.
        - Я хочу съесть этот пончик, - Славик причмокнул губами.
        - Тебе не кажется, что за белым роялем он похож на Элтона Джона? - захихикал Вадик.
        - Да, мой крольчонок, немножко похож… - согласился Славик. - А давай с ним познакомимся!
        Чувствуя, что становлюсь гомофобом в самом прямом смысле, то есть начинаю всерьез бояться случайных встреч со сладкой парочкой, я сыграл вступительную мелодию и запел о том, как упоительны в России вечера.
        Зрителям понравился мой голос. Они вмиг простили мне преступную речь. Богачи подняли над головами ярко горящие дорогие смартфоны и планшеты, и стали покачивать ими в такт музыке, а люди попроще и победнее использовали потрепанные сотовые телефоны или зажигалки.
        Следом за мной выступал директор Волочаровского театра оперетты Александр Лайка с арией графа из «Летучей мыши».
        Гости поспешили к фуршетным столам, расхватали бокалы шампанского и устремили жадные взгляды на городничего. Валерий Денисович налил себе виноградного сока и прицелился сказать тост, но, поглядев вокруг себя, не увидел хозяина торжества и организовал его поиски. Под ободряющие крики гостей Павел и Феликс выудили напившегося с горя Семена из углового кафе, где они только что приводили его в чувство, как боксера после зубодробительного раунда - похлопывая по щекам и обтирая полотенцем.
        Мальчики-мажоры поставили Семена к правому плечу городничего, придерживая друга за плечи, чтобы он случайно не принял неприличной позы. Феликс подал ему стакан сока, но упрямый Верховцев бросил стакан под стол и так крепко вцепился в рюмку водки, что никто не осмелился ее у него отобрать.
        - За нас, - Лиза коснулась своим бокалом с шампанским моего стакана с минеральной водой.
        - За нас, - повторил я, пропустив слова городничего мимо ушей.
        Юрий Шмыгин застыл перед нами, как высматривающая мышь пустельга над полем. Фотограф ждал, что мы снова поцелуемся.
        - Молодой человек, не могли бы вы оставить нас наедине и поискать другую добычу? - мое терпение быстро иссякло.
        - Вы - звезды праздника. И здесь публичное место, а значит, я имею право вас снимать, - сказал нахальный паренек. - Не обращайте на меня внимания. Представьте, что меня здесь нет. Так вы естественнее выйдете на фото.
        Как ни странно, мне понравилась его настойчивость. Было в его хватке что-то вампирское…
        Организацией застолья занимался редкий скупердяй. Вместо жареных индюков, молочных поросят, запеченных с черносливом, пудовой стерляди в сметанной одежке и сочных кулебяк с разнообразными начинками, здесь на широких тарелках покоились крошечные бутербродики-таблетки с двумя икринками, тонюсеньким кусочком сервелата или единственной маслиной. Реже на столе встречались плошки с детскую ладошку, в них были фигурно уложены кусочки фруктов или шоколадные конфеты.
        Хотя человеческая пища давно уже не возбуждала мой аппетит, а только служила красивой декорацией, мне было противно смотреть на Семенов натюрморт.
        Рассердившись на скрягу Верховцева и настырного фотографа, я со злости сжевал сочную дольку персика - авось, переварится.
        Вампирам тоже нужны витамины.
        Голодные гости уничтожили натюрморт за пять минут. Не успели певички из городского молодежного ансамбля, качавшиеся из стороны в сторону как маятники, начать вторую песню, а на столах уж было шаром покати.
        Депутат Букашкин объявил танцевальный марафон. Гости разбились на пары и ударились кто во что горазд. Вместо воздушного, захватывающего в нежные объятия и несущего по воздуху бала я увидел очень странные танцы.
        Станислав Заздравных держал Елену Варвянскую за полметра от себя, не решаясь прижаться к ее пышному бюсту, и вращался с ней наподобие вальса, но в трое крат медленнее, чем предписано хореографическими законами. Двухметровая каланча - руководитель местного подразделения МЧС Антон Соломатин пригласил на танго всего чуть-чуть уступавшую ему в росте начальницу отдела благоустройства Инну Карманову. Вышагивая с ней взад-вперед, словно на параде, он ей шептал на ушко о подвигах своей молодости, рассказывал, как служил городским пожарным. Достигая тупиковой отметки, Соломатин бережно наклонял и выпрямлял партнершу, и они маршировали в обратном направлении. Начальник УВД Виктор Свербилкин скакал вокруг жены вприсядку. Джаник Саркисов в ногу с Магомедом Байрамуковым плясали лезгинку на спор. Тот, кто первым из них собьется, должен был заплатить победителю пятьсот долларов.
        Профессор Бричкин из ИНАЯ и Раиса Максимовна вскочили на сцену, потеснив певиц, и взялись оттопывать чечетку «Морячок» с элементами ирландской джиги.
        Кучка юнцов тряслась как на дискотеке. Особо отличился председатель молодежного парламента Андрей Косоухов - зверский зануда, оперировавший в разговоре такими заковыристыми словами, что даже мне тяжело было понять, что парень имеет в виду. Правда, я держал в уме подсказку - о чем бы Косоухов не заговорил, все у него сводилось к плодотворной деятельности партии «Единая Россия». Так вот, сей юный тяжелослов уж точно не по совету партийного руководства надумал показать брейк-данс и покрутиться на голове. На голову он встал, однако ноги быстро перевесили и оказались на столе в крошках от бутербродов-таблеток. При попытке Андрея выправить стойку, фуршетный стол сложился пополам и прищемил его длинные ноги. На помощь партийному краснобаю поспешили идейные друзья, да и начальнику МЧС по долгу службы пришлось прервать танго-марш.
        - Тишуля, может мы тоже потанцуем? - Лиза прикрыла пальцами мой разинутый от удивления рот.
        - Не представляю… не могу… не знаю… - растерялся я, взяв ее руку. - Не сердись, моя голубушка… Я не умею так плохо танцевать. Боюсь, я крепко зашибу кого-нибудь, или нас с тобою кто-то сшибет.
        Перед нами живой иллюстрацией пронеслась Галина Несмачная в гопаке.
        - Минутку подожди здесь, - Лиза подержала меня за плечи. - Все будет оки-оки!
        Хозяйка мясокомбината подбежала к одиноко пританцовывавшей возле сцены Жанне. Уговаривать девушку-пантеру ей пришлось немного дольше, чем депутата Букашкина.
        - Друзья! Вспомним наши школьные годы, первую любовь! Все помнят свой выпускной бал?!! - прокричала Жанна со сцены.
        - Да-а-а! - ответили гости торжества.
        - Танцуем вальс! - Жанна хлопнула в ладоши и подхватила, как пушинку, депутата Букашкина.
        - Помнишь свой выпускной в кадетском корпусе? - ко мне подлетела Лиза.
        - Как будто он был вчера, - я повел ее танцевать.
        Снова солгал. Я почти не помнил петербургских балов. Я стирал их из памяти долгие дикие годы. Мне спокойнее было вспоминать охоту на оленя. То целая наука - как настичь, как свалить с ног, как куснуть понадежней. А что балы - чувства одни. Бесполезные, глупые чувства. Блаженными мечтаниями сыт не будешь.
        Мне нельзя влюбляться… Какой бы сильной ни казалась любовь, она неизбежно пройдет бесследно.

«Вы ее любите, дорогой Тихон Игнатьевич. Вы ее любите», - кружилось в моей голове, пока я кружил Лизу в вальсе и смотрел в ее счастливые глаза. - «И она вас любит. Но известно ли вам, в скольких мужчин она влюблялась до Сатибо, до вас? Как долго продолжалась ее любовь? Кто вы для нее? Живая игрушка? Верный рыцарь? Интересный компаньон? Надолго ли хватит вашей вампирской любви, если вы снова уступите чувствам? Не придется ли вам вспоминать о Лизе спустя много лет с содроганием? Не будут ли мысли о ней нарушать ваш покой? Не будет ли в залитом дождем окне всплывать ее туманный лик, как всплывает порой лик Полины? И чего добиваетесь вы сейчас? Хотите оставить ее в одиночестве? Создать вокруг нее пустыню? Что вам надо?!!»
        Вальс кончился. На площади опять началась танцевальная неразбериха. Лизу утащил за руку Павел. Ко мне прицепилась пассия Джаника, одетая и причесанная как ресторанная певичка двадцатых годов прошлого века. Топчась с ней на месте, я нетерпеливо ждал спасительной паузы.
        - Возьмите визитку, - партнерша дала мне цветастую бумажку, которую я не разглядывая положил в карман. - Приглашаю вас в салон красоты «У Кристины». Кристина - это я.
        - Очень приятно. Меня зовут Тихон.
        - Слышала, вы писатель. Что строчите?
        - Исторические романы в стихах.
        - Для меня это слишком нудное и печальное чтиво… Люблю короткие романчики с хеппи-эндом.
        Я уловил тонкий намек в ее словах.
        - Не надейтесь, что я прочту ваши скучные книги, Тихон, - предупредила Кристина, откинувшись назад, как кобра перед атакой.
        - Я не собирался утяжелять вашу легковесную головку своими толстенными томами, - я увернулся от летящих на меня перекачанных губ.
        - И все-таки мне было бы интересно с вами пообщаться, - Кристина помассировала мое плечо. - Приходите в салон. Поболтаем об исторических коллизиях.

«Переспим на досуге?» - спросили ее глаза.
        - Сделаю вам скидку пятнадцать процентов на СПА-процедуры, - таинственно протянула она.
        - Буду помнить о вашем приглашении, дорогая Кристина, - я поцеловал ей руку чтобы отвязалась.
        - Для вас просто Крис, - женщина чихнула.
        - Будьте здоровы, Крис. И до свидания, - я спасся от настойчивой поклонницы в объятиях Лизы.

«Дырявый подослал ко мне свою любовницу, чтобы заманить меня в ловушку? Или я всамделишно понравился Кристине? Кто ж разберет!»
        Альбина Юсупова подала мне серьезный повод для беспокойства. Ни в человеческом, ни в волчьем облике, ее нигде не было видно после разыгранного для Лизы спектакля.
        Сатибо ошивался на площади. Следя за нами издали, самурай рассказывал охранникам торгового центра о преимуществах новых моделей камер видеонаблюдения.
        Куда подевалась Альбина? Не случилось ли с ней чего нехорошего? Не стала ли она жертвой самурайской мести? Что если Сатибо ее раскусил?
        - Извини, лапушка. Мне надо в уборную, - я ушел от Лизы на поиски пропавшей агентессы.
        У оборотней сильный запах. Искать их нетрудно. Невидимые следы Альбины привели меня в парк.
        Грустная белая волчица сидела между двух высоких урн для сортировки мусора.
        - Ты переела шоколадных конфет, мохнушечка? - я наклонился к ней. - У тебя слезятся глаза.
        - Я призналась Сатибо, что люблю его. Наконец-то решилась, - вздохнула Альбина.
        Крупная слезинка вытекла из ее правого глаза, покатилась по морде к носу.
        - Молодец, - я погладил ее между поникшими ушами.
        - Сатибо сказал, что мы можем быть только друзьями, - сдув с носа слезинку, волчица подняла голову и посмотрела на меня. - У него есть любимая девушка.
        - Лиза?
        - Я тоже спросила: «Лиза?»… «Не Лиза», - ответил он.
        - Невероятно!
        - Умерла моя последняя надежда… Ох!
        - Если не Лиза, то кто?
        - Думаешь, я знаю? Сатибо мне больше ничего не сказал… Тихон, мне так плохо! Не знаю, как все это пережить.
        - Не горюй, мохнушечка, - я почесал волчицу за ухом. - Все пройдет, и на твоем пути встретится новая любовь. Взаимная… Ступай к гостям. Тебя все ищут. Твоя подружка - пантера замаялась одна веселить публику. Помоги ей.
        - Я не могу показаться на людях с малиновым лицом.
        - Умойся, приведи себя в порядок. Не показывай Сатибо, как тебе горько. Имей немного гордости.
        - Спасибо, Тихон, - волчица подала мне лапу, и я ее пожал.
        - Улыбнись. Жизнь продолжается.
        Альбина кисло улыбнулась.
        Обратный маршрут я проложил мимо стеклянной стены кофейни. Народу там отдыхало немного, заняты были всего три столика. Из любопытства я заглянул сквозь стекло на ходу и увидел, что пончиками и кофе угощались родители Феликса, семейство главврача поликлиники Льва Ломакина - сам Лев Андрианович, его жена Эльвира и трое детей - семнадцатилетняя Ника, восьмилетний Матвей и малютка Платон, едва научившийся ходить. Самый дальний столик заняли влюбленные друг в друга консультант и секретарша из администрации.
        - Тихон, - меня окликнул звонкий голос.
        Принадлежал он чернявому пареньку в кожаной куртке и джинсах.
        Парень замер посреди дороги в боевой стойке. Казалось, вот сейчас он выхватит из-под куртки пистолеты и начнет стрелять с обеих рук, что называется, по-македонски. (Не понимаю, при чем здесь великий полководец Александр, если в его эпоху не было огнестрельного оружия).
        Остановившись, я пристально посмотрел незнакомцу в глаза. Так вожак вампирской стаи смотрит на чужака, случайно или намеренно вторгшегося в его кормовые угодья.
        Бледное лицо. Решительный взгляд. Охотник!
        К моему величайшему сожалению, вампиры не чувствуют приближения охотников. Враги подкрадываются к нам невидимками. Находясь под защитой оберега Бажены, я и сам был невидим для интуитивного чутья охотников и сородичей, но после утраты доверия волшебницы стал сочной приманкой.
        - Выпьем по чашке чая? - охотник показал мне безоружную правую руку, приглашая в кофейню. - Я долго ждал возможности поговорить с тобой с глаза на глаз. Мне нужно предупредить тебя.
        - Что ж, побеседуем, - я чуть опустил взгляд, не прерывая наблюдения за природным врагом, и вошел в кофейню за ним следом.
        Охотник выбрал столик на двоих у выхода и заказал две чашки чая.
        - О чем вы собираетесь меня предупредить, сударь? - меня заело любопытство.
        - О себе, - холодно ответил парень. - Я приехал из Москвы чтобы убить тебя.
        - При всем честном народе? - я энергично всплеснул руками. - И не стыдно вам, молодой человек, пугать почтенную публику?
        - Я выберу время, - охотник не ожидал встречного вопроса.

«Откуда взялся этот ковбой? И чем я ему насолил?»
        - Простите, вы так разговариваете со мной, как будто мы сто лет с вами знакомы. А вот я что-то не могу вас припомнить… Вы, собственно, кто?
        - Артур, - парень раскрыл перед моими глазами удостоверение сотрудника Федеральной Службы Безопасности.
        Х-м. Охотник прежних времен обходился без официального представления… Не показывал вампиру свой служебный документ в подтверждение того, что уполномочен государством вогнать осиновый кол в его сердце.
        - Меня ты не знаешь, - догадался пояснить Артур. - А ее должен помнить.
        Вытащив из-под обложки удостоверения свернутую вчетверо бумажонку, охотник развернул ее на столе.
        Я увидел ксерокопию маленького грифельного портрета Полины.
        - Работала здесь такая сотрудница вашей конторы, - я старался не разволноваться.
        Официант принес нам чай, но я не стал пить.
        - Перед тобой ее потомок, который знает, что ты соблазнил и убил Полину. Она вела дневник. Я прочел его.
        - Если бы вы, молодой человек, умели внимательно читать, то поняли бы, что я не убивал Полину. Не отрицаю, у нас была интимная связь, но я так сильно любил вашу прапрабабушку, что не мог причинить ей зла.
        - Так же сильно любил, как свой Кровавый Алмаз? Или нет? Будь Полина владелицей скотобойни, она прожила бы немного дольше? Да… - Артур обрадовался моему смятению. - Хочешь спросить, как я подслушал твой разговор с волчицей? Годы направленной селекции не прошли даром. Охотники обладают более совершенным слухом, чем вампиры. Громкая музыка частично оглушила тебя, затмила многие другие звуки. А я спокойно отсеял посторонние шумы и слышал только ваши голоса, - охотник отпил чая и продолжил. - Как вижу, ты из хищника переквалифицировался в паразита. Но методы остались прежние. Ты втираешься в доверие к женщинам, используешь их любовь в корыстных целях. Пора бы это прекратить. Останки Полины были найдены в русле пересохшей горной реки. Они неплохо сохранились. Знаю, ты хотел уничтожить улики, но защитное заклятье от укусов, которое ты смог преодолеть, помешало гребенчатым угрям растерзать тело. В московской лаборатории наши ученые сравнят два образца вампирской ДНК и докажут твою вину. Ты утратишь неприкосновенность, и я смогу прикончить тебя.
        - Экспертиза подтвердит мою невиновность. Возможно, я не ангел, но у меня не было причин убивать Полину. Она разрешала мне охотиться в городе, предупреждала о готовящихся облавах.
        - Как бы она отреагировала, если бы узнала, что в городе ты жрешь людей? То-то. Фу, я даже думать не хочу о твоих мотивах. Знаю одно, Полина тебе доверяла. Она любила тебя, хотя ты не заслуживал ее любви. Она посвящала тебе стихи, рисовала тебя в дневнике… Надо сказать, ты сильно изменился с тех пор. Впервые вижу такого жирного вампирюшника.
        - Не беспокойтесь понапрасну о моей фигуре. Я не нуждаюсь в услугах диетолога.
        - И правильно. Объедайся, пока живой. В аду не кормят.
        Охотник резко замолчал и оглянулся на прозрачную дверь кофейни.
        - Вот ты где? - в кофейню ураганом влетела Лиза. - Я тебя обыскалась. Привыкай звонить и предупреждать, что задерживаешься. Для чего я подарила тебе айфон? Я думала, тебя убили!

«Пока меня только собираются убить», - мысленно откликнулся я.
        - Не гневайся, лапушка, - сказал я вслух. - Мы со столичным охотничком случайно разговорились и немножечко засиделись за чашкой чая. Сей молодой человек по имени Артур прибыл на подмогу нашему Ивану Хельсингу.
        - Привет. Я Лиза, его девушка, - взяв меня за плечо, Лиза склонилась к Артуру. - Я - директор мясокомбината.
        - Тихон рассказал о тебе, - Артур сделал паузу, в течение которой передумал говорить о кровавом алмазе.
        - Артур, ты давно приехал в Волочаровск? Пробовал нашу самурайскую колбасу? Ей присудили гран-при на конкурсе мясных деликатесов в Дрездене, - Лиза устроила рекламную акцию.
        - Пока не успел, - глаза охотника лихорадочно забегали.
        - А финскую салями? А эротическую ветчину?.. Тебе обязательно надо попробовать пряные копченые колбаски. Они сделаны специально для таких, как ты, и называются «Охотник на вампиров». Хочешь стать лицом с упаковки?
        - Пока не готов к народной славе.
        Лиза подбежала к официанту кофейни и спросила, есть ли у них в холодильнике самурайская колбаса. Получив утвердительный ответ, она попросила подать колбасу к третьему столику.
        Официант выполнил заказ и принес целый батон «Самурайской» в фирменной упаковке.
        - Смотри, Артур, - показывая охотнику яркую этикетку, Лиза ткнула длинным ногтем в фотографию над названием колбасы. На ней был запечатлен самурай в боевой растяжке с поднятой над головой катаной. - Это Сатибо. Он руководит службой безопасности моего предприятия. Как видишь, парень не постеснялся стать лицом торговой марки.
        По взгляду Артура я понял, что он прекрасно знаком с Сатибо. Я сразу вспомнил, как самурай рассказывал сестре о секретном оружии. Потомок Полины и был его оружием. Должно быть, Сатибо нашел его при помощи Интернета.
        От Лизиной колбасной атаки Артура спас звонок столичной подруги.
        - Привет, Светик! - улыбаясь до ушей, крикнул он в мобильный телефон. - Да, я вчера приехал в Волочаровск. Пока все отлично. Меня устроили в гостиницу. Сегодня у меня первая охотничья ночь, - Артур кивком извинился перед Лизой и вышел из кофейни, - Дело личной мести? - переспросил он почти шепотом. - В процессе. Да, все движется. Удачной тебе охоты! Респект Блохастику! Пока-пока!
        - Симпатичное подкрепление к нам прислали, - Альбина заглянула в кофейню, чтобы показаться мне в человеческом облике готовой к выступлению на сцене.
        Цвет напудренного лица девушки-волчицы мало отличался от масти ее белого платья из искусственной овечьей шкуры.
        Лиза в ответ пожала плечами. По известной причине она недолюбливала охотников.
        Глава 12. СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
        Гости уже начали потихоньку расходиться, когда на широкую автомобильную стоянку приземлилась позолоченная карета, запряженная шестеркой белых пегасов. В тот же миг шептавшийся с Иваном Смолиным городничий позеленел, как будто приложился к алкогольным напиткам и начал превращаться в крокодила. Запинаясь от ужаса, он дал команду бегавшей с микрофоном Альбине объявить нежданных гостей.
        - На наш великолепный праздник прибыли почетные гости из волшебного заповедника - король волочаровских эльфов Тамиинн с супругой и дочерью! - смело прокричала Альбина.
        - Приведите Семена, - обеспокоенно шепнула городничиха Павлу и Феликсу.
        Никто другой не осмеливался прикоснуться к Верховцеву, боясь получить на орехи.
        Встречающая делегация состояла из городничего, его жены, Смолина, Артура, Альбины, и… Сатибо.

«Его-то зачем позвали?» - недоуменно возмущался я.
        Королевская чета в длинных белых платьях и голубых накидках важно прошагала от кареты к сцене, не оглядываясь на толпу любопытных зевак, их дочка-подросток в воздушном голубом платьице так и мелькала наивными голубыми глазками во все стороны, а сопровождающие воины, музыкально звякая доспехами из тончайшего металла и мечами в расписных ножнах, маршировали в ногу, замыкая шествие.
        Юрий Шмыгин не смел щелкать эльфам в лицо своей ужасной вспышкой. Фотограф и оператор шли плечом к плечу, снимая важных гостей только сбоку и с почтительного расстояния.
        Правители эльфийской диаспоры в Волочаровском заповеднике меняются каждые семь лет. По мнению господствующей анларской расы, длительное пребывание в мире людей может губительно сказаться на способности эльфов к исключительному здравомыслию. Каждые семь лет из волшебного мира в Волочаровский заповедник прибывает новоизбранный король со всей его семьей, а прежнее царственное семейство отправляется домой «на поправку».
        Тамиинн заступил на пост в начале лета, а к середине осени на его светлую длинноволосую голову ссыпалось столько проблем, что остроконечные уши едва не завернулись в трубочку. Правитель эльфов долго не желал снисходить до нанесения делового визита правителю людей, но грохот фейерверков и шум концерта в «Модном улете» долетели до замка на вершине самой высокой волочаровской горы, и так остро резанули его чуткий слух, что он решил больше не откладывать на завтра неприятное, но неизбежное знакомство.
        Один раз на протяжении недолгого пути король Тамиинн резко оглянулся, чтобы посмотреть на меня. Эльфы патологически ненавидят вампиров, и чуют нас нутром за версту.
        Я обнял Лизу, разрывавшуюся на кусочки от бешеного восторга (она мечтала посмотреть на эльфов) и приветливо улыбнулся королю, показывая свою одомашненное положение и благородное воспитание.
        В голове зашевелился исключительный бред: спирали ДНК, трехглавые овцы, «бадейки» с генно-модифицированной кровью, швейцарские часы, кроваво-красные алмазы, чучела мантикор, сундук с золотом, волчья шерсть на пиджаке, тюбики автозагара, собачьи игрушки… Эльф как по ниточке вытаскивал из моей памяти странные картинки одну за другой. Мой мысленный взор заблудился в них.
        Тихий вздох Тамиинна помог мне снова сосредоточить на нем взгляд.
        Тень сомнения легла на ангельски сияющее лицо эльфа, тонкое, вытянутое и совершенно бесстрастное. Король подумал, что чтение мыслей чудаковатого прирученного вампира может негативно сказаться на его психическом здоровье и выбросил мои воспоминания как радиопомеху из эфира.
        - Рад приветствовать ваше величество на празднике в честь открытия «Модного улета», - городничий встретил короля высокопарной речью и жарко пожал ему руку. - Не желают ли ваши супруга и дочка прогуляться по магазинам, присмотреть нарядные обновки?
        - Будем признательны, если вы устроите для нас с принцессой Стеллой небольшую экскурсию, - почтительно улыбнулась королева.
        - Жанночка, проводишь? - городничий подозвал девушку-пантеру.
        - К вашим услугам, - Жанна пригласила эльфиек прогуляться по магазинам.

«Чем они будут оплачивать покупки? Золотыми монетами?» - из-за любопытства я едва не пропустил важнейшей фразы из беседы Тамиинна с Валерием Коньковым.
        - Мы явились сюда не для того, чтобы поздравить вас с открытием городского базара, - король развеял робкую надежду Валерия. - Цель визита значительно важнее и серьезнее. На минувшей неделе произошло еще одно, третье по счету, несанкционированное проникновение в наш мир.
        Эльфу было нелегко вести разговор на современном русском языке. Попутно прочитывая мысли городничего, он старался изъясняться так, чтобы человеку было максимально понятно, о чем идет речь.
        - И снова из нашего мира был вынесен волшебный предмет. Предупреждаю, его использование может принести большие проблемы в первую очередь людям, - продолжил Тамиинн, сложив руки. - Вы, как предводитель местного человеческого населения, обязаны были сделать все возможное, чтобы самовольные путешествия на Анлару и обратно навсегда ушли в прошлое.
        - Поймите, уважаемый коллега, по состоянию на текущее время не представляется возможным поставить часовых у каждого места в заповеднике, откуда можно открыть портал в волшебный мир, - затараторил Валерий Денисович, испросив взглядом у жены щепотку смелости. - Нам даже не известны все подобные места. Не исключено, что их сотни, тысячи. Вы знаете, некоторые умельцы приспосабливают свое заговоренное оружие для открытия портала в любой точке геомагнитного разлома. Не может ведь глава Волочаровска издать постановление, предписывающее всем горожанам сдать свои заговоренные ножи, кинжалы, осиновые колья. Чем люди будут защищаться от вампиров?
        - Но ваши люди могут определить, кто из горожан использовал заговоренное оружие в качестве ключа от нашего мира.
        - Сотрудники Седьмого Отдела совместно с полицейскими проводят данную проверку… Работа ведется.
        - Плохо ведется. Медленно, - эльф сказал то, что Валерий Денисович частенько слышал на встречах с горожанами. - Вы не справляетесь ни с одной из поставленных задач по защите волшебного заповедника. Вампиры у вас преспокойно разгуливают по лесу. Их становится все больше. Люди шныряют туда-сюда из одного смежного мира в другой, и похоже, в вашем городе действует отлаженная система контрабанды магических артефактов.
        - Мы разберемся со всеми проблемами в кратчайшие сроки, - заверил городничий. - Для уничтожения вампиров к нам прибыло подкрепление из столицы. - он толкнул в спину Артура, - А вот наш ведущий специалист по магическим артефактам, - он представил Сатибо. - Можете обсудить с ним все животрепещущие вопросы.
        - Непременно обсудим, - Тамиинн приветливо подал Сатибо руку. - Вы согласны немного погостить в королевском замке, побеседовать с придворными волшебниками? - спросил он, завершив мягкое рукопожатие.

«Подумать только, как везет негоднику самураю! Везде ему рады».
        - С удовольствием приму ваше предложение, - еще бы Сатибо отказался.
        В его хитрых маленьких глазах сверкнула искорка радости.
        - Даю вам срок до вашего нового года для полного устранения названных проблем, - пригрозил король эльфов городничему. - Если вы опять не справитесь с поставленной задачей, ваши полномочия управления городом будут поставлены под сомнение, и вашу дальнейшую судьбу решит специальная комиссия, в которую войдут специалисты нашего волшебного совета и маги Седьмого Отдела.
        - Мы справимся, - сказал Валерий Денисович и натужно сжал губы.
        - Поскольку наш визит совпал с вашим базарным праздником, я обязан сделать вам подарок, - неожиданно расщедрился король эльфов. - Приведите моего лучшего пегаса, - повелел он двоим воинам, - а вы подведите сюда хозяина базара, - приказал он еще двоим стражникам.
        Эльфы приняли из рук Феликса и Павла едва державшегося на ногах Семена и поставили его перед королем.
        - Семен Борисович, я дарю вам нового обитателя вашего конноспортивного клуба на радость городским детям, - Тамиинн показал мягкой улыбкой, что ему понравились мысли Верховцева.
        Королевские воины подвели к Семену смирного крылатого жеребца.
        - Спасибо, ваше велич-с-тво, - промямлил Семен.
        Городничий отпустил гостей.
        Бал закончился.
        Я надеялся принести домой с бала весомый багаж искрометного счастья, а принес добавочные переживания.
        Неопытный мальчишка думает меня напугать? Не выйдет! Ему не одолеть умного, поднаторевшего в боях вампира. Тоже мне, охотничек! От горшка два вершка, а метит в герои… Кого-то он мне напоминает… Не затесался ли в число его предков Андрей Маленков? Если так, то вот оказия! Андрею не удалось жениться на Полине, но ветви их фамильных древ срослись много лет спустя.
        Я снял костюм и рубашку олигарха, повесил бальный наряд в шкаф и подошел к зеркалу. На меня взглянули темные усталые глаза. Надо вытащить линзы. Понюхав раствор в стакане, я инстинктивно сморщил нос: «Фу! Ну и бяка!»
        Артур тоже бяка. С Андреем хотя бы можно было договориться. А его потомок неподкупен, неотступен.

«Мы ангелы мести, дети войны», - говорила об охотниках Полина.
        Мне следовало предполагать, что однажды мстительный ангелочек явится по мою душу.
        Справившись с извлечением линз, я пригладил перед зеркалом сальные от лака волосы. Принять бы душ, да от горячей воды замедляется мыслительный процесс, а мне сейчас необходима свежая, быстро работающая голова. Холодный душ - бр-р - не люблю. Не для того я регулярно согреваю тело обильной пишей, чтобы глупости ради его остужать.
        - С тобой можно поговорить… - за дверью остановилась Лиза, - о важном?
        - Всегда готов потолковать. О чем угодно, на любую тему, кроме самых неприличных, - я натянул трикотажные штаны, почистил пупок, потянулся за майкой, и тут предстала предо мной картинка из мужского журнала, чтением которых я не увлекался. Ступила за порог красавица в полустертом макияже и кружевном белье.
        Мне показалось, что Лиза пьяна, но я не знал наверняка, способна ли она пьянеть до умопомрачения как чистопородный человек, или устойчива к алкоголю как потомственный охотник на вампиров.
        От удивления я приземлился на кровать.
        - Сорри, я как раз хочу тут темку замутить, которая тебе покажется неприличной, - сквозь тональный крем и автозагар Лизы проступил сильный румянец. Девушка стояла босиком на паркете, безвольно опустив руки вдоль тела. - Кисейные барышни твоей эпохи обязаны были вести себя скромно, сообщать о своих чувствах тонкими намеками. Прости, но я так не могу. Не выдержу неделями ходить вокруг да около. И прямо тоже не могу сказать. Перед тобой неудобно. Хорошо, что ты и так знаешь. Ты же вампир.
        Лиза на миг опустила глаза.
        - Что мне полагается знать по породе? - я не вполне ее понимал.
        - Ну, что я девственница! - тревожно вскрикнула Лиза.
        - Откуда я мог это знать? Я разве нюхал тебя сзади как собака? - от чрезвычайного нервного потрясения я сказал полнейшую чепуху.
        - Ой! Я была уверена… Что, по мне не скажешь?
        Я помотал головой.
        - Ты тоже, как тупари из администрации и бегемоты из мясорубки, считал меня шлюхой?
        - Столь грубо я о тебе не думал… Ты производила впечатление девушки без комплексов, - я смягчил ее резкость на современный лад.
        - Значит, я не зря старалась, - вздохнула Лиза. - Даже ты купился… Но как же народное поверье о том, что вампиры умеют с первого взгляда определять девственниц?
        - Людские басни.
        - Твоя бывшая подруга назвала меня старой девой.
        - Наверное, женщинам виднее. К слову, безграмотная сумасшедшая фурия никогда не была моей подругой… И ты вовсе не старая. Особливо, если сравнивать со мной.
        - Мне двадцать лет, а у меня до сих не было секса… - Лиза присела рядом со мной, нервно вцепилась в мои пальцы. - Мне ужасно стыдно тебе все это говорить… но… Тиша… Так получилось… Я влюблялась во многих парней, но они меня подводили, предавали или оказывались пикаперами, которые знакомятся с красотками ради одной ночи. Я узнавала, что они подонки прежде, чем между нами произошло бы что-нибудь серьезное. А потом я нафиг перестала верить парням… Тиша, - она призывно заглянула мне в глаза. - я хочу, чтобы ты стал моим первым. Ты ведь не откажешься? Нет? Я тебя очень прошу. Ты достаточно опытен, можешь научить меня всему… И ты мне очень-очень нравишься.
        - Лизонька, прости меня, дурака старого, - я отвел ее руку от своего колена. - Твой самый ценный дар я не смею принять. Прибереги его для другого мужчины. Для того, кого будешь любить сильнее, чем саму себя.
        - Тиш, я не знаю, какой должна быть настоящая любовь, - взметнулась Лиза. - Совсем запуталась. Я так часто влюблялась… Это как будто бросаешь игральные кости на стол. Думаешь сорвать большой куш, а выпадают двойки… Е-мое! Да как же тебе объяснить?!! К сожалению, я не писательница… Я не могу так складно говорить, как ты.
        - Не волнуйся, я прекрасно тебя понимаю. Давно не верю в вечную любовь, хоть и сам вроде как вечен, - в порыве страсти, бросавшей меня в объятия Лизы, я сказал ей чистую правду.
        - Если подумать часа два-три, все проанализировать с нашей первой встречи, то я обязательно сделаю вывод, что так, как тебя, я еще никогда не любила. Так нежно, так доверительно… Ты стал мне родным, Тишуля. Я на все готова ради тебя. Хочешь, укуси меня и попробуй моей крови, - Лиза откинула волосы на спину и наклонила голову. - Делай со мной все, что тебе угодно. Я твоя навеки!
        - Я не буду тебя кусать. Ты не представляешь, насколько это больно, - я показал Лизе клыки. - Над твоим главным предложением обещаю подумать… И ты поразмысли хоть денек, - я надеялся, что когда Лиза проспится, она передумает продолжать скользкий разговор. - На Сатибо и Семене свет клином не сошелся. В городе полно хороших молодых людей. Оглянись вокруг. Посмотри хотя бы на журналиста Шмыгина. Славный парнишка, и глаз с тебя не сводил на балу.
        - Я тебе не нравлюсь? Так и скажи.
        - Ты мне очень нравишься, Лизонька. Пойми, я просто не хочу, чтобы ты привыкла к вампиру. Боюсь навсегда выдернуть тебя из человеческого общества… В своих дневных кошмарах я вижу тебя одну посреди пустыни.
        - Да, я в пустыне. И видишь, я все топчу, топчу последние травинки вокруг себя, и получаю от этого удовольствие. Раздавлю очередную ядовитую букашку, размажу скорпиона и впадаю в экстаз. Потому что мне не нужна жалкая былинка, мне нужна надежда и опора. Прикинь, я мечтаю о великой любви… о которой в твои времена писали гении, а сейчас пишут, пожалуй, только авторы бульварных романов.
        - Я перестал о ней мечтать много лет назад.
        - Может, еще не поздно снова научиться, - Лиза обняла мою короткую шею левой рукой и поцеловала меня в губы.
        Ее правая рука оказалась у меня в штанах.
        - Поздно, Лиза, - я отлепил девушку от себя и поднялся вместе с ней с кровати. - Ступай баиньки. Утро вечера мудренее. Верю, ты проснешься и поймешь, что я не тот, кто тебе нужен. Я всегда буду твоим верным другом, буду оберегать тебя пусть даже издали. Обещай мне подумать еще, - если бы я не выставил Лизу за дверь, что было не очень-то вежливо, она бы увидела, что мое тело вопреки словам поспешно отозвалось на ее ласку и приняло заманчивое предложение без оговорок.
        - Хорошо. Я подумаю. До завтра, моя прелесть, - услышал я из коридора.
        Что же это со мной творится? Вернее, что это я творю? То стараюсь всеми правдами и неправдами привязать к себе хозяйку мясокомбината, а когда желанный приз оказывается в моих руках, я выкидываю его в окошко под давлением внезапно пробудившейся совести?
        Утро для меня было весьма беспокойным. Я не находил себе места во дворце, мучаясь от плотского желания.
        Наверное, вредно перекармливать вампиров. Когда наша жажда крови утолена с лихвой, нас тянет на другого рода охоту. Хочется любви в самом низком значении этого слова.
        А может, еда ни при чем? Или она виновата частично. Вдруг племенных быков пичкают специальными стимуляторами, чтобы из них выходили хорошие производители? Если так, с бычьей кровью придется завязать хотя бы на время.

«Страшновато жить в мире, где без лекарств мужчины не могут быть мужчинами, и даже быки не могут быть быками… Тихон Игнатьевич, поменьше верьте рекламе!» - мысленно говорил я сам с собой, набирая на экране айфона номер Кристины.
        С Лизой мы разминулись. По понедельникам в восемь утра на мясокомбинате проходила планерка. Я же проснулся в десятом часу. СМС-сообщением Лиза разрешила мне посетить «ради интереса» СПА-кабинет в салоне красоты, и поручила Мираи отвезти меня в заведение Кристины.
        Она не подозревала о том, на какие именно процедуры я так спешил.
        Кристина поняла мои намерения с порога.
        - Я знала, что ты придешь, - хозяйка салона вышла ко мне в белом халате, с бумажной шапочкой на голове и пригласила в массажный кабинет без окон.
        Вранье! Удивленный взгляд Кристины говорил о том, что она не рассчитывала на скорое свидание.
        - Займемся оздоровительными процедурами? - лукаво улыбнулся я.
        У нас все получилось очень современно: по-быстрому, без комплиментов, да и вообще без слов.
        Моя новая поклонница не была невинной девочкой, запутавшейся в чувствах. Профессиональную куртизанку необязательно жалеть. Совесть не кусала меня за то, что я использовал Кристину как громоотвод.
        Я сознательно игнорировал ее чувства, отчетливо проступавшие под маской безразличия. Кристина радовалась молодому любовнику, как всякая женщина в годах с потрепанной судьбой. Думала ли она сама, что неожиданно влюбилась? Пусть так, мне было наплевать.
        Где-то в темной глубине моей души всколыхнулась гордость самца, отымевшего самку соперника. Видел бы нас Джаник Саркисов! Из его дырявой памяти еще не вылетело, кто я. Одним единственным поступком в жизни он заслужил мою признательность на полминуты. Тем, что выполнил просьбу Сатибо и не рассказал никому, даже своей «гражданской жене», о вампире, которого взяла на поруки хозяйка мясокомбината.
        В коридоре салона красоты мне навстречу попалась утеплившаяся по-осеннему Альбина. На ее плечах висело распахнутое серое пальто, на шее мотком веревки болтался мятый шарфик, на ногах поскрипывали еще не разношенные сапожки из искусственного войлока.
        - Тихон! Что ты тут делаешь? - заметив меня краем глаза, девушка прервала набор СМС-сообщения.
        - У меня был сеанс интимного массажа, - я преподнес правду как шутку.
        - А я записалась на стрижку. Надо волосы подровнять, - голос Альбины дважды подпрыгнул, как будто она ехала на велосипеде и преодолела пару ухабов. - Следи за глазами, - заботливо напомнила она.
        - Я пребываю в величайшем беспокойстве, - надвинув на светящиеся глаза черные очки, я попытался увлечь свою агентессу разговором. Я неистово жаждал свежей информации, - по случаю…
        - Все из-за той девушки, которую ты съел? - Альбина не побоялась, что ее слова услышат посетительницы салона. - Идем, - она повела меня к служебному ходу. - Кое-что тебе скажу.
        Мы вышли на внутренний дворик, окруженный колючей живой изгородью.
        - У-у-у! - девушка-оборотень подвыла по-волчьи, читая присланное сообщение, - Опять Артур.
        - Что он пишет? - мне все надо знать.
        - Заступаем в патруль с половины четвертого. Рано темнеет.
        - По мне так с утра не светлело. На улице мрак, - я поднял очки на макушку и не щурясь посмотрел на темно-серые низкие тучи.
        - Артур! - девушка опустила телефон в карман, беспокойно сведя брови. - Когда ты уберешься в свою Москву?!!
        - Теперь ты влюбилась в охотничка, мохнушка? - подколол я.

«Ох уж эти женщины! То и дело в кого-то влюбляются до беспамятства. Не проще ли жить без любви?»
        - Совсем я что ли того, Тихон? Нет, я совсем не того! - чем сильнее нервничают ваши современники, тем труднее мне их понять. После десятка междометий, разделенных продолжительными паузами, Альбина сумела четко выразить свою главную мысль, - Артур привез нам кучу проблем. Лучше бы его не присылали. Не надо нам чокнутого подкрепления.
        - В чем, по-твоему, выражается его ненормальность?
        - Артур без конца твердит об охотнице, которую ты съел в позапрошлом веке. Требует восстановить справедливость… Жаждет твоей смерти. Разве это нормально? Столько лет прошло! Все сроки давности истекли.
        - У вампирских преступлений нет сроков давности, - напомнил я.
        - Но ты остепенился. Тебя можно понять и простить.
        - Да… Не хочется умирать из-за ошибки юности… Обидно! Только у меня жизнь наладилась… как принесла нелегкая в наш милый городок мстительного правнука Полины.
        - Я смотрю, у тебя нехило так наладилась жизнь. Бедное животное! - Альбина пощупала мою бежевую куртку из уютной тончайшей замши.
        - Шкурка ягненка, - пояснил я.
        - Твоя любимая добыча, - Альбина кисловато улыбнулась. - Я бы хотела помочь тебе, Тихон, но как это сделать, не представляю.
        - Все проще простого. Подмени образцы ДНК для экспертизы.
        - У меня нет права доступа в лабораторию, пока я считаюсь стажером.
        - И когда ты станешь полноправным сотрудником Седьмого Отдела?
        - В следующем году. Весной. Тебя к тому времени уже убьют.
        - О, Боже, всемилостивый! - я воздел открытые ладони к небу. - Почему ты так несправедлив к господину Подкорытину-Тарановскому?.. Мои дикие собратья щелкают людей, как орешки. Я же всю свою вампирскую жизнь специализировался на овцах, а не на охотницах, в результате меня казнят, как прожженного разбойника! Полина сама напросилась! Я не хочу из-за нее умирать!
        - Тихон, не нервничай, - суетливо прошептала Альбина, быстрыми движениями поглаживая мою руку от плеча до локтя. - Я что-нибудь придумаю.
        - Думай поскорей, мохнушечка. Спаси меня. Мы с тобой все-таки не посторонние… люди… Не вешай тяжкое ярмо на лохматую холку своей совести. Не дай мне умереть!
        - Стопудово не обещаю, что все пройдет тип-топ, но я постараюсь пробраться в лабораторию и подменить образец твоей слюны до его отправки в Москву. Ночью мне надо поймать достаточно старого вампира и окунуть в его слюну ватную палочку. Выбор большой. Слышал, как эльфийский король пожаловался мэру, что вампирья в лесу навалом. У меня есть шанс тебя спасти.
        - От всей души благодарю тебя, мохнушечка!
        Я хотел обнять Альбину, но девушка отскочила.
        - Не трогай меня, Тихон, - предупредила она, удерживая меня на расстоянии недоверчивым взглядом. - Чью бы шкуру ты на себя ни напялил, ты все равно пахнешь вампиром.
        Мельком сверившись с часами на экране телефона, Альбина встрепенулась:
        - Полпервого. Меня ждет мастер, - она вспомнила, что надо спешить в кабинет парикмахера и убежала от меня без «До свидания» или хотя бы «Пока».
        Я задержался на крыльце служебного хода. Глядя на тучи сквозь темные стекла очков, плотно прилегавших к щекам и надежно защищавших чувствительные вампирские глаза от дневного света, я поймал себя на мысли, что неплохо было бы покурить. Странно…
        Я не курил никогда, с самого момента появления на свет, и Лизу быстро отучил от дурной привычки. Всего-то достаточно было показать ей надпись на упаковке сигарет «1 мкг смолы» и сказать жалостным голосом: «Ты хочешь меня убить? Видишь, тут написано: «Смола». Знаешь, чем заправлены пули в охотничьих пистолетах? Вот-вот! Пощади меня, голубушка. Не губи меня, пожалуйста, своим отравленным дыханием. Возьми пример с городничего и начни здоровый образ жизни».
        На хозяйку мясокомбината мгновенно подействовало мое вразумление. Лиза перешла на электронные сигареты, а потом на ментоловые жвачки. Поначалу ей приходилось тяжело. Она боролась, страдала, жаловалась мне и самураям на свою тяжкую участь, и однажды вечером села напротив меня в венецианской гостиной и выдала:
        - Голова раскалывается. Невыносимо… Тишуля, ты как никто другой должен меня понимать. Моя табачная зависимость сродни твоей жажде крови.
        - У тебя неправильное представление обо мне, лапушка, - возразил я. - Голод является естественной потребностью любого живого организма. Но слыхала ли ты когда-нибудь о вампире, добровольно нализавшемся осиновой смолы ради острых ощущений? Мы себе не вредим. А люди отравляют себя за милую душу. Да еще хвастаются. Смотри, Петька, я купил настоящие кубинские сигары. А я, Васька, вчера в клубе попробовал экстази. Ты, Лизонька, до того напичкала свой организм отравой, что он перестал различать, что для него хорошо, а что плохо. Дай ему время очиститься, протрезветь, так сказать, и ты увидишь, что жизнь без сигарет несоизмеримо лучше.
        - Я продолжу борьбу, - пообещала Лиза.
        Вспоминая тот наш разговор, я окинул взглядом высокую плакучую березу. Как всегда, я немного обманул Лизу. По крайней мере одного курящего вампира я знал. Лаврентий набивал трубку сушеными березовыми листьями и вдыхал ядовитый дым до легкого опьянения. Осиновым «табаком» он, правда, не баловался.
        Альбину быстро подстригли. Должно быть почуяв меня, она вышла во внутренний дворик.
        - Ты все еще здесь?
        - Хотел увидеть твою новую прическу.
        - Не верю. Парням наплевать на длину женских волос. Ты здесь как будто прячешься. От кого?
        - От себя, наверное.
        Я устало повернул глаза к Альбине, стоя с ней бок о бок на крыльце.
        - У меня зашибительная новость, - девушка потрясла телефоном, и чуть не уронила его на бетонную ступень. - Ей меня Артур огрел по голове минуту назад. Правильно я говорила, от него одни проблемы. Представляешь, что он мне сообщил?.. Его московская девушка Света превратилась в вампира!
        - Она была человеком? - без интереса произнес я.

«Кем же еще она могла быть?»
        - В том и фокус, что ни фига подобного. Света была полукровкой, гибридом, как все потомственные охотники.
        - Охотника нельзя обратить.
        - Ее никто не обращал. Она сама… Свету похитил дикий вампир. Похоже, они там перепихнулись и у нее что-то в генах щелкнуло… Хлобысь! И привет! Девчонка отрастила клыки и сбежала с новым бойфрендом. Свидетели говорят, что она еще и напрочь забыла свою биографию. Отдел теперь стоит на ушах. Ее объявили в розыск… Спасибо Артуру… Если бы Артур не бросил любимую девушку и не уехал в Волочаровск, ничего бы с ней не случилось, - Альбина повернула ко мне экран телефона. - Кстати, запомни фотку.
        - Ужас! - с фотографии в меня целилась из пистолета злая-презлая солдатка в плаще защитного цвета, зеленых штанах с накладными карманами и массивных ботах. - Этого мальчишку-сорванца ты называешь девушкой? Ты неверно считаешь, что мужчины не обращают внимания на длину женских волос. Видишь тут прическу? Да она почитай, что наголо обрита!
        - У Артура странный вкус.
        - Я бы сказал, весьма специфический.
        - Согласна… У дикого вампира - тоже. Почему он ее не съел, как ты - Полину? Ладненько. Если где увидишь воинственное существо с фотки, то сразу позвони мне.
        Альбина ушла, а я постоял на крыльце еще минут пять.

«Величайшее везение, что после бала вы не клюнули на Лизину наживку, дорогой Тихон Игнатьевич», - с расстановкой произнес я среди множества прочих мыслей. - «Не то проснулась бы она сегодня утром в беспамятстве, раскрыла светящиеся глаза и понеслась учреждать вампирскую империю».
        На обратном пути, когда Мираи вез меня домой на «Хонде», мне позвонила Лиза.
        - Тишуля, приветик, - голос из айфона казался немного расстроенным. - У меня наметилась срочная командировка. Я выбегаю из дома с чемоданом на колесиках, закрываю дверь… - я услышал щелчок замка. - Ночью прилечу в Омск, и там проведу три дня. У меня будет достаточно времени для глубоких размышлений о самом важном вопросе. Правда?.. Ты там за меня не переживай. Со мной летят Сэнсэй, Ичи, два менеджера и торговый представитель. Я попросила Сатибо и Юми заботиться о тебе.
        Звонок прервался.
        Сжимая зубы от тяжести на сердце, я вернул айфон в карман.
        Глава 13. ПРИЗРАК КАПИТАЛИЗМА
        Три дня! У меня всего три дня на поиск заветного клада, после чего я должен буду навсегда покинуть Волочаровск.
        Куда я отправлюсь? Для разгона совершу «турне» по хуторам Ростовской губернии. Боюсь, там мне будет не до выбора блюд на первое, второе и третье. Придется в том числе кусать и поросят…
        Я не жалую свиную кровь не потому, что якобы она по вкусу похожа на человеческую (ничего подобного), а потому что ее особенно уважал Лаврентий. Также мой бывший товарищ любил пробавляться собачьей и кошачьей кровью. Само собой разумеется, я не ем собак и кошек. Ничто, в том числе и гастрономические предпочтения, не должно роднить меня с гадким предателем.
        Рисуя в воображении неприглядные картины своего ближайшего будущего, я прошелся туда-сюда по сверкающей от чистоты кухне, открыл и закрыл «нечеловеческий» холодильник, не притронувшись ни к одной из пластиковых бутылей и стеклянных банок с аппетитными надписями: «Годовалый теленок мясной породы Лимузин» или «Цесарки ирландские полужирные». Рановато для обеденного перерыва. Надо искать клад, не отвлекаясь ровным счетом ни на что.

«Комната забытых вещей», где Филипп складировал дешевые подарки и всякие не пригодившиеся в хозяйстве или выбывшие из строя по причине дряхлости вещи, которые он тем не менее не решался отправить на помойку, всегда была заперта. Лиза намеревалась в ближайшее время произвести там ревизию и определить, что можно отдать беднякам, а что выбросить в мусорный контейнер, но у нее все «руки не доходили».
        Решив проверить, не устроен ли в кладовке тайник для моего сокровища, я аккуратно вскрыл дверь и затаил дыхание, чтобы не чихнуть от пыли.
        Воздаю хвалу современным способам тепло- и звукоизоляции! В «комнате забытых вещей» было немногим больше пыли, чем в жилых комнатах. Свалка ненужного была сосредоточена вдоль стен, а посредине возле детской тахты лежал огромный плюшевый тигр, и словно смотрел в занавешенное полупрозрачной шторкой окно.
        Далее я повел себя необъяснимо, безрассудно. Опустившись на четвереньки, я взобрался на груду красочных книжек - богато иллюстрированных всемирных энциклопедий и альбомов, в которых были представлены картины великих художников. По книгам я прополз к письменному столу школьника, изрисованному синими чернилами, и, прячась за ним, подобрался к детской тахте. Легко перемахнув тахту, я повалил плюшевого тигра набок и сильно схватил его зубами за шею. В азарте я издал тихий рык, удушая неподвижную жертву как саблезубый зверь. Острые клыки вспороли мохнатый плюш. Мне в рот набилась вата. Желудок удивленно заурчал, вопрошая: «Где же кровь?»
        - Гав! - окликнул меня Кампай.
        Я как бы вырвался из объятий глубокого сна. Отпустил плюшевую добычу, медленно приподнялся от пола, будто спросонок хлопая тяжелыми веками.
        Пес глядел на меня с недоумением и укором. «Что с тобой, дружище?» - спрашивали его печальные глаза. - «Ты в своем уме?»
        Мне стало невыносимо стыдно перед ним. Собаке простительно трепать и грызть мягкие игрушки. Но Кампай сидел с задумчивым видом у порога, а я, испуганно оглядываясь и плюясь ватными крошками, бочком отступал от плюшевого тигра, на шее которого зияла серовато-белая рваная рана.

«Со мной и вправду случилось что-то не то», - смахивая влажную вату с губ и подбородка, я мысленно заговорил сам с собой. - «Так что же именно? С чего это я впервые за полтораста лет скатился до недопустимых глупостей?»
        Подбирая разумное оправдание произошедшему, я пришел на кухню и заглянул в холодильник. Охота на игрушечную дичь разожгла мой аппетит. Во рту горело от жажды крови.

«Цесарки ирландские полужирные», - разве я мог устоять перед деликатесом со столь заманчивым названием?
        - Как жизнь твоя, старинный мой приятель? - от прозвучавшего наяву до боли знакомого голоса я выронил банку из рук, и она вдребезги разбилась о плитку из искусственного мрамора. - Все страдаешь от неугомонности творческой натуры да лакомишься де-ликан-тесами, недоступными простым вампирским обывателям?
        Я уставился на Лаврентия, не замечая разливавшейся вокруг меня кровавой «маленькой Венеции». Мой злейший враг будто сошел со своего последнего прижизненного портрета - чрезмерно тучный, с умасленными волосами, он сидел на угловом диване, развалившись и закинув ногу на ногу. Одет он был в точности как на портрете - в костюм-тройку из английского сукна, и так же держал золотую трость в правой руке, а над карманом жилетки у него висели круглые ювелирные часы на цепочке. Настоящий призрак капитализма!
        - Вон отсюда, - собравшись с духом, прорычал я.
        - Э-э-э. Погоди ощетиниваться, Тишка, - призрак поставил обе ноги на пол, словно собрался вставать. - Никто и никогда меня не выгонит из построенного мной дома. Ишь ты какой проворный! Я тут все до мелочей планировал, проекты рисовал. Кружочками на карте отмечал в саду плодовые деревья. Треугольниками и ромбами - елки и сосенки. Восьмигранниками - розарии. Трапецией поставил виноградник. И вишь, на зависть вышла геометрия. Поныне все цветет, плодоносит, благоухает… одним словом, пышет!
        Сопроводив восклицание пространным жестом, Лаврентий встал с углового дивана, опершись на золотую трость, и двинулся ко мне.
        От страха я забыл, насколько скользок пол на кухне. Попятился и, поскользнувшись, угодил воспетой городскими кутюрье аппетитной попкой в лужу деликатесной цесарочьей крови.
        - Дом как приукрасился! Услада взора! Дивная картина! - Лаврентий с упоением наблюдал, как я кувыркаюсь в несъеденном обеде, пытаясь встать на ноги. - Хвала моим рачительным потомкам! Повсюду роскошь! Блеск! Приятнее всего мне, что в убранстве каждой комнаты иль залы проклевывается зерно изысканного вкуса!
        - Молчи, мерзавец, - мне удалось подняться, и я пригнул голову в боевой вампирской стойке.
        - Ишь, напугал, - мой враг лениво развел руками, и открывшаяся сама собой дверца холодильника с невероятной силой ударила меня по носу.
        Я захлопнул ее и проверил, цел ли мой нюхательный аппарат. Нос уцелел, но из него текла кровь.
        - Стой и слушай, - рявкнул на меня Лаврентий. - На чем я остановился? Ты, окаянный, меня с мысли сбил, - призрак почесал указательным пальцем щеку. - Ах, да! Я вот чего желал сказать… Подумать бы - смотри, граф Поликарпов, как протекает жизнь в твоем любимом гнездышке, и радуйся. Ан не пришлось мне вечность спокойно париться в аду. Завелись вредители в усадьбе. Лопают мои яблоки и груши, клубнику и малину, дрыхнут на моей царской кровати с балдахином, да еще удумали запустить в дом громадную собаку. Каждый день она пачкает мою кушетку. Я ненавижу собак! Презираю! Могу их только есть на ужин, больше не воспринимаю их ни в каком качестве. И этого всего вредителям показалось мало. Решили они умыкнуть мой клад втихомолку. Так вот, что я скажу: накоси-выкуси.
        Лаврентий показал мне кукиш.
        - Клад мой, - не побоялся возразить я. - Ты у меня его украл, мошенник.
        - Ты сам его сперва украл, - напомнил призрак. - Тебе кичиться нечем. А в конечном счете клад стал моим.
        - Тебе меня не напугать, - я встал подальше от опасных дверец и внимательно следил за столовыми приборами.
        Если они пустятся в полет, я сумею с ними справиться.
        - Восхищен героической храбростью атамана, от которого разбежалась вся стая, - Лаврентий показал верхние клыки в наглой ухмылке. - Ты, Тишка, мной довольно покомандовал. Пришел мой черед стать генералом. Ну-ка, расскажи, понравилось тебе придуманное мной сафари? Ты весь в моих руках, и никуда тебе не спрятаться.
        - Поживем - увидим, - я скрывал ледяной страх, ползущий от промокших ног к сердцу. - Тебе, наверное, обидно, что я живой, а ты давно себе могилу выкопал. Как вовремя ты явился, Лаврушка! Я все хотел как-нибудь разузнать, хорошо ли кормят постояльцев в аду. Ответь мне, подают тебе на ужин ягнячью кровь в серебряной чаше, согретую адским пламенем, или приносят жаворонков в сметане, поджаренных на чертовой сковородке?
        - В аду нет еды, - оскорбленно выпалил Лаврентий.
        - Право слово, ты меня расстроил, - я задумчиво погладил второй подбородок. - Не представляю, как можно без еды прожить.
        - Тишка! Ты чего! - Лаврентий испугался ни на шутку. - Неужто, ко мне собрался? Не смей, слышишь? Не вздумай наложить на себя руки… У меня и так не жизнь, а мука адская. Тебя мне только не хватало для пущего мучения… Ты лучше там… живи подольше…
        На кухню с лаем вбежал Кампай.
        Лаврентий как живое существо шарахнулся от разъяренного пса.
        - Но кобеля съешь. И про клад забудь, - растворяясь в воздухе, сказал напоследок призрак.
        Я с трудом успокоил Кампая. Пес носился из угла в угол в поисках чужака и нюхал мебель, разнося кровавые пятна по кухне.
        - Не подходи ко мне близко, Кама. На всякий случай, - я опасался, как бы не повторилась история с плюшевым тигром.
        Помахивая деревянной ложкой как палкой для апорта, я сумел отвлечь пса от погони за призраком. Я бросил ложку в коридор, и разогнавшийся мастиф едва не сбил с ног Юми. Самурайка увернулась красивым пируэтом, как в постановочном бою.
        - Чего уставился на меня как на привидение? - Юми не представляла, насколько близки ее слова к правде.
        Ее наряд напоминал пижаму: розовая майка из искусственной кожи с забавной аппликацией пушистой кошачьей мордочки, серые трикотажные леггинсы. Волосатые наушники цвета фуксии, спущенные на шею, казались шире ее миниатюрного личика. Юми следила за расползающейся кровавой лужей и отступила на шаг, чтобы не намочить белые кеды.
        - Ты что творишь? Совсем рехнулся? Я услышала сквозь писк металлоискателя, как ты орешь сам с собой. Прихожу - тут ты раскорячился как пугало в огороде, Кампай бесится, по кухне как будто маньяк прошелся.
        - Я не говорил сам с собой, а ругал Кампая. Он меня толкнул и разбил мою «бадеечку».
        Мне было противно оправдываться перед воином из вражеского стана. Но истины я открыть не мог. Смолчать - тоже.
        - На вот, держи чудо-швабру! - Юми принесла мне из кладовки инвентарь, похожий на нанизанного на длинную палку осьминога, и осталась сторожить границу кухни и коридора. - Учти, вампусик, Лизин кухонный гарнитур стоит миллион рублей. Мил-ли-он! Если чего вспучится или отклеится, берегись!
        Мне пришлось вообразить себя прилежной горничной и заняться уборкой.
        - И все-таки ты сегодня странный, - Юми задумчиво вытянула губы. - Только не говори, что Кампай растерзал игрушечного тигренка. Нашему самурайскому талисману не нравятся мягкие игрушки.
        - Ты бы лучше поведала мне, чем сама здесь занимаешься, да еще и с металлоискателем.
        - Ищу твой клад, - заносчиво усмехнулась Юми. - А ты что подумал?
        - Сегодня клад искать опасно, - я серьезно посмотрел на нее, опершись на чудо-швабру, как мудрец на посох.
        - Я убью тебя прежде, чем ты попытаешься меня куснуть, - Юми приподняла майку на плоском животе, и вынула из пришитого к изнанке потайного кармана маленький обоюдоострый ножик. Я догадался, что это не единственный ее опасный сюрприз. - Так что сиди дома и не рыпайся. Все понял?
        Юми ушла «на дело», а я продолжил уборку.

