Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Глумов Виктор : " Нашествие Мститель " - читать онлайн

Сохранить .
Нашествие. Мститель Виктор Глумов
        Нашествие #3 Нашествие на Землю закончено? Нет! Для героя этой книги оно продолжается! Молодой землянин становится объектом чудовищного эксперимента. Теперь он - Ксандр, лишенный памяти, он - боец великой Орды, один за другим покоряющей миры. И только он знает, где скрыто Забвение, грозное оружие прошлого. Несколько сил стремятся первыми добраться до этой тайны. Бывший землянин в одиночку противостоит разведке могущественных кланов. Что выберет Ксандр: войну или мир? А ведь выбирать придется именно ему…
        Виктор Глумов
        НАШЕСТВИЕ
        МСТИТЕЛЬ
        Автор благодарит Льва Жакова и Андрея Левицкого за идеи, поддержку и помощь.
        ЧАСТЬ I
        ВАРХАН
        ГЛАВА 1
        НАШЕСТВИЕ
        Война кланов, осада вражеской крепости, смерть врагов, победа - что может быть интереснее? Но иногда все идет не по плану…
        - Куда ты прешь? - рявкнул Саня в микрофон. - Ты не видишь, какая у него зона агра?! Ты на хрена туда побежал, сказано же: в слип! Метки смотреть нужно!
        Хант[Игровой сленг. Хант - хантер, охотник - обычно - персонаж класса лучник (Здесь и далее - примеч. автора).] что-то промычал обиженно, неадекват. Партия сливала осаду, и Саня злился не на шутку. Он сидел за компьютером в одних трусах - дома жарко, вентилятор гоняет горячий воздух, а кондиционер они с Юлей так и не купили.
        Вслед за хантом, с перегрева, не иначе, чудить принялся чант:[Чант - персонаж класса чародей, может усиливать возможности персонажей.] вломился в самую гущу боя, да там и лёг. У всего клана слетели баффы.[Игровой сленг. Бафф - заклинание, усиливающее возможности персонажей.]
        - Ну, гад! - выдохнул Саня. - Нубас![Игровой сленг. Нуб - начинающий геймер, еще ничего не понимающий в игре.]
        Еще можно было собраться и всем навалять, Саня это знал. Он попер вперед, словно бешеный танк, как раз в это время сорк залупил во врагов трескучий изумрудный разряд и…
        Монитор погас. А-а-а! Саня запустил в стену сорванной с головы гарнитурой. Опять электричество вырубили!!! Не отрывая взгляда от черного экрана, нашарил на столе сотовый: позвонить Пиу-Пиу, клан-лидеру, предупредить, что выпал… Но и телефон не работал - разрядился, наверное.
        С фотографии в рамочке, стоящей возле монитора, укоризненно смотрела Юлька в самбовке. Саня сам «щелкнул» жену перед соревнованием: светлые волосы забраны в
«хвост», но тяжелые пряди выбились и висят вдоль щек. Юлька улыбается, но глаза ее, ведьминские, разного цвета, правый - голубой, а левый - ярко-зеленый - серьезны. Это последний перед беременностью бой - потом тест показал две полоски. А сейчас, интересно, Юля тренируется? Наверное. По идее - должна. Ее не просто сломать, и борьба для Юли много значит… Вот и в квартире подозрительно тихо, наверное, нет Юльки.
        Саня провел пальцем по карточке, и на стекле осталась яркая полоса - стёр пыль. Приподнялся, отодвигая кресло. Поясница ныла, болели плечи. Он слишком долго просидел за компом, теперь покачивало, а перед глазами прыгали фигурки, напоминающие персов из игрушки… сколько он в нее рубился? Три часа подряд, пять, семь? Он не помнил.
        Саня пошлепал в коридор. Ламинат приятно холодил голые ступни. Городской телефон, стоящий на полочке у вешалки, молчал - ни гудков, ни шипения. Авария, что ли? Саня вернул мертвую трубку на подставку. Надо поесть, раз уж такое дело. По светлому полу сквозняк гонял мелкий мусор и хлопья пыли - и чего это Юлька себе думает, почему не подмела?
        В дверях кухни Саня остановился.
        Он жил на восьмом этаже, окна выходили на Лианозовский питомник, покачивающий вершинами сосен. Сейчас над ними нависало низкое изумрудно-зеленое небо.
        Зеленое?! Оно что, и правда…
        Саня протер глаза, поморгал и ущипнул себя за щеку: нет, не спит. Галлюцинации? Расстройство зрения из-за сидения перед монитором? Осторожно, медленно он приблизился к окну. Словно огромный купол зеленого хрусталя накрыл Москву. По нему пробегали бесшумные изумрудные молнии. «Как в игре, - подумал Саня. - Как в долбаной игре! Я свихнулся, Юлька была права!»
        - Юль! - позвал он. - Юля!
        Тишина. У Сани нехорошо засосало под ложечкой. И вдруг накатило чувство, что он снова играет, только теперь - не в онлайновую RPG, а в шутер - «стрелялку», причем на первом уровне, когда у героя нет оружия. И теперь он должен взять столовый нож, выйти за дверь, убить первого монстра - совсем слабого, неопасного, - потом в подъезде отыщется бита или монтировка, как у Гордона Фримена из «Халфы», а на улице уже поджидают другие враги, посерьезней…
        Он зажмурился на несколько секунд, снова глянул на небо и заставил себя отвернуться от окна. И только тут обратил внимание, что кухня, Юлькина гордость, замусорена: стол завален грязной посудой, в высохших кофейных лужицах застыли хлебные крошки - все правильно, это Саня то ли вчера поздно вечером, то ли сегодня рано утром делал себе попить и бутерброд. Плита, в отличие от стола, аж сверкает, будто ею не пользуются. И куда-то исчезли хлебопечка с мультиваркой, Юлькины первые помощники. И половина половников-лопаток, висевших на крючках, тоже исчезла.
        Позабыв о галлюцинациях, Саня выскочил в коридор и заглянул в шкаф-купе. Не было Юлиных вещей! И обуви её не было, в тёмном углу уткнулись носами друг в друга его кроссовки, а ботинки лежали кверху подошвой, как дохлые зверьки. Саня вернулся в
«кабинет»: стол жены, ютящийся возле окна, был завален скрепками, коробочками и целлофановыми пакетами. Ноутбук Юлька забрала. Больше ничего не изменилось: рабочее (в последние месяцы - игровое) место Сани - у стены, чтобы свет слева падал, стеллаж с книгами… Стоп. Книг тоже стало меньше. На полках сиротливо жались Санины справочники.
        Через приоткрытые жалюзи просвечивало всё то же зеленое небо. Уже понимая, что увидит, Саня побрел в спальню. Здесь шторы были плотно задернуты и царил полумрак. Разворошенная постель, опустевшее трюмо - испарились все Юлькины банки-склянки-помады.
        Ушла.
        Саня опустился на край кровати, показавшейся излишне широкой. Юля давно предупреждала, что «так дальше продолжаться не может». И он кивал, не отрываясь от монитора. Еще немного, еще чуть-чуть - не видеть, не осознавать, отрешиться от этого мира. Спрятался в игре настолько, что не слышал, как жена собирала вещи. И отсутствия ее не замечал… Когда же она ушла? Куда - понятно. К маме. Тещенька рада-радешенька. Но когда?! Сколько прошло времени?
        Он подтянул к себе старую плоскую подушку, схватил и нахлобучил на голову, прижал к ушам, к лицу, закрываясь от реальности. Зажмурился и замер. Так и сидеть, не шевелясь, а еще лучше - забраться под одеяло, лечь набок, поджав ноги, в душной темноте, и лежать, пока не раздадутся Юлькины шаги, шелест пакета (ведь на самом деле она просто выходила в магазин!), скрип дверцы холодильника…
        Почти минуту Саня сидел с подушкой на голове, но потом заставил себя отбросить ее. Ходики над трюмо, показывающие три часа, стояли. Из зеркала на Саню уставился красноглазый парень: небритый, долговязый, спортивный. Русые волосы, нечесаные и свалявшиеся, отросли по плечи. Щетина недельная. Саня поднялся, собрал патлы в
«хвост», стянул найденной в ящике резинкой. Так лучше.

«Ушла - скатертью дорожка! - раздраженно подумал он. - Ну и дура! Мне даже лучше, никто пилить не будет, а теща пусть подавится!» Но эти мысли сразу сменились другими: «Тебе двадцать пять, тебя бросила жена, потому что ты - неудачник. Нуб в игре и по жизни. Потому что уже… сколько же? Месяца три ты не выходишь из дома. Не работаешь. Забросил спорт. А Юльке разве легче пришлось? Ты, вместо того чтобы поддержать ее, растворился в виртуале. А теперь иди и верни жену!»
        Но вместо этого потянуло играть. Нырнуть в бряцанье мечей, шипение заклинаний, звон монет, рев чудовищ, боевые выкрики, стоны умирающих… В игре смерть - иллюзия, там убиваешь, не лишая жизни, и гибнешь, не умирая. Поэтому Саня и сбежал туда: прячась от настоящей смерти.
        Только вот комп не работал, и Саня принялся одеваться. Джинсы валялись на стуле, а за футболкой пришлось лезть в шкаф. Где, как и в первом, не осталось Юлиных вещей, но на одной из полок молчаливым напоминанием лежал пакет, приготовленный на выписку из роддома.
        Они купили приданое заранее, посмеявшись над приметами. Но вещи так и не пригодились.
        Саня запихнул пакет в самый низ шкафа. Мысли о ребенке, родившемся мертвым, отнимали силы. А силы сейчас нужны.
        Проходя мимо кабинета, он снова увидел сквозь жалюзи зелень неба. Это было так необъяснимо, настолько не укладывалось в голове, что Саня поспешно отвел взгляд. А перед дверью, уже повернув ручку, остановился, напуганный тем, что собирался сделать: выйти из квартиры. Обернулся… Знакомая кухня, комната в конце коридора. И там, на столе, компьютер. Манит к себе, будто ценный артефакт - сталкера. Один шаг
        - и все это останется за спиной, но он боялся того, что ждало снаружи: людей, улиц, машин, самого мегаполиса, накрытого гигантским зеленым колпаком.
        Хотя небо - это, наверное, все же галлюцинация. Нарушение зрения, сдвиг в голове. Слишком много пялился в монитор, слишком долго через зрачки входил в мозг игровой код, вот и перемкнуло. А Юля вернется, никуда не денется, не жить же ей со вздорной капризной матерью. Придет, не прямо сейчас, так к вечеру, не вечером, так утром, а к тому времени мозги отдохнут, небо вернет свой цвет, исчезнут дикие изумрудные молнии, да и электричество включат - и можно будет снова…
        Саня вздрогнул, сообразив, что уже отпустил ручку, и решительно распахнул дверь.
        В длинном коридоре, ведущем к лифтам, было темно и воняло кошками. Натыкаясь на велосипеды, санки, ящики, он выбрался на лестничную клетку, где звучали голоса растерянных соседей. Лифт, как и следовало ожидать, не работал, Саня пошел пешком. Миновал двух встревоженных теток с третьего этажа, мирного алкоголика дядю Мишу со второго, потом еще каких-то людей… С ним попытались заговорить, но он - отмахнулся, быстро спустился на первый и оказался на улице.
        Во дворе, у подъездов и на детской площадке, толпился народ. Люди уставились на небо. Было непривычно тихо: ни гула МКАДа, ни городского шума. Только дети плакали и выли собаки. В странном зеленом свете цветы на клумбе казались искусственными, а лица людей - мертвенно-бледными.
        - Что это? - шептала, будто заведенная, курносая блондинка. - Что случилось? Что это? Что же это такое?!
        У Сани не нашлось ответа. Интересно, метро работает? Другие тоже видят зеленое небо и ветвящиеся молнии, значит, он не свихнулся, с ним все в порядке (насколько это возможно для человека, несколько месяцев проведшего в компьютерных играх), он сможет найти Юлю.
        Вокруг разлилась тревога, она читалась на лицах людей, в их движениях, интонациях, взглядах. Не оборачиваясь, Саня пересек двор и вышел на улицу Лескова. Машины стояли. Здоровенный черный джип врезался в грузовую «газель», были и другие аварии, но ничего серьезного Саня не заметил. Водители толпились у заглохших автомобилей, на газоне бульвара, разделявшего полосы, кого-то били. Саня поспешил дальше, к станции «Алтуфьевская».
        А если метро не ходит? Вдруг электропоезда остановились, как и машины… Надо проверить, решил он, и побежал.
        Уже три месяца Саня не занимался, и дыхание сбилось. Он не курил и вел, в общем-то, здоровый образ жизни, но тело многое успело забыть. Участился пульс. Саня несся мимо растерянных прохожих, жалея, что не угнал соседский велосипед. Теща живет на «Парке Победы», если метро закрыто, на своих двоих туда добираться долго.
        Чистый, зеленый район недалеко от Кольцевой дороги, палатки с фруктами и цветами вдоль тротуара… По сторонам разделенной бульваром улицы высились панельные дома, из окон и с балконов которых высовывались жильцы и, разинув рты, тыкали пальцами вверх. Кто-то перевернул лоток с фруктами, и Саня чуть не упал, наступив на ярко-красное яблоко. Мякоть с сочным хрустом размазалась под подошвой.
        Впереди, над деревьями, поднимались клубы дыма. Саня замедлил ход, заметив, что ледоколом рассекает людской поток. Бледные, перепуганные, растрепанные, москвичи бежали от метро. Ревели дети, заплаканные матери тащили их волоком. Мужики толкали друг друга, бранились.
        Зеленый небосвод перечеркнула изумрудная молния. Люди уставились вверх. Неподалеку пронзительно завизжали, толпа поперла быстрее, поддавшись панике. Выпученные глаза, раззявленные рты… Саня свернул. Разум отключался, просыпались инстинкты. Сейчас бы влиться в поток, затеряться и улепетывать подальше от опасности. Нельзя! Вспрыгнув на лавку, он схватил за руку спешащую мимо девчонку лет четырнадцати, притянул поближе:
        - Что там?
        Она затрясла коротко стриженной головой, замычала и попыталась вырваться. Отпустив ее, Саня соскочил с лавки и наткнулся на кавказца в спортивном костюме.
        - Мужик, что случилось?
        - Смэрть там, смэрть! Бэги, дурень!
        Никто ничего не понимал, толпа превратилась в безмозглое стадо и неслась мимо витрин магазинов, люди натыкались на деревья, спотыкались об ограду перед газоном, самые расторопные сворачивали и укрывались в подъездах. На другой стороне улицы кто-то вломился в японский ресторан прямо сквозь витрину. Со звоном рассыпалось стекло, заматерились…
        В толпе не осталось ничего человеческого, она казалась страшным цельным организмом. Она заполонила весь тротуар и выплеснулась на проезжую часть, рекой обтекая препятствия. Отдельные люди карабкались на машины, кто-то упал и завопил, когда по нему побежали…
        Саня перепрыгнул через ограду и кинулся к подъезду ближайшей многоэтажки. Домофон не работал, Саня распахнул дверь и влетел в прохладный сумрак.
        - Вали отсюда!
        На лестничной клетке стояли два красномордых мужика. Обоим под сорок, один повыше, с пивным пузиком, второй - сутулый задохлик. Жильцы, наверное.
        - Вали, кому сказали!
        - Да ладно вам. - Саня показал пустые руки. - Дайте отдышаться. Я местный, с Мелиховской. Мне в метро надо.
        Мужики переглянулись. Их боевой задор сошел на «нет»: незваный гость - выше на голову, почти два метра хорошо тренированного молодого тела. В бубен даст - можно выносить. С таким драться неохота.
        - Так все от метро бегут, - неуверенно протянул задохлик. - Тут один так же вот приперся и давай в мою квартиру колотить. Ну, мы решили, типа, охрану организовать…
        - Да что вообще случилось? - спросил Саня.
        Мужики снова переглянулись.
        - Так это… - плюгавый высморкался в сторону. - Небо, значит, зеленое. И горит всё. И взрывалось, машины накрылись, вся электроника накрылась.
        Саня задумался. И правда, «полетела» вся электроника. Такое может случиться из-за мощного электромагнитного импульса… Что же, выходит, война? Но зеленое небо не укладывалось в это предположение.
        Плюгавый, обойдя Саню, приоткрыл дверь и выглянул наружу:
        - И чего им всем надо?
        Саня посмотрел поверх его головы: толпа не становилась жиже. Черт, откуда их столько? Как нубы от босса[Игровой сленг. Босс - крупный и мощный уникальный монстр игровой локации.] шпарят… Надо уходить дворами, может, мужики не правы и метро работает.
        - Слушай, - сказал он плюгавому, - у тебя квартира на первом этаже? А окна во двор? Мне срочно выбираться надо. У меня жена в городе, я за ней иду. На улице толпы, может, я через двор уйду?
        Как ни странно, плюгавый без вопросов провел его в свою «однушку» - тесную, заставленную старой мебелью. Окна были без решеток, и Саня выскользнул во двор. У тротуара стояли припаркованные машины, а за деревьями виднелась ограда детского сада. Саня побежал.
        Он вылетел на перекресток Лескова с Алтуфьевским шоссе и замер. Горел
«Макдоналдс». А на площади суетились люди в странной темной одежде и противогазах. Фырчали, плюясь черным дымом из выхлопных труб, автомобили незнакомой конструкции
        - похожие на тачанки, с открытыми кабинами и многоствольными пулеметами на багажниках.
        Над асфальтом, закрывая станцию метро, кружилась большая овальная воронка, в центре пульсировал туманный пузырь, а по краям вихрились потоки зеленого марева. Из воронки били вверх зеленые молнии. Если бы все это происходило в игрушке, Саня бы сказал: портал. Но в реальности не бывает порталов!
        Саня попятился, прикидывая, куда идти. Хорошо, родители в Питере, там, наверное, все в порядке. В Москве, куда Саня переехал после института, устроившись в международную фирму, - только Юля с тещей. Надо к ним, на «Парк Победы», других вариантов нет, а раз так - обойти перекресток, а после двигаться напрямик. Северные Дубки, Бескудниковский бульвар, Лихоборка, Большая Академическая… Далеко! Километров двадцать, нужен велосипед, а лучше - байк.
        Стараясь держаться подальше от людей в темной одежде и противогазах, Саня побежал, огибая перекресток по дуге. Если машины встали, это ведь не значит, что мопеды-мотоциклы тоже не работают. Зачихал мотор - на перекресток, объезжая замершие автомобили, вылетел древний облупившийся «жигуленок», к багажнику которого веревкой примотали огромную сумку. Непонятные люди насторожились, некоторые подняли оружие. «Жигуль» свернул, и тут заговорил многоствольный пулемет на багажнике одной из тачанок.
        Саня спрятался за мусорным баком. Осторожно выглянул.
        За пулеметом стоял человек в широких шароварах, короткой кожаной куртке и противогазе. Он вел огонь по «жигуленку»: быстро крутил рукоять, вращая стволы и поворачивая станину. Водитель, чей перекошенный профиль мелькнул за боковым стеклом, попытался уйти от выстрелов, резко повернув в сторону Череповецкой. Пули пробили лобовуху, прошили сумку. Машина, врезавшись в светофор, замерла.
        Саня, пригибаясь, побежал дальше. В голове набатом било: «гатлинг», «гатлинг»,
«гатлинг»… У этих, на допотопных машинах - пулеметы Гатлинга! Хотя у классического
«Catling gun» магазин сверху, а тут - длинная, патронная лента, с лязгом уходящая в приемник. Кто же это такие… Свихнувшиеся реконструкторы? Оккупанты? Захватчики? Они вторглись в Москву, из-за них вся эта паника, купол зеленый, сдохшая электроника? Да ладно, не под силу такое людям с древними пулеметами!
        Саня нырнул во двор за многоэтажкой, крики и выстрелы стихли. Туманная зеленая воронка… Что, если это и правда портал? И через него явились захватчики? Нет, не может быть, это же реальность! Он в настоящей Москве, это не игра! Пора избавиться от наваждения, нет здесь никаких порталов!
        Саня обежал детскую площадку и заметил прислоненный к лавке велосипед. В сторону дома мчалась женщина, волочащая за собой пацана лет четырнадцати.
        Саня схватил велосипед, слишком маленький для него, уселся в седло, поехал. Приходилось нелепо растопыривать колени, но скорость все же увеличилась. Он объехал дом, где скрылись женщина с подростком, и вылетел прямиком к овальной зеленой воронке - она медленно кружилась между двумя гаражами. «Портал» был гораздо меньше того, на площади, из него как раз выходила пара запряженных животных, похожих на быков, но более массивных, с горбами на спинах и закрученными винтом рогами. За широкие ремни рогачи тащили колесницу с закругленным высоким передом.
        Обычные многоквартирные дома, стандартный московский двор, детская площадка, гаражи - и боевая колесница будто из фильма про Древний Рим. Мучительное, пугающее ощущение, словно он попал в компьютерную игру и не может выбраться, его затягивает все глубже в фантастический мир, охватило Саню, и он едва не налетел на бордюр. Лишь в последний момент круто вывернул руль и встал, оторопело глядя на портал. Рогачи трусили на удивление бодро для таких крупных, тяжелых существ. В колеснице обнаружились двое - один правил, второй, с тремя красными полосками на рукаве, восседал позади, держал ружье с длинным стволом.
        Колесница перла на Саню. За ней из портала выходили пешие. Нет, это не игра, и он не спятил, все происходит на самом деле, и умереть Саня может по-настоящему, а значит - надо спасаться. Справившись с изумлением, он налег на педали и рванул вдоль бордюра, к скверику, чтобы укрыться за деревьями.
        Но Саню уже заметили. Чужак на возвышении выпрямился - на ветру захлопали полы кожаного плаща - и поднял ружье.
        Хлопок, треск… Саня повернул голову и увидел, как от ружья к нему протянулась сверкающая полоска, похожая на необычно прямой разряд молнии.
        Молния врезалась в велосипед, Саню подбросило - вверх и вперед, он рухнул грудью на землю между деревьями. Разевая рот, выпучив глаза, уперся ладонями, приподнялся. Шаги… Неразборчивые, глухие голоса…
        Саня рухнул набок, попытался сесть. Все вокруг плыло, болела грудь, ломило виски. Если бы не месяцы, проведенные в виртуале, он, наверное, смог бы встать и убежать, но сейчас тело плохо слушалось, инстинкты отказывали.
        Совсем рядом Саня увидел тупые мыски сапог. Голова закружилась сильнее. Над Саней стояли двое захватчиков, одетые в кожаные шаровары и куртки. На ремнях - длинные ножны. Газовые маски незнакомой модели скрывали лица, тускло поблескивали темные окуляры. Поднялось оружие с толстым стволом, грубым деревянным прикладом и торчащим далеко в сторону кривым рычагом, похожим на магазин, но слишком уж длинным и тонким.
        Чужак взмахнул ружьем, и приклад врезался Сане в висок.
        ГЛАВА 2
        ДИКИЙ ГОРОД
        Площадь на окраине столицы Терианы - Наргелиса - вполне годилась для построения: облицованные гранитом фасады домов хоть немного спасали от холодного зимнего ветра, несущего снежную крупу. На открытом пространстве шквал сбивал с ног, здесь
        - хлестал по щекам, вышибая слёзы, рвал плащи, но двести лучших воинов Дамира не шевелились и не моргали.
        Дамир бер?Грон шагал вдоль шеренги, с гордостью рассматривая бойцов. Две сотни варханов, лучшие из лучших. Каждый из них готов отдать жизнь за своего командира. Он сам отбирал юношей в этот отряд, сам их натаскивал, учил ножевому бою, объяснял, как незамеченным подкрадываться к врагам. В отличие от пеонских недоучек, эти воины мгновенно ориентировались в меняющихся условиях. Дамир закрыл глаза и ощутил себя исполином, у которого четыреста рук, четыреста ног и двести голов.
        Они - несокрушимы, они - одно целое. Ильмар, младший брат по отцу, прихрамывал рядом, с трудом подстраиваясь под широкий шаг Дамира.
        - Еще раз уточним. Бер?Махи думают, что мы проводим карательную экспедицию по подавлению повстанцев. Они проглотили нашу легенду.
        Он замолчал, мысленно прикидывая расстановку сил. Их на Териане было три: его родной клан бер?Гронов, второй - бер?Махи, а еще Гильдия тёмников, где хозяйничал старый Эйзикил. Местных, то есть терианцев, можно было особо не принимать в расчет, повстанческое движение было разрозненным. Бер?махи проглотили наживку, но вот тёмники… Эйзикил, старая ящерица, догадывается, что бер?Гроны, соперничающие с бер?Махами за власть над Терианой, да и над всеми мирами, не столь просты.
        - Да не волнуйся, - Ильмар немного запыхался, - главное - чтобы бер?Махи не мешались. А с тёмниками уж как-нибудь справимся. Я организую зачистку для отвода глаз, а вы с Зармисом пойдете своим путем.
        - Тёмники знают о Забвении, - веско напомнил Дамир.
        Ильмар пожал плечами. Забвение - мифическое оружие. Его создали Предтечи, а теперь, вроде бы, воспроизвел мятежный пеон Омний, гений, повстанец. Воспроизвел и спрятал в одном из миров… Забвение может разрушать миры и создавать их, дарить и стирать память, но, главное, клан, нашедший Забвение, станет самым влиятельным.
        И Дамир, нащупавший ниточку к Забвению, считал, что владеть им должны не Бер?Махи, вечные соперники Бер?Гронов, и не тёмники. А его родной клан.
        Оскальзываясь на обледеневшей брусчатке, кутаясь в плащ, бежал Зармис бер?Грон, средний брат. Дамир повернулся к нему.
        - Он пришел… - Дыхание Зармиса сбилось. - Говорит, мало времени.
        Дамир обратился к Ильмару:
        - Готовь людей. Выступаете, как обговаривали, через четыре часа.
        Ему показалось или за стеклом мелькнул сгусток тьмы - силуэт наблюдателя? В любом случае, соглядатай уйдет ни с чем, доложит: отряд под началом бер?Гронов вступил в заброшенный город, о чем Зармис и говорил на совете.

* * *
        В тесной комнате чадила чугунная печка. Единственное окно, расположенное почти под потолком - помещение находилось в полуподвале, - залепило снегом, и свет давала только тусклая лампа. Информатор Камачек ходил из угла в угол, сопел, обильно потел и протирал розовую лысину, пол выпачкал принесенной с улицы грязью. При виде Дамира с Зармисом грузный Камачек ссутулился и вроде как даже уменьшился, изобразил на лице благоговение, но глубоко посаженные магульи глаза смотрели алчно.
        - Ну? - Дамир вскинул бровь, окатив продажного терианца презрением.
        - Горан скоро будет на месте. Он уже, наверное, на месте, и нам нужно спешить! - бормотал Камачек, комкая шапку красными пальцами. - К вечеру должны прийти проводники и увести его в скалы. Ищи их потом!
        Дамир и Зармис переглянулись.
        - Я бы не советовал вам идти вдвоем, опасно! Вдруг там охраны человек двадцать, - лопотал Камачек. - И все головорезы ого-го! Возьмите ещё пару варханов!
        Дамир без труда угадывал его мысли: «Поляжешь, начальник, кто мне выпишет обещанную землю? Что я, зря работаю, тоже ведь рискую! А мне семью кормить надо!» Насколько важен Горан, предатель даже не догадывался, и не знал, что Дамир всеми силами старается избежать огласки, дабы сведения о Забвении не просочились в другой клан или, ещё хуже, к тёмникам.
        - Выполняй свою работу, - тон Дамира исключал возражения. - И не мешай мне делать мою. Жди нас здесь.
        - Выдвигаемся, что ли? - Зармис скорее констатировал факт, чем спрашивал, Дамир кивнул.

* * *
        Камачек остался ждать на площади, к схрону Дамир и Зармис подошли вдвоем: ни к чему терианцу сюда соваться.
        Об этом подвале знали только самые близкие, Дамир использовал его как тайник - заброшенный дом на краю города, ни единого признака жизни.
        На столе, в стеклянной банке, оплывала свеча. Огненные блики танцевали на стенах с пятнами плесени. Пахло гнилью и несвежим бельем, да и одежда, в которую собрался облачиться Дамир, выглядела как с помойки. Поношенный серый плащ с заплатками на локтях, мешковатые штаны, бесформенные войлочные боты. Мягкое железо, тонкий, но заметный доспех, придется снять и остаться беззащитным, практически голым.
        Дамир может рисковать жизнью, но не Забвением.

«Кто бы подумал, - размышлял Дамир, отстёгивая кожаные наплечники, - что пеоны, жалкие трусы, создадут нечто, способное нарушить Великое Предопределение. Чем бы ни было Забвение, ему не место в лапах трясущихся псов».
        А слухи ходили разные: «Забвение - воплощенный гнев Бурзбароса». «Забвение - великое избавление угнетенных». Забвение способно разрушить реальность, поработить кого угодно, просто стереть целый мир, изменить личность любого человека, даровать память и отнять ее… Предтечи умели делать оружие. А пеон Омний смог его воссоздать.
        Напяливая застиранную до дыр рубаху, Дамир примерял на себя звание командера, мысленно рисовал на родовом гербу пометку - серебристое кольцо. Затягивая пояс, представлял себя в Ставке, на Ангулеме, а не здесь, на всеми забытой холодной и негостеприимной Териане. Старший брат, Максар Бер?Грон, сверкнет доблестью на Земле, а Дамир найдет себе применение и тут. Максар, конечно, станет бер?Ханом, возглавит берсеров, а Дамир будет его правой рукой.
        Рядом пыхтел и ругался сквозь зубы Зармис - ему, франту, не по душе тряпье.
        Они закончили одеваться одновременно. Дамир пристегнул к поясу пару ножен с короткими мечами для ближнего боя, приладил к предплечьям браслеты с выкидными лезвиями. Осталась последняя деталь - плащ, поношенный, как и у большинства повстанцев.
        Зармис потянулся к разряднику, но Дамир перехватил его руку:
        - Мы - мирные пеоны и не должны привлекать внимания. Терианский пёс обещал машину, там должно быть оружие.
        - Мирные - так мирные… Как бы только пёс нас не покусал, брат. Ладно, идем уже. - Зармис накинул капюшон.
        Младший. Ильмар, уже ждал братьев в центре Радужной площади. Раньше он был выше Дамира, но после того, как ему порядком укоротили простреленную ногу, Ильмар начал сутулиться, позвоночник его искривился, и братья сравнялись по росту. Женщины все равно любили Ильмара. Взять хотя бы последнюю его сожительницу, Агайру, - огонь, а не женщина. Высокая, яркая. Губы алые, волосы густые, черные, будто смоль, блестящие, словно зеркало. Дамир хотел её заполучить по праву старшего, но наткнулся на такое сопротивление и с её стороны, и со стороны Ильмара, что заподозрил брата в слабости, которую пеоны называют любовью, и отступил. Ни одна баба не стоит дружбы.
        - Наступление ровно через четыре часа, - отчитался Ильмар.
        - Место встречи - то же, - на ходу, кланяясь Ильмару в пояс, как и полагается терианцу при встрече с берсером, прошептал Дамир, направился к машущему рукой Камачеку и прошипел: - Попробуешь предать - твоих детей кинут на растерзание зверям, а из жен сделают манкуратов.
        Камачек втянул голову в плечи.
        - Я не подведу, вот… - Он очертил перед лицом овал, символизирующий Бурзбароса, мирового змея, поцеловал пальцы, собранные щепотью. - Во-о-от, священный круг мне на уста!
        За это следовало отрезать язык и отрубить руку - нечестивый осквернял веру варханов, ведь для терианца и пеона свята лишь собственная шкура! - но Дамир сдержался. Демон ярости всегда овладевает не вовремя, но Дамир умеет отгонять его. Зармис наблюдал за сценой, склонив голову к плечу. Дамир мог бы поклясться, что брат улыбается по обыкновению иронично. Глубоко вдохнув, Дамир приказал Камачеку:
        - Веди.

* * *
        Зармис скользил по брусчатке, будто не касаясь ее, - змея, исполняющая смертельный танец. Налетел ветер, сорвал с него капюшон, плеснули на ветру длинные иссиня-черные волосы. Зармис прищурил глаза цвета стали и крикнул на терианском совершенно без акцента:
        - Очень удачная погода! Обожаю такую погоду!
        Дамир ответил:
        - Благоволение погоды - добрый знак.
        Глянул на Зармиса, потом на Камачека - обрюзгшего, с лиловым носом и отвратительным пузом, выпирающим из-под плаща, и поджал губы. Да, варханы отличаются от пеонов и терианцев, распущенность позволяют себе разве что бер?Махи. Клан бер?Гронов испокон веков на несколько ступеней ближе к совершенству.
        Соответственно легенде путь начали на окраине Наргелиса и узкими переулками, зажатыми между кособокими домишками, двигались до самой реки. Под ногами чавкала грязь - снег не лежал на земле, таял. Растительности почти не было - чахлые, искривленные вечными ветрами деревца, пучки прошлогодней почерневшей травы.
        Непогода разошлась на полную: завывала в подворотнях, гнала вдоль стен труху, смешанную с градом. Горожане попрятались в своих норах, по пути не встретились даже варханские патрули. Дамир пообещал себе по возвращении разобраться с этим, потому что в ненастные дни и происходит больше всего преступлений.
        Обитаемая часть Нарлегиса заканчивалась забранной в гранит и мрамор набережной, внизу бежала мутная река, образуя маленькие водовороты у каменистых островов. Из-за града на воде вздувались пузыри, будто она кипела. Видимость была скверная - другого берега не разглядишь, не то что официальную переправу выше по течению.
        Дамир с Зармисом шли за Камачеком вдоль берега. Здесь ветру не было преград, плащи хлопали как крылья, облепляли ноги.
        О навесном мосту повстанцев Дамир знал уже почти год и, затаившись, выжидал. У него имелся список причастных, на многих Дамир завел досье. Он ждал момента, когда осведомленность сыграет на руку, и вот момент настал.
        Не зря он два года торчал на Териане! Пришла пора больших перемен!
        У самой узкой части реки стояли два столба. От них на другой берег, к таким же столбам, уходили канаты - два внизу и два наверху. Дамир заметил систему блоков. И всё, и никаких тебе перекладин. Не перелезть. Они что, это называют мостом?
        Камачек вытер покрытое каплями дождя и пота лицо, вытащил из кармана маленькую трубочку и переливчато свистнул, подавая сигнал. Сложный тонкий звук отразился от стен домов.
        - Ждем! - Камачек тяжело дышал. - Сейчас.
        На том берегу показались размытые из-за непрекращающегося дождя с градом силуэты, засуетились у блоков. Поползла, распрямляясь, гармошка моста - дощечки, нанизанные на веревки. Нижние канаты, оказывается, служили опорой, а верхние - перилами.
        Камачек, снова очертив круг перед лицом, ухватился за переплетенные канаты, долго перебирал ногами, чтобы залезть, наконец взобрался. Дамир подтянулся и поднялся. Мост напоминал живое существо - дрожал, покачивался, его скрип походил на стон. Внизу с грохотом мчалась свинцово-пепельная, под цвет неба река, разделявшая город на обитаемую и брошенную части. Камачек то и дело протяжно вздыхал и побелевшими пальцами хватался за ненадежные перила из верёвок. Дамир уверенно шагал вперед; когда мост начинал раскачиваться под порывами ветра, останавливался, широко расставив ноги. Позади бесшумно двигался Зармис.
        Очередной порыв ветра вскинул подол плаща Камачека, забросил на спину, явив миру толстый зад, обтянутый потертыми штанами. Информатор вскрикнул, плюхнулся на четвереньки. Дамир с трудом подавил желание дать пинка - настоящий берсер должен сдерживать ярость и оставаться бесстрастным, это - первая ступень на пороге к совершенству. Пусть пеонов раздирают демоны, именно поэтому они - слуги. Варханы будут всегда на вершине, они - основа мироздания.
        Сообразив, что поддержки не дождется, Камачек кряхтя поднялся и приставным шажком преодолел остатки пути. Ступил на твердую землю и вытер пот с одутловатой рожи. От встречного ветра его глаза слезились.
        Люди, подавшие мост, куда-то пропали.
        Дамир все сильнее подозревал, что это заплывшее жиром существо приведет его в засаду. Уж слишком он труслив, мелочен и падок до наживы.
        - Теперь лучше сделать вот так, - Камачек обвязал лицо бурым платком, - ледяная крупа по щекам бьет, никто не заподозрит неладное, а иначе… - Он виновато пожал плечами: - Уж больно внешность у вас выразительная.
        Дамир признал его правоту. Иногда встречались пеоны и терианцы, похожие на варханов - узколицые, с высокими скулами и слегка раскосыми глазами, но чаще они были рыхлыми, с топорными чертами массивных лиц, лупоглазыми. Так что лучше не рисковать и повязать косынку.
        На набережной сразу перед мостом высился трехэтажный дом, на прогнившей крыше уже укоренился куст. У стен валялась отошедшая штукатурка вперемешку с разбитыми стеклами и почерневшими останками оконных рам.
        - Идите за мной, - Камачек махнул рукой и, поплотнее запахнув плащ, направился вдоль фасада.
        Дамир шагал следом и вглядывался в оконные проемы. Он кожей чувствовал: кто-то следит за ними, прячась в темноте. Правильнее было взять ещё несколько бойцов, но таким отрядом заинтересовались бы на переправе и донесли повстанцам. Слишком высоки ставки.
        За спиной раздался скрип. Дамир обернулся и увидел двоих терианцев, сворачивающих мост.
        Обогнули дом, перебрались через груду камней - разрушенную стену - и двинулись по выбитой в грязи тропинке. Впереди высились развалины, на первый взгляд необитаемые, но Дамир знал, что там, в темноте и сырости, копошатся бунтовщики, которым помойка милее порядка.
        - А ну стоять! - крикнули из подворотни на терианском наречии.
        Дамир скрестил руки на груди, напрягся, готовый принять бой. Камачек замер, силясь разглядеть, кто скрывается за стеной сыплющегося с неба льда.
        - Кто такие? - навстречу шагнули трое закутанных с головы до ног мужчин, вооруженных скорчами - короткими помповыми ружьями.
        Камачека держали под прицелом, значит, не предательство.
        - Камачек, кто с тобой? Ты должен быть один.
        - Не твоего ума дело, Нагиль, - проворчал Камачек. Держался он агрессивно и нагло.
        Дамир понял, какую линию поведения выбрать, открыл лицо и проговорил на чистом терианском с ленивой сварливостью:
        - Нагиль, много знать будешь - скорее помрешь. Советую обо мне забыть. Моя информация не для твоих ушей.
        Второй и третий охранники переправы оказались более сговорчивыми, один молча освободил проход, другой прокричал:
        - Идите за мной, машина на месте!
        За рядом домов начинался пустырь. По щиколотки увязая в грязи, прочвакали до небольшого холма, присыпанного снежной крупой. Охранник нагнулся, нащупал что-то в грязи, потянул. И никакой это не холм! Коричневая, под цвет земли, ткань с хрустом сползла с уродливой трехколесной колымаги, сваренной из подручных материалов. Нос машины - две плотно подогнанные пластины с бойницами окон, на жестяной крыше - пулемет, за щитами на боках - поршни, сзади - огромный бак, увенчанный закопченной трубой.
        Паромобиль, догадался Дамир. Залез по железной лестнице вслед за Камачеком, устроился на деревянном стуле рядом с Зармисом. Брат стянул с лица отсыревшую тряпку и проговорил:
        - Ну что, пока нам везет! Дамир, улыбнись, твоя хмурая рожа удачу спугнет!
        Дамир промолчал. Действительно, все, на что они могли рассчитывать, - жадность Камачека и удача. Если разоблачат себя, повстанцы разорвут их на клочки.
        Камачек распахнул ржавую дверцу печи, сунул внутрь сухую бумагу, поджег и, краснея, принялся раздувать огонь. Пламя затрещало, раскидывая языки по мелким веткам, в железной кабине запахло жизнью. Заухало, заклокотало сердце машины. Камачек шлепнул себя по ляжкам и воскликнул:
        - Еще немного, и поедем!
        Зармис притянул сверток, лежащий у стены, развернул брезент, разложил на полу разрядники, выбрал один. Дамир, не в силах побороть нетерпение, сел на высокое кресло рядом с Камачеком и выглянул в окно-бойницу.
        Машина с грохотом врезалась в завалы и волочила ржавые прутья арматуры, разбрызгивая грязь. Следом за ней бежали, помогая себе руками, человекоподобные, заросшие густой темной шерстью магулы. Одна тварь остановилась, ударила себя в грудь кулачищем, - стая рассыпалась по развалинам, и тотчас в машину полетели камни.
        - Только бы не завязнуть, только бы… - бормотал под нос Камачек.
        Подобно любому из берсер, Дамир презирал никчемных терианцев, а терианцев-предателей - и подавно. Подлец - существо заведомо ненадежное. Продал своих - и варханов подставит. С расчетом на это Дамир сливал Камачеку выгодную информацию, тот передавал повстанцам, оказывался правым, и ему верили.
        Город кончился - сквозь вьюгу проступили очертания скал, закрывавших долину Нарлегиса. Клокоча и выпуская клубы пара, машина катилась в их сторону.
        - Вот, вроде бы, и все. - Камачек остановил паромобиль, развернулся вместе с креслом и жалобно посмотрел на Дамира. - Я вас проведу до места, а дальше вы сами, хорошо? Я ж… ну, поймите сами!
        - Там видно будет, - кивнул Дамир, надел тряпку-маску, выглянул в бойницу: никого, лишь ветер хлопает дверями, свистит в брошенных жилищах да гоняет хлам по замусоренным улицам.
        Это место и раньше было трущобами, а теперь - и подавно.
        Перед тем как двинуться в путь, Камачек нарисовал схему подземелья, где скрывается Горан, объяснил расстановку сил.
        После теплой кабины ветер пробирал до костей. Дамир пригнулся и, переступая через лужи и мусор, последовал за Камачеком, Зармис замыкал шествие. Брели минут пять, Дамир зорко осматривался, чтобы запомнить местность, и отметил два поворота направо.
        - Все. Дальше я не пойду, - проскулил Камачек. - Теперь вам по этой улице прямо, возле пятнадцатого дома повернуть налево. Там будет двор, в центре - дом-свечка, с дозорным. Обычно у входа дежурят двое, но сегодня может не быть никого. Или они там же, где и первый охранник. Или… увидите справа двухэтажки, почти целые… Охрана, вероятно, там. Я буду ждать в машине.
        Дамир кивнул и проверил оружие. Камачек потоптался рядом и потрусил к паромобилю.
        ГЛАВА 3
        ПОРТАЛ В ДРУГОЙ МИР
        Процессия напоминала «этап» каторжан века этак девятнадцатого: кандалы на руках и ногах, ошейники, прицепленные к слеге[Слега - длинная толстая жердь.] за короткие, на каждом шагу звякающие цепи. Саня шаркал, покачиваясь в общем строю. Он отупел от боли в затылке и не сводил взгляда со спины впереди идущего, лишь бы не видеть зеленое небо, конвоиров - говорящих на чужом языке людей в кожаных плащах, - трёхгорбых коров и шатров в центре Москвы.
        - Что же это, - бубнил идущий следом, - что же это? Кто они? Американцы, да?
        Сане очень хотелось бы, чтобы захватчики оказались американцами, но он не верил в теорию заговора. Вот в общее раздолбайство - запросто, а во всяких масонов и желание США поработить мир - ни на минуту.
        Тип в плаще, обходящий строй, прищелкнул бичом, и болтун заткнулся. Саня не помнил, как его заковали. Очнулся он, когда пленников поднимали. Встал и поплелся неизвестно куда, оказалось - в центр, к Кремлю.
        Была ночь. Москва, подсвеченная огнями пожаров, костров, вспышками зеленых молний, походила на компьютерную игру, мрачный квест или шутер… Если бы голова не болела, Саня убедил бы себя, что спит.
        - Куда вы нас ведете? - снова завелся болтун.
        Насколько мог судить Саня, конвоиры не ответят. Даже вопроса не поймут - они не говорят по-русски. Саня попытался брести с закрытыми глазами - не получалось. Им овладело спокойствие животного на бойне: уже всё, ты невластен над своей судьбой. Строй внезапно остановился. Саня не знал, что происходит впереди.
        Ко всем пленникам по очереди приходили конвоиры, отстегивали ошейники от слеги. Когда освободили Саню, он тупо сел на брусчатку. Вокруг опускались на камни такие же уставшие пленники. Саня наконец-то осмотрелся: Красную площадь превратили в дикий лагерь, помесь стойбища Чингисхана с военной ставкой времен Первой мировой. Раздавались хриплые, резкие команды, сновали люди, одни в газовых масках, другие - со странно застывшими лицами, в самой разной одежде, от кожаных галифе до растаманских рубах.
        К Сане приблизился человек в плаще с двумя красными полосками на рукаве, стянул респиратор на шею. Лицо худое, со впалыми щеками, глаза темные, чуть раскосые. Что-то среднее между семитом и монголоидом, волосы - очень прямые, черные. Остальные чужаки походили на него, как братья, - все черноволосые, и типаж тот же.
        Двухполосочный пролаял непонятную Сане команду.
        Подскочили помощники, принялись пинками сортировать пленных. Саню вместе с десятком молодых плечистых парней отогнали в сторону, заставили построиться. Саня косился на вооруженных конвоиров и прикидывал, не попробовать ли удрать? Вспоминались фильмы про концлагерь, где одних ждали каторжные работы и медленная смерть, а других - газовые камеры: смерть быстрая, и неизвестно еще, что хуже.
        Казалось бы, элементарно: вот этот здоровяк, бритый налысо, с короткими черными усиками и шрамом на левой щеке, может вскочить, раскидать конвоиров и зигзагами кинуться прочь, уводя их. «Танчить»[Отвлекать на себя внимание противника. Танк - персонаж, вызывающий на себя агрессию противника.] будет. Саня рванет следом, отберет, например, странную пушку у ближайшего, а потом… М-да. И как объяснить другим пленным порядок действий? Метки не расставишь, кинутся кто на кого, а нужно скопом наваливаться на одного врага, пока лысый уводит остальных.
        Впрочем, здоровяка застрелят в спину. Это - не игра, напомнил себе Саня, конвоиры
        - не мобы.
        Самое разумное - дождаться развития событий. Если сразу не прикончили, наверное, и дальше не убьют.
        Конвоиры снова засуетились, «двухполосочный» отдал приказ, прибежал монах - не монах, но кто-то в просторной черной рясе, заспорил с командиром. Саня пытался уловить смысл разговора и злился на себя: совсем чужой язык. Тюркский? Вроде, нет. Латынь? Эсперанто? Нет. В словах угадывались славянские корни.
        - Что они собираются делать? - давешний болтун попал в одну группу с Саней.
        Саня обернулся и посмотрел на него: неприметный мужичок лет тридцати пяти, роста среднего, прическа «стригусь дешево в ближайшей парикмахерской». На подбородке - раздражение от бритья. Глаза выпучил, дышит часто, поверхностно. Подобных неадекватов Саня навидался в игре: врубит «эмо-мод» на полную, ноет, ноет, ноет, а потом на режим паники переключится и удерет, обязательно врубившись в кучу мобов и подохнув бесславным образом. В Санином клане таких не отхиливали и не поднимали. Саня имеет в виду, что паникеров не лечили и не воскрешали.]
        - Они не имеют права, так ведь? Женевская конвенция… - Лупоглазый сделал жест, будто поправлял несуществующие очки.
        Ах ты ботаник! Конвенция ему. Саня сжалился, объяснил:
        - Да никто эту конвенцию не соблюдает! Ты еще «Декларацию прав человека» вспомни!
        Лупоглазый дернул головой, будто Саня ему по морде дал, и пролепетал:
        - Мы с вами на «ты» не переходили!
        Бритоголовый заржал. Ботаник заткнулся. За диалогом с неодобрением наблюдал вооруженный конвоир - в маске, неотличимый от других. Саня счел за лучшее отвернуться от собеседника. Не хочет слушать - не нужно. Пусть себе дальше причитает и дергается.

«Монах» в черном, наконец, договорился с командиром. Саня вытянул шею - посмотреть, что они будут делать, но конвоиру надоело любопытство пленника, и он шагнул к Сане, закрывая обзор. Саня сделал вид, будто ему неинтересно.
        Где сейчас Юлька? У тещи прячется? Лишь бы хватило мозгов не выходить на улицу. При воспоминании о жене голова заболела сильнее. Не успел, не отыскал ее! А теперь неизвестно, когда найдет, сможет ли выбраться.
        Повинуясь резкому выкрику, конвоир шагнул вперед и принялся лупить пленников, заставляя лечь ничком на брусчатку. Саня послушно уткнулся носом в камень, успев заметить, что захватчики тоже падают. Что-то хлопнуло на грани слышимости, затрещало - такое чувство, что рвется материя мира, - и Саню будто начало затягивать в водоворот. Саня заметил, что зеленое свечение стало ярче. Приподнял голову: сильным ветром его тащило к изумрудному овалу «портала». Пятно расширялось и, достигнув метров двух в диаметре, стабилизировалось. Внутри воронки переливались зеленые тени.
        Поднимаясь, конвоир рявкнул какую-то команду. Саня догадался, что от него хотят, встал. Ветер прекратился. Подгоняемый конвоиром Саня вместе с ботаником, лысым и другими людьми шагнул в зеленое пятно.

* * *
        В первые минуты Саня ничего не понял: кружилась голова. Они стояли в полутемном огромном зале, гулком и пустом, и перед ним переливался поразительной красоты энергетический цветок. По-другому описать это сплетение синих плазменных нитей Саня не мог.
        Конвоиры подогнали пленников ближе к цветку, и Саня увидел следующий портал - теперь понятно, что это он и есть. Как в игре. Шагаешь - и оказываешься в другом месте. Несколько метров до портала одолели почти бегом, бряцая цепями.
        Снова - шаг в пустоту.
        На этот раз переход дался Сане тяжело. Такое чувство, что резко сменилась погода: давило на голову, руки-ноги не слушались. Ботаник, до этого испуганно молчавший, застонал.
        Вроде бы они остались в прежнем зале: та же гулкая пустота, потолка не видно… От
«энергетического цветка» к пленникам и конвоирам спешил «монах» в черном, размахивал руками и кричал по-своему. Саня попытался уловить смысл, но понял лишь: жрец взволнован. Засуетились конвоиры. Ботаника рывком поставили на ноги. Пленников погнали к выходу: створки дверей распахнулись, впуская в зал солнечные лучи.
        А ведь только что была ночь!
        Саня задержался на пороге, получил тычок в спину и выскочил наружу.
        Солнце ослепило его.
        Под ногами шуршал очень мелкий светло-желтый песок. Метрах в двадцати синела полоска воды, довольно широкая, то ли река, то ли бухта. Пахло хвоей. Жужжали насекомые.
        У Сани зазвенело в ушах, зачастило, сорвалось на бег сердце. Дышать стало трудно, ладони вспотели, зазнобило. Он пытался сделать хоть шаг - и не мог. Постарался сориентироваться - и это оказалось выше его сил. Все чувства схлынули, мысли ворочались вяло, цепляясь одна за другую: я - не в Москве. Похоже, не на Земле. Значит, захватчики - инопланетяне?!
        Руки задрожали сильнее, колени подогнулись, Саня еле удерживался, чтобы не рухнуть на песок.
        Рядом - Саня с трудом повернул голову - упал ботаник. Обморок.
        - Что… Что за… - бормотал бритый усач.
        Саня пытался ответить, но язык не повиновался. Плохо. Реакция на стресс. Возьми себя в руки. Дыши ровнее. Все нормально, это - выброс адреналина. Успокойся. Думай. Не теряй себя. Сейчас все наладится.
        Конвоир за ноги волок ботаника к воде. Бритый, не переставая бормотать, двинул следом, и Сане ничего не оставалось, как в группе других брести за ними. Инопланетянин затащил ботаника в рощу туи и бросил там. Остальные стадом баранов столпились рядом.
        Охранник что-то рявкнул и повелительно махнул рукой.
        Саня опустился на горячий песок. В голове прояснилось. Местность напоминала одновременно Комаровский берег Финского залива под Питером и Черноморское побережье Северного Крыма: тепло, даже жарко, очень влажно. Эфирными маслами пахнет. Здание, из которого их вывели, - здоровенная пирамида, выстроенная из гранита и светлых блоков песчаника. Вокруг - всякие голосеменные: Саня узнал родственников лиственницы, кипариса, туи, сосны…
        Он осторожно поднялся. Конвоиры оставили пленных в покое, совещались у пирамиды. Кандалы нагрелись на солнце, под них уже успел набиться песок, и теперь запястья натирало.
        С высоты своего роста Саня разглядел на той стороне реки деревянные домики с крышами, крытыми соломой. Деревня походит на негритянскую. Тихо: ни шума двигателей, ни тарахтения моторных лодок, ни голосов. Ласковый ветер.
        Дрожь в конечностях прошла, сердцебиение выровнялось. Нужно действовать, пока конвоиры не вернулись. Если удрать сейчас, найти укрытие, сбить кандалы - можно ночью пробраться в это здание, войти в портал и попасть обратно, на Землю.
        Логика подсказывала, что план выполнимый. Саня огляделся: никто не обращал на него внимания, спутники до сих пор были словно пришиблены, даже бритый. Медленно, стараясь не звенеть цепями, Саня сместился так, чтобы туя заслонила его от конвоиров.
        Куда бежать? Саня плавно двигался вдоль кромки берега, но цепи все равно бряцали. В соседней роще раздавались голоса. Саня замер, прислушался: женщины. Русские.
        - Где мы? - хныкала какая-то девчонка. - Где мы? Где мы?..
        - Прекрати ныть! - Эту интонацию, злую, на грани слез, этот голос Саня узнал бы из миллионов.
        Юлька! Забыв обо всем на свете, Саня рванулся к ней. Упал. Юлька! Юлька тоже здесь! Ползти, раз встать не получается!
        Над ним, заслоняя свет, вырос силуэт. Саня поднял голову. Захватчик в плаще смотрел на него, и ухмылка на худом лице не предвещала ничего доброго. Охранник поднял оружие. Направил на Саню. Последнее, что увидел пленник, - алая молния.

* * *
        Он очнулся, привязанный к койке. Ремни обхватывали запястья и лодыжки, голова и тело были зафиксированы - Саня видел в кино, что раньше так обездвиживали буйных психов.
        Метрах в трех темнел матерчатый сводчатый потолок, перекрещивались металлические балки опор, с них свисали светильники. Саня скосил глаза, но ни других коек, ни людей не увидел - только стену, тоже матерчатую.
        Было прохладно. Саня обнаружил, что он наг и никаким одеялом не прикрыт. В поле зрения вошла молодая женщина в плаще коричневой кожи. Голова у женщины была обрита, только-только отросла в короткий светлый ежик. Женщина смотрела на Саню без выражения, с отсутствующим выражением лица идиотки, из уголка рта тянулась ниточка слюны. Обошла его, встала в изголовье.
        Саня почувствовал, как дурной волной накатывается ужас.
        - Кто вы?
        Неужели это его голос, такой хриплый и жалкий?
        Вместо ответа женщина сунула Сане в зубы полоску кожи. «Чтобы язык не прокусил, - догадался Саня. - Что они делать собираются? Трепанацию? Электрошоком пытать? Но я ничего не знаю! Ни тайн, ни секретов - мне даже под пытками нечего им рассказать!»
        Саня не видел, были в палатке люди, кроме него и безумной женщины, или нет. Может, совсем рядом лежит столь же беспомощная, перепуганная Юлька? Он слышал ее голос там, на песчаном берегу, не почудилось же! Значит, Юлька - в их руках. И долг Сани как мужа, как мужика, в конце концов, - выручить ее… Но пойди, повоюй, когда шевелить можешь только пальцами и зрачками!
        Новое движение: мимо Сани к женщине прошел жрец в черной рясе, за ним, на почтительном расстоянии, - полный светловолосый парень в синем лабораторном халате, на вид - совершенно обычном. На голове у светловолосого поблескивал обруч со сверкающим камнем.
        Саня их будто не интересовал.
        Слева кто-то длинно всхлипнул. В этом простом повседневном звуке было столько тоски, отчаяния и безысходности, что Саня дернулся, пытаясь вырваться, заткнуть уши. Не получилось. Тогда он зажмурился.
        Прошло несколько бесконечных мгновений. Саня лихорадочно перебирал воспоминания, ведь перед смертью положено «всю жизнь заново прожить», но почему-то в голову лезли дурные обрывки: как у врачей «выбивал» труп мертворожденного сына, писал заявление об уходе с работы, отключал телефон, когда из Питера звонили с соболезнованиями родители… Как плакала ночами Юля, а утром, злая, весь мир ненавидящая, завязывала волосы в «хвост» и отправлялась на пробежку: круг за кругом, круг за кругом по парку, несмотря на погоду.
        И еще вспоминались рейды, миссии, осады, треп в тим-спике и чате, проблемы выбора копья получше, доспеха поинтересней. Сокланы. Они ведь - его друзья? Так почему Саня ни о ком из них не подумал с того момента, как отрубился комп, а за окном обнаружилось зеленое небо? Ведь многие живут в Москве.
        Холодное прикосновение к голове. Скребут кожу, вроде, бреют. Прощай, «хвост»! Не открывать глаз. Держаться за воспоминания. Должно же быть что-то хорошее! Хотя бы перед смертью о добром подумать!
        Юлька. Правый глаз - голубой, левый - ярко-зеленый. Сочные губы - у нее улыбчивый рот, - но в последние месяцы всё портит горестная гримаса.
        Да почему же он опять о плохом? Саня впился зубами в кожаный кляп.
        Что-то крепили к вискам, присоски, кажется. Зудела поцарапанная бритвой кожа. Саня раньше не знал такого страха: животного, рвущего все существо на части. Жить. Выжить. Пожалуйста. Что угодно забирайте. Кого угодно! Жить!
        Это было как удар молнией прямо в мозг.
        ГЛАВА 4
        ПОЙМАТЬ ГОРАНА
        Град сыпал сплошной стеной, скрывая варханов от чужих глаз. Дамир держался левой обочины разбитой дороги. Асфальт местами раскрошился, местами - вздыбился. Брошенные здания стонали, завывали, щелкали уцелевшими дверьми, хлопали жестяными кровлями, будто пытались взлететь. Возле головы просвистел кусок шифера, врезался в стену и разломился пополам, - Дамир едва успел пригнуться.
        Зармис крался впереди.
        Возле пятнадцатого по счету сооружения Зармис остановился. Если раньше непогода помогала, то сейчас - наоборот. Из-за плохой видимости была непонятна расстановка сил противника. Дом-свечка, о котором говорил Камачек, высился впереди - темная махина посреди ледяного крошева.
        - Ты обследуешь двухэтажные дома, я убираю дозорного, встречаемся у входа в подвал и действуем по обстоятельствам, - распорядился Дамир.
        Зармис прищурился, накинул капюшон.
        Дамир вдохнул-выдохнул и представил себя ветром, мечущимся в пустынных коридорах покинутых зданий. Вот он вырвался на свободу, понесся по улице, постучал в окно, швырнул горсть льдинок.
        Я - ветер, я - лед, я - стихия, я неотличим от неё, она - большое, я - малое. Двигался он плавно, то замедляя, то ускоряя шаг, порывами, как ветер. Вот дом. Торчит посреди площади, будто единственный гнилой зуб во рту у старухи. Раньше это была каланча, сейчас верх обрушился, кладка стен раскрошилась. Середину дозорного пункта подлатали, за окном мерцал свет, из черной трубы вырывался и тотчас исчезал дым.
        Дамир потянул на себя изъеденную ржавчиной дверь - заперта. Обошел дом, подтянулся, сел на подоконник, попытался открыть окно - не поддалось. Если разбить стекло, звон привлечет внимание…
        Шифера вокруг дозорного пункта валялось с избытком. Дамир выбрал подходящий кусок, швырнул в окно и, накрывшись плащом, метнулся за нагромождение камней.
        Сейчас он весь был - слух. Наверху крикнули. Значит, дозорный там не один. Или почудилось? Дамир достал из кармана осколок зеркала и поймал отражение разбитого окна. Распахнулась дверь - вывалился совершенно лысый верзила со скорчем, перекатился, прижался к стене. Противник оказался умней, чем ожидалось. Его прикрывал напарник, закутанный с головы до ног. Не найдя врага, они успокоились. Из-за двери высунул физиономию третий охранник, поманил напарников внутрь.
        Щелкнула щеколда.
        Покидать убежище Дамир не спешил и сидел, сжавшись, пока не окоченели руки. Тогда он поднялся и все так же плавно скользнул к окну. Прижался к стене, заглянул в помещение. Опершись о подоконник, повстанец что-то ковырял ножом. Дамир шагнул, фирменным своим ударом подрезал ему запястья и рассек горло. Из руки парня выпала недоделанная статуэтка, девушка-птица, и со стуком покатилась по полу. Дамир прислушался: сверху доносились голоса, тонущие в вое ветра.
        Внимание Дамира привлек посторонний звук. В закутке у лестницы кто-то выбивал дробь зубами. Дамир двинулся туда. В тени, вжавшись спиной в стену, стоял парнишка, видно, с Сайдона: волосы бесцветные, кожа бледная, почти прозрачная, правую половину лица от брови до подбородка закрывает темное родимое пятно. Парень быстро глянул на Дамира и тут же отвел глаза, качнулся, рухнул на колени, лбом - в пол, руки простер вперед, к стопам берсера.
        - Н-не… - донеслось еле слышно, - н-не уб-бивай! Н-не…
        Дамир ударил его ногой в висок. Повстанец всхлипнул и затих - как знал Дамир, надолго, если не навсегда.
        Незваный гость отправился наверх. Охранники беседовали. Лысый громила стоял, опершись на подоконник, его напарник интенсивно жестикулировал. В ладони Дамира легли рукояти метательных ножей.
        Бесшумно двигаясь к повстанцам, Дамир медленно занес руку, рассчитал траекторию полета ножей. Р-раз! Один вошел в висок лысого, другой погрузился в шею его товарища. Повстанцы даже пикнуть не успели.
        Дозорные сняты.
        Дамир выбежал на улицу и направился к дому, где укрылся Горан: длинному, с обвалившейся штукатуркой и черными проемами окон. Ничего примечательного. Здесь не стационарная сходка - перевалочный пункт, который завтра-послезавтра законсервируют. Повстанцы думают, что они мастера конспирации, придется их разочаровать.
        От стены шагнул человек - Дамир приготовился к бою, но узнал Зармиса.
        - Там никого, - отчитался брат.
        - Знаю, - проговорил Дамир. - Я захожу через черный ход, ты считай до трехсот и штурмуй главный. Основные силы они бросят на оборону, Горана попытаются вывести окольными путями, там я его и возьму.
        Вход в подземелье обнаружился в соседнем здании.
        Влажные ступени круто забирали вниз, со звоном падали капли. Дамир подождал, когда глаза привыкнут к темноте, выбрал угол сразу за поворотом и затаился. Разрядник он убрал за спину. В отличие от повстанцев Дамир отлично видел в темноте, и в подземелье у него было преимущество.
        Безмолвие нарушил крик. Дамир напрягся, сжал эфесы мечей. По коридору зашлепали ноги, сколько повстанцев сюда бежало - не разобрать. И среди них должен быть Горан. Шаги все ближе, слышно сбивчивое дыхание. Луч фонарика отпечатался на стене впереди.
        Благо, коридор здесь довольно широкий, трое повстанцев бежали впереди, двое - позади. На всех - капюшоны, лиц не видно. Мужчина с фонарем вырвался вперед. Ещё две секунды… Главное, не смотреть на свет, чтоб не ослепнуть ни на миг… Шаг в сторону, выбросить руку, выбить фонарь.
        Одновременно - раздавить фонарь и ножом - по горлу повстанца. Забулькал, зажал рану. Горячее брызнуло на руку. Уйти с линии атаки. Сдернуть капюшоны с двоих впереди бегущих. Снова уйти, теперь - преградить им дорогу. Седая шевелюра Горана. Его спутнику - по сонной артерии. Оттолкнуть Горана. Разобраться с теми, кто уже собрался повернуть назад, выхватить из рук Горана разрядник. Ударить. Схватить старика за шею, надавить на нужную точку.
        Дамир перекинул Горана через плечо и бросился к выходу из подземелья. Горан был костляв и почти невесом.
        На улице шелестел град, громыхали кровли, в рев непогоды вплетались возгласы повстанцев. Что происходило на площади у каланчи, Дамир не видел, он надеялся незаметно пробраться дворами. Выстрелов не слышно, значит, Зармис либо отступил к машине, либо погиб. Жаль! Но брат сложил голову как настоящий воин, отстаивая интересы клана. Теперь его имя выбьют на Камне славы.
        Машина ждала на условленном месте, кряхтела и плевалась паром.
        - Камачек! - окликнул Дамир и сгрузил бесчувственного Горана прямо на лед.
        Капюшон откинулся, открыв скуластое лицо пленника, обтянутое желтоватой морщинистой кожей. Седые волосы слиплись от паутины и пота.
        Но на зов высунулся Зармис - бледный, сам на себя не похожий. Дамир улыбнулся.
        - Принимай груз! - Дамир протянул руки пленника Зармиру, тот ухватился, стиснул зубы. - Помогай, я ранен.
        В паромобиле Горан очнулся. Секунду он соображал, где находится, а когда понял, дернулся, желая встать, и уткнулся носом в испачканный сажей пол. Потом оглядел ненавистных берсеров и сплюнул. Предателя Камачека повстанец не удостоил взглядом, а тот словно не замечал пленника.
        Бедро Зармиса было перевязано, на белой ткани проступило кровавое пятно. Дамир не сдержал тревоги:
        - Что с тобой?
        - Ерунда со мной… Сам виноват, всерьез их не воспринимал. Кого ждем, а, Камачек? Может, ты хочешь на улицу, к своим друзьям?
        Зафыркали поршни, машина тронулась, сначала медленно, потом - быстрее и быстрее. И вот несется стальная махина, все сметая на своем пути. Теперь терианцы не смогут её остановить.
        Все складывалось благополучно: Горан умыкнут из-под носа повстанцев, дело за малым, откуда тогда это дурное предчувствие? Раньше интуиция никогда не подводила Дамира, но сейчас… Что может случиться сейчас?! И все-таки надо перестраховаться, вдруг старика хватит удар? Выуживай потом сведения из полудохлого мозга.
        - Камачек, - позвал Дамир, но тот в грохоте двигателей не услышал, зато вскинул брови Зармис. - Заткни уши этому уроду, я буду добывать сведения.
        Дамир подхватил Горана за подмышки, усадил, прислонив к стене машины, сам сел на корточки рядом и проговорил, пристально глядя в глаза:
        - А сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь, о Забвении.
        Смех Горана напоминал кудахтанье. Успокоившись, старик ответил:
        - Я ничего не знаю.
        Дамир схватил Горана за ворот, поднял рывком и поднёс к его лицу зажатый в руке инъектор:
        - Тебе же хуже будет. Сейчас вколю вот это, и все выложишь.
        Сыворотка правды иногда не действовала на людей с сильной волей, на такой случай были разработаны методы изощренных пыток, потому Дамир и вез повстанца в Наргелис.
        - Я. Ничего. Не. Знаю, - уперся старик и посмотрел прямо в глаза Дамиру, страшным был его взгляд и яростным, но берсер выдержал, кивнул и ввел раствор в предплечье Горана.
        - Повторяю: что тебе известно о Забвении?

