Данила ВРАНГЕЛЬ
        ЛИКВИДАТОР
        ЭССЕ № 2
        #
        Большая, серая, угрюмая собака брела по улице, прыгая через лужи. Пёс шел домой. Хозяйка завезла его километров за сорок, но он уже знал эту дорогу наизусть. Дерьмо ли жизнь? Для него это был не вопрос. Брёл, и всё. Он чувствовал, что хозяин его любит, но если бы пёс был человеком, то понимал, какова разница между хозяином и хозяйкой, а все нехорошие перемены в его жизни происходят исключительно в момент, когда хозяйка становится хозяином.
        Подошел к закусочной "Макдональдс". Оттуда струились заманчивые запахи. Но крутиться рядом нельзя, это он знал. Быстрыми прыжками миновал опасную зону. Двинулся дальше. Тёмная фигура выросла перед ним.
        - Иди сюда, мохнатый.
        Пёс поднял взгляд, всеми своими органами чувств сканируя незнакомца. Флюиды были нормальные. Можно сказать, что парень свой. Вильнул хвостом. Незнакомец погладил его и взглянул в глаза. Пёс завилял хвостом сильнее.
        - Старенький, брат. Пойдём, прогуляемся. - Протянул псу кусок сыра, достав его из сумки. Тот жадно схватил его и сразу проглотил. Стал смотреть на нового друга.
        - Пойдём, пойдём...
        Пошли. Миновали речной порт и двинулись по набережной, вдоль Днепра. Новый друг молчал и глядел на воду. Было раннее утро, солнце только-только показалось из-за серой многоэтажной линии левого берега.
        - Бездомный, дружище? Или выгнали? Бывает, бывает... Ты мне скажи, кого в этой жизни не выгнали? В каком-то смысле.
        Мимо проехала на большой скорости стайка велосипедистов, в чёрных очках, с рюкзаками и в наушниках. Пёс проводил их взглядом.
        - Я тоже многих выгнал. Жалею теперь. Но себя, брат не переделаешь. И когда поймёшь это окончательно, вот тогда-то и наступает настоящая тоска.
        Они миновали церквушку, стоящую на берегу, на самой воде. Возле двери стоял священник в рясе и зевая смотрел на них. Пёс поглядел на него.
        - Да, мохнатый. Это называется церковь. Когда теряешь всё, идёшь сюда. Говорят, помогает. Но когда всего через край, сюда никто не ходит. Вот такое раздвоение души.
        Человек с собакой пошли дальше, вдоль набережной. Солнце уже почти взошло и бросало огненные отблески на крыши домов. Подошли к небольшой гостинице на воде. У входа на трап стоял швейцар в тёмно-синем костюме и с блестящими погонами.
        - Пёс со мной, - проговорил человек и провёл собаку по трапу. Швейцар не решился ничего сказать.
        В номере "мохнатый" получил порцию колбасы из холодильника и, не утруждая себя рассуждениями об удаче, принялся быстро уничтожать фартовую пищу.
        - Полковника Дубину, пожалуйста, - сказал по телефону новый друг пса. - Алло... Я на месте, - и отключил телефон. Выглянул в окно на Днепр. Вытащил из сумки переносной компьютер и стал работать на нём. Пёс блаженно лежал под столом и вскоре уснул. И сладкие собачьи сны стали сниться ему: о детстве, о молодости и о былой счастливой жизни... Но сны прервались. "Мохнатый" открыл глаза. Новый друг спал на кровати, а дверь в комнату медленно открывалась. Шерсть дыбом встала на загривке. Осторожно в дверь зашли двое и тихо прикрыли её за собой. В руках у одного был длинный чёрный пистолет с глушителем. На цепочках они пошли к кровати... Агр-р-р-р-р-р!!! А-а-а-а-а-а-а! Туф-ф-ф... Туф-ф-ф...
        ***
        Он застрелил обоих. Не знаю каким образом. Это были лучшие специалисты. И собака там какая-то оказалась, под ногами путалась, а может и помогла ему - свидетелей нет. Швейцар запустил его с псом, а затем выпустил. Он сел в свой "Ягуар", собаку забрал с собой, и теперь неизвестно где.
        - Скорцени, за операцию отвечаешь ты. Где Ликвидатор? Ты соображаешь, кого ты упустил? Его вели по компьютерам с Сейшельских островов через 24 страны. Наконец он появился не виртуально. Надо было просто ликвидировать Ликвидатора. Это сложно? Нет, ты мне скажи, это сложно - выстрелить в спящего человека? Или дубиной по голове дать, в конце концов! Его усыпили инфразвуковым генератором и надо было просто войти и грохнуть этого умника.
        - Но, собака...
        - Какая собака, Скорцени? Не беси меня, я тоже итальянец. Какая собака? Только попробуй, скажи сейчас, что в провале операции виновата собак. Ну? Скажи! Собака? Да? Уффф... Это полный аут. - Упал в кресло.
        - Мы его найдём.
        - Где? Ты не в Риме, и помни об этом каждую секунду, а не минуту. "Наайдём!.." Ой, аут... аут...
        - Вы же знаете, что Киев наш. Все структуры будут работать на нас. Все!
        - Да уж... Я знаю эти структуры. То им не те условия, то евро не того цвета, то хата сгорела и все ушли на фронт. - Облокотился о стол и лёг на него грудью. Помолчал. Сказал:
        - Скорцени, мой добрый друг, я здесь, в этом городе, работаю тридцать лет. Тридцать лет! И, - вытер пот со лба, - если я что-то говорю, то, представь себе! Так оно и есть. И вбей это себе в голову!
        - Шеф, я виноват, мы провалились по моей неосмотрительности. Если вы скажете, я пойду и застрелюсь.
        - Что? - Прищурившись, посмотрел в глаза. - Хочешь слинять? Нет, не разрешаю. Не стоит.
        - Ну, не стоит, так не стоит.
        - Теперь слушай. Пришла оперативная информация и в ней сказано, что Объект находится в районе старого Подола, плюс-минус километр.
        - Где точка отсчёта?
        - Киево-Могилянская академия. Именно в ней нет ничего. Проверено. Когда её штурмовали, там прощупали всё и не нашли ничего, кроме героина. Искали подземный ход, ломали голову, куда могли исчезнуть двести человек мятежников и... Кстати, как ты думаешь, куда они делись?
        - Ночью ушли дворами.
        - Скорцени, какими это дворами?
        - Через больницу. Там, с заднего хода академии, есть больница, есть двор...
        - Ну-ну...
        - Господи, шеф, это знает каждый оперативник. Они купили себе выход.
        - Что? Не намекай, а скажи ясно.
        - Они заплатили оцеплению и те их всех выпустили.
        Шеф упал в кресло и стал задумчиво смотреть на подчинённого. Спросил:
        - Такое говорят?
        - Так оно и было. Извините, шеф. Я вас уважаю. Но чудес не бывает. Это, наверное, англичане пришли к выводу, что есть подземный ход. После строительства тоннеля под Ла-Маншем они помешаны на этой теме.
        - А кто стоял в оцеплении со стороны двора?
        - Кхм... Итальянский контингент в составе НАТО.
        - Да? Ты меня не удивил. Значит наши дали хохлам уйти и заработали на этом? Ха! Молодцы! Нерон ими бы гордился! А янки пусть ловят... Ой, умру со смеха... Скорцени! Только не говори, что ты пошутил. Наши отпустили киевлян, а американцы рвут подмётки по всему городу, делают облавы. Ой... Ха-ха-ха-ха-ха!!! - Вытер слёзы от смеха. Закурил. Проговорил:
        - Ладно, то былое. Пусть ищут, мне плевать. Я даже никому не доложу о том, что ты сегодня мне сказал. Вернёмся к Ликвидатору, - помолчал. Покурил. Потушил. Поинтересовался:
        - Ты знаешь, почему у него такая кличка - Ликвидатор?
        - Наёмный убийца, наверное. Или что-то в этом роде.
        - Да, что-то в этом роде. - Пододвинулся к собеседнику и тихо, отчётливо сказал: - Я тебе сообщу, чтобы у тебя стало поменьше жеребьячего оптимизма и любви к жизни. Скорцени, Объект - это не баба, чтобы ты знал. Объект - нейтронный заряд, заложенный на территории Киева в восьмидесятых годах прошлого века. - Скорцени глядел на шефа преданным взглядом. - А Ликвидатор должен привести в действие этот заряд. Доступно?
        Скорцени заморгал. Спросил:
        - Что вы имеете в виду, шеф?
        - Господи, сволочь ты итальянская, я что говорю, то и имею в виду. Мощность бомбы - одна мегатонна. Как ты считаешь, нам хватит?
        - Кхм... Но... Но зачем? Зачем её взрывать?
        Шеф откинулся в кресле и снова закурил.
        - Затем, чтобы Киев никому не достался. Доступно?
        - Нет.
        - Русские сцепились с Вашингтоном из-за Киева. Бойня на Софиевской площади была по этому поводу. А сейчас здесь нет вообще никакой власти, кроме власти патрулей НАТО. А дальше будет ещё хуже. Политбюро решило, что Киев может выполнить функцию Сараево и город решили уничтожить.
        - Какое политбюро?
        - Внеполитическое. Есть такое, но только не на бумаге.
        - Шеф, вы меня разыгрываете.
        - Нет, Скорцени. Я бы шутил, но нет моральных сил. Теперь ты знаешь правду об Объекте и эта правда начнёт есть и тебя. И я это тебе специально сказал!!! Какого чёрта! Ты, наконец, понял, кого ты упустил? Что ты мне ответишь. А? Ну?
        - Мы его найдём, если даже придётся застрелить Генерального секретаря НАТО.
        - Вот это уже ближе к теме. Вот это уже другие ноты! Вот эта опера нам по душе. Это совсем другой джаз! Ты молодец. Я вижу, ты всё понял. - Ласково улыбнулся. И заорал: - Но заставь понять и других!!!
        ***
        В тени густых деревьев, на побережье живописной морской лагуны, в чёрных очках, чёрных шортах, чёрных бейсболках, глядя на морскую гладь, молча и сосредоточенно пили пиво семеро граждан Подола. Один из них, - женщина, - сказал:
        - И долго мы ещё будем здесь париться? Я устала, у меня нет сил, у меня накапливается гиперстресс, мне срочно необходим курс релаксации, я хочу домой! - Замолчала. Закурила. Ей ответили:
        - Леся, не трави душу. Не тебе одной тошно. У меня дома жена, тёща, тесть, дети; племянники, двоюродные сестры и братья; их тёщи, тести, свекрухи и свёкры; мать и отец, в конце концов; и все меня ждут, а я, - обрати внимание, - молчу.
        - Ну и дурак.
        Снова под южными деревьями повисла тишина. Жужжали мухи и пчёлы, летали толстые шмели, планировали бабочки-махаоны и лился благоуханный запах орхидей на фоне пения средиземноморских удодов.
        - Моня, - сказал Седой. - Не трогай женщину. У неё, как, кстати, и у меня, - кратковременная депрессия.
        - Кратковременная? - приподнялась Леся. - Если это кратковременность, то что такое вечность? Ты, Вова, говорил, что тебе должны позвонить, когда изготовят документы.
        - Они давно готовы.
        - Тогда почему мы не плывём в Киев?
        - Нет команды.
        - Чьей команды?
        - Командира.
        - Какого командира?
        - У Седого зазвонил мобильный телефон.
        Тот ответил:
        - Я слушаю.
        - Это Дубина. У вас всё в порядке?
        - Нет, полковник, не всё. Поголовный депрессивно-неврастенический синдром.
        - Это хорошо. Значит, вам необходима перемена образа жизни.
        - Еще даже как.
        - Вы её получите. Сегодня вечером, - в 19.01, в бухте Клеопатры будет сброшена капсула с документами. Не упустите, рассортируйте, изучите, войдите в роль легенды и срочно отплывайте в Киев. Здесь есть серьезное дело. Давай, Вова! - отключился. Седой повертел в руках телефон, кинул его в траву. Сказал:
        - Ну, Леся. Ты просила, просила... И допросилась. Завтра утром отплываем в Киев. Но не на блины. Мы теперь все подчинённые полковника Дубины. А он парень, - как бы это сказать? - тот, который умеет запрячь лошадей.
        - Я не лошадь, - сказал Моня.
        - Естественно. Ты конь.
        Вечером на берегу бухты Клеопатры дежурили, ожидая посылки, Седой и Моня. Остальные остались в лагере и готовили катер к отплытию. Моня посмотрел на часы.
        - Восемнадцать пятьдесят восемь, - сказал.
        - У тебя точное время?
        - Каждый день проверяю по ДЖИ-ПИ-ЭС.
        - Значит, осталось три минуты. Меньше.
        Молча уставились на море. Легкий бриз шевелил волну. Вдалеке играла парочка дельфинов. Солнце клонилось к горизонту.
        - Ага, что-то летит, - сказал Седой. На горизонте показалась быстро приближающаяся точка, и через пару секунд над бухтой с грохотом промчался самолёт с треугольными крыльями и летящий на высоте десяти метров, не более. Маленький парашютик стал медленно опускаться в воду.
        - Саша, быстро плыви, а то утонет.
        Моня разделся и кинулся в воду. Через пять минут, тяжело дыша, выбрался на берег держа в руках мокрый парашют и длинную, пластмассовую капсулу.
        - Уффф... - отряхнулся. - Чего они так низко летают? Как он вообще этой посылкой в бухту попал?
        - Этот не промахнётся. Я его знаю, с Ветряных гор парень. По самолёту определил. Его собственная разработка. На авиазаводе переделали из списанного АН-2. Поставили турбореактивный двигатель, переварили крылья, - между прочим по секретной технологии Патона, его внук и варить помогал, - прогнали в трубе, воткнули японскую электронику, - хорошая рабочая лошадка получилась. Говорят, тысяча двести идёт. А так низко - чтобы радары не засекли. Он взлетает с Кольцевой дороги, там и садится. Самолёт в трейлер и в кусты.
        - Да, хорошая летающая тачка, - задумчиво сказал Моня глядя на горизонт. Надо же - так быстро и так точно.
        - Это чепуха. Он, - Бруклин, по-моему, его зовут, - на спор, ночью пролетел под всеми шестью мостами Киева! Побил рекорд Чкалова. Ночью, на радаре, под всеми мостами. Представляешь?
        - Нет, не представляю. Это давно было?
        - За неделю до того, как нас штурмовали в академии.
        - Да? А янки?
        - А что янки? Пока они тупорыло врубались в чём дело, пока докладывали по инстанции, пока "быстро" реагировали отряды быстрого реагирования - Бруклин слинял на Кольцевую. Сел на трейлер, и домой. Его до сих пор ищут. У Дубины голова болит от этого Бруклина. Башка, говорит, сбита у этого пилота. Но, Моня, у кого она не сбита? А этот ещё и лётчик.
        - Верно, Вова.
        - Я бы, честно говоря, с этим водилой в одну машину не сел. Но фартит ему. Что не вытворяет - никаких проблем. Чистый самоубийца - под всеми мостами пролететь. Там, говорят, от детонации оглушенная рыба всплыла. А ему всё до лампочки. Нет башни - нет проблем.
        Зазвонил телефон. Седой ответил:
        - Я слушаю.
        - Это Дубина. Так, Вова, ситуация изменилась. Морские патрули блокируют все входы. Полетите воздухом. Бруклин вас подбросит. Мы сегодня приварим к самолёту поплавки для посадки на воду. Утром он будет. Все ясно?
        - Ммм... Полковник, может мы всё же катером?.. Оно как-то надёжнее...
        - Тебе что, не понятно? Патрули! Всё, не морочь мне голову. Я перезвоню. - Кинул трубку.
        - Твою лохматую бабку мать, - тихо сказал Седой. Попали. Летим с Бруклином. Ещё и садиться придётся на воду. А парашюты он принципиально не берёт. Пойдём, Саша, я сообщу эту радостную новость Лесе. Она хорошо знает этого летающего придурка. Вот обрадуется предстоящей релаксации!
        ***
        - Так, одни только факты.
        - Есть, сэр. В Киеве появился Ликвидатор. Тот самый Ликвидатор.
        - Это факт?
        - Да.
        - Что означает его прибытие?
        - Это человек, который имеет доступ к коду, блокирующему работу компьютера, управляющего комплексной системой дублирующих друг друга процессоров, имеющих функциональное назначение - запустить реакцию деления атомного ядра при минимуме возможностей постороннего воздействия на этом процесс и максимуме возмоножостей выполнить требуемую команду.
        - Ммм... мда... И? Упростите текст.
        - Ликвидатор должен запустить таймер нейтронной бомбы, которая спрятана на Подоле.
        - Любопытно, любопытно, - англичанин, в погонах генерала, взял из коробки сигару, обрезал кончик, прикурил, пустил облако дыма, откинулся в кресле, глянул в потолок, потом на себя, в зеркало и спросил:
        - Насколько гарантирована достоверность?
        - 97 процентов, сэр.
        - А куда ушли три процента?
        - Остались в компьютере. Сто он не выдаёт никогда. Наверное, перестраховка программистов.
        - Дальше.
        - Итальянцы вели его с самых Сейшельских островов, но на Подоле, из плавающей гостиницы, он ушел и оставил два трупа.
        - Молодец. - Пыхнул сигарой и покивал головой. - Дальше.
        - Дальше самое сложное. Он не появился ни в одной из трёх точек, где должен был состояться его контакт. Город не покинул тоже и где-то бродит кругами.
