Гельвич Ростислав, Беглец В Жизнь- библиотека РусЛит

Беглец в жизнь Ростислав Реональдович Гельвич
        Что делать человеку, который вынужден бежать? Бежать от своей прошлой жизни, бежать от смерти и от ужасной участи. Ответ один - начать новую жизнь, в самом что ни на есть прямом смысле…
        Юный Альфаран был продан на невольничьем рынке старому Кларахоту. С этого момента и без того несладкая жизнь мальчика стала еще горше. Ведь Кларахот был одним из адептов магического Ордена Зверей. Старик вознамерился воспитать из двенадцатилетнего раба могущественного мага-некроманта, а потому приказал не щадить его, гоняя до седьмого пота. Выходит, чтобы убежать в жизнь, Альфарану придется научиться заклинать смерть!
        Ростислав Гельвич
        Беглец в жизнь
        Пролог
        В Кендарате очень жарко. Хотя, в общем-то, так всегда - выдержать жизнь в Мирании сможет не каждый. Зато тут красиво. Нет, конечно, пустыня красивой покажется далеко не всякому, но кто говорит о пустыне? Ведь Кендарат находится недалеко от нее, в краю саванн и густых лесов. Но жара от пустынь доходит и сюда. Жаль.
        Вообще, Кендарат очень красивый город - один из самых первых, построенных еще при заселении Мирании. Или как ее называли всего несколько лет назад - Затерянный мир. Почему - никто не скажет, просто так повелось, ведь кто мог знать, что в мире существует не один Иллидианис?! Считалось, что далеко в великом море живут лишь страшнейшие морские чудовища и злые духи, которые не могут ворваться на материк. Каково же было удивление всех, когда в один далеко не прекрасный день в столичный порт приплыл битый и изрядно потрепанный штормом бриг, капитан которого рассказывал о «земле, большей, чем эта» и показывал невиданные ранее растения. А дальше…
        Это слишком долго описывать, а если есть желание углубиться в историю, то почитайте старинные летописи. Благо их много.
        Был жаркий день. Самый обычный, один из многих в этом году. Отличался он разве что тем, что, несмотря на буквально плавящийся песок, у помоста на главной площади города собралась гигантская толпа. Зачем и почему? Их можно понять - торговля рабами проводится не каждый день…
        - Продается рабыня Атифха! Умелая ткачиха, умеет вышивать бисером, умна! Повернись! - зазывала-продавец взял за руку рабыню и заставил ее повернуться вокруг своей оси. В громыхающей толпе послышались пьяные голоса, выкрикивающие похабные стишки и пожелания. Девушка опустила глаза в пол и покраснела. - Всего пятьсот тенгиев!
        - Я дам пятьсот! - заорал стоящий в первом ряду толстяк.
        - А я пятьсот двадцать! - эхом отозвался из середины толпы плотный, роскошно одетый купец.
        - Пятьсот пятьдесят!
        - Пятьсот семьдесят!
        Эти двое явно не собирались упускать столь ценную рабыню. Пусть придется потратиться, но зато потом не надо будет ходить к портным - все будет сшито дома!
        Атифха и сама прекрасно это понимала. Но что она могла сделать? Тем временем торг закончился.
        - Рабыня Атифха продана вам, уважаемый! - зазывала широким жестом вызвал на помост плотного человека из середины толпы. - Шестьсот тридцать пять тенгиев вполне достаточная цена за такую кошечку!
        Взяв новоприобретенное имущество за руку и отвязывая от пояса тяжелый кошель, покупатель зашел в построенный по типу кочевых юрт барак, в котором находился представитель аукциона. Деньги предстояло отдать ему, а уж он, предварительно забрав свою долю, передавал сумму работорговцу.
        Иногда процедура была несколько иной. В таких случаях рядом с представителем аукциона стоял маг, завершающий сделку магическим договором. Если денег на мага не было, ограничивались обычной сделкой. Здешний продавец богатым не был.
        Торг продолжался.
        - Продается раб Халфон! Очень умный, знает ротроссинское наречие и науку счетологии, может быть отличным учителем для ваших детей! - Халфон был худощавым, очень бледным мужчиной, примерно тридцати пяти лет. Щуря подслеповатые глаза, он пытался рассмотреть того, кто купит его. - Семьсот тенгиев!
        Учителя очень ценились везде. Люди готовы были заплатить за них даже такую немалую цену. Кому же не хочется, чтобы на старости лет сынок или дочка занимались не только хозяйственными делами, а помогали родному батюшке в делах торговых?
        Его купили быстро.
        А на помост вытолкнули худого мальчишку, лет двенадцати от роду, с длинными, почти до плеч, засаленными волосами.
        - Раб Альфаран - двенадцать лет! Можно воспитать из него кого угодно! Всего семьдесят тенгиев!
        Откликнулись несколько человек, но громче и как ни странно спокойней всех пронесся голос никому не знакомого старика:
        - Я дам сто пятьдесят.
        Зазывала, рассчитывавший выручить за строптивого мальчишку ну никак не больше ста монет, радостно ухватился за этот голос:
        - Он ваш!
        Старик пребольно стиснул костлявую руку мальчика и провел его в барак.
        - Купил за сто пятьдесят тенгиев. Вот деньги.
        - Распишитесь! - продавец услужливо подсунул желтоватый листок пергамента с уже смоченным в чернилах пером и отсыпал долю зазывалы в неприметный мешочек.
        Старик молча мазнул по листку и вышел из барака.
        - Так тебя зовут Альфаран? Никогда не слышал такого имени. Красивое.
        Мальчик насупился и ничего не отвечал.
        - Обижен? За что? - Старик молча шел, вроде бы и не таща, но увлекая за собой мальчишку.
        Ответа опять не было.
        - Ну, зря ты так. Хотя дело, конечно, твое.
        - А за что мне вас любить?! - огрызнулся Альфаран. - За то, что я буду бегать по вашему малейшему жесту, недоедая и недосыпая?!
        Если бы старик был более желчен или зол, то юный раб отхватил бы уже, самое меньшее, хорошего подзатыльника.
        - А ты смелый… Хе… Знаешь что, я, пожалуй, ничего пока не буду тебе объяснять и говорить. Сам все поймешь и узнаешь. Только чуть позже. Скажу одно: если будешь делать, что я скажу, станешь свободным.
        Больше старик ни на что не отвечал и ничего не говорил. Альфаран тоже предпочел молчание разговору.
        Наверное, со стороны их могли бы принять за деда с внуком… ну или за дядю с племянником. Уж очень были похожи эти два человека. Не лицом даже, а чем-то другим, еле уловимым.
        По переулкам и улицам пришлось плутать довольно продолжительное время, хотя Кендарат был не слишком большим городом. Старик словно запутывал следы.
        И вот, пройдя очередной узкий и заплеванный переулочек-капилляр этого города, Альфаран со своим странным спутником вышел к купеческим воротам - выходу из города. Здесь собирались торговые караваны. Впрочем, не только они. Стоящий спиной к прохожим человек вдруг резко обернулся, помахал рукой старику и подошел к стоящей неподалеку телеге.
        - Поздорову, Кларахот! - Он не спеша пожал подошедшему старику предплечье, тот не преминул ответить ему таким же жестом - А это кто?
        - Да вот раба купил.
        - Зачем он тебе?
        - А вот это, уж прости, личное дело. Хотя не совсем личное… Даже совсем не личное. У него… - Кларахот пригнул голову собеседника ухом к себе и что-то ему прошептал.
        - Хм… Ну, тогда ладно… Ну что, давай раба! Тебя, я понял, Альфараном звать? А я Асгальн. - Мальчик пожал руку, ответив хмурой миной на веселую улыбку. - Когда выезжаем, Клар?
        - Да в принципе можно и сейчас, если ты все что надо закупил.
        - Закупил. Продовольствие…
        - Я понял. Поехали. Альфаран, прыгай на телегу.
        Приказание было незамедлительно исполнено, ибо мальчишка уже заинтересовался странными спутниками, не обращая внимания на то, что один вроде бы является его новым хозяином. Хотя… все мальчишки такие. Помнить горе они способны, только если оно уже давно сопровождает их на жизненном пути. Дети - единственные, кто понимает, что нельзя все время думать о горе… Но не все они такие. Не все….
        Альфаран был самым обычным ребенком для своего возраста. Любил побегать, поиграть. Разве что отличался неугомонностью - всегда был заводилой среди своих товарищей по продаже. Однако, несмотря на всю свою энергичность, это был ребенок. И долго бодрствовать наравне со взрослыми он не смог, а потому уснул прямо на мешке с просом.
        - И зачем ты его купил? Потенциал хороший, это да… а кто его обучать будет? - Асгальн щелкнул кнутом, подгоняя неспешно идущих верблюдов.
        Кларахот потянулся и, плеснув воды из фляжки себе на руку, растер ее по лицу. За несколько часов езды телега уже выехала за пределы «зеленой территории» Мирании, и сейчас деревянные ее колеса с легким поскрипыванием месили сухой песок пустыни.
        - Ты не понял. Потенциал у него обычный. Ну, чуть выше… Суть в том, что потенциал и предрасположенность у него именно к некромагии! - Кларахот искусно «нажал» голосом на это слово.
        Асгальн удивленно присвистнул:
        - М-да… Весело дела идут у нас… А ты уверен, что не ошибся?
        - Уверен, будь спокоен. Белые искорки, похожие на осколки кости, есть в ауре только у тех, кто предрасположен к этому искусству. Правда, для того чтобы их увидеть, мне пришлось потрудиться. Это нелегко.
        - Ну, дело, конечно, твое, твои деньги, твои решения. Правда, учти, это все-таки раб, и я бы…
        - Асгальн! - Кларахот поморщился. - Давай ты не будешь совать свой не в меру любопытный нос туда, где ему совсем не место. Это мое дело. Ты согласен?
        Возничий громко хмыкнул.
        - Согласен, как же мне быть не согласным… - пробурчал он и тут же щелкнул кнутом рядышком с верблюжьим ухом. - Чего встали, родимые? Цоб-цобе!
        Глава 1
        Ты тот, кем ты хочешь быть
        Что такое тренировки? Именно тренировки, которые используют воины, а не простые хвастуны и простолюдины. Эти изнуряющие донельзя, буквально выжигающие любую крупицу лишнего жира в теле. Эти… злобные, бьющие по мозгам… но вместе с тем и полезные для тела! Альфаран узнал это уже после недели жизни в Ордене.
        - Орден Зверей… Запомни. Тут ты станешь тем, кем хочешь быть, - хмуро сказал ему Асгальн на входе в загадочные пещеры, повернувшись спиной к которым можно было увидеть город вдалеке.
        Орден Зверей. Культ бога Йарры. Культ справедливости, которую надо блюсти подобно образу этого светлого бога - то есть с мечом в руке.
        Орден Зверей. Прибежище тех, у кого не было ничего светлого в этой жизни и кто решил хоть чуточку сдвинуть ее к лучшему….
        Орден Зверей - люди, борющиеся за то, чтобы Симурания была великой. Те, кого можно назвать настоящими патриотами своей земли.
        Альфаран был одним из многих мальчишек-сирот, которых привезли в эти загадочные пещеры. Некоторых потом увезли куда-то опять. Кларахот сказал, что из Альфарана (как он сам подслушал) можно воспитать хорошего мага. Но перед этим… Этого он, увы, дослушать не успел - его поймали. После чего, хмуро усмехнувшись, странный, незнакомый Альфарану мужчина приказал довести «эту соплю на ножках до состояния кремня». Чем и занялся чернокожий киртанец Рамкат Нетопырь, сказавший, что «силу этому мальчишке развивать невыгодно - коротышкой останется», и начавший гонять его, как обезумевший.
        - Хиляк! Бегом за мной, ты пробежал всего три круга! - Рамкат громогласно расхохотался и, слегка отстав, отвесил Альфарану пинка. - Давай беги, пока в морду не дал!
        Тот хотел было что-то ответить, но воздуха в груди не хватало даже на то, чтобы нормально им дышать. А потому пришлось проглотить оскорбление и бежать, бежать, бежать….
        - Стоп!
        О боги, вы смилостивились! Мальчик упал на колени и обхватил руками недавно обритую голову. Его чрезвычайно сильно тошнило, и легкие, словно возненавидев так мучавшего их хозяина, будто пытались вырваться на волю.
        - С колен встал. Дыши глубже. Даю минуту на отдых. Не успеешь - твои проблемы! - Улыбка на лоснящемся черном лице смотрелась буквально ослепляюще.
        - П-п-прибил бы… - прошептал Альфаран, смахивая с губ текущую непроизвольно слюну.
        Однако наставник все-таки услышал.
        - Дорастешь - сразимся. А пока слова просто так не кидай. И вообще их просто так не кидай, ибо обычно за это приходится расплачиваться. Иногда даже жизнью. Кстати, минута прошла! Бегом на турники!
        Простонав и прижимая руку к боку, из которого в любой момент могли полезть иголки (как ему показалось), Альфаран легким бегом, с трудом переставляя ноющие ноги, побежал за широко шагающим наставником.
        Турников было несколько - четыре штуки. В специальном зале мерно стояли вкопанные в землю массивные каменные столбы, куда, выше или ниже, горизонтально были вбиты железные палки, собственно турниками и являющиеся. Альфаран подошел к среднему турнику, указанному ему наставником. Тот был гораздо выше, даже привстав на цыпочки и вытянув руки, мальчик не мог до него дотянуться.
        - Итак, сейчас будем растягивать тебе руки… - Рамкат жестом показал Альфарану на стоящие возле турника каменные «мешки»-тапочки.
        - Зачем это?
        - Я же говорю - руки растягивать. Крепче будут. Прыгай на турник.
        Пожав плечами, Альфаран слегка присел и, взвившись вверх, зацепился за холодное, безжизненное железо. С непривычки начало покалывать ладони, захотелось отпуститься, но Рамкат молниеносно привязал ладони к турникам так, что вся нагрузка тела держалась на руках. Упасть не получилось бы.
        - Зачем?! - ошалело закричал Альфаран.
        - Надо! - Рамкат ухмыльнулся, надел на ноги воспитаннику эти странные каменные тапочки.
        - Руки!! Сволочь, ублюдок, тварь ты эдакая!!! - Если во время бега боль была тяжелой, но все же терпимой, то сейчас ладони и плечи готовы были оторваться от родного тела.
        - Ого! Ругаться ты умеешь…. Гы-гы! - противно осклабился и заржал Рамкат. - Значит так, я сейчас ухожу, а ты терпи. Если что - кричи. Авось кто-нибудь услышит….
        Он ушел. А Альфаран остался висеть, чувствуя во всех оттенках боли, как жилы растягиваются, подобно струнам лютни, но не рвутся. Боль… гребаные каменные ботинки на ногах давят на стопы, заставляя сгибать их как угодно, но это не помогает! Кажется, что если напрячь уши, то можно услышать потрескивание суставов и костей.
        Сначала это было жутко больно - казалось, что руки пилят по живому. Потом… потом боль начала потихоньку меняться, становясь не режущей, а… нудной, что ли….
        Альфаран не знал, сколько прошло времени, но, скорее всего, достаточно много. Уставшие от беспрерывного взгляда на одноцветный пол пещеры глаза тоже вносили свою ноту в песню боли, в эту симфонию ноющего тела. Хотя закончилось все это довольно быстро - очень скоро нормальное видение заменилось краснотой с кругами в глазах, и Альфаран попросту потерял сознание.
        Оказывается, даже боль может быть приятной, но только тогда, когда она монотонна, однородна и не мешает заниматься своими делами. В таком своем обличье она воспринимается как… да, как хороший товарищ - подгоняет вперед, не давая терять концентрацию на основной, важной работе. Как и ото сна, в который погрузился Альфаран.
        Ему снилось, что он плывет в большом и красивом, но почему-то зеленом море. Плавает и кувыркается в волнах, ныряет на невиданные глубины и, в конце концов, просто лежит в воде, лениво плывя куда-то вдаль и смотря на такое же зеленое небо. Но внезапно….
        Хрясь! - левая рука отрывается и, подталкиваемая упругими толчками крови, начинает медленно тонуть.
        Заорав от нахлынувшей боли, Альфаран ныряет за ней, но…
        Р-раз! - вторая рука, упруго взбрыкнув жилами, следует вслед за первой.
        Воздуха не хватает, и мальчишка пытается вынырнуть наверх, сделать спасительный вдох. Тщетно.
        Чпок! Шпам! - с влажными, противными уху звуками две стопы скручиваются в рулон и становятся бесполезной мешаниной из мяса, костей и плюющихся кровью вен.
        Правая щека горит огнем, дыхание прерывается, глаза лопаются…
        Судорожно вдохнув влажный воздух, Альфаран очнулся ото сна и, еще не ощущая у себя на плечах черных рук наставника, попытался подпрыгнуть. Получилось. Только зря.
        - Ай, сволочи!! - махом поднявшись на стопы, мальчик тут же упал вниз и свернулся комочком. Попытался обхватить себя руками… тоже зря. Тонкая боль прошла по нервам и ударила в голову. Не было сил даже ругаться.
        - Лежать, идиот! Ты что, кривым на всю жизнь остаться хочешь? - аккуратно подняв Альфарана на руки, Рамкат отнес его в комнату, где обычно отдыхали опытные орденцы. Положил на застланную овечьими шкурами широкую деревянную скамейку и аккуратно распрямил руки и ноги параллельно телу. Из кармана была вынута баночка с едко пахнущей мазью, которой Рамкат щедро натер ученика. Она одновременно лечила, устраняя негативные и сохраняя те полезные изменения, которые претерпел его организм. Хорошо еще, что ремешки для привязки рук были сделанными на заказ и кровотоку не препятствовали… иначе не обошлось бы без ампутации.
        - Значит, так. Лежи вот так вот, боль скоро пройдет. Когда перестанет болеть, начинай легонько двигать руками и ногами. Не спать!
        И снова ушел. Он сказал: не спать… Да как тут можно уснуть!! Боль переливчатая, разная, бьет по нервам… Но Альфаран добросовестно дождался ее окончания и начал разминаться. Через липкий пот, струившийся по телу. Через желтые круги в глазах. Через противный хруст суставов. Через себя. Ведь любой человек становится тем, кем он хочет быть. А оставаться рабом Альфаран не желал.
        Со времени этих событий прошло два месяца, почти три, и вот мальчик снова бежит за чернокожим наставником по залу. Но в чем же дело, что изменилось?
        У мальчика пропала одышка - кажется, что бег совсем не доставляет ему трудностей. Мышцы его ног выступили совсем ненамного, это да, с виду они почти не изменились. Но они стали твердыми, как закаленный стальной прут. А вот руки….
        С руками была небольшая проблема - крепости в них прибавилось, только вот при малейшем их усилии кожа уродливо вспухала венами. Рамкат утверждал, что через месяц это пройдет.
        - Ладно, на сегодня закончили. Свободен. Завтра будешь бегать кросс с мешками.
        Альфаран горестно вздохнул - опять! Кросс с мешками… он его попросту ненавидел. Вот как можно бегать, когда к ногам привязаны два мешочка? С большим весом… Хотя именно благодаря этим мешочкам мышцы ног стали такими твердыми в столь малый срок. Правда, болели поначалу….
        Альфаран ухмыльнулся, вспоминая сеансы лечения какого-то толстячка. Тот утыкивал ноги тоненькими иголочками, намазывал суставы странной вонючей мазью, и - вот же странность! - вся боль проходила буквально за час. Уже по привычке он пошел к широкому подземному течению - окунуться, смыть пот. Да и отдохнуть, в конце концов.
        Небольшой участочек спокойной воды отразил высокого для своего возраста мальчишку, с пробивающимися на лысой голове черными волосами и зелеными глазами. Впалый живот ярко свидетельствовал не столько о том, что мальчик недоедает (хотя кормили как на убой - при таких-то нагрузках!), сколько об интенсивности тренировок. Мягкие холщовые штаны полетели на землю, короткие кожаные сапоги отправились туда же. Драная рубаха была предусмотрительно свернута и положена подальше.
        Вообще-то, Рамкат хотел еще и заставить Альфарана делать растяжку междуножья, но тот настолько яро сопротивлялся, что негр плюнул и послал упорного пацана куда подальше. Впрочем, он был сам виноват - явно не стоило шутить и балагурить, что от такой растяжки частенько мужские причиндалы не растут… Ведь Альфаран поверил!
        Лежать в холодной воде было приятно. Можно было даже поспать, но он уже имел опыт в этой области… Уснул - и сполз в воду. Чуть не захлебнулся от неожиданности. Хотя… Сам того не желая и сопротивляясь, Альфаран погрузился в сон.
        В то время как воспитанник Рамката сонно ворочался в ледяной воде, сам Рамкат вел неспешную беседу с уже знакомым нам седовласым и седобородым стариком, коим являлся Кларахот.
        - Ну и? Как он там? - Старик сидел на небольшом каменном табурете.
        Рамкат предпочитал расхаживать перед ним. Он вообще не любил долго стоять.
        - Да нормально. До идеала ему далеко, но на уровень начинающего воина потянет. А к чему тебе было так его тянуть?
        - Все просто. - Кларахот не спеша постукивал пальцами по коленке. - Из него может выйти отличный и очень сильный некромаг. А прежде чем учиться владеть магией, надо научиться владеть своим телом. Кстати, я слышал, что ты его чуть рук не лишил?
        - Чушь! - фыркнул негр. - Так тренировали моего деда, так тренировали моего отца и так тренировали меня! И ничего… - сжав кулак, он со всей силы ударил по неизвестно как попавшей в лабораторию доске. Крепкое дерево жалобно хрустнуло, и в нем появилась глубокая трещина, прошедшая по всей доске.
        - Ладно. Что планируешь еще у него развивать?
        - Ну… Много чего… Потом… Знаешь, я думаю, что ему больше подойдет бой с кинжалом в одной руке и мечом во второй. Можно попробовать просто двумя кинжалами… благо зачатки умения работать двумя руками у мальчика есть.
        - Как узнал?
        - Да как всегда - дал ему несколько монеток на правую руку. Подкинул - поймал. Потом на левую - тоже поймал. Ну я решил идти до конца, и восемь монет на обе руки положил. Подкинул - поймал! Шустрый пацан.
        - Ладно… Сколько займет его обучение?
        - Хм… - Рамкат задумался. - В принципе, если тренироваться методом смертников, то есть таким, как сейчас…
        - Смертников?! - изумился Кларахот.
        - Ну не совсем… Просто при таких занятиях организм очень быстро сжигает запасы жира. Очень быстрое похудение и развитие мышц. Я могу закончить?
        - Ну.
        - Если продолжать таким методом, то можно управиться месяцев за шесть. Но твой пацаненок не выдержит. Так что лучше будет растянуть все это на год, а лучше - на два. Если же заниматься лет так до девятнадцати, то это будет вообще идеал!
        - Ну, растяни. Можно. Это с учетом кинжального боя?
        - Только с его зачатками.
        - Все равно можно. У него в запасе вся жизнь… - Кларахот грустно усмехнулся. - Даже у такой старой развалины, как я, еще много лет до ухода туда…
        …Способов тренировки бывает много, но Рамкат выбрал для своего воспитанника самый трудный. С использованием уже знаменитого турника. Подняв Альфарана за ноги, положив его сгибом колен прямо на холодное железо, негр коротко сказал:
        - Подтягивайся, - после чего просто схватил мальчишку за ноги. Просто так - чтобы тот не спрыгнул.
        Альфаран уже знал, что если Рамкат что-то приказал, то отвертеться от этого практически невозможно. Поэтому, сложив руки на затылке, он начал усердно подтягивать голову к коленкам. Сначала было неудобно. А потом уже привычно - тело перестало обращать внимание на дискомфорт. Стало не своим, но и в то же время не чужим.
        Хотя долгое время продолжаться это «отчуждение» все же не могло - уже в конце второго десятка живот начало стягивать и дергать. Альфаран стиснул зубы так, что это не осталось незамеченным.
        - Тебе больно? Живот тянет?
        - Да… - мальчик сделал еще один раз через силу.
        - Тогда закончили. - Рамкат помог Альфарану слезть (чего никогда не бывало) и спокойно заговорил: - Значит, так. Нормальная форма у тебя уже есть, так что интенсивность тренировок мы перенесем на другие мышцы. Будем постепенно делать из тебя человека. Если ты, конечно, захочешь….
        Альфаран горячо и через силу кивнул. Он уже начал втягиваться в ритм тренировок и получать от них ни с чем не сравнимое удовольствие, когда мышцы болят, но поют, требуя тренировок. Когда дыхание не сбивается на жабий свист после длительной пробежки. Когда, поглядев на свое отражениие, хочется горделиво ухмыльнуться, а не втянуть живот. Разве это не есть мечта любого нормального мальчишки?
        Теперь тренировки стали несколько иными - Рамкат налегал на специализированные акробатические методы. Растяжка рук, междуножья, которое Альфаран таки согласился делать, убедившись, что у наставника очень странное чувство юмора. Узнав причины опасений ученика, негр снял с себя штаны с подштанниками и проделал идеальную растяжку, продемонстрировав нисколько не уменьшившуюся мужскую гордость. Попутно с этим у Альфарана появился второй наставник, обучавший его обращению с оружием. Основной упор делался на бой кинжалами и короткими мечами, хотя по остальным видам оружия они тоже прошлись….
        …- И что же тебе нравится из всего этого? - Тит Камышовый Кот обвел рукой стойки с оружием. Алебарды, копья, двуручные и одноручные мечи… всего этого было в достатке. У самого Тита на бедре, в простых и обшарпанных кожаных ножнах, висел такой же простой длинный меч.
        У Альфарана буквально загорелись глаза, и, конечно, не совладав со своим детским максимализмом, он подошел к стойке с двуручниками, указав пальцем на грубый, но тем и притягательный эспадон.
        - Вот!
        - Хм… Ну коль так, то бери. Это теперь твое оружие.
        Альфаран не придал значения ухмылке Тита… А зря… Выбранный им эспадон мальчик не смог даже поднять.
        - Тяжелый! - пыхтя, сказал он.
        - А как ты хотел? - ухмылка исчезла с лица, обрамленного светлой бородкой, и голубые глаза гневно сверкнули: - Это эспадон. Отлит из свинца. Весит чуть больше двух пудов. И за каким делом ты его выбрал?!
        - Вы же сами сказали, «выбирай то, что тебе нравится»! - обиженно произнес Альфаран.
        Тит фыркнул и взлохматил рукой длинные волосы, сделав их подобием светлого водопада:
        - Тогда начнем наш первый урок. Запомни: выбирать оружие по красоте - это все равно что в голодный год менять лепешку на алмаз. Да и подумал бы головой - для двуручников ты явно не силен.
        Мальчик удрученно кивнул.
        - Тогда решим так… - Тит прошел к большому сундуку, стоящему возле стойки с копьями, и начал не спеша в нем рыться. - Так… вроде бы вот это… Ага!
        Из сундука вылетели два кинжала в странных ножнах и один короткий меч. Тит подобрал с пола один кинжал:
        - Значит, так, смотри. Это «жанко», кинжал, предназначенный в основном для режущих ударов. - Альфаран пробежался глазами по кривому лезвию. - «Жанко» на старинном диалекте означает «Клык». Лови, это во-первых.
        С пола был подобран другой кинжал, кардинально отличавшийся от первого. На кончике его безупречного, прямого лезвия, казалось, можно было увидеть звезду - так он посверкивал даже от незначительных источников света. Интересно, кто его точил?
        - Вот это - «рух». Кинжал, предназначенный для колющих ударов. Держи. Теперь о мече; скажи мне, он не кажется тебе странным?
        Альфаран пожал плечами и рискнул ответить:
        - А почему у него такие ножны? - Ножны этого меча представляли собой выделанный по его форме кусок дерева, обшитый кожей. Поверх этого куска было еще две полоски, в начале и в конце, которые, собственно, и удерживали меч, прижимая его к деревяшке.
        - Хороший вопрос. Это полуискривленный меч - «краз». Для резких ударов и столь же резкого блокирования. Из полноценных ножен его слишком неудобно вынимать.
        - Ясно.
        - Ну, что же, коль тебе все ясно, то бери все это себе. С сегодняшнего дня эти железки есть твои самые что ни на есть близкие родственники. Потом пойдешь в кузню - попросишь научить чистить и точить оружие. Предупрежу сразу, если заточка будет кривой, ты об этом очень сильно пожалеешь. Понятно?
        - Да. А не много ли железа на меня одного? - съехидничал Альфаран.
        Тит тоже не остался в долгу.
        - Ну, ты сам подумай. Кинжал в одну руку, меч в другую. Второй кинжал прицепишь к двадцать первому пальцу! Без защиты не останешься!
        Тит вообще побалагурить любил. Появившийся аж с Иллидианиса, с границы Симуранского Королевства, он был родом из немногочисленного племени «славных», о которых ходило поверье, что дети у них рождаются с мечом в руке и топором за спиной. Так это было или нет, но «славные» всегда считались отличными воинами - в бою каждый стоил троих. Причем даже не из-за того, что они мастерски владели оружием. «Славные» воины никогда не уходили с поля боя без трофеев, коими считались головы знатных врагов. И никогда не предавали. Конечно, пока наниматель соблюдал условия договора. Исключений не было. К чему все эти разглагольствования? Все просто - Тит собирался сделать из Альфарана «славного». Хотя бы по духу.
        …Итак, на широкой площадке стоят два человека. Мальчик с густыми, но короткими черными волосами, и мужчина сорока лет, со светлыми усами и бородой. Волосы первого повязаны тряпочкой - чтобы пот не стекал в глаза. Второй надел подобие подшлемника, разве что из ткани, а не из ваты.
        - Готов?
        - Всегда!
        Ничего не ответив, Тит молча кивнул головой и вынул меч. Альфаран же вооружился жанко, кразом и принял свою любимую стойку - левая рука с кинжалом за спиной, рука с мечом выставлена в блоке, блокирующем живот.
        Выпад Тита был очень стремителен и почти не заметен со стороны - так же как и незаметен был блок Альфарана.
        «Славный» учил своего ученика особенному стилю боя, применявшемуся в его краях. Отличался от обычного он тем, что все движения там были не столько изящные, сколько резкие и рваные, направленные больше на причинение урона противнику, чем на какую-либо изящность или показушность.
        Тем временем Тит брал верх над своим учеником. И вот тот допускает ошибку, после чего у его виска останавливается лезвие.
        - Ты убит. Кто-то говорил, что сегодня он точно победит…
        - Прости. Не получилось - что тут скажешь! - Альфаран уже со всеми своими наставниками обращался на «ты». Благо в Ордене так было принято.
        - Ну, прости не прости, а бой ты проиграл. Так что по уговору - десять кругов бегом марш!
        - Твою же… - ругнулся Альфаран только для вида, на самом деле ему уже нравилось тренироваться. Дай только повод…
        Для своих 12 зим он был довольно развитым, причем как физически, так и умственно. Мозг его впитывал знания, как губка вино, и сохранял в себе намертво, словно выцарапывая их на стенках черепа.
        Читал Альфаран не все свитки - особенно ему нравились описания войн. Ничего не понимая в тактике, стратегии и прочих особенностях этого нелегкого дела, он с интересом разглядывал карты знаменитых сражений и читал хроники боев. И хотя полководца из него не вышло бы никогда, склад ума не тот, но… но так бывает у тех людей, ум которых жаждет знаний.
        По правде говоря, читать ему нравилось гораздо больше тренировок, и бывало, что негр-наставник частенько подтрунивал над любознательным мальчишкой: «Пером нагрудник не проткнешь, бумажкой жизни не спасешь!» Тит же ни читать, ни писать не умел и поэтому к увлечению ученика относился доброжелательно и довольно-таки уважительно. Ну, учится и учится, молодец, полезное умение… Только мечи важнее, и Альфарану приходилось буквально разрываться на части, пытаясь успеть и к негру, и к мечнику, и в комнату чтения. Он успевал.
        Хотя после того, как Рамкат ввел в программу Альфарана обучение акробатике… но это произошло гораздо позже того, когда мальчика, наконец, навестил Кларахот….
        - Ты изменился, - сухо сказал старик, сев на скамью, наполовину занятую спящим до этого момента мальчишкой. Хотя тот спал, но от этого тихого голоса его вполне мирный и местами приятный сон прервался ужасающим кошмаром. Ну, как тут не проснуться?
        - Ффух! Чего вам надо?
        - Того, зачем я тебя и выкупил. Одевайся. Идем со мной. И прекращай мне выкать.
        Пока Кларахот это договаривал, Альфаран уже лихо взвился со скамьи и натянул на себя штаны, рубаху и небольшие сандалии.
        - Быстрый ты. Идем за мной.
        Выходя из комнаты, старик взял факел, не обращая внимания на капающую на руку горючую жидкость - благо загореться она не могла.
        Идти пришлось долго, ибо Кларахот предпочитал проводить свои эксперименты и опыты в очень отдаленном месте. Взять хоть случай с несколькими заклятьями….
        Как говорилось выше - по извилистым коридорам пещер два человека плутали очень долгое время, и закончился их путь массивной дверью, возле которой стояли два человека. Очень странных - Альфаран обратил внимание даже не на то, что они не двигались или не разговаривали. Они просто не моргали. И не дышали. Это внушало дрожь.
        - А-а-а… - мальчик указал пальцем на одного из странных стражей, но Кларахот даже не дал ему договорить.
        - Узнаешь потом.
        И открыл дверь. Причем не столько в свою лабораторию, сколько в новую жизнь Альфарана. В гораздо более захватывающую и полную приключений.
        - Прежде всего запомни. - Кларахот откупорил противно воняющий пузырек и смочил в прозрачной жидкости палец. - Настоящий маг терпит боль. Всегда.
        Мокрый палец был поднесен к факелу…
        У Альфарана к горлу подкатил комок. Противно завоняло и зашипело. Затрещал, плавясь, ноготь. Старик едко улыбнулся и, не обращая внимания, продолжил:
        - Ты думаешь, что я ничего не чувствую? Зря. Мне очень больно. Но существуют такие заклинания, для которых нужна капля крови из собственного сердца. Или кусочек печени. Или собственный глаз. Считай это нашим первым уроком и учти - магия не терпит неженок. Тем паче их не терпит некромагия.
        Альфаран судорожно кивнул.
        - Так же магия не терпит брезгливых.
        Мальчик снова кивнул, но смотрел на старика он уже не столько со страхом, сколько с интересом и легким отвращением - у него были крепкие нервы.
        Тем временем кожа с пальца Кларахота уже слезла, оголив обугленную и местами кровоточащую мышцу. Огонь потух.
        - И самое главное - то правило, которое переступить не удастся никогда. Вбей это в свою голову и никогда не забывай: магия не терпит трусов. - Он тонко выждал паузу и продолжил: - Теперь иди к себе. Завтра у тебя будет не просто трудный день. У тебя будет очень трудный день. Магии учиться нелегко….
        …Спалось Альфарану плохо - все-таки детская психика никак не желала забывать страшные слова и зрелища, кои представил Кларахот. Вонь горелой кожи, хриплый говор старика, полумрак лаборатории - все это смешалось в голове мальчика в какой-то странный, даже не страшный, а противный сон. Из тех, которые всегда оставляют после себя брезгливое желание как минимум хорошенько вымыться в ближайшем водоеме.
        Такое желание у него возникло, и его можно понять - понравился бы вам обед, на котором в качестве блюд - человечина. Нет, бесспорно, существуют люди, которым нравятся и такие яства, но Альфаран к таким не принадлежал.
        Что касается следующего дня… Кларахот сдержал обещание. Он был очень трудным.
        После тренировок вместо отдыха мальчику пришлось идти в лабораторию к старику. Тот почти не изумился внешнему виду ученика:
        - Так сильно устал?
        - Да нет… - понуро ответил ему Альфаран и, не спрашивая разрешения, сел на каменную скамью.
        - Хм. - Кларахот подошел к массивному дубовому шкафу, открыл его и спустя пять минут вынул оттуда пузырек с малинового цвета жидкостью. После этого он капнул пару ее капель в кипящую воду, которая тут же начала дымиться молочно-белым дымом. - Выпей это. Горячо, я понимаю. Но это поможет тебе.
        Пожав плечами, Альфаран взял протянутую ему каменную чашечку и мелкими глоточками втянул в себя безвкусную, пахнущую травами жидкость.
        В грудь будто ударило молотом, и сердце яростно застучало. Виски противно зашумели, а из желудка к горлу начал ползти стальной комок.
        - Терпи. Ты будущий маг, - сухо сказал, глядя на это, Кларахот.
        Альфаран пытался терпеть… получалось плохо.
        Ведь только в дешевых развлекательных свитках, годящихся для подтирки, действует прием «и собрал герой свою волю, и вытерпел он все напасти». На самом деле так бывает очень редко, ибо мало иметь железную волю, надо еще и контролировать свой организм. Как поможет сила воли, если разгневанное тело выталкивает из себя рвоту? Или если обессиленное сердце отказывается работать?
        Комок удалось проглотить, но ненадолго - тот снова пополз к горлу. Альфаран уже медленно двинулся в дальний уголок комнаты, но тут…
        Тук! - сердце радостно стукнуло, и тело наполнилось легкой истомой.
        Тук! - вся боль ушла, оставив вместо себя лишь расслабленность.
        Тук! - обмякшие мышцы отказались держать тело, и мальчик опустился на пол. Длилось это недолго, как раз до еще одного «Тук!», после которого мышцы обрели твердость железа, и Альфарану захотелось как минимум повторить всю тренировку два раза.
        - Это вытяжка из луковицы редкого растения, что называется «горный смертник», - начал говорить Кларахот. - Растет оно, как ты уже понял, в горах. При употреблении внутрь оно открывает внутренние резервы организма. Существует еще растение такого типа, тоже растущее в горах, оно не только дает новые силы, но и вводит в боевой транс… Об этой траве мы поговорим позже. Вставай с пола. - Он подал мальчику руку, один палец на которой был покрыт нежно-розовой, почти младенческой кожей. Этот палец вчера горел….
        Альфаран поднялся с пола, сел на указанную стариком скамью, после чего Кларахот прошел к стоящему напротив столу.
        - Первые несколько дней ты будешь слушать и запоминать. Конечно, не просто так… Просто так твоя память все это не запомнит. После каждого урока я буду давать тебе зелья… нет, не такие, какое я дал тебе только что! - улыбнулся одними краешками губ старик, увидев реакцию своего ученика. - Выпьешь зелье, пойдешь спать. А дальше все поймешь сам.
        - Ясно. А чему вы меня будете учить?
        - Хороший вопрос. Скажу сразу и честно, в основном я буду учить тебя некромагии. Искусству власти над мертвыми.
        Альфаран испуганно отпрянул к стене.
        - Что?!
        - Боишься? Если да, то готовься бояться еще больше! - нахмурился наставник - Ты будешь копаться в кишках мертвецов, копать могилы, рыться в их мозгах! Ты будешь использовать такие заклинания, что за них тебя убьет любой маг в Симурании! Скажу больше - если ты не выдержишь, то можешь стать полубезумным психом, и я буду обязан тебя убить. Испугался?! Так вот - это еще малая часть того, чему я буду тебя учить! И если ты боишься до жидкой кашки в портках, то что же! Мне всегда пригодится лишний мертвец! Некого на охрану ставить!
        - Я не боюсь!! - не просто вспылил, а разъярился Альфаран. - И если будешь так говорить, то жидкая кашка появится у тебя, старый ты… ой, простите…
        Он понял, что сгоряча наговорил магу такого, что теперь тот явно не будет его обучать. Но он ошибался.
        Хмурое лицо Кларахота разгладилось, и злую мину сменила гордая улыбка:
        - Не могу тебе обещать, что ты станешь величайшим некромагом. Но меня ты переплюнешь. В этом я уверен!
        - А разве это хорошо? - удивился Альфаран.
        - Ты пока этого не поймешь. Но если ученик превосходит учителя, то такой учитель может собой гордиться. А сейчас сядь и готовься слушать. Я начинаю…
        Вообще, магия, по сути своей, бесцветна. Ибо основа ее мана, а у всех магов она одинакова. Нет, конечно, есть различные разделения на Ману огня (у магов огня соответственно) или Ману воды, но никакого «цвета» она не имеет.
        Возникает вопрос - почему же тогда маги делятся на светлых и темных? Суть в заклинаниях. Если какой-нибудь маг с помощью заклинания перебьет всех волков на расстоянии двух верст от коровьего стада, то он, без сомнения, будет светлым. Ибо творит добро. С точки зрения людей, конечно.
        Если же другой кудесник с помощью этого же заклятья превратит процветающую деревню в не менее процветающее кладбище, то он будет темным. Ибо творит зло. То есть различие идет моральное.
        Хотя есть виды Искусства, которые, по сути своей, считаются уже темными. Та же некромагия - управление мертвыми. Это уже пугает простого обывателя, ведь «настоящие светлые маги должны людей лечить и добро творить! А мертвых поднимать - это не светлое дело!» Но если подумать, тогда злым можно считать и врача, лишающего больного ноги, потому что в ней уже развилась гангрена. Ведь кому-то надо лечить, кому-то убивать, а кому-то поднимать мертвых… Не всем дано созидать.
        Примерно так и сказал Альфарану Кларахот.
        - Но если магия бесцветна и есть только моральные различия, то почему же произошла Война? - мальчик говорил о временах, когда маги, занимавшиеся «темными» Искусствами, жили открыто. - Если переходить к сути, то во время Войны их вырезали. Всех. Поголовно.
        - Все просто. Простой народ, по сути своей, стадо - он не любит то, что не может понять своим умом. Он не любит перемен. Многие маги пытались принести перемены… иногда хорошие, иногда не очень. В этом-то все дело, - охотно разъяснил Кларахот.
        - Вот твари… - С ненавистью плюнул мальчик.
        - Не смей. Если человек глуп, это не значит, что он зол… Альфаран, настоящий маг никогда не зрит поверхностно. Надо учиться смотреть в корень проблемы.
        - Прости, учитель.
        - Тогда я продолжу. Всего существует шесть дисциплин Искусства, не считая некромагии. Магия Воздуха, Магия Земли, Магия Воды, Магия Огня. Эти четыре вида можно объединить в один раздел - Магия стихий. Остальные две - это Магия Жизни и Друидизм.
        - А что это за дисциплины? Что с их помощью можно делать? - Альфаран всегда отличался изрядной любознательностью.
        Кларахот слегка замялся:
        - Видишь ли… Я магистр некромагии и начинающий в Магии Жизни. Это я могу показать. Но позже.
        - Жаль… А я могу научиться хорошо владеть еще каким-нибудь видом? Ну, кроме некромагии….
        - Теоретически - можешь несколькими. Практически - нет, только двумя. У тебя ярко выраженная предрасположенность только к одной дисциплине. У второй ты можешь постичь лишь зачатки - вот, к примеру, максимум, что я могу, это регенерировать себя. Но постепенно - по полногтя кожи на минуту концентрации. - Кларахот показал палец с кожей, как у новорожденного младенца.
        - Ясно, - вздохнул Альфаран.
        - Ладно. Я думаю, что для первого раза этого будет вполне достаточно. А потому…
        Старик прошел к уже знакомому Альфарану шкафу и достал оттуда большую бутыль с мутноватой густой жижицей. Налил ее в такой же, как тот, небольшой каменный стакан, но ничем разводить не стал.
        - Горько и противно, - предупредил старик.
        Уже слегка опасаясь, Альфаран опрокинул в себя эту жижу и одним махом проглотил ее. От неведомой горечи стянуло язык и щеки, мальчик снова еле-еле сдержал позывы рвоты.
        - Сейчас иди к себе и ложись спать. Завтра будет новый день. Может, даже труднее сегодняшнего.
        Странно, но сон был необычайно крепким и глубоким, напоминал темную воронку и затягивал в себя. Тем он и обеспечил отличный отдых перед завтрашней тренировкой.
        …- Рамкат, скажи, ты что, специально снижаешь нагрузку?
        - В смысле? - негр настолько удивился, что даже перестал бежать наравне со своим учеником.
        - Да просто три месяца назад, когда я только начинал заниматься, я настолько уставал, что буквально не мог ходить после пробежки, - охотно начал объяснять Альфаран. - Сейчас же я почти не устаю. Такое впечатление, будто ты жалеешь меня, что ли…
        Рамкат продолжал недоуменно пялиться на него. Прошло несколько секунд, и из могучей черной глотки полился громчайший хохот, после чего негр дал Альфарану порядочный подзатыльник:
        - О боги! Вначале ты бегал десять кругов! Сейчас ты бегаешь гораздо больше! Просто ты привык. И знаешь, что это значит?
        - Что?
        - То, что ты, дурень ты эдакий, становишься человеком! А не шматком соплей… Но, в принципе, раз тебе мало этой нормы, то я добавлю еще один круг. Побежал!
        И Альфаран в который раз проклял свой язык.
        Тренировки давались ему все легче и легче - организм уже привык к растущим нагрузкам. И хотя Рамкат постоянно подтрунивал над своим учеником, но, честно говоря, живи Альфаран в городах, он был бы одним из самых крепких детей. Его тренировали как воина и бойца. А это уже говорит само за себя.
        - …Некромагия вообще очень неизученная дисциплина, хотя бы потому, что у нее мало адептов. Хотя… это даже не отговорка, ибо у того же друидства - зайди в ближайший лес, обязательно на звериный тотем наткнешься. А заклинаний кот наплакал…
        Прежде всего, нужны специалисты, которые изучали бы законы этой дисциплины и вырабатывали специально заделанные под них вязки-плетения. Ведь любое заклинание сначала «плетется» на свою собственную матрицу. И только потом, когда оно уже построено, ему можно обучить чародея. Который, в свою очередь, будет знать матрицу-фундамент. Используя ее, он будет строить плетение заклинания.
        Это можно сравнить с ткацким станком, сам станок - это матрица-фундамент. Нитки - это мана, которую маг вкладывает в заклинание. То, что получится - это заклинание и его результат. Хотя, как и в жизни, все зависит, прежде всего, от ткачихи - то бишь от мага. Если руки растут из заднего места, то вместо изящного кружева получится сгусток ниток. И соответственно, взрыв или еще какая гадость, которая оставит от неумехи-мага кучку изрядно прожаренного дерьма.
        - Итак, я надеюсь, что ты это усвоил. - Кларахот не спеша взял с каменного стола острый и тяжелый стальной нож для препарирования трупов. - Насколько я помню, ты просил меня показать примеры дисциплин… Я знаю лишь Магию Жизни и некромагию. Другое, уж извини… показать не смогу. Смотри!
        Слегка перевернув нож пальцами, он примерился к левому бицепсу и медленно, если можно так сказать, со вкусом вонзил в него нож.
        - Боль можно ненавидеть. Болью можно наслаждаться. Но бояться ее нельзя - сожрет! - глядя на текущую кровь и разрастающийся порез, Кларахот, улыбаясь, смаковал движения ножа.
        Ноздри Альфарана сами собой расширились, почуяв много новых запахов - крови, взбудораженной адреналином, пота, взбудораженного кровью… Перемешиваясь, все это превращалось в ту смесь, которая часто витает среди солдат во время знаменитых битв. Альфарану еще предстояло побывать на одной из них, но гораздо позже, при других обстоятельствах. А сейчас… сейчас Кларахот медленно положил нож на стол и освободившейся рукой начал медленно проводить над порезом.
        У мальчика медленно расширились глаза и отвисла челюсть:
        ПОРЕЗ.
        НАЧАЛ.
        ЗАЖИВАТЬ!
        Прямо у него на глазах красная кровоточащая линия превращалась в белесый шрам, покрытый запекшейся корочкой крови! И от всего этого начал виться небольшой дымок, пахнущий самой что ни на есть поганой мерзостью. Гниющим мясом. Человеческим. Хотя с рукой все было в порядке.
        - Побочный эффект заклятья - я в нем не мастер… - виновато улыбнулся Кларахот, сметая с руки кровь и оглядывая уже становившийся цвета кожи шрам. - Вот видишь?
        Альфаран с трудом пришел в себя и, заикаясь, произнес:
        - А н-н-некромагию?
        - Можно. Только погоди немного…
        Из деревянного ящика в самом углу комнаты старик достал крысу. Дохлую. И чрезвычайно вонючую - Альфаран аж позеленел от почти нестерпимого смрада, ударившего в ноздри.
        Положив уже трудно гнущееся тельце на стол, Кларахот со вкусом прохрустел костяшками пальцев и повернулся к Альфарану:
        - Заклинания можно зачитывать в уме, а можно и вслух. В уме легче потерять концентрацию, но тебя не прервут. Вслух - наоборот.
        И начал зачитывать заклинание.
        - Силу обители мертвых - Финема,
        Я подчиняю Себе!
        Твое тело никчемное мертвое,
        Я подчиняю Себе!
        Повелением воли владыки загробного,
        Я приказываю Тебе!
        Из мертвых восстань,
        Отринь узы смерти, тебя связывающие,
        Я приказываю Тебе!
        Раздалось тихое потрескивание - крыса задергалась, пытаясь открыть присохшие к глазам веки. Не получилось. Хотя получилось другое. От страшного мышечного напряжения у крысы лопнул уже взбухший живот, из которого вывалилось много чего неаппетитного.
        Альфаран торопливо отбежал в уже знакомый уголок, где была глубочайшая дыра. Его вырвало.
        - Это было самое простое заклинание, его применяют к недавно умершим трупам, - начал объяснять Кларахот. - Эта крыса лежала у меня уже две недели. Я мог, конечно, применить заклинание «Регенерация Нежити», но нам это не требовалось.
        - А оживленные трупы всегда выглядят… так? - с трудом дыша, спросил Альфаран.
        - Только те, которые не регенерировали. И запомни вот еще что - прежде чем поднимать нежить, будь уверен, что сможешь ее упокоить.
        Ленивый взмах рукой - и дергающееся тело крысы затихает, после чего Кларахот взял всю эту мерзость в руки и положил в стоящую неподалеку здоровенную стеклянную банку. И плотно закупорил ее.
        Что же касается других дисциплин, тут все было понятно из самих названий.
        Огненная магия - повелевание огнем, любые огненные заклятья. Можно слепить из огненного сгустка шар и метнуть его в противника. А можно слепить из него же щит, усилить его магией, и пробить этот щит будет жуть как нелегко.
        Вода - почти то же самое, разве что защитные свойства у нее могут быть отражающими. «Водяной щит» имеет возможность отразить на противника его же заклятье.
        Земля… самые мощные защитные комплексы - для опытного мага ничего не стоит за считаные секунды воздвигнуть вокруг себя каменную башню. Или точно за такое же время превратить небольшую деревню в щебенку.
        Воздух - при умелом обращении с этой стихией - одна из самых опасных дисциплин! Ведь что мешает опытному магу убрать весь воздух вокруг противника?
        Магия Жизни, несмотря на свое название, тоже очень опасна в нападении. Антипод жизни - смерть. И в дальнейших объяснениях эта дисциплина не нуждается.
        Друидизм… в основном несет мир. Однако, если разозлить друида, то буквально сама природа вокруг разозлившего сотрет его в порошок.
        - Урок закончен.
        …Бой может быть учебным. Может быть реальным. Но почти реальным - никогда, ибо слишком быстро он перерастает в настоящую битву.
        На этот раз Альфаран и Тит дрались по-настоящему - клинками. Где-то сбоку стоял Кларахот, поддерживая на каждом «Кровяную Неуязвимость», сложнейшее заклинание, которое давало обоим возможность колошматить друг дружку сколько угодно. Конечно, полностью удар заклятье не погасит, но максимум, что будет возможно, - это глубокий порез. Который с легкостью вылечит стоящий рядом маг.
        Кларахот, хоть и поддерживал заклинание на двух людях, внимания не терял. А потому с интересом, хоть и с некоторым непониманием, наблюдал за картиной боя. Старик фехтовать не умел вообще, и сколько Альфаран не пытался показать ему хоть один прием, запоминать отказывался. «Не мое это. Я маг», - говорил он, после чего продолжал читать лекцию.
        От размышлений старика отвлекло начало боя. Альфаран напал первым - он всегда не отличался терпимостью. Тит ответил…
        Знающий человек с упоением смаковал бы уже знакомые ему приемы и пируэты, тогда как Кларахот их попросту не знал. Серые глаза, обрамленные густыми седыми бровями, внимательно следили за картиной боя.
        В данный момент Альфаран лежал на земле, а Тит медленно шел к нему. Что же случилось дальше… странно, но старик попросту не успел за этим уследить! Будто вихрь смыл очертания его ученика. Когда вихрь прошел…
        - Ты убит, - ухмыляясь, произнес Альфаран, упирая меч противнику в область между ног. - И в данный момент твой хрен валяется на полу, а из обрубка, что остался целым, хлещет кровища. Ты упал на пол и понимаешь, что уже через несколько секунд тебя не будет. Скажешь последнее слово?
        - Экий ты сукин сын! - в таком же тоне ответил ему Тит.
        Сцена с описанием всех увечий и последствий - это была его хохма, которую перенял Альфаран. Просто ему изрядно надоели иронически-шутливые выступления: «Твой живот распорот крест-накрест. Из него хлещет все то, что ты сожрал. Что передать родственникам?» Внезапно обоих прошиб холодный пот, и по телу промчалась дрожь - Кларахот снял заклинания.
        - Альфаран, идем, - сказал он. - Времени мало. Я и так смягчился, позволив тебе провести несколько контрольных боев. - Это уже было обращено к Титу.
        Всего таких поединков было десять. Альфаран победил всего лишь в четырех.
        Может показаться, что фехтовальщик из него не очень, однако Тит так не думал. Ведь грузный учитель побеждал, используя и свой немалый опыт, и немалые знания. Альфаран опирался только на второе - первого у него пока не было. А это означает, что если бы ученик имел все то, что имел его учитель, то результат был бы совсем иным.
        Альфаран молча шел за Кларахотом. Но не в лабораторию, а к верхним выходам из ячейки Ордена. Они собирались уезжать в одну из расположенных неподалеку деревень - будущему магу-ассасину просто необходимо было обжиться в людях. Прожить пять лет безвылазно в пещерах - это вам не хухры-мухры.
        - Карта точная?
        - Конечно! Купил в Харакате, у дворцового картографа, - ответил Кларахоту рыжеволосый маг Земли. - Вам надо вот сюда! - на значок, обозначающий средней величины деревню, упало несколько песчинок с немытого пальца.
        - Спасибо.
        - Начинать?
        - Да. И перестань уже буквы проглатывать. Нервирует, - огрызнулся Кларахот.
        - Конечно!
        Рыжий маг встряхнул руками и вытянул их вперед…
        Ощутимо задрожала земля, два тяжело навьюченных ишака испуганно заревели. Темная стена пещеры начала трескаться и… расплавилась, открыв выход наружу. По глазам резанул яркий солнечный свет.
        - Бывайте!
        Два всадника верхом на ишаках неспешно нырнули в жару. Выход склеился обратно.
        - Вскрывай медленно и неглубоко. Старайся не задеть органы.
        Альфаран лениво смотрел на труп, лежащий перед ним. Человеческий труп. Смотрел без малейших эмоций - как смотрят на букашку, ползущую по доске.
        Взяв в руку специальный нож из отличной оружейной стали, Альфаран резко взрезал трупу мускулистый живот. Аккуратно сделал еще два надреза и потянул кожу, открывая белому свету печень. Потом все было легко - вырезать пару-другую ребер, отмахнуть сосуды и плюхнуть вырезанный орган в керамическую миску.
        - Продолжай, - важно кивнул Кларахот. - Повтори-ка заданную тему.
        Альфаран пожал плечами и отложил нож.
        - Некромагический артефакт-восстановитель. Делаться может из любой части тела человека, но лучше всего только из сердца и печени - это самые вместительные, в смысле маны, органы. Тут сердце трогать нельзя, потому что этот человек умер от сердечного приступа, а орган должен быть целым и здоровым.
        - А мозг? - ехидно прервал его Кларахот.
        - Мозг для этого не подходит - он больше для атакующих и эмпатических артефактов.
        - Продолжай.
        - Сначала надо вырезать нужный орган. Без повреждений вырезать. Потом полностью лишить его соков, то есть высушить.
        - Ну?
        Альфаран не спеша размял кисти и сделал магический пасс, зачитывая в уме заклинание. Сосуд, в котором лежал орган, начал наполняться желтовато-красной жижицей, сама же печень скукожилась и значительно уменьшилась в объемах. То, что осталось, было размером чуть меньше кулака.
        - После этого, - продолжил юный маг, - артефакт нужно «очистить» магически, заполнить маной и повесить восстанавливающее заклинание. «Ускоренную Регенерацию» к примеру.
        - И все? - Старик поднял бровь.
        - Ну, можно повесить действие только на себя. То есть, если артефактом воспользуется кто другой, ему ничего не будет.
        - Хорошо… - одобрительно кивнул Кларахот. - А какие существуют способы активации артефакта?
        Альфаран ухмыльнулся:
        - Да какой поставишь. Можно простой - надо разрушить артефакт. Магический… Можно еще поставить артефакт на «кровное узнавание» - окропил его своей кровью, и он заработал. Можно…
        - Хорошо! А расскажи-ка… - внезапно черты Кларахота помутились, и хриплый, старческий его голос сменился на… женский?! - Милый, проснись!
        - Чего?! - Альфарана передернуло.
        - Милый, проснись!!
        Лаборатория закружилась волчком, и Альфаран очнулся. После чего чуть не захохотал.
        А каково было бы вам, перенесись вы со вскрытия трупа на сеновал? Тем более, если рядом лежит привлекательная светловолосая девушка. В неглиже, надо сказать, лежит.
        Светало. Альфаран приподнялся на локтях.
        - Э-э-э… с добрым утром, Арта… - Имя еле-еле вернулось в память.
        - А почему ты так плохо спал? Постанывал во сне?
        - Только во сне? - хохотнул он.
        - Ну ладно! - Она ответила ему ласковой улыбкой. - Я хотела с тобой поговорить.
        Каким-то (хотя почему «каким-то»?) местом Альфаран почуял подвох… Правильно почуял.
        - У нас все не так, как у вас в городе, - все считали, что лекарь и его племянник переехали в деревню из Хараката. - Как же мне теперь жить? Любимый?
        Карие ее глаза хитро сверкнули, но тут же понурились. Со стороны показалось бы, что девушка готова заплакать.
        - Да ладно тебе… - С трудом оторвав глаза от прелестей красотки, Альфаран взял ее руку.
        - Легко говорить… - Она шмыгнула носом. - Ведь мы не городские. У нас не принято заниматься ЭТИМ до обряда. Потому-то мы все такие верные… Теперь меня все осмеют - кому я нужна такая, порченая…
        Развесив поначалу уши, Альфаран начал понимать, что такая словесная жижа явно разводится не зря.
        - Э-э-э… Арта. Я, конечно, понимаю… но я у тебя не первый…
        - Как?! - странная метаморфоза - тихая девушка сразу же превратилась в разъяренную кошку. - Как не ты?! А кровь?!
        Альфаран только сейчас обратил внимание на то, что сено под его ногами не темно-зеленое, а багровое. Однако…
        - Тьфу ты! - Он широко ухмыльнулся. Уж некромаг-то разбирается в крови! - Да она ж куриная!
        - А? - красотка удивленно моргнула. Она не предполагала, что ее хитрый замысел разгадают так быстро. - Да как ты смеешь?! Я по чистой любви… а он! Чтобы к алтарю Мирайлы не вести!! Обесчестил… - Она снова шмыгнула носом и потупила глаза.
        Тут из-за стога вышли два силуэта. Отец и мать девушки.
        - Что тут, собственно, происходит? - Грозно насупил седые брови лысый отец. - Арта, кто этот парень?
        Мать предпочла молчать.
        - Я Альфаран. - Он опередил всех. - Племянник лекаря, что приехал сегодня в деревню. И я хочу сказать….
        - Ты, сопляк, тут мне голову-то не морочь!! Привык, шо у вас в городе там шлюх полны улицы! А у нас не так! Обесчестил девушку - веди к алтарю!
        - Э-э-э, ты язык в узде держи! - Парень не привык и не любил, когда на него орали без повода. Да еще в данный момент пытаются нагло охомутать! Такое спускать нельзя.
        - Что?! Ах ты, щ-щенок! А ну пошли к алтарю, а то яйца оторву и в зад запихаю! - Мужчина попытался схватить Альфарана за руку.
        В бой вступила тяжелая конница. То есть мамаша девки, начавшая причитать, явно работая на публику: «Ой, шо ж это деется! Ой, девушку-красавицу-умницу обесчестили насильно!»
        Альфаран покосился на лежащую неподалеку одежду и не спеша начал подниматься.
        - Вот! Пошли-пошли… - Мужик подумал, что незнакомый парень смирился с участью козла отпущения, и еще сильнее пихнул его.
        Что же произошло дальше? Все просто - сработал условный рефлекс. В следующий момент крестьянин ощутил себя головой в стогу и рукой в чем-то мокром. Почти сразу же он выскочил из стога и хотел было обругать парня… но увидел он разве что голый его зад, который с очень большой скоростью удалялся к дому лекаря. Конечно, отец девушки сразу же бросился в погоню, но…
        Но куда ему, деревенскому увальню, догнать тренировавшегося по усиленной методике молодого парня?
        Немного попетляв по переулкам, Альфаран выбежал на большую улицу, на которой и был дом лекаря.
        «М-да… Влип я. Ну ничего… Кларахот поможет! - думал Альфаран, быстро перемещаясь к нужному дому. - Странный сон… Кстати, что же там было дальше?»
        …- А расскажи-ка мне, как еще можно их использовать?
        - Ну… Можно их… бр-рр… есть. Но от этого велика возможность переполнения резерва.
        - Что бывает при переполнении резерва? - Кларахот умело расспрашивал ученика. Начиная с недавней темы и кончая одной из первых.
        - Когда как. - Альфаран задумался, копаясь в памяти. - Если слабенькое, то достаточно лишь сотворить какое-нибудь заклятье, чтобы излишек был использован и выведен. Если слишком много… может быть буквально «разрыв». Полное опустошение как маны, то есть духовной силы, так и биотоков ауры и организма, то есть физической.
        - А если сказать короче?
        - Окажется на волосок от смерти! - гаркнул ученик.
        Кларахот одобрительно кивнул и указал на высушенную печень.
        - Ну, чего остановился? Давай доделывай.
        И сел на небольшой стульчик. Что касается Альфарана… в ближайший час он был очень занят - вычищал орган от остатков маны и биотоков владельца. Потом нужно было сотворить заклятье «Негниения», чтобы хранился такой артефакт очень долго. А потом запитка маной… из собственного резерва. И наложение заклинания.
        Закончив работу, Альфаран на негнущихся ногах подковылял к уже знакомому ему шкафу и достал зелье «Впитывания маны», ибо резерв был уже пуст. Ведь мана - она есть везде. В огне, в земле, в свете, в воздухе… И ее можно впитать. Но для этого надо совершать медитации, для которых иногда не хватает времени.
        С помощью этого зелья аура впитывает в себя всю ману, которую может найти. Понемногу, но все же достаточно, чтобы не загнуться от опустошения.
        Однако Кларахот сурово окликнул его:
        - Не смей! Делай все сам! А печенка пусть пока отлежится… урегулируется….
        Пришлось ставить изумрудную жидкость на место и садиться на пол…
        Что такое медитация? Можно назвать это забором маны из окружающего мира. Можно назвать это полусном-полуявью, но даже это не характеризует все грани данного действа.
        Во время медитации ум четко понимает, что он только частичка этой великой Вселенной. И Вселенная благосклонно отвечает своей частичке…
        Чтобы войти в транс, надо сначала занять самое удобное положение, какое только требует тело. Затем просто расслабиться. А потом самое сложное - открыть все каналы ауры наружу, одновременно оставляя их закрытыми. Кому надо, чтобы в ауру влез недоброжелатель? Ведь это такая вещь… можно просто остановить сердце, а можно и полностью увлечения поменять. «Голубком», например, сделаться…
        В медитации Альфаран просидел больше трех часов. Резерв буквально «трещал» от заполнившей его маны.
        - Продолжай работу, - флегматично сказал читающий какой-то фолиант Кларахот.
        Наложить заклинание и привязать его к артефакту было делом получаса. Можно было управиться и за пять минут, но кто даст гарантию, что халтурная привязка не оборвется, высвободив всю ману наружу? Превратив артефакт и того, кто его носит, в невесомый и очень мягкий пепел. А так - линии крепкие, гарантия того, что все сработает, как надо, - полная. Из всех видов активации Альфаран выбрал кровную, она ему больше нравилась.
        - Готово, Кларахот.
        - Что? - Непонимающе отвлекся тот от книги. - А… готово. Ну, что же, проверим!
        - Как? - Недоуменно отступил Альфаран.
        - Просто. Щит не ставь.
        И в парня полетел «Призрачный Тесак»… страшное атакующее заклинание - режет любые физические преграды, но только на выбранной хозяином цели. Для блокирования его нужен мощный щит. Ключевое слово - «мощный», ибо уровень у него может быть хоть самый низкий - главное, чтобы подпитка маны была большой. «Тесак» в магическом плане бьет не по уровневому основанию; он просто выжирает питание щита.
        Щит юный маг поставить попросту не успел, даже если бы и хотел… Крутящимся белым сгустком ему снесло половину бицепса и задело кость. Тугим алым фонтанчиком хлестнула кровь.
        - Чего ждешь, идиот?! - прошипел старик.
        - Ага… - рассеянно ответил Альфаран, и, неуверенно сжав рукой артефакт, он подставил его под мощную артериальную струю…
        Серо-бурый сгусток сушеной плоти запульсировал, возвращаясь в свой полноценный размер - от него начали отходить трубочки сосудов… Альфаран слишком сильно осуществил привязку - заклинание не вырывалось за пределы артефакта, восстанавливая его, а не хозяина! Впрочем, эта проблема бы исправлена тут же - даже на пороге смерти ученик не забыл, как обрывать «нити».
        И началось… Задетая кость стремительно обросла сначала розовым, а потом и полноценным покровом. Перебитые вены и артерии хоть и кровоточили, но уже элементарно срастались. Бицепс восстанавливался и зарастал кожей. Через несколько минут рука стала нормальной и на вид, и на щуп. Разве что была слишком бледной.
        - Ты понял свою ошибку?
        - Ага… - Альфаран еще не отошел от потери крови.
        - Запомни. Слишком слабая привязка испепелит тебя. Слишком сильная привязка восстановит сам артефакт.
        - Это… Скажи - а что, если бы я умер? Что бы ты делал?
        - Что делал? Хе… - Старый некромаг равнодушно усмехнулся, но тут же отвел глаза. - Мне всегда удавалось поднятие личей.
        …Сидя у крылечка, Кларахот попыхивал трубкой с яблочным табаком и переговаривался с крестьянином. Тот был местным забиякой (довольно умным, кстати), отставным солдатом, недавно вернувшимся из армии. Казалось, о чем могут болтать эти два человека? Отнюдь.
        - И что, как служилось?
        - Каком кверху! - тот усмехнулся щербатым ртом. - Я же дюжий, вот и записали на галеры. Сколь-то времени там оттрубил, потом сказали: «Не желаете ли вы, господин Хаф, остаться еще на парочку лет?» А что я? Я отказался - мне оно надо? Ну, и конечно же: «Тогда дуй на берег, хрен недосоленный!»
        - М-да… - Лекарь сделал блаженную затяжку. - Я вот не служил, как-то не сложилось… Жалеть или нет?
        - Ну, знаете, я, когда в охране служил, у нас был писарь на галере, вот он любил говорить: «Человеческая жизнь - это мелкий свиток, в котором всего сто слов. А армия может превратить их в тысячу или даже сотню тысяч строчек!» Я, конечно, ничего не понял, но считаю, что жалеть не стоит. Знаете же, что такое жизнь в деревне? Встал, убрал дерьмо за скотиной и пошел бухать в ближайший кабак. Так день за днем, а потом сдыхаешь в луже собственного ссанья и понимаешь, что жизнь ты просрал!
        - Тоже верно. Но ведь ты говорил, что у вас на галере пять человек только за первый год погибло?
        - Так жизнь вообще штука опасная! Полвосьмицы назад старый Хамий нажрался пирогов на кабатчика именинах, напился браги да пошел в сортир. Ждем мы его, значится, полчаса. Час. Два часа ждем - его нет. Ну, идем за ним. И что вы думаете? От кровавого поноса загнулся старый хрен! И к чему тогда беречься, если можно сдохнуть даже от желания посрать?
        - А к чему тогда вообще жить? - улыбнулся Кларахот.
        Хаф мотнул головой и снова продемонстрировал прорехи в зубах.
        - Ну, вашбродь, это уж не ко мне! Я ни с кем о такой хренотени не говорил и даже думать о ней не хочу!
        - Ну а все-таки сам-то как считаешь?
        - Ну… - солдат почесал затылок и стал серьезным. - А хрен его знает! Я считаю, что если боги дали тебе жизнь, то надо жить. Авось сделаешь что-то полезное!
        - Верная мысль. Та-а-ак… - Лекарь аккуратно выбил трубку и спрятал ее в карман.
        Своим еще очень даже зорким взглядом он увидел бегущего вдалеке Альфарана. Но не просто бегущего, а бегущего нагишом. Более того, когда тот был почти у крыльца, опять же вдалеке можно было различить еще одну фигуру.
        - Что такое?! - рыкнул старик.
        - Да тут такие дела…
        В начале рассказа Кларахот лишь усмехнулся - сам был в таком возрасте, когда мыслишь не головой, а противоположным местом. Потом расхохотался - узнал, как ушлая девка пыталась охомутать его племянника. Но вот, когда рассказ зашел о родителях этой девки…
        - Иди в дом и оденься, - сухо отрезал старик. - Вот этого нам еще не хватало… поди, докажи теперь, что он не первый…
        - Это… вашбродь! - тихо влез Хаф. - А девку, часом, не Арта звать?
