Гуляева Ольга, Адам И Ева- библиотека РусЛит

Адам и Ева Ольга Валерьевна Гуляева
        Ева Власова имеет все, о чем только можно мечтать. Успешная карьера, завидный жених, верные друзья, грандиозные планы на будущее. Но на пороге скорого замужества ее начинают терзать сомнения. Она тщетно ищет ответ, на правильном ли она пути, пока не встречает человека, рядом с которым начинает по-новому чувствовать жизнь. Все, что было до него отходит на второй план, и Ева уезжает с незнакомцем в неизвестном направлении, не задумываясь о последствиях, но подсознательно надеясь, что этот безрассудный поступок поможет ей найти себя. Поначалу так и происходит, но очень скоро наступает момент, когда героиня готова отдать все, лишь бы этой встречи никогда не случалось.
        Пролог
        Босые, разбитые в кровь ноги с идеальным педикюром утопали в дорожной пыли. Она не знала, сколько пробежала. Или прошла. Да, она уже перешла на медленный шаг, силы ее покидали. Ни разу не оглянулась, но по отдаленному треску, крикам и звуку пожарной сирены было понятно, что она уже достаточно далеко от очага событий и скорее всего вне опасности. Но какая-то невидимая сила продолжала толкать ее в спину, хотя ноги уже и жгла нестерпимая боль, а дыхание превратилось в хриплый стон. «Хватит», - сказала она себе, чувствуя стыд и вину за это неосознанное бегство, и, наконец, остановилась, упала на колени на обочине дороги и все-таки позволила себе расплакаться - со всей горечью, со всем отчаянием. Одной рукой беглянка принялась размазывать по лицу слезы, перемешивающиеся с пылью и потекшей косметикой, вторая - по-прежнему прижимала к груди бездвижное тело ребенка, чья головка бессознательно лежала на ее плече. Пожалуй, только благодаря ему она бросилась бежать прочь, а не прямиком в огненную пучину…
        Глава 1
        Огни фонарей, расположенных вдоль скоростного шоссе, предательски сливались со светом фар встречных машин из-за то и дело подступающих слез. Ее БМВ, разрывая воздух, несся прочь из душной Москвы. Слава богу, именно сегодня ее пригласили в гости за город и ей, возможно, даже не нужно будет возвращаться домой.
        Еву переполняли злость и обида на ее жениха Стаса. Уже давно работа в одной компании на одного директора из изюминки их отношений превратилась в огромный недостаток. Амбициозность и целеустремленность молодого человека, некогда так будоражащие Еву, тоже стали все чаще удручать.
        Сегодня он в пух и прах раскритиковал ее презентацию и очень аргументированно представил в выгодном свете свою собственную работу. Когда Ева в конце рабочего дня направилась к лифту, к ней подскочил Стас и больно схватил за руку.
        - Ты куда?
        - Говорила же! У меня сегодня девичник!
        - Ну да. А что с настроением у нас?
        Ева не удостоила обидчика ответом.
        - Пусти!
        - Не пущу, пока между нами не станет все ясно. Понимаю, тебе обидно. Но пойми и ты - совсем скоро мы поженимся, и на какое-то время я стану единственным добытчиком в семье, а ты займешься домом и детьми. Поэтому здесь, в офисе, я должен оставаться лидером.
        - Никогда, слышишь, никогда и ни в чем не пытайся самоутвердиться за мой счет! - с этими словами Ева дернула рукой и уверенно зашла в открывшийся лифт.
        Собственно, можно было предположить, что Стас самоутвердился в тот самый момент, когда Ева согласилась стать его девушкой и переехала к нему, ведь ее отец - успешный бизнесмен Дмитрий Власов - входил в совет директоров крупного холдинга, в котором они работали.
        Ева и Стас начали трудиться в компании примерно в одно и то же время. До этого девушка пыталась построить карьеру независимо от деятельности своего отца. Но когда родители переехали на постоянное проживание в Европу, Дмитрий Сергеевич попросил Еву направить свою энергию в полезное русло, все же она была его единственным ребенком и именно здесь, в компании, где он владел управляющим пакетом акций, ее могли ждать реальные перспективы. Однако работать пришлось усердно и всерьез. Родство Евы с основным акционером не афишировалось, и только упорство и работоспособность позволили Еве Дмитриевне Власовой вскоре возглавить нефтегазовое направление. Стас не отставал и примерно в то же время стал руководителем энергетического сектора. Их отношения практически с самого начала стали достоянием общественности. Им и в голову не приходило скрывать столь естественный союз. Окружение тоже не имело ничего против «служебного романа». К тому же здоровая конкуренция между молодыми специалистами вывела показатели отделов на высокий уровень. Стас, конечно, быстро понял, какая перспективная невеста ему досталась, хотя
надо отдать ему должное - влюбился он раньше, чем узнал, что девушка с приданым. Хотя Ева неоднократно замечала, что отец давно отошел от дел и живет на дивиденды от ранее проделанной работы, и что она на этот кусок его прибыли никогда не претендовала. Даже свою небольшую квартиру на окраине Москвы она начала сдавать после того, как переехала к Стасу, чтобы иметь дополнительный доход.
        Раздоры, которые время от времени случались на работе, подбрасывали дров в и так не угасающий костер страсти. Бурные споры из офиса подобно тлеющим уголькам переносились домой в постель, где и превращались в пепел. Однако, Еве казалось, что раньше все размолвки носили более безобидный и даже игривый характер. Сейчас же Стас явно перегибал палку. С приближением даты свадьбы вместо сладостного предвкушения нарастало тревожное беспокойство. Представления Стаса о браке не казались ей заманчивыми. Она не готова была что-то менять в своей жизни, а Стасу не терпелось установить ясность. Еве и так все было ясно, но она боялась, что совсем скоро их представления о гармонии разойдутся, превратив совместное проживание и предстоящий брак в вечную непримиримую борьбу.
        Еве не терпелось оказаться в месте назначения, всего десять километров по пустой дороге казались вечностью. Скорее бы увидеться с Ниной, уединиться на веранде, прикурить сигарету и выплеснуть все свои по большей части надуманные переживания на дорогую подругу. Нина бы выслушала и непременно обернула все неразрешимые проблемы в шутку, сию же минуту найдя простые решения, которые, как оказывалось, всегда лежали на поверхности.
        Сначала Еве, конечно, предстояло переждать официальную часть события, в честь которого собирались гости. Но даже атмосфера спокойствия и семейного благополучия в доме Нины располагала к расслаблению и освобождению от тяжких дум. Да и само мероприятие было волшебным и умилительным - хоть и на американский манер - в дом Нины вписывалось очень органично. Бэйбишауэр устраивался на последнем месяце беременности. Собирались все подруги и дарили всякие полезные мелочи для будущего малыша; распаковка и просмотр подарков для крохи были неотъемлемой частью мероприятия.
        Будучи ровесницей и одноклассницей Евы, Нина готовилась воспроизвести на свет уже второго малыша. Однако дружба девушек началась много позже выпускного класса. Настолько они были разными, что свести их мог только случай, который и подвернулся, только когда обе уже были студентками.
        В школе Нина тоненькая, хрупкая, довольно невзрачная, если бы не небывалой голубизны огромные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Впрочем, их она использовала как секретное оружие, а по большей части как будто специально прятала свою природную красоту, в то время как все ее ровесницы, включая Еву, всячески старались подчеркнуть свои достоинства. Познать всю глубину и доброту ее бездонных глаз, как и широту души, было уделом избранных. Этой доли удостоился ее будущий муж Матвей на выпускном вечере, а тремя годами позже и Ева, ставшая впоследствии ближайшей подругой.
        Вообразить такое в школьные времена было просто невозможно. Нина была для Евы пустым местом, невзрачной одноклассницей, с которой абсолютно не о чем говорить. Хотя Ева, честно сказать, и не пробовала. Антипатии она, впрочем, тоже не испытывала, вплоть до самого выпускного, когда первый красавец класса Матвей, развитый не по годам, с шикарной русой шевелюрой, вдруг отдал предпочтение этой серой мышке. Ева, как и многие, находилась под действием чар юного красавца и питала романтические надежды на выпускной, но осознав, что поезд уехал в непредсказуемом направлении, лишь фыркнула, и пошла дальше, вычеркнув из жизни этих людей, казалось, навсегда.
        Но судьба свела Еву с Ниной и Матвеем, которые уже успели на тот момент стать мужем и женой, через три года. Летним погожим вечером двадцатилетняя студентка Ева в рваных потертых джинсах, клетчатой рубашке, завязанной тугим узлом под грудью, кожаных автомобильных перчатках, сжимая в руке бутылку крепкого пива, сидела на капоте своей старенькой хонды и …горько плакала. Повод горевать у нее был, и нешуточный. Накануне вечером на мотоцикле разбился ее парень Славка, с которым она встречалась два года. Именно в этот тяжелый для девушки момент, момент, когда она никого не хотела ни видеть, ни слышать, мимо проходила Нина, возвращавшаяся с сумками из магазина. Два фактора заставили Еву смягчиться и не послать куда подальше бывшую одноклассницу, обратившуюся к ней с предложением помощи. Именно в тот вечер Ева впервые утонула в бездонной искренности голубых Нининых глаз, а опустив взгляд ниже, заметила и прилично округлившийся животик, как будто нарочно прицепленный к тоненькой фигурке девушки.
        Остаток вечера Ева провела на маленькой уютной кухне своей новой подруги. По крайней мере, сама Ева уже не сомневалась, что Нина надолго останется для нее близким человеком. И Нина, и пришедший чуть позже Матвей, каким-то невероятным образом нашли слова, успокоившие душу несчастной девушки. С тех самых пор дом этой семьи стал своеобразным чистилищем, где Ева всегда находила покой и ответы на мучавшие ее вопросы.
        Сегодня, когда с выпускного минуло более десяти лет, это был уже, конечно, совсем другой дом - фундаментальный особняк в элитном Подмосковье. Но Нина была все та же - родная, добрая, чуткая.
        Но пока от заветной цели Еву все еще отделяли злосчастные километры, в голове звенел громкий смех Стаса:
        - Ева Дмитриевна! Ваша самонадеянность забавляет, - весело заметил ее жених, развалившийся в большом кожаном кресле. Снисходительно глядя на одинокую фигурку у демо-доски, он нехотя поднялся, подошел к девушке и протянул руку. Ева вложила в его ладонь указку и посторонилась.
        Стас обвел взглядом аудиторию - человек семь, задержавшихся по окончании рабочего дня и, убедившись, что взгляды их достаточно восторженны, продолжил дело, начатое его невестой.
        От неприятных воспоминаний кружилась голова. Ева нащупала пачку сигарет, через секунду едва слышно выругалась и смяла в руке пустую упаковку. Сигареты, как всегда, закончились в самый неподходящий момент.
        Справа мигала вывеска небольшого круглосуточного супермаркета у заправочной станции. Сомнений не было - до разговора с Ниной ее могут успокоить только несколько глубоких затяжек, и Ева, притормозив, крутанула руль вправо.
        Резко затормозив у самого входа в магазин, Ева спешно покинула автомобиль. Автоматические двери супермаркета приветливо распахнулись перед разъяренной фурией, какой девушка могла показаться в тот момент со стороны. Ева едва сделала уверенный шаг вперед, как вдруг ее высоченная шпилька погрузилась в отверстие между прутьями напольной решетки при входе. Потеряв равновесие, девушка попыталась удержаться ладонями за прозрачные двери, правая нога подвернулась, но осталась в туфле. Послышался характерный хруст. Уже сидя на полу, Ева разулась и на корточках бросилась спасать застрявший туфель. Высвободив каблук из решетки, девушка отчаянно застонала: он безнадежно покачивался на подошве. Всего две недели назад Ева отдала за эти туфли треть зарплаты.
        - Черт! Черт! Черт! - заходя внутрь магазина босиком, она продолжала теребить каблук, как будто не веря до конца своему горю.
        Сделав глубокий вдох, Ева подняла глаза и осеклась. Ее минутная драма не осталась незамеченной. Из-за прилавка с удивлением и легкой ухмылкой за ней наблюдал молодой мужчина. Она даже не сразу осознала, что это был всего лишь продавец, настолько он не подходил на его место. Высокий, спортивного телосложения, чем-то походивший на чемпиона по вольной борьбе. Ева даже оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что этот славный малый не случайно оказался за прилавком. Но никого кроме них в супермаркете не было, в том числе и молодого прыщавого студентика, который больше бы походил на кассира придорожного магазинчика.
        Поэтому, несмотря на дружелюбный взгляд светло-зеленых глаз на загорелом лице и чувственные губы, расплывшиеся в приветливой улыбке, Ева одарила молодого человека всем презрением, на которое была способна в этот момент.
        - У вас дырявый пол! Вы в курсе? - взвизгнула она. И тут же устыдилась своей истерической интонации.
        Сделала глубокий вдох и засунула туфель в сумку. Взамен вытащила из кошелька сторублевую купюру и протянула продавцу:
        - Вог с ментолом, пожалуйста.
        - Дайте сюда, - продавец протянул широкую ладонь в направлении ее сумки. От его низкого грудного голоса по ее телу пронесся невидимый разряд.
        - Что?
        - Ваши туфли. Оба. Я посмотрю, что можно сделать. Это же в моем магазине дырявый пол. Не могу допустить, чтобы моя ночная гостья ушла расстроенной.
        - Вы ничего не сделаете. Это супинатор, - обреченно изрекла Ева.
        - Дайте. И не стойте босиком.
        Молодой человек вышел из-за прилавка, и Ева невольно оценила, что нижняя его часть ничуть не уступает верхней по рельефности. Он снял с одного из стеллажей плоский пакет и протянул Еве.
        - Давайте свои туфли сюда.
        Девушка усмехнулась:
        - Вы предлагаете мне поменять туфли Касадей на одноразовые тапочки за двадцать шесть рублей?
        - Это временно. Я починю ваши туфли, и вы вернетесь за ними через пару дней. А тапочки - в подарок, чтобы ваши бесценные ножки не угодили в еще какую-нибудь неприятность.
        - Вот это приемчик, - фыркнула Ева, - Дешевый на мой взгляд. Дайте сюда, я сдам их по гарантии.
        - По гарантии не примут с таким механическим повреждением. Я вас не клею. Приедете, заберете и расстанемся без претензий, - улыбка испарилась с его мужественного лица.
        - Ладно, простите, - смягчилась Ева. - Тяжелый день, а в довершение еще и это.
        Продавец вернулся за прилавок сканировать покупки, Ева добавила к ним воду и жвачку.
        - Вы сказали это ваш магазин? - поинтересовалась она.
        - Да, - не глядя больше на нее ответил молодой человек, - Я выиграл его в казино.
        В любой другой ситуации Еве показалось бы слишком напыщенным подобное заявление. Но из уст этого брутального красавца оно звучало очень непосредственно.
        - Разве это законно? - Еву потянуло на разговор.
        - Там, откуда я родом, с этим нет проблем.
        - А вместе с этим открыли в себе новое призвание - стоять за прилавком?
        - Я только что отпустил продавца и собирался закрываться. Какие планы на вечер у вас… - хозяин магазина сделал многозначительную паузу.
        - Ева…
        И снова слегка уловимая улыбка коснулась его губ.
        - Адам, - он протянул руку для приветствия.
        - Не смешно, - фыркнула Ева.
        - Я серьезно! Ударение на первую «А». Вот это встреча! - он снова развеселился.
        - Хорошо, пусть будет так. Я уже опаздываю, давайте сдачу. - Ева заторопилась, посчитав, что разговор изрядно затянулся, - И не вздумайте скрыться с моими туфлями!
        - Ваши туфли, Ева, будут ждать здесь. Дайте мне пару дней.
        - Договорились. Всего доброго!
        Ева проследовала к выходу настолько грациозно, насколько это было возможно в тапочках из пенопласта, не оглядываясь, но чувствуя спиной провожающий взгляд Адама.
        Глава 2
        Сев в машину Ева включила зажигание и тронулась, на губах застыла глупая улыбка. Обнаружив это, она сама себе удивилась и попыталась выкинуть из головы этот никчемный инцидент вместе с главным виновником ее приподнятого настроения. Туфли было, конечно, жалко, но мысли сейчас были не о них. В голове звучал низкий голос Адама, перед глазами стояла его улыбка, оголяющая идеально ровный ряд белых зубов. И это казалось постыдным самой Еве: случайный человек мигом отвлек ее от переживаний, связанных с мужчиной, с которым она собиралась связать свою жизнь. Она не успела осознать, насколько это плохой знак, но доехав до дома Нины, Ева так и не вспомнила про купленные сигареты.
        Впрочем, и это вечернее наваждение развеялось довольно быстро, стоило только Еве ступить на порог знакомого дома и погрузиться в его несравненную атмосферу: тепло и уют, запах свежей выпечки, детский смех, мягкий пушистый ковер, веселая суета и многие другие бессменные атрибуты. Собравшиеся гости, большинство из которых Ева хорошо знала, окружили ее, чтобы поприветствовать, а сама Нина легко выпорхнула ей навстречу и проводила в гостиную, где уже приступили к просмотру подарков.
        Идиллия, царившая в этом доме, могла навеять иллюзию, что семейная жизнь может быть похожа на сказку. Однако Ева прекрасно отдавала себе отчет в том, что она не Нина, а Стас не Матвей. Думала ли она когда-нибудь, как сложилась бы жизнь, если бы тогда давно Матвей выбрал ее, Еву? Нет. Она так любила Нину, что без колебания бы уступила ей это место. Потому что это было ее место. А свое Еве предстояло найти, и сейчас она его вроде бы нашла, но почему так неспокойно на душе? Она понимала, что ее дом будет выглядеть иначе, совсем не обязательно, что он будет хуже, но он будет другим. Будет ли Ева счастлива в нем также как Нина?
        Ее раздумья прервал приход Матвея. Старшая дочь кинулась ему на шею, Нина нежно поцеловала и приняла из его рук портфель. Сам Матвей весело потер руки при виде гостей и подарков. Он не собирался влезать в женские посиделки, но чувствовал своим долгом перекинуться парой слов и шуток с каждой гостьей, а после этого удалиться восвояси. Большой симпатичный весельчак - он мало изменился со школы. Светлые вьющиеся волосы оставались такими же густыми, но стриг он их намного короче, чем раньше. Неугасаемый игривый огонек по-прежнему горел в его глазах.
        - Евушка, душа моя, как ты? - он присел рядом с ней на подлокотник дивана, обнял за плечи, и не дожидаясь ответа, принялся сыпать веселыми шутками.
        Ева изо всех сил постаралась представить Стаса на его месте. И не смогла. В этот момент она твердо решила, что никогда не пригласит подруг в их со Стасом дом. Подруги отдельно, муж отдельно.
        Матвей, как будто читая ее мысли, потрепал по плечу и ободряюще прошептал:
        - Не успеешь оглянуться, и у тебя будет такой же праздник.
        Добро подмигнул ей, раскланялся перед девушками и удалился.
        Ева осталась сидеть мрачнее тучи. Но чуткая Нина тут же появилась рядом, взяла Евину ладонь в свои тонкие холодные пальцы и предложила прогуляться.
        На террасе Ева наконец-то распечатала купленную недавно пачку сигарет. Покопошилась в сумочке, извлекла спички, закурила. Нина с легкой улыбкой наблюдала за нервными и торопливыми движениями подруги, и когда та наконец-то умиротворенно выпустила струйку голубоватого дыма, заговорила:
        - Тяжелый день? Опять со Стасом что-то не поделили?
        - Да, - выдохнула Ева, - На этот раз презентацию. И ты знаешь, я все с большим трудом представляю, как мы сумеем разделить друг с другом жизнь.
        - Ничего страшного. Ты просто волнуешься перед свадьбой. До того как вы решили пожениться, ты не жаловалась на него, - ободряюще улыбнулась Нина.
        - Я не просто волнуюсь, я в ужасе! Неужели у тебя также было с Матвеем?
        - Нет, - Нина виновато поджала губы, - Ничего подобного не было. Но мы были так молоды. Мы следовали душевному порыву.
        - Тебе так симпатичен Стас? Или ты просто хочешь поскорее выдать меня замуж? - не унималась Ева.
        - Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но и со Стасом все в порядке. Ничего страшного не случится, если ты позволишь мужчине быть сильнее тебя, своему мужчине. Вы оба упертые, активные, несетесь вверх по карьерной лестнице, размахивая локтями и то и дело, задевая друг друга. Пришла пора тебе остановиться, дать ему оторваться вперед. Но при этом ты только выиграешь, займешь почетное место в тылу, занявшись домом и семьей, а он будет благодарен тебе всю жизнь, будет оберегать тебя, детей и созданный тобой уют. Не смотри на нас с Матвеем. Мы оба мягкие, спокойные люди, к тому же наши сферы деятельности никогда не пересекались.
        Идеалистические рассуждения Нины обычно успокаивали Еву, но сейчас она никак не могла вписать себя в нарисованную подругой картину. И смотреть ей больше не на кого было - Нина и Матвей - единственная семья, глядя на которую Еве вообще пришла в голову мысль о замужестве. В остальных семейных парах она видела либо фальшь, либо уныние, либо тягостное смирение. Но насчет мягкого Матвея, Нина, пожалуй, загнула. Может, он и казался таким со стороны, но явно не мягкость характера позволила ему к тридцати годам возглавить целый департамент в Федеральной службе безопасности, да еще при этом умудриться обеспечить своей семье более чем достойное существование, не вызывая при этом вопросов со стороны коллег.
        - Ты права, - Ева обреченно вздохнула, затушив сигарету, - Крепкая семья - заслуга мудрой женщины, такой как ты, дорогая моя подружка, и мне повезло, что я могу у тебя поучиться.
        Расчувствовавшись, Нина обняла подругу, ободряюще похлопала по спине, затем отстранилась, и как бы любуясь, поправила локон, упавший на лицо Евы:
        Я бы и рада послужить хорошим примером, но в любой ситуации прежде всего слушай свое сердце, милая, - со всей серьезностью проговорила Нина.
        После этих слов улыбка медленно сползла с лица Евы. Причиной тому стал образ, всплывший в ее памяти после слов Нины - образ ее нового знакомого из придорожного супермаркета.
        - Пойдем к гостям! - оживленно предложила Ева, отгоняя внезапное наваждение, - А то в гостиной как-то совсем тихо без нас стало.
        Они вернулись из нежного свежего вечера в душное помещение, слегка щурясь от яркого искусственного света. Недавнего оживления не было и в помине, все присутствующие гостьи молчали, уставившись в телевизор, который до этого служил лишь фоном. Экстренный выпуск новостей. На экране обломки чего-то, похоже самолета, пожарные в желтых огнеупорных костюмах тушат догорающие участки, бегущая строка, взволнованный диктор в окошечке в правом верхнем углу экрана.
        Нина медленно подошла поближе к телевизору, интуитивно придерживая живот. Ева заметила, что одна из гостий, кажется, институтская подруга Нины Ксения, тихо всхлипывает в углу, беспомощно тыкая в свой смартфон. Другая девушка, имени которой Ева не помнила, обнимала ее за плечи и тихо просила не переживать раньше времени.
        - Что на этот раз? - обреченно спросила Нина.
        Откликнулась Марина, их одноклассница, но так получилось, что по совместительству еще и помощница по хозяйству в этом доме, добродушная краснощекая девица, которая даже в этот напряженный момент продолжала что-то усиленно жевать.
        - На взлете во Внуково взорвался самолет, сто пятьдесят человек на борту, все погибли, похоже на теракт. У Ксюхи вон брат с семьей сегодня в Турцию улететь должен был, она пытается уточнить рейс.
        Ева с тревогой взглянула на Ксюшу, которой, судя по озабоченному лицу, до сих пор не удалось уточнить номер рейса. Нина быстрым шагом направилась к лестнице, по которой ей навстречу уже спускался Матвей, накидывая на ходу пиджак. По-видимому, он еще не успел переодеться. Ева с сочувствием посмотрела на Нину: теперь Матвею придется уехать, ведь департамент, который он возглавляет, как раз специализируется на борьбе с терроризмом. Она поспешила проводить его вместе с Ниной и поддержать подругу. Очевидно, теперь ей не удастся спокойно дождаться родов вместе с мужем. Как только случалась подобная трагедия, Матвей всегда надолго пропадал из поля ее зрения, сутками напролет занимался очередным расследованием. Понятно, что катастрофа такого масштаба отнимет у него массу времени. Нина машинально поправила галстук мужа и потянулась чмокнуть его на прощание, как вдруг за спиной у нее раздался душераздирающий вопль. Девушки резко обернулись, Матвей замер на месте.
        Несчастная Ксения упала на колени, продолжая издавать протяжные стоны. Собравшиеся столпились вокруг нее, Нина также кинулись к ней, хотя уже было понятно, что именно произошло - девушка уточнила номер рейса.
        Ева обернулась на Матвея. Тот постоял еще пару секунд, поджав губы и с болью глядя на скоропалительно развернувшуюся в его доме трагедию, после чего скрылся за дверью.
        Остаток вечера гости приводили в чувство убитую горем Ксению, помогали ей созвониться с родственниками, дозванивались в кризисный центр для уточнения обстоятельств трагедии и судьбы потерпевших. Ничего утешительного выяснить так и не удалось. Через пару часов за Ксенией приехал муж и увез ее. После этого в доме стало тихо и спокойно, хотя тишина была напряженной и зловещей. Гости стали потихоньку разъезжаться. Оставшиеся продолжили смотреть новости, снова и снова ужасаясь случившемуся. Ева сидела в кресле, поджав босые ноги под себя, и потягивала вино. Она поражалась тому, из-за чего так сильно переживала всего пару часов назад, ведь это было так ничтожно по сравнению с тем, что в данную минуту испытывают сотни родственников и друзей жертв этой ужасной авиакатастрофы. Разве можно так эгоистично выстраивать вокруг себя мифические страдания, которые на самом деле и яйца выеденного не стоят? Почему пока не случится что-то поистине трагичное, людей не перестают заботить мелкие насущные проблемы? В конце концов ее жизнь в ее собственных руках, ничего непоправимого не случилось, все что от нее требуется
это всего лишь определиться со своими собственными желаниями.
        К глубокой ночи в доме остались только Ева, Нина и Марина. Марина жила здесь почти постоянно и отправилась спать в свою комнату, а Ева осталась переночевать в гостевой. День был будний, завтра предстояло отправиться на работу. Единственное о чем Еве пришлось позаботиться - это подобрать в Нинином гардеробе туфли на смену поломанным недавно, с чем она быстро успешно справилась. Когда утром Ева выезжала из особняка на работу, Матвей еще не вернулся.
        Глава 3
        Как бы там ни было, Стаса нельзя было обвинить в двух вещах - злопамятности и мстительности. Было очевидно, что он не собирается предъявлять никаких претензий по поводу вчерашнего импульсивного бегства Евы, да и вообще уже стер из памяти этот неприятный инцидент. Хоть у Евы и появились в последнее время некоторые сомнения насчет жениха, но за легкость характера она его ценила. Именно благодаря этой его черте их ссоры никогда не затягивались дольше нескольких часов, хотя сама Ева не была столь отходчива. Но непосредственность Стаса обескураживала и не располагала к продолжительным выяснениям отношений. А уж если пара не ночевала вместе по каким-то причинам, то любая ссора и вовсе автоматически обнулялась.
        Вот и сегодня он заглянул в отдел Евы с безмятежной улыбкой, пожелал всем доброго утра и, опустив на ее стол бумажный стаканчик с горячим капучино, чмокнул в висок.
        Такое привычное проявление заботы с его стороны тронуло Еву, и она почти оттаяла. Куда приятнее получить с утра горячий кофе вместо претензий вроде «Почему не приехала ночевать домой?», «Почему не позвонила, не предупредила?». Для такого контроля Ева явно была не готова и надеялась, что эта легкость перенесется и на их семейную жизнь.
        Она даже допускала мысль о том, что Стас уже не помнит о вчерашней размолвке: слишком он был воодушевлен утренним известием об очередном выигранном тендере.
        Ева же постоянно натыкалась на новости о вчерашнем крушении самолета, перед глазами так и стояли серые дымящиеся обломки, а в ушах звенел отчаянный вопль Ксении. Коллеги на работе также обменивались последними подробностями катастрофы и строили догадки о причинах случившегося. Особенно Ева приуныла, когда новостные ленты выдвинули версию о теракте как основную. В этот момент она не могла не позвонить Нине, так как знала, какими последствиями это обернется именно для нее.
        - Ты уже слышала? - раздался поникший голос подруги.
        - Да, прочитала в новостях. Надеюсь, Матвей быстро с этим разберется.
        - Вот уже почти год ничего подобного не случалось. И мы так спокойно жили, - начала Нина рассуждать вслух, - А сейчас опять начнется полный кошмар. Я два месяца не видела мужа после случая с подорванным автобусом, а тут целый самолет.
        - Он появлялся?
        - Обещал заехать на обед, переодеться и снова на службу. Без выходных и праздников.
        - На выходных я с тобой! - насколько возможно бодро пообещала Ева. - Продержишься пару дней?
        - Конечно, дорогая. Это не обязательно, но я буду очень рада твоему обществу.
        - Без проблем. До встречи! - Ева удовлетворенно положила трубку.
        - А я думал, мы тендер отпразднуем, - обиженно заметил Стас, суетившийся поблизости и услышавший разговор.
        - Прости, милый, - виновато откликнулась Ева, - Но я уже пообещала только что, но если хочешь…
        - Нет, нет, все в порядке! Делай, как считаешь нужным.
        Очередной чмок в макушку Евы и очередной плюсик в копилку Стаса как завидному жениху.
        Он уже покинул кабинет, а Ева все продолжала рассеянно оглядываться по сторонам. Ей нужен отпуск. Но ближайший - не раньше свадебного путешествия, а до него еще почти три месяца. Впереди лето - самое насыщенное время по работе. Именно поэтому свадьбу назначили на начало сентября, чтобы с чувством выполненного долга можно было отправиться отдыхать и вступить в новую семейную жизнь.
        Но если с работой еще можно было как-то свыкнуться, то мысли о предсвадебных хлопотах повергали Еву в ужас. Она тут же попыталась мысленно перестроиться на ближайшие выходные, которые она проведет с Ниной и, немного успокоившись, вернулась к работе.
        Ева быстро влилась в привычный ритм и даже не заметила, как рабочая неделя подошла к концу. Однако от традиционного пятничного променада и похода в кино со Стасом она отказалась, сославшись на усталость. Жених, если и расстроился, то виду не подал, составив своей девушке компанию дома на диване с бутылочкой вина.
        Утро субботы не заставило себя ждать. Ева встала пораньше и порадовалась теплому солнечному дню - она уже представила, как они с Ниной удобно устроятся во дворе у бассейна со стаканчиками прохладного лимонада и примут первые за это лето солнечные ванны. Натянув на себя светло-голубые джинсовые шорты и белую майку, Ева кинула в мешковатую сумку купальник и кое-какие еще необходимые вещи, включая легкое платье, на случай если они с Ниной надумают выбраться на ужин в ближайшее кафе. Образ завершали темные очки каплевидной формы, и удобные босоножки на танкетке. Чмокнув еще сонного Стаса, который вышел из спальни проводить ее, Ева покинула квартиру.
        И почему у нее было такое чувство, как будто она сбегает от жениха? Откуда такое небывалое облегчение? - подумала Ева, заводя машину в полной готовности нестись на всех парах прочь из города. Свободолюбие и нежелание покоряться неискоренимы в ней - Ева утопила педаль газа и удовлетворенно улыбнулась.
        Проехав пару километров после пересечения с МКАД, Ева резко ударила по тормозу. Туфли! - как будто молния пронзила ее сознание! Здесь, в этом придорожном супермаркете в начале недели Ева оставила свои туфли совершенно незнакомому человеку. Чертовски привлекательному. И имя у него такое манящее - Адам. И голос низкий - будоражащий фантазии. И как так могло случиться, что ее сознание полностью вытеснило воспоминания об этом случайном инциденте? Ведь весь последующий вечер у нее перед глазами стояло его мужественное лицо, сильные руки, широкие плечи. Усмехнувшись про себя играм собственного разума, Ева свернула к небольшой парковке у магазина.
        Замешкавшись на секунду у входа перед теми самыми стеклянными дверьми, о которые она чуть не убилась несколько дней назад, Ева поправила очки и зашла внутрь. Ее обдало прохладным воздухом кондиционируемого помещения, от чего она невольно поежилась. Хотя прохлада была сейчас очень кстати: несмотря на то, что до полудня было еще далеко, солнце уже палило нещадно.
        Из-за прилавка на нее приветливо смотрел молодой худощавый парень в зеленой кепке с эмблемой супермаркета. Именно такого продавца Ева ожидала увидеть еще в первый раз вместо брутального Адама. Теперь вот он пожалуйста… А был ли Адам?
        Ева сняла очки, ответила на приветливую улыбку паренька и, решив не задавать ему никаких вопросов, развернулась к выходу. Туфли все равно были сломаны безнадежно, а ее новый знакомый и не думал дожидаться ее тут.
        - Ева? - окликнул ее паренек.
        Что это? Ева в недоумении оглянулась. Принц превратился в лягушонка? - первое нелепое предположение, пришедшее ей в голову.
        - Да, - откликнулась она чуть погодя, замерев посреди торгового зала.
        Продавец извлек из-под прилавка картонную коробку.
        - Значит, это ваше, - похлопал он по крышке.
        Ева подошла к прилавку, не в силах скрыть изумление. Парень приоткрыл коробку, и она увидела свои туфли - на первый взгляд целые и невредимые.
        - Адам просил вам передать, - самодовольно заявил он.
        - А как вы узнали, что…
        - Он сказал отдать это самой красивой девушке, которая зайдет в магазин. И что зовут ее Ева.
        Ева не смогла сдержать улыбки.
        - Спасибо большое… что узнали меня, - она приняла из рук молодого человека коробку и, зажав ее подмышкой, направилась к выходу, продолжая улыбаться.
        На выходе она практически столкнулась с Адамом.
        - Вот так встреча! - послышался знакомый голос. Адам широко улыбался, демонстрируя приподнятое настроение.
        На нем был светло-серый спортивный костюм, кроссовки и белая бейсболка, надвинутая лоб и безуспешно конкурирующая с еще более белыми зубами.
        - Я проезжала мимо… - почему-то смущенно попыталась объясниться Ева.
        Адам уступил ей дорогу и сам вышел из магазина вслед за ней, как будто уже забыл зачем пришел. В этот момент Ева ощутила еще и приятный запах дорогих духов. Прямо перед входом в супермаркет на солнце поблескивал черный мерседес, которого минуту назад здесь еще не было, из чего Ева сделала вывод, что принадлежит он Адаму. Прищурившись от яркого солнца, Ева еще раз с интересом осмотрела своего нового знакомого, затем сдвинула очки обратно на глаза.
        - В общем, спасибо за туфли. Если я действительно еще смогу их носить, то вы волшебник, Адам.
        - В этом можешь не сомневаться. Они прослужат долго. - Адам продолжал улыбаться, не сводя глаз с девушки.
        Повисла пауза. От Евы не ускользнул его переход на «ты». В этом было что-то интимное, или ей показалось? Если он больше ничего не скажет в ближайшие две секунды, то она вежливо попрощается и уедет.
        Он сказал:
        - Если честно я сильно переживал, что у меня не будет шанса передать лично эти туфли.
        Ева поддержала:
        - И я бы переживала, если бы мне не представилось возможности отблагодарить…
        - Дело в том, что магазин я продал. Внезапно нашелся хороший покупатель. Я заехал только предать новому хозяину последние документы.
        - Надо же, как быстро. Ведь вы выиграли его недавно, - Ева сделала акцент на слове «выиграли», давая тем самым понять, что помнит все детали их прошлой беседы.
        - Он уже сыграл свою роль, заманив своими ночными огнями столь очаровательную гостью. Я уже не говорю о том, как удачно он поглотил ее каблучок… - Адам продолжал веселиться.
        - И все-таки отчаянный ты человек, Адам, - Ева продолжала подыгрывать ему, - Ведь я могла не вернуться за ними или вернуться в другой день, а магазин уже продан.
        - От судьбы не уйдешь, - загадочно подмигнул Адам, - Сегодня я в этом лишний раз убедился.
        Странное чувство - Ева смотрела на Адама, а земля как будто уходила из-под ног. Какое-то невидимое, но небывалой силы притяжение нарастало между двумя людьми на полупустой залитой солнцем парковке возле придорожного супермаркета.
        Тем не менее, Ева рассмеялась, как будто приняла последнюю реплику Адама за хорошую шутку и, поблагодарив еще раз за туфли, сказала, что ей пора ехать дальше.
        Тут Адам немного напрягся, как будто судорожно соображая:
        - Ты сегодня очень занята? Дело в том, что я еду на пикник, который мой друг устраивает по случаю открытия кафе на берегу реки. Может, это предложение покажется тебе слишком спонтанным, но я уверен, что ты не пожалеешь, если согласишься составить мне компанию.
        - Адам, спасибо, но я вообще-то занята, - впервые улыбка сползла с его губ, а Ева судорожно соображала, стоит ли упоминать о том, что занята она не только сегодня, но и вообще, - Меня подруга ждет…
        - Хорошо, я понимаю, но если вдруг освободишься до вечера - приезжай. Можно и с подругой! Запиши мой номер.
        Ева послушно достала телефон, и в этот момент на дисплее высветилось имя Нины.
        - Одну минуту. - Обратилась она к Адаму. Тот кивнул.
        - Привет, дорогая.
        - Евусик, как дела? Звоню тебе, надеюсь не поздно! Дело в том, что ко мне приехали родители, с самого утра нагрянули. Собираемся поехать с ними сейчас в церковь. Хотела узнать дождаться ли нам тебя? Или, может быть, ты захочешь со Стасом время провести? За меня можешь не волноваться: родители у меня до завтра останутся. Думаю, Стас будет только рад.
        - Думаю, он будет рад, - эхом повторила Ева, покосившись на Адама.
        - Тогда отдыхайте и за меня не волнуйтесь! - весело подытожила Нина.
        - Целую. Береги себя. - Ева нажала кнопу отбоя.
        Адам выжидательно смотрел на нее и снова улыбался.
        - У меня как будто бы освободились выходные, - неуверенно, сама не веря своим словам, проговорила Ева.
        Но Адам быстро сориентировался в ситуации, лишая Еву какой-либо возможности дать заднюю.
        - Значит так. На двух машинах смысла ехать нет. Твою оставим здесь на стоянке, скажу парню в магазине, чтобы присмотрел за ней. Ты пока садись в мою, я быстро занесу документы и вернусь, - он направил брелок в сторону мерседеса, тот приветливо подмигнул, а хозяин распахнул дверцу пассажирского сидения.
        - Одну секунду, - Ева замешкалась, - Я только коробку в машину уберу и возьму сумку.
        Так, неожиданно для себя Ева оказалась рядом с мужчиной, которому не смогла сказать «нет», в его машине, направляясь неизвестно куда.
        Глава 4
        - Все, теперь расслабься, - Адам положил свою теплую ладонь на голое колено Евы, как бы по-доброму подбадривая девушку, - Тебя ждут отличные выходные.
        Ева отметила, что Адам не так робок, как мог показаться вначале. Но и никакого напора в его весьма откровенном жесте не отметила. Тем более руку он сразу убрал и, положив обратно на руль, начал рассказывать про удивительно красивое место, в котором его другу посчастливилось открыть ресторан.
        Перед указателем на Внуково он резко замолчал. Лицо его приобрело серьезные, даже слегка суровые черты. Ева тоже с тревогой взглянула в сторону аэропорта: невозможно было оставаться равнодушным, проезжая место недавней катастрофы. Вероятно, Матвей сейчас именно там, - подумала про себя Ева, а вслух сказала:
        - Ужасная трагедия… Столько жизней…
        Адам кивнул, сохраняя прежний серьезный вид и чуть погодя ответил:
        - Тот, кто сотворил это, ответит по всей строгости…
        - Закона… - добавила Ева.
        - Закона этим скотам будет мало, - как будто даже брезгливо ответил Адам.
        Спустя две минуты молчания Ева поинтересовалась:
        - Долго ли до места?
        - Ресторан на берегу Оки. Думаю, за час доберемся.
        - Отлично.
        - Ева, все в порядке? Ты не боишься меня? - он снова решил приободрить Еву, накрыв ее руку своей, - В день нашей первой встречи мне показалось, что ты та еще штучка.
        - Я была очень расстроена в тот день, а это опасно для окружающих, - улыбнулась Ева, - На самом деле я хорошая, если не злить меня.
        - Боже упаси! - рассмеялся Адам, - Куда приятнее иметь дело с такой милой девочкой, как сейчас. - Он многозначительно посмотрел на Еву, - А что расстроило тебя в тот день, если не секрет?
        - Мой жених, - выдохнула Ева, - Мы повздорили.
        Адам удивленно поднял брови, но затем весьма философски заметил:
        - Что ж, бывает… До сих пор в ссоре?
        - Нет. Уже нет.
        - Хм, - подытожил он.
        Еве всего лишь захотелось быть откровенной, но в итоге она почувствовала себя полной идиоткой. Какого спрашивается леса, она тогда согласилась поехать с ним на этот пикник, если у нее есть жених и с ним все прекрасно? Ева была уверена, что ее попутчик думает сейчас именно об этом, но решила, что пока не обязана ему ничего объяснять, и попыталась сменить тему:
        - Чем думаешь заниматься после продажи магазина?