        - С чего это вы взяли, что кругами?
        - Ну, это я образно.
        - Образов не надо. Нужна информация. Скажите, - прищурился и втянул дым, - а почему вы вообще решили, что он в Киеве?
        - Данные экстрасенса Яфета.
        - Не того ли Яфета, который выиграл в лотерею двенадцать миллионов фунтов?
        - Тот самый. Те фунты он подарил жертвам несостоявшегося суицида. Психам, короче. Пожертвовал деньги на целевую программу психиатрических клиник Великобритании.
        - Любопытно. Вы давно с этим Яфетом работаете?
        - Давно.
        - И высока ли вероятность предсказаний, сэр?
        - Нет.
        - А что же вас толкает на столь уверенные рассуждения о присутствии Ликвидатора в городе?
        - Яфет очень редко даёт гарантию. В этот раз дал.
        - И в чём она заключается, эта гарантия?
        - Миллион фунтов.
        - А сколько вы ему должны, если он прав?
        - Ммм... Четыре миллиона.
        - Вам не кажется, что коэффициент рентабельности, мягко говоря, не в нашу пользу?
        - Вы правы, но выбора нет. Второй Яфет пока не появился. Торговаться не с кем. Он монополист.
        Генерал снова пустил облако дыма, прищурился, поцокал языком, потарабанил пальцами по столу, глянул в потолок, в зеркало и сказал:
        - Впрочем, вы правы. Вам придётся верить ему, мне вам, а премьер-министру - мне. И, скажите, сэр, как вообще всплыла информация о Ликвидаторе, как таковом. Я не помню начала истории. Он мелькает у нас по файлам уже лет десять. Может, это вообще всё игра на понижение?
        - Понижение чего, сэр?
        - Стоимость недвижимости в Киеве, вы об этом не задумывались?
        - Нет, это не игра. Его сдал русский президент. Много лет назад. В состояния сомнамбулы продиктовал по телефону. Вы помните ту операцию. У Ликвидатор самое глубокое укрытие. Если бы не президент, никто ничего бы и не узнал.
        - Так это тот президент?
        - Да, сэр, это он. Связь с ним прервалась вскоре после получения информации о Ликвидаторе. Он подключил к своей локальной ноосфере тибетских лам и колдунов из дельты Амазонки. Контакт оборвался.
        - Я вспомнил этот х-файл. Там, если не ошибаюсь, доступ N 0.
        - Да, сэр. Только вы и премьер-министр.
        - Значит это не игра. Чёрт! - встал и принялся ходить по кабинету, пуская клубы дыма. - Я не могу поверить, что это всё правда! Превратить Киев в руины? Маразм. Но маразм глобальный!
        - Это результат работы Политбюро.
        Генерал резко остановился и посмотрел на подчинённого.
        - Что вы сказали?
        - Я сказал, что это результат работы Политбюро.
        - Откуда вы знаете о Политбюро?
        - Из интернета.
        - Вы шутите?
        - Наберите адрес www.politburo.net
        Генерал сел в кресло и зашелестел клавиатурой. Уставился в монитор и молча глядел, не моргая минуты две, шевеля мышью. Бросил мышь. Встал.
        - Бред. Ну и времена! Но микроскопические песчинки правды на сайте есть.
        - Я их и имею в виду.
        - Да, это, несомненно, работа Политбюро. Но до этого момента я думал, что о нём знаю я, премьер-министр и президент США. Аль-Каида шаловливый ребёнок в сравнении с Политбюро. Да, - посмотрел на подчинённого, - собственно она и есть его дитя. Аль-Каида - родная дочь Политбюро. Я об этом знаю, премьер-министр об этом знает, президент США об этом знает... Вы теперь знаете. Как вы считаете, кто же тогда Ликвидатор?
        - Он православный. И он вольный стрелок.
        - На длинной-длинной верёвочке, которая скрывается в дебрях Политбюро.
        - Да, сэр. Вы правы.
        - Прекрасно. Стратегия?
        - Мы применим метод "сотой обезьяны".
        - Что за метод?
        - Он заключается в доведении ситуации до абсурда, в результате чего качественно меняется ментальная доминанта псевдосоциума, имеющего отношение к операции, и появляется возможность посмотреть на сторону кубика, которая не видна. Там может находится Ликвидатор.
        - Сэр, проще.
        - Мы начинаем транслировать телевизионное шоу "Ликвидатор". Рекламируем на всех телеканалах около пятидесяти наименований косметических средств под названием "Ликвидатор". Открываем бульварную газету под названием "Ликвидатор". Регистрируем партию бывших строителей демократии "Ликвидатор". Над Киевом будут летать рекламные аэростаты "Ликвидатор", рекламирующие возможности человека в нашем обществе. Все мусороуброчные машины в Киеве будут иметь название "Ликвидатор". Все дворники, уборщики, погрузчики, разгрузчики снабжаются спецодеждой с названием "Ликвидатор". И ещё около сорока позиций. План у меня в папке. Все это должно привести Ликвидатора к потере самоидентификации и контроля над своей психикой.
        - А это не перебор, сэр?
        - В этом и заключается принцип "сотой обезьяны". В переборе.
        - Послушайте, а он хоть сам знает, что он Ликвидатор?
        - Да, этот позывной использовал русский президент.
        - Ну, тогда всё в порядке. Хорошо. Тактика?
        - Двести пятьдесят офицеров МИ-6 внедряться в среду социума украинцев. Они уже готовы.
        - А язык? Кто знает украинский язык?
        - Никто. Но все прошли курсы вербального общения на языке глухонемых. Работать будут как приезжие, нищие глухонемые.
        - Ох, что-то мне не прорисовывается убедительность.
        - Сэр, прорисуется. От спецслужб Её Величества Ликвидатор не уйдёт! На операцию выделено семьдесят пять миллионов фунтов. Этот факт - уже почти победа.
        - Да знаю, знаю. Но... Ладно. Поверим и на этот раз. Подготовьте тщательный анализ возможных последствий в случае форс-мажора и аккуратно состыкуйтесь с итальянцами.
        - Мы с ними уже работаем. У нас общение не прекращается после Киево-Могилянской операции. Мы там сражались плечом к плечу.
        - У них тогда много погибло людей?
        - Никого. Но большой моральный ущерб.
        - М-да. У нас там тоже потерь не было. Общий язык есть. Хорошо, сэр. Я доволен результатами нашего разговора. Разрабатывайте план в деталях, и мы его утвердим. Вы свободны!
        ***
        На всей скорости зелёный фюзеляж самолёта с огромными, словно лапти не по размеру, поплавками вместо шасси, и треугольными крыльями с громадными закрылками, спикировал резко вниз, и по мягкой глиссанде изящно коснулся воды, окунув в неё свои "лапти". С грохотом и фонтанами брызг стал тормозить, включая реверс двигателя. Ви-и-и-и-и-и-и... Жжжжжжжжжух... И неторопливо поплыл, покачиваясь на волнах бухты Клеопатры. Боковое стекло отодвинулось и появилось улыбающееся лицо в панаме цвета хаки.
        - Привет, пацаны! Ха! Леся! И ты здесь? Приивеет!
        Седой мрачно помахал рукой. Моня крикнул:
        - Здорово, Бруклин.
        Леся отвернулась и стала смотреть на пальмы. Димедрол, Парковщик, Длинный и Француз подняли в приветствии руки. Славик крикнул:
        - Ты в Алжир не залетал?
        - Был неделю назад.
        - Как погода?
        Бруклин вытянул кулак с отогнутым большим пальцем.
        - Спасибо, друг. Это радует, - ответил Француз.
        - А в Киеве? - спросил Димедрол.
        - Так себе, - ответил Бруклин. - Боковой ветер. Сдувает самолёт с Кольцевой.
        - Слушай, а твоя самоходка нас поднимет? - спросил Парковщик. - Нас семь человек. Мы не завалимся с перегрузом?
        - Не боись. Бруклин не падает.
        - Ой-ой-ой, - тихо сказал Седой. - Серёжа, не заводи его, а то он начнёт показывать какой Бруклин хороший пилот.
        В рыбацкой лодке подплыли к самолёту и по поплавкам забрались внутрь. Это был обыкновенный салон "кукурузника". Пахло резиной и авиацией. Длинный, бывший десантник, ностальгически втянул воздух и блаженно уселся на жесткое боковое сидение.
        - Давай, давай, пацаны, - мажорно подавал голос пилот. - В такой компании мы ого-го! как полетим.
        - Что там в Киеве? - спросил Моня.
        - А что? Ничего. Желтые ботинки. У спецназа желтые ботинки, их на всех рынках продают. Моя жена и мне подогнала, сорок евро - глянь! - Он показал американские ботинки желтого цвета. - Носить - не сносить.
        - А как там Дубина?
        - А что Дубина? Дубина как Дубина. Всё маскируется, в подполье прячется. Впрочем, ему по другому нельзя. Это я - вольный ворон. Хотя позавчера с трудом от "Фантома" ушел. Выручила технология длинных закрылков. Я могу очень медленно заходить на посадку. Американские пилоты не врубаются - как я не падаю. Мне и кличку уже дали: Кольцевой Голландец.
        - Почему Кольцевой?
        - Потому, что появляюсь и исчезаю в районе Кольцевой дороги. Вот так, Моня. Ты всё морды бьёшь? Нет? Да вижу, что перешёл на другой калибр. Когда выпьем в "Экспрессе"?
        - Ой, не спрашивай. Мы там уже выпили хорошо и надолго.
        Седой прошел через салон и сел рядом с Бруклиным на место второго пилота.
        - Ремни! - крикнул Пилот и включил зажигание.
        - А парашюты? - спросил Леся.
        - Не предусмотрены технологией полёта, - пояснил пилот и нажал на педаль газа. Он специально вмонтировал регулировку мощности турбины в педаль. Турбина хрипло завыла, самолёт завибрировал и побежал по воде, гоня впереди себя волну. Двигатель тонко засвистел и "кукурузник", оторвавшись от воды, взлетел в небо и почти сразу на бешеной скорости полетел над водой.
        - Почему не взлетаем? - спросил Седой.
        - Уже взлетели, только ещё не набрали скорости. Ничего наберём. - Бруклин жал педаль газа и тёмно-зелёная машина мчалась над самой водой, разгоняясь и вибрируя.
        - Семьсот пятьдесят. Маловато. Поплавки мешают. Но ничего, сейчас разгонимся, - говорил пилот, щёлкая тумблерами на панели управления. Под самолётом, в десяти метрах, проносилась вода, превратившаяся в зелёно-голубую стену.
        - Уже восемьсот. Сейчас наберём номинал.
        - Какой номинал? - волнительно спросил пассажир.
        - Тысяча сто. Часа через полтора будем в Киеве. В одном месте остановимся на дозаправку.
        Седой выглянул в салон. Все его друзья сидели с посветлевшими лицами. Никто в окно не глядел.
        - Ну, как? - крикнул Седой.
        - Порядок, - ответил Моня. - Хорошо летим.
        - Леся, всё нормально? - спросил Седой. Та не ответила.
        Несколько раз пилот кидал самолёт в сторону от кораблей с неожиданно высокой палубной надстройкой. Седой вытирал пот со лба и старался вперёд не смотреть. В салоне Моня стал рассказывать анекдоты. Никто не смеялся. Самолёт продолжал дрожать всем корпусом и выть, как недобитая собака. После нескольких манёвров, стали лететь над сушей. Море осталось позади.
        - Двигаться будем вдоль Днепра, - сказал пилот. - Исключительно в целях безопасности. На сушу я не сяду.
        Миновали Херсон, прятавшийся в туманной дымке. Проскочили Никополь. Справа проплыла громада Запорожья, тоже вся в туманном смоге. Днепропетровск облетели над сушей. Там было много международных наблюдателей, и явно назревала война. Бруклин вскоре повернул самолёт и стал забирать левее от Днепра. Под днищем реактивного "кукурузника" понеслась степь и кустарник.
        - Куда это мы? - крикнул Седой.
        - В Александрию, на дозаправку. Не рассчитал я с керосином. Там у меня родня и запасная база. Есть оборудованная взлётная полоса, но мы сядем на реку. - И пилот стал говорить по мобильному телефону.
        На Ингулец сели, подняв кучу брызг и гоня громадную волну. Пока дозаправлялись с борта речного катера, Бруклин болтал с молодой девушкой, помощницей моториста.
        - Ну, как там Киев? - спрашивала она. - Правда, что уже на куски поделили? Нам, украинцам, кусок-то хоть достался?
        - Достался, достался, - уверенно ответил Бруклин. - Подол, называется. Хороший кусок. Мне так больше и не нужно. Остальное пусть забирают.
        - Даа, пусть забирают! У меня сестра в Дарнице, брат в Святошине, а тётка на Позняках.
        - Не бойся, я пошутил. Никто ничего не отдаст.
        - Даа, а говорят, что поделили!
        - Врут, Дуся, врут.
        Самолёт, гоня волну, взлетел. При подлёте к Киеву, как только миновали Кременчугское море, Бруклин стало сосредоточенным и молчаливым. Самолёт продолжал лететь на высоте десяти метров. Но все чаще приходилось подниматься и обходить ЛЭП и различные строительные сооружения.
        - Выше нельзя, - сквозь зубы сказал Бруклин в ответ на вопрос Седого. - АВАКС поставит метку, скинет на "винт" спутника и тогда я - меченный. Уже не уйдёшь.
        Седой замолчал и притих, глядя на ужас, несущийся на него со скоростью триста метров в секунду. Бруклин всё время уворачивался от преград, и самолёт всё время кидало из стороны в сторону, то вверх то вниз.
        - Куда это вы так спешите, - медленно, не отрывая глаз от горизонта, спросил Бруклин. - Не могли пешком дойти. Лето, погода...
        - Спроси у Дубины.
        - Всё понял. Подпольный ревком действует. ... Что ты вьёшься! Над моею головой... - неожиданно запел Бруклин. Из салона ему хором ответили, подхватив тему:
        - Ты добыычи, не добьешься!.. Чёрный ворон, я не твой!..
        Турбореактивный АН-2 нёсся низко над землёй, чуть не цепляя деревья, а из салона неслась песня. Подключился Седой и даже Леся. Поющий самолёт влетел городскую черту в полных сумерках. Пилот включил радар и пошел совсем низко над водой, сбросив скорость.
        - Господи, Бруклин, хоть под мостами не лети, - попросил Седой.
        - Ладно, не буду. Хотя это очень нравится америкосам. Бегать начинают, как тараканы.
        Сели на воду в районе Вышгорода. Самолёт бултыхнулся в воду и Седому показалось что всё - утонул. Но нет, выплыли. АН-2 перегазовывая, шевеля горизонтальным рулём, подплыл к берегу. Навстречу уже двигался катер. Седой протянул руку Бруклину. Сказал:
        - Давай, дружище. Рад был пообщаться. - И прыгнул в катер. Покачиваясь, туда сползла Леся и все остальные. Взвыв турбиной, самолёт исчез в темноте. "... Над моеею гооловоой!.."
        В катере был лично Дубина.
        - Прибыли? Прекрасно. Попарились на югах, но теперь будете отрабатывать. Вперёд! - скомандовал водитель катера и тот поплыл вдоль берега водохранилища. Вскоре высадились на причал, сели в микроавтобусе, Дубина сел в "БМВ", и машины помчались в Киев.
        ***
        - Докладывай, Скорцени.
        - Англичане просят помощи и предлагают работать над темой Ликвидатора вместе.
        - А смысл?
        - Ну, возможно, они чем-то и помогут.
        - Чем? Никто из них толком не говорит даже на русском языке, не то, что на украинском. Они что, с переводчиками собираются вести оперативную работу? Впрочем, я не удивлюсь, если это и случится. - Помолчал, уставившись в камин. Молчал и Скорцени. Сказал:
        - Шеф, они там какую-то шутовскую рекламу Ликвидатору делают. Вы в курсе? Шары над Киевом летают, а на них написано "Ликвидатор". Они что, совсем уже спятили со своим психоанализом?
        - А ты ещё не заметил? Они все двинутые. Придурковатей их только американцы. Но у них это образ жизни, а эти - реально свихнулись. Косметическое молочко "Ликвидатор". Мать родная! Реально свихнулись! Я сегодня из метро вышел и сразу увидел штук двадцать "Ликвидаторов". Дорогу ремонтировали. И ты меня ещё спрашиваешь, работать ли с ними, а? Скорцени? Спроси меня ещё раз! Спроси, спроси!
        - Да ладно, я промолчу. Но что ответить представителю Ми-6? У меня сегодня с ним встреча на Крещатике.
        - Мути воду. И вытащи из него все, что сможете. Да! Гениально! Скажи ему, - шеф наклонился ближе к Скорцени и сказал: - Ох, рыжеволосые, я вас достану! Скажи им, Скорцени... Скажи этим высокомерным ублюдкам...
        - Что?
        - Скажи им, Скорцени, что, судя по нашему компьютерному перехвату переговоров Ликвидатора с Политбюро, Киевская бомба не страдает от одиночества.
        - Что вы имеете в виду?
        - Точно такая же заложена в Лондоне. Тоже в восьмидесятых.
        Скорцени смотрел на шефа расширенными глазами.
        - Так и сказать?
        - Да, так и скажи этим рыжим, чтобы побелели или потемнели.
        - Шеф, они вообще рехнутся!