        - Ну? - кивнул тот.
        - Хе! Тогда могу сказать - ни хрена ваш племянник ее не обесчестил! Знаете, как говорил наш капитан: «В этой бабе побывала рота солдат! Начиная с головного знаменосца и кончая обозным ишаком!»
        - Ладно… Спасибо за то, что рассказал. Я им покажу, как на меня прыгать!
        - Ну, я пошел!
        - Удачи.
        - Спасибо! - Бывший солдат пошел по направлению к кабаку.
        Тем временем к крыльцу уже подбежала дружная семейка в составе орущей благим матом мамаши, матерящегося отца и сделавшей мину «оскорбленная невинность» дочки. Из окрестных домов начали показываться любопытные лица - собиралась толпа.
        Кларахот решил для начала строить из себя тихого старичка-одуванчика.
        - Здравствуйте, уважаемые! Зачем пожаловали? Голова болит али что иное?
        Папаша, вероятно, хотел уже материть старика, но понял, что это будет выглядеть, по меньшей мере, глупо. По большей - обматерят самого, причем не лекарь, а народ деревенский. Ведь мирный старичок за два дня уже успел кое-кому чирей вылечить, кому нарыв вскрыть. Кабатчику вон зуб гнилой вырвал…
        - Да вот, племянник ваш дочку мою обесчестил!! Забил ей голову посулами лживыми…
        - К алтарю повести обещал! - влезла вышеупомянутая.
        - Во-во! - поддакнул отец - Заморочил!! Вот не знаю, как считается у вас в городе, а у нас - если обесчестил молодой парень девушку, то пусть становится мужем ее! Тем паче ваш племянник уже взрослый парень, уж гораздо старше моей…
        Кларахот еще раз мягко улыбнулся и не менее мягко перебил папашу девки:
        - Он же лекарем стать хочет! Без разрешения учителя в Харакате нельзя ему жениться. Не я его учу! К тому же ему всего семнадцать лет!
        - Как семнадцать?! - ахнула семейка.
        Считалось, что если муж старше жены, то это признак хорошего тона - умная девушка вышла не за молоденького кобелька, а за уже пожившего и знающего жизнь человека. Если жена старше мужа… говорили примерно одно и то же: «Пф-ф! Не велика забота мальчишку-то передком окрутить!» И хотя, по деревенским меркам, 17 лет это уже довольно взрослый парень - в толпе послышались едкие выражения и смешки.
        - Но…
        Кларахот играл на уничтожение. А потому добил противника:
        - И я слышал, что мой племянник у вашей дочери был… кхм-кхе… не первым. Так что ваши претензии напрасны.
        Отец девушки сник на глазах, однако тут ушлый лекарь решил, что настолько сильно портить отношения не стоит. И…
        - Хотя я понимаю вину моего стервеца-племянника и согласен с ней… Пройдемте в дом, нам надо кое-что обсудить…
        - Что?
        Альфаран предусмотрительно спрятался на втором этаже, и когда семейка во главе с лекарем прошла в дом, тихо раскрыл ставни и спрыгнул с окна, потом перебежав в дровяник и затаившись среди дров.
        - О чем вы хотели с нами поговорить?
        - О деле… Вы знаете, что у алтаря Мирайлы можно восстановить невинность вашей дочери?
        Та, о коей говорили, побледнела и ахнула. Правда, на нее не обратили внимания.
        - Хм… - Ее отец потер щетинистый подбородок. - А это правда? И не опасно?
        - С чего мне вас обманывать?
        - Ну, не знаю… Но может быть…
        - Что может быть?! - Кларахот прибавил в голос хрипотцы и стальных ноток. - Я тут, понимаете ли, пытаюсь помочь, хотя мне явно не следовало бы! Ведь, если подумать, вы пытались обмануть…
        - Постойте, постойте! - Крестьянин изрядно перетрусил. - Простите меня!
        Дальше все было быстро и спокойно - договориться было делом получаса. Уходя из дома, вся семейка клятвенно заверяла лекаря, что если он сделает эту милость, то они всю жизнь будут молить богов за его здоровье…
        Кларахоту впервые за двадцать лет своей 83-летней жизни захотелось ругаться матом и выпить чего покрепче.
        …Мирайла. Рыжая девушка в белом платье. Всегда со счастливой улыбкой на лице и искорками в зеленых глазах (хотя как их изобразить на статуе - неизвестно). Богиня любви, красоты, материнства и лекарства. Насчет обряда Кларахот врал… Точнее, очень преувеличивал, ибо такой обряд действительно существует, но действует он только тогда, когда «Над девой младой снасильничал муж коий либо», как гласит один из догматов Мирайлы.
        Кларахот планировал попросту использовать на девушке заклятье «Полного Восстановления», вбухав в него очень много маны. При таком раскладе у девушки залечились бы все болезни, порезы, синяки… тело попросту стало бы таким, каким оно было бы в идеале для этого возраста. Однако в идеале только по здоровью: избавление от уродства - это совсем другая часть Магии Жизни, которую Кларахот не знал вообще.
        Прикрыть применение заклятья он решил совместными молитвами с 30-летней жрицей, которая догмата про этот обряд не знала.
        Ведь он лекарь, а значит, тоже находится под покровительством Мирайлы.
        А на следующий день вся деревня была похожа на растревоженный улей. Щедрая богиня явила свою милость! Местная гулящая девка Арта стала невинна!
        Сначала большинство очень сомневалось, глядя на обряд и слушая монотонный речитатив лекаря и жрицы. Однако когда девушку, стоящую на коленях у изящной статуи, начало колотить… И когда все бабки-повитухи деревни клятвенно заверили ее отца, что его дочка девственна, как в час рождения…
        Как и следовало ожидать, уже через два дня, когда слухи как следует разнеслись по округе, в несчастную деревню потекли потоки «несчастных поневоле невинности лишившихся»… Пришлось выдумывать красивую легенду про то, что этот дар богини дается только искренне скорбящим о потере невинности девушкам не старше стольких-то лет, один раз в годовой цикл, в специальный час… Это время уже прошло, а до следующего года ждать долго. Так что, просим прощения, уезжайте назад! А что… правдоподобно!
        Уже привычным к руке ножом Альфаран не спеша и со знанием дела вырезал мальчишке слепой отросток, что располагается у человека ниже печени.
        У мальчишки, объевшегося кислых яблок с соседовой яблони, чрезвычайно сильно заболел живот. Так сильно, что не получилось даже сбежать от соседской собаки. Пацана, конечно же, сразу принесли к лекарю, но тот был занят - лечил грыжу у брата кабатчика. А тут… да дело получаса, даже магии требуется самая малость - избавить от боли, заживить отрезок от аппендикса и саму кожу живота. Потом разве что вина крепкого плеснуть - перестраховаться.
        - Ой-ой-ой!! - заверещал мальчишка, уже отошедший от обезболивания, когда Альфаран щедрой рукой плеснул на него рюмку сивухи. - Ты что делаешь!!
        - Что надо, то и делаю. Иди, свободен, - ответил «племянник» лекаря.
        Упрашивать не пришлось - только мелькнула в дверях пыльная холщовая рубаха, и все - нет мальчишки в доме.
        Маны в резерве было мало - утром, когда Кларахот куда-то отлучился, угораздило упасть с лестницы в сарае и сломать руку да пару ребер. Пришлось спешно брать недавно созданный артефакт, но он был полон лишь на третью часть, не хватило запаса. А потом и резерв почти опустел, да на медитацию времени не хватило - прискакал лекарь с охающим братом кабатчика… да спустя пять минут и мальчишка плачущий прибежал.
        Магам Стихий, в смысле маны, легче. Кончился резерв у огневика - тот сунул руку в огонь, и маны в резерве прибавляется значительно, причем огненной маны. Иссяк маг Воды - так выпил стакан любой жидкости или нырнул в ближайший водоем - результат такой же. Магам Земли вообще опустошение резерва грозит разве что в полете, ибо земля она всегда под ногами. А уж маны в ней….
        Легче всего друидам. Природа это ведь и огонь, и вода, и земля, и воздух… Ходит среди магов поговорка: «Легче победить бога, чем лишить друида сил».
        Сидя в медитации, Альфаран привычно открыл канальцы ауры и… и понял, что что-то не так. Нет, маны вокруг было много, даже чуть больше, чем надо, но суть в том, что были странные флюиды. Не незнакомые, нет. Такие же эманации были после кастования некромагических заклятий…. В округе еще один некромант, кроме, конечно, Кларахота? Чушь - откуда? Хотя чем демоны не шутят, пока боги спят?
        - Надо сказать Кларахоту… - Само собой отложилось в голове.
        На этот раз забор маны закончился быстро, все-таки Альфаран был некромагом. И ведь даже самому начинающему ученику известно - родная стихия дает маны больше, чем нейтральная.
        Но все равно, когда он спустился на первый этаж, Кларахот уже покуривал незабвенную трубку и черкал пером на листе пергамента.
        - Где был? - буркнул он сквозь сжатые зубы.
        - Медитировал. Слушай! А ты не в курсе, почему темные флюиды повсюду?
        - Я некромагического ничего уже три дня как не делал. Только ты мог.
        Альфаран уже спустился и, пройдя мимо стула, сел на ковер, подогнув ноги по пустынному обычаю - ему так больше нравилось.
        - В том-то и дело, что я уже неделю… вру, четыре дня, как ничего не кастовал. Тогда, помнишь, артефакт наполнял заново? Не должно было от этого столько черноты остаться.
        - Не должно… - Кларахот сделал особо длинную затяжку и резко перевел разговор: - А как ты ману некромагической делал, когда наполнял артефакт?
        - Да там все просто… кастовал на печенку заклятье «Восстановление Мертвой Плоти». То, которое не оживляет, а восстанавливает целостность. Ну и когда полностью восстановилась, излишек маны стал всасываться. А что в этом такого?
        Старик отложил трубку и хитро прищурил глаза.
        - А ничего в этом такого… веришь ли, что я уже четыре года не мог до него додуматься?
        Сначала Альфаран просто опешил. А потом уже как следует расхохотался:
        - Ой… Ха-ха! Не могу! Ха-ха!! Не верю!
        - Я же говорил, что ты меня превзойдешь. Красиво начал свое восхождение… Шучу. - Теперь старик стал серьезным. - Эта удача мимолетна. Не задирай нос.
        - Ладно. - Парень резко встал. - Не знаю, как ты, а я пойду прогуляюсь! Недавно с таа-а-акой девчонкой познакомился…
        - Учти. Если еще раз будет то же, что и с Артой, я не стану ломать себе голову. Я просто отрублю тебе яйца.
        Старик сказал это не всерьез - на самом деле ему на всех пассий своего «племянника» было как-то наплевать. Обрюхатит парочку, так это услуга Симурании - будет больше талантливых магов. Да и в этой деревне они всего-то на пару месяцев…
        Трубка снова была забита, но уже гораздо более крепким табаком - смесью нескольких сортов. Предстояло очень много обдумать и продумать… откуда тут некромагические флюиды? Хотя…
        - Где там карта?
        Карта, свернутая в трубочку, оказалась под столом. Пришлось нагибаться и доставать.
        - Так… - Костлявые пальцы разложили лист пергамента, мимоходом спихнув на пол кисет с табаком. - Деревенька вот тут… - Первая чернильная точка. - Самое вероятное место, это примерно тут, центр материка… - Пунктирная линия. - Замок… тот самый. - Поставлена вторая точка. - Не может быть! Хотя это может быть только там….
        Кларахот ринулся к сундуку, буквально лопавшемуся от старинных фолиантов. Некромагия, картография… там много чего было. Но даже это не помогло отодвинуть… да, отодвинуть неизбежное.
        - Замок в сердце Мирании, - произнес старик, раскуривая остатки табака. - H’ze’Re Myr’anny’ie. Замок этого гребаного Лича….
        - Кстати, мы же не договорили! - влез внезапно вернувшийся Альфаран. Последнюю тираду Кларахота он не услышал. - Так что с флюидами?
        - Просто… есть у меня одна мысль.
        - Какая?
        - А слышал ли ты легенду о Личе?
        Когда-то в Мирании не было такого жаркого климата. И не было пустыни - вместо нее большие просторы земли покрывали густые леса и поля, полноводные реки и немногочисленные озера. Это подтверждали прежде всего общины друидов, у которых были записи о тех временах. Правда, записей, почему все это исчезло, у них не было. Где-то упоминалось только о «Гневе богов», но как этот гнев выглядел и что он собой представлял, было загадкой. Этот гнев воистину должен был быть божественным, раз из-за него изменился даже климат.
        Но эти записи не совсем верны, хотя боги тут свою руку приложили, этого не отнять…
        Начать следует издалека.
        Когда-то давно, когда не было даже Симурании, когда сами боги хаживали по земле, существовал один любимый ими народ. Хотты.
        Но обычно бывает так, что у великих земель рано или поздно появляется не очень подходящий им правитель… так было и в этот раз. Сумасбродный владыка воспылал желанием стать богом. И нашел для этого только один способ - убить и впитать энергию другого бога. Он выбрал Йарру…
        Вообще-то, эта мысль, сама по себе, абсурдна, даже если бы это было возможно, человеческая аура впитать столько энергии такого типа не сможет.
        Но правитель этого не знал. И спустя несколько лет заклинание, питающееся гигантским объемом энергии, было готово.
        Оно сработало, но не так, как требовалось, ибо ему помешали. Никто не знал, кто и как, но результат был один - Йарра не уничтожен, а половина материка превращена в пустыню. Это все к тому, что правителя звали Лич.
        Лекарь решил ехать за травами и зельями, запасы которых у него подошли к концу. Во всяком случае, так он объяснил свой отъезд деревенским, которые отпускать лекаря ну никак не хотели. Староста деревни хотел даже сам съездить в Харакат на рынок, но Кларахот мягко и твердо его отстранил:
        - Это ладно еще, если вместо лечебной травы ты слабительное купишь. А ежели яд какой?
        - Но кто же лечить… - испуганно проблеял староста.
        - Мой племянник. Умный и старательный парень!
        Это на людях. Дома Кларахот поклялся Мечом Йарры, что если Альфаран («тварь такая!») подойдет хоть на метр к местным девкам, то сей любвеобильный муж вскорости лишится своего главного мужского достоинства. Причем, возможно, что также и головы.
        На самом деле старик ехал в расположение Ордена. Альфаран знал это, но причину лекарь не открыл даже ему.
        Ведь как бы Кларахот не относился к своему ученику, но подвергать его опасности он не мог. Потому что маг отдает своему воспитаннику кусочек души… фигурально, конечно, выражаясь. Он слишком сильно к нему привязывается - и как знать, быть может, старик, называя Альфарана своим племянником, говорил правду?
        …- Возвращай парня в Орден.
        - Так скоро? Зачем? - Кларахот догадывался, что что-то тут не так. Но никак не мог понять, что именно.
        - Нам нужны маги, намечается важное задание.
        - Артан, так в чем проблема? Я сам могу сделать все, что тебе надо - ведь я более умелый некромаг, чем Альфаран.
        Лидер Ордена фыркнул и провел рукой по светлым волосам.
        - Кларахот… Я буду говорить с тобой начистоту. Наверняка ты знаешь, что на самом деле пантеон состоит не из шести богов, а из семи.
        - Знаю. Я знаю даже причину этого. Какое это имеет отношение к Альфарану?
        - Погоди… я недоговорил. Не перебивай! - Артан поморщился и снова провел рукой по волосам.
        Старик-некромаг знал, что это означало одну из высших степеней волнения у Лидера. А это уже серьезно… тот не обладал великолепными нервами, но чувства свои скрывал хорошо. А тут…
        - Суть в том, - он продолжил, - что в наш Орден попал Аватар этого бога.
        Знающего человека (а точнее мага) это бы удивило до крайности!
        Аватар - это равносильно слову «посланник бога». Хотя и не слишком верно, ибо Аватар - это человек с частичкой его души в себе. Хотя это определение тоже не верно, ибо частичка богов есть в каждом человеке - это тот стержень, который делает душу неуничтожимой.
        Если же быть точным, то Аватар - это в некой степени тоже бог, только не обладающий всеми его качествами. Бессмертием и неуязвимостью, к примеру… Ближайшая аналогия - сын (или дочь).
        Однако в старинных летописях существуют упоминания о неких Высших Аватарах, бывших почти богами. Но это только летописи. Полностью на них полагаться не стоит никогда.
        Кларахота прошиб холодный пот: Аватар бога Храамтакона - бога эпидемий, мора и нечистой смерти… кто знает, что он может натворить?
        - Храамтакон слаб, и его силы всего лишь на уровне демона. Как у него хватило бы сил на создание Аватара?
        - Однако хватило. То, что это Аватар, причем довольно мощный, сомнений нет.
        - Ладно… - Старик огладил бороду. - Так к чему ты ведешь?
        - Его цель - возрождение Храамтакона!
        Сердце некромага остановилось… и тут же забилось в два… да что там в два! В четыре раза быстрее, чем оно билось до того.
        Он не подал виду.
        - И?
        - Для этого нужны души сильных магов. По возможности с мощным резервом. Альфаран подходит.
        - Я понял. Но зачем тебе это?
        - Давай я не буду корчить из себя добрячка, да и подумай сам… кто мы под Йаррой? Справедливость, счастье, любовь… тьфу! Мы небогаты! Живем, как крысы, в этих пещерах! А сказать, что предлагает нам Он?
        - И что же?
        - Власть. Богатство. Все останется почти таким же, но мы уже будем реальной силой! Той, которую будут бояться все! - В глазах Артана появился жадный блеск, и голос его надтреснул.
        Однако цепочка загадок явила себя. Очевидно, темные флюиды знаменовали появление Аватара.
        - Жди парня через три дня. Только ответь на один вопрос. Аватара зовут Лич?
        - Да. Откуда ты знаешь?
        Настоящих своих целей Артан не открыл никому. При всех своих хороших качествах Лидер Ордена отличался одной чертой характера - эгоизмом. Ведь если подумать, Орден-то является культом Йарры, бога справедливости. К чему тут бог Храамтакон, который к Справедливости никак не относится. Понять трудно.
        На самом деле Артан радел не за Орден, а за себя… Что в принципе неудивительно.
        …Альфаран решил последовать совету Кларахота и не искать приключений на свои многострадальные чресла (кои, как уже упоминалось, старик клялся ему оторвать). Вместо этого он решил хоть раз за неполный месяц своей жизни в деревне уподобиться мужскому ее населению и сходить в кабак. Тем паче, что кабатчик обещал брать с лекаря и его племянника только полцены.
        Вообще, представить обычную деревенскую питейню очень легко. Она, в отличие от городских своих «коллег», очень чиста и опрятна - в деревне к этому относятся серьезно. Часто бывает, что двери покрыты резьбой, но это уже только тогда, когда у кабатчика есть или время, или помощники. То есть довольно-таки часто.
        Толкнув дверь с вырезанным на ней кабаном (довольно красиво, надо сказать, вырезанным), Альфаран вошел в просторное помещение. Сразу напротив двери, у противоположной стены, примерно в восьми шагах от входа находилась трактирная стойка. На вошедшего дружелюбно глядели четыре бочки с краниками. Пиво, обычная сивуха, яблочное слабое вино и сладкий яблочный сок.
        Ассортимент был отнюдь невелик. Но деревне хватало. Чего еще надо пьянчуге, кроме как пару кувшинов «сивой», а после этого крепкой кружки пива? Хочешь просто посидеть с другом и скоротать разговор питием? Пожалуйста - покупай вино. Если же пить уже не можешь или вообще не пьешь - пей сок. А уж если хочешь чего изысканного… хоти дальше. Пока другие пьют, что есть.
        Войдя в кабак, Альфаран, лениво прищурив глаза, оглядел залу. Пока был всего лишь полдень - людей было мало. Хотя уже знакомый ему Хаф сидел у столика спиной к стенке и потягивал нечто из большой кружки.
        - Не против, если я с тобой сяду?
        - Не-а! Падай!
        Подозвав сына кабатчика, Альфаран спросил у потягивающего пиво соседа:
        - Выпьешь со мной?
        - Конечно! Что будем?
        - Да давай «сивую»… Кувшин сивухи тащи! - Разносчик молча утопал к стойке.
        После того как на столе, помимо глиняной емкости с пивом, появился средних размеров кувшин с едко пахнущей жидкостью, Хаф первым наполнил свой стакан.
        - Ну! Пьем за твое удачное избавление от этой… - дальше отставной сержант назвал Арту одним из слов, которых не держит никакая бумага. - И как же захапала-то она тебя?
        - А просто! - Альфаран одним махом опрокинул в себя небольшой стакан «сивой». - Два дня мы обустраивались, ну на третий Кларахот пошел к кому-то что-то там делать… Ну я тоже решил прогуляться. Встретил эту… Разговорились. То да се… я гляжу, она уже чуть ли не в штаны мне лезет!
        - И что ты? - похабно ухмыльнулся Хаф.
        - А что я? У меня мандраж - коленки дрожат! Я чуть… - Альфаран снизил голос до шепота, - чуть в штаны не отстрелялся! Заржешь - прибью!
        Сказано было своевременно - сержант уже готовился было расхохотаться. Пришлось заливать смех сивухой….
        Спустя примерно полчаса, когда первый кувшин уже был почти выпит, тон разговора задал Альфаран:
        - А ты чего в солдаты пошел?
        - Ха! А куда мне еще идти? Зато много нового повидал… себя показал… А сам-то как хочешь после обучения?
        - Хрен его знает. Может, лекарем просто буду. Может, еще чему-либо учиться стану. Может, тоже послужу.
        - Пф-ф! - фыркнул Хаф. - Да ты же из тех, кто от солдатской баланды блюет!
        - Нет! - неожиданно твердо ответил Альфаран. - Не из тех.
        На ум сами собой стали выплывать воспоминания… Наверное, полтора кувшина крепкой сивухи это многовато даже для двоих.
        Альфаран любил родину. Нет, не так как любят жирные купцы и толстосумы - любил тихо и молча, но вместе с тем крепко. По правде говоря, в этом заслуга Ордена и Кларахота, в частности. Ну и Тит сыграл свою роль - суровый «славный» попросту не мог понять, как можно не любить землю, на которой родился?
        - …как можно?
        - Тит, я что, против? Мне попросту все равно.
        - Вот не понимаю….
        - Погоди. А почему ты тогда в своем роду не живешь? На своей земле или еще как… - подколол его Альфаран.
        «Славный» вздохнул и утер пот, выступивший на лбу:
        - Да молодой был, глупый. Вот и ушел приключений на свою задницу искать - доискался. А теперь… Честно говоря, завидую я тебе.
        - Чего?! - опешил 15-летний мальчишка.
        - Того. У нас знаешь как самых поганых преступников наказывали? Их просто изгоняли с нашей территории. Пока ты этого не поймешь, даже мне объяснить трудно.
        - Попробуй!
        - Эх… Как будто кусочек души отняли - ни матери, ни братьев нет… - вздохнул Тит. - Идешь, бывало, по пещерам, и ноги как будто стенают: «Не твоя земля», мол. Даже еда треть вкуса теряет - не на своей земле выращена…
        - А что в этом такого?
        - Да я же сказал, что не понять тебе пока. Просто не понять…
        Альфаран не понимал, ибо пока что он просто не знал, что это такое - находиться вдалеке от отчизны. Хоть его все-таки заинтересовала эта тема, и он решил подробнее поговорить о ней с Кларахотом.
        - Тита можно понять, - охотно начал объяснять тот. - У «славных», вообще, очень тесная душевная связь со своей землей. Именно что душевная. Я сам не понимаю, как это может быть, но у них земля почти что живая.
        - Живая? А можешь хоть примерно обрисовать?
        - Хе, - усмехнулся старик. - Такое бывает с очень дорогим человеку оружием или вообще с очень дорогой человеку вещью - она обретает суррогат разума. Иногда даже половинное мышление… но это очень редко. Суть в том, что для того, чтобы такую особенность обрела земля, в нее должны верить и ее должны любить 98 человек из 100. Представь себе это. Хотя, что уж там… лучше скажи, ты-то как к Симурании относишься?
        Тут Альфаран замялся - он попросту раньше не задумывался об этом. Что и сказал Кларахоту.
        - Кхе… Это интересно. Я не могу представить, как орденец может не любить родину?
        - Пф… а сам-то… - буркнул мальчишка. Однако он был услышан.
        - Молчи, щенок. - Это был один из редких случаев, когда Кларахот позволял себе ругательства. - Я, во всяком случае, благодарен Симурании. Хотя бы за хлеб, что выращен на ее землях. За мясо животных, вскормленных ее закромами. За то, что я, в конце концов, по этой земле хожу.
        - Но…
        - Не прерывай. Суть в том, что наша земля, она не такая, как у «славных», втолковать почтение к себе тебе она не может. Но если ты пользуешься ее благами, так имей хоть капельку любви и уважения. Ступай. Надеюсь, ты поумнеешь.
        С этих пор Альфаран начал запоем читать книги.
        …- Не из тех.
        - Ну не из тех, так не из тех! Мне все равно! - наплевав на все формы приличия, Хаф нагло допил остатки сивухи прямо из кувшина. - Еще будем?
        - Нет. Я, пожалуй, пойду.
        Захмелевший, но все еще сохранивший рассудок, Альфаран, пошатываясь, подошел к стойке и отсчитал кабатчику несколько медных тариев. После чего, так же пошатываясь, направился к выходу. Несмотря на то что рассудок он сохранил, ясности зрения у него не прибавилось. А поэтому парню пришлось приложить значительное усилие, чтобы поймать убегающую ручку двери.
        Идти по неровной дороге было еще труднее - пару раз Альфаран даже упал. Но все равно до дома добраться он смог. После чего поднялся на второй этаж, сорвал с себя одежду и расслабленно упал на кровать.
        Как можно описать состояние человека с похмелья? Легко: больно, пусто, противно. Больно в голове, пусто в карманах, а противно, соответственно, во рту.
        Альфаран выпил всего полкувшина, и будь эти полкувшина заполнены не сивухой, а вином, то он бы даже ничего не почувствовал. Даже, может, заказал бы еще. Но именно от сивухи - самое жестокое похмелье. Уж больно «грязная» она. Зато крепкая. И дешевая.
        Натянув штаны и перекинув через плечо старую рубашку, Альфаран не спеша поплелся на первый этаж. А оттуда уже на задний двор - освежиться и сделать разминку.
        Вообще-то, пить магам нежелательно. Да, спиртное очень негативно действует на организм, но это-то как раз пустяк - умелый кудесник быстро восстановит поеденную сивухой печень. Суть в том, что алкоголь в большом количестве разрывает связи тела с аурой. Если быть точным - те части, которые обеспечивают движение по телу маны. Резерв.
        Бывали случаи, когда пьяницы-маги попросту лишались возможности творить заклинания… И ведь это уже невосстановимо. Для мага, после утраты своей силы, есть только один путь - самоубийство. По-другому никак. Ибо слишком это тяжело, лишиться такого могущества… Как часть души потерять.
        - Что делаешь? - окликнул отжимающегося Альфарана любопытный сосед.
        - А что, не видишь?
        - Да будто бы землю целуешь… Ха! - Хрыч сорока лет воображал себя непревзойденным остряком.
        Тяжело дыша, Альфаран закончил упражнение и сел на землю.
        - Да целую! Ты что, не знаешь, что если сорок восемь раз поцеловать землю, молясь при этом Мирайле, то пропадут все болезни! А если не сорок восемь, а шестьдесят…
        Подойдя к плетню, он вплотную приблизился к уху насторожившегося мужика и прошептал в него несколько слов.
        - Что? Правда, длиннее станет?!
        - Дык, обряд Мирайлы-целительницы! Ну, ты даешь - о такой белиберде не знать!
        - Да что ты мне уши вертишь!
        Что бы сосед ни говорил, но в ум ему это запало. И Альфаран был уверен - завтра, если не сегодня, он будет целовать землю… А что? Вреда от этого не будет, а если поможет, так это даже к лучшему.
        Парню даже не удалось позавтракать - уже ждала работа…
        Первым делом пришел пастух, которого боднул бык. Залечить треснутое ребро - легко. Это основы целительства. Потом еще парочка людей…
        - Но у меня болит живот!
        - А что я могу сделать? Вы просто переели.
        - Раньше же ел, и ничего!
        - Чтоб тебе проср… - пробурчал себе под нос Альфаран, и его осенило: - Хм… а это идея!
        Запарить парочку слабительных трав - это тоже очень легко. Правда, Альфарану показалось, что он дал больному чуть больше, чем следовало… Но что тут такого? Лишние полчаса или час ему только помогут. Благо - от такого здоровенного брюха (в которое вместилось бы трое людей габаритов юного лекаря) не убудет.
        Самый серьезный случай, который случился до обеда - это был мальчишка, наступивший на серп. Как он так умудрился и где - непонятно. Но результат был один - сам он прийти не смог, его притащил хмурый кузнец.
        - М-да… Как это он так?
        - Каком кверху. - Кузнец сплюнул в открытое окно и посильнее сжал брыкающегося и рыдающего пацаненка. - Прыгал по кузнице, попал ногой в ведро, где серп остужался.
        - Ладно. Неси его туда, там положи на стол.
        К сожалению, серп был уже почти готов, и все его лезвие, как и положено, сверкало зазубринами, как у пилы. Альфаран только почесал затылок, представив, что можно повредить, вытаскивая его из ноги. Хорошо хоть что кровь капала по чуть-чуть, а не фонтаном.
        Дальнейшие его размышления заняли секунды полторы - не больше. Подойдя к осиновой подставке, он взял один из стоящих на ней бутыльков. С кроваво-красной жидкостью. Собственно, это и была кровь - кровь самого Альфарана. Эдакий жидкий артефакт, работающий только на лечение. Это было раз.
        Потом лекарь взял с той же подставки берестяную коробочку с черным порошком и высыпал щепотку его в рот мальчишки, который спустя несколько секунд побледнел и уснул. Порошок этот делался из нескольких ингредиентов, один из которых вполне мог бы вызвать отвращение. Хотя чего ожидать от некромагии? С чем работаешь, тем и пользуйся. Это было два.
        Когда мальчишка отключился, Альфаран смазал кожу вокруг серпа «кровяным артефактом» и приготовил тряпочку.
        - Три!
        Влажно чпокнула ранка, и на нее, начавшую обильно кровоточить, легла тряпочка, которая тут же начала поливаться «кровяным артефактом». Он, в свою очередь, обильно впитался в ногу, связывая разорванные сосуды и заживляя порез. Не до конца - недельку-другую мальчонке придется посидеть дома. И правильно. Будет меньше шастать, где не надо.
        Конечно, после этого были еще пациенты, но Альфаран тихо и мирно отправил их по домам. Оправдав себя тем, что, дескать, опыта маловато, еще отрежу того, что не надо, или пришью то, что совсем не требуется… К примеру, когда еще в городе жили, так я одному вместо пальца размозженного всю руку оттяпал, а вот еще был случай….
        Обычно после этого нехитрого рассказа количество желающих испробовать лечения резко убавлялось.
        Может показаться, что это отвадит от столь «умелого» лекаря почти всю клиентуру, однако суть в том, что другого просто нет. Кроме, конечно, Кларахота, а уж его-то опасаться ну никак не могли - как-никак, и внешность подобающая, и поведение. А ученик… да он сам не раз упоминал, что как учиться закончит, в город уедет. Так что придется потерпеть…
        Сам Альфаран был только рад тому, что от него в конце концов отстали - ведь Кларахот, отбывая в Орден, дал «любимому племянничку» несколько заданий, которые, кровь из носу, надо было сделать. Заданий как чисто физических, так и магических. И если со вторым у Альфарана проблем не было (ну почти…), то с первым… у него, как ни странно, тоже проблем не было. Просто он работать не любил. Какому парню в таком возрасте хочется в разгар дня ремонтировать прохудившуюся крышу сарая? Или выдергивать сорную траву, растущую на заднем дворе? Ну и воды, как водится, в подвал натаскать, на будущее….
        Магическую часть он закончил уже через полтора часа - запитать пару артефактов да вырезать, очистить и слегка укрепить шакалий череп, всего-то.
        С крышей пришлось повозиться, ибо у легкомысленно оставленного на земле молотка сгнила ручка, и во время долбежки она сломалась, и железная его часть полетела вниз. Причем то, что она сломалась, дало толчок еще более грустному событию - попытавшись ее поймать, Альфаран совсем забыл о том, что веревкой он не привязывался. А потому повторил судьбу молотка.
        Однако тут обошлось без тяжелых увечий - ученик мага легко сгруппировался в воздухе и упал на расслабленные ноги. И будь земля под ним чистой, все было бы нормально: последовал бы только перекат через себя. Но, увы, на земле валялся пресловутый молоток - падающий Альфаран попал пяткой прямо на него.
        Это было совсем нетравматично, даже синяка не осталось. Но вот боль… даже привыкший к ней «племянник» целых пять секунд ругался, прыгая на одной ноге. Как в ответ - из-за соседского забора раздалось восхищенное присвистывание.
        Молоток, наконец, упокоился на ручку, и Альфаран снова залез на крышу.
        Сарай был построенным недавно, почти с нуля, и потому чинить надо было только очень небольшой участок крыши. Его «племянник» испортил сам, решил в одиночку провести небольшой ритуал - сделать из почки шакала зловонную бомбу. Однако сыграло роль то, что знал он только теорию и с Кларахотом не посоветовался. Потом немного перемудрил с запиткой и зельями…
        Как итог - вместо зловонной бомбы получилась едкая кислотная каша, которая очень быстро испарялась. Прямо в деревянную крышу испарялась, надо сказать. Кларахот потом за голову хватался, восклицая: «О, боги, ну как, как он смог сделать это!» После чего сказал, что доски надо заменить полностью, ибо их не разъело. Они сгнили. А рецептик Альфаран на всякий случай решил запомнить.
        После того как крыша наконец обрела целостность и крепость, а из ладоней были вытащены три занозы и одна щепка, Альфаран быстро натаскал воды, сжег сорную траву (даже не срывая ее) и решил сходить в пустыню. Для того чтобы набрать там ягод Жер. Чрезвычайно колючее растение, а его плоды в малых дозах - сильнейшее рвотное. В больших - яд. Альфаран собирался приготовить и первое, и второе. Кларахот будет благодарен: он не заметил, что все запасы рвотного уже давно кончились.
        Домой ученик мага вернулся только к вечеру, довольный и с полной корзиной ягод. После чего он снова пошел в кабак. А что такого? Кларахот сам сказал - будешь портить девчонок, прибью. Насчет остального запретов не было.
        Смирный и тихий конь - это в какой-то мере истинное сокровище. На нем очень хорошо думается.
        Кларахот любил поворочать мозгами, сидя в седле. От монотонного покачивания они работали как-то… иначе. Глубже.
        Всю свою жизнь в Ордене Кларахот выполнял поручения лидера, совершенно не задумываясь о будущем. Во-первых, потому, что Артан держал Орден на плаву и в приличном состоянии. Во-вторых, потому, что думать было просто не о чем.
        Однако теперь перед ним появилась большая такая проблема, идущая вразрез с его устоями. С устоями верного пса.
        - Да что такого в нем? Не для того его разве растили? - коварно шептала одна часть души.
        Однако откуда-то из области желудка в мозг ввинчивалась другая точка зрения:
        - Что значит «растили»? Он рос для служения Йарре! А не Храамтакону!
        - Однако приказ есть приказ! И его надо выполнять!
        - Хех! Что значит «приказ»?! - Кларахот вздохнул. - А если тебе прикажут землю есть? Или что похуже? Тоже выполнишь слепо и бесповоротно?
        Старый маг опять вздохнул и ответил сам себе:
        - Буду. Если это поможет Ордену.
        - Вот! - ликование. - Ты сам сказал - Ордену. А какое отношение к нему имеет Храамтакон? Никакого.
        В ответ на это появилась другая мысль:
        - Но это поможет Ордену! Он станет сильнее, могущественнее, влиятельнее, чем при Йарре!
        - И грязнее. Поганее. Зачем тогда тебе твои идеалы, если они перестанут себя оправдывать? И зачем тогда вообще жить?
        - Нельзя нарушать слова Лидера!
        - И нельзя предавать своих.
        Конь заржал и слегка подался назад - увидел гремучую змею. Тело Кларахота слегка качнулось, голоса прервались, слились в водоворот звуков и… он проснулся.
        - Тпру-у! - Старик натянул поводья и тряхнул головой.
        Солнце закрылось небольшим облачком и словно задорно подмигнуло ему. Старик рассмеялся, как мальчишка, и пустил коня галопом. Решение принято.
        Бывает, что верные псы рычат на хозяев.
        На этот раз в кабаке праздновали именины кабатчика, и потому выпивка и еда были бесплатными. Пить не хотелось, а вот поесть… Надо упомянуть, что при всех своих плюсах готовить Альфаран не умел совершенно. Даже самые легкие блюда. Попытается намазать медом кусок хлеба - либо хлеб сломает, либо мед уронит, либо так перепачкает руки, что не до еды будет. Робкие же попытки сварить что-нибудь типа похлебки приводили только к тому, что еще один котелок был безвозвратно испорчен.
        Из-за этой своей особенности Альфаран не ел с того времени, как уехал Кларахот. Старик-некромаг, как ни странно, очень любил готовить - наверное, воспринимал это как приготовление зелья. Только с более позитивным эффектом.
        - Что принести?
        - Чего-нибудь пожрать. Мяса жареного много. Хлеба побольше. И сока яблочного кувшин, - ответил Альфаран пожилому разносчику.
        - А выпить?
        - Да не, не надо.
        - Ну и правильно. А то вы, молодежь, только в рост - и сразу за бутылку, а вот…
        - Мне интересно, честно, - соврал Альфаран. - Однако я голоден.
        - А, ну да, ну да….
        Пока разносчика не было, ученик лекаря во все глаза наблюдал за именинами кабатчика. Тот, совершенно пьяный, грязно приставал к собственной жене, находившейся в таком же состоянии. Та застенчиво хихикала и отговаривалась тем, что она, дескать, замужем, но сопротивлялась не столь упорно, как следовало бы.
        Где-то в уголке некто, с помощью деревянной кружки и кулака, объяснял кому-то, что: «Еще раз назовешь мою Райлу грязной шлюхой, в жопу эту кружку затолкаю!»
        У стойки играл на лютне парень 15 лет - его Альфаран не знал.
        Под разухабистый мотивчик уже начинали танцевать пары. Первый парень на деревне захотел произвести впечатление на свою пассию и попытался было спеть. То, что в него полетел сапог, он счел недостаточной причиной для своего ухода от стойки. Спустя три строчки в него полетела табуретка.
        Когда принесли еду - баранью ногу в собственном соку, каравай хлеба и кувшин сока, - Альфаран углубился в процесс поглощения. А в кабаке уже вовсю кипели страсти…
        Началось все вполне невинно - бывший солдат Хаф попросил разрешения спеть песню. Армейскую. Ему разрешили.
        Мотив сменился с бесшабашного на точный и крепкий.
        По скользкой палубе галеры
        Охранники чеканят шаг.
        Мы служим крепко, служим так,
        Что крепче камня наши нервы!
        Когда вокруг тебя зверье,
        Когда опасности под боком,
        Следить обязан, крепче оком,
        И дело охранять свое!
        А умирать… все умирают,
        Бывают бунты, шторм бывает,
        Но нас, с галеры, - не понять вам.
        Погибшего помянут братья!
        Когда же держим путь домой,
        То, несмотря на все напасти
        И несмотря на это счастье,
        Мы все рискуем головой!
        По скользкой палубе галеры….
        Песня Альфарану понравилась, и он одобрительно помахал Хафу рукой. И тут… уязвленный парень, в которого швырнули табуреткой, улучил время, когда в большой зале было очень тихо.
        - Слушай, Хаф, а правда, что у вас на галерах женщин нет? - ехидно сказал он.
        - Есть такое дело! Трудновато же бывает, надо сказать… - бывший солдат не понял, куда ведет его оппонент.
        - Хех! Тогда я не понимаю, чего ты так своей службой гордишься? Ведь и последнему дураку понятно, что когда не было баб, - повисла мертвая тишина, - вы там друг дружку…
        На слове «вы там» Хаф настолько сильно сжал гриф лютни, что он треснул. И запустил сломанный инструмент прямо в голову столь остроумного оппонента. После чего прыгнул на него сам.
        - Уши вырву, падла!
        Хаф поступил очень опрометчиво, ибо за спиной у Гарата было четверо его лучших друзей, которые не собирались молча стоять и смотреть.
        Хотя шансы у бывшего солдата были, но призрачные, ибо какую-никакую подготовку он проходил и вполне мог расшвырять пятерых обалдуев. Если бы они были на открытом пространстве и с голыми руками.
        А так - Хаф всего лишь успел основательно пройтись кулаками по лицу Гарата, выбив ему пару (как оказалось позже - далеко не одну) зубов и в лепешку расквасив нос. А дальше смяли уже его, после чего начали бить всей толпой.
        К счастью, всего лишь голыми руками - если б было иначе, то в дальнейшем события развивались бы совсем по-другому…
        Альфаран подскочил, кинул в кучу-малу друг за другом: табуретку, тяжелый огрызок кости и полупустой кувшин. Затем он ринулся в гущу драки и отбил Хафа от яростной деревенщины. Он получил удар кулаком в зубы, который расшатал клык. Домой он вернулся рано…
        Входя, он увидел сидящего на кресле Кларахота. Хмурого, как туча.
        - Погоди, погоди! Я не ослышался? Что значит «покинуть Орден»?! - Альфаран ходил по комнате, как разъяренный зверь. Будь у него такая часть тела, как хвост, он бы бешено вращался.
        - То и значит. - Кларахот смотрел в одну точку. - Просто. Собирай вещи и уходи. Далеко, Ордену ты больше не нужен. Я как-то обещал тебе, что освобожу тебя - ты свободен.
        Альфаран остановился и до боли в деснах сжал зубы.
        - Что значит «просто»? Нет, Кларахот, я не знаю, что ты хотел этим сказать, и не понимаю, зачем мне уходить из Ордена, но сказать могу одно: завтра же я еду туда. И сам все разузнаю.
        - Нет!! - рявкнул было старик, сорвав горло. - Нет. В Орден ты не пойдешь. Я сам все объясню.
        Альфаран продолжал выжидательно смотреть на старика.
        «Жертвоприношение - это один из самых сложнейших обрядов. Конечно, не простое сжигание на алтаре растений и не закалывание жертвенного козленка или ягненка. Речь идет о жертвоприношении человеческом.
        Конечно, со стороны все выглядит легко - побрызгал шаман алтарь какой-то водичкой, помолился богам да воткнул в брюхо жертве нож (насчет брюха, это, кстати, очень спорный вопрос).
        Однако не все так просто… Прежде всего, стоит сказать, что человек - это мощнейший источник маны. Довольно-таки большое количество маны скрыто в каждом человеке - что в короле, что в пьянице. Только суть в том, что маги свою ману могут использовать для плетения заклинаний, а у простых людей она высвобождается сама. В особо опасных для жизни ситуациях. Опытные люди называют эту ману скрытыми резервами организма; и правда, разве не покажется ли удивительным случай, когда толстосум-купец при встрече с грабителями так напряг свое брюхо, что об него сломался закаленный стальной кинжал?
        В этом и суть жертвоприношения: смерть является мощнейшим высвободителем такой маны. У нее лишь одна цель - залечить рану, дать человеку выжить, продолжить жизнь! Этим и объясняется невообразимая живучесть магов - если простой человек не может управлять таким богатством, то маг концентрирует ману не на всем теле, а именно на поврежденном его участке.
        Потому-то жертвоприношение стоит подготавливать очень долго и тщательно, ибо если неполадка будет в начале обряда, то мана просто рассеется в окружающую среду. А если уже в дальнейшем, то выкачиваемое из умирающего тела богатство может совершить две вещи: или превратиться в мощнейший взрыв, или создать неопределенную магическую аномалию - как то случайный портал или зону полного безвоздушья.
        Самое главное - нож или любое другое оружие должно быть преобразовано в артефакт поглотительно-передающего свойства. После этого следует подвести ментальную нить от рукоятки (желательно от заранее вставленного туда алмаза) до более вместительного артефакта-поглотителя.
        Алтарь должен представлять собой артефакт-удержатель, не дающий рассеиваться выделяющейся из канальцев ауры мане. Желательно обрызгать алтарь вытяжкой из корня верблюжьей колючки для временного усиления его свойств.
        Сама жертва должна быть в полном сознании и ощущать боль, и если есть возможность каким-либо образом ее усилить, не причиняя вреда жертве, то боль должна быть усилена - для стимуляции выброса маны.
        Когда все резервы поглощены и должным образом перекачаны в артефакт-поглотитель, следует добить жертву и дождаться, пока нож не поглотит заполненные остатками маны части ауры.
        Желательно использовать ману как можно скорее, пока в ней еще остался отпечаток «восстанавливающих» свойств. Их можно продлить, переправив ману в высококачественный артефакт-поглотитель (драгоценный камень, желательно алмаз, чем крупнее, тем вместительнее), и, в свою очередь, использовать алмаз совместно с цепочкой (более желательно золото) для ношения на шее. Цепочка позволит мане циркулировать от артефакта по «передающему пути», опять же, до артефакта, что позволит избежать рассеивания в пространство».
        Слушая рассказ Кларахота, Альфаран вспомнил именно этот его урок. Немудрено.
        - Значит, жертвоприношение… - он усмехнулся. - А что с обрядами? Ведь во мне маны на роту чародеев хватит и еще останется. Даже с мощнейшими поглотителями всех попросту на куски порвет.
        - А обряда не будет, - отозвался старик. - Точнее, будет, но не такой, каким ты его себе представляешь. Тебе просто воткнут нож в лоб.
        - Что?!
        - Оружие, костяное. Кость принадлежит самому Храамтакону. То есть тебя высосет аж до стержня, и не мне тебе говорить, что такое полная реинкарнация.
        - Н-да… Кларахот, ты уже понимаешь, что я послушаюсь тебя и уйду. Но что я буду делать?
        - Просто жить, - старый некромаг поймал на себе недоуменный взгляд ученика. - Да-да, ты не ослышался. Жить. Обычным человеком - найди себе занятие, копи на домик… девушку найди, женись, детишек настрогай. Хочешь магичить - пожалуйста, но помаленьку, а то еще заметят, у тебя фон особенный, таких, как ты, мало.
        - М-да… Жить, - повторил парень. - Я уже и не знаю, что такое просто жить…. Но погоди, а что же Храамтакон?
        Старик глухо хохотнул:
        - Альфаран, ты что, не понимаешь? Ключевое звено - ты! Именно в тебе находится гигантское количество скрытого резерва, который даст ему шанс не просто пожирать чужую ману, но и восстанавливать свои собственные силы! Именно тебя нужно принести в жертву Храамтакону! Если не будет тебя, то не будет и его возрождения!
        Это и послужило решающим аргументом.
        На следующий день Альфаран, собрав вещи (и сделанный за ночь мощный артефакт-блокиратор, стирающий любые следы от кастования заклинаний), оседлал купленного Кларахотом коня и отбыл в пустыню, благо точная карта у него была.
        А к вечеру Кларахот уже вернулся в Орден, где почти сразу же наткнулся на Артана.
        И лишь заглянув в самую глубину его глаз, он понял, что тот обо всем знает.
        - Ну-с. Где же твой ученик? - Лидер Ордена играл со стариком, как кошка с мышкой.
        - Ты все знаешь.
        - Знаю. Я догадывался. Хотя сомнения у меня были - все-таки мальчишка… раб…
        Кларахот прилагал все усилия, чтобы не вцепиться Артану в горло.
        - Теперь он свободен. Ты его не найдешь.
        - Не найду. Я не найду. А вот Лич или Храамтакон… Кстати, Лич, - обратился Лидер к появившейся будто из ниоткуда тени, - твой старый приятель нам больше не нужен. Точнее, нужен… но, ты понимаешь, в каком качестве.
        Кларахот сам не успел заметить, как ему в живот воткнулся костяной стилет. Не просто стилет, а часть Богаю.
        Похолодели ноги. Потом руки, и холод начал двигаться к животу.
        Ближе и ближе… Все! У обессиленного организма, лишенного полностью всей ауры, не было даже кровотечения. Тело напоминало собой мумию. Вместо крови - порошок. Вместо кожи - пленка. Которая уже начала трескаться и осыпаться.
        - Но ведь мы его в самом деле не найдем! - Артан был слегка взволнован.
        - Не найдем, - сверкнул серыми как сталь глазами Лич. - Но мы будем ждать. Маг такого уровня не сможет жить не колдуя. Помяни мое слово - мы еще встретимся.
        Глава 2
        «Вольные хлеба»
        Откуда взялись боги? Сложный вопрос. Даже видные ученые не могут на него ответить. Хотя теория есть: предполагается, что боги - это те, в кого Он, Создатель, лично вложил малую часть своей силы, поставив их быть стражами созданного им Мира, Вселенной.
        Но тогда откуда взялся Он, Создатель, Творец… обозначений много - суть одна. Видные маги до сих пор ломают голову над этим вопросом. И знай они, что какой-то парень, возможно, знает больше, чем многие светила магической науки, Альфаран был бы фактически приговорен к смерти. Или осыпан милостями, все зависит от способа подачи знаний. Ведь он ими владел благодаря Кларахоту.
        Как это ни парадоксально, но сначала появилась Вселенная. Пустая, безжизненная, но производящая эту великую Силу - ману.
        Мана, при гигантском своем скоплении и концентрации, имеет свойство порождать какие-либо аномалии. Проще говоря, может быть, Он и есть одна из таких аномалий. Разумное порождение Вселенной. Насчет этого Альфаран был уверен. Но все равно это лишь малая часть сведений о Нем. Насколько Он разумен? Един ли Он со Вселенной или является ее создателем? Неизвестно.
        Однако мы ушли немножко в сторону - речь шла о богах. В великой Божьей Книге сказано, что пантеон включает в себя шесть богов:
        Йарру - бога справедливости, мести, возмездия и суда,
        Макалата - бога богатства, удачи и счастья,
        Мирайлу - богиню жизни, плодородия, лечения и целительства,
        Отаурона - бога войны, битв и поединков,
        Орнанду - богиню мудрости, ума, учения и магии
        И Теризмона - бога природы.
        Однако Книга умалчивает еще об одном боге - о Храамтаконе, боге нечистой смерти, мора и эпидемий. Отличие его от остальных богов в том, что он не имеет материального тела, его душа была полностью развоплощена - до самого неразрушимого стержня. И поэтому он не имел в себе ничего от обычных богов, которые были преобразованы из людей. Он мощнее их.
        Не стесненный физическим обличьем, он мог принимать любое из существующих, ибо мощь его была такой, что в гневе своем неразумном он мог уничтожить весь пантеон богов! И, соответственно, весь мир.
        Все эти жертвоприношения не столько дают ему силы, сколько помогают начать вырабатывать свои. Чем больше было некромагической маны, тем скорее бы это произошло.
        Но в Мирании, да и вообще во всем мире, осталось всего два некромага - Кларахот и Альфаран. Кларахот был принесен в жертву - и надо сказать, что по капельке, по самой малой капельке, Храамтакон начал восстанавливать силы. Но этого было мало. И потому Орден начал охоту за магами.
        Отнюдь не за всеми - сначала за более старыми и маломощными. Ведь все-таки существовал реестр, в который все эти маги были внесены. Конечно, отнюдь не все - самых маломощных, типа деревенских ведуний или гадалок, там не было. Но Личу они были и не нужны. Нужен был Альфаран.
        А он в данный момент не спеша двигается в ближайшую деревню с красивым для уха названием Колодезная.
        …Альфаран усмехнулся, прочтя на деревянном указателе тщательно намалеванную красной краской надпись - «Колодезная». А под ней еще одну табличку, поменьше - «Трактир «У колодца»: низкие цены, вкусная еда». Вот так вот, коротко и точно. Это в городах реклама расписывается аж на целый лист, а тут всего две строчки, но результат такой же.
        Загадочно улыбнувшись, Альфаран слегка пришпорил коня и тихим шагом заехал в переулок меж четырех домов. За высоким забором первого раздавалось мерное кудахтанье кур; через забор второго было видно просеивающую зерно хозяйку. Третий и четвертый дворы были пусты, лишь в третьем спала в теньке собака.
        Повернув наугад, всадник наткнулся на почти такой же переулок, отличался он разве что тем, что прямо посреди дороги несколько мальчишек играли в «бабки». Альфаран полез в карман и вынул оттуда пять медных монет, по числу мальчишек.
        - Эй, братва! Кто подскажет, как к трактиру проехать? - во весь свой голос гаркнул он.
        Надо сказать, что дети нисколько не удивились, даже наоборот…
        - А сколько дашь, дядя?
        Альфаран хрюкнул, сдерживая смех, и легонько побренчал монетами в кулаке:
        - Скажете - по тарию на рыло.
        Самый взрослый толкнул самого мелкого: «Покажи!» Подходя к коню, тот шмыгнул носом и махнул рукой, указывая следовать за ним.
        - А монеты?!
        - Так ведь не ты мне путь показываешь, - резонно отозвался в очередной раз поворачивающий Альфаран.
        Трактир оказался точно возле колодца, который, в свою очередь, располагался в центре деревни. Собственно вокруг колодца располагались самые важные постройки - трактир, дом старосты, алтарь Йарры и несколько в данный момент пустых лотков, ведь было очень рано - рассвело всего сорок минут назад.
        Спрыгнув с коня, Альфаран отсыпал монеты в сложенные ручонки мальчика:
        - Спрячь, а то отберут!
        - Пусть только попробуют! - гордо пропыхтел белобрысый карапуз, потопав обратно в переулок.
        Парень понимающе хмыкнул - это все-таки не город.
        Привязывая коня к коновязи, парень мысленно подсчитывал свои финансы. Всего Кларахот ему отдал 150 тенгиев (неплохая сумма даже для города) и 200 тариев. И если учитывать то, что 1 тенгий стоил 50 тариев, а за 10 тариев можно было очень неплохо пообедать (не во всякой харчевне конечно) - этого могло хватить довольно надолго.
        Для начала Альфаран решил тратить только медные деньги, 50 из них были рассованы по карманам, остальные же были в мешочке, на боку. Золото же тоже было в мешочке, правда, он висел на шее, на прочном шнурке.
        Крыльцо даже не скрипнуло под весом парня, дверь оказалась закрыта. Сразу за вывеской (колодец и кружка, увенчанная шапкой пены) висел шнурок с надписью: «Клиентам».
        Оказалось, это был колокольчик. Довольно громкий… однако пришлось дергать раз шесть, если не больше, чтобы, наконец, раздался звук отпираемого затвора, и в открытом проеме появился толстяк. Лысая его голова поблескивала капельками воды - густая борода темного цвета, изрядно отмеченная сединой, тоже была мокрой. Карие глаза мужика молниеносно прошлись по всей фигуре парня. Наверное, на него был наклеен ярлычок - «Не богат, но клиент сносный».
        - Чаго хотел? - мощнейшим басом спросил трактирщик.
        - Для начала чего-нибудь поесть. А потом видно будет.
        По-видимому, мужику понравился стиль разговора незнакомого парня - по крайней мере, хмурой мины на его лице как не бывало.
        - Из еды только мясное и на мясном бульоне. Готовлю сам. Из питья только пиво нескольких сортов и квас. Тоже готовлю сам. За качество отвечаю.
        - Миску супа, стакан кваса. Составишь мне компанию? А то поговорить охота - два дня по пустыне шкандыбал, язык чуть к глотке не присох!
        - Ну отчего же не составить, погоди немного…
        О том, что произошло в следующий момент, Альфаран рассказывал в дальнейшем. Ему часто не верили.
        Мужик поднял трехпудовую бочку с пивом. Одной рукой. Второй рукой он поднял такую же бочку - после чего, топая, как медведь, унес их куда-то в заднюю комнату.
        После этого, зайдя обратно, он насмешливо уставился на ошалевший взгляд Альфарана:
        - Чаго так смотришь, парень? Только из-за бочек, что ль? Так не удивляйся - у меня батя, дед, прадед… в общем, все мужики в семье у меня такие. Батяня мой на спор оглоблю сгибал. Дед - с медведем на кулачках дрался. Прадед быка поднимал и зашвыривал на десять шагов вперед! Из «славных» мы.
        Услышав о «славных», Альфаран удивляться перестал: Тит рассказывал, что, бывает, рождаются у них дети-богатыри. Считалось, что это души, «заграбаставшие» себе больше божеской составляющей, чем остальные. Такие обладали огромнейшей силой или внушительными магическими талантами. Или сходили с ума, пополняя категорию юродивых пророков и прорицателей.
        - М-да… Сильный у тебя был прадед.
        - Сто типунов тебе на язык! Почему был? - отмахнулся трактирщик. - Ему 183 года, и поныне здравствует - назад на родную землю уплыл.
        Это тоже было отнюдь не выдумкой - богатыри действительно жили гораздо больше обычных своих сородичей.
        - А дед и отец?
        - Дед в очередной раз по-пьяни на медведя пошел… Нарвался на медведя с медведицей. Отец наемничал, и как-то раз, сопровождая караван, напали на них разбойники. Он всех перебил, но ему в печенку копье воткнули.
        - Ну, тогда за них. Прости, что не пивом поминаю, но я в последнее время и так пил слишком много. Не могу больше. - Альфаран степенно поднял кружку с квасом и отпил пару глотков.
        Мужик благодарно кивнул и огладил бороду:
        - Ладно, парень, спасибо… - но тут же удивленно спросил: - А ты откуда обычаи наши знаешь? Пустынники же умерших не поминают?
        - Не поминают - у нас это, в самом деле, не принято. Просто у меня наставник был родом из «славных», вот и нахватался.
        - А-а-а… В самом деле, это бывает. Наши взяли привычку в молодости по белу свету шататься. Батя мой, к примеру… Кстати, что это мы балакаем, да все как два врага… Ратмир! - В сторону Альфарана протянулась здоровенная ладонь.
        - Альфаран.
        Мужик снова ушел в заднюю комнату - спустить бочки в погреб. А Альфаран не спеша доел наваристый суп (с трудом, надо сказать, - порции и в самом деле были великанские), перебил жирный вкус квасом и откинулся на спинку стула, слегка ослабив ремень.
        Снова загрохали тяжелые шаги Ратмира.
        - Ну, вот и все… А ты что спросить-то хотел?
        - Да просто новости узнать - как у вас тут живется.
        - Нормально жилось… До последнего времени. - Огромный кулак мужика сжался до хруста суставов и побеления пальцев.
        Альфаран придвинулся к нему:
        - А что такое?
        - Поганая история. Наш деревенский плотник свою… свою… - Ратмир еще крепче сжал кулак, и глаза его заблестели искорками ярости, - свою дочку…
        - Убил?
        - Хуже. Из… изнасиловал.
        Альфаран прекрасно понимал столь ярое проявление чувств. По законам «славных», за такое полагалось живьем топить в болоте. Чтобы землю не поганить. Ибо такое среди них было просто немыслимо! Убийство, воровство, грабеж… Это да, это было, было. Но вот такое…
        Однако это была не земля «славных». И тут законы немножко, но все же отличались. Правда, для насильника особой разницы не существовало.
        Альфаран не ожидал, что казнь состоится так скоро. Он сразу угодил в центр событий.
        …Плотник стоял, потупив глаза. Он прекрасно знал, что его ожидает. Несмотря на то что все происходило рядом с колодцем, прислониться к нему не разрешали - а вдруг пакость какую напоследок учинит?
        Роль палачей исполняли два специально присланных из ближайшего города сержанта. Первый брезгливо держал плотника за локоть. Второй же утирал со лба пот, опираясь на здоровенное подобие ножниц, и лениво глядел на подготовленный кол с закругленным концом.
        Из своего дома вышел пожилых лет староста с потрепанной книгой в руках. Седая его щетина очень выделялась на смугловатом толстом лице, придавая ему несколько простецкий вид. Однако - вот же удивительно! - даже несмотря на то, что одет он был просто - в рубаху, штаны, сандалии и легкий кафтан, - все равно чувствовалось: он мудрый и многое повидавший лидер. Не уровня, конечно, короля, но вот деревней управлять такой будет на славу. В этом Альфаран был уверен. Тем временем староста остановился аккурат возле кола и раскрыл книгу там, где была закладка из кусочка мягкой кожи.
        - Люди, слушайте и не говорите, что не слышали или запамятовали! Сей муж свершил насилие над кровью от крови своей - над молодой своей дочкой! - приговоры всегда говорились в таком стиле. - Закон гласит: «Если муж снасильничает над ребенком малым девочкой или мальчиком, то полагается лишить насильника мужской его гордости и посадить на кол прилюдно»!
        Староста остановился и прошелся по всем глазами.
        - Так свершится же правосудие! Так будет с каждым!
        Это был сигнал к действию.
        Плотнику, пока еще будто не обращавшему на все это внимания, тщательно заткнули рот кляпом. Именно после этого и началось…
        Для начала он толкнул державшего его за локоть стражника. Толкнул довольно сильно, тот такого не ожидал, а потому отпрянул к колодцу. Второго стражника он боднул головой в живот - тоже удачно, тот согнулся и открыл рот, как рыба, выброшенная на берег.
        Может быть, плотник бы даже сбежал (а он пытался), если бы не одно НО. Этим НО был Ратмир. Он единственный не остался глупо стоять на месте: грозно встав на пути убегающего плотника и схватив его за горло.
        - Ратмир, не надо! - опомнился староста.
        Тот все сильнее и сильнее сжимал руку. Плотник бешено задергал ногами… бесполезно - куда реальнее побороть гору.
        - Ратмир!
        Тот снова предпочел не услышать. Его можно понять: для него такое преступление - это шок. И он вполне мог не сдержаться. Успокоил его лишь голос не знакомого никому парня:
        - Ратмир, не бери грех на душу. Не пачкайся.
        Тяжело дыша, здоровенный мужичина с трудом разжал руку и толкнул распахнутой ладонью плотника. Даже не толкнул, отпихнул, как отталкивают от себя кусок нечистот.
        Приговоренного снова подхватили два уже очухавшихся и порядком разозленных стражника. Его потащили к колу.
        Он мог лишь глухо мычать и вырываться - сучить ногами и дергать связанными руками.
        В толпе женщин не было. Именно поэтому стража легко и непринужденно сдернула с плотника штаны. Его легко вскинули на импровизированный помост…
        - М-м-м-!! М-вы-ы-ым!!! - бешено завыл плотник.
        Уже сейчас он пожалел о том, что вообще появился на этот свет. Ибо кол - это не просто боль и смерть. Это еще и страшнейшее унижение, с которым ничто не может сравниться.
        И хотя конец казни был уже не за горами, но все еще не так близко - один из стражников подобрал с земли гигантские ножницы-секачи, поднес их к мужскому достоинству плотника…
        - Отойдите подальше, а то забрызгает.
        Вжик!
        Хлынуло, в самом деле, очень сильно - светлый песок мгновенно обагрился бордовой струей. А плотник все выл и выл… это очень сильно давило на уши, кое-кто поспешно ушел домой. А кровь все лила и лила…
        Постепенно плотник начал обмякать, бледнеть и, в конце концов, пару раз дернувшись, затих. Толпа двинулась в трактир.
        …Столь суровые законы разработал, обосновал и составил король Симон Ордуэн, прадед нынешнего короля - Элнера Ордуэна. Старик-король, прозванный в народе Свирепым, составляя этот свод, ориентировался на Правду «славных». Око за око, зуб за зуб. Старейшие постулаты нашли свое применение в столь резких законах. Ходили слухи, что у Свирепого явно не в порядке с головой, ибо такой жестокости никто от него не ожидал. Существовали даже попытки поднять восстание, однако старик-король доказал, что свое прозвище он носит не зря - заговорщики и их ближайшее окружение были сожжены заживо.
        А потом, спустя пару лет, люди поняли - несмотря на свою кровавость и жестокость, эти законы действительно являются законами! А не кучей букв, связанных воедино.
        Отрубание руки за воровство - ну так кто заставляет вора воровать? Если сумел - молодец. Не сумел - тебя никто не заставлял, не обижайся.
        Отрубание языка за поклеп и лжесвидетельство - так будут меньше врать.
        Каторга за грабеж - будут меньше грабить.
        Ведь никто же не заставляет?
        Но был один щекотливый момент… согласно законам Свирепого за слово «мужеложец» любой мужчина имел право вызвать обозвавшего на поединок.
        Но в это время мужеложество стало одним из многих «пикантных услаждений» для высших слоев общества. Поэтому он использовался редко.
        Несмотря на всю свою жестокость, Свирепый был хорошим королем, прекрасно понимающим одну простую, но в то же время редко выполнимую для любого лидера вещь - правитель обязан быть жестким, ибо он отвечает не столько за себя, сколько за народ.
        …В трактире стояла гнетущая тишина, нарушаемая редкими шепотками. Как ни странно, никто не пил, у всех оставалось еще слишком свежее впечатление от казни.
        Тишину нарушил Альфаран:
        - Слушайте, мужики, я понимаю, что у вас на душе муторно, но я приезжий и многого о вашей деревне не знаю. Почему он сделал это? - на последних словах он потупил глаза в стол.
        Поначалу никто не ответил. Кое-кто даже начал приподниматься со стульев, сжимая кулаки - дескать, чего лезешь не в свое дело? Их остановил староста:
        - Э-э-э, народ, чего бучу поднимаем? Чай, оторваться хотите? Так на левый бок парня гляньте, авось умишка-то прибавится.
        На левом бедре у Альфарана покачивались ножны с «кразом». Кинжалы лежали в суме, притороченной к седлу, - их он решил до поры до времени не светить.
        Особо горячие сразу же опустились назад, ибо парень, подтверждая предупреждение старосты, положил руку на рукоять меча.
        Староста был гораздо умнее всех и прекрасно понял, зачем Альфаран задал такой провоцирующий в какой-то мере вопрос. Народу нужно было скинуть хоть часть того напряжения, которое скопилось во время казни. Да и опять же - интересно все-таки.
        Поэтому он вдохнул поглубже, сглотнул слюну и степенно заговорил:
        - Да мутная это история, парень, очень мутная… Дело-то три дня назад было - на Мирайлы день, ну то есть ночью. Все уже спали, а тут такой детский визг и плач из его дома, хоть уши затыкай, - старик вздохнул. - Слава богам, что Ратмира тогда в деревне не было - в город за пшеницей ездил, он бы эту паскуду своими руками убил.
        - Убил бы! - бухнул тот из-за стойки. - У нас за такое в болоте топят!
        - Ну и дурак, - беззлобно отозвался староста и тут же снова повернулся к Альфарану: - Ну, значит, слышит Гадад, - он указал на средних лет темноволосого мужчину, - визг детский, его дом аккурат рядом с домом плотника. Ну, значит, он мигом, в одних подштанниках, к плотнику забегает, а там… А там Авель - так дочку его звали - лежит. Ноги в крови и на голове синячище такой здоровенный. И тут же мразь эта, ноги раскинул - вся мудя в крови…
        Теперь в разговор вступил Альфаран.
        - Правильно, что тебя не было, - сказал он Ратмиру. - А то тебе же убить - все равно что чихнуть. Сжал бы посильнее его, да и все. Но, по-моему, надо, чтобы он помучался перед казнью, чтобы аж башкой об стену бился.
        - А он бился… - хмуро буркнул один из сидящих в уголке мужиков.
        - Значит, правильно. А то что такое - ты бы ему врезал разок, он бы даже боли не почувствовал! А так хоть немного осознал, каково девчонке было, - ответил Альфаран.
        - Ну ладно, - староста махнул головой. - Ратмир, налей всем по кружечке темного. Помянем Авель.
        Надо ли говорит, что кружечка постепенно переросла в кувшинчик, а потом в бочку?
        Конечно, покажется, что нельзя напиваться по такому поводу, как поминки, однако не надо забывать, что деревня - это не город. Особо этикета и правил поведения нет - все свои, все на виду… так к чему пытаться спрятать коня под травинкой?
        Альфаран дал себе зарок, что в течение месяца (как минимум) он пить не будет. Надо сказать, что искушение было очень велико, все-таки Ратмир пиво варить умел и любил. Однако зарок есть зарок - можно нарушить обещание, данное другому, но нельзя нарушить обещание, данное себе. Просто нельзя. Выпей Альфаран хоть кружку пива, он бы просто перестал себя уважать.
        Ратмир же таким обещанием связан не был, а потому выпил больше пяти литров пива и сейчас что-то бурчал, сидя рядом с Альфараном.
        - Чего ворчишь, как пес перед костью? - окликнул он его.
        Ратмир, словно нехотя, очнулся и посмотрел на парня осоловелыми глазами:
        - Да, нахлынуло, знаешь, память старая…
        - В смысле?
        - Помнится, мы так же с ребятами из роты пили. Я же с… с-служил в тяжелой пехоте. Знаешь же, двуручники…
        Ратмир говорил о пехоте, закованной в тяжелые латы, с тяжелым оружием. В основном применялась для ударов с флангов и очень редко - для фронтовых атак.
        - А-а-а, знамо дело. Читал… И что, как?
        - Да как-как, поначалу даже с моей силищей тяж-ж-жко… - Он опрокинул в себя еще полкружки пива. - Кроссы долгие, полосы препятствий-й… тоже долгие… опасные… у нас два человека искалечились, один вообще погиб - в яму с горящим жиром земли упал…
        Альфаран хмыкнул, «жир земли» - так не особо грамотные люди называли нефть.