«И тогда решили самураи перейти границу у реки».
        Маленький отрывок из военной песни назойливо играл у меня в голове. Притаившись у окна, я наблюдал за кладоискателями в саду. Господа Яматори действительно перешли все границы. Творили черные делишки белым днем, не стесняясь моего присутствия.
        - Есть улов, братишка? - Юми сняла наушники и выключила агрегат сапера.
        Злоумышленники на минутку сошлись у пруда, чтобы отчитаться друг перед другом о результатах проделанной работы.
        - Кря-кря-кря, - облаченный в спортивный «костюм ниндзя» Сатибо пискнул резиновым утенком. - Дар приводит меня к собачьим тайникам. А они тут под каждым кустом. Одна надежда на технику. Что у тебя?
        - Урожай старинных артефактов, - Юми представила собранную коллекцию находок. - Что тебе больше нравится: чугунный казан или ржавая подставка под горячее «Кострома»? На ней башенки видны. А вот подкова на счастье.
        - Разделимся и продолжим поиски. Я дохожу до виноградника, ты до розария, потом встречаемся.
        Сатибо вынул свою лопату из земли и отправился перепахивать выбранный участок.
        - Есть! Тут что-то большое, - проходя яблоневую аллею, Юми остановилась и засмеялась от радости.
        В ее наушниках было невозможно услышать хруст обломившейся тяжелой ветки.
        Я рванулся в сад как ньюфаундленд в воду, торопясь спасти человека от гибели.
        Юми я считал не очень хорошим человеком, но понимал, что ее смерть сильно огорчит Лизу.
        Сломанная яблоневая ветка была прицельно запущена в самурайку. Удар деревянного острия пришелся в левый висок. Юми упала ничком на газон. Из ее виска фонтанчиком хлынула кровь.
        Подбежав к девушке, я полулежа устроился рядом с ней, проверил височную косточку - к счастью, она была цела, и попытался остановить кровь. Правильно - языком. Это самый надежный вампирский способ. На вкус Юми оказалась немного терпкой, но довольно приятной. Ее кровь я счел немного странной, она была ароматнее и слаще, чем у среднестатистического человека.
        О том, как спасение мной девушки выглядит со стороны, я не задумывался… Пока над головой не просвистела пуля.
        - Искренне вам благодарен за то, что вы решили меня не убивать, господин Яматори, - я поклонился подбежавшему Сатибо.
        Самурай держал меня на прицеле охотничьего пистолета.
        - Я бы тебя убил, - злобно буркнул Сатибо. - Меня как будто кто-то под руку толкнул, и я промазал… Медленно встань и отойди от нее.
        - Минуточку, - я рискнул возразить.
        Стоя на коленях, и приподнял голову Юми. Лечебная слюна подействовала: кровь остановилась, и ранка начала зарастать. Я плюнул на ладонь, намазал поверхность раны толстым слоем, взял девушку на руки и осторожно передал ее брату.
        Сатибо поверил в мои благие намерения и убрал пистолет в кобуру. Он понес сестру в дом.
        На его руках Юми очнулась и, простонав, тяжело прошептала:
        - Это не вампир. Он был дома. Я видела.
        - В усадьбе живет привидение, - опередив Сатибо, я показал ему портрет в прихожей. - Оно не хочет, чтобы мы нашли клад.
        Меня смутило слово «мы». С каких это пор я вступил в самурайскую банду?

«Вы бы еще сказали, что готовы поделиться, дорогой Тихон Игнатьевич».
        Спустя двадцать минут я был готов не только поделить с самураями пополам зарытое Лаврентием сокровище, но и целиком отдать его им, а сам готов был уйти из усадьбы - все ради того, чтобы Лиза не стала исчадием ада. Я не сомневался, что зловредный предок мечтает превратить ее в чудовище.
        Неужели во мне проклюнулся росток истинной любви?
        На время нас объединившую серьезную проблему мы с господами Яматори обсуждали в венецианской гостиной под присмотром четвероногого охотника за привидениями.
        - Поешь, - Юми подарила мне магнетическую улыбку гейши, подавая банку индюшачьей крови. - Не бойся. Не отравлено. Я обещала Лизе, что ее любимый питомец будет сытым и здоровым. Не хочу ее расстраивать.
        Так я узнал, что нас объединяет еще кое-что. Мы все не хотим огорчать Лизу.
        - Спасибо. Мне как раз нужна подпитка для мозгов, - я придерживался правил этикета. Несмотря на то, что мне хотелось утолить голод весьма непрезентабельным способом - выхлестнуть кровь из горла банки, не стесняясь людей, ведь у данной категории людишек на редкость крепкие нервишки, я взял себе кружку и поужинал цивилизованно.
        - Тихон, я видела, как ты боишься холодильника, - присев между братом и псом, Юми потеребила складки на шее мастифа. - Давно видишь привидение?
        - Увидел воочию сегодня, а слышу с первой ночи в усадьбе его вздохи и шаги, - я вытер губы взятой с журнального стола салфеткой.
        - Я тоже слышала шаги на лестнице, когда вытирала пыль со статуэток в старой гостиной.
        - И я слышал, когда искал в подвале твой клад, - попросту как закадычный друг сказал мне Сатибо.
        - Вы, господа Яматори, шли по ложному следу. Искали клад вампира и не потрудились хотя бы на мгновение задуматься: «А клад какого именно вампира мы ищем?» Нас было трое друзей: я, Лаврентий, Лейла. Какой комар вас укусил, что вы возомнили, будто сундук с золотом в усадьбе закопал именно я? Да будет вам известно, господа, я представленья не имею, где этот чертов клад припрятан. Не то давненько я бы вынес его ночью из усадьбы и увез бы из заколдованного города на наемном тарантасе вроде «Газели».
        - Я говорила, Тихон сам не знает, где спрятан сундук, - Юми хлопнула брата по колену. - А ты со мной спорил!
        - Не пришлось бы вам, господа, тратить честные денежки на приобретение металлодетектора, - по-барски развалившись на диване, подытожил я.
        - Я взял детектор на три дня бесплатно в кружке юных археологов, - поправил Сатибо.
        - И можешь получить казенным агрегатом по голове, - широко усмехнулся я. - С учетом сложившихся условий неразумно продолжать поиски клада.
        - Согласен, - Сатибо злился на меня, но терпел мои словесные укусы. - Надо избавиться от полтергейста. Вызовем на дом медиума.
        О том, что мы будем делать, когда медиум изгонит призрака, никто заговорить не решился. Без слов понятно было - перемирие закончится, и мы с самураями-кладоискателями вновь станем врагами.
        Сатибо взял на себя приглашение медиума и все сопутствующие расходы. Он искал подходящую кандидатуру по Интернету и объявлениям в «Волочаровском Вестнике», звонил бабкам-шептуньям, дедкам-знахарям и молодухам в цыганских платках. Одна из молодух с первых слов подтвердила право называться ясновидящей:
        - С вампирами не работаю ни за какие деньги, - сердито ответила она.
        Как она меня почуяла? Звонил-то не я.
        Прочие кандидаты отпадали, как только слышали от нанимателя, что им придется изгонять призрак вампира.

«Для нас это слишком сложное дело», - честно говорили они.
        Время шло. Юми дважды заваривала зеленый чай в пупырчатом чайнике - «лягушке», оба раза он быстро пустел и снова в гостиной воцарялась тоска.
        Общая надежда таяла с каждой минутой, с каждым гудком в смартфоне, обозначавшим прерванный диалог.
        Я сидел, подперев щеку, и прислушивался к учащенному биению своего сердца и сердца Юми. Мы были как театральные зрители в затянувшемся антракте, подозревающие, что актеры не вернутся на сцену.
        - Тебе не мешало бы проверить уровень сахара в крови, - я разбил тишину случайной фразой, адресованной Юми, пока Сатибо рылся в Интернете.
        - У меня все в норме. Брат записал меня в участницы программы по добровольной диспансеризации ради пиара, - Юми пикантно улыбнулась, заведя глаза. - У меня все-все проверили. А что, я сладкая карамелька?
        - Помолчите оба, - Сатибо прервал наш ленивый флирт. - А ты, Кампай, не дыши так громко, - он взял пса за ошейник и потянул его к двери. - Иди на собачью лежанку. Я звоню лучшему городскому медиуму Иннокентию Афанасьевичу Тугодумову. Мне позарез надо его уломать.
        Уламывать старика Тугодумова пришлось долго. Сатибо даже передавал смартфон сестре, чтобы ее страдальческий голос разжалобил медиума. В конце концов старик согласился провести обряд, но никак не раньше следующего понедельника. Его внучка недавно родила сына, и он должен был прочесть над младенцем все необходимые защитные заговоры.
        - В понедельник здесь будет Лиза, - Сатибо положил уснувший смартфон на журнальный стол.
        - Как запасной вариант остается медиум Таисия из команды Смолина, - Юми сцедила остатки чая в его чашку.
        - Людей Смолина нельзя приглашать на виллу, - возразил Сатибо. - Они не должны узнать о происхождении Лизы. И она сама не должна. Мы все, здесь собравшиеся, поклялись Филиппу, что его дочь будет жить человеческой жизнью. Лично я сдержу клятву.
        - Я тоже, - дернуло меня сказать за компанию.
        Я почувствовал себя не на сборище мошенников, а на совете рыцарей круглого стола. Где-то над хрустальной люстрой засияла высшая благая идея.
        - Ты уже ее нарушил, вампир, - язык рыцаря превратился в карающий меч. - Тебе надо было держаться подальше от Лизы.
        - Все пройдет. Не суетись, братишка, - Юми залепетала голосом няньки, баюкающей малыша. - Страсть Лизы к новому увлечению со временем остынет. Ее привязанность к вампиру ослабнет сама по себе. Дай ей наиграться с экзотическим питомцем и самой забыть о нем… У моей школьной подруги был хомяк. Родители подарили его на день рождения. Первое время подружка была от него в восторге. Она приносила его с собой в рюкзаке на уроки, всем хвасталась, какой у нее замечательный хомячок, шила ему курточки и штанишки. Прошла пара недель, и родителям пришлось напоминать дочке, чтобы она покормила хомяка, почистила клетку. А через месяц всей семье надоело держать в квартире бесполезную вонючую тварь, и родители с дочкой торжественно выпустили хомяка в лес… Подожди немного. Не надо вмешиваться - давить на Лизу, уговаривать ее. Она должна самостоятельно дорасти до правильного решения. Скоро Лиза отправит Тихона обратно в его нору на пустыре, и все будет по-прежнему. Даже лучше.
        Срок действия благодарности «гейши» за мою помощь истек.
        - Кампай, хочешь сходить в гости? - Юми приманила мастифа собачьим печеньем и взяла его на поводок. - Поживешь у нас до возвращения хозяйки. А то мало ли что…
        Без верного сторожа мне стало страшновато ночевать во дворце, но насчет «мало ли что» Юми попала в точку.
        Не просто так Лаврентий приказал меня съесть кобеля.
        Тихон! - окликнула меня Юми, отправляясь с братом в отчий дом. - Думаю, тебе будет о чем поговорить со старым другом. Веселой вам ночи!
        Трое суток я прожил в усадьбе отшельником, не видя и не слыша никого, кроме самого себя. Призрак капитализма затаился, утешившись известием о приостановке охоты на клад.
        Я плохо спал, и в часы бодрости был словно канатоходец над пропастью. Ходил как по натянутой струне. То и дело озирался, прислушивался. Прохождение простейшего маршрута от спальни до туалета стало подобно экспедиции в высокогорный район. Еду из холодильника я добывал как бы воруя. Хватал пластиковую «бадейку» в охапку и тащил ее на улицу - туда, где случайные пятна ничего не испортят. Воду пил как кошка из-под крана. Убивал тоску чтением энциклопедий, просмотром художественных альбомов из складской комнаты. И много думал о Лизе.
        Хозяйка мясокомбината вернулась из командировки не одна… С фотографом.
        - Задержитесь на крыльце. Вот так. Приоткройте дверь и не отпускайте ручку. Чуть улыбнитесь. Голову немного выше, - Юрий Шмыгин подскакивал к Лизе то слева, то справа, регулируя длину объектива, и снимал, снимал, снимал.
        - Ну как? Получилось? - полюбопытствовала девушка, заглянув вместе с ним в крошечный экран, чтобы посмотреть фотографии.
        - Вы себе понравитесь, - заверил Юрий.
        Гостивший в соседском доме Кампай, услышав голос хозяйки, перепрыгнул низкий заборчик и помчался к дому.
        Шмыгин сбежал от него во дворец и попытался закрыть дверь.
        - Боитесь собак? - спросила Лиза, отодвинув налегшего на дверь паренька.
        - У вас очень большая собака. Можно провести интервью и фотосессию без нее?
        - Как вам удобно, Юра, - девушка закрыла дверь на встроенную в замок защелку и проводила гостя в венецианскую гостиную. - Командуйте мной, куда сесть… Может, надо переодеться? Черный брючный костюм теряется на фоне дивана. В прошлом месяце я купила у Вадика и Славика мини-юбку из голубого бархата. Показать?
        - Немного позже я вас пофотографирую в разной одежде, - дыхание Юрия застывало, когда он смотрел на Лизу.
        Очарованный ее красотой, он боролся с неуместной счастливой улыбкой.
        - Извините, туфли немного жмут, - опустившись на край дивана, Лиза примерила несколько вариантов постановки ног.
        - Вам помочь? - Юрий готов был встать перед ней на колени и собственноручно снять туфли на высоком каблуке с ее длинных стройных ножек.
        - Нет, спасибо. Начнем интервью?
        - Техника слышит вас, - Юрий положил включенный диктофон на журнальный стол поближе к Лизе и сам, сидя на краешке параллельного дивана, навис над столом, нежно обнимая висящий на шее фотоаппарат, ловя каждый взгляд «Красы Волочаровска» и внимая каждому ее слову. - Поводом для сегодняшней встречи послужило обращение читательницы нашей газеты. Ксения Перова пришла в редакцию и рассказала трогательную историю о том, как вы спасли ее маленькую дочку Марину. Девочка страдала тяжелым наследственным заболеванием. Вы узнали о беде семьи Перовых и оплатили дорогостоящую операцию на сердце. Благодаря вашей доброте сегодня ребенок совершенно здоров. В сентябре Марина пошла в первый класс… Семья Перовых ограничена в денежных средствах. Ксения и ее муж Сергей не знают, как вас отблагодарить. Они попросили главного редактора опубликовать статью о вашей благотворительной деятельности. Говорили, что их дочь - не единственный тяжело больной ребенок, которому вы помогли.
        - Выключите диктофон, - Лиза повелительно взглянула на Юрия, и он подчинился. - Да, все так. Но об этом я говорить не буду… Пишите, о чем хотите. О моих нарядах, о развлечениях. Называйте меня прожигательницей жизни, девушкой без комплексов. Выдумайте про меня любую грязь. Я вас не засужу. Но про больных детей, которым я оплатила лечение - ни строчки. Пусть это будет наш большой секрет.
        - Почему?
        - Подруги и друзья не поймут, - Лиза бешено рассмеялась и резко притихла. - Напишите, что я потратила баснословные деньги на бриллианты.
        - Какие бриллианты?
        - На свете мало бриллиантов? Да что мудрить? Вы в фотошопе их спокойно нарисуете.
        - Вы - удивительная девушка. Но что я скажу Перовым? Они настаивали на статье.
        - Напомните им, что я просила их никому не рассказывать о лечении Марины. Если девочке снова понадобится помощь, они знают мой номер телефона. Закроем тему.
        - Редактор ждет от меня большую статью на целую полосу. О вашей биографии я уже писал, и о вашей работе на мясокомбинате, и о вашей победе на конкурсе красоты. Позавчера я выложил маленькую заметку на сайт газеты о том, как вы классно отбрили Семена Верховцева на открытии «Модного улета». Попробуем вместе выбрать сочную тему для статьи. Жду ваших предложений.
        - Напишите о моем женихе! Поместите на полосу интервью с ним. Сделайте эффектную фотографию, - Лиза покрутила головой, ища мое убежище. - Тиша! Я знаю, что ты рядом. Уверена, ты с самого начала нас подслушивал. Выходи из тени.
        Я вышел из-за темно-синей дверной шторы, с которой сливался мой бархатный спортивный костюм.
        Юрию стало не по себе от мысли, что за ним велась слежка. Увидев меня, он от испуга завалился на спинку дивана.
        - Добрый день, - неласковым голосом произнес я.
        - Д-день д-добрый, - Юрий не мог привыкнуть к моему присутствию.
        Его интуиция кричала: «Беги со всех ног. Хищник рядом».
        - Лизонька, лапушка, может обойдемся без интервью со мной, - я поддержал встававшую с дивана Лизу. - К фотосессии я сегодня тоже не готов.
        Девушка недовольно повела носиком, но под моим слегка подсвеченным взглядом она все же одобрила мой отказ.
        - Сфотографируйте интерьер комнат, - Лиза мигом придумала задание для Юрия. - Отдельно возьмите крупным планом статуэтки, картины. Я расскажу, что сколько стоит. Подразним жуликов. Им все равно не по зубам мое имущество. Помню, вы писали о нашей службе безопасности.
        - Ваш начальник охраны фигурирует в каждом номере газеты. Неделю назад я делал с ним очередное интервью. Мы говорили о его клубе исторической реконструкции «Самураи» и о японской диаспоре.
        - А вот и он. Легок на помине, - Лиза обратила внимание Юрия на Сатибо, вошедшего бесшумно как вампир. - Не хотите снова о нем написать?
        - К сожалению, у нас в редакции установлен лимит на каждую персону кроме мэра. Главный редактор и так меня поругивает за то, что вы и некоторые ваши сотрудники стали чересчур популярными персонажами. Вопреки требованию начальства я все же задам Сатибо один вопрос. Дело в том, что в редакцию поступает шквал звонков. Читатели интересуются, когда ваша сестра - гейша возобновит выступления в клубе «Дырявый Джо». Волочаровцы с нетерпением ждут от нее новой шоу-программы. Звонил сам мэр. Сказал, что он страстный поклонник творчества Юми. Я и сам, честно говоря, пару раз с премии покупал билеты на ее шоу.
        - Юми выступит, когда Лиза ей разрешит, - Сатибо поздно сообразил, что слишком фамильярно упомянул госпожу при постороннем человеке и попытался залакировать промашку. - Наша начальница придерживается высоких моральных принципов и требует того же от подчиненных.
        - Лизавета Филипповна, разрешите Юми выступать в клубе, - взмолился журналист.
        - Мне надо подумать, обстоятельно поговорить с самой Юми, - в Лизе проснулась обида на Джаника Саркисова. - Вы должны меня понять, Юра. Когда заместитель главного технолога мясокомбината, без пяти минут главный технолог, танцует стриптиз, причем об ее шоу известно всему Волочаровскому району, это бросает тень на деловую репутацию предприятия.
        - А мне кажется, да и не только мне, а всем моим друзьям, что шоу Юми служит отличной рекламой продукции комбината. Особенно - эротической серии мясных деликатесов. У вашей сотрудницы талант. На ее представления выстраиваются очереди. Люди толпятся в дверях клуба, чтобы хоть издали посмотреть, как она танцует. Сейчас поклонники Юми очень расстроены. Они боятся больше не увидеть ее на сцене. Спрашивают журналистов - что случилось. А мы не знаем, что ответить.
        - Ничего пока не отвечайте. Я подумаю. Скоро сообщу вам о своем решении, - произнеся несколько отрывочных фраз, Лиза приняла телефонный звонок. - Тиша, Сатибо, покажите Юре антикварную гостиную, - поручила она. - Мне нужно поговорить с поставщиком запчастей для промышленного оборудования.
        Войдя в старую гостиную, Юрий приготовился снимать.
        - Ну и ну! - заинтригованно воскликнул он, посмотрев на обстановку комнаты уже не через видоискатель, а своими глазами.
        Опустив фотоаппарат на грудь, Юрий вытянул вперед руки и пошел, пошатываясь как зомби, к кушетке Лаврентия.
        - У вас, ребята, тут четко ощущается потусторонняя активность, - определил гость.
        Я подошел к нему.
        В следующую долю секунды произошло страшное: откуда ни возьмись, как будто с потолка, на Юрия обрушился Лаврентий и, прижав парнишку к полу вниз лицом, схватил его зубами за шею. Не сумев оттащить агрессора (руки прошли сквозь призрачное тело), я вырвал из-под него журналиста, не позволил вонзить клыки глубже и повредить сухожилия или трахею. Лаврентий закинул подскочившего Сатибо в открытый камин, шлепнул меня окровавленной ладонью по губам и исчез.
        А-а-а-а! - завопил вскочивший Юрий, одной рукой закрывая кровоточащую рану на шее, а другой прижимая к себе фотоаппарат с разбитым объективом.
        Увидев мои горящие глаза, длинные клыки и окровавленное лицо, он подумал, что я пытался его съесть.
        - Тиша… ты… - вошедшая в старую гостиную Лиза подумала то же самое. - Ой, мама родная.
        Оправившись от шокового оцепенения, Юрий бросился наутек. Я побежал за ним и догнал бы, но коварный призрак выдернул у меня из-под ног бессарабский ковер, и я растянулся на полу. Черный как кочегар Сатибо прыгнул через меня словно конь на скаку.
        - Ловите журналиста! - что было голоса прокричал я. - Держите его! Не дайте ему уйти!
        - Что у вас там? - удивленно спросил поставщик запчастей.
        Лиза поднесла смартфон к уху:
        - Небольшая проблемка. Моя комнатная собачка покусала гостя. Я вам перезвоню через час. Договорились?
        - Буду ждать звонка, - поставщик дал отбой.
        - Чего придумали вредители! - проревел надо мной Лаврентий. - Привели в мое семейное гнездо медиума под видом журналиста. Думали, он меня выгонит. Не дождетесь!»
        Ценнейший безворсовый ковер был заляпан кровью и сажей. Я поднялся на нем и собрался бежать, но Лиза взяла меня за руку, и я не посмел ее оттолкнуть.
        - Я разочарована, - в ее глазах блеснули слезы. - Ты обещал не кусаться. Как мне теперь тебе верить? Тиша! Ты бы мне честно сказал, что тебе хочется человеческой крови. Я бы купила ее на станции переливания.
        - Мне не нужна человеческая кровь, - я перехватил ее руку и отпустил, отступая на шаг. - Она будит неприятные воспоминания.
        Лиза отвела расстроенный взгляд. Она не поверила.
        - Шмыгин ушел. Шустро бегает парень. Мы с Кампаем не успели его догнать. Он выскочил в калитку и умчался на своей старой «девятке», - доложил вернувшийся в дом Сатибо.
        За ним в гостиную вошел Мираи и поделился предположениями:
        - Журналист поедет в редакцию или в больницу. Мы его возьмем.
        - Успокойся, Лиза, - Сатибо подмигнул мне, чтобы я помалкивал. - Принести тебе «Мартини»?
        - Не надо, - Лиза села на диван, скрестив руки и ноги. Она будто хотела завернуться в кокон. - Я все равно не успокоюсь.
        - Мы все уладим, - сказал Сатибо железным голосом гангстера. - Если Шмыгин расскажет обо всем охотникам, они убьют Тихона. Но мы не дадим ему ничего разболтать.
        - Сати! Я не поняла! Ты на чьей стороне? С чего это ты стал покрывать Тишу?
        - Ты сама говорила, что вампир - твоя собственность. Я по долгу службы обязан защищать твое имущество.
        - Я прекрасно знаю, что означает слово «уладим». Сейчас ты скажешь мне, что Юру придется убрать как опасного свидетеля. Имей в виду, я не собираюсь убивать людей. И вам не позволю.
        - Мы тоже не собираемся убивать Шмыгина. Привезем его сюда, поговорим с ним по-мужски.
        - Будете его пытать? Отобьете ему печень и почки?
        - Мы спокойно сядем в кабинете и поговорим с журналистом без причинения вреда его здоровью. Нам пора. Иначе мы его упустим. Едем, Мираи.
        Самураи ушли. Хозяйка мясокомбината пришла в минибар, налила виски в широкий стакан и быстро выпила, зажмурившись. Я тенью приблизился к ней.
        - Уходи. Не хочу с тобой говорить. Я для тебя все… все, - Лиза вторично наполнила стакан, роняя слезы, - а ты меня подставил.
        Я ушел, но недалеко. Вернулся в венецианскую гостиную, сел на диван, подперев обе щеки, и погрузился в тяжкие раздумья. Застывшую человеческую кровь с лица не сразу вытер. Она была напоминанием о горестности моего положения.
        Глава 14. СТРАСТИ ПО БЕЛОМУ «ЛЕКСУСУ»
        Тем временем в редакции «Волочаровского Вестника» происходила тревожная беседа Юрия Шмыгина с главным редактором газеты Клариссой Пари, дамой высокого роста и заоблачных амбиций, с неизменно печальными большими глазами Суламифи и бескрайней улыбкой. Эта стильная дамочка в торжественные минуты деловых «свиданий» с чиновниками администрации подпрыгивала на ходу как молодая необъезженная лошадка, а в остальное время везла на себе заботы о процветании издательства как загнанная рабочая кобылка.
        Переварив сенсационную наглядную информацию, Кларисса опрыскала духами дырки от вампирских клыков на шее молодого сотрудника и, любовно цокая языком, промокнула подсыхающие ранки ватными дисками.
        - Щиплет? - заботливо осведомилась Кларисса, усевшись в свое кресло.
        - Проходит, - Юрий вцепился пальцами в край стола, и от напряжения острая боль вернулась. Журналист заскрипел, сжав зубы. - Не волнуйтесь, я могу работать, - отдышавшись, он выказал готовность сесть за компьютер. - За пятнадцать минут напишу разгромную статью на полполосы о том, что генеральный директор мясокомбината держит дома неадекватного вампира. Я все расскажу нашим читателям и посетителям сайта. О том, как Лиза Багрянова притащила кровососа на открытие «Модного улета». Чудом никто не пострадал! Зато несколькими днями позже ее вампир напал на корреспондента районной газеты. Доказательства на мне! Вот они! Поможете мне снять их со всех ракурсов?! В колонке «Есть мнение» я выдвину предположение от имени вымышленного читателя, что осеннее нашествие вампиров связано с противозаконной деятельностью Елизаветы Багряновой. Напишу, что она по всей видимости подкармливает вампиров со своей бойни, поэтому они стаями несутся в Волочаровск словно воробьи к кормушке.
        - Юра, я понимаю, ты сейчас очень расстроен, напуган, но давай мы пока обойдемся без публикации неподтвержденных догадок и повременим с написанием разгромной статьи, - вкрадчиво заговорила Кларисса, медленно поворачивая шариковую ручку на столе.
        - Кларисса Александровна, вы что же хотите ТАКОЕ замять?
        - Не замять, а отложить на время. Если появится по-настоящему серьезный повод, ну, если вампир Елизаветы убьет человека при свидетелях или что-то в этом роде, тогда, обещаю, мы опубликуем твой текст без сокращений.
        - Багрянова вас купила? Да? Заплатила вам большие деньги за молчание?
        - Послушай меня внимательно, Юра, - Кларисса перешла на заговорщический полушепот. - Ты у нас пока начинающий журналист. К тому же у тебя нет профильного образования, ты учишься на факультете кибернетики. Но, скажу честно, у тебя есть талант. Мне нравятся твои статьи с юморком о коммунальных проблемах и городской жизни. Интересно читать твои очерки об интересных личностях. Ты классно снимаешь спорт и концерты. У тебя получаются динамичные, живые фотографии. Но чтобы стать корифеем в выбранной профессии, тебе придется учитывать некоторые особенности нашей кухни. Елизавета Багрянова платит и мне, и тебе, и Владимиру Петровичу, и Людмиле Степановне. Мы все ей куплены. Думаешь, наша газета могла бы полноценно жить и развиваться только за счет администрации, которая оплачивает публикацию официалки и подписку для пенсионеров?
        Кларисса развернула на столе свежую газету и показала Юрию рекламный разворот.
        - Смотри, откуда берется твоя премия. На одной полосе эротическая ветчина, на другой вакансии мясокомбината и юбилейный розыгрыш призов. «Купи батон колбасы или упаковку сосисок с эмблемой акции и выиграй новый автомобиль «Лексус».
        - У них все обман! - Юрий внимательно посмотрел на изображение главного приза, - На фотке машина начальника охраны. Новому «Лексусу» лет пять, а то и больше. Я плохо разбираюсь в иномарках.
        - Ну, за бесплатно и поддержанный «Лексус» неплохо получить, - у Клариссы на любой случай были припасены фразы-нейтрализаторы. - Ты, главное, пойми, бедный мой Юрик покусанный, если я сейчас поссорюсь с Елизаветой Багряновой, она перестанет заказывать рекламные объявления, и мне придется сократить штат. Владимира Петровича или Людмилу Степановну - журналистов высочайшей квалификации - я не уволю ни при каких обстоятельствах. А ты пока еще слабое звено. Так что набирайся опыта и учись прощать людей… а иногда и вампиров.
        - Все понятно, - обреченно вздохнул Юрий.
        - Взгляни на свои фотки с открытия «Модного улета, - Кларисса повернула к Юрию монитор компьютера и открыла папку «Улет». - Вот Елизавета с бойфрендом. Не похоже, чтобы она морила его голодом. Вампир у нее ухоженный, откормленный. Уси-пусечка такой. Надо же… Какие у него красивые глаза! А улыбка нежная, добродушная… Очаровашка! Сама бы его приласкала.
        (Кларисса несколько лет назад развелась с законным супругом и с тех пор пребывала в постоянном поиске новой второй половинки).
        - Мне не верится, что это няшное существо безо всякой причины тебя покусало. Признавайся, Юра. Может, ты его чем разозлил?
        - Да я с ним почти не разговаривал! Он бросился на меня ни с того ни с сего.
        - Я уверена, что ты его спровоцировал.
        - Кларисса Александровна, я вас понял. Не буду ничего писать. Можно мне на сегодня взять отгул?
        - Иди домой. Я тебя так отпускаю. Позвони директору «Стройсервиса» и предупреди, что вместе с ним на крышу его небоскреба ты поднимешься завтра утром. Сегодня на тридцатом этаже у тебя может закружиться голова от небольшой кровопотери. Пей витамины, и на рассвете сделай мне красивую панораму города. Не забудь взять редакционный объектив.
        - Кларисса Александровна… я чисто для себя хочу узнать, чтоб скорее изучить основы нашей кухни… вы не поставили в газету и не одобрили на сайт фото Лизы с Тихоном потому что она вам не разрешила.
        - Нет. Мне позвонил Иван Смолин и попросил не ставить фотографии жениха Багряновой. Я не вдавалась в подробности. Раз человек просит - надо пойти ему навстречу… Юра, пойми, журналист районной газеты - это не скандальный желтушник, а человек, на которого никто не обижается. Наши с тобой статьи должны нравиться всем без исключения читателям, независимо от их возраста и социального положения. Нашей работой должны быть довольны все респонденты. Любой конфликт нужно уметь гасить на ранней стадии. Видишь, какой у меня большой список контактов? - Кларисса подняла со стола толстую записную книжку. - Он растет с каждым годом. Я вычеркиваю из него имя-фамилию и телефон в одном случае - если человек умер. Ты уже составил свой список ньюсмейкеров. Лиза Багрянова в нем на первом месте. Не торопись ее вычеркивать. О, кей?
        Юрий кивнул, пожав плечами.
        - Иди домой, отдыхай, - устало махнула рукой Кларисса.
        Из редакции Юрий вышел в боевом расположении духа. Сегодня он выведет продажных тварей на чистую воду. Ух, как он распечет всех до единого негодяев: Лизу Багрянову, открывшую в Волочаровске ресторан для вампиров, и ее банду под названием «Служба собственной безопасности» и всех, кто ее шайку покрывает, в том числе Ивана Смолина с его горе-сотрудниками и чиновников администрации. Достанется и мэру - без этого нельзя.
        Юрий на ходу вздыхал и вздрагивал - до того острые мысли копошились в его голове. Он спешил излить их на виртуальную бумагу, представлял, как он придет домой, сядет за ноутбук и пойдет строчить разгромную статейку, выберет к ней иллюстрацию, на которой лучше видна нахальная морда толстого вампира, а может, и клыки видны - вампир щурился от света фотовспышки. При многократном увеличении на какой-нибудь фотке да будет заметен острый зубик.
        Убийственная статья отправится гулять по городским интернет-порталам, обрастет комментами на форумах. Народ переполошится, выйдет митинговать к Белому дому. Старушки и студенты с транспарантами потребуют справедливого наказания для нарушителей закона. А его, Юрия Шмыгина, сразу же убьют главные герои статьи. И будут горожане со слезами на глазах нести цветочки на могилку отважного журналиста, погибшего за правду. У его дела найдутся продолжатели… Каша заварится по новой. Но вампира все-таки убьют, Смолина отправят в отставку, Лизу сместят с должности генерального директора мясокомбината, Сатибо с его бандой вышлют в Японию. Трусливый мэр от всего открестится, скажет, что ничего не знал, не видел, какие скользкие делишки творились за его спиной. Он пообещает усилить меры по обеспечению безопасности. Волна митингов спадет. Горожане заживут как прежде.

«Если бы я женился на Ленке из соседнего подъезда, и мы растили бы детей, я не мог бы так спокойно умереть», - идя по тихой аллее, заметенной опавшей листвой, Юрий не заметил, как начал рассуждать вслух. - «Я стыдился бы посмотреть в глаза жене и детям, боялся бы с ними попрощаться. Хорошо, что у меня нет детей», - тут журналист подумал о родителях и младшей сестре - второкласснице Даше. - А родичи - ничего, переживут. Дашка станет единственной наследницей трехкомнатной квартиры. Не надо будет делить недвижимость или брать ипотеку. Сеструха нарожает кучу детей. Род Шмыгиных продолжится».
        Юрий храбрился, но в его душе скреблись кошки. Разбитое сердце побаливало. Как он любил Лизу Багрянову!!! Как радовался их встречам для фотосессий и интервью!!! Кликал за нее в интернет-голосовании по сто раз на дню, чтобы она победила на конкурсе красоты! Он считал ее самой красивой, самой доброй, а она оказалась преступницей. Как обидно! Как больно! Самые нежные чувства растоптаны в прах!
        Хорошо развитая интуиция предупредила Юрия о преследователях. Или случайно пролетавший мимо призрак шепнул ему на ухо: «Будь осторожен». Юрий обернулся. Время как будто притормозило. Журналисту показалось, что он попал в кадр замедленной видеосъемки. Вот с разных сторон аллеи на асфальтированный тротуар выходят дружки Лизы… Сатибо медленно извлекает нож из-под куртки и переходит с шага на бег… Мираи, пригнувшись, срывается с места почти как спортсмен на старте…
        Юрий пересек шоссе, пролетел перед носом синей легковушки и побежал к рынку «ДОН». Рынок славился крысами, антисанитарией и рукоприкладством. Достаточно было пожаловаться на обвес, или высказать еще какую претензию, чтобы получить хороших тумаков от продавщиц, охранников, руководителей базара или от всех сразу. Возмущенные горожане строчили жалобы на злополучный рынок во все инстанции от администрации до прокуратуры. Писали и губернатору, но указания решить проблему спускались на муниципальный уровень, то есть в администрацию, где они пропадали без следа. Рынок продолжал жить своей жизнью, и волочаровцам оставалось надеяться на чудо - а именно, на то, что губернатор во время тайного визита зайдет на рынок «ДОН» в качестве покупателя и получит там по башке.
        Шмыгину однажды наставили синяков на этом рынке за фотосъемку жирных крыс, толпами выбегавших из-под горящего ларька. Журналист решил спровоцировать давних недругов на новую драку, и стравить охранников с самураями, чтобы самому под шумок сбежать. Ему нельзя умирать раньше, чем народ узнает страшную правду о Лизе Багряновой.
        Пробираясь на рынок окольным путем, Юрий подлез под трубу теплоцентрали. Он совершил большую ошибку, и был вытащен самураями за ноги.
        Люди на автобусной остановке возле рынка проигнорировали его крики о помощи. Не нашлось смельчака, готового броситься на защиту парнишки. Самураи затолкали Юрия в призовой «Лексус» и привезли ко мне.
        - Здравствуйте еще раз, Юрий Сергеевич. Прошу меня извинить за вашу некомфортную доставку сюда. Я должен был вернуть вас, чтобы мы могли расставить все точки над i. При первой встрече мы с вами немного не поняли друг друга. Произошло опасное недоразумение… - мне трудно было говорить с напуганным до полусмерти человеком, вжавшимся в деревянное кресло и стиснувшим сумку с фотоаппаратом как котенка.
        Мы беседовали в кабинете Филиппа. Я сидел за его столом в вертящемся кожаном кресле, как большой начальник. Сатибо стоял за спиной журналиста, а Кампай тыкался носом в колено пленника, выпрашивая печенье со стола.
        - Жалеешь о том, что не успел меня доесть? - в широко распахнутых глазах журналиста я увидел отчаянную злобу, досаду и осознание собственной обреченности.
        - Я не собирался тебя есть, - я подумал, что перейдя на «ты», нам проще будет достичь взаимопонимания. - И укусил тебя не я.
        - Не ври. Хочешь меня слопать - валяй.
        - Ты умный человек, Юра. Подумай хорошенько, разве стал бы я при моем шатком положении в обществе разрушать только-только наладившуюся жизнь? Стал бы я огорчать мою ненаглядную Лизоньку нападением на человека? За твое съедение она выставит меня вон из своего дома и снимет с пищевого довольствия. Бегай, Тихон Игнатьевич, за косулями по лесам.
        - Я так и понял, что ты живешь на содержании.
        - Пойми и то, что я не кусаю людей. Есть мне что ли нечего? Или ты считаешь себя вкуснее овцы? Что ел на завтрак?
        - Кофе с чебуреком.
        - Кофеин и холестерин. Стал бы я рисковать ради такой отравы!
        Юрий замялся, не зная, что ответить. Страх понемногу отпускал его.
        - Ты мне нравишься, Юра. Не так, как модельер Вадик нравится модельеру Славику, и не так, как посетителю ресторана «Дырявый Джо» нравится свиная отбивная, а просто по-человечески. Ты смелый, любознательный, радеешь за правду. Я был точно таким же…
        - Триста лет тому назад? - Юрий впервые улыбнулся.
        - Двести лет назад, - уточнил я. Почему люди прибавляют мне лишнюю сотню лет? Вроде бы я совсем не старо выгляжу. - В юности я то искал сакральный смысл жизни, то ударялся в полное безверие. Я жаждал справедливости, мечтал о мировом переустройстве, водился с умнейшими людьми, меня угораздило принять участие в заговоре против императора… Родись мы с тобой в одну эпоху, мы могли бы стать неразлучными друзьями.
        - Ты хочешь обратить меня?!! Не надо! Лучше съешь! Я не смогу тогда фотографировать, а значит, не смогу и жить.
        Я тяжело вздохнул.
        - Эх, до чего трудно говорить с современными людьми! Ты им и так, и сяк, а они… ровным счетом ничего не понимают из того, что ты пытаешься им втолковать. Юрий Сергеевич! Я не хочу тебя ни кусать, ни обращать. Пальцем к тебе не притронусь… Вот тебе линейка.
        Журналист посмотрел на обычный канцелярский предмет как на орудие для пыток.
        - Измерь расстояние между моими клыками и ранками на твоей шее, и ты увидишь, что оно различно. Не я тебя кусал. Хватит бестолковых разговоров.
        Я разинул рот как рыкающий лев.
        - Если не ты, то кто? - Юрий решил поверить на слово.
        - Призрак… Помнишь, ты чувствовал в старой гостиной потустороннюю активность?
        - Не ври. Привидения не кусаются.
        - Речь идет о неупокоенном духе вампира.
        - Ух ты!
        - Дух моего заклятого врага пытается выжить меня из Лизиной усадьбы. Твой визит испугал и разозлил его. Призрак сказал, что я привел в дом медиума, и собираюсь выгнать его из дома. Я бы и выгнал, но кто мне поможет? Разве что ты?
        - Медиум… - Юрий призадумался. - Он так и сказал?
        - Самостоятельно я не мог узнать о даре, который ты держишь в секрете.
        - Есть в нашей семье такая фишка - разговаривать с духами умерших. Но мы не практикуем как медиумы. Не хотим выглядеть шарлатанами. У адекватного человека должен быть нормальный способ заработка.
        - Тем не менее, твой дар для нас - последняя надежда на избавление от злого неупокоенного духа. Пока в усадьбе обитает призрак, мы все - Лизонька, я, он, - я указал на Сатибо, а затем на Кампая, - и он, находимся в опасности. Мой враг ненавидел людей и собак. Давеча он грозился убить нашего пса.
        Я надеялся, что обиженный на нашу веселую компанию журналист хотя бы собаку пожалеет.
        - Призрак вампира, - Юрий задумчиво порылся в сумке, словно там находилась шпаргалка с нужным заклинанием. - Не представляю, как с ним работать. Но мне интересно.
        - Кушай печенье, - на радостях я принялся угощать гостя. - Оно тут для тебя положено. Мне его нельзя, собакам вредно есть сладкое, а самураи любят кислую и острую пищу. А еще пей витаминный сок.
        Журналист оглядкой посмотрел на Сатибо и побоялся отказаться от полдника.
        - У твоей нынешней необыкновенной работенки есть маленький нюанс, - пока Юрий в спешке хрустел печеньем, запивая его соком из тропических фруктов, я ввел его в курс дела. - Лиза не должна узнать о призраке. Не надо ее расстраивать, пугать.
        - Дай руку, - жуя, произнес Юрий.
        Потрогав мою ладонь, он воскликнул:
        - Надо же! Рука сухая, но теплая… Я думал, у вампиров ледяные руки… Чувствую сильную связь с призраком.
        - Разорвать ее можешь?
        - Пока нет. Надо тут осмотреться, поработать, вызвать дух на контакт. Вы будете стоять рядом со мной и держать зеркала.
        - Мы сделаем все, что ты скажешь, - Сатибо приготовился к выполнению указаний медиума, - и хорошо заплатим.
        - Могу подарить тебе швейцарские часы, - я завернул рукав спортивного костюма, показывая лот номер один. - Лизе скажу, что потерял их.
        - Не ношу часов, - Юрий отказался от дорогого подарка. - У меня есть мобильник.
        - Я могу сделать так, что именно ты выиграешь главный приз юбилейного конкурса, - Сатибо предложил иной вариант оплаты.
        - Мне не нужен твой старый «Лексус»! - неожиданно вспылил журналист. - Наверное, он без конца ломается, и ты не можешь его продать, поэтому решил избавиться от него с помощью розыгрыша.
        - Не понял, - забеспокоился самурай. - При чем здесь моя машина? Главный приз конкурса - холодильник.
        - Ну, если это холодильник, то я верблюд, - Юрий достал из сумки свежий номер газеты и развернул рекламную страничку. - Тут даже номерной знак можно прочесть.
        - Лиза! - Сатибо заметался перед дверью. На нем лица не было от ужаса и злости.
        - Не беспокой хозяйку. Она выпивши и спит, - я встал с кресла.
        - Ты… - Сатибо погрозил мне свернутой газетой как щенку. - Иди гоняй привидение, а мне надо спасать жемчужную красавицу.
        Он побежал в Венецианскую гостиную. Мы с Юрием и Кампаем пошли за ним.
        Лиза в деловом костюме и туфлях спала на диване. Поднимая ее, Сатибо нечаянно смахнул с журнального стола пустую бутылку из-под виски. Я подобрал бутылку и поставил на место.
        - Мальчишки! Все целы! - Лиза потянула ко мне руки. - Юра! Ты жив! - поддерживаемая самураем, она встала на каблуки. - Я так рада! Как печень?
        - На месте, - удивленно ответил Юрий.
        - А как почки?
        - В порядке.
        - Ну и славненько, - Лиза хотела обнять и расцеловать журналиста, но Сатибо усадил ее на диван.
        - Что это? - он показал ей рекламное объявление.
        - Твой джип. Ик! А что он делает в газете?
        - Тебя хочу об этом спросить.
        - Че за прикол? - водя пальцем по газетному листу, Лиза прочла про себя номер машины. - Вчера утром я лично согласовала с редактором «Вестника» текст объявления о конкурсе. Начальница заводской рекламной службы Зоя Федоровна показала мне готовый модуль перед отправкой на Яндекс-почту Клариссы… я его одобрила… - от волнения Лиза постепенно трезвела. - Откуда в газете взялся твой джип, если на его месте должен быть холодильник?
        - Сейчас выясню.
        Сатибо позвонил Клариссе Пари.
        - Добрый день, Кларисса Александровна. Вас беспокоит Сатибо Яматори, и будет беспокоить до тех пор, пока не получит ответ на один важный вопрос. Мне плевать, что вы на пресс-часе в администрации. Выйдете в коридор. Или мне самому к вам подъехать на машине, которую вы решили у меня отнять и подарить участнику лотереи?
        - Вы о «Лексусе»? - голос Клариссы подсел.
        Лиза медленно подняла и опустила руку, призывая Сатибо говорить вежливо.
        - Извините, у меня всего одна машина, - самурай учел пожелание госпожи. - Я пока не заработал на сотню элитных внедорожников, и не могу дарить их всем желающим как святочные конфеты.
        - Я все вам объясню, Сатибо, - в смартфоне самурая к звуку сдавленного женского голоса примешался стук каблуков - Кларисса вышла в коридор. - Но сначала вы ответьте на мой не менее острый вопрос. По какому праву ваши вампиры кусают моих журналистов?
        - Вопрос закрыт. Мы уладили проблему со Шмыгиным.
        - То есть… - Кларисса захлебнулась воздухом. Ее бросило на стену, послышался шлепок ладони и скрип каблуков по кафелю. - Вы хотите сказать, что Юра больше никогда не выйдет на работу?.. Имейте в виду, я это так не оставлю. Я обращусь в полицию!
        - Успокойтесь, Кларисса Александровна. Ваш сотрудник жив, - Сатибо, улыбаясь, переглянулся с подошедшими Юми и Мираи.
        - Вы хотя бы отвезли его в больницу?
        - Ему не нужно в больницу… Поговорите с ним сами. Шмыгин находится у нас, - самурай передал смартфон Юрию, не сводившему глаз с «гейши».
        - Здравствуйте еще раз, Кларисса Александровна, - привычно затараторил журналист. - Что сказать? Приятно, что вы обо мне беспокоитесь… Нет, меня не держат в плену. Мы поговорили по-хорошему и пришли к взаимопониманию. А что там за история с «Лексусом»?
        - Вчера вечером я не сидел на вычитке, - объяснил Юрий самураям, возвращая по просьбе начальницы смартфон Сатибо. - Я снимал школьный концерт, когда номер сдали в типографию. Но с утра объявление было другим. Подтверждаю, призом значился холодильник.
        - Вечером в среду все мои журналисты были на заданиях, - уравновесив дыхание и прислонившись спиной к стене коридора, Кларисса приступила к объяснениям. - Мы с верстальщицей сидели на вычитке до десяти вечера, потом сдали номер в типографию. Примерно в половине десятого на Яндекс-почту пришло письмо с адреса рекламной службы мясокомбината. В нем от лица Зои Федоровны сообщалось, что нужно срочно заменить главный приз в объявлении о юбилейном конкурсе. К письму были приложены вордовский текст и фотография. Мне в голову не пришло звонить Елизавете Филипповне в такую поздноту и дополнительно согласовывать с ней объявление.
        - Я все понял. Вы не виноваты. Здесь работа по моей части… Не удаляйте, пожалуйста, письмо. На днях мы подъедем к вам в редакцию. Пытать и убивать не будем. Даю вам честное самурайское слово.
        Телефонный разговор закончился.
        - Почему люди думают, что мы пытаем и убиваем своих оппонентов? - посмеиваясь, Сатибо сделал дружеский жест в сторону журналиста.
        - Слово «уладить» звучит страшно, - я выдвинул свою версию. - В двадцать первом веке оно приобрело двоякий смысл.
        - Особенно страшно слышать его от вас, - Юрий продолжил мою мысль. - Ребята! Взгляните на себя! Вы же вылитая якудза!
        - А я, по ходу, глава мафии, - усмехнулась Лиза, по-детски болтая ногами. - А что? Мне нравится эта роль. Мы всех порвем и отнимем «Лексус» у победителя лотереи.
        - Дадим в следующем номере опровержение, - предложила Юми. - Напишем, что произошла техническая ошибка. Закатайте губы, дамы и господа, «Лексус» вам не светит. Главный приз - холодильник.
        - Прикинь, какой удар по имиджу предприятия нанесет твоя поправка? - Лиза проявила дальновидность. - Мы обещали потребителям честную лотерею. Не должно быть намека на обман. Понятно?
        - Я не отдам свою машину! Никому! - Сатибо занял оборонительную позицию.
        - Да… Лиз… Плиз… не разбивай идеальную пару. Не разлучай моего младшего братика с лучшей подружкой… Мы верим, что у каждой вещи, у каждого дерева, травинки, и, конечно, у машины, есть душа, - пояснила Юми, взяв за плечо замершего от восторга журналиста. - Души Сатибо и его машины будут скучать друг по другу и очень страдать. Жемчужина может сломаться у нового хозяина, или врезаться с ним в столб в знак протеста.
        - Сколько стоит джип такой же модели в самой дешевой базовой комплектации? - поинтересовалась Лиза.
        - Свою я покупал с полным комплектом наворотов год назад за три с половиной миллиона. Сегодня примерно такая же машина в бюджетной комплектации стоит три миллиона восемьсот.
        - Как назло, к новому году у нас по плану сплошные траты. Да какие! Дробильная установка за лимон семьсот, сосисковерт за два лимона с гаком… Модернизация производства влетает в копеечку. Ничего… Мы все потянем… Сократим второстепенные расходы. Немножко ужмемся, и подарим любителю сосисок и колбас новую машину.
        - Придется сильно ужаться, - Юми открыла перед госпожой дверь в суровую действительность.
        - Мы справимся. Да, команда? Да! Потому что мы ба-анда! - пропела Лиза и похлопала над головой в ладоши, как на молодежном концерте. - Ты с нами, Юра?
        - Наверное, да.
        - Разберешься с электронным письмом, в котором нам подложили «Лексус»?
        - Постараюсь.
        - Поцелуй ручку крестной мамочке, - виски снова ударило Лизе в голову.
        Юрий с налета исполнил ее просьбу.
        - Умничка! Не все же Тише это делать… Я теперь его боюсь. Он у нас кусяя-я - ется.
        - Я сам виноват. Разозлил его, - Юрий заступился за меня. - С вашего разрешения я продолжу съемку интерьера старой гостиной.
        - Поболтаем пока с феями, - Юми решила выманить Лизу на улицу. - Они прилетели собирать розовый нектар.
        Отвлекающий маневр удался. Самурайка увела госпожу в розарий, а наша «банда» занялась подготовкой к мистическому ритуалу.
        Мы так спешили, словно опаздывали в театр. Как будто уже прозвенело два звонка, и вот-вот должен был раздаться третий, после которого зрителей не пускают в зал. Бегая по вилле как вспугнутые фермерские страусы в загоне, мы с самураями быстренько отыскали пачку соли, квадратную парафиновую свечу, дешевое керамическое блюдце, два круглых дамских зеркала и ароматические палочки на волшебных травах.
        Юрий старательно вспоминал нужные заклинания, щелкая себя пальцами то по виску, то по затылку, то по макушке для ускорения мыслительного процесса. Медиум хотел отдалить час «Икс», но мы с «якудзой» подстегнули его хмурыми взглядами, ударившими по его подсознанию как хлесткая плеть по крупу ленивого коня, и он в нашем сопровождении вошел, весь внутренне трясясь, в старую гостиную.
        Сатибо и Мираи встали по обе стороны от Юрия, направив на него зеркала. Я встал позади медиума, держа Кампая у ноги на поводке. Оградив участников ритуала соляным кругом, Юрий зажег свечу на блюдце и ароматическую палочку и начал читать по памяти заклинание, призывающее беспокойного духа предстать пред ним, а затем навсегда покинуть мир живых. Память его подводила. Некоторые слова заклинания Юрию не удавалось вспомнить, и он заменял их близкими по смыслу. Некоторые фразы совсем выпадали. Главный индикатор призрачной активности Кампай молчал, и то и дело нетерпеливо тыкался носом в мое бедро, намекая, что с ним не мешало бы прогуляться.

«Пустое бормотание», - с досадой подумал о жалких потугах медиума.
        - Неупокоенный дух, явись! - надрывно воскликнул Юрий, сам разочаровавшийся в своих мистических способностях.
        Ледяной вихрь разметал соль по паркету и потушил свечу. Хрустальная люстра закачалась. На комоде заплясали медные купидоны. Дым от тлеющих палочек окутал панораму вымышленного сражения. Он клубился перед мозаикой, словно вырываясь из пушек и солдатских винтовок. Кампай залаял, рванулся вперед. Мне пришлось задействовать всю свою вампирскую силу, чтобы удержать пса на месте.
        Раздался многоголосый вой, рев. Лаврентий выскочил из кушетки как джинн из бутылки, окруженный клубами дыма и пыли.
        - У-у-у! Паразиты! Вон из моей комнаты! - прорычал он.
        От страха Юрий забыл окончание заклинания.
        - Проваливай туда, откуда пришел! - испуганно крикнул он призраку и кинул щепочку на кушетку соли.
        Дух вампира взвыл, словно напоролся на осиновый сучок, и рухнул из-под потолка на кушетку.
        Кампай выдернул карабин из поводка, вырвался из соляного круга и вцепился в мягкую обивку последнего ложа Лаврентия.
        Раздался звериный рык. Львиные головы на подлокотниках кушетки разинули пасти, и левая из них больно укусила Кампая за ляжку. Пес завизжал и умчался прочь. Кушетка подскочила на львиных лапах, грозно зарычала и понеслась на нас. Мы влетели как ошпаренные в венецианскую гостиную. Сатибо запер дверь на защелку, и я придвинул к ней массивное кресло. Ожившая кушетка выла, скребла паркет и дверь львиными когтями.
        - Что ты натворил, Франкенштейн - недоучка?!! - Сатибо чуть не подбросил Юрия к потолку, взяв его мертвой хваткой за грудки. - А ну давай, укрощай своего монстра!
        Самурай отодвинул ногой кресло. Он хотел затолкать горе-медиума в старую гостиную. Мы с Мираи вовремя остановили его.
        Я толкнул кресло обратно, а Мираи придержал друга за плечо и сказал:
        - Остынь… Диванозавр порвет беднягу на кусочки… Мы же в самом деле не якудза.
        Сатибо было все равно, кем его считают, но дружеское вразумление вытянуло что-то рыцарское из недр генетической памяти его славных предков, и он бросил Юрия на мягкие подушки.
        - Я ни при чем, - оправдываясь, Юрий громко высморкался в бумажный платочек. От ароматического дыма у него заложило нос. - Тот диван… проклят! Привидение использует его как лазейку в наш мир.
        - Так сними проклятие! - Сатибо ограничился словесным нападением.
        - Не могу. И, думаю, никто не сможет. Ни один могущественный волшебник не справится. У привидения неразрывная связь с диваном… и с домом… Но выход есть. Избавьтесь от дивана, и вы избавитесь от призрака! Перевезите его в нейтральный дом, а лучше сожгите.
        Юрий собрался как можно скорее покинуть обиталище призрака. Накинув джинсовую куртку и приладив на плечо ремешок сумки с фотоаппаратом, он почтил нас прощальным взглядом и поспешил к выходу.
        - Благодарим за участие в рискованной авантюре, - заслоняя собой медиума от самураев, я проводил его до крыльца. - Расстаемся друзьями? - прощаясь с ним в дверях, я подал ему руку.
        - По переписке, - Юрий быстро пожал мне руку, еще раз заметно удивившись, что она теплая. - Пиши на эти адреса.
        Он подарил мне визитку корреспондента с указанием странички в социальной сети для жителей аномальных зон и адреса электронной почты, и размашисто зашагал по садовой дорожке к воротам.
        Под защитой ярких солнечных лучей, которые привидения, как и вампиры, не любят, Ичи и Юми прибрались в старой гостиной. Кушетка стояла на обычном месте, не подавая призраков жизни, но девушки на всякий случай заперли дверь после уборки. Лизе они сказали, что ей пока лучше туда не ходить из-за использования экспериментального моющего средства.
        Глава 15. НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ
        На следующий день Лиза решила устроить себе выходной и не поехала утром на мясокомбинат. Я ходил за ней по дворцу и саду как привязанный, но девушка не удостоила меня ласкового взгляда или доброго слова. Старалась не поощрять мое деструктивное, как она выразилась, поведение, словно я был шкодливой собакой. Всем своим видом она показывала мне, что я ненадежен, что мне нельзя доверять, напоминала о том, как сильно я ее подвел.
        Юми осталась с Лизой дома и старалась ее развлечь, удержать по крайней мере от выпивки и не допустить возвращения к курению. Ближе к вечеру «гейша» показывала подруге фей, резвившихся в цветнике. Меня здорово удивляло, что феи тянулись к такому порочному созданию как Юми. От меня они всегда улетали. Я наблюдал за ними, спрятавшись за кустом.
        - Привет, Ромашка, - Юми посадила на ладонь малюсенькую кучерявую блондинку в платье из разноцветных лепестков. - Ты летала в сад Валерика? Слышала, что он говорил обо мне друзьям?
        - Вчера вечером я была в саду Коньковых, - пропищала, сев Юми на плечо, фея с темно-синими волосами, заплетенными в обвязанную паутинкой косу. - К ним в гости пришли Роберт с Софьей. После ужина Валерий повел Роберта показывать новых пестрых рыб в пруду, и как бы невзначай заговорил о тебе. Сказал, что очень скучает, что нигде не может тебя увидеть, а позвонить не решается. Он думает, что надоел тебе и что из-за него ты перестала выступать у Джо Дырявого.
        - Как считаете, девочки, Валерику стоит позвонить? - Юми собрала фей в круг.
        - Позвони! Позвони! - феи перламутровыми бабочками закружились вокруг ее головы.
        Лиза рассмеялась от счастья.
        - А мне дадите совет, подружки? - она пальцем поманила фей к себе, и миниатюрные красавицы сели к ней на колени, забрались в подол юбки. - Простить мне своего вампира, или нет?
        - Не прощай! Не прощай! - заверещали пугливо вспорхнувшие феи, - Гони его прочь! От вампиров добра не жди! Они злые! Злые!
        - А мне кажется, Тиша не такой уж и злой, - деликатно возразила Лиза. - Думаю, у него есть шанс исправиться.
        - Не верь ему! Не верь! Не верь! Не верь! - хором пропищали крылатые малютки и улетели.
        Я вышел из-за куста, показался перед Лизой и молча посмотрел на нее печальным взглядом.
        Она ничего не сказала. Горько вздохнув, поднялась со скамейки и прошла мимо меня к дому. На площадке крыльца она остановилась, осмотрелась, и заметила, что Сатибо вернулся домой.
        Самурай ходил вокруг загнанного во двор белого «Лексуса» и внимательно осматривал его дверцы, капот. Лиза не полезла через деревянный заборчик, а вышла в калитку и приоткрыла незапертые ворота соседского участка.
        - Привет, Сати! К тебе можно?
        - Заходи, - погладив чистое крыло машины, самурай взглянул на гостью.
        - Мне сказали, что Жемчужину сегодня разрисовали граффитчики, - Лиза подошла к «Лексусу», а я остался ждать ее на дороге.
        - Да, подростки повеселились. Припарковал ее у «Ломаного грошика», и на пять минут забежал в магазин. Прихожу - вся машина в красной краске. Детки нарисовали на кузове и капоте воздушные шары и написали «Даешь приз!!!» Охранник магазина показал мне записи наружной камеры - на видео трое малолетних пацанов с повязками на лицах. Я не стал заморачиваться с их поиском. Пригнал машину в сервис. Там ее быстро почистили - краска не успела застыть. Попутно я попросил мастера проверить переднюю подвеску. Оказалось, она совсем никуда. Поставили новую. Хочешь испытать, как плавно идет?
        - Прокачусь вокруг поля и обратно. Проветрю мозги… Кстати, Сати, ты так и не узнал, кто прислал то письмо в газету?
        - Кто-то с завода. Письмо отправлено с рабочего компьютера начальника рекламного отдела. Пока это вся информация. Зоя Федоровна ушла домой в семь часов. Это видно на записи камеры в проходной. У камер в коридорах офиса есть слепые зоны. Мимо них реально проскочить, если сильно постараться… А пароль от компьютера и почты рекламщиков… Лиз, ты сейчас будешь смеяться…
        - Клейкие бумажки на мониторе. Пароли может прочесть каждый, кто войдет в кабинет, а там проходной двор. Нет, Сати, мне уже не смешно. Я столько раз ругала Зою Федоровну! Просила выбросить бумажки, поменять пароли и хранить их в памяти.
        - Я тоже ругал и просил, и умолял. Объяснял, что она нарушает правила безопасности предприятия. Представляешь, что мне сегодня сказала Зоя Федоровна? Что если бы паролями могли быть имена ее котов, не было бы никаких проблем. Но вредная система требует длинный пароль с цифрами. А у нее… возраст. То цифры в голове путаются, то записные книжки теряются… Что с ней делать? Вот бы работники нас так боялись, как журналисты…
        - Работникам говори - не говори. Они знай свое. Но… Не будешь же увольнять Зою Федоровну из - за бумажек с паролями. По остальным показателям она образцовый сотрудник. И помнишь, она говорила, что доработает до конца года и все-таки уйдет на пенсию.
        - Потренируйся на поле. У тебя завтра экзамен, - Сатибо дал Лизе ключи от «Лексуса» и ушел в дом.
        - Прямо не верится, что я наконец получу права, - выгнав джип на асфальтированную дорогу, Лиза улыбнулась мне из-за приспущенного стекла. - Хочешь прокатиться, Тиш?
        - Нет… Не могу… Меня укачает, - я попятился от «Лексуса», освобождая дорогу.
        Я не любитель прыжков по луговым кочкам.
        Лиза поехала к маяку охраны и шлагбауму. Я уныло побрел в усадьбу, слушая звук мотора и шелест покрышек удалявшегося джипа, и вдруг резко обернулся, почувствовав, что знакомый звук изменился, дополнился. Меня взяло в тесные объятия любопытство, и пощекотала гордость. Как так, охотники могут разделять слышимые ими звуки, а я, выходит дело, уступаю им в способностях. Так дело не пойдет. Я сосредоточился на шуме «Лексуса», отсеял гул мотора, шелест колес, постукивание рессор. Ток-ток, др-р-р. Это еще что за звук?!! Я пошел за «Лексусом». Перед поднятым шлагбаумом Лиза притормозила, и странный звук стал громче. Поворачивая к полю, «Лексус» переехал «лежачего полицейского», и я увидел отблеск красной лампочки под днищем. Телевизор я практически не смотрел, но современных книг и газет прочел достаточно, чтобы догадаться: к днищу машины прикреплена бомба.
        От сногсшибательного известия я едва не завизжал во всю глотку по старой вампирской привычке. Не думая о том, как тяжко мне даются всякие погони, и о том, что вместе с Лизой я могу взорваться и уйти прежде назначенного срока в мир иной, я бросился вдогонку за белым «Лексусом». Машина, быстро набирая скорость, ехала по гладкой дороге, разделявшей «Крутой Берег» и неопрятный луг, местами - скошенный бледно - желтый, местами - заросший и черный от сухих метелок высоких трав: пижмы, полыни, щавеля, репейника.
        Увидев меня позади, Лиза выглянула в открытое окошко, задорно крикнула: «Тишуля, догоняй!» и прибавила газу. Я немного отстал, но, собрав силы в комок и не обращая внимания на боль в легких, начал сокращать расстояние. На повороте дороги в сторону леса я едва не налетел на мужика, гулявшего с немецкой овчаркой. Инерция сыграла против меня, в заносе я чуть не повалился на правый бок, но выправился и продолжил погоню. До следующего поворота у кромки леса оставалось километра три. Дорога то вздымалась небольшим горбом, то опускалась пологим овражком. Мои возможности таяли. Казалось, сама жизнь уходит из меня. Болели легкие, кололо сердце, перехватывало дух. Фокусировка взгляда на белом пятне ослабевала, в голове шумело. Если бы я мог задуматься хоть на мгновение, то понял бы что скоро упаду на асфальт и умру, но думать мне было некогда.
        На холме Лиза чуть притормозила, и мне удалось приблизиться к машине, а на спуске я перевел разгон в прыжок и упал на крышу «Лексуса».
        - Лиза! Под тобой бомба! Не останавливайся! Прыгай! - задыхаясь, предупредил я, держась за пластиковые «рожки» для багажника.
        - Тиш, не смешно, - откликнулась девушка.
        - Я не шучу! Умерь скорость и выскакивай из джипа! - у меня потекла пена из рта.
        - Я боюсь! - Лиза мне поверила.
        - Не бойся! Я помогу! - прокричал я, превозмогая сердечную боль.