        - Тем же чем и до, и во время! Магазин - абсолютно не касается моего основного занятия, промежуточный этап. И свою роль он сыграл, как я уже успел заметить, - он снова улыбнулся при взгляде на Еву и слегка коснулся кончиками пальцев ее подбородка, как бы напоминая о том, что имеет в виду встречу с ней.
        Еве сразу полегчало. Он как будто бы уже и забыл об упоминании о неком женихе.
        - Так, а каково же основное занятие тогда?
        Адам задумался на секунду, внимательно вглядываясь в дорогу:
        - Скажем так: я помогаю людям решать их проблемы.
        - В рамках закона, я надеюсь, - хихикнула Ева, хотя ответ ее не удовлетворил, и она не отказалась бы от подробностей.
        - Какого закона? - Адам взглянул на нее с удивлением, а затем снова уставился на дорогу и начал рассуждать, - Что такое закон? Кому он нужен, если законно - не всегда хорошо, а незаконно - не всегда плохо. У меня свои законы и я не делаю ничего плохого. Действую только в рамках своих жизненных принципов. Никто никогда не навяжет мне занятие, которое мне не по душе. В целом - пользы от меня больше, чем от любого из тех, кто просиживает свои задницы в мягких креслах и пишет эти самые законы.
        Ева ничего не понимала, эта бравада даже немного забавляла ее, но в то же время она поймала себя на мысли, что верит ему, верит безоговорочно. Ей нечего было возразить, и это обескураживало. И даже не получив прямого ответа на свой вопрос, она чувствовала рядом присутствие сильного и надежного человека. К тому же его успешный вид и шикарное авто говорили о том, что он скорее всего умеет отвечать за свои слова. Вопрос лишь в том насколько широки они - рамки его жизненных принципов? Насколько они шире рамок закона?
        Впрочем, все эти рассуждения были мимолетны. Больше всего Еву занимало переполняющее ее чувство возбуждения и какого-то радостного предвкушения. На секунду ей даже стало страшно - ведь предстоящее замужество исключит подобное приятное волнение навсегда. Что означает эта поездка: лебединая песня девушки, которая готовится навсегда лишиться свободы или возможно знак, что к столь важному шагу она еще не готова? Ева всматривалась в мужественный профиль своего попутчика, побудившего ее на подобные размышления, пытаясь найти ответ.
        Как будто читая ее мысли, Адам проговорил:
        - Не думай ни о чем. Все что потребуется от тебя - это наслаждаться прекрасными видами и вкусной едой. Вечером будет живая музыка, танцы, салют - если тебе по душе такие мероприятия.
        Ева удовлетворенно кивнула. И действительно - надо меньше думать. Ведь не думала же она, когда соглашалась на эту авантюру. А о том, что сказать Стасу, она подумает потом. В конце концов - она у Нины, главное не забыть чуть позже предупредить подругу об этом. А сейчас - не думать!
        Тем более что мерседес уже заруливал на парковку возле ресторанчика, раскинувшегося на берегу реки. Именно раскинувшегося, потому что состоял он из множества строений, шатров, кабинок и мангальных. Вниз к реке уходила аккуратная дорожка, за ней начинался пляж, а чуть подальше располагался небольшой причал. С десяток небольших суденышек было пришвартовано - похоже на яхт-клуб!
        Ева не спешила выходить из машины, разглядывая местность. Адам открыл пассажирскую дверцу и подал ей руку. Девушка ответила улыбкой на галантный жест. Не успела она потянуться после дороги, как им навстречу, очевидно со стороны служебного входа в ресторан, выбежал улыбающийся розовощекий мужичек небольшого роста, с редеющей на макушке шевелюрой, но зато с густой черной бородой.
        Ева невольно улыбнулась добродушному встречающему, а тот уже вовсю нахлопывал Адама по плечу, хваля его за ранний приезд.
        - Ева, познакомься, это Данте, хозяин ресторана и по совместительству лучший в мире повар, в чем ты сегодня непременно убедишься!
        Адам еще не успел закончить фразу, как Данте уже сжал в крепких объятиях Еву, радуясь ей как родной.
        Затем он с суетливостью радушного хозяина проводил гостей на террасу, с которой открывался великолепный вид на Оку, и приказал кому-то из официантов принести встречающий коктейль и легкие закуски. Тут же он пояснил, что к вечеру обслуживающего персонала естественно прибавится, и гости мероприятия не будут обделены вниманием. Данте уселся на деревянную скамейку рядом с Адамом, обвив его шею мясистой волосатой рукой, и принялся расспрашивать приятеля о последних новостях, да и не только последних - судя по разговору, мужчины давно не виделись, но оба были рады встрече. Сбивчивая речь Данте пестрела шутками и прибаутками, периодически он обращался к Еве с пояснениями по той или иной теме. Адам довольно улыбался. Сама Ева наслаждалась непринужденной беседой двух товарищей, потрясающим видом, солнышком, ласкающим ее голые колени, и с завидной периодичностью ловила на себе довольный взгляд Адама.
        Испытывая какое-то небывалое удовлетворение от всего происходящего, Ева мысленно хвалила себя за способность иногда отключать мозг и не анализировать свои поступки, следуя душевному порыву. Пытаясь понять, что именно так приятно будоражит ее душу, она осознала - со стороны ее и Адама все воспринимали как пару, и именно эта мысль ласкала ее сознание. Ей вдруг показалось, что рядом с ним она не стремилась бы к свободе и независимости, за которые без конца боролась, будучи в союзе со Стасом. Она бы покорилась ему и считала б себя в высшей степени счастливой. Оказывается, дело вовсе не в ней, не в ее свободолюбии, а в Стасе, который так и не пробудил в ней таких простых женских желаний - быть за мужчиной, чуть позади него, но в то же время всегда рядом, в том самом уютном тылу, про который говорила ей Нина.
        Ева в оцепенении от столь внезапного и пугающего озарения смотрела на Адама. Она другая, она может быть настоящей женщиной, может быть любящей, счастливой. Что больше пугало ее - внезапность этого открытия или то, что она обязана им человеку, с которым знакома по сути всего лишь несколько часов. Ева понятия не имела, чем закончится этот день и что будет завтра, но одно решение уже успело пустить ветвистые корни в ее сознании: она не выйдет за Стаса…
        - Ева? - прорвался откуда-то издалека знакомый голос Адама.
        От неожиданности она вздрогнула, а затем быстро моргнула, едва заметно дернув головой, как будто ее только что резко вывели из состояния глубокого транса. Мужчины перестали разговаривать и смотрели на задумчивую девушку с интересом.
        - Извините, замечталась! - весело ответила Ева и беззаботно рассмеялась. От собственного смеха ей стало еще веселее: она и не знала, что умеет так смеяться.
        - Интересно, о чем? - Адам невольно потерял интерес к своему недавнему собеседнику.
        Данте тем временем многозначительно кашлянул и деликатно предложил парочке наслаждаться общением друг с другом, не забыв при этом напомнить Еве, чтобы она обязательно попробовала предложенные закуски. Адам встал, и мужчины похлопали друг друга по плечу в дружеских объятиях, Ева еще раз поблагодарила Данте и потянулась за аппетитной лепешкой.
        Вот они снова вдвоем.
        Ева молча жевала и при этом смотрела на Адама не в состоянии сдерживать улыбку от так внезапно нахлынувшего счастья.
        - Вкусно? - спросил он.
        - Как никогда! - искренне отозвалась Ева.
        - Это только начало. Доедай, впереди у нас катание на катере и купание.
        Дальше было катание на катере, скутерах, купание, шашлыки на противоположном берегу реки и в довершение волейбол на пляже. Не пытаясь анализировать, что именно происходит, Ева просто наслаждалась абсолютно всеми событиями этого дня. Как будто несколько первых свиданий шли, сменяя друг друга: на катере Адам как бы ненароком нежно приобнимал Еву; когда он управлял скутером Ева сильно прижималась к его спине и вовсе не потому что ей было страшно; во время игры Адам не сводил глаз со своей веселой и беззаботной спутницы, при этом она не забывала одаривать его благодарной и многообещающей улыбкой. Поразительное это ощущение - не только чувствовать себя счастливой в обществе человека, но и в полной мере осознавать, что ты делаешь его счастливым. Что-то подсказывало Еве, что Адам на самом деле далек от образа улыбчивого весельчака. Он и сейчас довольно сдержан и молчалив, но при этом буквально светится счастьем, и так приятно осознавать, что именно она - Ева - является этому причиной.
        Данте, периодически справляющийся как дела у его гостей, не удержался и сказал Еве, что никогда не видел, чтобы Адам так открыто с кем-то еще проявлял свои эмоции. Он очень рад видеть друга таким счастливым и уверен, что в этом именно ее, Евы заслуга. Эти слова ласкали Евин слух, и ей почему-то хотелось демонстрировать и дальше, как им хорошо вместе, чтобы об этом знал хоть весь свет. Наверное, именно такое желание должно предшествовать свадебной церемонии - желание поделиться своим счастьем со всеми родными и близкими, со всем миром. Ни о чем подобном она ни разу не подумала, собираясь замуж за Стаса.
        Ближе к ужину приехал младший брат Адама. Ева поняла, что он проездом в Москве, и живет в другом городе, потому что братья очень радовались встрече и наперебой делились последними новостями. Руслан был довольно плотно сложен, здоровенного роста, с густой черной шевелюрой и добрыми смеющимися темными глазами. Разница в возрасте у братьев не была существенной, но сразу было заметно за кем авторитет. Видно, что Адам относился к брату с большой любовью, но допрашивал его с не меньшим пристрастием о его делах, наставлял на правильный путь и по-доброму трепал по голове. Руслан относился к старшему брату с большим уважением и не смел ни в чем перечить. Ева периодически ловила на себе удивленный взгляд Руслана. Адам не отпускал ее ни на шаг, на какие бы темы ни разговаривал с братом. В итоге, тот не выдержал и заявил, что не узнает Адама, и, обратившись к Еве заявил, что она должна держаться его, потому что рядом с ней он настоящий, такой, каким бывает только в кругу самых близких людей. Очередной бальзам на Евину душу и верный союзник в лице родного брата Адама.
        Перед ужином у гостей было время переодеться. Для их размещения при яхт-клубе была арендована небольшая гостиница. Адам протянул Еве ключ от номера и предоставил возможность побыть одной и привести себя в порядок. Много времени ей не потребовалось - Ева только приняла душ и сменила шорты и майку на легкое летнее платье с открытыми плечами: других вариантов не было. Покидая номер, она слегка взъерошила руками длинные каштановые волосы, подкрасила блеском пухлые губы и с удовольствием отметила, что за сегодняшний день загар очень выгодно подрумянил ее бархатную кожу. Светлые глаза стали ярче и светились счастьем. Без ложной скромности она могла утверждать, что никогда не чувствовала себя более привлекательной и сексуальной, чем сегодня.
        Вернувшись на веранду, где все столы уже были сервированы к ужину, а из динамиков доносилась негромкая, располагающая к легкому аперитиву музыка, Ева поймала на себе взгляд Адама, который подтвердил все ее собственные ощущения. Несмотря на то, что он продолжал беседу с Русланом, взгляда от нее он больше не отрывал. Ева подошла ближе, и он нежно обвил ее талию, притягивая к себе.
        Сам Адам уже успел где-то переодеться. Хотя ничего выдающегося на смену спортивному костюму не пришло - джинсы и черная футболка, но ему все было к лицу.
        Впрочем, большинство гостей обошлись без ярко выраженных вечерних нарядов. Люди приехали отдыхать на природу, и большинство обладательниц прекрасного пола не обременяло себя высокими каблуками и изысканными платьями.
        Вскоре гостей пригласили садиться, Данте выступил с приветственной речью, по окончании которой официанты шумно открыли шампанское и разлили его по бокалам. Затем на небольшую летнюю сцену вышли музыканты, чтобы развлекать собравшихся живым исполнением.
        Атмосфера беззаботного веселья нарастала, и совсем скоро заводные ритмы начали манить и Еву. Она уже закончила трапезу и расслабленно сидела в кресле за столом, ее рука лежала на подлокотнике и была надежно накрыта ладонью Адама, а тело ее уже двигалось в такт музыке. Руслан заметил это и предложил Еве вместе присоединиться к танцующим. Адам одобрительно кивнул.
        Сам он почти не танцевал, но не переставал любоваться своей спутницей, периодически задумываясь о чем-то и время от времени отвечая на телефонные звонки. Зато когда заиграла медленная мелодия, он решительно направился в сторону танцпола и приблизился к изможденной, но довольной Еве. Ее открытые плечи и грудь блестели от пота, пряди волос спадали на лицо. Она убрала их легким жестом. Адам коснулся ее руки:
        - Ты безумна красива. Потанцуешь со мной?
        - Конечно. Я уже успела соскучиться, пока танцевала здесь одна, - ответила Ева, прижимаясь к Адаму.
        Он не заметил, но она зажмурилась после сказанного. Ева ругала себя за откровенность, но у нее было одно единственное оправдание - она говорила чистую правду.
        Тем не менее, когда медленный танец закончился, Адам погрузился в очередной телефонный разговор, а Ева осталась на танцполе в компании разгоряченных гостей. Она ничуть не расстроилась, что они снова оказались врозь. Ей казалось, что все идет своим чередом, и нет необходимости форсировать события. Она никак не могла сформулировать причину своего спокойствия, и невольно улыбнулась, когда ей все же удалось это сделать - ей казалось, что торопиться не нужно, потому что у них впереди еще вся жизнь…
        Глава 5
        Время летело незаметно, но в какой-то момент Еве захотелось передохнуть. Атмосфера была, конечно, неповторимой, более того девушка смело могла заявить, что так весело ей никогда не было, и она была уверена, что уже точно не будет, если она вернется к своей прежней жизни. Удивительно, когда тебе почти тридцать, и ты готовишься вступить во взрослую семейную жизнь, оставляя позади безрассудную молодость, как вдруг в твое размеренное существование врывается такой вихрь эмоций, что ты неожиданно понимаешь, что до этого и не жила вовсе. Все было пресно, шаблонно, порой даже приходилось радоваться некоторым вещам только потому, что так полагалось. Добрая половина красавиц холдинга, в котором работали Ева и ее жених, мечтала заполучить себе Стаса, и Ева ценила, что он именно с ней и при этом ни разу даже не взглянул на сторону. Так, периодически напоминая себе как ей повезло, Ева как будто бы чувствовала себя счастливой.
        Сейчас же ей не нужно было ни в чем себя убеждать, ощущение безмятежного счастья переполняло ее. Она понятия не имела, кто из собравшихся гостей мог бы претендовать на внимание Адама; на первый взгляд таких вовсе не было, поскольку почти все были либо парами, либо большими компаниями и семьями. Все казались настолько самодостаточными и довольными, что не возникало и мысли, что кто-то из них может положить глаз на чужое. То ли дело томящиеся сотрудницы холдинга во время корпоративов, соревнующиеся в номинациях на самое глубокое декольте, самый роковой макияж, самая короткая юбка или самая креативная укладка, залитая толстым слоем лака. Еву даже передернуло от воспоминаний, и она тут же порадовалась тому, что волей случая именно сейчас она выглядела натурально и естественно как никогда.
        Чтобы немного осмыслить происходящее и насладиться поглотившим ее счастьем, Ева спустилась с веранды и направилась в сторону беседки, из которой открывался замечательный вид на реку и противоположный берег. На ее счастье, теперь, когда стемнело, беседка, наконец, опустела от занимавших ее раньше гуляющих и ей представилась возможность полюбоваться прекрасным видом в одиночестве. Ева облокотилась на перила и подставила свое лицо навстречу теплому вечернему ветерку, который заодно подхватил и начал нежно растрепывать ее распущенные, слегка завитые после дневного купания волосы.
        - Тебе не холодно? - раздался позади голос, от которого по телу Евы мгновенно рассыпались мурашки.
        Она закрыла глаза от удовольствия. Сейчас он подойдет ближе, и она уже примерно представляла, что будет дальше. Скорее всего, обнимет, прижмет к себе. Наконец-то. Не просто в танце, а по-настоящему. Только она сомневалась, что он сможет быть настолько близко, насколько она того желала на тот момент. Ей хотелось стать воздухом, в котором растворяется его голос, она представила, что тела их превращаются в некую невесомую субстанцию и сливаются в одно. Как же сильно желание раствориться в этом человеке. Сделай скорее что-нибудь, Адам.
        - Нет, в танце разогрелась, - улыбнулась Ева, обернувшись.
        Он подошел ближе, провел тыльной стороной ладони по ее плечу.
        - А почему мурашки?
        Если бы Ева ответила, что холод тут ни при чем, но, пожалуй, это выглядело бы слишком вызывающе, поэтому она просто прикусила губу, не отрывая игривого взгляда от Адама.
        Он расценил ее молчание по-своему и, подойдя вплотную со спины, обвил своими крепкими руками ее хрупкие плечи. Ева с трудом устояла на ногах, на нее как будто гора навалилась, но тяжесть эта была такой приятной, что она не стала противиться, только немного поежилась, чтобы колючий от легкой небритости подбородок Адама поудобнее устроился на ее плече.
        - Тут очень красиво, - вымолвила она, наконец.
        Теперь низкий грудной голос раздался прямо у нее под ухом:
        - Тут же темно, ничего не видно, - добродушный смешок. - Я покажу тебе такие красоты, о существовании которых ты не подозревала. Ты бывала на Северном Кавказе?
        - Нет, а что там?
        - Моя Родина, - Ева почувствовала щекой, что Адам улыбается, но от удивления немного отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
        Он громко рассмеялся:
        - Ты пытаешься разглядеть во мне уроженца Кавказа?
        - Возможно, - подыграла Ева и в недоумении улыбнулась.
        Естественно ничего нового она не увидела. Русые слегка вьющиеся волосы, зеленые точь-в-точь как у нее самой глаза, широкие скулы, волевой подбородок… Хотя… Мужественность… Мужественность, так присущая кавказской нации, низкий, немного рычащий тембр голоса…
        - Не мучайся, милая, я русский, - продолжал веселиться Адам, тем временем снова притягивая Еву к себе.
        - Это не имеет значения, я не националистка, - попыталась сгладить свое удивление Ева.
        Коснувшись губами ее виска, он продолжил, теперь уже более серьезно.
        - Когда мне было два года, моего отца отправили по службе в Чечню. Моя семья поселилась на военном гарнизоне в Грозном. Так получилось, что я задержался там на последующие двадцать пять лет.
        Ева снова попыталась отстраниться, демонстрируя свое удивление. Адам продолжал, предупреждая ее вопросы:
        - Известно, что после распада СССР Москва вывела из Чечни все свои военные гарнизоны. Хотя она имела полное право этого не делать, и в этом случае Чечня никогда не смогла бы стать очагом военной опасности для России. Так вот, моих родителей не стало немного раньше.
        Теперь Адам сам высвободил Еву из своих крепких объятий. Она, наконец, вдохнула полной грудью. Затем забралась на бортик беседки и облокотилась на один из столбов, удерживающих конструкцию по кругу. Взгляд ее был устремлен в темноту реки и противоположного берега. Она приготовилась слушать дальше.
        Адам облокотился спиной о борт беседки и с минуту наблюдал за тем, как гости расходятся с веранды. Музыка затихла, и он продолжил:
        - В конце восьмидесятых - начале девяностых годов, когда СССР стремительно двигался к распаду, у центральной власти просто не было времени и ресурсов следить за соблюдением порядка на окраинах. Это, конечно, никак не оправдывает ее и не снимает ответственности за то, что происходило на Чеченской земле до распада Союза, а в особенности после. Ситуацией незамедлительно воспользовались криминальные формирования, которые впоследствии и послужили истоками современному терроризму. На том этапе не шло речи о каких-либо политических требованиях, поэтому изначально это можно было отнести к обыкновенному бандитизму. Хотя нет, скорее жестокому и изощренному бандитизму.
        Несложно догадаться, что военные гарнизоны, которые еще не были расформированы, попали под удар первыми. Предвкушая распад СССР, агрессивно настроенные сепаратисты поставили своей задачей по максимуму освободить гарнизоны от советских военных с целью завладеть оставленным оружием, техникой, снаряжением, боеприпасами, которые в дальнейшем и послужат предпосылками для формирования чеченской армии.
        Мои родители находились на службе, когда одно из административных зданий подожгли, предварительно заколотив все окна и двери. Тогда никто не выжил. Мне было всего семь лет. Я даже толком не понял, что произошло.
        За мной тогда присматривала молодая чеченка. Старшая дочь в многодетной семье. У нее было трое младших братьев. Она частенько приводила меня в свой дом, чтобы я поиграл с мальчишками. Таким образом я был вхож в их семью лет с четырех, а с того дня, когда погорел гарнизон моих родителей, я больше не покидал их дома. Родители Зары, так звали мою молодую няню, усыновили меня. Стыдно признаться, но я даже не осознал в полной мере, какая утрата меня постигла, и в этом большая заслуга моей новой семьи. Хотя так я ее никогда не называл и не называю. Так получилось, что это моя единственная семья, другой нет и не будет. Они окружили меня настоящей заботой и любовью. Детвора не давала мне ни малейшей возможности захандрить. У меня трое братьев и сестра - все они чеченцы, и за каждого из них я не раздумывая отдам жизнь.
        - Так Руслан один из них?
        - Да, ты, наверное, заметила, что мы не очень похожи.
        - Пожалуй, - согласилась Ева, но при этом задумалась: действительно не похожи, но она ни на секунду не усомнилась, что они братья.
        Адам продолжил:
        - Конечно, фрагменты из детства всплывали в памяти, не давая мне до конца забыть кто я и откуда: нежные прикосновения маминых рук, мягкие губы, которыми она зацеловывала меня, что кстати совсем не принято в моей кавказской семье, мелодичный голос, колыбельные на ночь, строгие и справедливые наставления отца. Но их лица стерлись из моей памяти, и не было ничего мучительнее, чем бесконечные попытки вспомнить их. Только во снах я отчетливо видел их лица, но стоило мне открыть глаза - их образы рассеивались безвозвратно. Это не давало мне покоя всю жизнь. И только приехав в Москву несколько лет назад, я нашел дальних родственников, у которых оказались фотографии моих родителей.
        Теперь Ева внимательно разглядывала профиль Адама, повествующего о самом сокровенном. Он по-прежнему смотрел прямо перед собой. Она подалась вперед и накрыла ладонью его запястье. Он моментально отреагировал: подвинулся поближе к ней, сел на бортик и положил ее голые ноги себе на колени.
        - Я не утомляю тебя? - встрепенулся он.
        - Нет, но к чему ты клонишь?
        - Я бы долго мог говорить загадками, но мне хочется, чтобы ты понимала кто я. Всего тебе знать не обязательно, но этого будет достаточно для начала.
        - Хорошо, как считаешь нужным, - покорно отозвалась Ева и положила голову на его плечо.
        - Мне было двенадцать, когда официально было объявлено о начале военных действий на территории Чечни. Хотя, как я уже сказал, для моей семьи, то есть для моих родных родителей, она началась намного раньше. В общем, я впитал все ужасы той войны, насмотрелся такого, что если бы природа не наградила меня стальной психикой, то я бы давно тронулся умом.
        Не скрою, не просто быть русским мальчиком в большой чеченской семье в период ожесточенных военных действий. На ум приходит сказка про гадкого утенка, который очень выделялся на птичьем дворе. Но я влился в компанию братьев довольно органично и называл себя чеченцем, хотя всегда имел сугубо свое мнение по всем вопросам, в том числе и политическим. Благо и семья моя не была настроена фанатично и не навязывала какой-то единой позиции. Хотя и мои братья и я участвовали в военных действиях в той или иной мере.
        Так вот, даже будучи русским мальчиком, невозможно было принять бесчинства российских военных на кавказской земле. Понятно, что изнутри действия чеченской стороны выглядят привлекательнее: она оборонялась, а российская - нападала; масштабы разрушений и гибели людей от российских войск я наблюдал своими глазами. Но никто не вправе оправдывать эту войну и с чеченской стороны, особенно если вспомнить, с какого варварства по отношению к тем же советским гарнизонам она начиналась.
        Долгие годы, параллельно с военными действиями, я искал себя, искал истину, пытался определить свою позицию, при этом, не забывая, что сделали чеченские бандиты с моими родителями, но и одновременно наблюдая, как русские солдаты убивают невинных обывателей, кавказских женщин и детей. Постепенно в моей голове вырисовывался вывод: откровенно правых и виноватых быть не может, боевики лишь пешки, которых дергают за ниточки манипуляторы с верхов. В силу молодого возраста я не сразу смог добраться до них, но война была долгой и, в конце концов, я добрался. Но я никогда не воевал в прямом смысле этого слова. Просто волей-неволей варился в этой каше, и иногда до меня доходила некоторая важная информация, с которой необходимо было что-то сделать. Хотя справедливости ради надо заметить, что родители умудрились дать нам с братьями достойное образование и продолжали заниматься нашим развитием даже в самые тяжелые времена. Конечно, всякое бывало, несколько раз я импульсивно порывался покинуть свою чеченскую семью, но рано или поздно возвращался. Им со мной пришлось тяжелее всего, ведь любили они меня как
родного, но им периодически приходилось это доказывать, чтобы я не чувствовал себя обузой на их шее.
        - Но гадкий утенок все же расправил лебединые крылья и покинул родовое гнездо? - заметила Ева.
        - Мне тридцать три года, вполне естественно, что я больше не живу с родителями. Хотя как раз сейчас у меня нет никаких метаний: только там я чувствую, что я дома. Много времени провожу со своей семьей, когда бываю в Грозном, хотя там у меня есть и своя квартира. Обожаю своих племянников. У Зары двое детей подрастают, и у Аслана, старшего из братьев, недавно родился сын. В общем - большая веселая семья. Когда-нибудь я познакомлю тебя с ними, и ты будешь в восторге.
        Еву немного покоробило это смелое обещание на столь раннем этапе общения. Но виду она не подала.
        - А что в Москве?
        - Живу здесь последние шесть лет. Много дел по бизнесу именно в Столице. Хотя часто летаю на Кавказ и в другие города, у меня, например, еще в Волгограде квартира.
        - Ничего себе! Гостиницы не любишь? - пошутила Ева. И добавила, - Доходный бизнес, судя по всему.
        - И то и другое, - усмехнулся Адам. - Когда-то я пообещал себе, что сделаю все, чтобы я и моя семья ни в чем никогда не нуждались. Может быть, прогуляемся вдоль реки? - предложил он.
        - Конечно, - Ева вложила руку в ладонь Адама, слезла с бортика и отряхнула платье. Вместе они вышли из беседки и направились по узкой дорожке, тянущейся вдоль реки и виляющей меж деревьев и кустарников.
        - Впервые я оказался в Москве, когда мне было шестнадцать, - продолжил свое неспешное повествование Адам, - Я тогда занимался спортивной борьбой и приехал на соревнования со своей командой и братьями. Так получилось, что я отстал от группы в суете Московского метро по дороге от вокзала до гостиницы. Естественно, шансов найтись не было никаких. Ни названия гостиницы, ни места проведения соревнований я не знал. Несколько тщетных попыток что-то выяснить не увенчались успехом. Но смутная надежда, что меня каким-то невероятным образом найдут, почему-то не покидала меня. С этой надеждой я переночевал на вокзале, а наутро обнаружил в кармане вместо паспорта, обратного билета и денег - огромную дыру. Еще день я голодный и замерзший пошатался по городу, пытался обратиться к стражам закона, но они только небрежно отмахивались от меня, сулив лишь одну перспективу - оказаться в каком-нибудь обезьяннике. Тогда я удивлялся и недоумевал, но потом понял, что для середины девяностых это было в порядке вещей. Третий же день пребывания в Москве я не забуду никогда. Меньше суток мне понадобилось, чтобы собрать деньги
на обратный билет, ходя по вагонам метро и из раза в раз повторяя свою невеселую правдивую историю. Добрые люди находились, и немало. Но с того дня я поклялся себе, что никогда больше не будет такого, чтобы мои карманы оказались так безнадежно пусты. И пока мне удается сдерживать это обещание, данное тому шестнадцатилетнему пацану.
        Адам остановился и посмотрел на Еву, нежным жестом поправил ее растрепавшиеся волосы. Она перехватила его руку, и прижалась к ней губами на несколько секунд, затем отпустила и посмотрела на него снизу вверх обеспокоенным и немного тревожным взглядом.
        - Ты не прост, Адам.
        - Наверное… Я хотел, чтобы ты знала, прежде чем…
        - Ты убивал?
        Лицо его переменилось, он весь напрягся, губы сжались, как будто он сдерживает боль.
        - Только с целью спасти жизни других - более слабых и беззащитных. Я никогда никому не подчинялся и не исполнял военные приказы. В то время как все вокруг устраивали беспорядочную резню, я многое решал путем переговоров. И эти договоренности спасали сотни жизней. Но да, я убивал… Поверь, их сложно было назвать людьми…
        Ева ожидала такого ответа. Если бы он был другим, то она посчитала бы, что Адам врет. Она понимала, что перед ней личность вне закона, возможно бандит, но одновременно человек добрый и справедливый, в этом она не сомневалась. Далеко не каждый законопослушный гражданин мог похвастаться таким набором положительных качеств, которые она успела разглядеть в Адаме. Человек может платить налоги, соблюдать правила дорожного движения, гасить кредиты, но при этом быть насквозь гнилым, трусливым и подлым. Но тем не менее, сколько бы оправданий она ему не нашла… он убивал. А это серьезно… И это конец всему.
        - Теперь ты знаешь достаточно, чтобы решить оставаться ли со мной здесь сегодня.
        - А у меня есть выбор? - удивилась Ева.
        - Могу отвезти тебя в город.
        - Но ты же выпил, - Ева сказала и осеклась. Закон о трезвом вождении у Адама точно не на первом месте.
        - Совсем немного. И времени уже достаточно прошло.
        Ева начала судорожно соображать. Необходимо принять разумное предложение Адама и распрощаться с этим человеком навсегда. И когда она уже готова была согласиться, вдруг вспомнила, в чем состояло главное но:
        - Но я не смогу сегодня сесть за руль. Мы же оставили мою машину у магазина, а я выпила несколько коктейлей.
        Ева не могла поверить в происходящее. Такое впечатление, что она спала и видела прекрасный сон, и вдруг ее разбудили самым бесцеремонным образом. Кто? Кто посмел так поступить? Полчаса назад она готова была поверить, что встретила свою судьбу, а сейчас они обсуждают, как им уехать из этого прекрасного места, чтобы расстаться навсегда. Это здравый смысл. Он восторжествовал и не позволит чудному сну стать явью.
        - Пойдем. Снимем еще один номер. Ты выспишься, еще немного отдохнешь, и в обед мы уедем.
        - Хорошо.
        Он больше не взял ее руки. И даже ни разу не взглянул на нее по дороге до гостиницы. Сама Ева впала в ступор, не веря, что все кончено, что она сама добровольно только что отказалась от человека, который наконец-то заставил ее сердце радостно биться. Понимая, что происходит нечто ужасное, она не могла вымолвить ни слова, хотя внутри у нее уже все кричало: «Что ты наделала, Ева? Еще не поздно все исправить. Останови его. Возьми за руку. Это ведь такая редкость. Ты уже и не думала, что вообще способна на подобные чувства». Но она продолжала идти, теперь уже чуть позади Адама, вглядываясь в темноту у себя под ногами.
        Незаметно они оказались у входа в гостиницу, и когда Адам коснулся ручки двери, Ева заговорила. Получилось нервно и отрывисто:
        - Зачем ты мне это рассказал? Что мне с этим делать? Чего мне опасаться?
        - В смысле? - Адам остановился и повернулся к ней. - Я просто сказал правду. Опасаться тебе абсолютно нечего. Я опасался, что ты меня не примешь таким. И как выяснилось не зря.
        Он дернул дверную ручку и зашел в гостиницу. Ева последовала за ним. Девушка на ресепшн приветливо улыбнулась припозднившейся парочке и не смогла скрыть удивления, когда Адам попросил еще один номер на его имя.
        - Остался только двухместный люкс.
        - Давайте.
        Девушка быстро оформила номер и протянула Адаму ключ. Он посторонился и указал на Еву. Та покорно приняла его.
        - Доброй ночи, Ева.
        - Доброй, Адам.
        Девушка на ресепшене едва заметно прыснула, наверное, со стороны такое прощание походило на ролевые игры.
        Еве же было совсем не до смеха, она смотрела на решительно удаляющуюся спину Адама и не могла пошевелиться. Это сон. Это все страшный сон. Он уходит. Она теряет его, еще не успев обрести. Сейчас она проснется. Но где? Может быть на том моменте, когда неделю назад решила заехать в придорожный супермаркет за сигаретами? Тогда она просто проедет мимо. Или проще вернуться на двадцать минут назад и не позволить себе обидеть Адама своим испугом и сомнением?
        - А ваш номер в той стороне, - обратилась девушка с ресепшена к задумавшейся Еве.
        - Да, конечно. Спасибо!
        Ева лениво поплелась в сторону своей комнаты. Как будто все силы единовременно покинули ее. Ни прежнего запала, ни бодрости, ни легкости движений - как будто таща на себе непосильную ношу, невидимые кандалы - она открыла номер, медленно закрыла за собой дверь и облокотилась на нее спиной. Правой рукой нащупала выключатель, но передумала. Свет ей не нужен. Очертания большой двуспальной кровати видны и так. Она подошла к ней и опустилась на покрывало, посидела с минуту, затем скинула босоножки и залезла под одеяло. Вроде бы спряталась. Но не от себя.
        Ева попыталась уснуть, убеждая себя, что утро вечера мудренее, что завтра она проснется и даже не поймет, из-за чего ей было так плохо. Ей плохо! Невыносимо плохо, потому что все пошло не так. Ну откуда в ней этот снобизм? Да, она не привыкла общаться с такими как Адам, он наверняка связан с каким-то криминалом, а о его прошлом и говорить нечего. Но почему-то именно с ним она сбежала от правильного и надежного Стаса, коренного москвича, родившегося в семье учителей, закончившего МГУ и защитившего диссертацию. Но разве ей не казалось все это слишком приторным, разве ее не тянуло порой на что-то неправильное и порочное?
        Может быть, зря она так уверенно и быстро поддержала идею уехать отсюда? Покинуть раньше времени место, где была безусловно счастлива, чтобы навсегда расстаться с человеком, который первый за долгое время пробудил в ней настоящие эмоции?
        И вдруг на смену сожалению пришла злость. Как он посмел так быстро сдаться? Он - бандит и убийца, а она должна безоговорочно принять его таким, какой есть. Она даже не оттолкнула его толком, а он уже сделал выводы и отказался от нее. Она просто засомневалась, а он решительно лишил их шанса продолжить отношения. Что ж… Так тому и быть!
        Ева ворочалась в кровати, пока заглянувший сквозь деревянные ставни рассвет не начал придавать предметам в ее номере все более внятные очертания. Тогда она покончила с попытками уснуть, села, облокотившись на спинку кровати, и с широко раскрытыми глазами принялась разглядывать место своего неудавшегося ночлега. Простую незамысловатую люстру, картину на стене, настольную лампу с симпатичным абажуром. Затем перевела взгляд на окно, оно выходило на сосновую рощу. Прислушиваясь к утреннему пению птиц, Ева задумалась - простит ли она когда-нибудь себе, что провела эту ночь и встретила это чудесное утро в одиночестве?
        Номер Адама в другом крыле, и из него, наверное, открывается потрясающий вид на реку. Номер Адама. Сегодня она была там, принимала душ и даже мимолетом успела подумать о том, что скоро вернется туда. И пока еще не поздно это сделать! С этой мыслью Ева, наконец, скинула с себя ненавистное одеяло. Других мыслей в голове уже не оставалось, она их все передумала во время этой нескончаемой ночи. Поэтому сейчас просто встала с кровати и, даже позабыв обуться, поспешила покинуть номер.
        Глава 6
        Ева выбежала на крыльцо из своего темного люкса и на секунду зажмурилась. Летний рассвет был ранним и солнце уже светило высоко. Быстрым шагом она направилась в соседнее крыло гостиницы, как будто даже малейшее промедление могло быть роковым. На полпути она замерла, уставившись на площадку, за рестораном. Вчера они приехали именно туда, и там, на заднем дворе, Адам запарковал свою машину. Сейчас ее там не было. Еву прошиб холодный пот. У нее даже не осталось его телефона. Теперь она побежала бегом, даже не задумываясь о том, что может подумать кто-то, увидев ее со стороны: бегущую босиком в пять часов утра по длинным коридорам гостиницы.
        Она практически отчаялась, слезы брызнули из глаз. Она его больше не увидит. Вмиг преодолев пару лестничных пролетов, Ева оказалась на втором этаже напротив двери в его номер. В полной уверенности, что Адама там уже нет, она толкнула дверь. Не поддалась. Постучала ладонью. Тишина. Потом кулаком.
        Гостиница была устроена так, что все коридоры имитировали палубы корабля и находились на улице. Еву сейчас мог увидеть кто угодно. Только раннее время спасало от огласки. Видели бы ее сейчас ее коллеги и подчиненные. Всегда уверенная в себе, непоколебимая Ева Власова, счастливая обладательница самого завидного жениха в компании - босая, растрепанная, почти отчаявшаяся удержать едва обретенное счастье, с красными от слез и недосыпа глазами настойчиво барабанит в дверь чужого номера. Удивительно: иногда в борьбе за счастье выглядишь отчаянно неправильной и жалкой для окружающей, но чувствуешь себя восхитительно уверенной в том что делаешь.
        И сейчас, когда дверь, наконец, открылась, она в полной мере ощутила это на себе. Адам стоял перед ней, заспанный, в одних трусах, и она была готова кричать от счастья: он здесь! И тут же ее кольнула обида - он спал! И, наверное, даже выспался за все то время, пока она сходила с ума в своем темном номере, который превратился для нее в камеру пыток на несколько часов.
        - Что случилось, Ева? Тебя ограбили? Ты бежала? За тобой гонятся? - Адам улыбался и для убедительности выглянул из номера как бы пытаясь обнаружить погоню.
        - Ты смеешь шутить? - Ева с обидой стукнула кулачком по его широкой груди. - Я думала ты уехал! Твоей машины нет на стоянке.
        - Ах, вот в чем дело! Я переставил ее перед ужином поближе к гостинице. Чего ты так разволновалась? Как бы я уехал без тебя?
        Ева схватилась за голову и тоже с облегчением рассмеялась:
        - Я, кажется, схожу с ума. Мне было так хорошо с тобой. Зачем ты все это мне рассказал?
        - Мне тоже, как ни с кем и никогда. Поэтому и рассказал.
        - Ты сможешь мне сегодня ничего больше не рассказывать?
        - Я постараюсь.
        - Обними меня.
        Адам протянул ей руку, приглашая зайти, наконец, в номер. Ева обвила руками его шею, уткнулась носом в грудь и, закрыв от удовольствия глаза, жадно вдохнула запах его тела, такого теплого, только что пробудившегося ото сна. Одной рукой он толкнул дверь за ее спиной, после чего та неслышно закрылась, а второй обхватил Еву за талию и оторвал от пола. Она прижалась сильнее, соединив руки в более плотное кольцо и начала осыпать поцелуями его лицо. Адам поймал ее губы и жадно впился в них страстным долгожданным поцелуем. Ева обмякла, чуть не теряя сознание от наслаждения, и Адам, обхватив ее под колени, понес в сторону кровати.
        Только потом Ева поняла, что кровать здесь довольно узкая, полутороспальная, в отличие от огромного ложа в ее люксе. Но в тот момент, когда Адам опустил ее на еще неостывшую простынь, она не замечала ничего вокруг.
        Теперь ее совсем не волновало кто он и откуда. Какая разница, если он создан для нее? Сейчас в этом уже не оставалось ни единого сомнения. Половинки единого целого чувствуют друг друга сразу, даже на расстоянии. Между ними существует невидимое притяжение, и как бы они ни были далеки друг от друга, рано или поздно они сталкиваются благодаря этому самому притяжению. Постигшее ее озарение было подобно вере, обретая которую, человек больше ни на миг не сомневается, даже если не осознает до конца, откуда она к нему пришла. В каждом его вздохе, прикосновении, поцелуе - Ева находила часть себя, растерянную с годами, что-то такое, в чем она отчаянно нуждалась долгое время.
        Все эти разговоры про половины - не аллегория, не просто красивые слова. Люди знали, о чем говорят. Счастливые люди. Они нашли друг друга. Теперь и она нашла. Почти потеряв веру в любовь, теперь она безоговорочно в нее поверила. Не в любовь с первого взгляда, а в любовь, предначертанную свыше. Каждый из нас - половинка. Любовь привносит в нашу жизнь целостность.
        Она вдыхала, обнимала, ласкала, впивалась пальцами в его плоть, словно обезумевшая от обладания им. Она ждала этого не день, хоть он и был полон сладостного предвкушения, и не неделю, хоть этот человек и запал ей в душу с самой первой встречи, она ждала этого всю жизнь. И сейчас она боялась лишь одного - сойти с ума упиваясь столь долгожданным даром.