        - Вот этого я и хочу. Пусть сидят у себя на острове и потихоньку сходят с ума, но - сами. А нас не трогают. Хватит о неитальянцах. Что по Ликвидатору?
        - Я вышел на Киевское подполье.
        - Ну-ну... Интересно... А что, есть такое?
        - А мятеж? Конечно есть! Так вот, есть такой полковник - Дубина. Он руководитель оперативного отдела Киевского Сопротивления. Опер, - свой парень. Мы с ним хорошо побеседовали вчера вечером.
        - То-то ты сегодня такой вялый.
        - Да, немного есть. Он приглашал на Подол, в свой фирменный ресторан "Экспресс".
        - Ну, и?
        - Я не отказался. Ммм... Как сказать... Экзотично... Поэтично... Реально... И... очень материально. Я даже не помню, как приехал домой. Но разговор помню.
        - Ну, ну...
        - Мы с ним порешали за столом проблему Ликвидатора и он сказал, что это не проблема.
        - Так и сказал?
        - Да, так и сказал. И ещё он пообещал, что возможно найдёт выход на Политбюро.
        - А на Марс он не обещал тебя свозить на экскурсию?
        - Я ему почему-то поверил.
        Шеф встал и стал ходить кругами. Ходил и приговаривал:
        - Надо всё анализировать. Много синтеза. Необходим анализ.
        - Как скажете, шеф.
        - Я тебе скажу вот что. Делай всё, что тебе скажет Дубина. И смотри, не приведи Господь подставить его под разведку! Уши ЦРУ в Киеве торчат из каждого мусорного ящика. Скорцени, за Дубину отвечаешь головой! Такого контакта нам больше не найти. Я не спрашиваю, как ты на него вышел. Это не моё дело. Я хочу, чтобы Дубину не перехватили американцы или эти рыжие придурки.
        - Я всё понял.
        - И ещё. У нас нет описания Ликвидатора. Нет его фотографии. Нет отпечатков пальцев. Нет рисунка радужной оболочки глаз. Нет теплового рисунка лица. Нет данных о его молекуле ДНК. А что у нас есть?
        - Ммм... Проблема, шеф. Есть проблема.
        - Да я понимаю, что проблема. Поэтому я так долго с тобой и говорю. Не было бы проблемы - не было бы разговора. У нас есть... Ну?..
        - Шеф, я пас... Может, машина? "Ягуар" последнего выпуска, чёрного цвета, без номеров.
        - Скорцени, этих "Ягуаров" в Киеве пятьдесят девять штук, я проверял. Это только у киевлян. И неужели ты думаешь, что он раскатывает по Крещатику на том "Ягуаре"? Ближе к земле, реальней... Что у нас есть? Скорцени, не беси меня!
        - Ну... ну... ну...
        - У нас есть собака, болван. У нас есть описание, - детальное описание, - собаки, с которой он покинул гостиницу. Его швейцар не запомнил вообще, а собаку - великолепно. Морда зубилом, глаз не видно, терьер какой-то. Описание вот в этой папке. А почему ты сам не заинтересовался собакой, Скорцени? Ты хочешь, чтобы я делал за тебя оперативную работа? А? Скорцени? Почему ты упустил собаку из вида? Ты же даже упоминал её в разговоре: собаака какая-то путалась под ногами... Так какая собака, а?
        - Я виноват.
        - Я знаю это без твоего признания. Уффф... - Рухнул в кресло, - Опять аут... Ладно, я сегодня в мажоре. Бери папку, - вот она, на столе. И вплотную займись собакой. Сейчас, в эту секунду. А потом зайдёшь ко мне перед встречей с англичанином.
        - Слушаюсь, шеф!
        ***
        - Тебе не кажется, что мы похожи на идиотов?
        - А может, так оно и есть?
        Седой и Моня сидели на Крещатике в подземном переходе, называемом в народе "труба". Оба были в потрёпанной одежде. У Мони на голове поблёскивала узорами восточная тюбетейка, и лохматились приклеенные усы. Глаза глядели через неоптические, круглые как пенсне, очки. В руках он держал балалайку. Седой сидел на корточках и перебирал струны обшарпанной гитары. На голове его желтым снопом обвисала соломенная шляпа, глаза скрывались под чёрными очками. Мохнатая борода торчала лопатой вперёд и упиралась в гитару, мешая играть.
        Они исполняли роль нищих музыкантов с юга Украины. И оба были в розыске Интерпола.
        "Самый лучший способ спрятать что-либо, - это положить его на самом видном месте", - философски говорил полковник, отправляя их в "трубу".
        По поддельным документам они являлись родственниками. Седой - отец. Моня - сын.
        - Ну, поехали, нечего сидеть, - мрачно предложил Седой и оба заунывно стали перебирать струны. Седой владел гитарой с юности, Моня в детстве учился в музыкальной школе по классу балалайки. Это и определило их имидж. Музыкальный строй они более-менее держали.
        - Беса ме-е-е... Беса ме мучо-о-о... - хрипло завыл Седой.
        - Чёртов Дубина, - пробормотал себе под нос Моня.
        Они выполняли роль связных. К ним должен был подойти один очень серьёзный человек и передаст контактную весточку - так сказал Дубина, а Моня - поверил. Теперь бесился и не знал, что делать. Они торчали в "трубе " уже пятый час. Заработали кучу копеечных монеток - у Седого оказался талант привлечения капитала завываниями, - но никакого "контакта" не было, кроме жалостливых взглядов пожилых киевлянок бросавших в шляпу монетки по десять копеек.
        В стороне от выступающих музыкантов, недалеко, возле зазывно мигающих игровых автоматов, стояли двое. Они курили сигареты, меланхолично поглядывали по сторонам, и слушали вступление дуэта. Второй сказал:
        - Зачем ты меня притащил в свой Киев? Какая здесь революция? Барды кричат какую-то муру, да бабы мужиков снимают - вот и весь экстрем.
        Первый ответил:
        - Да, что-то мы въехали не в тему. Никаких вооруженных конфликтов. Где это таинственное сопротивление? - И добавил: - Наверное, сидит в подполье. Но захват Киево-Могилянской академии был на самом деле! Они выдвигали ряд требований политического характера. Американцы не пошли им на встречу, - они не согласились выпустить узников в Гуантанамо, - отряд повстанцев прорвал оборону и ушел в неизвестном направлении, не потеряв ни одного человека.
        - У тебя достоверные сведения? - спросил второй.
        - Да. У меня на Подоле много друзей.
        - Хорошо. Я тебе верю. Но спроси у своих друзей с Подола, где эти люди. Нам надо выйти на них.
        - Где все эти люди? Я тебе скажу где. - Он стал говорить громче. Разговору мешало пение гитариста и треньканье балалаечника. - Они не здесь, в "трубе". Они прячутся где-нибудь на Борщаговке, Куренёвке или Ветряных горах. Наверное, ещё не время разворачивать полномасштабные действия против америкосов. И мы будем ждать, когда события развернутся, как в Югославии. Спешить не стоит. Пойдём, лучше, купим мороженное.
        Двое медленно пошли в глубину подземного перехода.
        - Квантаномейра... - пел Седой, невозмутимо спрятавшись за очками. Моня вёл соло на балалайке. Подошли двое немцев из контингента НАТО в форме офицеров Германии.
        - О! Йа, йа... - сказал один из них, поцокал языком и помахал Моне рукой. Тот отвернулся в сторону, продолжая вести тремоло на балалайке. Немцы постояли, послушали, кинули в шляпу бумажку в пять евро и побрели в глубь "трубы". "Бесаме-е-е!.."
        - Ёханый бабай, - мрачно пробурчал в паузе Моня. - Меня это всё достаёт! Фашистские хари подкармливают нас своими дебильными европейскими купюрами. - Схватил евро и порвал на мелкие кусочки.
        - Ты ещё съешь её, - критически сказал Седой.
        - Я их заставлю её съесть, - ответил Моня. И вообще...
        - Стой-стой, Саша, - решительно схватил Седой за руку Моню, собирающегося сорвать усы и покинуть "трубу". - Ты забыл, что есть такое слово - дисциплина. Ты что, хочешь, чтобы и дальше америкосы трахали наших баб? Хочешь? Ты скажи, я тебя пойму. Чего молчишь? Так вот и молчи. Нам дали задание. Провалит его любой болван, а выполнить - это посложнее. Ты что, думаешь только стрелять из пулемёта? Нет, дорогой, халява не пройдёт. Бери в руки балалайку - это посеръёзней, чем пулемёт.
        Они снова забренчали заунывную мелодию. Подошел старый дед, весь заросший и в вылинявшей фуфайке. Стал прищурившись слушать. В паузе сказал:
        - Э-э-э... Братки... А чтось вы такое гарное граете? Кх-кх-кх, - закашлялся.
        - Полонез Огинского, - пробурчал Моня, исполнявший произведение, которое сдавал на экзамене в музыкальной школе.
        - Гарно, гарно... Кхм...-кх...-кх... Очень гарно. Прям за душу берёт. А можно трошки щё? А?
        Моня, вздохнув, исполнил полонез ещё раз.
        - Дякую, дякую... Спасибо, братки... - Дед раскурил самокрутку и пустил клуб дыма. Невероятный запах распространился вокруг.
        - Господи, дед, что это ты куришь? - замахал рукой перед лицом Моня.
        - Грибы, сынок.
        - Чего?
        - Грибы, грибы. Сушеные. Очень, знаешь ли, хорошая штука. Акх... кх... кх... Меня, - сплюнул, - Карлуха научил.
        - Какой Карлуха?
        - Друг мой. Нерусский правда. Фамилия у него странная - Каштановая Роща.
        - Каштановая Роща?
        - Да, вот такой фамилий был у него. Кхм... кх... кх... Хочешь курнуть?
        - Да уж, спасибо.
        - Ну, как хочешь. А Карлуха любил. Накурится, бывало, грибов и начинает мне рассказывать сказки. Хороший был парень. Помер уже. Перекурил. Кхм... кх... кх...
        Дед бросил в урну самокрутку и медленными шагами пошёл дальше.
        Музыканты продолжали свою работу. В стороне от них, метрах в десяти, стоял пожилой мужчина и продавал значки "Украина+НАТО=любовь". Из его старой, потрёпанной сумки выглядывал объектив видеокамеры, которая записывала выступление струнного дуэта. Ещё пять человек, в разных точках "трубы", контролировали концерт Седого и Мони. Это были люди полковника Дубины. Ждали Ликвидатора. После покушения он на связь не вышел. Дубина сбросил на его e-mail предложение о встрече, которая и должна была состоятся, если бы не вмешательство итальянцев. Ликвидатор ответил. Теперь он должен был, по плану, подойти к Седому и передать свой "паспорт" - подтверждение того, что он действительно Ликвидатор, а не подставной агент ЦРУ в интернете. "Паспорт" представлял из себя одну из половинок разорванной на две части купюры в сто рублей. Вторая половина была у Дубины. После этого подтверждения можно было спокойно общаться.
        К музыкантам подошла крупная женщина в полутёмных очках.
        - Скаажите, паажалуйста, а вы можете исполнить "Мурку"?
        - Тьфу ты, - тихонько под нос чертыхнулся Моня.
        - Сударыня! Естественно! - галантно ответил кавалер Седой. - Для вас - что угодно. - И запел: "В тёмном переулке, где гуляли урки..." Минут пять кривлялся Седой, вошедший в роль и тарахтел на балалайке Моня. Дама поапладировала обоим, кинула в шляпу купюру в двадцать гривен, помахала рукой и скрылась в потоке людей.
        - Двадцать гривен? - удивился Моня. - За "Мурку"? Подруга, наверное, была на "зоне".
        - Мда... - удивлённо сказал Седой. Мы тут ещё и заработаем. - Пять-шесть "мурок" - и день прожит не даром.
        - Да, Вова! И можно пойти в "Экспресс".
        - Забудь, "Экспресс"
        - Да знаю, - печально вздохнул Моня.
        Подошли двое американских сержантов. Седой невозмутимо глядел на них. Моня с бешенством во взгляде отвернулся и стал настраивать балалайку.
        - Э-э-э... - начал один из американцев. Ви можеть знать? Дьюк! Дьюк Эльингтон. Йес?
        - Йес, - ответил Седой и продолжал слушать.
        - Сыграть Дьюк Эльингтон?
        - Йес. Фифти долларс.
        Моня поднял голову и посмотрел на Седого, топорща свои усы. Американцы вытащили бумажку в пятьдесят долларов.
        - Саша, помогай, - сказал Седой, ударил по струнам и запел "Караван": Па-а-а... Паба-па-бапа-па-паба...
        За три минуты заработали пятьдесят долларов.
        - Чёрт, - сказал Моня. - Я не думал, что это такое выгодное дело. Давай бабки подсчитаем, а?
        - Успеешь, ещё не вечер, - ответил лидер-гитарист.
        За следующий час заработали ещё около ста гривен.
        - Волна какая-то пошла, - сказал Моня.
        - Эта волна называется вечернее пиво. Уже вечер, все поддатые. И здесь, в "трубе", кстати, крутится только народ с "бабками". Остальные не могут заплатить за метро, не то что за "Мурку".
        - Да, за такую фигню - и двадцать гривен. Не плохо, - сказал Моня. Купюра в двадцать гривен так и лежала среди мелких денег.
        - Забери-ка ты её, - сказал Седой. - Не надо травмировать психику конкурентов. Вон, там в углу, бандуристы играют, так они всё время сюда ходят, чего-то вынюхивают.
        Моня взял двадцатку и сунул в карман. Вытащил обратно.
        - Слушай, Вова, здесь ещё и рубли она дала. Какие-то порванные.
        Седой взял двадцать гривен в руки. К купюре была приклеена половинка российских ста рублей.
        - Всё, Саша, - сказал Седой. Контакт состоялся. Уходим.
        - Я только-только разыгрался!
        - Говорю, уходим.
        Музыканты вместе с инструментами исчезли в людской толпе.
        ***
        - Я надеюсь, что это не игра российской СВР, генерал. Если всё соответствует действительности, то мы в полном дерьме.
        - Пока всё подтверждается фактами, сэр. Факты из семи независимых источников. Все они знают как о существовании Ликвидатора, так и о существовании Объекта. На игру не тянет - слишком сложно. Похоже, что они в самом деле, еще при Брежневе, вмонтировали где-то нейтронный боезаряд. Работа самого Брежнева, скорее всего. Он всё держал под контролем и всегда перестраховывался. И оказался прав. Возможно, такая штуковина есть и в Москве.
        - А в Вашингтоне? А у нас здесь не вмонтирована такая штуковина, как вы говорите?
        - Нет, здесь - вряд ли.
        - Вряд ли?
        - В Вашингтоне русского атомного боезаряда нет, - уверенно проговорил генерал.
        - Хотел бы я вам верить, - ответил президент. - Но я не могу верить! Не имею права. Особенно сейчас. Сбили "Дискавери", поражение под Дубровником, в районе Киева уничтожено шестнадцать самолётов ВВС США, странная смерть почти ста работников Госдепартамента, смерть госсекретаря, - очень, очень странная смерть! - атака на сервер ЦРУ и, впервые, успешная атака, русский лазер, - не многовато-ли, генерал, для такого краткого отрезка времени? Как вы считаете?
        - Это результат парадигмы цивилизации.
        - О! Вы ещё и философ! Парадигма! Ха-ха-ха! Настоящая парадигма всегда приходила в виде меча, а не каракулек на бумажке.
        - Господин президент, времена изменились. Прошу прощения, но сейчас один год идёт за десять. В плане информативного насыщения.
        - Вот так? Да? Это вы, наверное, к вопросу о пенсии? - Встал и начал ходить вдоль овала кабинета. Отпихнул ногой собаку. Сказал:
        - Я понимаю, что Кеннеди было трудно, но согласитесь, его проблемы в сравнении с нашими - детские игрушки.
        - Вы правы, господин президент.
        - Мы даже не можем рискнуть нанести ядерный удар! Неведомо, что у них за ПРО.
        - Но мы же сами вышли из договора.
        ***
        - Да мне плевать на договоры! Кто и когда их придерживается? Договоры для дураков, типа Хуссейна. - Помолчал. Молчал и генерал. Зазвонил телефон. Президент поднял трубку:
        - Меня ни для кого нет, - и положил. Продолжил:
        - Как вы считаете, являясь главой оборонного ведомства, что в данный момент необходимо предпринять в ответ на русскую экспансию?
        - Вы считаете, что имеет место экспансия?
        - Да, генерал, я так считаю. Ну?
        - Есть план МХ.
        - Вы считаете, что наступило время использовать его?
        - Ммм... Да. Я так думаю.
        - А ПРО? Несколько процентов русских ракет всё равно проскочит. - Президент вопросительно смотрел на собеседника, приподняв брови. Тот уверенно проговорил:
        - Вы же знаете, что мы технически превосходим их. Все эти последние сплетни о новейших разработках России в области противоракетной обороны не более чем пустая болтовня продажных журналистов и телевизионных обозревателей.
        - Ой, генерал, я уже не уверен. Они сбили лазером наш флаг на Луне. Это издевательство на американской демократией! Над Американской Мечтой, наконец.
        - Да, да, - вяло согласился генерал. - Но сбить флаг, это ещё не сбить баллистическую ракету. Акция русских, не более чем реклама.