        - И это все, что вспоминается? - тут же сказал он.
        Ратмир снова отпил из кружки, утер с роскошной бороды пену и продолжил:
        - Не-е-е-е… Зато платят отлично… месяц службы - пять тенгиев… помню, скинулись каждый по два кругляка и скупили все бухло в какой-то таверне… Целый день не просыхали… А потом пришли в расположение. Пьяные. И бегали по полосе препятствий… там я чуть в яму с кольями не упал - пьяный был, говорю же…
        - И что, трудно было служить? - Альфарана уже начинало это интересовать.
        - Да не шибко… главное - привыкнуть. Я-то служить пошел, чтобы накопить на свой домик, вот таверну открыл…
        - А тебя почему в тяжелую пехоту взяли? Нет, я, конечно, понимаю, что ты силач, и все в этом роде. Но по какому принципу?
        - Если сильный и выносливый - пехота. Если сильный, но выносливости мало и развивать ее ущербно - кавалерия. Не слишком сильный, но был охотником и стреляешь из лука - лучники. Сила есть и есть меткость - арбалеты. Можно еще в разведку перевестись, но это только из пехоты и лучников… там уже готовят совсем по-другому… Есть еще санитарные и морские части, но о них я мало знаю…
        Альфаран потер подбородок:
        - Ясно.
        Однако Ратмир еще не наговорился:
        - А-а-а! Я понял, в армию идти хочешь? - Он окинул парня внимательным взглядом. - Хорошее решение! Думаю, в пехоту попадешь! Мог бы и в санитары, но туда редко тех, кто без дара, берут…
        - В смысле? - удивился Альфаран.
        - А есть же маги, у которых дар м-м-елкий… Ну, чисто там травами умеют лечить… Ну вот, таких в санитары и брали, насколько я помню…
        Альфаран хотел уточнить по поводу санитарных частей, однако не удалось - выпив (уже с трудом) очередную кружку пива, Ратмир пустил слюну и со всего размаху упал головой на стол, который болезненно затрещал. Раздался громогласный храп.
        - Ага. И то верно. Пойду-ка и я…
        Он уже успел узнать, где тут можно переночевать.
        Уже целый час Альфаран, не понукая лошадь, ехал по пустыне. Неспешным таким шагом, хотя бы потому, что в данный момент его внимание было поглощено картой. Он вспомнил, как Кларахот заставлял его учить всю доступную информацию о материке… Это часто ему пригождалось. Как, к примеру, сейчас…
        Мирания по своей форме, как это ни странно, напоминала самый обычный зуб. На севере, куда Альфаран и ехал, находились две оконечности материка, разделенные проливом, это очень напоминало два корня зуба. На первом из «корней» - юго-западном располагалась вице-столица Мирании: Ариох. На юго-восточном - Сакрамханат, крупнейший портовый город. Если от Сакрамханата проследовать на двадцать верст к востоку, то можно выехать к городу Харакату с лучшими в пустыне полями.
        От Хараката идет обширный караванный путь к еще одному портовому городу - Сэдору. Он гораздо меньше Сакрамханата, однако порт там не в пример удобнее для больших кораблей - не приходится делать лишний крюк по заливу, огибая один из «корней». К слову говоря, Сэдор находится в зоне, где прекрасно растет трава. Да еще к тому же и возле берега реки - прекрасная перевалочная точка для караванов, не правда ли? Немудрено, что самые богатые караваны идут через него.
        К западу от Сэдора находится еще одно поселение. Точнее форт - Вэррон. С его названием произошел забавный казус, форт должен был называться Ворон, но вице-король пребывал то ли подшофе, то ли спросонья (история об этом умалчивает), поэтому ошибся ни много ни мало в двух буквах. Так Ворон стал Вэрроном. А еще на расстоянии километра к западу находится деревня Форн. Маленькая - в основном там живут семьи офицеров. Гражданских там только два фермера, да их работники.
        Если мы перейдем еще дальше к северо-западу, то наткнемся на очень старую полуразрушенную крепость. Зачем она тут построена - неизвестно. Кто в ней жил - загадка. Сколько ей лет - не установлено.
        От крепости у нас есть два пути - на восток или на запад. На западе находится горный хребет, в народе называемый Роковым. Знаменит он рудником по добыче драгоценных камней, Оргиз, горными племенами, живущими в нем, и многочисленным поголовьем огров, которые, в принципе, тоже живут племенами. Хотя это скорее можно назвать стаей.
        Огр - очень любопытная животина. Ученые точных наук до сих пор не могут решить дилемму - зверь ли это или еще одна ветка эволюции человека? Выглядит огр далеко не по-человечески - рост более двух с половиной метров, синего цвета жесткая, как железо, кожа, очень мускулистые руки с ногами и несоразмерно большая лысая голова (у особей мужского пола, женщины имеют густые шерстистые волосы), с располагающимися на ней маленькими глазками, плоским носом и широким ртом. В котором, в свою очередь, находится более 50 зубов. Выглядит непривычно, не правда ли? Но огры - единственные существа, обладающие очень маленьким, но все же разумом. К примеру, они способны не только подражать человеческой речи, но и запоминать реальный смысл 50 (максимум, доказанный учеными) слов. Огры догадались использовать оружие в качестве охоты, но не просто оружие, а каменные топоры. И самое главное - огры (очень редко, но все же) делают себе одежду из шкур. Простейшую - типа набедренных повязок. Как уже говорилось, споры не утихают по сей день.
        Через Роковой хребет перебраться очень трудно, однако если у вас хватит сил, терпения и настойчивости, сначала вы наткнетесь на поселение Эдор, где живут офицеры рудника Оргизиум. После этого если вы будете идти дальше на юго-запад, то наткнетесь на единственную в Мирании колонию Ротроссинской империи. Фар Рэон. Никаких плюсов, кроме разве что плодородной почвы, у нее нет.
        Однако если вы остались у крепости и пошли на юго-восток, а не на запад, то через семь верст от крепости вы выйдете на деревню Марэдон. Это единственный кусочек территории, где растет табак - больше нигде. Кроме табака, в Марэдоне растет еще одно растение, предназначенное для курения… правда, эффект у него несколько иной. Растение называется джишеб. В малых дозах оно служит как стимулятор - перед важным боем можно выкурить маленькую щепотку этой травы. В более больших дозах эффект прямо противоположный - действие становится успокаивающим и употребивший видит красочные галлюцинации. В больших дозах галлюцинации становятся кошмарными. Вспомните свой самый худший сон. А теперь представьте, что вы в него попали и несколько часов обязаны в нем пробыть. Нехорошая перспектива - известны ситуации, когда столь неосторожно употребившие любители услаждений отделывались обделанными штанами, причем это еще в лучшем случае. Ведь бывали и разрывы сердца, и умопомрачения - как временные, так и постоянные.
        Не будем задерживаться тут, пойдем дальше.
        Если идти на юг, то можно попасть в район, называемый Троелесье. Три леса, расположенных рядом друг с другом, - Новый лес, Южный лес и Светлый лес.
        Светлый лес - официальная территория друидов. Ссориться с ними не хочет никто - ну кому надо, чтобы овцы начали сбегать от пастухов, а поля покрылись сорняками?
        Южный лес - самый старый: в нем полно хищников, и в нем очень легко заблудиться. Друиды там тоже есть - самые мощные магистры (переводя на официальные ранги) Друидизма живут в Южном лесу.
        Новый лес еще очень плохо исследован. Возможно, потому, что в нем полным-полно хищников, и последнего незадачливого пионера прямо на глазах многочисленных свидетелей задрали волки. Размером так в два раза больше обычных. С красными глазами. Милые зверюшки - в гости к таким не каждый решится пойти.
        Недалеко от южной окраины Светлого леса располагается город Тапнер. Он знаменит тем, что в нем варят замечательную медовуху и пиво. И стоят они не так дорого, как вино, которое завозят из Иллидианиса.
        И последний город - Кендарат, носящий заслуженную славу самого безопасного города в Мирании. Стражи там известны своей неподкупностью - законы к ним еще более жестки, чем к преступникам. Это дает свои результаты…
        Альфаран тряхнул головой - он не ожидал, что знает о Мирании столько.
        И снова уткнулся в карту, как раз туда, где цветной полоской обозначался караванный путь, по которому Альфаран сейчас и ехал. Вообще, староста Колодезной говорил, что тут ездить не очень-то безопасно - разбойнички шалят. Но молодой некромаг лишь хмыкнул - чтобы он да испугался каких-то разбойников? Да с ними легко даже без магии справиться - тем паче, что два кинжала он уже повесил на законные места. То есть под лопатки, рукоятью вниз, в специальных ножнах - их полагалось носить так.
        У него были основания так думать - боец из него был хороший. Против четырех обычных разбойников он бы с легкостью справился. Однако вот же в чем суть: хоть разбойники и были в меньшинстве, но обычными назвать их было бы нельзя.
        Да и сам Альфаран прошляпил момент, когда к нему подъехало три человека в масках.
        - Господин проезжий, извольте остановиться! - елейным голосом сказал сидящий на вороном коне.
        Альфаран окинул их взглядом… Одеты одинаково - сапоги с плотно пригнанными голенищами, черные широкие штаны, широкий пояс, некое подобие белой рубахи с длинными рукавами и, соответственно, маски. У каждого было по ятагану.
        А вот глаза у всех были разные - у одного серые, с хитринкой (он-то и обратился к Альфарану), другой обладал зеленым цветом очей. У третьего гневно сверкали карие глаза - скорее всего, он не понимал, что это его напарник цацкается с каким-то проезжим.
        - Изволил. - Альфаран послушно тормознул коня и скрестил руки на груди, нащупывая рукояти кинжалов - меч ведь был на виду. - Дальше что?
        - Ну, для начала, вам, - «серые глаза», как прозвал его Альфаран, говорил, будто всю жизнь прожил при королевском дворе, - следует узнать, что я являюсь сборщиком налогов. Вы находитесь на моей территории - я обязан взыскать с вас налог. Вы же не будете против?
        - А сколь велико взыскание?
        - Совсем чуть-чуть - всего-то все ваши деньги, меч да вон те сумы, что так заманчиво перекинуты у вас через седло. Согласитесь, по сравнению с вашей жизнью, это мизерно, не так ли? К тому же, в отличие от моего коллеги, который промышляет пятью верстами восточнее, мы, кроме жизни, оставляем вам не только коня со всей упряжью, но и одежду, и флягу с водой. Щедро, разве не так?
        - Было бы щедро, имей я имущество кроме этого. Однако так вы оставите меня, прошу прощения, с голым задом. Нет, я категорически не согласен платить налог и готов проследовать в ближайший город для отправки меня на каторгу. Проводите? - Альфаран откровенно зубоскалил.
        - А ты шутник. - Скорость, с которой сменилось как выражение глаз, голоса, так и стиль речи, была молниеносной. - Короче, краснобай, либо ты сам отдаешь нам кругляки, мечишко и сумки, либо я вскрываю тебе брюхо. Ты, кстати, еще будешь жив и все это увидишь во всей красе. Есть желание?
        Он определенно питал страсть к пафосным угрозам.
        Альфаран не удивился - даже в Ордене были такие… Он таких обычно жестоко бил. Если же терпел поражение в обычной драке, подкарауливал в темном месте и нападал уже там. А что такого? Против врага все средства хороши, тем более что Артан одобрительно смотрел на такие разборки подростков - среди взрослых конфликтов не было.
        С учетом всего вышесказанного, Альфаран аккуратно вынул стопы из стремян и приготовился выхватить кинжалы.
        - Смотри, как бы тебе брюхо не вскрыли!
        Хоп! - он откинулся назад и, исполнив небольшое сальто, слетел с крупа коня.
        Однако - вот странность, как только он опустился на землю (уже держа в руках кинжалы), перед его лицом свистнул ятаган сероглазого. Вот это реакция! Опасный противник…
        Альфаран тоже был не лыком шит - полоснул его по ноге.
        Два остальных торопливо слезали с коней, тоже выхватывая оружие. Хват у них был профессиональный, что делало их большой проблемой для Альфарана.
        Некромаг в очередной раз пожалел, что в его Искусстве нет атакующих заклинаний. Был бы рядом хоть один труп, создать достаточно хорошего зомби можно было определенным знаком руки. К примеру, если сложить на ладони мизинец и большой палец, а безымянный выставить вперед - это и будет знак создания зомби.
        Все-таки Альфаран был хорошим бойцом. Лишь поэтому у него получалось отбиваться от атак врагов, имея лишь два кинжала. А было это отнюдь не легко… Эх, если бы хоть двое были новичками в фехтовании!
        …- Слышь, земеля… он еще живой!
        - Не смешно.
        - Да чего ты, повернись, он реально живой!
        Скепсис сероглазого был вполне понятен. Бой закончился отнюдь не в пользу этого странного путника. Да и ранен он был серьезно - даже очень.
        Ведь лично он полоснул ему по лицу ятаганом - порез прошел с верха лба, через глаз аж до уголка рта.
        Но даже это его не остановило - после этого он выхватил меч и отбивался уже им. Странный, кстати, меч… на ятагане осталось восемь зарубок. Интересно, из чего он сделан? Хотя неважно, все равно он уже висел на бедре у сероглазого.
        Отбивался он рьяно… это да - взяли его только со спины - проткнули бочину, знатно кровь хлынула - парень упал как подкошенный! И в течение 15 минут, когда у него обыскивали карманы и вытаскивали все деньги, он лежал бездыханным.
        Однако же сейчас, когда сероглазый обернулся, он обозрел невозможную картину - парень дышал! И даже пытался открыть глаз. Это кардинально меняло планы.
        - Оставь ему воду… Коня можете забрать - я его предупреждал. Добивать не буду, на хрен мне еще руки марать. Вы там все?
        - Умгм… - отозвались два голоса.
        - Тогда в седла - и поскакали!
        Дальше Альфаран слышал лишь приглушенный топот копыт о песок. Дальше была тишина… Хотя стоп. Почему тишина? Дальше послышались голоса, и появилась говорящая собака, которая пела похабную песню и держала в руке… то есть лапе бутыль с ромом. Потом послышались звуки скрипки, и собака начала петь другую похабную песню, изрядно попивая ром. Когда же Альфаран, оскорбленный донельзя такой наглостью, попросил глоток сего напитка, собака нагло долбанула его бутылью по голове. После чего он отключился.
        От большой потери крови частенько бывают красочные галлюцинации. А Альфаран потерял примерно два литра. Спасало его лишь то, что он был магом, и отнюдь не слабым - другой человек умер бы, не приходя в сознание, ведь ятаган немного повредил ему печень! Однако заросла она быстро - повреждение было не самым большим. Но все равно молодой некромаг был на волосок от смерти. По нескольким причинам.
        Несмотря на приятное общество говорящей собаки, помочь ему было некому.
        Ночью пустыня вполне терпима. А днем в ней очень жарко - это будет очень мешать рубцеваться ране.
        И наконец, самое главное: на больших просторах много зверей… шакалов, к примеру. А кровь - она так вкусно пахнет…
        …Альфаран снова очнулся. На сей раз по-настоящему - правда, глаза разлепить было очень трудно. К слову о глазах - первым делом некромаг удивился тому, что смотреть было очень непривычно. Почему-то обзор был слишком усеченным, будто не хватало еще стороны… будто не хватало глаза.
        Несмотря на страшную боль и очень сильную слабость, Альфаран приподнялся и сел на коленки. Потом с гигантским трудом поднял руку и, пошевелив пальцами, ощупал лицо. Шрам его не удивил - он помнил удар по лицу. Однако только теперь он понял, что удар прошел через глаз. И его уже не восстановишь.
        Честно говоря, Альфаран из-за этого долго не горевал: обольстить девушку можно и не обладая завидными внешними качествами - бельмастый глаз отнюдь не создавал особых проблем. К тому же его можно заменить, но это дело настолько трудоемкое и долгое, что его лучше отложить на потом.
        Пока же были более насущные проблемы: кровотечение снова открылось, а залечить его Альфаран не смог - в Магии Жизни он был очень плох. Значит, идти нельзя - даже гигантский резерв маны тут не поможет, рана слишком серьезная.
        Некромаг мысленно воздал хвалу богам за то, что решил идти именно этим путем - караваны тут ходили примерно три раза в седмицу. И за то, что разбойники оставили ему флягу воды. Ну и до кучи - за то, что на жаре она разогрелась до состояния кипятка.
        Ведь много раз затерявшиеся в пустыне умирали потому, что выпивали всю воду, когда пить им не хотелось. Мало кто знает, что для того, чтобы напиться, надо пить воду мелкими глотками и совсем чуть-чуть, иначе она уйдет в пот, а жажду не утолит. Так как вода была столь горяча, Альфаран просто обязан был пить ее по чуть-чуть. Как итог - к концу дня он выпил всего несколько глотков и благополучно отключился от потери крови.
        Сны снова были яркими и насыщенными. К сожалению, собака прийти не смогла (как объяснил Альфарану говорящий кот), ибо ее переехало телегой. А сам кот петь не умел да и не хотел. Потому остаток ночи Альфарану пришлось спать без снов.
        Остальные два дня прошли точно так же - кровотечение удавалось остановить только на час-другой, не больше. В остальное время она тихонько сочилась из раны, что служило причиной огромной слабости Альфарана (подняться ему так и не удалось). Опасных моментов почти не было, разве что как-то раз на запах крови прибежало несколько шакалов, которые сидели вокруг полуживого некромага, но нападать не решались. Наверное, потому, что сей некромаг самому смелому шакалу смял гортань, а его лучшему другу оторвал голову - сила у некромага все еще была.
        По прошествии трех суток раненого некромага подобрал караван.
        За 50 лет своей жизни Фарат навидался трупов в пустыне - по молодости, как это ни странно, он даже радовался, наткнувшись на тело очередного путешественника. Причина проста - с каждого мертвеца можно было снять десяток-другой тариев, иногда пару колец, медальонов… если, конечно, странника не убили разбойники - эти никогда не оставляли ничего.
        За 20 лет из 50, в течение которых Фарат водил караван, он навидался еще больше мертвецов - обычно это были его предшественники с других караванов. И этому он тоже радовался: ну кому не станет хорошо на душе от внезапно перестающего мешать конкурента?
        По-молодости, если Фарат и натыкался на полумертвых, но живых людей, он их, как это ни паскудно звучит, добивал. Уж такое у него было воспитание - что тут добавить? Теперь же он как минимум старался помочь, а иногда даже давал несчастному несколько монет. Причина проста и обыденна - грехи искупал… Кому же захочется в будущей жизни жуком навозным быть? Тем более, когда до конца этой жизни отнюдь не так далеко.
        Вообще, у Фарата никогда не было отбоя от клиентов - он носил славу самого удачливого караванщика: за те 20 лет, что он водил караваны, разбойники нападали на него всего три раза. А грабили и того меньше - один. Само собой тут была заслуга того, что он первый догадался нанимать в рейсы лекаря и барда - наемники, они ведь умирать не хотят даже за деньги. А песня и лечение значительно усиливают их боевой дух.
        Фарат обладал совершенно обычной внешностью - средний рост, немного пухловатое брюхо, длинная борода, как у любого старика. Единственной его приметной чертой был шрам-ожог на щеке - зажженной стрелой попало.
        В какой-то мере Альфарану повезло, что его подобрал именно он - любой другой караванщик непременно потребовал бы с него деньги за лечение. Фарат же в таких случаях говаривал: «Жизнь слишком дешева, чтобы платить за нее деньги, и слишком дорога, чтобы не помочь теряющему ее», в пожилом возрасте он выучился грамоте и пристрастился к философским трактатам. Это и привило ему любовь к длительным разговорам и заковыристым фразам, за что ему дали второе прозвище - Умник. А поболтать он любил.
        Альфаран очнулся от рева. Очень громкого рева, сопровождаемого хлестким звуком бича и человеческим матом. Судя по тому, что некромаг изволил валяться точно на караванном пути - рев был верблюжьим, значит, его подобрал очередной караван.
        Первая мысль, которая пришла в голову Альфарану: «Сколько надо заплатить?» И надо сказать - несмотря на то что его ограбили, 10 тенгиев и 30 тариев Альфаран на досуге вшил в подошвы сапог, так его научил Тит. Как уже говорилось, тот по молодости знатно пошлялся по миру, и не всегда его спасало воинское искусство.
        Второй мыслью было: «Сколько я пролежал без сознания?»
        Ну и третьей, как водится: «Пора бы уже открыть глаза… в смысле глаз».
        И он открыл, после чего увидел синее-синее небо (кое-где были небольшие облачка) и угол деревянного ящика. Откуда-то сбоку звучало посапывание и причмокивание. Обернувшись, Альфаран увидел молодого парня примерно своего возраста.
        - Эй ты, проснись!
        Ноль внимания.
        - Проснись, ты!
        Ответом послужил громкий «Пук!», после которого откуда-то сбоку, из-за брезентовой занавеси, издевательски заржали.
        - Твою мать, зенки открой!! - почти заорал Альфаран.
        Тот открыл. И подскочил. И заорал:
        - Милсдарь Фарат, простите, ей-богу, всего на пять минут заснул!!!
        Черные глаза, скривленные губы и другие особенности придавали его лицу выражение щенка, которого строгий хозяин застал за отправлением в любимый сапог естественных надобностей.
        Сходство с этой картиной ему придавала слегка великоватая одежда, болтавшаяся на худощавом теле - явно купил с рук. Сапоги с широкими голенищами, полотняные темно-синие штаны, рубаха-безрукавка и покачивающийся на шее амулет Мирайлы (означавший, что паренек принадлежит к стану лекарей) смотрелись на нем невнушительно. Хотя, скорее всего, ему было все равно.
        Однако вернемся к этой сцене - услышав пышущую эмоциями тираду парня, Альфаран громко расхохотался. После чего юный лекарь обиженно сказал:
        - Ну что… ну поспал малеха, что будить то так… я же чуть в штаны не наложил!
        - Тебе бы это повредило, уж куда дальше худеть? - Альфаран перестал хохотать, однако еще не успокоился. Хотя пришлось: шрам открылся, и некромаг почувствовал текущую по щеке каплю крови.
        Парень, увидев эту картину, мгновенно сунул нос в сумку, висящую на боку, после чего достал оттуда моток чистых тряпок и бутыль с чем-то прозрачным.
        - Что ж ты так неаккуратно… - об обиде на насмешку уже и речи не было. - Вот, сейчас я тебе….
        Чпокнула пробка, из бутылки пахнуло крепким спиртом. Парень смочил им тряпку, после чего налепил ее на шрам. Влажная ткань окрасилась красным.
        Альфаран даже не поморщился от режущей боли, ему было не привыкать.
        - А ты терпеливый! - уважительно цокнул языком лекарь. - Помню, я одному чирей лечил, так он мне от боли нос сломал!
        - Ну, бывает… Сколько я должен?
        - Что ты, что ты! - Паренек замахал руками, как будто собирался взлететь. - Караванщик Фарат не берет за такое денег! Не знаю почему, но не берет. А тебе, кстати, очень повезло, глаз не вытек - это раз, и ты не сдох от потери крови, два. Да еще и печенку не задели… Хотя мне три часа пришлось тебе на бочину швы накладывать, еле кровь остановил!
        - Ладно, спасибо, парень. Я Альфаран. - Некромаг протянул руку лекарю.
        - Тиль! - его рукопожатие было слабым.
        Немного помолчав, Альфаран продолжил разговор:
        - А какой вообще этот Фарат?
        Лекарь немного помялся, но все-таки заговорил:
        - Да какой-какой… Нормальный мужик, 50 лет ему. Строгий такой, драться умеет - дай боже! Умный, везет ему часто - Удачливым называют. Что еще… да все вроде бы…
        - Ясно. Слушай, ты же лекарь, можешь сказать - сильные проблемы у меня с глазом или как?
        - Сильные, - кивнул тот. - Видеть он у тебя не будет. Веко у тебя еще сильно потрепано было, но хвала богам - я сшил нормально. Так что будет всего лишь шрам и бельмо. Кстати, совсем забыл! Тебе Фарат наказал, как очнешься, если будешь нормально себя чувствовать, к нему прийти.
        - Далеко?
        - Да нет. Всего в караване десять верблюдов, мы с тобой в повозке пятого. Тебе надо в повозку второго, попроси кого-нибудь из конников подкинуть, не откажутся.
        Попросил - подвезли.
        Первое впечатление, которое испытал Альфаран, глядя на Фарата, - удивление и ошеломление. Если бы в молодости он имел возможность обучаться Магии Земли, то стал бы архимагом, не меньше. Его аура буквально была заполнена «камнями», темно-серыми сгустками разной формы, которые символизируют расположенность к этому типу Искусства. Но так как развития он не получил, то, скорее всего, его способности проявлялись в информации о том, где можно вести караван, а где не надо.
        Так же магом он совсем не выглядел. Узкое его лицо смотрелось очень грозно - из-за сверкающих зеленых глаз. Очень длинная и ухоженная борода придавала этой грозности свой шарм, хотя внушительное, но не слишком большое брюшко все-таки делало его похожим на обычного старика.
        Одежда его тоже отличалась роскошностью - серый кафтан был расшит языками огня, а его отвороты и воротник были украшены красными бархатными треугольниками. Туфли с загнутыми носами смотрелись на нем достойно - возможно, потому, что были сшиты на заказ, а широкие шаровары еще более подчеркивали это.
        - Ну, здравствуй, здравствуй, странник. Прошу к моему столу. - Фарат указал на небольшой ящик, на котором было три бронзовых блюда разного размера. С виноградом, персиками и горячими пирожками. Отдельно стоял сладкий сироп и изящный чайничек с горячим чаем. - Уж извини, особо изысканных блюд на нем нет.
        - Да ничего, - отозвался Альфаран, садясь перед ящиком, лицом к старику - Я не прихотлив.
        По пустынному обычаю, чай должен быть очень горячим - это помогает легче переносить жару. Пить его надо из среднего размера пиал с сиропом - для сладости.
        Альфаран это прекрасно знал, а потому ел и пил изысканно, как на королевском приеме.
        - Ну и кто же ты есть, странник? Как с тобой приключилось такое… - Фарат провел пальцем по своему лицу ото лба до глаза, копируя шрам, - недоразумение?
        - Наши пути неисповедимы. Я просто путешествую по Мирании. Зачем сидеть на месте, пока крепки кости и остер ум?
        - Ты прав… - огладил бороду Фарат. - Я тебя понимаю. Однако ты не ответил на мой вопрос - как с тобой такое приключилось?
        Альфаран отправил в рот две ягоды винограда, с аппетитом прохрустел ими и только потом ответил:
        - Я просто ехал в ближайшую деревню запастись провизией перед поездкой в Светлый лес. С собой у меня было немного денег да хороший меч, доставшийся от отца. Кстати, владею мечом я отнюдь не плохо. Разбойников было трое - в масках. Ну, слово за слово, и вот…
        Фарат снова огладил бороду:
        - Знакомо, знакомо… В ближайшую деревню, говоришь? Я могу тебя там высадить, ибо сам иду в Сакрамханат. Несмотря на то что ты так хорошо себя чувствуешь, я бы искренне советовал тебе отлежаться - мало ли что? Впереди еще много лет, к чему спешить?
        - Ты прав, я сам собирался просить тебя об этом. Да и отлежаться мне не помешает… - Альфаран не врал. Он в самом деле снова чувствовал слабость и небольшое головокружение, все-таки его проткнули насквозь!
        К вечеру головокружение чрезвычайно усилилось, Альфаран не смог даже нормально пройтись - слишком сильно качало. Хотя тут ему повезло, на ночь караван остановился. Все-таки наемникам надо было поесть-поспать… и не только… Да и барду платили деньги не зря.
        К слову о нем - пел он хорошо. И песни были тоже неплохие. Вот только слишком уж похабные… Даже очень плохо чувствовавший себя Альфаран хихикал от баллады под незамысловатым названием: «Как Хараф-наемник наставил за одну ночь рога пяти магам, их дочерей из девушек женщинами сделав». Еще смешнее был стих: «Как горел бордель». А уж от «На старом сеновале» покраснели все.
        Наемники живут одним днем - жив, так веселись и радуйся, ибо завтра тебе могут выпустить кишки. В какой-то мере они правы: при такой жизни иначе жить нельзя. Хотя бы потому, что свои же пришибут.
        Затем значительно уставший бард (попробовали бы вы петь три с лишним часа без передышки!) завершил свое выступление бородатым анекдотом: «Приходит наемник домой после очередного отъезда. Стучится в дверь, а ему теща открывает. Ну, он спрашивает: «Где жена?» Та отвечает: «К повитухе унесли». Наемник снова спрашивает: «А зачем?» Было не смешно. Но все равно поржали, потому что кто-то из уже немолодых вояк рассказал историю из жизни…
        - Ну, значит, было это лет так двадцать, если не больше, назад! - От этого жизнерадостного и громкого голоса проснулся даже Альфаран. - Охраняли мы, значит, шишку одну дюже важную. Ну, как-то раз стоим в ночном карауле, я и друг мой - Ро До Фар, из ротроссов родом. Ну, значится - стоим себе, стоим, и тут подходит к нам посыльный, говорит: «Здесь ли Ро До работает? Ему от жены письмо!» Ну, друг мой, конечно, говорит, дескать, я это, давай свои каракули. Взял, читает и тут такую улыбку на лицо натягивает! И говорит: «Нилл, дружище! У меня сын родился!» Ну, я сначала тоже порадовался за друга, а потом, значит, тюкнула меня в башку одна мысль. Ну, я даю ему подзатыльник и такой говорю: «Ро, да ты же год с лишком дома не был!»
        Смех был жарким и громким, ржал даже бард.
        - Нилл, не, что, правда такое было?
        - Дык клянусь задницей Отаурона!
        Вообще, отношение военных к Отаурону, богу войны и поединков, было отнюдь неоднозначным. Кто-то благоговел перед его образом. Хотя большинство все же говорили о нем бесшабашно и очень нецензурно. Примерно как наемник Нилл.
        Может, конечно, показаться, что это есть неуважение к богу, его сущности, заслугам, однако, если подумать… На войне не до изысканного этикета. И вряд ли посвятивший ей свою жизнь будет говорить иначе, даже имея в виду бога.
        Хотя гражданскому, осмелившемуся произнести об Отауроне такое, как минимум знатно отшлифовали бы личико. Как максимум - проделали бы пару лишних отверстий в тушке. Прецеденты уже бывали. Да хоть сейчас - барду, экспромтом сочинившему пару строф про бога войны, основательно начистили морду, расквасили нос и выбили три зуба.
        Вообще, Альфаран хотел было встать и присоединиться к сидящим у костерка наемникам, поговорить об армии - как-никак сам туда идти собирался! Однако, хорошенько подумав, он все же отмел эту мысль. Отнюдь не все нанятые бойцы служили в армии. К примеру, 43-летний Нилл не служил, как и большинство наемников. Обычно люди такого характера не любят, когда им приказывают, ничего не давая взамен.
        Да и не идут бывшие солдаты в наемники. У них это считается зазорным. Все равно что с ятаганом на тараканов охотиться.
        Поэтому Альфаран, пару раз поворочавшись, тихо и спокойно уснул. Точнее отключился - свою роль тут сыграла слабость.
        Однако много поспать не удалось - некромага разбудил Тиль. Нет, ничего серьезного - просто надо сменить повязки.
        Старые, испачканные кровью, лекарь кинул в небольшой походный котелок, чтобы прокипятить, а потом опять использовать по назначению. Правда, тряпки уже кончались, хотя и раненых было мало, и стирал Тиль их часто. Просто особо ушлые наемники использовали халатно сушащиеся тряпочки по-другому. Их можно понять - в пустыне нет растений со столь широкими и плотными листьями… Тряпки, использованные таким способом, Тиль стирать не решался. Хотя после того, как Альфаран посоветовал незаметно кинуть пару таких в костер, пропадать они перестали.
        Караван шел медленно. До деревни, расположенной совсем недалеко, шли целых три дня. Первую остановку Фарат сделал почти сразу же после ночлежки. Альфаран догадался почему: интуиция, а если быть точным, чувства Земли подсказывали караванщику, что надо переждать. Наверняка впереди разбойнички какого-то бедолагу обчищали.
        И правда, через несколько часов, когда караван снова двинулся, патрульные наткнулись на полностью раздетый труп с торчащей в спине обломанной стрелой. Как водится: в песке выкопали небольшую яму и честь по чести похоронили мертвеца.
        Потом один из верблюдов наступил на скользкий камень и подвернул ногу. Тилю пришлось знатно потрудиться, чтобы залечить увечье; трудился он настолько долго, что Фарат уже всерьез подумывал, а не прирезать ли эту животину, а груз распределить по всем остальным верблюдам? Однако обошлось.
        После всего этого им повстречался другой караван. Правда, этот уже был богаче - вез магические ингредиенты и приспособления в Кендарат. Ну и поменьше - всего пять верблюдов. Караванщик оказался близким другом Фарата, и радостная встреча затянулась на целую ночь.
        За все это время у неугомонного Альфарана, который порывался то просто встать, то побегать, рана на боку открывалась два раза. Хвала богам, что на лице шрам уже довольно-таки прилично зарубцевался и дальнейшим открытием не грозил. Хотя некромаг, при всей своей холодности к боли, частенько порывался расчесать зудящую щеку… Как итог - тихий Тиль знатно обложил беспокойного пациента, со злости перепутал спирт с другим зельем, и шрам распух, обещая быть еще более уродливым.
        Еще одним инцидентом, притормозившим следование каравана, явилась небольшая драка между двумя наемниками - лучником и мечником. И если мечник особо ни в чем не провинился, то лучник (а если точнее - арбалетчик) попал вместо противника в верблюда. Если бы у него был лук, а не арбалет, то животное бы выжило. Но с близкого расстояния, да еще такое оружие….
        Фарат не зря носил славу строгого наемщика. Наказание было отнюдь не легким - груз с умершего верблюда распределили по всему каравану. Включая двух горе-вояк. До деревни, в которую следовал Альфаран, им предстояло ощутить небольшую часть жизни верблюда. Кто-то из их более сдержанных и удачливых сотоварищей подшутил: «Хорошо, что вы не верблюдицу убили!» Фарат не смеялся.
        Деревня, в которую следовал караван, была маленькой и на карту попала только по одной причине - располагалась она возле оазиса. Раньше этот оазис являлся постоянной перевалочной точкой караванов, однако сейчас за такое стали брать немалую плату. И поэтому умные люди полностью запасались водой и снаряжением в Колодезной. Благо там все нужное было, и по более низкой цене.
        Альфаран об этом не знал - да даже если бы и знал, то все равно остался бы там долечиваться. Фарат хоть и предоставил возможности для лечения и нормального отдыха, но злоупотреблять гостеприимством хорошего человека - это паскудство. Во всяком случае, Альфаран так считал.
        Первое впечатление, посетившее некромага при виде хозяина таверны «Оазис», - омерзение. И далеко не по внешнему виду, выглядел он, наоборот, очень даже. Чисто вымытая кожа, небольшие усики, мягкие черты лица… ну и хорошо подобранная одежда, куда же без нее? Все это придавало ему вид добропорядочного человека. А уж как он играл словами…
        Однако опытному магу хватило одного взгляда на его ауру, чтобы понять - ублюдок, тварь и большая сволочь. Ведь аура, она как индикатор, все слова, поступки и мысли человека в ней можно прочесть прямо как в книге. Вот только разве что главы в ней все перепутаны, диалоги непонятны, а уж большая часть текста написана вверх ногами, а то и вообще справа налево!
        Если точнее вдаваться в описание этого человека, то можно выделить следующее: предательствами, как и ударами в спину, он не брезговал никогда. Альфаран решил быть с ним поосторожнее.
        - Здравствуй, уважаемый. Ты ли хозяин этой таверны? - сказал он, входя (а точнее, втаскиваясь) в «Оазис».
        Тот стоял за барной стойкой и протирал деревянную кружку. Его лицо тут же расплылось в слащавой улыбке, и он мигом подскочил к неожиданному клиенту.
        - Да, да, это я! А вам, наверное, нужна комната на неопределенное время?
        - Нужна… кхе-кхе… - Рана снова открылась, правда, Тилю Альфаран об этом не сказал. - И поскорее….
        - А в состоянии ли вы заплатить?
        Говоря это, он сохранял на лице улыбку. Однако Альфаран понял: если он скажет «нет», то этот человек кликнет слугу и вышвырнет его наружу.
        Именно поэтому он достал из-за пазухи мешочек с монетами - уже успел вынуть их из подошв. Конечно, было несколько непредусмотрительно носить все монеты в одном кошельке, но времени распределить их по карманам просто не было.
        Хозяин таверны на глаз прикинул содержимое мешочка. И глаза его загорелись злым огоньком.
        Альфаран поспешил ответить:
        - Как видишь, в состоянии. - После чего поспешно повесил мешочек обратно за пазуху.
        Владелец со странным для своей внешности именем Скыр, убедившись в платежеспособности (даже чересчур - золотые тенгии он заметил) клиента, кликнул двух дюжих парней (слишком дюжих для роли слуг), после чего Альфарана отвели наверх. Надо отдать должное - постели в этой таверне были славные. И даже на большое количество в них клопов Альфаран внимания не обратил. Заклятье «Жгучей Крови», делавшее сию субстанцию страшно ядовитой для кровососов всех мастей, сработало безукоризненно. И не носи некромаг с собой артефакт, стирающий остаточную магию, проработало бы гораздо дольше. Однако зачарованный мозг младенца не позволял заклинанию работать еще, иначе бы остался своеобразный след, по которому знающий человек легко найдет свою цель.
        Однако все было отнюдь не так хорошо. Для начала в своей похлебке Альфаран обнаружил некую толику сильного снотворного. Наверное, Скыр не знал о том, что его клиент чует яды и иные вещества за три версты.
        Альфаран усмехнулся, припоминая эту давнюю историю…
        Некромагия - это Искусство, позволяющее повелевать мертвыми. Конечно, если быть более точным, то некромагия - это «возможность, дающая силу обители мертвых Финема использовать подобие жизни мертвым, давая и ими повелевая». Так, во всяком случае, говорилось в книгах и фолиантах Кларахота. Однако он за всю свою долгую жизнь не пользовался только известными ему заклинаниями и возможностями, разрабатывая свои. Одной из таких возможностей стало довольно быстрое приучение организма к ядам и психотропным веществам. Конечно, это не столь неизвестный метод - приучиться можно и без магии. Если поглощать каждый день по одной сотой крупице любого яда и постепенно увеличивать дозу, то организм обретет к нему стойкость.
        Зная это, Кларахот разработал заклинание, которое совместно с мутагенным зельем давало возможность очень стойко переносить яды - организм попросту перерабатывал их на полезные для себя составляющие. И как водится, Альфаран сам попросил подвергнуть его этому заклинанию. Молод был - риск любил.
        - Так. Говорю сразу, будет очень больно.
        Перед стариком в реторте кипела молочно-белая очень вязкая жидкость. Изредка он добавлял туда по щепоточке трав, которые аккуратно перемешивал.
        Сидящий на каменном алтаре Альфаран был гол по пояс - ему предстояло очень тяжелое испытание, в ходе которого он вполне мог покалечиться. Ну, или умереть. Во всяком случае, если бы произошло второе, в создании личей Кларахот был мастером.
        - А зелье точно сварено правильно? - несмотря на опытность учителя, Альфаран слега сомневался. Малейшая неточность в ингредиентах, и мутагенное варево превратится в страшнейший яд.
        - Правильно, ученик. Правильно. Хотя, если ты сомневаешься… повтори состав! - быстро протараторил Кларахот.
        - Да, пожалуйста, - пожал плечами подросток. - Мутагенное зелье. Кровь человека умершего от смеси ядов: растения «жер», вытяжки из корня плачущей розы и… - заминка.
        - Забыл?!
        - Забыл… - виновато повторил Альфаран.
        - Перетертые ядрышки королевского ореха. Продолжай.
        - Хорошо. - Пацан зябко поежился, все-таки в пещерах было отнюдь не жарко. - После крови добавить высушенную и порезанную на куски волчью печень, дробленый череп человека, сок трилистника горного и толченый глаз умертвия.
        - И все? - не отрываясь от утомительной работы, Кларахот мастерски играл голосом.
        - И еще что-либо нейтральное, способное впитать некромагические эманации.
        Старик оторвался от работы и кивнул:
        - Верно. Остальное не надо. Продолжай, расскажи о заклинании.
        Теперь кивнул Альфаран:
        - Это мутагенное заклинание должно развить у меня большую сопротивляемость растительным ядам. И только к ним.
        - Верно, ученик, к ядам, созданным искусственно, сопротивляемость развить невозможно. - Старик наконец прекратил сыпать в реторту все новые и новые ингредиенты, оставив жидкость кипеть.
        Внезапно в дверь лаборатории постучали, и в проеме появилась сгорбленная фигура в синей хламиде.
        - Даррнам, ну что ты так долго?
        - Долго… кхе-кхе… Тебе что важнее, качество или скорость?
        Даррнам Крот носил свое прозвище отнюдь не зря. И не только потому, что у него было очень плохое зрение, а точнее, его вообще не было. И даже не из-за своей привязанности к тесным пространствам - просторы он не любил.
        Даррнам являлся одним из немногих оставшихся в живых магов, своими… руками строивших пещеры Ордена. Магия Земли, старый библиотекарь был одним из самых сильных ее адептов. И ослеп из-за своей мощи - никогда нельзя выжимать из себя максимум сразу. Ведь раны, появившиеся из-за разрывов канальцев ауры, нельзя залечить.
        - Качество! - весело отозвался Кларахот. - И скорость!
        - Тьфу! - Даррнам мотнул головой. - Каким ты был, старый хрыч, таким и остался! Помощь нужна?
        - Да нет, тут я могу только сам… можешь идти. Спасибо!
        - Да ладно, рад помочь.
        Кларахот взял со стола принесенный, свернутый в рулон пергамент, расчерченный изображеними человеческого тела. Конечно, все это старый некромаг знал буквально наизусть, но перестраховаться не вредно никогда. Разве не так?
        Тем временем варево уже начало побулькивать и попахивать. Надо сказать, что запах был отнюдь не неприятный - больше всего он напоминал запах какого-то вина, простоявшего на солнце недельки так две.
        - Ложись. Будет больно.
        - Мог бы и не говорить!
        В большинстве некромагических ритуалов и экспериментов ключевую роль играет боль. Обычно это связано с приснопамятными тайными резервами организма, которые мобилизуются при сильном дискомфорте.
        Альфаран лег на каменную плиту, после чего Кларахот закатил ему штанины до колен и пристегнул за руки и щиколотки к алтарю. Поперек груди также находился пристегивающий пояс.
        Рядом с головой уже лежали отдающие холодком инструменты старого некромага. Приборы как для внутривенного и внутримышечного, так и для подкожного впрыскиваний. Несколько скальпелей - два для работы с мягкими тканями, два для работы с сухожилиями и один большой - для суставов. Пила для костей…
        Некоторые из этих инструментов были чистым изобретением Кларахота - к примеру, те же приборы для впрыскивания. Для чего делать утомительные пассы, рассекая, а потом заживляя рану, когда можно взять нужное количество крови через небольшую иголочку?
        Старик подошел к алтарю, держа в руке емкость с кипящим зельем. Все еще горячее, но уже порядком остывшее, оно было распределено по трем шприцам, хотя малая его толика осталась там, где была.
        - Открой рот. Расслабься.
        Альфаран почувствовал, как в глотку вливается нечто вязкое и обжигающее… Абсолютно безвкусное, как моченая бумага.
        Никакого эффекта не появилось даже после того, как зелье было введено в вену и под кожу - разве что места ввода слегка набухли… Как ни странно, отсутствовала даже боль.
        Все изменилось после того, как Кларахот начал читать заклинание…
        - Яда змеиного темную сущность,
        Отравы растений поганых растущих…
        Началось. Боль пронзила все тело, абсолютно все! Желудок и пищевод горели огнем, руки побелели и начали отниматься…
        - Пусть горечь не тронет сего мужа храброго,
        Пусть смерть не приходит от вас к нему…
        Сердце буквально ломало ребра ударами, уши лопались от этих грохочущих, подобно шаманскому тамтаму, звуков. Зрачки Альфарана сузились в булавочные острия, сами же глаза начали блестеть, как у мертвеца, зеркально отражая мир.
        - Отринь!
        Отринь!
        Отринь!
        Отринь!
        Заклинаю тебя, отринь ядам страх!
        Отринь ядам покорность!
        Отринь!
        Отринь!
        Отринь!
        Вены страшно набухли, и шишки превратились в блямбы, жуткие с виду. Кларахот, почти закончив свой речитатив, за какую-то долю секунды полоснул по шишкам скальпелем, и…
        - Заклинаю!!!
        Альфаран заметался, как припадочный. Старый некромаг стоял, протянув к нему руки… с виду. С «просто протянутых» рук шли реки, да что там, водопады маны! Концентрируясь на участках тела, она изменяла организм подростка, сильно изменяла… В этом-то вся суть таких экспериментов - изменить организм можно только пока он молод и несформирован физически. Во взрослом возрасте такое вмешательство приведет к смерти.
        Подросток перестал дергаться и затих. Сон сменил боль.
        …Альфаран еще раз поднес ложку с супом ко рту и еще раз перетерпел приторно-сладкий привкус, заглушавший вкус блюда. Судя по тому, насколько этот привкус был силен, снотворного в суп влили немерено.
        Альфаран определял яды очень просто. Если горечь - значит, яд смертельный даже в малых дозах. Если кислинка - значит, яд смертелен только в больших дозах, в малых - паралич. Если сладость - значит, снотворное. Если же вкус похож на смесь сладкого сиропа и соли - значит, трупный яд.
        Трупный яд в больших количествах Альфаран не выдерживал - все-таки это слишком сильная вещь для человеческого организма. А вот «горькие» - вполне. Правда, снотворное все-таки могло оказать действие, если его будет очень много. Уж гораздо больше, чем в этом супе!
        Очевидно, что Скыр не ожидал от своего клиента такой выносливости. Однако надо отдать ему должное - виду он не подал, не знай Альфаран, что в супе снотворное, ни за что бы не догадался. И уж подавно не украл бы с кухни нож.
        Надо сказать, что готовили здесь в самом деле превосходно - шрам на лице уже зажил, и рана на боку обрела уже вполне пристойный вид. В принципе, можно уже съезжать - как-никак четыре дня на одном боку - это перебор. Можно, конечно, потерпеть еще немного, однако кто знает, на что еще пойдет Скыр, чтобы захапать такую большую для него сумму денег? Ядов ведь много - кто знает, а вдруг он найдет такой, который будет некромагу не по зубам?
        Альфаран вышел из своей комнаты и спустился по лестнице вниз - хозяин таверны, как обычно, стоял за барной стойкой. Зала блистала пустотой: мало кто из трех домов, составлявших всю деревню, ходил сюда.
        - Я съезжаю.
        - Уже? - Скыр буквально заюлил, но его глаза блеснули злостью. - А ваша рана? Неужели так быстро зажила? Хотите, я позову лекаря?
        - Да нет, зачем? Мне недалеко - до Ариоха всего 20 верст… Я сейчас схожу наверх, заберу вещи, спущусь и тогда расплачусь. Хорошо?
        - Х-хор-рошо…
        Некромаг повернулся и не спеша пошел к лестнице, нащупывая в рукаве рубахи спрятанный там нож. Когда он уже подходил к своей комнате, сзади послышались тяжелые шаги, заставлявшие скрипеть старые ступени.
        Альфаран зашел в комнату и, тщательно притворив дверь, сел на кровать, после чего заложил руки за спину. Грубая рукоять ножа приятно холодила пальцы и успокаивала нервы. В дверь постучали:
        - Эт, самое, войти можно?
        - А почему нельзя? - некромаг быстро снял сапог и размотал портянку, делая вид, что только-только начал ее наматывать. - Прошу!
        В небольшую комнатушку вошли два дюжих детины, за спинами которых прятался Скыр. Каждый из двух парней выглядел гораздо внушительней Альфарана - мускулы упруго выступали, чуть ли не разрывая кожу. Да и ростом они отличались более высоким…
        - Видите ли, уважаемый, я тут ни при чем… - Скыр заюлил, незаметно подталкивая ладошкой парней.
        Наконец один из них заговорил. Как ни странно, голос у него был мягкий и тонкий.
        - Слышь, ты, чудило! - Он растягивал гласные, как мед, поигрывал мышцами, угрожающе вертел глазами - в общем, хотел запугать некромага. Вот разве что тот его не боялся. - Короче, золотишко выкладай, колечки там, цепочки, шмутки ценные снимай… Ну, чай, не тупой, поймешь!
        - И скорее! - поддакнул второй. - А то…
        Далее следовала незамысловатая угроза, повествовавшая, как именно Альфарану оторвут ноги и куда их ему затолкают.
        - Может, оставите хоть пару тариев - ведь совсем без денег я могу погибнуть!
        - А может, тебя еще и в жопу поцеловать? Давай-давай, доставай кругляки, пока я не разозлился!
        Второй амбал хмуро кивнул и погрозил некромагу кулаком.
        Это и спасло его жизнь. Ненадолго, конечно, отнюдь ненадолго, но все же спасло, ибо брошенный Альфараном нож вместо того, чтобы вонзиться столь храброму грабителю в горло, скользнул по кулаку и попал прямо в нижнюю челюсть. Что, в свою очередь, совсем не помешало раненому прегрязно материться. Но как уже говорилось - недолго. Метнувшийся с кровати Альфаран со всей силы ударил его в кадык, основательно повредив гортань. Рука второго амбала оказалась в цепком захвате, после чего он обнаружил себя несущимся прямо на твердую стену - в столкновении дерева и головы победило дерево. Хотя с большим, надо сказать, трудом… Скыр же умер довольно прозаично: Альфаран попросту свернул ему шею. С полным на то правом, уж они бы его не пощадили! Недаром говорится: обижать мага - все равно что ложиться спать в крапиву.
        Не спеша одевшись и прибрав к рукам уже ненужные хозяину трактира вещи (типа тринадцати тенгиев), Альфаран забрал лежавший на полу нож и, посвистывая, спустился в залу. После чего вышел на улицу и спокойно, но скрывая лицо, подошел к коновязи, где был привязан конь Скыра. Зачем он ему был нужен - непонятно. Однако теперь он им вряд ли воспользуется. Воровато оглянувшись и убедившись, что в пределах видимости никого нет, некромаг быстро ринулся к лошади, привязал к седлу две фляги с водой и мешочек с парой-тройкой вещей, после чего по-хозяйски взгромоздился в седло. Конь оказался с норовом, но, получив несильный удар по стоящим торчком ушам, животное решило, что этого человека скидывать с себя не стоит. После чего, повинуясь велениям всадника, повернуло и быстрым галопом двинулось на юг в сторону вице-столицы материка.
        …Все было очень хорошо. Конь оказался резвым, до Ариоха оставалось еще 20 верст.
        Однако, как всегда, сработал закон подлости, и когда Альфаран подремывал, убаюканный покачиванием и стуком копыт, животное попало копытом на скользкий камень, поскользнулось и сломало ногу. Не ожидавший от судьбы такого удара, некромаг упал с седла и чуть не сломал шею. Конечно, его настроение было отнюдь не ангельским, когда он поднялся с земли, однако вымещать свою злость на коня он не стал.
        - И как тебя зовут-то, а? - Альфаран присел на корточки. - Эх…
        Конь фыркнул и бешено задергал ногой. Вероятно, от боли.
        - И что мне с тобой, родимый ты мой, делать? Добить? Так ведь идти пешком придется… А вылечить перелом у коня трудно. Хотя…
        Он внимательно оглядел мускулистую ногу лежащего животного. Нижняя, сломанная, ее часть была угловатой и значительно выступала вбок.
        - Может, и получится…
        Альфаран отнюдь не обладал значительными знаниями в Магии Жизни, ибо откуда ему было ей научиться? Вот некромагия - некромагия это да, в этом он спец.
        Идея, возникшая у него, была проста и основывалась на элементарной логике. Та часть ноги, что сломалась, она как бы уже мертва. Значит, можно вполне ее «доомертвить», высвободив из нее все жидкости, и снова приделать, как протез. Может, и получится. Может, и нет.
        Однако получилось. Не стоит описывать, как Альфаран останавливал кровотечение и омертвял отрезанный кусок конечности. Тем более не стоит описывать, как уже сухой и легкий кусок кости был снова обтянут кожей и магическим способом прилеплен к ее живой плоти.
        Конечно, у всего этого существовал один весомый минус - ехать галопом, да и быстрой рысью конь больше не мог, столь дивный протез банально мог оторваться. В этом и минус некромагии - можно заставить срастись живое и мертвое, вот только нормально эта связь никогда не заработает. Можно, конечно, добить коня, потом его оживить и уже после этого использовать как умертвие, благо он не будет даже уставать. Однако любое созданное существо низкого класса (начиная с зомби и кончая умертвиями, не обладающими разумом) требует постоянной подпитки со стороны создавшего их мага. Если же подпитку прекратить, оно элементарно начнет разваливаться на куски.
        Как итог - из-за этой злосчастной заминки Альфаран значительно снизил скорость и за несколько часов доплелся лишь до еще одной деревни, в которой стояли два каравана.
        Первый шел в Сакрамханат. Его защищали солдаты-пехотинцы, ибо шел этот караван из Оргиза - перевозил выплавленную сталь очень высокого качества, которую потом отправляли в Иллидианис. Пользуясь случаем, Альфаран продал одному из конвойных коня, после чего тот спешно отбыл в путь.
        Второй караван вез всего понемногу. Ткани, табак, джишеб… немного конечно - на этот наркотик был очень большой налог. Имелось немного зерна и тростникового сахара. Пара ящиков пива. Много чего. Везлось все это в Ариох - именно поэтому Альфаран решил следовать с ним. С этим получилась небольшая проблема, ведь все-таки с недавних пор внешность некромага отнюдь не являлась идеалом красоты. Именно поэтому ему чуть было не подпортили лицо: «Да какой же добрый человек такой рожей светить будет?» Однако обошлось - в этом немало поспособствовала энная сумма, оставшаяся от продажи коня. В конце концов, караванщик сменил гнев на милость и выделил некромагу место на одном из верблюдов, хотя и приказал стражникам присматривать за столь «красивым» пассажиром. Вдруг он наводчик, с бандитами якшается?! Ведь боги шельму по-всякому метят. У кого-то плешь к двадцати годам появляется, кто-то шрамы рано получает заметные.
        Но во время пути столь «меченый» человек спас одному из воинов-старожилов жизнь - того змея гремучая укусила. А этот достал из сумы пузырек какой-то, побрызгал на ранку, пошептал что-то шепотком - и как не бывало отравления! Конечно, караванщик было засомневался, чего это лекарь в караване просто путешествует! Однако спасенный Альфараном старожил имел очень напряженный разговор с караванщиком, после чего закончил все одной фразой: «Да не кипишуй, Харс! Магу тоже можно отрубить голову!»
        Некромаг это слышал и потихоньку усмехнулся. Обычному магу, может, и можно, но вот адептов некромагии это не касается. Отрубленная конечность все равно будет функционировать, обычное оружие неспособно разорвать ауру некромага. Нет, конечно, отнюдь не навсегда - омертвение тканей, да и просто смерть от кровотечения никто не отменял, но часа два-три с отрубленной головой адепт некромагии проживет запросто.
        Несмотря на столь драгоценную услугу уважаемому наемнику, на Альфарана стали поглядывать еще более настороженно - загадочная личность! И до прибытия в Ариох мнения они не поменяли…
        …- Тэк-с… Что везем, уважаемый? - У ворот вице-столицы всегда находился таможенник с отрядом стражи. Не все товары можно было ввозить в Ариох. К примеру, знаменитый джишеб. Если количество его было свыше полупуда, то пошлина на него увеличивалась в разы.
        Караванщик молча подал таможеннику свиток с перечнем товаров.
        - Джишеб… Ты гляди, всего четверть пуда! Мало… Пшеница, табак… ты и ты, - он ткнул пальцем в двух первых попавшихся стражников, - слетайте, прошерстите тюки с табаком и пшеницею.
        Двое послушно кивнули и ушли вместе с одним из наемников. Таможенник продолжил читать:
        - Ткани шелковые, тростниковый сахар. Все. Ну что, уважаемый, если в табаке не найдут заначенной порции джишеба, значит, пропущу спокойно, как родных. Найдут - уж не обессудьте, конфискуем весь товар. Стоп, а вы кто такой?
        Это он сказал Альфарану, преспокойно проходившему прямо к воротам.
        - Я? Да пассажиром был тут, сюда ехал. Вот и все. Я могу пройти?
        - Можешь. Только сначала показывай все, что есть.
        - Да, пожалуйста! - пожал плечами Альфаран, засунув руки в карманы и вытащив оттуда… пустоту. Деньги висели в мешочке на шее, а нож он потерял. Больше же у него ничего не было, даже оставшиеся вещи он продал, оставив только то, что есть на себе.
        - Хм… Ну ладно, проходи. Хотя с такой рожей…
        Отойдя на значительное расстояние, Альфаран тихо ругнулся и сказал в чистое небо:
        - Как вы меня уже задолбали этой рожей!
        После чего вошел в каменные ворота.
        Ариох по праву носил звание как вице-столицы, так и самого старого города в Мирании. Первое его здание - ратуша было заложено аж 234 года назад, то бишь в 1253 году от Сотворения Мира. Конечно, до такой красоты, какая есть в Кендарате, ему далеко, однако все-таки будь улицы почище и будь на них поменьше нищих, Ариох уступал бы ему ненамного.
        Ратуши уже давным-давно не было - ее заменял старинный замок с зубчатыми стенами и невысокими на них башнями, верхушки которых очень хорошо можно увидеть с рынка. К слову, о рынке: крупным он не был, однако купить на нем можно было все. Ну, почти все. По крайней мере, торговцев тут была уйма.
        В этом Альфаран убедился сразу же, как только вошел в город. Ворота, в которые проследовал караван, выходили в караван-сарай, точно в конце рынка. К некромагу сразу же кинулись несколько торговцев с переносными лотками…
        Нет, конечно же, львиная доля из них сразу же отпрянула от столь «красивого» клиента, однако трое оказались посмелее и начали предлагать Альфарану абсолютно все. Начиная от горячей, только что с вертела лепешки (у одного имелась небольшая будка с этим самым вертелом) и кончая цигаркой с джишебом. И от первого и от второго некромаг отказался - сопроводив отказ скорченной рожей и шипеньем: «Ща, кадычину выгрызу!» Есть и своя польза в таком лице.
        Однако выйдя из караван-сарая, Альфаран открыл рот в изумлении. Рынок действительно был огромен. Казалось, что весь Ариох - это один большой рынок, полный визгливых криков торговок и гомона народа.
        Зоркий глаз некромага то и дело замечал всяких подозрительных личностей, притиравшихся к нему. Пару раз он даже чувствовал в кармане чью-то руку! Оба раза он эту руку ломал…
        - Уважаемый, где в солдаты вербуют? - Альфаран остановился у одного из лотков и задал вопрос усатому толстяку.
        - Лепешки, лепешки! Горячие лепешки с мясом! Покупай-покупай! - продолжал орать тот, стреляя глазами в спросившего.
        - Я не хочу есть.
        - А я не знаю, где находится вербовщик!
        - А я тебе сейчас глаз вырву!
        - Хорошо, хорошо… на главной площади, в деревянном бараке.
        - Спасибо.
        Альфаран ушел, еще раз убеждаясь - в изуродованном лице определенно есть своя польза.
        Выйти на главную площадь была задачка отнюдь не из легких. Все-таки Ариох отличался немалыми размерами. А некромаг вообще не слишком хорошо ориентировался в незнакомых городах.
        Опять же серьезно продвижение затрудняли как карманные воры, так и просто грабители. Очевидно, каждый из них считал для себя делом чести лишить праведно (ну, почти) нажитого имущества столь приметного человека. Альфаран, во всяком случае, заметно облегчил работу страже, ибо следовал уже выработавшейся привычке: ворам ломал руки, а трем грабителям, подкараулившим его в узком переулке, попросту посворачивал шеи. Жестоко. А вот не надо лезть!
        Хотя это даже и к лучшему, у одного из них Альфаран забрал из кармана неплохое кольцо… простое, стальное, но его можно преобразовать в неплохой артефакт, не затрачивая на то особых усилий. Все-таки при некромагических обрядах маны используется больше, а артефакт-блокиратор отнюдь не всесилен.
        Преимущество колец в том, что из них можно создавать разнонаправленные артефакты. К примеру, «Тяжелая Рука» увеличивает силу удара руки, на палец которой оно надето. «Крепкие Жилы» руку не отрубят даже секирой. «Каменная Кожа» - кожу очень трудно пробить. Ну и «Вязкая Кровь» - кровотечения очень вялые и быстро закрываются.
        Еще лучше - ожерелья и цепочки. Лучше, конечно, ожерелья, но и цепочка, на худой конец, тоже сойдет; из них можно сделать артефакты, влияющие на весь организм.
        Потихоньку-полегоньку, размышляя о своем, Альфаран вышел на главную площадь. То, что это она, было ясно сразу. Хотя бы по мощеной и на удивление чистой мостовой, о которую звонко постукивали и пошаркивали десятки ног.
        В центре площади на немаленьком постаменте стояла статуя Симона Свирепого Ордуэна. Там так и было написано - старик гордился своим прозвищем. Прадед нынешнего короля изображался тут сидящим на троне в далеко не роскошных одеждах. В правой руке у него находился скипетр. Левая была сжата в кулак - Его Величество был левшой. И этим кулаком много кому из некомпетентных придворных доставалось по зубам.
        По правде говоря, короля изобразили далеко не таким, каким он был на самом деле. Дело в том, что Его Величество своим видом напоминал немаленьких размеров медведя. Особенно под конец жизни, когда еще больше растолстел.
        Вокруг статуи стояла небольшая изгородь, и два стражника лениво опирались на алебарды.
        Площадь представляла собой овал, окруженный небольшими двухэтажными каменными домами. С переднего конца овала открывалась отличная дорога, ведущая к замку. В данный момент по ней то и дело уводили небольшие группки новобранцев.
        Альфаран огляделся, мимоходом задержав взгляд на статуе. После чего пошел в деревянный барак - это строение трудно было не заметить.
        Внутри было довольно просторно… не будь все так заполнено людьми. Молодые, постарше…
        Духота била в ноздри. Несмотря на то что кто-то открыл ставни, свежести отнюдь не прибавлялось. Разве что холоднее стало.
        - Ну что, парень, в солдатню записываться пришел? - выстояв очередь, Альфаран не заметил, как подошел к столу.
        Сидевший за ним вербовщик был коротко стриженным стариком. Без двух пальцев на левой руке. Короткие усы делали его лицо несколько несуразным.
        - Ну а куда же еще? В солдаты, да, - ответил некромаг.
        - М-да-а… - вздохнул вербовщик. - И что же ко мне всякую шваль несет… - Альфаран даже не успел изумиться «швали», так резко был задан вопрос: - Каторжником был?
        - Да нет, вообще ничего такого не делал.
        - Пьяница, значит?
        - В принципе могу надраться, но не каждый день, только по праздникам.
        - Хм… Наемничал, что ли?
        - Тем более нет.
        - А откуда тогда украшение такое? - Старик провел пальцем ото лба, обрамленного ежиком коротко стриженных седых волос, до щетинистого подбородка.
        - Это? - в свою очередь, указал на шрам Альфаран. - Да это на меня разбойники напали, когда в Ариох ехал.
        - А-а-а… Ну так бы сразу и сказал. А то каторжников не берут… Ладно. Сейчас зайдешь вон туда, - вербовщик ткнул пальцем себе за спину в деревянную заляпанную дверь. - Там тебя смотрила оглядит, выдаст хрень одну. Принесешь ее ко мне, и я скажу, где будешь служить. Пошел.
        Альфаран лениво пожал плечами и, пройдя к двери, мощно толкнул ее рукой. После чего потянул - она открывалась на себя.
        Комната казалась маленькой. Наверное, из-за того, что она действительно была не самых больших размеров.
        Львиную долю пространства в ней занимал стол, за которым сидел ничем особенным не примечательный человек. Черные волосы, обычное лицо - на такого час с лишком пялься, а потом все равно забудешь.
        - Подойди. - Он взял со стола каменный кругляш на цепочке.
        Кругляш буквально кричал: «Я АРТЕФАКТ!!» Им он, собственно, и являлся. Специфического, вероятно, действа - во всяком случае Альфаран его направленность учуять не смог.
        Хотя, взглянув на висевшую на стене табличку, он начал догадываться.
        Табличка была исписана значками. Но особо ярко на ней выделялись несколько их типов:
        Красный круг - напротив него меч.
        Зеленый круг - напротив него копье.
        Синий круг - напротив него большой меч, двуручный.
        Фиолетовый круг - лук.
        Фиолетовый, с вкраплениями белых точек - арбалет.
        Белый - конь, вставший на дыбы.
        И наконец, черный - напротив него была нарисована галера.
        - Протяни руку, - хмуро сказал человек.
        Альфаран молча выполнил сказанное, после этого смотрила опустил ему в ладонь кругляш.
        - Сожми кулак.
        Сначала ладонь окатило холодом, как будто в кулаке был зажат кусок льда. Потом огненным жаром, как от горячего угля.
        Спустя несколько секунд все прекратилось. Альфаран разжал кулак. Кругляш светился ровным красным цветом.
        - Рукава закатай, - очевидно, у смотрилы было очень плохое настроение, во всяком случае в запястья некромага он вцепился, как умирающий в целебное зелье. - Подожди.
        Он сел за стол, пододвинул к себе чернильницу с тонко отточенным гусиным пером, и кусок пергамента, после чего бешено застрочил неряшливым почерком.
        - Имя.
        - Альфаран.
        - Годов сколько?
        - Восемнадцать недавно исполнилось.
        - Согласен в пехоту идти или откажешься?
        - Согласен.
        Смотрила снова застрочил пером. На удивление быстро и чисто - без клякс.
        - Держи. Отдашь вербовщику. Ступай.
        Аккуратно держа еще толком не просохший клочок, Альфаран как можно аккуратнее толкнул дверь, чтобы не запачкаться. После чего подошел к столу и отдал пергамент старику.
        Тот внимательно прошелся по нему глазами, потом поднес к словам палец и шепотом прочел по складам. Видать, грамотностью особой не отличался.
        - В пехоте, значит, будешь? Уважаю, парень, молодца! Значит, так, иди вон к тому человечку.
        Старик указал на стоящую где-то в уголке группу людей. Все сплошь молодые парни, чуть старше Альфарана; среди них резко выделялся пожилых лет очень высокий мужчина в военной форме.
        Подойдя туда, некромаг подвергся пристальному осмотру и недовольному хмыку.
        - Что, в пехоту приткнули? - вопрос был риторическим. - Ну да, да… самых слабосилков - именно сюда. Давай, становись куда хошь, ждать будем долго.
        Действительно, долго. Кого-то не брали. Кого-то брали, но не в пехоту. Кто-то просто отказывался.
        Ждать пришлось до позднего вечера. Только когда уже забрезжил закат, наконец, набрались требуемые 15 человек. Мужчина в военной форме поднялся со стула.
        - Кхем… - Солидно прокашлявшись, он зычно заговорил: - Пехотинцы! Значит, сейчас топаем за мной!
        И вышел из барака.
        Снаружи пришлось подождать еще чуть-чуть - подошли еще три вербовщика с других концов города. Каждый вел за собой пятнадцать человек.
        - Строимся, салажье! - снова гаркнул военный.
        Сначала все построились кто как горазд. Потом, под началом этого самого военного (оказавшегося сержантом), все встали по росту. После чего зашагали в сторону замка - к казармам.
        Некто Авид меланхолично вгрызся в яблоко и вздохнул. Тяжелый был день… Очень много новобранцев - для капитана это равносильно большой запарке. Нет, конечно, Авид не один капитан на весь Ариох, однако благодаря Наместнику (чтоб ему подавиться!) сегодня он был один.
        - Да куда он лезет? Пид… - Ни для кого не было секретом, что Его Высочество наместник (он же вице-король Мирании) обладал несколько нестандартными в области любовных утех пристрастиями. Вместо наложниц он содержал молодых рабов. За что был порицаем некоторой частью народа. Однако управленцем он являлся хорошим. Ариох при нем процветал, да и остальные города не загинались. Так что народ предпочел не обращать внимания на столь необычное увлечение Его Высочества.
        Доев яблоко, Авид размахнулся и со всей силы кинул его за ворота, после чего вытер руки об мундир и снова вздохнул. Хотелось спать. А еще есть. Ну и выпить. Целый день, как с факелом в заднице, а передышки ноль.
        Громадные деревянные ворота, окованные железом, нещадно скрипя, открылись. Стражник, стоящий снаружи, крикнул:
        - Господин капитан, новобранцы идут!
        Авид машинально провел руками по бокам, оправляя мундир, и поправил ножны с булавой. В уши четко вбивался монотонный, увеличивающийся звук топота гражданской обуви, обладатели которой уже входили в ворота.
        Капитан сощурил глаза и еле сдержал ухмылку. На редкость необычный сброд!
        Резко выделялся парень со шрамом через все лицо и бельмом на глазу. Хотя он-то как раз выглядел очень даже неплохим бойцом… во всяком случае, руки у него были крепкие. Тертый калач. Такие, обжегшись на молоке, дуют на воду.