        В момент, когда они, наконец, слились в одно, Еве показалось, что мир вокруг перестал существовать. Произошло что-то вроде большого взрыва или конца света, и вот они вдвоем, единственные уцелевшие плывут в космической невесомости, переплетаясь и, постепенно поглощая друг друга. О да, именно так она себе это представляла и не сомневалась, что по-другому с ним и быть не может.
        - Ева, - космос мгновенно улетучился, она открыла глаза и увидела его лицо близко-близко. Зачем он заговорил? - Я даже не подозревал, что женщина может быть настолько чувственна.
        Продолжая ритмично двигаться, он склонился к ее уху и добавил, - Ты же не считаешь меня убийцей?
        Ева снова закрыла глаза и прошептала:
        - Убей всех - я от тебя не отступлюсь.
        С этими словами она рассыпалась на тысячи частей в его объятиях.
        После бессонной ночи, которая преподнесла Еве небывалый калейдоскоп противоречивых эмоций, девушка отсыпалась до самого обеда. Она даже не заметила, в какой момент Адам покинул ее нежные объятия, хотя точно помнила, что засыпала на его груди. И от этого воспоминания она сладко потянулась, затем встала, накинула халат и поспешила в ванную, чтобы умыться.
        Переодевшись в свое вчерашнее платье, Ева вышла на крыльцо и сразу заметила знакомую компанию: Адам, Руслан и Данте разместились под небольшим навесом за круглым пластиковым столом. Мужчины оживленно беседовали и потягивали прохладительный лимонад, рядом с ними дымился мангал.
        Ева облокотилась на перила и залюбовалась открывшейся взору идиллией. До чего же легко, оказывается, радоваться простым вещам: всего лишь проснуться и увидеть своего мужчину, расслабленно отдыхающим в нескольких метрах от тебя. Ничего не требовать, не просить, не ставить никаких условий, а просто быть рядом.
        Заметив Еву, Адам встал и помахал ей рукой, приглашая присоединиться. Она покачала головой, как бы давая понять, что не хочет мешать их разговорам. Тогда он направился к ней сам.
        - Все в порядке? - спросил он, поднявшись на второй этаж.
        - В полном, но думаю нам пора ехать.
        - Конечно, я готов.
        - Я схожу в свой люкс, заберу вещи.
        - Я провожу тебя, пойдем, - Адам положил ладонь ей на талию.
        Она прильнула к нему и впервые с ужасом подумала о скором расставании. Правда в люксе парочка задержалась еще на час-другой и только после этого покинула базу отдыха, раскинувшуюся на живописном берегу реки.
        Когда Ева оказалась перед дверью в их со Стасом квартиру, на улице уже начинало смеркаться. Дорога в Москву из области в воскресенье заняла несколько часов. Ева немного помедлила, но дверь была заперта снаружи, из чего можно было сделать вывод, что Стаса дома нет. Тогда она отперла дверь и зашла в квартиру. Ева оглядела темное помещение: все было по-прежнему, но в то же время уже никогда не будет как раньше. Она включила везде свет, разделась и приняла душ, периодически ловя себя на том, что на какие-то доли секунды ей казалось, что на самом деле ничего не изменилось, что последние полтора суток ей просто приснились.
        Ева промокнула волосы полотенцем, натянула длинную футболку, проследовала на кухню и, устроившись за барной стойкой, взяла с полки бокал и плеснула себе вина. Да, возможно ей казалось, что лучше бы Адам ей приснился. Тогда, наверное, все было бы проще и понятнее. Как бы хорошо им ни было вдвоем, Ева не представляла, что ждет ее дальше. За все то немалое время, которое они провели сегодня вместе - сначала в ее номере, а потом в автомобиле по дороге в Москву, разговор так ни разу не зашел ни о женихе Евы, ни о ее скором замужестве. Собственно, и о каких-либо совместных планах речи также почти не было. Конечно же они наконец обменялись телефонами и договорились быть на связи, и прощания были теплыми но не очень долгими, как будто скорая встреча не заставит себя ждать. Правда Адам упомянул о том, что на ближайшие дни, и даже недели у него намечено очень много дел, а такой отдых, который он устроил себе в эти выходные - большая редкость.
        Размышления прервала трель мобильного. Высветился новый номер, который Ева еще даже не успела внести в телефонную книжку. Адам!
        - Привет.
        - Привет, малыш. Ты дома?
        - Да, конечно, уже отдыхаю.
        - А я уже скучаю.
        - Я тоже.
        - Увидимся завтра?
        Еву обдало волной счастья. Она даже не знала, как описать это ощущение. Сколько еще всего забытого и неизведанного она испытает благодаря этому человеку?
        - Ева? - напомнил о себе Адам.
        - Вечером, после работы.
        - Хорошо. До завтра. Целую.
        - Целую.
        Ева положила телефон и сделала большой глоток вина. И именно сейчас, когда она и сама напрочь забыла о существовании Стаса, из прихожей донесся звук открывающейся двери. Она не пошевельнулась. Спустя минуту молодой человек сам зашел в кухню с пакетами из продуктового магазина, поприветствовал Еву, привычно чмокнул в щеку и принялся выкладывать покупки в холодильник, при этом оживленно рассказывая о последних событиях:
        - Ты не представляешь, как удачно вчера все сложилось. Я даже не ожидал, что наше скромное мероприятие посетят члены Совета директоров РусЭнерго. Хоть я и приглашал их лично, когда мы подписывали договор, но даже не надеялся, что эти шишки пожертвуют своими выходными ради встречи с нами. Жаль, что ты не смогла прийти, тебе бы тоже было полезно с ними познакомиться.
        Ева молча сделала очередной глоток вина. Стас продолжал с не меньшим возбуждением:
        - А сегодня утром мне звонит один из них - Громов, он у них самый главный, ни одного решения без него не принимают - благодарит за вчерашний фуршет и приглашает нас с Герасимовым загород поиграть в гольф. Я хотел предложить тебе поехать с нами, но твой телефон был недоступен. Но в любом случае, контакт у нас теперь налажен, я сведу тебя с ним в любое время, если тебе будет нужно.
        Стас еще много чего говорил, но Ева не слушала, пока он не обратился к ней:
        - Как вы с Ниной провели время?
        Девушка молчала, пока Стас не отвлекся от своих дел и не взглянул на нее:
        - У тебя все в порядке?
        - Мы не виделись с Ниной. И я ухожу от тебя.
        - Почему? Что случилось? - Стас, наконец, отложил все занятия и медленно сел на высокий табурет напротив Евы. - Где же ты была?
        Ева видела, что до Стаса дошел еще не весь смысл сказанных ею слов, поэтому продолжила вкрадчиво и медленно:
        - Я полюбила другого мужчину и была с ним. Поэтому мы с тобой расстаемся.
        Большинство мужчин в такой ситуации сгорали бы от обиды, злобы и возможно даже с трудом сдерживали бы порывы применить грубую силу, но самовлюбленному, знающему себе цену Стасу было тяжело даже поверить, что такое возможно. Что его можно разлюбить и променять на кого-то другого. Ева читала это по его лицу и ждала, когда же он осознает, что такая нелепая участь многих кого он считал неудачниками, постигла и его. Конечно, у Евы не было цели уколоть побольнее своего бывшего жениха, или проучить его. Все-таки наряду с другими положительными качествами Стасу были присущи верность и преданность. Во многом это было обусловлено его честолюбием, но, тем не менее, это было так. Стас ни разу не дал Еве повода усомниться в нем. Отчасти именно поэтому Ева посчитала нужным открыть ему правду без лишних ухищрений и без промедления.
        Наконец на смену растерянности Стаса пришло спокойствие. Как будто он уже все обдумал и нашел простое решение. Вид у него был как у отца десятиклассницы, который готовится по-доброму отговорить свою дочь от идеи сделать татуировку.
        - Ева, - он потянулся к ее бокалу и подвинул его в сторону, как будто тем самым говоря: «хватит тебе, пить, деточка, а то и не до такого договоришься», - Это какая-то твоя очередная блажь. Я даже слушать не хочу. Ты нужна мне. Мы нужны друг другу и ничто не может встать между нами.
        Тут Ева повела себя аккурат как та самая незрелая десятиклассница - резко встала со стула, сделала пару шагов назад и отчаянно заговорила:
        - Не разговаривай со мной как с идиоткой! Это мое решение и ничто не в силах его изменить.
        - Твоя импульсивность говорит лишь о том, что ты отнюдь не уверена в своем решении. Ты боишься, что я легко смогу тебя переубедить и включаешь защитную реакцию - не более. Не лучше ли в таком случае, повременить с выводами? Отложим этот разговор хотя бы до утра?
        - Слушай ты, психолог, избавь меня от своих доводов и услышь, что я сказала. Это мое окончательное решение и утром ничего не изменится.
        - С чего ты так завелась? Вообще-то это у меня должна быть сейчас истерика, но я готов выслушать тебя и разобраться в случившемся.
        - В том то и дело, Стас. - Ева снова села на стул и подвинула обратно свой бокал, при этом облокотившись на стол и максимально приблизившись к собеседнику, - Я сообщаю тебе, что спала с другим, а ты даже бровью не ведешь и пытаешься замять эту ситуацию.
        - Прости, ты права, я должен был отдубасить тебя как следует. То, что я этого не сделал, говорит о том, что я цивилизованный человек, а не о том, что меня это не трогает.
        - Нет. Это говорит о том, насколько тебе все равно каким способом заполучить акции моего отца.
        - И как ты вообще с такими мыслями согласилась выйти за меня? - Стас, наконец, встал и развел руками, что говорило о том, что он все же начал терять терпение.
        - Я просто не представляла, что в этих, как мне казалось, домыслах столько правды.
        - Я никогда не скрывал, что акции твоего отца благоприятно повлияют на наше совместное будущее, но ты прекрасно знаешь, что выбрал я тебя не из-за них. Впрочем, это уже не имеет значения. Если ты все решила, то валяй. Когда ты переезжаешь к ему?
        - Я не говорила, что ухожу к нему. Я просто ухожу от тебя из-за того, что случилось.
        - И куда же?
        - Решу на днях этот вопрос.
        - Я не гоню тебя, решай. Постелю себе пока на диване. Доброй ночи.
        Глава 7
        Несмотря на гуманный настрой бывшего жениха Ева решила не затягивать вопрос с переездом. Хотя съезжать ей было решительно некуда: свою квартиру она сдавала по договору аренды, срок которого истекал только в конце года. Поэтому первым делом придя в офис в понедельник утром, Ева принялась изучать объявления о сдаче квартир на сайтах агентств по недвижимости.
        Стас заходил в ее отдел реже обычного и надолго не задерживался, лишь кидая на Еву озабоченные взгляды. Она понимала в чем дело: он пытался обнаружить хоть какие-то признаки присутствия другого мужчины в ее жизни, но не находил их. Все было как обычно - ни томных телефонных разговоров, ни цветов на ее столе. И сама Ева - полностью сосредоточенная на работе.
        За весь день позвонила только Нина, до этого момента не подозревающая о глобальных переменах в жизни подруги. Ева ввела несчастную беременную девушку в минутный ступор:
        - Когда вы успели? - спросила Нина после затянувшейся паузы.
        - Давай я тебе при встрече все расскажу.
        - То есть это не шутки? Ты серьезно?
        - Серьезнее некуда. И ты знаешь, с каждой минутой я убеждаюсь в правильности своего решения. Мне легче стало. Как будто я сбросила непосильную ношу.
        - Приезжай ко мне вечером. Поговорим нормально. Я в шоке.
        - Хорошо, я заеду на днях. И кстати, если ты не против, я бы остановилась у тебя на несколько дней, пока не найду себе квартиру. Стас не торопит меня, но оставаться дальше под одной крышей нам не стоит. Сегодня постараюсь собрать все вещи.
        - Ева, с этим нет проблем, я буду только рада твоему обществу. Но ты не думаешь, что вам просто нужна временная передышка?
        - Время покажет, - Ева не хотела сейчас спорить, тем более она еще ничего не рассказала Нине про Адама.
        Впрочем, с этим она решила не затягивать и покинула офис пораньше, чтобы собрать вещи до прихода Стаса домой. Ева помнила о предложении Адама увидеться сегодня, но ей хотелось в первую очередь поскорее покинуть квартиру Стаса, чтобы больше не было необходимости туда возвращаться.
        Спустя всего два часа торопливых сборов, багажник ее БМВ вместил все последние три года совместной жизни со Стасом.
        Закинув на заднее сидение машины оставшиеся пакеты с вещами, Ева в последний раз поднялась на седьмой этаж, зашла в квартиру, отцепила от брелока связку ключей и оставила их на барной стойке. В последний раз оглядела немного опустевшую квартиру и закрыла за собой входную дверь, уже не имея возможности открыть ее снова. По крайней мере, физически.
        На улице было еще светло, и Ева, не медля больше ни секунды, направилась в сторону области, к Нине.
        Она еще не успела покинуть Москву, когда зазвенел ее мобильный:
        - Привет, - нежно выдохнула она.
        - Что делаешь, моя радость?
        - Я еду загород к подруге.
        - Я хочу увидеть тебя, хотя бы ненадолго. У меня, если честно, дел невпроворот.
        - У меня тоже непростой вечер. Давай увидимся на месте нашей встречи? Я буду там через пол часа.
        - Что случилось?
        - Ничего особенного. Расскажу.
        - Хорошо, жди меня там.
        Спустя всего пять минут после того, как Ева запарковалась у знакомого супермаркета, на стоянку заехал черный мерседес.
        Ева прикусила щеку, чтобы совладать с радостным возбуждением, когда Адам вышел из машины и неспешно направился к ней, улыбаясь как будто сам себе. Вот как выглядит счастливый человек, подумала Ева, уверенная в том, что сама источает не меньше счастья в данный момент.
        Адам открыл пассажирскую дверь и плюхнулся на сидение, немедленно прильнув к Еве. Две счастливые улыбки слились в сладком поцелуе.
        - Как же я скучал, - прошептал Адам.
        - Я больше, - ответила Ева, немного отстраняясь, чтобы заглянуть в любимые глаза, при этом поглаживая слегка вьющиеся на виске волосы нежными пальцами.
        - Ты не любишь путешествовать налегке? - Адам улыбнулся, оглянувшись на заваленный до потолка багажник.
        - Нет, я переезжаю, - Ева поджала губы. - Вернее планирую переехать. Пока я просто съехала от своего бывшего жениха.
        Адам удивленно присвистнул:
        - Мне очень жаль.
        Тут настала очередь Евы удивиться:
        - Тебе жаль?
        - Это всегда немного грустно - расставаться с людьми. Тем более у вас были серьезные планы на жизнь. Это как-то связано со мной? - осторожно поинтересовался Адам.
        - Нет, - уверенно ответила Ева, - К этому давно все шло. Ты тут не при чем. Разве что…
        Адам внимательно смотрел на Еву.
        - Неважно, - отрезала она, - Просто сейчас я хочу быть только с тобой. Не хочу вспоминать о прошлом. Ты мое настоящее. И возможно будущее? - в ее голосе прозвучала трепетная надежда.
        - Дай Бог, дай Бог, девочка моя, - обнадеживающе ответил Адам, крепко сжимая ее плечо.
        - Ты торопишься сейчас?
        - Да, уже через час нужно встретиться с человеком в Москве. Но я чертовски голоден. В кафе при супермаркете вкуснейшие ход-доги, не хочешь?
        - С удовольствием, - поддержала Ева.
        Молодые люди отстояли небольшую очередь за хот-догами и с ароматными свертками отправились прогуляться в сторону небольшого перелеска по тропинке, которая спускалась в овраг к ручью; там они устроились на поваленном дереве и с аппетитом начали поглощать свой ужин, запивая его шипучими напитками.
        - Как же ты хороша, - заметил Адам, оторвавшись от своего хот-дога, и промокая губы салфеткой.
        Ева и правда была очень мила: после работы она переоделась в удобное платье с цветочным принтом и вырезом, выгодно подчеркивающем красоту ее груди, собрала длинные волосы в очаровательную «корзинку». На ногах были удобные светлые балетки, оттеняющие загорелые ноги.
        Ева отправила в рот последний кусочек булки, вытерла губы и обняла Адама, как маленькая любящая дочь обнимает своего отца. Адам нежно обвил ее талию рукой, поцеловал в висок и несколько минут они сидели молча, прислушиваясь к звукам природы, перемешивающимися с шумом автомагистрали, проходящей неподалеку.
        Уже через десять минут им пришлось вернуться к машинам.
        - Где ты будешь жить теперь? - спросил Адам перед расставанием.
        - Поживу в доме у подруги, пока не найду квартиру. Дело в том, что моя сдается до конца года. Я смогу вернуться туда только в январе.
        - Скорее всего, мне нужно будет улететь на несколько дней, но к выходным постараюсь вернуться. Твоя подруга отпустит тебя ко мне в гости? - он нежно поправил локон, выбившийся из прически девушки.
        - Я договорюсь, - улыбнулась Ева, и нежно чмокнув Адама в щеку, села в машину.
        - Вот! - Нина положила перед Евой связку ключей.
        Ева отодвинула чашку ароматного чая и с удивлением уставилась на Нину.
        - Ты, конечно, можешь оставаться и тут у нас, но тогда ты будешь тратить очень много времени на дорогу ежедневно, а наша московская квартира находится почти в центре, в десяти минутах от твоей работы.
        - Нет, Ниночка, спасибо тебе большое! Но это ни к чему. Я в состоянии снять квартиру.
        - Зачем тебе лишние траты? Это же не три копейки! Тебе же еще придется делать ремонт после того, как съедут твои жильцы. Лучше откладывай на это. А наша квартира пустует уже несколько лет. Там кроме домработницы никого не бывает. Сдавать мы ее не собираемся, а если там поживешь ты, я буду только рада!
        - Но там же иногда ночует Матвей, когда очень долго задерживается на работе, - усомнилась Ева.
        - Это бывает раз в месяц. А квартира огромная, вы даже не встретитесь, если что.
        - Нина, хотя бы обсуди этот вопрос с Матвеем.
        - Хорошо, если так тебе будет спокойнее. Но я уверена, что он только поддержит эту идею. В последний раз он сам там останавливался месяца два назад.
        - Спасибо.
        И все же, несмотря на свой широкий жест, Нина никак не могла поверить в скоропалительное расставание Евы и Стаса. Но, наблюдая за тем как спокойна и уверена в своем поступке подруга, Нина немного успокаивалась.
        Ева рассказала про Адама только в общих чертах, опуская все пикантные подробности. Нина, не унимаясь, пыталась выяснить какие у них планы на совместное будущее, но Ева упорно повторяла только одну фразу: все будет, как будет.
        Они ведь и вправду не заводили разговоров о планах на будущее, но Ева чувствовала, что все должно идти своим чередом, хотя понимала, что стороннему наблюдателю нужны какие-то более весомые аргументы в пользу ее ухода от Стаса, чтобы понять, что происходит. Но Ева не была в настроении перед кем-либо оправдываться. Даже перед Ниной.
        Уже к концу недели о распаде самого крепкого и многообещающего союза начали догадываться ближайшие коллеги Евы и Стаса. Все чаще Ева ловила на себе то заинтересованные, то недоумевающие взгляды. Молоденькие сотрудницы начали заглядываться на Стаса с новым живым интересом, как будто симпатичный молодой человек долгое время страдал от проказы, а тут вдруг чудесным образом исцелился.
        Но Стасу нужно было отдать должное - он был серьезен, немного понур и на томные взгляды никакого внимания не обращал. Ева тоже не оправдывала ожидания коллег и разговоров на интересующую их тему не заводила.
        После двух ночей, проведенных в загородном доме, дождавшись пока Нина переговорит с Матвеем, Ева переехала в их московскую квартиру. Правда она снова пыталась упираться, потому что накануне Нина с Матвеем сильно повздорили, хотя Ева за много лет ни разу не слышала, чтобы у них в принципе бывали какие-то разногласия. Она заволновалась, что это касается ее переселения в их городскую квартиру. Но Нина убедила ее, что к ней это не имеет никакого отношения: спор был на тему того, стоит ли Матвею присутствовать на родах. Он настаивал, а Нина считала это неприемлемым.
        Ева поверила. И уже в середине рабочей недели впервые переступила порог своего нового временного пристанища. Квартира была, конечно, шикарная, но никакого восторга Ева не испытывала. Эйфория от вновь обретенной любви стала понемногу утихать, Адам с последней встречи не звонил и оставался лишь один вопрос - что дальше? Огромная площадь жилья, в котором волей случая оказалась Ева, только усугубляла ее одиночество. Что это? Укол сомнения? Нет! Глупости! К выходным объявится Адам и все встанет на свои места.
        Так, отгоняя мрачные мысли, Ева бродила по квартире и выбирала себе комнату, в которой она обоснуется на ближайшие полгода. У нее сложилось странное впечатление, что квартира не такая уж и заброшенная. В ванной - разбросанные полотенца, в мусорке - пустые коробки из-под пиццы, кровать в спальне Матвея не застелена - все это довольно странно, учитывая тот факт, что домработница приходит сюда раз в неделю, а Матвея здесь не было, по словам Нины, уже месяца два.
        Не углубляясь в размышления на эту тему, Ева немного прибралась и перетащила все свои вещи в небольшую, но, по ее мнению, самую светлую комнату, поскольку окна были большими и выходили на юг. Скорее всего, в будущем, если конечно семья сочтет нужным переехать в город, это будет комната старшей дочери Нины - Кристины. Кроме того, в комнате имелся огромный шкаф, собственно, именно это и стало решающим фактором при выборе комнаты.
        Раскладывая свою одежду, Ева то и дело натыкалась на оставленные Ниной вещи. Например, она не смогла сдержать улыбки, когда обнаружила в комоде комплект нижнего белья с кожаными вставками и железными клепками, который с трудом можно было вообще отнести к предмету одежды, поскольку он, по сути, ничего не прикрывал, а скорее наоборот. «А ты, оказывается, та еще проказница, подружка!» - подумала про себя Ева.
        Так, в обустройстве нового жилья и бытовых хлопотах, не считая, конечно, походов на работу, Ева незаметно скоротала время до долгожданных выходных.
        Глава 8
        И действительно, уже в пятницу вечером раздался телефонный звонок, а на дисплее высветилось знакомое имя. Адам спросил, как и где Ева устроилась, поинтересовался по поводу ее настроения и, услышав в ответ, что у его возлюбленной все отлично, похвалил ее и предложил увидеться вечером:
        - Я сейчас еду из аэропорта в сторону дома, буду рад, если ты присоединишься ко мне этим вечером.
        - С удовольствием. Я очень соскучилась.
        - Вот и хорошо. По дороге захвачу вина и фруктов. А из дома закажем какую-нибудь еду. Запиши адрес.
        Оказалось, что Адам жил совсем недалеко от нынешнего места проживания Евы. Квартира Нины и Матвея располагалась на Кутузовском, а ехать ей сегодня предстояло в Кунцево.
        Таким образом, у Евы было время спокойно доехать до дома, принять душ и переодеться. После звонка Адама мир заиграл новыми цветными красками, от недавнего уныния и толики сомнений не осталось и следа. Она доехала до дома, весело похлопывая ладонями по рулю в такт ритмичной музыке, пританцовывая забежала в квартиру и направилась на поиски подходящего на сегодняшний вечер наряда. Припевая, она забралась под душ и долго нежилась под освежающими струями воды в сладком предвкушении долгожданной встречи.
        Выбравшись из душа, Ева закуталась в полотенце и открыла небольшой стенной шкафчик в поисках чего-нибудь вроде халата. Она сразу наткнулась на красный полупрозрачный пеньюар с оборкой из розовых страусиных перьев и в очередной раз про себя усмехнулась разносторонности своей подруги. Однако следующий элемент, который она сняла с крючка, серьезно озадачил ее: бежевый бюстгальтер третьего или даже четвертого размера ну никак не мог принадлежать тоненькой и изящной Нине. Ева аккуратно, немного брезгливо повесила вещицу обратно. Наверняка кто-то еще из подруг Нины гостил здесь до нее. Вполне возможно одноклассница Марина, даже скорее всего, потому что размер ей вполне соответствовал. На сегодняшний день это была последняя ее мысль по поводу странных находок. Она затянула полотенце потуже и, весело выпорхнув из ванной, поспешила собираться.
        Этот вечер стал первым из череды недолгих, спонтанных, но наполненных яркими незабываемыми эмоциями встреч. Адам действительно был очень занят, часто находился в разъездах, но не было никаких сомнений, что каждую свободную минуту он был готов проводить с Евой. Она в свою очередь стремилась максимально подстраиваться под сумбурный график своего возлюбленного, хотя у нее самой на работе был непростой и загруженный период. Бывало, Адам пропадал на несколько дней, но Еву не покидала спокойная уверенность, что он вот-вот появится. И он никогда не обманывал ее надежд. Случалось, что Адам был в Москве транзитом, пересаживаясь с рейса на рейс, а Ева срывалась среди ночи и мчалась в аэропорт, чтобы провести с любимым хотя бы пару часов.
        Несмотря на общую неустроенность их отношений Ева была счастлива и в глубине души верила, что когда-нибудь напряжение в делах Адама спадет, и они смогут зажить нормальной человеческой жизнью. Она даже не исключала, что это будет не в Москве. Главное, чтобы с ним и чтобы это хоть отдаленно напоминало семью.
        Московская квартира Адама мало смахивала на обустроенное для жизни гнездышко. Хоть и была она просторная, с высокими потолками, в монументальном сталинском доме. Но обставлена просто - вроде бы все необходимое, но скорее для того, чтобы перекантоваться, нежели для повседневной жизни. Адам вообще не испытывал особого трепета перед своей исторической Родиной. Говорил, что сохранит эту квартиру для будущих детей, если вдруг они захотят жить в Столице. Сам же он тяготел к Кавказу, неоднократно говорил о покупке недвижимости в Сочи.
        Как-то раз он сказал Еве, что пробудет там три дня. Ей так давно хотелось развеяться, она даже попыталась взять на работе пару отгулов, чтобы просто побыть на море несколько дней. Она намекнула любимому, что ничем не помешает и не будет отвлекать его от дел, но Адам так и не предложил ей поехать с ним. Ехать куда-то без него Еве и в голову не приходило, она предпочитала дождаться, когда у Адама появится время для совместного отдыха. Но пока до этого было далеко, и она наслаждалась той жизнью, которую вела с того момента, как покинула квартиру своего несостоявшегося жениха.
        Одно событие омрачило этот период безусловного счастья. Вернее сказать, открытие, которое повергло Еву в безоговорочный шок. Ева потом часто вспоминала тот вечер с досадой, что все сложилось именно так. Связано это было с ее проживанием в московском жилище Нины и Матвея. А ведь ей с самого начала была не по душе эта идея.
        За месяц с небольшим, который Ева прожила в этой квартире, Матвей останавливался там всего пару раз, при этом они даже не успевали толком поговорить, потому что Ева убегала на свидания с Адамом. Вот и в этот пятничный вечер она, уже собираясь уходить, столкнулась в дверях с Матвеем:
        - Евушка, ты куда это на ночь глядя? - он привычно чмокнул ее в щеку.
        - Впереди выходные, дорогой! А я планирую провести их загородом, погоду обещают отличную! Так что сегодня обратно не жди, - весело прощебетала Ева.
        Адам и правда освободил выходные, чтобы провести их с Евой и на утро у них был запланирован выезд на природу.
        - Везет тебе, а мне с раннего утра надо быть в офисе, так что я решил не рваться сегодня за город по пятничным пробкам. Высплюсь, спокойно доделаю дела на работе, а к вечеру, надеюсь, доберусь-таки до своих девочек.
        - Передавай им привет. Как Нина? Я так давно не навещала ее. Мне очень стыдно. Закрутилась совсем.
        - Вижу, - улыбнулся Матвей, - Но не переживай. С ней Марина и родители часто приезжают. На жаре ей тяжеловато, но со дня на день ждем чудесного события.
        - Я заеду к ней в воскресенье, - уверенно сказала Ева и, чмокнув Матвея на этот раз на прощание, скрылась за дверью.
        Адам распахнул дверь, и Ева бросилась ему на шею, отбросив в угол большого коридора свою спортивную сумку со всем необходимым, что она собрала на выходные. Адам крепко прижал ее к себе, но отстранившись, Ева наткнулась на озабоченный взгляд.
        - Что случилось, милый?
        - Я вынужден улететь сегодня, - тяжело выдохнул Адам, - Извини, не успел тебя предупредить.
        - Как это не успел? - Ева тут же осеклась. Предъявлять Адаму претензии было бесполезно, да она никогда и не решалась. Он был выше этого, и Ева не хотела падать в его глазах, опускаясь до таких вот бытовых разборок. От обиды ей захотелось плакать, но она понимала, что Адам никогда бы нарочно не разочаровал ее.
        - Прости, малыш. Я только пять минут назад выкупил билеты. Надеялся, что их не будет в наличии, но они есть. Самолет ночью, минут через тридцать мне надо выехать в аэропорт. Я приготовил ужин, иди поешь, а я пока соберу необходимые вещи, - он поцеловал ее в лоб и пошел заниматься сборами.
        Ева уныло проследовала в гостиную, где действительно был накрыт стол, по центру которого дымилось ароматное блюдо. На автомате она положила себе на тарелку пару ложек рагу и съела немного, не почувствовав вкуса, поскольку от досады сдавило горло. Наблюдая за Адамом, Ева надеялась на невозможное - чтобы он взял ее с собой, хотя бы на пару дней, ведь впереди выходные, которые ей предстоит провести в полном одиночестве, а он скорее всего даже не найдет времени позвонить.
        Заметив всю мирскую скорбь на лице своей возлюбленной, Адам бросил торопливые сборы, сел рядом, обнял и попытался всячески приободрить Еву.
        - Я не могу ничего обещать, но я не меньше твоего надеюсь, что так будет не всегда, - говорил он, целуя ее.
        Доковыряв вилкой свой ужин, который был задуман как романтический, а превратился в прощальный, Ева приказала себе не унывать и, убедив Адама, что ни капли не обижена, покинула его квартиру.
        Оставалось только вернуться назад к Матвею, с которым она совсем недавно распрощалась. Ну, зато завтра она сможет поехать к Нине и спокойно провести с ней время. Она бы с удовольствием сделала это прямо сейчас, но на часах была уже почти полночь. Как же она потом жалела, что не наплевала на приличия и не отправилась к Нине прямо ночью.
        На пороге квартиры Ева замерла, услышав странные звуки. Из ванной доносился шум льющейся воды и какие-то тягостные вздохи. Дверь в ванну была распахнута. Первая мысль, которая пришла в голову Еве - Матвею, возможно, стало плохо! Не разуваясь, она решительно направилась к ванной, но вдруг оттуда раздался заливистый женский смех. До конца не осознавая, что она сейчас увидит, Ева чуть замедлила шаг, но не остановилась. Останавливаться было уже поздно. Поравнявшись с открытой дверью, девушка оцепенела: Матвей, солидный служитель закона и любящий отец семейства, сидел в полунаполненной ванной - голый, пьяный и раскрасневшийся как рак. И находился он там не один: одна обнаженная девушка сидела вместе с ним в ванной и старательно натирала ему спину пенистой мочалкой, вторая стояла рядом в одних трусиках и мужском галстуке на шее, разливая по бокалам шампанское и весело хохоча.
        Подняв глаза на Еву «полуодетая» девушка ничуть не удивилась, а только улыбнулась и томно предложила:
        - Хочешь присоединиться к нам, детка?
        В этот момент на Еву обернулись и остальные двое участников оргии. Девушка с мочалкой не выразила никаких эмоций, а вот лицо Матвея перекосилось от ужаса. Казалось, что он в момент отрезвел и даже попытался подняться, но вовремя вспомнил, что он - в чем мать родила.
        Не дожидаясь развязки, Ева как ошпаренная поспешила прочь из квартиры, на лету прихватив свою сумку, которую минуту назад скинула в коридоре. Выскочила на лестничную площадку и настойчиво вжала кнопку вызова лифта, как будто за ней кто-то гонится. Она не исключала, что Матвей быстро наденет что-то и выбежит на площадку. А ей сейчас меньше всего хотелось увидеть его снова и слушать пьяные оправдания.
        Но погони вроде бы не наблюдалось, и она успела скрыться в лифте. Ее била крупная дрожь, как будто она только что застукала за изменой собственного мужа, а не друга детства, который был женат на ее лучшей подруге, что собственно, пожалуй, было не менее шокирующим. Со своими проблемами Ева привыкла разбираться самостоятельно, а вот как ей повести себя в такой ситуации - она не представляла. Теперь ей предстоит встать перед сложнейшим выбором: рассказать подруге горькую правду о ее любимом муже или утаивать ее всю оставшуюся жизнь. Оба варианта были ужасны, но даже сейчас, еще не до кона отойдя от шока, она знала, какое примет решение - она ничего не расскажет Нине. И теперь всегда, общаясь с подругой, она будет чувствовать себя немного предательницей.
        Ева села в машину и нервно стукнула по рулю. Ее съедала досада за то, что она стала невольной свидетельницей случившегося только что в чужой квартире. В чужой квартире, в которой она почему-то жила. Все это лишь из-за того, что она находится не на своем месте. Из-за неустроенности с собственным жильем и в личной жизни она видит то, что ей видеть не положено. Это чужие тайны, чужие слабости, чужая жизнь. Зачем ей это? За что такой груз?
        Матвей, конечно, оказался тем еще кобелем, и для нее это было по-настоящему неожиданным открытием. Но, в конце концов, у каждого человека имеется свой скелет в шкафу. Просто когда Ева слышала мнение о том, что все мужчины полигамны и изменяют своим вторым половинам, она уж точно не относила это на счет Матвея. Теперь сомнений не оставалось - идеальных нет, раз уж даже Матвею свойственна такая низость. Разве что Нина… Всегда искренняя и верная своим принципам. Оказывается, догадки Евы о том, что Нина не брезгует бельем из магазина для взрослых, оказались ошибочными. По крайней мере, по поводу нее теперь все было предельно ясно. Но от этого, конечно, не легче.
        От безысходности Ева позвонила Адаму и вкратце описала ситуацию. Он попросил ее не расстраиваться и мудро подметил, что эта ситуация не имеет к ней абсолютно никакого отношения.
        - Выбрось из головы этот инцидент. У Матвея своя голова на плечах, может быть задумается.
        - Но все-таки это его дом, в котором меня приютили. А Нина моя подруга. Я просто между двух огней.
        - Ты совершенно ни при чем. И ты не просила о приюте. Мало ли в жизни таких недоразумений. Не трать нервы понапрасну. Приезжай в аэропорт, я передам тебе ключи. Переночуешь сегодня у меня.
        - Хорошо, - Ева вмиг приободрилась и промокнула кончиками пальцев едва выступившие слезы, - Скоро буду. Спасибо.
        Конечно, состояние легкого шока ее до конца не покинуло, но когда она снова оказалась в квартире Адама, где еще пахло свечами, которые он зажигал перед планируемым ужином, ей стало немного спокойнее.
        Окончательно она расслабилась только когда залезла в теплую ванну, предварительно зажгя ароматные свечи. Так они часто делали вместе с Адамом. Она живо представила его присутствие и тепло и в очередной раз мысленно порадовалась тому, что он есть в ее жизни.
        Затем еще немного побродив по пустой квартире она присела на диван, наполнила себе бокал вина и, пощелкав какое-то время ТВ каналы, наконец, пошла в спальню и легла в кровать Адама.
        Время было почти предрассветное, когда Ева уснула, и уже в семь утра ей на мобильный начал названивать Матвей. Протрезвел, подумала она, взглянув на экран, и отключила телефон.
        Глава 9
        Выспавшись как следует, Ева выпила кофе и даже приготовила себе легкий завтрак. Наутро произошедшее прошлой ночью уже не казалось таким ужасным и непоправимым. Неприятный осадок, конечно, остался, и Ева решила отложить визит к Нине до завтра, несмотря на то что и сегодня была абсолютно свободна. Но все же решила побыть дома, прибраться и, возможно, сходить в магазин. «Поиграть в жену Адама» - пошутила она про себя. Но как бы там ни было, игра эта была действительно очень приятной. А кульминацией был звонок Адама, который предложил ей сегодня же сходить и сделать дубликат ключей от его квартиры на всякий случай.
        Ева, конечно, обрадовалась и прониклась оказанным доверием, но поклялась себе не злоупотреблять этим. Да и сам Адам не предложил ей остаться. Поэтому Ева морально настраивала себя на скорое возвращение в ставшую уже ненавистной квартиру Нины и Матвея.
        Но проведя все-таки еще одну ночь у Адама, в воскресенье с утра Ева направилась за город навестить подругу.
        Она понимала, что неприятной встречи ей не миновать, но взяла себя в руки: нельзя было ни словом, ни жестом волновать Нину, особенно сейчас, за считанные дни до родов. Ева вела себя максимально естественно, тем более что первые пол часа пока она помогала Нине с подготовкой к обеду, Матвея не было в зоне видимости. Однако ей пришлось выдавить из себя и поинтересоваться у подруги, где ее муж - только потому, что этот вопрос выглядел бы логичным.
        - Матвей с Кристинкой уже ждут нас в беседке. Сегодня будем обедать там.
        - Отличная идея, - улыбнулась Ева, - Погода сегодня отличная, как, впрочем, и все лето!
        Особенно она обрадовалась, когда узнала, что родители Нины и Марина тоже присоединятся за обедом. В толпе ей будет легче пережить эту трапезу за одним столом с изменником. Тем не менее, в беседку она зашла первая, чтобы поставить миску с салатом на стол. Почти сразу за ней подоспела Нина и начала раскладывать приборы.
        У Матвея на руках сидела дочка, поэтому поприветствовал он Еву сидя, но с привычной улыбкой. Еще бы, человеку с закалкой спецслужб ничего не стоит не подать виду в подобной ситуации. Ева тоже не уступала и продолжала сохранять безмятежный вид, но про себя не переставала удивляться - что может быть общего между этим открытым добродушным блондином, которого она знает с детского сада, который бережно держит на коленях дочь, с искренней любовью смотрит на жену и тем пьяным раскрасневшимся мужиком, развлекающимся в ванной со шлюхами. На секунду ее даже посетило сомнение - а не приснилось ли ей это?
        И все-таки в процессе обеда взгляды их неоднократно встречались, и порой в глазах старого приятеля она замечала далеко не приветливый огонек. И сразу становилось понятно - к сожалению, не приснилось.
        В остальном семейный обед в светлой беседке скрытой от палящего солнца живой изгородью из вьющихся растений был идеальным. Смех и беззаботные разговоры сопровождали всю трапезу, впрочем, как обычно в этой семье, которая всегда служила примером для Евы. Сейчас же у нее было ощущение, что она смотрит на вазу, наполненную аппетитными на вид фруктами, но откуда-то доносится запах гнильцы.
        К концу обеда Ева начала все чаще ловить на себе взгляд Матвея. Когда все потихоньку начали расходиться на послеобеденный отдых, она задержалась в беседке. Ева понимала, что неприятный разговор должен состояться. По крайней мере, им нужно договориться о том, как преподнести Нине ее выселение из квартиры. Оставаться там дальше она, конечно, не могла.
        Помимо Матвея и Евы в беседке оставалась еще Кристинка, но отец, закуривая сигарету, попросил девочку пойти погулять на детскую площадку.
        Как только дочь удалилась на достаточное расстояние, Матвей резко переменился в лице и весь подался вперед, в сторону Евы, которая сидела напротив него за столом.
        - Ты же понимаешь, что это не измена! Ты видела что это! Это даже не любовница, это просто шлюхи! Я даже не знаю, как их зовут! - от напряжения лицо Матвея налилось кровью.
        - Матвей, в квартире полно женских вещей, не принадлежащих Нине. Не думаю, что девушкам на одну ночь свойственно оставлять подобную память о себе, - спокойно выговорила Ева.
        - А как ты мне прикажешь снимать стресс? - Матвей поднялся и принялся расхаживать по беседке, вырисовывая небольшую амплитуду, - Ты не представляешь какая нервная у меня работа. Этот теракт с самолетом - настоящий висяк! А Нине все девять месяцев ставят угрозу выкидыша. Ничего нельзя! Да дело даже не в этом, а в том, что с ней я бы никогда не мог делать то, что с ними… Черт! Что я несу! - он снова сел и обхватил голову руками.
        - Матвей, не нужно оправдывать свой поступок передо мной. Ты все равно никогда не убедишь меня в том, что такому поведению можно найти достойное объяснение. Но я не вправе судить, хоть мне и безумно обидно за Нину и по-своему больно. Меня не должно было быть там в тот вечер. Меня не должно было быть в вашем доме вообще. И я сегодня же начну собирать вещи. Дай мне несколько дней, чтобы снять квартиру.
        - Ева, не говори ерунды! Зачем тебе съезжать? Чтобы я спокойно продолжал в том же духе? В этом заключается твоя дружба с Ниной - развязать мне руки окончательно? Поверь, мне не настолько принципиально водить проституток. А тем более выселять тебя на съемную квартиру ради этого! Я надеюсь, ты ничего ей не расскажешь? Ты должна понимать, что…
        - Ничего я не должна, - небрежно перебила его Ева, но поймав взволнованный взгляд Матвея, продолжила более мягко, - Но конечно я ей ничего не скажу. Но не ради тебя. Ведь она простит и проведет остаток жизни, страдая. А ты безнаказанно примешься за старое, когда ее щеки еще не успеют обсохнуть от слез. Поэтому разбирайся сам со своими больными увлечениями. Но умоляю, не рань ее сердце.