* * *
        Дамир отлично ориентировался в брошенном городе и без труда находил нужные повороты. До «официальной» переправы осталось минут пятнадцать езды. С каждой секундой настроение приунывшего было Зармиса улучшалось. Он принялся насвистывать себе под нос. Дамир его воодушевления не разделял. Оставив Горана, он засел за пушкой и из бойницы следил за дорогой. Дамиру казалось, что на них наведен ствол разрядника и палец невидимого врага палец лежит на спусковом крючке. Секунда - и оба брата будут валяться с развороченными грудными клетками.
        И вдруг стена пятиэтажного дома с грохотом обрушилась. Пол паромобиля взметнулся вверх, Дамир вывалился из кресла, успел сгруппироваться, кувыркнулся и опустился на ноги. Дверь печи, которая оказалась вверху, распахнулась, осыпая пассажиров раскаленными углями. Выругавшись, Дамир стряхнул их с головы. Запахло паленым. Машину мотнуло, и Дамира припечатало к стене. Раненый в ногу Зармис корчился рядом. Горан ударился головой и потерял сознание. Камачек, похоже, подох. Глаза его закрылись, к мясистой нижней губе прилепилась древесная кора, а на груди тлело солидного размера полено.
        Зармис откопал под бревнами разрядник и пополз к двери, щадя раненую ногу и приговаривая:
        - Пожри их Бездна! Рано радовались!
        Дамир вытащил из-под завала Горана, проверил пульс. Живой! Похлопал старика по щекам: Горан замычал. Неизвестно, сказал ли он после инъекции правду, поэтому нужно сохранить его жизнь. По идее, повстанцы попытаются убрать его в первую очередь, чтобы сведения про Забвение не попали к врагам.
        Отыскав разрядник, Дамир метнулся ко второй двери, выглянул: чисто.
        - Никого нет, - изрек Зармис. - Расслабься, просто стена обвалилась. Ветер сильный.
        - Не верю я в такие совпадения.
        Дамир пристально осмотрел окрестности: дорогу обступали такие же пятиэтажки. Впереди виднелись квадратные дома пониже. Он кожей чувствовал назойливое внимание: стоит высунуться, откроют огонь.
        Место, где вверх колесами лежала машина, простреливалось и из пятиэтажки, и из кособоких двухэтажных домишек, и из зданий со стороны, которую осматривал Зармис. Невозможно поверить, что обвал случился сам собой в таком удобном для засады месте.
        - Зармис, - позвал Дамир и сразу же продолжил: - Неизвестно, правду ли нам сказал Горан, но один из нас должен выжить любой ценой и передать сведения в клан. Понял меня?
        - Понял. Я мельче, в меня попасть труднее. Передам. Но ты тоже не плошай. Если бы я был с повстанцами, то долбанул бы из магнитной пушки, чтобы похоронить информацию вместе с нами. Что-то они медлят.
        - Мне тоже кажется это подозрительным. Вдруг нет у них никакой пушки… Хотя, обвалить стену они сумели, а прихлопнуть полудохлого врага почему-то не могут.
        - Как говорит Максар, чтобы победить противника, нужно понять его, стать им.
        За пеленой града мелькнул силуэт. Ещё и ещё один.
        - Вижу их, - прошептал Дамир.
        - Я тоже, - отозвался Зармис. - Нам нужно любой ценой пробиться к переправе.
        - Иди сюда. Видишь бетонную плиту среди камней? Я бегу - ты прикрываешь, потом - меняемся. Дальше действуем по ситуации.
        Дамир взвалил на плечо Горана.
        - Ты что, его потащишь? - удивился Зармис. - Так - точно не уйдёшь.
        - Рискну. По-моему, он нужен им живой. Если нет… значит, нет. Воспользуюсь им как щитом. Готов? На счёт «три» - пали. И раз, и два, и три!
        Дамир бросился под град, мечась из стороны в сторону, то падая, то вскакивая, роняя стонущего Горана на камни. В Дамира стреляли. И могли попасть раза два. Стволов было минимум шесть. Значит, не хотели попадать!
        Вот она, долгожданная плита. Дамир швырнул под неё Горана, устроился рядом и прошептал:
        - Ваши стараются. Какой ты, оказывается, ценный старик!
        Горан снова закудахтал, приводя Дамира в замешательство. Отсмеявшись, пленник сказал:
        - Сейчас, вархан, я тебя сильно удивлю. Не знаю, зачем тебе это говорю… и все-таки. Это - не мои люди. Это - ваши люди. Они знали, что вы проедете тут со мной, и ждали. Пораскинь мозгами…
        - Дами-и-ир! - заорал Зармис. - Прикрывай!
        Дамир высунулся из убежища и открыл огонь. Бежавшие к паромобилю попадали, но снайперов, целившихся из оконных проемов, он сдерживать не мог. Зармис бросился вперед, но тут же рухнул ничком, да так и остался лежать. Дамир стиснул зубы и принялся отстреливать отползающих врагов. Из-за града невозможно было рассмотреть их лица и сказать, кто это: варханы, терианцы или кто-то ещё.
        - Теперь мы в одной упряжке, вархан, - усмехнулся Горан, взбесив Дамира. - Ты убьешь меня, потом тебя подстрелят…
        - Заткнись! - буркнул Дамир, снова выглянул: противники брали его в кольцо, но близко подходить не спешили, рассчитывали, что скоро он израсходует заряд и не сможет отстреливаться.
        Хлоп! Рядом с ухом о бетон чиркнула игла. Парализатор! Старик прав. Аккуратно, почти нежно Дамир положил руку на седой затылок, второй зафиксировал подбородок. Старик смотрел без ненависти, его глаза улыбались.
        Хрустнули позвонки. Горан принял смерть как настоящий воин - с усмешкой на устах. Если бы все повстанцы были такими, берсерам пришлось бы несладко. Дамир схватил разрядник, пальнул для острастки, накинул капюшон и бросился туда, откуда они приехали, в сторону, противоположную переправе. Он последний в Наргелисе, а может, и во всей Териане, кто знал тайну Забвения!
        - Не стрелять! Только парализатор! - донеслось вслед. - Приказано брать живым!
        Ветер хлестал по лицу. Дамир метался от дома к дому, позади лаяли псы и кричали люди. Он был травимым зверем, одним против всех, и цель у него - выжить любой ценой, обогнать, опередить загонщиков.
        В руку впилась иголка, застряла в плотной ткани. Дамир прижался к стене дома, из окна которого стреляли. Похоже, здесь - последняя засада, но у врага обученные псы, это осложняет задачу: невозможно спрятаться и переждать. Будь здесь ещё пять-шесть варханов, они взяли бы пленника и выяснили, кто же слил информацию и кому. Об операции знали братья Дамира - Ильмар и Зармис. Но Зармис - здесь… Неужели предатель - Ильмар?!
        Из оконного проема высунулся враг, Дамир выстрелил и разворотил ему голову. Бросился дальше. Повернул в проулок, огляделся и ринулся на восток, к переправе. Через два часа наступление карательного отряда… Отсидеться - не вариант. К тому же повстанцы тут каждый угол знают, а Дамир - чужак.
        Иголка впилась в капюшон возле самой щеки. Хорошо, что ветер и град сносят легкие иглы. Погода по-прежнему выручает. Стреляли спереди. Значит, там противник. Дамир схватил лист обледенелой фанеры и побежал, держа её щитом перед собой. Враг больше себя не проявлял.
        Похолодало, грязь начала застывать. Дамир продолжал бежать, ему было жарко. Попасть в плен - наивысший позор. Если игла парализатора достигнет цели, он обязан покончить с собой. В свист ветра влился монотонный механический звук, Дамир обернулся: то взбираясь на груды камней, то исчезая, катили низкие четырехколесные машины.
        Пожри их Бездна! Как подготовились! Понимают, что править бал будет тот, в чьих руках Забвение. Поворот. Ещё поворот.
        Круговорот проваленных крыш, выбитых окон, раззявленных пастей подъездов. Огромная площадь, мощенная брусчаткой. Безголовый памятник простирает руки к небу. Голова с отколотым носом валяется рядом. Она размером с Дамира.
        Здесь дороги расчищены, уйти от погони будет сложнее. Из-за поворота показались горбатые спины псов. Прибавить шаг!
        Как ни быстр вархан - псы быстрее. Они все ближе, уже слышно их потявкивание. Выхватив мечи, Дамир развернулся и полоснул по животу прыгнувшего пса. Клацнув челюстями, зверь завизжал и, обезумев, завертелся и начал рвать вывалившиеся внутренности. Завоняло гнилью. Вторая тварь упала с перебитым позвоночником, третьей Дамир отсек голову. Лед окрасился алым.
        Из-за поворота вырулили машины. Пока их было три, в каждой - водитель и два стрелка. Теперь Дамир сообразил, что это - местные бандиты, которых нанял кто-то из варханов.
        На бегу отбиваясь от новых псов, Дамир прорывался к огромному зданию с колоннами и покосившимся шпилем. Он не хотел умирать. Даже берсеру нравится жизнь.
        Очутившись в помещении, перегородил псам дорогу сорванной с петель дверью и помчался по отделанному мрамором коридору, выпрыгнул в окно и припустил по заваленной хламом улице. Псы тявкали вдалеке, но стоит им взять след, и они спустя минуту будут тут.
        До переправы ещё далеко.
        Псы лаяли всё ближе. Дамир повернул, уперся в тупик. Юркнул в первый попавшийся дом, выпрыгнул во дворик, поросший колючим кустарником, продрался вперед, нырнул во второй дом, выскочил в проулок.
        Сердце зачастило, глаза заливал пот, к тому же все сильнее болела прокушенная одним из псов нога. Не время останавливаться!
        Берсер заскочил в очередную хибару. С ноги текла кровь. Оставляя красный след, он бежал дальше. Снова неподалеку загудели моторы, залаяли псы.
        Дамир споткнулся, упал. Ощупал рану, поднял окровавленную руку. «Если не наложить жгут, умру от кровопотери». В ботинке было горячо, хлюпало. Но стоит замешкаться - разорвут. Превозмогая слабость, он брел дальше, не глядя под ноги. И тут невнимательность сыграла с беглецом злую шутку: он провалился в дыру и едва успел ухватиться за сыпучий край. Подтянуться, ещё подтянуться…
        Но пальцы не выдержали и разжались.
        Даже во время падения, зная, что разобьется, Дамир не жалел, что рискнул. Но как обидно, что никто не сможет о нем рассказать…
        Очнулся он от холода. Все тело ломило. Далеко вверху кружились три светлых пятна, вокруг было темно. Кое-как Дамир поднялся и побрел во мрак. Он ничего не соображал, знал только, что нужно выбраться.
        Тошнило. Земля вырывалась из-под ног. Пару раз Дамир останавливался, и его выворачивало наизнанку. Правая нога жутко болела - пришлось отключить боль и больше нагружать левую, порванную псом. Под ногами хлюпала вода. Воняло сыростью и тленом. Нельзя умирать так бесславно в месте, где раньше текло дерьмо терианцев!
        В глазах темнеет. Остановиться. Схватиться за скользкую стену. Нельзя ложиться. Тогда - смерть. Ещё несколько шагов! Путь казался Дамиру бесконечным, но наконец впереди он увидел ступени, пополз вверх, вывалился в подвал дома, поднялся, доковылял до дверного проема, вылез на улицу.
        Ветер не стих, но прекратился град. Совсем близко рокотала река. Небо было буро-красным, исчерченным зеленоватыми, золотыми, розовыми вспышками. Двухэтажные здания то надвигались, грозя раздавить, то отскакивали. Далеко впереди - о чудо! - над крышами маячили сваи моста. Переправа! Неужели удалось добраться?
        Каждый шаг давался с трудом, словно Дамир продирался сквозь болотную жижу. Когда закончились силы, встал на четвереньки и пополз. С каждой минутой мир делался все темнее. Когда сумрак окутал его полностью, Дамир собрал все силы и крикнул, надеясь, что охрана переправы не дремлет.

* * *
        По скупо освещенному коридору двое тёмников толкали каталку, на ней лежал окровавленный вархан в рванье. Отворили дверь и очутились в светлом зале. Возле стены стояли три койки, похожие на саркофаги. Над койкой, у изголовья, располагался стальной колпак, от которого нити проводов тянулись к квадрату, усеянному кнопками и тумблерами.
        - Как вы и просили, - обратился один из тёмников к сутулому седому вархану в белом, хозяину лаборатории. - Вот берсер, преданный нашему народу. Травмы с жизнью несовместимые, можете убедиться сами.
        - Спасибо, все свободны, - проговорил старик, подождал, когда удалятся помощники, приподнял веко умирающего и добавил: - Достойные должны жить вечно. Правда, уже в другом теле. Как тебя зовут?
        - Дамир, - шепнул берсер и устало закрыл глаза.
        Словно из ниоткуда возник ассистент, разложил инструменты на стерильном столе, открыл пухлую тетрадь и написал: «Дамир бер?Грон», почесал карандашом в затылке и проставил дату, время. Поднялся. Шагнул к стеклянному шкафу, где хранились ячейки с носителями, похожими на длинные бирюзовые кристаллы. Вернулся к записям и добавил: «ячейка № 33».
        Тем временем сутулый сбрил волосы впавшего в беспамятство вархана, поместил его голову под колпак, прилепил электроды к коже, отошел и защелкал тумблерами. Тело берсера выгнулось дугой, он широко распахнул глаза, моргнул и обмяк. По его голове, как зеленые змейки, блуждали молнии. Ассистент вложил в протянутую ладонь сутулого кристалл и отвернулся - никак не мог свыкнуться с мыслью, что сейчас сознание перепишут на носитель. Каково это - быть запертым там? Есть ли жизнь после смерти?
        Когда все кончилось, ассистент отсоединил кристалл от клемм, поместил в ячейку
№ 33 и проговорил:
        - Не повезло тебе, Дамир бер?Грон. А может, наоборот, повезло?
        ГЛАВА 5
        ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЛАГЕРЬ
        НА АНГУЛЕМЕ
        За Центавросом вставало солнце - багряные лучи высвечивали контур пирамиды, огромной, как гора или туча. Небо наливалось бледным светом. Пирамида далеко от учебного лагеря, на огороженном стеной холме, склоны которого застроены домами - островерхими, похожими на шатры из камня и бетонных блоков. Пока что большая часть зданий в тени, но скоро солнце окажется над верхушкой Центавроса, и они засверкают.
        Это - прекрасное, величественное зрелище. Ксандр наблюдал его каждое утро на построении: учебный лагерь находился на склоне соседнего холма, и вид наполнял душу гордостью. Не за строителей Центавроса - за себя. Он, Ксандр, отныне - часть этого мира, часть могущественного клана бер?Гронов. И когда-нибудь он добьется права называться берсером и носить родовую фамилию.
        Из шатров выбирались люди, проходящие обучение.
        Было холодно, пар вырывался изо рта. Невысокая трава на окрестных холмах покрылась инеем и блестела в утреннем свете. Рощи в низинах еще не сбросили алую и желтую листву, а озеро у подножия городского холма, прямо под стеной, не покрылось льдом. Осень, зрелая, яркая. Дождей последние дни не было, а какая погода стояла до этого, Ксандр не помнил.
        Воздух пах морозом. Одетый в куртку и брюки из прочной кожи, Ксандр немного мерз. Совсем немного. Хотелось пробежаться, сделать десятка три отжиманий, но время разминки еще не пришло.
        Построение. Некоторые роптали, Ксандру же военная муштра пришлась по душе. Именно этого ему не хватало долгие годы, всю прошлую, серую и скучную жизнь, именно к этому он стремился. И здесь, на Ангулеме, Ксандр может продемонстрировать свои лучшие качества.
        Конусы шатров полукругом обступили центральный плац. Построившись, люди ждали мастера Фрола. Одни - нервничая, другие - с трудом подавляя зевоту. Ксандр подался вперед.
        Сегодня - важный день. Сегодня мастер решит, кто достоин продолжить обучение, а кому дорога в рабы, на промывку мозгов. Ксандр видел вокруг себя кандидатов и в воины, и в тупую обслугу. Но ни с кем не завязывал дружбы, даже имена предпочитал не запоминать.
        Мастер появился не один, его сопровождали трое сержантов, званию соответствовала одна красная полоска на рукаве коричневого кожаного плаща. У мастера Фрола на рукаве две нашивки, он - капитан. Мастер в форме - куртка и брюки из кожи, высокие тупоносые сапоги. Как и большинство варханов, мастер Фрол черноволос и смугл, с тонкими чертами невыразительного лица. Совершенный контроль над собой! Ксандр прислушался к себе: он надеялся, что со временем научится прятать эмоции, но пока ни на секунду не позволял себе расслабиться.
        Фрол остановился перед строем на фоне далекого Центавроса и медленно осмотрел новобранцев.
        Ксандр подобрался. Мастер молчал, и люди занервничали - Ксандр слышал шорох одежды, скрип подошв, шумное дыхание. Он покосился влево: сосед выпучил глаза и уставился перед собой, приоткрыв рот.
        - Ты! - Мастер Фрол указал на лупоглазого. - Шаг вперед.
        Сосед повиновался. Ксандр следил за ним с вялым интересом: у лупоглазого имелись проблемы с обучением. Что-то пошло не так, и он оказался туп, хотя и исполнителен. Впрочем, редкие проблески вдохновения случались, и тогда мало кто мог сравниться с лупоглазым в мастерстве и скорости реакции.
        - Имя, - подсказал один из сержантов, коренастый, с испятнанным оспой лицом.
        - Илья, - пробормотал лупоглазый тихим, невыразительным голосом. - Илья Смирнов.
        У него даже не хватило ума назваться варханским именем! Ксандр еле сдержал улыбку. Не повезло тебе, Илья Смирнов, такие, как ты, не нужны мастеру Фролу бер?Грону.
        - Покажи, на что ты способен, Смир, - приказал мастер.
        Рябой сержант шагнул к лупоглазому. Ксандр задержал дыхание - он догадывался, что сейчас произойдет. Илья Смирнов, Смир, похоже, этого не представлял, он по-прежнему смотрел перед собой и на движение сержанта не отреагировал. Вархан ударил его - без замаха, коротко, ткнул в солнечное сплетение. Смир сложился пополам, хватая воздух ртом. Сержант ждал, когда он отдышится, - убивать неудачника не нужно, от него еще будет толк на подсобных работах.
        Лица варханов не выражали ничего. Впрочем, лицо Смирнова - тоже.
        Сержант занес руку для рубящего удара по шее, и в этот момент на Смира снизошло озарение. Он распрямился пружиной и кинулся на сержанта. Ксандр успел заметить, что лицо лупоглазого преобразилось: Смир сощурился, губы растянулись в хищном оскале. Сержант уклонился, двинулся по кругу, чтобы восходящее солнце оказалось у него за спиной и ослепило противника. Смирнов на уловку не поддался. Ксандр смотрел, как соперники делают ложные выпады, как скользят ноги по выглаженной, вытоптанной земле площадки.
        Рябой был очень сильным бойцом. Своим новым зрением, обращаясь к новой памяти, Ксандр отчетливо видел это. Некоторые новобранцы жаловались, что так и не свыклись с приобретенными навыками, но Ксандр и прежде кое-что умел.
        Впрочем, раньше он не выстоял бы против рябого сержанта и неизвестно, выстоит ли сейчас: иногда новые знания давали сбой. Для того и создан лагерь: слить воедино память и тело. Ксандр почувствовал не страх, нет - тень сомнения, - и это отвлекло его от боя, Ксандр пропустил момент, когда Смир закончил кружить и пошел в атаку.
        Несомненно, герой, рефлексы которого жили в Смире, был великим берсером.
        Совершенно особенный стиль боя: ударить, отскочить, ударить, поменять направление, закружить противника в смертельном танце. Движения резкие, экономные: так наскакивает волкодав… Но и сержант - не новичок. Казалось, он принял навязанную противником игру, сейчас он падет… В руке сержанта блеснул нож.
        Вздох прокатился по ряду новобранцев, и Ксандр не остался равнодушным. Смир заметил оружие, но что-то в нем надломилось, и с каждым мгновением он все меньше походил на вархана, превращаясь в лупоглазого Илью Смирнова. Вот погасла улыбка. Вот он позволил сержанту запутать себя, повернулся лицом к солнцу и ослеп. Сержант ударил - в плечо, не в шею, хотя мог бы. Смирнов упал на колени с криком, недостойным воина.
        Ксандр еле сдерживался, чтобы не отвернуться.
        - Почему ты перестал сражаться? - спросил у Смирнова мастер Фрол.
        Илья обернулся, зажимая распоротое плечо, пополз к мастеру на коленях.
        - Мастер, я не виноват! - лепетал Смир. - Мастер, я забыл, как биться против ножа!
        - Ты и не помнил, - поправил Фрол. - Помнил великий воин, чья память живет в тебе, Смир. Я видел, что он вернулся, узнал манеру боя. Но потом ты снова вытеснил его. Как это произошло? Что было у тебя в голове?
        - Мастер! - Выпученные глаза Ильи наполнились слезами. - Я не могу этого объяснить! Он просто отступил! Я не специально!
        Оправдания - путь слабаков, Ксандр знал это.
        - Тот воин, чья память в тебе, заслуживал лучшего тела. - Мастер Фрол по-прежнему говорил без эмоций. - Встань. Отправляйся в шатер тёмников.
        Ксандр смотрел на город: солнце поднялось уже достаточно высоко, и тень Центавроса укоротилась. Отсюда видно, что в городе кипит жизнь, улицы полны народу. Ксандр еще ни разу не был там, а память вархана не сохранила сведений о городе…
        Илья Смирнов прошел мимо Ксандра, едва не задев его, - лупоглазый покачивался от потери крови. На вытоптанной до каменной твердости земле остались красные капли, а у ног мастера натекла целая лужица, - Илья долго стоял на коленях.
        - Кто хочет продолжить?
        Ксандр не мог больше ждать. Нетерпение и эмоциональность - его слабые стороны, но Ксандр работает не только над телом, он работает над своим разумом.
        - Ксандр, - представился он, шагнув вперед.
        Мастер, как почудилось Ксандру, едва заметно одобрительно улыбнулся.
        - Приступай.
        Рябой сержант не убрал нож, и Ксандр вытащил свой. Пусть будет бой.
        У Ксандра не возникало проблем с памятью, истинной или чужой, - он не всегда различал. Когда Ксандр дрался, он переставал думать словами, оставались инстинкты и рефлексы: уклониться, присесть, выбросить вперед левую руку, отбивая удар, поднырнуть, пнуть под колено, чтобы противник упал, наступить на кисть, замахнуться…
        - Довольно! - голос мастера Фрола вывел его из транса.
        Ксандр тяжело дышал. Кровь стучала в ушах. Рябой сержант лежал на земле, смотрел на Ксандра снизу вверх. Поверженный противник был смертельно бледен - победив, Ксандр опозорил его. Сержант не думал, что найдет здесь достойного соперника, и, расслабившись после боя со Смиром, не успел собраться.
        - Ты бился хорошо. В смерти нет нужды. Вернись в строй.
        Ксандр коротко склонил голову в знак почтения. Он предпочитал не говорить: хоть понимал каждое слово, произношение давалось ему с трудом. На каком языке Ксандр думал, он не мог сообразить. Скорее всего, на лингвейке, языке варханов. Повернувшись к строю, Ксандр увидел лица новобранцев, почувствовал взгляды, обращенные к нему.
        Зависть. Страх. Они пахли кислым потом неудачников, почти все. Лишь двое-трое из строя перенесли подсадку памяти так же легко, как Ксандр. Но только один, высокий, обритый налысо, с черной щеточкой усов и шрамом на левой щеке, мог сравниться с Ксандром в бою.
        - Кто хочет быть следующим?
        Усатый шагнул вперед, и внимание строя переключилось на него:
        - Я. Меня зовут Вацлав.
        Ксандр заметил, что Вацлаву мастер Фрол тоже одобрительно улыбнулся. Вацлав - вот его противник. «Конкурент», - вспомнил Ксандр наиболее подходящее слово. Вацлав будет драться и победит, а значит, за будущие успехи Ксандру придется соперничать с ним.

* * *
        Испытание прошла половина новобранцев, человек пятьдесят. Мастер Фрол отправил их в лазарет - длинную двускатную палатку из какого-то коричневого материала. Внутри оказалось сумрачно, пахло лекарствами. От жаровен, расставленных через равные промежутки, исходило тепло. Больных Ксандр не заметил.
        Хмурый пеон взял у него кровь из вены, игла вспорола кожу. Варханы - не рабы своего тела, а его хозяева. Ксандр терпел. Пеон не торопился, на лице его застыло скорбное выражение. С местом пеонов в мире варханов Ксандр никак не мог определиться: вроде как это слуги. И в то же время - слуги квалифицированные. В палатке посветлело - кто-то зашел, откинув полог. Ксандр не видел, кто именно, сидел спиной. Пеон напрягся, убрал иглу.
        - Имя? - спросили из-за спины вкрадчиво.
        Ксандр назвался. Пеон отступил в сторону, но Ксандр не спешил оборачиваться.
        - Чью память ты носишь, Ксандр?
        Он не знал имени погибшего героя, давшего Ксандру свои рефлексы. И честно сказал об этом. Незнакомец обогнул кресло и оказался в поле зрения Ксандра. Тёмник. Сухой старик в длинных черных одеждах, напоминающих рясу средневекового монаха.
        - Ты чувствуешь его? Он говорит с тобой?
        Ксандр понял, почему тёмник спрашивает: проверяет, нет ли конфликта между памятью берсера и памятью человека. Нет, покойный воин не говорил с ним - еще шизофрении не хватало, - просто Ксандр воспринял его навыки, его умения, знание языка и, отчасти, общественного устройства. А сами принципы жизни варханов были Ксандру настолько близки, что воспринимались как родные.
        - Нет, тёмник, он не разговаривает со мной.
        Тёмник поджал тонкие губы. Ксандр решил не обращать на это внимания: сейчас пеон закончит работу, и вархану Ксандру не останется никакого дела до тёмника. Особой религиозностью, похоже, не отличался не только Ксандр, но и великий воин, передавший ему свою память.
        - Если ты что-то вспомнишь, - тёмник не спешил уходить, - какой-то эпизод жизни воина. Его имя. Что-нибудь. Расскажи мне. Или Эйзикилу. Это важно, тебя наградят.
        Имя ничего не сказало Ксандру, но на всякий случай он кивнул. Пеон закрепил на груди Ксандра датчики. Тёмник постоял рядом еще какое-то время, наблюдая, и отступил в тень. Интересно, всем ли он задает такие странные вопросы?
        Когда обследование закончилось, Ксандр, потирая истыканный сгиб руки, выбрался из палатки. Был яркий осенний день, на смену утреннему морозцу пришло ласковое тепло, иней на траве растаял, и склоны холмов блестели изумрудами. Между шатров и палаток лагеря сновали варханы, пеоны и рабы-манкураты, звякали снаряжение и посуда, в дальнем конце жужжал дизельный генератор.
        Ксандр постоял немного, прикидывая, что теперь делать.
        На вечернем построении всем прошедшим испытание, вероятно, объявят об их дальнейшей судьбе, но пока что Ксандра предоставили самому себе. Всё время в лагере он посвящал тренировкам, стараясь постичь новые возможности тела. И сегодня незачем делать исключение.
        Ксандр поспешил к коническому шатру, внутри которого располагался склад. Мастер-оружейник, пожилой вислоусый вархан, встретил его хмуро, впрочем, мастер не улыбался никому. Под пристальным взглядом оружейника Ксандр двинулся вдоль стоек, на которых развешено было холодное оружие. Одни модели походили на земные, других Ксандр ни разу не видел до того, как попал в мир варханов: булавы, боевые молоты, мечи всевозможных форм, тесаки, топоры, бумеранги и метательные ножи… Ксандр минул эту стойку и перешел к следующей. Варханы пользовались обычными «пулевым» оружием и лучевыми ружьями - так называемыми разрядниками, испускающими направленный пучок микроволн.
        Ксандр протянул руку и погладил разрядник - несмотря на свою громоздкость, он казался удобным. Смертоносным. Прекрасным.
        Оружейник неслышно возник рядом.
        - Возьми, Ксандр, - посоветовал он, - возьми и потренируйся. Ты сегодня хорошо прошел испытание.
        - Да, - согласился Ксандр, - неплохо.
        Он не знал, как держать себя с этим варханом. Память подсказывала - на равных.
        - К разряднику нужно привыкнуть, - продолжал оружейник, - но пользоваться им просто… Ты помнишь что-нибудь об оружии твоей родины?
        Что же за день такой - все интересуются его памятью? Оружейник, заметив замешательство собеседника, объяснил:
        - Оружие Земли. Мы захватили образцы, и, думаю, тёмники разберутся с ними. Но я хотел бы узнать больше.
        Ксандр не был специалистом и разбирался в оружии не больше любого взрослого мужчины. Он развел руки в стороны, извиняясь:
        - Боюсь, не могу тебе помочь.
        Оружейник окинул его презрительным взглядом. Ксандр почувствовал, как поднимается слепая ярость, всё закипает внутри: этот старик уже слаб. В бою он не выстоит против Ксандра. Ксандр замахнулся. И замер. Контролировать гнев. Сдерживать злость. Пользоваться ими для своего блага.
        Мастер заметил движение и ощерился. Некоторое время они стояли друг напротив друга, потом Ксандр повернулся и вышел вон.
        На площадке у шатра стояло три чучела для отработки приемов, но Вацлав предпочел живое тело. Вооруженный саблей, он замер напротив раба-манкурата, существа безмозглого и исполнительного. В бою манкурат, пожалуй, не лучше чучела. Но кровь у него красная. Раб держал кривой меч и таращился на Вацлава не отрываясь. Ни в позе, ни в лице его Ксандр не заметил страха.
        Вацлав сделал выпад и рассек предплечье раба. Хлынула кровь. Раб выронил меч и с удивлением уставился на свою руку. Вацлав улыбнулся.
        - Дерись! - приказал он манкурату. - Или умрешь!
        - Немного чести - бить раба, - заметил Ксандр.
        - Зато много веселья! - Вацлав, впрочем, оставил манкурата в покое. - Скучно. Не хочешь потренироваться, Ксандр?
        Манкурат никуда не уходил - ждал приказа. Хотя Ксандр и шел сюда с целью потренироваться, вступать в бой с Вацлавом он не желал. Тот не контролировал ни ярость, ни гнев. И учебная схватка могла закончиться увечьем… И кто бы ни пострадал - накажут обоих.
        - Не время, Вацлав. Мы еще успеем померяться силами.
        - Да, - согласился он и бросил рабу: - Бери меч. Сражайся.
        Манкурат взял оружие здоровой рукой, но биться не мог - не умел. Ксандр некоторое время стоял в стороне, наблюдая за тренировкой, потом отвернулся и побрел прочь. По посыпанной гравием дороге направился вниз с холма.
        Ксандр ни разу не был в городе. Пожалуй, пришла пора прогуляться до Центавроса.

* * *
        На Ксандра косились прохожие: он хотя и носил кожаную форму, отличался от варханов, сразу видно - другой расы. Темно-русые, а не черные с пепельным отливом волосы, светлая, а не смуглая кожа, прямой, без горбинки, нос, высокие скулы и не столь запавшие щеки. Раньше Ксандр носил «хвост», но перед операцией его обрили. Короткая стрижка Ксандру не шла, он это знал. Ничего, обрастет.
        Дорога, огибая холм, вела к городу.
        Ксандра обогнала, фырча и воняя дизелем, машина - этакая помесь мотоблока с телегой, вместо руля в руках водителя - изогнутый рычаг. Одно слово - тачанка. Город окружала высокая стена, ворота были открыты, и машина даже не притормозила. Ксандр задумался: не нужны ли документы? Вроде бы не нужны.
        Никто не охранял вход, и стена казалась пережитком Средневековья.
        Ксандр проник внутрь города и замер, пораженный. От ворот к Центавросу поднималась довольно широкая улица, по ней двигались в обе стороны повозки, запряженные скотом, и тачанки. Много было и пешеходов. Улица походила на ущелье - дома из сверкающего известняка, казавшиеся невысокими с соседнего холма, обратились к дороге лишенными окон стенами. И стены эти возвышались метров на пятьдесят, а то и больше… Ксандр задрал голову: да, между домами были проходы, но с крыши на крышу вели мостики…
        Зачарованный, Ксандр двинулся дальше, свернул на первую же улицу, пересекающую главную, - узкую и плавно загибающуюся. Видимо, холм, которому поколения варханов придали форму конуса, делился на сектора широкими вертикальными улицами и такими вот кольцевыми, поуже. Здесь дома были пониже, но тоже стояли «слепой» стеной наружу, а как попасть во дворы, Ксандр не понял. Он шел и шел… Наконец, в пятом или шестом строении, Ксандр заметил дверь, высокую, арочную, наглухо закрытую.
        Он решил вернуться на центральную улицу и подняться к пирамиде.
        Странно, в памяти вархана сохранились таверны, роскошные комнаты, тенистые внутренние дворы… Неужели все это надежно укрыто от постороннего взгляда? Что ж, резонно - ни один захватчик не возьмет этот город легко.
        Ксандр шел вверх, и громада Центавроса приближалась. Она заслонила собой уже половину неба, и Ксандр едва поборол страх перед исполинским сооружением.
        Что там, внутри? Он зашагал быстрее, движимый любопытством.

…Когда-то он стоял и смотрел на древний храм, громадный, монументальный. Зиккурат, кажется. Он был в легком доспехе, рядом замерли друзья, а впереди - они знали это
        - ждали враги…
        Ксандр остановился и потряс головой. Этого не было в реальности. В той реальности. Ксандр вспомнил свои мечты, реализованные разработчиками игр. Интересно, у варханов есть компьютеры? Должны быть, но память не сохранила информации о них.
        В движении повозок, тачанок и пешеходов появилась нервозность. Вроде как люди спешили: кто - к Центавросу, кто, наоборот, от него. Ксандра закружило, его толкали, пихали, несколько раз обругали. Он задумался, не вернуться ли в лагерь.
        - Ксандр? - Перед опешившим Ксандром стоял капитан.
        - Мастер Фрол, - Ксандр склонил голову в приветствии.
        Фрол бер?Грон казался озабоченным. Он подошел ближе к Ксандру и проговорил:
        - Идем за мной. Не знаю, что ты здесь делаешь, но держись рядом. Мы сворачиваем лагерь и переходим под защиту стен. Война на Земле проиграна.
        ГЛАВА 6
        ГАЛЕБУС
        Гррум-гррум-гррум - чеканили шаг десятки варханов. Клерики, воины тёмников, одетые в черную форму с черепами, неслись по мостовой по четверо в ряду. Их временный командир Галебус пыхтел впереди, мысленно проклиная Эйзикила с его бредовыми идеями. Совсем старик из ума выжил: посылать его, личность, всем известную и уважаемую, на сомнительное задание! Старик не справляется со своей ролью. Пора бы его заменить кем-то более достойным. Например, им, Галебусом.
        Подумаешь, нападение на лабораторию! Там ошивается отряд Гронов, вот пусть они и озаботятся. А он, Галебус, не спеша приехал бы потом с инспекцией. Или Эйзекил издевается? Похоже на то. Как назло, в самый ответственный момент! Когда нельзя выпускать из виду Дамира бер?Грона! Хитрый берсер вплотную подобрался к Забвению. Зря, что ли, Галебус столько за ним наблюдал? Компромат собирал…
        Гррум-гррум… Поворот. Двухметровый каменный забор лаборатории. У развороченных ворот - двое в камуфляже, лица прикрыты платками. При виде отряда привратник с двумя красными нашивками на рукаве опустил повязку на шею. Галебус вздохнул с облегчением: бер?Грон. Видимо, их отряд, посланный на зачистку, опередил клериков.
        - Что… случилось? - пророкотал Галебус, выступая вперед; подчиненным он велел стоять на месте.
        - Пройдем, - бер?Грон устремился во двор.
        Галебус заметил два тела в черных рясах. Одному тёмнику разворотили живот из разрядника, второго переехали машиной - на одежде отпечатались следы шин.
        - С разгону вынесли ворота, - прокомментировал бер?Грон. - Вломились во двор. Здание взяли штурмом. Всех перебили и не оставили следов.
        - Вообще никаких? - густой командирский бас на берсера не подействовал.
        - Никаких. Хочешь, сам убедись.
        Входную дверь тоже разворотили. Пролезая в дыру, Галебус ощупал оплавленный металл, и сердце его ёкнуло. Великоваты мощности для повстанцев.
        В помещении он первым делом отыскал кусок ткани, вытер испачканные сапоги. В коридоре у стены штабелями сложили трупы тёмников - тел пятнадцать, не меньше. Галебус переступил через обвалившуюся штукатурку. В носу щекотало от пыли, запахов жженой резины и горелого мяса. Навстречу попался бер?Гроновский капитан, кивнул и пошел себе дальше.
        Первая лаборатория почти не пострадала, она была битком набита бер?Гронами, те монотонно гудели, обсуждая происшествие. Расталкивая берсеров, Галебус двинулся дальше.
        А вот во второй лаборатории будто порезвилась стая магулов. Стеклянный шкаф разбили, электронику раскурочили. Поверх стекла распростерся тёмник в белом халате со скорчем в руке. Похоже, череп проломлен. Прислонившись к стене, сидит его мертвый помощник, застреленный из скорча. А в углу, на топчане, сжимая виски, замер бер?Гроновский капитан, тонкий и длинный, как подросток.
        Галебус кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Представился, когда вархан посмотрел на него. Продолговатые и узкие глаза, заостренные уши, тонкий нос… Ильмар бер?Грон, брат Дамира. От скверного предчувствия Галебусу сделалось дурно, задыхаясь, он растянул шарф-удавку и случайно бросил взгляд на окровавленную груду тряпья, лежащую на каталке. Шагнул, ещё шагнул и оторопел: голову вархана обрили, его лицо покрывали ссадины, но в нем без труда узнавался Дамир бер?Грон.
        Галебус закусил губу, чтобы не завопить. Как смел Дамир помереть в такой ответственный момент?! Как же Забвение? Столько трудов насмарку!!! Стараясь не терять самообладания, Галебус извлек из-под осколков журнал отчетности, дрожащими пальцами принялся перелистывать пронумерованные страницы.
        - Что тут произошло? - как можно равнодушнее спросил он.
        - Похитили трансплантатор, - ответил Ильмар и отчитался об убитых.
        Палец Галебуса остановился на последней записи: Дамир бер?Грон, ячейка № 33. Значит, его сознание успели переписать на носитель!
        А что, если налет организовали, только чтобы заполучить память Дамира?
        Не слушая Ильмара, Галебус метнулся к разбитому шкафу с ячейками. Носители в беспорядке валялись на полу, три штуки были раздавлены. Галебус принялся перебирать уцелевшие.
        Хромой Ильмар, вытаращив глаза, наблюдал за ползающим по битому стеклу тёмником. Целых носителей Галебус нашел сорок два, десять хранились в ящике стола - наверняка пустые. Снял куртку и аккуратно разложил кристаллы, объясняя Ильмару:
        - Это очень важно для науки!
        Может, не все ещё потеряно? Следует передать носители на Ангулем и проследить за подопытными, которым подсадят сознания погибших. Вероятность того, что Дамир осознает себя и вспомнит все, минимальна. Но она есть!
        Журнал Галебус скрутил трубочкой и спрятал во внутренний карман куртки. Если добыть Забвение, то Эйзикила и всех, кто не ценил Галебуса, подвинуть будет просто.
        ГЛАВА 7
        ВОЙНА ПРОИГРАНА
        Внизу, на улице, сгущалась тень, но известняковые стены домов сверкали в лучах солнца. Ксандр последовал за мастером Фролом. В голове царила неразбериха: как это
        - проиграна война на Земле?![Атака варханов на Землю описана в дилогии Андрея Левицкого «Москва-2016» и «Буря миров».]
        Варханы не могли уступить бывшим сородичам Ксандра: неорганизованным и подверженным страстям. Им помогли знания, знания и технологии: Земля - самый древний мир, время там течет быстрее, и люди лучше вооружены.
        Фрол бер?Грон шел впереди, прямой, в кожаной форме, на полголовы ниже Ксандра, но, несмотря на низкорослость, величественный. Ксандр заметил, что напряжение на улицах нарастает: пешеходов стало больше, варханы куда-то спешили, переглядываясь; к воротам, разгоняя идущих, протарахтели тачанки.
        Мастер свернул в переулок, еще раз свернул, остановился у одной из редких дверей - двустворчатой арки в два человеческих роста. Ксандр почтительно замер рядом.
        Фрол постучал. На Ксандра он не смотрел, объяснений никаких не давал.
        Открыл манкурат в черных брюках и рубахе. Поклонился в пояс:
        - Хозяин…
        Ксандр с интересом рассматривал раба: молодой, здоровый, обритый налысо, брови рыжие, мясистый нос - багрового цвета. Не вархан, но вряд ли землянин, что-то было в его раскосых глазах от иной, не известной Ксандру, расы.
        Мастер Фрол пнул манкурата, убирая с дороги. Раб поспешно ретировался в глубь дома.
        Следуя за Фролом, Ксандр оказался в длинном темном коридоре, видимо пронизывающем дом насквозь. Мебель тонула во мраке, только далеко впереди сияло пятно света. Фрол шагал к нему, Ксандр - рядом, стараясь ничего не задеть. Всплыло воспоминание из прошлой жизни: он бежит таким же коридором, темным и прямым, но захламленным, натыкается на всякую чушь вроде старых велосипедов и санок… Когда это было? Не важно. Человека, в панике пробирающегося между чужой рухляди, уже не существовало. И к лучшему.
        Пятно света приблизилось и оказалось выходом во внутренний двор.
        Как и предполагал Ксандр, двор был достаточно велик, со всех сторон окружен стенами соседних домов. Окна смотрели на выстланную белой плиткой землю и звенящий фонтан. Сюда вело множество дверей. Под открытом небом толпились варханы. Ксандр впервые увидел местных женщин - красивых по-своему, черноволосых и смуглокожих. Женщины, одетые в брюки и куртки, склонились перед мастером Фролом. Одна, постарше, засеменила вперед:
        - Муж мой!
        Мастер Фрол остановился и посмотрел на нее, будто только заметил:
        - Возьми слуг. Собери всю еду в кладовках. Пополни запас воды. Вооружи верных. Ленивых и малодушных прикажи повесить. Сыновей отправь в Центаврос - на стенах нужен каждый человек. Дочери… Кто хочет - пусть идет с мужчинами. Слабых запри дома.
        - Но, муж мой, кто может угрожать бер?Гронам? - женщина побледнела, миндалевидные карие глаза ее сверкнули.
        Ксандр, затаив дыхание, ждал ответа мастера Фрола. Земляне?
        - Все и каждый, - ответил мастер. - Война на Земле проиграна, Бурзбарос не укусил себя за хвост. В этом винят мастера-командера Максара бер?Грона.
        Женщина дернулась, на скулах ее проступили ярко-красные пятна. Она снова склонилась перед Фролом. Мастер обратился к спутнику:
        - Иди за мной, Ксандр. Нам нужно перевезти под защиту стен людей из лагеря.
        Польщенный, Ксандр вновь последовал за Фролом бер?Гроном: через внутренний двор в другую дверь, в гараж. Здесь стояли повозки и тачанки, горела тусклая лампа под потолком. К удивлению Ксандра, у машин ждали не только пеоны и варханы, но и тёмник в свободных черных одеждах, старый, седовласый, похожий на стервятника.
        - Эйзекил! - голос бер?Грона прозвучал угрожающе.
        - Фрол бер?Грон, - проскрипел тёмник, - давно не видел тебя. Твой брат, Максар, погиб… Операция провалена.
        - Ты рассказываешь всем известные вещи, - грубо оборвал его Фрол, направляясь к тачанке. - У меня нет времени их слушать.
        Эйзикил заметил Ксандра, приблизился, всмотрелся в лицо. Ксандр с трудом выдержал взгляд: казалось, тёмник видит всё сокровенное, вообще всё видит. Палец старца украшало кольцо с янтарным камнем.
        - Ты прошел испытание? Да, эксперимент удачен, - тёмник покачал головой, - несомненно, удачен, если тело носителя соответствует матрице… Что ты помнишь о прошлой жизни?
        - Меня зовут Ксандр, - Фрол не жаловал старика, и Ксандр решил не быть особо вежливым. - Зачем тебе мои воспоминания?
        - Отстань от него, тёмник, - вмешался Фрол, - и убирайся отсюда. Не один я подозреваю, что Максар погиб по твоей вине.
        Ксандр когда-то знал это имя - Максар. «Максар бер?Грон», - подсказала память, не его собственная, варханская. Родич Фрола, один из главных претендентов на звание бер?Хана. Сильный, беспощадный, ловкий. Ниточка памяти разматывалась дальше, и откуда-то всплыло имя «Дамир». Кто это, Ксандр не понял, но почему-то вздрогнул.
        - Убираться? Я пришел предложить тебе выход, Фрол бер?Грон. Ты можешь убедить своих родичей не прятаться за стенами, но вступить в бой, - Эйзикил сделал паузу, полюбовался на мрачнеющее лицо Фрола, - на Териане. Там было восстание, терианцы и пеоны-мятежники виноваты в случившемся на Земле. Теперь цель дальше, чем была, для завершения Великого Кольца мы должны снова подчинить себе Териану. Все силы Орды будут брошены на это, Фрол. Если бер?Гроны откажутся…
        - Откуда у тебя эти новости, старик?
        - Из Ставки.
        Ксандр перестал их понимать. Проклюнувшаяся память мешала ему, натирала, как новые туфли. Понятия накладывались одно на другое, и в голове царила сутолока. Ставка, Териана…
        - Кольцо разорвано, - веско добавил Эйзикил после недолгого молчания, - и нам важно сплотиться.
        Гин отвернулся к тачанке. Похоже, его задели слова тёмника про Великое Кольцо, которое стремились замкнуть варханы, для чего необходимо было подчинить все пять миров.
        - Собери своих бойцов, - скрипел Эйзикил. - Не всех. Новых и честолюбивых, как этот Ксандр, старых и проверенных. И отправь их в Ставку. Можешь и сам поехать с ними, Фрол, предстать перед собранием. Ты же - берсер. Ты ничего не боишься.
        Старик, не прощаясь, прошествовал к двери. Фрол бер?Грон не остановил его. В раздумье мастер стоял у машины, поглаживая собранный из досок кузов. Ксандр не решался его потревожить. Слова старика зародили в Ксандре предчувствие перемен, он уже хотел и в Ставку, и на Териану. Подавление бунта - шанс показать себя и стать берсером.
        - Мы едем в лагерь, - наконец объявил Фрол.

* * *
        Солнце теперь освещало город с другой стороны, закатные лучи испятнали пирамиду Центавроса красным. От лагеря не осталось почти ничего: костры потушены, генераторы заглушены, шатры валяются на земле грудами брезента.
        Ксандр с Вацлавом, расположившись на склоне холма, укладывали оружие в ящики, рядом манкураты скатывали шатер. Разрядники нужно было оборачивать мягкой ветошью, и доверить такое занятие рабам оружейник не рискнул.
        Все в лагере были заняты: от манкурата до мастера Фрола. Ксандр знал о причинах спешки, но другим ничего не объяснили. Это поднимало Ксандра над толпой.
        Вацлав обернул очередной ствол ветошью, аккуратно опустил в ящик и мечтательно произнес:
        - Я всегда этого хотел. Война. Бой. Я должен был родиться варханом. А ты, Ксандр? О чем мечтал?
        - Неважно, - безмятежно отозвался Ксандр, - того меня уже не существует.
        Сказал правду: Ксандр помнил прошлую жизнь, как помнят скучную книгу или плохой фильм - с каждым днем все слабее. Старые впечатления, одинаково серые и блеклые, отступали под натиском новых. Наверное, Вацлав испытывает то же самое. Но зачем об этом говорить?
        - Бред. - Вацлав даже отложил работу. - Без прошлого нет будущего. Манкураты не помнят прошлого. Мы - должны.
        Ксандр с сомнением посмотрел на Вацлава. Не отращивает волосы, скоблит череп каждое утро, а усы подстригает лишь иногда. Сейчас бритоголовый без куртки, рукава рубахи закатаны, и видна татуировка - солнцеворот. Это было Ксандру неприятно, но почему он не задумывался. Вацлав - противник. Вацлав - конкурент. Разумнее всего сейчас завязать с ним дружбу, чтобы потом уничтожить.
        Подошедший вислоусый оружейник прервал их разговор, проверил уже упакованные ящики. Оружейнику не нравился внезапный переезд, старый вархан что-то подозревал, но точных причин не знал и потому был въедлив.
        Когда инспекция закончилась, а все имущество погрузили на тачанки и повозки, уже стемнело. В безлунном небе мерцали яркие осенние звезды, ударил легкий морозец. Закутанный в плащ Ксандр следил за погрузкой оружия вместе с Вацлавом. В одном из манкуратов он узнал Смирнова. Не прошедший испытания был жалок, вид имел виноватый.
        - Смирнов! - окликнул его Ксандр. - Смир!
        Манкурат, естественно, не отозвался, вообще не среагировал. Мелькнула мысль: «Это не человек, а моб».[Моб, NPC, непись - персонаж, за которого играет компьютер.]
        - Чего ты с ним? - удивился Вацлав. - Забудь. Его нет. Он тебе не нужен.
        Ксандр неожиданно разозлился: та его часть, что не была варханом, считала любого человека достойным если не внимания, то хотя бы имени. Вацлав, похоже, всегда думал иначе.
        В темноте, подсвеченной факелами и ручными фонарями, перекликались водители и погонщики, мычали рогачи, похожие на огромных коров, скрипели тачанки и телеги, раздавались резкие приказы берсеров.
        Ксандр с Вацлавом сопровождали груз: устроились в кузове телеги на узких скамьях, позади возницы. Двинулись. Трясло немилосердно, приходилось хвататься за борта, чтобы не упасть. Ящики с оружием подпрыгивали, и Ксандр понял, зачем разрядники перекладывали ветошью. Тачанка ползла в караване по неосвещенной дороге, и город казался продолжением звездного неба - вдалеке холодным зеленоватым светом горели окна.
        Несмотря на тряску, Ксандр задремал.
        Он сидел за компьютером и не видел окружающего. На экране, ставшем трехмерным, шла битва: шесть на шесть, полные пати, с танком, луком, хилом, чантом, сорком и гладом в каждой пачке.[Перечисляются основные типы персонажей «по профессии». Пати (пачка) - партия.] Противник уже сагрил мобов, их глад убежал, уводя за собой
«хвост», хил не справлялся, вот-вот должны были или отступить (догнали бы) или лечь… Внезапно Ксандр провалился в жран.
        Данж[Данж - подземелье, особая зона игрового пространства.] оказался техногенным подземельем. Вдаль уходила штольня, потолок удерживали деревянные распорки. Через каждые три-четыре шага с балок свисали тусклые лампы. Где-то падала вода, и больше не было слышно ни звука - только звон капель и дыхание Ксандра.
        Неровная кладка стен блестит от влаги, пол усеян мелкими камешками. Тяжело пахнет мокрой землей и камнем, своды давят, грозя, смять. Впереди - развилка. Направо или налево? Ксандр осмотрелся, в поисках соратников. Он не мог оказаться здесь в одиночестве.
        Он был один.
        Какой-то шорох. Крысоеды? Люди? Ксандр прижался спиной к стене и поднял разрядник, готовясь принять последний бой.
        Он упал на пол тачанки и больно приложился головой об угол ящика. Не вскрикнул, сдержался, даже обрадовался резкой боли, дизельной вони, холодному воздуху, уж слишком страшным оказался сон о последнем бое. Даже не то… Ксандр вскарабкался обратно на скамейку. Вацлав смотрел с насмешкой, но Ксандру не было до этого дела: он ловил воспоминание за склизкий хвост.
        Нет, не сама ситуация его испугала. А то, что Ксандр уступил место чужаку, что мертвый вархан, чья память жила в Ксандре, подвинул его властной рукой.
        ГЛАВА 8
        ТАЙНОЕ И ЯВНОЕ
        Хлопнула дверь в конце коридора - Галебус дернулся, схватился за кобуру револьвера, прилаженную прямо поверх плотной зимней рясы. Он сделался нервным после того, как варханы проиграли битву за Землю, портал разладился и связь с мирами прервалась. Пока Эйзикил руководил операцией на Земле, Галебус правил здесь и втайне надеялся, что ему удастся укорениться на Териане, а там, глядишь, и вернуться на Ангулем. Уже не мальчиком на побегушках, а достойнейшим из достойных. И расквитаться со всеми, кто отправил его в эту ссылку.
        В пустом коридоре заметались шаги. Неужели ведут Бурого? Прислушался - нет. Один человек. Шаги легкие, дыхание визитера сбилось - он спешит.
        - Что случилось? - бросил Галебус в приоткрытую дверь, его зычный бас поглотил шаги и дыхание незваного гостя.
        В коридоре запыхтели активнее, и вот в сумеречный подвал ступил, снимая меховую шапку, Наяр - самый преданный и ответственный из молодых. Тонкий нос покраснел от холода, на пушке, что над верхней губой, и на виске прямо возле вытатуированного двузубца - капли пота. Подол бурой рясы забрызган грязью.
        - Мастер Галебус, - проговорил Наяр, стараясь восстановить дыхание и принять важный вид, - вас срочно требует… вызывает к себе мастер Эйзикил.
        Галебус изогнул тонкую смоляную бровь. Дружок, что за тон? Ошибка, ошибка. Не так нужно обращаться к нему, Галебусу.
        - Зачем?
        - Мне это неведомо.
        Наяр сглотнул и вытянулся по струнке, хотя на лице читалось желание скукожиться и убраться восвояси. Галебус проговорил полушепотом, чтобы не пугать юного помощника своей громогласностью:
        - Конечно, Наяр, тебе этого знать не положено. Ты слишком молод, чтобы это знать. Ступай.
        - Срочно! - повторил юный тёмник, воздев палец, развернулся и зашагал прочь.
        Галебус понял, что последнего выпада не простит. Мыть парню отхожие места, чистить овощи и смирять тело весь следующий год. Зарвался. Главным себя вообразил.
        Хлопнула дверь за ничего не заподозрившим послушником. Галебус вздохнул с облегчением: не хватало ещё, чтобы здесь видели Бурого. Вот так всегда. За неделю хоть бы раз старик вспомнил, а в самый неподходящий момент - срочно вызывает. Неужели Эйзикил что-то пронюхал? Дряхл телом, но умом крепок. Даже если пронюхал, никому ничего не докажет, потому что последнее звено, связывающее покойных Дамира, Зармиса и Ильмара бер?Гронов с тёмниками, - это Бурый. Бурый должен вспомнить, кто заказал ему убить Дамира с Зармисом, уничтожить их груз… А может быть, и почему на следующий день погиб младший брат, Ильмар. Даже погребальный костер один на троих сложили. Впрочем, скорее всего, заказчик работал через посредника и Бурый окажется бесполезным.
        Как бы оно ни было, ещё немного, и все встанет на места.
        И откроет тайну Галебус. А если Дамир с Зармисом нашли Забвение и Галебус пройдет по их следам, он вернется на Ангулем, облеченный заслуженной властью.
        Галебус притворил деревянную дверь, щелкнул выключателем - узкий коридор озарился тусклым красноватым светом - и зашагал к выходу, мысленно строя предположения. Он почти уверился, что убийство Дамира организовали бер?Махи. Вот интересно, это личные счеты, Дамир со своими наглыми братцами Махам костью поперек горла встали, или Махи разузнали, что Дамир раздобыл сведения о Забвении? Если последнее - плохо. Значит, имеет место утечка информации и никому нельзя доверять. Взять хотя бы нападение на лабораторию. Повстанцам она ни к чему, да и мощностей бы не хватило.
        Впрочем, Галебус и так никому не доверял. Его скорбный опыт показывал: даже под пытками люди умудряются врать - неумело и неумно, но такова природа человеческая.
        А вот если Эйзикил все знает, конец планам.
        На улице уже несколько месяцев с неба сыпал то снег, то лед. Более унылого места, чем Териана, Галебус не видел. Накинув капюшон, он зашагал через Радужную площадь, которая сейчас радужной ну никак не выглядела, к трехъярусной пирамиде Центавроса, возвышающейся над двух- и трехэтажными домами-башенками Наргелиса. Было в ней величие, умиротворение и покой. Изнутри же Центаврос напоминал огромный муравейник, кипящий жизнью. Носились по своим делам тёмники, лелеяли планы Гроны и Махи. Ждали своего часа на взлетном поле за Центавросом гранчи. Прикажут - и они птицами взмоют в небо.
        Преодолеть вымороженную площадь, кивнуть беспристрастным охранникам-крюкерам, знающим Галебуса в лицо и не задающим вопросов. На фоне серой стены Центавроса крюкеры смотрелись черными сайдонскими идолами со сплющенными с боков и вытянутыми вперед клювами. На самом деле это всего лишь шлемы.
        Крюкеры дернули пиками - закачалась оледенелая бахрома, свисающая из-под наплечников. Галебус шагнул в святая святых, где в янтаре света застыли охранники. Дабы царило равновесие, Центаврос охраняли воины, набранные из кланов Махов и Гронов. Но и крюкеров, славящихся беспристрастностью и верностью нанимателю, традиционно использовали для этого. И еще, незаметные, но опасные, присутствовали в Центавросе клерики, бойцы тёмников.
        В просторном зале, украшенном резными светильниками, под пристальными взглядами охранников, недвижимых, как мертвецы, Галебус чувствовал себя даже не голым - без кожи. Вот Гроны в серебристо-черном, со стоячими воротниками, все как один - стройные, с раскосыми глазами на хищных лицах. Махи, облачение которых отливает багрянцем, в противоположность Гронам крупные, даже рыхлые. Крупнолицые, с возрастом их щеки обычно отвисают, как песьи брылы. Однако не стоит обманываться кажущимся простодушием бер?Махов, они - превосходные воины и виртуозные интриганы.
        Раньше тут вдоль стен стояли целые отряды, сейчас их мобилизовали для борьбы с повстанцами. Хотя после бойни с артиллерией и гранчами в Наргелисе тихо, повстанцев не видно, но порядок есть порядок.
        Сначала Галебус решил внизу не задерживаться, но в сотый раз остановился, придавленный величием Центавроса. В центре зала высились три колонны, соединенные арками, а на алтаре сиял Сиб, переливался, пульсировал, как огромное сердце. Завораживал, манил. Галебус заставил себя отвести взор и по широкой мраморной лестнице подняться на второй ярус.
        Вдаль убегал длинный коридор, отделанный терианским мрамором. На потолке через каждые восемь шагов красовался Мировой Змей Бурзбарос. И - ряд одинаковых деревянных дверей, покрытых лаком.
        Галебус вышел на открытую галерею. Отсюда, со второго яруса, открывался вид на город, укутанный сероватым пледом непогоды. Домишки терианцев маячили внизу сплошной темной массой, тучи, беременные градом, были ближе земли. Протяни руку - коснёшься пухлого бока.
        Вот она, дверь в «зал», - деревянная, с чеканными узорами по углам, а в середине - выкованный из железа и покрытый черным лаком пожиратель миров змей Бурзбарос, кусающий себя за хвост. Галебус постучал молоточком и, не дожидаясь приглашения Эйзикила, вошел. Скрипнули петли, и Галебуса обдало влажным теплом, пахнущим пылью.
        Эйзикил стоял спиной и обозревал окрестности в сводчатое окно. Пощелкивал четками. Вдоль стены «зала» громоздились разномастные шкафы, на полках валялись книги, в углу притулился древний стол, укрытый алой бахромчатой скатертью. На ней Галебус рассмотрел пятна и хлебные крошки. Вдоль противоположной стены рядком выстроились кресла, стулья и табуреты.
        - Мастер, вы звали, вот, я прибыл.
        От голоса Галебуса, казалось, качнулись темно-зеленые шторы и слетела пыль со старинных книг. Он был слишком могуч, слишком молод для места, где с каждого предмета скорбно глядела дряхлость.
        Медленно-медленно повернулся Эйзикил. Когда провалился захват Земли, старый тёмник осунулся, похудел и побледнел. В последнее время он взял моду не снимать капюшон - лицо Эйзикила скрывала тень, были видны лишь тонкие губы, испещренные сетью морщин.
        - Галебус, ты воистину пунктуален, - прошелестел Эйзикил. - Давай присядем, нам предстоит долгий разговор.
        Вслед за стариком Галебус опустился в допотопное кресло со следами былого величия в виде позолоты на подлокотниках и приготовился внимать. Эйзикил откинулся на спинку, принял непринужденную позу и уставился на Галебуса. Щелк-щелк-щелк - ударялись друг о друга бусины четок, перебираемые тонкими пальцами, похожими на птичьи когти. Галебус подпер голову рукой.
        - Разговор пойдет о нашей лаборатории, захваченной повстанцами, - мягко, даже ласково заговорил Эйзикил и снова замолчал, вызывая Галебуса на диалог, но, не дождавшись реакции, уточнил: - Пришло время поведать тебе нечто важное. Почему, спросишь ты, и я отвечу. Я долго наблюдал за тёмниками и решил, что ты - достойнейший, ты распорядишься знаниями с умом.
        Эйзикил привычно взял паузу, потянулся к стакану с водой, отхлебнул. Гость, чуя недоброе, глядел на янтарный перстень с шестерней и заключенной в ней человеческой фигурой. «Вот оно, - думал Галебус с горечью. - Как не вовремя! Дергайся, не дергайся, все, ты - букашка под колпаком. Остается ждать и принять правду достойно».
        - Ты, наверное, слышал легенду о древнем оружии, способном стирать целые континенты и уничтожать миры.
        - Конечно, - пророкотал Галебус с невозмутимым видом и пристально посмотрел в черноту, туда, где влажно блестели глаза Эйзикила. - Её знает каждый мальчишка.
        - Мне стало ведомо, что Дамир бер?Грон получил сведения о местонахождении этого оружия. Да-да, Галебус, Забвение существует, оно воссоздано пеоном Омнием по чертежам Предтеч. Дамир знал и это. Ему удалось провести нас и отправиться за сведениями без нашего присмотра… Впрочем, Дамир погиб, погибли и его братья - Зармис и Ильмар. Страшная, страшная потеря для клана бер?Гронов: молодые, сильные, перспективные берсеры… А для остальных - урок: к тайне Забвения нельзя прикасаться в одиночку, без помощи Гильдии.
        Галебусу захотелось рассмеяться от бессилия. Все время, пока он следил за Дамиром, Эйзикил не спускал с Галебуса глаз. И теперь намекает: не лезь! Но сделал вид, будто открывает предателю великую тайну. Таким образом, старик обретает союзника, Галебус уже никуда не денется и будет делиться сведениями. Что ж, подыграем. Все равно выбора нет. Эйзикил умён.
        - Сельмур тебе все расскажет, - безмятежно продолжал Эйзикил. - Ты сможешь распорядиться знаниями достойно. Тот, у кого в руках Забвение, будет править миром. Если ты хорошо себя проявишь, Гильдия замолвит за тебя слово. Ты ведь хочешь вернуться на Ангулем?
        Пальцы Эйзикила зажали бусину, тонкие губы растянулись в подобии улыбки. Сейчас высунется раздвоенный язык ящера. Галебус понял, что помимо воли сжимает подлокотники, и заставил себя расслабиться. Стоит ли утверждать, что партия проиграна? Скорее нет, чем да. Он заполучил мощного союзника, велика вероятность, что совместными усилиями они справятся. А потом… Эйзикил уже очень стар. Галебус еще силен.
        - Прости старческую многословность, - продолжил Эйзикил. - Есть и еще одна новость: на самом деле Дамир не погиб. Его личность была переписана моими учеными. Но на лабораторию напали, все наши братья мертвы… Да что это я, ты сам там был. Скорее всего, нападение на лабораторию организовал кто-то из варханов, они даже трансплантатор умыкнули и, возможно, осваивают его. Нас спасло, что они не знали, как работает устройство. Памятью Дамира обладает один из пятидесяти подопытных, которых завтра отправят на зачистку в Дикий город. Кто именно - мне не ведомо.
        Голова закружилась от обрушившихся знаний, Галебус ощутил себя марионеткой в руках кукольника и с трудом подавил желание сжать виски. Он ненавидел внезапные перемены. Сумев взять себя в руки, проговорил:
        - Те самые кристаллы, что я передал на Ангулем…
        Эйзикил закивал.
        - Это ведь… эксперимент! - громче обычного пророкотал Галебус. - Эйзикил приложил палец к губам, и пришлось перейти на шепот. - Вы уверены, что Дамир получил интересующие вас сведения? Уверены, что его память прижилась? Раньше подобного рода опыты проваливались!
        - Если прижилась, мы вырвем её из носителя. Давай надеяться на лучшее, Галебус. От этого слишком многое зависит! - В голосе Эйзикила проскользнула грусть, он встал, широким жестом обвел «зал». - Посмотри, во что превращается наш народ! Клан Махов! Распущенность, везде распущенность! А ведь силой веры мы почти замкнули Кольцо миров, сейчас же… Наше поражение на Земле - наказание за распущенность и ослабление веры. Если не вернуть все на круги своя, скоро варханы уподобятся пеонам, коих интересует лишь собственная шкура. И мы падем. Явятся эти… с Земли, и установят свои порядки.
        Негодованию Эйзикила Галебус внимал с вдохновенным видом, понимая, что старик доверяет ему так же, как любому терианцу, то есть никак, но решил, что правильнее ценный ресурс не переводить, а использовать. Прав Эйзикил: варханы должны веровать в Бурзбароса, так проще держать их в повиновении.
        - Я правильно понял, - уточнил Галебус, - вы хотите, чтобы я выяснил, кто из подопытных носит сознание Дамира? А потом мы влезем ему в мозги и выудим нужное?
        - Именно. В состав групп войдут тёмники как наблюдатели, а ты станешь над ними. Этого ты достоин.

«И ты отлично осведомлен», - додумал Галебус и заставил себя смириться с неизбежностью. Если ты недостаточно силен, твой удел - служение. Слабым себя Галебус не считал и не считал свою партию проигранной. Сейчас Эйзикил обошел его. Позже Галебус обретет величие. И отомстит Эйзикилу за унижение.
        - Когда меня введут в курс дела? - поинтересовался Галебус.
        - Сегодня вечером, - улыбнулся Эйзикил и махнул рукой. - А пока - свободен.