        Самым первым стоял громадный, за два метра, бугай с резкими, будто высеченными из гранита чертами лица. Низкий лоб делал и без того угрюмую морду еще более угрюмей. Этот явно если и дрался, то только дубиной. Ну, этот и голыми руками кого хочешь заломает.
        Остальные же казались самыми что ни на есть обычными парнями. По крайней мере, ничего необычного в них не замечалось. Наверняка уже завтра будут ныть. Еще бы! Ведь они считают, что армия - это веселые хиханьки и хаханьки, а вот пробегут кросс верст под пять…
        - Итак, приветствую. Должно быть, вы думаете, что вы уже стали ополченцами? - Авид любил почесать языком. - А вот нет! До ополченцев вам еще как по-пластунски до Кендарата! Пока что вы еще есть салаги, которые будут загинаться и пускать газы даже от простейших нормативов… и, как обычно, именно я, капитан Авид, должен буду наставить вас на путь истинный. Ладно. - Капитан резко махнул рукой. - Следуйте за сержантом на склад - для выдачи обмундирования. Дальше все объяснит вам именно он. Р-разойтись!
        Глава 3
        Вкус армейской баланды
        Капитан отнюдь не преувеличивал, расписывая ополченцам их ближайшее будущее.
        Хотя заходить так далеко все же не стоит… Началось все тихо и мирно: получив обмундирование на складе и поужинав в столовой, новоявленные солдаты легли спать.
        А вот рано утром, по первому крику петуха, все это и началось…
        - Р-рот-та! Па-а-адъем!!! - бешеный крик капитана заставил всех буквально взлететь с коек.
        Просторное помещение казармы мгновенно заполнилось влажными шлепками и недовольным шипением - каменный пол за ночь успел очень сильно охладиться. Во всяком случае, для голых ног это было отнюдь не ласковым касанием.
        Авид стоял и терпеливо ждал, пока заспанные бойцы соизволят встать.
        - Плохо! Очень плохо! Вы даже не салажье! Даже кусок дерьма гораздо расторопнее вас! По нормативам, подъем, одевание и заправка постели - сорок пять секунд!! А вы только вставали две минуты! Пробуем сначала. Рота - отбой!!
        Для несчастных парней это показалось подарком небес - повалившись на постели, все мгновенно сомкнули глаза. Послышался храп.
        - Р-рот-та! Подъем!!
        Снова запарка - правда, на этот раз все же поднялись быстрее. Некоторые даже успели натянуть на себя одежду.
        - Плохо! Все равно! Ладно. Если вы думаете, что мы так и будем страдать дурью целый день - ошибаетесь. Выходи наружу и строй-сь!
        Погода была прохладной, хотя солнце блистало, и небо было чистым - ветер дул холодный, пронизывающий до самых костей. Некоторые из особо сонных солдат, видно, дрожали.
        - Что, салажье, холодно? Ничего, сейчас согреетесь. За мной, бегом, марш!
        Ариохский замок был заложен по чертежам, одобренным лично Симоном Свирепым Ордуэном. Именно поэтому в задней его части было громадных размеров поле, служившее полигоном. Именно туда капитан Авид и направил стопы как свои, так и девяноста солдат.
        - Уф, значит, ух, так! - Мерно топая сапогами, капитан бежал к одному концу поля. При этом умудряясь отдавать приказания ополченцам: - Сейчас бежим за мной. Остановитесь, только когда я прикажу! Уф…
        В дальнейшем блаженную тишину утра, подчеркиваемую ласковым щебетанием птиц, нарушала монотонная мелодия - топот кованых сапог.
        Первый круг выдержали почти все, хотя особо одаренные уже начали болезненно прижимать руки к бокам.
        На втором круге много кто уже просто отставал в конец шеренги.
        А вот третий круг являлся отличным уроком всем тем, кто по какой-либо причине поленился или намотать портянки, или выклянчить на складе нормальную обмундировку.
        - Значит, так, подходим по очереди, получаем шмутки и отходим в сторонку!
        Альфаран молчаливо попинывал деревянный косяк двери - в очереди он стоял далеко не первым. Может, это и к лучшему - хватало времени, чтобы вспомнить наставления Хафа и Ратмира.
        Первый клятвенно доказывал, все складовщики, сволочи, падлы, твари и, вообще, их таких-рассяких надо заживо сжигать! Вести себя с ними надо пожестче, а то выдадут дырявый мундир да гнилые портянки - потом покупай из собственного кармана!
        Второй же… ну, Ратмир утверждал, что ничего такого нет. Выдадут все нормально, ему вот, например….
        Правда, Альфаран все же склонялся к позиции Хафа. Ибо выдать Ратмиру плохое обмундирование мог лишь самоубийца, желающий как можно извращеннее и нестандартнее свести счеты с жизнью.
        Поэтому надо держать ухо востро. А то впарят что попало, а напишут, что портянки были из шелка, а мундир расшит золотом… Отдувайся потом!
        Ведь на самом-то деле - складовщик, он же как хомяк. Все под себя и для себя. Ведь если написать, что выдал такому-то такому-то новый комплект обмундирования, а на самом деле выдать ему тряпки из старого запаса - новые вещи можно продать! Тарий тенгий бережет, как-никак!
        Дион был из таких. За всю свою 43-летнюю жизнь он накопил внушительный сундучок монет, который позволил его сыну открыть процветающий постоялый двор в районе рынка, а дочке - пойти учиться на писаря. Малышка с детства любила читать и писать.
        Конечно, на простой оклад начальника склада такое сделать вряд ли удалось бы, однако, как говорилось выше, он ухитрялся делать деньги буквально из воздуха! К примеру, рядовому Титраму выдается комплект портянок, чтобы раздал всей роте. Портянок нечетное количество и гораздо меньше, чем солдат. Однако у складовщика стоит свидетель, готовый подтвердить, что Титрам все проверил и согласился нести портянки в роту. А значит, вывод прост - Титрам наплевал на товарищей и продал энное количество портянок куда-то налево. Ну, или сменял на пиво. С мундирами все еще хлеще - вместо новенького салаге выдается старый, латаный-перелатаный. Нет, конечно, салага протестует, однако Дион доверительно шепчет: «А ты знаешь, что этот мундир самому Вассу принадлежал? Чемпион - все нормативы сдал лучше всех! Да ты мне доплатить за то, что я тебе такую вещь выдал, должен!» И это при том, что мундир раньше с гордостью носил какой-то сортирный чистильщик. Тонкое такое, изощренное издевательство.
        В данный момент он нисколько не отходил от своего принципа, впаривая солдатам паршивые сапоги, полурваные портянки и латаные-перелатаные мундиры… Хорошо еще, что на оружейном складе был другой начальник! А то бы Дион деревянное оружие выдавал.
        - Бери, бери, не жалуйся! Другого нет! - Он как раз увещевал очередного солдата, тишком ногою заталкивая между ящиками толстую стопку белоснежных новых портянок. - И вообще, сейчас это отберу, будешь на свои деньги покупать!
        Конечно же, рядовой не знал, что складовщик обязан выдать ему все, что надо. А потому взял желтые очень тонкие тряпочки и ушел.
        В следующий момент Дион недовольно вздрогнул, ибо таких рож на своем веку он еще не видел. Узкое лицо, увенчанное ежиком черных коротко стриженных волос, было изуродовано - бельмастый глаз мутно-белого цвета, лицо перечеркивал красноватый шрам, шедший ото лба аж до подбородка.
        Альфаран ухмыльнулся (Дион вздрогнул еще сильнее):
        - Что пялишься? Не в приюте комедиантов сидишь! Давай одежку с сапогами, и я пошел!
        Тот вымученно улыбнулся и подумал, что такой харе надо выдать что похуже… просто так, из чувства вредности. Ну и чтобы место свое знал, конечно же.
        - Держи, боец! - Он снова улыбнулся и взял с ящика старый-престарый сверток. - Вот, одна из лучших! Проходи, не задерживай!
        Альфаран, в свою очередь, ухмыльнулся, чтобы сделать без того непривлекательную рожу как можно более непривлекательной.
        - Не-е-е-е… Погоди. Сейчас гляну, и если все нормально, то уйду. А то после драки кулаками не машут.
        С этими словами он развернул сверток, взял жесткий мундир и развернул его на вытянутых руках.
        Красного цвета ткань, в некоторых местах облицованная кольчужными вставками, была не просто старой. И даже не очень старой. Точное слово будет - древней. Ибо кое-где были уже намечающиеся прорехи, и это притом, что одних только заплат глаз Альфарана насчитал больше десятка!
        К слову, о кольчужных вставках. Железные звенья не блестели и, вообще, твердости не сохранили - проржавели. Живейшее тому подтверждение - ткнув в такой кольчужный квадратик (в зоне предплечья) пальцем, Альфаран проткнул его насквозь.
        Что касается сапог - некромаг с легкостью оттянул подошву от голенища. Гвозди уже не держали.
        - Нет, друг любезный, такое дерьмо я не возьму. Давай что-нибудь другое.
        - Да ты что! - Дион всплеснул руками и скорчил морду: «оскорбленная гордость». - Эти вещи принадлежали самому…
        - Да мне, знаешь ли, все до задницы, кому они там принадлежали, - Альфаран бесцеремонно прервал сей пламенный монолог, - на это дерьмо смотреть противно, не то что носить.
        - А ничего другого у меня нет! Что имеется, то и выдаю! А то носом он тут вертит!
        Из очереди слышались одобрительные шепотки - все-таки кому-то уже надоело стоять.
        - Нет, братушка, так дело не пойдет, - ухмылка исчезла с лица некромага, однако красивее оно отнюдь не стало. - То есть другого не выдашь?
        - Не выдам!
        - Хорошо. - Альфаран резко рванул на себя мундир, перекинув его через плечо. - Не знаю, кто как, а я пойду к капитану. Всякую гниль я носить на плечах не собираюсь.
        Он развернулся от ошарашенного складовщика и быстрым шагом пошел к двери.
        Дион действительно струхнул. И все из-за того, что этот странный рядовой взял с собой мундир. Капитан отнюдь не против того, что солдатам выдают старую форму. Новой они еще не заслужили. Но если форма разваливается на куски…
        - Постой, погоди, боец! - Складовщик спешно достал из неприметного ящика новый комплект формы. Еще завернутый в плотную, с масляными пятнами бумагу, нераспакованный. - Что ты так горячишься? Ну перепутал, пошутковал - с кем не бывает! Держи, вот. Последний остался!
        - Другое дело… - пробурчал Альфаран и снова натянул на лицо приветливую улыбку.
        Форма в самом деле оказалась новенькой - «с иголочки».
        …Именно из-за своей настойчивости в данный момент некромаг не испытал никакого дискомфорта. Портянки не разошлись, сапоги не развалились, мундир не порвался. Как следствие, ноги не натирало, и никаких препятствий для нормального бега не представляло.
        А вот некоторые из солдат уже давным-давно пожалели, что удовлетворились дешевой формой - капитан не разрешал останавливаться, даже с натертыми до крови мозолями. Тех же, кто не обращал на его запреты внимания, он подбадривал добрым отеческим пинком. А пинок кованым сапогом под зад - это, знаете ли, не шлепок мягкой тапкой!
        - А ты, видать, тренировался? Что, батька солдатом был?
        Это к Альфарану обратился Лий. Бывший менестрель. Один из немногих людей, которые смогли бежать с капитаном наравне. Кроме, конечно, некромага.
        - Да нет, просто деревенский я. Заняться было нечем, вот я и бегал частенько… - уклончиво ответил Альфаран.
        - А-а-а. Понимаю, у вас там в деревнях скучно - ни тебе нормально выпить, ни тебе девок нормальных… А начинаешь петь, так сразу языками цокают: «Похабщина!» да «Неугодщина!» - тьфу!
        Менестрелю из-за блудливого и рискового характера частенько полагалось убегать. Как от разъяренных отцов (с миловидным лицом и знанием кучи душещипательных стихов охмурить пару-другую девушек, право слово, нетрудно, тем более если язык хорошо подвешен), так и от кабатчиков, чьи припасы Лий заимствовал, обещая отдать позже. Туманное слово «позже» подразумевало собой следующую жизнь. Ну, или глубокую старость менестреля, к наступлению которой он непременно должен был разбогатеть, купить карету, особняк и гарем из десяти рабынь. В этом он не сомневался.
        - Я вот тоже побегать люблю. Силы боги не дали, только ум да голос хороший. А с одним умом и голоском соловьиным хрен ты сбежишь от старого кабана, чью дочку пригласил на сеновал! - Лий чрезвычайно любил почесать языком. Во всяком случае, Альфаран это понял уже на первой строчке. - Никогда не ходи туда без покрывальца ну или еще чего… Сено колется, ух-х! А если попадет в задницу, ну или… кхем… туда… - Менестрель обвел рукой низ живота: - Если, в общем, туда попадет, то ой-ой-ой! Больно, скажу я тебе!
        - А что, бывало такое с тобой? - откликнулся некромаг.
        - Ну, было. В 16 лет. Одна девка справа, другая слева, я посередке. И тут их батя с топором вбегает! Орет - дескать, убью, пришибу и на меня кидается! А глаза краснючие, что угли, да слюна с губ капает. Ну, я думаю, все, хана мне. Но глаза боятся, а руки делают! Жопа в мыле - я вжик, вжик, и бегом! Только одежку да лютню успел прихватить! Мешочек с деньгами там оставил! Ну и еще сена стручок попал в мой… - Лий заржал. - Ха-ха-ха! В мой стручок!
        Альфаран тоже заржал. Правда, с трудом - все-таки говорить и уж тем более смеяться во время бега - это отнюдь нелегко. Даже для тренированного организма.
        - Р-рота, стой! - Капитан, наконец, остановился и с облегчением сплюнул на пыльную землю.
        Альфаран и Лий тоже сплюнули. Слюна была тягучей и не глоталась - легче было потерпеть и потом попить воды.
        Остальные такой выносливостью не обладали - тот самый здоровенный бугай с трудом добежал до трех остановившихся человек, после чего упал лицом в пыль и шумно задышал, сопя, как загнанная кобыла.
        Что касается остальных, с ними было еще хуже. Кто-то падал, но уже теряя сознание. Кто повыносливее, те щедро блевали. Кому нечем было рвать, корчились, изредка с трудом сплевывая желчь.
        - Са-ла-ги! - раздельно, по слогам, произнес отдувающийся Авид. - Всего три версты бежали, а вы уже сдулись! Никто не обдулся?
        - Ч-что? - послышался чей-то слабый голос.
        - Во-первых, не что, а «Господин капитан, разрешите обратиться!». Ну да ладно, еще привыкнете… Повторяю - никто не обосрался-обоссался часом?
        Голос, задавший вопрос, неуверенно зазвучал снова:
        - Кажется… я…
        - Ну, так чего развалился - чай, не у девки под боком! Дуй в казарму, в сортир, бери воду, стирайся.
        Столь рьяный солдат поднялся и, слегка пригинаясь вперед (штаны на заду, видимо, обвисали и были пропитаны мокротой), побрел к выходу из полигона. Появились зачатки смеха, но Авид безжалостно их задавил:
        - Я не понял, огры на сносях, вы-то чего ржете? То, что тот парень обдулся? Так вы не завидуйте, скоро я вас буду так гонять, что вы не то что обдуетесь, вы у меня через рот гадить будете! У вас из ушей полезет, бараны вы эдакие! Это вот они, - капитан указал на Лия, Альфарана и бугая, - имеют право поржать, они выдержали! А вы прикройте хлебальники и подымайтесь - сейчас идем на умывание, сотрите сопли с рож, и в столовку!
        По дороге в умывальню на Альфарана и Лия бросали злобные взгляды. Еще бы, капитанские любимчики…
        Парадокс - над обгадившимся парнем смеяться уже не будут, зачем? Ну, обдулся и обдулся, делов-то. А вот над двумя солдатами, которых похвалил капитан, теперь, как минимум, поиздеваются. Как максимум, запишут в стукачи и любимчики начальства. А это отнюдь не самое лучшее начало армейской службы.
        В столовой на этот раз была пшенная каша и картошка в мундире. Первое блюдо уже порядком остыло, а ко второму настолько прилипла нечищеная кожура, что очищалась она только с громадными кусками мякоти. Полезный опыт - больше картошку никто не чистил.
        Спустя несколько минут подали какой-то травяной взвар. Очень тягучий и липкий, жажду он нисколько не утолял да и, смешиваясь со слюной, моментально превращался в нечто железистое. Пару раз подавившись этим нечто, Альфаран тактично оглянулся по сторонам и опорожнил кружку под стол. После чего доел картошку и выскреб миску деревянной ложкой. Благо что в углу столовой стоял здоровенный крановый бочонок с водою. Пей - не хочу.
        Слегка тошнило. Есть после длительного кросса - не самая удачная мысль. Однако сейчас не поешь, потом так живот подведет - хоть волком вой!
        Но нашлись люди, считающие себя умнее всех. Пока капитан отсутствовал, солдаты закончили прием пищи и, согласно приказу Авида, заранее построились по росту. Внезапно из кухни вышел толстый повар с двумя кашеварами.
        - Так, орлики. Понимаю, жрать хотца, устали, как собаки, - благодушное, толстое лицо светилось красными щеками и ехидной улыбкой, - но таскать хавку из столовой нельзя. Так что выворачивайте карманцы, будем глядеть!
        Альфаран, как и большинство солдат, послушно залез в карманы и вытащил оттуда несколько крошек и красную нитку.
        Один из парней, виновато понурившись, вынул из кармана картошинку. Среднего такого размера. Два кашевара было подобрались, но повар махнул толстой рукой:
        - Да вы шо, робяты? Себя вспомните! А ты, малой, доешь картоху. И больше не надо брать-то. Нельзя, нехорошо. Привыкнешь еще!
        Больше ни у кого ничего не было - по крайней мере, так подумал Альфаран. Он ошибался.
        - Оп-па! Малой, да ты не стесняйся, ты выкладывай, выкладывай…
        Стоящий где-то в середине строя солдат потихоньку начал опустошать карманы… Две, потом три, потом целых пять… Из карманов, щедро размещенных по мундиру и штанам, он вытащил 12 среднего размера картошин.
        - Солдат, ты что, не в курсе - много будешь жрать, брюхо распухнет? Не в курсе, сам вижу… будем исправлять! - Повар ткнул одного из кашеваров в бок. - Тащи картоху! Угостим воина, чтобы наелся аж на целую седмицу!
        Воздух буквально гудел от напряжения. Молчание давило на уши.
        Наконец кашевар принес большой деревянный поднос, заваленный гнилой картошкой.
        - Откушай, молодец!
        Вслед за ним рыкнул тот, что держал поднос:
        - Жри, а то силком впихну!
        Несчастный юноша поднес руку к самой мелкой из картошин и взял ее двумя пальцами. Та ощутимо прогнулась, выплеснув тонкой струйкой бурую, вонючую жижицу.
        Он медленно поднес ее ко рту и одними зубами взял ее с рук. Та опала уже окончательно, выплескиваясь прямо на язык.
        Мгновенно позеленевший парень хотел было выбежать, однако повар на удивление быстро поставил ему подножку. Упав на пол и прокатившись по нему пару саженей, парень изверг из себя все, что съел в столовой.
        - Останешься и домоешь. Вот так-то, малые, - веско сказал повар, уходя на кухню.
        Пришел капитан и громко объявил, что всем дается два часа отдыха в казарме. После чего сопроводил туда роту и ушел по своим офицерским делам.
        Некромаг уснул. Лий тоже. Да и большая часть солдат предпочла отоспаться за столь насыщенную половину дня. Вот разве что меньшая часть отнюдь не была столь уставшей.
        Спустя некоторое время Альфаран открыл глаза. Сердце гулко колотилось, гоняя кровь, насыщающуюся адреналином, по телу. Уши улавливали глухие звуки ударов и тихие шаги кого-то, кто подходил к некромагу сзади.
        Натренированное тело подрагивало - вроде бы почти неслышные шаги отдавались в голове ударами молота.
        Бум!
        Бум!
        Бум!
        Этот кто-то остановился. Вздохнул. Положил руку на плечо лежащему и занес над его головой вторую.
        Пора!
        Альфаран резко оттолкнулся двумя руками и вывернулся с койки под ноги подошедшему. Им оказался один из друзей высокого бугая.
        Полсекунды на раздумье.
        Некромаг проскользнул между широко расставленных ног, одновременно дергая за них руками. Привело это к тому, что обладатель сих конечностей упал и очень сильно долбанулся челюстью о деревянную основу койки.
        Чем и привлек внимание группки людей, монотонно избивавших чье-то тело.
        - Какого?
        - Трирх, я не финофат! - пропыхтел упавший.
        Добавив ему кулаком по уху, Альфаран подхватил табурет и кинул его в кучу. Бугай Трирх подставил руку - табурет разлетелся на кусочки. Рука же просто треснула и обвисла.
        Перескочив через стоявшую на пути койку, Альфаран еще в прыжке сжал и занес кулак, после чего приложился им к затылку стоявшего к нему спиной парня. Благо Трирх в данный момент, скорчившись, лежал на полу и баюкал сломанную руку.
        Ударив одного, некромаг схватил за ворот мундира второго и отшвырнул его за спину. За спиной раздалось «Хлоп!» - и все затихло. Еще одного, переключившего свое внимание на него, Альфаран просто саданул по подбородку. Неправильно саданул, слишком сильно, как пьяный мужик, кисть руки отнялась, и по всему предплечью, до самой ключицы, прошла резкая боль.
        Однако все. Оставшиеся три человека опасливо попятились назад. Избиваемым телом оказался Лий, лежавший в бессознательном состоянии уже 15 минут. На все похлопывания по щекам он не откликался.
        Альфаран заподозрил неладное и коснулся холодного лба менестреля, протягивая между его и своей аурой нить. Как он и ожидал, тот был почти при смерти. Сотрясение мозга, два сломанных ребра, одно из ребер надорвало легкое…
        Почти мгновенно Альфаран сплел самое мощное доступное ему лечебное заклинание и начал перекачивать ману в Лия напрямую, «вручную» распределяя ее по избитому телу.
        Это трудно - мана уплывает водопадом. Мало того, что надо поддерживать активность связующего канала, так еще и передавать свою родную энергию… Это равносильно отрезанию от себя кусков мяса. Ведь заклинания - они для того и заклинания, что берут только ману из резерва. А при прямой передаче мана идет из ауры, иссушая передающего.
        Заклинание совместно с такими интенсивными методами помогло - спустя минуту, когда Альфаран весь покрывался уже неизвестно каким слоем липкого пота и любовался чудными черными кругами перед глазами, Лий задышал. Прерывисто, мягко и очень тихо - но все же.
        Некромаг облегченно разорвал связующий канал и облокотился на ближайшую койку.
        Пропитанный липким потом буквально насквозь, мундир начал доставлять дискомфорт, тело чесалось и саднило. В висках барабанило так, что заложило уши. Кстати, о ушах - они тоже начали ныть.
        Как обычно, после объемных передач к горлу подкатил твердый комок, затошнило. Вообще, от передач энергии напрямую бывает много необычных эффектов. К примеру, прыщи размером с ноготь или выпадение волос. Не проходят даром такие издевательства над аурой.
        Но у Альфарана ничего такого никогда не случалось. По крайней мере, пока.
        Потихоньку голова начала отходить от напряжения, и некромаг открыл глаза. В глазах капитана, твердо смотревших на него, он прочел удивление и интерес.
        Стоя навытяжку перед Авидом, Альфаран почувствовал, что у него начинают затекать ноги. Неприятное покалывание не представляло дискомфорта, нет. И не мешало. Некромагу было все равно.
        Сам капитан сидел на скамье и внимательно бурил взглядом Альфарана.
        Сие действие происходило в одной из многочисленных комнат караульного помещения, большая часть из которых использовалась стражниками как склад разного барахла.
        - И чего молчишь? - Капитан соизволил нарушить молчание.
        Рядовой Альфаран заправски гаркнул:
        - Господин капитан, я не получал от вас разрешения или вопроса!
        Авид сморщился:
        - Ах, да… Спрашиваю: что за хрень была в казарме?
        - Осмелюсь обратиться, господин капитан, я вас не понимаю!
        - Не корчи из себя идиота, ага? То, что ты делал с этим… - капитан замялся, припоминая имя, - с этим Лием! Что это было?
        - Осмелюсь дол…
        - Да говори ты уже без этой херни!
        - Так точно, господин капитан. Отвечаю. - Альфарану нравилось говорить по-армейски. Хотя бы потому, что это бесило Авида. - Я лечил Лия.
        - Оп-па. Так ты что, маг?
        - Никак нет, господин капитан. Я не маг - я лекарь. Очень слабый. Дар перешел ко мне от прабабки. Могу там зашептать порез, ну или перелом легкий залечить… Но вы видели какой ценой.
        - Да уж… видел… - Авид потер щетинистый подбородок. - А почему ты тогда в пехоте, а не в санитарных частях?
        - Господин капитан, я не говорил об этом на пункте вербовки. Меня не спрашивали. Ну, я подумал, что так и надо.
        - Да нет, не надо. Согласно правилам - любой человек, умеющий лечить травами… ах да, ты, кстати, умеешь?
        - Так точно, господин капитан.
        - Ага. Ну, так вот, любой человек, умеющий лечить травами, должен быть направлен в санитарные части. - Авид вздохнул. - Похоже, что я нажил себе много люлей на зад… Ты не представляешь каких, рядовой. Мне придется писать отчет о тебе и просьбу о переводе тебя в санитары.
        - Ясно, господин капитан.
        Авид продолжал:
        - Хотя, может, и нет. Может, тебя назначат ротным лекарем. А то наш прежний маг пропал. Уже седмицу как не появлялся.
        Альфаран насторожился:
        - А куда он ушел и как пропал?
        Капитан охотно ответил:
        - Ну, ушел в пустыню. Понадобилось что-то. Как пропал - не знаю. Хотя, скорее всего, разбойнички прибили. Он у нас старый был, маг то бишь. Уже еле кряхтел, честно говоря.
        В общем, рядовой, вот так вот - может быть, и станешь ты ротным лекарем. А пока не стал - свободен, дуй в роту. И будь добр, передай там всем, чтобы просыпались и готовились - скоро на тренировку пойдем. За эту драку, я похлопочу, отделаетесь по-маленькому.
        - Так точно, господин капитан! Спасибо!
        Резкий разворот: правая рука со сжатым кулаком на уровне солнечного сплетения, левая максимально отведена назад. Р-раз-два! Маршировать - не трудно.
        Чеканя шаг, Альфаран никак не мог избавиться от мысли… хотя даже не мысли, а подозрения, что старый маг исчез не просто так.
        Прийти в себя связанным - далеко не самое лучшее начало утра. Прийти в себя связанным по рукам и ногам, лежа на голой земле, лицом к стенке - еще хуже. А уж если ко всему вышеперечисленному прибавить емкий термин «незнакомое место»…
        Именно так начал свое утро магистр Магии Жизни - Намун. Старик ничего не мог понять - почему он не в постели, почему так болит голова и где, собственно, он находится? Попытавшись встать, Намун сделал важное для себя открытие - руки и ноги были крепко-накрепко связаны.
        Попытавшись поднять бороду, старый маг зашипел от боли: длинная седая борода оказалась плотно прижата к земле собственным телом. Однако кое-что он увидел - над головой тоже была земля. Намун находился в пещерах.
        - Кто бы вы ни были, вы уже мертвы… - прошипел маг, брызгая слюной, одновременно зачитывая простенькое заклинание «Сила».
        Как нетрудно догадаться, оно придавало силу. На краткий срок - очень большую. Одной особенностью этого заклинания были мышцы, которые расширялись до внушительных размеров! Маг надеялся порвать веревки.
        Однако - вот же странность! - сначала все шло как по маслу, и активация, и приятное чувство бурлящей маны… А дальше - ничего. Как будто энергия ушла в пустоту.
        Намун снова зачитал «Силу». И снова ничего.
        Положение мага было незавидным. Из тех заклинаний, которые он знал наизусть, реально в данном случае могла помочь лишь «Сила». Остальными же являлись легкие и средние лечебные чары - перелом срастить, золотуху излечить.
        Кроме того, старые кости и суставы начали протестовать против того, что их хозяин развалился на холодной земле. Тягучая, нудная боль давила на мозги.
        - Эй, кто там есть! - наконец вскричал маг. - Эй, там?! Развяжите!! Сил больше нет!!
        Крик возымел действие, в уши ввинтился тихий шаркающий звук. Потом, когда звук стал громче, отчетливей, к нему прибавилось покашливание.
        Маг почувствовал, что кто-то подошел к нему сзади и буравит взглядом спину.
        - Заткнись. - Небольшой толчок чем-то узким и деревянным.
        И все. Шаркающий звук дал знать, что загадочный «кто-то» ушел; Намун опять остался в одиночестве.
        Ненадолго. Скоро прямо перед лицом мага появилась любопытная мордочка с короткими жесткими усиками и двумя бусинками-глазами.
        - Пш-ш-ш! - зашипел старик, брызгая слюной.
        Недовольно пискнув, крыса сбежала.
        Кости начали не только ныть, но и затекать. Маг попытался перевернуться - чуть не оторвал себе бороду. Пришлось оставаться в таком же положении.
        Намун никак не мог понять, зачем его похитили? И кто?
        Если для выкупа - чушь. Как маг, он был силен, но вот особыми богатствами не обладал. Нет, конечно, имелась кубышка с деньгами на черный день, но там было не особо-то и много. Во всяком случае, не так много, чтобы из-за этой суммы похищать. Да и некому было его выкупить!
        Маг Жизни покраснел, вспомнив, из-за чего именно у него никого не было. Дело в том, что в раннем детстве сей ученый муж чрезвычайно любил побегать по крыше родного дома. Вот так вот однажды добегался, споткнулся о черепичную плиту и упал. Было совсем не высоко, и если бы он упал на землю - как максимум сломал бы ногу. Ну, или руку. Однако падение было совершено на халатно торчащую оглоблю, причем самым что ни на есть важным для мужчины местом. Конечно, безутешные родители мигом понесли сына к местному магу Жизни, однако тот вылечить его не смог. Чресла - один из немногих органов, которые магически восстановить нельзя. Вылечить повреждение - пожалуйста. Восстановить - нет.
        Но лекарь заметил, что у пацаненка, то ли с перепугу, то ли из-за столь деликатной травмы, открылся талант к магии. Надо ли говорить, что мальчик стал учеником мага?
        Воспоминания Намуна прервал пинок, которым его наградил кто-то, коварно подошедший сзади. Скоро маг получил возможность узреть этого «кто-то» - тот перевернул его одной рукой, держа во второй деревянную чашку.
        Особо запомнились прекрасные волосы, хоть короткие, но густые. Лицо же Намун разглядеть не мог - уж своими-то слабыми глазами…
        - Кто вы?! Что вы от меня хотите?!!
        - Ничего. Лично мне от вас ничего не нужно. Хотя, стоп, вру. Будьте добры, не сопротивляйтесь…
        Двумя пальцами почти железной твердости он надавил старому магу на щеки, вынудив того открыть рот.
        Губами Намун почувствовал шлифованное дерево чашки, из которой в него лилось… что-то. Жидкое, само собой пролезающее в горло и текущее в пищевод. По вкусу, как чуть подсахаренная вода.
        Конечно, маг отнюдь не собирался просто так лежать, как деревянная колода. Однако как только первые капли из чашки попали на язык, все посторонние мысли улетучились. Осталась только одна: «Делать, что говорят». И ни в коем случае не противиться.
        - Интересно, сработало или нет? - задумчиво произнес некто. - Проверим. Скажи, как тебя зовут и кто ты такой.
        - Я - Намун, сын Хашиина. Магистр магии Жизни, - голос звучал, как шарканье подошв - монотонно и неприятно.
        - Сработало. - Некто пожал плечами, достал из-за кожаного пояса небольшой нож и перерезал путы, стягивающие старика. - Иди за мной. Не отставай.
        Маг начал молча вставать с земли. Получалось плохо, ноги затекли, да и руки не слушались своего хозяина.
        - Скорее.
        На почти не сгибающихся ногах, туповато пялясь глазами в никуда, Намун послушно затрусил рысцой, смешно дергая подбородком. Рот его дебиловато раскрылся, с нижней губы капнула и протянулась до воротника тонкая ниточка слюны. Побочный эффект зелья подчинения - полное лишение каких-либо мыслительных способностей на время его действия. Проще говоря: человек превращается в живого зомби. Такой же тупой, вот только свежий и не гниет.
        Если бы Намун имел возможность не только тупо видеть, но и осмысливать все увиденное, он был бы очень удивлен.
        Комната, в которую его привел неизвестный человек, буквально била по мозгам магическими эманациями. Возможно, из-за артефактов, закрепленных на стенах треугольником. Возможно, из-за каменного алтаря, стоящего в центре этого треугольника. Но, скорее всего, из-за мага, накладывающего на алтарь какое-то заклинание.
        - Ты долго. - Маг явно перешагнул уровень магистра. И даже архимага. Хотя бы потому, что накладывал заклинание, просто кося глазом на алтарь. - Это он?
        - Он, он… - махнул рукой человек. - Магистр магии Жизни. Подойдет?
        - Мне все равно, - лениво пожал плечами маг. - Хотя слишком мало. Артан, почему?
        Артан Сокол, а это был именно он, опять махнул рукой и, цепко схватив за плечо Намуна, толкнул его к алтарю.
        - Раздевайся, - прохрипел незнакомый маг. Дождавшись требуемого, он так же хрипло буркнул: - Ложись.
        Намун… точнее не он, а мышцы его спины резко дрогнули от холодного камня. Алтарь сверкнул, намертво прикрепив к себе человеческое тело. Маг размял пальцы и лениво провел распахнутой ладонью над лицом старика, снимая эффект зелья.
        Его глаза сразу же обрели осмысленное выражение, он мелко задышал.
        - Кто вы?! Что вам от меня надо?! Зачем?! Где я?!
        - Я - Лич, - послушно ответил маг. - Ты будешь принесен в жертву. Мы в пещерах далеко от Ариоха. Доволен?
        Намун лишь ошеломленно открыл рот, после чего Лич еще раз провел над ним ладонью. Губы старика срослись.
        - Не будет кричать, - объяснил он Артану.
        Он взял лежащий на краешке алтаря зазубренный кинжал. Самый обычный, из обыкновенной стали. Правда, натертый какой-то желтой гадостью…
        Желтая гадость оказалась смазкой для клинка. Чрезвычайно дешевой - такая продается в любой лавке травника, по десять тариев за банку. Наемники закупают такую чуть ли не коробками - впрок.
        Эта смазка, при попадании в открытую рану, создает ощущение невыносимой, жгучей боли. Кратковременно - всего на одну минуту, если не меньше. Но больше и не надо.
        Сначала Лич начал резать жертве руки. Медленно, с каким-то извращенным удовольствием… Алтарь засветился мягким светом, впитывая в себя боль и кровь, как губка.
        Но не только их - с кровью из организма мага уходила мана. Потихоньку начала разрушаться и впитываться аура. А вместе с ней и душа…
        Она, кстати, разрушалась очень долго и мучительно. Уже умерший материально, Намун все еще чувствовал эти нестерпимые муки, с которыми ничто не может сравниться…
        Оболочки души развоплощались по очереди, удесятеряя боль старого мага.
        Первая оболочка - это есть физическое тело. И хоть о сохранности именно этой части души люди пекутся больше всего, она отнюдь не главная.
        Вторая оболочка - это мана. Вся. Как та, что дает нам жизнь, так и та, что подвластна магам. Именно мана дает людям возможность пить, есть, двигаться, размножаться и, вообще, - жить.
        Третья оболочка - аура. Иногда, после смерти, аура не развоплощается. Так появляются призраки. Некромаги при поднятии зомби как раз и создают некое подобие этой оболочки, которая, конечно, нуждается почти в постоянной подпитке.
        Четвертая оболочка - конец и начало. Все и ничего. Частичка Творца. Именно она обеспечивает реинкарнацию как своей вечностью, так и тем, что сохраняет в себе основные параметры жизнедеятельности. К примеру, пол. Сия часть души - неразрушима.
        Пятая оболочка - эмоции. Характер и чувства. То, что отвечает за такое чудо, как Любовь… Без нее человек был бы просто бездушным агрегатом. Есть, пить да спариваться.
        Шестое начало - разум. То, что дает нам возможности думать, запоминать, понимать.
        И наконец, Седьмое начало - именно эту часть души развивают у себя маги. Ведь именно она дает им возможность впитывать, хранить и управлять маной. У обычных людей она не развита.
        Существуют споры среди видных ученых - состоят ли души демонов и богов из таких же оболочек или нет? Увы, неизвестно.
        Наконец все это закончилось. Как для Лича, так и для Намуна. И если первый пошел отдыхать, то второй послужил маленькой каплей энергии и тоже, в свою очередь, отправился на отдых. На долгий отдых. Души - они ведь так медленно восстанавливаются…
        Вообще, к отжиманиям привыкнуть чрезвычайно легко. Если, конечно, увеличивать количество равномерно.
        Наверное, Авид об этом не знал. А если знал, то считал постепенное привыкание уделом слабаков и неудачников. Именно поэтому едва проснувшихся солдат заставили сделать по триста пятьдесят отжиманий.
        Надо сказать, что сначала Альфаран едва пожал плечами. Ну, еще бы, подготовка орденца, прирожденный воин… Вскоре его самомнение тоже пожало плечами и растворилось, ибо сей славный муж попросту отвык от столь сильных физических нагрузок. Нет, положенный норматив он сдал, хотя с большим трудом, но все-таки. Однако по окончанию отжиманий он попросту упал пластом и с трудом поднялся, пытаясь унять страшную дрожь в руках.
        Капитан, как обычно, тоже выполнял упражнение вместе со всеми. Первым поднявшись с земли, он не преминул позубоскалить:
        - О боги, и вы хотите стать солдатами? Да я бы вам даже деревянного меча… хотя вы и им прибъетесь, я бы вам даже куска дерьма не доверил!
        Кто-то тихо, шепотком, клялся, что «как только я встану»… Как уже говорилось - шепотом. Нрав у капитана был тяжелый. Был случай, когда некий субъект дворянского сословия решил вызвать капитана на дуэль. За оскорбление прекрасной дамы, которая дамой считалась только номинально, ибо под телом сей особы тоскливо трещал даже дубовый табурет. Дуэль закончилась очень быстро, ибо соперник Авида совершенно случайно оступился и упал в море - дело было на берегу. Что удивительно, от удара о воду у гордого и опрометчивого дворянина выпало и сломалось семь зубов, треснуло четыре ребра и оторвался мизинец. Как вывод: тяжелая рука - это тоже оружие.
        В данный момент капитан внимательно наблюдал за бойцами, дабы не халтурили. Кому-то, конечно, удавалось ускользнуть от зорких очей Авида, но те, кого он поймал, получали еще по двадцаточке. Чтобы жизнь медом не казалась. И все бы ничего, но тут кто-то шлепнулся в пыль и…
        - Не буду!
        Можно было бы сказать, что капитан остался к этому безразличен. Если бы не подозрительно сверкнувшие глаза.
        - Кто это сказал? - Ответом послужило гнетущее молчание. - Кто это сказал?! Встать! Все равно найду!
        Из середины шеренги поднялся среднего роста солдат. Его мундир был припорошен серой пылью. Впрочем, на лице тоже были грязевые разводы от смеси пыли и пота.
        - Так, значит, ты. Ну, хорошо. Постой, отдохни. - Капитан неожиданно сменил тон, говоря теперь почти что мягко. - Кто еще не докончил и хочет отдохнуть? Встать!
        По шеренге прокатился изумленный вздох, сразу же после него поднялись еще несколько человек. И все бы ничего, однако некоторые, во всяком случае, такие, как Альфаран, начинали понимать - капитан затеял жестокую шутку.
        - Вы стойте, отдыхайте. А вам не вставать! - рыкнул Авид на всех остальных, которые собирались было подняться с земли. - Я расскажу вам кое-что…. - Он степенно прокашлялся. - Армия - это не только изнурительные тренировки и оружие. Это еще и крепкое товарищество, и товарищей своих мы бросаем только через плечо - и только на тренировках. К чему я это говорю? К тому.
        Он снова прокашлялся. Затем не спеша провел ладонью по подбородку и только после этого продолжил речь:
        - Ваши товарищи устали. Они отдыхают. Если сложить, то они все недоделали около пятидесяти отжиманий. И чтобы им не было туго, вы, как истинные товарищи, должны сделать столько же. Каждый. Приказ ясен? Выполнять!
        Началось роптание, однако Авид не менее степенно подошел к одному из роптавших и дал ему хорошего тычка в спину, присовокупив:
        - К вечеру мундир будет грязный, готовься месить грязь на полигоне.
        После чего молча похлопал одного из «отказников» по плечу. Тот, бледный как полотно, смотрел на красные от напряжения лица соратников. Пройдясь глазами по лицу Альфарана, он побледнел аж до состояния куска соли. И надо сказать, не зря: белое бельмо на красном лице выглядело так, будто сейчас лопнет, а шрам покраснел еще сильнее. Все это создавало впечатление сильнейшего бешенства. Не зря… Некромаг действительно был зол, но еще более - изнурен. Руки, спина, живот… все эти части тела, наверное, сговорились и подняли изощренный бунт, чтобы хозяин не зазнавался.
        Р-раз… два. Р-раз… два. Вдох-выдох. Главное - делать все в ритме. И не падать, да, не падать. Если упадешь, больше не встанешь, даже имея железную волю. Руки откажутся держать, спина откажется поднимать, живот… да тот просто пробурчит что-то свое. И все. А выстоять надо. Хотя бы потому, что если не сможешь, потеряешь чуточку уважения к себе. Чуточка - это, конечно, мало. Однако с одной чуточки пойдет вторая, а потом третья… так недалеко и до четвертой. И потихоньку-полегоньку, с маленьких уступок, можно скатиться в самый низ. Нет, конечно, оставаясь при этом примерным семьянином, отличным работником… Но разве мало таких, которые добились этого, переступая через свои принципы? А жизнь, она ведь такая штука, что именно к старости начинаешь понимать - зря, ой, зря… Однако поздно.
        Именно поэтому за всю свою жизнь Альфаран пытался выполнять обещания, данные себе. Хотел пробежать три версты, однако уже на первой изнемогаешь? Так беги - кто за язык тянул. Хотел набить морду вон тому парню, который тебя вчера послал, а сейчас мандражуешь? Так бей, а там будет видно. Это, кстати, был еще один хороший урок, данный Титом, - бей, а там будет видно. Всегда, если дерешься в рукопашную, если врагов много, а ты один - бей. Бей, как можешь и чем можешь - кулаком, ногой… А потом разберешься.
        Но, во всяком случае, стоит вернуться к солдатам, которые уже выполнили привалившие им нагрузки и идут в казарму… Особо выделяются отказники: почти все бледные (особенно это видно, по сравнению с красной формой), кое у кого подрагивают руки. Боятся. Не зря.
        О следующем дне следует рассказать коротко - ничего особенного он не представлял. Обычный БХД. Бытово-Хозяйственный-День.
        Начался он, как обычно, с крика «Рота, подъем!», ну и, как водится, завтрака. После этого, опять же, была зарядка - пробежка, отжимания и турник. Конечно, капитан обратил внимание на синяки и ссадины вчерашних отказников… Однако ответом ему послужило: «Пошел в туалет, наступил на чью-то харкотину, поскользнулся, упал!»
        Однако потом график несколько изменился. Во-первых, целых два часа все таскали воду из колодца в здоровенные закопченные котлы. Потом рубили почти каменной твердости, вязкие внутри, чурки. Топоры от такого дерева зазубривались уже после двух-трех поленцев.
        Оставив трех человек следить за огнем, остальные были отправлены мыть казарму. Но, опять же, не все - почему-то именно в этот день выгребная яма переполнилась. Авид приказал вчерашним отказникам засыпать ее песком и вырыть новую. Незавидная работа - содержимое выгребной ямы, помимо чрезмерной вонючести, обладало еще и страшной едкостью. Спустя час после попадания этой субстанции на руку, кожа с обожженного места слезала лохмотьями.
        К вечеру, когда казарма, по выражению капитана, блестела, как «причиндалы у кошака!», а вода, наконец, забурлила белым ключом, уже упомянутый капитан дал солдатам разрешение мыться. В порядке строгой очереди - по росту. И к слову о помывке - это оказалось не так легко, как кажется.
        Холодной воды было мало, а таскать ее из колодца - та еще морока. Что касается кипящей воды… двух здоровенных чанов вполне достаточно для помывки. Вот, правда, свариться в ней гораздо легче, чем отмыть ей грязь.
        Но Альфаран уже прекрасно знал, как именно мыться «по-солдатски». Все просто - таз ставится на возвышенность, а тот, кто хочет помыться, садится на корточки. Потом кто-либо сторонний опрокидывает таз на сидящего. За те жалкие секунды полета вода остывает до вполне терпимой температуры. Стирать мундир - чуть сложнее, но тоже не трудно. Сначала надо отсоединить кольчужные вставки. Они чистятся отдельно. После этого уже заметно полегчавший мундир стирается так же, как и обычная одежда… не считая изрядных солдатских ругательств - жесткая ткань отнюдь не мягкий шелк.
        Может, конечно, показаться, что вся рота, включая капитана и Альфарана, есть, грубо выражаясь, нижайшие слои общества. Быдло, проще говоря. И все из-за грубой и пошлой манеры разговора солдат…
        Но это не так. Точнее, не совсем так… Мужское общество и мужской же коллектив имеют одну особенность. Когда он становится одномастным (роли не играет, добровольно или нет), то всегда, потихоньку да полегоньку, его участники скатываются на совершенно новый вид общения. Жаргон, причем чаще всего ругательный. По-другому никак.
        …Примерно так прошел первый в жизни Альфарана УПД. Надо сказать, что, несмотря на все, он все же изрядно ошпарил спину. Вода была действительно очень горячей.
        А вот следующее утро вышло очень бурным. Усиленная зарядка, а после нее первые занятия по копейному бою.
        Наставник - усатый, кряжистый, похожий на узловатый корень, мужчина, лично раздал всем деревянные палки с насаженными на них кусками пористого вещества, скрепленного на древке двумя стальными кольцами. Для тяжести.
        В его руках длинное копье ходило, как заточка у опытного вора. Объяснял он увлекательно, во всяком случае, никто не обращал внимания на усталость в ногах.
        - Значит, так. Чем хорошо копье. Объясняю, - прохаживаясь перед рядком солдат, он старательно порыкивал, опираясь на копье, - во-первых, можно легко проткнуть вражине ливер. Если же он без щита, то это вообще легче пареной репы. Во-вторых, если копьями вооружен весь строй, а противник - только обычным оружием, то вражина может досрочно заказывать себе поминки. В-третьих - оно не шибко тяжелое. И нести легко. Это - хорошие стороны. Теперь плохие.
        Он резко остановился перед строем и стукнул копьем о землю.
        - Выходить один на один с копьем - это самоубийство. С щитоносцем в одиночку связываться тоже нежелательно… Это самое главное. Остальное - по ходу тренировки. Ты! - Наставник резко остановился и ткнул пальцем в первого попавшегося солдата. - Выходи!
        Тот кивнул и четко промаршировал, печатая шаг. Остановившись, он повернулся к наставнику.
        - Копье на изготовку! Дубина, кто его одной рукой-то берет? Вот смотри!
        Оружие мужичка свистнуло в воздухе. Вслед за этим копье солдата вылетело у него из рук.
        - Запомните! - Снова поучительный голос. - Держать одной рукой копье можно только когда уверен, что его у тебя не вышибут. Ну, или когда метнуть хочешь… хотя это не советую - для метания есть дротики. Обращаюсь специально к тебе - возьми копье двумя руками… хотя бы так. - Солдат схватился за палку, как утопающий за протянутую веревку. - И атакуй меня.
        Кивнув, воин нерешительно потоптался и сделал робкий выпад в сторону наставника… как и следовало ожидать - бравый вояка получил два удара по пальцам и один в живот.
        - Ты убит. Запомните! - Снова обращение к строю. - Если есть выбор, первыми не нападайте никогда. Промажете - прощайтесь с жизнью. На воинов с двуручными мечами нападать нельзя категорически! Перерубят копье да ткнут в брюхо. Тоже, знаете ли, мало не покажется.
        На этом теоретическая часть была закончена. Разбив роту на пары, наставник встал в сторонке и стал следить за сражающимися бойцами.
        Альфарана поставили с уже знакомым ему Трирхом. Глядя на противника глазами травленой собаки, тот неуверенно попытался атаковать.
        Некромаг, в свою очередь, увернулся на чистых рефлексах. И, опять же, под воздействием их ткнул бугая чуть ниже ключицы. Попал, несмотря на то, что с копьем обращаться не умел совершенно. Тут сыграла роль хорошая подготовка как физическая, так и психологическая. Надо уметь трезво оценивать ситуацию - при желании противника можно убить и тростинкой.
        На этих двух солдат обратил внимание Аммон - так звали наставника.
        В первый момент его внимание, конечно же, привлекло обезображенное лицо первого солдата. Но выделялся он только лицом, да разве еще жилистым телосложением. Его противник был гораздо сильнее и внушительнее с виду….
        Вот только все это было лишь поверхностно. Солдат с изуродованным лицом отличался от остальных не только этим. Выделялись его движения. Грация. В каждом отскоке или парировании сквозила выучка, причем выучка железная - вдолбленная в голову с малых лет. Хотя, в свою очередь, было видно - копьем он владеть не умеет и столь хорошо действует лишь благодаря хорошей физической форме.
        - Стоп! - Аммон прервал их бой. Не выдержал. - Ты! - Это к Трирху. - Отдохни. Ты! - Это уже к Альфарану. - Становись. Со мной драться будешь.
        Некромаг пожал плечами и утер пот со лба. После чего молча перехватил копье. Наставник взял древко несколько по-другому…
        Дальше произошло немыслимое. Альфаран попросту не разглядел движения наставника! Мягкий наконечник ткнулся ему в ямку над ключицей.
        Ни единого слова. Ни от того, ни от другого. Просто и точно. Бой начался опять.
        На этот раз некромаг стал более внимательным. Наверное, Аммон тоже выжимал из себя многое. Хотя по нему этого не было видно. Седые, короткой шапочкой, волосы слегка поблескивали на висках от пота. Короткие усы щеточкой нависали над губой, значительно выделяя нос с небольшой горбинкой. Карие глаза поблескивали, но оставались спокойными и вместе с тем… непонятными. Альфаран не рисковал заглядывать в эти два тихих омута. Ведь, как известно, не купайся в тихом озере, затянет на дно…
        Аммон снова сделал резкий выпад вперед, целя некромагу в бок. Однако на полпути он не менее резко сменил цель - наконечник стремительно ринулся к междуножью.
        Альфаран сумел увернуться - молниеносно, как мангуст. И ответил наставнику тем, что попытался ударить его в грудину. Ключевое слово - попытался. Держать копье в одной руке не самая лучшая мысль. Некромаг даже не заметил стремительного взмаха, после чего кисть отозвалась болью, а деревянное древко змеей выскользнуло из цепкой хватки, упав под ноги.
        И снова молчание. Снова спокойный взгляд карих глаз и сосредоточенное ожидание.
        Альфаран поднял копье и потряс кистью в воздухе - разминая все еще болевшую конечность. Однако это не расслабило той хватки, с которой он вцепился в деревянное древко. Теперь он выкладывался на максимум.
        Адреналин стремительно выбрасывался в кровь, сердце билось о грудную клетку. Сушило горло, чесался шрам. Потихоньку приходила злость.
        Все остальные уже давно прекратили свои учебные потасовки. Воистину смотреть было гораздо интереснее! Смешливый, хоть и изуродованный, рядовой выглядел… нет, не страшно. И даже не пугающе. Просто опасно. Как с виду худой и заморенный зверь. Горе тому охотнику, который, смеясь, отшвырнет лук, дабы задушить его и сохранить ценный мех!
        Шрам, пересекавший лицо некромага, побагровел. Казалось, что он пульсирует, что придавало суеверное отвращение. Вены на шее и на напряженных предплечьях выдавались из-под кожи тугими веревками. Здоровый глаз поблескивал, лицо слегка раскраснелось, ноздри расширились… Зверь.
        На этот раз первым атаковал Альфаран. С гортанным «Хых!» он метнулся к врагу, целя ему в живот.
        Сухо стукнулись два копья.
        Некромаг отскочил, до побеления пальцев сжимая древко. Кровавая пелена начинала накатывать из угла глаз. Гасить ее, гасить… не возьмешь…
        Наставник стоял так же, как и раньше. С виду расслабленно. Сохраняя утомленное выражение на лице.
        Встреча воды и огня. Костер - и пламень. Первый импульсивен и побеждает чаще всего за счет этого, второй спокоен и текуч. Хладнокровен. С виду мелок, но глубок. Легко утонуть.
        Альфаран перекинул копье в одну руку и…
        Мягкий наконечник спружинил о землю - дерево сухо отдалось в кисть.
        Аммон едва улыбнулся уголком губ и легонько кивнул. Некромаг повторил его жест.
        Ничья. Тоже почетно.
        - Чего встали, олухи? Не в приюте комедиантов! Продолжаем!
        Как правило, в схватке огня и воды чаще всего побеждает вода.
        …Поначалу труднее всего - вставать. И это неоспоримый факт, который вам подтвердит любой солдат. Абсолютно.
        Причем самое выматывающее - это не когда тебя будят в самый разгар сладкого сна.
        И даже не тогда, когда, проснувшись, ты ощущаешь себя разбитым, как кувшин.
        Самое плохое - это проснуться минут за двадцать или десять до подъема. И все эти томительные минуты просто… да, просто дрожать! А вот сейчас разбудят… а вот сейчас… вот-вот… И, в конце концов, самому подпрыгнуть от неожиданного крика: «Рота, подъем!»
        Как ни странно, особых конфликтов в роте не было. Нет, бесспорно, поначалу были драки. Иногда сильные и кровавые. Но они носили несерьезный характер. Во всяком случае, лейтенант Дион поводом таких драк называл: «спор у кого длиннее и толще». Наверное, он был прав.
        Но только этим его правота и ограничивалась… Вообще, лейтенант был въедливым, как блоха, придирающимся к каждой неполадке, начиная с нечищеных сапог и кончая волоском на мундире… К тому же с Уставом вместо мозгов. Типичный образец военного.
        Конечно, солдатам он не нравился. Точнее, не не нравился (чай не девка в борделе), а скорее, просто не мог быть никем иным, кроме начальства.
        Ведь если сравнить с ним того же Авида - бесспорно строгий, иногда жесткий и даже жестокий. Гоняет солдат, как может и как хочет. Провинившихся предпочитает наказывать так, чтобы на всю жизнь запомнили…. Однако он как раз является «отцом солдатам». Он, можно сказать, вбивает им в голову военную науку. И одновременно учит дисциплине… даже если это и похоже на издевательство.
        Дион… да, он строгий уставщик. Да, он скорее отрежет себе руку, чем пнет солдата под зад или даст ему подзатыльник. Но бесспорно, при нем легче, чем при капитане.
        Но чему он учит их? Да ничему. Лишь тупо вкладывает в головы беспрекословное подчинение Уставу… Если в мирное время ему требуется подчиняться, то в военное бывают моменты, когда импровизация жизненно необходима. А что сделает воспитанный лейтенантом солдат? Да ничего. Погибнет в первые же минуты боя.
        Да и вообще… Авид сумел подать себя в гораздо более выгодном свете. Как мужчину. Солдата. И просто человека, которого следует уважать.
        И именно поэтому в первый поход по пересеченной местности солдат повел именно он.
        …- Господин капитан, разрешите обратиться!
        - Разрешаю.
        - А почему в качестве пайка нам рис выдали?
        - Чтоб брюхо не наели. Лопай-лопай. Благодари богов, что хотя бы не овсянку!
        Воистину так. Хуже риса, в этом отношении, только овсяная каша. Есть даже меткая поговорка: «За годы службы солдат съедает столько овса, что ему стыдно смотреть в глаза лошади!» - хотя отнюдь не каждая лошадь бегает столько, сколько обычный солдат.
        Альфаран не то чтобы не любил рис - нет, как раз, если его хорошо приготовить, то объедение! Но «хорошо приготовить» означает, что он будет гарниром к чему-либо. Мяса кусок или курица к примеру…
        Солдатам же выдавали к рису две вещи. Хлеб и соль. При таком пайке за два дня рис приедается настолько, что хоть камни глодай.
        Впрочем, роте Альфарана еще повезло. Это был их первый поход в «обычных» условиях. Были еще «опасные», к ним выдавали просто сухой паек. Все из того же сушеного риса. Опытным путем было замечено, что употребление его в пищу приводило ровно к одному из двух результатов - к запору или поносу. Редко-редко просто к тяжести в желудке. И именно поэтому такой сухой паек меняли (по возможности) на что-то более безопасное. Хотя бы на ту же овсянку! Пусть это то еще дерьмо, зато сытно.
        Альфаран помешивал деревянной ложечкой бурлившую белесую массу. Аккуратно помешивал - маленький котелок был полон почти до краев.
        - Час-два, день-ночь, сапоги топтали пыль.
        Им не-по-мочь! Верь не верь, то быль не быль…
        Очень, знаете ли, уютненько было сиживать на камне, помешивать бурлящий рис и мурлыкать под нос полубессмысленную, но ритмичную маршевую…
        - Сварился! Взвод, налетай!
        Крикнув это, Альфаран как можно скорее зачерпнул деревянной ложкой, плюхнул ее содержимое в миску и начал все это старательно уплетать. Не дай бог рису остыть - застынет до состояния студня.
        Капитан, в это время расположившийся на небольшой сопке, изучал карту. Поход не был запланирован длинным. Всего двадцать две версты. Поправка - длинным он действительно не был. Но вот трудным - да. За десять верст до финальной точки предполагался неожиданный (для солдат, конечно) марш-бросок. Типичная уловка - позволяет узнать, кто в каком состоянии марширует. Если портянки намотаны лишь бы отвязаться, то после такой пробежки несчастному придется просить Альфарана выделить несколько трав… тот даст, спору нет, но освобождения от тренировок солдату будет не видать.
        Авид оторвался от карты и окинул взглядом палаточный лагерь. Подчиненный ему состав уже вовсю развлекался - где-то играли в кости, где-то похрапывали…
        - А вот держи! - Альфаран получил меткий фофан, аккурат в центр лба, и взвыл:
        - Ой, твою мать!!
        - Кости, они такие… У кого-то больше, у кого-то меньше… - Лий широко ухмылялся, взбалтывая в деревянном стаканчике два костяных кубика. «Щелк, трик, трак!» - простучали они по деревянному обрезку доски - у бывшего менестреля выпало семь. - Кидай! - Он отдал стаканчик Альфарану.
        Тот лениво тряхнул пару раз и опрокинул емкость над доской. Выпало столько же.
        Лий потер руки и хохотнул:
        - Оп-па! Ну, давай еще раз: кто проиграет - два фофана!
        Некромаг снова бросил кости - десять.
        Менестрель потряс стаканчик и как-то по-особому дернул рукой - кости вылетели на доску и синхронно закрутились на ней волчком. Двенадцать.
        Щелк, щелк!
        Альфаран потер лоб.
        - И как это у тебя получается все время выигрывать? Жульничаешь!!
        - Это не жульничество, друг мой! Это всего лишь ловкость рук! Ну и капелька свинца в костях… если умело закрутить…
        Некромаг пожал плечами.
        - В следующий раз будем играть в карты. Замечу, что тузы из рукавов достаешь - руки поотрываю!
        Теперь плечами пожал менестрель:
        - Да ладно, не на деньги же играем…
        - Ага. А давай я тебе фофан в лобешник поставлю - вот тогда ты меня поймешь!
        - Ладно, ладно, в следующий раз будем играть твоими!
        Авид поспешно отвел глаза и усмехнулся - как-никак не всегда он был капитаном. Когда-то некий рядовой был мастером по теме сбежать из казармы, купить у знакомого человека дешевого самогона и потом споить все и вся.
        Однако надо было поднимать роту - привал идет уже сорок пять минут…
        - Подъем! Построение в две колонны!
        Шум и гам. Быстрое, почти молниеносное наматывание портянок. Суматошное впихивание в себя остатков пайка. Именно так можно охарактеризовать то, что происходило дальше.
        - Равняйсь! Смир-р-на! Рота - напра-а-а-аво! Шагоо-о-о-ом марш!
        Альфарану нравилось маршировать. Печатая шаг, испытываешь какое-то… какое-то непонятное удовольствие. Понимаешь, как ритмичный топот ввинчивается в общий шум, который превращается в песню кованых сапог.
        - Марш вперед! Четче шаг!
        Пусть нас убоится враг!
        Пусть копье станет острее,
        Хэй! Ну топай веселее! -
        горланили шестьдесят луженых глоток. Это было еще не все.
        - Боги видят нас с небес!
        Сдох, вражина? К ним полез!
        Ну а там ему добавят,
        Чтобы знал, куда залез!
        Сапоги чеканят пыль!
        Это не сказка - это быль,
        Рис едим - не лезет в глотку,
        Ну а пиво дома стынь!
        Дальше было еще множество таких же сочиняемых запевалой Лием на ходу куплетов. Смысла в них действительно было мало, но кому он сейчас нужен, этот смысл? Шагай - да ори. А разберешься потом.
        Альфаран тоже не задумывался над песнями… Зачем? Есть куча более насущных проблем. Начинающие болеть ноги, например. Все-таки чеканить шаг отнюдь не так приятно, как это могло показаться. К ноющим ногам прибавилась мысль о том, что травы наверняка кончатся… Быть ротным лекарем нелегко.
        Хотя это и дает некие поблажки, но все же Альфаран считал, что лучше пробежать со всеми четыре версты, чем ползать на карачках, собирая нужные растения.
        Вообще, если правильно себя вести, то постепенно начинаешь втягиваться. Начинаешь получать удовольствие и от длительных пробежек, и от тренировок… Хотя ворчать никто не перестает. «Во-о-от ноги-руки болят, выпить не дают, да еще…» Но капельку истинного отношения солдата к армии можно увидеть в его глазах, когда, идя в баню, он гордо смотрит на свое отражение в лужу почище….
        - Бего-ом марш! - Рев Авида прервал размышления Альфарана.
        Сапоги чеканят пыль!
        Правдивая строчка. Эта самая пыль поднимается аж до носа, так что бежать по пустыне - это сплошное издевательство. Песня стала тише, но не смолкла, хотя петь при таком беге невозможно: пыль противно лезет в нос, горло саднит, и, как итог, снижается скорость бега… Можно сломать строй - и отхватить люлей от командира.
        Режут пятки мне портянки!
        Вообще-то, пятки режут не портянки, а сапоги. И не режут, а натирают. Хотя это песня - тут позволено многое. Но, во всяком случае, к Альфарану это не относилось - он из сапог не вылезал. Привык. А вот некоторые на привалах брали себе за привычку не только скинуть надоевшую обувь, но и, старательно размотав портянку, вытягивать ноги, потому что болят. Может быть, и в самом деле болят настолько, что сил терпеть нет… Вот только спешно намотать эти вожделенные куски ткани еще никому за пару секунд не удавалось. Именно поэтому, согласно строчке куплета, многим уже натирало пятки.
        Режут, аж мозоли, ранки!
        Ну, тут и объяснять ничего не надо. Хотя стоит добавить, что пара километров марша, и натертые стопы превращаются в землю обетованную для мозолей. Через еще пару километров - в состояние свежеотбитого куска мяса.
        У многих уже наступило первое состояние. И Альфаран вполне закономерно рассуждал, что трав ему не хватит. А значит, кому-то придется делать по старинке - крепким самогоном и бинтами… везунчики, пару дней от стройподготовки их освободят.
        Мне бы парочку магинь!
        Специально искаженное слово. Правильно говорить не магиня - а магесса, то есть женщина маг… но когда поэтов это волновало? А так строчка очень правдивая. По причине повышенного давления в известном месте у солдат. А потому нужны именно магессы…
        …Постепенно привыкаешь и к пыли, и к запаху пота от сослуживцев. И еще благодаришь богов, что марш-бросок был без оружия. Неприятно, когда растяпа, бегущий впереди, спотыкается из-за плохо зафиксированных ножен. Еще более неприятно, когда древко копья растяпы попадает в родное тело. Ладно бы в живот, а если пониже?
        Уже в казарме разморенным и плашмя лежащим солдатам Авид ехидно сказал, чтобы не расслаблялись - скоро будет еще один марш-бросок, причем гораздо более трудный. На выживание.
        Нет, конечно, никто умирать не собирается, но возможность что-нибудь себе сломать есть. Или обжечь. Или еще что-то… Собственно говоря, ни один из однополчан Альфарана (кроме, конечно, его самого) не знал, что именно будет в следующем марш-броске. Да и сам Альфаран узнал чисто случайно - благодаря своей должности лекаря.
        …- Рядовой! Ты в травах шаришь?
        Ротный лекарь хмуро кивнул, одновременно с этим вспоминая все прочитанное и услышанное от Кларахота по поводу лекарственных и не очень трав.
        Капитан Авид уважительно посматривал на задумчивое лицо солдата. Умный парень этот Альфаран… если не уйдет после окончания службы - далеко пойдет. Или не пойдет. В мирное время в армии ведь главное не ум, а умение исполнять приказы. Ну и, конечно, целовать чужой зад и когда надо, подставлять для поцелуев свой.
        - Ну… в принципе, есть немного. Если в лекарственных, то о них знаю много: полевые, лесные, из водорослей малость. Если ядовитых… то тут только о пустынных знаю, всю жизнь там прожил…
        Капитан кивнул, не отводя от рядового глаз.
        - Неплохо… пригодится. В общем, сейчас пойдешь со мной, там нужна помощь травоведа.
        - Господин капитан, разрешите обратиться!
        - Разрешаю.
        - А зачем?
        - Да хрен его знает. - Авид встал с небольшого деревянного стула, взял со своего письменного стола отцепленные ножны с мечом и отточенными движениями прикрепил их к поясу. - Пошли за мной.
        Комната капитана находилась в самой крепости. Обставлена была скудно - кровать с тонким матрасом, жесткой подушкой и старым одеялом. Комод с обычными, не армейскими, вещами. Уже упомянутый столик с парой свечей и стопочкой книг. Ну и, как финал, - неизвестно откуда раздобытый гобелен, изображающий озеро и зеленоволосую русалку, с любопытством глядящую из воды.
        Капитан пропустил первым Альфарана и, выйдя сам, закрыл дверь на небольшой замочек.
        - Пошли.
        Быстрый шаг Авида отдавался небольшим эхом - коридоры-то каменные. Это слегка било по ушам… слегка - особого дискомфорта Альфарану это не доставляло. Хотя было нудно: однообразные коридоры, монотонный постук - уже после третьего поворота «куда-то» Альфаран перестал понимать, куда капитан его ведет.
        - Стой… стой, я сказал!! - Авид оттолкнул не услышавшего его солдата. - Уши, что ли, не моешь?!
        - Прошу прощения, господин капитан! - Не щелкай рылом - хороший урок.
        - Ладно, входи давай. И это… по уставщинке!
        Последний комментарий был излишним - в комнате, а точнее зале, куда вошел Альфаран, было «белым-бело от белой кости». Белой костью неофициально и скромненько именовался старший офицерский состав, из которого были: два полковника, три капитана, несколько (не стоять же столбом и считать?!) лейтенантов… Сидящие за громадным прямоугольным столом, в чистой выглаженной парадной форме, все блестит и сверкает - сразу видно, были штабными. На фоне всего этого великолепия Авид в потертом мундире выглядел блекло и невнушительно.
        - Чего встал, твою мать?.. - Однако хватило шепотка, чтобы развеять эту блеклость. - Двигай к началу стола.
        В начале стола сидел собственно полковник, вид он имел донельзя важный. В стиле: «Уж я о вас такоо-о-о-о-ое знаю!» Его зеленого цвета глаза всего лишь один раз скользнули по подошедшему Альфарану, а тому показалось, будто его тщательно и нудно разрезали на кусочки, отделили мясо от костей и ненавязчиво так проверили. От горла и до задницы.
        - Рядовой, не представляйтесь. Вы тут ненадолго, - голос оказался под стать внешности - хрипловатый, тихий. Стальных ноток не чувствалось, хотя что-то такое было. - Правда ли, что вы хорошо разбираетесь в травологии? Кстати, где получили такие познания?
        - Осмелюсь доложить - бабка была ведуньей. Вот научила слегка…
        - На «слегка» это не похоже, рядовой. Однако ладно. Вот, допустим, ситуация для примера - твоего товарища укусила змея. Его парализовало. Чем будешь лечить?
        Альфаран почувствовал себя очень неуютно… первые две минуты. Потом, уже порядком погрузившись в себя, он просто перестал обращать внимание на все взгляды, покашливания и прочие знаки внимания офицеров.
        Где-то спустя минут так семь или десять он, наконец, ответил:
        - Ну… Много чем. Смотря еще сколь сильное отравление…
        - Рядовой, короче.
        - Слушаюсь. - Вытянулся по струнке Альфаран. - Если есть возможность, надо влить в парализованного примерно полстакана алкогольной настойки на ягодах мусорника и его же листьях. Результат будет сразу же. Правда, голову торкнет здорово…
        Полковник задумался и неосознанно моргнул. Тут же вытер заслезившийся глаз.
        - А есть варианты без алкоголя?
        Теперь задумался Альфаран. Все-таки чрезвычайно хотелось показать себя умным и знающим. Однако или память подводила, или еще что, но некромаг просто не помнил каких-либо не магических лекарств от паралича без настаивания их на алкоголе. Вот не помнил - и все. Наверное, все-таки их не было.
