Сохранить .
Дивный Мир Будущего. Книга 2 Максим Виноградов
        Дивный Мир Будущего #2
        В Дивном Мире Будущего у каждой силы есть хозяин.
        Но что, если кто-то не желает покоряться? Проявляет свободомыслие?
        Драки, покушения, шантаж, нападение, диверсия, теракт, ложное обвинение и предательство. Все это Тей Козловский познает сполна, стоит ему лишь вырваться на следующую социальную ступень.
        Кого-то другого подобная перспектива могла бы остановить, но Тей - крепкий орешек. Его не пугает даже угроза низведения до овоща. Он решает во что бы то ни стало вернуть прежнюю личность, даже если придется заплатить страшную цену. Ведь ничто по-настоящему ценное не дается даром.
        Ну а воздать по заслугам можно и после…
        Максим Виноградов
        Дивный Мир Будущего #2
        Пролог
        Широкое ложе, по площади превосходящее иную комнату, устлано извивающимися переплетенными телами. В воздухе висит непрекращающийся сладострастный стон, сотканный из десятков возбужденных вскриков. Тела шевелятся, извиваются, ритмично движутся; среди них почти невозможно разобрать отдельных индивидов. Мужчины и женщины; светлые и темные; натуралы, синтеты и киборги всех мастей и разновидностей - кажется, на некогда белоснежных простынях собрался целый зоопарк, демонстрирующий все разнообразие человеческих особей.
        Совокупность тел пульсирует, словно единый аморфный организм, родившийся из отдельных личностей. Громадная амеба, единственная цель которой - непрерывное удовольствие. Она бьется в оргазмических конвульсиях, раз за разом выворачиваясь наизнанку, исторгая наружу новые конечности и вбирая внутрь старые, имея сама себя всеми доступными способами.
        Люди сплелись столь тесно, что порой сложно различить границу. Каждый любит каждого, все друг друга и никто никого в отдельности. Терпкий аромат секса сводит с ума, количество феромонов на квадратный метр зашкаливает. Стоны, подвывания, крики и рычание - все сливается в безумную какофонию похоти и разврата.
        Время остановилось. Нельзя понять, когда началась оргия, сколько длится и будет ли у нее конец. Людям не требуется ни отдых, ни пища, ни сон. Все вытеснила главная потребность - бесконечный непрекращающийся оргазм.
        Час? День? Год? С одинаковой вероятностью миновал любой промежуток. Но, наконец, что-то меняется. Бугрящаяся поверхность человеческого клубка дрожит, исторгая из себя одно отдельное тело.
        Вытянувшись во весь свой громадный рост, мужчина медленно отходит от вместительной кровати. Гигантские мышцы полны сил, на лице - ни тени усталости; лишь взгляд, мимолетно брошенный на совокупляющуюся свору, источает некое разочарование, граничащее с раздражением.
        Остановившись, человек задумчиво смотрит в одно из трех широких окон. Ставни распахнуты, легкие занавеси колышутся под дуновением живого ветерка, свежий воздух приятно холодит разгоряченное тело.
        За окном - бесконечная равнина, наполненная запахами трав и, собственно, самими травами. Уходящее к горизонту море зелени снизу; другая бесконечность - серый полог облаков - сверху. Две параллельные плоскости идут прямо, насколько хватает глаз. Ни деревца, ни холма, ни просвета. Суровый, мрачный и довольно однообразный вид.
        Тот, кого называют Зевсом, вглядывается в бескрайний простор. Даже с его пронзительным зрением рассмотреть окончание травяного океана не получается. Взор устремляется к той неимоверно далекой линии, где облака встречаются с полем, образуя иллюзию всамделишного небесного свода. Впрочем, мужчина знает, что если идти в ту сторону, то не достигнешь преграды и за целую жизнь. Таково иллюзорное строение и феноменальная двойственность этого загадочного мира.
        Взглянув во второе окно, можно во всех деталях рассмотреть бесконечный океан, катящий громадные валы прямиком к низлежащим утесам. Посвист ветра, суровый рев волн, мокрые брызги - все реально до безумия. И в то же время, добраться до противоположного берега невозможно: его просто нет. Так же, кстати, как и дна.
        Третье окно выходит к яблоневому саду. Стройные ряды деревьев; ухоженные газоны, полные зелени; налитые красным плоды, готовые хоть сейчас на стол. Оттуда веет вкусным фруктовым бризом, ароматом спелых яблок и неповторимым благоуханием осеннего парка.
        Оглянувшись на просторную комнату, гигант разом охватывает взором все три оконных проема. Из одного дует ледяной бриз, из второго доносится душистый ветерок, третий пышет травяным ароматом.
        Как окна большой, но все же отнюдь не громадной комнаты могут выходить на три абсолютно разных бесконечных пейзажа? Одна из загадок Дома Утех, которую Зевс разгадал так давно, что уже успел позабыть решение. А начинать заново - неимоверно лень.
        Центральное ложе продолжает бурлить человеческим хитросплетением, воздух полнится бесконечным сладострастным гудением. Мужчина проводит по лоснящимся телам вполне равнодушным взглядом и отворачивается.
        Четвертая стена комнаты темнеет дверным проемом. Шагнув к единственному выходу, Зевс неторопливо отворяет створку.
        Стоит выбраться наружу, и мир моментально меняется. Обитель плотских утех остается за спиной, мускулистое тело разом становится чистым и бодрым, как после тщательной помывки. Отогнав наготу, на мускулистом торсе появляется свободная красно-белая роба, покрытая позолотой и подвязанная алыми ремнями. Голова гиганта украшается темной диадемой, на ногах материализуются роскошные сандалии. Теперь мужчина и впрямь похож на античное божество, какими их изображали граждане древней Греции.
        Перед Зевсом открывается роскошный амфитеатр, заполненный зеленью и коврами. Промеж изящных кустов высятся мягкие скамьи и роскошные кресла; возле сидений - широкие столы, ломящиеся от яств. Плеяды свежеприготовленных блюд без устали сменяют друг друга, нигде не повторяясь; таким количеством еды можно накормить, без преувеличения, целый город. Над простором трапезной плывет сладкий запах обжорства и неуемного аппетита.
        Это место не менее странно, чем предыдущее. Тут можно насыщаться без перерыва, есть и пить столько, что глаза начнет рябить от пестрящего разнообразия пиршественных тарелок, а руки больше не смогут подносить еду ко рту. Окружающие столы никогда не опустеют, блюда не остынут и не испортятся, и больше того - желудок будет с радостью принимать все новые и новые порции до бесконечности!
        Истинный рай чревоугодия, каким его могла бы представить больная фантазия голодающего.
        Громадный мужчина проходит внутрь амфитеатра. Как и всегда в этом месте, накатывает легкое чувство непреходящего голода. Хочется сесть за ближайший стол и всецело отдаться непрерывному насыщению. Но Зевс тут вовсе не за этим.
        Слегка поморщившись, гигант отгоняет прочь мысли о еде. Не оставляет подспудное ощущение, что его ждут. Кто-то просит аудиенции, встречи, разговора. Некий гость, а вернее - гостья, что независимо устроилась на высокой мраморной скамье.
        Пейто сидит, вытянув вперед длинные божественно-стройные оголенные ноги. Золотистые босоножки слегка покачиваются, отбивая каблуками незатейливый ритм; идеально гладкая, чуть смуглая кожа соблазнительных бедер бликует, отражая лучи полуденного солнца. Короткая полупрозрачная туника едва скрывает промежность; тонкий ремешок обхватывает талию, настолько узкую, что она кажется нарисованной. Сквозь белую ткань отчетливо проступают полукружия высокой груди; обнаженные плечи и руки расслабленно опущены. Длинная шея, острый подбородок, величественное лицо, дышащее невообразимой красотой. Густые темные локоны падают почти до пояса в небрежном художественном беспорядке.
        Окинув взглядом приближающегося мужчину, она небрежно кивает. Полные губы расходятся в призывной чувственной улыбке, по воздуху плывут соблазнительные флюиды нежности и желания, температура вокруг разом подскакивает на пару градусов.
        - Пито… - с натугой выговаривает Зевс, облизывая моментально пересохшие губы, - Давно ждешь?
        Он ощущает невольное возбуждение, которому с трудом удается противостоять. И это несмотря на долгие дни и часы предшествующей оргии!
        - Не настолько, чтобы заскучать, - ласково мурлычет обольстительница.
        Ее голос сводит с ума! Проникает в мозг, туманит разум, заставляет забыть обо всем на свете. Чувственный томный сексуальный контральто резонирует с воздухом, передает сладкую дрожь собеседнику, не оставляя шансов на сопротивление.
        На секунду глаза мужчины мутнеют. Затем, гулко выдохнув, Зевс совершает титаническое усилие, создавая вокруг себя призрачную защитную полусферу. Магия соблазна тотчас бессильно отступает, оставляя после себя лишь идеальный силуэт красотки. Невероятно сексуальной и чувственной, но все же - не богини, а женщины.
        - Вижу, посещение Дома Утех не прошло даром, - усмехнувшись уголками глаз, сообщает Пейто, - Мои чары теперь бессильны…
        Мужчина слегка виновато разводит руками.
        - Ты же знаешь, со временем все приедается…
        Помимо воли в этих словах звучит горечь, скрыть которую не удается ни похабной усмешкой, ни скабрезными жестами. Зевс озвучивает общую беду многих, если не всех, небожителей - небывалый, мощный, неутолимый сенсорный голод, грызущий сущность индивида изнутри. Секс, еда, кровопролитие и убийства, спорт и адреналин, интеллектуальные и духовные вершины - все это, даже возведенное в божественный абсолют, рано или поздно надоедает. Ибо невозможно бесконечно стимулировать даже предельно изощренные рецепторы.
        Лучшие и сложнейшие наркотики теряют эффект в самых безумных дозировках. Дикий безудержный разнообразный секс вызывает скуку, а изысканные блюда - тошноту. Хитросплетенные интриги навевают дремоту, схватки и войны становятся обыденностью. Неизбежная цена бессмертия и самый глубокий парадокс Вселенной: как же мало вокруг чего-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нового!
        - Говорят, обострению чувственности помогает долгое воздержание, - невинно улыбнувшись, Пейто поднимает руки и сладко потягивается.
        Туника прижимается к изящному телу, выставляя напоказ все изгибы умопомрачительной фигуры. Сквозь тонкую ткань отчетливо проступают бугорки сосков, намертво приковывающие взгляд мужчины. На мгновение Зевс теряет самообладание, потом панически проверяет целостность ауры. Но нет, защита в порядке. Просто… просто Пито неимоверно хороша!
        А ведь когда-то - сотни лет назад - они были любовниками… Может, стоит повторить? Возможно, ласки красотки смогут развлечь хоть на пару дней? Впрочем, об этом можно подумать и после, сейчас главное - дела…
        - Что Митяй? - неохотно вопрошает мужчина, - Известно что-нибудь новое?
        - Глубинный поиск не дал результатов, - красотка садится ровно, сложив ладони на коленях, как примерная ученица, - Косвенный анализ подтверждает, что Прометей переродился. Но где, как, в чьей личине - установить невозможно.
        - Что значит «невозможно»?!
        Гневный окрик заставляет женщину поморщиться. Она смотрит на собеседника укоризненно, и Зевс потихоньку остывает. Вспышка ярости проходит, перекошенное злобой лицо разглаживается. Вместе с мужчиной оживает окружающая природа: мгновенно собравшиеся темные грозовые тучи истаивают без следа; замерший воздух просыпается легким дуновением; в мир возвращаются краски и звуки.
        - Это означает, что даже мы не стоим НАД Системой, - терпеливо и размеренно поясняет Пейто, - Как бы тебе не хотелось об этом позабыть…
        Мужчина сдержанно кивает. Обойдя стол необычайно легкой для своих размеров походкой, он присаживается в некотором отдалении от прекрасноликой.
        - Неужели глубинный поиск…
        - Ты слишком давно не заглядывал в сухую статистику, - мягко улыбается Пейто, - Население Системы растет в геометрической прогрессии. Количество нулей в этом числе заставит поежиться даже тебя! Представляешь, сколько среди рожденных Прометеев? И это только если искать по имени. А ведь Митяй далеко не дурак, чтобы таким образом привлекать к себе внимание. Параметрический поиск в данном случае далеко не сужает аудиторию, а наоборот - расширяет в разы.
        И вновь Зевс вынужден согласиться. Мужчина недовольно опускает голову, хмуро глядя на собственные ступни. Впрочем, недовольство вызвано не столько озвученной неудачей, сколько тем фактом, что его - великого и неоспоримого! - посмели перебить! Давненько он никому не спускал подобной дерзости, однако же, вот - женщина, пользуясь моментом и собственной соблазнительностью, провернула трюк вполне безнаказанно.
        - Хорошо. Я сам займусь поисками, - глухо гудит Зевс, - Дам команду нужным людям… Пошлю весточку по своим каналам.
        Он покровительственно смотрит на женщину, но красотка улыбается еще хитрее, еще таинственней.
        - Тебе не кажется, что ты слишком сгущаешь краски? - загадочно произносит Пейто, - Чем больше говоришь о противнике, чем старательней его ищешь, чем сильней хочешь уничтожить - тем опаснее он становится. В конечном итоге, ты своими руками рожаешь, создаешь соперника из ничего. Не лучше ли просто игнорировать? Подумай - кто такой Прометей? Сколько времени ему понадобится, чтобы стать реальной угрозой?
        Зевс внимает с задумчивым видом, могучая рука озадаченно трет волевой подбородок.
        - Тем не менее, пускать дело на самотек тоже нельзя, - качает головой мужчина, - Нужно ускорить поиск. Мобилизовать дополнительные силы, привлечь специалистов. Но, в одном ты права: я не учел эффект Барбары Стрейзанд - чем сильнее пытаешься скрыть какую-то информацию, тем больше она распространяется.
        - Я не хуже тебя разбираюсь в доисторических мемах, - не слишком почтительно фыркает красотка, - Но тут дело гораздо серьезнее. Похоже, мы имеем дело с самоисполняющимся пророчеством. Все действия, направленные на противоборство ему, лишь приближают конечный результат. Попытка обмануть судьбу, избежать злого рока, остановить врага, которого, возможно, и вовсе не существует - все это приводит лишь к обратному эффекту, наполняя эфемерную глупость вполне реально силой.
        - Пророчество? - брови Зевса взлетают ко лбу, - Что ты имеешь в виду?
        - Ходят… разные слухи, - Пейто смущенно отводит глаза, - Говорят, нашелся смельчак, рискнувший выступить против самой Системы! Бросивший вызов богам, нарушивший извечный уклад жизни. Тот, кто не побоялся сказать правду в глаза величайшим; тот, у кого достаточно сил и смекалки, чтобы противостоять непобедимым; чья воля крепка, а дух нерушим. Молва гласит, что грядет день, когда непокорный титан соберет под свои знамена всех несогласных и перевернет мир! И уж тогда-то наступит новый золотой век человечества…
        Пафосный голос женщины, возвысившийся от простого шепота до громогласного речитатива, производит неизгладимый эффект. Зевс смотрит на красотку во все глаза, удивленно приоткрыв рот.
        - Но ведь это… бред! - пораженно восклицает мужчина, - Неимоверно глупый и абсолютно беспочвенный! Ничего более идиотского я давным-давно не слыхал!
        - Ну… люди верят в любую чушь, лишь бы она давала результат без всяких усилий. Или, хотя бы, обещала его.
        - Да плевать я хотел на подобный вздор! Пусть людишки почитают бездарную ересь, если им так угодно!
        Пейто игриво качает головой, пожимая оголенными плечами.
        - Не забывай, сильномогучий, что ты тоже всего лишь человек, - с заметной иронией замечает она.
        Отвернувшись от собеседницы, Зевс пораженно рассматривает собственные ладони.
        Человек? Да, когда-то он был им. Так давно, что даже память о тех временах стерлась. Сменились тысячи имен и тел, миновала бесконечная череда перерождений. Кем он стал теперь, спустя многие века?
        Разве это тело - человеческое? Неимоверно сложный, непостижимый, чудодейственный симбиоз из искусственно выращенных материалов и генномодифицированной ткани. Никто в мире, за исключением, быть может, самого ИскИна, не сможет точно сказать - сколько здесь живой плоти, а сколько синтетики. Даже сам Зевс не до конца уверен - есть ли у него сердце, легкие, мозг? Вообще хоть какие-то внутренние органы? Или они абсолютно ни к чему совершенному организму?
        Вынырнув из глубоких раздумий, мужчина замечает, что остался в одиночестве. Пейто ушла, оставив после себя легкий возбуждающий запах женских феромонов.
        Сколько же он просидел, бездумно пялясь на свои пальцы? Что на него нашло? Неужто старческий маразм все же одолевает, спустя многие тысячелетия?
        Раздраженно встряхнувшись, Зевс резко поднимается со скамьи. Брови гиганта злобно хмурятся, сжимаются громадные кулаки, на лице сгущается выражение решительной целеустремленности. Вместе с мужчиной хмурится и природа: вновь сгущаются тучи, где-то неподалеку гремит первый гром.
        - Прометей… - оглушительный шепот разносится по окрестностям, - Я тебя найду! И твои муки будут вечными!
        Глава № 1
        Белая вспышка, отрезвляющая и пробуждающая; глаза медленно раскрываются, привыкая к свету. Вокруг - приятное тепло оживляющего кокона, где все приятно и знакомо. Вязкий гель, дыхательная маска, запах озона и чувство полного успокоения. Здесь, словно в лоне матери, чувствуешь себя в абсолютной безопасности и комфорте.
        Полупрозрачный пластиковый инкубатор чуть слышно гудит, выполняя неизвестные функции. А может, никакой это не инкубатор, а простое вместилище для заранее выращенного тела? Сложно сказать, потому что в прошлой жизни я этим вопросом не озадачивался, а сейчас и спросить не у кого.
        Где же персонал? Пытаюсь пошевелиться, получается на удивление легко. Рука, преодолевая сопротивление жидкости, упирается ладонью в прохладный пластик стены. Постучаться что ли, чтобы быстрее выпустили?
        Впрочем, ждать больше не приходится. Кокон еле заметно движется, сквозь струящийся свет видны смутные суетящиеся силуэты, колдующие с аппаратурой. Громкий хлопок возвещает о начале процедуры высвобождения.
        Сдержанно хлюпая, жидкость вытекает прочь, оставляя голое тело сохнуть. Дыхательная маска спадает с лица, делаю первый вдох полной грудью. Скосив глаза, смотрю вниз, на свое новое тело. Радует хотя бы одно - теперь я совершенно точно не ребенок!
        Насколько могу судить, организм среднего роста, умеренно развитый и спортивный. Длинные ноги, впалый живот, подтянутый жилистый торс, мускулистые руки. Что с лицом и прической - не видно, разберусь потОм. Но в промежности, по крайней мере, все в порядке.
        Щелкнув клапаном, кокон раскрывается; ложемент принимает сидячее положение. Спокойно, даже с чувством некоторого удовлетворения рассматриваю окружающий кабинет, как две капли воды похожий на виденный при первом перерождении. Те же совершенно незнакомые приборы, те же полки с условными заменителями одежды, те же кипы проводов и шлангов всевозможных размеров и цветов. Возможно, это и есть та самая комната?
        - Та-а-а-кс, что тут у нас? - тянет незнакомый голос, - Индивид номер ноль девять восемнадцать. Пол мужской, возраст - сорок лет…
        Мне кажется, или в тоне появляется некая заинтересованность?
        Ну, во всяком случае, персонал родильного дома явно поменялся.
        Теперь это девушка. Вполне себе симпатичная, даже можно сказать - красивая. Серая спецовка, напоминающая короткий брезентовый халатик, скрывает под собой стройную, вполне соразмерную фигуру, в которой прекрасно все: длинные пальцы с разноцветными коготками, вытянутые тонкие кисти, в меру худые плечи и упругая, выпирающая вперед грудь. На высокой шее сидит овальная голова с пепельно-белой шевелюрой, остриженной коротко, «по-мальчишески». Однако, лицо абсолютно женственное: полные губы и выразительные глаза, подведенные изогнутые брови, небольшой аккуратный носик. Поражает и приковывает взгляд определенная асимметрия, понять суть которой с первого взгляда не удается. Но именно эта ускользающая «неправильность» придает лику незнакомки неуловимый шарм и привлекательность.
        Главное же достоинство красотки выставлено напоказ: неимоверно длинные, поражающие белизной и стройностью ноги невольно приковывают взгляд. Одна ножка стоит на полу, упершись в стул острым каблучком; вторая закинута на первую и едва заметно покачивается, гипнотизируя не хуже шаманского маятника. Задравшаяся спецовка открывает взору идеальное бедро, плавно переходящее в не менее шикарную ягодичную… На этом стриптиз обрывается, но и увиденного достаточно, чтобы дух окончательно захватило…
        - …Тей Козловский! - девушке приходится слегка прикрикнуть, чтобы привести меня в чувство, - Вы можете встать?
        Да, имя и фамилию пришлось сохранить. Во всяком случае, не нашел ни единой причины их переделывать. Скрываться мне не от кого, даже наоборот - хотелось бы как можно быстрее найти старых друзей. А значит, лучше оставить предыдущие инициалы.
        Послушно приподнимаюсь, шлепая по полу босыми ступнями. Машу руками, делаю пару приседаний - тело слушается отлично, кроме, пожалуй, излишне напряженных половых органов. Впрочем, никакого смущения по этому поводу не испытываю. Раз уж девушка позволяет себе столь откровенный наряд, значит она готова к тому, что на нее будут смотреть. И она определенно выглядит достаточно опытной, чтобы понимать, КАК именно реагирует на женскую плоть здоровый организм противоположного пола.
        - Хм… двигательные функции в порядке, - красотка с потрясающей скоростью тычет двухсантиметровым ноготком в экран информационного планшета, - Интересная модификация! Усиленные мышцы и укрепленные сухожилия, приспособленные для повышенных скоростных нагрузок. Не пытайтесь сразу нагружать на максимум - организму потребуется некоторое время, чтобы целиком осознать собственные возможности и раскрыть заложенный потенциал…
        Во взгляде девицы действительно виден неподдельный интерес, хотя я не особо понимаю, чем он может быть вызван. Неужто столь очевидное и простое усовершенствование тела может являться еще и редкостью? Впрочем, служительница роддома сама поясняет причины удивления.
        - Абсолютное большинство, задумываясь о генных модификациях, в первую очередь радеет о длине и толщине своего… хм… главного органа. Отрастят хрен до колена и думают, что теперь все женщины штабелями повалятся в их постель. Мало кому приходит на ум, что нужна и сила, и выносливость… Не говоря уже об определенном опыте использования… инструмента.
        Вполне равнодушно оглядываю свое более чем среднестатистическое «достоинство». Честно сказать, общаясь с Сансарой на этот раз, о половом вопросе задумывался меньше всего. А торговаться с ИскИном пришлось совсем по другим пунктам!
        Я хотел во что бы то ни стало сохранить собственные воспоминания, и это удалось! Хотя вернуть прежнюю память Система наотрез отказалась - не тот ранг, да и очков перерождения катастрофически не хватило. Текущая память, текущее имя, более почтенный возраст и небольшое вмешательство в гены, позволяющее выдержать силу и скорость, недоступные обычному натуралу. Вот и все, на что достало запаса выданной «праны». Хотя… было и еще одно довольно дорогое приобретение: не поскупившись, отдал кругленькую сумму «ОП» для того, чтобы возродиться именно в своем прежнем секторе, а не где-нибудь в другой галактике.
        В целом, от общения с Сансарой на этот раз остались весьма позитивные впечатления. Оказывается, все гораздо проще, когда УЖЕ знаешь, что к чему и почему; да к тому же на счете хватает праны, чтобы выкупить те или иные опции.
        И еще один немаловажный факт: на этот раз воскрешение прошло абсолютно штатно, без сучка и задоринки, в стандартном режиме. Этот факт невольно вселяет в душу совершенно неуместный оптимизм и веру в светлое будущее.
        - …все реакции в норме, - девушка, между тем, заканчивает осмотр и тестирование, - Индивид функционирует! Можете одеваться.
        Поворачиваю голову: ко мне уже спешит андроид, держа в руках заветную робу. Встречаю его чуть ли не с распростертыми объятиями.
        - Тед?!
        - Нет, это Боб, - равнодушно бросает блондинка, не отрываясь от планшета.
        Облачаюсь в белесую хламиду, глядя на механического человека умиленными глазами. Тед и Боб - как две капли воды! Да их бы и мать родная не различила! Если только у андроидов вообще есть матери…
        - Смотрите сюда, - просит девушка, тыча мне в лицо смутно знакомым сканером, - Активация нейросети… успешно! На этом все…
        Она вновь дарит заинтересованный взгляд, но на прощание произносит только стандартное:
        - Спасибо за сотрудничество и всего доброго!
        Боб уже тянется, чтобы выпроводить меня прочь, но я легко ускользаю от механических объятий. Определенно, это тело гораздо подвижнее и быстрей! Напрягшись, андроид старается ухватить за руку, на что я отвечаю мгновенным плавным пируэтом, оставившим его далеко за спиной. Собственноручно отворяю дверь и шагаю в коридор: где выход я и сам знаю.
        - Индивид номер ноль девять девятнадцать. Пол мужской, возраст… - доносится до меня монотонный удаляющийся голос девушки.
        Да уж, перерождение тут поставлено на поток! Похоже, конвейер воскрешений не простаивает и секунды. Становится понятно то легкое отношение к смерти и убийствам, что характерно для весьма значительной прослойки общества. Собственно, умерщвление даже не считается страшным грехом - подумаешь, разрушил плотскую оболочку. Главное, личность цела. А истинной смерти нет и быть не может.
        Шлепаю по коридору, предаваясь мимолетным философствованиям. Боб неслышно семенит следом и, готов поспорить, если бы лицо андроиды могло выражать обиду, сейчас оно изображало бы вселенскую тоску! Как же - простой человечек, комок мяса и костей, объегорил, не дал выполнить давно отработанный универсальный алгоритм! Надеюсь, никакого замыкания в механической башке не случится…
        Наконец, выхожу на улицу. Радостно морщусь, глядя на знакомый город, пестрящий яркой гирляндой рекламных огней. Широкий перекресток и улицы, кажущиеся бесконечными; бесчисленные высотки, уходящие вершинами в облака; прорезиненная поверхность тротуара, идеально чистая и ровная, на которую и плюнуть-то боязно. Огромные экраны, манящие надписи, мигающие вывески и совсем редкие прохожие - все, как и в первый раз! Не зря все же выбрал родной сектор, в душе явственно теплеет от ощущения «домашнего» мирка.
        Отхожу прочь, медленно пересекая перекресток по диагонали. На радостях даже начинаю насвистывать какой-то незнакомый веселый мотивчик. Голова беспрестанно вертится по сторонам, руки оживленно болтаются из стороны в стороны, настроение на редкость приподнятое и бодрое. Несмотря на скудную одежду, чувствую себя настоящим королем.
        Кстати, об одежде. На этот раз в тонкой свободной робе предусмотрены даже два кармана! Интересно, правда, что я могу туда положить, учитывая полное отсутствие хоть каких-нибудь вещей… Инстинктивно прячу ладони в ткань, и неожиданно пальцы правой руки натыкаются на нечто постороннее. Бережно достаю и с удивлением разглядываю небольшой огрызок бумаги, где четким уверенным почерком выведено: «Фредерика», а дальше - длинная цифробуквенная комбинация символов.
        Ну надо же! Вот хитрюга! Умудрилась и протокол не нарушить, и закадрить приглянувшегося перерожденца! Имя и айди - вполне достаточно для начала общения. А во что дальше перерастет это многообещающее знакомство - кто знает?
        И без того отличное настроение взлетает на недосягаемую высоту. Сердце бьется быстрее, в груди становится тепло, на губах рождается задорная мальчишеская улыбка. Как же, все-таки, хорошо жить!
        - Приветствую, Тей Козловский, - произносит радостный голос в голове, - Рада вашему перерождению! Надеюсь на длительное плодотворное сотрудничество. Возможно, новая жизнь будет насыщеннее и интереснее предыдущей. И уж, во всяком случае, не столь краткой.
        Нимфа! Радуюсь одухотворенной нейросети в собственном мозгу, как старой знакомой. Хорошо, когда в любой момент есть с кем пообщаться, даже если собеседник - всего лишь частная подсистема глобального бездушного ИскИна.
        - А ты, значит, помнишь все, что приключилось со мной раньше? - вопрошаю со скрытой подначкой.
        - Ровно столько же, сколько и вы, - легко парирует голос.
        - Значит, знаешь и то, что было до этого? В еще более ранних воплощениях?
        - Информация закрыта, - безапелляционно заявляет Нимфа.
        Этот тон мне хорошо знаком: значит, настаивать бесполезно. Сейчас начнутся ссылки на Доктрину, Систему и прочие социально-значимые законы. Что ж, не слишком-то я и надеялся…
        - Громкость убрать! Дополненную реальность подключить! Даю все необходимые разрешения. Проведи калибровку и настройку необходимых систем. Уровень фильтрации - максимально доступный. А пока занимаешься рутиной - выведи визуальный отчет по СИЛе!
        Отдаю команды максимально уверенным тоном. Хорошо, все же, точно знать, ЧТО хочешь получить и как это сделать! Нисколько не похоже на мои первые потуги поладить с нейросетью, что имели место при предыдущем рождении.
        - Слушаюсь, Тей, - подобострастно соглашается Нимфа, приступая к работе.
        [Индивид: Тей Козловский, дельта-3+;
        Индекс Здоровья: 2,
        Индекс Физического Развития: 2.5,
        Экономический Коэффициент: 1,
        Коэффициент Интеллекта: 2.2,
        Коэффициент Адаптивности: 1.9,
        Индекс Духовного Развития: 1.8]
        Итак, после перерождения удалось предсказуемо подняться до следующего социального класса: «дельта». Как утверждает подсказка: «Ранг дельта - низкоквалифицированный обслуживающий персонал, не обладающий особыми знаниями, умениями и достижениями». Да уж, как видно, мне еще расти и расти, если даже прыгнув на уровень вверх, я все еще остаюсь в столь непрезентабельной части градации общества.
        Индексы Здоровья и Физического Развития ощутимо выросли, но это как раз легко объяснимо наличием нового, более развитого тела. К тому же, не прошли даром и генные модификации, пусть и проделанные в самом базовом варианте. Бегло просматриваю описание улучшенных органов: «…усиление… дополнительная выносливость… прочность крепления… скорость… уровень нагрузок…»
        Отчет выглядит вполне красиво и внушительно, но пока что сделанные модификации остаются для меня лишь чередой букв, не подтвержденных никакими ощущениями. Действительно, как понять, что именно изменилось? Раньше Физическое Развитие болталось на уровне полутора единиц, теперь - два с половиной. Значит ли это, что я стал почти в два раза сильнее и быстрее? Насколько улучшенные мышцы мощнее обычных? И что означает «повышенный» уровень нагрузок? Повышенный на сколько? И относительно чего?
        Вопросы пока остаются без ответа. Вероятно, часть новых возможностей придется постигать на практике; а границы полученных сил, как обычно, откроются только в экстремальной ситуации, при попытке сделать нечто экстраординарное…
        Что там дальше? Интеллект тоже прокачался. Впрочем, здесь-то как раз ничего странного. Самообразованием я занимался вплотную, прочел много книжек, в том числе даже изъятых из открытого доступа. Следовательно, знания об окружающем мире росли, а вслед за ними подтянулся и пресловутый коэффициент. Наверняка теперь появилась возможность воспользоваться новыми разделами знаний, недоступными ранее. Ладно, этот вопрос тоже отложим на потом.
        Так, Коэффициент Адаптивности слегка подрос, но это за счет наличия социальных связей. Нэш, Мари, Лола и Анна - старых знакомых еще предстоит отыскать! Сердце бьется радостнее и быстрей в предвкушении долгожданных встреч, но появляется и четкое предчувствие, что поиски друзей могут затянуться. Впрочем, появятся и новые приятели! Хоть, например, та же Фредерика… Не успел еще выйти из роддома, а уже познакомился с красоткой. Кто с кем познакомился - вопрос, конечно, хороший… С другой стороны - какая разница! Главное результат. Прекрасная девушка с редким и странным именем оставила свой айди, значит - не такой уж я и безнадежный.
        Немного удивляет подросший Коэффициент Духовного Развития. Вероятно, повышение как-то связано с медитациями, что я практиковал по совету Рамиреса. Во всяком случае, ничего другого на ум не приходит, никаких духовных подвигов не припоминаю. Да и что, в конце концов, такое - дух? Как его развивать и прокачивать? Еще один предмет для размышлений, требующий дополнительных разбирательств.
        - Тей, калибровка и настройка завершена, - мягкий голос ИскИна возвращает к реальности.
        Открываю глаза, радуясь привычному интерфейсу нейросети, и тут же замечаю, что уже не одинок. Рядом, гораздо ближе, чем бы мне хотелось, трется весьма подозрительная личность. Худощавый мужичек среднего роста в бесформенном плаще и помятой шляпе. Он подходит настолько близко, что я чувствую на себе чужое дыхание. Серое хитрое лицо с бегающими глазками придвигается вплотную.
        - Эй, дружище, кайфа не желаешь? - приглушенный сипловатый голос окончательно выводит из раздумий, - Бери, не пожалеешь! Дешевле все равно не найдешь!
        В груди рождается резкая волна гнева. Только какой-нибудь дряни мне не хватало!
        - Какой я тебе дружище?! - раздраженно отталкиваю незнакомца ладонью.
        Приложенное усилие явно несоразмерно цели - мужчину отбрасывает назад, словно после могучего удара. Пролетев по воздуху пару метров, он падает на спину и скользит по тротуару еще несколько шагов. Там и замирает - немного оглушенный и определенно потрясенный.
        Удивленно смотрю на собственную руку: так вот, значит, один из эффектов улучшенной мышечной системы. С затаенной опаской ожидаю ворчливого предупреждения Нимфы, но ИскИн молчит, видимо, не сочтя физический контакт социально-деструктивным действием.
        - Я что, по-твоему, похож на нарколыгу?! - со злостью интересуюсь у растянувшегося торгаша.
        Мужик не отвечает и не торопится подниматься. Все также валяется, не сводя с меня озлобленного взгляда. Попытка прочесть личные данные ни к чему не приводит - на запрос Нимфа ожидаемо выдает одни вопросительные знаки. Да уж, эти хитрозадые торгаши умеют оставаться незаметными!
        Не обращая больше внимания на потерпевшего, разворачиваюсь и шагаю прочь. Пусть себе полежит, отдохнет. А мне нужно относиться к новообретенной силе гораздо более осмотрительно.
        И что, интересно, он хотел мне продать? Вернее, товар вполне понятен. А вот на какие шиши? Видно же, что я только из роддома, ничего ценного у меня не имеется, денег нет и в помине. На что же рассчитывал наркоторговец?
        Впрочем, на один из своих вопросов я могу ответить: застывший тип в бесформенной робе, безвольно прислонившийся к стене и глубоко ушедший в себя, действительно похож на наркомана. Значит, барыга подобрался ко мне не случайно. Вероятно, специально караулит, высматривает «своих» клиентов среди переродившихся. Чтобы, значит, случайно не выпустить из цепких когтей индустрии любителей кайфа…
        Безрадостные выводы. Но здравое зерно из этих размышлений вынести все же можно: необходимо как можно быстрее сменить одежду, да и вообще - не помешает пристальнее следить за собственным внешним видом. Чтобы больше никто и никогда не посмел втюхивать какую-нибудь очередную дрянь!
        Глава № 2
        - Нимфа, маршрут до ближайшего арсенала одежды!
        Нейросеть ничего не отвечает, но перед глазами тут же подсвечивается прозрачная линия, указующая дальнейший путь. Остается только следовать подсказкам ИскИна, чтобы через три с небольшим минуты оказаться возле заветной двери. Не задерживаясь ни на минуту, вхожу внутрь, едва разминувшись со встречным посетителем.
        Переодевание не занимает много времени: выбор одежды не слишком велик. Но на этот раз, в отличии от предыдущего, замечаю гораздо больше цветов, да и фасоны белья значительно разнятся. Все же класс «дельта» дает существенные преимущества, как ни крути.
        Выбираю себе удобные джинсы, футболку и теплую толстовку на все случаи жизни. На ноги - полуспортивные кроссовки, подходящие как для бега, так и для выхода в свет. Головной убор не беру, поскольку нет соответствующей привычки. Покопавшись, довершаю гардероб легкой ветровкой с тонким капюшоном.
        Смотрюсь в зеркало: обычный мужчина, в меру высокий, в меру широкий; не слишком упитанный и не особенно мускулистый. Лицо, как лицо, опять же - среднестатистическое. Круглое, как блин, с большим лбом, мясистым носом и округлым подбородком. Глаза серые, невыразительные, слегка на выкате; над ними - черные ободки бровей. В качестве прически - короткий ежик темных волос. Не писанный красавец, однако и не распоследний урод.
        При взгляде на гардероб смущает лишь одно: какая-то смутно уловимая несогласованность деталей. Готов поспорить, что если бы одежду подбирал человек, наделенный определенным стилем, то получилось бы плюс-минус то же, но на порядок интересней. Казалось бы, что тут такого: цвет, форма, крой. Но то или иное их сочетание и вправду может поменять внешний вид с убогого на более чем приемлемый. К сожалению, я подобного таланта лишен начисто: вижу, что нечто не так, но в чем именно дело - определить не смогу никогда.
        А ведь лишняя десятая Индекса за отлично подобранный костюм мне бы не помешала! Или, все же, не стОит так уж крохоборствовать?
        Перед тем, как выкинуть ненужную робу в переработку, не забываю забрать из кармана записку с айди новой знакомой. По моему приказу Нимфа добавляет нужный код в контакты, а я отправляю запрос на общение. Ответ приходит почти моментально.
        Фрида: Освобожусь через три часа.
        На губах вновь невольно поселяется улыбка. Надо же - как лаконично и… утилитарно. Ни привета, ни набившего оскомину «как дела?», ни другой подобной чуши. Девушка явно знает, чего хочет, и не стесняется идти к цели напрямик, без обиняков.
        Фрида… Ну да, сокращенное от Фредерика. Все-таки полное имя слишком длинное, чтобы употреблять его в обыденном общении. Тем не менее - красивое, как и его обладательница.
        - Тей, хочу вас предупредить, - подает голос Нимфа, - Исходя из анализа косвенных признаков, с вероятностью девяносто два процента можно сделать заключение, что ваша новая знакомая - Фредерика Гальярдо - исповедует сознательный промискуитет.
        - Чего-чего?
        - Промискуитет - то есть беспорядочные половые связи со многими партнерами.
        - И что с того? С каких пор это стало преступлением?
        - Вы не правильно меня поняли, - сконфуженно сокрушается ИскИн, - Это абсолютно законно и, более того, ни в коем случае не порицается никакой моралью. Мое предупреждение относится скорее к тому, что вы не должны строить далекоидущих иллюзий. Подобные индивиды коллекционируют новых половых партнеров, для них ценностью является лишь количество. Не удивляйтесь, если после бурного знакомства девушка очень быстро охладеет для дальнейших отношений.
        Нравоучения нейросети вызывают лишь мимолетную усмешку. Попытка ИскИна разобраться в человеческих чувствах достойна похвалы.
        - Какая, собственно, разница? - снисходительно вопрошаю у Нимфы, - Красотка дарит мне свое расположение, обеспечивает кучу положительных эмоций. Есть все основания рассчитывать и на нечто большее. Почему меня должны волновать ее резоны? Ты же сама постоянно талдычишь: «Основной принцип Доктрины - мотивы не важны, главное поступки!»
        Возразить на это ИскИну совершенно нечего. Несколько секунд в голове царит гулкая тишина, затем Нимфа подавленно констатирует:
        - Все, что вы сказали - правда.
        - Вот и ладно! - торжественно закрепляю временную победу, - Тогда умолкни и проложи маршрут к наиболее приятному из доступных пищевых блоков!
        Быстро шагаю по мгновенно построенному пути, не обращая особого внимания на обиженное молчание виртуальной собеседницы. Где-то в мозгу, на самой грани восприятия изредка раздается недовольное сопение, или нечто, принимаемое за оное. Как бы то ни было, чувства нейросети меня не слишком интересуют, гораздо полезнее познавать окружающий мир.
        Пробираясь сквозь разряженную толпу, с удивлением замечаю, насколько все же ранг «дельта» возвышается над «эпсилон»! Люди смотрят с уважением, даже с почтением; передо мной расступаются; то и дело ловлю на себе завистливые взгляды. Вспоминаю, что стоящие ниже по социальной лестнице не могут видеть ни моего имени, ни класса; зато я легко получаю доступ к интересующей информации, чем тут же не премину воспользоваться.
        Насколько помню, раньше меня никогда не посещало чувство собственной исключительности. В голове вертелась взявшаяся непонятно откуда идея «равенства», хотя им вокруг вовсе не пахнет. Одним словом, до сих пор не доводилось ставить себя «выше» кого-нибудь. А тут…
        Только сейчас, будто проснувшись ото сна, замечаю, сколько вокруг людей, которые хуже меня! И хуже не потому, что мне так кажется, а вполне объективно: по индексам и коэффициентам! Сухие беспристрастные цифры не лгут…
        Вот человек слабее физически; вот - гораздо меньше знающий. Дальше - разболтанный, не следит за внешностью; другой - вообще опустившийся, на все забивший типаж. Все вокруг - разнообразная пестрая комбинация этих факторов отсталости. И, что еще более страшно, подавляющее большинство собой абсолютно довольно! Ну а что: есть, где преклонить голову; есть, чем набить желудок; есть, с кем развлечься и провести ночь. Это ведь гораздо приятнее, чем хотя бы попробовать измениться…
        Хорошо, если один из сотни встреченных стремится хоть к чему-то отличному от обычного накопительства и обжирательства. Серая картинка разлагающейся аморфной человеческой массы ужасает равнодушием и беспросветностью. И я не знаю, что со всем этим можно сделать. Невозможно спасти человека, если он сам не хочет быть спасенным! А любую помощь извне подобный индивид воспримет только как посягательство на собственную эфемерную «свободу»…
        Впрочем, возможно, здесь просто такой район… Чем дальше я продвигаюсь по маршруту, тем чаще встречаются на пути редкие «дельты». Окружающих они будто и вовсе не замечают, а вот со мной предпочитают вежливо переглядываться, выражая взаимное почтение чуть заметным наклоном головы…
        В кафе приходится подниматься на седьмой этаж. Кажется, здесь не столь уютно, как в том заведении, где я побывал в качестве гостя Нэша; однако и местный стиль на голову выше обычных пищевых забегаловок. Круглые столики, отстоящие на достаточном расстоянии друг от друга; приятное сенсорное меню, проецируемое прямо на столешницу; приглушенная неторопливая музыка, звучащая деликатным фоном. Пожалуй, сюда не грех пригласить и девушку. Например, все ту же Фриду…
        Эх, Фредерика! Что-то слишком быстро она заняла столько места в мыслях. А ведь мне совсем не помешало бы для начала навестить старых друзей! Вот только как это сделать?
        Осторожное сканирование дает не слишком обнадеживающие результаты. Айди Мари и Анны просто напросто деактивированы. Но это-то как раз и не удивительно: девушки ведь ушли на перерождение. А в новой жизни - новый айди, будь добр перезнакомься со всеми по второму кругу! Но как мне, интересно, отыскать нужного человека? Особенно, учитывая, что при воскрешении может изменится не только внешность и имя, но и даже пол?
        Айди Августа в странном полурабочем состоянии. Вроде бы он активен и подключен, но Система утверждает, что пользователь не принимает входящие сообщения и не отвечает на попытки завязать диалог. Что-то, похоже, произошло с лидером Сопротивления. И это «что-то» не из приятных вещей.
        Единственная, кто находится в сети и, как всегда, готова к общению - Лола. Айдишник красотки приглашающе помаргивает зеленым, но как раз общение с нею сейчас не прельщает. Слишком уж поверхностным и меркантильным было наше знакомство, чтобы первым делом после воскрешения бежать на встречу. Успеется! Тем более, что в данный момент есть и более насущные дела.
        С удовольствием насыщаясь необыкновенно вкусной пищей, рассеянно обдумываю предстоящий обязательный визит в хорошо знакомое по прошлой жизни место. Визит, который, надеюсь, прольет свет на многие подвисшие вопросы!
        Знакомая дверь выглядит серой, заржавелой и заброшенной. Спуск в полуподвальное помещение базы Сопротивления смотрится так, словно им не пользовались… около года. Раскрошившийся застарелый бетон, потрескавшаяся кирпичная кладка; покореженный асфальт, сквозь дыры в котором вопреки всякой вероятности пробиваются редкие робкие зеленые ростки. Как ни странно, но все же в данном случае верна старая фраза, внезапно возникшая в голове: «любовь дырочку найдет». Природа берет свое, когда человек уходит, как бы далеко она не оказалась загнана, в какие бы оковы ее не заковали.
        Стальная створка плотно прикрыта, внушительные петли покрыты красноватой коркой. ЗамкА не видно, судя по всему проход ничем не заперт. Обшарпанные ступени, покрытые грязью и каменной крошкой, приводят меня к тесной площадке перед дверью. Осторожно берусь за ручку, плавным усилием тяну на себя.
        Раздается пугающий скрип, жужжание застарелого, давно не смазанного железа. Дверь отворяется тяжело, медленно и как будто нехотя. В не столь далекие времена вход был оснащен автоматическим доводчиком, электронным засовом, системой слежения и идентификации. Однако сейчас я не наблюдаю ничего из вышеперечисленного. Более того - устройства демонтированы без всякого уважения: вырваны едва ли не с корнем.
        Раскрыв створку настежь, настороженно вглядываюсь во внутренности убежища. Меня встречает коридор, целиком погруженный во тьму. Темнота настолько плотная и всеобъемлющая, что дальний конец прохода абсолютно неразличим; дорога будто ныряет в подземный мир и растворяется в непроглядном мраке.
        Не тороплюсь заходить: слегка боязно. Почему-то возвращение представлялось мне совсем иным. Не то чтобы я ждал ковровой дорожки и фанфар, но и обнаружить полнейшее запустение вовсе не рассчитывал.
        Как и прежде, найти сюда дорогу не слишком просто. Пришлось пропетлять между громадных цехов и ангаров, пока наконец не появились знакомые декорации. Как ни странно, здорово помог маршрутизатор, хоть на встроенной карте конечная точка пути отображалась, как обычный элемент заводской застройки.
        Внешне здесь мало что поменялось. Все так же пусто, все так же хмуро и серо. Высокие стены, уходящие к темным небесам; узкие длинные проходы между однотипными зданиями, похожими друг на друга, как братья; ощущение безлюдности и заброшенности.
        Но меня гораздо больше заботит внутреннее убранство базы. Отсутствие освещения навевает совсем печальные мысли; внутренняя тьма словно выливается наружу, тянет липкие щупальца, обжигаясь на тусклых лучах скрытого тучами солнца.
        Осторожно делаю шаг через порог. Разглядываю стену: насколько помнится, где-то здесь, возле входа, располагался силовой щиток. Нахожу ящик на прежнем месте, но он оказывается практически пуст: ни пакетников, ни датчиков; от высоковольтной проводки не осталось и следа. Насколько возможно рассмотреть - электрика снята в спешке, без особого почтения и старания.
        Останавливаюсь в нерешительности: фонаря у меня с собой нет, а лезть в полную темноту наощупь совершенно не хочется. Уйти? Да и что, собственно, я рассчитываю отыскать в явно заброшенном подвале? Какие-то следы, намеки на случившиеся неприятности. В конце концов - хочу попробовать узнать, где можно искать Сопротивление теперь, год спустя…
        Ситуацию спасает внезапно заработавшее аварийное освещение. СтОит сделать шаг во тьму, как над головой раздается серия щелков, а потом, после нескольких неудачных попыток, загорается тусклый красноватый светильник. Настороженно смотрю на тлеющую лампу, мощности которой едва хватает, чтобы слегка раздвинуть скопившийся за долгое время мрак. Видимо, украли не все. Взяли то, что на виду: легко достать, безопасно вытащить. Самое монументальное решили не трогать.
        Прохожу вдоль обшарпанных стен коридора. Сказать по правде, убежище и раньше не являлось образцом опрятности и чистоты, но в те времена здесь хотя бы чувствовалось присутствие человека. Теперь же явственно ощущается лишь запустение, разруха и давняя заброшенность. Каменные стены покрыты царапинами и выбоинами, с потолка свисают грязные лохмотья непонятной субстанции. Пол покрыт ровным слоем пыли, скопившимся как минимум за несколько месяцев. Изнутри наружу веет затхлым застоявшимся воздухом, где чувствуется хорошо различимый запах разложения.
        Погруженная в полутьму гостиная встречает непривычной пустотой. Исчезло все: мебель, кухонный гарнитур, посуда, припасы. Комната пуста, если не считать за полезную нагрузку внушительную гору строительного мусора, скопившуюся в дальнем углу. При взгляде на царящую тут разруху появляется тяжелое гнетущее чувство безвозвратной утраты, вместе с предчувствием близкой беды.
        Ступаю медленно и осторожно, опасаясь напороться на нечто опасное в не слишком-то ярком свете аварийных ламп. Оглянувшись, вижу хорошо заметную цепочку следов, остающихся после меня. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что за последнее время я первый, кто здесь шастал.
        Захожу в спортзал: та же безрадостная картина. Вынесено все, до последнего винтика; а то, что невозможно взять - разрушено и испоганено. Нет ни тренажеров, ни снаряжения; поверхность ринга раскурочена, словно кто-то специально долбил по напольному покрытию стальной кувалдой. Тусклое освещение не позволяет разглядеть подробности, но в углах замечаю такие же свалки из бесполезного шлака, как и в предыдущей комнате.
        Одно за другим обхожу ранее жилые помещения. Увиденное отнюдь не поражает разнообразием: пустота, грязь, большие залежи мусора. Никаких следов прежних постояльцев, никаких признаков Сопротивления. Впрочем, отсутствуют и свидетельства борьбы. Кто бы не мародерствовал на базе, они не оставили ничего компрометирующего. Вандалы просто забрали все ценное, не особо заботясь о чистоте и порядке.
        С тяжелым сердцем заглядываю в собственную комнату, но и здесь не вижу ничего особенного. Матрас, заменяющий мне кровать, исчез, так же, как и стол со стулом. Нет в помине и стеллажа с одеждой. Пожалуй, единственное, что напоминает о прошлом - наполовину порванный запыленный плакат, висящий на стене. В тусклом кроваво-красном свете на меня смотрит мужественная женщина с вытянутой вперед рукой, угрюмо выдвигающая одни и те же требования: «Народ безмо…» и «Сопро…». Остатки фраз утеряны вместе с клочком бумаги, сорванным чужой безжалостной рукой.
        Заканчиваю беглый осмотр, уже понимая, что ничего важного здесь не осталось. Бессмысленно искать хоть какие-то знаки в царящем тут запустении и хаосе. Если Сопротивление и живо, то оно явно передислоцировались в какое-то другое, новое место. Как его отыскать? - вопрос остается открытым.
        Прохожу в тускло освещенную гостиную, на прощанье оглядывая некогда вполне гостеприимную комнату. Вроде бы можно уходить, но нечто невнятное, какая-то незаметная странность мешает просто взять и ретироваться. Словно тело чует какую-то улику, хоть мозг еще и не распознал - какую.
        Стоп. Чует! Именно так! Именно тяжелый затхлый запах не дает покоя! Кучи мусора и грязи никак не могут источать подобное амбре… Нос невольно морщится от резкой тошнотворной вони, свойственной для застоявшейся застарелой мочи.
        Глава № 3
        Только теперь, подойдя ближе и внимательно вглядевшись, замечаю нечто чужеродное, примостившееся в мусорной куче. Полумрак почти целиком скрывает темное пятно, никак не походящее на окружающие отходы, но у меня почему-то появляется уверенность, что «это» - живое!
        Предельно осторожно шагаю ближе, стараясь не закрывать спиной тусклый свет далекой лампы. В красноватых лучах пустая замусоренная комната кажется фантасмагорией ужаса, нагромождением хаотичных образов и форм. Будто где-то неподалеку расположился спуск в чистилище, а я нахожусь у парадного прохода.
        Страха, в общем-то, нет; на душе - брезгливая оторопь и общая подавленность, навеянная мрачной атмосферой жуткого места. Убедившись, что непосредственной опасности нет, аккуратно раздвигаю нагромождение мусора носком кроссовка. Отбросив прочь пару досок и вонючий обрывок непонятной ткани, замираю, оторопело уставившись на открывшееся зрелище.
        Среди грязи и трухи, у основания кучи отбросов, в едкой луже собственных экскрементов лежит человек, свернувшись в совершенно непостижимую позу.
        Человек? Пожалуй, я погорячился. Назвать существо человеком можно лишь с невероятной натяжкой, ибо становится страшно за род людской. Неужели можно каким-то образом низвести самого себя до столь плачевного и убогого состояния? Неужели ТАКОЕ вообще возможно?
        Лежащее тело измождено до предела. Грязно-серая кожа кажется облезлой гнилью, она сползает с обнажающихся внутренностей отвратительными струпьями. Одежда, если таковая когда-то и имелась, давно распалась, превратившись в скудные обрывки. Многочисленные кровяные раны источают белесую слизь, исхудалая плоть покрыта гнойниками и жуткими нарывами. Организм бедолаги гниет заживо, остатки разлагающегося мяса опадают с костей. Совершенно не понятно, почему огонек жизни все еще теплится в этом трупе…
        Зато причины столь сильной деградации вполне ясны: россыпь опустелых инъекторов, разбросанных возле тела, не позволяет усомниться в пристрастиях индивида. Наркоман… на последней стадии уничтожения.
        Брезгливо откидываю ногой пластиковую склянку; пустая посудина катится по полу с едва слышным постукиванием. Но, как ни странно, именно этот пустяковый звук выводит полуживой организм из летаргии.
        Вздрогнув, из хитросплетения конечностей поднимается лысая черепушка, до предела обтянутая гниющей кожей. Открываются абсолютно пустые, безжизненные глаза. Отупевшие зрачки смотрят на меня, будто на пустое место.
        Стою неподвижно, боясь пошевелиться. Кажется, что стОит дернуться, и случится нечто ужасное, отвратительное. Напряжение медленно нарастает; проходит, должно быть, не меньше пары минут.
        Внезапно в глазах живого трупа возникает крохотный отголосок мысли. Беззубая челюсть отваливается вниз, обнажая кости, давно лишенные губ. Вместе со струйкой гнили изо рта вырывается тошнотворное бульканье, каким-то образом складывающееся в отдельные слова.
        - Привет, Тей, - хрипло выплевывает тело, - Я тебя ждал. Знал, что придешь…
        Мозг острой болью пронзает неожиданное узнавание. И вместе с ним приходит невероятное, непобедимое отвращение. Не в силах больше сдерживаться, склоняюсь пополам; мощными толчками наружу выходит недопереваренный обед.
        Приступ рвоты заканчивается, когда желудок полностью опустел. Медленно выпрямляюсь, судорожно стараясь отдышаться. Не придумав ничего лучшего, вытираю губы рукавом. В воздухе царит такая вонь, что еле сдерживаюсь от новых судорог. Наконец, кое-как успокоившись, нахожу в себе силы вновь посмотреть в глаза лежащего бедолаги.
        - Август Нэш, - удивляюсь собственному хрипу, - Что, черт возьми, ты с собой сотворил?!
        При звуках собственного имени человек болезненно морщится. Болезненно в прямом смысле - заметно, что каждое движение причиняет ему значительную мУку.
        - Что сотворил? - отвратительно булькает гнилостный труп, - Сначала кайф. Потом дурман, гриф и пыльца. Под конец просто порошок. Жуткая химическая штуковина, от которой мозги съезжают набекрень, а тело разлагается заживо. Боюсь, это финал; назад возврата давно уже нет…
        Тяжело моргнув, Нэш переводит дыхание. Отравленный воздух вырывается из пересохшего горла; судя по всему, последний раз он разговаривал очень давно.
        - Прошел год? - патетически вопрошает Август, - Тут время словно остановилось… Кажется, у меня осталось еще пара доз… А потом - все…
        - Ты спятил! - с печальной яростью отступаю на шаг, - Тебе нужна помощь! Лечение!
        Раздается громкое уханье, сопровождаемое болезненным стоном.
        - Не смеши! - сипит наркоман, - А то сдохну раньше времени… Забудь, Тей! Я уже все… Нет больше Августа. Как и Сопротивления…
        Как ни прискорбно, но я понимаю, что Нэш прав. Злость уходит, уступая место скорби и жалости. Не знаю, почему парень уничтожил себя, но назад возврата нет. Из такой ямы ему не выкарабкаться. Во всяком случае, самостоятельно.
        - А где Франко? - устало спрашиваю у погибающего.
        - Франко… После той схватки я лично оплатил его лечение. Обеспечил лучших врачей, полное восстановление… Но Моро обиделся. Или разочаровался, не знаю. Решил, что я предатель. Впрочем, возможно, так оно и есть. Я всех подвел…
        - Голиаф?
        - Ушел сразу же. Думаю, переметнулся на другую сторону. Его можно понять… Здесь перспектив больше нет.
        Смотрю на бывшего лидера со все бОльшей печалью. Что же случилось с некогда бравым парнем? Неужто на него так повлияла смерть Мари? Или тут что-то еще?
        - Так что случилось у реки на самом деле? - тихо уточняю я, - Это все же ты хотел взорвать водовод? Ты хотел убить Виктора Семеновича?
        Безвольное тело вдруг подрывается вперед; полусгнившие руки упираются в пол. В глазах Августа на миг загорается ярость.
        - Хотел?! - гневно восклицает наркоман.
        Печально качаю головой. Внезапная вспышка заканчивается также быстро, как и началась. Нэш падает назад, исторгая изо рта очередную порцию слизи и стонов; глаза парня тяжело закрывается.
        - Хотел… - едва слышно шепчет умирающий, - Я уже не помню, чего хотел… Да и теперь это абсолютно неважно…
        Он обреченно замолкает на полуслове. А мне со всей очевидностью становится ясно, что бедолага находится при смерти. Боюсь, я застал последние часы, если не минуты жизни Августа. Странно, что парень вообще продержался так долго, учитывая мощнейшее истощение и постоянное наркотическое отравление. Возможно, он не умер лишь потому, что хотел дождаться моего визита?
        Пауза затягивается; Нэш лежит без всякого движения; руины некогда сильного тренированного тела вновь сливаются с горой мусора. Не могу рассмотреть даже шевеления впалой грудной клетки.
        Может быть, парень уже умер? Не выдержал неожиданного напряжения?