«Вот так поворот, - думал Галебус по пути домой. - Придется что-то сочинять, выкручиваться и делиться сведениями о Буром. Хотя, наверное, не стоит беспокоиться, я принял правила игры. Я ничего не знаю, хотя понимаю, что Эйзикилу известно все. Значит, сейчас выуживаю нужные данные и завтра-послезавтра передаю старику, а там надо будет постараться его переиграть. Как говорил покойный наставник - не спеши, а то успеешь не туда».
        Планирование, игра на три хода вперед - вот стихия Галебуса. К сожалению, подлая жизнь раз за разом преподносила сюрпризы…
        Галебус, подстегиваемый досадой и злостью на Эйзикила, буквально сгорал от нетерпения и даже не заметил, что миновал охрану и очутился на площади, что сыплет град и ветер пробирает до костей. О капюшоне он вспомнил возле двери собственного двухэтажного дома-башни. Шагнул под козырек, поскреб ржавчину на двери, проступающую под синей краской, убрал за уши пряди смоляных волос, посеребренных сединой, и наполнился предвкушением.
        В гостиной ждал терианский перебежчик, которому обещали неприкосновенность в обмен на Бурого, живого и невредимого. Терианец вскочил с табурета и поклонился, коснувшись рукой деревянного пола. В огромном, на полстены, зеркале отразился тощий зад в потертых штанах, высунувшийся из разрезов плаща. Галебус придирчиво оглядел в зеркале себя: безупречен. Высокий, статный мужчина, только перешагнувший порог зрелости. Черная ряса подчеркивает аскетичную бледность лица. Смоляные волосы с редкими седыми нитями лежат ровно. Брови изогнутые, тонкие. Нос - породистый. Борода поседела раньше шевелюры и, пожалуй, придает солидности. Поставь рядом Галебуса и терианца, сразу поймешь, кто - вархан, хозяин жизни, а кто - жалкий смерд.
        - Все, как вы хотели, мастер Галебус!
        - Где он?
        - В комнате без окон.
        Представив пленника, связанного по рукам и ногам, в абсолютной темноте, скорчившегося, напуганного, Галебус кивнул.
        - Хорошо, свободен, - проговорил он и позвал Мио.
        Терианца сдуло ударной волной его голоса.
        Из комнаты без окон показалась квадратная, бритая налысо голова Мио, следом за головой - могучие плечи. Неторопливо перебирая ногами-колоннами, манкурат приблизился к хозяину и навис над ним горой мяса. В его вычищенных мозгах плотно засело: хозяин - твое все, нельзя смотреть в лицо хозяину, и Мио уставился в пол прозрачными глазенками, изредка мигал. Веки его были лишены ресниц.
        Заскулив, следом высунулся Куцык, любимый пёс Галебуса. Заметил, что хозяин не в духе, и, грустно цокая когтями, ушел к себе.
        - Пленника - в подвал, - скомандовал Галебус.
        - В подвал, - кивнул Мио, исчез за дверью и вернулся с извивающимся телом на плече.
        Галебус обошел манкурата, чтобы заглянуть Бурому в лицо. Как и подобает терианскому отбросу, Бурый таращил глаза, пытался вытолкнуть кляп изо рта, мычал, дергался и колотил связанными руками по спине Мио. Галебус улыбнулся, вынул сухие прошлогодние репьи из бороды пленника и проговорил ласково:
        - Сейчас ты мне все расскажешь. А не расскажешь по-хорошему, мы с Мио тебе поможем. - Галебус похлопал манкурата по плечу. - Неси, я скоро приду.
        Бурый задергался сильнее - он увидел во взгляде Галебуса нечто, от чего зашевелились волосы на голове, захотелось выпрыгнуть из кожи и пуститься прочь, орать, пока не откажет голос.
        Галебус вынул из шкафа чемоданчик, стряхнул пыль. Конечно, Галебус мог хранить инструменты и в подвале, но тогда он лишит себя удовольствия смотреть на происходящее глазами пленника. Он не услышит, как лязгает дверь за спиной и по коридору гулким эхом разносятся звуки шагов, не окунется в кроваво-красный свет, не пересчитает скользкие ступени, не представит себя там - связанного, дрожащего.
        Чужая слабость. Мало найдется в обитаемых мирах людей, которые не склонились бы перед Галебусом. А вскоре их не останется вовсе.
        Галебус остановился под дверью в святая святых, медленно-медленно отворил её - она застонала, заскрежетала.
        Перед тем как снизойти до пленника, Галебус окинул взором подвал: светильники, имитирующие факелы, дают тусклый красноватый свет, стекла их вымазаны сажей, из-за чего на стенах - зловещие тени. Блики пляшут на блестящих лезвиях топоров, ножей, всевозможных спиц и пил, развешенных на крючках по стенам. Штукатурка умышленно ободрана, и видны камни разного размера, схваченные раствором. Под потолком скорчился человеческий скелет в закопченной клетке.
        Вот он, Бурый. Мио почти обездвижил его на многофункциональном допросном кресле. Руки схвачены обручами и прочно пристегнуты к подлокотникам, ноги - крепко зафиксированы. Сейчас Мио закручивал обруч на голове Бурого, терианец скулил и подвывал, ворочал вытаращенными глазами.
        Галебус торжественно водрузил на стол чемоданчик, щелкнул застежками - он раскрылся книжкой. На бордовом бархате, выстилающем его внутренность, были закреплены пинцеты, скальпели, зажимы и иглы разных размеров.
        Бурый попытался мотнуть головой, но стальной обруч держал крепко.
        - Мио, пусть он говорит.
        Манкурат вынул тряпку, забивавшую рот Бурого, и тот забормотал:
        - Что вы от меня хотите? Все расскажу… все. Только скажите, что хотите услышать. Что знаю - клянусь. Только не надо этого всего, хорошо?
        - Какой ты, дружок, сообразительный, - улыбнулся Галебус, зафиксировал кисть Бурого и примерился, чтобы загнать под ноготь длинную иглу.
        - Я же сказал, - лепетал повстанец, косясь на инструменты, - расскажу, спрашивайте. Спрашивайте. Аа-аа… а! Не надо. Не надо!!!
        - Ладно, не шуми, не шуми, дружок. Помнишь, тебе приказали устроить засаду на двух человек, у них ещё пленник был в паромобиле…
        - Не делал, ничего такого не…
        - Я тебе не верю. - Галебус слегка кольнул палец пленника.
        - Вспомнил! Да, было дело. Но я не мог отказаться. Меня бы тогда… Правда, не мог, священный круг мне на уста!!!
        Галебус ударил его по лицу наотмашь, стряхнул с пальцев брызнувшую из терианского носа кровь.
        - Не оскверняй святыню своим грязным ртом. Кто тебе заказал Дамира? Мне нужно имя.
        - Камачек! Камачек! С сизым носом, толстый! Он в городе живет! Честное слово, правда. Клянусь.
        - Мио, мы ему верим?
        Манкурат таращился на светильники и не реагировал.
        - Ладно, поверим. А кто напал на лабораторию тёмников?
        Пленник позеленел, задышал часто, прерывисто, закрутил головой:
        - Вот этого не знаю. Не мы. Любого из наших спроси!
        - Почему-то я тебе не верю, - Галебус разложил на столе скальпели, принялся их перебирать.
        - Убейте, просто убейте, - шепнул Бурый обреченно, сглотнул и вытаращился на Галебуса - понял, что снисхождения не дождется.
        - Мио, - пророкотал Галебус. - Тащи сюда Куцыка!
        Куцык прибежал, подполз к хозяину на пузе, виляя обрубком хвоста. Галебус почесал его за ухом:
        - Мой мальчик голодный! Голо-о-одный!
        Пес сел, уставился на пленника и облизнулся.
        Кто напал на лабораторию, Бурый так и не сказал. Наверное, и правда не знал.
        ГЛАВА 9
        ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ
        Ксандр вышел из казармы, вдохнул стылый воздух и закашлялся. После золотой осени Ангулема терианская ранняя весна казалась особенно холодной и неуютной: постоянные ветер, снег, град и ледяные ливни, секущие серые стены домов, сизую поверхность реки, низкорослые деревья и далекие горы.
        Он смутно помнил, что первое путешествие через порталы далось трудно, на этот раз смена обстановки прошла легко. Подумаешь, одна локация вместо другой… Память берсера шевелилась в Ксандре, как дитя - во чреве матери, обретая самостоятельность. Будто Ксандр уже много раз был на Териане, в Наргелисе, и вид этого города, рассеченного на две части рекой, ограниченного скалами, вызывал в душе смутное беспокойство.
        Отряд мастера Фрола бер?Грона прибыл на Териану вчера днем, вечером расквартировался в «варханской» части города, в казармах на берегу реки. Здесь воинам досаждали ветер да звериный вой, доносящийся из «дикой» половины Наргелиса. Мирных жителей Ксандр не видел.
        Следом за ним на воздух выбрался Вацлав, по пояс голый, в одних кожаных широких штанах, потянулся с хрустом.
        - Хороший день. Будет весело.
        Что может быть веселого и хорошего в такую погоду, закутанный в плащ Ксандр не знал.
        - Зачистка. - Вацлав улыбнулся, встопорщив усы. - Надерем задницы терианским шлюхам!
        Вчера на вечернем построении мастер Фрол, вернувшись от комиссара Наргелиса Нектора бер?Грона, объявил о грядущей операции: еще до того, как варханы проиграли битву за Землю, терианские повстанцы захватили переправу тёмников и оружейные склады. Отомстить за погибших тёмники планировали с помощью бер?Гронов.
        Мастер Фрол выглядел подавленным. Ксандр сложил два и два и сделал вывод: бер?Гроны - в опале. Они хватаются за любую возможность поднять свой авторитет… Хорошо хоть, бер?Хан оставил Нектора в звании комиссара Терианы, - менять коня на переправе, а командира во время восстания не логично. Делиться своими соображениями с Вацлавом Ксандр не желал. Наверняка и бритоголовый не столь прост, как кажется.
        - Да, будет славно! - Ксандр представил зачистку и согласился с Вацлавом. - Первый настоящий бой. Посмотрим, кто из нас чего стоит.
        Раздался сигнал к завтраку, и Ксандр с Вацлавом поспешили в столовую. Кормили здесь хуже, чем на Ангулеме, кашей из безымянного местного злака, с полосками совершенно резиновой солонины. У соседей по казарме от такой пищи пучило животы, и дышать в помещении было трудно.
        Ксандр с Вацлавом взяли миски и заняли место за столом подальше от прохода. Окон в столовой не было, под нее переоборудовали склад: тонкие стены, полукруглая крыша без потолка - видно пересечение несущих конструкций. Развешенные через каждые метра два лампы давали скудный свет, в котором всё становилось синевато-зеленым. Даже еда, что аппетита не прибавляло.
        Ели молча. Стол напротив заняла компания из другой казармы, шумная и развеселая. Здоровяк с типично сайдонской внешностью - белобрысый и бледный - тараторил на лингвейке с забавным акцентом, путая падежи и порядок слов:
        - Хома, быть-стать, пожрать уважал. От чтобы пузы. А тут отбивали мы мешку сечки! Мешку цельную! Хома, быть-стать, его уволок. Припрятать, быть-стать, сожрать чтобы. Трескать ночем начал: хрусь-хрусь-хрусь, одеялой под. Мы слышим, спим не, хохотамши! Хрусь-хрусь. Точит. И буль-буль, вода запивать! А сечка - сырой! И снова: буль-буль! Хрусь-хрусь! Быть-стать, полноча. Щеки набивать, быть-стать. А утрема Хома орать: а-а, о-о! Живота прихватимши. Мы Хому взять и поволокли в ла-за-рет. Ан поздно! У него внутри разорвамши всё сечка, что потому набухши!
        Сайдонцы сопровождали рассказ дружным смехом.
        - Примитив, - Вацлав отхлебывал из кружки кисло-сладкое пойло, напоминающее компот. - Недолюди.
        - Мы сами - недолюди, - напомнил Ксандр. - Мы не варханы. Не берсеры. Нам предстоит долгий путь.
        - Хотя бы предстоит. Этим… Этим на все плевать. Лишь бы кормили. Дикари.
        Вацлав так и не оделся, хотя кожа у него пошла мурашками. Ксандр покосился на татуированную руку Вацлава… Солнцеворот. Что-то было такое в прошлой жизни, но вспоминать не хочется. Хватит того, что бритоголовых со свастикой Ксандр никогда не любил. Да и теперь причин для этого не видел.

* * *
        Командовал отрядом Ксандра лично Фрол бер'Грон - невелика фигура, как выяснилось. Под непрекращающимся дождем, оскальзываясь на обледеневшей мостовой, группа воинов спешила по набережной к переправе. Сквозь потоки воды Ксандр видел реку: темно-серую, неспокойную, всю в ребрах мелких волн. Впереди темнел мост - официальная переправа в Дикий город.
        Река, гранитные фасады домов с темными буркалами окон, вой ветра - всё это царапало душу Ксандра. Он не мог сейчас, на бегу, разбираться в себе. Но будто бы такое уже случалось: он шел к переправе. Вооруженный скорчем и ножом? Нет, вроде бы нет. И не в куртке тогда был Ксандр… Дыхание сбилось, Ксандр обругал себя: бред, отголосок чужих воспоминаний. Следует думать о задании.
        И всё же…
        Надвинулся мост - стационарный, высокий, похожий на вантовый мост через Неву. Переправу охраняли: пятеро молодых воинов в черных плащах стояли неподвижно, словно статуи. Мастер Фрол вскинул руку, и отряд замер. Охрана никак не отреагировала, но из маленькой хижины слева от моста вышел тёмник - дядька лет пятидесяти, черные с проседью волосы разделены прямым пробором, бородка аккуратная. Губы полные, нос крючковатый, тонкие брови с изломом. Фрол бер?Грон о чем-то разговаривал с ним, остальные молча ждали.
        Напротив хижины некогда находился, по-видимому, стратегически важный объект: забор метра в три, стальные ворота раскурочены…
        Боль. Каждый вдох рвет грудную клетку. Дотянуть до переправы. Выжить. Любой ценой…
        Ксандр пошатнулся, вдохнул-выдохнул.
        Усилием воли переключил мысли на другое. Операция представлялась Ксандру странной: во-первых, люди шли к месту проведения пешком. Во-вторых, их было мало - полтора десятка. В-третьих, вооружение оставляло желать лучшего, а новый доспех из мягкого железа достался только мастеру Фролу.
        Ладно, предположим, они все, кроме Фрола, нубьё. Но (игровая память Ксандра и реальная - погибшего берсера - вопили об этом хором) откуда взялось ощущение нереальности, мишурности происходящего? Какова цель отряда бер?Гронов? Почему тёмники не перебили повстанцев сами?
        Ксандру об этом знать не полагалось, но влезть в голову и проверить, о чем он думает, варханы не могли.
        - Нас проверяют, - пробормотал рядом Вацлав. - Проверяют, как поведем себя в боевых условиях. Отсеивают брак.
        Ксандр вспомнил Смира и согласился.
        Мастер Фрол о чем-то договорился, охрана расступилась, открывая доступ к мосту. Несколько тёмников, в том числе седобородый, присоединились к отряду.
        Переправились бегом, погрузились в машины - обычные варханские тачанки, которыми пользовались и на Ангулеме. Ксандр трясся на скамье, зажатый между Вацлавом и тёмником. Мимо проносились изувеченные временем и небрежением здания - без крыш, часть кладки осыпалась, торчат гнилыми зубами в небо трубы печей… Путь расчищен, но по обочинам смердят груды мусора: каменного крошева, кусков жести и шифера, органических отходов, дохлых животных.
        Вой, докучавший воинам всю ночь, раздался рядом, и в проеме дверей ближайшего дома Ксандр увидел тварь, похожую на огромную обезьяну, скалящую желтые клыки. Магулы - понял Ксандр, и его накрыло воспоминанием.
        Не тачанка, но закрытый автомобиль. Почему-то - отблески пламени из печи. Сизый нос и летящая изо рта слюна кричащего человека… Следом бегут магулы. За рулем - молодой черноволосый парень с тонким насмешливым лицом. Нужно обороняться. Вид мальчишки почему-то наполняет сердце гордостью и болью. Кто это? Откуда?
        Подземелье. Старик, хохочущий над… Ксандром? Другим? Старик, втоптавший его мечту в грязь.
        На этот раз Ксандр не упал, пережил вспышку чужой памяти спокойно, никто ничего не заметил.
        Интересно, это признак «брака»? Ксандр надеялся выяснить в бою, на что способен. Он мечтал быть лучшим. Стать берсером. А что до чужой памяти, принявшей форму безумия, он справится с этим.
        Три тачанки отряда Фрола выскочили на небольшую площадь и остановились, перекрыв выход из восьмиэтажного здания с полуколоннами красноватого мрамора по фронтону. Воины выскочили из кузовок.
        Ксандр, забыв о своих страданиях, кинулся к двустворчатым дверям дома. Мастер Фрол командовал незнакомыми жестами, но Ксандр почему-то понимал. Наверное, память бойца сработала. Тёмники держались позади, за спинами. Ксандр почти сразу выбросил их из головы. Занять позицию. Вацлав с перекошенным от ярости лицом бьет по двери ногой, и дверь послушно распахивается внутрь.
        Вперед. По стенке. Осмотреться. Скорч в руке… Ксандр пытался отстраниться, но воображение услужливо расставляло метки над находящимися в комнате: мастер Фрол - лидер, тёмник - хил, Вацлав - танк, конечно. А сам Ксандр? Обычно Ксандр выполнял роль «дамаг дилера»… Озарением, вспышкой: убийца. Одиночка. Син.[Син (ассасин) - персонаж класса «убийца».] Теперь он, наконец, тот, кем мечтал быть.
        Топот ног, суматоха, но не суета: в комнате пусто.
        Седобородый тёмник уверенно выходит вперед. Света из высоких окон достаточно, видно, как тёмник шарит ладонями по стене, нажимает что-то, и часть кладки уезжает в сторону - тайный ход.
        Вперед.
        Ход узкий, бежать приходится друг за другом, перед Ксандром - спина Вацлава. Обидно, что Вацлав опередил его.
        Новое помещение… Надо же. Ангар. Повстанцы.
        На какой-то короткий миг Ксандру сделалось страшно: сможет ли он убить человека? А потом берсер мощной рукой отодвинул землянина, завладев его телом.
        После Ксандр, прокручивая обрывочные воспоминания, не мог воссоздать цельную картину боя. Кажется, повстанцев довольно быстро рассеяли по помещению. Часть тут же перестреляли. Седобородый тёмник кричал, что кого-то не следует убивать… Ксандр оказался в углу, один на один с женщиной. Терианка, выставив вперед пальцы, скрюченные, как когти, вопила на одной ноте. Ксандр успел уже (не помнил, когда) убрать скорч и выхватить кривой нож.
        Он ударил женщину сложным движением: подрезал ей запястья и рассек горло. Хлынула кровь. Ксандр отшатнулся, едва не выронив нож, - он никогда не видел столько крови, весь вымазался, будто на бойне… Память берсера, усмехаясь, вела Ксандра дальше. По стенке сползал, вереща и отводя глаза - все знают, что варханы не переносят прямого взгляда, - молодой белобрысый парень с родимым пятном на пол-лица, багровым и пористым.
        - Не убивай! - парень простерся ниц, и Ксандр почему-то оторопел. - Не убивай!
        Пока Ксандр молчал, ошеломленный, берсер в нем склонился над парнем (было, так уже было!), схватил за мягкие волосы на затылке, запрокинул голову, чтобы открыть беззащитное горло…
        - Не убивай… Пощади… - шептали бескровные губы, смотрел парнишка мимо. - Пощади… Я тебя помню, только ты так умеешь обращаться с ножом… Ты тогда меня отпустил… Прошу… Дамир!
        - Как ты меня назвал? - Ксандру удалось стряхнуть оцепенение и крепкие пальцы чужой памяти.
        - Я слышал… - шептал парень, и слезы катились по его обезображенному лицу: сейчас Ксандр заметил, что парень не только от природы изуродован громадной родинкой, но и нос его сломан, а под глазами залегли синяки - свидетельство сотрясения мозга. - Я слышал, о тебе говорили… Ты же умер!
        Он не кричал, и лишь потому еще жил. Ксандр быстро оглянулся, тёмник занимался другими повстанцами. Ксандр опустился на колени, не отпуская повстанца.
        - Ты вернулся из мертвых, - пленник закрыл глаза, - из Бездны…
        - Как. Ты. Меня. Назвал.
        - Тебя называли Дамир бер?Грон!
        Все поплыло вокруг. Ксандр еле успел совладать с чувствами, остановить руку с ножом. Мальчишка пригодится. Расспрашивать, почему принял за Дамира, сейчас - дохлый номер. Тёмник и так уже косится.
        - Ты будешь обо всем молчать, - сообщил Ксандр пленному, - меня зовут Ксандр. Я тебя еще найду и допрошу. Не ответишь - умрешь.
        - Я… Меня зовут Ягуп, господин! Я сделаю, я сапоги, я пыль целовать…
        - Заткнись.
        Ксандр с силой отпихнул парня, заметив удивленный взгляд тёмника. Выхватил пистолет и оглушил повстанца, ударив рукояткой промеж глаз. Не миновать Ягупу второго сотрясения мозга!
        Бой затихал. Связанных повстанцев волокли к выходу из подземелья. Ягупа приняли за мертвого и оставили валяться на полу. Тёмник смотрел на Ксандра не отрываясь. Ксандр ухмыльнулся. Он был в чужой крови, совершенно обессиливший, и память, обретшая имя Дамир бер?Грон, ворочалась в нем, наливаясь самостоятельной жизнью.

* * *
        Обратный путь прошел, как в тумане. Ксандр добрался до своей койки, содрал и швырнул на пол запятнанную кровью куртку, рухнул на спину, уставившись в потолок,
        - кровати здесь были одноярусными. В казарме царило радостное возбуждение, люди обменивались впечатлениями: «А я ему - ножом!» - «А я - прямо в лоб выстрелил!» -
«А баба-то, баба!»
        - Лежишь? - навис над ним Вацлав. - Тебя Фрол зовет на разбор полетов.
        Не удостоив Вацлава ответом, Ксандр поднялся и поплелся в кабинет мастера Фрола. Ксандр был недоволен собой: плохо бился, не принес пользы бер?Гронам. Мастер наверняка устроит разнос. Тогда придется сказать о памяти, вышедшей из-под контроля. И пополнить ряды манкуратов.
        Командование занимало ближайший четырехэтажный дом, бывший когда-то, как понял Ксандр, правительственным учреждением: об этом свидетельствовали просторный холл первого этажа, широкая мраморная лестница, темные коридоры с остатками «былой роскоши» - кое-где еще лежали ковры, на стенах висели картины в позолоченных рамах, в основном - пейзажи.
        Дверь была открыта, и Ксандр вошел без стука.
        - Мастер-капитан Фрол бер?Грон…
        Фрол бер?Грон сидел за овальным столом. Еще несколько дней назад этот немолодой и невыразительный капитан со смазанными, непримечательными чертами лица казался Ксандру идеалом. Берсер, истинный воин. Теперь то ли видение изменилось, то ли чужая память играла с Ксандром злые шутки, но он смотрел на Фрола бер?Грона без почтения. Не поднялся выше капитана - в его-то годы! Командует «экспериментальными образцами»!
        В кабинете, тесном, метров пятнадцать, было по-зимнему холодно, изо рта вырывался пар. Ксандр огляделся, ища, куда бы присесть, но кресел, кроме кожано-деревянного монстра, в котором восседал Фрол, не нашел. Вообще с мебелью в кабинете было туго: стол, кресло, шкаф лакированного дерева. Единственное окно закрывали тяжелые кожаные шторы.
        Интересно, это сознательный аскетизм или Фрол бер?Грон большего не заслужил?
        Ксандр встал навытяжку перед капитаном, уставился поверх его головы. Крашеная бежевой краской стена местами облупилась, видны были потеки воды и пятна плесени.
        - Чем ты занимался на Земле? - спросил Фрол. - Ты был воином?
        - Нет. Я занимался машинами, - в лингвейке не было слова «инженер», - и спортом. Развивал свое тело.
        - Ты ведешь себя как опытный воин. У тебя лучше всех прижилась память погибшего героя. Это видно в бою. Ты можешь объяснить, почему так получилось?
        Ну и как объяснить это Фролу на его языке? Ксандр позволил себе вздохнуть и изобразить виноватую растерянность.
        - Может быть, потому, что варханы мне близки. Я считаю, что родился не там, что должен быть варханом. Я всегда мечтал быть воином, мастер Фрол, я даже… - Тут он запнулся, не зная, как донести суть компьютерных игр до капитана. - Занимался на специальном тренажере. Таком… для мозга. Командовал отрядом.
        - А почему ты не участвовал в настоящих войнах? - заинтересовался Фрол.
        - У нас быть воином - не много чести. Важнее техника.
        Фрол недоверчиво хмыкнул. Ксандр покосился на него: нет, вроде не смеется. Перебирает бумаги, отчеты, наверное.
        - Из тебя выйдет толк, Ксандр. Если бы не последние обстоятельства… Впрочем, ты слышал сам: война на твоей родине проиграна. Мы нуждаемся в верных людях. Мы - это клан бер?Гронов. Мой родич Нектор бер?Грон, комиссар, приказал мне особо выделять умных и сильных людей из моих подчиненных. Кого бы ты выбрал, Ксандр?
        - Себя. - Ксандр решил не лукавить. - Я верен клану и хочу многого добиться, капитан.
        - Похвальная честность. Я согласен, Ксандр, ты - такой. У тебя нет мотива предать, в отличие от любого немытого терианца или тупого сайдонца. Что ж…
        Фрол бер?Грон сделал вид, будто размышляет. На самом деле, понял Ксандр, он давно все решил. И эта беседа, и утренняя операция - лишь части испытания.
        - Пока что ты - даже не рядовой, Ксандр. Но я хочу дать тебе шанс и выразить симпатию. На завтра назначена крупная операция, не мелочь, как сегодня. Я буду наблюдать за тобой с особым вниманием. Сумеешь проявить себя в бою - станешь сержантом. Не сумеешь - я подумаю над другой кандидатурой.
        Ксандр склонил голову в знак согласия.
        - Ты можешь идти.
        В дверях Ксандр остановился и задал мучивший его вопрос:
        - Мастер Фрол бер?Грон, чья память во мне?
        - Этого я не знаю, Ксандр. Ее сохранили тёмники, за гибель которых мы мстили сегодня. Убиты все, знавшие это, документы уничтожены. А разве это важно?
        - Нет, капитан. Мне просто хотелось знать, к каким вершинам стоит стремиться.
        Фрол рассмеялся беззлобно, одобряя такой подход.

* * *
        Вацлав, та самая «другая кандидатура» в сержанты, насколько понял Фрола Ксандр, ждал внизу. Ксандр удивился.
        - Пойдем в город, - предложил Вацлав.
        - Зачем? - опешил Ксандр.
        - За девочками к Мамочке Злате. Мне рекомендовали ее заведение. У нас же увольнительная, настоящий воин так снимает напряжение боя.
        Мысль показалась Ксандру довольно здравой и заманчивой. Казначей выплатил всем участникам боя первое жалованье, а что с ним еще делать? Только прокутить! Ксандр закутался в плащ и следом за Вацлавом вышел на улицу.
        Не было ни ограды, ни блокпоста - вархану в голову не могла прийти мысль сбежать из лагеря во время войны. А если кто ушел - значит, имеет право, значит, ему очень нужно.
        Было еще светло, попадались прохожие: как варханы, так и лояльные местные жители, прианы. На Вацлава и Ксандра никто не обращал внимания.
        Сегодня Ксандр получил новую информацию, скорее всего, важную. Если он поймет, чьей памятью обладает, то сможет это использовать. Пока у Ксандра есть имя погибшего берсера, Дамир бер?Грон, но как проверить, правда ли так звали донора памяти?
        Еще есть парень с родимым пятном, сайдонец Ягуп, которого сочли мертвым и оставили там, на складе. Ищи теперь его… А ведь он - ключик к тайне прошлого.
        - Смотри! - Вацлав остановился так резко, что Ксандр едва на него не налетел.
        Они находились на одной из центральных улиц Наргелиса: широкая мостовая, привычные уже облицованные камнем четырех- и восьмиэтажные дома, от стен которых отражался резкий рёв мотоцикла. Прохожие шарахнулись в стороны, и мимо Ксандра пронеслась всадница на черно-желтом чоппере: вся в клепаной коже, шлем в форме птичьей головы. Плеснули по ветру вороные волосы…
        - Вестница, - сказали рядом.
        Ксандр вспомнил: клан вестниц, единственный женский клан во всех подвластных варханам мирах. Почему-то само название вызывало неприязнь, протест. Здесь, на Териане, их было немного, наверное, климат не нравился. А вот на Ангулеме…
        - Хороша, - прокомментировал Вацлав. - Кстати. Надо спросить, где здесь девочки.
        И двинулся на поиски «языка». Первый же остановленный приан чуть в обморок не упал от ужаса, но махнул рукой в сторону здания, увенчанного приплюснутым куполом. Должно быть, культовое сооружение, после прихода варханов переоборудованное в бордель.
        Ксандр все думал о встреченной байкерше. Что-то связывало погибшего берсера Дамира с этим кланом…
        ГЛАВА 10
        ТЕРИАНСКИЕ КАМЕНОЛОМНИ
        На этот раз всё было серьезней: и подготовка, пусть и в режиме «срочно», и сама операция. Еще до рассвета - Ксандр как раз пробрался мимо патрулей и собирался упасть поспать, хорошо, ума хватило не пить, - всех подняли и собрали в штабе, безликом зале, примыкающем к кабинету капитана Фрола. Глаза у Ксандра закрывались, он остро жалел об отсутствии на Териане кофе. Только ради кофе стоит захватить Землю!
        Мастер Фрол монотонно бубнил, тыча указкой в здоровенную карту. Монохромное переплетение ходов… Подземелье. Ксандр прислонился к стене и, кажется, задремал. По крайней мере, голос мастера Фрола налился силой, обрел интонации друга Пиу-Пиу
        - кланлидер любил планировать операции в Данжах.
        - Мы прибудем к северному входу ориентировочно на рассвете. Цепочкой по одному… Не агря мобов… Продвинемся к главному залу. Охрану босса вычистим так: на левого моба
        - слип, правого пилим. Если кто приведет паровоз - все ляжем. Всех встречных - в расход. Там не может быть никого, кроме повстанцев. Наша цель - Омний. Он - лидер повстанцев, пеон-предатель. Из-за Омния провалилось нашествие на Землю. Элитка, героик. Дамажит сильно, зараза, и толстый. Омния необходимо взять живым. Посмотрите - вот он.
        Ксандр с огромным усилием разлепил веки. Мастер Фрол держал в руках черно-белый портрет (гравюра, что ли?) пожилого седого повстанца. Ксандр попробовал запомнить лицо, но получилось плохо. Ему было знакомо имя - Омний, и воспринималось оно с удивленным восхищением. Еще имя пеона ассоциировалось со словом «гений» - вот так, даже без оттенка лести.
        - Все поняли? Фастом - на босса.[Если перевести приснившиеся Ксандру фразы на русский, получится примерно: «Охрану особо сильного персонажа убиваем так: левого усыпляем, на правого наваливаемся скопом. Нам нужен Омний. У него большой запас здоровья, и он очень „больно“ дерется. Идем быстро, наша цель - именно он».]
        Ксандр встряхнулся. Кажется, собрание закончилось, а он все проспал. Оставалось уповать на свою сообразительность и опыт подобных операций. Пиу-Пиу не зря приснился: данж - и есть данж, что уж тут не понять. Бежим, всех убиваем, главного берем в плен.
        Позевывая, сослуживцы Ксандра потащились на склад за оружием и оборудованием. Вацлав, такой же сонный, как Ксандр, и потому особо злой, стукнул кулаком стену:
        - Я сейчас такого навоюю… Заранее предупреждать надо! И подземелья еще.
        - А что - подземелья? Наоборот, просто. Коридоры, насколько я видел, прямые. Каменоломня, наверное, не естественная система. Заблудиться трудно, нужно только включить голову и пользоваться ею.
        Вацлав зыркнул на Ксандра, как на врага:
        - Не люблю замкнутые пространства.
        Ксандр молча возликовал: клаустрофобия! Ну всё, Вацлав, не конкурент ты мне! Даже проснулся от хорошей новости.
        Вислоусый оружейник выдал шлем с налобным фонарем, Ксандр видел похожие конструкции: аккумулятор - на затылке, емкость большая, заряд держит долго, сам фонарь, правда, не диодный, а на лампах накаливания, по дну выстланный зеркальной пленкой, чтобы свет был ярче. Ксандр предпочел бы нормальное оборудование, но фонарь все-таки еще ничего, могла быть карбидная лампа, из тех, что раньше использовали шахтеры, а теперь - только долбанутые энтузиасты.
        Кроме того, выдали веревки с карабинами (Ксандр сомневался, что кто-то кроме него умеет ими пользоваться), запас свечей, кремниевую зажигалку. Ксандр проверял карабины, на него смотрели недобро.
        - Приходилось применять? - заинтересовался оружейник.
        - Да, в юности любил по подземельям полазать.
        Оружейник усмехнулся в усы и, вдобавок к скорчу, протянул Ксандру нож с изогнутым лезвием. Ксандр прикинул: хорошее оружие, идеально сбалансированное для близкого боя.
        - А метательных нет? - всплыло из памяти.
        - Есть, - удивился оружейник. - Ну ты наглец! Но есть, есть…
        Повернулся задом, порылся в ящиках и протянул Ксандру перевязь с метательными ножами. Вацлав пробормотал в сторону что-то нелестное насчет «оружия труса».
        Ксандр пропустил его заявление мимо ушей.
        Завтракали на ходу местными «бутербродами» из тонких хрустящих хлебцев с розоватой намазкой, запивали компотом. В тачанках трясло, и хорошо еще, прекратились град и дождь. Ксандр клацал зубами о горлышко фляжки, подставлял лицо ледяному ветру и был, в общем-то, счастлив.
        В предрассветной тьме затих Наргелис. Даже дождь уснул. Ни магулов, ни терианцев, ни варханов - лишь громыхали колесами по брусчатке тачанки, несясь к далеким скалам. Насколько мог судить Ксандр, операция намечалась масштабная: вереница тачанок и паромобилей, сваренных из разного хлама, растянулась чуть ли не на километр. Кроме отряда мастера Фрола, Ксандр заметил сайдонцев из других казарм, незнакомых людей, бойцов в клювастых шлемах, давешнего седобородого тёмника.
        Ксандр ехал в одной тачанке с мастером Фролом, рядом с Вацлавом. Бритый смурнел с каждым метром, приближающим его к ненавистным подземельям.
        Город кончился, будто отрезали. До гор оставалось немного, дорога петляла между холмами и языками лавин. Верхушки скал, покрытые нетающим снегом, поблескивали в звездном свете.
        Колонна свернула к огромной двуглавой горе и остановилась у подножия. Ксандр спрыгнул за землю, мелкие острые камни больно ударили по пяткам даже сквозь подошвы сапог. Мастер Фрол выскочил из тачанки и бросился к огромному круглому валуну, едва различимому на фоне скалы.
        За валуном обнаружился зев пещеры, дохнуло сырой землей, камнем - особенным запахом подземелья. Ксандр чуть не рассмеялся от счастья. Всю его сонливость как рукой сняло.
        Фрол жестом остановил воинов и сказал:
        - Передвигаемся по возможности бесшумно. Держимся по двое. Прикрываем напарников. Все бунтовщики должны быть убиты. Разбились по парам и построились! Живо!
        Земляне выполнили приказ. Фрол придирчиво осмотрел команды и кивнул:
        - Приступаем!
        Ксандр выбрал в напарники Вацлава. Погрузившись во влажное нутро пещеры, он поднял руку и включил фонарь. Луч теплого желтого света вспорол брюхо сумрака. Подошел тёмник. В своей рясе (и как в ней собрался под землей скакать?) он напоминал попа.
        - Готовы? - спросил тёмник у мастера Фрола.
        У него оказался примечательный оперный бас. Таким голосом в пещере орать - только обвал провоцировать. Кажется, Фрол тоже это понял.
        - Мастер Галебус, тише. А лучше - молчите. Или останьтесь здесь.
        - Не могу, уважаемый мастер Фрол бер?Грон. Никак не могу!
        Рядом с тёмником топтался манкурат - морда тупая, нитка слюны тянется из уголка рта, но каков здоровяк! Ксандр в жизни не видел такой груды мяса. Орк, не человек.
        - Да вы не волнуйтесь, мастер Фрол, - пророкотал тёмник Галебус, понижая голос, - Мио будет рядом и защитит меня. Правда, Мио? - И он ласково потрепал манкурата по бицепсу.
        Мио замычал и обильней пустил слюну. Мастер Фрол поморщился, да и сам Ксандр едва сдержал брезгливую гримасу.
        - Вперед! - приказал мастер Фрол своим бойцам.
        Их отряд вошел первым. «Пушечное мясо, - отметил Ксандр, - нами можно рисковать. Ничего. Мы утрем берсерам их варханские носы! А сайдонцев просто с грязью смешаем».
        Да, это была заброшенная каменоломня: характерная кладка стен, камешки и пыль под сапогами, потолок (Ксандр задрал голову) в трещинах… никто не следит за его состоянием. «Висяков» полно, плиты слоятся, на честном слове держатся. Возможен обвал, тише надо. Это понимал не только Ксандр - молчание подземелья нарушалось лишь шорохом шагов.
        Ксандр незаметно для себя вырвался вперед. Карту он помнил очень приблизительно, но ориентировался под землей отменно: сказывался студенческий опыт и игровой тоже. Считай повороты, смотри, куда идут вытоптанные тропинки.
        На первой же развилке обнаружилась охрана - три человека. Повстанцы, видимо, только проснулись и, надеялся Ксандр, не успели поднять тревогу. Правильное время выбрало командование для нападения, в предрассветные часы сон сковывает даже самых стойких. Не останавливаясь, Ксандр выхватил метальные ножи и выпустил их на волю. Двое караульных упали, зажимая слабеющими руками шеи и суча ногами. В беззвучном крике распахнулся рот третьего, но уже подлетел Вацлав с тесаком, ударил под нижнюю челюсть так, чтобы лезвие прошило язык.
        Ксандр двигался дальше, скакал луч фонаря по стенам.
        Как же давно это было! Почему он забыл, насколько любил подземелья, их вечные плюс пять-восемь градусов, влажность, в подтопляемых - грязь… В этих каменоломнях было сухо. И чувствовалось, что система жилая, откуда-то тянуло дымом.
        Догнал мастер Фрол, махнул рукой вперед. Ага, значит, нужный зал - по ходу движения. Если повстанцы успеют, они уйдут оттуда в дальние штреки, и тогда уже - ищи-свищи. Ксандр ускорил шаг. Рядом топал Вацлав, Ксандр покосился на него: нормально, держится.
        Главный зал был не так уж далеко от входа, миновали еще две развилки, на этот раз неохраняемые, и остановились перед двустворчатыми железными дверьми. Забаррикадировались? Это плохо… Крюкер в птичьем шлеме, олицетворение подземных легенд, отстранил Ксандра, потянул дверь за ручку. Заскрежетали петли.
        В зале было темно, валялись брошенные в спешке вещи. И уходили в разные стороны три прохода. Ксандр опустился на корточки, всматриваясь в следы, - это ему подсказала память берсера. Увы, все замели и затоптали. Люди набились в зал и в растерянности остановились.
        - Надо разделиться, - предположил мастер Фрол.
        К нему подошли командиры других подразделений. Ксандр не мог ждать, когда закончится совещание. Его тянуло в один из проходов, он точно знал: беглецы там. Ксандр шагнул в сторону, перехватил взгляд Фрола. Капитан понимал, что собирается сделать Ксандр, не мог не понять. Но останавливать не стал.
        Ксандр бросился в левый проход. За ним раздался топот ног - неужели кто-то счел его дезертиром и кинулся в погоню? Ксандр развернулся в прыжке. Его догонял напарник, Вацлав. Лицо бритого покрылось бисером пота, губы подрагивали.
        - Куда?.. - Он еще и задыхался.
        - Я чую: они там. Объяснять некогда. Это память… - Не делиться же с Вацлавом, что сам не понял, как сделал вывод, - анализ ситуации прошел без участия Ксандра, хоть и в его голове.
        Но Вацлава такие тонкости не интересовали.
        - Пойдем, - согласился бритый.
        Ксандр не хотел разделять с ним свой триумф, но понимал: одному - сложно. Повстанцев может быть много, и они наверняка вооружены. Ждать толпу нет смысла, но вот вдвоем… Почему бы и не попробовать?
        - Хорошо. Тогда вперед! - Ксандр развернулся и побежал.
        Проход сужался, потолок нависал все ниже. Двигаться здесь можно было только гуськом, наклонив голову и согнув ноги в коленях. Ксандр заложил руки за спину, согнулся и побежал типичной «системной» походкой: очень быстро, но мелкими шажками. Позади пыхтел Вацлав, ругался вполголоса, спотыкаясь или прикладываясь головой. Ксандр несколько раз обернулся - проверить, как он.
        Вацлаву было худо, но пока он побеждал клаустрофобию. Лишь бы рука бритого не дрогнула, когда придет время вонзить нож во врага.
        Ход резко поворачивал. Ксандр остановился и поднял руку: тихо. Там, невидимый, может быть враг. Кто угодно: от загадочного Омния до толпы повстанцев, вооруженных разрядниками. Вацлав прислонился к стене. Он с трудом дышал, ловил воздух ртом, как вытащенная на воздух рыба.
        Ксандр прислушался: вроде тихо. Только вдалеке капает с потолка вода, звенит, разбиваясь о камень. Выключив фонарь, Ксандр скользнул за угол.
        В коридоре было пусто, но Ксандр заметил отблеск огня на стене: кто-то уходил боковым штреком. Ксандр вернулся на несколько шагов назад, шепотом приказал Вацлаву погасить фонарь и двигаться следом.
        Отблеск почти не давал света, но служил ориентиром. Он затухал - враг удалялся. Шуршали камушки под подошвами да хрипло дышал Вацлав. Ксандр ускорился. Вот он - боковой ход, куда свернули повстанцы. Низкий и узкий - такие называют
«шкуродерами», протиснуться можно, если ты не шкаф два на два, но с трудом. И не развернешься. Если впереди засада, всё, пропал. Вацлав, увидев шкуродер, тронул Ксандра за рукав: туда он не полезет.
        Ксандр приблизил губы к уху Вацлава и прошептал:
        - Жди. Свет не включай. Если заору - беги назад. Как идти - помнишь?
        Вацлав кивнул.
        Ксандр опустился животом на холодный пол и пополз. Мелкие камни больно царапали колени и локти. Ход извивался червем - не рукотворный, а результат карстовых процессов. В полной темноте Ксандр не вписался в поворот, стукнулся головой, стиснул зубы, чтобы не зашипеть. Ни зги не видно. А если завалили лаз? Бывают такие дырки, в которых и не развернешься, и задом не сдашь - поминай, как звали, воняй, разлагаясь…
        Накатила слабость. Хорошо, что у Вацлава хватило ума сюда не лезть.
        Ксандр полз вперед.
        Показалось? Нет. Дальше по ходу маячил отблеск света. Повстанцы ждут кого-то? Может быть, погоню ждут, засаду устроили?
        Ксандр живее заработал конечностями - оставаться в каменной кишке не было сил.
        - Кто там? - слабо позвали на чистейшем лингвейке. - Это ты, Лартис? Лартис, это ты, отзовись?
        Ксандр замер. Повстанцы говорят с акцентом: почти все они с Терианы, некоторые, приблудные, с Сайдона. Так чисто изъясняются только варханы и пеоны. Кто же впереди?
        - Лартис? - в голосе послышалась паника.
        Ксандр… Нет, не Ксандр, а берсер в его голове, знал говорящего. В памяти всплыл совсем молодой, но уже полноватый вархан. Аккуратно подстриженные темные волосы, капризный рот патриция, карие глаза чуть навыкате. Один из юных бер?Махов. Сердце Ксандра сжалось от радости: наконец-то! Бер?Мах - предатель, здесь, в подземелье! Как кстати! Мастер Фрол бер?Грон будет счастлив!
        Ксандр кашлянул и промычал что-то утвердительное.
        Юный бер?Мах рассмеялся:
        - Застрял, Лартис? А не нужно было разжираться! Даже я протиснулся… Давай уже, Лартис, ползи быстрей. Здесь жутко. Они все ушли, представляешь? Эти терианские свиньи бросили меня, а ведь считают своим! Давай быстрей, я совсем не знаю этих ходов!
        Ксандр полз тихо. Надеялся, что лаз расширяется к выходу, так бывает. Тогда Ксандр выскочит, схватит бер?Маха и придушит его. Крикнет Вацлаву, чтобы звал на помощь…
        Ход расширился. Ослепленный фонарем предателя, Ксандр прыгнул, навалился на юношу
        - ошарашенный, тот даже не сопротивлялся, - сомкнул пальцы на липкой от холодного пота шее. Вот так. Придушить. Резко запахло - бер?Мах обмочился от ужаса. Ксандр удовлетворенно рассмеялся чужим смехом. Включил налобник: да, память не подвела. Берсер Дамир (если его на самом деле звали так) несколько раз видел предателя в городе.
        Ксандр сунул голову в лаз и гулко крикнул:
        - Вацлав! У меня добыча! Дуй за нашими!
        Мысли сменяли друг друга с лихорадочной быстротой. Бер?Мах не стал бы предавать, его «добыча» - агент варханов. Махи нашли выход на повстанцев и вели свои игры, чтобы дестабилизировать и без того шаткое положение конкурирующего клана. Бер?Гронов. Ксандр - часть опального клана, значит, враг клана - его враг, и его нужно убрать. Тогда на бер?Махов падет тень подозрения.
        - Ты ошибаешься, - бормотал пойманный. - Я свой… Не дави на бока. Свой я!
        Конечно, свой, подумал Ксандр, обыскал бер?Маха. Был бы чужой, драться бы начал. Ножи в ход пустил, скорч - Ксандр отстегнул от пояса бер?Маха кобуру, сунул себе в карман. Проверил ботинки пленника, вытащил заточку.
        - Нам к тебе лезть? - донёсся усиленный тишиной голос Вацлава.
        - Нет, оно к тебе само приползет. Только осторожнее с ним, хитрый, падлюка.
        - Я этого так не оставлю! - огрызнулся бер?Мах возле самого лаза, за что получил пинок под зад.
        Нужно опорочить бер?Маха любым способом. Сейчас, возможно, ему доверять не будут, привезут в Наргелис, где Махи станут на его защиту, даже если он действительно предатель. Но даже если не получится выставить парня врагом варханов, находка ценная. Доказывающая, что для Махов собственный интерес выше, чем интересы варханов в целом.
        - Принимай, готовься! - крикнул Ксандр.
        Объемистый зад бер?Маха, выхваченный светом фонаря, никак не хотел протискиваться в шкуродер.
        Нужно действовать по обстоятельствам, и чем быстрее, тем лучше, думал Ксандр, продираясь вслед за пленником. Впереди мелькали подошвы его ботинок.
        Миновали шкуродер, очутились в штреке, где можно перемещаться на четвереньках.
«Добыча» с протяжным стоном опустилась на пол, вытерла пот с лица.
        - Вы там скоро? - проговорил кто-то незнакомый.
        - Мне нужно отдышаться, - простонал пленник. - Жди здесь.
        Ярость вскипела в Ксандре - бешеная, чужеродная. Предатель ещё смеет командовать! Ксандр подполз к нему, схватил за грудки, приложил о стену и сказал всё, что думает. Точнее, не он сказал, а Дамир, который все это время спал и вдруг проснулся. Слова вылетали, как гильзы из автомата.
        - Ах ты падаль сайдонская! Крысоед, семя Проклятых! Ты поговори мне! Глаза выколоть тебе мало!
        Пленник захрипел. Ксандр сообразил, что вот-вот его задушит, и ослабил хватку. Ярость схлынула, оставив опустошение. Отплевавшись, Мах исчез в лазе, Ксандр последовал за ним с выключенным фонарем. До слуха донеслось:
        - Я - Рейно бер?Мах… Свет убери, пёс… Ах ты трупоед!
        Ксандр чуть-чуть не успел к началу представления, но о происходящем догадался по обрывкам фраз. Вацлав посветил в лицо Маху, бросил колкость, и это переполнило чашу терпения вархана, он кинулся на противника, не разбираясь, кто перед ним. Против бер?Маха был Вацлав и подоспевший на подмогу тёмник, но это не остановило Рейно. Когда Ксандр вылез, предатель разбил налобник Вацлава, и мир погрузился во тьму.
        Самое время инсценировать попытку к бегству, пусть думают, что бер?Мах собрался всех перебить и смыться. Так… Конфискованной у предателя заточкой ударить тёмника в область плеча - хорошо, без труда вошла. Последовал сдавленный крик. Теперь - вынуть её…
        В этот момент тёмник включил фонарь. Ксандр скользнул к предателю, нанизанному на нож Вацлава (молодец, соклан, вовремя ты его!), вложил заточку в судорожно сжатые пальцы бер?Маха. А что, сцена выглядит вполне правдоподобно.

«Добыча» упала к ногам растерянного Вацлава. С ножа капала кровь, под предателем растекалась темная лужа, бока его то вздымались, то опадали - значит, жив. Тёмник склонился над бер?Махом.
        Ксандр похолодел и покрылся липким потом. Если предатель выкарабкается, можно прощаться с жизнью.
        Тёмник поднял выбитый фонарь, свет скользнул по лицу Ксандра, ослепляя. Ксандр закрыл глаза рукой. Тёмник присел над раненым, скрутившимся калачиком, проверил пульс и скомандовал:
        - В машину его. Живо. Только аккуратно - не трясите.
        Вацлав ухватил вархана за руки, Ксандр - за ноги. Пыхтя, двинулись узким коридором. Тёмник шел позади и светил под ноги постоянно оглядывающемуся Вацлаву, Ксандр подстраивался под их шаг, думая, как бы ускорить путешествие бер?Маха на Прародину.
        Ситуация разрешилась сама собой: у поворота Вацлав оступился и с грохотом рухнул, уронив ношу. Ксандр незаметно пару раз ударил Маха в живот, в рану, делая вид, будто помогает Вацлаву подняться.
        Когда предателя вынесли в зал, он кончался: закатил глаза, посинел, в уголках губ пузырилась розовая пена. Тёмник с бородкой склонился над ним, пощупал шею, качнул головой и в упор посмотрел на Ксандра. Тот отвел взгляд.
        Из соседнего поворота вырулила штурмовая группа во главе с мастером Фролом, остановилась на почтительном расстоянии.
        - Это я нашел его, - проговорил Ксандр, не дожидаясь вопроса. - Он убегал, я погнался следом, настиг, ударил. Он сказал, что вархан, разведчик, я поверил, но все равно обыскал. Я не думал, что он нападет. Выходит, врал?
        Ксандр сделал растерянное лицо. Главный тёмник вскинул бровь, подергал бородку, глядя на коллегу.
        - Он говорит правду, - подтвердил пострадавший, зажимая плечо.
        Если бы можно было, Ксандр бы вздохнул с облегчением - топор, нависший над его шеей, опустился и воткнулся в пень, в стороны разлетелись щепки, а не брызги крови.
        - Жаль, теперь его не допросить, - равнодушно пророкотал седобородый тёмник. Закрыл глаза скончавшемуся пленнику, оглядел зал и велел замершим воинам: - Отнесите тело в машину.
        - По машинам! - скомандовал мастер Фрол.
        Десятки ног подняли белесую пыль, тотчас осевшую на рясу тёмника. Как же его зовут? Странное такое имя, что-то среднее между глобусом и троллейбусом…
        Галебус.
        Ксандр двинулся за своим отрядом. Он кожей чувствовал чужое внимание и почему-то был уверен, что заинтересовался им Галебус.
        На улице, где обзор лучше, он следил за тёмником боковым зрением и отмечал, что Галебус наблюдает за ним и Вацлавом. С чем это связано? Неужели он, не желая того, прикоснулся к чужой тайне? Как узнать? Интуиция подсказывала, что тайна эта пахнет смертью и лучше пока скрывать свои догадки.
        Ксандр занял место в машине. Он ощущал себя мухой под колпаком. И тёмник Галебус, и теперь вот мастер Фрол поедали его глазами.
        Ксандр мучился сомнениями всю дорогу и не замечал ни тряски, ни вони отработанного топлива.
        Выйдя из кабины, он замешкался и спросил:
        - Мастер Фрол, я не понимаю, что произошло? Откуда в подземелье взялся вархан?
        Только сейчас он заметил, что глаза мастера смеются. С трудом сдерживая злорадство, Фрол проговорил:
        - Бер?Махи предупредили повстанцев о зачистке и сорвали операцию. Мы и раньше думали, что они используют любые средства, чтобы расшатать и без того зыбкое положение комиссара Нектора, а на его место поставить бер?Маха… Ты сделал хорошее дело, Ксандр. У нас есть доказательство их вины. Клан перед тобой в долгу не останется.
        - Мне не нужна благодарность, - сказал Ксандр. - Мне достаточно того, что я могу быть собой в полной мере.

* * *
        По пути домой Галебус не мог избавиться от чувства, что землянин Ксандр - по-настоящему опасная сильная личность. Он разделался с Рейно бер?Махом - сам, без приказов, да еще обставил это как несчастный случай - не придерешься. Правда, бритоголовый ему помог, подыграл… Эти двое отличались от основной массы землян. Честно говоря, остальные больше походили на манкуратов, чем на варханов: пустые глаза, заторможенность, тупое повиновение приказам. Значит, стоит сосредоточиться на Ксандре и Вацлаве. Интуиция и разум хором подсказывали Галебусу: Дамир в ком-то из них. Только бы он осознал себя и вспомнил Забвение! Тогда Галебус достанет информацию под пытками. А что, имеет право - подопытные собственность тёмников, а не бер?Гронов.
        У дверей дома Галебуса, ковыряя отстающую синюю краску, мерз дерзкий послушник Наяр. Полы бурой рясы, как всегда, были грязны.
        - Мастер Галебус, - обозначил поклон юноша, - мастер казначей послал меня к вам. Он сказал, что вы слишком много потратили на одежду в этом месяце и…
        - Зато ты, Наяр, - пророкотал Галебус, - потратил слишком мало. На что ты спускаешь жалование? На девочек из заведения Мамочки Златы? Ох, Наяр, Наяр… Все мы были молоды, но гильдиец блюдет свое тело в чистоте, равно как и свои помыслы.
        Потеснив растерянного послушника, Галебус отпер дверь и зашел, поманив юношу за собой. Наяр оставил на половике грязные следы.
        - Ты дерзишь, Наяр, - с неподдельной скорбью в голосе продолжил Галебус. - И я, дружок, буду учить тебя смирению.
        - Я не…
        Галебус жестом остановил его. Молодость допускает ошибки, и обязанность зрелости - предупредить их, направить юношу на путь истинный. Галебус осенил Наяра Священным кругом. Послушник приоткрыл рот. О, с каким удовольствием Галебус ударил бы его, превратив розовые детские губы в кровавую кашу! Галебус сжал кулаки и скрипнул зубами, пережидая порыв. Нельзя.
        - Наяр, твоя дерзость больно ранила меня. Я понял, что за ней скрывается скверна.
        - Послушник мялся у двери и не знал, что делать, по яркому румянцу, проступившему на не знавших бритвы щеках, Галебус понял: юноша вспомнил свою ошибку. - Но я великодушен. Я не отправился к твоему наставнику, хотя кое-что узнал… Ты догадываешься, Наяр?
        Послушник вздрогнул, взгляд его заметался по прихожей. Наивный глупец, он думал, Мамочка Злата сохраняет имена клиентов в тайне! Бандерша - прожженная дрянь, прекрасно знает, о чем стоит молчать, а о чем лучше рассказать… На беду Наяра, его нельзя было назвать полезным или влиятельным. Похождения юнца Мамочка Злата прикрывать не собиралась.
        - Девочки… - Галебус вздохнул, шагнул вперед и положил ладонь на плечо послушника. Парень мелко дрожал. - Плоть следует смирять, Наяр! Сначала я думал покарать тебя за дерзость - а ты разговариваешь со мной слишком нагло в последнее время, - отправив чистить уборные… Но, узнав о твоей беде, решил помочь! Запомни, Наяр, ничто так не очищает помыслы, как истязание плоти. Тёмники древности добровольно секли себя плетьми, но куда тебе до них! Я помогу тебе, Наяр. Начнем с пятнадцати ударов хлыстом.
        К удовольствию Галебуса, Наяр мелко закивал. Подчинился. Сломался. Галебус улыбнулся послушнику тепло и открыто.
        ГЛАВА 11
        ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
        Капитан Фрол бер?Грон нервничал, насколько может нервничать вархан: подрагивали ноздри, губы то и дело кривились в неуверенной полуулыбке, руки оглаживали кожаную куртку. Ксандр с Вацлавом стояли навытяжку посреди его кабинета и ждали, что скажет мастер.
        - Мастер-комиссар Нектор бер?Грон ждет нас в Центавросе, - Фрол хлопнул ладонью по столешнице, - погиб бер?Мах… Для нас, бер?Гронов, смерть предателя - благо, но мастер-комендант Сморт бер?Мах в ярости. Он-то не считает молодого Рейно перебежчиком. Хотя ничего не может доказать. Сейчас мы с вами отправимся в Центаврос, к комиссару. Вы должны понимать: на разбирательстве будут и тёмники, и бер?Махи, сам Сморт, думаю. Вы расскажете всё. Как оно было на самом деле: Рейно накинулся на вас и был ранен, а погиб из-за несчастного случая.
        Фрол облизнул тонкие губы. Ксандр вспомнил, что капитан похвалил его там, в каменоломне, но сейчас, похоже, струсил. Это удивительно: разве может берсер испугаться каких-то политических интриг? Значит, может. Фрол бер?Грон - всего лишь солдафон. И в высоких играх не силен. Если посмотреть на грядущее разбирательство с другой стороны, всё хорошо: Ксандр познакомится с комиссаром и получит его, пусть и негласное, одобрение и покровительство.
        Они втроем вышли из здания, погрузились в тачанку и поехали в центр города. Пирамида Центавроса приближалась, мастер Фрол хранил молчание, Вацлав окаменел лицом, будто заправский берсер. Тяжело далось бритому подземелье: не может простить себе страха перед низким потолком. И Ксандру - свидетелю своего позора - простить не может.
        По случаю визита к высокому начальству Ксандр с Вацлавом нацепили новые кожаные куртки без нашивок, брюки-галифе и высокие сапоги. Вацлав в свежей чистой форме напоминал солдата Третьего рейха. Себя со стороны Ксандр не видел, надеялся только, что волосы не торчат во все стороны, пригладить отросший «ёжик» никак не получалось.
        Тучи разошлись, и выглянуло бледное терианское солнце - звезда далекая или холодная, лучи ее почти не грели. Ксандр подставил им лицо: сколь взрослым ни будь, все равно после снега, дождя, града хочется живого прикосновения к коже. Может быть, это всего лишь потребность организма в витамине D3, а может, что-то большее… Атавистическая память…
        Если ты долго был мертвым, то обрадуешься любому проявлению жизни. Солнечный свет, тепло - это жизнь. Руки женщины на твоем теле - жизнь. Чужая кровь - тоже жизнь.
        - Дальше - пешком. - Голос мастера Фрола звучал вовсе не уверенно.
        Тачанка остановилась на Радужной площади перед Центавросом. Ксандру уже приходилось бывать внутри этих сооружений, одинаковых (не считая отделки) во всех мирах: через стационарные порталы происходила переброска частей из Ангулема на Сайдон, с Сайдона - на Териану, а уж отсюда - на Землю. Лишь на Вархонте, в мертвом мире, откуда пришли варханы, Ксандр не был. Дамир напомнил, что не только желать этого, но даже думать о Вархонте не принято.
        Пирамида подавляла. Огромное строение, символ мощи варханов, голову запрокинешь - все равно верхушки не видать. Но дело было не только в размерах. То ли из-за работы Сиба, то ли из-за особенностей архитектуры, Центаврос поглощал все мысли, заполонял мир, и хотелось простереться ниц, вознести молитву. Ксандр заметил, что Вацлав ссутулился, а вот Фрол бер?Грон, похоже, ничего не замечал.
        Они зашли в треугольные ворота главного входа, миновали охрану - неподвижных крюкеров в птицеголовых шлемах, - свернули на лестницу. Фрол бер?Грон поднимался легко, Вацлав с Ксандром еле успевали за ним. Гулко отражались от стен шаги, над головой ярко светили обыденные электрические лампы.
        Мастер Фрол толкнул треугольную дверь, и они оказались на галерее. От внезапно открывшегося вида на город у Ксандра закружилась голова.
        Галерею - полосу светлого камня - огораживал невысокий, едва по пояс взрослому мужчине, бордюр. За спиной Ксандра наклонно вверх уходила стена Центавроса. Пренеуютнейшее место: ветер дует, с неба вот-вот прольется дождь, а собравшиеся будто не обращают на это внимания.
        Навстречу мастеру Фролу из-за круглого столика поднялся узколицый мужчина в идеально подогнанной по фигуре полевой форме - брюках и кожаном кителе. Сверкали желтые сапоги. Рукав куртки украшали пять алых полос - перед Ксандром был командующий высочайшего ранга. Иссиня-черные волосы вархана трепал ветер.
        - Мастер-комиссар…
        - Добро пожаловать, капитан Фрол. - Нектор бер?Грон указал на круглый столик тонкой, затянутой в белую перчатку, рукой. - Угостись вином.
        Ксандр огляделся. Кроме них с Вацлавом, Фрола, Нектора бер?Грона на галерее присутствовали еще двое: полный молодой человек с пятью нашивками на рукаве и старый знакомый, похожий на дряхлого варана тёмник в обычной черной рясе. Тёмник перебирал четки, клацая янтарными бусинами, на пальце у него сверкал перстень с янтарным же камнем. Именно он посоветовал мастеру Фролу переправляться на Териану, и зовут его…
        - Мастер Эйзикил… - Фрол склонил голову. - Мастер-комендант Сморт бер?Мах.
        Тёмник поздоровался. Смотр бер?Мах передернул пухлыми плечами и отвернулся, сделал вид, будто изучает раскинувшийся внизу город. Ксандра с Вацлавом не представили, вина им не предложили. Тёмник Эйзикил с интересом наблюдал за землянами.
        - Ты был в каменоломне, когда погиб молодой Рейно? - спросил Нектор бер?Грон.
        Фрол пытался держаться на равных, но видно было, что перед правителями Терианы ему не по себе.
        - Да, мастер-комиссар. Мы с моими людьми присутствовали при его смерти.
        - Расскажи нам, как все было, Фрол, - улыбнулся комиссар.
        - Кого ты собрался слушать? - голос бер?Маха - тонкий и капризный - звучал презрительно. - Своего родича и его манкуратов?
        - Мы уже знаем версию тёмника, - спокойно ответил бер?Грон. - А ты сомневаешься в объективности капитана Фрола, Сморт?
        Бер?Мах пожал плечами, не оборачиваясь, схватил со столика бокал вина, осушил его залпом и налил себе еще. Капитан принялся описывать произошедшее, не называя Рейно бер?Маха предателем, но всячески подчеркивая это. Шея Сморта над воротником налилась краской. Тёмник обошел Вацлава и Ксандра кругом, будто оценивая.
        Когда Фрол дошел до «случайной» гибели Рейно, Сморт бер?Мах не выдержал:
        - Довольно! Довольно! Рейно был нашим агентом! Рейно собирал информацию! А вы! - Сморт резко обернулся и ткнул пальцем в сторону капитана Фрола: - Вы убили его! Специально! Я знаю!
        - Мало ли, Сморт, что ты знаешь? - Нектор бер?Грон улыбнулся. - Ты, может, знаешь, что солнце - треугольное. Но доказать не можешь. А я знаю, кто повинен в гибели моего отряда. Помнишь? Еще до Нашествия на Землю?
        - Ты!.. - Ярость Сморта переключилась на Нектора. - Тебе все известно! Ты в курсе, кто убил Рейно!!!
        - Откуда, Сморт? Успокойся, выпей вина. Прими мои искренние соболезнования: Рейно был не только твоим любимчиком…
        Ксандру показалось, Сморт еле сдержался, чтобы не выплеснуть вино в лицо Нектору. Тёмник вклинился между командирами, как ни в чем не бывало, налил себе выпить.
        - Слова капитана Фрола подтвердил мой человек, член Гильдии, Галебус. Ты не доверяешь и ему, Сморт бер?Мах? Успокойся. Даже перед лицом горя берсеру не следует терять себя и отдаваться демонам: ярости и гневу. Ты жаждешь мести, Сморт? Но кому ты собрался мстить? Уж не свою ли потревоженную совесть ты утешаешь, не ее ли голод утоляешь, Сморт? - речь Эйзикила напоминала змеиное шипение. - Конечно, на сердце у тебя неспокойно. Тайные страсти, противные Бурзбаросу, наполняют его… Нет, я не буду читать тебе проповедь, Сморт. Я взываю к твоему разуму. Успокойся. Будь берсером.
        Сморт глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Его полное лицо, похожее на лик японской красавицы, пошло красными пятнами, губы задрожали. Ксандр пожалел, что присутствует при разговоре: Сморт его запомнит. Нектору он отомстить не может, Фролу, пожалуй, тоже. Бесправные Вацлав и Ксандр - под ударом.
        - Если ты услышал все, что хотел, Сморт, почему бы тебе и мастеру Эйзикилу не оставить меня с родичем? Мы хотим обсудить дела семейные. - Улыбка Нектора лучилась счастьем.
        - Я услышал, - прохрипел взбешенный Сморт, - и запомнил, Нектор. Недолго вашему клану осталось править. Учти.
        - Учту, конечно, учту, дорогой Сморт! Еще раз соболезную тебе. Пожалуй, обнимать не буду, чтобы не тревожить душевную рану. Держись, Сморт. Твой клан поможет тебе пережить утрату.
        Сморта перекосило. Ксандр наблюдал за ним с интересом: Нектор на что-то намекал, но парировать Сморт не мог. Мастер Эйзикил вышел, на прощанье окинув Ксандра внимательным взглядом. Выбежал с галереи разъяренный бер?Мах.
        Они остались вчетвером.
        Фрол плюхнулся в плетеное кресло, вытер лоб рукавом, жадно осушил бокал рубиново-красного вина. Нектор согнал с лица безмятежную усмешку, стал серьезен.
        - Фрол, впредь такие операции согласовывай со мной. Конечно, никто не поверит жалкому лепету Сморта. Сам понимаешь - он не признает, что его дружок был предателем. Но. Мы-то с тобой знаем, что к чему. Ты приказал своим людям, - кивок в сторону Ксандра, - убить его?
        - Нет, нет… Мастер-комиссар… Все было так, как я рассказал. Ксандр нашел Рейно, удостоверился - перед ним перебежчик, и…
        - Ксандр? Подойди.
        Ксандр, старательно глядя мимо лица Нектора, приблизился к парапету. Город внизу дымил трубами, скалил зубы заборов, всматривался в Центаврос глазами окон. Ксандр озяб. Вон - стальная лента реки, за ней - дикие кварталы… Вон - скалы. Огромные, неприступные. Кажется, на Земле таких нет… Высоченные, голые, резкие. И город в долине. Совсем неземной город.
        - Хороший вид, - заметил Нектор бер?Грон, оглаживая перила рукой в белой перчатке.
        - Чужой мир - у твоих ног. Я люблю это ощущение. Итак, ты - с Земли?
        - Я там родился, мастер-комиссар.
        - И ты, тем не менее, сразу понял, что нужно убрать этого бер?Маха? Отвечай правду, Ксандр, у нас ведь есть способы ее все равно узнать.
        - Я понял, что это будет выгодно бер?Гронам.
        - Хочешь стать одним из нас? Фрол говорит, у тебя большой потенциал. Еще Фрол говорит, что ему нужны помощники. Ты хочешь стать бер?Гроном, Ксандр? Служить нашему клану?
        Ксандр хотел не служить, а править. Но не сказал этого Нектору, ибо нет ничего позорного в подчинении сильнейшему.
        - Да, мастер-комиссар. Я хотел бы этого. Я хочу стать берсером.
        - Ну, берсером - это будет еще не скоро, - в голосе Нектора мелькнуло удивление. - А сержантом… Мы с Фролом подумаем над этим, Ксандр. А теперь вы, - Нектор первый раз глянул на Вацлава, - можете идти. Мы с родичем еще немного побеседуем.
        Когда они, откланявшись, зашли внутрь Центавроса и начали спускаться, молчавший до этого Вацлав буркнул:
        - Бац - и ты почти сержант, Ксандр. Будто действовал один.
        - Ты - следующий на очереди, - невозмутимо отозвался он. - Думаю, еще одна операция - и тоже станешь сержантом.
        Вацлав покрутил головой, будто ему жал воротник.
        - Пойдем уже, - поторопил его Ксандр.

* * *
        Галебус не разделял уверенности Эйзикила, что гениального пеона Омния легко найти, и оказался прав. Повстанцев предупредили Махи, у них разветвленная сеть разведки. Теперь не осталось сомнений, что Дамир погиб по их вине. Одно настораживало: почему тогда Забвение до сих пор не у Махов? Они ходят вокруг него кругами? Жаль, что Дамир погиб. Остается надеяться, что он воскреснет в одном из подопытных.
        Галебуса тревожило ещё что-то. Кололо занозой в пятке. Что это, он понять не мог.
        Чтобы успокоиться, Галебус спустился в пыточную. После того, как бандит Бурый испустил дух, Мио собрал его потроха, отмыл пол, а остатки трупа спустил в канализацию - пусть крысоеды глодают.
        Галебус разложил инструменты и принялся перебирать. От их звона на душе делалось тихо и спокойно. Он вздохнул. Нужно идти к Эйзикилу с докладом, старик, поглоти его Бездна, как раз вернулся от комиссара!