        - Не могу знать, господин полковник!
        - Ладно. - Тот внимательно посмотрел некромагу в глаза… очень внимательно. - Свободны, рядовой.
        Альфаран автоматически повернулся к двери. И тут же совершил еще один поворот - назад, лицом к полковнику:
        - Господин полковник, позвольте задать вопрос!
        - Обращение не по форме. Да даже если бы было по форме, все равно бы не позволил. В казарму, шагоо-ом марш!
        Осталось только выйти и не отсвечивать.
        Сразу же вслед за Альфараном вышел Авид. Если говорить точнее, то вылетел и, схватив рядового за воротник, припер его к стене:
        - Ты что, совсем ума лишился, идиот?! - прошипел он, брызгая слюной. - Думаешь, что если ты лекарь и тебя сюда позвали, то можно свой нос совать всюду?! Благодари богов, что ты действительно лечить умеешь, иначе я бы тебя мигом в почетные дерьмомесы перевел!!
        - Ваше право, господин капитан. - Альфаран при своем гордом характере и принципах прекрасно понимал, что сам напросился на такую отповедь. Поэтому никакой особой реакции у него не было.
        Капитан тем временем начал остывать. Во всяком случае, воротник он отпустил и к стене рядового уже не прижимал. Даже говорить стал нормально, хоть изредка и проскальзывали в его голосе нервные нотки:
        - Ты понимаешь, что меня вздрючили уже за то, что я тебя туда протащил! Это же офицерское собрание, а тут рядовой да еще такой наглый… Ты понимаешь, что меня теперь снова вздрючат?! Не понимаешь, так тебя… ладно, дуй в казарму… Выполнять!
        Как ни странно, дорогу назад Альфаран нашел легко, несмотря на кажущуюся путаницу коридоров. Из головы все никак не выходил тот полковник и его взгляд… слишком пристальный и оценивающий. Хотя надо забежать вперед - беспокоился некромаг зря. Полковник его запомнил, но только и всего. К своему счастью, Альфаран был принят просто за очередного выскочку-солдата с шилом в заднице, каких много в каждом гарнизоне.
        Ни для кого не являлось секретом, что вскорости планируется устроить марш-бросок по пересеченной местности типа «лес - пустыня». Как это собираются реализовывать на полигоне, никто не понимал. Однако накал эмоций старательно поддерживался кем только ни попадя: поварами, складовщиками… даже случайными рабочими. Порой Альфарану казалось, что это сделано специально - для пущего мандража у личного состава. Некромаг, конечно, тоже волновался, но не так, чтобы слишком. Повода не было. Время серьезных марш-бросков с имитацией боя или с наполненными всякой гадостью ямами еще не пришло. Так что будет просто бег, а его вполне легко выдержать. Даже если придется работать в командах, с зачетом по-последнему. Хотя это смотря с кем бежать. Трирх, к примеру, гарантированно сдувался после двух километров бега, и его приходилось тащить на себе.
        День начинался совершенно обычно - о том, что планируется марш-бросок, все узнали только за завтраком. Повар лично соизволил высунуться из своих кулинарных владений и проорать:
        - Жрите побольше, бегать придется много!
        И всех как понесло - благо сегодня еды было выставлено хоть задом ешь. Кто-то давился, пихая в себя хлеб, кто-то буквально залпом опустошал миски с дымящейся баландой. Тот же Трирх умудрялся делать и то, и то.
        Некоторые из людей, отличавшиеся смекалкой, лениво похлебали чуть-чуть из увеличенного пайка и все это заливали большим объемом воды. Не слишком конечно, но все же таким, чтобы хорошенько пропотеть и не спариться во время бега.
        Ушлый некромаг пил не очень много. Так - на пару кружек больше, чем все. Однако (вот странность-то!) все имеющиеся у него в запасе тряпки он старательно вымочил водой, загадочно ухмыляясь на недоуменные вопросы однополчан. Лишь Лий умудрился вытянуть из него одинокую фразу:
        - День сегодня жаркий…
        Пережравшие и отяжелевшие бойцы пожалели о своей ненасытности еще при выходе из пищеблока. Ноги у них ослабели, голова не варила - да еще на такой жаре… Им хотелось всего лишь одного - спать. Спать - спать - спать. И не просыпаться недельку так или полторы.
        Но нет, не судьба. Это самое зловещее «Не судьба» буквально светилось на сверкающем ироничной улыбкой лице капитана.
        - Ну что, касатики, сегодня у вас ответственный день! Марш-бросок по пересеченной местности смешанного типа - пустыня-лес! - Среди унылых солдатских лиц Авид выглядел ну прямо ясным солнышком. - Вы будете разделены по командам. В каждой - по пять человек, зачет по последнему. Длина пути - десять верст. Время, за которое должны пробежать - тридцать пять минут. Кто не уложится, до поздней ночи будет у меня шаг печатать! Нале-е-во! Шаго-о-ом марш!
        Те, кто объедался, уже тридцать три раза пожалели об этом досадном промахе - ну невозможно бегать с тяжелым желудком! А бежать придется много и довольно быстро.
        Измененный магами под нужды марш-броска полигон уже издали внушал тоску. Хотя бы своей неестественностью: первой шла широкая полоса сухой, скорее степной, а не пустынной, всей в трещинках земли. Вторым была мягкая и сочная трава, кое-где даже прыгали кузнечики и прочая полевая живность. Третьей полосой снова была пустыня, но уже другого типа - песочная, типа барханов. Все чередовалось, но каждая последующая полоса была сложнее. Под конец уже шла парочка неглубоких зыбучих песков и густая березовая рощица, в которой весело журчали несколько ручейков.
        - В каждой команде будет по пять человек. Все команды стартуют разом, любое, - Авид повысил голос, - а точнее, любые помехи командам соперника - запрещены! Лично проконтролирую. Итак, команда первая: Раст, Алькон, Давир, Сарт, Ранн. Отойти в сторону!
        И пошло.
        Все команды составлялись по одному принципу. Два хороших бегуна, причем один - обязательно твердый по характеру, другой более развязный. Еще два человека - крепкие середнячки. Ни рыба ни мясо, так сказать. Ну и последний какой-нибудь неумеха, или просто несуразный солдат, который используется только для балласта. Альфаран больше подходил под первый типаж. Лия, которого зачислили в одну с ним команду, можно было смело зачислять во второй. В роли двух середнячков выступали не слишком знакомые солдаты. Они, с треском, да с шумом, да через силу, но выдержали бы! Но вот Трирх, которого Авид (не стирая с лица ехидной улыбки) поставил пятым, являл собой проблему…
        Альфаран со «своими» ожидал очереди. Всего было восемнадцать команд, и все просто не поместились бы на полигоне. Поэтому для пробега выпускалось по три команды. Спустя полчаса - еще три. И так потихоньку и полегоньку очередь подходила к команде некромага.
        - Значит, так. - Он в свободное время давал «своим» кратенькие инструкции. - Сначала будем держать темп. Не слишком быстрый, но и не слишком медленный. Первым бегу я, вторым ты. - Альфаран ткнул пальцем в первого из незнакомых ему солдат. - Третьим бежит Трирх…
        Тот, кого упомянули, насупился и потому напоминал толстого сыча. Видно было, что он много что хочет сказать, но его мнение не интересовало никого.
        - Лий - ты четвертый. Если Трирх будет выкобениваться, кричи мне, я его подгоню… - Некромаг очень выразительно потер жесткую кожу костяшек на правом кулаке и внезапно посмотрел на второго из солдат, имя которого он знал. - Ластат, ты замыкающий.
        Перед длительным забегом все, а особенно Трирх, старались «належаться». Растянуть ноги в тяжелых сапогах - потянуться всем телом, всеми суставчиками, - прижаться к холодной земле. Наотдыхаться.
        Именно поэтому четверо сидящих в самых расслабленных позах человека удивленно глядели на Альфарана, который шумно пыхтел, дыша во всю грудь, и подпрыгивал, и приседал на одном месте. Однако нет - вскоре Лий, неуверенно встав и оглянувшись на остальных, стал делать то же самое. Зараженные его примером, присоединились и двое оставшихся солдат. За исключением, конечно, Трирха. Тот, развалив на земле всю свою немалую тушу, изволил отвечать, что ему никакая разминка не нужна, он, дескать, и так пробежит все десять верст, и еще всех остальных на закорках пронесет. Ловить на слове его не стали.
        - Рядовой Альфаран, с командой - пройти на линию старта! - Хитрый и умный Авид прекрасно знал, что волей-неволей в этой команде главным выберут именно лекаря. Собственно, так и вышло.
        Пять человек остановились у начала первой пустынной полосы. Чуть поодаль уже стояли еще пять человек другой команды. Метрах в десяти от них была еще одна команда. Друг на дружку участники смотрели напряженно, но не враждебно.
        - Приготовились!
        Альфаран последний раз вдохнул и привычно задержал воздух в легких. Слегка заложило уши и чуть сильнее был слышен отчетливый звук сердца. Тук-тук… тук-тук… Он слегка замедлился, но был таким же четким и громким. Тук-тук… Это успокаивало. Последние слова капитана донеслись приглушенно:
        - К марш-броску приступить!
        Воздух с негромким «Хэх!» вышел из легких, некромаг неспешно побежал вперед, видя сбоку спины удаляющихся других команд. Трирх, конечно, сразу же дернулся бежать, однако тут же получил чувствительный удар в плечо и потому вернулся на свое место. Бежали цепочкой - главенствовал Альфаран.
        Жесткие подошвы сапог были приспособлены для бега по твердой степной почве, ноги удобно сидели в сапогах. Перед глазами уже маячила зеленая мягкая травка, там бежать было сложнее - маги сделали почву отлично увлаженной, чуть пружинящей под ногами, с непривычки Альфаран так впечатал шаг, что чуть не упал.
        - Осторожней! - крикнул он остальным, рискуя сбить дыхание.
        Вот и первый километр готов, быстро пролетел. И не было бы печали, если бы…
        - Вот я думаю… ффух. - Трирх нагнал Альфарана, предусмотрительно держась наравне. - А чего это ты первым бежишь? Лидером типа себя назначил?
        - Нет, - лекарь говорил коротко, на задержанном дыхании. - Сами побежали.
        - Я, к примеру, не назначал! - Дыхание у Трирха уже сбилось, и он начал порядочно сдавать.
        Альфаран ругнулся про себя и прикинул шансы не уложиться в норматив. Выходило, что если сбесившийся бугай не угомонится, то уложиться не получится…
        - Если хочешь, беги первым!
        И послушно перебежал в самый конец строя, держа четкую дистанцию. Трирх, довольный собой, резво перебежал во главу отряда.
        Особого значения тут не имело, кто и где бежит - все равно, так или иначе все слушались команд Альфарана. Время тут не имело значения. Монотонно бежавшим солдатам казалось, что они движутся уже час - не меньше.
        - Бежим быстрее! - Толкнул Трирх бегущего сзади бойца, который тихо ругнулся, но противоречить шести с половиной пудам крепких мышц не решился.
        Некромаг, тихо бегущий сзади, подумал о том, что слишком много воли Трирху давать нельзя. Мало ли что ему в голову взбредет? Ладно бы впереди бежал, так еще и помыкать всеми собирается… С этим надо было кончать.
        Альфаран подбежал к бугаю и пару раз хлопнул его по плечу:
        - Нет. - Говорить во время бега было невероятно трудно. - Бежим, как бежали.
        Довольное выражение лица сменилось брезгливой миной:
        - Последними придем!
        - Я сказал - бежим, как бежали! - прорычал некромаг, сжимая правый кулак.
        - А я сказал…
        Дальнейшему словоблудию шести с половиной пудам крепких мышц помешал не очень большой, но твердый кулак со сбитыми костяшками, который со всего размаху ударил эти самые шесть с половиной пудов в область челюсти. В живот Альфаран предусмотрительно бить не стал - этой туше еще бежать надо.
        - Бегите дальше, мы догоним! - крикнул лекарь Лию, одновременно с этим мягко выкручивая Трирху толстую руку.
        Сам же бугай в данный момент был больше похож на игривого котенка, случайно цапнувшего маму-кошку зубами за кормящий сосок, получившего от нее лапой по носу и лежащего тише воды ниже травы. Альфаран с трудом перевернул эту громаду костей и мяса на спину и навис над искаженным болью лицом.
        - Слушай сюда! - сказал он (воздух с хрипом выходил у него из легких, капельки слюны изредка вылетали изо рта). - Еще раз повыкобениваешься, я тебя, выродка, прям тут урою! А сейчас бегом, марш!!
        Одним рывком за воротник (хвала богам за крепкую форму!) он поднял Трирха на ноги и, повернув к себе филейной частью, мощно туда пнул. Бугай, все еще сохраняя на себе роль тихого котенка, покорно побежал вперед.
        - Быстрее! - прошипел сквозь зубы некромаг.
        И они побежали в ускоренном темпе, сжигая в легких все больше воздуха и все резвее двигая ногами. На этот раз Трирх снова бежал впереди, но уже молча, сознавая свое поражение.
        Слишком далеко остальная команда убежать не успела, более того, теперь наравне с ней бежали пять человек, на старте вырвавшихся вперед. По сравнению с командой Альфарана выглядели они плачевно. Жаркое солнце подсушило кое-где пропитанную потом форму, оставляя на ней белые разводы соли. Пот лил градом со всех бойцов, хриплое их дыхание было очень громким. Ноги некоторых уже подгибались.
        Альфаран коротко свистнул, привлекая к себе внимание. Достав из кармана несколько промоченных водой тряпок, он раздал их всем пятерым.
        - На голове завяжите, - коротко кинул он, подавая пример остальным.
        Стало чуть легче - голову уже не пекло. И было уже не так уныло - марш-бросок не казался таким уж дерьмом…
        Тем временем подошла к концу вторая полоса земли. Их оставалось еще восемь. Восемь полос - восемь верст. По подсчетам некромага, конечно, очень приблизительным, они бежали уже пять минут. Конечно, это не так много, но по пять минут на две полосы…
        - Быстрее! - крикнул некромаг, наклонившись вперед и увеличивая скорость.
        Тяжелое и периодичное «топ-топ» ускорилось… и тут же почти заглушилось в мягком песке третьей полосы - она была более пустынной, но все же под песком ясно чувствовалась твердая земля. Бежать было не столь неудобно, надо было всего лишь выше поднимать ноги.
        Альфаран осмотрелся вокруг и поправил уже кое-где высохшую тряпку. Пока что все было в порядке. Все держали ровный темп - даже Трирх, как ни странно. Впереди уже ясно была видна другая команда… Ее состояние было даже хуже, чем у предыдущей. Высокого парня тащили под руки двое. Смотрелось это несколько забавно - два крепких середнячка, и сгорбленный, опирающийся на них дылда, ростом чуть ли не под два метра. Очень скоро команда Альфарана нагнала их. Высокий с трудом поднял голову и мутными глазами глянул на некромага с тряпкой на голове.
        - Тяжко? - Сам Альфаран понимающе смотрел на вымотанных бойцов.
        Ответили ему два человека, бегущих впереди. Те двое, что тащили высокого солдата, были вымотаны настолько, что даже дышали с трудом.
        - Еще как, братуха… бежали вроде норм, но тут этого, - смуглокожий, но удивительно ясноглазый, невысокого роста парень кивнул на полную противоположность себе, - как давай рвать! Фонтаном буквально…
        Дальше продолжил его напарник, потому что сам он сильно закашлялся и отстал:
        - Упал он и не двигается. Не бросать же его нам? Вот и тащим кое-как… Может, поможете, парни? Мы проставимся после всего - не вопрос!
        - М-да… - Альфаран потер выбритый подбородок. - Слушай… много мы вам помочь не сможем - у самих норматив… Однако до конца полосы, или даже до середины следующей, вполне можем дотащить…
        Он посмотрел на «своих», выискивая крупицы противоречия, но не было ничего. Все бежали, как бежали. Даже Лий, взгляд которого он поймал, всего лишь молча кивнул.
        - Вот и чудно. Трирх - ко мне. Мы потащим высокого. - Альфаран приноровился к чужой скорости. - Все остальные подстрахуйте этих оставшихся.
        …От высокого солдата сильно разило потом и кислым запахом рвоты. «Сильно» - означает, что хоть отворачивай морду, хоть не отворачивай, от этого гадского запаха не избавишься. Кроме того, наступало время обеда, становилось все жарче и жарче - тряпки давно повысыхали, и помощи от них теперь было мало.
        Ноги подкашивались, жара действительно била по мозгам. Альфаран уже давно понял, что норматива им не сдать при всем желании, и предложил двум командам объединиться. Все же лучше, чем ничего. Бежали не мало, но все же пока не больше получаса. Шла шестая полоса.
        Она представляла собой такое обычное поле - саванну. Все буквально цвело - летали пчелки, щебетали птички. В высокой траве шмыгали полевки и прочая мелкая живность. Там и тут, но все же редко, росли невысокие такие, более-менее густые деревца, образующие под собой слабенькую тень. Хвала богам, что все понимали одно - сев туда, они больше не встанут.
        Усмехнувшись, Альфаран вспомнил, как в Ордене бегал гораздо большие забеги… Вот только там не было военной формы, тяжелых сапог и жары над головой. Окинув взглядом вымотанных товарищей, он напрягся и кое-как сумел крикнуть:
        - Давайте! Еще три версты! - Он специально выкинул одну версту. Все равно никто не считает, и всем уже глубоко плевать, сколько они еще протопают.
        То, что полигон был создан магами, бросалось в глаза сразу. Все эти полосы кончались очень резко. К примеру, эта полоса высокой травы ровненько, фактически идеальной кромкой обрывалась, и дальше шел жаркий песок.
        - Меняемся!
        Теперь высокого бойца подхватили Лий и Лотар. Некромаг слегка прибавил темп… как же хорошо было вдыхать пусть и раскаленный, но все же чистый воздух!
        Сзади все еще слышалось хриплое дыхание «дылды». Подлечить его магией Альфаран не мог. По крайней мере, здесь и сейчас. Эффективно могло помочь лишь прямое вливание маны с ручным распределением ее где надо. Суть же в том, что это было все равно что вставить тростиночку в вену и начать отсасывать из нее кровь. Слишком много сил требовало, и начни Альфаран такое лечение, в скорости он сам бы оказался лежащим на песке без сознания. Кроме того, было просто лень.
        Так и бежали… долго или нет - дальше все спуталось еще сильнее, голова отупела. Полностью Альфаран пришел в себя лишь на финише.
        То еще зрелище было. Во время бега всей усталости не чувствовалось, а тут - ну прямо как накатило. Ноги подкосились, в голове помутилось еще сильнее, в носу потоп, а в груди пожар. Упав на землю, Альфаран скорчился от резей в животе - сжался в комок, и его вырвало. Зеленоватой, полупрозрачной желчью. Этот горький вкус дал некоторую пользу - голова снова стала ясной, и Альфаран поднялся с земли.
        Крепко стоял на ногах лишь Авид, выпускавший на старт последние три команды. А так все это очень напоминало поле боя: куда ни кинь взгляд, всюду либо лежали, либо сидели буквально с языком на плече люди. Отвратительнейший запах, хоть топор вешай.
        Капитан довольно вздохнул, дав отмашку последним командам и, наконец, обратил внимание на тех, кто уже прибежал:
        - Подъем, бойцы! Тут вам не постоялый двор с мягкими перинами! - И пнул кстати подвернувшийся, откляченный зад надевавшего сапог бойца. - Следи за тылом!
        Это было долгим делом. Не меньше пяти минут понадобилось на то, чтобы сформировать какое-то подобие строя. Не меньше десяти, чтобы стоять ровно, не шатаясь. В общем, ускорив события, стоит сказать, что последние три команды прибыли точно к очередному разносу от капитана.
        - В норматив, как водится, дорогие мои, не уложились… - Авид скорчил злобную мину, где-то в конце строя послышался приглушенный стон. - Суть же в том, соколики, что настоящий норматив - на пятнадцать минут больше. - Снова стон, на этот раз более изумленный. - И все равно уложились не все! Это плохо. Но лучше, чем ничего. Конечно, маршировать я вас не заставлю… да вы и не сможете, я вижу. Но тренировки будут усилены! Мне не нужно, чтобы из-за кучки медленных мешков с дерьмом мне устроили разнос!
        Ответом была тишина, нарушаемая лишь хриплым, еще не до конца восстановившимся дыханием прибежавших солдат.
        - Встать в строй! - Авид наконец обратил на них внимание. - Нале-е-е-ево! Шагом марш! Песню запее-е-евай!
        Рев девяноста луженых глоток заглушил и нечеткий топот, и короткие команды капитана. Сзади три мага уже возвращали полигону свой первоначальный вид. Альфарана не отпускало ощущение, что вместе с гниющими и уходящими под землю деревьями и травой уходят вся злость и усталость… Было хорошо.
        Вообще-то, «проставимся» - означает, как минимум, хороший стол с обильной выпивкой. К сожалению Альфарана и его команды, это было невозможно в условиях солдатской казармы, а до увольнения было еще далеко. Но это не означает, что об обещании другой команды все забыли…
        - Ну… - Лий шмыгнул носом и натужно кашлянул от ядреного запаха крепкого самогона. - Выпьем же за то, чтобы дальнейшие испытания на этом проклятом богами полигоне прошли успешно. И чтобы Радован бегал нормально, а не служил нам балластом!
        Десять человек сидели вокруг маленького стола в маленькой, полутемной комнатке, тускло освещаемой лишь одной свечой. Особняком на столике стояла высокая и узкая бутылка с прозрачной жидкостью, вокруг которой, как домишки вокруг цитадели, находились несколько тарелок с парой помидоров, десятком кусочков вяленого мяса и буханкой хлеба.
        Синхронно подняв небольшие стаканчики, все так же синхронно выпили их содержимое.
        - Жидкий огонь! М-м-м-мать его… - Альфаран утер жестким рукавом выступившую слезу.
        Лий важно кивнул:
        - Еще бы! Там, где я это взял, дерьма не делают!
        - Прям как из кукурузы гнали! - пробасил Трирх, втягивая носом воздух.
        - Ну, из кукурузы, не из кукурузы, однако пить вполне можно, - это был грубоватый баритон Радована, того самого высокого парня. Странное для здешних мест имя он объяснял прихотью отца, бывшего родом из «славных». - Еще раз спасибо, что дотащили, парни! Благодарен, задницей клянусь! В общем, если терки какие будут или понадобится помощь… - он подмигнул и с хрустом сжал кулак, - ну вы поняли, в каком смысле, да? Если что, то я впрягусь, не вопрос!
        - Давайте уже жрать! - подытожил Альфаран.
        И ни жесткость мяса, ни старость помидор, ни даже малое количество хлеба не помешали никому из присутствующих как наесться, так и напиться. Благо - первым пятерым было за радость отблагодарить, а вторым - поесть на халяву.
        Бутылку тщательно утопили в помойной яме, для верности слегка притопив ее какой-то веточкой.
        Шли дни. Ужесточались тренировки, как и обещал капитан. Появилось много новых занятий, причем многие из них были совсем даже не физические! Проходили историю Симуранского королевства, историю оружия, методы его изготовления… Много чего, так как рота капитана Авида заняла высшее место в том самом марш-броске, то к ней стали применять несколько иную программу обучения. Та же история, к примеру.
        Кроме того, помимо копий, ввели в программу практику владения мечом и дробящим оружием, таким, как топоры и секиры. Конечно, последнее только для тех, кто сможет нормально ими владеть, например таким, как Трирх.
        И надо сказать, что теперь тренирующаяся рота смотрелась грозно. Синхронное, фактически нога в ногу выступление и выпады затупленными, но по весу такими же мечами. После этого спарринги, один на один - по парам. Ну и под конец - групповой бой с обязательным подсчетом «убитых» для каждого бойца. Первое место держал Лий, открывший в себе талант «быть быстрым, как понос», по выражению Трирха. Вместе с ним это место делил Альфаран.
        Был очередной банный день, стояла невыносимая жара. Голые по пояс бойцы, как обычно, таскали воду в котлы. Стоя на небольших, но широких чурбачках, Альфаран и Лий сливали в них воду из ведер.
        - Я вот думаю, когда же увал-то первый будет? - Лий широким движением утер пот со лба.
        Альфаран откинул деревянное ведро и облокотился на холодный металл котла.
        - После третьего марш-броска. А что, сам не помнишь?
        - А-а-а, ну да, ну да… Эх, раньше о многом мечтал, а сейчас только об увале… - Лий мечтательно потянулся, играя мышцами, и плеснул себе водой в лицо.
        - Надо же! - Альфаран поднял бровь. - И о чем же мечтал? О бабах?
        - И о них в том числе. Кстати, как думаешь - хорошо выгляжу? - Лий снова напоказ поиграл мышцами. - Эй, ты чего?! - Это некромаг в него водой брызнул.
        - Ничего! - добродушно скалился тот. - Не понимаю я мужской красоты - не дано! - И заржал.
        Лий недоуменно приподнял бровь, не поняв причину смеха друга, однако тут ему, что называется, «стукнуло в голову».
        - Тьфу на тебя, придурок! - бывший бард чуть-чуть не попал плевком в котел и оглянулся - не увидел ли кто? За такое могут… в общем, много, что могут.
        Внезапно Альфаран сменил тему разговора.
        - Послушай… а что ты планируешь делать после армии? И зачем вообще в нее пошел?
        - Ого. Рее-е-зко ты перескочил… - Глаза Лия округлились. - Ну-у-у-у… про то, зачем пошел… да не знаю, честно говоря. Просто пошел. Захотелось, так сказать. Вроде не просто так живешь. А что делать, тоже не знаю. Да и рано пока над этим думать… наверное. А ты что, уже решил, что ли?
        - Да вот тоже в непонятках… Понимаешь, вот пошел я в армию. Вот тут я обеспечен всем - еда, работа, думать не надо. Живи - обучайся. А что потом?
        А в самом деле - что потом? Над этим Альфаран не думал никогда. Да и сейчас допетрил до этого просто совершенно случайно. Это как с обрыва упасть - вроде стоишь крепко, а достаточно малейшей потери равновесия для того, чтобы упасть. Так и эта мысль. Вроде вертелась где-то на краю сознания, а теперь - бац! - и все.
        Лий непонимающе тряхнул головой:
        - Так что потом?
        - А вот не знаю… Вроде надо семьей обзаводиться, оседать, но…
        - Уоу, эй, осади немножко!
        Как раз поднесли еще одну порцию воды, и следующие две минуты над котлами было слышно лишь пыхтенье. Воду вылили до конца. Оставалось совсем чуть-чуть.
        - Дай теперь я скажу. Оседать, семью заводить - это, конечно, хорошо, Аль. Это, безусловно, хорошо и нужно. Но я так считаю, что если тебя к этому не тянет, то делать этого пока не надо.
        - М-да… - нейтрально протянул Альфаран.
        Лий же продолжил вещать - тема его, по-видимому, увлекла.
        - Молодость - это такое время, когда тебе позволено валять дурака, жить в полное свое удовольствие. Смаковать, так сказать, эти годы. Вот и смакуй!
        Альфаран улыбнулся и кивнул, хотя мысли у него ни на чуточку не изменились. Правда, появилось чувство одобрения словам Лия, но и вместе с тем… протест. Некромаг любил повеселиться, но зачем же жить, только веселясь? Нет. Это ему не нравилось.
        Как по заказу, подошли водоносы, и с ними капитан. С едкой улыбкой до ушей.
        - Привести себя в надлежащую форму и бегом к казарме, - коротко кинул он.
        Приказы не обсуждаются - они выполняются. Лий и Альфаран довольно быстро оказались рядом с казармой, где проходило построение. Спустя две минуты пришел капитан.
        - Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! - голос его был, как обычно, тверд, но говорил он довольно тихо. Его волнение чувствовали все. - Бойцы. Вскоре нас ожидает еще один марш-бросок, подобный первому. Но поскольку вас тренируют по специальной программе, в нее были внесены существенные изменения….
        В строю ветром прошелестели голоса. Явственно выделялось одно - «Ой, попали»… Вопреки обыкновению, капитан не обратил на это внимания, продолжив речь.
        - Система будет такой же. Чередующиеся участки пустыни и саванны, с углублением в пересеченную местность под конец отрезка. Но будут нововведения. - Капитан остановился и вдохнул побольше воздуха в грудь. - Первое: горящие внутри ямы. Второе: ямы со змеями на дне. И третье: ямы с тупыми деревянными кольями.
        Альфарана пронзило воспоминание о разговоре с Ратмиром, вот оно - ямы! Авид тем временем продолжал:
        - Это все не так опасно, как может казаться - сдохнуть не дадут, не надейтесь. Но все же. Я говорю - и говорю один раз. Для всех! Кто хочет перевода или досрочного увольнения из армии, просим к секретарю, пока есть возможность! Но я надеюсь, что среди вас таких вот людей не будет! Потому что мы сила, потому что нас, а не кого-то признали лучшими! - Теперь в глазах капитана горел огонь безумия. Огонь, с которым солдат бросается один на армию врага. Огонь, который делает любое слово достойным высечения на мраморе. Огонь, который видят лишь сильные духом. Другим просто не понять. - Так или не так, бойцы?!
        Рота грянула, как удар молота:
        - Так точно, господин капитан!
        Это был канат. Сплетающийся из голосов, как из нитей пеньки, и точно такой же крепкий.
        - Вот и отлично. Смирно! - Внезапно Авид опустил руки по швам и четким, выверенным движением поднес руку к виску.
        Точно так же, в полнейшей тишине, этот жест повторили и солдаты. Молчание длилось не меньше минуты.
        - Вольно. Разойдись.
        Лишь дойдя до казарм, немногие обрели дар речи, и только Лий решился констатировать:
        - Вот такая вот хрень получается, - бухнул он, входя в прохладное помещение. - Понимаю, что меня только что вписали в охренительные проблемы, а радуюсь. И чую, что не я один такой. - И окинул взглядом остальных.
        Казалось, что все крепко задумались. Даже дуболом Трирх.
        Лий тем временем продолжал:
        - Да даже если бы я был и против, то отказаться бы уже не смог. Пообещал же. - Теперь бард пожал плечами. - И думаю я, что если мы не хотим повторения чушни, которая была на первом марш-броске, нам надо попросить у капитана дополнительных тренировок. Бег, в смысле. Я вас спрашиваю, люди, попросим или как?
        Воцарился негромкий гомон, первым высказался Альфаран:
        - Лично мне глубоко плевать. Так что считай, что я согласен.
        Следом солидно пробасили из конца строя:
        - Тран, Артан, Родваг… в общем, десяточка людей говорит, что она «за»!
        Дальше согласия посыпались, как каленые орешки. Лишь Трирх под самый конец поежился и ответил:
        - А я что, а я как все…
        И Лий с полным на то правом встал на табуретку и провозгласил, вскинув руку в парадном салюте:
        - Единогласно! Я к капитану! - И ринулся вон из казармы.
        После чего слово взял Альфаран, фактически повторив первую речь барда:
        - А вот теперь все мы только что вписали себя в охренительные проблемы! - после чего он расхохотался и сел на кровать.
        Рота понурилась, и очень забавно в этот момент выглядел грустный, как туча, Трирх. На его лице буквально светилась надпись: «Ой попа-а-а-а-ал…» Но если быть более точным - попали все.
        И это был бег. Многоверстовые расстояния… Еще не похудевшие худели на глазах. Те же, кто похудел, становились еще более жилистыми и точеными. На тех же, кто был жилистым и точеным, уже можно было спокойно разглядеть любую мышцу. Ну, или точить о них ножи - железной крепости они, по крайней мере, уже достигли. Похудел даже Трирх, который сейчас представлял собой ужасающее зрелище. С этой массой точеных, отчетливо выделяющихся мышц сталкиваться не хотел никто. Хотя надо добавить, что далеко бегать он так и не научился.
        День «особого» кросса никто не знал - даже капитан. Это чрезвычайно сильно давило на нервы. Ожидание настолько тяготило, что однажды во время очередного приема пищи Трирх сказал:
        - Не знаю, как вы, а я так долго не смогу… - И самое страшное было в том, что он сказал это, не жалуясь кому-либо. Он сказал это в никуда.
        Альфаран тоже ощущал такое смутное переживание. Вроде бы и делом занят, и гордиться собой можно, а все просто так. Впустую.
        Но самое скверное наступило, когда все узнали дату марш-броска. Как и положено, за два дня до него.
        Не спалось. Ужасный мандраж. Тело требует себя чем-то занять - мышцы гудят. Еда не лезет внутрь, хоть кулаком туда заталкивай. Примерно так Альфаран мог объяснить свое состояние. Да, он был натренирован и вроде к марш-броску готов. Но все портило въедающееся в любую мысль «а вдруг?». А вдруг не смогу бежать? А вдруг не выдержу? А вдруг то? А вдруг се? Это вертелось в голове нескончаемым водоворотом, который сминал и портил все дела. Вещи валились из рук, эти самые руки ужасно дрожали во время тренировок. И как Альфаран ни пытался, выкинуть из себя это он не мог. И вот он сделал то, что не делал до этого никогда. Пошел в местное святилище Отаурона - оно располагалось в одной части замка.
        - Это можно сравнить с перевалом, пока ты на него взбираешься, - жрец в неком подобии балахона, очень высокий, обладал на редкость приятным голосом. Он засасывал, как болото. И Альфаран просто слушал, так же как он давным-давно слушал Кларахота… - он может казаться сколь угодно высоким и страшным. Но, преодолев его, ты видишь впереди такие горы, по сравнению с которыми этот перевал маленькая кочка.
        - Я понимаю. Но я все равно волнуюсь. Сильно. Даже не столько волнуюсь, сколько боюсь.
        - А ты не перестанешь волноваться, - только сейчас Альфаран заметил, что жрец ненамного-то старше его самого. Ну, самое большее, лет так на пять. - И это неизбежно. Редко у кого не бывает страха перед грядущим, тем более если оно такое важное, как у тебя. Я скажу больше, ты будешь волноваться и после этого марш-броска, причин будет много, и они будут разными. Вся жизнь - борьба.
        Некромаг задумался и остановил взгляд на статуе Отаурона. С первого взгляда совершенно любой человек мог понять - это бог войны. Среднего роста, но зато очень мускулистый, с двумя руками, вскинутыми вверх. В одной руке был боевой топор, во второй - секира. Конечно, как можно вскинуть эти тяжеленные железяки над собой, фактически на вытянутых руках, Альфаран понять не мог. Но бог, он на то и бог.
        Из задумчивости некромага вывело мягкое покашливание жреца.
        - Простите… я задумался. Но ведь когда-то же этот страх пройдет?
        Жрец кивнул и огладил гладко выбритый подбородок:
        - Конечно, пройдет. Главное понять - будущее закрыто. Прошлое - забыто. Открыто лишь настоящее, и ты творишь его себе сам. А страх, бывает, портит даже самые великие начинания. Ты поймешь. Все это понимают.
        - Благодарю…
        Альфаран встал с деревянной скамьи и вышел из небольшого святилища. В голове прыгали самые разные мысли. Это было хорошо - они заглушали страх. Мерно шагая по неширокому каменному коридору замка, некромаг переосмысливал… Переосмысливал многое. Казалось, что страх, щупальцами сковавший волю и туманивший голову, отступает. Очень своеобразное ощущение. Становится легче. Впереди прояснялось очень многое. Прояснялось не прозрением, а легкостью мысли. Больше не пугали проблемы и не волновали неудачи. Вся жизнь - борьба. И какой резон дрожать из-за одного поединка, который в любом случае далеко не последний?
        Впервые за последние дни на душе было спокойно. До марш-броска оставалось полтора дня.
        - И все-таки я не могу тебя понять. Почему ты согласился?
        Уж чего-чего, а такого вопроса Артан не ожидал. Тем более от того, кто сидел напротив.
        И главное - ни с того ни с сего. Сколько было таких совместных корпений над документами и планами? Да полным-полно. Благо, что агентурная сеть работала отлично, и информация поступала в Орден буквально рекой.
        - Согласился на что? - Артан недоуменно посмотрел на Лича.
        Тот поморщился, что на его бледном лице, освещаемом светом нескольких свечей, смотрелось несуразно. У него вообще были странные пропорции тела. К примеру: низкий рост. Артану, имевшему в росте точь-в-точь «народную сажень», он был по плечо. Хотя сложен Лич был довольно плотно, коренасто. Лицо его с близко посаженными серыми глазами, широким, средней величины носом, маленьким ртом с узкими губами было явно не приспособлено для выражения эмоций.
        - На все. Смена политики Ордена, служение Храамтакону… Большинство твоих людей еще даже не знают об этом.
        - Вот именно! Большинство! Они как овцы. Без сомнения, овцы очень опасные, но даже самым большим стадом овец может управлять пастух и несколько его собак.
        - Хм. И кто же твои собаки?
        Артан протянул через стол лист желтоватой дешевой бумаги.
        - Кхм-кхм. Мирт Уж, - вслух и с выражением начал читать Лич, - тридцать пять лет. Умен, дальновиден, но как управленец очень слаб. Лояльность - высокая. И это все описание?!
        Лидер Ордена заметно смутился.
        - Ну… это же так, наброски. Ты дальше читай, дальше.
        - Ирри Кошка. Тридцать пять лет. Философский склад ума, способность к адекватному поведению в чрезвычайных ситуациях. Харизматична, привлекательна внешне, талант к управлению людьми. Лояльность высокая. Тут уже побольше, и то хорошо. Сколько людей в личном подчинении у каждого?
        - По семь лучших бойцов.
        - Итого - четырнадцать. Негусто. В случае чего мы потеряем всю силу. А ее у нас и так мало.
        По лицу Артана мелькнула тень.
        - Да один мой боец…
        - Молчать, - емко перебил его Лич. - Пусть один твой убийца равен хоть десятку бойцов. Но вот именно что они - убийцы, а не воины. Это, если можно так выразиться, элитная часть для элитных заданий. А обычного «мяса» у нас нет.
        - Пока нет.
        - Согласен. Но все равно. Нужно нести в их умы сознание того, что служить Храамтакону - не значит нарушать служение Йарре. Кроме того, - Лич растянул тонкие губы в ехидной ухмылке, - многие до сих пор не знают, как им хорошо живется под управлением такого великого лидера, как ты. Пора бы уже им это объяснить?
        - Я понял. И теперь я хочу спросить тебя. А зачем тебе это? Кроме возвращения Храамтакона? Ведь должен же и ты иметь выгоду?
        Лич снова улыбнулся не идущей к его лицу улыбкой.
        - Выгоду? Можно и так сказать, - он вздохнул и оперся на обе руки. - Знаешь, я думаю, что расскажу тебе.
        - Расскажешь что? - Артан недоуменно прищурился.
        Лич, не обращая внимания, начал говорить. Своим обычным тихим голосом, глядя в стол, он почти шептал слова. Казалось, что они даются ему с большим трудом.
        - Когда-то давно я был королем тех земель, которые сейчас зовутся Миранией. Я правил народом хоттов, народом, избранным богами, если верить нашим легендам, - от них мы и вели свою историю… - Два кулака сжались до хруста в пальцах. - И все пало. На этой земле живут инородцы, которые не пролили на нее ни капли крови в бою. О моем народе не осталось даже памяти. Из всех хоттов ныне жив только я. И Храамтакон это исправит… да, он исправит. Это земля моего народа. И моя земля тоже.
        Недоуменно пожав плечами, Артан, все еще не отрываясь, смотрел на Лича, который впервые настолько сильно проявил себя. Тот ответил ему тем же… его взгляд был более злым и напряженным. Никто не сказал ни слова.
        Шорох документов. Потрескивание свечей. Утомительная бумажная работа….
        Марш-броску предстояло состояться завтра. Точнее, уже сегодня - время полночи давно прошло. Как ни странно, в казарме никто не спал. Негромкое «шу-шу-шу» тихой змейкой вилось среди солдат, все говорили и не могли наговориться. Каждый о своем и со «своими».
        - А вообще, только подумайте - еще два марш-броска, и увал! Интересно, как будем бежать? Группами, как в прошлый раз, или по-новому?
        - Угу, не знаю что и как, но если ты, как и в тот раз, будешь бузить, я тебе шило в задницу воткну!
        Трирх поморщился, что было не видно в темноте:
        - А чего это тебя к моей заднице тянет, а?
        Резко вмешался смолящий цигарку Лий:
        - Это не Альфарана к твоей заднице тянет, а шило. Хотя если так дрожишь, я тебе сковородку с пищеблока притащу. Поможет как от первого, так и от второго!
        - Ну не знаю, как насчет шила, а от меня ты сковородкой не спасешься!
        «Шу-шу-шу» мигом перестало существовать, превратившись в мощнейшее «га-га-га!», буквально сотрясшее здание до фундамента.
        - Лучше дотерпи до увала и цапни какую-нибудь слабоватую на передок! - донеслось из темноты. Голос было не разобрать, но не ответить было глупо.
        - Во! Хорошая мысль! Не дрожи, Трирх, не нужна мне твоя задница! Я больше по женским сохну!
        Сделав особо смачную затяжку, Лий закашлялся и передал самокрутку некромагу. Тот по всем правилам табакокурения глубоко-глубоко затянулся и не меньше десяти секунд не выпускал из груди душистый, пахнущий медом и хвоей дым.
        - Хороший табак… Откуда такой?
        - Девчонка моя передала. Одного лоточника дочка, тот на рынке как раз табаком и торгует.
        В разговор встрял высокий, слегка дрожащий голос:
        - И когда успел-то?
        - Ну… - Лий опустил забегавшие глаза в пол и шкодливо улыбнулся. - Писарь может очень хорошо помочь, и с ним дружат многие…
        - Да не трепи ты языком-то, - поморщился Альфаран, передавая цигарку Трирху. - Скорешился он с несколькими парнями из охранной роты. Вот и бегает по ночам, все не набегается никак.
        Крыс и доносчиков в роте не было, поэтому некромаг так смело говорил об этом.
        - А сам-то чего не бегаешь? Что я, не знаю, сколько раз ты охранничкам самогон гнал?
        - Лий, оно мне надо? Незачем пока. Не хочу.
        - Вот всегда так, - писарь бесшумно пожал плечами, - ведь могли бы уже тыщу раз и выпить нормально, и пожрать чего-нибудь, и тех же девок пощупать. Так нет, «не хочу» да «не хочу».
        - Ну, во-первых, я свой агрегат не на помойке нашел, чтобы им во всякую девку тыкать. Да и, во-вторых, я хочу нормально ужраться в хлам, не опасаясь того, что меня посадят в карцер.
        - Тоже верно… э-э-э, любезный, ты не усердствуй, не усердствуй, передавай назад!
        Бугай послушно повернулся и передал уже почти докуренную самокрутку Альфарану. Тот затянулся опять… это было странное ощущение. По рукам пробежали тысячи мурашек, в голове тихонько закололи иголочки. Спину тоже пощипывало, но это уже клопы.
        - Больше нету?
        - Есть, но не сегодня. В табачке, кроме душистых примесей, еще и джишеб. Оно тебе надо, дурманить себя не в меру?
        - Точно, - некромага начало тянуть в сон. Не обращая внимания на остальных, он сладко зевнул и мгновенно уснул, опустив голову на подушку.
        Сны были красочными и увлекательными. Много джишеба Альфаран не выкурил, и именно поэтому видения были легкими и невесомыми. Меняющийся, разноцветный калейдоскоп показывал звуки, и не только.
        - М-да. - Руки, вытянутые вперед, переливались всеми цветами радуги. Цвета издавали музыку. - Я слышу цвет. Это интересно.
        Окружающая среда тоже менялась на глазах. Луг становился лесом, лес - горами, горы - морем. Альфаран чувствовал себя одновременно человеком, зверем, рыбой… непередаваемые ощущения заполняли все сознание. В то же время он чувствовал что-то странное и тревожное. Слежку. Будто кто-то смотрит за тобой, как за марионеткой в кукольном театре. Но все скоро прошло: в уши ударил звук звонко треснувшего стекла, и некромаг проснулся. Аккурат за секунду до богатырского рева капитана:
        - Ррота, подъем!!
        Рефлексорно, автоматически Альфаран подскочил с кровати и четкими, но быстрыми движениями облачился в форму. Его не покидало ощущение того, что он помнит не весь сон. Но наступал важный день, и явно не стоило начинать его опозданием в привычный норматив заправки постели.
        - Бегом, бегом, бегом! Разминка, завтрак, еще одна разминка и на полигон!
        Да, это наступило. Действительно, очень важное событие. Вот только мандраж больше не тревожил тренированное тело, и страх не сковывал тисками душу. Сегодня, как никогда, Альфаран чувствовал, что он тренировался много и тренировки дадут желаемый им успех. И от дешевого вина, которым отметят еще один удачный марш-бросок, не будет изжоги.
        Капитана Авида повысили в звании, майорские лычки-звездочки на воротник вешал сам генерал-лейтенант Мортас рол Арртоно, проверяющий из столицы. По словам бывшего капитана (в негласной, конечно, обстановке и изрядно подшофе): «Этот старый как увидел подготовку моих парней, так чуть булыжник не высрал! Говорил, что такой уровень даже в столице редок, о как!» В принципе, офицеров-коллег майора это не удивило, генерал-лейтенант слыл изрядным знатоком и любителем военного дела.
        На отношении к тренировкам это сказалось мало, как гоняли солдат, так и продолжили гонять, даже ужесточили тренировки. Вот, правда, теперь в обязанности солдат «Отдельной Роты Специальной Подготовки» входило патрулирование города, охрана арсенала, ворот и изредка сопровождение важных лиц, таких, как, к примеру, сам Наместник. Хотя последнее было редким. Его Высочество особым доверием не отличался.
        Теперь уже никто не скрывал от солдат, каким будет третий марш-бросок, хотя марш-броска-то уже, как такового, не было. С подачки того же генерал-лейтенанта рол Арртоно планировались учения, пока что в пределах роты. Две команды, каждая по 45 человек. Место проведения - пустыня. Примерно на седмицу. Разрешено все, в разумных, конечно, пределах. Шпионаж, захват отдельных личностей. Если отравление, то только специально выделенными веществами, а именно - слабительным. Это значительно упрощало задачу наблюдателям: если дрыщет, значит, отравился и мертв.
        Дату самих учений теперь уже не знал никто, даже майор. Каждый день проходил так же, как и предыдущий. Менялись только отправляемые в патруль. В конце концов, настал и Альфаранов черед, по блату ему в напарники поставили Лия и Трирха - эта троица уже давно стала у всего воинского персонала отличным примером крепкой дружбы. И ко всему прочему иллюстрацией пословицы «Свои собаки грызутся - чужая не встревай». Не проходило дня, чтобы кто-нибудь из этой троицы (а то и все вместе) не передрались между собой - по пустяковым порой причинам. Однако стоило же появиться какой-нибудь угрозе извне, так все дрязги сразу заканчивались, и нарисовавшийся враг получал законную долю люлей.
        - Ну что, просто так пойдем или чего-нибудь для сугреву хряпнем? - Трирх выразительно обвел глазами пока что стоящих у ворот друзей.
        Альфаран зевал во весь рот. Лий спокойно насвистывал разудалый марш, начищая тряпочкой кольчужную вставку на предплечье.
        - Ты еще громче поори. А то никто не услышал, - процедил сквозь зубы писарь.
        Некромаг лениво обернулся - жара была страшная, единственными людьми в поле зрения были двое стражников у ворот.
        - Можно и для сугреву. Хотя лучше что-то охлажденное. Есть что на примете, бумажная ты душа?
        - Нууу… - Лий задумался. - Нам патрулировать от замка до восточной городской стены. Там по пути есть несколько кабачков. Где-то явно будет пивко в холодном погребе. Денег-то сколько у нас?
        Трирх развел руками - у него деньги не задерживались никогда. Если ему они доставались легко (а чаще всего так и происходило), то в ближайшее время он тратил их разными способами. Начиная от раздачи долгов и кончая игрой в кости.
        Альфаран скорчил рожу и полез в кошель за пазуху. Грубыми от работы с мечом пальцами он нащупал три тенгия. В отличие от Трирха, он был бережлив. Поэтому предусмотрительно достал лишь один и сказал:
        - Есть два. Один сейчас - один на крайний случай.
        Писарь Лий, прекрасно зная характер своего друга, сразу откликнулся:
        - А еще один на самый крайний, да? У меня всего один. Ну что, пошли?
        Согласно уставу, патрулирование осуществлялось по системе:
        Впереди - идет лидер группы.
        Чуть позади, по бокам, двое остальных людей.
        На роль лидера единогласно был выбран Трирх. Комплекцией напоминающий нехилого такого бычка, он одним своим видом отшибал у кого-либо охоту недобрых намерений к патрулю.
        Торжественно поправив не столько острые, сколько тяжелые мечи, трое патрульных неспешным шагом пошли по своему маршруту. На площади было людно, несмотря на жару. Статуя Симона Орудена ярко блестела; двое стоявших возле нее на страже солдат лениво махнули руками патрульным.
        Как водится, сразу же нашлись зеваки, которым поглазеть на патрульных было гораздо важнее собственных дел.
        - Солдатики, а почему вы с мечами?
        Ну да, ну да, старой бабке только это узнать и надо. Тайна столетия. Узнать - и умереть спокойно.
        - Потому что спецрота. Бабушка, нам не велено разговаривать, - важно пробухтел Трирх.
        Вряд ли это могло быть поводом для гордости. Патрульными из роты охраны в качестве оружия использовались алебарды. В основном из-за того, что выглядят внушительно.
        Уже подходя к одной из улиц-выходов с площади, трое друзей увидели спешащего в замок полковника.
        - Стой! Смииирна!
        Как на параде, Альфаран вскинул ладонь к виску и замер подобно истукану… что осталось совершенно незамеченным. Полковник мимоходом взглянул на патрульных и рассеянно кивнул, чем, собственно, и ограничился, чесанув в замок еще быстрее.
        Лий удивленно проводил его глазами:
        - Вот же сволочь!
        - Ты еще крикни, а то он не расслышал! - Трирх не упустил возможность отыграться.
        Альфаран со вздохом констатировал:
        - Вы оба придурки. Мы идем или нет? Где там обещанные тобою кабачки?
        - Угу, угу, весь город по ночам оббегал!
        - Скоро, скоро… - писарь поморщился. - Развонялись, блин….
        Впереди, в самом деле, показалась блеклая вывеска в виде кружки. Однако Лий, все так же поморщившись, провел друзей мимо. Мотивируя: пиво там было вечно теплое, жаркое вечно холодное, а уж о вине и говорить противно! Хотя причина была не в том. Ну, или не столько в том, ибо Лий как бы невзначай отворачивался и прятался за Трирхом, проходя мимо окон этой обжорки.
        Ариох строился постепенно, и заметно это было по мере удаления от его центра. Если центр был буквально вылизан и вычищен, то чем дальше от него, тем грязнее и дряхлее были постройки. Мощеных тропинок и аккуратных каменных особнячков уже не наблюдалось, зато лотки ушлых торговцев стояли то тут, то там. Торговали всем - едой, дешевой выпивкой, животными… свиньи, к примеру, облюбовали дорогу с полувысохшей грязью под место лежек. И если поросята с визгом уносились, стоило только пнуть, то жирных хавроний и кабанчиков приходилось обходить.
        Лий знал город не так хорошо, как говорил. Во всяком случае, других питейных заведений в пределах видимости больше не наблюдалось.
        - Мне вот интересно… - задумчиво произнес Альфаран. - Твои ребра выдержат мои ноги, или бить придется только руками?
        - Та-а-а-ак, ты чего? Ну, нету тут обжорок, я-то при чем?
        Трирх уныло пробасил:
        - Ведь я же говорил, что лучше с лотка купить…
        - Ты вообще молчи! - огрызнулся писарь. - Пить ту верблюжью мочу, что продают с лотков, я не стану!
        - Лий прав. Вон, помнится, еще когда мы только-только в гарнизон пришли, какой-то идиот купил с лотка беленькой, литра три, а потом пять человек ослепли. Тебе оно надо?
        - Я вам обоим морды набью! Один врет, другой ему поддакивает!
        - Нам еще прямо тут не хватало друг другу зубы ровнять. Пойдем. Рано или поздно что-нибудь да найдем. На крайняк на рынке выпьем, - некромаг, как всегда, снял все напряжение.
        Личности они были не то чтобы агрессивные… вспыльчивые. И спокойный Альфаран, и веселый Лий, и слегка тугодумистый Трирх. Это и объясняло как горячую дружбу, так и не менее горячие ссоры. Как порох. Вспыхивает сразу - сгорает быстро.
        До рынка оставалось немного. Несколько улочек и один поворот. Быстро прошли и, как в омут головой, попали в атмосферу всеобщей суеты.
        Что такое рынок? Дешевые товары - множество людей… Все верно. Но прежде всего рынок, если, конечно, он большой и людный, - это гомон. Сотни людей, и каждый кричит и требует чего-то своего. Почти непереносимая жара - неизвестно, как умудряются проталкиваться сквозь толпу продавцы холодных напитков.
        Альфаран лениво сидел на сломанном ящике, прикрыв глаза. За обширной палаткой, где продавали всевозможную еду, образовалась отличная тень. Правда, на некую часть шрама свет все равно попадал, и его изрядно пекло.
        Трирх - ел. Точнее, жрал. Сидя на перевернутой бочке, он держал на коленях деревянный поднос с горячими лепешками, мясом и двумя небольшими бутылочками вина. Лепешки высились горячей, ароматно пахнущей горкой, мясо лежало сбоку. Аккуратно поддевая свернутой лепешкой истекающие соусом мясные кусочки, Трирх быстро отправлял и то и другое в рот, пачкая и обжигая руки.
        - Свинья ты.
        - Зато ты хлюпик и бумажная душа!
        - Может, что другое выучишь?
        - Если я что другое скажу, у тебя уши завянут!
        Писарь зевнул и взял с подноса вино.
        - Будешь? - спросил он Альфарана, сорвав зубами пробку и влив в себя где-то треть пол-литровой бутылки.
        Некромаг мотнул головой. Ему не давал покоя какой-то странный шум, идущий из центра рынка. Пытаясь прислушаться, он выглянул из-за палатки.
        - Ничего…
        - Ты о чем?
        - Шум. Будто драка.
        - Фа-а-а-а, фофо фефе фафо?
        Лий насмешливо посмотрел на Трирха с набитым ртом.
        - Хряков не спрашивали.
        - Я не хряк!
        Теперь уже насмешливо смотрел Альфаран, причем на обоих своих товарищей.
        - Вы что, не понимаете? Вот зацените, будет тут какой-нибудь головняк. Если что серьезное, то шум поднимется до самого верха. Копнут.
        - А-а-а-а, понял-понял, - Лий перехватил инициативу, - и если что, то вздрючат нас. Почему мы не успокоили, и все такое.
        - Я не доел!
        Некромаг неторопливо взял вино и отдал одну бутыль писарю, положив вторую в голенище сапога. После чего так же неторопливо, можно даже сказать изящно, заехал ногой аккурат под поднос с едой.
        И упал на землю, получив удар под подбородок.
        - Да ты охренел!! - Лицо Трирха покраснело до цвета сваренного рака. По широкой груди медленно стекали остатки душистого соуса с чесноком.
        - М-да… это тебе придется песком оттирать, - писарь неторопливо провел пальцем по соусу. - А вот это, - указал на набухающий синяк под челюстью некромага, - будет болеть. И нехило. Пошли, что ли?
        Уже оправившийся и спокойный бугай Трирх подал руку все еще лежащему Альфарану. Получил подсечку. Упал. Подскочил - снова получил - и снова упал. После чего сам ухватился за протянутую руку уже вставшего некромага, еще раз отряхнул мундир, и троица выдвинулась по направлению к центру рынка.
        Там действительно что-то было. Обыкновенный человеческий гомон сдабривался глухими ударами и тоскливым чавканьем.
        В конце концов Альфаран не выдержал.
        - Трирх, какого хрена? Гаркни на них, пусть дорогу уступят!
        Тот послушно исполнил просьбу.
        - Ну не так же…
        Большинство стоящих к троице людей тихо и молча рассосались неведомо куда. Те самые шумы, правда, не прекратились, однако теперь стало хотя бы видно что и как.
        В центре рынка стояли кругом несколько деревянных будочек - специальные места для торговли, можно сказать, элитные. Теперь же две из шести будок были снесены, и товар, хранившийся в них, был полурассыпан, полуразмазан по земле. И если для цветных тканей это было плачевно, но все же переносимо, то продукты с Иллидианиса этого стерпеть не могли. Причиной такого разгрома являлась лошадь, в данный момент валявшаяся на боку. Что странно, была она без сбруи и даже без клейма. А дерущиеся торговцы и издавали львиную долю того самого шума.
        - Всем стоять на месте, городской патруль!
        Естественно, зычному заявлению Трирха мало кто последовал. У большинства зевак сразу же нашлись важнейшие дела, к которым они предпочли вернуться, потихоньку уходя с рынка. На месте действия остались лишь торговцы (ныне стоящие подобно каменным статуям) и несколько очевидцев, которые все-таки решили последовать букве закона.
        - Ты, ты и ты, - дерущихся было трое, и Трирх обвел жестом всех, - сюда. Что случилось?
        Говорить начали сразу и все. Соответственно, все превращалось в кашу, слушать которую было нереально.
        Альфаран всплеснул руками и взял за плечо высокого темноволосого человека, на котором, помимо всего прочего, был приметный кожаный фартук.
        - Стоп. Ты первый.
        - До шо, господин патрульный? Я говорю ему, - тот кивнул головой в сторону такого же высокого, только одетого более роскошно человека, - убери свою жратву с моих тканей! Запачкаешь, убери, говорю! А он меня по матушке, да в срамное место послал… тут я ему ка-а-а-а-ак…
        - Понятно. А ты тут с какого бока? - обращение к третьему, который тут вроде ни ухом ни рылом. Одежда на нем была очень легкая. Безрукавка из теплой по виду ткани, такие же короткие штаны. На ногах у него были сапоги-обмотки, защищающие от горячего песка.
        - Да я лошадьми торгую, господин… - елейно заговорил третий. - Вот осматривал я, значится, товар и тут вижу, какой-то шкет шасть на мою лошадь, и был на ней таков! Ну, я, конечно, за ним, толпа, не убежит далеко же. Ну а он тут упал, две будки сбил и сбежал. А эти двое… - он потер правый бок, примерно там, где печень, - меня молотить начали. «Твоя же лошадь, ты виноват!» - передразнил он.
        Альфаран вздохнул и потер щетинистый подбородок:
        - Так… По ходу, все просто. Простая драка, можно замять. Лий… Лий? Ты чего там высматриваешь?
        Во время разговора с торговцами писарь отошел в сторонку, к упавшей лошади, и обошел ее по кругу. Зайдя за мускулистый круп, он присел, хмыкнул, встал и быстром шагом пошел назад.
        - Нет, не замнем, - сказал он, подойдя к некромагу. - Аль, там мертвяк. Мальчишка - на него лошадь упала. Воришка он, похоже. Придется из управы людей звать.
        Почему-то торговец лошадьми побледнел.
        Надо сказать, что на дальнейшую жизнь друзей это не повлияло никак. Даже наоборот - на первом же построении торжественно зачитали благодарность за «Внимательность, храбрость и предотвращение паники». Стоит, пожалуй, добавить, что укравший лошадь мальчишка (его ребра буквально вдавило внутрь, порвав легкие) оказался не совсем вором. Он был рабом у этого самого торговца лошадьми. Но не законным, мальчишку похитили из дома и продали в рабство. Конечно же, когда дело раскрутилось, то нашлась и его семья - не очень богатые, но зато уважаемые дворяне с Иллидианиса. Торговец был повешен, мертвый мальчишка - торжественно увезен в Иллидианис, где был похоронен в фамильном склепе. Все хорошо, что хорошо кончается.
        Ну, вот и наступило, наконец. Сорок пять на сорок пять. От базы до базы - ровно пять километров. Командир первого отряда - Альфаран. Второго - Лий. Третий день учений, вечер.
        Первые два дня - тактическо-бытовые. Необходимо выбрать место для базы (на выделенной под учения территории, конечно!), расположить основные сооружения (штаб, лазарет, кухня, сортир), обустроить оборону… Дел нашлось всем. Альфарана выбрали лидером, как самого начитанного и умного, Лия, собственно, по тем же причинам. Так уж получилось, что друзей разделили по две стороны, и писарь, если можно так сказать, оказался в большинстве.
        Некромаг обдумывал свое положение, сидя на простейшей деревянной табуретке и держа на коленях лист бумаги. Дела шли не то что хуже некуда, но хитрый Лий уже успел нанести удар, взяв в плен разведывательный отряд из трех человек. Итого - сорок два на сорок пять. Усугублялось положение еще и некой криворукостью личного состава. К примеру, складной деревянный стол умудрились поломать.
        Помимо того, думать мешал еще и сидящий рядом противно ухмыляющийся наблюдатель. Их было несколько - следили, чтобы никто ничего не нарушал… формально, конечно. По-настоящему, все обязанности наблюдателей заключались в хождении по лагерю, к ехидным смешкам, где можно и где нельзя, время от времени ворчанию в стиле: «Вот бараны, ничего не умеют».
        В данный момент третий пункт повторялся каждые три секунды из-за попавшего в плен отряда красных. Синие, с Лием во главе, уже прислали ехидный ультиматум с предложением сдаться. В данный момент он и лежал у него на коленях.
        Альфаран вздохнул и громко крикнул:
        - Вестовой!
        Вестовой синей команды влетел в палатку. За ним стоял конвой.
        - Передай эти каракули назад своему командиру. Мне своей бумаги хватает. А подтираться этой я не стану - жестковата.
        Вестовой кивнул, схватил свернутый трубочкой лист и вышел.
        - Это, конечно, очень гордо и по-мужски. Но глупо, - вставил замечание наблюдатель.
        - Не глупо. Я не зря обработал бумагу «ядом». Я сомневаюсь, что посыльный будет мыть руки перед едой.
        - То есть отравить командира синих ты не надеешься?
        - Не-а. Он прекрасно знает меня, а я прекрасно знаю его.
        В палатку вошли конвойные.
        - Господин командир, разрешите обратиться! - рявкнул один из них.
        - Ну? - кивнул Альфаран.
        - Проводили, как вы и сказали! Глазами зыркал много, но ничего не подкинул и не испортил!
        - Ну вот и отлично. Вернуться на пост.
        - Так точно!
        Помимо всего прочего, некромаг лично донес на горбу деревянный ящик с выданными ему из библиотеки текстами - это разрешалось. Это были уже не раз читанные им еще в Ордене хроники великих сражений. Очень подробные, с картами, описанием тактик разных отрядов и кое-где даже с комментариями тех, кто в этих отрядах был.
        Подперев подбородок кулаком, Альфаран погрузился в чтение.
        …День пятый. Десять против тридцати. И все очень-очень глупо. Даже наивно. Не учтено было самое очевидное и банальное, но чего было и представить нельзя.
        Предательство.
        Вот такие вот учения.
        Один из кашеваров «отравил» пищу в общем котле, из-за чего постепенно «умерли» почти все - начиная с часовых. В живых остался, собственно, Альфаран, который питался отдельным пайком, и несколько человек, которые по каким-то причинам есть не стали. Конечно же, кашевара торжественно «повесили», после чего был объявлен сход.
        Наступала ночь. Легкий палаточный лагерь был сразу же перебазирован под такое малое количество людей.
        - Значит, так. Сдаваться мы не будем, даже если хочется, ибо командир я, и решаю тоже я. Но нас всего десять. Так что будем думать. Но для начала…
        Альфаран прошелся перед стоящими навытяжку солдатами. Необходима стража. А на его задумку годились не все. Кроме того - десять человек это уже стадо, а не стая. В итоге пятеро солдат были отправлены на посты.
        - А вот теперь предлагайте идеи. Но в темпе. Сорок минут, не больше.
        - Может, так же отравить, как они нас? - слово взял Торун, смуглокожий, довольно низенький, но верткий, как уж, солдат.
        - Можно было бы. Но их тупо больше. А согласно правилам, захват знамени при таких потерях - это проигрыш.
        Больше мнений не было. Молча Альфаран вынес из палатки карту.
        - Вот тут мы, - ткнул пальцем он в расстеленный на песке лист. - Тут они. Нас мало, их больше. У нас есть преимущество - вряд ли они думают, что мы решимся атаковать, и атаковать сейчас. В то же время, если и атаковать, то именно в эту ночь. Больше вариантов нет. Со мной идете все вы, все, кто остались. Мы совершим диверсию. Слушайте мой план…
        …Торимхат. Пограничный город Симуранского королевства. События более чем трехсотлетней давности. Времена пограничных столкновений с Ротроссинской Империей.
        Батальон солдат осадил Торимхат. Городок, кстати, небольшой. Скорее, большая каменная деревня, чем город. Тысяча человек, обученных воевать и отлично вооруженных, против пятисот, из которых чуть ли не больше половины - женщины и дети.
        Торимхатцы не победили. Но и не проиграли. Располагаясь в лесистой зоне, Торимхат был воистину охотничьим городом. Его население изматывало врага своими вылазками. Яд в пищу или испоганенное вооружение. Убитые офицеры. Под конец один искусный охотник совершил покушение на подполковника: неудачное, надо сказать, подполковник был всего лишь ранен. Но именно это позволило выгадать еще время, и помощь наконец подоспела.
        …Шестеро «мертвых» синих снимали с себя форменную одежду. Они зябко ежились - песок был холодным. Таких искали долго - все-таки под каждого требовался хотя бы близкий размер. Кое-как нашли, хотя тот же Торун не меньше пяти минут как следует оправлял слишком большой для него мундир.
        Альфаран тем временем сидел на песке в раздумьях. Все бы ничего - и чужая одежка в пору, - но шрам и бельмо….
        - Ладно, хорошо, - наконец сказал он. - Сейчас делаем так, как договорились. Первый - идешь и «травишь» еду где только можешь, - для удобства некромаг разделил всех по номерам. - Второй, ищешь, куда они складируют оружие. Найдешь - ломаешь, портишь, и все такое. Третий - кидаешь дрожжи в их сральник.
        Синхронный сдержанный смех.
        - Между прочим, вонища будет знатная, это я гарантирую. Четвертый и Пятый. Займите места тех идиотов, что мы взяли в…
        Один из уже связанных идиотов промычал сквозь кляп:
        - М-м-м-м-м!!!!
        - Заднице слова не давали, - подытожил некромаг. - В общем, займете их места, там, где вы их сняли. Поняли, что говорить, если придерутся?
        - Так точно!
        - Ну-ка… Пятый… Ты какого черта тут делаешь, это же не твой пост?!
        - А?..
        Внезапно вмешался тот, кого назвали Четвертым, долговязый парень, довольно худой, но с неожиданно мягкими чертами овального лица и зелеными, опять же мягкими глазами.
        - Ничего не знаю, братуха. Сидел себе, страдал херней, так меня за шкварник - и на пост. Даже пожрать толком не дали, смекаешь, блин?
        Альфаран удовлетворенно кивнул:
        - Вот, молодец, усвоил.
        Но теперь вопрос задал почти что невидимый в темноте Пятый:
        - А какая ваша задача?
        - Я «убью» командира синих. Как все закончите, встречаемся тут. Если меня не будет слишком долго… ну минут сорок, самое большее - час, то возвращаетесь в лагерь.
        Коротко и лаконично.
        - За работу. Я пойду чуть позже.
        Чужая форма сидела хорошо, как влитая. Деревянный зачарованный меч лежал в ножнах. Магия была легкая и слабенькая - чтобы оставлять красную кляксу при нажатии на небольшую кнопочку на рукоятке. Кнопочка располагалась сразу под гардой, под указательным пальцем - достаточно было всего лишь усилить давление.
        Щурясь, Альфаран смотрел из-за холма на освещенный кострами лагерь противника. Расслабились… никто не заметил, как пять фигур несколько неуклюже проникли на территорию.
        Некромаг улыбнулся… мышцы ног напряглись буквально сами собой. Бросившись на песок, он, как гибкая ящерица, пополз в лагерь.
        Шшух, шшух, шшух… Легкий шелест песка мог бы выдать ползущего человека, будь он более громким. Часовой мог обернуться назад и увидеть крадущегося человека. Но не посмотрел и не увидел. Прокравшись сквозь один из постов, Альфаран заполз за одну из палаток, маленьким ножиком легонько разрезал твердую ткань и вполз в темноту. Наткнулся на свернутые спальники… значит, все на постах или на территории лагеря. Однако время отбоя уже прошло, расслабились, значит, гуляют где попало.
        Все нужно делать быстро. Пройтись руками по одежде - не попал ли куда песок? Вполне может помешать. У сапог Альфаран предусмотрительно прижал обмоткой голенища к ногам. Несколько неудобно, зато изолирует. Ну, теперь-то можно и развязать - не помешают. Закончив приготовления, некромаг слегка раздвинул полог и глазком выглянул наружу. Палатка, на которой вышито изображение Мирайлы - лазарет; палатка с ложкой и вилкой - это, значит, кухня. Посреди, всего метрах в семи от большого костра, опытный глаз зацепился за палатку с двумя мечами по бокам от входа. Командирская.
        Сделав еще два надреза по бокам своего убежища, некромаг тщательно обследовал местность. Все упрощалось - видимо, после отбоя большинство солдат собрались вместе, чтобы как следует отметить уже такую близкую победу. Возле командирской же было лишь двое обязательных часовых, но и те уже клевали носом. К слову говоря, обозревая чужой лагерь, Альфаран заметил Третьего, который крадучись шел на выход. Значит, дрожжи уже подкинул… через три часа в лагере будет не продохнуть. Некромаг хихикнул и выскользнул из палатки.