«Поймаю тебя на лету, если сердце не остановится».
        - В машине алабаи! - Лиза приготовилась к прыжку. - Надо сгруппироваться. Беречь голову!
        - Прыгай!
        Лиза выскочила из машины и покатилась в кювет. Я прыгнул вместе с ней, но вместо помощи едва не придавил ее в сырой канаве.
        - Слезь с меня, - простонала девушка.
        Сползая с нее, я приподнял голову и увидел «Лексус», пустившийся в вольную прогулку по нескошенному полю.
        Наскочив колесом на большой камень, джип сильно сбавил скорость и, ярко вспыхнув, разлетелся на куски. Хлопок взрыва потревожил полевых куропаток. Ф-р-р-р! Птичья стая взлетела и помчалась в лес.
        Задыхаясь, я повалился на спину, и прикрыл ладонью разрывающееся сердце.
        - Сати и его страховой агент меня уроют… - Лиза приподнялась, почесывая ушибленное бедро.
        Я не смог поддержать разговор.
        - Тиша! - оценив мое состояние как плачевное, Лиза взяла меня за щеки, стоя на коленях. - Тишулечка! Не умирай, слышишь!
        Капли ее слез потекли по моему лицу. В панике она приоткрыла мои недвижимые глаза и отчаянно закричала:
        - Кто - нибудь! Помогите!
        В поле не было ни души.
        Какая движущая сила способна удержать вампира на земле? Любовь? Нет-нет. Она скорее уж погубит, чем воскресит. Месть? Тоже не попали в точку. Местью живут охотники… Вампиры много раз теряют то, что им хоть сколько дорого, наживают немерено врагов, но как-то просто, непринужденно относятся к подобным обстоятельствам.
        Случайная ярость способна выдернуть вампира из когтей смерти, превратить затухающую лучинку его жизненной силы в полыхающий факел.
        - Ты хотел убить ее, злодей! - очнувшись от звука голоса Сатибо, я вцепился в него обеими руками, превозмогая тягу применить в борьбе еще и зубы.
        Самурай отбился от меня затейливым приемчиком и повалил меня в канаву.
        Я выбрался и пошел в атаку, но между нами встали Лиза и Сэнсэй.
        - Успокойтесь, дети, - Даппо показал нам с соперником светлые мозолистые ладони.
        - Сатибо прикрепил к своей машине бомбу и уговорил Лизу покататься, - остановившись, я заговорил как можно спокойнее. - Я свидетель.
        - Еще скажи, что видел, как я прикреплял взрывное устройство к Жемчужине, - огрызнулся Сатибо. - Ну, ври, вампир. Тебе не привыкать.
        - Такого не видел. Однако, у меня есть основание полагать, что ты хотел убить Лизу. Очень уж старательно ты увещевал ее потренироваться перед сдачей на права.
        - Я уверена, что Сати невиновен, - Лиза вступилась за самурая. - Это его пытались убить.
        - Следствие во всем разберется, - Даппо внимательно следил за нами, иногда пробегая глазами по сторонам. - Скоро здесь будут полицейские, эксперты-криминалисты, охотники. Все будут. Даже газета и телевидение.
        Позади стоявшего на обочине старого «Мерседеса» Сэнсэя остановилась «Хонда» семейства Миядзаки. Из нее вышли Мираи, Ичи и Юми.
        Я спрятал язык за зубами и постарался успокоиться.
        - Салют, Шериф! - Сатибо приветствовал взмахом руки полковника Свербилкина, приехавшего на место преступления с тремя полицейскими.
        - А, Шериф, добрый вечер, - приподнял шляпу Иван Смолин, немного опередивший полковника. - Привалила вам работенка.
        - Приветствую, Шериф, - откланялся Даппо.
        Свербилкина стали звать Шерифом с утра четверга, после выхода свежего номера «Волочаровского Вестника», где была опубликована статья Юрия Шмыгина про начальника УВД. Называлась она «Шериф с Ильинской улицы» и имела следующее содержание:

«Когда ночная мгла окутывает город, и в окнах новых красивых домов на улице Ильинская гаснет свет, в подъезды проникают коварные злодеи, ведомые одной лишь целью - сеять разрушение и хаос. Как полчище саранчи, они проносятся по лестничным пролетам, сокрушая двери, выламывая светильники и срывая почтовые ящики со стен. После полуночного игрища юных и великовозрастных «барабашек», утренний путь чистоплотных жильцов на работу превращается в опасное путешествие. Они увиливают от искрящих проводов, перешагивают горы мусора и скользят на «ароматных» отходах чьей-то жизнедеятельности.
        Как тут обойтись без отважного героя, способного бросить вызов распоясавшимся злодеям! Неудивительно, что на Ильинской улице живет наш, отечественный, супермен. Начальника Волочаровского УВД, полковника полиции Виктора Свербилкина не страшит численное преимущество вандалов. Ему приходилось вытряхивать из подъезда пятерых крепких мужчин. С подростками он и подавно управляется одной левой. Подкрепление вызывает в крайних случаях - например, если в подъезд набивается две - три разгоряченные алкоголем компании, и они устраивают между собой битву за теплое уютное местечко.
        - Я здесь не только старший по дому, но и блюститель порядка, - скромно улыбается Виктор Андреевич. - Как шериф на Диком Западе, я поздними вечерами обхожу дома в поисках приключений. Не могу спокойно спать, зная, что творится в подъездах. Там можно встретить бомжей, наркоманов, очумелых подростков и просто дураков, которым нравится ломать все, что попадется им под руку. Мы с активными жителями стараемся поддерживать порядок, боремся с незваными гостями. Люди оплачивают установку в подъездах видеокамер, но такая мера - не панацея от хулиганов. Они и камеру могут сломать. У них здорово получается откручивать магнитные системы от входных дверей. Другая беда подтачивает общедомовой порядок изнутри. Многие жильцы оставляют возле дверей пакеты с мусором, выбрасывают из окон всякую всячину - самому чуть не угодил в голову канцелярский нож…
        Скучать без дела полковник Свербилкин не привык. На досуге он и компьютер друга починит, и сам построит шкаф из мебельных щитов, вырежет на его дверцах красивые узоры, и свяжет кружевную салфетку в подарок жене, и споет ей под гитару песню о любви.
        - Мне нравится исполнять обязанности старшего по дому, - признается Виктор Андреевич. - Хорошо, что управляющая компания приветствует инициативу жильцов. А я ужасно инициативный товарищ. Люблю что-то мастерить, помогать соседям. Заборчики недавно установил во дворах. По мере сил охраняю покой жителей Ильинской улицы - не за отдельную плату, а за простое «спасибо» и понимание того, что люди - не свиньи и должны соблюдать чистоту».
        Виктору Свербилкину понравилась статья, и он чрезвычайно обрадовался новому прозвищу. Раньше - то друзья и коллеги за любовь к музыке звали его «Трубадуром».
        - Что узнали? - полицмейстер уверенной поступью приблизился к черному пятну выгоревшей травы, внутри и вокруг которого лежали покореженные обломки «Лексуса».
        Двое экспертов-криминалистов ковырялись в эпицентре взрыва. Молодой колдун Денис Грабьев водил руками над оторванным крылом машины. Волки Федор и Альбина бегали возле черного пятна, старательно принюхиваясь.
        - Обошлось без магии, - повернувшись к полицмейстеру, Денис отряхнул руки ладонь об ладонь. - Дело не по нашей части.
        - Сработал не профессионал, - доложил старший эксперт. - Взрывное устройство сделано на коленке. Но по мощности оно ой-ой-ой. Водонапорную башню свалило бы, - мужчина указал на старинную башню из красного кирпича, возвышавшуюся на краю поля вдали от «Крутого берега». За ней виднелись сероватые ряды бедняцких домиков.
        - Никто бы не выжил после такого взрыва, - Смолин многозначительно посмотрел на меня.
        Свербилкин понимающе кивнул охотнику. Тот успел доложить ему обо мне.
        Растрепанная заплаканная Лиза держалась за руку Сэнсэя. Она боялась подходить к обломкам. Сатибо неотрывно смотрел на то, что осталось от его любимицы, и медленно шевелил губами, читая молитву или заклинание. Юми, Ичи и Мираи держались вместе, стоя чуть поодаль от Сэнсэя и Лизы. Я удалился в сторонку, на берег канавки, отогнанный порицающим Лизиным взглядом и мерзким запахом гари.
        - Так… Вы, вы и вы, идите-ка сюда, - Свербилкин собрал нас с Лизой и Сатибо в кучку. - Пойдем к патрульной машине. Побеседуем, и я решу, кого из вас забрать в участок.
        Поставив нас перед собой, Свербилкин привалился к полосатому «УАЗу».
        - Учтите, я буду допрашивать вас по всей строгости… - сурово насупившись, предупредил он. - Все как положено по закону… Напрасно вы сию минуту думаете, дескать, Виктор Андреевич добряк и весельчак. Это я так сказать, в миру. А на работе я должен поступать как настоящий шериф.
        - Ноттингемский? - Лиза рискнула пошутить.
        - Не совсем так… Но близко. Вы, деточка, забудьте, это я вам сейчас приказываю, забудьте, слышите? как мы с вами отплясывали на Дне Города, и как я пел: «Ромашка, ромашка, где ты, моя Наташка?» Все! Ша! Ромашки спрятались, поникли лютики. Дело наметилось серьезное, как журналисты говорят, громкое. Мне надо срочно выяснить, кто из вас кого хотел убить… Не надейтесь на послабления по дружбе, - Свербилкин погрозил нам пальцем. - Вам все понятно?
        - Угу! - за троих ответила Лиза.
        - Начнем с вас, Сатибо Такешич, - полковник недоверчиво прищурился, глядя на самурая. - Вы у меня пока на первом месте среди подозреваемых. Понимаете ли, вампир утверждает, что вы и так и сяк умасливали Лизавету, чтобы она поехала кататься в поле на вашей машине. Это правда?
        - Да, - Сатибо заметно погрустнел. - Я хотел, чтобы Лиза успешно сдала предстоящий экзамен по вождению и получила права.
        - А вот мне сдается, что вы заманили ее в ловушку. Ответьте мне, пожалуйста, у вас с Лизаветой была интимная связь?
        - Была, - Сатибо мельком посмотрел на Лизу, ища ее поддержку. - Регулярно.

«Что ж ты врешь?» - мысленно возмутился я.
        - Вы подтверждаете? - полковник обратился к Лизе.
        - Полгорода может это подтвердить, - девушка выглядела рассерженной.
        - Принято к сведению. Ответьте теперь, Лизавета, когда и где вы познакомились с вампиром?
        - В начале октября на комбинате.
        - И сразу начали сожительствовать с ним?
        - Все верно.
        - Тихон, вы подтверждаете, что имели интимный контакт с Лизаветой? - Свербилкин вспомнил, что у меня есть имя.

«Только не говори «нет», - умоляли меня Лизины глаза.
        - Не вижу смысла отрекаться, господин полицмейстер. Что было то было, - солгал я.
        - Ха! И что же вы, Лизавета, спали со своими любовниками поочередно или как?
        - После знакомства с Тишей я разлюбила Сатибо и перестала с ним тесно общаться.
        - А-ха-ха! У нас готовенький убийца, - развеселился полковник. - Вы его бортанули, а он вам бомбочку подложил в подарок. Не доставайся, мол, ты никому.
        - Вы заблуждаетесь, Виктор Андреевич, - Лиза всерьез испугалась за самурая. - Сатибо не стал бы меня убивать. Мы расстались по-хорошему, без ссоры.
        - Ой, да такую женщину как вы, и я бы убил в порыве ревности. У меня горячая кровь!.. Проверять не надо, - Свербилкин боязливо скосился на меня. - Смотрите чаще детективы, Лизавета. Вы любите играть с людьми… и не только, вам нравится унижать людей, издеваться над ними. Что люди! Вы из опаснейшего вампира, два месяца терроризировавшего бедных владельцев ресторана «Зайди Попробуй» умудрились сделать подкаблучника. Знайте, такие, как вы, долго не живут. Их кто-нибудь да убивает.
        Виктор Свербилкин учился следственному делу по телевизионным детективам. В Волочаровске крайне редко случались серьезные преступления, над расследованием которых полицейским пришлось бы ломать головы. Из-за постоянных вампирских нашествий законопослушные горожане и жулики не разгуливали по ночам, и днем вели себя предельно осторожно. Самым громким преступлением осени до убийства Такеши Яматори считалась кража торта у дамы, спешившей на день рождения подруги.
        - Если вы не верите, что Сатибо не мог навредить мне, подумайте о том, как дорога ему была машина, - Лиза ухватилась за последнюю соломинку. - Он скорее взорвал бы мой «Порш».
        - Сатибо называет себя последователем самурайских традиций. А это значит, что у него в подсознании заложена склонность к суициду… Камикадзе… Харакири… Он способен пожертвовать собой, а не то что машиной, ради достижения установленной цели. Посадим его, а он - хрясь - и зарежется в обезьяннике… Да, Сатибо Такешич… С вашей личностью мне долго придется разбираться. Вы - крайне подозрительный субъект. Вы получили высшее экономическое образование, но продолжаете работать в охране. Неужели, не метили на должность покойного отца? Разве не хотели стать заместителем генерального директора? А-а-а, Лизавета вас не повысила. Вот и еще один мотивчик.
        - Меня устраивает должность начальника службы безопасности. Я люблю свою работу. Если вы внимательно смотрите детективы, Виктор Андреевич, то должны знать, что следствие всегда рассматривает несколько версий, - Сатибо перешел в наступление. - Почему бы вам не предположить, что мишенью преступника был я? За день до взрыва неизвестный злоумышленник прислал объявление в газету о розыгрыше моей машины.
        - Мы проверим все версии. И ваша - тоже может оказаться правдивой. За короткое время вы стали очень популярны. У вас масса поклонниц. Я читал их посты на сайте «Вестника». Одна девица пишет: «Сатибо великолепен. Он похож на прекрасного эльфа», а другая ей возражает: «Приглядись, он же вылитый Киану Ривз в молодости». Как думаете, мог кто из них бомбочку состряпать?
        - Я не знаком с авторами постов.
        - Зато вы хорошо знакомы с Альбиной Юсуповой - ищейкой Смолина. Ее тоже придется допросить.
        - Допрашивайте кого хотите, советую начать с моих сотрудников, только не забирайте Сатибо. Я вам его не отдам, - Лиза была на грани истерики.
        - А вот мы возьмем и увезем его под конвоем. Может, это вас научит ценить добрые семейные традиции.
        - Виктор Андреевич, не будьте шерифом Ноттингемским. У вас нет улик против Сатибо.
        - Уговорили вы меня. По старой дружбе пока ограничимся подпиской о невыезде. Тем более, еще есть Семен Верховцев, которого вы опустили в прямом эфире. Но для начала мы сегодня проведем обыск в доме Яматори. Если найдем взрывчатку…
        - Спасибо, Виктор Андреевич, - просияла Лиза.
        - Советую вам также обыскать автосервис «Разводной ключ», - Сатибо подтянул резинку на «конском хвосте». - Моя машина побывала там за час до взрыва.
        - «Разводной ключ», - повторил Свербилкин, покручивая ус. - Говорящее название. Мою жену там развели на сорок тысяч. Немедленно отправлю туда группу полицейских.
        - И не забудьте проверить, есть ли связь между сегодняшним покушением и убийством моего отца, - Сатибо понял, что без его подсказки Свербилкин не совершит подвижки в нужном направлении.
        - Я прекрасно помню дело вашего отца, - полковник гордо приосанился, подбоченился и стал вылитый Чапаев с афиши фильма. - Его вел следователь Бурак. Утром оно было официально закрыто. Все собранные доказательства подтвердили основную версию - ваш отец зарезал сам себя.
        - Но это глупость! Мой отец не мог себя зарезать! Его убили.
        - Следствие доказало обратное. Как я уже говорил, самураи предрасположены к суициду. Так что поменьше нервничайте, молодой человек. Займитесь музыкой, танцами. Возьмите пример с меня.
        - Наша служба безопасности продолжит собственное расследование, - Сатибо не опускал руки.
        - Ну, раз у вас такое хобби, расследуйте до посинения, - Свербилкин взглянул на него как на безнадежного глупца. - Только не вздумайте вершить самосуд! Действуйте в рамках закона.
        Взяв с Сатибо подписку о невыезде, он вернулся к месту преступления и стал давать интервью корреспондентке городского телеканала.
        Я спрятался от репортеров за «УАЗом».
        - Тебе не кажется, что фамилия следователя начинается не с той буквы? - Лиза почти любовно шепнула самураю на ухо. - Он никакой не Бурак, а круглый дурак. И, думаю, остальные сотрудники районного УВД и прокуратуры должны быть его однофамильцами.
        - Я убью этого Бурака, - серьезно заявил Сатибо. - Может, тогда они научатся работать.
        - Даже не думай.
        - А что? Ты считаешь, они смогут меня найти? Я сомневаюсь.
        - Сати, ты достаточно подставился. Хватит… Между прочим, я не просила защищать меня от позора, - Лиза пожалела о его вранье. - Я бы пережила, если бы жена Свербилкина, а потом Софья и Наташка узнали, что я девственница. Зато ты был бы вне подозрений.
        - Трубадур еще бы что-нибудь придумал, чтобы меня обвинить. Неспроста он говорит о ревности как об основном мотиве. Разве ты не видишь, он сам ревнует горожан ко мне, к нашей службе безопасности?
        - Свербилкин боится, что мы его обставим. И мы это сделаем.
        - Обязательно.
        - Не понимаю, почему Свербилкин отказывается проверить версию насчет конкурентов по бизнесу, - Лиза не могла постичь странную логику руководителя ансамбля казачьей песни.
        - Если бы ты была хозяйкой придорожного ларька, он поискал бы вероятных недоброжелателей среди представителей малого бизнеса. Мясокомбинат в городе один, и Трубадур считает, что конкурентов у тебя ноль.
        - А как же другие акционеры, члены Совета директоров?
        - Ими мы займемся в первую очередь. Сами. Нам по-любому виднее.
        - Ты прав. Но, прошу тебя, Сати, не убивай никого, а при случае отправь копии собранных материалов глупому следователю.
        Лиза сомневалась в благоразумии самурая.
        - Мы не выйдем за рамки закона, - с улыбкой заверил ее Сатибо.
        Пока Свербилкин проводил с нами очную ставку и выведывал интимные подробности, мой новый друг Юрий Шмыгин неподалеку от поворота к «Крутому Берегу» отважно отбивался от назойливого свидетеля.
        - Вы должны написать о том, что я видел, - настаивал пожилой бородач, державший на коротком поводке немецкую овчарку.
        - Представьтесь, пожалуйста, и объясните, что именно вы видели, - Юрий сфотографировал свидетеля, взяв его во весь рост так, чтобы собака оказалась в кадре, и приготовился записывать его показания в блокнот.
        - Афанасий Кузьмич Мельников. Я живу вон в том старом кооперативе, - мужчина указал на домики за водонапорной башней. - Мы с Джиной часто ходим гулять на поле. Здесь можно ее отпустить побегать. Обычно мы доходим до замков богачей и возвращаемся обратно. Сегодня примерно час назад мы шли по асфальтированной дороге. Я остановился у поворота. Вижу - навстречу мчится большая белая иномарка, а за ней бежит толстяк. Я подозвал собаку и бочком в сторонку. Иномарка пронеслась мимо нас со свистом, а толстяк чуть меня не сбил в канаву… Еле отскочил. Я не успел взять собаку на поводок, и подумал, ну сейчас она рванет за ним. А Джина прильнула к моей ноге, и от страха хвост поджала. Во дела! Вы представляете, толстяк мчался с невероятной скоростью, он шел под восемьдесят километров - точно. Но я неплохо его разглядел. Записывайте. Лет ему около тридцати, рост где-то метр семьдесят, вес - килограммов сто двадцать с гаком, а то и больше, лицо круглое, волосы темные.
        - Извините, Афанасий Кузьмич, я не могу об этом написать, - Юрий защелкнул шариковую ручку и зажал блокнот подмышкой. - Меня в редакции засмеют. Надеюсь, вы сами понимаете, что того, о чем вы мне только что рассказали, не может быть. Полный человек не разгонится до восьмидесяти километров в час! Не каждому профессиональному спортсмену это под силу! Спросите участкового врача, и она вам все объяснит.
        - Но я сам видел! И Джина тоже видела! - свидетель переглянулся с овчаркой.
        - О чем базар? - из подъехавшего микроавтобуса с антенной - тарелкой на крыше вылез бритый оператор.
        - Шмыгин! Ты опять нас обогнал, - секунду спустя из телеавтобуса грациозно выпорхнула девушка в мини-юбке и тонкой маечке. Ее начесанные длинные черные волосы, разделенные на две половины, приподнимались при прыжках на каблуках по полю, словно уши спаниеля.
        - Такое не возьмут в новости, - Юрий поспешил отбить у коллег охоту брать комментарий очевидца. - Он говорит ерунду. Рассказывает, что здоровяк весом больше ста кг бежал с сумасшедшей скоростью за «Лексусом», который вскоре взорвался.
        - Это невозможно даже в Волочаровске, - согласился оператор. - Тот человек умер бы от одышки.
        - А если за машиной бежал вампир? - корреспондентка пошевелила свой начес, готовясь предстать в кадре во всей красе. - Вампиры быстро бегают.
        - Толстых вампиров не бывает, - Юрий спас положение.
        - Это, я вам скажу, не доказано, - разошелся свидетель. - Мой товарищ по рыбалке, Колька Колончук… рассказывал мне, что в октябре какой-то здоровенный толстяк разломал его голубятню, вломился в дом, выбил два окна и порушил дорогую мебель… Возьмите на заметку, описание совпадает. Ищите толстяка!
        - Наверное, это был толстый Карлсон, - Юрий постарался превратить напряженный разговор со свидетелем в фарс. - Вы у него пропеллера не видели?
        - Мы не можем выпустить в эфир несусветную дурь, - корреспондентка отозвала оператора. - Мало ли что кому по пьяни померещилось… Сделаем стендап на фоне дальнего скопления машин, потом подъедем ближе и поговорим с начальником полиции, хозяйкой мясокомбината и ее начальником охраны.
        Юрий Шмыгин вновь опередил конкурентов. Журналист нашел возле полицейского оцепления подходящего под свидетельское описание толстяка и посоветовал ему спрятаться от телевизионщиков.
        Глава 16. КАНКАН ПЯТОЙ КОЛОННЫ
        Лиза не согласилась присутствовать в качестве понятой при обыске дома Яматори. На ней сказалось душевное переутомление. Придя домой, она не села обедать, а прямиком отправилась в свою комнату. Я тоже не стал есть, аппетит пропал вместе с более-менее сносным настроением. Сам не понимая, зачем, я как загипнотизированный поднялся на второй этаж.
        Дверь в спальню Лизы я открыл без спроса. Девушка сидела на кровати, нервно теребя поясок цветастого халата.
        Комната была декорирована в бежевых и коричневых тонах. Богатая лепниной мебель ручной работы была небрежно отделана под старину - мастера неровными мазками размазали смесь серой и золотистой краски по древесине… Напрасно они решили, что это выглядит благородно.
        - Как ты себя чувствуешь, лапонька? - я не осмелился присесть рядом с Лизой.
        - Лучше бы спросил, кем я себя чувствую, - девушка взглянула на меня как волчица на косулю. - И я бы ответила, что чувствую себя хозяйкой двух неуправляемых алабаев, которые вот-вот сорвутся с поводка и кого-нибудь сожрут. При этом я понимаю, что должна либо научиться их контролировать, либо отвезти их в ветклинику на усыпление. Первое у меня плохо получается, второе отметаю из жалости. Но я же не госпожа Ливкина. Я не могу допустить, чтобы пострадали невинные люди. Так что мне делать? Как выйти из идиотской ситуации?
        - Тебе всего-то надобно понять, что все не так уж плохо, - я дал ей осторожный совет.
        - Да! Все могло быть хуже, если бы ты насмерть загрыз журналиста, а Сатибо пристрелил бы на поле начальника УВД. Вам есть к чему стремиться. Валяйте… Без меня.
        - Лизонька, прости, - я поднял ее за руку с кровати.
        - За что ты просишь прощения? За нападение на журналиста, или за то, что разорвал шею игрушечному тигренку? Я видела игрушку в комнате забытых вещей. Не говори, что Кампай научился вскрывать замки. А сегодня я еще узнала, что ты, оказывается, терроризировал хозяев кафешки «Зайди Попробуй». Они написали заявление в полицию.
        - Хозяева ресторации преувеличивают. Я их ничем не беспокоил. Изредка заходил к ним чайку попить и поболтать. Василий - мой земляк.
        - Знаю я твои чаи… - Лиза отвернулась как от пощечины. - Тиша, скажи честно, и покончим с этим раз и навсегда. Ты не в состоянии себя контролировать? Да?
        - Лапушка, в последнее время я действительно стал сам не свой… Все от любви.
        Я испугался сказанному. Призрак Лаврентия всецело овладел моей душой и диктовал, как действовать, что говорить.
        Моя рука опустилась на спину девушки и медлительным слизняком поползла вниз.
        - От любви к человеческой крови? - голос Лизы сделался тверже стали.
        - Никак нет… Ни под каким соусом мне не нужна человеческая кровь… Лизонька, голубушка, я влюблен в тебя безумно, - я жадно смотрел в ее глаза.
        - О, Господи! - Лиза толкнула меня и отступила, закусив пальцы правой руки.
        - Ты не рада? - я встал как вкопанный.
        - Не знаю… я, - залепетала Лиза, вынув руку изо рта и опершись ею о маленькое дамское бюро для драгоценностей. - Свербилкин прав… Я сама во всем виновата… Тиша, я не знаю, что сказать. Я оказалась не готова к твоему шокирующему откровению. Думала, что если ты решишь признаться мне в любви, то сделаешь это по всем канонам своего времени. Долго будешь говорить длиннющие комплименты из красивых заковыристых слов.
        - Лизонька, - я страстно стиснул кисть ее левой руки. - Мне с тобой вовек не объясниться, ежели я стану подбирать слова. Я мог бы всякого наговорить. Мог бы назвать тебя наикрасивейшей жительницей планеты Земля… Ай, что Землею ограничиваться, я бы и соседний мир сюда приплел. Сказал бы я, что ты затмишь своею красотой принцессу эльфов… Любовь моя, я мог назвать тебя сияющей радугой, дорогой в рай, дарящей радость и рождающей улыбки. А мог назвать тебя венценосным журавлем, несущим в сад любовь и мир. Я мог наговорить тебе, что ты неподражаема, что ты прекрасна и величественна словно античная богиня. Но нет! С меня довольно живописных длинных слов! Они все лживы, и превращают речь употребляющего их в великом множестве в сплошную ложь. Скажи мне! Разве не солгу я, если назову тебя самой красивой в мире? Ты погляди, - я взял с бюро глянцевый журнал мод и пролистнул его одним движением руки. - Глянь, сколько здесь красавиц! - я остановился на последнем развороте, - Для кого-то топ-модель в купальнике и шляпке - единственная и неповторимая. А для кого-то топ-модель в пальто, допустим, - сто тридцатая.
А ведь слова и ей, и ей одни и те же говорятся! - я бросил журнал на пол. - Не лучше ль обойтись без лишних слов, как делают разумные вампиры, потерявшие все человеческое, не такие словоблуды как я? Ты назовешь их дикое бытие сплошною деградацией, и тебе сложно будет возразить. Но знаешь ли, когда слова теряются, тогда всплывают на поверхность чувства, что были глубоко погребены под спудом увлекающих и отвлекающих от естественного течения жизни речей…
        - Тиш, я фигею… - Лиза отцепилась от бюро и ошеломленно уставилась на меня большими глазами. - Но знаешь… - ее взгляд смягчился. - Если я отбрасываю лишние мысли и слова и пытаюсь думать по-вампирски, то получается, и я тебя люблю. Тот наш разговор о самом главном приобретает новый смысл. Не так уж важен стыд. Не так уж страшно еще годик прожить старой девой… Но знаешь, я ведь буду жить и мечтать, что однажды ты придешь ко мне, когда я лягу спать, и прыгнешь на кровать… А может, я сама к тебе приду и на тебя ка-ак прыгну.
        Лиза бросилась ко мне на шею и повисла на мне, растопырив ноги.
        - А это здорово! Правда! А-а-а!
        Я раскрутил ее на себе как ребенка и усадил на кровать.
        - Стыжусь смотреть в твои невинные глаза. Боюсь поддаться страсти, - я склонился над ней, слегка опираясь руками на ее колени. - Ты еще неоперенный птенчик, Лизонька, а я старик… Перед тобою двухсотлетний маразматик, из-за неизлечимого душевного расстройства вдруг возомнивший себя безалаберным юнцом… Ты, верно, ждешь моей клятвы в вечной любви. Напрасно… Вампирская любовь коротка. Не вспоминай, что Пятак и Глаша вместе провели в лесах четыре столетия. Между ними не было любви. Общий интерес к разбою держал их вместе, а не возвышенное чувство…. А я… Я сам не знаю, сколько времени с тобой пробуду… Не хочу тебя обманывать и потому не дам гарантий…
        - Мне дорога каждая минута, - Лиза обняла и поцеловала меня.
        Я прервал поцелуй.
        - Там говорится, будто современные девицы настроены на временных партнеров, и не ищут мужа на всю жизнь, - я обернулся на лежащий обложкой вверх журнал. - Мне легче думать, что ты соответствуешь гламурным стандартам. Я утешаю себя этой мыслью. Ведь ежели ты сильно привяжешься ко мне, то плохо скажется на нас обоих.
        Лиза остановила свои шустрые глаза.
        Разумеется, она надеялась на вечную любовь. Глупо было ожидать обратного. Сколько бы эпох ни минуло, а юные девицы по-прежнему верят в заманчивую утопию, хоть они и научились скрывать свои чаяния, а все того гляди проскочит в страстном взгляде та искорка отчаянной надежды, которую не раз я видел в глазах Полины, да и в глазах почти что всех женщин разной сословной и породной принадлежности, что из-за меня погибли.
        Но было для меня и новшество в развивающейся истории любви. Ни одну из прошлых женщин я бы не бросился спасать как Лизу. Я бы рискнул скорее ими, чем собой. Много видел я, как погибали мои любовницы, соратники по стае, учителя вампирского мастерства выживания. Ушли в мир духов хитрые прелестницы и великие воины… Многие века не брали их ни сабля, ни осина, но после нашего знакомства они умирали быстро и порой нелепой или позорной смертью. Я издали смотрел, как их терзали перевертные волки, как в их грудь входили охотничьи осиновые колья, как слетали с плеч их головы… Я мог бы попытаться их спасти, полезть за ними в пекло, рискуя самому остаться там навсегда, но… как бы распрекрасно они ко мне ни относились, как бы меня ни облагодетельствовали, я в мыслях не имел того, чтобы поставить кого-то из них выше себя… Нет, они не стоили моей жизни. Я не самурай, и не имею наследственной склонности к самопожертвованию.
        А Лиза? Выходит, она стоит риска? Или все дурман злодейский, козни ее деда? С чего это я понесся за «Лексусом», вполне осознавая, что бомба под днищем может разнести меня на мелкие кусочки, и моей долгой и не такой уж тяжкой, чтоб на нее жаловаться, жизни придет конец?
        Ответа я не знал. Затянувшееся внутреннее безмолвие меня пугало. А призрак торопил. Управляя мной как марионеткой, он дергал за нужные ниточки, вытаскивал все те, чувства, что долго блуждали во мне как в лабиринте, не находя пути к свету. И многого сказать не позволял. А ведь я поистине устал от лжи.
        - Лизонька, ты жалеешь о недавней просьбе? - погладив щеку и подбородок девушки, я разорвал тяжелое молчание.
        - Нет, Тиша, нет. Но я слегка боюсь… - Лиза влезла глубже на кровать и, стоя на коленях, скинула халат. - Знаю, я должна красиво двигать телом, как в стриптизе, но я… ты видишь, далеко не Юми… Руки немеют, - она сложила руки и пожала извинительно плечами. - Мне страшно… Говорят, в первый раз бывает очень больно.
        - Не бойся, лапушка, - я подполз к ней на четвереньках. - Обещаю, ты не почувствуешь боли.
        Дз-з-з-з-з!
        Стакан с молоком, тонко звеня, полз по дрожащему в моих руках подносу, оттесняя к бортику шоколадный батончик с цельными лесными орехами.
        Я стоял у кровати и смотрел на спящую Лизу безумными глазами. В памяти бесконечно прокручивался один и тот же эпизод. Снова и снова я переживал самый острый момент прошедшей ночи - чувствовал, как впервые вошел в нее, и видел, как ее широко распахнутые глаза полыхнули желтым огнем.
        Всю ночь я не спал. Сидел на краю кровати в состоянии предельно близком к приступу панической атаки. Едва рассвело, и белые лучи осветили плотные кремовые шторы, я сходил на кухню… не за едой, а за ингредиентами для проверки.
        Давным-давно, в самом начале мистической жизни, я выпил крынку молока, найденную в деревенском подвале. Ой, господа, страшно вспомнить, как потом мне было плохо! Я еще слыхом не слыхал о вампирской непереносимости молочного белка. Обратившая меня вампирша Людмила, под крылом которой я обретался с полгода, и которая так же, как и прочие влюбленные в меня женщины, плохо кончила свои дни, она (вот зараза!) не удосужилась предупредить меня о молоке. Сей вредный для нас продукт тем коварен, что не вызывает тошноты, когда его пьешь, и проявляет свою ядовитость спустя некоторое время.
        Что до орехов… просто представьте себе, что измельченные мясные волокна, которые иногда нам нужно употреблять, если их хорошенько не разбавить жидкостью и недостаточно мелко размолоть, вызывают несварение вампирского желудка. Орехи - куда более тяжелая пища, чем мясо старой скотины. Нам они противопоказаны.
        Я придумал жестокий тест. Но, право слово, не смолой же осиновой проверять, превратилась или нет Лизавета Филипповна в вампиршу.
        - С добрым утром, любимая, - ленивое потягивание Лизы послужило мне сигналом к действию. - Твой завтрак в постель.
        - А-а-а… Тиша… При-вет, - Лиза села, протирая глаза.
        - Привыкаю к роли заботливого мужа… гражданского, - я вручил ей поднос. - Я староват для модного звания бойфренда.
        - Шоколадка! - Лиза по-детски обрадовалась сладости.
        Я контролировал время, сверяясь со швейцарскими часами на руке.
        Лиза выполнила тестовое задание за три минуты. Время пошло.
        - Ой! Сколько там натикало? - она заметила, что я смотрю на позолоченный циферблат. - Случаем, я не опоздала на экзамен по вождению?
        - Без пяти одиннадцать.
        - Проспала! Экзамен начался в десять, - одернув коротенькое ночное платьице, Лиза выскочила из-под одеяла и подлетела к шкафу. - Ну, ладно, все равно я сегодня в растрепанных чувствах, и ни шиша бы не сдала, - она повернулась по мне, держа в руках две вешалки - с зеленой блузкой и юбкой - карандашом. - Пойдет для работы?
        - Вполне… Я подожду тебя внизу.
        - Сделай мне кофе. Все просто. Сунь капсулу в кофейную машину… Увидишь большую черную квадратную штуку с маленьким носиком справа от хлебопечки и слева от мультиварки, выберешь кнопку…
        - Увы, лапушка, - перебил я. - Ты поставила передо мной невероятно трудную задачу. Я, чего доброго, сломаю ценную машинку. Лучше сама с ней управляйся. Подожду тебя на кухне.
        Я тоже пребывал в растрепанных чувствах.
        На кухню Лиза прибежала бодренько, не проявляя ни малейших признаков отравления.
        Зарядив кофейную машинку, она открыла мой персональный холодильник. Я прислонился к столу, чтобы не упасть от потрясения.
        Хозяйка мясокомбината легко сняла с полки пятилитровую «бадеечку» с индюшачьей кровью, поставила ее на стол, открыла, понюхала…
        Я перестал дышать.
        - Тиша! - Лиза недовольно повела носиком.
        Я плюхнулся на ближайший стул.
        - Ты у нас теперь питаешься людьми? - Лиза истерически взвизгнула. - Кусаешь журналистов, владельцев кафешек, знаменитых гонщиков… Интересные предпочтения… Вчера не хотела тебе говорить, но сегодня скажу. После того, как Сэнсэй отвез тебя домой, к нам с Сатибо придолбался житель старого кооператива. Он рассказал, что ты напал на знаменитого гонщика Николая Колончука…. Тиша! Когда ты успел?
        Я взялся за голову правой рукой и заглянул в свое отражение на зеленой столешнице как в бездонное озеро.
        - Твоя индюшка скоро прокиснет или протухнет. - Лиза повернула «бадейку» наклеенной бумажкой ко мне. - Видишь дату? Ноль четвертое! И весь КРС датирован ноль пятым.
        - Все израсходую в кратчайший срок.
        - Теперь, когда мы с тобой практически семья, я не буду мириться с твоими дикими замашками, - пригрозила Лиза. - Если снова нападешь на человека, я дам тебе пендаля. Тут же вылетишь с моей виллы. Врубаешься?
        - Как рубильник.
        - Здорово, что мы друг друга поняли. Давай, ешь.
        - Лизонька, ты меня совсем не понимаешь, - я обнял «бадейку». - У меня пропал аппетит от тоски.
        - Чего?
        - Ты замечательная хозяйка, прекрасно готовишь, а мне весьма неуютно от мысли, что я не могу стать для тебя настоящим мужем… Тем страшно голодным мужиком, который приходит домой с работы, садится вот здесь и наворачивает борщ с пылу с жару, и голубцы, и пирог. Я его ясно представляю. Вот он сидит и нахваливает твою стряпню, и чувствует в каждой ложке твою любовь, совсем как в телевизионной рекламе. Мне стыдно, что я живу, так сказать, на готовом корму, - я понюхал кровь и отстранился от «бадейки», - как боров в хлеву, а не как мужчина - хозяин в доме, глава семейства.
        - Поэтому ты решил самостоятельно добывать пищу?
        - Затрудняюсь объяснить, что на меня нашло.
        - Тишуля, - Лиза потрепала меня по голове как собаку. - Ты тоже можешь почувствовать вкус моей любви на языке. На каждой «бадеечке» впору написать «Разлито и упаковано с любовью».
        - Но как же борщ? Он пропадает.
        - Борщом я поделюсь с друзьями. Кстати, ты мне подкинул идею для вечеринки в старорусском стиле, - Лиза быстро выпила кофе, приготовленный в квадратной машинке, и помчалась прихорашиваться.
        - Пока я буду возиться с мейк-апом, найди в гардеробной новый костюм и красную рубашку, - на миг она остановилась на плоском порожке и обернулась. - Сегодня мы едем вместе на завод. Ты должен увидеть репетицию юбилейного представления. Мы с сотрудниками ставим спектакль по твоему сценарию.
        Приглашение на репетицию праздничного спектакля должно была стать лучшей новостью дня, но радость от него мгновенно потерялась в сиянии счастья от другой новости - Лиза осталась человеком… или, как выразился бы охотник на вампиров, устойчивым гибридом с человеческим типом питания.
        Темно-красная рубашка с переливчатым блеском сильно меня полнила. Я в ней казался необъятной толщины. Да еще пиджак сшитого на заказ матово-черного костюма был маловат. После штрафной «бадейки» он совсем на мне не сошелся.
        Невозможно, чтобы я поправился в беспокойные дни… Вадик и Славик плохо сняли с меня мерки. Скача вокруг меня с сантиметром, они все пытались ущипнуть меня за мягкое место, и мне приходилось от них увертываться.
        В распахнутом пиджаке я был похож на зимнего распушенного снегиря.
        - Отлично выглядишь, - заглянув в гардеробную, Лиза сменила тапочки на туфли-лодочки и поманила меня на выход. - Мио приехал за нами.
        В конференц-зале мясокомбината, беспокойно гудя, толпились сотрудники в костюмах коров, овец, коз, кур, гусей и уток. Самые злостные мои обидчики были наряжены свиньями.
        - Я немного дополнила сценарий, - пояснила Лиза.
        Она отлично вымуштровала коллектив. Со всех сторон я слышал:
        - Добрый день, Тихон Игнатьевич.
        - Что-то вы давненько не заходили к нам в гости, Тихон Игнатьевич.
        - Мы уж по вам соскучились.
        - Рада вас видеть, Тихон Игнатьевич, - подняв на макушку плюшевую свиную голову, широко заулыбалась главбух.
        - Мне тоже приятно на вас посмотреть, Лидия Борисовна, - я изобразил боковой полупоклон. - Костюмчик вам очень идет.
        - Уважаемые коллеги, - Лиза поднялась на сцену. - В связи с изменениями в составе призового фонда конкурса нам придется ограничить расходы на праздничный концерт. Обойдемся без приглашенных звезд первой величины.
        - Но Лизавета Филипповна, мы так долго ждали юбилейного торжества, - загудела Лидия Борисовна.
        - Многие из нас мечтали увидеть Аллу Пугачеву, - тихо пробасил старый инженер Егор Адамович в костюме гуся. - Вы нам обещали. Как же так?
        - А я хочу живьем услышать Николая Баскова и подарить ему цветы, - главбух подначила подружек и друзей поддержать ее, и те наперебой завопили. - Нам нужен Коля!.. Мы хотим Аллу!.. И Филиппа!
        - У нас в городе живет свой Басков, - Лиза спустилась к бунтарям. - Александр Лайка. Он похож на Николая и даже вместе с ним учился на тенора. Обойдемся им. А за Пугачеву споете вы, Лидия Борисовна. - она бесцеремонно выдернула шпильки из пучка главбуха и растрепала ее рыжие кудри. - Купите черный балахон, и будете вылитая Алла.
        - У меня нет голоса, - зачинщица бунта поперхнулась от возмущения.
        - Не прибедняйтесь, - зло улыбнулась Лиза и заглянула под съехавшую на лоб главбуха свиную голову как средневековый палач под капюшон поднявшегося на лобное место приговоренного к смерти. - Вы так орете на Любовь Романовну, что у меня в кабинете ваза дрожит на шкафу…
        - Продолжаем репетицию, - Лиза подошла к сцене. - Что дальше по плану?
        - Канкан свинюшек, - зачитал электрик и по совместительству массовик - затейник Владимир Гаврилович.
        - Приступайте. Я хочу это видеть.
        Глядя на прыгающих по сцене ярко-розовых «свиней», поющих о том, какая вкусная из них выйдет ветчина, я не удержался от смеха. Следом за мной расхохоталась Лиза.
        - Выше ноги! Еще выше! - подстегивала она тучных актрис.
        Одни работники мясокомбината тихонько посмеивались над скачущими в канкане толстушками, другие отпускали в их адрес остренькие шуточки, кричали и свистели. Кое-кто из молодежи снимал представление на телефон.
        Чересчур высоко закинув ногу, Лидия Борисовна не удержалась на сцене и повалилась на спину, утянув за собой двух товарок по несчастью, которых держала за руки. Падая, три «поросенка» сорвали занавес вместе с карнизом. Массовик-затейник объявил технический перерыв.
        Вставший у сцены «гусь» Егор Адамович забубнил по бумажке оду паштету. Крепкие молодые ребята притащили стремянки и стали прилаживать занавес на место. Из-за кулис послышалось зловещее перешептывание.
        - Вот стерва, - прошипела Лидия Борисовна, - Я ужасно жалею, бабоньки, что нашу кобру не разнесло на кусочки в машине ее прихвостня.
        - Что и говорить, Лидок, - за кулисы пробралась главный технолог Анна Павловна в костюме серой пуховой козы. - Ведьма всех толковых мужиков прибрала к рукам. Они как ноги ее увидят, так голову теряют. Идут за ней как крысы за пастушком с волшебной дудочкой.
        - Мужики по ней сохнут, а она якшается с вурдалаком, - подхватила экономист Милена Альбертовна. - Скоро назначит его большим начальником, и он будет нами командовать. Вот житуха настанет. У-у-уж-жас.
        - Не дрожите раньше времени, бабоньки, - Лидия Борисовна собрала подруг в кружок и прошептала тихо-тихо. - Отравлю я упыря пузатого.
        - Как так?.. Да как тебе не страшно?.. Да как же? - раздалось многоголосое кудахтанье.
        - А запросто. Надоело ждать, пока пузан сдохнет. Больно живучая тварь. Я с позавчера готовлю для него осиновую смолу. Ох, и тяжелое оказалось дело. Срубила молодую осинку во дворе. Терла, терла пенек - не идет смола, хоть сама тресни. Из листвы стала выпаривать сок по старинному рецепту. Листву сожгла, а сока не добыла. С десятой попытки наскребла из-под коры чуток смолы. Теперь ее берегу.
        - Нехорошее ты дело задумала, - Милена Альбертовна вняла гласу совести. - Начальник - вурдалак тоже плохо, но убийство… И как бы наша кобра без него совсем не озверела… Пойдет гонять нас как вшивых по бане. На него она хоть отвлекается малек.
        - Упыря убить - благое дело… - огрызнулась Лидия Борисовна. - Я своего добьюсь. Эх, как жалко, что он стерву не обратил. Я бы и ее тогда прикончила с удовольствием. А так, отвечать за нее неохота.
        - Страшная ты… - оторопь взяла и Анну Павловну.
        - Да уж знаю, что не красавица. Толку-то что нам от красавицы? Сплошные унижения.
        - Как что? - глубоко вздохнула Милена Альбертовна. - Хоть Лизка и с придурью великой, а все-таки она зарплату нам повысила, участила премии.
        - Будь на ее месте толковый мужик, и он бы нам повышал зарплату. Не место светской львице в директорском кресле. Гнать ее отсюда обратно в Ленинград, а дохлого пузатого упыря закопать в сырую землю. Вот мое окончательное слово.
        Румяная и потная Лидия Борисовна вышла из-за кулис, поковыляла по сцене и покинула конференц-зал.
        - Слышал? - Лиза посмотрела на меня круглыми глазами.
        По ее щекам разлилась малиновая краска.
        - Все дословно, - я удивился, что она все слышала.
        - Иди за мной, - Лиза поспешила к выходу.
        Я расправил пиджак и последовал за ней.
        - Продолжайте репетировать, - приказала она подчиненным.
        Стоя за письменным столом в кабинете генерального директора, Лиза так же моментально побледнела, как прежде покраснела.
        Барабаня полосатыми зелено-желтыми ногтями по обложке записной книжки, она пыталась дозвониться доверенным людям. Звонки оставались без ответа.
        Я стоял посреди квадратного помещения с грифельно - серыми стенами, коричневыми жалюзи и черной офисной мебелью - платяным шкафом, широким стеллажом, набитым папками и книжицами в мягких обложках, содержавшими законодательные акты и юридические подсказки. Немного разбавляли здешнюю унылость пара статуэток - медный бык на столе и позолоченный лев на полке стеллажа, витражная ваза на платяном шкафу и красочный каталог продукции комбината, раскрытый на столе перед стулом для посетителя.
        - Забодаю, - рассчитывая на мою улыбку, Лиза подняла медного быка и «проскакала» им по каталогу. - Бык тут жил до меня. А льва мне подарил Феликс Ланской… По гороскопу я лев.
        Я был серьезен как постовой.
        - Сати! Извини, что отвлекаю. Ты еще в страховой компании? - Лизе удалось дозвониться до адресата.
        - Воюю с экспертом по убыткам, - Сатибо прошептал в руку. - Не могу сейчас говорить. У тебя что-то срочное?
        - Потом расскажу. Удачи тебе.
        Лиза отправила всем доверенным сообщения, и вскоре двое из них явились на зов госпожи.
        - Поймала твою эсэмэску, - первой в кабинет генерального директора пришла Юми. - «Пятая колонна» активизировалась?
        - Драпкина хочет отравить Тишу, - Лиза пояснила суть проблемы.
        - Задумал муравей Фудзияму сдвинуть, - мягко ступая, в кабинет вошел Даппо. - Ей это не по силам. Лидия Борисовна много говорит, а сделать ничего не может. Ключ от камеры хранения его еды, - он кивнул в мою сторону, - я всегда ношу с собой.
        - А при розливе крови она не может добавить яд? - Лиза вышла из-за стола.
        - На всякий случай я обстоятельно побеседую с забойщиками и мясниками… Дополнительно, - Даппо представлял собой олицетворение спокойствия.
        А Юми рвалась в бой.
        - Уволить бы свинюху! - она нервно переступила с ноги на ногу.
        - Я бы с радостью, но совет директоров меня не поддержит. Никто из важнейших акционеров, кроме вас, Сэнсэй, не одобрит моего решения. Мне культурно намекнут, что нельзя менять главбуха накануне подготовки годовой отчетности… напомнят, что мадам Драпкина - высококлассный работник, что у нее куча почетных грамот предприятия, и т. д., и т. п. Не могу же я вот так встать на заседании совета директоров и сказать, что главбух собирается убить моего домашнего вампира.
        Лиза огорченно развела руками.
        - Мы придумаем, как разобраться с «Пятой колонной», - Юми подбодрила ее хитренькой улыбкой. - На первое время у меня следующая идея: попробуем тестировать кровь для Тиши в нашей лаборатории на содержание осиновой смолы. Свинюха испугается, хвостик прижмет. А потом мы ее сольем по-тихому. Найдем, как слить. Без нее «Пятая колонна» рассыплется.
        - И я назначу главбухом Любовь Романовну - разумную, скромную женщину, - вдохновенно продолжила Лиза. - За одни только постоянные придирки с выносом мозга от Драпкиной она уже заслужила новогодний подарок.
        - Одобрямс, - Юми не переставала улыбаться, наклоняя голову то к правому, то к левому плечу.
        - Любовь Романовна прекрасно справится с работой главбуха, - согласился Даппо. - Лидия Борисовна любит перепоручать ей свои задания, так что ей не придется долго учиться.
        - Романовна пашет за двоих, пока ее начальница гуляет по коридорам и агитирует сотрудников против гендиректора, - подтвердила Юми.
        - Заметано! - Лиза погладила по холке золоченого льва.
        - Пора прирезать свинюху, - громко сказала Юми и тихо добавила, увидев испуганный взгляд подруги. - Я… это… образно.
        - Не бойся есть, Тиша, - Лиза мимолетно приобняла меня. - Мы тебя защитим.
        - Тебя искал Анатолий Петрович. Он хочет поговорить о модернизации производства, - Юми вывела Лизу из кабинета.
        - Сыграем партию в шахматы? - Даппо предложил мне скоротать часок - другой.
        - Юм-Юм, я должна тебе сказать сверхважную новость, - я услышал шепот удалявшейся по коридору Лизы. - У нас с Тишей был потрясающий секс… Мы теперь пара… Я поняла, что люблю его.
        До сего момента я считал, что прошедшую огни и воды «гейшу» невозможно удивить. Наверное, впервые в жизни Юми на целых полминуты потеряла дар речи.
        Глава 17. ЖУК РАЗДОРА
        Сэнсэй дважды меня обыгрывал. В третьей партии я взял реванш, но с трудом. Мысли мои бродили в далеких от шахматной доски дебрях.
        Освободившись от заводских дел, Лиза сводила меня на экскурсию по всем кабинетам и цехам, нарядив в смешную шапочку и халат из мягкой бумаги. Я увидел, как рождаются на свет сосиски, как загорают молочные поросята в коптильне, как добавляется жир в любительскую колбасу… и нюхал, нюхал, нюхал. Я искал среди множества острых, раздражающих запахов след одного человека, который, как мне вспомнилось, я словил носом на центральной дороге «Крутого берега» возле садового участка Яматори. Но так и не нашел, к моему величайшему сожалению.
        Домой мы с Лизой вернулись к вечеру. Мираи доставил нас в усадьбу на «Хонде» и собрался ехать домой, но Лиза его не отпустила и настойчиво пригласила к столу.
        После ужина она его задержала еще ненадолго, убеждая принять участие в новой шоу-программе Юми.
        - Вы с Ичи нужны нам, - говорила она. - Вам необязательно выходить на сцену голяком. Потанцуйте на заднем плане в национальных костюмах. У нас с Сати появилась новая версия: наш преступник - страстный поклонник Юми… Если помешанный на ней маньяк мстит семье Яматори за то, что они против ее приватных танцев, он непременно придет на ее новое шоу. А мы все вместе будем наблюдать за зрителями, искать подозрительного человека. Я - из партера, ты - со сцены.
        - Я только драться могу, - Мираи не умел лукавить. - Показательные бои у меня получаются… Но танцор из меня никакой.
        - Ты красиво попрыгай, покажи растяжку, пройдись через голову.
        - Но как мне тогда следить за зрительным залом?
        - Знаешь, что… - Лиза почесала под нижней губой. - Ты быстро покажешь людям свои прыжки, а потом тебе дадут факел и будешь с ним стоять. По рукам?
        - По рукам.
        Перестав наблюдать за ними, я посмотрел на телевизор, показывавший скучную мелодраму, и, недовольно сморщив нос, отвел взгляд - особенность вампирского зрения не позволяла сфокусироваться на движущихся ярких картинках - фигуры актеров расплывались цветными пятнами на ослепительно белом фоне, и от слежки за их перемещением начинали болеть голова и глаза. Улегшись поудобнее на диване, я раскрыл на животе книжку - отечественный детектив и притворился внимательно читающим, чтобы меня никто не беспокоил, даже Лиза. Я разгадывал совсем другую детективную историю - ту, участником которой по случайности оказался.
        К стуку в дверь я отнесся спокойно. Чужие в усадьбе Лизы не ходят… Ан нет!
        - Добрый вечер, - услышав незнакомый голос в прихожей, я решил посмотреть, кто к нам пожаловал.
        - Вы - Елизавета Багрянова? - спросил юноша в красной форменной одежде с огромным букетом чайных роз.
        - Я, - Лиза хотела взять букет, но Мираи выставил перед ней руку шлагбаумом.
        Остановив девушку, он заслонил ее собой.
        - Елизавете прислал подарок Семен Верховцев, - курьер испугался грозно взирающего на него самурая. - Возьмете?
        - Дай сюда, - Мираи выхватил букет, перевернул его и встряхнул так сильно, что осыпались пять лепестков.
        - Распишитесь в получении, - курьер развернул зеленую бумажку. - Где галочка.
        На всякий случай Мираи расписался за госпожу и проводил курьера до калитки, после каждого шага встряхивая букет.
        - Сенечка - молодчинка, - Лиза с сожалением подумала о том, как она прилюдно отвергла Верховцева. - Держится. Не скатывается в пропасть. На сайте «Волочаровск-ТВ» я видела, как он проводил рекламную акцию по поводу повышения процентной ставки по вкладам. Он теперь президент банка, и старается быть на высоте. Тиша, как ты считаешь, с ним можно дружить?
        - Все проверил! Чисто! - шумное возвращение Мираи спасло меня от ответа, которого я не знал.
        - Мои любимые чайные розы… Бедный Сенечка… Он еще на что-то надеется… - Лиза принесла букет в венецианскую гостиную и разорвала прозрачную обертку. - Мальчики, кто-нибудь, принесите вазу и налейте воды.
        - Знаю, где подходящая ваза, - в прежние времена я бы лучше залег на диван, чем вызвался стать слугой на побегушках. Но Лиза что-то сделала со мной. Мне хотелось ей угодить, и я пошел на кухню.
        Прежде чем налить воды в хрустальную вазу, я умылся и вытер горячее лицо клочком бумажного полотенца.
        Лиза взвизгнула.
        - Ой! Как больно! - воскликнула она.
        Оставив наполненную водой вазу в раковине, я помчался на помощь.
        - Меня укусил жук! - Лиза показала мне волдырь на ладони.
        Я вздохнул с облегчением, узнав, что на мою девушку напал не Мираи и не вернувшийся курьер, а обыкновенное насекомое, однако при виде ползущего по люстре крупного зеленого жука моя радость вмиг испарилась.
        Насекомое было необыкновенным. Прежде я такого не встречал. Вдобавок оно пахло волшебством.
        - Не трогай его, - я скинул с дивана Мираи, нацелившегося взять жука голыми руками. - Отойди и не мешай. Я сам его поймаю.
        Легко сказать… Шустрый жук перелетел с люстры на спинку дивана. Я сиганул за ним, перевернул диван, но упустил опасную добычу. Жук приземлился на пенопластовую лепнину потолка. Встав на спинку соседнего дивана, я, балансируя, подобрался к нему, протянул руку, а он спланировал на штору. Минуты три я гонялся за жуком по венецианской гостиной, стараясь ничего там не порвать и не сломать. Лепнину все-таки прорезал когтями, зато придавил наконец кусачее насекомое.
        - Рука опухает, - Лиза всхлипнула от боли. - Мне подсунули ядовитого жука.
        - Смертельно опасного, - разглядывая убитое насекомое, я понял, что много лет назад видел изображение точно такого жука в волшебной книге из подземной библиотеки Демьяна Чепурных.
        - Тиша, ты можешь отсосать яд?
        - Тогда и я умру, и тебе это вряд ли поможет. Но я знаю, как тебя спасти. Жди. Я скоро вернусь.
        Завернув жука в салфетку, я отправился в лес кратчайшим путем - через соседские участки.
        Баба Шура Ежова жила, как и подобает Бабке - Ежке, в лесной избушке на курьих ножках. Точнее, на четырех деревянных столбах, поднимавших бревенчатый домик над болотистой почвой.
        Я постучал по дуплистому дубу, росшему рядом с избушкой, поскольку невидимая волшебная преграда не подпустила меня к двери.
        - Зачем пришел, буржуй? - на верхнюю ступеньку скрипучей железной лестницы шагнула миловидная опрятная старушка в голубом ситцевом платье.
        - За вашей помощью, Александра Степановна.
        - Не помогаю упырям, - баба Шура наполовину отвернулась и вновь посмотрела на меня с глубоким недоверием. - Но ты спас мою внучку Наденьку… Так и быть, заходи. Приглашаю тебя в дом.
        Я вошел в избушку и осмотрелся. Угол у двери служил стоянкой для ведьминого транспорта: грузового - летающей ступы и легкового - метлы из ивовых прутьев. В отделенной полосатой занавеской тесной комнате пахло пряными травами. На стенах висели пучки сухих трав, мешочки с какой-то трухой, косицы лука и чеснока. Угловое пространство от разделительной занавески, из дырки в которой проглядывалась беленая железная печка, занимал дешевый кухонный гарнитур со встроенной газовой плитой, работавшей от баллона. Посредине комнаты стоял самодельный дубовый стол, а возле него три колченогих стула.
        - Что приключилось с тобой, буржуин? - баба Шура усадила меня за пустой стол, и принялась хлопотать у плиты. - Дрожь тебя пробирает. Охотники загнали?
        У посетителя - человека старая ведьма проблему не спрашивала. Все и так видела.
        - Много хуже, - вздохнул я, разворачивая салфетку. - Мою любимую девушку покусал ядовитый жук. Я придавил его. Вот посмотрите.
        - Ну и дельце подкинул ты мне, кровопивец, - замотала седой косичкой баба Шура, увидев насекомое. - Ну и гостя принес. Жучок твой прилетел из волшебной страны.
        - Его принесли из смежного мира?
        - Ученые люди так скажут.
        - Сможете приготовить противоядие?
        - Я жука - даренца в первый раз вижу не на картинке… Читала о нем мало. Знаю, что там, в тридесятом царстве, он редок и дорого стоит. Его прячут в подарках для знатных господ… Противоядье я сделаю, но успеешь ли ты? Жива ль еще твоя зазноба?
        - Была жива, когда я уходил. У нее волдырь от укуса слегка припух, и болел, - я нажал номер Лизы на экране айфона.
        Звонок не прошел.
        - Телефоны тут не ловят сеть, - баба Шура мелко нарезала мертвого жука и бросила в плошку с травяным отваром. - Ты мне скажи, кто твоя любимая, и я отвечу, сколько ей осталось небо коптить? Она упырица?
        Ведьма поставила плошку в ковш с кипятком на водяную баню.
        - Нет, человек.
        - Не свисти, буржуй! Простой смертный от яда жука - даренца умирает сразу. Упырь еще может промучиться минут пять в ужасных судорогах. А ты говоришь, чирей вскочил на руке, и все… Если не врешь мне, кто же твоя зазноба? Незнамо кто? И она стало быть, живучей упыря. Не верю тебе, буржуин! Не верю!
        Баба Шура помешала зелье в плошке, вытащила его прихваткой, и поставила студиться в кастрюльку с холодной водой.
        - Ко мне прилип ее волос, - я снял со спортивного костюма волос Лизы. - Скажите сами, кто она.
        Мне самому было страсть как любопытно это выяснить.
        - Не пойму, кто, - баба Шура поднесла длинный волос к зажженной конфорке плиты и подпалила его кончик. - Сила в ней прячется… Немалая… - дай мне руку, иначе я не пойму… Сложи руки крест-накрест. Я посмотрю, какая у тебя главная…
        Я выполнил ее просьбу.
        - Правая, значит, - баба Шура поводила жестким пальцем по открытой ладони моей правой руки и сказала, - Ты ее любишь, Тихон, свою Лизавету. Но вместе вам не быть. Она не твоя суженая. Отойди от нее. Отпусти ее сегодня же! В противном случае ты погубишь ее душу!
        - Я отказываюсь вам верить.
        Баба Шура перелила противоядие в стеклянную банку и закрыла ее крышкой.
        - Отнеси ей противоядие и уходи прочь из ее дома. Оставь девчушку в покое, кровопивец… Бедняжка не должна платить за чужие грехи, - баба Шура пригрозила мне летающей метлой и выгнала из избушки.
        Переживая за Лизу, старая ведьма дала мне «напрокат» свою ступу. Волшебный транспорт, в котором я едва поместился, домчал меня до крыльца виллы и выкинул на газон, перевернувшись как песочные часы.
        Укачанный, я перебежками добрался до венецианской гостиной, придерживаясь то за стену, то за дверной косяк, то за комод, и хлопнувшись перед сидящей на диване Лизой на колени для устойчивости, отдал ей банку с противоядием.
        - Выпей! - выдохнул я. - Его приготовила баба Шура Ежова.
        Лиза послушалась. Залпом она выпила горькое зелье и показала мне микроскопический чирей на ладони:
        - Тиша, у меня вроде само начало проходить. Но все равно тебе огромное спасибо.
        Я встал и поплелся к входной двери.
        Уйти насовсем… Нет, конечно.