        Наклоняюсь ближе, брезгливо протягивая руку. Выбираю место, где можно измерить пульс, не рискуя при этом вымазаться в гнили и слизи. Дотронуться до липкой кожи не успеваю: Август резко открывает глаза. Невольно вздрогнув, отшатываюсь от безумного взгляда.
        - У меня есть кое-что для тебя, - еле различимым шепотом хрипит Нэш, - Последнее, что не успел продать… Особенное… Ценное… Индивидуально заточенное…
        Он не делает ни одного лишнего движения, но Нимфа тут же взрывается целым шквалом предупреждений.
        - Обнаружено чужеродное вмешательство в подсистему! Пересылаются файлы неизвестного происхождения! - нейросеть заходится истерическим воем, - Уровень угрозы - красный! Опасность! Несанкционированный доступ к модулю дополненной реальности! Протоколы безопасности взломаны! Рекомендую полную блокировку!
        - Уйми свою клушку, - раздраженно бормочет Август, - Квохчет, как полоумная… Все равно без твоего личного разрешения ничего не установить…
        Приказываю ИскИну заткнуться, его вопли только нагнетают бессмысленную тревогу. Пытаюсь разобраться в визуальных сообщениях, но там сплошная белиберда. С опаской гляжу на бывшего хакера.
        - Что это?
        - Боевая подсистема, - с непонятным весельем отвечает парень, - Используется военными, комитетчиками и агентами Немезиды. Для простых обывателей обычно недоступна, но, как ни странно, не под запретом. Иначе бы установка сразу поставила тебя вне закона.
        - И что же такого она дает? - интересуюсь с внезапно проснувшейся подозрительностью.
        Не нравятся мне военные. Да и Немезида… Не знал, что там есть место людям - до сих пор встречался лишь с андроидами и роботами.
        - Вероятностный контроль ситуации в реальном времени, автоматическая оценка опасности, тактический и стратегический режим зрения, - перечисляет Нэш, словно зачитывая рекламную брошюру, - Предсказательный модуль, инструментарий психического контроля, планировщик операций, возможность корректировки движений «на лету»… Много чего! Отказываться не советую. Установи - и станешь на голову выше любого хорошо подготовленного бойца… Даже если в ближайшее время большинство функций останется невостребованным.
        Голос собеседника постепенно замолкает, под конец и вовсе превращаясь в чуть слышное сипение. Август затихает, вновь не подавая признаков жизни.
        - Нимфа, насколько безопасна установка новых файлов? - встревоженно спрашиваю у нейросети.
        - Я не вижу следов вредоносного кода, - констатирует ИскИн, - Но хочу заострить внимание на том, что…
        - Умолкни! - главное я уже услышал.
        Серьезно раздумываю над тем, стоит ли доверять Августу. Логика подсказывает, что полагаться на наркомана - последнее дело, каким бы замечательным человеком он не был ранее. А уж Нэш не отличался ангельской сущностью и в былые времена… И все же… Есть ощущение, что мне делают королевский подарок, отказаться от которого будет несусветной глупостью. В конце концов - я ведь ничего не теряю. Всегда имеется возможность вернуться к прошлой конфигурации. А не попробовав - буду пенять себе еще долго!
        - Нимфа, установи и подключи боевую подсистему, - формулирую четкий недвусмысленный приказ, - Даю все необходимые разрешения.
        - Выполняю, - с обреченной печалью отзывается нейросеть.
        Перед глазами появляется непрерывная вязь бессмысленных, на первый взгляд, символов. Строчки мелькают с такой скоростью, что я не успеваю уловить ни единого значимого слова. Впрочем, продолжается это недолго - считанные секунды спустя зрение очищается, сухой голос ИскИна докладывает о завершении инсталляции.
        - Активация боевого модуля… Успешно. Подсистема установлена и готова к работе!
        Прислушиваюсь к себе, оглядываюсь - никакого эффекта! Мир выглядит абсолютно таким же, как и минуту назад.
        - Не вижу никаких изменений, - выражаю сдержанное недовольство, - В чем смысл?
        Вопреки ожиданиям, Нэш приподнимает веки. Рот наркомана разлипается с видимым усилием.
        - Ты же не в бою, - хрипит он, - Позже оценишь… Еще спасибо скажешь!
        Бедолага заходится в страшном приступе кашля; тщедушное изнеможденное тело трепыхается, будто жить ему осталось считанные минуты.
        - Послушай, Август, - говорю со всей доступной убедительностью, - Я не могу тебя тут оставить. Тебе действительно нужно в больницу! Шансы на излечение есть всегда! Технологии позволяют…
        Увещеваю и сам не верю собственным словам. Есть вещи, от которых так просто не избавишься. Во всяком случае, не за одну жизнь. Но и бросить парня здесь, на верную смерть, кажется немыслимым!
        Болезненно фыркнув, Нэш гвоздит меня презрительный взглядом. Бледное лицо парня искажается невыносимой мУкой.
        - Убирайся! - с ненавистью произносит он, - Избавь меня от своей приторной жалости! Я сам… выбрал собственный путь! И никогда с него не сверну!
        Август говорит с такой убежденностью и горячностью, что приходится невольно отступить назад. Делаю шаг и еще; медленно выбираюсь из поля зрения наркомана.
        Черт возьми! Я ведь сам совсем недавно сформулировал эту мысль: нельзя помочь тому, кто сам не хочет спастись! Или, все-таки, можно?
        Спеленать по рукам и ногам, насильно вывести в специализированную лечебницу, держать под замком и с постоянным наблюдением врачей… Что-то же нужно сделать?
        Словно в ответ на незаданный вопрос перед глазами появляется ненавязчивая надпись:
        [Индивид: Август Нэш,
        Действие: анализ состояния организма,
        Результат: 99 % вероятность смерти в ближайший час]
        Бесполезно… Бедолага слишком глубоко упал, слишком увяз в этом дерьме. Точка невозврата пройдена. В этой инкарнации уже ничего не изменить… Но помочь ему через год, во время перерождения, я просто обязан! Во что бы то ни стало нужно сделать, чтобы Августа не перехватил очередной торговец дрянью!
        Медленно пячусь назад, стараясь не издавать лишнего шума. Будто что-то услышав, Нэш окликнет, позовет на помощь… И тогда я уйти точно не смогу!
        Попадаю в коридор, с заметным облегчением прикрываю за собой дверь. Уже гораздо спокойнее иду к выходу. Стоит мне покинуть подвал, как аварийное освещение гаснет, погружая бывшую базу Сопротивления, а ныне - бесхозный склеп - в кромешную тьму.
        Со злостью захлопываю скрипящую стальную створку. Перевожу дыхание, утирая рукавом выступившую испарину. Да уж - не зря навестил убежище! Прислоняюсь лбом к прохладному железу, но спокойно передохнуть мне не суждено.
        - Внимание, Тей, замечена опасность! - необычайно спокойным, но в то же время собранным тоном замечает Нимфа, - Вероятность силового конфликта - семьдесят пять процентов.
        Странно, раньше ничего подобного нейросеть не выдавала. Или именно так начинает действовать боевой модуль? Во всяком случае, холодный голос заставляет разом собраться. Стремительно оборачиваюсь и решительно поднимаюсь по каменному сходу, внутренне готовясь к любой неожиданности.
        Лишь взойдя по обшарпанным ступеням, понимаю, почему Нимфа бьет тревогу: унылое безлюдье урбанистического ландшафта нагло нарушено нежданным появлением группы индивидов весьма характерного вида. Не знаю, как так выходит, но бандитов зачастую можно выделить, лишь глянув на их внешний вид. То же самое и с этими: пятерка мужчин с поразительно стереотипной, для своего занятия, внешностью.
        Короткостриженые головы; лица, не обремененные излишней умственной деятельностью; внушительные фигуры, главная цель коих - запугивать менее габаритных обывателей. Взглянув в бегающие глаза, светящиеся радостной злобой, можно со стопроцентной вероятностью сделать необходимые заключения.
        Банда. И здесь они, судя по всему, совершенно не случайно. По мою душу?
        Трое расположились прямо передо мной, в небрежных расслабленных позах. Чувствую насмешливые изучающие взгляды, не сулящие ничего хорошего. Ледяные глаза давят, испытывают волю, заставляя чувствовать себя слабым никчемышем. Впрочем, пока что моя ментальная броня крепка, нагнать ужаса им не удается.
        Двое дружков грамотно обходят с флангов - каждый со своего - норовя зайти за спину. Движутся медленно, не торопясь, как бы и вовсе без злого умысла. Послеобеденная прогулка - не иначе. Провожаю их периферическим зрением, стараясь не упускать из вида.
        К своему удивлению замечаю, что вся пятерка - на ранге эпсилон. С какого перепуга они осмелились выйти против дельты? Неужели считают, что следующий класс дают просто так? Или рассчитывают на свою численность и вооружение?
        Глаз не успевает заметить деталей, но визуальные подсказки, отображаемые Нимфой, дают исчерпывающий анализ обстоятельств.
        У того, что ближе - вибронож. Именно поэтому он стоит вполоборота, держа правую руку за спиной. Два напарника рядом - вооружены для ближнего боя. Слева - с дубинкой, второй - демонстративно поглаживает зубцы устрашающего кастета. Оставшаяся парочка нужна для подстраховки, с дистанционным оружием. Какая-то разновидность огнестрела и импульсный парализатор. Боевая подсистема утверждает, что эти опаснее прочих, ибо их действия менее предсказуемы.
        Вообще, с улучшенной дополненной реальностью ситуация становится весьма прозрачной. Нейросеть рисует перед глазами диспозицию, подсвечивая красным цветом уровень возможных угроз; визуально акцентирует внимание на оружии; просчитывает варианты перемещений и атак. Кажется, словно я смотрю во все стороны разом, да еще и с нескольких точек зрения. Смоделированная объемная картина настолько упрощает ориентирование в пространстве!
        Точно! Я как будто ребенок, играющий в солдатиков: расставил фигурки в нужных местах, глазею на них с высоты и раздумываю, как бы лучше начать сражение.
        Осмотр, анализ противников, контроль позиции - все это занимает не больше секунды. Головорезы лишь чуть сдвигаются, впередистоящий приоткрывает рот.
        - Какая встреча! - гнусавит мужчина под одобрительные смешки товарищей, - Важная птица и без охраны…
        Прежде, чем я успеваю ответить, ИскИн рисует психологический анализ противников. Оказывается, говорливый - самый молодой, наименее влиятельный член группы. Распределение важности и ролей, индивидуальные особенности поведения… Главарь, скорее всего, тот, что с дубинкой - самый осторожный и держится чуть поодаль. Не зря говорят: за одного битого двух небитых дают! Пусть вперед лезут менее опытные, им-то получать оплеухи не боязно…
        [Подсказка. Оптимальный вектор диалога: демонстрация мощи и уверенности. Любой другой ответ будет интерпретирован, как проявление слабости. С возможностью немедленной физической расправы.]
        Демонстрация силы… Могли бы еще и готовые фразы выдавать! Или это уже более продвинутая подсистема? Какой-нибудь нейро-суфлер…
        Стою вполне спокойно, расслабив руки. Плечи опущены, ноги чуть согнуты, живот напряжен. Смотрю прямо на собеседника - глаза в глаза.
        - Кто вы такие, и что вам надо? - спрашиваю тихо, уверенно и с некоторым напором.
        Впрочем, похоже, моей речи не хватает харизмы. Или, может, просто выбрал не те слова. Сказывается отсутствие опыта общения с подобным контингентом.
        Противники быстро переглядываются, нездоровые ухмылки становятся еще более злобными.
        - А ты не робкого десятка, да? - цедит парень с кастетом, - Ничего… по-первости все так…
        [Вероятность силового конфликта: 83 %]
        Какого черта?! Что я не так сказал? Мне их что, нужно было пугать? Или послать в пешее путешествие по известному адресу? Не понимаю, что за подсказки такие!
        - Мужики, может, разойдемся миром? - теперь гляжу прямиком на главаря.
        Его лицо вполне серьезно, а вот физиономии прочих просто расцветают.
        [Ошибка! Отказ идти на конфронтацию. Свидетельство собственной слабости. Вероятность силового конфликта: 91 %]
        - Сначала мы посмотрим, что ты за зверь, - гогочет владелец ножа, - Что знаешь, что тут делаешь… Кто, вообще, такой?
        Он тянет руку, намереваясь ухватить меня за отворот куртки. Удобно - чтобы, значит, никуда не делся. Да и лезвием потом бить сподручнее - прямо под ребра.
        Легко уклоняюсь и еще легче - почти нехотя - отталкиваю громилу. Тот вынужден отступить на шаг, все так же не опуская руки. Вокруг раздаются недоуменные встревоженные выкрики.
        - Э-э-э! Ты че!
        Кажется, начинается.
        [Опасность! Вероятность силового конфликта: 98 %. Рекомендация: превентивная атака!]
        Возможно, кто-то более внушительный или смышленый заболтал бы бандитов, не доводя дело до драки. Кто-то более удачливый и осторожный вообще избежал бы нежелательной встречи. Мне же остается только одно: поработать кулаками, раз уж другие органы оплошали.
        Никто не бьет, никто даже не дергается, а у меня перед глазами уже возникает тактическая схема драки. Как нейросеть предсказывает действия оппонентов - ума не приложу. По мимике? Незаметным сокращениям мышц? По психологическому профилю? Как бы то ни было, расстановка и последующие действия врагов становятся очевидны. А исходя из них ИскИн предлагает несколько вариантов реагирования.
        Мне даже хватает времени выбирать. Оценить простоту планов, их риск и, не в последнюю очередь, внешнюю зрелищность. Впрочем, я полагаюсь не на эти факторы. Останавливаюсь на той альтернативе, что подразумевает наибольшую эффективность при наименьших затратах сил.
        Боевая подсистема вдохновляюще помаргивает синим, показывая предполагаемые и желаемые траектории движений. Удары, приемы, ответные реакции - кажется, все учтено. Планирование закончено, пришел черед действовать. Нужно только выбрать удачный момент…
        Сейчас!
        Глава № 4
        Как же все, оказывается, просто! С подсказками боевой подсистемы драка превращается в затейливый танец, где главное - точно следовать указаниям тренера, и чутко реагировать на действия партнеров. Да с такой программой любой олух превратится в чемпиона! Во всяком случае, насколько позволит организм…
        Неужели Франко не использовал чего-то подобного? А сам Август? Наверняка ведь в его нейросеть встроена боевая часть! Не мог же он обделить себя и прочих, оставив разрушительную жуть только для меня. Или не все так просто? Возможно, такой код сложно скопировать - требуется длительная настройка под конечного индивида. Или дело только в жадности?
        Если бы у обывателей был доступ к боевой подсистеме… Хм… Эта штука пострашнее оружия! Именно поэтому, выходя один против пяти вооруженных головорезов, я чувствую себя неуязвимым. Словно единственный взрослый среди стайки детсадовцев…
        Смещаюсь в сторону, пропуская выпад виброножа мимо. Передвигаюсь, четко следуя указаниям ИскИна. Шаг, плавный поворот - мелькает кастет, не дотягиваясь до носа на пару сантиметров - чуть заметный толчок, перехват. Тело слушается великолепно: я быстрее врагов, не говоря уже о тактическом превосходстве. Взмах дубины, как сигнал к финальному этапу: ныряю под удар, одновременно разворачиваясь всем корпусом.
        Эффект превосходит ожидания! Троица громил едва не стукается лбами, запутавшись в собственных конечностях. Мне остается только подтолкнуть - и противники кубарем валятся на бетон, сотрясая воздух бездумными выкриками.
        Красный отблеск мелькает за спиной: нейросеть предупреждает об опасности сзади. Помню, что там бандит с огнестрелом, а потому не церемонюсь. Молниеносный подшаг-полупрыжок и удар ногой сходу, не целясь. Смотрю на врага лишь в последний миг, провожая взглядом летящую ступню.
        Стрелок толком не успел поднять оружие: схватка началась слишком стремительно. Но для него она на этом и заканчивается. Вся мощь, вложенная в удар, вгрызается в солнечное сплетение бедолаги, отбрасывая его на кирпичную стену. Слышу хруст ребер, потом - стук затылка о камень. Бесчувственное тело падает среди раздробленных кирпичей, пистолет вылетает из руки и остается под обломками. Боюсь, парня ждут крайне неприятные ощущения, когда он придет в себя. И если придет…
        Зато второй стрелок - с парализатором - уже изготовился к выстрелу. Достать его не успеваю, а потому просто шагаю вбок, перемещая барахтающуюся тройку под траекторию. Оружие движется следом, стараясь отыскать цель, но нажать на спуск парень боится - велик риск задеть своих.
        Без всякой жалости впечатываю кулак в челюсть приподнявшегося бандита - мужчина тут же оседает обратно. Пожалуй, опять переборщил с усилием: громкий треск и скУла, вывернутая под нерасчетным углом, свидетельствуют о том, что в ближайшее время бедолаге придется кушать через трубочку.
        Главарь, стоя на четвереньках, пытается достать дубиной. Просто поднимаю ногу - удар проходит мимо - а потом аккуратно бью носком кроссовка по лицу. Вскрик, кровь, жалкое падение. Руки, прижатые к физиономии, моментально становятся красными. Этот, похоже, отделался сломанным носом.
        Третий почти успевает подняться, в чем я ему благосклонно помогаю: подхватываю под руку и вежливо, как настоящий кавалер, веду в нужное место.
        [Внимание! Применение парализатора!]
        Своевременное предупреждение моргает красным, но я подготовился зАгодя. Когда стрелок активирует оружие, меня уже прикрывает широкая спина невольного напарника. Тело бедолаги сотрясается в резкой конвульсии, он валится бревном, не издав и звука. Только чуть заметная дрожь пальцев, да обмоченные штаны выдают мучения, выпавшие на его долю.
        Молниеносно смещаюсь по плавной дуге, выходя вплотную к «снайперу». Не останавливаясь, подсекаю обе ноги; мужчина падает, как подрубленный, здорово приложившись головой о бетон. Перехватываю парализатор из ослабевшей руки и всаживаю остаток заряда в головореза. Энергии маловато, но этому хватит: на какое-то время бандит вне игры.
        Медленно поднимаюсь, оглядывая поле боя. В принципе, окружающий пейзаж поменялся не слишком сильно: прибавились человеческие тела, да немногочисленные следы потасовки. Четыре безвольные жертвы, и один бандит, все еще подающий признаки жизни.
        Главарь поднимается на ноги, беспрестанно утирая окровавленное лицо ладонями. Физиономия целиком красная, но такая травма скорее выглядит устрашающе, чем причиняет реальные неудобства. Разбитый нос гарантирует болевой шок, но он быстро проходит, особенно если враг достаточно тренирован и мотивирован. В этом бандиту не откажешь, так же, как и в смелости. Хотя, возможно, решает не смелость, а банальное упрямство…
        Он надвигается, сжав кулаки перед подбородком. Разбитые губы сплевывают покрасневшую слюну, вокруг глаз расплывается громадная гематома. В нем чувствуется злость и решимость идти до конца, но не угроза…
        Возможно, я излишне самоуверен. Или же, возомнил себя суперменом. В оправдание могу сказать, что необходимо знать границы собственных возможностей; проверить, на что способно новое тело. К тому же, даже в случае провала, риск минимален.
        А потому делаю то, что в реальной схватке недопустимо. Неожиданный, глупый, неподготовленный удар. Ногой, в голову, с разворота, да еще и с подскоком.
        Вертушка в прыжке - излюбленный прием супергероев из старинных боевиков.
        Хлоп! Голову врага будто сносит дубиной. Не срубает, конечно, но эффект кажется очень схожим. Здоровяк подлетает в воздух, подброшенный зубодробительной плюхой; сделав несколько полных оборотов тело громилы грузно оседает наземь, без намека на осмысленную деятельность. Черепушка болтается на переломанной шее, как куль с дерьмом.
        Что ж - поделом! Сам нарвался. Тут уж, как говорится, одно из двух - либо выживет, либо помрет.
        А испытания боевой подсистемы можно считать пройденными. И действительно - спасибо, Нэш!
        Теперь пустырь перед знакомым подвалом приобретает законченный вид. Бессознательные человеческие тела, в художественном беспорядке разбросанные по округе, вполне гармонично вписываются в серую заводскую застройку. Воцаряется тишина, нарушаемая далеким гомоном улиц, слышимым здесь на каком-то совсем минимальном фоне. Кажется, весь мир затихает, наслаждаясь передышкой в безостановочном действии.
        Прислушиваюсь к сообщениям нейросети, пытаясь понять: ждать ли прибытия законников в лице Немезиды. Не удержавшись, задаю ИскИну прямой вопрос.
        - Опасности нет. Угрозы обществу нет. Дополнительное вмешательство нецелесообразно, - лаконично информирует Нимфа.
        Что ж, остается добавить пару последних штрихов.
        Во-первых, обыск. Осматриваю поверженных, прощупываю карманы курток. Впрочем, без особой тщательности: я все же не вор. Да и брать у них, если честно, совершенно нечего. Кроме, конечно, оружия. Его собираю в отдельную кучу, кажущуюся слегка инородной среди пасторального затхлого асфальтового пейзажа.
        Вибронож, свинцовая дубинка, устрашающий кастет, миниатюрная разновидность пистолета и разряженный парализатор - вот и вся добыча.
        Кастет сразу отправляется на свалку - слишком громоздкий и непрактичный. Скрытно носить его точно не получится, а выставлять напоказ как-то совестно. Да и в приличном обществе выйдет моветон.
        Следом выкидываю парализатор. Прибор разряжен практически до нуля, следовательно, не эффективен. Нужна зарядка, а где ее сделать - понятия не имею. К тому же, не слишком полезная это вещь, как показывает практика. Гораздо надежнее простая свинчатка…
        Дубинка - хороша, красива и по размеру вполне подходящая. Ложится в руку, как влитая, разит наповал, да и спрятать под одеждой - не проблема. Единственный минус - довольно увесистая штука. Покрутив так и этак, с сожалением откладываю в сторону. Идя на драку - взял бы, но таскать подобную тяжесть постоянно совсем не хочется.
        Взвешиваю в ладони пистолет и с разочарованием понимаю, что для меня он бесполезен. На оружии установлен сканер ДНК, исключающий использование кем-то кроме хозяина. Можно, конечно, в теории взломать и перенастроить… но это время и деньги. Не стоит того, как мне кажется. Так же нелепо, как таскать с собой образец чужой плоти. Потому такое оружие и разрешено к свободной продаже, что его трудно фальсифицировать.
        В итоге, за подкладку куртки отправляется только вибронож. Небольшой, аккуратный, безопасный в переноске и смертоносный в бою. Прелесть данного оружия в том, что пока оно дезактивировано, его лезвие не острее обычной деревяшки. Но стоит запустить механизм… Режет все что угодно, а уж человеческое тело - так и вовсе играючи!
        Осматривая головорезов, попутно стараюсь понять - кто их послал?
        Может быть, месть того торгаша у роддома? Напоролся на отпор и позвал дружков на помощь. Могли за мной проследить? Легко… Я же не особо вертел головой. Впрочем, никаких фактов, указывающих на подобный расклад, нет. Связаны ли эти мордовороты с наркомафией - неизвестно.
        Второй вариант - патруль, приставленный наблюдать за бывшей базой Сопротивления. Но опять же вопрос: кем и с какой целью приставленный? Чтобы никто не вошел? Тогда они облажались. Чтобы никто не вышел? Хм… Могли бы поставить охрану и посерьезнее.
        В совпадения я не верю определенно. Если уж бандиты оказались здесь, значит пришли целенаправленно. Кто-то их навел именно на меня. Некто не слишком дальновидный.
        Или, напротив? Может, меня и не хотели убивать. Решили прощупать, узнать, на что я теперь способен.
        Тьфу ты! Опять какая-то паранойя прорезается! Да кому это надо - следить за мной, нападать? Не слишком ли я возомнил о себе? Мания величия, не иначе. Но других вариантов сложить хитрый пазл не вижу.
        На всякий случай еще раз просматриваю данные нападавших, занося их имена в информационный файл. Кто знает, где может пригодиться. Запас карман не тянет, а несколько байт тем более.
        С сомнением смотрю на развалившихся головорезов. Может, имеет смысл привести одного в чувство, да допросить с пристрастием? Ну, то есть, побить. Или избавить от избиения в обмен на ответы.
        Всерьез раздумываю над этим непотребным действием, но от дальнейших сомнений избавляет сигнал поступившего сообщения.
        Фрида: Встречаемся через двадцать минут!
        И указатель местоположения.
        Несколько смущает и даже начинает раздражать приказной тон послания. Наверное, так все же лучше бесконечного блуждания вокруг да около, но… Девушка могла хотя бы поинтересоваться, не занят ли я чем-то важным. Например, допросом избитого головореза.
        Сверяюсь по карте: добираться до указанной точки как раз не меньше двадцати минут. Так что не успеваю ни переодеться, ни прихорошиться. Окидываю поле брани прощальным взглядом и гордо ретируюсь, оставляя павших приходить в себя и зализывать раны самостоятельно.
        Стою в указанной точке точно в назначенное время. То ли Фредерика слегка ошиблась, то ли решила подшутить, но координаты указывают ровнехонько на середину оживленного перекрестка. Люди снуют во все четыре стороны, плотные потоки обывателей пересекаются, бурлят, образуют свои, человеческие водовороты и течения.
        Решив, что выполню указания красотки в точности, во что бы то ни стало, внедряюсь в толпу. Без зазрения совести орудую локтями, расталкиваю соседей плечами, пробираюсь вперед, не обращая внимания на недовольство окружающих. В конце концов, я - дельта! Пусть эпсилонский сброд отвалит на хрен!
        Довольно пискнув, маршрутизатор сообщает, что я на месте. Замираю посреди толчеи, словно скала, о которую суждено разбиваться бессильным волнам, состоящим из человеческой мелочевки.
        Рассматривать окружающих по-другому не получается, как ни стараюсь направить мысль в нужное русло. Такое ощущение, что чем больше народу собирается в ограниченном пространстве, чем больше плотность людской массы, тем она становится глупее и бездуховнее. Поодиночке у каждого еще есть шанс, но толпа - глупа, ее дело - ломать, крушить, убивать всякую индивидуальность. Посмей вырваться, возвыситься над стадом хотя бы на вершок - и тебя оплюют, сметут и растопчут. Осмелившийся бросить вызов обществу - обречен на одиночество.
        Все великие открытия совершены индивидуальным человеческим гением. Все войны и разрушения ведутся бездумными толпами. Так ли? Сходу опровергнуть собственноручно сформулированное утверждение не получается, а искать информацию в сети некогда, да и не хочется.
        Фрида, как любая уважающая себя девушка, немного опаздывает. Всего на минуту - чтобы соблюсти приличия, но и не вывести кавалера, то есть меня, из душевного равновесия. Замечаю красотку, легко скользящую по самому краю людского потока; приветственно взмахиваю рукой. Увидеть ее немудрено: длинноногая блондинка возвышается над толчеей на целую голову. А вот она меня замечает далеко не сразу.
        Наклонив голову, Фредерика хитро улыбается. Она не изъявляет никакого желания лезть сквозь толпу, так что мне приходится самому расталкивать прохожих руками. Наконец, добираюсь до красотки, смотрю в темно-синие глаза, для чего приходится заметно задрать голову.
        Девушка все так же хороша, что, конечно, и не удивительно. Серая спецовка сменилась на короткое платьице, по-прежнему едва прикрывающее изумительные ноги. Грудь, напротив, закрыта, хоть и там, мне кажется, есть, что показать. Миниатюрные сережки, тонкая цепочка на шее; узкий поясок, перехватывающий талию - вот и весь туалет. Но вместе с высокими туфлями и потрясающей стройностью смотрится сногсшибательно.
        Вообще, глядя на Фредерику, начинаю понимать выражение «ноги от ушей». В хорошем смысле этого слова, если таковой вообще можно вообразить…
        Никогда не думал, что буду испытывать робость из-за собственного роста. Но сейчас вдруг ощущаю некоторую неловкость. Красотка и так выше меня почти на голову, а учитывая внушительные каблуки… Словно я вновь в теле ребенка! Похоже, начинает развиваться психологический комплекс. Глядишь, при следующем перерождении стану великаном.
        Лепечу что-то бессвязное, делая даме дежурные комплименты. Она беспечно отмахивается, принимая похвалу, как само собой разумеющееся.
        - Ужин? - вопрошаю с забавной растерянностью.
        - Пожалуй, - Фрида подает мне руку.
        Подхватываю девушку под локоток, мы отходим подальше от столпотворения. И вновь ощущаю себя коротышкой по сравнению с неимоверно стройной и высокой блондинкой. Масла в огонь подливает совсем неподходящая для свидания одежда. Фредерика в своем наряде готова хоть сейчас под венец; я же выгляжу будто… да! Будто только что вернулся с бандитских разборок, не успев сменить костюм.
        Впрочем, красотка милосердно не замечает моей нервозности. Мы вышагиваем рядом: я, семенящий, будто шкодливый подросток; и она - длинноногая королева, выступающая, как на подиуме.
        - Я тут обнаружил одно местечко… - вспоминаю про давешнее кафе.
        Стараюсь взять инициативу в свои руки, но Фредерика обрубает попытку на корню.
        - Сомневаюсь, что оно подойдет, - перебивает девушка, не поворачивая головы.
        - Почему?
        Похоже, роль ребенка настолько прилипла, что никак не желает меня оставлять. Во всяком случае, глупые вопросы я задаю с прежней периодичностью.
        - Хотя бы потому, что твое кафе бесплатное, - веско заявляет Фрида, приподнимая левую бровь, - А то, что получено даром, не может быть ценным по определению.
        Мысль довольно глубокая, а вопрос спорный. Хотя я, скорее, склонен согласиться с девушкой. В жизни ничто действительно стОящее не дается просто так, без усилий. И это, кстати, повод задуматься о нашем знакомстве. И о боевой подсистеме, полученной от Августа…
        - А у тебя, значит, деньги водятся?
        Фредерика возмущенно фыркает, выразительно сверкая глазами.
        - А ты думал, я за еду работаю? - насмешливо переспрашивает она, - Или по идейным соображениям?
        Наверное, нет. Ничего такого я не думал. Впрочем, до сей поры о деньгах вообще мало помышлял. В мире, где все, потребное для жизни, можно получить бесплатно, вопросы обогащения не слишком тревожат. На первых порах… Странная полу-коммунистическая идеология, где «каждому по потребностям», но лишь в определенных рамках, четко очерченных социальным классом.
        Зато, сразу же выясняю еще кое-что интересное о себе: очередной комплекс. Чувствую определенное неудобство от осознания, что за меня будет платить женщина. Конечно, в ходу феминизм, равноправие полов и прочие идейные измышления, но я в них не слишком верю. Идея равенства кажется самоочевидной, пока не начнешь сопоставлять факты. А тогда сразу появляется краеугольный вопрос: как могут быть равны те, кто различен по своей природе? Чтобы достичь истинного равноправия, нужно либо сделать все человечество абсолютно одинаковым, либо… уничтожить мир.
        Как бы то ни было, забавно вспоминать нечто новое о своей «матрице» - предыдущем воплощении. Тот тип явно не любил быть зависимым от других, а теперь его убеждения невольно передаются мне.
        - Ладно, веди, - обреченно соглашаюсь с девушкой.
        Она победно улыбается, чуть заметно утягивая в сторону от основного пешего потока.
        Глава № 5
        Добраться до кафе оказывается не слишком сложно. Видимо, Фредерика специально назначила точку встречи таким образом, чтобы оказать в непосредственной близости от заведения. Во всяком случае, путь до него занимает не многим больше пяти минут.
        Девушка тянет в неприметную дверь очередной высотки, мы проходим сквозь узкий вестибюль, поднимаемся на лифте. Стараюсь запоминать дорогу, с интересом оглядываю интерьер: пока что не видно никаких особых отличий от тех мест, где довелось побывать ранее. Что ж, инаковость начинается сразу же, стоит нам дойти непосредственно до дверей бара.
        Поднявшись на девятый этаж, преодолеваем небольшой извивающийся коридор. Ирония заключается в том, что теперь на выбор предоставлены два входа: налево - бесплатный пищевой блок, подходящий для повседневных визитов; направо - закрытая территория, где нужно заплатить за само право быть посетителем.
        Фрида, не мешкая, поворачивает к более презентабельной двери. Никакой вывески над входом нет и в помине; сверившись с картой, узнаю название заведения: «Ресторан № 13342». Не слишком многообещающе. Хотя - что я знаю о ресторанном деле? Возможно, таковы реалии этого мира…
        Девушка шагает к створке, та легко отъезжает в сторону.
        - Фредерика Гальярдо, добро пожаловать! - произносит приветливый голос невидимого швейцара, - Рады вас видеть!
        - Я с гостем, - красотка небрежно кивает в мою сторону.
        Смотрю во все глаза, но момент прохождения транзакции не замечаю. Скорее всего, последняя фраза и являлась подтверждением двойной оплаты. Фрида назвала меня гостем, тем самым давая понять, что рассчитываться с заведением будет именно она.
        - Тей Козловский, добро пожаловать! - чуть менее радушно, но вполне доброжелательно повторяет робот.
        Прохожу внутрь вслед за девушкой, удивленно разглядывая зал. В том, что передо мной именно «ресторан» - сомнения отпадают сразу же. Для бара или кафе слишком помпезная обстановка, слишком изысканное убранство. Не сказать, что мебель блестит позолотой или посуда из фарфора, но все же - уровень заметен!
        Небольшие уютные столы, сервированные на двоих. Комфортабельные стулья с мягкими сиденьями и резными высокими спинками. Белоснежные скатерти, равномерно свисающие вниз; столовые приборы, ожидающие своего часа; обязательные текстильные салфетки для рук и одежды. Уютная домашняя атмосфера; слегка приглушенное освещение, создающее дополнительную романтику; приятная музыка, доносящаяся откуда-то сверху.
        В очередной раз ощущаю себя не в своей тарелке. Джинсы, кроссовки и толстовка - явно не та одежда, что нужна для посещения подобных мест. Но, стараясь не тушеваться, стягиваю ветровку, аккуратно развесив ее на деревянных плечиках. Оставляю верхнюю одежду в импровизированном гардеробе и следую за Фридой к одному из центральных столов.
        Барная стойка здесь, кстати, тоже имеется, как и два бармена. Один из них - не слишком новый андроид, слегка стилизованный под дух заведения. А второй - вполне себе человек.
        Проходя мимо, Фредерика слегка склоняет голову, мужчина отвечает ей приветственным кивком. А девушка-то тут, оказывается, завсегдатай! Чувствую легкий укол ревности. Или это самолюбие взыграло? Слишком уж у бармена понимающий взгляд: привела, мол, очередного кабеля на случку. А мне отнюдь не нравится ощущать себя таковым. Да, к черту!
        Стоит усесться за стол, как рядом сразу появляется официант. Склонившись механическим телом, андроид протягивает руку, подавая самое настоящее бумажное меню. Надо же, а я считал их давно сгинувшим ретроградным пережитком прошлого…
        Фредерика заказывает на двоих, и я вынужден подчиниться. Она лучше знает, чем тут кормят; мне же названия блюд не говорят совершенно ни о чем. К тому же - я не в том положении, чтобы качать права: платит-то за удовольствие девушка!
        Единственное, с чем выражаю несогласие - сразу и однозначно отказываюсь от алкоголя. Брови девушки недовольно изгибаются, в голосе появляется насмешка.
        - Неужто о здоровье печешься? - недоумевает она, - Или переживаешь за свой Индекс?
        Жму плечами, не желая вдаваться в объяснения. На самом деле, от бокала вина или пива большого вреда не будет, но… просто не хочется. Есть ощущение, что не стОит лишний раз без причины затуманивать разум. Да и вообще, культура потребления алкоголя выглядит довольно странным явлением, учитывая, что это самое потребление официально признано социально-деструктивным действием. В поте лица бороться за сотые доли Индекса, чтобы потом вот так просто спустить их в унитаз, вливая в себя отраву… Попахивает каким-то мазохизмом.
        Заказ приносят моментально, без паузы. Вооружившись ложками, с жадностью набрасываемся на еду. Виной тому разгулявшийся аппетит, а еще то, что вкус у блюд просто обалденный! Определенно, гораздо лучше, чем в общепите. Пожалуй, самое вкусное из того, что я могу припомнить. И однозначно стоит потраченных денег.
        Насытившись, расслабленно откидываюсь на спинку стула. Фредерика доедает остатки трапезы с изяществом истинной принцессы. Мне приносят чай, девушка пригубляет бокал вина. Обязательная часть программы выполнена, настает время для импровизации.
        - Можно задать глупый вопрос? - начинаю разговор издалека.
        - Попробуй, - брови красотки игриво взлетают, лицо приобретает довольное выражение.
        - Можешь немного рассказать про деньги? - наглым образом пользуюсь приглашением, - Как устроена финансовая система?
        Секунду Фредерика выглядит удивленной, затем за столом раздается непринужденный звонкий смех. Девушка прикрывает лицо ладонями и хохочет, не сдерживаясь. Я толком не понимаю, как реагировать, а потому - просто жду, пока смешинка растает.
        - Это и правда то, о чем ты хочешь поговорить на свидании? - чуть успокоившись уточняет красотка.
        - Ну, ты первая из встреченных мною, кто при деньгах, - рассеянно развожу руками, - До этого я про них толком и не слышал.
        Фрида, наконец, может отдышаться. Смех уходит, девушка вновь возвращает контроль над эмоциями. На меня смотрит слегка недоуменно и с любопытством.
        - Не удивительно, - небрежно поясняет она, - Классу «эпсилон» не доступно владение деньгами, как, кстати, и хоть какая-нибудь собственность вообще. На ранге «дельта» появляется право на имущество, ограниченное определенной ценностью. Так же, к твоей нейросети автоматически привязывается денежный счет. Попробуй - запроси баланс!
        Опускаю глаза, несколько сосредотачиваясь.
        - Нимфа, баланс! - отдаю мысленный приказ.
        [Баланс: 0 coins]
        Не удивительно. Заработать еще не сподобился.
        - Увидел? - с улыбкой вопрошает Фредерика, - А теперь?
        Девушка небрежно взмахивает ладошкой, вызывая появление двух новых сообщений.
        [Входящий анонимный перевод: 1 coins
        Баланс: 1 coins]
        - Перевод получил, - задумчиво констатирую я, - А что это за «коины»?
        - Монеты, коины, баксы, копейки, гроши - называй, как хочешь! - вновь смеется красотка, - Хоть тугриками! Главная и единственная официальная валюта.
        - Как - единственная? А если нужна… большая сумма?
        - И в чем проблема?
        - А дробные единицы? Центы?
        - Нет никаких центов, - раздраженно бросает Фрида, - Есть коин и все! Дроби, пожалуйста, сколько влезет! Только этим мало кто занимается.
        - Выходит, валюта полностью цифровая?
        - Ну конечно! А ты чего ожидал? Золотых слитков?
        - Любая денежная единица должна быть чем-то обеспечена, - убежденно цитирую не понятно откуда взявшуюся мысль, - Должна опираться на какую-то реальную ценность.
        - Ну, не знаю… - тянет девушка, - А чем, например, обеспечено то, что ты ходишь на ногах, а не скачешь на четвереньках? Носишь штаны, а не ходишь голышом?
        - Так уж исторически сложилось, - пожимаю плечами, - Эволюция… Ну и органы правопорядка, конечно.
        - То же и с коинами, - убежденно кивает Фрида, - Любые деньги - это ведь вопрос веры. Так уж все условились, что за некую виртуальную циферку можно получить вполне определенные блага. Остальное - необходимое количество денежных единиц и соответствующих товаров - рассчитывает Сизиф.
        Недоверчиво хмыкаю, вспоминая про эту подсистему ИскИна, занимающуюся полным расчетом плановой экономики. Еще в момент первого знакомства с данной теорией она казалась нереальной, теперь же сложность необходимых алгоритмов кажется и вовсе запредельной.
        - А насколько коины безопасны? - продолжаю скучные расспросы.
        - Что ты имеешь ввиду?
        - Система расчетов децентрализована?
        - Ну… насколько я знаю, в каждом секторе установлен отдельный сервер, - вопрос заставляет девушку всерьез задуматься, - В этом плане - да! По крайней мере еще никому не удавалось фальсифицировать транзакции!
        Никому не удавалось… Но это ведь не значит, что уязвимостей нет в принципе. С другой стороны - не мне беспокоится о безопасности чужих кошельков. У меня-то воровать вообще нечего.
        - Ладно, - перехожу к наиболее важному вопросу, - А как добывать эти самые коины?
        - Как-как! - девушка удивленно всплескивает руками, - Устройся на работу! Хочешь - барменом, - Фрида кивает на барную стойку, - Хочешь - уборщиком, хочешь…
        - В роддом, - подсказываю нужное слово.
        - Ну да, - соглашается она, - Только такие должности нам и доступны. Класс дельта - неквалифицированная рабочая сила.
        Забавно. Если дельта - рабочая сила, то кто тогда эпсилон? Человеческий мусор? Бесполезный и ни на что не годный.
        - А почему людям вообще позволяют работать? - вспоминаю вопрос, заданный мне когда-то Августом, - Ведь роботы могут делать все гораздо лучше нас?
        - Все? Не знаю… - видно, что Фредерика раньше об этом не задумывалась, - Ну, должны же мы как-то коины добывать.
        Мой черед улыбаться. С ее слов выходит, что работа - некая поблажка ИскИна, которую он презентует опустившемуся человечеству в качестве сладкой подачки.
        - Не думай, что устроиться на работу так уж просто! - с горячностью восклицает красотка, - Там целая куча тестов! Во-первых, нужно подходить на должность по всем профильным параметрам…
        Похоже, Фрида неправильно поняла мою усмешку. Иначе, с чего бы так взъелась?
        - Во-вторых, необходимо пройти психологическое тестирование. Доказать, что имеется достаточная мотивация…
        - Ага. Так свербит работать, что аж невмоготу, - шучу я, но девушка не воспринимает юмор.
        - Именно так! - серьезно кивает она, - Ну и, конечно, требуется соответствовать нормам расчетной эффективности. Иначе вмиг уволят!
        Да уж… То есть, до работы уборщиком еще нужно дорасти. Заслужить, так сказать, свое место.
        - Извини за нескромный вопрос, - спрашиваю чуть тише, - А сколько ты зарабатываешь? Скажем, одна монета - это много или мало?
        - Как сказать… - Фредерика недовольно щурится, - Допустим, наш ужин стоит около шести тысяч. Это мой заработок за три дня.
        Неплохо! Не думал, что девушка так сильно потратится. Получается, даже одному ужинать каждый вечер за деньги не получится, не то что с гостями. На каждый очередной банкет придется копить дополнительно.
        - Неужели я для тебя столь ценен? - перевожу разговор в более практичную плоскость.
        - О, не переживай, - на губах красотки появляется хитрая усмешка, - Ты отработаешь все, до последней монеты!
        В этот же миг ощущаю нежное прикосновение: длинная нога девушки, протянутая под столом, мягко упирается пальцами в мое бедро. Фрида игриво подмигивает, перемещая шальную ступню ближе к паху.
        Атмосфера вокруг вполне романтическая: приятное уединение, таинственное освещение, расслабляющая музыка. В ресторане не слишком многолюдно - представительный мужчина с юной подругой сидят на почтительном удалении; одинокий худощавый тип застыл у барной стойки; да еще одна неказистая пара кружится в медленном танце посередине зала.
        С ужасом думаю, что мне, возможно, тоже придется танцевать с Фридой. И дело даже не в том, что плясун из меня никакой, да и одежда для чопорных па неподходящая. Главный страх для меня - визуальная нелепость пары, где кавалер будет дышать даме в грудь.
        Внезапно подает сигнал Нимфа. В то время, как мой взгляд обегает зал, нейросеть привычно сканирует увиденное, только теперь в анализе данных принимает участие и боевая подсистема.
        - Осторожно, Тей, - слегка встревоженным голосом бурчит ИскИн, - Обратите внимание на индивида у стойки.
        Вновь перевожу взор на мужчину.
        Чуть выше среднего роста, худой, с длинными руками и тонкой аристократичной шеей. Вытянутое лицо, подбородок с ложбинкой, горбатый нос и густые черные брови. Выглядит незнакомец довольно внушительно, если не сказать - благородно. Свободный пиджак, брюки, рубашка и жилетка - все будто только что из-под утюга - ни складочки, ни пятнышка. Идеально начищенные ботинки и галстук-бабочка дополняют образ высокомерного франта.
        - Ну и что с ним не так? - уточняю, стараясь рассматривать одиночку не слишком пристально.
        - Скрытное ношение оружия не поощряется, - докладывает Нимфа, - Тем более в ресторане. По косвенным признаком можно сделать вывод, что вооружение не зарегистрировано, а следовательно - незаконно.
        В подтверждение своих слов нейросеть подсвечивает зеленой пленкой контуры предполагаемого предмета. Складки одежды идеальным образом скрывают выделенный пистолет неизвестного образца.
        По спине пробегает знакомый холодок нехорошего предчувствия. Восприятие заметно обостряется; зрение, слух, обоняние - все начинает работать на повышенных оборотах.
        До ушей доносится какой-то ненатуральный смех танцующей пары. Замечаю, что они кружатся все ближе к нам. Фредерика, напротив, сама непосредственность - не видит в происходящем ничего необычного.
        - Посмотрите на пару у входа, - ледяным тоном шепчет ИскИн, - Оба вооружены!
        Бросаю быстрый осторожный взгляд на седовласого и его мелкую подругу. Нейросеть и здесь находит очертания скрытого вооружения. Ситуация становится не просто подозрительной, а несколько пугающей! В совпадения я не верю: один человек с припрятанным пистолетом может быть случайностью. Но двое и больше - это уже команда! Пара прикрывает единственный выход, одиночка караулит бар, еще двое готовятся к неожиданной атаке…
        - Эй! Ты куда пропал! - недовольно восклицает Фредерика.
        Мне достается обжигающий взгляд и ощутимый пинок под столом.
        - Хватит мечтать! Развлеки даму! - продолжает наседать девушка.
        Плавно отбрасываю ступню красотки подальше, незаметно отодвигаю стул немного назад. Ноги напружиниваются, готовясь к прыжку. Скоро тут будет так весело! Боюсь, остаток вечера скучать Фриде не придется…
        Одним быстрым поворотом головы осматриваю зал целиком. Боевая подсистема фиксирует предметы, отмечает зеленым выход, пытается отыскать возможные укрытия. А таковое, по сути, лишь одно: широкая барная стойка с зеркальными стеллажами бутылок за ней.
        ИскИн лихорадочно рисует возможные тактические схемы передвижений, предлагая на выбор целый десяток различных путей.
        - Девушка должна выжить, - перевожу взгляд на ничего не подозревающую Фриду.
        Разнообразие маршрутов тут же сдувается до двух вариантов. Не скажу, что хоть один из них меня устраивает: слишком много случайных факторов.
        Красотка издает возмущенное фырканье, но я не даю ей заговорить.
        - Нет времени объяснять, - произношу, и сам удивляюсь жесткости тона, - Полезай под стол!
        - Что!? - глаза красотки выскакивают на лоб.
        Она выпрямляется на стуле, подтягивает к себе длинные ноги, но скрываться под столешницей даже не думает. Жаль - такой вариант драки мог бы стать оптимальным.
        К сожалению, единственное доступное оружие - мой вибронож - осталось в куртке у входа. Приходится действовать подсобными средствами. Пальцы в полуавтоматическом режиме хватают десертную ложку, мгновенно изгибая ее наподобие метательного снаряда. Увидев эти манипуляции, Фрида издает встревоженный писк.
        Завершающий аккорд композиции, напряжение достигает максимума. Танцоры поворачиваются в прелестном пируэте, и именно в этот момент Нимфа подсвечивает хорошо различимые контуры скрытого оружия. Разворот, изящное па; мужчина падает на колено, отводя одну руку за спину; дама склоняется в реверансе, но ее ладонь, как бы невзначай лезет за подкладку платья.
        Забавно, а ведь у них вполне могло получится! Если бы я не пошел на базу Сопротивления; если бы не отыскал там умирающего Нэша; если бы не воспользовался услугами боевой подсистемы. Неподготовленного обывателя, пусть даже ранга дельта и с улучшенным мышечным каркасом, эта команда уделала бы на раз-два. Одновременное нападение с трех направлений в момент, когда ничто не предвещает опасности - шансов на спасение тут не слишком много. Все равно, что внезапно выиграть в лотерею.
        С другой стороны, если бы я не познакомился с Фредерикой, я бы не пришел сюда и не попал в очевидную засаду… Неужели девушка тоже замешана?
        - Опасность! - Нимфа надрывается в крике, - Вероятность силового конфликта: сто процентов! Опасность!
        Глава № 6
        - Ты что себе позволяешь?! - Фредерика просто оскорбленная невинность.
        Не дослушивая гневную тираду, заваливаюсь в бок. Одновременно, согнутая ложка отправляется в полет. Одинокий тип у бара издает болезненный стон, схватившись рукой за глаз. Поделом! А у меня появляется пара лишних секунд.
        Еще не коснувшись пола, умудряюсь зацепить рукой ножку стула. Не слишком ловко перекатываюсь через спину, таща увесистую мебель за собой. Уже вижу два ствола, поднимающиеся навстречу, но все же успеваю первым.
        Вскочив на ноги, со всего размаха обрушиваю стул на зазевавшуюся пару. С громким треском деревянная конструкция разлетается на куски, но эффект достигнут: девушка оседает, опуская пораненную руку; мужчина оглушенно пятится, вынужденный, в конце концов, усесться на задницу.
        Не сбавляя темпа подскакиваю к столу. Не сдерживая себя, бью ногой снизу. Опасаюсь, как бы деревяшка не задела Фриду по лицу, но, к счастью, девушка успевает вовремя отпрянуть.
        Разбрасывая тарелки и чашки, стол отправляется в долгий полет по направлению к вскочившей паре у входа. Чувствую вспышку боли в носке, но жалеть себя некогда.
        Только теперь гремит первый залп: пули вгрызаются в летящую столешницу, выбивая здоровенные щепки. Прицелиться убийцы не успели, а потому смертоносные снаряды, преодолев дерево, уходят мимо. А затем незадачливую парочку ждет теплая встреча с кувыркающейся мебелью.
        Молниеносно подскакиваю к Фредерике. Девушка все еще сидит, раскрыв рот от изумления, не стремясь никак участвовать в веселье. Но, следуя ее же совету, начинаю развлекать даму: резким рывком вздергиваю красотку на ноги. Тащу за собой, ухватив за талию - пожалуй, сойдет за танец. В довершение пируэта бросаю партнершу в объятия поднявшегося убийцы.
        Мужчина инстинктивно ловит красотку, чем я тут же пользуюсь. Подскочив сбоку, впечатываю кулак в висок оппонента. Голова бедолаги неловко дергается, глаза закрываются. Теперь он уже падает надолго.
        Фредерика умудряется устоять на ногах. Рядом стонет женщина, пытаясь перебросить оружие из сломанной руки в целую. Перехватываю пистолет, не слишком стремясь быть нежным. Отталкиваю неудачницу прочь - возможно, с излишним усилием: она катится по полу добрый десяток шагов.
        Жуткий сигнал опасности перед глазами - повинуясь инстинктам, резко пригибаюсь. Грохот выстрелов; буквально ощущаю волосами пролетающие над головой пули. Хватаю ополоумевшую Фриду за руку и тащу за собой, пробираясь к барной стойке. Похоже, девушка что-то вопит, но мне некогда разбирать, да и сложно понять хоть слово в воцарившейся вокруг вакханалии.
        Дано: трое стрелков неизвестной квалификации ведут беспорядочную стрельбу по двум хаотично движущимся мишеням со среднего расстояния. Задача: обеспечить беглецам оптимальную для выживания траекторию.
        Невозможно? Только не для боевой подсистемы!
        Я не могу уворачиваться от пуль, но этого нейросети и не требуется. ИскИн считывает позы стрелков, положение рук, направление взгляда, едва заметные сокращения мышц. Алгоритм выстраивает вероятную зону поражения, следующая итерация прокладывает сквозь нее относительно безопасный путь.
        Остается только не сбиться с маршрута! Несусь, петляя, как заяц. Бедная Фредерика летит позади, понукаемая моими рывками. Думаю, вывих запястья, а то и плеча, бедняге обеспечен. Но это все же гораздо лучше, чем пуля в голове.
        На ходу вскидываю отобранное у дамочки оружие. Нейросеть уверенно задает направление выстрела, фиксирует цель. В последний момент, непосредственно перед нажатием спуска, ладонь сама собой чуть дергается на волосок в сторону. Что это? Автоматическая корректировка огня? Как бы то ни было, именно этот крошечный поворот позволяет стрелять без промаха.
        Пуля врезается в лоб мужчине у барной стойки. Голова расцветает красным цветком; тело, отброшенное на столешницу, медленно съезжает на пол. Бегу прямо на него, рука с пистолетом отворачивается в бок, палец без устали давит на курок. Здесь уже о прицельном огне речь не идет: главное немного прижать оставшихся убийц, сбить с них спесь и чувство безопасности.
        За пару секунд преодолев оставшееся расстояние, резко дергаю руку. Не переставая вопить, мимо проносится Фредерика. Девушка по инерции перелетает через стойку, исчезая за укрытием. Последними преодолевают препятствие ее длинные ноги, торчащие вверх, будто два флагштока.
        Выпускаю последние заряды в приближающихся стрелков, а потом прыгаю вслед за Фридой. Как раз вовремя: стоит только перевалиться через столешницу, как на стойку и стену за ней обрушивается целый ураган выстрелов. Свинцовый дождь объединяется с потоком стеклянного крошева, падающего на головы: беззащитные бутылки и посуда мигом превращаются в мириады осколков.
        Передо мной на корточках невозмутимо восседает бармен-андроид. В каждой руке механического человека по стакану, будто он все еще намерен возобновить обслуживание клиентов. Его живой напарник волшебным образом испарился - хоть я и не вижу ни единой щели, куда он мог бы спрятаться.
        Хватаю близстоящую бутыль, не глядя кидаю в зал. Стоит сосуду взлететь над стойкой, как он взрывается снопом стекла: враги не дремлют, шквальный огонь практически не стихает.
        По другую руку застыла в нелепой позе Фрида. Она все еще лежит, как приземлилась: ноги выше головы, платье съехало, обнажив аккуратную попу, прикрытую утилитарно черным бельем с кружевами. Одобрительно цокаю языком, а девушка, наконец, переворачивается головой вверх. Только теперь на лице красотки появляются первые признаки страха. Подтянув под себя ноги, блондинка испуганно таращится в сторону убийц.
        - Пригнись! - сопровождаю команду безжалостным жестом, вновь притягивая голову красотки к полу.
        Выстрелы не стихают; напротив - враги приближаются, расходясь в стороны, чтобы увеличить зону поражения. Нейросеть надрывается, предупреждая об опасностях. А я пока что не вижу ни единого выхода из ловушки. Будь убийцы чуть менее сноровистыми, я бы попытался прорваться, но сейчас это кажется самоубийством. Оба оставшихся врага - дельты; судя по всему, отлично владеют огнестрельным оружием. Удивительно, что вообще до сих пор удалось выживать. Впрочем, виной тому мое единственное превосходство: боевая подсистема, буквально вытаскивающая из-под пуль.
        Фредерика все еще возится на полу, настойчиво пытаясь привлечь мое внимание. Кошусь на девушку и замечаю невероятное: в ладони блондинки чудесным образом появляется пистолет.
        - Откуда?! - шепчу ей на ухо, наваливаясь сверху.
        У нее же не было даже сумочки! Не говоря уже о полном отсутствии карманов. Где же, черт возьми, она хранила оружие? Действительно - никогда не стоит недооценивать вместительность потайных хранилищ!
        Вожусь, пытаясь забрать огнестрел; девушка шипит змеей, неумело отбиваясь. Только теперь вижу, что пистолет «безопасный»: спустить курок может лишь владелица, то бишь Фрида. В голове моментом возникает единственно возможный безумный план.
        Весело подмигнув андроиду, отвешиваю ему смачный пинок под зад. Бармен не проявляет эмоций, зато, вытолкнутый непреодолимой силой, подскакивает и семенит ногами, как заправская балерина. Ладони бедолаги все еще сжимают пресловутые бокалы, до половины наполненные выпивкой.
        Резко возникшая движущаяся мишень с непонятными предметами в руках - что может быть лучше для безбашенного стрелка, нервы которого напряжены до предела?
        Огонь четырех орудий моментально переносится на невинного андроида, пули крошат механическое тело, шагающее дальше по инерции. Среди хаоса выстрелов, под грохочущей канонадой, пробираясь сквозь бесчисленные осколки стекла и мебели, неживой бармен кажется поистине неуязвимым, хоть это всего лишь иллюзия. Он работоспособен достаточное время, чтобы отвлечь на себя внимание, переключить яростные залпы в сторону «неубиваемого» противника.
        Андроид заваливается спустя целую секунду. СтрелкИ осознают собственную ошибку, но уже поздно. Мне более чем достаточно предоставленной форы.
        Ноги вздергивают вверх напружиненное тело; левая рука по возможности нежно обнимает ничего не понимающую Фриду. Правая ладонь девушки лежит в моей, пистолет зажат в тесном десятипальцевом захвате. Красотка так близко, что ощущаю жар ее тела, дрожь конечностей, дуновение порывистого дыхания. Плотно прижимаюсь к хрупкому стану, веду руку с оружием по широкой дуге. Наши пальцы вместе дважды нажимают на спуск.
        Откуда что взялось? Очередное влияние скрытых латентных навыков или корректирующее воздействие проапгрейженной нейросети? Два выстрела - и стопроцентное попадание. Одно за другим тела убийц падают с размозженными головами. Солидарно с ними на полу скребет ногами изуродованный бармен-андроид.
        В зале ресторана воцаряется тишина, кажущаяся еще более оглушительной после непрекращающихся залпов. Слышен только жалобный вой оставшейся в живых дамочки, да остаточное потрескивание разрушенной мебели. А еще - ошарашенное дыхание Фредерики. Сердце красотки бьется с такой силой, что кажется вот-вот вырвется из-под вздымающейся груди.
        Сам я на удивление спокоен. Взвинченное восприятие и ускоренные реакции постепенно возвращаются в норму, организм подстраивается под привычный ритм жизни.
        Отпускаю девушку с оружием, Фрида медленно сползает на пол за стойкой. Пусть отдохнет.
        Плавным прыжком перелетаю столешницу, в несколько быстрых шагов оказываюсь у гардероба. Рука лезет в карман куртки, ладонь успокоено смыкается на рукояти виброножа. Активированное оружие едва слышно шелестит смертоносным лезвием.