        Некоторые сооружения явно отдавали шумом - их следовало обходить. Все ближе и ближе к командирскому убежищу, в теньке и крадучись.
        Дойдя до палатки, Альфаран приложил ухо к холодной ткани… Тридцать секунд, минута, полторы… ни звука. Нож из складки тряпки над голенищем - в руку и снова резать ткань. Только теперь уже гораздо медленнее, бесшумно. Прощупав стеночку - не наткнуться бы на что, - некромаг тихонько повел лезвие вниз. Тихое «вжжжжж» действительно было тихим, стоило очень сильно напрячь уши, чтобы его услышать.
        В палатке было сумрачно - ее освещала только одна свеча.
        Лий спал, как алкаш под забором, - не сняв обмундирования и растянувшись на спальнике во всю ширь. Открыв рот и посапывая, он до жути напоминал большого младенца, сытого по уши и очень этим довольного.
        Деревянный столик у синих был цел. Сидевший за ним войсковой наблюдатель методично заполнял какую-то бумажку. Чуть левее лежал его деревянный планшет с чернильницей, разъемом для перьев и стопкой бумаг.
        Наблюдатель поднял голову и округлил глаза. Но стоит отдать ему должное, он промолчал. Улыбнулся уголком рта и снова погрузился в свое дело.
        Тихонько прокравшись (было не по себе), некромаг вынул из крепления невысокое древко с синим знаменем. Срезал его, свернул и сунул себе за пазуху. Само по себе похищенное знамя победы не давало, но плюсом это будет немалым.
        Лий все так же спал… Проснулся он, лишь когда мозолистая рука закрыла ему рот, а на шее уже расплывалось красное несмываемое пятно.
        - Молчать. Ты убит.
        Командир синих покорно поднял руки и лег обратно на кровать.
        Альфаран же выскользнул из палатки и тем же путем пошел к выходу из лагеря. Дело сделано.
        К слову говоря, свою задачу отлично выполнили все. Деревянные мечи, стоящие по типу «пирамидка», просто похитили, стянув их пучками (сломать их было проблематично). Во все большие котлы, как в пищевые, так и для воды, был насыпан «яд». А поутру лагерь синих ожидало не только лицезрение результатов вылазки, но и вонючая, затронувшая несколько палаток лужа бродившего дерьма.
        Обезглавленный отряд синих (коих осталось два человека - остальные «потравились») капитулировал тем, кого уже считал побежденными.
        Синих от увольнения временно отлучили. На три недели, если сказать точно. Все эти три недели они были безвылазными посетителями полигона, что очень понравилось все еще присутствовавшему в замке генерал-лейтенанту.
        В день увольнения Альфарана в начищенной парадной форме, со знаками отличия ротного лекаря, вызвал к себе майор. Точнее, некромаг сам пришел к нему, и вызов застал его буквально на пороге кабинета.
        Их разговор был долгим, даже очень. Но самое важное, конечно, произошло в конце.
        - Господин майор, я прошу у вас разрешения написать заявку о поступлении в Иллидианисскую Офицерскую Академию.
        Авид улыбнулся и полез в тумбочку:
        - Решился все-таки? Молодец. Тебе будет легче, чем кому-либо. Я поговорю на твой счет с генерал-лейтенантом. Согласишься на мою протекцию, или сам?
        - Почему бы и нет?
        А дальше был пир в одном из недорогих кабачков города. Лий и Трирх прибыли туда самовольно, все-таки чуть ли не последний раз друга видят! Праздник растянулся на всю ночь. И поутру от вина всех сортов действительно не было изжоги.
        Глава 4
        Увлекательная жизнь в подземных недрах
        Монотонный скрип пера терзал уши уже больше пяти минут. Как назло, все стулья в маленькой канцелярии были заняты, и поэтому Альфарану пришлось ждать стоя.
        В новой форме он чувствовал себя… неудобно. Прежде всего непривычен был пошив. Вместо привычной жесткой ткани, с кольчужными вставками на предплечьях, плечах, животе и спине, торс покрывал серого цвета мундир строгого покроя. Четыре начищенные пуговицы ярко блестели. На выглаженных лацканах были две черные нашивки. Первая изображала обыкновенное звание юнкер-лейтенанта, то есть человека, проходящего испытательный срок перед поступлением в Академию. Такое звание являлось чисто номинальным, находясь где-то между рядовым и младшим офицерским составами, что и обозначала приставка «юнкер». Маленький же красный крестик на второй нашивке обозначал лекарскую специализацию во время службы.
        Помимо всего прочего, форма этим не ограничивалась. Кожаная поясная портупея была не просто так - новенькие ножны с легкой парадной саблей приятно бились о черные строгие брюки и такого же цвета сапоги с высоким голенищем.
        Ну а уж в рубашке с накрахмаленным воротником некромаг чувствовал себя ну точно как в хомуте!
        - Юнкер-лейтенант Альфаран… имя рода?
        - Э-э-э… - а вот этого он не учел никак и потому совершенно справедливо замялся. - Видите ли… я сирота… и поэтому…
        - Да ладно, ладно, - пожилой писарь поморщился. - Знамо дело, много вас таких. Пойдете пока без родового. Потом, при поступлении, вам его присвоят.
        Вслед за этим он неспешно наплавил немного сургуча и шлепнул на верхнюю бумагу из стопки печать.
        - Ваша офицерская сумка-планшет.
        Точно такая же, как и у тех проверяющих на учениях - кожано-деревянная, она тоже заняла свое место на портупее.
        - Это все, юнкер-лейтенант. Можете идти.
        Альфаран поправил на голове белую пилотку с курсантской кокардой и вскинул руку:
        - Благодарю.
        После чего повернулся (сапоги громко скрипнули) и вышел из канцелярии.
        Генерал-лейтенант действительно помог. Замолвив словечко за некромага, он значительно упростил ему процедуру поступления, лично проследив за немедленным выделением места для прохождения испытательного срока. Крепко пожимая руку юнкер-лейтенанту, он добродушно пробухтел хриплым баском:
        - Ну, пройдешь-на, срок-на, добро пожаловать-на в Академию! - о его косноязычности ходили байки. - А не пройдешь-на, извини, боец, сам виноват-на.
        В той самой сумке-планшете находились все бумаги. Основным, конечно, был приказ о приписке юнкер-лейтенанта Альфарана к гарнизону рудника Корумус, на должность заведующего лекарским отделением. По истечении испытательного срока, длиною в два эрцена, в зависимости от характеристики с места прохождения срока, произойдет или зачисление в Академию, или, соответственно, отказ. Десять седмиц - немалый и вполне достаточный срок.
        Провожать бывшего рядового собралась вся рота. Точнее те, кто остался служить еще - за два года, проведенных в армии, многие ушли.
        - Ну, бывай, командир… хе-хе! - Трирх, шутя, сбил с Альфарана пилотку. - Еще нами, придурками, командовать будешь!
        Немного ранее некромага пытались качать. Но по причине слишком низких потолков в казарме все это закончилось синяком на коленке и чуть было не испачканным в пыли мундиром, поэтому от этой затеи решили отказаться, ограничившись дружескими похлопываниями по спине, плечам и голове.
        Альфаран поднял пилотку с земли, отряхнул и невозмутимо надел ее на голову.
        - Ну, ребята, мне идти пора. Не поминайте лихом, если что, и удачи вам во всем!
        Лий ответил за всех:
        - Бывай, Аль. И тебе удачи. Ей-богу, тебе она понадобится больше.
        Сильно толкнув дверь, некромаг окунулся в жаркий день, стоявший снаружи. Почему-то свербило в носу, и чесались глаза… да и уходить было грустно. Но будь что будет. Кроме того, идти на повышение Альфаран решил не только из-за желания возвыситься, нет… С недавних пор его не оставляло ощущение, что за ним кто-то следит. И даже артефакт, стирающий магический фон, уже не помогает. Надо было бежать. Ну а тут такая возможность!
        Подходя к порту, пришлось раскрывать планшет и лезть в документы. До острова, на котором располагался рудник, Альфарана, как находящегося на испытательном сроке, то есть и на королевском довольстве тоже, должны были доставить бесплатно. Но вот посмотреть название корабля юнкер совершенно забыл.
        - Хм… «Медуза».
        В порту царили свои запахи. Прежде всего это запах моря. Ни с чем не сравнимый, солоноватый и притягательный, он полновластно царствовал в порту.
        Что еще - ветер. Было жарко, но все равно, и многочисленные корабли, и паруса заставляли понимать - ветер есть. И он рядом. Жара никогда не будет бесконечной, а вот ветра дуют и в холод, и в зной.
        Ну и, конечно же, море. Лазурные, переливающиеся под солнечными лучами волны лениво плескались. И не будь вокруг ругающихся во весь голос рабочих, скрипящей оснастки кораблей, катящихся тележек и иного шума - все заполнил бы неторопливый и величественный звук волнующегося моря.
        - Любезный, где тут «Медуза» находится?
        Средних лет человек, монотонно двигающий челюстями, неспешно повернулся к Альфарану.
        - Не знаю. - После чего выпустил в противоположную сторону длиннющую бурую вожжу слюны.
        Будь кораблей поменьше, можно было бы отправиться искать самому. Но Ариохский порт славился своими размерами, и он наглядно доказывал это количеством стоящих в нем кораблей.
        Впервые попавший в такую атмосферу некромаг растерянно завертел головой, на несколько мгновений потеряв самообладание. Которое, к слову говоря, вернулось к нему сразу же, как только взор зацепился за стоящую особняком деревянную будку, выкрашенную в белый цвет.
        Сидящий внутри бородатый человек явно был недоволен будкой, небом, солнцем, жарой, да и всем миром в частности. Что и выплеснул на первого попавшегося под руку человека, а именно - Альфарана, задавшего ему простой вопрос:
        - Не подскажете, где тут «Медуза» стоит?
        - Ходят тут всякие, заняться нечем, что ли, пшел вон отсюда, пока не вышел и морду не набил!! - судя по всему, посмотреть на задавшего вопрос он посчитал недостойным себя и поэтому добавил еще несколько грязных слов.
        За что и поплатился, ибо некромаг не отличался особо спокойным нравом. Молча и спокойно в ответ на красноречивую тираду сунул руку в окошко и крепкой рукой схватил сквернослова за неухоженную бороду.
        - Где стоит «Медуза»?! - легкое движение рукой, и обладатель бороды встречается носом с досками будки.
        Изнутри раздался шелест бумаг, и сдавленный голос ответил. Конечно же, уже совсем другим тоном:
        - Номер тридцать, номер тридцать - там пришвартован! Отпусти!
        - Спасибо, - и еще два глухих удара. Для профилактики.
        Оглянувшись по сторонам, Альфаран никак не мог понять, что за номер, какой номер и где он? Однако, осматривая очередной корабль, он, наконец, заметил на причале, недалеко от него, столб, к которому был прибит лист железа с надписью: «1».
        Метров через сорок, там, где стоял второй корабль, - столб под номером 2.
        Еще дальше виднелся третий столб.
        И судя по всему, до столба под тридцатым номером еще топать и топать.
        …Корабли, корабли и еще раз корабли. Дойдя, наконец, до этого проклятого столба под номером тридцать, Альфаран испытывал только одно желание.
        А именно засунуть этот столб (не снимая с него железный лист!) в одно из срамных мест тому, кто этот порт построил. Во всяком случае, нехилая толика лоска с некромага уже сошла.
        Мундир был слегка помят, на светлом воротнике рубашки были разводы пота. Будь у некромага длинные волосы, они тоже были бы мокрыми насквозь, однако сейчас мокрой была только нижняя часть пилотки. Помимо всего прочего, ужасно стала мешать наплечная сумка с личными вещами.
        - Ну, наконец-то… - выдохнул некромаг, после чего подтянулся, тщательно оправил мундир и ступил на трап.
        Войдя на корабль, он сразу же стал объектом внимания всех матросов.
        - Кто таков? - подошел к юнкеру один из них. Голый по пояс, он поигрывал развитыми мышцами. На загорелой его руке, совместно с мышцами, двигалась татуировка - какая-то морская тварь из легенд. - Чого надо?
        Альфаран с некоторой натяжкой оторвал взгляд от татуировки (сделана была на редкость хорошо) и, наконец, ответил:
        - К капитану проводи. Я на Корумус плыву, на этом корабле.
        - Тю, дурачь, - только сейчас некромаг понял, что татуированный говорит с каким-то акцентом. - Плаваеть гимно, а корабли - ходють. Пийдев за мною, до капитану проведу.
        За матросом - в глубь корабля, по узкой лестнице. Пару раз задев деревянную стенку, Альфаран подумал, что мундир уже ничто не спасет.
        Кабинет капитана не отличался какой-либо роскошностью или размерами. Средних таких размеров комнатка. Но жары в ней не было, и некромаг сразу почувствовал себя легче и увереннее.
        Поэтому он совершенно спокойно прошел к столу, за которым сидел капитан корабля.
        - Юнкер-лейтенант Альфаран. Родового имени не имею. Вот мои документы.
        Несколько бумаг с сургучными печатями легли на стол.
        Капитан огладил короткие седые волосы и потер подбородок, заросший седой же щетиной. Его карие глаза быстро, хотя и с видимыми запинками, пробежались по строчкам. Прочтя все, он поднялся с простенького деревянного стула и протянул некромагу мясистую ладонь.
        - Налрас. Можно на ты.
        Альфаран завершил рукопожатие и криво улыбнулся:
        - Сколько будет длиться плавание? И могу ли я пройти в свою каюту?
        - Седмицу не меньше, моя «Медуза» крепка, но тихоходна, - капитан тоже улыбнулся, что придало его широкому лицу добродушное выражение. - Каюта твоя - напротив моего кабинета. Заваливай, спи. Отплываем вечером, ближе к ночи, время еще есть.
        Некромаг узнал у какого-то матроса, что еще не больше четырех часов дня - времени действительно было еще много. Единственный раз за весь день, уже лежа на жесткой кровати, некромаг позволил себе полностью расслабиться и уснул с легкой душой.
        Уже наступила ночь, и корабль три часа как плыл в открытом море, когда Альфаран наконец проснулся. Встав с койки… он тут же упал обратно. Голова ехала кругом, а из желудка, к горлу, с самыми ясными намерениями полз твердый комок.
        Толком не одевшись, юнкер вылетел на палубу и, перегнувшись через поручни, облегчил желудок в бездонное море.
        - Смотри не упади! - этот голос, внезапно прозвучавший сзади, был ему не знаком.
        В перерыве между очередным «облегчением» некромаг смог ответить:
        - Плевать! Хуже уже не будет!
        - Ну, это ты зря. Первый раз - всегда самый тяжкий, - говоривший встал рядом с Альфараном и похлопал его по спине. - Если сильный, то дня через три привыкнешь.
        Некромаг, наконец придавший своему телу нормальное положение, обернулся… и узрел лишь спину карабкающегося на мачту моряка. Тусклый лунный свет выделял светлые волосы, длиной примерно до ушей. Больше ничего не было видно.
        - Спасибо, что ли… - неуверенно произнес Альфаран.
        Желудок, наконец осознавший себя пустым, позволил своему хозяину передохнуть, и юнкер-лейтенант, слегка ежась от зябкого ветра, прошел на корму корабля. Вдали яркими огоньками сиял порт. Корабль покачивался. Вид был завораживающий: море и далекие огни. Они отвлекали от всех проблем.
        В конце концов, устав терпеть прохладу, юнкер хлопнул себя по бокам и решил вернуться в каюту. Однако, войдя внутрь, он увидел сидящего на стуле капитана.
        - Альфаран, да? Вижу, что тоже не спишь. Разделишь со мной поздний ужин? Поговорим за жизнь, и вообще… нам семь дней друг с дружкой плыть.
        - Не откажусь.
        Мундир уже вполне высох и, несмотря на некоторую помятость, выглядел все еще вполне прилично. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, некромаг направился в кабинет к капитану. Конечно же, сабля осталась в каюте - не таскать же ее всюду?
        Стол, на котором днем находились бумаги, теперь был заставлен металлической посудой. Надо сказать, что запахи из этой посуды шли отменные.
        - Суп рыбный. Картошка, тушенная с мясом. Ну и вино - куда ж нам без него? - щедрым жестом капитан указал на стул и дождался, пока гость сядет. - Ну, давай за то, чтоб доплыть быстро и без происшествий!
        Он торжественно поднял над собой железный стакан с вином, выпил почти все, но остаток выплеснул наружу, в открытое окно.
        - Обычай такой. Чуть-чуть от первого стакана - морю надо подарить. Но именно чуть-чуть… ладно. Ты чего такой скованный-то?
        Альфарану, в самом деле, было не по себе. И в самом деле, не странно ли такое проявление гостеприимства к практически незнакомому человеку?
        Казалось, что капитан угадал мысль.
        - Да не мандражуй ты, я всегда так. Повторяю, нам седмицу вместе плыть. Не лучше ли сразу разрешить, кто есть кто?
        - Лучше, - кивнул Альфаран и так же залпом выпил стакан вина.
        - Ну вот и отлично, - капитан снова улыбнулся. - Не каждый день я перевожу людей, знаешь ли! Обычно королевские грузы, это еда или инструменты - ну то, что нужно на руднике, проще говоря. А вообще, чего это тебе выдали бумагу на право бесплатного плавания? Обычно же юнкера сами оплачивают.
        - Отличился я, ну генерал-лейтенант рол Арртоно за меня словцо замолвил, и вот выдали. Вкусный, кстати, суп.
        Седое лицо снова расплылось в ухмылке:
        - Это не мне, это повару… м-да. А имени-то у тебя родового почему нет-то?
        Разговор длился долго. Сначала неспешно и тихо, но после двух опустошенных графинов вина он усилился, подобно ручью в горах. Закончилось все тем, что спящего на стуле Альфарана разбудил упрямый луч солнца, уже несколько минут бивший в здоровый глаз.
        С хрустом зевнув, некромаг открыл тот самый глаз и громко выругался. Наступил первый день плавания.
        Нет, в остальные семь дней не было ничего особо запоминающегося. Ну если не считать особым случаем шторм, который стряхнул в море того самого татуированного матроса… капитан рассказал по этому поводу презанимательную историю.
        Торка (так звали матроса) ветром скидывало уже далеко не раз. Впервые это с ним произошло довольно давно, в пятнадцать лет.
        - Ну, так вот… упал он, значит, только теперь уже с мачты, и головой на палубу. Все позабыл! Ну, натурально младенец!
        - Во, во, - сидящий на бочке матрос кивнул, отправляя в рот виноградину - Не будь кэпа, быв я бы идиётом яким…
        - Ну что, откормили мы его, выходили, выучили. Таким, как прежде, стал. Только говорит теперь - сам видишь как!
        - Вижу! - усмехнулся Альфаран и поднял голову вверх, любуясь на звезды. Шел пятый день, а точнее ночь.
        Поутру же некромаг смог увидеть далекие-далекие скалы, в окуляре подзорной трубы казавшиеся щепочками. Уже тогда ему стало понятно - уютом на Корумусе даже и не пахнет.
        …Рано утром, часов так в шесть, корабль наконец подошел к пристани. В густом как сметана тумане ярко и отчетливо виднелся лишь маяк, дымивший потушенным недавно костром. Сама же пристань, стоявшая на песочном побережье, была рассчитана на один корабль - что неудивительно, капитанам, не находящимся на королевской службе, причаливать к Корумусу было запрещено. Кроме, конечно, особо чрезвычайных ситуаций, но даже если такая и случится, то посланник обойдется шлюпкой.
        Повнимательнее приглядевшись, Альфаран переобулся в тяжелые кованые сапоги с массивной подошвой - песочное побережье особой протяженностью не отличалось, через некоторое расстояние переходя в жесткую землю, усеянную галькой.
        Некромаг сошел в мягкий песок и оправил плащ. Погода поражала зябкостью, и он был как раз кстати. К слову, контраст, по сравнению с портом Ариоха, был явным. Всего лишь несколько людей, и почти полнейшая тишина.
        Неглубоко, не выше середины икры, проваливаясь в песок, Альфаран наконец вышел на твердую землю. Только сейчас он подумал, что неплохо бы спросить дорогу к руднику, однако, обернувшись, он не увидел никого - даже корабль был еле-еле виден из тумана.
        Остров Корумус не был таким уж большим. Размерами всего лишь двадцать верст в длину и тридцать в ширину - в большинстве своем он был покрыт скалами и расселинами. Воистину, даром богов стало место, на котором можно было поставить первое здание - бараки, из которых человек начал отвоевывать себе место. И получалось это у него очень хорошо, с каждым годом скалы отдавали свою территорию людям, и глубже были шахты, и больше добывалось ценных ресурсов… Корумус, в некотором роде, был виноградной кистью, висящей посреди колючего терновника. Вкусно - а попробуй, возьми.
        Добывалось золото. Были и серебряные жилы, но мало, и уже с года на год они должны были иссякнуть. Конечно, и твердейший камень - как побочный эффект разведки. Но основной объем добычи оттягивал на себя эртог. «Отауроновым металлом» называют его кузнечных дел мастера.
        Согласно легенде, как-то раз напали на этот хрупкий мирок зловредные демоны во главе со страшным своим повелителем. А кому же защищать всех, как не богу войны? Вот и пошел Отаурон на бой с полчищем врагов. Долго длилась битва, и хоть будучи богом, перебив почти всех недругов, храбрый воин устал. Устал и пропустил удар повелителя демонов. Конечно же, просто так он этого не оставил, сразу же разрубив своей секирой поганую тварь, но кровь из раны Отаурона упала на землю и образовала эртоговую руду.
        Сам по себе эртог не был особо прочен или крепок, хотя все же эртоговый меч ценился гораздо выше меча стального. Но вот уже сплав эртога со сталью, при тщательной магической обработке, являл миру нечто неописуемое. Твердейший доспех, облачившись в который можно смело идти в гущу битвы, и доспех скорее промнется, чем треснет. Или меч, который скорее перерубит врага пополам, чем хоть немножко зазубрится. Но всему своя цена - эртога было не так уж и много, а сплав требовал внушительного количества этого металла. Именно поэтому Корумус был подвергнут такому режиму безопасности. Иначе - никак.
        Альфаран шел по каменистой тропинке уже не менее получаса. Вот уж когда следовало воздать хвалу прихваченным сапогам! Хорошо, что идти оставалось недолго, чуткое ухо некромага уже улавливало голоса людей и прочий шум, присущий любому поселению. Рудник действительно находился не очень далеко от порта. Но тропка шла настолько криво, что путь увеличивался в полтора раза, самое меньшее!
        - Стой, кто идет!
        Вот уж этого юнкер не ожидал. Из тумана, словно в одно мгновение, вынырнул патруль, количеством четыре человека. Альфаран не стал медлить с ответом:
        - Юнкер-лейтенант я! Прибыл по приказу о переводе меня сюда!
        В патруле оказались сплошь молчуны. Тот, что стоял впереди, просто ткнул кольчужным пальцем:
        - Ты. За нами.
        После чего они, как на параде, развернулись и пошли назад к руднику. Сразу видно - не обычные салаги, а уже служившие и хлебнувшие щедрот от бога войны. При всех своих умениях некромаг чувствовал себя неуютно. На все его попытки заговорить ответом было угрюмое «умгм» или просто молчание.
        Прошагав по тропке еще минут так пять или семь, так же внезапно из тумана вынырнули массивные ворота с двумя охранниками снизу и двумя сверху. Верхние, как по команде, взвели арбалеты и прицелились в незнакомца. Один из нижних подошел к патрулю.
        - Эт хто?
        - Задержан по дороге к руднику. Говорит, что переведен сюда. Принимай.
        Такой же четкий разворот, и топот сапог. Все, ушли.
        Зато тот, что подошел от ворот, ехидно поглядел Альфарану в глаза… ну, глаз.
        - Значит, переведен, говоришь? Ну-ка, документики-то покажь… а то вдруг ты шпиён какой, к нам откуда-то засланный… Еще и на харю - страшилище к тому же.
        - Не покажу я документы. Нельзя, приказ такой, - конечно же, никакого особого приказа не было. Но дать отпор было необходимо. - Зови офицера.
        - Чего? Да ты чего, ополоумел?! Да я тебя могу прям тут…
        Вмешался один из арбалетчиков, перебив вальяжно стоявшего стражника:
        - Это ты ополоумел! Что, формы не видишь?! Рось, ты-то чего встал? Зови офицера!!
        Второй стражник, все еще стоящий у ворот, повернулся и бегом «на полусогнутых» ринулся куда-то… в туман. Во всяком случае, это так выглядело.
        Альфаран же еле сдерживался. Хотелось плюнуть на все… поднять ближайшее кладбище парой пассов руками, напустить на селение Ядовитый Туман - в кои-то веки просто не терпеть. Злиться - так в полную силу. Веселиться - так до упаду.
        Но такие мысли надо было гнать. Тем более о Ядовитом Тумане… даже с самым маленьким возможным зарядом маны это заклинание оставляет территорию размером верста на версту смертельно опасной на три дня. На ней ничего не растет, и любой человек умирает в мучениях, оказавшись там. Конечно, постепенно. Сначала появляется раздражение, а потом и язвы на коже… до появления язв еще можно спастись. Но уже после - все. Немаленькие блямбы гноятся и лопаются, превращая жизнь в боль. Ядовитый Туман - одно из немногих атакующих заклинаний некромагии. Шедевр.
        От таких мыслей надо было избавляться - Альфаран тряхнул головой, и снова поймал взгляд приставшего к нему солдата. Ехидный и въедливый, он ясно давал понять - что чем бы дело ни закончилось, одного врага некромаг себе уже приобрел.
        И опять, откуда ни возьмись, из тумана вынырнул стражник и вместе с ним офицер. Один только взгляд на него давал понять - серьезный человек. Хотя бы потому, что его форма, в отличие от формы его материковых коллег, больше напоминала доспех. Стальные пластины на груди, длинная кольчужка, прикрывающая как руки, так и пах… Ну и, конечно же, оружие. Причем сразу видно, что личное - булава с богато расписанной рукоятью.
        Впрочем, эту самую рукоять тут же закрыла опустившаяся на нее рука.
        - Кто такой? - офицер сразу задал вопрос Альфарану.
        Тот быстро раскрыл планшет, достал все нужные документы и подал их в ответ. Молча. Говорить уже просто не хотелось.
        Офицер внимательно прочел каждый из двух листов, покусывая кончик длинного уса.
        - Юнкер-лейтенант, проследуйте за мной, - он протянул документы назад и тут же зычно проговорил, обращаясь уже к охранникам: - Этот человек будет служить у нас. Еще раз его задержите без важной на то причины, прикажу выдать по двадцать горячих каждому! А за сегодня - молодцы, бдительные. Ждите лишней кружки рома.
        Единый хор голосов рявкнул в ответ:
        - Благодарим, господин майор!
        Сам «господин майор» уже шел вперед, и Альфаран спешил за ним. Поравнявшись, он решил заговорить первым:
        - И как тут вообще?
        - Каком кверху. Сам все увидишь. Откуда? - опять покусывая ус, он выразительно провел пальцем, имитируя шрам.
        Некромаг криво улыбнулся и махнул рукой:
        - Да… еще до армии побили.
        - Понятно.
        И, наконец, поселок.
        Если смотреть сверху, с высоты птичьего полета, то сам остров напоминает большой скальный мешок, в центре которого расположены дома и рудник. Несмотря на то что уже не первый год скалы разрушают, все равно они еще господствуют на острове.
        Было довольно уютно. Первым зданием от тропинки к порту была большая баня - одно из немногих деревянных строений. Огороженная небольшим частоколом, она напоминала маленькую крепость, из которой степенно поднимался и растворялся пар.
        Дальше же в основном все из камня - благо он под рукой. Небольшая караулка. Обширные казармы. Несколько вышек. Обычные дома. И в центре - комендатура.
        Проходя по поселку, Альфаран ловил себя на смутном ощущении… ему почему-то тут уже нравилось. Был тут какой-то непонятный и грубый уют, а точнее, спокойствие. Можно никуда не бежать и не волноваться. Это как придорожный трактир - если очень устал, то какой бы поганой ни была еда и сколько бы клопов ни было в постели, все равно тебе это покажется божественным даром.
        Комендатура резко выделялась среди остальных зданий. Прежде всего тем, что в ней было два добротных этажа и даже небольшая пристройка на крыше, в которой висел средних размеров колокол.
        Перед тем как войти, юнкер пару раз глубоко вздохнул и крепко сжал зубы. Несмотря на всю выучку и характер, волнение все же брало верх.
        …Не менее получаса комендант изучал документы. Пустая сумка-планшет висела бесполезным придатком, слегка постукивая о деревянный табурет, - попробуй-ка просиди полчаса без ерзанья!
        Надо сказать, что характера комендант оказался довольно добродушного. Стоя встретил нового офицера (как ему доложили - загадка), сердечно пожал руку, провел в свой кабинет на второй этаж. Из-за маленького роста и короткой, но густой седой бороды он жутко смахивал на доброго дедушку, которому впору только на лавке сидеть да сказки внукам рассказывать.
        Но рукопожатие было сильным и жестким. За добрым взглядом карих глаз чувствовалась железная, цепкая хватка.
        К слову о добром взгляде - он наконец-то вынырнул из бумаг.
        - Честно говоря, твой перевод сюда стал для нас неожиданностью, - комендант облизнул губы и огладил бороду. - Приказ пришел всего три седмицы назад, представляешь, какая горячка поднялась? Старому начлекарством пришлось как можно скорее ускорять документы на перевод… он, кстати, буквально два дня назад уплыл сам. На Иллидианис, повезло старому пердуну.
        Альфаран сдержанно хмыкнул.
        - Он действительно был старым! - укоризненно посмотрел на него комендант. - А пердуном даже меня величают кто помоложе… ну ладно, ладно, разбрюзжался я. Теперь что касается тебя…
        Некромаг изобразил любопытный взор.
        - Да… что касается тебя. Как понимаешь, такой молодой начальник лекарской частью - это знатная проблема. Так что я бы на твоем месте сразу хорошего отношения к себе не ждал. Советую сразу проинспектировать все запасы и свериться с описью. Ежели какое несовпадение, то беги ко мне, разберемся. А то, знаешь ли - много кто за дурманящие лекарства тут душу продаст, а учитывая то, что мы на золотишке-то сидим…
        Он кашлянул и внимательно посмотрел на юнкера. Поняв что-то нужное одному только ему, он снова заговорил:
        - К слову о золотишке. Как понимаешь - учет у нас тут строгий. Тащить не советую…
        - Господин Рольн, да я и не собир…
        - Не перебивай! В одиночку тащить не советую. Но я думаю, что даже идиоту понятно - не тащить отсюда невозможно. Слишком хлебное место. Так что с каждого отсыла золотых слитков будет и нам… по чуть-чуть. Очень и очень по чуть-чуть. Но даже за то время, что ты тут будешь, скопить на мясную похлебку можно. Вроде все. Вопросы есть?
        - А жилье как?
        - Койка и бочка с водой есть в расположении лекарской части. Сортирная дыра - аккурат за зданием. Найдешь, в общем.
        - Тогда, наверное, все! - усмехнулся Альфаран.
        - Ну, вот и отлично, - громко и со вкусом прокашлявшись, комендант зычно кликнул: - Эй там! Кто есть?
        В комнату сразу же вбежал солдат, встав навытяжку, он во все горло рявкнул:
        - По вашему приказанию прибыл, господин комендант!
        - Проводишь нового начальника лекарской части, - жест руки в сторону Альфарана, - к самой части. Далее вернуться на пост. Выполнять!
        - Слушаюсь!
        Зданию лекарской части явно льстило это название. Слишком солидное. Все равно что мелкого-премелкого жучка да обозвать «жучищем».
        Высотой чуть выше первого этажа, всего в три комнаты. Первая комната - пункт выдачи лекарств, единственное помещение, куда есть доступ остальным. Комната вторая - для хранения этих самых лекарств. Третья - личное помещение начальника.
        - Уж не знаю, как и что… - сказал Альфаран, войдя в эту обитель пыли. - Но, по ходу, мой предшественник редко когда добегал до сортирной дыры…
        Действительно, пованивало не только лекарствами, но и тем самым, для чего сортирная дыра, собственно, предназначена.
        Хотя при всех своих минусах имелось и кое-что хорошее. Например, замечательнейший набор алхимических инструментов и приборов (воняло, к слову говоря, из одной лопнувшей пробирки) и не менее замечательнейшие препараты и реактивы. Честно говоря, у Альфарана глаза на лоб полезли, когда он увидел это богатство.
        Так же, уже в личной комнате, одиноко стоял здоровенный, покрытый пылью книжный шкаф, заполненный книгами по той же самой алхимии. Пыли не было лишь на нескольких свитках, мельком прочтя которые некромаг смело кинул их к небольшой печке для готовки еды. Огонь разжигать. Ибо уже из одного названия: «Зелий чудодейственных приготовление, из отходов тела человеческого бренного», было понятно - такое читать отнюдь не полезно. Хотя стало понятно, почему лопнувшая пробирка так воняла.
        Зато остальное содержимое шкафа поражало своей ценностью. К примеру, имелся один из редчайших справочников ядовито-дурманных растений, с рецептами приготовления дурманящих веществ. И Альфаран надеялся по достоинству оценить все эти труды. Ибо одним из основных правил Кларахота была простая истина: «Настоящий маг учится всегда и везде. Даже там, где учиться невозможно».
        За хлопотами уборки и инспекции лекарств наступил вечер. Только сейчас некромаг, наконец, полностью обозрел свою вотчину, которой ему предстояло управлять семьдесят дней. Лекарствами были заставлены несколько шкафчиков, и, к чести предыдущего начальника, стоит сказать - все было на своем месте и соответствовало описи. Ингредиенты для приготовления новых лекарств тоже имелись в немалом количестве. В общем, худо-бедно, но жизнь наладилась.
        Несколько позже, в уже порядком надоевшей форме, Альфаран заявился в местное подобие трактира для офицеров. Распивать спиртное можно было только там, потому в клиентах недостатка явно не было. Что же касается рядового состава - по идее, им хватало маленькой стопки рома утром и вечером.
        Несмотря на каменные стены, некий уют в трактире присутствовал. Довольно большой камин ощутимо согревал обширный зал. Разномастные развешанные звериные шкуры это самое тепло удерживали, не позволяя холодному камню стен портить все впечатление. От громоздкой барной стойки расплывался душистый запах отменного пива.
        За центральным столиком сидела тесная компания, в пять рыл. В одном из этих самых рыл Альфаран смутно заподозрил коменданта.
        Что и подтвердил знакомый голос:
        - Опа, уже разгреб все? Подходи, сидай сюды. Ну-ка, народ, подвиньтесь, подвиньтесь…
        Одеты они были в простое, поэтому определить звание и должность было затруднительно. Кроме того, несмотря на дружелюбное отношение коменданта, взгляды остальных такой добротой не блистали. Некромаг сразу почувствовал себя неуютно.
        - Ну что, народ, - тем временем продолжал комендант. - Знакомьтесь. Это у нас юнкер-лейтенант Альфаран, новый начальник лекарской части.
        Ответом были сдержанные хмыки и угуканья.
        - Понятно… - вздох. - Придется самому… В общем, Аль (кстати, ничего, что я так?), вон тот плешивый молодой человек по правую сторону от тебя - это капитан Лансер, командующий гарнизоном.
        Теперь уже вместо «угу» Лансер вполне себе мирно подал руку, которую Альфаран крепко пожал.
        - Те двое светловолосых и очень говорливых - два брата, оба лейтенанты, Хорс и Лоррен. Они у нас по безопасности рудника. Хорс - главный, Лоррен - заместитель.
        Синхронный кивок обоих - медленное опустошение стаканов с чем-то мутным - закусь квашеной капустой, и молчание. Действительно, на редкость разговорчивые личности.
        - Ну и последний, наш пышноусый…
        - Знаю я его, знаю, - пышноусый пыхнул трубкой. - Я его сегодня утром у ворот встретил. Робалд я, надлейтенант. Уж без родового представляюсь, не в канцелярии, чай…
        И тоже подал руку.
        Комендант явно сгустил краски, говоря про то, что особо хорошего отношения не будет - говорили вполне нормально и дружелюбно, спустя примерно час разговорились даже братья. Речь зашла о заключенных.
        - А все-таки, несмотря на то что опасный рудник и почти все на пожизненном, бывают вообще нормальные заключенные? - сказал Альфаран, оправляя расстегнутую до середины груди рубашку.
        Слово взял старший брат - Хорс. Недобро прищурив глаза, он ответил довольно тихо:
        - Я вот как скажу. Много есть. Есть те, кто ластится и зад лижет. Есть те, кто бунтует. Но нормальных людей среди них нет.
        Со своим вечным покусыванием уса и приятным баритоном влез Робалд:
        - Что верно, то верно. Кстати, тебе надо внимательным быть. Как в обход пойдешь, так каждый будет ныть, - надлейтенант уморительно скорчил рожу, - «да-а-а-айте дурманного, боли-и-ит, си-и-и-ил нету», тьфу! Не верь ты им. Им наврать, как посрать, так же легко.
        - Но все же и присматриваться надо, - мягко повел речь комендант. - Заключенных присылают редко, и если внушительная часть посдыхает, то втык будет знатнейший!
        - Тост! - поднял руку со стаканом плешивый Лансер. - За то, чтоб они работали много, были тихими и не портили нам кровь!
        Выпили и закусили, но комендант нахмурился:
        - Лансер, не налегай. А то ведь не посмотрю, что офицер - доступ к выпивке ограничу.
        Только сейчас Альфаран обратил внимание, что пузатая бутыль рома уже почти пуста. Но в то время, как все сияют трезвостью, капитан уже готовится ловить зеленых тролленышей. То есть упился в умат.
        Поэтому в ответ на отповедь коменданта он тупо потянулся к бутылке.
        - М-да. С таким командующим и врагов не надо, - со вздохом подытожил Робалд, отодвигая емкость. - Кому его до хибары тащить?
        - Ну-у-у-у…
        Альфаран отодвинул стакан (пить эту гадость сил уже не было) и поднялся во весь рост:
        - Да чего там, давайте я. Только куда вести?
        - Там, где ворота, вход в скальный форт, - начал объяснять тот же Робалд. - От входа, шагов двадцать направо, будет такая добротная полуземлянка. Заведи, уложи. Осмотрись еще, если есть хоть капля чего-нибудь, типа вот этого, - кивок в сторону разлитой на столе лужицы рома, - то забирай, а то он упьется.
        Пьяный, но худо-бедно еще стоящий на ногах капитан был проблемой.
        - Шта? Худа? Блаходарю за орден, господин генерал-маршал! - Ром в бутыли был повышенной крепости. Поэтому неудивительно, что Лансера так развезло.
        Но это были еще цветочки… на полпути красочные видения о награде и аудиенции у генерал-маршала сменились лютым желанием спеть.
        - Аа-а-а-а я на-а-а-аточу-у-у свой ме-е-е-еч…
        Дальше этой строчки капитан продвинуться не мог, хотя уже в преддверии своей землянки он запел что-то на ротроссинском наречии.
        Однако войдя в дом, он сам довольно твердым шагом подошел к кровати и плюхнулся туда, не сняв ни камзола, ни сапог. Бурча грязные ругательства, он запустил руку под кровать, и Альфаран еле успел выхватить у него бутылку с чем-то прозрачным. Больше алкоголя в хибаре не нашлось, и перед уходом юнкер все же оставил половину стакана спирта из бутыли. На очень болезненное капитанское утро…
        Время было довольно позднее, и по приходу Альфарана в трактир двух человек уже недоставало. А именно - братьев. Однако все остальные тоже явно собирались уходить.
        - О, я так и знал, - раскинул руки хохочущий комендант. - Нашел пузырище? Оставь его трактирщику, на будущее. Кстати, браток, - это уже было обращение к мужику, стоящему за стойкой, - Лансеру больше не наливай. Скажи, я запретил. Будет буянить, ко мне отсылай. - И теперь уже просто в воздух: - Совсем сопьется же!
        Сердечно попрощавшись со всеми, Альфаран вернулся в свой домишко. Завтрашний день обещал быть интересным. Впрочем, в таком месте неинтересных дней мало… уж при всех недостатках Корумуса, скуке в их число затесаться не удалось.
        Действительно, на следующий день, на обходе, новому лекарю под ноги кидались все кому не лень.
        - Господин лекарь, я себе кайлом по ноге попал! - этот явно дилетант, ногу надо было сначала хотя бы как следует раскровить, а не царапнуть пару раз камнем.
        Имелись и более опытные личности. Это какими же надо обладать трудолюбием и изворотливостью, чтобы достать сахара, как следует натолочь его камнем и глубоко вдохнуть, превозмогая спазмы тела? Хотя дурманное обезболивающее все равно не понадобилось: такое харкание кровью Альфаран просекал на раз.
        Но попадались те, кому действительно необходим был дурман. Однако в большинстве своем они предпочитали его или продавать, или отдавать за долги.
        Самые мягкие условия были там, где добывали золото. Месторождения не углублялись достаточно глубоко, и если не считать тяжелой работы, то особого вреда заключенным не было.
        Ни рыба ни мясо - это все остальное, начиная с угля. Условия потяжелее, но жить можно.
        Но вот эртоговую шахту по праву называли смертным приговором.
        Легко понять.
        Тяжелая добыча, ведь порой для того, чтобы добыть количество эртога, достаточного хотя бы на один хороший меч, приходится добывать до половины пуда руды, если не больше! Кроме того, пыль от этой породы уже через пять лет успешно заставляет шахтера выхаркивать свои легкие наружу. Занимательное зрелище. Именно поэтому в эртоговой шахте никто не жаловался и не просил себе лекарств. Заключенные прекрасно понимали - не спасет уже ничто. А особой боли эртог не доставляет. Даже когда липкие куски легких прилипают к зубам.
        Вообще, было несколько однообразно. Встал с утра - проверил лекарства, пошел на утренний обход. Затем заполнение документов на выдачу лекарств. Плюс еще мелочи, и вот впереди уже обход обеденный, на котором лекарства выдаются. Затем обычно наступало личное время, которое можно использовать как хочешь. Затем - опять обход, но уже вечерний.
        И так день за днем. Не считая, конечно, «казарменного дня», во время которого проводится лекарский осмотр солдат.
        Но уж эту однообразность отлично развеивала алхимия, благо книг было великое множество.
        Не раз, не два и даже не три ингредиенты оказывались то не так смешаны, то не так сварены, то вообще не так подобраны, ибо попробуй разбери, что имелось в виду под описанием: «Растение великого Иллидианиса, дарующее наслаждение, избавляя от боли», ведь растений с такими свойствами очень и очень много.
        Кроме того, бумажной работы на руднике имелось немалое количество. Особенно по гарнизонной части. Однако Лансер, несмотря на видный пост, этими делами не занимался. Как по причине корявого почерка, так и из-за более страстной тяги к рому, чем к писанине. Остальным же офицерам хватало работы и в своей вотчине. Именно так Альфаран приобрел еще одну обязанность - заполнение этих самых бумаг и таблиц. Конечно же, для толкового заполнения нужно было хотя бы немножко вникать в гарнизонные дела… кончилось все тем, что спустя седмицу добрая половина солдат называла юнкера «Второй командир». Лансер против ничего не имел. А поскольку занудством некромаг не страдал, да и по военной части был более-менее сведущим, так и осталось.
        Служба Альфарану вполне нравилась, комендант уже обещал написать рекомендательное письмо, проще говоря, жизнь шла себе, и довольно неплохо. Ну и вот таким вот чередом прошло две седмицы.
        - Господин юнкер-лейтенант! Господин юнкер-лей…
        Бах! Пшшшшш…..
        Закрытый деревянный ставень лекарского дома раскрылся (выбитый ногою), разлетевшись в щепки. Из открытого окна, в свою очередь, выскочил Альфаран собственной персоной. Из всей одежды на нем присутствовало только подобие синих штанов. Упав на землю и перекатившись кувырком, он подскочил на ноги и отбежал еще подальше.
        Тем временем из окна выползал тяжелый желтый дым.
        Посыльный выбежал из приемной комнаты домика и теперь стоял, открыв рот.
        - Ну, чего тебе, блин? А-а-а-ай, влез под руку, горластый…
        Банально от неожиданности разжались пальцы, пробирка с раствором упала на спиртовку и разбилась. Вязкое вещество вспыхнуло, как порох, и сразу же дало вонючий едкий дым.
        - Вас господин комендант вызывает, господин юнкер-лейтенант!
        А значит, нужно возвращаться в дом за формой. Хорошо, что она в личной комнате, в шкафу.
        - Ладно, вали. Сейчас буду, - отозвался Альфаран, направляясь к окну третьей комнаты.
        Ставни оказались не заперты, поэтому внутрь попасть было легко. Конечно, в форме да через окно - не очень удобно, но все же лучше, чем через вонючую комнату.
        Проходя к комендатуре, юнкер недоуменно осматривался. Куда пропала обычная, вялотекущая атмосфера рудника? Везде переполох, солдаты носятся, как перепуганные суслики. Хотя уж перепуганными они точно не выглядели.
        В приемной комнате комендатуры не было даже секретаря.
        Юнкер легонько постучал в дверь:
        - Можно?
        - Нужно!! - от мирного и даже мягкого обычно коменданта Альфаран такого не ожидал. - Заходи!!
        - По вашему приказанию прибыл! - доблестно рявкнул некромаг, добросовестно промаршировав до середины комнаты.
        - Слушай. Запарка у нас. Сегодня партию заключенных к нам привозят…
        Лицо юнкера удивленно вытянулось:
        - Так в чем запарка? Всего-то кучку пожизненников…
        - Не перебивай! Это пираты. Из банды Улфа Легкого Топора.
        Альфаран присвистнул, ну, теперь все понятно. Самая знаменитая компашка пиратов наконец-то поймана.
        Комендант тем временем продолжал:
        - Сам Улф, понятно, не выжил, порешили его в горячке. Зато братец его и остатки команды живы и здоровы. Куда же их еще, как не в Корумус?
        - Понятно. Так зачем вызывали?
        - Лансер в делах по уши, а нужно сходить и выбить усиленное снаряжение. Они же три раза за перевозку бунтовать пытались… вот я и думаю - а если они тут норов покажут? Конечно, силы неравны, а если кто из заключенных просечет и остальных поднимет на бунт? Это же страшное дело будет! Вот, держи… - Альфаран взял свернутый трубочкой лист желтоватой бумаги.
        Пираты, которых нечасто доставляли в Корумус, были на редкость беспокойным народом. Бунтовал чуть ли не каждый второй. И юнкер прекрасно понимал, почему комендант так опасался этой банды.
        Самая знаменитая пиратская команда под командованием братьев Улфа и Улрика. Первый капитан, второй боцман. Прозвище Легкий Топор дано было Улфу отнюдь не просто так, любимое его оружие, метательный топор, по слухам, было зачаровано и питало силу от крови своих жертв. А учитывая удачливость и дерзость Улфа, жертв было множество… Кроме того, эта банда была знаменита наличием в своих рядах мага Воздуха, что обеспечивало парусам быстроходного брига «Свист» попутный ветер в любую погоду. При подготовке абордажа маг погиб самым первым, ведь надо же было как-то обездвижить судно?
        На складе юнкер был всего один раз. После чего, будучи в трактире с остальными, он торжественно зарекся заходить туда без особой на то причины. Потому что изнутри склад больше напоминал захламленный сарай, чем армейское здание. Однако все хранилось вполне нормально, потери качества оружия и обмундирования вроде не наблюдалось, поэтому на состояние здания внимания особо не обращали. Вон, тот же Лансер - выпить не дурак, а офицер хороший.
        Говорят, у старых домов есть характер. Или его подобие. Склад старым не был, но, по-видимому, на неприязнь к себе Альфарана он отвечал примерно такой же взаимностью.
        - Пс-с-с-с… - потер набухающую шишку юнкер - на голову, откуда ни возьмись, приземлилась пыльная деревяшка. Серую пилотку придется отстирывать долго.
        На шум из глубины склада, точь-в-точь как пук по паутине, толстеньким шариком явился складовщик Лоррад. При его комплекции, казалось, что он катится, а не идет.
        - Чего хотел? - спросил он, недобро щурясь и окидывая пришедшего подозрительным взглядом.
        - Приказ коменданта на переобмундировку и перевооружение солдат наружного патруля. Вот приказ, - юнкер протянул лист бумаги.
        Лоррад как-то жадно, торопливо развернул его и вперился глазами внутрь.
        - Пойдем! - внезапно цапнул он за руку некромага, увлекая его за собой в пыльные глубины склада.
        Однако легче было бы сдвинуть статую.
        - Куда, зачем?!
        - Я сам все покажу, и ты сам все увидишь, чтобы мог подтвердить! Пойдем, пойдем!!
        Но руку все же отпустил и темп снизил.
        Шагов через пять он повернул за дощатую полку и раскрытой ладонью указал на черный шкаф, довольно выгодно выглядящий на фоне пыли и грязи.
        - Вот погляди сам! - толстенькая ручка с небольшим трудом потянула тяжелую дверь. - Вот видишь?! Это обычная форма! Ее много?!
        - Много, - кивнул Альфаран, подтверждая очевидное.
        - Дальше, дальше…
        Он снова ринулся куда-то, топая ногами, и некромагу ничего не оставалось, как идти за ним.
        - А вот это вот тяжелое обмундирование!
        - Я не понял… ты издеваешься, да? Или шутишь?
        И это действительно было похоже на злую шутку. На каменной стене, а если точнее, то на здоровенных дубовых досках, служивших покрытием, были развешаны кирасы. Были как простые, так и украшенные неплохими, в общем-то, узорами. Вот только все портила ржавчина. Пять кирас - те, что простые - были ржавыми насквозь. Остальные же пять, узорчатые, выглядели поприличнее.
        - Я не издеваюсь! Я подал двадцать, - он глубоко вздохнул и заорал, срываясь на визг, - ДВАДЦАТЬ рапортов!! - почему-то тут он слегка замялся и заговорил нормальным, даже тихим голосом: - Хотя забудь, забудь… Я просил разобраться, почему мне прислали такое дерьмо, я просил заменить или выдать равноценное! К копьям я тебя даже вести не буду - в древках жучок!!
        Юнкер поморщился и замахал руками:
        - Погоди, погоди, погоди! Ну, насчет кирас, ладно… я доложу коменданту, и разбираться все равно будет он. Но насчет копий: может, это у тебя жучок был, а не поставщики виноваты?
        Взгляд Лоррада вспыхнул, и если бы взором можно было убивать, Альфаран бы уже валялся мертвым.
        - Погляди на дубовый шкаф и на полки, - он сильно нахмурился. - Найдешь хоть один жучковый тоннель, и я поцелую тебя в задницу.
        …И куда делось все добродушие? Конечно, в отличие от складовщика, комендант не бегал по комнате, не хватал юнкера за руку и уж тем более не кричал. Но легче от этого не было.
        - Старый идиот!! - рычал он - Я не видел никаких двадцати рапортов! Более того… - с перекошенным лицом он выскочил за дверь, к секретарю. Однако буквально тут же он вернулся с кипой документов в руках.
        Сев за стол, он быстро просмотрел их все, мельком. Улыбнулся.
        Широко улыбнулся.
        И захохотал.
        - Ах, ведь как… Ох, ведь… - хлопал себя по бокам комендант, утирая выступившие слезы. - Ой, хитромудрый…
        Юнкер терпеливо дождался конца этой сцены, после чего спросил:
        - В чем дело, господин Рольн?
        - Нашлись двадцать рапортов… но он подавал их не мне, а напрямую, вышестоящему начальству! Проверки же бывают и у нас, - широкая улыбка никак не сходила с лица. - Свинью мне подложить хотел, представляешь?
        - И что вы?
        - Что я? - улыбка сошла с лица, и глаза сощурились. - Сходи на склад и забери пять целых кирас, про которые ты рассказывал. Отдай их каким-нибудь сержантам поактивнее - пускай вычистят как следует. Я думаю, что пираты не обидятся из-за недостатка охраны…
        - Ну, это в принципе понятно. А по поводу Лоррада?
        - Сам виноват. И даже если не так - плевать. Я немедленно пишу доклад и отправляю его выше. Самое большее через седмицу ему пришлют замену.
        Комендант вздохнул и посмотрел в глаза Альфарану. Тот даже и не думал отводить свой.
        - Что такое? - устало спросил комендант - Осуждаешь?
        Юнкер пожал плечами:
        - Отнюдь. Если ядовитый паук заполз в дом, зачем ждать, пока он кого-нибудь укусит - лучше убить сразу, как только увидел.
        …С фрегата спустили трап. Первыми на песок сошли шесть человек, в тяжелых нагрудниках и с копьями наголо. Образовав живой коридор, от конца трапа до начала каменистой земли, они выставили копья вперед и замерли.
        Закованные в массивные цепи, начали спускаться они - пираты. По два человека, всего шестнадцать. Невпопад одетые и размалеванные татуировками, они выглядели устрашающе даже в таком положении. А уж каков у них был вид в лучшие времена - страшновато было даже представить.
        Пять человек из гарнизона Корумуса продолжали живой коридор. В конце коридора стояли еще пять человек: три солдата - для прибавки к конвою и два офицера.
        От одного попахивало перегаром, однако держался он ровно и смотрел задорно… даже грозно.
        Второй же примечателен был шрамом, переходящим через левый глаз, и бельмом на нем же.
        Высокий брюнет, один из скованных заключенных, смотрел и запоминал. Его зеленые глаза прыгали от одного лица к другому. Уже выходя с песков, он оглянулся назад, держа так голову до тех пор, пока не получил древком копья в лоб.
        - Ну, сволочь, шагай давай!
        Никакой реакции не последовало, однако голову он повернул назад. И затаенно улыбнулся, ведь лицо стоящего на фрегате капитана он прекрасно запомнил. И если он выберется, он постарается отомстить за все. И за смерть брата в том числе. Сыновей Шолва не сдержать никакими цепями, даже тысяча стражников им никогда не была помехой. Так разве что-то изменится, если один из сыновей мертв?
        - Когда я выберусь, я отомщу. Я найду, - шептали потрескавшиеся губы. - И этот фрегат я назову твоим именем, Улрик…
        Ожидали не то что бунта, а некоторых волнений. Пираты, всякого пошиба, всегда были самыми проблемными. Долбануть напарника кайлом за «неуважение к морским традициям» - это было не то что в порядке вещей, но случалось довольно часто. Горячий народ.
        Но нет, команда капитана Улфа вела себя вполне смирно и тихо. Даже слишком смирно и тихо. Первую седмицу это считали подозрительным. Затем еще три дня - просто странным. Ну а потом все забылось. Ну, тихие и тихие - мало ли что? Комендант вон предположил, что это они из-за смерти капитана такие смурные.
        Во всяком случае, со временем всем стало далеко не до этого - на руднике без того полно дел. Кроме того, наступал конец очередного эрцена, что являло собой как половину Альфаранового испытательного срока, так и прибытие корабля с разными товарами. Ну и письмами, соответственно.
        День был дождливый, накрапывало очень мелко, но зато уже пятые сутки кряду. Особой работы не было, поэтому все времяпровождение юнкера заключалось в алхимической работе да обозревании календаря на странице «Мирцен», которая кончилась сегодня утром.
        Название «эрцен» обычно употребляется для обозначения именно пяти седмиц. Точно так же любого коня можно коротко и просто назвать - «конь», хотя свое имя у него, безусловно, имеется. Сами же эрцены были названы предельно просто - в честь богов. Первый, соответственно, «Йарцен» в честь великого Йарры Справедливого. Затем - «Макцен». И далее: «Мирцен», «Отцен», «Орцен» и «Терцен».
        Конец Мирцена стал знаменателен еще и намечавшейся пирушкой - корабль, приходящий рано утром, как раз доставил два ящика отличного крепкого рома хорошей очистки. Конечно, на весь офицерский персонал Корумуса это многовато, но пригласить на праздник офицеров с корабля сам Макалат велел!
        За увлекательной алхимией Альфаран совсем не заметил, как наступило время вечернего обхода. Как водится, сначала золотая шахта. Именно там самое большое количество симулянтов, и только там есть те, у кого срок непожизненный. Хотя прожить двадцать лет даже на мягкой, «золотой» работе редко кому удавалось. Потом уголь. Угольная шахта хуже золотой, потому что глубже и нестабильнее. Чаще обвалы, работать там трудно. Довольно часты случаи, когда сильный удар кайла побуждал упасть не присмотренный кусок угля, а здоровенный кусище породы вместе с ним. И лишь в самом конце осмотра идет эртог.
        С собой Альфаран взял сумку, в которой уже стояли отобранные еще с обеда лекарства. Дурманных среди них не было. Пока. Один из пиратов уже два дня мучался долгим кашлем. Слабый легкими на воле, в эртоговой шахте он не смог держаться долго.
        Двое конвойных уже ждали снаружи. Увидев выходящего юнкера, они почти одновременно взяли под козырек, на что некромаг ответил:
        - Ну что, ребята, пошли. В золотую, думаю, заходить не будем, я не думаю, что с обеда там что-то изменилось.
        Один из солдат внезапно дернулся, словно что-то вспомнив:
        - Господин юнкер-лейтенант, на угольной шахте авария, на нижних уровнях обвал. Все заключенные выведены, и всем, кроме ремонтной команды, доступ туда запрещен.
        - Значит, праздник сегодня тому боцману, из пиратов, а? - усмехнулся Альфаран. - Везучий вообще - мало того, что в эртоговую его не засолили, так еще и из угольной выползти успел. Ладно, пошли уже…
        А дальше было скучно и рутинно. Осмотр особо болезненных, раздача лекарств, худо-бедно лечение… Гораздо более интересные и даже судьбоносные события происходили на угольной шахте. Если быть точнее, то возле нее, в колонне скованных заключенных. Куда и следует перенестись.
        На открытом дожде они сидели уже целый час. Хотя кто считал? Продрогшая, чихающая и позвякивающая цепями серая масса была озабочена несколькими банальнейшими вещами.
        Что бы пожрать.
        Как бы согреться.
        И как бы подольше прожить.
        Так думали многие. Большая часть. Но не все. В самом центре этой кучи двое заключенных вели разговор, который в вышеперечисленные три категории войти не мог ну никак.
        - Ты вякаешь странные и опасные вещи, Улрик. И хочешь, чтобы тебе верили? - это говорил худосочный седой человек, примечательный только роскошной татуировкой на груди. Роскошь выражалась разве что в ее размере, исполнение было довольно небрежным. На заднем плане - решетка. Затем же обнаженная женщина, держащая зажженный факел. У подножия длинных ее ног уютно располагались кайло, череп и мешочек с деньгами. Вокруг же всех этих лежащих вещей обвилась змея. «На все воля богов» - таков бы смысл этого рисунка.
        Капитан Улф Легкий Топор никому не спешил рассказывать о том, что он выжил. Мало ли что? Улыбнувшись желтыми зубами, он тихо ответил:
        - Я не вякаю. Я никогда не вякал и всегда отвечал за то, что говорю. Потому и предлагаю тебе такое. К тому же действовать все равно будешь не ты.
        - Не я. Но если ничего не удастся, смерть всех возьмет. А я не хочу блевать легкими в эртоговой шахте.
        - Клык, послушай мой план… это все очень просто. Сегодня прибыл корабль со всякой ерундой, типа жрачки и писем. Большинство железнобоких - там. - Улрик пригнулся пониже. - Тут их в два раза меньше, чем нас. Твои ребята уже устроили обвал - это хорошо, осталось совсем чуть-чуть… Как только нас поведут в шахту, нам снова выдадут кайла. Я просек, что они все будут рядом с нами. Берем и валим их.
        Старик тоже обнажил зубы. В ровном их ряду явно выделялся уродливый кривой клык, за который ему и дали такое прозвище.
        - Ну, вот завалили, и что дальше?
        - Разбиваем цепи, несколько из нас переодеваются в их шмотки, и бежим к эртоговой шахте. Мои ребята пойдут за мной хоть на тот свет. Там действуем так же, переодеваемся и потом идем к их оружейке. Узнаем у какого-нибудь железнячка, припугнем. Затем мы из оружейки вооружаем всех остальных и захватываем всех офицеров…
        - Зачем?! - нахмурился старик. - Не легче ли их убить?!
        - Не-е-е-е… Я не уйду с острова без хорошей доли золота…
        - Хорошо. Ну что, все слышали?
        Сидящие вокруг Улфа и Клыка люди закивали, и один из них, глуповато улыбаясь, ударил кулаком в ладонь.
        - Ну, наконец-то…
        План рискованный, и если начал - прерывать его нельзя. Ибо за убийство солдата его друзья отомстят очень просто - перебив всех заключенных из шахты. Ведь в Корумусе дружба - это скорее братство.
        Обвал назывался обвалом только потому, что стражники его не видели. На самом деле обвалилась пустая порода, которая особой деформации не сделала, и ремонтная команда, состоящая из тех же заключенных, быстро все убрала.
        - Стройся, уроды! Стройсь! - вальяжно расхаживал перед оборванною толпой один из солдат, держа руки на портупее. - Шевелим булками, бегом-бегом!
        К нему присоединился второй:
        - Принимаем орудия труда и идем этот труд исполнять! Эй, чего стоите, олухи? Помогите мне раздать им инструмент! За задержку не только меня вздрючат!
        Улф, стоящий во втором ряду, злорадно улыбнулся, это значительно упрощало задачу. Толкнув в бок стоящего рядом Клыка, он прошептал:
        - По свистку?
        Старик кивнул в ответ.
        Зря говорят, что боги покровительствуют только тем, кто им молится. Чушь все это. Улф, к примеру, ни разу с рождения не был у алтаря, и вон - тупые железнобоки, как на параде, рядком раздают кайла заключенным. Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть…
        Точно шампур мясо, людской гомон пронзил негромкий, но резкий свист.
        И только цепи звякнули. Пятерых стражников застали врасплох. Частично они сами были в этом виноваты: безнаказанность дурит голову.
        Кстати, о голове, проломлена она была только у одного - не у каждого каторжника хватит сил быстро ударить кайлом! Пачкая кровью грязную землю, он странно лежал на боку, подергивая ногами.
        С остальными все было прозаичнее - кому сломали шею, кого задушили. Молоденький парень уставился мертвыми голубыми глазами в серое небо. На глазах постепенно выступала тусклая пленка, в которой отражалось все то же безразличное ко всему небо.
        - Быстро, быстро!!
        Все надо было делать как можно быстрее. Обшарить сержанта - забрать у него ключи, отомкнуть цепи. Еще быстрее переодеться… К слову, сапог по ноге Улфа не нашлось, поэтому пришлось ему довольствоваться обмотками.
        Вот уже пятеро крепких мужчин нетерпеливо переминаются с ноги на ногу.
        - Бежим за мной, - кратко скомандовал лже-Улрик. - Впереди иду я.
        - Это еще почему?!
        - Потому что я единственный из вас, у кого щетина не растет.
        Они крадучись побежали к эртоговому руднику. Поселок действительно был почти пуст, прокрасться не составило особого труда. Притаившись за холмом из пустой породы, Улф вперился в черный зев подземного спуска, возле которого стояло точно так же пять человек. Вытащив меч из ножен, он пошел в обход. Впервые за всю свою жизнь он молился.
        - А-а-а-а-а… О б-боги… Что…
        Альфаран не помнил, как его оглушили. Последним воспоминанием был обрывок жалобы… кого-то: «А еще, господин лекарь, у меня ребра…» - а дальше все.
        Альфаран мягко шевельнул рукой - вроде слушалась. Второй - тоже. Приподнялся, встал на колени и сразу же столкнулся взглядом с двумя стоящими у двери каторжниками. Оба неприязненно лыбились.
        Ощерив гнилые пеньки зубов, один из них сплюнул на пол:
        - Чо пялишься, образина? Давно в хайло не получал?
        Юнкер молча отодвинулся к алхимическому столу. Рядком на нем стояли несколько зелий, и одно из них могло пригодиться…
        - Куда пошел?! Куда пошел, сволочь?!
        - Затихарься! - заткнул его другой. - Пускай сварганит нам дурманчику, чо нам, как баранам, стоять?
        - Голова-а-а-а-а! - одобрительно осклабился гнилозубый.
        Подойдя к некромагу с обеих сторон, они твердо схватили его за руки и подвели к столу. Быстро обдумав ситуацию, тот пока что решил ничего не предпринимать. Воспоминания о случае в пустыне были еще довольно свежи.
        Так же молча он полез в ящичек с ингредиентами.
        - Это шо?! - ткнул заскорузлым пальцем гнилозубый.
        - Спирт, - ответил юнкер.
        - А это? - в пучок душистой травы.
        - Дурман.
        - А вот это?
        Пузырек с эликсиром, призванным помочь во время головной боли, переместился из длинного рядка бутылочек в руку Альфарана.
        - Это тоже дурман.
        - Пробуй все!
        Глоток крепкого спирта из небольшой бутыли раскаленным игольчатым шаром прокатился по языку и скользнул в пищевод. Горьковатый вкус травы после такого уже заметен не был. А вот эликсир от головной боли был очень кстати.
        - Готовь!
        Юнкер кивнул и зажег спиртовку. Перелив половину эликсира в тонкую пробирку, он поднес ее к огню.
        - Надо разогреть, - прокомментировал он свои действия.
        Двое каторжников наклонились чуть ближе к столу, не принимая Альфарана всерьез. Нет, конечно, чувствуй он себя получше, вполне мог бы просто посворачивать обоим шеи, но сейчас чувствовал он себя не очень хорошо. Руки даже слегка дрожали.
        Странно, но или пробирка оказалась крепче и устойчивее, или еще слишком рано.
        - Ну, когда же… когда же… - шептал некромаг.
        И наконец-то это случилось. Непрогретая как следует емкость лопнула, выплеснув в огонь эликсир. Пламя вспыхнуло, и от него повалил желтый дым… Хорошо, что эликсира было немного, иначе бы провонялся весь дом!
        Каторжники от неожиданности крепко втянули в себя воздух вместе с дымом, соответственно. Гнилозубый пытался что-то сказать, но попробуй поговори с охваченными спазмами горлом и гортанью!
        Два удара по затылкам, и нерадивые охранники на неопределенное время отправляются в бессознательность. Неопределенное потому, что силу воздействия этого дыма Альфаран сам не знал. Может, скоро отпустит, а может, мышцы сведет еще сильнее. Да даже если так и произойдет - сами виноваты.
        Присев на корточки, стараясь не дышать, юнкер прокрался к приемной комнате и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул туда. Никого не было. Очевидно, не только эти двое не приняли лекаря всерьез. Решив не испытывать судьбу, Альфаран быстро перешел в свою комнату и вылез наружу через окно.
        И очень хорошо сделал, потому что у наружной двери лекарской части тоже стояло двое охранников.
        - Чего они там делают? - ныл один.
        - Дурман хлещут, что же еще-то!
        - Может, зайдем, да тоже…
        - С ума сошел? Кайлом в брюхо от Клыка захотел? Не-е-е-е…
        Альфаран, за время этого разговора уже обошедший здание, резко выпрыгнул наружу. Впечатав кулаком в горло одному охраннику, второго он просто схватил. Тоже, кстати, за горло. По густой косматой бороде поползла нитка вонючей слюны.
        - Где пленных держите, уроды?!
        - Ххххррррр…
        Хватку на горле все-таки надо было ослабить.
        - В казарме, в казарме!! Отпусти, я никому не скажу!
        - Конечно, не скажешь.
        И снова удар, но уже в висок. Жив-то он жив, но валяться будет очень долго.
        Тот же, кому перепало по горлу, уже затих и не дергался. Худая его грудь не вздымалась от дыхания. Ну что же: мир его бренному телу.
        Казармы были самым большим зданием в Корумусе. Хотя заполнены они были ну самое большее - на треть, все-таки на руднике никогда не было особо большого количества заключенных. Бунтов тоже не было. Таких вот, полномасштабных. Волнения происходили, но ослабленные работой каторжники не могли чего-либо противопоставить не столько обученным, сколько сильным телом солдатам.
        Хотя казарма в принципе использовалась по назначению. Если, конечно, не считать того, что солдаты в ней были заперты… и оставалось их не так уж и много. Пять человек угольного рудника - убиты. Пять человек эртогового - тоже. Из пятнадцати работавших в порту - трое убиты, двое ранены, остальные сдались в плен. Из десяти оставшихся все десять были обезоружены. Итого, всего двадцать боеспособных людей.
        Альфаран глядел в щелочку запертого ставня казармы. Каторжники могли бы легко предотвратить любые попытки восстания, просто расставив людей вокруг здания. Тогда любое нападение сразу стало бы достоянием общественности. Однако же все десятеро охранников (хотя по гомону можно было подумать, что это полк пьяных моряков) столпились у входа, занимаясь своими делами. А именно: распитием найденного рома, покуриванием отобранных трубок. Ну и игрой в кости, конечно. Тоже, кстати, отобранных у солдат.
        Все ставни были заперты очень хорошо - открыть или выломать их бесшумно не представлялось возможности. Кроме того, даже самый опытный и обученный боец не сможет быстро вывести из строя десятерых, особенно если любой из них может убежать и поднять тревогу.
        Альфаран вздохнул… ничего не оставалось, кроме как использовать магию. Но что же использовать?