«Вы ведь ее не бросите в окружении врагов, дорогой Тихон Игнатьевич? Иначе совершите подлейшее предательство в своей жизни… Мало ли что наговорила старая ведьма… Лиза не ваша судьба… Кто сказал, что нельзя изменить судьбу?»
        - Лиза! Тихон! На комбинате ЧП! - с кухни примчался Мираи.
        - Что там? - Лиза встала с дивана, готовая к поездке.
        - Звонил Сэнсэй, - Мираи размахивал смартфоном как флажком. - Лидию Борисовну Драпкину убили! Зарезали как свинью и повесили на крюк в морозильной камере. Ее нашли среди свиных туш… Она там висит в концертном костюме.
        - Ядреный бабай… - Лиза дошла до запертой двери в старую гостиную, на которую Сатибо приклеил табличку «Закрыто на ремонт», и прошагала обратно. - Нам туда ехать?
        - Видимо, да.
        Лиза переоделась в своей комнате, я схватил в гардеробной первый попавшийся наряд, а попался мне костюм снегиря.
        - Еду с вами, - в прихожей я увязался за Лизой, снявшей с рогатой вешалки кожаное пальто. - Сатибо разрешил мне участвовать в расследовании службы безопасности.
        - Да. С тобой веселей, - Лиза надела пальто на ходу.
        Пригнувшись, она нырнула в «Хонду», заняла место рядом с водителем.
        Я сел в центре заднего кресла и попросил Мираи подать мне черные очки из бардачка.
        Встречные фары были ярче осеннего солнца.
        На окраине города нашу машину подрезал черный «Мицубиси Паджеро», принадлежавший Джанику Саркисову. Развернутый к нам правым боком джип полностью перекрыл узкую дорогу.
        Лиза приготовилась к маленькой войне.
        Мираи вышел на асфальт как крадущийся тигр из кустов.
        - Клево, что мы вас запеленговали и перехватили! - из бандитского джипа выскочила Юми.
        - Дырявый встретился нам по пути и выручил, - рассказал Сатибо, обогнувший «Мицубиси» сзади. - Сенк ю, Джо! - он помахал Саркисову за рулем.
        - Гуд бай! - расхохотавшийся Джаник развернул свою машину и поехал в «Крутой берег».
        - Мне нужно алиби, - Сатибо влез в «Хонду» и подвинул меня к дверце.
        - И мне, - Юми села рядом с братом. - Жена Валерика справляет день рождения подруги в ресторане. Мой сладкий мэрчик пригласил меня к себе, но ты же понимаешь, он никому не скажет, что мы провели вечер вместе… Лизунчик, ты должна нас спасти!
        Мираи повез нас на завод.
        - Должна… Я всем все должна. К вашему сведению, я не уверена, что Драпкину убили не вы… Сати, где тебя носило? - Лиза была строга как директор школы.
        - Я встречался с очень важным для меня деловым партнером… - самурай запнулся, прикусил нижнюю губу и пояснил. - В лесу.
        - Что за деловая встреча может быть в лесу? - удивилась Лиза.
        - Это не связано с нашим расследованием. У меня свои дела. Я пока не могу тебе о них рассказать, но, поверь, они не имеют отношения к тому, что произошло на комбинате.
        - А если я не могу заставить себя в очередной раз поверить… Ни вам, ни Тише. Он тоже где-то пропадал в момент убийства.
        Лиза сдала меня самураям в отместку за то, что я сдал Сатибо полицмейстеру.
        - Правда?!! - Юми как будто получила долгожданный подарок.
        - Меня укусил жук. Тиша сказал, что жук смертельно ядовит и сбегал за противоядием к Бабке Ежке. У него было время прибежать на завод и убить Драпкину.
        - Что за жук? Где ты его нашла? - затараторил обеспокоенный Сатибо.
        - Большой зеленый жук вылез из букета, который прислал с курьером Семен Верховцев, - рассказал Мираи.
        - Вы его поймали? Я смогу на него посмотреть? - Сатибо весьма заинтересовался жуком.
        - Баба Шура сварила его в зелье, - поведал я. - По ее словам, Лизе прислали жука-даренца родом из волшебного мира.
        - Вся фишка в том, что жук был не ядовитый, - всплеснула руками Лиза. - Пупырышек от укуса быстро прошел. Значит, Тиша обманул меня. Так что вы, уважаемые алабаи, все трое - потенциальные убийцы.
        - Приплюсуй сюда Ичи. Она ждет нас в проходной и тоже попросит об алиби, - Юми постучала указательным пальцем по плечу Мираи.
        - Еще одна Красная Шапочка, которую понесло в лес? - Лиза крепко сцепила пальцы.
        - Я знаю, где была моя подруга, но ее секрет не выдам, - загадочно известила Юми. - Я дала ей слово.
        - Не хочу вас покрывать. Вы меня достали… Следствие разберется.
        - Волочаровское следствие разбирается только в песнях и плясках, - пробубнил себе под нос Сатибо.
        - Лизунчик, тебе жаль растрепанную швабру, главу «Пятой Колонны»? - возмутилась Юми. - Еще поплачь о ней! Драпкина клялась все силы положить на то, чтобы тебя с позором выгнали из совета директоров… Она подначивала всех знакомых и родственников присылать тебе письма с угрозами, распускала о тебе грязные сплетни… А ты строишь из себя скорбящего ангела… Послушай, что я скажу! Свинюхе свинячья смерть!
        - Не хочу разговаривать с бешеными алабаями, - хозяйка мясокомбината замкнулась в себе.
        Лидия Борисовна висела головой вниз среди освежеванных свиных туш в морозильной камере. Ее остекленевшие глаза были страшно выпучены. Голова, почти отделенная от тела, висела на шейном отделе позвоночника. Металлический пол покрывала красным глянцевым ковром подмороженная кровь.
        Ни единого следа, ни малейшей зацепки… только молекулы знакомого мне запаха прекрасно сохранились в холодном воздухе.
        - Ее убили как свинью, и повесили среди свиней, - Виктор Свербилкин стоял неподалеку от трупа, возле замерзшей кровавой лужи и водил зонтиком - тростью, как учитель у доски указкой.
        К нашему прибытию в отключенной морозильной камере зябла тесная стайка людей. Первыми пришли полицмейстер, двое патрульных, эксперт-криминалист, девушка - патологоанатом и следователь прокуратуры Назар Бурак. Команду охотников представлял Артур. В качестве свидетелей выступала потрясенная потерей лидера «Пятая колонна».
        Мы пришли всемером - я, Лиза, Сэнсэй, Сатибо, Юми, Ичи и Мираи.
        - Посмотрите внимательно! - Свербилкин подвел указку к перерезанному горлу Лидии Борисовны. - Удар нанесен острым предметом, похожим на типичный самурайский кинжал.
        - Женщину сначала оглушили, потом зарезали, - дополнил следователь Бурак. - То же самое мясники делают со скотиной, которую привозят на комбинат.
        - Не совсем так, - вмешался Сатибо. - Свиней оглушают электрошокером, а Лидию Борисовну ударили головой об стену.
        - Ее с нечеловеческой силой подбросили вверх и швырнули вон туда, - криминалист указал на очевидную улику. - Видите пятно крови под потолком?
        - Хотите сказать, это сделал вампир? - Свербилкин вцепился в меня мстительным взглядом, не намереваясь отводить глаз до моего ареста.
        - Я сомневаюсь, - Артур неожиданно подал голос в мою защиту, опередив Лизу. - Вампир попробовал бы кровь жертвы. Даже если допустить, что он был сыт до отвала, все равно бы он лизнул кровь женщины из любопытства. И даже если бы он сознательно отказался от дегустации, он, во-первых, неизбежно бы сильно испачкался, учитывая характер ранения, а во-вторых оставил бы следы. Как на полу, так и на карнавальном костюме жертвы. Чтобы подбросить женщину в воздух, он должен был вступить с ней в контакт, схватить ее. А следов борьбы нет. Искусственный мех не помят.
        - Жертва как будто сама взлетела под потолок, - подтвердил криминалист.
        - Очевидно, господа, убийца обладает телекинетическими способностями, - я присоединился к дискуссии. - Причем, весьма развитыми. Мне, вампиру, было бы не совсем легко поднять такую тушу в воздух… простите, я хотел сказать, даму весом под двести килограммов.
        - Я еще раньше проверял версию о телекинезе, - Сатибо мельком взглянул на меня. - Пробил сотрудников мясокомбината и их родственников по базе данных Седьмого Отдела. Среди них не зарегистрировано людей, обладающих таким даром.
        - Человек мог скрывать свой дар, - предположила Юми. - Далеко не у всех волочаровцев способности проявляются в детстве.
        - Вот! Ты сама себя и выдала! Убийца! Душегубка! - завопила, ворвавшись в морозильную камеру, припоздавшая заместительница главы «Пятой колонны» главный технолог Анна Павловна. - Я знаю! Ты зарезала Лидочку! - полицейским пришлось оттаскивать ее от Юми. - У меня есть доказательство!
        - У вас не может быть доказательств, - заработала адвокатская жилка Лизы. - Вы лжете! Я уверена, вы хотите убрать Юми с дороги, потому что трясетесь за свое теплое место. Анна Павловна, вы поняли, что Юми намного умнее и талантливее вас. Несмотря на то, что эта девушка недавно окончила институт, она ориентируется в производственном процессе не хуже вас. Вы в курсе, что мне нравится ее умение находить нестандартные решения. Юми знает, как оптимизировать производство, сократить издержки. С ее дельного совета началась полная модернизация. А если бы директора слушал вас, мы бы продолжали работать на устаревшем оборудовании, которое давно исчерпало срок службы и постоянно ломается. Вас все устраивало. Лишь бы денежки капали в ваш карман.
        - Не слушайте ее, - Анна Павловна с обиженным лицом повернулась к представителям власти. - Наша директриса такая же пустобрешка и шлюшка как ее подружка. Хо! Что вы хотите от светской львицы?!
        - За клевету ответишь по закону, - пригрозила Лиза.
        - Развела на заводе вурдалаков и самураев, - безбоязненно продолжала главный технолог. - Нормальным людям житья нет… А мое личное отношение к косоглазой крысе здесь ни при чем. Я слышала вот этими ушами, - она оттопырила уши, - как крыса сказала львице: «Пора зарезать свинью».
        - Не понял… Вы подслушали разговор зверей в зоопарке или нашли у своего внука «Спайсы» и обкурились? - улыбнулся Сатибо.
        - Я говорю, что Юми сказала Лизавете: «Пора зарезать свинью».
        - Свинью? - переспросил Даппо. - Не Лидию Борисовну Драпкину, не главного бухгалтера, а именно свинью?
        - Да!
        - Но Лидия Борисовна все-таки не настоящая свинья. На мясокомбинате часто режут скот. Обычное дело. Не преступление.
        - Когда это было сказано, Лидочка была одета свиньей.
        - Мне неясен мотив, - следователь Бурак почесал затылок. - Зачем технологу убивать главбуха с одобрения генерального директора, если сдача отчетности на носу?
        - Из мести. Лидочка собиралась отравить вурдалака Лизаветы осиновой смолой. Хотела добавить ее в кормовую кровь, - в азарте проговорилась Анна Павловна. - Они о том пронюхали, - женщина указала на нас с Лизой.
        - Ну и дела! - Свербилкин оперся на зонтик - трость. - Ну и страсти шекспировские закипели в Волочаровске после вашего приезда, Лизавета Филипповна! Да от вас и впрямь один вред нашему тихому городку. Езжайте-ка домой в Питер! И прихватите с собой всю вашу веселую компанию. Иначе вы меня с ума сведете!
        - Я никуда не уеду, - решительно заявила Лиза.
        - Но ваша подруга проедет с нами в участок… Юми Яматори, вы арестованы по подозрению в убийстве Лидии Борисовны Драпкиной. Вы обязаны знать свои права и помалкивать… - Свербилкин жестом приказал двоим полицейским скрутить Юми и заковать в наручники. - Кажется, я все правильно сказал, - шепнул он сам себе, покручивая ус.
        - Вы не можете арестовать Юми! - вступилась за подругу Лиза. - У вас нет прямых доказательств ее вины. Ни одного! Наговорить можно что угодно. Анна Павловна ее оклеветала.
        - Милочка, я все могу, - Свербилкин насмешливо заглянул ей в глаза. - Вы напрасно думали, что я умею только петь, танцевать и играть на балалайке. Я еще могу задержать подозреваемую до полного выяснения всех обстоятельств дела. Нет улик, говорите. Не беда, найдем.
        - У Юми есть алиби!
        - Интересно, какое?
        - Мы все были дома во время убийства Драпкиной. Я, Тиша, Сатибо, Юми, Ичи и Мираи.
        - И чем же вы занимались? - с подковыркой спросил полковник.
        - Играли в покер, - Юми остановилась и выпрямилась, не позволив конвоирам вести ее лицом вниз.
        - Азартными играми увлекаетесь… Ну-ну! И на что же вы играли? На раздевание?
        - На мои часы, - я решил поучаствовать в спектакле. - Довожу до вашего внимания, господин полицмейстер, мои часики стоят дороже трехкомнатной квартиры в небоскребе «Стройсервиса».
        Свербилкин внимательно посмотрел на мои часы, потрогал их и сказал:
        - Я не оценщик. Если бы вы носили «Победу» или «Полет», я бы что-то мог сказать… Сейчас китайцы миллионами клепают всякие подделки.
        - С восьми до десяти вечера мы играли в карты в гостиной, - уверенно проговорил Мираи.
        - Да, мы все там были, - к его свидетельству присоединилась Ичи. - Сэнсэй оставался на заводе, но у него твердое алиби.
        - А у вас жидкое? Как сметана?.. Я вам не верю. Вы одна шайка-лейка и всегда будете выгораживать друг друга. Я все перепроверю десять раз. Все ваши показания, - Свербилкин направился к выходу, отталкивая всех, кто пытался его задержать хотя бы еще на минутку. - Я-то все гадал, какой у вас, Юми, дар. Ваш брат находит клады, а вы, оказывается, людей убиваете силой мысли. Хорошая у вас техника бесконтактного боя. Вы и отца притюкнули, и на брата покушались. Наследства захотелось? А сегодня главбух вам помешал. Вы тоже не расслабляйтесь, Лизавета. Вас можно будет привлечь за подстрекательство к убийству… Вовремя мы нашли преступника. Не придется отменять завтрашнюю репетицию ансамбля.
        Патрульные насмехались над Юми.
        - Покажешь нам приватный танец в клетке, звезда стриптиза… - похрюкивал один из конвоиров.
        - Хочешь, мы для тебя шест установим? - подхватил другой.
        - Артур, подстрахуйте нас, - обратился Свербилкин к охотнику, - чтобы она всех не раскидала.
        - Думаю, вы задержали не того человека, - выразил сомнение Артур.
        - Ваше мнение субъективно, товарищ московский зазнайка. Вы побегали с Юми за упырями, и как многие мужики, в нее влюбились.
        - Я тебя вытащу, подружка, - пообещала Лиза. - Внесу залог и найму лучшего адвоката.
        - Уводим стриптизершу без разговоров! - скомандовал Свербилкин. - Доплясалась, пчелка? - он подскочил к Юми и громко хлопнул в ладоши, но самурайка не дрогнула. - Запевай, ребята! Эх! Пчелочка златая, что же ты жужжишь! Пчелочка златая, что же ты жужжишь-жужжишь?!!
        - Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь! Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь! - подхватили патрульные.
        - Безумие… - Лиза выпала из толчеи, образовавшейся вокруг полковника, Юми и ее конвоиров.
        - Мы справимся… и на этот раз, - Сатибо подхватил ее и отвел в сторонку.
        Убедившись в том, что о Лизе есть кому позаботиться, я влез в толпу и поплыл по течению к выходу.
        - Стойте! Подождите! Мне надо вас снять! - навстречу процессии выбежал Юрий Шмыгин.
        Никто его не послушался.
        Схватив паренька под руку, я оттянул его от надвигавшейся лавиной толпы и тихо шепнул ему:
        - Отвлеки их. Займи на время. Я пока найду настоящего убийцу.
        Юрий отважно бросился наперерез толпе.
        - Кто кокнет мой фотик, заплатит мне семьдесят штук! - прокричал журналист. - Всем стоять и позировать для первой полосы!
        Я вернулся назад, понюхал дверь морозильной камеры, спустился по лестнице, прошел весь первый этаж офисного здания и в узком коридорчике, ведущем к проходной, встретил Ивана Смолина.
        - Куда спешишь, писатель? - растопырил руки охотник.
        - Иду по следу настоящего убийцы главбуха. Возможно, я его даже съем. Он того заслуживает… Помните, Иван Иванович, за вами должок.
        - Прошу, господин барон, - охотник манерно помахал снятой шляпой.
        - Благодарствую, - откланялся я.
        - Не принимай на свой счет… Я купил билет на новое шоу Юми Яматори.
        У турникета проходной меня остановил свернутым журналом кроссвордов охранник Виталий:
        - Все сотрудники должны оставаться на заводе! Приказано не выпускать людей!
        - Я не сотрудник, и даже не человек! - показав охраннику клыки вместо пропуска, я приподнялся на руках и закинул ноги через створку турникета.
        Убийцу я настиг за промзоной, на пересечении осиновой аллеи и слабо освещенных рядов гаражного кооператива.
        Я подкрадывался без малейшего шороха, но люди с необычными способностями остро чувствуют приближение опасности.
        - А?.. Декоративный вампир… Диванная шавка… Нюх как у Трефа, а ума не больше, чем у бройлера, - коммерческий директор мясокомбината, один из пяти ведущих акционеров Илья Тимурович Пехтель медленно повернулся ко мне, подняв руки.
        Хруст осиновых веток отвлек меня. Не успел я глазом моргнуть, как у моей шеи застыло лезвие самурайского кинжала, сильно пахнущее кровью Лидии Борисовны.
        - Не думай, что ты быстрее моей мысли… Эх… Мои мысли - мои скакуны… Люблю город, в котором менты - и те поют. Но придется… да, придется переехать. Освоить новые края.
        Пехтель с мнимой рассеянностью пошевелил морщинистыми пальцами, потянул козлиную бородку, поправил галстук и очки с толстыми стеклами. С какой стороны ни посмотри на него, что перед тем ни подумай, как ни накручивай себя заранее, а все равно перед собой увидишь безобиднейшего старичишку - этакий божий одуванчик в «счастливом» коричневом костюме советского кроя. Нескладный и некрасивый, но обладающим внутренним обаянием невероятной силы, излучающий какую-то непостижимую уму энергию, очаровывающую и обезоруживающую всех и вся. Жившие при мясокомбинате дворовые собаки перед ним робели, не решались на него гавкнуть для острастки, как на всех остальных сотрудников, кроме своих кормильцев, как будто боялись, что от их лая он упадет и сильно ушибется или вовсе лапотки откинет по причине сердечного удара.
        - Почему вы убили Такеши Яматори и Лидию Драпкину, и покушались на Сатибо, на Лизу? Расскажите все, прежде чем отнимете и мою подзатянувшуюся жизнь. По-иному мне не обрести покоя на том свете, я стану вам являться наяву и мучить вас во снах.
        - Снов не боюсь, - Пехтель расставил ноги для устойчивости, глядя на висящий в воздухе кинжал, к которому добавилось полсотни отломанных осиновых веток, окруживших меня со всех сторон. - Семейку Яматори мне заказали Проводники.
        - Не староваты ли вы для киллера, Илья Тимурович? - я умышленно тянул время.
        - Уж не старей тебя, - близоруко прищурился Пехтель.
        - Кого вы зовете Проводниками? Через Волочаровский район не ходят пассажирские поезда.
        - Имен не знаю. Они пришли оттуда, и нашли меня, - старик указал в сторону далекого, невидимого с аллеи, леса.
        - Из волшебного мира?
        - Ну конечно, не с Луны. До чего ж ты глуп! На что двести лет потратил? Мне б твои годы… я бы Нобелевским лауреатом стал не раз.
        - Не переоценивайте себя, Илья Тимурович. Психологи считают комплексы наоборот прямой предпосылкой к мании величия, - я говорил набором схваченных кое-где и кое-как современных слов, пытаясь сбить злодея с толку.
        - Проводники все знали обо мне, и оценили по достоинству. Помогли развить мой дар, который я скрывал всю жизнь. Тебе не понять, как трудно мальчишке не подложить невидимо кнопку на стул училки, не уронить на голову директора портрет Льва Толстого, не разбить хулигану из старшего класса рожу футбольным мячом… Отец говорил мне, что нужно скрывать талант, чтобы не стать объектом внимания спецслужб. Узнай обо мне Отдел, я бы до пенсии за твоими лесными коллегами носился… Меня бы припахали как вола.
        - Чем вашим Проводникам помешали Яматори?
        - Не знаю, и знать не хочу. Не мое это дело. Но я очень обрадовался, когда меня попросили устранить их всех до одного, кроме Верочки… Двадцать семь лет назад я ухаживал за Верой Шипициной. Хотел на ней жениться. Ее мать отговорила, и сама Верочка засомневалась, что я старше ее и разведенный, и детей у меня нет… Я не терял надежды. Шибко мне Верочка нравилась. Но всего ничего прошло, и она выскочила замуж за самурая. Наши общие знакомые говорили, что Верочка повстречалась с ним вечером на аллее, увидела, как он упырей кромсает, и вся растаяла. Такеши ее домой проводил… Мать Верочки еще пуще выступала против, но через месяц молодые расписались в ЗАГСе. Глупой девчонке понравилось, что японец натренированный, и такой весь заботливый, обходительный… а про меня с пионерских лет говорили: «Таких не берут в космонавты»… Самурайская община приняла Верочку с натягом, потом она потихоньку адаптировалась и стала жить как в секте. Из веселой озорной девки превратилась в скромницу с пугливым взглядом… Со мной прекратила всякое общение… После смерти Такеши я ей позвонил, выразил соболезнование и пригласил в
кафе. Мы посидели, поговорили. Верочка была как монашка… У меня дважды сердце прихватывало, пока с ней говорил. Я ей намекнул, не пора ли начать жизнь сначала. Она мне чего-то о детях начала говорить, что от рук отбились. Я отвечаю - твои дети не маленькие, сами устроят жизнь. Верочка начала спорить, ну я тут сорвался - сказал, как думаю: «Что ты с ними чикаешься, они тебе как чужие. Погляди, они даже совсем на тебя не похожи! Вылитые самураи. Забудь о них, и живи своей жизнью». Верочка страшно обиделась, вскочила со стула и сказала: «Ничего ты не видишь, и не понимаешь, старый дуралей. Сатибо и Юми - мои кровиночки. Они - самое родное, что у меня есть». Я стал спорить, и она назвала меня бесплодным котом. Кастрированным.
        - Замечательный комплимент! - усмехнулся я.
        - Не хохми! - страшно осклабился Пехтель.
        - Лиза в чем перед вами провинилась?
        - Бомбу я сварганил для сынка Такеши. На «Лексус» ее установил, пока машина стояла на дороге перед калиткой участка Яматори, а Сатибо что-то прятал в подполе дома. Не знал я, что Лизка на ней поедет.
        - Жука-даренца вы для кого посадили в букет?
        - Какого жука? Я боюсь до кондрашки всяких жуков, пауков, тараканов, - по лицу и запаху Пехтеля я понял, что старик не врет.
        - Ядовитого жука из волшебного мира.
        - Это Сатибина работа. Он как Фигаро туда-сюда мотыляется. Сам видел его в лесу у открытого портала.
        - Лидию Драпкину тоже Сатибо убил? Откуда в таком случае взялась ее кровь на вашем кинжале?
        - Лидку убила ее подружка Анюта… Анна Павловна. Прибежала ко мне в кабинет как с пожара и визжит: «Юми пойдет убивать Лидочку! Я из коридора слышала, как она говорила о ней с нашей ведьмой. Не все разобрала, но одно четко услышала. Юми сказала: «Пора зарезать свинью». Надо что-то делать, Илья Тимурыч!»
        Меня осенило! Я подумал, раз не получилось убить танцовщицу сучком в саду - ты меня тогда спугнул - пускай попарится на нарах лет десять - пятнадцать. Вот он шанс временно устранить Юми и навсегда избавиться от ненужного свидетеля… Лидка вошла в кабинет начальника рекламного отдела, когда я отправлял с компьютера Зои Федоровны письмо в газету о розыгрыше «Лексуса». Хотел подшутить напоследок над Сатибо. Главбух письмо одобрила, мы вместе посмеялись над гендиректоршей и ее самураями. Я понимал, что Лидка меня не выдаст. У самой рыло в пуху насчет мелких пакостей. Честно говоря, я был уверен, что дорогую машину вычеркнут из лотереи. И вот те финт ушами! «Лексус» оставили в качестве главного приза и велели сотрудникам «ужаться». Пошли разговоры о сокращении юбилейных премий, отмене тринадцатой зарплаты к Новому Году. Я знал, если Лидку ущемят в деньгах, она тут же пальчиком на меня покажет гендиректорше - лишайте премий Илью Тимуровича за его дурацкую шутку с письмом в газету. А я уже был на волоске. Сатибо начал меня подозревать. Узнал, что я служил в армии сапером, вызвал на допрос в свой кабинет…
Он здорово петрит в видеонаблюдении. Усек, что в определенные моменты камеры на мясокомбинате прекращали вращение, задерживались на одном месте, или поворачивались не в ту сторону. После тебя я и его убью. Подстрою, будто вы дрались и оба получили смертельные ранения. А сам уйду в волшебный мир. Там меня ждут. Там я получу новые способности, стану великим магом и проживу еще лет пятьдесят, не зная ни горя, ни болезней. Проводники мне предложили отличную работу.
        - От меня вы не дождетесь поздравлений, - я наконец увидел того, кого заранее чувствовал и ждал с нетерпением.
        Прижавшись к гладкому металлу крыши, на гараже застыл в выжидательной позе хищника мой дикий сородич. Тощий, грязный вампир смотрел в затылок старика немигающими зелеными глазами, в которых помимо нестерпимой жажды крови светился агрессивный страх затравленного зверя.
        С дикими собратьями я давно был не в ладах, но в опасную минуту мы с пришлым вампиром стали стаей. Он согласился подчиниться мне, опустил голову, коснувшись подбородком крыши. Он ждал моего сигнала.
        Я получил достаточно важных сведений от Пехтеля, узнал почти все, что меня интересовало… Пора.
        - Так и быть, из прирожденной благородности я вас поздравлю с грядущим новосельем, - стараясь не смотреть на крышу, я моргнул и чуть наморщил нос.
        Старый глупец считал, что его мысли быстрее вампира. Понимал ли он, что при форс-мажорных обстоятельствах не так-то просто их собрать за долю секунды и предельно сконцентрироваться для перемещения предметов?
        Пришлый вампир атаковал Пехтеля со спины и мгновенно убил старика, свернув ему шею. Мысли телекинетика рассыпались и не успели собраться. Кинжал и осиновые ветки упали на тротуар аллеи.
        При виде питающегося дикого вампира меня передернуло, как художника классической закалки, увидевшего на выставке инсталляцию из собачьих экскрементов. Брезгливо поморщившись, я развернулся на девяносто градусов на каблуке дорогущих дышащих ботинок и степенным прогулочным шагом отправился по аллее к промзоне.
        - Постой! - окликнул меня оборванец. - Пожалуйста, вернись.
        - Вы это мне сказали… юноша, - я вернулся из чистого любопытства.
        Вымазавшийся в крови вампир стоял на корточках, оторвавшись от еды. Ему было больно видеть, как утекает в песок долгожданный ужин, и продолжить трапезу он пока не мог. Судя по терпкому запаху и неуверенному поведению, он был очень молод.
        - Тебе, - неотесанный чужак не догадался сказать: «Вам».
        - По какому вопросу вы посмели меня побеспокоить? - я сунул руки в карманы чуть маловатого пиджака, важно выпятив живот.
        - Мне нужна твоя помощь, - вампир смотрел на меня печальными глазами брошенного щенка.
        - С чего ты взял, что я должен тебе помогать? Ты мне не брат, не сват, не родной племянник и даже не седьмая вода на киселе.
        - Мы с тобой одной крови.
        - Что за вздор! Во мне течет кровь благороднейшего рода князей Подкорытиных и почтеннейшего рода купцов первой гильдии Тарановских, а еще кровь величайшей лесной воительницы - вампирши Людмилы Полесской… Пусть им всем земля будет пухом… А ты, по всему видать, деревенщина. Вот скажи мне, любезный, кем был твой дед?
        - Фрезеровщиком.
        - То-то и оно!.. Поди прочь, пока я сыт.
        - Но я помог тебе.
        - И получил в награду ужин. Мы в расчете.
        Я собрался уйти, однако настырный юнец вновь отсрочил мое возвращение на комбинат.
        - Не уходи! Пожалуйста! - оставив добычу, вампир увязался за мной.
        - Стой где стоишь! - запах дикого сородича мог навредить моей безупречной репутации. - И забудь последнее слово. Иначе оно действительно станет для тебя последним. Мы не в детском садике. Вампиры не говорят «пожалуйста» и «спасибо».
        - Прости, я не знал… - мой дикий сородич вел себя как ребенок. - Меня недавно обратили. Всю мою стаю убили охотники. Они и сейчас где-то поблизости. Они найдут меня и убьют…
        - Что мне до того?
        - Мне страшно…
        - Понюхай валерьянку.
        - Не бросай меня. Охотники скоро вернутся.
        - Оставь меня в покое!
        - Вампиры должны помогать друг другу.
        - Кто забил твою пустую головешку такими глупостями? Твой обратитель?.. Стало быть, и он дурак был несусветный, - я не знал, как отвязаться от бестолкового юнца. - Вампиры защищают свою территорию, и ты, неуважаемый соплеменник, вторгся в мои охотничьи угодья. Я вправе тебя убить, но из благодарности позволил тебе слоняться по Волочаровску. Однако ты меня достал изрядно, и посему я повелеваю тебе убраться вон из моих владений.
        - Мне некуда бежать, - пришлый вампир давил на жалость, идя за мной. - В городе шмонают охотники и оборотни. Лес прочесывают эльфы верхом на единорогах. Я в ловушке.
        - Всякое бывает.
        - Возьми меня в свою стаю. Я буду верным слугой.
        - У меня достаточно слуг.
        - Слышал, ты работаешь на мясокомбинате…
        - Сроду нигде не работал. Ни на кого не батрачил. Разве не видно?
        - Я только вижу, что ты толстый, значит, у тебя много еды, и понимаю, что тебе… лет триста.
        - Двести! - оскалился я.
        - Мне… нужен опытный наставник. Такой, как ты.
        - А мне никто не нужен, кроме самого себя! Доволен ответом?
        - Нет.
        - Привыкай, малец. В вампирской жизни так всегда… У нас каждый сам за себя.
        - Устрой меня грузчиком на мясокомбинат. Я люблю работать, и готов трудиться только за еду.
        - Пшел вон! Не буди во мне зверя! Не вынуждай как следует тебя цапнуть. Я ведь могу, - я показал в широком оскале все четыре клыка.
        - Все понял… - молодой вампир остановился. - Я ухожу.
        - Проваливай, долбодятел… Скатертью дорожка! - на прощание огрызнулся я.

«Возьмете такого спиногрыза на поруки, дорогой Тихон Игнатьевич», - почти вслух разговаривал я сам с собой, быстро шагая по аллее, и то и дело оглядываясь на понурый живой монумент, - «а из него потом вырастет второй Лаврентий. Подлец. Предатель. Шкура… Все вампиры одинаковы. Вы - единственное исключенье. В вас еще осталось много благородства»…

«Ведь он точный грек», - я снова бегло обернулся. - «Есть что-то в нем античное с тех статуй, с тех масляных полотен, коими во все времена рьяно восторгаются женщины, перед ними замирают они в томительном сладостном волнении, или впадают в истерический транс, заливаются безмолвным хохотом, краснеют, бледнеют, едва не падают в обморок от избытка нежных чувств… Кудрявый, большеглазый, губы бантиком…. Отмыть его и подкормить немножко - выйдет натуральный Аполлон. Фигуристый, красивый… Приведите такого на завод, так Лизонька им сразу увлечется. Лизавета Филипповна - барышня быстро увлекающаяся. И гены могут дать толчок определенный… Да… Риск ого-го, какой! Вас, дорогой Тихон Игнатьевич, хозяйка мясокомбината спишет как морально устаревший агрегат… Гламур-мур-мур диктует эталоны стройности. Увы и ах, толстяки нынче не в моде… Ишь чего задумал юнец - грузчиком его возьми. Укуси-ка локоток! Довольно было в вашей жизни всяческих соприкосновений с сородичами. Не бывать постороннему вампирскому духу в ваших владениях».
        Непрестанно забалтывая совесть, не давая ей почувствовать свою силу, показать острые зубки и начать кусаться, я вернулся на мясокомбинат.
        Лизу и молодых самураев я нашел в кабинете начальника службы безопасности.
        - Вот он, убийца моего отца и главбуха, наш коммерческий директор Илья Пехтель, - сидевший за компьютером Сатибо показывал друзьям записи видеокамер. - Тут он пропадает из видимости, а здесь, обратите внимание, вращающиеся камеры долго остаются в одном положении, словно их кто-то удерживает. Юми в это время ходит по колбасному цеху. Ее мы видим на записях четырех других камер. Пять минут назад я отправил Свербилкину и Бураку избранные видеоматериалы на мейл. Бурак уже отписался, пообещал освободить Юми.
        - Ура-а-а! - запрыгала Лиза.
        - Мы найдем его и возьмем, - Сатибо выключил компьютер.
        - Я с вами, - вызвалась Лиза.
        - Тебе нельзя с нами. Пехтель - особо опасный преступник. Пойми, Лиза, этот человек владеет телекинезом и может изготовить взрывное устройство. Вампир за тобой присмотрит, - Сатибо посмотрел на меня так спокойно, как будто я никуда не отлучался.
        - Поздно искать убийцу. Его только что нашел московский охотник… Пехтеля загрыз вампир. Мы все едем на опознание в морг, - Даппо вновь принес «убийственное» известие.
        - Тиша… - Лиза испуганно отступила. - Хорошо, конечно, что ты нашел убийцу, но… методы борьбы со злом у тебя очень уж радикальные.
        - Не я. Никак нет, - я сам от нее попятился.
        - Нас ждут, - поторопил Даппо.
        У Г-образного одноэтажного здания, где находились морг и крематорий, стояли полицейский УАЗ, ритуальная «Газель», коричневый «Рено Дастер» Виктора Свербилкина, потрепанный черный «Шевроле» Ивана Смолина и мотоцикл Артура.
        В палате морга нас первой встретила освобожденная Юми. Обнявшись поочередно с братом, Лизой и Ичи, она подвела нас к лежащему на железном столе телу Пехтеля, накрытому по разодранную шею виниловым покрывалом. Вокруг стола кроме нашей стаи стояли также Свербилкин, Бурак, Смолин, Артур, колдун Денис, патологоанатом Зоя и работник морга.
        - Преступник собирался открыть портал и уйти в смежный мир, - полицмейстер свел воедино выводы узких специалистов. - но вампир ему помешал скрыться. Илья Пехтель пытался отразить нападение вампира. Ему это не удалось. Результат схватки вы видите. Рядом с трупом найдено заговоренное орудие убийства Лидии Драпкиной - имитация самурайского кинжала. Пехтель, судя по всему, приобрел оружие в сувенирном ларьке, остро заточил и отнес к колдуну или ведьме для наложения специального заговора. Что я могу добавить? Негодяй не ушел от возмездия… А Сатибо Яматори, как всегда, оказался на высоте. Он раскрыл дело быстрее правоохранительных органов. Сатибо Такешич, вам пора открывать детективное агентство… Дорогая Юми, примите мои извинения за причиненные неудобства. А это вам подарок, возмещение морального ущерба, - Свербилкин вручил Юми билет на концерт ансамбля. - В субботу мы выступаем во Дворце Культуры. Ждем вас.
        - Вип-приглашение на свое новое шоу я вам не подарю, - Юми с хитрой улыбочкой помахала билетом. - Вы меня обидели, Виктор Андреич.
        - Я все равно приду на тебя посмотреть, пчелочка моя… Куплю билет с получки… Вот и убийцу преступника несут.
        В палату внесли на носилках тело «античного грека», убитого выстрелом в лоб, и положили на соседний стол.
        - Странное дело, - прокомментировал Артур. - Никогда с подобным не сталкивался. Вампир сидел рядом с трупом жертвы… и не попытался скрыться или напасть на меня… Как будто он хотел, чтобы я его пристрелил.
        - Проходите, Кристина Владимировна, - бородатый полицейский из ансамбля Свербилкина пригласил в палату морга владелицу салона красоты.
        - Этот парень был среди вампиров, которые вломились в ваше помещение и напали на парикмахера? - Смолин подвел ее к «греку».
        - Я видела его, - вспомнила Кристина. - Он был с теми тремя, но стоял в дверях и ни на кого не нападал.
        - Как ваша сотрудница? - сочувственно осведомился Артур.
        - Врачи сказали, что она идет на поправку, - ответила Кристина. - Ее перевели из реанимации в обычную палату. С ней все будет хорошо, благодаря вашему оперативному вмешательству. Артур, вы подоспели вовремя. Большое вам спасибо. Приходите в наш салон. Сделаем вам бесплатно модную стрижку.
        - Спасибо… Но я, пожалуй, еще немного потрясу патлами… Рад был услышать, что жизнь девушки вне опасности.
        - Парень новообращенный, - надев латексные перчатки, Смолин осмотрел зубы «грека». - Должно быть, старик стал его первой человеческой жертвой.
        - Бедняжка, - Лиза прикоснулась к руке убитого вампира. - Он сделал для нас доброе дело. Если бы он выжил, я бы о нем заботилась, кормила бы его… Друзья, мне кажется, я что-то чувствую. Его боль, страх. В свои последние минуты он думал, что вампирская жизнь - сплошное кидалово. Он потерял последнюю надежду.
        - Пойдем, лапушка, - я оттащил Лизу от трупа, чтобы она еще чего-нибудь не пронюхала интуитивным чутьем. - Всех бездомных собак не приютишь, всех беспризорных вампиров - тоже.
        - У меня идея, - воодушевилась Лиза.
        - Нам нужно поговорить о покойном Илье Пехтеле, - следователь Бурак отозвал Лизу в сторонку, и я не узнал ее идеи. - Вы согласны дать показания?
        - Нет проблем. Задавайте вопросы.
        Меня утянула в противоположную сторону Кристина:
        - Ты должен прийти ко мне в салон завтра утром, - шепнула она. - Иначе не узнаешь мой маленький секрет.
        - Навряд ли мне удастся вырваться.
        - Постарайся. Мне без тебя скучно.
        - Жди, - я согласился на визит, побоявшись, что Кристина невольно повысит голос и тем самым выдаст нашу тайную связь.
        Мне хотелось поскорее разорвать бесполезные, даже отягчающие романтические отношения.
        Глава 18. НА ТЕМНОЙ СТОРОНЕ
        Убийца известен. Дело закрыто…
        Страсти улеглись. Лиза наконец получила водительские права. Сила трения между мной и молодыми самураями зрительно ослабла. Жизнь пошла по-прежнему, и даже лучше. Мне больше не приходило в голову отказываться от еды из-за дурного настроения, но три жучка меня точили. Как короеды грызут кору сосны, так же они скребли мою душу. Один жук - настоящий, под названием даренец, другой жучок условный, под именем Сатибо, и третий жучок - призрачный, то бишь, неупокоенный дух Лаврентия, выбиравшийся в усадьбу из ада через свою любимую кушетку.
        Для избавления от третьего жучка все было готово. Сатибо заказал у частного мебельного мастера точную копию кушетки Лаврентия, оставалось дождаться ее изготовления и отъезда Лизы в Петербург по учебным делам, чтобы совершить подмену.
        Остальные два жучка меня постоянно беспокоили. Я вынужден был записаться на ежедневные процедуры в салоне красоты, чтобы получить немного свободного времени для самостоятельного расследования. Теперь, когда моя жизнь с Лизой стала во всех смыслах полноценной, я не нуждался в услугах Кристины.
        - Дорогая Крис, - сев поперек массажного кресла, начал я тяжелый разговор. - Мы с тобой должны расстаться.
        - Почему? - женщина присела на низкий подоконник, нервно катая кожу по острым костяшкам локтей. - Лиза оплатила за тебя СПА, пилинги, и что-то еще на месяц вперед.
        - Пусть так все и останется. Не расторгай контракт. Все процедуры точно бы будут проводиться, но я сюда отныне не приду.
        - Мы можем встречаться в доме Джаника с двух до трех дня, к примеру. В это время он всегда обедает у себя в ресторане.
        - Между нами все кончено. То, что случилось, было ошибкой. Надо ее поскорее забыть.
        - А мне нравилось! - Кристина выглядела готовой к бою амазонкой.
        - Мне тоже было с тобой… интересно, - я старался говорить по-современному, но у меня не всегда получалось. - К обоюдному сожалению, все наши любовные приключения в прошлом. Так распорядилась судьба… Прости.
        - Нашел подругу помоложе? Запал на Юми? Я права?
        - Ты нисколько не права. В мою повестку дня внесены дела куда важнее тайных свиданий.
        - Тихон! Я тебя не отпущу! - грозный вид Кристины убил мою заранее продуманную вежливую прощальную речь. - Ты меня не бросишь… если не хочешь, чтобы весь город узнал, кто ты на самом деле.
        Обиженная женщина прибегла к шантажу.
        - Валерик описается от страха, когда я ему скажу, что у него перед носом разгуливает самый настоящий вампир.
        - Как ты узнала? - я был потрясен, и не понимал, как действовать дальше.
        - Провела небольшое расследование, - передо мной стояла бесстрашная, уверенная в победе воительница. - Мы и познакомились не случайно… Вампир, мясокомбинат - о чем-то таком Джаник болтал по мобильному с Сатибо… Потом я увидела на открытии «Модного улета» как ты шарахаешься от фотовспышки. Сразу вспомнила тот странный телефонный разговор и решила проверить свои подозрения. Ну, и подумала, когда еще мне выпадет шанс немножко развлечься с вампиром без угрозы для жизни и здоровья. Ты уж извини, если на что другое надеялся. Но мне правда с тобой понравилось. Ты - супер… Сколько тебе лет?
        - Трехсот еще нет, - в рифму ответил я. - Ты смелая, Крис… Смелей, чем я думал.
        - После моего первого мужа - домашнего тирана и пьянчуги - я никого не боюсь. С ним я ходила на работу вся в синяках. По утрам наносила на лицо вот такой слой грима, - Кристина показала пальцами полсантиметра.
        - Что же с тобой делать? - я перешел на угрожающий тон.
        - Ничего ты со мной не сделаешь. Ты в клетке, друг… Как и я. Но наши клетки сделаны из чистого золота. Разве ты еще не понял, Тихон, мы одинаковы? Нас можно назвать товарищами по несчастью. Или по счастью. Кто как видит.
        - У нас нет ничего общего, - поднявшись с массажного кресла, я переместился к стене.
        - Да ну?!! - Кристина стукнула каблуком-шпилькой по широкому плинтусу. - Я ненавижу Джаника. Он мне противен. Я задерживаю дыхание, когда подхожу к потной, волосатой, вонючей обезьяне. Закрываю глаза, когда грязное животное меня обнимает и целует. Смеюсь в ответ на мерзкие шутки. Без нервов отвечаю на тупейшие вопросы. Я никогда не смогу полюбить Джаника, но хочу стать его официальной женой. Почему? Потому что он дарит мне красивую жизнь. Вечеринки, катание на катере, шикарный шоппинг, куча свободного времени… и персональный салон красоты. До него я работала в две смены без продыху, чтобы содержать дочь - подростка, покупать ей модные гаджеты и оплачивать ее занятия в секции художественной гимнастики, поездки на соревнования. Сейчас моя дочка путешествует по всему миру, стала кандидатом в мастера спорта. Она собирается учиться за границей, подала заявку в Гарвардский университет. Вот что мне дают деньги Джаника! Вот почему я так их люблю!.. А ты, Тихон, такой же как я, - на гладком от уколов ботокса лбу Кристины выступил пот. - Ты не любишь Лизу. Не она тебе нужна, а ее деньги и еще, разумеется,
море крови. Кем ты был до нее, я не знаю. Наверное, где-то мотался нищим бомжарой и на кого-то охотился. А сейчас… о-ля-ля! Писатель приехал из Санкт-Петербурга! Признайся, все останется в этих стенах, ты втайне ненавидишь Лизу. Может, она не так жутко пахнет, как мой Кинг-Конг, но она тебе так же противна, как он мне. Лиза - редкая дура, это весь город знает, а ты умный, начитанный. Светские пустышки считают тебя рафинированным интеллигентом. Говорят, ты приторный и вязкий, как сахарная вата. Но я тебя вижу насквозь. Ты такой, каким и должен быть настоящий вампир - расчетливый и безжалостный хищник… Бедная Лиза. Дурочка прямо порхает от счастья. Не знает, что она - несчастная жертва. Я знаю, ты не отпустишь хозяйку мясокомбината, как я не отпущу своего тупого мафиози. Но есть одна маленькая проблемка. Люди стареют и умирают. На что ты пойдешь, чтобы эксплуатировать Лизу вечно? Обратишь ее?
        - Молчи! Сама ты дура! - я схватил Кристину за шею и на миг приподнял ее от пола для устрашения. - Тебя ослепляет привычка судить по себе о других. Я люблю Лизу, и никогда не причиню ей зла… А с тобой могу сделать что угодно. Отстань по-хорошему.
        - Повторяю - ты ничего мне не сделаешь. Иначе простишься со сладкой жизнью и помрешь бомжом. Охотники рядом.
        - Смолин подкуплен.
        - И Артур? Сомневаюсь.
        - Напрасно ты меня не боишься.
        - Второй повторчик - мне с тобой хорошо.
        - И так? - зажав рот Кристины ладонью, я повалил ее на массажное кресло и саданул клыками по шее. - И это тебе нравится? - я прокусил шею женщины с другой стороны, стараясь не повредить артерию или трахею. Боль она чувствовала зверскую. - Что, получила удовольствие?
        Высасывая кровь Кристины, я наглотался до тошноты горьких кремов с ее кожи.
        - Сама приберешься. Все протрешь, вымоешь пол, - я смазал нанесенные женщине раны заживляющей слюной и отпустил ее, понимая, что кричать она не может из-за парализующего яда. - Ты никому не расскажешь - ни охотникам, ни своим подружкам-болтушкам о нашем неудавшемся свидании. В твоих интересах выполнить мою просьбу. Сделаешь по-своему - я убью тебя, и в Гарвард поступит дочка следующей содержанки Дырявого Джо.
        - Тварь, - едва простонала Кристина.
        Вытерев лицо и шею чистящей влажной салфеткой с чудовищным псевдомалиновым запахом, я покинул салон красоты.

«Скорей бы избавиться от проклятой кушетки», - подвозить меня было некому - на мясокомбинате кипела подготовительная работа к юбилею - и я отправился домой пешком.
        Погода становилась все хуже. Темные тучи над головой походили на снеговые. Северный ветер пронизывал тонкую куртку из белой синтетики.
        Где я, а где Лаврентий? Я чувствовал себя во власти темных сил, и не мог отличить зерна от плевел, не мог разобрать, какие из поступков, за которые меня поедом ела совесть, были целиком и полностью моими, а на какие меня толкнул мстительный призрак.
        - Кто здесь? - за забором Лизиной усадьбы слышались громкие шорохи, хруст.
        Войдя в сад, я принюхался, осмотрелся и узнал, что к нам пожаловал гость.
        - Тиш-ша, т-ш-ш, - прошипела Лиза, выползшая из кустов по-пластунски.
        Мне было забавно, удивительно и несколько жутковато видеть ее в столь необычной позе.
        - Лезь сюда, - она поманила меня рукой.
        Мы залезли в середину живой изгороди, состоявшей из двух рядов кустарника с хрупкими гладкими ветвями и мягкой вечнозеленой листвой, прошли на четвереньках метра три вперед друг за дружкой, и Лиза остановила меня.
        - Смотри, - шепнула она, тихонько раздвинув густые ветки.
        Голубовато-серая горгулья потрошила черные полиэтиленовые мешки с мусором, вытаскивая их из открытого гаража. Разорвав бумажный пакет из-под молока, животное присело на корточки, сложив за спиной розоватые перепончатые крылья и, причмокивая, стало слизывать маслянистый осадок.
        - Хочу подобраться к нему поближе, спрятаться за высокими каннами в цветнике и снять его айфоном, - поделилась планами Лиза. - Но боюсь его спугнуть. Зверь очень чуткий, осторожный. Научи меня подкрадываться по-вампирски бесшумно и так, чтобы он нас не заметил.
        - Для начала отлепи тело от земли. Ползая как солдат, ты скребешь курткой и джинсами по траве, как дворницкая метла по аллее. На колени не вставай. Подогни ноги и старайся удержаться на мысочках. Из рук сделай кошачьи лапки. Вот так, - я сложил пальцы, кроме большого на две фаланги. - Чем меньше площадь соприкосновения с землей, тем меньше шума. Дыши как можно тише. Выпрями руки, почувствуй, как двигаются лопатки. Представь, что ты львица. Не светская, а настоящая. Сад - твоя саванна. Наблюдай за добычей, не спускай с нее глаз. Прежде всего следи за движениями головы. При каждом взгляде, повороте в твою сторону, замирай. Не отвлекайся ни на что. Все ясно?
        Лиза кивнула.
        - Тогда вперед.
        Неужели, я вправду учу ее охотиться?
        Я никого не обращал. Мне не доводилось возиться с новичками, натаскивать их на лесную дичь как гончих собак. А вот со мной самим тогдашним моим учителям пришлось изрядно помучиться. Охота поначалу была труднейшим для меня занятием. А Лиза все схватила на лету, оказалась способной ученицей. Подкрадываясь к горгулье, она все делала правильно. Обостренный слух и прирожденные остатки вампирских инстинктов вели ее в верном направлении. Ей не хватало лишь одной составляющей успешной охоты - невыносимого голода, от которого нутро как будто вянет и скукоживается, словно засыхающий в вазе цветок, во рту горит и под клыками ноет… Съемка диковинного зверя на айфон оказалась слабоватым стимулом. Внимание Лизы рассеялось, как только она подумала об извлечении айфона из кармана. «Лапка» опустилась на кочку декоративной лохматой травы на краю цветника, где Кампай припрятал зеленую резиновую ящерицу с пищалкой под хвостом.
        Резкий звук спугнул горгулью. Животное перелетело в сад Яматори и принялось искать вкусности возле дома.
        - Сбегай быстренько к Сатибо, - попросила Лиза. - Дверь его половины дома открыта. Найди в холодильнике сало или колбасу. Зверю нравятся колбасные шкурки. Попробуем его подманить.
        Удача!
        Сатибо недавно куда-то убежал, его следы от дома к дороге были свежими. Самурай страшно торопился. Он забыл запереть входную дверь, и еще… не закрыл тайный ход в подпол, замаскированный под узкий шкафчик.
        В подполе горели тусклые круглые лампы с рельефным желтым стеклом, прикрепленные на кирпичных стенах. Сатибо и свет не выключил.
        Вдруг он приготовил ловушку для любопытных незваных гостей? Придерживая дверь-шкафчик, чтобы она самопроизвольно не захлопнулась, я вытянул шею, разглядывая странные предметы на письменном столе из покрытой красным лаком сосны, сделанном больше века назад в волшебной японской деревне.

«Что за алхимией он тут занимается?»
        Стаканы с непонятными жидкостями сочных цветов - красными, желтыми, синими, фиолетовыми, салатовыми. Старинные ювелирные изделия из золота и серебра с драгоценными камнями. Древние свитки, рукописи и книги… Я настолько заинтересовался увиденным, что отпустил дверь и подошел к столу. Пожелтевший от времени свиток, последним побывавший в руках Сатибо, был исписан сложными для расшифровки эльфийскими завитками. Я немного понимал на языке эльфов, мог кое-что прочесть без словаря, но содержание письма, заверенного королевской печатью, оказалось слишком трудным для любительского перевода. Завитки плясали вкривь и вкось - по всей видимости, придворный писарь сильно волновался, работая над свитком. Он был чем-то или кем-то напуган, и очень спешил.

«Свергнутый жестокий и алчный король… был изгнан со своими верноподданными… спустились с гор… воины… пали в бою… вернулись к женам…» - все, что я сумел прочесть.
        Под свитком лежал клочок другого старинного письма, вырванного из руки убитого Такеши Яматори. Там по-японски было написано: «свобода».
        Голос Сатибо, разговаривающего по телефону с Джаником на заднем дворе, спугнул меня. Я выскочил из дома Яматори и вернулся с пустыми руками к Лизе.
        - Не нашел колбасы, - я засел в цветнике.
        - Сама принесу.
        Лиза сбегала домой за батоном сервелата и бросила колбасу копошившейся в урне у скамейки горгулье. Зверь схватил добычу передними лапами, похожими на человеческие руки, и, пролетев над нами, устремился к горам.
        - Я сняла видео, - Лиза получила что хотела. - Крутая выйдет реклама нашей продукции.
        - Вот кто-то с горочки спустился, - сидя вечерком на крыльце и вычесывая жесткой щеткой Кампая, я начал тихо напевать при виде приближающегося к дому Сатибо.
        Я сделал отчетливый намек на недавнее посещение его тайной комнаты, но самурай проскочил мимо задумчивый и мрачный. Он даже не взглянул на меня. Ему словно было безразлично, что я сплю с Лизой и что я знаю его темный секрет. Сатибо точили собственные жуки.
        - К нам скоро придут гости, - встретив самурая на пороге, Лизы предупредила его о готовящемся званом ужине. - Поможешь на кухне? Я одна не успеваю.
        Сатибо согласился.
        Я велел Кампаю охранять дом и пошел за самураем, по пути убрав щетку в обувной комод.
        Лук, чеснок, паприка, черный перец, имбирь - я задыхался на кухне, но упорно совал нос в каждое блюдо и демонстративно следил за Сатибо, давая ему понять, что не позволю подмешать яд в пищу.
        Лиза и меня втянула в кулинарный процесс, попросила тонко нарезать сыр, колбасу и ветчину. Я притворился, что рад помочь, в глубине души тоскуя по кухарке Ульяне Никитичне.
        Среди приглашенных были Джаник и его подруга. Мне совершенно не хотелось находиться рядом с Кристиной, говорить с ней для формальности. Идя вдоль щедро накрытого длинного-предлинного, будто свадебного, стола в противоположную от нее сторону я встретился с Семеном Верховцевым и его верными «оруженосцами» Павлом и Феликсом.
        - Ты… - Семен поманил меня пальцем, на манер дворового хулигана держа другую руку в кармане темно-синих клетчатых брюк, плохо сочетавшихся с желтой майкой и оранжевой курткой, и растопырив ноги. - Есть разговор. Выйдем?
        Я вышел с ними из столовой.
        - Что вам угодно, господа? - я остановился в коридоре между дверями в ванную и туалет.
        - Ты… интеллигент вшивый, не думай, что я так просто сдамся, отступлю, - пригрозил Семен. - Если я сказал, что женюсь на Лизе, так и будет.
        - Да, что Саймон говорит, то закон, - поддакнул Феликс.
        - Вали в свой Питер, нищеброд, - Семен ткнул меня пальцем в грудь. - Мне некогда с тобой шутки шутить. Я сотру тебя в порошок.
        - Попробуй, - я бросил ему вызов.
        - Бедняга считает, что главный здесь мэр, - Павел недобро усмехнулся.
        - Вижу, ты еще не просек, кто в городе хозяин, - Семен ударил меня кулаком в лицо.
        Я упал. Хватило силы воли не увернуться от удара и сдержаться от ответного броска. Видимо, жадный призрак капитализма следил за гостями в столовой, чтобы те не стибрили посуду или статуэтки из сервантов.
        Срыгнув в ладонь чуток еще свежей, не потемневшей от желудочного сока говяжьей крови, я размазал ее по губам и носу.
        - Тихон! Вы в порядке! - ко мне подбежал городничий. - Держите салфетку.
        Он хотел помочь мне встать на ноги, но сомневался, что удержит мой вес и не упадет сам вместе со мной, поэтому то протягивал руку, то отводил.
        - Ничего страшного, Валерий Денисович, - я поднялся сам и вытер кровавые пятна бумажной салфеткой.
        - Семен! Ты меня позоришь! Я позвоню твоему отцу! - городничий накричал на Верховцева.
        - Звоните хоть президенту, - огрызнулся Семен.
        Он вышел на улицу, уводя за собой свиту.
        - Невоспитанный мальчишка! Мне стыдно за его поведение, но Семен у нас такой… вспыльчивый и абсолютно непредсказуемый, - лепетал городничий.
        - Психопат, - подытожил я, заходя в ванную.
        - Ну, это вы преувеличиваете. У Семена сложный характер, но как президент банка и меценат он делает успехи.
        - Тиша! - Лиза влезла между мной и городничим. - Валерий Денисович, оставьте нас, пожалуйста, наедине.
        Городничий неохотно вышел из ванной, включив галогеновые лампочки в зеркальном потолке, чем оказал мне медвежью услугу, протопал три шага и замер в коридоре, подслушивая.
        - Семен ударил меня, - я объяснил Лизе ситуацию.
        - У тебя кровь, - она осторожно взяла из моей руки красно-белую салфетку.
        - Мой ужин, - шепнул я чуть слышно.
        Лиза тихо засмеялась.
        - Ты прикололся над ним… Класс, - заглушив смех, она на секунду призадумалась и вспомнила о чем-то важном. - Я должна поговорить с Сенечкой.
        - Семен только и ждет твоих с ним объяснений, - предостерег я. - Не подходи к нему, и не разговаривай с ним, что бы он у тебя ни спрашивал.
        - Радость моя, - Лиза ткнулась носиком в мою щеку, задорно рассмеялась и приоткрыла дверь ванной.
        Городничий, как балерина, на мысочках побежал в столовую.
        Весть о неприятном инциденте нас опередила. Дамы, заботливо щебеча и тревожно вздыхая, окружили меня, господа выкинули пару - другую оскорбительных для Семена реплик, как сигаретные бычки в пепельницу, и разом все как будто забыли о случившемся нападении, занялись жеванием, чоканьем бокалами и пустой болтовней. Ем я или нет, гостей не волновало. Каждый стремился урвать кусочек повкуснее. Красная икра разошлась в лет и сразу в рот. Я не заметил, чтобы кто-то намазывал ее на хлеб, хотя приглашенные были один другого богаче.
        Лиза весело общалась с Джаником. Они шутили как лучшие друзья, обсуждая грядущее выступление Юми и участие Сатибо в новогоднем кулинарном конкурсе как представителя ресторана «Дырявый Джо».
        Кристина старалась ко мне не приближаться и мало на меня смотрела, а если взглянет - так дрожь и проберет.