        - Хотел бы я в это верить, - ответил президент, - но почему-то не верится. Англичанин ждёт моего стратегического решения в отношении "русского вопроса". Великобритания заранее согласна с нашей политикой, какой бы она ни была. - Помолчал. Пожевал губами. Продолжил:
        - Даунинг-стрит в шоке. Выяснилось, что после Киева Ликвидатор отправится в Лондон.
        - Зачем? Заметать следы? - нейтрально вопросил генерал.
        - Ха, - мрачно усмехнулся президент. - Следы. В Лондоне, при помощи конспиративных связей известного Филби, в восьмидесятых годах вмонтирована сестричка Киевской бомбы. А? Как новостишка? - президент уставился широко открытыми глазами на генерала.
        - Господин президент, это правда?
        - Да, генерал.
        - Мне показалось, что это сплетни.
        - Что, про это уже говорят?
        - Весь Вашингтон.
        - Да? А я думал, что это сверхсекретная информация.
        - Не совсем.
        - Хорошо, забудем про Лондон. Вашингтон ближе. - Посмотрел в окно. - Мне нужен план МХ адаптированный к сегодняшней ситуации, включая новые технологии российской ПРО.
        - Он готов.
        - Да? Вы молодец. Я могу взглянуть?
        - Файл -2425. Код - МХ.
        Президент придвинулся к монитору, протарабанил пальцами по клавиатуре, зашевелил мышь. Повернулся к генералу.
        - Но, судя по плану, процент уничтожения наших ракет составляет цифру
92. Это не ошибка программиста?
        - Нет. Перед вами реальный план, адаптированный к действительности. Но у нас есть 8%! Это двести сорок боеголовок!
        - Да у Китая больше, генерал.
        - Китай не претендует на регулировщика цивилизации, сэр. Потому, что не тянет на это. 240 боеголовок - это конец России!
        - Да нет, что-то мне здесь не нравится. А ответный удар? А ядерные субмарины?
        - Всё в плане.
        Президент опять зашевелил мышью. Кинул её в сторону. Встал. Недовольно сказал:
        - Пока отложим эту тему. Я поговорю с Кремлём по телефону. Мы, вроде бы, друзья. Может, и решим вопрос.
        - Надо отдать Киев.
        - Что-что?
        - Надо отдать Киев. Тогда всё утихнет. - Глава оборонного ведомства нахмурившись смотрел на президента.
        - Они же сами избрали путь демократии, путь свободы. Украина выбирает западные ценности! Разве не так? Об этом все говорят и пишут.
        - Вы же знаете, что это шоу.
        Президент помолчал. Сказал:
        - Да, это шоу. Но вся жизнь шоу!
        - До того момента, пока не взлетят ракеты, - уточнил генерал. - Я вообще-то за войну, сэр. Мой прадед воевал, мой дед воевал, мой отец воевал, я воевал, но - есть разумный предел. Мы своими восемью процентами уничтожим Россию, но что останется от нас? Вы смотрели план. К чему пиррова победа? Я может не прав и готов в любую минуту подать в отставку. С русскими надо разговаривать, сэр. Вы же из семьи Кеннеди! Ваш двоюродный дед ушел с ними говорить, хотя и поплатился за это головой.
        Президент молчал. Устало ответил:
        - Вы правы, генерал. - И закурил сигару, глядя в окно на ночной Вашингтон. - Они, конечно, медведи, но выбора у нас нет. Вы правильно сказали. Я не буду Пирром. - Пустил кольцо дыма. - И... Разберитесь там с этим Ликвидатором. ФБР и ЦРУ в вашем подчинении. Насколько я знаю, код бомбы имеет только он. Все остальные уже в могиле. Так отправьте туда и его, а бомба пусть лежит для грядущих археологический открытий.
        - Будет исполнено, господин президент!
        ***
        В кабинете президента Российской Федерации шел серьёзный разговор.
        - Иванов, что мы имеем по Киевскому терористу?
        - Он перестал отвечать на запросы, и мы не можем на него выйти.
        - Это связано с Политбюро?
        - Очевидно, да. Нам он не подчиняется.
        - Насколько реально уничтожение Киева?
        - Пока мы ничего по этому поводу сказать не можем. Заряд в 1981 году был заложен - это факт, подтверждённый документацией КГБ. До Ликвидатора существовал его предшественник, тоже личность нам не известная. В конце девяностых годов он исчез, и появился Ликвидатор. Все нити тянутся в Политбюро, но у нас нет на него выхода.
        Президент встал и подошел к министру обороны. Тихо спросил:
        - Слушай, Серёжа. Ты правда веришь, что существует Политбюро?
        Министр помолчал и ответил:
        - К сожалению, оно существует независимо от моей веры. СВР четыре раза подтверждала этот факт.
        - Как ты думаешь, это работа русских?
        - Судя по аналитической информации - нет. Не только Россия. Нити ведут в Берлин, Лондон, Париж и Белград и Рим. Но информация аналитическая, а не оперативная.
        Президент задумчиво посмотрел в окно на Кремлёвскую стену. Вздохнул. Устало выговорил:
        - Ещё проблема появилась. Раньше я считал, что Политбюро и Ликвидатор виртуальные страшилки. Всё оказалось сложнее. Вашингтон думает, что этим человеком управляет Кремль. Мне трудно разговаривать с американским президентом, он всё время намекает на это. Что я могу ему сказать? Всё равно не поверит. - Прошелся вдоль стола. Продолжил:
        - Какие шаги мы можем предпринять в связи с ситуацией в Киеве?
        - Туда заброшены наши лучшие люди.
        - Объясните мне, что они там будут делать?
        - Ну, есть определённые технологии...
        - Какие? Он ни с кем не ходит в контакт. И даже нельзя с уверенностью сказать - не выдумка ли это хакеров. Наши технологии эффективны в такой ситуации?
        - Ну, нет. Я не согласен. Он выходил на связь с Дубиной. Полковник Дубина - командующий оперативной группой Киевского Сопротивления.
        - Каким образом он выходил на связь? По интернету?
        - Да. И по телефону.
        - А где у вас гарантия, что это Ликвидатор, а не агент МОССАД?
        - Такой гарантии нет, но есть "паспорт".
        - Что за паспорт?
        - Ещё при Советском Союзе предшественник Ликвидатора встречался с Андроповым, когда тот руководил КГБ. Они разорвали пополам сторублёвую купюру. Одна половина осталась у предшественника Ликвидатора. Он впоследствии передал ее последователю.
        - А вторая?
        - Вторая хранится в оперативном архиве КГБ. Но сейчас она в Киеве и мы ждём результатов теста: Ликвидатор ли Ликвидатор.
        Президент задумался. Сказал:
        - Это разумный, предусмотрительный ход со стороны Андропова. Будем ждать результатов теста. Зачем понадобился Дубина Ликвидатору, как вы считаете?
        - Нам это пока не ясно.
        - Может, он сам не в состоянии запустить таймер?
        - Да нет, таймер запускается очень просто. Простота - это основа той разработки. Там много вариантов запуска. Около десяти. Но в архиве ничего нет по конкретизации системы запуска таймера Киевского заряда.
        - Это плохо, - сказал призидент.
        - Да, это не радует - ответил министр.
        - Сколько у нас времени?
        - Специалисты считают, что пуск заряда будет приурочен к какой-то дате. Возможно, это будет 22 июня. Через шесть дней. Цифра 622 три раза пришла на наши серверы. Аналагично 911 и 77.
        - Вы уверены, что Политбюро в этот раз не блефует?
        - Политбюро всегда предупреждало о своих акциях. Их не так уж и много. В частности, 11 сентября. Сигнал был, вы же в курсе.
        - Не столько нам, сколько американцу.
        - Да, тот сигнал предназначался ему. Но он сделал вид, что сигнала не было. Это его право, он был президентом. Мы получили предупреждение по поводу атомохода "Курск". Но наш президент тоже сделал вид, что сигнала не было.
        - Да, я это знаю.
        - Теперь сигнал получили вы.
        - Мда... Выходит у нас с ними одностороння связь всё же есть.
        - Да.
        - А у кого ещё?
        - По нашей оперативной информации, у Рима.
        - У Рима? - поднял брови президент.
        - Да. - подтвердил министр.
        - Странно.
        - Я тоже был удивлён. Может быть, это связано с Ватиканом?
        - Возможно.
        - А что по Меровингам? У вас отдельные источники информации, которых лишены мы, - поинтересовался у президента министр обороны.
        - Они работают на Лондон и Вашингтон. Мне сложно общаться с этими бородачами. У них мания величия. Меровинги считают, что их Грааль стоит вне индустриальных технологий. Да, Грааль сильное оружие, но у нас давно есть методы противодействия. Очень давно. Появились ещё при Сталине. Разработка лабораторий Берии.
        - Я здесь не компетентен.
        - Я знаю. Этот вопрос - прерогатива президента. Опустим тему Меровингов. Бог с ними. По моему, специалисты "Словянского триумвирата", используя МКС, хорошо потрепали их энергетику и теперь они вообще сидят на подзарядке.
        - Да, здесь я компетентен. Система соединённых мегалитов уничтожена.
        - Вернёмся к Ликвидатору. Что мы в состоянии предпринять?
        - Эвакуировать из Киева всех граждан России.
        - Это вызовет очень негативную реакцию. И... Это не выход. В Киеве громадное количество русскоязычного населения. Эвакуировать всех? Киев не российская губерния. Мы в этом плане не в состоянии предпринять ничего позитивного. - Помолчал. - Я скажу тебе, что надо делать. Надо поймать Ликвидатора.
        Министр кисло улыбнулся.
        - Вы шутите, я понимаю. Но мы сделаем всё, что возможно. Мы уже делаем. В Киеве работает спецгруппа.
        - Какие-то результаты есть?
        - Нет.
        - Мда... Это впечатляет. Сканирование города с воздуха тоже ничего не дало?
        - Пятнадцать вылетов с базы в Прилуках. Просканирован весь город. Точек с повышенным уровнем радиации не выявлено. Мы их вряд ли и обнаружим. При Брежневе работали специалисты экстра-класса.
        - Да, я знаю. Поэтому у нас сейчас и проблема. - Президент прошелся вдоль кабинета, повернулся и уставился в упор на министра обороны. Помолчал. Спросил:
        - А Ликвидатор не может сойти с ума?
        - Конечно, может.
        - Он что, вообще вне какого-либо контроля?
        - Это его работа - быть вне контроля. Он получил задание много лет назад и выполняет его. В принципе, я считаю, у него уже давно не в порядке с головой при такой психической нагрузке. Но это моё личное мнение, а не министра обороны.
        - Возможно, возможно... Хорошо, на чём мы остановились?
        - Я думаю, на ликвидации Ликвидатора. Это будет самый, на мой взгляд, разумный шаг.
        Президент помолчал с минуту и сказал:
        - Хорошо. Я даю добро всем структурам. Его необходимо устранить. Приказ будет подписан сейчас-же. Докладывайте мне о малейшем продвижении в этом вопросе.
        ***
        - Ну, Скорцени, обрадуй меня новостями.
        - Шеф, взрыв будет двадцать второго июня.
        Глава итальянской миссии молча стал смотреть на подчинённого и тихим голосом поинтересовался:
        - Откуда информация?
        - От Ликвидатора.
        - Детальней.
        - Мы вчера снова были в ресторане "Экспресс". Дубина утверждает, что у него двухсторонняя связь с Ликвидатором. Он сказал, что Киевская группировка Сопротивления ведёт с ним переговоры, насколько это возможно. По мнению Дубины, он не сумасшедший, как вы предполагаете. Он просто хорошо делает свою работу.
        - Выход на Политбюро есть?
        - Пока нет. Но Дубина обещал это организовать в течении 24 часов.
        - Гарантии?
        - Никаких.
        - Прекрасно. Двадцать второе июня? - Шеф вскочил за столом и уставился в упор на Скорцени. - Двадцать второго июня мы с тобой вместе будем весь день пить пиво на Крещатике. Ты понял? От меня не скроешься! И если хочешь пить пиво в тот день спокойно - обеспечь себе это спокойствие. Что ты скажешь?
        - Мы движемся в направлении собачьего следа. Определены данные собаки, присутсвовавшей при ликвидации наших агентов. Докладываю полученную информацию.
        - И?
        - Это шотландский терьер. Пёс. Возраст около тринадцати лет, бездомный. Но недавно имел хозяев. Родился и жил в Лондоне, Великобритания. В Киеве не так давно. Характер нордический. Темперамент - сангвиник. Имя состоит из четырёх букв. Первая буква согласная. Индивидуальная гамма запаха восстановлена и обработана компьютером. Ведётся интенсивный поиск пса при помощи спецсредств, в частности отряда такс, доставленных из Рима. Задержано и проверено сто четырнадцать собак.
        - Откуда такие детали? Характер нордический? Скорцени, откуда детали? Если из твоей головы, то можешь не отвечать.
        - Я отвечу. Данные получены в результате глубокого погружения в состояние гипноза швейцара, кратковременно наблюдавшего и обонявшего пса. А также при помощи экстрасенса Яфета.
        - А что швейцар сказал в состоянии гипноза о Ликвидаторе?
        - Там стоит блок. Это сообщил гипнотизёр. Ликвидатор сумел закрепить в подсознании швейцара постоянную доминанту, не позволяющую восстановить в памяти его облик. Это подтвердил и специалист по нейролингвистическому кодированию.
        - Какую доминанту? - Сел и откинулся в кресле.
        - В виде образа куриных окорочков. Как только швейцар пытается думать о Ликвидаторе, ему сразу же хочется есть, в воображении всплывают жареные окорочка и блокируют память. Ликвидатор заблокировал доступ к описанию своей внешности, а вот собаку упустил из виду. Это перспективное направление.
        - Есть результаты? - Снова встал и принялся ходить вдоль стола.
        - Нет. Но будут. - Скорцени начал копаться в своих бумагах.
        Шеф посмотрел на календарь и напомнил:
        - Сегодня восемнадцатое июня. Сколько людей ты задействовал в операции?
        - Всех. Снял с других направлений и включил в группу поиска. Мы используем в своей работе американцев.
        - А какой от них толк?
        - Они исполняют роль подсадной утки, как и англичане. Янки из поисков Ликвидатора сделали шоу, там уже вращаются очень большие деньги. CNN ведёт постоянную трансляцию деятельности американской группы поиска террориста Ликвидатора, одного из советников Аль-Каиды. Так они сообщают. Про Объект молчат. Но это у них ума всё-же хватает. Мы отслеживаем тех, кто отслеживает работу американской группы.
        - Есть результат?
        - Нет.
        - Мда... Убедительно, Скорцени, ничего не скажешь.
        - Но у меня есть для вас сюрприз, я его специально придержал на конец разговора.
        Шеф подозрительно посмотрел на подчинённого.
        - Что за сюрприз, Скорцени? Я их от тебя постоянно получаю.
        - Дубина передал мне видеозапись физического общения с Ликвидатором.
        - Что?!! Какого недоделанного чёрта ты молчишь? Баран итальянский! Время идёт на секунды, а он делает сюрприз. Сюрприиз! Бабушке своей будешь делать сюрпризы. А? Что? Сюрприз. Ой, аут, аут... Сюрприз. - Упал в кресло. Пробурчал: - Давай свой сюрприз, только без лишних комментариев. У меня есть глаза.
        - Я вообще молчу.
        Скорцени включил видеомагнитофон и вставил туда кассету. Оттуда понеслось: "...Беса ме муча-а-а!" Шеф не отрываясь глядел пол минуты. Сказал:
        - Я не понял, при чём здесь бродячие музыканты? Или вон тот с бородой, и есть Ликвидатор? Хорошо завывает на испанском. Скорцени, не доставай меня, чего ты молчишь?
        - Вы же сказали не мешать.
        - Не до такой же степени. Кто такой этот с бородой? А в тюбитейке?
        - Это нищие украинцы, они нам не нужны. - Перемотал плёнку назад. - Вот посмотрите на эту изящную даму в чёрном.
        - Ну? Это подруга Ликвидатора?
        - Это Ликвидатор.
        Шеф молча смотрел на экран. Тихо сказал:
        - Ты издеваешься надо мной, Скорцени. Но из Киева 22-го числа ты не убежишь. Я тебя прикую к себе наручниками. Ты понял?
        - Шеф, это Ликвидатор! Так сказал Дубина.
        - Сколько вы выпили, когда он это сказал?
        - Литр водки.
        - И ты что-то ещё хочешь добавить?
        - Водка для украинцев в деле не помеха.
        - А для итальянцев?
        - Шеф, это переодетый Ликвидатор! Шеф, Дубина отвечает за свои слова! Для него литр водки - только разминка.
        Несколько минут оба рассматривали лицо в дымчатых очках в режиме "стоп-кадр".
        - Ничего не ясно. Изображение не информативное, - сказал шеф. - И я не особо верю этому честному Дубине, выпивающему для разминки литр водки. Если это и Ликвидатор, то в таком виде мы его больше не увидим, а в другом - не узнаем. В компьютере картинку гонял?
        - Да, - вяло сказал Скорцени.
        - И что?
        - Ничего.
        - Я так и думал. На этой видеозаписи даже не видно овала лица. Нет, выбрось в мусорное ведро эту кассету.
        - Шеф, это ещё не всё.
        - Что же ещё?
        - Дубина дал мне e-mail. Он был сильно выпивши и я толком не понял, что это за адрес. Потом выяснилось, что хозяин e-mail периодически общается с... извините шеф... с Ликвидатором. Но это версия Дубины. Мы взломали ящик, сняли информацию, допросили этого человека, нашли на него компромат и попытались заставить его сыграть роль подсадной утки. И он согласился! Но затем отказался.