* * *
        У Эйзикила сидел смутно знакомый бер?Грон. Капитан Фрол, - вспомнил Галебус, - руководитель подопытных. При виде Галебуса он подтянулся, кивнул. Пришлось кивать в ответ. Старик всплеснул руками и заговорил:
        - Я объясняю капитану Фролу бер?Грону, сколь опасно наделять подопытных правами полноценных граждан, привожу примеры - они часто выходят из-под контроля. Говорю, что за ними следует наблюдать ещё хотя бы месяц, а он утверждает, что таких отменных бойцов у него не было никогда, что это - находка для клана. Объясни хоть ты ему, Галебус!
        - Они - не варханы, - пророкотал Галебус, оперся о подоконник, скрестив ноги. - Никто не знает, как скоро в них проснется чужой и как проявится. Они не цельные личности, но собранные по кускам. Трудно угадать, какой кусок будет доминировать… Кстати, по договоренности с бер?Гронами мы имеем право следить за подопытными. Экспериментаторы использовали новый препарат, возможно полное замещение личности носителя приживленной…
        - Вот как? - Фрол, похоже, не удивился, лишь для приличия вскинул брови. - Теперь понятно, откуда эта доблесть…
        - Нам интересно, как скоро это произойдет, - продолжил Галебус. - Наилучшие результаты показывает русоволосый, высокий… С выступающими передними зубами.
        - Ксандр?
        - Да. У меня есть подозрение, что он начинает вспоминать носителя.
        Фрол бер?Грон качнул головой:
        - Нет, он сам спрашивал, чей у него опыт. Чтобы знать, к каким вершинам стремиться. А результаты хорошие, потому что у него боевое прошлое. Вы хотите, чтобы я поговорил с ним? Мастер-комиссар Нектор бер?Грон сегодня произвел его в сержанты, теперь он - мой родич, бер?Грон…
        - Нет, - подключился к беседе Эйзикил. - Не должно спешить, это может спровоцировать отторжение личности. Пусть все произойдет само, как угодно Бурзбаросу. И ещё дам тебе совет, мастер-капитан: проследи, чтобы оружие ему выдавалось лишь во время боевых операций. Он опасен.
        Фрол улыбнулся:
        - Не долго мне им командовать. Вступит приказ мастера-комиссара в силу - и Ксандр с Вацлавом покинут казармы.
        Галебус был уверен, что этот разговор с бер?Гроном лишний, но, видимо, Эйзикил лучше знает, что делать. Воцарилось молчание. Тишину нарушало лишь жужжание мухи, попавшей в паутину где-то за набитыми шкафами.
        - Я могу идти? - поинтересовался Фрол, встал и оправил кожаную куртку.
        - Конечно. Ступай. Мы же сотрудничаем? - прошелестел Эйзикил, вытащил руку из кармана и защелкал чётками.
        - Все зависит от того, насколько совпадут наши интересы, - с невозмутимым видом ответил Фрол бер?Грон. - До свидания.
        Эйзикил подождал, когда в коридоре стихнут шаги, указал костлявым пальцем на дверь:
        - Вот за что я люблю бер?Гронов! Они просты, ими легко манипулировать. И они не столь далеко зашли в своих пороках и отрицании Бурзбароса, как Махи.
        Галебус расселся в кресле, в очередной раз отряхнул рясу от белой пыли подземелья и изрёк:
        - Допустим, Дамир проснется в ком-то из подопытных, и что мы будем делать? Это же герой бер?Гронов! Они так просто нам его не отдадут.
        - Тише, у тебя чересчур зычный голос - звенит в голове. Проблемы следует решать по мере их поступления, дабы не множить, не так ли? Кстати, твои люди наблюдали за Ксандром. Куда он ходил сегодня ночью?
        - В бордель, - ответил Галебус, отметив, что Эйзикил следит за ним не меньше, чем за подопытными, и нисколько этого не скрывает.
        Эйзикил задумчиво покивал - ни дать ни взять, ящер-падальщик, дряхлый, но опасный.
        - До встречи на совете, - стараясь скрыть негодование, сказал Галебус и выскользнул за дверь.
        Эйзикил не собирается посвящать его в свои планы, и в будущем вряд ли что-то изменится. Нужно найти выход из западни. Шаг влево, шаг вправо - и старик объявит, что Галебус скрывал свою деятельность от Гильдии, преследуя личные интересы. И тогда все. Точка.
        По коридору навстречу Галебусу двое манкуратов катили ящик на колесах. Тёмник прижался к стене, пропуская их. Манкураты вызывали в нем смесь жалости и брезгливости, наверное, потому он был почти ласков с Мио. Их безразличные лица, стеклянные глаза… Больше всего на свете Галебус боялся стать манкуратом, потерять мощь своего разума.
        Град прекратился, и площадь наводнили варханы. Бегали, суетились, разгружали повозки. Точно муравьи. Сталкиваются, обмениваются информацией и разбегаются. Или тащат гусеницу в муравейник. В муравейнике точно так же, как и у варханов, часто случаются переделы власти, и горе проигравшим! Только у муравьев все честно и нет интриг. А тут чуть замешкался, и вот ты уже на краю обрыва.
        Когда Галебус безусым юнцом попал в Центаврос Ангулема, то, глядя со второго яруса на раскинувшийся город, ощущал себя на вершине жизни. А сейчас… Небо серое девять месяцев в году, каменные домики с окнами-бойницами и кривыми трубами. Струйки дыма тянутся вверх и исчезают за тучами. Жилища терианцев всегда напоминали Галебусу стариков. Им давно бы пора в могилу, а они все коптят…
        На улице, в подворотне возле собственного дома, Галебус заметил двоих… не варханов, нет. Двоих подопытных. Повернувшись к нему спинами, они что-то рассматривали на земле. Один высокий, волосы русые, второй головастый, бритый. Вот тебе и шанс… Нужно им воспользоваться.
        - Дамир! - позвал Галебус.
        Подопытные повернулись одновременно. Галебус скрипнул зубами. Опять силу голоса не рассчитал, прикидывай теперь: приживленная личность отреагировала на своё имя или земляне решили посмотреть, кто там орет.
        Поскольку рядом никого больше не было, высокий, Ксандр, сообразил, что обратились к ним, и ответил:
        - Нас зовут иначе. Похоже, вы обознались.
        Мысленно выругавшись, Галебус хлопнул дверью и очутился в своем доме, который больше не казался ему крепостью.
        ГЛАВА 12
        ПАМЯТЬ
        Из зала советов возвращались по многолюдной Радужной площади. Навстречу попадались в основном военные в камуфляже да патрули в традиционной черной форме с черепами на рукавах. Гражданские опасались покидать дома, хотя погода располагала. Вацлав шагал по левую руку от Ксандра, норовил забежать вперёд и громко обсуждал прохожих.
        Недалеко от Центавроса стояли два пустых мотоцикла - тяжелые, украшенные ремнями и цепочками, как у земных байкеров. На них прибыли вестницы. Рокоча мотором, подъехал третий мотоцикл. На нем сидела женщина с изумительной красоты ногами. На ней были ботфорты, черные штаны в обтяжку и куртка вроде косухи. Вестница сняла шлем, и черные волосы рассыпались по спине водопадом. Спрыгнув со стального коня, она поспешила к Центавросу.
        Она вызывала смутное раздражение, почему, Ксандр не мог вспомнить: память Дамира захлестывала волнами, сейчас мертвый берсер пытался пробиться, но не мог.
        Из разрыва туч выглянуло солнце, озарило площадь, вымощенную разноцветным булыжником. Чужая память снова шевельнулась в сознании Ксандра, и он замер, уставившись на плоский красный камень. Камень двоился, наливался красками. А в голове пульсировало: «Радужная… Площадь… Радужная площадь».
        Вытянувшиеся по струнке варханы с горящими глазами, их взгляды направлены на него. Он горд, счастлив, наполнен предвкушением…
        Ксандр тряхнул головой. Да этот Дамир был не последним лицом у варханов! Нужно будет расспросить Фрола или кого-нибудь ещё. Осторожно, чтобы не вызывать подозрений.
        - Отметить бы, - Вацлав зажмурился, глядя на солнце, потянулся с хрустом.
        - Не время и не место, - возразил Ксандр, покосившись на взвод варханов в черной форме с черепами на рукавах.
        Варханы не обратили на них внимания. Дороги, лучами разбегающиеся от площади, были вымощены покрытием, издали напоминающим наждачную бумагу. Вацлава она заинтересовала, он носком ботинка ковырнул крошево камней. И вдруг из-за спины донёсся знакомый зычный бас:
        - Дамир!
        Ксандр и Вацлав обернулись одновременно: позади, уперев руки в бока, стоял тёмник Галебус.
        - Нас зовут иначе. Похоже, вы обознались, - проговорил Ксандр, избегая смотреть тёмнику в глаза.
        Когда Галебус удалился, Вацлав пробурчал:
        - Чего он от нас хотел? Неужели кого-то из нас можно спутать с варханом?
        Ксандр ответил нарочито громко:
        - Понятия не имею.
        Память шевелилась в нем, как зародыш внутри яйца. Ксандр, ощутив щекотку чужого взгляда, резко обернулся, но никого не увидел. Его тянуло в город. Там что-то важное, связанное с Дамиром. «Сейчас не время, - остановил Ксандр себя. - Если идти, то одному и ночью, когда никто не видит». Но заинтересованность Галебуса его беспокоила. Неизвестно, что предпримут варханы, когда поймут, что в Ксандре - часть Дамира. Покойный перед смертью что-то выяснил. И никому нельзя верить, шепнула память, никому, даже родичу.

* * *
        Ксандр проснулся посреди ночи, как и запрограммировал себя, - удобный навык, наследство покойного Дамира. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к звукам: Вацлав храпел, кто-то поскуливал, у кого-то бурлило в животе. Ухал огонь в печи за стеной, ветер стонал в дымаре, стекло едва заметно дребезжало. Свет с улицы падал на стену четырьмя квадратами, разделенными черными линиями рам, - в казарме было светло.
        Стараясь не скрипеть кроватью, Ксандр встал, на цыпочках прокрался к вешалке, надел камуфляжный костюм и пожалел, что он не черный, - светлые пятна будут видны в темноте. Не обуваясь, вернулся, скатал куртку, положил вместо себя на постель и накрыл одеялом. В туалете Ксандр напился из-под крана, обулся, распахнул окно: на стенах казарм, освещенных одиноким фонарем, трепетала тень лысого куста, ветер шелестел по дороге прошлогодними листьями. Никого, можно идти.
        Уселся на подоконник, свесил ноги и бесшумно спрыгнул, помогая себе руками. Пригнувшись, потрусил меж ангаров к реке, в сторону гор.
        Город спал. Постанывал перекрытиями, вздыхал чердаками, посвистывал лопастями ветряков. О стену двухэтажного дома билась нанизанная на гвоздь бумага. В узких улочках здания казались сплошными каменными стенами, все окна выходили во дворы. Невольно вспомнились лабиринты, по которым гоняют подопытных крыс. Сколько ни петляй - стены, стены, стены. Вверху - звездное небо. Ксандр попытался вспомнить созвездия и не смог: это была чужая вселенная.
        Вдалеке рокотали моторы - варханы патрулировали город. Далеко, неопасно. Но расслабляться не стоит: мобильные отряды не дремали, скользили по таким вот закоулкам беззвучными призраками. Ксандр напряг слух, стараясь улавливать малейшие звуки, далекие и близкие…

…И вдруг он стал городом. Он видел глазами-окнами, что на соседней улице, цокая когтями по дороге, пробежал пес, нагнулся и принялся шумно лакать помои из желоба. Слышал каменными стенами, как храпят, сопят, стонут во сне прианы. На одной ноте закричал младенец, зачмокал материнской грудью. Ветер шевелил волосы-ветви, гладил позвоночник дороги…
        За три улицы отсюда находился патрульный отряд - те самые варханы в черном, с черепами на рукавах, и двигался он в противоположном Ксандру направлении.
        Тряхнув головой, Ксандр избавился от наваждения, но вместе со странным ощущением исчезла уверенность. Теперь он был собой, маленьким, слабым и слепым, и не знал, куда дальше. По-видимому, Дамир бывал тут нечасто.
        Расслабившийся Ксандр двигался вдоль стен. Когда оказывался на широких улицах, перебегал из тени в тень. Подолгу замирал, прислушиваясь. Вскоре он вышел на смутно знакомую улицу и доверился опыту Дамира.
        Вывернув из очередного проулка, он столкнулся с холеным псом. Не задумываясь, метнул нож ему в горло, и лишь потом сообразил, что это - специально обученный наводчик, такие поднимают лай, когда видят чужаков.
        Значит, неподалеку патруль. Ксандр оттащил пса во двор и продолжил путь на цыпочках, замирая от каждого шороха, ускоряя шаг с каждым порывом ветра.
        Похоже, Дамир мог и становиться городом, и видеть во тьме, и мгновенно ориентироваться в ситуации. Если таковы способности всех берсеров, Ксандр повстанцам не завидовал. Но удалось же им убить такого воина! Или не им? В висках кольнуло, и выплыло смутное осознание предательства, смешанное с ненавистью и негодованием. Выходит, его убили свои?
        В руках Ксандра оказались нити, ведущие к запутанному клубку интриг, и он чувствовал, что обязан в этом разобраться. Потому что тут не одна смерть, тут - гораздо большее.
        Встретился патруль на паромобиле - Ксандр залег за кучей мусора, а потом продолжил путь трущобами. За кривыми лачугами, дымящими жженой резиной, он обнаружил заброшенные ангары, окруженные ржавой секучкой и покосившимися столбами.
        Обогнул развалины, взобрался на холм и невольно обернулся. Здесь не было домов-стен - обычные хибары, наполовину вросшие в землю, с окнами, забранными ставнями, - зато открывался великолепный вид на центр города, раскинувшегося в низине. Особенно впечатлял Центаврос, родич египетских пирамид. Над вершиной - перекрестье лучей, прожектора шарят по небу. Каждый ярус огибает светящаяся линия огней. Они пульсируют во влажном воздухе, и чудится, что гигантский змей движется, дышит. Удивительно, но трехъярусная громадина кажется живой и глядит прямо в душу. Не укоризненно, нет, она ведь знает, что намерения Ксандра чисты.
        Наполнившийся благоговейным трепетом, Ксандр осенил себя Священным кругом и побежал дальше. Вскоре он остановился у заколоченного квадратного дома с единственным окном. На двери висел огромный замок. В памяти блеснула картинка: гнилая ткань, битые стекла и куски арматуры на листе жести. Что это, Ксандр не вспомнил, но знал, что там, под листом, ключ. Обогнул здание, увидел кучу мусора, нащупал жесть, потянул на себя и обнаружил под ней узкий лаз. Ступени круто уходили вниз.
        Фонарь он не включил, доверился ощущениям, память ведь сохранила каждую ступеньку, каждую трещину в стене. Сейчас будет дверь… Да, вот она. Железная, шероховатая от ржавчины. Отворяясь, недопустимо громко скрипит в тишине.
        В нос ударил знакомый запах - пыли и отсыревшей одежды. Ксандр шагнул вперед, нащупал скользкую ткань скатерти, провел по её поверхности и не нашел в положенном месте банки со свечой. Пришлось включать фонарь. Банка стояла на стуле. Свеча перегнулась через край - внизу застыло целое озеро воска. Все существо Ксандра наполнилось негодованием: так не должно быть! От бессилия он заскрежетал зубами.
        Чтобы приблизить атмосферу подвала к «правильной», Ксандр долго мучился с огнивом, потом зажег свечу, поставил на стол и осмотрелся. Квадратная комната с закопченными потолками. Печи нет, значит, необитаемая. У стены притулился железный сундук. Крышка откинута, тоже непорядок. Внутри - одежда. Черный китель с четырьмя нашивками. Четырьмя?!
        Не совладав с собой, Ксандр принялся ворошить вещи: куртки, футболки, гражданские штаны, шапки, косынки, добрался до доспеха из мягкого железа. «Очень редкий шмот,
        - напомнил в нем землянин. - Ценный».

… Он отстегнул доспех из мягкого железа, которое называл второй кожей, положил поверх кителя: кирасу, а уже на неё - все остальное. Взял, обычную одежду - рубаху и штаны, надел, подпоясался, приладил к запястью нож…
        Вот почему то, что Ксандр силился забыть - своё полурастительное существование на Земле, - помнилось в деталях, а жизнь поистине великого берсера - урывками, как фрагменты кино? Здесь происходило что-то важное. Но что?! Дамир был разведчиком? Кем он был?
        Потянуло на улицу. Прежде чем уйти, Ксандр нашел в углу веник, равномерно распределил пыль, чтобы скрыть следы. Выбежал из подвала и мимо горбатых лачуг двинулся к реке. Остановился, глядя с обрыва на бурлящую воду.
        Понятно. Дамир направлялся на ту сторону, в Дикий город, и это было его последнее дело. Его там убили, а потом… Потом обыскали схрон. И ощущение неправильности происходящего - оттого, что предметы лежат не на своих местах. Выходит, Дамир что-то знал, но скрывал это даже от самых близких. Чем же занимался Дамир? Кто убил его?
        Другая вспышка - толстый бер?Мах потрясает брылями, тычет пальцем в потолок.
        Вспомнился мастер Фрол, рассказавший о нападении на лабораторию тёмников. Именно там сознание умирающего Дамира переписали на носитель, чтобы приживить какому-нибудь червяку и выведать нужные сведения. После набега сохранились лишь носители, и то непонятно, где чья память. Теперь тёмникам остается наблюдать и ждать, когда проявится Дамир. Выходит, тёмники знали о Дамире все? Или он работал на них втайне от своих?
        Что же раскопал Дамир?! Одно Ксандр знал наверняка: никому нельзя открываться. Пусть думают, что он - синтетическая личность, Ксандр.
        Безумно захотелось стать Дамиром. Ходить его дорогами, есть из его посуды, прикасаться к его величию, творить историю. Спать с его женщинами.
        Ксандр призвал память Дамира, но она шевельнулась - и затихла, а не обрушилась волной, сминая остатки никчемной земной личины. Ксандр надеялся, что это когда-нибудь произойдет, он вернет себя и станет цельным.
        Сам того не замечая, он приподнял уголки губ так же, как это делал Дамир.
        В казарму Ксандр пробрался, когда уже начло светать. В туалете почистил форму, повесил на гвоздь и провалился в сон.
        ГЛАВА 13
        ПРИКОСНОВЕНИЕ ПРОШЛОГО
        Утром мастер Фрол выдал Вацлаву и Ксандру премиальные - по десятку серебряных монеток, насколько понял Ксандр - приличную сумму. Пожрать в кабаке обходилось в половину монетки, сдачу сыпали медью. Если с выпивкой - на целую серебряную можно всю ночь гудеть. В борделе девочки стоили по-разному, в прошлый раз Ксандру хватило двух серебряных. К сожалению, они с другими землянами обычно получали в неделю не больше четырех.
        Еще героям прошедшего дня полагался отдых. Ксандр подозревал, что Нектор бер?Грон уже принял решение о присвоении сержантского звания и родового имени им обоим. И, затаив дыхание, ждал, когда Фрол объявит об этом.
        В казарме земляне, не получившие ни премии, ни отдыха, сновали туда-сюда, бряцали оружием, тренируясь на плацу, переговаривались. Вацлав подкинул монетки на ладони:
        - Куда пойдем?
        Ксандр взвесил два варианта: в кабак или в бордель. Напиваться сейчас не входило в его планы. Он бы просто уснул за столом. А в борделе можно было, заплатив девочке, лечь, отвернуться носом к стенке и закрыть глаза часа так на три… Или сколько это по-териански? Почему-то именно с измерительной системой этого мира у Ксандра возникали сложности. Даже математический склад ума не спасал - продолжительность кассера, одной восьмой суток, разнилась в зависимости от длины светового дня…
        - К девочкам? - скривился Ксандр.
        - Не хочешь, так и скажи. - Вацлав снова подкинул на ладони монеты. - А я пойду. Мне в прошлый раз одна понравилась. Горячая. И красивая. Блондинка. Не ворона, как местные. Надумаешь - поделюсь.
        - Да иду я, иду! - Ксандр сплюнул сквозь зубы, а Вацлав усмехнулся.

* * *
        Заведение Мамочки Златы посещали и рядовые - варханы, сайдонцы и земляне, - и офицерский состав. Именно поэтому его не закрыли в неспокойное время. Задержавшиеся после комендантского часа могли остаться до утра - со скидкой, естественно, - девочки работали и в долг, отдавались любимому делу всей душой, не только телом.
        Мамочка Злата лично встречала каждого гостя, не делая различий между расами и рангами: выходила в холл, всплескивала полными руками, закатывала глаза (на всякий случай избегая смотреть в лицо):
        - Здравствуйте, здравствуйте! Как я рада вас видеть, господа офицеры! Проходите же быстрей, девочки заждались!
        У нее был еле уловимый терианский акцент, и она всех называла офицерами. Бандерша выглядела располагающе: в скромном сером платье до пола, с пуговками на пышном, не обвисшем с годами бюсте, седые волосы забраны в пучок, морщинки весело разбегаются от серых глаз, полные щеки припудрены и нарумянены.
        Еще один поклон, и Мамочка Злата повернулась к Вацлаву с Ксандром чересчур круглым задом, качнула им, намекая: я и сама когда-то была ого-го, и поплыла в «гостиную». Вацлав подмигнул Ксандру и двинулся за бандершей.
        Гостиная, как и холл, маскировалась под комнату в приличном доме: диваны, кресла, низкие столики, картины по стенам, обилие хрусталя. Только вот обшивка мебели слегка вытерлась, ковры заляпали так, что пятна не оттирались, а столики были заняты бутылками и тарелками с закусками. Наливай, пей, ешь - потом все это включат в счет, и выйдет дороже, чем в ресторане. Впрочем, посетителей это не останавливало.
        Сейчас, в ранний для заведения час, гостей не было. На диване сидели две девочки и о чем-то болтали, потягивая вино. Вид работницы имели помятый - наверное, еще не ложились. Пахло кислятиной и потом.
        Мамочка Злата так зыркнула на девиц, что они поднялись и выбежали. Бандерша обернулась к землянам:
        - Сейчас я позову других крошек, господа офицеры!
        - Юну позови, - велел Вацлав.
        - Юночка отдыхает, господин офицер! Юночка что-то приболела…
        - Плевать. Зови Юну. - Вацлав вытащил из кармана деньги и продемонстрировал их бандерше. - И вина притащи.
        - Вам так понравилась Юночка? - залебезила Мамочка Злата. - Сию секундочку! Думаю, она будет счастлива видеть господина офицера! Вы пока угощайтесь, угощайтесь! А вам кого позвать? - Мамочка Злата обернулась к Ксандру.
        - Все равно. Ты нескольких приведи, я выберу.
        Мамочка Злата, кланяясь, удалилась, а Ксандр с Вацлавом присели на диван. Вацлав взял открытую бутыль и приложился к горлышку. Вино потекло по подбородку, пролилось на куртку. Вацлав рыгнул, развалился, заложив ногу за ногу:
        - Хоть человеком побыть. Ща увидишь. Юна - первый класс. Понравится - поделюсь.
        - После тебя? - фыркнул Ксандр. - Спасибо, ты очень добр.
        - Не хочешь - как хочешь. - Вацлав ссориться не желал.
        Вернулась бандерша с тремя девушками. Ксандр лениво окинул их взглядом: черненькая
        - ничего так, подтянутая, но надоели ему черные патлы, Вацлав прав, вороны какие-то. Рыжая… Не. Ноги толстые. А третья…
        - А вот и Юна, - с удовольствием произнес Вацлав.
        Светлые волосы падают на плечи, тяжелые пряди - вдоль треугольного лица. Прямой нос. Брови вразлет. Правый глаз - голубой, левый - ярко-зеленый. На ней было короткое красное платье, похожее на комбинацию.
        - Юлька, - пробормотал Ксандр, язык слушался плохо.
        Красный ей совсем не шел. Повисла неловкая пауза: Мамочка Злата, Вацлав и девицы с удивлением уставились на Ксандра. Понимание ударило сердцем о ребра: он жил с этой женщиной. Она принадлежала Ксандру - и больше никому. Тогда, еще на Земле. А теперь…
        - Юна, - поправила Мамочка Злата. - Ее зовут Юна.
        - Юлька! - упрямо повторил Ксандр, чувствуя поднимающийся гнев. - Юля.
        Она замерла, будто Ксандр застал ее на месте преступления. Ксандр поднялся с дивана, шагнул к Юльке, взял ее за подбородок, заглянул в глаза. Она отвела взгляд
        - учёная. Понимает, как следует себя вести с варханом.
        - Ты - шлюха?! - рявкнул он.
        - Э, э-э, Ксандр, - обеспокоенно заерзал Вацлав. - Это - моя девочка, я ее заказал. Ты вторым…
        - Это - моя женщина! Я не собираюсь ее делить! Ты - шлюха?!
        На глазах у нее выступили слезы. Юлька попробовала высвободиться. Ксандр знал, что она занималась боевыми искусствами, и удивился ее беспомощности. Свободной рукой Ксандр коснулся светлых волос:
        - Юля. Что ты здесь делаешь?
        Жена подняла на него зареванное лицо. Ксандру показалось, что сейчас Юлька набросится на него, и тогда остается только уповать на память Дамира…
        - Я… Саша, я не виновата… Я работаю… Меня заставили! Меня сюда продали! - она говорила на терианском, но с акцентом. - Сразу, как с Земли забрали. Сразу! Саша!
        - Меня зовут Ксандр.
        Ее жалкий лепет потряс Ксандра: оправдывается. Она предала его. Она предала своего мужчину. Но Юлька никогда не стала бы унижаться.
        - Ксандр! Мой господин! - ему показалось или Юлька произнесла эти слова чуть насмешливо? - Прости! Чем я могу искупить? Смертью?
        Смертью?! Ксандр брезгливо отшвырнул ее от себя, она упала. Это не его женщина. Это несчастное отродье! Что с ней сделали, кто посмел это сделать? Юлька ползла к нему на коленях:
        - Ксандр! Санечка! Не уходи! Ты пришел, это же чудо, Санечка, что ты пришел!
        Отпихнув Вацлава и не обращая внимания на Мамочку Злату, Ксандр пулей вылетел вон.
        Не оставляло ощущение, что кто-то внимательно смотрит в спину. Юлька? Перед поворотом в проулок он остановился, вгляделся в окна, но за черными стеклами ничего нельзя было рассмотреть.

* * *
        Когда Ксандр вернулся, в казармах было пусто и холодно. Наверное, все тренировались на площадке у ангаров. Ну и хорошо. Не раздеваясь, Ксандр рухнул на кровать, но одолевали мысли, и он не мог заснуть. В голову настойчиво лезла Юлька. Представляя, как она отдается другому, Ксандр готов был разворотить казарму. Его женщина - и с кем-то. Огрызок личности Дамира вопил, негодовал и брызгал ядом. Саня-землянин тихо скулил, забившись в угол. Ксандр старался оценивать ситуацию трезво, и это ему почти удавалось.
        Юлька изменилась. Юлька утратила гордость. Из нее вынули стержень. Ксандр мог подобрать этому только одно объяснение: синтетическая личность. В Юльке - чья-то память.
        Сообразив, что отдохнуть не удастся, Ксандр отправился на площадку, приспособленную под плац, и не ошибся: его сослуживцы были там, мастер Фрол давал уроки боя. Для тренировки использовались деревянные ножи.
        Сейчас соревновались два никчемных бойца, имена которых Ксандр все время забывал. Зачем помнить достойных презрения? Мастер Фрол удрученно качал головой. Наблюдатели воплями подбадривали темноволосого.
        Ожило странное чувство, заскреблось, требуя выхода. Это память Дамира - понял Ксандр. Он старался помочь ей вылупиться из кокона, напрягался изо всех сил, но тщетно. Ничего. Лишь пустота, выжженная бессилием. Поднимая серый пепел, крутятся смерчи ярости. Жаль, что рядом нет Вацлава, вот кого хотелось если не убить, то хотя бы ударить, публично унизить. Вытащить из теплой постели и поставить на место.
        Не дожидаясь окончания поединка, Ксандр вклинился между соревнующимися и крикнул:
        - Дайте мне нож. Буду один против двоих.
        Глаза мастера Фрола заблестели, он швырнул муляж, - Ксандр поймал его за рукоятку и хищно оскалился. Противники начали обходить Ксандра с двух сторон. Он стоял расслабленный и ждал. Когда темноволосый сделал выпад, проснулся Дамир. Несколько точных движений - и неумехи корчатся в грязи. Один схватился за живот в области селезенки, второй - за горло.
        Мастер Фрол присел над пострадавшими, осмотрел ушибленную шею белобрысого коротышки и подошел к Ксандру.
        - Ты - великолепный боец. У тебя есть шансы стать берсером. Но не позволяй демону ярости овладеть тобой. Я же вижу: ты зол. Контролируй гнев.
        Ксандр заставил себя дышать ровно.
        К вечеру он успокоился и, когда вернулся Вацлав, держался дружелюбно. Ксандр понимал: чтобы добиться успеха, он первым делом должен победить врага внутри себя.

* * *
        На следующий день после тренировки Ксандр решил разобраться с Юлькой. Кем бы она ни была теперь, оставить ее в борделе - значит дать демону ярости повод сожрать Ксандра изнутри. Денёк выдался солнечный и напоминал обычный апрельский день в Подмосковье. Звенели неведомые птицы в кустарнике; под ногами прохожих сновали воробьи. Романтику момента портил смог, черным облаком висящий над Наргелисом.
        Солнце зацепилось за снежные вершины гор, позолотило их, как купола церквей. Ветер стих, и, хотя город ревел моторами, многоголосо бранился и гремел, звуки разлетались далеко. И разноцветная Радужная площадь казалась действительно радужной. Правда, настроение было препаршивейшим.
        Унылый двухэтажный бордель всколыхнул в душе Ксандра ярость, но землянин сжал кулаки, подавив её, и переступил порог.
        В холле вокруг двух варханов вились шлюхи, суетилась пышногрудая Мамочка Злата. Ксандр разглядел на черных рукавах варханов по три красных полосы и облокотился на единственный подоконник, уставившись в щели на полу. Должно быть не так. Эти люди обязаны ретироваться, завидев его, ведь ещё пару месяцев назад он носил китель с четырьмя полосками. А теперь он - жалкий червь.
        Наконец варханы разобрали шлюх - мелькнули две пары ног в ботинках и четыре - на каблучках. Исчезли из поля зрения. Заскрипели деревянные ступени.
        Приблизилось серое платье, подметающее паркет, из-под которого то и дело выглядывали остроносые башмачки.
        - Господин офицер, - закудахтала Мамочка Злата, - я больше вам безобразничать не позволю! Натворили тут нам дел, чуть беды не случилось! Уходите, уходите, денег мне ваших не нужно!
        - Я обещаю вести себя прилично, - все так же глядя в пол, буркнул Ксандр. - Юна свободна?
        - Не будет он. Нет больше Юны.
        Ксандр похолодел, медленно-медленно перевел взгляд на мамочку, та отшатнулась, будто ей залепили пощечину. Распрямившись, Ксандр подался вперёд.
        - Что с ней случилось?
        - Что-что… - Мамочка взяла себя в руки и перешла в атаку. - Клиента отказалась обслуживать. Получила за это и в петлю полезла, дрянь такая! Нет, это не она дрянь, это ты её запугал, морда партизанская. Что сверлишь-то гляделками?
        Сжав кулаки, Ксандр шагнул, ещё шагнул.
        - Живая она, живая! - бандерша попятилась. - Ишь, нервный. Её перевели на электростанцию, рабочим жрачку готовить. Не хотела в тепле, в уюте, пусть теперь мешки тягает!
        Ксандр вздохнул с облегчением, заставил себя поблагодарить и пулей вылетел из борделя.
        Смеркалось. Электростанция находилась на другом конце города, он рисковал не успеть до комендантского часа. Прикинув свои возможности, Ксандр бросился туда. Теперь Юлька точно будет его и только его. И он поймет, что с ней стряслось.

* * *
        В серых сумерках громадина станции напоминала труп исполина, обожженный взрывами. Бока его были разворочены, из дыр торчали ребра арматуры. Подальше, в стороне, толпились похожие на роботов трансформаторы, оплетенные проводами. Об их целостности издали судить было трудно.
        По черной туше станции ползали тени в рабочих робах. Останавливаясь, полностью сливались с фоном. Рокотал генератор, доносились ругательства на терианском. Когда отсюда выбили повстанцев, общими силами начали восстанавливать электростанцию, и в столь поздний час работы продолжались.
        Словно приветствуя Ксандра, зажглись прожекторы, расположенные по периметру.
        Подойдя поближе, Ксандр рассмотрел строительные леса, где балансировали рабочие, и заметил тачанку, а рядом - двоих варханов в камуфляже, как у него самого.
        Работали прианы-добровольцы, варханы (теперь Ксандр разглядел два паромобиля) их охраняли. Где, интересно, тут кормят? Наверняка должно быть что-то типа полевой кухни. Спросить он решил у двух прианов, волокущих замотанный в полиэтилен ящик:
        - Где столовая?
        Рабочий, идущий задом, даже не обернулся и прорычал:
        - Только жрали! Работай, давай.
        На вид ему было лет пятьдесят, лица не разглядеть под меховой шапкой, надвинутой на самые брови, видны лишь мясистые губы и мощный подбородок. Второй рабочий - копия пожилого, но лет на двадцать моложе - сверкнул синими глазами, кивком указал на двухэтажные дома:
        - Во дворах. Иди на запах.
        - Совсем обнаглели, дармоеды, - пробормотал старший на терианском.
        Ксандр шагнул к нему, занес руку для удара, но спохватился: ему не положено знать терианский. На таких мелочах легко засыпаться и выдать Дамира, и тогда придется вступить в игру, к которой он не готов.
        Вдохнув-выдохнув, Ксандр направился к двухэтажкам, похожим на верблюжьи горбы. Когда освещенное прожекторами пространство осталось позади, Ксандр разглядел меж
«горбов» вросшую в землю хижину с черепичной крышей, почерневшей от мха. В окошке, расположенном на уровне ног, горел свет. Из распахнутой двери тянуло сдобой - желудок заурчал, напомнив, что пора бы перекусить.
        Пригнувшись, Ксандр шагнул во влажное тепло, потоптался в крошечной прихожей и переступил порог второй комнаты. Там суетилась женщина в длинном буром платье, голова её была покрыта не первой свежести платком. Булькал на печи котёл, на длинной лайке подходили хлебцы, накрытые полотенцем. В одном углу громоздилась гора грязной посуды, в другом - чистой.
        - Юлька? - позвал Ксандр и чуть наклонил голову, чтобы не упираться макушкой в потолок.
        Женщина обернулась, её лицо вытянулось, руки прижались к груди. Но когда Юлька сообразила, что означает этот визит, просияла:
        - Санечка! Пришел?
        Недолго думая, она кинулась на шею гостю. Вроде бы - радуйся. Все складывается как нельзя лучше, но откуда снова ощущение неправильности? Почему хочется оттолкнуть Юльку и бежать?
        Юлька должна вспомнить себя. Хотя бы через Ксандра, через близость. Прежняя Юлька достойна стать подругой берсера, подругой Дамира.
        - Меня зовут Ксандр. Запомни, - он погладил Юльку по плечу. - Где здесь спят?
        - Подожди… - она пыталась освободиться, косилась на котел. - Еда сгорит.
        - Плевать.
        Сообразив, что Ксандр не отступит, она сдалась и кивнула на прицепленную к стене занавеску. Ксандр отдернул её и повалил женщину - покорную, домашнюю и пахнущую выпечкой - на кучу ветоши, заменяющую постель…
        Как только он отпустил Юльку, она оправила платье, перекосившуюся косынку и рванула к печи, следить за похлебкой. Ксандр нагнулся, выглянул в окно: окончательно стемнело, но работы по восстановлению гидростанции продолжались. Придется ночевать здесь, а с рассветом спешить в казармы.
        Прозвучал гудок и смолк. Вместе с ним смолкли другие звуки, лишь стучал вдалеке молоток. Отбой, сообразил Ксандр и, вспомнив варханские тачанки и паромобили, улыбнулся: не придется спать на отсыревшей ветоши в каморке, пропахшей едой. Варханы не откажут, подвезут своего до центра, а там добраться несложно.
        - Жди меня, - бросил он Юльке на выходе из комнаты. - Если узнаю, что ты спишь ещё с кем-то, - убью.
        Юлька замерла, сделалась маленькой и жалкой, подошла к Ксандру и прикоснулась губами к его щеке:
        - Я буду ждать…
        Во дворе Ксандр налетел на двух прианов, рыкнул на них и поспешил к ближайшему паромобилю. Варханы повели себя грамотно: обыскали незнакомого вояку, забрали оружие и пригласили в салон.
        В казарму Ксандр успел до отбоя.
        ГЛАВА 14
        БЕР?ГРОН
        Галебус спешил к Эйзикилу, скрежеща зубами. Почему бы им не собраться вместе, чтобы не повторять по десять раз одно и то же? Каждая сволочь хочет почувствовать себя значимой, дескать, не всем в пояс кланяются, а ей лично.
        Сволочь Эйзикил с озабоченным видом перелистывал книгу в своем кабинете, выглядел он зеленее обычного. Повернулся на скрип двери, моргнул. До чего ж отвратителен! Кожа прозрачная, в уголках белесых глаз скопилась белесая слизь, ногти… Не ногти это - птичьи когти.
        - Сколь я понял, - начал Эйзикил, - ни в ком из подопытных Дамир не пробудился, но двое, принятые в клан, ведут себя, как варханы. Особенно - Ксандр.
        - Именно, за ним я слежу с особой тщательностью, но пока неясно, Дамир он или нет. Фрол утверждает, что подопытный ничего не помнит.
        - Знаешь, что говорится в научных статьях? - Эйзикил захлопнул книгу. - Что прошлое вернуть помогают стрессовые ситуации. Устроим нервную встряску некоторым из них, дабы вспомнили необходимое. Двое землян - уже бер?Гроны, Галебус.
        Галебус наморщил лоб. Действительно. В бер?Гроны приняли чужаков. Уж не с подачи ли Эйзикила? А если это так, единственный способ выбить их из колеи - перевести к бер?Гронам по рождению. К варханам. Уж они-то устроят выскочкам веселую жизнь.
        - Я понял, - кивнул Галебус и улыбнулся. - Такое провернуть мог лишь гений. Мне у вас учиться и учиться. На столько ходов вперед я просчитывать не умею.
        Безгубый рот Эйзикила расплылся в улыбке. Все любят похвалу, даже старые ящеры. И замечательно: обласканный лестью противник теряет осторожность.
        - Давай выйдем на балкон, Галебус. На улице - чудесная погода!
        Опершись на перила, Галебус думал. Весенний ветерок трепал волосы, бодрил. Сайдон утомил Галебуса, глаза слипались сами собой, но он пытался размышлять. Скоро Эйзикил попробует его использовать - Галебус чуял это.
        Внизу на площади кипела жизнь: под солнце из своих нор выползли прианы, туда-сюда сновали варханские патрули. Зеленые пятнышки подопытных двигались в направлении казарм, один застыл возле бер?Гроновского Камня славы. Что?!
        Пока Эйзикил, щурясь, рассказывал о непорядке в клане бер?Махов, о том, что в подземельях Наргелиса скрываются повстанцы и пора уже их «прижать», дрожащий от возбуждения Галебус боковым зрением следил за землянином. Тот сел перед камнем на корточки - изучал нижние записи. Никто не запрещает это делать, но с чего вдруг интерес? Вспышка, озарение: ну конечно! Вот он, Дамир! Галебус долго сомневался, в нем или в Вацлаве покойный герой, и наконец-то Бурзбарос подал знак. Осталось выяснить, что помнит Ксандр. Только бы Эйзикил ничего не заметил! Не должен. Старик просто не разглядит с такого расстояния.
        Будто читая его мысли, дряхлый падальщик повернулся, оглядел площадь взором хозяина, втянул воздух пористым носом.
        Не смотри туда, не смотри, не…
        - Идем внутрь. Весенний ветер коварен. А я уже стар, слишком стар. Мне пора подумать о преемнике.
        О, как запел! Не к добру. Что касается преемников, то мерзкий ящер, будучи на смертном одре, наверняка прихватит с собой парочку любимчиков, авось пригодятся, чего им жить, когда великий отдает концы.
        Соглашаясь с ролью преемника, Галебус подставил руку, на которую тотчас оперся Эйзикил, и шагнул в помещение. Вот интересно, глава Гильдии искусно притворяется или ему на самом деле нездоровится? Если последнее - хорошо, перестанет надзирать, и можно будет вплотную заняться Дамиром. Точнее, тем, кем он стал.
        Эйзикил упал в кресло и махнул на дверь. Галебус понял намек, но, вспомнив, что нужно проявлять почтение и заботу, пророкотал:
        - Вы уверены, мастер Эйзекил?
        Старик кивнул и проскрипел:
        - Мне уже лучше. Иди.
        Закрывая дверь, Галебус заподозрил провокацию: старик заметил Ксандра у Камня славы и хочет посмотреть, как себя поведет Галебус. Потому нужно вести себя никак. Вальяжно пройти в библиотеку, поболтать со смотрителем - терианским сморчком с узловатыми пальцами, - взять пухлый том с пожелтевшими страницами «Секреты Предтеч», часть первую, и направиться домой в надежде, что землянин ещё толчется на площади.
        К сожалению, Ксандра там не было, землянин спешил прочь, возвышаясь над низкорослыми терианцами, - издалека видно. Галебус сделал вид, будто нежится на солнце, а сам проследил, куда свернул Ксандр, и вразвалочку двинулся за ним. Зачем, и сам не знал, ему подсказывала интуиция.

* * *
        - Подъем! Подъем! - услышал Ксандр и вскочил с постели.
        Разорялся мастер Фрол. Почти все земляне, утомленные Сайдоном, спали.
        Ксандр протер глаза, проморгался: два силуэта мастера Фрола слились в один.
        - Построение на плацу! - кричал он.
        Сонные бойцы вскакивали, летели на выход, кто-то с грохотом рухнул в проходе. Потянувшись, Ксандр вышел одним из последних, занял свое место в строю и заметил, что глаза мастера Фрола красные и слезятся, - он тоже устал.
        - Итак, все вы знаете, что когда-то были варханами, вы - эксперимент, цель которого - вернуть бер?Гронам их утраченных бойцов. Почему-то одни показывают великолепный результат, а другие ведут себя как манкураты. Ксандр, Вацлав, - шаг из строя.
        Ксандр покосился на соперника. Тот сжал челюсти и с гордым видом вышел вперед.
        - Подойдите сюда.
        Ксандр подчинился, развернулся лицом к строю.
        - Эти воины начинали, как и вы. Но решением Нектора бер?Грона, мастера-комиссара Терианы, после операции в подземельях их приняли в клан. И произвели в сержанты. Они будут жить в отдельной комнате и получать приличное жалование. А вы останетесь здесь и отправитесь чинить дороги. Если и это вас ничему не научит, пойдете на переработку. Ксандр и Вацлав, собирайте вещи, вы переходите из-под моего командования под начало капитана Райана. Я горжусь вами! Вольно.
        Ксандр оглядел братьев по эксперименту: у одних глаза горели злостью, у других - напоминали мутные стекляшки. Эти, последние, скорее всего, и станут манкуратами. Остальные, может, не безнадежны, просто не все они были выдающимися воинами, как Дамир, не все умели ассоциировать себя с аватаркой на экране, как Ксандр, и учиться им нужно дольше.
        Слегка огорошенный, Ксандр замер над пустым вещмешком. Он все не мог осознать, что у него нет личных вещей, только зубная щетка. Даже кружки нет. Вацлав, вон, мешок набивает - успел разжиться и безделушками, и гражданской одеждой.
        По дороге к новому жилищу миновали Радужную площадь. Ксандр покосился на Центаврос, и его проняло: камень Славы, где высечены имена героически погибших варханов. Почему-то Ксандр должен был взглянуть на него. Вацлав с Ксандром не пошел, остановил уличную торговку и принялся что-то у нее выспрашивать.
        Повинуясь шестому чувству, Ксандр пересек площадь, миновал привратников-крюкеров. Справа у Центавроса стоял Камень славы бер?Гронов - серо-черная мраморная плита. Такая же, только не плоская, а выпуклая, возвышалась слева. Здесь писали имена своих павших героев бер?Махи.
        С замирающим сердцем Ксандр шагнул навстречу своей судьбе. Он предчувствовал, что изменится, когда увидит имя Дамира. И мир вокруг изменится. Не хватало единственной детали, крохотного штриха…
        Незнакомые имена бежали в три столбца, четвертый пустовал - ждал своих героев. Последние были увековечены внизу, почти под самым постаментом, и Ксандру пришлось сесть на корточки.
        Дамир бер?Грон, Зармис бер?Грон и днем позже - Ильмар бер?Грон. Младший брат Дамира мертв?
        Ксандр отшатнулся от камня, принялся расхаживать вдоль стены Центавроса и по дурной земной привычке грызть ноготь. Что случилось с Ильмаром? Отравили? Он погиб во время зачистки или его подкараулили в подворотне?
        Зачем уничтожили братьев? Дамир, Зармис, Ильмар. Ксандр споткнулся. Остановился, уставившись под ноги.
        Забвение может разрушать миры и создавать их, дарить и стирать память. Забвение - миф, но предатель Омний создал его. Кто владеет им - тот владеет миром.
        Дамир искал легендарное оружие. И что же получается, Дамир его… нашел?
        От бессилия Ксандр заскрипел зубами. Нельзя признаваться, что в нем просыпается Дамир, тогда его сделают футбольным мячом, который гоняют туда-сюда по футбольному полю. Вытащат память, убьют как опасного свидетеля, наизнанку вывернут…
        Ксандр ощутил, что ему неприятно здесь находиться, как если бы он очутился на своей могиле.
        - Эй, бер?Грон, ты, никак, помирать собрался! - Ксандр вздрогнул. К нему, размахивая руками, шагал Вацлав. - Давай, ноги в руки, нам на квартиру пора!
        Захотелось рассказать Вацлаву все. Выложить, сбросить груз. Потому что в одиночку его нести невыносимо. Едва Ксандр открыл рот, как на выручку пришел Дамир.
        - Ты никогда не думал, благодаря кому ты стал Вацлавом? - Ксандр указал на Камень славы. - Не задумывался, кем был погибший вархан, который в тебе? Если разобраться, мы носим в себе частичку смерти.
        - Эк тебя… - Вацлав обошел Ксандра, внимательно осмотрел его. - Ты головой не прикладывался? Нет?.. Да у тебя мания величия! Неужели ты думаешь, что тебе подсадили героя? На погребальное место сходи, почитай, кто помер, авось торкнет.
        Ксандр схватил его за грудки, встряхнул:
        - В тебе - свинопас. Или сержантишка. И сдохнешь ты манкуратом!
        - Полегче! - Вацлав вскинулся, сбросил руки Ксандра.
        Ярость схлынула, Ксандр отдышался и направился в новый дом, оставив Вацлава наедине с унижением и негодованием. Ощутив смутную угрозу, Ксандр обернулся, почти уверенный, что Вацлав спешит следом, но, похоже, тот пошел другой дорогой. Повинуясь шестому чувству, Ксандр задрал голову и посмотрел на второй ярус пирамиды. Оттуда, почти неразличимые на темном фоне, за ним наблюдали два человека в черных рясах. Значит, они видели, что Ксандр изучал Камень славы. И могли заподозрить в нем Дамира. Сжались кулаки. Все переживания схлынули, оставив опустошение. И что теперь? Пожалуют в гости?
        Или это правда мания величия? Никто за ним не следил, тёмники просто проветриваются, погода-то славная. Весна!
        О хорошем не думалось. Поселилось скверное предчувствие. Тишина эта - передышка перед грозой, но что делать и от чего спасаться, Ксандр ещё не придумал.

* * *
        Жилье им выделили в самом центре Наргелиса, в узком трехэтажном доме, имевшем форму трапеции. Вацлав нагнал Ксандра перед дверью.
        Пригнувшись, Ксандр переступил порог и очутился в скудно освещенном помещении. Комендант - пожилой вархан с культей вместо левой кисти - сидел в застекленной будке-аквариуме и безучастно рассматривал новеньких. Рядом притулился разрядник, на столике лежал скорч. Вскинув седые брови, комендант пробурчал:
        - Не думаю, что селить сюда чужаков - хорошая идея.
        - Мы были бер?Гронами, - отрезал Ксандр. - И мы стали бер?Гронами! Вам разве не рассказали об эксперименте?
        - Мне-то рассказали… - Кожа на лбу коменданта собралась гармошкой. - Но вам придется объяснять это остальным. Кулаками объяснять.
        - Да уж разберемся, - заверил Вацлав. - Куда нам идти?
        Старик указал культей влево:
        - Седьмая квартира, вторая комната.
        Ксандр и Вацлав переглянулись. Наверное, Вацлав тоже подумал: «Надо же, и у Варханов есть коммуналки».
        - Все, я своё дело сделал, - по-отечески улыбнулся Фрол. - Служите достойно.
        Он развернулся и зашагал к выходу. Ксандр проговорил ему в спину:
        - Спасибо, будем стараться.
        Вацлав толкнул Ксандра в бок:
        - Пойдем уже. А скажи, - обратился он к коменданту, - ключи нам полагаются?
        - Зачем? - удивился однорукий.
        Теперь Ксандр ударил в бок Вацлава, ощутимо, тот аж ахнул, и прошипел ему на ухо:
        - Идём, ты ещё не понял? Соклан соклану глаз не выклюет.
        Половицы скрипели под ногами. Ксандр втягивал ноздрями воздух, и в голове вертелись ассоциации: школьный спортзал, военкомат - в общем, казенщина. Даже в самых захудалых общежитиях запах другой.
        Вацлав толкнул деревянную дверь с номером семь. Приятель почти загораживал проход, но Ксандр разглядел примус, сбоку от него - умывальник. Молодой вархан, совсем еще мальчишка, бросал дрова в печь, примыкающую к стене первой комнаты. Значит, во второй - сыро и холодно.
        При виде гостей вархан отложил дрова, встал, одернул куртку и осклабился:
        - Наконец-то. Следите за печкой, манкураты. - Взялся за ручку двери и собрался уйти.
        - А ну стоять! - рявкнул Ксандр, отодвигая Вацлава. - Щенок!
        Парень замер. Его длинное лицо вытянулось ещё больше, а узкие глазки вылезли из орбит. Некоторое время хозяин территории не мог шевельнуться - у бедняги в голове не укладывалось, как раб посмел смотреть в глаза и командовать. Пока он не вышел из ступора, Ксандр навис над ним и прошептал:
        - Тебе говорили, кто я? Я был бер?Гроном. Капитаном. Я отдал своё тело и вернулся не для того, чтобы ты мне указывал, что делать. Сегодня твое дежурство. Выполняй свои обязанности. Ясно?
        Вархан сглотнул. Похоже, когнитивный диссонанс: глаза остекленели, он кивнул, попятился и исчез за дверью. На плите булькала похлебка. Вацлав поднял крышку - запахло кашей, он скривился и прокомментировал:
        - Растущие, блин, организмы.
        - А вот дедовщину устраивать не позволю, - проговорил Ксандр. - Оставь еду. Идем к себе.
        - Ну ты и сволочь! - с чувством проговорил Вацлав, харкнул под ноги, растер плевок.
        Комната оказалась небольшой. Дальний угол потемнел от сырости, над полом прямо на стене произрастало белесое нечто - то ли мох, то ли грибок, то ли плесень. Окно заканчивались на уровне подбородка Ксандра, чтобы выглянуть на улицу, приходилось наклоняться.
        Две кровати, похожие на панцирные, две тумбочки, криво сбитые полки и пузатый шкаф с бруском вместо ножки. Занавеска, белая, почти больничная, лежала на кровати рядом с бельем.
        Уныло, подумал Ксандр. Зато не с толпой «земляков». Правда, холодно, но ничего, скоро лето, а там можно выслужиться и перебраться в более уютную комнату - понятно же, что наплевательский прием - даже Райану не представили! - и самая гнилая комната предназначены специально для чужаков. И всех благ придется добиваться.
        Ксандр рухнул на кровать, накрылся колючим одеялом и сразу же уснул.

* * *
        Город Галебус знал отлично и представлял маршрут, которым пошел Ксандр. Интересно, думал он, Дамир подозревает, что его раскусили? И… сколько Дамира в синтетической личности, что осталось от его памяти?
        В безлюдных переулках Галебус держался осторожно. А вот и сюрприз! Впереди брел тип в плаще, поднятый воротник скрывал его лицо до середины носа, из-под меховой шапки выбивались светлые волосы. Как и Галебус, он таился: подолгу топтался на месте, выглядывал в проулки и двигался дальше. Шел он тем же путем, что и Галебус, и не оборачивался: его интересовал шагающий впереди.
        За Дамиром хвост? Неужели он уже умудрился наследить, даже в этом теле? Или кажется? Нет, блондин однозначно следит за Дамиром. Галебус возрадовался, что у него с собой парализатор. Вот кого хорошо бы оглушить и допросить. Хотя Галебус руку бы отдал за то, чтобы покопаться в памяти Ксандра. Но, пока чужак не вспомнит все, что знал Дамир, - бесполезно. Действовать наудачу - не в привычках Галебуса, а вытащить можно только отчетливые воспоминания.
        Споткнувшись, горе-шпион нагнулся, глянул назад, но на тёмника, похоже, не обратил внимания и продолжил слежку.
        Сердце билось гулко, кожу покалывало от избытка адреналина. Галебус обожал чувствовать себя хищником перед прыжком. Каждая мышца напряжена. Р-раз! И у жертвы хрустит сломанный хребет.
        Сейчас, он помнил, будет очень удобная для атаки улица: шпион пойдет по основной дороге, а Галебус - окольными путями. И перехватит его у перекрестка. Нужно успокоиться. Тише, Галебус, аккуратнее. Дыши беззвучно, скользи бесшумно. Учитывая, как движется жертва, она вот-вот достигнет перекрестка. Сейчас самое время выхватить парализатор. Вот он, проулок, поворот, навести парализатор на цель…
        Шарахнулась перепуганная девушка, уронила тазик с выстиранным бельем. Играющая у колодца малышня с визгом разбежалась. Жертвы поблизости не наблюдалось. Ушел!!!
        Галебус пророкотал во всю силу своего голоса:
        - Пожри вас всех Бездна!
        Улица опустела. О том, что здесь были люди, говорил лишь перевернутый тазик.
        Куда делся шпион?
        Галебус на всякий случай оббежал окрестности, расспросил местных: никто никого не видел. Так они и скажут, ага. Варханов все ненавидят, но, завидев, делают елейные лица. В пыточную бы их! Там быстро расколются. Но всех не запытаешь, да и смысл?
        С Дамира надо не спускать глаз, охрану к нему приставить, вдруг этот блондинчик - наемный убийца? А если нет, если он - Дамиров информатор? Донесет еще о Галебусе.
        Галебус сжал голову руками. Все, шанс упущен, нужно домой, где дожидается своего часа вор Проныра, подопечный Галебуса, знающий все ходы и выходы. Если и он не в курсе, где прячется Камачек, то никогда не выяснить, кто заказал Дамира.
        Домой Галебус вернулся злой, громко хлопнул дверью. Проныра - молодой, гладко выбритый мужчина в кожаных сапогах - аж пригнулся. Потом вскочил, изогнул перечеркнутую шрамом бровь, склонился в приветствии, придержал зеленую треуголку. Его квадратный подбородок подрагивал.
        - Сядь. Обрадуй меня, докажи, что не зря тебя из петли вытащил. Ты выяснил, где Камачек?
        Галебус завидовал рабочему инструменту Проныры - переплетенным на коленях тонким, нежным пальцам. Сжать бы их тисками… Но нельзя, он ещё пригодится. Подбородок Проныры задрожал ощутимей, вор подергал себя за ухо и проговорил, глядя в сторону:
        - Парень как в Бездну канул, клянусь. Шваль думает, он мертв. Его ищут повстанцы, которых он слил. Бер?Гроны тоже ищут, он их подставил. Я и по своим каналам проверил: как есть мертв, клянусь. Жена уже трахаля привела и нажитое добро спускает.
        - При чем тут любовник?! - заорал Галебус.
        Вор отодвинулся, от беды подальше, и ответил:
        - А при том, что Камачек жуткий жмот… кхм… был. Узнай он, что жена шикует, с того света явился бы.
        Галебус сжал глиняную чашку, с трудом подавляя желание подпортить холеную рожу вора. Или - схватить каминную кочергу и по темени его, по темени!
        Проныра глядел в угол комнаты и не видел бури, бушующей в душе Галебуса, иначе бежал бы отсюда без оглядки.
        - Поспрашивай знающих людей, - проговорил тёмник ласково. - Я отблагодарю, ты же знаешь.
        - Знаю, - улыбнулся вор, во рту его не хватало двух зубов. - Я почапаю?
        - Иди, иди уже. Не мозоль глаза.
        Вора как ветром сдуло. Галебус сжал виски. Неужели и Камачек сдох раньше времени? Мысленно он перебрал всех своих информаторов - вряд ли кто-то из них располагает нужными сведениями. Остается единственное звено цепочки - светловолосый незнакомец, следивший за Дамиром.
        Галебус ненавидел бессилие, а сейчас ощущал себя уязвимым, как никогда: добыча выскользнула из рук, Эйзикил играет в непонятные игры, а предчувствие скорой беды не дает покоя.
        Одно ясно: нужно не спускать глаз с Ксандра. И, когда Дамир вернется, вытащить из него правду о Забвении.

* * *
        Просыпались тут, как и в казарме, по сигналу. Под окном взревела труба, Ксандр вскочил, бросился к умывальнику. Юные, одинаковые, как братья, варханы тотчас освободили ему место. Умывшись, он, не дожидаясь Вацлава, двинулся к выходу. Варханы, попадающиеся навстречу, холодно здоровались друг с другом, а его игнорировали. Сначала Ксандр решил, что, в довершение всех бед, его поселили к зеленому молодняку, но теперь увидел ровесников и успокоился.
        Ровесников? Им же лет по тридцать, а телу Ксандра - двадцать пять. Дамир был старше и Дамир брал все большую власть.
        Варханы спешили в круглый дом-шайбу с колоннами, откуда тянуло сдобой и жареным мясом.
        Ксандр отстоял небольшую очередь, получил от поварихи-терианки жестяную миску с кашей из непонятного злака и три куска жирного мяса, взял глиняную чашку то ли с компотом, то ли с чаем и остановился, выискивая свободное место.
        Почти за всеми столами сидели по четверо бер?Гроны, сосредоточенно работающие ложками. Ни одного чужака, сплошь варханы.
        Ксандр присмотрел столик у окна, где завтракали два молодых сержанта. Направился туда, поставил на белую матерчатую скатерть миску с кашей, компот и спросил, прежде чем сесть:
        - Можно?
        Варханы уставились на него. Если бы взгляды убивали, Ксандр был бы рассеян на атомы. Как по команде оба вархана встали, взяли свою еду и пересели.
        Похоже, сержантское звание Ксандра, присвоенное ему родовое имя Гронов - пустые слова для варханов. А чем иначе объяснить пренебрежение «сослуживцев» и безразличие руководства?! Прошла ночь, а Ксандра и Вацлава так никому и не представили, у них не было обязанностей, взводов…
        Рядом плюхнулся Вацлав:
        - Придется мне тебя терпеть, хоть ты и подонок. Они нас ненавидят.
        Ксандр молча поковырял кашу, не чувствуя вкуса, проглотил мясо. Кусок в горло не лез. Но ничего, он заставит себя уважать. Точнее, Дамир заставит.
        Вскоре его надежды рассеялись.
        Началось всё с представления капитану Райану - на плацу между домом и столовой. Это оказался премерзкий сухонький коротышка со скрипучим голосом. Пополнению своего отряда такими бойцами он не обрадовался, сразу отвернулся, забубнил будто про себя:
        - У меня, тассказать, элитное подразделение, не нужен мне всякий сброд, да и бойцы будут отвлекаться, тассказать, нервничать.
        Ксандр душил злость и старался выглядеть равнодушным, держаться с достоинством, даже приподнимал уголки губ, но с каждой минутой уверенности и задора оставалось все меньше и меньше.
        В варханских войсках в конец строя ставили самых никчемных бойцов. Ксандра отнесли именно к таким - к никчемным. Никчемнее был только Вацлав. Напарник собой не владел совершенно, покусывал губу и яростно сопел. Ксандр с трудом сдерживал негодующего Дамира.
        Печатая шаг, прошли на Радужную площадь, через нее - к Центавросу.
        Райан смотрел на новичков подчеркнуто враждебно, кривился. Чтобы не слететь с катушек, Ксандр, выполняя команды, медитировал на энергетический цветок.
        После был спарринг, где Ксандр надеялся доказать, что он лучший, но его предложение померяться силами никто из варханов не принял, и в соперники ему достался Вацлав.
        Варханы не боялись его, нет: считали недостойным. Беленились, когда он смотрел им в глаза, а сделать ничего не могли.
        Когда злость была задушена, пришли опустошение и понимание: варханы никогда не примут Ксандра. Даже если он заорет, что его настоящее имя - Дамир. Тогда ему, возможно, дадут взвод и потерпят некоторое время, но потом подчиненные прирежут его в подворотне. Вархан никогда не станет служить чужаку, это впитано с молоком матери. Ксандр оскорбляет их одним своим видом, и с этим ничего нельзя поделать. Или можно? Пока подходящих решений в голову не приходило.
        На всех мечтах Ксандра, на всех его варханских стремлениях был поставлен крест. Его потолок - управление отрядом сброда и звание капитана к пятидесяти годам. Все. Выше головы не прыгнешь.
        После спарринга никчемных бойцов распустили по домам.
        Обедали Ксандр и Вацлав вдвоем за столиком. Хотя свободных мест не наблюдалось, варханы с ними не садились. Вацлав не выдержал, похлопал по стулу:
        - Садитесь, мы не кусаемся!
        - Лучше бы предупредил, что вы не заразные, - ответили из-за соседнего столика.
        Зал взорвался хохотом. Побагровев, Вацлав вскочил и уже собрался ринуться на обидчика, но Ксандр схватил его за руку:
        - Сядь. Их сотни, а ты один. Учись контролировать ярость. Пригодится.
        Парень послушался, сел и с бешеной скоростью принялся поглощать пищу. Закончил, отшвырнул миску и вылетел из-за стола. Ксандр убрал за ним и вышел.
        Вацлав мерял шагами площадь. «Кому из нас тяжелее?» - подумал Ксандр. В Вацлаве угадывался лидер. Наверняка он лупил детей в садике, потом в школе бил всем морды, возглавлял банду малолеток, в университете… В универе он не бил никого, потому что нет у него высшего образования, максимум какое-нибудь ПТУ. Тут же приходится терпеть пинки да затрещины, и ничего ведь не сделаешь!
        Поразмыслив, Ксандр решил, что Вацлаву все-таки легче. Ксандр начал осознавать себя, нашел своё место… И понял, что те, кого он считал равными, никогда не примут его.
        Зачем землян поселили к варханам? Тоже эксперимент? Все равно, что посадить белую ворону к черным и шарашить черных током каждый раз, когда те пытаются восстановить справедливость - заклевать тварь, недостойную жизни.
        - Мы занимаем не своё место, - ответил он и себе, и Вацлаву.
        - А где наше место?! Где?!
        - У параши.
        - И чё теперь делать? Назад проситься?
        Вацлав напоминал побитого пса, был бы хвост - поджал бы. Пришла пора включать мозг, а пользоваться им Вацлав не умел, потому инстинктивно полагался на более умного товарища. Вот что-что, а инстинкты у Вацлава были дай боже.
        - Просись. Поговори с мастером Фролом… - Ксандр представил, что останется один на один с варханами, и осекся. - Я не трус. Я остаюсь. Выход есть всегда. Мы заставим их себя уважать. Не силой, так доблестью.
        Разумом Ксандра снова завладело Забвение. Если найти его, сделать то, что не сумел берсер, а потом признаться, что на самом деле он Дамир бер?Грон… Похоже, оружие Предтеч, восстановленное пеоном Омнием, единственный шанс добиться своего - по праву своего! - положения в обществе.
        Ксандру нужно было подумать, в спокойной обстановке, вдали от недружелюбных взглядов. Правила Для офицеров и сержантов были мягче, чем для рядовых: служба окончена, делай, что хочешь. Если ты - никому не нужный землянин, чужак, с тебя никто не спросит, где был.
        - Ты куда это направился? - не унимался Вацлав. - Наш дом теперь в другой стороне.
        - Я буду ночевать у своей женщины, там хотя бы тепло. Кстати, я и тебе советую завести подругу, чтобы не тратиться на шлюх.
        Вацлав скривился, вдохнул-выдохнул и смирился с тем, что ему придется терпеть варханов в одиночку.
        - Не будь ты моим земляком, - покачал головой он, - я бы решил, что ты один из них.
        - Я и есть один из них, - улыбнулся Ксандр и зашагал прочь.
        Погода на Териане наладилась. Ксандр подставлял лицо лучам заходящего солнца, просыпалась память землянина и весеннее желание улыбаться прохожим. Шершавый асфальт подсох, черепица тоже, и дома не выглядели так уныло. С гор тянуло морозцем и свежестью.
        Электростанцию все еще чинили - лязг, стук и грохот разносились по окрестностям, прорываясь сквозь мерный рокот реки. Железную тушу уже залатали, раскуроченные трансформаторы заменили, сейчас работы велись большей части внутри. Прианы на угловатой машине с лестницей цепляли провода на столбы.
        Вон она, Юлькина хижина, - тянется парок из грубы. Ксандр ускорил шаг. Возле окна присел, заглянул внутрь: Юлька мыла жестяные миски в огромном тазу. Косынка съехала набок, светлые волосы растрепались. Сочные губы шевелились - Юлька напевала себе под нос.
        Сердце часто забилось, Ксандр оббежал хижину, ворвался к Юльке, поднял её, сжал в объятиях и поцеловал. На пару секунд она окаменела, но, когда сообразила, что происходит, ответила на поцелуй и послушно легла на груду тряпья.
        Слишком послушно. Излишне покорно. Но Ксандру не хотелось сейчас думать об этом…
        Нежиться, обессилев, она не имела права, и после сразу же бросилась к недомытой посуде.
        - Саня, как чувствовала, что ты придешь, поспешила. Иначе нагоняй мне был бы, - донеслось из кухни. - Ты узнаешь меня по тайному знаку, я узнаю тебя по перстню на пальце, наша память хранит забытые песни, мы умеем плясать первобытные танцы…

«Наутилус». Юлькина любимая группа - так называемый русский рок, который Саня всегда считал попсой. Как давно это было. Нет, не было. Ничего этого не было. Это память червяка, которого звали смешным именем Саня.
        Зачем она поет именно эту песню?
        - Прекрати! - прикрикнул Ксандр. - Пой что-нибудь другое.
        - Извини… Забыла, Саня, забыла, что тебя «Нау» раздражает.
        И как ей объяснить, что того Сани нет?! От него не осталось ни-че-го. Сейчас в его теле пробуждается Дамир бер?Грон, с которым сыграли злую шутку. Уж лучше бы он спал дальше. И ему не нравятся сами слова. Точнее, эти слова будоражат и достают образы из подсознания. Один за другим, как яркие, ни с чем не связанные картинки.
        А Дамиру нельзя отвлекаться. Дамир в ловушке, выход из которой пробьет только Забвение.
        Передышка. Затишье перед боем, перед его личной, даже не последней - послепоследней войной.
        Пока Юлька возилась с ужином и кормила рабочих, Ксандр дремал, убаюканный треском поленьев в печи.
        Закончив работу, Юлька легла с краю, прижалась и заглянула в глаза:
        - Санечка, тебе плохо? Ты грустишь? - Она приложила ладони к его щекам. - Устал, наверное. У меня есть вино. Будешь?
        Не дожидаясь ответа, вынула бутыль, где плескалась красная жидкость, разлила по стаканам, заслонила стол, развернулась и протянула выпивку Ксандру.
        - Конечно, это не вино - наливка ягодная. Но ничего. Без неё трудно… - Юлька выпила залпом, зажмурилась, подождала, когда выпьет Ксандр, и протянула руки ладонями вверх. - Посмотри. Как у старухи. Тарелки приходится мыть дрянью, которая разъедает кожу.
        Ксандру не было дела до её рук, в горле жгло: отвык от алкоголя.
        - Саня? Санечка, ты со мной?
        - Не называй меня больше этим именем.
        - А… как мне тебя называть?.. Ксандром? - Юлька вытянула шею.
        - Дамир. Дамир бер?Грон.
        Тонкие Юлькины брови дернулись, она приподнялась на локтях и попросила:
        - Дамир, расскажи, что тебя беспокоит. Это иногда надо - выговориться, облегчить душу.
        И Ксандр заговорил. О том, что никогда ему не достичь прежних высот, он чужак среди варханов, а Дамир был великим, и его имя высечено на Камне славы. Он играл по-крупному, а Ксандр навсегда останется сержантом. И, если Дамир пробудится окончательно, он предпочтет смерть такому позору.
        Голова кружилась, слова все лились и лились, а напротив были глаза человека, преданного ему до гроба. Правый - голубой, левый - ярко-зелёный. Юля слушала, пожалуй, слишком внимательно. Ксандр чувствовал подвох, но не мог остановить свою исповедь. Кольнул и отпустил страх: не слишком ли Ксандр откровенен? Впрочем, по сравнению с жаждой вывернуть душу наизнанку это не имело значения.
        Юля держала его за руку, задавала вопросы, когда Ксандр замолкал. Кажется, он говорил о Забвении…
        Потом накатила усталость, Ксандр уткнулся в подушку и захрапел, а когда проснулся на рассвете, устыдился слабости. Он помнил только, что жаловался на жизнь - позорно жаловался. Сделав вывод, что пить ему нельзя, Ксандр оделся и поспешил на построение.
        Пока он шел через город, всё мерещились шаги за спиной, и Ксандр нервно оглядывался. Память Дамира беспокойно перебирала своих врагов и шелестела:
«Забвение. Ты знаешь, где оно, но не помнишь. Тебя заставят вспомнить. Тебя убьют».
        ГЛАВА 15
        НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
        На входе в Центаврос Ксандра задержали крюкеры, которым плевать было на приказы бер?Гронов и на форму сержанта. В лицо не знают, не доверяют. Послали за мастером Райаном. Увидев Ксандра, тот сморщился, будто откусил неспелой хурмы, и проскрипел:
        - Запомните его. Он - бер?Грон. - И, по-стариковски пожевав губу, добавил: - Совсем сдурели. Скоро в клан начнут диких сайдонцев принимать.
        - Я докажу, что достоин, - проговорил Ксандр, когда они миновали охрану.
        - Я и не сомневаюсь, - мастер заложил руки за спину. - Я верю, что ты, тассказать, профессионал, но ты из низших и не имеешь права стоять в одном строю с варханами, будь в тебе даже опыт самого покойного бер?Хана.
        Построение от предыдущего отличалось мало. Пару часов потоптали плац Центавроса и разошлись по домам.
        Шагая по площади бок-о-бок с Вацлавом, Ксандр благодарил мироздание, что варханам неизвестен принцип большинства земных начальников: «Мне важно, чтобы вы умаялись». Вацлав тоже думал о своем и молчал.
        Ксандр остановился, думая, куда податься. Вацлав, превратившийся из конкурента в верного пса, сощурился на солнце и сказал:
        - Мне кажется, за нами наблюдают. Причем постоянно.
        - Так оно и есть, мы ж не варханы, а… образцы. Ценные образцы. Мне с утра слежка мерещится.
        Куда теперь? В общагу? Ну уж нет. Или действительно попросить мастера Фрола о переводе? Почему он относится по-человечески, а Райан как… как фашист?
        Точно, строй эсэсовцев и два еврея. Картина маслом.
        Минута слабости прошла. Ксандр вспомнил, что у него есть надежда и дело: пробудить память Дамира, найти оружие, доказать всем, он - лучший. С какой стороны подступиться к этому, Ксандр не знал. Память Дамира реагирует на знакомые пейзажи. Прогулка по городу поможет… хотя бы выявить, кто следит за Ксандром.
        - Куда ты направился? - напомнил о себе Вацлав. - Я, между прочим, жрать хочу.
        - Иди, обедай. Или мне принести тебе еды?
        Вацлав скорчил зверскую рожу и дернул плечами. Да он просто трусит, сообразил Ксандр. Ни на минуту не отходит.
        - Я собираюсь пошататься по городу, - отчитался Ксандр. - Хочешь, давай со мной.
        Сунув руки в карманы и ссутулившись, Вацлав догнал Ксандра и подстроился под его шаг. На Радужной площади купил пирожки у толстой рябой тетки, сожрал их и вытер руки о камуфляж, похлопал себя по животу.
        - Теперь лучше. Задолбала меня эта история. Проснуться хочется. А тебе - нет? Домой - не?
        Много дней они ходили этим маршрутом в казармы, ноги сами вели туда, к сослуживцам. Землянам. Своим.
        Своим - пускающим слюну, глупым и неповоротливым манкуратам. Нет, свои они только внешне.
        - Мой дом здесь, - отчеканил Ксандр. - Там я спал, а здесь - живу.
        - Ты и правда того, - проговорил Вацлав со знанием дела. - Хороший… как ты говорил? Экспонат?
        - Образец, - отмахнулся Ксандр.
        - Ага. Не то, что я. Я тут надумал, вот…
        Вацлав осекся. Схватился за скорч, вытянул шею, завертел головой и прошептал:
        - За нами кто-то идет. Точно говорю. От самого Центавроса чешет.
        - Надо было не подавать виду, будто ты его заметил. Или пробуем взять? Пробуем?
        - По-моему, он скрылся вон в том проулке, - Вацлав указал на два трехэтажных дома.
        - Я пошел, ты беги в обход, попробуй перерезать улицу.
        Охваченный азартом Ксандр рванул по центральной дороге. Свернул в переулок, идущий параллельно тому, где скрылся наблюдатель. Дома. Веревки с бельем. Люди. Дети. Лающие псы.
        Перепрыгнув через нагромождение брёвен, он бросился меж домами, вылетел на соседнюю улочку, прижался к стене. Враг обязательно пробежит здесь, если он не почудился Вацлаву.
        Шумное дыхание, грузные шаги. Вацлав? Ксандр выглянул: точно. Глаза вытаращены, рожа красная.
        - Ушел, гад. Ума не приложу, где ушел. Стены отвесные, ну не ниндзя же он!
        - Идем, посмотрим, - вздохнул разочарованный Ксандр.
        Стены домов были гладкими. Вздумай карабкаться - минут пять уйдет, каким бы ты ни был первоклассным альпинистом. Значит, либо соглядатай свернул во дворы, что тоже рискованно, либо нашел другой путь. Если, конечно, слежка - не плод разыгравшегося воображения.
        Внимание привлекла кладка на тротуаре, похожая на невысокие стенки колодца. Она окружала дыру, куда стекали помои из желобов. Канализация и водосток одновременно. Камней и раствора почти не видно - занесены грязью, перемешанной со старыми листьями. Рядом - след подошвы. Ксандр присмотрелся и разглядел в грязи четыре длинных полосы по правую и левую сторону кладки.
        - Вот куда он делся! - восторжествовал Ксандр, указывая на дыру, присел на корточки, пощупал борозды. - Видишь, пальцами ухватился и спрыгнул. Там глубоко?
        - Метра два, вон, дно видно. Чё - в погоню? Полезем туда? - поежился Вацлав.
        - Он уже далеко, в подземелье он в своей стихии, а мы - заблудимся. Да и по дерьму шлепать неохота.
        - И то правда, - вздохнул Вацлав. - Куда теперь? Че-то мне кружить по городу расхотелось.
        - Пойду к своей… Да не трусь ты. Хотел бы убить - уже прикончил бы, он много раз мог нас… того.
        - Чего он хочет? Топтун, блин. И ведь второй день уже топчет!
        - Просто любопытный. Все, он нас больше не потревожит, - успокоил его Ксандр. - Пойду я к своей, тут недалеко. Иди проводить тебя?
        - Не смешно, - Вацлав сплюнул. - Вали! Че вылупился?