«С ней вам лучше не встречаться», - думал я.
        Вопреки моим желаниям, на следующее утро Лиза отвезла меня в салон красоты ко времени оплаченных процедур и поехала на работу только увидев, как я вошел в помещение.
        - Тихон Игнатьевич, вы к нам на СПА? - меня встретила улыбчивая крашеная блондинка.
        - Да, пожалуй, - я решил узнать, в чем состоит процедура из трех букв.
        - Кристина Владимировна приболела и осталась дома, - сообщила блондинка. - Я провожу вас.
        Девушка привела меня в узкую белую раздевалку.
        - Сложите одежду на полку. Я подожду в коридоре.
        - Все снять с себя? - настороженно спросил я.
        - Трусы можете оставить, - хихикнула блондинка.
        Я вышел в коридор почти что в чем мать родила.
        - Сюда, пожалуйста, - девушка открыла массивную железную дверь.
        Дурное предчувствие тяпнуло меня за аппетитную попку, но я рискнул войти в пустой кабинет.
        Дверь за мной захлопнулась. Щелкнул замок… другой… третий.
        Я попал в ловушку.
        Разом зажглись три десятка узких длинных ламп, установленных на потолке и стенах. Лампы были вынуты из капсул-соляриев и излучали ультрафиолет.
        Меня ослепило. Кожа словно загорелась. Наощупь отыскав дверь, я попытался выломать ее, но заговоренный для прочности металл выдерживал мои отчаянные натиски. С меня как будто бы живьем сдирали кожу. Воя от боли, я бился о неприступную дверь.

«Я здесь умру», - мерцало в голове. - «Сгорю заживо».
        Ультрафиолет прожег вампирскую кожу до мяса. К железу приставали окровавленные ошметки. Я не сдавался, не прекращал попыток вырваться на свободу. Дверь гнулась, деформировалась, и вскоре поддалась, слетела с намертво приваренных петель.
        Я выскочил на улицу весь в язвах и струпьях.
        Сообщница Кристины бросила с крыльца мусорный пакет с моей одеждой. На нем коварная мстительница написала красным лаком для ногтей: «Мы квиты».
        Жалобно скуля, я спрятал пакет в большую мягкую горку из наметенных дворником опавших листьев под тенистым деревом, и сам туда зарылся с головой.

«Сон - лучшее лекарство», - говорят люди. Мой вампирский организм был согласен с устоявшимся народным мнением. Закопавшись в листву, я моментально уснул, не успел обдумать дальнейший порядок действий…
        Дворник подогнал к зеленому островку посреди асфальта небольшую кучку листвы и стал наметать ее на горку.

«Прирученность» снизила мой порог реагирования на посторонние звуки. Я проснулся лишь когда метла огрела меня по уху, и испуганно подскочил, толком не соображая, где нахожусь.
        Дворник страшно завопил, бросил метлу и убежал куда глаза глядят.
        Увидев свои руки, я понял, что при обновлении кожи с меня полностью сошел автозагар. На фоне сочно-желтой листвы я казался белее мела, и выглядел жутковато. Восстановительный жар прошел, метаболизм резко замедлился, и меня обдало холодом, словно я совершил модный среди певцов и актеров обряд публичного обливания из ведра ледяной водой.
        Одевшись за кирпичной будкой коммунальной службы, на которой было написано «Осторожно, Газ!», я проверил время по айфону и собрался домой, потому что не успевал заняться расследованием.
        Меня выследила Альбина.
        - В наш офис позвонил местный дворник и заявил, что через дорогу от салона красоты «Кристина» в куче листвы прячется голый толстый вампир, - забежав наперед, волчица остановила меня как колли - отбившуюся от стада овцу. - Я испугалась, что ты попал в беду. Подумала, может тебя ограбили лесные собратья.
        - Меня чуть не сварили в солярии, - я присел на корточки, чтобы наши глаза были на одной высоте.
        - Будь осторожней. Не посещай интимные процедуры без Лизкиного присмотра, - Альбина почему-то решила, что я способен без обиняков воспринимать ее шуточки. - Помни! Волочаровцы ненавидят вампиров.
        - Однако некоторые городские жители обо мне беспокоятся, - я пригладил ее пушистый зимний мех. - Благодарю за заботу, мохнушечка.
        - Новости нужны? - Альбина покрутила пышным хвостом, на котором принесла мне что-то интересненькое.
        - Как воздух.
        - У меня их много, - волчица оглянулась на свой хвост, притворилась, что пересчитывает ценные известия и села, в знак внимания подняв левую лапу. - Начнем с образцов твоего ДНК. Подменить их не удалось. Образцы отправили в Москву. Прошел почти месяц. Мы звонили, узнавали, когда будут готовы результаты. Нам обещали, что на этой неделе. И вдруг все подозрительно затихло. По-моему, молчание столичных экспертов связано с покушением на Лизу.
        - Каким образом?
        - В наш офис приходил странный дедок. Он утверждал, что видел, как толстый мужик бежал за «Лексусом», в котором ехала Лиза. Дед также рассказал, что толстяк прыгнул на крышу машины незадолго до взрыва. Артур увел деда в кабинет Смолина, долго с ним разговаривал…
        В итоге я пришла к выводу: тебя оправдали. Возможно, образцы ДНК совпали, но теперь это не важно. Артур узнал, что ты спас человека, и доложил наверх. Вампиру, спасшему жизнь человеку, прощаются прежние грехи.
        - Всегда считал, будто для того, чтобы заслужить прощение мстительного охотника, нужно спасти или его самого, или его коллегу по службе.
        - Тут мы плавно переходим к новости номер два. Я порылась в служебных документах и надыбала кое-что интересное. В нашей базе данных Елизавета Багрянова значится как случайный вампирский гибрид третьего поколения. Она без пяти минут охотница, только сама об этом не знает.
        - Надеюсь, никто из ваших ей не расскажет.
        - Нет, но она под наблюдением Отдела. Ее проверяют. Тут начинается третья новость, самая неприятная для тебя. Смолин сагитировал Лизку пройти добровольную диспансеризацию, направил ее на обследование в поликлинику и ИНАЯ. Короче, Отделу надо выяснить, устойчивый ли она гибрид, нет ли у нее склонности к немотивированной агрессии или кровожадности. Тут мы поставим кроваво-красный знак вопроса. Ты, наверное, знаешь, Тихон, что неустойчивые гибриды подлежат выбраковке. Закон не менялся с советского времени… Если специалисты найдут у Лизы то, что им не понравится, и вынесут вердикт, что она опасна для общества, Смолин ее убьет. Совершенно секретно. По-тихому. Представит все как несчастный случай.
        - Возмутительная несправедливость. Почему ее отца Филипа не обследовали? Почему его Отдел не трогал? В отличие от своей дочери, Филипп Поликарпов пил кровь!
        - Филипп ежегодно проходил диспансеризации, и состоял на учете в Отделе как случайный гибрид. И… вспомни… он жил, как червяк в яблоке. А Лизка во все волочаровские дырки лезет. Занимается активной общественной деятельностью, постоянно с кем-нибудь спорит, скандалит.
        - Что мне делать? Как уберечь ее от твоих коллег?
        - Думаю, не все так страшно, как пишется в служебных документах. На крайние меры без серьезной причины Отдел не пойдет. Могу только сказать, что Лизке нельзя убивать людей. Даже в качестве самообороны. Если она подерется с торгашкой на рынке и двинет ей со сверхсилой так, что баба сразу коньки отбросит, тогда - да, ты потеряешь Кровавый Алмаз. В общем, предупреди свою обеспечительницу, чтобы она вела себя спокойно - не конфликтовала с людьми, не лезла в драку.
        - Я объясню Лизе, что культурное поведение красит человека, и что решают споры в драке дворовые хулиганы, а не директора солидных предприятий.
        - Да, поговори с ней по душам. Надеюсь, хоть это понять у нее хватит ума.
        - Про Сатибо, случаем, у тебя нет новостей? - я говорил аккуратно, понимая, что воспоминания о разбитой любви причинят Альбине боль. - Странно он ведет себя в последнее время.
        - Есть, - собравшаяся бежать в офис волчица сделала полный оборот вокруг своей оси. - Чуть не забыла сказать. Сатибо вместе с Лизкой утром прошел обследование в ИНАЯ. Он оплатил подробную расшифровку своего генома. Меня тоже удивило, что Сатибо ни с того ни с сего заинтересовался своим происхождением. Я спросила: «Что, и в тебе течет вампирская кровь?» Он отшутился: «Тогда бы я тебе не нравился». И весь разговор.
        - Что ж, до скорой встречи, мохнушечка. Славная у тебя шкурка наросла. Видать, похолодает скоро.
        - Синоптики обещали в Волочаровске снег на первые числа декабря. В Сочи он выпал на прошлой неделе.
        - Давненько зима нас снежком не баловала.
        - Пока, Тихон. Меня начальник ждет.
        Альбина усвистала от меня, подскакивая, как взбодренная холодком сибирская лайка. Она оставила мне, по обычаю, пуд неразгаданных тайн и требующих скорейшего решения заковыристых проблем.
        Глава 19. ВЕСЕЛЫЙ ЮБИЛЕЙ МЭРА
        Я прождал Лизу до темноты, охраняя дворец на пару с Кампаем.
        - Тиша! Быстрей одевайся! Нам нельзя опаздывать! - запыхавшаяся Лиза вызвала меня с улицы.
        Нарядившись посолиднее, я вышел к ее машине, загнанной на замощенную тротуарной плиткой площадку перед дворцом. Хозяйка мясокомбината была нарядна как эстрадная певица: расшитое пайетками короткое темное платье и лакированные лодочки на высоком тонком каблуке переливались в свете садовых фонарей всеми цветами радуги, крупно завитые волосы были уложены в высокую прическу с искусственными перышками. Словно невеста в ЗАГСе, она прижимала к груди пышный разноцветный букет.
        - Что с тобой? Ты облинял! - моя нечеловеческая бледность напугала Лизу. - Три дня назад я тебя подкрасила автозагаром и…
        - Всему виной СПА - процедуры, - ответил я без малого честно. - Вся краска с меня сошла.
        - Оказывается, сегодня вечером Валерику исполняется сорок лет, - «обрадовала» меня Лиза. - Мэр долго думал, приглашать нас с тобой или нет в свой замок, и за час до празднования снизошел принять нас в узкий круг избранных. Еле нашла подарок, - она показала мне темно-синюю коробку, полностью занимавшую багажник «Порше». - Юми сказала, он понравится юбиляру.
        - Воспользуйся моей пудрой с эффектом тонального крема, - в машине Лиза подала мне косметичку.
        - Меня от нее чих пробирает, - признался я, раскрыв пудреницу.
        И все-таки чихнул, хоть усердно сдерживался.
        - Тишулечка, не подводи меня, - заныла Лиза. - Возьми из моей сумки пачку носовых платков… В естественном цвете ты там всех людей распугаешь.
        Я напудрился по воротничок розовой рубашки и стал похож на курортника, выкопавшегося из пляжного песка.
        - Не вздумай с кем-нибудь подраться, - предупредил я Лизу. - Всегда держи в голове, что ты работаешь не на рынке «ДОН».
        - Тиша! Мы едем на юбилей мэра, а не на вечеринку Дырявого Джо. Там не может быть никаких драк.
        - Я тебя предупреждаю на всю жизнь. Вот, - я строго поднял палец.
        - Странный ты сегодня… - Лиза прикусила накладной ноготь. - Похоже, вампирам противопоказаны СПА - процедуры. Завтра я расторгну контракт с Кристиной и попрошу ее вернуть деньги.
        Глава Волочаровского района жил как эльфийский король в огромном белоснежном замке со смотровыми башенками - карандашами, широкими балконами и полукруглыми окнами с позолоченной раскладкой. В саду Валерия Денисовича, оформленного по его словам, в английском стиле, размещалось невероятное количество скульптур из камня, бронзы и «натурально» раскрашенных синтетических материалов. За недостатком мест для размещения многие изваяния встречались в самых неожиданных местах, и даже днем захмелевший гость мог здорово испугаться, увидев за широкой туей замахнувшегося битой бейсболиста с кирпичной мордой, или пропитого на вид гольфиста, угрожающе приподнявшего клюшку от земли, или сторожа в ушанке, наставившего на него ружье. Гуляя по саду без провожатого - обрусевшего итальянца Бруно, служившего в усадьбе поваром, дворецким, гувернером юного наследника рода Коньковых, садовником и… горничной (Наталья Конькова не потерпела бы присутствия в усадьбе прислуги женского пола), пьяные гости непременно заблуждались и долго бродили по «классическому английскому саду». То они утыкались в хвост выполненного в
натуральную величину бронзового коня, то спотыкались о змею из темно-зеленого синтетического камня, практически невидимую в газонной траве, то, поскользнувшись на мраморной дорожке, падали в притаившийся за узорной аркой фонтан с хитро смеющимся амурчиком, непременно ударяясь головой об его коленку. Зная на горьком опыте своих ближайших друзей (да и на своем, наверное, тоже) о садовых опасностях, городничий не отпускал гостей одних гулять по приусадебному участку.
        Бруно встретил нас с Лизой у ворот и «подотчет» доставил в господскую столовую. По пути фонтаны, арки и скульптуры подмигивали нам разноцветными лампочками, как торговые ларьки. Под козырьком крыльца на медных прутиках сидели привязанные за кольца на лапках роскошные жар-птицы, гордость маленького зоопарка Коньковых. Вытягивая шеи, птицы хватали белых мотыльков, летевших на золотистый свет их пышного оперения.
        Лиза остановилась, любуясь на птиц, но итальянец, невысокий лысоватый человечек лет сорока пяти, поторопил нас, напомнив, что все остальные приглашенные уже на месте, и мы задерживаем начало торжества.
        Все в замке городничего было сделано с большим размахом и с подчеркнутой роскошью. Войдя в огромный холл, мы словно оказались под куполом католического собора, даже накладка для отопительной батареи походила на орган. Круглая серебряная люстра, отчего-то напомнившая мне инопланетный корабль с иллюстрации к научно - фантастическому роману, и вполне соответствовавшая описанию того корабля по размеру, светила вполсилы, и не мешала мне рассмотреть причудливые узоры настенных панелей из красного дерева.
        - Лизавета, Тихон, прошу к столу, - приветствовал нас городничий.
        Он стоял вместе с женой во главе огромного темно-вишневого стола, накрытого белой скатертью, посреди очень длинной и узкой столовой. Старшие Ланские едва умещались в отведенных им местах: животом упирались в стол, а филейной частью, вылезавшей из-под спинки стула - в резной шкаф-стенку для посуды.
        - Все собрались? - перепроверил Валерий Денисович.
        - Все гости доставлены, - отчитался Бруно.
        - Друзья, коллеги, благотворители нашего замечательного города, мне очень приятно видеть вас сегодня на юбилее… - речь городничего, как обычно, затянулась надолго.
        Не решавшиеся без команды сверху приступить к пиршеству гости быстро заскучали, начали позевывать, прочищать носы, или играть на смартфонах.
        Закончив приветственную речь раньше времени по толчку в спину от жены, Валерий Денисович позволил гостям «приступить к торжественной дегустации» и после невразумительного тоста, произнесенного несмотря на многие, в том числе и Натальины, возражения Джаником Саркисовым, объявил маленький домашний концерт и представил слугу великим итальянским тенором.
        Без музыкального сопровождения (к счастью, мне не пришлось вставлять в уши затычки) Бруно печально завыл «Con te partiro».
        Под всеобщее чавканье и чоканье повар исполнил еще несколько эстрадных арий, растягивая заключительную ноту до горлового хрипа. Гости смотрели хмуро, понимая, что праздник скучен, как всегда.
        Не тут то было! Городничий подложил гостям бодливую козу.
        - Пора открыть коробки и пакеты! - на середине пиршества воскликнул он, - Я объявляю конкурс на лучший подарок. Пусть каждый из вас подойдет сюда, - Валерий Денисович попросил слугу освободить край стола, - и представит всем, что принес на юбилей. А то я, понимаете, каждый год не могу запомнить, кто что мне подарил… Победитель конкурса получит приз.
        По его указанию Бруно показал публике небольшое пластмассовое ведерко черной икры.
        - Эту икру прислал мне шурин с Дальнего Востока, - похвастался городничий. - На его рыбзаводе фасуют лучшую в мире осетровую икру. Больше вы нигде такой не попробуете. За нее стоит побороться. Так, Наташенька?
        Наталья была удивлена выходкой мужа не меньше гостей. Беспокойно водя будто вытаращенными от утяжки лица глазами, она вытянула налитые силиконом губы в неровной улыбке.
        - Начнем с вас, Лев Андрианович, - городничий вызвал главврача поликлиники. - Найдите свой подарок и распакуйте его.
        Валерий Денисович указал на гору коробок и пакетов в углу.
        Горестно покряхтывая, тучный, неповоротливый Лев Андрианович нашел свой подарок, трясущимися пальцами развернул его и выставил на стол.
        - Символ нашего любимого города, - главврач представил позолоченную завитушку на малахитовом постаменте, обозначавшую волшебное излучение Волочаровской земли.
        - У меня таких символов целый шкаф в рабочем кабинете, - городничий презрительно отодвинул от себя подарок. - Вы бы лучше, как доктор, подарили хорошую водяную грелку. Знаете, что у моей тещи в плохую погоду суставы ноют… Садитесь, неуд.
        Провожаемый недобрыми улыбками Лев Андрианович вернулся на свое место за столом.
        - Ваша очередь, Марья Марковна, - городничий вызвал директора злосчастного рынка «ДОН».
        - Валерий Денисович… я принесла совсем скромный подарочек… - дородная нахальная бабища вдруг превратилась в робкую малютку. Съежившись на стуле, она испуганно поглядывала на сидевшего напротив полицмейстера, не смея взглянуть на городничего. - Там не на что смотреть, честное слово. Нельзя ли меня вычеркнуть из списка конкурсантов?
        - Правила для всех одни, - Валерий Денисович сурово повысил голос. - Показывайте, что принесли.
        - Маленький конвертик, - Марья Марковна раскрыла перед его носом блестящий бумажный пакет.
        - А что в конвертике? Споры сибирской язвы?
        - Пять тысяч долларов, - как можно тише прошептала Марья Марковна.
        - Пять тысяч долларов! - в голос повторил Валерий Денисович. - Почему так мало?
        - Я все собрала, что было, - задрожала хозяйка рынка. - В долги залезла.
        - Ваш ужасно безвкусный подарок, Марья Марковна, занял последнее место на конкурсе, - объявил городничий, убрав конверт с глаз долой.
        - По фигу конкурс, - про себя бормотала, садясь за стол, Марья Марковна. - Лишь бы рынок не закрыли.
        - Елизавета, Тихон, вы принесли коробку больше журнального стола, который подарила я так думаю, Елена Дмитриевна, - Валерий Денисович подошел к уродливому столу, состоявшему из размашистых резных позолоченных ножек и крошечной стеклянной столешницы.
        Варвянская подтвердила сочной улыбкой правильность его предположения.
        - Мне не терпится узнать, что в коробке, - городничий поправил очки, читая английскую надпись.
        Английский он знал плохо, и разобрать ничего не мог.
        - Мы с Тихоном дарим вам систему караоке, - говорила Лиза, пока я распаковывал подарок. - Валерий Денисович, вы произносите запоминающиеся, берущие за живое речи, но… никогда не поете. Я в Волочаровске - новый человек, и мне сразу понравилось, как любят местные жители петь и танцевать. Не хочу, чтобы глава города нарушал добрую традицию. По сути, это полноценная мини-студия звукозаписи. Вы сможете выпускать альбомы ваших песен и арий Бруно. В комплект входит диск с уроками эстрадного вокала.
        Пение мужа было страшным сном Натальи. Считая, что ее супругу медведь на ухо наступил, она запрещала Валерию Денисовичу «позориться» на массовых мероприятиях и дружеских вечеринках, где он неоднократно порывался петь. Она даже не позволяла ему тихонько напевать в душе, чтобы соседи не услышали со своего участка. Не стоит долго объяснять, вы и так прекрасно понимаете, какой непоправимый ущерб нанесла Наталье новая подруга, и как сильно возненавидела городничиха Лизу в тот момент.
        - Друзья, вы осуществили мою мечту. Вы вернули мне давно потерянную веру в хорошие вокальные данные. Признаюсь, в начальных классах я неплохо пел в хору… Конечно же я буду выступать. Потренируюсь дома, и спою на Новогоднем народном гулянии. Меня услышит весь Волочаровск! - обрадованный городничий тепло обнял нас и Лизой и малость испачкался пудрой. - Главный приз ваш!
        - Мы рады, что вам понравился подарок, Валерий Денисович, - довольно улыбнулась Лиза.
        - Пробуйте икорку, - городничий подтащил нас к ведерку и открыл его. - Возьмите ложки.
        Бруно выдал нам самые большие ложки из серебряного набора.
        - Вкусно-о-о, - аппетитно протянула Лиза, отведав икры.
        - И вы, Тихон, ешьте. Не стесняйтесь.
        - У меня аллергия на икру, - я отказался от угощения.
        - Продегустируйте осетрину, - городничий подал мне на вилке кружок копченой рыбы.
        Лиза часто задышала, сжала руками плечи…
        Вдруг ее прорвало:
        - Тиша не может есть ни рыбу, ни икру, и вообще ничего из того, что лежит на вашем столе. Я давно хотела вам сказать… но боялась, что вы станете от него шарахаться… Вы ведь не станете? Правда?
        В ответ Лиза услышала всеобщее недоуменное молчание.
        - Дело в том, что мой парень - вампир. Но вы его не бойтесь. Тиша не кусается.
        - Странные у вас, питерцев, шуточки, - городничий не поверил Лизе, но внутри у него похолодело. - В Волочаровске они совершенно неуместны. Жители нашего города веками страдают от нападений вампиров, и потому…
        Лиза перебила его.
        - Вы не верите. Так и знала. Тиша, покажи мэру зубки.
        Я готов был провалиться на цокольный этаж замка.
        - Пожалуйста, - процедил я сквозь клыки и разинул рот, подсветив для острастки глаза.
        Валерий Денисович, схватившись за сердце, попятился от нас и упал на гору подарков, с треском раздавив что-то хрупкое.
        Вадик сказал: «Вау!»
        Славик сказал: «Зайчонок, я в шоке!»
        Начальница налоговой Раиса Максимовна подавилась оливкой, и профессор Бричкин принялся колотить ее по спине.
        Наталья Конькова забилась в угол.
        Софья Ланская попыталась спрятаться за шторой, но накрепко в ней запуталась.
        Семен Верховцев вышел из-за стола и опалил меня воинственным взглядом словно выстрелом из огнемета. Моя сущность его нисколько не испугала, он был намерен продолжать бороться за благосклонность Лизы.
        - Упырь натуральный, - гордо подтвердила Галина Несмачная.
        Ее муж скромно поддакнул.
        - Это правда, - вставая, сказал городничий.
        - Как специалист подтверждаю, - Иван Смолин тоже поднялся со стула. - Тихон Подкорытин - Тарановский является вампиром с одна тысяча восемьсот тридцать второго года.
        - Почему ты меня не предупредил? - Валерий Денисович истерически закричал на охотника. - За что я тебе плачу?
        - Вы платите мне за дополнительную охрану от вампиров. Но от конкретной особи вас охранять не нужно. По охотничьим данным, Тихон не представляет опасности для человеческого общества. Более того, он включен в перечень особо ценных существ Волочаровского волшебного заповедника. Поэтому я не считал нужным вас предупреждать. Думал, вы и сами знаете, кто он, - Смолин одновременно отрабатывал деньги главы города и хозяйки мясокомбината.
        - Уберите вампира из моего дома! Немедленно! - набравшись смелости, городничий заорал на Смолина.
        - Если вы прогоните Тишу, я уйду с ним, и ноги моей впредь не будет в вашем доме, - Лиза крепко взяла меня за руку.
        - Как хотите, - Валерий Денисович заметно растерялся.
        - Значит, мы больше не друзья?
        - Вы сами сделали выбор.
        - Не друзья… Ну хорошо. В таком случае я останавливаю все благотворительные программы, перестаю спонсировать социальные мероприятия. О моем вкладе в благоустройство тоже забудьте. Волочаровский мясокомбинат финансово не поддержит ни одну вашу идею. Сомневаюсь, что без моего содействия вы выиграете губернаторский конкурс на самый благоустроенный и удобный для жителей город, - Лиза развернулась и потянула меня к двери. - Пойдем отсюда, Тиша. Нас здесь не любят, и мы их всех не любим. Так?… А вы, Валерий Денисович, смотрите, как у вас в огороде хрен растет… Ваш рейтинг впредь не вырастет и на полпроцента.
        - Елизавета! Постойте! - спохватился городничий, - Я погорячился. Не хотел вас обидеть. Вы же понимаете, мы, волочаровцы, живем в постоянном страхе перед вампирами… Но я вижу, что ваш приятель совсем ручной. За время нашего знакомства он доказал, что умеет нормально себя вести среди людей. Я бы даже сказал, что с ним бывает интересно поговорить… Зачем нам по какому-то пустяку разрывать теплые дружеские отношения? Прошу к столу. Вы, Лизавета, налегайте на икорку, а вас, Тихон, мне, к сожалению, нечем угостить. Сырой говяжий фарш из морозилки вы едите?
        - Благодарю за гостеприимство, Валерий Денисович, я дома поужинал.
        Я бы предпочел уйти с юбилея, но Лиза решила остаться.
        Знатных волочаровцев смущало мое присутствие. Люди бешеными глазами смотрели мне в рот, пока я пил чай с сахаром, но мнение большинства приглашенных все же свелось к тому, что вампир на празднике лучше, чем публичное открытие подарков для любимого Главы, и если Глава согласен принимать этого самого вампира в своем доме, значит, нужно относиться к уважением к его гостю.
        Продолжение торжества было скучным, если не считать действенным элементом развлекательной программы мою нескромную персону. Итальянский тенор завывал ужасно, пел с надрывом и натягом, словно бурлак, тянущий с сотоварищами перегруженную баржу. Тосты звучали немногословные, растрепанные как воробьи на мусорной свалке. От величайшего нервного потрясения никто из гостей не сумел произнести запоминающейся мелодичной здравницы. Двое чиновников рискнули читать по бумажке длинную речь, чередуя абзацы, но перепутали строки, поменяли где не надо слова, и малость осрамились перед лучезарным ликом Главы.
        В чем гости преуспели, так это в удобрении взрыхленной нервной почвы крепкими напитками.
        После ужина Валерий Денисович вывел гостей на прогулку в сад, но уставший от концерта Бруно не смог собрать поддавших чиновников и бизнесменов в управляемое стадо. Несмотря на его титанические усилия и круговые бега, гости разбрелись по двадцати соткам. Кто-то засел в кустах с прикарманенной бутылкой элитного коньяка, кто-то захотел освежиться в фонтане, а еще кое-кто полез на спор на самую высокую елку в саду. Мы же с Лизой, трезвые как виновник торжества, прогуливались под ручку словно в Петергофе, осматривая статуи, аркады и фонтаны. Нас догнал и осалил сын городничего Данила - непоседливый мальчишка, ученик третьего класса и чемпион школьной футбольной секции. Ему хотелось поиграть с настоящим вампиром, и я не отказал юному спортсмену в любезности погоняться за ним по саду. Осалить мальчишку в десятый раз мне не позволила его рассерженная и перепуганная до трясучки мать.
        - Не трогай моего сына, - Наталья Конькова схватила Данилу в охапку и потащила его к дому.
        - Мам, отпусти! - брыкался мальчик. - Тиша - хороший вампир. Я хочу с ним играть.
        - Данилка, ты что, не понимаешь, настолько он опасен? Будешь сидеть дома, - Наталья свистнула Бруно и передала ему расстроенного ребенка.
        Я проводил их унылым взглядом.
        - Любишь детей? - Лиза тихо подошла сбоку и вкрадчиво заглянула мне в глаза.
        - Похоже на то, - вздохнул я.
        - Тиш, ты только не сердись на меня, ладно?.. - Лиза засмущалась, размышляя, как бы лучше и безболезненней подготовить меня к восприятию ее сложной и, похоже, немного страшной мысли. - Пока мы с тобой гуляли по старинке, я все думала о наших отношениях, о том, что они, возможно, продлятся дольше, чем мы сначала договорились… Я представляла, как по саду бегают маленькие зубастики. Что ты на это скажешь, Тиша? Ты тоже об этом думал? Как насчет наших детей?
        - Забудь о маленьких зубастиках. Мечтай о нормальных детях… от другого отца.
        - Но я люблю тебя, и не хочу детей непонятно от кого. Я чувствую, что ты будешь хорошим отцом.
        - Ты меня плохо знаешь.
        - Нет. Я вижу тебя насквозь. Не обманывай себя. Ты тоже хоть раз мечтал о том, о чем каждый день мечтаю я. Знаешь, я вижу… вижу наше будущее. Ты и я вместе навеки. Мы бессмертны, и у нас есть все, что нам нужно для счастья - шикарная вилла, куча детей, процветающий бизнес, который дает нам еду и деньги. Не думаю, что со временем люди поголовно станут вегетарианцами, и некому будет покупать у нас мясные деликатесы, колбасы и сосиски. А еще я мечтаю, что мы устроим здесь в Волочаровске приют для бродячих вампиров… Вот сейчас я закрываю глаза и вижу… просто фантастика, но она мне кажется такой реальной… мы с тобой во главе настоящего вампирского государства… Это круто!
        Я схватил Лизу за плечи, наклонил ее к фонтану и встряхнул раза три.
        - Тиша! Что ты делаешь?!! Мне больно! - крик девушки остановил меня.
        Кажется, я не рассчитал силу.
        - Вытряхиваю из твоей головы безумные идеи, - вернув Лизу в вертикальное положение, я пригладил ее мокрые от брызг волосы.
        - Я не верю, что ты сам не мечтал о том же, - маниакальная затея Лаврентия надежно окопалась в подсознании его внучки.

«Когда мы наконец избавимся от проклятого дивана?!!»
        - Да будет тебя известно, дорогуша, я давно уже ни о чем не мечтаю. Плыву по течению, - я усадил Лизу на мраморный ободок фонтана. - Однако несмотря на кажущуюся отрешенность от суетного мира, я разбираюсь в жизненных перипетиях много лучше, чем мудрейший человеческий философ. Мне видней, что лучше для тебя, лапушка. Вампирская судьбина тебе не подходит. Она и мне-то, что сказать, слегка противна. Я вроде свыкся с ней, и все же если я начинаю мечтать, то фантазии меня уносят в человеческое прошлое и представляют мне ту жизнь, которую без спроса у меня отняли… которую я мог прожить безбедно и спокойно… Смотрел бы как моя супруга вяжет кружевную накидку, как играют наши малыши, и вспоминал бы, сидя в качающемся кресле, блистательные балы, великосветские приемы, собранья литераторов. Ни городничий, ни губернатор, ни сам царь-государь мне не сказал бы «Кыш», мне не сказал бы «Брысь», мне не сказал бы «Выйди вон, упырь», и ни одна трактирщица не целилась бы вылить на мою макушку маринованный чеснок из вот такой банки, - я отмерил руками трехлитровую посудину. - В каком бы важном учреждении иль
заведении ни появился я, все господа приподнимали бы шляпы, а дамы кланялись и мило улыбались. Со всех сторон мне говорили бы: «Добро пожаловать, Тихон Игнатьевич», «Сердечно благодарим за посещение, ваша светлость», «Ну наконец вы нас порадовали дружеским визитом, господин Подкорытин - Тарановский». Все искренне, или почти… но точно не из страха увольнения или сокращения зарплаты… Тебе понятна разница?
        - Слегка въезжаю, но…
        - Но непозволительно. Мы не кобылу понукаем. Я не могу просто взять и откреститься от всех твоих заслуг. Я понимаю, ты старалась воссоздать условия моего благополучного существования. Так диковинным мартышкам в зверинце воссоздают «природные условия». Строят в их вольере мостики, протягивают канатные дорожки, сажают зелень… Ты для меня устроила замечательный театр, показала мне красивую имитацию человеческой жизни, но саму потерянную жизнь никто мне не вернет. И ты будешь жалеть… горько, ежели по глупости потеряешь ее, глядя на меня как на кумира. Я не гожусь в кумиры, а ты не годишься в вампиры. Поверь на слово.
        Огорченно понурившись, Лиза пожала плечами.
        - Лизун… Пять сек… можно? - нетвердой походкой к нам ковылял Семен Верховцев.
        - Время пошло, - Лиза взглянула на мои часы и встала.
        - Без него, - Семен с безрассудной отвагой посмотрел на меня.
        - Тиша, погуляй немножко, - Лиза не испугалась пьяного поклонника. - Меня не надо охранять от Сенечки. Мы с ним чуток потреплемся. Он мне наговорит гадостей о тебе, я ему наговорю гадостей. Банальный эпизод из жизни людей.
        Подкалывая меня, она должно быть размышляла о том, часто ли вампиры говорят друг другу всякие гадости, или сразу пускают в ход кулаки и клыки.
        Я бы непременно их подслушал, обойдя кустами и притаившись в надежном убежище, если бы не услышал куда более важный разговор.
        Иван Смолин встретил у ворот Артура и без разрешения городничего впустил столичного помощника в сад. Они говорили о моих образцах ДНК, о результатах экспертизы, но так тихо, что издалека я слышал только ключевые слова. Почуяв мое приближение, охотники предательски замолчали. Я долго ходил вокруг и около, не к месту попадаясь на глаза почтенным богатеям. При виде меня толстосумы подскакивали с выпученными глазами, словно разбуженные ночью куры на насесте. Я старался подобраться незаметно, но все впустую. Охотники сменили тему разговора и больше не возвращались к важным для меня вопросам.
        Обогнув в слежке широкую тую, я столкнулся нос к носу с Семеном.
        Вот так встреча! Быстро закончился их разговор с Лизой!
        - Ты тут, - Семен бездумно подтвердил мое наличие.
        - Не к вашим услугам, - оглядев окружающее пространство, я понял, что мы с соперником оказались в весьма укромном и потому опасном для него местечке.
        - Лиза будет моей. Я с тобой еще разберусь, сказочное чудовище, - Семен ощупал пояс, полез в широкий карман брюк, и дернул бровями, смекнув, что пришел в гости к мэру без оружия.
        - Отстань от девушки, дуболом. И меня не нервируй. Не вынуждай тебя убить, - припомнив Семену недавнюю выходку у нас в гостях, я приподнял его от земли и забросил под отдаленную елку - с большой осторожностью, чтобы не сломать ему хребет. - Я ведь могу… и никто не докажет.
        Подойдя к Семену, я склонился над ним, показывая зубы, и страшно зарычал.
        В ответ я неожиданно услышал жуткий рык позади себя.
        Обернуться не успел. Пантера Жанна повалила меня аккурат на Семена. Молодой банкир застонал под моей тяжестью.
        - Не трогай Тишу, - словно заправская вампирша Лиза сиганула с разбега на спину пантеры и охватила руками ее шею.
        У моей пассии вполне могло хватить сил и инстинктивных знаний, чтобы свернуть шею девушке - оборотню или задушить ее. С трудом разжав Лизину хватку, я отдернул свою подругу от Жанны и оттащил к туе.
        Пантера оскалилась на нас.
        - Всем стоять, - подбежавшие охотники взяли меня на прицел.
        - Отойди от вампира, - приказал Артур испуганно прижавшейся ко мне Лизе, сверхчеловеческая сила которой вроде бы успокоилась и спряталась до новой экстремальной ситуации.
        - Нет, - Лиза хотела заслонить меня собой, но это у нее не могло получиться, ведь я был намного шире.
        - Он напал на человека, и мы обязаны его убить, - страх перед высшим столичным руководством Отдела впервые пересилил жажду наживы Смолина.
        - Тих…тихо, пацаны, - ухватившись за еловую ветку, Семен привстал и показал охотникам открытую ладонь с растопыренными пальцами. - Я сам виноват. Вампир на меня не нападал. Мы как бы поговорили по-мужски. Все в норме. Харэ пушками махать. Можете уходить. Сами во всем разберемся… Жанка, кисулька, - он притянул к себе пантеру за шкирку и чмокнул ее в нос, - и ты успокойся. Все пучком, ребята.
        - Раз потерпевший жив, не укушен и не заявляет на вампира, мы не вправе прибегать к крайним мерам, - Смолин показал Артуру, что хорошо знает закон.
        Опустить пистолеты охотники не успели. Сатибо, неведомым путем проникший в сад городничего, с налета выбил у них оружие и одним махом уложил обоих на лужайку, решив, что Лизе угрожает опасность.
        - Ур-ра-а! Драка! - подоспевший на шум Джаник Саркисов громогласным боевым кличем призвал на площадку своих бандитов и не только…
        У Дырявого Джо весь торжественный вечер чесались руки. Праздник без хорошего мордобоя был для него напрасной тратой времени.
        Первым делом Джаник съездил по лицу Семену, маленько получил в ответ, но только сильней разгорячился. Зубами оттаскивая драчуна от своего бывшего бойфренда, пантера спустила с Джаника спортивные штаны, и тут ее саму поймала за хвост Ольга - Лелька с криком: «Ты увела у меня Сэма! Я с тебя шкуру спущу! Шубу из тебя сделаю!». Охотники рискнули взять реванш у самурая и продемонстрировать ему искусное владение приемами восточных единоборств. Сатибо снова уложил их на лопатки, и победным жестом приветствовал подкрепление в лице Мираи, Юми и Ичи.
        Число участников потасовки стремительно росло. Самураев решили испытать на прочность бандиты Джаника. За Жанну вступились взлохмаченные Альбина и Федор, опоздавшие на праздник из-за служебных дел. Ольгу защитил Павел, а самому Павлу подсобил Феликс, накрыв пантеру с головой праздничным плакатом. Председатель городского спорткомитета Геннадий Егорович Мардамшин, краснолицый коротконогий здоровяк, похожий на широкий чемодан, вспомнил как много лет назад завоевывал награды в боксерских поединках и не упустил возможности тряхнуть стариной. Сухонький начальник военкомата Никита Гаврилович Шишкин тоже решил размять руки и побить - таки «Генку-Помидора» в зрелом возрасте, поскольку в мальчишеских дворовых побоищах ему это никогда не удавалось.
        Дамы не отставали от господ. Две ларечницы, три года спорившие, чье место близ остановочной площадки удобней и прибыльней, перешли от слов к делу, и дело получилось столь эффективным, что у одной бизнес - леди из шевелюры были выдраны все накладные пряди, а у другой от сильного удара треснула «надутая» губа, и вытекший силикон испортил шелковое платье. Хозяйка рынка Марья Марковна вломилась в гущу дерущихся бешеной слонихой, рыча от счастья. Когда еще у нее будет шанс заняться любимым развлечением, то есть, рукоприкладством, не боясь претензий со стороны городских властей? Но уверенность в том, что она легко всех разметает, подвела опытную драчунью. Как говорится, нашла коса на камень. Этот камень звался Галина Несмачная. Супруга моего потомка не собиралась влиять на ход событий. Они с мужем пришли просто поглазеть. Но подвернувшись ненароком под горячую и тяжелую руку хозяйки рынка, Галина ринулась в атаку и так насела на Марью Марковну, что чуть совсем ее не задушила цветастым палантином. Их еле-еле смогли растащить и урезонить Василий Несмачный с полицмейстером. Виктор Свербилкин явился на
битву по долгу службы с целью прекратить безобразие, но быстро вошел во вкус…
        Вытащив Лизу из зрительской толчеи, я увел ее в дом городничего от греха подальше, и в пустой столовой отпустил, думая, что здесь она ничего не натворит. Как бы ни так! Лиза была обижена, расстроена, жаждала мести, и по-видимому ее хорошенько подстрекали вампирские инстинкты.
        Пока я наблюдал за разгоравшимся побоищем, Лизавета Филипповна включила микрофон караоке-системы и прокричала в открытое окно, подражая голосу городничего:
        - Друзья! Объявляю новую веселую игру! Давайте вспомним старинную традицию кулачных боев! Только сегодня и только сейчас! каждый из вас независимо от должности может выразить свои претензии к другим гостям. Не упустите шанс без нежелательных последствий для работы и бизнеса поколотить обидчика. Бои без правил уже начались! Спешите присоединиться!
        Я онемел от ужаса.
        - Смываемся, пока нас не засекли, - Лиза потянула меня к выходу.
        В холле мы спрятались за бархатной портьерой от городничего и его жены.
        - Кто это сделал? Кто кричал моим голосом?.. Я не могу их остановить! Они меня не слышат! - ужасался Валерий Денисович, перескакивая на месте с ноги на ногу. - А все из-за колбасной королевы. Я говорил, не надо ее приглашать. Вампир! Массовая драка! Чего еще нам ждать?.. Куда уж хуже?
        - Есть куда… Быстрей наверх. Поможешь мне поймать Данилку, - Наталья побежала к лестнице. - Сын снимает с башни на планшет наше позорище. Если мы его не остановим, он все выложит в Интернет. Драку на юбилее главы Волочаровска увидит весь мир.
        - И губернатор, и сам президент… все будут надо мной смеяться, - Валерий Денисович посеменил за женой, кусая губы. - Нам крышка…
        Мы с Лизой вышли незамеченными из замка и стали пробираться к воротам. «Кулачные бои» охватили весь сад. Оказалось, что все без исключения почтенные горожане на кого-нибудь из своих да обижены. В ходе боев ни за что пострадали фигурно подстриженные кусты, клумбы и статуи. Бандиты Дырявого Джо отобрали биту у бейсболиста и клюшку у гольфиста, а из амурова лука и своего ремня смастерил рогатку начальник военкомата. Перед нами то кто-нибудь летел вверх тормашками, то кто-то падал от крепкой оплеухи, то кто-то кого-то волочил по свежевспаханному цветнику, валяя в грязи.
        - Ни фига ты не итальянец! - украшенный двумя фингалами Джаник Саркисов брызгал слюной в лицо Бруно, тряся его за грудки, - Ты грузин в натуре!
        - Ты мне сшил кривую шляпку! - визжала начальница отдела благоустройства Инна Карманова, натянув бракованный головной убор на лицо модельера Вадика, посаженного ею под куст, и пинала его в живот острым каблуком.
        - Я тебе покажу, мымра! Ты горько пожалеешь, что обидела моего крольчонка! - на спину Инны запрыгнул модельер Славик и уселся ей на плечи, выщипывая кудри.
        - А ну получай, голубец! - спасатель Антон Соломатин крепко взял Славика за плечи и забросил его в фонтан с обезоруженным амурчиком.
        - Когда заплатишь налоги, уклонист? - потерявшая рыжий парик начальница налоговой Раиса Максимовна атаковала коротышку - ларечника.
        - Он еще должен убрать несанкционированное летнее кафе в Черном переулке, - коротышке дала ногой под зад другая серьезная дама, начальник отдела торговли администрации.
        - Вот как работают твои врачи! Вот как они лечат людей! - прихрамывая на загипсованную ногу, депутат Тефтелькин преследовал уползавшего от него на карачках главврача Льва Ломакина, охаживая его костылем по закоркам.
        - Твой табак загрязняет воздух, и ты сам зря коптишь Волочаровскую землю, бездельник, - ревел на волка Аркадия превратившийся в медведя главный городской эколог.
        Пытаясь зацепить соперника когтистой лапой, он стоял во весь рост, прислонившись к елке, чтобы волк не пощипал его окорока.
        - Это вам на пособия! - вооруженная клюшкой председатель Совета ветеранов Тамара Кондратьевна Дубинина гоняла начальницу службы соцзащиты вокруг бассейна, где плескались, неумело боксируя, главы поселков Топинино и Мутилово.
        - Уходим? - на нашем пути возник Сатибо.
        Друзья были с ним.
        - Мне хочется остаться и досмотреть экшен, - обернувшись, Лиза увидела, как депутаты раз за разом подбрасывают в воздух народного активиста, члена городской общественной палаты.
        - Мы могли бы остановить месилово, если бы ты… - Сатибо не одобрял ее выходки с приглашением на драку от лица главы города.
        - Да, мне нравится восстанавливать в городе справедливость. Давно пора начистить рыла зажравшимся проходимцам, - дерзким полушепотом произнесла Лиза. - Я бы сама кое-кому с удовольствием двинула… Меня Тиша не пускает.
        - Они и без нас неплохо справляются, - Юми внимательно осмотрелась, оценивая текущую обстановку. - Я нашла классное место, где мы можем переждать бурю. Из беседки на холме видно почти всю драку.
        - Идем, - не отпуская Лизу ни на мгновение, я повел ее под защитой самураев к беседке на искусственном холме из песчаника.
        В тот момент вышедший на крыльцо городничий съездил по носу пробегавшему мимо Ивану Смолину за некачественную работу и юркнул за дверь, неуверенный в своей неприкосновенности.
        Драка закончилась сама собой. Гости притомились и утратили боевой пыл.
        - Докладываю оперативную обстановку на садовом участке главы Волочаровского района, - полицмейстер не рискнул подняться на площадку крыльца, с которого городничий будто орел на горном утесе обозревал устроенный гостями беспорядок. - Все участники массовой драки живы и практически здоровы. Физический ущерб минимален. Синяки, ссадины, поверхностные укусы оборотней, порванные платья и костюмы. Пустяки! - улыбаясь по-детски невинно, Свербилкин почесал бордовую щеку и покрутил жалкий остаток правого уса. - Моральный ущерб отсутствует, - он заулыбался еще шире. - Все твои гости, Валера, остались довольны, и благодарят тебя за то, что разрешил им выпустить пар. Скажу по секрету, все говорят, что праздник удался на славу.
        - Ты тоже так считаешь, Витюха? - городничий снял быстро запотевавшие очки.
        - А как же иначе?.. Ты бы видел, как я наподдал Дырявому! А Левку Ломакина я взял с подсечкой - как сома на прошлой рыбалке!.. На днях рождения предыдущих мэров я всегда засыпал за столом, а ты… да… с тобой, Валера, не соскучишься!
        Свербилкин ушел помогать жене в поисках потерянной сумочки, и мы рискнули показаться на глаза юбиляру.
        - Варвары - разрушители! - сжав кулаки, Валерий Денисович стал похож на кенгуру. - По вашей вине мне нанесен многомиллионный ущерб! - он обвел глазами покалеченные изваяния. - При всем уважении к вам, Лиза… я не хочу ставить точку в нашем деловом сотрудничестве, но вынужден потребовать от вас держать вампира в изолированном помещении. Больше не приводите его на общественные мероприятия и ко мне домой… А вашим телохранителям давно пора пройти психологические курсы самоконтроля… Кажется, я все сказал.
        - Надеюсь, что все. Теперь послушайте меня, - городничему предстояло уяснить, что Лиза не из тех, кто легко и быстро сдается. - Не я, и не Тиша разгромили ваш музей идиотских скульптур. Мой умный, воспитанный в галантную эпоху вампир, между прочим, вел себя намного приличнее ваших высокопоставленных друзей. С них и требуйте возмещения ущерба… Пусть они вам еще несут конверты… Хотя на мой взгляд, юбилейный погром только улучшил ландшафтный дизайн участка, разгрузил пейзаж. Претензии к моим телохранителям тоже безосновательны. Ребята выполняли свою работу, защищали меня от бухих дураков. И в следующий раз, Валера, если ваши гости по пьяни потеряют человеческий облик, нечего пенять на моего благородного вампира, который в сто крат лучше всех ваших друзей, вместе взятых… А я куда хочу, туда и буду с ним ходить. В кино, в театр, на новогодние и масленичные бродилки по парку… Вас не спрошу, и вы меня не остановите. Следите лучше за своими сослуживцами, чтобы они здание администрации по кирпичику не разнесли под Новый год. Я тут краем уха слышала, что им суперски понравился сегодняшний махач.
        - Наглая… - на крыльцо осмелилась выйти Наталья Конькова.
        - До новых встреч на общественных мероприятиях, - озорно помахав обеими руками, Лиза развернулась и повела нас к воротам.
        - Эй! Стой! - из-под елки, словно оживший мертвец из могилы, выполз растрепанный, измазанный черноземом Семен Верховцев. - Ты у меня в долгу, Лизун, - он попытался схватить Лизу за ногу. - Я все равно что кредит тебе выписал. Я отмазал твоего покемона не просто так, а потому что люблю тебя. Честно люблю. Ты теперь должна мне ответить «Да».
        - Ничего я тебе не должна, - Лиза отступила на два шага в сторону, - И сам ты покемон, Сенечка. Зеркало дать?
        - Когда я стал мэром, в городе было три зудящих занозы, - лирически прошептал городничий, - Семен, Джаник и Марья Марковна. И вот принесло из Питера счастье. Ладно бы Лизка была одна, а то она сперва везде с собой таскала свою якудзу, а теперь еще и приплюсовала вампира. Скоро она заведет огнедышащего дракона и будет прилетать на нем на общественные мероприятия.
        - Классная идейка! - громко откликнулась Лиза. - Не подскажете, где здесь продаются маленькие дракончики?
        Городничий с размаха хлопнул руками по бедрам. Он никак не ожидал быть услышанным кем-то кроме жены.
        Глава 20. КАКОФОНИЯ НЕЖНЫХ ЧУВСТВ
        - Не парься, подруга, Валерик отойдет, и все забудется, - Юми подбросила в воздух и поймала предательски молчавший целый день смартфон Лизы. - Я с ним еще поговорю после шоу.
        Наша стая приближалась к ярко разукрашенному и освещенному цветными лампочками заведению Джаника Саркисова. Над входом в клуб, чуть ниже изогнутой оглоблей неоновой вывески «Дырявый Джо», висела гигантская ковбойская шляпа с неровной дыркой в тулье.
        До представления «гейши» оставался час. За это время Сатибо вместе с поварами ресторана должен был приготовить традиционный японский ужин для посетителей, а Юми - порепетировать в новых костюмах.
        - С утра до обеда звонила в администрацию по разным вопросам, и мне говорили, что никого из руководства нет на месте, - рассказала Ичи. - Все начальники разом простудились. Эпидемия гриппа у них, говорят, началась.
        - К семи часам они выздоровеют, и придут сюда, - уверенно предположила Юми. - Вот увидишь.
        Я открыл стеклянную дверь и пропустил девушек вперед. В зале ресторана, украшенного круглыми фонариками, рыбками и птичками из бумаги и искусственными ветками сакуры стоял нетерпеливый гул. За каждым из маленьких круглых столиков, накрытых вишневого цвета скатертями, сидели локоть к локтю и коленка к коленке от семи до девяти посетителей, и далеко не все они были мужского пола. Я ненароком подслушал тихую беседу двух богато одетых дамочек.
        - Выйдет ли шеф-повар дня на сцену? - волновалась одна из них, с тощей лупоглазой собачонкой на коленях.
        - Я так этого хочу! - ее подружка прижала скрещенные пальцы к туго обтянутому зрелой кожей подбородку, - Пусть волшебная земля исполнит мою мечту, и Сатибо снимет на сцене свой колпак, а потом и форму… Медленно, эротично…
        - Присоединяюсь к твоей мечте! Давай материализуем ее вместе! - дама с собачкой крепко зажмурилась…
        Я прошел мимо их столика.
        - Ой! - не успев мысленно загадать желание, дама с собачкой вздрогнула и открыла глаза.
        Дело в том, что лупоглазая животина, почуяв вампирский запах, со страху обмочила хозяйкину юбку.
        - К вашему столику я никого не подпускал, - нас с Лизой тепло встретил хозяин заведения - вымытый, выбритый и напудренный, словно кавалер петровской эпохи. - Для тебя, Тушкан, я специально отжал говяжьи печенки, а тебе, Лизок, предлагаю на выбор коронные блюда вечера Гейши: печеную утка по-японски с вишней, роллы с фугу, соленый лосось, вымоченный в сливовом вине.
        Под левым глазом Джаника просвечивал из-под белил сочный фингал.
        - Возьму что полегче. Роллы, - выбрала Лиза.
        - Вам полный уважамс за «добро» на вечер Гейши, - во весь рот улыбался Джаник. - Я весь ваш. Без лишнего базара принесу любое блюдо из меню. Вино, коньяк и водочку вытащу из личного погребка… знаете, подарки всякие… Чисто для тебя, Тушкан, красное парижское «Божоле» тыща восемьсот сорокового года! Мне его в девяносто втором директор мебельного магазина принес за крышу.
        - Несите «Божоле», - я утаил от радушного хозяина, что вампиры не могут употреблять спиртные напитки.
        Мне хотелось угостить свою девушку редким вином.
        - Не видел, куда смотались Мио и Ичи? - погоняв глоток коллекционного вина во рту, Лиза драматически сложила брови домиком.
        - Всего вероятней, они помогают Сатибо на кухне.
        - Да-да, - Лиза готовилась начать разговор, настолько сложный для нас обоих, что она боялась к нему притронуться как кухарка к раскаленному горшку.
        Я заранее подготовил ответы на самые каверзные вопросы и продумал, как побыстрее пресечь неудобные темы. Наша совместная жизнь с хозяйкой мясокомбината становилась все более опасной для меня - тем, что мне все меньше хотелось с ней расставаться, и сама мысль о том, что рано или поздно наши пути разойдутся как-то исподтишка пугала, словно выскочивший из-за угла размалеванный клоун. Хуже того - мне стали сниться кошмары. В них мы с Лизаветой сидели в саду, почитывая «Волочаровский Вестник» и восхищаясь статьями Юрия Шмыгина. Наш слуга-самурай (не Сатибо!) ставил на беленый стол бамбуковый поднос с кувшином бараньей крови и шоколадно-кокосовыми батончиками. Вокруг бегали пухленькие малыши и лохматые собаки. Вдали паслись лошади…
        Вы конечно, удивитесь, любезный читатель, и зададитесь вопросом: «Почему Тихон Игнатьевич называет кошмаром милую, приятную глазу картину?» Я вам отвечу - точно такие же идиллические картины мне представлялись, когда я был влюблен в Полину. Разве что в них не было шоколадных батончиков с кокосовой начинкой, и мой друг - журналист Юрий Шмыгин в ту пору еще и не планировал появиться на свет.
        С тех пор я зарекся мечтать о семейном счастье, но назойливые мечты так и лезли в голову супротив моей воли. Благоразумные мысли то и дело уступали им пальму первенства, ну а в Лизиной спальне я совсем думать переставал. То ли сказывалась на мне ее хваленая «особая власть над вампирами», то ли я в самом деле влюбился в нее как юнец бестолковый… В Лизе то вспыхивала дикая страсть сродни оборотнической, то ее накрывала с головой нерешительность столичной интеллигентки, той девушки из высшего общества, которой, как в песне поется, трудно избежать одиночества. Моя пассия вся состояла из противоречий: то внезапный свет моих глаз в полумраке слегка ее пугал, то она сама прикасалась мягкой стороной пальцев к моим вылезшим от перевозбуждения клыкам и просила ее укусить хотя бы слегка. Лиза меня то удивляла и пугала, к примеру, могла резко шагнуть ко мне после романтического ужина при свечах и лизнуть мои окровавленные губы. То она заставляла меня самого за нее бояться: съежится так, сидя на подушке в изголовье кровати, и шепчет по слогам сумасшедшим голосом, глядясь в темный экран смартфона: «Все ме-ня
ки-ну-ли… Вся долбаная ад-ми-нист-рация… Я им бла-го-устройство за-ба-ба-ха-ла с хвой-ными круп-но-ме-рами на пол-лимона, а они… тупорылые ублюдки… в лом позвонить…» Я сразу же подползал осторожненько к ней, слизывал с ее щеки невольную слезинку и шептал на ушко: «Не горюй, душечка… Т-с-с», - тут я прижимал палец к ее губам, стараясь не выпустить когти. - «Бранные слова не идут к твоему хорошенькому личику. Куда они денутся, эти ненасытные хапуги, эти жадные жабы-душители… Плюнь ты на них, как на черную кошку поперек дороги… Не звони по десять раз. Сами объявятся».
        - Да! Плевать на чиновников, Тиш! - Лиза точно бы сбрасывала с себя оковы тяжелого злого заклятья. - Даже если у меня совсем не останется друзей, я все переживу, только бы ты всегда был рядом.
        Я молча обнимал ее. А что мне было говорить?!! Я не знал, сколько лет смогу прожить в неволе. Коротая время за выученными наизусть книжками в ожидании возвращения Лизы с работы, я чувствовал, как жизнь во всей своей безобразной полноте проплывает мимо. Я выгуливался там, куда меня водила Лиза. Посещал шумные и яркие сборища, остро раздражавшие вампирские органы чувств, где мало что из сокровенного, порочного, возможно было подслушать и подсмотреть. Все были на виду - кричали, дрыгались под музыку, красовались друг перед другом. Я тосковал по тихим темным улочкам, по стареньким деревянным домам, жильцы которых были словно на витрине предо мной. Лишенный своего излюбленного стариковского развлечения - наблюдения за человеческой жизнью - я теперь не знал, бегает ли по-прежнему инженер Петр Белохвостов к любовнице Ларисе, живущей за три дома от него, и торгует ли Лариса самогоном, или открыла другой «бизнес». И получалось, вроде бы жизнь моя приостановилась без регулярных обновлений базы знаний… Я хотел вырваться на свободу и обойти весь город… Ну хорошо, забудем о Белохвостове, его любовнице и иже с
ними! Передо мной стояла наиважнейшая задача. Я должен был выследить загадочных и опасных Проводников. Если бы мне только выдались свободные полчасика… А может, убежать всего на одну ночь? Нет, как назло мои сородичи в ту самую ночь кого-нибудь съедят из горожан, и Лиза на меня подумает… Вторичного сравнения ДНК, пожалуй, я не переживу…
        Долгая подготовка не пригодилась. Лиза отложила волнительный разговор на неопределенный срок.
        Печеночные выжимки трудно назвать деликатесом. Придержав дыхание, я выпил тяжело пахнущую субстанцию из глиняной плошки в знак уважения к хозяйскому гостеприимству. Вновь ссориться с Джаником не было нужды.
        Участники юбилейного побоища, загримированные как театральные актеры, подтянулись к началу представления. Кое-кто из них прихрамывал, кое-кто не мог без тихого Оха поднять руку, но все держали фасон, чинно улыбались и величали друг друга по имени-отчеству.
        - Глава города обязан присутствовать на всех премьерных мероприятиях, - оправдывался Валерий Денисович перед сопровождавшей его женой.
        Наталья загнала мужа в угол у сцены подальше от нас, и скоро их притиснула к стене набившаяся в маленький зал толпа простых обывателей.
        Юми выступала больше часа в разнообразных красочных образах, ни на секунду не представая перед зрителями полностью обнаженной. В свете рампы мелькали калейдоскопом ее кимоно, платья, монотонные и пестрые полотнища, то показывались из тканевых джунглей изящные ножки, то упругая попка, то маленькие округлые груди. Представление было поставлено красиво, искусно, зрительскому вниманию не позволяли ослабнуть даже в микроскопических перерывах между выходами Гейши, необходимых ей для смены костюмов. Юми ассистировали штатные танцовщицы заведения и не в меру мускулистые мужчины в широких штанах, строившие из себя то каратистов, то сумоистов, то лесных зверей или птиц.
        Гейша прятала улыбку, сдавливала губы, превращая их в маленькие бантики, но озорно прищуренные глаза выдавали ее счастливое настроение. Юми летала по сцене так свободно, так вдохновенно, что мне с первого взгляда стало понятно - здесь ее место, ее жизнь, и никто не вправе лишать ее этого величайшего удовольствия. Мужчины в зале смотрели на нее, вытянувшись выпями на болоте. Как на массовом сеансе гипноза, их взгляды стали одинаковыми, охи и вздохи звучали только от восхищения, и казалось, если Юми прикажет им всем утопиться в море, они незамедлительно так и сделают. Женщины тоже не могли отвести глаз от Гейши.
        Зрителей, над которыми были не властны ее чары, можно было по пальцам пересчитать, и все они принадлежали к нашей стае. Сатибо подсел к нам за столик в белом поварском костюме. Вместо колпака у него на голове была повязана широкая красная лента. Не слыша женских воздыханий за спиной, господин Яматори смотрел на сцену так яростно, что мне казалось, вот сейчас он встанет и перебьет одного за другим стриптизеров из подтанцовки, а сестру силой утащит домой. Мираи стоял, часто сглатывая слюну и усиленно думая. Что-то терзало его, мешая наслаждаться представлением. Недосказанные слова пристыли к его поджатым губам, словно иней к траве.
        Лиза смотрела на Гейшу немного нервно. Чувствовались сомнения, правильно ли она разрешила Юми выступать, чувствовалась и гордость за триумф подруги. На меня Лиза поглядывала с неприкрытой ревностью, отчасти поэтому я особо не засматривался на Юми и наблюдал за зрителями. Вдруг среди них скрывается таинственный проводник?
        В заключительном номере Юми пообещала сюрприз. Разогнав властными жестами ассистентов, она скинула кимоно и осталась в тончайшем прозрачном наряде ярко-зеленого цвета. Перебежав в тень кулис, она, едва заметная в приглушенном свете, замерла в стойке богомола, поджидающего добычу. На сцену выпорхнула девушка-бабочка в фарфоровой маске. Исполняя красивый танец в шелковом костюме, она слегка дрожала, движения ее были стесненными, несмелыми. Распахивая «глазастые» желтые крылья, она отворачивалась, чтобы не видеть зрительских взглядов, устремленных на ее стройное тело, и пытавшихся заглянуть под крошечные лоскутки, прикрывавшие самые пикантные точки. Но вот бабочка рискнула посмотреть в зал и бессильно остановилась, захлопнув «крылья». Ее робкие движения выбились из музыкального потока. Спасая положение, богомол Юми принялась ловить бабочку, бегать за ней по сцене. Преследуя «жертву», Гейша выгнала ее на край сцены и в стремительном броске оторвала бабочке крылья.
        Несчастная девушка так и замерла, полуприсев, в кругу света.
        По залу пронесся грохот аплодисментов. На сцену полетели букеты цветов, пачки денежных купюр. Мужчины во всю глотку орали «Браво!», «Давай еще, малышка!», «Мы тебя любим!»
        - Вижу, вам понравился сюрприз, - Юми выпрямила новую ассистентку и проверила, нет ли слез в ее глазах. - Хотите узнать о ней больше? Увидеть лицо? Услышать имя?
        - Сними маску! Покажи личико! - взревел зал.
        Девушка сняла маску и представилась дрожащим звонким голосом:
        - Ичи Камири… Я была счастлива развлечь вас, господа.
        Ичи поклонилась, ускользая от прицела фотооаппарата Юрия Шмыгина, и убежала за кулисы.
        Сатибо, вскочив на стол, прыгнул через два ряда зрительских голов на сцену и утащил Юми за руку в гримерку, не дав ей собрать деньги и цветы.
        Разгоралась буря.
        - Зачем ты втянула Ичи в это? - подходя вместе с Лизой и Мираи к гримерке, я услышал голос Сатибо. - Если бы я почувствовал заранее, если бы увидел, что ты задумала, я убедил бы Дырявого отменить шоу.
        - Ичи сама хотела участвовать в шоу, - отрывисто прокричала Юми. - Мы с ней долго готовили финальный номер.
        - Не время вмешиваться, - я не позволил Лизе открыть дверь гримерки, и увел ее вместе с огорченным донельзя Мираи из заведения Джаника Саркисова.
        Ночью в доме Камири было шумно.
        Во втором часу к нам во дворец прибежала заплаканная Ичи и попросила предоставить ей политическое убежище.
        - Родители сказали, что я запятнала честь семьи, - девушка присела на банкетку в чайной комнате, декорированной бамбуковыми стенными панелями, где наша гражданско-семейная пара коротала тревожное время вместе с Даппо, Мираи и Кампаем за бесконечным чаепитием. - Еще они сказали, что не хотят меня больше видеть… что я стала слишком самостоятельной, а значит, больше не нуждаюсь в их опеке… Мое фото висит на сайте районной газеты в рубрике «Светская хроника»…
        - Поживешь пока у нас… Скоро все утрясется, - Лиза предложила подруге крышу над головой.
        Кампай по-своему поддержал убитую горем девушку. Пес подошел к ней, забавно вращая хвостом и уткнулся слюнявой мордой в подол ее домашней серенькой юбки.
        Мираи встал с банкетки у квадратного низкого столика, возбужденно сверкая порозовевшими от усталости белками узких глаз, но не сделал и шага вперед.
        - Даже самый могучий вулкан не извергается вечно. Пошумит, побалует, ошпарит крутые склоны, посыплет леса, города и деревни сернистым пеплом, и надолго уснет… - притчей сказал Даппо, не переставая невозмутимо разливать чай. - У тебя, Воробышек, я думаю, была веская причина. Ради наживы или сомнительной популярности ты не решилась бы попрать наши добрые традиции, не опозорила бы семью…
        - Вы, как всегда правы, мудрый Сэнсэй, - глубоко вздохнула Ичи.
        - Знаю я, что на уме у тебя, что питает твой водопад слез… Знаю также, что этому парню житья не дает, отчего его совесть каждую минуту побивает палками… Ребятки, давайте оставим этих двоих наедине, - Даппо соединил широким жестом Ичи и Мираи. - Им надо о многом поговорить.
        Сэнсэй вывел нас с Лизой в сад, но мне и оттуда был слышен стесненный неисцелимой неловкостью разговор молодых людей.
        - Ты выступала в стрип-шоу из-за меня? - осознание своей вины мешало Мираи говорить четко и быстро.
        - Я хотела тебе понравиться, - промямлила Ичи, глотая окончания слов.
        - Почему именно так?.. Да… Как я мог не понять? - Мираи заметался на месте.
        - Ты любишь Юми. Она главная героиня твоих комиксов, и я вижу, как ты на нее смотришь. Меня на ее фоне, я все понимаю, трудно заметить. Вот я и решила стать хоть немного похожей на нее, чтобы ты обратил на меня внимание.
        - Юми все любят. Весь город ей восхищается. Но ты, Воробышек, совсем другая, и это неплохо. Я никогда не рискнул бы жениться на Юми именно потому, что ее внимание всегда будет принадлежать всем ее поклонникам. Такой она выбрала стиль жизни. А твоя красота должна быть не городским достоянием, а гордостью одного человека - того, кому принадлежит твое сердце.
        - Скажи честно, Мираи, я тебе нравлюсь.
        - Я люблю тебя, Воробышек… не только как друга. Пообещай, что не будешь больше выступать в шоу Гейши.
        - Обещаю.
        Влюбленные нежно обнялись. В таком положении их и застала прибежавшая к нам в сумасшедшей спешке Юми.
        - Дырявый Джо пообещал удвоить гонорар за шоу, если в следующий раз посетителей будут развлекать две Гейши. Все вышло клево! Ты понравилась большому боссу, - Юми встряхнула подругу за плечо, разбив ее объятия с любимым.
        - Передай Дырявому, что Ичи выходит из игры, - Мираи охладил ее пыл.
        - Это она сама должна решить, - «гейше» не хотелось упускать прибыльную компаньонку. - Подружка, ты на пороге величайшей славы… Не время отступать.
        - Мне не нужна такая слава, - Ичи сорвалась с крючка.
        - Говоришь, как мой брат, - Юми поправила спицы в пучке. - Что ж, дело твое… По мне так даже лучше. В городе останется единственная и неповторимая Гейша. Пока я буду греться в лучах славы, ты продолжай прятаться за чужой спиной. Живи по указке родителей, как пятилетка.
        - Я буду жить, как мне нравится, - Ичи прогнала искусительницу как назойливую осу.
        - Видишь, настоящая любовь существует, - шепнула мне Лиза.
        - В девятнадцать лет людьми правят различные заблуждения, - я притворился, что меня ничуть не тронул ее намек.
        День спустя Лиза собралась на малую родину по учебным и деловым причинам. До ее отъезда из Волочаровска оставалось четыре часа, и мы с ней успели посетить благотворительный концерт симфонического оркестра под руководством прославленного дирижера Филимона Бердыева.
        - Спорим, я усну до конца первой симфонии, - обняв мою руку, Лиза примерила, удобно ли ложится ее голова на мое плечо.
        - Приятных снов, лапушка, - я нежно пригладил ее завитые крупной волной волосы.
        - Наслаждайся любимой музыкой, - Лиза шутливо зевнула.
        Елена Варвянская, моя соседка слева по партеру Филармонического зала Дворца Культуры, отодвинулась как можно дальше. Скривив губы, она потрогала изнутри языком припухшую щеку. Не знавшие об «административном» побоище ценители классической музыки могли предположить, что опухоль возникла от воспаления зуба, и все же Елена Дмитриевна стеснялась нескрываемого признака своего проигрыша депутатке Ирине Макарониной.
        - Извините великодушно за беспокойство, господин полицмейстер, - я повернулся к поднявшемуся с кресла за моей спиной Виктору Свербилкину, начисто сбрившему усы. - Мне думается, вы собрались побеседовать с нашим достопочтенным Главой. Окажите любезность, передайте Валерию Денисовичу мой низкий поклон.
        - Я передам Валере большой привет от вампира хозяйки мясокомбината, - начальника УВД стесняла моя просьба.
        - От Тихона Игнатьевича Подкорытина - Тарановского… князя, - уточнил я. - Заранее благодарен.
        - Тиш! Я тебя просила говорить по-современному, - шикнула Лиза.
        - Почто мне истязать язык и умные мозги мозолить понапрасну, ежели городской знати известна моя породная принадлежность, а с ней и мой почтенный возраст? - с улыбкой возразил я. - Меня пора бы ветераном объявить.
        - На концерт купили билеты посторонние горожане, - Лиза сделалась строже Варвянской. - Лучше помолчи, Тишуля. Зря я что ли тебя час автозагаром красила?
        Зрители нетерпеливо ждали приветственной речи маэстро, но именитому дирижеру не хватило времени сказать и «Здравствуй, Волочаровск!» Восемь минут, засеченных по швейцарским часам, выступал городничий, и еще пятнадцать минут начальник управления по делам молодежи и связям с общественностью Ростислав Максимович Смазун обнимал заслуженную учительницу музыки Лениниаду Львовну Перекопкину, привезенную на концерт из дома престарелых.
        В свои шестьдесят два Ростислав Смазун одевался по молодежному, считая, что подтянутая фигура многое позволяет. На публичные мероприятия он частенько приходил в тертых джинсах и ярком свитере в тонкую полоску, или с огромной снежинкой во всю грудь, или связанном разноцветными нитками, а в жаркую погоду мог надеть майку с надписью: «Люблю мороженое» и оранжевые штанишки до колен. На заседаниях в администрации этот большой ребенок кричал истерическим визгом громче всех и против любых предложений, кроме собственных. При каждом удобном случае Смазун показывал свою любовь к детям, подросткам, старикам, подолгу не отпуская фотографа или оператора, и хвастался малейшим благотворительным вкладом, будь то приобретенные для юных спортсменов кубки или инвалидные коляски для пациентов городской больницы.
        Без передышки восхищаясь тем, как много молодежи желает приобщиться к вечной классике и какие большие сборы от продажи билетов будут потрачены на ремонт дома престарелых и помощь ветеранам, Ростислав Максимович рьяно теребил и целовал повисшую на ходунках и туго соображавшую, где она находится, Лениниаду Львовну.
        Елена Варвянская вслух обеспокоилась, как бы не затискал он старушку до смерти.
        - Вы рады, что находитесь сегодня здесь, что перед вами выступят столичные виртуозы?!! - с настойчивостью американского пастора, требующего от прихожанина немедленного исцеления, прокричал Смазун в глуховатое ухо Лениниады Львовны.
        - Да, я очень рада, сынок, - прохрипела старушка и тяжело улыбнулась.
        Варвянская шепнула Свербилкину, что быстрый ответ спас ветеранке жизнь.
        Смазун усадил заслуженную учительницу в крайнее кресло партера между собой и городничим.
        Свет потускнел. Филимон Бердыев изящно взмахнул дирижерской палочкой. Откинувшись на короткую спинку жесткого скрипучего кресла, я прикрыл глаза, распахнул врата воображения перед нарисованной композитором музыкальной картиной и… словно бы оказался на войне.
        Гремела артиллерия: палили пушки, пронизывали небо тяжелыми ракетами установки залпового огня. Строчили пулеметы, свистели пули… Взвыла сирена воздушной тревоги. Режущим шумом означили свое приближение реактивные истребители, натужно загудели бомбардировщики… То тут, то там со страшным грохотом рвались снаряды, вдребезги разбивая оконные стекла. Грянул ядерный взрыв - это в игру вступили тубы и контрабасы - и я выбежал из зала.
        - Бедный вампир, - шепнул Иван Смолин приглашенной им на концерт сослуживице Таисии. - За что она с ним так жестко…