        - Договорились, подозреваю, в "Экспрессе"?
        - Вы угадали.
        - Ну?
        - Он, теоретически, теперь будет работать в нашей опергруппе. И потребовал, кстати, зарплату. И только в гривнах. Евро его не устраивает. Да вы его, наверное, знаете. Он писатель. Книжку какую-то издал, или две - не помню. В Италию ездил, хотел там выпросить политическое убежище. Фамилия... фамилия... э-э-э... Но потом переиграл и сказал, что его не поняли.
        - Понятно. Писатель. Знакомая братия. Вялые существа, боящиеся жить и записывающие свои тайные мечты на бумажку.
        - Он ещё и фантаст.
        - Ну, Скорцени, это уже полная клиника. Писатель - дерьмо, а не профессия, но я понимаю, когда пишут письма или репортажи. Это хоть как-то объяснимо. Фантаст? Он на голову нормальный?
        - Вроде-бы, да.
        - Ты уверен?
        - Да.
        - И у нас нет выбора? Неужели фантаста не может заменить хороший оперативник?
        - Возможно, может, но такого опера у нас нет. Надо уметь общаться на сленге узкого круга.
        - И Ликвидатор с ним общается?
        - Он ему сбрасывает письма на e-mail. Если только это Ликвидатор.
        - И каково содержание? Где сами письма?
        - Они зашифрованы. У писателя кода нет. Он получает письма в зашифрованном виде и не может их прочесть.
        - Это он так сказал?
        - Да.
        - Ты поверил?
        - Нет.
        - У тебя прогресс в мышлении.
        - Но одно письмо удалось расшифровать. Случайно совпала матрица кодирования - это один шанс на сто миллиардов. Нам не просто повезло, а я даже думаю, что здесь без божьего вмешательства не обошлось.
        - Да ну? - хмыкнул и продолжил скептично слушать доклад подчинённого.
        - Иначе декодировку я объяснить не могу. Один шанс из ста миллиардов! Шеф, это о чём-то говорит?
        - Мне ни о чём. Я не верю. - Закурил сигару и прщурившись стал глядеть на Скорцени.
        - Уточните детали у начальника отдела криптозащиты.
        Шеф поднял телефон и три минуты разговаривал. Положил телефон. Кисло выговорил:
        - Мда, в этот раз ты прав. - Задумался, пустил дым, спросил:
        - И что, на твой взгляд, мы предпримем?
        - Для начала, проанализируем письмо.
        - Давай его сюда.
        Скорцени протянул листок бумаги. Шеф склонился над ним и стал читать. Спросил:
        - Кто переводил?
        - Три переводчика. Один из Рима, второй из Москвы, третий из Киева. Авторизация перевода практически исключена.
        Снова стал читать. Задумчиво принялся тарабанить пальцами по столу. Отложил письмо в сторону. Спросил:
        - А ты, Скорцени, читал?
        - Да.
        - Это писал Ликвидатор?
        - Да, на 97%.
        - Я не верю! Не верю я, что кнопка от бомбы у такого дурака! Что он пишет? Нет, что он пишет? Он утверждает, что единства противоположностей больше не существует! Что оно перешло в свою крайнюю степень и его уже нет! Да он хоть Канта или Юма читал? Этот придурок с кнопкой в руках! Философ недоделанный!
        - Шеф, я уважаю ваше увлечение философией, но не надо ревновать.
        - Что?!!
        - Прошу прощения. Я сказал лишнее.
        Командующий итальянской миссией в Киеве облокотился о стол и провел ладонями по лицу, приговаривая:
        - Я спокоен. Я совершенно спокоен...
        Вытащил из шкафа бутылку рома.
        - Давай, Скорцени, выпьем.
        - Шеф, вы что?!! Я первый раз на рабочем месте вижу у вас в руке стакан!
        - Ничего. Вот и увидел. Всё в жизни когда-то случается в первый раз. - Налил ром. Два полных стакана. - Давай, Скорцени. За философию!
        - Шеф, мне очень приятно... Но служба... Я на работе... Имею ли я право? У меня большая ответственность...
        - С Дубиной пьёшь?
        - Пью. Но это по служебной необходимости.
        - Сейчас то-же самое.
        Выпили.
        - А теперь скажи, ты меня уважаешь?
        - Шеф, я вас уважаю и как командира и как человека.
        - Я рад, Скорцени. Ты тоже неплохой парень. В твои годы я был в сравнении с тобой - дворовой бандюга. Да, таким я был... Скорцени, давай напишем письмо Ликвидатору.
        - А куда мы его отправим? Адреса отправителя в компьютере нет. Функция заметания следа.
        - Очень просто: [email protected]
        - А почему ru?
        - Да он же русский, неужели не понятно?
        - Вы считаете? Я не уверен. Возможно, это серб. Или украинец. А может быть грек? Или киприот. Или белорус?
        - Во всяком случае не цыган, и не негр. Отбросим политкорректность. Это раз. А во вторых, я не сомневаюсь, что Политбюро ядерную кнопку не доверит никому, кроме русского.
        - А это почему же?
        - Да потому, что работать так долго и не наделать глупостей может только русский. Генетическая устойчивость к внешним помехам. Столько лет прятаться от всех разведок мира может только человек без башни. У нормального она бы уже давно поехала. А когда её нет - нечему и ехать.
        - А почему непьющий? - поинтересовался захмелевший Скорцени.
        - Если пьющий, то тем более. Ты сам согласен с тезисом, что водка делу не помеха.
        - Ой, шеф, я это просто так сказал!
        - Но ты не ошибся. По крайней мере, в отношении русских и украинцев. Это всё одна братия. Только прикидываются москалями и хохлами. Это они так нас дезориентируют. Но я то знаю, что он нас просто дурачат.
        - Зачем? - поинтересовался Скорцени.
        - Исторически выработанное свойство национальной мимикрии. Морочат нам, европейцам, голову. А когда нужно, запрягают лошадей, и очень дружно тянут телегу в одну сторону. Израильтянам до них далеко. Да и арабам тоже. Ты должен знать - не хитёр тот, кого хитрым считают. Уяснил?
        - Значит хохлы прикидываются лохами?
        - Ха, Скорцени, ты прогрессируешь. Конечно!!! Я живу здесь тридцать лет, а изучил эту братию, как домашнюю колоду карт. Ладно, оставим славянский вопрос. Будем писать письмо?
        - Шеф, я доверяю составление текста вам.
        - Я его уже давно составил .Доживёшь до моих лет, поймёшь - всё надо делать заранее, иначе не успеешь на собственные похороны. И пускай эта ликвидаторская морда попробует ответить на мои вопросы! Пусть попытается дать комментарии к моему освещению теории дискретной длительности. Пусть даст своё объяснение понятию кантованности мышления!
        - Шеф, вы всё же не забывайте, что философские диспуты в данный момент будут проходить под тикание таймера Объекта.
        - А мне плевать! Я из Киева никуда не уеду. И более того. Я прочитал его текст, его письмо, и понял - он тоже никуда не уедет. Ликвидатор понимает, что после взрыва Киева его жизнь потеряет смысл. Жить без смысла философ-боец не сможет. А он такой и есть. Я прочувствовал это сквозь текст.
        - А бомба в Лондоне!
        - Скорцени, ты заработался. Это же мы с тобой её и выдумали. Нет, заряд заложен только в Киеве. Это историческая родина всех русских. Им наплевать на Лондон, Вашингтон, Париж, Рим, Пекин. Те города - просто цели. А вот Киев... Киев это более чем город. Киев это уже не материя, это душа.
        - Шеф, что-то вы совсем впали в лирику.
        - Скорцени, это не лирика. Это объективная реальность воспринимаемая субъективно. А поскольку субъективность первична, а объективность вторична, то ты должен меня понять. А я понимаю Ликвидатора. - Налил ещё рома.
        - Может быть остановимся, шеф?
        - Нет, мы сегодня выпьем. С Дубиной пьёшь?
        - Пью.
        - Поехали в "Экспресс".
        - Шеф, там без Дубины опасно.
        - Что?!! Ты хочешь сказать, что меня можно испугать? Ха! Полковник, ты что? Я же генетический бандит. Ты разве не заметил? Вся моя родня живёт на Сицилии. Да я плевал на погоны! Да мне никто никогда не укажет, что мне делать! Тебе понятно?
        - Да, шеф. Я всё понял.
        - Очень рад. Давай.
        Выпили.
        - Мы едем в "Экспресс". Я хочу посмотреть на этот явочный ресторан.
        - Ну, я вас предупредил. А письмо, шеф?
        - Я только что отправил на [email protected]. Куда ты смотришь?
        Через десять минут два бронированных "Фиата" двинулись в сторону Подола. На лимузинах развивались маленькие флажки с текстом: "Контингент Италии в составе НАТО". Спустились по улице Смирнова-Ласточкина и вскоре подъехали к "пятаку", как его зовёт местный народ.
        - Почему столько много бродяг? - спросил шеф.
        - Это ещё мало. Бродяги - фирменный знак Подольского района. В Париже клошары, на Подоле - бродяги.
        - В Риме бродяг нет.
        - Есть. Они просто замаскировались под безработных, зарегистрировались на бирже труда. Получают пособие и бродят себе на эти деньги. Но, конечно, нашим бродягам гораздо легче найти выпить. Для местных, киевских, - это смысл существования.
        - Неужели?
        - Именно так.
        - Хорошо, идём в "Экспресс". Охрану оставь у машин.
        Зашли в "Экспресс", сели за столик и заказали водку. Итальянец с любопытством осматривал помещение и народ. Негромко сказал:
        - Мне уже нравится эта воровская атмосфера. Я понимаю Дубину. Он, наверное, тоже генетический бандит.
        - Он бывший полковник полиции.
        - Да? Но бандиты и полиция всегда были и есть одного поля ягоды. Так что, как видишь, я угадал.
        Принесли графин водки и две жаренных курицы.
        - О! Закуска по-итальянски, - сказал шеф и разлил водку. К столику подошел высокий худощавый мужчина с всклокоченной бородой и в тюбитейке. Представился:
        - Аркадий. Можно просто Аркаша. Художник. Работаю с маслом тридцать лет. Мои натюрморты заполнили рынок США.
        - А почему США? - поинтересовался шеф.
        - Кхм... Там много лохов, врать не буду. А я шарю под Монэ.
        - А в Италию вы свои картины не отправляли? - поинтересовался предводитель итальянцев в Украине.
        - Конечно, отправлял... На моих Монэ стоит внизу мааленькая подпись: arcasha.
        Скорцени поперхнулся.
        - Что-что? Arcasha?
        - Да, arcasha.
        Скорцени посмотрел на начальника.
        - Шеф, такую картину за пятнадцать тысяч евро мы зимой подарили английскому посольству. У них был юбилей. Вы помните?
        - Конечно, помню. Там ещё груши на столе лежат, хлеба краюшка...
        - И пустой треугольный стакан, - сказал Аркаша.
        - Да, - удивлённо проговорил шеф. - И пустой треугольный стакан. Вы и в самом деле автор. Это надо же!
        - Сколько, говорите, евро?
        - Пятнадцать тысяч.
        - Мда... Я получил пятьдесят.
        - Выпьете с нами? - предложил шеф.
        - Да, в общем-то, не откажусь, - ответил художник, присел за столик и бахнул сразу двести грамм. Закурил. Спросил:
        - А вы, братья, откуда залетели на Подол?
        - Да, собственно, из Рима, - ответил шеф. Скорцени молчал и осторожно оглядывался по сторонам.
        - А, из Рима. Понятно. Как там Рим?
        - Да пока ничего. Колизей стоит на месте.
        - Был я у вас в молодости. Писал портрет одной дамы. Хороша дама, помню как сейчас. Жена одного вашего бандита. Он тогда работал премьер-министром. В то время у вас Красные бригады шорох наводили. Те ещё парни, почти как наши, подольские. - Задумчиво затянулся сигаретой.
        - Да, было, было, - ностальгически поддакнул шеф. - В этом что-то есть. Хоть и красные, но - бригады. Ветераны Красных бригад до сих пор собираются и вспоминают прошлое. У них в Риме есть свой закрытый для посторонних клуб. Так и называется - "Красный бригадир".
        - Да? - спросил Аркаша. - Это интересно. Я бы с ними пообщался.
        - Туда не попадёшь, - сказал шеф. - Они впускают только своих, бывших реальных бойцов. Я бы и сам туда сходил. Даже мечтаю туда попасть! Так я - итальянец и местный, как вы говорите, а тоже возможности нет.
        - Вы итальянец, но абсолютно чисто говорите на русском языке. Как это у вас получается? - спросил художник рассматривая харизматичное лицо шефа.
        - Русский язык - мой второй родной язык. Я тридцать лет говорю на русском у уже давно думаю на нём. Вот мой друг, Скорцени, тоже им владеет, но думает пока ещё на итальянском.
        - А Отто Скорцени не ваш родственник? - спросил Аркаша пуская дым сигареты.
        - Прадед, - ответил Скорцени. - А вы его знаете?
        - Да, в общем-то, слышал. Хороший был диверсант.
        - Он был воин, - с вызовом сказал Скорцени.
        - Да я это и имею в виду.
        В "Экспресс" зашел человек в круглых очках и с большими, мохнатыми усами. Медленно направился к стойке.
        - Моня! - крикнул Аркаша. - Ты чего это так замаскировался.
        Моня быстро подсел к Аркаше и итальянцам за столик.
        - Не ори, - сказал Аркадию. - Я в бегах. - Посмотрел на итальянцев. - От жены.
        - Да? - удивлённо спросил художник. - А зачем эти дурацкие усы? И с глазами у тебя вроде всё в порядке. Пенсне нацепил...
        - Аркаша, меньше текста. Я просто соскучился по "Экспрессу". Вот и пришел. А усы - выросли. Вопросы есть?
        - Да нет вопросов, - нейтрально ответил художник.
        - Извините, но по-моему я вас где-то видел, - проговорил шеф.
        - Да? Интересно, где? - настороженно проговорил Моня.
        - А! Вспомнил. Вы - музыкант. И работаете дуэтом. Я слышал вашу великолепную интерпретацию испанской песни о любви. Беса ме! Беса ме мучо! Вы играете на балалайке. А где ваш бородатый напарник?
        Моня ошеломлённо глядел на итальянца. Посмотрел по сторонам. Осторожно спросил:
        - Вы нас слышали в "трубе"?
        - Как вы сказали? В трубе?
        - "Труба" - это подземный переход на Крещатике.
        - О! Да, да! Я вас слышал в "трубе". Мне так приятно пообщаться с музыкантом. Я устал от разговоров о войне, революции и подполье. Человека искусства видно сразу. Того, кто не держал в руках оружие, заметишь за версту. Вы добрая душа. Если не возражаете, выпьем? - И налил Моне стакан водки.
        - Ммм... Да. Я люблю музыку. Но и выпить не прочь! - Взял стакан. Представился:
        - Саша.
        Главный итальянец протянул руку.
        - Бенито. А это мой напарник по работе, Отто.
        Скорцени наклонил голову.
        - Отто Скорцени его прадед, - вставил Аркаша. - Ты представляешь, Моня?
        - Это правда? - спросил "музыкант"
        - Да, - ответил Скорцени. - В его честь все мужчины нашей "семьи" получают имя Отто.
        Выпили.
        - Отто Скорцени ваш прадед, - неторопливо констатировал Моня, кинув в рот дольку лимона. - А мой прадед штурмовал Берлин. Его звали Егор. Но я - Саша. У нас, как вы говорите - в "семье", каждый имеет своё собственное имя. Прадед - Егор, дед - Данила, отец - Иван, а я - Александр. Вот так, Отто. - "Музыкант" с убедительной безмятежностью смотрел на Скорцени, топорща усы.
        - У всех свои традиции, - уклончиво ответил Скорцени.
        - У нас традиция быть самим собой, - мягко начал давить на итальянца Моня. У него было специфическое отношение к нерусским, оккупировавшим Киев. - Поэтому я не Данила или Егор, а Саша. Но это нааши, чисто украинские традиции. - Замолчал, вытащил из кармана пачку "Беломор-Канала" и сунул в рот папиросу, дунув в мундштук.
        - Кхм... давай выпьем, - сказал шеф, учуявший психологическую конфронтацию. - За... За ваш Подол!
        - Я не против, - сказал Моня.
        Выпили. Скорцени стал жевать курицу и через минуту успокоился, забыв Монин наезд.
        - Вы гастролируете по всей Украине или работаете только в Киеве? - миролюбиво спросил он у Маринина.
        - Вообще-то наш дуэт редко даёт концерт. Вам, в некотором смысле, повезло. Гастролируем только на острове Змеиный. Мы не любим гастроли. Недавно прилетели оттуда. Перелёт был тяжелый, поэтому мы все до сих пор нервные, взвинченные, если что - извините.
        - О! Вы выступаете за пределами Украины? - удивлённо проговорил шеф. - Это означает, что у вас отличный мастер - класс. Вы проводите мастер-классы? Я бы взял несколько уроков на балалайке. Гитарой я владею.
        - Нет. Наш регламент расписан. Места для мастер-класса им не нашлось. Но, может быть, позже, ближе к осени, что-нибудь получится.