* * *
        Никто на Ксандра не напал. Слежка прекратилась, но Ксандр был начеку и на всякий случай держал руку на скорче.
        Он пытался найти ниточку, которая приведет к памяти Дамира. Галебус был знаком с покойным, мастер Фрол - наверняка, Райан, Нектор… Кого ни выбери - тёмников или бер?Гронов, впереди мучительная смерть. И ведь есть наверняка и третья сила, и четвертая. Ходили слухи о бывшей любовнице Ильмара, Агайре, которая теперь встречается с бер?Махом, Неплохо бы было ее разговорить, да нет у Ксандра на нее выхода.
        Ксандр готов был взвыть загнанным в ловушку зверем. Остается ждать развития событий, вынюхивать, выискивать и не забывать: кругом враги. Никому нельзя верить. За ним идет охота, давешний соглядатай - тому доказательство. Затаиться. Ждать. И ненавидеть себя за промедление.
        Юлька была на месте и, естественно, обрадовалась. Бросилась на шею. Принялась ласкаться и сама увлекла Ксандра в спальню, где вместо груды ветоши теперь стояла колченогая кровать. Торопливость Юльки Ксандру не нравилась. И не нравилась кровать, которая приняла его тело со скрипом и визгом. Да что говорить - его сегодня все раздражало.
        Едва они разделись и приступили к делу, как в дверь постучали. Юлька напряглась, повернула голову к выходу. Постучали настойчивей. Ксандр выругался. Юлька наспех натянула платье и, раскрасневшаяся, бросилась открывать. Ксандр натянул одеяло. Ничего, он подождет.
        - Саня… Ой… Похоже, это к тебе.
        И что теперь? Кто это может быть? Вацлав?
        - Ждите! - крикнул он. - Сейчас выйду.
        Надел штаны, накинул куртку. Юля, молодец, гостя оставила на пороге. Посторонилась, пропуская Ксандра. Он уже сжал кулаки, готовый дать Вацлаву в морду, но оторопел и даже протер глаза. На пороге стоял парнишка в грязном плаще и меховой шапке, его Ксандр узнал бы из тысячи: волосы бесцветные, кожа бледная, почти прозрачная, правую половину лица от брови до подбородка занимает темное родимое пятно. От парня разило нечистотами.
        Темно. Полуобвалившаяся лестница. Тело, распростёртое в пролете…
        Каменоломни. Испуганный мальчишка с изуродованным лицом…
        - Ты?! - воскликнул Ксандр, воровато огляделся, схватил парня за воротник и затащил в комнату, шмякнул об стенку. - Зачем ты здесь?
        - Дух Дамира в тебе, - пробормотал тот с легким акцентом. - Ты мне жизнь спас. Не убил. Дамир не успокоился, ищет меня, чтобы забрать долг. Проси, что хочешь!
        Ксандр зыркнул на Юльку, гремящую посудой. Уходить она не собиралась и навострила уши, хотя пыталась сделать вид, будто ей нет дела до происходящего. Вот же бабы! Понятно, говорить надо на улице, подальше отсюда.
        - Меня Ягупом звать, - пробормотал парень. - Я как увидел тебя тогда, думал, Дамир пришел. А все говорят: помер, и сожгли его. Камачек даже костер видел… А тут смотрю - ножом р-раз!
        Толстый терианец с пористым носом бросает дрова в печь. Ухает, колотится сердце машины… Этот же толстяк на карачках ползёт по качающемуся мосту… Валяется вверх брюхом, терпит жарко тлеющее на груди полено, чтобы казаться мертвым… Негодование. Ярость. Некое подобие страха…
        Камачек. Проводник. Конечно же!
        Юлька, на миг замершая с ложкой над котлом, снова принялась помешивать кашу.
        - Тссс! - цыкнул Ксандр и выволок парня на улицу, тот тянул шею и озирался.
        В голове вертелось: Камачек, Камачек, Камачек. Он был с Дамиром в его последнем бою! Еще по пути сюда Ксандр заметил разваленную хижину, теперь затащил парня в нее и сказал:
        - Теперь можно и побеседовать, только шепотом. Это ты за мной следил?
        Ягуп кивнул и добавил:
        - Не только я. Я вчера ещё хотел подойти, но за мной увязался тёмник. Пришлось по канализации бечь.
        - Камачек знал Дамира?
        - Похоже, да.
        - Знаешь, где он сейчас? Камачек?
        - Знаю.
        - Проведешь? Это и будет твой долг, договорились?
        Парень сделал брови домиком, сглотнул и неразборчиво забубнил, акцент его усилился:
        - Они мне не доверяют, раз ты не убил тогда, мы прячемся. Нас много есть. Камачек с нами, он все время дрожит, похудел… Я больше так не хочу, хочу как все, с людьми. В доме. Но я никого не знаю, кто помочь. Может, ты? Я помогу тебе, ты - мне…
        - Торгуешься? - зашипел Ксандр.
        Парень отвел взор и залепетал:
        - Я - нет, просто так помочь. Честно-честно. Просто так. Я же прошу награды не…
        - И то верно. Жди меня здесь на закате. Я выйду, ты следуй за мной… Камачек в Диком городе?
        - Нет, здесь. Его повстанцы убьют, найдут если. Он там! - парень махнул на запад.
        - Он их предавал Дамиру.
        - Значит, следуй за мной и смотри, вдруг кто увяжется. Когда я присяду, подходи, дальше пойдем вместе.
        - Не убивай Камачека. Он страдает очень-очень, - попросил парень в плаще, измазанном помоями и дерьмом.
        - Притворись, будто уходишь, а сам возвращайся и жди здесь. Понял?
        Парень кивнул и зашагал прочь. Ксандр вернулся к Юльке. Она делала вид, будто ничего не произошло, мурлыкала себе под нос. Даже на скрип двери не обернулась, только спросила:
        - Готово. Есть будешь?
        - Давай, - ответил Ксандр и уселся на кровать в спальне.
        Юля принесла бурое месиво в алюминиевой миске, сплющенной с боков. Ксандр скривился и принюхался: пахло на удивление аппетитно.
        - Вкусно, - успокоила его Юлька. - На плов похоже.
        Ксандр попробовал - да, вполне съедобно. Думая о Ягупе и предстоящем путешествии, он поглотил свою порцию и добавку. Пока чревоугодничал, в соседней комнате терианцы снимали с печи котел и выволакивали на улицу. Ксандр выглянул: Юлька шла последней с тазиком, наполненным мисками и ложками. Хотелось пить. Он вышел, обследовал кастрюли и на дне той, что на полу, обнаружил компот из сухофруктов. Зачерпнул огромной глиняной кружкой - она наполнилась наполовину. Выпил. Снова зачерпнул и выпил.
        Вернулась Юлька быстро, растрепанная и довольная, сняла косынку и рухнула на кровать.
        - Ох, и намаялась я!
        Ксандр сел рядом, погладил стройную ножку, выглянувшую из-под юбки. Юлька придвинулась, положила голову на его колени, запустила руки под рубаху, но Ксандр отстранился:
        - Не сейчас.
        - Мой любимый устал, - ворковала она, заглядывала в самую душу своими ведьминскими глазами. - Я помогу тебе расслабиться. Ты ведь хочешь расслабиться?
        Саня, которым он был на Земле, любил эту женщину. Нет, не эту. Ее поведение неестественно, кажется, Юлька притворяется, играет. Спросить прямо? Ксандр с сожалением отказался от этой мысли: не сейчас. Есть вещи поважнее, не время забивать себе голову Юлькиными проблемами.
        Она нехотя поднялась, вынула вчерашнюю наливку, наполнила стаканы, протянула один Ксандру.
        - Давай выпьем, очень хорошая вещь, - облизнулась она, покусала губу.
        - Не хочу.
        - Любимый, ну давай! - Она прижалась и шепнула в самое ухо. - Напряжение пройдет.
        От её дыхания закружилась голова. Ксандр встряхнулся:
        - Отстань. Мне сегодня придется возвращаться.
        Она скорбно вздохнула и, хотя расстроилась, прилепила на губы резиновую улыбку. Но глаза смотрели зло, с вызовом. Совсем как раньше.
        - Думала, останешься. С тобой так приятно засыпать и просыпаться!
        - Сказал же - нет!
        Желание улетучилось. Юлька легла рядом, Ксандр обнял ее и заснул, приказав себе очнуться на закате.
        ЧАСТЬ II
        ЧЕЛОВЕК
        ГЛАВА 16
        ПОДЗЕМЕЛЬЯ НАРГЕЛИСА
        - Тут, - Ягуп указал на зев канализации.
        Ксандр поморщился: смердело знатно. Весенние ливни смыли под землю всю дрянь города, туда же унесло несчастных, которым не хватило дров для погребального костра. Уж не от них ли тянет падалью? Наргелис напоминал огромную сточную канаву. Прекратились буйные зимние ветры, несущие свежесть, и уже сейчас, по первому солнышку, и город развонялся. Страшно представить, во что превратится столица Терианы летом.
        Спускаться под землю?!
        Ксандр противился этому, Дамир же знал: надо, и успокаивал, что разведчику приходится бывать не только в канализации, но и в гораздо худших местах. Правда, что это за места, Ксандр представлял с трудом.
        - Там высоко? - Ксандр безуспешно вглядывался в вонючую темноту.
        - Не очень. - Ягуп вытащил из кармана плаща грязную тряпку и принялся обматывать лицо. Голос повстанца зазвучал приглушенно. - Лучше закрыть нос, пока не пообвыкнешься.
        Ксандр готовился к такому развитию событий и взял не тряпку, а стандартную варханскую маску от отравляющих газов - черную, с овальными окулярами и мощным фильтром, похожим на рот диковинного насекомого. Ягуп наблюдал за Ксандром молча, в глазах светловолосого плескался ужас. Ксандр хлопнул повстанца на плечу:
        - Не трусь! - И сам не узнал свой искаженный маской голос.
        Дышать стало легче, хотя фильтры пропускали часть вони.
        Ягуп спрыгнул вниз. Раздался плеск, не как от воды, а вязкий, протяжный. Понятно, не в чистейшую подземную реку сигать придется. Отринув сомнения, он последовал за Ягупом.
        И впрямь, под ногами плескалась не вода. Надежные высокие ботинки промокли - жижа, доходящая здесь до колена, перехлестнула через край. Полы плаща плескались по поверхности. А кожаная одежда ничего, выдержала. Ксандр глубоко дышал, стараясь справиться с дурнотой.
        Ягуп держал в правой руке мощный фонарь, свет от которого расходился конусом. Ксандр огляделся: тоннель, полусфера потолка, жижа масляно блестит в желобе, стены облюбовала плесень, длинная, седая, точно борода. Тоннель самую малость наклонный, но все же - видно, идет к реке. Мимо Ксандра величественно проплыл вздувшийся труп крысоеда.
        Недалеко журчала вода, кто-то хлюпал, как по болоту. Ксандр вытащил свой фонарь и посветил во тьму коридора: пусто.
        - Слышишь? - получилось неразборчиво, но Ягуп понял.
        - Мокролап, - пробубнил повстанец сквозь тряпку, - бродит. Он мирный. Мерзкий только.
        Ни название, ни шаги существа Ксандру не понравились, но он решил не вдаваться в подробности и не знакомиться с тварью ближе.
        - Веди к Камачеку, - приказал Ксандр.
        Ягуп побрел вверх по течению, подволакивая ноги. Движение усложнял вязкий ил на дне желоба. В ботинках хлюпало, ноги мерзли, вонь все сильнее пробивалась сквозь фильтр, и невидимый, но мерзкий мокролап нервировал - чавк-чавк, чавк-чавк. Ходит, следит. Наверняка, облизывается.
        Ксандр переложил фонарь в левую руку и нащупал револьвер. Хорошо, у бер?Гронов после службы никто не отбирает оружие… Да и время немирное. Вот и выдали: маску, револьвер. Разрядник? Не положен тебе, Ксандр бер?Грон, разрядник. Чай, не Дамир ты, а чужак, вша постыдная.
        Юлька не хотела его отпускать, все цеплялась, даже всплакнула. И слова ее царапнули душу Ксандра.
        - Не ходи, - молила Юлька, - не ходи, пожалуйста. У меня дурное предчувствие! Не ходи, памятью сына заклинаю!
        Ни разу с того момента, как выбежал из обесточенной квартиры на поиски жены, он не вспомнил о ребенке. Который не успел родиться. Его не показали родителям. Его даже не отдали им. Сане сказали: никто не виноват. Редко, но бывает так. Доноси Юля ребенка - все равно малыш не выжил бы. Умер, едва выйдя из чрева матери.
        Ксандр споткнулся обо что-то, ушиб ногу, зашипел. Воспоминания вылетели из его головы, оставив привкус крови во рту и режущую боль где-то за глазами.
        Ягуп обернулся, ослепил светом фонаря:
        - Мастер Дамир, мастер Дамир!
        Ксандр не сразу сообразил, что обращаются к нему, - непривычно слышать имя своей памяти.
        - Далеко еще?
        - Не-а. Тут запах… От него могут быть видения. Он отравляет.
        - Дур-рак! «Запах отравляет», - передразнил Ксандр. - Отравляют вещества, выделяющиеся при гниении органики! Летом в Нарлегисе, наверное, эпидемии бушуют.
        - Я не понимаю, мастер, - пожаловался Ягуп. То ли Ксандр из-за маски говорил неразборчиво, то ли Ягуп слова «органика» не знал. - Ты поспеши, тут перекресток, за ним тоннель - который левый, быстро его пройти надо. Две сотни шагов, но запах отравляющий. Я привычный. А ты, если что, мастер Дамир, зови меня.
        Что за вещество в воздухе подземелья? Какими галлюцинациями пугает его, Ксандра бер?Грона, Ягуп?! Не справится фильтр - сила воли вархана защитит.
        Камачек связан с Дамиром. Камачек - ключ. Вот и перекресток - перпендикулярно идет менее загаженный тоннель, но проклятый повстанец прет, не сворачивая. А терпение-то не бесконечное. Мало того, что в маске душно, да ещё и нестерпимо воняет. Неужели подсунули некачественную? Бракованную?
        Ксандр ощупал маску и нашел щель. Оружейник, сука! Решил, что чужак и такой обойдется! Ягуп топал себе, и совсем рядом рыскал Мокролап.
        Ничего. Если уж белобрысый пацан держится молодцом, он, Ксандр бер?Грон, справится с галлюцинациями, коль они начнутся.
        Кто-то шлепал по грязи. Ксандр обернулся, и свет фонаря выхватил из мрака порождение вонючего подземелья. Мокролап?!
        У него были огромные черные глаза подземного жителя, тощие лапки падальщика, вытянутый череп примата и вздувшееся брюхо. Ксандр прицелился. Мокролап смотрел на человека с бесконечной печалью. «Сдохнешь, - говорил его взор, - и я покушаю. Ты сейчас запаникуешь, побежишь куда-нибудь, заблудишься, упадешь, захлебнешься. А я покушаю. Я буду идти за тобой, чтобы покушать. Я люблю человечинку».
        Что-то вопил проводник. Ксандр не обращал на него внимания. Он убьет жуткую тварь.
        Поднял револьвер и зарядил барабан… в пустоту.
        После оглушительных выстрелов стало тихо. Монстр исчез из поля зрения. Ксандр повел фонарем и почти сразу увидел его. Теперь мокролап не напоминал примата-трупоеда, нет. Это был ребенок Сани, их с Юлей сын, как-то оказавшийся в вонючем подземелье.
        Ты сходишь с ума, Ксандр бер?Грон, это - твой персональный ад! Все, умершие по твоей вине, все, убитые или не спасенные тобой, сейчас явятся. И будут ждать, пока ты выбьешься из сил, чтобы попировать твоим телом.
        Ксандр заорал. Он палил в темноту, но ему мерещились новые и новые лица, обезображенные смертью и его совестью.
        Схватили сзади, вывернули руку, - Ксандр не сопротивлялся. Кто-то потащил его по тоннелю, вперед, вперед, и шаги воспоминаний начали отдаляться.
        Ксандр пришел в себя за перекрестком. Вонь стояла нестерпимая. Он поднял руки к лицу и обнаружил, что маски нет. Ксандр сидел на выступе кладки, прислонившись к влажному бетону стены. Рядом стоял Ягуп и заглядывал ему в глаза.
        - Маска?
        - Я ее снял, мастер Дамир, когда ты потерял сознание. А ну как задохнешься, если блевать начнешь… Вот она.
        Ксандр разобрал маску - Ягуп подсветил фонариком. Так и есть, фильтр подсунули дырявый. Ксандр смутно помнил галлюцинации.
        - Я тебя дотащил! - Ягуп надулся от гордости. - Только вымазался ты…
        Вся одежда - в вонючей жиже. Плевать. Цель уже близка.
        - Ты видел мокролапа, Ягуп?
        - Нет. Ты стрелял, мастер Дамир, но в никого. Ты стрелял в призраков. Я знаю, я видеть всякое тоже. - Ягуп перевел дух и заговорил спокойней. - Но привык, знаю - призраки только в моей голова. А попервости страшно было.
        - Хорошо, Ягуп. Спасибо. Я не забуду. Я - твой должник. Веди к Камачеку.
        Ксандр тяжело поднялся на ноги, проверил барабан: пусто, всё выпустил. Остались еще патроны в поясной сумке, но они вымокли, пока Ягуп волок его по жиже.
        Двинулись дальше. Измотанный вонью и переживаниями Ксандр, с трудом переставляя ноги, увязал в иле. Ягуп, похоже, тоже устал. Тоннель расширился, Ягуп свернул на сухую дорожку, и из темноты выступили двое.
        Столь грязных и оборванных терианцев Ксандр видел впервые. Их лица покрывала короста, волосы давным-давно сбились в вонючие колтуны, одежда превратилась в бурые лохмотья, сквозь дыры просвечивала кожа - вся в язвах. Один из вонючек поднял самопал:
        - Куды прешь, бродяга?
        - Я это, - Ягуп откинул капюшон, - со мной дружок, Дам.
        - Дам, харю-то покажи. Не стесняйся. - Оборванец потянулся к плащу Ксандра.
        У него не хватало двух пальцев, кисть напоминала изъязвленную клешню. Ксандр послушно снял капюшон. Сейчас они поймут… Но путешествие по грязному желобу не прошло даром.
        - Тьфу, - сплюнул в жижу оборванец, - мыться не пробовал, парняга? Уууу, рожа твоя отвратная! Вот же урод! Будешь Дам-Дылда, понял? Я уж думал, Ягуп, ты вархана приволок. Плащик-то вражин.
        - Ограбил. - Ксандр с трудом подбирал слова. - Ограбил вархана. Убил в спину. Он пьяный из борделя шел. От моей девки. Я его убил. Плащ взял, штаны, ботинки. Вот. Револьвер.
        - Молодчага, коль не врешь! Эй, Пятномордый, тащи своего дружка Дылду к главному! Понял?
        - Понял, понял, Кличка! - Ягуп, кажется, не придал трепотне значения. - Ты не зазнавайся. Как на воротах - вечно выпендриваться начинаешь.
        Кличка преотвратно захихикал. Ягуп с Ксандром прошли мимо него, распахнули ржавые ворота… и едва не вывалились: внизу был обрыв. По огромной бетонной лестнице спустились в огромный колонный зал. Такого Ксандр увидеть не ожидал.
        Высота потолка - метров двадцать. Свет тусклый - трудно оценить размеры зала. Вроде бы стены везде закругляются. К огромным, в два-три обхвата, колоннам лепятся палатки и лачуги, собранные из листов жести и всякого мусора. Кое-где дымят костры.
        - Что это? - спросил пораженный Ксандр.
        - Противопаводковый коллектор. Но его не зальет. Тут все переделано. Теперь в городе вода поднимается, у нас - сухо. Если только волна… Но она в тоннелях ловит.
        - Какая волна?
        - Сейчас сухо, Дам… Бояться нечего.
        Ксандр ухватил наглеца за шиворот и встряхнул:
        - Я ничего не боюсь! Говори: какая волна?
        - Если ливень, а ты в трубе… Сначала такой туман. Потом воды немного больше. Потом волна. И всё. Не выплывешь. С ног сшибает. И не обогнать. Но снаружи сухо…
        Ксандр вспомнил неустойчивую весеннюю погоду, представлял поток мутной воды и дернул плечами. Вот как ливанет…
        - Здесь безопасно. Идем дальше, Дам.
        Ксандр последовал за Ягупом.
        - К главному? - уточнил он у проводника.
        - Нет. Мастер Дамир, там никто тебе не поверит. Я буду называть тебя «Дам», как и раньше. И поведу к Камачеку.
        - Хоть горшком назови, только в печь не сажай, - улыбнулся Ксандр.
        И удивился поговорке, всплывшей из глубин памяти. Крепко его приложило подземелье, раз Саня начал выпирать из-под личности Дамира. Надо приходить в себя - здесь не место рохле, каким был Саня.
        Спустились. Снизу зал впечатлял еще больше - настоящая подземная деревня в каменном лесу. Ягуп, уверенно лавируя между хижинами и кострами, двинулся вглубь. И стены, и колонны, и пол были выложены темным терианским мрамором. Дым перебивал долетающие сюда дурные запахи. Ксандр оглянулся на лестницу - она вела наверх и заканчивалась круглым отверстием, напоминающим осиное гнездо. Наверное, отсюда есть прямой выход на поверхность. Должен быть.
        Под ногами хрустел мелкий мусор. В одной из хижин заверещал ребенок, бледная женщина, помешивавшая что-то в котелке над костром, метнулась к нему. Ксандр проводил оборванку взглядом. Живут. Они здесь живут.
        - Ягуп, - шепотом позвал он, - а что они все здесь делают?
        - Скрываются. Здесь тише, чем в Диком городе. Облав нет. Безопасно… А многие и до варханов здесь поселились, уже несколько поколений выросло. Вон. - Ягуп указал на старика. - Коренной.
        Ксандр присмотрелся. Старик повернулся.
        У него были глаза привидевшегося Ксандру мокролапа - черные, огромные. Кожа на лишенном растительности лице шелушилась. Старик сутулился. Он, наверное, никогда не видел солнца. Словно бледный росток картошки, пролежавшей до весны в погребе.
        Ягуп повел Ксандра дальше.
        В самой чаще каменного леса Ягуп подошел к одной из хижин - кривобокой, сложенной из шифера и гнилых досок. Постучал, стена качнулась.
        - Выходи, Носач! Это я, Пятномордый!
        Скрипнула дверка, и наружу выглянул человек.
        Когда-то, наверное, он был толстым - кожа на щеках обвисла складками, как у черепахи Тортиллы. Единственной запоминающейся чертой оказался огромный сизый нос записного пьяницы. Камачек трясся мелкой дрожью и нервно чесал грудь.
        - Т-ты… Т-ты… - С каждым звуком с губ Камачека срывалась слюна. - К-кого… 3-зачем… С-следят! - вдруг выкрикнул он.
        От неожиданности Ксандр отпрянул. Камачек, по-прежнему трясясь, выбрался из хижины. Он сильно сутулился и подволакивал сразу обе ноги, но на Ксандра наступал довольно шустро. Чесаться Камачек перестал, теперь он размахивал руками и выкрикивал бессвязные проклятья.
        - Камачек, - позвал Ксандр. - Камачек. Ты помнишь Дамира бер?Грона? Я вернулся за тобой.
        Терианец замер. Потом вцепился в свои седые волосенки и заверещал, как поросенок под ножом. Развернулся и кинулся в хижину. Ксандр успел влететь за ним, повалил на спину, зажал его рот ладонью. Ягуп прикрыл дверь, и в хижине воцарился полумрак, лишь тлела в углу лампада.
        - У меня один вопрос, Камачек. Один. И я уйду. Я никому про тебя не скажу. Один вопрос. Как умер Дамир? Кто его убил?
        Камачек попытался укусить его за ладонь, засучил ногами.
        - Ягуп, помоги держать, - скомандовал Ксандр.
        Камачек выпучил бесцветные глаза, из которых хлынули слезы. Сизоносый корчился на полу и рыдал в три ручья, из носа у него потекло. Ксандр убрал руку со слюнявого рта и вытер о плащ. Вопреки ожиданиям, Камачек не закричал. Он продолжал плакать, вздрагивая всем телом. Ксандр слез с умалишенного. Камачек тут же обеими руками принялся чесать грудь, раздирая и без того ветхую рубаху. Обнаружился свежий розовый шрам от ожога.
        Терпит горящее полено. Притворяется мертвым.
        - Ты притворился мертвым, - навис Ксандр над жалким человечишкой, - но ты все видел, Камачек!
        - Удиииии… - простонал терианец. - Удиииии!
        Ксандр задумался: интересно, Камачек корчит из себя сумасшедшего или спятил на самом деле? Так просто его не расколешь. Пытать, наверное, придется. Память Дамира брезгливо скривилась: пытать берсер не любил. Низкое занятие.
        - Говори, - потребовал Ксандр. - Ответишь - уйду. Нет - пеняй на себя.
        Камачек окинул его безумным взглядом, принялся шептать что-то, брызгая слюной с оттопыренной губы.
        Ксандр склонился, прислушиваясь.
        - Смерть, - бубнил повстанец, - смерть… Огонь, огонь везде! Смерть! Дамир… Зармис… Сильные, сильные не убереглись, я спрятался, Камачек спрятался, глубоко спрятался…
        Поморщившись, Ксандр выпрямился. Бесполезно. Наверное, разум Камачека все же помутился там, наверху, когда повстанца придавило горящим поленом и долгие часы он притворялся мертвым.
        Снаружи раздались крики и топот. Первая мысль Ксандра была - волна. Волна из тоннеля хлынула в коллектор и теперь всех смоет.
        Камачек, воспользовавшись тем, что его оставили в покое, свернулся в клубок. Ягуп выхватил из-за пояса револьвер - надо же, повстанец был вооружен. Ксандр потянулся за оружием, но вспомнил о намокших патронах…
        - Свои, - зашептал Камачек. К кому он обращается, Ксандр не понял, может, к своей совести. - Его убили варханы. Всем нужно Забвение! Гронам, Махам, тёмникам, вестницам… А нашел Дамир. Когда другие найдут - мир кончится! И будет смерть! А Камачек спрятался!
        Дверь в хижину вылетела с хрустом, накрыв Камачека, внутрь набились варханы в черной форме.
        - Не двигаться! Руки поднять! Брось оружие, ур-род!
        Ксандр ждал, что Ягуп выстрелит, но парню засветили под дых, и он согнулся.
        - Я - бер?Грон! - крикнул Ксандр.
        Один из тёмников с нашивкой-черепом на рукаве расхохотался:
        - В тюрьме расскажешь, терианская рожа!
        Ксандр сжал кулаки. Тёмник выстрелил из парализатора, игла впилась Ксандру в плечо. Последнее, что увидел землянин, - лица варханов, кажется, бер?Гроны выглядывали из-за плеч тёмников.

* * *
        Ксандр сидел в «одиночке». Раскалывалась голова. Он решил не унижаться, не кричать, не колотить в деревянную дверь, обшитую железными полосами. Рано или поздно придет дознаватель, и все прояснится, Ксандра выпустят с извинениями. Интересно, где Камачек? Он тоже попал под облаву и должен быть в тюрьме, может быть, вот за этой нештукатуренной стеной.
        В сырой камере Ксандр промерз до костей.
        Вся обстановка - откидной столик из листа железа, железная же койка, наглухо вмурованная в пол, да ведро в углу. Освещала комнатку одинокая лампа, закрытая плафоном. Окон здесь не предусматривалось.
        Хотелось пить, знобило. Плащ с Ксандра сняли, револьвер и сумку отобрали, из брюк выдернули ремень. Как Ксандра сюда притащили, он не помнил. Очнулся уже в камере.
        С тяжелым скрипом распахнулась дверь, и в камеру вошел тёмник, Галебус. Он сопровождал отряд в каменоломнях, интересовался Ксандром на Сайдоне. Значит, узнает его.
        - Ксандр бер?Грон, - пророкотал Галебус, - что ты делаешь в тюрьме, вархан?
        - Меня оглушили в подземелье, - язык слушался с трудом.
        - Да уж… Тебя взяли вместе с повстанцами, дружок. Бер?Махи ликовали бы: перебежчик, вроде покойного Рейно. Ты помнишь Рейно? Вижу, помнишь. Объяснись, Ксандр бер?Грон, как ты умудрился предать свой клан, едва вступив в него?
        - Я расследовал… - голова гудела и кружилась, Ксандр сел на койку, чтобы не упасть. - Расследовал гибель одного берсера. Сам. Вышел на повстанцев. Хотел прославиться. Доказать. Ягуп… Молодой, с пятном на лице. Мой осведомитель.
        - Интересно. - Галебус присел рядом. - Думаю, ты говоришь правду, дружок. Догадываюсь, чью гибель ты хотел расследовать и чьих убийц покарать. Но теперь, - Галебус тяжело вздохнул, - увы, ты ничего не узнаешь. Гильдия накрыла гнездо повстанцев, мы давно за ними следили… Жаль, что с ними был бер?Грон. Придется тебя отпустить, Ксандр. Не могу же я тебя пытать. Этикет не позволяет, знаешь ли!
        Ксандр покачал головой. Всё зря. Разве есть Гильдии тёмников дело до убийства Дамира?
        - Ты мне симпатичен, Ксандр бер?Грон, - Галебус положил ему на плечо теплую руку.
        - Думаю, я смогу тебе помочь. Мы вместе узнаем, кто убил Дамира. И никому не скажем. Я бы и один справился. Но раз нельзя тебя пытать и не выйдет тебя убить, мы станем союзниками, да, дружок?
        Ксандр вздрогнул и посмотрел на тёмника. Узкие глаза Галебуса лучились участием и заботой.
        - Сейчас я выведу тебя отсюда. Подождешь в моем доме, пока я поговорю с нашим другом, Камачеком. Нам нужно держаться друг друга - только так мы раскроем все тайны. Только так мы займем достойное положение. Ты согласен? Согласен на сотрудничество вместо смерти?
        - По рукам, - кивнул Ксандр.
        ГЛАВА 17
        ПЕРВЫЕ ЛАСТОЧКИ
        После допроса Камачека Галебус ощутил себя выпотрошенной тушкой, будто это из него только что добывали информацию калеными клещами. Все-таки трудное это дело: тянуть правду из безумца. Камачек укрылся под землей от смерти, зато сумасшествие, родная ее сестра, отыскала предателя. Одно крутилось в голове Галебуса: в смерти Дамира повинны вестницы! Сила, которую все уже сбросили со счетов! А если они и правда завладеют Забвением? Он сел за стол, сложив перед собой руки.
        Вестницы…
        Что же теперь делать? События развивались с бешеной скоростью. Дома, на Ангулеме, часто случались пустынные бури и смерчи. Говорят, в центре смерча тихо и безветренно, пока тебя не захватит вращающаяся чернота-смерть. Закрутит, поднимет к небесам и шмякнет оземь…
        Вот и сейчас он - в центре смерча. Правда, смерч этот создал сам Галебус, и он решает, куда вести торнадо, кого убивать, кого миловать… Но одно неловкое движение, и… Галебус стиснул зубы. Всю жизнь он мечтал о таком шансе, вот, мечты сбылись, а он не знает, что делать, и готов выть от бессилия.
        Успокоиться. Думать. Операция слишком масштабна. Собственными силами не справиться, это однозначно. Придется делиться с Эйзикилом. Не хочется, а надо. Допросы взять на себя, важную информацию по Забвению скрыть… Получится ли? И что делать с полу-Дамиром, ожидающим своей участи? Он - тоже важное звено в цепочке. Самое, наверное, важное.
        Что-что… расположить его к себе, держать в курсе дела, всячески помогать. Парень потерян, никому не нужен, считает себя лишним, - бери голыми руками. Жаль, бер?Гроны сочтут потерю даже бесполезного чужака личным оскорблением. Нектор бер?Грон за любого, даже Ксандра, сожрет Галебуса! И самое плохое: Ксандр не все помнит. А вытащить можно только явную память, со скрытой такая опасность: Ксандр станет овощем, Нектор разгневается, а Забвение уплывет из рук.
        Галебус с чистой совестью делился с Ксандром информацией, полученной от Камачека. Как же ты жалок, великий Дамир, над тобой надругались, поместив в это тело! Я бы предпочел исчезнуть навсегда. До чего же приятно управлять твоей судьбой! Ты благодарен, и это правильно. Я твой друг, ты веришь? Вижу - веришь. А теперь ступай домой и мучайся, осознавая свою неполноценность. И потом ты приползешь ко мне на брюхе и сам, добровольно, отдашь свою память. Стоит тебе вспомнить - отдашь.
        Что теперь? Обрадовать Эйзикила.
        Мио и Куцык, видя, что хозяин взволнован, тихо наблюдали из-за приоткрытой двери, выходить боялись. Перед тем как шагнуть в ночь, Галебус предупредил Мио:
        - Вернусь не скоро. В дом никого не впускать.
        Крюкеры диковинными изваяниями стояли на своих местах. Пропустили Галебуса, не задавая вопросов. Свет прожекторов бликовал на их клювообразных шлемах.
        Возле Сиба вел обычное ночное бдение отряд клериков - черный прямоугольник на огромном плацу, залитом голубоватым светом. Они маршировали, и шаги громом прокатывались по пустому помещению. Галебуса узнали сразу и не стали задерживать - он взлетел по мраморным ступеням на второй ярус, пробежал до «зала», где Эйзикил работал, ел и спал. Не раздумывая, Галебус распахнул дверь и ворвался в святая святых с громогласным криком:
        - Мастер Эйзикил, у меня важные новости!
        Его вторжение не произвело нужного эффекта: Эйзикил не спал - сидел, склонившись над книгой. И удар его не хватил, он лишь резко распрямился и прошептал возмущенно:
        - Ну что ж ты так шумишь, смерти моей желаешь?
        - Я выяснил, кто убил Дамира! - рокотал Галебус, меряя шагами «зал». - Вестницы. Я допросил проводника, который вестницам его и сдал. Все считали, что проводник мертв.
        И на этот раз ничего не случилось с Эйзикилом, он поковырял ноготь и сказал:
        - Камачек жив? Ты гениален, мой друг, раз до него добрался. Но к чему такая спешка? Ты явился среди ночи, произошло что-то ещё?
        - Да. Он назвал имя организаторши… покушения. Агайра!.. - Галебуса мучила одышка, но он продолжал: - Любовница сайдонского комиссара. Прежде она спала с Ильмаром, младшим братом Дамира. Понимаете, мастер Эйзикил? Они каким-то образом научились… получать сведения. Мы должны допросить Агайру.
        - Тебе нужны люди? Я правильно понимаю? - оживился Эйзикил. - Помоги мне подняться и проводи вниз. Половина клериков оставят службу и пойдут с тобой.
        Галебус подставил Эйзикилу согнутую в локте руку. Старик оперся о неё и, прихрамывая, поковылял к выходу. Представив, как долго он будет преодолевать ступени, Галебус пришел в отчаяние. Или он сейчас издевается, а на лестнице
«оживёт»?
        Надежды не оправдались, и, пока добрались до Сиба, Галебус едва не поседел окончательно. У него руки чесались пытать Агайру. Он помнил эту гордую красотку, но думал, что она обычная подстилка, а не одна из авторитетных вестниц.
        Эйзикил не спешил призывать верных воинов, а поучал Галебуса:
        - Распорядись, чтобы взяли Злату из дома терпимости. Наверняка старая блудодейка не та, за кого себя выдает. Надо же, ты оправдал мои надежды, Галебус!
        - Я уже послал за ней. Её возьмут без лишнего шума, чтобы не распугать агентов. То есть агенток.
        Наконец Эйзикил повернулся к клерикам и поманил командира отряда, тот подбежал, поприветствовал главу Гильдии поклоном. Старик подождал, когда он распрямится, указал на Галебуса и вполне бодрым голосом распорядился:
        - Двадцать клериков - в сопровождение мастера Галебуса. Выполнять его команды.
        - Будет исполнено.
        Пока командир разбирался со своими воинами, Галебус топтался на месте, сгорая от нетерпения. Они специально так копошатся? Проверяют нервы на прочность?
        Ну наконец-то, вот и отряд клериков - все молодые, с горящими взорами и татуировками двузубцев у виска. Галебус обратился к Эйзикилу:
        - Мастер, я правильно понял: вы остаетесь здесь?
        - Буду ждать тебя в допросном зале. Сиб может убить меня, я стар и слаб. И полностью тебе доверяю.
        Галебус ни слову не поверил, но сделал благоговейное лицо и чуть склонился:
        - Клянусь, я оправдаю ваше доверие!
        Засветился, запульсировал Сиб - цветок начал разворачивать лепестки. Галебус и все присутствующие в зале пали ниц.
        Сгорающий от нетерпения Галебус сразу же после переправки на Сайдон вскочил, но сложился пополам, заохал - кровь прилила к голове, запульсировала в ушах, перед глазами потемнело. Кое-как он разогнулся и поковылял к дежурному отряду местных клериков, которые все еще лежали на земле.
        - Кто главный? - крикнул Галебус, потирая висок.
        Его голос громом прокатился по пустынному залу, заметался вверху и затих. Вскочил худой высокий вархан, уставился на Галебуса.
        - Сезар к вашим услугам, мастер.
        - Срочно веди нас к комиссару! - оглушительно рявкнул Галебус, наблюдая, как поднимаются другие клерики. - Ему угрожает опасность. Это приказ мастера Эйзикила.
        Сезар сглотнул, обернулся к своим воинам, назначил главного и зашагал впереди Галебуса к лестнице. Клерики с Терианы шли следом.
        - Можете объяснить, что за спешка? Кто угрожает комиссару?
        - Вы все узнаете в свое время. Он пригрел на груди змею.
        - Чтобы врываться среди ночи в спальню комиссара, нужны веские основания, - не унимался Сезар.
        - Я бы посоветовал тебе не лезть не в свое дело. Понял меня, Сезар?
        Тот потупился и умолк.
        Хоромы комиссара находились на втором ярусе. Сезар уже собрался постучать в деревянную дверь, украшенную узорами черненого серебра, но Галебус отшвырнул его руку, - клерики ворвались в помещение. Зажглись голубоватые лампы вдоль стен, и Галебус на секунду потерял дар речи.
        Даже Нектор бер?Грон, известный сибарит, не позволял себе такой роскоши: стены комнаты обиты шелком, на потолке - лепнина в виде цветов. Стебли спускаются по четырем углам и прячутся под блестящим мраморным полом. Мебель - само изящество, ручки на шкафах серебряные, канделябры тоже из серебра. Диваны…
        В спальне заверещала Агайра, донесся бас комиссара:
        - Как вы смеете! Что вы себе позволяете?!
        Когда и там зажегся свет, Галебус переступил порог, и взору его предстала дивная картина: Агайра в короткой алой ночной рубашке билась в руках клериков, комиссар в белой кружевной тунике сидел посреди разоренной постели и лупал глазами. В отличие от большинства бер?Махов, он предпочитал женщин, хотя и мальчиками не гнушался.
        Галебус задрал голову: с зеркального потолка взирало его отражение. Губы поджаты, взор сосредоточен - воплощение решимости.
        - Кто вы такие? - визжала Агайра. - Чего вы хотите! Отпустите меня… Лапы уберите!
        - Вестница Агайра! - провозгласил Галебус. - Вы обвиняетесь в действиях, противных всему роду варханов, и в тройном предумышленном убийстве.
        Прекрасное лицо женщины перекосилось. Она оскалилась, дернулась, попыталась лягнуть клерика, что справа, но удар прошел вскользь. Чтобы не рисковать, клерики придушили преступницу. Галебус шагнул к вестнице, вынул две деревянные спицы, держащие ее прическу, зажал одну меж пальцев, покрутил, нашел место стыка, извлек из чехла длинную стальную иглу, показал её возмущенному комиссару:
        - Наверняка она отравлена. Эта женщина крайне опасна, приносим свои извинения.
        Комиссар возмущенно хватал воздух разинутым ртом, но так и не вымолвил ни слова. Лишь когда дверь в его покои захлопнулась, донеслась ругань. Кому она адресовалась, было не разобрать.
        Пока вестницу связывали, Галебус любовался ею. Какое совершенство! А линия бедер! А грудь! Как жаль, что придется её погубить… Её бы прямо вот так, полуголую, в подвал… Чувствуя зов плоти, он отвернулся. После процедуры дознания, когда она станет покорнее манкурата, можно будет вытребовать тело. Куцык будет рад, Мио - тоже.
        Переправка на Териану далась проще. Эйзикил не дожидался в пыточной, как обещал, а прохаживался у Сиба - его тоже мучило нетерпение. В белесых старческих глазах появился блеск, впервые за долгое время он скинул капюшон, явив миру жидкие седые волосенки, больше напоминающие пушок младенца.
        Не дожидаясь приказа, клерики вернулись в строй, а двое понесли безвольное тело через плац к незаметной бурой двери в углу Центавроса. Галебус подставил руку Эйзикилу, и они поплелись туда.
        В пыточной было уютно - обитые зеленым бархатом стены, тусклые лампы, имитирующие свечи, кресло с иглами под сиденьем, как у Галебуса в подвале. Ложе, предназначенное для допроса, застеленное светлой клеенкой, напоминало больничную кушетку - стерильное на вид, с блестящими фиксаторами для рук и ног. Над той частью, где должна быть голова пытаемого, - лампа и обруч на проводе.
        Пока Эйзикил щелкал тумблерами на панели управления, готовил кресло, Агайра очнулась, застонала и свернулась калачиком. Галебус сел на корточки рядом:
        - Допрыгалась, девочка?
        - Не надо туда, - пролепетала она и разревелась. - Я сама все расскажу, только не туда!!!
        - Не плачь, тебе не идет, - проговорил он, убрал волосы, закрывающие лицо. - Нос краснеет. Зачем портить такую красоту?
        - Готово! - объявил Эйзикил, потирая руки.
        Похожие, как братья, клерики разложили извивающуюся червяком Агайру на кушетке, зафиксировали её руки и ноги. Эйзикил расстегнул обруч и попытался надеть женщине на голову, но пленница дергалась, плевалась и шипела.
        - Ну помоги же мне! - обратился он к Галебусу, а на клериков цыкнул: - А вы подите прочь! Неужели не понятно?
        Галебус шагнул к кушетке, схватил женщину за горло и припечатал к жесткой поверхности. Глядя в её огромные глаза, полные страха, чувствуя биение жизни под своими пальцами, Галебус снова ощутил безумное влечение, задышал часто, но пересилил себя и защелкнул вокруг её шеи стальные фиксаторы. Эйзикил нацепил обруч.
        Агайра кривила губы, рыдала в голос:
        - Я все расскажу. Не надо… вот этого. Расскажу, а потом вы меня убьете.
        - Я не буду уверен, что это правда, - равнодушно ответил Эйзикил. - Зато тебе не будет больно.
        Старик взял с тумбочки инъектор, поднес к шее женщины. Легкий щелчок - пленница закатила глаза, задергала головой, трепыхнулась и затихла, вперившись в потолок.
        Галебус облизнулся. Эйзикил начал допрос:
        - Итак, это ты наняла бандитов под руководством Бурого, чтобы они напали на Дамира бер?Грона?
        - Бурого наняла Злата, я руководила, - ответила Агайра чужим голосом, сглотнула и продолжила: - Я не приказывала его убивать…
        - Что тебе известно о Забвении? - не выдержал Галебус. - Вы что-нибудь выяснили?
        - У кого в руках Забвение, тот имеет власть над сознанием других. Это прибор, с помощью которого можно внушить кому угодно что угодно, - доложила она механически.
        - Это не точно, но мы склоняемся к такой версии.
        - Как вы вообще узнали о Забвении? - Галебус подошел, чтобы заглянуть ей в лицо, надеясь увидеть страх, но отшатнулся. Не глаза - стекляшки, ни эмоций, ни мыслей.
        - С помощью порошка. Я подсыпала его в алкоголь Ильмару, и любовник мне все рассказывал.
        - На лабораторию тоже вы напали?
        - Да. Нам нужна была машина для трансплантации памяти.
        Теперь заговорил Эйзикил:
        - Вы научились ее использовать?
        - Да. Несколько образцов работают у Златы.
        - Они подсыпают порошок, чтобы выведывать у офицеров нужные сведения?
        - Да.
        Эйзикил улыбнулся от уха до уха - по его физиономии побежали волны морщин.
        - Как нам повезло с этой барышней! - Он глянул на Галебуса и снова обратился к женщине: - А что тебе известно о противостоянии бер?Махов и бер?Гронов?
        - Завтра на рассвете клан бер?Гронов перестанет существовать. Они допустили слишком много ошибок, далеко зашли в интригах и заблуждениях и должны быть уничтожены. Верхушку Гронов вырежут вместе с семьями во всех мирах.
        - Гильдии это известно? - Старик насторожился, завис над Агайрой, как ястреб над мышью: неужели и среди тёмников, поставивших на бер?Гронов, нашлись предатели.
        - Нет. Махи обойдутся своими силами, бер?Хан их поддержит.
        - Какова роль вестниц?
        - Мы не можем идти против правящего клана, сила на их стороне.
        Вот так новости! От волнения Галебус не заметил, как застыл с разинутым ртом. Принял подобающий вид и, увидев, что Эйзикил передал слово ему, громогласно спросил:
        - Ты это узнала от комиссара? Как о Забвении - от Ильмара?
        - Да.
        - Вы стремитесь к захвату власти и думаете, что Забвение вам поможет?
        - Да. Женщины не должны быть унижаемы и презираемы. Они дали вам жизнь и заслужили уважение.
        - Назови всех варханов и пеонов, погибших по вине вестниц.
        Галебус метнулся к журналу и принялся записывать. Пока вестница выдавала тайны клана, Эйзикил оперся спиной о пыточное кресло, скрестил руки на груди, запрокинул голову и закрыл глаза. Когда она закончила, он воскликнул, разлепив веки:
        - Кто бы мог подумать! Эти смерти выглядели естественными!
        - Смерть всегда естественна, - заметил Галебус. - Какой бы она ни была.
        Эйзикил помолчал, вдохнул-выдохнул и уставился на Галебуса:
        - Надеюсь, ты понимаешь, что эта информация разглашению не подлежит?
        Галебус состроил обиженную физиономию. Он и правда обиделся, что Эйзикил принимает его за дурака.
        - Мастер, вы настолько невысокого мнения обо мне?
        Эйзикил промолчал и продолжил допрос, но самое интересное было позади. Агайра назвала всех агентов-женщин, Галебус записал. Потом открыла пару неинтересных ему тайн бер?Махов, рассказала то, о чем он и так догадывался: бер?Гроны старательно делают вид, будто на Териане идет война, обманывают Ставку, убеждают бер?Хана в своей значительности.
        Эйзикил прохаживался взад-вперед и потирал ладони. Галебус рассматривал ноги Агайры и мечтал о пытках. Он предпочитал старые добрые методы, они честнее, и жалел, что от ярости вестницы, будоражащей кровь, ничего не останется, когда отключат обруч. От неё вообще уже ничего не осталось, она превратилась в безвольную куклу.
        Одновременно он пытался просчитать Эйзикила. Скорее всего, старик побежит предупреждать бер?Гронов, те - своих братьев в других мирах. Что это даст ему, Галебусу? То, что у Дамира будет больше свободы. Пока Махи с Гронами крошат друг друга, можно заняться поисками Забвения, направляя Дамира. А направляться он будет
        - никуда не денется. А потом… Потом Галебус убьет это существо, завладеет Забвением, и место бер?Хана впервые займет тёмник.
        Остался один вопрос: как подвинуть Эйзикила?
        - Что вы планируете делать, мастер Эйзикил? - поинтересовался он.
        - Отдохну. У меня глаза слипаются… И вот еще, - он поднял трясущиеся руки.
        В голове Галебуса зрел план. Тёмник никогда не был баловнем судьбы, всего добивался упорным трудом и завидовал тем, кто не боится рисковать и играет по-крупному. Сейчас ему представилась возможность поставить на кон все и - победить. Или погибнуть. Если не рисковать, он будет гнить на своем месте и до старости останется на побегушках. Когда помрет Эйзикил, найдется кто-то другой, кто не побоится риска…
        Галебус представил, что ему предстоит сделать, и у него закружилась голова. Пройтись по кромке над бездной. На его стороне - внезапность и надежда на то, что Эйзикил всем надоел своими нотациями, в том числе Нектору бер?Грону. Конечно, надоел, это видно. Один старик не замечает факта. Ничего, сегодня все изменится.
        Звезд почти не было видно из-за освещения с Центавроса. Галебус зевнул, прикрыв рот рукой, и проговорил:
        - Пойду домой, с Мамочкой Златой побеседую. Думаю, Гронам на ближайшее время занятие есть.
        Эйзикил потянулся к обручу на голове Агайры, но снимать его передумал - решил оставить женщину как живое доказательство. Галебуса он демонстративно не замечал.
        Выйдя из пыточной, Галебус направился к лестнице. Кровь пульсировала в висках, ладони вспотели. Определив цель, тёмник двигался к ней. Подсознание предупреждало об опасности, хотелось развернуться и рвануть домой, он даже остановился на втором ярусе, потоптался, но пересилил страх и двинулся наверх. В опочивальню Нектора бер?Грона.
        У входа дежурили двое Гронов: молодой громила и невысокий мужчина в летах. Старший товарищ остановил Галебуса и прошептал:
        - Комиссар спит, вы по какому вопросу?
        - По вопросу жизненной важности, - отчеканил Галебус и уставился на дверь. - Удалось добыть чрезвычайно важную информацию. Повторяю: чрез-вычай-но.
        Как Галебус и предполагал, низкорослый был главным. Обернувшись к громиле, он проговорил:
        - Буди комиссара. Тут, понимаешь, дело. А ты, тёмник, соображаешь хоть, какой важности должно быть твое дело?
        Громила потянулся и нырнул за дверь. Галебус нервно улыбался, его зубы отбивали дробь, но держался он нагло и уверенно:
        - Ты выполняй свою работу и не мешай, хорошо?
        Что делал громила и как отреагировал Нектор, Галебус не имел понятия: из спальни не просочилось ни звука. Время текло непозволительно медленно, Галебус занервничал и принялся мерить шагами коридор, то и дело поглядывая на плац: а вдруг сюда ковыляет Эйзикил?
        Чем дольше он торчал под дверью, тем сильнее его сковывал страх. А вот и Эйзикил - фигура в рясе, почти неразличимая на фоне темного пола. Захлопнул дверь в пыточную и пополз к лестнице. Не стоило спешить, надо было дождаться, когда старикан запрется у себя в «зале».
        Скрипнули петли, Галебус вздрогнул.
        - Заходи. - Громила жестом пригласил его в покои.
        Галебус переступил порог, и ноги его утонули в высоком ворсе ковра. Второй раз за сутки он врывается среди ночи в покои комиссара, отметил тёмник, снимая сапоги. Ворс приятно массировал стопы. Охранник шел следом. Роскошь в покоях Нектора граничила с аскетизмом: мебель была изящная, но строгая, никаких излишеств в виде рюшей на шторах и лепнины на потолке.
        Нектор бер?Грон сидел в спальне, закинув ногу за ногу, лицо его было печально. Как обычно, выглядел он безупречно: кожаный жилет поверх белой рубахи, кожаные же штаны и мокасины. Даже успел расчесать волосы и заправить кровать. Вот почему Галебус так долго торчал под дверью! Комиссар изволил приводить себя в порядок.
        - Что за спешка? - спросил он, указывая Галебусу на стул с высокой спинкой.
        - Спасибо. Я постою, - отказался он, решив, что, нервничая, будет ёрзать. - Ночью я в сопровождении отряда клериков… Я взял любовницу комиссара Сайдона. Он, если вы помните, бер?Мах. Эта женщина, Агайра, подозревалась в… Во многом это подтвердилось, и выяснилось кое-что ещё… Велите охраннику уйти. Это информация не для посторонних ушей.
        Нектор махнул своему верному псу, и тот беззвучно исчез.
        - Никого не впускать, - распорядился Галебус ему вдогонку.
        Тяжело вздохнув, Нектор подпер голову рукой и приготовился внимать. Галебус набрал в грудь побольше воздуха и начал:
        - Вестницы подкладывают под влиятельных варханов своих самых красивых девок, те опаивали покровителей каким-то порошком и выманивали нужные сведения. Понятное дело, Агайру мы допрашивали, она и сейчас в пыточной… Не забыли любовницу Ильмара бер?Грона? Так вот это она. И убила его она.
        Брови Нектора взлетели на лоб - вспомнил! Но быстро изобразил на лице скуку.
        - Ну и?
        Галебус не спешил, растягивал предвкушение, воображая, как насладится смятением комиссара.
        - Завтра на рассвете все главы клана бер?Гронов будут убиты. Бер?Хан это начинание поддерживает, мол, Гроны провалили Нашествие на Землю, пусть отвечают. И ещё, - Галебус перешел на шепот, - он знает, почему на Териане до сих пор война.
        Нектор оставался спокойным, лишь сжал кулаки так, что побелели костяшки.
        - Мы сейчас ловим вестниц-агентов, может, еще что интересное всплывет.
        - А что случилось с Эйзикилом? Почему пришел не он, а ты? - сменил тему Нектор.
        - Я поступил так, как считаю правильным. - Галебус выдержал взгляд Нектора и продолжил: - Не знаю, что он собирается делать, возможно, молчать… Вестница в пыточной, если не верите, можно её… допросить повторно.
        - Понятно, - Нектор потер скулу и глянул на Галебуса в упор. - Мы ожидали, что это случится, но не думали, что так скоро. Грядет время больших перемен, да, Галебус? Эйзикил совсем одряхлел, раз позволил себя переиграть. Ты ведь справишься с Гильдией? Или помочь?
        - Думаю, никто и не заметит, что старик не у дел… На фоне предстоящих событий.
        - Так, раз ты просишься к нам в лодку, значит, она не такая уж и тонущая… - Нектор оценивающе осмотрел Галебуса и продолжил: - Значит, план действия таков. Первое… это тебе знать не обязательно.
        - Предупреждаем соклановцев, - снисходительно улыбнулся Галебус.
        - Я не сомневаюсь, что ты умный, - отмахнулся Нектор. - Нам предстоит несколько раз совершить невозможное: взять под стражу Махов. Отключить Сиб. А потом нам нужно будет получить от Махов подтверждение, что заговор имел место. Это я возьму на себя.
        - Вы же не станете возражать, если тёмники займутся вестницами? - вкрадчиво проговорил Галебус.
        - Нет. Хотя… на вестницу Агайру я посмотрел бы прямо сейчас. - Нектор поднялся. - Идем.
        Галебуса прошиб холодный пот: что если Эйзикил сейчас под дверью, рвется поговорить с Нектором? Как комиссар себя поведет? Ноги не слушались. Галебус с трудом встал, помогая себе руками, и заковылял за Нектором.
        Хозяин покоев толчком отворил дверь. Галебус на миг зажмурился, разлепил веки и вздохнул с облегчением: никого, кроме охранников. Видимо, Эйзикилу и правда нездоровится.
        Спускаясь по лестнице, Нектор очень торопился, с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег. Галебус позавидовал его гордой стати и пообещал себе совершенствовать тело, а то, мыслимо ли, одышка начала мучать!
        На втором ярусе Нектор ухмыльнулся и обратился к страже:
        - Арестовать мастера Эйзикила! Пора уже показать тёмникам, кто здесь главный. Он обвиняется в… попытке государственного переворота. Ты ведь этого от меня ждал так алчно, а, Галебус?
        Галебус собрался возмутиться, но его опередил низкорослый охранник:
        - Вы отправляете нас обоих? Вы уверены?
        Склонив голову набок, Нектор подумал и сказал:
        - Пожалуй, нет. Ты идешь с нами. Насчет остального я уверен. Знаешь, Галебус, - продолжил он на ходу, - даже хорошо, что все так случилось. Я устал ждать нож в спину. Теперь у нас есть возможность нанести удар первыми, я тебе благодарен. Если твои слова подтвердятся… Да что там говорить, я, видимо, теряю форму: ещё не проверил, но уже взял старика под стражу.
        Пока пересекали гигантский плац, Галебус смотрел на светящийся Сиб. Если его отключить, будет буря - нарушится связь между мирами… Неизвестно ещё, с какой силой шарахнет. Но ничего, перемены - это не всегда плохо.
        Пыточную Эйзикил не запер. Галебус отворил двери, пропуская Нектора и его телохранителя. Комиссар с удивлением осмотрел убранство пыточной, коснулся оббитой бархатом стены.
        - Надо же, я иначе представлял себе это место.
        - Работать должно быть приятно, - объяснил Галебус.
        - Приятно? - Заложив руки за спину, Нектор с отвращением поглядел на Агайру, зафиксированную на кресле-кушетке. - Такую красоту испортили!
        - У этого метода есть одно важное преимущество: пытуемый не может лгать. Спрашивайте.
        - Я наслышан. Агайра… тебя ведь так зовут?
        - Да, - ответила женщина.
        - Скажи-ка, дорогая, не делали ли тебе тёмники подсадку памяти? Не внушали ли чего?
        - Нет.
        - Как ты здесь оказалась? - ласково интересовался Нектор, похлопывая перчаткой по ладони.
        Агайра рассказала. Потом она рассказала о вестницах, притворяющихся легкомысленными девушками и втирающихся в доверие к высокопоставленным варханам, о порошке, развязывающем язык, о том, что она обвела вокруг пальца комиссара Сайдона и узнала, что планируется передел власти, а вестницы решили сохранять нейтралитет. Ничего нового, в общем, не прибавила.
        Нектор мрачнел и мрачнел, и вот он уже не хлопает перчаткой по ладони - сжимает перчатку и губы сжимает. Под кожей катаются желваки.
        - Пожри их Бездна, - шепнул он и зашагал к выходу.
        - Что вы намерены делать?! - крикнул Галебус.
        Нектор аж вздрогнул:
        - Ловите вестниц, но допрашивать их будем мы. Тёмники ведь соблюдают нейтралитет? И нам понадобятся виновные, так что некоторые мерзавки должны оставаться живыми. Понял меня?
        Галебус, конечно же, понял: Нектор хотел устроить показательную казнь, чтобы обратить праведный гнев народа против преступников. Вестниц.
        Агайра судорожно вздохнула. Куда её теперь? Отстегнуть и пусть валяется?
        Брезгливо скривившись, он отсоединил обруч - мышцы женщины тотчас обмякли. Галебус велел:
        - Агайра, а ну встать!
        Подниматься она не думала. Согнув ноги в коленях, таращилась в потолок.
        - Дежурный! - Галебус вышел из пыточной, и к нему подбежал пожилой клерик с печальным лицом. - Бабу - в камеру.

* * *
        Возле дома Галебуса ждал рядовой клерик, быстроглазый и верткий. Как и положено патрульному, в черном костюме с черепом на рукаве. Едва завидев начальника, рванул навстречу и затрещал:
        - Мы ждали-ждали, вас нет и нет, а манкурат в дом не пускает. Здоровенный! Все ушли, я остался стеречь, - кивнул он на кучу мусора у стены.
        Приглядевшись, Галебус опознал связанную по рукам и ногам Мамочку Злату. Клерик все не замолкал:
        - Остальных в тюрьму, в отдельную камеру, а эту, я помню, вы домой хотели. Вот она, я выполнил обещанное, так что…
        - Молодец. Свободен. Мио!!!
        Здоровяк вылетел с грохотом, едва не сорвал с петель дверь, замер на пороге, вертя головой. Заметил клерика, шагнул к нему - подумал, будто этот сморчок обижает хозяина. Патрульный попятился. Следом выскочил Куцык и принялся, потявкивая, носиться вокруг Галебуса.
        - Мио, это друг, все хорошо. Подними пленного, - указал он на сводницу.
        Здоровяк без труда перекинул грузное тело через плечо и понес в дом.
        - Спасибо, - сказал Галебус оторопевшему клерику. - Как тебя зовут?
        Клерик выпятил грудку, представился, воображая, что его потом поощрят. Галебус многозначительно кивнул и тотчас забыл его имя.
        Из дома еще не выветрилась вонь, которую принес Ксандр. Или чудится? Нужно приказать все вычистить. Галебус потер веки и впервые направился в подвал с неохотой. Перед глазами все время возникало прекрасное лицо Агайры, её разведенные в стороны стройные ноги, яркие губы… Испортили! Уж он бы допросил её по высшему разряду! Ему же предстоит выуживать сведения из старой развалины. Несправедливо.
        Старая развалина мычала, пытаясь вытолкнуть изо рта кляп, и вращала глазами, но сделать ничего не могла - обручи держали прочно. Галебус оперся о подлокотник кресла, вынул изо рта Мамочки Златы грязную тряпку, поднес стакан воды. Пила бандерша жадно, толстые щеки тряслись, струйки бежали по подбородку и расползались на сером платье темными пятнами. Напоив пленницу, Галебус заботливо вытер её лицо носовым платком и проговорил:
        - Злата, думаю, ты понимаешь, почему очутилась здесь.
        - Понятия не имею, - прохрипела она, без страха рассматривая инструменты на стене.
        - Если вы из-за девочек, то мы с Нектором все обговорили.
        - Мы кое-что выяснили… Теперь Нектор против, очень даже против. Думаю, скоро он сложит костер для твоих сестер.
        - Не понимаю!.. - голос Златы сорвался, морщины вокруг глаз разгладились, взгляд налился свинцом.
        - Чем быстрее ты расскажешь, тем меньше будешь страдать. Я и так все знаю, от тебя мне нужно подтверждение и имена.
        Цокая когтями по бетону, спустился Куцык, уселся напротив кресла и облизнулся.
        - Итак, сестра Злата… так ведь к тебе обращаются? Что тебе известно о смерти Дамира бер?Грона?
        Сначала Злата артачилась, а потом все выложила как миленькая. Солидный получился список. Галебус пробежал взглядом по именам, потер воспаленные глаза, зевнул и отправился со списком в Центаврос. Вестницы, которые прикидываются шлюхами, очень удивятся, когда к ним утром явятся варханы в черном, с черепами на рукавах. Почему-то именно клериков боялись больше всех.
        ГЛАВА 18
        ОБЛАВА
        Оглушенный новостями, которые вывалил на него Галебус, Ксандр во влажной после стирки одежде, с мокрыми волосами, зато чистый и не вонючий, шагал к дому, где разместили их с Вацлавом. Улицы Наргелиса опустели. Конечно, уже ночь, но где патрули? Это напоминало затишье перед бурей: ветра нет, дождя, вроде, тоже, но давит на голову - вот-вот ливанет, и обрушится шквал.
        Безразличные чужие звезды перемигивались в небе.
        Ксандр ускорил шаг. Галебус выдал ему бумагу, позволяющую ходить по городу после комендантского часа, но нарываться на проверку все равно не стоило.
        Значит, вестницы? Как говорили французы на далекой родине Ксандра, «ищите женщину». Все беды от них, от баб.
        Ксандр на цыпочках проследовал в свою комнату и мгновенно вырубился под храп Вацлава.
        Ему снился бой, небо, затянутое дымом пожарищ, он метался от дома к дому, кого-то искал, но не мог найти. Завывала сирена, слепили прожектора…
        - Вставай, мать твою! - заорали на ухо.
        Ксандр разлепил веки и шарахнулся от перекошенной рожи Вацлава, но быстро взял себя в руки, вскочил, натягивая влажные штаны. За окнами - ночь. Что происходит? Учения? Тревога? Этого не хватало!
        Ксандр поспешил во двор. Там суетились варханы, орал оружейник, надрывался низкорослый мастер Райан.
        - Что случилось? - спросил Ксандр у Вацлава, занимая место в строю.
        - А мы не знаем. То есть, я не знаю. Остальные, наверное, в курсе. Велено быстро разобрать оружие и построиться. Пойдем, что ли. А то все расхватают, будем воевать голыми руками.
        Под ненавидящими взглядами варханов земляне пробились в оружейку, получили маски (Ксандр придирчиво проверил фильтр), патроны к револьверам и винтовки. Разрядники сержантам не полагались по рангу.
        - Стройсь! - рявкнул Райан.
        Ксандр с Вацлавом рванули на свои места в «хвосте» строя. Воцарилась такая тишина, что слышно было, как кто-то переводил дыхание. Райан оглядывал отряд, сунув руки в карманы куртки и вытянув тонкую шейку. Недоросль.
        - Так. - Тон мастера не предвещал ничего хорошего. - Бер?Гроны! - Взгляд его задержался на землянах. - Нашему клану угрожает смертельная опасность. Она исходит сразу от бер?Махов и вестниц, пожри их Бездна. Развратники и бабы - вот наши враги! Лучшие из вас пойдут за мной в Центаврос, к Сибу. Худшие… Вам дают шанс доказать верность бер Гронам, чужаки. Вацлав. Ксандр. Вас поведет мастер Фрол бер?Грон. Ступайте к нему. Бегом!
        Земляне переглянулись и сорвались с места, вслед донеслись смешки.
        - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Вацлав на бегу.
        Ксандр затряс головой. Почему снова - мастер Фрол? Конечно, капитан - хороший руководитель, но отсылать землян обратно… Что за дела такие у Гронов?
        По сравнению с тем, что творилось у казарм, во дворе дома Гронов было тихо и безлюдно. Мешанина из землян, сайдонцев и манкуратов, мастер Фрол надсаживается, размахивает руками:
        - Тупицы! Идиоты! В строй! В стро-ой! - Обернулся, увидел Ксандра и Вацлава. - Вот! Помощь!
        Мастер выглядел скверно: бледный, осунувшийся, в глазах безнадега - иди и вешайся. Такое выражение лица подошло бы командиру роты шахидов, уже напяливших пояса. Причем - у подневольного командира.
        - Ксандр и Вацлав бер?Гроны, - вымучил улыбку мастер Фрол. - Вы мне поможете. Хорошо, что вы здесь. Сброд - и на важное задание… Комиссар Нектор слишком хорошего мнения о наших возможностях. Каждый из вас получит под командование по полусотне безмозглых идиотов. Сайдонцев я уже выбрал. Вам - земляне.
        - А что делать-то? - непочтительно перебил Вацлав.
        Фрол бер?Грон потер грудь, поморщившись. И еще сильнее побледнел. Свет прожекторов делал его лицо зеленым. Ксандр забеспокоился: а ну как инфаркт? Но капитан взял себя в руки.
        - Штурмовать дворец коменданта Терианы Сморта бер?Маха.
        Вацлав протяжно присвистнул. Мастер Фрол наградил его злобным взглядом.
        - Да. Нам с этим сбродом, не умеющим даже с ножами обращаться, придется прорываться сквозь охрану Махов. Я дам вам разрядники…
        - Сколько охраны? План здания? - В Ксандре проснулся Дамир.
        - Пойдем ко мне в кабинет. Время еще есть. Немного, но нам хватит.