«Дожили, Тихон Игнатьевич. Уже вам охотники сочувствуют», - отвлекшись на мысленную реплику, я поскользнулся на белом кафеле и улетел с лестницы в мягкий лес курток, шуб и пальто.
        Баба геометрических пропорций (с квадратным кирпично-красным лицом и прямоугольным туловищем) накричала на меня - мол, я погубил всю ее торговлю. Лиза собралась огреть продавщицу напольной вешалкой за попытку меня пнуть. Я сумел удержать, успокоить девушку и уговорить ее принести извинения…
        - Ты так? - сидя рядышком со мной на лестнице, Лиза положила руку мне на колено. - Тебе очень плохо?
        - Чуть не оглох, - ответил я, не поднимая глаз.
        - Сейчас найду твои затычки для ушей, и мы сможем вернуться на концерт, - Лиза открыла сумочку.
        - Нет… Я не вернусь… Впредь никогда… - слеза скатилась по моей слегка порозовевшей горячей щеке. Я посмотрел на наше отражение в зеркальной ширме, и на торговку, стряхивавшую пыль с драпового пальто. Геометрическая баба была на своем месте, а я занимал чужое, - Что это было? Что играли?
        - Сюиту, - Лиза не вспомнила композитора.
        - Теперь ты понимаешь, лапушка моя, как плохо быть вампиром? - я тяжело вздохнул с присвистом. В былые времена я видел музыку, а нынче… что сюита, что автомобильная сигнализация… все одинаково звучит… ужасно. Раньше чувствовал красоту музыкальных произведений, а теперь с какими мелодиями в памяти я живу? Что я слышу? Кто-то плюнул на асфальт и разбил бутылку из-под пива, кто-то пукнул в ресторане за столом… Моль полетела…
        - Где? - Лиза испуганно схватилась за норковую горжетку на плечах.
        - Прямо перед нами, - я указал пальцем на вихляющего мотылька.
        - Кыш! Кыш! - прогнав моль, девушка прижалась ко мне. - Тиша, не раскисай. В ДК плохая акустика. Сама начальница отдела культуры это признает.
        - У меня в ушах ненадлежащая акустика, а не в ДК. По случаю еще я кое-как могу сыграть по памяти незатейливую мелодию навроде «упоительных вечеров», но выйдет и она так некрасиво, так бездушно, что стыдно, право слово, мне станет после выступления… Сокрыты от вампиров все возвышенные чувства… Не парить мне в облаках вовек… Пойдем отсюдова, покамест я не разрыдался, утираясь воротом пальто с воскресной выставки - продажи… Прочь из храма искусства! Мне здесь не место. Прости за то, что я тебе испортил вечер.
        Мы пришли в гардеробную. Я помог Лизе надеть куртку. Моя услужливость ее насмешила.
        - Все нормально, Тиша. Если честно, маме не удалось привить мне любовь к классической музыке. Для меня она скучная! Мне нравятся концерты поп-звезд на стадионах, а лучше под открытым небом. Но я тебя на них не поведу. Я хотела тебя порадовать. Не удалось. Что же мне для тебя сделать?
        - Подари мне тишину. Я буду рад.
        - Да я и так улетаю на две недели! - Лиза осерчала на меня. - Хочешь сказать, одному тебе лучше?
        - До чего непредсказуемые и удивительные мысли водятся в твоей хорошенькой головке! Мне хорошо с тобой молчать.
        - Тиша, я правда стараюсь делать для тебя все… Не подумай, что я тебя попрекаю, но я готова в лепешку ради тебя разбиться, и мне страшно подумать, что тебе все равно.
        - Ценю твою заботу, но расшибаться не прошу. Лепешка из тебя плохая выйдет. Не жирная. Сухая.
        - Тиша… нет, не скажу. Ты меня сейчас заплюешь.
        Лиза что-то держала в себе уже не один день, и пока не собиралась рассказать мне о том, что за зверь ее грызет.
        Увезти тайну в Петербург Лиза не решилась.
        - Не могу переключиться, - призналась она, доукомплектовывая путевой гардероб. - У меня перед глазами торчит та жуткая старуха с концерта. Лениниада Львовна. Не хочу становиться такой, как она, развалюхой… Тишуля, может, хотя бы лет через десять ты меня обратишь? Чесслово, я обойдусь без пляжного волейбола и попсы. Буду слушать песни цикад и ловить моль, чтобы она не сожрала мои шубки.
        - Лизонька, ты напрасно боишься старения, - показав девушке молодильный крем из журнала мод, я взял ее за плечо, успокаивая тусклым взглядом. - Наука не стоит на месте. К преклонным годам тебя так утянут и отшлифуют, и накачают оздоровительными стимуляторами, что будешь ты краше и прытче молодушки.
        - Но я все равно буду старой, сколько бы денег ни потратила на пластику. А если ты меня обратишь, я буду жить вечно и всегда оставаться молодой. Тебе жалко, что ли? Не будь врединой!
        - В точку попала! Мне жалко. Тебя! Пойми ты, наконец, вампиры с возрастом не увядают телом, но дряхлеют душой, что намного хуже обыкновенной человеческой старости. Поверь, лучше быть Раисой Максимовной, которая в свои шестьдесят восемь считает, что ей восемнадцать, чем быть мной.
        - Нашел с кем себя сравнить! Максимовна - больная на всю голову.
        - Перебивать невежливо, - я крепко схватил Лизу, не давая ей шевельнуться. - Ты глядишь на меня и видишь обманку. Мираж. Под наружностью молодого человека скрывается нудный, противный старикашка. Я непрестанно с ним борюсь, но частенько проигрываю.
        - Тебя не перебрешешь, - девушку обуяла бешеная злоба. - Пусти! Опоздаю на самолет!
        Я оставил ее в покое. Запихнув в чемодан теплый свитер, Лиза закрыла молнию и умчалась на кухню.
        - Чтоб он сдох, ублюдок! - она с силой швырнула в железную урну пластиковую бутылку с вязкой жидкостью. - Подавился и загнулся на месте!
        - Кто обидел мою лапушку? - я пришел посмотреть, что случилось.
        - Какой-то урод отпил йогурт, а я, дура, не проверила крышку… Задушила бы его своими руками, чтобы неповадно было воровать.
        - И ты еще просишь тебя обратить. Будь ты вампиршей… и допустим, тебе бы попала в руки начатая бутылка дорогой минеральной воды… ты бы выследила и убила неразумного бедолагу из-за смешного пустяка.
        - Тиша… Я не того… Я так ляпнула сгоряча. Не включая голову. Я никого не хотела убивать.
        - Правильно. Голова бы у тебя включилась после убийства. А если б ты ехала по дороге и тебя бы подрезал лихач? Вышла бы одна из тех страшных историй, которые рассказывают в хронике происшествий. В вампирской жизни особенность питания - не главная проблема. Удержать над собой контроль в острых ситуациях гораздо труднее, чем раздобыть еду.
        - Но тебе удалось не дать сдачи Сенечке на нашем званом ужине.
        - Я долго учился, и много лет жил вдали от людей. Ты так не сможешь. Я знаю. Поэтому никогда больше меня не проси об обращении.
        - А если я научусь не злиться? - Лиза считала, что рано или поздно она своего добьется.
        - Разговор окончен. Начнешь его снова, и я навсегда от тебя уйду. Покину Волочаровск. Мне не привыкать к смене места жительства, - я применил самое грозное оружие.
        - Рот на замок, - Лиза брезгливо вымыла руки и задвинула ногой кухонную секцию с урной под мойку.

«Никуда ты не денешься», - прочел я в ее беспокойно мерцающем взгляде. - «Обратишь как миленький».
        Я бы мог рассказать Лизе, что ее дед был вампиром, обрадовать ее, что она долго не состарится и проживет больше сотни лет, а может, она и вовсе бессмертна, как напророчила Шенигла. Но мое откровение было бы равносильно ее обращению. Узнав о том, что она должна обладать сверхчеловеческой силой, Лиза нашла бы в себе эту силу и научилась использовать. Тогда бы ее обидчикам несдобровать. Да, пусть лучше моя вспыльчивая девушка считает себя слабой и беззащитной.
        Поторопить Лизу пришли Ичи и Мираи.
        - Все собрала? - Ичи похлопала по туго набитому чемодану на колесиках. - Готова ехать с нами?
        Лиза надела черное кожаное пальто и натянула полусапожки, подставляя вместо обувной ложки указательный палец.
        Она сторонилась меня и всем своим видом выражала жуткое недовольство.
        - Мы с Мио отправляемся в наше первое романтическое путешествие, - радостная Ичи сама того не понимая, сыпанула соли на раны подруги. - Я так счастлива!
        - Отпустишь нас погулять по Питеру, съездить на экскурсии? - спросил Мираи.
        - Да пожалуйста! - с ноткой пренебрежения разрешила Лиза.
        - Хочу покататься на катере по городским каналам, - Ичи закатила глаза, погрузившись в мечтания.
        - Сати с нами? - Лиза напомнила мне о своем предыдущем фаворите в надежде, что я ее приревную.
        - С нами летит Сэнсэй, - разочаровал ее Мираи. - Он будет помогать тебе на переговорах. Сатибо остается, чтобы добить страховщиков.
        - Пускай добивает… И напомните мне завтра, друзья, позвонить ему часиков в десять утра и поторопить, чтобы он закончил к моему возвращению реставрацию страшной мозаики в старой гостиной. Меня достало, что туда нельзя ходить из-за токсичного клея, - Лизу не радовало путешествие с Даппо. Нравоучения Сэнсэя затрагивали и сферу ее личной жизни. - После Питера мы слетаем в Москву. Мне надо будет заглянуть в Министерство. А вы сможете погулять в центре города. Сделаете селфи под новогодней елкой. Обе столицы украсили к началу декабря. Поставили искусственные ели на площадях… Там сейчас красиво. Снег… - Лиза обвязала воротник пальто легким шарфом для красоты, а не для тепла. - А здесь снег бывает?
        - В новогоднюю ночь эльфы наколдуют легкую пургу, - ответила Ичи. - Мэр каждый год направляет им официальную заявку на снегопад во время народных гуляний. Примерно с одиннадцати вечера до часа ночи.
        - Маловато.
        - Согласна с тобой, Лиза. Снеговика не слепишь. Но ты бы видела, как радуются маленькие горожане новогоднему снегу! Катаются с гор, лепят снежки. Спорткомитет проводит традиционный забег оборотней с малышами в санках. Когда я была маленькой, меня катала мама Альбины. Однажды мы с ней пришли первыми к финишу, и мне подарили набор конфет в мишке-рюкзачке.
        - Ичи! Прошу, не напоминай мне о детях, - выходя за порог, Лиза оглянулась на меня. - Это больной вопрос.
        Молодые самураи посмотрели на меня с осуждением. В пути они начнут подстрекать Лизу расстаться со мной, будут ей говорить, что я неподходящий производитель для ее потомства. Ну и пусть говорят. Меня совершенно не задевали бы их секретничанья, если бы я сам втайне не думал о том же, о чем потомки японских революционеров предупреждали свою госпожу.
        Глава 21. ПРОГУЛКИ С ДИВАНОЗАВРОМ
        Солнечным утром мы с Сатибо дружно перенесли кушетку Лаврентия во внутренний дворик и поставили на чахлый истоптанный газон.
        Юми ждала нас с канистрой бензина и зажигалкой наготове. Притеняя глаза, я надвинул на лоб козырек фирменной кепки с эмблемой мясокомбината.
        - Отойдите в сторону. Будет жарко, - «гейша» обильно полила заколдованную кушетку горючим, чиркнула зажигалкой, бросила ее точно в цель и отскочила.
        Рыжее пламя взметнулось выше человеческого роста, опалило голые ветки абрикосов и разлетелось вширь. Мы бросились наутек, но дворик был тесен: с западной стороны наш разбег ограничивал кирпичный гараж, с северной и восточной на пути высился железный забор. Горячие ошметки пламени, вылетевшие из костра будто стайка скворцов из кустов, нас мгновенно настигли. Пришлось тушить друг на друге одежду.
        В священном страхе перед могучей стихией мы посмотрели на пылающую кушетку и поняли, что она не горит. Окруженная огненным заревом, дотла спалившим ряд колючих кусточков и саженец фигового дерева редкого сорта «Фиг вам» домашней селекции профессора Бричкина, проклятая кушетка оставалась невредимой. По шелкам обивки струилось желтое свечение. Красное дерево ножек, окантовки спинки и подлокотников обновилось и засияло так, словно его только что покрыли лаком.
        Нецензурные слова на русском и японском языках, в изобилии посыпавшиеся из уст моих временных компаньонов, я не стану цитировать ввиду высокой культуры воспитания.
        - Бежим в дом! - Сатибо предвидел грядущую опасность.
        Издав львиный рык, заколдованная кушетка подпрыгнула на четырех лапах и отряхнулась, разбрасывая огненные сгустки во все стороны.
        Мы переждали огненную метель в гараже. Убедившись, что буря улеглась, Сатибо и Юми убежали в сад протягивать шланги. Обойдя вдоль забора угомонившуюся под солнечным светом кушетку, я пошел включать воду для полива. Солнце закатилось за облако. Чувствуя каждый мускул готовых к стремительным движениям рук и ног, я обернулся. Глубокая тень накрыла смертный одр Лаврентия. Слабыми всполохами света ее нарушали горящие вечнозеленые кустарники. Ненавистная мебель лениво размяла когтистые лапы, легонько встряхнулась, почесала спинку о фонарный столб и потопала к парадному входу во дворец.
        Бежавшие со шлангами подобно участникам соревнований по пожарно-прикладному спорту Сатибо и Юми остановились перед шедшей им навстречу кушеткой округлив рты и глаза, и уступили ей дорогу.
        Взойдя по лестнице, кушетка постучалась в дверь. Призрак Лаврентия отделился от нее и впустил ее в дом, поклонившись на манер дворецкого. Забыв о тушении кустов, мы крадучись последовали за ней. Обходя преграды и пролезая в дверные проемы, кушетка то шла бочком, то приподнималась на задние лапы. Одна из ее львиных голов понюхала тарелку из-под острого самурайского супа на журнальном столе и громко чихнула. Вырвавшийся из ее ноздрей огонь выжег два черных пятна на многострадальном бессарабском ковре.
        Как ни в чем не бывало, кушетка замерла на обычном своем месте в старой гостиной и больше не оживала за те полчаса, что я следил за ней из-за приоткрытой двери, пока освободившийся от тушения пожара Сатибо не запер гостиную на два внутренних замка и два навесных.
        Консультировавший нас по телефону Юрий Шмыгин, узнав о хулиганском поведении любимице Лаврентия, посоветовал ее продать. Медиум предположил, что, потеряв мистическую связь с домом, кушетка будет спокойно стоять на месте и не причинит беспокойства новым хозяевам.
        Сатибо быстро нашел покупателя. Доставку «антикварного дивана с богатой историей» он назначил на следующее утро.
        - Артем Васильевич - коллекционер, - просветил меня самурай. - На всякий случай я предупредил его в электронном письме о сверхъестественных свойствах дивана. Наш покупатель ответил, что ему нравятся необычные вещи. Кроме того, он сказал, что не боится колдовских чар.
        - Не забудь впарить ему договор купли-продажи с пометкой: «Обмену и возврату и подлежит», - Юми открыла пятизвездочный армянский коньяк - подарок Джаника Саркисова, и налила его с изяществом гейши себе и брату. - За успех нашего дела.
        Я поднял стакан минеральной воды.
        Господа Яматори улыбнулись. Право слово, мы практически сдружились, решая общую проблему.
        Нанятые водитель и грузчик вынесли кушетку из дома. До ее погрузки в кузов «Газели» Сатибо светил на проклятую мебель ультрафиолетовым фонариком. Но вот дверцы закрылись, водитель задвинул засов, и самурай выключил фонарик. Я помолился, перекрестил себя и кузов, набрал воздуха в грудь…
        Машина выехала с участка, покатила к маяку охраны. Я начал дышать, увидев, что «Газель» проехала под поднятым шлагбаумом. Кушетка Лаврентия не выпрыгнула из кузова. Медиум оказался прав.
        В сумерках я сидел на скамейке в саду Камней под пурпурным кленом, не спешившим сбрасывать на зиму нарядную листву и внимательно читал с планшета сквозь затемненные стекла очков статью Юрия Шмыгина. Друг прислал мне ее на проверку, прежде чем представить редактору.

«Зацени мое творение», - просил Юрий в электронном письме. - «Еле наскреб статью. Перечитал и обалдел. Полная ерунда. Просто зашибись. А мне ее сдавать через десять минут.
        Вот что получается, когда душа не лежит к работе. Прикинь, наш мэр решил отхватить кусок заповедного леса под кладбище. А я, между прочим, с друзьями летом участвовал в пикетах против вырубки волшебного леса. Сам разработал дизайн агитационных листовок. Я говорил Клариссе, что не хочу писать вражеско-пропагандистский бред. А она прицепилась как прилипала. Ходит по редакции, заглядывает через плечо, торопит: «Учись, Юра, писать заказные материалы, денежки зарабатывать. Это твоя первая пиар-статья. Ты молодой, энергичный, умеешь заинтересовать читателя. Уверена, ты справишься на отлично. Коньков нам потом премию назначит. Если не хочешь себя афишировать, подпиши материал каким-нибудь Иваном Пяткиным. Только сдай в срок. Нам его еще с пресс-службой согласовывать целый час».
        Тихон, я чувствую себя предателем родины. И работу терять не хочу. Меня одно утешает - думаю, я написал такую чушь, что кроме смеха у читателя она ничего не вызовет, и никто не клюнет на приманку мэра. Главное, чтобы Кларисса не заставила ее переделывать. Прочти и напиши свое мнение. Я жду».
        Громкое название для статьи Юрий Шмыгин пока не придумал, и озаглавил ее просто: «Про Кладбище».
        Вот что он настрочил:

«Ах, если б можно было вечно жить», - на протяжении истории человечества вздыхают мечтатели. В мрачное средневековье над эликсиром бессмертия трудились алхимики, в наши дни эстафету приняли ученые. Однако стремительный рывок научно - технического прогресса не решил главную проблему мироздания. Современная наука пока не может остановить старение человеческого организма. Каждый из нас на закате жизненного пути задумается о месте упокоения. Обитатели Волочаровского района невольно вздрагивают от таких мыслей. В поиске последней недвижимости для усопшего родственника они проходят настоящие мытарства. Нужно потратить немало времени, сил и средств на приобретение «золотого» участка земли. Численность населения в районе растет быстрыми темпами. Старинное Волочаровское кладбище заполнено почти на сто процентов. А дефицит любого товара приводит к росту его стоимости. Цена самой дешевой могилы на городском погосте превышает 50 тысяч рублей. А чтобы похоронить родного человека на более-менее просторном квадрате земли, где можно будет поставить лавочку, большой памятник, разбить клумбу, нужно заплатить более 100
тысяч рублей.
        Администрация Волочаровского района много лет борется за предоставление дополнительного участка земли под муниципальное кладбище. Согласно проекту, оно должно находиться рядом с центральной автодорогой, чтобы до него было легко добраться как на личном автомобиле, так и на общественном транспорте. На кладбище планируется открыть ритуальное бюро, оказывающее полный комплекс услуг. Для льготных категорий населения будут предусмотрены значительные скидки.
        Поскольку территория района строго ограничена и ее дальнейшее расширение не представляется возможным, единственным подходящим местом для размещения кладбища является участок на территории заповедной зоны Волочаровского лесничества.
        Если взглянуть на современную карту Волочаровского района, станет понятно, что другой площади для кладбища попросту не выкроить. По санитарно-техническому регламенту нельзя производить захоронения на участках полигонов бытовых отходов. Копать могилы во дворах жилых домов - мягко говоря, неэтично. Но если район останется без муниципального кладбища, родственникам умерших придется хранить урны с их прахом в домах и квартирах. От традиционного способа погребения родных они будут вынуждены отказаться (а ведь на нем часто настаивают при жизни верующие люди), или тратить на похороны немалые деньги, влезая в долги. Кроме того, текущий проект предусматривает минимальное вторжение в экосистему. На кладбище будут поддерживать чистоту и порядок. Его посетители смогут отдохнуть на скамейке в лесной тишине. Как известно, созерцание природы успокаивает нервы. А возвращение душевного равновесия жизненно необходимо людям, страдающим от потери близких.»
        Ознакомившись с журналистским материалом, я понял одно - статью о кладбище не должна прочесть Лиза. Иначе она совсем меня замучает просьбами о незамедлительном обращении в вампира. Номер «Волочаровского Вестника», в котором будет опубликовано нежеланное творческое детище Юрия, придется прятать от Лизаветы Филипповны. Но вдруг ей кто-нибудь его покажет на работе. Что мне делать? Призвать на помощь самураев-кладоискателей?
        Айфон в кармане зашевелился, зажужжал. Под действием вампирского инстинкта я высоко подпрыгнул и случайно продавил пальцем хрупкое стекло экрана под защитной пленкой.
        Звонил Сатибо.
        - Что вам угодно, господин Яматори? - ответил я, стоя обеими ногами на скамейке.
        - Артем Васильевич сказал мне, что диван исчез. Сходи в дореволюционную гостиную и отзвони.
        - Побудь на линии, - я боялся испортить еще одну дорогостоящую технику. - Иду. Поднялся по ступенькам. Прохожу в Венецианскую гостиную. Открываю дверь старой гостиной… Стоит проклятая кушетка! На прежнем месте. Будь она неладна!
        - Ничего не предпринимай. Запри дверь в гостиную на все замки. Я выезжаю… Подожди… Позвони журналисту Шмыгину. Пусть он подъедет. Срочно!
        Я был согласен с самураем. Помощь медиума нам необходима.
        - Юрий Сергеевич, - приняв меры безопасности, я позвонил Шмыгину. - Ваше творение выше всех похвал. Скорей сдавайте его редактору и мчитесь к нам на виллу. Без вас не обойтись.
        - Диванозавр разбушевался, - Юрий смекнул, в чем проблема.
        - Не беспокойтесь, мы с самураями не отдадим вас на растерзанье кровожадной мебели. Приезжайте, как только освободитесь от работы.
        - Домой заеду на пару минут. Возьму дедову книгу заклинаний, сухие травы. Примерно в полшестого ждите.
        Юрий крепко втянулся в состязание с заколдованной кушеткой. Ему не терпелось одержать над ней победу.
        Прочитав с полсотни заклинаний, обсыпав присмиревшую кушетку растертыми в порошок волшебными травами, Юрий Шмыгин заявил с подчеркнутой уверенностью:
        - Я очень надеюсь, что теперь этот диван никогда не сбежит от нового хозяина. Вселившийся в него мстительный дух связан по рукам и ногам и абсолютно бессилен.
        - Благодарю за помощь. Дорогой мой коллега по писательскому ремеслу, ты - наш спаситель, - я почтил его крепким дружеским рукопожатием.
        - Выбрал лучший объектив в магазине фототехники. Телевик. Ориентирован на спортивную съемку, - Сатибо возместил журналисту ущерб в троекратном размере и вручил ему дорогое приобретение.
        - Я мечтал о таком, но сомневался, что смогу на него заработать, - Юрий открыл фирменную коробку и осмотрел объектив. - Ваш подарок дороже моего фотика. Спасибо ребята.
        - Надеюсь, теперь мы с тобой будем встречаться только для интервью и фотосессий, - Юми намекнула пареньку, что ему не стоит рассчитывать на более тесное знакомство с ней. - Сможешь в субботу эффектно снять новогодний сервелат? Мы выпускаем к празднику ограниченную серию колбасных изделий. Нужны листовки для подбрасывания в почтовые ящики для рассылки зарегистрированным на нашем сайте покупателям.
        - Приехать на комбинат?
        - Да. На твое имя выпишем пропуск.
        - Не забудьте. Диван кто-то должен сопровождать по дороге в его новый дом и читать заклинания, - предупредил Юрий. - Оставляю вам дедушкину книгу до субботы. Там закладками отмечено. Найдете. Меня ждут в редакции. Пресс-служба прислала ответ. Надо заменить пару фраз. Если что, звоните.
        - Позвоним, - Юми не верила в возможность быстрого решения наболевшей проблемы.
        Самураев вызвали на мясокомбинат. Сопровождать кушетку Лаврентия пришлось мне. Сидя напротив нее в кузове «Газели» на привинченной к полу железной табуретке, я читал заклинания тишайшим шепотом, чтобы их не услышали водитель и грузчик в кабине.
        При въезде на мост над широкой рекой Чурихой грузовичок сильно тряхануло из-за выбоины в асфальте. Волшебный порошок посыпался с гладкой шелковой обивки. Чуть не откусив кончик языка, я прервал чтение заклинаний. Кушетка встряхнулась, сильным ударом лап открыла дверцы и выскочила на автотрассу. Я прыгнул за ней, прихватив с собой настольную книгу медиума.
        Заколдованная кушетка сиганула с моста в реку. Автомобилисты притормозили, водители и пассажиры стали высовываться из окон, снимать мобильными устройствами плывущий в легких волнах и заметно подгребающий львиными лапами диван в стиле ампир.
        Я шел к левому концу моста по узкой пешеходной кромке спиной к машинам, прятал лицо от крохотных видеокамер.
        Кушетка выбралась на пологий берег, заваленный жестяными банками и прочим разноцветным мусором, стряхнула с себя воду и степенной походкой побрела домой. Идя следом, я возобновил чтение заклинаний, но они больше не действовали на нее, и скоро я закрыл книгу. Как назло, в семь вечера на городских улицах было много прохожих. Люди возвращались с работы, гуляли с детьми и собаками.
        - Смотрите!
        - Диван идет по улице!
        - Это обман зрения или колдовство?
        - Ну и прикол!
        - А чей диван?
        - Да вон того мужика!
        Слышать, как меня, потомственного дворянина, кличут мужиком, было во сто крат обиднее, чем если бы меня назвали толстяком или вампиром.
        - Ваш самоходный диван? - мне наперерез кинулся прыткий старичок с клюшкой. - Продадите? Я буду на нем в погожие деньки прогуливаться на свежем воздухе, и на почту ездить за пенсией.
        - Я больше заплачу. Мне продайте! - воскликнула девушка в ярко-розовом коротком пальто, подняв руку как на аукционе. - Я так гламурно буду смотреться на этом диване, - шепнула она подруге. - Буду ездить на нем на работу и с работы, и ни один мужик не сможет меня не заметить.
        - Не в курсе я, чей диван, - безжалостно эксплуатируя современный русский язык, солгал я.
        - Раз он бесхозный, его можно бесплатно взять, - сделал вывод лысый здоровяк с фигурой штангиста. - Кто первый поймает, того и диван.
        - Витюха, у тебя есть в рюкзаке веревка? - спросил долговязый студент своего друга. - Надо сделать лассо.
        - Есть провода от наушников, - ответил тот.
        - Народ, вам его не взять. Диван кусается, - предупредил я.
        Отважные прохожие попытались зажать кушетку в клещи, двинулись на нее рычащим стадом, загоняя за продуктовый ларек.
        Заколдованная мебель притворилась испуганной, заманила преследователей в тесное место и бросилась на них с ужасающим ревом. Перекусила пополам клюшку бойкого старика, растерзала рюкзак студента, порвала рукав розового пальто девушки. Ловцы разбежались кто куда. Только пятки засверкали.
        Кушетка галопом понеслась домой. Я потрусил за ней.
        У витрины мебельного магазина кушетка устыдилась, посмотрев на примерно ведущих себя сородичей, и встала как вкопанная.
        По энергетическому следу меня нашли охотники на вампиров, одетые в камуфляжную форму.
        - Вот он, вампир. Мы его чувствовали, - Смолин натаскивал сына на охоту и учил уму-разуму.
        Иван Иванович давно развелся с женой. Его бывшая супруга и двое сыновей жили где-то в Сибири, и вот старший сын был направлен в Волочаровск проходить студенческую практику.
        - Сердечно рад неожиданной встрече, господа охотнички, - я улыбнулся с легким поклоном, сидя на кушетке нога на ногу.
        - Тихон! Что ты тут делаешь? - удивился Иван Смолин.
        - Провожу рекламную акцию, господа. Продаю антикварный диван. Дешево, - я похлопал кушетку по мягкой спинке. - Натуральное красное дерево. Золотистый китайский шелк… Великолепный диван… Мне почти что ровесник.
        - И часто у вас в городе вампиры на улицах торгуют?! Распродают мебель из своих дворянских гнезд?! - осведомился потрясенный Смолин - младший со строгостью прокурора советской закалки.
        - Так это же Тихон! Писатель! Фантазер! Он еще и не такое может учудить! - Иван Иванович разразился нервными взрывами смешков.
        - Что нам с ним делать? Пристрелить или осиновый кол всадить ему в сердце?
        - Остынь, Димка! Тихон - домашний вампир. В октябре я его выгодно продал хозяйке здешнего мясокомбината.
        - Разве мы можем продавать вампиров людям?
        - Хо! Так говоришь, как будто я его в рабство загнал! Я пристроил Тихона в хорошие руки. Сделал доброе дело… Жалко было смотреть, как несчастное живое существо шатается всеми ночами по городу от тоски… и радар мне сбивает. А теперь… погляди, какой франт. Хозяйка мясокомбината души в нем не чает. Кормит его слитой с убитой скотины кровью… Часы ему покупает швейцарские, золото, бриллианты, дорогие костюмы… Мажет его автозагаром, чтоб народ не пугался его бледной рожи… Людям Тихон не мешает… Все довольны…
        Пока молодой охотник в недоумении шевелил черные кудри на макушке, его папаша осмотрел кушетку со всех сторон, проверил мягкость сиденья и спинки.
        - Надоел, что ли, вам с Лизаветой диван? С чего продать решили?
        - Лизавета Филипповна модернизирует интерьер усадьбы. Старинная мебель не вписывается в современную обстановку, - объяснил я.
        - Почем отдашь?
        - Для старого друга сделаю приличную скидку. Отдам за считанные гроши. Пять тысяч рублей ассигнациями. Платежных карт не принимаю.
        Я считал, что у Ивана Смолина нет с собой наличности.
        - Пять с полтиной, - охотник вытряхнул все карманы пятнистого военного костюма. - Дай посидеть.
        - Присаживайтесь, - я положил деньги в книгу медиума и уступил покупателю кушетку.
        - Спинка жестковата, а так ничего, - Иван Иванович и сел, и лег, и встал, и снова сел. - Красиво смотрится! Богато!
        Львиная голова на левом подлокотнике извернулась и тяпнула охотника за тощий окорок.
        Иван Смолин с диким воем отскочил от кушетки, снова замершей в ожидании добычи.
        - Ловушку для меня устроил, негодяй?!! - заорал он.
        - Простите, ваше благородие, - имитируя уважительный жест, я прижал ладонь к груди, защищая сердце. - Не успел предупредить. Диван предназначен для лентяев, таких как я. Он стимулирует владельца на оздоровительные прогулки, не дает залеживаться.
        - Нахрен нужен мне такой диван! У меня вся жизнь - пробежка, - Иван Иванович схватил возвращенные мной деньги.
        - Пап, что нам делать? Мы не можем это так оставить! - негодовал его сын.
        - Для нас работы на сегодня нет, - Иван Иванович убрал сложенные пополам купюры в нагрудный карман. - Вампир в городе всего один, и тот не кусается.
        - У вас тут все шиворот-навыворот. Вампиры не кусаются! Вместо них диваны нападают на людей! Мы должны привлечь Тихона к ответственности, - паренек наставил на меня осиновый кол, словно юный колдун из кинофильма - волшебную палочку.
        Под его прицелом я сел на кушетку и раскрыл на коленях книгу, как будто собрался дочитать увлекательный роман.
        - Мы не торговая инспекция, - Иван Иванович поправил козырек панамки. - Мы не уполномочены оштрафовать Тихона за несанкционированную торговлю… Заявок от покусанных его диваном граждан в Отдел пока не поступало. Пусть и дальше тут сидит, и продает антиквариат… Это Волочаровск, сынок. Волшебный заповедник. Здесь ничему не стоит удивляться. Небось, у вас в Вятках таких чудес не увидишь!
        - И у нас порой случаются чудеса… - возразил Димка.
        Охотники побрели к городскому парку. Сын стал рассказывать отцу о лесной встрече со снежным человеком.
        Дождавшись их исчезновения из вида, кушетка Лаврентия повезла меня в «Крутой берег», как послушная лошадка, так что домой я добрался с большим комфортом.
        В саду меня поджидали господа Яматори и Юрий Шмыгин. Умоляя не слезать с дивана, журналист включил в фотоаппарате съемку видео и временно переквалифицировался в телеоператора. В прихожей я спрыгнул на пол вопреки его уговорам, и до любимого места напротив камина кушетка добралась без наездника.
        - Продали! - Юми бросила свой смартфон на диван венецианской гостиной. - Артем Васильевич обозвал нас лохотронщиками и потребовал вернуть ему деньги. Я выбываю из команды избавителей от бешеных диванов! Поеду в кафе «Зайди Попробуй» на встречу с обиженным коллекционером. Всем удачи. Постарайтесь тут как следует. Чтобы к моему возвращению бегающего дивана в Лизином доме не было!
        Юми взяла смартфон и вышла в сад.
        Сатибо оглянулся ей вслед.
        - Ходячий диван стал звездой соцсети для жителей аномальных зон, - самурай насмешливо подмигнул мне. - Наша заноза из красного дерева и в Ютьюб просочилась, но там пользователи как всегда решили, что видео поддельное.
        - Надеюсь, хоть кто-нибудь из зависающих в соцсетях волшебников соблаговолил дать совет по укрощению взбесившейся кушетки?
        - Все только лайкали и спрашивали: «Чей диван?» и «Где такие продаются?» - разочарованно улыбнулся Юрий. - Я не раз задавал твой вопрос в разных формулировках и под разными никами. Никто не ответил… Но у меня завелась маленькая рискованная идея.
        - Не тяни, - поторопил Сатибо.
        - Пока я ждал Тихона, я почувствовал в доме присутствие еще двух неупокоенных душ, - напугал нас Юрий, прохаживаясь вдоль лестницы.

«Филипп и Агния», - предположил я.
        - Да, новость - застрелись, - Сатибо тоже приготовился к худшему. - И как ты предлагаешь с ними со всеми бороться? Учти, нам не нужны скачущие гарнитуры!
        - Те два духа - не злые. Они хотят помочь, - утешил Юрий. - Но у них недостаточно сил, чтобы прогнать из дома мстительный полтергейст. Если бы Тихон согласился передать им часть своей вампирской силы, они бы сразились с нашим призрачным врагом.
        - Что скажешь? - Сатибо намекнул принудительным взглядом, что мне следует рискнуть. - Дело за тобой.
        - А что я могу сказать? Я рад случаю возвратить старинного неприятеля в адское пекло. Мне не жаль своей силы для великого дела, благо она легко возобновляемый ресурс. Говори, что от меня требуется, Юрий Сергеевич.
        - Мы вдвоем войдем в ту страшную комнату, и ты возьмешь меня за руку. Я стану проводником между тобой и духами - союзниками. Ты будешь молчать, а я произнесу заклинания. Усвоил?
        - Как страусиную кровь.
        - Тогда вперед… Сатибо, ты нас вытащишь, если все опять пойдет не так, - решил подстраховаться Юрий.
        - Не надо мне опять! - рявкнул самурай. - Не халтурь, великий медиум. Не то я закрою дверь и сиди там вместе с привидениями.
        - Я ж говорил, якудза, - шепнул мне Юрий.
        Медиум поставил меня посреди гостиной, взял мою вытянутую правую руку в свою, такую же напряженную, и загудел гробовым шепотом.
        Я ждал разгула ледяных ветров, обрыва штор, паденья люстры. Был начеку, но только не в том направлении, в котором следовало бы навострить уши. Я приготовился услышать громкий страшный звук, и потому испуганно отшагнул назад, увидев огромную морду самца мантикоры, приблизившегося мягкой бесшумной поступью. Воинственно взъерошив гриву, зверь стоял передо мной и преданно смотрел на меня желтыми стеклянными глазами, не оглядываясь на оцепеневшего от ужаса человека.
        - Не бойся, Юра. Они тебя не тронут, - я вытащил свою кисть из руки медиума и погладил жесткую пластинчатую шкуру Орфея.
        Муза подкралась сзади и ткнулась носом в правую ладонь, царапая усами пальцы.
        Я не мог поверить, что мы с мантикорами снова охотимся вместе.
        Юрий попятился к двери, решив, что за оживление чучел ему влетит вдвойне. Недовольный результатом Сатибо, как и обещал, втолкнул его обратно и сам вошел в старую гостиную, пытаясь разобраться, что же происходит.
        Муза лизнула мое запястье резиновым языком и нежно зарычала, будто прощаясь навсегда. Кушетка Лаврентия, приготовившись к бою, нетерпеливо скребла когтями пол. Мантикоры ощетинили холки, оскалились, припали на передние лапы, и прыгнули на нее, целясь в шеи львиных голов.
        От рева задрожал весь дом. Противники сплелись в клубок. Полетели клочья шкуры, шелковой обивки, ваты. Спорхнули с комода голые купидоны, упал в камин мраморный бюст императрицы Екатерины Второй…
        Я вытащил оцепеневшего Юрия на своей спине, а сзади нас подталкивал Сатибо. Любопытный Кампай умудрился самостоятельно открыть дверь Самурайского зала, где его закрыла Юми. В старую гостиную пес забежал всего на миг, и с визгом выскочил, забился в угол прихожей, перевернув свою лежанку.
        Минуты три спустя в старой гостиной воцарилась мертвая тишина. Рискнув туда заглянуть, мы увидели страшный погром. Кушетка превратилась в груду обломков и клочков ткани. Шкуры мантикор, к моему величайшему расстройству, также не подлежали восстановлению.
        - Дом свободен от неупокоенных духов! - важно поводив руками, воскликнул Юрий. - Мы справились!.. Призраки навсегда ушли в мир иной, - суровый взгляд Сатибо убил его радость. - Помочь вам с уборкой? Но знайте, мне нечем возместить ущерб.
        - С тебя никто не требует денег, - прошипел самурай, пересиливая тягу чихнуть от пыли. - Я сам заплачу тебе за работу медиума. Ты сделал свое дело. Спасибо. Рассчитаемся у меня дома. Пойдем.
        Оставшись наедине с воспоминаниями, я расплакался, упав на колени возле голой основы чучела Музы с оторванными лапой и хвостом и разорванной пополам основы для шкуры Орфея… Я рыдал в своем воображении… Но от этого боль не была слабее.
        Я потерял лучших друзей. Дважды.
        Орфей и Муза спасли меня от мстительного предателя, утащили Лаврентия с собой в мир духов.
        Сходив на кухню, я принес две мозговые косточки из холодильника, предназначенные для Кампая, и вложил их в открытые пасти мантикор. Если верить древнейшим преданиям, почившие друзья получат мой подарок на том свете.
        Услышав шаги Сатибо, я притворился, что занят уборкой.
        - Разгребаешь бардак? Лови свои мешки, - Сатибо бросил мне рулон черных полиэтиленовых мешков вместительностью 240 литров и два капроновых мешка чуть меньших по размеру. - К счастью, Лиза не разбирается в антиквариате и не отличит копии от оригиналов. Фотки Шмыгина помогут моему знакомому мастеру восполнить утрату в коллекции. Сомневаюсь, что Лиза вдруг захочет продать часы с ангелочками или бюст царицы.
        Наполняя один мешок за другим, мы рассредоточились по разным углам гостиной.
        - Опа! Гангнам стайл! - вполголоса воскликнул Сатибо.
        Прирожденный кладоискатель нашел в мраморном постаменте, на котором стояло чучело Орфея, небольшое прямоугольное отверстие на месте передних лап. Потянув за него, Сатибо сдвинул постамент - крышку и заглянул в глубокий тайник.
        Вампирское сердце притихло, затаилось перед великой битвой.
        В тайнике хранился знакомый мне старинный сундук с расписной крышкой. А в нем лежало мое сокровище.
        Сатибо оставался начеку. Пряди растрепанных волос скрывали его щеки. В их тени прищуренные узкие глаза самурая походили на слепые темные впадины, но я понимал, что мой соперник прекрасно видит все, что ему нужно, и находится в состоянии полнейшей боеготовности.
        Воздух стал тяжелым, как после извержения вулкана.
        Час икс настал. Я ждал его сто лет. Сражение с Сатибо Яматори будет не из легких. Моя вампирская сила вполне восстановилась за полчаса разгребания завала. Но и самурай далеко не слабак. Хоть бы его снова предзнаменование свалило, как во время нашего поединка за статус вожака.
        Сатибо ответил на мой шаг вперед небрежным поворотом головы. Все так же он сидел на корточках, касаясь левой рукой крышки сундука, а правую положив на колено.
        Я перевел взгляд чуть левей его черной фигуры, и заострил на ярких древнерусских орнаментах, почти не потускневших с годами.

«Пора, Тихон Игнатьевич, вам вернуть утраченное богатство».
        Убив Сатибо, я сгребу сокровища в прочный капроновый мешок для строительных отходов и с ним сбегу из заповедника. Ничто меня не держит в Волочаровске, магический оберег Хранителя погас… Пройду через портал, но только не в волшебный мир. Я выберу пунктом назначения маленький провинциальный городок. Там подкуплю охотников на вампиров, построю свой собственный мясокомбинат, куплю просторную усадьбу в два гектара с хвойным лесом и роскошным дворцом, облицованным натуральным белым камнем… Поставлю у порога мраморных рычащих львов. Заведу собак… и кошку, чтоб мурлыкала мне песенки у электрического камина (от горящих дров испаряется смола). Возьму из леса дикую вампиршу с покладистым характером. Она мне станет и женой гражданской, и прислугой. Клыкастая красавица будет ублажать меня в постели вечерами, а днем, пока я стращаю ленивых работников на мясокомбинате, она будет мыть полы во дворце и смахивать пыль с моих коллекционных статуэток и картин великих живописцев. Держать жену я буду в строгости, питание ей отмерять пластмассовым кувшином с мерными отметками, чтоб красоту не потеряла и не родила
случайно нежеланного детеныша. Я не намерен вампирят плодить. Они как вырастут, так поедом меня съедят. К чему мне создавать неиссякаемый источник для нервического расстройства?
        По этой же причине в моей норе не будет человеческого духа, не исключая всевозможных метисов - хоть наполовину, хоть на четверть, но людей… Чересчур уж люди привередливы и мечтательны. Им слишком много надо - всего и сразу… С ними тяжело… На миг не сохранишь душевное равновесие. А я устал от ежедневных, а порой и ежечасных потрясений…

…Я снял швейцарские часы, чтоб не разбить их в драке. Самурай напрягся и встал. Мы посмотрели друг на друга.

«Что будет с Лизой?»
        За миг передо мной с космической скоростью пронеслись прекрасные ее виды из воспоминаний, как будто кто-то из нас, или я, или она, умирал. Я вновь увидел ее нежный сострадательный взгляд из нашей первой встречи на мясокомбинате, снова закружился с ней в вальсе на открытии «Модного улета», любуясь ее счастливой улыбкой и легким румянцем на щеках… Будет ли меня хоть кто-нибудь любить так искренне, глубоко, жертвенно, как Лизавета Филипповна? И полюбит ли кто-нибудь ее? Или весь мир для нее провалится в черную пропасть, утягивая ее за собой в беспросветную тьму?
        О чем мне горевать? Я ухожу, оставляя Лизу в безопасности. Призрак ее деда - вампира обезврежен и навеки заключен в аду. Убийца Пехтель сам убит. Коварный самурай Сатибо, подсунувший в адресованный ей букет ядовитого жука, бесследно исчезнет, и она решит, что он сбежал в волшебный мир. Уйду и я, и некому будет соблазнять ее вампирским долгим житием, да вряд ли она после расставания со мной останется верна обманчивым мечтам. Составит ли она Семену партию? Как знать…
        Неведомо и сколько новых угроз возникнет в жизни Лизы. Но ей все нипочем. Она непобедима и бессмертна…? Если бы знать наверняка!..
        Задумчиво опустив голову, я сделал шаг назад и отступил бочком к старинному серванту из андалузской вишни. Мантикоры и кушетка в драке разбили в нем все стекла.
        Я не сказал Сатибо: «Забирай сокровища и уходи… прокатывай на вороных через портал в любимую Америку вместе с развращенной сестрой», из гордости, но так подумал.
        Я дал слово оберегать Лизавету Филипповну, и я ее не брошу, не предам. Пусть Сатибо уходит. Пусть он навсегда исчезнет из ее жизни. А я останусь с ней. Я всегда буду рядом. Буду защищать ее от внешних угроз и помогать ей справляться с невидимыми злыми подстрекателями - негодяйскими генами.

«За этим ты пришел, так получи свою добычу и уходи», - взглядом сказал я Сатибо.
        И отвернулся к серванту, считая уцелевшую посуду. Боялся не удержаться от борьбы за клад, если увижу блеск сокровищ хоть краем глаза.
        Защелка отворилась. Скрипнули петли поднятой крышки сундука.
        Я стиснул горло воображаемого скупого старикашки, не позволяя ему дышать и говорить.

«Не глупо ли, дорогой Тихон Игнатьевич, предпочесть остаться нищим, бесправным вампиром, Бродячим Псом?» - надрывно прохрипел он. - Куда, пожалуй, лучше стать директором мясокомбината. Вы здесь живете, пользуетесь всеми благами, но богатство Лизаветы для вас чужое».

«Я ее люблю», - вздохнул я. - «Прочее неважно».

«Любовь не длится вечно. Все конечно», - в рифму зашептал мерзкий старик.

«Поживем - увидим», - твердо ответил я.
        - Это действительно твой клад, - звучно подтвердил Сатибо. - Можешь его забрать.
        Я повернулся.
        Самурай держал в руках большую бронзовую скульптуру. Сундук был пуст. А где же золото? Где драгоценные каменья? Неужели, Филипп растратил остаток моего сокровища на украшения, часы, дизайнерские безделушки?
        Выходит, так.
        Я взял скульптуру. Даже мне, вампиру, не ослабленному голодом или ранением, она показалась тяжелой, и я поставил ее на массивное трюмо.
        Неизвестный мастер отлил в бронзе сценку из вампирской жизни, изобразил по частному заказу меня, Лаврентия и Лейлу возле убитого оленя. Растрепанная женщина с полуоткрытым ртом, из уголков которого лилась кровь, лежала на земле, приподняв голову от прокушенной шеи добычи, и удивленно глядела на споривших мужчин. Лаврентий и я стояли по обе стороны от оленьей головы, воинственно наклонившись вперед и злобно скалились друг на друга.
        Что и кому хотел сказать заказчик изваяния? Мучила ли его совесть? Жалел ли он о нашей дружбе, растерзанной нежданным сокровищем?
        На скульптуре мы были изображены нищими, но свободными… Как же мы были красивы, стройны! Рваная крестьянская роба сидела на моей атлетической фигуре не хуже, чем богатый костюм. Мои длинные волосы были подвязаны ленточкой. Я и сейчас с удовольствием отрастил бы шевелюру, и она еще гуще была бы, подпитанная витаминными добавками и ценными микроэлементами, только к моим теперешним пухлым щекам категорически не шла черная грива, не подходил и «конский хвост».
        - Уберем обратно или оставим? - Сатибо потребовался мой совет.
        - Пускай стоит здесь. Лиза навряд ли узнает меня, или своего деда, в тощих рычащих оборванцах. Скажешь, знакомый коллекционер антиквариата подарил нам статуэтку.
        Я подумал, что скульптура будет постоянно напоминать Лизе о том, как тяжела и опасна вампирская доля.
        Похоже, мысли самурая были солидарны моим.
        Одно огорчало меня - Сатибо и Юми не сбежали в Америку.
        Мне снова придется терпеть господ Яматори и быть готовым предотвратить очередную их пакость…
        Продолжая уборку, я то и дело поглядывал пытливым взором натуралиста на Сатибо… Железо его нервов расплавилось. Ему нелегко было сосредоточиться на кропотливой работе. Склеивая фарфоровую вазу, он уронил отколотую половинку и вдребезги разбил… Порезал палец старинной саблей при ее чистке.
        Надо мной воздушным шаром с корзиной для путешественников парил огромный знак вопроса. Не собирался ли Сатибо уступить мне клад в расчете на то, что я сбегу с сокровищем и больше никогда не вернусь в усадьбу Лизы?
        Предположение сперва казалось мне абсурдным, но чем дольше я размышлял над заданным самому себе вопросом, тем достовернее оно выглядело.
        Я выделил в расследовании ключевой аргумент. Сатибо намеренно привлек мое внимание к сундуку дурацким возгласом. Взяв за основу избранное событие, я вычислил как минимум два варианта действий самурая, при условии, что он не намеревался отдавать мне клад.
        Вариант первый - Сатибо мог незаметно замаскировать найденное углубление и сдвинуть мраморную плиту как-нибудь в другой раз, когда меня поблизости не будет. Ведь он заранее не знал, что в сундуке спрятана скульптура, которая, хоть и дорого стоит, но все-таки не настолько, как древние монеты и драгоценности, и далеко не каждый коллекционер антиквариата ее купит, придется долго искать любителя. Итак, самурай украл бы сокровища в наше с Лизой отсутствие и сбежал из города.
        Вариант второй - Сатибо не раз успел бы отсечь мне голову. Пока я собирал обломки кушетки, он поднял бы с пола саблю, упавшую со стены во время звериной драки, он подскочил бы сзади и прощайте, дорогой Тихон Игнатьевич. Я бы пикнуть не успел, не то что развернуться. Потом Сатибо сжег бы в крематории мой труп, как останки дикого вампира, и дальше он выбрал бы, что ему милей - перебраться в Америку или остаться с Лизой. Спрятав сокровище в надежном месте, он подвел бы Лизу к пустому сундуку и рассказал ей, что ее возлюбленный вампир оказался жуликом. Не сомневаюсь, хозяйка мясокомбината поверила бы преданному самураю, что мне всего и надо было от нее старинное сокровище, о котором я случайно узнал от ее умирающего именитого предка, и что в охоте за заветным сундуком, я спас ее от банды Джаника и влюбил в себя.
        Чего ждал Сатибо, когда мы с ним смотрели друг на друга, и на сундук в тайнике? Моего нападения? Если бы ситуация развивалась по такому сценарию, то как бы он поступил? Нанес мне пару метких ударов, дал хорошенько ударить себя, и, отлетев к стене, прикинулся бы мертвым. Сэнсэй хвалился, что умеет останавливать сердце на несколько секунд, и лично показывал нам с Лизой смертельный трюк. Несомненно, он научил этому фокусу лучшего ученика… Сатибо позволил бы мне вынести сокровище и радовался бы тому, что сердце Лизы вновь свободно для него. Что бы ни болтали волочаровские девицы, я не верил в существование подружки самурая.
        Он ее любит, - я разглядел тонкую нить чувственной грусти в глазах Сатибо. - Это страшно!
        Мошенник может прекратить преследование, если потерпит неудачу раз-другой, или поймет, что нечего ловить, что добыча ушла из-под носа. Ослепленный любовью человек не отступится. Ему не страшны испытания. Он уверен, что ему любая трудность по плечу.