        Аркаша со скрытым удивлением слушал Моню. Саша Маринин умел запудрить мозги и художник давно знал все его темы. Но вот проведение мастер-класса на балалайке - это было что-то новенькое. Выпили ещё. За процветающую Италию. За житницу славянских народов - Украину. Выпили за полнолуние. За удачу Моня пить отказался - "Я не у кого ничего просить не буду!" Выпили за здоровье. Принесли третий графин с водкой. Выпили за Красные бригады. Выпили за взятие Берлина (Моня), выпили за Муссолини (шеф), за итальянские вооруженные силы (Скорцени) и последователей художника Монэ (Аркаша). Выпили за братство народов и Интернационал.
        Аркаша осоловело проговорил:
        - Я должен вас всех нарисовать! - и вытащил из портфеля лист бумаги. Принялся делать набросок.
        Разговор продолжался в сложившейся на три графина с водкой колес.
        - И что же нам теперь, есть эту демократию? Её на хлеб не намажешь. Сколько у тебя оклад? - спросил Моня у шефа. Они уже давно перешли на "мы".
        - Двадцать пять тысяч евро, - ответил тот.
        - В год?
        - Нет, в неделю.
        - Неплохо. У тебя проблема одна - сохранить эту зарплату.
        - Ну... В общем-то ещё есть проблемы...
        - Всё равно, связанные с работой. Верно?
        - В общем, да.
        Моня провёл рукой вокруг себя. Сказал:
        - Мои земляки, в радиусе двадцати километров, к примеру, получают, в лучшем случае, тридцать или сорок евро в неделю. Как ты считаешь, о чём тебе можно с ними разговаривать?
        - Ммм... Саша... Я никогда не делил... На богатых, бедных... Лишь бы хороший человек... Все перед богом равны...
        - Этот вопрос давно решил Маркс, - оборвал его Моня. - Тебе знаком такой немецкий еврей - Маркс.
        - Да.
        - Он считает идею прибавочной стоимости - воровской идеей. А как ты?
        - Не согласен.
        - Нуу... Конечно... Куда-там... Двадцать пять тысяч евро - кто же будет согласен. Но! Но в этом-то и есть корень вечного антагонизма, и не ищи его в национальных или ритуальных отличиях.
        - Моня, хватит грузить, - сказал увлечённый рисунком Аркаша. - Парни нормальные, групповой портрет нормальный. Не сбивай с мажорной темы.
        - Но я уважаю Маркса, - добавил главный итальянец. Хотя бы за то, что он никогда не работал. Из принципа.
        Выпили за Маркса.
        В "Экспресс" зашли Димедрол и Парковщик. Оба в тёмных очках и чёрных бейсболках. Медленно двинулись в направлении бара.
        - Вы отпросились у Седого? - притормозил их Маринин, когда они поровнялись со столиком, где тот сидел.
        Оба резко остановились и уставились на безмятежную итало-украинскую компанию. Димедрол облегчённо выговорил:
        - Тьфу, Моня... А ты чего здесь?
        - А вы?
        - Да мы, вообще-то... Вечер свободный... Ненадолго... По быстрому... Все свои пацаны...
        - Вот и я тоже.
        Димедрол и Парковщик присели за столик.
        - Это музыканты из нашего сводного оркестра, - невозмутимо сказал Моня итальянцам. - Мы сейчас репетируем "Пляски смерти" Сен-Санса. Отрабатываем детали.
        - О! Это тоже музканты? - откинулся на стуле шеф. - У вас здесь, на Подоле, богатое культурное общение. Так неожиданно... Прямо Елисейские поля в Париже. Я понимаю теперь Дубину. Понимаю, почему он хвалит этот "Экспресс".
        Моня, Димедрол и Парковщик посмотрели на итальянца и отвели глаза в сторону.
        - Шеф, не стоит упоминать о рабочих делах во время отдыха, - пробормотал пьяный Скорцени. - Дубина не любит, чтобы мелькала его фамилия... В среде большого количества ушей... Я правильно сказал по русски? - Наклонился ещё ближе к начальнику и шепотом стал выговаривать: - Шеф, а если бы это были не музыканты, а повстанцы? А? Шееф! - дернул за рукав.
        - Да отстань ты, - отпихнул его почитатель Муссолини. - Как напьёшься, так и плетёшь какую-то ахинею.
        - А что это - ахинея?
        - Это твоя речь.
        - Да, да, - влез в разговор Моня. - Наливай, Отто. Какая-та дубина нам не помеха, верно?
        Стали пить уже вшестером. Быстро перезнакомились.
        - Да, у меня в Риме двоюродная тётка живёт на улице Дизраэли, - втолковывая Димедрол Скорцени. - И каждую субботу ходит в Ватикан, протестует против экспансии католицизма. Она, как и я, православная. Несколько раз срывала выступление Папы. Орала, как иерихонская труба.
        - Мы не любим говорить о музыке вне работы. Снять стресс и не болтать об этих дурацких нотах - вот наша цель и задача, - говорил Парковщик главному итальянцу. - Искусство музыкальной гармонии словами не передаётся. Давай лучше выпьем!
        Пили водку и поедали жареных куриц, оплачиваемых деньгами итальянского контингента НАТО в Украине.
        - Дима, ты дома был? - спросил Моня Димедрола.
        - Нет. Не хочу душу травить.
        - Верно, не трави. И я домой не ходил. Там, скорее всего, эти придурки из объединённой полиции НАТО дежурят.
        - А почему придурки? - пробормотал Скорцени. - Североатлантический блок - хорошая компания. Хорошая крыша. Нас, в Риме, они устраивают. Албания, Турция, Сербия - никто не наезжает.
        - Да кто на вас вообще когда-нибудь наезжал? - спросил Моня. - Вы сами постоянно лезете туда, куда собака лапу не засунет. Италия! Нашлись боевики. Молчал бы, Отто. Я уважаю твоего прадеда, но сегодня Италия далеко не та, что раньше. И не спорь.
        - Он прав, - сказал Бенито. - Италия очень не та, что в былое время. Очень, очень, и далеко не та.
        - Ну, шеф, вам, конечно, виднее.
        - А тебе, что, не видно?
        - Ммм... Да и мне видно.
        Двери "Экспресса" открылись, зашли полковник Дубина и Седой, у которого свисала большая борода, а глаза спрятались за тёмными, рэповскими очками. Оба размеренно и солидно двинулись к стойке бара не глядя по сторонам. Но внимательный Аркадий крикнул:
        - Вова, не проходи мимо. Я рисую групповой портрэт. И продолжал трудиться над листом ватмана. Добавил всем окружающим:
        - Этот свой шедевр я посвящаю подольським пропойцам, погибшим на рабочем месте.
        Дубина и Седой остановились и медленно повернулись к столику.
        - Моня, а ты чего здесь? - напряженно спросил Седой.
        - Да я... Да я... А ты?
        - У нас с полков... У нас тут разговор.
        - Так ведь и мы молчанием не страдаем! Познакомься - Отто Скорцени. Очень хороший собеседник! Ой! Вова! Оглянись назад! Я сейчас упаду со стула от нашей конспирации!
        В "Экспресс" зашла Леся под руку с Французом. Рядом шел Длинный. Все трое в очках и с зонтами в руках. Лицо Леси прикрывала вуаль. Француз залез в парик и длинные волосы спадали на плечи. У Длинного появились усы. Подошли к столику к нерешительно остановились, ничего не говоря. Седой выдавил:
        - Э-э-э... Собственно... Мы не должны бы здесь... Как бы сказать...
        - Скажи прямо - присаживайтесь, - вставил слово Моня.
        - Да? - неуверенно поднял брови Седой. Дубина посмотрел по сторонам. Вздохнул и махнул рукой.
        - Ладно, Вова. Присаживаемся. Надеюсь, здесь все свои. Американцев нет?
        - Никаких американцев и англичан, - сказал Бенито. - Одни честные, трудолюбивые украинцы. И итальянцы.
        - Хм... А кто итальянец?
        - Я. И вот - он.
        - Мы итальянцы, - пробормотал Скорцени.
        За соседним столиком сидели двое парней и пили лимонад.
        - Послушай, это какой-то притон, а не ресторан. Куда ты меня привёл? - спросил второй.
        - Это фирменное подольское заведение, - ответил первый. - Местная достопримечательность. Да, ты прав, здесь своеобразная атмосфера. Но жуликов за этими столами всегда было полно. Я тебе не обещал, что в "Экспрессе" собираются любители бальных танцев.
        - Ты посмотри на компанию рядом с нами. Все в чёрных очках. А разговоры какие? Здесь, явно, собираются кииевские мафиози.
        - Да, бандиты "Экспресс" стороной не обходят. Меняй тему, глянь, какие подруги!..
        За столом подолян знакомились и пожимали друг другу руки. Принесли ещё графин, ещё куриц... И время остановилось.
        2.
        - Вспоминай, вспоминай, Скорцени.
        - Ничего не помню, шеф. Я так не пил никогда. Мне говорили, что "Экспресс" яма, но я не ожидал, что такая глубокая.
        Бенито сидел за столом, держась за голову. Скорцени в кресле, напротив шефа. Он сонно глядел, куняя во время разговора.
        - А вот я помню. Правда, отрывками. Когда мы ночью ездили на Днепр купаться, шел разговор о Ликвидаторе.
        - Да, Дубина говорил, что он нас всех перепьёт.
        - Откуда полковник это знает. Он, выходит, пил с ним?
        - Да врёт, наверное. На Подоле враньё не считается неправдой. Странно, но факт. Это типа шутливой подачи материала.
        - Какого материала, Скорцени?
        - Информационного. Ну, вроде мифа. Надо демифологизировать.
        - Ох, полковник, у тебя уже едет крыша от этих застолий. Демифологизировать пьяное враньё Дубины? Больше ты в "Экспресс" не пойдёшь. Так, давай суммируем результаты.
        - Семнадцать тысяч сто сорок четыре евро.
        - Это что?
        - Расходы за вчерашнюю ночь. Вы забыли, мы арендовали теплоход, запускали фейерверки, и объехали все китайские рестораны Киева, чтобы сравнить с "Экспрессом".
        - И что, Скорцени, сравнили?
        - Все решили, что суши и сакё - дерьмо. Под утро вернулись в "Экспресс".
        - Ладно, я не про это суммирование. Что мы сумели узнать?
        Скорцени включил диктофон. Оттуда понеслась какофония звуков.
        - Шеф, все говорили одновременно. Ничего нельзя выделить. Только ваше "аут!", и всё. Но я помню, что Дубина много говорил о Ликвидаторе.
        - И я припоминаю. Но что?
        - Он говорил, что Ликвидатор пишет небольшие рассказы. Или эссе? Или повесть. А может и роман? Или репортаж. О! Припоминаю! По моему, он пишет сказки.
        - Какие ещё сказки?
        - Я имею в виду философские статьи. И публикует их под разными псевдонимами в разных странах, в том числе и здесь, в Киеве. Так сказал полковник.
        - А кто же это его печатает? Просто так, пришла по e-mail статья и - здрасте, напечатали. Такого не бывает даже у нас в Риме. Опять врёт твой Дубина.
        - Может и врёт, - согласился пожеванный Скорцени. Обещанки цацанки - а дурному радость. Эту пословицу я, кстати, от него услышал.
        - Мне начинает казаться, - задумчиво сказал Бенито, - что тут, в Киеве, какие-то пофигисты живут. Над головой висит нейтронная бомба, - Дубина ведь всё знает! - а они катаются по китайским ресторанам, травят анекдоты и всё им до фени, как говорят на сленге.
        - Национальная черта, - пробормотал Скорцени. - Врать и на всё ложить.
        - Что ложить?
        - Ничего не бояться. Это я тоже сленг употребил. Вчера Моня научил.
        - А, Моня! Хорроший музыкант. Помнишь, как они вчера на Крещатике с тем бородатым исполняли испанскую любовную песню. Красота!
        - Помню. Орали как ненормальные. Полицию пришлось успокаивать нашими документами. А когда они запели эту странную песню, - все семь человек плюс Дубина, - вызвали патруль НАТО. Вы и отмазывали их. Отдали пятьсот евро.
        - Что за песня?
        - О какой-то птице, что летает над головой. Ох, орали, шеф. Орали так, что, наверное, в Риме было слышно. Им потом ещё и прохожие стали подпевать. Вообще какая-то шоу-акция получилась. Нас снимал CNN.
        - Господи, это правда?
        - Да, шеф. К сожалению. Вы теперь, возможно, суперстар. Как и этот Моня с друзьями. Вы подпевали.
        - Я?!!
        - Да. Сейчас вспомню. Вспомнил: "Ты добыычи не добьёошься!!! Чёрный ворон я не твооой!!!" Ох и орали. У вас горло не болит?
        - Нет. Болит голова. Значит, деньги потрачены даром, о Ликвидаторе информации нет.
        - Может и есть, но в подсознании.
        Помолчали, вздыхая и держась за голову. Шеф налил стакан воды и медленно выпил. Сказал:
        - Будем разрабатывать этого твоего писателя и собачий след. От Дубины никакой информации мы не получим, я это уже понял. Он водит нас за нос, а мы ходили за ним, как идиоты. Семнадцать тысяч евро. Мать святая! За что?
        - За релаксацию, вы так вчера говорили.
        - Забудь, что я говорил вчера. Вычеркни этот день из памяти. Сотри этот файл в своей голове. Всё! Начинаем с чистого листа! Собака и писатель. Приведи себя в порядок и через два часа начинаем круглосуточную работу. Скорцени, и не думай, что я что-то забыл в отношении тебя! 22-го мы будем скованы наручниками. Я не пошутил. Можешь демифологизировать.
        ***
        - По моему, итальянцы снюхались с Киевским Сопротивлением, - сказал посол США в Украине представителю Госдепартамента, срочно прилетевшему в Киев. - Их совместное выступление вчера показывал CNN.
        - Что вы имеете в виду?
        - Посмотрите сами. - Включил видеомагнитофон. Оттуда понеслось: "Чёорный воорон я не твооой!.."
        - Вон тот, мордатый, - командующий оперативным отделом Сопротивления. Полковник Дубина. Разыскивается Интерполом и нашей разведкой. А рядом с ним, - руководитель группы спецопераций итальянского контингента НАТО в Украине. Бывший посол, кстати.
        - Я его знаю. А остальные?
        - Пока не выяснено. Но все поют, кричат и разговаривают на русском языке.
        - Где это они так напились?
        - Мы не выяснили. После этой ночи все исчезли, включая итальянцев. Мы не можем официально задавать вопросы на эту тему. Всё происходило на Крещатике, в свободной экономической зоне и на нейтральной полосе. Итальянцы имеют право пить в нерабочее время с кем хотят. Я как-то пробовал общаться с этим бывшим послом, - Бенито его зовут, - но контакта не получалось. Он мне прямо сказал, что у него идиосинкразия на американцев и кинул трубку. Я сомневаюсь, что он вообще нормальный.
        - Хорошо, это всё нюансы, которые мы возьмём под контроль. Что по Ликвидатору?
        - Активный поиск не прекращается в течении 24 часов в сутки.
        - В чём он заключается?
        - Компьютерный перехват электронной почты всех киевлян, склонных к самостоятельным действиям и решениям, не поддающихся рекламной обработке и политпсихотерапии.
        - Таких много?
        - Достаточно. Кроме этого ведётся активная оперативная работа среди населения. За террориста Ликвидатора назначена премия - десять тысяч долларов.
        - Почему так мало?
        - Для киевлян это очень много.
        - Поль, не надо экономить. Увеличьте сумму на порядок. И готовтесь к эвакуации.
        - Мы готовы уже давно.
        - Как себя ведут русские?
        - Вроде бы, занимаются тем же, что и мы. Прикидываются, что им ничего не известно. Они хотят нас убедить, что не имеют никакого отношения к Ликвидатору.
        - Этого не может быть. Так считает и президент и глава ЦРУ. Такого же мнения придерживаются англичане. Их агентура из Москвы даёт информацию о компьютерной связи Ликвидатора с российской СВР.
        - Есть факты?
        - Косвенные.
        - Найдите прямые и мы будем давить на Москву. Когда, по вашей информации, произойдёт взрыв?
        - 22 июня в 12 часов дня по Киевскому времени.
        - 21-го, в полночь, все должны быть эвакуированы.
        - Мы готовы. Три самолёта стоят в Борисполе.
        - Если не найдёте выхода из такой тупиковой ситуации, то постарайтесь ликвидировать этого Дубину. 22-го он из Киева исчезнет, а появиться может в Вашингтоне или Нью-Йорке. Нам эта проблема не нужна. Дубина в Киеве - это ещё терпимо, но в Вашингтоне - неприемлемо.
        - Я вас понял. Но надо его обнаружить!
        - Займитесь этим более серьёзно. Киев пора списывать с карты мира, но Вашингтон остаётся на месте. Дубина в Вашингтоне и Нью-Йорке может кристаллизировать и активизировать националистов из Брайтон-бич. Вы помните атаку русских хакеров на сервер ЦРУ? Это были люди из Брайтон-бич. В тот день списки секретных агентов попали в Интернет в разделы новостей. Четыреста человек арестовано или уничтожено. Таких потерь у ЦРУ не было вообще никогда. В этой истории замешана Национал-Большевсистская партия России. НБП. Это её работа. Русские в Америке - вторая головная боль после чёрных. А может быть уже и первая. Когда исчезнет Киев, мы этим воспользуемся, спишем всё на Россию и интернируем активистов Брайтон-бич, как в своё время японцев во время второй мировой войны. Так сказал президент.