        С угрожающим видом подхожу к бывшей парочке танцоров. Мужчина еще не очнулся, зато дамочка, рыдая, ползет прочь. Целая рука бережно баюкает сломанную; по лицу, безобразно размазывая косметику, текут целые ручьи слез; изо рта то и дело вырывается диковатое подвывание.
        Личные данные женщины наверняка фальшивые, так же, как и у остальных нападавших. Потому начинаю допрос с основополагающих вопросов.
        - Как звать?! - вкладываю в голос максимальную угрозу, - На кого работаешь?!
        Она вскрикивает еще громче, вытягивает неповрежденную ладонь, словно пытаясь защититься.
        - Не убивай! - жалобно стонет дамочка.
        Ну да, как будто сама минуту назад не старалась меня прикончить. А теперь, конечно, выпрашивает пощаду.
        Резко взмахиваю ножом, лезвие работает безупречно - по полу катятся два пальца, отсеченные с ювелирной точностью. Женщина заходится в зверином рычании, из тонких обрубков толчками вырывается кровь.
        - На кого работаешь?! - жестким тычком заставляю ее распластаться ниц.
        Она замирает, безумно вращая глазами на перекошенном лице. Изуродованные руки мельтешат, живут сами по себе, в то время как остальное тело неподвижно. Быстрым движением приставляю лезвие к горлу горе-убийцы.
        - Тей, не советую, - мягкий голос в голове слегка отрезвляет, - Ожидается прибытие Немезиды через три… два…
        Окно ресторана взрывается стеклянной крошкой, пропуская внутрь гигантского механического паука. Одновременно дверь заведения слетает с петель, через проход врываются два боевых андроида.
        - Бросить оружие! - громогласный крик заставляет ладонь невольно разжаться, - Никому не двигаться! Любое непослушание карается мгновенной смертью!
        Предельно медленно выпрямляюсь, оставляя выскользнувший вибронож на полу. Не хватало только попасть под раздачу чрезмерно ретивых законоборцев!
        Женщина на полу не спускает с меня невменяемых глаз; она все еще не может осознать, что осталась жива. Жаль, допрос не удался.
        Стальной паук располагается посередь зала, беспорядочно водя многочисленными щупальцами по сторонам. Андроиды обходят территорию, оглядывая разрушения и лежащие тела. Покорно стою, по возможности стараясь даже дышать не слишком громко. Ожидаю окончания следственных мероприятий и неизбежного наказания за содеянное.
        В голове неожиданная пустота. Похоже, начинается отходняк от чрезмерного напряжения. Накатывают первые волны усталости и сонливости; хочется сесть, а еще лучше - прилечь. И не подниматься часов этак двенадцать.
        Мысленно приказываю себе собраться, ведь ничего еще не кончилось. Как повернется разбирательство - кто знает? Не придется ли улепетывать от Немезиды? Если такое вообще возможно.
        Как ни странно, самовнушение на этот раз работает. Подступившая было слабость уходит, сменяясь всего лишь ощущением легкого дискомфорта. В голове проясняется, зрению возвращается былая резкость. Не знаю, на сколько хватит этой временной бодрости, но пока что жить и действовать можно.
        Прямо передо мной останавливается один из андроидов.
        - Улики собраны, разбирательство завершено, - бесстрастно докладывает механический человек, - Подсистема Немезиды выражает вам благодарность за содействие в уничтожении банды кибер-террористов! Вы можете быть свободны.
        Что? Благодарность? Кибер-террористы? Замираю с крайне глупой физиономией и непонимающим видом. Что все это значит?
        Андроид отворачивается, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Между тем, робот-паук ловко пододвигается ближе на своих стальных манипуляторах. Две чудовищные руки тянутся в направлении парочки бывших «танцоров». Не успеваю моргнуть глазом, как железная ладонь смыкается вокруг головы лежащей женщины. Безжалостные пальцы робота сжимаются, превращая череп жертвы в раздавленную красновато-белую труху. Та же участь спустя мгновение постигает мужчину. Тела убитых жутко дергаются в последних конвульсиях.
        - Эй! Что за черт! - с губ срывается гневный выкрик.
        Кулаки невольно сжимаются; еле сдерживаюсь от того, чтобы броситься на робота с голыми руками. Останавливает только осознание полной бессмысленности такого поступка.
        Плевать, что дамочка пыталась укокошить меня! Плевать, что я сам чуть не убил ее минуту назад! Не должен робот действовать подобным образом! Не может бездушная железяка за просто так убивать людей!
        - Спокойно, Тей, - успокаивающе заявляет андроид, - Уничтожение кибер-террористов - наш долг!
        - Чем же они заслужили подобное?! - вопрошаю с едва сдерживаемой яростью, - Есть же другие наказания! Я видел ваши тюрьмы для отбросов! Неужели обязательно убивать?!
        - Это не наказание, - миролюбиво поясняет законоборец, - Мы всего лишь возвращаем индивидов в лоно Системы. Кибер-террористы опасны именно тем, что существуют без привязки к нейросети. По тем или иным причинам Нимфа в их сознании деактивирована. Таким образом, смерть для них - возвращение в Систему через перерождение. Наказание за преступления они получат позднее, в момент неизбежного воскресения.
        Ошарашенно замираю, пытаясь осознать услышанное; безмерное удивление постепенно вытесняет разбушевавшийся гнев. Значит, все-таки возможно каким-то образом отключить нейросеть в своей голове? Правда, при этом будешь причислен к террористам…
        - Но почему… таким способом? - произношу с грустью, но уже без злобы.
        - Стандартная процедура, - почти по-человечески пожимает плечами андроид, - Наиболее быстрый, простой и безболезненный вариант.
        С последним утверждением я бы поспорил, особенно глядя на судорожные подергивания остывающих тел. Впрочем, рассматривать трупы никакого желания больше нет.
        - Могли хотя бы подождать, пока мы уйдем, - заявляю с мрачным презрением, отворачиваясь от места расправы.
        - Простите, наша недоработка, - холодный ответ настигает меня на полпути к бару, - Больше подобного не повторится.
        Нагнувшись над барной стойкой, хватаю с полки чудом уцелевшую бутылку чего-то высокооктанового. Не говоря ни слова безвольной Фриде, делаю несколько глотков из горлА. Аккуратно ставлю сосуд на столешницу; мягко, но настойчиво помогаю девушке подняться.
        Мрачно направляюсь к выходу, ведя красотку под руку. Она шагает, как сомнамбула, не вполне осознавая окружающую действительность. Может, оно и к лучшему. Ни к чему девушке травмировать нежную психику. На ногах держится - и то хлеб!
        Пересекая дверной проем, замираю, остановленный неожиданной фразой андроида. Она звучит удивительно человечно и совсем не подходит механическим устам.
        - Кажется, вы притягиваете неприятности, Тей…
        Смотрю на законоборца, но андроид уже отвернулся, не обращая на меня внимания.
        - Пошел ты! - цежу еле слышно сквозь сжатые губы.
        С легким шипением закрывается створка, скрывая внутренности разгромленного ресторана из поля зрения. Обнимаю Фредерику и шагаю к лифту.
        Глава № 7
        Улица дарит неожиданную прохладу и свежесть. Выходим из здания, наслаждаясь вечерним воздухом. Фрида немного пришла в себя, хоть и продолжает висеть на моем плече. Немногочисленные огни рекламных постеров освещают мрачный проспект. Неподалеку стоит флаер характерной сине-красной расцветки, добавляя к иллюминации сверкание яркой вращающейся мигалки.
        Странно, я впервые вижу транспортное средство законоборцев. Наверное, они легко передвигаются пешком, но в экстренных случаях все же используют нечто более скоростное. Флаер большой и вместительный - там явно хватит места и для паука, и для десятка андроидов. Возможно, здесь же возят задержанных, если таковые имеются. Да и для мертвых тел места более чем достаточно.
        Не один я удивлен зрелищем подмигивающего флаера. Возле здания уже собралась изрядная толпа глазеющих зевак. Кто-то пялится на высотку, указывая пальцем на разбитое окно. Другие оживленно обсуждают машину служителей закона. Прочие просто собрались за компанию, от нечего делать. Стадный инстинкт - великая движущая сила. Или обездвиживающая.
        Благодаря яркой мигалке, флаер привлекает столько внимания, что второе транспортное средство, примостившееся за спинами любопытных, остается словно бы незамеченным. Виной ли тому гораздо меньший размер или темная раскраска, не цепляющая взгляд - но стильная представительная машина абсолютно игнорируется толпой. Как по мне, элегантный черный флаер на порядок круче своего большого собрата; однако для прохожих он остается невидимкой.
        Легко протиснувшись сквозь сборище зевак, выходим на относительно свободное место. По большому счету, можно сказать, что мы с Фридой легко отделались: пережили покушение без особых потерь. Пара ушибов и небольшой вывих вряд ли могут считаться серьезными последствиями. Зато сколько эмоций…
        Нежно прижимаю девушку к себе, тут же чувствую в ее теле ответный отклик. Да уж, хотела Фредерика приключений, и она их получила на полную катушку! Опасность, страх, перестрелка, убийства, адреналин… И катарсис… Интересно, кто я для нее теперь? Крутой парень, надирающий жопки террористам? Какой-нибудь тайный спецагент?
        Черт возьми, судя по тому, как возбуждена красотка, она готова раздвинуть ноги прямо сейчас, посередь улицы, не обращая внимания на окружающих! Вот что значит грамотное свидание. И я намерен воспользоваться благоприятным моментом сполна!
        К сожалению, моим мечтам не суждено сбыться. Дверь темного флаера отползает в сторону, на улицу уверенным шагом ступает знакомая, невероятно могучая и широкоплечая фигура. Высокий, статный, седовласый мужчина подходит с добродушной улыбкой, протягивая руку для приветствия, будто старинный товарищ.
        - Тей! - гремит дружелюбный, чуть насмешливый баритон, - Ты изменился… Повзрослел, возмужал.
        Проницательный взгляд быстро сканирует меня с головы до ног, мужчина одобрительно кивает. Он выглядит донЕльзя довольным, словно отмочил отличную шутку.
        - Здрасте, - растеряно бормочу в ответ, - А вот вы все тот же…
        Виктор Семенович сдержанно смеется, аура его силы накрывает с головой. Возникает глупое желание похохатывать вслед за здоровяком.
        - Ты в своем стиле, Тей, - одобрительно замечает гигант, - Не прошло и суток с перерождения, а уже успел рассориться с наркомафией; отыскал и избил банду щупачей; на корню ликвидировал кибер-террористическую ячейку и попутно разнес в дребезги приличный ресторан… - он тепло улыбается и внезапно всплескивает руками, - Ах да! И заарканил прелестную спутницу, конечно!
        Мужчина отвешивает Фриде церемонный поклон, не переставая довольно лыбиться. Кажется, словно он причисляет бОльшую часть озвученных подвигов на свой счет.
        Фредерика стоит, ни жива, ни мертва; челюсть девушки отпала до пола. Пожалуй, эй еще никогда не доводилось общаться со столь влиятельным индивидом. Аура силы едва ли не придавливает девушку к асфальту; руки красотки вцепились в мое плечо; коготки пронзают кожу чуть не до мяса. Больно, но я терплю.
        - Прошу меня простить, мисс Гальярдо, - Виктор Семенович продолжает проявлять чудеса галантности, - Я вынужден испортить вечер и украсть вашего кавалера… Вы не будете возражать?
        Еще бы она возразила… С удовольствием посмотрел бы, как это получится. К сожалению, сил Фриде не хватает даже для вразумительного ответа. Девушка резко отпускает захват, руки вытягиваются вдоль высоченного тела; голова красотки бултыхается из стороны в сторону, отрицая любые притязания на мой счет.
        - Хм… - мужчина выглядит слегка смущенным, - Вы ведь сможете встретиться позже, да?
        Теперь Фрида кивает, как заведенная. Я начинаю опасаться за целостность ее шеи.
        Такая горячность смущает комитетчика еще больше. Виктор Семенович кивает в сторону флаера и сам, более не задерживаясь, залезает внутрь.
        Встречаюсь взглядом с блондинкой - теперь она точно смотрит на меня, как на супермена. Промискуитет там у нее или нет, но, похоже, таких партнеров ей встречать еще не доводилось. Думаю, мне удалось заинтересовать девушку.
        - Пока, - говорю чуть слышно и поворачиваюсь к флаеру.
        Залезаю в машину, усаживаюсь. Виктор Семенович ждет, пока захлопнется створка; еще секунда уходит на фиксацию ремнями безопасности. Потом мужчина самолично берется за штурвал транспортного средства, слегка тянет его на себя.
        Флаер плавно приподнимается над поверхностью, слегка отклоняясь назад. Комитетчик оглядывается, бросая веселый взгляд на вытянувшуюся по стойке «смирно» Фредерику.
        - Эх, молодость… - не понятно к чему качает головой мужчина.
        А потом машина взмывает вверх, стремительно ускоряясь.
        Флаер несется высоко над поверхностью, хоть и заметно ниже облаков. Летающая машина петляет между высоток, следуя за изгибами бесконечных городских дорог и подчиняясь хитросплетению перекрестков. Виктор Семенович сидит в кресле пилота вполне расслабленно: я даже не могу с уверенность сказать, он ли управляет полетом или же автопилот. Вроде бы рука мужчины лежит на штурвале, но заметных маневров, однако же, не совершает.
        - Опознать тебя оказалось не слишком сложно, - добродушно заявляет глава Социального Комитета, слегка повернув голову, - Признаться, я ожидал большего разнообразия.
        - Простите, что разочаровал, - в одной кабине с гигантом вновь ощущаю себя ребенком, пусть и в теле взрослого.
        - Да брось, - беззаботно отмахивается Виктор Семенович, - Может, так и правильно… То же имя, то же место рождения. Все родное, знакомое. Проще вернуться, проще освоиться.
        - Вы знали, где и когда я появлюсь?
        - Такие вещи невозможно узнать наверняка, - собеседник пожимает громадными плечами, - Можно лишь рассчитать с определенной долей вероятности. Но ждали, не отрицаю. Да ты ведь не больно-то и скрывался.
        Киваю. С глухой тоской понимаю, что переспорить мужчину все равно не получится, как бы не хотелось.
        - Что сделал? - с искренней заинтересованностью спрашивает комитетчик, - Мышечная модификация? Базовый уровень?
        Остается только продолжать кивать и злиться на самого себя.
        - Одобряю! - внушительно произносит мужчина, - Одно из самых полезных усовершенствований. Ну, для начала, конечно…
        Он говорит, как ни в чем не бывало, ведя машину на внушительной скорости. Краем глаза кошусь за окно - трудно разглядеть хоть что-то среди бесконечной череды мелькающих мимо высоченных домов.
        - Почему я здесь? - с трудом нахожу в себе силы задавать вопросы, - Что вам от меня надо? Куда вы меня везете?
        Лицо пилота становится серьезным, а флаер, совершив резкий поворот, ныряет в узкую щель меж двух небоскребов. Теперь я почти уверен, что машиной управляет ИскИн, ибо ни одному человеку не под силу столь точно держать полуметровый зазор до стен с обеих сторон. Хотя… Виктор Семенович поводит рычагом тяги, заставляя летучий корабль преодолеть урбанистическое ущелье за считанные мгновения. Потом флаер вновь вырывается на пространство одного из проспектов.
        - Как ты уже, наверное, заметил, возле твоей персоны, по совершенно независящим от тебя обстоятельствам, закручивается настоящий круговорот событий, - совершенно серьезно изрекает мужчина, продолжая манипуляции со штурвалом, - Всевозможные беды и каверзы сыплются, как из рога изобилия. Кое-кто может считать, что это просто череда совпадений, - комитетчик искривляется, выказывая мимикой нелицеприятное мнение о подобных «мыслителях», - Я же уверен, что тут дело в чрезвычайно сильной «матрице», твоей основной личности. Она подсознательно стремится вырваться наружу, вернуть контроль над телом. И, как результат - притягивает неприятности, словно магнит!
        Слушаю, затаив дыхание. Наконец, хоть какие-то обрывки знаний, проливающих свет на истинное положение вещей.
        - Ну а я, как ты знаешь, вынужден следить за порядком на вверенной мне территории, - продолжает объяснять собеседник, - А потому просто обязан что-то предпринять!
        - Хотите меня убить?
        Усталость и отупение все же берет свое, иначе трудно объяснить, почему задаю столь глупые вопросы. Виктор Семенович поворачивается, смотрит на меня, как на идиота. А потом начинает хохотать. Громогласный смех звучит так заразительно, что приходится хихикать в унисон, хоть это и противно.
        - Убить? А какой в этом смысл? - кое-как отдышавшись произносит мужчина, - Еще одно перерождение? В очередной раз потерять потенциальные неприятности из вида? Нет уж! Лучше держать тебя рядышком, под боком. Так я хоть буду уверен, что беда не нагрянет внезапно.
        Он ухмыляется, слегка покачивая головой; по возможности незаметно тру лицо руками, стараясь разогнать кровь и перебороть приступ недомогания.
        - Да и вообще, что это за страшилки у тебя на уме? - Виктор Семенович весело подмигивает, - Я же говорил - мы делаем одно дело. А значит, ссорится нет никакого резона.
        В очередной раз уныло киваю, понимая, что докопаться до правды никак не выходит.
        - Тогда что? - вопрошаю без особой надежды.
        Теперь глава Комитета становится необычайно серьезным. Он смотрит на дорогу, сжимая руки на рычагах управления.
        - У меня есть одно предложение… - внушительный голос заставляет мгновенно сосредоточится, - Немного странное и довольно неожиданное. Но позволь мне изложить его суть только когда мы прибудем на место. Благо, лететь осталось совсем чуть.
        Возражения, конечно же, не принимаются; да и нет у меня никакого желания спорить. Наблюдаю за тем, как флаер плавно снижается, сбрасывая скорость; а потом, закрутив пологий вираж, садится на парковочную площадку величественной башни-небоскреба.
        Смотрю в окно - огромное, от пола до потолка - на уходящий к горизонту, мерцающий всеми цветами радуги проспект. Когда стоишь внизу, на земной поверхности, улица кажется бесконечной. Здесь же, с высоты птичьего полета, понимаешь, что так оно и есть на самом деле - ни конца, ни края у города не существует. Один за другим следуют перекрестки; кое-где образуются крохотные площади; чем дальше, тем сильнее поперечные улицы сливаются в клетчатую сетку. Дома, высотки, небоскребы - бесчисленные человеческие муравейники, возвышающиеся до хмурых небес. И люди: толпы людей, снующих туда и обратно по городским артериям. Куда? Зачем? Почему? Ни на один вопрос никогда не узнать ответа. Да он и не требуется.
        - Тридцать третий этаж, - ухмыляется Виктор Семенович, - Неплохой вид, да?
        Мысленно соглашаюсь, с той поправкой, что на меня это зрелище нагоняет какой-то благоговейной оторопи. Оторваться от созерцания трудно, но я оборачиваюсь к собеседнику.
        Глава Социального Комитета восседает за высоким столом, вольготно развалившись во вместительном кожаном кресле. Поперек стоит еще один стол - пониже, зато несколько протяженней. Вдоль него - ряды сидений попроще; а чуть дальше, около стен - пара длинных диванов для, так сказать, неформального общения.
        Кабинет для приемов и совещаний - а это, без сомнения, именно он и есть - поражает и площадью, и стильной обстановкой. Внутри царит истинный минимализм: ничего лишнего, зато все нужное именно на своих местах. Никаких украшательств, каждый предмет несет абсолютно утилитарное назначение. И в то же время здесь чувствуешь себя вполне комфортно, как дома, а не в казенном помещении.
        - Не хоромы, конечно, но жить можно, - будто прочитав мои мысли, поводит рукой Виктор Семенович.
        Мда, и ведь тут определенно кто-то жил. Помимо просторного кабинета в апартаментах имеется не столь вместительная гостиная, светлая спальня с широкой деревянной кроватью и полноценный совмещенный санузел, где есть все необходимое. И это только то, что я успел заметить во время быстрой ознакомительной экскурсии. Вполне возможно, звуконепроницаемые двери скрывают за собой еще дюжину совершенно необходимых комнат…
        - И кто же хозяин этой роскоши? - задаю закономерный вопрос.
        - Предыдущий жилец… хм… как бы это сказать… - собеседник задумчиво щелкает пальцами, подыскивая нужное слово, - В подобной жилплощади больше не нуждается…
        Звучит более чем многозначительно. Возможно, счастливчик ушел на повышение. Или просто умер. И какой вариант вероятнее - не берусь судить при всем желании.
        - Возвращаясь к цели нашего разговора, - размеренно вещает Виктор Семенович, - Я хочу предложить тебе занять место Менеджера по девятому сектору.
        Видимо, мое лицо достаточно красноречиво передает гамму удивления и непонимания, возникшую внутри. Я как будто услышал нечто невероятное, вроде новости о том, что дед Мороз все же существует.
        - Знаю, знаю! Выглядит, мягко говоря, необычно, - подняв перед собой руки, мужчина резво реагирует на мое замешательство, - Да к тому же, на эту должность обычно берут индивидов, не ниже «гаммы». Ну, что ж поделать? Я готов рискнуть и выдать полномочия, так сказать, авансом.
        Он приподнимается и продолжает разглагольствовать, медленно прохаживаясь вдоль стола. Внимаю, стараясь восстановить самоконтроль.
        - Пост не то чтобы шибко важный, однако и не бесполезный. Опыта у тебя нет, но это как раз не проблема - наработаешь. Вот знания… придется в экстренном порядке провести приличный ликбез. Но и с этим, при должном усердии, справишься.
        Остановившись на миг, Виктор Семенович указывает на меня пальцем.
        - Главное - будешь всегда на виду! И, что ни говори, Менеджер сектора - достаточно весомая фигура, чтобы начисто отсечь нежелательные контакты с низовыми мафиозными элементами. Опять же - обеспечим усиленную охрану…
        Не слишком воодушевленно киваю, подтверждая, что внял сказанному. Охрана, это хорошо, конечно. Только вот кого от кого она будет защищать? Уж не превращусь ли я в узника этого великолепного кабинета?
        - Спросишь, каковы обязанности? - собеседник снимает вопрос с языка, - В общем и целом, Менеджер - некий посредник между кланами, корпорациями, обществом и ИскИном. Гарант того, что интересы всех представителей многовариантной цивилизации будут учтены, а потребности - вероятно - в той или иной мере удовлетворены. Для этого придется использовать гибкую дипломатию, но и проявить известную жесткость позиции.
        - То есть нужно всем подлизывать?
        В ответ на скабрезность получаю суровый взгляд.
        - Я бы предпочел - держать в ежовых рукавицах, - строго поправляет Виктор Семенович, - Но тут уж как тебе угодно. Выбор методологии оставляю за конкретным исполнителем. Что, как и почему происходит на месте - дело твое. Для меня важен конечный результат: спокойствие и относительная лояльность в подотчетном секторе.
        - А как же тесты? - делаю удивленное лицо, - Я слышал, даже чтобы стать официантом нужно соответствовать существенным требованиям.
        - Ну, на этот счет не беспокойся, - легкомысленно отмахивается собеседник, - Тестирование можно пройти прямо сейчас. А профильные параметры у тебя…
        Он рассматривает меня, как подопытную букашку; внимательный взор словно просвечивает рентгеном. Хотя, откуда я знаю - может, так оно и есть?
        - Как я и думал, - удовлетворенно кивает комитетчик, - Все индексы удовлетворяют граничным условиям. Остается только проверить психологическую устойчивость, но с этим, очевидно, проблем быть не должно…
        Отворачиваюсь к окну, переваривая услышанное. Вновь и вновь твержу себе, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке. Не могут такие возможности падать на голову совершенно случайно. Вместе с властью приходит и ответственность. Наверное…
        Соглашаться - глупо. Отказаться - в тысячу раз глупее! Боюсь, что назначение Менеджером - вовсе не награда, а настоящий капкан.
        - Не сомневайся, Тей, - проникновенно произносит Виктор Семенович, - Предложение взаимовыгодное. Я же говорил, что хочу тебе помочь! Вот и стараюсь. Подумай: вместе с должностью ты получаешь шикарные апартаменты. И не забывай о зарплате! Скажу прямо: восстановление памяти стоит внушительных денег. Знаешь, сколько придется копить, работая условным официантом?
        Задумчиво пожимаю плечами - откуда мне знать?
        - Лет десять, не меньше, - категорично заключает собеседник, - Это в лучшем случае! Если за все время не потратишь на сторону ни монетки. Ну а здесь - и работа не такая пыльная, и поощрение на порядок больше. Глядишь и осилишь нужную сумму всего за год.
        Как ни странно, последний аргумент наиболее существенный. До сих пор я как-то не задумывался о денежной стороне вопроса, а ведь не только операции с памятью - любые улучшения и апгрейды организма требуют существенных монетных влияний. В одном комитетчик абсолютно прав: на обычной работе доход не позволит никаких излишеств. Если я и впрямь планирую вернуть былую личность, меркантильные интересы должны выходить на первый план.
        Глава № 8
        - Почему все так?… - вопрошаю, устало прислонившись лбом к темному стеклу.
        - Как - так? - с любопытством уточняет Виктор Семенович.
        - Нелепо, несправедливо…
        Говорю, понимая, что разговор словно сам по себе заворачивает совсем не в ту сторону. Философские вопросы - последнее, что нужно обсуждать при встрече с главой Комитета. Но язык уже выплюнул бесполезные слова, обратно их не забрать.
        На гладкой поверхности окна вижу смутное отражение комнаты. Седовласый мужчина прекратил неторопливую прогулку и вновь уселся в кресло.
        - И что же, по-твоему, несправедливо? - с интересом переспрашивает он, откинувшись на мягкую спинку.
        Пожимаю плечами, будто ответ и так очевиден.
        - Подавляющее большинство человечества прозябает на дне общественной выгребной ямы, не имея никаких шансов на подъем, на успех. Они обречены вечно скитаться от ночлежки до пищевого блока, находя скудное удовольствие лишь в просмотре бесконечных видеороликов. Бедолаги привыкают во всем довольствоваться суррогатами: в пище, в сексе, в отношениях. В самом деле - зачем заниматься физкультурой? В любой момент ведь можно включить спортивное шоу. Вместо секса - порно, вместо еды - концентраты. Общение доведено до абсурда немыслимым количеством мессенджеров, встроенных напрямую в голову! И что страшнее всего - никакого просвета! Ты с этим рождаешься, взрослеешь, живешь, умираешь - и снова по кругу. Бесконечный цикл потребления низкосортных жизнезаменителей.
        Виктор Семенович слушает внимательно, хоть и не слишком одобрительно. Перевожу дыхание и продолжаю озвучивать поток мыслей.
        - И в это же самое время, на верхушке пирамиды живут «хозяева», - говорю осторожно, опасаясь задеть чувства собеседника, - У которых есть доступ ко всем мыслимым и немыслимым благам; для кого открыты все двери; кому допустимы любые злодеяния, лишь бы они были оправданы эфемерными догмами Доктрины. Разве есть справедливость в том, что единицы имеют все, пока миллиарды довольствуются ничем?
        Замолкаю, наконец иссякнув. Глава Комитета трет подбородок ладонью, измеряя меня обескураженным взглядом.
        - Признаться, я тебя не совсем понимаю, Тей, - озадаченно произносит он, - Как по мне, озвученная картина объективно единственно верная. Абсолютно одинаковые стартовые условия, прозрачная модель вертикального продвижения, нефальсифицируемая система индексов… Да, кто-то имеет все! Но это лишь значит, что тот индивид затратил ГОРАЗДО больше усилий, чем прочие. Если толпа не желает эволюционировать, так как же их можно заставить? И главное - зачем? Что ты предлагаешь? Взять все блага цивилизации и поделить поровну? Дать каждому долю, независимо от того, дурень ли ты, лентяй, олух или же работяга, ученый, спортсмен? Нет, так не пойдет! Это и будет самая настоящая несправедливость! И глупость.
        - Да дело ведь не в этом! - восклицаю с жаром, уже чувствуя, что сбиваюсь с толку, - Где же ваши «равные условия»? Поживите в «лоу» секторе и разом поймете - там само существование построено таким образом, что и мысли не возникает куда-то расти! Зачем стараться, зачем работать, зачем вообще хоть что-то предпринимать, если можно - с тем же успехом - не делать ни-че-го! Жрать, спать, трахаться - все бесплатно, пусть и на примитивном уровне. В таком круговороте любое постороннее усилие видится ощутимым страданием!
        - Знаю, я там жил, - спокойно замечает мужчина, - И не один год.
        Такое простое признание разом осаживает мой пыл. Действительно, с чего я взял, что Виктор Семенович такой уж «небожитель»? Вероятно, когда-то и он начинал с «низов»…
        - Дело в том, паренек, - размеренно продолжает комитетчик, - Что это и есть та самая «свобода», за которую так активно ратует злополучное Сопротивление. Именно таким образом построена Система! Хочешь расти? Развиваться? Совершенствоваться? Вперед! Все дороги открыты! Никто не ставит препонов, наоборот - помогут, подскажут, если надо - подтолкнут. А не хочешь - тоже твоя воля. Заставлять и принуждать нет никакого смысла. Полная свобода выбора - в пределах закона, конечно!
        Разумом чувствую, что он прав. Убедил, запутал, смял мое сопротивление. Продолжаю цепляться за последний аргумент - скорее даже не рациональный, а построенный на сплошных эмоциях.
        - Все равно, - замечаю с горечью, - Кому-то повезло родиться в богатом районе, у преуспевающих родителей; а кто-то - житель трущоб и уже этим фактом обречен на вечную нищету. Один будет жить в личном особняке, летать на флаере, вращаться в богемном обществе; второй - довольствуется стандартным пищеблоком и спальней, похожей на гроб. И другой жизни он никогда не узнает, даже в самых смелых мечтах.
        - Ну, во-первых, обстоятельства перерождения напрямую зависят от успехов в предыдущей жизни, - пренебрежительно отмахивается Виктор Семенович, - Ты же сам только-только из Сансары! Неужто забыл? Есть, конечно, и нормальные новорожденные… Первый раз, так сказать… Но речь не об этом!
        Мужчина резко поднимается и подходит ближе. Он становится рядом, у окна; могучая фигура давит ощущением силы и мудрости. Сам себе теперь кажусь никчемным глупышом.
        - Давай посмотрим на проблему с другой стороны, - терпеливо предлагает собеседник, поглядывая в окошко, - Возьмем двух индивидов: среднестатистического «эпсилон» и, скажем, какого-нибудь абстрактного лидера корпорации. Поставим их рядом и взглянем непредвзято. Какие выводы можно сделать из сравнения?
        Молчу, стараясь представить несоизмеримую парочку. Никак не выходит совместить в голове невообразимое могущество и заурядную посредственность.
        - А я тебе скажу! - усмехается Виктор Семенович, - Довелось вдоволь пообщаться и с теми, и с другими… И вот, что откроется взору. Обыватель: мягкий, рыхлый, неряшливый, грузный. Физически неразвитый, слабый, зачастую - разжиревший. Не умеющий связать двух слов без мата. Да и словарный запас, уж если начистоту, весьма скуден и сводится, в основном, к удовлетворению повседневных потребностей. У него нет никаких знаний и навыков, он не умеет ничего; никуда не стремится, ничего не хочет и всем доволен. Или же, напротив - никогда не доволен ничем. Ни эстетики, ни стиля, ни чувства прекрасного. Лишь простейшие животные инстинкты, низведенные до последней крайности.
        Слушаю, сжав зубы. Хочется возразить, но я уже довольно насмотрелся на разношерстную толпу, чтобы не сомневаться в полноте описания. Таких тысячи, сотни тысяч, миллионы… Выдающих безвкусицу за «особенность»; безнравственность за «простоту»; безволие за «спокойствие»; бессилие за «расслабленность»… Впрочем, не стоит слишком дистанцироваться. Как бы не хотелось утверждать обратное, я и сам недалеко ушел от подобной серости.
        - Напротив, глава корпорации - обычный индивид ранга «бета», - комитетчик улыбается, забавляясь, видимо, самим сочетанием слов «бета» и «обычный», - С идеально развитым телом, доведенным до совершенства. Синтетические мышцы, генетические модификации; возможно - киборгизация, частичная или полная. Абсолютное владение собой, каждой клеткой собственного организма. И - настолько же отточенный разум. Невероятно широкий кругозор, сочетающийся с энциклопедическими знаниями. Способность рассуждать, мыслить, мгновенно оценивать ситуацию и принимать значимые решения. Воля! Ты бы знал, какая целеустремленность живет в подобных людях! Если он что-то решает, то добьется своего, даже если понадобиться выгрызать требуемое зубами!
        Прикоснувшись пальцем к стеклу, Виктор Семенович будто пытается нарисовать силуэты двух виртуальных антагонистов.
        - Посмотри! - он убежденно кивает на смутное отражение, - Разве различие не очевидно? Да это почти два разных биологических вида! И каждому воздается согласно его достижениям! Ибо, что позволено Юпитеру, не позволено быку!
        Качаю головой, не в силах возразить ничего вразумительного. Перед глазами, наконец, возникают вымышленные фигуры, целиком и полностью разнящиеся во всем - от внешности до внутреннего наполнения.
        - Как же ты хочешь облагодетельствовать «эпсилон»? - продолжает допытываться Виктор Семенович, - Дать им силу? Деньги? Власть? Большой ранг и влияние? Ты ведь сам знаешь ответ, что из этого получится. Ничего не выйдет, уверяю…
        Чтобы хоть что-то ответить, приходится издать несогласное блеяние. Собеседник поворачивается ко мне и слегка поводит рукой.
        - Что ж, продолжим мысленный эксперимент, - легко заявляет он, - Представим, что существует волшебная палочка. По мановению которой - хоп! - и сознания наших подопытных каким-то невероятным образом меняются местами! Простой обыватель оказывается в теле главы корпорации, и наоборот - личность «беты» попадает в тело среднестатистического «эпсилон». Что же будет дальше?
        Тяжело вздыхаю, понимая, что не в силах уследить за рассуждениями мужчины. Остается только слушать и принимать на веру все сказанное.
        - Что же наш опустившийся глава? Будет предаваться отчаянию? Станет ныть на судьбу? Рассказывать всем, как несправедлив мир? Сопьется? Вот уж нет! - Виктор Семенович рубленных жестом отвергает подобную возможность, - Он сожмет зубы, соберет волю в кулак, отринет мрачную действительность и возьмется за работу! Прокачает новое тело, отточит навыки, расширит познания, заслужит уважение и деньги! Год, два, пять, десять - и он решительно и неотвратимо поднимется до «гаммы»! Не знаю, сколько это займет - может, жизнь или больше - но рано или поздно ты вновь увидишь этого парня на вершине пирамиды! Он возьмет свое, потому что на меньшее просто не согласен!
        Голос мужчины гремит, странным образом резонируя со стеклом. Чуть приседаю под напором его убежденности, не в силах противостоять ауре непоколебимой уверенности, растекающейся от седовласой фигуры.
        - Ну в второй, внезапно взлетевший «эпсилон»? - пренебрежительно морщится комитетчик, - Как он воспользуется подарком судьбы? Разовьет успех? Приумножит подвернувшееся богатство? Использует власть и силу во благо? Ха! Три раза ха!
        Виктор Семенович брезгливо фыркает, показывая, насколько он не верит в подобный расклад.
        - Он будет делать то, к чему привык: прожигать жизнь, бездумно тратить, предаваться низменным наслаждениям, убивать тело и разум в наркотическом и алкогольном экстазе, многократно усиленном за счет внушительного состояния. Год, два, пять… Десяток лет непрерывной деградации, и ты увидишь его там же, где и прежде - возле общественной кормушки без гроша за душой!
        Нарисованная картинка заставляет содрогнуться. И не только из-за своей мрачной обреченности и безысходности. Гораздо больше пугает ее потрясающая правдоподобность!
        - Так что же выходит? - грозно заключает Виктор Семенович, - Дело-то вовсе не в начальных условиях и не в правилах игры? Не в неравенстве, не в генетической предрасположенности и не во внешнем влиянии… Все дело в том, что один РЕШИЛ! Твердо решил добиться максимума возможного! И не сворачивает с намеченного пути. А второй…
        Мужчина безнадежно отмахивается ладонью, показывая где место безвольным идиотам. Он проходит обратно к столу, привычно занимая место во главе.
        - Знаешь, по разным оценкам, около девяноста процентов человечества гниет на ранге «эпсилон», - сухим тоном сообщает глава Комитета, - Добровольно, заметь! Никто их не держит, не заставляет быть никем! Просто… Это их выбор. Сознательный или нет - понятия не имею. Ответ-то простой, нужно только уметь его принять. Правда в том, что им насрать! На себя, на окружающих, да и на человечество в целом…
        Виктор Семенович замолкает, а продолжает речь только после длительного молчания.
        - Еще восемь процентов занимает ранг «дельта», - доверительно докладывает он, - А на три высших социальных класса остается меньше двух процентов! Есть, о чем задуматься, не так ли?
        Безусловно, есть. Но я слишком устал, чтобы впутываться в эту дискуссию. Со вздохом отрываюсь от окна, подхожу к столу. Мягко опускаюсь в удобное кресло. Теперь мы сидим почти друг напротив друга.
        - Неужели ничего нельзя сделать? - грустно вопрошаю собеседника, - Устроить все это… как-то по-другому? Изменить Систему, сместить приоритеты, задать цели… Привнести начальное ускорение что ли…
        Глава Комитета проводит по стулу рукой; на меня смотрит с добродушной улыбкой - как умудренный наставник на глупого новобранца. Впрочем, так оно и есть.
        - Допустим, ты заболеешь, - произносит он, - Нет! Плохой пример… это слишком маловероятно… Допустим, ты захочешь установить имплантат! Или протез. Или поработать с памятью. Ты же не станешь заниматься самодеятельностью? Если в здравом уме - то не станешь. Больше того: постараешься найти наиболее квалифицированного исполнителя из доступных! Верно?
        Киваю, не слишком понимая, куда Виктор Семенович клонит.
        - И так во всем, - продолжает мужчина, - Ремонт флаеров, строительство домов, обслуживание энергетики, да где угодно! Везде действуют только высококлассные профессионалы, прошедшие долгое обучение и тщательный контроль. Ну и роботы, само собой, но это другое… И я думаю, тебе и в голову не придет учить хирурга проводить операции или давать советы строителю, как возводить здание. Потому что - ты не компетентен в их отрасли! Так ведь?
        Вновь соглашаюсь, загоняя, тем самым, себя в логическую ловушку.
        - Но вот почему-то есть область, где все мнят себя экспертами, причем без всякого на то основания, - добивает глава Комитета, - Как только речь заходит о политике и глобальном мироустройстве, любой дворник готов объяснить - почему все неправильно, и как нужно сделать на самом деле! Хотя, если разобраться, они не то что не знают, как надо; они даже не понимают, как мир устроен ПРЯМО СЕЙЧАС…
        Слушаю, облокотившись на столешницу; голова устало покоится на скрещенных ладонях; глаза невольно закрываются. Накопившаяся усталость неизбежно берет свое.
        - И я не пытаюсь тебя оскорбить или унизить, - Виктор Семенович извиняюще поднимает ладони, - Просто… тебе бы подучиться! Прежде чем лезть в дебри. Знаю я таких реформаторов: так не надо, а надо вот этак… Это убрать, вот то поставить вот сюда… Слово за слово, шаг за шагом - глядишь, и вся система, пусть и не идеально, но работавшая, внезапно разваливается. Так что, поостерегись пока…
        Голова соскальзывает с руки, я едва не бьюсь лбом о стол. Вскидываюсь, стараясь отогнать наступающую сонливость.
        - Э-э-э, брат! - весело восклицает собеседник, - Да ты почти спишь! Ну, так дело не пойдет… Нам немного осталось, но пока что нужна свежая голова… Сейчас…
        Он шарит руками по столешнице, словно выискивая нечто мне невидимое. Довольное восклицание возвещает об успехе, затем слышится еле уловимый писк интеркома.
        - Э-э-м-м… Есть тут кто? - не слишком уверенно вопрошает Виктор Семенович.
        - Да-да, конечно! - спустя мгновение откликается приятный женский голос, - Вы что-то хотели?
        - Нам бы кофе. Крепкий. Две чашки, - раздельно чеканит комитетчик.
        - Сию секунду!
        Мужчина отключает переговорник, с удовлетворением потирая ладони.
        - Тут что, и секретарша имеется? - спрашиваю, перебарывая равнодушие.
        - А то как же! - самодовольно улыбается собеседник, - Прерогатива должности… Нужно же кому-то гостей встречать… Кофе вот, тоже…
        За моей спиной открывается дверь; слышу размеренное постукивание каблуков по полу. А спустя пару секунд - тонкий вскрик и звон падающей посуды. Лицо Виктора Семеновича недовольно морщится, он приподнимается, готовясь к гневной отповеди.
        - Тей Козловский?! - удивленный девичий оклик заставляет меня обернуться быстрее обычного.
        Девушка стоит, вцепившись в опустевший поднос; на полу - осколки стекла и потеки напитка. Высокая, стройная, фигуристая. В короткой мини-юбке и вызывающе расстегнутой блузке.
        Мой взгляд пробегает по стройным ногам, осиной талии, высокой груди. Задерживается на красивом смазливом личике. И, наконец, замечает имя, услужливо подсказанное нейросетью. Поднимаюсь, сопровождая движение столь же нелепым возгласом.
        - Лола?!
        Глава № 9
        Просыпаюсь с ощущением крайнего удовлетворения. Сознание включается, хотя тело еще расслабленно отдыхает в блаженной неге. Лежу в своей новой спальне, в уютном полумраке, один на широкой кровати.
        Вокруг темно, но стоит приоткрыть глаза, как зажигаются неяркие огоньки светильников. Медленно приподнимаюсь; освещение плавно нарастает, оставаясь на уровне, не причиняющем дискомфорта. В воздухе витает свежесть, легкость; то же самое чувствую в организме: вчерашняя усталость ушла, растворилась без следа.
        Встав с кровати, гибко потягиваюсь. По мышцам разливается энергия, пробуждается сила; каждая клеточка отдохнувшего тела требует действия. Громким стоном отзывается желудок - он требует пищи, ибо аппетит разыгрался не на шутку.
        Как же все-таки хорошо, что вчера уснул в одиночестве! Лола прямо-таки стреляла глазами, один за другим бросала выразительные взгляды, томно вздыхала и совершала прочие непрозрачные намеки, но мне было совершенно не до девичьих прелестей. Добравшись до постели, тут же рухнул и уснул, как убитый. И правильно сделал! Теперь, восстановившийся организм говорит большое спасибо за верное решение. Ну а немного пострадавшее самолюбие красотки не в счет. В конце концов, давешнюю неучтивость можно будет соразмерно компенсировать.
        А ведь Лола, как ни крути, появилась как раз вовремя! Девушка буквально спасла меня от продолжения затянувшегося диалога с Виктором Семеновичем. Возможно, мужчина просто почуял мое состояние или же его смутила неловкость ситуации… Как бы то ни было, глава Комитета ретировался довольно быстро. Неуклюже скомкал незавершенный разговор, бросил виноватый взгляд; на прощанье пообещал, что скоро мы снова встретимся, чтобы обсудить оставшиеся нюансы. Ну а пока - учись, обживайся, тренируйся, расти… Комитетчик исчез из апартаментов так легко и непринужденно, что я не сразу осознал наступившую тишину.
        Помотав головой, приступаю к утренней разминке. Руки, ноги, туловище - помахать конечностями, поделать наклоны, растянуть связки и сухожилия. Привычка, накрепко засевшая в голове после тренировок с Франко. Кажется, что это было пару дней назад, хотя фактически прошло больше года реального времени.
        И вот ведь что странно: исполненная один раз зарядка не дает особого прироста ни к одному из многочисленных параметров, а потому кажется бессмысленным времяпровождением. Но если делать ее ежедневно, в течении долгого промежутка… То вдруг замечаешь, как микроскопические подвижки складываются в существенный прирост физического развития. И даже больше того - именно так прокачивается воля! Ведь чтобы не сбиться с плана, не пропустить очередное занятие, требуется усилие не только телесное, но и духовное. Порой приходится буквально себя заставлять!
        Машу руками, как крыльями, а сам все еще вспоминаю вчерашний разговор. Жаль, что усталость и накатившее отупение не дали как следует расспросить Виктора Семеновича. И черт бы с ним - с моим теперешним назначением. Тут уж разберусь как-нибудь. Гораздо больше интересуют подробности странного прошлогоднего теракта и последовавшего покушения на жизнь комитетчика. Что это вообще было? Как и почему Виктор Семенович попался в ловушку? Удалось ли выяснить, кто все это организовал? И что произошло там, возле реки, после моей смерти?
        Вопросов много, они скребутся внутри головы, зудят, раздражают, требуют ответа. Даю себе слово, что обязательно докопаюсь до истины. Ну или хотя бы сделаю стоящую попытку понять произошедшее.
        - Доброе утро, Тей! - подает голос Нимфа, - Хочу напомнить, что у вас пятьдесят два непрочитанных сообщения.
        - Что? Как это?
        Удивленно всматриваюсь в виртуальный интерфейс, не замечая никаких активных уведомлений. Впрочем, ИскИн тут же проясняет ситуацию.
        - Перед тем, как лечь спать, вы дали указание «не беспокоить», - весело щебечет нейросеть, - А поскольку организм находился в крайне истощенном состоянии, я приняла решение ограничить внешние контакты. Надеюсь, данная инициатива покажется вам вполне оправданной.
        Почему-то ничего такого не помню. Чтобы я давал какие-то указания? С другой стороны - отдохнул замечательно, значит, по итогу Нимфа все сделала правильно.
        - Желаете просмотреть пропущенные сообщения? - лукаво интересуется ИскИн.
        - Давай… - обреченно киваю.
        Перед глазами вываливается длинная простыня разнообразных по объему и содержимому посланий. Роднит их все лишь одинаковый автор. Присев на краешек кровати, начинаю знакомство с почтой.
        Фрида: Привет! Ты как?
        Фрида: Тей, все в порядке? Я волнуюсь…
        Фрида: Эй, ты куда пропал? Куда тебя увезли?
        Фрида: Не молчи, прошу! Ответь хоть что-нибудь! Ты, вообще, живой?
        И так далее… Черт возьми - пятьдесят два сообщения! Ей что, ночью было совершенно нечем заняться? Страшно подумать, что творится в голове у девушки, когда она строчит нечто подобное…
        Не в силах читать поступившую белиберду полностью, сразу проматываю к последним посланиям. Здесь уже все не так радужно, как в начале.
        Фрида: Ну и черт с тобой! Тоже мне, важный хер нашелся!
        Фрида: Не пиши мне больше никогда! Понял?!
        Фрида: Да пошел ты!..
        В заключении следует объемное перечисление нецензурных мест, которые мне следует посетить, вкупе с подробным описанием действий, надлежащих к исполнению в тех самых местах… Мда, у красотки выдалась явно нервная ночка…
        Поразмыслив секунду, решаю все же отправить девушке весточку.
        Вы: Привет!
        Вопреки ожиданиям, ответ приходит почти мгновенно.
        Фрида: Привет! Ты где? Что случилось? Давай встретимся!
        Ну нет! Только этого мне сейчас не хватало! Пожалуй, подобная настойчивость быстро надоедает. Тут бы разобраться с текущим положением дел, а уж потом назначать свидания…
        Вы: Извини, сейчас очень занят. Напишу, как расправлюсь с делами. До скорого!
        Фрида: Погоди! Как хоть тебя найти? Ты когда объявишься?
        Нетерпеливо отмахиваюсь от новых сообщений, поступающих с завидной регулярностью. Даю команду Нимфе временно заблокировать пользователя. Все-таки что-то с ней не так, с этой Фредерикой. Гиперактивность какая-то… Я же сказал: занят!
        Поднимаюсь и покидаю спальню. Какое-то время занимают утрене-банные процедуры, затем закономерно перемещаюсь в небольшую гостиную.
        Места здесь - ровно на квадратный стол и четыре стула. Что характерно - никакой кухонной утвари и техники нет и в помине. По всей видимости, самостоятельное приготовление пищи не рассматривалось даже как теоретическая возможность.
        Впрочем, сытный завтрак уже поджидает. Лола быстро расставляет по столу немногочисленные тарелки, подает приборы, приносит дымящуюся чашку кофе. Все это девушка проделывает с подчеркнутым уважением, я бы даже сказал - почтением.
        Неужели должность секретаря здесь включает в себя и обязанности кухарки, и функции официанта? Интересно, какие еще поручения выполняет Лола?
        Красотка, впрочем, не выглядит обескураженной; напротив - приветливо улыбается и кажется вполне довольной жизнью. Конечно, бОльшую часть «грязной» работы проделывают роботы. Даже сейчас, уверен, разносить тарелки вполне бы мог антропоморфный андроид, а не живой человек. Значит, девушка вызвалась поухаживать за мной сама, вполне осознанно.
        Она выглядит, как и всегда, на пятерку с плюсом. Официальный брючный костюм, несколько меньшего размера, чем требуется, тесно обтягивает идеальную фигуру, подчеркивая плавные изгибы и выпуклости тела. Темные локоны убраны в аккуратную прическу; на лице ровно столько косметики, чтобы выделить выразительные глаза с пушистыми ресницами и очаровательные чувственные губы. Кажется, за прошедший год Лола еще больше похорошела, если только такое возможно в ее случае.
        Без лишней спешки заканчиваю трапезу. И лишь отодвинув последнюю опустошенную тарелку, поворачиваюсь к девушке. Заметив мой взгляд, она замирает, ожидая указаний.
        - Лола, - обращаюсь к красотке со смесью приветливости и снисхождения, - Расскажи-ка мне, как ты тут очутилась?
        Девушка выглядит слегка растерянной, она задумчиво теребит идеально выглаженный рукав блузки. Жду, не выказывая нетерпения, а красотка явно находится в замешательстве.
        - Ты… Вы хотите знать…
        - Давай все же на «ты», - поправляю девушку, - Просто я изумлен, увидев тебя здесь. Странно… В последний раз, как мы виделись, не было даже намека на столь быстрый карьерный рост.
        К Лоле понемногу возвращается уверенность, на губах девушки играет легкая улыбка. Негромко щелкнув пальцами, она вызывает в гостиную двух блестящих андроидов, которые резво и споро убирают со стола. Ну вот, как я предполагал: посуду мыть красотке явно не придется!
        - Когда ты погиб, я не слишком удивилась, - Лола рассказывает, усевшись напротив, - Была в тебе какая-то… обреченность. Но и ощутимый большой потенциал…
        - Ну да, иначе бы мы не общались, - замечаю с усмешкой.
        - Именно, - сознается девушка без тени смущения, - Конечно, мы использовали друг друга, каждый на свой лад… Как видишь, данная стратегия дала плоды!
        Она обводит рукой небогатое убранство комнаты. Впрочем, я понимаю, что девушка подразумевает вовсе не гостиную, а гигантские апартаменты в целом, да и сопутствующую им должность.
        - Узнав тебя в новом Менеджере, я, признаться, была поражена, - тихонько смеется Лола, - Но, если подумать, ничего удивительного нет. Рано или поздно, тебе суждено занять высокое место… И глава сектора - далеко не предел, как мне кажется. Просто… это оказалось слегка неожиданно.
        - Для меня тоже, - одобрительно киваю, поощряя дальнейший диалог, - Ну так что насчет тебя?
        - Я? - девушка вздыхает, собираясь с мыслями, - Поначалу я работала уборщицей… Это еще, кстати, при тебе было.
        - Да? А почему не говорила?
        - Зачем? Ты ведь и не интересовался.
        В ее словах нет упрека, но на секунду мне становится стыдно. Действительно, эта сторона жизни красотки раньше меня не слишком заботила. Я, как бы сказать, отдавал предпочтение более выпуклым граням личности…
        - …Потом доросла до официантки, - Лола продолжает рассказ, не замечая моего замешательства, - Затем - устроилась на ресепшен в одну контору… Такой вот карьерный рост. Но метила, конечно, изначально только сюда!
        - Почему?
        - А какие есть варианты? - едко усмехается девушка, - Только тут можно, пусть изредка, но встретить большую шишку. А если повезет, то и пообщаться. Завести нужные знакомства, получить знания, опыт. Лишь отсюда вьется тропка наверх. Ну, для меня во всяком случае.
        Что ж, определенная правда в ее словах присутствует. Впрочем, несмотря на ее уверенность, преодолеть границу ранга девушка так и не смогла. До сих пор «эпсилон», хоть и поднялась на десятую ступень. Последний шаг сделать ох как не просто, уж кто-кто, а я-то знаю.
        - Как же тебе, в итоге, удалось? - интересуюсь с уважительной ноткой, - Желающих, наверняка, много?
        - Еще бы! - с победной интонацией улыбается Лола, - Чтобы заметили именно меня, пришлось здорово потрудиться. Стать лучшей - во всем! Ну и, конечно, личное знакомство помогло. Скажем так, предыдущий хозяин этого места имел… весьма специфические вкусы в постели.
        Она говорит вполне искренне, без сожаления и сочувствия. Да и в целеустремленности девушке не откажешь! Ну… у каждого свои методы продвижения, и осуждать тут некого и незачем. Мне вот про свои приключения тоже рассказывать не хочется.
        Лола, конечно, хочет расспросить - это видно по горящим глазам, по едва сдерживаемому любопытству, проступающему на миловидной физиономии. Красотка открывает ротик, но я работаю на опережение, пресекая ненужные проблемы.
        - Что ж, я рад, что так вышло. Спасибо за завтрак! - добавляю в тон немного официоза, чтобы настроить и себя, и собеседницу на рабочий лад, - Будь добра, Лола, организуй в конференц-зале информационный планшет. Мне нужна сводка новостей, реестр происшествий и общая выжимка обстановки по сектору.
        Поднимаюсь, давая понять, что на этом разговор окончен. Дождавшись кивка секретарши, выхожу за дверь и направляюсь к собственному рабочему месту.
        Информационное табло похоже на лист сворачивающегося папируса, размеры которого можно менять вполне произвольно. Мне так и не удалось выяснить, есть ли ограничение на максимальную ширину экрана: размаха рук не хватило, чтобы достичь границы. В конце концов, формирую полупрозрачный планшет в пропорциональный прямоугольник, подходящий как для чтения, так и для активной работы с тактильной поверхностью.
        С управлением разобраться оказалось еще проще: ИскИн легко воспринимает команды голосом, но гораздо привычнее просто тыкать пальцем в сенсорный экран. Вся необходимая информация сгруппирована и рассортирована по нескольким группам; присутствует удобная навигация и поиск. Кто бы не проектировал данное устройство - задумка удалась: я сразу же включаюсь в работу, не тратя время на привыкание.
        Первым делом просматриваю базовые данные по собственному сектору.
        [Круг: 113,
        Сектор: 19,
        Сегментов: 20,
        Квадратов: 153,
        Блоков: 7650,
        Население: ~5764000]
        Что ж, это впечатляет! Целый город, причем не маленький, можно сказать громадный! Трудно принять и уложить в голове то, что внушительное людское поселение существует, можно сказать, с минимальным управлением извне. Все настроено и выверено; механизм заведен, а дальше уж он функционирует сам по себе, не требуя ощутимых вмешательств. По большому счету ведь и моя нынешняя должность - глава сектора - лишь номинальная. Менеджер, по сути, не управляет вверенной территорией, а лишь за ней присматривает. Какие еще есть обязанности - предстоит разобраться.
        Открываю раздел происшествий и сразу наталкиваюсь на броский заголовок новости: «Бойня в ресторане!». Открываю сообщение, уже примерно представляя, что увижу внутри.
        Повествование идет сухим канцелярским языком, будто писала машина, а не человек. Впрочем, может так оно и есть.
        Такое-то число, такое-то место. Ликвидирована банда кибер-террористов; количество, состав. Жертв среди мирного населения нет. Пострадавших нет. Судьба расстрелянного бармена-андроида не упоминается. Убытки, разрушения. В возмещении потерь заведению отказано, поскольку владелец ранее проигнорировал участие в программе государственного страхования.
        Дочитываю новость, стараясь вспомнить, насколько сильную разруху учинили в ресторане. По всему выходит, что не слишком существенную. Но, тем не менее, несколько дней на восстановление интерьера уйдет, убытки хозяину обеспечены. Насколько справедливо решение не возмещать ущерб? Пока что мне трудно сказать: не разбираюсь во всех перипетиях экономической кухни. Вероятно, владелец сам виноват, раз не счел нужным страховать собственность.
        Ладно, что еще? Следующее происшествие: безжалостное избиение нескольких индивидов в заводской зоне. Так-так… похоже инцидент тоже не обошелся без моего участия.
        Просматриваю новость, читаю краткие показания потерпевших. Гуляли, встретили неадекватного незнакомца, подверглись жестокому нападению. Доставлены в ближайший рекреационный центр с травмами разной степени тяжести. Свою вину в произошедшем отрицают.
        В конце сообщения нахожу несколько забавных строк, вызывающих довольную ухмылку:
        [Личность нападавшего установлена: Тей Козловский, дельта-3+,
        Степень виновности: эпизодическая,
        Необходимость взыскания: не требуется]
        Вот и ответ на вопрос о преимуществах высокого ранга: можно мутузить тех, кто уровнем ниже, и ничего тебе за это не будет. Эпизодически, так сказать… Впрочем, пострадали-то отнюдь не невинные пташки.
        На этом, кстати, перечень происшествий иссякает. Недоуменно просматриваю список за последний месяц, но и там нахожу всего две мелкие неприятности: крохотная потасовка в пищевом блоке, да еще более нелепая стычка возле входа в ночлежку. Всего и результатов-то - синяк, плюс один выбитый зуб. Прямо скажем - не густо!
        Теперь понятно, почему Виктора Семеновича взволновало мое появление: я за день умудрился создать столько социальной напряженности, сколько до этого едва набиралось за год! Но я же ведь не специально, оно как-то само собой все…
        Последовательно перехожу из раздела происшествий в сводку социально-технических событий. Пробегаю глазами по мелькающим строчкам, большинство из которых не сообщает ничего существенного.
        Закончено строительство нового жилого комплекса, заложены фундаменты еще трех. Принял должность очередной глава сектора (это про меня), правда без указания личных данных. Производственные мощности… Рост прибыли… Социально-демографический состав… Цифры, показатели, графики. Хоть какой-то интерес вызывает только гистограмма населенности: число индивидов растет, хотя рождаемость заметно падает. Как такое возможно? Вопрос к методам учета статистики.