        Некромагия - великое Искусство. Но минус его в том, что оно не подходит для открытой атаки или боя один на один. Некромаг может поднять труп и подчинить его себе. Может поднять его как умертвие или как давакра - уже ориентированным только на бой. Атакующих заклинаний это Искусство лишено. В нем нет аналогов «Огненной стреле», «Стремительной капле» или «Солнечному лучу». Так что все великие знания некромагии Альфарану в данный момент были бесполезны. Но вот Магия Жизни тут действительно могла помочь. Жизнь и Смерть ходят рука об руку. Любое заклинание можно прочесть по-разному, направить его как на один эффект, так и на прямо противоположный. К примеру, в той же некромагии простейшее заклинание «Упокоения» выглядит как прочитанное задом наперед «Поднятие мертвеца».
        Улыбнувшись в никуда, Альфаран вспомнил «Круг здоровья». Очень простенькое заклинание, которое можно растягивать. То есть создается круг, в пределах которого лечится любое существо заданных параметров.
        Даже в «оборотном» виде сплести его очень легко, что некромаг и сделал. Конечно, необходим визуальный контакт с пациентами, но это дело плевое.
        То, что случилось после, достаточно легко описать. Десятерых каторжников легко и незаметно покинули силы, и продержи Альфаран круг чуть дольше, закончилось бы все более мрачно. А так простая потеря сознания, точнее даже сказать - просто крепкий сон.
        Дверь казармы была закрыта, и ключей ни у кого из лежащих на земле не наблюдалось. Поэтому…
        Бах!
        Поднимающийся с каменного пола и отряхивающийся от щепок выбитой двери юнкер чувствовал на себе взгляды солдат. Можно было бы многое сказать… но родилось лишь короткое:
        - Руки в ноги, и за мной.
        Склад и оружейная будка - разные вещи. В оружейной хранится то оружие, которое используют. На складе же или парадные варианты, или дополнительные комплекты.
        На складе Корумуса имелось свыше двадцати дополнительных комплектов как формы, так и оружия. Конечно же, качество у оружия было не самое высокое, но все-таки для боя оно вполне годилось.
        Прежде всего вышедшие на волю военные стащили в приснопамятную казарму всех вырубленных юнкером каторжников. Даже из лекарской части. Затем, поразбирав все более-менее похожее на оружие, они пошли к складу.
        И, несмотря на имевшуюся там охрану, было уже легче. Ведь, конечно, стремление к воле очень сильно…
        Но понимание того, что тебя страшно унизили, как, впрочем, и месть за убитых друзей с легкостью переплюнули ярость и злость каторжников. Те, кому повезло остаться в живых, сами без малейших понуканий выдали крупицы известной им информации.
        - Клык с Улриком ушли к коменданту, узнавать, как золото и эртог размагичить!! - жалобно верещал один из счастливчиков, стараясь давить на жалость сидевшему на табуретке Альфарану.
        - Точно?
        - Клянусь, чем хотите клянусь, господин!!
        Юнкер поднялся с табуретки. Двое солдат, стоящих за ним, подскочили к заключенному и оттащили его в глубь склада, где на скорую руку соорудили что-то типа коробки для выживших каторжников.
        - Чего делать будем, господин лейтенант? - сержант Варулл, белобрысый бесхитростный детина, стоял навытяжку, сжимая в руках арбалет.
        Почесав шрам, Альфаран спокойно ответил:
        - На штурм пойдем. Их осталось не так уж много. К тому же они явно заняты, я готов закладывать голову на то, что комендант не выдаст секрет до конца.
        Хотя секрета-то, как такового, и не было. В амулете старика Рольна, который был по совместительству артефактом мыслесвязи, имелась встроенная… ну, это легче всего назвать частицей. Частица-ключ от заклинания привязки. Таким заклинанием зачаровывались все контейнеры с золотом, ну и уж тем более с эртогом. В период активности заклинания даже просто подойти к контейнерам было невозможно.
        Этот амулет, простой медный кругляш с черным камушком в середине, лежал на добротном комендантском столе. Рядом с ним располагались молоток и острый кинжал. По длинному лезвию простиралась обширная кровавая линия, стекавшая на стол.
        Сам комендант, как обычно, сидел на стуле. Руки его были плотно привязаны к крепкой спинке, а ноги, соответственно, к ножкам стула. Подле добротных офицерских сапог валялись окровавленные кусочки чего-то. Если бы кому-нибудь пришло в голову попробовать соединить эти кусочки, он получил бы обыкновенное ухо. Если быть точнее - левое. Которое отсутствовало на своем законном месте - комендантской голове.
        - Я тебя спрашиваю последний раз, тупая тварь, - лже-Улрик облизнул бледные, тонкие губы и поднес кинжал к мочке правого уха. - Как снять заклятье?
        Не надо думать, будто бы Рольн не чувствовал боль. И, тем более, не надо думать, что ему не хотелось от нее избавиться. Но существуют вещи, которые нельзя делать… Кроме того, Рольна рол Хазенда назначили комендантом не просто так. Морской офицер, в лучшие свои годы он ставил жизнь на карту, если это было необходимо.
        Уж если он так не ценил ее в молодости, к чему ценить ее в старости?!
        Комендант глуповато улыбнулся, глядя мутным взглядом в стену:
        - Ты прирожденный цирюльник… лучше мне стрижку подровняй, ушами я доволен…
        Ничего не ответив, Улф очень медленно, растягивая боль, отпилил мочку уха и сбросил ее на пол.
        - Да ты сумасшедший!! - прошипел другой старик, но уже с массивной татуировкой на груди. - Уходим отсюда, пока можем!!!
        - Замолчи, Клык, - хриплый голос лже-Улрика явно давал понять: с рассудком этого человека явно что-то не то. - Я не уйду отсюда ни с чем. Мне нужен корабль и команда… их надо на что-то купить.
        - Да ты не сумасшедший… - проскрипел Рольн. - Ты идиот! И в башке у тебя дерьмище!! Это королевская собственность! Даже за здешнее золото тебе выпустят кишки! А уж за эртог днем и ночью за тобою будут охотиться элитные войска. Сдавайся, пока можешь!
        Изумрудные глаза сверкнули, и по голому торсу коменданта прошел длинный порез.
        - Они убили моего брата! - брызгая слюной, шипел Улф. - Они его убили!! Вы все одинаковы, твари!! Я мщу всем!! Всем!!!
        Рольн не видел, что происходило за спиной его мучителя. Именно поэтому его очень удивили брызги крови, вместе со слюной вылетающие изо рта лже-Улрика.
        Все стало ясно, когда он упал на пол, прямо на кусочки плоти - из раны в худощавой спине упругими толчками била кровь.
        Клык подбежал к коменданту, сжимая в руке короткий ножик с широким лезвием:
        - Сумасшедший, сумасшедший… - причитал он. - Зачем, зачем я ему поверил?.. Господин комендант, я не виноват, он меня заставил! Что мне делать?! Я не виноват!!
        Как можно спокойнее, скрывая дрожь в голосе, Рольн ответил:
        - Для начала надо меня развязать. А потом - посмотрим.
        Тем временем дверь в комнату тихо открылась, и в проеме показалась воровато выглядящая харя, в которой старик узнал сержанта Варулла. Комендант открыл было рот, чтобы окликнуть его… Но, очевидно, тот, увидев склонившегося над связанным Рольном каторжника с окровавленным ножом в руке, долго раздумывать не стал.
        Тяжеленький арбалетный болт вошел в затылок, и кончик его на чуть-чуть показался из черепа.
        Глупо открыв рот, Клык упал на своего бывшего товарища.
        Хотелось напиться и долго-долго спать… действительно, на редкость трудный был день.
        - Что ж вы так долго, сволочи? - сказал комендант своим обычным добродушным тоном. Однако следующая фраза была обращена только к лекарю, внимательно осматривавшему рану на месте уха. - Да не лезь ты туда, все уже, не поможешь.
        Почему-то лекарь странно улыбнулся, что странно смотрелось на его уродливом лице.
        К сожалению, ухо отрастить не удалось - все-таки в Магии Жизни некромаг не был специалистом. Но вот сбить все негативные последствия оказалось вполне реально. В общем, Рольн остался доволен.
        Так же оказалось, что офицерский состав серьезно тронуть не решился никто. Большинство затурканных каторжников смутно догадывались, что даже если бунт удастся, то вряд ли им перепадет местечко на корабле. Хотя перепало, конечно, всем… вот только не местечка, а проблем. Причем не только заключенным, но и офицерскому составу тоже. Никто не стал разбираться, что, как и почему. Как случился бунт и как заключенные сумели фактически парализовать гарнизон.
        Хотя особых наказаний не было - с должностей не сняли никого. Комендант даже подтвердил свою репутацию, когда выяснились все подробности пытки. Альфаран же вернулся к работе, хотя уважение к нему возросло на порядок.
        Спустя три дня после конца бунта его вызвал к себе Рольн. Причем посланник намекнул - дескать, лучше прийти в форме.
        В комендантском кабинете, помимо самого коменданта, находился еще один человек, полковник, судя по званию на мундире. А вот знаков различия у него не было.
        - Юнкер-лейтенант Альфаран по вашему приказанию прибыл! - встать навытяжку, отдать честь, замереть.
        Комендант сразу же отозвался:
        - Вольно. Присаживайтесь, юнкер-лейтенант. Полковник?
        - Да-да, спасибо. - Голос у незнакомца оказался жесткий и хриплый, довольно неприятный. - Юнкер-лейтенант, я прибыл из Офицерской Академии Иллидианиса. По вашу душу, как вы уже поняли.
        - Чем обязан, господин полковник?
        Вдохнув поглубже, тот продолжил:
        - Испытательный срок дается для выявления у юнкера выдающихся качеств, которые стоит учитывать. Велье рол Хазенда, - комендант кивнул, подтверждая свой дворянский титул, - сообщил мне о том, как именно был устранен этот бунт и какое в этом участие принимали вы. Надо сказать, нас это… поразило. Такая уверенность и самообладание в чрезвычайной ситуации сделали бы честь многим уже закончившим Академию! Кроме того, ваше увлечение алхимией тоже не осталось в тени.
        Он остановился, выразительно глядя на Альфарана.
        Ничего не понимая, некромаг спросил:
        - Позвольте спросить, к чему вы ведете?
        - Уже привел, - полковник поднялся во весь рост. - Юнкер-лейтенант, собирайте вещи. Ваш испытательный срок окончен досрочно. Вы приняты в Офицерскую Академию. Поздравляю.
        Глава 5
        Добро пожаловать в высший свет!
        На третьи сутки плавания курьерский корабль попал в мертвый штиль. Учитывая несколько факторов, самым емким из которых была жара, находящимся на корабле людям приходилось несладко. От горячего воздуха спастись было решительно невозможно. И если снаружи к нему присоединялось жгучее солнце, то в самом корабле духота переходила все пределы.
        Хотя особо тяжко Альфарану и сержанту Варуллу, его соседу по каюте, не было. Никакой работой их не напрягали, поэтому жара переносилась вполне неплохо. Хотя сержанта все еще мучала легкая лихорадка - получив рану во время бунта, он наплевательски к ней отнесся, и вполне естественно она нагноилась. Настолько сильно, что два пальца правой, рабочей руки ему пришлось удалить. И если бы в число этих пальцев не входил такой важный и нужный большой, то все было бы в порядке.
        - Дурак, он и есть дурак, - тщательно прожевывая кусок вяленой рыбы, лекарь комментировал только что рассказанную ему историю. - Я же рядом все время был, что мешало ко мне подойти?
        Детина опустил бесхитростные глаза в пол:
        - Ну-у-у-у-у…
        - Продолжаем. Конечно, кожу содрали с пальцев, это неприятно, но даже без моей помощи взял бы тряпку и перевяжи да лежи.
        - Так я же и взял тряпку!
        - Да, но обсыкать-то ее зачем было?
        - Так ведь… - в голосе сержанта начали прощупываться нотки благородного негодования, но…
        С легким вздохом некромаг протянул руки через весь столик и отвесил сидящему напротив Варуллу мощный фофан.
        - Детской мочой! Детской! Ну а теперь то, что сам виноват - комиссовали.
        Белобрысая голова слабо дернулась от удара, и здоровенный детина надулся. Таких обычно называют большими детьми. Кто знает - может, это и счастье сохранять частичку детства в себе всю жизнь?
        - Ну, перепутал…
        - Ладно, - махнул рукой Альфаран, почесывая бок - легкая накидка давным-давно лежала без дела. - Так ты не ответил, что будешь делать?
        - К родителям в родную деревню вернусь, чай, работа всегда найдется, - неожиданно ладно ответил сержант. - Женюсь, девчонка-то ждет меня. Вон, письма пишет!
        Мускулистая рука скрылась под кроватью, и Варулл поднял на пальцах нечто, напоминавшее вещмешок.
        - Во! - занырнув левой рукой внутрь, он достал несколько листов бумаги. - Она у меня умная, грамотой владеет, я вот не могу - читать с трудом научился, а писать не смог.
        - Знаешь, я и не сомневался.
        Обычно, сержант… точнее бывший сержант, первым разговор не начинал, предпочитая заниматься своими делами. Но сейчас он неожиданно спросил:
        - Господин юнкер-лейтенант, а у вас-то девчонка есть?
        Все, на что хватило удивленного Альфарана, выразилось в одиноком:
        - Э?
        Варулл повторил вопрос:
        - Ну, девчонка, невеста есть у вас?
        - Не, нету. Ну куда, с моей то харей? - улыбнулся некромаг.
        - А-а-а-а, ну понятно… хотя у нас в деревне тоже живет один такой. Его медведь заломал. Так он перекрученный остался весь, точно корень дубовый. И на молодухе оженился. Так вот.
        - А я пока не встретил никого. И вряд ли встречу. В деревне отношение же другое, да. Ну а я буду в городе большом жить, в столице, - некромага потянуло на разглагольствования, тем более что Варулл слушал с видом прилежного ученика. - А с моим лицом мне даже шлюха не даст.
        Моргнув, бывший сержант несколько секунд переваривал услышанное. По прошествии десяти секунд он снова моргнул и задал вопрос:
        - Господин юнкер-лейтенант, а как это вас так угораздило?
        - Разбойники в пустыне ограбили.
        Поднявшись с койки, Альфаран вышел из каюты - разговаривать внезапно расхотелось. Просто было неприятно вспоминать об этом давнем, в общем-то, случае. Передернув плечами и задумавшись на тему «А чего бы поделать?», некромаг впал в ступор не меньше чем на полминуты. Как водится, мысль, пришедшая таким образом, была настолько проста и легка, что невольно возникал простой вопрос…
        - И как же я не додумался до этого раньше? - Альфаран стукнул себя кулаком в лоб, вспомнив, что подробного разговора на тему своего обучения в Академии еще не было. Конечно, осознание того, что время очень раннее, пришло гораздо позже.
        Решив это исправить, некромаг твердым шагом пошел к каюте полковника.
        Небольшой кулак несколько раз ударил в дверь. Затем еще два раза. Затем в ход пошла нога.
        - Ну чего?! - с таким голосом пожилому полковнику не хватало только какого-нибудь жуткого обличья. Заспанное лицо и наличие из всей одежды только некого подобия коротких трусов с хриплым и жестким говором как-то не вязались. - А… юнкер… чего хотел?
        - Извините, что разбудил, господин полковник, - кивнуть головой, понурить взгляд и только сейчас додуматься, что стоило бы подождать. - Но есть разговор.
        В ответ был лишь вздох, что в исполнении высокопоставленного собеседника больше походило на предсмертный стон невиданного чудища.
        - Болтун, так тебя растак… Заходи.
        Ставни в конце концов раскрыли, и полумрак, царивший в каюте, уступил свое место свету.
        Выглядела эта комната гораздо лучше других. Мало того, что в ней имелись хорошая кровать, шкафчик для одежды, письменный широкий стол и крепкие стулья, так еще и размерами каюта обижена не была. Вся мебель располагалась очень хорошо, создавая приятное впечатление уюта.
        Тем временем полковник уже оделся (а точнее, накинул на себя что-то вроде халата) и сел за стол.
        - Присаживайся.
        Альфаран пододвинул поближе стул и сел прямо напротив офицера.
        - Господ…
        - Давай по имени. Все-таки не на приеме.
        - Хорошо. Господин Рани, а как вообще проходит набор в Академию? Не придется ли мне улаживать еще какие-нибудь формальности?
        Полковник поморщился и огладил ладонью бородку клинышком:
        - Я же тебе говорил! Ты принят! Вопросы?
        - Нет, просто как-то непривычно. Вроде испытательный срок, а тут его взяли и ополовинили. - Альфаран положил одну руку на стол. - Вот я и думаю, а не аукнется ли?
        - Ха! Юнкер, да ты загордился!
        - Ну…
        - Понимаю, юнкер, понимаю… - добро улыбнулся Рани. - Вот только ты не один такой. Более того, вся эта система испытательных сроков и имеет своей целью ополовинивание их же.
        - Простите, я не понял.
        - Объясняю. Во время испытательного срока таких вот, как ты, подталкивают к… самовыражению и проявлению личностных качеств. Разными методами. Одна часть людей бросается эти самые качества проявлять. Как угодно и с риском для себя. Другая часть людей проявляет их, лишь когда припрет, вот как ты, к примеру. Третья часть не проявляет их вообще, потому что у них их нет. И это не минус. Они вполне могут быть хорошими хозяйственниками или тыловщиками.
        - Но почему же мне сократили испытание, если я…
        Полковник махнул рукой:
        - Не продолжай дальше. Я понял, о чем ты говоришь. Понимаешь, юнкер, героизм просто так не нужен в миру и подавно не нужен на войне. Если ты в начале атаки с дикими воплями бросишься на противника, то какие бы благие намерения у тебя ни были, ты создашь только брешь в строю. Твои выжившие (и то если повезет!) друзья помянут тебя крепким словцом. Если вообще помянут.
        Он пару раз кашлянул в кулак и откинулся на скрипнувшую спинку стула.
        - Но вот если ты прикроешь отход своих товарищей или, рискуя собой, принесешь пользу всем, то кем бы ты ни был, тебя действительно оценят и запомнят. Понятно? Потому и сократили, что хорошего офицера лучше начать формировать рано, чем поздно. А ты можешь стать хорошим офицером. Вопросы?
        - Есть еще, по поводу самой академии.
        Разговор действительно был долгим… стоял штиль. И ничего пока что не менялось.
        Глубоко под землей… точнее, очень глубоко под землей, располагался объект, настолько фонящий в магическом смысле, что не заметить его было бы невозможно. Для опытного мага, конечно. Более того, маг Земли мог бы с легкостью его уничтожить.
        Рядом с этим объектом находилось много этих незаурядных личностей. Всех дисциплин - Воды, Огня, Земли, Воздуха… не было разве что друидов и некромагов. Однако даже если бы все присутствующие очень захотели уничтожить гигантский камень в центре зала, они бы не смогли.
        Да, это действительно был громадный зал. Естественного, надо сказать, происхождения. И в его центре действительно находился камень, расчерченный непонятными символами. Алтарь.
        При взгляде сверху вся эта людская композиция сложилась бы в ровный овал с камнем в центре, наискось перечеркнутый такой же человеческой линией. На самом же алтаре, прямо в центре, был точно такой же символ. Из земляных стен наполовину торчали восемь золотых сфер.
        И лишь тщательно приглядевшись, в самом темном конце зала можно было заметить двух человек. Первый - невысокого роста, с костяным стилетом в руке. И второй - чуть выше, но тоже не великан, чувствующий здесь себя явно не уютно.
        - Ли…
        - Не мешай. То, что я позволил тебе присутствовать здесь, уже немалая милость.
        Артан Сокол нахмурил брови:
        - Уж не с твоей ли стороны?!
        - Нет. Со стороны Владыки Храамтакона. Не мешай мне.
        Не выпуская из руки стилета, Лич скинул с себя плащ-накидку, под которым ничего не оказалось. В прямом смысле.
        Жилистое, безволосое тело было разрисовано таинственными символами. Именно разрисовано - рисунки татуировками не являлись. Сплетаясь между собой, изящные и округлые, они послушно обтекали ноги, руки и спину, лишь на груди образуя уже знакомый знак - перечеркнутый овал с точкой в центре.
        Медленно, спокойным шагом, не обращая внимания ни на что, Лич вышел в центр зала и подошел к алтарю. Занеся стилет, он медленно опустил трехгранное лезвие к черному мрамору. Сильнее и сильнее, вот остро отточенный кончик уже касается камня…
        Совершенно бесшумно, без малейшего звука стилет вошел в твердый материал. На всю длину лезвия - снаружи осталась только ручка. Аккурат над той самой точкой в центре овала. Едва только гарда коснулась мрамора, как все двадцать шесть человек повернулись к алтарю лицом. Насколько это возможно, конечно.
        В глазах у всех - и у стариков, и у молодых мужчин - не было ровным счетом ничего. Такие глаза бывают у мертвых животных. Мутноватая пленка, в которой, если приглядеться, можно рассмотреть свое отражение. И все. От мертвецов их отличал лишь тихий-претихий звук дыхания.
        Артан смотрел на это как завороженный. Лидер ордена Зверей не был особо впечатлительным человеком. Нервы его были крепки, а хладнокровию многие могли позавидовать. Но сейчас, конкретно сейчас, глядя на этот обряд, он почувствовал дрожь в теле. Не то чтобы страх, а просто волнение. Такое бывает перед входом в темную комнату, возможно, даже в свою. Ты там был, и ты приходишь в нее каждый день. Но пока она темна, ты в ней не хозяин. И кто знает, что в ней таится?
        Тем временем Лич медленно обходил скованных заклинанием магов. Взяв друг друга за руки, они образовали живую цепь, разомкнуть которую можно было лишь топором - поотрубав им конечности. Подходя к каждому из людей, Лич клал руки человеку на плечи, читал короткую молитву Храамтакону, после чего тонким лезвием вырезал каждому на груди все тот же загадочный знак. Закончив это долгое дело, он подошел к алтарю и, протянув над ним руку, медленно, тем же лезвием, перерезал себе запястье. Небольшая струйка крови быстро побежала вниз. Стекая по рукояти стилета, она медленно впитывалась камнем.
        Золотые сферы, вкопанные в земляные стены, медленно засветились. Пленные маги, все и сразу, начали медленно бледнеть, начиная от ног. Мертвенная бледность поднималась все выше и выше, а сферы светились все ярче и ярче. Свет уже полностью освещал всю залу, и бледная кожа казалась от этого еще бледнее. В конце концов, когда сияние стало уже нестерпимым, сферы ярко полыхнули…
        И все. На землю опустилось 26 трупов. С земли поднялся ставший на колени по ходу обряда Лич.
        - Тут холодно. Дай мне накидку.
        - Что это было? - Артан с трудом сдерживал ужасную дрожь.
        Лич дернул бровью:
        - Шаманизм, - он плотнее закутался в накидку. - Все это, чтобы уменьшить потери маны. Теперь они минимальны.
        - А зачем все это? Риск и опасность, захват этих магов? Ты ведь знаешь, где находится этот мальчишка, и ты легко можешь пленить его. В чем дело? - лидер заранее поморщился, готовясь выслушать несколько сухих, рубленых предложений. Иначе Лич не говорил никогда.
        - Храамтакон должен расти сам. Альфаран будет слишком большой жертвой - как кусок мяса для оголодавшего. Пока что он не усилит Владыку. А эти крыски помогут ему подняться. Помогут ему начать выделять ману самому.
        Шаманизм не относится к какой-либо отдельной дисциплине магии. Это всего лишь способ ведения обряда. Все равно что резать хлеб, вот только можно рвать его голыми руками, а можно именно что резать, острым ножом, на твердом столе, предварительно вымыв руки.
        Двоих человек как будто накрыло черным мешком, через мгновение в зале их уже не было. А сам же зал просто засыпало землей, превратив его из обычного церемониального места в общую могилу.
        Ветер хлопал парусами. Он был довольно свеж и силен, корабль резво двигался по морю в направлении Готау - столицы Симуранского королевства. Она же - крупнейший портовый город мира, давно поделенного между двумя мощными государствами: уже упомянутым королевством и Ротроссинской Империей.
        Располагавшиеся на одном большом материке, конечно же, они вели между собой давнюю конкуренцию, порой перераставшую в стычки, грызню и даже войны. Хотя до открытия Мирании счет вела Империя. По части как вооружения, так и военного дела она на порядок переросла Симуранию. И шаткое равновесие если сохранялось, то только потому, что королевский флот мог с легкостью высадить свои войска где угодно на материке - развитие морского транспорта в Империи было не в чести.
        Все изменилось после открытия нового материка. Империя, сумевшая кое-как основать лишь одну колонию, грубо говоря, сидела и облизывалась на реку богатств, струившихся из Мирании. Королевская чаша весов начала перевешивать… мир сохранялся все по той же причине - кое-какое равновесие еще имелось. И война привела бы лишь к постепенному истощению двух могучих государств. Хотя рано или поздно конфликт должен был состояться.
        Штиль прошел как-то незаметно, некромаг сам не смог бы объяснить: когда это корабль двинулся вперед? Жара на палубе была уже менее заметна, теперь полюбоваться на море мог любой, не опасаясь теплового удара. Что делали многие. И Альфаран в том числе.
        В самом деле, завораживающее зрелище. Говорят, бесконечно смотреть можно на горящий огонь и бегущую воду. Легкие солнечные искорки сверкали в полупрозрачных волнах, редкие капли воды, долетавшие до палубы, в ярком свете казались каплями расплавленного золота. Солнце светило ярким золотым шаром, испуская горячие лучи. Запах смолы приятно смешивался с солоноватым ароматом моря, рождая душистую смесь, ласкавшую ноздри.
        Капитан корабля всеобщего настроения не разделял. Стоя отдельно ото всех, он крепко задумался, загибая пальцы одной руки.
        - Радуга перед полуднем… Зыбь с другого направления, чем ветровая…
        Задумчиво шепча это, он беспокойно вглядывался в небо на горизонте, ища только одному ему понятные признаки. Конечно же, при всем желании нельзя было не заметить перистых, длинных узких облаков с загнутыми концами. А это значит, что до шторма осталось не больше двадцати часов.
        Подойдя к небольшому медному колоколу, капитан ударил: «Общее построение».
        - Штурман! - рыкнул он на жилистого старичка в зеленом замасленном кафтане. - Проверить исправность рулевого устройства! Поставить румпель-тали! Трех человек тебе в подчинение!
        - Слушаюсь, господин капитан!
        Следующим на очереди был квартирмейстер:
        - Проверить крепление грузового устройства и всего, что может прийти в движение! По необходимости - двое в помощь.
        - Слушаюсь!
        Помимо всего прочего, необходимо было проверить исправность шпигатов, надежность крепления спасательных шлюпок (которых было ровно четыре штуки) и прочие корабельные мелочи.
        Раздав приказания, капитан спустился вниз, в свою каюту. По дороге в нее он наткнулся на одного из пассажиров.
        - Господин Ронву, что случилось? В чем дело? - прохрипел тот.
        Сначала капитан хотел сгрубить и идти дальше. Но почему-то обладателю такого голоса хамить резко расхотелось.
        И потому он ответил:
        - Шторм ожидается, вот готовимся.
        - Помощь не нужна? - отозвался полковник.
        - Не нужна. Сами справимся. Тем более что шторм не скоро.
        - Когда?
        Тонву опустил глаза в пол и раздраженно прошипел:
        - Через полсуток! Пропустите, у меня есть важные дела!
        Рани молча отошел с пути и почесал седой затылок. Мало задержки из-за штиля, так еще и из-за шторма будет. В Академии за такое по головке не погладят.
        Шторм наступил гораздо раньше - часов через десять, ночью. Сначала легкий, а потом все нарастающий и нарастающий, он как будто играл с кораблем в неведомую игру.
        Сидящим в каюте людям было нелегко. С закрытыми ставнями и дверями небольшая комната уже не казалась убежищем. Сильнейшая качка бросала туда-сюда, хотя бы просто посидеть было невозможно.
        К тому же сам корабль переносил шторм далеко не так хорошо, как рассчитывал капитан. Даже при спущенных парусах мачты уныло стонали при каждом сильном порыве ветра. Большие волны захлестывали палубу, и лишь благодаря загодя открытым шпигатам вода не копилась на ней. Хотя некая часть солоноватой жидкости все же попадала внутрь. Вот только теперь запах йода не казался таким приятным для носа.
        - Б-у-у-у-э!
        Бледный как полотно Варулл, уже в пятый раз извергающий из себя съеденное за день, мотнул головой и тряпичной куклой опустился на койку. При его светлых волосах и голубых глазах теперь он смотрелся страшновато.
        Альфаран тоже не отставал на этом поприще - тошнило очень сильно. Хотя он как-то еще умудрялся сдерживаться. Чувствуя себя крысой в катящейся бочке, он испытывал лишь одно желание - выйти из этой демоновой каюты, и лишь запрет капитана сдерживал его.
        - Держи-и-и-ись… - сцепя зубы, некромаг кое-как протянул руку через столик и похлопал сержанта по плечу.
        Ответом послужил еще один приступ рвоты, вот только теперь вместо переваренной и не очень еды на дощатый пол каюты закапало нечто зеленовато-желтое.
        - Горько… - прошептал бедный малый, не находя в себе сил даже утереть губы.
        - А ты что думал? Желчь же.
        Раненым волком взвыл ветер, и снова пронзительно затрещало снаружи.
        Альфаран поднялся с койки и, сплюнув, пошел к двери.
        - Нет на все, мне это надоело! - во весь голос ругался он. - Почему такой треск?!
        Потихоньку продвигаясь по неширокому проходу к каюте капитана, он почувствовал себя получше. К тому же корабль качало довольно равномерно, и риска полететь по проходу носом вперед почти не было.
        Из каюты капитана, частично заглушаемые шумом, тоже доносились крики… и стук, что ли?
        Открыв дверь и заглянув внурь, Альфаран несколько опешил.
        Ибо картина «Полковник, бьющий капитана головой о привинченный к полу стол» отдавала легким оттенком сумасшествия. За время поездки успевший узнать офицера достаточно хорошо некромаг мог ставить голову - более сдержанного человека в мире нет.
        - А, юнкер?! Заходи! - однако сам офицер бодро опровергал это, сжав в охапке черные, жесткие капитанские волосы.
        Альфаран, подобно кошке, прыгнул от входа прямо к столу и, вцепившись в него, обрел некую точку опоры.
        - В чем дело, господин полковник? - спросил он, вцепившись в дубовую доску до побеления пальцев.
        Рольн вопрос услышал, но свое дело, по-видимому, решил настолько важным, что отрываться от него не захотел. Хотя и ответить он тоже счел нужным:
        - Эта падла, - два удара, - скрыла себе в карман, - три удара и небольшая прогулка лицом по столу, - триста тенгиев, - один особо мощный удар, - выданные на ремонт корабля!!!
        Обессиленный, с окровавленным лицом, капитан тряпкой упал под стол. По каюте он не летал только из-за того, что уцепился за крепкие ножки.
        - То есть шторма корабль не выдержит? - краснея, подытожил некромаг.
        - Будь корабль починен… - полковник ловко подпрыгнул и опустился уже в капитанское кресло. Тоже, кстати, привинченное к полу. - Мы бы выдержали любой шторм. Сейчас же корабль может не сдюжить!
        Как будто в подтверждение этому, снаружи снова затрещало.
        - А что именно не починили?
        - Мачты заменить надо было. Старые служат уже слишком давно, и в тяжелых условиях они побывали не раз.
        Смелость - это не отсутствие страха. Ибо отсутствие страха - это тяжкое повреждение головы.
        Смелость - это умение свой страх подавлять. Порой это очень трудно.
        Так было и сейчас. Внезапно задрожали поджилки и коленки. Пудовой гирей, рвущейся куда-то вниз, дал знать о себе мочевой пузырь. Умирать совсем не хотелось!
        Альфаран сглотнул и опустился на пол, не забывая, впрочем, держаться руками за стол. Паранойя разыгралась вовсю: каждый скрип дерева, каждый порыв ветра принимался мозгом за мощнейшее разрушение корабля.
        Одно дело смерть в бою, когда в крови хлещет кураж, и плевать на все. Тут все гораздо сложнее. Как будто сидеть у смерти в кармане. Вытащит или нет, вытащит или нет?! Невозможно об этом не думать.
        Посидев так несколько секунд, некромаг сумел взять себя в руки. Стыдно стало. Тем более что, смотря на сидящего Рольна, стыд стал еще более острым.
        - Что, юнкер, струсил? Хе-хе! Давай руку… - полковник протянул Альфарану жесткую ладонь. - Давай-давай, подымайся. Ну что такого будет с этим кораблем? Выдержит! Выдерживал же раньше?
        Сработал простой закон подлости. Ведь если что-то плохое должно случиться, оно случится обязательно. Разве не так?
        Завывая, сильный порыв ветра ударил в корабль. Старая мачта опять уныло затрещала… и это стало ее пределом.
        Все как на картинке. Вот появились чуть видные прорехи в дереве. Они расширяются и расширяются, словно какой-то странный великан открывает рот, полный трухи и острых щепок. Вторая мачта тоже ломается, но не внизу, а гораздо выше, ближе к середине. Ломаясь, она кренится влево, но не ломается полностью, оставаясь висеть, тем самым чуть-чуть креня корабль. Первая же мачта, даже от такого легкого наклона, начинает быстро падать в ту же сторону, давая окончательный перевес… В конце концов, корабль, несмотря на весь балласт в нем, переворачивается на левый бок.
        Рольн, сидевший в кресле, падая, неведомым образом сумел уцепиться за крепкий подлокотник и теперь висел на нем, грязно ругаясь.
        Капитану повезло меньше: будучи все еще без сознания, он упал вниз. Громко треснула шея, что вкупе с неестественно вывернутой головой подтверждало: больше этому человеку шторм не страшен.
        Альфаран стол не отпускал. Поэтому и продолжал худо-бедно сидеть на тонкой ножке, не отпуская ее.
        - Наружу, юнкер!! - оттолкнувшись ногами, полковник прыгнул к выходу и скользнул в коридор.
        Сделав точно так же, некромаг совершенно неожиданно… был вынужден ползти на четвереньках, ибо коридор был довольно узок. К тому же в одном месте его преграждала филейная часть сержанта. Заглянув назад, стоит сказать, что во время крушения корабля он упал с койки, ударился головой о пол и, оглушенный, ничего не соображающий, так и сидел, дожидаясь неведомо чего.
        Полковник, ползущий впереди, очень легко привел Варулла в чувство. Ткнув ему шилом в ту самую филейную часть.
        - Что, где?! Как?! Что это, го боги… - бесхитростно сверкая голубыми глазами, пролепетал сержант.
        Впрочем, его прервали:
        - Вперед ползи, бестолочь!!!
        Корабль кренился все больше. Альфаран запаниковал. Узкий коридор, темнота и духота…
        Ринувшись вперед, сам того не желая, некромаг только тормозил себя. Разбудораженное воображение уже рисовало ему страшные картины - переворачивающийся корабль, медленная смерть в воде или, что хуже, - от удушья в потонувшем, но все еще герметичном корабле!
        - Не хочу умирать!!! - это был даже не крик, а визг.
        Он даже не ощутил сильную руку, которая, схватив его за шкирку, дотащила остаток пути до ступенек наружу и вытянула наверх.
        Ополоумевшего, кричащего и испуганного некромага выкинул на борт полковник, уже отталкивающий шлюпку с сидящим в ней Варуллом.
        - Прыгаем, юнкер!!! - прохрипел он и оттолкнулся в мутную воду.
        Глотнув пару раз горько-соленой воды, Альфаран все-таки смог уцепиться за промасленный борт шлюпки и опрокинуть в нее усталое тело.
        Первым пришло в норму зрение. Альфаран увидел Варулла, во все глаза пялящегося на тонущий корабль, и полковника, усиленно гребущего подальше от него.
        Потом вернулся слух. Как ни странно, господствовало тут лишь завывание ветра да громкое бульканье корабля.
        Ну и третье ощущение было самым позорным. Только сейчас некромаг почувствовал горячие струйки, стекающие по ноге прямо в сапог.
        Что же выдало этот позорный факт?
        - Сымай сапог да слей оттуда! - прохрипел полковник. - Давай, давай, потом стыдиться будешь, мне не нужна тут вонища!
        Тщательно промывая обувь, некромаг краем глаза заметил еще две шлюпки, кидаемые волнами то туда, то сюда. Людей в них было явно меньше, чем на построении.
        - Слил, промыл? Отлично. Толкай своего друга, пущай на весла садится и гребет подальше. А то кинет на кораблик, мало нам точно не покажется…
        Шторм продолжался еще долго, очень. И выжить в такой скорлупке посреди океана было очень трудно. Огромные волны швыряли шлюпку, как щепку, и, потеряв счет часам, обессиленный Альфаран из нее попросту выпал.
        Некромаг пришел в себя… где-то. В голове как-то щелкнуло, и он пришел в себя.
        Первым чувством было противное чувство в носу - сильная заложенность. Подняв голову с кучи песка и сунув палец в ноздрю, Альфаран выковырял оттуда все тот же слипшийся песок. Энная доля липкой массы скользнула в горло, и из желудка навстречу ей поднялся большущий ком.
        Рвота противной соленой водой полностью опустошила желудок, дав хоть какое-то облегчение.
        Юнкер поднялся на ноги и осмотрелся… пейзаж был незнакомым.
        Большая скала, возле которой, собственно, и лежал некромаг, была длинной, но не широкой, располагаясь по песчаному пляжу от большого холма до самого моря. Омыв лицо и промыв нос, Альфаран, опираясь о холодный зеленоватый камень, выглянул за скалу и увидел знакомую ему шлюпку.
        - Хоть что-то хорошее… - прошептал он сухими, полопавшимися губами, кое-как ковыляя к шлюпке.
        Видом своим напоминавшая уродливую рыбу, лодка была перевернута и очень удобна для того, чтобы на нее сесть. Примостившись на жесткое дерево, некромаг пробежался глазами по цепочке следов, уходящей от пляжа вдаль, в сторону видневшегося мелкого домика.
        Мысли в голове текли медленно, как остывающая карамель. К тому же, откуда ни возьмись, появилась муторная боль в груди. Непослушными руками сняв рубашку, Альфаран ужаснулся, увидев громадный синячище, преспокойно занявший всю грудь и слегка заступивший на живот.
        Следовало ощупать ребра, что и было проделано.
        - Не сломаны… - хотя легче от этого совсем не стало.
        …Тот самый дом внутри был обставлен далеко не богато. Тумбочка, кровать, пара стульев, стол. Относительно тонкие стены с единственным окошком, затянутым рыбьим пузырем. Однако главную роль тут играл не сам домик, в одну комнату размером, а большущий подвал, что под ним.
        В два раза больше верхнего помещения, специально укрепленный подпорками, он был местом для лаборатории одного из магов Воды. Довольно старый даже для волшебника, с уже несколько притупившимся умом, он больше не был достойным Совета Магов. Исключение из которого для мага было равносильно исключению из высшего общества.
        Всего таких магов было четыре человека. Причем один ушел сам, но Варнави рол Ранго не зря носил репутацию настоящего сумасшедшего. Да и не о нем речь.
        Старый маг Воды стоял, направив руку на лужу, вольготно расплывшуюся на каменном полу. Податливая вода покорно следовала движениям ладони, тонкой ниточкой поднимаясь вверх и каплями плавая в воздухе. Однако старик не был доволен. С каждым днем он все больше чувствовал, что его мозг больше не держит в себе многих воспоминаний… и управлять маной становится все труднее и труднее. Даже при самых радостных прогнозах наслаждаться разумом магу оставалось уже недолго. На этот случай в подвале, на тяжелом каменном столе, стоял флакон с сильнейшим ядом. Один глоток - и здравствуйте, боги.
        Внезапно струйка воды упала, но по другой причине. Старик дернулся и уставился в земляной потолок. Все его чувства вопили: «Идет маг! Другой маг!» Сильный и… какой-то незнакомый. Не вода и не земля - ничего похожего.
        Глубже вдыхая затхлый воздух, старый водяник напряг иссыхающий мозг. Что же это такое… что-то знакомое… Да, явно что-то знакомое, но что?
        Разболелась голова, снова потемнело, и пошли круги в глазах. Но сейчас старик не собирался потакать себе. Когда-то он был отличным боевым магом и в ранней молодости еще застал Войну…
        - Война!!! - молнией промелькнуло в голове, и ответ сам собой всплыл на поверхность.
        Куда подевались трясущиеся руки и осунувшаяся борода? Четким шагом маг (теперь невооруженным взглядом можно было понять - это именно маг, и неслабый!) подошел к мощному связному алтарю и положил руки на специальные кристаллы.
        - Внимание! - полетело мысленное послание лично Высшему Архимагу. - Со стороны моря, от западного маяка, в город направляется некромаг! Повторяю, со стороны моря в город направляется сильный некромаг!!
        Альфаран совершенно не заметил потери скрывающего ауру артефакта…
        Точно так же, как он и не определил своего местонахождения. А это был Готау - столица Симуранского королевства. То есть уже другой материк.
        Но все еще мало что соображающий некромаг просто шел куда глаза глядят, не замечая ни роскошных домов, ни иной униформы городских стражников, ни мощеных дорог…
        И к слову о страже: в Готау иной была не только форма. Значительно отличалась даже сама система патрулирования города. В патруль-группу так же входили два воина. И один маг. Конечно же, всем патрульным уже прекрасно было известно, что некий некромаг направляется в город. Учитывая полное отсутствие кудесников такого направления со времен Войны, идти Альфарану оставалось совсем недолго.
        Его уже заметили, и неприметная фигура в гражданской одежде шла за пошатывающимся юнкером уже пять минут.
        Мысли обрывками вертелись в голове. Сама голова совершенно ничего не соображала. Ноги несли неведомо куда по мощеным дорожкам. Вправо - влево - вперед - вперед - вправо… Как зомби. Патрульный маг заметил это и решил напасть на свернувшего в неприметный переулок человека. Он был молод и горяч, да и одной прописной истины явно не знал… Тогда, когда мыслить нельзя, а ум затянут туманными сполохами, простейшие инстинкты работают всегда!
        В ответ на пущенный «Воздушный удар» некромаг, сам того не понимая, отреагировал очень страшно. Просто приняв мощное заклинание «на грудь» с тремя сломанными ребрами, он кинулся на молодого волшебника и одним ударом сломал ему гортань. Тут же, легким колдовским жестом, поднял его, но уже в виде зомби, и пустил куда попало. Обостренный слух уже дал знать о приближающихся тяжелых шагах…
        Конечно же, покалеченное тело больше не смогло выдерживать такое издевательство над собой - тем более, что для поднятия трупа некромаг использовал уже ману жизни - резерв давным-давно опустел. Из носа и ушей горячими струйками полилась кровь, в глазах ослепительно сверкнуло, и Альфаран просто упал на землю, ко всему прочему приложившись затылком о какой-то камень.
        Легкое, порядком изношенное гусиное перо подло опустило кляксу на белоснежный бумажный лист.
        Человек, собственно этот лист заполняющий, глухо ругнулся сквозь зубы:
        - Шмёрде!
        И опасливо поежился - господин заведующий канцелярией не любил ругательств. Любых. И даже за безобидное, почти детское - «шмёрде», не обозначающее ровным счетом ничего, можно было схлопотать выговор.
        Поведя плечами, человек переломил старое перо и взял из каменного стакана новое. Обмакнул полупрозрачный кончик в чернильницу и аккуратным, каллиграфическим почерком вывел на бумаге:
        ДОКЛАД
        по происшествию, произошедшему во вторую седмицу Отцена, сего года.
        Оставив небольшой пробел, писарь продолжил текст с новой строки, изредка кося глазом в оригинал, написанный каким-то офицером. По-видимому, на руках офицера в свободное время отплясывали все кому не лень. Ибо такой корявый почерк надо было еще поискать…
        «Днем, в послеобеденное время, в патруль моих солдат поступило срочное сообщение, в котором говорилось о направляющемся в город некромаге. Согласно Уставу, гласящему, что «в особо важных и незнакомых простому солдату ситуациях командир его должен лично присутствовать и своим личным примером обучать бойца», я, взяв в подчинение пятерых человек, выдвинулся к предполагаемому месту расположения некромага, где уже шла драка. Некромаг, убивший одного из патрульных магов, лежал на земле в бессознательном состоянии, тогда как мертвый маг, поднятый неизвестной мне магией, совершил нападение на двоих других патрульных. Вместе с помощью, приведенной мною, мы сумели одолеть мертвеца и задержать некромага, который вплоть до привода его в тюрьму находился без сознания.
        Рокнару рол Тархан надлейтенант городских войск. Число/подпись».
        В оригинале все было написано гораздо бессвязнее и грубее. Но писарь, он на то и писарь, чтобы привести доклад в надлежащий вид!
        Промокнув лист, он отнес его в кабинет того самого начальника, где лист забрал человек в строгом черном мундире с на удивление не примечательным лицом.
        …Легкий жест поднятие мертвеца - и провал. Вот и все, что запомнилось с того происшествия.
        Очнулся некромаг не скоро. Обнаружив себя прикованным короткими цепями к стене… ну глупо будет сказать, что он удивился, не так ли? Все попытки вспомнить, что предшествовало цепям, заканчивались лишь обрывком про поднятие зомби. А дальше - темнота и головная боль.
        Ни прилечь, ни даже присесть было невозможно. Мешали цепи. Достаточно длинные, чтобы можно было стоять, не опираясь на стену, но вместе с тем слишком короткие, чтобы нормально опуститься.
        Глухо простонав (очень сильно болели ребра), Альфаран хмуро окинул комнату, в которой находился. Прежде всего было понятно - она под землей. Свисающая с потолка цепь, на которой мудреным образом висели три факела, давала достаточное освещение, а вот окошка не было. От стены до стены - не больше пяти шагов. Хотя от двери до противоположной ей стенки уже семь.
        Такое напряжение дало возможность очнуться, и наконец-то органы чувств заработали, как им положено: изображение перестало расплываться, руки ощутили холод кандалов, а нос, помимо затхлого запаха камня и земли, почувствовал нестерпимый аромат прекрасного жареного мяса и щекочущий ноздри запашок вина.
        Некромаг бросил взгляд себе под ноги. На некотором расстоянии от закованной и грязной правой стопы находилось деревянное блюдо с лежащей на ней, исходящей паром поросячьей ноги, обложенной ароматными травами и политой красным соусом. Рядом с блюдом стоял деревянный же стакан. С позиции Альфарана смотреть было неудобно, но если чуть-чуть согнуть голову, то вино, подобно красной пленке, все же становилось видимым.
        И самое поганое то, что дотянуться до всего этого великолепия было решительно невозможно.
        Даже пнуть ногой! Заскорузлый ноготь большого пальца раз за разом останавливался в очень маленьком расстоянии от блюда. Но дальше - никак.
        Учитывая то, что с каждым движением ребра болели все больше и, в конце концов, это стало невыносимым, некромаг закричал, срывая голос:
        - Сволочи-и-и-и!!! Не могу больше-е-е!!!
        Даже эха нет. Только неприятно горло засаднило.
        И снова:
        - Где я?!! Вып…
        Как камнем по голове пришло озарение. Но в другом плане. Если потерян артефакт-скрыватель, то теперь полноценно спрятаться больше не получится! И все… Что теперь делать? Да ничего.
        Дверь открылась, в комнатку вошли двое мужчин. Одинакового роста, в одинаковых черных мундирах.
        - Ого… - Альфаран присвистнул. Черные мундиры использовались только в Службе Разведки и Безопасности.
        То бишь СРБ. С чего бы такое внимание?
        - Вы, юнкер-лейтенант Альфаран, - скорее изложил, чем спросил один из черномундирников. - Подавали заявку на поступление в Иллидианисскую Офицерскую Академию. До этого проходили службу в городских войсках города Ариох, что в Мирании.
        Некромаг кивнул, морщась от боли.
        - Проходили испытательный срок на руднике Корумус, начальником лекарской частью. Срок был сокращен за проявление особых личностных качеств в подавлении бунта заключенных.
        Снова кивок.
        - Прошу не оказывать сопротивления. Господин майор, извольте.
        Второй, которого назвали по званию, молча разомкнул кандалы, достав из сумки на боку нечто похожее на них. Железный ошейник и два железных обруча, которые не преминул на Альфарана надеть.
        Ошейник, холодной змеей замкнутый на шее, внезапно стянулся, точно по мерке. Как ручные и ножные обручи. Связанные недлинной цепью, они не давали бежать и взмахивать руками. Кроме того, в магическом смысле эти мудреные кандалы полностью лишали возможности колдовать, перекрывая манотоки к рукам, что не позволяло использовать жесты. Ошейник довершал дело, перекрывая пути к голове. Хотя боль перестала терзать, так что с временной потерей способности колдовать можно было худо-бедно смириться.
        Первый черняк, как окрестил их Альфаран, стал с левого боку, а другой - с правого. Ненавязчиво держа его под локотки, они спокойно прошли из той комнаты (в самом деле подземной) наружу через несколько лестниц.
        Огражденный большим каменным забором двор, в который вывели некромага, был таким же холодным, как и само здание. Оглянувшись назад, его становилось возможным рассмотреть. Конечно, не полностью - только одну из стен. Невысокое, этажа в два, с невыразительными, мелкими окнами…
        - Садитесь, - так и повернувшего голову юнкера подвели к уродливого вида карете, больше похожей на большую угловатую коробку.
        Дверь, крашенная в синий цвет, открылась, и некромага затолкнули внутрь, на мягкое сиденье.
        Снова с боков сели два черномундирника.
        - Я был бы благодарен вам, Альфаран, - сказал тот, что и говорил до этого, - если бы вы не давали нам повода для применения силы. Все равно не удастся, знаете ли, а бить безоружных и скованных нам противно.
        Тот улыбнулся в ответ:
        - Не имел ни малейшего желания, знаете ли.
        Через закрытые шторки нельзя было увидеть ничего. Совершенно. Поэтому Альфаран до самой конечной точки назначения так и не смог понять, куда его везут. Хотя… даже если бы и видел - в Готау он никогда не был, и в загромождениях этих богатых, но запутанных улиц разобраться все равно было трудновато. По крайней мере, некромагу.
        Наконец, спустя неопределенное количество времени карета остановилась. Уже порядком заскучавшего юнкера вытолкнули наружу и… да-да, снова вполне профессионально взяли под локотки.
        «Опасаются!» - гордо подумал тот и, насколько это было возможно, задрал голову повыше.
        Это здание уже было не в пример более солидным. В два этажа, с крышей, выложенной красной черепицей. Хотя окна точь-в-точь как на предыдущем.
        Аккуратно раскрылись массивные, явно дубовые двери, изнутри обитые железными листами. Полковник, показав одному из часовых (в такой же черной форме) треугольный значок-амулет на цепочке, спокойно повел Альфарана дальше. Один, ибо его напарник остался у входа.
        Наконец, несколько минут походив по невыразительным коридорам, конвоир остановился у одной из многочисленных дверей.
        - Ну, что же, вот мы и пришли. Прошу! - раскрыв дверь, он затолкнул туда некромага.
        Тот, несмотря на все попытки держаться прямо и уверенно, глупо споткнулся на пороге, и его понесло в комнату.
        - Впервые вижу, чтобы ко мне в кабинет так рвались… - сухо усмехнулся худой черномундирник без знаков отличия.
        Смерив сидящего за столом недовольным взглядом, Альфаран ответил:
        - Тяга к неизвестному. Что со мной будет? Кто вы?
        Худое, щетинистое лицо снова растянулось в едкой ухмылке:
        - В данный момент считайте меня вашим спасителем. Присаживайтесь, в ногах правды нет, - терпеливо дождавшись исполнения, он продолжил: - И как же вас так угораздило, Альфаран? Хороший, подающий надежды офицер, вполне могущий пойти в область военной алхимии… И на тебе! Некромаг!
        Он говорил эмоционально, глаза его поблескивали и завлекали. Несмотря на всю свою упертость и самообладание, юнкер попал под действие этого странного человека. Хотя все же кое-какую власть над своей головой он сохранил.
        - Господин, э-э-э…
        - Называйте меня Хасс. Просто Хасс, - мгновенно откликнулся черномундирник.
        - Ну вот, господин… давнее это дело, - возможность открытия своей подноготной Альфаран предполагал довольно давно, поэтому историю на эту тему составил заранее. - Я же сирота, да еще и раб бывший. Продали меня какому-то старому хрычу. Хрыч тот некромагом оказался. Стал он меня учить. Потом, когда мне уже восемнадцать годков-то стукнуло, хрыч возьми да и скопыться. И что мне делать - старик нищим был почти! Вот я и пошел в армию.
        Хасс снова улыбнулся, что, несмотря на его худое и щетинистое лицо, смотрелось доброжелательно.
        - Понятно… Знаете, я не пророк и не ясновидец. Но ваше будущее могу описать легко, - он вздохнул и развел руками. - Начну с малого. По вашему случаю, конечно. - Хасс прокашлялся. - Итак, убийство патрульного. За это даже дворянину полагается самое меньшее - очень крупный штраф. И то если есть оправдание. Для вас же… смерть через повешение.
        Альфаран потупился и вздохнул. Как будто не заметив, черномундирник спокойно продолжал:
        - Использование магии в черте города без разрешения на то Совета Магов. Использование неизвестной магии. Использование запрещенной, темной магии. Проще говоря: смерть, смерть, смерть.
        Хасс умело вздохнул и сделал точную паузу.
        Простейший прием, работающий на впечатлительных и любящих подумать. Концентрируясь на конце фразы, человек, сам того не желая, очень четко представляет себе смерть. Несмотря на то что есть боги, что есть бесконечный цикл перерождений… это страшно. Это страх перед неизведанным, который сжимает тебе сердце и беспощадно бьет в голову.
        Хотя если человек фанатик религии или настолько тверд и уверен в себе, что плевать он хотел на всякий страх, то это может и не сработать.
        Не сработало и сейчас. Точнее сработало, но не полностью. Некромаг легко раздавил в себе страх. Ведь главное помнить - не вечно ничто. А если не будет вечным даже наш мир, зачем быть вечным человеку?
        - Смерть так смерть. Может, это и к лучшему. Отмучаюсь, наконец… - Теперь настал черед некромага корчить из себя комедианта. - Я всю жизнь как завороженный. Изуродовали, еще и каждый день жизнь бьет….
        Привычная улыбка Хасса и сверкнувшие серые глаза дали понять - игру он понял и с удовольствием включается в нее.
        - Умирать не обязательно, - белые, ровные зубы создают отличное впечатление. Наверное, мощное заклинание использовал. - Политика Совета сильно изменилась со времен Войны… Темная магия - это тоже магия…
        Сделать недоуменное выражение лица, чуть-чуть повысить голос:
        - Так это что… вы… вам нужен тот, кто знает некромагию? И вы… вы можете гарантировать мне жизнь?!
        - Не обольщайтесь. Совет интересовался вами, но это не значит, что вы очень ему нужны. Хотя согласие на сотрудничество было бы очень кстати.
        Альфаран облегченно вздохнул. Несмотря ни на что, очень хотелось жить. А тут так удачно получается, и спасся - и родине служишь.
        - Я согласен.
        После чего его увели в камеру. Другую, которая совсем не была похожа на тюрьму.
        Спустя же довольно длительное время некто майор Варсла отдал Великому Архимагу отчет о разговоре с заключенным номер один. Уже через два часа, что очень быстро, даже в данном случае был собран Совет Магов. В полном его составе.
        Действительно, феноменальный случай! Мало того, что откуда ни возьмись, появился некромаг, так он еще и согласен сотрудничать! А это открывает невиданные возможности… Ведь все просто. Война отнюдь не была необходимой. Цели ее кардинально отличались от всеобщего: «Слава Свету - Смерть Тьме!» Ведь мана не бывает темной или светлой, как не бывает темной или светлой (конечно, больше в духовном смысле, чем в физическом) краска художника. Хотя при умелом обращении даже черной краской можно передать настроение веселья и радости.
        Но народ этого не понимал. К чему любить некромага, который вынужден использовать в качестве подопытного материала трупы? К чему уважать демонолога, который призывает страшнейших тварей из бездны?
        А ведь если маг Жизни спокойно разговаривает с тем же некромагом - не значит ли это, что они заодно? Потихоньку-полегоньку население страны стало подозрительно относиться ко всей магии. Что усугублялось страшными результатами ошибок «темных». Ведь от ошибки лекаря, самое большее, умрет он сам да пациент. А от вырвавшегося из цепи привязки демона? Хотя эгоизм «темных», в стиле: «для опыта не жалко поднять десяток-другой мертвецов и взять кого живенького, если надо. Что значит - нельзя?!», оправдать нельзя было ничем. Так и завертелось.
        Теперь же большинство магических дисциплин были попросту почти что изучены. Ничего нового в них не наблюдалось. А стагнация не идет на пользу ничему. Даже магии.
        Официальной резиденцией магов был «Университет Магических Искусств», располагавшийся в обширном «колдовском» районе Готау. Собственно, после постройки университета этот район и сформировался. Ведь одно дело - пожинать плоды магии, а другое - жить рядом с ними во время их опытов! Так что простые горожане вскоре покинули эту опасную зону.
        Во главе большого стола, с резными спиралью ножками, сидел Его Превосходительство - Великий Архимаг Симурании. Толстое, одутловатое лицо с алыми широкими щеками излучало довольство и благодушие. Толстые, большие губы приветливо улыбались, а карие глаза были сощурены и смотрели спокойно, даже ласково. На первый взгляд со стороны могло показаться, что это зажиточный фермер. Да и сам он не желал разрушать образ мирного толстячка. Но в магическом деле ему не было равных, хотя ни особой силой, ни способностями он не отличался. Хотя одна особенность у него была, дающая великое преимущество в колдовских делах.
        Великий Архимаг был двуталантом. Магов с этим даром существует немного, и еще меньше могут контролировать эту великую благодать. Он - умел. Мастерски владея дисциплинами Воздуха и Огня, как в делах боевых, так и в созидательных, Великому равных не было.
        - Кхем, кхем… - Он степенно прокашлялся и оглядел остальных сидящих. - Я полагаю, все знают повод, по которому я вас собрал?
        - Жнают! Жнают, демон жадери!!
        Великий обернул ласковый взор в сторону дряхлого старика, чьи глаза горели от фанатичной ярости.
        - Магистр рол Санье, я, без сомнения, учитываю ваше прошлое на Войне, и ваши боевые увечья не остаются незамеченными. Но Войны давно нет.
        - Што жначит нет?! Што жначит нет?!! - в голове у Роса рол Санье давным-давно власть взяли тараканы, старый психопат и параноик мог прийти в ярость по любому поводу. Однако более мощного мага Земли надо еще поискать! - Они вежде!! А сейшас вы хотите пошадить одного иж них!!
        Хмыкнув, речь взял длинноволосый слащавый брюнет, постукивающий по столу пальцами:
        - Однако ваше мнение тоже не является основополагающим, барон. И я бы на вашем месте поумерил пыл.
        Старик надулся и, бурча, сложил руки на груди.
        - Я рад был бы выслушать точки зрения всех членов Совета. - Великий улыбнулся, одарив доселе молчавших добрым взглядом голодного медведя.
        В Совет набирали исходя из магических способностей, и порой это выходило боком. Редко кто мог внятно сформулировать свои мысли - что уж говорить о хорошей речи. Косноязычный рол Санье мог считаться неплохим оратором среди всех. За исключением, конечно, Архимага и длинноволосого водяника велье рол Торра - среди потомственных дворян мало кто не умел нормально вести речь.
        - Э-э-э… ну… я считаю, что рисковать не надо… - огневик барон рол Ксано тоже постукивал толстыми пальцами по столу, но скорее нервно, чем спокойно. - Ведь всему что надо можно научиться по тому, что осталось… э-э-э… Свитки, книги… Клинопись…
        - Свитки, книги и клинопись? - рол Торр улыбнулся. - Очевидно, вы не помните инцидент Ариохского Мёда?
        Это происшествие было не столько опасным, сколько… дурацким, как ни странно это звучит.
        Было это давно. Руководствуясь изученными теоретическими знаниями, группа магов совершила вызов демона. Успешно, надо сказать, совершила, причем демон явился - и не слабый. Вот только дальше начался форменный балаган - ведь вызвать демона одно, а другое дело его сдержать.
        В очень грязной форме, посетовав на отвлечение от любовных утех с некой Гелионой, демон, назвавший себя Вольегом, недолго думая, разнес небольшую часть города, после чего, подустав, сорвал с таверны крышу и по прямому назначению использовал половину запаса тамошнего меда.
        К нему, захмелевшему и благодушно взирающему на горящие дома, аккуратно подошел старый Наместник и поинтересовался - не согласится ли господин демон оставить славный город Ариох.
        Демон, услышав название города, широко улыбнулся (Наместника чуть не хватил удар) и согласился уйти, приказав лишь назвать в свою честь тот сорт меда, коим он утолял жажду. Так и повелось, а «Кровь Вольега» теперь ценят даже самые изысканные чревоугодцы.
        - Плевать!!! Убить!!! В жертву богам!!!
        В разговор снова вступил молчавший и слушавший маг Огня. Как ни странно, но сейчас речь его была вполне четкой и нормальной:
        - Э-э-э… Хорошо, допустим, мы оставляем его в живых. И как вы планируете его контролировать? - длинная худая рука тряхнула зажатым в ладони листом. - Судя по анализу, это очень мощный колдун. Простите, Великий, но он сильнее даже вас, учитывая, конечно, узкоспециализацию. Вы уверены, что, в крайнем случае, сможете хотя бы быстро его убить, я не говорю уже о том, чтобы сдержать?
        - То есть вы против?
        - Почему же против? Я этого не говорил. Я беспокоюсь о том, как его контролировать.
        - Уб…
        Великий резко зыркнул и перебил мага Земли:
        - Господин рол Санье! Я был бы вам очень признателен, если бы вы взяли себя в руки. - Он всегда был вежлив и корректен. Но его боялись и уважали.
        Архимаг Земли лишь глухо булькнул от ярости и надулся, как петух, сурово сведя густые брови.
        - Господа рол Намони и рол Гортав! Почему вы не включаетесь в разговор? Хотя вас, рол Гортав, я мог, пожалуй, и не спрашивать…
        - Конечно! - этот человек тоже был очень стар, и его глаза тоже ярко блестели. Однако с мозгами у него был явный порядок. По крайней мере, внешне. Архимаг Жизни, Торару рол Гортав, на протяжении всего земного пути заслужил славу как гениального ученого, так и человека, буквально помешанного на некромагии. - Жизнь и смерть ходят рука об руку, ведь так? Я за, и только за! Сколько жизней можно спасти, сколько всего открыть…
        - Рол Намони?
        - Я - за. Проблемы в Мирании… я думаю, вы понимаете, о каких проблемах я говорю, уже принимают стабильный оборот. Мне надоело читать в донесениях про очередное поднявшееся кладбище, сожравшее стадо у ближайшей деревеньки. Или саму деревеньку.
        - И, кстати, о них… - Великий привстал с удобного стула-полутрона. - Я считаю нашего некромага отличным, даже божественным совпадением… Но сначала, я думаю, надо принять первое решение, - теперь он прокашлялся. - Итак. Члены Совета Магов, архимаги всех дисциплин. Обращаясь к вам, я надеюсь, что ваши решения будут продиктованы исключительно заботами о благе Симурании, а не личными предпочтениеми. Начнем. Архимаг Земли?
        - Против, против и еще раз против!!! - брызгая слюной, прошипел рол Санье.
        - Архимаг Воды?
        - Ну… я думаю, что против. Пожалуй, так.
        - Архимаг Огня?
        - За.
        - Архимаг Жизни… хотя ответ и так понятен. Архимаг Воздуха?
        - Думаю, что за. Нам нужен умелый некромаг.
        - Вердикт - сотрудничество. Приступаем к следующему вопросу. И вот что… рол Санье, я предупреждаю в последний раз!
        Отсидеть полтора часа, а если точнее, то всего полтора часа, в приемной Великого Архимага считалось редкой удачей. Прием шел чрезвычайно медленно, и уже зашедших на аудиенцию Великий задерживал очень надолго. Можно понять - с простыми делами, решаемыми за три минуты, к такой фигуре не ходят.
        Молодой человек в старом и линялом, но все еще выглядящем достойно подобии легкой шинели спокойно ожидал своей очереди, стараясь не думать о том, что под шинелью - тонкая рубаха, которая может представлять ценность разве что для блох. А штаны и сапоги уже давно пора менять. Хотя по внешнему виду нельзя было сказать, что этот парень нищ. Русые, цвета пыли волосы мягко покачивались при каждом движении и были чисты. Ни на руках, ни на лице чуть смугловатая кожа не была запачкана ни грязью, ни пылью.
        - Яторд рол Улвани, ваша очередь, - равнодушно дал знать секретарь.
        Парень встал, а среди остальных людей прошел шепоток:
        - Улвани… рол Улвани… нищий…
        Да, некто Яторд, из старинного рода Улвани, действительно был нищ. В прямом смысле этого слова.
        Так уж получилось, что мужчины этого славного рода действовали по принципу: «Важно лишь что-то одно, а все остальное гори синим пламенем». Так и прапрадед Яторда, будучи одним из немногих подающих надежды магов, во время Войны оказался окруженным многочисленным войском упырей. Другой бы сдался, но этот мощный огневик спалил и себя, и большую часть врагов.
        Стоит упомянуть и о деде, который во время очередного магического эксперимента превратил небогатую, но все же дающую кое-какой доход территорию в выжженное пятно. Именно тогда отец Яторда решил - больше ни один из Улвани заниматься магией не будет.
        Тем временем провожаемый неприязненными взглядами парень зашел в кабинет и навытяжку встал перед Великим Архимагом.
        - Надлейтенант Улвани по вашему приказанию прибыл!
        - Присаживайтесь, разговор будет не короткий… - пухлая рука указала на стул. - Присаживайтесь же! - приветливо улыбнувшись, Великий шутливо погрозил пальцем.
        Яторда передернуло, однако на лице это никак не отразилось. Не знай он о том, каким Архимаг бывает на самом деле, он бы счел его мужеложцем. Или размазней.
        - Я бы хотел спросить… - в шинели становилось жарковато. - По какому поводу был вызван именно я? Ведь я ничем не отличался и не выделялся от остального офицерского состава моей роты.
        - Не торопите события, любезный, не торопите события! - За окном сияло солнышко, и широкое лицо вполне могло составить ему конкуренцию. - Вы же ничего не знаете, а уже лезете вперед! Хотя род Улвани всегда славился этим, ведь так?
        - Да, господин.
        - Тогда я продолжу, если вы, конечно, не против… не против? Ну, вот и хорошо. Как вы уже наверняка знаете или слышали, в Мирании с недавних пор появилась проблема с восставшими мертвецами. М?
        Яторд изобразил заинтересованность:
        - Да, я слышал об этом. Якобы в некоторых областях мертвецы на кладбищах восстают и производят проблемы людям. Но ведь проблема уже решена, нет?
        - К сожалению, проблема не решена, что бы ни говорилось. Нам удается уничтожать уже восставших мертвецов, но новые появляются с завидной регулярностью. Конечно же, вы не маленький мальчик и понимаете, что то, что я вам сказал, не должно быть рассказано больше никому.
        - Конечно.
        - Вот и отлично. - Великий откинулся на спинку кресла. - Несколько дней назад под стражу попал маг очень специфической направленности. Вы наверняка слышали о случае, в котором погиб один из патрульных солдат…
        - Э-э-э… - забыв про огрехи своей рубашки, Яторд почесал затылок, невольно показывая драный ее рукав. Впрочем, Архимаг предпочел этого не заметить. - Вообще-то, нам говорили о несчастном стечении обстоятельств, связанном с одним из огневиков.
        - Ах, во-о-от оно что… Понятно, понятно. Не удивлен. На самом деле это был некромаг. Мы плавно подобрались к цели вашего прибытия… Согласитесь ли смочить горло вином?
        - Был бы не против.
        Великий лично разлил терпкое, чуть кисловатое вино по двум невысоким стаканам. Яторд, стараясь сдерживаться, степенно опустошил свой. Если уж дешевые образцы этого продукта шли у него на ура, что говорить об изысканных вещах?
        Тем временем Архимаг продолжил речь:
        - Этот некромаг согласился сотрудничать с нами. Как в смысле обучения нас, так и по делу восставших мертвецов. В скором времени он отправляется в Миранию урегулировать эту проблему. Некромаг как-никак. Вы отправляетесь с ним в качестве напарника.
        - Что?! - Яторд настолько сильно сжал серебряный стакан, что тот погнулся.
        - Вы не ослышались! - Великий позволил себе чуть-чуть свести брови. - Именно напарника.
        - Но почему?!
        - Несмотря ни на что, до инцидента, осветившего его способности, он служил в армии и считался неплохим кандидатом в офицеры. Более того - он прошел отбор в Академию. Что служит только в его пользу. Кроме того… вы молоды, и он молод. Вам банально будет легче найти общий язык.
        Рол Улвани крепко задумался. Хотя чего тут думать?
        - А вдруг он откажется подчиняться мне? А я не владею магией.
        Великий снова улыбнулся и протянул небольшое медное кольцо, сжимая его двумя пальцами:
        - На правую руку, средний палец. Если этот некромаг начнет чудить, просто сожмите руку в кулак и мысленно произнесите просто слово: «Кандалы!» Его парализует.
        - А-а-а…
        - Вне зависимости от его местонахождения, состояния здоровья и прочих мелочей. - Архимаг улыбнулся. - Артефакт настроен только на него. Конечно же, ему об этом говорить необязательно.
        - Что еще, господин?
        - Пожалуй, все… вот вам, кстати, документик… - Великий протянул Яторду небольших размеров бумажку. - Предъявите ее в казначействе, и вам выдадут некую денежную сумму. Для личных нужд.