        - Очень разумное решение. Уже после гибели "Дискавери" это надо было сделать немедленно. Но лучше поздно, чем никогда.
        - Всему своё время. Так что гибель Киева нам, возможно, будет даже выгодна. Везде есть свои плюсы.
        - Тем не менее, будем активно искать Ликвидатора!
        - Ищите. Но готовьтесь к отлёту.
        - Всё давно готово.
        ***
        Зазвонил телефон. Его владелец открыл глаза и посмотрел в потолок, потом по сторонам, не сразу соображая - где он. Понял, что дома. Встряхнул головой, поморщился и поднял трубку.
        - Дубина на проводе.
        - Здравствуй, Дубина.
        - Э... Это вы? Здравствуйте. Я всё время жду от вас контакта. На e-mail вы не отвечаете.
        - Я хочу, чтобы ты увёл своих людей из Киева. Весь город не эвакуируешь, но мне не хотелось бы, чтобы люди, рискующие своей головой по принципиальным соображениям, распались на молекулы . Я уважаю твою группу. До 12 часов дня 22 июня ты должен уйти и увести всех своих людей.
        - Вы запустили таймер? - Полковник вяло глядел в окно.
        - Это тебя не касается. Ты не сумел обеспечить мне информационную защиту, меня ищут американцы, русские, англичане и итальянцы. Но я на тебя не в обиде. Надеюсь, ты не продал кому-либо моё видео изображение, когда я передавал "паспорт"?
        Дубина молчал. Сказал:
        - Прости меня, Ликвидатор. Я дал плёнку русским и итальянцам. - Поморщился и добавил. - Дал, так дал. Не скрываю.
        - Зачем?
        - Я не хочу, чтобы исчезнул Киев. Пойми меня правильно. Разве можно уничтожить такой город? - вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. Отвернулся.
        - Это вопрос не ко мне, Дубина. Если бы у меня была не холодная кровь, ты разговаривал бы с другим Ликвидатором. Мне жаль Киев, вот и всё, что я могу сказать. Русские тебе не помогут, не помогут и итальянцы. С видео пленки не снимешь тепловой рисунок лица. И больше я тебе по этому поводу ничего не скажу. Повторяю, я уважаю вас всех, особенно после Киево-Могилянской операции.
        Дубина помолчал и сказал:
        - Я врать не буду. Это была не спланированная акция. - Закрыл зеркало тряпкой и стал пить воду из графина.
        - Да какая разница? Единственное, что я ценю в людях, это отсутствие страха перед смертью из принципиальных соображений. Оборонявшиеся в академии имеют это качество. Ты должен увести своих людей из Киева.
        - Я смогу с вами связаться до 12 часов 22 июня? - поставил графин на место.
        - Нет.
        - Дай те какой-нибудь e-mail. Мало ли что может произойти. А вдруг бомба не сработает? Надо же вам об этом сообщить.
        - Хорошо. Я ценю юмор. [email protected]
        - Я записал. Надеюсь, вы просматриваете почту.
        - Желаю всего хорошего.
        - Подождите... Вы обещали мне дать контакт с Политбюро. Так не делается. - Встал с кровати и стал ходить босиком по комнате.
        - Я передумал. Вам не стоит с ним общаться.
        - Но... - Дубина стал менять тон. - ... Если ты такой умный и непогрешный, то скажу тебе вот что: всё расписано наперёд. Твоя бомба не может сработать. Ты меня понял? И жми сколько хочешь на кнопку своего таймера. Мне совершенно всё равно, что ты думаешь о людях, но если я, Дубина, останусь в живых и выйду на твой след - то берегись. Ты - придаток, управляемый из прошлого. Взорвать Киев? Ты - не человек. Берегись встречи с Дубиной. Мне понятно, что я отличная мишень. Дубина на виду, ты же - голос в телефоне. Кажется, Ликвидатор что-то говорил об уважении к людям не боящимся смерти? Да, они на прицеле американских танков и тысячи солдат. А чем рискуешь ты? Кто ты такой? С чем ты будешь умирать? Ты - дерьмо, управляемое из такого же дерьмового Политбюро. Мы - не боимся смерти. А ты? Чего боишься ты, рискуя не запустить таймер? У тебя чувство долга? Перед кем? Ты же русский, я это понимаю даже не зная тебя. Уничтожить Киев? Ты его возводил? У тебя комплекс Герострата? Жми кнопку. Никто из нас город не покинет. Но берегись! - Упал на кровать после такой длинной речи и стал пить воду.
        - Всего хорошего.
        ***
        - Послушайте, я больше не намерен терпеть такого сумасбродства и вседозволенности! Этот генерал переходит все разумные грани! Нет, вы мне скажите, нам мало вечных скандалов в прессе и обвинений в связях с мафией? Наверное мало, и появился новый, харизматичный тип руководителя выступающего с песнями и плясками на CNN! По CNN! По этому шизофреническому телеканалу, готовому залезть к любому известному человеку в постель! Это позор на всю Европу! Как я буду смотреть в глаза коллегам на Брюссельском саммите? Что я отвечу на вопросы, типа: "Как здоровье руководителя Итальянского контингента в Украине? Когда планируется выпуск первого компакт-диска? У вас давно такие тесные отношения с представителями вооруженной украинской оппозиции? А как вы относитесь к украинской горилке?" О, Санта Мария, что творится! Что происходит? И этот человек из Сицилии? Пускай посмотрит кинофильм "Крёстный отец" и поглядит на настоящих итальянцев. Где, где они? - Премьер-министр вопрошающе поднял руку; Опустил; Сел в кресло, схватил сигару, и принялся её раскуривать. - Более спокойно спросил министра обороны:
        - Он хоть как-то объясняет своё поведение?
        - Никак. Но... Вы, наверное, знаете, что он двоюродный правнук Муссолини?
        - Да, слышал, слышал, - махнул сигарой премьер.
        - У него такой же характер, что и у прадеда. Упёртый, как бразильский ишак. Из-за такого характера этот Бенито лишился должности посла в США, потом в Австралии, затем в Чехии и, наконец, в Украине, и всего за три года. Но это очень способный человек, Господин премьер-министр. У него громадный опыт - это раз. И... И ему просто нет замены как специалисту, разбирающегося в тонкостях славянского экстремизма.
        - Славянского экстремизма?
        - Да. Он лично знаком со всеми известными бандитами России, Украины, Белоруссии и Казахстана.
        Премьер удивлённо поднял брови. Уточнил:
        - Лично знает глав "семейств" четырёх стран?
        - Да, это так. И почти все проблемные вопросы на Востоке решаются с его участием. Служба внешней разведки с него сдувает пылинки. Должность посла в США он потерял, побив директора Госдепартамента, на сессии ООН, в кулуарах, во время перекура. Он ненавидит американцев.
        - Нууу... Ну так это резко меняет всю картинку. Ух... ух... ух... - Повздыхал, успокаивая нервы. Проговорил, уже другим тоном:
        - Вобщем-то, что тут такого - спеть и сплясать перед видеокамерой? Мы, итальянцы, занимаемся этим каждый день, особенно в Риме. И... В Киеве пел не тоскливый, мокрый англичанин; не немец, со своим калькулятором; не француз, обнимая своих жен, любовников и шампанское; не серб, со снайперской двухстволкой на плече; не американец, с "биг-маком" в руках; не японец с букетом икебаны, а жизнерадостный, розовощёкий, жизнь любящий итальянец! Верно, Адриано? Он представлял и утверждал независимую, обетованую Италию! Не Израиль, кстати, и не Саудовскую Аравию. Вы знаете, Адриано, я воодушевился этим Муссолини. Благодаря таким парням, Италия будет двигаться вперёд и рано или поздно станет супер-державой, как тысячелетия назад. А ядерное оружие мы у русских и американцев выкупим. Верно?
        - Очень, очень верно. Я же вам говорил, что Беннито очень прямой и очень итальянский политик жесткого воздействия на контрагентов. Таких мало. Их надо беречь. Я даже думаю, что он в состоянии уговорить русских отдать ядерное оружие бесплатно.
        - Ха-ха! Я теперь это понял. Вы изменили моё мнение об этом человеке. Мне очень радостно, что неприятной ситуации больше нет. - Премьер отложил сигару и деловито спросил:
        - Ну, ладно. Что мы имеем по проблеме с человеком, который решил уничтожить Киев?
        - Муссолини сообщил, что у него всё под контролем.
        - Да? Ну, тогда я ему верю. Тему закрываем.
        - Вы правы. Если он так сказал, то можно не волноваться. Считайте, что Ликвидатор уже нейтрализован.
        - Я в этом совершенно не сомневаюсь. Бенито Муссолини Италию не подведёт. Если у кого возникнут сомнения, пусть послушает песню "Блэк игл", в его исполнении.
        - Она называется "Чёрный ворон".
        - Ну да, "Чёрный ворон". Очень, очень характерное выражение настоящих патриотических чувств. Муссолини, одним словом.
        - Да, это наш человек.
        ***
        - Что мы имеем? - мрачно вопросил хмурый Дубина, держась за голову. И ответил: - Мы имеем проблему. - Замолчал и прошелся по комнате. В кресле понуро сидели Седой, Моня и Француз. Остальные, из-за плохого самочувствия, явиться не смогли. Полковник продолжил: - И проблему трудно решаемую. Ликвидатора необходимо устранить до 22 июня. Вопрос - как? Ответ - при помощи головы. - Поморщился и потёр лоб. Добавил: - Больше никаких "Экспрессов". Всё - и тема закрыта.
        Седой держал в руке бутылку е минеральной водой. Моня то и дело брал её у него и наливал полный стакан. Француз жевал резинку, морщился и пил из пластиковой упаковки томатный сок. На часах, висевших на стене, было шесть тридцать вечера. Дубина посмотрел на швейцарский хронометр. Недовольно пробурчал:
        - Шесть тридцать. Остальных, скорее всего, не будет. Ничего до завтрашнего утра очухаются. Ммм... уффф... Значит так - есть конкретная задача. Её подбросили итальянцы, наши новые сотрудники и друзья. Для того, чтобы найти этого дебила, этого недоноска, этого полурусского нехристианского придурка... Этого психопата, этого... Ох...
        - Ликвидатора?
        - Маринин, как это ты догадался? Но я тебя волок с острова Змеиный не для разгадывания кроссвордов! Ты прилетел сюда, чтобы продуктивно работать! Как и все остальные. Ох... Всё, "Экспресс" остался в прошлом. Переходим к делу. Запрягаем лошадей. Готовим летом сани... Так... О чём я? Да. Мой новый друг, Бенито, поделился кое-какой информацией. Задача такая - мы ищем собаку.
        - Собаку? - спросил вялым голосом Седой.
        - Шотландского терьера. Вот фоторобот. - Положил на стол компьютерную распечатку.
        - Фоторобот собаки? - невозмутимо поинтересовался Моня. - Можно посмотреть? - Взял в руки распечатку и стал разглядывать.
        - Это не всё, - сказал Дубина. - Сама собака нам не нужна. Нас интересует её хозяин. Пёс принадлежит Ликвидатору и, вполне возможно, тот по утрам бродит с ним по Киеву. Исходя из этой оперативной информации мы и будем действовать. Итальянцы ищут эту псину уже пять суток с отрядом такс, натренированных на поиск героина. Нашли уже с пол-тонны наркотиков, но больше, пока, ничего. У нас таких спецсредств нет. Но у нас есть голова. Думайте. - И упал в кресло, кинув в рот жевательную резинку.
        - Это даже не иголка в стоге сена, - сказал Француз. - Это... Мда...
        - Естественно, это собака, - уточнил Дубина и стал маленькими глотками пить холодный чай.
        - А особые приметы? - поинтересовался Седой. - Какие у этого кобеля особые приметы?
        - Особые приметы этого пса - его хозяин. Другие приметы на компьютерной распечатке. Вова, не задавай идиотских вопросов. - Дубина поморщился и выплюнул резинку. Пробурчал: - Впрочем, кое-что есть. ЗАПАХ. Синтезирован компьютером на основании памяти человека, близко видевшего терьера и, в подсознании, как говорят специалисты, сохранившего импульсы от обонятельных рецепторов. Я не верю в эту чушь. Но запах, всё же, дам. - Вытащил ампулы с пластиковыми пробками и положил на стол.
        - Вы извините, но это, мягко говоря, малореально - искать и найти в Киеве собаку по фотороботу, - сказал Француз Дубине. - Вы лично, как это себе представляете? У меня воображение отказывается работать.
        - А никак. Я стратег. - Глотнул чая. Повторил: - собаку необходимо обнаружить. Точка.
        Повисла тишина, прерываемя бульканьем воды. Моня опять наливал стакан.
        - У меня уже есть предложение, - вяло стал говорить Седой. - Предложение конкретное и, - взглянул на Дубину, - весьма тактическое. Мы организовываем выставку собак, нет - собачьи соревнования, нет, вот ещё круче, - собачий конкурс красоты, а ещё круче и точнее в цель, - конкурс красоты шотландских терьеров с премией... э-э-э... десять тысяч евро! Ну?
        - Чушь, - сказал Дубина. - И даже не скажу почему.
        - Вова, выпей ещё воды, - сказал Седому Француз. - Неужели Ликвидатор похож своими повадками на неполноценного неврастеника, желающего утвердится при помощи своей собаки? Полковник прав.
        - Есть более полноценная идея, - флегматично изрёк Моня, глядя поверх стакана. - Надо организовать шоу, я имею в виду скрытую рекламную акцию, которая будет развивать идею суперкорма для собак, - особенно шотландских терьеров, - продлевающего их жизнь на десять... нет, на двадцать лет. Отпускать под расписку хозяина.
        - Смотри-ка, Моня, ты не такой тупой, каким постоянно прикидываешься, - проговорил Дубина, хлебая свой чай. - Это уже гораздо теплее, чем конкурс красоты. Но еще не пожар. Хорошо, но, естественно, малореально.
        - Есть ещё более реализуемая мысль, - сказал Славик Француз, уцепившись за свою упаковку с соком. - Всё гениальное просто. Необходимо организовать прививки от редкого, комарами и мухами передающегося, собачьего бешенства. Которому особенно подвержены несколько псиных пород, в том числе шотландские терьеры. Без прививки - смерть в конвульсиях через неделю после укуса комара и нанесение смертельных! травм хозяину, хозяйке, детям, бабушкам, дедушкам, всем близким родственникам, включая...
        - Славик, понятно. Достаточно оглашать весь список, - оборвал Француза полковник и задумчиво на него посмотрел. - Ты знаешь, а что-то в этом, вроде бы, есть. Ох, Француз. Скрываешь ты свои таланты.
        - Да я в Алжире...
        - Стой, стой, стой, - замахал руками полковник. Мы все всё знаем про твой Алжир, и так тошно... Ох... Так. - Помолчал. - Таак: - Глотнул чая. - Что скажешь, Вова? - обратился к Седому. Тот вяло ответил: - Знаешь, а Француз, похоже, выдал подходящую идею. Объём работы, правда, масштабной. Групповая фальсификация, разветвленное администрирование, целенаправленная подмена фактического материала, подставной маркетинг, массовые акции шоу - внушения и очень-очень много... Ох... Много... Уф... Много...
        - Господи, чего много? - пробормотал Дубина.
        - Денег, - закончил Седой и стал пить воду.
        - Да, - сказал полковник. - Денег надо много. Буду говорить по этому поводу сегодня же. Через час, да нет, прямо сию минуту, - и включив мобильный телефон, стал набирать номер.
        - Вова, это вы что, серьёзно разговариваете о собаке? - безжизненным голосом вопросил Моня, поставив стакан на журнальный столик.
        - Чёрт его знает, Саша. Я уже сам теряюсь, - что серьёзно, а что нет. Наше выступление по CNN, это шутка, как ты считаешь? Ты кричал - всех американских агрессоров к стенке! Масонский волюнтаризм не пройдёт! Долой романоязычную экспансию! Славяне - объединяйтесь! Поддержим братскую Сербию! Россия и Украина едины! Из-за этих твоих воплей мы и попали в кадр. А потом был массовый запев "Чёрного ворона".
        - Ой, лучше не вспоминай.
        - Нас спасло то, что всё происходило в нейтральной зоне и то что с нами были итальянцы. Оказывается, этот Бенито - командующий итальянским контингентом НАТО в Украине и руководитель спецподразделения быстрого реагирования Италии. Полковник Скорцени его заместитель.
        - Дохленький полковник, пить не может, срубился сразу.
        - Да, слабоват, - согласился Седой. - Но исполнительный! Это видно сразу. Умрёт, а приказ выполнит. Доползёт до инстанции, а бумажку отдаст. Так про него Бенито говорил.
        - Да плевать мне на его исполнительность, - безжизненно удалил из разговора полковника Скорцени сержант Моня. - Давай что-то с собакой решать. Дубина злой, как тот пёс.
        - Давай, - ответил Седой и захлебал воду.
        - Подключим к делу связи Леси в посольствах.
        - Да, у неё концы там есть. Мозги она втереть сможет.
        - Запустим легенду о японо-украинской работе по выделению бациллы собачьей чумы, мутировавшей из вируса куриного гриппа и перекинувшейся на собак в результате неосторожности в Киевской научно-исследовательской лаборатории. Констатируем около тысячи, - не менее, - случаев летального исхода в Азии и Украине. В том числе и людей, искусанных собственными собаками. Объявим карантин и запрет на передвижение животных в черте города. Вакцинация обязательна, в случае отказа - уголовная ответственность.