        Закрываю осточертевшие таблицы, вывожу на экран список самых влиятельных и прибыльных компаний сектора. На удивление, их оказывается превеликое множество. Не меньше сотни фирм идут буквально ноздря в ноздрю, конкурируя за каждую лишнюю монету. Да и после первой сотни показатели падают не то чтобы прямо уж так значительно. Я бы сказал, что производство и услуги развиты в высшей степени пропорционально и равномерно. Будто кто-то специально подтягивал отстающих и придерживал слишком зарвавшихся выскочек. Хотя, что тут гадать - не кто-то, а именно ИскИн! Подсистема Сизиф, рассчитывающая всю экономику. Ну и я, получается, стал винтиком этого механизма.
        Нечто, сокрытое в списке, привлекает взгляд. Начинаю всматриваться внимательнее, сортирУя компании пальцем по нескольким отдельным группам. Спустя пару минут кое-что проясняется.
        - Раздели все позиции по корпоративной принадлежности! - даю команду ИскИну.
        Результат готов почти сразу, и я с удовольствием вижу подтверждение собственной догадки. Несмотря на великое многообразие фирм, все они так или иначе принадлежат одной из трех глобальных корпораций. А «три» - это уже совсем не много! Эти-то «монстры», выходит, и делят весь рынок между собой.
        Причем, если судить по статистическим данным, корпорация «Статум» - самая древняя и влиятельная. Совсем немного ей уступает «Сильверстоун». Эти двое - старые игроки, давние соперники, подмявшие бОльшую часть сектора под себя.
        А вот некий «Грейхол» - явный новичок и аутсайдер. Но только пока. Молодая и, как это принято говорить - динамично развивающаяся корпорация - стремительно набирает обороты, шаг за шагом отвоевывая все новые плацдармы в чужом для себя секторе.
        Конкуренция и соперничество крупных корпоративных гигантов! Что может быть лучше? Если только их противостояние не перейдет в открытую войну…
        Дзинь! - планшет издает характерный звук, на панели появляется настойчиво мигающий ярлык нового сообщения. Смотрю на адресата: Виктор Семенович. Как бы не хотелось, а прочитать придется. Тыкаю пальцем на виртуальный конверт, раскрывая послание.
        «Доброе утро, Тей! Надеюсь, не отвлек от важных дел? Знаю, тебе нужно время, чтобы освоиться и разобраться в громадной куче данных… Не хочу мешать, наоборот, в качестве безвозмездной помощи позволь дать один совет.
        Как стало известно буквально пару минут назад, твой сектор заполучил тендер на производство большой партии дити-чипов. Думаю, будет правильно, если заявка отправится одной из компаний Статума. Конечно, решать тебе, я лишь позволил себе дать рекомендацию… Ну, ты и сам все понимаешь.
        Насчет тестирования не переживай: скоро встретимся и решим оставшиеся вопросы. Уверен, ты не разочаруешься. Передавай привет Лоле… и Фредерике!»
        Читаю письмо раз, потом еще и еще. Черт возьми, что все это значит?!
        Не успел я подумать, а война корпораций уже началась? Если сам глава Комитета курирует интересы одной из компаний, значит, ставки весьма высоки! Конечно, расплывчатые формулировки оставляют известный запас для маневра, особенно в случае высшего разбирательства. Но что остается мне? Такие рекомендации, спущенные по вертикали власти, зачастую приравниваются прямым приказам… А то еще и пострашнее будут! Особенно после фразы «ты сам все понимаешь»…
        И что за фривольная концовка письма? Специально, чтобы отвлечь внимание от главной темы? Как говорится у шпионов: запоминается последняя фраза… Привет Лоле и Фредерике - вот же старый кобель нашелся!
        Впрочем, высказать эту мысль вслух не решаюсь: кто знает, сколько следящих устройств понатыкано в окружающих стенах? И кто именно может ими воспользоваться…
        Глава № 10
        От не слишком радужных раздумий отвлекает деликатное покашливание. Поднимаю взгляд: у входа в конференц-зал неуверенно переминается Лола.
        - Что-то случилось?
        - Пришел посетитель, - девушка сокрушенно разводит руками, - Я сказала, что ты занят, но он все равно не уходит.
        Недовольно морщусь - как-то не вовремя. С другой стороны - первый визитер на новом месте. Наверное, это тоже входит в мои обязанности: принимать и выслушивать гостей.
        - Кто такой?
        - Не назвался, а мне по рангу не разглядеть, - красотка пожимает плечами, - Но сказал, что ты его знаешь.
        Замечаю, что говорит Лола со смесью испуга и почтения. Даже интересно: кто сумел нагнать на самоуверенную девушку такого страха?
        Легким жестом убираю прочь всю статистику, одним движением пальца вывожу на экран изображение с внешних камер. В первый момент не замечаю ничего особенного, а потом…
        Не удивительно, что гостя нелегко разглядеть. Внушительную, абсолютно неподвижную фигуру можно принять за статую - настолько она статична. Лишь всмотревшись, ощущаешь заметную даже через монитор мощь и явную неудержимую силу. Нимфа не дает никакой подсказки, но я и так знаю, кто передо мной.
        Рэдклиф, мать его, Коулман! Железный киборг и, по слухам, глава местной криминальной среды. Какого дьявола он приперся? Откуда узнал обо мне?
        Хотя, если быть объективным, возможности Коулмана мне совершенно неведомы. Так же, кстати, как и его официальная должность. Вся информация, коей я располагаю - имя. Да и то, известное с его же слов.
        Невольно возникает искушение послать нежданного визитера куда подальше. Или просто проигнорировать. Но ведь с Рэдклифа станется! Так и будет торчать под дверью сколько понадобится, как стальной монумент. Да еще смотреть в глазок камеры с немым укором моей совести!
        - Пропусти, - с тяжелым вздохом киваю Лоле, - Проводи ко мне.
        Девушка убегает с видимым облегчением. Похоже, не слишком-то ей хотелось сообщать киборгу об отказе.
        Потянувшись, сворачиваю планшет до размеров миниатюрной коробочки; она отправляется в верхний ящик стола. Сам усаживаюсь ровнее, спина выпрямляется, руки ложатся на подлокотники. Принимаю наиболее вальяжную позу, соответствующую высокой должности.
        Посетитель не заставляет себя ждать. Не проходит и полминуты, как в кабинет входит высокий устрашающий человек. Ладно, не человек - индивид! Не совсем уверен, подходит ли определение «человек» для киборга.
        Он движется четко, быстро, как хорошо отлаженный механизм. Подчеркнутое человекоподобие в сумме с нарочитой резкостью производят неизгладимое впечатление. Пугают, я бы сказал. И вызывают невольное уважение.
        Одет Коулман с иголочки и выглядит безукоризненно. Ему не откажешь и в стиле, и в умении носить великолепные костюмы. Этот талант замечен за киборгом еще год назад, когда даже в пылу драки он умудрился сохранить целостность и чистоту одежды. Впрочем, с тех пор все же что-то изменилось. В нем явно стало больше металла: лицо почти утратило остатки плоти, пальцы на левой руке сверкают темным железом.
        Гость сдержанно кивает. Насколько возможно приветливо указываю на кресло. Мужчина садится; мы обмениваемся чередой ничего не значащих приветствий.
        - Чай? Кофе? Что-нибудь нужно? - изображаю радушного хозяина.
        - Нет, спасибо, - стальным безэмоциональным голосом отвечает Рэдклиф, - С момента нашей последней встречи я заметно улучшился. Теперь нужда в органической пище сведена к минимуму.
        - Поздравляю…
        Голос звучит не слишком искренне, потому что мне достаточно трудно осознать цели и устремления личности, сознательно превращающей себя в машину. Как-то это дико… и печально. Возможно, я просто недостаточно стар.
        - Ты тоже вырос, - замечает Коулман, - Новый ранг, высокая должность. Я в тебе не ошибся…
        Губы киборга медленно разъезжаются в стороны и искривляются, выдавая некое подобие человеческой улыбки. Неожиданно проявление эмоций выглядит настолько жутким, что толпы мурашек проносятся по моей спине, заставляя содрогнуться все тело. Вот уж воистину: стоило превращать себя в жестянку, чтобы потом имитировать людскую мимику! Интересно, он делает это неосознанно или просто отдает дань вежливости?
        - Но гораздо интереснее то, что скрыто от глаз… Не так ли, Тей?
        Морщусь, стараясь понять, о чем он говорит. Узнать про полученную боевую подсистему Рэдклиф никак не мог. Наверное… Вероятно, речь идет о генной модификации? Как бы то ни было, нужно уводить разговор в сторону.
        - Ты так говоришь, будто в этом твоя заслуга, - закидываю удочку для дальнейших расспросов.
        - Как посмотреть, - философски дребезжит Коулман, - Возможно, тут есть немалая доля правды…
        - Ладно! - мне надоедает ходить вокруг да около, - Вряд ли ты зашел, чтобы просто выразить почтение новому Менеджеру. Но прежде чем мы приступим к цели визита, я хочу услышать ответы! Подробные ответы на неудобные вопросы.
        Коулман молчит. Он настолько неподвижен, что иногда возникают сомнения: слышит ли киборг собеседника? Может, он внезапно отключился? Вырубился? По замершей фигуре и парализованной физиономии ничего нельзя сказать наверняка.
        - События годичной давности! - наседаю на посетителя, - Теракт у реки и покушение на Виктора Семеновича. Я хочу знать: какое отношение ты имеешь ко всему этому?
        Рэдклиф невозмутим. Он отвечает сразу, без запинки, будто готовился к диалогу заранее.
        - Я уже говорил ранее и то же самое повторю сейчас: я совершенно непричастен к предполагаемому взрыву…
        - Помню! - позволяю себе перебить киборга, - Но это заявление относится только к бомбе! А что насчет винтовки и выстрела?
        Едва заметная пауза. Похоже, собеседник не ожидал, что я раскушу такой простой словесный трюк. Недооценивает.
        - Думаю, от дальнейших комментариев лучше воздержаться, - безапелляционно заявляет Коулман, слегка повысив голос, - Раз я сижу здесь, значит признан невиновным. Не нужно пытаться подменять собой правосудие, Тей. Ты ведь не компетентен в этой области.
        Ох уж эта некомпетентность! Как легко ею прикрываться! Но для меня все уже понятно - слова киборга звучат, почти как прямое признание.
        - Вместо того, чтобы искать виновных, - напористо продолжает Рэдклиф, - Лучше подумай о том, почему высокоуважаемый глава Социального Комитета ПОЗВОЛИЛ осуществиться этому покушению?
        Замираю, стараясь, чтобы челюсть отвалилась не слишком низко.
        - В каком смысле: «позволил»? - переспрашиваю с глупым видом, - Разве…
        - Брось, Тей! - на этот раз перебивает гость, - Ты был тогда на ранге «эпсилон», но и то сумел опередить пулю. Неужто ты и впрямь хоть на миг вообразил, что индивид уровня «гамма» не сможет повторить то же трюк?
        Мне кажется, или в тоне киборга впервые звучит отголосок эмоции? Если быть точным - это едкий сарказм.
        - Или ты думаешь, что Виктор Семенович не знал, что его ждет? Не разглядел опасность? Да у него интуиция развита лучше, чем у тебя зрение! Любое покушение за версту чует! Иначе в Комитет никак не попасть, уж поверь. А если и попадешь - проживешь не дольше суток.
        Сижу, медленно переваривая услышанное. С такой точки зрения я на покушение не смотрел. Теперь картина, нарисованная Коулманом, кажется весьма убедительной. Действительно, с чего это я возомнил себя спасителем комитетчика? Влияние сомнительных скрытых навыков? Так ведь и «гамме» не откажешь в умениях и силе! Вот же я дурак!
        - Но зачем? - вопрошаю с нескрываемым удивлением, - И главное - как?!
        Киборга подобными вопросами не смутить. Кажется, его вообще невозможно вывести из равновесия. Не самая приятная беседа - с говорящей железной статуей.
        - Ты даже представить себе не можешь всех возможностей того, кто называет себя Виктором Семеновичем, - со стальной мягкостью произносит Рэдклиф, - А уж тем более - уследить за его целями! Порой… он кажется добродушным седым дедушкой; влиятельным, повидавшим жизнь наставником; который и пожурит, и похвалит, и укажет нужный путь в лабиринте самоисключающих возможностей. Но не стоит увлекаться подобной аналогией! Ты должен понять, Тей, что глава Комитета - невероятно могущественный и амбициозный индивид. Оставь лишние сантименты. Поверь, он может быть настолько жестоким и беспринципным, что тебе и не снилось! Перейдешь ему дорогу - лишишься возможности ходить; выступишь против него - Виктор Семенович сотрет тебя в порошок! Не испытывая при этом никаких угрызений совести…
        Мне становится слегка не по себе. Признаться, я и впрямь слишком расслабился, привык к ощущению чужеродной силы, совсем не задумываясь о том, что эта мощь может быть внезапно направлена в мою сторону. Определенно, глава Социального Комитета совсем не так прост, как представляется! И мне ни в коем случае не стоит об этом забывать!
        - Есть мнение, что Виктор Семенович был вкусе всех происходящих событий, начиная от взрыва и заканчивая неудавшимся покушением, - размеренно продолжает Коулман, - Он позволил событиям течь своим чередом, лишь чуть подкорректировав исходные посылы, что, по итогу, и привело к совершенно неожиданному финалу с твоим участием. Более того, вполне возможно, что план всей операции в целом исходит как раз оттуда…
        Рука гостя с механической плавностью поднимается, стальной палец многозначительно указывает наверх. Сдержанно киваю, допуская такую оригинальную теорию.
        - Что же до конкретных причин, о них остается только гадать, - Коулман вновь занимает неподвижную позицию, - Повысить тебя, унизить меня, уничтожить Нэша… Можно придумать сколько угодно правдоподобных версий.
        Киборг замолкает, а я остервенело качаюсь в кресле. Слишком неожиданная информация вывалилась на голову.
        - Послушать тебя, так Виктор Семенович - зверь какой-то, - возражаю с нервным смешком, - Воплощенное зло…
        - Он не зло и не добро, - поправляет Рэдклиф, - Просто очень опасный и сильный индивид, находящийся, к тому же, на весьма влиятельной должности. Он, как и все мы кстати, будет делать лишь то, что служит собственному продвижению наверх. Вопрос лишь в том, насколько подобные действия укладываются в рамки морали. Пока тебе по пути с главой Комитета - радуйся! Тебе лично ничто не угрожает. Но когда ваши устремления разойдутся… Вполне можешь закончить точно также, как несчастный Нэш.
        Недоверчиво кручу головой. Август-то тут причем? Неужели Коулман хочет подвести дело к тому, что Виктор Семенович виноват в том, что случилось с лидером Сопротивления?
        - Не веришь, - сухо констатирует гость, - Тогда давай рассмотрим события не столь отдаленные. Вспомни, как ты тут очутился? Что произошло после твоего нового перерождения?
        Послушно погружаюсь в воспоминания. Сразу же решаю, что рассказывать киборгу про Фредерику не буду: слишком личное. Да и упоминать о разговоре с Нэшем лишний раз не стОит.
        - Ну… я искал Базу, - скрывать этот факт теперь совершенно незачем, - И наткнулся на банду отморозков. Хочешь сказать…
        - Нет, это мои гаврики, - легко отмахивается Коулман.
        - Что?!
        - А как иначе, Тей? Представь сам: из роддома появляется индивид с твоим именем. Но та ли это личность? Или лишь умелый подражатель? Первый этап проверки: ты успешно отыскал убежище Сопротивления, что уже задача нетривиальная для случайного прохожего. Второй этап: проверка боем. Я-то знаю, на что ты способен! Раскидать пятерку головорезов - раз плюнуть.
        - А если бы там оказался не я?
        - Убивать ребятки все равно не стали бы, - Рэдклиф равнодушен к чужим страданиям, - Нанесли бы тяжкие телесные, и то вряд ли.
        - Но ведь получилось-то совсем наоборот!
        - Так даже лучше, - кажется, у Коулмана на все готов ответ, - Молодняку нужно учится. А ничто не служит лучшим уроком, чем полученные тумаки! Если, конечно, сделать из них правильные выводы. Ну, это уже не наши проблемы…
        - А не проще было просто поговорить?! - позволяю себе чуточку ярости.
        - Мы разговариваем, - совершенно спокойно отвечает киборг, - Это третий этап.
        Вот ведь… чурбак железный! Ничем его не проймешь. Ладно, беситься смысла все равно нет.
        - Ну а происшествие в ресторане? - кратко пересказываю Коулману недавние события.
        - Тут мы не причем, - уверенно заявляет собеседник, - И как раз это очень похоже на работу Виктора Семеновича.
        - Ой ли? - не могу скрыть сомнения, - С чего ты взял?
        - Все просто: слишком многоуровневый план, - киборг пускается в объяснения, - Допустим, ты знаешь, что на твоей территории действует банда террористов. Что с ними делать? Уничтожить?
        - Почему нет?
        - Возможно. Но слишком прямолинейно… Есть ведь и другой вариант. Что, если убить двух зайцев разом? Натравить нелегалов на некоего Тея Козловского, с целью проверить личность последнего. А потом и накрыть их всех разом. К тому же, разрушенный ресторан принадлежит зарвавшемуся противнику, а возмещение ущерба решено не делать, так ведь? Очень удобно…
        В замешательстве провожу рукой по лицу. В очередной раз произошедшее предстает в новом свете.
        - Как итог: террористы уничтожены; личность Тея подтверждена; собственности оппонента нанесен ощутимый урон. Бинго! Три цели за один удар! А сам Виктор Семенович будто и совершенно не при делах. Загребает жар чужими руками, как обычно. Только вот весьма кстати оказался у выхода, чтобы тебя встретить…
        Коулман заканчивает речь, разглядывая мою перекошенную физиономию. Мне остается только недоверчиво морщиться и утирать выступивший пот. Да уж, заумные разговоры выматывают не хуже доброй драки.
        - Так ли все было на деле - не поручусь, хоть вероятность и велика, - Рэдклиф чуть склоняет механическую голову, - Я лишь выдал беглый анализ ситуации. Дальше - думай сам!
        Времени на обдумывание у меня немного. Обкатываю информацию, сообщенную Коулманом, пытаясь выстроить согласованную картину мира. Получается не то что бы хорошо. Единственный напрашивающийся вывод: киборг явно недоговаривает. Боится за собственную жизнь? Не хочет делиться ценными данными? Или сам не до конца понимает ситуацию?
        - Хорошо, - не слишком добро цежу сквозь зубы, - Будем считать, что прелюдия к разговору завершена. Теперь я хотел бы услышать непосредственно цель твоего визита.
        Рэдклиф выпрямляется по струнке и чуть подается вперед. Для механической фигуры это равноценно переходу из расслабленности к напряженной позе.
        - Тей, ты ведь уже знаешь про тендер на дити-чипы?
        Видимо, в моем лице что-то меняется, потому что киборг удовлетворенно кивает.
        - Вижу, что в курсе. Так вот, я здесь, чтобы попросить тебя перенаправить тендер в пользу корпорации Сильверстоун. Любой из ее фабрик, это уже не столь принципиально.
        Задумчиво откидываюсь на спинку кресла, сцепив ладони на животе. Беспокойные пальцы выбивают взволнованную дробь, взгляд блуждает по невозмутимой физиономии Рэдклифа.
        - Откуда информация о тендере? - интересуюсь приказным тоном, - Мне данные поступили за полчаса до твоего прихода.
        Не говоря уже о том, что, по словам Виктора Семеновича, он сам узнал об этом всего лишь на пару минут раньше. Неужели Коулман информирован лучше, чем глава Социального Комитета?
        - Ты должен кое-что понять, Тей, - скрипучим голосом произносит киборг, - Менеджеры, Наместники, даже Архонты - должности, в общем-то номинальные. Они нужны, спору нет, но больше для социально-психологических целей, чем для реального руководства. Настоящая власть сосредоточена в руках корпораций. Неофициально, именно главы гигантских транс-системных корпораций ворочают судьбами целых секторов.
        - Поясни, - прошу, делая смиренный вид, - Что еще за корпорации?
        Коулман едва заметно пожимает плечами.
        - Это не те фирмы-однодневки, что ютятся на улицах лоу-секторов. И не компании по торговле воздухом, создаваемые с целью отмывания денег. Корпорации - громадные монолитные организованные конгломераты, с невообразимыми ресурсами и четкой вертикальной структурой власти. Главы корпораций, обычно - «альфа» или «бета». Нам до них очень далеко! Не стоит недооценивать могущество подобных гигантов.
        - И все же, несмотря на всю силу корпораций и на, как ты говоришь, эфемерность власти, - добавляю чуточку насмешки в голос, - Несмотря на это, ты пришел именно ко мне, чтобы ПРОСИТЬ решить вопрос в пользу Сильверстоун…
        - Такова особенность Системы, - слегка раздраженно гудит Рэдклиф, - Мы можем узнать о тендере раньше других, но невозможно его заполучить, минуя официальные каналы. Единственный вариант - воздействовать на конечного исполнителя.
        - Забавно, да? - выпрямляюсь, упершись руками в стол, - Но, например, Виктор Семенович довольно недвусмысленно рекомендовал отдать тендер Статуму. А ссориться с ним не очень разумно; ты и сам говорил об этом совсем недавно.
        Киборг вновь улыбается. Если можно применить такое слово к механической физиономии. Можно даже сказать - лыбится, слишком уж широко разъехались стальные губы.
        - Давно пора уяснить, что КАЖДАЯ сила в этом мире имеет хозяина, - веско заявляет Коулман, - И глава Комитета - не исключение. Не стоит думать, что Виктор Семенович сам по себе занимает столь высокое положение. Поверь, и у него есть куратор, одним движением пальца помыкающий приспешниками. Достаточно даже не прямого указания; так - намек, и наш общий знакомый уже спешит беспрекословно исполнить волю начальства.
        - Допустим, хотя над собой ничего подобного не замечал.
        - Да ну? - киборг, видимо, веселится, - Пока ты «эпсилон», то похож на неуловимого Джо: никто не может поймать, потому что ты нахрен никому не нужен. Дорос до «дельты»? - к тебе присматриваются. Вот и Виктор Семенович уже принял под крыло, выдал должность, подкормил обещаниями. В ответ, конечно, требуется известная лояльность…
        - Ну а ты? Кто твой господин?
        Физиономия Рэдклифа в один миг становится бесстрастной, утратив любые следы эмоций. В воздухе появляется чуть заметное напряжение.
        - Поверь, Тей, - четко, без запинок произносит Коулман, - Это очень серьезные люди.
        Он замолкает, и мне понятно, что продолжения не будет. Говорить о хозяевах собеседник не намерен ни в коем случае.
        - Давай подумаем непредвзято, - предлагает киборг, - Что предлагает Виктор Семенович? Помощь? Деньги? Знания? Чем он способствует лично тебе?
        - Ну… должность, апартаменты, зарплата, - неуверенно перечисляю «плюшки».
        - Миллион!
        - Что?
        - Миллион коинов - мое предложение, - чеканит Коулман, - Ровно столько, сколько нужно для операции по возврату памяти. Сразу, надежно и без обмана. Решай - копить деньги не меньше года или получить их за один день!
        Тяжело вздохнув, тру лицо ладонями. Врать не стану - предложение очень заманчивое. Очень! Заработать одномоментно годовую зарплату - и уже завтра вернуть себе воспоминания! И нужно-то всего-ничего: нарушить рекомендацию главы Комитета… Чувствую великое искушение, которому неимоверно сложно противостоять.
        - Да что это за тендер? - вопрошаю с неистовым раздражением, - Что, вообще, за дити-чипы такие? Для чего они нужны? К чему такая важность? От них что, зависит судьба Системы? Исход подковерной грызни властьимущих? Будущее человечества?
        - Ты ошибаешься, - киборг плавно поднимает ладонь, причем в его исполнении этот жест выглядит скорее угрожающе, чем успокоительно, - Ничего важного в дити-чипах нет. Дело не в технологиях и даже не в деньгах. Партия хоть и крупная, но в масштабах корпораций это капля в море.
        - Тогда - что?
        - Скорее это вопрос принципа, влияния. Тот, кто завладеет тендером, получит психологическое преимущество, докажет превосходство над соперниками.
        И вновь Рэдклиф недоговаривает. Не произносит вслух нечто важное и нужное. Но с этим поделать я уже ничего не могу.
        - Хорошо! - опускаю руки на стол, показывая, что решение принято, - Я тебя услышал. Не могу гарантировать, что сделаю, как ты просил. Но - обещаю как следует обдумать предложение!
        Подспудно ожидаю уговоров и даже силового давления, но Коулман как будто удовлетворен услышанным. Он сразу и резко поднимается, выражая одобрение быстрым кивком.
        - На большее я не рассчитывал, - произносит киборг, - Семь раз отмерь… А потом действуй без сожаления!
        Он направляется к выходу с грациозностью железной куклы, каждое движение которой настолько выверено, что навевает оторопь. Уже почти оказавшись за дверью, гость оборачивается.
        - Позволь один совет, - как бы невзначай бросает Рэдклиф, - Относись серьезнее к собственной безопасности. Как следует вооружись. И… присмотрись к своему окружению.
        Киборг уходит, оставляя меня в полнейшем раздрае переваривать услышанное.
        Глава № 11
        Не знаю, сколько я просидел, уставившись в одну точку. Взгляд упрямо сверлит поверхность стола, не желая отвлекаться ни на что другое. Вроде бы в кабинет заглядывала Лола, вроде бы что-то спрашивала… Возможно, я даже отвечал… В сознании не сохранилось ни следа от этих событий, настолько сильно мысли сосредоточились на внутренней проблеме. Как бы то ни было, девушка в конференц-зале больше не появлялась, сохраняя там тишину и покой.
        Ощущаю полнейшую обескураженность. Идеи мелькают в мозгу со скоростью света, так что я не успеваю ухватить ни одну. Стоит погнаться за мелькнувшей мыслью, как ей наперерез возникают десятки не менее захватывающих. Приходится переключаться, менять фокус. И снова, и снова, раз за разом, по кругу, без всякой системы и тем более без результата.
        В конце концов, хаос раздумий кое-как успокаивается. Удается намертво уцепиться за одну тему, всецело отдавшись именно ей.
        Итак, Виктор Семенович. А какие, собственно, к нему претензии?
        Он меня обогрел, приютил, как-никак все же помог. Ну а то, что у каждого имеется вышестоящий начальник - далеко не новость. Во все времена было так, чему же я удивляюсь? Допустим, меня назначили Менеджером не за красивые глаза, а потому, что я… удобен. Ну и что? Мало ли какие могут быть причины? Недоволен - уходи. Никто ведь не держит.
        Больше того, глава Комитета вовсе не заставляет меня заниматься чем-то плохим. Подумаешь, дал рекомендацию! Так ведь это не приказ! Всего лишь совет неопытному стажеру, как лучше распределить ограниченные ресурсы. Стоит ли воспринимать слова наставника в штыки?
        Гораздо интереснее теория Рэдклифа об участии Виктора Семеновича в покушении на себя самого. Но, во-первых, как ни крути - это всего лишь бездоказательная теория! Можно строить сколь угодно фантастические догадки, но где неопровержимые факты? А во-вторых, опять же - разве я недоволен результатом? Кто-кто, а лично я по итогу приобрел больше всех. Поднялся в ранге, получил должность. Оставим судьбы Нэша и Анны за скобками…
        Расспросить Виктора Семеновича лично? Можно, конечно… Да только он ведь легко отвертится. Переубедит в чем угодно, не напрягаясь. Да еще при этом заставит почувствовать себя максимальным идиотом.
        Стоп! Так что все-таки с этим тендером? Время на раздумья еще есть, но какое-то решение все же придется принять. Хотелось бы хоть чуточку конкретики!
        - Нимфа, выведи информацию о дити-чипах, - мысленно прошу помощи, - Назначение, свойства, область применения, особенности производства.
        - Прошу прощения, Тей, данные недоступны, - как обычно бодрым тоном сообщает ИскИн.
        Вот это номер! И как прикажете работать? Распределить контракт я, значит, обязан; а узнать о том, что собственно распределяю - не могу! Похоже на лотерею без шансов на выигрыш.
        - Получить больше информации можно непосредственно на фабрике, - нейросеть дает снисходительную подсказку, - Вы ведь вправе организовать внеочередную инспекцию…
        Нимфа замолкает, но продолжать не требуется - я понятливый. Главное вовремя нанести визит, а там уж развязать язык кому надо не проблема. Где проверка, там и новые данные; а они ох как нужны! Делаю себе напоминание посетить ближайший комбинат по производству этих самых дити-чипов как можно скорее.
        Так, что еще? О чем говорил Коулман? Присмотреться к своему окружению…
        А с ним-то что не так? Кто-то не совсем тот, за кого себя выдает? Шпионы? Двойные агенты? Или это очередной приступ паранойи?
        Лола? Почему бы и нет! Кто назначил девушку на должность секретарши? Почему выбрали именно ее? Менеджер сменился, а она - гляди-ка - осталась на старом месте. А если тут замешан Виктор Семенович? Может красотка работать на два фронта? Легко! Она же из этих… эволюционистов. За обещание быстрого карьерного роста пойдет на что угодно. В том числе и меня кинет, не побрезгует.
        Погоди-погоди! Есть же гораздо более удобный вариант: Фредерика! Как удобно - работает в роддоме, сразу же приметила нужного индивида, навязала знакомство. И, кстати, как по нотам привела в требуемый ресторан! Где поджидала засада… Эх, Фрида, с тобой явно не все так просто, как казалось.
        Допустим! Пусть все так. И что теперь? Забыть все знакомства? Послать Лолу и Фредерику куда подальше? Искать других друзей?
        Такой разрыв все равно что признание в собственной глупости. И прямой вызов спецслужбам. Не станет ли это причиной еще большей их активности?
        Да и где гарантия, что новые встречи будут случайными? Как определить, кто искренен, а кто действует по чужому заданию? Про Лолу и Фриду все хотя бы ясно… Кроме истинного работодателя, конечно.
        Можно держать их рядом, скармливать дозированную информацию, попытаться использовать в своих целях. Как говорится: кто предупрежден, тот вооружен…
        Кстати, об оружии! Рэдклиф совсем не зря намекал на его необходимость!
        - Нимфа, найди ближайшие оружейные магазины, - отдаю приказ, мрачно раздумывая о том, чем я намерен платить за покупки.
        - Выполнено, - сразу же докладывает нейросеть, - Однако, обращаю внимание, что в их посещении нет необходимости.
        - Как это?
        - Вашей должности положено штатное табельное оружие, - поясняет ИскИн, - Вывожу вероятное местоположение хранилища.
        Следуя визуальным указаниям Нимфы, подхожу к стене, кажущейся на первый взгляд абсолютно монолитной. Стоит притронуться к прохладному пластику, как часть панели податливо отъезжает в сторону, открывая взгляду пространство небольшого тайника.
        На шершавой поверхности ложемента покоится нечто, напоминающее уже виденные мною пистолеты. Вокруг аккуратно разложены десятки небольших капсул. Не густо - больше внутри хранилища ничего нет.
        - Стандартный рейлган защитного типа, - по чуть изменившейся интонации понимаю, что сейчас речь ведет боевая подсистема, - Универсальное оружие средней боевой мощи, не требующее специальных навыков. Оценка эффективности применительно к субъекту: семьдесят три процента.
        Интересно… субъект - это я что ли? Не слишком обнадеживающие цифры. А чего еще ждать - не стрелок я ни разу. Надо бы как-то прокачать эту отстающую сторону личности. На стрельбище походить что ли. Или в тир.
        - Рекомендую провести автоматическую настройку и подгонку оружия, - настойчиво заявляет ИскИн.
        Беру рейлган в руку, ощущаю в ладони едва заметное покалывание.
        - Тестирование ДНК завершено, оружие привязано и активировано. Произвожу коррекцию…
        Вот так, теперь выстрелить из этой штуки смогу лишь я. Удобно, что ни говори.
        Оружие, между тем, чуть елозит в руке, находя оптимальное положение и угол наклона ствола к рукояти. Наконец, нейросеть удовлетворена результатом: рейлган сидит в ладони, как влитой.
        - Настройка завершена, требуется перезарядка, - сообщает ИскИн, - В наличии боеприпасы различных типов: разрывные, бронебойные, тактические… Рекомендации по использованию: парализующая обойма.
        Из чувства противоречия тянусь к рожку с маркировкой «Б». Пусть будут бронебойные, разницы пока что все равно не ощущаю.
        - Не рационально, - расстроенно шипит нейросеть.
        - Заткнись.
        Вставляю обойму до явственно слышимого щелчка, на тыльной стороне оружия загорается чуть заметный зеленый индикатор. Вот и все - готов к бою!
        Закрываю наполовину опустошенный тайник, нерешительно топчусь на месте с рейлганом в руке.
        Черт! Предусмотрено явно не все! Кобуры-то нет. А таскать заряженное оружие за поясом - верный путь лишиться одной из конечностей. Уж при моей-то сноровке - так точно.
        В конце концов, не придумав ничего лучшего, убираю пистолет в ящик стола. Носить его с собой сейчас все равно бессмысленно, а когда соберусь выйти из апартаментов - что-нибудь придумаю. Обязательно нужно где-нибудь раздобыть кобуру!
        Расправившись с оружием, вспоминаю, что пришло время обеда. Вызываю Лолу по интеркому, прошу соорудить трапезу. Девушка отвечает сразу, с какой-то суетливой радостью. Словно боится, что я передумаю и прогоню ее прочь.
        Садимся за кухонный стол вдвоем, прием пищи проходит в непринужденной беседе, смысл которой ускользает от моего восприятия.
        Лола что-то рассказывает, делится впечатлениями о визите Коулмана. Поддакиваю в ответ, добавляя несколько ничего не значащих фраз. Создаю внешнюю имитацию беседы, в то время как разум невольно возвращается все к тем же наболевшим вопросам.
        Постепенно девушка понимает, что я витаю где-то далеко. Разговор постепенно затихает, я все больше погружаюсь в себя. Поднимаю взгляд, только когда ложка начинает бессмысленно елозить по пустой посудине.
        Насытившись, медленно возвращаюсь к рабочему месту. На информационном табло приветливо мигает зеленая вязь нового сообщения.
        Наконец-то прибыл долгожданный тендер, которого все так вожделеют!
        Откуда все-таки Рэдклиф о нем узнал? Ладно Виктор Семенович - ему по должности положено. Но где киборг взял нужную информацию? Еще одна загадка…
        Открывается дверь, в конференц-зал входит Лола. Не обращаю на секретаршу особого внимания, пока интуиция не начинает истошно вопить о чем-то неординарном. Откинувшись в кресле, поднимаю глаза на девушку. Приплыли…
        Она застыла по стойке «смирно», вытянувшись струной в своем обтягивающем костюме. Руки напряженно лежат вдоль бедер, сквозь тонкую ткань одежды вызывающе проступают соблазнительные выпуклости. Портит картину только одно: лицо, перекошенное жуткой гримасой страха и отчаяния.
        Лола не одна. За спиной красотки прячется высокий худощавый мужчина. На вид - среднего возраста, не слишком ухоженный; не поражает ни силой, ни статью. Зато - вооружен. Причем, почти такой же пукалкой, что лежит у меня в столе. Одна рука незваного гостя сжимает горло девушки, вторая прижимает дуло оружия к ее голове.
        Нимфа не высвечивает никакой информации о пришельце. Как, все-таки, им удается проворачивать подобную штуку? Надо будет разузнать подробнее. Попозже…
        Гораздо удивительней, что мужчина даже не пытается прятать лицо. На что он надеется? Либо слишком самоуверенный профессионал, либо полный профан, не подозревающий о камерах слежения. Скорее все же второе - не похож гость на большого умельца.
        - Слушай меня… - раздается нервный высокий голос с претензией на властность.
        - Ты кто такой?! - перебиваю головореза без зазрения совести.
        Нейросеть в голове одобрительно бурчит - видимо, выбрал нужную линию поведения. Но я и без подсказок знаю, что нужно удивить противника, сбить с него спесь.
        - Не важно! - повышает голос убийца, - Слушай меня…
        - Как ты сюда попал?!
        Перебиваю повторно. От неожиданности бандит закрывает пасть, изумленно хлопая глазами. Почти физически ощущаю ужас, исходящий от Лолы.
        - Ты его пустила? - кидаю на девушку уничижительный взгляд, - Дура!
        Она издает какой-то звук, похожий на громогласную болезненную икоту. Мужчина резко встряхивает свою жертву, еще сильнее прижимая оружие к беззащитной голове красотки.
        - У нее не было выбора, - с проснувшейся злобой заявляет незнакомец, - А теперь - слушай!
        Расслабленно растекаюсь по креслу, изображая полную готовность внимать. Не спускаю взора с бегающих глаз убийцы, руки небрежно опускаются на подлокотники.
        - Я не буду тебя убивать! - хищно усмехается враг, - Нет смысла. Уйдет один, придет другой. В конце концов - проще иметь дело с кем-то знакомым. Да и требуется от тебя сущий пустяк…
        - Ага, чего уж проще: контракт на дити-чипы…
        Тыкаю пальцем в небо, но попадаю в яблочко! Убийца разом бледнеет, теряя добрую часть былой отваги и решительности. В глазах незнакомца появляется ноющая неуверенность.
        - Как ты догадался? - сипло хрипит он.
        - Я, в отличии от некоторых, знаю своих врагов. Просчитываю ситуацию наперед, вижу варианты развития. Смотрю на события в целом, не позволяя отдельным частностям затмить общую картину…
        Продолжаю безостановочно городить многозначительную чушь с единственной целью - запудрить пришельцу мозг, расслабить, заставить его хоть чуть ослабить хватку на шее Лолы. Чтобы иметь хоть какие-то шансы на выживание для нас обоих.
        - Не бойся, Тей, - шепчет в голове боевая подсистема, - Доставай оружие. Я помогу! Расстояние крохотное, помехами можно пренебречь. Неудобная поза, но сработает фактор неожиданности. Шансы на поражение - больше девяноста процентов. Отвлеки внимание и стреляй по готовности…
        - Что насчет шансов выживания Лолы? - переспрашиваю, переводя дыхание в монологе.
        - Пятьдесят восемь процентов, - безжалостно констатирует ИскИн.
        Что ж, хотя бы честно. Больше половины - уже хорошо.
        - Значит так! - выкрикивает бандит, пытаясь вернуть разговор в нужное русло, - Ты передашь тендер на дити-чипы корпорации Грейхол! Иначе я всажу пулю в голову красотки!
        Он вдавливает оружие в череп Лолы, девушка болезненно вскрикивает. Морщусь, делая наиболее изумленное лицо.
        - А с чего ты взял, что меня волнует благополучие этой тупой потаскушки? Она, конечно, ничего, и в постели хороша, но таких вокруг - пруд пруди. Заменить труда не составит.
        Жестоко, но так надо. По щекам Лолы бегут слезы, она шмыгает носом, боясь пошевелиться хоть на чуточку больше. Убийца выглядит слегка удивленным.
        - По моим данным, вас объединяет глубокая эмоциональная привязанность…
        - Эмоциональная что?!.. - хохочу во все горло.
        Не то чтобы я такой замечательный актер, но сейчас даже смех не приходится выдавливать - по всей видимости сказывается нервное напряжение и слегка истерическое состояние. Голова откидывается назад, изо рта вырывается непрерывный гомерический гогот; тело трясется, словно под действием электрического разряда. А левая рука потихоньку падает с кресла вниз…
        - Хватит ржать! - яростно орет убийца, - Не то пальну прямо сейчас!
        Резко выдыхаю, моментально становясь серьезным. Выпрямляюсь в кресле, наводя взгляд прямо в глаза врагу. Совершенно меняю голос: теперь в нем звучит опасная мощь, наиболее подходящая угрожающей позе.
        - А теперь ты слушай! - тыкаю пальцем в сторону вооруженного гостя, - Ты совершил три классические ошибки, характерные для новичков!
        Ладонь поднимается вверх, резко загибаю один палец.
        - Первое! И основное. Не потрудился разузнать больше о том, кто твоя цель. Пора уже намотать на ус: щенка нельзя посылать охотиться на волка!
        Он слушает, внимательно и беспрекословно. Инициатива ускользает от головореза, теперь ситуация целиком под моим контролем.
        - Второе! Ты почему-то вбил себе в голову, что я хоть во что-то ставлю жизнь этой шлюшки! Присмотрись, идиот! Да она ляжет под любого, кто выше ее рангом!
        Прижимаю второй палец, с удовлетворением наблюдая, что изумленный взгляд противника прилип к выставленной вверх ладони. Вот так и делаются фокусы: отвлечение внимания на ничего не значащие жесты, пока вторая рука плавно лезет за пазуху… Ладно, в данном случае - в ящик стола. А бедняга Лола, похоже, все принимает за чистую монету. Терпи, девочка, если хочешь жить.
        - И третье! - загибаю еще один перст, - Ты…
        Выстрел! Нажимаю на спуск, даже не посмотрев на оружие. Боевая подсистема сама корректирует положение руки, направляя дуло на цель.
        Ствол дергается, изрыгая из себя разрушительный снаряд. Ближняя половина стола разлетается в щепки, пропуская сквозь себя бронебойную пулю. Попадание стопроцентно точное: голова убийцы взрывается красными ошметками, забрызгивая все вокруг омерзительными останками. На этом снаряд не унимается - пробив стену, уходит куда-то дальше во внутренности здания. Но это уже не мои проблемы.
        Выстрел из рейлгана практически бесшумен: можно заметить только едва слышное перещелкивание механизма, загружающего следующий патрон из обоймы. Индикатор горит зеленым: энергии достаточно, можно продолжать стрельбу. Зато снаряд, разрушающий все на своем пути, создает изрядную характерную звуковую волну. Вой разрезаемого воздуха, треск разбитой мебели; тяжкий «хлюп», с которым череп врага превратился в кашу.
        - … ты упустил из вида вторую руку, болван, - не удержавшись, заканчиваю фразу.
        Не успевают утихнуть отголоски выстрела, как раздается не менее протяжный и мучительный звук: визг Лолы, вплотную приближающийся к ультразвуку. Я уже на ногах: держу оружие вытянутым, готовясь поразить новых врагов, если таковые появятся.
        Безголовое тело, фонтанируя кровью, медленно оседает на пол. Девушка стоит, не в силах пошевелиться; лишь перекошенный в ужасе рот указывает на источник зубодробительного крика. Левая половина лица у Лолы красная: по волосам и коже стекают останки чужих внутренностей.
        «Спасибо, Нэш! - в очередной раз возношу благодарность за боевую подсистему, без которой я точно бы пропал, - И, как ни странно, спасибо Рэдклиф!»
        Плавно выскальзываю за дверь, не опуская оружия. Передвигаюсь быстро, решительно, пока не угас адреналиновый запал. Повинуясь подсказкам нейросети, бегло осматриваю внутренности апартаментов. Пусто. В том смысле, что больше незваных гостей нигде не встретил.
        Наглухо блокирую входную дверь, отдав команду ИскИну не впускать никого и ни под каким предлогом. Над косяком загорается красный свет, символизирующий непреодолимость преграды. Только тогда опускаю рейлган, позволяя себе расслабиться и выдохнуть.
        Возвращаюсь в конференц-зал: здесь ничего не изменилось. Лола визжит, разве что теперь ее вопль приобретает надсадную хрипотцу. Опустив оружие на уцелевшую половину стола, подхожу к девушке.
        - Тише, тише… - бережно обнимаю красотку за дрожащие плечи.
        Она, словно услыхав долгожданную команду, резко замолкает; рот девушки захлопывается, громко щелкнув зубами. Только теперь понимаю, насколько мощным и всепроникающим был визг Лолы: внезапная тишина обрушивается со всех сторон, бьет по ушам непривычно гулким эхом.
        Беру красотку в охапку и тащу в ванную. Она подчиняется легко, с непривычной обреченностью жертвы. Запихиваю девушку в душевую, как есть - в одежде. Ни секунды не сомневаясь, залезаю следом. Теплая вода льется со всех сторон, мгновенно превращая нас в двух насквозь промокших чудиков.
        Бережно раздеваю Лолу. Стаскиваю покрасневшую блузку с дрожащего торса, стягиваю тугие брюки. По ее лицу течет размытая косметика, но это не страшно - главное смыть кровь и ошметки чужих мозгов. Девушка не ранена и это главное; остальное - поправимо.
        Подумав секунду, снимаю и нижнее белье, оставляя красотку голышом. Беру губку и нежно обтираю влажное тело. Вода смывает грязь, пот и кровь; скоро от чужеродной мерзости не останется и следа. Если бы можно было так же просто избавиться от негативных эмоций: страха, обиды, угнетения… Продолжаю гладить ошарашенную девушку, приговаривая нечто умилительно-успокаивающее.
        - Т-т-т-т-ы м-м-м-ог, - челюсть Лолы отбивает чечетку, мешая внятно изъясняться, - М-м-м-м-еня убить!
        Слова сопровождаются громким всхлипом, за которым следуют целые моря слез. Выпрямившись, крепко прижимаю рыдающую красотку к себе. Руки гладят ее по мокрым волосам.
        - Ну что ты… Все рассчитано! - убеждаю девушку, хотя сам не чувствую уверенности, - Девяносто девять процентов на попадание!
        Умышленно не уточняю шансы выживания, а Лола об этом просто не догадывается спросить.
        - Я-я-я не ш-ш-ш-лю-х-х-х-а… - шепчет она с надрывом.
        - Конечно, нет!
        - Н-н-о т-т-ы с-с-с-казал!
        - Глупышка, - бережно целую ее в щеку, - Я молол любую чушь, лишь бы тебя спасти. Естественно, я так не думаю! Но в тот момент было важно, чтобы мерзавец оставил тебя в покое…
        Обхватив меня руками, Лола прижимается вплотную. Девичье тело сотрясается от нескончаемых рыданий. Глажу ее по волосам, по спине, а сам думаю, что, если честно, мои слова оказались не так уж далеки от правды. Ведь и на свою должность красотка попала через постель. И вряд ли погнушается чем-то подобным в будущем.
        Лола так близко, что постепенно все лишние мысли улетучиваются. Она неумело, но настойчиво стягивает с меня рубашку. Как-то незаметно и вполне естественным образом оказываюсь раздет догола. Близость девушки и ее неоспоримая красота действуют безотказно.
        Совместное принятие душа заканчивается весьма предсказуемо.
        Глава № 12
        Прихожу в себя в постели. Широкая кровать без труда вмещает и меня, и девушку, оставляя достаточно места для разнообразных любовных утех. Одеяло отброшено прочь, на пол; простыни скомканы, подушки валяются в беспорядке. Спальное место напоминает поле битвы. В каком-то смысле так оно и есть: всего лишь несколько минут назад тут бушевали сражения, одерживались победы, торжествовались триумфы. Но закончилось все, конечно, неизбежной сдачей в плен…
        Воздух веет приятной прохладой, но разгоряченное тело не чувствует холода. Потянувшись, чувствую в спине сладкую боль - кое-кто, похоже, дал волю коготкам. Раньше за Лолой подобной страстности не водилось. Где это она, интересно, поднабралась таких привычек? Или все дело в экстремальных обстоятельствах, снесших ее крышу?
        В комнате приятный полумрак - ИскИн постарался создать романтичную атмосферу. Приподнимаюсь и сажусь на край кровати, оглядывая красотку с головы до ног.
        Лицо Лолы умильно расслабленно, глаза полузакрыты, губы сжаты, волосы в беспорядке разметались по постели. Дыхание тяжелое, шея вытянута, из-под потного туловища вываливается полукружие груди. Спина изогнута, объемная попа нагло выпячена назад. Ноги вытянуты и слегка подрагивают, как после долгого бега.
        Она отдыхает, витает где-то в облаках. Не хочется нарушать идиллию, но есть вещи, не терпящие отлагательств. Нужно действовать, пока не стало слишком поздно.
        - Лола, - красотка не откликается, - Лола!
        Произношу имя таким тоном, что у нее не остается выбора. Глаза девушки открываются, взор обретает осмысленность.
        - Лола, мне пора идти, - слегка сбавляю напор, - Тебе тоже есть, чем заняться.
        Красотка переворачивается на спину и с невинным видом потягивается, выставляя напоказ обалденный бюст. Слегка осуждающе качаю головой - хватит утех!
        - Первое. Сообщи о происшедшем компетентным органам. Пусть засвидетельствуют смерть и заберут тело.
        Теперь девушка становится серьезной. До сих пор воспоминание о визите убийцы пряталось под напором буйной страсти, сейчас же оно вновь вылезло наружу, разрушая тонкий защитный барьер душевного спокойствия. В глазах Лолы мелькает отголосок страха, но она тут же беспощадно давит его, стараясь придать лицу холодное расчетливое выражение.
        - Второе. Вызови уборщиков. Нужно привести комнату в порядок. Как следует очистить от крови, мозгов и прочего дерьма.
        Говорю нарочито цинично и буднично, чтобы сразу настроить секретаршу на деловой лад. И это работает. Девушка поднимается и садится, ожидая дальнейших указаний. Тяжелые груди сладко покачиваются в такт движению, но в этом уже нет никакого секса - просто гравитация.
        Быстро одеваюсь, достав чистую одежду из настенного шкафа. Интересно, где хранятся вещи Лолы? Впрочем, этот вопрос улетучивается из головы, едва возникнув. Сейчас передо мной проблемы гораздо важнее.
        Выхожу в разгромленный конференц-зал. Раздосадовано разглядываю разбитый вдребезги стол. Все-таки прав был ИскИн: бронебойный снаряд для такого помещения - явный перебор. Не рационально. Теперь придется заказывать где-то новую мебель, а я только успел привыкнуть…
        Преодолевая брезгливость, подхожу к мертвому телу. Кровь из безобразной раны больше не течет, но ее и так предостаточно: на полу огромная лужа. Стены, потолок - все в мелкой красно-желтой крошке. Отвратительный запах смерти заставляет поежиться. Но, как ни странно, переношу тошнотворное зрелище вполне сносно, будто уже не впервой.
        Осторожно, стараясь не замараться, шагаю ближе. Нагибаюсь над трупом, распахиваю куртку. Проверяю карманы - ничего: ни документов, ни оружия. Единственный пистолет убийцы так и остался зажатым в мертвой ладони - и доставать его у меня нет никакого желания. Но все же осмотр не бессмысленен - нахожу и кое-что полезное для себя.
        Кобура. Универсальная, регулируемая, вполне надежная и удобная. И даже почти не замаранная кровью. Приходится несколько попотеть, прежде чем удается стащить трофей с трупа, но в конце концов у меня в руках оказывается почти новая кожаная портупея с карманом для рейлгана.
        Отступаю назад, тщательно осматривая добычу. Беру салфетку и тщательно оттираю крошечные красные пятна на лицевой стороне. После чего со спокойной душой надеваю кобуру поверх рубашки. Несколько секунд ремни движутся, автоматически утягивая и регулируя собственную длину. Взяв оружие, вкладываю его в футляр - рейлган сидит, как влитой. И доставать удобно - можно быстро выхватить в любой момент.
        Настороженно оглядываясь, в зал неслышно проникает Лола. Признаться, я недооценил изобретательность девушки: вместо костюма она использовала одну из моих рубашек. Этот странный компромисс между необходимостью прикрыть наготу и желанием остаться доступной выглядит весьма возбуждающе. Портит картину только внезапно побледневшее лицо красотки.
        Она смотрит на труп и резко отворачивается, прикрывая рот руками. Тело дергается, сотрясаемое с трудом сдерживаемыми спазмами.
        - Займись делом! - прикрикиваю, чтобы растормошить бедолагу, - И оденься! Ты на работе, а не на танцульках!
        Жестко, грубо, зато действенно. Девушка выпрямляется и понятливо кивает. Она пересекает комнату, стараясь не глядеть в сторону мертвеца. На миг замирает у двери.
        - А ты? - интересуется с внезапной робостью.
        Лола, Лола… Неужто ты теперь боишься остаться одна? Или вопрос сугубо меркантильный? Надо же что-то доложить «начальству».
        - Отлучусь ненадолго, - небрежно отмахиваюсь, - У меня сегодня по плану инспекция…
        Красотка кивает, как будто все поняла. Она уходит, не сказав больше ни слова.
        Достаю оружие и подхожу к настенному «тайнику». Перезаряжаю рейлган, используя на этот раз парализующие патроны. Все-таки к рекомендациям нейросети нужно прислушиваться! Тем более, что боевая подсистема уже не раз доказала свою эффективность.
        Не удержавшись, все же кладу в карман обойму бронебойных. Не знаю, зачем - на всякий случай! Про запас, так сказать. Я не уверен, что оружие вообще понадобится, но лучше быть готовым ко всему. Церемониться не будем.
        Сейчас я намерен выяснить, что же, черт возьми, это за дити-чипы!
        Несколько нервничаю, выходя за пределы апартаментов. После визита убийцы ощущаю себя несколько неуютно, будто за каждым поворотом может таится очередная засада. Конечно, надеюсь на предупреждения боевой подсистемы: ее возможности намного превосходят обычные человеческие органы чувств. И все же, невольно пригибаюсь, проходя длинные коридоры; а из-за углов сначала опасливо выглядываю, лишь потом высовываясь в полный рост. Рука сама собой так и тянется к оружию, с трудом удается сдержать инстинктивные порывы.
        Думаю, встреться мне кто-нибудь по пути, и он оказался бы порядком испуган моим дерганым поведением. Больше того - любое чужеродное резкое движение вызывает во мне неодолимое желание стрелять, бить и причинять прочее членовредительство. Так что, можно сказать, повезло всем, что по дороге на стоянку флаеров я не вижу ни одной живой души.
        Приходится подняться на лифте, потом преодолеть запутанный клубок коридоров, прежде чем моему взору предстает просторная площадка под открытым небом. Смотрю вниз - город теряется в туманном смоге; смотрю вверх - до крыши высотки еще очень далеко. Небеса хмурятся, накрапывает противный дождик, но меня это не слишком беспокоит.
        На площадке поджидает целая россыпь одинаковых флаеров - никак не меньше дюжины. Я бегло осведомлен, что мне по должности вроде положен личный транспорт. Но вот как именно им пользоваться - никто проинформировать не счел нужным. А потому - подойдя к ближайшей машине, делаю естественную попытку открыть дверь. Перед глазами мелькают строчки быстротечного диалога Нимфы и автопилота флаера.
        [Команда? Подчинение в режиме транспорта.
        Основание? Служебный допуск.
        Полномочия? Менеджер Сектора #19.
        Подтверждение получено.]
        Дверь флаера плавно открывается, я тут же проникаю внутрь. Усаживаюсь, дожидаясь, пока пройдет необходимая предполетная подготовка. Бегло смотрю на табло - все индикаторы подмигивают зеленым.
        Как летать на такой машине - понятия не имею! Управление не может быть слишком сложным - два рычага, отвечающие за вертикальную и горизонтальную тягу; с их же помощью регулируется и направление движения. Панель управления выполняет скорее информационную функцию, никаких кнопок на ней не наблюдаю. Лишь чуть левее виднеется небольшое сенсорное табло, сейчас темное и неактивное.
        Одно дело - теоретические знания. Совсем другое - реальные навыки полета. Будь передо мной даже полная инструкция, вряд ли я смог бы поднять флаер в воздух. Вернее, взлететь-то бы точно осилил, а вот дальше… Как известно, вдавить газ в пол - не хитрое дело. Гораздо сложнее правильно осмысленно маневрировать, избегая даже намеков на аварийные ситуации. Ну и посадка - самый, пожалуй, сложный элемент полета.
        Однако, никто и не собирается доверять управление неумехе. В кабине звучит короткая приветственная мелодия, после чего ко мне обращается механический голос, прямо-таки лучащийся желанием услужить.
        - Автопилот активирован, флаер готов к полету, - радостно докладывает он, - Прошу уточнить адрес пункта назначения.
        Как раз насчет адреса я еще ничего не решил. А что тут думать? - задача не слишком сложная. Достаточно лишь грамотно вербализировать приказ.
        - Ближайшая фабрика по производству дити-чипов, принадлежащая корпорации «Статум», - уверенным голосом произношу команду.
        - Заказ принят, адрес локализован, - уже поднимаясь в воздух, сообщает флаер, - Расчетное время полета - пятнадцать минут.
        Пятнадцать минут. Более чем достаточно, чтобы слегка отдохнуть и перевести дух. Сижу, приводя мысли в порядок. Глаза открываю лишь изредка: смотреть особо не на что.
        За окном мелькают серые силуэты незнакомых высоток, чьи вершины скрыты за облаками. Улиц и людей вообще не видно. Создается полное впечатление, что полет проходит сквозь хаотичное нагромождение исполинских прямоугольников-зданий, где верх ограничен плоскостью облаков, а низ - бурым туманом.
        Внутри машины движение практически не ощущается - тряски не больше, чем при покачивании на стуле. Время летит незаметно; успеваю даже немного подремать. Открываю глаза, когда чувствую замедление: флаер неторопливо заходит на посадочную глиссаду.
        Еще минута и летающее судно плавно опускается на бетонную поверхность. Яркая разметка выделяет места для десятка машин, но все они пустуют. Несмотря на это, готов поспорить - флаер приземлился точно в центр посадочного контура, с точностью до миллиметра. Тоже, своего рода, бахвальство механического разума.
        - Полет завершен, цель достигнута, - самодовольно констатирует автопилот, открывая дверь кабины, - Дальнейшие указания?
        Выбираюсь наружу, мрачно осматривая окрестности.
        - Заткнуться и ждать! - бросаю машине.
        - Принято! - похоже, флаер воспринял лишь вторую часть приказа.
        Вокруг - внушительная промзона, иначе не назовешь. Длинная проплешина дороги, вдоль которой бесконечной чередой высятся однотипные цеха. В развалку подхожу к ближайшему зданию; четкая надпись над дверным проемом гордо гласит: «Фабрика № 19-148-01». Закрадывается небезосновательное подозрение, что следующий цех окажется «Фабрикой № 19-148-02». И так далее… Сколько же их тут? И кто всем этим заведует? Управляет?
        Есть ли здесь вообще люди?
        Толкаю дверь - заперто. Впрочем, проход без труда открывается, стоит только воспользоваться специальным должностным допуском. Вхожу, настороженно щурясь под ярким светом зажегшихся ламп.
        Передо мной довольно просторное помещение, занятое… ничем. Прямоугольная комната, размерами в десяток раз превосходящая мои апартаменты, совершенно пуста. Что это? Насмешка? Имитация? Пустышка? Непонимающе смотрю на стальные стены, неимоверно высокие потолки и блеклый пол.
        Неожиданно громко лязгнув железом, в дальней стене открывается дверь. Мне навстречу спешит человек - низкий и пухлый, явно компенсирующий недостаток роста широкой комплекцией. Он еще далеко, а я уже слышу встревоженное пыхтение.