* * *
        Улицы темны. Окна домов закрыты ставнями. Предрассветный ветер гонит мелкий мусор, хрустящий под ногами. Ранняя весна, предутренний мороз, ожидание чуда.
        Шли быстро и тихо. Вацлав замыкал, Ксандр возглавлял отряд из сотни землян. Рядом, с трудом подстраиваясь под шаг, пыхтел Фрол бер?Грон. Капитану нездоровилось, Ксандр даже предложил ему остаться в штабе, но получил отпор. Оскорбленный обреченным на провал заданием, осознающий, что из его отряда мало кто выживет, Фрол бер?Грон решил остаться со своими людьми до конца. Ксандр понимал его.
        Другое дело, Ксандра не волновала судьба земляков - никчемных идиотов и слюнтяев. Полягут - так им и надо. За то, что не пустили в сознание личность вархана, цеплялись за жалкое свое «я» и выпячивали убогое эго. Они напоминали нищих, гордящихся увечьями и коростой.
        Сморт бер?Мах жил не в Центавросе, и резиденция его располагалась не на центральной площади, как у большинства варханов, а на набережной и напоминала особняки земных олигархов. Тут тебе и вид на горы, и частные пляжи. Дом также был окружен трехметровой стеной, и охраняли его терианские псы - как двуногие, так и четвероногие. Поговаривали, на цепях Сморт держит магулов, а его охранники - сайдонцы и варханы - вооружены многострельными разрядниками. Дескать, резиденция неприступна. Да никому и не приходило в голову штурмовать имение коменданта.
        Сколько раз Ксандр, будучи Саней, мечтал разнести по кирпичикам Рублевку! Кто-то вкалывает, а кто-то ворует, почивает на лаврах и презрительно кривится, глядя на простых работяг свысока. Все-таки мир варханов справедливей Земли, тут можно воплотить в жизнь мечту каждого второго россиянина.
        - Был у нас на Земле один президент… Хан, - желая подбодрить мастера Фрола, сказал Вацлав. - Амир. Спрятался во дворце. И надо было его оттуда выбить. Полторы сотни человек справились! Правда, в охране были свои люди… Прорвемся.
        - С гранчей бы, - мечтательно сказал мастер Фрол, - зажигательной смесью! Газом бы! Нет… Никому не нужно, чтобы у нас получилось. Нас используют.
        - А мы это сделаем! - откликнулся Ксандр. - Мастер Фрол бер?Грон, мы возьмем резиденцию Сморта, а его самого бросим в темницу.
        - Я хотел бы согласиться, Ксандр. Но я уже, видишь, немолод. И не верю в сказки.
        В распоряжении людей мастера Фрола были две тачанки с пулеметами. Ксандр предложил обстреливать ими резиденцию, чтобы отвлекать охрану, пока диверсионная группа заходит с реки. За квартал до места отряд разделился: десяток человек с Ксандром и Вацлавом свернули к реке, остальные с капитаном Фролом отправились дальше.
        Ксандр понимал, что ведет этих десятерых на верную смерть, но они нужны были для количества, на убой. За время, пока Ксандр отсутствовал, земляки изменились не в лучшую сторону и уподобились зомби: заторможенные движения, остекленевшие глаза, на команды реагируют вяло и не с первого раза. И как к ним относиться?
        Трудно сказать, отчаянием Ксандра или опытом Дамира продиктована эта операция. Никто не мог гарантировать удачу. Шансов на победу было мало, но отвергать единственную возможность преступно.
        - Эллинг! - воскликнул Вацлав.
        - Вижу.
        Ранняя весна - не лучшее время для прогулок по реке. Большинство лодок загнали в доки, на фоне темно-синего неба чернел торчащий из воды подъемный кран с системой блоков. К счастью, два суденышка остались на стапелях. Ксандр скользнул к сторожке
        - окно ее слабо светилось. Выбил дверь плечом. Охранник вскочил с лежака, раззявил рот, но крикнуть не успел, - Ксандр выхватил нож. В последний миг землянин прокрутил оружие в руке и ударил терианца рукоятью в висок. Охранник упал на пол, с грохотом что-то перевернул. Ксандр потянулся к лежащей на столе связке ключей.
        На улице Вацлав жестами пытался командовать отрядом - бесполезно. Жмутся друг к другу, как бараны. Они тупеют с каждой секундой! Интересно, почему так?
        Отчаявшийся Вацлав принялся загонять людей к стапелям пинками. Ксандр вдоль наклонных рельс бросился к первой лодке - весельная. Ко второй - моторка. Повезло. Ветер гнал по реке лохматые волны. Ксандр перемахнул через борт, огляделся. Суденышко, конечно, закреплено.
        Вацлав обежал лодку, заглянул под нос.
        - Ага! - И рубанул по канату ножом.
        Ксандр повалился на дно лодки, приложившись затылком о руль. В глазах потемнело. Со скрипом и визгом лодка сползла в воду и закачалась на волнах. Через борт плеснуло водой. Земляки заржали. Ксандр с трудом поднялся на четвереньки, выглянул: лодку уносило течением, а Вацлав, балансируя на рельсе, подбирался к воде.
        - Держи лодку! - крикнул Ксандр.
        Вацлав прыгнул в реку, сразу намокнув по пояс, поймал обрубок каната. Осмотрелся, куда бы привязать, не нашел, вцепился покрепче и потянул на себя. Ксандр подбирал ключ зажигания. Подошел шестой. Мотор затарахтел, Ксандр подергал рычаги, и тут на помощь пришел Дамир. Выплевывая облачки дыма, лодка развернулась и прижалась к причалу правым бортом.
        - Сколько там мест?! - крикнул Вацлав.
        - Мы вдвоем и еще пятеро… остальные пусть к дворцу бегут!
        Вацлав повторил приказ жмущемуся в стороне отряду. Короткая заминка: вперед выпихивали «добровольцев». Ксандр знал то, чего не знали они, - штурмующие дворец с берега тоже погибнут. Вопрос только - кто раньше.
        Набились в лодку, расселись по скамьям и даже на носу. Ксандр занял место на корме, у руля. Набережная со стороны Дикого города целиком погружалась во тьму, а на «цивилизованном» берегу горели редкие лампы и сияла сильмариллом резиденция Сморта.
        Захоти бер?Гроны уничтожить коменданта - сбросили бы бочку «зажигалки» с гранча. Значит, он нужен живым.
        Хотя ветер и шум волн служили прикрытием, метров за двести до резиденции Ксандр заглушил мотор. Дальше пошли на веслах: двое землян умели грести. Ксандр проверил оружие - все в порядке, на этот раз он не намочил патроны. И у них есть разрядники
        - всего пара, но ровно на два больше, чем было раньше.
        Небо наливалось сочной синью, звезды тускнели - скоро рассвет. Вацлав осенил себя священным кругом, земляне последовали его примеру. Ксандру захотелось надавать им по рукам, а лучше - зарезать. Он остановил себя и направил гнев в нужное русло: прорваться в особняк. Схватить Сморта. Что ж, им с Вацлавом не впервой ловить бер?Махов, он вспомнил каменоломни и дружка коменданта, молодого Рейно.
        - Как высаживаемся? - прошептал Вацлав.
        Ксандр пожал плечами:
        - Как получится. Главное - тихо и без пафоса.
        Осталось дождаться начала операции.
        Загрохотало. Это «гатлинги» вступили в беседу с резиденцией. Прогремел взрыв - c клекотом взмыли в небо, заметались вспугнутые птицы. Мастер Фрол бер?Грон пошел в наступление, отвлекая на себя охрану, Ксандр надеялся, что отряд капитана продержится хотя бы десять минут - ну ладно, и пяти хватит, - и что с набережной все рванут к внешней стене.
        Лодка ткнулась носом в ярко освещенный песок частного пляжа. Ксандр осмотрелся: светятся фонари вроде китайских, аккуратно стриженные кусты напоминают спящих животных. Даже сейчас, в межсезонье, пляж хорош: белый песок, беседка, увитая вечнозеленым плющом, сайдонские хвойные, местные деревья, частью - голые, корявые, но и в этом есть своё очарование… Лужайки с изумрудной травой, искусственной, наверное. Хотя, нет, вряд ли, тут до такого не додумались. Разбросанные в продуманном беспорядке фонари, переплетение теней и света.
        Отряд выбрался на песок. Люди вытащили оружие. Рванули в парк, к дому - трехэтажному трапециевидному зданию с черепичной крышей. Окна резиденции светились
        - никто не спал. Видимо, тут готовились к уничтожению Гронов. Сквозь деревья Ксандру было видно: решетками Сморт пренебрег. Это хорошо. Не нужно искать дверь.
        План здания Ксандру показал мастер Фрол, и память запечатлила его в мелочах - спасибо Дамиру за эту способность.
        Из кустов наперерез отряду метнулись безмолвные тени - незваных гостей встречали четыре горбатых терианских пса. Ксандр прошипел:
        - Не стрелять!
        Псы кинулись без лая, Ксандр с Вацлавом выхватили ножи. Сзади заорали - один из зверей все-таки до кого-то дотянулся, и теперь клубок из тел катился, приминая ярко зеленую траву. Рычание, крики. Земляне пытались оттащить пса от своего товарища. Ксандр деловито прикончил двоих зверей, еще одного достал Вацлав, и лишь после этого командиры бросились на подмогу подчиненным. Шум стоял… Уже выдали себя, с головой выдали!
        Ксандр выстрелил в воняющий собачьей шерстью комок, не беспокоясь о человеке. Тот все равно уже мертв - вытаскивать раненого нет времени. Пес взвизгнул, совсем как земной, и затих. Кто-то нагнулся, чтобы стащить его с товарища.
        - Отставить! - приказал Вацлав. - Вперед!
        Охрана не спешила на вопли, занятая чужаками, штурмующими ворота. Без передышки бахали взрывы, ухали выстрелы, трещали пулеметы. Ксандр перевел разрядник в боевой режим и потрусил к дому, прижался к стене, дожидаясь остальных, заглянул в окно и кивнул Вацлаву. Тот локтем вышиб стекло и пригнулся, защищаясь от осколков. Ксандр подтянулся и скользнул в неохраняемую комнату. За ним последовали остальные.
        Хрустя осколками и не обращая внимания на обстановку, отряд ломанулся к двери. Ксандр загородил выход, оттеснил землян в середину комнаты и выглянул в коридор. Навстречу ему несся охранник Махов - здоровенный беловолосый сайдонец. Ксандр уложил его из револьвера и жестом показал своим: за мной.
        В коридоре один из землян отстал - пытался снять со стены часы в золоченом корпусе. Его прошили пули охраны. Троих замешкавшихся земляков Ксандр оставил сторожить подъем, а сам с Вацлавом рванул в покои Сморта.
        Второй этаж охранялся скверно, лишь перед двустворчатой дверью в спальню коменданта замерло двое берсеров. Они слышали выстрелы и приготовились дать бой. Едва Ксандр вырулил из-за поворота, направили на него разрядники, один охранник даже успел нажать на спусковой крючок, но метательные ножи Ксандра его опередили - алая молния с треском врезалась в потолок. Схватившись за рукоятки, торчащие из шей, охранники захрипели и сползли на пол.
        Снизу, на лестнице, началась пальба.
        Ксандр с Вацлавом распахнули двери и, перекатившись, влетели в спальню. Единственный выстрел коменданта ушел «в молоко», второй раз выстрелить Сморт не успел: Ксандр вырвал у него из рук скорч.
        - Кто вы?! Повстанцы? - Сморт на четвереньках пробежал свою необъятную кровать, сминая шелковые простыни, забился в угол. - Что вам нужно?!
        И осекся - узнал Ксандра. Лицо толстяка покрылось потом, губы побелели. В длинной ночной рубашке с кружевными манжетами он выглядел героем третьесортного водевиля. Вацлав захлопнул дверь, вместо щеколды использовав длиннющий меч, снял его со стены. Хорошо, Сморт не догадался этого сделать!
        Распахнулась узкая дверь в стене, и из сверкающего кафелем санузла выглянул черноволосый юнец.
        - Ага! - Вацлав ухватил парня за волосы и выволок в комнату. Швырнул на кровать. - Дружок твой?
        Юнец трясся. Он был абсолютно наг - стройный вархан, не разменявший второй десяток. Хорошие нравы в клане бер?Махов!
        Вацлав прицелился в юношу. Парень беззвучно заплакал.
        Сморт бер?Мах поджал губы и отвернулся к стене - пытался сохранить достоинство.
        За окнами шел бой, и Ксандр надеялся, что капитану Фролу удастся взять резиденцию, иначе они с Вацлавом окажутся в западне. Внезапно у него резко заложило уши, как на большой глубине. Схватился за голову Сморт бер?Мах; забыв о направленном на него оружии, заскулил юнец на кровати, пошатнулся Вацлав. Раздался звук - столь низкий, что слышать его удавалось скорее кожей и костями, этакая неуловимая всепроникающая вибрация.
        ГЛАВА 19
        СИБ
        Ксандр выронил разрядник, но никто не бросился его поднимать.
        Во дворе прекратилась пальба, хором взвыли псы. Закричал человек, его безумный вопль подхватили другие. Вацлав рухнул на колени, нос зажал - пытался выровнять давление, как ныряльщик. Сморт бер?Мах закатил глаза и обмяк. Юнец, похоже, вырубился еще раньше. Ксандр держался. Он не понимал, что заставляет его быть в сознании: сила воли, упрямство или долг перед бер?Гронами.
        Вацлав скрипел зубами - размеренно и механически, будто пережевывал собственный язык. Ксандр склонился к приятелю, все еще зажимавшему нос, хлопнул по щеке. Глаза у Вацлава были пустые, как у манкурата. «А вдруг - Забвение? - в ужасе подумал Ксандр. - И теперь все мы потеряем себя?!» Он примерился и ударил Вацлава сильнее, так, чтобы челюсти клацнули.
        - Х-х… - Вацлав захрипел, ухватился за горло, словно желая вытолкнуть слово. - Хватит.
        - Берем Сморта, - речь и движения даже Ксандру давались с трудом. - И уходим. Отступаем к Центавросу. Надеюсь, охрана… пока не оклемалась.
        - Глянь… он жирный. Тя… желый. - Вацлав с трудом поднялся на ноги. - А меня будто через мясорубку…
        - Меня - тоже.
        Суставы ломило - так бывает при очень высокой температуре во время гриппа. Но гул и звон, вроде, стихли. А значит, охрана Сморта очухается с минуты на минуту - берсеры, по крайней мере. Вацлав проверил юношу - в отключке. Ксандр примеривался, как бы поднять тушу коменданта Сморта. Или правильнее - бывшего коменданта?
        - На одеяло и волочить, - подсказал Вацлав.
        Сморта быстро связали его же панталонами, валявшимися на полу у кровати, из рукава кружевной сорочки соорудили кляп, затолкали в рот. Замотали бер?Маха, как гусеницу, в одно шелковое покрывало, и погрузили на второе. Потянули за углы - Сморт соскользнул.
        - Закрепить бы… - Вацлав оглядел комнату.
        Ничего подходящего не нашлось. Ксандр прикинул, не использовать ли в качестве волокуши ковер… Нет, не получится.
        - Взяли и понесли, - скомандовал он. - Вдвоем дотащим. Да и если уроним - невелика беда.
        Вацлав ухватил Сморта за ноги, а Ксандр - за плечи. Так и вышли за дверь.
        На лестнице валялись трупы землян из отряда Ксандра - все погибли, как он и предполагал. С собой бойцы забрали десяток варханов и сайдонцев - их тела скатились вниз. Спускаться со Смортом было тяжело: мало того, что весил он больше центнера, а мышцы ныли, так ещё и приходилось переступать через убитых. На лестнице Вацлав, шедший впереди, оступился, и Ксандр не удержал пленника. Голова бер?Маха шмякнулась о ступеньку.
        - Не пойдет, - прохрипел Ксандр, отдышавшись. - Угробим - с нас шкуру спустят.
        - Давай осторожней. Выхода нет. И сам тогда вперед иди.
        Больше Сморта не роняли, хотя Ксандр поскользнулся в луже чьей-то крови и чуть не упал. В коридоре первого этажа вяло шевелился сайдонец, пытался встать, держась за стену. Похитителей коменданта он окинул мутным взглядом, но так ничего и не понял. Убивать не стали.
        Вышли через главный вход.
        И остолбенели.
        Во дворе, прямо за дверью, мерцал портал - не как в Центавросе, а поменьше. Изумрудно-зеленая воронка, окруженная опалесцирующим туманом. Воздух устремлялся туда со свистом.
        - Что за… - Вацлав осторожно опустил Сморта на плитку дорожки. - Откуда?!
        Ксандр огляделся: у стены, в полутора метрах над землей, тоже висел портал, поменьше, человеку не пролезть. Куда он ведет? Что происходит?
        - Смотри! - проговорил Вацлав дрожащим голосом и ткнул в ближний портал, тот, что побольше.
        Оттуда на них смотрела харя. Короткие волосы на голове Ксандра вздыбились, затошнило.
        Этого быть не могло - чтобы кто-то вот так выглядывал! Дырка в пространстве - не межкомнатная дверь.
        Однако это было.
        Ненормально большие глаза, выпуклые надбровные дуги, скошенный лоб, массивное лицо, гораздо больше черепа, мощные челюсти, выпирающие, как у хищника, Нос - две дыры. Уши плотно прижаты. Так с ходу и не поймешь, кто перед тобой, но Ксандру почему-то подумалось: человек. Один из видов человека, возникший в менее гостеприимном мире. И довольно опасный, гляньте-ка на его челюсти.
        Вацлав медленно поднял разрядник.
        Что будет, если выстрелить в портал, Ксандр не знал и не горел желанием проверять.
        Спас положение горбатый терианский пес, очнувшийся, но не поумневший: проигнорировав врагов и спеленутого хозяина, он с утробным рыком бросился на харю. Харя отпрянула и вместе с псом исчезла в портале.
        Сквозняк усилился, потом задуло в обратную сторону, из другого мира. Ксандр с Вацлавом привычно упали на дорожку меж клумбами, закрыв головы руками, и портал схлопнулся.
        - Пойдем! - Ксандр поднялся и ухватил Сморта. - Фрол все объяснит. Если он выжил, конечно.
        Двор миновали без приключений - охранники Сморта проводили незваных гостей стеклянными глазами и задержать особо не пытались. Двоих берсеров, потянувшихся к валяющимся разрядникам, пришлось пристрелить. Молодого сайдонца шумно рвало, его земляк стонал, сжав руками виски. То тут, то там мерцали порталы, открываясь и закрываясь, воздух был наэлектризован настолько, что шевелились волосы на голове. В небе собиралась гроза - подсвеченные встающим солнцем, клубились тучи, и непонятно, с какой стороны они надвигались. Ослепительно белые и ярко-фиолетовые молнии вспышками озаряли город.
        - Мастер Фрол! - позвал Ксандр уже за воротами.
        Землянин надеялся, что капитан успел очнуться, он же крепче землян.
        Соплеменники Ксандра и Вацлава валялись - вырубившиеся и бесполезные - повсюду. Капитана Фрола бер?Грона нашли у тачанки. Ксандр потянулся к его шее, чтобы проверить пульс. Сердце капитана не билось.
        Капитан Фрол бер?Грон, заурядный боец и руководитель, но бесстрашный, честный и благородный вархан. Первый учитель Ксандра. И такая глупая смерть!
        Ксандр вспомнил, как Фрол тер грудь по дороге сюда. Сердце…
        - В тачанку, - пришел в себя Вацлав. - И капитана… Не бросать же.
        Погрузили мерно сопящего Сморта и навеки затихшего Фрола бер?Грона. Мотор завелся сразу. Вацлав сел у пулемета - отстреливаться, если что, а Ксандр повел машину к Центавросу.
        По пути попадались порталы, Ксандр старался в них не смотреть. Если твари, подобные давешней, пролезут на Териану, вражда с Махами и повстанцами покажется детским развлечением, игрой в «казаки-разбойники». За поворотом в сторону резиденции стройными рядами двигались Гроны - еле волочили ноги, но стремились к цели с упорством зомби. Значит, землян бросили на передовую, чтобы ввести Махов в заблуждение… Или в этом какой-то другой умысел? Ну не стали бы избавляться от балласта, рискуя Смортом!
        Ксандр покосился на тело учителя. Не так он себе представлял смерть. В этом героическом мире, где есть место мужественности, подвигу, бою, - не так. Труп Фрола был слишком настоящим, слишком земным.
        Зашевелился бер?Мах, замычал сквозь кляп. Ксандр не удостоил его вниманием.
        Если Сморт очнулся, значит, скоро придут в себя и остальные.
        Тачанка свернула за угол, и впереди возникла черная глыба Центавроса. Не горели прожектора, не было цепочки огней, опоясывавшей пирамиду подобно змею Бурзбаросу.
        - Стой! - из темноты, слепя фонарем, вынырнул крюкер, вооруженный разрядником. Клювастый шлем вархан держал в руке.
        - Мы - бер?Гроны! - крикнул Ксандр, демонстрируя нашивку на рукаве. - Нам нужен мастер Райан! Срочно!
        Крюкер заглянул в машину, увидел мертвого Фрола и спеленутого Сморта, и лицо его вытянулось.
        - Поехали! - Поколебавшись, крюкер занял место рядом с Ксандром. - Рули к центральному входу, Райан там. И учти, чужак, ты под прицелом.
        Центаврос оцепили Гроны. Мастер Райан появился почти сразу, склонился над трупом Фрола, вынесенным из машины, покачал головой:
        - Как же так, капитан, как же так…
        - Там люди остались. У резиденции. - Ксандр спрыгнул на землю и навис над Райаном.
        - Земляне. Им нужна помощь… В машине - Сморт бер?Мах. Что произошло, мастер Райан? Откуда эти порталы?
        Райан пожевал губами, размышляя, отвечать ли Ксандру. Вацлав встал рядом, сцепив руки за спиной, но смотрелось так, будто он упер их в бока. Райан едва удостоил его взглядом. Ксандр с трудом подавил волну ярости: они справились с ответственной и очень сложной операцией, обезглавили клан бер?Махов на Териане, а их по-прежнему держат за чужаков. Судя по всему, Райан понял это и снизошел до объяснений:
        - Портальная буря. Мы отключили Сиб. Териана временно отрезана от остальных миров. Смортом займутся… Его место - в темнице. Вы… Вы остаетесь здесь, в оцеплении. Идет облава, вычищают вестниц. Пользуясь неразберихой, на улицах промышляет мелкая шваль.
        - Простите, мастер Райан, - вспомнил Ксандр о Юле. - У меня дело в городе.
        - Ты показал себя с лучшей стороны, Ксандр, - механически откликнулся Райан. - Истиным бер?Гроном. Пожалуй, я пойду тебе навстречу. Сейчас выдам пропуск - и отправляйся. Но вернись после рассвета. Вацлав, надеюсь, у тебя нет дел в городе?
        - Никак нет. Устал я. Отдохнуть бы.
        - Бер?Гроны не знают усталости! - отрезал Райан.
        Ксандр дождался писаря с пропуском и поспешил прочь от Центавроса. На площади его дважды остановили крюкеры, проверили документы.
        Сиб отключен? Бер?Гроны устроили переворот, захватили власть, и Нектор теперь - единоличный правитель Терианы? Ксандр слабо представлял себе устройство порталов, знал только, что миры связаны последовательно и, чтобы попасть из Ангулема на Териану, нужно пробить портал с Сайдона. Конечно, сейчас на Сайдоне не хватает мощностей, но пеоны справятся. Память Дамира подсказывала: Ставка не простит бер?Гронам сделанного. Пройдет несколько дней - и силы других кланов ворвутся на Териану через Сайдон, как миротворческие силы США - в Ирак. Страшно подумать, какая начнется бойня. Благоприятный исход возможен, если Гроны других миров смогли отбиться. Наверное, везде гражданская война.
        Как бы то ни было, Ксандр надеялся выжить.
        Он побежал, превозмогая усталость. Жена там, у электростанции, в своей хибаре. Юлька сильная, но удалось ли ей справиться с портальной бурей? А если… А что, если она мертва? Вдруг ее сердце не выдержало, и Юлька валяется на полу сломанной куклой…
        Похожая на игру, увлекательную, пусть и немного опасную, реальность заявляла свои права на жизнь. А где жизнь, там и смерть, зачастую глупая и всегда необратимая.
        Ни раньше, на складе, ни в каменоломнях и подземельях Терианы, ни на Сайдоне Ксандр не отчаивался и не боялся потерь. Нечего ему было терять. Но сейчас в нем просыпался москвич Саня, давно забытый «менеджер среднего звена», брошенный муж, отец погибшего ребенка.
        И Дамир бер?Грон не мог ему помешать.
        Дамир помнил своих мертвых: братьев Зармиса и Ильмара, о смерти которого узнал уже в теле Ксандра.
        Дамир лелеял свою боль. И Дамира не было. Его память - да. Его жажда мести - да. И навыки великого берсера.
        Не было Дамира. Был Саня-Ксандр, бегущий со всех ног. Спешащий к своей жене. К своей Юльке, которую он уже один раз бросил в беде.

* * *
        Вот и металлическая туша электростанции - блестящие заплатки на ржавом теле, роботы-трансформаторы, опутанные проводами. Никого. Терианцы попрятались по домам, бросив строительные леса и технику. Наплевав на обязанности, устремились к своим любимым. А вот сторожа остались. Ксандр подождал, когда они свернут за угол, огибая территорию, и кинулся к Юлькиному дому.
        - Юля! - позвал Ксандр. - Юлька, отзовись!
        Тишина. Кровь молотом ударяет в виски, воет ветер, хлопает открытой дверью. Вдалеке бахают выстрелы, доносятся крики. А Юлька молчит.
        Ксандр застыл, дожидаясь ответа. Вот сейчас она выйдет, виновато улыбнется и скажет, что спала. Но - никого. И дверь хлопает. Неужели?..
        Захотелось развернуться и бежать прочь от осознания, вырвать боль вместе с сердцем, вместе с памятью. Где ты, Дамир, почему не приходишь, когда нужен, не обезболиваешь равнодушием?
        Сжать кулаки, шагнуть в неизвестность и достойно выдержать удар судьбы. Ксандр слишком часто терял и боялся потерять снова.
        В прихожей - никого. Котел с едой на прогоревшей печи. Застеленная полотенцем лавочка, где обычно сидела Юлька, протирая вымытые тарелки. Два тазика: один - с грязной посудой, утонувшей в воде, второй - с пятью чистыми мисками. Раз нет тела, значит, Юлька жива. Или в спальне?!
        С замирающим сердцем он отодвинул выцветшую тряпку, заменяющую дверь, переступил порог: кровать застелена, зато валяются вывернутые из стола ящики, их содержимое разбросано по полу. Бутылка перевернута, в лужице наливки - оба стакана.
        Ксандр облегченно выдохнул. Значит, Юля просто испугалась бури. Он поднял её белый носовой платок, вытер пот. Куда она побежала? Почему ящики на полу? Это похоже на обыск. И где её вещи? Сам он нажил здесь лишь зубную щетку, но Юля ведь женщина! У неё должно быть хотя бы сменное платье.
        Холщовый мешок с вещами обнаружился под кроватью. Отлично, значит, Юлька скоро вернется. Странно, что она ничего не написала, могла бы догадаться, что её будут искать.
        Или не могла? Он ведь ни разу не спросил, как ей тут живется, слова доброго не сказал! Придет, повалит на кровать… А у неё кожа на руках огрубела и потрескалась, глаза потускнели… Раньше они были другими. Сначала - искристыми, потом - печальными, глубокими, как бездна. В последнее время стали злыми, безразличными.
        Ксандр мотнул головой. Юлька вернется, обязательно вернется, и он изменится. Она столько пережила, а он и в той, и в этой жизни вел себя, как скотина.
        - А ну, выходи! - донеслось с улицы. - Ворье проклятое!
        Ксандр направился к выходу, едва не цепляя потолок головой, переступил порог: в него целились из скорчев двое пожилых терианцев, одетых в одинаковые коричневые куртки. На рукавах красовались молнии. Сотрудники электростанции, догадался Ксандр и протянул руки ладонями вверх.
        - Я пришел к поварихе, - объяснил он, кивнул на дверь. - Где она, не знаете?
        - А кто ты быть ей? - спросил тот, что справа, прищуриваясь.
        Тот, что слева, сжал челюсти и проворчал себе под нос ругательство, сплюнул и не дал Ксандру ответить:
        - Мы справедливо тебя пристелить. Вражье племя стрелять, вас жизнь нет. Сам жизнь нет, и наша жизнь пёс. - Его палец задрожал на спусковом крючке.
        Ксандр приготовился к бегству в хижину.
        - Я - Ксандр бер?Грон. Что случилось?
        Услышав это, сторожа одновременно опустили скорчи и вытаращили глаза. Первый, теперь Ксандр рассмотрел его лучше, был блондином с трехдневной щетиной и ясными синими глазами, второй - черноглазым узколицым крепышом, чуть раскосым, с высокими скулами и губами, яркими до неприличия. Над его появлением на свет определенно потрудился вархан. Блондин потеребил складку над переносицей, развел руками и проговорил виновато:
        - Этот женщина змеюка, от ней беда пошла. Дырки пошли и вспышки зеленые. За ней пришел черный вархан, пять штук, и увел. Их надо наказать за то, что был. У нас три человек упал, два погиб!
        Сначала Ксандр ничего не понял. Какая змея? Какой черный вархан? Какие дырки?
        - Женщина где? Юля?
        Терианцы переглянулись, теперь заговорил смуглый:
        - Женщин твоя - змея. Приходил пять черный вархан, тут, - ткнул на рукав, туда, где была нашита молния, - череп, и женщин увел. Вархан говорил, что они сделать беда, и теперь их наказать.
        Ксандр разинул рот от негодования. Клерики увели Юлю? Куда? За что?! Это какая-то ошибка! Она ничего плохого не сделала!
        Вспомнился Галебус, допрашивавший Камачека. Это как-то связано. Вестницы убили Дамира, они - корень зла, но при чем тут Юля? Недоразумение какое-то.
        - Скорее всего, - как можно спокойнее проговорил он, - произошла ошибка. Эта женщина ни в чем не виновата, я все выясню.
        Охранники ничего не ответили, их лица приобрели скучающее выражение. Ксандр попятился, все ещё не решаясь открыть спину. Развернулся и сорвался на бег.
        Как они посмели тронуть его женщину?! Он добыл главного врага клана, притащил прямо к ним, а они…
        Нахлынула ярость. Варханская ярость. В последнее время Ксандр научился различать злость Сани, Ксандра и Дамира. Удивительно, но Дамир гневался легче. Если все они чувствуют так же, то знаменитая варханская холодность дается им с большим трудом.
        Интересно, с какой же силой вархан любит?
        Скрытый от посторонних глаз стенами домов, Ксандр побежал быстрее. Нужно явиться прямо к Галебусу и заявить свои права на Юльку. Или, когда выяснилось, насколько вестницы опасны, идет их отлов? Тогда понятно.
        Из раздумий Ксандра вырвали выстрелы. Стреляли из скорчев, на соседней улице. Кто-то вскрикнул, забормотали по-териански, Ксандр не разобрал слов. Выяснять, кто кого пристрелил, у него не было желания. Он перешел на шаг, выглянул в проулок, куда собирался свернуть, и, убедившись, что там никого нет, побежал дальше.
        В мрачной подворотне он едва не споткнулся о труп старика. Погиб бедняга естественной смертью: посинел, выпучил глаза, его изуродованные артритом пальцы скрутила судорога.
        А вот молодая женщина, лежащая на соседней улице, была застрелена. Ограбили её, что ли? Едва варханские патрули покинули улицы, начался беспредел. Понимая, что завтра-послезавтра снова воцарится порядок, засуетились мародеры. Но ничего, недолго им праздновать!
        Ближе к центру стали попадаться вооруженные отряды - клерики и бер?Гроны. Несколько раз Ксандра остановили, но бумажка срабатывала безотказно.
        Куда дели Юльку? Бросили в темницу? Поселили в концентрационный лагерь? Один раз она уже пережила такое, Ксандр ничем ей не помог, теперь - должен. Да и как они смели прикасаться к его женщине? Теперь он имеет полное право требовать её себе, пусть только попробуют отказать!
        Площадь возле Центавроса обезлюдела, зато вход в пирамиду охраняли не крюкеры, а бер?Гроны, и было их минимум пятьдесят. Будь Ксандр командующим, основные силы он сосредоточил бы возле Сиба.
        Сейчас путь Ксандра лежал к Галебусу, почему-то казалось, тёмник обязан быть дома. Потоптавшись у порога, Ксандр постучал. За дверью тявкнул пёс, кто-то замычал - наверное, манкурат. Донеслись торопливые шаги, высунулся печальный парнишка в бурой рясе, моргнул и приоткрыл рот.
        - Мастера Галебуса зови, - велел Ксандр. - Он мне срочно нужен.
        - Его нет, - виновато ответил юнец, почесал малиновый прыщ на щеке. - Он в Центавросе, руководит допросами.
        Ксандр скрипнул зубами. Руководит, значит. Стало быть, подобраться к нему непросто. Но он обязан попробовать.
        - Что ему передать? - донеслось вдогонку, но Ксандр не обернулся, чтобы удостоить парня ответом. Он торопился в Центаврос.
        На входе его, естественно, остановили, обыскали и бумаге не поверили. Пришлось долго рассказывать, кто он, хвастаться заслугами. Благо, слухи об отважном землянине, который стал варханом, уже передавались бер?Гронами из уст в уста. Его просили подождать, пока гонец уточнит у Райана, правда ли Ксандр тот, за кого себя выдаёт.
        Ксандр стоял прямо и гордо, окруженный варханами. Во взглядах одних читалось уважение, другие же по-прежнему смотрели с брезгливостью, даже губы кривили. Никто ничего не спрашивал, но именно сейчас Ксандр ощутил, что сможет стать частью клана. Не сразу, с боем, но сможет. У него множество недоброжелателей, но рано или поздно доблесть победит. Если разобраться, даже внутри клана нет взаимовыручки: вархан вархану пёс, они живут, как пауки в банке, и сплачиваются, только когда появляется внешняя угроза.
        Наконец строй расступился, и Ксандр шагнул в ворота. Как он и предполагал, Центаврос напоминал огромный потревоженный муравейник. Муравьи в нем обитали двух видов: черные и буро-полосатые. Буро-полосатые волокли поверженных противников такого же цвета, черные им помогали.
        Внутри пирамиды чего-то не хватало, и вскоре Ксандр понял - энергетического цветка! Остановилось сердце Центавроса.
        Проталкиваясь к лестнице - память Дамира подсказала, где искать Галебуса, - Ксандр вспоминал Ангулем, огромный город с домами-стенами. Интересно, там Гроны тоже подняли мятеж? Почему все так спешат? Ответ пришел не сразу. Контрудар! Махи планировали расквитаться с непокорными конкурентами, а те их переиграли.
        События обрушились волной и понесли в неизвестность. И не разобрать уже, где верх, где низ, где друг, а где враг. Сплошная муть. Сошедший сель, который может как погрести под тоннами жижи, так и вынести на благодатную равнину.
        На втором ярусе было поменьше варханов, но все равно они двигались навстречу сплошным потоком, взъерошенные и настороженные. Зыркали исподлобья, но больше не останавливали.
        Возле каждой двери замерли охранники с разрядниками. Все без исключения - Гроны. Ксандр обратился к совсем молодому, высокому, с него ростом, вархану:
        - Скажи, где мне искать тёмника Галебуса?
        Вархан округлил глаза и спросил у седовласого напарника:
        - Что это за Галебус такой, ты знаешь?
        - Вроде, новый глава Гильдии тёмников… А тебя, рожа терианская, кто сюда пустил?!
        Ксандр одарил дерзкого вархана презрительной улыбкой и медленно произнес:
        - Запомни: меня зовут Ксандр бер?Грон, это я доставил Сморта. Вопросы есть?
        Ярость в глазах седого угасла, и он ответил:
        - Галебус, вероятно, в пыточной тёмников. Это на первом ярусе возле складов, там спросишь.
        Не поблагодарив, Ксандр отправился вниз. В голове роились вопросы, порождающие сотни предположений. С каждой секундой крепла уверенность, что события начали раскручиваться с момента поимки Камачека. Что-то важное знал старый предатель, вот головы и полетели. Вестниц отлавливали правильно: за смерть Дамира, Зармиса и Ильмара следовало отомстить, но как связаны Махи и Камачек?.. Не верится, что жалкий человек знал секреты государственной важности. На задворках сознания вертелся образ прекрасной черноволосой женщины, держащей под руку комиссара Сайдона. Агайра. Наверное, Камачек вывел на неё, а уж от неё…
        - Мастер! - Ксандр преградил путь спешащему тёмнику, типичному вархану. - Где я могу найти мастера Галебуса?
        На виске тёмника была татуировка двузубца. Смерив Ксандра презрительным взглядом, клерик махнул на непримечательную дверь, которая тоже усиленно охранялась.
        В пыточную Ксандра не пустили, но снизошли до объяснений: сейчас Галебус и Нектор лично допрашивали верхушку бер?Махов. Ксандр решил не тратить времени даром и спросил у доброжелательного охранника, что происходит, но оказалось, даже чистокровные варханы ничего не знают и ждут официальных разъяснений.
        Центаврос гудел, свистел и щелкал. Вокруг, наталкиваясь друг на друга, сновали воины. Ксандр прислонился к стене и решил ждать Галебуса тут, уже сомневаясь, будет ли тот с ним разговаривать. Вон как поднялся: стал главой Гильдии. Правда, лишь на Териане…
        Ксандр вспомнил дом мастера Фрола, его семью… Неужели эти люди обречены? Хотелось верить, что и на Ангулеме победа за Гронами. Как любят говорить варханы: правда на стороне сильного.
        Охранники засуетились: вышел Нектор бер?Грон со свитой. Телохранители окружали патрона плотным кольцом, и Ксандр узнал его лишь по желтым сапогам. Галебус покинул помещение позже, выглядел он замученным: под глазами залегли синяки, волосы растрепались. Галебуса никто не сопровождал: когда Нектор удалился, охранники расслабились.
        - Мастер Галебус! - крикнул Ксандр.
        Тёмник завертел головой, увидел Ксандра и вскинул брови:
        - Ты?
        - Нам нужно поговорить.
        - Ну, идем! - Галебус ледоколом рассекал людской поток, Ксандр едва успевал за ним.
        - Что у тебя опять? - спросил он уже на улице.
        Ксандр облизал губы и решился:
        - Твои люди забрали мою женщину, я требую её назад. Надеюсь, ей не причинили вреда.
        Галебус на миг потупился, хмыкнул и покачал головой:
        - Он требует! А ты хоть знаешь, что это за женщина?
        - Да, Юля, светловолосая такая. На Земле она была моей женой, - ответил Ксандр и ощутил, как мир - стены, крыши, небо - сворачивается в кольцо, а это кольцо сужается, сужается…
        Тёмник молчал, и его молчание отдавало могильным холодом.
        - Ты так ничего и не понял? - прошептал Галебус с сожалением. - Нет? Тогда слушай. Когда погиб Дамир, на Териане его сознание переписали на носитель, но на лабораторию, где это происходило, напали вестницы. Они выкрали трансплантатор, прибор Предтеч, с помощью которого из рабынь создали агенток. У тебя отлично прижилась личность Дамира, а у твоей… как её?..
        - Юля.
        - У Юли - личность какой-то вестницы. Ее засунули в бордель, велели выкачивать информацию из варханов. Она узнала тебя и решила этим воспользоваться. А потом вытащила остальную информацию, опоила, наверное. Повезло девочке. Очнись, парень, она больше не твоя жена. Она - преступница, отныне принадлежащая Гронам. Её допросят и послезавтра публично казнят.
        Мир покачнулся, ушел из-под ног, но Ксандр устоял и даже нашел в себе силы идти за тёмником - след-в-след, будто привязанный. Будто камень, влекомый потоком селя. Конечно. Синтетическая личность. Настойчивый интерес к его делам. Настойка, после которой Ксандр выворачивал душу!
        - Она опасна, - продолжил Галебус. - Агентки вестниц втирались в доверие, опаивали
«клиентов», и те выкладывали все, что у них спрашивали, а потом, естественно, забывали случившееся. У вестниц есть порошок, который в сочетании с алкоголем развязывает язык любому. Початый пакет порошка нашли у твоей Юли. Кстати, именно таким образом и была добыта информация у Ильмара. Ты знаешь, что потом случилось с Ильмаром бер?Гроном? Его убили.
        Он же подозревал, он чуял неладное, но все откладывал на «потом», не мог найти нескольких минут, чтобы разобраться! Ксандр, как маленький мальчик, сидел на середине доски качелей, с одной стороны - Юлька, с другой - призрак Забвения, почему-то человекообразный, с пустыми глазницами и чертами Дамира. Вверх-вниз, вверх-вниз.
        Юлька. Такая теплая, ласковая… Живая.
        - Что ты так побледнел? - вывел из ступора бас Галебуса, способный, наверное, и мертвого поднять. - Неужели из-за бабы? Не расстраивайся, новую найдешь. С этой, считай, все кончено.
        - Сколько за неё заплатить? - не унимался Ксандр.
        Галебус тягостно вздохнул:
        - Говорю же: я не в силах помочь, обратись к Нектору… Хотя… Да, я словечко замолвлю, может, и получится твою Юлю выручить, только я советовал бы сделать ей промывку мозгов, потому что сейчас она опасна. Хочешь, я тебе с промывкой помогу?
        - Нет.
        - Подумай! - Покачав головой, Галебус зевнул и зашагал домой.
        Ксандр остался в середине площади, кулаки сами собой сжимались и разжимались. Мимо шли люди… Нет, не люди - варханы, человекообразные существа, которые умеют чувствовать во сто крат ярче людей, но с детства глушат в себе эту способность и потому уподобились роботам. Он сделался таким же. И хочет таким оставаться дальше.
        Но Юлька! Может, её все-таки отдадут? Где её искать? В тюрьме?
        Тюрьма располагалась под плацем, на нулевом ярусе. Опять возвращаться? Пожри их Бездна с чертями, мокролапами и магулами!
        На входе его запомнили и уже пропускали без вопросов. Чтобы избежать встречи с мастером Райаном, Ксандр двинулся вдоль стены, но по закону подлости налетел на Вацлава. Тот ухватил его за рукав и поволок в середину Центавроса, приговаривая:
        - Где ты шляешься? Тут такое творится! Тебя ищут. Райан сказал, что вечером нам публично благодарность объявят. Перед строем. Сам Нектор!
        Ксандр слушал, но не слышал и смотрел поверх лысины друга туда, где был вход в тюрьму.
        - Эй! - Вацлав щелкнул пальцами перед лицом Ксандра. - Куда ты ломишься? Повторяю: тебя ищет Райан. И благодарность - сам Нектор! Представляешь, как всех перекосит? Э-гей, что случилось-то?
        - Вчерашний день потерял. Отцепись, ты меня не видел.
        - Зато меня с тобой видели. У меня приказ тебя разыскать.
        И что, врезать ему промеж глаз и идти себе дальше? Ксандр сдался и последовал за Вацлавом, стараясь изгнать из сознания жалкое существо, в которое начал превращаться, и придать себе вид независимый и гордый.
        - Дикие страх потеряли - на патрули нападают. Сегодня официально объявят, что случилось. Завтра планируется грандиозная зачистка. С гранчами, напалмом и газом. Хана крысам! - бросал Вацлав через плечо.
        - А что вообще происходит? - вяло поинтересовался Ксандр.
        - Чёрт его знает. Похоже, раскрыт заговор вестниц и Махов… или… А хрен их разберет, дождемся вечера - услышим.
        Ближе к вечеру суета достигла апогея и уподобилась утренней толчее в московском метро. Вскоре варханы разбились по отрядам (Ксандр и Вацлав заняли почетное место в начале строя) и двинулись на улицу. Отряды, укомплектованные сайдонцами и терианцами, были одеты по гражданке, как и некоторые варханы.
        Куда все идут, Ксандр лишь смутно догадывался. В детстве он отдыхал с мамой в Севастополе, и их прогулка совпала со встречей президентов России и Украины. Толпа на площади напоминала живое море, где вместо капель - тела. Мама щурилась на солнце и, делая ладони козырьком, прятала глаза. Местные, все наряженные и загорелые, светились счастьем и становились на носки, чтобы разглядеть и поприветствовать чужого президента, ликовали, словно дети при виде Деда Мороза. Ксандр был совсем малышом и, как ни тянулся, не мог ничего рассмотреть.
        Рядом толкался странный дядька в очках, на всех зыркал и бубнил по рации, и Ксандр, то есть малыш Саня, таращился на дядьку. Теперь он понял, почему всплыло это воспоминание: Нектор готовился выступить перед людьми, а «гражданские» должны были затеряться в толпе и следить, чтобы никто не устроил диверсию.
        Так и есть: у основания Центавроса уже стояли клерики, было их немного. Отряды Гронов построились квадратами, как на параде. Видимо, местных оповестили, что выступает сам комиссар, и терианцы скапливались на площади, подальше от Центавроса. Воины развернулись лицом к народу, каждому бойцу дали по разряднику. Ксандр задрал голову: на втором ярусе, где уже зажглась змейка огней, суетились бер?Гроны, цвет нации. Скорее всего, там же был и Галебус.
        Закатное солнце празднично позолотило стены домов, оно еще не набрало летнюю силу, но уже и не выглядело далеким и холодным. Постепенно площадь наполнилась народом, самые смелые остановились в паре метрах от оцепления и уставились ввысь - ждали Нектора. По их реакции Ксандр определял, что творится наверху. Девчушка лет двенадцати с носом, усыпанным веснушками, ухватила мать за рукав и проговорила по-териански:
        - Идет, идет! Вон он!
        Мать - огромная базарная бабища - поправила каштановые с проседью локоны и улыбнулась. Улыбка омолодила её на десяток лет. Да они любят Нектора! Особенно - бабы. Франт - их кумир!
        - Доброго всем вечера, - полился сверху голос Нектора, искаженный рупором. - Сегодня вы все стали свидетелями странного явления, возможно, у кого-то погибли близкие, и вот мы все собрались здесь, чтобы получить ответы…
        Ах, соловьем заливается! А как скорбит о погибших! И уже «мы собрались», а не «вы, стая псов смердящих». Нектору нужны любые союзники. Когда Ставка пойдет на штурм Терианы, ему понадобятся и прианы, и даже псы.
        Обычно после таких излияний следует порция отборной лапши, приготовленной для оттопыренных простолюдинских ушей. Посетовав, что настали трудные времена, пообещав уменьшить налоги, Нектор приступил к сути дела. Объявил, что виноваты во всем вестницы, по их вине Сиб пришел в негодность, и неизвестно, сумеют ли тёмники его починить. Преступницы понесут наказание на площади через два дня.
        О бер?Махах и государственном перевороте - ни слова. О том, что творится сейчас в других мирах, где бушует гражданская война, и что Гроны пытаются выстоять против всех кланов, - тоже.
        Когда прозвучало его имя, Ксандр дернулся, вскинул голову, пытаясь отыскать Нектора, но лиц над черной линией балкона не разглядел - далеко. Потом Нектор одарил вниманием Вацлава и попросил героев подняться к нему на второй ярус.
        Ксандр отключился, его подвинул Дамир, холодный и расчетливый. Именно он, взбегая по лестнице, думал о том, что эта акция - всего лишь попытка стимулировать терианцев: посмотрите, чужаки проявили себя, получили награду и уравнялись с нами в правах; попробуйте, и вы так сможете! Но вдруг в Некторе есть хоть капля благодарности? Аудиенции в смутное время просить бесполезно, значит, нужно действовать нахрапом.
        Нектор Великолепный улыбался, опершись о балкон, рядом стоял рупор на высокой подставке. Внизу простиралась площадь: черные и зеленые квадраты регулярных войск и разноцветное месиво терианцев, посверкивающих подобиями биноклей.
        - А вот и герои, - проговорил он, заметив Ксандра и раздувшегося от гордости Вацлава. - Подойдите сюда. Вот, это Ксандр бер?Грон, - Нектор глянул вниз, - он заслужил честь называться Гроном!
        Ксандр пожал руку в перчатке из кожи тончайшей выделки. По толпе прокатился многоголосый вздох. А ведь они верят! Впрочем, то, что говорит Нектор, почти правда. Есть только маленькое «но» - варханы никогда не будут относиться к чужаку как к равному, будь он хоть четырежды герой.
        Из наград Ксандру полагалась позолоченная медаль, прицепленная на грудь собственноручно Нектором, и ключи от квартиры. Улучив момент, Ксандр прошептал:
        - Комиссар Нектор, могу ли я просить об аудиенции?
        Нектор вскинул тонкую бровь и шепнул:
        - Здесь сразу после окончания торжественной части. Сегодня я пойду на это. Но учти
        - лишь сегодня.
        В глазах Нектора не было презрения, там плескалась усталость, а глубоко под ней таился страх.
        Спускаясь на площадь, Ксандр рассматривал орден: небольшой, в середине - змей, кусающий себя за хвост, вместо глаз змея - два розоватых рубина. Вацлав хлопнул его по спине:
        - Ты че стух? Че случилось-то?
        - Не выспался, - отмахнулся Ксандр.
        Судя по возмущению, написанному на лице Вацлава, он не поверил, но приставать с расспросами не стал: герои вернулись в строй.
        Боковым зрением Ксандр следил за сослуживцами. Косятся, кто - с любопытством, кто
        - с ненавистью, кто - с пренебрежением. Ничего не изменилось, если не считать, что к злобе варханов добавилась зависть.
        Выступление Нектора закончилось. Ксандр отпросился у Райана и поспешил к Нектору, внушая себе, что все у него получится.
        Утомленный комиссар пил воду, телохранители закрывали его живой стеной. Заметив Ксандра, Нектор, не отрываясь от чаши, жестом подозвал его, промокнул губы салфеткой.
        - Что ты хотел? Говори быстрее.
        В его голосе сквозила отчужденность, от которой по спине бежал холодок. Отвернувшись, Нектор снова глотнул воды.
        - Во время облавы взяли мою женщину. Я хочу её вернуть.
        Нектор аж поперхнулся, уставился на Ксандра с веселым удивлением.
        - А ты знаешь, что она вестница?
        - Галебус сказал, что после допроса можно…
        - После допроса, - Нектор ухмыльнулся, - так уж и быть, забирай. Завтра предстоит военная операция, Ксандр. Я надеюсь, ты проявишь себя, как и в прошлый раз, - истинным варханом.
        ГЛАВА 20
        ОГНЕННАЯ СМЕРТЬ
        У Ксандра не осталось времени думать о Юльке. Клан бер?Гронов, захватив власть на Териане, спешил укрепить ее. Затяжная «война» с повстанцами, выгодная Нектору, должна оборваться сегодня же. Конечно, комендант не сказал об этом на выступлении перед терианцами, но уже до обеда по улицам Наргелиса рыскали патрули крюкеров, клериков и солдат Гронов, а в небе поднялся низкий гул - Нектор приказал вывести из ангаров гранчи.
        Ксандр впервые видел это чудо варханской техники, Дамир же, воспряв, подсказывал: он знает, как управлять гранчами, удивительно неуклюжими на вид, похожими на самолеты времен Первой мировой войны. Ксандр, задрав голову, смотрел на гранч, закладывающий вираж над Центавросом: двухслойные крылья, пропеллер на носу, выпуклая кабина - камикадзе бы туда… На серо-стальном «брюхе» гранча кусал себя за хвост угольно-черный Бурзбарос.
        Ни ракет, ни пулеметов на крыльях. Гул мотора - как у мотоцикла.
        После обеда, когда патрули загонят мирных граждан по домам и Нектор выставит оцепление, смешные самолеты зальют Дикий город напалмом.
        Ксандра с Вацлавом определили в оцепление - не у переправы, а на окраине Дикого города. Каждому выдали по пулемету - почти земному, с укороченным дулом. Люди кинутся к фермам, толпа хлынет в долину, и ее остановят выстрелами.
        Когда город оцепили, Ксандр застыл рядом с Вацлавом и Райаном на пустыре, расположенном на возвышенности. Впереди - двухэтажные домики с черепицей, поросшей черным мхом. Отсюда они смотрятся уютными и даже - живыми. Словно испуганные, они столпились так тесно, что улочек меж ними и не разглядеть. А над ними возвышается далекий, окутанный сизоватой дымкой Центаврос.
        За спиной - холмистая долина, упирающаяся в черные скалы со множеством пиков, скованных льдом.
        Если Ксандр справится, если снова покажет себя героем - ему отдадут Юльку. После допроса - ну и что? Нектор бер?Грон обещал, сам Нектор!
        Вацлав приплясывал от нетерпения, согревал дыханием зябнущие руки - день выдался пасмурный, прозрачно-серый, холодный. Ветер с реки забирался под плащ, пролезал в рукава, кусал щеки и нос. Тарахтели «тачанки», доставившие солдат на место. Рядовые копали траншеи, Ксандр с Вацлавом расположились чуть в стороне. Мастер Райан был здесь же и с нескрываемым восторгом любовался гранчами, не желая разговаривать с чужаками.
        - Давно пора, - заметил Вацлав, - поджарить крыс.
        - Нельзя было, - вспомнил Ксандр Сморта бер?Маха, спеленутого и беззащитного. - Это бы развязало руки Махам.
        - Разговорчики! - прикрикнул Райан, он, оказывается, все слышал. - Гер-рои! Не ваше дело, что и когда совершает мастер-комиссар!
        - Так точно, - вяло отозвался Вацлав и снова обратился к Ксандру: - Надоела мне Териана. Хочу на Ангулем. Там было лучше. А теперь… Сиб сломали…
        - Заткнись! - подскочил Райан, уставился Вацлаву прямо в глаза. - Заткни свою поганую пасть, чужак! Дерьмо жрать будешь, в рядовые разжалую! Молчать и слушать команды!

«А ведь он в ярости потому, что мы проявили героизм, - подумал Ксандр, - и хочет унизить нас. Никому не по нраву возвышение чужаков, оттого мы в заградотряде. И будем расстреливать безоружных. Диких… Я никогда не бил неагрессивных мобов. Даже если квест давали - отказывался. Не дело это. Ни для человека, ни для вархана».
        Он вернет Юльку и найдет Забвение. Он станет сильнее всех, варханы склонятся перед ним.
        Слухи противоречивы: Забвение отнимает разум и дарует его. Забвение создает и разрушает миры… Бред, конечно, если физику хотя бы на уровне школы помнишь. С другой стороны: а Сиб что, укладывается в основы земной науки? Да ни разу. Зашоренные ученые, понятия не имеющие даже о гравитации и электромагнитном взаимодействии, отрицают существование порталов. И параллельные миры - удел компьютерных игр.
        Причудлива реальность, лишь одно в ней неизменно - жизнь и смерть. Жуткое в своем необратимом беге колесо Сансары: рождайся и погибай, вновь появляйся в этом мире - амебой ли, кричащим ли комком плоти, - нарабатывай опыт, чтобы после смерти его утратить.
        Нирвана? Да бросьте. Мы - не Будды.
        Мы бессмертны лишь в играх.
        А вокруг - отнюдь не игра. Мастер Фрол погиб от сердечного приступа, и томится в подземелье Юлька.
        Охота на ведьм. Добро пожаловать в средние века, не приукрашенные воображением Ридли Скотта.
        И сейчас, спасаясь от огня, на цепь варханов побегут не мобы - живые люди.
        Ксандр тщетно взывал к памяти Дамира - берсер молчал. Землянин уговаривал себя представить, будто это игра, и расставить метки, но вокруг была пронизывающе-холодная серая реальность.
        Начал накрапывать дождь. Вацлав натянул капюшон плаща и проворчал:
        - Ничего, жечь начнут - согреемся.
        В воздух поднялись еще пять гранчей. Один из них выделялся: подобно китайскому дракону, он сиял в безрадостном небе золотом и пурпуром.
        - Сокол, - снизошел до пояснений Райан. - Личный гранч мастера-комиссара Нектора бер?Грона… Новый. Старый уничтожили повстанцы во время первого бунта. Мастер-комиссар за штурвалом. Сегодня - великий день.
        Самолеты кружили над городом хищными птицами. Наконец выстроились клином - на острие сверкал «Сокол» - и пересекли реку.
        Зрелище завораживало. Ксандр даже позабыл, зачем он здесь: под низкими облаками медленно (чай, не реактивные) двигались к Дикому городу гранчи.
        Выходов из Дикого города не так много, они все известны и перекрыты оцеплением. Дороги заблокрованы, на холмах застыли, дулами к зданиям, пулеметы Гатлинга.
        Но пока что никто не бежал от одной смерти к другой.
        - Сигарету бы, - говорил еле слышно Вацлав, - и сто граммов фронтовых. Мы же расстрельная команда, нам положено…
        - Ты! - раструб разрядника уперся в живот Вацлава, мастер Райан не говорил - хрипел. - Ты позоришь имя Гронов! Ты - трус!
        Вацлав откинул капюшон и с вызовом посмотрел в глаза мастера.
        - Чурка ты чумазая, - сплюнул лысый на землю. - Трусость - здесь стоять. Зачистка
        - да. Добивать бегущих…
        Ксандр успел ударить его, сбить с ног, заткнуть. И мастер Райан не выстрелил.
        - Мастер Райан бер?Грон. - Тяжело дыша, Ксандр сидел верхом на Вацлаве и старался говорить убедительно, - он не в себе. Мы слишком устали… нервы напряжены до предела, мастер Райан. Позвольте Вацлаву искупить ошибку.
        - Кровью, - прохрипел Райан, - смоет!
        И вдруг отвернулся, прищерившись: устыдился, что разгневался на виду у подчинённых. Вархан сорвался. Вархан жаждал убивать, а убийство откладывалось, и тут - чужак. Вацлав понял, что сглупил, но опасность миновала. Поднялся, попытался отряхнуть плащ, но лишь размазал грязь.
        Ксандр украдкой показал товарищу кулак.
        К счастью, началось.
        Гранчи снизились, из люков в днищах посыпались бочонки, снабженные символическими
«хвостиками». Такое Ксандр видел в кино. Бочонки падали, их сносило ветром, и выглядели они медленными, забавными и безопасными…
        Полыхнуло.
        С напалмом Ксандр сталкивался в книгах и играх. Он никогда не думал, что всё горит в этих случаях так - с густым черным дымом и ревом. В Диком городе много дерева: межэтажные перекрытия, кровельные балки, рамы, лестницы, заборы. В Диком городе много мусора. Мерный гул медленно приближался - ветер разносил пламя, и Ксандру чудился многоголосый крик, стон, а затем - стрельба.
        Но это всего лишь взрывалась черепица.
        - Приготовиться! - Райан сразу забыл о личных счетах. - Сейчас побегут!
        Первыми город покидали псы. С тощими горбами, длиннолапые, плешивые, они неслись на людей, роняя клочья пены из раззявленных пастей. Кто-то, не выдержав, дал очередь, но большинство орудий промолчало - на животных не стоило тратить боеприпасы.
        Один пес промчался рядом с Ксандром, не обратив на него внимания, - зверя гнал дремучий инстинктивный ужас, по сравнению с которым вооруженный человек не опаснее мыльного пузыря. Ксандр долго еще слышал заполошное, хриплое дыхание пса.
        Потом появились магулы.
        Сдержаться и не стрелять оказалось очень сложно. Магулы бежали на четырех лапах, как земные гориллы, неуклюже, но быстро. Ревели, орали, визжали. Оглядывались на подступающее, хотя еще далекое пламя.
        Гранчи делали очередной круг, и новые районы вспыхивали, загоняя жителей в огонь или под пули.
        - Огонь! - приказал Райан.
        И магулы падали, скошенные очередями, разворачивались и метались, не зная, какую смерть предпочесть. Они почти разумны - Предтечи заселили мир, приматам которого осталась пара шагов до человека. Не хотел бы Ксандр встретиться с обретшими рассудок магулами - тварями хищными, подлыми и очень сильными.
        Первых людей Ксандр, увлеченный охотой на магулов, не заметил. Лишь по выкрикам Вацлава - приятель, забывший лингвейк, матерился по-русски - понял: началось. На этот раз началось по-настоящему.
        Если звери уходили стаями, то люди - поодиночке. Сначала они устремились вперед, но, заметив оцепление, попрятались за полуразвалившимися домами и теперь двигались короткими перебежками, отстреливаясь.
        Из города с ревом, перекрывающим гул пламени и гранчей, выкатило чудо местного автопрома - паромобиль. Он дребезжал, подпрыгивая на неровностях дороги, и воспоминание бичом ударило Ксандра: печка, подбрасывает поленья Камачек, белозубо улыбается брат Зармис… Вонь, чад.
        Труба паромобиля изрыгала дым.
        Ударил пулемет, машина пошла юзом, скрежеща, опрокинулась и остановилась, крышей упершись в бугор. Колеса продолжали вращаться, разбрызгивая грязь. Ксандр сомневался, что кто-то из пассажиров уцелел.
        Следом выехали телеги, запряженные обезумевшими рогачами, и другие паромобили. Аборигены, завидев оцепление, выпрыгивали и бросались наутек, некоторые шли на прорыв. Рогачи рвались вперед и, скошенные очередями, с ревом падали. За созданным их телами заслоном прятались люди.
        Сколько их тут? Не сотни - тысячи. Будь у повстанцев время на подготовку, они прорвали бы оцепление. Но гудящей стеной надвигалось пламя, сеяло панику и выдавливало их из города. Ксандр едва успевал перезаряжать пулемет, казалось, он раскалился и жжет руки.
        Райан палил из разрядника, Вацлав сопровождал каждый выстрел комментариями:
«Получи, н-на те, чурка, н-на!», шум стоял невозможный.
        Ксандр утратил чувство времени. Медленно бежали терианцы, разевали рты и падали, как в замедленном кино. Трупы оставались у подножия холма. С небес падал не снег - пепел, ложился на перекошенные лица погибших, машины, одежду.
        События отдалились, утратили значимость. Только ругань Вацлава раздражала. Ксандр не любил нацистов и не считал одну расу выше другой.
        Он оборвал себя. Варханы - вот венец творения, и он еще недавно мечтал стать берсером, вожаком в этой стае. Мечтал? Или мечтает по сей день?
        Пустое.
        Некогда рассуждать о переменах в своем сознании. Вацлав просто выпускает агрессию, накопленную, пока был человеком не второго даже - последнего сорта.
        Ксандр думал, что устыдится расстреливать безоружных, но когда пламя подобралось, от едкого дыма защипало глаза и дохнуло жаром, а из города, словно крысы из затопленной норы, кинулись оборванцы, он, не мешкая, открыл огонь.