        - Да, Моня, - пробормотал Седой. - Болтать ты на Подоле научился. А в детстве такой молчаливый был!
        - Болтать мало. Надо вгрузить. Я это умею, но не в таком масштабе. К масштабу пусть адаптирует Дубина. Он же заявил, что стратег.
        - Да... Ох... - "Буль-буль..." - Пусть адаптирует. Это его работа.
        - Чего вы там шепчетесь? - подозрительно спросил полковник.
        - Разрабатываем детали предстоящей операции, - выдохнул Седой и поставил стакан на журнальный столик. - Тебе, Дубина, предстоит много стратегической работы. Придётся задействовать, - а как? пусть думает стратег! - Верховную Раду, администрацию президента и Генеральную прокуратуру. А также Государственную санэпидемстанцию и Отдел по борьбе со стихийными бедствиями в составе структуры МВД. Это пока только предварительные рассчёты.
        - Если ты думаешь, что решение подобных вопросов могут меня смутить, то глубоко ошибаешься, - мрачно ответил полковник и продолжил пить чай. Добавил: - Я уже запустил машину предварительной работы. Только что, по телефону. Самое главное - это убедить мэра Киева в существовании Объекта. Вся секретная документация на эту тему будет доставлена курьером ему лично через полчаса. И как только наш уважаемый Сергей Сергеевич убедится в том, в чём мы давно не сомневаемся, поверьте, телега нашей суетливой и некомпетентной деятельности помчится вперёд как арабский скакун! Мэр тоже умеет запрячь лошадей. Когда захочет. Он подключит к этой работе не только Украинскую ассоциацию вирусологии, но и непосредственно Всемирную Организацию Здравоохранения. Да, если нужно, мировое братство кришнаитов... Тибетского далай-ламу... Они, конечно, сумеют разобраться, что их водят за нос, подсовывают туфту, используют в целях рекламы, обувают на ходу, сбивают бабки и раскручивают через ВОЗ посторонние структуры, - но это только после массовой вакцинации собак. Рисковать и шутить с бациллой бешенства никто не будет, и
ответственности за промедление никто на себя не возьмёт. Прецеденты уже были, все их помнят. А наше дело, а точнее - ваше, отследить шотландского терьера и его хозяина. Пунктов прививок по Киеву откроется много, но функционировать будет лишь один - у нас на Подоле. Таков план в кратком содержании. Готовьтесь к новому образу. Придётся стать санитарами, делающими прививки собакам. Ты, Моня, будешь их колоть. Ох...
        - Я?!
        - Ты, ты... Чтобы много языком не болтал. Поработать придётся всем. Зарплату получите в евро.
        - А сколько? - заинтересованно спросил Моня.
        - Достаточно, - отрезал Дубина. - Всё. Отдыхайте. Но с телефонами в кармане. Массовая акция начинается с утра. В течении ночи я, надеюсь, сумею подготовить документированную платформу для эвакуации в срочном порядке домашних животных, типа собак... Ох... Особенно шотландских терьеров. Начнём с собаки президента. Это для убедительности, и подтверждения уровня, на котором мы работаем. Маринин, купи в аптеке шприц и тренируйся на кошках.
        ***
        - Это какая-то космическая напасть, - раздраженно сказал профессор, - главный вирусолог Украины. - Не даром в этом подозревают астероиды и метеориты. Сначала ВИЧ-инфекция. Затем видоизменённый сифилис, потом возвращение желтой лихорадки, уже устойчивой ко всем препаратам, непонятное распространение проказы, куриный грипп, коровье бешенство и вот теперь, - здравствуйте! - быстротекущее рецидивное бешенство собак. - Тихо проговорил: - Секретные эксперименты американцев на обезьянах, - причина кроется в этом. Не надо мучить животных и не будет проблем.
        - Они их мучают? - жалостливо спросила молоденькая медсестра одетая в короткий белый халатик. Она сидела в кресле сексапильно положив нога на ногу, на которые то и дело поглядывал главный вирусолог, борясь с приступами гормонального возбуждения.
        - Да, - ответил. - Они проводят эксперименты по преодолению болевого барьера. Пытаются найти нейронный контакт в левом полушарии головного мозга, чтоб блокировать боль, физическую и душевную Это необходимо для создания Суперсолдата.
        - Суперсолдата? - Медсестра посмотрела сквозь дымчатые очки на вирусолога и переложила ноги в чёрных, сексуальных колготах. Вирусолог впился, на секунду взглядом, резко отвёл глаза, уставился в почти оголённую грудь и не зная куда смотреть, принялся разглядывать потолок.
        - Да, суперсолдата... э-э-э... Мда... Создают.
        - Идёт куратор, - прошептала сестра, томно глянув на вирусолога.
        Тот вскочил и принялся с деловым видом копаться в пробирках на лабораторном столе. Вошел Дубина.
        - Здравствуй, Забегайло, - сказал врачу и оглядел лабораторию.
        - Здравствуйте, Петр Ильич.
        - Как успехи?
        - Колем собак с максимальной скоростю. Вакцина заканчивается. Скоро будут поставки из Кубы?
        - Скоро. Вирус выделили?
        - Нет. Это невозможно в такие сжатые сроки.
        - Случаев бешенства много?
        - Пока не зафиксировано ни одного. Очень вовремя и удачно стали проводить вакцинацию. Правда, представители ВОЗ почему-то сомневаются в действенности вакцины.
        - А это почему-же?
        - Им не известен анамнез такой болезни и они сомневаются, что она переходит к человеку.
        - Если сомневаются, то пусть испытают на себе. Ты, Забегайло, им это предложи. Напомни, что все великие первопроходцы в дебрях медицины, раньше так и делали. - Дубина взял колбу с розовым раствором, встряхнул её, и стал разглядывать содержимое. Продолжил поучительным тоном: - Председатель ВОЗ - американец. Это тебе не о чём не говорит? - Глянул на медсестру и снизил голос до хриплого шепота: - Они упускают выгоду, отдавая приоритет в подобной вакцинации нам, украинцам. И поэтому бесятся от упущенной прибыли. - Стал говорить ещё тише, еле шевеля губами и поглядывая на ноги медсестры: - Это элементарно и все всё знают. Эта ВОЗ будет сомневаться в чём угодно, но стоять на стороне США. - Наклонился к самому уху вирусолога. Тот напрягся, вслушиваясь. Дубина зашептал: - Тетрагидроканабинол почему-то рекомендовали для лечения некоторых неврозов и психопатичнских состояний. Рекомендовали курить анашу! Это и есть их стиль работы. Этим и выявлена их продажная сущность и совместная работа с... наркодилерами. - И отрезал, уже во весь голос: - Не верь ни одному слову представителей ВОЗ. Они продались!
        - Петр Ильич, - взволновано сказал главный вирусолог, - мы будем действовать самостоятельно, не оглядываясь на рекомендации Всемирной Организации Здравохранения.
        - Вот это уже продуктивно и профессионально, - радостно похлопал профессора по плечу полковник Дубина. - Звоните мне сразу же, в случае малейших конфликтов с ними. Решение всех подобных вопросов беру на себя. И найду что им сказать, профессор. Я то уж знаю, как их зацепить за живое... Со мной они не будут долго дискутировать.
        - Непременно, Иван Ильич. Я ваш телефон помню наизусть.
        - Ну, давай... - Дубина вышел.
        - Уффф... - выдохнул вирусолог и присел рядом с медсестрой.
        - У вас очень, очень нервная работа, - сказала та и сложила губы а-ля Софи Лорен. Вирусолог приблизился к ней ближе. Хрипловатым шепотом сказал:
        - Сплошной стресс, вы совершенно правы.
        ***
        - Н-аа! - Моня воткнул иголку в громадного сенбернара, сделав инъекцию витамина С и группы провитаминов, которые камуфлировались под вакцину. Связанный пёс недобро глянул на "врача" и глухо рявкнул.
        - Свободен, - проговорил Маринин и обратился к хозяину сенбернара, бледному, худосочному, астеничному молодому человеку в очках:
        - Всё, бешенство исключено. Но не советую держать дома таких больших собак.
        - Эээ... Это почему?
        - Много блох. Следующий!
        Вошла дамочка в джинсах и с питбультерьером на кожанном ремне. Из-за намордника глядели злобные глазки. Крысообразный пёс, увидев Моню, сразу догадался о его намерениях, вырвался из рук хозяйки и кинулся на "врача", повалив Маринина на кушетку. Моня схватил собаку за лапы и приёмом джиу-джитсу перевернул её на спину. Слегка двинул ей кулаком по челюсти.
        - Ой!!! - закричала хозяйка.
        Маринин ещё раз дал хук хрипевшему в бешенстве псу и сказал: - Возможно, вы опоздали с вакцинацией. Видите, что происходит? Но не переживайте, наша медицина творит чудеса. - Взял шприц, наполнил его витаминами и ткнул иглу в питбультерьера, которого Француз привязал к кушетке. Собака злобно завыла почти человеческим голосом.
        - Ничего, ничего, - говорил "врач". - мы из тебя дурь выбьем. Следующий!
        Леся, одетая в белый халат, выписывала справки и выдавала их хозяевам собак. Аккуратно заполнила листочек: "Питбультерьер. Рег. N 223265 П. Вакцинация проведена. Подольская районная ветеринарная станция. Город Киев. Врач Приходько. Подпись." Поставила большую красную печать и отдала документ хозяйке. Та, утирая слёзы, двинулась к выходу, волоча на ремне исколотого пса.
        Француз закурил сигарету и пустил дым в сторону колб и пробирок, в которых была налита подкрашенная вода. Поинтересовался:
        - Леся, который уже на счёту?
        - С утра двести девяносто шестой.
        - Угу... Скоро доберёмся до трёх сотен, - задумчиво проговорил "санитар" и вытер пот со лба.
        - У меня болит рука колоть, - пожаловался Моня. - И я её уже так натренировал, что смогу сделать инъекцию колибри. - Добавил: - А шотландских терьеров было всего семь особей.
        - Небольшой КПД, - прокомментировал Француз.
        - И все какие-то замученные, на фоторобот не похожие, - продолжил "врач". - Если они напутали с этим фотороботом, то я сделаю инъекцию Дубине, - невнятно проговорил Моня, держа во рту неподкуренную папиросу.
        Посмотрел на видеокамеру, висевшую в углу. Небрежно сказал? - Она без микрофона, полковник ничего не услышит. - И стал подкуривать папиросу. Леся кашлянула. Выговорила, смотрясь в зеркало и подкрашивая губы:
        - Саша, не кури такую гадость.
        - Это что, "Бэломор-Кэнал" гадость? Если бы ты, ветврач, была профессиональной курящей, не говорила бы эдакие глупости. Здесь, - поднял руку с папиросой высоко вверх- натуральный табак, выращенный в Крыму. - Опустил руку и сунул папиросу в зубы. - А во всяких там "Мальборо", накрошенная синтетика, изготовленная в Польше или Турции, от которой и анемия, и туберкулёз, и рак лёгких.
        - Не болтай чушь, - сказал Француз, который покупал "Мальборо". - Тебя слушать, - что перевёрнутую газету читать. Накрошенная синтетика! Ох и Моня!
        - А что, нет? Эх, Славик, Славик... Не покупай импортные сигареты, лучше кури самосад.
        В помещение ветеринарного пункта зашел старый дед, ведя на верёвке большую собаку с седой, почти белой шерстью.
        - Сыночки, уколите моего дружка, - глухо проговорил старик тяжело вздыхая. - Добрый и порядочный всю жизнь, в годах уже, но боюсь, что на старости взбесится. Что эт за напасть появилась? Какой-та бешенства?
        - Смахивает на шотландского, - пробормотал Француз и оглядел пса. - Да, похоже шотландский, но какой-то пожеванный. Моль что-ли его ела? На фоторобот не тянет.
        - А дед? - тихо спросил Моня. - Дед тянет на того парня?
        - Нет, не тянет, - ответил "санитар".
        - Не тянет, так не тянет, - констатировал "врач". Крикнул: - Да выключи ты это пищание!
        - На лабораторном столе подавал сигнал зуммер приборного щита. Француз отключил питание лабораторного стенда и, взяв собаку за лапы, привычным движением прижал её к кушетке, борясь с сопротивляющимся животным.
        - Нна! - тихо и беззлобно сказал Моня, введя витамин С. - Свободен.
        "Бах!" - поставила печать на справке Леся и отдала её деду. Сказала:
        - Берегите пса, в годах уже... Добрую собаку видно за версту.
        - Добрый, добрый, - пробормотал дед, глядя сквозь громадные линзы очков. - Добрый, но пожилой. Пошли, мохнатый. - Они с псом не торопясь удалились. Старик помахал рукой и попрощался: - До побачення.
        - Восьмой терьер, - сказал Француз. - Нет, нам не фартит. План Дубины терпит фиаско. Блиц-крига не получилось. Раз - и пришел к тебе пешком Ликвидатор с собакой на верёвочке. Ищи дураков! А сколько деньжищь угрохали? Международные комиссии, ветеринарные и вирусологические консилиумы. Это так втереть мозги! Подключил к операции комитет Верховной Рады. А долг перед итальянцами? Сколько денег потратили они на поддержку этой оперативной разработки? Много. Я понимаю, что Дубина хотел как лучше, но...
        Вбежал полковник. Он был не один. Пять парней зверского вида и в чёрных очках сопровождали его.
        - Маринин! - закричал Дубина. - Где он?!!
        - Кто? - удивлённо поднял глаза Моня.
        - Ликвидатор, мать твою за ногу! Где Ликвидатор?
        - Полковник, вы что? Его здесь не было. Заходил какой-то старый дед с седой собакой...
        - Ой, придурки! У вас же сработал анализатор запаха!!! У вас акустический сигнал вопил на всё помещение! Кто отключил стенд?
        - Я, - неуверенно сказал Француз.
        Дубина стал беситься и бегать по комнате.
        - У вас только что сделал "прививку" своей собаке Ликвидатор! Он её просто перекрасил и загримировался сам. Придурки! Остолопы! Недотёпы! Бараны! Лохи! Безмозглые подольские недоумки! Так обуть тех, кто с детства учится обувать!
        Зазвонил мобильный телефон полковника. Он несколько секунд говорил. Отключил телефон. Продолжал бесится.
        - Ушел! Уехал на "горбатом" "Запорожце" с "ушами". Ёханый бабай! Твою полосатую бабушку мать! Сто двадцать два миллиона гривен на операцию. Моня, я упрячу тебя в дурдом!
        - А почему в дурдом? - защищаясь пробормотал Маринин.
        - А ты хочешь в санаторий? Будет тебе санаторий! Почему не идентифицировали терьера?
        - Он был другого цвета, полковник. Если бы фоторобот составили из чёрно-белых элементов, то возможно мы бы не ошиблись. Но робот цветной! Собака на нём тёмно-каштановая, а эта, которая была здесь, совершенно белая, точнее седая, - неуверенно стал оправдываться Моня.
        - Ты хоть раз видел седых собак? Нет, ты мне ответь, Маринин, существуют поседевшие собаки? - Полковник опустился на кушетку и уставился в одну точку. Пробормотал:
        - Сто двадцать два миллиона... Сколько сил... Господи! - Что-то тихо проговорил под нос и замолчал, уйдя в себя.
        - Полковник, мы ждём на улице, сказал один из громил в чёрных очках и блеснув золотой цепью, вышел из комнаты в сопровождении коллег.
        - А почему упустили его вы, со своей видеокамерой? - стал потихоньку наступать Моня. - Вы же всё контролировали через монитор. Почему ваши мордатые не прибежали? Где была охрана? Я "врач", Француз "фельдшер", Леся - вообще женщина.
        - А! - махнул рукой Дубина. - Лучше помолчи. Нас всех обули. Если бы не анализатор запаха, в которой я никогда не верил, возможно, никто бы и не знал, что Ликвидатор сделал "прививку" своей собаке. Любит, однако, пса. Рисковый парень. Просчитал, что возможна засада! - Помолчал и устало добавил: - Мы не сразу обратили внимание на сигналы стендового анализатора. Откровенно говоря, я вообще забыл о нём. Сидели, курили, пялились в монитор на Моню, как он пытает собак. Травили анекдоты. Виноваты все. - Посмотрел на "медсестру". - Вы и справку ему выдали?
        - Всё, как положено, - доложила Леся.
        - Ой, я сейчас проснусь, это сон, - застонал Дубина. - Если мэр узнает про этот прокол, он меня утопит в Днепре. Сто двадцать два миллиона из стабилизационного фонда Киева! Больше сотни вирусологов со всего мира. Лучшие номера в гостиницах. Пресс-конференции. Круглые столы. Телевизионные аналитические обозрения предполагаемых последствий чумового собачьего бешенства. А взятки? А "откаты"? А высокооплачиваемый бред и уст профессоров? А война с ВОЗ? Это всё - конец.
        - Полковник, успокойтесь. Примите таблетку диазепама, - сказал Леся.
        - Да нет, спасибо. Не хватало мне ещё сесть на транквилизаторы. - Поднялся с кушетки. Сказал:
        - Всё, сворачивайте работу. На двери пишите объявление: "Вакцинация закончилась. О приёме сообщим дополнительно". Жду вас в своём офисе через час.