        [Карлос Пуч, дельта-5+]
        Подсказка Нимфы приходится как нельзя кстати, а то я уже начинаю нервничать. Рука теребит ворот куртки, норовя дотянутся до оружия.
        Толстячок притормаживает на расстоянии десятка шагов. Всматривается в меня - не узнает. На круглом лице рождается выражение тревоги.
        - Кто вы такой? - опережаю вопросы незнакомца.
        - Я? Карл… Дежурный исполнитель, - он отвечает, повинуясь повелительному тону, - С кем имею честь?
        - Менеджер Сектора, - опускаю имя, зато мысленно даю допуск к моим полномочиям, - Внеочередная инспекция.
        - Инспекция… - завороженно повторяет мужчина.
        Забавно наблюдать, как физиономия дежурного бурлит под гаммой сменяющих друг друга эмоций. Удивление. Испуг. Задумчивость. Облегчение. Раздражение. И, наконец, смирение…
        - Добро пожаловать, - не слишком радостно бубнит он, подходя ближе.
        Небрежно киваю в ответ, не спуская глаз с Карла. Он кажется абсолютно безобидным, но расслабляться не стОит. Как-то же толстячок умудрился получить ранг дельта!
        - Что тут происходит? - спрашиваю с чуть избыточным недоумением, - Почему так пусто?
        - А… Это? - дежурный оборачивается, словно в первый раз увидев просторное помещение, - Тут что-то вроде прихожей… Тамбур! Основное производство дальше.
        Угукаю, будто совершенно не удивлен услышанному, хотя внутри кипит непрошенное возмущение. Ничего себе - прихожая! Да в одной этой комнате можно уместить целый дом! Еще и место под небольшой дворик останется…
        - Покажите, как тут у вас все устроено, - говорю холодно и совершенно спокойно.
        Карл расстроенно пожимает плечами и деловито семенит к незаметной дверце. Шагаю следом, едва поспевая за проворным дежурным.
        - Прошу… - мужчина открывает створку, гостеприимно пропуская меня вперед.
        Прохожу внутрь и замираю, как громом пораженный. Если предыдущее помещение было большим, то это и вовсе кажется громадным. Во всяком случае противоположную стену разглядеть удается с трудом. И, в отличии от «прихожей» здесь отнюдь не пустынно.
        Исполинская территория занята неимоверно сложной движущейся совокупностью механизмов. На первый взгляд все это кажется единым существом: настолько слаженно и четко двигаются отдельные части. Но стОит присмотреться, как замечаю, что общая сущность разбита на абсолютно различные частности всех форм, размеров и специализаций.
        Под огромной общей крышей суетятся тысячи, если не десятки тысяч роботов! Часть из них стационарные: громадные манипуляторы, широченные станки совершенно невообразимой конструкции, длинные «кишки» с прожорливой механической утробой.
        Другая группа условно подвижна: здесь и юркие разнорабочие, и тяжеловесные транспортники, и деловитые подмастерья.
        Наконец, везде без устали снует стальная мелочевка: начиная от совсем крошечных механизмов, едва достающих до колена; и заканчивая внушительными, но весьма подвижными многофункциональными «тараканами» в человеческий рост.
        Каких только ассоциаций не рождает этот безумный конгломерат! Некоторые роботы напоминают стародавних животных: собак, коров и даже динозавров. Другие похожи на уродливые, ассиметрично вытянутые псевдо-человеческие силуэты, непропорционально раздутые или, напротив, сжатые в той или иной плоскости. Прочие и вовсе словно состоят из абсолютно случайных запчастей, непонятно как уживающихся и функционирующих вместе…
        Наваливается ощущение нереальности, подступает дурнота. Кажется, что очутился в ожившем кошмаре, где сталь живет, думает, размножается и действует сама по себе, не требуя и даже избегая внешнего воздействия. С трудом отхожу от первого шока, не спуская ошалевших глаз от «производства».
        - Полная автоматизация, - гордо произносит Карл, к счастью не заметивший моей растерянности, - Разработано роботами. Управляется роботами. Ну и трудятся тоже - только роботы!
        Киваю, уже восстановив хрупкое равновесие. Не совсем понятно только, чему радуется наивный толстячок. Он-то далеко не робот. Не страшно, что и его когда-нибудь заменят?
        - Сколько тут вообще людей? - спрашиваю, почтительно приглушая голос.
        - Людей? - с раздражающей гнусавостью переспрашивает Карл, - На всю фабрику - трое! Я, погонщик роботов и ремонтник, - он понижает тон и добавляет с ноткой грусти, - Если уж быть честным, и нас держат только для проформы… Люди тут давно не нужны. А порой даже вредны.
        Ну надо же! А этот простачок совсем не так примитивен, как хочет казаться. Все-то ведь Карл понимает и четко осознает собственную никчемную роль. Что ж, пойдем дальше…
        - Сюда, - мужчина указывает на узкий проход в стальных джунглях, почти незаметный поначалу.
        Мы проходим сквозь скопление движущегося железа. Карл шагает вольготно и легко, как хозяин положения; я смотрю по сторонам с некоторой опаской. Непрерывный механический цикл, сопровождаемый гулким гвалтом, нагоняет жути, с которой довольно трудно бороться. Особенно когда совершенно не понимаешь деталей процесса, происходящего вокруг.
        Обращаю внимание на то, что в громадном цеху царит почти идеальная чистота. На всем обозримом пространстве - ни соринки, ни пылинки, ну потеков жидкости. Такое ощущение, что поддерживается чуть ли не стерильность. Во всяком случае, можно без всякой опаски усесться и даже пообедать с пола.
        Приглядевшись, понимаю, что сквозь весь зал извивается шуршащая змея конвейера. Где-то она пропадает в механических внутренностях роботической массы, где-то вновь вырывается на поверхность. Вся суета и бесконечная возня происходит вокруг этой трассы, что служит для фабрики настоящей главной артерией. В таком случае, если продолжать аналогию, роботы - мышцы завода, а дежурный Карл - его мозг. Остается загадкой, что можно назвать сердцем? Что поддерживает равномерный пульс, задает частоту и безотказность производственного цикла?
        Пройдя внушительное расстояние вглубь автоматизированной системы, Карл останавливается. Он смотрит на меня с радостью и самодовольством; разводит руками - вот, мол, как тут здОрово!
        - Можете описать цикл производства? - приходится слегка повысить голос, чтобы перекричать гул механизмов, - Хотя бы вкратце.
        Толстячок изумленно оглядывается, топчась на одном месте.
        - Цикл? Вообще-то я не вникал… - растеряно бурчит он, - Ну… Исходные ресурсы поступают туда, - взмах руки в направлении дальнего угла, - Конечная продукция выходит отсюда, - теперь указующий перст тычет в противоположную сторону, - А тут, значит, конвейер. Роботы все делают сами…
        Слегка поражаюсь исчерпывающей полноте ответа. Разве не должен дежурный исполнитель чуть лучше разбираться в тонкостях процесса? Хорошо хоть знает, где вход, где выход.
        - Какова производительность фабрики? - закидываю первый вопрос в нужную сторону.
        - Производительность? - на секунду взгляд мужчины затуманивается, видимо, сверяется с отчетностью, - Все строго по заявленной планке. Последняя разнарядка чуть сдвинула верхнюю границу, но наша погрешность все еще в допуске…
        Он продолжает говорить, а я ловлю себя на мысли, что не понимаю ни слова. Это специально что ли, чтобы запутать проверяющих?
        - На сколько процентов загружено производство? - перехожу к конкретным проблемам, - Готовы принять заказ на крупную партию? Повышение нормы не скажется на эффективности?
        - Повышение? - глаза Карла загораются довольным огоньком, - Конечно, готовы! Сейчас-то выдаем от силы шестьдесят процентов заявленной мощности. Если надо, легко сможем увеличить выход продукции в полтора раза! И это не предел…
        Судя по всему, дежурный любит поболтать, а с роботами здесь не больно-то пообщаешься. Пропускаю поток неостановимой словоохотливости мимо ушей, улавливая главную суть: фабрика хоть сейчас готова чуть ли не удвоить производство, дай только команду.
        - Карл! - жестом прерываю речь экскурсовода, - Может, хоть вы мне объясните, наконец, что все-таки за черт эти самые дити-чипы?
        Мужчина нерешительно запинается, смотрит удивленно и встревоженно.
        - А вы… У вас… Если допуск не позволяет…
        - Карл… - с укоризной качаю головой, - Я прошу всего лишь неофициального ответа.
        - А! Неофициального… - он разом приободряется, в голосе появляется былая звонкость, - Так бы сразу и сказали! Ну, это проще простого. По сути, дити-чипы это обычный…
        Вижу резкое размытое движение, но времени не хватает даже на предупредительный окрик. Длинная стальная культя механического манипулятора изворачивается на сто восемьдесят градусов и легко сносит череп ничего не подозревающему человеку. Спустя мгновение обезглавленное тело Карла падает на стерильный пол, щедро орошая его кровью. Вокруг воцаряется сущий ад.
        Глава № 13
        Первый шок проходит моментально, я просто его не замечаю. Голова только-только начинает осознавать случившееся, а рука уже вполне самостоятельно тащит рейлган из кобуры. Грозный робот, нависший над мертвым телом, замахивается манипулятором, словно громадным копьем. Без раздумий и сожалений жму на спуск.
        Выстрел совершенно не слышен среди тысяч разнородных звуков. Промахнуться на таком расстоянии нереально, снаряд вгрызается в стальную фигуру и бессильно отлетает прочь, не в состоянии причинить хоть какой-то вред. А в следующий миг сверху падает могучий удар механической руки.
        Не знаю, что меня спасает: то ли сработали инстинкты, то ли боевая подсистема дала нужный импульс в последний момент. Тело слегка проворачивается, пропуская атаку робота по касательной. Удар, который мог бы превратить грудную клетку в фарш, лишь царапает кожу и оставляет неглубокую резаную рану на плече.
        И все же силы тычка достаточно, чтобы сбить с ног. Качусь кубарем, превращая беспорядочное падение в контролируемый переворот. Кувыркнувшись, ловко вскакиваю на ноги, не отрывая взгляда от противника.
        Размахнувшись, робот разит вновь. А потом еще и еще! К моей радости, ему не достает радиуса: для передвижения увалень не предназначен, а длины манипулятора не хватает буквально на десяток сантиметров. Ошалело смотрю на стальную клешню, раз за разом рассекающую воздух у самых зрачков.
        Здоровяк бессилен, чего не скажешь об остальных роботах. Шестым чувством ощущаю, как сужается свободное пространство: со всех сторон надвигается мрачная железная угроза. Даже окружающие звуки поменялись, превратившись из равномерного гула в сконцентрированный напористый рык. Времени на раздумья нет, я делаю единственное, что может спасти или хоть на краткий миг отсрочить гибель - бегу!
        Бешеный спринт по узкой дорожке между двумя надвигающимися стальными стенами. Угрожающие уничижительные взгляды машин справа; смертоносный строй роботов, ощетинившихся клешнями - слева. Пульс, разом подскочивший к двум сотням; дикое дыхание, разрывающее легкие; нервные импульсы, выдающие изумленным мышцам почти невыполнимые команды.
        Давайте, родные! Не зря же платил за генную модификацию! Пришло время показать, на что способен улучшенный корсет из сухожилий и мышечных волокон. Несусь, побивая рекорды скорости, разрывая непослушный воздух на части. Но все же недостаточно быстро.
        Коридор неумолимо сужается. Самые юркие из механических врагов уже лезут под ноги, норовят сбить, схватить, помешать скрыться. Боевая подсистема на ходу строит оптимальный маршрут, только с ее помощью мне удается преодолеть еще пару десятков метров. Прыжок, уклонение, нырок, уворот, и ходу-ходу-ходу! Бег становится последней надеждой; ноги горят огнем, передвигать их все сложнее.
        Слишком поздно. Слишком медленно. До выхода остается добрая сотня метров, когда проход между рядами роботов истощается и совершенно исчезает. Загнанно останавливаюсь, понимая, что окружен врагами. Бесстрастные железные монстры надвигаются со всех сторон, не оставляя другого выбора, кроме как принять безнадежный бой.
        Вскидываю оружие, палю в ближайших врагов - без особого результата. Черт бы побрал нейросеть с ее парализующими патронами! Бронебойные сейчас пришлись бы как нельзя кстати!
        - Спокойно, Тей! - слегка взволнованным голосом бурчит ИскИн, - Признаю свою оплошность! Не удалось спрогнозировать данную ситуацию. Держитесь, я разрабатываю возможные варианты спасения…
        Ну ничего себе - признает он! Оплошность - это когда вышел из дома и вдруг понимаешь, что забыл выключить телевизор! А меня сейчас убивать будут!
        Они бросаются с трех сторон - роботы, напоминающие смесь механической собаки и железной табуретки. Будь на моем месте обычный человек - не в жизни бы не среагировал! Впрочем, обычный и не добежал бы так далеко…
        Резкий прыжок в сторону позволяет уклониться от двух атак, третьего робота принимаю на вытянутые руки. Не обращая внимания на острую боль в ладонях, хватаю стальное чудо за одну из конечностей и, хорошенько размахнувшись, бью им по другим тварям, как дубиной. Слышен звон и гвалт, мелкие запчасти катятся по полу; враги, попавшие под раздачу, повержено отлетают прочь. Я понимаю, что нахожусь на верном пути.
        Какое-то время удается успешно отбиваться. Везет в том, что до середины прохода успели добраться лишь самые крошечные представители стальной братии. Гигантские роботы тянут свои культи, но им не хватает размаха; их более подвижные товарищи приближаются, но недостаточно быстро. Пока что я воюю лишь с механической мелочью, побеждаю юркий авангард несокрушимого войска.
        Размахиваю импровизированной дубиной, щедро раздавая удары направо и налево. Головой понимаю, что долго так продолжаться не может. Дерусь на пределе возможностей, мышцы трещат, сознание едва успевает реагировать на все новые и новые опасности. Тело стонет, яркая боль сигнализирует о многочисленных колотых и резанных ранах. Обычные тумаки просто не замечаю.
        - Нужно прорываться, - с ледяным спокойствием советует нейросеть, - Попытайтесь зарядить бронебойную обойму…
        Советчик нашелся! Где же ты раньше был со своими светлыми идеями!
        Взмахнув руками и вопя нечто нечленораздельное, прыгаю прямиком в гущу роботов. Силы на исходе, но я трачу их, не экономя. Долблю роботом-дубиной, толкаюсь, швыряюсь, едва ли не рву противников зубами. И, как ни странно, такой напор дает результат.
        Свора механических врагов, обескураженная яростной атакой, слегка расступается. Они толпятся, падают, мешают друг другу. Я осознаю, что это последний шанс - другой возможности мне не дадут.
        ОписАв железным орудием широкую окружность, метаю бедолагу-робота в стальной строй. Едва избавившись от дубины, тут же хватаюсь за кобуру. Рейлган ложится в руки, наполовину пустая обойма послушно падает на пол… В следующий миг меня безжалостно сбивают с ног.
        Болезненный тычок в плечо бросает на спину, затылок гулко соприкасается с бетоном. Но это пустяки, главное - почти перезарядился! Рейлган в одной руке, патронташ бронебойных - в другой… Мне не хватает сущего мгновения.
        Над телом нависает сверкающий стальной скорпион. Многосуставные лапы держат на весу небольшое продолговатое брюшко, усыпанное визорами по самое не балуй. Из округлой задницы робота возвышается необычайно быстрый и подвижный манипулятор, оканчивающийся набором скрюченных пальцев. И эти пальцы, сжавшись наподобие штыка, молниеносно летят мне в голову…
        Яркая вспышка мелькает перед глазами, воздух яростно стонет, рассеченный на части. Железная культя скорпиона, срезанная у середины, разлетается в стальную крошку. Робот на миг замирает, но именно этого мига я и ждал.
        Обойма с щелком входит в оружие, палец тут же жмет спусковой крючок. Бронебойный снаряд вгрызается в тело робота, буквально разрывая его на части. Железную махину отбрасывает, как пушинку; а приземляется на пол уже не целостный механизм, а разрозненный набор нефункционирующих деталей.
        Нет времени разбираться что - или кто - меня спас. Вскакиваю на ноги, не прекращая давить на гашетку. Целю в ближайших, самых настырных врагов, расчищая себе место для маневра. Рейлган послушно выпускает снаряд за снарядом, уничтожая обезумевших роботов. Безжалостные пули прошивают железные тела, разя наповал сразу нескольких противников.
        Краем глаза вижу движение, повернуться не успеваю. Стальная крыса распластывается в прыжке, метя короткими ножками в незащищенную шею. Щелчок! Вспышка! Хитрый робот аннигилирует в полете, не сумев даже пикнуть.
        Но теперь-то я, наконец, понимаю, что произошло. Кнут! Сверкающая гибкая смерть, сделав свое дело, моментально исчезает из поля зрения. Резко поворачиваюсь на пятках, пытаясь отыскать владельца спасительного оружия.
        Взгляд натыкается на невысокую хрупкую фигуру, хоть я и отказываюсь верить глазам. Безумно колотящееся сердце делает мучительную паузу, потому что передо мной в героической позе застыла Анна Кравец, первая ступень дельта, собственной персоной.
        Она стоит выпрямившись, слегка изогнув тонкий стан. Красно-желтый комбинезон скрывает хрупкую фигуру, скрадывая худобу за свободным покроем ткани. Разгоряченное лицо дарит саркастическую улыбку; белая шевелюра, как обычно, собрана в тугую косу, откуда выбивается пара непослушных прядей. Вокруг девушки смертоносным змеем вьется кнут, кажущийся живым существом, охраняющим хозяйку. Успеваю заметить, что мелкую девушку роботы сторонятся, боятся, как огня, хотя на меня прут без всякой опаски.
        - Ну что, Тей, так и будешь пялиться? - весело вопрошает Анна, - Или решил меня тоже пристрелить?
        Только теперь осознаю, что дуло рейлгана глядит прямиком в лоб блондинки. Опускаю оружие, с трудом выдавив из себя безнадежную попытку пошутить.
        - Патроны все равно кончились…
        - Что, не мог запастись получше? - с показным раздражением шипит девушка, - Одна обойма - и все?
        Она сноровисто расстегивает длинную молнию, проходящую от горла до колена, и начинает выбираться из своего костюма. Стыдливо опускаю глаза, но совершенно зря - блондинка под комбинезоном, оказывается, ничуть не обнажена. Белая облегающая майка и тесные темные лосины обтягивают неимоверно стройную фигуру. От созерцания подобной красоты перехватывает дыхание, но все же нахожу в себе силы ответить.
        - Вообще-то я не собирался воевать, - слова даются с некоторым трудом, - Рядовая инспекция…
        Девушка недовольно трясет головой, вешая комбез на торчащий из стены гвоздь.
        - Инспекция, как же, - раздраженно бурчит она.
        Сижу на широкой скамье в небольшой комнате - метров пять в поперечнике. Здесь нет окон, дверь только одна, из мебели - необходимый минимум, вроде стола и нескольких шкафчиков. Серые стены, пыль, ощущение заброшенности и безлюдности.
        - Что это за место? - интересуюсь несколько запоздало.
        - Комната персонала, - сдержанно фыркнув, поясняет Анна, - Своего рода островок безопасности. Таких в цеху несколько, и роботам сюда хода нет, - она задумчиво оглядывает невеликое пространство каморки, - Правда, этими помещениями давно никто не пользуется. Людей мало, да и что тут делать, если есть вполне комфортабельная гостиная?
        Неторопливо киваю, чувствуя накатывающую усталость.
        Как мы сюда добирались - отдельный разговор. После изматывающей драки пользы от меня было совсем чуть, хорошо хоть передвигаться умудрился самостоятельно. Спасением наших тушек занималась, в основном, Анна. Можно сказать - дотащила на себе, пока сверкающий кнут прокладывал нам дорогу.
        - Посмотрим, что тут есть, - блондинка неторопливо проходит вдоль длинного верстака, - Если все по инструкции, то… Черт!
        Открыв створку тумбочки, она с кашлем отшатывается назад. Из тесных внутренностей хранилища наружу вырывается целый столб пыли. Не могу сдержать улыбки, наблюдая, как девушка размахивает ладошками, отгоняя грязь от лица. Анна такая хрупкая, тонкая, изящная; но в то же время - сильная, уверенная, ловкая.
        - Сюда точно никто сто лет не заглядывал! - ругнувшись, изрекает девушка, - Но, как ни странно, все нужное на местах.
        Она бережно извлекает из недр шкафчика продолговатый чемоданчик с красным крестом на крышке.
        - Раздевайся! - решительно командует Анна, стирая пыль с заклепок аптечки, - Будем тебя лечить.
        Стягиваю одежду, пока блондинка возится в чемодане, последовательно извлекая оттуда череду непонятных устройств.
        - Эй! Трусы можешь оставить! - обернувшись, окликает девушка, - Так далеко медицина не зайдет!
        Болезненно ухмыльнувшись, вновь натягиваю наполовину спущенные семейки. Что бы там красотка не напридумывала, а мне сейчас совсем не до эротики.
        - Так, начнем с простого, - Анна подходит вплотную, держа в руках россыпь тонких колбочек, - Обработать раны…
        Холодный пластик касается пореза на плече, оставляя после себя след из прозрачного желтовато-серого густого геля. Соприкоснувшись с плотью, чудо-вещество шипит, пузырится, шкварчит, как масло на раскаленной сковороде. Под аккомпанемент усиливающейся боли чувствую, что края раны стягиваются; сочащаяся кровь останавливается. Процесс заживления не назовешь приятным, но приходится терпеть.
        Девушка последовательно обрабатывает все найденные ранения - а их никак не меньше десятка. Не оставляет без внимания и внушительные синяки - им достается порция мази из другого тюбика. Теперь все мое тело напоминает маслянистый зудящий комок, сотканный из раздражающего непрекращающегося жжения.
        - Обезболивающее, - комментирует Анна, втыкая в шею иглу инъектора.
        Шея недовольно дергается, а потом - о чудо! - боль внезапно отступает! Быстро, разом и во всем теле целиком. Причем, как ни странно, чувствительность кожи вполне сохранилась. Во всяком случае прикосновения и даже дуновение воздуха ощущаю без проблем.
        - Стимулятор, - проговаривает девушка, делая очередной укол.
        Теперь по жилам разливается жар, дармовое тепло, живительная энергия, позволяющая встрепенуться с новыми силами. Будто не было недавно изнуряющей бойни, будто не выжимал из себя последнее, будто не надрывался, беря мощь из экстренных запасов… Сознание проясняется, тело становится легким, воздушным; руки и ноги - так вовсе невесомые.
        - А это - для быстрого восстановления, - блондинка самовольно запихивает мне под язык крупную пилюлю.
        Горько! Как же горько! Морщусь и плююсь, не в состоянии сдержать эмоций. Неужели нельзя сделать таблетки хоть немного вкуснее?
        - Ну вот и ожил, - весело констатирует новоиспеченная медсестра, складывая чудо-лекарства обратно в аптечку, - Можешь облачаться!
        Очень не хочется натягивать грязную одежду, покрытую потом и кровью, но выбора нет. Не голышом же с роботами бодаться?
        - Спасибо! - искренне благодарю, влезая в непослушные брюки.
        А потом задаю вопрос, с которого, вообще говоря, нужно было бы начать нашу встречу.
        - Анна! Аня… - слегка сбавляю требовательный тон, - Я, конечно, очень рад тебя видеть. Но можешь объяснить, откуда ты, черт побери, тут взялась?!
        - Вообще-то, я здесь работаю, - она смотрит с осуждающей улыбкой, - А ты что думал?
        - Ну, знаешь…
        - Не будь дураком, Тей! Я - погонщик роботов. Это моя основная специальность. А ты думал, откуда у меня кнут и соответствующие навыки? Решил, что девочка просто любит играться с плетками?
        - Не знаю, что и думать.
        - Черт возьми! Не все же такие, как ты! Не всем суждено взрывать реки, сражать врагов, покушаться на великих и бросать вызов Системе! Есть и обычные люди, Тей. Которые хотят просто жить. И работать, - переведя дыхание, Анна всплескивает руками, - В кои-то веки я решила завязать с Сопротивлением! Послать все к черту и пожить для себя, спокойно. Видно не судьба, да?
        Взгляд красотки прожигает внезапно проснувшейся злостью. Собравшись с духом, тороплюсь выгородить себя.
        - Да я сам не имею ничего общего с Сопротивлением! Нет больше никакого Сопротивления, - кратко пересказываю историю Нэша, - А я теперь, получается, вообще Менеджер сектора.
        Она не верит, блондинка все еще думает, что это какая-то подстава. Приходится нейросети подтвердить мои полномочия, чтобы Анна, наконец, осознала, что я не вру. Тогда недоверие сменяется крайней степенью удивления.
        Даю девушке время переварить услышанное, а сам тру лицо руками и усиленно размышляю. Мы ведь все еще в опасности. В тесной каморке посреди цеха, наполненного обезумевшими роботами, жаждущими нашей крови. Есть ли выход из захлопнувшейся ловушки?
        - Мы можем как-то посмотреть, что творится снаружи?
        Анна недоуменно оглядывается, потом хмуро кивает.
        - Где-то здесь должен быть обзорный экран, - она шагает к стене, нажимая скрытый под слоем пыли сенсор.
        Включается впечатляющий по размерам монитор, сквозь заслон грязи демонстрируя удручающую картину. Вокруг нашего домика собралась огромная толпа железных монстров, нагромождаясь друг на друга в три ряда. Они терпеливо ждут; скрежещут щупальца и стальные пасти. Задние напирают, но те, что ближе, отнюдь не торопятся идти на прорыв. Словно какая-то неведомая сила удерживает волну роботов от атаки.
        Девушка крутит какой-то регулятор, и камера послушно поворачивается по кругу, давая полноценный обзор. Со всех сторон зрелище одинаковое: шевелящаяся орда обезумевших роботов, ожидающая на минимальном расстоянии.
        - Что с ними такое? - невольно перехожу на шепот, удрученный безысходностью ситуации.
        - Пока ты не появился, все было нормально, - мрачно констатирует Анна.
        - Что ты хочешь сказать? - бросаю мимолетный взгляд на красотку, - Это умышленная диверсия? Нападение? Покушение? Но кто в силах провернуть подобное?
        Блондинка раздраженно выключает монитор, я с трудом отрываю взгляд от погасшего экрана. Какая гипнотизирующая картинка…
        - Не знаю, - Анна с тяжелым вздохом залезает попой на верстак, - Это ведь совсем не то же самое, что взломать очередную программку! Тут нужно изменить саму парадигму их существования. Робот не может причинить вред человеку! Никак! Никогда! По определению.
        - Три закона робототехники! - откуда-то в голове всплывает непрошенная ассоциация.
        - Что? - голос девушки сочится сдерживаемым презрением, - Да хоть тридцать три! Главное, что изменить их невозможно. Для этого пришлось бы разрушить мозг робота.
        Быстро взвешиваю все «за» и «против», выдаю единственный вариант, кажущийся правдоподобным.
        - Пускай нельзя поменять законы. А как насчет определений? Что такое «человек»? И как робот понимает «вред»?
        Анна закатывает глаза, показывая свое мнение о подобных «гениальных» идеях.
        - Сразу видны рассуждения профана! - саркастично замечает она, - Я ведь тоже не профессионал в программировании. Но уж поверь, такими вещами занимаются люди не глупее нас двоих вместе взятых! Они просто обязаны предусмотреть все!
        Поднявшись, начинаю вышагивать по периметру комнаты - усидеть на месте сложно; под действием стимуляторов энергия плещет через край. Невольно вспоминается Виктор Семенович: его это привычка - говорить, расхаживая.
        - Ладно, оставим обсуждение причины для дальнейших разбирательств, - стараюсь вернуть разговор в более практичное русло, - Сейчас нам главное - спастись! Здесь ведь должно быть что-то, предусмотренное на экстренный случай? Тревожная кнопка или что-то вроде?
        - Вообще-то, если производство остановлено, выход продукции иссяк, то это и является главным признаком тревоги, - задумчиво произносит Анна, неодобрительно наблюдая за моими перемещениями, - Если Немезиды тут все еще нет, значит внешние показатели в норме. Не знаю, возможно ли такое, но, очевидно, кто-то подделал информацию датчиков.
        - Не беспокойтесь, Тей, помощь уже в пути, - довольным голосом сообщает Нимфа.
        Видимо, блондинка получила аналогичное послание; она невесело усмехается, покачивая головой.
        - Я бы не стала рассчитывать на подмогу, - мрачно объясняет Анна, - Думаю, сигнал фальсифицирован. Удобно - зачем вызывать законников, если они и так уже едут? Здесь налицо какая-то локальная девиация сети. Не пойму, как подобное можно провернуть, но - красиво. Взлом маршрутизатора? Внедрение посредника? Как бы то не было, мы - одни.
        Глава № 14
        - Черт, да неужели ничего не предусмотрено на случай бунта роботов? - укоризненно смотрю на девушку, - Ты же погонщица! Должна быть у вас какая-то… фишка!
        Анна возвращает насмешливый взгляд и показательно улыбается.
        - Бунт? - красотка едва сдерживает смех, - Роботы для того и нужны. Они никогда не останавливаются, не просят еды или отдыха. Для них нет слишком сложной или невыполнимой работы. Они не бастуют и не требуют зарплаты. И никогда не бунтуют.
        - Вот тебе и «никогда»! - указываю на закрытую дверь каморки.
        Блондинка только пожимает плечами, не находя нужным лишний раз сотрясать воздух.
        - Но ведь должен быть способ как-то их… не знаю… вырубить! Отключить! - не унимаюсь, продолжая расхаживать по комнате, - Иначе не понимаю: почему ты так спокойна?!
        - Непосредственной опасности нет, - бурчит Анна, - Сюда они не доберутся. Так какой смысл волноваться?
        Чувствую в ее словах какую-то зацепку. Что-то важное, ценное. Идея, которую нужно лишь раскрутить.
        - Почему роботы никогда сюда не доберутся? - вкрадчиво переспрашиваю, боясь спугнуть мысль.
        - Глюоновый генератор, - девушка небрежно машет в сторону здоровенной бандуры, - Излучение слабое, для человека абсолютно безвредно. Но робота вырубает на раз.
        - Та-а-а-а-к, - уже чувствую, что нащупал нечто осуществимое, - Мы ведь можем взять его с собой? Или как-то усилить излучение?
        - Он стационарный, - блондинка подходит и хлопает генератор по крышке, - Теоретически… Можно попробовать изменить полярность… Перенаправить сигнал вовне и дать кратковременный мощный импульс…
        Похоже, Анну саму заинтересовала такая возможность. Слежу за девушкой исподтишка, понимая, что подстегивать ее больше не требуется.
        - Генератор, конечно, сгорит, - продолжает рассуждать красотка, - Но даст нам какое-то время, пока роботы уйдут на перезагрузку.
        - Какое-то?
        - Ну, секунд двадцать, - задумчиво кивает Анна, - Максимум - двадцать пять.
        - Вполне достаточно! - обрадовано тру ладони, - Главное - выбраться из цеха. На улице ждет флаер, хрена с два эти железки нас догонят!
        Мы смотрим друг на друга. Я - радостно, с осознанием открывшихся возможностей. Девушка - недоверчиво, словно сомневаясь в осуществимости плана.
        - Давай сделаем это! - чеканю с преувеличенной бодростью, - За работу!
        - Ты хоть понимаешь, ЧТО просишь меня сделать? - Анна качает головой, не сдвинувшись с места, - Нанести умышленный вред фабрике, произвести промышленную диверсию. Излучение сотрет все следы взлома, потом помешательство роботов просто спишут на мою некомпетентность!
        - Это официальная просьба, - произношу, чувствуя, что именно такие слова имеют силу, - Анна Кравец, Менеджер сектора дает разрешение на любые действия, ведущие к спасению.
        Какое-то время она обдумывает формулировку.
        - Под твою ответственность? - хмуро уточняет девушка.
        - Беру все последствия на себя, - уверенно киваю в ответ.
        Приняв решение, Анна действует смело и сноровисто. Из шкафчика, где, как я теперь знаю, хранится аптечка, извлекается очередной чемоданчик, на этот раз побольше и поувесистей. Подтащив его ближе к генератору, девушка откидывает крышку - внутри набор разнообразных инструментов.
        Честно говоря, объемный серый бочонок, высотой до подбородка, меньше всего напоминает электронное устройство. Сначала я думал, что там хранится запас воды или что-то вроде того. Если генератор и работает, то совершенно бесшумно, не подавая вообще никаких признаков своей деятельности.
        Схватив небольшую отвертку, Анна ловко открывает широкий лючок. Под ним оказывается довольно примитивное табло, состоящее из светодиодных индикаторов и длинного ряда обычных тумблеров. Давно я не видел подобной древности…
        - Архаичная техника, - девушка ругается сквозь зубы, - Зато надежная, как молоток!
        Откинув зажимы, она легко отодвигает управляющую панель в сторону. Под ней видны внутренности агрегата, но рассмотреть их я не успеваю. Вооружившись отверткой и фонарем, Анна ныряет головой в омут электронных плат и проводов. Снаружи остаются только стройные ноги и аппетитная попа девушки.
        - Ты что, глазеешь на мой зад? - голос блондинки долетает изнутри генератора, изменяясь до неузнаваемости.
        Отрицать очевидное нет смысла, но и соглашаться неприлично. Поэтому отвечаю патетическим бульканьем.
        - Ну ясно! - с деланным недовольством фырчит Анна, - Подай лучше универсальный ключ!
        Между ног просовывается тонкая ладошка, требовательно шебурша пальцами. Передаю инструмент, стараясь случайно не коснуться запретных частей тела.
        Возня с генератором продолжается не дольше минуты. Потом девушка выбирается наружу, удовлетворенно вытирая чумазое личико.
        - Вот и все, - Анна ставит панель управления на место, - Осталось только нажать здесь и здесь…
        - Погоди, - выпрямляюсь, разминая затекшие ноги, - Нам ведь придется бежать очень быстро. Выдержишь?
        Она качает головой - посмотрим, мол.
        Прохожу к входной двери, проверяя, насколько легко открывается створка. Потом включаю экран внешнего обзора. Вроде бы все - готовность номер один.
        - У меня улучшение на мышцах, - объясняю, подходя к блондинке, - БОльшая скорость, бОльшая сила. Так что тебе придется догонять. Готова?
        Вместо ответа Анна последовательно щелкает двумя тумблерами.
        Генератор делает громкий «пуф!» и выпускает струйку дыма; светодиоды гаснут, сигнализируя о смерти прибора. Во все глаза смотрю на экран: снаружи, вроде бы, ничего не поменялось. Хотя… шевеление прекратилось! Разношерстная механическая толпа замерла без движения, будто попав в стоп-кадр древней киноленты.
        - Сработало? - с сомнением спрашиваю у девушки.
        Анна срывается с места с такой скоростью, что едва не сбивает меня с ног. Дверь отлетает прочь, юркий силуэт молнией исчезает в проходе.
        - Беги, идиот!.. - доносятся едкие слова ответа.
        И я бегу. Бегу так, как, пожалуй, никогда до этого. Мгновенно преодолеваю пустое пространство вокруг кондейки, разъяренным бульдозером врубаюсь в железную стену, состоящую из застывших роботов. Несусь вслед за хрупкой девушкой, по кратчайшей траектории до выхода.
        Спустя несколько секунд догоняю Анну. Не спрашивая разрешения хватаю ее под руку и тащу за собой. Хвала небесам, она не сопротивляется! Уворачиваюсь от неподвижных манипуляторов, перескакиваю стальные тела, по возможности плавными рывками увлекаю красотку след в след. Напрягаю мышцы, развивая умопомрачительную скорость. Анна кое-как переставляет ноги; не мешает - и на том спасибо!
        Слишком медленно! Один я бы успел, но приходится помогать девушке. Не то чтобы ноша была чересчур тяжелой, но, когда счет идет на мгновения - любая мелочь становится решающей. Мы несемся сквозь редеющую роботическую толпу, а враги начинают понемногу оживать.
        Вижу движение то здесь, то там. Замечаю железный силуэт, рванувшийся наперерез. С легкостью уклоняюсь от неуклюжего автомата, благо нейросеть прокладывает перед глазами линию оптимального маршрута.
        До выхода остаются считанные метры! Вот только путь внезапно преграждает невероятно опасная тонна разумного железа, ощетинившаяся дюжиной клешней. Ищу варианты обхода - слишком долго! Сомнут, остановят, возьмут числом!
        Яркая вспышка озаряет мрачную картину. Ожившая плеть бьет наглеца, осмелившегося встать на дороге, рассекая его надвое! Анна издает торжествующий клич, когда мы проносимся меж двух половинок, бывших когда-то единой конструкцией.
        Нет времени открывать дверь, выбиваю ее плечом, едва не потеряв при этом сознание. Не сбавляя хода, оставляем позади пустой «тамбур». Преследователей не видно, но я не собираюсь расслабляться.
        Едва переводя бешеное дыхание, вываливаемся на улицу, из последних сил добираемся до флаера. Я, наконец, отпускаю девушку; Анна со стоном трет предплечье - на коже расплывается темно-синяя гематома. Впрочем, блондинка не в претензии: понимает - по-другому никак.
        Кажется, дверца флаера открывается целую вечность. Уже не держась на обессиливших ногах, падаю внутрь. Несколько секунд беспорядочной возни уходит на то, чтобы занять требуемое положение на посадочном кресле.
        - Ходу! Ходу! - яростно кричу на флегматичного автопилота, - Быстро в офис!
        К счастью, ИскИн верно интерпретирует отрывистые команды, потому что сказать ничего более вразумительного я не силах. Чуть вздрогнув, флаер поднимается над землей и стрелой ввинчивается в темнеющее небо.
        Полет на флаере располагает к отдыху. Дыхание восстанавливается за пару минут, сердце успокаивается чуть дольше. Внутри организма все еще бурлят стимуляторы, вколотые Анной, так что энергия возвращается в мышцы на удивление оперативно.
        Смотрю на девушку - ей забег дался не столь легко. Правда, бОльшую часть пути я буквально тащил ее на руках, но все равно - попотеть пришлось обоим. Физиономия Анны болезненно морщится, ладонь бережно растирает громадный устрашающий синяк на противоположном предплечье.
        - Ничего, - заметив мой взгляд, с философской ухмылкой изрекает блондинка, - До свадьбы заживет! Выбрались все-таки… А я-то думала - все, не уйти…
        Она блаженно улыбается, но вдруг на лицо красотки набегает облако.
        - Учти, Тей! Я теперь от тебя ни на шаг! - с мрачной серьезностью констатирует она, - Пока руководство фабрики официально не подтвердит отсутствие претензий!
        Да, да, да… Кто о чем, а лысый о расческе. Нам бы радоваться, что вырвались из когтей механической толпы, но меркантильные интересы превыше всего.
        - Кто на тебя охотится, Тей? - устало спрашивает Анна, - Опять банда Рэдклифа?
        - На меня? - делаю попытку отвертеться, - Думаешь, это все же спланированное нападение?
        Девушка отвечает саркастичной улыбкой - не строй, мол, из себя дурачка. Все работало, как часы, пока на заводе не появилась фигура проверяющего. Не нужно быть гением, чтобы правильно сложить два и два.
        - Может и банда, - растеряно отворачиваюсь, - Или «Статум». Или «Грейхол». Любая из корпораций. А может и вовсе - личный заказ.
        Анна понимающе хмыкает, а я размышляю - Виктор Семенович, не твоих ли это рук дело? У кого-кого, а у тебя ведь хватит и сил, и возможностей проучить зарвавшегося подопечного. Только вот - зачем?
        Внизу мелькают последние цеха промзоны, летающее судно несется на бешеной скорости. Вижу стремительно надвигающуюся громадину первой городской высотки.
        - Слушай, Тей, как ты думаешь, - нервно интересуется Анна, как-то разом напрягшись, - Тот, кто взломал сеть фабрики, не мог испортить и автопилот флаера?
        А не слишком ли быстро приближается небоскреб? Куда летит чертов ИскИн?! Мы же сейчас врежемся! Руки вцепляются в сиденье, будто это может спасти; рот открывается для последнего крика…
        Стремительно потянувшись вниз, Анна хватается за рычаги управления. С силой тянет на себя - машина повинуется с трудом! От необычайно резкого усилия, флаер дрожит, как лист на ветру. Мы сворачиваем практически по невозможной траектории, разминувшись со стеной на считанные сантиметры. Тяжело выдохнув, девушка сбрасывает скорость, выводя транспорт на безопасный маршрут. Захлопываю рот, так и не издавший ни звука.
        - Ручное управление нерационально, - печально замечает автопилот.
        - Заткнись! - дружно вопим в два голоса.
        Раскрываю перед Анной экран маршрутизатора, блондинка благодарно кивает.
        - Теперь точно доберемся, - с дрожью в голосе шепчет она, - Потихоньку, не торопясь, зато целыми и невредимыми…
        Тут я с ней всецело согласен. Тише едешь - дальше будешь. Даже если дело относится к таким вот полетам.
        Кое-как удается расслабиться и откинуться на спинку кресла. С обожанием смотрю на подругу, который раз спасшую меня от смерти.
        - И где это ты научилась управлять флаером?
        - Ну так! - повернув голову, девушка весело подмигивает, - Не первый раз замужем!
        Что-то она все про свадьбу да замужество? На нервной почве, не иначе.
        Обратный путь действительно занимает заметно больше времени. Мы степенно добираемся до нужного здания, делаем несколько кругов возле высотки, пытаясь выйти на оптимальную траекторию. Наконец, Анна неторопливо ведет флаер вниз, к посадочной площадке.
        Приземлению далеко до той мягкости, на какую способна автоматика, но я благодарен уже за то, что жив. Мы сноровисто выбираемся из летающей машины, не слушая скорбных сетований автопилота.
        Беру Анну за руку - на этот раз бережно, почти нежно - и веду за собой, не забывая настороженно оглядываться. Преодолеваем путь до офиса без всяких проблем и проволочек. Облегченно вздохнув, раскрываю дверь ставших родными апартаментов.
        - Это Анна. А это Лола, - не ожидал, что возвращение в домашние стены начнется с напряженных сцен.
        Стоим возле входа, девушки сверлят друг друга недовольными взглядами. Секретарша уперла руки в бока, будто супруга, заставшая мужа с любовницей. Ее взгляд прожигает незваную гостью насквозь, но Анна будто и не чувствует неудобств. Напротив - улыбается с вполне хозяйским видом, глядя на «эпсилон» с высоты «дельты», пусть и всего лишь первой ступени.
        - Анна, давай в душ, освежись, - вежливым жестом провожаю девушку до двери санузла.
        Едва не ляпнул «я следом», но вовремя сдерживаюсь, заметив сужающиеся холодные зрачки Лолы.
        - Мойся, я после тебя, - скомкано заканчиваю фразу.
        Пожав плечами, Анна скрывается в ванной; из-за закрывшейся двери почти сразу слышен плеск воды. Прохожу в гостиную, стараясь не поднимать взгляд на от пола.
        - Что случилось, Тей? - с показным беспокойством спрашивает Лола.
        Вот же черт, с каких это пор я обязан давать отчет?
        - Нападение, - в нескольких быстрых фразах описываю события, - Неожиданная засада с человеческими жертвами. Анна меня спасла. Потом я ее. Потом снова она, - с раздражением понимаю, что речь становится похожа на пересказ сюжета дешевого порнофильма, - Словом, едва унесли ноги живыми!
        - А может, она и заманила тебя в ловушку? - Лола становится крайне подозрительной, - Насколько я поняла, эта… женщина - погонщик роботов? Значит, может настроить их как угодно…
        Обреченно вздыхаю. Ну сколько можно мусолить заезженную тему ревности?
        - В таком случае, у меня встречный вопрос, - смотрю на девушку холодным взором, - Каким образом ты впустила сюда убийцу? Неужели не поняла, кто он такой?
        Лола всплескивает руками и открывает рот, будто потеряв дар речи. Ответить она так и не успевает - в комнату возвращается Анна. Посвежевшая, раскрасневшаяся, с мокрыми распущенными золотисто-белыми волосами.
        Киваю ей на кресло, а сам выхожу, не сказав ни слова. Пусть разбираются между собой, как хотят!
        Встав под горячие струи воды, наслаждаюсь мгновениями тишины и покоя. Хоть сколько-то времени не нужно никуда бежать, никого бить, принимать сложные решения. Достаточно смыть с себя пот, грязь и кровь; а вместе с ними - лишние моральные заботы.
        Насухо вытершись, одеваю чистую одежду. Шагаю в гостиную, восстановив душевное спокойствие и полное самообладание.
        Не знаю, что здесь произошло за время моего отсутствия, но девушки сидят за столом вполне мирно. Хоть в воздухе и разлито некоторое напряжение, но в явный конфликт оно не перерастает. Лола выглядит суровой неприступной дамой; официальный костюм лишь придает ей чувственности. Анна, успевшая расчесать локоны и связать их в привычную косу, смотрится рядом с секретаршей фривольной девочкой. Легкомысленные майка и лосины подчеркивают этот образ, на губах блондинки светится саркастичная улыбка.
        Приглашающе машу рукой, втроем проходим в конференц-зал. Здесь чисто, свежо, красиво - ни следа утренней бойни. Даже стол оперативно заменен на новый, точно такой же экземпляр. А Лола хорошо поработала! Явно не тратила время даром.
        - Принесешь кофе? - спрашиваю у секретарши с небольшим нажимом.
        Она кивает и величественно удаляется, покачивая бедрами.
        - Ну и змею ты пригрел на груди, - с усмешкой замечает Анна, стоит только нам остаться вдвоем.
        - Она… давний друг, - достав из кобуры рейлган, подхожу к настенному тайнику.
        - Друг? Ну-ну… - веселится блондинка, - Учти, такой друг голову тебе откусит, не задумываясь, легко и непринужденно. Только дай повод!
        Не обращая внимания на звучащие колкости, перезаряжаю оружие. На этот раз - бронебойными! Хватит с меня парализующих патронов, насмотрелся на их «эффективность». Поразмыслив пару секунд, беру несколько запасных обойм, аккуратно распихивая по карманам.
        Вернувшись, Лола ставит на стол одну чашку дымящегося кофе. Анну она демонстративно игнорирует, будто та - пустое место. Облегченно вздохнув, опускаюсь в мягкое кресло; рука тянется к горячему сосуду, ноздри с наслаждением вдыхают запах крепкого напитка.
        Глава № 15
        Более напряженной обстановки в конференц-зале я не припомню. Даже во время беседы с Виктором Семеновичем было проще. Даже жуткий киборг Рэдклиф не делал атмосферу зала столь гнетущей, как две заведенные мегеры. Да что там - появление убийцы вызвало во мне гораздо меньший резонанс. На него хоть понятно, как реагировать.
        Пою кофе, опустив взгляд на идеально ровную столешницу. Тишина режет уши, напрягает, но что сказать - ума не приложу. Любая фраза прозвучит жалко и нелепо, когда рядом столько неприкрытой ненависти. Очень хочется провалиться сквозь землю и оказаться где-нибудь совсем в другом месте.
        Спасает только одно - злость не направлена на меня лично. Девушки сверлят друг друга взглядами, так что на мою долю перепадает только отраженный сигнал. Опустошив чашку, ставлю ее на блюдце - звон стекла звучит подобно загробному колоколу.
        Совершенно неожиданно ситуацию спасает оживший интерком. Выдав несколько кашляющих рыков, он продолжает говорить бесстрастным женским голосом.
        - Внимание, Менеджер. Прибыл посетитель. Поскольку секретаря нет на месте, я приняла на себя обязательство доложить о госте.
        Анна издает снисходительный смешок - вот это, мол, секретарь, за которого приходится работать ИскИну! Лола выглядит чрезвычайно сконфуженной. Она мигом подрывается в направлении двери…
        - Сидеть! - сопровождаю команду внушительным хлопком ладони по столу.
        Обе красотки прилипают к своим стульям. Так-то лучше.
        - Я открою, - демонстративно достаю и перезаряжаю рейлган, - Хватит с нас незваных гостей.
        Шагаю к выходу, однако так просто от сопровождения не избавиться.
        - Пожалуй, буду тебя прикрывать, - заявляет блондинка, вытаскивая из-за пояса устрашающий кнут.
        Лола ничего не говорит - она единственная не вооруженная в нашей компании. Но это не мешает ей тихонечко красться следом. Такой вот нелепой процессией подходим к двери - я напрямик у створки; Анна, прислонившись к стене, с занесенным для удара кнутом; и Лола, опасливо выглядывающая из-за угла.
        Активирую монитор, демонстрирующий противоположную сторону дверного проема. На экране возникает стройный высокий силуэт, узнать владелицу которого не составляет никакого труда. Я ничего не понимаю, но в то же время нет никаких причин не верить собственным глазам.
        Напряженно чертыхаюсь, оружие ныряет назад в кобуру. Открываю дверь. Секунду мы смотрим друг на друга, а потом мне прилетает чувствительная пощечина. Мгновение спустя в моих объятиях оказывается рыдающая Фрида.
        Не могу сказать, насколько эти слезы искренни; утешать красотку долго не приходится. Краем уха слышу недовольное ворчание за спиной: Анна и Лола напоминают о своем существовании. Наконец, Фредерика отрывается от моего плеча, но цепкие объятия не разжимает.
        - Тей, как же я беспокоилась! - с истеричной ноткой изрекает она, - А это кто? - кивок в сторону двух «подруг», - Повариха и телохранитель? Не беспокойся, я не буду ревновать, даже если ты с ними спишь!
        С некоторым напряжением отстраняю девушку, беспокойно оглядываясь назад. «Повариха» и «телохранитель» стоят, тяжело дыша, и из последних сил сдерживают ярость. Смотрю на Фриду - в ее глазах торжество, подбородок победно вздернут. Надо же, я и забыл, какая она высокая! И какие у красотки фантастически стройные и длинные ноги…
        - Как ты меня нашла? - вопрошаю намеренно громко, перебивая все альтернативные высказывания.
        Фрида улыбается и делает шаг вперед. Не остается ничего иного, кроме как галантным жестом провести ее внутрь апартаментов. Анна и Лола не отстают, чутко прислушиваясь к разговору.
        - Ну же, Тей! Неужто ты думаешь, что я не способна сложить два и два, сопоставить факты и сделать необходимые выводы? - Фредерика ободряюще фыркает, - Тебя забирает с собой… сам знаешь кто. Личность довольно известная, неординарная, заметная, если не сказать больше. А на следующий день в секторе внезапно назначен новый Менеджер. Не слишком похоже на совпадение, правда? Ну и адрес офиса отыскать оказалось не так уж сложно. В конце концов эта-то информация не секретная.
        Она произносит все настолько быстро и уверенно, что я невольно проникаюсь. Небольшие сомнения, конечно, остаются, но в целом рассказ выглядит правдоподобным. Можно ведь было так догадаться? Да вполне. Нужна только голова на плечах да действующая соображалка.
        Совсем недавно конференц-зал стал свидетелем противостояния взглядов двух прекрасных девушек. В тот раз мне казалось, что ничего более жесткого придумать невозможно. Теперь их трое - девушек - и воздух в офисе наэлектризован настолько, что вот-вот начнут сгущаться грозовые тучи, и бить настоящие молнии.
        Сажусь во главе стола, в гордом одиночестве, стараясь держаться подальше от возможных конфликтов. Лола успевает занять ближнее ко мне кресло; Фрида обходит стол и устраивается напротив; Анна, демонстративно зевнув, довольствуется местом в центре. Они переглядываются с видом хищниц, оспаривающих общую добычу. Мне же остается только не обращать внимания на творящийся дурдом.
        Извлекаю из стола информационный планшет, запускаю привычную программную оболочку. Пусть дамы общаются, тешат самолюбие, выясняют отношения. Мне нужно завершить неоконченное дело - решить вопрос с тендером. А сложные проблемы взаимоотношений оставим на потом.
        Смотрю на сухие строчки нераспределенного контракта. Дата, партия, сумма - все табличные данные присутствуют в полном объеме. Нужно только найти подходящего исполнителя и вписать его в соответствующую графу. И еще - до сих пор так и не понятно, что же за дити-чипы? Почему из-за них такая морока?
        Кстати говоря, странное совпадение, но ведь и бедолагу Карла убили ровно в тот момент, когда он собирался просветить меня на этот счет. Не потому ли началась заваруха на фабрике? Не из-за этого ли взбунтовались роботы? Бред, конечно, но все же…
        Делаю еще одну попытку: отдаю ИскИну приказ показать информацию о проклятых чипах. Получаю предсказуемый отказ. С непонятной грустью смотрю на категоричную строку: «Доступ закрыт». Как ни странно, помогает на этот раз Нимфа.
        - Тей, если невозможно получить прямой ответ, попытайтесь задействовать косвенный поиск, - заботливо шепчет нейросеть.
        - Косвенный?
        - Поисковая система проанализирует все упоминания об интересующем объекте, находящиеся в открытом доступе, и предоставит саммари на их основании. Конечно, точность финального материала может варьироваться в широких пределах, но первичное представление чаще всего формируется верно.
        - Спасибо! - я приятно удивлен неожиданной подсказкой.
        Ввожу в планшет соответствующее задание, и теперь ИскИну не отвертеться.
        «Косвенный поиск может занять существенное время», - недовольно сообщает информаторий.
        «Работай!» - с чувством выполненного долга жму кнопку старта.
        На секунду приподнимаю голову - атмосфера в комнате накаляется. Оказывается, пока я занят делом, девушки тоже не бездельничают - выясняют отношения. До драки пока не дошло, но разговор уже проходит на весьма повышенных тонах. Слова и выражения употребляются вполне обычные, но сказаны они таким тоном, что вдруг приобретают оскорбительную силу. Не думал, что можно вложить столько сарказма и злости в обычные, казалось бы, термины: красотка, модель, деловая…
        Кроме того, в разговор то и дело примешиваются различные литературные эпитеты, звучащие почему-то непременно в обвинительном ключе. Над столом, как теннисный мяч, летают «каланчи» и «недоросли», «пухлые» и «тощие», «выскочки» и «тихони».
        Сосредоточив взгляд на планшете, углубляюсь в работу. Какое-то время удается игнорировать слуховые помехи, просто сместив фокус внимания на более важные в данный момент органы чувств.
        Еще раз впиваюсь взглядом в пресловутый тендер, стараюсь взвесить все «за» и «против». Если отбросить эмоции и рассмотреть только факты, что мы имеем в сухом остатке?
        Имеем контракт. Виктор Семенович рекомендовал отдать его Статуму. Насколько настойчиво рекомендовал? В общем-то, не слишком. Скорее - бегло, между делом. Дальше - предложение Рэдклифа, подкрепленное, между прочим, весьма и весьма внушительной суммой! Заманчиво? Еще как! От варианта отдать заказ корпорации «Грейхол» отказываюсь сразу, ибо они подослали шантажиста-убийцу. Хотя, может и не они. Вдруг это все инсценировка?
        Ну хватит. Если так рассуждать, то можно запутывать себя до бесконечности. Как там говорил Коулман? Главное - личная выгода. А у меня, по сути, вопрос стоит так: рекомендация главы Социального Комитета против миллиона коинов. Решение кажется вполне очевидным.
        Не стоит забывать и о нападении роботов. Оно-то, между прочим, произошло на фабрике Статума. Что это значит? Не знаю, кто и как его подстроил, но кое-чего неизвестные все же добились. Черта с два я теперь отдам тендер тому, кто старался меня убить!
        Кстати, о роботах. Открываю раздел происшествий - ничего нового. Будто никакого восстания на заводе и в помине не было. Может, стоит отправить дополнительный запрос? Вздохнув, пишу беглый отчет о случившемся и передаю его в колл-центр Немезиды. Почти тут же приходит ответ: ваш запрос, мол, будет всенепременно рассмотрен. Обычная отписка, ничего не значащая и ни к чему не обязывающая. Ну и черт с ними!
        В очередной раз возвращаюсь к тендеру, голова закипает от напряженных размышлений. В конце концов прихожу к единственно верному выводу: расположение Виктора Семеновича, оно то есть, то его нет; а миллион коинов - он везде миллион! На дороге просто так не валяется. Если уж комитетчик хотел лоббировать родную корпорацию, то пусть выражается более четко и в приказном порядке. А рекомендации - сотрясания воздуха.
        Решившись, перенаправляю тендер корпорации «Сильверстоун». Подтверждаю полномочия, еще раз дублирую решение.
        Все, дело сделано. И ничего страшного не случилось: небеса не разверзлись, гром не грянул, в офис не ворвались злобные убийцы. Обычные серые будни Менеджера; простой, в общем-то, выбор. И стоило ли так переживать?
        С облегчением сворачиваю планшет, убирая устройство с глаз долой. Поднимаю взгляд, чтобы увидеть очередной акт разыгравшейся в зале драмы. Женские разборки идут по каким-то своим, одним им известным правилам. Теперь, похоже, дамы обсуждают собственные занятия.
        - Я тут, вообще-то, работаю! - с непередаваемым апломбом сообщает Лола, - А вот что вы двое здесь делаете?
        - Ну, я Тею жизнь спасла, - сдерживая показательную зевоту замечает Анна, - Кажется, этого достаточно для приглашения в гости?
        Обе девушки разворачиваются к Фриде, в их взглядах сквозит видимое превосходство. Я тоже смотрю на третью красотку - очень интересно, чем она ответит.
        Фредерика улыбается настолько горделиво, что сразу становится понятно - добром это не кончится.
        - А я - его женщина! - пафосно заключает она.
        Все трое набирают в легкие воздух для дальнейших криков, но мне достаточно. Размахнувшись, впечатываю ладонь в столешницу. Хлопок получается что надо - мощный, звучный, с дополнительными раскатами. Чуть побаливают ушибленные пальцы, зато результат более чем достойный - в зале растекается удивительная тишина.
        - Что-то тут душно, - поднимаюсь, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, - Пойду в ближайшее кафе. Нужно перекусить и немного развеяться. Кто со мной?
        Три девушки вскакивают чуть ли не синхронно. Ну, кто бы сомневался.
        Сложнее всего оказывается спуститься в лифте. Напряжение между тремя красотками можно замерять вольтметром, а в ограниченном пространстве оно достигает поистине граничных величин. Девушки стараются не смотреть друг на друга - словно бы и вовсе не замечая соперниц. Ну а я следую неписанному кодексу поведения в подобных ситуациях - просто игнорирую конфликт как таковой, надеясь, что оно «само рассосется».
        Тесной толпой вываливаемся на улицу, и этот выход чувствуется, как освобождение. Прохладный воздух рассеивает угнетающие мысли; серая вереница прохожих легко вбирает в себя нашу немногочисленную компанию. Удаляемся от высотки на несколько шагов, прежде чем я осознаю, что не проложил никакого маршрута.