        - Я скорее сам сдохну.
        - Это не выход.
        - Это я образно, - вздохнул Матвей, - Но, в общем, цель у нас с тобой одна - не расстраивать ее.
        - Да уж, - устало ответила Ева и встала, давая понять, что разговор окончен, - Только способы ее достижения разные…
        На выходе из беседки Матвей остановил Еву, слегка обхватив ее запястье:
        - Не вздумай съезжать. Я обещаю взять себя в руки и больше не давать тебе поводов для расстройства. Мне главное ограничить спиртное. У меня от него просто сносит крышу. Но я буду работать над собой, обещаю.
        - Работай, Матюша, работай, - Ева высвободила руку и направилась к дому, краем глаза заметив, что Матвей от души льет себе в стакан крепкий прозрачный напиток.
        Вечером у Нины начались схватки, и Ева повезла Нину в роддом. Матвей по понятным причинам не мог сесть за руль и явился в больницу только утром, когда на свет уже появилась его вторая дочь.
        Радостное событие немного сняло напряжение между Евой и Матвеем, и оба почувствовали некоторое облегчение. В то же время забота о Нине в первые дни в роддоме и по возвращении домой здорово отвлекли Еву и от ее собственных страхов, сомнений и тоски по Адаму.
        К тому же ценность семьи недавно окончательно поблекла в ее глазах, и она могла смело убеждать себя в том, что формат их отношений с Адамом - далеко не самый худший вариант.
        Сама по себе помощь Нине ей была очень по душе, она искренне углубилась в эти хлопоты и не сходила с ума от ожидания звонка или приезда Адама. Однако хоть и уехал он почти на неделю, но звонил ей каждый день. Обещал постараться разобраться со своими делами к концу месяца и как раз к своему дню рождения освободить несколько дней и провести их вместе с ней, возможно, куда-то уехать отдохнуть.
        Воодушевленная такой перспективой Ева спокойно занималась повседневными делами и углубилась в работу, чтобы у нее была возможность тоже получить отгулы на несколько дней. В общем, жизнь вошла в уже привычное для нее русло, правда Адам появлялся реже обычного, но он заранее предупреждал, что так будет. Зато Ева много времени проводила с Ниной, нянчилась с ее новорожденной девочкой по выходным.
        - Из тебя получится замечательная мама, - сказала как-то раз Нина, когда маленькая Софья уснула на руках у Евы.
        - Я понимаю, - улыбнулась Ева, - Ты намекаешь, что мне уже пора. Давно пора.
        Нина замялась. Она была слишком тактична, чтобы произнести это вслух.
        - Всему свое время, милая. Но ты уверена, что с Адамом оно когда-нибудь наступит? Судя по твоим рассказам, он похож на человека, который привык быть сам по себе и никогда не заведет семью. И возраст у него уже такой, что он вряд ли изменится. Вот Матвей сразу после выпускного начал планировать нашу семейную жизнь, заговорил о детях.
        Ева едва заметно поморщилась. Если бы только Нина знала, какой неудачный пример она привела.
        - Конечно, я планировала иметь детей в ближайшем будущем, была настроена на брак, на семью. Но оставаться только из-за этого со Стасом было бы глупо и нечестно. Я понимала, что чего-то не хватает, но не понимала чего именно, пока не встретила Адама.
        - И чего же не хватало? - снисходительно улыбнулась Нина.
        - Всего, - решительно ответила Ева.
        Матвей быстро оправился от шокирующего разоблачения и не избегал возможности переночевать в московской квартире. Еве же было спокойнее отсидеться у Адама в такие дни. Но когда она поняла, что Матвей даже не подумал завязать со своими похождениями, ее снова накрыло чувство вины перед Ниной. Уходя из квартиры, она, получается, сама провоцировала Матвея продолжать в том же духе.
        Но ей не оставалось больше ничего, кроме того, как выполнять за Нину роль сварливой ревнивой жены, указывая Матвею на улики, свидетельствующие об очередной измене, которые она находила, приходя в квартиру.
        - Вот в чем заключаются твои круглосуточные расследования? - с этой фразой она как-то раз встретила Матвея, растягивая у него перед лицом женские кружевные панталоны, - Понимаю, на обследование такой задницы, должно быть, уходит уйма времени! - язвительно заметила она, - Если ты не думаешь о Нине, то подумай хотя бы о своей работе, о том какая ответственность на тебя возложена. С похмелья и после бессонной ночи полной оргий найти убийц сотен невинных людей, пожалуй, совсем непросто!
        Звучало это конечно высокопарно, но многолетняя дружба давала право Еве на такой тон. Он неумело отнекивался, клялся, что любит Нину и не понимает, из-за чего так происходит, а Еве в конце концов пришлось пригрозить ему, что она обо всем расскажет подруге. Либо она немедленно съедет, и пусть он сам объясняет жене из-за чего. Но Матвей упорно не принимал такое предложение.
        Как бы Еве ни хотелось облегчить душу, она просто не имела права открыть подруге правду. Ведь если бы она сама не начала так резко менять свою жизнь, то ничего бы не выяснилось. Она бы по-прежнему считала Матвея с Ниной образцовой семьей. Так пусть хотя бы Нина продолжает верить в свое счастье. Да и Матвею надо отдать должное: он представляет тот редкий тип мужчин, которые изменяют, но не заставляют жену чувствовать себя несчастной и покинутой. Хотя, и это тоже, скорее всего, заслуга самой Нины: не каждая с такой стойкостью терпела бы постоянное отсутствие мужа дома.
        И только Адам всегда мог умело успокоить терзавшуюся невольно приобретенным знанием Еву. Видя, как неспокойно на душе у его возлюбленной, он каким-то образом убеждал ее, что она не имеет никакого отношения к личной стороне жизни своих друзей, он даже предположил, что Нине давно все известно о похождениях Матвея, и она с этим просто смирилась. В это Ева, конечно, не верила, но все равно успокаивалась на какое-то время.
        Глава 10
        Июль не сдавал свои позиции. На календаре была последняя неделя месяца, но город напоминал раскаленную сковороду. Даже тополиный пух, совершенно несвойственный для этой поры, покрывал горячий асфальт нежным пушистым покрывалом в некоторых районах города.
        Ева открыла дверцу, решительно вылезла из машины, насыщенной прохладой кондиционируемого воздуха и недовольно поморщилась: Кунцево буквально утопало в пуху. В асфальтовых джунглях офисного района, где она работала - такого, конечно, не наблюдалось. Она открыла багажник и вытащила несколько тяжелых пакетов с продуктами. Ее спина моментально покрылась капельками пота, но и этому мелкому дискомфорту Ева не придала никакого значения.
        Сегодня был особенный день, и решительно ничто не могло его испортить. Сегодня - день рождения Адама, первый день рождения, который они проведут вместе. Естественно, этому прекрасному дню предшествовало несколько мелких неприятностей. Например, Адам так и не сумел организовать себе маленький отпуск и появился в городе только сегодня утром. Ева хоть и взяла себе два отгула до выходных, от которых уже не могла отказаться, но радовалась уже тому, что они увидятся хотя бы в этот день. Поэтому она решила сделать его особенным - домашним и семейным - таким, каким она представляла себе их совместное будущее. Несмотря на то, что Адам еще давно забронировал на этот вечер какой-то ресторан с великолепной панорамой, Ева решила сделать сюрприз и встретить уставшего с дороги любимого дома, накормить его собственноручно приготовленным ужином, а потом, если они захотят, то продолжат в ресторане и, любуясь видом на ночную Москву, разопьют бутылочку шампанского за его здоровье.
        Благо осуществлению задуманного плана ничего не препятствовало: дубликат ключей от квартиры уже давно хранился в сумочке у Евы, а с Адамом она недавно разговаривала, и он находился на другом конце города: она как раз успеет все подготовить. Правда, он показался ей чересчур взволнованным и ни словом не обмолвился про сегодняшний вечер. Но Ева списала это на занятость - не мог же он забыть про свой день рождения!
        Как только Ева открыла дверь жилища Адама, ее обдало потоком теплого воздуха - похоже, Адам забыл закрыть окно, уходя. Наверное, теперь вся квартира в пуху, огорчилась Ева. Не выпуская пакеты из рук, она скинула туфли и направилась в гостиную, где и замерла в оцепенении.
        Окно было открыто настежь именно в этой комнате. И открыл его не Адам. На широком подоконнике она заметила женский силуэт, черты которого не сразу смогла различить из-за ударившего в глаза солнечного света. Ева аккуратно опустила пакеты на пол и сделала несколько шагов в сторону незнакомки. Та стояла спиной и смотрела вниз, придерживаясь за створку открытого окна, но почувствовав постороннее присутствие, опасливо обернулась. Теперь Еве удалось сфокусировать взгляд на нежданной гостье: молодая девушка стояла босиком, ее распущенные длинные черные волосы трепал легкий ветерок. Сама она бледная как смерть, в светлом длинном бесформенном одеянии, как будто сшитом из старых простыней и наматрасников, напоминала героиню японского фильма ужасов.
        Но Еве не было страшно, ей было тревожно, очень тревожно. Неприятное предчувствие нарастало. Намерение незнакомки выпрыгнуть из окна шестого этажа было слишком очевидным. Но теперь девушка смотрела на Еву спокойно и как будто с облегчением. Создавалось ощущение, что она ожидала увидеть кого-то другого, скорее всего хозяина квартиры, и тот факт, что это оказался не он, как будто бы все изменил.
        Девушка села на подоконник и, свесив босые ноги, улыбнулась, как показалось Еве, не очень-то естественной улыбкой. Как будто в детстве ее этому не научили. Хотя вопрос о том закончилось ли оно, ее детство, оставался открытым - на вид ей было не больше восемнадцати.
        Парой глубоких вздохов Ева умерила свое разбушевавшееся сердцебиение, мысленно пытаясь найти логическое объяснение происходящему. Наконец, найдя одно из возможных таких объяснений, она улыбнулась девушке в ответ. Адам говорил, что иногда приглашает сотрудницу клининговой компании, которая убирает его квартиру. Сегодня как раз самый подходящий день для наведения порядка. Но что-то, что-то здесь было не так… Чтобы внести наконец ясность, Ева дружелюбно поинтересовалась:
        - Что вы тут делаете? - получилось сипло и немного надрывно. Ева изо всех сил пыталась отогнать мысли, которые полезли ей в голову в первую секунду, когда она только увидела босую девушку на самом краю подоконника. Конечно, создалось впечатление, что она готова была выпрыгнуть, но Ева не могла в это поверить.
        - А меня Адам пригласил, - собеседнице дружелюбный тон давался явно легче, хоть Ева и сразу различила в ее голосе сильный кавказский акцент, - Хотела вот окна помыть до его прихода, но что-то голова закружилась от высоты.
        Девушка спрыгнула с подоконника и, подойдя поближе к Еве, с детской непосредственностью протянула ей руку для приветствия:
        - Диана, все зовут меня Ди.
        - Ева, очень приятно, - ответила она, пожимая худую холодную руку, и осторожно поинтересовалась, - Так по какому поводу тебя Адам пригласил?
        - Чтобы я посмотрела, где я буду жить.
        - Здесь? Ты его сестра? - предприняла Ева последнюю отчаянную попытку, прекрасно помня, что Адам рассказывал ей только об одной сестре - Заре. - Племянница?
        - О, нет, - искренне рассмеялась Ди, - Я его невеста. Когда я родилась, Адаму было шестнадцать, и уже тогда наши семьи договорились, что мы поженимся. Сейчас, когда я достигла совершеннолетия, мы, наконец, станем мужем и женой. Все в соответствии с древними семейными традициями, - она говорила медленно, четко выговаривая и иногда с трудом подбирая слова, - Ну и само собой мне придется покинуть родной Грозный и переселиться в Москву, к мужу. Но это только после свадьбы. А пока я просто в гостях.
        Ева тем временем неосознанно попятилась назад. Не от Ди, а от информации, которую так безжалостно выплевывала эта малолетка, каждым словом раня Еву в самое сердце. При этом взгляд ее сфокусировался на крупной родинке, яркой точкой выделяющейся на щеке девушки - чуть выше носогубной складки. Так она держалась взглядом за этот акцент, как за какой-то спасательный фактор, отвлекающий ее от услышанного, пока, пятясь не наступила на один из пакетов с продуктами для праздничного ужина. Остановилась и ухватилась рукой за стену, как будто боясь потерять равновесие. Перед глазами поплыл туман, как будто комната моментально наполнилась тополиным пухом, и теперь он обволакивал Еву полностью, закладывая нос, горло и уши, лишая воздуха и способности видеть и дышать. Она попыталась снова найти родинку, от которой невольно оторвала взгляд, как будто это могло помочь ей отделаться от вязкой белизны.
        Ди тем временем оживленно, подобно голодной сороке, отреагировала на шуршание пакета. Сквозь пелену Ева различила два круглых черных зрачка, увеличившихся до неприличия: ей правда казалось, что перед ней стоит какая-то дикая черно-серая птица с изрядно помятыми перьями.
        - А что это у вас там? Еда?
        Не дожидаясь ответа, дикарка обошла Еву, зашуршала пакетом, извлекла из него мягкую ароматную чиабатту и впилась в нее своим острым клювом. Ой, вернее маленькими острыми зубками. Откуда у сороки зубы, подумала Ева.
        - Вы не против? - проявила Ди запоздалую вежливость.
        Собравшись с силами, Ева оттолкнулась от стены и попятилась дальше в коридор, сумев только выдавить из себя:
        - Это все вам. Поздравляю. Удачи.
        Ева буквально вывалилась из подъезда, на полусогнутых ногах, как будто покидала горящее помещение, изрядно надышавшись угарным газом. Но легче не становилось: белый пух все еще щекотал глаза, нос, обволакивал горло, не давая сделать полноценный вдох.
        Прохожие оборачивались на хорошо одетую молодую девушку, которая двигалась по беспорядочной траектории, спотыкалась и как будто бы готовая вот-вот упасть. Но Еве было все равно. Из глаз хлынули слезы, и стало легче, она различила очертания своей машины и направилась к ней. Добравшись до БМВ, облокотилась рукой о капот, раскалённое железо больно обожгло ее кожу, но ладони она не отняла, не желая лишаться точки опоры. Почувствовав новый дискомфорт, она подняла глаза на все еще распахнутое окно. За ней наблюдали. Ее провожали. С этого ракурса силуэт смотрелся еще более устрашающим: белые одежды, черные, прямые как спицы волосы - Ди спокойно наблюдала за Евой с высоты шестого этажа. Ева приняла вызов и не отводила глаз, запрокинув голову наверх, пока невеста Адама не закрыла окна.
        Ева дернула ручку авто. Внутри ей, наконец, полегчало, дыхание постепенно пришло в норму, а вместе с ним вернулась нормальная координация движений.
        Что это было? - спросила Ева саму себя. Нет, понятно, конечно, что ее, скорее всего, жестоко обманули, использовали, предали, но это все дела житейские, никто не застрахован. А вот что за странную необъяснимую реакцию выдал ее организм? Нехватка воздуха, затуманенное сознание, сопровождающееся странными видениями и галлюцинациями, атрофировавшиеся на несколько минут органы чувств? Ева припомнила самые страшные моменты в жизни: сообщение о гибели ее молодого человека в еще студенческие времена, о тяжелой болезни отца, которую он к счастью успешно поборол и еще пару тяжелых моментов, включая разоблачение мужа любимой подруги, но ничего подобного с ней не происходило - никогда. Всегда ясный ум, четкие действия и даже слегка неуместное хладнокровие. Ночью наедине с собой Ева, конечно, оплакивала свои беды, но состояние шока никогда не заставало ее врасплох.
        Сейчас она уже начала ругать себя за малодушие. Что это за трусливое бегство от какой-то чеченской деревенщины, которая вообразила себя невестой Адама? Может быть, она вообще все выдумала: подобные молодые особы очень склонны к фантазиям. Возможно, она влюблена в Адама и решила нагрянуть к нему в День рождения. Естественно, увидев в доме своего возлюбленного другую женщину, она не упустит шанса представиться его невестой. Но это полный бред. Ева даже повеселела, вспомнив ее образ. Разве позволил бы Адам ходить своей невесте в таких лохмотьях, и при этом еще морил бы голодом? Ева вспомнила, с какой жадностью Ди набросилась на еду. Надо позвонить Адаму и хотя бы выслушать, что он скажет. А потом вернуться и вышвырнуть самозванку вон, желательно волоча за ее смольные пакли. Ева снова одернула себя, удивляясь своим кровожадным мыслям.
        «Абонент не доступен», - прослушала Ева несколько раз подряд, набирая раз за разом номер Адама. Но и без разговора с ним, проанализировав ситуацию самостоятельно, Ева уже была готова вернуться в квартиру и разобраться-таки с лживой обидчицей. Но что-то остановило ее. Вспомнив себя пять минут назад, она захотела поскорее убраться из этого двора и подождать вестей от Адама в другом месте.
        Следуя собственному внутреннему голосу, Ева покинула двор, а затем и район, обволакиваемый столь ненавистным теперь тополиным пухом, который, впрочем, по большей части был лишь странной ассоциативной галлюцинацией.
        Только оказавшись каким-то образом на Ленинском проспекте, Ева осознала куда направляется: все правильно, куда же еще, к Нине и ее крошкам - в царство уюта, тепла и доброты.
        И только разрыдавшись на плече у подруги, Ева поняла, как сильно ее подавила встреча с молодой чеченкой, и почти физически почувствовала, как наполняется новой чистой энергетикой от все понимающей без лишних слов и способной к искреннему состраданию Нины.
        Присутствие Матвея Еву больше не тяготило, особенно сейчас, когда она поняла, что идеальных мужчин нет и глупо требовать от Матвея быть единственным таким в своем роде. Теперь ее в первую очередь волновало предательство ее любимого мужчины, которого она хоть и не считала идеальным, но ценила за честность. Да, надежда на то, что Адам найдет достойное объяснение произошедшему и заставит ее снова поверить ему с прежней силой, таяла с каждым часом. Время шло, а он все не звонил. И это в свой же день рождения, который они планировали провести вместе.
        С каждой минутой ожидание скорого благополучного исхода наполняло сердце все новой свинцовой порцией обиды и непонимания. Ева сидела на большом кожаном диване в гостиной, поджав колени. Рядом с ней на журнальном столике стояли нетронутые чашки с кофе и чаем, которыми Нина заботливо пыталась отпоить подругу. Наблюдая за этой невеселой картиной, Матвей не выдержал, сам подошел к бару, плеснул в стакан виски и протянул Еве:
        - Вот, выпей лучше это, должно отпустить.
        - Спасибо, - Ева послушно приняла стакан и сделала маленький глоток.
        Уже через пять минут ей стало полегче и удалось немного расслабиться. А после того, как Матвей совершил третий подход к бару, чтобы наполнить ее стакан, Ева отпросилась спать. Нина уже уложила детей и теперь вызвалась проводить подругу до спальни.
        Она села на кровать рядом с Евой, заботливо укрыла ее одеялом и погладила по волосам, как маленькую девочку. Подруга только успокаивала, ни в чем не упрекала, и, хотя такой исход был вполне ожидаем, Ева не услышала от нее «я же говорила». Она и сама понимала, насколько логичная картина вырисовалась в итоге из ее отношений с Адамом - он никогда не говорил о совместном будущем, потому что его будущее было уже связано с другой девушкой крепкими семейными традициями. И хотя Ева и была готова поначалу не поверить на слово в бредни возникшей из ниоткуда странной незнакомки, молчание Адама стало неопровержимом подтверждением правдивости ее слов.
        Когда Нина ушла, решив, что подруга уснула, Ева еще долго смотрела в темный потолок сухими глазами и пыталась убедить себя в том, что возможно все не так страшно, что вполне вероятно Адам не ждал визита Ди, навряд ли он ее вообще любит и хочет на ней жениться. Вместе с тем, в самых смелых мечтах, она уже прикидывала, сможет ли она простить Адама, когда он придет к ней со словами раскаяния за сегодняшний инцидент.
        Глава 11
        О крепком и спокойном утреннем сне не было и речи. После всего нескольких часов сравнительно глубокого сна, Ева проснулась с рассветом и больше не могла заставить себя уснуть. Вставать, да и вообще жить дальше тоже не было ни сил, ни желания. Оставалось только находиться в каком-то тяжком пограничном состоянии: закрывая глаза, Ева погружалось в вязкое болото мучительных видений, а открывая - не могла до конца от них отделаться, как будто всяческая нечисть прилипала к ней, запутывалась в ее одежде, волосах, используя ее, Еву, чтобы просочиться в реальный мир с ее помощью. Она старательно отряхивалась от нее, но рано или поздно ее засасывало назад. В болото. Там была Ди. Она больше не стеснялась своего истинного облика: скинув лохмотья, ведьма отказалась от образа невинной молоденькой девушки и предстала перед Евой в более комфортном для себя амплуа - огромной черно-серой птицы с человеческими чертами лица и безобразной бородавкой на щеке. Но она не причиняла вреда. Только внушала отвращение и беспокойство.
        Но больнее всего было другое: проваливаясь в забытье, Ева как будто бы просыпалась от звонков или сообщений Адама, разговаривала с ним, внимательно вчитывалась в написанные им долгожданные строки, но просыпаясь в какие-то моменты окончательно, она брала в руки телефон, на экране которого не было и намека на вести от Адама. Это было невыносимо. После таких обманчивых видений Ева устремляла взгляд на окно и мысленно жалела, что ее комната находится всего лишь на втором этаже. Был бы хотя бы шестой…
        Потом снова появлялась Ди в обличии хищной птицы и своим огромным острым клювом пожирала маленьких червячков, расползшихся вокруг нее. Ева с отвращением поморщилась, но приглядевшись внимательнее, поняла, что это не вовсе не черви, а люди: маленькие, обнаженные, полупрозрачные тельца, обреченные на неминуемую гибель.
        Все. Это был предел. Ева открыла глаза и резко села в кровати. Уж лучше стойко встретить суровую действительность, чем еще хотя бы на секунду оставаться заложницей этого бредового кошмара.
        На ее спасение именно в этот момент в комнату осторожно заглянула Нина.
        - Слава богу, вы встали, - выдохнула Ева, - Который час?
        - Десять. Мы с девочками уже давно не спим.
        - Правда? Почему так тихо? Я думала, все еще спят. Не вставала, потому что не хотела одна бродить по дому.
        - Кристинка на улице гуляет, а мы с Софи на качелях загораем. На плите каша осталась, если хочешь.
        - О, нет, - простонала Ева, свесив ноги с кровати. - В меня сейчас ничего не полезет. Выпью кофе в лучшем случае.
        Говорить было тяжело. Передвигаться тоже. На ангелочка, болтавшегося подмышкой у Нины, Ева тоже посмотрела равнодушно, не в силах выдавить умилительной улыбки, которая была бы уместна в таком случае.
        Нина понимающе проводила взглядом подругу и последовала за ней вниз на кухню.
        - Матвей уехал?
        - Да, тоже рано утром.
        Ева приложила немыслимые усилия, чтобы налить кофе из аппарата и забралась с ногами на диван, крепко сжимая в руках кружку.
        Нина положила ребенка в люльку, тоже сделала себе кофе и включила телевизор.
        Ева незаметно поморщилась. Не любила она зомбоящик, особенно когда он работал фоном, без конкретной цели. Телевидение для Евы - источник негатива и желчи, разлагающей человеческую психику.
        Но, тем не менее, на этот раз Ева при всей своей отрешенности не смогла проигнорировать информацию, которую выплевывал посредством ровного голоса дикторши ненавистный ей предмет.
        Сначала Нина замерла. Заметив изменение в настроении подруги, Ева тоже устремила свой взгляд на голубой экран.
        Дежа вю. В этом же доме, эта же дорогая плазма на пол стены снова выдавала информацию о гибели десятков невинных людей. Очередной инцидент. Уже почти наверняка известно, что теракт. С трагедии минуло два часа, и, по-видимому, это далеко не первый выпуск новостей на эту тему, просто с каждой минутой обрастающий все новыми подробностями происшедшего. В восемь утра, в московский час пик, в вагоне метро на Сокольнической линии прогремел взрыв, унесший по подсчетам на текущий момент более двадцати жизней. Всем известно, с какой прогрессией растет это число с каждым часом, по мере разгребания завалов.
        - Матвей еще, наверное, даже не успел доехать до работы, - задумчиво произнесла Нина.
        Ева шикнула на нее, потому что как раз в этот момент дикторша сообщила, что сейчас будет транслироваться интервью с главным свидетелем, который утверждает, что общался с непосредственным виновником трагедии еще за считанные минуты до взрыва. А точнее виновницей.
        Двадцатидвухлетний младший лейтенант полиции, следивший за соблюдением порядка в зоне турникетов одной из станций московского метрополитена, давал сбивчивые показания. Повышенным вниманием он был обязан камерам видеонаблюдения на входе в метро. На видеозаписи было видно, что он остановил девушку, очевидно с целью проверки документов, но задачи этой так и не выполнил, перекинувшись с ней лишь парой слов, после чего и вовсе покинул свой пост.
        Естественно, к нему обратились за пояснениями этой ситуации, скорее всего заранее пригрозив предъявлением обвинения в соучастии таинственной незнакомке.
        Бледный младший лейтенант усиленно пытался восстановить цепочку событий:
        - Я заметил молодую девушку подозрительного внешнего вида и остановил для стандартной процедуры проверки документов.
        - Что в ней было подозрительного?
        - Ничего. В смысле одета она была нормально, по-современному. Только балахон слишком широкий. И рюкзак сильно оттягивал ее хрупкое плечо. Но на москвичку похожа не была. Вот я и хотел просто проверить регистрацию. Я проверяю по двадцать таких девчонок и женщин в час.
        - На видеозаписи это видно - что вы проверяли документы у остальных. Но не у нее.
        - Да. Но я этого не помню. Она почему-то заговорила со мной. Не помню о чем, но я очень плохо себя почувствовал в этот момент. Уши заложило, жутко разболелась голова, и я как будто бы начал терять сознание. Перед глазами поплыл туман.
        - Вы понимаете, что из-за легкого, возможно надуманного, недомогания позволили беспрепятственно спуститься в метро главной подозреваемой в совершенном преступлении.
        - Пожалуй. Но я почти ничего не помню. Мне было действительно очень плохо, и я не мог себя контролировать.
        - Ну и мямля, слушать противно, - в несвойственной ей манере выругалась Нина и решительно щелкнула пультом. Экран погас.
        Ева удивленно посмотрела на подругу, но ничего не сказала. Очевидно, нерадивый служитель закона сейчас вызывал такое же бешеное негодование у доброй части населения страны, но не у Евы. Почему-то она ему поверила.
        - Поможешь мне в саду? - резко перевела тему Нина.
        - Конечно, - нехотя согласилась Ева. Ей казалось логичным сейчас следить за горячими новостями, но в то же время она понимала, насколько это болезненная тема для подруги и спорить не стала.
        Очевидно, Нине сейчас была просто необходима трудотерапия и компания. Поэтому Ева терпеливо помогала подруге обрезать засохшие ветки вишневых деревьев, которых на участке оказалось немало. Работали молча. Не было необходимости лишний раз озвучивать в насколько жестоком и бесчеловечном мире мы живем и как страшны последствия взрыва для десятков раненых и семей погибших.
        Когда миссия была, наконец, выполнена, Ева поспешила вернуться в дом под предлогом допить кофе. Нина нехотя поплелась за ней.
        Ева, наверное, впервые в жизни схватила пульт от телевизора с таким остервенением. Другой рукой поднесла к губам чашку с остывшим напитком и сделала большой глоток. Телеэкран заиграл цветными красками. Больше красного. Подробно показывалось место трагедии. Нина опустила глаза, но промолчала.
        Ева прибавила звук:
        - По показаниям младшего лейтенанта милиции Василия Пастухова, а также по заключению психологов, которые работали с ним и видеозаписью, можно сделать вывод о том, что у подозреваемой имелись экстрасенсорные способности. Эту версию исключает только возможная причастность гражданина Пастухова к организации теракта, но на данный момент против него нет никаких улик.
        Между тем, полиции при содействии сотрудников спецслужб удалось восстановить портрет предполагаемой террористки-смертницы с камер видеозаписи и даже установить ее личность. Главной подозреваемой на данный момент является шестнадцатилетняя уроженка г. Грозного Чеченской республики Диана Курбаева…
        Дальше Ева ничего не слышала, потому что весь огромный экран плазмы занял портрет Дианы. А точнее Ди. Которую Ева наблюдала всю ночь в жутких кошмарах. Изображение было нечетким и размытым, но эту характерную родинку на щеке Ева узнала бы из тысячи.
        Глава 12
        Кофе превратилось в огромный вязкий ком, который застрял в горле, лишая Еву возможности дышать. На секунду она даже забыла про только что увиденное по телевизору, потому что ей показалось, что она умирает. Помимо кофе к горлу подкатил еще один ком, поднявшийся откуда-то изнутри. Ева почувствовала привкус желчи и, сообразив, что нужно делать, быстро встала и направилась в туалет.
        Нина не сразу заметила, что Еве нехорошо, но увидев подругу с выпученными глазами, держащуюся за горло, на секунду оцепенела. Затем поспешила вслед за ней.
        - Что с тобой? - Нина присела рядом с Евой, склонившейся над унитазом и откашливающей остатки мучавшего ее содержимого, и заботливо собрала растрепавшиеся волосы на затылке.
        - Кофе не в то горло пошло! - выдохнула Ева.
        - На тебе лица нет! - взволнованно заметила Нина.
        - Нин, я не могла дышать. Думала, задохнусь сейчас.
        Почему-то даже в такой критической ситуации, когда, казалось бы, совсем нет времени на размышления, Ева четко решила не упоминать о реальной причине своего недомогания. Для начала ей нужно прийти в себя и переварить увиденное. Хотя уже сейчас, когда с ее губ еще стекала вязкая слюна, в голове начала выстраиваться четкая пугающая цепочка событий. На горизонте мельтешило ужасное открытие, и Ева даже не представляла, как сможет существовать с этим знанием.
        В гостиную Ева больше не вернулась. Нина проводила ее на улицу, усадила на веранде и подала плед: несмотря на теплую погоду, Еву вовсю бил озноб. Она закуталась в одеяло и приняла положение, в котором провела последующие несколько часов, неотрывно глядя в одну точку.
        Нина периодически подходила и ставила на стол перед подругой стакан воды, чай или печенье, но тактично молчала.
        Ева, на фоне всех остальных размышлений, терзавших изнутри все ее существо, поклялась себе сделать невозможное, но сегодня же покинуть этот дом. Во-первых, ей мучительно было осознавать, какой обузой она является сейчас для Нины, а во-вторых, она чувствовала себя инородным телом в этой светлой обители, каким-то гадким, запачканным порочной связью существом.
        Ей никогда не отмыться от отношений с убийцей. С коварным, изощренным и хитрым забирателем жизней невинных людей. Она никогда не простит себе, что была настолько глупа и ослеплена порочной страстью, что ни разу даже не заподозрила, что человек, которому она безоговорочно верила, оказался не просто лжецом, но чудовищем.
        Теперь же картина вырисовывалась предельно ясная. Всего лишь один раз сработал ее природный инстинкт самосохранения: в тот момент, когда ее посетила мысль покинуть базу отдыха на берегу Оки. Но и он дал сбой. А ведь ничего не мешало ей пораскинуть мозгами и оценить, что за человек находится рядом с ней. Ведь Адам (Ева вздрогнула, впервые мысленно произнеся его имя) выдал ей достаточно информации, чтобы задуматься. Мысленно коря себя, Ева плотно стиснула зубы. Разве не следовало из его рассказов, что психика этого человека была расстроена еще в детстве? Разве могли не травмировалось мировоззрение маленького мальчика одновременная смерть обоих родителей и последующее проживание в семье, принадлежащей к народу, который причастен к их убийству? Именно тогда, в семилетнем возрасте, психика дала сбой, и одному Богу известно, что наложилось на это потрясение в дальнейшем.
        Нет, она не пыталась оправдать сущность Адама детской травмой. Она просто продолжала поражаться своей слепоте. Может она и не успела задуматься о том, как странно сложилась его судьба, но ей было прямым текстом сказано, что он убивал. Это остановило ее совсем ненадолго. Нет, это вообще не остановило ее. Адам тогда сказал, что убивал от безысходности и во благо, но ей даже в голову не пришло уточнить, что в его понимании означает «во благо». Ева вспомнила их первую ночь и поняла, что именно тогда она продала душу дьяволу: сливаясь с темным демоном, она сама дала ему добро - убивай, только не отпускай меня. Вправе ли она вообще теперь обвинять его в том, что он ее не отпустил? Хотя справедливости ради нужно отметить, что не так уж он ее и держал. Никто не заставлял ее бросать жениха и отменять свадьбу. Она продала душу дьяволу и сама следовала за ним, предав всех. Кто она после этого? Недочеловек. Поэтому и недостойна находиться в этом доме, общаться с Ниной, и тем более с ее маленькими ангелочками.
        Теперь все было предельно ясно. До конца картина еще не сформировалась, но очевидной связи между Адамом и Ди было достаточно. К сожалению, теперь уже к сожалению, речь шла совсем не о помолвке, хотя именно это возможное событие сделало Еву глубоко несчастной еще вчера. Но чтобы сгладить мучавшее ее потрясение, судьба приготовила ей еще более горькую пилюлю, как будто испытывая ее на прочность: сколько еще ты можешь выдержать? Теперь ее личная трагедия терялась в тревоге за жизни десятков людей и чувстве вины из-за причастности к человеку, который эти жизни оборвал.
        Да, теперь очевидно, что все разъезды и дела Адама были связаны c террористической деятельностью. Или подготовкой и доставкой смертниц на непосредственный объект. Хотя Адам всегда был так занят, что, скорее всего, вкладывался в это грязное дело по полной.
        Ева вспомнила о самолете, разорвавшемся на взлете во Внуково, в день их знакомства с Адамом. Расследование по этому делу пока зашло в тупик, в отличие от сегодняшнего случая в метро, но Ева практически не сомневалась, что и это дело рук Адама и его смертниц. Не просто же так он стал временным директором супермаркета именно в период совершения теракта, да еще и в десяти минутах езды от Внуково. На самом деле это было шокирующем открытием по ходу неспешных размышлений, но настолько ясным и неотвратимым, что у Евы не оставалось сомнений: когда она связалась с Адамом, на его счету уже было как минимум пол тысячи жизней. А на самом деле сколько? Возможно, тысячи…
        Ева вжалась в кресло, опасливо оглядываясь по сторонам. Ей вдруг показалось, что все ее страшные мысли и выводы, к которым она пришла, высвечиваются сейчас бегущей строкой прямо у нее на лбу.
        Она скинула плед и поспешила в дом. Быстро оделась, на ходу схватила сумку, надвинула на глаза темные очки и, стараясь не смотреть на Нину, растерянно застывшую в дверях, направилась к выходу.
        - Открой ворота, пожалуйста, я поеду в город.
        Нина, наконец, отмерла и заторопилась за подругой.
        - Ева, что ты там будешь делать все выходные? Тебе же только в понедельник на работу. Побудь с нами! Наедине с самой собой тебе будет тяжело справиться с мыслями об этой невесте…
        Эти слова застали Еву около ее машины, когда она уже взялась за ручку водительской дверцы. Не оборачиваясь, она отрывисто ответила:
        - Невесте? Да лучше бы у него сто было невест! Или шлюх, как у…
        Она прикусила губу и поспешила сесть в машину, ужасаясь тому, что почти произнесла это вслух.
        Глава 13
        Ее любовь переросла в безудержный страх. Ее как будто парализовало. Она знала, что нужно срочно что-то делать, куда-то бежать, кому-то сообщить об этом ужасном открытии. Но она боялась человека, который так искусно носил маску и умело перевоплощался.
        Уже смеркалось, а Ева судорожно расхаживала по квартире, обхватив себя за локти. Она вздрагивала от каждого шороха, опасаясь, что сегодня Матвей решит переночевать в Москве. Это было вполне ожидаемо с учетом случившегося утром. Она боялась посмотреть ему в глаза, заговорить с ним. Она, которая совсем недавно читала ему морали, теперь чувствовала себя недостойной его мизинца.
        К тому же девушка понимала, что обязана рассказать ему о том, что знает. Признаться, что почти три месяца была близка с организатором терактов, расследованием которых занимается целое управление федеральной службы. Но пока она до конца не была готова признаться в этом даже самой себе, не то что кому-либо еще.
        Телевизор Ева больше не включала. Ее телефон давно был отключен и находился в сумке, которая была намеренно заброшена в самый дальний угол шкафа. Ей хотелось исключить какую-либо возможность общения с человеком, который все еще находится в списке ее контактов. Он может написать или позвонить, а она сейчас не в состоянии воспринимать какие-либо упоминания о нем.
        Ева ни разу в жизни не ходила к психологу. Считала это абсолютно бестолковым занятием. Но сейчас, медленно сходя с ума в серости просторной квартиры в центре города, она задумалась о гипнозе. Возможно ли с помощью этого метода стереть из памяти лишние воспоминания, ненужных людей, мысли о которых будут поедать изнутри всю оставшуюся жизнь? Но Ева, привыкшая по жизни рассчитывать только на себя, и на этот раз решила для начала поставить эту задачу перед самой собой. Стереть. Забыть. Чтобы не сойти с ума.
        Конечно, поначалу получалось не очень, периодически она срывалась на истерики: злилась, что окна на двадцатом этаже жилого комплекса не открываются, и она не может взять и с легкостью повторить трюк, который изображала перед ней ныне покойная Ди, не далее как вчера; потом шла на кухню, открывала ящик со столовыми приборами и долго рассматривала ножи, выбирала самый острый на ее взгляд и уходила с ним в ванну. Но пока ничего не выходило. Не хватало ни решимости на поступок, ни силы воли не думать. И только глубокой ночью, немного успокоившись, что сегодня ее никто не потревожит, Ева, наконец, уснула на диване в гостиной, свернувшись калачиком, тревожным прерывистым сном.
        Проснулась она рано. Заставила себя выпить кофе и даже включила утренние новости. Выпуск был, конечно же, целиком и полностью посвящен вчерашним событиям. Ева слушала отстраненно, как будто без интереса. Как она и предполагала, итоговое количество жертв значительно превысило предполагаемую цифру, которая называлась вчера утром.
        Ближе к обеду Ева сделала над собой усилие и включила телефон. Руки дрожали от страха: вдруг он уже разыскивает ее? Успела ли Ди рассказать ему о ее визите? Зажегся экран, аппарат поймал сеть. Ева застыла, сердце бешено колотилось. Посыпались уведомления о пропущенных звонках и сообщения. От Нины. И от Матвея. Больше ее никто не разыскивал.
        На спине выступили капельки холодного пота. Ева инстинктивно закинула на диван босые ноги, как будто в этот момент, когда она и без того скованна липким ужасом, кто-то еще возьми да и хвать ее тонкой костлявой рукой прямо из-под дивана. Стараясь не дышать, она прислушивалась к каждому шороху. Он этого так не оставит. Он даже не попытался прощупать обстановку на предмет того, что ей может быть известно. Узнала ли она в смертнице его гостью, провела ли роковую параллель? Значит, он уже сделал выводы и теперь обязательно что-нибудь предпримет. Что же сделать? Как обезопасить себя? Ему же ничего не будет стоить перестраховаться, убрав возможного свидетеля.
        Нужно все хорошо обдумать. Как сдать его? Действительно, как она его сдаст, если не знает где он и даже толком не знает кто он такой? Она даже его фамилии не знает! В этот момент Ева на секунду даже забыла про страх и громко рассмеялась. Дура, влюбленная дура!
        А его дом, его квартира… Его квартира не обжита именно по той причине, что он не собирался задерживаться там надолго. Никто его там никогда не найдет, да и следы уже искусно заметены. Он знает, что Ева была там и виделась с Ди, он туда не вернется.
        И как бы старательно Ева не отгоняла от себя эту мысль, единственным возможным способом хоть как-то обезопасить себя, было снова притвориться дурочкой. Сделать вид, что она ничего не поняла и позвонить ему, как ни в чем не бывало. Если он поверит ей хотя бы ненадолго, то она, возможно, даже сможет сдать его. Глупая, какая глупая и заранее проигрышная затея… Но рука уже потянулась к телефону. Если звонить, то прямо сейчас. Долгое молчание с ее стороны только ослабит ее и без того шаткую позицию.
        Вот на экране высветилось его имя. Она звонит ему. Думала ли она когда-нибудь, что будет звонить ему в таком состоянии, как будто она заключает сделку с самим дьяволом, рискуя угодить прямиком в огненный котел?
        Ева поднесла трубку к уху в ожидании гудков, и в этот самый момент пронзительный звонок раздался прямо с противоположной стороны. От неожиданности она подпрыгнула на месте и даже вскрикнула, телефон выпал из рук и, описав несколько кругов по полу вокруг своей оси, скрылся под диваном.