«Скоро я убью тебя, и все проверну так, чтобы Лиза сильно не расстроилась», - расшифровал я мысли Сатибо по его движениям и взгляду.

«Крепко же вы влипли, дорогой Тихон Игнатьевич!»
        Глава 22. О ЛЮБВИ, ВЕЧНОСТИ И ТЕРРОРИСТИЧЕСКОМ АКТЕ
        Лиза вернулась в приподнятом настроении, однако его ритм больше напоминал военный марш, чем веселую мазурку. Живое общение с матерью, теткой и институтскими подругами пошло ей на пользу, по крайней мере отвлекло от мечты о вечной молодости. И первым напоминанием о существовании вампиров для нее стала не моя персона (я долго следил за ней из укрытия, прежде чем показаться на глаза), а бронзовая скульптура, которую ей показал Сатибо.
        - Подарок Артема Васильевича, моего знакомого антиквара, - солгал самурай.
        Несколько дней назад он снял с днища скульптуры маленькую табличку с компрометирующей гравировкой: «Сделано по заказу фабриканта Лаврентия Поликарпова».
        - Прикольная статуэтка, - Лизе не понравились злобные оскалы, но она сделала вид, что довольна подарком. - Интересно, кого они делят: девушку или дичь?
        - Похоже, и то, и другое, - вяло протянул Сатибо.
        - Наконец ты закончил реставрацию мозаики! - радостно констатировала Лиза, оглядев старую гостиную, - и порядок навел. А где чучела сказочных зверей?
        - Кампай… - Сатибо гневно взглянул на крутившегося возле него мастифа, - Не знаю, что на него нашло. Он разорвал шкуры в клочья. Наверное, подумал, что звери настоящие. Извини, мы за ним не уследили.
        - Точно, Кампай? - Лиза встретила меня претенциозным высказыванием. - Знаю я тут одного любителя потренироваться на больших кошках… Зубы поточить.
        - То чего же ты несправедлива ко мне, лапушка, - я заговорил с ней голосом кота - баюна. - Будь снисходительна. Я перенес величайшую потерю. Вторичная утрата верных мантикор нанесла мне непоправимый душевный ущерб. Поныне не в силах я от него оправиться. А ты… обвинением меня встречаешь. Рассказала бы лучше, как добралась, как перенесла перелет?
        - Уснуть не могла - и туда, и обратно. Дрожала. Все нормальные люди дрыхли, кто под градусом, кто сам по себе, а я мучилась. Ты знаешь, как я боюсь летать! Протащила водку в термосе. Думала, поможет отрубиться на несколько часов. Куда там! С банкета у Джаника в позапрошлую пятницу я стала замечать, что меня не берет алкоголь. Зона аномальная так со мной играет, что ли?
        - Смею предположить, что после укуса жука-даренца твой организм выработал иммунитет ко всем ядам, - я придумал правдоподобное объяснение феномена.
        - Сати, ты нашел того, кто прислал мне букет с жуком. Я знаю, что это не Семен. Кто тогда?
        - Подозреваемый находится в разработке, - Сатибо ушел от прямого ответа. - Пока не могу назвать его имя.
        - Я смотрю, вы отлично проводили время без меня. Не ссорились. Мне пора вас опасаться… Недавно я убедилась на личном опыте, что заговор против начальника способен помирить злейших врагов.
        - К нам это не относится, - возразил Сатибо.
        - Мы не планируем дворцовый переворот, - улыбнулся я, «переглянувшись» с императрицей, изготовленной из синтетической скульптурной массы и выкрашенной под мрамор.
        - Тиша, а ты когда-нибудь летал? - поинтересовалась Лиза.
        - Всего раз в жизни на драконе, - честно ответил я.
        - Ух ты! Круто! Будь у тебя паспорт, я взяла бы тебя с собой… Не раз просила Ивана Хельсинга сделать тебе документы, а он стоит на своем. Говорит, есть государственное условие - ты должен быть зачислен в штат Отдела. А я против.
        - Я не хочу получать удостоверение предателя своего народа, - импульсивно подытожил я.
        - Сати, ты свободен, - Лиза «прострелила» глазами нас обоих.
        Самурай обрадовался, что госпожа его отпустила. Он понял, нас ждет не любовное воркование.
        - Тиш, я думала, ты на стороне людей, - безрезультатно поискав глазами тапки, Лиза прошлась по старой гостиной в носочках.
        - Так и есть, душа моя.
        - В таком случае, я не въезжаю, что значит, ты не хочешь предавать свой народ? - Лиза почесала ступню о щиколотку, прислонившись к трюмо. - Я так понимаю, ты скучаешь по вампирской тусовке.
        - Что за глупость! Было бы о чем тосковать! - я поспешил ее переубедить. - Мне интересно и комфортно среди людей, но в Отдел меня не тянет. Не хочу я бегать за сородичами по заповеднику. Слишком уж это утомительное занятие.
        - Допустим. Но мне кажется, тебе со мной плохо. Может, ты стесняешься сказать, что хочешь гулять на свободе, охотиться как раньше.
        - Боже, упаси!
        - Я знаю, ты меня не любишь. Я для тебя всего лишь яркий эпизод, как полет на драконе… временное явление, - Лиза крепко зажмурилась и задержала дыхание. - Моя вина в том, что я тебя люблю, - она выдохнула, округлив губы, и сложила руки как в молитве. - Мне без тебя совсем хреново… Блин… Где бы меня ни носило, ты у меня вот здесь сидишь, - Лиза стукнула пальцем по наморщенному лбу. - Я не могу тебя стереть как спам. Ты стал смыслом моей жизни. Без тебя она просто… закончится.
        - Плакать не смей, - я отвел ее ладони от покрасневших глаз. - В чем мне действительно стыдно признаться, так это в том, что я тебя люблю всем сердцем. Давно я не любил, а так… конкретно… никогда. О, как же труден современный диалект! Я по тебе скучал до одури!
        - И поэтому разодрал чучела?
        - Считай как хочешь. Я же знаю, что не трогал мантикор, и этого довольно моей совести для ее спокойствия, - я подхватил Лизу на руки. - Время играет против меня - и прошлое, и будущее. Пока еще немного властен я над настоящим, давай жить в нем… так в точности, как мы хотим, и не загадывать наперед. Не смотреть в мутную даль, тараща глаза в тумане. Мы не гадалки, не астрологи, и нам ли знать, что будет дальше! Да будь что будет! Авось, плохого не случится… Бог управит все по собственному усмотрению. Ему видней. Недаром принесло нас в один час на мясокомбинат для встречи.
        - Да. Дернуло меня забить стрелку банде Джаника, - обняв меня за шею, улыбнулась Лиза.
        - И хорошо, что дернуло, - подтвердил я.
        - А знаешь, моя мама очень испугалась, когда я ей рассказала о наших отношениях и показала тебя на фотке, - Лиза окатила холодным душем мои закипающие гормоны.
        - Немудрено, - я замер.
        - Да нет, я пока ей не говорила, что ты вампир. Мама приняла тебя за «нового русского». Мне надо было цепочки тебе дарить потоньше.
        - Ее счастье, что она не узнала, насколько я старый русский.
        - Я ей объяснила, что ты писатель, а не бизнесмен, и мама очень обрадовалась. Она обещала с радостью принять тебя в семью. Захотела с тобой познакомиться. Вот я и пригласила ее к нам на Новый Год, - заманчиво поцеловав меня, Лиза по-детски хихикнула.
        - Не стоит говорить ей всю правду обо мне, - строго предупредил я. - Придется мне выдумать, как избежать новогоднего застолья.
        - Не волнуйся, мы с Сати составим для тебя праздничное меню, которое не напугает маму, - таинственно подмигнула Лиза, поглаживая мое плечо.
        Ой как боялся я ее сюрпризов!
        Юбилейному торжеству в честь сто десятой годовщины сдачи в эксплуатацию Волочаровского мясокомбината предшествовали серьезные кадровые перестановки. Анна Павловна вышла на пенсию по собственному желанию, без малейшего принуждения.
        - Не могу тут больше находиться, - призналась она даме из отдела кадров. - Везде мерещится Лидочка. Ведь это я ее убила своим поганым языком! - и горько расплакалась.

«Пятая колонна» без двух заводил прекратила бурную деятельность и незаметно растворилась в коллективе.
        Совет директоров, подводя итоги года, отметил положительную динамику рентабельности производства и значительный рост прибыли, несмотря на немалые финансовые вложения в модернизацию. Ведущие акционеры завода отметили, что решения нового генерального директора послужили на пользу развитию бизнеса и похвалили Лизавету Филипповну за ответственный подход к работе и креативность.
        Юбилейный вечер Лиза открыла объявлением о новых назначениях на ответственные должности. Любовь Романовну повысили до главного бухгалтера, ей в помощницы взяли юную выпускницу городского института. Главным технологом стала Юми, и в честь праздника Лиза простила инженеру Егору Адамовичу шутку о том, что «знаменитая Гейша справится с работой играючи и танцующи».
        Праздничный концерт прошел на «ура». Сотрудников мясокомбината поздравили стихами и частушками городничий с женой, председатель Совета депутатов, веселая компания чиновников и крупных бизнесменов. Замечательно спели и сплясали ряженые «Алла Пугачева», «Филипп Киркоров», «Маша Распутина»… Николая Баскова, как и обещалось, заменил Александр Лайка.
        Один только раз на концерте меня покоробило: вышел на сцену громадный мясник в желтом парике и коричневом костюме, игравший Лаврентия. Тягучим басом он объявил об основании в городе Волочаровске колбасно-гастрономической фабрики на радость любителям мясных деликатесов, и к радости моей, быстро удалился за кулисы.

«А ведь идея принадлежит мне!» - так и хотелось закричать, вскочив со стула в первом ряду. - «Я придумал построить в городе колбасный завод, чтобы мы, вампиры, всегда были обеспечены пищей».
        И один раз мне стало очень нехорошо, сердце даже кольнуло. В тот момент Лиза выступала на сцене.
        «Мир без тебя был просто слезой
        На алых щеках зари.
        Я за тебя буду всю жизнь
        Бога благодарить.
        Знаю теперь, только тебе
        Песни писала я.
        Стань моим вдохом,
        Стань моей верой.
        Навеки твоя».
        Чувственно, завораживающе Лиза исполнила песню из репертуара эстрадной певицы Елены Есениной, не сводя с меня глаз. Сотрудники понимали, кому посвящена «лебединая» песня генерального директора, они дико на меня поглядывали, и мне было не по себе. Не от злости на людей, от жалости. Мне было искренне жаль Лизу, жаль за то, что я с ней сделал. Я оставил ее одну посреди выжженной солнцем пустыни. Не люди ее окружали, а кактусы. Колючие, бездушные суккуленты. Среди них ей не найти достойного мужа.
        Я - смысл ее жизни. Но так нельзя! Так не годится, чтобы светом в окошке был вампир - существо непостоянное по своей натуре. Горько признавать, но все другие огоньки Волочаровского волшебного края для нее погасли. Я их потушил…
        - А сейчас мы все выйдем на стоянку и поздравим победителей конкурса, - задорно объявила Лиза.
        Акционеры и работники гуськом потянулись к выходу.
        Новенький белый «Лексус» престижной модели, украшенный как свадебный лимузин шариками, флажками и лентами, совершил круг почета по заблаговременно освобожденной площадке.
        Сатибо за его рулем так быстродействовал глазами, что я подумал - вот сейчас, с секунды на секунду, он остановит джип, подманит Лизу, затолкает ее в «венчальную карету» и умчится в неведомую даль. Угонит ненаглядный «Лексус» и похитит мою невесту (гражданскую жену, коль мне приказано изъясняться по-современному).
        Да ну и пусть. Так лучше. Да, тяжело. Да, грустно принимать подобное решение, противоречащее такой-то части меня (не только крайней плоти, но и мозгового вещества). Но должен я признать, что принц на белом «Лексусе», наверное, тот самый, кто предназначен Лизе судьбой. Кто во всем ей соответствует, и с кем ей будет интересно прожить немножко аномальную в хорошем смысле, но человеческую жизнь. Как жаль, что я слишком поздно до этого допетрил.
        Чрезвычайное происшествие отменилось. Сатибо укротил свой непокорный нрав. Он вышел из машины и отдал ключи Лизе. Правда, не без горечи во взгляде.
        На выколоченные у страховщиков деньги Сатибо мог приобрести только старую машину любимой марки, а он категорически отказывался покупать поддержанный автомобиль, ссылаясь на то, что будет чувствовать энергетику прежнего хозяина, видеть его прошлое и испытывать от этого большое беспокойство. На новую Жемчужину ему предстояло копить и копить. Волочаровский район - не самое богатое кладами место на свете.
        - Главный приз - ключи от этого сверкающего красавца - вручаю Виктору и Алле Быстровым! - Лиза поздравила немолодых супругов, одетых в дешевые стеганые куртки и джинсы, и обняла по очереди пятерых их детей мал-мала. - Дорогие Виктор и Алла, и маленькие Денис, Максим, Петя, Вика и Даша, вашей большой дружной семье пригодится вместительная машина. Жюри конкурса признало вашу семейную историю, связанную с продукцией Волочаровского мясокомбината, самой интересной, трогательной и счастливой. Дело в том, что у Аллы и Виктора четверо своих детей, но этим летом они усыновили трехлетнего мальчика Петю, сына своей соседки - алкоголички, лишенной родительских прав.
        - Мы сняли дом по соседству с домом этой женщины, и были потрясены, в каком ужасном состоянии находится ребенок. Кожа и кости… - Алла взяла на руки молчаливого малыша с серьезным задумчивым взглядом. - У Пети совсем не было теплой одежды… Так называемая мать почти не кормила его и частенько избивала. Мы сообщили об этом в контролирующие органы и добились опеки над ребенком. Недавно Петя официально стал нашим сыночком. Сейчас он быстро растет, учится читать. Он очень любит играть с братьями и сестрами. А история для конкурса была о том, как Петя впервые в жизни попробовал колбасу и детские витаминные сосиски нашего городского мясокомбината.
        - Мы не ожидали выиграть главный приз, но немножко все же надеялись - вдруг повезет, - Виктор озорно рассмеялся. - И повезло! Машина нам очень нужна. Я собирался взять в кредит «Ладу Калину», и вдруг нам подарили импортный внедорожник. По городскому асфальту только на таких машинах и ездить.
        С упреком посмотрев на странно притихшего главу города, многодетная семья поблагодарила Лизу, акционеров и руководителей мясокомбината, похлопала вместе с ними в ладоши, попозировала для общей фотографии и отошла в сторонку вместе с Юрием Шмыгиным для краткого интервью.
        Лиза выдержала чуть больше половины корпоративной вечеринки, устроенной в цеховом помещении. Вампирские гены все значительнее влияли на ее организм, она совершенно перестала пьянеть, и слушать нестройный вой захмелевших сотрудников ей было, как и мне, противно.
        Я не знал, как остановить превращение, но подозревал, что мое внезапное исчезновение из жизни Лизы ускорит, а не прервет опасный процесс.
        Пасмурным выходным днем Лиза пригласила меня на скачки. Ей не терпелось вывести в свет удивительную ярко-малиновую шляпку с кружевной аппликацией и перьями из петушиного хвоста, которую сотворила ее мама.
        Строения на территории конноспортивного клуба Семена Верховцева: конюшни, крытые манежи, хозблоки, и ресторан, были оформлены на манер альпийских домиков - оштукатурены белым и украшены деревянными раскладками. Скачки проходили на маленьком открытом ипподроме.
        Состязание причудливых шляпок в лучших английских традициях, о котором грезила Лиза, не состоялось. Билеты стоили недорого, и народ пришел всякий разный. Пенсионеры, праздные гуляки с бутылками пива или банками алкогольных коктейлей, родители с детьми. Первый ряд заняли старшеклассники и студенты, они пришли поддержать одноклассников и однокурсников - юных жокеев, воспитанников СДЮСШОР «Серая Лошадка».
        Шляпок было на счет, и принадлежали они не дамам из высшего общества, а бедным старушкам. Первая леди Волочаровска явилась в шерстяном платке, и долго жаловалась раскрытой Елене Варвянской на простуженные уши, и на безалаберного Семена, по чьей вине ее и просквозило во время шумного гуляния на палубе его яхты. Дескать, нечего было устраивать морскую вечеринку при сильном ветре.
        - Меня не пригласили покататься на яхте… гады, - прошипела мне в ухо Лиза.
        Городская элита разместилась на третьем ряду, между шумными юнцами и семьями с детьми. Целовавшиеся с бутылками мужики заняли лавки повыше. Справа нас отделяло от Натальи Коньковой временно пустующее пространство, его должен был вскоре занять городничий. Слева от меня притаился ни жив ни мертв от страха председатель Совета депутатов Григорий Фонарь. Он шелохнулся всего раз - когда малыш сверху уронил ему на лысину сахарную вату.
        Перед началом скачек ученики конноспортивной школы показали красочное представление с парадным разъездом и имитацией рыцарского турнира. После них проскакали казаки - продемонстрировали приемы джигитовки, разрубили саблями пару лохматых пугал из садового центра «Радость феи».
        Еще не улеглась пыль из-под копыт, как музыка задребезжала помехами и резко прервалась. На середину поля вышел городничий и объявил о начале юношеских соревнований на кубок главы Волочаровского района. Затем он подвел корреспондента газеты и телеоператора к наградному столику, попросил снять призы крупным планом и показал один из них зрителям. Кубок тут же появился на огромном экране, временно перемещенном с рекламной конструкции центрального перекрестка на ипподром. Чтобы волочаровские призы нельзя было перепутать с какими-либо другими, на кубке, наградных статуэтках и розочках для лошадей был изображен сам Валерий Денисович с важно поднятой рукой, верхом на коне как полководец. Юрий Шмыгин позднее поведал мне по секрету о том, как городничий дрожал во время фотосъемки, боясь слететь с породистого скакового жеребца.
        Валерий Денисович сел рядом с Лизой, пренебрежительно прожужжав «Здрас-сте». Она ответила кивком, красиво наклонив шляпку. Я сказал: «Мое почтение». Мужики с бутылками хором засвистели. Хлопнул стартовый выстрел. Лошади понеслись. Болельщики начали подгонять коней и жокеев отчаянными воплями. Малыш сверху уронил на макушку председателя Совета депутатов подтаявшее эскимо. Григорий Наумович выругался шепотом, размазывая липкое мороженое по лысине. Публично оскорбить молодую мамашу и ребенка он постеснялся.
        Пара лошадей выбилась вперед. Болельщики застучали по лавкам жестянками, продолжая рвать глотки. Завелся и городничий.
        - Вперед, Феррари! - прокричал он.
        Мы с гражданской супругой спокойно наблюдали за ходом соревнований. Лиза поставила «чисто символически» триста рублей на жеребца Алмаза из конюшни Магомеда Байрамукова. Она была страшно обижена на Семена Верховцева и его друга Павла, поэтому принципиально не ставила на их лошадей.
        Алмаз немного отставал от фаворитов скачек - жеребца Марса и кобылы Феррари, принадлежавших Семену, но постепенно сокращал расстояние.
        Телефон Лизы громко запел, и Наталья шикнула на нее, словно мы все находились не в эпицентре безумного шума, а на спектакле без музыкального сопровождения.
        - Чего тебе? Моя лошадь отстает! - Лиза играла свою пьесу. - Я поставила на Алмаза кучу денег.
        - Уходите оттуда! Быстро! - приказал Сатибо. Как ни странно, окончанием глагола «те» он показал, что беспокоится и обо мне. Или просто понимал, что Лизу опасно отпускать без надежного сопровождения. - Передай мэру, пусть он остановит соревнования. Нужно срочно эвакуировать людей с ипподрома. Произойдет что-то ужасное! Я сейчас приеду.
        - Наташа! Валера! - моей испуганной девушке было не до делового этикета. - Звонил Сатибо. У него плохое предчувствие. Сказал, что скоро тут случится ЧП. Валера, ты должен остановить скачки и увести людей с ипподрома.
        - Лиза! Что за бред! Как я остановлю лошадей? - городничий беспомощно развел руками. - Они скоро придут к финишу.
        - Ты чего несешь, балда Филипповна?!! - заверещала Наталья. - Мало ли что привиделось с бодуна твоему охраннику?!! Может он сакэ с тухлыми сушами перебрал! Из-за его предчувствий Глава должен отменить грандиозное массовое мероприятие? Ты так думаешь? А мы - нет. Ты что о себе возомнила? Не много ли на себя берешь? Посмотри - у нас Глава ходит без охраны, а ты везде таскаешь с собой то телохранителей, то вампира. Да еще живешь под их диктовку. Нравится тебе это? Продолжай в том же духе! Нашему Главе никто не указ, кроме губернатора и президента. А ты пока ни то, ни другое. Ты так, представитель бизнеса. Вот и молчи в тряпочку. Администрация сыта по горло твоими идиотскими шутками.
        - Лизонька! Давай мы уйдем, - я верил самурайскому предвидению.
        - Ни за что! - Лиза не позволила увести ее со скачек. - Я останусь. И посмотрю, будет ЧП или нет.
        Феррари отстала. Марс и Алмаз шли морда к морде. До финиша оставалось всего ничего. Трибуны ревели…
        Случилось! Предчувствие не обмануло самурая. Жаль только, моя интуиция крепко спала.
        Марс повалился набок, оттесняя Алмаза к трибуне. Обоих жокеев как будто вымыло из седла невидимой волной. Один из ребят влетел в воздух - уже мертвый, с разорванным горлом. Лошади столкнулись, не успев развернуться на огромной скорости. Болельщики умолкли. Экран показывал взрыхленную копытами землю. Зрители встали, пытаясь разглядеть, что происходит.
        Пятак по-обезьяньи выпрыгнул на открытое место, рванул клыками шею второго лидировавшего жокея и завизжал, широко разинув окровавленную пасть.
        Старый знакомый привел с собой несколько вампирских стай. Сколько моих сородичей проникло на ипподром - десять, двенадцать, я не успевал сосчитать, а природное чутье не работало. Огромный экран упал, разбился о спины бросившихся врассыпную судий. Вампиры погнали лошадей на трибуны. Это была не просто охота, а настоящий террористический акт. Пятак задался целью убить и покалечить как можно больше людей. Толкая друг друга, перепуганные зрители поспешили покинуть трибуны, но их встретили… Вампиры с бешеной скоростью скакали по лавкам и лесенкам, ломая людям шеи и конечности, сбрасывая их с высоты. Вступившие в бой оборотни и охотники не успевали поймать или пристрелить агрессоров, боясь попасть в человека. Лошади спотыкались и падали, прыгая по трибунам и давили не успевавших увернуться людей. В воздухе сильно запахло человеческой кровью.
        Я не пустил Лизу в давку. Городничий с женой остались рядом с нами, надеясь на мою защиту. Валерий Денисович звонил всем подряд - в МЧС, контору охотников, полицию, больницу и дежурный отдел администрации. Его крики привлекли внимание взлохмаченной вампирши. Не почувствовав меня, она бросилась на городничего. Я перехватил ее на лету и ударил о спинку лавки. Разбил ей висок. Вампирша поняла, что навралась на сородича, не разделяющего точку зрения ее вожака. Она визгом подала сигнал тревоги и попыталась вырваться, глубоко оцарапала мне руку. Я снова ударил ее об лавку, на этот раз приложил шеей. Вампирша почувствовала боль в последний раз. Хрустнули позвонки, и я сбросил на поле обмякшее тело.
        С противоположной трибуны донесся жалобный «рявк» Альбины. Оборотням не удавалось атаковать вампиров. Ситуация казалось безвыходной. Никто не мог ее исправить…
        Кроме…
        - Сядь, - я силой усадил онемевшую Лизу между лавками. Ее человеческие и вампирские гены боролись между собой. Лизу знобило, у нее поднялась температура. Она чувствовала и агрессоров, и их жертв, и никак не могла выбрать свою сторону. Я шепнул ей тихо-тихо. - Если хочешь спасти людей, визжи как тогда, в саду. Попробуй оглушить вампиров. Пожелай, чтобы они все подохли, и ори во весь голос. Я открою рот для отвода глаз.
        - А тебе плохо не будет?
        - Я вытерплю. Визжи же скорей.
        Закрыв лицо шляпкой, Лиза завизжала еще громче, сильнее, душераздирающе, чем после нашего первого романтического ужина. А я «спел под фанеру». Мощнейшие звуковые вибрации буквально подкосили вампиров. Они падали. Спотыкаясь на бегу, перекатывались через голову. На миг-другой они полностью теряли ориентацию в пространстве. Кого-то из налетчиков сразили охотничьи пули, кого-то сцапали оборотни, кого-то зарубили казаки, а с кем-то справились обычные горожане, предусмотрительно везде носившие с собой осиновые колышки.
        Клич Лизы оборвался. Девушка завалилась на лавку. Вместо ожидаемого прилива сил она почувствовала полный их упадок.
        - Почти как в сказке «Волшебный голос Джельсомино», - словно во сне пролепетала она.
        Пятак серьезно ранил сына Ивана Смолина, отбился от Артура и помчался ко мне. Оберегая людей, я сам выскочил ему навстречу. Пробежав по спинкам лавок, спрыгнул на поле.
        - Он мой! - крикнул я охотникам. - Помогайте раненым! Я его не упущу.
        - Ишь ты какой поросенок шустрый, - дразнил меня Пятак, не приближаясь на опасное расстояние. - Да не угонишься за мной.
        - Ты чего натворил, дурень?!! - всего на миг я обнажил клыки, чтобы не потерять солидного впечатления, производимого на случайных зрителей. - Прославиться на весь мир захотел? Впервой за четыре столетия читать научился и прочел статейку в газете о террористах?
        - Я - простой парень, - присев, Пятак прочертил когтями полосы на рыхлой земле. - За славою, царскими почестями не гонюсь. Ты один из нас издавна жаждал величия. Слово-то выдумал. Тер-рорис-ты. Знать не знаю я слова этакого заморского. То была месть! Отомстить я хотел за любимую Глашеньку!
        - Тебе ли рассуждать о любви? Разбойник ты, душегуб. Разве способен ты на любовь? Сказал бы еще, что жить без Глашки не можешь. Чего ж тогда удирал от охотников?
        - Да, мне жизнь без нее не мила!
        Пятак бросился на меня. Мы сцепились на пару секунд, и я отбросил его, изрядно побитого и ободранного, далеко от себя.
        Я был сильнее… намного сильнее дикого сородича. Хвала разносортным биологически активным добавкам! Как видно, они славно укрепили мое здоровье.
        - Ты не умеешь любить, грамотей - пустомеля! - Пятак рявкнул на меня как проигравшая в грызне собака. - Твое сердце мертво. Прав был Лаврушка покойничек, ты живешь для услады своего ненасытного брюха. Тебе лишь бы сало нарастить, как поросенку. Кого хочешь предашь, никого не пожалеешь.
        - Тоже мне жалостливый нашелся. Беглый каторжник. Уголовник со стажем, говоря современным русским языком.
        Я напал на него. Пора заканчивать пустую трепотню с воспоминаниями о Лаврентии. Пятак защитил шею, моментально развернулся, попытался обратить мою атаку против меня самого… Я хотел разорвать ему горло, но остановился… подумал, что это будет некрасиво выглядеть, и кинет на меня некоторую тень.
        - Есть смола? - удерживая противника, крикнул я Артуру, который меня подстраховывал, чтобы не дать Пятаку сбежать.
        Охотник бросил мне стеклянную ампулу.
        В погоне за человеческим поощрением я рисковал жизнью. Если ампула треснет в моей руке, и я порежусь, никто не сможет меня спасти.
        - Подохни, гнида, - я сунул ампулы в рот Пятаку, и разбил ее его зубами.
        - Вы свободны, молодой человек, - кивнул я Артуру, отпустив обреченного врага.
        - Ты тоже покойник, Тишка, - задыхаясь, прошипел Пятак. - Пусть знают твои благодетели и заступники! - надрывно прохрипел он. - Ты убил Полину, которой они поставили памятник! Ты скольких баб сгубил, которые тебя любили. И эту погубишь! - ползая на четвереньках, он поднял руку и указал на трибуну, где Лиза перевязывала рану девочке-подростку своим шарфиком. - Не знаю, почему ты падок на человеческих ублюдков. С ними тебе проще, что ль?
        - Сложнее… Я, знаешь ли, не ищу легких путей. В отличии… А Полину ты убил, и клевете твоей не поверит ни единая душа. Я буду жить. Ну а тебе пора к Лаврушке. В ад.
        Я сильно волновался, но притворялся уверенным в себе. Артур, потомок Полины, вернулся и навострил уши.
        Современные смоляные концентраты для уничтожения вампиров действуют быстро. Больше Пятак ничего сказать не смог. Забавно наблюдать, как вампиры, которые по логике вещей должны были устать от многовекового бесцельного и бестолкового существования, цепляются за ускользающую жизнь из последних силенок.
        Последний мой бывший товарищ по стае испустил дух, скорчившись в жуткой судороге. Я впустил в свой разум миллионы запахов и звуков.
        Тяжело до тошноты повсюду пахло человеческой кровью. Не сомневаюсь, что теперь, любезный мой читатель, вы поймете, почему я не люблю человеческую кровь. Со старинных времен так повелось (вспомните притчу о блудном сыне): если пахнет во дворе кровью барашка или теленка, значит, в семье намечается большое торжество, хозяин ждет гостей и зарубил откормленную скотинку к празднику, и хозяйка скоро подаст к столу жаркое, отбивные, копченые ребрышки, пироги с мясом… Если пахнет человеческой кровью, то скорее всего, случилась беда. Кто-то ранен, или вообще убит. Чем сильнее запах, тем ужаснее трагедия. А я ненавижу трагедии, не хочу даже думать, вспоминать о них, тем паче не желаю становиться их свидетелем. Я ценю мир и покой… тихое уютное благополучие.
        - Я не отпущу тебя, слышишь, конкурент! - я обернулся на голос Юрия Шмыгина.
        Журналист держал за руки лежащего на земле без сознания телеоператора с пробитой перевязанной головой и кричал:
        - Не позволю твоей душе выйти из тела. Держись, Серега!
        Люди и оборотни помогали выводить и выносить раненых с ипподрома. Семен Верховцев с конюхами успокаивали лошадей и уводили их в конюшню.
        Сатибо прибежал со свертком брезента, и мы с Юрием помогли ему уложить оператора на самодельные носилки.
        - Жить будет, - Сатибо произвел диагностику взглядом.
        Вместе с ним мы донесли Сергея до служебного микроавтобуса мясокомбината, где уже находились под присмотром медсестры Надежды Ежовой пятеро тяжело раненных.
        - Юра, ты можешь остаться. Я не дам им умереть, - юная ведьма посмотрела на меня с легким испугом. - А этот вампир… он…
        - Друг, - журналист развеял ее сомнения.
        - Отлично. Через пять минут мы с Мираи вернемся за новой партией раненых. Ждите.
        Помощь пострадавшим на час разделила нас с Лизой. Я работал в паре с Юрием, а она вместе с Сатибо доставляла людей в больницу на своем «Порше». Салон ее машины пропитался кровью. Понадобится химчистка. По дороге в усадьбу я старался дышать свежим воздухом, высунув нос в окошко.
        Вечером я увидел себя в местных теленовостях.
        - Сегодня в результате нападения вампиров на зрителей и участников скачек на кубок главы Волочаровского района погибло двадцать три человека и госпитализировано более семидесяти, - шел повтор репортажа Юрия. - Из них пятнадцать человек находятся в крайне тяжелом состоянии. Для нашего города - это беспрецедентный случай. Никогда прежде вампиры не устраивали подобной массовой бойни. В числе пострадавших и наши коллеги, оператор Сергей Пиманов и корреспондент Юлия Антипенко. Они находятся в городской больнице, их состояние врачи оценивают как средне тяжелое. Поэтому я, Юрий Шмыгин, знакомый вам по статьям в «Волочаровском Вестнике», веду прямую трансляцию с места трагедии, ипподрома конноспортивного клуба «Серая Лошадка». И сейчас я представлю вам настоящего героя дня. Благодаря его вмешательству удалось избежать еще большего числа жертв. Предупреждаю, он вампир. Но вампир, так сказать, домашний. Наш герой не питается человеческой кровью и всегда готов прийти на помощь людям. Почему он сделал такой выбор, пусть он сам вам расскажет. Итак, знакомьтесь, Тихон Игнатьевич Подкорытин-Тарановский 1812 года
рождения.
        - Дорогие волочаровцы, - я заговорил как президент, и испугался сам необычайной дерзости в голосе. - Что мне вам сказать? Как себя представить? В секунду не сообразить. Я слишком много нервных клеток сжег сегодня… Мой поступок представляется вам невероятным, противоестественным. Полагаю, вы считаете, что сам в себе я разделился. Но я един, и был таков всегда, с момента моего рождения, а не со дня обращения. Так уж хитро устроена моя душа, что мне с собратьями не по пути. Я не приемлю их разбойничье житье, кровавые их увлечения. С людьми мне проще и приятней. Человеческое общество всегда меня манило, но было до недавних пор недосягаемо. Простите. Склонен я по старой привычке чрезмерно удлинять простейший разговор. Но буду краток. Принесу дань уважения современным традициям. Что дальше должен я сказать на камеру? Передать приветы? Так вот, я шлю огромнейший привет примерным весом в сто пудов чиновникам администрации, Ивану Смолину и его охотничкам, работникам городского мясокомбината и всем, кто был знаком со мной до нынешнего телепредставления. Особенный привет хочу я передать любимой девушке
Лизавете Багряновой, генеральному директору Волочаровскому мясокомбината, которая не позволит мне умереть не только с голода, но и от тоски. Дорогая Лизонька! Пусть весь Волочаровский район узнает, как сильно я тебя люблю! - я отправил в объектив воздушный поцелуй, и прямое включение завершилось.
        Что я чувствовал, пока нес всю эту околесицу? Стыд. И больше ничего. Мне было совестно за то, что я не умею, или просто не хочу любить. За то, что я уже давненько не впускаю в свое сердце никого. От большого ума? Почему же тогда мне кажется, что я проиграл дураку-разбойнику нравственную дуэль? Почему я все думаю, что он любил свою безграмотную дуреху четыреста лет, а я боюсь по уши втрескаться в женщину, которую и рядом не поставить с Глашкой.
        Лиза не поняла, она даже не могла предположить, что слово «ублюдки» Пятак употребил не в качестве спонтанного ругательства. В его эпоху оно означало «метисы».
        И вроде все должно быть хорошо, в моих мыслях должен царить незыблемый порядок. Лиза для меня - готовый приз. Бери и наслаждайся, и не надо задаваться самым сложным для вампира вопросом - обращать или нет. Да, наверное, с гибридами всегда сложнее, чем с обыкновенными людьми. Они сильнее простых людей не только физически. Сила их характера не дает им покоя, если они не находят ей общественно полезного применения. Попади Лиза в Отдел ребенком, к двадцати годам ее бы превратили в солдатку, подобную той девушке на фотографии из личного архива Артура, у которой в жизни одна цель - убить как можно больше вампиров. Лизе повезло, что ее взял под свою опеку я, а не сослуживец Ивана Смолина. Но что с ней… с нами… будет дальше? Захочу ли я вырваться на свободу, которая по необъяснимым причинам стремительно теряет для меня ценность?
        До поздней ночи хозяйке мясокомбината звонили возмущенные чиновники. Они были уверены, что мой привет их всех ужасно скомпрометировал. Из него якобы вытекало, что городская власть на короткой ноге с вампирами, и потому бюрократы не скупились на крепкие слова в телефонных монологах. Не меньше «комплиментов», очевидно, досталось руководителям «Волочаровск-ТВ» за то, что не обрезали в нужном месте прямой эфир.
        - Моя пр-р-релесть! - Лиза едва не задушила меня в объятиях, прыгнув на меня с разбега.
        Ее ничуть не смутило то, что о наших отношениях узнал весь Волочаровский район.
        Одна из ключевых особенностей полукровок - полнейшая непредсказуемость их действий.
        Глава 23. ШОПОГОЛИК И БУРЖУЙ
        Приближался Новый Год.
        Семен Верховцев и Джаник Саркисов решили заранее протестировать самые дорогие фейерверки. Моя вечерняя медитация на манер Сэнсэя - попытка мечтать о счастливом будущем, сидя со скрещенными ногами на деревянном мостике через пруд, была прервана оглушительной канонадой. Вздрогнув всем телом, я открыл глаза.
        По берегу разгуливало темно-синее в черную полоску и белую крапинку чудовище с лимонно-желтыми глазами, остроконечными ушами цвета фуксии, черной лохматой гривой и длинным хвостом. О ужас! Оно приближалось к мосту.
        Я вскочил с яростным визгом и бросился в атаку, но поскользнулся на обледеневшем мостике и свалился в пруд.
        - Тиш! Тиш! Не бойся, трусишка! - высунув голову из ледяной воды, я услышал, как Лиза смеется надо мной. - Это же я. Ты меня не узнал?
        - Немудрено тебя не узнать. Что ты с собой сотворила? Ты даже пахнешь не Лизаветой Филипповной, а маляром из ЖЭКа, - я обнюхал и внимательно осмотрел девушку, выбравшись кое-как из скользкого заиленного пруда.
        - Это линзы, - неведомая зверушка похлопала желтыми глазами, - это боди-арт, ну рисунок на коже, это облегающий костюм с поролоновым хвостом.
        Лиза коснулась моего носа кисточкой хвоста, сделанной, как и парик в косичках, из шерстяных ниток.
        - Уважаемый князь Подкорытин-Тарановский, перед вами принцесса Нейтири с планеты Пандора, - приподняв коротенькую папуасскую юбчонку из соломы, Лиза присела в реверансе. - Вы что, не смотрели фильм «Аватар»?
        - Если бы посмотрел, то поверьте, принцесса, я потом долго не мог бы заснуть, и еще много дней подряд вы являлись бы мне в кошмарах, - признался я, стуча клыками от холода.
        - Ничего ты не понимаешь в современных блокбастерах! - Лиза повертелась, пританцовывая. - Мой костюм - хит сезона. Вадик и Славик сшили его в единственном экземпляре специально для меня. Сегодня мы с тобой идем на новогодний карнавал во Дворец Спорта.
        - Ваше высочество, подайте быстрее костюм моего чуда-юда. Я промок до нитки, и скоро покроюсь льдом.
        - Считай, тебе повезло, - Лиза потянула вверх кисточки накладных ушей, ставя их ровными пирамидками. - Тиша, ты будешь на карнавале самим собой - дворянином девятнадцатого века… Бежим скорей домой, не то и я замерзну.
        В гардеробной Лиза выдала мне белую шелковую рубашку с жабо, узкие брюки со стрелкой, фрак и старый цилиндр. Шляпа, позаимствованная у фокусника из Дворца Культуры, пахла кроличьей шерстью и голубиным пометом.
        Гостей новогоднего бала ласково привечал непрестанно улыбавшийся городничий, наряженный Царем Горохом. Придерживая зеленую корону из папье-маше, он низко кланялся приглашенным чиновникам, депутатам, начальникам городских учреждений, представителям бизнес-элиты, заслуженным деятелям культуры, образования, медицины, спорта и лауреатам всевозможных конкурсов. На карнавал разрешалось прийти всей семьей, и потому в огромном танцевальном зале спорткомплекса было шумно от детских шалостей. Неугомонная малышня свистела в пластмассовые дудочки, пускала мыльные пузыри и весело галдела.
        Но вот «пробили» гигантские картонные часы… суровые охранники в смокингах впустили во Дворец Спорта последнего припозднившегося гостя и заперли двери… Наталья Конькова в платье Фасоли собрала малышей в круг и увела их в детскую комнату, где их должны были развлекать Дед Мороз и Снегурочка из творческого коллектива «Молния»… и воцарилась тишина.
        Коломбины и Бэтмэны, Пастушки и Человеки-пауки, Мушкетеры и Женщины-кошки столпились у маленькой сцены, подобострастно взирая на Царя Гороха. Краснея от стеснительности, городничий пролепетал краткую речь, пожелал Волочаровску и его жителям процветания в новом году и объявил открытым конкурс на звание короля и королевы бала.
        Звукорежиссер, дав гостям послушать для разнообразия хрипов, скрипов и писков, запустил с третьей попытки бойкую танцевальную музыку. Маски пустились в пляс. Лиза сияла от счастья в моих объятиях. Я тоже был счастлив в некоторой степени, процентов этак на семьдесят из ста. Обыкновенное мое беспокойство от пребывания на чужой перенаселенной территории, уложившееся в те самые тридцать процентов, временами дергало мои нервные окончания. Я осматривался, узнавая знакомые лица под масками и знакомые силуэты в причудливых костюмах, пытался нюхать бурно движущийся воздух, но чуял сплошные духи. Быстрый танец сменился медленным, и затем музыка остановилась совсем. Официанты раздали гостям бокалы шампанского. Длинный тонкий парень в малиновых брюках и бархатной жилетке узнал меня и предложил бокал только Лизе. Так я понял, что стал довольно известной в городе персоной.
        Светские львицы сплетничали о том, что Сатибо Яматори пришел на бал со своей девушкой. Разумеется, мне хотелось ее увидеть, определить ее личность. Чтобы свободно отправиться на поиски, мне нужно было на время одолжить Лизу другому танцевальному партнеру.
        - Поглядите-ка, принцесса, тут есть ваши сородичи, - я показал Лизе выкрашенного синей краской с головы до пят полуголого атлета в набедренной повязке из мешковины, к которой был пришит поролоновый хвост, и в плетеных сандалиях. Он стоял к нам спиной в окружении восхищенных дам и мирно дискутировал с Купчихой Варвянской.
        - Вадик и Славик меня надули! - Лиза поспешила к «собрату». - Ничего им не подарю на Новый Год… Сенечка, как это понимать? - она вклинилась между синим зверем и Варвянской.
        - Не сердись на сладкую парочку, Лизун, - миротворчески улыбнулся Семен Верховцев. Он медленно повернул голову, сверкнув в свете софитов гладко выбритым подбородком. Ради маскарадного образа банкир пожертвовал «фирменными» бородкой и усиками, а длинные русые волосы закатал в черные войлочные дреды. - Мальчики посчитали, что мы будем классно смотреться вместе в аватарском прикиде, и станем королем и королевой бала. Вадик и Славик не теряют надежды, что у нас еще может все сложиться. Прости их… и меня за то, что согласился участвовать в их авантюре. Всего один танец на радость гостям. Видишь, на нас смотрят. Народ ждет.
        - Только один танец, - Лиза не стала устраивать публичный скандал.
        Я скрылся в гуще переминавшихся с ноги на ногу парочек и наткнулся на Альбину в костюме ангела. На ней было бледно-розовое платье, отороченное белым искусственным мехом. За ее спиной при каждом шаге легонько взмахивали крылья на проволочной основе, оклеенные белыми куриными перьями. Из-под завитых небрежными волнами белых волос девушки золотистой змейкой выскальзывала на лоб тонкая диадема - нимб.
        - Привет, ангелочек, - я обнял Альбину, не боясь любопытных глаз. - Надеюсь, на сей раз ты принесла мне благие вести.
        - Как сказать… Наверное, да, - девушка втянула воздух и чуть задержала его в груди. - Тебя успокоит официальный результат московской экспертизы. Специалистам не удалось выделить ДНК вампира из останков охотницы Полины Бархоткиной. Точка поставлена. У Артура все тип-топ. Нашлась его подружка Света. Оказывается, она не превращалась в вампира, а типа работала под прикрытием. На новогодние каникулы он поедет к ней в Москву… У всех все утряслось. А для меня стрессовый период только начинается. Мы с Федькой решили остаться просто друзьями. Грубо говоря, я его послала. Так правильней… по-моему. Подруги убеждают меня еще раз хорошенько подумать. Они уверены, что нельзя выбрасывать на улицу мешок с деньгами. Но знаешь, Тихон, честно говоря, если бы я могла выбирать между тобой и Федором, я бы выбрала тебя, даже без денег, чем такой мешок…, как он. Ну, не будем о грустном! Жизнь продолжается. В новом году буду выслеживать свое настоящее счастье. Авось, нюх не подведет. Пожелай мне удачи.
        - Искренне желаю тебе, мохнушечка, встретить в новом году своего суженого, - я стыдился встречаться с ней взглядом.
        - А тебе чего пожелать? Море крови?… Извини, что я говорю о твоей еде.
        - Ничего страшного. Я не собираюсь есть маленькую овечку в волчьей шкуре, - обняв Альбину левой рукой, я потрогал прядь ее волос и нарочито засмеялся. - Но раз разговор у нас зашел об овцах, я пожелаю, чтобы в новом году поголовье овец в России выросло в десять раз.
        - А насчет личной жизни у тебя нет планов на следующий год? Мне кажется, вы с Лизой идеально друг другу подходите. При тебе она научилась разумно себя вести, стала вежливо общаться с важными людьми. Поняла в конце концов, что нужно сначала подумать, что можно, а что нельзя говорить, прежде чем открыть рот. Твое положительное влияние на колбасную королеву очевидно.
        - И в самом деле, ты принесла мне приятные новости, - я начал присматривать пути отступления.
        - Тихон! Не убегай! Я хочу узнать, что будет дальше между тобой и твоим Кровавым Алмазом. Ты женишься на Лизе?
        - Покамест я воздержусь от составления долгосрочных прогнозов.
        - Но так будет лучше для вас обоих!
        - Субъективные мнения не рассматриваются при решении столь важного вопроса, - я чмокнул Альбину в губы. - С Наступающим, мохнушка и… пока.
        Возвращаясь к Лизе, я жалел о драгоценном свободном времени, потраченном на пустой разговор с девушкой-оборотнем.
        - Здорово, Игнатьич, - до боли знакомый низкий женский голос пронзил мою голову острой иглой. Дама в платье из павлиньих перьев помахала мне черной перчаткой. - Давненько не виделись.
        Шенигла вернулась!
        Могущественная темная ведьма манила меня издевательской улыбкой, обнимая за плечо одетого эльфийским королем Сатибо. Ее иссиня-черные волосы, приподнятые завитком надо лбом и закрученные в косицу, лежали на голове, шее и спине словно толстая спящая змея. Холодные черты лица были слегка искажены гримасой, и походили на отражение в кривом зеркале, ничуть не портя, впрочем, необыкновенную, нездешнюю красоту.
        Самурай - кладоискатель нашел и воскресил Адскую Птицу при помощи алхимии. Но зачем? Не для того ли, чтобы добровольно стать ее рабом? Куда девались его заветные мечты об абсолютной свободе. И знал ли он хоть понаслышке, какая страшная участь постигла прежних любовников бессмертной ведьмы? А как же его любовь к Лизе? Неужели ее не было, и он готов принести в жертву силам зла ту, которую поклялся оберегать?
        - Внимание, внимание! - возгласил Царь Горох. - На сцену приглашаются король и королева бала-маскарада. По результатам тайного голосования ими стали Семен Верховцев и Елизавета Багрянова, представшие перед нами в образе гостей с далекой планеты Пандора. Дарим аплодисменты победителям!
        Семену и Лизе вручили по новогодней корзинке с бутылкой вина и конфетами.
        - Зрители настояли на том, чтобы в конкурсе было и второе место. Они определили вице-короля и королеву бала. Ими стали Сатибо Яматори и его девушка Шейла. Эта пернатая красавица приехала в Волочаровск из Америки, чтобы учиться в нашем всемирно известном Институте исследования аномальных явлений.
        Сатибо и Шенигла скудно улыбнулись со сцены восторженным маскам. Подаренные коробки конфет самурай взял себе.
        - Благодарим вас за чудесные дары и почтение, - Шенигла говорила со странным акцентом, несведущие люди легко могли принять ее хоть за американку, хоть за итальянку.
        - Так быстро мы вас не отпустим, - суетливо подскочил к ней городничий. - В Волочаровске есть добрая традиция - гость нашего города должен спеть нам песню. Выберете любую на свой вкус. Желательно не очень грустную.
        - Вас огорчу малек, - Шенигла взмахнула широкими рукавами-крыльями. - Мне нынче не до буйного веселья. Но что спою, тому и будете рады.
        «Улетай на крыльях ветра
        Ты в край родной, родной,
        О, песня наша…»
        Шенигла великолепно, безупречно исполнила арию из оперы «Князь Игорь», отображавшую дух ее родной эпохи далекого славянского язычества. Притихшие маски слушали ее затаив дыхание, не поднося бокала к губам. Одна только Юми, нарядившаяся лисичкой - соблазнительницей из японского фольклора, явно ревнуя не то публику, не то своего младшего братца к таинственной Шейле, магическую власть которой она чуяла душой, нервно топталась на месте, то и дело пощипывала плюшевые уши, теребила пушистый рыжий хвост и затыкала пальцы за пояс кимоно. Мы несколько раз переглянулись с ней, чувствуя взаимную обеспокоенность, но я не стал подходить к Юми и раскрывать ей истинную сущность загадочной гостьи. Правда о Шенигле - не способ борьбы с ней. Она кому угодно, кроме немногих особо устойчивых к магическому воздействию существ, почистит память и переделает воспоминания.
        - Привет. Я Лиза, хозяйка мясокомбината и непосредственная начальница Сатибо, - моя «гражданская супруга» радушно встретила ведьму, спустившуюся со сцены под крики «Браво!» и гул аплодисментов. - Хорошо, что вы так чисто говорите по-русски. Вы, наверное, слышали обо мне?
        - Знали бы вы, как долго я ждала нашей встречи, - Шенигла властно заглянула в ее глаза.
        - Испрашиваю вашего благоволения, мадемуазель инопланетянка, - я бесцеремонно втиснулся между Шениглой и Лизой. - Позволите мне потанцевать с Павлиньей Дамой?
        - Не вопрос, - Лиза удивленно всплеснула руками.
        Я увел Шениглу подальше от своей девушки, стараясь уберечь Лизу от пагубного влияния злой ведьмы.
        - Хорош ты стал, Игнатьич. Любо поглядеть, - щуря изумрудные мерцающие глаза, мурлыкала Шенигла, танцуя со мной придуманный городским ди-джеем коктейль из вальса и сальсы. - Сочный, спелый, как вишневая мякоть, - она царапнула длинными ногтями мои круглые щеки и второй подбородок. - А внутри все та же косточка сидит, о коею не одна девица зубы поломала… Ах, не испытала душа твоя перемен. Сам не знаешь, что тебе от жизни надо, и кто тебе нужен… Я ведь я тогда… давным-давно, тебя любила, - на краткий миг я увидел перед собой не древнее зло, а страдающую от одиночества женщину.
        Прошлое повторялось. Мне казалось, я танцую с Шениглой на маскараде, устроенном городничим Анисимом Пыжиковым, снова длится та ночь, когда я не согласился уехать с Полиной из города.
        - Память не дает тебе покоя, - точно подметила ведьма. - Ты смекаешь, что ежели бы послушался меня, тебе не пришлось бы убивать охотницу.
        - Ты не видишь моих мыслей. Потому и не знаешь, что я ни о чем не жалею.
        - Что ж. Береги свой Кровавый Алмаз. Да смотри в оба, самоцвет больно шустрый. Закатится за половицу - вовек не найдешь, - голос Шениглы стал сбиваться на птичье кудахтанье.
        - Не приближайся к Лизе, - я обнажил клыки.
        - Лизаветушка мне как дочка. Уж я выкрою время с ней встретиться и потолковать по душам, и тебя не спрошу. Ну, бывай, Игнатьич, - Шенигла покружилась, чуть отведя от тела опущенные руки, и, плавно обойдя в земном «полете» череду парочек, остановилась как будто случайно рядом с Лизой.
        - Приходите после карнавала к нам в гости, - Лиза совсем не чувствовала опасности. - Вам посчастливится первой продегустировать новую деликатесную закуску из копченого мяса индейки и цесарки. Наш мясокомбинат будет производить ее только в январе. Ждем вас, - соблюдая деловой этикет, Лиза пожала Шенигле руку.
        Ведьму шарахнуло током. Она сильно вздрогнула. Павлиньи перья осыпались с ее платья.
        - Пр-р-рк! Пак-пак-пак! - закричала Шенигла во весь голос и превратилась в отвратительную растрепанную птицу сине-зеленой масти с зубастым клювом и когтистыми пальцами на крыльях. - Пр-рк! Паррр-пак-к-к! Пакк-пак!
        Покружив под металлическим куполом, Адская Птица вылезла в узкую щелку маленького окошка, открытую для проветривания.
        - Зря я болтанула про закуску из индейки и цесарки, - Лиза растерянно взглянула на Сатибо. - Как бы мне извиниться перед Шейлой?
        Не сказав ни слова, самурай выбежал из зала.
        Я поспешил успокоить Лизу.

«Она сильнее злой ведьмы! И она - не исчадие ада, иначе Шенигла почувствовала бы родство, а не отторжение! Неужели, я справился с высшей задачей и уничтожил в ней зародыш зла, посеянный Лаврентием?» - себя я тоже утешал.
        - Опять я сделала что-то не то, и все испортила. Сатибо меня не простит, - страдала Лиза, танцуя со мной примитивный медленный танец.
        - Брось. Довольно огорчаться по пустякам. Рулет из цесарки и индейки, говоришь? Уверен, это будет отменный деликатес.
        - Если бы я знала, что Шейла оборотень…
        - Ну, дорогуша, ты многого хочешь. Помнишь, как в старой песне поется: «Нельзя заранее все предусмотреть». Могущественные ведьмы - и те подчас ошибаются в предсказаниях…
        Для вампира вредно становиться чересчур домашним. Новые привычки - примирение с техногенными и биологическими звуками: свистом чайника, говором телевизора, шагами, мурлыканьем под нос песенок, или патогенная жажда присутствия под боком теплого живого существа, тонко сопящего и иногда шевелящегося во сне, затмевают природную осторожность. Из-них можно прозевать надвигающуюся опасность, упустить важнейшую информацию или вообще навсегда потерять того, кто тебе дорог и кто, собственно, и приручил тебя.
        Проснуться в нужный момент мне помог любитель фейерверков с соседней улицы, устроивший генеральную репетицию перед Новым Годом.
        Машинально скользнув ладонью по остывшей половине кровати, я вскочил и выбежал на балкон.
        Лиза стояла на самом краю, прислонившись правым коленом к низкому кованому ограждению. Подумав, что она вот-вот сиганет вниз в безумном порыве отчаяния и переломает руки-ноги, я крепко схватил ее за талию.
        - Ой! - Лиза вздрогнула от испуга. - Тиша…
        Узнав меня, она успокоилась.
        Я немного расслабил пальцы, откинул ее волосы с левого плеча, лизнул ее шею и плотоядно заурчал. Нужно было остановить опасное течение ее мыслей нетривиальным способом, и тем самым включить защитную реакцию организма.
        - Ти-и-иш, - нервы моей пассии встряхнулись, она прерывисто захихикала. - Не сейчас.
        Я обнял ее под грудью и опустил голову на ее плечо.
        - Любуешься салютами? - я выбрал нейтральный вопрос.
        - Не спится, - Лиза поежилась и сложила руки поверх моих. - И странно… тянет в лес.
        - Что ты там забыла?
        - В волшебном лесу, сейчас, наверное, очень красиво. В свете луны гуляют белоснежные единороги, порхают феи.
        - И рыскают свирепые хищники.
        - Профессор Бричкин говорил, что мантикоры и прочие звери из заповедника не нападают на людей.
        - То звери…
        - Я больше не боюсь вампиров, - расхрабрилась Лиза. - Я их запросто оглушу.
        - Ты не успеешь, - решив немного напугать «гражданскую супругу», я подхватил ее на руки, бросил на мягкую постель, прыгнул следом и, прижав ее к кровати, легонько прихватил зубами кожу на ее шее.
        Тут же я начал задыхаться. Меня так сильно затошнило, что я просто не мог не отпустить «добычу». Свернувшись в судороге клубком, я старался удержать в себе поднявшуюся со дна желудка кисловатую жижу.
        - Тишуля! Радость моя! Тебе плохо? - испуганная Лиза потеребила меня за плечо.
        Я весь дрожал, но тошнота постепенно отступала.
        - Должно быть, глисты завелись, - проскрипел я сквозь зубы. - С вампирами такое иногда случается… Надо будет проморить их специальным травяным настоем.
        - Бедняжка, - Лиза легла за моей спиной и прижалась ко мне всем телом. - Я так тебя берегла. Это все деревенские… хозяева маленьких подворий и фермеры… не ухаживают как положено за скотом и домашней птицей. Разводят антисанитарию. Держись, моя прелесть.
        - Бывало и похуже. Не переживай, - я повернулся к ней, стараясь не смотреть на шею и накрыл нас одеялом. - Пора спать. Вот и салюты отгремели.
        Лиза улыбнулась мне, и, не боясь придуманных мною глистов, потерлась носиком о мой подбородок.
        - Спокойной ночи, Тиша, - ласково шепнула она.
        Я не спал до рассвета, все охранял «гражданскую супругу». Боялся, что она поддастся зову Шениглы и убежит в лес. Надежная природная защита от вампирских укусов, случайно обнаруженная мной - свойство полезное, но защищена ли Лиза от злых чар Адской Птицы? И на каком основании Шенигла считает Лизу чуть ли не дочерью своей? Только ли из-за пророчества, на поверку оказавшегося не совсем точным, древняя ведьма возомнила, что имеет над Лизой некую власть?
        Как все же опасно быть домашним вампиром! Все-все во мне перевернулось из-за приручения. Первоначальные системные настройки сбились. Что говорить, если уж день поменялся местами с ночью в моих биологических часах! Измученный какой-то неестественной усталостью, я отчаянно боролся со сном, и хлопал глазами до озарения горизонта розоватым сиянием. Но только я позволил себе немного расслабиться, предположил, что самое страшное позади, как мое утомленное сознание вдруг вспомнило о том, кто я есть на самом деле, и что вампирам полагается спать днем. Отодвинувшись в тенек от набиравших силу утренних лучей и заслонив глаза подушкой, я выключился как разряженный смартфон… часов на пять.
        Подключил мой аккумулятор к розетке крик Сатибо:
        - Нашел! - донеслось откуда-то сверху, не иначе с чердака.
        Я вышел в халате на лестницу, и одно из двух моих предположений подтвердилось.
        Сатибо тащил в Самурайский зал… нет, не клад Лаврентия, а коробку со старыми елочными игрушками.
        Я последовал за ним.
        В украшенном бумажными фонариками и мишурой зале до потолка возвышалась пушистая искусственная ель. Лиза в голубом трикотажном костюме уже повесила на елку современные стеклянные шары, сердечки, и сосульки всех цветов радуги и примеряла, как разместить между ними расписанные вручную фигурки.
        - Что там, Сати? Ой! Какая прелесть! - Лиза не сразу обратила на меня внимание, так увлекли ее игрушки в пыльной коробке. - Тиша, ты как раз вовремя! Подскажи, кого вешать ближе к верхушке - ангелочков или космонавтов с ракетой?
        - Под макушкой елки повесь шишки. Они всегда растут сверху. Потом - ангелов, потом - космонавтов и ракету. Под ними - самолеты и дирижабли, затем - Бабу-Ягу и Змея Горыныча, а ниже все остальные фигурки, - распределил я по порядку.
        - Точно! Я тоже так думала! - Лиза взобралась на стремянку, а я подавал ей игрушки.
        Сатибо понял, что в его помощи мы не нуждаемся, и занялся наведением порядка в саду - так самурай отрапортовал госпоже, а в действительности стал назло мне возить шумную косилку по газону, не успевшему как следует отрасти.
        Елка у нас получилась замечательная, невероятно похожая на мою жизнь. На ней удивительным образом переплелись пути-дорожки персонажей из разных эпох. Пионер отдавал честь проезжавшему мимо Витязю на белом коне. Баба - Яга грозила метлой пилоту истребителя МИГ-21. Веселый Царь в собольей шубе лихо отплясывал с Колхозницей. Перед Стариком из сказки о золотой рыбке, закинувшим невод в сине море, всплыла подводная лодка. Его Старуха, сидя в разбитом корыте, сердито глядела на пару прогуливающихся по пляжу туристов - квадратного Нового Русского в малиновом пиджаке и его спутницу Фотомодель в бикини, а Золотая Рыбка тем временем беседовала о банальности человеческих желаний со Стариком Хоттабычем. Девочка из сказки «Морозко» грела озябшие ладошки возле печи Сталевара. Три богатыря стояли в очереди к фруктовому лотку, за которым взвешивала мандарины румяная продавщица. Зеленые Инопланетяне приветствовали, высунувшись из верхнего люка летающей тарелки, удивленных Чука и Гека, и их лохматую лайку. Тракторист приглашал покататься Белоснежку и семерых Гномов, а Емеля вез на печи Балерину…
        - А это я. Посмотри, - Лиза вынула из прозрачной упаковки с надписью: «Шопоголик» фигурку девушки, несущей в обеих руках пакеты с модной одеждой. - А вот ты, - она взяла забавного толстячка во фраке и цилиндре, обозначенного в советском наборе как «Буржуй».
        Я улыбнулся.
        Лиза повесила наших стеклянных «двойников» на среднюю ветку.
        Шопоголик и Буржуй удачно вписались в странную композицию. Неподалеку от них раскрыл полный подарков мешок Дед Мороз, с ним рядом пританцовывала на морозе Снегурочка в заиндевелом кокошнике.
        - Не пора ли нам отобедать, лапонька? - деликатно поторопил я Лизу к столу.
        - Подожди чуть-чуть. Скоро привезут твой обед, - сверившись с настенными часами, Лиза ощутимо погрустнела. - Это будет мой новогодний сюрприз.
        Ее тихий затаенный вздох меня слегка встревожил.
        - Хозяева, откройте! - прохрипела громкая связь домофона.
        - Открой. Там тебя ждут, - Лиза как снегурка затаилась у елки.