        Словно поняв мое замешательство, сразу подключается Фрида.
        - Я знаю неподалеку отличный ресторанчик, - уверенно заявляет девушка, но под моим тяжелым взглядом тут же теряет весь напор.
        Хватит, пожалуй. Обойдемся без рекомендаций Фредерики. Наш единственный поход в ресторан закончился бойней, и у меня нет никакого желания повторять тот опыт. Потому, предложение длинноногой красотки пропускаю мимо ушей.
        - На пятом этаже неплохая кафешка, - вмешивается Лола, указывая на следующее здание.
        Смотрю на Анну, блондинка равнодушно пожимает плечами - выбирай сам.
        Что ж, в таком случае, чтобы никому не было обидно, пойдем по моему разумению. Прокручиваю перед глазами близлежащие варианты, отбрасывая заведомо скучные. Нахожу подходящее место всего лишь в трехстах метрах. Сверившись с картой, делаю первый шаг.
        - За мной! - призывно машу ладонью.
        Громкий хлопок заставляет испуганно присесть. Откуда-то сверху доносится гром мощного взрыва, сопровождающийся звоном разбитого стекла. Толпа, как один, задирает головы; наша четверка, конечно, не исключение.
        Вниз сыпется дождь из стеклянных осколков, обломков бетона и пластика. Оказавшиеся под ним люди торопливо разбегаются. Нам повезло: успели заранее сместиться в сторону.
        Один из этажей небоскреба дымит, из выбитых окон вырываются затухающие языки пламени. Взрыв - а случившееся не могло быть ничем иным - аккуратно и последовательно выжег ровный горизонтальный ряд посреди здания, совершенно не затронув соседние ярусы и помещения.
        Машинально начинаю считать этажи, но раз за разом сбиваюсь. Впрочем, почему-то мне кажется, что результат в любом случае будет довольно предсказуемым. Запоздало пытаюсь понять: на какую вообще сторону выходят окна родных апартаментов?
        - Это же… наш офис? - испуганная Лола озвучивает мою собственную мысль.
        Хочется, конечно, надеяться на лучшее, но внутри зреет твердая уверенность: задержись мы на пару минут, и измельченные кишки всей четверки сейчас сыпались бы на улицу вместе со стеклом и строительным мусором.
        Разношерстная толпа любопытных обывателей, как обычно в таких случаях, плотно облепляет место происшествия. В каком-то смысле уподобляюсь им - с той лишь разницей, что стою поодаль, прижавшись к холодной стене здания напротив. И еще - я, как никак, все же имею некоторое отношение к беде - взорвали-то мой офис!
        Небольшой карниз прикрывает голову от мелкого моросящего дождя, свет неоновых вывесок слепит глаза. Не хочется ни думать, ни что-либо предпринимать; в душЕ поселяется какая-то разочарованная пустота.
        А ведь так все хорошо начиналось! Новая жизнь, новый ранг, новая должность. Приятные знакомства и неожиданные встречи. И вот на тебе - все летит в тартарары! Размеренный путь рушится, не успев даже до конца принять осязаемую форму.
        Девушки рядом ошарашены не меньше меня. Всех гложет, наверное, одна и та же мысль - если бы мы не вышли прогуляться, то… Взрыв, разрушивший апартаменты, не пощадил бы никого.
        - Это ведь твоих рук дело! - Лола обвиняюще поворачивается к Фриде, - Пока ты не заявилась, все было в порядке!
        - Что?! - Фредерика неподдельно возмущена, - И как же я умудрилась заложить взрывчатку? Вы же с меня ни секунды глаз не сводили!
        Лола мнется, силясь продолжить обвинение, но ничего нового придумать не получается. Тогда секретарша глядит на Анну.
        - Значит ты! - указующий перст упирается в блондинку, - Не удалось убить Тея на фабрике, так решила продолжить здесь!
        Анна устало качает головой, словно общаясь с умалишенной.
        - Уймись, дуреха, - раздосадовано произносит она, - Где же я, по-твоему, пронесла бомбу? В трусах что ли?
        Отличный аргумент. Миниатюрная девушка одета в столь обтягивающие вещи, что спрятать в них что-либо, отличное от листка бумаги, крайне проблематично. Разве что… нет! Об этом даже думать не хочется.
        - Вообще-то, все шансы заминировать офис были у тебя, - мрачно чеканит Фрида, в упор уставившись на Лолу, - Сама же все время твердишь: ты тут работаешь. Значит - досконально знаешь все углы, потайные места. И времени для злодеяния имелось предостаточно!
        - Нет! - бедная секретарша пыхтит от возмущения, - Это не я! Зачем бы я стала… Тей!
        Она вцепляется мне в руку, не переставая оправдываться.
        - Даже бы если… Невозможно ведь так рассчитать! - девушка старается заглянуть мне в глаза, - Да и я понятия не имею, как это делается! Я что - совсем чокнутая?! Мы же могли там погибнуть все вместе!
        - Успокойся, - выговариваю каким-то чужим голосом, - Я тебе верю.
        Лола радостно кивает, победоносно оглядывая соперниц. Все трое несколько расслабляются - похоже, одновременно приходят к мысли, что среди нас террориста нет.
        И ведь я действительно в это верю. Секретарша могла сколько угодно шпионить, докладывать о моих действиях или бездействии. Если уж совсем припрет, то ее можно было бы заставить… не знаю… отравить что ли? Да и то - вряд ли бы Лола согласилась. Но вот взрыв - явно не ее стиль. Слишком сложно, слишком масштабно.
        Тогда кто? Конкуренты? Недовольные? Обиженные? Кому же это я успел перебежать дорогу?
        Самое смешное, что теоретически, желать моей смерти может любая из корпораций. Грейхол и Статум жаждут мести за проигранный тендер. К тому же - Грейхол подослал бесславно погибшего неудачника-шантажиста; на фабрике Статума произошел инцидент с роботами. Ну а Сильверстоун… просто не хотят выполнять обещание и отдавать долг. Сам же говорил - миллион коинов на дороге не валяется.
        Есть, конечно, и еще один вариант. Виктор Семенович. Я ведь, как ни крути, его выдвиженец. Его назначение, его приказ. И вдруг - ослушание, попытки своевольничать. Может, это месть? Или желание запугать новоиспеченного Менеджера? Для этого главе Комитета хватит и ресурсов, и знаний, и опыта. Да уж, такую кандидатуру явно не стоит сбрасывать со счетов.
        И еще один вопрос, тоже важный. Насколько случайно то, что мы все же спаслись? Что это - часть хитроумного плана или всего лишь недоработка исполнителей?
        Глава № 16
        Стою молча, погрузившись в глубокие раздумья. Девушки, собравшись в кружок, о чем-то тихонько щебечут. Посреди этого мелодичного гула не сразу выделяю тонкую настойчивую трель, раздающуюся прямо в голове.
        - Вам звонок, Тей, - встревоженно поясняет Нимфа, - Канал экстренной связи!
        - Звонок? Голосовой? Прямо в голову? - заторможено удивляюсь, - А так что, можно?
        - Канал экстренной связи! - повторно бурчит нейросеть.
        Внушительно смотрю на галдящих спутниц, одна за другой они замолкают.
        - Тихо! - предостерегающе поднимаю ладонь, - Я разговариваю.
        Из троих только Анна кивает, понимая, о чем я. Лола и Фрида недоуменно переглядываются, но хотя бы не спорят и не пытаются перебивать.
        Отхожу на пару шагов в сторону, прежде чем принять голосовой вызов.
        Щелчок и тишина. Пугающая и давящая. Открываю рот, но не знаю, что сказать. Черт, да я даже не потрудился поинтересоваться, кто звонит!
        - Ну здравствуй, Тей, - произносит знакомый разочарованный голос, - Что же это ты такое творишь, мальчик?
        Виктор Семенович. Этот спокойный расслабленный тон, в котором слышна вселенская грусть, заставляет разом подобраться и мямлить, как беспомощный ребенок.
        - Это не я… - самый нелепый ответ из возможных.
        Кажется, могущественная аура собеседника подавляет даже сквозь удаленный канал связи.
        - Ладно, поднимайся, - устало выдыхает глава Комитета, - Проведем разбор полетов.
        Удивленно моргаю. Потом еще раз.
        - Куда? - изо всех сил стараюсь, чтобы вопрос прозвучал не слишком жалко.
        - Твой этаж, дверь напротив, - коротко поясняет мужчина и отключается.
        - Звонок окончен, - сообщает Нимфа.
        Утираю выступивший пот, ошарашенно смотрю на притихших девушек.
        Во-первых, откуда он узнал о взрыве? Очень уж оперативно оказался поблизости.
        Во-вторых, как понял, что я жив? И еще - Виктор Семенович сказал «поднимайся», значит, знал, что я нахожусь у подножья высотки. Кто-то уже успел доложить? Лола? Фрида? Или обе разом?
        В-третьих, стОит ли мне идти? В голосе мужчины я не слышал угрозы, скорее усталость пожилого наставника, вынужденного постоянно исправлять ошибки своих нерадивых подопечных.
        - Меня ждут, - хриплю с заметной нерешительностью.
        - Кто? - с вызовом бросает Фрида.
        - Глава Социально Комитета.
        Напряженная тишина.
        - Я с тобой! - решительно заявляет Анна.
        Что показательно, остальные пристыженно молчат, не решаясь на подвиги.
        - Нет, - выдаю четко и однозначно, - Я иду один. Там… может быть опасно.
        - А мы? - робко вопрошает Лола.
        - Шли бы все по домам, - тяжело выдыхаю, - Или, если уж так невтерпеж, ждите здесь.
        Девушки переглядываются, но с места никто не сходит. Что ж, понятно. Группа поддержки мне обеспечена. Поворачиваюсь, чтобы уйти, но внезапно окликает Анна. Легким шагом блондинка подходит вплотную, маленькие ладошки ложатся на плечи, голова дышит мне в подбородок. Она поднимает глаза, чтобы встретиться взглядами.
        - Будь начеку, - серьезно произносит красотка, - А он - поможет.
        Не успеваю уточнить, о чем речь, как чувствую осязаемые прикосновения к поясу. Что-то длинное и ощутимо сильное змеится вокруг тела. Удивленно смотрю вниз: стальной кнут Анны, движется сам, будто настоящее живое существо. Он сноровисто оплетает мою талию и словно сливается с ней, становясь практически не различимым под тканью куртки. Вот так сюрприз!
        - Доверься ему, - шепчет девушка, - И он не подведет.
        А потом добавляет так, чтобы услышали все.
        - Если ты сдохнешь, то кто меня прикроет? Руководству фабрики на простых работников насрать…
        Хитро подмигнув, блондинка меня отталкивает. Лола и Фрида смотрят на сцену прощания с удивительно схожим подозрительным видом. Неужели они ничего не увидели? Кнут настолько незаметен?
        Решительно махнув рукой, направляюсь ко входу. Поднимаюсь на лифте до нужного этажа, осторожно высовываюсь в фойе.
        Здесь уже видны следы разрушений. Дверь бывшего офиса слегка покорежена и распахнута настежь, из внутренностей апартаментов неспешно валит редкий дымок, перемешанный с водяным паром. Суетятся роботы-пожарные, какие-то ремонтники, вдали застыл одинокий андроид-легионер. На меня никто не обращает ни малейшего внимания. Ну и не надо.
        Спокойно прохожу к противоположной двери, рука обреченно тянется к кнопке вызова. Ответа нет очень долго, так что я воспринимаю это как приглашение. Налегаю на створку - она послушно отворяется. Вхожу, вытерев ноги об уютный разноцветный коврик.
        Внутренняя планировка здесь один в один, так что без промедления нахожу дорогу в конференц-зал. У входа встречают старые знакомцы - Джон-один и, как я их окрестил, Джон-два. Приветливо улыбаюсь, но физиономии агентов отнюдь не располагают к общению. Не говоря ни слова, первый из Джонов указывает на дверь.
        Во главе стола восседает, конечно, Виктор Семенович. Он смотрит требовательно и нетерпеливо, резким повелительным жестом приглашает поскорее усаживаться. Послушно бреду к дальнему креслу, попутно разглядывая обстановку. Ничего необычного вокруг нет - тот же зал, огромное ростовое окно, столы, стулья, диваны. Обстановка штатная и неизменная. Словно выполненная по некоторому однотипному проекту, отклонений от которого не допускается.
        - И оружие, уж будь добр, разряди, - обманчиво мягким тоном просит комитетчик.
        Медленно и аккуратно, двумя пальцами достаю рейлган; обойма со щелком вываливается на столешницу. Оружие показательно ложу рядом, но Виктор Семенович великодушно не возражает. В стволе, конечно, остался последний патрон, но об этом глава комитета то ли забыл, то ли не слишком опасается одиночного выстрела. Ну а кнут ему не разглядеть, как ни всматривайся. Я и сам никогда бы не понял, где он, если бы не знал наверняка заранее.
        - Ну что, дружок, наворотил ты дел, - с удручающей физиономией произносит Виктор Семенович, - И это за неполный-то день!
        Он вытягивается в уютном кресле, расслабленно сцепив руки на животе.
        - Давай, рассказывай, - благосклонно кивает мужчина, - Да смотри, без утайки!
        Сажусь в дальнем конце стола, и мое сиденье отнюдь не столь располагает к неге. Во всяком случае, удобно устроиться на нем гораздо сложнее.
        Начинаю рассказ эпизодом с убийцей. Комитетчик слушает спокойно, сосредоточено; иногда одобрительно кивает. Лишь в конце повествования позволяет себе едкое замечание.
        - Хорошо сработал, Тей! - хвалит он, но тут же и подсыпает соли на рану, - Только вот объясни: почему сразу же не сообщил о происшествии?
        - Не придал значения, - недовольно бурчу в ответ, - Не хотел беспокоить по пустякам. А потом уже было просто некогда.
        Виктор Семенович недоверчиво качает головой.
        - Пустяк - это разлитое кофе или невкусный сэндвич. Нападение - не пустяк! Впрочем, ладно - моя недоработка. Нанял зеленого пацана, за которым нужен глаз да глаз, и не уследил…
        Мимоходом замечаю, что его заботит отнюдь не факт чьей-то смерти, а именно «нападение» на чиновника. И еще - как хитро выходит: и отругал, и взял вину на себя. Вроде как проявил снисхождение.
        - Кто за этим стоит, и как убийца проник внутрь - вот два интересных вопроса, - задумчиво размышляет собеседник, - Это мы обязательно выясним… Чуть позже. Продолжай, Тей!
        Глубоко вздохнув, приступаю к повествованию о событиях на фабрике дити-чипов. Виктор Семенович морщится, услышав о гибели управляющего, а когда рассказ доходит до встречи с Анной, даже перебивает.
        - Хм… подожди! Это же та девушка… Одна из твоих бывших подруг по Сопротивлению? - изумленно интересуется комитетчик.
        Киваю, ведь отрицать глупо - проверить информацию проще, чем щелкнуть пальцами. Собеседник недовольно хмурится, и я его хорошо понимаю: мне тоже сложно поверить в столь неожиданные «совпадения». Однако, объяснить нашу встречу как-то иначе я не могу.
        - Ладно, допустим, - пыхтит мужчина, - Продолжай…
        Говорю еще минут пять, стараясь не упустить ничего значимого. Заканчиваю историю на том, как мы с Анной залезаем во флаер. Виктор Семенович беззвучно матерится.
        - Слушай, Тей! Ты не только притягиваешь к себе чудовищные неприятности. Но еще и каждый раз каким-то чудесным образом умудряешься выпутаться из полнейшей, казалось бы, жопы! Как тебе это удается, парень?
        Безвольно пожимаю плечами. Не повторять же нелепое «это не я» или «оно само».
        - Ну а почему об этом не доложил? - устало брюзжит собеседник, - Тоже, по-твоему, «пустяк»?
        - Времени не хватило, - хмуро выдаю самую универсальную отмазку.
        Виктор Семенович кривовато ухмыляется, склонив голову набок. Он смотрит словно сквозь меня, будто силясь разглядеть самые потаенные мысли. Надеюсь, такой талант ему недоступен.
        - Хорошо, что по взрыву? Какого черта тут произошло?
        Устало рассказываю про девушек и то, как мы избегли смерти по счастливой случайности. Глава Комитета крутит головой, лишь укрепляясь во мнении, что я тот еще везунчик.
        - Ну а по тендеру? - грустно вопрошает он, - Не послушался все же? Отдал другим?
        Мрачно киваю. Это уже становится похожим на привычку: виноватый вид, растерянные жесты; язык, будто присохший к гортани.
        - Эх, молодость, - разочарованно вздыхает собеседник, - Решил показать независимость? Или купился на деньги? Это ведь взятка, Тей. Натуральная взятка должностному лицу.
        - Не понимаю, о чем вы… - с трудом выдавливаю слова оправданий.
        - Ладно уж, не понимаешь. А то я не в курсе твоих встреч.
        - Я выбрал тех, кто хотя бы не пытался меня убить!
        Виктор Семенович смотрит с недоумением. Потом сдержанно улыбается. Затем - начинает искренне смеяться.
        - Думаешь, это я?! - сквозь не утихающие раскаты хохота лепечет он, - Думаешь, я на тебя покушался?
        Сижу молча, не пытаясь ни отрицать, ни соглашаться. Думал ведь? Думал! А о чем еще мне прикажешь думать? Нужно взвешивать все варианты, даже самые невероятные.
        Хохотнув еще пару раз, глава Комитета довольно быстро успокаивается. Лицо мужчины становится серьезным, только в глазах все еще таятся последние искры веселья.
        - Если бы я хотел тебя убить, Тей, - вкрадчиво произносит он, - Ты давно был бы уже мертв. Неужто принимаешь меня за немощного старца? Поверь, я не стал бы городить огород со взрывами… Задушил бы голыми руками, и делов-то!
        Глядя на широченные плечи, мощный торс и бугрящиеся под рубашкой мышцы, я почему-то не сомневаюсь в реальности подобной перспективы. Единственное, что выводит из себя - комитетчик все же допускает саму возможность расправы. Для него это не нечто небывалое, экстраординарное. А так - эпизод, требующий обсуждения.
        И в то же время, Виктор Семенович сейчас кажется таким старым, седым, уставшим. Могучий богатырь, присевший отдохнуть от повседневных подвигов. Мудрый наставник, взявшийся учить самонадеянный молодняк уму-разуму. Добрый волшебник, если угодно, для которого нет ничего невозможного.
        - Ну подумай, мальчик, какая мне с того выгода? - мягко просит глава Комитета, - Стал бы я сначала тебя собственноручно назначать, а потом покушаться? Устраивать заваруху на заводе, взламывать флаер, организовывать взрыв? Я что, похож на таинственного заговорщика, не наигравшегося в игрушки?
        Нет, конечно. Не похож он на того, кто вершит темные дела. И мне очень хочется верить собеседнику. Верить в доброе, вечное. Разум уже согласен на все: подчиняться, соглашаться, даже просить прощения. Только глупое подсознание чем-то недовольно. Какая-то сказанная фраза или даже одно слово… Что-то кажется неправильным. Свербит, чешется, зудит, не дает покоя, как укус надоедливого насекомого.
        - Я ничего не говорил про флаер, - выдыхаю почти шепотом.
        Виктор Семенович бросает быстрый и крайне удивленный взгляд.
        - Да? - устало переспрашивает мужчина, - Точно?
        Медленно приподнимаюсь с кресла, рука сама собой тянется к оружию на столе. Жест скорее фигуральный, чем угрожающий. И тем показательней реакция комитетчика.
        Он мгновенно отпрыгивает в сторону, будто не сидел абсолютно расслабленно секунду назад. Могучие руки скрещиваются напротив груди, вокруг высоченного тела вспыхивает полупрозрачный конус защитного поля.
        А ведь он готовился! Ждал нападения! Рассчитывал варианты и наверняка знал, что будет делать в том или ином случае.
        Чувствую странную слабость: ноги подгибаются сами собой. Падаю на пол, перекатом закатываясь под стол. А мое кресло, стоящее в шаге, внезапно расцветает обжигающим пламенем. Огонь давит жаром даже сквозь одежду, во рту возникает странная горечь. Горечь неоправданных надежд.
        Это ведь смертельно. Когда хотят просто поймать или задержать, такими огненными шарами не разбрасываются. Виктор Семенович бил наверняка, заранее предполагая летальный исход. А значит? Значит и не планировалось выпускать меня отсюда живым?
        Безумные ситуации рождают не менее сумасшедшие решения. Разом осознаю, что убежать не получится. Драться с комитетчиком - заведомая гибель. Пытаться вырваться - невозможно: за дверью ждут пресловутые агенты. В голове нежданно всплывают строки стародавнего поэта.
        Выбор есть всегда:
        Зеркало, чтобы войти,
        И окно, чтобы выйти!
        Окно. Нейросеть взрывается чередой предупреждающих сообщений, но я игнорирую голос разума. Окно, чтобы выйти. Почему-то о том, что требуется еще и выжить, вспоминаю только в последний миг. Мгновение неуверенности - и мягкое шевеление на поясе. Полуживой стальной кнут напоминает о себе, дает понять - я помогу!
        Вскакиваю на ноги, рейлган взлетает в позицию для стрельбы.
        Виктор Семенович молниеносно активирует защиту, еле видимые всполохи выдают границы силового поля. Странно, он такой сильный и в то же время так боится! Мне даже чуточку жаль комитетчика, ведь я совершенно не собираюсь в него стрелять.
        Жму на спуск, бронебойная пуля послушно вырывается из ствола. С треском и звоном окно разбивается на мелкие осколки; стеклянная крошка размеренно, как в замедленной съемке, опадает вниз.
        Несусь к освободившемуся проему, на ходу выкидывая бесполезное разряженное оружие. Рука тянется к поясу; рукоять кнута, ставшая вдруг твердой, сама ныряет в ладонь. Чувствую, как кольца, обвитые вокруг талии, наливаются огнем, тяжелеют, начинают раскручиваться.
        - Стой, дурень! - громогласный окрик настигает в конце пути.
        В этих словах столько злобы и экспрессии, в тоне такая властность и решительность, что тело невольно подчиняется приказу! Ноги упираются, мышцы стопорятся, корпус изгибается, силясь остановить движение.
        К счастью, скорость такова, что выбора нет. Вместо красивого прыжка получается нелепое падение. Ступни подкашиваются, и я вываливаюсь из окна с грацией контуженного.
        В лицо ударяет ледяной ветер. Вместе с ускорением приходит осознание неминуемой гибели. И в тот же момент в руке рождается извивающийся стальной вихрь.
        Замах - удар! Радостно взвизгнув, кнут вгрызается в бронированное стекло, с поразительной легкостью пробивая в нем дыру. Только теперь понимаю, как Анне настолько легко удавалось этой штуковиной расщеплять роботов в мелкую труху!
        Не знаю, как и за что цепляется плеть, но падение резко прерывается. Хватаюсь обеими руками за кнутовище, и врезаюсь всем телом в треснувшее стекло. Секунду спустя неимоверная сила буквально продавливает окно, заставляя меня с тяжелым стоном ввалиться внутрь чужой квартиры.
        Пытаюсь хоть как-то сориентироваться, лежа в огрызках стекла и потеках собственной крови. Голова гудит, руки лишь чудом не оторвались от плеч. Легкое, но настойчивое движение - кнут вновь сворачивается плотным кольцом вокруг пояса, посчитав свое дело сделанным.
        Сколько этажей я падал? Один? Два? Три? Никак не больше. А значит - времени в обрез. Возможно, его вообще нет. Нужно действовать - сейчас же!
        С бешеным хрипом, пробуксовывая ступнями, вываливаюсь из пустующей комнаты. Дикий взгляд обшаривает внутренности чужих апартаментов - планировка похожа, как две капли, а значит, выбраться не составит труда.
        Бегу по коридору, из-за закрытых дверей слышатся громкие визги и стоны удовольствия. Навстречу попадается девица - совершенно голая и довольно привлекательная. Она ошарашенно отшатывается в сторону, пока я проношусь мимо, как обезумевший носорог.
        Еще парочку постояльцев встречаю у выхода: статный мужчина в одежде Адама и сексапильная дамочка, поражающая невероятными объемами телес. Готов поспорить, что мое внезапное появление прервало назревающий коитус. Ну ничего, ребята, успеете еще потрахаться! Главное - выжить.
        Отворяю входную дверь апартаментов, ловя себя на крамольной мысли: а ведь тут настоящий секс-притон! И всего в двух шагах от офиса… Не знаю, зачем мне, но адресок запомню…
        Вылетаю в просторное фойе. Как это принято говорить в подобных случаях, задница ощущает скорое приближение очень больших, просто-таки огромных неприятностей! Погоня уже где-то здесь, рядом. Нельзя медлить ни секунды!
        Лифты - ни разу не вариант. Легко контролировать, еще проще заблокировать. Значит, мой выбор - лестница. Бегом устремляюсь к неприметной двери, за которой - кажущиеся бесконечными пролеты однообразных бетонных ступеней.
        Вниз? Хренушки! Туда комитетчики ринутся в первую очередь! От меня ждут самых предсказуемых решений, а надо - пытаться удивлять, насколько это возможно. Потому - скачу вверх, перепрыгивая по три ступени кряду.
        Пролет, еще один. Не замечаю, как позади остается добрый десяток этажей. Внезапно где-то снизу слышатся встревоженные голоса.
        - Здесь! Вот он! - вопит невидимый преследователь, - Стреляйте!
        Следует громкий «вжух!», а потом нечто ярко-красное и невероятно горячее проносится в опасной близости от головы. Волосы дымятся, обожженное ухо взрывается острой болью, но гораздо сильнее злоба, рождающаяся в мозгу.
        За что со мной так? Почему пытаются убить, как бешеную скотину?
        - Да вы там в конец охренели! - сопровождаю крик парочкой непечатных эпитетов.
        Продолжаю бег, не дожидаясь ответа. Кажется, здесь! На полном ходу вылетаю на площадку флаеров, взгляд ловит ближайшую летающую машину.
        Допуск, полномочия - все, как в первый раз. Дверца открывается плавно и неспешно, будто пассажиры не могут никуда торопиться. Вваливаюсь внутрь, лихорадочно помогая механизму пристегнуть ремни.
        - Ходу! Ходу! - отдаю неразборчивые команды.
        - Прошу уточнить адрес пункта назначения, - флегматично выдает ИскИн.
        - Взлетай, болван! - краем глаза вижу, показавшихся на площадке преследователей, - Меня сейчас укокошат!
        - Сожалею, но вы должны уточнить адрес, - печальным тоном произносит флаер, и не думая сдвигаться с места.
        - Да хоть к черту на кулички! - ору я, поскольку в голову не приходит ни одного реально существующего места.
        - Заказ принят, адрес локализован, - к счастью, автопилот лишен чувства юмора, - Расчетное время полета - два часа пять минут.
        Чуть заметно дрогнув, машина поднимается над поверхностью и плавно уходит в сторону. Мне остается только догадываться, какой именно адрес локализовал ИскИн, исходя из услышанных слов. Возможно, в скором времени я это выясню. Или нет?
        Флаер набирает высоту, я смотрю в широкое боковое окно. Внизу, на посадочной площадке беспорядочно суетится горстка народа. Несмотря на увеличивающееся расстояние, безошибочно выделяю крепкую фигуру в образцовом костюме-тройке. Джон-первый, кажется, единственный, кто сохраняет какое-то подобие спокойствия.
        На секунду наши взгляды встречаются. Мужчина осуждающе качает головой, а я с запоздалым раскаянием жму плечами. В следующий миг Джон поднимет руку с оружием.
        Несколько долгих мгновений ничего не происходит, мне даже кажется, что он передумал. Но стрелок всего лишь берет нужное упреждение, наводит оружие на цель как можно точнее. Вижу яркую вспышку - выстрел! - а потом флаер сотрясается от могучего удара.
        Меня кидает вперед - ремни спасают от травм и переломов. Машина крутится в воздухе; индикаторы мигают, словно взбесившись; откуда-то валит дым, летят искры, слышен нехороший надрывный вой поврежденного механизма. Позади вижу пламя, охватившее корму флаера.
        - Нештатная ситуация, - меланхолично информирует автопилот, - Расчетное время полета увеличено до девяти часов…
        Летучий транспорт крутится, как щепка, влекомая бурным потоком. Мы уже не летим - мы падаем, причем я не могу не то что повлиять на траекторию, даже правильно сориентироваться в пространстве невозможно. Земля и небо меняются местами с такой скоростью, будто я застрял в центрифуге. За обзорными окнами диким калейдоскопом мелькают здания, улицы и окна небоскребов. Вестибулярный аппарат вопит от боли вместе с взбунтовавшимся желудком: голова раскалывается, начинает резко подташнивать.
        Не успеваю испугаться, потому что вместо страха сразу приходит паника. Ору, как резанный, будто крик может чем-то помочь. Хватаюсь за рычаги управления - к счастью, они заблокированы, иначе полет бесславно завершился бы еще раньше. С остервенением колочу по стеклу, не отдавая себе отчета в собственных действиях. Хочется просто оказаться подальше от терпящей бедствие машины.
        - Обнаружены значительные повреждения антигравитационной системы, - докладывает ИскИн, - Сбоит балансировка, система маневрирования выведена из строя… Задействую альтернативные цепи питания.
        Один за другим следуют несколько резких толчков; флаер дергается, раздираемый на части перегрузками. И тем не менее, машине удается выровняться - беспорядочное вращение прекращается; кабина сориентирована вверх, а не вниз; я, наконец, чувствую некоторое облегчение.
        Вот только падение продолжается. Более равномерное и упорядоченное, но от этого не менее пугающее. Мы несемся к земле, набирая внушительную скорость.
        - Пытаюсь выйти на аварийную глиссаду, - сообщает автопилот.
        Падающая машина шевелится, бьется, сражается за жизни - свою и мою. Взвывает энергетическая установка, шипят двигатели, беспорядочно гудит аварийная сирена. Разбушевавшийся огонь начинает обжигать спину, кабину наполняет едкий дым. Слышатся гулкие взрывы, корпус флаера содрогается в предсмертных конвульсиях. Искры сыпятся с приборной панели и потолка; машина медленно, но верно начинает заваливаться набок.
        Среди всего этого хаоса и бедлама спасительной нитью звучит совершенно спокойный, отрезвляющий голос автопилота.
        - Вероятность успешного приземления… исчезающе мала. Запрашиваю согласие на активацию протокола экстренного спасения.
        - Да! Да! Да! - кричу, не в силах остановиться.
        А если бы я был без сознания, он что, просто наблюдал бы за моей гибелью?
        К счастью, ИскИну не требуется других указаний. Из последних сил он старательно выравнивает флаер в горизонтальной плоскости.
        - Спасибо за отличный полет, мистер, - с едва различимой иронией произносит автопилот, а потом добавляет с неожиданной горечью, - Думаю, это мой лучший рейс. Удачной посадки!
        Ошарашенно замолкаю, да и вряд ли машине требуется ответ. А в следующий миг меня выкидывает из кабины, как ненужный балласт.
        Такое ощущение, что мне отвесили пинка под зад; выпроводили прочь с развеселой вечеринки. Мир вновь вращается, как бешеный, только теперь я падаю один, без флаера. Уши моментально закладывает от мощных порывов ветра; глаза то закрываются, то вновь распахиваются, наблюдая невообразимую кутерьму. Рот раскрыт на максимум в попытке ухватить порцию воздуха и одновременно - заходясь в надсадном крике.
        Боюсь, если бы не генная модификация, меня давно уже размазало бы в лепешку. Ни один нормальный организм не выдержит таких ускорений и издевательств. Очень больно, причем болит не какой-то конкретный орган - а все разом. Тело превращается в кричащий бьющийся сгусток оголенных нервов. Сознание затуманивается, я едва осознаю, что происходит. В пугающей близости пролетают окна высотки, а потом следует очередной сильный рывок.
        Хлопок, свист, резкий бросок - повисаю на лямках, как безвольная кукла. Спустя пару секунд доходит произошедшее - раскрылся аварийный парашют. Ослепительная вспышка где-то внизу, оглушающий грохот - похоже, флаер приземлился не слишком успешно. Последний полет лихого ИскИна завершен, но я еще поборюсь!
        Почему падение едва замедлилось?! Прорезиненное уличное покрытие приближается с пугающей скоростью. Мимолетный взгляд вверх - купол раскрылся не полностью! То ли недостало высоты, то ли помешал ветер или близстоящая высотка.
        Успеваю издать истошный вопль. Вижу разбегающихся в панике прохожих, слышу отдаленный грохот, звон, крики. Земля угрожающе надвигается, не давая шансов на раздумья. В последний миг поджимаю ноги, стараясь сгруппироваться, но все без толку.
        Удар! Острая боль, яркая вспышка в глазах. И непроглядная тьма безвременья.
        Глава № 17
        Открываю глаза. Или нет? Показалось? Что так, что этак - одинаково темно. Мрак и тишина окутывают плотной пеленой, сквозь которую не пробиться. В голове - невообразимая пустота. Спокойствие и расслабленность. Не чувствую собственного тела, да и вообще ничего, кроме зыбкого и расплывчатого обрывка самосознания, именуемого «я».
        В этой странной тьме нет времени, потому что время - всего лишь периодическое повторение чего-либо. А если ни вокруг, ни внутри нет абсолютно ничего, то как понять, как долго длится этот миг? Минуту или эпоху? Нет подходящих зацепок, чтобы сопоставить масштаб. Нет даже мыслей, могущих задаться такой целью.
        Но мрак не вечен. Внезапно возникает слабый лучик, отдаленная вспышка чего-то белого. Вместе с ней рождаются понятия и слова. Появляются мысли.
        Это - свет. Свет, глаза, видеть. А еще можно слышать! Звуки! Стоит только об этом подумать, как включается слух. Где-то неподалеку раздаются невнятные бульки и всхлипы.
        Окончательно раздираю глаза: вокруг действительно темно, но отнюдь не непроглядно. Зрение, слух, обоняние - все возвращается разом. И тут же приходит ощущение избитого израненного тела. Наваливаются боль и усталость, возвращается ощущение окружающего мира.
        Оживаю! Я все-таки не умер! Хоть и не совсем понимаю, где нахожусь.
        Медленно, одну за другой сгибаю руки, потом ноги - вроде бы все целое. Слегка поворачиваю голову и осознаю себя лежащим на низком каменном постаменте. Осторожно приподнимаюсь, опираясь на локти.
        Сразу приходит жуткое головокружение и боль, но я терплю. Чьи-то холодные руки трогают лоб, хватают за плечи, помогают усесться ровно. Кое-как сфокусировав взгляд, вижу милое девичье лицо. Узнавание приходит с некоторым запозданием.
        Анна. Она тревожно поддерживает за шею, мягко разминая затекшие мышцы позвоночника. Хочу улыбнуться, но выходит с превеликим трудом.
        - Сиди спокойно, герой, - с вымученной усмешкой произносит блондинка, - Спрыгнуть с сорок пятого этажа и выжить - это надо уметь!
        Послушно следую ее мудрому совету, хотя, по большому счету, ни на что большее я сейчас и не способен. Наклонив голову, кое-как оглядываю самого себя: визуально все гораздо лучше, чем если судить по ощущениям. Но с каждой секундой тело слушается все лучше, силы восстанавливаются. Словно я нырнул на гибельную глубину, а теперь медленно всплываю на поверхность.
        Провожу рукой по поясу - все верно, спасительно кнута со мной уже нет. Сообразительная вещица вернулась к своей хозяйке, прослужив мне, стоит признать, верой и правдой.
        - Извини, аптечки тут нет, - сквозь улыбку хмурится Анна, - Так что выкарабкивайся собственными силами.
        Тут? А где это - тут? Аккуратно кручу шеей, оглядывая окрестности.
        Серая мрачная комната, больше похожая на каменный каземат. Внушительные стены, сложенные из больших необработанных блоков; низкий давящий потолок. Три темные двери в разных углах. И небольшой постамент непонятного назначения, где я и сижу.
        Здесь грязно и пыльно, как в заброшенном подвале. Пара тусклых светильников едва разгоняют густой мрак. Не холодно, но и не слишком жарко - откуда-то снизу веет прохладой.
        У противоположной стены, скукожившись на бетонном полу, сидят две знакомые фигуры. Лола, официальный костюм которой выглядит здесь абсолютно чужеродным, и Фрида, поджавшая под себя длинные ноги. Обе выглядят не лучшим образом: хмурые, испуганные, растрепанные. Бывшая секретарша то и дело всхлипывает, утирая ладонью безостановочно льющиеся слезы.
        - Где это мы? - вопрошаю с неимоверным удивлением.
        - Старое убежище… Сопротивления, - Анна морщится, выговаривая последнее слово.
        Видно, что девушке не слишком приятно вспоминать прошлое, связанное с этим местом.
        - Очень далеко и глубоко. Здесь надежно… насколько это вообще бывает. Нас, конечно, все равно отыщут, как только возьмутся всерьез. Сопоставят данные камер, датчиков, показания нейросети… Но какое-то время это займет.
        Блондинка усаживается рядом, еле-еле касаясь моего плеча. Никакого флирта, девушка просто готова поддержать, если я вдруг надумаю отрубиться.
        Мозг, видимо, работает с перебоями, потому что только сейчас я замечаю нечто неладное. Какая-то пустота… Излишне емкая тишина в голове. Где привычный интерфейс? Где подсказки дополненной реальности? Без них мир выглядит блекло и непонятно. Словно бОльшую половину входящей информации напрочь выкинули!
        - А что… где нейросеть? - оторопело поворачиваюсь к Анне.
        - Заметил, наконец… - довольно хмыкает она, - В этом и есть «фишка» убежища. Тут стопроцентное экранирование внешних сигналов. Именно так, Тей, выглядит офлайн режим ИскИна…
        Какой-такой режим? Как по мне, так Нимфа просто не функционирует. Неужели без внешних подключений вживленная нейросеть ни на что не способна?
        - А для большОго мира мы все равно что умерли, - с мрачной усмешкой продолжает блондинка, - Даже хуже… У мертвых-то нейросеть продолжает подавать сигналы, а тут…
        На самом краешке восприятия замечаю какой-то неуловимый звук. Прислушиваюсь - точно! Это затравленно шепчет Нимфа. Бедная кастрированная нейросеть паникует. В каком-то смысле мне ее даже жалко.
        - Надеюсь, когда мы выберемся, все восстановится в прежнем объеме?
        - ДолжнО, - не слишком уверенно кивает Анна, - Во всяком случае, раньше проблем не было.
        Перевожу взгляд на притихшую парочку у стены. Странно, недавние непримиримые соперницы сидят рядом, чуть ли не в обнимку. Да еще и вид одинаково жалостливый и пришибленный.
        - Эх, вы-то зачем увязались? - вздыхаю с грустной улыбкой, - Разошлись бы по домам и горя не знали…
        - Они помогли! - неожиданно резко замечает Анна, - Без них я бы тебя не дотащила. Лола вообще молодец, старалась больше всех. Ну и Фрида тоже.
        Вот так. Женская солидарность. Возникшая при экстренной необходимости. Может, ради такого даже нужно было выпасть из горящего флаера?
        - Ага, - понимающе киваю, - Зато теперь влипли все вместе.
        Не знаю, как тело, но голова восстанавливает функции на удивление быстро. Словно ледяной свежий ветерок выдувает из мозга тьму, усталость и леность. Хочется действовать, мыслить, решать вопросы. Нужно как-то выпутываться из возникшей ситуации.
        - Все сюда! - приглашающе хлопаю ладонью по жесткому камню, - Нужно поговорить!
        Девушки смотрят недоверчиво и испуганно, и я их понимаю - ничего хорошего с подобных слов не начинается. Предстоит головомойка, разбор полетов, награждение непричастных и наказание невиновных. Нехотя поднявшись, обе неторопливо подходят ближе. Повозившись, усаживаемся на постаменте вчетвером, будто стайка нахохлившихся птиц. Лица серьезные, глаза честные и преданные, даже смотреть приятно.
        - Давайте-ка поиграем в игру, - предлагаю вкрадчивым тоном, - Называется - «правда или правда».
        - Подожди, - всхлипывает Лола, - Обычно ведь это «правда или действие»?
        - А мы разве в обычной ситуации? - переспрашиваю, повернувшись к девушке.
        Опустив взгляд, секретарша ничего не отвечает.
        - Итак, «правда или правда»! - уверенно констатирую я, - Сейчас каждая из вас совершенно искренне и честно расскажет, на кого работает на самом деле.
        Резко поднимаю руку, пресекая на корню возражения и возмущенные оклики.
        - Знаю! Я все знаю! - продолжаю обманчиво мягко, - Все вы белые и пушистые. Но сейчас совсем не подходящее время для шпионских интриг. Возможно, от вашей открытости зависят судьбы… и жизни всех нас!
        Потрясенное молчание и полнейшая тишина. Даже лишнего вздоха не слышно среди каменных стен невольной темницы.
        - Фредерика?
        Красотка недовольно сопит, моргает, морщится. Потом обреченно машет рукой.
        - Социальный комитет, - мрачно выдыхает девушка, - Да ты и сам, наверное, уже догадался.
        Я-то не удивлен, а вот Анна и Лола воззряются на подругу, будто первый раз увидели.
        - Ах ты сучка! - возмущенно вскрикивает секретарша.
        - Спокойно, - невозмутимо отмахивается Фрида, - К взрыву я не имею никакого отношения! Меня всего лишь поставили следить за вновь перерождающимися индивидами. Ждали тебя, Тей! Ну и потом… Познакомиться, втереться в доверие. Ничего плохого я не делала! Даже доложиться наверх толком не успела…
        Что ж, верю. Все это очень похоже на правду. Отсюда и ее «изумление» при виде Виктора Семеновича, и внезапная осведомленность о моем местонахождении. Историю с рестораном и засадой террористов, так уж и быть, замнем для ясности.
        - Лола? - вопросительно поворачиваюсь к самой давней знакомой.
        Она упирает лицо в ладони и сотрясается целой плеядой рыданий. Имитирует? Или девушке действительно стыдно?
        - Очевидно, что не Комитет, - решаюсь помочь плачущей, - Значит, одна из корпораций?
        Красотка сдержанно кивает, не прерывая истерики.
        - Судя по всему, не «Грейхол», - неторопливо размышляю вслух, - И не «Статум». Следовательно, «Сильверстоун», верно?
        Вновь кивок, на этот раз с некоторым облегчением.
        - Поэтому ты так удивилась, когда Коулман заявился в гости, - испытующе смотрю на секретаршу, - Вы ведь и раньше встречались… В других обстоятельствах.
        Очередной наклон головы. Выплакавшись, Лола утирает слезы, так и не проронив ни слова. Фредерика презрительно фыркает, глядя на соседку с деланным превосходством.
        - Анна? - оборачиваюсь к девушке и даже позволяю себе чуть ее приобнять, - Ты что скажешь?
        Смотрю в глаза, и она не отводит взгляд. Молчит, словно говорить совершенно нечего. В темных зрачках клубится сила, независимость, готовность стоять до конца. Но под этой коркой внешней нерушимости - нежная ранимая натура. Я-то знаю, я видел, что блондинка бывает и совершенно другой. Не высокомерной несокрушимой победительницей, а робкой и нежной девочкой. Вот только как достучаться до ее настоящей сущности?
        Невероятно долгие переглядки, без паузы, без возможности моргнуть. Это не битва взглядов, скорее - попытка прочитать, понять собеседника, увидеть его внутренние мотивы. Стараюсь вложить в собственный взор всю теплоту и расположение, на которые способен. В какой-то миг мне кажется, что победа близка, как никогда. Анна почти убеждена, она почти сдается, уже открывает рот, чтобы заговорить…
        Непрошенное шевеление за спиной, и мираж понимания рушится. В глазах красотки - прежний холод и злая ирония.
        - Я сама по себе, - уверенно заявляет блондинка, - Честно!
        Врет. Понимаю, что врет. И она понимает, что я понимаю. Но разговорить ее сейчас, при всех - не получится. Может быть, когда-нибудь наедине…
        - Пусть так, - соглашаюсь, вызывая недовольные возгласы проговорившейся парочки.
        Осторожно встаю, делаю несколько аккуратных шагов. Ноги вроде держат, тело потихоньку возвращает былую силу и подвижность. Болевые ощущения присутствуют, но скорее как привычный фон, который не слишком-то и замечаешь. Машу руками, кручу головой - делаю не слишком тщательную разминку. А заодно думаю. И потихоньку начинаю озвучивать набегающие мысли.
        - Нам нужно выбираться, - начинаю с самого очевидного, - Мне - сбежать. Вам - доказать невиновность и непричастность. Остаться с незапятнанной репутацией и нетронутым Индексом. Кто-нибудь знает, как этого добиться? Можете помочь?
        Девушки настороженно переглядываются, прокручивая в прекрасных головках варианты. Брать инициативу на себя почему-то никто не желает.
        - Виктора Семеновича и Комитет отметаем сразу, - продолжаю рассуждать вслух, - Они только и ждут, когда мы объявимся, чтобы скрутить в бараний рог. Хорошо, если сразу не прикончат… На такой риск я пойти как-то не готов.
        Фредерика виновато разводит руками, но в тоже время выглядит слегка обрадованной. Еще бы - ее участие в дальнейшем плане сведено к минимуму.
        - Самим нам не выбраться, - констатирую грустный вывод, - Как только нейросеть заработает на полную, преследователи обнаружат мое местонахождение. Со всеми вытекающими. И засиживаться здесь мы не можем. Рано или поздно вычислят. Причем, скорее рано, чем поздно.
        Пройдясь по комнате, поворачиваю назад; тяжелый взгляд останавливается на Лоле.
        - Остается «Сильверстоун», - утвердительно моргаю, - Корпорация мне слегка задолжала: вопрос с тендером все же решен в их пользу. Да и Коулман лично кое-что обещал…
        Бедолага Лола вновь плачет, прикрывая глаза руками. Но меня рыданиями уже не проймешь.
        - Ты можешь вызвать Рэдклифа сюда… на переговоры? - спрашиваю, усевшись рядом.
        Она кивает, в то время как моя рука успокаивающе гладит дрожащую спину. Девушка громко шмыгает, ладони растирают слезы по заплаканному лицу. Кое-как ей все же удается привести себя в порядок.
        - Вы с Анной выйдете на поверхность, - на ходу прорабатываю детали импровизированного «плана», - Ты подашь весточку, а потом возвращаетесь тем же путем. Идет?
        Девушки нехотя соглашаются. Лола просто боится, а Анна… У нее свои резоны.
        - Еды и воды тут нет, - ворчливо поясняет блондинка, направляясь к ближайшему выходу, - База давно никем не использовалась… Выходов три, все должны быть рабочими. Так что…
        С натугой отворив внушительную створку, Анна пропускает невольную соратницу вперед. Они уходят, хлопнув на прощание дверью. Мы остаемся вдвоем с Фридой, воцаряется неловкая тишина.
        - Я… - девушка хочет что-то сказать, но не находит нужных слов.
        - Мы… - она мнется, как косноязычная, заламывая изящные ладошки.
        Не собираюсь облегчать разговор; по сути, я-то не испытываю потребности в общении.
        - Ты… мне и вправду нравишься, - выдает, наконец, Фредерика.
        Вполне равнодушно пожимаю плечами - окей, мол, услышал. Девушка тужится следующей фразой, но ее прерывает громкий скрип.
        Дверь открывается, пропуская внутрь двух красоток. Лола как-то необычно бледна; Анна, напротив, полна уверенности и решимости.
        - Быстро вы, - проявляю легкое удивление.
        - Дурное дело не хитрое, - презрительно фыркает блондинка.
        Она тут же садится на пол, опершись спиной на стену. Глаза Анны закрываются, дыхание успокаивается. Подумав, следую ее примеру: устраиваюсь поудобнее на жестком постаменте, стараясь использовать для отдыха каждую предоставленную судьбой минуту. Лола и Фрида вынуждены так или иначе подражать. А что еще делать? Разговаривать не о чем, да и не хочется после недавнего выяснения отношений. Пусть информация поуляжется в голове, эмоции схлынут. А моему разбитому телу несколько мгновений покоя точно не помешает.
        Ожидание проходит тягостно, но не слишком долго. Успеваю подремать, отлежать себе спину и бок на каменной поверхности. Когда раздается громкий стук в дверь, я искренне ему радуюсь. И не только потому, что он может означать избавление. Просто уже порядком надоела тьма, тишина и напряженная атмосфера бункера.
        Вскакиваю на ноги, но моя прыть, на этот раз проигрывает: Анна уже настороже, в боевой стойке. В руке блондинки переливаются стальные кольца полуживого кнута, пронзительный взгляд не сходит с дверного проема. Лола и Фрида выглядят не слишком агрессивно, скорее слегка напугано, будто не знают, чего ждать.
        Приоткрыв створку, внутрь протискивается высокая фигура киборга. Он верен себе: идеально выглядит, стильно одет, невозмутим и спокоен. Водрузив дверь на место, Рэдклиф поворачивается лицом к нашей взбалмошной компании. На механической физиономии невозможно прочитать никаких эмоций, но у меня внезапно появляется ощущение надвигающейся беды.
        - Нужна помощь, Коулман, - начинаю разговор тихо, но вполне уверенно, - Я сделал, как ты просил: тендер на дити-чипы у «Сильверстоуна». Следовательно, ты кое-что задолжал. Миллион, как мне помнится.
        Киборг неторопливо подходит ближе, нарочито не делая резких движений. Он настолько спокоен, что даже подозрительная Анна невольно опускает оружие. Лола старается не смотреть на гостя; а Фрида, напротив, разглядывает во все глаза.
        - Тей, Тей, Тей… Что же ты творишь, мальчик? - Рэдклиф медленно качает головой, - После того, что ты учудил, боюсь, деньги тебе уже не понадобятся…
        - О чем ты?! - чувствую, как все взгляды обращаются в мою сторону, - К чему клонишь, киборг?
        Коулман сверлит меня безжизненным взглядом механических зрачков. Кажется, лицо мужчины изображает разочарование.
        - Зачем ты это сделал, парень? - с грустью произносит он, - Так ведь хорошо все начиналось… Признаюсь, я ожидал от тебя гораздо большего.
        - Да в чем дело-то? - начинаю всерьез раздражаться, - Меня чуть не убили, я убежал. В чем моя вина, черт возьми?! Разбил окно? Ну так отработаю! Выжил при падении с высотки? Извините!
        Собеседник не торопится отвечать. Напряженная тишина повисает под низкими сводами подземного убежища. Анна непонимающе переводит взгляд с меня на киборга, на лицах девушек хорошо различимое недоумение.
        - Ты убил Виктора Семеновича, - резко рубит Рэдклиф, - Не знаю, как тебе удалось и главное - зачем ты это сделал! Но - смерть главы Комитета не простят. Боюсь, тут «Сильверстоун» ничем помочь не может.
        Вот теперь меня прожигают совершенно дикие взоры. Анна бессильно опускает руки, Лола в ужасе пятится назад, Фрида потрясенно качает головой, словно в припадке. Но я и сам удивлен не меньше других. А, пожалуй, даже - больше всех!
        - Нет! - перекрикиваю собственные эмоции, - Ложь! Никого я не убивал!
        - Выстрел бронебойной пулей из личного оружия, - Коулман отрешенно излагает неопровержимые факты, - Ты знаешь, что это значит. Тест «ДНК» невозможно подделать. Привязанным оружием не мог воспользоваться никто другой.
        С ужасом перебираю в памяти недавние события. Может, я спятил? Может, сам не осознаю, что творю? Да нет же! Точно помню: выстрел, разбитое окно, выброшенный рейлган.
        - Я стрелял в стекло! - оправдание звучит крайне жалко, - А потом бросил оружие на пол! Похоже, кто-то сумел его подобрать и использовать! Меня подставили!
        - Записи камер говорят об обратном, - сурово добивает Рэдклиф, - Ты стрелял в голову. Разнес череп комитетчика на мелкие куски. В другой ситуации, я был бы доволен таким результатом, но теперь…
        - Я не убивал! - поворачиваюсь к невольным сообщницам, - Не стрелял я в него! Клянусь!
        Звучит не слишком убедительно, и мне никто не верит. Девушки опускают глаза, отводят взгляд. Неужели я так похож на убийцу?
        - Хотел бы я, чтобы это было правдой, - мягко произносит киборг, - Но глаза не лгут. Невозможно подделать…
        - Да хватит! - со злостью прерываю его речь, - Слишком часто слышу это слово - «невозможно»! Невозможно фальсифицировать ранг, невозможно взломать роботов, теперь это… А потом вдруг выясняется, что все можно! Главное знать - как!
        Вижу, что Рэдклиф сомневается, но груз фактов легко перевешивает мои бездоказательные оправдания. Киборг тяжело кивает.
        - Ты перегнул палку, Тей, - печально заявляет он, - Увы… Ты не оставил мне выбора.
        Движение - настолько быстрое, что я его попросту не замечаю. Необоримая сила бросает меня на пол, стальные пальцы безжалостно смыкаются на горле, жесткое колено бьет в грудь, выдавливая остатки воздуха.
        И в тот же миг все три двери комнаты единовременно слетают с петель. В каморку врываются темные силуэты, закованные в броню. Вижу замах кнута - но Анна так и не успевает закончить удар: парализующий выстрел отбрасывает хрупкую девушку назад. Лола и Фрида, к счастью, не сопротивляются; их мигом заковывают в кандалы, но хотя бы не избивают.
        Стараюсь вырваться, молочу руками и ногами, но все без толку. Только теперь окончательно осознаю, насколько могуч Коулман! Пожалуй, он мог бы убить меня, просто чуть сильнее сжав захват. Или быстрым ударом в сердце. Или еще десятком способов - быстро, четко, не затрачивая лишних усилий. Он только держит, не обращая внимания на мои затихающие трепыхания.
        Приближается высокая черная фигура, скрытая под пластами защитных доспехов. Темнеющее зрение не в силах различить, кто это: человек, андроид, киборг? Медленно поднимается рука, дуло парализатора смотрит мне в лицо.
        Тихий щелчок - и я, наконец, понимаю, каково это: словить выстрел шокера. Невообразимо болезненная судорога сводит все тело; мышцы сжимаются резким спазмом; челюсти с щелчком сходятся, едва не ломая зубы; сердце выпрыгивает из груди. К счастью, новые ощущения длятся всего лишь миг: организм мудро решает, что больше терпеть подобное не намерен. Окружающий мир блекнет, сознание милосердно отключается.
        Глава № 18
        Когда-то я видел подобную камеру снаружи. Еще в те времена, когда был молодым неопытным несмышленышем. Мы с Нэшем пробрались на охраняемую территорию, чтобы допросить убийцу Мари. Кажется, это случилось в другой жизни… Хотя что это я - так оно и есть.
        Еще в тот раз крохотная каморка вызвала оторопь. Теперь у меня есть все возможности насладиться удобствами заключения «изнутри». В качестве осужденного, так сказать.
        Пять шагов в ширину, столько же в длину. До потолка, при желании, можно достать, чуть приподнявшись на цыпочки. Вдоль одной стены - складной лежак, на противоположной - выдвижной табурет и небольшой столик. В дальнем углу - площадка для гигиенических нужд, волшебным образом сочетающая на крохотном пятачке и сборный унитаз, и миниатюрную душевую. Напротив - автоматический раздатчик, периодически плюющий очередной порцией съедобной жижи. Чуть ниже - отверстие мусоросборника, куда нужно отправлять пищевые отходы.
        Все настолько мягко, компактно и стерильно, что рождает безотчетную брезгливость. Словно попал не в камеру заключения, а в лабораторный отсек, где над тобой будут проводить эксперименты. Непременно - жуткие и бесчеловечные.
        Впрочем, никого не заботят мои чувства и ощущения. Да и сам я тоже абсолютно не интересен. Никто не приходит, никто не заглядывает. Контакты с внешним миром исключены. Все, что у меня есть - камера два на два метра. Место для сна и еды, примитивная пища, дыра для испражнений. И много-много времени на раздумья.
        Нейросеть в голове заблокирована. Если Нимфа еще и присутствует где-то на задворках сознания, то я ее не слышу. Приходится довольствоваться натуральным миром, как он есть, без дополненной реальности и пост-обработки. Жаль, что нельзя пообщаться хотя бы с ИскИном. Почитать книгу или связаться с кем-нибудь. Не хватает приятного женского голоса, раздающегося в мозгу и скрашивающего серые будни.
        Никакой информации нет, возможность коммуникаций отсутствует. Я не знаю, где нахожусь и почему я здесь. Часто думаю о том, что случилось с девушками. Может, после разбирательства их отпустили, ввиду невиновности. Но не удивлюсь, если они - мои невольные соседки по тюремному блоку.
        Ничего не ведаю ни про свой приговор, ни даже про обвинения. Было ли хоть какое-то расследование? Или оно еще идет? Как тут устроена судебная система? Может, скоро Немезида разберется в случившемся, и я выйду на волю, как ни в чем не бывало? Ведь должен же ИскИн понять, что я не убийца!
        Не понимаю, есть ли в камере какие-то датчики или системы слежения. Несколько раз внимательно обшаривал каморку, но не обнаружил ничего нового. Извне нет никакой реакции на любые мои действия. Кажется, охрану совершенно не волнуют ни попытки выбраться, ни акты вандализма.
        Ну а смысл им переживать? Все, необходимое для жизни здесь имеется. Выскользнуть из камеры нереально. Убить себя? Да пожалуйста. Только какой резон? Возрождение и новое заключение - в точно такой же камере, на тех же самых условиях.
        Можно, наверное, назвать такую тюрьму идеальной. Отсюда нельзя сбежать ни в прямом, ни в переносном смысле слова.
        Пытаюсь вести счет прошедшим суткам, но как его реализовать - ума не приложу! В камере всегда одинаковое освещение, нет ни дня, ни ночи. Можно учитывать количество выданных рационов, но кто сказал, что еда подается со строгой периодичностью? Сон также не является ориентиром - тут просто больше нечего делать, кроме как валяться в постели.
        Сколько прошло времени? По сильно приблизительным подсчетам - дней пять. Возможно, неделя. А может и всего двое суток! В абсолютно замкнутой системе я уже ничему не удивлюсь.
        Серой пеленой наваливается непобедимая скука. Вслед за ней приходит страх. Он, в свою очередь, рождает отчаяние. Неужто я обречен провести остаток дней здесь, в этой клетушке?
        Пытаюсь выполнять физические упражнения, насколько позволяет тесное пространство. Всевозможные приседания, отжимания; банальная ходьба из угла в угол - все это скрашивает долгие минуты и часы заключения. Говорю сам с собой, рассказываю истории, пробую сочинять похабные стишки. Иногда громко ругаюсь и колочу ногами по входной двери. Без всякого эффекта, разумеется.