        До смерти перепуганная, она упала на колени, опасливо оглядываясь в сторону прихожей. Это был звонок в дверь. И это определенно был не Матвей: тот всегда пользовался своим ключом. У Евы практически не оставалось сомнений, что вот-вот ее мучительному ожиданию придет логический конец. Хотя она и пыталась успокоить себя тем, что Адам никогда здесь не был и не знал ее точного адреса, было очевидно, что получение этой информации для него не проблема. Неужели это он там за дверью, и ей придется встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас? Хотя, это совсем не обязательно. Замки здесь надежные и он ни за что не попадет в квартиру, если она сама не впустит его.
        Ненадолго успокоившись этой мыслью, Ева продолжила шарить под диваном в поисках телефона. Звонки в дверь стали настойчивее и чаще. Наконец ее рука нащупала трубку. Звонок так и не состоялся. Абонент был недоступен. Но теперь это уже не имело никакого значения. Абонент стоял прямо за ее дверью, и, судя по настойчивому теперь уже стуку, не сомневался, что Ева находится внутри.
        Отбросив бесполезный аппарат, Ева медленно вышла в прихожую и приблизилась к входной двери. Настойчивый стук проникал в ее голову и изнутри давил на виски, но Ева продолжала двигаться очень неторопливо. На этот случай у нее не было никакого плана. А если она сейчас отодвинет задвижку глазка, то сдаст себя окончательно. Именно этого он и ждет. Так и не дойдя до двери, Ева села на пуф и сжала голову в тиски, параллельно пытаясь привести в норму разбушевавшееся сердцебиение, делая глубокие вдохи через нос.
        - Ева, - наконец нетерпеливый гость позвал ее по имени, - Я знаю, что ты там, твоя машина во дворе. Открой дверь!
        - Стас? - удивленно проговорила Ева, отняв руки от головы.
        Не медля больше ни секунды, Ева метнулась к двери и повернула ключ.
        - Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?
        - Уж поверь, ноги бы моей тут не было, если бы не твоя взбалмошная подруга! Ей почудилось, что с тобой что-то случилось, раз твой телефон недоступен целые сутки. Попросила меня проведать тебя, а я как раз был неподалеку, в офисе.
        - Какого черта… Кто ее просил?
        Внимательно оглядев бывшую невесту с ног до головы, Стас немного смягчился:
        - У тебя все в порядке? Так похудела. Болеешь?
        - Ага. Спала. Ты разбудил меня.
        Пауза.
        - Нина сказала, что любовничек твой новый слился.
        - Что?!
        - Ну, я предложил ей обратиться к нему, чтобы он помог тебя разыскивать, а она сказала, что с ним все.
        - Прекрасно, - протянула Ева. - В общем, это не твое дело. В любом случае спасибо, что побеспокоился.
        - Тебе что-нибудь нужно? Лекарства?
        - Нет, - резко отрезала Ева. Но когда Стас повернулся спиной, чтобы уходить, она опомнилась, - Хотя… Подожди. Захватишь меня завтра по дороге в офис? У меня с машиной неисправность какая-то.
        - Хорошо, - удивленно пожал плечами Стас.
        Едва Стас скрылся за углом, Ева захлопнула дверь, торопливо щелкнула верхним, затем нижним замком и для верности накинула на дверь цепочку. Ещё бы чуть-чуть и она попросила бы Стаса остаться с ней на ночь. В одно мгновение ей снова стало страшно и одиноко. Она так и стояла лицом к двери, не смея оглянуться на пустоту, которая распростерла перед ней свои объятия как минимум на последующие двенадцать часов - до самого утра, пока снова не приедет Стас.
        Ева стыдилась своего страха, но оправдывала себя тем, что она готова без колебаний послужить приманкой для Адама, если ей представится такой шанс. Она даже предприняла отчаянную попытку попробовать убедить его в своем неведении. Но вряд ли из этой затеи что-нибудь получилось бы, даже если б Адам был доступен. Телефон отключен - и это не случайность. Это часть плана, его плана. Куда ей тягаться со стратегом, который выстраивает безошибочные цепочки к самым массовым объектам страны и расправляется с ними раз и навсегда, осуществляя задуманное. Скорее всего, ее судьба уже предопределена, только почему же он медлит? Хотя… Такому проницательному человеку должно быть несложно догадаться, что она будет молчать и по какой причине, по крайней мере первое время.
        Ева чувствовала, что запущен некий механизм, и когда он остановится, то и ей, Еве Власовой, придет конец. Сколько же ей отмерил Адам? Ну не мог же он сделать исключение для нее, оставив в ее лице живого свидетеля. В память о том, что между ними было? Смешно!
        Хотя… Он же просчитался, оставив Ди одну дома. Значит, умеет ошибаться. Не предусмотрел, что к нему может без приглашения заявиться эта влюбленная дурочка. Впрочем… Он, возможно, не привык зацикливаться на таких мелочах, тем более, если эту мелочь он впоследствии сможет легко устранить. Эти рассуждения заняли добрую половину вечера. Уснула Ева рано, с полным осознанием того, что возможно это ее последняя ночь.
        Глава 14
        Утро выдалось ясным и солнечным, не в пример вчерашнему хмурому дню. Даже создавалась иллюзия, что все еще будет хорошо. Для кого-то - несомненно. Но не для тех, кто был погребен два дня назад под завалами в московском метро, и не для их близких, которые в этот солнечный день заканчивают последние приготовления к похоронам.
        От случайностей, аварий и стихийных бедствий никто не застрахован. Это жизнь. Порой наводнения, землетрясения или техногенные катастрофы уносят несравненно больше жизней. Но нет ничего страшнее, чем бессмысленная нелепая смерть в угоду чьим-то надуманным интересам, смерть, которую можно было бы без лишних усилий избежать, если бы не чума нашего времени - терроризм.
        Ева не понимала и не принимала его, как и войну. Оба эти явления ведут к бессмысленной гибели молодых и здоровых людей, и не важно, происходит это в мирное время или в рамках условно объявленных кем-то военных действий. Политика и территориальные границы, из-за которых во все временя погибали люди - все это условности, созданные человечеством. Но некоторые люди, в том числе и Адам, ставят эти условности для себя на первый план. Из-за них страшно и неспокойно жить, в том числе и потому, что никто не застрахован от встречи и контакта с такими одержимыми личностями. Они крепки и здоровы на вид, но их психика поражена больной идеей - поработить, отомстить или же просто что-то доказать.
        И как же Ева могла закрыть глаза на очевидное, когда Адам раскрывал ей подробности своей жизни, своего детства? Причины его психической патологии были ясны как день: его жизнь началась с жестокого убийства близких и непримиримой борьбы двух культур. Но маскировался он искусно, она быстро поверила, что он нашел в себе силы достойно принять удары судьбы и вырасти достойным человеком.
        Логика была упряма и бескомпромиссна: Адам оказался преступником и убийцей. Но воспоминания, которые болезненными вспышками врезались в мозг Евы, все еще заставляли ее усомниться: он не мог, он на такое не способен, кто угодно, только не он.
        Но Ева была большой девочкой, и достаточно опытной, чтобы понимать, что большинство людей способны на то, чего от них вообще не ждешь. Порой ее излишняя наивность заставляла ее испытывать потрясения, когда всплывали те или иные факты. Это очень часто касалось неверности мужей в хорошо знакомых ей семьях, ну а апогеем разочарования была выходка Матвея. По крайней мере, до некоторых пор.
        Поэтому непозволительно было сейчас сомневаться в очевидных выводах и пытаться хоть как-то оправдать Адама. Таким образом она лишь притупит свою бдительность и лишит себя даже иллюзорной надежды на спасение.
        Ева снова вздрогнула от звонка в дверь, хотя и ожидала прихода Стаса с минуты на минуту. Она была уже готова и только прихватила на ходу сумку.
        - Как самочувствие? - спрятав руки в карманах, Стас наблюдал, как Ева нервным движением запирает дверь.
        - Терпимо, - коротко ответила она, и, надвинув на глаза темные очки, проследовала вперед него к лифту.
        До офиса ехали молча, Ева демонстративно не выказывала желания общаться. На самом деле она злилась на себя за то, что проявила вчера слабость, вследствие которой сейчас находилась в машине Стаса. Особенно болезненно было осознавать, что именно от него она ушла к Адаму. Именно неполноценные отношения с женихом толкнули ее прямиком в объятия убийцы.
        Хорошо, что терзания длились всего пятнадцать минут, даже с учетом утренних пробок. Не заезжая на паркинг, Стас высадил Еву у главного входа в офисное здание. После этого Ева старалась избегать общения с ним.
        В дальнейшем девушка неоднократно ловила на себе его озабоченные взгляды. Она худела, лицо серело от переживаний и частых слез, но видя, какую оборонительную позицию заняла бывшая невеста, Стас больше не подходил.
        Да, она продолжала жить, все шло своим чередом, а Адам так и не проявлялся. Хотя скорее жизнь ее походила на существование: она механически делала все то, что входило в стандартное расписание ее дня. Только поначалу это существование было приправлено чувством страха, которое, впрочем, довольно быстро рассеялось. Со временем ей все чаще стало казаться, что Адам был не более чем персонажем яркого запоминающегося ночного кошмара. А страх перерос в любопытство: если Адам реален, то что же он приготовил для нее? Ева чувствовала себя ходячей мишенью и довольно быстро свыклась с этой ролью. Одно желание крепло в ней день ото дня: что бы он ни задумал, успеть встретиться с ним лицом к лицу и заглянуть в его глаза еще раз. А в самых смелых мечтах она еще представляла, что у нее, возможно, будет фора во времени, чтобы успеть сдать его властям.
        Пока же ей не предоставлялось ни одной из этих возможностей, Ева нашла для себя весьма сомнительное утешение. Не в силах больше возвращаться одна в пустую квартиру и оставаться наедине со своими мыслями, она как-то раз приняла предложение коллег присоединиться к ним традиционно отметить конец недели в ближайшем баре. Это была компания молодых людей, менеджеров среднего звена, на которых Ева никогда не обращала внимания, а те, в свою очередь считали молодую начальницу чересчур серьезной и высокомерной, и даже немного побаивались. Поначалу коллеги напряглись, увидев в своей компании Еву Власову, но уже после первой совместно распитой бутылки горячительной текилы, почти все границы были стерты. Ева была столь рада расслабиться в компании малознакомых молодых и веселых людей, которым она ничего не должна, что очаровала своих новых друзей и подруг с первого совместного вечера.
        Как оказалась, компания холостых ничем не обремененных коллег собиралась не только по пятницам, но не упускала возможности завалиться в какое-нибудь увеселительное заведение и посередине недели. А по выходным жизнь искрила еще более яркими впечатлениями в ночных клубах - еще больше спиртного, еще громче музыка, еще ближе и разгоряченее упругие тела молодых мужчин, которые она все чаще стала обнаруживать поутру в своей кровати.
        Ева настолько вошла во вкус, что если поначалу она подсознательно ждала, что Адам найдет ее и, наконец, навсегда избавит от мучавших ее терзаний, то сейчас ей совершенно не хотелось умирать. Ну и что, что она не создана для семьи и высоких отношений, в жизни есть и куча других удовольствий!
        У Стаса волосы вставали дыбом от наблюдения за новым образом жизни и кругом общения бывшей невесты. Но пока он тактично молчал, хотя иногда сдерживался с трудом. У него в свою очередь дела шли в гору, одна успешная сделка сменяла другую, и ему совсем некогда было разбираться, насколько Еву затянула трясина новой разгульной жизни. Работа ее отдела встала, сама она опаздывала, все чаще являлась в неприглядном виде и все больше худела.
        С Ниной Ева больше не виделась. Та звонила узнать, как дела, но все ее приглашения, а порой даже уговоры приехать, оставались без внимания. Ева только искренне интересовалась, как у них дела с Матвеем, справлялась о здоровье девочек, но в остальном продолжала держаться на расстоянии. Она бы с радостью избавила себя от каждодневных встреч со Стасом и его встревоженного вопросительного взгляда, направленного на нее, но пока это было невозможно.
        Но самое большое разочарование настигло ее на исходе лета, когда она поняла, что и новая веселая жизнь ее больше не радует. Что все эти псевдо веселые пьянки и фальшивые друзья стали удручать ее не меньше, чем одиночество, от которого она пыталась убежать. Так, все еще надеясь, что эта хандра носит временный характер, Ева решила дать себе передышку и провести выходные дома.
        Как назло, именно в эту пятницу Матвею зачем-то понадобилась остаться ночевать в Москве, впервые за долгое время. Хотя если бы он изъявил такое желание хотя бы двумя неделями раньше, то сильно бы удивился, зайдя в свою квартиру, и отыгрался бы на Еве за собственное разоблачение.
        Но сегодня Ева была одна, серьезна и хмура, и ничто в ней не выдавало недавнего разгульного образа жизни. Да и сам Матвей был не в духе:
        - Не волнуйся, я сегодня без бабы. Нужно поработать спокойно, - Матвей усталым движением снял светлый плащ, и повесил на крючок в прихожей.
        - Валяй, - Ева направилась в свою комнату.
        - Ты бы хоть заехала, - укоризненно бросил он ей в спину, - Нина вся извелась.
        «Мне бы ее проблемы» - мысленно произнесла Ева, и, ничего не ответив, скрылась в своей комнате.
        Глава 15
        Полежав немного на кровати, Ева вернулась и села за кухонный стол напротив Матвея, решительно дожидаясь, пока он отвлечется от своих бумаг и сосредоточит на ней свое внимание.
        - Расскажи мне, - не выдержала она.
        - Что? - удивленно уставился на нее Матвей, оторвавшись от разложенных на столе бумаг.
        - Про этих мразей, которые убивают невинных людей. Про террористов, - проговорив это, Ева мгновенно почувствовала, что встала на путь исцеления. Вот что ей было нужно - набраться решимости и смелости, чтобы открыто заговорить на эту тему, а не делать вид, что этого явления не существует. Получив необходимую информацию, она, наконец, сможет снять невидимый запретный блок, и осмыслить свою собственную причастность к минувшим событиям. А главное для нее понять - обоснованно ли ее длительное молчание по поводу того, что ей известно.
        - Что именно тебя интересует? - на удивление спокойно откликнулся Матвей.
        - Что движет ими? Какие цели они преследуют? Как они умудряются водить вас за нос и проникать на такие людные объекты как аэропорты и метро, - быстро проговорила Ева, боясь, что Матвей не посчитает нужным вести с ней подобный разговор.
        Но, на ее радость, он, откинувшись на кресле, снял очки и потер усталую переносицу, что свидетельствовало о готовности к диалогу.
        - У нас есть виски?
        - Да, конечно, - бодро откликнулась Ева.
        - Сиди, я сам.
        Матвей достал из бара тяжелую бутылку и, плеснув себе в стакан карамельного цвета напитка, снова сел напротив Евы.
        - Вооруженный конфликт в Чечне стал одним из наиболее кровавых в современном мире, - неспешно начал Матвей, закинув ногу на ногу, - В связи с этим терроризм, связанный с чеченским конфликтом, уже стал отдельным фрагментом мирового терроризма. Что движет ими сейчас? Как известно, основной целью этой деятельности в мирное время является, прежде всего, создание на территории противника резидентур, с позиций которых можно осуществлять подрыв политического, военного, экономического и морального потенциала противника. К сожалению, этот этап ими уже успешно пройден, и сейчас чеченские террористы на территории России действуют методами спецопераций нелегальной разведки.
        Мы имеем дело с новым типом войны XXI века, который делает бессмысленными большинство вооружений и средств защиты и обороны, которые были придуманы раньше. Террор сохраняет все изначальные преимущества на стороне нападающего: он выбирает время, место, способ атаки, предупредить этот выбор невозможно. Можно только защитить ключевые объекты, такие как Белый дом, Кремль, Большой театр. Но немыслимо окружить тройным кольцом охраны каждую школу и больницу.
        Требования, выдвигаемые террористами сегодня разнообразны: начиная с попыток получения определенной денежной суммы или освобождения находящихся в заключении единомышленников и заканчивая посягательствами на изменение существующего строя, нарушение государственной целостности или суверенитет страны.
        Некоторые действуют в рамках западного сообщества, об этом свидетельствует осуществление спланированных нападений на тщательно отобранные объекты, расположенные в непосредственной близости от стратегических и жизненно-важных центров Российской Федерации: Дума, метро, Кремль, административные здания МВД, ФСБ, аэродромы и прочие объекты. В подобных случаях боевики выглядят в глазах заинтересованной западной общественности диверсантами, а не террористами, что с пропагандистской точки зрения и тем и другим весьма выгодно.
        - Как они планируют преступления? Вам известен алгоритм их действий по подготовке терактов? - Ева планомерно подводила Матвея к интересующим ее подробностям.
        - Как правило, организаторы начинают с подбора располагающих профессиональной подготовкой боевиков, включая подготовку смертников. Определяют состав разведчиков, которые будут изучать объект интереса террористов. Решают вопрос обеспечения вооружением, экипировкой и транспортом боевиков, организации для них укрытия или проживания в районе предстоящей операции, их питания. Затем налаживается связь боевиков и разведчиков, прорабатывается вопрос обеспечения прикрытия в случае отхода боевиков. И апогеем является установка канала связи для переговоров с руководством России.
        Все это не дает нам забывать, что даже в случае успешной ликвидации террористов следует вести оперативный розыск лиц, участвовавших в обеспечении операции боевиков. Для этого нам необходимы пленные из состава группы террористов. С одной стороны, эта задача упрощается тем, что резидентура, которая руководит операцией, по всей вероятности, должна дислоцироваться в непосредственной близости от действий боевиков, то есть в Москве или ближайшем Подмосковье. Но при этом основной мозг чеченского терроризма остается в Чечне. Там находятся учебные центры и школы, там формируются взводы боевиков, там проходят подготовку смертницы, которых учат тихо ходить по дорогам мимо танков, садиться в автобус или поезд и ехать туда, где им приказано замкнуть начиненный тротилом пояс. На этапе подготовки террористами используются психотропные средства, особенно при вербовке и обработке кандидатов, кроме того, известно об использовании боевиками допингов, особенно при продолжительных операциях.
        Но осложняется наша задача тем, что после успешной реализации теракта, боевики предпринимают меры по ликвидации свидетелей, то есть существуют группы зачистки. Замена уже воевавших боевиков производится из заранее подготовленных резервных групп. А эти новые боевики чисты как слеза, у нас на них ничего нет, и получается замкнутый круг. Они сами же уничтожают тех, на кого мы охотимся.
        Зафиксированы случаи участия детей-солдат в конфликтах в Чечне, кроме того, существуют свидетельства того, что детей из бывшего СССР привлекали для войн в других «горячих точках».
        Тут Еву передернуло от осознания того, что Адам, возможно, «воюет» уже с малых лет. Вслух она спросила:
        - Возможно ли, что сами смертницы могут психологически воздействовать на оппонента? И откуда вообще взяло истоки это явление?
        - Ты имеешь в виду последний случай с гражданкой Курбаевой, смертницей из метро? Это только догадки, что она как-то повлияла на психику полицейского. Скорее всего, у паренька просто случилось несварение желудка в самый неподходящий момент.
        Ева еле сдержалась, чтобы не высказаться в защиту этого паренька, Василия Пастухова, она запомнила его имя. Если бы только Матвей знал, что ей самой довелось быть жертвой гипноза гражданки Курбаевой… Прикусив губу, она подумала о том, что скрывает серьезные показания. И даже если следствие их к делу не подошьет, то Матвей мог бы к ней прислушаться, и кто знает, возможно, методика борьбы с террором была бы скорректирована на основании ее слов. Да и с бедного Василия могли бы снять подозрения в пособничестве террористке. Но пока Ева собиралась с мыслями и слушала дальше.
        - Россия впервые столкнулась с женщинами, несущими на себе взрывчатку, в 1999 году. Тогда спецслужбам стало известно, что чеченские боевики готовят отряд смертниц. Теракты в России обычно осуществляются выходцами из Чечни, однако отношение к камикадзе в республике весьма противоречивое, многие их не одобряют. Существует несколько версий того, как организуются такие теракты.
        Некоторые считают, что они спонсируются из-за рубежа, и готовят их арабские инструкторы, которые буквально зомбируют потенциальных самоубийц. По второй версии родственники смертников получают за совершенный взрыв деньги, и поэтому многие жертвуют собой, чтобы обеспечить их материально. Согласно третьей версии, такие теракты совершают те, кто раньше задерживался силовиками и был подвергнут пыткам и истязаниям. Многие чеченские девушки шли на смерть, чтобы «смыть позор». Такие люди движимы жаждой мести. «Черным вдовам», потерявшим мужей и братьев, нечего терять, и они готовы на все. Есть и запуганные или похищенные вербовщиками женщины, которым угрожают расправой над родственниками.
        Еву передернуло от осознания, как просто отправить человека не только на смерть, но и на предумышленное массовое убийство - достаточно всего лишь пригрозить жизни близкого человека.
        - По четвертой версии за терактами стоят российские спецслужбы, которые заинтересованы в сохранении напряженности на Северном Кавказе. Специалисты утверждают, что женщина-террористка более опасна, чем ее сообщники-мужчины. Особенно если она осознает, что идет на смерть.
        Будущие камикадзе либо попадают в спецлагеря, где на их психику давят коллективно, настраивая на преступление уговорами, запугиванием и наркотиками, либо их «обрабатывают» по отдельности. Зачастую c ними работают квалифицированные психологи, которые выясняют, чего тем не хватало в детстве. Если они были обделены вниманием матери, к ним в качестве наставника приставляют женщину - пожилую, властную, якобы добрую. Тем, которым не хватает сексуальной реализации, дают в наставники мужчину, который одновременно является их сожителем и учителем. Этот наставник сопровождает их на протяжении всего времени обучения, да и во время совершения теракта находится поблизости. Женщины идут на смерть еще и для того, чтобы доставить ему удовольствие. Наставник должен привести детонатор в действие, так что если что-то пойдет не по плану или камикадзе передумает, то обратного пути у нее нет.
        Психологи утверждают, что шахидки находятся в состоянии «предсмертного транса», которое характеризуется чувством экстаза, необычайной радости, все социальные нормы уже не имеют значения - человек понимает, что для него уже не существует будущего, он никому ничего не должен. Есть только одна главная цель - мщение, за которым последует освобождение. Террористка может наслаждаться ощущением власти над жизнями других людей. Смертница может остановиться, только если в ходе ее подготовки произошла какая-то недоработка.
        По ходу своего рассказа Матвей периодически устраивал паузы, чтобы сделать большой глоток виски и насладиться его вкусом. Ева каждый раз жадно ждала продолжения. Матвей просил то добавки, то льда, но в конце концов неспешно продолжал:
        - Сам по себе процесс подготовки террористки не такой уж затратный. Большая часть суммы тратится на обучение, а для взрывчатки требуется нехитрый набор материалов, который доступен в обычном «Хозяйственном» и сам пояс, на котором можно разместить несколько мешочков с опасным содержимым. Инструкцию по изготовлению взрывчатых веществ сегодня можно без проблем найти в Интернете. «Пояс шахида» может выглядеть и как жилет, главное, чтобы его можно было спрятать под одеждой. Взрывные устройства также часто маскируют в женских сумках и портфелях. Для шахидов внешний вид на момент совершения преступления не обязательно должен соответствовать религиозным канонам. Чтобы не вызывать подозрения, смертницы могут быть одеты очень по-европейски.
        В Чечне до сих пор есть широкое поле для деятельности вербовщиков - обиженных женщин и подростков там огромное количество. Но, как ни странно, среди террористок встречаются и европейки. Россиянки также часто принимают ислам, в основном выходя замуж. Террористам очень выгодно привлекать женщин европейской внешности, поскольку они практически не вызывают подозрений. Такая шахидка может проникнуть практически куда угодно. Прецеденты уже были. И если женщины, с детства воспитывавшиеся в исламских традициях чаще идут на преступления из чувства мести, то европейки и американки либо становятся религиозными фанатиками, либо зарабатывают таким образом деньги, а также не редки случаи, когда они влюбляются без памяти в своих любовников-наставников.
        После этих слов Ева ощутила уже знакомое чувство сдавленности в горле. Но в этот раз она не позволила своему организму лишить ее контроля над собой. Глубоко дыша, она приходила к новому пугающему осознанию - а не было ли в планах у Адама завербовать ее, Еву? Влюбить он ее влюбил и одному дьяволу известно, какие еще методы воздействия были у него в арсенале. В конце концов он мог бы использовать метод запугивания или шантажа, о которым только что говорил Матвей. Ева вдруг живо представила, что была в нескольких шагах от того, чтобы появиться в каком-нибудь общественном месте в поясе шахидки.
        - Ева, все в порядке? Ты такая бледная, - даже несмотря на то, что язык у Матвея уже заплетался, а глаз коснулась пьяная поволока, изменения в образе Евы от него не ускользнули, - Ты сама-то глотни, на вот.
        Ева потянулась к стакану, который пододвинул к ней Матвей, и сделала большой глоток. А все ли с ней действительно в порядке? Почему она до сих пор молчит? Может быть, механизм вербовки уже был запущен: она еще не надела пояс, но уже которую неделю утаивает информацию, заставляя себя поверить, что информация эта ничего не стоит. Но так ли это на самом деле? Кто дал ей право определять ценность имеющихся у нее знаний? Она имела непосредственный контакт со смертницей, она в лицо знает организатора массовых терактов, ей известно как минимум два или три места, где тот мог оставить какие-то улики. И все это время она молчала! Ну а самое ужасное заключается в том, что Адам знал, что Ева не проговорится и, выходит, что он до сих пор не тронул ее именно поэтому? Как же он так все просчитал? Но сейчас она сломает систему. Возможно, еще не поздно найти применение ее знаниям. Она все расскажет Матвею и докажет в первую очередь самой себе, что еще не успела превратиться в зомбированную куклу.
        - Матвей, послушай меня внимательно.
        Ева встала, и Матвей поднялся вслед за ней, едва заметно пошатнувшись. Взглянув на него и на бутылку, Ева с досадой поморщилась - он слишком много выпил. Ну, ничего, либо сейчас, либо никогда.
        - Что такое, моя радость? Я удовлетворил твое любопытство?
        - Да, теперь я тебе скажу кое-что.
        - Ну-ну?
        Резкие перемены в поведении Матвея совсем не радовали Еву. Она замялась.
        - А, я, кажется, понял. Твой любовничек!
        Ева оцепенела, но посмотрела на него с надеждой: неужели он так проницателен и сейчас избавит ее от необходимости делать роковое признание?
        - Он же бросил тебя? Зачем ты у меня сейчас все это выспрашиваешь? Это же только предлог? Изголодалась по мужским ласкам? Хочешь меня? Так и скажи! Ведь еще со школы хочешь!
        Говоря это, Матвей надвигался на нее, ослабляя галстук на шее. От ужаса Ева не могла вымолвить ни слова и только пятилась назад. Матвей обхватил ее локоть и потянул к себе.
        - Мы никому ничего не скажем. Мы же с тобой умеем хранить тайны, - подмигнул он с ехидной ухмылкой.
        Задыхаясь от возмущения, Ева с размаха залепила Матвею звонкую пощечину и спешно удалилась в свою комнату.
        Операция была безнадежно провалена. В первую очередь Ева была раздосадована именно этим: увлекшись повествованием Матвея, она позволила ему напиться до беспамятства, прекрасно зная, как быстро он впадает в неадекватное состояние после употребления спиртного. Шок от его последней выходки отошел на второй план по сравнению с чувством сожаления от несостоявшегося признания. Но и от его абсурдных посягательств тоже было не по себе. Она знала, что Матвей не последует за ней и не предпримет повторной попытки соблазнить лучшую подругу своей жены, но трещина, недавно возникшая на гладкой тверди их многолетней дружбы разверзлась еще шире, оголяя бездонную непроглядную черноту где-то там внизу.
        Глава 16
        Каким-то чудом Еве удалось больше не пересечься с Матвеем в тот вечер. Несмотря на переизбыток спиртного, выпитого накануне, он покинул квартиру рано утром, когда Ева еще спала. Но, даже обнаружив его отсутствие, она не почувствовала облегчения. Ей вообще постепенно становилось чуждо это чувство. Напротив, досада продолжала поедать ее изнутри. Информация, которой ей так и не удалось ни с кем поделиться, висела на душе тяжким грузом. К ранее мучавшим ее терзанием теперь добавилось еще и стойкое ощущение, что ее завербовали. Она сама себя чувствовала бомбой замедленного действия. Слишком настораживало бесследное исчезновение Адама из ее жизни. Слишком сложно было поверить, что он не предпримет больше ничего на ее счет - ведь она для него либо живой свидетель, либо не до конца отработанный материал. Третьего не дано. Как же он посмел оставить ее без внимания. Ева усмехнулась про себя. Как истинную представительницу прекрасного пола, отсутствие внимания задевало ее даже в такой ситуации.
        Конечно, мимолетом она думала о том, что с самим Адамом могло что-то произойти. Догадываясь и раньше о его связи с криминалом, она волновалась каждый раз, когда он уезжал. Но и сейчас, мысль о том, что с ним что-то случилось, почему-то не приносила ей успокоения. То ли потому что вероятность столь легкого избавления от него была ничтожно мала, то ли из-за того, что она не желала ему смерти, даже под страхом угрозы собственной жизни.
        Задумавшись об этом, Ева прислушалась к себе и с удивлением осознала, что действительно не желает ему вреда. Не по этой ли причине она до сих пор никому его не сдала?
        Завербована… Завербована… Стучало у нее в висках. Отгоняя калейдоскоп снова и снова сводящих с ума мыслей, Ева наспех втиснулась в спортивные ласины, накинула толстовку, вставила в уши наушники и направилась на утреннюю пробежку. Не часто она решалась на подобные подвиги, но сейчас ее целью было буквально убежать от себя.
        И она бежала - по улицам, не замечая прохожих, вдоль набережной, не чувствуя почти сентябрьской прохлады - растрепанная, взволнованная, непомнящая себя, что в ее случае и было целью, единственной, которую ей удалось достичь за последнее время.
        Прошла еще одна неделя, прежде чем Ева решилась предпринять хоть что-то. Дело в том, что за эту неделю не произошло ровным счетом ничего. Настолько ничего, что Еве показалось, что она и вовсе не живет. Адам так и не объявился, Матвей ни разу не заехал, Нина не звонила, Стас даже не смотрел в ее сторону. Предложения пропустить по стаканчику в баре после работы также ни от кого не поступало, по причине того, что начало сентября было самым популярным временем для отпусков.
        Глядя в окно из своего кабинета, Ева вспомнила, как и сама мечтала об отпуске несколько месяцев назад, не подозревая какое жаркое лето ей уготовано судьбой. Теперь от лета не осталось и следа. Панорамные окна ее офиса были изрезаны струями пока еще теплого, но сулящего скорую прохладу, дождя. Это лето изменило ее жизнь, изменило ее саму. А точнее сказать опустошило, лишило всего, что было дорого, лишило собственного я, чувства стабильности и уверенности в завтрашнем дне.
        Но лето было настоящим - теплым и солнечным. Закрыв глаза, девушка попыталась погрузиться в самые яркие воспоминания, связанные с ним. Мысленно прокручивая на быстрой перемотке все, что касалось Адама, она останавливалась на моментах, проведенных с Ниной и ее детьми в их загородном доме, в беседке, укрытой сочной зеленью вьющихся растений от полуденного зноя, возле бассейна с кристально чистой водой, так и манящей окунуться в свою спасительную прохладу.
        Ева поняла, как сильно соскучилась и почувствовала себя безмерно виноватой перед подругой. На исходе недели, за которую ничего не происходило, она, наконец, решилась покаяться в своем молчании и долгом отсутствии перед близкими людьми. Да, на Матвея она не держала зла, наоборот считала себя виноватой, что невольно спровоцировала последнюю неприятную ситуацию.
        Дверь открыла Марина, привычно раскрасневшаяся, но не в меру возбужденная, по-видимому, хозяйственными хлопотами.
        - Ну, наконец-то! - всплеснула она пухлыми ладошками, - Проходи скорее, нам сейчас лишние руки не помешают.
        Ева удивленно округлила глаза, но ничего уточнять пока не стала. Зайдя в прихожую, она застыла в оцепенении: весь пол был уставлен картонными коробками, десятками коробок, некоторые из них были уже надежно запечатаны и подписаны, некоторые еще открыты и готовы к наполнению.
        - Что здесь происходит? - удивлено проговорила Ева.
        - Что-что! Переезд, что же еще? - развела руками Марина.
        - Куда?
        В этот момент из гостиной показалась Нина - в старом спортивном костюме и с собранными в небрежный пучок волосами. В руках ее была ее любимая ваза, которую она прямо на ходу старательно оборачивала газетой. Увидев Еву, она замерла. И без того усталые глаза наполнились грустью.
        Ева виновато поджала губы. Понимая, что пропустила что-то важное в жизни подруги, она всем видом пыталась показать, как сожалеет об этом.
        Но прежней мягкости в чертах подруги Ева, к сожалению, не заметила. Марина тем временем вернулась к делам. Нина, поколебавшись секунду, предложила Еве выпить чаю. Та с удовольствием согласилась.
        И только устроившись за столом с кружкой горячего напитка напротив Евы, Нина впервые заговорила.
        - Где же ты была?
        Ева, чей взгляд до этого момента был виновато устремлен в пол, наконец, взглянула на подругу.
        - Прости. Мне необходимо было попытаться самой справиться с этим. Все не так, как казалось на первый взгляд. Все намного сложнее и запутаннее. Я не хотела втягивать тебя в это, никого не хотела втягивать. Я больше всего хочу, чтобы все встало на свои места. Но, к сожалению, многие вещи необратимы. И я чувствую себя слишком виноватой перед некоторыми людьми. Настолько виноватой, что не могу смотреть им в глаза. Мне казалось, что я не достойна общения с тобой, не достойна находиться в вашем доме. Не то чтобы я сейчас считаю иначе, но груз недосказанности стал слишком тяжелым для меня. И не справедливо держать тебя в неведении, как бы ни было тяжело мне признаться. Кроме того, тебе, возможно, тоже нужна моя помощь, а я об этом совершенно не думала.
        Нина слушала отстраненно, а немного погодя тихо проговорила.
        - Матвея уволили.
        - Что? - протянула Ева, вмиг отвлекшись от своих недавних излияний.
        - Его отделение расформировали ввиду непродуктивной деятельности. Он не раскрыл ни одного крупного дела за последние два года, зато отличился в других сферах… Ева, - в глазах подруги блеснула слеза, - Мне тоже нечем хвастаться, но мы не обязаны быть идеальными, чтобы дружить. Мы не должны стесняться своих ошибок или ошибок своих мужчин. Мы не можем все и везде контролировать, иногда слишком поздно узнаем о чем-то, но делиться друг с другом, поддерживать друг друга несмотря ни на что - это мы можем!
        - Прости, прости, прости, - Ева незаметно покусывала губы изнутри, злясь на саму себя, - Я просто не предполагала, что у кого-то дела могут обстоять также плохо как и у меня…
        - Это называется очень просто - эгоизм, - с обидой отчеканила Нина.
        - Пожалуй… Ты права. Мне очень стыдно. Я бы очень хотела все исправить. Что у вас здесь происходит? Куда вы собираетесь?
        - Матвей, оказывается, в свободное время поигрывал на бирже. И не только, - устало поведала Нина, как будто немного смягчившись в сторону подруги. - Дом давно был заложен, о чем я даже не подозревала. И вот кредиторы нагрянули одновременно с известием об увольнении. Если бы его не уволили, то он бы решил вопрос с долгом по своим каналам и отсрочил его погашение. Но без определенных полномочий он не смог этого сделать. Теперь мы должны освободить дом к понедельнику.
        Ева, не найдя слов, прикрыла лицо рукой и тяжело вздохнула. Бедная Нина, она не знает и толики того, чем занимался в свободное время ее муженек.
        - Как он сейчас?
        - Третий день пьет и не выходит из своего кабинета. А мы с Мариной собираем вещи. На воскресенье заказаны машины. Будем переезжать в Московскую квартиру.
        - Конечно, я освобожу комнату.
        - Нет-нет, - встрепенулась Нина. Ты нам не помешаешь. А если поможешь мне пережить этот период, то я буду тебе очень благодарна.
        - Нина… Если бы у Матвея были какие-то зацепки по последнему делу, его бы не уволили?
        - Вероятно… Но сейчас это не имеет значения.
        - Возможно, есть способ исправить ситуацию.
        Ева почувствовала решимость, положив на чашу весов благополучие Нининой семьи и благополучие Адама. Как бы подсознательно она ни хотела не сдавать его, теперь сомнений не оставалось. Даже если существует один шанс из ста, что ее признание поможет Матвею восстановиться на работе, то оно того стоит.
        - Все дело в Адаме, - начала Ева твердым голосом.
        - Это я поняла, - спокойно кивнула Нина.
        - Он не просто обманщик и изменщик. Ты была права, говоря, что он слишком подозрительно ведет себя. А я была слепа. Непростительно слепа. Он преступник и убийца. Я уверена, что он напрямую причастен к теракту в метро, и скорее всего ко многим другим.
        Ева видела, как глаза подруги буквально наливаются кровью, и, даже понимая, что Нина превращается в мину замедленного действия, которая вот-вот рванет, не в силах была прервать свою речь. Ей необходимо было выговориться, и вот момент настал:
        - Я поняла это в тот день, когда увидела выпуск новостей. В шахидке я узнала Диану, ту самую чеченку, которая представилась невестой Адама. И ты знаешь, она действительно обладает экстрасенсорными способностями. Я только потом поняла, почему мне стало так дурно после встречи с ней…
        - Ни слова больше. И будь добра, сделай вид, что ты не приезжала сегодня. Знаешь, хороша ложка к обеду. Теперь это не имеет значения. И не вздумай сказать Матвею. Сейчас это уже ничего не изменит, а он… страшно подумать, что он с тобой сделает.
        - Но Нина, за это же можно зацепиться! Ты так не считаешь?
        - Кто? Кто сейчас тебя послушает? Или ты думаешь, Матвей побежит обратно в службу с этой информацией? Туда, откуда его выставили с позором после долгих лет усердной работы? И о чем ты только думала? Почему молчала? Почему сразу не сказала мне?
        Нина встала, будучи не в состоянии усидеть на месте от таких шокирующих новостей, и растерянно замерла посередине гостиной, обращая к Еве вопросительный жест.
        - Я сама не знаю. Страх, стыд, желание отгородиться от ужасающей действительности… Не знаю, что движило мной. Моему молчанию нет оправдания. Прости, - Ева подняла взгляд полный сожаления, но наткнулась на непробиваемую стену равнодушия.
        - Ради всего святого - уходи, - процедила Нина сквозь зубы.
        Еве больше нечего было возразить. Она и сама сейчас презирала себя не меньше, поэтому покорно встала и направилась к выходу, оставив на столе нетронутый чай.
        Взявшись за ручку входной двери, Ева оглянулась и окинула взглядом родной ее сердцу дом, теперь уже опустевший и непривычно неуютный, в последний раз.
        У Нины хватило тактичности не кинуть вслед Еве просьбу немедленно освободить их квартиру, но это и без того был вопрос решенный.
        Глава 17
        Ева открыла дверь и оказалась в небольшом темном помещении. Волоча за собой бесформенную спортивную сумку, она проследовала из маленького, чисто символического коридора в небольшую комнату.
        Подошла к окну и распахнула плотные шторы. Стало светлее, но не намного: буквально в трех метрах возвышалась бетонная стена соседнего здания, которая ограничивала доступ света: в этой комнате никогда, ни при каких условиях не будет достаточно светло. Напрашивалась ассоциация с ее собственной жизнью, а бетонная стена символизировала ее смутное будущее. Или вообще его отсутствие.
        Еве пришлось выбрать самый недорогой номер в небольшом захолустном отеле, поскольку она не знала, сколько времени ей придется тут провести, пока она не снимет комнату или квартиру. В одном она была уверена - в ближайшее время у нее не будет ни сил, ни желания заниматься поисками жилья.
        Плюхнувшись на кровать, которая оказалось достаточно просторной и мягкой, Ева уставилась в потолок и удовлетворенно улыбнулась: тут ее никто не потревожит, не стеснит и не поставит в неудобное положение, она, наконец, закрылась от всего в уютной, хотя и немного мрачноватой скорлупе. На сегодняшний день ее вполне устраивало, что ни одному человеку на Земле нет до нее дела. Это в первую очередь было гарантией того, что она больше никому не навредит и не сделает больно своими действиями или бездействием.
        Отключив телефон, Ева наслаждалась одиночеством все выходные. Успокоение, конечно, было обманчивым и недолгим.
        В понедельник Ева пришла на работу уставшая и разбитая. А к пятнице, пережив еще неделю, за которую ничего не произошло, уже была на пике отчаяния и безысходности. Во все времена Ева постоянно была при деле, ее окружало много народу, дни были насыщенны деловыми и дружескими встречами, а дома ее всегда ждал перспективный жених. Частично она лишилась этого, когда начала отношения с Адамом, но на тот момент ей ничего больше и не нужно было, поскольку она с головой погрузилась в любовь всей своей жизни. Теперь же преобладала беспроглядная пустота - и в сердце, и в жизни, приправленная к тому же неизгладимым чувством вины.