«Кто может меня ждать, как не охотники?» - обеспокоенно подумал я.
        Ранняя зимняя темень спускалась на сад с мрачных фиолетово-синих небес. Холодок нежно покусывал щеки и пальцы. Пронырливый ветер забирался под махровый халат.
        - Кто там? - отперев калитку, я заглянул в щелку.
        - Ваш друг Магомед, - директор агрокомплекса топтался на траве, отрясая липкую грязь с ботинок.
        Он сунул свой длинный нос в щель, так что я разглядел мелкие седые волоски, росшие над ноздрями.
        - С Наступающим, и милости просим в гости, - пригласил я.
        - И тебя с Наступающим, - Магомед подбежал к своему фургону, открыл откидную дверцу кузова и вытащил за рога здоровенного белого барана. - Получай подарочек, дорогой!
        Он погнал испуганного барана на меня, подгоняя его сзади и насилу затолкал его на Лизин участок.
        - Как так? Зачем? - я не мог связно говорить от удивления.
        Баран смотрел на меня как на новые ворота.
        - Что значит, зачем? Магомед заказ принял. Магомед заказ выполнил, - топнул ногой директор агрокомплекса. - Просили барана - получайте барана. Я слово держу, и условия контракта строго соблюдаю.
        - И что нам теперь с ним делать?
        - А то не знаешь?
        - Пребываю в абсолютнейшем недоумении.
        - Загрызи его. Съешь. Разве не для того вы заказывали живого барана?
        - Помилуй, Магомед. Как я могу… обидеть такое доверчивое, такое чудесное создание? Плохо ты обо мне думаешь.
        - Погляди ж… Скажи еще, что не ты у моего прадеда овец из загона таскал.
        - Вспомянутые вами события давно происходили. Я с тех пор изменился.
        - Что тебе стоит - цап его, и готово. Ты кто - вампир или баран?
        - Честно говоря, Магомед, я и сам уж толком не разберу, кто я. Нет, не могу я его укусить, что ни говори.
        Мне было страшно представить, как я кусаю несчастного вырывающегося барана, и мне в рот набивается кучерявая шерсть, нос наполняется запахами шкуры, навоза, влажной соломы… Не спорю, что я все еще вампир, но вампир домашний - ухоженный и откормленный, недаром так говорят обо мне люди. Только тогда я получаю истинное удовольствие от трапезы, когда кушаю «готовую» кровь цивилизованно, за столом, в приятной компании, и понимая, что кто угодно, только не я виноват в гибели скотинки, и что даже не будь меня на свете, эту скотинку все равно бы съели люди.
        - Так оставь его во дворе вместо газонокосилки, - обескураженный Магомед придумал, как соблюсти условия контракта. Сатибо со своей жужжалкой невольно подкинул ему идею. - Знаешь, как он ровно стрижет траву?
        - Забирай его обратно в овчарню, - я присел перед бараном и почесал его лоб между рогов. - Хорошо корми, устраивай ему свидания с овечками - пусть живет счастливо.
        - Чудак ты, Тихон, - Магомед закурил от волнения. - Ну так и быть, увезу барана обратно на ферму.
        Проводив директора агрокомплекса и его несостоявшийся новогодний подарочек, я вернулся во дворец.
        Лиза ждала меня в прихожей. Пока я спорил с Магомедом, решая судьбу парнокопытного гостя, она подсматривала и подслушивала, и осталась довольна моим актом милосердия.
        - Вестимо дело, совсем я стал ручной… Пропали мои дикие инстинкты, - сказал я хозяйке мясокомбината, идя с ней в обнимку на кухню. - А не найдется ли, золотце мое, в вашем загашнике менее душещипательной закуски для меня?
        - Обижаешь, Тишуля, - Лиза стала говорить как я.
        Мое влияние на нее все чаще отражалось на поверхности.
        А Вы как думаете, любезный читатель, есть ли шанс у Шопоголика и Буржуя стать идеальной парой?
        На утро двадцать девятого декабря Волочаровская администрация назначила увеселительное массовое мероприятие.
        Сотни людей собрались на пристани возле яхт-клуба в ожидании необыкновенного зрелища.
        - Такое можно увидеть только в нашем городе! - вещал спонсор развлечения Семен Верховцев. Вышагивая по тонкому мостику в костюме аквалангиста, он смачно шлепал ластами. - Впервые в истории Волочаровска мы проведем заплыв наших лучших дайверов на морских конях. Соревнования организованы при поддержке благотворительного фонда Бориса Верховцева «Наследие» и при активном участии русалочьей общины волшебного заповедника под руководством Его Величества Черномора Сто пятидесятого… Уверяю вас, дорогие земляки, волноваться не о чем. Эти, с позволения сказать, морские скачки, никому сорвать не удастся. Нападение вампиров не повторится. Думаю, всем вам хорошо известно, что вампиры боятся воды… Старт заплыва обозначит Краса Волочаровска, любимица публики Елизавета Багрянова.
        Лиза в длинном платье, переливающемся перламутром как кожа русалки, помахала зрителям красным флажком, стоя на соседнем мостике.
        Оседланные морские кони серой, коричневой как ил и зеленоватой масти, зажатые в тесных клетушках, рвались на волю, хрипя, раздувая широкие ноздри и шлепая по воде перепончатыми ластами, в которые плавно перетекали их короткие широкие ноги. Поднятые и расправленные гривы-плавники мощных животных переливались всеми оттенками красного, желтого и оранжевого.
        Семен вышел на край мостика и помахал рукой морякам на борту далекой яхты «Морская царевна», натянувших под парусом финишную ленту. Из воды словно дельфины по жесту тренера выскочили пять русалок - длинноволосых девиц в бюстгальтерах из ракушек - и осыпали Верховцева фонтаном брызг и поцелуев.
        - Спасибо, девчонки. И вам привет, ребята, - Семен улыбнулся отвечавшим за безопасность мероприятия русалочьим витязям, вооруженным копьями и трезубцами.
        Первым из шести участников соревнований Верховцев сел на синевато-серого коня, надвинул на лицо маску ныряльщика, вцепился в уздечку и закрепил ноги в стременах.
        Его соперники один за другим погрузились в воду и попытались укротить волшебных животных, возмущенных человеческим вторжением.
        Кони сильнее взбрыкивали, расшатывая металлические решетки.
        Городничий дунул в свисток физкультурника. Лиза взмахнула флажком. Дверцы клетушек открылись. Морские кони вырвались на свободу, ударили широкими рыбьими хвостами по воде и пошли на глубину. Мало кто заметил, как один из всадников-дайверов схватил Лизу и утянул ее в море.
        Юрий Шмыгин запечатлел этот пугающий момент на карте памяти своего фотоаппарата.
        - Едем! Подвезешь меня до леса! - я потащил растерянного друга к его машине.

«Не потеряй свой Кровавый Алмаз», - шуршали в голове слова Шениглы.
        Я не мог полезть в воду. Боялся не самой воды, а ненавидящих вампиров русалок. Да и бессмысленная эта была бы затея, не только опасная. На морском просторе никому не догнать водоплавающего коня. Я понимал, что Адская Птица устроила похищение Лизы конечно не для того, чтобы ее убить, и приблизительно догадывался, где будет назначена встреча. У любимого заговоренного камня Шениглы на Ведьминой полянке.
        Юрий подбросил меня до перекрывавшего лесную дорогу шлагбаума с предупреждающей красной табличкой «Проезд запрещен».
        - Не ходи за мной, - предупредил я журналиста, выйдя из «Девятки», и погнал на вампирской скорости.
        На место встречи прибыло намного больше народу, чем я мог предположить. Одних только эльфов, на чье участие в преступлении я совершенно не рассчитывал, было девятнадцать особей. И странные это были эльфы. Одетые по-человечески: одни в пятнистой военной форме, другие - в нищенских лохмотьях… На плече их главнокомандующего сидела Адская Птица. Против них выстроились как перед битвой самураи. Не считая хорошо нам знакомых и успевших лично мне поднадоесть порядком за время данного повествования Сатибо и Юми, а также их лучших друзей Мираи и Ичи, там было восемь мужчин из японской общины. Всадник - похититель выбежал на поляну, волоча за собой упиравшуюся и путем не отдышавшуюся после неожиданного заплыва Лизу. Его преследовал Семен Верховцев, как и похититель, он бежал в костюме ныряльщика без ласт. Молодой банкир успешно применил на преступнике свое знание боксерских приемов, но освободить девушку ему не позволил главный эльф.
        Силой мысли эльф свалил Семена на землю и, схватив Лизу за руку, подтащил ее к себе.
        - Что вам от меня надо? - Лиза испуганно вертела головой.
        - Мы хотим преподнести тебе великий дар и открыть для тебя двери в лучший мир, - торжественно произнес главный эльф, подав ей открытую ладонь.
        - Я никуда с вами не пойду, - зажалась девушка.
        - В волшебном кристалле заключена сила пятидесяти Великих Магов, - спутник главного эльфа откинул на спину широкий капюшон, показывая, что он человек, и вынул из холщового мешочка сияющий кристалл, внутри которого будто бы горела конфорка газовой плиты. - Я собрал этот урожай в тринадцати аномальных зонах для тебя, Повелительница Хаоса.
        Владелец кристалла был стар и сед. Лицо его было изжелта - бледным, водянистым как у покойника, только ноздри и кончик носа краснели лампочкой праздничной гирлянды. Я узнал по описанию посетителя ювелирного магазина, заколдовавшего серьги и цепочку с кулоном.
        - Сатибо! - из леса выскочил Артур, пришедший, вероятнее всего по моему энергетическому следу. Охотник схватил самурая за плечо. - Это же тот самый злой колдун, за которым мы со Светкой гонялись по всей Москве. Он убивал талантливых магов при помощи проклятых драгоценностей и похищал их силу! Мы должны его остановить.
        - Стоп, - Сатибо попытался удержать его.
        Артур выстрелил в колдуна, но пуля отклонилась по взмаху руки злодея и вошла в дерево. Подскочив к охотнику, старик резанул по его груди крест-накрест, совершая зловещий ритуал. Артур упал, истекая кровью.
        Я бросился из кустов на колдуна, не ожидавшего боковой атаки.
        Меня остановил главный эльф. Разбил мысли, наслал невыносимую головную боль, парализовал руки и ноги.
        - И ты пришел поглядеть на становление темной властительницы. Эх, Игнатьич, до чего ты любопытен, - прострекотала Шенигла.
        - Идем с нами, - главный эльф открыл портал в волшебный мир своим заговоренным мечом и пригласил Лизу последовать за ним. - На Земле твоя сила всегда будут ограничена, а там ты сможешь в полной мере использовать врожденные и дарованные нами способности. Ты нужна нам, Лиза. Нужна, чтобы одержать победу над нашими врагами. А потом мы вернем тебя в Волочаровск, и тогда уже никто не сможет тебя остановить.
        - Ты превратишь зачарованный край в ад на земле, - зачирикала Шенигла. - Так мне миленочки-бесеночки сказали. Уж им-то я верю. Ха-ха.
        - Сати, - Лиза умоляюще оглянулась на самурая.
        - Твой рыцарь, как и все его собратья, принадлежат нашему миру. Они будут служить нам, - поведал эльф.
        - Расскажи ей, королевич, подлинную историю своей семьи, - подстрекнула Шенигла.
        - Это было давно, - Сатибо приблизился к порталу. - Маленькой горной страной Ночных эльфов правила династия…
        - Лучше мне продолжить, - прервал его главный эльф, - я чувствую, ты нарочно выкинешь из истории многие важные моменты. Для тебя, о великое порождение Тьмы, объясню по-человечески, - главарь иноземной банды поклонился Лизе. - Ночные или Лунные эльфы отличаются от нас, Светлых эльфов, прежде всего цветом кожи. Их кожа иссиня-бела, словно лунный свет. Их волосы черны, и имеют оттенок ночного темно-синего неба. Они лучше нас видят в темноте, но яркий дневной свет раздражает их глаза, так что их жизнь протекает в темное время суток. У этого народа издавна… сомнительная репутация. Странники опасались путешествовать по стране Ночных эльфов. Ходили слухи, что их мужчины промышляют разбоем на лесных дорогах, а женщины соблазняют путников в тавернах и оставляют их без медяка в кармане. В то же время считалось, что нет лучших охотников на вампиров, чем Ночные эльфы.
        Король Шайжин «прославился» неумеренной жестокостью, алчностью и чудовищными растратами государственной казны. Однажды народ восстал против тирана. Шайжина и его свиту изгнали из страны. В поисках лучшей доли свергнутый властитель вместе с преданными ему воинами отправились в мир людей. Они вышли из портала близ горной японской деревушки Фушиги. В ту пору жители деревни скорбели об отважных самураях, павших в жестоком бою. Эльфы - беглецы прочитали мысли людей, изучили новый для себя язык и пришли к вдовам погибших воинов под видом их вернувшихся с войны мужей.
        С тех пор в деревне Фушиги стали рождаться дети с удивительными способностями - они обладали нечеловеческой силой, могли вводить людей в гипнотический транс, чувствовали волшебство и были неподвластны магическим чарам. Потомки Ночных эльфов вырастали необычно высокими и светлокожими для японцев людьми. Одни из них становились непобедимыми воинами, другие успешными лекарями, третьи умели находить древние сокровища, четвертые избавляли страждущих от проклятий. Деревенские девушки преуспевали в искусстве музыки, танцев и пения.
        Необычные таланты жителей деревни не радовали власть предержащих. Правители старались держать «волшебных» самураев под особым контролем, и в то же время не могли обойтись без их помощи.
        - Мой прадед Маэно писал в дневнике, что всегда чувствовал отчужденность. Обычные люди относились с опаской к нему, его семье и воинам, - подтвердил Сатибо.
        - Перед вами, - обратился главный эльф к волочаровским самураям, ваш истинный предводитель, наследник короля Шайжина. - Еще осенью он узнал тайну своего рода от отца, но скрыл ее от вашей общины, и не согласился помочь нам. Лишь после того, как Сатибо Яматори едва не лишился жизни, он принял правильное решение и заключил с нами сделку. Сегодня все вы вернетесь на родину предков. Поздравляю вас.
        Самураи молчали.
        - Господин, позвольте я сам провожу Лизу в ее новый мир, - вызвался Сатибо. - Долгое время я был ее первым рыцарем.
        Эльф уступил. Взяв Лизу за руку и отделив ее своим телом от главаря иноземной банды, Сатибо стремительно извлек из-под плаща катану и легким движением руки снес главному эльфу голову. Для самураев это был сигнал к наступлению.
        Самураи и эльфы схлестнулись в яростной рубке. Силы противника превосходили числом, но защитники Лизы были хорошо натренированы регулярными сражениями с пришлыми вампирами.
        - Ну что, мужчинка? Как видишь, на меня не действует твоя магия, - ехидно усмехнулась Юми, держа метательный нож у горла старого колдуна и оттесняя его к дереву. - Зато на тебя действует мой гипноз. А это тебе за моего отца, - она вонзила нож в сердце колдуна и, выхватив меч из руки падающего на нее эльфа, бросилась в гущу резни.
        Я свернул шею одному эльфу, напав на него сзади, заколол другого его же кинжалом на лету. Не видя меня перед собой, враги не могли обезвредить меня внушением. Семен тоже старался нападать сзади, и, резко повалив противника на землю, добивал его руками и ногами. Подоспевший Юрий пытался оттащить еще живого Артура с Ведьминой поляны. Спрятавшись за деревом, Лиза сняла плотное как резина платье и накинула его на голову эльфа, проскочившего мимо в броске на Сатибо. Господин Яматори разрубил противника пополам - от плеча к бедру и в очередной раз скрестил катану с прямым эльфийским мечом.
        Я прыгнул как можно выше, целясь поймать Шениглу, витавшую над полем боя, как злой дух. Поймал ее за длинный хвост, но остался с тремя темно-зелеными перьями в руках. Адская птица влетела в портал, и закрыла его заклинанием.
        Я не сомневался, что мы с ней еще встретимся…
        - Кажется, все закончилось, - осмотревшись, Юми пнула ногой убитого эльфа.
        - Ребята, все целы? - Лиза вышла из укрытия.
        Сердито взглянув на зеленое кружевное белье госпожи, Сатибо укрыл ее своим плащом.
        - Охотника надо срочно доставить в больницу, - Ичи зажала ладонью глубокий порез на руке.
        - Хироюки немного ранен, - заметил Мираи.
        - Вот именно - немного, - отозвался пожилой самурай. - Обойдусь без медицинской помощи.
        - Тихон, помоги мне донести Артура до машины, - попросил Юрий.
        - Не могу… Мираи тебе поможет. Обратись к нему. Я останусь с Лизой, - я поспешил к своей «гражданской супруге», пока ее еще кто-нибудь куда-нибудь не утащил.
        - Сати, оказывается, ты у нас настоящий принц, - ворковала Лиза с самураем. - Круто!.. Тиша! Дай я тебя обниму! - она бросилась мне на шею. - Ребята, вы случайно, не в курсе, с какого перепоя недоделанная цесарка решила, что из меня выйдет Эльвира - повелительница тьмы? - поинтересовалась она, переглянувшись с нами обоими.
        - Шенигла - древняя злая ведьма, обреченная на вечные скитания по Волочаровскому заповеднику, - доступно объяснил я. - Тысячу лет она мечтает превратить волшебный край в самое жуткое место на свете, и пытается вовлечь в свое неправое дело всех подряд. Она и меня, и Сатибо, и тебя подбивала на пакости. Что с нее взять? Шенигла не меняется с течением лет… Не придавай значения ее пустому квохтанью.
        - Поедем домой, пока сюда не примчался Свербилкин, и не начал глупый допрос, - Лиза хотела побыстрее вернуться в усадьбу.
        Вечером хозяйка мясокомбината выступила на собрании самурайской общины.
        - Сегодня вы узнали, что чары императорского колдуна, который якобы наложил на ваши семьи сильнейшее заклятье - просто блеф. Магия на вас не действует. А значит, страшная кара за отказ служить моему роду вам не грозит, - вдумчиво произносила Лиза, стоя на открытой веранде дома Яматори. - Итак, уважаемые, вы все свободны. Я не имею юридического права, да и не собираюсь по долгу совести удерживать вас в Волочаровске. Вы можете отправляться, куда хотите. В Тибетский монастырь, на одну историческую родину, или на другую, или вааще - в Соединенные Штаты. Я не обижусь, если вы решите уехать… Подозреваю, вам здесь скучно. Днем - мясокомбинат, ночью - вампиры. Спасибо за помощь, и до свидания.
        По рядам собравшихся покатился шепот. Самураи, их жены и дети переговаривались о том, что и вправду засиделись они в Волочаровске. Одних потянуло в Японию в надежде, что там нужны уникальные специалисты по борьбе с аномальными правонарушителями, и по этой причине потомкам изгнанных мятежников разрешат въезд в страну. Других одолело любопытство и желание узнать, как протекает жизнь в смежном мире. Эти авантюристы начали прикидывать, сколько золотых украшений они смогут приобрести на свои накопления, потому что бумажные деньги в мире эльфов не имеют цены. Кое-кто решил переселиться на тропический остров…
        Лиза пришла домой в тоске. Я скрывал от нее радость по поводу долгожданного избавления от соседства с самураями, и усердно хмурился, ненавязчиво приобняв ее на диване в Венецианской гостиной.
        - Мы будем скучать по Сатибо, Юми, Сэнсэю, Мио и Ичи. Правда, Кампай? - вздохнула Лиза, поглаживая сидящего у ее ног мастифа. - Останется наш самурайский талисман без самураев.
        - Лизз-з, у нас для тебя сюрприззз, - прозвенела комариком Юми, облокотившись на открытую дверь. - Мы с братишкой остаемся. Нам нравится в Волочаровске и… не можем же мы бросить маму. Кто-то должен о ней заботиться в старости.
        Я услышал худшую новость уходящего года. Хотя, возможно, я преувеличиваю. Сатибо прекрасно справляется с обязанностями телохранителя. А то, что он по-прежнему ведет на моем поле какую-то свою, не до конца мне понятную игру, и то, что у него снова нет девушки, и значит, он неизбежно будет засматриваться на Лизу и строить мне козни… может, и это не так уж плохо… ну, что Сатибо будет той щукой, которая не даст мне, карасю, задремать и одомашниться до опасной грани.
        - Ичи и я решили пожениться в следующем году, - поделился радостной новостью Мираи, застывший в дверях рядом с Юми. - Мы хотим, чтобы наши дети родились на волшебной земле. Короче, мы остаемся. Наши родители тоже не хотят уезжать. Они согласны с цитатой мэра на заборе вдоль Веселовского шоссе, что Волочаровский район - лучшее место на свете.
        - А еще мы подумали, что нам будет грустно без вампиров, - захихикала Ичи, высунув голову из-под руки жениха. - Без него - тоже, - девушка указала на меня пальцем.
        - Да и у нас тут много дел, - между сестрой и друзьями втиснулся всеми ожидаемый Сатибо. - У меня - охрана комбината и размещение новых видеокамер.
        - У меня - Валерик и шоу Гейши в клубе Дырявого Джо, - подхватила Юми.
        - Нам надо окончить институт, - хором сказали Мираи и Ичи.
        - А мне еще многим бизнес-секретам и житейским премудростям придется научить Лизавету Филипповну, - проворчал Даппо за спинами молодых самураев.
        - Друзья! - Лиза вскочила с дивана, - Идите сюда! Я вас всех обниму. Няшечки мои, как же я рада, что мы снова вместе. И вместе встретим Новый Год.
        - Не зря издавна считается, что волшебное место само выбирает жителей. Кого принимает, кого прогоняет, - медленно прогудел Даппо.

«А кого убивает», - мысленно произнес я, заметив, что Сэнсэй опустил продолжение городской поговорки.
        Охотнику Артуру еще повезло. Волочаровская аномальная зона его не приняла, но и не убила. Парню сделали сложную операцию и отправили на дальнейшее лечение в Москву.
        Глава 24. ПРАЗДНИЧНЫЕ СЮРПРИЗЫ
        Тридцатого декабря на площади перед зданием администрации городничий провел торжественную церемонию под названием «Человек года».
        - В этом незаметно ускользающем уже от нас, словно талый снег, году мы предусмотрели две номинации для награждения, - как заведенный тараторил Валерий Денисович. - Первым делом обрадуем представительницу прекрасного пола. По результатам независимого интернет - голосования, Женщиной Года в нашем муниципальном районе признана Елизавета Багрянова - Краса Волочаровска, генеральный директор городского мясокомбината, член Совета промышленников и предпринимателей, гиперактивный общественник, победитель конкурса авторской песни… и единственный житель Волочаровского района за всю богатую историю нашего удивительного края, отважившийся на свой страх и риск приручить настоящего вампира!
        Чиновники и депутаты, не жалея ладоней, захлопали что было мочи, подстрекая ошарашенных горожан, и бурные аплодисменты мгновенно разнеслись по всей площади.
        Лиза пришла на церемонию в оранжевом вечернем платье с кружевными аппликациями. Тонко стуча каблучками лакированных желто-оранжевых туфель, она поднялась на сцену.
        - Лизонька, огонечек ты наш! Зажигалочка! - Валерий Денисович расцеловал хозяйку мясокомбината в обе щеки и вручил ей приз. - Ты честно заслужила эту позолоченную статуэтку с ангельскими крыльями… Прости, что не сразу оценили плодотворность твоих идей. Ты ворвалась в наш тихий городок, как торнадо, разрушила заскорузлые предрассудки, принесла нам свежий ветер перемен. Поначалу твои новаторские креативные предложения, твое легкое и непринужденное отношение к жизни, твоя детская непосредственность, повергли нас в шок. Но, к счастью, мы быстро пришли в себя и увидели, как много полезного ты сумела сделать для города за минимально короткое время. Начала модернизацию производства, подарила нам новые сорта мясных деликатесов, быстро полюбившиеся жителям. Помогла с благоустройством, озеленением города, участвовала в благотворительных проектах… Поначалу твои смелые эксперименты немного нас пугали… Мы боялись не за себя, конечно же… не за городскую администрацию…, а за тебя, Лизонька. Мы с ужасом наблюдали, как ты идешь по лезвию ножа, не слушая наших предостережений! Но ты молодчина! Ты прошла опасный
путь, и доказала нам всем, всему Волочаровскому району, что нельзя пасовать перед трудностями, нужно учиться их преодолевать. И даже твоя непривычная нам, волочаровцам, привязанность к вампиру, которая стала своеобразной городской легендой, твоя искренняя любовь к этому замечательному созданию с милой добродушной улыбкой, и безупречной, что крайне важно, репутацией, в итоге и она послужила на пользу городу. Дорогая Лиза! В Новом Году от лица всех горожан я желаю тебе оставаться такой же смелой, веселой, инициативной! Счастья Тебе! Удачи в Новом Году!
        Отпустив Лизу со сцены с призовой статуэткой и коробкой конфет, городничий вызвал Семена Верховцева. В коричневом твидовом костюме с крупными рыжими крапинами молодой банкир выглядел как английский аристократ.
        Валерий Денисович растоптал в труху амбициозные ожидания Семена.
        - Жаль, что правилами конкурса не предусмотрен поощрительный приз для того, кто самую малость не дотянул до победы. Но я все-таки воспользуюсь привилегией главы города и района, и внесу незначительные коррективы в правила. Семен! Дорогой ты наш! Любимый без преувеличения! В уходящем году ты принял на себя огромную ответственность, продолжил дело отца. Вопреки прогнозам скептиков, ты, Семен, оставшись без родительского строгого присмотра, не спился… не угодил в реабилитационный центр для наркоманов! И в тюрьму ты тоже не попал! За несколько месяцев ты вырос в наших глазах, возмужал… Семен! Ты превратился из бестолкового мальчика-мажора в успешного бизнесмена, спортсмена, благотворителя, словом - в настоящего лидера! Поздравляем тебя с победой над юношескими ныряниями в крайности. Желаем дальнейших успехов, нырять впредь только в процессе дайвинга, и всегда всплывать на поверхность живым и здоровым. В качестве поощрительного приза дарим тебе конфеты «Ассорти». Их вкусы столь же многогранны, как непознанные свойства твоей разносторонней личности. С Новым Годом, Сенечка!
        Сиротливо прижав к груди коробку конфет, Семен поспешно убрался со сцены.
        - И наконец! Трам-там-там-прам-пам-пам! - Валерий Денисович изобразил голосом барабанную дробь. - Встречаем Мужчину Года - Сатибо Яматори! Начальника службы безопасности городского мясокомбината… Лучшего истребителя вампиров! Замечательного артиста, придумавшего для малышей и ветеранов незабываемое сказочное представление!.. Героя, пожертвовавшего дорогим автомобилем в борьбе с преступностью! Рискового парня, внедрившегося в бандитскую группировку из смежного мира и победившего опасных злодеев!
        Зрительские аплодисменты на миг заглушили крик городничего в микрофон.
        - Сатибо! Я кланяюсь тебе как великому воину, - Валерий Денисович отвесил японский поясной поклон, и вручил крылатую статуэтку самураю, пришедшему на церемонию в строгом черном костюме телохранителя. - Многие горожане обязаны тебе жизнью. Что говорить, ты не просто заработал, ты завоевал почетную награду в борьбе со злом.
        Дорогие земляки! - городничий обратился к людям на площади. - Если Семен Верховцев с детства был у всех на виду, то о Сатибо Яматори мы до недавних пор ничего не знали. Чествуя заслуженного педагога детского сада «Ласточка» Веру Шипицину, мы не догадывались о том, что она воспитала сына - героя. Но есть среди нас и ценные свидетели. Вот к примеру, преподаватель изобразительного искусства Александра Кутафьева наверняка помнит застенчивого мальчика, рисовавшего на ее уроках статую Свободы и мечтавшего уехать в Америку. Так, Александра Павловна?
        - Так точно, Валерий Денисович! - откликнулась пожилая учительница. - Сатибо очень хотел улететь в Америку. Рисовал не только статую, но и самолет, и себя за штурвалом.
        - А сегодня, Сатибо, ты все еще хочешь улететь от нас?
        - Мне нравится жить и работать в Волочаровске. Я никуда от вас не улечу, - с улыбкой ответил Сатибо.
        - Мы ждали услышать это от тебя. Ты нам очень нужен, и мы никуда тебя не отпустим. Желаем тебе в Новом Году заработать на новую дорогую машину. Но это не все. Не торопись сбежать от нас. Тебя хочет поздравить почетный гость праздника.
        Валерий Денисович выпустил из-за кулис короля волочаровских эльфов.
        - Ваше величество, господин Тамиинн… рад вас видеть, - Сатибо низко поклонился важному гостю.
        - Я не меньше рад нашей встрече, воин, - Тамиинн почтил самурая глубоким кивком. - Мне тем более приятно, что вы нисколько не пострадали в бою, что свидетельствует о высочайшем уровне вашей боевой подготовки.
        - Меня обучали отец и Сэнсэй, - Сатибо выделил взглядом Даппо из толпы.
        - Я искренне сожалею о несчастье, случившемся с вашим отцом. Жаль, что наши стороны не объединили усилия много раньше, и потому преступникам удавалось долго оставаться незамеченными, ускользать от внимания как наших, так и ваших… - подбирая слова, эльф заглядывал в мысли полицмейстера, как в юридический справочник, - правоохранительных служб. - Но теперь мы с вами вступаем в Новый Год свободными от опаснейшей из всех вероятных угроз. В вашем мире обезвреженная ныне банда занималась контрабандой волшебных артефактов и убивала земных магов, чтобы завладеть их волшебной силой. А в нашем мире ее главной целью был подрыв многовековых устоев в моем родном государстве, совершение дворцового переворота. Вы, Сатибо, сделали со своим войском великое дело, помогли восстановлению мира и порядка по обе стороны портала. За незаменимый вклад от лица эльфийского народа я награждаю вас Орденом Утренней Звезды.
        Тамиинн надел на шею Сатибо прозрачный ограненный камень на золотистой ленточке.
        Зрители вскричали «Ура».
        - Благодарю, Ваше Величество, - самурай был удивлен и как будто не рад ценному подарку.
        К сцене подвели белого пегаса. Эльфийский король уселся на крылатого скакуна и полетел домой, в горную крепость.
        Спустившегося к зрителям Сатибо окружили друзья, сослуживцы. С трудом к нему пробилась, чтобы обнять и поздравить, Альбина Юсупова и защекотала его рукавами мохнатого платья - свитера. На ее стройных ножках отсвечивали перламутровым блеском белые с напылением леггинсы.

«Мохнушка не теряет надежды? Если так, пусть у них все сложится», - по-современному подумал я.
        - Волочаровцы! Вы чего, решили, что торжественная церемония подошла к концу?! - притворно удивился городничий. - А у нас для вас еще один новогодний сюрприз припасен. Прямо сейчас будет присвоено звание Почетного гражданина Волочаровского района. Хотите узнать, кому? Уверен, вы ни за что не догадаетесь. Хотя вы, наверняка, не единожды видели нашего номинанта на улице. Город у нас небольшой. Если вы посмотрите ему в лицо, я сейчас в первую очередь обращаюсь к старшему поколению, то скажете, ой, да я где-то его видел… году этак в семьдесят пятом, или в шестьдесят втором… Вампир по имени Тихон живет рядом с нами примерно сто с полтиной лет, он был свидетелем основания города Волочаровска. Но мы его не помним. А почему? Да потому что Тихон не кусается. И чтобы вас не пугать, не беспокоить, он старался не показываться людям на глаза. Так продолжалось бы по сей день… Но… одна молоденькая реформистка, получив в наследство мясокомбинат, и нашего вампира, как постоянного клиента заведения впридачу, осмелилась вывести его на массовое мероприятие и представить людям как своего возлюбленного…. За что мы еще
раз благодарим Лизу Багрянову… И Тихона мы тоже благодарим, во-первых, за неприязнь к человеческой крови, если можно так выразиться, а во-вторых за то, что он помог остановить атаку вампиров при проведении скачек. Если бы Тихон в тот день не рискнул сразиться со стаей своих диких сородичей, число человеческих жертв было бы намного больше. Так что вы думаете? Достоин наш кандидат называться Почетным гражданином?
        - Да!
        - Конечно!
        - Почему бы и нет, если он и вправду не кусается!
        Публика отнеслась ко мне благосклонно.
        Час назад примеривший новый матово-черный костюм и белую рубашку в тонкую голубую полоску, я степенно подошел к городничему под дружные мерные хлопки и приветливо улыбнулся зрителям.
        - Решающе слово остается за сотрудником надзорной службы… Наш старый друг Иван Смолин уехал на новогодние каникулы к родственникам в Сибирь. Вместо него точку зрения Седьмого Отдела представит наша любимая ведущая городских праздников Белая Волчица… Альбина Маратовна, как вы считаете, вампир Тихон заслужил звание Почетного гражданина?
        - Без сомнений, - Альбина Юсупова поднялась на сцену и улыбнулась мне. - Более того, неверно, что Тихон просто скрывался все эти годы в тени. На самом деле он всегда готов был прийти на помощь попавшим в беду людям. Осенью во время пробежки по лесу я немного задумалась, потеряла осторожность и не заметила приближающихся вампиров. Они бы убили меня, если бы Тихон не рискнул с ними сразиться. А ведь, согласитесь, он вполне мог не вмешиваться, пройти мимо. Как вы знаете, вампиры и оборотни не дружат. Но Тихон поступил как настоящий джентльмен, и спас девушку. Благодаря ему я сейчас разговариваю с вами, и могу как уполномоченный сотрудник Седьмого Отдела ФСБ, подтвердить, за Тихоном не числится человеческих жертв, и он действительно достоин высочайшей награды нашего района.
        - Тихон Игнатьевич Подкорытин-Тарановский, вручаю вам Грамоту Главы и Знак Почетного Гражданина Волочаровского района, - отчеканил Валерий Денисович, и передал мне под ослепительные фотовспышки отпечатанную на гербовой бумаге грамоту в стеклянной рамке и значок в бархатной коробке.
        - Спасибо всем, - как свалившийся с неба космонавт, я помахал горожанам рукой. - Люди, я вас люблю! А кровь предпочитаю овечью… это так, к сведению… только я не ем живых овец. Совесть не позволяет. Поэтому, будьте любезны, не дарите мне баранов.
        Меня захлестнул безудержный восторг.
        Волочаровцы встречали меня как героя. В это трудно было поверить, но это оказалось правдой. О таком теплом народном приветствии я не мечтал уже лет сто.
        Конфет мне не дали, понимая, что я их не ем. Барана или овечку тоже не притащили на сцену, вняв моему предупреждению.
        - Тиша! Как здорово! Ты молодец, - Лиза укрыла меня жаркими объятиями от радостной толпы.
        Ей и в голову не пришло приревновать меня к Альбине.
        Отманив Сатибо от поклонниц, наперебой просивших автограф, Лиза увела нас к своей машине.
        Накануне Нового Года люди подводят итоги и строят планы на будущее, многие из них собираются начать с первого января новую жизнь - бросить пить, курить, устроиться на лучшую работу, поступить в университет или жениться. Далеко не у всех, правда, это получается. Подавляющее большинство таких мечтателей как пили, так и пьют из года в год, как не хотели жениться, так и не хотят, как жили тупари - тупарями, не умеющими без ошибок написать свою фамилию, так и живут, и (как бы поточнее сказать по-современному), не парятся.
        С чего же меня, скромно говоря, неглупого вампира с многовековым жизненным опытом, ни с того ни с сего охватило типично человеческое желание новогодних перемен? Мало того, еще и мысли стали беспокоить разные, вопросы возникать: «А правильно ли я живу?», «А хорошо ли поступаю с Лизой?» и тому подобные. То ли честь дворянская напомнила о себе спустя почти две сотни лет, то ли повсеместные людские метания душевные я подцепил словно зимнюю простуду. На фоне предпраздничных волнений самым страшным, катастрофическим событием мне представлялось знакомство с матерью Лизы. В пору моей далекой юности встреча с родителями любимой девушки обычно была неким преддверием, важной предпосылкой к свадьбе. Старики оценивали избранника дочери как будущего зятя, отца их внуков, и тот встречал их как тестя и тещу.
        Я представлял, как будет стыдно мне при разговоре с матерью Лизы. Что я буду думать: «Марина Павловна, вы меня сердечно извините, я не стану вашим зятем. Я проживу с вашей дочерью от силы год, ну, может, два осилю как-нибудь, и до свидания - не поминайте лихом».
        Какие воистину у меня намерения? Серьезны ли они? Что я люблю, (или кого?) сильней всего на свете?
        Сидя на узкой высокой табуретке за стойкой в мини-баре, я проводил важный опыт - то подносил нос к чашке с овечьей кровью, то внимательно смотрел на фотографию Лизы на экране айфона. Который из испытательных образцов мне дороже? Какие вызывает чувства и ассоциации? Несомненно, оба образца хороши в качестве составляющих романтического вечера, потому что после доброй «бадеечки» овечьей крови необыкновенно приятно заниматься любовью с Лизой. Но об этом я решил пока не думать.
        С любимым блюдом, которому я хранил верность без малого два столетия и, по-видимому, буду верен еще триста лет, все было вроде бы просто. Запах овечьей крови меня успокаивал и обнадеживал, дарил чувство стабильности, уюта. Сняв языком опытную пробу, я понимал, что этот нежный, тонкий, чуть сладковатый вкус я никогда и ни на что не променяю по доброй воле, что его и рядом не поставить с как будто плесневым привкусом беспокойной козы или водянистой пустотой дойной коровы.
        Образ Лизы пробуждал во мне прямо противоположные чувства - волнительные вспышки страсти, неуверенность в завтрашнем дне, ожидание пугающих сюрпризов, постоянную настороженность. В определенные минуты, как вам понятно из всего вышесказанного, я забывал рядом с ней о тревоге, но потом, словно ужаленный невидимой осой, приставленной ко мне в качестве надзирателя, я резко выходил из расслабленного состояния и снова навострял чуткие уши.
        Но! Хорошенький вопрос! Была бы Лиза интересна мне как женщина, стань она покорной, безропотной, тихой и сладкой как овечка, без единой горчинки? Наверное, с такой «гражданской супругой» я изнывал бы от тоски. Моя авантюристская натура требует приключений с тех пор, как я в далеком детстве, начинавшись книжек о пиратах и отважных первооткрывателях земель, стал забираться в дупло старого дуба и наблюдать в подзорную трубу за плескавшимися в речке гусями, представляя на их месте белопарусные фрегаты, ведущие морской бой.
        Кто я для Лизы? Может, просто скульптор, вытачивающий из шероховатой мраморной глыбы прекрасную Венеру? Он неустанно трудится, почти не смыкая глаз и днем, и ночью, и получает высшее удовольствие, наблюдая, как рождается на свет его идеал… Но вот работа близится к концу. Уже очерчены ресницы, разъединены тонкие брови, осталось завершить последние штрихи, и снова день прошел, другой… штрихи завершены - тонко выточены пальцы ног, и ноготки на пальцах, красиво оформлены складки одежды. Дальнейшую работу над скульптурой продолжать нельзя, чтоб не испортить ее безупречной красоты. Печальный мастер складывает в ящичек орудия труда, горестно вздыхает, прощальным взглядом осматривая свое великолепное творение, целует, может даже, маняще протянутую к нему каменную ручку богини… И вскоре отдает статую заказчику - ценителю искусства…
        Не так ли я, стараясь сделать Лизу лучше, сгладить все ее шероховатости, избавить от дурных привычек и замашек, готовлю идеальную жену не для себя, а для какого-нибудь городского бизнесмена или чиновника? Неужто, мне придется передать однажды сверкающий Кровавый Алмаз в тонкой оправе некоему меценату, и взять в работу новый не ограненный дикий самоцвет?
        Смогу ли я ее отпустить? Неужели, я так же быстро смирюсь с очередной потерей как со всеми предыдущими? Не хватит ли с меня потерь? Не пора ли мне остепениться, изменить хоть что-то в жизни, кроме жилищной обстановки?
        Лиза обрадуется, если узнает, что ей не нужно обращение, ведь в ней и так течет кровь вампира, ее деда Лаврентия. Она спокойно отнеслась к необычному происхождению волочаровских самураев, так же спокойно воспримет и тайну своего рождения.
        Так и быть, я соглашусь зарегистрироваться как сотрудник Отдела для оформления паспорта и прочих человеческих документов. Наверное, мне даже ИНН присвоят и пенсионное свидетельство выдадут. Впрочем, по людским законам я давно пенсионер.
        - Скучаешь? - Лиза, вернувшаяся с новогоднего заводского корпоратива, не поняла причин моей задумчивости.
        - Строю планы на год, - я отодвинул опустевшую в ходе эксперимента кружку и айфон к противоположному краю стойки, и развернулся.
        - Бильярдному столу не хватает кучи друзей. Все заняты, - вслух подумала Лиза. - Посвятишь меня в свои планы? Или они секретные?
        - Лизонька… я много думал, целых пятнадцать минут, о нас, и решил жениться на тебе в следующем году. Скажи мне, ты согласна стать законной женой вредного, прожорливого и ужасно ворчливого старикашки?
        Я заключил ее в объятия, сминая вычурный темно-красный брючный костюм весь в сборках и воланах, и внимательно обнюхал, чтобы удостовериться в том, что кроме меня ее никто не смеет обнимать и целовать.
        - Так и быть, я рискну, - с расстановкой ответила Лиза.
        Она кокетливо стрельнула глазами.
        - Мы испросим благословения у Ивана Хельсинга по его возвращению из Вяток, - я спешил продолжить важную речь, боясь передумать на полуслове. - Сдается мне, командир охотничков не станет возражать, так что дело, считай, в его знаменитой шляпе.
        - Тиша… я не ожидала от тебя услышать… Хотела, конечно, но не надеялась. Я в шоке… от счастья. Это как удар надувным молотом по голове. Не больно, но…странно, - Лиза села на бильярдный стол.
        - Готовься, любимая женушка, к скорому большому погрому в усадьбе. Подрастая, наши непоседливые детишки будут лазать по деревьям и крышам, прыгать со шкафа на комод, качаться на люстрах, ездить верхом на Кампае…. Они разобьют не один десяток антикварных статуэток и ваз… погрызут роскошную итальянскую мебель. Знаешь, Лизонька, в два года от роду я еще не был вампиром, тем не менее изрядно подточил деревянную спинку кроватки. Матушка называла меня за оный проступок маленьким бобриком. А у моих отпрысков зубки-то будут покрепче, чем у меня в их годы… И как сила начнет просыпаться в них сверхчеловеческая - берегитесь, украшения интерьера. Надеюсь, добрый Сэнсэй сумеет помешать малюткам разрушить дворец в наше с тобою отсутствие.
        - Я проконсультируюсь с Иваном Хельсингом насчет воспитания гибридных детей, - серьезно призадумалась Лиза.
        - Умный совет лишним не будет, - смягчительно поддакнул я. - Ну а в целом, ежели закрыть глаза на незначительные опасности, не сомневайся, лапушка, у нас родятся чудесные малыши - щекастые ангелочки со светлыми глазами, и вырастут из них красивые и умные сотрудники Отдела, или чиновники администрации, или продолжатели семейного бизнеса, это уж куда их мечта заведет, и родительская забота определит.
        - У нас будут классные дети, - Лиза не испугалась еще отдаленного будущего.
        - И еще у меня есть одна важная цель на будущий год, - предупреждающе произнес я. - Не дело главе семейства дома сидеть, в потолок плевать. Я намерен устроиться на работу, и нашел подходящую вакансию в «Волочаровском Вестнике». Срочно требуется эксперт-консультант в антикварный салон. Нужен специалист со знанием дела… Кто в городе лучше меня разбирается в старинных вещичках? Да я возраст картин носом определяю по запаху краски! Проклятия умею снимать с заколдованных вещей! Как эксперту по древностям мне нет цены! А главное, мне по душе такая работа. Я буду весь день сидеть в полутемном помещении, беседовать с покупателями о загадках истории… Лизонька, ты не против?
        - Антикварный салон… Да пожалуйста! Устраивайся, - бегающие глаза и ужесточившийся тон Лизы кричали об обратном.

«Гражданская супруга» не хотела выпускать меня из-под контроля. Она бы не возражала, если бы я попросился работать на мясокомбинат, но антикварный салон… Лиза боялась, что я постепенно отдалюсь от нее, у меня появятся новые интересные знакомства, мне захочется перемен, и однажды я навсегда исчезну из ее жизни.
        Подойдя к стойке, Лиза стала искать газету. Точный признак того, что она не позволит мне удачно трудоустроиться. Узнав название фирмы, разместившей вакансию, она подключит своих знакомых в административной и деловой среде, и добьется того, чтобы директор антикварного салона не взял меня на работу.
        Ее подлый замысел навел меня на мысль, что я поторопился с разговором о женитьбе.
        Новогодние планы разлетелись горстью конфетти из хлопушки.
        Я увидел в маленькое окошко бара падающий снег и вышел на крыльцо.
        Эльфы наворожили праздничную метель. Снегопад начался без десяти девять вечера тридцатого декабря, и должен был продолжаться всю ночь, чтобы к утру тридцать первого в Волочаровском районе лежали сугробы по колено.
        Дыша редким для южных краев морозным воздухом, я смотрел из-под козырька крыльца в небо, на снежинки, казавшиеся падающими звездами, и мне хотелось визжать… Сильнее с каждой секундой.
        Что значит для вампира клич, не имеющий точного перевода ни на один из человеческих языков? Это послание-предупреждение для сородичей? Не только. Молитва силам природы? Не совсем. Что чувствует вампир, когда энергия звука пробирает его с головы до ног и летит в далекие просторы, отзываясь горным эхом и криками перепуганных лесных птах? Мне трудно объяснить. Но точно знаю - в тот момент вампир иначе чувствует себя. Для него теряет значение, сыт он или голоден, обеспечен ли жильем, или вынужден ложиться на дневку под лесной корягой, и во что он одет - рубаха ли на нем в сто дыр, или костюм за сто тысяч целковых. Одно лишь важно - он свободен.
        Да, мы живем свободой. Именно она подкрепляет в нас жажду жизни на протяжении веков.
        Вампира нельзя приручить, и невозможно удержать в клетке. Для нас не существует чувства сильнее, чем любовь к свободе.
        Я хотел завизжать… Мой клич разорвет все путы, которыми я сам себя связал.
        Я запрокинул голову, но не издал ни звука. Лиза положила мне руку на плечо и показала последнюю страницу «Волочаровского вестника», где размещалось поздравление редакции, стилизованное под старинную открытку. Сверху ангелочки переводили стрелки часов, снизу господин и дама в нарядах моей эпохи «чокались» бокалами. В углу возле наряженной елки увлеченно читал газету Дед Мороз.
        Лиза прочитала вслух стихи Юрия Шмыгина:
        - Дружный коллектив газеты
        С Новым Годом вас поздравит,
        Наши теплые приветы
        Почтальоны в дом доставят.
        Вы найдете на страницах
        Радости, добра букет
        И приветливые лица -
        Улыбнитесь им в ответ.
        Все равны пред Новым Годом -
        Депутат и водовоз.
        Правит в эту ночь народом
        Старый добрый Дед Мороз.
        Щедро он одарит счастьем,
        Мешок денег принесет.
        Он прогонит прочь ненастье,
        Запорошит гололед.
        Движутся к вершине стрелки,
        Грянул праздничный салют.
        Перепуганные белки
        В парке по ветвям снуют.
        Люди хлопают шампанским.
        В небе ангелы порхают.
        С Новым Годом, с Новым Счастьем
        От души вас поздравляют!
        - Признавайся, Тиша. Ты подкинул Юре идею сделать винтажную поздравлялку? - насела на меня Лиза.
        - Юра сам все придумал, без моих подсказок.
        - Но глядя на тебя. Ты теперь его друг и кумир.
        - Не стану отрицать.

«Друзья… Извечная помеха для свободы».
        - Смотрите, какую посылку мне прислал Валерик, - по первому снегу к нам спешила утеплившаяся Юми, в черно-белой пуховой куртке - «панде» с надвинутым на глаза капюшоном и меховых сапожках.
        В руках она несла пахнущую дичью коробку.
        Из коробки высунулся пушистый зверек - рыжий щенок миниатюрной японской лайки шиба-ину.
        - Смотри, - Юми раскрыла новогоднюю открытку городничего. - Валерик написал: «Поздравляю тебя с Новым Годом! Эта маленькая беспокойная злючка очень похожа на тебя, Юм-Юм. Думаю, вы с ней поладите. Ее зовут Чита (в честь обезьянки, а не столицы Забайкальского края). Она та еще мартышка. С ней ты точно не заскучаешь на каникулах, пока я буду компенсировать многолетние неустойки ватаге родственников жены».
        - Милашка, - Лиза хотела погладить собачку.
        - Осторожно, укусит, - предупредила Юми. - Кстати, хочу поблагодарить тебя, Лизунчик. Ты помогла мне привыкнуть ко всякому зверью в доме, и теперь я точно никуда не дену Валеркин подарок. А значит, моему сладкому мэрчику будет не на что обижаться. Чита - правда мартышка. Два раза выбиралась из коробки, пока ее везли, и порвала брючину курьеру. Пойду ее дрессировать.
        Пока Юми несла коробку к дому Яматори, щенок снова выскочил и помчался по белому пушистому снежку. Пришлось мне поучаствовать в поимке неугомонной собачки. Мои великие размышления о судьбах вампирского народа и о моей персональной судьбине вновь рассыпались - на этот раз словно рыхлый снег, вылетавший из-под мохнатых лап щенка.
        К одиннадцати утра тридцать первого декабря в городском парке укатали гладкие дорожки, наметили лыжную трассу, соорудили ледяные горки. Снег помаленьку шел, припорашивая следы.
        По главной дороге возила сани тройка белоснежных коней. Студенты и школьники отправились наперегонки на лыжах, а вот начало традиционных соревнований оборотней все откладывалось. Мало набралось участников. Оборотни боялись, что вновь случится опасное происшествие, и не торопились брать на себя ответственность за жизни малюток в санках. Родители малышей тоже не спешили доверять своих чад лохматым добровольцам.
        - Подходим! Ну смелее! - зазывал румяный городничий в пестрой яркой куртке, явившийся на новогодние мероприятие без очков, в контактных линзах. - Спешите порадовать детей! Участвуйте в уникальном аттракционе!
        - Привет, Машенька, - проскочившая между зрительских ног Альбина подбежала к саням, где сидела младшая сестренка Юрия Шмыгина. - Ты хорошо пристегнута? Не свалишься?
        - Я ее надежно пристегнул, - сказал Юрий, не забывая фотографировать девочку.
        Заметив меня, он широко улыбнулся и сделал пару наших с Лизой снимков.
        - Так, братья и сестры по шкуре! Не трусим! Спешим порадовать детей! - прокричала белая волчица, встав на задние лапы.
        - Мур-р, мур-р, - к ней подбежала пантера Жанна в красном теплом комбинезоне и шапке Деда Мороза. - Не знаю, подойдет ли мне шлейка для ездовой собаки, но я попробую. Кто хочет прокатиться со мной?
        - Я! Я! - закричали дети с закорок своих пап.
        Жанна выбрала самого бойкого карапуза. Родители усадили его в санки, а молодой сотрудник спорткомитета надел на пантеру собачью упряжь.
        - Не беги прыжками, - предостерег он. - Старайся идти плавной рысью в ногу с волками и собаками.
        - Я тоже сегодня кого-нибудь прокачу, - вызвался Аркадий, долго стоявший в человеческом облике среди зрителей и смотревший с грустинкой на сына и его теперь уже бывшую девушку. - Есть где раздеться?
        - Раздевалка там, за соснами, - указал сотрудник спорткомитета.
        Весь укутанный, намазанный до ушей солнцезащитным кремом, я смотрел сквозь темные стекла очков на светлые, солнечные детские улыбки, и упоенно фантазировал… представлял, как сажаю в санки и напутствую в дорогу румяную веселую дочурку, как катаю на закорках любознательного сынишку.
        - Папа, купи мне красный шарик!.. Папочка, смотри, там клоуны! - слышал я со всех сторон, и мне казалось, что это говорят мои дети.
        Здравомыслящий вампир не пожертвует свободой ради естественного продолжения рода, поэтому врожденных вампиров во все времена было на счет. Но я, видимо, не вполне типичная особь своей породы. Меня отчасти ведет по жизни человеческая память. Слушая радостные крики детей, я вспоминал, как пухлый маленький барин веселился в шумные святки вместе с крестьянскими ребятишками - катался на леднях, штурмовал снежную крепость. Родители журили меня за побеги в деревню, говорили, мол, негоже благородному дворянину якшаться с мужичьими отпрысками, а товарищи по играм дразнили Колобком за толщину. Но это все меня не останавливало. Так неужели сейчас меня может отвратить от главной цели каждого живого существа - произведения на свет и воспитания потомства, глупая Лизина ревность к городским обывателям?
        Мой человеческий сын вырос вдали от меня, и считал отцом кузнеца Гаврилу. Такое не должно повториться. Я хочу видеть, как растут мои дети (именно дети, а не ребенок), хочу играть с ними, учить их первичной грамоте, познавать вместе с ними меняющийся в процессе научного развития мир.
        Могу ли я любить женщину так же сильно и долгосрочно, как люблю овечью кровь? Точного ответа на сей вопрос я так и не получил. Время притупляет, остужает чувства. Огонек истлевшей лучины умирает. Но я уверен, моя любовь к собственным детям, их внукам и правнукам не угаснет со временем. Мне помогли это понять.
        - Мама! Папа! Смотрите! Там наш вампир! - прозвенел голосок Олеси Несмачной.
        Девочка вылезла за ленточное ограждение и подбежала ко мне.
        - Привет, Тихон. Это тебе. Подарок к Новому Году, - Олеся вручила мне бумажную елочку, раскрашенную фломастером. - Экологическая елка в защиту леса. Мы смастерили такие в школе.
        - Спасибо, - я ограничился одним из наикратчайших способов выражения благодарности.
        - А вы - Лиза, хозяйка мясокомбината? - девочка загадочно посмотрела на мою «гражданскую супругу».
        - Да, это я, - подтвердила Лиза. - А твои родители - владельцы кафе «Зайди Попробуй»?
        - У нас не кафе, а ресторан традиционной казачьей кухни. Заходите. Пробуйте. Мы вас ждем.
        - Леся! Ну як же не тебе говорила, не подходи ты к упырю, - Галина Несмачная поспешила увести дочку подальше от меня.
        - Здорово, земляк, - издали махнул мне рукой Василий.
        Стартовавшие оборотни подняли клубы свежего снега. Дети в санях засмеялись от удовольствия. Нежно улыбаясь, Лиза провожала их глазами. О чем она мечтала, легко догадаться.
        На сей раз массовое мероприятие прошло без чрезвычайных происшествий. Участники развлекательных состязаний получили на финише праздничные наборы сладостей и плюшевые игрушки.
        Приезд Марины Павловны внес значительную сумятицу, или, как по-современному выразилась Лиза, большую движуху.
        Мы с Лизой и составлявшие нам праздничную компанию Сэнсэй и господа Яматори долго бегали по дворцу вверх-вниз и взад-вперед, а под ногами у нас путались две собаки. Потом все разом стихло с появлением на пороге Лизиной мамы в сопровождении главного успокоительного и отвлекающего от меня средства - Веры Шипициной. Даппо и Вера Петровна взяли на себя важную миссию - занимать Марину Павловну интересными разговорами и следить, чтобы она пореже заглядывала в мою тарелку.

«Гражданскую тещу» очаровали мои манеры и приятно удивило мое увлечение историей Государства Российского. Марина Павловна призналась, что с юности любит читать исторические романы и даже вслух прочла две страницы моей «Баллады о Богатыре». А примерно на втором десятке сказанных мной красивых фраз, она сказала, что со мной ее дочери точно не будет скучно, что она рада доверить Лизу «человеку с золотым сердцем», и как бы невзначай сболтнула, что давно мечтала в точности о таком зяте, как я.
        Ну, что и требовалось доказать.
        Праздничное меню меня не порадовало. То, что Лиза назвала белужьей кровью, привезенной с Дальнего Востока, больше походило на рыбий жир. Коктейль из сырых яиц, измельченного в блендере мяса, ошпаренного кипятком для потери красного оттенка, и вареных кровавых сгустков с печени был просто отвратителен на вкус. Взор Марины Павловны он, быть может, и не раздражал, а вот мои вкусовые рецепторы - очень даже.
        Улизнув под выступление ветерана эстрады на «Голубом Огоньке», я спустился в винный погреб, разыскал надежно спрятанные «бадейки» с любимым блюдом, и откушал как следует.
        Для поднятия праздничного настроения я выглянул в кухонное окно. Метель узорным тюлем застилала черноту ночи, казавшуюся еще мрачнее в контрасте с золотистыми бликами снежинок под желтыми лучами садовых фонарей. Сквозь пургу по саду шествовал величавой поступью военного коня на параде лунно-белый единорог. Остановившись напротив моего окна, он приподнялся на дыбы и как будто улыбнулся, а затем, взмахнув пышным хвостом, умчался вдаль по сугробам, и снежные вихри замели его следы.

«Бажена… Я прощен…»
        Я вынул из кармана трикотажных брюк переживший не одну машинную стирку оберег древней волшебницы, тайной защитницы Волочаровского края. Белый гладкий камешек засиял в моих руках. Отыскав подходящий шнурок, я надел оберег на шею, после чего вернулся за стол и замер в задумчивом ожидании команды: «Пора спать».
        После речи президента и боя курантов Лиза вытащила нас всех на Центральную площадь, где был в самом разгаре новогодний вечер в ретро-стиле. «На скорую руку» я научил хозяйку мясокомбината танцевать фокстрот. Марина Павловна плясала с Даппо, нежно воркуя и явно жалея о намерении Сэнсэя уйти в монастырь. Мимо нас проплывали парочки: Семен и Жанна, Сатибо и Альбина, Клоп из банды Дырявого и Юми. Сам Дырявый Джо стоял у сцены и записывал в блокнот, как журналист, а Юрий Шмыгин, повесив фотоаппарат на шею телеоператора, который замещал еще не выписанного из больницы Сергея, повел танцевать Ленку С Соседнего Двора.
        Городничий выполнил обещание спеть на публике. В дуэте с женой он исполнил старую песню: «Смотрите, кто пришел, встречайте Новый Год». Пели Валерий Денисович и Наталья неплохо, они честно заработали шумные овации.
        Первый рассвет новорожденного года мы с Лизой встретили на крыльце виллы под защитой каменных мантикор. Орки заповедника выточили точные копии Орфея и Музы по заказу хозяйки мясокомбината, расплатившейся с ними двумя грузовиками копченых ребрышек и колбас.
        - Шаман орков сказал, что в этих волшебных камнях заключены души твоих друзей - мантикор, - поведала мне Лиза, потрогав красный камешек на груди Орфея.
        Я верил, так оно и есть. Мне даже почудилось - пока мы с Лизой целовались, каменные звери отряхнулись от снега.
        - Я хочу любить тебя вечно, - притягательно прошептала Лиза. - Скажи честно, Тиша, а ты хочешь быть рядом со мной лет сто, двести?
        - Не дело загадывать. Время покажет… - уклончиво ответил я.