        Не оставляют воспоминания о бедолаге Диего Хосте, что был тем самым заключенным, кого мы с Августом когда-то допрашивали. Когда мы обнаружили мужчину, нашли его камеру, он представлял из себя довольно печальное зрелище. Опустившийся, размякший, безвольный. Живущий в грязи и лужах собственной мочи. Абсолютно безропотный и равнодушный. И, конечно, безумный.
        Что это? Результат того-самого «низведения»? Либо же, рано или поздно так заканчивают все местные заключенные? Ведь и я пробыл в камере не так уж долго, а уже замечаю за собой нечто тревожное. Поистине, нужно обладать невероятной волей и крепостью духа, чтобы не свихнуться в этих четырех стенах.
        Какая судьба ждет меня? Какое наказание предусмотрено Системой за умышленное убийство? И особенно, если жертва - глава Социального Комитета. О том, чтобы доказать собственную невиновность, речь уже не идет. Если уж Немезида сразу не вскрыла правду, то, вероятно, дальше и разбираться никто не стал.
        Пройдет год, Виктор Семенович переродится. Если захочет, конечно. Может быть, он воскреснет в другом секторе или вообще в другой системе. Возможно, вспомнит обо мне. Решит исправить несправедливость. Расскажет ИскИну, что никакой я не убийца…
        Слишком много «если». Да и продержусь ли я год? Жизнь в полном заточении, под гнетом неизвестности и тревоги. С зыбкой, почти эфемерной надеждой на вызволение.
        А может, скоро мне тоже уготовано «низведение»? Принудительный сброс Индекса к минимально возможному значению. С подгонкой физических и интеллектуальных параметров тела под новые цифры. Что это означает? Все просто - превратят в тупоумного калеку, пускающего слюни и ходящего под себя.
        Ранг «зета», отбросы общества. Те, кого нельзя выпускать из-под стражи. Кого дешевле содержать на вечном попечении, чем перевоспитать. Бесполезный шлак, биомасса, отрыжка рода человеческого. Абсолютно бесполезные индивиды без всяких шансов и альтернатив.
        Принудительное низведение. Одно это словосочетание рождает непомерный ужас. Страх превратиться в изгоя, отверженного, неприкасаемого. Навсегда. Интересно только, буду ли я осознавать собственную убогость. Или это чувство уйдет вместе с остатками разума?
        Но, как ни странно, гораздо больший страх вызывает другая идея. А что, если я уже отбываю наказание? Бесконечное заключение - чем не сюжет для душещипательной страшилки?
        Сколько тут можно существовать? Теоретически - вечно. Включая все последующие жизни. Пройдут годы, десятилетия, века. Одно перерождение, два, десяток. Ты забудешь свое имя, по кускам растеряешь личность. Обнулится память, сотрутся хоть какие-то мысли за пределами квадратной каморки. Забудется внешний мир, люди, да и вообще все остальное. Рано или поздно превратишься в новый вид - homo vinctus, человек-арестант. И даже если, спустя века, двери камеры внезапно откроются, захочет ли существо, живущее внутри, выбраться из привычной уютной норы?
        Паника. Подобные рассуждения зарождают бешеную панику и желание сопротивляться. Не хочу! Не хочу становиться безумным обитателем замкнутой коробки!
        А сильно ли такая жизнь отличается от размеренного существования среднестатистического «эпсилон»? Есть, спать - и так по кругу, день за днем. Не хватает только противоположного пола. И общения с себе подобными. Можно ли назвать мир снаружи «свободой» на том лишь основании, что размеры клетки расширены до пределов родного сектора?
        В конце концов, после долгих размышлений и бесплодных попыток понять произошедшее, внутри загорается праведный гнев. Поначалу он тлеет слабой искрой, но я бережно разжигаю огонь до тех пор, пока пламя не начинает опалять все тело без остатка.
        Меня поймали и осудили незаконно! Невиновного человека упрятали в кутузку и держат в полной неизвестности! Преследуют и хотят убить, как дикого зверя! Я этого так не оставлю…
        Дайте только шанс - я буду драться! Вцеплюсь зубами, разорву на части, вырву сердце из груди мучителей! Дайте только шанс…
        Очередной день или ночь. Сказать точнее - промежуток между приемами пищи. Переделал все дела, какие только можно вообразить. Теперь лежу, погружая сознание в некое подобие медитации.
        Это не сон, скорее - полудрема. Выспаться я и так уже успел на целую жизнь вперед. Теперь сама собой вырабатывается привычка бдить. Даже закрыв глаза, даже отвернувшись к стене, даже находясь на грани реальности и мира грез, я все еще продолжаю чутко прислушиваться, с неослабевающим вниманием держу доступные метры под полновластным контролем.
        И жду. Жду возможности. Хотя бы крохотного шанса на избавление.
        Мягкий, еле слышимый щелчок отпирающегося засова звучит сладкой музыкой. Мгновенно вскакиваю, словно готовился к этому долгие годы. Шорох открываемой створки - как громогласная сирена. Как сигнал - на выход!
        Не собираюсь дожидаться чужой милости. Не желаю никого видеть и тем более - слышать. Я должен выбраться! Сбежать! Выйти из этой безумной тюрьмы! Только так и не иначе…
        Как только дверь отходит на достаточное расстояние, молниеносно бросаюсь в образовавшуюся щель. Там охранник - плевать! Почему всего один? Не важно! Тем хуже для него.
        Бешеная атака нарывается на достойный отпор. Мои безудержные удары достигают цели, но противник их словно не замечает. Бросаюсь на врага, сжимая того цепким захватом. Главное - чтобы не кричал, не привел подмогу!
        Секунды борьбы рождают первые признаки неуверенности. А по зубам ли мне этот парень? Наседаю изо всех сил, стараясь скрутить гада или хотя бы отбросить с дороги, но тот стоит, как вкопанный. Он сбрасывает ухватки, отводит прочь руки, извивается и крутится, ни в чем не уступая моему напору. И главное - не отходит ни на шаг!
        Неожиданный толчок в сторону выводит из равновесия. Делаю подшаг, чтобы не упасть, а противник будто того и ждет. Подсечка и мощнейший удар отбрасывают меня назад. Приземляюсь рядом с гальюном, больно ударившись спиной о стену. Ощутимо зудит грудь, куда пришелся пинок вражеской ноги.
        С безумным рыком вскакиваю на ноги, глаза застилает кровавая ярость. Да как посмел этот выскочка встать на пути между мной и свободой! Что за несокрушимый стражник?! Неужели он надеется удержать в узде бушующий ураган?! Убью! Сотру в порошок! Уничтожу!
        Бросаюсь на врага, издав совершенно сумасшедший боевой клич. К сожалению, на этот раз действие эффекта неожиданности сошло на нет. Противник на чеку, он ждет атаки, он готов к ее отражению.
        Я будто налетаю на стальной столб. Чудовищный встречный удар впечатывается прямо в лоб, выбивая бОльшую часть дури вместе с последними мыслями. Подлетаю в воздух, делая несколько переворотов вокруг оси. Встречаюсь со стеной, разнося вдребезги откидную мебель. Съезжаю на пол, оставляя по пути кровавый след.
        В голове гудят колокола, организм отчаянно борется, стараясь не потерять сознание. Напрягая последние силы, поднимаюсь на ноги. Прыти заметно поубавилось, но я все же нападаю, преодолевая усталость и боль.
        Третья атака, и на этот раз враг не разменивается на плюхи. Он пропускает мимо мой нелепый выпад, а потом ловко перекручивает пошатнувшееся тело. Потолок и пол резко меняются местами, лечу кубарем, брошенный с неимоверной легкостью и изяществом. Слышу грохот собственных костей, разваливающихся на мягком покрытии. Голова, как мяч, несколько раз бьется о теплую плитку. Замираю, стараясь понять - жив я или уже умер.
        Головокружение, тошнота, разбитые губы и пальцы. Нескончаемая боль во всем теле. Кажется, каждая косточка вопит о жестоком надругательстве над собой.
        С неимоверным трудом, преодолевая тяжесть и мышечную слабость, переворачиваюсь на живот.
        - Утихомирился, парень? Или желаешь продолжить? - с хорошо слышимой усмешкой интересуется охранник, - Времени у нас не так чтобы много…
        Ох уж этот голос. До чертиков знакомый. Принадлежащий тому, кого меньше всего рассчитываешь увидеть за дверью каземата.
        Сплюнув красным, приподнимаюсь на вытянутых руках. С трудом поднимаю голову, наводя блуждающий взгляд на расплывающуюся фигуру противника. Какое-то время уходит на то, чтобы сфокусироваться.
        Обычный парень, не поражающий ни габаритами, ни мышечной массой. Джинсы, куртка, тяжелые ботинки, которыми так удобно бить зарвавшихся врагов. Бледное ухмыляющееся лицо. Копна темных волос, небрежно скрытая под съехавшей набекрень бейсболкой.
        Повторно сплевываю, прежде чем выдавит из себя сделанное заключение.
        - Ну и сука же ты, Август Нэш!
        - Ты же сдох! Или нет? - сдержав болезненный стон, принимаю сидячее положение, - Нарколыга несчастный!
        Гость хмурится, потом довольная физиономия расплывается в широченной улыбке.
        - Почти, - соглашается Нэш, - Пришлось изрядно попотеть, чтобы убедить в этом всех. В том числе и нашу любимую Систему.
        Вытираю лицо ладонью, размышляя - стОит ли сделать попытку подняться на ноги. После некоторых размышлений, решаю повременить.
        - Я же видел твои гниющие внутренности, - прощупываю языком зубы, проверяя, все ли на месте, - Вываливающиеся наружу кишки! Такое не просто инсценировать!
        Улыбка мигом сползает с бледной рожицы хакера. Он кривится, будто вспомнив нечто отвратительное, рука при этом самопроизвольно хватается за живот.
        - Лучше не напоминай, - мрачно произносит он, - Если не хочешь узнать, что я ел на завтрак.
        - Зато у меня любой прием пищи не блещет разнообразием, - делаю попытку пошутить, - Так зачем все это? Ты чуть не угробил себя. Чтобы что?
        Август входит в камеру и неторопливо присаживается на корточки. Рассматривает мои синяки, небрежно морщась.
        - Знаешь, в какой-то момент я понял, что ты, вероятно, прав. Нельзя бороться с Системой, играя по ее правилам. Нужно сделать шаг в сторону. Или подняться над, если угодно. СлОвом - выйти за рамки, разрушить границы. Освободиться от ее постоянного надзора и попечительства. Только так можно сделать нечто по-настоящему впечатляющее.
        - И что? - переспрашиваю, строя из себя дурачка.
        - Ну… попробуй считать мои данные.
        - У меня нейросеть заблокирована, - морщусь, как от зубной боли.
        Щелкнув пальцами, как бывалый фокусник, Нэш с ехидной улыбкой достает из кармана куртки некое странное устройство, похожее на сжатый человеческий кулак, выполненный из блестящего металла. Сходство еще больше усиливается, когда парень раскладывает отдельные «пальцы», после чего предмет становится практически неотличим от простой растопыренной пятерни.
        - Не дергайся, - спокойно произносит Август, прикладывая штуковину к моей голове.
        Два «пальца» электронной ладони ложатся на вискИ, остальные распределяются по макушке. Основание упирается в верхнюю часть лба. Терпеливо сношу еле заметное покалывание, возникающее в местах соприкосновения металла и кожи. По сути, эти ощущения - ничто, в сравнении с болью в ушибленных конечностях.
        - Сейчас… - азартно шепчет Нэш, нажимая какие-то кнопки на устройстве, - А как теперь?
        Секунду вижу какую-то рябь, потом зрение проясняется. Перед глазами - привычный интерфейс дополненной реальности, со всеми подсказками и данными телеметрии. Не хватает только вежливого голоса Нимфы.
        - Вербальный контакт запускать не буду, обойдемся визуальными данными, - поясняет хакер, - Ну так что - попробуй просканировать меня!
        Смотрю на Августа в упор, но нейросеть не выводит ничего. Вообще ничего! Словно передо мной пустое место! Обычно, если информация заблокирована или недоступна, ИскИн выдает говорящие за себя знаки вопроса. Но здесь… Нэша будто в природе не существует!
        - Это как это? - не удерживаюсь от идиотского вопроса.
        - Хочешь обсудить здесь и сейчас? - улыбается парень, обводя камеру многозначительным взглядом, - Или все же переместимся в более безопасное место?
        Он протягивает руку, помогая мне подняться на ноги. Пару мгновений привыкаю к стоячей позе, пока окончательно не убеждаюсь, что ноги держат. Слегка качнувшись, делаю шаг к двери.
        - Не так быстро, - мягко, но требовательно останавливает Нэш.
        - Ну что еще? - устало замираю на месте, - Хочется уже свалить из этой клетушки!
        - Сначала чуточку поработаем с твоими мозгами.
        Возразить не успеваю, сопротивление так же бессмысленно. Август вновь давит кнопки загадочной штуки, все еще остающейся на моей голове. С некоторой опаской ощущаю возникающее в черепе напряжение, а потом следует резкий удар, будто кто-то смачно звезданул в лоб.
        - Вот и все, - хакер спокойно снимает и складывает механическую «руку», - Теперь ты тоже невидимка.
        Не знаю, радоваться этому или наоборот - отчаиваться. Возможно, с точки зрения ИскИна я не существую, зато и в голове пусто. Нейросеть вновь отключена, причем теперь, насколько я могу судить - гораздо более радикальным способом. Во всяком случае, не чувствую в мозгу даже намека на присутствие чужеродных отголосков.
        Мы выходим в коридор, долго идем вдоль длиной череды однообразных дверей. Накатывает невольный ужас, если подумать, что за каждой створкой - такой же несчастный узник. Возможно, проведший в заключении уже не одну сотню лет. Без суда, без следствия и - кто знает? - вероятно, без всякой вины. Неужели им нельзя помочь? Освободить? Всех и сразу…
        Первый контрольно-пропускной пункт встречает тишиной и пустотой. Кабинка охранника не занята, тяжелая дверь разблокирована и слегка приоткрыта. Без труда преодолеваем низкий турникет, позади остается еще один пост.
        - Где охрана-то? - изумленно оглядываюсь по сторонам, - Они что, покурить вышли?
        - Не беспокойся, - Нэш занят исключительно созерцанием наладонного планшета, - Живых здесь нет.
        Только когда проходим второй, внешний пункт досмотра, до меня вдруг начинает доходить скрытый смысл сказанной фразы. Да и прозвучавший тон наводит на определенные мысли…
        - Живых нет, потому что ты всех убил? - мрачно интересуюсь у провожатого.
        Август не отвечает. Оказавшись на пересечении двух коридоров, он уверенно машет рукой, указывая направление. Не задерживаясь ни на секунду, минуем длинный проход и небольшое фойе. Нас проглатывает лифт, начинается быстрый подъем вверх. Только теперь Нэш слегка расслабляется, убирая планшет в карман куртки.
        - Как ты меня нашел? - спрашиваю, сверля парня взглядом, - Только не надо опять рассказывать про «хакерские» штучки.
        - Ладно, не буду, - Август позволяет себе кривоватую улыбочку, - Все гораздо проще. Увы, Тей, ничто ценное в этом мире не дается даром.
        - Я в курсе!
        - Ну а раз так… Ты сам-то как думаешь, неужели боевая подсистема спец-войск и агентов не дает их командирам возможности следить за подопечными? Контролировать, координировать, направлять. Считывать каждый шаг. Ради их же собственной безопасности, само собой!
        - Получается…
        - Приняв боевую подсистему в подарок, ты сам дал мне полный контроль над перемещениями, - Нэш сокрушенно качает головой, - Теперь, правда, это не имеет значения: нейросеть отключена вместе с любыми внедренными программами.
        Рычу сквозь зубы, но скорее для проформы, чем с настоящим гневом. Почему-то, подспудно, чего-то подобного ожидал. Слишком уж королевский вышел подарочек, чтобы оказаться без неприятного сюрприза.
        Двери лифта раскрываются, мы подходим к последней преграде. Небольшая арка, забитая по периметру камерами, датчиками и сканерами. Август спокойно идет сквозь электронное хитросплетение, не испытывая к нему, похоже, никакого уважения.
        - Не бойся, - беспечно бросает парень через плечо, - Для них мы - пустое место!
        И верно - ни одна камера не поворачивается в мою сторону. Шествую через арку, нашпигованную сенсорами, как невидимка. Кажется, ИскИн специально отвернулся, отвел взгляд или глаза прикрыл, чтобы выпустить двоих беглецов.
        - Вот так, Тей, - усмехается мой спаситель, - Теперь ты тоже кибер-террорист.
        Что ж, пожалуй, так оно и есть. Сбежал из-под стражи, нейтрализовал вживленную нейросеть. Про обвинения в убийстве и вовсе лучше не вспоминать.
        Наконец, Нэш открывает вполне обычную невзрачную дверь, выпускающую на широкий проспект. С наслаждением оглядываюсь - кажется, что не был на воле целую вечность!
        Немноголюдная улица встречает привычным гулом, необычайно ярким светом рекламных вывесок. Чинные прохожие образуют разряженный человеческий поток, льющийся в обе стороны вдоль бесконечной череды высоток. Насколько дикой и странной кажется мысль, что эти беспечные обыватели даже не подозревают, что где-то у них под ногами, на глубине минус двадцатого этажа, находятся настоящие катакомбы, где людей держат взаперти, как скот.
        Или, может, жителям поверхности это хорошо известно? Может, им просто наплевать?
        Глава № 19
        С превеликим наслаждением вкушаю вполне обычный пищевой рацион, каким может похвастать среднестатистическая уличная забегаловка. После нескончаемой тюремной баланды даже столь скудное разнообразие кажется божественным. Жру, совершенно не обращая внимания на редкие изумленные взоры прочих посетителей.
        Август сидит напротив, расслабленно поглядывая по сторонам. Он тоже слегка подкрепляется, правда без особого энтузиазма. Бесплатное кафе не располагает ни к длительным посиделкам, ни к пищевым изыскам. Простой конвейер: зашел, набил желудок, выметайся.
        - Нэш, вместе со мной схватили трех девушек, - мямлю, прожевав очередную порцию, - Ты не в курсе, что с ними?
        - Трех? - усмехается парень, - Быстро ты…
        А мне совсем не смешно, и хакер моментально это понимает. Улыбка испаряется с усталой физиономии, он сдержанно кивает.
        - Да все с ними хорошо, - вполне благожелательно заявляет парень, - Отделались серьезными разговорами, да порцией нравоучений. Предъявить-то им совершенно нечего… А ты что, желаешь навестить?
        - Нет, хватит, - мотаю жующей челюстью, - Обойдемся. Не хочу больше никого втравливать в собственную вендетту.
        - И то верно, - несколько разочарованно кивает Нэш, - Справимся сами.
        Несколько минут ем молча, выстраивая в голове канву будущего разговора. Имеются несколько серьезных вопросов, требующих обсуждения. Но начать я собираюсь с самого безобидного.
        - Ты обещал рассказать, как вырубил нейросеть, - напоминаю хакеру.
        Август что-то бурчит, сосредоточено ковыряясь в зубах. Зацепив огрызок пищи ногтем, он тщательно осматривает добычу, а потом вновь отправляет ее в рот.
        - Ну, технические моменты тебя вряд ли интересуют, - нерасторопно начинает вещать Нэш, - Да и все равно не поймешь. А вот принцип… Для начала, подумай - как по-твоему реализовано подключение мозга к нейросети?
        - Э-э-э… Какая-то коробочка в черепе? Имплантированный чип?
        - Не так просто, - улыбается хакер, - Иначе любой дурак смог бы запросто демонтировать! Вскрыл голову, убрал ненужную микросхему - готово. Нет, Тей, все гораздо сложнее.
        - И как же тогда? - подбадриваю собеседника.
        - Хм… Говоря упрощенно, в момент воссоздания нового тела нейроны ИскИна вживляют непосредственно в мозг реципиента. Таким образом, что они составляют одно целое. Невозможно разделить, нельзя отторгнуть одно, не разрушив второго. Хитрое решение, не дающее лишней свободы любителям экспериментов над телом. Именно поэтому, кстати, даже в полностью кибернетическом организме обязательно должен присутствовать человеческий мозг. А вовсе не по соображениям гуманизма, как думают некоторые.
        - Получается, мозг и нейросеть - одно целое? Словно как левое и правое полушарие?
        - Почти. Есть более точное сравнение… Если взять твое серое вещество, смешать с искусственными нейронами, хорошенько взбить это все миксером, а потом вернуть обратно. После такой процедуры уже толком и не разберешь, где родное, а где чужое - настолько все рядышком.
        - Хорошо, это понятно, - заинтересовавшись, даже забываю про еду, - Но как тогда с отключением? Мозг же продолжает работать? Я ведь все еще думаю.
        - Это, допустим, спорный вопрос, - Нэш не упускает возможности пошутить, - Интересно кое-что другое. Наверняка ведь ты не раз использовал возможность «электронного снотворного». Просил нейросеть усыпить и разбудить через какое-то время?
        - Конечно. Удобно же!
        - Согласен. А ты не задумывался, что ИскИн, в принципе, может легко в любой момент выключить тебя, меня, всех здесь присутствующих. А если захочет - хоть город целиком. Усыпить на неопределенное время, если ему это заблагорассудится.
        - Но зачем?
        - А кто знает - что и зачем делает ИскИн? Может, вздумал истребить человечество? Или это будет очередной сбой подсистем? И ведь что характерно - от здорового крепкого сна рукой подать до быстрой безболезненной смерти!
        - Вот черт! - в таком ракурсе на ситуацию я никогда не смотрел.
        - Ага… Понятно, что данная возможность нигде не афишируется, но поверь, она более чем реальна.
        На секунду замираю, не донеся ложку до рта. Разыгравшееся воображение рисует страшную картину: миллионы людей вдруг засыпают, падают, смыкают глаза, не в состоянии противиться приказам собственного мозга. А потом - так же тихо и бестрепетно умирают.
        - Если все так, то почему…
        - Почему люди терпят подобное? - с мрачной улыбкой перебивает Август, - Ну… подавляющему большинству - все равно! Никто не думает об опасности, как не думал и ты сам, убаюканный дружелюбным голоском Нимфы и полной иллюзией контроля над ситуацией. Что же до сильных мира сего… А вот они-то как раз спокойны по данному вопросу. Потому что в их голове выстроена целая система ментальной защиты. По большому счету, именно полноценная интеллектуально-духовная броня и отличает любую «бету» от самой одаренной «гаммы».
        - И значит…
        - Значит, возвращаясь к первоначальному вопросу, существует принципиальная возможность блокировать воздействие нейросети на мозг: частично, либо полностью. Для этого не нужно уничтожать чужие нейроны, что было бы чревато повреждениями родных тканей. Достаточно определенным образом ограничить выходной сигнал ИскИна, установить своеобразный барьер между синапсами.
        - Но как?
        - Да хером об косяк! Либо долгими годами изнуряющих тренировок. Либо, как в нашем случае - быстро, грубо, топорно. Зато надежно.
        - Но это обратимый процесс?
        - Почему нет? Повторяю - никаких невосполнимых процессов в мозге не произошло.
        Приходится удовлетвориться таким объяснением. Тру лицо, проклиная себя за глупость. И хочется ведь расспросить подробнее, но понимаю, что вплотную подошел к границе доступных знаний. При всем желании Нэша объяснить нюансы процесса, мне просто не хватит соображалки охватить огромный поток новой информации.
        - Получается, что любому рано или поздно придется строить защиту от ИскИна, чтобы шагнуть на следующий ранг?
        - Шагнуть… - Август смотрит как-то слишком уж испытующе, - Тей, неужели ты до сих пор не понял?
        - Не понял чего?
        Нэш потрясенно и слегка разочарованно качает головой, будто видит меня в первый раз. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что же я сделал не так?
        - Знаешь, в тот раз… когда ты выступил под пулю. Я думал, что ты догадался, - хакер действительно удивлен, - А ты, получается, просто решил погеройствовать?
        И вовсе это было не просто. Но не спорить же теперь на эту тему? Тем более, когда тебя за глаза называют дураком.
        - Август, у меня тяжелый день, - устало выдыхаю, глядя на обескураженного парня, - Вернее - тяжелая неделя. А если быть еще более точным - тяжелая жизнь. Так что давай без твоих загадок. Просто скажи, что, черт возьми, я должен понять?
        Собеседник качает головой, трет лицо, кое-как справляясь с удивлением. Он бросает еще один красноречивый взор, словно проверяя - не шучу ли я. Нет, все абсолютно серьезно.
        - Ну, знаешь, о таких вещах не принято говорить, - сбавив тон, произносит Нэш, - Это своего рода негласное табу.
        - Мы кибер-террористы, Август, - укоризненно фыркаю, - Какие теперь могут быть запреты?
        - Да это как… рассказывать ребенку про секс. Получается всегда неловко и глупо.
        Он молчит, собираясь с мыслями. Потом все же решается.
        - В общем, нельзя, как ты говоришь, просто взять и «шагнуть» на следующий ранг. Эти простачки, что перекладывают салфетки и смешивают напитки, надеясь, что через «дцать» лет подобных выкрутасов их социальный уровень сам собой поднимется… Короче, рано или поздно они будут жестоко разочарованы. Формула Индекса построена настолько хитрым образом, что каждая новая прибавка всегда меньше предыдущей. В геометрической прогрессии. Можно бесконечно долго приближаться к заветной границе, но так никогда ее и не пересечь. Повышение ранга происходит только через…
        - Через смерть.
        - Да. Вижу, все же дошло, - в голосе Нэша появляется запоздалое одобрение, - Есть простое негласное правило: одна жизнь - один ранг. Причем - свалиться вниз ты можешь легко и непринужденно. Но прыгнуть выше - хренушки.
        - Как-то… нечестно.
        - Почему же? Это тоже своеобразный фильтр, тест «на дурачка». Те, кто знают, молчат. Потому что подобные знания приходят, обычно, через пяток-другой жизней. Да и кто поверит? Большинству, опять же, эти нюансы попросту не интересны. Им бы брюхо набить.
        Август замолкает, давая время переварить информацию. А мне вдруг вспоминается почивший глава Социального Комитета. Вот правда - такая речь больше подошла бы его устам.
        Как же все-таки все мы похожи: я, Нэш, Рэдклиф, Виктор Семенович. С пренебрежением относимся к толпе «плебеев», обывателей; в то время как самих себя ставим заведомо выше. Говорим об идеалах, свободе и светлом будущем; а сводится все к личному обогащению и возвышению. На благо прекрасной идее, конечно.
        - Кстати, о смертях, - угрюмо продолжаю расспросы, - Убийство Виктора Семеновича - твоих рук дело?
        Собеседник отводит глаза в сторону, но отнекиваться не думает.
        - Значит, да, - чувствую поднимающуюся волну гнева, - Ты меня подставил! По твоей милости я загремел в кутузку! Получается, ты же меня туда и упрятал, чтобы потом спасти. Благодетель!
        - Я убил того, кто хотел убить тебя! - гремит Август в ответ, - Я убил своего врага! А ты… в любом случае, долго бы Менеджером не продержался. Такие должности не для случайных людей. Теперь… мы оба вне закона. Вне Системы, если угодно. Это делает нас уязвимыми, но, в то же время, дает неимоверное преимущество. Свободу выбора.
        В сердцах сплюнув, отворачиваюсь прочь. С этим убежденным фанатиком однозначно невозможно спорить! У Нэша на все найдется готовый ответ. Что бы не случилось, какую бы подлость не пришлось совершить - на все можно глянуть сквозь призму альтернативной идеологии. Хоп! - и убийство уже вовсе не грех, а «справедливое наказание». Кражи, обман, искалеченные жизни - оправдать ведь можно что угодно. Главное, чтобы нашлось во имя чего.
        - Как тебе удалось?
        - Да ничего сверхъестественного, - спокойно отмахивается парень, - Ты ведь его здорово измотал, перед тем как ретироваться. Защита истощилась, да и расслабился старик, размяк. Не ждал нападения со спины. Гораздо сложнее оказалось доработать показания камер…
        - Ну и сволочь же ты, Август.
        Он и не думает возражать. В глазах собеседника нет ни раскаяния, ни сожаления. Только безоговорочная уверенность в собственной правоте.
        - О чем думаешь, Тей? - вкрадчиво вопрошает хакер, - Какие у тебя планы? Ты мечтаешь о том же, что и раньше?
        - Поскорей вернуть память, - устало киваю в ответ.
        - Я помогу, - в голосе Нэша сквозит несказанное удовлетворение.
        - Не хочу тебя разочаровывать, но, по-моему, я вовсе не тот легендарный Прометей, - предпринимаю запоздалую попытку убеждения, - Как бы тебе не хотелось в это верить.
        Парень улыбается - хитро и многозначительно.
        - Посмотрим, - упрямо кривится он, - Не говори «гоп!» пока не увидел, во что впрыгнул.
        И опять - его не переспорить! Обреченно соглашаюсь.
        - Итак, операции с памятью ограничены рангом «дельта». С этим проблем нет, - деловым тоном перечисляет Нэш, - Кроме того, тебе потребуется изрядная сумма денег. Тут сложнее. Придется наведаться в пару мест… Вспомнить старые связи… Подобраться к банковскому хранилищу…
        - С деньгами-то, как раз, просто, - мрачно останавливаю размечтавшегося соратника, - Кое за кем крупный должок! И я не намерен его прощать…
        Когда все дома и улицы одинаковы, как понять, что ты в центре города? Бесконечная последовательность громадных высоток, параллельные и перпендикулярные полосы проспектов - кажется, в какой точке света не остановишься, везде увидишь то же самое. В самом деле: я был в заводской зоне, в промышленном центре, любовался складскими ангарами. Но нигде не заметил «пригорода», то есть места, где застройка постепенно сходила бы на нет, и в конце концов город бы заканчивался. Есть ли у него вообще край?
        Очередной небоскреб, чьи корни уходят глубоко под землю, а вершина теряется за облачным покровом. Смотрю вверх - шея хрустит, голова кружится от неестественного положения. Тоже ведь никогда не задумывался - сколько здесь этажей? Сотня-другая? Или больше?
        Толпа движется вокруг, обтекает двоих застывших людей, как неторопливый ручей обходит слишком высокие кочки. Люди снуют туда-сюда, практически не поднимая глаз от земли. Взоры затуманены - большинство общается через нейросеть, на ходу составляя маршруты, строя планы, заводя знакомства и образуя семьи. Забавно, что весь этот муравейник живет, совершенно не подозревая о тех основополагающих аксиомах, что лежат в его основе.
        Смотрю на Нэша - хакер сосредоточен, серьезен, собран. В руках - незаменимый планшет, куда с остервенением тычут ловкие пальцы.
        Август занят важным делом: навешивает на нас личности-обманки. Не знаю, как это происходит: хакер пытался объяснить, но я тотчас же запутался. Понял только, что поверх заблокированной нейросети устанавливается тонкая прослойка, своеобразный цифровой след, отвечающий на простейшие запросы извне. Он отдает лишь основополагающую информацию: имя, айди, систему индексов. Все поддельное, конечно. С помощью этих данных можно пройти в общедоступные места, не создавая излишних проблем и не возбуждая подозрений.
        Подобной дезинформирующей системой пользуются, кстати, и всяческие криминальные элементы: подпольные торговцы, бандиты, маргиналы. Не понимаю, почему ИскИн не прикроет очевидную уязвимость. Видимо, не считает необходимым.
        - Готово, - докладывает Август, - Наша цель: этажи с пятьдесят второго по пятьдесят четвертый. Точнее сказать затруднительно, внутренняя сеть хорошо защищена. А пытаться взломать - значит с большой вероятностью привлечь лишнее внимание.
        - Ты уверен, что Рэдклиф где-то там? - недоверчиво уточняю.
        - Конечно нет! Я что, его нянька? Поищем. Если что - подождем!
        - То-то нам будут рады…
        - Ну, войти-то сможем без проблем, - задумчиво заключает парень, - А вот с выходом может приключиться беда…
        Он тревожно поправляет куртку, где за длинной подкладкой хранится здоровенный ствол. Без подсказок боевой подсистемы я так и не смог идентифицировать данное оружие, а Нэш из вредности не потрудился уточнить. Таким образом, в руках хакера может оказаться что угодно: от безобидного игломета до плазменного дезинтегратора. Черт его знает, какую бандуру ему удалось заполучить на черном рынке.
        Мне Август загодя вручил ставший привычным рейлган. Правда, всего лишь с одной обоймой, зато полностью лишенный биометрической системы. «Сделал его более сговорчивым», - с ехидной ухмылкой пояснил хакер. Как по мне, так даже проще. И пусть я не великий стрелок, но наличие пушки невольно настраивает на решительный лад, придает уверенности. Возможно - безосновательно. Неизвестно, что нас ждет, и я бы вовсе не хотел ставить исход операции на собственную меткость.
        - Хочу кое-что прояснить, Нэш, - мягко кладу ладонь на плечо соратника.
        - А? - он недоуменно оглядывается.
        - Мы идем за деньгами, а не убивать, - настойчиво повторяю, не сводя глаз с лица парня, - Пусть между тобой и Рэдклифом не все гладко. Пусть были разногласия. Но сейчас они не важны, понимаешь?
        Август действительно задумывается. Несколько секунд в черепе хакера кипит напряженная работа. Потом взгляд проясняется.
        - Ладно, - абсолютно спокойно подтверждает Нэш, - Убью гада в другой раз.
        Мне кажется, или он согласился слишком легко? Я ожидал споров, очередной философской чуши о «праведной» мести. Готов был убеждать, настаивать. Но чтобы так - «ладно» и все…
        - Если все приготовления сделаны, а наставления розданы, можем входить? - интересуется хакер, глядя на меня честным незамутненным взором.
        Жму плечами - а чего еще ждать?
        Две мрачные фигуры в темных куртках решительно поднимаются к парадному. Предупредительный андроид-дворецкий раскрывает дверь, кланяясь Августу чуть не до земли. Интересно, что за личность присвоил себе Нэш? Какой-нибудь местной шишки?
        - Добро пожаловать, мисс Чикконе, - бубнит механический увалень, оборачиваясь ко мне.
        Вижу отблеск данных на его информационном табло; одновременно хочется и плакать, и смеяться. С другой стороны, раз уж электронного идиота не смущает здоровый мужик под личиной девяностолетней женщины, то меня уж и подавно.
        Глава № 20
        Проходим вместительный вестибюль, минуем молчаливую консьержку. Попадаем в широко раскрытые объятия шикарного лифта. Двери закрываются, едва заметное ускорение вжимает в пол. Нэш не обращает внимания на мигающие индикаторы, целиком сосредоточившись на своем планшете. Голова хакера размеренно качается, словно он отсчитывает мгновения до одному ему известного события.
        - А теперь - режим невидимости, - парень нажимает что-то на экране.
        Не ощущаю ничего необычного, хоть и понимаю, что в эту секунду фальшивая личность целиком удаляется с моей подкорки. Мы вновь - никто, невидимки, не существующие «мнимые» числа в цифровом мире натурального ряда.
        Недоуменно щелкнув, лифт тут же останавливается. Запихнув планшет в карман, Август берется за стальную створку. Помогаю раскрыть двери - они расходятся с трудом. Напротив - темный проход, без всякого намека на обитаемость. Кажется, что остановка произошла где-то между этажами, но почему тогда здесь столько места? Или этот ярус давно заброшен?
        Нэш мигом выбирается наружу, нетерпеливо машет рукой, требуя от меня того же. Лезу со всей возможной скоростью и не зря - едва меня выпустив, лифт хлопает дверьми и стремительно уносится вниз. Секундой раньше - и все…
        Август не замечает подобных мелочей. Он шагает, не оглядываясь, в тусклом свете блеклых светильников. Торопливо поспеваю за ним, опасаясь заплутать в потемках.
        - Что за место? - вопрошаю удивленно.
        - Технический этаж, - поясняет Нэш, - Посредине между пятьдесят четвертым и пятым. Сюда так просто не попасть, только по служебному пропуску. Ну или как мы…
        Смотрю по сторонам - пыльно, хоть и не замусорено. Видно, что бывают тут не часто, но периодически следят за порядком. Шествуем мимо громадных бухт каких-то кабелей, неохватных труб, мигающих щитков электрической проводки. Повсюду металлические шкафы, подмаргивающие индикаторами; многочисленные штыри и рельсы; какие-то непонятные датчики и головоломные системы.
        - И часто такие этажи встречаются?
        - Достаточно, - хмуро кивает хакер, - Ты хоть представляешь себе, какая нужна инфраструктура для обслуживания подобной высотки? Сколько требуется места для роботов, коммуникаций и ресурсов? Вот и распихивают все по «тайным» этажам, которых как бы и нет на самом деле.
        С трудом успеваю увернуться от незаметного угла торчащего швеллера. Чертыхаюсь, обещая самому себе быть повнимательнее.
        - А на обычном этаже выйти нельзя было? - недовольно уточняю у Нэша.
        - Можно.
        Прожигаю взглядом спину впередиидущего. И ведь в этом весь Август! Начнешь качать права, возмущаться - хакер даже не поймет, в чем дело-то. Какой вопрос - такой и ответ.
        Продвигаемся вдоль гигантских кабелей в стальной оплетке, причем каждый толщиной никак не меньше человека. Нэш уверенно направляется к плеяде трехметровых шкафов, длинной вереницей стоящих вдоль стены. Хакер пробегает глазами по маркировке, пропускает один, второй, и останавливается, отыскав, по-видимому, нужный вариант.
        Дверца шкафа открывается, за ней - весело перемигивающиеся огоньки, безумная вязь проводов и кабелей. Август копается в этой мешанине, будто что-то понимает.
        - Что за хрень?
        - Внутренние коммуникации, - бормочет парень, - Официальные… и не очень.
        Найдя нужный разъем, Нэш вставляет туда крохотный коннектор. Показывает мне планшет: картинка на экране оживает.
        - Видишь? Это камеры. Подключившись в нужное место, мы можем контролировать почти все имеющиеся датчики разом. Интересное кино получается, не находишь?
        - Подожди… Это же… Они что, везде? И в спальне тоже?
        - И в спальне, и в туалете, и в ванной. Везде! По несколько штук. Чтобы, значит, с разных ракурсов наблюдать, как ты испражняешься.
        Потрясенно молчу. Конечно, теоретически я знал, что каждый мой шаг подконтролен ИскИну, но что настолько… Должны же все-таки быть какие-то границы? Моральные, этические… Нельзя же вот так, без стыда и совести.
        - Это еще что, - печально ухмыляется Август, - Вон туда глянь, - рука указывает на противоположную стену, - Знаешь, что это? Локальные сервера. Все эти данные не просто собираются… Они записываются, анализируются, каталогизируются, архивируются. А уж потом растворяются в сети. ИскИн, как ненасытный молох, поглощает всю информацию, до какой может дотянуться. Что он с ней делает и как использует дальше - большой вопрос.
        - И так что, везде?
        - Даже не сомневайся, - кивает хакер, - Будь уверен, вся твоя жизнь тщательно зафиксирована и разложена на электроны. Забавно, правда?
        Разговоры не мешают Нэшу работать. Он методично и терпеливо перебирает следящие устройства, просматривая вверенные им покои. На планшете одна за другой сменяются картинки разнообразных комнат. Где-то пусто, в других кто-кто ходит, сидит, даже спит. Хмыкнув сквозь зубы, парень мимолетно указывает на скучающих охранников, несущих караул у входа в апартаменты. Их немного, и судя по скучающим лицам, работа не особенно гнетет расслабившихся вахтеров.
        Зато на удивление прилично гражданских. Множество слуг копошатся на кухне, занимаются уборкой, исполняют прочую домашнюю работу. Мужчин и женщин примерно поровну, и все - в одинаковой спецодежде.
        - Заметил, роботов почти не видно? - с глухой злобой бормочет Нэш, - Людской труд - причуды богатеев. Себя превратил в механическое дерьмо, но вокруг предпочитает видеть вполне человеческие рожи. Так… а тут что?
        Одна из камер демонстрирует просторную комнату, где прямо на полу сидят странно выглядящие индивиды. Около десятка людей в полупрозрачных обтягивающих робах и с хорошо различимым ошейником вокруг горла. Лица - одинаково равнодушные и бессмысленные; плечи опущены, руки висят плетьми, спины сгорблены. Весь вид бедолаг выдает крайнюю степень отупения и безнадеги.
        - Кто это? - не спускаю глаз с мерцающего экрана.
        - Рабы, - сухо поясняет Август.
        - В смысле?!
        - Без смысла. Ты же успел побывать в тюрьме, - зло выплевывает хакер, - Вот и подумай, что бы сам выбрал: пожизненное заключение или пять лет «исправительных» работ. Многие покупаются на эту удочку. Формально их так и называют: «разнорабочие». А по факту… За любую провинность срок отработки увеличивается, так что дожить до свободы удается хорошо если одному из тысячи. Рабство, оно всегда принимает самые уродливые формы. Кто знает, на что готовы эти бедолаги всего лишь за тень надежды?
        - Не понимаю, - с раздражением шиплю на парня, - Почему люди терпят подобное обращение? Никому нет дела?
        - Конечно. Ведь каждый уверен, что именно его такая участь не коснется никогда. А раз так - то зачем конфликтовать? Лучше жить тихо-мирно и не высовываться.
        Нэш деловито продолжает листать многочисленные экраны, я смотрю на них мельком, пораженный самой идеей возрожденного рабства. Как ни странно, с кастовой системой успел уже свыкнуться, она не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Но это… Держать человека в ошейнике, сознательно унижать, принуждать к непотребству… Дикость какая-то.
        - Рэдклифа тут нет, - недовольно констатирует Август, разобравшись с камерами, - Будем ждать.
        Он садится на небольшой ящичек, будто специально оставленный здесь для таких целей. Парень кряхтит, устраиваясь поудобнее, потом фиксирует планшет на коленях, добиваясь наилучшего изображения.
        Располагаюсь рядом, хоть и не стремлюсь больше заглядывать в экран - хватит, насмотрелся. Некоторое время сижу молча, погружаясь в отупляющую сонливость. Глаза закрываются, накатывает утраченное было спокойствие и философский взгляд на вещи.
        - Вот интересно, что думает ИскИн про наше исчезновение, - тихо бормочу, не разлепляя очей, - Едут два индивида в лифте, вдруг - бац! - и их нет. Растворились в воздухе. Подозрительно, не находишь?
        Нэш хмыкает, продолжая суетливые попытки добиться комфортного положения.
        - А он вообще не думает, - ехидно заявляет хакер, - По крайней мере в нашем понимании этого слова. Интеллектуальные процессы у ИскИна настолько же отличаются от человеческих, насколько мы разнимся со зверьми. Может ли тигр думать? На свой лад - да. Но ты же не назовешь его разумным. А ИскИн… это что-то новенькое. Следующая ступень эволюции, если угодно.
        - И все-таки? Есть какое-то объяснение?
        - Да черт его знает! Он просто оперирует фактами. Люди есть, людей нет. Оба этих утверждения легко укладываются в рациональную картину мира. А раз нет противоречия, то незачем и заострять внимание.
        - Но неужели трудно связать два факта между собой? Ведь именно в совокупности они выглядят странными.
        - Тебе - не трудно. Ему - кто знает? Не стОит мерить собственными мерками. Любое человеческое оправдание или определение не применимо к электронному разуму. Лень, нежелание, пренебрежение, расхлябанность, глупость - все это слишком людское. У ИскИна другие качества и характеристики, для которых, на самом деле, и слов-то подходящих еще не придумано.
        Тихий разговор замолкает сам собой. Все больше погружаюсь в дремоту, сдержанно сопя свозь сжатые губы. Незаметно проходит час, два, может больше. Ощущаю длительный промежуток только потому, что о себе напоминает желудок. Хочется есть, а еще больше - пить.
        Вот же дураки! Ведь знали, что придется сидеть в засаде, а припасов захватить не удосужились. Вооружились как следует, зато банальной водой не запаслись. Теперь придется терпеть…
        Из полусна выводит резкий возглас, продублированный болезненным тычком в плечо. Август бдит, и он, конечно, замечает искомую цель.
        - Есть! Приперся, голубчик, - радостно лыбится хакер, указывая на экран, - Пошли, Тей. Не будем растягивать удовольствие.
        Поднимаюсь, встряхивая головой. Остатки сна никак не желают рассеиваться. Нэш уже на ногах: занят приведением коммуникаций в первозданный вид. Смущенно смотрю на делового товарища - помощи от меня не слишком-то много.
        - Как попадем внутрь? - скрываю за вопросом королевский зевок.
        - Молча, - хакер в своем репертуаре.
        Он ведет назад, сквозь хитросплетение узких коридоров, пока не находит в полу неприметный лючок. С ним приходится повозиться: помимо электронного засова, вскрытого хакером на ходу, стальная дверца оказалась защищена самым банальным образом: приржавела. Тянем вдвоем за неудобную ручку, и только тогда створка нехотя ползет вверх. Простая, казалось бы, операция, занимает никак не меньше десяти минут и заставляет изрядно попотеть.
        Лестницы тут не предусмотрено: просто прыгаем вниз. Август при этом умудряется прикрыть за собой непослушный люк. Я жду, нервно оглядываясь по сторонам; но беспокоюсь, как обычно, зря - ни один датчик не воспринимает нас, как опасность. Мы - никто. Пустое место. Невидимки.
        Нэш вновь возится с планшетом, медленно шагая по округлому холлу.
        - Сюда, - парень кивает в сторону внушительной двери.
        СтОит нам подойти, как створка отворяется сама собой. Август спокойно протискивается внутрь апартаментов, я поспешно следую за товарищем.
        Минуем прихожую, фойе, громадный коридор. Вокруг - ни души. Богатая, почти царская внутренняя отделка кричит о маниакальном желании выделиться. Тем страннее, что нас никто не встречает. Где слуги? Куда подевалась охрана?
        - Убежали на этаж выше, - шепотом хихикает Нэш, - Там что-то случилось. Очень важное и неотложное. Что именно - еще не придумал, но внимание отвлечет, как надо! Минут пятнадцать у нас есть, пока разберутся.
        Входим в громадную гостиную, занимающую, по беглой прикидке, добрую половину целого этажа. Глаза разбегаются от королевских просторов, уставленных дорогой мебелью и техникой. На секунду застываю, разинув рот, но Август не дает отдыха. Палец парня тычет внутрь комнаты, на широченный диван. Поборов первую растерянность, фокусирую взгляд в указанном направлении. Не сразу, но замечаю отблеск стали на темно-серебристом затылке, торчащем из-за мягкой спинки софы.
        Как можно осторожней и тише шагаю вперед, одновременно вынимая оружие из кобуры. Только сейчас приходит мысль о том, что органы чувств киборга должны работать гораздо лучше человеческих. Неужели он не слышит моего приближения? Может, спит? Нужен ли вообще сон перестроенному организму? Или меня приняли за одного из подопечных?
        Не свожу дула с цели, расстояние сокращается шаг за шагом. Коулман никак не реагирует, он неподвижен и, как обычно, больше похож на статую, чем на живого. Нервы накаляются до предела, я готов в любой миг спустить курок, хотя сам же говорил, что мы идем не затем, чтобы убивать. Царящая тишина и полное безлюдье в роскошных покоях давят на взвинченную психику сверх всякой меры.
        Подхожу до тех пор, пока рейлган не упирается в железный затылок киборга.
        Только теперь глаза Рэдклифа открываются. По застывшему механическому лицу невозможно понять: удивлен он моему появлению, раздосадован собственной небрежностью, зол на беспечную охрану? Или вообще не испытывает никаких эмоций?
        - Тей Козловский, - мягко скрипит электронный голос, - Забавно, что ты пришел. Предчувствие говорило, что это возможно, но я не поверил. Вероятно, мне нужно больше доверять человеческой части своей натуры.
        Медленно смещаюсь вбок, ведя дуло оружия по касательной к стальному черепу. Не расслабляюсь ни на миг: я хорошо помню, насколько могуч и опасен киборг.
        - За тобой должок, Коулман, - вкладываю в голос побольше злобы, - Пришло время расплаты.
        Перехожу вдоль дивана, пока не оказываюсь прямо перед сидящим мужчиной. Теперь рейлган плотно прижат ко лбу собеседника.
        - Обращаю внимание, Тей, что угрозы бессмысленны, - с едва уловимой иронией произносит Рэдклиф, - В моей голове отсутствуют жизненно важные органы. Увы, череп пришлось сохранить, но это не более чем рудимент, бесполезный придаток, подачка гуманистическим шовинистам-мехофобам.
        Обескураженно отступаю на шаг, оружие неуверенно дергается; дуло опускается, нацеливаясь теперь в грудь киборга. На губах Коулмана играет фирменная жутковатая усмешка. Вот черт! Об этом я не подумал! Где у него вообще уязвимые органы? Как убить невообразимую смесь человека и робота?
        - Так ты пришел за деньгами? - переспрашивает Рэдклиф.
        - У нас был уговор, - сердито напоминаю о договоренности, - Тендер отправился «Сильверстоуну». Теперь хотелось бы, чтобы ты выполнил свою часть сделки. Миллион коинов! И ни монетой меньше.
        - Справедливо, - медленно кивает он, - Но я не могу взаимодействовать с твоей нейросетью. Как осуществить перевод, если система заблокирована?
        - Уверен, у тебя получится, - протягиваю лист бумаги с длинной вереницей знаков.
        Конечно, если нейросеть в голове не действует, это доставляет определенные неудобства. Но их можно обойти. Мы с Августом заранее обговорили проблему, и ее решение вовсе не претендует на супероригинальность.
        - Анонимный кошелек? - усмехается киборг, - Ты понимаешь, что его все равно вычислят?
        - А мне не нужно много времени.
        Коулман патетически пожимает плечами, что в его исполнении смотрится крайне угрожающе. Он показательно медленно поднимет руку, следует четкий щелчок пальцев.
        - Готово, - не меняя позы и интонации констатирует мужчина, - Что-то еще?
        Поднимаю голову, кинув взгляд за спину киборгу. Август застыл поодаль, не спуская глаз с вездесущего планшета. Вижу на лице парня гримасу удивления, хакер завороженно кивает - перевод средств действительно осуществлен.
        Признаться, я тоже немало поражен той легкостью, с какой киборг расстается с деньгами. Сумма-то совсем не маленькая! Почему-то казалось, что придется угрожать, шантажировать. А по факту все вышло намного проще.
        Насколько же чертов Коулман спокоен и расслаблен! Кажется, что это он - а не я - полностью контролирует ситуацию. Почему же так неуютно? Ведь это в моей руке оружие! Это я диктую правила игры!
        - Хочу, чтобы ты поверил в мою невиновность!
        - С чего бы это, парень?
        - Потому что убийца - он!
        Обвиняюще указываю на Нэша, тому ничего не остается, как подойти ближе. Хакер вышагивает с наглой физиономией, пока не застывает точно напротив киборга.
        Длительное молчание. Кажется, теперь Рэдклиф действительно удивлен. И внезапным появлением «мертвеца», и моим заявлением. Эмоций на лице киборга не прочесть, но затянувшаяся пауза говорит сама за себя.
        - Это… многое меняет, - скрипит, наконец, Коулман.
        Он бросает на меня взгляд, в котором, в кои-то веки, можно заметить заинтересованность.
        - Я пересмотрю свою мнение, Тей, - констатирует мужчина, - И буду ходатайствовать о дополнительном расследовании… инцидента.
        - Ага! - мрачно выдыхает Нэш, - Если доживешь!
        Глаза хакера разгораются гневным пламенем, в руке откуда ни возьмись появляется оружие. Невзрачный пистолетик с неизвестной мне убойной силой направлен точно в лицо киборга.
        - Назад, Август… - медленно шагаю, перекрывая сидящего собственным телом, - Успокойся!
        - Черт возьми, Тей! Это ж настоящий, исконный враг! - парень изворачивается, стараясь вновь навести дуло на цель.
        - Ты обещал, Нэш! Мы пришли за деньгами, и мы их получили! Все!
        - Да как ты не понимаешь?! Это же убийца! Работорговец! Бандит! - взор Августа наполняется безумием, - Он виновен в смерти Мари! Ты забыл?
        - Зато мы не убийцы, - стараюсь, насколько возможно, утихомирить товарища, - И у нас есть четкий план! Ну же - уходим!
        На секунду мне кажется, что Нэш послушается, последует за голосом разума. Но в следующий миг зрачки хакера опасно сужаются. С внезапной определенностью понимаю: он выстрелит!
        Бью без замаха, с двух сторон: в основание ладони и по костяшкам пальцев. Гремит залп, обжигающий заряд проносится мимо, превращая все на своем пути в дымящееся пепелище. Пистолет вылетает из руки парня, с глухим стуком падая на пол. Август грязно ругается, глядя на искривленные под неправильным углом пальцы. Рэдклиф все также спокойно восседает на диване, не пошевелив и бровью. Похоже, киборга нисколько не смущает ни промелькнувшая рядом смерть, ни разрушения, нанесенные его собственности.
        - Сволочь! Ты мне палец сломал! Два! - рычит Нэш.
        - На выход! - хватаю товарища за шиворот и рывком направляю к двери.
        К счастью, теперь хакер не спорит: придерживая здоровой рукой поврежденную, он несется вперед, не оглядываясь. В воздухе витает дым, противная вонь горелой пластмассы бьет в ноздри. Сквозь всю громадную гостиную пролегает расплавленный выжженный след, образуя расширяющийся конус выстрела. Что это, вообще, было? Лазер? Плазма?
        - Тей! - возглас Коулмана останавливает меня у самого выхода.
        Оборачиваюсь на секунду, чтобы встретиться глазами с киборгом. Он, наконец-то, соизволил подняться на ноги.
        - Хочу, чтобы ты знал, - спокойно произносит Рэдклиф, - У меня действительно не было выбора. Если бы я не пришел, тебя бы убили. Если бы не дал стопроцентную гарантию захвата - тебя бы убили. Если бы промедлил еще минуту… ну ты понял.
        Ну конечно! Почему я не удивлен? Получается, он не просто не виноват в том, что меня схватили, так еще и жизнь мне спас! Можно сказать, одолжение сделал. И что теперь - чувствовать себя обязанным?
        Многозначительно киваю, вкладывая в жест все: и согласие, и понимание, и прощание. На большее времени не остается - стремительно выпрыгиваю за дверь, вслед за скрывшимся хакером.
        А Коулман - что ж… Пусть он спас жизнь мне, зато я только что ответил ему тем же. Будем считать, что мы квиты!
        Выметаемся из апартаментов, словно ураган, оставляя за собой разруху и кавардак. Где-то вдалеке слышны панические крики, испуганные голоса прислуги. Доносится даже отзвук одиночного выстрела. Интересно, кто палит, и главное - в кого? Впрочем, закрывшаяся дверь квартиры напрочь отсекает встревоженный гомон.
        Нэш стоит возле лифта, держа изувеченную ладонь на весу перед грудью. Он матерится, не переставая - не столько от боли, сколько от досады. Какая-то часть ругательств достается мне, но бОльшая половина отправляется на счет криворукой судьбинушки. Я же занят тем, что держу на прицеле весь коридор, нервно водя рейлганом из одного угла в другой.
        Тикают мучительно долгие секунды, пока не приезжает долгожданный лифт. Дружно запрыгиваем в кабину, жму кнопку первого этажа. Мелодично тренькнув, двери закрываются; начинается спуск.
        Внутри, наконец, наступает тишина. Убираю оружие в кобуру; Август возится с планшетом, стараясь управится одной рукой. Чувствую запоздалые уколы совести - как-никак частично вывел товарища из строя. С другой стороны - сам виноват! Следовал бы четкому плану - был бы цел!
        Додумать мысль не успеваю - тяжело охнув, лифт плавно останавливается. Пару раз мигает и жалобно гаснет освещение. Теперь тьму разгоняют только тусклые габаритные огоньки, да мерцающий планшет.
        - Все же за нами гонятся, - с довольным видом кивает Нэш, - А то я уж волноваться начал…
        Он что-то нажимает на пульте, тычет пальцем в экран. Резко вздрогнув, лифт вновь приходит в движение.
        Только вот теперь он не едет, а попросту падает, набирая все большее ускорение!
        - Что за?! - кричу, стараясь найти хоть какую-то опору.
        - Не ссы! - весело вопит Август, - Всего-то пятнадцатый этаж!
        Очень хочется высказать все, что думаю о настолько оригинальном плане спасения, да и о его авторе тоже. Но в этот миг раздается оглушительный скрежет, свободное падение стремительно замедляется, резкая перегрузка впечатывает в пол. Запоздало вспоминаю, что у каждого лифта в обязательном порядке присутствует аварийная тормозная система. Похоже, именно она спасает наши жизни.
        Громогласно ухнув, кабина останавливается. Чувствительный удар бросает на пол, оглушает, как добрая оплеуха. С протяжным скрипом открываются перекосившиеся створки, откуда-то снаружи валит черный дым, пахнущий гарью.
        Отталкиваюсь ногами и пулей вылетаю в вестибюль. Кажется, народу здесь заметно поубавилось. Да и те, что остались, выглядят слегка испуганно. Неужели это наше появление произвело подобный фурор?
        Поддерживая слегка контуженного Августа под локоток, быстро преодолеваю путь к выходу. Встречные живо расступаются, консьержка предусмотрительно прячется где-то за внушительной стойкой ресепшена. Тяжелую дверь приходится открывать самому: предупредительный андроид-дворецкий сбежал, проявляя чудеса самосохранения.
        Глава № 21
        Такую странную дверь я видел впервые. Обычно любой вход в здание - красивый подъезд, арка, ну или, как минимум, броско обозначенный дверной проем. Здесь же, напротив, архитекторы как будто задались целью скрыть проход от излишне любопытных глаз, сделать его как можно менее заметным.
        И плевать, что это не парадный. Тут даже дверной ручки не нашлось! Август провозился не меньше минуты, прежде чем удалось приоткрыть внушительную створку. Я же и вовсе разглядел вход лишь точно зная, где он. А так - прошел бы мимо и не заметил.
        Входим в темное тесное помещение. Закрывшаяся дверь отсекает внешний свет и звуки; появляется гнетущее ощущение скованности. Не задерживаясь, сворачиваем в боковой коридор; один за другим преодолеваем несколько поворотов. В конце концов петляющий узкий путь выводит к мрачному лестничному проему.
        Заинтересованно глянув вниз, Нэш начинает долгий спуск. Проходим сотню-другую ступеней, прежде чем оказываемся на точно такой же площадке. Порываюсь открыть дверь, но Август отрицательно качает головой. Его взор все также устремлен к темному зеву лестницы.