        Уже давно потерявшая естественный цвет лица, похудевшая и измотанная душевными переживаниями она словно тень проследовала на кухню сделать себе кофе. Был вечер пятницы и в офисе уже почти никого не осталось. А Еве было просто некуда спешить. Ничего толком не евшая за последнюю неделю, она была почти без сил. Как назло, кофе-машина сломалась. Пришлось заваривать растворимый. Собственные руки не слушались ее, половина кофейного порошка рассыпалась мимо чашки. Девушка, обессилив окончательно, облокотилась о стол и опустила голову.
        - Сядь, - раздался голос за ее спиной.
        Знакомые руки обняли ее худые плечи и потянули в сторону стула за обеденным столом.
        Ева послушно села, забыв про кофе. Стас сел напротив и прикрыл ее все еще дрожащую руку своей.
        - Может быть, хватит испытывать судьбу? Сколько еще времени тебе нужно, чтобы понять, что ты сделала ошибку, покинув меня?
        Ева подняла на него уставшие глаза и вдруг осознала, что ближе, чем он у нее сейчас никого нет. Надо же, за все это время несмотря на все происходящее, она ни разу не вспомнила про этого человека, а если он и появлялся на горизонте, то избегала общения с ним. Да, она покинула его и считала справедливым оставить его в покое и позволить жить своей жизнью, не ведя себя, как собака на сене. И вдруг он сам возвращается и смотрит на нее так, как будто и не было никакого расставания. Что же движет им? Любовь или расчет? Любовь не терпит предательств. Она, конечно, прощает их, но этому должно предшествовать раскаяние провинившейся стороны. Она же - не просила ни о каком прощении. А впрочем, какая разница? Она познала любовь - но ничего хорошего из этого не вышло. Напротив - полная катастрофа. Так может быть для долгой и счастливой совместной жизни вовсе не любовь нужна? Может быть, достаточно гармонии и взаимопонимания? Этого у них со Стасом всегда хватало. Меньше любви - меньше поводов для терзаний и переживаний. Стоп! Он же ничего ей не предлагает. Просто она такая жалкая, что он не смог пройти мимо.
Или предлагает?
        - Наша роспись через три дня. Заявление из ЗАГСа никто не забирал. Давай распишемся, как планировали и забудем навсегда про этот кошмар?
        Да что ты знаешь о кошмарах, подумала Ева.
        Стас смотрел на нее с надеждой и слегка сжал ее ладонь, побуждая к ответу. Хоть какому-нибудь. На положительный он не очень то рассчитывал.
        - Хорошо, - сказала Ева и моментально почувствовала небывалое облегчение. Ей в принципе было всё равно, что будет происходить дальше в ее жизни, но будет неплохо, если будет происходить хоть что-то. Пожалуй, Стас не самый плохой вариант. Любит или нет, но она знает, чего от него ожидать, а главное - чего ожидать от себя рядом с ним. Пожалуй, она не даст ему ни заботы, ни внимания, ни любви, но Стасу как раз ничего этого и не нужно. Он самодостаточен - ему нужен достойный и перспективный союз. В то же время это не означает, что он будет плохим мужем. Хотя и до этого ей сейчас не было никакого дела.
        - Ты серьезно?
        Лицо его просветлело. Ева так удивилась этой искренней эмоции, что и сама невольно улыбнулась кончиками губ.
        - Да.
        Стас притянул ее к себе на колени, и прижался щекой к ее плечу.
        - Что я могу сделать для тебя?
        - Сделай мне кофе.
        На фоне всего ужаса, который Ева пережила за минувшее лето, со Стасом было действительно хорошо и спокойно. Она даже подумала, что так и должно было быть, особенно когда узнала, что беременна.
        Ева была хорошей женой. Она была благодарна Стасу за второй шанс, о котором не просила, но оказалось, что это не просто шанс снова быть с этим человеком, но также возможность жить дальше, дышать полной грудью, радоваться простым вещам.
        Первый раз она снова почувствовала вкус жизни в свадебном путешествии, которое не заставило себя долго ждать после росписи. Сама свадьба была скромной, к тому времени Ева еще не успела прийти в себя, для нее церемония прошла как в тумане, но, тем не менее, она не возражала, чтобы Стас позвал несколько гостей.
        Ввиду того, что свадьба и свадебное путешествие случились в запланированные еще до расставания сроки, легко было бы заставить себя поверить, что история с Адамом ей приснилась. Неопровержимым свидетельством того, что это было наяву, оказалось только отсутствие Нины в ее жизни. И это был ощутимо весомый и болезненный факт, который не давал ей до конца отделаться от неприятных воспоминаний.
        В глубине души Ева надеялась, что когда-нибудь Нина оттает, но пока не решалась сделать первый шаг навстречу. Отчасти, наверное, потому что Нина была единственной, кто знал ее страшную тайну. Нет Нины - нет ее позора, нет ее трусости и малодушия.
        Еве вполне хватало поверхностного общения с друзьями Стаса, вернее даже с их общими знакомыми, которых она знала и раньше. Крайне удобно было то, что большинство из них даже не заметили их разрыва.
        Постепенно Ева осознала, как же это здорово - ни в чем не растворяться: ни в дружбе, ни в любви. Ну, кроме любви к своему будущему ребенку, конечно же. Чувствуешь себя защищенной от предательств, разочарований и потерь. И, в то же время, не рискуешь невольно ранить близкого человека. Ева больше не мечтала о свободе, слишком легко и незаметно она перерастает в одиночество, о всепоглощающей любви, поскольку в ней легко теряешь саму себя, ну а амбиции по поводу головокружительной карьеры и вовсе отошли на второй план.
        К последнему триместру беременности Ева взяла отпуск, переходящий в декрет, и занялась приятными приготовлениями к пополнению семейства. Дела у Стаса шли в гору, его позиция в холдинге укреплялась с каждым днем, и у Евы не было никакой необходимости задерживаться на работе ради дополнительного дохода.
        Уже весной Стас вполне обоснованно претендовал на позицию вице-президента их крупного холдинга, и спустя короткое время был утвержден на эту должность.
        Столь стремительный и успешный взлет в карьере мужа обеспечил Еве возможность наблюдаться у лучших врачей, заключить контракт на роды в престижном специализированном центре, а кроме того, их семья планировала переезд в загородный коттедж в начале лета.
        Все эти хлопоты поглотили Еву с головой, но с наступлением мая она невольно задумалась о том, что близится годовщина с начала событий, которые повлекли за собой ее временное расставание со Стасом и много чего еще. Она как будто боялась повторения прошлогоднего кошмара, хотя ничего не предвещало подобного развития событий. Она изменилась и не допустит ничего подобного. И все же неприятные ассоциации всплывали по мере того, как в городе обосновывалось летнее тепло. Но Ева успокаивала себя: одно ее положение говорило о том, что это лето не будет похоже на прошлое, как, впрочем, и ни на какое из предыдущих.
        В первый раз ступив на порог собственного коттеджа, в котором ей предстояло поселиться на все лето, Ева почувствовала острый укол совести. Ах, если бы она только могла пригласить Нину с детишками погостить, отплатив тем самым подруге за ее гостеприимство. Весь аутотренинг по поводу преимущества поверхностных знакомств пошел насмарку. Она очень соскучилась по Нине. По ее девочкам. Младшей Софье скоро уже годик, а Ева помнит ее совсем малышкой.
        Нина всегда желала Еве счастливой размеренной семейной жизни со Стасом, говорила о том, что пора заводить детей. Ева закрыла глаза на эти советы и сделала все по-своему, но провалив миссию, как будто начала уровень заново и пошла по другому пути. Теперь все так, как рисовала Нина в своих фантазиях, но поделиться этим спокойным счастьем Еве не с кем.
        Обдумывая, как лучше выйти на связь с Ниной, чтобы пригласить ее на лето в коттедж, Ева вдруг осознала, что Нина с Матвеем могут расценить ее приглашение как издевку, как хвастовство: теперь у меня есть все то, чего вы так нелепо лишились в прошлом году, и я могла бы это исправить, но не сделала этого, поэтому вам ничего не остается кроме как насладиться моим гостеприимством, хотя бы ради ваших деток! Ужасно! Это не вариант. Ева беспомощно всплеснула руками, обходя свои новые владения.
        И вдруг на нее снизошло озарение. Простое и понятное решение. Нина с Матвеем должны вернуться в свой дом и никак иначе. Все что нужно сделать, это выкупить особняк у банка, компенсировав ему сумму, которую задолжал Матвей! По ее подсчетам, на сегодняшний день Стасу это было вполне под силу. Осталось только дождаться его и каким-то образом уговорить сделать это.
        - Он рассчитается с тобой, я не сомневаюсь. Просто выкупить дом нужно именно сейчас, в преддверии лета, - вечером измотанной томительным ожиданием Еве, наконец, представился шанс поговорить с мужем.
        - И каким же образом он будет рассчитываться? Насколько мне известно, Матвей до сих пор нигде официально не трудоустроен. Зарабатывает какими-то разовыми сделками, - скептически заметил Стас.
        И тут лицо Евы просветлело. Стас опасливо нахмурился в ожидании очередной безумной идеи от беременной жены.
        - Предложи ему работу в холдинге! Место начальника службы безопасности еще свободно? Мы же буквально недавно проводили на пенсию нашего бессменного Виталия Петровича! - Ева так воодушевилась, что схватила мужа за руку.
        Стас, похоже, понял, что она не отпустит, пока он не согласится. Впрочем, Ева так редко о чем-либо просила его, что он не мог ей отказать в одной единственной просьбе, хоть и немного странной.
        Уже через три дня состоялась успешная сделка между Стасом, а формально холдингом, и Матвеем. Новый работодатель выкупил для Матвея заложенный дом, а тот обязался рассчитаться с холдингом на протяжении весьма растянутого срока на выгодных условиях.
        Стас не был доволен этой сделкой, он все-таки заморозил на неопределенное время приличную сумму денег, но видя, как радостна и умиротворена Ева, немного успокоился. Непонятно ему было только одно - почему даже несмотря на такой широкий жест с их стороны, закадычные подруги так и не возобновили свое общение.
        Глава 18
        Новый смысл жизни, олицетворение надежд на душевное исцеление и тихое спокойное счастье появился на свет в начале августа в виде темноволосого голубоглазого мальчугана. С рождением сына Ева как будто бы и сама переродилась и начала новую жизнь, параллельную всему, что представляло хоть какую-то ценность ранее.
        Как ни странно, погрузившись в заботы о ребенке, она еще больше отдалилась от Стаса. Она не требовала и не просила от него никакой помощи и участия, а он в свою очередь вел себя довольно сдержанно по отношению к ребенку. Создавалось впечатление, что ему достаточно, того, что он обеспечен статусом мужа и отца. Он был особенно горд, что у него родился сын. Он частенько сетовал на то, что у влиятельного и успешного в свое время бизнесмена Власова только одна единственная дочь, которая не сумела взять на себя ответственность за поддержание его холдинга. Между строк читалось, что все было бы намного закономернее, если бы Стасу, а не Еве так повезло с родителями. Когда Дмитрия Власова подкосила болезнь, и он постепенно отошел от дел, Ева не сумела сохранить его влияние в холдинге на должном уровне. Стас же теперь был застрахован на сто процентов, что с его потомством такого недоразумения не произойдет и гарантией тому был новорожденный наследник. Имя он подобрал для сына соответствующее - Всеволод - владыка всего. Ева отнеслась к амбиции мужа с мягкой иронией, но возражать не стала.
        Спустя год после замужества стало окончательно ясно, что никакой речи о любви между супругами не идет. Это взаимовыгодный союз, причем вопреки прошлым опасениям Евы, наиболее выгодным он стал именно для нее. С появлением любимого сына, она и думать забыла о работе. В то же время она знала, что у нее никогда не будет проблем с возращением в холдинг, где Стас во время ее длительного отсутствия обо всем прекрасно позаботится.
        В общем, долгожданное счастье в лице сына Ева обрела, но вот тихим и спокойным его назвать было сложно. Первые полгода сопровождались беспокойными днями и ночами из-за мучавших малыша коликов, а после недолгого затишья, с приходом весны, у него начались астматические приступы, которые повергли Еву в полный ужас.
        Врачи всячески успокаивали молодую маму, уверяя, что это вполне распространенное явление и в большинстве случаев бесследно проходит с возрастом. Но пока из жизни Евы на какое-то время бесследно испарился сон. Она боялась уснуть хоть на минуту и пропустить очередной приступ. В какой-то момент даже Стас, превзойдя себя, вызвался посидеть с сыном, чтобы жена могла отдохнуть.
        Ева довольно быстро освоила методы борьбы с этим временным недугом, но запланированный отъезд на лето в Испанию к ее родителям пришлось отложить на следующий год. И сама Ева и новоиспеченные бабушка и дедушка были очень раздосадованы этой отсрочкой, но всем было понятно, что еще слишком рано и рискованно менять климат и уезжать далеко от надежных проверенных врачей, готовых прийти на помощь в любую минуту.
        Однако когда Севе исполнился годик, все напасти как рукой сняло. Малыш рос серьезным, вдумчивым, послушным и главное абсолютно здоровым. Ева, наконец, выдохнула и смогла в полной мере наслаждаться общением с подрастающим сыном, прокладывая ему дорогу в большой мир и в то же время познавая его новые грани. Каждая мать знает, что в первые годы жизни ребенка каждый день - это день открытий, причем не только для ребенка, но и для матери. И когда заботы о здоровье уже не отнимают львиную долю времени и сил, можно спокойно наслаждаться новыми достижениями малыша.
        Когда сначала чувствуешь, как зарождается новая жизнь внутри тебя, а затем видишь своими глазами, как день за днем формируется личность в маленьком человеке, когда начинаешь испытывать чувства, о которых и не подозревала раньше - тогда появляется возможность поистине ценить жизнь и осознавать, насколько чудесен и бесценен этот дар. Ева чувствовала это особенно остро.
        Порой, просыпаясь среди ночи в холодном поту, она ощупывала свое тело, чтобы убедиться, что после событий двухлетней давности она до сих пор жива. По сей день ей это казалось чудом, ведь долгое время она чувствовала себя приговоренной, а с появлением на свет Севы страх быть настигнутой закономерной расправой возрос в разы. Но постепенно страх отступал, и только иногда по ночам призраки прошлого тревожили ее покой. Единственный вопрос оставался открытым - кого благодарить за то, что она продолжает день за днем вдыхать этот чудесный мир? В честь чего безжалостный убийца пощадил именно ее? Или кому-то удалось остановить его и Еве просто повезло?
        С наступлением зимы, когда с ребенком стало в разы меньше хлопот, у Евы появилось, наконец, время не только заниматься собой, но и поразмыслить над подобными вопросами, которые остались без ответа. Кроме того, ее со временем начала волновать проблема отсутствия любви в ее браке и в ее жизни. Воистину: человек - самое ненасытное существо, ему всегда будет мало того, что у него есть. О том благополучии, которое она имеет сейчас, Ева могла только мечтать пару лет назад, когда загиналась от безысходности в номере дешевого мотеля. Нет, конечно же, она бы со временем вытащила себя из этого состояния и рано или поздно зажила полноценной жизнью, но Стас значительно ускорил этот процесс. Только вот стоит ли благодарить его за этот широкий жест, ведь он получил согласие Евы на брак, когда ее состояние вполне можно было назвать невменяемым. Ответ на этот вопрос тихо посапывал в уютной кроватке под боком у Евы. Живое доказательство того, что даже ребенок от нелюбимого мужчины будет олицетворять собой счастье в чистом виде. Если раньше Еву и тревожил этот вопрос, то теперь она понимала, что любовь к мужчине и
собственному ребенку - вещи несравнимые. И думая об этом она всегда успокаивалась. На какое-то время.
        Глава 19
        Предстоящая разлука с мужем ничуть не печалила Еву. Расстояние не сделает их дальше друг от друга, чем есть сейчас. Даже находясь вместе в одной гостиной, когда Стас успевал прийти с работы до того, как Ева ложилась спать, они существовали как будто на разных планетах: Стас в газете или теленовостях, Ева в интернете, книге или домашних хлопотах. В постели было еще дальше, поскольку Ева чаще всего спала в комнате сына.
        А как должно быть? - задумывалась Ева. Разве в семейной жизни бывает по-другому? Конечно, бывает - отвечал ей внутренний голос, доставая из глубин памяти фрагменты отношений, которые она всеми силами пыталась забыть. Ванна, наполненная лепестками роз, вечера на балконе при тусклом свете ароматных свечей, два переплетенных тела на мягком диване, стремящиеся быть максимально близко друг к другу в процессе поглощения ужина из одной тарелки на двоих - все это было, это точно было в ее жизни. При этом не было телевизора, газет, интернета - ничему не было места в идиллии двух тел, двух сердец… Это не было семейной жизнью, но с ним и не могло бы быть по-другому - со штампом или без, с кольцом - или без него. Но это все иллюзия, потому что это был не человек. Это был монстр.
        Там, куда она они с Севой сейчас собираются, ей будет проще справляться как с нежелательными воспоминаниями, так и с хандрой по поводу не сложившегося семейного счастья. Европейские пляжи, теплое море, испанское солнце - теперь, когда сыну почти два года, они, наконец, могут со спокойной душой отправиться на все лето погостить у ее родителей в прекрасном месте на побережье.
        Провожая Еву с сыном в аэропорту, Стас пообещал прилетать на выходные раз в две недели. Ева равнодушно кивнула, подставила щеку для поцелуя и принялась с нетерпением ждать, пока Стас распрощается с Севой.
        Приняв, наконец, сына из рук мужа, Ева надвинула на глаза солнечные очки, и поспешила в сторону стоек паспортного контроля, толкая перед собой коляску. Ее же саму тоже подталкивала какая-то невидимая сила: прочь из этого города, из этой страны, ничего тебя здесь не держит, только вперед, не оглядываясь.
        И она ни разу не оглянулась. Поняла это, только когда Стас уже пропал из ее поля зрения, и почувствовала легкий укол совести. Совсем зыбкий, мимолетный. Все ее существо чувствовало, что впереди ее ждет что-то важное - избавление, решение, ответы на многие вопросы. Ева не очень понимала, когда и каким образом ее настигнет это озарение, но вероятно ему поспособствует смена обстановки, климата, нахождение среди близких и безусловно любящих ее людей.
        Конечно, через три месяца все вернется на круги своя, но возможно она, отдохнув душой и телом, станет другой. Может она найдет способ вдохнуть жизнь в отношения с мужем, может, соберется с силами для разговора с Ниной. Но впереди определенно маячат какие-то перемены - это она чувствовала.
        Когда лето уже подходило к концу, Ева могла припомнить только два случая, которые на какое-то время выбили ее из колеи.
        Первое видение, как обозвала это явление Ева, настигло ее еще в течение первых двух недель пребывания в Испании. Пока еще не наступила нещадная жара, было решено провести какое-то время в Барселонской квартире родителей. За пару дней до отъезда на виллу Ева забрела на крупный овощной рынок. Осмотрев основную массу достопримечательностей, просто бездумно бродя по городу, она решила, что не помешало бы купить к ужину свежих овощей, а еще вкусных фруктов, которые можно прихватить завтра с собой на прогулку.
        Сливаясь с рыночной толпой, Ева чувствовала себя частью большого инородного организма. Но ей нравилось быть другой, вне своей привычной среды, вне зоны комфорта. Отчасти в ее планы на это лето и входило - стать другой, переродиться для новой жизни. Вряд ли кто-то из знакомых и коллег смог бы сейчас узнать в этой девушке с небрежной косой, перекинутой через плечо, в длинной воздушной юбке, белом топике, с шелковым платком прикрывающим голые плечи, сандалиях на босу ногу - московскую штучку Еву Власову. И не надо - нет больше той высокомерной циничной особы. Она другая и ценности у нее другие. А почему бы не остаться пожить тут на годик-другой? Чтобы уже наверняка переродиться. Так, улыбаясь своим собственным шальным идеям, Ева разглядывала сочные ароматные овощи, постепенно наполняя свою плетеную сумку.
        В какой-то момент, случайно подняв взгляд, Ева перестала улыбаться, хоть и была эта улыбка едва заметна со стороны. Но теперь лицо ее выражало неподдельную тревогу, очевидную в том числе и для окружающих.
        - Ки паса, чикита? - донесся до нее голос участливого торговца.
        - Бьен, нада. Грасьяс.
        Ева оставила сумку на прилавке и ринулась туда, где ее взгляд только что уловил знакомый силуэт. Навстречу своему миражу, а вернее - ему вдогонку, потому что он стремительно удалялся, растворяясь в рыночной толпе.
        Такая знакомая спина, походка, русые слегка вьющиеся волосы, выбивающиеся из-под бейсболки. Она не видела его лица, но понимала, что это просто сходство типажей, это не может быть он. Адам сейчас в России, возможно, на родине в Чечне - проворачивает очередной смертоносный план, если он вообще сам еще жив… Но все равно Ева как завороженная следовала за кем-то так похожим на ее ночной кошмар, так похожим на Адама. Она пыталась умерить сердцебиение - это не он, просто очень выделяется на фоне суетливых низкорослых местных жителей. Но теряя силуэт из виду, Ева ускоряла шаг и перешла бы на бег, если бы край ее юбки не зацепился за картонный ящик с какими-то фруктами, который стоял на углу одного из прилавков. Коробка упала и у нее под ногами рассыпались разноцветные плоды. Она замерла в оцепенении, народ вокруг всполошился, некоторые кинулись собирать фрукты, Ева попыталась наклониться, чтобы помочь, но тут из-за прилавка выбежал продавец, обрушивая на Еву шквал непонятных ругательств и размахивая пухлыми короткими руками. Ева попятилась назад и снова обратилась в бегство. Спустя несколько секунд,
посчитав, что инцидент исчерпан, беглянка остановилась и с досадой оглянулась по сторонам. Его нигде не было. Мираж рассеялся, как будто никогда и не появлялся. Еще пол часа Ева бродила по рынку, вглядываясь в толпу, не в силах объяснить сама себе, зачем ей понадобилось снова увидеть этого человека.
        Домой Ева вернулась уставшая и разбитая, естественно, без продуктов. Она так и не нашла где оставила свою сумку. Да особо и не искала. Она искала другое. И за это себя очень ругала. Вместо долгожданного исцеления она начала сходить с ума, гоняться за призраками! Зачем ей понадобился незнакомый человек похожий на Адама, она сама не могла взять в толк. Но наваждение было не долгим. Спустя два дня Ева уже сама над собой мысленно посмеивалась, вспоминая этот эпизод, и радовалась, что с психикой ее вроде бы все в порядке.
        Тем более, совсем скоро семья переехала на виллу с отдельным выходом на пляж, и там начался настоящий отдых для души и тела. Бабушка и дедушка души не чаяли во внуке и уделяли ему практически все свое время. Ева много читала, гуляла, но стремилась также побольше времени проводить с родителями. Стас приезжал, как обещал, и такие выходные были насыщеннее остальных дней, которые, так или иначе, походили один на другой. Всей семьей ездили в парки развлечений, аттракционов, обедали и ужинали в ресторанах.
        Но один вечер в парке запомнился Еве по другой причине. Это был будний день, и они были вдвоем с Севой. Снова вспышка в толпе, знакомая широкая спина. Почему он всегда к ней спиной? Ева осознала, что думает в этот момент не про реального человека, а про мираж и снова испугалась, что сходит с ума. Но видение не рассеивалось. В этот раз она не бросилась бежать за ним, но замерла на месте в ожидании, что возможно он обернется или хотя бы повернется в профиль. Затылок прикрывала бейсболка, только уже другого цвета. Вот он подходит к уличному ларьку и собирается что-то купить. Поворачивается боком, но наклоняет голову вниз, извлекая мелочь из кармана джинсов. Лицо прикрывает глубоко надвинутый на лоб козырек, но на секунду Еве кажется, что из-под него показывается знакомый подбородок с густой щетиной. Адам очень любил бейсболки, вспомнила Ева, они у него были практически всех цветов. Сейчас он поднимет голову, чтобы рассчитаться с продавцом и она, наконец, увидит лицо человека, так походящего на Адама. Сейчас.
        - Мама, - Сева дернул ее за шорты.
        Маленький пальчик указывал на леденец, выпавший изо рта на асфальт. Ева судорожно закопошилась в сумочке, извлекла другую конфету, развернула и протянула сыну. Когда она подняла глаза, у ларька уже никого не было. Тогда Ева взяла себя в руки и потянула Севу в другую сторону от видения. Тут, при сыне она не позволит себе потерять рассудок, и носиться по всему парку, как двумя месяцами раньше на рынке в Барселоне.
        Глава 20
        До конца августа и возвращения в осеннюю Москву оставались считанные дни. Ева была довольна каждым моментом, проведенным на солнечном побережье. Она по-настоящему отдохнула впервые после свадебного путешествия, насладилась общением с родителями, загорела и как отметили все окружающие, включая Стаса, посвежела и похорошела. Как будто отпечаток пережитого потрясения постепенно испарялся.
        Между тем чувство легкого разочарования не покидало Еву. Вроде бы все хорошо, но ничего особенного не произошло. Через несколько дней летняя сказка закончится и все встанет на свои места. Ева начала подумывать о выходе на работу, ведь скоро Севу можно будет начать водить в садик. Но это все не то. Ева чувствовала себя обманутой своим собственным предчувствием, которое сопровождало ее по дороге на долгожданный отдых. Но смирение стало для нее столь привычным состоянием, что она не расстраивалась, а просто продолжала наслаждаться последними деньками на побережье.
        Она жадно вдыхала морской воздух и подставляла лицо под ласкающие лучи заходящего солнца, прогуливаясь по пляжу. Сева пытался обуздать миниатюрного воздушного змея, а мама шла рядом и что-то неспешно рассказывала. В какой-то момент Ева перестала слушать, потому что рано или поздно все мамины разговоры сводились к тому, какой замечательный муж достался ее дочери. Ева так ни разу и не попыталась поделиться с ней своими сомнениями. Слишком глубоко в ней гнездился источник ее неудовлетворенности своим браком. Проще всего было бы сказать, что нет любви. Но тогда бы пришлось рассказывать, по какой причине Ева оказалась в том состоянии, в котором ей было все равно за кого выходить замуж и с кем создавать семью. Ее родителям хватало потрясения от того, что когда-то она рассталась с их обожаемым Стасом на все лето, и они были убеждены, что в этом и заключается самая большая ошибка в жизни их дочери. Когда-нибудь Еве придется расстроить их еще раз, но пока об этом речи не идет, поэтому она попыталась сменить тему:
        - По возвращении нам предстоит определиться с детским садом. Стас настаивает на частном, а мне кажется…
        Она замолчала на полуслове. Кошмар, ранее казавшийся лишь видением, все-таки материализовался окончательно. Надежды, что ей все это показалось, как и опасения, что она сходит с ума, рассыпались вдрызг. Это был он - из плоти и крови - и он шел к ней навстречу. Непривычно загорелый, со слегка выгоревшими на солнце волосами, но зато в привычном спортивном костюме, на этот раз малинового цвета. Ей захотелось бежать, что есть мочи, но было уже поздно, поэтому беспомощно оглянувшись по сторонам, она собрала всю волю в кулак перед неизбежной встречей и ровным голосом попросила маму, чтобы она увела Севу домой.
        Он приблизился и, остановившись напротив нее, заговорил:
        - Значит, мне не показалось.
        Ее ноги подкосились, казалось, она вот-вот упадет в обморок, услышав этот голос вновь.
        Рука убийцы потянулась к ее щеке.
        - Ты стала еще краше и даже как будто моложе.
        Девушка, наконец, сделала над собой усилие и отпрянула немного назад. Нервно оглянулась, чтобы убедиться, что мама с Севой удалились на безопасное расстояние. Конечно, он с ними ничего сейчас не сделает, хоть пляж и почти пуст. Но это как раз не его специализация. Он орудует там, где толпа, ему нужно большое скопление людей. Да и делает он это чужими руками, лишь только утяжеляя и очерняя свою душу неизгладимым грехом. Она отводит глаза, почему она отводит глаза? Потому что не может смотреть на него, не может смотреть в его глаза, не испытывая любви. Боже! Она любит чудовище! Разве такое возможно? Кто она после этого? Грешница, падшая, искушенная самым злым змием - самим дьяволом? Она не выдерживает, поднимает глаза, как бы пытаясь найти опровержение своим страшным догадкам, но встречает лишь безоговорочное подтверждение - точно любит. Снедаемая ощущением собственного ничтожества и малодушия она чувствует, как ноги все-таки превращаются в вату и подкашиваются под ней. Колени падают на еще не до конца остывший песок. Он смотрит на нее испугано и выглядит растерянным, но когда из ее глаз
просачиваются первые слезы, опускается рядом на колени и крепко обнимает ее…
        Ева вяло высвободилась из его объятий, с ужасом отметив, что делает это с неохотой. Как будто желая поскорее закрыться от окружающего мира и от только что сделанного ужасного открытия, она обхватила голые колени руками и опустила голову. Слегка вьющиеся волосы закрыли ее лицо. Адам сел рядом на песок:
        - Понимаю тебя. Это непросто, спустя столько лет… С учетом того, что мы даже не попрощались по-человечески.
        - Ты сбежал. Сбежал из страны, побоявшись разоблачения. Но я тебя так и не сдала. Вернее, не успела. Откуда ты знал, что я тебя не сдам? Или ты был уже далеко на тот момент? - Ева, наконец, выплеснула на него все вопросы, которые задавала долгими бессонными ночами в безответную темноту. Она все еще не верила, что рядом с ней на песке сидел настоящий, живой Адам. Но этот вопрос - «почему он не убил ее», казался сейчас важнее, чем вопрос о том, как он тут оказался.
        - Ты о чем?
        Слегка коснувшись ее подбородка, он повернул к себе ее заплаканное лицо.
        - Это ведь случайная встреча, Адам, - Ева с трудом выдавила из себя его имя.
        - Ты думаешь, я имею отношение к терактам?
        У Евы мгновенно высохли слезы, и она внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного.
        - Ты посмеешь отрицать?
        - Конечно, посмею! - Адам выглядел ошарашенным. Теперь в его глазах блеснула слеза, - Как тебе могло такое в голову прийти? Ты же знаешь меня. Знаешь как никто. Конечно, ты имела право негодовать из-за моего исчезновения, но я никак не ожидал, что ты окрестишь меня убийцей.
        - Ты хочешь сказать, что поэтому ты меня не убил? Потому что ты не убийца и не имеешь отношения к смерти всех тех невинных людей? - Это выглядело логичным объяснением, но все остальное теряло смысл. Если вдруг это действительно так.
        - Почему я не убил тебя? - Адам уже плакал и смеялся одновременно. - Иди сюда, дурочка, - он обхватил Еву рукой за плечи, прижал к себе, и прошептал ей на ухо, - Потому что я тебя любил, и потому что у меня не было повода тебя убивать. Я никого не убивал.
        В ее висок впилась его щетина мокрая от слез. Ева снова разревелась пуще прежнего. От растерянности, от полного непонимания происходящего и от радости… Потому что она уже начинала ему верить. А в этом и может состоять долгожданное избавление для нее. Но если он говорит правду, то должно последовать логичное объяснение. Ева вдруг испугалась, что не дождется его и вопросительно посмотрела на Адама, немного отстранившись.
        - Ты ведь понимаешь, что я не могу поверить тебе на слово, после всего, что я передумала и пережила за эти годы.
        Адам устроился напротив нее, не отпуская ее рук. Вытер слезы рукавом и заговорил.
        - Тебе не понравится кое-что из того, что я скажу. Но раз уж судьба свела нас, я буду откровенен до конца. Тем более это как раз и является основной причиной того, почему я пропал из твоей жизни.
        - Адам, - Ева нетерпеливо сжала его руку, побуждая переходить к сути. Хотя ей и было безумно сложно сосредоточиться сейчас, чувствуя его прикосновения, глядя ему в глаза. У нее кружилась голова. Но она хладнокровно выслушает его, а затем, проанализировав полученную информацию, примет решение, верить или нет. Но уже сейчас, глядя на него, она понимала, что история про Адама-убийцу - это несусветный бред, каким-то немыслимым образом сгенерированный в ее голове.
        - Борьбе с террором, с этой чумой, раковой опухолью нашего времени я посвятил всю свою сознательную жизнь, - начал Адам, - Но я был слишком молод, чтобы пресечь на корню это явление, хоть и начало оно зарождаться на земле, где я вырос. Пик террора пришелся на время войны, и к тому времени эта схема была уже четко налажена. Тем не менее, мне удалось пресечь деятельность нескольких террористических коалиций. Но множились они быстрее, чем мне и моим сподвижникам удавалось их подавить. Еще быстрее они распускали свои щупальца к местам назначения - к объектам обитания мирных граждан, которые они намеревались поразить. И именно там, на чужой земле, где они формируют временные штабы для организации непосредственно теракта, они становятся более уязвимы. Конечно, имело смысл бросить все силы на ликвидацию очага распространения этой напасти, но за это время от рук «оперившихся птенцов» выпущенных из их учебных центров, пострадало бы много невинных людей. Так и пришлось разрываться. Добывать информацию о направлении отрядов в определенный пункт и отправляться туда для их обезвреживания. И, конечно, самой
основной стратегической целью злоумышленников стала Москва. Туда я и перебрался много лет назад, чтобы по максимуму контролировать ситуацию на месте. Когда мне удалось более или менее обезопасить город, они перекинули свои отряды на другие регионы. Пришлось суетиться. В итоге оборона ослабла, и как следствие - самолет во Внуково. Нужно было снова мобилизовать все свои рабочие контакты по Москве. Заказчика этого теракта удалось обезвредить.
        - Но этим все же не ограничилось, - констатировала Ева, мысленно подбираясь к следующей трагедии, в метро.
        Адам посмотрел на нее с особой тревогой, выпустил ее руки из своих и сильно сжал кулаки. Ева отнесла напряжение по поводу этого теракта на счет того, что он стал переломным в их отношениях. Именно после него Ева навесила на Адама ярлык убийцы. А по численности жертв он значительно уступал крушению самолета, о котором Адам говорил намного спокойнее.
        - Я продолжал перехватывать и рассекречивать группировки по всей Москве. Диану я перехватил перед самым терактом, буквально приволок к себе в квартиру и запер там, потому что она проговорилась мне про вторую смертницу. Мне нужно было остановить ее, я не успел ничего больше придумать, кроме как запереть Ди у себя. Это были сумасшедшие дни, я забыл про свой день рождения, про нашу с тобой договоренность, забыл, что у тебя есть дубликат ключей.
        Теперь и Ева напряглась. Вот он момент истины. Именно из-за очевидной связи с Ди Ева сделала решающий вывод насчет Адама. Оказывается, вот кем была девушка в бело-сером одеянии с птичьим лицом. Не сестрой, не невестой, не сообщницей, она была заложницей в квартире Адама. И тут у Евы перед глазами потемнело от предчувствия страшного открытия.
        Адам заметил перемену в ее лице и опустил глаза.
        Едва шевеля губами, Ева проговорила:
        - Я выпустила ее.
        Адам промолчал и отвел взгляд в сторону моря. На нее он не взглянул. Зыбкая надежда на то, что ее предположения ошибочны, растаяли как дым.
        - И ты возненавидел меня, - констатировала Ева.
        - Я не мог тогда тебе об этом сказать, но и быть с тобой после этого тоже больше не мог, - отозвался Адам, по-прежнему не глядя на нее.
        - Я бы и сама не смогла бы быть с собой. И сейчас не знаю как смогу.
        - Но ты ни в чем не виновата. Я поэтому и не сказал, чтобы ты не дай Бог не начала винить себя, - Адам, наконец, оторвал взгляд от бесконечности и участливо посмотрел на Еву, - Но и не сказать не смог бы.
        - Но и видеть меня ты больше не захотел. Для тебя я была убийцей. Бестолковой, неосторожной, но убийцей. А я все это время считала убийцей тебя.
        - Я никогда не считал тебя убийцей, но да, я сбежал от этой ситуации. Решил, что лучше поздно. Потому что я вообще не имел права врываться в твою жизнь. Но и быть с тобой лишь наполовину я не смог бы. Вот так с самого начала мы уже оказались в трудноразрешимой ситуации. Люди, которые противостоят мне, очень заинтересованы в том, чтобы у меня было как можно больше слабых мест. А я стараюсь их исключать вовсе. Не считая, конечно, моей семьи. Но создавать новую семью и заводить детей - это было уже непозволительной роскошью для меня. В тот первый вечер я был не до конца честен с тобой. Я пытался донести до тебя, что со мной опасно находиться. Но я не имел права допустить, чтобы ты приняла это, потому что ты приняла бы.
        Ева кивнула. Она и правда была готова все отдать, чтобы быть ближе к нему. Она вспомнила как ее мучал неопределенный статус их отношений. Но сейчас ее душа ныла по-другому поводу. Сегодня она узнала о своей непосредственной причастности к гибели десятков людей. Но до осознания этого чудовищного факта ей еще далеко.
        Она больше не плакала, слезы высохли, но ее грудь словно сжимал тугой корсет из металлических прутьев. Ева взглянула на часы.
        - Мне пора готовить ужин.
        - Где ты живешь? Я провожу тебя, - оживился Адам.
        - Прямо здесь. Вот дом моих родителей. А ты? Что ты делаешь здесь? Как давно? И вообще… - Ева растерялась от количества вопросов, которые до сих пор остались без ответа.
        - Мы соседи, - улыбнулся Адам, - Мой дом в километре отсюда. Можно дойти прямо по пляжу, - он махнул рукой вдоль береговой линии, - Так что приглашаю тебя в гости, на поздний ужин, или как тебе будет удобно. Могу сегодня чуть позже за тобой заехать.
        - Нет, сегодня я не смогу, - растерялась Ева.
        - Завтра?
        - Да, приезжай завтра в десять. Я как раз уложу Севу.
        - Твой пацанчик? - улыбнулся Адам.
        - Да, - Ева изобразила подобие улыбки и направилась в сторону дома.
        Поднявшись на крыльцо, она обернулась. Адам стоял на том же месте, провожая ее взглядом.
        Глава 21
        Алая кровь просачивалась из неосторожно рассеченной плоти. Ева завороженно уставилась на медленно расползающееся пятно у нее перед глазами. Почему-то она не чувствовала боли. По крайней мере, физической.
        - Кто этот мужчина с пляжа? - донесся издалека мамин голос, выводя ее из оцепенения.
        - Мы были знакомы в Москве. Очень давно.
        - У тебя было такое лицо, как будто ты увидела покойника.
        - В некотором роде… Он уходил воевать, ходили слухи, что он погиб на войне, когда был еще совсем молод.
        Ева и сама не понимала смысл своего вранья. Что она пытается утаить? Ах, да! Свою причастность к гибели людей.
        - О, господи, дочка! Что же ты стоишь. Сейчас я пластырь принесу.
        Тут Ева поняла, что по неосторожности полоснула ножом по пальцу, когда нарезала салат из овощей.
        - Давай я дорежу. А то ты сейчас все запачкаешь. На вот, заклей рану, - мама протянула Еве пластырь, аккуратно отстраняя от стола, - Ты такая бледная, как самочувствие?
        - Ничего, мам. Это от вида крови. Спасибо большое.
        Механически отужинав и уложив ребенка спать, Ева вышла на веранду. Это было ее любимое время. Родители тоже ложились спать рано, и она полностью принадлежала сама себе в эти вечерние часы. За исключением тех дней, когда их навещал Стас. Но такое, к счастью, случалось редко.
        Ева могла подолгу так сидеть, вдыхая морской воздух, наслаждаясь шумом волн. Каким бы уютным и обустроенным не казался их подмосковный коттедж, он не шел ни в какое сравнение с более скромным домиком на берегу моря.
        И вот вроде бы все как обычно - бокал винно-фруктового напитка на плетеном столике, пачка сигарет с ментолом. Но все уже не так, как вчера. Сегодня она может быть уверена, что всего в нескольких сотнях метрах отсюда, максимум в километре от нее находится Адам. Они даже могли бы в данную минуту вместе пить вино, она могла бы задать ему интересующие ее вопросы, но нет, не сегодня. Сегодня время побыть наедине с собой. Пережить и осмыслить сегодняшнюю встречу и состоявшийся разговор.
        Поверила ли она словам Адама? Поверила ли в случайность их встречи? Похоже, что да. По крайней мере, ей совсем не страшно. Но можно ли в таком деле довериться интуиции? Все-таки сейчас речь идет не только о ее безопасности, но и о ее близких. Они все в одном доме, а Адам, которого она еще с утра считала жестоким хладнокровным убийцей, знает об их местонахождении. Но эту мысль она внушила себе сама, опираясь на, как ей казалось, неопровержимые факты. Оказывается, нахождение смертницы в его квартире могло носить и совсем другой характер. И в целом картина вырисовывалась вполне логичная. Адам закрыл ее снаружи, зная, что изнутри без ключа дверь не открывается. Таким образом, он на какое-то время более или менее обезвредил злоумышленницу. Почему Ди собиралась выпрыгнуть из окна? Вряд ли она надеялась таким образом сбежать. Шестой этаж, высокие потолки. У нее не было шансов. При самом удачном исходе она бы переломала все кости. Чему она решила предпочесть смерть? Если вернуться к версии, что Адам был организатором теракта, то таким образом она собиралась избавить себя от необходимости совершать
массовое убийство против своей воли и благородно предпочла умереть в одиночку. В таком случае приход Евы оказался бы счастливой случайностью. Она, спасаясь бегством из квартиры, точно не закрывала дверь. Ди могла беспрепятственно бежать. Тогда бы трагедии не случилось. Но девушка бежала, и теракт состоялся. А значит в этом и состояла ее цель. А покончить с собой она собиралась от безысходности, чувствуя, что провалила высокую миссию. Но Ева подарила девушке второй шанс. Миссию удалось выполнить.