* * *
        Мио смотрел на мастера Галебуса сверху вниз, но в его взгляде читалось подобострастие. Галебус помнил этого манкурата юным, с румянцем на щеках, сейчас же он заматерел и являл собой образец человеческой мощи. Галебус привык к гиганту, даже привязался: с Мио он в безопасности, Мио - его дополнительные руки, наполненные огромной силой, его быстрые ноги. Мио предан Галебусу, и никто, кроме хозяина, его не интересует. Ну разве что еще Куцык: пса Мио любил, чесал его за вислыми ушами, теребил слюнявые брылы.
        У Мио, кроме прочего, было еще одно преимущество перед варханами, пеонами и сайдонцами: несмотря на свой рост и свою силищу, он не помнил себя и ничего не соображал, лишь повиновался приказам. С радостью повиновался. Жаль с ним расставаться. Но Галебус помнил: чтобы выигрывать, нужно уметь жертвовать. Он пожертвует манкуратом, чтобы закрепить своё положение. Эйзикил слишком много знает и, осерчав на преемника, может поделиться чужими секретами. Например, рассказать о Забвении. Поэтому старика нужно устранить.
        Став главой Гильдии на Териане, Галебус не отказался от своего дома, не потребовал новых слуг - он жил в смирении, демонстрируя остальным тёмникам похвальный аскетизм.
        О подвале никто не догадывался, и Галебус не хотел его бросать - он уютней пыточных в Центавросе, привычней, оснащен лучше, обставлен со вкусом, да и вообще Галебус душой прикипел к этому месту.
        Пора было идти к Эйзикилу. Запертый в своем «зале» старик обрадуется преемнику. Дабы не вызывать подозрений, надо постараться, чтобы Эйзикил встретил его как друга. А дальше дело за Мио.
        Последний взгляд в зеркало: да-да, именно так, безупречно, с приличествующей высокому сану скромностью должен выглядеть глава Гильдии. Мудрость светится в темных глазах, тонкие брови подняты чуть иронично, борода расчесана волосок к волоску. Мио, в своей коричневой робе, с огромной головой, цветом похожей на печеное яблоко, со слюнявым ртом, открытым в идиотской полуулыбке, оттенял Галебуса самым выгодным образом.
        - Пойдем, Мио, - ласково пророкотал хозяин. - Пора, нас ждут. Ты помнишь, как должен себя вести, Мио?
        Гигант замычал утвердительно. Весь его выжженный мозг сейчас работал над приказом хозяина.
        Галебус распахнул дверь и вышел на площадь.
        Над городом поднимались клубы дыма. Ревели гранчи. Вот пронесся совсем низко, красуясь, «Сокол» Нектора бер?Грона. Комиссар сейчас занят. Надо же, такой блистательный стратег, непревзойденный тактик, а рвется в бой! Тем лучше: некоторые дела стоит обстряпывать, пока берсеры поглощены войной.
        Пусть себе тешутся, а Галебус будет думать и действовать. И когда Нектор бер?Грон спустится с небес на землю, в прямом смысле этого выражения, он не сможет ничего изменить.
        Забавно… Даже мудрейшими из берсеров легко управлять, играя на их слабостях.
        А уж Сморт бер?Мах! Галебус улыбнулся серому небу. Сморт дрожит от страха, и жирная его туша трясется. Пусть. Ожидание казни ломает волю эффективней пыток. Через несколько дней из Сморта можно будет веревки вить. На самом деле жизни бер?Маха пока ничто не угрожает - Нектор не станет убивать влиятельного врага. Когда с той стороны пробьют портал на Териану, он сдаст толстяка, свихнувшегося от переживаний, родственникам. А заодно, если потребуют, - предателей, в том числе Вацлава и Ксандра.
        Это Галебусу не нравилось, он надеялся покопаться в голове и памяти Ксандра сам, без свидетелей, и вытащить всё, что знал о Забвении покойный Дамир.
        Крюкеры салютовали главе Гильдии. Дверь Центавроса распахнулась перед ним.
        В развевающемся черном плаще с красным подбоем Галебус гордо поднимался по лестнице. Его жизнь изменилась. Теперь на него, главу Гильдии тёмников, смотрят с уважением, расступаются, пропуская вперед, учтиво здороваются. Одна задача решена, зато появилась другая: удержаться на месте. А для этого следует устранить Эйзикила. Пока на Териане переполох, никто не будет расследовать его трагическую смерть.
        Мио топал следом, неуклюже переваливался, подстраиваясь под шаг хозяина.
        Покои Эйзикила охранялись клериками, специальными, немыми - после обета молчания, принесенного в юности, им отрезали языки.
        Галебус без стука вошел в «зал» - резиденцию Эйзикила, пахнущую пылью, старостью и тленом.
        Дверь, ведущая на открытую террасу, была распахнута, занавески летали белыми флагами. Мастер Эйзикил, закутанный в линялый коричневый плащ, сидел в плетеном кресле и смотрел на город. Дымная тьма сгущалась над ненавистным Наргелисом, и хотя ветер дул в сторону гор, тянуло гарью.
        На звуки шагов Галебуса и Мио он не обернулся.
        - Учитель! - Галебус встал рядом.
        Эйзикил чуть повернул голову, демонстрируя сухие морщинистые губы и кончик носа.
        - Наргелис горит, - голос старика дрожал. - Гроны решили завершить войну… Что ж, они поступают достойно. Разрушить Сиб - деяние, противное Бурзбаросу. Заточить главу Гильдии - деяние, противное принципам бер?Хана. Скажи, Галебус, ты думаешь, на Ангулеме, в Ставке, тебя ждет почет?
        - Я думаю, что вам нужно отдохнуть от трудов, мастер Эйзикил.
        - Зачем ты привел с собой манкурата? - Старик хихикнул. - Галебус, ты считаешь себя умнее других, но ты не прав. Ты видишь лишь край, лишь отсвет истинных событий - так, глядя на четки в моих пальцах, ты не задумываешься об их значении… А глядя на кольцо - не помнишь себя от вожделения! Неужели жажда власти столь велика, что захватила и пожрала тебя? Неужели ты не мог подождать, пока я сам, сам назначу тебя преемником?
        - Ты бы не сделал этого! - голос Галебуса напоминал рев лавины.
        - Не сделал… Или сделал? Кто знает теперь? Только Бурзбарос! В одном ты прав: я устал от суеты. Я хочу покоя. Ты дашь его мне?
        - Что ты знаешь о Забвении?
        - Говори со мной почтительно, юноша. Все могут восхвалять тебя как главу Гильдии, но мы-то знаем тебе цену!
        Галебус сдержался. Он облокотился на каменные перила и, вглядываясь в поднимающиеся к небу клубы дыма и вырывающиеся вверх языки пламени, спросил смиренно:
        - Что известно вам о Забвении, мастер Эйзикил?
        - Ничего. Ничего, Галебус, ты просчитался. Хочешь - вскрой мой череп, заберись в мой мозг, считай память… Пытай. Но я уже дряхлый, я не выдержу боли. Всем, что мне известно о Забвении, я поделился с тобой. Не знаю я ни истинной его мощи, ни того, где его прячет Омний… Вот Омний - на Териане, помяни мое слово. О Забвении же…
        - Довольно. Я понял. Я верю тебе. Прощай.
        Галебус развернулся и через зал направился к двери.
        - Ты зря не веришь в Бурзбароса, Галебус. Ты - лицемер, свою трусость и свою жажду власти ты прикрыл служением ему! Но ты вспомнишь мои слова, и вспомнишь скоро: Бурзбарос не гневается, но и не прощает. Он покарает тебя рукой судьбы, Галебус! Тебя сожрут псы!
        Галебус, пытаясь не обращать внимания на слова Эйзикила, уже потянул за ручку. Крюкеры обернулись, когда сзади раздался крик. Охрана ворвалась в залу вместе с ними на балкон кинулся Галебус. Мио стоял у перил и, приоткрыв рот, смотрел вниз, на брусчатку площади, где лежал в луже крови жалкий старик.
        Галебус шарахнулся от манкурата и заорал:
        - Схватите его! Он обезумел! Он убил Эйзикила!
        Клерики переглянулись, выхватили разрядники.
        - Стреляйте! - крикнул Галебус и отвернулся, чтобы не видеть упрека в глазах манкурата.
        Зажужжали разрядники, взревел Мио, запахло паленым мясом.
        Не было в его глазах никакого упрека, утешал себя Галебус, Мио даже не понял, что умирает. Смерть мастера Эйзикила и жизнь манкурата - слишком неравнозначные величины, но душа сжималась в комок от осознания, что он убил единственное преданное ему существо. Существо, верящее ему до последнего.
        - Эйзикил… Какое горе для всех нас, - пробормотал Галебус, качая головой.

* * *
        Дикий город догорал. Стоя на возвышенности, Ксандр смотрел на черные клубы, поднимающиеся вверх, на дым, валящий из оконных проемов, на пламя, лижущее крыши, на снопы искр, с треском взлетающие к затянутому гарью небу, и гадал, не перекинулся ли огонь на «цивилизованную» часть. Щипало в носу, резало в глазах, и пепел опадал снегом. Гранчи по-прежнему кружили в небе - серебристые штрихи на буром полотне, - лишь «Сокола» Нектора бер?Грона не было с ними, комиссар вернулся к своим обязанностям.
        Уже давно никто не бежал из города.
        Ксандр посмотрел вниз.
        Да, многие предпочли быструю смерть медленной, человеческие и магульи трупы усеивали подножие холма, а сколько их за горбатыми тушами? Рогач с окровавленным боком скорбно трубил, пытаясь встать, но снова и снова падал на подгибающиеся колени. Где-то стонал человек. Дамиру было на это плевать. Саню волновал сейчас лишь один вопрос: к кому обратиться, чтобы вытащить Юльку?
        Ксандр решил: как только освободится, пойдет к единственному дружелюбно настроенному вархану - Галебусу.
        ГЛАВА 21
        ЕЁ ПАМЯТЬ
        Утром, когда в воздухе еще висел удушливый смрад пожарища, Ксандр вычистил форму и отправился в Центаврос. В награду за поимку Сморта бер?Маха Ксандру с Вацлавом выделили «офицерские» квартиры в здании, расположенном недалеко от предыдущего места обитания. Честно говоря, жилище оставляло желать лучшего: узкая койка, шкаф со скрипучими облупленными дверцами, два шатких стула у откидного стола, лампочка под потолком, в углу - жаровня, для тепла и разогрева пищи. Умывальник с унитазом от комнаты отделяла ширма.
        И все же Ксандр был доволен: сюда уже можно привести женщину. А уж Юлька сделает уютной даже такую берлогу.
        В коридоре Ксандр столкнулся с Вацлавом - бритый направлялся в город, в бордель, наверное, или за выпивкой. Сегодня «расстрельная команда» отдыхала, пришло время потрудиться другим частям.
        - Куда собрался? - удивился Вацлав.
        Вацлав принарядился в кожаную куртку с бахромой на рукавах и черные штаны, заправленные в ношеные, но начищенные до блеска полусапожки. Ксандр в очередной раз поразился его расторопности. И когда успевает покупать себе вещи? Небось, скоро и мебелью обрастет. И герань в горшке на подоконник поставит.
        - На встречу, - решил не уточнять Ксандр.
        - Слушай, между нами. Старик, только не обижайся. Ты в последние дни пришибленный
        - сам на себя не похож. Был такой бравый вархан, в глазах - сталь, крутой, аж яйца на ходу звенят. А стал… Не знаю, как объяснить. Неуверенный, что ли? Ты в порядке вообще, Ксандр бер?Грон?
        - Да, наверное. У меня личные неприятности, Вацлав.
        - А меня просто всё достало, - пожаловался приятель, - и чурки эти, варханы, и мир этот долбанный, и то, что носы они воротят, задирают, будто мы - хуже.
        - А ты перестань по расам людей делить, - посоветовал Ксандр. - Дели по личным качествам. Пойду я. Удачи мне пожелай.
        И Ксандр ушел, спиной ощущая недоуменный взгляд Вацлава.

* * *
        Галебус нашелся быстро. У Центавроса проходило траурное шествие: тёмники в рясах завывали, нарезая круги вокруг высоченного погребального костра. Двигались они синхронно и то одновременно замирали, то вскидывали руки. «Неужели кони двинул Сморт бер?Мах?» - подумал Ксандр. Нет, похоже, на куче дров покоился кто-то из тёмников.
        Галебус проводил ритуал: застыл чуть в стороне с самым серьезным и скорбным видом и дирижировал. Тёмники реагировали на его движения: взмах кисти - замереть и вытянуть руки, пальцы вниз - идти дальше.
        Зазывания - монотонные и заунывные - разносились над городом как поминальная песнь, оплакивание сотен невинных жертв… И не имели к ним никакого отношения. Варханы не станут провожать в иной мир души терианцев.
        Ксандр осторожно приблизился к Галебусу. Склонил голову, делая вид, будто все понимает и разделяет горе. Не дрогнув, едва разжимая губы, тёмник прошептал:
        - Встань рядом и жди. Скоро мне можно будет уйти. Тогда поговорим.
        - Кто? - так же, только губами, спросил Ксандр.
        - Эйзикил. Глава Гильдии. Молчи.
        Послушно замерев рядом с Галебусом, Ксандр от нечего делать уставился на Центаврос. Ему показалось, он разглядел на террасе Нектора бер?Грона…
        Наконец Галебус осенил себя Священным кругом, Ксандр повторил движение. Тёмник развернулся и двинулся к своему дому. Завывания за спиной продолжались.
        - Что случилось? - Ксандра одолевало любопытство, он даже на время забыл о цели визита.
        - Манкурат взбесился и убил мастера. Такая жуткая потеря! Кстати, казнь вестниц теперь обставят еще пышнее, дружок. Такого великого человека, каким был мастер Эйзикил, нужно проводить как следует!
        - Мастер комиссар Нектор бер?Грон обещал отдать мне мою женщину, - тихо сказал Ксандр.
        - Отдаст… Зайдем ко мне.
        Галебус отпер дверь своего дома и пропустил Ксандра вперед. Внутри было прохладно, тихо, пахло свежим мясом и кровью. Заметив, что Ксандр принюхивается, Галебус пояснил:
        - Куцык недавно обедал. Он любит убоинку. Куцык!
        Цокая когтями, из комнаты вышел горбатый пес. Морда его лоснилась. Галебус потрепал тварь за ухом.
        - Насчет наших с тобой дел, Ксандр. И насчет твоей жены… Я надеюсь на твое благоразумие. Дамир бер?Грон ни разу не совершал необдуманных поступков.
        Ксандр вздрогнул: ему почудилось, будто Галебус накинул на его шею удавку и ласково наматывает её на кулак. Землянин взял себя в руки и приветливо улыбнулся. Опыт Дамира подсказывал, что именно такие люди - ласковые, скрытные - самые опасные. Невозможно предвидеть, когда ударит. Тёмнику позарез нужно Забвение, и он не остановится ни перед чем. В том числе перед убийством.
        - Да, я в курсе, в курсе, Ксандр… Или лучше называть тебя Дамиром? - соловьем заливался Галебус. - И хорошо, что я в курсе, я могу тебя предупредить: догадайся Нектор, чью память ты носишь, и ты умрешь, Ксандр. Ты знаешь, как считывают память? После этого человек становится не манкуратом даже - овощем… Ты скоро это увидишь.
        - Что ты имеешь в виду? - насторожился Ксандр.
        - Только то, что сказал, дружок. Не совершай ошибок. Гнев и ярость - плохие советчики, а месть лучше вкушать холодной. Держи себя в руках. И знай, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
        Ксандр лихорадочно соображал: зачем Галебус говорит ему все это? При чем здесь гнев, ярость, месть? К чему столь настойчивые предупреждения?
        Одно ясно, пока Галебус готов помогать, но намекает: Нектору - ни слова, не то тебе будет больно. А ведь больно будет в любом случае, остается выбрать, кому служить. А если Нектор действительно захочет узнать правду любой ценой? На помощь пришел Дамир и посоветовал по-тихому избавиться от единственного свидетеля, Галебуса. Достаточно убрать его, и проблемы решатся сами собой. Ксандр пообещал себе подумать над этим позже.
        - Что до твоей жены, - продолжал Галебус, - вот бумаги на нее. Я отдам их тебе, ты спустишься в подвал Центавроса, найдешь надзирателя и заберешь свою Юлю. И ещё. - Взгляд Галебуса из приторного сделался колючим, льдистым. - Если вдруг со мной что-то случится… Я написал посмертное письмо, которое обязательно будет доставлено адресату. Так что не делай глупостей.
        Словно мысли читает, подумал Ксандр и с трудом кивнул. Галебус вынул из конверта бумаги, протянул Ксандру Когда тот потянул их на себя, долго не разжимал пальцев и пристально смотрел в глаза: не глупи парень, а то хуже будет, темница раем покажется. Ксандр ему почему-то поверил. Схватил документы и поспешил удалиться.
        Вскоре мысли о Галебусе отошли на второй план.
        Как там Вацлав говорил: не в себе? Наоборот. Он возвращается к себе, к себе настоящему хотя по-прежнему благодарен берсеру за его навыки. Но Ксандр не хочет больше быть варханом. Он не может носить в себе пламя страстей, пожирающее душу подобно напалму, он не желает отказывать себе в праве любить и ненавидеть. Он - человек. Саня? Пожалуй, нет. Саня не смог бы выжить здесь, Саня не умел воевать и прятался от неприятностей. Он играл. А Ксандр - живет. И для жизни ему нужна Юлька. Так уж получилось. Он заберет ее, а потом сделает прежней. Он продолжит завоевывать свое место среди Гронов, место, достойное Дамира, а дома будет ждать Юлька.
        Все прошло буднично и как-то чересчур легко: скупой кивок надзирателя, кабинет начальника тюрьмы, снова - вежливый кивок и удивленный взгляд. Долгий путь - коридор загибался полукругом, и по обе стороны от прохода ржавели двери в камеры. Из освещения - лишь тусклые синеватые лампочки, от света которых кожа приобретала мертвенный оттенок.
        Дверь в Юлькину камеру ничем не отличалась от других: бурая, в струпьях ржавчины, блестит лишь ручка. Надзиратель, кряхтя, отстегнул от пояса звякающую связку ключей.
        Щелкнул замок, заскрежетали петли.
        Ксандр сглотнул. Там, за дверью, его женщина. Жена. Любимая. Сердце пропустило несколько ударов, прежде чем надзиратель посторонился, освобождая проход. Юля лежала, поджав колени и обхватив себя руками, в темной (фонарь надсмотрщик принес с собой) камере на куче прелой соломы. Одета она была в длинное платье, открывавшее лишь кисти и стопы. Не вскочила, даже не обернулась на гулкие звуки шагов. Что с ней? Без сознания или демонстративно не замечает мучителей?
        Что они с ней делали?! Пытали?
        Ксандр осторожно шагнул вперед, опустился на корточки, тронул ее плечо:
        - Юля… Юлька…
        Юльку остригли почти налысо, но Ксандр узнал и спину, и плечи… Перед ним - его жена, пусть и лишенная роскошной шевелюры. Бедная. Тяжело ей пришлось.
        - Юля, - Ксандр осторожно погладил Юлю по голове - короткие волосы защекотали ладонь. - Я заберу тебя.
        Надзиратель, пыхтевший за спиной, хмыкнул. Ксандр решил, что убьет его чуть позже, сейчас он не мог отвлекаться на такие пустяки.
        Юлькины пальцы были бледно-желтыми.
        Ксандр встал на колени и обеими руками потянулся к жене. Юлька реагировала странно: сжималась, не издавала ни звука, но отмахиваться не пыталась. Ксандр попытался перевернуть ее на спину - бесполезно.
        Вот ведь упрямица! Да, у нее есть право обижаться, но он же не виноват!
        - Юлька, - с нарочитой строгостью сказал Ксандр, - прекрати. Да, тебе было нелегко. Но ты таких дел натворила, тебя казнили бы, если бы не я. Ну-ка посмотри на меня. Ну, посмотри на меня, девочка, всему можно помочь…
        Тут он вспомнил сына: не всему. Смерть - вот чего нельзя изменить.
        - Никто не умер, - продолжил Ксандр, убеждая сам себя.
        Надсмотрщик, вархан из какого-то мелкого клана, заржал в голос - задрожал луч фонарика, тень Ксандра заметалась по стене. Ксандр в ярости обернулся. Придется-таки убить наглеца прямо сейчас. Надсмотрщик надрывался, аж слезы на глазах выступили.
        - Мастер… - Негодяй еще и позволил себе говорить! - Вы бы того-с. Вы что ж с ней болтаете-то… Она ж не понимает!
        Ксандр мог прикончить его, не вставая с места, - его не обыскивали, и метательные ножи оставались при нём. Вместо этого, похолодев, Ксандр обернулся к Юльке. Поза эмбриона. Мышцы в спазме. Где-то он читал про такое. Кататонический ступор? Да, вроде бы так.
        - Юлька! - Ксандр силой перевернул ее.
        Юлька перекатилась, не меняя позы. Её широко раскрытые глаза разного цвета смотрели в никуда. Ксандру показалось, что они потухли, утратили эмоциональность и стали напоминать глаза старых кукол. Сейчас кукла лежит, но веки не смыкаются. Значит, кукла сломана. Из уголка её губ на щеку стекала слюна.
        Ненависть захлестнула Ксандра. Молча он обернулся к тюремщику, готовый не пришибить даже - вцепиться зубами в глотку, чтобы его кровью утопить свою боль.
        - Память-то забрали, - развел руками ничего не подозревающий вархан, - и не осталось ничего. Они после навроде младеней. Даже жрать сами не могут. Одно милосердие - прибить.
        - Я тебя… - Ксандр задохнулся - понял, о чем предупреждал Галебус.
        Мастер Нектор бер?Грон отдал Ксандру жену, сдержал обещание. Её состояние не обговаривалось. Комиссар знал, что из темницы Ксандр выведет не вестницу, а безмозглый кусок мяса. И не выведет, а вынесет, потому что вряд ли она сумеет ходить.
        Не убивать тюремщика. Не выдавать себя. Если сначала Ксандр думал, что его разорвет от ярости, то сейчас в душе, где раньше бушевало пламя, простиралось пепелище. Остались лишь обгорелые стены. Над мертвым миром восходило багряное солнце. Здесь обязательно снова поселится… не любовь, нет. И не ненависть - горечь. Правильнее оградить омертвевшее высокой стеной и закатать воспоминания в бетон. И как-то жить дальше.
        Взял Юльку на руки - все ее мышцы были напряжены, не расслаблялись. Юлька не понимала, кто она, не помнила Ксандра, не знала, что ее освободили.
        Освободили от всего.
        От памяти о ней самой. От гибели ребенка на далекой, нереально далекой Земле. От боли последних ее минут, от унизительных пыток.
        Ксандр скинул свой плащ и закутал Юлю, вышел из камеры с женой на руках. Молча, не удостоив никого взглядом, не чувствуя тяжести скрюченного тела, проследовал обратно по коридору, по лестнице наверх. Ничего вокруг не замечая, покинул Центаврос. Пересек площадь. Узкой улицей добрался до своего дома, поднялся на второй этаж. Толкнул незапертую дверь, положил Юльку на кровать - на бок, чтобы ей было удобней.
        Сел на стул, подперев голову рукой. То, что он давил в себе, что отодвигал, сжималось комком в горле и грозило задушить. Мир перед глазами расплылся, покачнулся, и Ксандр, уткнувшись лицом в ладони, дал волю слезам.

* * *
        Тяжко, ох тяжко быть первым лицом на Териане! Пусть Нектор считает себя точкой отсчета, Галебус-то знает, кто на самом деле правит бал!
        Он позволил себе печаль по Мио - короткий укол скорби - и, чтобы воздать манкурату должное, до отвала накормил Куцыка - красотка Агайра никому уже не была нужна.
        Галебус воздал должное и Эйзикилу: всю ночь и утро он руководил погребальным обрядом, вместе с другими тёмниками обращался к Бурзбаросу, вверяя ему душу преданного служителя. Потом пришел Ксандр-Дамир, сам на себя не похожий, сначала радостный, потом зверем зыркал.
        Нектор, бездушный, черствый тип, согласился отдать Ксандру его женщину. И не предупредил, естественно, на что женщина будет похожа после извлечения памяти. Галебус поцокал языком и горестно покачал головой. Он тайком от Нектора заполучил Юлю и допросил. Не по старинке, как ему нравилось, а в пыточной тёмников. С расчетом на то, что она уже никому не расскажет, кто такой Ксандр.
        Сейчас Галебус расположился в кабинете, налил вина. Куцык, свернувшийся у ног, зевнул и ткнулся мордой в лапы. Уютно потрескивали дрова в камине, свежий аромат смолистых дров перебивал смрад сгоревшего города. Одно беспокоило Галебуса, преследовало и заставляло вздрагивать от каждого шороха. Дамир на месте Ксандра его уже давно убил бы, и никто бы не догадался, что у парня был мотив. Так что стоило его припугнуть несуществующим письмом. Пыл юноши сразу остыл. А ведь письмо необходимо! Вдруг Дамир все-таки решится? Тогда убийцу покарают даже после его, Галебуса, смерти!
        Это первая и самая большая опасность. Но никто не отменял другие, менее явные. Теперь величие Галебуса - на виду. Вся мощь его интеллекта, весь багаж его знаний. Найдутся завистники, найдутся и недовольные. Пока у Галебуса нет Забвения, ему нечем ответить обидчикам. Наверняка уже плетутся за спиной интриги, и недоброжелатели строят планы, как бы его извести. Потому нужно устранить возможных конкурентов.
        Он отпил глоток терпкого ангулемского вина. Смириться с гибелью тела можно. Но с гибелью души? Галебус не знал, что ждет его после смерти. Одного он хотел: и оттуда, из звенящей пустоты, дотянуться до обидчиков.
        Галебус придвинул листок бумаги, плотной, белой, с золотым обрезом. Обмакнул ручку в алые чернила - статусная вещь! И принялся писать, аккуратно, набело, круглым мелким почерком с обилием завитушек:
        Мастер-комиссар Нектор бер?Грон!
        Если вам передали это письмо, я мертв. Многие тайны я мог бы унести с собой в могилу. Но я не хочу этого. Желая величия и процветания клану бер?Гронов, я отсюда, из своего посмертия, делюсь тем, что знаю.
        Некоторое время назад на Териане трагически погибли три брата: Дамир, Зармис и Ильмар бер?Гроны. Никому не известны были причины их смерти, только покойному мастеру Эйзикилу и мне.
        Почему не поделились при жизни?
        Мастер-комиссар, вы тоже много умалчиваете. И давайте не будем спорить теперь, когда я мертв…
        Галебус полюбовался на ровные строки, перечитал. Хорошо, и весьма хорошо! Легкая ирония, столь приятная в разговоре между умными оппонентами. Представил себе перекошенное лицо Нектора и, широко улыбнувшись, продолжил:
        Итак, мы знали правду. Дамир бер?Грон необычайно далеко продвинулся в поисках Забвения. Мы считали, что разум великого героя, утерян, однако это не так. Память Дамира сохранена в одном из землян, в Ксандре, заслуги которого перед кланом вы оценили, дав ему родовое имя бер?Гронов.
        В памяти Ксандра - путь к Забвению, а значит, и величию.
        Почему я сам не вытащил из него правду?
        Мастер-комиссар, мы оба - взрослые, люди. Забвение - это власть. Чтобы схватить и допросить Ксандра, мне пришлось бы поставить вас в известность, а значит, отдать оружие в ваши руки. Вы бы стали делиться? Вот и я не хотел.
        Однако я погиб. И теперь передаю тайну вам, как достойнейшему. После меня, естественно.
        До встречи в других мирах, если жизнь после смерти существует!
        Мастер Галебус, Глава Терианской Гильдии тёмников.
        Галебус подписался, поставил дату, запечатал письмо, расплавив палочку сургуча и оттиснув личную печать. Вот так. Ох и взбесится же Нектор! Взбесится, а потом памятник поставит, потому что лишь Забвение спасет Гронов, когда пробьют портал из Ангулема.
        Без сомнения, Нектор отомстит губителю - Забвение прекрасно подходит для этого! Последняя его, Галебуса, улыбка этому миру.
        Галебус кликнул послушника Наяра, тот после смерти Мио обитал в его закутке. Парнишка боялся патрона, прямо дрожал, едва заслышав его бас, кланялся постоянно. Вот и сейчас склонился, приложил руку к груди. Галебус вручил ему письмо и велел спрятать, а случись с Галебусом беда, нестись со всех ног к комиссару Нектору бер?Грону и конверт отдать лично в руки.
        В том, что юнец не ослушается, письмо не вскроет и Нектору вручит, Галебус не сомневался.
        Дела были сделаны, на рассвете предстояла казнь вестниц, и Галебус решил принять немного снотворного порошка, чтобы успокоить нервы и хорошенько выспаться.

* * *
        Минул день. Стемнело. Ксандр не знал, куда утекло время, и ничего не замечал. Он сидел у кровати и смотрел на свернувшуюся калачиком Юльку. Жена не двигалась.

«Посмотри! - твердил он Дамиру. - Вот он - твой мир. Вот твоя гордость, вот величие варханов! Посмотри, что вы делаете с людьми. Ты искал Забвение, чтобы возвеличить свой клан? Я найду его, чтобы уничтожить всех Гронов до единого. Я буду наслаждаться их гибелью. И себя я убью, потому что во мне живешь ты.
        Посмотри, Это моя жена, моя Юлька.
        Я не уберег ее на Земле.
        Я не уберег ее здесь. Но убили ее - варханы».
        Вошел Вацлав - Ксандр не удосужился запереть дверь. Встал рядом, посмотрел на Юльку, со вздохом положил руку Ксандру на плечо:
        - Жена?
        - Жена. Была.
        - Сиделку возьми, - посоветовал Вацлав, запнулся и продолжил: - У меня на Земле еще бабушка так… Ну, не так. После инсульта слегла. Никого не узнавала. А все далеко - мама в Питере, сестра - в Минске, я - в Москве. Бабушка - в Кировской области. Да-а. Ей уход нужен был, наняли сиделку. Полгода еще пыхтела старушка. Я ее перед самой смертью успел навестить. Мне вот интересно: она понимала, что с ней происходит?
        - Так ты из Москвы? - удивился Ксандр. - А почему Вацлав?
        - А почему ты - Ксандр? Ваня я. Иван. Был. Возьми себя в руки, Ксандр бер?Грон. Если твою слабость почуют - сразу сожрут.
        - Я знаю. Спасибо… Ваня. Иван бер?Грон, простой русский скинхед. - Ксандр вымучил улыбку. - Я справлюсь. Никто ничего не заметит.
        Вацлав тактично удалился, а Ксандр не заметил, как уснул, уткнувшись лбом в край кровати. Ему снились тревожные сны, но реальность была страшнее видений.
        ГЛАВА 22
        ПОСЛЕ КАЗНИ
        Как и два дня назад, бер?Гронов, сайдонцев и благонадежных терианцев выстроили у стен Центавроса. Площадь опустела: простой люд глазел с боковых улиц, сдерживаемый крюкерами, да высовывался из окон домов. Над городом летал одинокий гранч, нарушая тишину туманного утра, - патрулировал. Клерики оцепили громадную пирамиду из дров, на вершине которой покоилось тело Эйзикила. Вокруг пирамиды разбросали хворост вперемешку с соломой, высотой эта «подстилка» была сантиметров тридцать.
        От дверей Центавроса до погребального костра в две шеренги, образуя коридор, выстроилась личная гвардия Нектора бер?Грона.
        Ксандр стоял в первых рядах - оглушенный личной драмой, оставивший Юльку одну, - и изо всех сил держал лицо. Никто не замечал его смятения.
        То ли руководство задерживалось, то ли начало церемонии откладывалось. Даже плебс притих, не кричал и не улюлюкал.
        Галебус застыл у костра, сжимая в правой руке незажженный факел. Тёмники, расположившиеся у пирамиды полукругом, молчали, готовые по команде затянуть заунывный гимн.
        Воняло гарью. Запах этот смешивался с укутавшим Наргелис туманом, проникал, казалось, сквозь кожу - не отмоешься. Было тепло и безветренно: на Териану наконец-то пришла настоящая весна, укрывшая тайну рождения жизни мглой, опустившейся с гор.
        Раздался бой барабанов. Ксандр вытянулся по струнке, теперь он смотрел только перед собой.
        По строю пролетел легкий шепот, напрягся Вацлав, шепнул: «Ты глянь!»
        Ксандр скосил глаза. Из дверей Центавроса, распахнутых настежь, выводили приговоренных. В серых рубахах, запятнанных кровью, связанные вестницы унылой вереницей брели мимо варханов к костру. Одни едва волочили ноги, другие вышагивали прямо - мозги выжгли не всем. В растрепанной полной старухе Ксандр с трудом узнал Мамочку Злату. Над владелицей борделя палачи потрудились от души, но разума она не лишилась, на её лице читалась обреченность, смешанная с сожалением. Следом за ней молодая вестница тащила под руку коротко стриженную сайдонку. В глазах - ни мысли, но ведь ногами перебирает! Всего вестниц было около тридцати.
        Безумная надежда шевельнулась в Ксандре: Юлька постепенно восстановится. А потом… У него даже дыхание перехватило, и губы растянула недостойная вархана улыбка. Потом Ксандр отыщет Забвение. По одной из легенд, с его помощью можно внушить что угодно кому угодно, сделать из человека безвольное существо или же - героя. Если так, то он вернет Юльке разум, восстановит по крупице. Обязательно.
        Усилием воли Ксандр стер улыбку с лица.
        Клерики расступились, пропуская женщин к месту казни. Лишь сейчас Ксандр разглядел металлический каркас, удерживающий конструкцию из хвороста. Видимо, к нему и привяжут вестниц.
        На площадь ступил Нектор бер?Грон. Весь его вид выражал глубочайшую скорбь.
        - Друзья, - голос Нектора звучал в тумане гулко, и Ксандр мог поклясться: его слышно отовсюду. - Варханы. Сегодня мы провожаем мастера Эйзикила. Мастер был бы рад: он уходит достойно. На его погребальный костер мы бросим виновниц наших бед - вестниц, еретичек, нечестивых предательниц! Нелепая случайность прервала жизнь великого человека. И все, что мы можем, - почтить его память.
        Одна из вестниц, окровавленная, с лицом, превратившимся в синяк, с изуродованными руками - видно, ее пытали физически, не убивая разум, - вдруг расхохоталась.
        - Ты сдохнешь! - крикнула она. - Вы все сдохнете! Самодовольные мужланы! Уроды! Вы
        - еретики! Бурзбарос - женщина, она…
        Клерик, стоявший рядом, ударил вестницу - коротко, почти без замаха, и женщина рухнула к его ногам. Остальные молчали. Заплакала совсем молоденькая девчонка с белыми сайдонскими волосами. Половине женщин оставили память, половина вела себя, как животные. Пять вестниц сразу же легли и приняли позу эмбриона, четыре - сели на корточки, остальные «куклы» остались стоять. Вскоре вестниц окружили клерики и загородили спинами.
        Комиссар закончил речь и едва заметно кивнул Галебусу, тот взмахнул рукой, и тёмники затянули заунывную песнь на одной ноте. Глотнув воды из стакана, Нектор провозгласил начало казни. Галебус называл преступниц по именам и перечислял преступления:
        - Злата, известная как Мамочка Злата, сутенерша. Обвиняется в измене и шпионаже.
        Сутенершу поволокли к костру, привязали к незаметному меж дров металлическому стержню, над спинами клериков возвышалась лишь её голова. Разбитые губы шевелились, шепча молитву.
        - Лиша, известная проститутка. Обвиняется в измене и шпионаже… Гелла, известная как Гелла бер?Мах, супруга Ковы бер?Маха, обвиняется в шпионаже.
        Та самая вестница, которую оглушил клерик, забилась в руках палачей. Она кричала, но ей быстро заткнули рот. Пока клерики её утихомиривали, сохранившие рассудок осужденные попытались бежать, но их задумка провалилась, лишь одной женщине повезло - её застрелили прямо на хворосте.
        Нектор продолжил зачитывать список, и вскоре все вестницы оказались на костре.
        Мастер Галебус ткнул факелом в жаровню, поднесенную молодым тёмником, подождал, пока разгорится пламя, и швырнул жаровню в пирамиду дров. Ксандр думал, что в сырую погоду разжечь костер будет нелегко. Он ошибался: дерево занялось сразу, наверное, его облили чем-то горючим. Вестницы заметались, заорали. Ксандр прикрыл глаза. Он зажал бы уши, чтобы не слышать женский плач, но по долгу службы ему полагалось сохранять невозмутимость и он смотрел на застреленную варханку, умершую с улыбкой на губах.
        Тёмники заголосили громче. Ксандр не понимал слов: это был не лингвейк, а более древний язык, наверное, наречие Предтеч.
        Сейчас он совсем не ощущал Дамира в своей душе. И благодарил мертвого берсера за эту милость. Сегодня Ксандр должен оставаться собой, хотя так ему больнее и труднее. Нужно черпать ненависть и откладывать в память, чтобы потом она выплеснулась и пожрала проклятых варханов подобно лаве, пожирающей все живое на своем пути.
        Костер затрещал, разгорелся. Вестницы уже не вопили испуганно - они кричали, агонизируя, ревели, хрипели. Наверное, если Ксандр доживет до старости, умирая, он будет вспоминать их вопли и щекочущий ноздри дым с приторным запахом жженого мяса. Желудок дернулся, но Ксандр подавил рвотный рефлекс. Когда огонь подобрался к мертвой вестнице, Ксандр, не дожидаясь, пока вспыхнут её волосы и начнет пузыриться кожа на лице, уставился в небо, куда празднично взлетали искры.
        Что бы ни сделали вестницы, жечь их заживо - зверство. А сделать из этого представление могли только средневековые дикари. Варханы и есть средневековые дикари. А он мечтал уподобиться им, стать бер?Гроном, унаследовать их неумение прощать, подавленную злобу и угнетенную ярость. Чувства требуют выхода, это они, а не вестницы корчатся сейчас на костре.
        Казнь шла своим чередом. Жирная копоть летела в небо, а костер все не мог насытиться и погаснуть. Жар от него ладонью горячечного больного оглаживал щеки Ксандра.
        Больше никто не кричал. Гудели тёмники. С грохотом и треском рушилась, оседая, пирамида, стреляла искрами и хлопьями пела. Гулко колотилась кровь в висках.

* * *
        Раскрасневшееся, лоснящееся лицо мастера Райана выражало крайнюю степень удовлетворения. Во время казни он стоял возле самого костра и ещё не остыл. Ксандр сцепил руки за спиной, чтобы не ударить вархана по узким губам. Со всей силы. Расквасить их, вышибить зубы!
        - Главная задача нашего подразделения, - вещал Райан, прохаживаясь перед строем у казарм, - охрана общественного спокойствия и Центавроса. Чтобы никто не роптал, патрулировать город и нести стражу будете по очереди. Сержантский состав - шаг вперед. - Ксандр и Вацлав в рядах других шагнули к Райану, вархан скривился: - Вы… Ни один вархан не пойдет к вам в подчинение. Вы это понимаете?
        - Мы брали резиденцию бер?Маха!.. - начал было Ксандр.
        - Вы подняли руку на вархана, причем старшего по званию, - поправил его Райан. - Я пока не решил, что с вами делать. Когда мастер-комиссар надумает, кого поставить командовать другими манкуратами, определюсь. Пойдете маршировать со своими. Ваше место - у сайдонцев и землян, и…
        - Мы - бер?Гроны! - Вацлав еле сдерживался, Ксандр приготовился ловить товарища и валить на брусчатку. - Мы - такие же бер?Гроны, как ты, мастер Райан! Мы доказали…
        - Варханами не становятся, - Райан улыбнулся, - а рождаются. Пока поработаете в паре. И учтите: охрану Центавроса я вам не доверю. Патрулировать поставлю.
        В строю засмеялись. Ксандр глубоко вдохнул сырой туманный воздух - мглу сменила дымка, небо повисло так низко, что тучи брюхами задевали верхушку Центавроса, но дождя не было.
        Ксандр казался себе рыбой под водой… Выдохнуть. Ощутить привкус гари, крови и железа. Ответить Райану улыбкой. Аккуратно придержать Вацлава сзади за ремень - лысый без плаща, в брюках и куртке.
        - Укажите сектор, и мы приступим. - Ксандр улыбнулся вархану в ответ.
        Ну, давай же, утрать контроль над собой, бросься на меня, ударь, попытайся убить - и я вцеплюсь в твою глотку. Конечно, меня задавят - вас больше, вас гораздо больше, но кого-то я заберу с собой. А еще лучше, если меня не сразу разорвут на клочки, а отволокут к Нектору. Будет шанс хотя бы плюнуть в его рожу.
        А Юлька умрет от голода. Юлька умрет в его каморке от голода, и даже не поймет, что умирает.
        Ксандр отвел взгляд.
        Он - отомстит. Сначала добьется положения в обществе, потом найдет Забвение, потом всех убьет. Это в игре ты не прыгнешь выше головы, не нанесешь урона больше, чем прописано в коде. Жизнь, по сути, не терпит ограничений. Персонажу не узнать отчаяния, загнанный в угол сорк[Сорк - общее название класса персонажей, наделенных магическими способностями, но не очень большой «физической» силой.] не перехватит поудобнее посох, не заорет «абанамат!» и не кинется врукопашную… А если кинется, эффект получится нулевым.
        Хилый ботаник, когда гопники лапают его девочку, может превратиться в Стивена Сигала. Правда, его убьют. Или зубы повыбивают. Но драться он будет, если не полное ничтожество.
        Ксандр - не ничтожество и не слабак. Когда-то он позволил жизни сломать себя. Теперь он сам сломает жизнь.
        - Набережная от складов до сужения реки. - Мастер Райан перечислил улицы, «раздал» сектора.
        Другие сержанты получили взводы, Ксандр с Вацлавом проверили оружие и поплелись патрулировать вдвоем. Уже миновал полдень и потеплело, но улицы Наргелиса пустовали - напуганные сожжением Дикого города, потрясенные бессмысленной жестокостью казни, терианцы попрятались кто куда. Ксандр подозревал, что большинство из них потихоньку покидают свои дома, ищут убежище на фермах, в горах…
        У реки Ксандр остановился и посмотрел на скалы, закрывающие долину.
        Сегодня вершин гор, покрытых нетающим снегом, не видно. Сегодня через перевал замедленной лавиной сходит пена туч… Кажется, она обрушится на город потоком, смоет всю дрянь, унесет людей и варханов, тёмников и манкуратов, с воем потащит магулов и горбатых псов.
        - Ты чего опять? - Вацлав похлопал себя по карманам и рассмеялся, не дожидаясь ответа. - Прикинь, курить захотелось! Ща, думаю, засмолю… А ведь не курил. Здесь.
        - Личность отторгается, - предположил Ксандр, - я все меньше чувствую своего… берсера. Донора. Будто он отступил, разочаровался во мне и бросил игру. Дальше я должен сам. Ты не задумывался, что происходит с нашими персами, когда мы выключаем компьютер?
        - Я только КС…[Counter strike, популярный «шутер» - «стрелялка».] - Вацлав завел руки за спину и качнулся с пятки на носок. - Воображение у тебя, Ксандр бер?Грон… Вот сестренка, когда маленькая была, верила: игрушки ночью сами по себе шараёбятся. Помнишь, мультик еще был. Да-а, - потянулся он. - Хочется домой, а?
        - Не знаю. Одному - нет. Юлька моя… Блин, валяется там, я сиделку так и не нашел.
        - А вот и займемся. Чего тут шастать? Тихо, как на кладбище.
        Мимо проплыла моторка с двумя варханами на борту. Патрулируют.
        - Давай хоть пройдемся для вида по маршруту, - предложил Ксандр, - а то еще жалования лишат. Мне некстати.
        Вацлав пожал плечами, и они зашагали по набережной - туда, где река сужалась и прямо на берегу высились два огромных столба. Ксандр остановился перед ними. Что за конструкция? Будто не хватает чего-то. И зачем здесь столбы? На той стороне - такие же.
        У самой узкой части реки стояли два столба. От них на другой берег, к таким же столбам, уходили канаты - два внизу и два наверху. Дамир заметил систему блоков. И всё, и никаких тебе перекладин. Не перелезть. Они что, это называют мостом,?
        Камачек вытер покрытое каплями дождя, и пота лицо, вытащил из кармана маленькую трубочку и переливчато свистнул в нее, подавая сигнал. Сложный тонкий звук отразился от стен домов.
        - Ждем. - Камачек тяжело дышал. - Сейчас.
        На том берегу возникли размытые силуэты, засуетились у блоков. Поползла, распрямляясь, гармошка моста - дощечки, нанизанные на веревки. Нижние канаты, оказывается, служили опорой, а верхние - перилами.
        Сейчас никаких канатов не было, видимо, переправу уничтожили во время зачистки. Ксандр оцепенел, пораженный ярким воспоминанием. В нем и раньше просыпались
«картинки» прошлой жизни, Дамировой, но сейчас эпизод получился особенно живым. Что же, получается, ключ к памяти берсера - повторение пути?
        И если Ксандр пройдет его заново, то отыщет Забвение?
        Вацлав тронул Ксандра за плечо.
        - Слушай, Ксандр. Я понимаю, хреново. Я понимаю, жена, всё такое. Ты не раскисай, парень, а то нас обоих сожрут. Друг без друга - не выжить вообще, нереально.
        Ксандр чуть не рассказал ему о Дамире и Забвении. Вацлав никогда не стал бы ему другом на Земле, но здесь, в чужом мире, Ваня - единственный близкий человек. Но, представив его «овощем» - без памяти, без желаний, - Ксандр сдержался.
        - Где сиделку брать, как думаешь? - спросил он вместо признания.
        - В больнице. Когда бабушка слегла, мы медсестру наняли. Тут же есть лазареты, значит, и нянечки должны быть. Вот и пойдем… Я в санчасть уже ходил, знаю, где это.
        Они повернулись спиной к реке, несущей мутные воды, и отправились в город.

* * *
        Толстая неряшливая терианка не задавала вопросов, ее интересовали только деньги - мелкие монетки, сумма, учитывая жалование сержанта Ксандра бер?Грона, небольшая. Юлька не заметила сиделку, не заметила и мужа.
        - Не волнуйтесь, офицер! - Терианка безостановочно кланялась, трясла седовласой головой, будто ее тело сводило судорогой. - Всё сделаю, всё, я за недужными умеючи, обучалася. И кашку сварю, и накормлю, и ссаньё вынесу, я умеючи, обучалася.
        Ксандр вручил ей две монетки на расходы и вернулся к обязанностям - пока он занимался своими делами, Вацлав «прикрывал», в одиночку патрулируя сектор.
        В городе и правда было тихо, но Ксандру казалось, что с наступлением темноты все изменится. Ощущение детское, так малыш прячется от мрака под одеялом, уверенный: страхи живут где-то снаружи. Кресло превращается в Буку, под кроватью сидит кровосос, в окно стучатся оборотни, кто-то большой бродит по опустевшим паркам, земля дрожит от его поступи, а увидеть чудище - значит провалиться в его мир, в реальность монстров. Сожрут, душу выпьют. Под одеялом - безопасней. И мама за стенкой.
        Тревога витала в воздухе Наргелиса.
        Ксандр печатал шаг по брусчатке, приветствуя встречных клериков и берсеров, и мечтал укрыться в своей квартире, зажечь лампу, а на закате плотно закрыть ставни.
        Сгущался туман, и Ксандру чудилось, будто кто-то идет следом, но стоило обернуться, и ощущение пропадало.
        - Ксандр… - Голос тихий и будто знакомый.
        Ксандр развернулся в прыжке, вскидывая револьвер.
        О повстанце Ягупе он не вспоминал с тех пор, как их замели в коллекторе. Сейчас юноша стоял перед Ксандром - живой, не призрак? - и беспомощно улыбался. Во время облавы ему здорово досталось: под глазами синяки, на переносице ссадина, губы покрыты черной коркой, белые волосы слиплись сосульками.
        - Господин… Меня выпустили, и я прятался. Спасибо, господин, замолвил слово… Мне так и сказали, что я - осведомитель, и чтобы я шел себе. Только немного побили. Немного. А к своим я теперь не могу. Я не знаю, где они, я боюсь их, господин. Я пришел просить… Помоги мне снова, господин! Я же помог тебе, я отблагодарил, я…
        А ведь повстанцы, если поймают бедолагу, убьют. Не все же сгинули в Диком городе, кто-то ушел. Ксандр порадовался за Ягупа: попади пятномордый под огонь, не спасся бы. Ну и куда его? Ягуп прав: Ксандр помог ему, но и в тюрьму парень попал из-за Ксандра, а теперь, получается, предатель, никому не нужен. Пропадет же!
        Ксандр медлил всего минуту, но плечи Ягупа поникли, и парень захлюпал носом.
        - Хватит. Ступай ко мне домой. Адрес скажу. Там тетка… и женщина больная. Тетка ваша, местная. Скажешь, я прислал помогать. Скажешь, я велел оставить тебя. Вот, на монетку. И сиди, не высовывайся, пока я не вернусь. - Тут Ксандра посетила новая мысль, и он добавил: - А если не вернусь, позаботься о больной, о Юльке. Она
        - моя жена.
        - Это та женщина с электростанции, да? Красивая… А что с ней, господин?
        Вот ведь юнец любопытный!
        - Вестниц утром видел? На казнь глазел? Так ей, считай, повезло. В общем, ступай. Когда все утихнет, разберемся с тобой. На работу пойдешь. Давай, топай, пока комендантский час не начался. И помойся там.
        Он продиктовал Ягупу адрес, повстанец рассыпался в благодарностях и рванул вверх по улице.
        Преисполненный удовлетворения - доброе дело, все-таки, - Ксандр направился к реке, насвистывая.
        Но чем дальше он отходил от центра, тем сильнее ухудшалось настроение. Взял на себя ответственность за пацана, за больную женщину… А жизнь-то висит на волоске. Нельзя забывать о предупреждении Галебуса: тёмник все знает. И тёмник так не отстанет, Забвение ему нужно, всем нужно Забвение. Если Галебус потеряет терпение, Ксандр сам станет не лучше Юльки. Будет пускать слюни и ни о чем не думать.
        Снова - шаги за спиной. Это идет судьба, идет за Ксандром, не оторваться, не убежать. Хоть тысячу раз смени личину, имя и намять - судьба настигнет. Она - леди постоянная, ревнивая и следует за человеком с упорством маньяка.
        Очнулся Дамир, оглядел город, насторожился. Что-то зреет нарывом, что-то готово взорваться. Бунт? - спросил Ксандр. Нет, не бунт, повстанцы запуганы, притихли. Самой природе, самому мирозданию надоели творящиеся безобразия.
        Сиб, - догадался Дамир. Они заглушили Сиб. Но варханы не оставят в покое бер?Гронов, и на Териану скоро придут. Остались сутки, может - двое. Никто не спасется. Мертвый мир… Териану может постигнуть его участь. Никто не знает доподлинно, что там, на покинутой родине варханов, но там плохо.
        Харю помнишь? - спросил Дамир. Харю в портале? Вселенная неизмеримо больше известных миров. Бурзбаросов много, и каждый скалит пасть, надеясь вцепиться в свой хвост.
        Мы это чувствуем. Чувствуем, что скоро всему сущему придет конец.
        А может, это только твои страхи, Ксандр, твоя неуверенность в себе. Или шизофрения. Раздвоение личности. Никогда не скучно, есть с кем поговорить, но вот беда, пеоны не изобрели галоперидол.
        Дамир отступил, растворился. Или его и не было вовсе?
        Это всё - стресс, догадался Ксандр. Организм не выдерживает, вот и мерещится чертовщина.
        Он прибавил ходу, и звук его шагов отразился от стен домов. Улочки Наргелиса ближе к набережной были узкие, запутанные, грязные. Сточные канавы полны дерьма, приходилось внимательно смотреть под ноги.
        Вацлав ждал у столбов бывшей переправы, любовался Диким городом. Ксандр же старался не смотреть на обугленные развалины. Кое-где они еще дымились, что-то с грохотом рушилось. Не скоро люди решатся ступить на выжженную землю той части Наргелиса.
        - Мы тут на всю ночь, что ли? - поежился Ксандр.
        - А кто его знает… По-моему, о нас вообще забыли. Никто не приходил. Я вообще без обеда, а лавки все закрыты. У тебя пожрать нет?
        Ксандр обшарил карманы - пусто. Только на поясе под плащом - фляжка с компотом.
        - Давай я тебя отпущу перекусить, - предложил он. - Ты же за меня дежурил. А после комендантского часа подходи. Не нравится мне город сегодня.
        - Погода меняется, на голову давит, - согласился Вацлав. - Или после портальной бури какая-нибудь геомагнитная обстановка неспокойная - пёс его знает.
        Ксандр кивнул: объяснение не хуже и не лучше других. Вацлав отправился домой, а Ксандр остался на берегу, у столбов. Им овладело странное оцепенение. Не хотелось делать ни шага. И всё казалось - следят…
        - Здравствуй, дружок. - Он не заметил, как подошел Галебус. - Несешь вахту? Вот, пришел составить компанию, чтобы ты не скучал.
        - А не страшно главе Гильдии ходить по улицам в одиночестве? - равнодушно бросил Ксандр.
        - Страшно ходить с телохранителями - так и ждешь, что убьют! - Галебус рассмеялся гулко и громко, огладил голову. Он был в прекрасном расположении духа. - А некоторые разговоры - не для чужих ушей, Ксандр. Я ото всех улизнул. Как твоя жена?
        Ксандр сжал кулаки до боли. И зубы стиснул.
        - Не отвечай, дружок, не отвечай, я сам знаю. У Нектора плохое чувство юмора… Но варханы не переживают из-за женщин. Дамир не переживал, например. Кстати, о Дамире. Ты не хочешь ничего мне рассказать, Ксандр?
        - Мне нечего тебе рассказать.
        Нет, Галебус - не враг. До тех пор, пока Ксандр ему нужен. Почему-то - живым. Хотел бы Галебус - давным-давно вскрыл бы его черепушку, хоть тогда, в темнице.
        - Я ничего не помню, Галебус. И Дамир все дальше.
        - Личность отторгается? - Галебус заглянул ему в глаза, но в этом не было вызова, и Ксандр успокоился. Так смотрит на пациента врач. Так ощупывают щенка перед покупкой. - Нет, не похоже. Ты восстановишься. Дамир вернется и поделится знанием. И тогда ты же придешь ко мне, Ксандр? Забвение - слишком много для тебя одного.
        - Я не могу тебе ничего обещать, Галебус.
        - Жаль. Ох, как жаль… Ну, ничего, я надеюсь на твою совесть, дружок. У землян очень, очень жадная совесть!
        Темнело стремительно, хотя было еще не поздно. Галебус озабоченно глянул вверх - ничего не видать за туманом.
        - Мне пора идти, Ксандр. Если что, ты знаешь, где меня найти.
        И растворился во мгле. Ксандр заставил себя двинуться вдоль реки. И чего здесь забыл тёмник? Наверное, за Ягупом следил. Подозревает что-то, замышляет. Черт с ним! Галебус пока что не угрожает жизни.
        Плещет вода о бетон своего ложа, выступают из тумана очертания зданий. Одиночество, глухое, как вата. Спасительное одиночество.
        ГЛАВА 23
        РОКОВОЕ ПИСЬМО
        Темнело, похоже, собирался дождь. Галебус брезгливо подобрал полы рясы, переступая через вонючую лужу. Зря поплелся за терианцем. Мальчишка с пятном на лице запомнился ещё по тюрьме, и сейчас так осторожничал, что трудно было удержаться от слежки. А вдруг Ксандр-Дамир все-таки что-то скрывает?
        Ничего нового выяснить не удалось, и теперь придется по грязи шлепать назад.
        Эх, наворотили бер?Гроны дел! Нектор храбрится, считает, все сойдет ему с рук. Сошло бы, будь клан по-прежнему в силе, а так - Ставка поднимется и сметет Гронов. Уничтожит до седьмого колена всех, кто выше сапога, пустят в расход. Как бы не задело Галебуса… Впрочем, Гильдия не подчиняется бер?Хану, Гильдия - сама по себе, тёмники - хранители знаний, оплот науки. Да, есть еще пеоны, да не умеют варханы с ними ладить.
        Эйзикил мертв. «Нелепая случайность, великая потеря», выражаясь официальным языком. Что ж, путь наверх выстлан костями тех, кто стоял на дороге. Жаль Мио, и спасибо ему огромное - манкурат свою миссию выполнил, в точности исполнил приказ.
        Когда падут Гроны, когда другие берсеры, пробив портал (хвала Бурзбаросу, что кольцо миров не замкнуто, пробить его можно только с Сайдона, а там не хватает мощностей!), придут на Териану, их встретит глава Гильдии Галебус. И тёмники Ангулема склонятся перед ним.
        А если у Галебуса будет Забвение - так вовсе падут ниц.
        Эх, вскрыть бы черепушку этого Ксандра! Вытащить память Дамира! Увы, увы - тогда придется делиться, отдавать великое оружие в загребущие лапы пустого франта Нектора. Не простит Нектор Галебусу, если тёмник будет пытать бер?Грона. Да и не факт, что все знания Дамира отложились в голове Ксандра. Вытащить можно лишь то, что пытаемый помнит сам, а то, что скрыто, чаще всего вне досягаемости. Случаются, конечно, исключения, и не так уж и редко, но тридцатипроцентная вероятность успеха Галебуса не устраивала. Лучше действовать наверняка.
        О неудаче он старался не думать.
        Галебус прислушался: похоже, по лужам топал пёс. Понавылезла мерзость! Ничего, еще несколько дней, и на улицах снова будет не протолкнуться.
        А казнь была хороша! Удалась на славу! Торжественность, красота и боль слились воедино, и при одном воспоминании Галебуса захлестывала горячая волна удовольствия.
        Точно, пёс плюхает по лужам. И не один. Галебус остановился.
        Прощальные слова Эйзикила «тебя сожрут псы!» вспомнились и обдали холодом.
        Дома смотрели на Галебуса черными провалами окон. Ни души. Куда это занесли Галебуса ноги? Опустевший район, до Центавроса - топать и топать. Задумался и заплутал в тумане, улочки-то все одинаковые. Ничего, сейчас он сориентируется, сейчас покажется из-за поворота патруль, и бравые берсеры проводят его домой.
        Непозволительная неосмотрительность! Как он мог забыть: с ним нет Мио!
        Жизнь научила Галебуса и драться, и с оружием обращаться, к тому же тёмник был могуч телом и духом, и он не волновался. Он один стоил десяти терианских бандитов.
        Завыл пёс, его тоскливый вой подхватили другие, эхо долго носило его по пустынным улицам. Казалось, псы были кругом, но ни одного Галебус не видел. Он достал револьвер. Вот так. Медленнее, осторожнее! С оружием спокойней.
        Из ближайшего дома кто-то вылез, Галебус поначалу решил - человек. Нет, магул. Тупое, злобное порождение неприветливой Терианы.
        - Пшел! - крикнул Галебус, прицеливаясь.
        Магул склонил голову. Глаза его поблескивали в тумане. Уходить тварь и не думала. Галебус выстрелил - хлопок оглушил его, в ноздри ударила пороховая гарь. Магул заверещал и скрылся в дверном проеме.
        Галебус заозирался и увидел вархана в рясе тёмника. Лица не разглядишь из-под капюшона, но взгляд - ненавидящий, холодный - Галебус почувствовал.
        И тут же из-за поворота, откуда пришел Галебус, выскочили псы. А человек отступил в темноту. Псов были десятки, и они кинулись врассыпную, чтобы взять жертву в кольцо, отрезать путь к отступлению. Галебус бросился к проулку, но псы его опередили, перекрыли узкую улицу и теперь наступали со всех сторон. Пасти приоткрыты, глаза горят, как у магулов, когти цокают о брусчатку. Деваться некуда, в барабане - пять патронов. Вспомнив, что звери бегут от уверенного в себе, Галебус замахнулся на ближайшего пса:
        - Уйди!
        Но зверь не собирался отступать. Правда, нападать псы тоже не спешили: прощупывали оборону жертвы. Нет, это - не дикие твари! Не рука судьбы, месть Бурзбароса, взявшегося доказать Галебусу свое существование! Это - натасканные псы гильдийцев,
«прощальный привет» Эйзикила, покушение, организованное его мстительными учениками!
        Единственное место, где мог укрыться Галебус, - дом, где скрылся раненый магул. Что ж. Не бежать. Не выпускать псов из поля зрения. Не поворачиваться спиной. Пятиться к двери.
        В тумане не разглядишь, что это за здание и сколько в нем этажей.
        Псы поняли, что жертва уходит. Вожак, напружинившись, кинулся на Галебуса, рванул рясу. Галебус отбросил пса ногой, выстрелил и боком прыгнул в дверной проем. Раненый пес верещал, по нему бежали другие - голодные, со впалыми боками.
        Почему здесь нет патрулей? Куда смотрит Нектор?!
        - Помогите!!! - заорал Галебус, надеясь, что его услышат патрульные.
        Споткнулся о магула - тварь-таки издохла и мешала захлопнуть дряхлую дверь.
        Вот же невезение! Ну и здоровенный гад, никак не выпинать! Не выпуская револьвера, Тёмник не оставлял попыток закрыться, но псы, опьяненные кровью, атаковали.
        Сначала он рассчитывал забить их ногами по очереди, все сразу они не пролезут в узкую щель, но вскоре понял безнадежность ситуации: хрустели пёсьи шеи, но на смену двум дохлым приходили четыре живых. Клацали челюстями, хватали за ботинки, все шире распахивалась дверь, и вот два пса прорвались и бросились с разных сторон. Одного Галебус поймал на нож, второго схватил за шею свободной рукой и без труда сломал позвоночник. Третий пес кинулся со спины, вцепился в черный плащ, Галебус скинул рясу и рванул к лестнице на второй этаж, но пол ушел из-под ног, и Галебус рухнул вниз. Боль пронзила голову от затылка до виска, и наступила темнота, а над головой что-то клацнуло.

* * *
        Послушник Наяр боялся и ненавидел своего наставника, Галебуса. Мастер умел отравить жизнь, как никто другой. Галебус все время наказывал Наяра за дерзость: заставлял мыть отхожие места и смирять тело, даже порол лично. Плеткой. Его, Наяра, вархана не из последних! Да у него отец - капитан городской стражи на Ангулеме, братья - отважные воины, старший - берсер, а Наяр, младший, питал слабость к наукам и потому подался в Гильдию. Бытие тёмников виделось ему таинственным, полным открытий и неожиданностей. Так хотелось приподнять завесу тайны и прикоснуться к древним знаниям! Как бы не так! Его определили к Галебусу.
        Мысль о бунте и предательстве из головы послушника вытравил сам мастер. Для Наяра пойти против воли Галебуса было все равно, что восстать против Бурзбароса. С одной лишь разницей: божество Наяр обожал.
        Галебуса… Хоть бы он в Бездну провалился!
        Письмо, которое Галебус вручил послушнику, Наяр никуда не спрятал, носил в кожаном футляре под рясой. Каждый раз, когда футляр касался тела, Наяр вспоминал: наставнику грозит опасность, и ликовал. Значит, есть надежда, что неведомая сила избавит Наяра от несправедливого Галебуса.
        Но одновременно с надеждой в душе послушника поселилось беспокойство. Пропадет мастер - что тогда? Наяр должен передать письмо Нектору Бер?Грону, а принесших плохие вести, случалось, убивали. Нет, комиссар - настоящий берсер, сдержанный и умный, убеждал себя Наяр, но все равно не чувствовал себя в безопасности.
        И вот мастер Галебус не вернулся вечером, а ведь обещал быть к ужину. Наяр накрыл на стол, подождал немного: никого. Неужели с ним что-то случилось?
        Наяр места себе не находил.
        Бездумно шатаясь по комнатам резиденции Галебуса, он спустился в подвал, со страхом посмотрел на кресло, на кровосток. Покормил Куцыка - в холодном шкафу погреба лежало мясо, чье - Наяр старался не задумываться. Пес ел без аппетита, вяло, и даже оставил в миске больше половины.
        Время шло, темнело, а мастер Галебус не шел. Наяр мерял шагами прихожую и теребил футляр с письмом. Пора? Не пора? Бурзбарос услышал его молитвы?
        Если мастер Галебус умрет, начнется неразбериха - ведь только-только похоронили Эйзикила, и непонятно, кто следующим займет место главы Гильдии.
        На город опустилась тьма.
        В дверь постучали. Наяр подскочил на месте и бросился открывать, ожидая увидеть мастера Галебуса. Но на пороге стоял смутно знакомый тёмник, имени которого послушник не помнил, помощник покойного мастера Эйзикила.
        - Галебус мертв, - прошелестел тёмник, - мы отомстили за мастера. Псы пожрали предателя.
        Повернулся и пошел прочь.
        Наяр постоял несколько мгновений, соображая, потом бросился следом, перебежал площадь и кинулся к первому попавшемуся крюкеру:
        - Беда! Мастер Галебус, глава Гильдии, пропал!
        Очень скоро весь наличный состав клериков прочесывал город. Наяр не мог оставаться дома, тревога и радостное нетерпение гнали его на улицы. Он увязался за одним из отрядов. Клерики не возражали. Молчаливые, неулыбчивые, они искренне переживали за Галебуса. Как, в принципе, и Наяр. Только послушник надеялся найти труп, а клерики
        - живого мастера.
        Город разбили на квадраты и тщательно прочёсывали, Наяр тоже кружил меж домами, лазал в развалины, ощупывал лучом фонаря замшелые камни. И вдруг псы на поводках взяли след и, повизгивая, понесли по городу. А потом заскулили, поджали хвосты и начали льнуть к сапогам.
        - Дикие псы, - предположил командир отряда и указал на чернеющий переулок.
        Он не ошибся: звери толпились у единственного подъезда трехэтажного каменного дома, заброшенного, с выбитыми стеклами. Увидев группу варханов, псы бросились врассыпную.
        - Что-то они почуяли, - пробормотал командир отряда.
        Фонари зашарили по мостовой. Наяр первым заметил клок ткани, втоптанный в грязь. Поднял. Без сомнений, это кусок рясы! Ладони взмокли, губы сами собой растянулись в ухмылке. Неужели?!
        Клерики ворвались в дом. Первое, что они увидели, - тело магула, перегораживающее вход в здание. Кто-то застрелил его совсем недавно, но псы порядком потрудились над трупом. Растерзанные тела псов мешали пройти, все в подъезде было заляпано кровью.
        Наяр задохнулся от радости: на полу валялся окровавленный плащ мастера Галебуса. Обыскали весь дом, но останки главы Гильдии так и не нашли. Клерики решили, что псы растащили его кости по углам. Пораженные, скорбные, стояли воины у двери, и предводитель держал бережно свернутый плащ.
        - А остальная одежда где? - спросил кто-то.
        - Да в норе какой-нибудь… Что псы, раздевать его будут, прежде чем сожрать? - ответили ему.
        Сердце Наяра готово было выскочить из груди.
        - Отведите меня к мастеру-комиссару Нектору бер?Грону, - приказал он, гордо распрямив плечи. - Мастер Галебус оставил письмо на случай своей смерти.

* * *
        Обойдя свой участок, Ксандр топтался у столбов, гадая, куда запропастился Вацлав. Пора бы ему вернуться, за это время можно десять раз пожрать! Вон, уже горизонт светлеет. Ксандр замерз, и, казалось, все о нем забыли: ни смены, ни новых приказов, ничего.
        Вскоре после ухода Галебуса Ксандр слышал стрельбу и пёсий вой. Или почудилось? Наверное, вон как река грохочет! Но на всякий случай он держал ухо востро: вдруг нагрянут звери? Он, конечно, отобьется, главное, чтобы врасплох не застали. Бред! Патрульный, который должен защищать мирных граждан, боится псов!
        А Вацлав все не возвращался. Ксандр прекратил бездумное шатание вдоль реки, присел на парапет. Воду не разглядеть - рокочущая чернота, фонари не горят, только тот, что у Ксандра в руке, выхватывает куски ночного города: то угол дома, то столб, то ветви дерева. Как ни странно, Ксандр успокоился, давящее предчувствие оставило его.
        Вернется Вацлав (хорошо, если догадается с собой поесть прихватить), совсем славно будет. Можно и костер организовать. А можно до казарм добраться, поймать Райана, спросить, сколько им вдвоем еще торчать в дозоре. Много власти на себя взял коротышка, Ксандр - такой же бер?Грон, ничуть не хуже остальных!
        Кто-то бежал из города: луч света ослепил Ксандра, заплясал по набережной.
        - Стой! - Ксандр поднял разрядник.
        - Это я! - Вацлав задыхался.
        Ну, наконец-то! Ксандр расслабился, опустил оружие. Ох, сейчас он Вацлаву скажет всё, что думает.
        - Погаси фонарь! - Вацлав подбежал к Ксандру, выключил свой и замер, упершись руками в колени, - пытался отдышаться.
        Озадаченный Ксандр послушался. Несколько минут в темноте раздавался только грохот реки да заполошное дыхание Вацлава. Потом Вацлав заговорил:
        - Тебя ищут. Скоро тут будут. Я к казармам… Меня загребли, погнали кого-то искать. Нашли - не мы, другой отряд - чей-то труп. Я потом к Райану метнулся, хотел спросить, когда смена. А там всех построили и велят тебя живьем брать. Что натворил?
        Ксандра будто окатило кипятком, щеки запылали, кровь набатом забилась в висках. Это означает лишь одно: Галебус-таки выболтал Нектору про Дамира. Надо спасаться.
        - Уходим. Быстро. - Ксандр ухватил Вацлава за рукав. - Нужно спрятаться. Если тебя возьмут, тоже не уцелеешь. Потом объясню.
        Вацлав не стал уточнять, поверил. Глаза привыкли к темноте, теперь Ксандр сквозь мглу различал очертания зданий. Туман работал на беглецов: влажный воздух лучше проводит звуки, погоню будет слышно издалека. Стараясь не шуметь, напарники нырнули в ближайший проулок, заспешили прочь от набережной. Фотографическая память Дамира не подвела: Ксандр прекрасно ориентировался в городе.
        Поворот, еще поворот. Облаву еще не слышно, но Ксандр ее чувствует, подобно зверю, бегущему от охотника. Домой нельзя. Юлька… Сейчас ей ничем не помочь. Если Ксандра схватят, Юлька умрет. А так у нее есть шанс. Несколько дней при ней будет сиделка, да и Ягуп тоже… Нет, он - вряд ли. Первым делом обыщут квартиру, и молодого повстанца заберут.
        Как там говорил Галебус? У землян - жадная совесть? Ксандр согласился с тёмником.
        Где укрыться от погони, куда бежать? В канализацию? Нет, Ксандр больше не верил в надежность коридоров, да и тесновато может оказаться под землей, весь городской сброд, небось, там попрятался. Самое верное - идти туда, где не будут искать, в самое сердце города, к Центавросу.
        Только что делать с патрулями? Перехватят же по дороге.
        Ксандр остановился и прикрыл глаза, под веками проступила карта. Дамир, герой, берсер, куда бы бежал ты? На электростанцию? Нет. В Центаврос? Нет, безнадежно. Попробовал бы отсидеться в заброшенном доме? Найдут.
        Неужели нет укрытия?