        Теперь уже я загадываю через высокие перила: ступени уходят вниз, насколько хватает глаз, а дальше прямоугольная спираль теряется в полумраке. Кажется, спускаться можно еще очень и очень долго, а дна в ближайшем будущем не предвидится.
        - Насколько глубоко? - интересуюсь, возобновляя движение.
        - Глубоко, - рассеянно кивает Август, - Почти до конца…
        Он размеренно шагает, придерживая одной рукой пыльные перила. Стук тяжелой обуви по металлическим ступеням разносится вокруг, отражаясь от стен пугающим эхом. Ступаю следом, мои шаги рождают точно такой же ритм, лишь немного асинхронный с поступью Нэша. Разрозненная барабанная дробь бьет по ушам, гулкий перестук нервирует и настораживает. С тяжелым вздохом думаю, что потом придется преодолеть точно такой же подъем, и это ведь уже совсем иной разговор!
        - А лифта что, нет?
        - Есть, - хакер как всегда немногословен.
        - Тогда какого хрена?…
        - Сломан, - Август спокойно отмахивается, - Да и зачем им? Это же подпольная организация.
        Чувствую, как маленькая тревога разгорается в серьезную обеспокоенность.
        - Не понял, - слегка повышаю голос, перекрикивая эхо шагов, - Разве возврат памяти запрещен? Это что - незаконно?
        - Почему же, все официально, - жмет плечами Нэш, - Просто именно эта контора… более лояльна к личности реципиента. Да и к отчетности относятся не столь скрупулёзно. Наверх, конечно, все равно доложат, но хотя бы дадут нам сутки форы. Уже не мало.
        Спуск длится еще добрых двадцать минут, так что даже модифицированные мышцы с непривычки начинают подавать первые признаки усталости. С надеждой гляжу на каждую новую площадку, рассчитывая, что это конечный пункт; но Август упрямо продолжает ковылять вниз по провалу, кажущемуся бесконечным. Только когда я совсем отчаиваюсь, он вдруг останавливается у очередной неприметной двери.
        Теперь перед нами длинный коридор со множеством поперечных проходов. Не меньше сотни дверных проемов приглашающе манят тенями и вывесками. Не обращая на них внимания, Нэш уверенно шагает куда-то в центр и только там поворачивает, указывая мне путь в нужную сторону.
        Преодолев створку, оказываемся в крохотном предбаннике. Дальше тоже дверь, но она заперта и, судя по массивности и внушительному внешнему виду, взломать ее подручными средствами невозможно. Тут потребовались бы, как минимум, сварка и гидравлические приспособления.
        - Кто? - раздается низкий голос, искаженный хриплым динамиком, намертво прилепленным над косяком.
        - Свои, - Август шагает вплотную к створке, оттесняя меня назад.
        - Нэш? Опять твои темные делишки? - недовольно бурчит невидимый собеседник, но попыток прогнать не делает.
        - Почему обязательно «темные»? - ухмыляется хакер, - Я же не виноват, что ты не можешь разориться на нормальную лампочку!
        Голос многозначительно хмыкает незамысловатой шутке, но следующая фраза звучит с заметным раздражением.
        - Надеюсь, ты помнишь, что я не работаю из альтруизма, - динамик с трудом передает богатую игру интонаций, - Кажется, кое-кто даже за прошлую операцию расплатился не полностью…
        - Хватит, Тощий, - Август картинно качает головой, - Как-будто ты сам позабыл о небольшой услуге, оказанной вне очереди. А ведь все можно и переиграть…
        - Ладно, ладно! - невидимый Тощий разом сбавляет гонор, - Что было, то прошло. Мы в расчете! Но сейчас, надеюсь, ты не с пустыми руками?
        Вместо ответа Нэш театрально машет в воздухе пластиковой картой. Собеседник тоже замолкает, зато где-то за дверью громко щелкает отпирающийся засов. Протяжно скрипнув, створка тяжело приоткрывается, образуя щель, достаточную, чтобы мы по очереди протиснулись внутрь.
        В последний момент успеваю заметить старую грязную ржавую табличку, где едва различимыми буквами выгравировано: «Студия памяти Мемориал». И название, честно сказать, больше подходит кладбищу или крематорию.
        Не слишком просторная комната, большую часть которой занимает наклонная кушетка-операционная, установленная посередине. Фиксирующие ремни и зажим для головы рождают нездоровые ассоциации, да и общее убранство не добавляет бодрости. Чистотой тут даже не пахнет. Скорее помещение похоже на то, чем, по сути, и является: часть заброшенного, глубоко упрятанного подвала.
        Кроме кушетки здесь есть стол, судя по всему давно никем не используемый. У стены напротив стоят два неудобных пластиковых стула. На этом наполнение комнаты заканчивается, если не считать элементами интерьера шмоткИ грязи на полу, да клубы пыли, вспорхнувшие в воздух от легкого сквозняка.
        В дальнем углу видна еще одна дверь, даже более монументальная, чем первая. Но, если верить следам ржавчины, открывалась она последний раз никак не меньше десятка лет назад.
        - Так-так-так, - на этот раз голос раздается откуда-то из-под потолка, - Кто же это тут у нас? Очередной подопечный Августа, с горящим взором и запудренными мозгами. Значит, это ты ищешь свою память?
        - Получается, да, - хмуро киваю, не слишком-то воодушевленный обстановкой и тоном.
        - Ну еще бы! - смеется Тощий, - К себе-то в черепушку Нэш никого не пускает! Только других приводит - одного за другим!
        Смущенно смотрю на Августа, словно наивная девочка, удивленно вопрошающая: я что, у тебя не первая? Хакер спокоен и невозмутим, будто робот.
        - Он что, тебе не сказал? - притворно изумляется невидимка, - Бывает… Не ты первый, и, по всей видимости, не ты и последний. Хотя… мне-то что? Лишь бы денежки платили исправно!
        Динамик заходится хриплым хохотом, прекратившимся также внезапно, как и начавшимся.
        - Я не вижу твоего уровня, парень, - совершенно серьезно произносит голос, - Ты понимаешь, что восстановление памяти доступно, начиная с ранга «дельта»? Если еще не дорос - ничего не выйдет! Зря будешь рисковать, потеряешь время и деньги. Ибо предоплату я возьму в любом случае.
        - Это ясно, - бурчу, уставившись в потолок, - Не понятно только, почему приходится разговаривать со стенами.
        - О-о-о! Ну это из соображений безопасности, - ехидно отвечает собеседник, - Меня вообще никто никогда не видел. Да и в здании меня нет, если уж тебе так хочется знать. Ничего, проживешь с мое - научишься подходить к вопросам собственной сохранности гораздо более ответственно. Параноидально, я бы сказал.
        Разочарованно фыркаю, а Тощий, словно оправдываясь, пускается в разъяснения.
        - Во-первых, как видишь, организация серединка на половинку подпольная. Захаживает сюда совершенно разный народец. Контингент клиентов может варьироваться в очень широком диапазоне. И, поверь, даже Август Нэш - со всеми его недостатками - далеко не самый мерзотный типаж, встречающийся на задворках общества.
        Опять оборачиваюсь к хакеру, и снова он - непоколебим. Стоит, будто статуя с каменным лицом.
        - Во-вторых, мало ли ЧТО ты вспомнишь? Кто знает, вдруг в прошлой жизни ты был маньяком? И захочешь продолжить дело прямо здесь? Такие случаи бывают не так уже редко, как кажется. И вот потому, мое личное присутствие не то что излишне - оно напрямую может угрожать жизни. А допустить подобное я, уж извини, не могу…
        Пренебрежительно пожав плечами, подхожу прямиком к кушетке. Простыня, накинутая поверх износившихся кожаных подушек, не внушает никакого доверия.
        - Будем считать, что ты оправдался, - снисходительно сообщаю удаленному хозяину, - Так что насчет… процедуры?
        - Значит так, - Тощий становится предельно собранным, - Условия следующие. Стоимость операции - миллион коинов. Ни меньше, ни, к сожалению, больше. За этим следят очень строго. Стопроцентная предоплата, то есть - деньги вперед и всю сумму целиком!
        Не дождавшись возражений, он продолжает.
        - Подопытный должен подтвердить полный отказ от ответственности, поскольку операции с памятью всегда в той или иной степени непредсказуемы. Мы не даем никаких гарантий, но в то же время не заявляем об их отсутствии. Юридически - фирма просит прямой карт-бланш на любые действия без всяких возможных последствий в свою сторону.
        Недоуменно кручу головой.
        - Не слишком ли много ты хочешь, Тощий? - удивление вполне искреннее.
        - В самый раз, - без тени сомнений отвечает собеседник, - Ты ведь пришел именно сюда не просто так. Есть куча других компаний, но там подобную парочку и на порог не пустят. Запомни это и учти, прежде чем обсуждать условия. Тей Козловский!
        Собственное имя, произнесенное столь ехидным тоном, заставляет вздрогнуть. Все-таки знает меня? Догадался? Вопросительно поглядываю на Августа, но тот словно добровольно устранился из диалога. Хакер уселся на один из обшарпанных стульев, предоставив мне абсолютную свободу выбора. По внешнему виду Нэша невозможно понять, прислушивается ли он к разговору.
        - Ладно, что дальше?
        - Необходимо обговорить параметры операции, уточнить особенности слияния двух личностей. Не то чтобы это так уж принципиально важно, но есть некоторые нюансы…
        Следующую четверть часа мы обсуждаем технические моменты. Хриплый голос сыплет вопросами, будто по методичке; я отвечаю как можно полнее и правдивее. В конце концов Тощему удается так меня запутать, что появляется сомнение в целесообразности предстоящей процедуры.
        - Не переживай, парень, я провел тысячи подобных операций, - сочувственно успокаивает собеседник, - Могу точно гарантировать только одно: что бы ни случилось, ты останешься самим собой! Какой бы смысл ты не вкладывал в это понятие.
        - Хорошо. Мы закончили?
        - Почти, - усмехается голос, - Остались сущие пустяки: оплата и подписание договора.
        Наконец оживляется задремавший было Август. Он в очередной раз взмахивает уже знакомой картой, осуществляя перевод средств.
        - Та-а-а-к, - тянет Тощий, - Трансфер завершен…
        В его голосе появляется уважение и даже некоторая почтительная нотка. Еще бы - теперь я клиент! Оставивший внушительный задаток не понятно за что.
        - Итак, Тей, если ты все понял и согласен с условиями процедуры, приложи руку к настенному сканеру…
        Недоуменно оглядываюсь, прежде чем замечаю требуемый аппарат, засаленный и пыльный, как и все остальное в этой комнате. С некоторой внутренней брезгливостью касаюсь чуть липкой поверхности.
        - Не бойся, тут все стерильно, - вкрадчиво добавляет динамик, но я сильно сомневаюсь в правдивости его слов.
        Чувствую не слишком приятное покалывание, когда сканер считывает отпечатки и берет пробу плоти на ДНК-тест. Принужденно терплю, пока индикатор не загорается зеленым.
        - Готово, - радостно подтверждает Тощий, - Что ж, забирайся в аппарат! Приступаем!
        С определенной опаской устраиваюсь на кушетке, стараясь не касаться простыни оголенными участками кожи. Вытягиваюсь во весь рост, руки раскидываются в стороны, ноги ложатся на специальные постаменты.
        Несколько секунд лежак подстраивается, обеспечивая удобную для позвоночника позу. Затем автоматические ремни надежно фиксируют конечности. Стягивают мягко, но повелительно и без шанса на освобождение. Сердце покалывает первый тревожный звоночек.
        Быстро щелкнув, вокруг головы замыкается пластиковая скоба, прижимающая затылок к койке. Нервно дергаюсь, но теперь уже свобода движений ограничена весьма серьезно. Кое-как шевелю пальцами, да могу слегка выпятить грудь; остальное скованно и зажато.
        Чувствую липкие присоски, ползущие по черепу. Нечто острое колет вискИ; по макушке хлюпает, раздвигая волосы, внушительный раструб. Еще страшнее от того, что толком не вижу происходящее. И совершенно не понимаю, что последует дальше.
        Твердая холодная рукоять упирается в основание черепа, насильно отгибая голову назад. Легкие опасения переходят в настоящий страх; резко дернувшись, стараюсь вырваться. Тщетно! Ремни держат надежно; я зафиксирован и распят, как безвольная жертва вивисектора.
        С губ срывается панический выкрик, но техника его игнорирует. Процедура началась, и ее не уже остановить.
        - Внимание, Тей, расслабься! - пытается докричаться Тощий, - Мы вколем тебе транквилизатор!
        Укола не чувствую, зато сразу заметна теплая волна успокаивающего тепла, расползающаяся по телу. Мышцы невольно размягчаются, чувствительность притупляется, организм обмякает и растекается по ложементу. Наконец, расслабляющий поток достигает головы, сознание сразу же осязаемо плывет и мутится. Кажется, я вижу какие-то галлюцинации, но глаза тут же закрываются, спасая перегруженный мозг.
        И тут приходит боль. Резкая, могучая, шокирующая и всеобъемлющая. Каждая клетка тела выворачивается наизнанку и вопит, сигнализируя о заоблачном страдании. Организм тошнит, скрючивает, сводит судорогами. Он словно отторгает сам себя, не согласный более на сосуществование. Невиданная по накалу пытка плавит мозги, заставляя синапсы взрываться от беспощадной перегрузки.
        В такие моменты невозможно понять - жив ты или мертв, находишься в реальном мире или блуждаешь в вымышленных вселенных. Кажется, я теряю сознание, но невероятная боль никуда не уходит и по ту сторону сна.
        Она лишь принимает иные формы и оттенки. Черты страдания искажаются, персонифицируются, принимают вполне определенный облик. Один за другим меня посещают странные незнакомые образы, рождаются блеклые виды, возникают яростные галлюцинации, живые тени и обжигающе реальные фантомы.
        Громадный человек, настолько всесильный и властный, что трудно осознать границы его могущества. Взгляд титана горит гневом, невероятно мускулистые руки метают молнии, голос подобен грому. Кажется, он способен создавать миры силой мысли и уничтожать их по простой прихоти. Ему нет равных среди живущих и мертвых, он всемогущ и непобедим, он…
        Но и этот великий образ - всего лишь рябь на водной глади вечности. Легкое дуновение ветерка, покачивание волны - и грозный силуэт тает, растворяется, исчезает без следа. А пустующее место занимает новый.
        Высокая темноволосая женщина, прекрасная настолько, что захватывает дух. Спортивный силуэт манит, сочные изгибы возбуждают, невероятно гармоничные черты лица заставляют позабыть обо всем. Сладкоречивый голос гипнотизирует, доводит до наивысшей точки напряжения, чтобы…
        Чтобы обернуться пшиком. Видение тает, как рассветный туман под лучами восходящего солнца. Сквозь яркие лучи проступает третий лик.
        Невысокая зеленоглазая блондинка с длинными вьющимися локонами. Она не столь могуча, как первый образ, но ощущение скрытой силы витает вокруг грозной аурой. Ей далеко до божественной красоты предыдущей мегеры, хоть и девичья стать даст сто очков вперед любой земной красавице. Огромные, невероятно выразительные глаза горят гневным огнем, в них смешались решительность и отчаяние, вызов и смирение, боль и любовь. Тонкая бледная ладонь красотки сжимает длинный окровавленный нож.
        Не успеваю насладиться прелестной фантазией. В мгновение ока фантом блекнет, сменяясь новым видением. А потом - еще и еще. Приходят боги и люди; всплывают места и пейзажи; вырастают дворцы и целые миры. И все это настолько зыбко и мимолетно, что я не могу даже ухватить хоть какую-нибудь знакомую идею, имя или название.
        И чем больше возникает образов, тем сильнее ощущаю грозную необъяснимую опасность, нависшую над всем этим великолепием. Она сгущается темными тучами, угрожающе сверкает электрическими разрядами, заставляет содрогнуться от надвигающегося неостановимого гула.
        Будто великанский молот вознесся над миром-наковальней. Он взлетел к апогею, на громадную вечность-миг замер, а потом сокрушительно ринулся вниз. И теперь удара не избежать, не отсрочить. Остается только ждать и биться в мучительном страхе…
        Я борюсь с темным видением, как могу. Напрягаю волю, призываю на помощь всю силу духа, какую могу отыскать внутри. Разумом понимаю - бесполезно! Это словно пытаться спрятать от ливня целый город под одним крошечным зонтом. Но и опустить руки, сдаться - немыслимо. Ведь если не драться, то тьма победит сразу и безоговорочно!
        Тучи сходятся в настолько плотную пелену, что сквозь тьму не видно даже проблеска. Воздух дрожит от скапливающейся мощи, невообразимый заряд концентрируется в средоточии мрака.
        Удар! - и это не молния, а сама мрачная бездна, воплотившаяся в разрушительном сгустке! Черные щупальца сплетаются в остроконечное копье, неотразимый выпад вонзается мне в сердце, испепеляя плоть, исторгая душу прочь - во мрак и забвение.
        Размыкаю глаза, все еще ощущая болезненный укол в подреберье. Окружающая полутьма операционной слепит, словно яркий взрыв. Тело бьется в ужасной конвульсии, торс изогнут дугой, конечности выгнуты под безумными углами. Зрачки выпучены, сердце колотится, как взбесившийся мотор. Кажется - еще секунда и конец!
        Слышу сумасшедший вопль, но лишь спустя несколько мучительно долгих мгновений понимаю, что кричу я сам. Только тогда с трудом сжимаю зубы и замолкаю. И вместе с наступившей тишиной приходит покой. Обессиленное тело наконец расслабляется, опадая на окровавленных ремнях. Судорожное дыхание вырывается из легких; заоблачный пульс медленно, но верно успокаивается.
        - Все хорошо, Тей, операция завершилась, - противный голос из динамика похож на зловещее карканье, - Ты контролируешь себя?
        Прислушиваюсь к ощущениям, не находя ничего необычного.
        - Да… - собственный голос звучит, как отрыжка мертвеца, - Вполне…
        - Хорошо. Тогда - выпускаю!
        Жалобно потрескивая, с перетянутых конечностей сползают ремни; голова освобождается в последнюю очередь. Бережно растираю затекшие ладони; на коже видны внушительные кровоподтеки. Побаливают плечи и бедра; ломит все тело, как после многомильной гонки; суставы вопят от непривычной нагрузки. Неужели я старался выбраться с такой силой, что чуть не разорвал себя пополам?
        - Ну что, Тей, - торжественный одухотворенный оклик Августа заставляет повернуть голову, - Кто же ты теперь?
        Глава № 22
        Встречаюсь взглядом с Августом, одновременно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Странно, но не чувствую никаких изменений. Погружаюсь чуть глубже - ничего. Окунаюсь с головой во внутренний мир, стараясь выявить хоть что-то новое.
        Изменений нет. Самовосприятие, картина мира, память в конце концов - все на месте, и абсолютно ничего нового не прибавилось. Смутные воспоминания о промелькнувших в бреду лицах - не в счет. Разве могут галлюцинации быть чем-то полезным? Я ведь пришел сюда совсем не за этим!
        - Я все тот же Тей Козловский, - отвечаю на повисший в воздухе вопрос, - Тот же… Не понимаю… Никаких воспоминаний. Никаких прошлых жизней. Ничего!
        - Не может быть! - Нэш удивлен не меньше моего, - Может, ты недопонял? Что ты видел?
        - Да чушь полнейшую! Бред, галлюцинации. Какие-то лица, места, образы. Но все это настолько блекло и эфемерно, что сейчас уже сомневаюсь - может, просто поработала фантазия.
        - Ну хоть что-то же должно остаться?
        - Да пойми же ты - перед глазами промелькнула череда видений. Без всякого смысла и связи между собой. Вроде бы я видел какую-то блондинку… Красивую! А может и брюнетку! Все путается. И какое отношение подобный бред имеет к прошлой жизни? Разве слияние личностей так происходит?
        Август огорошено отворачивается. Похоже, парень разочарован и подавлен результатом - а вернее его отсутствием - гораздо больше, чем я сам. Он-то, в отличии от меня, знал, чего ждать от процедуры. А для меня - что так, что этак… Вот только мы обеднели на миллион коинов.
        - Неужели все зря… - потрясенно бормочет хакер, а потом, подняв взор, раздраженно бросает в потолок, - Что за кидалово, Тощий?! Ты решил пошутить? Придумал новый способ развода на денежки? Миллион за просто так! Неплохое решение, но не с тех ты начал!
        - Остынь, Нэш! - похоже, невидимый специалист тоже на взводе, - Никакого кидалова! Ты же знаешь - репутация дороже денег. Операция проведена по всем правилам. Просто что-то… Сейчас… Я разбираюсь с логами!
        Потихоньку встаю с кушетки, растирая затекшие руки и ноги. Август нетерпеливо расхаживает по комнате, как хищный зверь в клетке. Из динамика доносится невнятное бормотанье, где с трудом угадываются отдаленно знакомые слова.
        - Вот! Вот оно… Воспоминания заблокированы! - с непонятной дикой радостью выдает Тощий.
        - Не мели чушь, болван! - яростно выплевывает Нэш, - Не бывает такого!
        - Сам знаю, что не бывает! - злостно рявкает голос, - И тем не менее… Очевидное и невероятное! Воспоминания индивида неприкосновенны, но в данном случае… Повезло еще, что парень хоть что-то увидел! Он старался пробиться сквозь заслон, отсюда и мимолетные образы. Боюсь, если бы не это, многоуважаемый Тей попросту бы свихнулся.
        Гневно рыкнув, Август впечатывает кулак в стену, оставляя на железной поверхности легко различимый отпечаток. Он оглядывается, как безумный, словно выискивая, на ком бы еще выместить свою злость.
        - Эй, спокойнее, парень! За порчу имущества возьму дополнительную плату, - недовольно восклицает Тощий, - И вообще… Проваливайте-ка отсюда!
        Голос, давший было слабину, быстро набирает силу и уверенность. Динамик вещает, увеличив громкость до максимума.
        - Не знаю, что вы затеяли, Нэш, но я не желаю иметь с этим ничего общего! Воспоминания не блокируются… Никогда! Да это попросту невозможно! А раз свершилось невозможное, то жди беды! Валите, говорю! Забирай своего хрен-знает-кого и выметайся, Август! И знаешь… не приходи больше! Ты приносишь одни неприятности!
        Едва он замолкает, как входная дверь сотрясается от невероятно мощного удара. Толстенная сталь выдерживает - с трудом, а грохот стоит такой, что уши закладывает. Я невольно подскакиваю на месте; Нэш затравленно пятится, уставившись на прогнувшуюся створку.
        - Черт! Черт! Черт! - надрывая связки вопит Тощий, - Поздно! Они уже здесь! Будь ты проклят Август!
        Громкий щелчок свидетельствует о внезапном обрыве связи. Вместо взволнованного голоса раздаются отдаленные завывания аварийной сигнализации. Одновременно с ними тревожно мерцают красные лампы над входом, добавляя панических ноток в и без того напряженную ситуацию.
        Ни единой мысли не приходит в голову, потому что в следующий миг разрушительный удар обрушивается на дверь с непередаваемой мощью. С оглушительным лязгом стальная створка падает, выдранная из проема вместе с косяком. Крошится камень; металл гнется, как игрушечный; сквозь полутьму тамбура просвечивает громадный многорукий силуэт робота-центуриона. Немезида пожаловала в гости.
        Металлический паук молниеносно врывается в проем; громадное тело сжимается, со скрипом протискиваясь сквозь узость. Многочисленные щупальца мельтешат, будто в беспорядочном танце; жуткие блямбы визоров пырятся на внутренности операционной.
        Невольно отступаю на шаг, упершись спиной в кушетку. Август орет, на чем свет стоит понося окружающую действительность. Секундное замешательство - и робот врывается в тесноту помещения.
        Укол интуиции, некое предчувствие беды вновь спасает от неминуемой гибели. Повинуясь инстинкту, рыбкой ныряю в сторону. Боль пронзает колено, соприкоснувшееся с полом, но это пустяки по сравнению с тем, чего удалось избежать.
        Метровый сгусток мрачного пламени вырывается из «пасти» робота, разнося все на своем пути к чертовой бабушке. Огонь врезается в стену, оставляя громадную выбоину. Позади - оплавленный след из испепеленных остатков кушетки и горящего пола. Воздух мгновенно наполняется жуткой вонью, будто плазменный плевок разом выжег весь кислород.
        С яростным криком Нэш прыгает на робота, замахиваясь для удара. Впрочем, драться с центурионом - все равно что бодаться со стеной. Молниеносный взмах стальной лапы легко отбивает человеческий выпад, а другая конечность бьет в ответ.
        Раздается смачный треск, Август отлетает прочь, не успев даже толком приземлиться. Тело парня с размаха врезается в стену, сбивая штукатурку и пыль. Он опадает вниз, с губ срывается тяжелый стон. Но в следующий миг хакер упрямо поднимается на ноги.
        Паук не то что рядом - в тесном помещении кажется, что он везде! Скрюченная клешня изворачивается и бьет почти без замаха. И все же силы хватает, чтобы конечность робота играючи проломила грудину, пробив человека насквозь. На секунду Нэш зависает, поднятый в воздух механической лапой. Затем робот резко отбрасывает безжизненный мешок плоти.
        - Нет! - потрясенный возглас срывается с губ.
        Однажды я уже видел умирающего Августа, но не так… быстро, жестоко и беспощадно. Без всякого шанса на спасение…
        Окровавленное тело падает в угол бесформенным мешком, разбрызгивая кровь целыми ручьями. Ноги, руки, голова - все переплелось, будто у старой ненужной куклы, выброшенной на помойку. Секунду назад это был живой человек - быстрый, умный, полный сил и надежд на будущее. А теперь - кусок мяса, обреченный на скорое разложение и тлен.
        Скорбеть некогда: не теряя ни мгновения, Немезида атакует. Сжатая клешня летит к цели, со свистом рассекая воздух. Отрешенно успеваю подумать, что удар точно такой же: в грудину, протыкающий, бьющий насмерть.
        Бам! Жду боли и страданий, но вместо этого взгляд ловит разлетающиеся осколки металла. Стальная клешня нарывается на нечто, с чем не может соперничать в прочности. Приходит запоздалое пост-знание: энергетический щит!
        Звучит так просто и тривиально. Сконцентрированная чистая мощь, выставленная на защиту тела. В голове мелькают мутные воспоминания о бесчисленных упражнениях и спаррингах, выводящих навык на поистине невозможный уровень. Рождается и неосязаемый образ эволюции умения: энергетический щит - энергетический кокон - энергетический удар. Когда-то - точно! - я обладал всеми стадиями! Но что из этого сохранилось сейчас? Или, вернее, что восстановилось?
        Наткнувшись на незримый барьер, культя робота разлетается в клочья. Сила механического удара вступила в противоборство с неведомой мощью брони - и проиграла начисто! Раскуроченная лапа Немезиды отброшена прочь хлесткой отдачей.
        Не ведаю, может ли робот удивляться. Сам я почему-то воспринимаю проснувшиеся способности, как нечто само собой разумеющееся. А потому, когда стальной паук атакует одновременно с двух сторон, тело само осознает, как противостоять опасности.
        Замедление времени, столь резкое, насколько и плавное. Вернее, конечно же, ускорение восприятия. Организм начинает жить в десятки раз быстрее, отчего окружающий мир кажется медленным и заторможенным. Трудно представить, какие невероятные объемы энергии приходится сжигать, чтобы достичь нужного эффекта, и где тело берет необходимые запасы? Как бы то ни было - это работает! И как нельзя более кстати.
        Жуткая роботическая клешня несется в голову - достаточно глубокого кивка, чтобы удар разминулся с плотью. Второй тычок направлен в живот - его пропускаю мимо, вывернув корпус вокруг оси. И тут же, не мешкая, рублю ладонью по металлической конечности.
        Может ли человек успешно противостоять роботу? Обычно, ответ - естественно нет! Сталь прочнее плоти. Сервомоторы сильней мышц. Скорость работы нейросети не идет ни в какое сравнение с медлительным мозгом. Но… смотря какой робот. И какой человек.
        Блеклая вспышка рождается в месте соприкосновения живой и механической конечности. Где-то на дальних задворках сознания наконец-то возникает вполне закономерное удивление от увиденного: голая человеческая ладонь проходит сквозь металлическую конструкцию, как горячий нож сквозь масло. Миг - и на пол падает срезанная «кисть» паука! Немезида резко поджимает оставшийся огрызок конечности, пряча его где-то под брюхом.
        А потом центурион прыгает. Многокилограммовая туша легко взлетает вверх, чтобы обрушить всю свою гибельную массу в решительной атаке.
        Нет времени на страх, на сомнения, на раздумья. Инстинктивно выбрасываю две руки перед собой в единственно возможном защитном жесте. На краткий миг кажется, будто удастся избежать неминуемой смерти. А потом громадный металлический паук сметает меня с ног, погребая под собой.
        Какое-то время, не знаю - минуту, может, больше - я нахожусь в отключке. Рухнувшая сверху туша изрядно приложила металлической массой, несмотря на наивную попытку защититься. Удар пришелся куда-то в район лба, судя по острой боли в данной области. Кое-как вслепую щупаю голову - громадная шишка подтверждает догадку.
        Сознание возвращается медленно, и вместе с ним приходят болевые ощущения. Во-первых, на тело давит внушительная тяжесть, не давая пошевелиться. Где-то в районе правой лодыжки боль становится поистине нестерпимой, трубя во все горло о придавленной конечности. Во-вторых, любое движение левой рукой вызывает прямо-таки взрыв в нервных окончаниях. Из закрытых глаз невольно брызжут слезы. Ну а в-третьих, все тело настолько ослабло, что даже шевеление пальца требует крайнего напряжения.
        Но я все же жив. Немезида меня не убила. Не захотела или не смогла? И что с роботом?
        Медленно, будто нехотя открываю глаза. Так и есть - стальной паук лежит абсолютно недвижимо, придавив меня холодной тушей. Кое-как, преодолев мучительную слабость и бессилие, удается скинуть одну из клешней с грудной клетки. И только тогда более-менее свободно вздохнуть.
        С мучительным стоном принимаю сидячее положение, приподняв корпус. Голова кружится, словно после контузии; усталый организм едва прислушивается к приказам ошалевшего мозга. Смотрю на левую руку - становится страшно. Никогда до этого не видел открытого перелома, но теперь, разрезав кожу и плоть, из порванного рукава куртки торчит самый настоящий огрызок кости.
        Странно, но в предплечье боли совершенно не чувствую. Если, конечно, не пытаться шевелить рукой. Тогда перелом напоминает о себе острой вспышкой, чуть снова не отправившей в отключку. Осторожно опускаю поврежденную конечность вдоль тела, давая про себя зарок оставить ее в покое.
        Взгляд перемещается на безжизненное тело Немезиды. Робот лежит, раскинув многочисленные лапы в разные стороны; стальное брюхо задрано кверху. Погасшие визоры не дают усомниться в полной дезактивации центуриона. Да и вряд ли хоть кто-нибудь смог бы функционировать, когда вдоль всего тела проходит страшная дымящаяся рана, будто выжженная неведомым автогеном.
        Черт возьми! Да робота будто вскрыли и вскипятили внутренности заживо! Причем, судя по всему, за считанные мгновения. Но кто это сделал? Неужели… неужто я?!
        Изумленно смотрю на уцелевшую ладонь, но там нет и следа огня. Как, впрочем, и любых признаков возможного вооружения. Если каким-то образом я и сумел разрушить стального гиганта, то сейчас даже догадки не появляется - как же именно?
        Ноющей болью напоминает о себе правая нога. Не удивительно: дохлый робот обрушился на нее корпусом! Грязно матерясь, толкаю «паука» от себя целой рукой, одновременно стараясь притянуть поврежденную ступню.
        Больно до жути! К тому же эта возня выжимает из организма последние крохи силы. С остервенением понимаю: либо справлюсь сейчас, либо вообще никогда. Свирепо рыкнув и до крови прикусив губу, слегка отклоняю металлический труп. Освобожденная лодыжка взрывается новым приступом боли, но теперь это уже остаточные эффекты, а не та изнуряющая пытка, что была до того.
        Старясь не тревожить разбитые конечности, тяжело отползаю к стене. Взгляд на ногу вызывает приступ тошноты и головокружения: вместо ступни красуется перемолотая каша из окровавленных костей. Похоже, бегать я смогу еще ой как не скоро. Если оно мне вообще светит.
        Сижу, прислонившись спиной к холодному бетону. Пока не двигаешься - боли почти нет. Зато нет и никаких сил. В драке с Немезидой пришлось выложиться на полную, истратив даже неприкосновенные резервы. Теперь каждый вздох дается с трудом, словно приходится поднимать не впалую грудь, а тяжеленную штангу.
        Шевеление, шорох, приближающийся перестук шагов. Устало перевожу взор на осиротевший дверной проем, ожидая новых неприятностей. Ни на что хорошее не рассчитываю: судьба, похоже, исчерпала ассортимент добрых подарков.
        В комнату осторожно входят два андроида-законоборца. Какая ирония: с центурионом так или иначе разобрался, а вот пустяковая парочка легионеров, похоже, возьмет тепленьким. Ибо нет энергии даже на разговоры, не то что для сопротивления.
        «Интересно, а они всегда ходят парами?» - нелепая и несвоевременная мысль заставляет улыбнуться.
        Как ни странно, позитивные эмоции придают бодрости. Не то чтобы я прям воспрял, но дышать все же становится легче.
        Механические блюстители закона настороженно останавливаются на почтительном отдалении. В руках у каждого оружие - нечто компактное, но, без всякого сомнения, смертоносное. Совершенно ничего не могу с этим поделать: теперь я в их полной власти. Захотят - убьют. Захотят - спеленают, как младенца.
        Но андроиды не торопятся. Нерешительно топчутся на месте, не предпринимая никаких видимых действий.
        Запоздало доходит: да они же боятся! Видят, что я сотворил с их страшим «братом» и опасаются разделить его участь. Вот тебе и механические неуязвимые черти…
        Едва успеваю об этом подумать, как оба почти синхронно поднимают оружие. Вот и все, допрыгался. Определенно, я не в тех кондициях, чтобы уворачиваться от выстрелов.
        Громкий хлопок - и голова того, что слева, вдруг взрывается, как переспелый арбуз. В воздух взлетают детали, шестеренки, винты - прочая механическая требуха. Обезглавленный андроид, покачиваясь, будто пьяный, заваливается на спину.
        Его товарищ пытается резко развернуться, но из его электронного чрева внезапно вырастает вполне себе человеческая рука. Вслед за ней появляется вторая, цепляясь пальцами за кожу андроида. Мгновение резкого усилия, противный хруст внутренностей - и механический законоборец оказывается буквально разорван пополам! Отдельные части бедолаги валятся на пол, искрясь и суетливо подергиваясь в предсмертных конвульсиях.
        А место умерщвленной парочки занимает шатающийся окровавленный труп с дырой в груди и разбитыми в мясо пальцами. Безумный взгляд фанатичных глаз пробегает по неподвижной груде центуриона и останавливается на мне. Бледная черепушка человека удовлетворенно кивает.
        - Какого хера, Нэш?! - с хрипом выдавливаю из себя нечто, похожее на шутку, - Ты что, вообще неубиваемый?
        Глава № 23
        Ничего не ответив, Август медленно оседает на пол. Внимательно осматриваю упавшее тело: грудь все еще вздымается, значит он дышит! Жив чертяка!
        Возвращение Нэша с того света придает сил и мне. То ли уже достаточно отдышался, то ли действительно - позитивные эмоции дают восстановление. Как бы то ни было, ощущаю, что готов к чему-то большему, чем простое восседание у стены.
        Осторожно, изо всех сил стараясь не задеть раненные конечности, переваливаюсь на бок. Аккуратно ползу вперед, подтягивая тело целой рукой. На то, чтобы преодолеть несколько метров уходит почти минута и весь накопленный остаток энергии. Дышу настолько тяжело, будто пробежал целый марафон. Волочащаяся по полу нога страшно и болезненно ноет.
        Нэш валяется, прикрыв глаза; из окровавленного рта вырываются слабые вздохи. Дыра в груди такая, что туда легко можно просунуть ладонь. Кровь сочится из раны, не переставая; вокруг уже образовалась изрядная лужа.
        - Какого… ты не сдох? - недовольно вопрошаю у полумертвого хакера, - Он же тебе все внутренности раскурочил…
        Парень медленно поднимает веки; губы искривляются в кривоватой усмешке.
        - Просто… некоторые перестроения тела, - еле слышно шепчет он, - Скажем так, в целях выживания… Смещено сердце, переработаны легкие, укреплен позвоночник… Ну, тебе ли не знать…
        Но даже генномодифицированный организм истечет кровью, если рану не обработать. Не обращая внимания на боль, срываю куртку. Стараюсь остановить кровопотерю, зажав дыру рукой. Все тщетно. Приходится запихать ткань чуть ли не внутрь грудины, чтобы красный ручей хоть чуть-чуть иссяк. Нэш морщится от боли - мои манипуляции не отличаются особенной приятностью. И я даже не уверен, насколько они полезны в практическом плане.
        - А ты сам-то… хорош… - хрипит Август сквозь жуткий кашель, - Значит, ничего не помнишь, да? А центуриона завалил голыми руками просто так, случайно…
        Качаю головой, уже понимая, что парня ни в чем не убедишь. Если уж он вбил себе что-то в голову, то это надолго.
        - Я действительно ничего не помню, - с трудом заканчиваю процедуру перевязки, - Действовал на рефлексах. Вроде бы знаю, что могу. Но - как? Почему?
        - Ну-ну… - саркастично тянет хакер, - Как скажешь…
        Не верит. И ведь с его точки зрения и впрямь все выглядит весьма подозрительно.
        - Может, вернулись лишь навыки, но не воспоминания, - делаю последнюю попытку докопаться до истины, - Если личность заблокирована, что с бОльшей вероятностью преодолеет барьер?
        - В любом случае, - голос Августа почти не слышен, - Ты не сможешь полноценно использовать новообретенную силу… пока не повысишь социальный уровень. Тебе придется взять следующий ранг!
        - Какой уж тут ранг… - нервно оглядываюсь на дверь, - Нам бы выжить…
        Глаза парня раскрываются на полную; он шепчет, поднимая громкость до максимума.
        - Уходи! Мне уже… все. Возьми деньги… - окровавленная ладонь достает из кармана пластиковую карту.
        Беру маленький скользкий прямоугольник, невольно перемазавшись в чужой крови. Рука хакера падает, взор теряет осмысленность. Похоже, последнее движение его доконало.
        - Ничего-ничего… - яростно шиплю, сквозь накатывающее отчаяние, - Мы еще повоюем!
        Осматриваюсь, в поисках хоть какой-нибудь помощи. В моих брюках даже ремня нет, а потому без зазрения совести вытаскиваю пояс у Нэша. Даже если останется без штанов - хрен бы с ними! Главное - выжить.
        Не обращая внимания на боль, надежно приматываю сломанную руку к корпусу. Хотя бы болтаться не будет - и то хлеб. Потом медленно пробую встать: целая нога держит, а вот наступить на раненную проблематично. СтОит только чуть опереться на раскрошенную ступню, как взрыв адской боли едва не выключает сознание.
        Чертыхаясь, как сапожник, прыгаю по комнате на одной ноге. Каждое движение доставляет жуткое мучение, но выбора нет. Если, конечно, не считать достойным вариантом лечь и дожидаться прибытия второго паука.
        Хватаюсь за раскуроченную койку, откуда удается вырвать длинный округлый штырь. Он, похоже, служил рамой конструкции, поддерживая ее целостность. Зато теперь побудет неким подобием костыля. Морщась от боли, упираю железяку в подмышку - ходить становится хоть немного, но проще.
        Возвращаюсь к распластавшемуся Нэшу. Не вижу никаких признаков жизни, но выяснять этот вопрос нет ни времени, ни желания. Наглого гаденыша так просто не убьешь! Значит - выживет и теперь. Лишь бы выбраться отсюда.
        Хватаюсь здоровой рукой за широкий воротник куртки. Благо она у Августа прочная, длинная - почти что плащ. Делаю осторожный шаг, волоча за собой бессознательное тело. С превеликим трудом подтаскиваю товарища к входной двери и останавливаюсь, тяжело переводя дух.
        - И как я это сделаю? - с отчаянием вопрошаю в пространство.
        Ответом служат лишь адская боль и неимоверная усталость. На то, чтобы восстановить дыхание, уходит не меньше пяти долгих минут. Наклоняюсь, чтобы вновь взяться за ношу.
        - Эй, Козловский! - хрипло оживает динамик.
        Вяло выпрямившись, недоуменно пялюсь в потолок.
        - Ты это… извини, что так вышло, - расстроенным тоном вещает Тощий, - Я… видел, на что ты способен. Не хочу, чтобы между нами остались недоразумения.
        Втягиваю воздух и презрительно сплевываю. Жалко, что слюны почти не осталось.
        - В общем, иди по коридору налево, - мрачно продолжает бубнить голос, - Найдешь лестницу. Пять пролетов вверх. Там будет лифт. Служебный, но тут уж сам разберешься. Сошлешься на крайнюю необходимость. Поднимешься еще на десять, на этаже будет реанимационная. Доберешься по указателям, если жить хочется. Тебя залатают, не переживай.
        Тяжело вздохнув, прислушиваюсь, но продолжения нет. Похоже, Тощий поведал все, что счел своевременным.
        - Спасибо, - хриплю сквозь разбитые губы.
        Но ответа нет. Подпольный делец сказал, что хотел, и вновь отключился, бросив неудачливых посетителей на произвол судьбы.
        Волоку Нэша по коридору, едва не теряя сознание. Если уж быть честным, и сам-то передвигаюсь с трудом, а тут еще приходится изо всех сил цепляться за воротник, подтаскивая безвольное тело товарища за собой. Сломанная рука отзывается болью при каждом движении, но это ничто по сравнению с той мукой, что рождается в расплющенной ступне, стоит только ненароком ее задеть. Импровизированный «костыль» помогает не упасть, но его вес тоже постепенно становится неподъемным. Не остается ни сил, ни энергии. Единственное, что заставляет цепляться за жизнь - еще несломленный дух.
        Не помню, сколько раз пришлось отдыхать за короткий путь по коридору. Внезапно осознаю себя, стоящим у подножия бетонной лестницы. Она уходит далеко вверх, петляя бесконечными проемами. Кажется, что нет ей ни конца, ни края: словно ступени ведут прямиком из преисподней и до самого неба.
        К счастью, ступени здесь не настолько высокие, как при спуске. Опираясь о перила, удается поднять ногу на уровень вверх. Затем приходит черед костыля. Кое-как переваливаюсь всем телом. Превозмогая дьявольскую усталость, подтягиваю за собой неподъемное тело Августа. Один шажок есть. Пора взяться за следующий.
        Путь по коридору дался неимоверно тяжело, с напряжением всех физических и эмоциональных сил. Но теперь я понимаю: началось настоящее испытание! Вот теперь тащиться вверх действительно трудно! Да еще тянуть вслед полуживого друга.
        Шаг. Вдох. Выдох. Приступ боли. Постоянное головокружение и тошнота. Чем дальше, тем больше теряются границы реальности. Краткая передышка - и все по новой: шаг, вдох, боль…
        Раз за разом накатывают приступы отчаяния. Подлый внутренний голос уговаривает сдаться, отступить. Ведь так просто свалиться, признать себя побежденным. Никто не смог бы преодолеть столь страшные обстоятельства. А можно хоть сейчас лечь, отдохнуть, дождаться какой-никакой помощи…
        Гоню подлые мысли прочь. Стараюсь не думать ни о чем вообще. Сосредотачиваюсь на одной простой необходимости: переставлять ноги. Сознание помутняется, взор с трудом различает окружающее пространство. Но я иду. Ползу вверх вместе с Августом.
        Минует один пролет, потом второй. Каждый раз кажется, что силы на нуле, что больше я не в состоянии сделать ни шагу. И каждый раз, сцепив крошащиеся зубы, бреду дальше.
        Кровавый туман застилает взгляд, в ушах стучат гулкие молоты. Рассудок темнеет настолько, что начинаю опасаться, как бы не пройти мимо нужного этажа. А в том, что дойду, сомнений почему-то совсем нет.
        Вместе с болевым шоком приходят видения. Галлюцинирую на ходу, не в силах различить реальность и бред. Фантазия смешивается с подсознанием, наружу выплывают результаты недавней процедуры…
        Невысокая вертлявая блондинка. Зеленые глаза, как два гигантских изумруда. Вьющиеся локоны, ниспадающие до упругих ягодиц. Правильное лицо, поражающее гармонией и симметричностью. Небольшой горделивый нос, тонкие жадные губы, чуть смуглая нежная кожа. Тонкая шея, высокая грудь. Прозрачное платье, совсем не скрывающее умопомрачительную фигуру.
        И все это - мое! Вернее - когда-то было моим. И еще будет! Разве может случиться иначе?
        - Кэсси! - имя рождается на языке само собой, - Кассандра!
        Так сладко и терпко. Даже приторно. Но она откликается, легко и желанно, будто ждала того долгие годы. Девушка изящно изгибается и мигом оказывается рядом. Воздушное платье падает на пол, не встречая преград. Ее нагота выбивает дух, заставляет замереть от изумления и боязни спугнуть невероятную красоту.
        Мы падаем в постель. Секс - долгий, безумный, сладостный. Или это называется любовью? Да какая разница! Слова ничего не значат, как и мысли, как и эмоции. Только поступки характеризуют личность, создают человека, формируют судьбу. Каждое движение, каждый вздох, каждое биение сердца.
        Смятая простыня, еле живая кровать. Холодный пол, приятно леденящий ступни. Кэсси лежит, раскинув руки, выставляя напоказ нагло торчащую грудь. Она медленно поднимается, блаженное личико невзрачно хмурится. Откуда ни возьмись, в руках красотки появляется длинный нож. Девушка неподвижна, но оружие само собой становится окровавленным. Красные капли падают на белоснежную постель, расплываясь на поверхности жуткими кляксами.
        Опускаю глаза: в моей груди рана. Колотая рана, нанесенная умелой рукой. Лезвие вошло точно меж ребер, рассекая сердце на две половины.
        - Кэсси? - встречаюсь взглядом с блондинкой.
        Она испуганно трясет головой, морщится, хмуро корчится, как от нестерпимого стыда. Миловидный ротик раскрывается в беззвучном крике.
        А потом я получаю смачный удар в лоб. Что-то твердое и холодное отвешивает настолько зверскую оплеуху, что в глазах взрываются звезды. Странно - били в голову, а болит рука и нога…
        Прихожу в себя внутри лифта. Оказывается, меня ударил пол, когда я шлепнулся ничком через порог. Похоже, долго простоял, упершись головой в дверь, а потом створка резко открылась…
        Переворачиваюсь, оглядываясь назад: Нэш тут, неподалеку. Протянув руку, затаскиваю окровавленное тело хакера в тесную кабину. С превеликим трудом достаю до нужной кнопки, начинается плавный подъем.
        Черт возьми, чего только не привидится на больную голову! Слов нет, блондинка из моего бреда - красотка хоть куда! И времяпровождение с ней в постели выше всяких похвал. Но вот дальнейшее… Она что, пыталась меня убить? И ей, возможно, даже удалось?
        Как ни пытаюсь, выудить ничего ценного из памяти больше не получается. Да и те образы, что были, уже теряют четкость и реалистичность, превращаясь в обычный, наполовину сексуальный наполовину кошмарный сон.
        Тренькнув, двери лифта раскрываются на нужном этаже. К моему удивлению, кратковременный отдых в кабине хорошо восстановил силы. Во всяком случае, подняться на ноги удается с первой попытки.
        Выбираюсь наружу, уже привычно опираясь на здоровую ногу. Тяну Августа за собой, только сейчас обращая внимание на жуткий кровавый след, что мы оставляем позади. На белом полу хорошо освещенного коридора он особенно заметен: красные отпечатки ступней, промеж которых мощные разводы крови, оставшиеся от волочащегося тела.
        Встречный прохожий испуганно вскрикивает, завидев страшную процессию, а когда я сгребаю его за ворот, чуть не лишается сознания.
        - Больница… Где? - выдыхаю смертельно уставшим голосом.
        Он пытается что-то сказать, но приступ заикания сводит потуги на нет. Парень трясет рукой, указывая пальцем в нужную сторону. Брезгливо отталкиваю недомерка прочь, вновь тащу бесчувственную ношу.
        Наконец, замечаю нужный указатель. Красный крест и стрелка: ошибиться в значении этих символов трудно. Преодолеваю последние метры, пыхтя, как допотопный паровоз.
        Вваливаюсь в санчасть, едва держась на ногах.
        - Эй, тут занято! - начинает было бычить предыдущий посетитель, которому андроид бережно перевязывает пальчик.
        Впрочем, больной тут же осекается и захлопывает рот, едва разглядев окровавленных гостей. Не обращая ни на что внимания, тащу Нэша к койке. Мужчина с пальцем успевает свалить так быстро и незаметно, словно у него выросли крылья. Андроид-доктор стоит, как столб, даже не думая помогать.
        Последним невероятным усилием, едва не стоившим самому жизни, забрасываю Августа на реанимационный стол. Сам стою рядом, тяжело облокотившись на мгновенно покрасневшую кровать. Сердце скачет в груди с такой амплитудой, будто прямо сейчас собралось вырваться наружу.
        Навожу тяжелый взгляд на механического врача.
        - ЛечИ, гад! - приказываю с непередаваемой злостью.
        - Исцеление стоит денег, - вполне равнодушно произносит андроид.
        Только теперь вспоминаю про карточку, отданную Августом. Выудив из кармана, протягиваю ее лекарю.
        - Бери все… - хмуро рычу в механическое лицо.
        Доктор невозмутимо принимает оплату, тут же теряя ко мне интерес. Вокруг Нэша уже суетятся автоматические манипуляторы, появляется медицинская амуниция. Андроид склоняется над телом, всматриваясь в мельтешащие на мониторе показатели. Несколько секунд реанимационная команда усиленно работает, потом бурная деятельность разом затихает.
        - Прошу меня извинить, - врач оборачивается с несколько виноватым видом, - Но я ничем не могу помочь.
        - В каком смысле?! - зверская ухмылка искажает мое лицо.
        - Ваш товарищ мертв…
        - Ну так оживляй!
        - Это не в наших силах…
        - Я все оплачУ! - остервенело ору на андроида, - Лечи, черт тебя дери!
        Не помню, как в ладони оказывается готовый к стрельбе рейлган. Надо же - все это время у меня ведь было оружие… Почему я не стрелял в Немезиду? Забыл? Растерялся? Впрочем, не уверен, что против робота эта пукалка оказалась бы эффективной.
        - Простите мистер, - механический доктор действительно выглядит смущенным, - Ваш друг получил травмы, не совместимые с жизнью. Смерть наступила слишком давно. Я уже не говорю про внутренние нарушения и громадную кровопотерю. Увы, мозг погиб. Даже если полностью восстановить тело, разум в него не вернуть.
        Ошарашенно смотрю на бледное лицо Нэша. Безжизненные глаза уставились куда-то в потолок, рот безвольно приоткрыт, ужасная дыра в груди все еще сочится кровью.
        Все-таки сдох? Неужели все зря?!
        Напрасно тащил, волок за собой через десяток коридоров и этажей. Зря все усилия, надежды, планы. Смерть… как обычно - нелепая и непостижимо несвоевременная.
        - Мы можем позаботиться о вас, - мягко напоминает андроид, - Полное восстановление не дешевое удовольствие, но аванс уже все равно списан…
        Удивительно: даже механический врач проявляет эмоции. Или он просто расстроен, что не выполнил собственную функцию? Стальные манипуляторы бережно поднимают мертвое тело, отсоединяя ненужные датчики.
        - Куда вы его? - киваю на мертвеца.
        - Можно… передать в отделение трансплантации, - тихо произносит доктор, - Органы всегда пригодятся. Или в кремацию. Выбирайте.
        Тянусь рукой, выуживая из куртки Нэша серый прямоугольник незаменимого хакерского планшета.
        - Остальное - сжечь! - выдыхаю, отводя взгляд прочь.
        Тело убирают - быстро, четко и без лишних сантиментов. С тяжелым стоном отталкиваюсь от пола, занимая место на кушетке.
        Прежде, чем успеваю лечь, дверь клиники вновь открывается. На пороге возникает грузный человек, с трудом переводящий дыхание. Высокий, с копной засаленных волос, округлой грудью и внушительным животом, далеко выдающимся вперед. Он окидывает взглядом реанимационную, удовлетворенно кивая сам себе.
        - Не торопись, Тей, - шипит незнакомец сквозь судорожные вздохи, - Осталось совсем чуть…
        С трудом поворачиваюсь в его сторону, рука крепче сжимает рукоять рейлгана.
        - Не балуй! - резко одергивает толстяк, помахивая внушительной пушкой, - Сиди смирно, если не хочешь получить заряд плазмы в брюхо! Хотелось бы, конечно, взять вас живьем… Но трупы, я думаю, Немезиду тоже устроят!
        Пару секунд рассматриваю незваного гостя, мозг устало анализирует факты. Откуда этот гад меня знает? Как нашел? Почему решил сдать законоборцам?
        - Тощий? - пытаюсь презрительно сплюнуть, - Неплохая маскировка…
        - Догадался, - лыбится мужчина, не опуская оружия, - Пришлось как следует пробежаться.
        - Еще бы… - мрачно хмурюсь, - А я-то удивился: с чего ты внезапно стал помогать… Гаденыш!
        - Ну что ты как маленький, парень, - искренне удивляется толстяк, - Поверь, Тей - ничего личного. Просто бизнес. Благодаря вам с Нэшем я потерял прибыльное местечко. Неплохо бы получить хоть какую-то компенсацию.
        Разочарованно мотаю головой, прожигая взглядом заплывшую рожу.
        - Ты ведь понимаешь, что я вернусь… И отомщу.
        - Возможно, - не слишком радостно кивает Тощий, - Вот только почему-то мне кажется, что тебя отправят туда, откуда возврата нет.
        Выдавливаю из себя максимально гнусную ухмылку.
        - Будь ты проклят, мразь! - резко вздергиваю руку с оружием.
        Два выстрела звучат практически одновременно. Успеваю заметить крайнее удивление на лице толстяка, прежде чем его голова разлетается на куски. И тотчас же чувствую адский жар, охватывающий все тело.
        Затуманенный взгляд опускается на собственную грудь и живот, полыхающие неугасимым пламенем. Боли не чувствую, или я к ней уже настолько привык? Действительно - заряд плазмы. Огонь разъедает внутренности, пожирая их с той же легкостью, как промасленную бумагу.
        Глаза нехотя закрываются; губы хрипят последним выдохом. Умирающее тело заваливается набок.
        Абсолютная тьма. Тишина. Холод.
        Так выглядит смерть? Сон? Потусторонний мир?
        Самосознание присутствует, хоть и несколько исковерканное. Разум, существующий отдельно от тела, теряет очень многое. Как бы не хотелось философам доказать превосходство духовного над физическим, но люди все же живут в бОльшей степени ощущениями. Визуальными, слуховыми, тактильными. Убери их и получишь только зачаток ума, примитивный и неразвитый.
        Странно так думать, но мы - тоже своего рода биороботы. С раз и навсегда установленной программой действий. Мы получаем определенные раздражители и соответственно на них реагируем. И чаще всего - к сожалению или счастью - участие мозга в фактических действиях минимально.
        Удивленно прислушиваюсь, потому что до меня доносятся какие-то приглушенные звуки. Слова, речь, голос. Напрягаю слух, и беседа становится сносно различимой. Очередная странность: говорят двое, но со столь удивительной интонацией… Словно кто-то разговаривает сам с собой. А обо мне они - или он - не знают! Волей-неволей приходится подслушивать…
        - Почему ты заблокировал возвышение? - спрашивает первый голос.
        - А разве он достоин? - вопросом отвечает второй.
        - Ну знаешь… Несмотря на заблокированные воспоминания, ему удалось вернуть часть прошлой личности. Навыки, умения. Их не утаить!
        - Согласен. Но ты же знаешь правила? Существует требование…
        - И он вполне ему соответствует!
        - По букве закона, но не по духу…
        - А с каких это пор тебя волнует дух?
        Пауза. Молчание. Они ждут, собираясь с мыслями.
        - Одна жизнь - один ранг, - задумчиво тянет второй голос.
        - Ну так он же умер!
        - Формально - да, но можно ли засчитывать такую смерть?
        - Смерть есть смерть. Сердце не билось четыре минуты, дыхание отсутствовало, пульса не было. Все признаки налицо.
        - Это клиническая смерть, но не биологическая.
        - А разве в законе существует подобное уточнение?
        - Нет… но его, пожалуй, стоило бы внести.
        - Пусть так, но в любом случае, обратной силы дополнение не имеет.
        Снова тишина. И тяжелый вздох.
        - Так ты настаиваешь?
        - Думаю, это будет справедливо.
        Ослепительный взрыв! Яркий белый свет проникает сквозь веки, заставляя глаза слезиться. Из ушей словно выдернули затычку - возвращаются звуки, шорохи, чьи-то шаги.
        Осторожно приподнимаю веки и первое, что вижу - охреневшее лицо андроида, склонившееся надо мной. Заметив, что я очнулся, врач остолбенело выпрямляется.
        - Что стряслось? - с трудом узнаю собственный голос.
        - Вы умерли, - благоговейно изрекает механический доктор, - Поздравляю, мистер! Вы вернулись с того света!
        Приподнимаю голову, оглядывая собственное тело. Вроде бы все на месте. Грудь, живот - целые. Только вот кожа нежная, розовая, как у младенца. Сгибаю левую руку - работает! Сломанной кости будто и не было.
        - Клиническая смерть продолжалась четыре минуты, - продолжает докладывать андроид, - Реанимационные мероприятия… Цикл полного восстановления… Рекреационные процедуры… Теперь вы как новенький!
        Сажусь на койке, чувствуя небывалый прилив сил. По контрасту с недавней жуткой усталостью теперь кажусь себе всемогущим. Шевелю пальцами на исцеленной ноге - все работает! Ботинка, правда, нет…
        - Спасибо, док, - сдержанно благодарю андроида, - Сдачу можете оставить себе.
        Он пялится электронными визорами, не совсем, видимо, понимая оттенки черного юмора.
        - Вам очень повезло, мистер, - удивленно произносит врач, - Первый случай в моей практике… Что будете теперь делать?
        Встаю на ноги, уверенно поднимаю брошенный на пол рейлган. Взгляд останавливается на распростертом у двери безголовом теле толстяка Тощего. В области сердца разгорается злость - не яростная и сиюминутная, а долговременная, осознанная, выстраданная.
        - Мстить! - глухо бросаю через плечо, выходя прочь.
        Конец второй книги.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к