        Ева вспомнила, как тяжело было Адаму открыть Еве глаза на эту ситуацию. Логично, что в глубине души он всегда обвинял ее, хоть и понимал умом, что всему виной роковое стечение обстоятельств.
        Ну и бесспорным, неопровержимым доказательством правдивости слов Адама, является то, что он ее до сих пор не тронул. То, чего она долгое время боялась и не понимала, теперь было легко объяснимо. Он не собирался ее убивать, потому что он не убийца и не организатор терактов.
        Но и она не может взвалить на себя новое чувство вины. И без того слишком долго ей пришлось нести груз ответственности за то, что вовремя не сдала Адама. Как оказывается - абсолютно безосновательно. Напротив, если бы она выложила тогда Матвею свои предположения, то только ввела бы его в заблуждение и навредила ходу расследования. Кроме того, навредила бы Адаму, который, как теперь известно, ни в чем не виноват. Может быть, тогда ей движела не трусость, за которую она себя неустанно потом винила, а интуиция? Несмотря на, казалось бы, неопровержимые факты, она не торопилась сдавать Адама. Мнимую уверенность в его вине она приобрела только из-за того, что он пропал. Как выясняется, пропал он по другой причине. Он хотел обезопасить ее от ужасного знания, сделать так, чтобы она никогда не почувствовала себя виноватой в том, косвенной причиной чего стала.
        Нет и нет. Нет ее вины ни в чем. Она любила и всего лишь совершала отчаянные попытки быть ближе к любимому. Если и ошибалась, то не более, чем любая другая влюбленная женщина. Так сложились обстоятельства, и она никак не могла предвидеть трагедии. Конечно, ее до конца жизни будет сопровождать сожаление о том, что когда-то было принято решение сделать сюрприз на день рождения, вместо того чтобы дождаться положенного ужина в ресторане. Но, с другой стороны, Ева всегда считала крайне неразумным убиваться из-за того, что невозможно исправить. Особенно сейчас, когда любое ее уныние передается ребенку, сказывается на ее активности в воспитании и участии в жизни сына.
        В любом случае, увидев сегодня Адама, она пообещала себе так или иначе положить конец своим долгим мучениям. И сейчас ей как будто действительно становилось легче. Она пока еще с осторожностью, но уверенно выпускала наружу давно запертое в клетку чувство. Она позволила себе, закрыв глаза, представить лицо Адама таким, каким она увидела его сегодня. За несколько лет его черты стерлись из памяти, хоть она и могла раньше безотрывно смотреть на него часами. И сейчас Ева мысленно разглядывала восстановленный, благодаря сегодняшней встрече, образ. Как же, оказывается, приятно наслаждаться этим созерцанием вместо бесконечных попыток стереть его из памяти, отправить в блок сознания, мучиться от каждой всплывающей в памяти картинки из прошлого. Смакуя остатки винного напитка, Ева продолжала вглядываться в каждую деталь. Прическа немного изменилась, на подбородке пара неглубоких шрамов, которых не было раньше, тот же идеальный ряд белых зубов, глубокий взгляд, недельная щетина.
        Завтра. Завтра она увидит его снова. И это согревало ей душу, как ничто за последние годы. Она так удивилась этому забытому чувству, что широко открыла глаза, чтобы убедиться, что не спит, и положила руку на грудь, где сосредоточилось нежданное тепло.
        Стоп, Ева! Притормози. Куда тебя несет? Так опрометчиво, так скоро. Как будто жизнь тебя ничему не научила. Пока еще вопросов больше, чем ответов. И тем скорее ей захотелось приблизить завтрашний вечер. Поэтому она торопливо затушила едва прикуренную сигарету и отправилась спать. И только одна мысль кольнула ее, едва она начала проваливаться в сон - вдруг он не приедет завтра? Нет, не может быть. Приедет, обязательно приедет.
        Глава 22
        За все лето не было дня дольше, чем этот. А может, и за всю жизнь. Что ж, она сама назначила встречу на вечер, хотя ничто не мешало ей оставить Севу с родителями и встретиться с Адамом раньше. Но он говорил про ужин, и она на автомате назначила время, к которому гарантированно освободится, и не будет никуда спешить.
        К заветным десяти вечера Еве можно было вручать медаль за терпение. А за последующие пять минут, которые она протопталась на внешнем крыльце, которое выходило на дорогу, а не на море, ей можно было смело присудить кубок.
        В десять ноль четыре она уже твердо убедила себя в том, что Адам все-таки не хочет видеть ее. Он принял такое решение много лет назад и с чего бы ему сейчас передумать? Если он на самом деле является справедливым борцом за жизнь, то она навсегда останется для него живым напоминанием об осечке, которая случилась по ее вине. Да и зачем ему эта встреча? Она замужем, у нее ребенок. Он ни разу не поинтересовался ее жизнью, по каким-то причинам уехал в другую страну. Его ни чуть не тревожило, что их дороги разойдутся навсегда. Она даже немного разозлилась на него. Если бы не случайная встреча, она бы навсегда осталась со своим ложным убеждением. А горькая правда все же лучше, чем горькая ложь. Но он и не врал. Он просто тихо покинул ее жизнь, не подозревая, чего она себе вообразит. Но Ева - женщина, а женщина, которую любимый мужчина покидает, не объяснившись, способна вообразить себе все что угодно.
        Спустя еще минуту ее мрачным думам положил конец мягкий скрежет тормозов по нагретому асфальту - серебристый кабриолет Мерседес поравнялся с ее крыльцом.
        - Мадемуазель не желает прокатиться?
        Ева почувствовала приятную слабость в ногах и, пытаясь справиться с легким головокружением, села в машину. Она уставилась прямо перед собой, не смея взглянуть на водителя, как будто опасаясь ослепнуть, увидев вживую образ, который не покидал ее мысли последние долгие сутки. Она обожала смотреть на него, когда они были вместе, а налюбовавшись его смеющимся взглядом, открытой улыбкой и насладившись родными чертами, обнять и расцеловать его всего.
        Но сейчас все это было недоступно. Кто-то из них, неважно она или он, оборвал крепкую невидимую связь, которая когда-то была между ними, и теперь они стали чужими людьми. Она - чужая жена, она - мать, а он свободный молодой мужчина, который уехал далеко-далеко от нее с явным намерением более никогда ее не встречать. Посмотреть на него сейчас - все равно что превратиться в утопающего, намеренно игнорирующего спасательный круг, в умирающего от жажды, не смеющего прикоснуться к стакану воды, стоящему у него перед носом.
        - У меня к тебе предложение, - раздался голос, будоражащий ее сердце.
        Его ладонь опустилась на колено девушки, и одновременно горячая стрела прожгла ее грудь. На секунду она зажмурилась и мысленно перенеслась в салон черного мерседеса, в котором они направлялись на базу отдыха почти пять лет назад, ведь именно тогда он прикоснулся к ней в самый первый раз подобным образом.
        - Я вижу, как ты напряжена. Я тоже волнуюсь. Но думаю, нам обоим будет проще, если мы отпустим наше темное прошлое. Раз уж судьба уготовила нам эту встречу, давай сделаем ее светлым хорошим воспоминанием. Забудем все, что мы не в силах исправить, чтобы ничто не омрачило того недолгого времени, что нам выпало.
        Ева бодро закивала, выражая полную поддержку его предложения и, собравшись с силами, посмотрела на Адама и закрепила свое согласие нежной улыбкой.
        - Отлично, - Адам, наконец, дал по газам, и волосы Евы беспорядочно закружились у лица, - Мы не знаем, сколько нам осталось, - и самое неблагодарное дело это терзаться прошлым, тем самым беспрестанно крадя свое настоящее и будущее.
        Ева собрала развивающиеся волосы и с завистью посмотрела на Адама. А ему ведь удавалось жить по этому принципу последние годы. В отличие от нее.
        Ева разулась и ступила на теплый деревянный пол просторной гостиной.
        - Я покажу тебе дом, но поужинаем мы на веранде. Это мое любимое место. - Адам суетился, как положено радушному хозяину, встречающему важную гостью.
        Гостья же вела себя скромно, при каждом удобном случае вжималась в стену и одобрительно кивала, когда хозяин распахивал перед ней дверь в очередное помещение.
        - У тебя всегда был хороший вкус, - подытожила Ева.
        - Спасибо. Но я здесь почти ничего не менял. Я выиграл этот дом, - рассмеялся Адам, предвкушая реакцию Евы.
        Девушка округлила глаза:
        - Опять?
        - Пойдем-пойдем, присядешь, и я расскажу тебе.
        Гостиную отделяла от веранды только большая стеклянная стена, круглосуточно открывающая потрясающий вид на море. Этот прием и веранду делал очень уютной - не покидало ощущение домашнего тепла.
        На веранде в мангалах уже томился готовый ужин, но первым делом Адам усадил Еву на мягкую подушку в большое плетеное кресло и налил в бокал вина.
        Все как когда-то - пронеслось в голове у Евы.
        Затем он наполнил свой бокал:
        - Для начала выпьем за встречу, а потом буду тебя кормить, - подмигнул Адам.
        Ева не уставала поражаться тому, как умело он справлялся с ролью «как ни в чем ни бывало». Она же чувствовала себя оглушенной рыбешкой, плывущей по течению и не понимающей, что с ней происходит.
        - Так ты выиграл этот дом, как и магазин в свое время? - внешне Ева держалась спокойно и равнодушно.
        - Да, иногда я отвожу душу таким образом, и мне всегда везет. Просто этим нельзя злоупотреблять. Удача не любит жадных и ненасытных. Зато мои трофеи притягивают тебя как магниты, - он снова развеселился.
        Ева иронично усмехнулась, но возразить было нечего.
        - И поэтому ты переехал сюда?
        - В общем да, я воспринял это как знак. У меня была возможность приобрести жилье в любой стране мира. Но я не собирался покидать Россию и раздумывал, где мне осесть - на Родине, в Москве, или где-то еще. Я почти отошел от дел на тот момент. Сделав все, что от меня зависело для обеспечения более или менее спокойной и безопасной обстановки, я решил заняться бизнесом, нужно было подтянуть свои активы. Пока я раздумывал, к моим активам прибавился вот этот чудесный дом. Решение пришло моментально. Я приехал сюда, и это место быстрее, чем любое другое затянуло накопившиеся душевные раны. А спустя непродолжительное время встретился тут с одним земляком, который натолкнул меня на мысль заняться недвижимостью. Бизнес пошел хорошо, уже через год пребывания в Испании, я купил квартиру в Барселоне.
        - У нас тоже есть квартира в Барселоне, - улыбнулась Ева, - У моих родителей.
        - Ты говорила, что родители живут в Европе, но я и подумать не мог, что это как-то поспособствует нашей встрече.
        - Да, это удивительно. Но если бы не наша случайная встреча, я бы продолжала бесконечно заблуждаться на твой счет.
        На секунду Адам помрачнел, затем отставив свой бокал, присел на корточки перед Евой и внимательно посмотрел на нее.
        - Я безумно виноват перед тобой. Но это как раз то, чего не изменить.
        Еве очень хотелось спросить, была ли вероятность, что он когда-нибудь надумал бы объясниться с ней, но сдержалась. Очевидно, Адам не любил разговоры в стиле «а если бы…» или «как же жаль, что…» Хорошо, они и впрямь бессмысленны. Но один вопрос в таких ситуациях всегда оставался открытым - сделал ли человек для себя выводы? Глядя на Адама, она не могла понять, но и уточнить напрямую, конечно же, не решалась.
        - Хорошо, но я надеюсь…
        - Я надеюсь, ты голодна? - бесцеремонно, в несвойственной ему манере, перебил ее Адам.
        - Я ничего сегодня не ела, - честно призналась Ева.
        И вряд ли смогу, добавила про себя.
        Но Адам уже встал, открыл мангал и снял с решетки ароматное рыбное филе, с другой решетки добавил овощей и поставил перед гостьей тарелку.
        - Надеюсь, тебе понравится.
        За неторопливым ужином бывшие возлюбленные нашли много не запретных тем, которые можно было обсудить. Адам рассказывал о своей жизни и бизнесе в Испании. Ева много говорила о сыне. К концу вечера у нее появилось ощущение, что она просто встретилась потрещать со старым приятелем, причем не очень близким. Еще вчера, когда оба были застигнуты врасплох эффектом неожиданной встречи, они казались более искренними и открытыми. Сейчас же, взяв себя в руки, неукоснительно следовали правилу установленного Адамом табу на разговоры о прошлом и держались довольно отстраненно.
        Однако Ева не могла не поинтересоваться одним насущным вопросом:
        - Ты сказал, что уладил все дела перед отъездом. Означает ли это, что террористическая угроза миновала.
        - Утверждать этого нельзя. Миновала угроза с определенной стороны, но когда и где она зародится вновь, с уверенностью никто не скажет. Разумеется, я не отпустил ситуацию, а оставил перед отъездом надежных людей в Москве. Честно говоря, я не ожидал, что уеду надолго, но этому поспособствовала более или менее спокойная обстановка. Все должно быть чисто еще какое-то время. И все же меня не покидает ощущение, что я гоняюсь за собственной тенью и что мое пребывание здесь - ничто иное, как затянувшаяся передышка перед очередной схваткой. Дай Бог, чтобы я ошибался.
        После этих слов Адам глубоко задумался, а затем поспешил снова перевести разговор на отвлеченную тему.
        Довольно скоро посредственные беседы надоели Еве, они даже начали ее раздражать. Ей не нужен приятель Адам. Может быть, когда-нибудь это и будет возможным, но сейчас воспоминания о пережитом еще слишком свежи и будоражат душу. Это на нем раны, в том числе и душевные, заживают как на собаке. А в ее хрупком сознании этот вечер может пустить корни мучительных воспоминаний. Так что, довольно.
        Ева демонстративно посмотрела на часы:
        - Мне, пожалуй, пора. Спасибо, ужин был чудесным.
        На лице Адама мелькнула тень разочарования. Может быть, он тоже не удовлетворён официозом, который сам же и развел. Но препятствовать не стал.
        Ева поднялась из-за стола с неприятным чувством. Как будто приглашение это было всего лишь необходимой формальностью, а не данью всепоглощающей любви двух сердец, которая хоть и осталась в прошлом, но так и не пришла к логическому завершению естественным путем. Как будто именно так и никак иначе Адам бы принял у себя в гостях любого старого знакомого, которого случайно встретил бы вдали от родной земли. У нее не было сомнений, что это их последняя встреча. Что именно вот так и был положен конец их истории.
        Дабы почтить это событие минутой молчания, Ева, задумавшись, облокотилась на перила и устремила взгляд вдаль поверх темной морской глади. Адам встал рядом.
        - Раньше я всегда тосковал по горам. А теперь не представляю жизни без воды. Если бы ты знала, сколько тяжких дум сглаживает шум волн и выдувает соленый ветер.
        - Хотелось бы и мне ощутить это на себе по возвращении домой.
        - У тебя есть сын - вот она новая жизнь, которую ты сама же произвела на свет. Дети - лучший способ регенерации души.
        - Не спорю, - со смирением ответила Ева.
        - Приходи завтра.
        Ева посмотрела на него с удивлением. А как же поминки, которые она тут мысленно устроила. Он хочет увидеть ее снова? Это не конец?
        - Могу заехать за тобой днем. Бери пацана. Я покажу вам места, которые вы точно еще не видели, - он заторопился расписывать прекрасные перспективы завтрашнего дня, как будто боясь получить отказ.
        - Адам… - прервала его Ева, - Я не смогу завтра, - что-то внутри у нее оборвалось, но пришлось продолжить, - Завтра приедет муж на выходные, а в понедельник мы улетаем.
        - Понятно, - скрывая нотки разочарования, спокойно ответил Адам. - Кстати, ты ничего не рассказала мне про мужа.
        - Я вышла за Стаса. За того, с кем мы собирались пожениться, пока я не встретила тебя.
        Адам удовлетворенно кивнул, как будто одобряя этот факт.
        - Я всегда волновался, что разрушил твою жизнь. Я рад, что в итоге все встало на свои….
        - Адам, - на этот раз Ева прервала его, волна возмущения чуть было не накрыла ее с головой, - Отвези меня домой. Уже поздно.
        Ева поражалась ограниченности мышления своего собеседника. Неужели он и впрямь думает, что просто вклинился в ее жизнь на пару месяцев, а потом незаметно ушел, не оставив следов, а она спокойно пошла дальше своей намеченной дорогой? Кто он такой чтобы судить о том сложилась ее жизнь или нет?
        - Может быть, прогуляемся по пляжу? Это займет всего на десять минут больше.
        Скорее всего, Адам заметил, что задел Еву, и, наверное, хотел как-то сгладить последние минуты их общения. А может просто хотел его продлить, хотя бы ненадолго.
        - Хорошо, - девушка смягчилась.
        - Я прихвачу плед, вдруг ветер.
        - Нет, не стоит. Я так дойду, - отрезала Ева.
        И вдруг задумалась. Плед. Пляж. Ночь. Навевает романтику. Но это уже не про них. Совсем не про них. Нет, он просто бы накинул ей на плечи этот несчастный плед и ничего более. А если бы его тянуло к ней, так же как и ее к нему, то ему бы не понадобился предлог.
        Так, строя мучительные догадки, Ева торопливо ступала босиком по остывшему песку. Она не хотела думать о том, что невольно пресекла попытку Адама устроить по-настоящему романтический вечер и сблизиться с ней. Нет. Вряд ли он намекнул бы на что-то подобное. Когда-то он не одобрил ее уход от жениха, так что пособником в предательстве мужа он уж точно не будет. Но Ева не станет его переубеждать, хоть ей и известно, что все касающееся мужа - фарс, недоразумение. К тому же сегодня он дал понять, что сближение в его планы не входит, что скорее всего вместе с неприятными воспоминаниями морские ветра выдули из его головы и остатки былых чувств к ней, к Еве.
        Правда сейчас, когда они почти подошли к ее дому, он выглядел растерянным. Ева молчала и многозначительно поглядывала в сторону дома. Может быть, он и не хочет прощаться, но не смеет задерживать ее. А ей самой гордость не позволяла дать ему понять, что она и сейчас после всего пережитого готова ради него снова отказаться от человека, который теперь стал ей мужем, пожертвовать целостностью своей семьи, лишь бы снова быть с ним. Почему судьба так жестока, почему он пропал тогда, не объяснившись? Ведь все могло бы сложиться иначе. Если бы они пережили вместе тягости тех лет, то сейчас бы им ничего не помешало быть вместе.
        - Прощай, Адам.
        Ева достаточно времени выждала, прежде чем сказать эту фразу первой. Намного дольше, чем положено.
        Даже при тусклом свете она заметила, как стоящий напротив нее мужчина побледнел.
        - Это уж как судьбе будет угодно, Ева. Если что, ты знаешь, где меня найти. Я всегда тебе рад.
        Он сделал уверенный шаг в ее направлении, чмокнул в щеку, затем развернулся и пошел прочь.
        Ева стояла как вкопанная, провожая взглядом его удаляющуюся спину. Это было не просто прощание или точка в их отношениях. Она потеряла его во второй раз. А больно было почти как в первый.
        Глава 23
        Воскресный вечер подходил к концу, а вместе с ним и трехмесячные каникулы в Испании. Завтра Ева с сыном сядут в самолет и покинут солнечное побережье, скорее всего на весьма продолжительное время. Стас, который, как и намеревался, провел последние выходные лета с семьей на вилле, улетал более ранним рейсом. Билеты на самолет, которым улетали Ева с Севой, оказались давно раскуплены.
        Но пока еще у всех оставалось достаточно времени для неторопливого прощального ужина. Впрочем, у Евы вторые сутки не было ни аппетита, ни настроения. Стас списал ее апатию на нежелание покидать домик у моря и возвращаться в сулящую скорые холода Москву. Ева же была благодарна мужу за то, что он сам придумал оправдание ее состоянию.
        Ужинали на веранде. Наскоро перекусив, Ева отсела за коктейльный столик с бокалом вина. Впрочем, никто не обратил на это внимание. Стас всегда находил, чем развлечь Евиных родителей. Он что-то самозабвенно рассказывал, а мама с папой с нескрываемым удовлетворением внимали его словам. Стас и родители Евы были идеальным тандемом, ее муж так упивался общением с ними, что едва отвлекался на жену, которую давно не видел.
        В этом вальяжно раскинувшемся в кресле человеке в белом льняном костюме с бокалом вина Ева увидела все свое будущее - такое же однотонное, идеальное, до боли скучное. Она не любимая женщина, она - трофей, символ и рискует остаться им на всю жизнь, если прямо сейчас этого не изменит. Она всегда знала, что со Стасом все будет энциклопедически ровно, да и соглашаясь выйти за него понимала, что хоронит себя заживо. Тогда это было так естественно для ее внутреннего состояния. Но теперь в ней снова трепещет чувство, такое приятное, немного подзабытое.
        Возможно, человек заставляющий сердце Евы неровно биться, больше никогда не будет так близко, как в этот вечер. А она проводит его в полном одиночестве, хотя и в компании близких людей. Парадоксально. Но если бы Адам знал, каково ей в таком замужестве, разве позволил бы себе ее отпустить? Его моральные принципы высоки, но он не сноб. Если бы Ева откровенно рассказала о своем браке, то, возможно, он бы не упустил возможности удержать ее. Но она промолчала, ничего не сказала, не подала ему знака. Все из-за гордости. Как будто это высокомерное чувство когда-то помогало кому-нибудь стать счастливым.
        Невидимый моторчик внутри девушки тем временем набирал обороты. Почему нет? Какого черта? Если не сейчас, то когда? Если не я, то кто? Ева опрокинула в себя остатки содержимого бокала, решительно встала и поставила его на столик. Аккуратно подошла к мужу и, слегка коснувшись его плеча, сообщила, что собирается прогуляться по пляжу. Стас кивнул, даже не взглянув на жену.
        Когда Ева ступила на песок, внутренний накал разогрелся до предела, а продукты сгорания толкали ее хрупкое тело вперед. Она перешла на быстрый шаг, почти на бег в стремлении поскорее сократить пока еще небольшое расстояние до любимого человека. Гордость? Ерунда, пошлость. Обида? Она всегда ждала его, заранее простив.
        Расстояние в километр Ева преодолела почти не запыхавшись. Вот уже виднеется его залитая приглушенным светом веранда. Он дома! Не сбавляя скорости, Ева неслась на свет, подобно мотыльку, готовясь сгореть в сладкой истоме. Выросший в нескольких метрах от нее силуэт заставил ее резко остановиться. Она и не заметила, что Адам, оказывается, сидел на пляже перед своим домой, и, увидев ее, поднялся ей навстречу.
        Ева подошла чуть ближе, остановилась, чтобы немного отдышаться. Адам смотрел на нее восторженно, и она широко улыбнулась в ответ. Ни говоря ни слова, девушка одним движением скинула с себя легкое платье и побежала в сторону моря, бросив на ходу:
        - Купаться!
        Не долго думая, Адам стянул с себя одежду и рванул за ней.
        В воде их тела наконец переплелись. Это долгожданное воссоединение было подобно вспышке, землетрясению, извержению вулкана.
        - Я тебя люблю. Я очень тебя люблю. Я безумно тебя люблю, - Ева задыхалась от обладания им снова, сходила с ума от счастья слиться с самым желанным, с тем, с кем уже давно распрощалась окончательно и бесповоротно. Это все равно, что похоронить любимого человека, оплакать его со всей горечью и вдруг волшебным образом получить шанс насладиться им вновь.
        - Мы не должны больше расставаться, любимая. Я не позволю себе потерять тебя во второй раз.
        Ева удовлетворенно зажмурилась от осознания, что Адам чувствует сейчас то же самое что и она. Впервые в жизни оргазмическая волна зародилась не внизу живота, а вопреки физиологии где-то в области груди, это было счастье, с фанфарами вырывающееся наружу.
        Сидя на песке, Ева задумчиво ковыряла палочкой догорающие угли. Импровизированный костер из сухих веток затухал, а их с Адамом вечер подходил к концу. На смену эйфории пришло чувство тревоги. Всего в километре от этого райского места на пляже, где любимый человек сидит напротив, не сводя с нее глаз, находятся ее муж и сын, и игнорировать этот факт она больше не может.
        - Мне пора, - Ева встала и начала отряхиваться от песка.
        Адам поднялся вслед за ней.
        - Я тебя не отпущу, - уверенно сказал он.
        Ева грустно улыбнулась.
        - Мы не можем себе этого позволить.
        - Мы можем себе это позволить, - для убедительности Адам взял ее ладони в свои и сильно сжал, - Пока мы дышим, пока чувствуем прикосновения друг друга. Жизнь одна, и в любой момент не поздно ее изменить. Кроме момента последнего вздоха. Но нам до него далеко.
        - Мне страшно. Один раз я рискнула, и ничего хорошего не вышло, - Ева опустила голову не в силах выдерживать взгляд Адама, не в силах больше отказываться от собственного счастья, которое теперь стало так доступно и недостижимо одновременно.
        Адам аккуратно поднял ее подбородок.
        - Ты же смелая девочка. Ты меня этим и покорила с самого первого дня.
        - Но я уже не та.
        - На этот раз все будет по-другому. Больше никакой недосказанности. Я понимаю, как мучал тебя. Я буду другим. Останься.
        - О чем ты говоришь? У меня виза заканчивается на днях.
        - Когда ты приедешь снова?
        - Может быть на новый год. Может на следующее лето.
        - Так не пойдет, малыш. Подумай хорошо. Мы не знаем, сколько нам отпущено, дорога каждая минута, проведенная вместе. Где та отчаянная девчонка, которую я знаю и люблю много лет?
        Еву кольнула обида.
        - Ты до сих пор не понял, сколь высока была плата за мой отчаянный поступок? Сколько я пережила, сколько передумала после твоего исчезновения? В конце концов, к чему привело наше общение…
        Ева замолчала, потому что Адам сильно прижал ее к груди. Очевидно, для него эта тема тоже до сих пор была болезненной. А она нарушала их договоренность.
        Спустя минуту Ева медленно отстранилась:
        - Мне пора. Не нужно провожать меня. Муж может пойти навстречу.
        - Ева, подумай, - кинул Адам вслед медленно растворяющейся в темноте фигурке в белом платье.
        Ева утирала хлынувшие ручьем слезы, которые сдерживала до последнего. Она злилась на себя за неспособность рискнуть во второй раз, злилась на Адама за то, что он не сумел ее убедить. Кроме общих философских фраз она ничего не услышала. Как он примет ее сына, в какой стране они будут жить, будет ли хватать средств? И вообще, чего он хочет? Женится ли он на ней? В состоянии ли будет создать настоящую семью?
        Нынешнюю Еву волновали все эти вопросы, потому что теперь она несла ответственность не только за себя. В меньшей степени ее волновал Стас. Подсознательно она всегда знала, что рано или поздно уйдет от него, и чем живее она становилась, тем больше в ней крепла эта уверенность. Со временем она даже стала допускать мысль, что рано или поздно ей еще представится шанс встретить другого мужчину и полюбить вновь. Но она не ожидала, что случится это столь скоро и этим человеком снова окажется Адам. Что же останавливало ее? Сумасшедшая любовь к нему, которая сметала все на своем пути? Сумеет ли она и сейчас взять верх над здравым смыслом?
        Глава 24
        И все-таки она сумела. Это стоило Еве очередной бессонной ночи, но с кровати девушка поднялась полная решимости изменить свою жизнь сегодня же.
        Стас покинул виллу на рассвете, у него был утренний рейс в Москву. А у Евы с сыном еще оставалось время почти до полудня. Покидав последние вещи в чемоданы и наскоро разделавшись с завтраком, Ева попросила у мамы ключи от ее автомобиля. Так будет намного быстрее, чем пешком через пляж. До отъезда в аэропорт оставался час, а дорога на авто до дома Адама займет не больше пяти минут. Ей необходимо было посмотреть ему в глаза в последний раз, перед тем как принять решение, которое созревало в ее голове этой долгой ночью.
        Она стучалась в закрытые двери, как когда-то давно атаковала номер гостиницы на берегу Оки, после чего в первый раз утонула в его объятиях. Но на этот раз Адама не оказалось дома. Куда это его понесло с утра пораньше? Она набрала оставленный им номер, но телефон оказался недоступен. После очередной тщетной попытки достучаться до хозяина Ева в отчаянии отвернулась от двери, обиженно стукнула по ней каблуком и, прислонившись спиной, медленно сползла вниз.
        Так ей и надо, за ее неуместную нерешительность, за бестолковые метания. Можно было бы вчера спокойно объясниться и обо всем договориться. Но раз уж у нее не хватило духу, она обязана исправить это сегодня же.
        Время утекало сквозь пальцы. Пора вернуться домой и каким-то образом отложить отъезд. Она не уедет, не поговорив с ним.
        Адам не случайный прохожий в ее жизни. Другого такого не было и не будет.
        - Ева, такси приехало. Где тебя носит? - взволнованно проговорила мама, встречая ненадолго отлучавшуюся дочь.
        Ева с ужасом посмотрела на чемоданы, приготовленные на крыльце, подхватила на руки маленького Всеволода, устроившегося рядом в ожидании отъезда, и безапелляционно сообщила:
        - Я никуда не еду.
        - Евуся, что случилось? Тебя муж ждет.
        - К черту его, - Ева судорожно начала закатывать чемоданы обратно в дом.
        Мама отчаянно всплеснула руками. Папа продолжал спокойно курить в стороне, с интересом наблюдая за дочерью.
        - Папа, отпусти таксиста, - кинула ему Ева.
        Отец притушил сигарету, подошел к взволнованной дочери и принял из ее рук внука.
        - Дочка, расскажи нам, что случилось, - вкрадчиво произнес он, - И я сразу скажу этому несчастному таксисту, чтобы он ехал прочь.
        Ева походила на загнанного зверя. Три пары глаз были устремлены на нее во вполне оправданном ожидании объяснений, а она не представляла, с чего начать.
        В этот момент в кармане загудел мобильный.
        - Адам!
        - Ты звонила, извини, батарейка села…
        - Адам, я не застала тебя дома, а у меня самолет через два часа, такси уже приехало, - сумбурной скороговоркой залепетала Ева, - Я сейчас отпущу его и приеду к тебе, нам необходимо поговорить… Я не хочу никуда уезжать.
        - Ева, милая, я на другом конце города сейчас. Успокойся и езжай в аэропорт. Я закончу кое-какие дела и прилечу в Москву через неделю, максимум через две. Твоя виза заканчивается, не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
        - Ты уверен, что прилетишь? - громко уточнила Ева, ничуть не стесняясь присутствия родителей.
        - Как никогда и ни в чем.
        - Хорошо. Люблю тебя.
        Ева сунула телефон обратно в джинсы. Родители смотрели на нее молча. Мать - взволнованно и со страхом, отец - спокойно кивал, поджав губы.
        - Папочка, я знала, что ты поймешь, бросилась она к нему на шею и расцеловала в обе щеки, - Теперь я буду счастлива, обещаю!
        - Это самое главное, - отец прижал ее к груди.
        Затем Ева чмокнула маму, сейчас бы она все равно не успела с ней объясниться, и поспешила вернуть багаж на улицу. После чего помахала таксисту, заявляя о готовности ехать.
        Ева почти по пояс высунулась из окошка отъезжающего такси, посылая родителям прощальные воздушные поцелуи.
        Мама была по-прежнему растеряна и в недоумении покачивала головой, а отец, помахав дочери, достал из пачки очередную сигарету, прикурил, выпустил густое облако дыма, и, глядя вслед отъезжающей машине, философски заметил: Адам и Ева…
        Получив молчаливое благословление отца, Ева окончательно утвердилась в своем решении. По приезду, даже не дожидаясь возвращения Адама из Испании, она подала на развод.
        Стас воспринял эту новость довольно сдержанно, хотя и не скрывал, что зол на строптивую жену.
        - Мне следовало предвидеть, что твоя взбалмошность неискоренима. Если ты предала единожды, значит способна повторять снова и снова. Но я больше не буду возвращать тебя, как бы плохо тебе ни было, когда твоя очередная блажь обернется трагедией.
        Ева смиренно приняла замечания мужа, но от своего не отступилась. Ему еще только предстоит узнать, что причиной ее повторного ухода от него является тот же самый человек. Но пока об этом не стоит упоминать.
        Жилищный вопрос решился довольно легко. Стас вскоре съехал, оставив Еве квартиру, при условии, что она не будет претендовать на коттедж. Ева на все соглашалась, у нее и без того было полно дел. Нужно было пристроить Севу в садик и выйти на работу. Все эти вопросы постепенно решались и довольно благополучно. Еве даже повезло договориться с нянечкой из сада, которая готова была приводить мальчика домой и дожидаться ее прихода с работы.
        Придется снова работать со Стасом, но выбора не было. Никто из них не мог покинуть холдинг. Стас добился в нем больших высот, а Ева была дочерью основного акционера. Было бы глупо с ее стороны направлять свои усилия и энергию в другое русло.
        Но все эти заботы стали несущественны, когда приехал Адам. Его возвращение немного затянулось, но Ева не переживала по этому поводу. Он звонил ей каждый день и рассказывал о делах, которые ему необходимо завершить перед отъездом, чтобы ничто не отвлекало их от совместного будущего в Москве. Ева немного опасалась, что история повторится и Адам если и появится в ее жизни, то снова станет эпизодическим в ней явлением, но на этот раз все было по-другому. Адам много говорил о планах на будущее, об их с Евой будущем доме, не было больше тайн и недоговоренностей, и всему этому Ева тихо радовалась, боясь спугнуть долгожданное счастье.
        Конечно, оба были заняты работой и делами, но в их отношениях появилась какая-то новая теплота, а может быть, годы, проведенные врозь, оставили горький отпечаток и укрепили невидимую связь между двумя любящими сердцами, которые едва не потеряли друг друга. Из-за глупости, страха, недоговоренности. Теперь они были выше этого, никакие незначительные мелочи уже не встанут между ними. Очень важно четко решить для себя и в полной мере осознавать, что рядом именно тот человек, с которым ты намереваешься провести всю оставшуюся жизнь. К сожалению, это доступно не многим. Они пришли к этому непростым тернистым путем. Но в этом и заключалась суть бытия.
        Теперь состояние Евы можно было описать в двух словах - она жила. Оказывается, это было так просто, когда, наконец, к этому приходишь. Ева вспоминала всю свою жизнь без Адама и с ужасом понимала, что это была и не жизнь вовсе. А сколько людей никогда не живут? Ни дня за всю жизнь. И она могла бы быть одной из них, и даже никогда не узнала бы об этом. Зато сейчас девушка по достоинству оценивала каждый прожитый миг.
        Глава 25
        Спустя месяц после возвращения из Испании Адам заявил Еве о своем намерении навестить родных в Грозном. Раньше он никогда не делился с ней своими планами, и Ева с благодарностью оценила этот жест. Адам пояснил, что на следующей неделе было бы самое подходящее время: таким образом он попадет на юбилей к своей племяннице, которой исполняется пять лет. Его сестра Зара за месяц запланировала пышное торжество по случаю дня рождения дочки.
        - Конечно же, езжай, - искренне одобрила Ева.
        - Как у тебя с работой? Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
        От такого неожиданного предложения у Евы перехватило дыхание. Так привыкнув довольствоваться малым в их отношениях, она не надеялась на столь стремительное развитие. Никогда раньше Адам не намекал на знакомство со своей семьей, не считая случайного общения с его братом Русланом. Остальные члены семьи, которых он очень любил и о которых много рассказывал, до сих пор оставались для Евы какими-то недостижимыми миражами. Это знакомство не будет стандартными смотринами, это новая веха в их отношениях. Адам любил и ценил свою семью так, что она не сомневалась, что в свою святая святых он приведет только человека, которого выбрал душой и сердцем навсегда.
        Пряча довольный взгляд и невольно растягивающуюся улыбку, Ева ответила:
        - Я была бы рада поехать с тобой и познакомиться с твоей замечательной семьей. Завтра же напишу заявление на отпуск. И попробую договориться со Стасом, чтобы он взял к себе Всеволода на несколько дней.
        Адам довольно кивнул в ответ:
        - Ты без проблем можешь взять его с собой. Намечается большой детский праздник, ему тоже будет интересно.
        До конца недели Ева крутилась как заведенная, чтобы успеть покончить со всеми срочными делами до отъезда. С отпуском вопрос был решен, а вот со Стасом договориться не удалось. Он не посчитал возможным остаться с сыном, сославшись на занятость и командировки. Что ж, Адам сам предложил взять Севу с собой, да и ей так будет спокойнее.
        В день отлета в Москве стоял чудесный солнечный день, по своей красочности и энергетике, аккурат совпадавший с настроением Евы перед отъездом. В аэропорту ее не покидало приятное, доселе чуждое ощущение: она в семье. Странно, что она не испытывала этого чувства с родным отцом своего сына. Но как будто только именно теперь все в ее жизни встало на свои места. Ева не стала анализировать, просто наслаждалась каждым моментом. Адам настолько быстро и легко нашел общий язык с Севой, а мальчик так проникся к нему, что Ева посчитала досадным недоразумением тот факт, что у Адама до сих пор нет своих детей.
        На подходе к трапу Ева в последний раз с удовольствием зажмурилась от не по-осеннему ласкающего солнышка, но опустив глаза под ноги, замерла в оцепенении на несколько секунд. У самого трапа на асфальте неровным покрывальцем колыхалось что-то белое - тополиный пух. Как это возможно? Откуда? В конце октября! Ева судорожно оглянулась по сторонам в поисках хоть какого-то объяснения этого странного явления.
        - Родная, что такое? - донесся до нее медленный, растянутый во времени и пространстве звук.
        Адам, стоя за Евой, сдерживал недовольную толпу, спешащую попасть на борт воздушного судна. Кто-то из нетерпеливых пассажиров уже начал возмущаться.
        У Евы тем временем в горле образовался ком, мешающий дышать, перед глазами поплыла мутная пелена. Из последних сил она попыталась найти глаза Адама, крепко сжимая при этом ручку ребенка.
        - Мама, больно!
        - Адам, - Ева испытывала необъяснимый ужас, но не находила в себе силы предпринять попытку отменить поездку. Почти ничего не видя, она ухватилась за его плечо, - Ты уверен, что самолет исправен? Вдруг с ним что-то не так?
        - Глупышка, - рассмеялся Адам, - Я не знал, что ты так боишься летать! Давай поднимайся, - он похлопал ее по бедру для убедительности, - У нас бизнес-класс, сейчас же попросим шампанского, и тебе сразу полегчает.
        Ева никогда не боялась летать. Никогда.
        В самолете в ход пошло все, не только шампанское. Но Еве и правда вскоре полегчало, и она даже сама над собой посмеялась вместе с Адамом. Когда спустя пару часов самолет совершил мягкую посадку на кавказскую землю, а через иллюминатор показались горные вершины, Ева окончательно успокоилась.
        Но по дороге в квартиру Адама Ева разволновалась снова. Теперь уже по другому поводу. Как его кавказская семья воспримет нетрезвую пассию с маленьким ребенком?
        - Адам, а что если сегодня ты покажешь нам город, а завтра мы пойдем на ужин к твоим родителям?
        - Как скажешь, любительница горячительных напитков, - смеясь, он чмокнул взволнованную Еву в макушку.
        Так начался, казалось бы, лучший отпуск в ее жизни. Семейный и романтический одновременно. Пьянящий, сводящий с ума обилием радостных эмоций, сулящий бесконечное счастье, которое никогда не наскучит и не превратится в обыденность, никогда не будет восприниматься как должное.
        Катаясь по городу, Ева каждый раз впадала в девчачий восторг, завидев на горизонте горы. Она как будто забывала о них, и радовалась каждый раз, когда величественные вершины напоминали ей о себе. Ева моментально прониклась любовью Адама к своей второй Родине, представила, как тяжело ему было разрываться между двумя культурами в военное время. Адам пообещал, что после того как они навестят всех родственников и посетят день рождения его племянницы Лауры, они обязательно поедут пообедать в великолепном ресторанчике в горах. Ева задыхалась от предвкушения всего, что было запланировано.
        На семейном ужине, который состоялся на второй день их пребывания в Грозном, Ева почувствовала себя школьницей, которую понравившийся одноклассник пригласил отужинать с родителями. Адам веселился, подбадривал ее, заливисто смеясь, и пытался убедить вести себя более раскованно. Собственно, это было не так уж и сложно, поскольку обстановка полностью к этому располагала. Братья отнеслись к ней с большим почтением, особенно старший Шамиль. Он больше других рассказывал Еве об их семье и традициях. Сестра Зара оказалась очень современной, европеизированной женщиной с прекрасными манерами и безупречным тонким вкусом. Образованная, интересная в общении и прекрасная мать. Ева не уставала любоваться этой чеченской женщиной. Хоть и не была она красива по общепринятым стандартам, но внутренняя прелесть затмевала некоторые незначительные недостатки во внешности и в фигуре, превращая их скорее в достоинства.