«На пепелище», - подсказал Дамир. В Дикий город. Гарь перебьет твой запах, и пусти они по следу псов, - ничего не выйдет. Там пусто и страшно. И переправиться сложно. Вода ледяная, лодки наверняка охраняются. Но ты же - не слабак!
        - Ты умеешь плавать? - спросил Ксандр у Вацлава.
        - Куда? Ты что?! Вода - градусов семь! Да ещё и течение… Нахрен, сдохнем! Я не морж!
        - Единственный шанс уйти - скрыться в Диком городе. Мы переплывем реку в узком месте, спрячемся в развалинах. Там нас не найдут. А утром будем думать.
        Ксандр не увидел - почувствовал, как дрожит Вацлав.
        - Ладно. Как скажешь. Вообще я нормально плаваю. - Бритый храбрился. - Хорошо. Давай, веди.
        Они вернулись к реке, постояли, прислушиваясь: похоже, облава уже побывала здесь, и они разминулись. Но варханы вернутся, они вовсе не глупы, они умеют загонять жертву. Ксандр разделся до штанов и поежился: он никогда не плавал в ледяной воде. Воздух обжигал, волосы на коже встали дыбом. Рядом почти беззвучно матерился Вацлав.
        Ксандр связал одежду в тюк, оружие пристроил за спину - авось не испортится, револьвер завернул в плащ - вдруг повезет, не успеет промокнуть. Велел Вацлаву сделать так же. Дурное предчувствие подсказывало: нужно торопиться.
        Положив тюки в воду, ступили в реку, у самого берега оказалось глубоко. Кожу будто ошпарило, дыхание перехватило. Ксандр вынырнул и поплыл, толкая тюк перед собой. Рядом бултыхался Вацлав, а другой берег тонул в тумане. Течение закручивало и тянуло ко дну. Ксандр с ужасом понимал, что не в силах с ним бороться, ему едва удавалось удерживать тюк с вещами.
        Их волокло из города. Одежда с оружием пока плыли, но вот-вот отсыреют и утонут. Разрядник тянул ко дну. Ксандр пытался вспомнить, долго ли продержится человек при такой температуре, и начал паниковать.
        Одернул себя: держись, греби, греби! Вскрикнул Вацлав, ушел под воду и тут же появился на поверхности, отчаянно молотя руками. Лицо его белело в темноте.
        - Нога! - прохрипел Вацлав.
        Ксандр ухватил его, выпустив вещи, - черт с ними! Держа Вацлава за ремень разрядника, Ксандр правой рукой нащупывал застежку - сбросить оружие, только бы удержать друга.
        Берег Дикого города приблизился - серая трехметровая стена, изрытая трещинами.

«Вот и всё, - выбиваясь из сил, подумал Ксандр, - сейчас всё закончится. Юлька умрет. Но мне уже будет неважно. Меня рыбы сожрут». Вацлав пытался плыть, но получалось плохо.
        Ксандр сдался, выпустил Вацлава, тот тут же ушел под воду. И встал. Ксандр не поверил своим глазам, распрямился, и его колени ударились о твердое. Отмель! По грудь в воде, стояли беглецы друг напротив друга - два светлых силуэта в туманной темноте.
        Эйфория быстро прошла: до спасительного берега оставалось еще метров двадцать, а Ксандр замерз так, что не чувствовал ног. К тому же сейчас он заметил очевидное: набережная забрана в гранит, чтобы вода не размывала ее. Выбраться можно по лестнице, но есть ли она? Летом они бы поплыли вниз и вылезли уже за пределами Наргелиса.
        Ранней весной так долго не продержаться.
        - Поп-пробуем, - прошептал Ксандр, утешая скорее себя, чем Вацлава. Губы дрожали.
        Ксандр с Вацлавом молча побрели вперед. Отмель кончилась так же внезапно, как началась: песок просто ушел из-под ног. Погребли к берегу, зло работая руками, благо, слабое течение в заводи не мешало плыть. Ксандр заметил, что ему тяжело двигаться, да и дышать - тоже. Всё тело горело.
        Казалось, прошла вечность, прежде чем удалось достичь каменной стены берега. Вацлав вцепился в выщерблину и покачал головой - не могу, мол, больше.
        - Двигайся, а то околеешь, - посоветовал Ксандр и погреб правее, туда, где ему мерещилась лестница.
        - Лестница, - прохрипел Вацлав.
        И Ксандр увидел ее.
        Землянин не помнил восхождения по каменным ступеням. Его колотило, Вацлава - тоже. Поддерживая друг друга, они выползли на берег и на ватных ногах побрели к груде тлеющих углей. Надо же, еще не все сгорело. От углей шло живительное тепло.
        Ксандр заставил Вацлава обогнуть груду, зайти глубже в пепелище. Они выбрали более-менее целый участок мостовой и рухнули в золу. Тело в тепле размякло, наполнилось сладкой негой. Теплый асфальт показался мягким, и беглецы быстро уснули.

* * *
        Галебус очнулся в полной темноте. Сколько времени прошло? Раскалывалась голова, болела ушибленная спина. Он попытался подняться, но под ногами что-то с хлюпаньем лопнуло, мерзко завоняло. Значит, он лежит на груде гнилых овощей - по запаху понятно. Отступая, тёмник свалился в подпол и лишь поэтому еще жив. Теперь надо найти лестницу и подняться… Будем надеяться, псы ушли. Он прислушался и без труда различил шевеление и поскуливание.
        - Помогите!!! - заорал он во всю силу своего голоса.
        Никто не отозвался. Темнота обступила Галебуса, он не мог рассмотреть даже собственной руки. Мрак. Абсолютный, липкий, как жижа под ногами. Мрак и одиночество. Нахлынул страх - первобытный, глубинный, и Галебус заметался по подвалу, оскальзываясь на гнилых овощах, налетел на ящики, перевернул их и заколотил кулаками по бетонной стене.
        - На помощь! Помогите мне!!!
        Крик растаял в темноте. Зацокал когтями по полу пес, тявкнул.
        - У-у-у, пожри вас Бездна, - пробормотал Галебус. Разбросал ящики и, прижав колени к животу, уселся на что-то сухое, мягкое, пошарил под собой: похоже, опилки. Его тошнило и трясло мелкой дрожью, голова болела не переставая. Влажный холод пробирал до костей.
        Над головой он различил узкую, с нитку, серую полоску света - место стыка досок. Вот оно что! Он провалился в подпол, и крышка люка захлопнулась.
        Галебусу захотелось завыть, но его опередил пес, ему ответил другой, затявкал третий. По доскам зацокали когти.
        Проклятые падальщики! Галебус погрозил им кулаком, поразмыслил и решил дожидаться утра. Тогда, возможно, псов разгонят патрульные. Нужно будет разузнать, за кем закреплен этот участок, и лично проследить, чтобы нерадивых наказали. Теперь желательно бы заснуть до утра, чтобы не покрываться холодным потом из-за дурных мыслей. Благо, засыпать мертвым сном Галебус умел мгновенно.
        Проснулся он от тошноты, перевернулся на бок, и его вырвало. Ещё и ещё раз. Вытерев рот рукавом, он глянул наверх: утро! Светло, виден каждый камешек стен, ржавые петли люка, даже лестница видна! Деревянная, ненадежная, но это же лучше, чем ничего! А вот и револьвер! Галебус обтер его от гнили, сунул за пояс и на четвереньках пополз к лестнице, охая и кряхтя. Кружилась голова, перед глазами вспыхивали радужные круги. Когда он поднялся, держась за жерди-ступени, снова затошнило. Не обращая внимания на головокружение, тёмник карабкался по лестнице, помогая себе руками. Крышка люка поддалась с трудом, ударилась об пол, и Галебус зажмурился: солнечный свет на миг ослепил его.
        Утро, и утро не раннее. Псов поблизости нет. От дохлых одни головы остались - постарались сородичи. А вот магулу обглодали даже морду. Полусгнившие доски пола в засохшей крови.
        Галебус выполз из подвала, зачем-то прикрыл люк и, прислушиваясь к подозрительным шорохам, поискал плащ - жалко, хорошая была вещь, - но он куда-то подевался.
        Грязный, уставший, Галебус выбрел на улицу. Солнце висело над крышами домов, заливая Наргелис теплом. И следа не осталось от туманной ночи, весна вошла в свои права, и даже пахло по-другому: перебивая вонь, исходившую от одежды, в воздухе смешивались запахи влажной земли, пробивающейся травы, наполненных соком деревьев.
        Галебус вдохнул полной грудью, рассмеялся и, морщась от боли в спине и голове, поковылял к дому. Никого по пути не встретив, он вышел на площадь перед Центавросом и замер, пораженный: туда-сюда носятся отряды клериков и крюкеров, суета, как при войне. Но ведь восстание подавлено!
        Один из клериков заметил Галебуса, нахмурился, качнул в его сторону разрядником:
        - Проваливай, бродяга.
        - Дружок, - улыбнулся Галебус, - да ты, никак, не узнаешь меня? Мастера Галебуса в лицо не помнишь?
        Клерик побледнел, будто увидел призрак, выронил разрядник и заорал: поведение для вышколенного воина, мягко говоря, нехарактерное. Галебус отнесся к слабости снисходительно. Теперь понятно, что тут стряслось: его ищут, главу Гильдии! С ног сбились, прочесывая город.
        На крик спешили другие клерики и, что Галебуса смутило, берсеры. Среди них Галебус заметил Наяра. Завидев учителя, послушник рухнул на колени и вцепился в свои волосы:
        - Галебус! Мастер Галебус! Мы думали, ты мертв! Учитель!
        Наяр пополз к нему, продолжая бессвязно бормотать. Галебус обмер, ошарашенный пониманием. Наяр счел Галебуса мертвым, балбес! Значит… Значит, письмо у Нектора!
        Галебус представил лицо Нектора, читающего послание, вообразил, как его перекосило на последних строчках: «И теперь передаю тайну вам, как достойнейшему. После меня, естественно». Засмеялся, сжимая виски. Комиссар простил бы все, кроме этого. Хотел напоследок ему в холеную рожу плюнуть, да ветра не учел.
        - Мастер Галебус. - Высокий и очень хмурый берсер, ничуть не впечатленный истерикой Галебуса, держал его под прицелом. - Я отведу вас к мастеру комиссару.
        ГЛАВА 24
        БЕГЛЕЦЫ
        Проснулся Ксандр от яркого солнца. Рядом сопел Вацлав, грязный, как магул. Высоко в небе парил гранч, тарахтел мотором. Боясь пошевелиться, Ксандр наблюдал за самолетом. Ничего, беглецы настолько перемазались в саже, что их не заметят. Если не двигаться.
        Гранч полетел дальше. Ксандр потряс Вацлава за плечо:
        - Вставай, друг. Мы живы.
        Вацлав замычал и открыл глаза. Вылитый Арлекин: половина лица белая, половина - в саже. Глянув на черные руки, пятерней провел по лысине, нанося боевую раскраску.
        Беглецов искали все варханы Терианы. Ксандр осмотрел уцелевшие вещи и вздохнул. Из оружия у них остался разрядник, и то вряд ли рабочий, они были босы, из всей одежды - штаны. Ничего, главное - живы. Пора решать, что делать дальше. Вацлав надрывно закашлялся, сплюнул в пепел и прохрипел:
        - По-моему, я простыл…
        - А мог умереть. Поднимайся, нас с воздуха ищут. Нужно забиться куда-нибудь и переждать…
        - Уйдем из города, - предложил Вацлав, - кругом полно ферм.
        Ксандр согласился. Поддерживая друг друга, огибая дымящиеся кучи углей, они брели в поисках уцелевшего здания, где можно укрыться, или дороги, которая бы их вывела с пожарища. Пламя пощадило лишь остовы зданий, крыши рухнули внутрь, наполовину засыпав печи, тянущие каменные трубы к небу. Если и было тут что полезное, то давно сгорело. Вот пересидеть в развалинах - запросто…
        Хотелось есть и пить, но беглецы не рисковали спускаться к реке. Ксандр ориентировался по солнцу. Сейчас они повторяли путь магулов, псов и терианцев, спасавшихся от огня. Хорошо, если варханы не выставили заградотряды.
        Часто приходилось останавливаться: Вацлав мучительно кашлял, Ксандр даже забеспокоился, не пневмония ли у напарника. Антибиотиков здесь точно нет.
        Гранч развернулся и пошел на следующий круг. Ксандр с Вацлавом метнулись к одиноко стоящей стене, прижались к ней спинами. Ксандр проводил самолет взглядом, и вдруг ни с того ни с сего пришло озарение: два поворота направо, а там будет площадь, окруженная двухэтажными домами. Самая окраина города. Посреди площади - дом-свеча, дом-зуб, одноподъездный, высокий. То ли старинная каланча, то ли водонапорная башня.
        Срочно нужно внутрь! Жизненно необходимо!
        Вацлав поправил разрядник, почесал грязное плечо:
        - Слушай, я так и не спросил, за что мы помирать-то собрались? Почему тебя ловят?
        - Ну и не спрашивай, - огрызнулся Ксандр, его неудержимо влекло к дому-свече.
        Вацлав обиделся, но Ксандр не мог задержаться даже на минуту, чтобы открыть другу свою тайну. Едва гранч улетел, он бегом рванул к окраине. Сажа вздымалась под ногами и оседала на коже, на волосах. Нестерпимо воняло пожарищем, некоторые дома до сих пор тлели. Ксандр споткнулся о скелет, но не стал разбираться, человеческий или магулий.
        - Подожди-ка! - Вацлав, тяжело дыша, нагнал Ксандра, ухватил за плечо, развернул к себе лицом и поднял разрядник. - Объясняй. Или я тебя сейчас убью.
        Измазанная сажей грудь его вздымалась и опадала, глаза сверкали лихорадочным блеском. А ведь и правда убьет!
        - Я знал, где находится Забвение, - отчеканил Ксандр, но, прочитав недоумение во взгляде Вацлава, разжевал: - Оружие Предтеч. Только я этого не помню. Но если ты не будешь меня отвлекать, вспомню. Уже близко.
        - Бред какой-то. - Вацлав опустил оружие и шумно поскреб макушку - пот стекал по лысине, оставляя светлые дорожки. - Ты свихнулся. Какое еще оружие Предтеч? Очнись, Ксандр, мы не в игре. Тут нет мегабосса, левелапа и прочих радостей.
        - А ты просто доверься мне. Хуже-то не будет.
        Ксандру не хотелось спорить. Тайна, запертая в шкатулке чужой памяти, стучалась изнутри, осталось подобрать ключ, чтобы ее выпустить.
        Он мог бы сказать: Вацлав, мне необходимо Забвение. Я в него верю, и я его достану, потому что иначе моя жена умрет, не приходя в сознание, а Нектор бер?Грон останется жить, нежиться в солнечных лучах, казнить и миловать.
        Говорят, оно способно разрушить мир и создать мир. Говорят, оно возвращает и похищает разум… Но я не боюсь, я готов рискнуть.
        И мне, в общем-то, все равно, Вацлав, кто погибнет: я, ты, мы оба… Лишь бы исправить все то, что я натворил, что я испортил. Начиная с того дня, когда Юлька ушла к маме, а я даже не заметил, и заканчивая той ночью, когда мы с тобой вытаскивали Сморта бер?Маха из его уютного гнездышка, а Юльку в это время волокли по темным улицам навстречу беспамятству.
        Ксандр уже бежал дальше, и Вацлав следовал за ним.
        Прошлое полупрозрачной пленкой закрывало настоящее. Неряшливые дома с разрушенными крышами, с черными провалами окон… Хлопают двери на ветру, сыплет град, ветер рвёт плащ на Дамире… Сквозь воспоминания просвечивает пепелище, согретое весенним утренним солнцем.
        Все можно изменить.
        Всегда можно начать с чистого листа и переиграть. Создать нового персонажа. Исправить ошибки.
        Мир был бы слишком несправедлив в своей окончательности, и потому в конце пути Ксандра ждет Забвение.

* * *
        Ксандр вылетел бы на площадь, не осмотревшись, не останови его Вацлав. Дыхание у друга совсем сбилось, и говорить он не мог, только пальцем у виска крутил. Как ни странно, окраина сохранилась лучше: огонь пощадил кольцо двухэтажных домов, отрезанных пустырем от основного массива. Наверное, пустырь тоже собирались застроить, а потом на Териану пришли варханы.
        Ксандр тряхнул головой, отгоняя воспоминания Дамира. Но берсер твердил ему: Горан, Горан! Ксандр не помнил, что значит это слово. Чье-то имя?
        И еще само место вызывало у Дамира боль. Фантомную, как личность погибшего вархана
        - у Ксандра.
        - Псих! - наконец, отдышавшись, выдохнул Вацлав.
        Ксандр с ним согласился: псих и есть. Навязчивая идея, чужая намять, диалог c: самим собой - добро пожаловать в уютную палату!
        - Мне нужно на площадь, - отрезал он.
        - Ладно. Пойдем. Черт с тобой. Только учти: я не собираюсь гоняться за призраками. С меня хватит. Я жить хочу. На площадь - и валим из города, вспомнишь ты что или не вспомнишь. Согласен?
        Ксандр кивнул.
        Вацлав усмехнулся и двинулся вперед. И вдруг стена двухэтажного дома, казавшегося целым, рухнула, выплюнув облако обжигающего пепла. У Ксандра затрещали, сгорая, волосы на голове. Посыпались горячие кирпичи. Вацлав упал. Ксандр откатился в сторону.
        Наверное, в катакомбах под площадью бушевал пожар - Дамир подсказывал, что там полно ходов и многие подземелья обитаемы, - и вот, по несчастливой случайности, вырвался на свободу.
        Вацлав лежал ничком, не шевелясь. Закрывая лицо, Ксандр бросился к напарнику. От жара саднило кожу на плечах. От штанов Вацлава поднимался пар - то ли они до сих пор не просохли, то ли начали тлеть.
        Последний рывок, и Ксандр рядом с Вацлавом. Ухватил за плечо, перевернул на спину. Светлые глаза простого русского скинхеда Вани, не мигая, смотрели в чужое небо. Чуть выше виска текла кровь.
        - Что ж ты так, друг? - Ксандр опустил его веки. - Как нелепо…
        И некому было подсказать Ксандру, вернулся ли Ваня на Землю, или же душа Вацлава перенеслась в варханский ад.
        Ксандр механически вынул из рук мертвого друга разрядник и, пригибаясь, бросился через пустырь к выгоревшим и уже безопасным домам. И тут его настигло воспоминание.
        - Дами-и-ир! - заорал Зармис. - Прикрывай!
        Дамир высунулся из убежища и открыл огонь. Бежавшие к паромобилю попадали, но снайперов, целившихся из окопных проемов, он сдерживать не мог. Зармис бросился вперед, но тут же рухнул ничком, да так и остался лежать. Дамир стиснул зубы и принялся отстреливать отползающих врагов. Из-за града невозможно было рассмотреть их лица и сказать, кто это: варханы, терианцы или кто-то ещё…
        Ксандр упал в угли - по счастью, остывшие, - зажмурился. Дамир бер?Грон заново увидел смерть брата и теперь оплакивал его - при жизни не успел. А потом, когда невидимые миру слезы иссякли, Дамир вспомнил остальное.
        Теперь Ксандр знал, где искать Забвение.

* * *
        Нет, домашний арест имел преимущества перед заточением в подземельях Центавроса. К тому же формально Галебус оставался главой Гильдии на Териане - не настолько достаточно влиятельных тёмников, чтобы его сместили. Но он понимал: на деле в этом мире один правитель - Нектор.
        Если бы не случайность, комиссар никогда не переиграл бы Галебуса! Да и трусливый предатель Наяр внес свою лепту. И откуда они берутся, такие неблагодарные? Приютил, обогрел, учил жизни, а он… О, с каким удовольствием Галебус уединился бы с ним в подвале! Но послушник носа не казал в резиденцию наставника. И крюкеры, не клерики, сторожили входную дверь с той стороны.
        Единственной живой душой, с которой общался Галебус, был Куцык, безмерно радовавшийся возвращению хозяина. Люди - предатели, пёс никогда не предаст.

«Мы обыскали твой дом, мастер Галебус, - говорил Нектор, морща тонкий нос, - от Галебуса воняло тухлыми овощами. - Только ради того, чтобы убедиться: больше никаких секретов ты не унес в могилу. Знаешь, что поразило меня больше прочего? Даже не подвал. И не твой уродливый пес. А мясо в холодном шкафу. На филейной части сохранилась кожа и, представь себе, Галебус, фрагмент татуировки. Я не видел похожих узоров на шкуре скота. Зато не раз наблюдал за женщинами, украсившими себя так. Ты - людоед, милый мой враг. И теперь ты у меня в руках. Но я тебя не трону, живи. Только извини, Галебус, делиться с тобой Забвением я не собираюсь. Ступай к себе и помойся, видит Бурзбарос, ты нестерпимо смердишь».
        И осталось Галебусу брести к себе и нервно хохотать, представляя перекошенную физиономию Нектора после прочтения письма. Грязь он смыл, но позор остался и теперь разъедал душу. Так глупо проиграть!
        Галебус жахнул кулаком по столу, спугнув Куцыка. Многое отдал бы тёмник, чтобы отомстить и доказать всем: он - лучший!

* * *
        Ксандру нужно было в Наргелис: без снаряжения в горах делать нечего, а он почти гол и безоружен. И единственный способ попасть высоко в скалы, к Забвению, - прилететь туда.
        Беглец нырнул под защиту покосившейся стены - прямо над ним пролетел гранч. Ксандр задумчиво посмотрел на самолет: скорость движения у него относительно реактивных истребителей Земли не ахти. И вообще техника не самая надежная: винты эти, крылья этажеркой. Тридцатые годы двадцатого века, даже не Вторая мировая. Гранч шел пустой: не было в крепежах бочонков с отравляющим газом или зажигательной смесью. Ищут Ксандра, ведут разведку с воздуха.
        Но сколь ни был гранч несовершенен, в горы на нем подняться можно. Куда реальней, чем играть в Сталлоне: полуголым прыгать по скалам.
        Ксандр никогда не управлял самолетом и не знал, где здесь аэродром. Но Дамир - помнил. После смерти Вацлава пробудивший память берсер отступил было в глубину подсознания, теперь же он воспрял.
        Перед внутренним взором Ксандра разворачивалась карта. Наргелис. Площадь. Центаврос. На верхнем ярусе пирамиды - взлетные полосы, ангары… Гранчи. Бер?Гроны
        - пилоты, в отличие от бер?Махов. Самолеты ждут своего часа, и где-то там - Сокол, новое приобретение Нектора, вершина пеонской мысли.
        А ведь когда-то Предтечи строили не только гранчи! Они изобрели Сибы, они открывали порталы, они покоряли миры, объединяя их в кольцо. Возможно, строили межпланетные корабли - Ксандр не представлял развитую цивилизацию без покорения космоса.
        Все кончается. Варханы уничтожили Предтеч, обратили их в слуг. Тёмники наложили монополию на науку и в конце концов придумали технику переноса сознания, оживив Дамира в теле Сани. Породили Ксандра.
        Что ж.
        Варханы - наследники Предтеч. Нынешний мир - следствие прошлого, привет тебе, Бурзбарос, ты укусил свой хвост. И, по логике вещей, Ксандр имеет полное право разрушить цивилизацию варханов. Или, по крайней мере, спасти Юльку. Если получится и то и другое - вообще славно.
        Дамир не возражал. То ли посмертие его оказалось не столь сладким, то ли ошибался Ксандр, приписывая чужой памяти умение чувствовать.
        Всё стало простым и понятным, как во время учебного боя: вот - твой противник. Неважно, насколько он хорош, и неважно, что он умеет. Сейчас ты должен победить.
        Ксандр успокоился. Его не ограничивают ни аппаратные возможности, ни программный код. Он - не пиксели на экране, мир вокруг - не многопользовательский интерфейс, и нет над ним админов и гейм мастеров. Каждый - сам себе бог и сам себе черт, и даже ад, ох, избитая мысль, ты носишь в себе.
        Ксандр улыбнулся - встреться ему бер?Грон, отшатнулся бы, узрев призрак Дамира, - поудобнее перехватил разрядник и двинулся к реке: босиком по остывшим углям.

* * *
        Он выглянул из-за груды почерневших кирпичей: само здание рассыпалось, цемент не выдержал высоких температур. Мирно несла свои воды река, бурная (в горах прошли дожди), мутная, торжествующе-праздничная в солнечном свете. Дымка уже закрыла небо легкой вуалью: от нагретой земли там, за городом, поднимается пар, и природа празднует возрождение.
        Есть ли на Териане леса? Снег еще лежит на тропках и под елями, но стал пористым, осел, и его ковром покрыты иглы, мелкие веточки, шелуха от почек. И слышна в лесу победоносная песнь: заливается ранняя пичуга.
        То ли без куртки, в одних брюках, не уж так и холодно, то ли Ксандр просто не позволял себе мерзнуть.
        Вот у переправы, официальной, хорошо охраняемой, вахтенный вархан - в куртке, ботинках и брюках. Не спешит разоблачаться. Хорошо, если под одеждой доспехи мягкого металла.
        Вархан, конечно, знает: на территории Дикого города скрываются двое преступников, вооруженных и опасных. Но уверен в собственной неуязвимости. А тут еще и первый по-настоящему солнечный денек, и начальство далеко, а напарник отсыпается в караулке после напряженной ночи.
        Жизнь хороша и жить хорошо!
        Ксандру мерещилось, что он слышит мысли караульного. Юнец - один из Гронов, с которыми земляне недолго делили общагу. Темные волосы острижены очень коротко, почти под ноль. Нос - фамильный, лицо - острое, хищное. Глаза с прищуром. Грозное впечатление портит возраст: парню лет шестнадцать, не больше; на подбородке - крупный алый прыщ и порезы от бритвы. Вархан закинул разрядник (надо же, всех вооружили «по последнему слову техники») за спину, расстегнул куртку. Присел, прислонившись плечом к опоре моста. Запрокинул голову, подставил лицо солнечным лучам и улыбнулся.
        О чем он думает? О смазливой девчонке, о поцелуях и объятиях?
        Нет, он же - вархан. Он думает об убийствах и войне. Он мечтает поймать Ксандра и, конечно же, победить его: чистокровный бер?Грон одной левой поборет жалкого землянина.
        И нечего жалеть юнца. Он - враг.
        Метательных ножей у Ксандра не было, палить из разрядника - привлечь внимание. Но в развалинах он отыскал много полезного, например, стальную пластину, которую заточил о камень, придав нужную форму.
        Беззащитное горло звало: давай же, испытай оружие, метни пластину! Но Ксандр сдержался. Подобрал камень, бросил чуть в сторону. Юнец проснулся, вскочил. Будет звать подмогу? Да как же! Вархан, герой! Схватил разрядник и шаг за шагом - прямо в ловушку.
        Дамир никогда не был столь предсказуемым. И все-таки его убили. А этого-то… Ксандр смотрел, как мальчишка, озираясь, заходит в развалины. Головой юный вархан вертел исправно, но вымазанного в саже Ксандра, прячущегося в тени за стенкой, не обнаружил. Землянину бы не поздоровилось, укройся он за нагромождением камней и покореженных кровельных листов, которое вархан углядел издали: заметить караульного практически невозможно, а движется он бесшумно. Ксандр шел за ним шаг-в-шаг.
        Надо отдать вархану должное: он что-то почувствовал, начал оборачиваться, и тут Ксандр со всей силы ударил его камнем, не по затылку, как рассчитывал, а в висок. Хрустнула тонкая кость. Юнец всхлипнул и рухнул на землю: Ксандр поддержал тело, чтобы не выпачкать форму. Вархан был еще жив, даже в сознании, по крайней мере, смотрел на Ксандра, пока тот раздевал жертву. Губы караульного шевелились, но слов было не разобрать, да Ксандр и не прислушивался.
        Больше всего Ксандр боялся, что будут жать ботинки: плохая обувь снизит его боеспособность. К счастью, нога у юнца оказалась на размер больше. Ксандр не побрезговал ни портянками, ни нижней рубахой, свои штаны скомкал и выкинул. Вот так. Правда, доспеха на мальчишке не было, но Ксандру для осуществления плана хватало и формы.
        Он проверил, какой разрядник лучше, и взял оружие караульного: оно в реке не плавало, значит, стреляет.
        Не оглядываясь на вархана, Ксандр вышел из развалин, копируя - спасибо Дамиру за навыки - походку юнца. На голову натянул капюшон куртки.
        Если кто-то и наблюдает с другого берега, то ничего странного не заметит: пошел вархан в развалины, быстро вернулся. Может, живот у него прихватило. Ксандр держался так, чтобы лицо скрывала тень. Профилем он на бер?Грона не тянул.
        Вот он - мост. Переправа. Раньше ее охраняли очень хорошо, сейчас же - вряд ли. Дикий город зачищен, а в то, что Ксандр рискнет перебираться туда или обратно, варханы не верили, он же не идиот. На другой стороне никого не видно, но это не значит, что там нет караульных.
        Самая рискованная часть операции. В городе Ксандр не пропадет: одиночка тише, одиночке легче спрятаться, а фотографическая память Дамира не даст заблудиться. И двинется Ксандр туда, где его не ждут: к Центавросу.
        На переправе же он, во-первых, виден отовсюду, во-вторых, беззащитен.
        Ксандр поправил капюшон и, глядя себе под ноги, ступил на мост. Походка - беззаботная. Прогуляться решил к товарищам, язык почесать. Весна… Блики от воды. Остановиться, глянуть на реку, плюнуть вниз. Вот так. Он - молодой вархан, ему хорошо, весь мир открыт перед ним, и не о ком скорбеть.
        А уже половина пути! И никто не окликнул.
        Нога за ногу, не спеша. Запрокинуть голову, улыбнуться небу - искренне. Может быть, в последний раз, хотя юнец об этом бы не думал.
        Мельком посмотреть на ту сторону: никого.
        Задушить неожиданную надежду, от которой сердце пошло в пляс. Там наверняка враги. Нельзя полагаться на везение, даже когда больше - не на что.
        Оправдывая недобрые предчувствия, у конца переправы появился вархан в такой же, как на Ксандре, форме. Поднял руку, приветствуя. Ксандр ответил похожим, немного расслабленным жестом. Вархан не уходил, стоял и ждал. Может быть, заподозрил неладное.
        Ксандр сделал вид, что боится оступиться, и опустил голову, исподлобья следя за врагом. Вархан напрягся. Еще секунда - и позовет подмогу или окликнет «приятеля» на мосту.
        Одним прыжком Ксандр преодолел оставшееся расстояние. Вархан ничего не успел сделать: сейчас телом Ксандра руководил Дамир. Основанием ладони - под подбородок, вот так! Ухватить противника, свернуть шею, отбросить тело, пусть летит в реку!
        К мосту бежали, поднимая оружие, новые враги.
        - Предатель! - заорал Ксандр. - Это - предатель! Землянин! Переодетый!
        Они замешкались, растерявшись. Ксандру хватило доли секунды, чтобы вскинуть разрядник. Алая молния с треском вспорола воздух и ударила по варханам. Обоих уложить Ксандр не мог, но ослепленные варханы не сразу сообразили, что делать.
        Ксандр кинулся к домам. Никогда еще набережная не казалась ему такой широкой, никогда еще брусчатка так больно не била в пятки. Ему чудилось: он бежит уже вечность, будто в дурном сне, еле переставляя ноги. Воздух стал вязким, и в нем с жужжанием проносились пули. Совсем рядом - не останавливаться! - ударила молния разрядника.
        Успел. Нырнул в переулок, узкий - двум мужчинам не разойтись. Дамир знал, что делать. Еще несколько метров вперед - и уйти вправо, в щель между домами, забитую мусором и отбросами. Закинуть разрядник за спину и, увязая, перелезть через вонючую кучу. Спрыгнуть на землю - и снова прямо.
        Погоня. Варханы скоро все поймут, но несколько секунд Ксандр выиграл. Они будут мешать друг другу, им нужно согласовать действия, наверняка кто-то не согласится, мол, Ксандр побежал по переулку… Он несся вдоль каменных домов Наргелиса. Сшиб какую-то бабу, спешащую по своим делам, и вслед понеслась отборная ругань.
        Прятаться в домах нельзя - отыщут. Псов пустят по следу.
        Друзей в этом городе у Ксандра нет, есть только один не враг. Галебус. Тёмник, видно, не по своей воле сдал его Нектору. Оставалось надеяться, что он жив.
        Дом Галебуса стоит на площади у Центавроса. Но черный ход выходит в переулок, дверь открывается сразу во чрево Наргелиса. Оттуда Галебус отправляется по своим делам. Тёмнику - темные дела, все логично.
        Еще раз повернуть и еще. Ксандр остановился, отдышался и пошел дальше. Он занят, он спешит с донесением к начальству. Плечи расправлены, шаг широкий, капюшон натянут на лицо, руки - вдоль тела, кулаки немного сжаты. Вся городская шваль шарахается в стороны, почтительно расступаются терианцы.
        Лишь бы не крюкеры. Лишь бы не клерики.
        Но пока везет. Должно быть, все силы брошены на две цели: поиски беглецов (а значит, Забвения) и охрану Центавроса. Вот-вот начнется вторжение «объединенных варханских миротворческих сил» на Териану. Где-нибудь на Сайдоне бер?Хан в мечтах уже насадил на кол голову Нектора бер?Грона.
        Сердце сбилось с ритма: навстречу шли трое клериков. Ксандр окинул их безразличным взглядом, ни единым движением не выдав смятения. Один спросил на ходу:
        - Что на переправе?
        - Не знаю. Я сменился как раз, - ответил Ксандр, не останавливаясь, - мне с отчетом к Райану надо.
        - Стреляют там. Не слышал?
        - Ничего я не слышал, мастер. - Побольше берсерского высокомерия в голос. - Что нужно - мне расскажут.
        Клерики не стали его задерживать. Рядовому вархану с татуированными не совладать, но они решили его не задирать. И хорошо. Ксандр едва сдерживался, чтобы не сорваться на бег.

…А если повернуть налево и потом еще раз налево - будет его дом, к которому Ксандр так и не успел привыкнуть. И там - Юлька, там сиделка и Ягуп. Если они еще живы. Узнать бы, зайти, проведать. Нельзя. В лучшем случае там его ждут. В худшем - опять же, засада. И три трупа.
        Одно утешает: если их убили, Юлька не поняла, что умирает.
        Ксандр свернул на улочку, огибающую площадь у Центавроса. Вот она - дверь дома Галебуса. Ничем не отличающаяся от других, крашенная коричневой краской деревянная дверь, две ступеньки крыльца, мешок с мусором выставлен наружу.
        Повернул круглую ручку - заперто. Справа, на косяке, висел бронзовый молоток.
        Ксандр потянулся и постучал. Далеко внутри откликнулся зычный бас Галебуса:
        - Кого еще там… Иду!
        ГЛАВА 25
        Я - МСТИТЕЛЬ
        Удача сидела напротив в глубоком кресле. У нее было лицо сержанта Ксандра бер?Грона, объявленного врагом и предателем. За поимку Ксандра Нектор наверняка обещал золотые горы… Но Ксандр пришел к своему единственному другу, Галебусу.
        Галебус накормил его и предложил вина, мальчишка не отказался. Он изменился. Галебус с удовлетворением заметил, что сквозь личину землянина проглядывает Дамир бер?Грон. Глава Гильдии не спешил с расспросами, дал Ксандру отдохнуть, хотя понимал: время уходит. Бер?Хан в ярости, и силы Ставки стянуты на Сайдон. Как только достанет энергии - пробьют портал.
        Время уходит, но Бурзбарос, оказывается, существует! Галебус крепко сомневался в этом всю свою жизнь… Однако божество явило свой лик достойнейшему из живущих. Удача сама пришла к Галебусу.
        Ксандр уже рассказал о гибели Вацлава, о своем бегстве. И теперь мялся, будто размышляя, стоит ли раскрывать все карты. Галебус помог ему. Он улыбнулся и спросил:
        - Так что привело тебя ко мне, Ксандр? Я предоставлю убежище… Но сам я под домашним арестом. Парадную дверь стерегут, а у черного хода никого не поставили - понимают, дружок, что некуда мне деваться. Так что же, Ксандр? Видишь, я ничем не могу помочь.
        - Можешь. - Ксандр залпом допил сладкое вино и решился: - Я не угоню гранч в одиночку.
        Вот это да! Дамир никогда не отличался осторожностью, но не был и авантюристом, он до мельчайших подробностей продумывал даже самые безумные планы. Хорошо, если Ксандр унаследовал эту особенность. Потому что угнать гранч…
        - Цель оправдывает средства, - улыбнулся Ксандр, заметив удивление Галебуса. - Мне нужно в горы, высоко в горы. Там - Забвение.
        Галебус вцепился в подлокотники кресла. Вот как. Мальчишка вспомнил Забвение. С чего он решил, что Галебус не предаст, не вытащит память из его пустой головы? Обстоятельства менялись слишком быстро, Галебус не успевал за ними и расслабился, позволив собеседнику продолжить.
        - Ты сам говоришь: Гроны держат тебя под арестом. А скоро здесь будет полно варханов, и они не станут разбираться, прав ты был или нет… Не видать тебе, Галебус, высокой должности. А скорее всего, и жизни. Я… Я должен использовать Забвение. Чтобы уничтожить Гронов. Ты же этого хочешь?
        - Не совсем, - медленно ответил Галебус. - Не только. Ты используй, как хочешь, но после отдай мне. Отдашь?
        - Да. Еще я попытаюсь спасти свою жену. - Снова - открытая улыбка, от которой хочется спрятаться под стол. - Она у меня дома. Что с ней, не знаешь?
        Галебус пожал плечами. Упущение! Стоило бы поинтересоваться.
        - Эта цивилизация не должна существовать, - сказал Ксандр, будто зачитал приговор.
        - Тебе понадобятся помощь и совет. - Галебус дрожащей рукой нащупал бутылку и подлил себе вина, ни на миг не выпуская Ксандра из поля зрения. - И тебе нужен друг, так?
        Что ж. Одурачить этого мальчишку - дело плёвое. Галебус не желал довольствоваться вторыми ролями, и юношеский бред - уничтожить цивилизацию, всех покарать! - вызывал у него усмешку. Но Ксандр не догадается об этом до конца. Галебус мудрей, Галебус направит его по верному пути, использует. Хорошо. Все замечательно, и надо кивать, улыбаясь.
        - Я должен угнать гранч.
        - У тебя есть карта? В горы ведут дороги, и можно обойтись без гранча.
        - Карта, - Ксандр постучал по голове, - здесь. И поверь, Галебус, без гранча мы так далеко не заберемся. А если и заберемся, будет уже поздно. Или ты идешь со мной, или остаешься здесь. Мертвым. - Ксандр развернул разрядник так, что ствол уставился в живот Галебуса.
        - Гранч - так гранч… - Галебус тяжело вздохнул. - Но управлять им я не умею, дружок. Дамир умел. Ты помнишь об этом? - Ксандр кивнул. - Ну и славно. Сейчас я дам тебе одежду тёмника. И посмотрим, посмеют ли нас остановить, когда мы пойдем к Центавросу.
        Ксандр устало прикрыл глаза. Галебус тихо поднялся и отправился в спальню за одеждой - рост у них примерно одинаковый, плащ и ряса подойдут гостю.
        - Галебус! - окликнул его Ксандр. - У тебя есть ножи? Принеси мне все ножи и мечи, которые найдешь. Я их посмотрю.
        Ишь, раскомандовался! Галебус сжал кулаки. Ничего. Недолго этому землянину осталось командовать. Сам не заметит, как подчинится, сломается.
        Галебус принес и одежду, и оружие. Мальчишка дремал в кресле. Галебус даже усомнился, хватит ли землянину сил завершить начатое. Доверие - заснул у Галебуса!
        - давало надежду не только подчинить, но и быстро расправиться с наглецом. Нет, Нектору парня он не отдаст. Пусть Ксандр отомстит, пусть перебьет хоть всех Гронов
        - на здоровье.
        А потом уже, для настоящих целей, Забвение заберет Галебус. На Ангулеме оно пригодится. Но ведь нет гарантии, что землянин не прикидывается простаком. Проведет его Галебус к гранчам, а тот его - чирк по горлу!..
        - Вот. - Ножи с лязгом посыпались на низкий стол красного дерева. - Смотри.
        Проснувшийся Ксандр дернулся, потянулся к оружию. Возился довольно долго, прикидывал по руке. Отобрал три штуки. О, Дамир славился техникой ножевого боя! И
«грязных штук» вроде удара сзади не гнушался. Вот и славно, а то без Мио Галебус будто голый.
        Гость переоделся и превратился в тёмника. Подумав, Галебус выбрил ему виски и черной тушью нанес «татуировку» - двузубец. Клерикам в голову не придет, что символ Гильдии можно подделать. Святотатство же! Глупцы, кругом глупцы. Светлые волосы Ксандра Галебус тоже подкрасил тушью, потом усадил его в кресло и, вооружившись гримом, «подправил» лицо. Сам Галебус нередко использовал все эти краски-кисточки, румяна и пудру, если хотел хорошо выглядеть после бессонной ночи.
        Умеючи, совсем нетрудно сделать лицо острее, нос - тоньше, глаза - темнее (тут пригодятся тени). Конечно, ярким днем только слепой не заметит, что Ксандр загримирован. Но лицо его будет скрыто тенью капюшона, и самый зоркий из клериков увидит то, что ожидает увидеть: молодого вархана, послушника, слугу мастера Галебуса.
        Куцык понял, что хозяин уходит, заскулил. Галебус присел на корточки, почесал пса за ушами. Хороший мальчик Куцык! Ничего, Галебус вернется. И тогда у Куцыка будет вдоволь мяса, а хозяин купит нового манкурата - работы в подвале станет невпроворот.
        - Ни с кем не заговаривай, - не поднимаясь, велел Галебус Ксандру. - Держись почтительно. Сутулься. Предоставь все мне. Когда достигнем взлетного поля, действуй. Ты знаешь, как отличить заправленный гранч от пустого?
        - Разберусь. Пойдем, Галебус.
        Они вышли из дома, Галебус прикрыл за собой дверь и рявкнул на охрану:
        - По срочному делу к мастеру-комиссару!
        Как он и предполагал, остановить его не решились. Скорее всего, Нектор никому не рассказал, в чем повинен Галебус, и весь Наргелис считал: в столь неспокойное время комиссар просто приставил охрану к главе Гильдии. Прозорливый Галебус себя обезопасил, если при входе в Центаврос его обыщут, он скажется заложником. К счастью, Ксандр согласился идти следом, спрятав скорч в рукаве. В случае провала землянин обещал убить Галебуса, а потом застрелиться. Лучше так, чем остаток дней пускать слюни, как Агайра. Хотелось ещё немного пожить. Совсем чуть-чуть! Галебус глянул в синее небо. Руки дрожали, и он сцепил их за спиной. Ксандр плелся за ним, приняв вид почтительный и смиренный, свободная ряса скрывала разрядник.
        - Авантюра, - бубнил себе под нос Галебус. - Если в Центаврос не пустят, считай, все пропало! Меня казнят!
        Тело обессилело от страха, ноги отказывались нести к Центавросу, но Галебус пересилил себя и уверенным шагом направился к главным воротам. Чем ближе он подходил, тем громче кровь колотилась в висках.
        Ворота караулили бер?Гроны. Окинули Галебуса равнодушными взглядами.
        - Пускать не велено, - проговорил охранник, что справа.
        - Как не велено?! - возмутился Галебус, входя в роль обиженного. - Он сам за мной послал!..
        - Это правда, - бесцветным голосом проговорил Ксандр. - Я должен провести главу Гильдии к мастеру-комиссару. Если не верите, можете спросить его самого…
        Охранники переглянулись, и тот, что слева, махнул рукой, давая добро.
        Галебус еле сдержался, чтобы не выдохнуть. Похоже, о его опале и правда никто не знал. Или Нектору просто не до того, он списал Галебуса как неопасного. А зря. О нем ещё заговорят!
        Без труда минули плац, где царило оживление. Никто даже не глянул на тёмников. Еще бы! Забвение - единственное, что способно удержать Нектора у власти.
        - Если люк на крышу закрыт, - шептал Галебус, поднимаясь по лестнице, - то нам конец, сами мы его не откроем, а если попытаемся - привлечем внимание.
        Ксандр молчал, ступал беззвучно. Он превратился в ожидание, в тень, волочащуюся за Галебусом. В хищную и коварную тень, которая, стоит расслабиться, обретет плоть и постарается перерезать глотку. Надо с ним держать ухо востро.
        Закончилась лестница узким мраморным коридором, оттуда открывались люки на крышу, где находились ангары с гранчами. Здесь тоже суетились. Галебус снова ощутил дрожь и мыслями вознёсся к Бурзбаросу, в которого неожиданно уверовал.
        - Да пребудет с нами удача, - проговорил Галебус траурным голосом, осенил себя священным кругом, собрался было лезть в люк, но отодвинулся в сторону, пропуская Ксандра. - Иди, нам пока везет.
        Сам он последовал за Ксандром, решив, что его жизнь драгоценна и преступно рисковать ею почем зря.
        Завидев тёмников, варханы даже не подумали проявить почтение, но и нападать не спешили. Слаба вера в воинах, прав был покойный Эйзикил. Воспользовавшись их замешательством, Галебус с царственным видом зашагал к взлетным полосам, где стояли гранчи, штук десять, в том числе и «Сокол» Нектора бер?Грона.
        - Наш - первый, - приказал Ксандр голосом Дамира и рванул вперед.
        Галебус едва успевал за ним. Варханы, пораженные такой наглостью, наконец сообразили: дело неладно. Двое, что суетились у гранча (наверное, экипаж), выхватили скорчи, но, захрипев, упали, схватившись за шеи, откуда торчали рукояти ножей. Сзади затрещали скорчи, стрекотнул разрядник, - Галебус едва успел уклониться, упал, перекатился, с ужасом отмечая, что Ксандр уже карабкается в кабину. Все кончено, сейчас землянин улетит и бросит Галебуса здесь, на растерзание берсерам.
        Но нет: Ксандр достал скорч и открыл стрельбу по бер?Гронам. Прикрывает! Петляя из стороны в сторону, Галебус покрыл оставшееся расстояние и рыбкой нырнул в салон, ткнулся в ноги Ксандра, отчаянно работающего рычагами.

* * *
        Дамир не любил летать. Умел, но не любил. Поэтому не был уверен, что справится с пилотированием последней модели, и выбрал крайний грани, биплан с тридцатиметровым верхним крылом.
        Ксандра самолет не впечатлил. Похожими пользовались в Первую мировую: четыре винта, двигатели - между верхним и нижним крыльями, нос - квадратный, да и весь фюзеляж будто рубленый, никакой обтекаемой плавности современных истребителей. Стекла в кабине выпуклые, вся конструкция соединена железными трубами и выглядит ненадежной. И выкрашен самолет серой, местами облупившейся эмалью.
        Ксандр отметил, что бомб на нем нет, а вот пулемет установлен.
        Марш-бросок под пулями - и он в кабине, а вот Галебус отстал. Похоже, хана Галебусу… Нет, шевелится. А пусть подыхает, подумал Ксандр, заводя моторы, все равно его нужно будет прикончить, пока не ударил первым. Но Дамир подсказал, что в воздушном бою исход сражения зачастую решает пулеметчик, и Ксандр открыл огонь по варханам, давая Галебусу шанс. Тёмник сумел им воспользоваться и влетел в салон.
        Ксандр молча указал Галебусу на пулемет, и тёмник понял. В идеале еще бы третьего в экипаж, но ничего, и так сойдет. Дамир утверждал, что стрелка и пилота достаточно, если пилот - с головой, а пулеметчик - с руками. И еще Дамир советовал идти на пределе высоты, в трёх с половиной километрах над землей. Топлива хватит, если пересчитать на земную систему мер, часов на пять, не больше. При скорости да ста пятидесяти километров в час - нормально.
        - Поехали! - крикнул Ксандр и вывел гранч на взлетную полосу.
        Трясло неимоверно, двигатели ревели, как десяток «Уралов» без глушителя. Ксандр нашел шлем и натянул - полегчало. Галебус последовал его примеру. Выглядел тёмник
        - краем глаза заметил Ксандр - не лучшим образом. Бледный, в сиденье вцепился не только руками, но, похоже, и задницей.
        Гранч набрал скорость, Ксандр предоставил Дамиру контроль над телом. Последнее, что он сделал осознанно, - потянул рычаг на себя. Самолет подпрыгнул и оторвался от земли. Что-то ударило о корпус, будто горсть гороха. А ведь стреляют!
        Поднялись, пожалуй, излишне круто - навстречу неслось синее небо и легкие облака. Достигнув нужной высоты, Ксандр заложил вираж, и внизу, на скошенном горизонте, мелькнули крыши города и горы. Гранч лег на курс и полетел к горам.
        - Выгляни! - крикнул Ксандр Галебусу. - Высунься в люк. Если догоняют - стреляй!
        - Не могу! - в голосе тёмника слышалась паника, Галебус заметно побледнел.
        Неужели высоты боится?
        - Надо! Собьют - высоко падать!
        Галебус побледнел еще сильнее, но повиновался: выбрался из кресла, открыл верхний люк, через несколько мгновений вернулся:
        - Никого пока. Ох и высота!
        - Будет выше. Нам в горы надо. Хорошо, там плато под посадку.
        Ксандр поглядывал под ноги в нижнее обзорное окно. Похоже, через него и стрелять можно. Пока что чисто. Но вот снова чиркнуло по обшивке, самолет дернулся, и под собой, метрах в пятидесяти, Ксандр увидел более быстрый и мощный гранч бер?Гронов.
        Аппарат противника обогнал гранч Ксандра и зашел справа-спереди, оказавшись выше.
        - Галебус! - заорал Ксандр. - Огонь!
        Тёмник без промедления распахнул люк, впустив холодный воздух. Ксандр всем телом ощутил вибрацию - заработал пулемет. Дамир, перехвативший руль у Ксандра, маневрировал. Неожиданно вражеский гранч накренился и винтом устремился к земле. От него валил дым.
        Галебус на секунду сунулся в кабину:
        - Сзади еще один! Сзади-сверху!
        На этот раз их гранчу досталось: повредили правый крайний двигатель, - слаженный шум винтов сбился с ритма. Снова попали. «Пробили бензопровод», - отметил Дамир и перекрыл подачу топлива к правым двигателям. Ксандр похолодел: он был уверен, что гранч перекосит, на одних-то левых, но самолет выровнялся. Правда, скорость снизилась.
        Галебус перестал стрелять, и Ксандр в ужасе обернулся, ожидая увидеть труп. Но тёмник, забывший о страхе высоты, сидел на полу кабины и улыбался.
        - Холодно там! Сейчас, Ксандр, отдышусь - и обратно. За нами еще третий был. Нас серьезно подбили?
        - Пришлось отключить правые двигатели.
        - Взлетим потом?
        - Я не знаю. Дамир думает - взлетим. Только бы больше ничего не повредили.
        Накликал. Ксандр даже не понял, что произошло: треснуло стекло нижнего люка, и боль пронзила левую ногу. Он даже выпустил на миг штурвал, но сосредоточился и крикнул Галебусу:
        - На пост!
        Тёмник, схватив разрядник Ксандра, снова кинулся к люку.
        Третий заходил снизу. Ксандр пытался выжать из гранча все возможное, но мощности не хватало. Приходилось вести аппарат, не обращая внимания на боль в лодыжке и кровь, хлюпающую в ботинке. Молния разрядника настигла вражеский гранч, когда тот, повторяя маневр первого, обогнал Ксандра и развернулся. Такого не ожидал даже Дамир: видно, сдетонировало топливо в баках, гранч взорвался, аппарат Ксандра ударило воздушной волной.
        Галебус с грохотом свалился на пол кабины. Самолет закрутило в «штопор», и Ксандр успел попрощаться с этим миром, глядя на приближающуюся землю, но на помощь пришел Дамир. Стиснув несуществующие зубы, мертвый берсер спасал чужую жизнь. Гранч выровнялся и, набирая высоту, полетел к горам.
        - Галебус… - Ксандр не узнал свой голос, хриплый и слабый. - Во имя Бурзбароса, перевяжи меня!

* * *
        Ксандр вел гранч над предгорьями. По-настоящему неприступные, выше Эвереста, пики хребта вздымались дальше, на их фоне гранч казался тем, чем и был на самом деле - жалкой летающей скорлупкой, шлюпкой в бушующем море.
        В холодной кабине дышалось с трудом - воздух был морозным и разреженным. Галебус стучал зубами и растирал себя руками. Ксандр ослабел от потери крови, голова кружилась, но он всматривался вниз, выискивая плато. Вот оно. Заснеженное, ровное. И на краю, у подножия огромной горы, примостился снежный бугор - похоже, домик.
        Снижались кругами, Ксандр боялся промахнуться и упасть в пропасть или размазаться о скалу. Дамир не мог его успокоить - от берсера не осталось ничего, кроме навыков. Или же он просто сосредоточился на своем деле.
        При посадке сердце уходило в пятки. Но Ксандр и Дамир справились. Толчок - гранч приземлился, вздымая фонтан снега. Он тотчас залепил лобовое стекло, в нижнее окно ворвался белый вихрь. Ксандр тормозил изо всех сил, он будто слился с машиной и чувствовал каждую неровность дороги. Скорость ниже, ниже… Все.
        Выбрались кое-как. Ксандр опасался, что не хватит длины взлетно-посадочной полосы, но остановились с запасом, метрах в ста от домика.
        Нога у Ксандра взрывалась болью при каждом шаге. Галебуса трясло. Поддерживая друг друга, оставляя в девственном снегу следы, они плелись к домику - одноэтажному, сложенному из серого камня, со снежной шапкой на плоской крыше… Именно здесь Омний оставил Забвение. Дамир узнал это от Горана, а фотографическая память помогла отыскать ни разу не виденное плато: Дамир пролетал здесь несколько раз, но не знал, что высматривать.
        Железная дверь не заперта, просто прикрыта. Внутри темно: нет окон.
        Ксандр расчистил снежные наносы и с трудом распахнул дверь - проржавевшие петли заскрипели, впуская слепящее солнце гор, на стене возникли две тени. В середине пустой комнаты, как идол на пьедестале, поблескивал шар. Ксандр сразу понял, что это Забвение. Галебус рухнул на колени, простер к Забвению руки.
        Ничего похожего на обычные технологии Предтеч: ни на энергетический цветок Сиба, ни на разрядники, ни на фотонные компьютеры варханов. Оно не напоминало пушку и не выглядело опасным. На вид - шар для боулинга, только метра полтора в диаметре. Шар этот отливал тусклым золотом. Ксандр шагнул вперед и прикоснулся к поверхности: теплая, чуть упругая. Казалось, Забвение ожило под его рукой.
        Непонятно, как оно работает, и непонятно, как его включить, никаких намеков, что перед Ксандром - грозное оружие. И, тем не менее, сомнений не осталось. Чудилось, будто Забвение тихо шепчет в его мозгу, зовет погладить, пробудить…
        - Забвение… - прохрипел Галебус. - Мы нашли. Мы смогли.
        Ксандр примерился: надо как-то забрать отсюда шар, перенести в кабину. Не катить же!
        - Давай в мой плащ, - предложил Галебус, поняв, о чем думает Ксандр. - Ухватим и перенесем.
        Пока возились, вытаскивая шар (на солнце он поблек, будто впитывая свет), вспотели и умаялись. Ксандр все размышлял: а как включать-то? Что с ним делать? Режимы же должны быть разные: вот этот - разрушает миры, а этот - память включает. Не сбрасывать же шар на Наргелис!
        Галебус, видно, думал о том же. Пока взлетали (при двух работающих двигателях!), пока разворачивались к городу, тёмник сидел на полу, сжимая шар в объятиях. Потом начал его деловито ощупывать и осматривать.
        Ксандр мог только коситься на него: не бросать же управление. Галебуса, похоже, извел страх перед высотой: тёмник болтал, не затыкаясь, приговаривал:
        - А как же ты работаешь, как же тебя включить?
        Ксандр терпел, стиснув зубы. От слабости не осталось и следа. Только мерз он сильно, да еще тело сводило судорогами. И до одури хотелось, чтобы всё это уже кончилось. И он увидит Юльку.
        ГЛАВА 26
        ЗАБВЕНИЕ
        Галебус впервые в жизни боялся по-настоящему: не противника, не поражения, а высоты. Да, он расстреливал вражеские гранчи из пулемета, но сейчас, в относительной безопасности холодной кабины, его одолевал ужас. Лишь Забвение - такое живое, теплое, настоящее, обретенная мечта! - грело Галебуса.
        Он гладил и гладил шар, обнимал его, не в силах остановиться. Как же ты работаешь, как ты включаешься? Казалось, еще чуть-чуть - и Забвение ответит. И тогда Ксандр больше не нужен… ну ладно, только чтобы посадить гранч. И всё, Галебус обретет власть над мирами.
        Ишь, косится мальчишка. Работай, работай, веди гранч.
        Мы приземлимся на главной площади. Мы сядем прямо перед Центавросом. И ты умрешь, Ксандр.
        Сам не замечая, Галебус начал посмеиваться.

* * *
        До города оставалось всего ничего лету. Хихиканье тёмника раздражало. Надо, однако, отдать Галебусу должное: он здорово помог. Без него гранч подбили бы.
        - Знаешь, что? - вдруг затараторил Галебус. - Это - власть! Дружок, ты не понимаешь! Это - власть! Ты все о своей бабе мечтаешь, а вот, вот оно - настоящее! Вот ради чего жить стоит!..
        - Заткнись! - оборвал его Ксандр.
        Впереди обозначились квадратики черепичных крыш Наргелиса. Вон - проплешина на месте Дикого города. Сереют лоскуты полей, блестит река, показалась башня Центавроса. Пусть Галебус болтает что угодно.
        - Не командуй, дружок, не командуй! Хватит, накомандовался! Послушай умного человека: вот смысл жизни. Вот, шарик этот, Забвение! Тебе варханы не нравятся? Ладно, ну их в Бездну, всех Гронов, мы их уничтожим! И бабу твою спасем! Но мелко, мелко мыслишь! Демоны ярости… - Галебус расхохотался. - Ерунда! Я буду править миром, я, понимаешь? Хочешь быть моим помощником?
        - Заткнись! - Ксандр уже кричал.
        Ненависть? Месть? Власть?
        Они хороши в игре или книге, когда - не по-настоящему. Убивая игрока другой расы, ты не уничтожаешь человека. Ты просто отдаешь команду. И даже если школьник заплачет от обиды перед своим монитором, ты ему не навредишь. Ничего не случилось. Ты можешь выключить компьютер, выпить чаю и обнять жену.
        Жизнь как противовес мести.
        Но сейчас Ксандр - война. Ты по-настоящему убивал и убьешь еще. Ты уничтожишь врагов, сотрешь их, словно неугодных персонажей. Ты будешь админом.
        А последствия? Что потом? Зло или добро? Что, что именно ты привнесешь в мир? Никто же не приходит сюда просто так, никто ни на Земле, ни на Териане, ни на Сайдоне, ни на Ангулеме не рождается без цели. И то, о чем кричит обезумевший Галебус, - не смысл жизни.
        Ты должен что-то изменить. Ты изменил себя, ты изменил даже покойного Дамира. Ты ломал судьбы.
        Пришло время всё исправить.
        - Вот дурак! - надрывался Галебус, его бас наполнял кабину и вырывался прочь, в небесную синь. - Наивный глупец! Ты пешка! Тобой играли все: Нектор, Фрол, я. Я! Понимаешь? Все, что ты делал, ты делал по моей воле!
        Наргелис был уже под ними. Некогда - мирный город, разрушенный чужой войной. Кем были Предтечи? Почему они не удержали равновесие, выпустили из Мертвого мира варханов? И что там, в Мертвом мире?
        Ксандр не хотел слушать Галебуса, но попутчик кричал:
        - Вот ты мчишься к своей женщине, а она тебя ни в грош не ставила! Ты за неё жизнь готов отдать, а она мне и так все про тебя выложила. Надо было её отпустить, ты сам бы убедился. Варханы, пеоны, сайдонцы - дерьмо. Никому нельзя верить.
        Ксандр похолодел. Вот оно что! Случайно или специально, но беснующийся Галебус проговорился. Вот кто повинен в Юлиной беде! Стиснув зубы, Ксандр вцепился в штурвал.
        Да есть хоть в одном из этих миров человек, достойный жизни?! Есть ли счастье, или только боль, только смерть - в одиночестве. Предательство и интриги, злоба, расчетливая, как любовь продажной девки?
        Есть ли хоть что-то, достойное вечности?
        Вот он, Ксандр, достоин ли жить? После всего, что сделал, окруженный призраками тех, кого не уберег? Достоин ли?
        Забвение шло к Центавросу. Ксандр заблокировал рычаг, закладывая траекторию полета: полукругом, по широкой дуге. И перелез через свое кресло к Галебусу.
        Тот ухмыльнулся ему. И ухмылка эта была отвратительна. Тёмник оглаживал Забвение.
        Ксандр, покачиваясь, навис над безумцем.
        Нужна ли этому миру жизнь? Нужен ли этот мир? Кришна, Будда, Христос, Аллах, Зевс, Молох, Бурзбарос, да есть ли вы на свете?
        Юлька. Вацлав. Ягуп… Ряды лиц пролетали перед его глазами. Последним, улыбаясь, появился незнакомый вархан, с чертами лица, жесткими даже для бер?Грона. Дамир улыбался. Дамир точно знал, что делать.
        Ксандр положил руку на «макушку» Забвения и надавил. Рука провалилась - словно погруженная в инертный полимер. Вроде жидкость, а вроде сухо. Галебус затаил дыхание.
        Забвение завибрировало и налилось сочным светом, активизируясь. Не было у него режимов, лишь одна программа. Оставалось ждать и молиться.
        Разрушать миры и создавать миры. Дарить разум и забирать его. Стереть всё и начать заново, очистить миры от скверны. И, может, кому-то повезет, кому-то улыбнется счастье.
        Галебус, наконец, понял, что происходит, и заверещал. Ксандр вынул руку из шара - она была сухая, - одним движением перемахнул через кресло пилота, сел и нажал кнопку, сбрасывающую бомбу.
        Под Галебусом и шаром Забвения открылся люк. Вокруг разлился непереносимо-яркий белый свет, Ксандр зажмурился. Пусть выжившим повезет. Пусть воцарится счастье. Пусть хоть кто-то, хоть где-то будет счастлив, а эти люди не заслуживают жизни!

* * *
        Время замедлилось.
        Галебус выпал из кабины, гранч полетел дальше. Тёмника снесло потоком воздуха, перевернуло, - далеко внизу мелькнули игрушечные крыши города. Закричал бы - да не смог. Он извернулся, пытаясь схватить Забвение, будто шар удержал бы его на лету.
        Тщетно.
        Забвение взмыло вверх, наперекор законам физики. Мир замер. Не мигая, падающий Галебус смотрел на золотой, наливающийся сиянием, ширящийся шар.
        Забвение взорвалось. Медленно росла сфера слепящего белого света, поглощая все вокруг, накрывая Наргелис с его берсерами, тёмниками и гражданскими, с интригами и грязью, надеждой и крохами счастья.
        Галебусу казалось: прежде чем сменить цвет, сияние выжгло его глаза. Теперь на город опускалось изумрудно-зеленое тончайшее покрывало. Будто включили Сиб в новом мире.
        Нестерпимая боль терзала мозг Галебуса, но он не мог отвести взгляда. Внезапно сфера сжалась обратно, в золотой шар, и шар этот ухнул вниз гораздо быстрее Галебуса, будто зависшего в небе.
        Падение тёмника возобновилось. Галебус видел, как на Центаврос падает, падает… рухнул золотой шар его мечты, его надежды. Волосы встали дыбом, заныли зубы, и дрогнула реальность.
        Рушились стены Центавроса - словно гигантская рука комкала пирамиду. Падали дома. Небывалой силы вихрь разбрасывал людей и тачанки. Забвение взорвалось второй раз, теперь - без вспышки.
        От центра города поднялась зеленая воронка смерча. Галебуса затягивало прямо в нее, туда же несло и самолет с Ксандром.
        Подхватило, закружило, стиснуло со всех сторон. Странные видения рождались в мозгу Галебуса: перекошенное от ненависти лицо папаши, Эйзикил в образе ящера, Нектор бер?Грон, бьющий перчаткой по лицу Сморта бер?Маха… Вестницы, воры, доносчики, корчащиеся в темницах. Обнаженное тело на пыточном столе. Мио в «зале» Галебуса. Добрые карие глаза Куцыка, глодающего чью-то кисть.
        Галебус пришел в себя - его вышвырнуло в центр смерча. Глянул вниз и ужаснулся.
        Нет, то был не смерч. То была воронка портала, огромная, всё растущая. И куда вел этот портал, Галебус не знал. Внизу, во мгле, проглядывали очертания домов странной геометрии. Выветренные красные скалы, бескрайние океаны, вздымающие пенные валы. Сверкающие иглы бескрылых гранчей в межзвездной тьме, сами звезды - пылающие шары…
        Миры, миры, миры.
        Люди, убивающие людей, громадные насекомые, пожирающие друг друга, полуголый дикарь на вершине пирамиды с усеченной вершиной, поднимающий над головой чужое бьющееся сердце… Небоскребы и лачуги, взрывы и огонь. Безмятежность лугов и полей. Твари, похожие на магулов, с вытянутыми челюстями и глазами, исполненными тьмы.
        Птица, парящая в безоблачной выси.
        Мать, баюкающая дитя.
        Смешиваются миры, порталы рвут их плоть, и вот уже озирается на площади незнакомого города под стеной красного кирпича сайдонец, а по пляжам Сайдона бродят твари с вытянутыми челюстями. Ползут по городам Ангулема бронированные машины с длинными пушками на мордах.
        Женщина в буром платье садится на кровати в маленькой комнатке, с трудом распрямляя затекшее тело. Смотрит на Галебуса, у нее глаза разного цвета, правый - голубой, левый - ярко-зеленый. Она недавно очнулась. На лице ее - вопрос. Она прислушивается к треску реальности, там, за каменной стеной. Парень с огромным, на половину лица, родимым пятном кидается к ней…
        Мгла портала совсем близко. Галебус вырывается, разворачивается к ней спиной, зная откуда-то, что приземлится целый и невредимый в другом мире. И замечает, как прямо на него, в тот же туман, падает гранч. Галебусу кажется, он видит лицо Ксандра - счастливое, умиротворенное лицо человека, сделавшего все возможное.
        И еще немного невозможного.
        Просто: сделавшего - всё.
        Москва-Севастополь, август-ноябрь 2011.
        notes
        Примечания

1
        Игровой сленг. Хант - хантер, охотник - обычно - персонаж класса лучник (Здесь и далее - примеч. автора).

2
        Чант - персонаж класса чародей, может усиливать возможности персонажей.

3
        Игровой сленг. Бафф - заклинание, усиливающее возможности персонажей.

4
        Игровой сленг. Нуб - начинающий геймер, еще ничего не понимающий в игре.

5
        Игровой сленг. Босс - крупный и мощный уникальный монстр игровой локации.

6
        Слега - длинная толстая жердь.

7
        Отвлекать на себя внимание противника. Танк - персонаж, вызывающий на себя агрессию противника.

8
        Саня имеет в виду, что паникеров не лечили и не воскрешали.

9
        Атака варханов на Землю описана в дилогии Андрея Левицкого «Москва-2016» и «Буря миров».

10
        Моб, NPC, непись - персонаж, за которого играет компьютер.

11
        Перечисляются основные типы персонажей «по профессии». Пати (пачка) - партия.

12
        Данж - подземелье, особая зона игрового пространства.

13
        Син (ассасин) - персонаж класса «убийца».

14
        Если перевести приснившиеся Ксандру фразы на русский, получится примерно: «Охрану особо сильного персонажа убиваем так: левого усыпляем, на правого наваливаемся скопом. Нам нужен Омний. У него большой запас здоровья, и он очень „больно“ дерется. Идем быстро, наша цель - именно он».

15
        Сорк - общее название класса персонажей, наделенных магическими способностями, но не очень большой «физической» силой.

16
        Counter strike, популярный «шутер» - «стрелялка».

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к