        Конечно, гордец хотел было протестовать:
        - Но…
        - Я не приемлю отказов. С этой минуты, дорогой рол Улвани, вы являетесь офицером на специальном и особо важном задании. А такому человеку не пристало ходить в драной рубашке.
        Вспыхнувший как огонь парень еле-еле нашел в себе силы достойно попрощаться, после чего буквально вылетел наружу. Кивнув секретарю и все еще сжимая в руке документ, Яторд рассеянно дошел до первой попавшейся скамьи и опустился на нее. Вытер рукавом холодный пот.
        - Что же тут такое? - Развернув свернутый листок, он внимательно прочел строчки, написанные небрежным, но четким почерком. - Триста тенгиев… о боги… триста тенгиев…
        Сумма даже для обеспеченного человека была внушительной, что же говорить о совсем не блиставшем финансами бароне рол Улвани?
        Впервые за какое-то время Яторд облегченно улыбнулся. И легким шагом, уже не обращая внимания на свою одежду, он двинулся в казначейство. А затем - за качественной амуницией. Архимаг сам назвал это дело важным, ведь так?
        Оставим этого осчастливленного человека и снова вернемся к главе Совета магов, который после ухода барона рол Улвани тоже сел на удобный стул и тоже утер со лба пот.
        Он не любил свое тело. Это толстенькое, низенькое, не выдерживающее почти никаких физических нагрузок вместилище. Но с другой стороны - это было его убежищем, золотой клеткой. Очень хорошо выглядеть рохлей и иметь козыри в рукаве.
        Тонкая зубная боль дала понять - по амулету мыслесвязи следует вызов.
        Довольно редкая, к слову, разработка. Требует не только больших усилий при создании, но и не меньших при пользовании. Если обычным амулетом дальней связи может пользоваться даже необученный крестьянин, то для мыслесвязи необходимы как тонкий самоконтроль, так и не менее тонкая настройка самого амулета на своего владельца. Иначе есть риск получать сильную головную боль - причем это самое меньшее.
        - Я слушаю. - Архимаг закрыл глаза, настраиваясь на общение.
        - Господин, вы…
        - Да, я помню про разговор с некромагом. Можешь вести.
        Он мудрено провернул плиту в полу, которая открывала дверь секретного прохода в кабинет. Секретарь знал, что у Великого важный разговор, поэтому риска появления посторонних не было, хотя дверь на всякий случай все равно была заперта.
        Достав из маленького ящичка стола два листочка свежей мяты, Архимаг некоторое время жевал их и затем выплюнул вязкий зеленый комок в урну. Важнейшее правило, которое он уяснил еще будучи молодым, - в важном разговоре свою роль играет все. Внешность, улыбка… тот же запах изо рта.
        Из-за неприметного куска стены в комнату просочилось легкое постукивание, в ответ на которое Архимаг кашлянул и негромко выругался. Это - знак, означающий «Все безопасно».
        Кусок стены бесшумно повернулся на невидимых петлях - в комнату вошли трое человек. Самый высокий, с шрамом, пролегающим через бельмистый глаз, был сопровождаем двумя вооруженными людьми. Вооруженными не только обычным оружием, надо сказать.
        - Прошу, присаживайтесь! - Великий приветливо улыбнулся. - А вы, господа, можете идти.
        Одинаковые в своих доспехах, почти как близнецы, стражники вышли обратно в потайной ход, оставаясь, впрочем, настороже.
        Человек со шрамом и бельмом улыбнулся желтоватыми зубами.
        - Какая честь. Из грязи в князи. Сам Дорус рол Варрнави беседует со мною.
        - Ваш сарказм ни к чему, Альфаран. Вы сами выразили согласие на сотрудничество, и не вам пытаться корчить хорошую мину при плохой игре.
        Некромаг снова улыбнулся, казалось, что яд так и прыскает из его губ:
        - Знаете, вы не зря заслужили славу великолепного манипулятора и оратора. Хотя, ей-богу, не стоило так волноваться на мой счет. Я не собираюсь нарушать свои обязательства. Причина, знаете ли, очень банальна.
        Альфаран закашлялся, Дорус быстро наполнил стакан вином и подал ему.
        - Благодарю, господин маркграф. - Некромаг смочил горло и продолжил говорить: - Причина проста - я всего лишь хочу жить.
        Такой отповеди Великий не ожидал. Хотя предполагал много чего, даже попытку покушения.
        Но он не был бы собой, не сумей быстро взять себя в руки:
        - В таком случае, я полагаю, можно приступить к официальной части?
        - Пожалуй.
        - Ну, тогда… прежде всего. - Дорус торжественно взял бумагу с роскошной сургучной печатью. - Велье Альфаран рол Оркен сим указом награждается титулом магистра некромагии. Вопросы?
        Некромаг удивленно вылупил глаз:
        - Рол Оркен?
        - Древний дворянский род. - Великий углубился в свиток. - Ни один из Оркенов до сего дня не дожил. Вкратце о них. Одной из черт этой славной фамилии стали душевные болезни. Психопатия, помешательства, паранойя… По этой же причине они практиковали несколько нетрадиционное у нас Искусство.
        - Неужели бладеморфизм?
        - Правильно, - и Архимаг скривился, как от гнилого яблока.
        Не всякая магия подразумевает собой воздействие и управление маной. Если начать издалека - у патриарха Оркенов имелись немалые амбиции и прямо противоположные амбициям магические силы. Впрочем, так бывает очень часто - ведь чем меньше крыса, тем больше она жрет.
        Он не мог овладеть какой-либо из магических дисциплин. Но обладая острым и пытливым умом, умело экспериментируя с собственной маной жизни, маг смог изменить себя. Бладеморфизм подразумевает собой изменение организма. В отличие от забытого метаморфизма, изменение может быть только одно - кардинальное. Так уж получается, что в любом случае получается оно примитивнейшим. Много магической силы - мало ума. Кроме того, оно необратимо и передается по наследству как по мужской, так и по женской линии.
        И все бы ничего, но, помимо всего прочего, большую силу необходимо поддерживать… что превращает бладеморфа в вечно ненасытного психа, тянущего в себя все подряд. Такой человек может черпать энергию из всего. Воздух, свет, огонь, вода, даже из других людей… Это его уродует. Что вкупе с обязательно появляющимися душевными болезнями не делает бладеморфизм привлекательным Искусством. Вечный голод очень трудно терпеть.
        Некромаг хмыкнул:
        - М-да. Какие милые личности. Мне не очень льстит быть одним из них.
        - Придется. Ведь это блестящее оправдание вашей некромагии! Даже в смысле безопасности, эта фамилия хороша, ведь многие, даже из молодых колдунов, прекрасно помнят Тарно Оркена. А он имел славу лучшего дуэлянта Симурании. Так что это в какой-то мере вас обезопасит.
        - Безопасность превыше всего… понимаю.
        - Это хорошо. Однако я хотел бы услышать ваше мнение по поводу описанной вам проблемы.
        Альфаран как-то встрепенулся. Единственный целый глаз загорелся интересом.
        - Я считаю, что это связано с повышением общего магического фона Мирании. В местах, способных поглощать и перерабатывать ману, она скапливается в больших количествах. Как итог - аномалии типа восставших мертвецов.
        - Понятно. - Великий степенным жестом провел рукой по лбу, утирая пот. - А что по второй проблеме?
        - В отчете было сказано, что множество слабых магов пропали без вести. Если вы об этом, то уж извините, но тут я ничем не могу помочь. Кроме того, я сомневаюсь, что моя скромная лепта так уж тут пригодится.
        Повисло недолгое молчание. За эти пару секунд в голове каждого собеседника пролетели тучи мыслей…
        Великий думал над тем, не ударил ли он лицом в грязь? Кроме того, ему хотелось скривиться при виде этого шрама и бельма, но сдерживаться пока что удавалось.
        Сам же обладатель этих незавидных украшений думал о самом что ни на есть насущном. От всевозможных круп в животе поселился ураган, который хотел вырваться наружу.
        Дорус кашлянул и потер переносицу пальцем:
        - Ну, в таком случае, я считаю наш разговор оконченным, магистр. Вы свободны. В известных пределах, конечно. Два милейших человека, стоящих в тоннеле, - Архимаг кивнул в сторону потайной двери, - на выходе выдадут вам приличную сумму денег. Купите нормальной одежды. Поешьте нормальной еды. Помойтесь. Теперь вы маг-дворянин. Это налагает некоторые рамки и образы, в которых надо держаться и которым надо соответствовать.
        Альфаран молча взял протянутый ему старый дворянский перстень с мутным камушком и спокойно надел его на мизинец левой руки.
        - Ошиблись, велье, - улыбнулся Великий. - Вы глава рода Оркенов.
        - Извиняюсь, - сняв перстень, некромаг поместил его уже на безымянный палец той же руки. - Я могу идти?
        - Ступайте, Альфаран. - Конец разговора закрепило стандартное рукопожатие. - Не забывайте об ответственности. Кроме того, шутки нынче не в моде.
        - Я понимаю. И сколько я могу прохлаждаться?
        - Вас вызовут ко мне.
        Действительно, свободу новоявленного дворянина ничто не ограничивало. Если, конечно, не считать ограничением двух стражников, ходящих за ним по пятам.
        Они сопровождали некромага везде. И в портняжную лавку, где Альфаран приобрел себе хороший кафтан, штаны, сапоги и иные вещи. В оружейном магазине закрома запасливого некромага пополнились как длинным палашом со сложной гардой-чашкой и защитными дужками, так и специальной перевязью с четырьмя метательными ножами.
        Стражники не рвались говорить или мешать, хотя один раз все-таки ответить им пришлось.
        - Слышь, дуболомы, где тут у вас бордель получше?
        - Э-э-эмм….
        - Чего эмкаешь? Бордель, спрашиваю, где?
        - В самом конце улицы Огневки, господин.
        Хотя поход по сугубо мужским делам был задачей второстепенной. Сначала требовалось хорошенько помыться, поспать и поесть. Что и разрешилось путем посещения гостиного двора «Полная чаша». И, ворочаясь на жестком матрасе, закутавшись в теплое одеяло, Альфаран тоже облегченно улыбнулся - жизнь налаживалась.
        День был отличный. Даже замечательный. Солнце грело землю, но не до жары, приятное тепло действительно было приятным. Кроме того, натертые кандалами руки уже вполне неплохо зажили, и можно было не носить одежды с длинным рукавом. В предыдущие пять дней это несколько портило отдых в столице.
        Готау понравился Альфарану. Город этот ему показался яркой, крикливо раскрашенной путаной, на которой невольно задерживается твой взгляд - будь ты нищий или примерный семьянин. Действительно, проводить время и тратить казенные деньги в борделях, кабаках и других предназначенных для развлечения местах было весело и интересно. Но вместе с тем некромаг, подобно тому же семьянину, не собирался оставаться тут дольше положенного. Ведь как бы ни была красива путана, все-таки она продажная девка, и глупо делать ее близким человеком.
        Хотя не все деньги оседали у улыбчивых «хозяек» и услужливых трактирщиков. Чему служили подтверждением как прекрасный, из крепкой светлой кожи нагрудник, надетый поверх легкой серой шинели, так и уже упомянутое выше оружие. Палаш свободно обитал в ножнах, тогда как перевязь с ножами покоилась под нешироким, тоже кожаным кушаком, эти самые ножи скрывающим. Потренировавшись в свободное время, Альфаран в считаные доли секунды мог метнуть все четыре ножа в мишень размером с человечью голову. И это на двадцати пяти шагах!
        Щетина на его лице в какой-то мере скрывала некоторую часть шрама, что делало некромага менее уродливым. Поэтому в кои-то веки он не слышал шепотков в свой адрес, дожидаясь вызова на аудиенцию к главе Совета Магов. К тому же с его длинными, чуть выше плеч, волосами поработал опытный брадобрей, так что теперь, со стороны, Альфаран казался весьма миловидным молодым человеком, и даже бельмо на глазу придавало не долю уродливости, а некий шарм.
        Фактически точно так же был экипирован один из соседей по очереди. Ростом чуть выше некромага (как он прикинул на глаз), этот русый, длинноволосый парень всюду кидал насмешливые взгляды, чему-то затаенно радуясь. Торжествующий блеск его глаз прекрасно был заметен даже из-под широкой шляпы с серым пером. Стальная бригантина, тоже надетая поверх остальной одежды, явно не отличалась особой ценой. Но вид ему придавала грозный. Как, впрочем, и сабля с изогнутой гардой и невыразительной, в царапинах, рукояткой.
        - Господа рол Оркен и рол Улвани. Великий Архимаг готов к аудиенции с вами.
        Альфаран поднялся со стула, с легким удовлетворением наблюдая за тем, как его русый сосед тоже поднимается, снимая с себя шляпу. Легкую же заминку у входа некромаг предвидел и намеренно запнулся по пути, пропуская Яторда вперед. Все-таки спасовать даже у такой мелочи, как «кто войдет первым», было бы унижением. Чего совсем не хотелось.
        Поэтому, войдя в уже знакомый кабинет, некромаг узрел сидящего за столом Архимага и тоже сидящего, но уже перед столом, рол Улвани. Быстрым шагом подойдя ко второму свободному стулу, Альфаран занял его, и легким кивком поприветствовал начальство:
        - Рад видеть вас, Великий.
        Тот ответил обычной своей приторно-дружелюбной улыбкой:
        - Я тоже рад видеть вас обоих, господа. Рол Оркен, знакомьтесь - это Яторд рол Улвани, ваш будущий напарник. Рол Улвани, знакомьтесь - это Альфаран рол Оркен. Вина, господа?
        - Грех отказываться, - шляпу русый держал на коленях. - Но прежде всего я хотел бы уточнить. Кто из нас будет занимать главенствующую роль в нашем деле?
        Сохраняя на лице выражение лица старца, глядящего на глупого мальчишку, Альфаран молчал и слушал.
        - Предпочитаете в омут - так с головой, рол Улвани… Впрочем, как обычно… Хорошо, - улыбка уступила место чуть сжатым губам и успокаивающему выражению глаз. - Если по деловым качествам, то главенствовать будет велье рол Оркен, ведь почти всю работу будет выполнять он. Что касается административной части, то тут, бесспорно, главный вы. Вы, если можно так выразиться, будете являться куратором магистра.
        Взгляд Яторда не предвещал ничего хорошего. Однако теперь Альфаран почувствовал себя готовым говорить. Что и начал, сохраняя все то же выражение лица:
        - Я считаю так, господин Архимаг. Я буду во всем подчиняться господину рол Улвани, но только в том, что касается той самой административной части. То есть все его приказы и указания, касательно законов, поручений свыше, я обязуюсь выполнять.
        Удар попал в точку - взгляд хмурого как туча парня потеплел.
        - Но вместе с тем, - продолжал Альфаран, - я хотел бы быть уверенным, что во все, касающееся моих рабочих дел, господин рол Улвани не будет совать свой нос. При всем уважении как к куратору - дела магические есть дела магические, и он мне там будет только мешать. И я спрашиваю, согласен ли господин рол Улвани на такие условия?
        Молчание. Казалось, что над головами повис тягучий, как мед, смог.
        Яторд облизнул губы.
        - Я считаю условия господина рол Оркена вполне обоснованными. Но все же, как куратор, я думаю, что без полного контроля и анализа его, - он прокашлялся и ехидно произнес, - магических дел я не смогу правильно оценить ситуацию и составить объективный отчет.
        Великий внимательно наблюдал за разговором, который он умело направил в нужное ему русло.
        - А я считаю, что сапожник должен тачать сапоги, пекарь печь пироги, а шл… - тут Альфаран показушно замялся, пристально буравя взглядом начинающего подозрительно краснеть Яторда, - извиняюсь, господа, путана должна удовлетворять мужчин. Но никак не наоборот. И требования господина рол Улвани мне кажутся подобными требованию заменить путану пекарем.
        - Кажется, у господина рол Оркена переизбыток крови в теле? - тихо ответил Яторд, кладя руку на эфес шпаги.
        - Неужели господин рол Улвани желает это проверить? - улыбнулся Альфаран в ответ.
        - Господа! - взял речь Великий. - Вы похожи на двух мальчишек. Дойти до дуэли из-за мелочи!
        - Но…
        - Молчите, Яторд! Требования магистра разумны, и я не вижу причин отвергать их!
        - Что я и говорил.
        - Вы тоже хороши! Вам следовало бы попридержать язык и вести себя, как подобает дворянину!
        Хотя дуэль хитрый глава не запретил. Во всяком случае, он этого не сказал…
        Именно поэтому после окончания разговора на выходе из здания Яторд остановил Альфарана.
        - Так ли ваше оружие остро, как ваш язык, велье?
        - Может, и не остро. Однако тот кусок полуржавого железа ценой в ломаный тарий, который вы считаете доспехом, мой палаш пробьет с легкостью.
        Сочнейшие помидоры полопались бы от зависти, увидь они краску, залившую лицо велье рол Улвани!
        - Так не хотите ли вы это проверить?
        - С радостью. Предлагаю вам пройтись до трактира «Воинская честь». За ним, насколько я знаю, находится хорошенькая площадка, которую частенько используют по нужному нам поводу.
        - Я проткну вам ногу или руку, ибо ваша жизнь пока еще нужна моей стране.
        И кто бы мог подумать, что всего через сорок минут эти двое явных, в общем-то, врагов будут совместно распивать в том же трактире кружку за кружкой?
        Это, в общем-то, и был план Великого. Он прекрасно знал характер и особенности поведения как некромага, так и велье рол Улвани. И… даже не манипулируя, а подтолкнув их, он добился желаемого результата. Несмертельной дуэли. После результата (который мог быть любым, не считая смертельного, конечно, исхода) само собой последовало обсуждение дуэли, переросшее в общий обед, а затем в пьянку. Так что дружбой это пока еще назвать было нельзя. Но вот приятельством, и приятельством крепким, - вполне.
        Ну, так или иначе, сидя в закрытой карете, следующей в порт, эти двое вполне мирно переговаривались. Гордый Яторд уже думать забыл о бригантине, которая действительно не выдержала сильного удара. Хотя после Альфаран во время пьянки силком отвел его к броннику и лично выбрал хороший нагрудник…
        - А ты что, действительно в армии служил?
        - Конечно, служил. Пехота. Лекарь. А что?
        - Да просто, знаешь… я сам офицер, и всю жизнь в войсках. Но такой технике владения оружием у нас не обучают. Я бы сказал, что это стиль «рваного края», одного из родов «славных».
        Альфаран недоуменно изогнул бровь:
        - Не понял?
        Яторд облокотился на подлокотник одного из сидений и чуть приоткрыл шторку в окне - становилось душновато:
        - «Славные» живут родами. Таких родов пруд пруди, но основных четыре. Лисы, Волки, Медведи, Рыси. Тот стиль, которым дерешься ты, - это стиль «Рваного края», рода Рыси. Что удивительно - обычно у них совсем другое оружие. Мечи пошире и покороче - хороший боец таким может руку с одного удара отхватить!
        - Этому меня старик научил, который меня купил. Помнишь же, я говорил?
        Ранее Альфаран рассказал Яторду вымышленную легенду, которую уже излагал Великому.
        - Да помню, помню… - согласился рол Улвани. - Странный старик…
        - Странный. Кто спорит?
        - Никто. А откуда у теб…
        Альфаран вскинул руки, перебивая собеседника:
        - В пустыне поймали разбойники. Ограбили, побили.
        - Понятно. Чего ж тут не понять?
        После чего Яторд достал из кармана чуть кривоватую трубку, раскурил ее и уставился в окно, изредка попыхивая пушистыми клубами дыма.
        Этот порт резко отличался от своего Ариохского собрата. Прежде всего - количеством нищих. Куда ни кинь взгляд - наткнешься на очередного горем прибитого, жизнью приколоченного. У того - ужасающая язва на ноге, и если не знать, что это умело приспособленный кусок полугнилого говяжьего мяса, то рука сама залезет в кошель и кинет денег. Хотя бы чтоб отстал. Хотя только язвами дело не кончалось, но к чему описывать парад омерзения?
        Особо наглыми были мальчишки-попрошайки. Если бы нужно было указать чистую наглость, то любой из этих годился бы без всяких отговорок. Вцепиться в полу кафтана идущему человеку и начать клянчить деньги или кинуть уже данные несколько монет в грязь, после чего завопить: «А чего так мало?!» - и вытрясать еще… Последнее, кстати, проходило далеко не со всеми.
        Во всяком случае, того чумазого сорванца шестнадцати лет, который схватил коня и затормозил карету, кучер протянул кнутом по плечам.
        - Сволочи! «Голубки»! - крикнув еще несколько ругательств, побирушка зачерпнул из ближайшей помойной кучи шматок вонючих рыбьих кишок и со всей силы швырнул их в дверь кареты.
        Альфаран удивленно посмотрел на странно дернувшегося Яторда и внезапно захохотал - в того брызнуло каплями.
        - Чего ржешь? - обиженно буркнул тот, обтирая лицо рукавом.
        - Да ладно, со всеми бывает… уже час едем. Скоро на месте будем? - постарался перевести разговор в другое русло некромаг.
        - Скоро. Я уже вижу наш корабль. Если никто в очередной раз не помешает, то можешь брать вещмешок.
        Никто не помешал. Покинув карету, двое приятелей поднялись на борт корабля, овеянного дурной славой…
        Бриг «Шутник» притягивал неприятности. Даже если и нет, репутация у него была такая. Вот только неприятности эти действовали как-то… странно. Половинчато. Это как с самоубийцей-неудачником.
        Выпил яд - вырвало и остался жив.
        Решил повеситься - веревка порвалась.
        Так же было и с этим кораблем - не проходило и недели, чтобы у него не произошло поломки или аварии. Но зато серьезные проблемы миновали его всегда.
        Некоторые связывали это с первым капитаном корабля, обладавшим точно такой же репутацией. Некоторые с якобы проклятой древесиной. Реального положения дел не знал никто. А может, и не было никакого реального положения?
        Капитан со строгим, рубленым лицом коротко приветствовал взошедших на борт дворян:
        - Господин рол Оркен… господин рол Улвани. Рад приветствовать вас на «Шутнике». Прошу вас, располагайтесь в каютах. Прикажете подать ужин?
        Отплыли через два с половиной часа. Смеркалось. Корабль острым ножом взрезал волны, уходя вдаль, к Мирании. Если представить этот момент аллегорически, то на далекий материк посланцев Совета Магов несла сама судьба. Хотя… судьбы не существует. Точнее, она совсем не такая, какой ее представляют себе люди.
        Глава 6
        Голод старых проблем
        Старая крепость так и оставалась старой, и теперь лишь знающий человек мог сказать, чем она является на самом деле.
        А являлась она куколкой бабочки.
        Вот так вот просто. В ней, как в коконе, или в утробе беременного существа, зрела беспощадная сила, сила невиданная. Хотя, может быть, земля Мирании еще помнила воинов, составлявших прочный костяк армии Лича… Это были хотты. Малая часть, древнего народа, возрожденного Храамтаконом. Народ великих воинов и магов. Красивых женщин и сильных мужчин. Благородный народ.
        Крепость была надежно скрыта великим заклинанием. Ее могли заметить лишь те, кто по силе мог сравняться с Личем. То есть - никто.
        Сам же король возвращенных хоттов был занят работой. Сидя за большим столом, он тщательно и обстоятельно прилаживал на голову некую конструкцию из металла и дерева, с маленькими вкраплениями драгоценных камней. С виду больше всего это напоминало несуразную диадему. В магическом же смысле она являлась артефактом группового мыслеразговора.
        Лич закрыл глаза и полностью погрузился в себя:
        - Господа. Время инструктажа. Подтвердите свое присутствие.
        Не меньше десятка мыслепосланий, как иголочки, кольнули в виски. Среди них был и находящийся в пещерах Ордена Артан. Но не было нескольких человек, имеющих очень важные роли в предстоящих событиях.
        - Ждем. Обращаюсь к господину Соколу: с вашей стороны все готово?
        Еще пять мыслепосланий. Одно неуверенное и слабое… хотя такими артефактами хотты еще никогда не пользовались. Немудрено.
        - Мои воины нанесут удар по Наместникам крупных городов через две седмицы. Сакрамханат, Ариох, Кендарат, Бендер, Сэдор, Харакат. Дальнейшая часть операции лежит не на мне.
        - А теперь о ней, господа. Итак…
        Альфаран всегда считал себя человеком ну не то что бы с железными нервами и каменным сердцем, но все-таки достаточно хладнокровным и сдержанным.
        Возможно, так оно и было. Но на каждую старуху бывает проруха.
        - Чего уставились, сволочи?! Морды в миски и жрать!!
        Голос погонщика рабов прозвучал, как громкое карканье, и дополнил его свистящий щелчок кнута.
        И это долетело до ушей Альфарана, некстати пересекавшего с Ятордом главную площадь Кендарата.
        - Ах ты ж…
        Неизвестно как, но все пережитое в раннем детстве вспомнилось. Побои надсмотрщиков, да и некоторых товарищей по несчастью… Но это неважно. Важна реакция.
        Беспомощно затряслись колени, и по спине потек холодный пот.
        - Пошли скорее. - Альфаран ускорил шаг. - Еще скорее…
        Яторд вяло протестовал, хоть и не сопротивлялся.
        - Да куда торопиться-то?
        Оправдание тут же нашлось:
        - Деньги получать. Я понять не могу, чего нам их сразу не выдали? Сейчас бы уже ехали по делам, а так топать по этой жаре…
        - Меня ты зачем спрашиваешь? Этим что, я занимаюсь?
        - Нет, мне просто непонятно. - Альфаран утер пот, начавший стекать в глаза. - Выдали бы нам там снаряжение, этих самых сбрую, лошадей ну и все такое… Даже с учетом перевоза их на корабле было бы дешевле. Или хотя бы из здешних конюшен.
        Яторд поспешно зашел в тень высокого здания, на краю площади, и, прислонившись к прохладной стенке, ответил:
        - Почему с Иллиданиса лошадей не выдали, я не знаю. А про здешних могу сказать. Мы же будем по всей Мирании мотаться. Сначала в Форн, потом еще куда-то…
        - В Марэдон.
        - Во. Аж в Марэдон мотаться, - он закашлялся. - А это уже не кендаратские окрестности - и что там случись с лошадьми, мы должны будем не только заплатить за них, но и нехило добавить. Даже не спрашивай почему, законы не я писал.
        - Как скажешь, - пожал плечами Альфаран, недоуменно глядя на согнувшегося и тяжело дыщащего товарища.
        Разговор не клеился. Пересохший язык упорно не желал нормально функционировать. Поэтому Яторд, пройдя еще немного, громко выругался и завернул в неприметную дверь, над которой висела деревянная вывеска в виде кружки.
        - Зайдем?
        - Зайдем.
        Было впечатление погружения в ледяное озеро - настолько прохладно было в этом заведении. Сразу же отлегло от головы, мысли порядком прояснились. Даже не став садиться за столик, Яторд прошел к стойке и заказал два стакана холодного вина.
        После того как первый глоток, подобно благодатному дождю, прошел через пересохшее горло, все стало вообще замечательно.
        Покачав головой, Яторд отхлебнул во второй раз:
        - Чего ты так с площади рванул-то, будто стая собак гналась?
        - Эм-м… - некромаг замялся. По спине опять пробежали мурашки. - Помнишь, рассказывал… я же в рабах был. Ну, потом меня выкупил один старик - обучил на мага. Но как в рабах был, вспоминать до сих пор неприятно.
        - А-а-а-а.
        Наступило молчание. Трактирщик, стоящий за стойкой, клевал носом, однако настороженного взгляда не опускал.
        - Так потом что? Куда нам вообще?
        - Ну… - Яторд поставил полупустой стакан. - Сначала идем в канцелярию. Затем в королевский карман. Ну а потом уже за новой и качественной амуницией. Что непонятного?
        Королевским карманом называлась государственная ростовщическая система, работавшая по всей Симурании. В каждом городе к городской казне был прикреплен такой вот «кармашек». Хотя это скорее к «кармашку» была прикреплена казна, если называть все своими именами.
        В «карман» поступали сборы, налоги и подати со всего города и территорий, находящихся под его управлением. Далее деньги, уже после дополнительного учета, поступали в казну, после чего использовались уже для разных дел, как то: выдача жалованья солдатам или как сейчас - государственным служащим в ответственной командировке.
        Альфаран кивнул, допив стакан.
        - Все понятно.
        После чего эти двое с такой тоской посмотрели на дверь, что трактирщик, поняв все каким-то изощренным шестым чувством, снова наполнил два стакана холодным вином.
        Лишь спустя полтора часа посланцы смогли не только выйти, но и нормально пройти к цитадели, что стояла в центре города. В этом смысле Кендарат очень хорошо смотрелся по сравнению с иными городами Мирании. Если в том же Ариохе (даром что вице-столица) цитадель даже после многочисленных переделок выглядела скорее большой башней с множеством ответвлений и пристроек, то в Кендарате главное городское сооружение смотрелось грозно.
        - Чего молчишь? - Угрюмый некромаг, всю дорогу из трактира прошагавший и не сказавший ни слова, получил чувствительный толчок в бок.
        - Думаю.
        - О чем?
        - Да ни о чем, - и это было правдой.
        Яторд пожал плечами и тоже погрузился в себя.
        И если у Альфарана в голове витало лишь «вдох-выдох-вдох-выдох», то у Яторда все было совсем иначе.
        Несмотря на видимое приятельство с некромагом, до конца он ему еще не доверял. И сейчас он кидал в него настороженные взгляды. Знай Яторд, что Альфаран их давно заметил, может быть, он бы и постарался быть скрытнее.
        Однако этого произойти не могло.
        - Слушай, ты так и будешь смотреть на меня?
        - В смысле? - Яторд попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
        - Да в прямом. Ты на меня так зыркаешь, будто я сейчас тебя убивать начну.
        Барон рол Улвани смутился и застопорил шаг.
        - Ну, в общем, так… - Альфаран снял с себя пояс с ножами и ножнами, после чего протянул его ошарашенному Яторду. - Держи. Я не хочу быть постоянно под подозрением.
        - Да ладно… чего ты, в самом деле…
        То, что могло показаться ярким проявлением эмоций со стороны некромага, было спонтанно спланированной сценой. Прямолинейный, как железный столб, барон просто попался на нее. Да и не мог он не попасться. И даже не из-за игры Альфарана (которая как раз была довольно топорной), причиной тут было нежелание нарушать свои же принципы.
        - Не надо извиняться, - некромаг похлопал Яторда по плечу. - Пошли скорее. Дела не ждут.
        Дела действительно не ждали и обстояли натужно. Несмотря на официальный приказ, обязующий к выдаче энную сумму денег, Наместник Кендарата выдавать их отказался.
        - Видите ли, господа, э-э-э… - Встреча происходила в главной зале, и единственная польза от этого обстоятельства выражалась в прохладе, шедшей от каменных стен. - Мы не можем выделить вам эту сумму, поскольку, э-э-э…
        Наместника явно несколько нервировала странная внешность одного из королевских порученцев, поэтому речь его была сбивчива и неровна.
        - То есть вы отказываетесь выдать нам предписанную сумму денег? Я надеюсь, вы понимаете, что это будет нарушением королевского приказа? - речи вел Яторд, Альфаран же стоял в сторонке и кидал на Наместника очень неласковые взгляды.
        - Но…
        - За невыполнение королевского приказа вы будете подвергнуты…
        Худое, с кожей цвета старого пергамента лицо Наместника покраснело, и он спешно перебил Яторда:
        - Да дайте же мне договорить! - Напряженно окинув взглядом комнату и быстро облизнув губы, он продолжил. - Я не говорю, что отказываюсь выполнять приказ короля! Я имел в виду, что в данный момент из нашей казны не может быть выделена вся сумма, указанная в приказе.
        Яторд нахмурился и рублено, четко выделяя каждое слово, бросил:
        - Неужели вы приняли меня за идиота?
        Наместник вздрогнул:
        - Простите?
        - Вы что, решили, что я действительно собираюсь сразу взять две тысячи тенгиев и пять тысяч тариев? Я похож на человека, которому будет в радость таскать кучу золота и меди?
        - Э-э-э…
        Выглядело это очень комично. Сидевший на неком подобии трона Наместник фактически находился выше Яторда и смотрел на него свысока. Однако сейчас он втянул голову в плечи, немного подобрал колени и тесно сцепил между собой потные ладошки. В итоге, весь эффект влияния пропал.
        Тем временем Альфаран легонько кашлянул и пристукнул каблуком сапога об пол. Яторд понял, что комедию пора кончать.
        - Нам достаточно выдачи пятисот тенгиев и тариев. Также лошадей и сопутствующей амуниции. На остальную наличность мы требуем выдать ростовщический патент. Это приемлемо?
        Наместник кивнул. Тем все и кончилось.
        Выезд запланировали на вечер следующего дня, поскольку уже стемнело. Несмотря на полностью предоставленные вещи, деньги и лошадей, ехать было уже поздновато. Здоровый сон никогда не вредит.
        - Ты думаешь, что нормально денег взяли?
        - Умгм… - Альфаран старательно разгрызал жесткое куриное крылышко, совершенно некультурно облокотившись локтями на стол.
        Яторд же еще не приступал к еде, старательно накачиваясь вином, на которое он был слаб.
        - Так что?
        - Я думаю, что нормально взял. Тьфу! - некромаг кашлянул и сплюнул в темный угол небольшой комнаты, которую Наместник выделил королевским посланникам для сна. - Хотя про ростовщический патент - по-моему, зря. У нас же приказ остался. В любом городе можно нужную сумму забрать.
        - С такой же морокой? Не-е-е-е… Лучше пусть с налогом, но сразу.
        - Ну, как скажешь.
        Пожав плечами, Альфаран отодвинул тарелку с недоеденным цыпленком на середину стола и улегся спать, вытерев руки о кусок ткани. Яторд же продолжил пить. Стоит сказать, что примерно через полчаса, опрокинув очередной стакан, он икнет и упадет лицом в тарелку с курицей, сломав себе при этом нос и испачкав соусом и жиром все лицо. Утром он с трудом приведет себя в порядок. Однако сейчас он спокоен, чист и вполне беззаботен. Пусть же так и продолжается.
        …То, что что-то не так, некромаг почувствовал еще за несколько верст от деревни. Впрочем, через полчаса езды это почувствовал и Яторд. Правда, если Альфаран почувствовал некромагические эманации, то барон рол Улвани унюхал ужасающую вонь, которая могла идти только от разлагающихся тел. Посланники подстегнули коней и ринулись вперед.
        Но уже у самого поселения они резко остановили коней.
        Вонь шла от кладбища - и из-под земли действительно понемногу лезли зомби. Но в самой деревне была чистота и порядок. Более того, низенькие домишки окружала стенка из нагруженных друг на друга камней, только что сложенная по виду. У единственного же проема, служившего входом, стояли двое дюжих мужиков с самодельными копьями в руках. Оба подозрительно и настороженно наблюдали за посланцами, и один из них говорил что-то второму, указывая пальцем на Альфарана.
        - Ну, что стоим… - усмехнулся тот и присвистнул. - Поехали.
        Один из постовых при их приближении взял топор на изготовку. Второй же опустил свой на вытянутой руке и подошел к лошадям поближе.
        - Штой! - Он приподнял мокрую тряпочку, закрывавшую почти всего его лицо, за исключением глаз, сплюнул мерзкую коричневую жижу; только сейчас стало заметно, что это старик и зубов у него маловато. - Хто такие будете?
        - Посланники короля, - теперь говорил Альфаран, ибо он ехал впереди. - По поводу ваших зомби.
        - Каких-таких жомби? Это мертвяков, што ль? - Старик подозрительно прищурил зеленый глаз.
        - Да, по поводу мертвяков. К старосте проведи.
        - Дык, нету старосты, загрызли его, еще шедмицу как… да… Жаль мужика… Да…
        Яторд вскричал было:
        - Так вы что сами?!
        Но был тут же бесцеремонно прерван некромагом:
        - Да не мели чепухи… - Он снова обратился к старику: - Слышь, дед, покажь, где там главный у вас?
        - Вот еще! - Дед снова прищурился и мощно пихнул локтем в бок своего молодого напарника: - Сарко, проведи их!
        Из-за тряпки, скрывающей лицо, нельзя было сказать, юноша это или мужчина. Да и незачем, в общем-то. Гораздо больше посланцев короля интересовал вид деревни… Он был удивительно нормальным. Даже обыденным. Между домами спокойно ходили женщины, кое-где, хоть и на крылечках домов, играли дети. То, что обстановка неспокойная, было видно лишь по стоящим в некоторых местах «двойкам» людей, вооруженных самодельными копьями. Ну и по пахучим тряпкам на лице, конечно.
        Дойдя до самого большого дома в деревне, проводник Сарко ткнул в него пальцем, что-то непонятливо пробурчал из-под тряпки и ушел назад, к воротам. Спешившись, Альфаран и Яторд вошли в здание.
        В нос ударил чистый воздух, а в уши - окрик:
        - Дверь закрывайте быстро! Вонища-ж!
        Яторд пожал плечами и захлопнул дверь. Дом был просторен, сразу у входа начинался небольшой коридорчик, игравший роль прихожей. Сейчас же на стенах были развешаны явно свежие, самодельные изображения богов.
        - Зомби отваживают… - Альфаран поковырял образок Йарры и, сняв сапоги, зашел в основную часть дома.
        Воздух там не пропитался смрадом, но теперь к нему примешивался смолистый ароматец дерева, из которого были сложены стены. Просторная большая комната, занимавшая основную часть дома, сейчас была в одной своей части заставлена спальниками из сена, в другой же ее части находился большой стол, за которым сидел бородатый мужик сурового вида. С другой же стороны стола перед ним сидел другой человек - судя по одежде, вполне ничем не примечательный крестьянин.
        - Прос…
        - Подожди! - Мужик спешно махнул рукой и обратился к крестьянину, видимо, продолжая недоконченный разговор. - Вот ты оглянись, Шапро. Оглянись, оглянись, не бойся, не укушу я тебя.
        Крестьянин робко оглянулся и оглядел пустые лежаки.
        - Видишь же, никого нет - все работают. Кто стену укрепляет, кто в патруле, бабы жрать готовят… смекаешь же. Так почему же ты украл из поварской бутыль самогона, тайком выпил его на сеновале и проспал целый день?
        - Э-эм…
        - И не отвечай! Разгильдяй ты, Шапро, делать тебе нечего, скучно тебе. Легкую работу тебе, двужилку, дали, видать. Ну, ничего. Это мы исправим. Протяни-ка ручку…
        Крестьянин протянул ему слегка дрожащую руку, которую мужик резко припечатал к столу чернильной печатью.
        - Вот иди теперь до кузницы. Выпишут тебе двадцать пять ремней по заднице, а потом на двое суток кладбищенского патруля. И учти, загогулина эта не смывается. Если мне скажут, что в кузнице тебя не было, я тебе лично сто ремней вкатаю! Иди уже…
        Пропустив убитого горем Шапро, двое подошли к столу. Под испытующим взглядом мужика Яторд степенно достал документы:
        - Мы посланцы короля, прибыли по поводу вашей проблемы с мертвецами. Вот приказ.
        - Талхат, - представился тот в ответ. - Поздно прибыли.
        - Лучше поздно, чем никогда, - прокомментировал Альфаран.
        - Ага, - ехидно окинул его глазами Талхат. - Это ты, красавчик, новому кладбищу скажи. Которое с другой стороны деревни недавно появилось. Кто на нем лежит, ты мне не подскажешь?
        - Если я им пару слов скажу, они встанут. Проблем станет больше. Оно тебе надо?
        - Угрожаешь?..
        Тон разговора ненавязчиво пополз вверх, и Яторд взъярился:
        - СТОП! - рыкнул он, стукнув кулаком по столу. - Мы пришли помочь. Не надо срывать на нас свою злость. - Яторд повернулся к напарнику: - И не надо кичиться своими умениями.
        Альфаран вздрогнул - Талхат растянул губы в усмешке. Промолчали оба. Яторд обвел их глазами и продолжил:
        - Как давно это все началось?
        - Три седмицы назад, да еще денька так три. Сначала пьяные и дети у нас пропадали. А потом уже началось. Они же деревню фактически заполонили. - Талхат утер пот рукавом рубахи. - Благо что тупые, в дома не врывались.
        - А все это как смогли сделать? Стену, патрули?
        - Всем народом навалились. Я, как служивший, командовать и распределять все начал. Каждого на свое место. И все наладилось. Худо-бедно, но все же….
        - И будет еще лучше, - Альфаран улыбнулся. - Я упокою зомби.
        Ритуал не представлял особого труда, с одной лишь оговоркой - для него нужен был относительный покой и сосредоточие. Именно поэтому Талхат отправил с посланцами четырех вооруженных крестьян.
        Изумительным было их потрясающее спокойствие - словно сивуху пить шли. Эти четверо уже, в общем-то, немолодых людей, нормального оружия никогда не державших, спокойно сопровождали мага, несмотря на опасность этой миссии.
        - Слушайте… вы сразу скажите, не сбежите, если горячо будет? - Яторд немного засомневался в стражниках.
        Среднего роста мужичок с криво остриженной бородой ответил, слегка щуря глаза:
        - А чого-ж там бежать-то… ну мяртвяки и мяртвяки… чо их бояться…
        На том разговоры и кончились.
        Бежать было не от кого, а если точнее, то от недовылезших из земли мертвецов бежать не требовалось. Вся работа стражей заключалась в том, чтобы подойти и рубануть. Альфарану, соответственно, никто не помешал спокойно расчертить рыхлую землю некромагическим узором и начать приготовления к обряду. Яторд сделал было попытку расспросить, что и как, но некромаг быстро эту попытку отверг.
        Узор представлял собой четыре круга, нарисованных на равном друг от друга расстоянии и образующих собой квадрат. От каждого круга шли линии, соединявшие все круги вместе. В центре этой композиции, на земле, пересеченными линиями образовался крест.
        Как раз на пересечении линий, в центре, лежала тщательно отрубленная голова мертвеца. Альфаран, содрав с нее скальп, старательно вырезал на кости все те же некромагические символы. Покончив с этим делом, он положил голову обратно и вышел за пределы общего земляного узора.
        Скоро обряд кончился, он не был особо зрелищным или долгим. Вместе с приготовлениями все действо заняло не больше часа.
        - Кто-нибудь разбейте эту голову… - несмотря на малое время обряда, по лицу некромага катился крупный пот, и дыхание его было прерывистым.
        Один из крестьян пожал плечами и с небольшого разбега саданул по голове обухом топора. И все. Как только обух разметал ставший неожиданно податливым череп и полугнилые мозги, на кладбище прекратился шорох, шум и стоны вылезавших из-под земли мертвецов. Наступила необыкновенная тишина, можно даже сказать, что тихо было до звона в ушах.
        - Э-э-э… и это все? - промямлил Яторд.
        - Все, - кивнул Альфаран. - Я перенес контроль над всеми мертвецами в эту голову. Артефакт сделал, проще говоря. Больше не восстанут. Пойдемте уже назад. Я жрать хочу.
        Они вернулись в деревню. Талхат, по крайней мере с виду, остался все таким же грубым степняком. Однако же, завидев в дверях некромага, он степенно встал со стула и подошел к нему.
        - Спасибо, парень. - Степняк сильно сдавил дрожащую руку Альфарана. - Спасибо тебе. Наконец-то это кончилось. Говорите, что надо, всем, чем могу - помогу.
        Яторд достал из планшетной сумки карту, испещренную разными обозначениями. Подойдя к столу и расстелив карту на нем, Яторд красным мелком обвел две точки.
        - Подойди сюда, Талхат. Вот это две деревни, где мы еще не были. Тебе что-нибудь известно о тамошней ситуации?
        Степняк забрал красный мелок и размашисто перечеркнул один кружочек.
        - Этой деревни больше нет, - сказал он и сразу же добавил под недоуменными взглядами посланцев. - Она построена на старом кладбище. Большинство жителей деревни погибли. Те, что выжили, сейчас у меня.
        - А насчет второй ничего не известно?
        - Ну, я, честно говоря, не знаю, почему ты ее обвел… Это поселение цело, и там вполне спокойно. Конечно, там была парочка мертвяков, но они забрели туда от нас или от другой деревни.
        Увлекшись разговором, Талхат не заметил опешивших лиц Альфарана и Яторда, спокойно продолжая говорить:
        - И если бы была возможность уйти туда, я бы увел людей… м-да…
        Тихо поскрипывал пол. Звук дыхания был прерывистым, и ничто другое не нарушало образовавшейся тишины.
        - Дашь четверку коней, мы поскачем туда. Сменим животных на ходу - успеем до завтра. Яторд, это шанс успеть и спасти людей!
        - То есть вы не останетесь? - Талхат снова превратился в строгого руководителя.
        - Поедем прямо сейчас, - глаза Яторда сверкали, и лицо покраснело от прилива крови. Путь предстоял нелегкий.
        Скакать предстояло почти что четыре-пять часов, и поэтому сборы происходили в спешке. К седлам лошадей приторочили небольшие сумки с едой, крепким вином и перевязками, на случай непредвиденных ситуаций. Спешно попрощавшись с Талхатом, Альфаран и Яторд подстегнули лошадей и ринулись в путь.
        Погодка стояла тихая, и это облегчало путь. Горячий ветер не бил в лицо, и можно было даже поговорить, не опасаясь получить полный рот песка. Поэтому Яторд не стал молчать:
        - Обряд был странный!
        - Чего? - некромаг не услышал голоса друга в громком топоте копыт.
        Яторд поднял тон до крика:
        - Странный обряд был, говорю! Я думал, что он будет… другим.
        - Так легче!!
        На этом любые разговоры окончились, поскольку достаточно трудно нормально говорить во время бешеной скачки. Жара была неимоверной, даже сквозь плотную ткань шляп ощущались лучи солнца. Мысленное напряжение усиливалось еще и некромагическими эманациями, которые Альфаран ощущал почти не напрягаясь…
        Он резко натянул поводья и остановил коней. Яторд проскакал чуть дальше и тоже остановился.
        - Ты чего?!
        - Скачи, я догоню!!
        Некромаг быстро достал из седельной сумки бутылку вина (в которой оставалось еще немного, чуть больше чем на донышке), откупорил ее и залпом влил в себя всю сладко-горьковатую жидкость. По телу сразу будто пробежали тысячи мурашек, и в желудке образовался шар мягкого тепла. Сразу стало легче, все неприятные ощущения (в том числе и от задницы, натертой об седло) притупились. Альфаран всадил задники сапог в бока коню, и тот ринулся вперед.
        Для некромага это задание уже переросло сугубо официальный статус, перейдя в разряд личных дел. Не могла такая некромагическая активность быть не связанной с Орденом! Ну, просто не могла! К тому же Альфаран до сих пор беспокоился о судьбе своего старого учителя.
        И первым словом, которое выдохнул Яторд, кинув взгляд на деревеньку, было:
        - Успели…
        Поселение на вид казалось вполне спокойным и мирным. Снаружи играли дети, что уже говорило о многом.
        - Вроде все в порядке.
        - Пока в порядке, - ответил Альфаран и спрыгнул с коня. Промежность натерло настолько, что он предпочел пройти до деревни своим ходом. - Идем.
        Еще одним подтверждением того, что эта деревня давно не знала бед, стала мирная реакция жителей на двух замотанных и измученных посланцев. Даже дети смотрели на них с любопытством, но продолжали играть.
        Яторд, как не обладавший отталкивающей внешностью, подошел к одному из них - смуглому мальчонке семи так годков с виду.
        - Малой, где тут старосты дом?
        - С красною крышей, дяденька!
        Дом старосты действительно был крыт черепицей. Сам староста же, как оказалось, в подметки не годился Талхату. Увидев королевский приказ, он начал стелиться перед посланцами.
        - Какое кладбище, что вы, господа! У нас все нормально! Процветаем, живем… Может, поесть хотите? Или поспать? В любом доме будут рады принять вас, и даже я почту это за честь! - при этом красное, блестящее лицо этого дебелого мужика меняло свои выражения с легкостью мягкой глины.
        - Некоторое время мы бы остались. У вас. В отдельной комнате.
        На том и порешили. Яторд остался расположить вещи. Альфаран же ушел отслеживать место распространения эманаций. Конечно же, сперва он пошел на кладбище.
        Это оказалось верным шагом - впрочем, иного и быть не могло. От кладбища во все стороны шла мощнейшая волна, которая вполне могла поднять сотни три мертвецов. Но, несмотря на свою мощь, энергия очень быстро рассеивалась.
        - Хм… - Альфаран уселся поудобнее, опершись спиной на деревянное надгробие, и закрыл глаза. Когда же он их открыл (а произошло это через внушительное время), у него уже были идеи, планы и наработки.
        Вернувшись в дом старосты, он сразу же бросился к Яторду:
        - Кладбище насыщают отсюда! - Некромаг расстелил на деревянном столе карту местности, на которой черным мелком стояла маленькая точка.
        - Уверен?
        - Конечно!
        - Хорошо. - Яторд обратился к стоящему рядом хозяину дома, который, открыв рот, наблюдал за всем действом: - Уважаемый, там, согласно карте, стоит форпост какой-то. Что вы о нем знаете?
        - Дык это… там солдатиков, человек двадцать… - староста говорил, как кота за хвост тянул. Даже не верилось, что всего несколько часов назад он вполне расторопно расстилался перед посланцами короля. - Они сюда приходят, частенько, да… приходили…
        - Что значит «приходили»?! - несмотря на свою сдержанность, Яторд начал звереть.
        - Уже месяца полтора как не приходят. А обычно каждую неделю ходят. Молочка там попить. Еды свежей купить. Дев…
        - Мы поняли. Альфаран, едем прямо сейчас?
        Некромаг с щумом вздохнул:
        - В принципе, зомби тут подниматься не будут - я все уладил. Можно отдохнуть до утра. Было бы неплохо.
        - Кушать вам принесет моя жена, уважаемые. Мы счастливы предоставить временный приют посланникам короля, - низко пятясь, староста толкнул холщовую занавесь и вышел из комнаты.
        - М-да. - Яторд сел на мягкую койку. - Обращение хорошее, это плюс. Но от такого мудака его получать… противно.
        - Мудак не мудак, все-таки староста. Деревня вполне процветает. Так что уймись и наслаждайся жизнью.
        Альфаран медленно прошел до второй койки и, как был в одежде, плюхнулся на нее. Спустя несколько минут он уже сладко дремал.
        …Нэтрому был хоттом. И магом. Первое, само собой, подразумевало второе - у всех хоттов был врожденный талант к магии. У кого-то он был небольшим, у кого-то наоборот. Соответственно, кто-то становился магом, а кто-то нет. Многие хотты предпочитали более материалистические дела.
        Последним воспоминанием Нэтрому от прошлой, далекой жизни была яркая вспышка - и тишина. Он умер мгновенно, его распылило на столь мелкие составляющие, которые не в состоянии увидеть даже самые мудрые ученые. Затем провал в памяти. Как правило, переродившиеся или оживленные редко помнят посмертие и ту сторону жизни.
        Затем был снова яркий свет. И Его Величество А… хотя стоп. Вождь не любит, когда его называют по имени - по крайней мере, сейчас. Так что Лич, просто Лич, просто Он. Поднявший народ хоттов. Не весь, конечно, но часть его. И он поднимет всех хоттов. Вернет им исконные земли и исконное величие.
        Для этого необходимо выполнять Его задания.
        Нэтрому отвлекся от мыслей - их прервал шум упавшего камня. Он быстро выглянул в окно, окинул взглядом небольшой плац, огороженный земляной стеной. Ни единой души. Ну не считать же живыми пятьдесят умертвий, которые еще даже двигаться сами не могут? Так, болванчики. Их и убить-то было легко - Нэтрому лишь улыбнулся обветренными губами, вспомнив эти чудные моменты… Их можно было бы назвать легкой разминкой. Используя выданный Им артефакт, Нэтрому легко отправил души солдат и офицеров этого форпоста к Храамтакону. Как и предписывал Его план.
        Затем Он дал свои указания.
        Нэтрому снова отвлекся от размышлений из-за шума. Опять выглянул из окна и опять ничего не увидел.
        - Хм. Странно, - пожав плечами, маг вернулся к размышлениям. Он и в прошлой жизни отличался змеиной невозмутимостью и флегматизмом.
        Требовалось подготовить отряд высококлассных умертвий - с акробатической и разведывательной специализацией. Это нелегкое, но осуществимое дело. Далее задачей отряда была деморализационная деятельность в одном из городов Мирании. Пока что этим план и ограничивался. Но вполне можно было предположить, что ожидается…
        В следующий миг на затылок Нэтрому опустилась толстая ветка дерева, обмотанная несколькими бинтами. Закатив глаза под лоб, маг обмяк на стуле.
        - Кто же ты такой… - человек, орудовавший этой самой веткой, был Альфаран.
        И будет неправдой сказать, что его взор ласкал вид мертвых стражников и незнакомого некромага.
        Спустившись из невысокой широкой башни, служившей административным центром форпоста, Альфаран открыл ворота частокола и впустил внутрь Яторда, который опасливо держал поводья двух коней.
        - И что? - Он вытянул шею, заглядывая за створку ворот.
        - И все. Форпост мертв. Живой в нем - лишь один человек, который всех остальных и умертвил.
        - Я не понял. Один человек прибил пятьдесят здоровых мужчин?
        - Я не говорил, что он их прибил. - Альфаран был хмур. - Я сказал, что он их умертвил. Это некромаг.
        - А-а-а-а… эти?.. - Яторд кивнул в сторону толпы существ, которые раньше были солдатами.
        - А это результат его работы.
        Альфаран одним взмахом руки упокоил десятерых из них. Вторым - еще десятерых. Повторил взмах три раза и утер со лба пот.
        - Показушно. Но изматывает. Пошли наверх.
        Нэтрому тем временем слегка пришел в себя - Альфаран непредусмотрительно забыл его обездвижить.
        В глазах мага плавали разноцветные круги, а голова болела. Флегматизм испарился, а на его место пришла ярость. Тот, кто ударил Нэтрому, поднимался наверх - это было прекрасно слышно. Что ж… кто бы ты ни был, тебя ждет прекрасный прием.
        Тем временем Альфаран спокойно поднялся наверх и подошел к двери. Взялся за ручку. Потянул на себя… Его ослепила яркая вспышка и несильный удар в грудь. В следующую минуту он, грязно ругаясь, протирал глаза и опирался о стену.
        - Ты маг! - Флегматизм вернулся на место.
        - Да - я маг. А ты - труп!!!
        Удар ногой поверг Нэтрому в бессознательность. Заклинание, убивающее любого, не владевшего магией, не причинило молодому некромагу ни малейшего вреда. Теперь уже Альфаран не был беспечен и тщательно связал своего коллегу, присовокупив к путам кляп во рту.
        В кабинет вошел Яторд.
        - Основательно ты его, - ехидно прокомментировал он эту картину. - Везем в город да сдаем страже?
        - Нет. Тут все гораздо серьезнее, чем просто смерть пятидесяти военных….
        Альфаран осматривал бумаги, лежащие на деревянном столе. В них не было ничего важного - скорее всего, это были документы и отчеты с форпоста. Последний датировался числом трехдневной давности.
        Тем временем некромаг снова очнулся и глухо замычал. Метнувшись к нему, Альфаран быстро вытащил из его рта кляп:
        - Говори, кто ты такой!
        - Нэтрому, - ответил ему пленный.
        - Зачем ты убил военных?!
        - Мне приказали.
        - Кто?!
        - Я не могу сказать этого.
        Глаза Нэтрому больше не были такими умными, как раньше, и он не был против того, чтобы ответить этим добрым людям на их вопросы. Но кое-что его удерживало. Что - он не понимал сам.
        Результата не принесли даже допросы с пристрастием, проводимые Ятордом.
        - Да оставь ты его в покое - понятно же, магией мозги перелопатили. - Альфаран разбирал документы, в них было кое-что интересное.
        Комендант форпоста готовил к отправке в Ариох отчет, повествующий о попытке проникновения на вверенную ему территорию некого существа. Существо это выглядело как человек, однако, получив пять ударов копьем и два булавой, оно одним махом перепрыгнуло через частокол и исчезло в ночи. Так же пару раз на форпост нападали живые мертвецы, но отправка курьеров за помощью результата не дала.
        Под столом же, в металлическом закопченном мусорной ведре, лежала полусгоревшая бумажка, которую Альфаран достал, отряхнул и внимательно изучил.
        «….докладываю Вашему…… что в той самой крепости, часто странные вещи… имею подозрения на счет маг…… прислать опытного мага. Жду дальнейших указаний».
        Информации были самые крупицы, ведь бумага была не только сожжена, но и залита чернилами где попало.
        Размышления некромага нарушил тихий голос Яторда:
        - Э-эй… Аль?
        - Я занят. Не мешай, пожалуйста.
        - Да я бы рад… у этого типа, того, шея звенит…
        Быстрее дикого кота метнулся Альфаран к пленнику и порвал на нем бордового цвета легкую куртку. Под курткой была такого же цвета рубашка… но самое главное - поверх рубашки спокойно висел медальон на цепочке, который и производил такой звон.
        - Что делать?
        - Я, пожалуй, надену его на себя.
        Яторд слегка поднял бровь:
        - Уверен?
        Вместо ответа Альфаран быстро накинул на себя цепочку. По телу пробежал миллион мурашек, и… ничего не произошло.
        - Как же так… - мозолистые пальцы быстро-быстро забегали по цепочке.
        И тоже ничего. В конце концов, ощупывание привело к тому, что большой палец Альфарана лег на синий пирамидальный камушек, что был вплавлен в центре медальона. В мозг ткнулась интуитивная мысль: «Оно!»
        Неуверенно некромаг надавил пальцем на камушек. Внезапно он вошел в палец, как в масло, и едва-едва не проткнул его насквозь. Альфарана как будто пыльным мешком по голове ударили: глаза застлала пелена, к горлу подкатила легкая тошнота. Уши слегка заложило, и в них прозвучал голос… очень знакомый голос:
        - Мои воины нанесут удар по Наместникам крупных городов через две седмицы. Сакрамханат, Ариох, Кендарат, Бендер, Сэдор, Харакат. Дальнейшая часть операции лежит не на мне.
        Второй голос Альфарану знаком не был совершенно:
        - А теперь о ней, господа. Итак… Лица, находящиеся на форпостах, уже заканчивают подготовку террор-отрядов. Это будут умертвия особого класса, внешне почти не отличимые от людей. С серьезными внутренними отличиями от них, конечно же.
        - Простите? - голос был совершенно Альфарану незнаком.
        - Я бы попросил не перебивать. - В голове как будто иголка разрослась, так было больно. - В ближайшее время Наместники городов будут устранены. Устранение будет происходить в очередном порядке. Сначала - Сакрамханат. Нэтрому, отзовитесь. Ваши умертвия готовы?
        Альфаран понял, что все пропало и его сейчас раскроют… Но будь, что будет.
        - Да. Они готовы.
        - Вы чрезвычайно разговорчивы, Нэтрому. Хорошо. Ждите дальнейших указаний. В разговоре вы больше не нужны.
        Некромаг отдернул палец от камешка. Раны не было. Яторд вопросительно, но молча наблюдал за пришедшим в себя Альфараном.
        - Ну… Что? - наконец выдавил из себя он.
        - Конечно, я могу ошибаться… но судя по всему… - в горле пересохло, а язык вообще ворочался с трудом, - судя по всему, будет война…
        Седельные сумки, что бились о бока разгоряченных коней, были заполнены важными документами. Отчетами, к примеру. Причем как старыми, авторства коменданта форпоста, так и новыми - королевских посланцев. Конечно же, в последних напрямую не было сказано той самой мысли про войну. Но намеков были моря и океаны. Даже идиот должен был бы понять: если два посланца пишут такие вещи и считают нужным усиление гарнизонов и патрулей, значит, к этому стоит прислушаться.
        Ну да ладно.
        До Сакрамханата, к которому, собственно, и был приписан форпост, расстояние было приличным. Даже очень. Лошади держались лишь… да неизвестно, на чем они держались. Собственно, это были уже не животные, которых посланцам выдали в деревне.
        Дело в том, что неподалеку от форпоста двоих прилично (и даже очень) одетых молодых людей встретила шайка разбойников. С целями, отличными от совместного распития вина и приглашения на званый обед. Но прежде чем Яторд успел что-то предпринять, Альфаран взмахнул руками…
        Двое разбойников приобрели по метательному ножу, погруженному в глаза. В прямом смысле до смерти удивленные этим фактом, они осели с коней, которые, в свою очередь, громко заржав, ринулись куда подальше. Еще одного быстро оприходовал Яторд, а четвертый тоже получил метательный нож в область печени. Последний из разбойников, главарь, судя по всему, к этому моменту уже направлялся к линии горизонта, явно не планируя останавливаться даже там.
        Так каждый из посланцев приобрел по двойке неплохих коней. Правда, сразу же после этой стычки Яторд пробовал было поставить некромага на место…
        - Зря ты так. Может, миром бы удалось уйти…
        На что тот отреагировал очень жестко. Настолько жестко, что барона рол Улвани прошиб холодный пот.
        - Послушай, дружище, - не очень большие кулаки легли на плечи барона. - Я очень мирный и добрый, в общем-то, человек. Но сейчас мне некогда рассусоливать. Пусть лучше сдохнут четверо шакалов, чем множество людей в городах, - единственный целый глаз на худощавом лице сверкнул, и Яторду подумалось, что, в общем-то, его приятель вполне прав.
        Действительно, было не до того. До Сакрамханата путь предстоял неблизкий… и уж тем более нелегкий. Уже через сорок минут скачки деревенские лошади пали, и пришлось пересесть на разбойничьих. Хотя эти оказались еще хуже, да к тому же и с норовом. Кончилось все тем, что взбешенный донельзя некромаг спрыгнул со своего коня и хорошенько рубанул его мечом по лбу.
        Может быть, это обучающе подействовало на другое животное, а может быть, другая лошадь просто оказалась лучше, но на ней Альфаран вполне спокойно доскакал аж до Сакрамханатской крепости. Где несчастная лошадь благополучно пала. Ее новый владелец, даже не обратив на это внимания, быстро отстегнул от седла две объемные сумки и ринулся к большим воротам. Яторд еле-еле успел достать уже порядком замызганный королевский приказ.
        И будет неправдой сказать, что наместник Сакрамханата, Славхан рол Ромта, сразу же поверил в доводы двух неизвестных ему пусть и посланцев короля. Если быть более точным, его ответ Альфарану прозвучал примерно так:
        - Сударь, я прекрасно понимаю ваши опасения, - чем-то он напоминал Талхата. Такой же степняк, разве что кожа чуть побелее да ростом повыше. - Но не стоит преувеличивать. Конечно, опустошение форпоста это просто ужасно… и неизвестный некромаг, конечно же… Кстати, где он?
        Яторд тихо ответил:
        - Перекинут поперек крупа моего коня.
        Славхан кивнул:
        - И большое вам за это спасибо. Мы вытянем из него все, что можно. Кроме того, на сегодняшний остаток дня вам предоставят роскошные комнаты. Завтра из казны города вам будет выдана премия за поимку государственного преступника, и на курьерском корабле вы будете отправлены назад на Иллидианис.
        Альфаран сделал попытку ответить, но, опять же, был прерван этим полумонотонным, стальной твердости и холодности голосом.
        - Господа, я все сказал. Если же вы и дальше будете высказывать свои… кхм… домыслы, - причем это прозвучало скорее как «чушь» или «бредни», - или даже попробуете посеять панику в городе…
        Досказывать ему было незачем. Улыбнувшись оскалом голодного зверя, Славхан углубился в документы. Церемонно попрощавшись, Яторд и Альфаран вышли. Лицо последнего сильно раскраснелось…
        - Что-то надо делать. Покушение…
        - Слушай, ты уверен, что вообще будет какое-то покушение? Может, он прав?
        - И ты туда же?
        Поморщившись, Яторд отмахнулся:
        - Нет. Не в том суть. Может, тебе… почудилось. Или еще что?
        - Может быть… - Альфаран на удивление быстро согласился. - Знаешь, я, пожалуй, пойду, прилягу, посплю. Или крепость осмотрю. Красивая, правда ведь?
        - Действительно, - лицо Яторда украсила улыбка. - Я пойду, напишу отчет. Потом его надо отправить. Ты со мной?
        - Не… пожалуй, прогуляюсь по крепости и потом отдохну. Еще раз обдумаю все, что случилось.
        - Как знаешь.
        Яторд отправился в канцелярию, где занял небольшой столик. Так же нагло взяв с другого пустовавшего стола чернильницу с пером и листок бумаги, он, наконец, принялся писать.
        Первым делом он задумчиво вывел:
        «Верховному Архимагу
        Симурании Дорусу рол Варрнави
        ОТЧЕТ
        о действиях велье Альфарана рол Оркена, по известному заданию, в период с…»
        Яторд задумался и вписал дату. После чего начал с новой строчки.
        «Сообщаю Вам, что подозрительного поведения со стороны велье рол Оркена замечено не было. Более того, он продемонстрировал удивительную работоспособность, ум и рьяную, я бы даже сказал, фанатичную, преданность увлекшему его делу.
        Однако во время фанатичной его увлеченности он способен на жесткость и даже жестокость. Он настолько увлечен процессом и результатом, что людей, мешающих ему, может даже устранить.
        Характер его очень переменчив, что связано с его задачей. В свободное время - это хороший и преданный друг, не чуждый веселью и даже сумасбродству. В делах важных - это совершенно другой человек, прежде всего ставящий своей задачей решение и выполнение данных ему заданий.
        Засим могу лишь добавить, что у меня к велье рол Оркену сложилось очень положительное впечатление, в связи с тем, что он верен, ответственен и надежен. Барон Яторд рол Улвани».
        Роспись. Конец отчета.
        Тем же временем Альфаран осматривал замок, для чего он специально попросил Наместника выделить проводника. Им оказался достаточно молодой придворный слуга, основной задачей которого был разнос пищи.
        - М-да… Как интересно! - врал некромаг, ища лишь повод и место для исполнения своей идеи. - Может, покажешь что-то еще?
        Через полтора часа он привел уже порядком надоевшего ему Альфарана на неприметную лестницу, шедшую в самую высь крепости, аж из подвала.
        - Это - служебная лестница. По ней обычно носят еду и спускают помои. Она сильно заляпана, и я бы не советовал вам по ней…
        Поздно.
        - Ух ты!!! - некромаг ринулся вверх, ухмыляясь про себя.
        Конечно же, он совершенно случайно наступил на лужу прогорклого жира. И совершенно случайно вывихнул ногу… на его вопли сбежался буквально весь замок. Что же, вот и повод остаться в нем и дождаться человека, посланного убить Наместника.
        Это произошло следующей ночью. Альфаран, прекрасно отоспавшийся днем, наблюдал за окном Наместника, поскольку у дверей его комнаты стояла вполне надежная охрана. Несмотря на то что это было довольно высоко, залезть по каменным стенам твердыни было вполне реально.
        И серый силуэт, сливавшийся с серым камнем, это как раз и делал. Ни лица, ни даже единого клочка его кожи видно не было. Лишь очень сильно присмотревшись, можно было заметить, что кто-то карабкается по стене.
        - Смотри… ползет. Я же говорил! - прошептал некромаг Яторду.
        Тот, в свою очередь, вышел из комнаты… и через две минуты вернулся уже с Наместником.
        - Ну, все. Я сейчас же…
        Он мигом прикусил язык, увидев медленно карабкающегося по стене… кого-то.
        - Рол Оркен… рол Улвани… вы что же… - Его Высочество опешил и отпрянул в комнату.
        Сам же Альфаран поправил перевязь с ножами и высунулся из окна по пояс - его держал Яторд, все было спланировано заранее. Громко кашлянув (убийца на стене вздрогнул и на мгновение замер), некромаг молниеносно метнул в него поочередно все четыре ножа.
        Три из них угодили убийце в бок, но вошли неглубоко. Четвертый пронесся над головой незваного гостя и заставил того от неожиданности разжать руки.
        Убийца вздрогнул и отлепился от стены. Упав вниз, он громко шмякнулся спиною о землю и больше не двигался.
        - Ну, вот и все. - Альфаран влез в комнату и поморщился, ударившись вывихнутым коленом. - Прикажите принести его сюда. А также выслушайте уже, в конце концов, нас.
        Эпилог
        Жаркое пустынное солнце прогревало деревянные мостки причала. Небольшой шлюп готовился к отплытию. Помимо швартовых, его удерживало присутствие на суше важного пассажира, который никак не мог попрощаться.
        - Ну… я думаю, что все…
        - Да, как минимум, есть повод крепко встряхнуть все и вся. Попытка покушения на Наместника - это уже серьезно.
        Пассажир молчал, постукивая по планшетной сумке.
        - Отчет-то не забыл? Мне будет обидно, если о моем «фанатизме», - смешок, - не будет известно Великому.
        - Да… Ну… я думаю, что все.
        - Давай краба.
        Двое молодых парней крепко пожали друг другу руки. Внезапно один из них, чернявый, крепко дернул руку на себя и как следует похлопал второго по спине.
        - По «славному». Хороший обычай.
        - Хороший. Я добьюсь комиссии. Обещаю.
        - Уж постарайся.
        Оба они развернулись и пошли в разные стороны. Один на корабль, а второй в крепость, которую было видно даже из порта.
        Они не были похожи ни в чем. Ни внешностью, ни характером, ни привычками. Но сейчас в голове у обоих поселилась одна и та же мысль…
        Наступило смутное время… Одному в нос бил соленый, крепкий запах йода.
        В то время сапоги другого мерно постукивали о деревянные мостки:
        - …и Мирания никогда не будет прежней.