        Для Зары Ева оказалась не менее интересным персонажем. Она много расспрашивала о московской жизни и о моде, хотя очевидно сама частенько выезжала на шоппинг в Европу. Ева вообще заметила, что здесь люди любили хорошо одеваться, даже дети щеголяли в фирменных вещичках.
        Еще у Евы сложилось впечатление, что Зара любит названного брата даже сильнее родных. И эта безграничная любовь как-то ненароком мгновенно распространилась и на саму Еву. Была между ними какая-то особенная нежность и теплота даже несмотря на то, что больше всего на свете они любили подшутить друг над другом. Но это видно повелось у них еще с детства. Нрав старших братьев был посерьезнее. Шамиль был немного занудлив в своих повествованиях, средний Эмин горяч в спорах, но отходчив, самый молодой Руслан, которого Ева знала дольше всех, почти как и самого Адама, был открыт и добродушен. Но все же именно Адам создавал за этим столом какую-то особенную атмосферу и придавал беседам живость.
        Ева тем больше ценила его за это - прошедшего через войну и противостоявшего долгое время безжалостным и беспринципным убийцам, сумевшего при этом остаться человеком с большой буквы. Казалось, Зара думала о том же, глядя на брата.
        И только отец семейства Аслан молчаливо восседал во главе стола и с удовлетворением наблюдал за происходящим. Мать Венера - полная подвижная женщина - беспрестанно хлопотала по хозяйству, периодически одаривая Еву теплой улыбкой.
        В кухне же ей в помощь копошилась какая-то маленькая старушка, с которой Еву никто не познакомил. И только когда покидая дом они столкнулись с ней на улице, Адам опомнившись представил ей бабу Надю, которая, сколько он себя помнит, помогала по хозяйству в этом доме. На самом деле это была никакая не Надя, а старая чеченка Надин. Казалось, толку от нее совсем уже мало, но семья просто разрешает доживать ей свой век в их доме в память о былых заслугах.
        Не могло не радовать Еву, как местные детишки приняли Севу. Впервые она заметила, что сын проявляет живой интерес к другим детям. За весь ужин он ни разу не вспомнил про маму, от которой обычно не отходил ни на шаг.
        Под конец вечера Ева начала ловить себя на мысли, что уже три дня как будто бы примеряет на себя местную жизнь, а в особенности сегодняшним вечером. Никогда нигде она не чувствовала себя такой счастливой. Здесь кипит жизнь, здесь все друг друга знают, ходят в гости, дружат большими семьями. Зачем ей возвращаться в холодную унылую Москву, где у нее не осталось даже близких людей. Только работа и воспоминания о не самом приятном отрезке ее жизни. Можно поселиться здесь, можно поселиться в Испании неподалеку от ее родителей и начать абсолютно новую жизнь. Она обязательно обсудит это с Адамом, а пока просто продолжит наслаждаться тем, что он не выпускает ее руки из своей на протяжении всего ужина.
        Глава 26
        Ева заканчивала последние приготовления перед зеркалом. Вот и настал тот день, когда вся родня соберется в ресторане по поводу дня рождения очаровательной дочурки Зары - Лауры.
        Светло-розовое атласное платье сидело на ней идеально. Погода была настолько теплая, что для завершения образа хватало летних туфель и легкого пиджака. Адам и Всеволод тоже выглядели безупречно.
        На большом серебристом инфинити, который Адам предпочитал представительскому седану, находясь на Кавказе, они втроем подъехали к ресторану «Летний дворик», в котором все уже было готово к торжеству. Праздничная атмосфера витала в воздухе. Выходя из машины, Ева чувствовала себя Золушкой, впервые приехавшей на бал.
        Перед входом кружила куча детворы, постепенно перетекающая внутрь здания, где очевидно сосредоточилось самое интересное: клоуны, любимые сказочные герои, шарики и занимательные конкурсы.
        - Здесь весь детский сад? - с улыбкой поинтересовалась Ева.
        - Почти. Но в основном это дети родственников, - пояснил Адам.
        И действительно, разброс в возрасте был приличный: от новорожденных малюток, до школьников средних классов.
        - На любом мероприятии здесь, будь то день рождения, свадьба или похороны собираются не менее пятидесяти гостей. Мы знаем всех своих ближних и дальних родственников не понаслышке, видимся почти через день, если никто не покидает город.
        - Ты скучаешь по жизни здесь?
        Адам не успел ответить. На пороге их встречала Зара. Красивая и величественная: длинные слегка завитые волосы спадали до самых бедер, повторяя линии воздушного белого платья в греческом стиле, прямая ровная челка чуть прикрывала брови.
        Адам вручил сестре букет цветов, Ева преподнесла ей корзинку с печеньем. Зара расцеловала гостей в ответ:
        - Поднимайтесь и занимайте места поудобнее, мои дорогие. Половина гостей уже расселись. Поторопитесь, пожалуйста. Через десять минут начнется программа.
        Еву переполняло приятное предвкушение. Не терпелось поскорее оказаться в среде Адама, познакомиться с остальными его родственниками, о которых она так много слышала, которых он так любил. Но главное, чтобы все увидели их вместе, тем самым ее позиция была бы четко обозначена и скреплена невидимой печатью. Он с ней и с ее сыном, они будут выглядеть как настоящая семья, и, как знать, возможно, в скором времени ей и станут. Если раньше Ева боялась даже мечтать об этом, то теперь она стала намного смелее и созрела наконец для того, чтобы откинуть все предрассудки и стать счастливой несмотря ни на что.
        Ее приятные размышления прервала трель мобильного в кармане Адама. Он встревоженно посмотрел на экран и остановился. Ева с сыном встали рядом.
        - Поднимайтесь наверх, я догоню, - прошептал он, прикрывая трубку рукой.
        Ева усиленно замотала головой, давая понять, что без него они с места не сдвинутся.
        - Хорошо, пойдем, - Адам продолжил разговор на ходу.
        Ева тянула Севу вверх по винтовой лестнице, то и дело оглядываясь на Адама, замыкающего их шествие. Он, слишком озабоченный телефонным разговором, не поднимал взгляда, но и не отставал. Сева же болтался на ее руке и поднимался крайне неохотно, а в итоге вообще пропищал:
        - Писать!
        Ева попыталась пропустить данную реплику мимо ушей, но через пару ступенек сын снова напомнил о себе:
        - Мама, писать!
        Ева обернулась и умоляюще обратилась к сыну?
        - Севушка, не потерпишь? Там уже все собрались. Займем место и сходим.
        - Неееет! - капризно протянул малыш, энергично тряся мамину руку.
        Ева виновато посмотрела на Адама.
        - Нам нужно в туалет.
        - Пойдемте.
        - Ты можешь подождать нас наверху.
        - Ничего страшного, я с вами.
        Ева не стала сопротивляться. Вместе так вместе. Ей было приятно, что Адам не отходил ни на шаг.
        В уборной обстановка начала накаляться. Мальчик писать отказался, раскапризничался, Ева даже разозлилась и прикрикнула на него. Но тут же осеклась. Малыш показался ей довольно бледным, на лобике проступила испарина. В здании действительно было слишком душно. Ева предложила сыну пойти попить водички. Но тут Сева расплакался по-настоящему, затем закашлялся и выдавил из себя небольшую лужицу съеденного на завтрак йогурта. Ева в отчаянии метнулась за салфетками, но видя, что сыну еще не полегчало, подняла его над раковиной и помогла опустошить желудок от мучавшего его содержимого. Теперь малышу стало легче. Ева протерла его личико мокрой салфеткой и с грустью опустила взгляд на свое светло-розовое платье, которое теперь было безнадежно испорчено водянистыми разводами.
        - Пойдем, зайчонок. Попьем водички и подышим воздухом.
        Зайчонок немного посопротивлялся, но получив с мамы обещание, что вверх по лестнице она его больше не потащит, сдался.
        В фойе перед уборными Адам все еще разговаривал по телефону, но увидев поникшую Еву и все еще бледного Севу, резко закончил разговор, кинув - «Перезвоню».
        - Нам нужно выйти на улицу. В помещении очень душно, Севе стало нехорошо и вырвало. Может, и отравился чем-то.
        - Я принесу воды, ждите на улице.
        Ева одарила Адама благодарным взглядом и направилась к выходу.
        Через минуту он появился в дверях ресторана с бутылкой воды.
        - Пойдемте вон там присядем, - Адам указал взглядом на детскую площадку метрах в ста от ресторана.
        Троица проследовала в сторону небольшой площадки. Ева усадила Севу на детскую карусель, сама, устроившись напротив, открыла бутылку воды, предложила ему и улыбнулась. Свежий теплый ветерок возвращал на щечки малыша привычный румянец. Сын широко улыбнулся в ответ. На его лице не осталось и следа недавнего беспокойства.
        К Адаму тем временем подбежал молодой чеченец под два метра ростом с густой черной шевелюрой и что-то встревоженно заговорил. Ева обернулась и заметила, как глаза Адама буквально налились кровью. Он громко выругался и схватился за телефон. Хорошо, что она успела прикрыть уши сына ладонями, потому что далее последовал шквал нецензурной брани направленный в адрес невидимого собеседника. Таким Ева его никогда не видела, хотя и представляла, что некоторые вопросы Адаму приходится решать именно так.
        Адам разразился криками «предатель» в трубку, после чего телефон постигла незавидная участь. Хозяин сжал его в ладони так, что послышался хруст, а затем с размаху швырнул в ближайшие кусты.
        Одним взглядом Ева спросила - все очень плохо, любимый?
        Лицо Адама смягчилось на секунду при виде Евы, закрывающей уши мальчика.
        - Мне нужно отъехать, - сообщил он уже совсем другим голосом.
        И хотя по всему было видно, что дело не терпит отлагательств, Адам присел рядом с ними на корточки, чмокнул Еву в висок, а малого потрепал по голове:
        - Не раскисай, боец, - затем обратился к ней, - Милая, я улажу одно дело и скоро вернусь.
        Напрочь лишенная неприятного предчувствия Ева как зачарованная наблюдала за метаморфозами, происходящими с Адамом. Не отрывая взгляда от его спины, облепленной пропитанной быстро выступившим потом рубашкой, она с нетерпением ждала, что вот-вот этот жуткий инцидент исчерпает себя и надеялась только на то, что у Адама не останется неприятного осадка до конца вечера. Что все эти неприятности, с которых начался праздник, вскоре забудутся. Вот он сравнялся со своим серебристым инфинити, дернул ручку… Наблюдения Евы прервала ярчайшая вспышка, ярчайшая из всех, которые ей доводилось видеть. Инфинити, Адам, ресторан, заполненный детьми и их родителями - все мгновенно превратилось в клубы серого дыма, сопровождающиеся сильнейшим сотрясением почвы под ногами. Инстинкт самосохранения откинул Еву на землю, под карусель, на которой она только что легко раскачивалась, размышляя о всяких мелочах. Само собой материнский инстинкт не запоздал, она уже накрывала грудью сына. Между тем, осознав, что руки и ноги целы, Ева подхватила Севу, и как легчайшую ношу понесла прочь от вспышки. Что-то подсказывало ей, что нужно
бежать отсюда что есть мочи, пока не прогремел повторный взрыв или пока их не поранило шальным осколком. Что-то позади продолжалось хлопать и вспыхивать, но она, не оглядываясь, неслась прочь. Туфли были скинуты сразу, тонкие чулки разъехались до колена. Одна мысль била в виски - почему ей так легко, почему совершенно не чувствуется ноша в шестнадцать килограмм? Она боялась опустить глаза и только все сильнее прижимала к груди ребенка. Да, это должен быть ее ребенок, единственный выживший среди всей детворы, оставшейся под руинами только что сравнявшегося с землей здания.
        Глава 27
        Ева сидела за кухонным столом и со скучающим видом перелистывала бумажки в папке, которая лежала перед ней.
        Неужели все зря, неужели год расследований и поиска истины ни к чему не привел? Ровно год.
        По телевизору начался выпуск новостей, Ева прибавила звук. Первая новость была посвящена именно этому - годовщине со дня трагедии в ресторане «Летний дворик». На экране замелькали знакомые места, только вместо уютного ресторанчика - равнина по сей день огражденная красной лентой. Здесь будет воздвигнут мемориал. Жители города несли цветы к месту трагического события. Вот на заднем плане детская площадка, на которой Ева с сыном была во время взрыва, то место, где она сама не подозревая того, попрощалась с Адамом навсегда.
        - Севушка, ты наелся? - Ева переключила внимание на сына, ковыряющего ложкой в полупустой тарелке, - Бегом умываться, сейчас папа приедет.
        Традиционно Стас забирал к себе сына на последнюю неделю месяца.
        Сева едва успел умыться и одеться, как раздался звонок в дверь. Стас обычно не заходил на чай, а забирал сына с порога. Ева только успевала передать ему сумку с вещами. Хотя отношения между бывшими супругами установились теплые, даже дружеские. Как бы Стас ни грозился больше не протягивать коварной предательнице руку помощи, он до сих пор ее жалел и интересовался, не нужна ли какая-нибудь поддержка.
        - Выглядишь не очень, - констатировал он, заходя в прихожую, - Не высыпаешься?
        - Да, пока не очень получается.
        - Ну, сейчас тебе должно быть полегче. Если хочешь, я отставлю Севу у себя дольше, чем обычно.
        - Нет необходимости, я в норме. Просто были кое-какие еще дела, но сейчас я с ними закончила и смогу целиком посвятить себя Адаму.
        - Как скажешь, но если что звони, - Стас чмокнул ее в щеку, подхватил сына и вышел.
        Ева проследовала в спальню и, склонившись над детской колыбелью, нежно проговорила:
        - Ну что Адамчик, проголодался? Молочко будем пить? - Ответом ей была беззубая, но до боли знакомая улыбка.
        Покормив и укачав малыша, Ева вернулась к телевизору. По другому каналу начался выпуск новостей, транслировали ту же картину. Затем на фоне скорбящих местных жителей по безвременно ушедшим близким, друзьям и землякам появился корреспондент с микрофоном, обращающийся к стоящему рядом высокому мужчине, крепкого телосложения. Ева устроилась поудобнее. Это лицо было новым для нее. За последний год она обила пороги многих представителей правоохранительных органов, но довольно безуспешно. Диктор пояснил, что оперуполномоченный Александр Добронравов принимает на себя обязательства по продолжению расследования данного преступления вместо подавшего накануне в отставку капитана полиции Петра Шумилина. У Евы перед глазами всплыла красная, блестящая не в меру довольная физиономия господина Шумилина. Продажный, гнусный тип, он не пожелал выслушать доводы Евы, что возможно даже к лучшему. Он вряд ли бы нашел им достойное применение. А информации у нее скопилось немало. Совсем другое дело - Добронравов - спокойная уверенная речь, несуетливый, глубокий, немного грустный взгляд, правильные черты лица, по-мужски
волевой подбородок. Это будет ее последняя попытка. Что-то подсказывало Еве, что на этот раз ей повезет. Она взяла мобильный и нашла в списке знакомый номер.
        - Матвей, здравствуй. Как ваши дела?
        - Все хорошо, как ты?
        - Нормально. Будь добр, окажи мне еще одну услугу.
        - Слушаю.
        - Раздобудь мне контакт Александра Добронравова.
        - Это еще кто?
        - Только что в новостях по делу о теракте в Грозном он давал интервью. Приехал туда для сбора информация с целью возобновления расследования. У меня есть кое-что для него.
        - Ева, милая… Я понимаю твою боль, но как ты еще не поняла, что твои усилия тщетны. Лучшие умы ФСБ и МВД занимаются расследованием. Если будут зацепки, то они обнаружат их.
        - Матвей, эти зацепки у меня, в папке на кухонном столе. Только никто не хочет их видеть! Выходит, эти умы либо слепы, либо куплены. Пожалуйста, - смягчилась Ева, - Я попробую в последний раз и больше не потревожу тебя.
        - Хорошо, - Матвей тяжело вздохнул, - Дай мне пару часов.
        - Спасибо тебе, - с облегчением выдохнула Ева. - Как там Нина и девочки?
        - Приезжай и узнаешь! Сколько можно сидеть отшельницей?
        - Я не отшельница… Я же говорила, что приеду, если Нина позовет. Значит еще не время.
        - Смотри сама. Дуры вы обе.
        Ева положила трубку, удовлетворенно улыбнулась и принялась ждать, когда Матвей перезвонит.
        Остановив взгляд на папке с документами, выписками и фотографиями, Ева вытащила одну из карточек и мысленно перенеслась на год назад. На ней был изображен телефон Адама, разбитый, с потрескавшимся экраном, но еще рабочий. Именно с него все и началось.
        Ева до сих пор не помнила, как оказалась в доме Аслана. Кажется, когда она спасалась бегством вдоль дороги, ее покинули силы и какая-то машина остановилась с предложением подвезти. Видимо на автомате она назвала адрес дома родителей Адама, поскольку он был ближе всего к ресторану.
        Перед домом их встретила старушка Надин, приготовившаяся дожидаться большое семейство с праздника. Ева буквально упала в ее хрупкие на первый взгляд объятия с криками и рыданиями, сообщая о случившемся. Одной рукой пожилая женщина приняла мальчика, а на другую предложила опереться обессилившей Еве.
        Сева, на какое-то время потерявший сознание, теперь очнулся и был напуган поведением матери. Баба Надя отвела его в детскую комнату и, дождавшись пока мальчик отвлечется на игрушки, вернулась к обезумевшей от горя Еве. Вцепившись в старушку, Ева повторяла, что больше никого нет, никого. Спутанно рассказывала про взрыв, не оставляющий надежды на спасение. Но тут же рвалась вернуться к ресторану. А вдруг есть выжившие? Потом хваталась за трубку, чтобы позвонить в полицию. Но Надин пресекала все эти попытки. Она уложила Еву на кушетку и, поглаживая ее по волосам своей старческой ладонью, приговаривала что-то. Спустя пару часов Ева убедила ее включить телевизор. К этому моменту все новости уже передавали информацию об отсутствии выживших после страшного взрыва в ресторане «Летний дворик». Детонатор, судя по всему, был установлен в припаркованной рядом машине. Ева снова предприняла попытку вернуться и рассказать что видела, но баба Надя строго настрого наказала Еве не высовываться, если она не хочет ставить под угрозу свою жизнь и жизнь своего ребенка. «Им не нужны свидетели, деточка. Подумай о своем
сыночке. Вам выпал второй шанс», - приговаривала она, утирая слезы с сухих морщинистых щек. В какой-то момент Еве стало даже стыдно. Люди, которых сегодня не стало, выросли на глазах у несчастной женщины, а она так стойко держится. «Я предупреждала их. Это было написано у них на роду», - смиренно приговаривала баба Надя. Ева, чувствуя и боль, и мудрость старушки, старалась держаться под стать ей. Получалось не очень.
        Женщина не отходила от Евы всю ночь, подпаивая ее каждые полчаса каким-то успокоительным отваром. Наутро Ева встала с тяжелым сердцем, но ясным умом. Почему-то она отчетливо понимала, что ей не следует сейчас заявлять о своем чудесном спасении, а также о том, что она видела и слышала в последние минуты перед взрывом. Надин вкрадчиво объяснила Еве, что сейчас не ясно кто друг, а кто враг. А также и то, что Еве с сыном нужно немедленно покинуть Грозный.
        - Баба Надя, можно оставить с вами Севу на часик? Я хочу съездить на место трагедии. Потом мы соберемся и улетим ближайшим рейсом.
        - Будь осторожна, - понимающе кивнула старушка.
        Было туманное сырое утро, совсем не похожее на вчерашний ясный день. Приближаясь со стороны детской площадки к месту, где вчера стояло здание ресторана, Ева почувствовала запах из детства - пахло затушенным нежданным дождем пионерским костром. Теперь Ева запомнит на всю жизнь, что именно так пахнет смерть.
        Спасательные службы еще продолжали разгребать завалы. Мигал патрульный маяк, работала бригада, место трагедии было огорожено лентой, но тишина стояла гробовая. Или у Евы заложило уши от потрясения?
        Она наклонилась и подняла бежевую лакированную туфельку. Здесь она сбросила их, свои туфли, прежде чем обратиться в бегство. И вдруг девушка вздрогнула и нервно всхлипнула: это именно они, та пара Касадей, которую она, сломав каблук, вручила для ремонта привлекательному продавцу придорожного супермаркета. Ева прикрыла рот ладонью, дабы не выпустить отчаянный крик, и аккуратно положила туфлю на место. Хотя, разрыдайся она, ее вряд ли кто услышал бы. Она была на достаточном расстоянии от спасателей. Но лучше не рисковать. Пора уходить. Забирать сына и улетать в Москву. Об остальном она подумает потом, когда к ней вернется эта способность.
        Когда Ева уже развернулась, чтобы уходить, боковым зрением вдруг заметила что-то блестящее в траве, возле редких кустиков. Подойдя поближе, девушка наклонилась и дрожащей рукой подняла телефон Адама. Вспышкой сознание выдало вчерашнюю картинку. Разъяренный Адам сжимает свой мобильник до хруста и бросает в кусты. Но аппарат еще работает! Даже аккумулятор не разрядился до конца. Телефон пережил своего хозяина, - с грустью констатировала Ева. Но пальцы ее уже набирали кнопки пароля. Он был ей известен. Пальцы продолжают бессознательно скользить по исполосованному мелкими трещинами экрану, попадают в меню «недавние вызовы» и вот оно… Имя человека, которого Адам назвал предателем, перед тем как «Летний дворик» взлетел на воздух. От слабости кружится голова, мобильник скрывается в кармане толстовки, и Ева торопится вернуться в ожидающее ее неподалеку такси.
        Воспоминания прервала трель телефона. Матвей перезвонил спустя двадцать минут, чтобы сообщить ей номера, по которым можно дозвониться до Александра Добронравова.
        Глава 28
        - Здравствуйте, меня зовут Ева Власова. Только что я видела по телевизору репортаж с вашим участием на месте трагических событий в Грозном.
        - Откуда у вас этот номер? - слегка удивился собеседник.
        Ева отметила спокойный выдержанный тембр.
        - Александр, если вы серьезно настроены расследовать данное преступление, то я готова предоставить вам материалы по делу, улики, указывающие на организатора взрыва.
        - Это шутка какая-то? Вы звоните инкогнито?
        - Нет, я же представилась.
        - Ева Власова - ваше настоящее имя?
        Еве показалось, что собеседник уже делает для себя какие-то письменные пометки.
        - Да, и я готова встретиться с вами, как только вы вернетесь в Москву.
        - Откуда у вас информация, о которой вы говорите?
        - Я была в ресторане «Летний дворик» за пять минут до взрыва и являюсь единственной выжившей из приглашенных на пятилетие Лауры Зулаевой гостей.
        Недолгая пауза повисла на другом конце провода.
        - У меня нет информации о выживших.
        - Просто те, кто занимались расследованием до вас, не захотели принимать эту информацию.
        - Вы сейчас в Москве?
        - Да. Я бы хотела сейчас оказаться в Грозном дабы почтить память жертв, но, к сожалению, сейчас не могу сделать это по объективным причинам.
        - Ясно. Но я приехал для сбора недостающих улик. Планировал задержаться здесь на пару дней.
        - Не теряйте времени. Если хотите восстановить справедливость. Главная улика находится у меня.
        Задумавшись на секунду, собеседник ответил:
        - Я перезвоню вам, когда буду в Москве, Ева. Надеюсь, вы будете на связи и не откажетесь от своих слов.
        - Я буду ждать.
        Когда через день Александр Добронравов появился на пороге Евиной квартиры, она с удовлетворением отметила, что он вполне соответствует ее ожиданиям. Легкая небрежность в одежде и прическе выдавали в нем необремененного семейной жизнью холостяка, усталый взгляд и едва заметные круги под глазами - заядлого трудоголика.
        Он сразу согласился выпить кофе.
        - Извините, что заставила вас тащиться сюда, мне не очень удобно перемещаться с маленьким ребенком. Но вы не пожалеете, что откликнулись на мое приглашение, - пообещала Ева.
        Пока что гость был настроен скептически, но Ева надеялась, что скоро развеет его сомнения.
        - Прежде всего я хочу сказать, что данная террористическая атака была направлена против семьи Зулаевых, - начала Ева, усадив гостя за барную стойку.
        - Несложно догадаться, - парировал собеседник, - Личности жертв были давно установлены.
        - Тот, кто организовал взрыв в ресторане, имеет прямое отношение ко многим другим трагедиям, а клан Зулаевых противостоял террористам много лет. Таким образом лидер боевиков расправился с основной противостоящей силой. Одним махом. У меня есть серьезные опасения, что теперь у нашего общего врага развязаны руки для еще более страшных деяний, чем раньше.
        - Откуда вам это известно, Ева, - поинтересовался Александр, отхлебнув кофе.
        - Я была близко знакома с Адамом Зулаевым, и немного знала его семью. В соседней комнате спит его сын.
        Ева заметила, что эта информация возымела должный эффект на собеседника и продолжила:
        - Вам нужен Данте Сабеков.
        Александр поднял удивленный взгляд.
        - Это известный ресторатор?
        - Вроде того, - вздохнула Ева, - Долгое время Данте притворялся близким другом Адама. Вплоть до последнего его часа.
        - Мне нужны основания, чтобы допросить его или взять под стражу. Слишком серьезное обвинение.
        - Ну вот, - вздохнула Ева, - Вы начинаете вести себя так же, как все ваши предшественники. Сомнение, недоверие.
        - Нет-нет! Я вам верю, - встрепенулся Александр.
        - Хорошо. Тогда скажите, является ли достаточным основанием то, что за минуту до взрыва Адам разговаривал по телефону именно с Данте, был очень зол и называл его предателем?
        Александр внимательно слушал. Ева подвинула поближе заветную папку и извлекла из нее фото разбитого телефона:
        - Это основная улика. Телефон Адама, который уцелел во время взрыва. У меня есть распечатка звонков, подтверждающая разговор с господином Сабековым в определенное время. Есть живой свидетель в моем лице, который может подтвердить характер их последней беседы. Если бы Адам в сердцах не выбросил телефон в ходе пренеприятного разговора, то эта улика была бы погребена вместе с ним под завалами. Именно на это и рассчитывал Данте. Просто поймите, что это единственный след с места преступления, а я единственный выживший свидетель. Именно эта улика позволила мне провести небольшое собственное расследование. Я наняла независимого частного детектива, чтобы он навел справки о Данте и отследил его контакты и перемещения. Идти в органы с пустыми руками было рискованно. Тем более меня предупредили о коррумпированности многих наших структур. Просто информация, не подкрепленная весомыми фактами, могла бы попасть не в те руки и выйти боком мне и моей семье. А у меня двое детей, я не могла рисковать. Вот, - Ева подвинула папку поближе к Александру, - здесь вы найдете всю информацию, которую мне удалось собрать о
его контактах и перемещениях. Тут немало занятных вещей, даже на мой дилетантский взгляд.
        Александр прикрыл папку большой мягкой ладонью, и, не открывая ее, обратился к Еве:
        - Почему именно я?
        Ева пожала плечами.
        - Александр, эта мина замедленного действия, - она опустила взгляд на папку, - Жжет мне руки уже более полугода. Все мои попытки обнародовать эту информацию, донести ее до нужных людей - оказались тщетными. Максимум с чем я сталкивалась, это с убеждениями, что Данте Сабеков является уважаемой персоной с полностью легальным бизнесом в Москве и Подмосковье. Вы просто новый человек в этом деле. И вызвали у меня доверие. Мне показалось, что вы не похожи на других представителей власти, к которым я обращалась со своей информацией.
        Ева была уже почти на грани отчаяния, пока не увидела, каким живым интересом загорелись глаза Добронравова, когда он начал листать ее папку. В какой-то момент, глядя на этого человека, она убедилась в правильности своего решения. Глубоко внутри поселилась надежда на то, что на этот раз справедливость, наконец, восторжествует.
        Глава 29
        На протяжении последующего месяца Ева и Добронравов встречались достаточно часто. Александр действительно зажегся идеей разоблачить Данте и всеми силами пытался найти новые факты, указывающие на его причастность к террористической деятельности. Каждый раз он приходил к Еве, чтобы выяснить как можно больше об Адаме, о ее единственной встрече с Данте, о базе отдыха на берегу Оки.
        - Ты думаешь база отдыха - это прикрытие? - поинтересовалась как-то раз Ева, угощая гостя уже полюбившемся ему кофе.
        - Там однозначно сосредоточено что-то стратегически важное, - кивнул Александр, - Слишком уж большая территория, на которой можно разместить и спрятать что угодно, с учетом того, что это частная собственность.
        - Но там полно отдыхающих, почти круглый год.
        - И, тем не менее, свободного доступа туда нет, если ты заранее не приобрел путевку. Разве что в сам ресторан, но никто не позволит выйти на территорию и свободно по ней болтаться. Все объекты, которыми владеет Сабеков, в той или иной степени имеют стратегическое значение. В Москве у него элитный закрытый ресторан для своих. Не удивлюсь, если именно там проворачиваются его грязные сделки.
        - Как думаешь, Данте - вершина айсберга? - Ева поставила перед гостем блюдце с аппетитным пирогом, - Вот, к кофе.
        - Спасибо. Совсем не обязательно. Он больше похож на организатора надежных тылов на местах. За ним, наверняка, стоят и более важные персоны, возможно, террористы международного уровня. Он выведет нас к ключевым фигурам мирового терроризма, если мы наберемся терпения и будем последовательны в своих действиях.
        - Как много народу посвящено в операцию?
        - Мало, Ева. Это значительно замедляет процесс. Но распространяться на эту тему нельзя. Минимальная утечка, и Данте Сабеков навсегда спрячет голову в панцирь, из которого мы его никак уже не выманим. Ты была права - его поддерживает кто-то из правительства. Одно неосторожное действие - спугнем и упустим эту добычу навсегда.
        - Жаль, что Матвей больше не работает в ФСБ.
        - Да, на его месте сейчас не самые надежные люди. К ним пока обращаться нельзя.
        Ближе к новому году Еву ждала большая радость: родители приехали в Москву навестить ее и понянчиться с внуками. Она, наконец, хоть и на время, но обрела некую свободу передвижения. Впрочем, уже скоро Адаму-младшему исполнится полгода, и Ева снова выйдет на работу, прибегнув к услугам няни. Родители уговаривали дочь уехать с ними в Испанию, обещая делить с ней дивиденды от работы холдинга. Но Ева была непреклонна: большое дело двигалось к развязке. Она не покинет эту страну, пока не убедится, что убийцы Адама разоблачены.
        Внезапно освободившееся время Ева посвятила поиску новогодних подарков. Она колесила по предпраздничному заснеженному городу, испытывая умиротворение от самого процесса. Давно на душе не было так радостно и спокойно. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала, что развязка близка, что уже в следующий год мир войдет более чистым и безопасным.
        Ей вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь своим приподнятым настроением. На ум пришел только один человек. Ева набрала номер:
        - Саша, здравствуй.
        - Здравствуй, Ева! Как ты? - невидимый собеседник был ей рад.
        - Я в центре, мотаюсь по делам. Кажется, сейчас я где-то неподалеку от твоего управления. Подумала, может быть сломаем систему, и ты угостишь меня вкусным кофе? Если, конечно, у тебя найдется двадцать минут.
        - Ты одна или с детьми?
        - Одна, дети в надежном месте.
        - Хорошо. Встретимся на Кузнецком.
        - Через пять минут буду там.
        - Ну, есть новости? - воодушевленно поинтересовалась Ева, усаживаясь за маленький столик у окошка в небольшом уютном кафе, уже насквозь пропитанном новогодней атмосферой.
        - К сожалению, под Новый год все процессы по необъяснимым причинам замедляются. На получение ордера на обыск объектов Сабекова в этом году шансы практически нулевые. Как будто все погружаются в предпраздничную спячку, - раздраженно подытожил Александр.
        Ева приуныла.
        - Ладно, прорвемся! - уже более бодрым тоном продолжил он, - Так куда ты сдала свою ребятню?
        - Все дома, - улыбнулась Ева, - Приехали мои родители в гости.
        - Здорово! Можешь развеяться! Прости, - Александр извлек из кармана джинсов вибрирующий телефон, - Это может быть важно, - Он встал и отошел в более тихий угол кафе.
        Через минуту Добронравов вернулся к Еве таким возбужденным и взволнованным, каким она его никогда не видела. Она даже не предполагала, что что-нибудь может поколебать спокойствие и невозмутимость этого человека до такой степени. Невольно она привстала:
        - Что?
        - Только что выписан ордер на арест Данте. К тому же поступил звонок о перестрелке в его ресторане. Мы просто обязаны выехать туда сейчас же.
        - Все остальные обвинения будут предъявлены сегодня же?
        - Придется. Подбросишь меня? Тут недалеко. Я без машины сегодня.
        - Конечно!
        Дрожащими руками Ева схватила со стола ключи. Кофе они так и не дождались. На подкашивающихся от волнения ногах девушка проследовала к машине.
        Уже через десять минут Ева притормозила у входа заведение, который был обрамлен резными колоннами.
        - Саша, позволь мне пойти с тобой.
        Добронравов приготовился возразить, но поймав умоляющий взгляд Евы, понимающе кивнул.
        - Будь готова, что он узнает тебя.
        - Тем лучше.
        Ресторан был большим и показушно шикарным. На входе внушительного вида охранники приняли у вошедших одежду?
        - Заведение сейчас закрыто в связи с небольшим инцидентом. Но хозяин с вашими коллегами - в кабинете - ожидают вас, - промычал один из них.
        Александр с Евой молча проследовали в кабинет. Это было темное, хоть и довольно просторное помещение, стены которого были сплошь увешаны коврами. Кое-где горели свечи и благовония. Парочка офицеров полиции снимали показания с хозяина заведения, который вальяжно восседал во главе большого дубового стола.
        Данте здорово раздобрел за последние годы. Густая борода стала еще длиннее, а вот на голове волосы немного поредели. Физиономия у него была такая же довольная, какой запомнила ее Ева с их последней встречи. Умение располагать к себе людей, он, без сомнения, сохранил.
        - Товарищ, майор, приветствую, - привстав, он обратился к Александру, - Мы, в общем-то, с вашими коллегами уже закончили. Простите, что потревожили, отвлекли от важной службы своим пустяковым недоразумением. Но раз уж вы тут, извольте отведать хотя бы чаю. Милочка, вы тоже присаживайтесь, - обратился он пока еще стоящей в тени Еве.
        - Ну, раз закончили, то подождите за дверью, пожалуйста, - обратился Добронравов к своим коллегам. А мы пока погреемся чайком.
        - Ну что ж, развел руками Данте. Со стрельбой вроде разобрались. Слава богу, никто не пострадал.
        - Пожалуй, - согласился Александр, - А вот теперь самое время разобраться вот с этим.
        Добронравов протянул ему копии собранных материалов и улик и ордер на арест. Данте, все еще улыбаясь, принял бумаги.
        - А свою прекрасную спутницу вы мне представите? А то, что это она замерла там и смотрит на меня будто приведение увидела…
        Тут Данте запнулся на полуслове. Похоже, узнал.
        - А мне кажется, что приведение увидели вы, господин Сабеков, - парировал Добронравов.
        - Пожалуй… - согласился он, - Промах мой. Несомненно, эта леди не нуждается в представлении. Прекрасная, милая Ева, сколько лет, сколько зим.
        Мельком просмотрев папку, Данте уже, похоже, понимал что к чему.
        - Отсюда мы с вами поедем прямиком в следственный изолятор, полагаю это вам должно быть ясно как день.
        - Да, скатаемся, нет проблем, - голос преступника был спокойным, но в глазах уже мелькнула тень тревоги, - Так что это? - обратился он к Еве указывая на бумаги, - Привет от Адама с того света?
        Ева слегка прищурилась и едва заметно кивнула.
        Данте откинулся в кресле, закинув руки за голову.
        - Я любил Адама как брата, или даже как сына. Но с момента раскола нашего с Асланом общего дела, мы оказались по разные стороны. Только вот Адам о расколе ничего не знал. Для него мы все оставались большой дружной семьей. Если бы Аслан попытался настроить Адама против меня, то выдал бы себя и свое темное прошлое.
        - Что ты несешь? - прошипела Ева.
        - Адам был хорош. Но он всегда оказывался на шаг позади, потому что сражался с собственной тенью, а точнее с собственным отцом. А точнее с названным отцом, который убил его родного отца. Вот такая Санта-Барбара, - Данте зашелся низким горловым смехом, и, с трудом успокоившись, продолжил, - Он наверняка рассказывал тебе про несчастную участь гарнизона своих родителей? Так вот. Почему ты думаешь Аслан усыновил его? - Данте по-птичьи наклонил голову, ожидая, что Ева вот-вот даст правильной ответ, подобно участнице телевикторины.
        Но Ева молчала, поэтому щелкнув пальцами, он заговорщически проговорил:
        - Потому что он же и оставил его сиротой. А его жена Венера настояла взять несчастного русского ребенка в семью, она же тоже знала, по чьей вине мальчик потерял родителей.
        - Аслан поджег тот гарнизон? - едва шевеля губами, уточнила Ева?
        - И не только! - оживился Данте, - В то время пока Адам рос и формировал антитеррористическую коалицию, Аслан как со станка штамповал боевиков и смертников. Правда, лет пять назад он завязал.
        - А ты - нет, - подметил Александр. Тогда и произошел раскол?
        - Нет, это случилось намного раньше. Слишком долгая история, - поморщился Данте.
        Складывалось впечатление, что он до сих пор верит в то, что будет рассказывать только то, что захочет и посчитает нужным, даже несмотря на безоговорочные улики, указывающие на его вину.
        Ева частенько представляла себе эту встречу и предполагала, что разоблачая самого ненавистного ей человека на земле, будет чувствовать себя на коне. Но сейчас она была раздавлена. Весь последний год ей хотелось вернуться в прошлое и предостеречь Адама. Чем больше информации она собирала, тем с большей досадой думала о том, что Адаму не были известны факты о его враге при жизни. До этого момента. Теперь она даже радовалась, что ему не довелось узнать о самом большом предательстве в его жизни.
        Усадив Данте в машину к своим коллегам, Александр проводил Еву до ее автомобиля.
        - Мне жаль, что тебе пришлось услышать это.
        - Ничего, переживу. Вот Адам не пережил бы, если это и впрямь правда.
        - Уверен, мы выясним это. И много чего еще. Данте - болтун и трус. Просто хорохорится пока. Такие персонажи представляют ценность для расследования. А знает он немало. И назовет еще много имен.
        Эпилог
        Ева только что проводила родителей и, устроившись с кружкой какао у окна, смотрела на заснеженный город, когда зазвонил ее мобильный.
        - Ева, хочу сообщить тебе, что Данте раскололся, - донесся до нее возбужденный голос Добронравова, - Как я и предполагал, на него следовало совсем немного надавить, и он распустил слюни-сопли, а вместе с тем выдал и информацию о планируемом теракте в одной из московских школ.
        Ева вздрогнула, вся напряглась, ладони вспотели, перед глазами всплыло воспоминание о «Летнем дворике», погребенном под завалами, серая пыль как год назад будто бы резала глаза, а в нос ударил запах затушенного кострища.
        - О, Боже, - только и вымолвила она.
        - Все в порядке, - поспешил ее успокоить Александр, - Мы успели вовремя. Угроза миновала. Благодаря тебе.
        - Спасибо, Саша, - выдохнула она, - Спасибо, что выслушал меня, что откликнулся. Это часть искупления для меня.
        - О чем ты?
        - Как-нибудь потом расскажу.
        - Договорились, - Александр вложил в это слово искреннюю надежду на продолжение общения, - В ближайшее время я буду занят обработкой полученной от Данте информации. Я позвоню тебе, как только буду посвободнее, если ты не против. Завтра выезжаю на несколько дней на базу отдыха на Оке. Вчера там задержали несколько подозрительных лиц, предположительно потенциальных смертников. Нужно там все хорошенько обследовать.
        - Хорошо, - удовлетворенно согласилась Ева, - А что ты делаешь в следующие выходные? Сможешь выкроить пол дня?
        - Для тебя, конечно. Очень постараюсь. Нужна какая-то помощь?
        - Возможно, тебе покажется странным мое предложение. Мы совсем мало знакомы. Но мне кажется, что со временем я научилась разбираться в людях и за наше недолгое общение я разглядела в тебе человека честного и благородного. Я планирую покрестить Адама. Мне не хватает крестного. На сегодняшний день я не вижу в своем окружении других достойных кандидатур на эту роль.
        - Я, честно говоря, далек от церкви, - растерялся собеседник, - Но буду рад. Для меня это большая честь и ответственность. А с крестной определилась?
        - Да. Это моя школьная подруга. Мы, правда, давно не виделись, но на днях я планирую заехать к ней и попросить стать крестной моему сыну. Надеюсь, она не откажет.
        - Не откажет. Это настоящая удача - породниться перед Богом с сыном таких героев и борцов за справедливость, как ты и Адам.
        *Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.